Пережить себя. Акт первый [Дмитрий Маркеев] (fb2) читать онлайн
- Пережить себя. Акт первый 626 Кб, 121с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Дмитрий Маркеев
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Дмитрий Маркеев Пережить себя. Акт первый
Акт первый. Пепел. Глава 1 Боль. Через силу я открыл глаза и обнаружил себя лежащим в луже крови посреди пространной пустоши. Вокруг сновал неугомонный, продирающий до костей ветер. Земля отдавала обжигающим холодом, её тусклые, мрачные оттенки вкупе с чёрно-пепельным небом действовали угнетающе, пробивавшаяся кое-где сморщенная и крючковатая растительность дополняла картину. Я вскочил на ноги и, опасно пошатнувшись, тут же чуть было не упал обратно, поскользнувшись на распластанной подо мной багровой луже. Болевые ощущения начали постепенно притупляться, а вместе с тем я осознал, что не чувствую на себе ни единой раны. Действительно, никаких возможных источников кровотечения не наблюдалось, да и чёрная рубашка с не менее чёрными штанами и ботинками оказались нетронутыми. «Где я? Что со мной произошло?» – мысли в моей голове лихорадочно сменяли одна другую. Но как я ни старался, вспомнить ничего так и не смог. Над самой линией горизонта висело блёклое солнце, силившееся хоть немного протиснуться сквозь плотную дымку неба. Местами над истерзанной землёй бродил плотный туман. И ни единой живой души, будто тут недавно побывала сама Смерть. Но никакого смрада разлагающихся трупов, воздух был лишён всякого запаха и оттого ещё больше казался мёртвым. Леденящий ветер, который я было отнёс к одному из постоянных явлений этого места, неожиданно быстро стих. Я крепко задумался. «Как бы то ни было, мне нельзя оставаться здесь, надо идти и искать хоть что-нибудь выбивающееся из общей атмосферы этого кладбища. Да и потом, не могу же я здесь быть один? Наверное…» С этими мыслями я направился в сторону солнца, которое, к моему облегчению, вело себя самым обычным образом – поднималось. Но не успел я пройти и пары десятков метров, как споткнулся обо что-то и, не удержав равновесия, растянулся на земельном покрове, который оказался настолько неприветливо холодным, что я, не желая более с ним контактировать, вернулся в стоячее положение чуть ли не быстрее, чем до этого падал. Обернувшись, я обнаружил в шаге от себя причину моего знакомства с промёрзшей насквозь почвой: массивную, совершенно невредимую серебристо-синюю перчатку. Подняв её, я обнаружил в середине ладони окаймлённый белой линией паз неизвестного назначения, отметив между тем и весьма заметные увесистость и жёсткость перчатки. – Пригодится, – пробормотал я, натягивая перчатку на правую руку, как вдруг она, загоревшись слабым голубоватым светом, мягко обтянула моё запястье, отчего я непроизвольно вздрогнул. Несмотря на казавшуюся очевидной громоздкость, она абсолютно не стесняла движений в своём новом состоянии. – Ваше имя? Я снова вздрогнул и уставился на источник голоса – на перчатку. – Ваше имя? – терпеливо повторил вопрос внушительный мужской механический голос. И тут я осознал, что не помню не только событий ближайшего прошлого, но и даже своё имя. – Имя… Имя… Моё имя… – отчаянно перебирал я свою помутневшую память. – Эйрен Деллон! Глава 2 Я испуганно заозирался по сторонам, но в поле зрения всё так же не было ни одной живой души. – Эйрен Деллон! Два туманных скопления, попавшихся мне на глаза, вдруг стремительно соединились в единое чёрное облако, которое лихорадочно зашевелилось, складываясь в нечто наподобие силуэта, только очень и очень размытого, так что определить даже примерные очертания его не получалось. – Эйрен Деллон! – пророкотал в третий раз громоподобный голос. – Я, лорд Эвелхейм Тархар, отныне и навсегда стану твоим кошмаром. Теперь этот мир – и твой тоже. Окончив речь, силуэт растворился в воздухе, оставив меня в полнейшем замешательстве. – Принято, Эйрен, – проговорила перчатка. Мне же было не до неё. «Мало того, что я оказался в Богом забытой пустоши, так теперь за мной ещё и охотится какой-то самозванный лорд. Да, одна новость лучше другой…» – Ну, – подметил я про себя, – сейчас я хоть знаю своё имя. Хорошее достижение, как-никак. «Ну-ну, успокаивай себя. Будто лучше станет от этого.» Переведя дух, я продолжил свой путь на восток, если можно было так назвать шествие к солнцу в этом порченом мире. Покуда ноги мои были тверды, разум метался в беспокойстве. – Куда я иду? – бормотал я себе под нос. – Вдруг здесь везде одни сплошные бездыханные равнины? Какой толк от моих блужданий? Внезапно пошёл дождь. Никаких неожиданных ощущений, к моему удивлению, он не вызвал, вот только с грунтом начало твориться что-то неладное: ранее казавшаяся незыблемой промёрзшая земля вдруг стала жадно впитывать несущуюся с небес влагу. Почва под моими ногами потеряла всякую устойчивость и походила теперь больше на топкое, цепкое болото. Я скоропостижно сравнялся по влажности с земельным покровом, идти становилось всё труднее и труднее. Мерзкий дождь заливал глаза, накапливавшаяся в одежде жидкость упорно тянула меня вниз, пытаясь утопить в образовавшейся вязкой трясине. Я сопротивлялся нагрянувшей стихии, сопротивлялся остервенело, но силы мои таяли с каждым шагом. – Я не сдамся… не сдамся… ни за что… – убеждал я сам себя, противясь дьявольски манящему соблазну бросить борьбу и сойтись воедино с этой проклятой топью. «Это не может быть сном. Если умру здесь, продолжения не будет. Вообще уже ничего не будет.» Эта мысль прошла по мне, как высоковольтный разряд. Я встрепенулся, сердце заколотилось с бешеной скоростью. – Я дойду, – прошипел я сквозь зубы. – Я дойду, слышишь? Ещё не знаю, куда, но непременно узнаю. Кто ты такой, а? Лорд дождя и грязи? Эвелхейм Тархар, каков! Имечко-то не под стать профессии! Каково же было моё удивление, когда ливень начал затухать и в течение какой-то минуты иссяк полностью. Более того, земля, которая, казалось, успела впитать за время убийственного дождя всю влагу мира, стала с реактивной быстротой высыхать. Я еле успел выпрыгнуть из слякоти, которая тут же обратилась в уже привычный для меня бронированный холодом грунт. Моя вымокшая одежда, точно разумная, принялась избавляться от ненужной влаги, которая оперативно устранялась землёй по всё тому же странному, не поддававшемуся никакому объяснению принципу. Ни секунды не колеблясь, я продолжил путь. Глава 3 Шёл я, судя по ощущениям, уже около часа. За это время пейзаж нисколько не изменился, будто я никуда и не двигался, однако сомнения, загнанные мной в угол во время дождя, возникать уже не торопились, хотя обстановка и не улучшалась. Усталость, как ни странно, даже не думала накапливаться. Особенно удивляло это в связи с недавними событиями, которые, казалось бы, должны были вытянуть из меня всю энергию. К счастью, этого не произошло, мышцы мои двигались охотно, дыхание осуществлялось безо всяких сбоев, сердце работало ровно и стабильно, будто и не гоняло часом ранее кровь по сосудам в диком исступлении, воюя с подлым бессилием. По логике вещей, после всего случившегося мозг должен был разрываться от мириад вопросов и предположений, но мои мыслительные процессы будто слегка задубели. – Интересно, – решил-таки я прервать молчание и немного порассуждать, – откуда всё же взялся тот ужасный ливень? На небе в тот момент ничего не изменилось, оно и сейчас точно такое же. Ладно, допустим, дождь здесь может пойти хоть прямо из самой пустоты. Но каким образом он так моментально закончился? Да и вся вода будто в воздухе растворилась. – Наверное, – продолжал я, – надо бы уже привыкнуть к местным странностям. Хотя какое там… поди привыкни к этой мёртвой пустоши. Ещё и лорд, чай, подглядывает. – Тархар! – неожиданно даже для самого себя рявкнул я. – Эвелхейм Тархар! Я знаю, что ты здесь… Покажись! Тишина. – Тархар! – ещё раз, уже неуверенно, позвал я. Ответа не последовало. Казалось, всё безжизненное окружение смотрело на меня неодобрительно, словно порицая мой приступ паранойи. – Ладно уж, каюсь, виноват, – непонятно зачем извинился я. – Как уж тут не заподозрить, в этом могильнике… Внезапно солнечный диск, уже почти добравшийся до зенита, застыл и загорелся глубоким пурпуровым светом, окрасив всё по образу и подобию своему. Казавшиеся иссохшимися шипастые растения воспряли и начали стремительно увеличиваться в размерах. Твердь под ногами затряслась в агонии, из-под земли, извиваясь и сталкиваясь друг с другом, полезли огромадные уродливые щупальца. Одно из них, пробив породу буквально в шаге от меня и изогнувшись на выходе, мощным ударом подбросило меня на несколько метров ввысь. Ловко извернувшись в воздухе, я приземлился на ноги и тут же, не медля не секунды, пулей помчался в ту же сторону, куда и шёл до этого. – Отлично… – кидал я себе обрывки фраз на выдохах. – Сначала дождь… теперь этот… парад… голово… ногих… Меня подхлёстывали два фактора: страх и замешательство, причём первый казался совершенно безобидным в сравнении со вторым. Я остановился. Поднял голову, внимательно окинул взглядом орду беспорядочно качавшихся тентаклей. Надо сказать, зрелище было жутковатым, но какой-то несдержимой паники, как в момент их появления, уже не возникало. Кривые, безобразные щупальца выглядели вполне миролюбиво, каким бы безумным и абсурдным это ни казалось. Не пытались схватить, не тянулись ко мне угрожающе. Похоже, их вообще мало заботило происходящее внизу, а, может быть, и вовсе всё происходящее. Теперь, беря в учёт и соседствовавшие с тентаклями гигантские растения, которые скорее напоминали созданные извращённым умом орудия казни, нежели объекты природы, пустошь по мановению руки обратилась в причудливый лес с многочисленными прожилками между «деревьями». Тревога окончательно оставила меня. Я собрался уже идти дальше, как вдруг услышал чей-то скрипучий, но оттого не менее выразительный, голос: – Мужчина, постойте! Не составите ли мне компанию? Я обернулся, ища глазами нежданного собеседника. В широком, обитом пурпурным бархатом кресле, стоявшем