Моя главная роль [Екатерина Береславцева] (fb2) читать онлайн
- Моя главная роль 2.21 Мб, 132с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Екатерина Береславцева
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Глава 1
Не случилось бы ничего, если бы я не была такой чувствительной. Ну что мне стоило в тот момент просто не поворачивать головы? Я пропустила несколько поездов, прежде чем удалось втиснуться в битком набитый вагон, чудом отыскав свободное место. Я должна была открыть офис своим сотрудникам, ключи были только у меня, а Виктор Ефимович, мой водитель, огорошил с утра неожиданной ангиной, поэтому сейчас нервное нетерпение подгоняло вперёд и без того неспокойные мысли. А тут ещё этот настойчивый взгляд, устремлённый откуда-то сбоку, который я ощущала на себе весь отрезок пути от станции Южная до Чертановской. Зачем, зачем я обернулась? Она сидела на самом последнем сидении в торце вагона, сухонькая, с белёсой полупрозрачной кожей опрятная старушка, и напряжённо смотрела на меня. Мне была видна её седая голова, краешек зелёной блузки с высоким воротом и часть руки, лежащей на коленях, остальное закрывал плотный ряд пассажиров. Я бы не обратила никакого внимания на эту бабушку, я бы ни на секунду не задержала на ней своего взгляда, если бы не странное, притягивающее, словно магнитом, выражение, застывшее на поверхности её янтарных глаз. Несколько мгновений я зачарованно смотрела в это лицо. Впервые в жизни я не испытывала неловкости, рассматривая совсем незнакомого мне человека так долго. Обычно, сталкиваясь взглядом с кем-нибудь, я тут же отвожу глаза и немного каменею лицом. Я не люблю чужих касаний, даже если они не имеют тактильного характера. Но эта старушка… Почему мне совсем не сложно отвечать на её пристальное внимание? А когда спустя какое-то время коричневая сумка, висящая на плече одного из пассажиров, вдруг закрыла от меня светлые глаза, я ощутила мимолётное, но очень болезненное опустошение и явный холодок где-то глубоко под рёбрами. Чтобы не порвать странную связь, я опустила глаза на руки старушки. У бабули, к моей радости, оказался неплохой вкус. Тонкое изящное колечко с полосатым нежно-зелёным камушком, охватывающее безымянный палец, идеально подходило к её одежде и ко всему лёгкому облику. Колечко было схоже с моим, подаренным когда-то мне бывшим мужем. Он же сам его и придумал. Он вообще был талантливым ювелиром, мой бывший супруг. Я прищурилась. Да, несомненно, оба кольца были до странности похожи друг на друга. Надо же, какое удивительное совпадение. А ведь я до этой минуты была уверена в том, что Никита никогда не дублировал свои работы! Коричневая кожаная сумка перекочевала на другое плечо. Теперь моему взору открылась зелёная шёлковая блузка, металлический поясок на талии и большая ажурная пряжка на этом пояске. Две сплетённые между собой змейки. Их острые треугольные головки симметрично разглядывали собственные хвосты, а длинные изогнутые тельца островками покрывали сверкающие каменья. Вот, значит, как! Я почувствовала негодование. Ну, Никитка, получишь ты от бывшей жены по первое число! А ведь клялся, что второй такой пряжки нет ни у кого в мире! Сегодня же позвоню и потребую отчёта! Я опять подняла глаза на лицо этой старушки. Какое-то неудобное чувство вдруг острыми иголками кольнуло меня изнутри. Её медовые, почти жёлтые глаза… Откуда их выражение так мне знакомо? Может быть… Додумать свою мысль я не успела. Меня больно толкнули в бок. – Девушка, вы сейчас выходите? – Нет! – громче, чем надо бы, вскрикнула я и отпрянула вправо. Поезд остановился. Меня отнесло куда-то назад, закрутило, кто-то наступил мне на ногу; сумочку, которую я судорожно прижимала к себе, чуть не засосало в водовороте выходивших людей, и я резко дёрнулась и с силой ухватилась за поручень. Было девять часов утра, час пик. Когда минуту спустя я вновь посмотрела в сторону бабули, той на месте уже не оказалось. Я в растерянности покрутила головой. Может быть, она пересела на другое место? Увы, её нигде не было. Значит, старушка вышла на станции, это единственное объяснение. Ну что ж, пожала я мысленно плечами, странное совпадение, конечно, но ничего экстраординарного в этом нет. В Москве столько людей, что наверняка можно увидеть похожие детали гардероба на ком-то другом. А Никитке я всё-таки скажу пару ласковых! Я сделала это сразу же, едва взбежала наверх по ступенькам, выйдя на своей станции. На улице моросил колючий дождик. – Ник, значит, ты давно водил меня за нос? – без предисловий начала я. – Лёля? – спустя долгую паузу ответил мой бывший. – Ты о чём? – Не называй меня этим дурацким именем! – тут же привычно вознегодовала я. – Сколько раз я тебя просила! – А сколько раз я тебе говорил не звонить мне в такую рань? – молниеносно отбил удар Никита и громко зевнул. За несколько последних лет мы с ним достигли совершенства в боях за собственную правоту. Я глубоко вздохнула. Окстись, Елена Марковна, уже давно пора сложить своё оружие! – Я тебя разбудила? – я постаралась придать своему голосу раскаяние. – Прости, пожалуйста, просто меня захлестнули эмоции… – Эмоции? – ехидно спросил он. – Это новость! Разве ты способна на них, дорогая? – Ник, давай не будем начинать с начала, ладно? – Я переложила телефон из одной руки в другую. Зонт я так и не раскрыла, о чём уже начала жалеть. – Иначе опять наш разговор закончится банальной ссорой, и мы так ни к чему не придём. А у меня к тебе очень важный вопрос. Он помолчал. Сейчас закурит, – решила я и не ошиблась. Утро моего бывшего мужа всегда начиналось с сигареты. За четыре года совместной жизни убедить его в том, что это очень вредно для здоровья, мне так и не удалось. – Ну, что у тебя случилось на этот раз? – он выпустил дым прямо в трубку. Я поморщилась и помахала перед собой рукой, как будто на самом деле вдохнула в себя эту вонючую гадость. – Речь идёт о твоей профессиональной чести! – Что?? – кажется, мне удалось сбить его нахальство. Когда дело касалось его работы, он становился собранным и очень серьёзным. За это я его и уважала. – Поясни! – Пять минут назад на одной тётушке я видела точно такую же пряжку со змейками, как у меня! – Не может быть! – Никита облегчённо выдохнул. – Этого не может быть, потому что другой такой пряжки просто не существует. – А я тебе говорю, что видела её собственными глазами! Это была она, точь-в-точь! – Послушай, Лё… Алёна! – он повысил голос. – Я не знаю, что ты там видела, но могу уверить тебя, что я не делал похожей пряжки никогда и ни для кого! Ты сама знаешь, что для меня это значит! Я знала. Я знала, что ювелирное дело, которым мой бывший любимый муж занимается с юных лет, является для него всем. Тем непонятнее становилась вся эта история. – Может быть, кто-то выкрал твою идею? – предположила я. – Кто-то из твоих помощников? – Не говори ерунды! – я почувствовала, как Никита поморщился. – Скорее всего, кому-то из твоих бывших хахалей захотелось тебя позлить, вот он и заказал копию для своей новой пассии. Кто о чём, а вшивый о бане! – Бывший хахаль у меня только один! И это ты, дорогой! – хмыкнула я. – Так что, как ни крути, всё опять замыкается на тебе. – Ой, прости, пожалуйста! – хохотнул он. – Я неправильное слово подобрал для твоих ухажёров. Бойфренд – так будет современнее? – Что с тобой говорить! – вздохнув, я посмотрела на небо. Дождь уже почти закончился. – Одна и та же песня все четыре года. Надеюсь, твоя Кристиночка тоже скоро это поймёт. Или уже поняла, а, Князев? – Это всё, о чём вы хотели меня спросить, Елена Марковна? – сухо сказал он. – Да ладно, не расстраивайся, Никки! – У меня отчего-то вдруг поднялось настроение. «Какая же я всё-таки дрянь», – радостно подумала я. – Не везёт в любви, повезёт в ювелирном деле. Старинная русская поговорка. – Ну и стерва ты, Гордеева! – он резко отключился. Так я и знала. Слабак. По лужам я припустила к офису. Хорошо, что надела сегодня закрытые туфли, иначе промочила бы ноги насквозь. За мокрые волосы я не волновалась. Мою стрижку мало что могло испортить. На ультракороткий ёжик волос хоть ведро воды вылей, ничего не изменится. А всё-таки, откуда у той бабули змеиный поясок? И моё малахитовое колечко?Глава 2
– Доброе утро, Елена Марковна! – Доброе, дорогие мои! – я улыбнулась своим сотрудникам и вытащила из сумочки ключи. – Давно ждёте? – Не очень, Елена Марковна, – ответил за всех Петя Кудрявцев, веб-дизайнер. Белое лицо его, усеянное веснушками, расплылось в радостной улыбке. Мне кажется, плохое настроение никогда не приходит в гости к этому парню. Интересно, все рыжие такие весельчаки? – А вы что, на метро ехали? – Почему ты так решил, Пётр? У меня что, очень помятый вид? – Ну что вы, Елена Марковна! – испугался Петя. – Вы чудесно выглядите! Чесслово! – Сама напросилась на комплименты, – пробормотала я, распахивая дверь в офис. – Прошу, господа рекламщики! Сегодня начинаем позже, значит, вечером придётся задержаться. – У-у-у, – разочарованно пронеслось за моей спиной. Но вслух никто не посмел и слова сказать. Молодцы. Хорошую я команду подобрала. – Что приуныли, дорогие мои? Вперёд, по рабочим местам! Нас ждут великие дела! Анечка, будь добра, свари мне кофе. Армен, что у нас по каталогу? Ты успел вчера всё просчитать? Петя, через пять минут зайди ко мне, меня интересует макет для Нежинского. А Роман ещё не подошёл? Работа захватила меня. Об утреннем происшествии я почти не вспоминала. Лишь иногда нет-нет, да и мелькали перед глазами седая голова и глаза шафранового цвета, и сердце вдруг замирало в неясной тоске. Но следующий миг – и обычный ритм рабочего дня вновь начинал выстукивать по-прежнему, скоро и без запинки. К вечеру я почувствовала гнетущую усталость. Как будто на мою шею взвалили сразу несколько тюков с картошкой и заставили тащить до ближайшего погреба. «Не к добру я вспомнила про погреб», – уныло подумала я. – Елена Марковна, Самвелу Робертовичу я так и не дозвонилась! – в дверь просунулась Анина мордашка. – Теперь только завтра. У них и рабочий день уже давно закончился… Последнее предложение она произнесла с явным расчётом. Я вздохнула. Ладно, что же я, зверь, что ли? – Постарайся завтра не откладывать этот вопрос на вечер, договорились? Да, и вот ещё что: передай Пете, пусть зайдёт на минутку. А все остальные могут отправляться домой. До завтра, Анюта! – Хорошо, Елена Марковна! До свидания! – Довольное лицо моей секретарши скрылось за массивной дверью, и уже издали я услышала: – Все свободны, а вас, Пётр, я попрошу остаться! – Вызывали, Елена Марковна? – Да, Петя, садись. – Я сдавила свои виски пальцами. Вдобавок ко всему разболелась голова. – Рассказывай. – Э-э-э… – запнулся он. – А о чём, Елена Марковна? – А ты сам не знаешь? – Я вообще-то о многом могу рассказать, – он хитро улыбнулся. – Например, вчера наши выиграли три один. Битва была – закачаешься! – А наши – это кто? – Так «Спартак» же, Елена Марковна! А вот другая новость, тоже убойная: оказывается, Леонардо да Винчи написал ещё одну Мону Лизу, за десять лет до создания своей знаменитой картины. Только улыбка у этой тётки вполне себе нормальная, человеческая такая улыбочка. Ну и помладше она будет, конечно. – Всё это очень интересно, Петя, и мне очень нравится твоя эрудиция и любознательность, но я бы всё-таки хотела знать об Эдуарде Васильевиче. На какой стадии у нас проект? – Так вы о Нежинском, Елена Марковна?! Так бы сразу и сказали! А я-то, балда, думал, вас интересует обстановка в мире! – Вот за что я тебя люблю, Петя, так это за твоё доброе и отзывчивое сердце, – усмехнулась я. – Ладно, шутки в сторону. Мне нужна стопроцентная уверенность, что Эдуард Васильевич не переметнётся к конкурентам. Ты же знаешь, как долго мы обхаживали этого человека! – Будьте спокойны, Елена Марковна, от меня он никуда теперь не денется! – Надеюсь, что это именно так! – я бойко постучала пальцами по столешнице. – Ты созванивался с ним сегодня? – Конечно! Он вообще клёвый чувак… ну, то есть, умный человек, Елена Марковна. Да не переживайте вы так, у меня всё под контролем! Мы почти закончили с главным макетом, осталось внести кое-какие доработки – и вуаля, можно будет приступать к вёрстке. – Вот и отлично! – я вздохнула, отчего боль в висках усилилась. Вот незадача, а ведь у меня ещё сегодня встреча! – У вас что-то болит, Елена Марковна? – проницательно заметил дизайнер. – Тебе показалось, Пётр! – Я встала. – Можешь присоединяться к остальным, я больше тебя не держу. – До завтра, Елена Марковна! – он просиял и уже от двери обернулся. – А может быть, вам всё-таки цитрамончику подогнать? – Иди уж, заботливый ты мой! – хмыкнула я. Вот откуда в этом юнце такая прозорливость? – Могу вас до дома подбросить, Елена Марковна, мне как раз по дороге! – он не торопился выходить из кабинета. – А я не домой, Петя. У меня… свидание. – Свидание? С такой головной болью?? – удивился он. – Отменяйте к чёртовой матери! – Что?! – Ну, я пошёл! И он быстро ретировался с весёлой ухмылкой на лице. Я покачала головой. Распустила ты своих сотрудников, Елена Марковна, ох, распустила!Глава 3
Хорошо, что кафе, в котором мы обычно встречаемся, находится недалеко от офиса – спускаться в метро мне больше не хотелось. Опять вспомнилось лицо утренней старушки. Если бы не абсурдность пришедшей в мой уставший мозг идеи, я бы точно решила, что это была… – До завтра, Елена Марковна! – сбил меня с мысли звонкий голос моего сотрудника. Его растрёпанная рыжая шевелюра ярким пятном окрасила мой кабинет. – А может быть, вас всё-таки подвезти? – Мне пешком идти десять минут, Петя. – Тем более! Ну что вы будете ноги себе сбивать! – он с удовольствием окинул взглядом мои ноги, а потом посмотрел мне прямо в глаза. Вот как, решил пофлиртовать с начальством, голубчик? Я внутренне усмехнулась. – Знаешь, что, а ты, пожалуй, прав! – я небрежно забросила ремень от сумочки на плечо и достала ключи. – Идём. А по дороге ты мне как раз о Нежинском расскажешь. – Как скажете, Елена Марковна… – вздохнул он.– Вот здесь останови, Петя. – О, у вас свидание в «Метехи»? Чумовой ресторан! – Петя лихо развернул свой автомобиль и остановился прямо у огромного деревянного колеса, прислонённого к каменной стене. Мне очень нравился стиль грузинского ресторана, и готовили здесь – пальчики оближешь. – Это моё любимое место, – рассеянно ответила я. – Буду знать, – вполголоса пробормотал дизайнер и начал выбираться из машины. К тому времени, когда я отстегнула ремень безопасности, дверь с моей стороны оказалась распахнутой, а Петина рука вежливо ожидала у выхода. – Благодарю, – произнесла я, выбравшись из автомобиля. Надеюсь, я пришла не первой – не люблю ждать. – Елена Марковна, если вы позволите, я дождусь окончания вашего свидания, чтобы потом отвезти домой, – не выпуская моей руки из своей, негромко сказал парень. – Это очень мило с твоей стороны, – хмыкнула я, – но можешь не переживать – меня доставят к моему порогу в целости и сохранности. – Вы уверены? – Пётр! Кажется, ты забываешься! – Извините, Елена Марковна! Он отступил на шаг назад, выпустив мои пальцы. Лицо его сделалось в один тон с волосами. Забавно. Раньше я не замечала со стороны веб-дизайнера таких эмоций. – Поезжай домой, Петя, ты и так уже на меня кучу времени потратил. До завтра! – До свидания, Елена Марковна… Я направилась к распахнутой двери, в ту же секунду позабыв о своём сотруднике, – сквозь огромное стеклянное окно мне радостно махали мои девчонки. В полном составе!
Глава 4
– Ну, мать, ты даёшь! – Ты о чём, Оль? – Я поцеловала подругу и с удовольствием упала на мягкий диван. – А то ты не понимаешь! – воскликнула Жанна, сидящая справа от меня. – Не понимаю! – В моих руках оказалась коричневая книжица. – Вы уже успели сделать заказ? – Какой заказ, когда такие вещи вокруг творятся? – Да что у вас случилось? – Это не у нас случилось, это у тебя случилось! – Жанна выкатила глаза. – Милуется прямо на наших глазах с рыжим красавчиком и ещё спрашивает! – А, так вы про Петю! – наконец, поняла я. – Так это же мой сотрудник! – Сегодня – сотрудник, завтра – любовник… – глубокомысленно произнесла Ася, позвякивая ложечкой в стакане с водой. Она всегда требовала простой воды, прежде чем приступить к трапезе. – Глупости! – фыркнула я. – Он просто меня подвёз. Виктор Ефимович, мой водитель, заболел. – Ухайдокала одного и принялась за следующего… – А вот завидовать не надо, Жанчик! – Я открыла меню и принялась перелистывать страницы. Есть вдруг захотелось нестерпимо. Помнится, было тут одно блюдо… – Побойся Бога, Алёнка, он ведь совсем пацан! – кажется, Оля не на шутку встревожилась. – Для тех, кто отсутствовал, объясняю! – я с громким звуком захлопнула книжицу и подняла голову. – Петя – мой веб-дизайнер, а на работе я, если кто забыл, шуры-муры не кручу. К тому же он на десять лет младше меня. А теперь я могу спокойно заказать еду? Есть очень хочется! – Десять лет в наше время – тьфу! – Жанна не унималась. – Нынче это даже модно, ты что, не знаешь? – Не знаю и знать не хочу! – отрезала я. – И вообще, мы разве за тем здесь собрались, чтобы обсуждать мою личную жизнь? – А кстати, зачем мы здесь собрались? – быстро спросила Ася. – Кто-нибудь мне, наконец, это скажет? Они без тебя, Елена Премудрая, словно в рот воды набрали, ни одна не проговорилась, представляешь? Только рожи глупые корчили, мол, я не я и корова не моя. – Что, даже Жанетта не поддалась? – удивилась я. – Представь себе! – гордо произнесла Жанна. – Кремень девка! Она нежно погладила себя по голове. – Слушайте, если я сейчас чего-нибудь не съем – умру прямо на месте! – жалобно воскликнула Оля. – Давайте сначала поедим, а потом уже приступим к главному блюду, а? – Поддерживаю! – в моём животе раздалась симфония расстроенных инструментов. – Ведь все после работы… – Кроме меня! У меня, барышни, заслуженный выходной! – весело сказала Жанна. – Прикиньте, у нашего шефа вдруг проснулась совесть! – Вот об этом ты нам и расскажешь, пока мы будем наслаждаться горячим барашком! – Оля в предвкушении потёрла руки и сделала знак официанту. – Гоги, мы готовы! – А ты уверена, что его именно так зовут? – шепнула я ей тихонько. – Я сейчас уверена только в одном – я зверски голодна! Так что наплюй на условности и наслаждайся моментом, как говорит мой муженёк, а уж в этом он толк знает! – О да, с этим не поспоришь! Твой Максимка всегда отличался умом и сообразительностью! – Это точно! – хмыкнула Оля и улыбнулась подошедшему юноше. – Мне, пожалуйста, чахохбили из курицы, лобио и…Когда в глаза моих подруг появилась расслабленная усталость, а тарелки заблестели, словно начищенные трудолюбивой хозяйкой, я поняла, что пора переходить к основному блюду. Как будто специально в этот момент в ресторане пригасили свет, а на небольшом возвышении, полукругом охватывающем правый угол зала, появился молодой человек с микрофоном в руке. Его я видела тут впервые, хотя довольно часто бываю в этом уютном месте. – Это же Георгий Ревадзе! – Жанна даже привстала в восхищении. – Вот это мы удачно сегодня зашли! – Кто такой? Ты его знаешь? – Ещё бы! – она снова плюхнулась на своё место. – Вся Москва только о нём и говорит! Прикиньте, девки, никак не могу билеты на его концерт достать, а тут он, собственной персоной, будто джинн из кувшина! Зашибись просто! Она подпёрла ладошками голову и притихла. Я пожала плечами. Наша Жанночка – стойкая фанатка русского шансона, который я, признаться, терпеть не могу, и поэтому ничего хорошего от вновь появившегося грузина я не ждала. Ладно, пусть поёт свою «Мурку», не буду портить девчонкам настроение, зато потом уже никто не сможет помешать мне выполнить сегодняшнюю миссию. Зал замер в ожидании. Похоже, я была единственной, кого нисколько не взволновал этот чернявый самоуверенный юноша. Наглый тип, решила я и, откинувшись на спинку дивана, прикрыла глаза. Мне нужно было подумать, как преподнести Асе новость так, чтобы она не грохнулась в обморок. Сердечные дела требуют особой тонкости, а наша трепетная Ася… От внезапно раздавшегося мужского голоса меня тряхануло, а глаза раскрылись сами собой. То, что я сейчас слышала, никак нельзя было назвать низкопробным «блатняком», наоборот, это была горячая, пробирающаяся в самое нутро, невероятная по своей глубине и пронзительности, грузинская мелодия. Сердце моё удивлённо замерло, а потом застучало вновь, словно помогая своим ритмом волшебному голосу парня. Да, такое услышать я никак не ожидала! Может быть, в прошлой жизни я была грузинкой? – Я же говорила – чистый Бюльбюль-оглы! – на меня смотрели сияющие глаза Жанны. – Ага, тебя тоже пробрало? – Это было прекрасно! – прошептала Ася. – А как он на Кешу похож… – Не похож, заявляю тебе со всей ответственностью! – ляпнула я, позабыв обо всех своих недавних терзаниях. – Твой разлюбезный Иннокентий стал жалкой тенью самого себя. – Алёна! – в один голос укоризненно воскликнули Оля с Жанной. У Аси задрожали губы. – Что ты такое говоришь? – прошептала она. – Я видела вчера твоего Кешеньку, собственно, поэтому сегодня вас здесь и собрала. – Где видела? – Ася в смятении обернулась, словно ожидая узреть бывшую любовь у себя за спиной. – Он приходил ко мне на работу. Я, правда, не сразу его узнала, но стоило ему открыть рот, и тайное тут же стало явным… Ася, не смотри на меня такими несчастными глазами! Зажав рот рукой, она уставилась в одну точку, по щекам её медленными ручейками начали сбегать капельки слёз. Девчонки принялись успокаивать дурочку, а я нахмурилась. Сколько лет прошло с тех пор, как Иннокентий бросил нашу подругу, а она до сих пор не может его забыть! Разве можно быть такой бесхарактерной? Ничего, кроме злости и негодования, я сейчас не чувствовала. Несколько долгих лет Аська терпела издевательства от этого негодяя, а потом, когда он променял нашу святую на очередную жертву, наша подружка чуть руки на себя не наложила. Слава Богу, Жанна вовремя оказалась в нужном месте, остановив Аську от отчаянного шага. И вот теперь опять! Впрочем, я надеялась, что, узнав о том, насколько жалок стал её бывший хахаль, она одумается и наконец сможет вытащить эту застарелую занозу из своего сердца. – Аська, он мизинца твоего не стоит, слышишь? Особенно сейчас, когда этот спесивый холёный лев превратился в облезлого старого кота. Да если бы ты его только увидела, ты бы первая над собой посмеялась! – Алён-н-ка, он ещё придёт к тебе? – она громко всхлипнула и с мольбой уставилась на меня. Я вздохнула. – Придёт, куда же он денется. Он теперь мой клиент, так его за ногу! – А про меня он… спрашивал? – глаза её зажглись такой надеждой, что мне стало не по себе. Соврать я не смогла. – Спрашивал, подлец. – А ты? – Сказала, что у тебя всё отлично, ты бодра и весела! Видела бы ты, как его перекосило после моих слов! – Я знала, что он вернётся, знала! – На колу мочало – начинай с начала! – в сердцах воскликнула Жанна. – Говорила я тебе, Лёлька, не надо было Аське ничего рассказывать! Как приехал, красавчик, так и уедет, она бы и не узнала ничего! Возись теперь с этой дурёхой! – Мне нужно его увидеть! – Ася, кажется, нас не слышала. – Ну, что я говорю! – Жанна постучала по своей голове кулачком, тёмные глаза её стали ещё чернее. Оля сжала Аськину ладошку и с укором посмотрела на нас. – Бессердечные! Человек переживает, а они издеваются! Ну и пусть разик встретятся, что тут такого-то? – Ага, ты её ещё за ручку возьми и сама к этому гаду отведи! – я ещё больше разозлилась и вдруг боковым зрением справа от себя увидела какой-то знакомый облик. Ещё не вполне уверенная в своих предположениях, я повернула голову. Она сидела за самым последним столиком, у стены, совсем одна, и смотрела напряжённым взглядом в нашу сторону. Даже отсюда мне хорошо виден был высокий воротник зелёной рубашки и две змеи, изогнувшиеся в знакомом движении. Я моргнула несколько раз, но наваждение не исчезало. – Алёна, ты что, привидение увидела? – Оля с беспокойством дёрнула меня за руку. Я резко к ней обернулась. – Почти. Посмотрите, девки, кого вы там видите? – Я опять взглянула в сторону старушки, но, к своему ужасу, её там больше не увидела. На месте бабули сидел какой-то парень, и могу поклясться, что секунду назад его там точно не было! – Это что, твой хахаль, что ли? – с любопытством спросила Жанна и прищурилась. – Фи, он же стопроцентный альфонс! Алёнка, я тебя не узнаю! Раньше ты разборчивей была… – Да нет, я его не знаю! – с досадой отмахнулась я. – А по-моему, очень даже симпатичный мужчинка. На испанца похож… – задумчиво проговорила Оля. – Ну так и зачем нам на него смотреть, Алён? – Уже ни зачем, я… обозналась. Ладно, проехали! – я взяла себя в руки. Почему-то о странном видении рассказывать своим подругам не хотелось. В голову закралась нелепая мысль – а не померещилось ли мне, в самом деле? Разволновалась из-за Аськи, вот и лезет в голову неизвестно что… – Алёна, ты мне дашь его телефон? – Чей, этого красавца? Я же говорю, что я его впервые вижу!! – Да не его, а Кешин! Я уверена, он оставил тебе свой номер! – в голосе Аси появились знакомые нам всем упрямые нотки. – Значит, так! – решительно и твёрдо сказала Жанна. – Наедине с ним встречаться ты не будешь, поняла? Только под нашим чутким присмотром, кхе-кхе! Она кашлянула, очень похоже подражая героине фильма «Девчата». Аська погрустнела. Уж если Жанна что-то решила, переубедить её невозможно. Проверено. – Естественно! – подтвердила я. – Хватит нам одной драмы, второй пьесе суждено быть комедией. – А ты не знаешь, он… один вернулся? – Врать не буду, не спрашивала. Но поверь мне, Асенька, разницы нет никакой, всё равно не видать ему тебя, пусть он хоть лбом о стену бьётся. Завтра же я забью ему стрелку… скажем, на субботу. Всех устроит этот день? – Вполне, – кивнули Оля с Жанной. Аська погрустнела ещё больше. Ещё бы, ведь до субботы осталась долгая вечность, целых три дня! – На тот и порешим! – Я помахала рукой нашему официанту. – Счёт, пожалуйста! Не суетитесь, барышни, я приглашала, значит, мне и платить! Аська, а ты марш в туалет, рожицу свою в порядок приведи! Олька, проводи её, будь добра! – Командирша! – хмыкнула Оля, но сопротивляться не стала. – Жанночка, ты же приглядишь в эти дни за Аськой, правда? – спросила я у подруги, когда мы остались вдвоём. – Можно было и не говорить об этом, сама понимаю. Ты мне вот что лучше скажи, Алёна свет Марковна… Что с тобой происходит? – Ты о чём? – Ой, а то ты не понимаешь! И не надо на меня невинными глазами смотреть! Как будто я слепая! Ты же сегодня сама не своя! А ещё Ромео этот… – Кто? – Да герой-любовник за тем столиком. Смотри-ка, а он уже не один. Уже подцепил одинокую бабёнку, – она едко усмехнулась. – Я же говорила, альфонс! – Ну его в баню! Или ты хочешь кинуться на спасение этой тётки? Закрыть амбразуру собственным телом, так сказать? – Очень смешно! – фыркнула Жанна. – А на мой вопрос ты так и не ответила. У тебя случилось что-то? Только не ври, пожалуйста! – У меня случился аврал и Иннокентий Вячеславович. А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо! – Разберёмся с Асей – возьмусь за тебя, душа моя! – пригрозила мне подруга. – Совсем от рук отбилась! – Умеешь ты поднять настроение, дорогая! – хмыкнула я, но продолжать скользкую тему не стала. В дверях появились посвежевшие Ольга с Асей. Я потянулась к своей сумочке. В детстве нас называли Д'Артаньян и три мушкетёра. Мы были неразлучны, как волнистые попугайчики, как однояйцевые близнецы. Заводилой у нас всегда была Жанна Давидян, у неё и фамилия с самым известным лейтенантом королевских мушкетёров была похожа. Роль изнеженного Арамиса по праву принадлежала Асе, Оля всегда была склонна к полноте и ничуть не возражала против Портоса, а я очень гордилась тем, что благородным Атосом в нашей дружной четвёрке досталось быть именно мне. Вениамин Смехов был моим кумиром, а Александра Дюма я перечитала всего, от корки до корки, ещё в детстве. Мы жили в одном доме, ходили в один детский сад и вместе окончили одну школу. После выпускных экзаменов встал вопрос о приобретении одной, общей на всех четверых, профессии, но тут уже взбунтовались наши родители. Пришлось нам пойти на уступку, благодаря которой ровно через пять лет после окончания школы страна получила одного повара – Ольга всегда любила готовить, одного ветеринара – Асина жалостливая страсть к бездомным кошечкам дала свои плоды, одного мастера спорта по фехтованию и одного экономиста, то есть меня. Родители могли нами гордиться. Теперь в нашем старом доме оставались жить только Жанна и Ася – мы с Ольгой выскочили замуж, разъехались, но дружба наша осталась такой же крепкой и незыблемой, как и в детстве… – Поздравляю вас, гражданка, соврамши! – хмыкнула Жанна, разглядев в темноте позднего вечера приметный жёлтый автомобиль с чёрно-белой, в крупный горох, крышей. Второй такой в Москве не сыщешь, это точно. – Значит, просто сотрудник, говоришь? – Настойчивый какой! – удивилась я. – А ничего, как говорится, не предвещало. Пётр, я что-то не поняла… – Добрый вечер, Елена Марковна! – юноша отошёл от своей машины и направился в нашу сторону. Даже в темноте его волосы горели весёлым ярким огнём. – Я знаю, что вы собираетесь мне сейчас сказать, но, Елена Марковна, не приехать за вами было бы не по-мужски, вы понимаете? – Э-э-э… – я слегка растерялась от таких слов и оглянулась на девчонок. – То речь не мальчика, но мужа! – провозгласила Жанна, с интересом рассматривая парня. Подруги улыбались, даже Аська ожила. – Елена Марковна, может быть, вы нас представите? – Да, конечно! – спохватилась я. – Это Пётр, наш веб-дизайнер. Петя, а это мои лучшие подруги. Жанна, Ольга и Ася. – Очень приятно! – У каждой по очереди он поцеловал ручку, чем, признаться, сразил меня наповал. – А нам-то как приятно! – Жанна не унималась. – Значит, вы приехали за нашей подругой, Пётр? Очень благородно с вашей стороны! А то мы никак не могли решить, кому отвозить Алёнку, пардон, Елену Марковну, домой! Просто камень, знаете ли, с плеч! – Я всегда появляюсь вовремя, – спокойно заявил Петя. – Достойно сказано! – оценила Жанна. – Мне кажется, девочки, мы можем без опасений передать нашу подругу в руки этого джентльмена, который, безусловно, являет собой образчик мужественности и ответственности. Я всё правильно говорю? Ася с Ольгой, улыбнувшись, закивали головами. Я хмыкнула. Обаяние моего сотрудника подействовало и на этих опытных тёток. – Прошу вас, Елена Марковна! – Петя сделал приглашающий жест к своему автомобилю. – А меня, значит, уже никто не спрашивает! – Не упрямься, Алёна, ты ведь и сама знаешь, что так будет лучше для всех. Завтра рабочий день, не хочется провести ночь, мотаясь с одного края Москвы на другой. – Я могу и такси вызвать, если дело только в этом! – Но ведь Пётр приехал специально за тобой! – в бой вступила Ольга. – Зачем обижать хорошего человека? – Мне кажется, мы делаем слона из мухи. Алёна, садись в машину и ни о чём не думай! – Ася тоже подключилась. – И не забудь, пожалуйста, завтра договориться с ним, ладно? – Со мной? – удивился Пётр. – Нет, – улыбнулась ему Ася. – Есть ещё один очень хороший человек… – Ладно, уговорили! – Мне уже побыстрее хотелось домой. – Всё, бабоньки, давайте прощаться. Надеюсь, в субботу увидимся! – Всенепременно! – поддакнула Жанна, обняла меня и подхватила Асю под локоть. – Чувствую, время мы проведём весело! Да, Аська? – Пока, Алёнушка, – отмахнулась от язвительной подружки Ася. – Берегите её, Петя! – Ася!! – Обещаю вам, что буду соблюдать все правила уличного движения, – Петя улыбнулся в ответ и распахнул дверцу машины. Со вздохом, но с радостью в душе я втиснулась на переднее сиденье. Усталость, накопившаяся за такой долгий день, брала своё, глаза сразу же стали слипаться, и мне стоило огромных усилий их не закрывать.