прямо меж двух щупалец, сидел, развалясь, некрупный старичок. Безбородый, лысый, с пышными седыми усищами, придававшими ему особую солидность, он всем своим видом выказывал полнейшее блаженство. На лице его сверкала довольная улыбка, серые глаза, блестевшие на солнце, сияли. – На редкость дивная у нас погодка, не правда ли? – Пожалуй, что так, – согласился я. – А у кого это – «у нас»? Мы вообще где? – А бес его знает, – на удивление обыденно ответил дедуля. – Лично я здесь уже чёрт знает сколько обитаю… Вы только взгляните на это волшебное светило! Оно чудесно! Старичок вдруг приподнялся, ласково потрепал одно из щупалец, после чего опустился обратно, застыв наново в ещё более расслабленном состоянии. Я недоумённо смотрел на него. Словно прочитав уже готовый сорваться с моих губ вопрос, дед вновь заговорил: – Вот вы сейчас во мне видите умалишённого, да? Не надо отрицать, это же так, правда? Не казнитесь, я всё понимаю. Хотя прежде ко мне никто не заглядывал. Вы будете первым, кому я расскажу о своей жизни… Надо же, как волнительно! Боже мой! Старик возбуждённо вытянулся в мою сторону. Его глаза воспылали нетерпением. – Так вот… Ах, ну что я за балбес! – крякнул он в досаде на себя. – Мы же с вами совершенно не знакомы… Дед встал, поправил усы, гордо выпрямился и, глубоко вдохнув, выпалил: – Олли Теккенен! Глава 4 Надо сказать, выглядел он весьма представительно: чёрное, как ночь, пальто со вшитыми кое-где платиновыми цепочками, элегантная атласная рубашка того же оттенка с аметистовым отливом, узкие брюки, отточенные рельефные ботинки. Олли не был похож на обитателя этой пустоши. Совсем. Я ожидал встретить здесь оборванного жителя деревни, сожжённой дотла какими-то мерзавцами, или шайку бандитов, жадную до лёгкой добычи, или, в конце концов, орду чудовищ, армию бродячих магов… Что угодно и кого угодно, но только не щеголеватого старичка, мирно сидящего среди раскачивающихся щупалец. Он был похож на бравого генерала, попавшего на модный показ. Седые усы нисколько не старили его, напротив, придавали ему командирский шарм. Только лицо, изрезанное вдоль и поперёк морщинами, выдавало в нём человека долгих лет. В остальном же он выглядел довольно молодо. Двигался свободно, не испытывая, видимо, каких-либо мышечных или иных подобных трудностей. Да и его, похоже, нисколько не угнетала атмосфера этого неприятного места. Покуда я изучал Теккенена, тот стоял не шелохнувшись. Стоял и с не меньшим интересом разглядывал меня. Внимательно, но не пристально, с любопытством. Мы смотрели друг на друга с минуту, пока Олли, опомнившись, не прервал молчание: – Ну, любезный, а вы-то кем будете? Постойте, постойте, – замахал он руками, останавливая меня, – не на вас ли недавно объявил охоту лорд Тархар? Эйрен Деллон, так ведь? Соболезную вам, правда. – Погодите… Так, значит, не я один это слышал? – встрепенулся я. – Ну… по крайней мере, не помешался, и на том спасибо. Повисла тяжёлая пауза. На сей раз прервал тишину уже я: – И всё-таки, мистер Теккенен, кто такой этот Эвелхейм Тархар? Старик вздохнул: – Никто не знает. Кто он, что ему нужно – неизвестно. Оглянитесь вокруг. – обратился ко мне Олли, окидывая взором пустошь. – Всё это безобразие – его работа. А ведь совсем недавно здесь было совсем по-другому, вовсе не так уныло. Не в плане внешнего вида, нет, Тархар отравил эти земли уже очень давно. Тут дело в другом. На моей памяти он никогда не появлялся в окрестностях, а сегодня, под утро, вдруг показался. На меня внимания не обратил, мчался куда-то. Рассмотреть его я не успел, уж больно тот нёсся резво, но это был Тархар, сомнений нет. Именно таким мне его и описывали. Только подумайте, пробыл здесь от силы минуту, и вот уже воздух будто потяжелел… – То есть до этого лорда всё же кто-то видел? – Да, наши старожилы. Но близ моего обиталища кроме меня больше никого нет. Из людей. Остальные живут в других местах. – Из людей? – переспросил я. – Вы-то сами как уживаетесь с… Теккенен не дал мне договорить: – Вы про Гектора? Право, не стоит делать поспешных выводов, у нас замечательнейшие отношения. Да что толку от слов, – поймав искорку любопытства в моих глазах, прервал сам себя Олли, – давайте я вас с ним познакомлю? Ну же, что скажете? Я задумался. «Звучит эта затея странновато, что и говорить. Но не безумно. Так или иначе, это лучше, чем идти не пойми куда.» – Мне нравится ваше предложение. Я согласен. – Чудно! Позвольте только мне сперва сделать кое-что. Теккенен развернулся, нагнулся к креслу, достал откуда-то из-под пальто металлический аппаратик цилиндрической формы, после чего аккуратно коснулся им кресла, которое начало стремительно складываться. Даже не складываться, а сворачиваться. Десять секунд спустя Олли поднял с земли плотный шарик, в который собралось кресло, спрятал своё добро под пальто, поправил рубашку, запахнулся. – Вы не удивляйтесь. Я большой специалист в области высоких технологий. Что ж, не будем тянуть, успеем ещё побеседовать. Пойдёмте. Глава 5 Олли шёл на удивление быстро, ловко лавируя между щупальцами, так что я с трудом поспевал за ним. У меня было очень много вопросов, но задавать их я не спешил: мне и самому было о чём подумать. «Надо же, иду на пару с разодетым генералом в гости к обладателю сотни извивающихся конечностей. Забавная картина, наверное. Может, всё-таки отказаться от этой затеи да пойти дальше своей дорогой? Мало ли кто такой этот усатый франт. Может, неспроста он здесь один проживает? С другой стороны, о чём речь, причина-то на поверхности, в прямом смысле слова. Да уж…» Пошёл до боли знакомый дождь. Я встревоженно уставился себе под ноги, а земля под ними уже начала угрожающе сжижаться. Теккенен, не сбавляя хода, достал из-за пазухи что-то наподобие сигнального пистолета, ловко зарядил и, резко вскинув его над головой, выстрелил. Из широкого дула вылетел зелёный шарообразный огонёк размером с кулак. Отлетев от нас метров на сорок, он молниеносно развернулся и завис почти над нашими головами. Свечение его стало интенсивнее, вслед за чем меня и Теккенена накрыл почти прозрачный купол мягко-зелёного цвета. Земля под ногами продолжала неистово впитывать воду, но вязнуть в ней мы вдруг перестали. – Второй ливень за день… – чуть раздражённо пробормотал Олли. – Никогда прежде такого не видел. Неужто одно появление Тархара может так обезобразить погоду? И без того Пурпура не всякий месяц дождёшься… – Мистер Теккенен, я уже совершенно ничего не понимаю, – прервал я его с интонацией человека, только что вышедшего из комы. – Сейчас, конечно, не самая спокойная обстановка, но мне… – Чуть позже, времени в обрез, – Олли коротко взглянул на солнце. – Уже за зенит ушло. Должны, должны успеть! – Мне нужно знать, чёрт возьми, какой такой Пурпур и с какой стати мы вдруг куда-то так неотложно несёмся! – взорвался я внезапно для себя. – Поймите, Эйрен… Если, конечно, позволите так к себе обращаться… – Бога ради, – сказал я, уже жалея о своей несдержанности. – Только извольте уже хоть что-то объяснить, прошу вас. – Хорошо. Пурпур – одно из местных природных явлений. Солнечный диск окрашивается в соответствующий цвет, как и большая часть естественного окружения, на которое попадает свет. Растения подвергаются гигантификации вследствие исключительных параметров излучения. Кроме того, Гектор получает энергию с помощью процесса, в некотором роде очень схожего с фотосинтезом, доставая щупальца на поверхность и захватывая ими световые потоки Пурпура. Пропустит хоть один Пурпур – умрёт. Последнюю фразу Олли произнёс глухо, с трудом, хотя остальное выдал скороговоркой, чётко и определённо, как научную статью. Я виновато умолк. «Зря я так… Зачем вспылил? Встретил посреди Богом забытой пустыни нормального человека, увязался за ним на его же голову, а теперь ещё и нагрубил на ровном месте. Нет, ну нельзя же так!» Теккенен, ни на йоту не изменив выражения лица, всё так же продолжал невозмутимо вести меня. Дождь, как и в прошлый раз, беспричинно иссяк, земля начала высыхать по старой схеме. Теккенен, не говоря ни слова, вытянул вверх руку, ухватил огонёк, отчего тот погас, оказавшись твёрдым сферическим устройством, и спрятал его под пальто. Защитный купол пропал. – Простите, я не хотел задеть вас, – виновато обратился я к своему проводнику. – Честно, не знаю, что на меня нашло. Старик чуть замедлил ход, поправил подмокшие усы, вздохнул: – Всё в порядке. На самом деле, я ожидал того, что вы можете вдруг непроизвольно ввернуть что-то такое. Этот мир отравляет наши души, характеры, замутняет рассудок. Нужно время, чтобы привыкнуть, а оно, в отличии от многого, у нас всё же есть. Что касается цели нашего марш-броска, уже нет нужды что-либо объяснять. Сейчас всё сами увидите… Прячьтесь! Глава 6 Я и не заметил, как мы оказались на границе зоны влияния Гектора, дальше щупалец уже не было. Рядом с нами произрастал массивный колючий стебель, напоминавший по ширине весьма нескромный баобаб. Теккенен поспешно спрятался за ним и стал наблюдать за горизонтом. Я последовал его примеру. – Не бойтесь прижиматься к этой бандуре, все иглы остались сверху, – прошептал Олли, ни на секунду не отрываясь от своего занятия. Его напряжённый взгляд и воинственная поза давали мне примерное представление о предстоящем, но ничего конкретного предположить я так и не смог. – Чего мы ждём? – Не «чего», а «кого». Видите ли… Договорить старик не успел, потому как вдали показалась стремительно приближавшаяся конструкция, очень напоминавшая по своей форме какое-то необычное транспортное средство. Присмотревшись, я смог разглядеть отсутствие колёс. Машина вовсе не касалась земли, под ней виднелись огни двигателей, поддерживавших её левитацию, а вокруг лихорадочно кружилась пыль. Пока я занимался изучением, Олли сосредоточенно искал что-то в закромах своего бездонного пальто. – Не знаю, что вы ищете, мистер Теккенен, но вам лучше поспешить, они уже близко… Они? Я сам опешил от своей же фразы. – Они-они, это вы верно подметили, – подтвердил старик, доставая