Глава 5
– Доедем быстро, Елена Марковна, дороги совсем пустые. – Прекрасная новость, Петя… Я немного приспустила оконное стекло, и ночная прохлада тут же ворвалась в душный салон. Машина быстро набирала скорость. Встречный ветер приятно освежал моё лицо. Благодать! Интересно, как проведёт сегодняшнюю ночь Ася? Уж очень она была взволнована приездом своего Иннокентия. Может быть, и правда не стоило ей говорить о нём? Впрочем, теперь-то уж ничего не изменишь… Надеюсь, Жанна справится с ролью матушки-наседки. Я поймала себя на мысли, что присутствие Пети мне нисколько не мешает, не тяготит. Хороший он парень, светлый. Я скосила глаза налево. Когда-то я обожала наблюдать за руками моего Никитки во время работы. Мужские руки, на мой взгляд, – абсолютно точное отражение характера своего хозяина. А у Пети они были крепкие, очень мужественные и сексуальные… Эк куда меня унесло! Я отвернулась к окну и стала внимательно всматриваться в проносящиеся мимо дома. Какое счастье, что люди не умеют читать мысли! – Как ваша голова, уже не болит, Елена Марковна? – парень быстро взглянул на меня, а потом снова устремил свой взгляд на дорогу. – Да, полегче стало, спасибо, – я старалась не опускать глаза на его руки. – Наверное, после вина. Красное вино расширяет сосуды… – Мой дед каждый вечер пьёт по пятьдесят граммов красного марочного вина. Говорит – это полезно для сердца. Ему восемьдесят девять лет, и у него даже карточки в поликлинике нет. – Я думаю, тут дело не только в вине, – улыбнулась я. – Смотрите, деду только этого не скажите, обида будет страшная! – Вряд ли я когда-нибудь увижусь с твоим дедушкой, Петя. – Как знать! – Ты прав, жизнь – штука непредсказуемая, – задумчиво пробормотала я и опять повернулась к окну. Как ни старалась я не думать о странной старушке, встреченной мной сегодня дважды, её лицо вновь всплыло перед моим внутренним взором. Мой стройный логический ум отказывался верить в то, чему были свидетелями мои глаза. Вывод, который проистекал из фактов, мне совершенно не нравился! – О чём вы думаете, Елена Марковна? – голос юноши вывел меня из хаоса. – У вас сегодня что-то произошло, что-то, что вас пугает? Я встретилась с его внимательными глазами в зеркале. – Петя, тебе не кажется, что ты… – Лезу не в своё дело, да? – слегка усмехнулся он и помолчал немного. – Порой помощь приходит оттуда, откуда её никто не ждёт. А я… я умею хранить чужие секреты, Елена Марковна. – Ты хороший парень, Петя, но давай не будем переходить установленные границы, договорились? Я села в твою машину только для того, чтобы не обострять ситуацию. Не люблю прилюдного выяснения отношений. – Я на это и рассчитывал, – ухмыльнулся он. – А ты наглец, Кудрявцев! – я внезапно вспылила. – Ну-ка, останови здесь! Дальше я поеду на метро! – Метро уже закрылось, Елена Марковна! – как ни в чём не бывало Пётр продолжал спокойно вести машину, глаза его улыбались. Раздражение моё усилилось. – Значит, вызову такси! Останови сейчас же! Слышишь меня? Я приказываю! – Да не вопрос! – всё так же выдержанно он крутанул руль и затормозил, остановив машину в каком-то переулке. За окном дышала беспросветная темнота. – Только вряд ли вы здесь найдёте хоть одну живую душу – это тупик, Елена Марковна. – Тебя это не касается! – я тщетно пыталась справиться с защёлкой ремня безопасности. Как назло, она никак не подавалась моим усилиям. Негодование никогда не приносило мне удачу, сколько раз я в этом убеждалась! – Да что же это такое, чёрт возьми! – Вам помочь? – Ты ещё и издеваешься! – я оттолкнула его руку и, наконец, услышала спасительный металлический звук. Но я рано радовалась. Впереди меня ожидало ещё одно препятствие, с которым справиться в одиночку мне уже было не под силу. Дверь оказалась надёжно запертой, и спасти от этой напасти меня мог только хозяин этой жёлтой колымаги. – Ты вообще соображаешь, что ты творишь? – я в недоумении развернулась к парню всем корпусом. – Что происходит, Пётр? Такое ощущение, что передо мной совершенно незнакомый мне человек! – А что вообще вы обо мне знаете, Елена Марковна? – он сказал это с такой страстью, что я оторопела. – Ты что, маньяк, Кудрявцев? – Я маньяк, – согласился он. – Только не в том смысле, не пугайтесь. Человек, который думает всё время только об одном, и днём, и ночью, – такой человек может считаться маньяком, как вы думаете? – Это называется навязчивая идея. Это не ко мне, Петя, это к врачу. – С моей навязчивой идеей мне может помочь только один человек, Елена Марковна. – Кто? – Вы. – Ты спятил? – Это тоже правильное определение моего состояния, в котором я пребываю уже два года. – Окстись, мой мальчик! Два года назад я взяла тебя на работу! Ты хочешь сказать, что это я виновата в твоём нынешнем невменяемом состоянии? – Вы ни в чём не виноваты! – он вдруг стал совершенно серьёзным, а белое лицо его пошло красными пятнами. – Во всём виноват я один. Простите меня, Елена Марковна, и… пристегните опять ремень, пожалуйста. Мы отправляемся. – Не думаю, что это удачное решение! – я не торопилась следовать его просьбе. Кто знает, что у этого парня на уме! – Елена Марковна, прошу вас! Я всё равно не смогу оставить вас здесь одну! – Но ты же уже попытался это сделать?! – Я остановил машину только для того, чтобы спокойно поговорить с вами. – Это называется – спокойно поговорить?? – Я совершенно не так собирался вести себя, поверьте! И заехал за вами я только с одной целью – поговорить! Но всё пошло не так… – Ты что, собираешься увольняться? – вдруг пришло ко мне простое объяснение его нелогичных действий. – Господи, как же я сразу не догадалась! Ты не хотел говорить об этом в присутствии других сотрудников и поэтому выбрал такой тернистый и сложный путь? Петя, это правда? – А если это так, вы без сожаления отпустите меня, Елена Марковна? – он с жадностью вгляделся в моё лицо. – Да я вообще не собираюсь тебя никуда отпускать, что за бред! Значит, тебя кто-то сманил, посулив лучшую зарплату? А-а-а, я даже знаю, кто это может быть! Нежинский! То-то ты так юлил, когда разговор заходил о нём! Ну, признайся, Петя! – Я не собирался уходить к Нежинскому, Елена Марковна. – А к кому тогда? – Я никуда не собирался уходить от вас, потому что я не могу этого сделать. Это невозможно. – Теперь я вообще перестала что-либо понимать. Ты можешь нормально объяснить, что происходит? О чём ты хотел поговорить со мной и что, чёрт возьми, тебе мешает это сделать? – А, пропадать так пропадать! – воскликнул он. – Я никак не могу от вас уйти, Елена Марковна, потому что без вас я не смогу жить! – Не поняла… – Я люблю вас, люблю безумно, люблю как маньяк, как фанатик и как сумасшедший! Ради вас дышу я, и все мысли мои, все мечты и желания связаны только с вами! – Кажется, ты точно спятил! – растерялась я. – А я и не спорю! – Но как же так, Петя? Ведь я никогда не давала повода к такому отношению… – О, если бы вы его дали хоть раз! – он сверкнул глазами. – Ты очень талантливый дизайнер и хороший человек, я счастлива, что когда-то судьба столкнула нас с тобой, но… – я перевела дыхание. – Это невозможно, никак невозможно. Я не пара тебе, ты понимаешь это? – Вы знаете, Елена Марковна, – задумчиво произнёс он, – два года я смотрел на вас, как на богиню. Я боготворил вас и знал совершенно точно, что никогда не осмелюсь приблизиться к вам, а не то что признаться в своих чувствах. Но сегодня, сегодня вдруг что-то произошло… – Ты во мне разочаровался? – усмехнулась я. – Нет! – вскрикнул он. – Совсем не то! Как вам объяснить… Я взял вас за руку, – там, у ресторана, помните? – и почувствовал, что у нас с вами общая судьба. – Общая судьба работать в одной компании, – пошутила я. – Не смейтесь, это очень серьёзно! – он горячо сжал мою ладонь в своей руке. Я вздрогнула. – Вот и сейчас!! Вы чувствуете, чувствуете это? – Ничего я не чувствую! – я вырвала руку и отодвинулась назад. – У тебя слишком разыгралось воображение, Пётр! – Это не воображение, Елена Марковна, и сейчас я вам это докажу! И он, резко приблизившись ко мне, с силой поцеловал меня прямо в губы. Мне хватило ума не закричать, но оттолкнуть я его попыталась. Куда там! В теле этого юноши пряталась поистине крепкая мужская сила, притягивающая к себе, словно магнитом. На мою беду у меня уже очень давно не было близких отношений, только этим я могла оправдать сейчас своё поведение. С каждым движением его губ сопротивляться мне хотелось всё меньше и меньше. Без сомнения, этот пылкий человек явно не был неопытным любовником. – Ну всё, хватит!! – мне всё-таки удалось совладать со своим желанием, и я, оттолкнув парня, отпрянула назад. Дыхание моё сбилось, он тоже дышал тяжело. Рыжие его волосы из оранжевых стали красными, как огонь. Точно такой же огонь горел и в его глазах. – Хватит, Пётр! – твёрдо повторила я. – Всё равно ни к чему хорошему это не приведёт. – Вы испугались, Елена Марковна, потому что тоже почувствовали это! – с ликованием воскликнул он. – И не уверяйте меня, что это не так! Всё изменилось, я теперь это ясно вижу! – Я не понимаю, что ты имеешь в виду, и думать об этом не хочу. Всё, поехали, или тебе всё-таки придётся открыть дверь прямо здесь! – Теперь я тем более не стану этого делать! – он бросил на меня счастливый взгляд и завёл мотор. Я отвернулась. В голове моей была полная сумятица…– …Я прошу вас только об одном – не мешайте жизни течь так, как она течёт! Не вмешивайтесь в судьбу! Я заклинаю вас! – Что-то не замечала я в тебе раньше такой эксцентричности, Петя. – Елена Марковна! – он вдруг улыбнулся настолько счастливо и ярко, что мне даже захотелось зажмуриться, так ослепил меня этот свет. – Я люблю вас, просто помните об этом! А жизнь сама вырулит, куда нужно. – Когда-то я тоже была наивной мечтательницей… – Это реальность, Елена Марковна. Вам теперь от меня никуда не деться, хотите вы этого или нет. – Ты чересчур самоуверен, друг мой, – усмехнулась я. – Умерь свой пыл и поезжай домой. И пожалуйста, будь осторожен на дорогах, мне бы не хотелось чувствовать себя виноватой, если что-то случится. – Будьте уверены, Елена Марковна, теперь моя жизнь стала мне гораздо дороже, чем полчаса назад! – Отрадно слышать! До завтра, Пётр! Смотри, не опаздывай на работу! – Не дождётесь, Елена Марковна! – сверкнув глазами, он быстро забрался в машину и резко поддал газу. Я смотрела ему вслед, пока автомобиль не скрылся из глаз, а потом побрела домой. Денёк выдался на редкость нетривиальным.
Я не соврала своему бывшему мужу, когда упомянула о том, что после развода в моей жизни не было серьёзных отношений. Это правда. Слишком много я потеряла сил, пытаясь отстоятьсвою независимость, чтобы ещё раз погружаться в сомнительные связи с кем бы то ни было. Хватит, накушалась! А вступать в отношения только за тем, чтобы получить постельные удовольствия, казалось мне мерзким, к тому же никогда эта сторона жизни не была мне особо важна. Никита первое время нашей семейной жизни пытался меня разгорячить, но даже ему это не всегда удавалось сделать. Что ж, такой темперамент – успокаивала я себя и, дожив до тридцати восьми лет, вдруг поняла, что не такая уж я и холодная, как думала о себе все сознательные годы. Всего лишь один поцелуй с этим мальчиком всколыхнул во мне такую страсть, такое мощное влечение, какого я никак от себя не ожидала. Помнится, читала я где-то о том, что после сорока у женщины обостряется сексуальное желание, неужели дело всего лишь в этом? Так это или не так, но никогда ещё моё любимое спальное ложе не казалось мне таким ледяным…
Глава 6
Утро началось с долгого и нетерпеливого телефонного звонка. – Алло! – сонно-недовольным голосом произнесла я в трубку. – Алёнка, доброе утро! – Ася как будто только что приехала с южного курорта – голос её звучал бодро и радостно. – Я тебя не разбудила, надеюсь? – Надейся, – хрипло пробормотала я и попыталась сесть. С первого раза это у меня не получилось. – А что случилось, Асенька? – Я просто хотела тебе напомнить, чтобы ты не забыла про Кешу! – О-о-о! – я опять рухнула на подушку. – И ты только из-за этого звонишь в такую рань? – Почему же рань, Алён? Уже девять часов… – Как – девять? – вскрикнула я, моментально проснувшись. Взгляд мой упал на настенные часы. – О, Господь Всемогущий, проспала! Первый раз в жизни! – Я тебя очень хорошо понимаю, дорогая, с таким-то провожатым… – Попрошу без пошлых намёков! Всё, Аська, считай, что ты мне напомнила, а теперь я бегу умываться! Кофе придётся пить на работе. Оревуар! – Ты же начальница, тебе можно опаздывать! – Ключи у меня, Аська, так что стоят мои ребята сейчас под дверью и клянут на чём свет стоит свою безответственную начальницу. – А ты позвони им, пусть в кафешку зайдут. И тебе хорошо, и они добрее станут. – Так и сделаю. Пока, моя мудрая подружка! Вечером позвоню! – Буду ждать ответа, как соловей лета! – хихикнула она и нажала отбой. – Аня, Анечка, вы там ещё живые? – переключилась я на другой разговор. – Я буду не меньше чем через час. Можете пока зайти в кафе, подкрепиться перед рабочим днём. – Хорошо, Елена Марковна! Вы не спешите! – Аня явно обрадовалась. – Подожди, Ань, а… впрочем, нет, ничего… Буду подъезжать, наберу тебя. До встречи! Чуть не ляпнула про Петра, вовремя остановилась. К чему лишние разговоры, и так мои ребята могут о чём-то догадываться. «Но ты же ни о чём не догадалась, пока он сам не сказал!» – съехидничал мой внутренний голос. «Тем более!» – с сомнительной логикой ответила я сама себе и кинулась в ванную. Времени было в обрез. По сторонам в вагоне метро я старалась не смотреть. Для надёжности даже открыла какую-то игру в своём мобильнике и углубилась в собирание яблок с деревьев. Чуть не проехала свою станцию, зато осталась в здравом уме и твёрдой памяти, а также добралась до третьего уровня… – Впервые в жизни я проспала! Надеюсь, вы не очень сильно меня ругаете, мои дорогие! – Ну что вы, Елена Марковна! – ответил за всех Роман Ложкарёв, небритый долговязый мужчина. Он единственный из всех мог обратиться ко мне на «ты» – не в присутствии других, конечно, – ведь мы были знакомы с ним уже очень много лет, страшно сказать, сколько! Он был журналистом от Бога, мне очень с ним повезло. – А что, будильник не сработал? – Будильник? – Я вдруг поняла, что вчера я забыла поставить будильник. Просто не включила и всё! Такое со мной действительно случилось впервые! – Не совсем, но это неважно, Роман Григорьич. Кстати, Аня, а Ковров тебе не звонил? На меня он почему-то не берёт трубку. – Звонил, Елена Марковна, только что хотела вам об этом сказать. Иннокентий Вячеславович подтвердил, что у него ничего не изменилось, встреча состоится, как и договаривались. А сейчас он на каком-то объекте, как он сказал. – Отлично! Пётр, а с Эдуардом Васильевичем ты успел созвониться? – я впервые за утро встретилась с Петей взглядом. Надеюсь, лицо моё, как всегда, осталось невозмутимым. – У него совещание, Елена Марковна, – спокойным голосом ответил рыжеволосый дизайнер. – Просил побеспокоить его после двенадцати. – Что ж, не забудь… побеспокоить, – улыбнулась я. – Остальные вопросы в процессе работы, господа. Прошу вас ещё раз меня извинить и удачного всем дня! – Взаимно, Елена Марковна! – Громко и шумно моя команда разбрелась по своим рабочим местам. Кроме Ложкарёва, который, забрав фотоаппарат, поехал на интервью…– К вам можно, Елена Марковна? – в дверь заглянула рыжая голова. – Заходи, Пётр, – я отложила в сторону бумаги и выпрямилась. Отчего-то сердце моё забилось быстрее. Дизайнер плотно закрыл за собой дверь и присел на стул напротив моего стола. – Слушаю тебя! – Тут такое дело – Эдуард Васильевич просит приехать вас к нему. Вместе со мной. – А что случилось? Проблемы с макетом? – я насторожилась. Ведь так и знала, что Нежинский что-нибудь отмочит, хребтом чуяла! – Нет, с макетом всё в порядке, как я и говорил. Дело в другом. Вы же помните, что в следующем году у компании «Аква-стиль» юбилей, пятьдесят лет со дня образования. – Конечно, помню! – Так вот… – Петин голос стал сладким, как мёд. – Эдуард Васильевич решил, что это дело надо отметить с размахом, а в качестве агентства, которое проведёт рекламную кампанию, он выбрал нас! – О-о-о! – Ручка, которую я крутила в руках, не выдержала моего накала чувств и преломилась прямо посередине. – Вот это новость! Вот это удивил! А ты точно ничего не перепутал? – Обижаете, Елена Марковна! Я сам не сразу поверил, переспросил несколько раз. Я же говорил, классный он чувак! – Когда он нас ждёт? – Для начала он ждёт вашего звонка, вы сами и договоритесь. – Отлично! Ну, спасибо, Петя, ну, порадовал! – Я бы очень хотел, чтобы вы всегда так сияли от моих слов, – понизил голос дизайнер. – Надеюсь, что когда-нибудь так и будет… – Даже не надейся! – я тоже убавила голос. – Пора перестать верить в сказки! – Елена Марковна! – после стука в дверь ко мне заглянула Аня. – Иннокентий Вячеславович подъезжает, будет через пять минут! – Превосходно! – я кивнула и посмотрела на Петю. – Спасибо, Пётр, за хорошую новость, о дальнейших действиях я тебе сообщу. Можешь идти работать! Анечка, приготовь Коврову кофе… хотя нет, обойдётся и чаем. – Чем он вам не угодил, Елена Марковна? – Много будешь знать, скоро состаришься… как я! – достаточно прозрачно пошутила я. – Не наговаривайте на себя, Елена Марковна! – Петя подмигнул секретарше. – Мы вас ещё скоро замуж выдадим, правда, Ань? – А то! – рассмеялась ни о чём не подозревающая Анна. – Вам не кажется, мои дорогие, что вы слишком много на себя берёте? – я недовольно нахмурилась. – Мы можем и больше взять, если позволите! – нахально сказал Петя, и, бросив на меня озорной взгляд, выскочил из кабинета. Я только покачала головой. Мальчишка! – Ань, – вполголоса сказала я. – Хоть бы ты занялась этим парнем. Был бы он в надёжных женских руках, глядишь, и с начальством фамильярничать перестанет! – Дохлый номер, Елена Марковна! Петя у нас неприручаемый! – А что, кто-то уже пытался? – я подняла одну бровь. – Да все по очереди! У нас как-то даже соревнование было, кому быстрее достанется этот приз… – Вот как? Любопытно! – Дольше всех продержалась Любка Петрова, помните такую? Но ей не повезло – она умудрилась так в него влюбиться, что чуть ли не вены резала от несчастной любви… – Кто резал вены? – за приоткрытой кабинетной дверью показалась массивная фигура Коврова. Я прикусила губу. Как я умудрилась позабыть об этой его гадкой привычке появляться, словно чёрт из табакерки, в самый неподходящий момент? – Ой, здравствуйте, Иннокентий Вячеславович! – Аня моментально покраснела. – Извините, что не встретила вас, это моя непростительная ошибка! – Ничего страшного, дружок! – Ковров довольно фамильярно потрепал девушку по плечу и повернулся ко мне. – Привет, Лёля, рад тебя видеть! – Здравствуйте, Иннокентий Вячеславович! – надеюсь, что моего зубовного скрежета никто не услышал. – Проходите. Аня, чай, пожалуйста! – Сейчас, Елена Марковна! – она тихонько выскользнула из кабинета и закрыла за собой дверь. Ковров по-хозяйски оглядел мои апартаменты. – Неплохо всё-таки ты устроилась, Лёля! Спасибо папочке… – Если ты будешь по-хамски себя вести, считай, что этот кабинет ты видишь в последний раз в жизни. Я понятно объяснила, Иннокентий? – Не горячись, девочка моя! Я же любя! – он сделал шаг ко мне. – Я тебя предупредила! – мой тон не предвещал ничего хорошего. – Ладно, ладно, я пошутил! – Он быстро ретировался, выбрав для удобной посадки одно из кресел, стоящее у окна. – Курить-то хоть у тебя можно? – Нет! – отрезала я. – Только на улице! – Ты всегда была категорична, Елена! – Не вижу смысла меняться! – Я присела на соседнее кресло и положила на колени блокнот. – Ну что, начнём? – Чай с печеньем! – В кабинет с улыбкой вплыла Аня, держа перед собой небольшой круглый поднос. – Угощайтесь, Иннокентий Вячеславович! – Хоть кто-то в этом месте мне рад! – он ласково улыбнулся секретарше. – Аннушка, а ты не хочешь перейти ко мне работать? Мне нужны такие милые и покладистые девушки, как ты! Обещаю, что с твоей начальницей я договорюсь! – Надеюсь, это была шутка? – тут же убрав улыбку с лица, холодно ответила Аня. – Если же нет, то могу сказать, что это не очень порядочно с вашей стороны, Иннокентий Вячеславович, сманивать сотрудников, да ещё таким некрасивым способом! – Твоё воспитание? – Ковров посмотрел на меня. – Достойную смену вырастила, поздравляю! – Спасибо, Анечка, ты можешь идти! – я усмехнулась. – С Иннокентием Вячеславовичем я сама разберусь. – Я в соседней комнате, Елена Марковна! – многозначительно сказала Аня и, гордо подняв голову, вышла из кабинета. – Значит, так, Иннокентий, давай сразу расставим все точки над «ё»… – я посмотрела гостю прямо в зрачки. – Я думаю, ты понимаешь, что потеря такого клиента, как ты, никак не отразится на работе моей компании, я бы даже сказала, наоборот. Мы не держимся за тебя, это очевидно, не так ли? Трепать нервы мне и моим сотрудникам я не позволю, значит ты должен сейчас же решить: или мы работаем в нормальном рабочем режиме, без оскорблений и глупых шуточек, или ты можешь искать другое агентство! Третьего, как говорится, не дано! – Да, ты ничуть не изменилась за эти годы… Даже влияние твоих дорогих подруг тебе не помогло! – Ты имеешь в виду Асю, конечно? Я хорошо помню о твоей милой способности подминать под себя слабых женщин, но со мной ты просчитался, Ковров! – А ведь ты мне всегда нравилась больше, чем Ася! Что, не веришь? – Мне противно это слушать, Иннокентий Вячеславович! Итак, я жду твоего решения – или мы нормально работаем, или ты выметаешься отсюда на все четыре стороны! – Удивительно, но твой дерзкий характер никак не повлиял на твою внешность – ты стала ещё привлекательней, чем раньше, Леночка! – Ты сам уйдёшь, или мне позвать ребят? – терпение моё начинало иссякать. – Успокойся, дорогая, ты же не даёшь мне подумать! – Он с довольным видом откинулся на спинку кресла. Я, раздираемая острым желанием выкинуть наглеца вон из моего офиса, замолчала. Только ради тебя, Аська! Цени свою терпеливую подругу! – Елена Марковна, у меня вопрос! – в дверь заглянул Петя и быстро просканировал обстановку. – Можно? – Я занята, Пётр. Твой вопрос может подождать? – Пожалуй, пять минут он продержится, а потом не знаю… – протянул неторопливо дизайнер, сделав один шаг вперёд. – Может быть, я здесь подожду, пока вы закончите? – Кажется, я заставил волноваться весь твой экипаж, моя дорогая капитанша! – негромко усмехнулся Ковров. – Не переживайте, юноша, никто не съест вашу любимую начальницу. Вы, кстати, кто, дизайнер? – Веб-дизайнер, – спокойно поправил Петя. – Значит, именно с вами мне и предстоит непосредственное общение. Что ж, Елена Марковна, давайте обговорим все нюансы, и я готов приступать к сотрудничеству. Вы меня убедили. – Прекрасно, Иннокентий Вячеславович! Петя, тогда я тебя позову чуть позже, хорошо? – Как скажете, Елена Марковна! – он задержал на мне внимательный взгляд и, кивнув, вышел. – Тебя тут любят, Елена. Даже завидую… Ладно, ты уж не обижайся на меня, мой нрав мне самому иногда не в радость. Давай свой договор, читать буду.
Глава 7
– Ты сказала ему, Алёнка? – голос Аси подрагивал от нетерпения. – Он сам попросил о встрече со всей нашей компашкой. Так что приводи себя в порядок, чтобы к субботе от тебя нельзя было глаз отвести, поняла? Пусть пожалеет, прохвост, обо всём, что с тобой сделал! – Поняла, Алёнушка! – счастливым голосом завопила Ася. – Он обалдеет от моей неземной красоты и обязательно ко мне вернётся! – Вот дура! – не сдержалась я. – Да он наверняка всё ещё женат на своей мымре! Ты что, хочешь увести женатого мужчину от супруги?? – Он не женат, я узнавала! – Это ничего не меняет, Аська! Сколько можно быть такой бесхребетной! Пора бы уже повзрослеть! – Вот ты, умная наша, ты от своей взрослости очень счастливая, а? Или тоже по ночам в подушку воешь? А я больше не хочу выть, ты понимаешь это? – Мало ты от него получила, ещё захотелось? Да мы же опять тебя будем из депрессии вытаскивать, когда он снова тебя бросит! – Всё, я не хочу больше ничего слышать! Иду в салон, телефон отключаю. Оревуар! – Тьфу, упёртая корова! – я в сердцах швырнула трубку на стол и повернулась к окну. Ведь обязательно всё повторится, разве можно такого хама подпускать к себе ближе чем на сто километров? Пусть он и постарел, и потерял былой лоск, но прогнившее нутро разве спрячешь? Правда, под конец нашего сегодняшнего с ним разговора я поняла, что многое в нём – наигранное, возможно, тоже от душевного одиночества, но я всё равно никогда не прощу ему того, что он сделал с Аськой. За свою подругу я готова биться вдвойне. – Алён, к тебе можно? – в дверь заглянул Роман Ложкарёв. – Да, Ром, заходи. А я думала, ты уже домой ушёл. – Собирался, но потом услышал твой разговор… – Что, я сильно кричала? – я смутилась. – Аська, понимаешь… – Я понял. Потому и зашёл к тебе. Жаль, я поздно пришёл, не видел этого гуся лапчатого! – А, ты же на интервью был! – вспомнила я. – Как всё прошло? – Не очень, если честно. Что-то у меня всё из рук валилось. А в итоге в середине Фарятьевского монолога вообще выяснилось, что диктофон сдох, прикинь? Так что придётся теперь вызывать психотерапевта… – Зачем?? – Проводить сеанс гипноза, чтобы я всё вспомнил. Ведь второй раз уговорить на встречу Фарятьева будет просто невозможно! – Если ты шутишь, Ромочка, значит, всё не так уж и плохо! – я устало улыбнулась. – Ладно, Алён, это всё ерунда. Лучше про Асю мне расскажи. Она опять… – Да, Рома. Мы собираемся в субботу, и что потом с ней будет – одному Богу известно. Ася настроена очень решительно. – А он? – Мне кажется, он устал, Ромочка. Как бы ему тоже не захотелось домашнего уюта и сухой подушки… – Так может быть, это судьба? – Ты сдурел, что ли? – я изумлённо посмотрела на друга. Глаза его были как у заблудившегося пса. – Рома, ну ты-то что, а? Невозможно же так жить, в конце концов! – Я ведь живу, значит, возможно! – он улыбнулся тихой улыбкой. Я вздохнула. Что за штука эта любовь, если ломает она людей, как тростинки? Даже таких сильных, как этот мужчина, сидящий сейчас передо мной! – Знаешь, что! – пришла вдруг мне в голову потрясающая мысль. – А приходи-ка ты тоже в субботу, а? Я тебя приглашаю, Ложкарёв! – Ага, и как ты себе это представляешь? Бывший муж встречается с бывшим любовником и наступает вселенское счастье?! – Вот дурак, прости Господи! Ну что тут такого? Зато Аську увидишь… Сколько вы с ней не виделись, вот скажи? – Вечность… – Вот видишь! И не увидитесь ещё больше, если будешь вести себя, как престарелый пенёк! – Я иногда и чувствую себя высохшей деревяшкой… – Постыдился бы, Ложкарёв! Мне порой хочется просто хорошенько тебя встряхнуть, пока ты окончательно не превратился в лопоухую жердь! Ну, придёшь в субботу? – Ну что с тобой сделаешь, приду! – вздохнул он. – Правда, не представляю, как всё это будет… – Бессмысленная затея – представлять будущее. Его надо просто прожить! А теперь дуй домой, Роман Григорьевич, завтра мне понадобятся твои свежие мозги! – Ты задумала новое блюдо, повариха? – Оно превзойдёт самые смелые твои желания. Всё, оревуар, мой мальчик! Жизнь коротка, не укорачивай её своей печалью! – А вот стихи тебе лучше не писать, Елена Марковна… – Иди уж, критик! Я осталась в офисе одна. Мне частенько приходится задерживаться на работе, особенно когда заказов много, вот как в последние дни. Надо бы Аську предупредить, что Ромка придёт… Впрочем, боюсь, его присутствия она даже не заметит, глаза её устремлены будут лишь на одного человека, на этого хама и деспота Коврова. Как несправедлива жизнь! Казалось бы, чего ещё нужно хрупкой молодой девушке, когда рядом с ней, сдувая пылинки и оберегая от любой напасти, находится надёжный и ласковый муж? Так нет же, ей подавай африканские страсти и бразильский карнавал в одном флаконе! Вот и получила, голубушка, по полной! Ковров, щедрый прожигатель своей и Аськиной жизней, такой праздник души устроил нам всем, что мама не горюй, надолго запомнится. Как минимум две разбитые судьбы, Аськина и Ромкина, а если вспомнить ещё одну загубленную душу, так вообще страшно становится. – Ну и зачем ты, Алёна, об этом вспомнила? Ни к чему бередить старые раны, и так жизнь не сахар! – вслух сказала я и решительно поднялась. Поеду-ка я домой, пока ещё не очень поздно! Закрыв форточку и проверив на предмет выключения все приборы в своём кабинете, я потушила свет, открыла дверь и чуть не сбила с ног своего дизайнера. Остановилась в последний момент. – Ну нельзя же так, Петя! – вырвалось у меня. – А ты что, подслушивал, что ли? – Да вы что, Елена Марковна! – возмутился он. – Не имею такой привычки! Я к вам шёл сказать, что машина у входа! – Виктор Ефимович приехал? – удивилась я. – Странно, что он мне не позвонил… – Виктор Ефимович ещё на больничном, я разговаривал с ним днём. Голос, как у простуженного тюленя. А машина – моя, Елена Марковна. Вы же не будете возражать, если вашим водителем временно побуду я? Тем более что с Виктором Ефимовичем мы уже обо всём договорились. А то он переживает, бедный, что вас совсем измучило московское подземелье… Петя смотрел на меня невинными глазами. Мне стало смешно. – Топорно работаете, господин Кудрявцев! Но считайте, что я вам поверила – спускаться в метро у меня и правда сильного желания нет. – Я улыбнулась и через паузу продолжила: – Только вам, милый юноша, придётся теперь рано вставать, от моего дома путь не близкий! – Вам повезло, Елена Марковна, раннее утро – моё любимое время суток! – Тогда по рукам! – воскликнула я и тут же пожалела о своих словах, вспомнив о нашем последнем с ним рукопожатии. Но ничего, на этот раз касание его ладони я выдержала, не моргнув глазом. – Кстати, завтра мы с тобой едем к Нежинскому, встреча назначена на три часа. – Отлично! – Он подхватил мою сумку и отступил на шаг назад. – Прошу вас, моя королева, карета ждёт вас! – Благодарю! – медлить я не стала. Ничего, голубчик, узнаешь меня поближе – разочарование в своей богине не заставит себя долго ждать. Мечты редко выдерживают столкновения с реальной жизнью. А уж я постараюсь, чтобы ты разглядел меня со всех сторон! С этими, не вполне понятными мне самой, идеями я протиснулась на своё место и с удовольствием откинулась назад – какая всё-таки благодать свой транспорт! А вот я никак не дойду до курсов вождения, сколько раз папа меня ни уговаривал – решимости не хватает. Впрочем, и особой необходимости в этом я не вижу – спрашивается, зачем мне лишняя нервотрёпка? Личный водитель у меня есть, поклонники со своим авто – я бросила взгляд на довольного Петра – тоже, этого вполне достаточно для счастья! – Вы сейчас похожи на кошку, которая сидит перед дверцей в мышеловку. – И ты думаешь, это очень корректное сравнение? – я подняла одну бровь. – Не забывай, Петя, что ты сейчас – всего лишь мой шофёр, а с начальством таким тоном не говорят! – Но… – Да-да, и нечего мне перечить! Запомни, мой мальчик, будешь дерзить – переведу в простые дизайнеры! – Я буду стараться… не дерзить, Елена Марковна! – ухмыльнулся он и вставил ключ в замок зажигания. – Старайся, милок! – по старушечьи прошепелявила я. – Иначе съем с потрохами и даже косточки не оставлю… – Незавидная участь. Считайте, что вы меня напугали! Куда ехать, Елена Марковна? – А что, ты забыл, где находится мой дом? Сегодня вечеринок не намечается! Я повернула голову к окну и чуть не вскрикнула – на пороге офиса, прямо на верхней ступеньке, прислонившись спиной к закрытым дверным жалюзи, с направленным на нас жгучим взглядом, стояла старушка. В глаза бросилась всё та же зелёненькая блузка, подсвеченная сверху прожектором, и сверкающие змеиные головки на пояске. Я закрыла рот рукой. – Что с вами, Елена Марковна? – Пётр взволнованно схватил меня за плечо. Я помотала головой, не отрывая судорожного взгляда от непрошенной гостьи. Все слова застряли у меня в горле, а в ушах звучал громкий набат. – Это кто, ваша знакомая? – он перевёл глаза на старушку, а потом опять на меня. – Елена Марковна, вы меня пугаете! Что случилось? Вам неприятно её появление? Он вновь бросил взгляд за окно и моргнул. – О, уже ушла. Шустрая старушонка. Посмотрите же на меня, любовь моя! – он обхватил ладонями моё лицо и повернул к себе. – Вы как будто привидение увидели, а ведь это обыкновенная старая женщина, безобидная и даже милая. На вас чем-то похожа. – Поехали, Петя! – я дёрнула головой, и его руки соскользнули вниз. – Я устала, и у меня разболелась голова. Поехали. – Я всего лишь шофёр, я помню… – стерев улыбку с лица, он развернулся к рулю и нажал на газ. Я закрыла глаза. Значит, она всё-таки существует…Глава 8
– Мамуль, я давно хотела тебя попросить… – Да, Алёнушка, слушаю. Марк, да вот же твой пульт, на диване лежит! Вот вечно он так, не видит, что у него под носом творится, зато другим мастер указывать, как жить! – Мама вздохнула. – Извини, доченька. Так о чём ты хотела попросить? – Помнишь, тётя Лиза присылала письмо, в котором она попыталась составить список наших родственников? Ну, что-то вроде генеалогического дерева? – Да, лежит где-то. А что, почитать хочешь? Тебе же вроде неинтересно это было раньше? – Старею, наверное, мам. – Ой, а что тогда мне говорить? – рассмеялась мама. – Слышал, отец, что твоя дочь придумала? В старухи себя записывает! – Ну-ка, мать, дай мне трубочку! – издалека донёсся бас отца. – Ты что там, лиса, совсем от рук отбилась? Что ещё за новости? – Да пошутила я, папуль! Привет! – Привет-привет, пузырёк! – папе нравилось называть меня моим детским прозвищем. – Так что у тебя стряслось? Зачем мать пугаешь? – Никого я не пугаю, пап! Ты лучше скажи, как твоя спина? – Вот если бы ты спросила про мой новый роман, мне было бы это приятнее во стократ! – А что, ты его уже дописал?? – обрадовалась я. – И молчишь! Как всегда, узнаю обо всём последняя! – Ох, и хитрая ты, дочь моя, из любой ситуации выкрутишься! Не зря тебя в бабкину честь назвали – такая же непотопляемая чувиха! – О, кажется, я догадываюсь о теме твоей новой книжки, – рассмеялась я. – Судя по некоторым выражениям современных тинейджеров… – А вот и нет! – я почувствовала, как отец довольно ухмыльнулся. – Слово «чувиха», между прочим, появилось ещё в далёкие шестидесятые, во времена моей голодной юности, о чём образованным девушкам пора бы знать! А хочешь почитать книгу – заходи в гости… – Вообще-то я и так собиралась к вам на выходные! В субботу не смогу, у нас встреча, а в воскресенье буду как штык! – Одна? – Одна, папуль, с кем же ещё?! – Каждый раз надеюсь на другой ответ, – вздохнул мой бедный папа. – Кстати, на днях звонил твой Никитка… – Не мой, папа, уже не мой! И что он хотел? – Разве обязательно звонить с какой-то целью? – поддел меня отец. – Он просто поинтересовался нашим с матерью здоровьем. – Странно… – Почему странно, Алёнушка? Он нам часто звонит просто так. – Я не знала… Ты мне не говорил раньше. – Пузырёк, а ты уверена, что он уже не твой? – осторожно поинтересовался отец вполголоса. Мама, наверное, из комнаты вышла, иначе он не задал бы такого личного вопроса. – Ты знаешь, он ведь и про тебя спрашивал… – Папа!! Сколько раз я вам с мамой говорила: у нас всё давно кончено, ушла любовь, завяли помидоры, а ты опять начинаешь! Совсем, навсегда, понимаешь? – Не злись, Алёнка, я-то понимаю, но мать переживает… Вот я и говорю: сделал дело – сделай ещё одно! Последнее предложение он произнёс очень громко, чем весьма меня насмешил. Конспиратор… Именно по настоянию мамы я решила выбрать земную, основательную профессию экономиста. Ежедневно наблюдая за творческими мучениями писателя, моя мамочка очень боялась, что я пойду по папиному пути. Зря боялась, между прочим. Никогда не было во мне великой тяги к слову, а вот к точным цифрам я всегда питала слабость. Да и хватит в нашей семье одного гения! То, что мой отец – самый умный из всех отцов, я знала с раннего детства и всегда гордилась тем, что папу узнают даже алкоголики из соседнего двора – почему-то для меня, восторженной малышки, это была особенная гордость. А как же, если даже такие плохо пахнущие люди читают папины книги, значит, он может менять их души в лучшую сторону, облагораживать и спасать, в те времена мне казалось это высшей человеческой целью! Это я теперь понимаю, что мой папа, как очень добрый и щедрый человек, спасал не столько их души, сколько тощие кошельки, но тогда-то я всё принимала за чистую монету! Впрочем, и без этого пройти по улице спокойно папе удавалось с огромным трудом. Его частенько останавливали, интересовались мнением о войне в Афганистане или о голодающих детях в Африке, и путь до магазина, в который отправляла его мама, был порой просто бесконечен. Папу радовало такое живое общение со своими читателями, а маму почему-то огорчало. Маму я не понимала, а выходить с отцом на прогулки любила очень. Мне до сих пор радостно гулять с ним, правда, сейчас это происходит гораздо реже, чем раньше, – мои родители уже давно живут в Жаворонках, в сорока километрах от Москвы, и вырываться к ним удаётся не часто. Когда-то в этом посёлке жил мой дед, любовь моя к которому не знала границ, а после его смерти, почти десять лет назад, в старенький полуразвалившийся домик перебрались мои родители и пёс Булка. Дом залатали, подняли ввысь, в мансарде устроили светлый кабинет для писателя, оборудовали современную кухню для мамы, а во дворе поставили очень уютную хижину для собаки, и все, наконец, зажили счастливо и мирно. Какое-то время даже мы с Никиткой жили в дедовском доме, пока к соседям на летние каникулы не приехала племянница, рыжеволосая красавица с характером ехидны. Мой муж оказался падок на рыжих, а я с тех пор возненавидела этот цвет волос. И соседскую племянницу тоже. Мама нигде никогда не работала, но дома ей доставалось сполна – мой папа, при всей доброте и подвижности своего ума, обладал, особенно в молодости, обидчивым и чувствительным характером. Сейчас-то моя мамочка приноровилась к его выходкам, которые с годами сгладились, а раньше сколько слёз ей приходилось проливать – не описать словами! Уж на что она терпеливая, но даже её выдержка иногда давала сбой. Однажды даже они так поругались, что отец, собрав свои вещи, в ночь ушёл к Виктору Ефимычу, своему другу. Мне тогда было пять лет и известие о том, что папа срочно уехал в командировку, меня весьма огорчило. А кто же будет катать меня с горки на санках? Папу хватило ненадолго. Через неделю, присмиревший и отощавший, он вернулся домой с огромной охапкой роз, получил очередное прощение и жил спокойно до следующей своей книги. Очередные творческие муки заставили его вновь набрасываться на ближних своих, но к тому времени он уже понял, что без мамы и меня он жить не может, и в критические моменты просто запирался в своём кабинете. Это устраивало всех. – Пузырёк, твоя мать у меня трубку вырывает, поэтому я прощаюсь с тобой. Да, я хотел попросить тебя купить одну книгу, тебя не затруднит заехать на Полянку? – Ну конечно, нет, папуль! – воскликнула я. Как он умудряется и писать, и запоем читать – не понимаю! Библиотека в нашем доме осталась ещё от деда, но каждый мой приезд она пополняется весьма ощутимо. – Доченька, мне вчера сон приснился странный, – к разговору подключилась мама. – И я теперь беспокоюсь… – Мам, ну ты что! Сколько раз я тебе говорила, что не существует вещих снов, а есть просто физические процессы уставшего за день мозга. И всё! Послушай свою умную дочь! – Я понимаю, Алёнушка, но я всё же расскажу… И мама принялась пересказывать один из своих чудных снов, а мои мысли пошли бродить совсем другими тропами – я человек рациональный, в мистику не верю и всегда стараюсь найти разумное объяснение непонятным явлениям. Вот и для преследующей меня старушки я подобрала подходящее – наверняка это какая-то наша дальняя родственница, возможно потомок какого-нибудь внебрачного сына моего прапрадеда, а теперь она тенью бродит за мной в надежде на наследство – иначе чем объяснишь её такие поспешные исчезновения? Если бы ей хотелось познакомиться со своей роднёй, уж, наверное, действовала бы она совсем другими методами. – …и колечко твоё зелёное… – Что? – я вдруг очнулась и лихорадочно стала вспоминать, о чём только что рассказывала мама. Сделать у меня это не получилось. – Помнишь, Никитка изготовил для тебя чудесное кольцо с малахитом, полосатенькое такое? – Ещё бы, оно и сейчас на мне. А что, мам? – Я же говорю, приснилось мне, будто оно пропало, и никто его не может найти. Пока не появился Никита. Только во сне твой муж был почему-то рыжим, представляешь? Вот я и думаю – к чему бы это? – А ты в соннике посмотри, мамуль, – я тихо вздохнула. – Не верю я сонникам, дочка, там такие глупости пишут, ты не представляешь! – Насколько я слышала, то, что снится во сне, нужно истолковывать совершенно наоборот. Если видится, будто ты ревёшь в три ручья – значит, ждёт тебя много радости. Так и с кольцом, мам, потеря означает хорошее приобретение! – Правда? – мама обрадовалась. – Золотые твои слова, Алёнушка! Значит, найдётся всё-таки хороший человек для моей дочери… – А что, других желаний у тебя нет? – улыбнулась я. – Настоящим богатством может быть только счастливая семья! – Тебе впору книжки писать, мам. – Ну уж нет, одного писателя в доме нам хватит! – рассмеялась она. – Я с тобой полностью согласна! Ну всё, мамуль, обнимаю вас, до встречи в воскресенье! – Целую, доченька, береги себя! А если встретишь рыжего мужчину – присмотрись к нему повнимательней, может быть, это твой суженый? – Ладно, мам! Я положила трубку. Слышал бы мамины слова Петя…Глава 9
– Нам нужно много чего, Елена Марковна! Кроме сайта, работа над которым уже идёт, необходимо будет выпустить каталог – у меня уже имеются кое-какие мысли на этот счёт, сувенирку – ну, всякие там ручки, зажигалки, пакеты, также мы планируем изменить оформление наших стендов, повесить растяжки… В который уже раз наша беседа прервалась телефонным звонком. Эдуард Васильевич, подтянутый сорокапятилетний мужчина, извинился и отошёл с трубкой к окну. Мы с Петей переглянулись. – Работы не на один месяц, – вполголоса произнёс он. – Мы же не боимся трудностей, – так же тихо ответила я. – Извините, пожалуйста! – повторил привычную фразу хозяин просторного кабинета, вновь усаживаясь на своё место. – Так на чём мы остановились? – Вам нужно всё! – с улыбкой сказал Петя. – Абсолютно точно, Пётр! Как вы думаете, Елена Марковна, сколько времени вам понадобится на исполнение всех наших задумок? – Сразу ответить невозможно, Эдуард Васильевич! Я думаю, мы определимся только тогда, когда… И ещё один звонок и очередная извиняющаяся улыбка Нежинского. Петя положил ногу на ногу, я тихонько вздохнула. Мы потеряли здесь уже полчаса, а так ни до чего конкретного ещё не договорились. Но приходится терпеть – такого крупного заказчика у нас ещё не было, уж очень хочется попробовать свои силы в столь серьёзном проекте. – А теперь всё! – Нежинский совсем отключил телефон и с улыбкой повернулся к нам. – Ещё раз прошу прощения, была неотложная проблема, которую срочно нужно было разрешить. Сейчас же я полностью в вашем распоряжении, дорогие мои прекрасные рекламщики! Итак… К тому времени, когда все вопросы были обговорены, я чувствовала себя выжатой, как лимон – директор огромной корпорации оказался дотошным и педантичным человеком, недаром в роду его, как он успел нам поведать, были немцы. – Уф-ф-ф! – он откинулся на спинку кресла и довольно улыбнулся. Выглядел он всё таким же свежим и бодрым, как и в начале встречи. – Как говорит один ваш знаменитый однофамилец, Елена Марковна, сделал дело – сделай ещё одно! – Да, отца хлебом не корми, дай поработать! – усмехнулась я. – Отца? Вы что же, хотите сказать, что Марк Гордеев – ваш отец?? – на лице хозяина было написано удивлённое недоверие. – Вне всяких сомнений, – подтвердила я. – По крайней мере, я не слышала от родителей версий о том, что меня взяли из детского дома. – Невероятно! Дочка самого Гордеева! Да это же мой любимый писатель! – Я ему передам… – Елена Марковна, дорогая… – он положил ладонь на мою руку, – а если я попрошу вас познакомить меня с вашим батюшкой, это прозвучит очень нахально? – Ничего нахального в этом я не вижу, но есть одна загвоздка – в последнее время папа очень редко выбирается в Москву, так что увидеть его можно, лишь приехав к нему в Жаворонки. – Да хоть на Колыму! – обрадовался Нежинский. – Слава Богу, не так далеко, – рассмеялась я. – Кстати, я в воскресенье сама к нему собираюсь, так что, если хотите, можете присоединиться. Папа любит неожиданных гостей. – О! Вы не представляете, Елена Марковна, насколько вы меня обрадовали! – в глазах мужчины светилось самое настоящее счастье. – Кстати, чем больше я на вас смотрю, тем больше вы мне напоминаете вашего отца. И как я сразу не увидел сходства? Недаром в народе говорят: если дочка похожа на папу, значит быть ей красавицей. А не заметить ваше ослепительной красоты, Елена Марковна, просто невозможно! – Не скажу, что слова ваши мне неприятны, Эдуард Васильевич, – я улыбнулась. – Ну что ж, тогда, если все наши вопросы решены, мы будем собираться. Созвонимся с вами в субботу и обговорим время поездки. Я пока не знаю, как будут обстоять дела с моей машиной… – Какие проблемы, Елена Марковна? Поедем на моей! Фигня вопрос – как говорит мой племянник, а этому малому можно верить, уверяю вас! – Вообще-то у Елены Марковны есть автомобиль и личный водитель! – вступил в разговор до сих пор молчавший дизайнер. – Вы же не забыли об этом, Елена Марковна? – Петя, у тебя наверняка найдутся свои дела в выходные… – Все мои дела связаны с вами, Елена Марковна! – непререкаемым тоном ответил Пётр и поднялся. – Всего вам доброго, Эдуард Васильевич! Увидимся в воскресенье! – До свидания, Пётр! – на губах Нежинского играла понимающая улыбка. – Елена Марковна, ещё раз спасибо вам за всё, и до воскресенья! – До него! – Я тоже встала. – Я позвоню вам послезавтра, Эдуард Васильевич!Глава 10
– Петя, совершенно не обязательно показывать всем твоё ко мне отношение! – строго выговорила я дизайнеру, когда мы спускались по лестнице с десятого этажа. Лифт мы так и не дождались. – Что подумают о нас люди? – А вам не всё равно, что они подумают, Елена Марковна? – он оглянулся на меня и даже задержал шаг. – Наверное, нет, если я говорю тебе об этом! – Значит, этот педант вам понравился? – Кто, Нежинский? – я тоже остановилась. – А почему, собственно, я должна отвечать на твой бесцеремонный вопрос, Пётр? Мне кажется, ты опять переходишь границы дозволенного. – У любви нет границ, Елена Марковна. – Неопровержимое утверждение, – усмехнулась я и продолжила движение, обогнав застывшего парня. – Возможно, когда-нибудь я с тобой и соглашусь. Идём, Петя, хочется уже поскорее выйти на свежий воздух. – Елена Марковна, – он припустил вслед за мной, – вопрос! Вчера вы мне так и не ответили, кто такая эта старушка, которая вас так напугала! – Ты чересчур любопытен, друг мой. Я пошла ещё быстрее, Петя не отставал. – А всё-таки? Ведь вы были в шоке, когда увидели её, я заметил! – Значит, так! – я резко остановилась и развернулась. Мы были уже на площадке второго этажа, прямо около дверей лифта. – Ещё раз ты сделаешь попытку влезть в мои личные дела, и я не посмотрю, что ты у нас талантливый дизайнер и тонкая натура, уволю к чёртовой бабушке! Ты меня понял, Пётр? – Вы не сможете этого сделать, Елена Марковна! – спокойно произнёс он и подошёл ко мне так близко, что почти коснулся моего тела. Я из принципа не сдвинулась с места. – Ты зря сомневаешься во мне, Кудрявцев, я ещё и не на такое способна! – Перед этой силой никто не властен, даже такая упрямая женщина, как вы! – О чём ты… Договорить я не успела, потому что его губы закрыли мои властным и горячим поцелуем. У меня перехватило дыхание и неведомый мне доселе жар острыми иглами устремился вниз, сжигая всё на своём пути. Очнулась я только тогда, когда в тишине вдруг раздался громкий металлический звук разъезжающихся дверей лифта. Понять, кто появился перед нами, я смогла не сразу, а, осознав это, похолодела. – Ба, какие люди! – кажется, увиденная пикантная картинка тоже повергла человека в шок, но справился с эмоциями он довольно быстро. В отличие от меня. – Здравствуй, Никита. Не ожидала тебя здесь увидеть… – пролепетала я, тщетно пытаясь собраться с мыслями. Петя крепко сжал мой локоть, чему, признаться, я обрадовалась – его поддержка оказалась как нельзя кстати. – Это я уже понял! – осклабился мой бывший муж и с интересом посмотрел на моего спутника. Петя сориентировался молниеносно. – Алёна, ты представишь мне твоего знакомого? – уверенным тоном спросил он. – Конечно, П-петя! – я откашлялась. – Этот насмешливый господин – Никита, мой бывший муж. Никита, а это Пётр, мой… – Будущий муж, – всё так же спокойно пояснил Пётр. – Очень приятно. Алёна рассказывала мне о вас, Никита. – Не удивительно. Моя жена всегда любила поговорить. – Твоя бывшая жена! – не преминула заметить я. – Это суть вопроса не меняет. – А что ты тут делаешь, Никки? – А ты, Лёля? – он усмехнулся. – Мы заключали контракт с Нежинским, – небрежно пояснила я. – Вот как? Что ж, поздравляю, искренне рад за тебя! – и он потянулся с поцелуем к моей щеке. Обострять ситуацию я не стала. Петя, умница, стоял спокойно, лишь почувствовала я, как участилось его дыхание и сильнее сжались пальцы на моей руке. – Спасибо, Никита. Ну, мы пойдём… Пока! – Подожди, Алён! – он упрямо нагнул голову. Я знала этот его жест, не предвещающий ничего хорошего. – Я могу поговорить с тобой наедине? – Да, почему бы и нет? Только недолго, мы спешим! – я перевела взгляд на Петю. Он кивнул. – Я буду ждать тебя внизу, дорогая! Вскоре шаги его затихли, и я с любопытством посмотрела на Никиту. – Я удивлён, Лёля! Ты принялась за подростков? А что, нормальных мужиков уже не получается завлечь в свои сети? – Тьфу! – в сердцах сказала я и дёрнулась к лестнице. – Постой! – Останавливая меня, он чуть не вывихнул моё плечо. Железная хватка железного человека. – Подожди, говорю! – Ты делаешь мне больно! – Извини! – он опустил руку. – Я не хотел, ты сама меня вынудила! – Что тебе нужно от меня, Ник? Что ты так взбеленился? – Ты права, я взбешён. И виной всему только ты! – Ну, конечно! Как всегда! – я сморщилась, потирая плечо. – Идиот, синяк теперь будет! – Это ещё цветочки, моя дорогая, ягодки будут потом! – Ты сбрендил? – А теперь по порядку, Лёля! – он перевёл дух. Белки его глаз покрылись красными прожилками, и этот симптом мне совсем не понравился. – Если ты не скажешь, зачем ты меня так подставила, я тебя придушу тут же, на этом самом месте! – Я тебя подставила? Что ты несёшь, Князев? – Я видел её! – Кого?? – Старуху с моими украшениями! – Ты видел её? – ахнула я. – Да, говорю тебе! И мне это совсем не понравилось! – Что именно тебе не понравилось, Ник? – Как ты могла меня так подставить? – Тебя заело? Ты можешь нормально объяснить? – Ты не имела права разрешать подделывать мои работы! – Ах, вот ты о чём! А разве ты не помнишь, как несколько дней назад я сама негодовала?! Кто-то скопировал мой поясок и моё колечко, и так искусно, что не отличишь от настоящих. – Только не говори, что ты не причастна к этому, моя дорогая бывшая жёнушка! Зная тебя, я могу палец отдать на отсечение, что это твоих рук дело! – Побереги свои члены, Никитушка! – усмехнулась я. – А то как бы не пришлось расплачиваться. Я тут ни при чём! – Так я тебе и поверил! – А ты попытайся! Ну подумай сам, к чему мне копировать мои собственные украшения? Что я, дура, что ли? – Ты настолько меня ненавидишь, что пойдёшь даже и не на такое! – Я? Ненавижу тебя? Трижды ха! Да я вообще про тебя не вспоминаю, если хочешь знать! Ты же сам видел – у меня другой мужчина. – Одно другому не мешает. – Бесполезно с тобой разговаривать! Как был ты чурбаном непрошибаемым, так и остался! – Послушай, Алён, – тон его смягчился. – Но откуда тогда у бабуси пояс с кольцом? Ты можешь это понять? – А где ты её повстречал вообще, Никки? – Около своего дома. Она у подъезда на лавочке сидела, когда я выходил к машине. Я сначала не понял, даже дальше прошёл несколько шагов, а когда обернулся – старухи и след простыл. Но украшения я успел хорошо рассмотреть. Один в один, понимаешь? – А на лицо её ты посмотрел? – В том-то и дело, что нет! – с досадой сказал он. – Я не имею привычки рассматривать лица незнакомых старушек, но на ювелирку глаза мои сразу же делают стойку. Один в один, Алёна, один в один. Он помолчал. Я молчала тоже. Да и что я могла сказать? – А ты её где встретила? – В метро. Но тоже ничего не успела спросить. Неуловимая старушка. – Ага. Странная. Жаль, что в лицо ей не посмотрел. Ты понимаешь, Алёнка, это же репутация моя, а вдруг кто из нашихувидит? Я же не смогу ничего доказать! – Я понимаю, Никит. Мне очень жаль. – Ну ладно… – он знакомым жестом взлохматил свои густые волосы. – Хорошо, что ты не причастна к этому. И прости, если сделал тебе больно – как тебя увидел, да ещё с этим рыжим юнцом, мне кровь в голову ударила. – Рефлекс на цвет, Князев? – А без ехидства ты никак не можешь, Лёля? – Извини. У меня тоже свои рефлексы. – Вот-вот! – он улыбнулся уже совсем миролюбиво. – Кстати, парень ничего. Как бывший муж одобряю. А молодость, как уверяют классики, – это такой недостаток, который с годами проходит. Так что искренне за тебя рад! В нём чувствуется мужская сила, можешь мне поверить. – Верю, Князев. Ты тоже не держи на меня зла, ладно? – Да ладно, чего уж там! – он легко приобнял меня и поцеловал в губы. – Ты расцвела, жёнушка, и мне жаль, что не я тому причиной. Я сделать счастливой тебя не смог. – Иди, Никита, а то я сейчас зарыдаю! – я легонько ударила его по плечу. – А увидишь ещё раз старушку, постарайся рассмотреть её лицо! – Как скажешь, дорогая! Оревуар! – Оревуар, мой бывший муж!Глава 11
Петя мерил шагами площадку перед зданием. Завидев меня, он будто напоролся на невидимую преграду. Выражение, которое лёгкой кисточкой было написано на его лице, заставило моё сердце забиться быстрее. – Я уже хотел подниматься… – Глупости какие, Петя. Никита не опасный человек. – Но угрозу, исходящую от него, я, тем не менее, почувствовал. Никогда не простил бы себе, если бы с тобой что-то случилось! – Разве мы перешли на «ты»? – я сузила глаза. – Перешли! – твёрдо сказал он. – Даже свидетели этому обстоятельству есть! – Вот как! – Я резко дёрнула дверцу машины. – Садись, мой мальчик, кажется, нам предстоит очень серьёзный разговор! – Наконец-то мои молитвы услышаны! Мы приехали с ним в ресторан. Это было единственное место, где можно было спокойно обо всём поговорить. Встретил нас всё тот же официант, а столик я выбрала небольшой в самом дальнем углу зала. Только потом до меня дошло, что именно здесь в прошлый раз сидела возмутительница моего покоя, но переходить на другое место было уже неудобно. Есть я не хотела и заказала себе только кофе, но зато с большим куском шоколадно-орехового торта. Ожидая, пока Петя насытится тарелкой острого блюда с трудно произносимым названием, я медленно отпивала горячий напиток из большой чашки и время от времени посматривала по сторонам. Ничего необычайного в зале не происходило, и сейчас меня это бесконечно радовало. Петя ел не торопясь, ловко орудуя столовыми приборами. Он чувствовал себя здесь, как в своей тарелке, я не могла этого не заметить, но дискомфорта это у меня не вызывало, наоборот. Заглядывая глубоко в себя, могу сказать, что я даже гордилась тем, что нахожусь в обществе прекрасного молодого юноши, который явно ко мне благоволит. Наверное, будь мой папа рядом, эта сценка послужила бы ему пищей для нового романа, но я очень надеялась, что он никогда не узнает о моей временной слабости. Я расставлю нужные акценты, и совесть моя будет чиста как перед собой, так и перед моими родителями. Мальчик слишком светел и слишком притягивает меня к себе, а виновницей его несчастий я быть не желаю. Ещё не поздно всё прекратить, и сейчас я этим займусь. – У вас на лице всё написано, Елена Марковна. Он постоянно сбивался, переходя то на «ты», то на «вы», и я находила это благоприятным обстоятельством. Главное – не упустить. – Ты умеешь читать мысли? – Только твои. – Интересно. И как давно? – Давно. Он, наконец, отставил тарелку, промокнул губы, яркие и чувственные, салфеткой и откинулся назад. Зелёные глаза его стали ещё ярче. – О чём же я сейчас думаю? – Обо мне. – Ну, это угадать несложно. – Вы подбираете слова, которые бы ранили меня как можно меньше. – Об этом тоже можно догадаться, хоть немного разбираясь в человеческой психологии. – А ещё вы боитесь. – Кого? – быстро спросила я. – Себя. Вы боитесь своих желаний. Вы боитесь быть свободной. И вы очень боитесь меня, потому что я могу вам дать эту свободу. – Высосанная из пальца демагогия. Ничего общего с моими мыслями, уверяю тебя! – Этим вы только подтверждаете мои слова. – Ты знаешь, Петя, у меня такое ощущение, что за эти несколько дней я узнала тебя больше, чем за два года… – И это тоже тебя пугает, да? – он улыбнулся. Я покачала головой. Ах, милый мой мальчик, и почему мне не двадцать лет! – А мне совершенно не важно, сколько вам лет! – словно и правда прочитав мои беспокойные мысли, воскликнул он. – Да пойми же ты, упрямец, что неважным это может быть только безответственным людям! А тем, кто трезво смотрит на жизнь, приходится смиряться с обстоятельствами! Представь себе только на минутку – когда мне будет пятьдесят лет, и я начну резко превращаться в старуху, ты будешь в самом прекрасном для мужчины возрасте, когда есть ещё силы и опыт приобретён! А в мои глубоко-пенсионные шестьдесят пять твой организм ещё вовсю будет наслаждаться жизнью, как бы ты от этого ни открещивался! – Да ерунда всё это, Алёна! Всё будет так, как мы захотим, понимаешь? Если есть любовь… – Если есть любовь! – перебила я его многозначительно. – Ты совершенно прав! Но слово «если» тут ключевое! А если она закончится, а? Ну что ты будешь делать, когда перестанешь очарованно на меня смотреть? Молчишь? А я тебе скажу! Ты, как порядочный человек, будешь жить со мной из жалости, а думаешь, жалость возвышает человека? Чёрта с два! Жалость настолько унизительна, что в конце концов может превратиться в орудие убийства, и именно от этого я и хочу уберечь нас обоих! Ты говоришь, что я боюсь своих желаний… Да, я боюсь, скрывать не стану, ты нравишься мне, меня к тебе тянет, но прежде всего я должна думать не о своём или твоём удовольствии, а о той судьбе, которая нас ждёт, если изменчивые желания возьмут верх над разумом и здравым смыслом. – Я бы мог тебе привести множество примеров счастливых семей, в которых муж гораздо младше своей жены, но вряд ли они убедят тебя, Алёна. И знаешь, почему? – Догадываюсь. Потому что в сердце моём нет того чувства, которое ты ждёшь… – Я умею ждать, любовь моя. Я подожду. – Это твоё право, Петя. Но предупреждаю – ты можешь остаться ни с чем. – Я рискну. Он улыбнулся так лучисто, так светло, что на душе у меня вдруг образовался островок покоя и тишины. Что я там говорила? О желаниях, которые берут верх над разумом? А почему бы и нет, в самом деле, почему бы и не позволить этим сладким желаниям возобладать надо мной? Разве не заслужила я такого счастья? Пусть длится оно всего десять лет, пусть год, пусть хоть месяц – зато я, наконец, почувствую, что это такое – жить тотально и любить тотально… И страдать тотально, одёрнула я сама себя. Не гневи судьбу, Алёна! И не губи жизнь этому светлому отроку! А светлый отрок между тем, пока сомнения раздирали мою душу, в задумчивости смотрел куда-то за мою спину. И что-то такое было в его взгляде, что заставило меня оглянуться назад. Ничего странного или настораживающего я там не увидела. – Алёна, а откуда у тебя этот шрам над бровью? – Петин вопрос застал меня врасплох. – Упала в детстве. А почему ты спросил? – Да так, просто… – лёгкая улыбка проскользнула по его губам. – Я был страшным хулиганом в детстве. Умудрялся попадать в перепалки по несколько раз на дню. – Я тоже не слыла пай-девочкой. А больше всего любила высоту. Знаешь, был один случай, о котором теперь страшно вспоминать, – однажды я на спор прогулялась по стреле башенного крана. Без страховки. Родители до сих пор об этом не знают, иначе сердечного приступа им бы не избежать. – Ты крутая! Он так это сказал, что мне захотелось ещё в чём-нибудь признаться. – А когда мне было почти шесть лет, я прыгала с третьего этажа с открытым зонтиком в руках. До сих пор удивляюсь, как осталась жива. – С третьего этажа?? – испугался он. – И ничего не сломала? – Мне повезло – в этом время под окнами проезжала грузовая машина с открытым кузовом, наши соседи очень вовремя решили совершить переезд в другой дом и запихали в машину всякую ерунду в виде тёплых зимних вещей и ещё какого-то хлама. Я приземлилась прямо на норковую шубу тёти Лиды. Когда мама узнала об этом, она долго плакала. – Ты, наверное, мечтала стать лётчицей? – До шести лет, – усмехнулась я. – А после своего триумфального прыжка мне захотелось стать писателем, как папа. Тогда бы мама никогда не повышала на меня голос и ходила на цыпочках, когда я пишу. – А я хотел стать водителем фуры и бесплатно ездить в разные страны. – Для этого вовсе не обязательно становиться шофёром. – Много ты понимаешь! – рассмеялся он. – Дальнобойщики – самые крутые ребята на свете! К тому же моя мечта привела меня к тебе… – Как это? – Если бы у меня не было прав, я бы не смог подвезти тебя в тот вечер, а если бы не случилось поездки – я бы ещё долго ждал подходящего момента, мучаясь от собственной нерешительности. – Ну, нерешительным человеком я бы тебя не назвала. Мне кажется, смелости тебе не занимать, как и наглости, впрочем, тоже. – Просто ты меня ещё мало знаешь. Но ничего, очень скоро это изменится! – Ну вот, я же говорю! – я легко засмеялась. – Алёна! – он внезапно накрыл мои пальцы своей ладонью, отчего меня тут же бросило в жар. Удивительно, какая я стала чувствительная рядом с ним! – Когда ты так смеёшься, я готов жизнь за тебя отдать, лишь бы только ты всегда была счастлива! – Ты очень романтичный молодой человек! – я не сразу убрала руку, лишь спустя несколько мгновений, позволив себе немного слабости. – Давай-ка заканчивать вечер воспоминаний. Не дай бог, увидит кто-нибудь из знакомых, ни тебе, ни мне этого не нужно. – Я уже говорил тебе – мне всё равно, что подумают обо мне люди. Но ты права, тебя подставлять мне совсем не хочется. И он кивнул пробегающему мимо официанту. Так и не дав мне расплатиться по счёту, он помог подняться и, подхватив меня под руку, повёл к машине. Смотреть по сторонам я боялась. Я чувствовала себя старой смешной обольстительницей, и это неловкое, совсем не привычное для меня состояние угнетало меня. Нет, нужно прекращать публичные встречи, иначе скоро превращусь в закомплексованную неврастеничку. Не знаю, почувствовал ли Петя моё смятение или нет, но почти всю дорогу до моего дома он молчал, только размышлял о чём-то своём и время от времени бросал на меня через зеркальце странные взгляды. – О чём ты думаешь, Петя? – в конце концов не выдержала я. – Я просто наслаждаюсь твоим присутствием, – тут же ответил он. Ладно, не хочешь говорить правду – заставлять не буду… Даже когда он целовал мои пальцы, прощаясь у подъезда, я неосознанно чувствовала, что внутри него происходит какой-то напряжённый мыслительный процесс, хоть он и старался не показывать виду. – Я прошу тебя только об одном, Петя: в офисе должно всё остаться по-прежнему. Ты понимаешь, о чём я? – Конечно, Елена Марковна. «Подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство»… – Твой великий тёзка как в воду глядел! – усмехнулась я. – Ну а если серьёзно? – Вы могли бы и не спрашивать об этом. Я веб-дизайнер, а по совместительству – ваш водитель, и о том, что у нас грядёт роман века, никто пока знать не должен. Сюрприз будет. – Ох, и наглец же ты, милый мой! Ладно, иди уж. На дороге не лихачь! – Спасибо за беспокойство, Алёнушка! – он быстро прижал меня к себе и тут же отпрыгнул на безопасное расстояние. Я рассмеялась. – До завтра! Смотри, не проспи, мой дальнобойщик! – Для надёжности не стану ложиться совсем!Глава 12