одну диковинку за другой. – Не то, не то, и не это… Господи, да куда она девалась? Не мог я её выложить, всегда всё с собой ношу… Внезапно его бурчание было прервано механическим голосом: – Эйрен, вы можете мной воспользоваться. Я недоумённо опустил глаза на источник голоса. Перчатка! Я уж и думать про неё забыл, с момента «знакомства» с Тархаром она ни разу больше не подавала признаков жизни, да и руку обтягивала так аккуратно, что её присутствие вовсе не ощущалось. – Да? «Сейчас возьму и остановлю эту колымагу прихваткой. Ага, как же.» – Сейчас поймёте. Одну секунду. Я почувствовал, как по мне прошёл короткий разряд тока. Меня осенило. Подталкиваемый неведомой мыслью, столь неожиданно возникшей в моём разуме, я вышел из укрытия и направился навстречу мчащейся машине. Шаги мои сотрясали землю уверенностью, во мне самом царило ледяное спокойствие. – Вернитесь немедленно! Эйрен, чёрт бы вас побрал! – пытался остановить меня Олли. Я же был непреклонен. – Я знаю, что делаю! – крикнул я ему в ответ. – Ищите свой чудо-агрегат! Между мной и машиной оставалось уже метров триста. Ведомый возникшим из ниоткуда импульсом, я резко выбросил вперёд руку с перчаткой, целясь точно в безумный транспорт. Из паза со звуком разыгравшейся пурги на огромной скорости вырвалась широченная струя льда. Я продолжал удерживать руку, наблюдая за тем, как обращалась в айсберг казавшаяся неостановимой машина. Всего три секунды понадобилось могучему артефакту на то, чтобы остановить неизвестных врагов Теккенена. Ледяная глыба замерла в ста метрах от меня. Я стоял как вкопанный, всматриваясь в результат моей работы, будто пытаясь поверить в произошедшее. Из ступора меня вывел раскалённый снаряд, выпущенный откуда-то сзади. Он пролетел надо мной по параболе и протаранил замороженный аппарат. Я бросился оземь, закрыв голову руками и спрятав лицо. Грянул взрыв. Дождавшись, когда гул рассеется, я приподнялся. На месте подбитого транспортника остались одни искорёженные обломки, разбросанные силовой волной в приличном диапазоне. Ко мне уже бежал Олли, держа в руках дымящийся ракетомёт. – Ну вы меня и напугали! Сказали бы хоть, что владеете перчаткой криоманта, я бы не так волновался. Как вы их, да ещё с такой дистанции! Надо же… В голосе Теккенена явно слышалось удовлетворение, даже что-то вроде радости, но с отчётливой ноткой горечи. – Знал бы, что она делает, обязательно оповестил бы вас. Хотя идея была не совсем моя, чудо-рукавица чуть ли не силком меня туда потащила. – Вы носите такое сокровище и не знаете, что с ним делать? Скажите, как давно вы появились здесь? «Стоит ли ему говорить? Пожалуй. Я не сдвинусь с мёртвой точки, если стану запираться.» На меня приземлилась гроздь водяных капель, прямо с неба. Смахнув их, я поднялся. – Сегодня утром очнулся посреди пустоши. Там же и нашёл перчатку, оставленную бесхозной. Двинулся на восток, как мне показалось. Познакомился с лордом, чуть не потонул под дождём, а там уже и до ваших угодий добрёл, – коротко осведомил я собеседника. – Хороший выстрел, кстати. – Пришлось навесом запускать, пока не могу добиться прямолинейности полёта. А вообще я вовсе не ракетомёт искал. Олли собрал своё орудие тем же способом, каким до этого упаковал кресло, затем вынул ещё одно из устройств, тоже в сжатом виде. – Послушайте, как вы это делаете? – не удержался я от вопроса. Теккенен гордо заулыбался. –Компрессивная технология. В нашем мире очень многого можно добиться в научном плане. – А что, есть ещё какие-то миры? – А почему нет? Я вот нисколько бы не удивился. Но в данном случае вы скорее цепляетесь за слова. «Эйрен! Некуда отсюда деться, хватит искать пути отхода.» – Да, вы правы, извините, – сконфузился я. – А я и не думал вас осуждать, – заверил меня Олли. – Посудите сами: вы проснулись в страшном, неизвестном месте, один на один со стихией, природы которой даже представить пока не в состоянии. Так что же удивительного в том, что вы хватаетесь за каждую, даже самую призрачную возможность заполучить хоть крупицу столь необходимой информации? Пока я соображал, что ответить, старик, немного подумав, разместил последнее вынутое им устройство на земле, неподалёку от стебля, послужившего нам укрытием недавно. Поднял глаза на меня. – К счастью, нам не придётся всю вечность отбиваться от этих страждущих. Взгляните. Едва закончив фразу, Олли отпрянул от выставленного им аппарата, стремительно развернувшегося в довольно высокую, под три метра, восьмиугольную фигуру, очень напоминавшую вытянутый октаэдр. В её полупрозрачном центре виднелось ослепительное пульсирующее голубое ядро. – Грунт здесь на редкость низкой температуры, – предваряя мои расспросы, начал Теккенен. – Думаю, вам доводилось слышать о геотермальных источниках энергии? Мои же «Часовые» работают по абсолютно противоположному принципу: их питает холод земли. Откровенно говоря, этой технологией я пользуюсь уже довольно давно, но мне долгое время не удавалось использовать её вместе с методом компрессии. До сегодняшнего дня. Да, сегодня я в ударе! Олли в порыве уже хотел сорваться с места, но я его остановил. – Позвольте, а как ваш чудесный оборонительный механизм определит, кого нужно устранять, а кого нет? Вряд ли каждая человеческая душа желает смерти вашему головоногому другу. Или же я неправ? – Давайте пройдёмся по периметру и установим фортификации. По дороге всё и расскажу, – предложил Теккенен. – Отлично. Хотя мне кажется, на это и вечности не хватит. – Вы чертовски правы. Но стоит попытаться, правда ведь? Глава 7 – Эти люди называют себя «Карателями». Их предводитель, Адам Лост, охотится за Гектором уже много десятилетий. Каждый раз, когда восходит солнце Пурпура, Лост отправляет ко мне инквизиционный отряд. С известной целью. Его техника всегда отмечена гербом, потому я и понял сразу, что нужны радикальные меры. – Герб? – переспросил я удивлённо. – А я и не заметил. Он, наверное, невелик был? – Ничуть. Лост одержим своим делом и считает необходимым заявлять о себе на всю округу, даже если во всей округе, кроме меня с Гектором, почти никого нет. Поэтому герб всегда спереди и всегда внушительных размеров. – Как же я так его упустил из виду? Видимо, меня больше заботил сам факт приближавшейся махины. – Вот и я так думаю. Между прочим, и очень хорошо, что не заметили. Зрелище, надо сказать, жуткое, особенно когда не знаешь, с кем столкнулся. Лост изобретателен, жесток, напорист, дьявольски умён. Он был бы опаснейшим противником, если бы не Хворь. Слово «хворь» Теккенен произнёс необычно, с нажимом. Уловив моё непонимание, Олли продолжил: – Да, вы ещё не знаете… Мои слова первоначально покажутся бредом. Наш мир проклят. Может быть, виной тому Тархар, или же некто за гранью нашего понимания. Не могу знать. Но всякий живущий здесь медленно, но верно теряет рассудок. День за днём, шаг за шагом, вдох за вдохом. Неизбежно. Это мы и называем Хворью. – И… как вы с ней боретесь? – Никак. Это невозможно. – И вы даже… – Думаете, я не пытался?! – заорал вдруг старик, бешено вращая помутневшими глазами. – Я исследовал, изучал, экспериментировал без устали с одной лишь целью – понять, как и чем Хворь на нас воздействует. Тщетно! Никаких симптомов, даже самых крохотных. Ни-ка-ких! Олли замер, закрыл глаза. Глубоко вдохнул. Медленно, осторожно выдохнул, окинул долгим, тяжёлым взглядом погружавшуюся в вечер пустошь. Я терпеливо ждал, не говоря ни слова. Теккенен, чуть дрожа, повернулся ко мне. Взор его прояснился. Помедлив ещё немного, он возобновил разговор: – Будем считать, что я привёл пример. Впрочем, вспышки агрессии – довольно безобидное явление. Во всяком случае, в сравнении с остальным. – Но вы же говорили, что симптомов нет. Или вы имели в виду что-то физиологическое? – Точно так. Болезнь бьёт только по мозгу. Я пытался зафиксировать посторонние импульсы с помощью своей аппаратуры. Угадайте, что я обнаружил? Ничего. Ни единого инородного сигнала. А пока мы не знаем, как Хворь на нас влияет, мы перед ней бессильны. – А что с Лостом? Его одержимость как-то связана с болезнью? – Лучше я вам всё с самого начала расскажу. Вы не против? А то нам ещё идти да идти, оставлять границу незащищённой нельзя. – Внимаю, – с готовностью согласился я. Оказывается, всё это время Теккенен едва уловимыми движениями рук швырял сжатых «Часовых» на задуманные им заранее позиции. Мне даже почудилось, что громадные тентакли, хозяина которых мы так тщательно оберегали, благодарно покачивали своими концами, будто кивая. – Итак, – начал Олли, – противостояние как таковое началось около тридцати лет назад. Над нами всё так же нависала Хворь. Каждый отдельно взятый человек подвержен воздействию болезни в разной степени, но полной сопротивляемости нет ни у кого. Долгое время все жили либо сами по себе, либо собирались группами по предпочтениям. Поселения множились, народ прибывал. Небыстро, конечно, но для нас был важен любой приток населения, тем более, что Хворь являет свои худшие стороны не сразу. Его слова звучали так, словно сюда стекались мигранты, что уже само по себе звучало неправдоподобно. – Вы так странно сказали… Будто у вас всё население сплошь приезжее. – Хорошо чувствуете фразы, Эйрен. Да, вы правы, так и есть. Причём появляется оно в случайное время в случайных местах. Прямо-таки из ниоткуда. Помню, как-то раз, когда между Пурпурами образовался относительно приличный промежуток времени, я, вооружившись необходимым оборудованием, которое подготовил заранее как раз для такого случая, отправился патрулировать округу в поисках новоприбывших. На шестой день экспедиция увенчалась успехом: прямо перед моим носом, на склоне горбатого холма, образовалось долгожданное туловище. Я даже понять не успел, как это произошло. Просто мигнул по необходимости, а в следующее мгновение уже наблюдал изменения в пейзаже: на меня озадаченно смотрел рослый мужчина средних лет, облачённый в мешковатый, цвета грязи, плащ. Пока он силился сообразить, что происходит, я немедленно выстрелил в него дротиком