Мой дом, моя крепость, могла стать моей темницей и застенками, холодным и угрюмым прибежищем для старой девы… Давай-давай, не хватает только пожалеть саму себя! Оттачивай орудие убийства! Я швырнула сумку куда-то в комнату прямо с порога, чего никогда себе не позволяла раньше и, не разуваясь, прошла сразу на кухню. Где-то у меня стояла открытая бутылка коньяка, мы с Жанной на прошлой неделе устраивали посиделки, конфеты сожрали сразу же, а коньяк, откупоренный и наполовину опорожнённый, утром был спешно убран куда-то в шкафчик. – Наполовину пуст или наполовину полон? – бормотала я вслух, пока разыскивала заменитель счастья. Из комнаты раздался мелодичный телефонный звонок. – Ну, конечно! Кто б сомневался! – Громко хлопнув дверцей шкафчика, я не спеша направилась в комнату. – И не надо так на меня кричать, я уже иду! Ну-ка, кто это у нас тут? Алло, Жанчик, а я как раз про тебя вспоминала, не поверишь! – А что это с нашим голосом? Я слышу в нём чувство вины! Никак, без меня пить собралась? – Тебе Мессинг никем не приходится, девочка моя? – Значит, так! Стой, где стоишь, шаг в сторону буду расценивать как предательство! Я уже в пути! Ты слышишь меня, мой птенчик? Жди меня, и я примчусь! – Спасительница! Хлеба по дороге захвати, я забыла купить. Ладно? – Будь спок! А зрелище, чую по голосу, ты мне приготовишь сама… Лечу! Жанна бросила трубку, а я радостно пошла переодеваться. Стакан наполовину полон!…– А что это у нас глазки так блестят? Ты что, клятву нарушила? – с порога завопила Жанна. – Ведь не прощу! – Как я могла! – я сложила руки на груди. – Не схожу с места, как велено! – Ну то-то же! – Она весело чмокнула меня в щёку и быстро скинула туфли. – Слушай, такой таксист милашка попался, умереть не встать! Я ему говорю – вези меня на улицу Южную, а он мне – нэт такой улиц Москва, дэушк. Прикинь? – И как же вы выкрутились? – Пусть это останется нашей маленькой тайной! – Жанна кокетливо поморгала ресницами. – Так, с тебя зрелища, с меня хлеб, как и договаривались! Тащи буханки, я в прихожей оставила! Кроме хлеба, в пакете оказалась огромная плитка швейцарского шоколада, гранатовый сок, дорогущий, который даже я себе редко позволяю, бутылка ледяной минералки и прекрасные узорные салфетки – у Жанны мания покупать красивые вещицы, и каждый раз она удивляет чем-то новеньким. – У меня же есть салфетки, Жа! – А ты посмотри, какие они стильные! Ручная работа, это тебе не баран чихал! – Ты уверена? – Ну что ты смеёшься, глупая? Мне подарила их Женька Шаповалова, она сама их расписывала, своими маленькими талантливыми ручонками! – Кто такая эта Женька? – Моя ученица! Гениальная! Ну ладно, я тебе потом расскажу. Давай пропустим по первой, а то я вижу, тебе не терпится мне о чём-то чесануть! Ну, за нас, обаятельных и умных! Дай Бог нам по нашим талантам, аминь! – Богохульница! – А что я такого сказала? Ты закусывай, закусывай, мать! Или настолько всё плохо? – Пока не знаю, Жанночка… – Раз сомневаешься – значит, ещё не конец. Ну как, по второй или сначала жилетку подставить? – Давай по второй! – Слушай, Алён, – Жанна опустила руку и посерьёзнела. – Что-то случилось, что ли? Впервые тебя такой вижу. Может, ну его, этот коньяк, а? Давай лучше сок гранатовый? Или водички минеральненькой? – Глупости не говори! Наливай! – Ну ладно, но смотри, я тебя предупреждала! Горячая нега пошла бродить по моим венам, а в душе образовалось озеро любви и нежности ко всем вокруг. Я чувствовала себя в каком-то уютном обволакивающем коконе, рядом сидела моя лучшая подруга, а перед глазами вдруг всплыло лицо золотоволосого мальчика. Я шмыгнула носом. – Я такая несчастная, Жа! – Кто он? Тот юный ковбой на жёлтом мерине? – Ага! – Я так и думала! – Жанна вдруг стукнула кулаком по столу. – Убью гада! – Ты что, Жанночка? – испугалась я. – Он хороший, он такой славный ма-а-альчик!! – Не реви! – И он любит меня-я-я-я! – А ты? – А я никого не люблю! Только тебя, и маму… и папу… и ещё Аську с Олькой, и ещё Булку, ты помнишь нашу Булку? Она сдохла, Жа! – Тьфу, дура! – А он мне в любви признался! Говорит, он мой фанат, ой, нет, фанатик и дальнобойщик… – Я высморкалась в красочную салфетку. – У него есть мечта, Жа! – Какая? – Умереть за меня на поле брани! – О, господи! Зевсу больше не наливать! – А я так его хочу-у-у! – Так ты ему ещё не дала? – Ты что, дура? – перед глазами моими вдруг прояснилось. У меня так бывает. Я редко пью и ведёт меня сразу же, но в какой-то миг бац – и трезвею напрочь. – Я не такая! – Мы все не такие, Алёнушка! – Жанна задумчиво смотрела на меня. – Так это всё правда, что ты мне тут наплела? – Конечно! – я помотала головой. – Он влюбился в меня, этот ребёнок. И что мне теперь делать? – Усыновить! – Я серьёзно! – А ты его хочешь? Скажи мне, положа руку на сердце, хочешь ли ты этого человека? – Хочу, Жанчик. – И от этого твои страдания? – И от этого тоже. – Тогда дам тебе бесплатный совет. Подожди, только горло промочу. Она вытащила из холодильника минералку и сделала большой глоток прямо из бутылки. – Как курить бросила, так начала пить, как слон. – Ты бросила курить?? – я захлопала глазами. – А разве ты курила, Жа? Что-то я не… – Я шучу, дурында! – Она опять свалилась на табуретку. – Ладно, слушай! Есть один прекрасный способ отвязать от себя мужчину. – Говори скорей! – Надо ему дать! – Что?? – я с изумлением на неё воззрилась. – Я не ослышалась? – Ты будто с луны свалилась, инопланетяночка моя! Всем известно, что если мужчина получает желаемое, то он тут же успокаивается и его так называемую любовь как рукой снимает! – Разве? – Проверено! Правда, есть одна малюсенькая опасность, но тебе она, подруга, не грозит, я уверена! – Какая? – Если мужик вдруг окажется мужчиной твоей мечты, то запросто можно в него втюриться, но, повторяю, к тебе это совсем не относится! – Почему ты так в этом уверена? – Твои желания никогда не возьмут верх над разумом и здравым смыслом. Ты для этого слишком умна. Ну что, я права, моя хладнокровная лягушечка? – И ты думаешь, что у меня нет никаких шансов? – Никаких! – весело подытожила Жанна. – Так что звони своему рыжему козлику и ничего не бойся! А хочешь, я сама его приглашу? – Нет! – я схватила её за руку. – Мне нужно подумать. Это такой серьёзный шаг! – Ты, как всегда, всё усложняешь! – Пусть, но я не могу так… быстро. – Наоборот! Надо вот именно что быстро, и чем быстрее, тем лучше! Пока орудия ещё заряжены, пиф-паф! – Жанчик, кажется, ты спеклась… Идём я тебя уложу баиньки! – Не хочу баиньки, хочу пиф-паф! – заупрямилась Жанна. – Звони сейчас же, слышишь? Аллё, мой козлик, козочки ждут тебя, бе-е-е-е!
Глава 13
– Жанка, подъём! Вставай, скоро Петя приедет! Ты меня слышишь? – Отстаньте все от меня! – она отмахнулась от меня и повернулась на другой бок. – Жа, ну вставай, пожалуйста! А то тазик с водой принесу, ну! – Не хочу тазик! – Из-под одеяла высунулся один глаз. – Давай сразу ведро! – Легко! – Стой, я пошутила! – она схватила меня за руку и повалила на кровать. – Мы вчера классно повеселились, правда, подруга? Только я ничего не помню… И голова трещит. Ой-ой-ой! Что ты там про воду говорила? – Тебе холодной минералки или горячего кофе? – Сначала первое, потом второе! А на десерт ледяной душ! – Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа. Через полчаса мы с ней, одетые и накрашенные, сидели за кухонным столом и чинно попивали кофе из малюсеньких чашечек. У нас было боевое прошлое, собираться мы всегда умели быстро и без лишнего нытья. – Ну что там Ася? Ты заходила к ней? – Обижаешь! В день по несколько раз! Она готовится… – Знаю. Надеется вернуть своего козлёночка. – Ты говорила, Ромка тоже придёт? Как думаешь, может он сумеет её отвлечь? – Если тогда не смог, вряд ли найдёт в себе силы сейчас. – Может быть, его подтолкнуть надо, а? – Жанна щёлкнула пальцем по сверкающей обёртке от творожного сырка. – Мужики – они такие несамостоятельные! – Это точно! – я отбила шелестящий бумажный комок обратно. – Кто толкать будет? – Может быть, ты? – ещё один удар. – А тебе слабо? – вновь обёртка оказалась у пальцев Жанны. Она минуту подумала. – Надо составить план. – Она развернула бумажку и расправила её на столе. – Есть ли у вас план, мистер Фикс? – У меня всегда есть план! – я допила последний глоток и встала. – Пусть Аська с ним переспит! – Ты что, сдурела, Гордеева? – Вчера ты мне советовала то же самое. – Я?? – она схватилась за сердце. – Как я могла?! – Могла! – А вообще-то да, я могла! – она улыбнулась и тоже встала. – Алёнушка, ну и дуры мы с тобой! – Не спорю! – я рассмеялась. И в это время послышался телефонный звонок. – Твой золотой ребёнок? – Наверное… – Я бросилась к трубке. – Да, Петя, доброе утро! Молодец, не опоздал! Всё, уже спускаемся! Жанка, кинь чашку в раковину и одевайся, он уже приехал! – Шахерезада Степанна? Я готова!…– Здравствуйте, Петечка! А Елена Марковна только о вас и говорила! – Не слушай её, Пётр! Залезай, Жанна, нет времени на твои шуточки! – А я вообще не умею шутить! – она весело забралась на заднее сиденье и раскинула руки. – Хорошо! Просторно! Елена Марковна, одолжите мне своего водителя на часик, мне надо кое-куда съездить! – Бог подаст, Жанна Тиграновна! Поехали, Петя! Только давай через центр, отвезём эту баламутку на работу. – Как скажете, Елена Марковна! – он быстро коснулся моей руки и взялся за руль. – Кхе-кхе, – послышалось сзади. Я улыбнулась. Мне отчего-то стало необыкновенно хорошо.
Глава 14
– Елена Марковна, вы хотели меня видеть? – на пороге кабинета стоял Ложкарёв, в тёмно-сером свитере с высоким горлом, небритый и очень привлекательный. «И что ещё бабам нужно?» – вздохнула я про себя. – Заходи, Ром! Ты уже домой собирался? – Да. Тебе нужна моя помощь, Алён? – Я хотела с тобой поговорить о завтрашней встрече… – Ты знаешь, я не смогу прийти, – быстро сказал он и посмотрел в окно. – Как?! Мы же договорились! – Я не приду, – глухим голосом повторил он, продолжая сверлить взглядом улицу за окном. – Рома!! – Я не смогу видеть их рядом, ты можешь это понять? – он посмотрел на меня. – Я долго думал, Алёна… Мне, наверное, нужно уехать. – Куда? – Куда-нибудь подальше от Москвы. Ты знаешь, я неплохой журналист, где-нибудь да сгожусь. – Ты шутишь? – Какие уж тут шутки, Елена Марковна! Мне давно надо было это сделать, но я всё никак не мог… поверить. – А теперь ты поверил, Рома? Поверил в счастливую любовь между твоей женой и этим гадом? – Бывшей женой, Алёна, – он улыбнулся. – У меня в Новосибирске живёт сестра, она меня давно к себе звала. – Это же так далеко!! – Вот и прекрасно. Ты только не обижайся на меня, ладно? Ты же всё понимаешь сама! – Ты просто струсил, Роман Григорьевич! – Думай, как хочешь. – Он встал. – Завтра же напишу заявление об уходе. Прости меня, Алёна. – И ты бросишь её на растерзание этому… этому… чудовищу?! – Не говори о нём плохо, она его любит. До завтра, Елена Марковна! – Ну и катись, трус! Трус и предатель!! – тяжеленная папка, которую я швырнула ему вслед, угодила в закрытую дверь с громким хлопком. Бумаги высыпались и точно так же посыпалась моя вера в счастливый конец. Я рухнула на стул и залилась слезами. – Алёночка Марковна! – Уйди, Аня! И никого ко мне не пускай! – Хорошо…– Выпейте, Елена Марковна! – у моего лица оказался стакан с водой. – Он ушёл, Петя, ушёл! Что теперь будет с Асей? – Мы что-нибудь придумаем, я обещаю вам! – Какое там! – я отняла руки от лица. Он сидел со мной рядом, дверь в кабинет была плотно закрыта. – Я же просила Аню никого не пускать… – Никого – но не меня же! – улыбнулся Петя. Он вытащил ярко-жёлтый носовой платок из своего кармана и промокнул мои щёки. – Даже слёзы тебе идут, любимая. – Ты сумасшедший. – Не спорю. Он начал целовать моё лицо. Я сидела, не шелохнувшись. – Сейчас кто-нибудь зайдёт, и мы спалимся. – Все ушли. И Аня тоже. – Откуда ты знаешь? – Оттуда. – Очень исчерпывающий ответ. – Лучше помолчи и иди ко мне. Офис у нас большой. Комнат много. Но нам с Петей хватило и одной. А утро мы встретили в моей квартире.
Глава 15
«Я всего лишь провела эксперимент по совету своей лучшей подруги», – думала я, лёжа с открытыми глазами. Потолок смотрел на меня с ухмылкой. – Нет! – вскрикнул во сне Петя и тут же открыл глаза. Я склонилась над ним. – Плохой сон? – Не помню! – Но он всё помнил, я видела это по его глазам. – Иди ко мне! – Опять? – рассмеялась я и опустилась на его крепкое тело…– Они были женаты почти год, когда появился Ковров… – Я сидела за кухонным столом, а Петя взбивал вилкой в миске яйца. Жилы вздымались на его руках, и мне очень хотелось к ним прикоснуться. – Она поплыла сразу же, лишь увидела его. Я могу её понять – высокий загорелый красавчик, с которого не сводят глаза женщины, но он смотрел только на Асю. Это кого угодно могло смутить. – Где это было? – На какой-то тусовке, куда пригласили Рому с супругой. Он не хотел идти, знаешь, он никогда не любил фальшивые улыбки и жадные взгляды, но Асе очень хотелось развлечений… Она влюбилась в Кешу с первого взгляда, с первого выстрела – я думаю, тот амур был жестоким шутником. А потом всё пошло наперекосяк. Ася ушла к Коврову, Рома чуть не спился, а ребёнок умер… – Какой ребёнок? – руки Петины замерли. – Оказывается, когда Аська уходила к любовнику, она была беременной от своего мужа. Никто об этом не знал, кроме самой Аси. Даже Рома. Я не знаю, как собиралась поступить с малышом Ася, но шансов у неё не оказалось – после очередных побоев у неё случился выкидыш… – Побоев?? Ковров что, бил её? – Прикладывался частенько. Но об этом тоже никто не знал. Мы узнали обо всём, когда этот садист ушёл от Аськи к очередной игрушке для битья, а Жанна выломала дверь, чтобы спасти нашу дурёху от петли. Вот тогда Аська всё и рассказала. Но знаешь, Петя, она во всём винила только себя! Я не понимаю, как можно быть такой беспринципной? – Даже жертвы похищений влюбляются в своих похитителей, – задумчиво произнёс Петя. – Так что этому я не удивлён. Но вот что мне интересно: она что, опять хочет к нему вернуться? Сколько лет прошло после этой истории? – Восемь. – Огромный срок! Невероятный! И она все эти годы любила своего истязателя? – Выходит, что так. Странное, болезненное чувство. Я могу понять мать, которая продолжает любить своего непутёвого сына, но разумная женщина, успешный ветеринар, мучается от любви к негодяю… Нет, это выше моего понимания! – Он до сих пор дышит злобой, я понял это сразу, как только его увидел. Зачем вообще ты согласилась иметь с ним какие-либо дела, Алёна? – Наверное, пожалела, Петенька. Не знаю. – Может быть, твоя Ася тоже его жалеет, а вовсе не любит? Как мать непутёвого сына? – Я никогда не была сильна в глубоких переживаниях человеческих, – я пожала плечами. – Петенька, кажется, вместо омлета у нас будет безе… – Мда… – он весело посмотрел на дело своих рук. – Ну ничего, пышнее будет. Где у тебя молоко? – В холодильнике на дверце. Мне нравилось наблюдать, как ловко у Пети выходит домашняя работа. Он вообще всё делал ловко и легко, а в постели был просто Бог, языческий бог Сварожич… Вспомнив о ночных забавах, я моментально почувствовала жар где-то в животе, от которого начало разгораться всё моё нутро. Петя, словно полиграф, безошибочно считал мои мысли. Он поставил вспененную массу на стол и подхватил меня на руки. Путь до спальни был близок и быстр…
– Ты говорила, что Роман чуть не спился… Но за два года я не видел ни разу, чтобы он сделал хоть глоток чего-нибудь крепче, чем кофе. – Потому и не видел. У Ромки оказалось достаточно мозгов, чтобы вовремя остановиться. Он очень сильный человек, несмотря на его вчерашнюю выходку, ты не думай! – А он не пробовал вернуть Асю? Не подкатывал к ней с предложением после того, как этот хмырь бросил его жену? – Подкатывал и не раз. Он умолял её начать всё с начала, прощал ей все грехи, прошлые и будущие, стоял на коленях – но Аська даже слушать его не хотела. – И что, он так и жил все эти годы один? – Почему же. Однажды он сделал одну попытку, женился на какой-то деревенской девочке, но ничего хорошего из этого не вышло. То ли девчонка оказалась совсем уж глупенькой, то ли Ромка верным дураком, но разбежались они ровно через месяц, и с тех пор в жизни его не было ни одной женщины. Я это точно знаю. – Мы не особо с ним общались на посторонние темы, но я даже подумать не мог о такой трагедии… Он казался мне всегда таким спокойным, довольным жизнью! – Ромка очень сильный человек, я же говорила тебе. Что теперь будет, не представляю! Если он уедет, Аська пропадёт… Мы с девчонками до последнего надеялись, что она одумается, вернётся к мужу, у них ведь такая любовь была в начале, ты не представляешь! Я никогда не видела более гармоничную пару, чем Ложкарёвы. Пока не появился этот разбойник с Большой дороги… Он словно приворожил Аську, подмял под себя, лишил своей воли! – Может, тогда не надо было ничего затевать с этой встречей на Эльбе? Ну, не увиделись бы они с Ковровым, и отлично! – О, ты не знаешь Аську! – воскликнула я. – Если ей что-то нужно, она мир покорит! Не смотри, что она такая хрупкая, в этом теле таится страшная сила! – Где эта сила была, когда она жила со злобным великаном? – Загадка, Петечка! Я же говорю, он лишил её воли… – Страшный человек. Но и мы тоже не лыком шиты. Так, пузырёк, давай-ка подниматься, есть у меня ещё одно дело… – Как ты меня назвал, Петя? – я ошарашенно села. Моё детское прозвище было известно только самым близким моим людям, а с родителями Петя никогда не встречался, это я точно знаю. – Пузырёк. Сам не знаю, почему вдруг выскочило. А что, тебе не понравилось? Показалось обидным? Прости меня, пожалуйста, я больше не буду к тебе так обращаться! Ты меня простишь? Он рухнул передо мной на колени, чем весьма меня насмешил. – Так и быть, прощаю! А какое, интересно, у тебя дело, а? – Мужское, любовь моя, мужское! – Не поняла! – я отстранилась. – Какое может быть мужское дело без меня? Ты куда собрался, дорогой? Быстро колись! – Елена Марковна, вы не смеете мне указывать в нерабочее время! – он нахмурил брови и встал. – Сегодня суббота, вам это о чём-то говорит? – Что?? – я подскочила, как была, в тонкой просвечивающей рубашке, надетой на голое тело. – Я тебе покажу субботу! Я тебе все дни недели сейчас пересчитаю! – Кишка тонка! Он ретировался на кухню и схватил первое, что попалось ему под руку – миску с уже опавшей смесью из яиц. – Ну, погоди!.. Яичная смесь отмывалась долго и весело. – Моя бабуля любила делать себе маски на волосы из яиц, говорила, полезно очень… – Молчи лучше! Сюда полей ещё, ой, куда же ты льёшь, Петька! – Замри, любимая! Он принялся целовать меня всю, мокрую, дрожащую, и я поняла, что опять не могу устоять перед его мужской нетерпеливой силой, перед этими крепкими руками и горячими влажными губами, перед его ласковой нежностью и страстной молодостью. Меня окутывало всю его любовью и сопротивляться этому не хотелось, я молодела рядом с ним и вряд ли об этом сожалела…
Глава 16
Кажется, мы стали здесь постоянными клиентами! Знакомый официант с удовольствием рассадил нас вокруг большого круглого стола, ловко положил перед каждым длинные коричневые книжицы и с улыбкой удалился. Мы собрались не все. Не было Ольги, задержавшейся где-то по работе, не подошёл пока Ковров, и моё состояние нельзя было назвать полностью присутствующим – мысли мои летали совсем в другом месте. Жанна подозрительно на меня поглядывала, но пока молчала. Впрочем, хватило её ненадолго. – Аська, у тебя помада размазалась! – покачав головой, озабоченно произнесла она. – И глаз немного потёк, душно здесь, да, девки? Иди-ка приведи себя в порядок, пока этот твой не пришёл! – Ой, спасибо, что сказала, Жанночка! Я мигом! – А теперь, душа девица, на тебе хочу жениться! – Жанна заглянула в мои глаза. – Так-так, подруга, что-то вид у тебя больно радостный. Неужели последовала моему совету? Можешь не отвечать, и так понятно. Ну и как он? – Что ты имеешь в виду? – Для непонятливых расшифровываю: как он в постели? Не разочаровал? – Да так, Жа, ничего особенного, – небрежно ответила я. – Не переживай. – Та-а-ак… – протянула она мрачно, – допрыгалась… Ты что, дура, разве я тебе это советовала? Нужно было так ему дать, чтобы он больше не захотел к тебе на милю подойти, а ты что наделала? – Мне неприятен этот разговор, Жанна Тиграновна! Всё, поговорили и хватит! Меняй тему! – Нет, ты понимаешь, что теперь будет? – Ну что, что будет?? Что ты меня стращаешь? – А будет, девочка моя, ещё одна петля на шее. На твоей, слышишь? – она стукнула ребром ладони по своему горлу. – Ты её уже начала с успехом затягивать, так тебя и растак! – Ты же сама меня убеждала, что мне ничего не грозит! – Согласна, я тоже дура. Поэтому будем спасаться вместе! Ты не бойся, я тебя не брошу! Я, в сущности, добрая тётка! О, Аська мчится. Глазёнки вытаращила, ротик от счастья раскрыла… Кажется, своего увидала. Ну всё, концерт по заявкам начинается, рассаживайтесь согласно купленным билетам! Я оглянулась. Встреча на Эльбе, как назвал нашу сегодняшнюю сходку Петя, начала набирать скорость. Но до чего же наша Ася прекрасна! Стройная, подтянутая, синие глазищи в пол-лица, мне кажется, она стала гораздо интереснее, чем в юности. Есть такие женщины, которых украшает не молодость, а опыт, и Ася была именно из их числа. Слава Богу, сразу бросаться на шею бывшему хахалю она не стала – наши уроки не прошли даром. Но надолго ли её хватит? – Ты божественна, Асенька! – Спасибо, Кеша. А ты совсем не изменился. Ага, как бы не так! Этот сморчок почти ничем не напоминал бывшего спесивого льва. Хотя нет, спеси у него осталось столько же, только сейчас она не придавала ему холодного шарма, а вызывала только жалость. Да-да, жалко мне вас, господин Ковров, как бы вы ни выпендривались сейчас перед нами! – Иннокентий Вячеславович, надолго вы к нам? – начала светскую беседу Жанна. – Надеюсь, навсегда, моя дорогая Жанна! – Он обласкал взглядом Асю, на что та заметно повелась. – А чем же вас заморские края не устроили? – Девушек там таких, как вы, нет… – Да что вы! – Жанна всплеснула руками. – Ой, беда какая! А говорят, девушки нынче не модно! Европа, говорят, рушит традиции! А вы всегда слыли бунтарём, Иннокентий. Как, не потянуло присоединиться, так сказать, к лакомому куску? Отведать запретного плода? А, Иннокентий Вячеславович? – А ты провокатор, Жанна! – он весело рассмеялся. – Представь себе, не потянуло! – Все вы так говорите, а сами по ночам к холодильнику лезете, – усмехнулась Жанна. – Ася, ты кушай, кушай, вон бледненькая какая! – Я бледненькая? – возмутилась Ася. – Ну а кто, я, что ли? Или ты это от жалости? Я тоже расстроилась, когда Иннокентия Вячеславовича увидела. Похудел, бедняга. Видно плохо вас там кормили, а, Кеша? Или, не дай бог, хвороба какая на вас нашла? Да вы говорите, не бойтесь, мы тут все свои. Ведь свои, да, Аська? – Ну что ты несёшь, Жан! – Ася уже чуть не плакала. – А что я такого сказала, родная моя? Разве пожалеть несчастного, сирого и убогого – это плохо? Мне мама с детства внушала, что слабым надо помогать. Так вы, Кеша, наверное, за этим сюда и приехали? – За чем, Жанна? – сухо спросил Ковров. – О, а вот и наша Ольга! – Жанна вскочила и бросилась навстречу к Ольке. Я посмотрела на Коврова. Вид у него был малость пришибленный. Правда, его состояние действовало на Асю с прямо противоположным эффектом. Неужели и правда это обыкновенная женская жалость? И чем хуже будет выглядеть этот состарившийся павлин, тем с большей заботой будет относиться к нему наша Ася? Тогда тактика Жанны сыграет ему на руку… Но как этот паровоз теперь остановишь? Разве что только отвлечь взгляд другой ромашкой… – Ромашка! Не успев оправиться от шока, вызванного неожиданным возгласом Жанны, я повернула голову в ту сторону, куда показывала её рука – на пороге стоял Роман Ложкарев, собственной персоной, и внимательно осматривался по сторонам. – Рома, мы здесь! – громко крикнула я. Увидев нас, он немедленно направился к нашему столику. Я посмотрела на Асю. Кажется, она была необычайно взволнована. А Кеша расправил плечи и по-хозяйски положил руку сидящей рядом Асе на плечо. – Ромыч, дружище, ты очень вовремя появился! – воскликнула Жанна и первая полезла к нему целоваться. Уж не знаю, что она шепнула ему при этом на ухо, но её слова явно воодушевили нашего друга. – Здравствуй, Ася! – он спокойно кивнул бывшей жене. – Блестяще выглядишь! – Спасибо, Рома! – она слегка зарделась и даже попыталась немного отстраниться от соседа, но сильно ей это не удалось – хватка Коврова с возрастом не ослабла. Ромка выглядел изумительно! Ему очень шёл белый свитер, а лёгкая небритость придавала такое сексуальное очарование, что мало кто из женщин мог бы перед ним устоять. – Ромочка, дорогой, давай я за тобой поухаживаю! – Жанна кинулась накладывать ему в тарелку всякой всячины, которую мы заказали в огромном количестве. – Как же я рада тебя видеть! Хоть один умный человек! А эти сидят, как буки, слова из них не вытянешь! Ну что, давайте, наконец-то, выпьем, други мои? Торжественная часть банкета объявляется открытой! Кто скажет тост? – Давайте, я! – вскочила Ольга. – Так хочется есть, что нужно поскорее выпить, а если кто-то из вас будет разглагольствовать, то до еды мы никогда не доберёмся! – О, пошла болтать, трындычиха! – рассмеялась Жанна. – Ну давай, начинай свою речь! – За нас! – веско сказала Ольга и выпила свой сок, не чокаясь, залпом первая. – Учитесь, мужики! – Жанна тоже опрокинула в себя рюмку и облизнулась. – Хорошее вино! Кра-а-асное! Ковров влил в себя сразу две стопки холодной водки, но ему это не помогло – мрачное выражение стойко держалось на его лице. Рома даже наливать себе не стал. На бывшую жену он не смотрел, зато сама Аська не сводила с него жадного взгляда. Ковров мрачнел всё больше и пил всё быстрее. Когда на сцене появился знакомый уже мне грузинский певец, Иннокентия развезло совсем. Таким я его ещё никогда не видела. Нет, он достаточно прочно держался на ногах, но в глазах его стояло такое ожесточение, что смотреть было страшно. Как же Ася этого не видит? – Хочу танцевать! – воскликнула Жанна и потащила Коврова на танцплощадку. Как бы он себя ни чувствовал, отказать даме он не посмел. – А мы что, лысые? – Я схватила Ольгу за руку, и мы, сливаясь с ручейками людей, потянувшихся на звуки зажигательной грузинской мелодии, влились в волнующееся море ритма. Ася с Ромой остались одни. Я время от времени поглядывала на них, они разговаривали о чём-то, Аська была пунцовой, а Ромка постоянно крутил ворот своего свитера – первый симптом его сильного волнения. Ладно, разбирайтесь, голубчики, мы вам мешать не будем. Авось и договоритесь до чего-нибудь… Продержались мы долго. Жанна мёртвой хваткой вцепилась в Коврова, и бедняге ничего другого не оставалось, как подчиниться. Когда наша славная компашка вернулась, за столом, на первый взгляд, ничего не изменилось, только в Асиных глазах стояла смятенная растерянность. Рома был спокоен, и я порадовалась за него. Ковров сразу плюхнулся на своё место и попытался было положить руку Асе на плечо, но не тут-то было – она молча отодвинулась, но выглядело это так красноречиво, что настаивать Кеша не стал, лишь нахмурился ещё сильнее и опять потянулся к рюмке. – А теперь тост скажу я! – заявил он и встал. – Хотя это будет не тост, а скорее предложение. Да, предложение. Он повернулся к своей соседке и достал что-то из кармана. Все притихли. – Ася, моя дорогая бесценная Ася! – он сделал паузу. Тишина за столом стояла такая, что становилось страшно. – Я много думал эти годы и многое понял. Самое светлое и самое дорогое, что было в моей жизни, было связано с тобой, и я очень надеюсь, что это осознание пришло ко мне не очень поздно и мне можно ещё рассчитывать на твоё прощение. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Ася. Оказывается, я всегда любил только тебя! Ты выйдешь за меня замуж? Он раскрыл коробочку, которую держал в руке, и достал из неё кольцо. Я посмотрела на Асю. У неё дрожали губы. – Ася, почему ты молчишь? Ты ведь так давно хотела этого! – не унимался Ковров. – Разве я сильно изменился за эти годы? – Ты не изменился, Кеша, кто бы что ни говорил, – тихим голосом сказала Ася. – Но оказалось, что изменилась я. – Что это значит, любовь моя? – Это значит, что я не выйду за вас замуж, Иннокентий Вячеславович! – она, наконец, посмотрела ему прямо в глаза. – Я не люблю вас! – Это из-за него? – взвизгнул вдруг по-бабьи Ковров и указал пальцем на Рому. – Ты что, вернулась к нему? К этому тюфяку? Ася вскочила. – Не смейте так его называть! – кулачки её сжались. – Я не вернулась к Роме, я вообще не уверена, что он сможет меня когда-нибудь простить, но к делу это не относится! Я вас не люблю, лично вас, вы понимаете это? И уберите своё несчастное кольцо, мне противно и оно, и вы сами! – Молодец, Аська! – крикнула Жанна и тоже вскочила. – Давно надо было показать этому гаду, кто в доме хозяин! – А тебе что за дело, армянская подстилка? Не суй свой нос в мои дела! – Рома! – только и успела вскрикнуть Ася, когда её бывший муж со всей силы влепил этому подонку хук справа. Но салатом она всё же в Коврова попала своими маленькими талантливыми ручонками.– Ромочка, ты прости меня, дуру, я жизнь тебе испортила! – Аська рыдала в объятиях Ложкарёва, а мы, в уменьшенном составе, молча сидели за столом. Настроение у всех было праздничное. – У меня такое ощущение, что произошло что-то хорошее, – пробормотала вполголоса Жанка. – Хотя человека обидели… – И не говори, Жанночка! – вздохнула весело я. – Вы простите меня все! – ещё громче всхлипнула Ася. – Я так виновата! – Конечно, виновата! – подтвердила Олька. – Вон, весь салат извела на Коврова. Его коже, может, и полезно, а меня без ужина оставила! А майонез, между прочим, я тоже люблю! – Я сейчас тебе закажу, Оль! – Аська подняла голову. – Да не надо уж! – снисходительно похлопала по плечу подругу Ольга. – Реви себе на здоровье! Отводи душу! Говорят, помогает! – Ну, девочки! – Аська улыбнулась. Пальцы её сжимали Ромкину руку, и кажется, он не особо против этого возражал. – Ладно, девчат, поехали! – я посмотрела на своих подруг. – Рома, Ася, отдыхайте, ешьте, танцуйте, а мы по домам. Жанночка, мы тебя отвезём. Оль, ты как, в состоянии будешь сама до дому добраться? – Конечно, я совсем не устала! – похвасталась Оля. – Правда, я слегка захмелела, но это исключительно от счастья! – Ты же не пила?! – А я что говорю? Аська, Ромка, как же я за вас рада, вы не представляете! – Оля! – Всё, молчу, молчу! Ну, давайте обниматься-целоваться! – Спасибо вам, девочки! – Аська опять всхлипнула. – Явас так люблю! – Оставь свои нежности, они тебе сегодня ещё пригодятся! – ухмыльнулась Жанна. – Пока, Ромыч, ты человечище!! – Я тоже тобой горжусь, Жанетта! – обнял Жанну Рома. – А ты, Алёнка, Пете от меня спасибо передай! – тихо прошептал он мне на ухо. – Если бы не он… Дубина я лопоухая… – Петя? А я думала, ты сам… – Сам бы я сейчас лежал на верхней полке поезда дальнего следования… – Вы о чём там шепчетесь, а? – Жанна подбоченилась. – Решаем производственные вопросы! – строго сказала я. – А, ну производственные можно! – Атос! – грозно крикнула Оля. – Я! – ответила я. – Портос! – пропищала Ася. – Я! – ответила Оля. – Арамис! – пропела Жанна. – Я! – застенчиво сказала Ася, обнимая бывшего мужа. – И Д'артаньян! – гордо воскликнула Жанна. – Один за всех… – И все за одного! – в один голос прокричали мы на весь ресторан. Репутация наша была погублена окончательно.