со снотворным. Нужно было, во-первых, исследовать само место появления, а во-вторых, и организм нового жителя пустоши. Разумеется, я надеялся, что смогу обнаружить какие-то следы завершившихся только что процессов и хоть сколь-нибудь продвинуться в своих изысканиях. – И снова неудача? – Абсолютная. Я уже давно пришёл к выводу, что даже самая идеальная телепортация неизбежно приводит к микроскопическим деформациям. Они решительно ни на что не влияют и сглаживаются минут за двадцать, но, если успеть их засечь, по ним можно распознать сам факт мгновенного перемещения. – Выходит, люди появляются в точности так, как вы и сказали – из ниоткуда, – заключил я. – Либо же, против вашей теории, путём безукоризненной телепортации. Вы же не станете настаивать на том, что верность ваших выводов незыблема? – Разумеется, я могу ошибаться, тем более что в нашем мире утверждать что-либо – в принципе гиблое дело. Но я отвлекся. Итак, где-то полчаса спустя, когда все необходимые операции были произведены, мужчина очнулся. Я наскоро обрисовал ему ситуацию и предложил пойти ко мне домой, дабы разъяснить всё детально и в более спокойной обстановке. Надо сказать, он был не очень-то вежлив и крайне яро выражал своё недовольство. Иначе говоря, буянил. Мне, конечно, всё это жуть как не понравилось, но просто бросить его здесь из-за одной первичной антипатии было бы преступлением. Да и потом, чего ожидать от человека, которого только что сам и подстрелил, пусть даже транквилизатором. Впрочем, чуть позже выяснилось, что он в принципе такой. Согласился он, значит, кое-как, и двинулись мы наконец на базу. Всю дорогу мне голову ломал, беспрестанно. «Чёрт, так ведь и я делаю решительно то же самое.» – Я же и сам вас штурмую точно так же. Ради Бога, простите. – Эйрен, ну что вы, в самом деле, не надо всё переводить на свой счёт, – поспешил успокоить меня Теккенен. – Между прочим, этот неотёсанный болван вам и в подмётки не годится. Нет-нет-нет, – замахал он руками на мой протестующий жест. – даже не пытайтесь. Это факт. Я же не собираюсь вас к лику святых причислять, право. – Откуда вдруг такая уверенность? – Я не претендую на глобальные заявления по поводу людей, которых не знаю в полной мере, но кое-какие выводы делать могу. Тот мужчина бесстыже вываливал наружу свою грубость, и он был явно не из тех, кто ведёт себя неподобающе только в состоянии аффекта. Ещё до того, как я вообще достал дротикомёт, мы с ним столкнулись взглядами. В его глазах уже тогда читалась претензия. У него, думаю, сразу же начала назревать фраза по типу: "Чего здесь забыл?". Понимаете? Чуть только он очнулся, уже присвоил себе кусок пустоши, если не всю пустошь, и отстаивает свою территорию. С такими разговор короткий. Вы же сразу в разнос не пустились, слушали мою болтовню, в то же время приглядываясь ко мне. Вы терпеливы, внимательны, умеете слушать. Да и ваша реакция на появление Гектора меня обрадовала до крайности. Не всякий способен думать перед лицом угрозы. А вы задумались, и крепко так, основательно. Честно признаюсь, если бы не это, я бы вас убил. – Неужто у меня настолько смертоносный вид? – аккуратно поинтересовался я, насторожившись после последней фразы. – Нет, нисколько. Напротив, вы какой-то… убитый, что ли. Не принимайте мои слова близко к сердцу. Просто на тот момент мысли мои выглядели именно так, как я и описал, не иначе. Горькая правда. Лукавить я давно уже разучился: Гектор мои потуги сразу распознаёт, а гостей у меня не наблюдалось с незапамятных времён. До сегодняшнего дня. Мне стало немного не по себе. «Если он всерьёз собирался разделаться с первым встречным, угодившим на его территорию… Наверное, уже был особенно нехороший опыт, раз всё так категорично. Не буду делать поспешных выводов.» Олли прервал ход моих мыслей: – Тем временем мы закончили. Пора домой. На глаза мне попался хорошо знакомый стебель-гигант. Защитный слой замкнулся. Я взглянул на пурпуровый диск, нависавший над линией горизонта, и невольно залюбовался. Всё-таки было в этом безобразном мире что-то, способное вызывать иные, отличные от отрицательных, чувства, пусть и едва ощутимые, почти бесплотные, настолько, что само их существование мнилось иллюзией. Внезапно глаза пронзила ослепительная вспышка. Я рухнул навзничь, волна безумной боли прошла по телу. Пустошь содрогнулась от душераздирающего вопля. Глава 8 С неимоверным усилием я поднялся. Видно ничего не было, всё заслоняла сплошная белая пелена. В ушах звенело, голова шла кругом. Прилетевшая вдруг хлёсткая пощёчина развеяла слепоту моментально. – Эйрен! Вы меня слышите? Олли кричал мне прямо в лицо, но голос его звучал неразборчиво и глухо, словно откуда-то издалека. Не дождавшись моей реакции, Теккенен схватил меня в охапку и потащил прочь. Толком так и не выйдя из ступора, я безучастно висел у него на плече, уткнувшись глазами в землю. Мысли текли с трудом, застревая друг в друге. «Вспышка… вспышка… что там произошло…» Совладав со слабостью, я решительно вскинул голову, и леденящий крик, застрявший где-то в горле, застыл на похолодевшем моём лице. Солнце, которое буквально только что значилось в небе, пропало без следа. Местность обесцветилась, утонув во мраке. Старик уносил меня вглубь защищённой зоны, а к нам, прорываясь сквозь сумрак, мчалось истошно вопящее нечто. Тьма, ликуя, заполонила уже большую часть пространства. Под её покровом монстр был виден лишь как силуэт, но даже он не сулил ничего хорошего. Вдруг осознав своё паразитное положение, я высвободился из объятий Теккенена и побежал рядом с ним параллельным курсом, стараясь не оборачиваться. Неожиданно Олли, решив что-то про себя, железной хваткой затормозил меня и развернулся со мной вместе к близящемуся существу. – Нельзя. Мы должны его остановить. Промороженные снаряды Часовых подтверждающе бестолково разбивались об тварь один за другим. Странно, но даже их совсем не блёклые вспышки с трудом одолевали стройный покров темноты, лишь на мгновение озаряя уродливую плоть её носителя. Не замедляясь ни на йоту, существо с пронзительным утробным выкриком размахнулось чем-то, очень похожим на объёмный бич. В следующий миг двое ближних к твари Часовых разлетелись вдребезги, сражённые страшным дуговым ударом. Между нами и монстром оставалось всего метров сто. Он нёсся прямо на нас. Я почувствовал, как колотится моё тело. – Задержите его, умоляю! – Теккенен сильно нервничал, у него снова не получалось найти нужный артефакт среди своей бесчисленной коллекции. Недолго думая, я вскинул руку с перчаткой. Эффекта не последовало. Непонимающе моргнув, я опустил её и вскинул ещё раз. И ещё раз. И ещё. Старик, недовольно крякнув, вынул из-под пальто крохотный, изящный фонарь и немедленно разбил его об землю. Вырвавшийся оттуда белоснежный огонёк воспарил среди высотного тумана, растворив мрак в радиусе сотни метров от своего местоположения. Облик нашего преследователя наконец обрёл подлинные очертания. Изуродованная, складчатая плоть, покрытая множественными шрамами, висела на гипертрофированном человеческом теле, с большим трудом сдерживая под собой рельефы каменных мышц. Левая рука выглядела вполне заурядно, но вот правая, метра в три длиной, волочилась за ним со сжатым намертво задубевшим гиреподобным кулаком. На перекошенном лице его пылала страшная гримаса, налитые кровью глаза прожигали неистребимой злобой, отвисшая челюсть дёргалась в такт движениям, то и дело втягивая с ужасным хрипом новые порции воздуха. Монстр, явно не собираясь ждать, пока я его рассмотрю, уже сократил дистанцию до двадцати метров. Теккенен, удовлетворённо кивнув самому себе, подвинулся ко мне вплотную и, не говоря ни слова, приставил что-то к моему виску. Я почувствовал короткий, едва ощутимый укол. Меня вдруг охватил жар. Я дотронулся рукой до лба и обнаружил в своём действии необычную конкретность. Поворот головы, ещё один. Движения походили на отточенные удары. Перенаправляя свой импульс, монстр замахнулся продолговатой конечностью, низко ведя её параллельно земле. Послышался усиливающийся хруст. Плоть чудовища, треща по швам, начала переползать в бич. Прямо на наших глазах его и без того длинная рука стала разрастаться страшными темпами, наполняясь за счёт других частей тела. Уже в разгаре полёта она вытянулась до двух с лишним десятков метров, тогда как туловище, отдав своё содержимое почти без остатка, упёрлось в земную твердь, служа орудию убийства опорой. Мы с Теккененом, не сговариваясь, синхронно подпрыгнули, угроза просвистела под нами. Не дожидаясь нового удара, Олли сразу же рванул вперёд, прямо ко врагу. Я следовал за ним, не отставая ни на шаг. Тварь, моментально извернув свой бич с той же скоростью, попыталась попасть по нам по диагонали, но мы успели проскользнуть под линией удара. Осознав нашу близость, монстр тут же перестроился, приняв первоначальный облик. Не успел он и шагу ступить, как под ноги ему приземлилась невзрачная пластинка треугольной формы. В следующий миг страшную фигуру окутал плотный бирюзовый дым. Монстр зашёлся в гулком кашле, который становился всё мягче и мягче, пока в конце концов не утих. Я вопрошающе посмотрел на Теккенена. – Ну и как величать сие чудо? Только не вздумайте говорить, что найдутся твари и покошмарнее. – Вы избавили меня от такой необходимости, – с улыбкой ответил Олли. – У данного вида весьма обширная история, но конкретно этот экземпляр к ней решительно никакого отношения не имеет. Нам с вами довелось столкнуться со стегателем, причём новообращённым. – Давайте-ка поподробнее. – О, я только начал. – А мы успеем? Что вообще сделала ваша дымовая завеса? – Уверяю, спешить нам точно некуда. Тут я вдруг понял, что щупальца Гектора куда-то пропали. Даже дыр в почве не осталось. «Светило Пурпура ушло, ушли и тентакли. Ничего удивительного. Видимо, Гектор как-то чувствует внешние перемены. А насчёт отверстий… Если земля здесь может самостоятельно устранять влагу и затвердевать после адского ливня, думаю, заполнить пустоты в себе ей тоже не составит