– Петя, Ромка передаёт тебе огромное «спасибо»! – А про поцелуи он не говорил? – Фи, Пётр! – я с довольной улыбкой взглянула на своего водителя. Жанну мы только что доставили прямо к её подъезду, но сами уезжать не спешили. Вечер был тихий, на душе было сказочно тепло. – Ну тогда я сам от себя передаю моей милой поцелуи! – и он полез ко мне целоваться, а я весело отвечала ему тем же. – Значит, ты к нему ездил, пока я приводила себя в порядок? – спустя какое-то время спросила я. – Ага. Здорово получилось, правда? – Правда, Петенька! И от лица всех моих подруг я выражаю тебе нашу благодарность! – А от себя лично? – А от меня лично не здесь, милый! – рассмеялась я хрипло. – Тогда надо ехать, пока ты не передумала. Вы, женщины, такие непостоянные!
Глава 17
Ещё одна ночь пролетела, как одно мгновение. Никогда ещё я так не жалела о времени, утекающем сквозь пальцы. Счастье всегда хочется удержать, особенно предчувствуя, что оно скоро закончится. Но пока петля только затягивалась на моей шее, и её прикосновение было ещё сладким и не тревожным. О своём долге я не забывала даже в эти минуты. Я целовала его глаза и знала, что когда-нибудь буду вспоминать об этом с тоской и отчаянием, но даже эти мысли не могли остановить неизбежность… – Ты помнишь, Петя? Для моих родителей ты просто водитель! – Ты повторяешь это уже третий раз! – он стоял, прислонившись к дверному косяку, и смотрел, как я надеваю платье. Мама любит видеть меня в натуральной женской одежде, а мне очень хочется её порадовать. – Я просто волнуюсь. – С чего это вдруг? – Не спрашивай, я сама не знаю. – А может, всему виной наш будущий попутчик? – Ну при чём тут он? – я посмотрела в его лицо. – Пётр, не ревнуй! – У меня внутри всё холодеет, когда я думаю, что ты могла бы быть с ним… или с кем-то ещё… – Прекрати! Я с тобой и поставим на этом точку! Иди лучше помоги мне с застёжкой. – Лечу, моя королева! С Нежинским мы договорились встретиться прямо в Жаворонках. Вот папа удивится гостю! Я редко привожу кого-нибудь к ним. Пожалуй, на моей памяти это было всего один раз… Да, точно. Приятельница Ромы, известная журналистка, уж очень упрашивала позволить ей взять у отца интервью. Она оказалась очень мила, эта дама, и даже не сильно привирала в напечатанной статье. Среди журналистов встречается и такое…Глава 18
– Добрый день, Елена Марковна! – Нежинский вышел из своего автомобиля, чтобы поприветствовать меня. – Здравствуйте, Эдуард Васильевич. Давно ждёте? Мы попали в небольшую пробку… – Ничего страшного! Я приехал буквально за десять минут до вас. – Отлично! Тогда следуйте за нами! От станции ехать не очень далеко. Я очень любила свой посёлок. Когда был жив дед, мы с мамой приезжали сюда каждое лето и оставались почти до самого сентября, а папа кайфовал один на один со своей очередной книгой в нашей московской квартире. Все были довольны. Деда я обожала. Он был совсем не таким, как мой папа, но их объединяло одно качество, очень важное для меня – безоглядная любовь ко мне. Дед знал все мои детские тайны, и его единственного я познакомила со своей огромной любовью – соседским мальчиком Мишей. Мише было семь лет, а мне пять, в тот сентябрь он собирался пойти в школу, и я жутко уважала его за это! Конечно, не только за это. Ещё у мальчика Миши была большая рогатка с красной тонюсенькой резинкой и целый карман монеток. Монетки я подбрасывала высоко в воздух, а мальчик Миша метал в них из рогатки скрепки и даже частенько попадал. Вообще мальчик Миша был очень умным и развитым мужчиной. Сложить, например, десять и десять было для него плёвым делом. Моему деду мальчик Миша тоже пришёлся по душе, он мне сам об этом сказал. И даже разрешил выйти за него замуж лет через двадцать. Я не знаю, как сложилась жизнь мальчика Миши. Возможно, он бы и взял меня в жёны, и дед бы порадовался за нас на небесах… – Алёнка, ты о чём задумалась? Что-то хорошее вспомнила? – Да, Миша… ой, Петя. Прости, пожалуйста, – я улыбнулась. – Вспомнила о своей первой большой любви. Кстати, справа дом его родственников, видишь, вон тот, за синей калиткой? – У тебя с ним что-то было? – грозно спросил Пётр. – Было. Однажды он купил мне мороженое на станции и сказал, что никогда меня не забудет. – У тебя была бурная личная жизнь. – Приехали, Петь. Вот наш дом. Моя мама на крылечке стоит… Ты всё помнишь, о чём мы договаривались? – Конечно! Я приехал свататься… – Петя!! – Не переживай, любимая, я ничего не забыл! Сделай серьёзное лицо, твоя мама смотрит в нашу сторону. – Выходим. И я тебя прошу – оставь шуточки всяк сюда входящий, ладно? – О, а вот и папа появился! Вылитая ты, только в брюках!Пока я обнимала родителей, Петя с Нежинским стояли чуть позади. Папа сразу просёк, что гости по его душу, но отнимать меня от своей широкой груди не спешил. Ну, гости, держитесь, представление начинается! – Матушка, ты только посмотри, как выросла наша любезная дочь! Ай, хороша стала, румяна и пригожа! – Батюшка, дай же и мне на неё налюбоваться! – Мама сначала прижала меня к себе, потом отодвинула на вытянутую руку и опять обняла. Папа в это время утирал скупую мужскую слезу со своей щеки. – А наряд-то какой у неё тонкий, аки шёлк, да в каменьях, да в самоцветах! – Мама с самым серьёзным выражением лица провела рукой по моему платью. – Дочка, а что же ты, не одна к нам пожаловала? – папа как будто только что заметил моих спутников. – Неужто гостей заморских, купцов заезжих в глухомань нашу заманила? – Батюшка, матушка, так вы меня заговорили, что я и запамятовала. – Я обернулась на притихших гостей заморских. – Подите сюда, добры молодцы! Да не бойтесь вы родителей моих, не пугайтеся, поклонитеся им в ножки, почествуйте. – Ой вы гой еси, матушка с батюшкой, бьём челом о землю вашу русскую, благословенную! – И Петя трижды поклонился с вытянутой наверх рукой. Нежинский же, кажется, растерялся. Папа с уважением посмотрел на Петра. – А ты кто ж такой будешь, молодец? Из каких краёв, из чьего рода-племени? Не видал ли я тебя, молодец, раньше подле дочки моей, Елены Прекрасной? – А зовусь я Петруша, батюшка, сам я из сторонки дальней, но славной, Московия кличется, аль слыхал? – Отчего ж не слыхать, слыхал, юноша! – усмехнулся папа. – Родители мои простые пахари, а сам я дочке вашей, Елене Прекрасной, служу-прислуживаю, да красотой ея любуюся. – Добры речи гутаришь, масляные. Уста у тебя сахарные… А другу-товарищу твоему али нечего нам сказати да поведати? – Мой товарищ-друг оробел слегка, больно грозны вы, батюшка, да знатны! – Грозность моя лишь зеркало, отрок, кто каким лицом глядит, тот то и примечает. А знатность и вовсе пустое дело. Ну, поди ж, расцелую тебя за слова милые! И папа трижды облобызал Петю, после чего повернулся к Нежинскому. – Папуль, это Эдуард Васильевич Нежинский, он очень хотел с тобой познакомиться! – пришла я на помощь гостю. – Здравствуйте, Марк Захарович! – Нежинский, наконец-то, почувствовал себя в своей тарелке. – Вы уж извините нас за столь неожиданный визит… – Это вы нас извините за небольшой спектакль, Эдуард Васильевич! – папа крепко пожал гостю руку и вновь повернулся к Пете. – А ты молодец, отрок, не растерялся! Как, говоришь, кличут тебя? – Пётр Кудрявцев, Марк Захарович! – Да какой я тебе Захарович! Просто Марк и всё! Ну что ж, проходите в дом, гости дорогие! Мать, ты чего стоишь? Иди на стол накрывай! А моя мама всё никак не могла глаз отвести от Пети. Я дёрнула её за руку. – Пойдём, мамуль, я тебе помогу. Пап, ты уж не обижай моих друзей, хорошо? – Да разве я зверь? Иди, пузырёк, и ни о чём не беспокойся. Я быстро взглянула на Петю. У него дрогнули губы, но вслух он ничего не сказал, умница мальчик.
– Дочка, это кто? – Эдуард Васильевич – мой новый клиент, очень крупный бизнесмен и, кажется, неплохой человек. – А другой, рыженький? – Петя мой дизайнер, но он возит меня, пока Виктор Ефимович болеет. – Хороший мальчик. Больше она ничего не сказала, но я видела, что в глазах её плещется какой-то вопрос. Понятно, будет теперь что-то придумывать себе, мучиться, переживать. Не волнуйся, мамочка, скоро это закончится, и канет прекрасная история в Лету… – Иди мужиков зови, всё готово! Да, и попроси отца, пусть воды принесёт, всю израсходовали! – Зачем отца, мамуль, я Петю попрошу. – Ну смотри. Я подхватила ведро и легко сбежала по ступенькам. Сколько раз я бегала тут вниз-вверх, не сосчитать! – Папа, Эдуард Васильевич, праздничный обед готов! Прошу к столу! А вас, Пётр, я попрошу остаться! – Вот и правильно, дочка! – папа понимающе взглянул на ведро. – Ну а мы, старики, пойдём. Идёмте, Эдуард, я вам сейчас ещё одну штуку расскажу… Они зашли в дом. – Петя, поможешь мне? – Конечно, Елена Марковна! Давайте своё коромысло! – и он, задержав на секунду свою ладонь на моих пальцах, перехватил дужку ведра и пошёл по тропинке вверх. Я засеменила за ним. – Из окон всё хорошо видно, не забывай, Петя, – тихо сказала я. – Я понял! – он улыбнулся. – Моя Елена Прекрасная! – Ты обещал! – Всё, молчу! А вы знаете, Елена Марковна, я никогда не набирал воду из колодца. – Ты серьёзно? – Ага. В книжках только читал, да на картинках видел. А вживую – нет. У вас тут прямо пастораль какая-то. – Родители упрямятся, никак не хотят проводить водопровод в дом. Любят они эти старые брёвна! – я похлопала рукой по выцветшим брусьям колодца. – Ему лет сто, наверное, а может и того больше. – Я бы тоже упрямился. Разве можно красоту такую… – А Никита их до сих пор уговаривает цивилизацию в дом пустить. Не любит он этого… – А я люблю! – Петя таким счастливым взглядом на меня посмотрел, что я сразу поняла, о чём он говорит. – Пригаси глаза, мама сразу догадается, что дело нечисто. Ну, открывай дверцу! – Глубоко! – Он заглянул вниз, а потом посмотрел на меня восторженными глазами подростка. Я засмеялась. – Что, испугался? – Наоборот! Восхитился! Когда у нас с тобой будет свой дом, я сам выкопаю колодец во дворе, зуб даю! – Смотри, без зубов останешься, мечтатель! Давай, крути баранку, шофёр! Он несколько раз опускал и поднимал пустое ведро, визжа от счастья, как мальчишка, а я только качала головой. Наконец, ведро, полное холодной прозрачной воды, было поднято наверх, и Петя с довольным видом поставил его у своих ног. И замер. Так мы и стояли напротив друг друга, разделённые лишь плескающейся гладью, но соединённые чем-то невидимым, что не требовало слов и определений и что покоем лежало на наших сердцах. Первой очнулась я. – Ещё минута, и нас будут искать. – Значит, у нас есть ещё минута? – Пойдём, Петя, ты не знаешь моих родителей! У них чуйка, как у лисы. – Ладно, идём. – Он вздохнул и нагнулся за ведром. И мы пошли: сначала Петя, а сзади него – я. Он был в одной рубашке – свой свитер он оставил в машине, – и мне, глядя на его ладную фигуру, вдруг так захотелось к нему прижаться, до темноты в глазах! Вот что делает с человеком насыщенная сексуальная жизнь, подумала я. Конечно же, у меня к этому мальчику только женская тяга и ничего больше! А всё почему? – рассуждала я, – потому что не надо было так долго ждать. Если бы ты, Алёна, не была такой недотрогой всю свою жизнь, то сейчас бы, накушавшись до отвала, совершенно спокойно реагировала на новые блюда… Нежинский собрался сразу после обеда, у него ещё были дела. Кажется, он был очарован хозяином дома, да и папа был ему рад. Они нашли общий язык, эти двое, и я даже думаю, что ещё не раз президент крупной компании побывает в наших местах. Я проводила его до машины. Мне показалось, что он всё порывался мне что-то сказать наедине, и я предоставила ему такой шанс. Как оказалось, я не ошиблась. – Елена Марковна, во-первых, позвольте мне выразить вам свою признательность за сегодняшний день, один из самых счастливых дней моей жизни! Я предчувствую, что ещё долго буду вспоминать его с восторгом и, боюсь, ностальгией. – Мне приятно, что я смогла вам угодить, Эдуард Васильевич! – улыбнулась я. – А что во-вторых? – А во-вторых… – он слегка замялся. – Я не знаю, как вы посмотрите на моё предложение, но не сделать вам я его не могу. Я всё это время наблюдал за вами, вы, наверное, это заметили, и вот к какому выводу я пришёл: лучшей женщины для серьёзных отношений мне не найти. Вы умна, красива, образованна, у вас прекрасная счастливая семья, но главное даже не в этом – в ваших глазах светится такой яркий жизненный огонь, какой я давно не встречал в людях. А я, как мотылёк, с жадностью и любопытством потянулся на этот свет… И вот что я вам предлагаю, Елена Марковна: позвольте мне за вами ухаживать. Я человек прямой, юлить и хитрить не люблю и не умею, и сразу вам говорю, что, если вы дадите мне шанс, я смогу завоевать ваше сердце! – Неожиданно, Эдуард Васильевич! – я слегка оторопела от его горячей речи. – Я понимаю, Елена Марковна. Я сам пока не до конца пришёл в себя. Вы поразили меня ещё при первой нашей встрече, сегодня же все мои сомнения были окончательно разбиты в пух и прах! – Какие сомнения, Эдуард Васильевич? – Что-то в его тоне меня насторожило. – Позвольте мне не отвечать на ваш вопрос, дорогая Елена Марковна! – Вы хотя бы намекните, с чем они связаны? – я тоже была упряма. – Прошу вас, Елена, они совсем не стоят вашего внимания! – кажется, сдаваться он не собирался. – Итак, что вы ответите на моё предложение? – Во-первых, – улыбнулась я, – я благодарю вас за откровенность, столь не частую в наше время. А во-вторых… – А во-вторых? – повторил он. – Я не готова пока дать вам ответ, Эдуард! – твёрдо сказала я. – А когда я смогу это сделать – решит судьба. – Вы не говорите «нет», значит, у меня есть шанс. Пока этого достаточно. Завтра я позвоню вам, Елена, по нашим рабочим вопросам. Надеюсь, наша договорённость остаётся в силе? – Я никогда не смешиваю работу с личной жизнью, Эдуард Васильевич! – сказала, а сама похолодела от своих слов. Петя, мой милый Петя! – Я на это и надеялся! – что-то неуловимое сверкнуло в его глазах, отчего меня опять бросило в дрожь. – Тогда до завтра, Елена Марковна! – До завтра! – эхом отозвалась я. И только когда его автомобиль скрылся за поворотом, я заметила маленькую женскую фигурку в чём-то зелёном, которая на секунду сверкнула в лучах заходящего солнца и растворилась, словно мираж. Я дёрнулась было к соседскому забору, за которым мне и почудилось наваждение, но будто неведомая сила остановила меня и прошептала в ухо: «Не ходи-и-и!»… Я и не пошла, а развернулась и почти бегом направилась к дому. – Проводила? – усмехнулся папа. – Что-то долго вы с ним разговаривали, я уж беспокоиться начал! – Мы говорили о работе, папочка! – я прильнула к отцу. – А куда делись остальные? – Пётр помогает матери посуду мыть. – О, у него это прекрасно получается! – ляпнула я, не подумав. – Да? – папа поднял голову. – Ну да, он очень любит мыть посуду. В офисе всю перемыл, – небрежно ответила я. – Ну что, папуль, где обещанное чтиво? У меня уже руки чешутся! Ты распечатал? – Да, в кабинете лежит. – Отец не признавал электронные книжки, и свои новые произведения, до того, как они издавались в типографии, печатал на домашнем принтере. Ему и править так было гораздо удобнее, чем с компьютера. – Сейчас принесу. А ты пока парня смени, что ли, не мужское это дело – по хозяйству помогать! – Много ты понимаешь, папочка! Если ты никогда в своей жизни не мыл посуду, это ещё не значит, что все мужчины должны делать, как ты! – Поговори у меня! – он ущипнул меня за бок и направился к лестнице. Я же забралась в его кресло с ногами и задумалась. Что-то непонятное в моей жизни стало вдруг происходить, и изменилось всё в тот день, когда я встретила ту старуху в метро. Моя жизнь всегда была ясной и разумно устроенной, в какие-то безумства меня никогда не тянуло, даже в юности. Жанка правильно заметила, что я холодная и расчётливая баба, эмоции мои всегда на коротком поводке. Да и были ли у меня эти эмоции, если вспомнить? Какие глупости я совершала, кроме, конечно, детских шалостей? Не припомню что-то. И вдруг в один день всё начало рушиться. Правильно, всему виной та бабулька из метро! Зачем она следит за мной? Зачем она к Никитке являлась? К чему эти таинственные визиты и столь же таинственные исчезновения? Кто сможет ответить на эти вопросы? Кстати, есть же письмо от тёти Лизы, как я забыла о нём! – Мамуль! – я ворвалась на кухню. – А ты письмо нашла? – О, явилась наша краса к самому концу праздника! – мама улыбнулась. – А зачем тебе я, если у тебя вон какой помощник! – парировала я. – Петечка, ты же не устал? – Не беспокойтесь, Елена Марковна, – усмехнулся Петя, стоящий у раковины с полотенцем в руках. Посуду он уже всю перемыл и теперь вытирал тарелки одну за другой, аккуратно складывая в стопку. – Я готов ещё что-нибудь сделать. Мне это только в радость. – Вот видишь, мам! – А ты и рада, Алёнушка! – Конечно! Достойная смена растёт! – Ох! – она вручила мне второе полотенце. – Пойду за письмом, а ты присоединяйся, лентяйка! – А может быть, лучше чечевицу от гороха отделить? – я с детства ненавидела вытирать посуду. – Поговори у меня! – совсем как отец, ответила мама и с достоинством удалилась. – Вот так всегда! – воскликнула я. – Что он тебе говорил? – Петя, убрав улыбку с лица, посмотрел на меня. – Кто, папа? – Ты всё прекрасно понимаешь, Алёна! – он кивнул на окно. Я прикусила губу. Как я могла забыть о том, что из кухонного окна открывается прекрасный вид на улицу! – Он благодарил меня за отлично проведённый вечер. – И всё? – Ещё он сказал, что будет вспоминать его с ностальгией. Я не понимаю, Пётр, к чему этот допрос! – Я задал тебе вопрос. Ты можешь нормально на него ответить? – А я как отвечаю? – Я сознательно тянула время, мне ой как не хотелось рассказывать ему правду! Обманывать его я тоже не могла, вот и крутилась, как уж на сковородке. – И вообще, я же тебя просила в доме моих родителей… За дверью послышались спасительные шаги. Я тут же замолчала. Настроение моё было испорчено, у Пети, кажется, тоже. – В машине поговорим, – тихо, но твёрдо сказал он. – Ну что, молодёжь, закончили? Тогда айда в комнату! – Идём, папуль! – я бросила полотенце на стол и первая вышла из кухни.
Глава 19
– Чей-то телефон звонит… – папа навострил уши. – Мой! – я кинулась к сумочке. Жанна, наверное. Я сказала ей вчера, что в воскресенье мы едем к родителям, и теперь ей, видно, не терпелось узнать последние новости. Но я ошиблась, номер оказался Никиткин. – Никита? Привет. Что-то случилось? – Привет, Лен, – голос его был непривычно слабым. – Случилось. – Что?! – На звук моего голоса обернулись все. – Я попал в аварию. – О, господи! Ты живой? – Логичный вопрос! – усмехнулся он. – Как слышишь, да. Так, поломало немного, но в целом, как говорится… – Что значит – поломало? – В разных местах. Добрые люди в белых халатах уверяют меня, что мои травмы совместимы с жизнью, так что я не унываю. – В какой ты больнице, Никит? Я сейчас приеду! – Да, приезжай, Лен. Мне поговорить с тобой надо, – загадочно добавил он и отключился. – Что случилось, дочка? – Никита попал в аварию. Я еду к нему. Не волнуйтесь, родители, он жив и будет жить дальше. Мам, давай письмо, а то забуду. Петя, возьми у папы книгу и поехали. – Это точно не смертельно, Алёна? – Голос у него бодрый, мамуль, так что не переживай! – Будьте осторожны, ребятки! Петя, сильно не гони, видишь, какие дела на дорогах творятся? – Я очень опытный водитель, не беспокойтесь, Александра Яковлевна. До свидания! Счастлив был познакомиться с вами! – И мы тоже, детка! – мама обняла Петю и перекрестила. – Береги нашу Алёнушку! – Мама!! – Идите, идите! – она махнула на нас рукой. – Никитке от нас приветы! Позвони потом, Алёнка, не забудь! – Обязательно!В дороге мы почти не разговаривали. Петя понял, что с расспросами сейчас ко мне лучше не приставать, и молча вёл машину, время от времени заглядывая на меня в зеркальце. Я скользила взглядом по пролетающим за окном пейзажам, мне было о чём подумать. Дороги, на наше счастье, были пусты, и нам повезло даже со свободным местом у подъезда в больницу. – Петя… – я взяла его за руку. – Спасибо тебе. Ты всё понимаешь. – Что бы ни случилось, к каким бы выводам в своих размышлениях ты ни пришла, всегда помни о том, что я тебя люблю. – Он порывисто обнял меня и долго не отпускал. Он был очень горячим и таким родным. – А теперь иди! Я буду ждать тебя здесь. – Думаю, я недолго, ты не успеешь соскучиться! Перед тем, как зайти к Никите в палату, я нашла его врача. Это было довольно трудно сделать, в больницах я редко бывала, чувствовала себя здесь неуверенно, но всё-таки отыскала по указке девушки из приёмного покоя доктора Звягинцева. – Я супруга Князева Никиты! – без предисловий начала я. – Вы можете мне сказать, что с ним случилось? Довольно молодой симпатичный парень, сидевший передо мной за столом, удивлённо вскинул брови. – Как, ещё одна? – Что значит, ещё одна? – не поняла я. – Одна супруга у него уже побывала. Минут пятнадцать назад. – Самозванка, – заявила я. – Можете мне верить. И вообще, мы не о том говорим, доктор. Что с моим мужем? Что произошло? – У него несколько переломов, с десяток синяков и одно испорченное настроение. Кажется, он спешил на свидание, насколько мне известно, а тут такая беда. – На свидание? – Видимо, с вами, э… – Елена Марковна. – Елена Марковна. Но вы можете у него сами всё узнать. – О свидании? – И о свидании тоже. А также о переломах, синяках и плохом настроении. – А вы юморист, доктор! – Работа у меня такая. – Он вдруг улыбнулся такой замечательной доброй улыбкой, что я тут же поняла, что пациенты, наверное, от него без ума. Особенно особы женского пола. – Доктор, а давайте переведём моего мужа в отдельную палату? Он у меня, знаете, любит покой и одиночество. Сколько необходимо, я заплачу. – И вы тоже? – опять усмехнулся он. – А что, меня уже опередили? – Да. Но если вам очень хочется потратить свои деньги, мы можем что-нибудь придумать… – Давайте придумаем, доктор! – я ласково заглянула в его глаза. – Мне очень хочется, чтобы к моему мужу здесь отнеслись с заботой и пониманием! – И где таких заботливых жён люди берут? – он вздохнул. – Я уверена, вам тоже повезёт. Так что, доктор, что мы придумаем по нашему с вами вопросу? – По какому, Елена Марковна? – Вы издеваетесь, да? – Ни в коем случае! – Евгений Евгеньевич! – Ну ладно, – он сжалился. – Простите меня, Елена Марковна, у меня просто был очень трудный день, а с вами я вдруг расслабился. Всё, что нужно, у вашего мужа уже есть, а если что-то понадобится ещё, я вам сообщу, договорились? – Договорились! – просияла я и встала. – Вы очень хороший человек, доктор! – А вы очень красивая женщина! – Слушайте… – я опять села. – У меня вопрос не по теме… – Да? – Как вы относитесь к неравному браку? Ну, если бы вдруг у вас, молодого человека, была жена старше вас лет, скажем, на десять? – Ерунда какая! – усмехнулся он. – Но вы же говорили, что он ваш муж? – Доктор, я не вас и себя имею в виду! – кажется, я покраснела. – А я уж понадеялся… – Вы опять издеваетесь? – Есть немного. А по вашему вопросу я вот что скажу: разница в возрасте – это чепуха, на которую не стоит обращать внимания. Вот я, например, не обращаю. – Вы? – Да, я. Моей жене сорок лет, и ничего, как видите, не умер… – А вам? – пролепетала я. – А мне тридцать три. – Я бы вам не дала… – А я вас и не прошу, – ухмыльнулся он. – Ох, доктор! – я рассмеялась. – Так что спите спокойно, Елена Марковна, с кем хотите, и не морочьте сами себе голову. Я ответил на ваш вопрос? – Вполне! Спасибо вам за всё, Евгений Евгеньевич! – Кстати, меня зовут Иван Сергеевич, но это так, вам на будущее… – А как же… мне сказали… и на двери табличка… – Да ерунда какая! – он встал. – Привет супругу! – Вообще-то он мне бывший… – Я почему-то так и понял!