труда.» – Стегатели, – незамедлительно продолжил Теккенен, – это люди, ставшие жертвами собственного доверия. Их поселение находилось неподалёку. Оно, кстати, до сих пор здравствует. Ну, в каком-то смысле. – Что там произошло? – Всё по порядку. Жаловаться на них резона не было, ко мне и Гектору они относились пусть и несколько настороженно, но безо всякой враждебности. Между нами даже наладились кое-какие торговые отношения: поселенцев интересовали мои изобретения, я же, в свою очередь, хотел выменять у них некоторые редкие минералы. – Позвольте, – прервал я рассказ, – вы же сами говорили, что ни с кем контактов не поддерживаете. – Разумеется, я утрировал. В самом деле, не все же столь ограниченны. Хотя и очень многие. – Амбициозное заявление, – произнёс я скептически. – Вот только откуда бы этим людям знать, что ваш дорогой Гектор не является ни для кого угрозой? Я, положим, вам верю, тем более что сам убедился в вашей правоте. Но человек, которому такая возможность не выпала, должен, выходит, даром принять ваше слово за истину. Звучит как минимум небезопасно. – Сложно не согласиться. Однако я могу задать вам абсолютно противоположный вопрос: откуда уверенность в том, что Гектор опасен? Можете не отвечать, сам скажу: неприлично огромные размеры, особенно в таком виде, по определению вызывают страх. Виной всему треклятое стереотипическое мышление. Оно создаёт нам иллюзию собственного здравомыслия, в то время как действия, основанные на устоявшихся убеждениях, нередко приводят к разного рода неудачам. – Вы пытались их переубедить? – Нет, – отрезал Теккенен. – И не стану. Пусть боятся, если так нравится. А придут с оружием, отправлю их прямиком в преисподнюю, невелика задача. – А новоприбывшие? Ну конечно… – осёкся я, даже не начав. – Полагаю, с тем хамом, о котором вы мне рассказывали, вы покончили. И что, часто такие попадаются? – Я вам больше скажу, все мои посетители – они. Встречались, конечно, валенки поскромнее, но исход во всех случаях был один и тот же. Грустно, между прочим. Я не большой любитель общества, однако вовсе не рад тому, что вынужден делать. Повисла пауза. Вдруг осознав, что в разгаре беседы совсем забыл про узника бирюзового дымного облака, я нарушил тишину. – Мы с вами так увлеклись, что ненароком свернули с темы стегателя. – Ах, в самом деле, – виновато улыбнулся Олли. – Право, порой и не замечаю, как этопроисходит. Стало быть, новообращённый стегатель. Сложно было не обратить внимания на предшествовавшую его вторжению ослепительную вспышку, что вас так пошатнула. Старожилы окрестили данное событие как Всполох – колоссальный выброс солнечной энергии, которым нередко сопровождается закат. Завершается, если быть точным. – В тот момент меня пронзила боль. Ужасная. Вам даже пришлось меня эвакуировать оттуда… И вообще, как вы, собственно, это сделали? Не думаю, что во мне так мало веса. – Долго объяснять. Скажу только, что у меня под костюмом запрятано кое-какое небесполезное оборудование. Да и потом, к разговору о стереотипах… – Ну хорошо, не касаются вас великовозрастные проблемы. Но вы же и не атлет, в самом деле. – А вдруг? Может, вы меня недооцениваете? – с наигранным упрёком произнёс Теккенен. – Поверьте, после всего, что мне довелось увидеть, недооценивать вас я не могу в принципе. Кстати, почему мне до сих пор кажется, что я опережаю время? Вы мне что-то вкололи тогда, так? – Экстракт быстродействия. Целый месяц, пока шла пауза между Пурпурами, я путешествовал по отдалённым землям, вытягивая необходимые химикаты из хасталистов. Не буду про них сейчас распространяться, потом, если заинтересуетесь, покажу вам ботанический справочник. – Значит, экстракт, – вернул я старика к предыдущей мысли. – Да-да. Чрезвычайное ускорение нервных импульсов и повышение быстроты их обработки мозгом, вызываемые препаратом, приводят к колоссальному росту реакции и скорости любых физических действий. Без этого снадобья справиться со стегателем практически невозможно. – А Всполох? Как он связан с нападением? – Напрямую. Энергия вспышки настолько сильна, что способна деформировать генетический код, а то и вовсе уволакивать его части вместе со световым потоком. Впрочем, пробивать устоявшиеся организмы Всполох не в состоянии, он лишь фиксирует строение генов. Иное дело – организмы, образовавшиеся недавно. Напомните, когда вы пришли в сознание? – Самым ранним утром. – Во-о-от, – многозначительно протянул Теккенен. – Процессы внутри вас ещё не стабилизировались до конца, потому-то Всполох вас так и покоробил. Болевой выброс, слепота, одолевающая слабость. Но нашему гостю, – Олли кинул короткий взгляд в сторону всё такой же непроглядной дымки, – повезло куда меньше вашего. Видите ли, если Всполоху не удаётся повлиять на генетический код, он, проходя сквозь, как бы запоминает его строение. Память у него короткая, так что она, едва наполнившись, почти тут же заменяет один набор другим, от следующего попавшегося на пути существа. Однако когда Всполох наконец встречает уязвимую цель, он накладывает поверх генов жертвы гены того, кто остался в памяти, то есть гены последнего запечатлённого создания. Результатом становится мутация. – Значит, вспышка сфотографировала стегателя и отпечатала его на ничего не успевшем понять человеке, – заключил я угрюмо. – Мне всё меньше и меньше нравится этот мир, а уже, казалось бы, меньше-то и некуда. – Понимаю. Но ничего не поделаешь, так уж здесь всё устроено. Знаете, лучше вам… – Простите, что прерываю, – вклинился вдруг неизвестный голос, – но мне уже наскучило безучастно на вас смотреть. Глава 9 Вздрогнув, мы синхронно повернулись на звук. Оказалось, бирюзовый дым уже рассеялся, а на его месте, обняв руками согнутые в коленях ноги, сидел смуглый, хорошо сложенный мужчина, не обременённый ни единым элементом одежды. Чёрные, как ночь, прямые волосы, грозный орлиный нос, внимательные суровые глаза, похожие на два тёмно-синих омута. Не дожидаясь нашей реакции, он продолжил говорить: – Скажите, вы хоть на каплю лучше того, чем я был несколько минут назад? – Зависит от освещения, – не вполне серьёзно ответил Олли. – Я вот убиваю людей, которые могут причинить вред моему другу. Жизнь научила. Вы как на это смотрите? – Что же, всё так плохо? – ничуть не смущённый таким заявлением, осведомился мужчина. – И не поверите, насколько, – вставил я. – Сюда, как я успел заметить, целые карательные экспедиции наведываются. Мы вот уже одну… заморозили. – И разбомбили, – добавил Теккенен. – Ой… Но наш новый собеседник никакой тревоги не выказал. Напротив, интерес, изначально стоявший в его глазах вкупе с лёгким замешательством, усилился. Он поднялся, подошёл к нам. – Не стану осуждать вас. Во всяком случае, пока что. Сперва добраться бы до более спокойного места. Сомневаюсь, что окрестности здесь дружелюбны. – О, насчёт этого не беспокойтесь, – поспешил обнадёжить его старик. – Гектор, мой дорогой друг, своим присутствием отпугивает всякого рода нечестивцев, да и монстры сюда нос казать боятся. – Да? – улыбнулся незнакомец. – Вы это случайно не про щупальца, которые я успел заметить? Олли, нахмурившись, кивнул. Но никакой паузы не последовало. – Да мы тут все друг друга стоим! Пойдёмте же, по дороге, может, в курс дела меня введёте. Я тут гость, как-никак. – Новоприбывший, – зачем-то поправил его я. – Согласно здешней терминологии. Как, впрочем, и я. Меня сюда утром занесло. – Будь по-вашему, – добродушно согласился мужчина. – Подождите! – вдруг опомнился я. – Вам же, верно, холодно в таком виде. Олли, у вас наверняка есть что-нибудь подходящее в запасе? – Боюсь, что нет, – сокрушённо ответил Теккенен. – Поспешим же. – Да, не стоит задерживаться, – поддержал его я. – Идите покамест в ту сторону, – Олли махнул рукой куда-то за наши спины. – Линию обороны восстановлю и догоню вас. Мы, не сговариваясь, зашагали в указанном направлении. Буквально через пару минут нас догнал Теккенен. – Ну что, ущерб не критичный, особенно в наших условиях. Но вы, любезный, – чуть запыхавшись, обратился он к незнакомцу. – в следующий раз хотя бы высылайте письмо с угрозами. – Учту ваши пожелания, – в тон ему ответил мужчина. – Но сперва нам бы с вами познакомиться. В кои-то веки. – Эйрен Деллон, – отозвался я. – Олли Теккенен, местный заправила и чудо инженерной мысли, – нарочито нескромно заявил старик, не скрывая улыбки. – А вы-то, собственно, кем будете? – Патриций Джайс. Похвастать ничем не могу. Пока. – Именно, что «пока», – подтвердил Теккенен. – Либо у вас очень скоро появится повод, либо же… – Смерть? – спросил Джайс, будто договаривая. – Местность подходящая. Что ж, постараюсь с ней договориться. – Похоже, есть кое-что похуже смерти, – кисло заметил я. – Бич этот похлеще вашего, насколько я понял. – Какой же? – Хворь. – Господа, ускоримся, – поторопил нас Олли, беспокойно косясь на выпущенный им ранее белоснежный огонёк, летящий за нами следом. – Светило скоро истощится, а идти ещё порядочно. Всю дорогу Теккенен вводил Джайса в курс дела. Я пытался поначалу вставлять реплики, но переговорить старика оказалось непосильной задачей, так что я очень скоро сдался и дальше просто слушал, одновременно пытаясь разглядеть что-нибудь в утвердившейся повсюду мгле, хоть и без всякой необходимости. Патриций был немногословен, лишь изредка уточняя кое-какие детали, на зловещие подробности реагировал сдержанно. Не считая беседы моих спутников, кругом царила полнейшая тишина, что меня изрядно заботило. – Гм, почти пришли, – удовлетворённо промурлыкал Олли, высматривая что-то в округе. – Вы что, ориентируетесь в таких потёмках? – запоздало удивился я. – Темно ли, нет, мне всё одно. Я за столькие годы каждую извилинку здесь в память впечатал. Мог, в теории, соорудить себе путеводитель, но какой смысл? – Никакого, – заключил Патриций. Теккенен вдруг рванул вбок. Склонился над землёй, приложил невесть откуда взявшийся на мизинце перстень к совершенно невзрачному продолговатому камню. В самом центре освещённой огоньком зоны бесшумно образовалось