Выйдя из кабинета, я ещё раз внимательно прочитала табличку на двери. Ну конечно, тут какой-то Евгений Евгеньевич Разуваев, как я сразу фамилию не увидела? Всё торопишься, мать, спешишь, бежишь куда-то… – Петя, ты куда побежал? Я вздрогнула и обернулась. В мою сторону мчался мальчишка лет трёх, за которым, пыхтя и отдуваясь, семенила толстая тётушка в белом халате. Мальчик был рыженький и весь в конопушках, точь-в-точь как Антошка из мультика. – Стой, говорят тебе! Я села на корточки. Не снижая скорости, на полном ходу он врезался в меня, и я еле успела подхватить его на руки, не свалившись при этом на пол. Он крепко прижался ко мне и затрясся. Плачет, что ли, испугалась я. – Ты что, тебе больно? Ударился? Ребёнок поднял голову. Весёлые пузырьки смеха наполняли всё его существо. – Ты меня напугал, малыш! Ты откуда такой взялся, а? Он быстро-быстро помотал головой из стороны в сторону, продолжая брызгать смехом. – Ох, Петя! – к нам, наконец, добрела толстушка. – Спасибо вам! Сладу с ним нет совсем! – Хороший мальчик, – улыбнулась я и опустила малыша на пол. Он тут же ринулся дальше, но не тут-то было – тётушка крепко держала его за руку, шансов у него не было никаких. Я пошла дальше, всё время оглядываясь. Тепло ребёнка до сих пор грело моё сердце. Палата у моего бывшего мужа оказалась одноместной. Как заказывали… – О, Алёнка! – Привет, Никки! Лежишь? – Лежу… Выглядел он вполне себе неплохо, правда лицо бледноватое, тёмные круги под глазами и гипс на левой ноге. Всё остальное скрывало одеяло в разноцветном пододеяльнике. Ага, чувствуется женская рука. – Как же это тебя угораздило, а? – Не поверишь. Благодаря одному нашему общему знакомому. – Какому?? – Помнишь старушку с цацками? – Старушку? – я почувствовала, как ноги мои превратились в какую-то вибрирующую жижу, и, если бы рядом не стоял стул, мне пришлось бы повалиться на кровать, рядом с Никитой. – А что ты так испугалась, мать? – Она что, перебегала дорогу на красный свет? – Нет! – Он посмотрел мне прямо в глаза. – Она не перебегала дорогу. – Что это значит, Ник? – То и значит! Она стояла на дороге, блин, прямо посередине, и мне пришлось срочно с этим что-то делать! – И что ты сделал? – Ну а что я мог сделать, Алён? Что бы ты сама сделала на моём месте, если бы перед тобой, едущей на полной скорости, вдруг появился человек? Естественно, я изо всех моих недюжинных сил крутанул руль. Мне повезло, на встречке в этот момент никого не было! Меня унесло в какой-то овраг, в котором росло одно единственное дерево. Как ты думаешь, везение продолжало меня преследовать? – Ты врезался в это дерево? – Нет, блин, оно врезалось в меня! – Никит, а как ты понял, что это именно она? Ты ведь её в лицо не видел! – Зато я хорошо рассмотрел двух наглых ухмыляющихся змеюк на её поясе! – мрачно сказал он. – Этого мне хватило. – Во сколько это было? – Примерно в три часа дня. На забытой богом дороге у Химок. Я звонил тебе из машины скорой помощи. – А сколько ты ждал «скорую»? – Да они как-то быстро приехали, я даже удивился. – Этого не может быть, Никит. – Я же говорю, сам удивился. Обычно ждёшь их, ждёшь… – Да нет, я не об этом! Это не могла быть та старушка, понимаешь? – Если только по Москве разгуливают две одинаковые старушки с двумя одинаковыми поясками. Это точно была она, отвечаю! – Примерно за полчаса до твоего звонка эта старушка была в Жаворонках. – Гонишь! – Уверена. – Значит, их точно две, близнецы. Они специально вырядились в твои вещички, чтобы нас попугать. Слушай, а чем мы им насолили, а? – Тебе бы всё шутить, Князев! – Да уж дошутился, кажется. Теперь проваляюсь тут, как минимум, неделю, а у меня там заказ… – он затосковал. – Придумаешь что-нибудь, ты же у нас сообразительный. – Ага. Он замолчал. Я пыталась размышлять, но всё время сбивалась с мысли. Обстановка, что ли, на меня так действует? – А что говорят врачи? – По поводу бабули? – Никита! – Ну что они могут сказать, Алён? Жить буду и все дела, – он зевнул. – Спать хочешь? Слушай, ну я тогда пойду? – Иди, Гордеева, – он махнул рукой. – Я всё тебе рассказал, думай теперь. Мне какую-то хрень вкололи, от неё в глазах пятна прыгают. – Это твои мысли скачут, милый… Я поцеловала его в щёку и встала. Он захрапел. Мой бывший муж всегда засыпал очень быстро. Крепкий мужской организм, говорила про него моя мама. Я вышла из палаты и подошла к окну. Вечерело, на Москву надвигались сумерки. В коридоре никого, кроме меня, не было. Надо возвращаться, но что-то удерживало меня здесь, какое-то незавершённое дело. О чём я подумала мимолётно, когда сидела у Никиты? Что-то он такое сказал… Я наморщила лоб. Вспомнила! Близнецы! У нас в роду появление на свет близнецов было частым явлением, причём с обеих сторон – и в папином семействе, и в мамином. Наверняка на перекрёстке этих ветвей – то есть на мне – это выльется в очень серьёзную историю, но сейчас не об этом. Письмо от тёти Лизы лежит у меня в сумочке, а сумочка – на плече, и в холле дальше по коридору есть удобные кресла… Я пристроилась на белом дермантине и вытащила из конверта исписанный листик, сложенный вдвое. Так, что тут у нас? Почерк у тёти Лизы мелкий, но внятный, похожий характером на свою хозяйку. Ага. Я внимательно вчитывалась в фамилии и имена, путалась, возвращалась обратно, опять забывала и, наконец, нашла то, что искала. В начале двадцатого века у моего прапрадеда Егора родились внебрачные дети, близнецы. Так, правильно. Их записали под другой фамилией, материнской, и больше никакого отношения они к нашему роду, по воле прадеда, не имели. И никаких долей в никаких наследствах тоже. В чём тогда дело? Если предположить, что та бабуля – потомок Марии или Анны Печориных, и каким-то образом из поколения в поколение этих девочек передавалось чувство несправедливого к ним отношения, может быть даже мести, значит именно это чувство сейчас движет старухой, и она начала исполнять своё мерзкое желание на первом члене моей семьи! Пусть даже Никитка не кровный мой родственник, но он имеет отношение ко мне, я его когда-то любила, и озорная бабуля решила начать с него. Первый блин, так сказать. А кто будет второй? Я вскочила. То, что бурлило сейчас во мне, заставило мчаться меня сломя голову по коридору, пока я, ничего не видя перед собой, не наткнулась на какого-то человека. – Что, вид вашего мужа вас так напугал? – Доктор! Евгений Евгеньевич! – Иван Сергеевич, но это не важно. Что с вами? Вам нужна помощь? – Нужна! Нет, не нужна! – А если подумать? – он положил руку на моё плечо. Не знаю, что такого было в его жесте, но я сразу же успокоилась. – Спасибо, Иван Сергеевич, кажется, мне уже легче. – Вы уверены? – он внимательно всмотрелся в мои глаза. – Смотрите, перед вами самый лучший человек, которого только можно найти в это время, чтобы получить помощь. Не теряйте такой шанс. – Вы мне уже помогли, доктор, – я улыбнулась. – У вас удивительные руки. – Ну вот и хорошо. Улыбка вам очень идёт, Елена Марковна. – Ну, я пойду? – Идите! Я оглянулась только раз. Он по-прежнему стоял в коридоре и смотрел на меня. О чём он думал, я не знала. Пока я спускалась по лестнице с третьего этажа хирургии, в моей голове крутились и сталкивались друг с другом идеи, одна другой безумнее. То мне хотелось мчаться обратно, в Жаворонки, и сидеть подле родителей, не сходя с места, оберегая их от таинственных бед, то меня тянуло к Никитке, мысль о незавершённости старухиного замысла терзала меня. О себе я не думала совсем. А если эта мнимая родственница захочет и подруг моих осчастливить своей местью? А ведь у Аськи с Ромкой всё только начинается, да и Жанна ещё не пристроена… К машине я спустилась в таком раздрае и хаосе, что обессиленно рухнула на своё место и закрыла глаза. – Алёна, что?! – по Петиному тону я поняла, о чём он сейчас подумал. – Он жив, всё в порядке. Несколько переломов, десяток синяков и испорченное настроение от несостоявшегося свидания. – От какого свидания, Алёна? – Всё хорошо, Петенька, любовь моя… – я открыла глаза. – Что ты сказала? – Подожди! – я опять закрыла глаза. А если допустить такую мысль, что эта Диана охотится только на меня? И на моих мужчин… Может быть, во мне дело? Она же не является моим родителям, она приходит только ко мне. Вот и к Никитке приходила… И Петя её тоже видел. Всё сходится, чёрт меня возьми! – Петя, я никогда не выйду за тебя замуж! – Да что с тобой, сумасшедшая? Интересно, а к Нежинскому старуха, случайно, не заявлялась? – Подожди, Петь! – я судорожно стала набирать номер своего нового знакомого. – Алло, Эдуард Васильевич? Здравствуйте ещё раз. Вы уже добрались домой? Ну, замечательно! У меня к вам вопрос, дорогой мой Эдуард Васильевич. Скажите, пожалуйста, вы не встречали в последнее время пожилую даму, чем-то похожую на меня, в зелёной блузке и с двумя металлическими змейками на пряжке пояса? Нет, не встречали? А если подумать? Почему я спрашиваю?.. – Петя, а почему я спрашиваю? – я повернулась к Пете. Он смотрел на меня как-то странно. – Из любопытства, – сказал он. – Из женского любопытства, Эдуард Васильевич! – произнесла я в трубку. – Да-да, знаете, я очень любопытна сегодня. Значит, точно не видели? Ну, хорошо. Извините за беспокойство! Я опустила руку с телефоном на колени. – Алёна, что с тобой происходит? – Она чуть не убила его, Петя. – Кто? – Та бабка, которую мы с тобой видели. Помнишь? – У нас около офиса? – Да. – Как она могла это сделать? И при чём тут ты, и наши отношения, и Нежинский? Ты можешь мне объяснить? – Петя, кажется, я схожу с ума. – Мне тоже так сначала показалось. – Когда? – Когда ты призналась мне в любви. – Я?? – я повернула к нему голову. – Ты сдурел, что ли? – Вот теперь я вижу, что ты в порядке. Ну что, куда едем? Ты успокоилась? – Успокоилась. Я потом тебе всё расскажу, ладно? Сейчас у меня нет на это сил. – Хорошо, родная моя. Тогда я везу тебя домой и всю ночь не спущу с тебя глаз. – Не спускай, Петя. Не надо спускать. – Вот и договорились. Как мы добрались до дома, я не помню. Смертельная усталость охватила весь мой организм, и если бы не Петя, я бы рухнула прямо в прихожей и уснула на подстилке у двери. – Ты мой чипидэйл, Петенька, – пробормотала я, прежде чем окунуться с головой в сон.
Глава 20
Конечно же, мы проспали! Разбудил меня звонок, но не будильника, а телефона. Петя спал рядом, на звук он только слегка помотал головой и нахмурился во сне. Я потихоньку сняла его руку со своего плеча и встала. – Алло! – прошептала я в трубку, быстро выходя из спальни. – Елена Марковна, мы вас ждём, вы уже подъезжаете? – Аня? – я взглянула на настенные часы. Чёрт возьми! История повторяется! – Анечка, голубушка моя, мы… то есть я опять проспала, представляешь? – Тогда нам идти в кафе? – Умничка моя, идите, конечно! Мы скоро будем! – Хорошо, Елена Марковна! Вы не торопитесь!– Петька, подъём! – я прыгнула на кровать. – Слышишь? – Не слышу… – А так? – я наклонилась прямо к его уху. – Мой златовласый отрок, заря у порога! – Так уже лучше… – Он обхватил меня руками и притянул к себе. – А так совсем хорошо! – Мы проспали, Петя! Надо срочно бежать! – Конечно, проспали. Я заснул только под утро, всю ночь не смыкал глаз, охраняя твой сон. – Врёшь, небось. – Конечно, вру! – Он провёл пальцем по моей щеке. – Может, не пойдём? – Да ты что! – я оттолкнула его и вскочила. – Это безответственно! От нас зависит стабильная работа нашего коллектива, к тому же ключи у меня. И Нежинский сегодня будет звонить… – А вот о нём ты зря вспомнила! – он хмуро сел. – Слушай, я правда полночи не спал, состояние такое разбитое… – Холодный душ и горячий кофе – вот всё, что тебе необходимо! Советую начать с душа, а я пока кофе сварю! – Ты мне сваришь кофе? – он повеселел. – Сама? – А что тут такого? – хмыкнула я. – Что не сделаешь, лишь бы на работу поскорее поехать! – Хитрая! Ладно, уговорила, встаю! Когда мы подъехали к офису, ребята уже стояли у крыльца, радостные и сытые. Особенно мне понравился довольный вид Ромы. Мне кажется, он даже стал ещё выше, как будто счастливая любовь приподняла его на своих крыльях. Что-то я романтично настроена сегодня, усмехнулась я про себя. – Привет честной компании! – громко воскликнула я, хлопнув дверцей машины. – Доброе утро, Елена Марковна! Привет, Петька! – Заждались? – Есть немного. Работать уж очень хочется! – улыбнулся Армен Арзуманян. – Правильно мыслишь, Армен! Ну, пойдёмте! Так, а где мои ключи? Я перетрясла всю сумочку. Ключей не было. До меня не сразу дошло, что квартиру закрывал Петя, он выходил последним из дома, а ключи от офиса в общей связке, вместе с домашними. Вот так история! И что теперь делать? – Елена Марковна, совсем забыл, я же их на полу машины подобрал. Из сумочки, наверное, выпали! – Петя с невозмутимым лицом вытащил ключи из кармана и подал мне. – Да? Вот я растеряха. Вот что бывает, когда торопишься! Спасибо, Пётр! – Пожалуйста, Елена Марковна! Он отошёл назад, а я наклонилась к замку. Не знаю, что происходило сейчас за моей спиной, но мне страстно хотелось, чтобы моя оплошность прошла незамеченной. Ребята стояли тихо. – Прошу! – щёлкнув замком, я повернулась к ним лицом. – А что это вы все так сияете, а? – Так ведь работа, наконец, начинается, Елена Марковна! – ответил за всех Армен. Все дружно закивали. – Ах, ну да! – Я быстро взглянула на Рому. Он еле сдерживал улыбку. – Тогда по местам! Выполним и перевыполним? – Всегда готовы! – заорали они и гурьбой ринулись в дом.
– Что, Ромочка, я спалилась? – Не думай об этом! – Ага, как тут не думать! – я нервно постучала пальцами по столешнице. – Авторитет, понимаешь… – Ты думаешь, авторитет строгой начальницы лучше, чем авторитет счастливой женщины? – Это совсем разные вещи, Рома, не сравнивай, пожалуйста! – Как скажешь, Алёна! – безмятежная улыбка тронула его губы. – А как у тебя, Рома? – Ася переехала ко мне… – О!! Ромка! Как же я за вас рада! Ты счастлив теперь, да? Глупый вопрос задала, не отвечай. И так вижу… – Знаешь, Алён, если бы не вы с Петей, возможно, ничего бы и не случилось! – Да ну, перестань! – Честно тебе говорю! Так что я ваш должник! – Глупости какие! – я крепко обняла своего друга. – Я так люблю вас обоих и так рада, так рада! – Ладно, Алён, – он смутился. – Мне пора к Фарятьеву. Представляешь, он сам мне позвонил, предложил ещё раз записать интервью… – Ого! Вот это да! Я не ожидала! – Я сам в шоке. – Светлая полоса, Ром? – Тьфу-тьфу! Ну, я пошёл! – Удачи! Выходя, Рома столкнулся на пороге с Петей. Сердце моё подпрыгнуло от радости, но на лице, надеюсь, ничего не отразилось. – К вам можно, Елена Марковна? – громко спросил Петя. – Заходи, Пётр! Он не заставил себя долго ждать и крепко закрыл за собой дверь. – У меня к вам вопрос, Елена Марковна! – Садись. Слушаю тебя. – Ты соскучилась по мне? – лукаво прошептал он, схватив мою ладонь. – Это и был твой вопрос, Пётр? – прошипела я. – У меня есть ещё один. Задать? – Если он из этой же пьесы, то не надо. – Ты очень ловко ушла от ответа, мой пузырёк! – Пётр! – Молчу! – он посерьёзнел. – Я по тебе скучаю, Алёна. Ты так далеко от меня! – В соседнем помещении! – усмехнулась я. – Это очень далеко! – Петя, иди работать, не сбивай меня с рабочего ритма! – Значит, у меня получается? – довольно спросил он. – Ты мальчишка! – Разве это недостаток, Алёна? – Я уже не знаю… – О!! Лёд тронулся, господа присяжные заседатели, лёд тронулся! – Иди отсюда, Петька! А то уволю! – Я тоже тебя люблю, моя королева! Всё, ушёл… Оревуар! – Вот охламон! Я чувствовала себя сейчас такой счастливой, что даже страшно становилось. Надо работать, надо работать, выкинь из головы эти мысли, Алёна! И не забывай, счастье временно, а страдание вечно! Помни о том, что чем быстрее ты разрубишь этот узел, тем меньше будешь рыдать потом! Я ещё немножечко, совсем чуть-чуть, умоляла я сама себя. Никому же от этого плохо не будет! А потом, когда настанет время, я всё изменю, и порву, и разрублю, но только не сейчас, пожалуйста! Когда раздался звонок от Нежинского, я уже вполне поладила сама с собой. – Елена Марковна, рад слышать ваш голос! – Здравствуйте, Эдуард Васильевич. Как ваши дела? – Отлично! Вы вчера дали мне надежду… – Вы о чём? – Ну как же, ваш вечерний звонок! Я понял, ведь вы специально мне позвонили в присутствии своего водителя, чтобы дать ему понять, правда? – Не понимаю, Эдуард Васильевич! – Да всё вы прекрасно понимаете, Елена Марковна! Не переживайте, я тоже вас понял! – И всё-таки прошу вас объясниться. – Это не телефонный разговор, моя дорогая. Скажите, когда у вас время обеда? – Через час, но я не понимаю, какое отношение… – Я приглашаю вас пообедать вместе со мной. Надеюсь, вы не против? – Но… я провожу обед обычно на рабочем месте! – Дурная привычка, Елена Марковна! Пора её менять! Итак, жду вас через час в ресторане «Метехи», знаете такой? – Не то слово… – Значит, договорились! Да, и прошу вас, приезжайте одна. Вызовите такси, я оплачу. – А вам не кажется, что это странная просьба, Эдуард Васильевич? – Не кажется, Елена. Ровно через час. – И он отключился. Так, и что мне теперь делать? Я в растерянности уставилась в свой монитор. Экран давно погас, и сейчас чёрная поверхность отражала лишь взволнованное лицо и нелепо торчащий хохолок волос. Смотреть на себя мне почему-то было противно, и я резко дёрнула мышку. Солнечный пейзаж, который появился вслед за моим движением, тоже меня не устроил, и пришлось встать и подойти к окну, чтобыуспокоиться. Какая нелепая ситуация! Что подумает Петя, когда узнает, что я поеду одна? А почему, собственно, меня должно волновать, что подумает обо всём этом мой дизайнер? – вдруг возмутилась я. Я самостоятельная женщина, сама отвечаю за свою жизнь и сама решаю, что мне делать, а чего нет! Так, время у меня ещё есть. Такси я заказывать, конечно, не буду, до ресторана тут рукой подать. А Петру даже говорить ничего не стану. Ушла по делам и всё! Успокоившись, я вновь села за стол и открыла папку с документами. В Багдаде всё спокойно! Ровно через сорок пять минут я спокойно поднялась, спокойно надела жакет и спокойно открыла свою дверь. – Анечка, я по делам. Буду позже. Если мне будут звонить, разбирайся сама, по сложным вопросам отправляй на мой мобильный. – Хорошо, Елена Марковна! – Аня и глазом не моргнула. Вот и отлично! Не таясь и ни от кого не скрываясь, я прошла по длинному коридору, по дороге никого не встретила и с облегчением толкнула дверь на улицу. Запахло весной. Идти мне было минут десять, не больше. Нежинского я увидела издалека. – Вы прекрасно выглядите, Елена Марковна! – он прижался губами к моей руке. – Впрочем, как всегда! Идёмте, столик я уже заказал. – Хорошо. Знакомый официант задумчиво посмотрел на меня. Я ему улыбнулась и, не останавливаясь, прошла к дальнему столику. – Вы этот стол заказали? – я почувствовала себя не в своей тарелке. Стол был тот же самый, за которым когда-то сидели мы с Петей. – Да. Вам что-то не нравится? – Я бы хотела перейти за другой. Это возможно? – Для вас нет ничего невозможного, моя дорогая! Официант! Официант всё с тем же задумчивым выражением лица подвёл нас к другому месту. – Этот стол вас устроит? – Да, спасибо, Гиви! – я, наконец, прочитала имя на его рубашке. – Вы очень любезны. – Рад стараться! – он всё-таки улыбнулся. – А вы разборчивая особа, Елена Марковна! – произнёс Нежинский, когда мы остались вдвоём. – Мне расценивать это как комплимент, Эдуард Васильевич? – Интересно, чем вам не понравился тот столик? У вас с ним связаны плохие воспоминания? – проницательно спросил он. Этот человек начинал меня пугать. – Вам показалось. Итак, вы хотели со мной о чём-то поговорить? – Давайте сначала насладимся этими прекрасными блюдами, Леночка! Терпеть ненавижу, когда меня называют этим именем! Никогда, ни дома, ни в кругу друзей ко мне так не обращались. У меня даже примета личная такая есть – если незнакомый человек называет меня Леной, значит, общение наше никуда дальше не пойдёт. Плохо начали, Эдуард Васильевич! – Возможно, мне не следовало к вам так фамильярно обращаться? – тут же спросил он. – У вас напряглось лицо… – И это вам показалось, Эдуард Васильевич! Можете обращаться ко мне, как хотите, это не важно! – Я взяла вилку. Надо как-то смягчить свою резкость, что ли. Неудобно. – Спасибо вам, что выбрали именно этот ресторан, я люблю тут бывать. – Я это запомню! Чёрт, опять не туда! Дальше продолжать я не стала. Сегодня явно не мой день. Ладно, буду наслаждаться этим тыквенным супом, и пусть всё идёт, как идёт. – Здесь прекрасная аура! – между тем говорил мой сосед. – А какую музыку тут исполняют! Как-то раз мне посчастливилось услышать здесь Нино Катамадзе, это было просто божественно! – Я тоже её очень люблю и даже была на её концерте пару лет назад. Она гений, на мой неискушённый взгляд. Вы знаете, каким словом я бы охарактеризовала эту женщину? Женщина-Любовь. – Вы читаете мои мысли, Елена Марковна! Мне приятно, что у нас с вами много общего. Когда мы дошли до десерта, я уже вполне смогла расслабиться. Вкусная еда, ненавязчивая грузинская музыка где-то на фоне, интересный собеседник. Нет, я не жалела, что согласилась на эту встречу, хотя мысли о Пете тревожили меня постоянно. Что он делает сейчас, как отреагировал на Анины слова о моих внезапных делах, вспоминает ли меня?.. – О чём вы думаете, Елена Марковна? У меня такое чувство, что вы не полностью сейчас со мной. – Мне кажется, редко можно найти человека, который полностью присутствует в данный момент в данном месте. В голове столько мыслей, тянущих нас в разные стороны… – Да вы философ! Не ожидал, мне казалось, что вы самая земная женщина из всех, которых я только видел! – Не делайте поспешных выводов, Эдуард Васильевич! – улыбнулась я. – А я уверен, что вы сами себя до конца не знаете. И то, что происходит с вами в последнее время, совсем вам не свойственно, как бы вы ни уговаривали себя. – Это становится интересным, Эдуард. Что же такого происходит со мной в последнее время? – Вам кажется, что вы влюблены, но на самом деле это не так. – Он не отрывал от меня пристального взгляда. – Вы очень хорошо владеете собой, я рад, что не ошибся в вас. – С какой целью вы мне всё это говорите? – Спасибо, что не послали, Елена Марковна, – вдруг рассмеялся он. – И не сделали мне выговор, что я лезу не в своё дело. Значит, всё не так уж и плохо. Шанс есть. – Шанс на что? – Вытащить вас из этого. Вы же понимаете, о чём я говорю? – Нет. – Лукавите! – он взял меня за руку. – Поверьте, Алёна, мне вы можете полностью доверять, я на вашей стороне! Мне больно видеть, как вы мучаетесь, как страдаете. Ваши сомнения раздирают вас, и если вам не помочь, всё может зайти слишком далеко. – Зачем вы мне это говорите? – я вытащила свою руку из его холодных пальцев. – Кто дал вам право лезть в мою душу? – Я просто очень переживаю за вас! – Ещё три дня назад вы ничего обо мне не знали, откуда вдруг такая забота? – Считайте, что я ваш добрый ангел и хочу вас спасти. – А у меня такое ощущение, что вы змей-искуситель, Эдуард Васильевич! – В чём-то вы правы, не буду отрицать. Я не безгрешен, увы. Но намерения мои чисты, я вчера вам об этом говорил и сейчас повторяю. И я готов за вас бороться, моя дорогая! – Ваше право. – Я выпрямилась. – Мне кажется, время обеда вышло, мне пора возвращаться на работу. – К своему любовнику? – Как вы смеете! – меня затрясло. – Правильное лечение невозможно без боли, Елена Марковна! – жёстко сказал он. – Вы сами знаете, что никем, кроме как любовником, этот мальчик вам быть не сможет! Он бросит вас сразу же, как только наиграется во взрослую жизнь. А я предлагаю вам совсем другое! Я замуж вас зову и детей рожать! Ведь вам уже давно пора рожать, вы сами это знаете! – Это не ваше дело! – Вы ошибаетесь! А то, что я прав во всём, вы и так осознаёте, только страшитесь себе в этом признаться. Ничего, это дело времени. От меня вам уже никуда не деться, Елена Марковна. – Это мы ещё посмотрим, господин Нежинский! – я вскочила. – Благодарю за познавательную беседу. Прощайте. – До скорого свидания, Алёнушка, – он тоже встал. – Надеюсь, что на нашу работу этот разговор никак не повлияет? Вы сами говорили, что никогда не смешиваете личное с делами. – У вас хорошая память. Позвоните мне завтра, мы подготовим для вас договор. – Отлично. Он довёл меня до дверей и смотрел мне вслед всё время, пока я пересекала двор. Я чувствовала это своей взмокшей спиной.
– Елена Марковна, вы уже вернулись? – На крыльце стояло несколько человек, и среди них был Пётр. – Греетесь на солнышке? – спросила я, поднимаясь. – Да. Весна! – Нина Терехова смешно наморщила свой носик. – Смотрите, не сгорите! – я прошла мимо них и задержалась. – Пётр, а вас я попрошу зайти ко мне! – Иду, Елена Марковна! – он не спеша пошёл за мною следом. Дверь в свой кабинет я закрыла сама. – Петя, поехали домой! – Сейчас? – он заглянул в мои глаза. – Родная моя, что случилось? – Ничего не случилось, просто я хочу поехать с тобой домой! – А как же ответственность и стабильная работа всего коллектива? – К чёрту ответственность! Я хочу тебя и мне плевать, кто что об этом говорит! – А кто говорит, Алёна? – он взял меня за плечи. – Ты где была? – Не спрашивай меня, пожалуйста! – я порывисто его обняла. В горле стоял тугой комок, и я страшно боялась разрыдаться прямо сейчас. – Ты поедешь со мной? – Хоть на край Земли, любимая! – он крепко меня сжал.
Я отдала ему всю страсть, на какую была способна, все силы, всю себя. Никогда ещё тело моё так не горело от любви, а душа не разрывалась от боли и страха. Я сжигала пламенем себя и человека, сражающегося вместе со мной, и возрождалась, и сгорала вновь. – Я был в раю. – А сейчас ты где? – А сейчас на небесах. – А есть разница? – Никакой. Я тихонько рассмеялась. – Ты помнишь, что я говорил тебе? – О чём? – О нашей общей судьбе. Теперь ты сама её видишь, правда? Я промолчала, только ещё крепче прижалась к нему. Я не знала, что будет дальше, я не могла разглядеть свою судьбу в мерцающей дымке будущего, но сейчас, именно сейчас я не хотела ни о чём думать. Я была опустошена, я сгорела дотла. А что будет завтра – есть ли смысл знать об этом сегодня?