идеально круглое отверстие приличных размеров, откуда тотчас же выбралась наружу изящная кабина лифта. – Мистер Теккенен! – Что такое? Вам нужно приглашение? – шутливо осведомился Олли, поднимаясь. – Я тут подумал… – начал я, подходя ближе. – Тут же наверняка полным-полно всяких, гм, существ ночного образа жизни. А мы со своим светлячком, как приманка… Или? – В общем-то вы правы, хотя бы с точки зрения логики. Но на нашей с Гектором территории никто, кроме засланцев Лоста, не появляется. Кажется, я об этом уже упоминал. – Даже если нет, можно было догадаться. В теории. Джайс, всё это время безучастно стоявший рядом, негромко кашлянул. Олли досадливо всплеснул руками: – Виноват, – едва договорив, он в три прыжка оказался в лифте. – Прошу за мной. Патриций и я без всяких комментариев присоединились к Теккенену. Двери немедленно затворились, кабина беззвучно ухнула вниз. Глава 10 Подземное обиталище старика было обустроено на славу. Франтоватость, присущая хозяину дома, прослеживалась чуть ли не в каждом углу, коих оказалось, между прочим, немало. Олли, горделиво приосанившись, целый час водил нас по бесчисленным залам, мастерским, замудрённым лабораториям. Казалось, что нет такого дела, которым бы не интересовался неутомимый Теккенен. Однако мимо некоторых дверей он, увлекая нас с Джайсом за собой, пролетал, будто влекомый каким-то невиданным грунтовым ветром. «До Гектора не допускает, поди. – думал я после очередного пропущенного отсека. – Оно и немудрено.» Всюду праздновали викторию чистота и порядок. Пробирки с цветастым содержимым, пронумерованные и расставленные в надлежащем виде, десятки систем и приборов неизвестного назначения – всё это при едином обозрении, казалось, могло принадлежать разве что какой-нибудь таинственной корпорации, но никак не одному, пусть и крайне деятельному, человеку. Когда обход подошёл к концу, Олли завёл нас в пространное, искусно обставленное помещение, окаймлённое диковинным, формы полумесяца, лазурным диваном, стена за которым, в отличие от своих однотонных предшественниц, являла собой восхитительной красоты пейзаж. Мы с Джайсом, застыв на пороге, молча уставились на него. Полотно, пронизанное дождём, изображало меркнущий среди течений вод витиеватый лес. Он казался настоящим, от него веяло горестным, убийственным чувством. – Слёзные болота, – прошелестел Теккенен, мягко выводя нас из транса. – Никогда там не бывал, слышал только, что в тех водах тонут даже души. Возможно, и вне тела. Патриций, избавившись от наваждения, коротко посмотрел на старика, затем перевёл взгляд на себя, потом обратно, уже с вопросом. Олли, спохватившись, проскользнул между мной и Джайсом и умчался по коридору. И минуты не прошло, как он вернулся, держа в руках средних размеров свёрток, протянул его Патрицию. Тот, не говоря ни слова, кивнул и завернул за угол, Олли же тотчас распластался прямо посередь дивана. Я скромно умостился с краю. Старик продолжал хранить молчание, я тишину не нарушал. Наконец вернулся Джайс, облачённый в слепяще-белый полевой костюм, аккуратно приземлился на противоположном от меня конце. – Всё-таки вспомнили, – с улыбкой вымолвил он. – А жаль, здесь так и так ветра не гуляют. – Да и ходите вы без всякого покрытия, какая разница! Ни я, ни Эйрен, думаю, против ничего не имеем. Я подтверждающе мотнул головой, будучи уже сильно привыкшим к данному зрелищу. Патриций состроил гримасу. – Нет уж, увольте, приличия есть приличия. Меня другое интересует. Дым, которым вы в меня запустили на поверхности, устранил мутацию, так? – Именно так. С настоящим стегателем этот фокус бы не прошёл, у них все внутренние процессы уже совершенно точно приняли стабильный вид. – Вы как-то поняли, что я не из их числа. – Шрамы. От частых реконструкций их число неизбежно растёт, на вас же их было относительно немного. И потом, откуда вдруг взяться стегателю на моей равнине, да ещё и будто из пустого места. – Да, вряд ли они умеют подкрадываться. – Или могут? – вклинился я. – Перестраивают свою плоть во что-нибудь плоское и… подползают. – Подползают? – смеясь, переспросил Олли. – Я бы посмотрел на это, честное слово. Увы, они не могут, гм, подползать… У них весьма ограниченные возможности, Патриций продемонстрировал их нам в полной мере. – Это странно, – задумался Джайс. – С чего бы им быть ограниченными? Постойте, Олли, вы говорили, что стегатели – люди, доверившиеся не тому человеку, так? То есть какой-то негодяй насильно обратил их в монстров? Если так, надо бы его обезвредить, по-хорошему. – Знать бы ещё, кто он. Я всегда подозревал Лоста, он вполне способен на такую мерзость. С другой стороны, в теории, это может быть кто угодно. – Так надо искать! – воскликнул Джайс, не оставляя в то же время своей невозмутимости. – Вы же здесь всю жизнь, сами сказали. Упустить влиятельного соседа из виду, с вашей-то подозрительностью? – У меня есть все причины, даже сверх того. Напомню вам, что… – Всякая человеческая тварь жаждет крови Гектора. – остановил я Теккенена. – Да, вам виднее, но речь сейчас не об этом. – Вы заблуждаетесь, Эйрен! – взбудоражился Олли. – Об этом. И ни о чём ином. – Странно, что приходится это объяснять, – сменил меня Патриций, – но вопрос стоял другой. Кто, кроме самозванного инквизитора, мог пользоваться доверием местного населения? – Адам, чёрт его возьми, Лост! – взорвался старик, вонзив оба кулака в диван. – Некому больше! Этот упырь наверняка хотел завербовать жителей того злополучного селения, а когда получил отказ, решил сделать их своими марионетками, да прогадал! – Мистер Теккенен… – Так вы сомневаетесь! – взвёлся тот пуще прежнего. – Чудно! Так предлагайте свои варианты, господа умники! Ну же!!! Патриций, придвинувшись, положил левую руку старику на плечо, другой же рукой мягким, но настойчивым движением развернул его к себе. – Уберите свои… – Молчите, – тоном, не допускающим возражений, сказал Джайс. – Вы что себе… – Молчите, – не повышая голоса, повторил Джайс, вперившись прямо в его затуманенные злобой глаза. Я, замерев, смотрел на них, не говоря ни слова. Спустя минуту Олли, потупив взор, отстранил Патриция и спешно покинул гостиную, Джайс же, шумно выдохнув, откинулся на спинку дивана. – Вот она какая. Хворь. – выдавил он с трудом. – Да, я тоже успел с этим столкнуться. Впрочем, Теккенен говорил, что гнев – самое безобидное явление из всех возможных вариантов. – Вы видели его глаза? – спокойствие Патриция слегка колебалось. – Кошмарное зрелище, не то слово. Только в прошлый раз он сам себя остановил. – Если это постигнет и нас с вами, боюсь, мне придётся извиняться заранее. Мало ли, что будет потом. – Извиняться? Бросьте, Джайс, вы не вправе судить себя за то, чем управлять не можете. – В это я и не верю. Каждый способен бороться со своими демонами. Вопрос в том, хватит ли сил. А их хватит, иначе к чему всё это? – Нами верховодит болезнь, воздействующая неизвестным путём, а не скопище наших пороков. – Мы справимся, Эйрен, – заверил меня Патриций. – Я помог Теккенену, так помогу и себе, и вам, если понадобится. – Но зачем? – Целей может и не быть. Но есть понимание того, что ходить порознь в этом царстве мрака – худшая идея из всех возможных и невозможных. – Положим, что так, и оставим это. Но вы сами всё видели – Теккенен с трудом контролирует даже обычный гнев, с его-то опытом и прочими качествами. А мы-то куда собрались? – Может, он не так силён, каким хочет казаться. Хотя бы с ментальной точки зрения. В конце концов, мы с вами по-прежнему почти ничего о нём не знаем. Одного неполного дня для выводов мало. Мы оба умолкли, дожидаясь возвращения Теккенена. Старик вернулся минут через десять, держа в руках нетронутую временем карту, сел, как и до ухода, по центру. – Прошу взглянуть. Я с готовностью пододвинулся, Джайс же неодобрительно покачал головой. Олли чуть замялся. – Ну что же вы? Сами хотели найти злодея, а теперь к стенке жмётесь. – Научились бы сдерживаться сперва. – Господи, ну не я того хотел! – Знаю, что Хворь. Но я отказываюсь верить в её всесилие. – Ну, раз так, – старик вздохнул, сворачивая карту, – пора вам кое-что услышать. Эту историю мне рассказал один путник в те времена, когда мои земли ещё не внушали людям такого всепоглощающего страха. Кто-то мог просто не знать о Гекторе, кто-то не придавал своей боязни особого значения. Так или иначе, гости у меня порой бывали. – Позвольте вас прервать, – вмешался я. – Если раньше Гектора воспринимали куда менее категорично, с какой стати вдруг всё переменилось? – Об этом чуть позже. Продолжим. В одной местности – неважно, какой – проживали сообща двое мужчин, два добрых друга, уверенных друг в друге более, чем в ком-либо ещё. Но однажды на одного из них, совершенно беззащитного, напал безвестный грабитель. Однако второй, по счастью, как он тогда думал, оказался рядом, и очень скоро неудачливый мародёр был повержен. Назовём спасителя Джоном, для порядка. И всё бы хорошо. Но после того случая Джон огромными темпами стал скатываться в паранойю. Очень скоро он вовсе перестал доверять всем, кроме своего друга. Джон выстроил крепость, оборудовал её самыми невероятными оборонительными системами, патрулировал окрестности день и ночь – только ради защиты друга. Затем, окончательно потеряв самоконтроль, Джон собственными руками вырезал несколько тысяч человек, а следом, заподозрив подмену, убил и друга. К несчастью, тогда никто ещё не имел столько сил и решимости, чтобы остановить безумца. – И всё это натворила Хворь? – спросил Джайс, похоже, поражённый ничуть не меньше меня. – Господи… – Боюсь, что да. Немногим позже Джон ушёл из жизни. По своей воле ли – никто теперь уже не узнает. Никогда. – Ну, – решил я поддержать затухающий разговор. – судя по фактам, Хворь могла убедить его и в собственной вине. Убедить… Позвольте, а как это вообще происходит? – Увы, здесь я так же слеп, как и вы. Однако… Теккенен умолк, будто задумавшись. – Вам нужно кое-что узнать. Я про то, как этот мир пришёл к тому, каким мы его видим. Про его