Глава 21
Никто из ребят ни о чём не спрашивал. По глазам и прячущимся улыбкам я поняла, что они уже всё знают, но вслух не было сказано ни слова. В очередной раз я поздравила себя с правильным выбором своих сотрудников и продолжала спокойно заниматься текущими делами. Моя личная жизнь настолько захватила меня, что на какое-то время я даже забыла о таинственной старушке. А зря. Судьба столкнула меня с ней ещё раз, после чего я окончательно решила выяснить, что понадобилось от меня этой старой женщине и какую цель она преследует своим неустанным ко мне вниманием. Вышел на работу Виктор Ефимович, и Пете уже не нужно было всюду меня сопровождать. Чтобы соблюсти конфиденциальность, он приезжал ко мне вечером, после того, как мой водитель завозил меня домой, и оставался до утра. Я сделала ещё одни ключи, ведь порой, если мы вдруг просыпали – а это теперь случалось не редко! – Пете приходилось ждать, пока уйду я, и потом уже самому выходить из квартиры. Виктор Ефимович ни о чём не догадывался. Он был старым приятелем моего отца, и мне бы совсем не хотелось, чтобы мои родители узнали от него о моих отношениях с Петей. Однажды мне нужно было заехать к Нежинскому, чтобы подписать важные бумаги. Конечно, я ни словом не обмолвилась своему золотому мальчику о разговоре в ресторане с этим господином. Больше эту тему Эдуард не поднимал, рабочие моменты мы решали спокойно, в обычном режиме, и сегодняшний визит будет, пожалуй, первым за всё это время, когда мне придётся беседовать с ним с глазу на глаз. Я и побаивалась этого, и в то же время была собрана и спокойна. С Петей у меня всё хорошо, сомнений никаких нет, на душе гладко и тихо, так чего же мне дёргаться? Я и не дёргалась. Вплоть до того момента, пока в многоэтажном офисном здании, зайдя в парадный холл и осматриваясь, у открытых дверей лифта не приметила знакомую старушку. Она находилась уже внутри тесной кабинки, когда я, наконец, пришла в себя. С криком «Подождите!» я бросилась вперёд. Увы. Дверцы лифта захлопнулись за несколько шагов от меня, но я успела разглядеть, что, кроме знакомой бабули, внутри был ещё молодой парень спортивной наружности. Мне показалось даже, что между ним и бабулей произошло какое-то непонимание – она просила задержать лифт, а он спорил с ней, видимо, очень спеша наверх. В отчаянии я ударила кулаком по закрытой двери и бросилась к лестнице. Если гора не желает идти к Магомету, придётся её покорять самой! Страшный грохот и крики я услышала тогда, когда достигла третьего этажа. Я остановилась в нерешительности, а потом стала подниматься ещё быстрее, догоняя лифт, предчувствуя, что непонятное происшествие каким-то образом касается меня лично. Успела я дойти только до следующего этажа. – «Скорую»! Скорее звоните в «скорую»! – кричал кто-то наверху. – Что случилось? – спросила я у какой-то девицы, проносящейся мимо меня вниз. – Лифт упал! – выкрикнула она истерично и побежала дальше. – О, господи! – только и смогла сказать я. А зачем же я поднимаюсь? Если он упал, значит, нужно спускаться вниз. И я помчалась вслед за девицей. Холл первого этажа был весь забит людьми. Подумать не могла, что здесь работает столько народу! – Пропустите врачей! – донеслось откуда-то сбоку. Люди расступились. Рядом со мной образовалась длинная, уходящая к входным дверям, дорожка, по которой быстро шёл высокий человек в белом халате, а за ним ещё несколько молодцев и одна женщина. В руках у молодцев были сложенные носилки. Что-то в облике впереди идущего товарища мне показалось знакомым, и я ахнула, кажется даже вслух. Звягинцев, Никиткин лечащий врач, вот это встреча! На мой возглас он среагировал, быстро скользнул по мне глазами, но лицо его при этом не поменяло своего выражения. Не узнал, подумалось мне. Я перевела взгляд на то место, куда спешили врачи. Пространство у открытых дверей лифта расчистилось. На полу, прислонившись к стене, сидел парень и прижимал красную руку к своей голове. Рядом с ним суетилась какая-то тётка. Больше никого видно не было. Кабинки за открытыми дверцами не было тоже – вместо неё тревожно и страшно зияла чёрная пустота шахты. А где же бабуля? Может быть, она успела выйти? Да нет, пока я догоняла лифт, кабинка нигде не останавливалась. Получается, что моя родственница где-то в шахте? От этой мысли меня затошнило. Господи, я ведь не желала ей такого! Я просто хотела с ней поговорить… Отчаянная сила толкнула меня вперёд, к эпицентру событий. – Пропустите, да пропустите же! – Вот ненормальная! Знакомый твой, что ли? – Страсти-то какие! Мне удалось вырваться на пятачок перед лифтом без потерь. Сидевший на полу парень среагировал на меня странным образом. – Уберите её! – сказал он, и замахнулся на меня окровавленной рукой. – Сумасшедшая! – Кто, я? – оторопела я. – У него шок, – коротко пояснил доктор, не поднимая головы. Он сидел на корточках возле пострадавшего и что-то искал в своём раскрытом чемоданчике. – А где моя бабуля? Она ехала вместе с ним… – Откуда вы знаете? – доктор, наконец, ко мне повернулся. – Они были вдвоём. Я знаю, я видела, но не успела добежать. – Матерь Божья! – ахнул кто-то в толпе. – С вами был кто-то ещё? – врач наклонился к парню. Тот отрицательно помотал головой и, застонав, закрыл глаза. – У него шок! – заявила я. – Моя бабуля садилась в лифт вместе с ним. Я это видела собственными глазами! – Сколько лет вашей бабуле? – Примерно семьдесят-семьдесят пять, может быть, больше. Кажется, он малость оторопел. – Ну что вы так на меня смотрите? Я тоже в шоке! – Ремонтники в шахте, сейчас узнаем… Доктор кивнул своим помощникам. Один из них бросился куда-то, другой осторожно подошёл к разверстой пасти лифта и заглянул вниз. – Ну что? – нетерпеливо спросила я, сделав маленький шажочек к нему. Ближе подойти я боялась. Он пожал плечами. – Не видно ничего. Сейчас всё узнаем, не переживайте, девушка. Через несколько долгих минут примчался первый. – Нет там никакой бабули. Вы, наверное, что-то перепутали! – Что я, сумасшедшая, по-вашему? – возмутилась я. – Сумасшедшая! – подтвердил пострадавший, открыв глаза. – Она так и сказала. – Кто она? – доктор внимательно на него посмотрел. – Старуха! – он опять закрыл глаза. – Я же говорю! – обрадовалась я. – А где она, молодой человек? Она же с вами садилась, куда она потом делась, вышла? – Не было никого! – Да что же это такое! – я в недоумении посмотрела на врача. – Вы что, тоже мне не верите? – Я верю фактам. – Послушайте, Иван Сергеевич… – Подождите! – он опять наклонился к пострадавшему. – Как вас зовут? – Серёга. – Скажите, Сергей, о какой старушке вы сейчас говорили? – Она сказала, не пускать эту! – парень махнул на меня рукой. – Типа, умом тронутая, за бабкой гоняется. А я их как огня боюсь. – Кого? – Дур ненормальных. – Вот спасибо! – воскликнула я. – А где она вам это говорила? – доктор не спускал с него глаз. – Не помню. – В лифте? – Не помню! – он застонал. – Голова раскалывается и пить хочу! – Артём, можно забирать. – Звягинцев поднялся. Пока ребята осторожно укладывали парня на носилки, врач размышлял о чём-то, время от времени останавливая на мне хмурый взгляд. Я молчала. История с бабулей оборачивалась какой-то странной, совсем не смешной шуткой. – Пойдёмте-ка! – Звягинцев кивнул мне и направился вслед за своими помощниками. Я нехотя пошла за ним. У кареты Скорой помощи он остановился и повернулся ко мне. – Я не вру, Иван Сергеевич! – тихо сказала я. – Вы знаете, Елена Марковна, или это какой-то глупый розыгрыш, цель которого мне не понятна, или кто-то из вас двоих сознательно вводит всех в заблуждение. Есть и третий вариант, но его озвучивать просто смешно. – А вы озвучьте, я посмеюсь вместе с вами. – Комедия называется «Месть одинокой старушки». Одна пожилая дама очень хочет насолить двум молодым людям, ей и ему. Переодевшись в самое лучшее своё платье, она бродит за ними по пятам и мешает жить. В прямом смысле этого слова. Мужчину она чуть не отправила на тот свет, испугав своей нестареющей красотой в свете вспыхнувших на ночной дороге фар, а женщину ей почти удалось заманить в сети мрачного длинного тоннеля… Ну как вам моя версия? – Очень смешно. – Да, мне тоже так показалось. Чудесная история для весёлого Рождества. Всего доброго, Елена Марковна! Привет от вас вашему бывшему супругу я передам. – Подождите, Иван Сергеевич! – я схватила его за руку. – Вы думаете, что у меня проблемы с головой? – Проблемы с головой сейчас у Серёги. А какие у вас проблемы – я не знаю. Но боюсь, что вы сами себе их накличете. – Вы меня утешили, доктор, спасибо. – Елена Марковна! – он взял меня за руку. – У меня слишком мало фактов. Вы хотите мне ещё что-нибудь рассказать? – Нет, – я покачала головой. – Тогда идите домой. А если вам в голову придёт ещё какая-нибудь безумная идея – милости прошу ко мне в больницу. – В койку? – ляпнула я. – У вас интересные ассоциации, – он, наконец, улыбнулся. – Нет, до больничной койки, думаю, дело не дойдёт. Но если вы захотите просто поговорить со мной за жизнь, забегайте. – Спасибо! Кстати, Иван Сергеевич, а разве больничные врачи на «скорой» работают? Я думала, это специальные бригады фельдшеров… – А я жену свою замещаю, – вдруг смутился он. – У нас Васька приболел, сын, вот Варвара и попросила меня денёк вместо неё подежурить. У меня же выходной сегодня. – А сколько вашему сыну лет? – Четыре года… – Пусть выздоравливает поскорее! До свидания, Иван Сергеевич! – Берегите себя, Елена Марковна…Глава 22
Я вернулась в офисный центр. Дело, из-за которого я сюда приехала, осталось незавершённым, и я чуть про него не забыла. В холле первого этажа стало гораздо просторнее – люди разошлись по рабочим местам, лишь горстка любопытных продолжала ходить кругами около лифта, и суетились быстроглазые женщины в синей униформе – они мыли полы и переговаривались друг с другом на непонятном мне языке. Я направилась к лестнице. Завибрировал мой телефон в сумочке. Нежинский. – Елена Марковна, наконец-то! Я тут волнуюсь, чёрт возьми, а она трубку не берёт! – Я не слышала ваших звонков, Эдуард Васильевич! Я уже поднимаюсь. – Где вы сейчас? – На втором этаже. – Стойте там и не двигайтесь! – Зачем… – я не успела закончить, он бросил трубку. Останавливаться, конечно же, я не стала. С какой стати кто-то будет мне приказывать? – Я же просил вас! – перепрыгивая через ступеньку, ко мне навстречу мчался Нежинский, собственной персоной! Я сначала не узнала его. Видок у него был ещё тот – галстук сбился, пиджак расстёгнут, глаза безумные. Увидев меня, он издал какой-то странный звук и, подлетев, сжал меня изо всех своих мужских сил. Я взвизгнула. – Что вы себе позволяете? – Леночка, дорогая моя, вы живы! – Ещё секунда, и утверждать наверняка я этого не смогу! Да отпустите же меня наконец! – Я места себе не находил! Где вы были? – Я, конечно, прошу прощения за своё опоздание, но всё-таки я не настолько задержалась, чтобы вы так эмоционально реагировали, Эдуард Васильевич! – Какое опоздание! Мне сказали, что вы погибли! Упали в шахту лифта! – Это была не я! То есть меня там в это время не было! – Теперь я это понял. Какое счастье! – он всё-таки перестал меня сжимать, но руки свои не убрал. – Эдуард, это переходит всякие границы! Отпустите же меня! – И не подумаю! От него пахло дорогим парфюмом и табаком. Наверное, кому-то и понравилась бы такая смесь, но не мне. – Тогда мне придётся звать на помощь, а это, я думаю, не входит в ваши планы. Здание кишит любопытными охотниками за сенсацией. – Можете кричать, дорогая моя, но подумайте сначала, кому поверят больше, мне или вам? Боюсь, что ваш юный любовник не поймёт, если узнает, что вы ко мне приставали, да ещё таким возмутительным образом! – Да вы шантажист, господин Нежинский! – В сражении все средства хороши! Я стиснула зубы. Он был очень силён, этот элегантный господин. Неожиданно силён, по его хлипкому виду и не скажешь. – И вы решили воевать со слабой женщиной? Не думаю, что таким образом вы сможете возвыситься в моих глазах! Как бы наоборот не вышло, мой дорогой Эдуард! Он сверкнул глазами. Я приготовилась уже к самому худшему, понимая, что позвать на помощь мне всё равно не позволит моя гордость, но внезапно он ослабил свою хватку и отпустил меня. От неожиданности меня повело назад и пришлось уцепиться за лестничные перила, чтобы устоять на ногах. – Вы правы, Алёна, я повёл себя импульсивно. Прошу меня простить, больше это не повторится. – Надеюсь, что вашему слову можно верить. – Не сомневайтесь! – А теперь скажите мне, Эдуард, кто сообщил вам о моей мнимой гибели? – Я не знаю, как зовут этого человека, но могу с полной уверенностью утверждать, что это была женщина. – Мне кажется, вы ещё не совсем пришли в себя… К чему такое сложное объяснение? – Дело в том, что я сам теперь немного озадачен. – Расскажите всё по порядку! – Хорошо, – он кивнул. – Примерно полчаса назад, может быть, больше, мне позвонила какая-то пожилая дама и сообщила, что с вами случилось несчастье. Не выдержал трос лифта или что-то в этом роде, я уже точно не помню, и вас унесло вниз, в шахту. Вас и ещё одного неудачника, как она сказала. Я был настолько ошарашен, что даже не спросил, откуда она это знает. Но только я положил трубку, как ко мне вбежала моя секретарша и с испугом сказала, что кабина лифта упала в шахту, есть жертвы. Тогда-то я и начал метаться. – Я не видела вас в толпе сочувствующих, хотя я в это время была внизу, на первом этаже, рядом с парнем, который действительно был в той упавшей кабинке. – Я не сразу понял, о каком лифте говорят, Леночка! У нас ведь их несколько! Это правда. В прошлый раз мы с Петей заходили с другого входа, и там тоже были свои подъёмные устройства. – Пока я обежал всё, суматоха улеглась, врачи уехали, а вас я так нигде и не увидел! Мне уже внизу сказали, что пострадал один парень. Была там ещё какая-то сумасшедшая, которая вышла вместе с врачами, но на вас я никак не мог подумать! На звонки вы не отвечали, тётка, которая ввела меня в заблуждение, оказалась недоступной – её номер не отвечал, и я не знал, что и подумать! Поднялся к себе в офис, ещё раз позвонил вам и тут, наконец, мне повезло! – У вас остался её номер? – Да. Момент. – Он вытащил из кармана брюк телефон. – Вот. Вы хотите ей позвонить? – Конечно! С какой стати она распространяет лживую информацию обо мне? Я набрала номер со своей трубки. Нежинский не соврал – абонент был недоступен. Ничего, номер сохраню и уж доберусь до тебя, голубушка! То, что звонила зловредная бабка, я знала наверняка. Хребтом чувствовала! Надо будет пробить этот телефон по базе – есть у меня знакомые, которые могут мне помочь. Ох, и хитра старушенция! Сначала заманивает меня в лифт, потом, когда у неё это не срабатывает, выходит на каком-то этаже – то, что я не слышала остановки лифта, пока бежала по лестнице, ещё ни о чём не говорит! – а затем звонит Нежинскому и сообщает о моей гибели. Не догоню, так хоть потешусь! Крепко принялась за меня бабка! Интересно только, как она умудрилась подстроить поломку лифта? Может быть, она не одна действует? Или авария – незапланированная случайность? А то получается совсем уж чудовище, а не старушка. Зачем тогда она меня в лифт заманивала? И Нежинскому звонила… Я провела рукой по лбу. Что-то я запуталась в своих размышлениях. Может быть, и правда сходить к Ивану Петровичу, посоветоваться? – Значит, та сумасшедшая, которая вышла вместе с пострадавшим, были вы, Елена Марковна? – Да, только не понимаю, почему вы упорно называете её сумасшедшей! – Это не я, это свидетели, – он улыбнулся. – Мне сказали, что она вела себя не совсем адекватно, к тому же тот несчастный её до смерти испугался. То есть вас. – Вас дезинформировали, Эдуард. Я вела себя прилично, а доктор оказался моим приятелем, вот и всё. Я вышла, чтобы поболтать с ним о наших делах. – У вас много друзей, Елена Марковна. – Вас это не устраивает? – Я потерплю, – хмыкнул он. – Ну что, идёмте ко мне? Кофе, пирожные и неподписанные бумаги ждут нас. – Идёмте. Благодарю вас, я в состоянии идти сама! И я, оттолкнув его руку, с чувством собственного достоинства стала подниматься по ступенькам. А глоток горячего кофе мне сейчас не помешает, это точно!И только вечером, когда впервые за несколько месяцев я осталась дома одна – Петя сегодня ночевал у своих родителей, – мне, наконец, удалось заставить себя хорошенько обо всём подумать. Выводы наклёвывались неутешительные. У таинственной старушки, желтоглазого ангела с повадками убийцы, оказалась невероятно изощрённая фантазия. Видимо, это у нас семейное. Жаль только, что свои способности божий одуванчик применяет не в той области. Ей бы книжки писать, глядишь, ещё один достойный писатель в семье бы появился. Остросюжетные детективчики были бы ей вполне по силам, я уверена. Шутки шутками, но что же мне теперь делать? Покорно ожидать очередного злодейства? И ладно, если жертвой покушения стану я, но если недоброй старухе придёт в голову вредить моим близким? Пете, например? От одной только этой мысли меня затошнило, причём так сильно, что пришлось срочно распахнуть форточку и судорожно глотнуть свежего ночного воздуха. Какие мы нежные, однако! Петя, мой милый, мой родной мальчик… Сейчас, когда я не вижу твоей сияющей улыбки, твоих изумительных глаз, когда уши мои не ласкает твой мягкий бархатный голос, я отчётливо понимаю, что вляпалась в тебя, как пчела в варенье, и выбраться теперь из этого сладкого сиропа будет совсем не просто. Я открыла холодильник, достала с верхней полки тарелку с рыбой, покрутила задумчиво в руках и поставила на место. Аппетита нет совсем. И я знала, почему. В голове острой булавкой кололась одна только мысль, и вытащить её из моего мозга не представлялось никакой возможности. Время пришло, время пришло, время пришло… Я осознавала разумность этих слов, но моё глупое сердце совершенно не хотело с ними соглашаться. А придётся! Ведь ты не хочешь, Елена Марковна, губить жизнь человеку, ставшему вдруг самым важным в твоей жизни? – Нет, не хочу! – вслух сказала я и опять раскрыла холодильник. Что я надеялась там увидеть? Я вновь хлопнула дверцей и направилась в комнату. Постелю сегодня на диване и о причинах этого странного решения думать не буду. Навязчивая мысль мешала мне заснуть, дёргала меня, крутила моим телом, заставляя поворачиваться с одного бока на другой, со спины на живот и всё думать, думать, думать… И лишь когда решение, которое я должна была принять гораздо раньше, созрело и выплеснулось из меня одним только словом «Завтра!», я успокоилась. Но ещё несколько дней мне понадобилось, чтобы собраться с духом. Я оказалась очень слабой, я не узнавала саму себя. Все мои решительные помыслы разбивались о счастливую улыбку моего мужчины, и я ничего не могла с этим поделать, ничего!
Глава 23
– Петя, мне нужно будет заехать сегодня к Никите в больницу, так что я буду дома позже. – Ты же говорила, что его уже выписали? – Выписали, но он попросил меня забрать кое-какие документы. Он же на костылях не пойдёт! – А его жена не сможет это сделать? – Она не в Москве. – Так давай я тебя отвезу! – А Виктору Ефимовичу я что скажу? Нет уж, милый, ты просто езжай домой и приготовь, пожалуйста, что-нибудь на ужин, ладно? Например, картошечку жареную… Я так соскучилась по твоей картошке! С лучком, с хрустящей корочкой, м-м-м! – Знаешь ты, Алёнка, в каких местах на струны давить! Виртуоз просто! – Ну иди, Петь, ты и так уже долго у меня сидишь, что ребята скажут? – Ребята уже давно всё поняли, если ты заметила! И вообще, тебе не кажется, что пора уже всем объявить, наконец, о нас с тобой? – Нет!! – вскрикнула я в страхе. – Не смей даже думать об этом, слышишь?! – Алёна, ты что кричишь? Ведь всё к этому идёт, разве ты ещё не поняла? – Это ты ничего не понял, Петя! – я вскочила со своего места. Мне хотелось убежать, скрыться от этого разговора, но я понимала, что именно сейчас и должна всё решить, иначе другой возможности судьба мне уже не даст. – А что я должен был понять? – он слегка озадаченно на меня посмотрел. – Я ухожу от тебя, Петя! – одним махом сказала я. Ну вот, а ты боялась! – Ты что, шутишь, Алёнушка? – он сделал попытку меня обнять, но я отступила назад. – Да что с тобой? – Петя, прошу тебя, выслушай меня, пожалуйста, и не перебивай. – Я прислонилась спиной к подоконнику. Руки деть было некуда, и я очень боялась, что они выдадут моё волнение, но спустя минуту об этом забыла. – Я благодарна тебе, что ты был в моей жизни, ты очень светлый и добрый мальчик, но… я поняла, что… – Что, Алёна? – он замер. – Что не люблю тебя. Не люблю, да. Ты говорил когда-то, что сможешь завоевать моё сердце… Так вот, Петя, – у тебя не получилось. Так бывает, понимаешь? Но ты рискнул, и за это тебе спасибо. И… не смотри на меня таким взглядом, пожалуйста! – Пять минут назад ты просила меня пожарить картошку, теперь ты говоришь, что бросаешь меня. Я не понимаю, Алёна, что случилось за эти мгновения? Я чем-то обидел тебя? Тебя смутила моя фраза о наших отношениях? Хорошо, я никогда не буду больше заикаться об этом. Давай жить, как жили… – Я не хочу, Петя! Ты понимаешь это? Я не хочу больше с тобой жить! И есть жареную картошку! И спать в твоих объятьях! Я не хочу этого больше, ты можешь это понять? – Когда ты кричишь, я ничего не понимаю. – Я ухожу от тебя, – спокойно и медленно произнесла я. – Ухожу. Всё кончено, Петя. Я знаю, так будет лучше для нас обоих. – А у меня ты спросила?? – он с силой схватил меня за плечи. – Одумайся, что ты говоришь, как ты можешь такое говорить?! – Я говорю правду, Петя! В моём сердце нет любви. – Я тебе не верю! Я смотрю в твои глаза и не верю тебе! Это ложь, и ты сама это знаешь! – Значит, ты хочешь знать правду? Ладно, я скажу! – я сжала кулаки. Господи, дай мне силы выдержать это до конца! – Я ухожу от тебя, потому что… полюбила другого мужчину. Теперь ты доволен, Петя? Такой правды ты добивался? – Это Нежинский? – он отшатнулся, как от пощёчины. – Ты бросаешь меня из-за этого прилизанного типа? – Он ли, другой ли – разницы никакой. Дело только в том, что с тобой я быть больше не хочу. Всё, разговор окончен. Иди работай. Будешь проходить мимо Ани, скажи, что я её жду. – Подожди, Алёна! – он обхватил моё лицо ладонями. – Прошу тебя, подожди! Наверное, я был не прав, я вспылил. Возможно, я обидел тебя чем-то, но рвать вот так, одним махом то, что сплело нас вместе! О боги! Я же видел, как глаза твои светятся от счастья! Я не мог обмануться, не мог! – Ты ошибся, Петя. Это была просто игра. – Игра? – руки его вздрогнули и упали вниз, будто обожглись. – Да, Петенька. Не скрою, очень приятная и увлекательная, но всего лишь игра. Прости, если огорчила тебя. – Огорчила? – вскричал он. – Ты убила меня, Алёна! – Когда-нибудь ты сам скажешь мне спасибо! – Я тебе уже сейчас это могу сказать! Спасибо, Елена Марковна! Спасибо вам за всё! – он низко поклонился. – Прощайте! И, швырнув мне на стол ключи, он вышел, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка. Я медленно опустилась в кресло. – Вызывали, Елена Марковна? – Да, Анечка, сядь, пожалуйста. Я посмотрела в окно. Значит, вот как ты выглядишь, мой чёрный день. За окном шумела липа, даже сюда, в полуоткрытую форточку, доносился сладкий аромат её цветов. Когда-нибудь я должна была разрубить этот узел, почему бы и не сегодня, в этот чудесный майский день? – Елена Марковна, может быть, мне уйти? – тихо спросила Аня. – Что? – я посмотрела на неё. Почему-то зрение потеряло чёткость. – Нет, Анечка. А впрочем… Ты не помнишь, зачем я тебя позвала? – Алёночка Марковна, не плачьте, пожалуйста… – у Ани стало испуганное лицо. – Пожалуйста, не надо… – Да… Ты иди, Анюта, иди. Я… потом вспомню. Обязательно. Она вышла неслышно, почти не касаясь земли, и так же тихонько прикрыла за собой дверь. Она ушла, а тишина осталась. Острая, тревожная, стылая тишина…Громкий резкий звонок вторгся в меня внезапно, едва не заставив закричать. Не взглянув на экран телефона, я нажала на кнопку и поднесла аппарат к уху. – Да. – Елена Марковна, добрый день. Это Нежинский. – Да. – Вы можете сейчас со мной говорить? – Да. – А встретиться? – Мне всё равно. – Елена Марковна! – голос его завибрировал. – У вас опять что-то произошло? – Скажите, Эдуард Васильевич, зачем я вам нужна? – Мне нравится ваш вопрос. Позвольте, я отвечу вам на него лично! Вы можете прямо сейчас подъехать к «Метехи»? – Могу. – Вот и замечательно! Жду вас, моя дорогая!
По дороге меня чуть не сбила машина. Как это вышло – я не поняла. Увидела лишь испуганные глаза какого-то юнца, сидящего за рулём, и отблеск зелёной блузки, мелькнувшей рядом. Прекрасно, значит мы опять вместе, дорогая родственница! Пожав плечами, я пошла дальше, а автомобиль так и продолжал стоять у тротуара. Оглядываться я не стала. Мне вдруг стало всё равно, что со мной будет. – У вас бледный вид, Елена Марковна. – Не обращайте внимания, Эдуард. Закажите мне водки. – Разве вы пьёте водку? Это новость для меня. – Закажите или я уйду. – Официант! Я залпом выпила полную рюмку и ничего не почувствовала. – Алёна, он вас бросил? – Не ваше дело. – Послушайте, – он осторожно прикоснулся к моей руке. – Вы же знали, что когда-нибудь это произойдёт. Почему не сегодня, в такой чудесный майский день? Я вскинула на него глаза. – Вы страшный человек, Эдуард. – Вы нужны мне, Алёна. Вы спросили меня, зачем… Я вам отвечу. С вами я чувствую себя молодым. – Какой парадокс. – Да-да, вы правы. Я не намного старше вас, но в последние годы я вдруг остро осознал, что устал. Устал от жизни, от суеты какой-то, беготни. Меня перестала радовать моя работа, мой налаженный комфортный быт. Мне стало скучно жить, Алёна. И вдруг появляетесь вы – прекрасная, живая, с горящими глазами, ярким характером, и я внезапно понял, что только с вами я смогу вновь обрести самого себя. Алёна, выходите за меня замуж! – Что это изменит для меня? – Для вас? – он подался ко мне. – Я буду ценить и уважать вас! Со временем наши отношения станут крепче и неуязвимее, возможно даже, вы полюбите меня. Я дам вам всё, что вы захотите, всё, к чему только потянется ваш глаз и ваше сердце. Я покажу вам мир, я заведу вас в те места, которые когда-то были милы и моему сердцу, и вы обязательно научите меня любить их снова. Но самое главное, что вы получите от меня – маленькую прелестную девочку с янтарными, как у вас, глазами и такой же смелой душой. – Я выйду за вас замуж, Эдуард Васильевич. Но у меня есть одно условие. – Согласен на любое! – горячо воскликнул он. – Мы уедем из Москвы и никогда в неё не вернёмся. – О, дорогая моя, любой уголок мира ждёт вас! Одно только ваше слово… – Подождите… Вы видите, вы видите их? – я схватила его за плечо. Там, куда я показывала, сидела она, моя странная родственница, назойливая тень моих последних дней. Она была не одна. Рядом с ней – я отчаянно не хотела верить своим глазам – сидел Петя. Он, кажется, не видел меня, я даже не сразу поняла, что это он, лицо его расплывалось в моих глазах, и я поняла, что, наверное, опять плачу, и вслед за этим пониманием возникло другое: надо бежать туда, надо спасать человека, которого я полюбила всем своим истерзанным сердцем. Горло моё сковало, дышать стало невыносимо тяжело, стул подо мной вдруг надломился, и я, собрав все свои силы, оторвалась от потерявшей равновесие опоры и сломя голову бросилась вперёд. Откуда вдруг взялся передо мной Гиви – я не поняла, не увидела. В руках он нёс огромный, заставленный блестящей посудой, поднос. Я сбила его с ног и, уже падая сама, вдруг осознала, что попала в ловушку. Не за Петей пришла злобная старуха, а за мной. Последнее, что я помню, – страшную боль в голове, а потом наступила темнота.