истоки. Мы с Джайсом единовременно кивнули. Олли, удовлетворённый реакцией, продолжил. – В самый давний момент истории сюда были призваны трое людей, трое первых людей. Говард Сторм, Маттиас Стоун, Артур Хлад. По легенде, с ними связался не кто иной, как столь дурно знакомый вам лорд Тархар, и передал им самую что ни на есть подробную информацию об устройстве этого мира. Тархар и окрестил его по-своему – Альтериумом. Тогда же он поведал троице первопроходцев и о своих целях – правда, вскользь. После лорд распрощался и больше никогда не показывался. До событий, связанных с вами, Эйрен. – Вы хотите сказать, что… – Боюсь, что так. Лорд Эвелхейм Тархар – создатель Альтериума. – Почему вы раньше не сказали? – возмутился я, невольно пытаясь скрыть за недовольством пробудившуюся вновь тревогу. – А толку? – незамедлительно отреагировал Олли. – «Эйрен, за вами охотится автор этого мира». И что бы вы с этим делали, спрашивается? Сотворили бы, поди, какую-нибудь глупость. Ни вам оно не сдалось, ни мне. – Так я могу и сейчас что-то выкинуть. Отчего нет? – парировал я. – Информация-то от времени эффекта не потеряла. – Эйр, позвольте мне, – включился в разговор Джайс. – Сейчас хоть спокойная обстановка, можно всё осмыслить без лишних опасений. А наверху? Не дай Бог, я бы вас разрубил из-за бурных мыслей. «Эйр?» – Исключено. – прервал его Теккенен. – Экстракт быстродействия работает как часы. Очень и очень быстрые часы. – Право, вы меня поняли. Вам только повод дай. – Какой? – Слово вставить. Или целую тираду. – Ну так и есть! – Олли почти подпрыгнул на месте. – Никак я с вами не наговорюсь. Это комплимент, к слову. – Вот спасибо, – вмешался я, не слишком захваченный порывом Теккенена. – Только нам бы вернуться к изначальной теме. Старик пожал плечами. – Да пожалуйста. – Хорошо. Скажите-ка мне, каким это несуществующим способом я должен защититься от посягательств всемогущего лорда на свою жизнь? – А она вам нужна? – задал Теккенен очень странный, как мне показалось, вопрос. Джайс непонимающе покосился на него. – Кто? – Ваша жизнь. Я открыл было рот для ответа, но не смог вымолвить ни слова. Мне вдруг стало до жути холодно. Память начала живо выплёскивать на меня кадры прошедших событий. Вплоть до самого начала. «Боль. Через силу я открыл глаза и обнаружил себя лежащим в луже крови посреди пространной пустоши. Вокруг сновал ветер. Земля отдавала холодом. Чёрно-пепельное небо. Боль. Боль…» Дрожь, подкравшись незримой тенью, схватила меня за плечи, заколотила, затрясла, зарокотала. «Зачем всё это? Дождь. Пурпур. Всполох. Старик-убийца. Один Патриций нормальный. Он же не виноват, что попал в поток. Наверное… Почему наверное? Точно. Или…» Я схватился за голову и тяжко застонал. Теккенен, похоже, смутился. – Эйрен… Я что-то не то сказал? – Конечно, не то! – с чувством обрушился на него Джайс. – Совсем такт потеряли в своей берлоге. – Я не хотел… – Молчите уже, с вас довольно. Эйрен, вы меня слышите? Голоса, путаясь в моём потускневшем сознании, звучали отдалённо. Голова не желала ничего воспринимать, с чрезмерно-бесполезным упорством пытаясь ответить на огорошивший меня вопрос. «Зачем всё это? Зачем всё это… Зачем…» – Дьявол! – мысль, не спросив разрешения, вырвалась наружу. – Хватит крутить это пятидесятый раз! Какой смысл, если всё равно всё только хуже?! – Эйр, сядьте. – голос Джайса обрёл свинцовый оттенок, не потеряв, впрочем, мягкости. Ощущение реальности, покинувшее меня ранее, показалось вновь. Робкое, неуверенное, но даже таким оно было мне нужно, как никогда. Я стоял в центре комнаты, чувствуя собственную, пусть и остывающую, но оттого не менее безумную, гримасу. «Что… когда я успел вскочить?» Серые глаза Теккенена не выражали ничего чрезмерно заметного, но вот в патрициевых омутах явно читалось беспокойство, перемешанное, что характерно, с сочувствием. «Возьми себя в руки. Тебе надо остыть. Да, это непросто. Да, у тебя есть причины для… беспокойства, как бы мягко это ни звучало. Да, есть причины! Но стоит ли…» Сверху послышалось негромкое хлюпанье. Олли недовольно поднял взгляд. – Что, опять этот поганый ливень? Эйрен, не вы ли мне тут погоду портите? Его слова, произнесённые в шутку, неожиданным образом облегчили моё положение. «Не стоит. От моих волнений, должно быть, никакой пользы. А от чего будет польза?.. Нет, нет, опять этот капкан. Нельзя попадаться.» – Конечно, в каких смертных грехах ещё его обвините? – возмутился Джайс. – Шамана в нём увидели? – Да я же не всерьёз, ну в самом деле! Хотя мог бы, откровенно говоря. – Ага, мы и не сомневались, – в голосе Патриция возникли существенные язвительные нотки. Я осторожно сел. Сознание перестало бушевать, но в порядок приходить не торопилось. Холод никуда не делся, лишь слегка ослабил хватку. «Так. Теперь нужно избавиться от этого чувства. Я не знаю, что делать. В этом всё дело. А с делом нужно покончить. Покончить с собой…» – Дьявол! – вопль заставил моих спутников содрогнуться. – Нет! – Тише, тише, всё в порядке, – принялся успокаивать меня Джайс. – В порядке?! В преисподней больше порядка! Вспышка иссякла так же скоропостижно, как и возникла. Обессиленный, я скатился на пол. Комната плыла перед моими глазами, её очертания, сливаясь друг с другом, безжалостно рвали надломленный рассудок на части. Тело отказывалось откликаться и казалось мне ледником, в котором и придётся быть захороненным. Внезапно меня что-то потащило наверх. Я снова оказался на диване, прямо в глаза мне, в упор, лицом к лицу, кто-то смотрел. – Есть идея. Олли, вам нужно удалиться. – голос, похоже, принадлежал Джайсу. – Не забывайтесь, это мой дом. – Сейчас же. «Точно Джайс. Я даже так слышу этот свинец.» Теккенен, судя по затихающему бурчанию, повиновался. Дверь задвинулась. Глава 11 Целую вечность, как мне показалось, Патриций сидел бок о бок со мной в полнейшей тишине. Нахлынувшая ранее агония стала понемногу отступать, так что вскоре и зрение вернуло в строй кое-какие немаловажные контуры. Я даже заметил почти непрерывное над собой наблюдение со стороны Джайса, хоть и делал он это вовсе не так очевидно. «Как тут не заметить. Будто рядом со мной можно рассматривать стену.» Как ни странно, мысли тоже слегка улеглись, но я боялся пока пускать их обычным чередом. «Может, попытаться заговорить? А вдруг снова… Нет, даже не думать об этом. Рано.» Я жутко не хотел сорваться в очередной раз. Но и ожидание никаких идей по поводу схождения с мёртвой точки не давало, разве что, может, совсем немного удерживало меня на плаву. – Что же делать… – пробормотал я, даже не заметив этого. Патриций, уловив мои слова, оживился. – Эйр? – осторожным шёпотом позвал меня он. – Я здесь, – ответил я и тут же, осознав, что говорю, поспешно зажал себе рот свободной рукой. Джайс, выдержав небольшую паузу, продолжил: – Не нужно бояться. Он только этого и ждёт. Не давайте ему собой управлять. Я безмолвно смотрел на Патриция. Тот, поймав тревогу в моих глазах, вздохнул. – Я вас понимаю. Да, ситуация тягостная, иначе и не сказать. Но всегда есть выход. Должен быть. Тишина. Патриций продолжал: – Мы должны во всём разобраться. Иначе нельзя, иначе все ваши роковые ожидания точно сбудутся. Тархар победит. – Вы не понимаете, – очень тихо, сквозь руку сказал я. – Не на ваших плечах это бремя. На моих. – Понимать, по сути, не так уж сложно. Но чувствовать, переживать – абсолютно иное дело. Я вас понимаю. Правда. Но на большее претендовать, боюсь, никто не в силах. Пауза. – Эйрен. Поймите, не всевышний лорд терзает вас, нет. Вы сами. Отпустите то, что держите в себе и что не даёт вам покоя. – Не могу. – Вы думаете, что снова сорвётесь, и это не лишено смысла. Но смысл истинный в том, что так вами манипулируют. Хворь ли, Тархар, неважно. Вы испытали страшное и теперь запечатали все двери, дабы вновь не столкнуться с ним. Но поддаваться страху нельзя, иначе, запертый в себе, вы себя и погубите. – Чего вы хотите? – неуверенно спросил я. – Будьте откровенны со мной. Последняя фраза походила даже не на просьбу – на мольбу. Я всё ещё колебался, но Джайс, уловив мою нерешительность, решился, видимо, на что-то ещё. – Тогда я буду первым. Вы, верно, помните, как я напал на вас на поверхности? Хоть вопрос и был откровенно риторическим, я согласно кивнул. – Я обнаружил себя несущимся на вас с Теккененом чудовищем. Чувствовал пронизанные злобой глаза, ужасающий облик, уродливую бичеподобную руку. Я видел, как рассёк двух Часовых одним ударом, как вы пытались заморозить меня, как впоследствии выбирались из-под размахов. Видел всё, что вы испытывали, осознавая, что перчатка не желает работать. Немного страха. Смятение. Боль. Патриций горько вздохнул. – Опыт достался мне жутчайшим образом. Можно очнуться посередь пылающих руин, ничего не помня, но догадываясь о своей причастности, а можно, потеряв власть над телом, наблюдать за тем, какие кошмары воплощает в жизнь неведомый демон прямо на ваших глазах, и не иметь никакой возможности исправить ситуацию. Я говорил, что всегда можно что-то сделать, и я по-прежнему в это верю. Но бессилие не было выдумкой, и мне пришлось это осознать. Оно куда страшней, чем может показаться. Бессилие ломает веру, выбивает почву из-под ног. Эйр, я знаю, что такое боль. Я прошёл сквозь неё, и я не дам вам в ней утонуть, что бы вы там ни говорили. Не позволю. Хаос, захвативший мою душу, задрожал. «К дьяволу. Будь что будет.» – Я перестал понимать, зачем живу. Пока мы носились по поверхности, у меня не было ни времени, ни возможности задать себе этот вопрос. Но сейчас всё вскрылось, и теперь я, мягко говоря, потерян. – Так ещё и лорд в придачу. – Вот именно. Лорд-охотник. – я скривился. – Чем я ему так приглянулся? – Давайте не будем торопиться, – чуть осадил меня Джайс. – Вы поняли, что, оказывается, у вас нет смысла жизни. Нам нужно его найти. Я изумлённо уставился на него. Патрициево лицо было совершенно серьёзным. – Спасибо за попытку, но, боюсь, вы вряд ли сможете что-то исправить. – Стоит попытаться, – Джайс продолжал вести