Глава 24
Я открыла глаза. – Доктор, вам всё-таки удалось затащить меня в койку? – Вы не особо сопротивлялись, дорогая моя! – Насмешливое лицо Звягинцева сейчас было серьёзно и строго. – Что случилось, Иван Семёнович? – А вы ничего не помните? – Смутно. Голова очень болит. – Не мудрено. – Давно я здесь? – Три дня. – Ого! А какое сегодня число? – Первое июня, Алёна. День защиты детей. – Девочек и мальчиков? – Особенно девочек. Мальчиков зачем защищать? – Ну не скажите, доктор! – Не буду с вами спорить, Елена Марковна, тем более, что вам теперь виднее. – Почему? – Иван Петрович, опять он пришёл, не пускать? – послышался откуда-то сдавленный шёпот. – Ну отчего же, Ниночка? Пускать, обязательно пускать! Но только через минуту. Алёна! – он опять повернулся ко мне. – Что, Иван Петрович? – Вы обещаете вести себя разумно? – Нет. – Я так и знал, – он усмехнулся. – А я собиралась к вам зайти, Иван Петрович. Вечером, – вдруг вспомнила я. – Вам удалось это сделать. – А почему вы не спрашиваете меня, зачем? – Вы хотели поговорить со мной о вашей бабуле семидесяти – семидесяти пяти лет. Или старше. – У вас хорошая память. – Да. – Там Петя пришёл? – Да. – Вы его не пускали? – Он сам проходил. – Он упрямый. – Не то слово. – Иван Петрович, как вы думаете, всё будет хорошо? – Будет так, как думаете вы. – Да, теперь я это поняла. Скажите ему, пусть он зайдёт. Доктор вышел. Я смотрела на белую дверь. В голове тренькали колокольчики. Я моргнула. В белую комнату заглянуло солнце. – Алёнушка, любимая моя! Ты очнулась! – Петя, Петенька! – больше я ничего не могла сказать. Глаза заволокло слезами, колокольчики нервно звякнули и затихли. – Не плачь, пожалуйста, родная моя, хорошая! – он осушал своими губами мои глаза, и щёки, по которым беспрестанно стекали слёзы, – не плачь! Тебе нельзя волноваться! – Петя, ты простишь меня? – Не думай об этом! – Нет, скажи мне! Ты простишь меня? Я злая старая тётка… – Ты юная прекрасная дева, моя будущая жена и будущая мать рыжего хулигана Васьки. – Васьки? – Или Кузьмы. Тебе не всё равно? – Подожди, Петь… Я что-то ничего не понимаю. – Кажется, впервые за человеческую историю мужчина будет объявлять женщине, что у них будет ребёнок! – Ты сейчас о ком говоришь? – О нас с тобой, о несчастная! Ох, нет, самая счастливая моя Алёнушка! – Пётр! – в моём голосе появились командные нотки. – Ну-ка сядь и расскажи всё по порядку! Какой мальчик, откуда ты его взял и… А, я поняла! Ты хочешь усыновить ребёнка? Ты его уже нашёл? Здесь, в больнице? Я помню его, он на тебя похож, но только у него уже есть имя! Конечно, непросто будет иметь в доме двух Петь, но я привыкну! – Прав был твой бывший, ты любишь поговорить! – Петя почему-то был смущён. – Я что-то не то сказала, да? – я погладила его по руке. – Ну говори тогда ты, я слушаю тебя. – Ты беременна, дурочка моя, удивительно, что ты первая это не поняла! – Ты опять шутишь, Петя! – я внимательно на него посмотрела. Он покачал головой. И вот тут я по-настоящему испугалась. – Беременна? Я? Ты что, сдурел? – Узнаю свою трепетную девушку! – И какой, по-твоему, срок? – Доктор Звягинцев сказал, что уже семь недель. – Сбрехал твой Звягинцев! И ты сам знаешь, что это так! У меня были… ну эти самые… меньше месяца назад! Ну что, съел? – Он сказал, что такое возможно, во время беременности менструальный цикл может продолжаться. – Не верю! – А помнишь, тебя тошнило по утрам? – Это от грибов, я же говорила тебе! На меня грибы всегда действовали плохо! – Алёна, мне позвать доктора, чтобы он тебя убедил? – Не надо. Я закрыла глаза. Новая жизнь во мне. Во мне, Алёне Гордеевой… Я не могла понять, чувствую ли я что-нибудь внутри себя, но мне очень хотелось поверить его словам! – Петя! – я судорожно сдавила его ладонь. – Тогда тем более нам надо быть осторожнее! Она не отстанет от нас, пока не добьётся своего! – Кто, милая? – Моя непризнанная родственница! Ну, та бабуля, которая сначала Никитку чуть не угробила, а потом несколько раз покушалась на мою жизнь. Я знаю, она будет мстить до конца, пока не истребит всех моих близких! Ох, Петя, что же теперь нам делать, а? Уезжать из Москвы? Да, да, это хороший, просто сказочный выход! Поехали, Петечка, поехали куда-нибудь далеко, прошу тебя! Умоляю! – Алёна! – он нагнулся ко мне и положил прохладную руку на мой лоб. – Всё не так, как придумало твоё воображение! Я уверяю тебя, всё совсем не так! – Ты просто ничего не знаешь! – я заволновалась. – Я тебе сейчас всё расскажу, и ты сам поспешишь нас отсюда увезти! – Куда вы собрались, Елена Марковна? Вам плохо у нас? – перед моими глазами возник Звягинцев. – Пётр, я же просил! – Иван Сергеевич, хоть вы скажите, что нам опасно здесь оставаться! – Не скажу, Елена Марковна, потому что я честный человек, а вы сейчас заставляете меня говорить неправду! – Сядьте, сядьте оба, и я обо всём вам расскажу! Нужно уже раз и навсегда разобраться с этой мучительной историей! – Только с одним условием, Алёна! Вы примете эти таблетки и перестанете волноваться, в вашем неустойчивом положении это чревато осложнениями! – Вы имеете в виду для… для него? – я положила руку на свой живот. Наверное, мне показалось, но в этот момент изнутри, как раз в том месте, где сейчас лежала моя ладонь, что-то меня толкнуло. Я вздрогнула. Я, конечно, не с луны упала и совершенно точно знаю, что первые внутриутробные толчки ребёнок совершает примерно в середине срока беременности, но сейчас мои чувства мне говорили совсем другое. – Что, любимая? – Петя испугался. – Болит? Господи, Иван Сергеевич, сделайте что-нибудь! – Детский сад! – воскликнул Звягинцев. – Пётр, тебе тоже дать успокоительного? – Прекрати, Петя, я отлично себя чувствую! – я блаженно улыбнулась, не отнимая руки от живота. Такое спокойствие вдруг опустилось на меня,так мне стало хорошо и легко, будто не на жёсткой кровати я лежала, а качалась на пуховом облаке. Что мне теперь какие-то старушки! – Правда, Алёнушка? – Правда. Ну что, вы слушаете меня, мои дорогие мужчины? И я рассказала. С самого начала. О негодовании, которое я испытала, увидев свои украшения на чужом человеке, о поразительной схожести старушки со мной, о её странном преследовании, не менее странных исчезновениях, о появлении на свет двух незаконнорождённых малютках и о той неуёмной мести, которая управляла этой с виду безобидной бабулей. Во время моего рассказа лицо доктора хмурилось, а Петино, напротив, разглаживалось. Я не могла понять реакцию любимого человека, но всё-таки досказала до конца. – А потом я увидела вас вместе, Петя, и так испугалась за тебя, что, не разбирая дороги, помчалась тебя спасать. А когда я грохнулась головой обо что-то твёрдое… Кстати, что это было? – Цветочная кадка, Алёна! Господин Закаидзе, хозяин ресторана, велел сжечь её и пепел развеять по ветру! – Жёстко! – присвистнула я. – Грузины вообще народ основательный. Продолжай, милая. – Так вот, когда моя голова соприкоснулась с тем горшком, я поняла, что ты был всего лишь приманкой, а охотилась она только на меня! – Это вся твоя история? – А что, недостаточно? Петя выразительно посмотрел на доктора. Я нахмурилась – кажется, мне тут не верят! А ещё, не дай бог, считают психически больной. Ну нет, так просто я не дамся! – Если хоть один из вас найдёт в этих фактах брешь, я поаплодирую ему стоя и сама сдамся в психушку. Ну, кто первый? – Вань, расскажи ей про аварию, ну ту, другую! – Про какую ещё другую аварию? – я с недоумением переводила глаза с одного на другого. – Я что-то не знаю? Есть что-то ещё? Господи, ещё жертвы?! – Ты помнишь, Алёна, – доктор обратился ко мне на «ты», но я даже бровью не повела. – Когда Никита рассказывал тебе о том, что помощь подоспела к нему странно быстро… – Помню-помню, он очень этому удивлялся! – Так вот, недалеко от места его неудачного виража, впереди по дороге, буквально через несколько десятков секунд после того, как Никита врезался в дерево, произошла другая авария, с гораздо более страшными последствиями… – Да вы что! Какой невезучий был день! – я ахнула. А потом до меня дошло. – Подождите, вы хотите сказать, что ту аварию тоже бабка спровоцировала? Вот ужас какой! Но зачем? – Ты делаешь неправильные выводы, милая! Мы же тебе говорим: через несколько секунд! – Значит, не она? Да, она, наверное, не успела бы добежать. Всё-таки силёнок у пожилых людей не настолько много… – Нет, она не понимает! – Не надо на меня кричать, я всё прекрасно поняла! – спокойно сказала я. – Врачи скорой помощи приехали к Никите так быстро потому, что были недалеко. Всё правильно? – Всё, да не всё! – Петя помолчал. – А теперь прикинь, что было бы, если бы Никита спокойно себе ехал дальше. Что было бы с ним? – Он бы попал в другую аварию, да? – только теперь я начинала понимать, что эти двое пытались мне сказать. – То есть вы хотите меня уверить, что, не будь в тот момент на дороге моей родственницы, Никитке пришлось бы гораздо хуже? – Наконец-то! – в один голос сказали они. – Теперь ты понимаешь, почему я стал такой нервный? – спросил Петя у Звягинцева. – А я? – улыбнулся тот. – После того, как я её встретил, мне стали сниться кошмары! – Мальчики, вы сейчас о чём, а? – О том, какая чудесная женщина мне досталась, любимая! – Ну то-то же! – я довольно улыбнулась. – Ладно, допустим, вы правы, и бабка не собиралась его убивать, а даже как бы спасла, а что тогда вы, сообразительные мои, скажете об истории с лифтом? Зачем она заманивала меня в эту чёртову кабинку, а? – Ваня! – Алёна, мне удалось разговорить Серёгу. – Этого невменяемого психа? – Разве всякий, кто называет тебя дурой, может считаться неуравновешенным психом? – Кто-то говорил, что мне волноваться нельзя, а сейчас провоцирует меня на… на… – Успокойся, милая! – они одновременно схватили меня за руки, один за левую, другой за правую. Я удовлетворённо вздохнула. – Так что там с Серёгой? – А Серёга рассказал потрясающую историю. Будто бы старушка отчаянно умоляла его не ждать тебя, как он вначале собирался, а срочно уезжать наверх. – Ага, значит всё-таки он признался в том, что она была! А вы мне не верили! – я улыбнулась. – Подожди, что значит – умоляла не ждать? Наоборот, она изо всех своих старушечьих сил хотела, чтобы я попала в кабинку, я же помню, как у неё с этим пси… с этим Серёгой ещё казус вышел – она уговаривала его подождать меня, а ему срочно надо было ехать. – Ты ошиблась, Алёна. Старуха чуть ли не плакала, умоляя не впускать тебя. Она сказала, что ты – ненормальная особа, которая гоняется за ней уже целый день. – Зачем? – Не зачем, а почему! Потому что ненормальная. Что она хочет от бабули, старуха не пояснила, но Серёге этого было достаточно. Он с детства боится всяких, пардон, странных особ. Бзик у него такой, детская травма. – И что это значит? – опять я была в растерянности. Наверное, всему виной моё падение на цветочную кадку, молодец господин Закаидзе, что избавил от неё ресторан! – Это значит, что бедная старушка вовсе не собиралась покушаться на твою жизнь! – сказал Иван. – А даже наоборот! – Петя сжал мои пальцы. – Она спасла тебя от несчастья. – Значит, если бы не этот божий одуванчик, меня бы с вами сейчас не было, вы это хотите сказать? – Не совсем. Тебе бы удалось выбраться, но ребёнка бы ты потеряла. – Ребёнка? – я опять схватилась за живот. – Потеряла? Мамочки! – Петя, я же говорил, не надо было об этом! – Ей всё равно придётся обо всём сказать, разве ты не видишь, Вань? – Послушайте, а почему вы так уверены, что я бы осталась жива? – вдруг возмутилась я. – И про ребёнка так убеждённо говорите! Вы что, можете считывать информацию с будущего? Точнее, с несбывшегося будущего? Сказала и задумалась. Не понимаю, что-то здесь не то. – Кстати, а куда старушка-то делась? Она, значит, всё-таки вышла на каком-то этаже? Почему тогда Серёга путался в показаниях? – Она не выходила, Алён, – вздохнул Петя. – Но в тот момент, когда сорвался лифт, внутри её не было. – Ага, просочилась сквозь стены, – съязвила я. – Или улетела маленьким седым облачком через решётку в потолке. – Возможно, так оно и было. – Слушайте, до этого момента так всё было складно, я даже начала вам верить, а сейчас вы оба меня просто выводите из себя! – Это токсикоз. – Да ну! – Вань, а правда говорят, будто иногда беременных тошнит от собственного мужа? – спросил Петя. – Бывает, – невозмутимо ответил Звягинцев. Я скривилась. – Болтуны! Но мы не закончили… Ладно, забудем пока про лифт, будь он неладен – потом я к нему ещё вернусь, берегитесь! – и изложите мне свою версию по поводу остальных двух покушений на мою драгоценнейшую жизнь. – С первым из них всё ясно. Тебя пытались уберечь от встречи с этим негодяем Нежинским. – Зачем ты его так назвал, Петечка? Между прочим, он мне мир обещал показать! Замуж звал, дочку хотел мне сделать… – Дочку, – угрюмо повторил Петя. – Я бы ему… Ну да ладно, всё равно ей удалось оставить его с носом. – Что, опять старушка помогла? – хмыкнула я. – Представь себе. – Кстати, Петя, а как ты туда попал? Ты что, следил за мной, что ли? Я ведь никому не сказала, куда отправилась, даже Ане! – А меня там не было, Алёнушка. – Ага, это был не ты, а твой брат-близнец… – Я в семье один такой. Меня не было в ресторане, Алёна. – А кого я тогда видела? – Мираж. – Мираж?? – Мираж. Очень искусно сделанный мираж. – Ну всё, хватит! – я рассердилась. – Довольно вы мне тут уши причесали, господа сказочники! Ну-ка, выкладывайте всё по порядку, да так, чтобы вам поверил не только такой скептик, как я, но ещё и… и… Я оглянулась по сторонам в поисках чего-нибудь подходящего. Слева от меня, на стене, вровень со мной, висело зеркало, в которое я тоже заглянула. То, что на какое-то мгновение я там увидела, так меня потрясло, что я чуть не заорала. Внезапно мне показалось, что из зазеркалья на меня смотрит она, та, кто уже несколько месяцев не даёт мне покоя. Зелёная блузка, ясные янтарные глаза, шрам над левой бровью и две змеи на поясе. Это длилось всего миг, всего мгновение, но в этот миг сознание моё раздвоилось, и мне почудилось, что я одновременно смотрю на старушку и, её глазами, – на себя. Белая вспышка озарения через секунду сменилась пустой темнотой. Я потеряла сознание. Выплывала на свет я мучительно тяжело, а, придя в себя, вдруг почувствовала страшный голод. – Есть хочу! – заявила я, увидев перед собой четыре взволнованных глаза. Раздумывать мужчины не стали. Вскочили они одновременно и хаотично заметались по палате. Первым опомнился доктор. – Нина! Ниночка! – крикнул он очень громко. – Что случилось, Иван Петрович? – Ниночка будто стояла под дверью, так быстро она прибежала. – Пациентка хочет есть! – Я мигом! Они опять уселись у моей кровати. Глаза у обоих были виноватыми. Так вам и надо, голубки! Не могли сразу мне всё рассказать! Вот мучайтесь теперь! Только когда я до отвала наелась больничной пищи – кто говорил, что тут плохо кормят? – я подобрела. – А что, сразу нельзя было всё рассказать? Обязательно надо было доводить до бесчувствия? Эх, вы, мужики! Думаете, если вы поверили, я бы сопротивлялась? Да это же с ума сойти как интересно! – Вы ли это говорите, Елена Марковна? А как же ваш холодный разум и здравый смысл? – Мой милый Петя, я давно уже его лишилась, когда связалась с тобой! Ну так что, расскажете или опять будете кота за хвост тянуть? – Да тут и объяснять теперь нечего, ты же сама догадалась! – Значит, эта бодрая неунывающая старушенция – я? – Выходит, что так. – А давно вы догадались? – Кто как, – Петя с улыбкой посмотрел на доктора. – У меня закрались сомнения в тот миг, когда я увидел её во второй раз. – Во второй? Подожди, Петя, разве ты не один раз её наблюдал? Около офиса? – Нет, Алёна, – признался он. – Помнишь, мы сидели с тобой в «Метехи», и я спросил тебя о твоём шраме? – Помню, конечно, как можно такое забыть! – Так вот, я неспроста спросил. Она сидела за твоей спиной, увидеть ты её никак не могла. Она была поразительно похожа на тебя, до невероятного, каждой своей деталью, каждой чёрточкой. Будь она даже твоей близкой родственницей, такое сходство было бы невозможным. Я прав, доктор? – Совершенно. – А когда ты оглянулась, она исчезла. Я сам не понял, как это произошло, но это случилось. Точно так же, как и в тот, первый, раз. Ты ведь тогда тоже испугалась, да? – Очень. Она так на тебя смотрела, Петя… Мне стало страшно. – Это ты на меня смотрела, милая. – Да, я. Значит, она, то есть я… точнее та я, которой могла бы я стать, если бы не случился целый ряд обстоятельств… – Из-за которых ты и вернулась сюда. – Да. Я вернулась, чтобы изменить своё будущее, в котором… – В котором не было меня и нашего малыша. В той, другой, несбывшейся теперь жизни малыша не стало, когда ты попала в сломанный лифт, а меня не было с тобой рядом, потому что потерю ребёнка ты посчитала последним и главным доводом невозможности наших отношений. – И вышла замуж за Нежинского? – Возможно. А может быть, и нет. После происшествия с лифтом всё пошло не так. Появились другие вероятности и точки отсчёта. – Она могла всё напутать. – Но она всё сделала правильно. – Остаётся один вопрос, – я задумчиво посмотрела на мужчин. – Мы будем лежать в одной палате, или нас, как особо упорствующих в своём безумстве, разместят в разных?Глава 25
– Не стоило всё это затевать, Алёна! Ты что, сама не понимаешь, что это очень опасно? – Какой же ты мнительный, Петечка! Ну посмотри на меня, если я чувствую, что ещё не время, значит не время! К тому же доктор Звягинцев рядом. Ты же поможешь, ежели что, Вань? – Вот не надо нам ежели что, Алёна! Я тебе сразу сказал, что твоя затея попахивает авантюризмом, но отговаривать тебя – всё равно что пилить сук, на котором сидишь. – Да ну вас, паникёры! – я махнула на них рукой. – Алёнка, эти мужланы обижают тебя? – в комнату залетела Жанна. Следом за ней, на большом четырёхколёсном велосипеде с настоящим круглым рулём, моём любимом средстве передвижения детства, с воем и тарахтеньем въезжал Васятка Звягинцев. На голове его красовался шлем – тоже из моего арсенала. С грозным видом объехав взрослых, он резко крутанул руль влево и чуть не врезался в высокую зелёную гостью, стоящую посередине комнаты. Большие разноцветные шары, свисавшие с её веток, предупредительно зазвенели. – Васька! – Спокойно, папа, помощь не требуется! – Всё с тем же свирепым выражением лица он сдал назад, а потом вновь устремился вперёд, Жанна еле успела от него отскочить. Через мгновение сорванца и след простыл. – Умный мальчик, – улыбнулась я. – Хулиган! – сказал Иван. – Где он эту машину взял? – Наверное, папа достал из сарая. А я и не знала, что мой личный автомобиль на ходу… Мне его дед когда-то сам делал, я так им гордилась! – А я тебе так завидовала… – задумчиво произнесла Жанна. – Но у меня ни велосипеда, ни деда такого не было… – Зато у тебя были коньки фигурные. А у меня только мальчишеские, хоккейные, папе их подарил какой-то поклонник, он почему-то решил, что я мальчик… – Так ты всегда была стрижена под пацана, и характер жёсткий, не девчоночий… – Зато теперь реву по любому поводу, – я оглянулась на Петю. – Небось, пожалел сто раз, что такую плаксу замуж взял! Петино молчание было красноречивее слов. Я счастливо вздохнула. – Кстати, о замужестве, – Жанна щёлкнула пальцем по одному из ёлочных шаров, большому, синему, сверкающему. – Я тут подумала, может быть, мне тоже замуж выйти? – Есть за кого? – деловито спросил Иван. – Это вопрос десятый, Ваня! В этом деле главное – моё согласие, правда же? – Странная постановка вопроса. Но логика в нём, несомненно, есть. – Значит, я согласна! – воскликнула радостно Жанна и вскинула руки вверх. – Эге-гей, вы слышите меня там, наверху? Жанна Давидян согласна выйти замуж!! – Но за кого, Жанночка? – Сейчас! – Она на пару секунд задумалась, а потом опять вскинула руки. – За того, кто влюбится в меня с первого взгляда!! – А ты не рискуешь, моя дорогая? Это очень сложное условие! Как бы на его выполнение Вселенная не потратила слишком много времени! – Если Вселенная себе не враг, она постарается, – хмыкнул Иван. – Желания Жанны лучше исполнять вовремя! – Слушай, Жан, а что это ты вдруг? – мне стало любопытно. Я никогда не слышала от своей подруги, чтобы ей хотелось завести семью. Ей и без этого очень весело жилось. – Понимаешь, Алён, проснулась я сегодня утром, посмотрела на свой потёкший потолок – нас соседи недавно залили – и подумала, а в конце концов, почему я должна заниматься мужскими делами? Сколько можно, чёрт возьми? – Есть такая фирма, «Муж на час» называется. Не дешевле обойдётся? – улыбнулся Петя. – Могу подсобить, телефончик найти. – Не дешевле, я уже всё подсчитала! – Математика всегда была твоим слабым местом, – ухмыльнулась я. – Ты что, забыла, как у меня всё время списывала? – Могу подтвердить! – на верхней ступеньке лестницы появился папа и стал не торопясь спускаться к нам. Вид у него был взъерошенный, но довольный – наверное, главу, с которой он мучился уже несколько дней, удалось успешно завершить. – Зато по физкультуре я тебя подтягивала! – заявила мне Жанна. – Петенька, помни, своей нынешней хорошей физической формой она обязана мне, Жанне Давидян! – А я думал, мне, Петру Кудрявцеву, – Петя погладил мой огромный живот. – Отчасти я с тобой соглашусь, но только чтобы не расстраивать нашу плаксу, – Жанна улыбнулась. – Дядь Марк, а вот вы как думаете, можно в меня влюбиться с первого взгляда? – Я бы не рискнул, но, наверное, смельчаки найдутся, так что не переживай, девочка моя! – Ну Марк Захарович!! – Шансы Вселенной потихоньку тают… – тихо прошептал мне на ухо Петя. – Я всё слышу, Пётр! – Ребятки, пора накрывать на стол! – в комнату заглянула мама. Её глаза привычно первым делом поискали отца, потом, убедившись, что с настроением у него всё в порядке, она посмотрела на меня и Петю. Взгляд её изменился, как менялся всегда, когда она смотрела на моего мужа. Из-за маминого плеча высунулась ещё одна голова, Олькина. – Бездельники! – сказала Оля. – А Макса кто-нибудь видел? – А зачем он тебе? – удивилась Жанна. – А и правда, зачем? – усмехнулась Оля. – Пусть себе живёт спокойно. – Твой муж у меня в кабинете, – сказал папа. – Как же я сразу не догадалась! – воскликнула Оля. – Он брал мастер-класс, да, дядь Марк? – В точку, Оля! – папа рассмеялся. – Спит он. Кажется, Васька его уморил. – Хулиган! – с чувством сказал Звягинцев. – Кто, Макс? – хмыкнула Оля. – Дядь Марк, а почему он именно у вас спит? Другого места не нашлось? – А где настигла его суровая пуля бойца, там он и отключился. – А помощь ему не требуется? – После того, что с ним сделал твой сын, никакой доктор уже не поможет, Ваня! – Хулиган! – Нет, я не понимаю, мы старый год будем провожать? Идёмте, теть Саш, кажется, кроме нас с вами серьёзных людей здесь больше нет! – Жанна подхватила мою маму под руку. – Мы тоже идём! – я стала неуклюже подниматься с дивана. Все на меня шикнули. Пришлось умерить свой пыл. – Обойдёмся без сопливых! – сказала Жанна. – Пётр, ладно уж, ты можешь остаться со своей женой, а вот отца малолетнего хулигана мы забираем с собой. И великого писателя тоже. – Так и быть, подменю своего зятя на его тяжёлом посту. Можешь идти с молодыми, сынок, я присмотрю за твоей супругой. Спасибо потом скажешь, не спеши! – папа со вздохом присел около меня на диване. – На что только не пойдёшь ради семейного спокойствия! – Ценю ваше благородство, папа! – Петя усмехнулся и, поцеловав меня, вышел вслед за всеми. Мы с отцом остались вдвоём. – Девочка моя, как же замечательно, что вы все приехали! Устроили старикам праздник! Мать летает от счастья. Жаль только, Ася с Ромой не приехали. – Они хотели, папуль, но я их отговорила. Ну куда с грудным ребёнком тащиться! Успеем ещё собраться вместе, правда же? – Конечно! А ты как себя чувствуешь? Не устала? – Немножко, только ты Пете об этом не говори, ладно? Он волноваться будет. И так носится со мной, как с больным ребёнком. – Он у тебя заботливый малый. Мать не нарадуется. – А ты, папуль? – Ты же знаешь, пузырёк, твой Петька мне сразу приглянулся… Кстати, помнишь того молодца, который с ним тогда был? – Нежинского? Ещё бы! – Он ведь приезжал ко мне потом ещё раз, – папа внимательно на меня посмотрел. – Не стал я тебе сразу говорить, а сейчас скажу. Просил повлиять на тебя. – То есть? – Будто бы ошибку ты совершаешь, связавшись с молодым нахальным карьеристом, которому нужно от тебя только одно – погреться в лучах папиной славы. Я, говорит, сразу его раскусил, но всё ждал – может быть, ты сама созреешь… – Вот негодяй! – ахнула я. – А ведь он умеет быть красноречивым! И убедительным… Представляю, как разволновалась мама! – А твоя мать как раз и не волновалась, Алёнка. Это я, старый дурень, уши развесил, а она ему прямо сказала, что никому не позволит кидать грязью в избранника её дочери. – Защитница! Даже не зная о том, что мы с Петей встречаемся… – Зря ты думаешь, что она не знала, – усмехнулся отец. – Вот батя твой точно был в неведении, для неё же это была не тайна. – Ты серьёзно? Но откуда она могла узнать, мы ведь даже от Виктора Ефимовича скрывали! Или он всё-таки догадался? – Причём тут Витька? Он, святая простота, ни о чём не подозревал. Нет, тут в другом дело. – Он наклонился к моему уху и продолжил шёпотом: – Я подозревал, что моя жена немножко ведьма, но чтобы так… – Ты о чём, папуль? – я тоже понизила голос. – О её снах, королева души моей! – О чём это вы тут шепчетесь? – от неожиданного звука маминого голоса мы оба вздрогнули и отшатнулись друг от друга, как нашкодившие школьники. – Представляешь, дочка, и так всегда! – громко воскликнул папа. – С возрастом твоя мать стала бесшумней передвигаться по дому. Бывало, сядешь, задумаешься, а тут трубный глас, словно с небес… И конечно, все твои гениальные мысли, как испуганные пташки, срываются с места и летят сломя голову в неизвестном направлении. Обратно, как правило, не возвращаются… – Ничего, зато другие прилетают! – усмехнулась мама. – Опять своими баснями ребёнка кормишь? – Другой пищи-то в нашем доме не предлагают пока. Что вы там так долго, мать? Внуку есть пора! – А может, внучке? – Смотри фактам в лицо! – Хватит спорить, родственники! – я улыбнулась. Пока ещё никто, кроме Пети, не знал, кто у меня родится, но у каждого была своя версия. Папе позарез нужен был внук, мама надеялась увидеть внучку, и в каждый наш приезд они всячески пытались вытянуть из меня информацию, но я держалась изо всех сил. Ничего, осталось уже совсем немного. Врачи ставили мне срок родов на десятое января, к этому времени меня будет ждать отдельная палата, которую Петя с Ваней уже присмотрели. Ничего детского мы пока не покупали, успеется. – Слышал? Тебе сказали! – мама тоже улыбнулась. – Всё бы ему на своём настоять! А я уверена, что девочка будет! Мартой назовём! – Нет, Захаром! – Девочку – Захаром? Свихнулся на старости лет? – Кто бы говорил! – Хватит спорить, родственники! – повторил мои слова Петя, заходя в комнату. – Лучше пойдёмте к столу, всё готово. Алёнушка, а может тебе сюда принести? – Ну вот ещё! – возмутилась я. – Вы, значит, там будете веселиться, а я тут как… как… Дыхания договорить фразу мне почему-то не хватило. – Алёна, что?? – в секунду Петя оказался около меня. – Кажется, началось… Ой! – я схватилась руками за живот. – Мамочки! – Ваня!! – заорал мой нервный муж. Папа побледнел, мама схватилась за сердце, а у меня потемнело в глазах от резкой боли. – Кажется, поесть мне так и не придётся, – простонала я. – Я же предупреждал! – в комнату ворвался Звягинцев. – Доигрались! Жанна, возьми мою трубку, быстро звони Варваре, она тут недалеко дежурит. Александра Яковлевна, а вы, пожалуйста, согрейте воды, да побольше. Нет, лучше Оля. Родителям здесь не место. Васька, бери деда с бабой и марш в столовую, ты должен их развлекать, понял? – Понял, пап! Положись на меня! – обрадовался Васька и потащил моих взволнованных родителей из комнаты. Я говорить не могла. Боль выворачивала меня так, что казалось ещё миг – и я не выдержу, умру. Но схватка заканчивалась, и точно так же заканчивался мой страх. До следующего приступа. Не думала, что они будут так часто! – Что-то очень уж быстро… – Ваня старался говорить спокойно, но я всё равно почувствовала тревогу в его голосе. – Ну ничего. Не успеет Варвара, значит, будем рожать здесь. – Здесь? – Петина рука, крепко держащая мою, дрогнула. – А что такого? Сейчас даже модно стало дома рожать. Жанна, ну что? – Она далеко, Вань! – в глазах Жанны стоял ужас. – Сказала, что постарается, но боится, что может не успеть. А ещё она сказала, что верит в тебя! – Вода готова, доктор! – в комнату вплыла Оля. Кажется, из всех присутствующих только она не потеряла голову. – Жанчик, помоги мне. Тут ещё простыни, теть Саша новые вытащила, и Ванин портфель. Всё правильно, Иван Петрович? – Будешь мне помогать, Оля! – Да не вопрос, доктор! Жанночка, кажется, кто-то в калитку звонит, посмотришь, ладно? Пётр, а ты брысь отсюда, мешать только будешь! – Иди, Петенька, Оля права! Я не хочу, чтобы ты это видел… – Алёнка, ты что! Я не брошу тебя! – Только попробуй! – я опять с силой закусила губу. – Иди, иди, любимый! Доверься профессионалам! Выпихнуть моего мужа удалось с трудом. Сколько продолжались мои страдания, вспомнить я потом не смогла. Два часа, три, а может быть несколько дней? Сознание моё то прояснялось, то вновь уплывало под тяжёлым гнётом нестерпимой боли. От криков моих сотрясался потолок и жалобно звенели ёлочные игрушки. Первый детский крик совпал с последним боем курантов… – Господи, чудо-то какое! – Олька всё-таки не выдержала и разрыдалась. – Ольга, надумаешь менять профессию – милости прошу к нам в родильное отделение! – Ваня в изнеможении вытер пот со лба и улыбнулся. – Алёнушка, какая же ты сейчас красивая!! – Издеваешься, как всегда… – губы меня почти не слушались, а из горла вырывался какой-то хрип. Сорвала голос, наверное. Но по сравнению с тем невероятным чудом, которое со мной произошло, всё остальное казалось совершеннейшей ерундой. Осознать до конца, что всё закончилось, мне пока не удавалось. К тому времени, когда комната вновь наполнилась очумелыми родственниками, уставшую, но невероятно счастливую молодую мамашу перенесли на другой диван. – Внучка! – благоговейно сказала мама. – Внук! – просиял папа. Да, полчаса назад я родила самых прекрасных близнецов на свете, девочку и мальчика, Марту и Захара, и глаза всех находящихся здесь были направлены только на них. Даже Петька на время позабыл о своей любимой супруге, но я нисколько на него не обижалась за это! – Что, Новый год уже наступил? – лицо Макса, вышедшего из папиного кабинета, было помятым и сонным. Он ворчливо добавил: – Могли бы и разбудить, между прочим! – Я так старалась, Макс, но ты спишь, как сурок! – устало рассмеялась я. – Мало старалась! – он подмигнул мне. – Я гляжу, ты вся в подарках, мать. – Ага. Когда же из одного свёртка, который я крепко прижимала к себе, вдруг раздалось недовольное кряхтение, улыбка медленно сползла с лица Макса. Он схватился за перила. – Эт-т-то что? – Новогодний сюрприз, Максим. – Ты что, прямо тут…? – он в ужасе смотрел на меня. – А зачем далеко ходить? Дома и стены помогают! – Я ведь вздремнул всего часок! – Я успела, Макс. – Да спускайся уже, остолоп, – хмыкнула Оля. – Поздравляй молодых родителей! Как он не сверзился с лестницы – остаётся загадкой! – Слушайте, а Жанна где? – через какое-то время спохватилась я. – Петь, она разве не с тобой была? – Не помню, Алёнушка… – кажется, Петю лучше сейчас ни о чём не спрашивать. – Она уехала на крутой тачке! – заявил Васька. Он сидел под ёлкой, происходящее его мало интересовало. Приглядевшись к тому, что он делал, я поняла – почему. В руках у него был отцовский телефон, точнее то, что от него осталось. Я же говорила, умный мальчик. Наверное, большим учёным будет… – Ну всё, каюк смартфону, – грустно сказал Звягинцев-старший. – А у тебя ещё есть, папа! – сдал отца сын. – Есть, – подтвердил с ещё большей печалью Иван. – Самая первая модель нокии. Крутая штука. Железная. Мы ею орехи дома колем. – Васенька, а зачем тётя Жанна уехала? – ласково спросила я. – Замуж выходить, – спокойно объяснил ребёнок, не поднимая головы. – Замуж? – Макса это добило. – Слушайте, выкладывайте сразу все новости, пока я ещё не окочурился. Потом слушатель из меня никакой будет. – Что-то она такое говорила сегодня про замужество, – вспомнилось мне. События, происходившие пару часов назад, казались мне теперь далёкой туманной сказкой. – Неужели Вселенная смилостивилась? – усмехнулся Иван. – Интересно, кто же этот счастливчик? – Сейчас мы об этом узнаем! – Оля решительно схватила телефон. – Жанка, ты что, спятила? Ты где? Где?? И что ты там делаешь? А… О… Ну надо же!!! Хорошо… ты там это… не спеши… Да, передам… Она отключилась и безумными глазами посмотрела на нас. – Ну, что ты молчишь! Где она? – Я не могу этого сказать при детях! – Васька, выйди! Ребёнок не прореагировал. Кажется, в его испытаниях начался самый интересный этап. – Говори, Оль! – махнул рукой Звягинцев. – Всё равно он нас сейчас не услышит! – Она сказала, что сидит у соседа, то есть не совсем сидит, ну, вы понимаете… – У какого соседа? – вскинулся папа. – У Филимонова, что ли? – Фамилию я не догадалась спросить. Но привет она от него передала. Алёнке. – Мне? – удивилась я. – Тебе. Сказала, что этот сосед – твой близкий друг. – Опа! – Петин взгляд стал осмысленнее. – Как интересно! И как зовут нашего близкого друга? – Миша. – Миша? Мальчик Миша?? Я же тебе про него рассказывала, Петь, помнишь? – обрадовалась и успокоилась я. – Он мне мороженое в детстве покупал! Но как она к нему попала, я не понимаю! – Этого она не говорила. Сказала только, что отремонтированный потолок теперь у неё в кармане. Вы вообще понимаете что-нибудь, а? – Странная тётя Жанна, – пробормотал негромко Васька. – Как потолок может в карман поместиться? Если только… Он задрал голову вверх. Не знаю, какие мысли летали в этой сообразительной голове, но Звягинцеву-старшему они не понравились заранее. И моим родителям, кажется, тоже. Надо срочно спасать ситуацию! – А кто-нибудь в этом доме даст мне еду, наконец?? Мои слова всполошили всех. Мама с Олей бросились на кухню, папа с Иваном тоже зачем-то выбежали из комнаты, и только Петя ещё крепче прирос к дивану. Он не сводил глаз со своего разросшегося семейства, а я… я смотрела на того человека, который сидел сейчас на полу, около Васьки, почти сливаясь с мохнатыми лапами огромной ёлки. Зелёная блузка, золотистые глаза и две змейки, скрученные вместе. – Петя… – Вижу, Алёнушка. Он сжал мои пальцы. Она недолго смотрела на нас. Мы дыхание перевести не успели, как маленькая хрупкая фигурка стала расплываться в воздухе и вскоре исчезла, оставив после себя только лёгкое помутнение воздуха. Но потом и оно исчезло тоже. – Она больше не вернётся. – Я знаю, милый… Теперь с тобой осталась только я… – И Марта с Захаром! – И я! – довольно сказал Васька. – Дядь Петь, а у тебя планшет есть?Источник изображения, использованного на обложке: pixabay.com (бесплатно для коммерческого использования, указание авторства не требуется)
Последние комментарии
8 минут 24 секунд назад
2 часов 18 минут назад
1 день 15 часов назад
1 день 20 часов назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 6 часов назад