свою линию. – Давайте. Вот взять, к примеру, нашего бессовестного благодетеля. Для него, как я понимаю, смысл жизни в том, чтобы защищать Гектора от посягательств со стороны этого вашего инквизитора… Адама Лоста, если я правильно запомнил. – Да-да, Лост. И с вами я пока согласен. – Хорошо. А также Теккенен проникся разного рода технологиями и разбил прямо в земле шикарный, не побоюсь этого слова, исследовательский центр. Образовавшаяся беседа немного оживила меня. – Я же с ним, считайте, весь день проходил, – подключился я наконец. – Возможно, что и его техническая занятость направлена исключительно на продвижение оборонных планов. – Так или иначе, мы пришли к тому, что держит старика в Альтериуме. Точнее, кто, если только мы сами в свои же небылицы не уверовали по ошибке. – Положим, так. Но что дальше? – я все никак не мог взять в толк, чего добивался Джайс. – Это как элементарный пример. Пример того, что даже здесь. – подчёркнул Патриций. – Даже здесь есть возможность найти себе повод отказаться от всяких самоуничтожительных деяний. Теперь осталось выяснить самое важное. Эйрен, на данный момент вы попали в тупик, но что могло бы, на ваш взгляд, вас из этого тупика вызволить? Ради чего, хотя бы теоретически, вы могли бы жить? Я грустно опустил голову, не слишком надеясь на то, что смогу хоть к чему-то прийти. Мысль объявилась сама, будто вынырнув из-под одеяла мрака. – Я мог бы жить, будь я кому-то нужен. А иначе… какой толк от всего этого? Я нужен одному Тархару. Мёртвым. – Не говорите так. Не только Тархару вы нужны. Вовсе нет. – Ну и кому же? Патриций изрядно смутился. Наконец, приняв какое-то решение, он ответил: – Зови меня Патриком. – и покраснел. Сказать, что я был удивлён – ничего не сказать. – Я… не совсем понимаю, к чему вы… ты… вы клоните… Впервые за всё время вечная невозмутимость Джайса улетучилась, словно её и не существовало – он сидел, уронив взгляд в пол, не решаясь даже покоситься на меня. «Что это значит? Постой. Неужели…» Альтериум встретил меня холодно, и я никак не мог отделаться от преследовавшей меня злобной промозглости. Но в тот момент сердце поймало какой-то новый незнакомый ритм. Я почувствовал немыслимое – тепло. Новорождённое, робкое, но уже такое сильное. С минуту мы просидели в полнейшей тишине. Я удивлённо рассматривал своё потепление, Джайс, казалось, вовсе потерял связь с реальностью, однако, сделав над собой усилие, поднял свои омуты прямо на меня. – Если вы так нуждаетесь в поддержке, я готов ею стать. Не знаю, показалось мне или нет, но я почувствовал, что краснею. Думать снова стало трудно, только теперь по другой причине. «Ну и что с ним делать? Отказать? Как же я откажу-то, по какому праву… Нет, ну нельзя же так сразу. Он сам не знает, о чём говорит, во что ввязывается. А во что он ввязывается? Самому бы знать. Везде сомнительные перспективы. Ещё и эти хлюпания сверху, что за дела? Неважно… Думай, Эйрен, думай. Это риск, но он сам на него идёт, осознанно. В конце концов, мы с ним в похожих положениях. И что с того? А то, что… Или нет… Так, а ну прекрати. Стоит попробовать.» – На «ты», так на «ты». Но со мной будет только плохо. Посуди же сам – я здесь всего день, а такое чувство, что уже кому-то насолил. И этот кто-то настроен серьёзно. Патрик, обрадовавшись моему согласию, пустил в ход свои обычные возражения: – Да сдюжим мы, никуда не денемся. Ты ведь тоже подумай: как это всесильный лорд не смог за этот день до тебя добраться? Так, может, не такой он и всесильный? – Послание-то дошло, и весьма резво, – не соглашался я. – Голос, положим, мог звучать везде, но силуэт из сгустка тумана был вызван целенаправленно. – Возможно, у него ограниченные возможности. По сути, у нас всего два разумных варианта, – пустился в рассуждения Джайс. – Либо Тархар не может в сию же минуту тебя убить. Либо не хочет. – Не хочет? Ага, как же. – Тот же вопрос и к тому, зачем ему в принципе твой хладный труп. – Неизвестно. Как и неизвестно, хочу ли я это знать. – Спорный вопрос. Если бы его мотивы могли нам как-то помочь, было бы неплохо овладеть этой информацией. – Точно. Осталось всего лишь прочитать его мысли, – прокомментировал я саркастически. – Может, и впрямь попробуешь? –Насчёт этого не уверен. Вот приморозить его к его же титулу я могу, и с радостью. – Послушай… – затормозил Патрик. – Что именно сказал тебе Тархар тогда? – Я, лорд Эвелхейм Тархар, отныне и навсегда стану твоим кошмаром. Теперь этот мир – и твой тоже. Дьявол. Совершенно не представляю, как я умудрился это запомнить. – Ничего необычного. Такие… заявления впечатываются намертво, без всякого на то разрешения. – Подправить бы это. – Но сейчас оно нам на руку. Надо подумать… – Джайс умолк, но тут же возобновил разговор. – Заметь вот что: прямой угрозы-то не прозвучало. Последняя фраза и вовсе странна до безобразия. Может, нам не стоит воспринимать всё в штыки? – Я не стал бы спорить, не звучи оно крайне нехорошо. Мягко говоря. Дело-то в том, что я знать не знаю, что он там имел в виду, а лучше от этого не становится, скорее наоборот. Неизвестность, прикрытая клочком непонятных данных, картину ясней не делает и не сделает в принципе. – Да ты совсем оправился, как я смотрю, – одобрительно-поддерживающе сказал Патрик. – Что же, это правда – будущее туманно. Не представляю даже, что нас может ждать. Слишком много вариантов, исключать нечего. – У нас с тобой всего один адекватный информатор. Где он ходит, кстати? Стоит, поди, под дверью, параноик. – Я всё слышу! – раздалось из-за двери с неприкрыто фальшивым возмущением. – И шутки у вас печальные. – Ага, ещё и подслушивает, – в тон ему ответил Джайс, едва сдерживая улыбку. Дверь чуть приоткрылась. – Могу себе позволить, дом-то мой. – Ладно вам, не кипятитесь, – сказал я. – Вы как раз вовремя. – Да, едва не опоздал на чай, – проигнорировав мои слова, продолжал гнуть свою линию Теккенен. – Какой конфуз, какой конфуз. Куда я опаздываю в своём жилище – вопрос, конечно, излишний. Вы-то, господа, уже знаете на него ответ, правда? – Заперлись у меня в гостиной и занимаются не пойми чем. Заговор плетут, поди. – весьма ловко спародировал старика Патрик. – А мы и не заперлись даже. – Потому что не знали, как, – Олли не унимался. – А никак. Тут всеми процессами, в том числе и механическими, занимаюсь исключительно я. – Вас окончательно занесло. – сухо заметил я. – Да, и впрямь уже хватит с меня. Теккенен, отбросив таким образом свою псевдообиду, легко скользнул внутрь, вдвинув вслед за тем дверь обратно, и устроился в центре, как и до ухода. – Ну, гости дорогие, – начал он, – на чём мы там остановились? Никто уже толком ничего не помнил, миновавший хаос унёс столпы воспоминаний, оставив их, ничем не подкреплённых, слабых, среди почти беспамятных руин. Джайс, по-видимому, и пытался со мной на пару это недоразумение искоренить, судя по очень сосредоточенному выражению его лица, чего нельзя было сказать о Теккенене, который только и делал, что переводил взгляд с меня на Патриция и обратно без конца, как бы ожидая продолжения от нас. «Развёл громополыхание, теперь в наблюдателя играет. Разумно, как же. Уходите. Что?» Последняя мысль возникла как из воздуха. Кому бы я мог направить это «уходите»? «Наверное, остаточный эффект от прошедшего. Стоит ли тут чему-то удивляться? Нет, не думаю.» На самом же деле изумление не прекращало свои визиты и, похоже, не собиралось их прекращать. Возможность перестать удивляться нескончаемым странностям Альтериума вроде как лежала на поверхности, но относилась скорее к списку чрезмерно реальных иллюзий, нежели к чему-то действительно осуществимому. К моему удивлению, разговор вдруг возобновил Олли: – Давайте с самого, гм, животрепещущего. Забудем на время мои… разногласия с Лостом, сейчас это не главное. Хотя на самом деле… Нет, – осадил себя он, уловив, что соскальзывает с темы. – Нет, нет, нет. Стало быть, вопрос такой: что вы собираетесь делать дальше? Джайс, надумавший, видимо, побольше моего, отреагировал немедленно: – Лично у меня больших планов нет, так что я собирался присоединиться к Эйру и выяснить наконец, что тут вообще происходит. Ты как, не против? – обратился он уже ко мне. – Нисколько. Так оно и сподручнее будет. – Будет-будет, уверяю тебя. – Да вы уже фамильярничаете вовсю! – воскликнул старик, впрочем, не весьма удивлённо. – Ловкачи какие, однако. – Вы бы к делу вернулись, командир, – попытался развернуть Теккенена Патрик. – Или вы тоже хотите? – Э, нет, – отмахнулся он. – Мы первый день знакомы, вы о чём вообще? Кхм. Командир? – Не иначе. – Ну и кем я тут командую, интересно? – Усами своими. С ними только в поход и идти. Олли фыркнул. – Шутки шутками, а в поход идти вам. Если кто и знает про намерения Тархара, так это троица Основателей. Я про них вам уже говорил. – Сторм, Стоун и Хлад, – повторил фамилии вслух я. – Точно так. Впрочем, не факт, что даже они смогут как-то прояснить корень событий. – Неужели никто, кроме них, не обладает информацией? – спросил Джайс. – По логике вещей, эти ваши Основатели должны были просветить остальных. – И просветили. Однако вопрос о предназначении Альтериума всегда обходился стороной. Если кто и спрашивал в лоб, ответа не получал ни в коей мере. И тут меня посетила мысль. – А что, если нет никакого предназначения? Ну вот скажите, с чего мы взяли, что каждое действие, допустим, того же Тархара, обязательно имеет приемлемый в общем смысл? – Резонно. – поддержал меня Патрик. – Хотя, если так подумать, смысл есть всегда. По крайней мере, должен быть. – Но какой? Мог ведь лорд создать сей могильный ряд, скажем, забавы ради? – Попахивает садизмом. – Похоже на него, между прочим. Иначе с какой целью было заселять сюда людей вместе с этой злополучной Хворью? – Господа, теперь вас понесло куда-то, – остановил наши рассуждения Теккенен. – Не забывайтесь, скоро уже светает, а сидеть в бункере при свете дня вам категорически невыгодно. Я кивнул, Джайс тоже. – Хорошо. Ну так что же? Куда мне вас направить-то… – Мистер Теккенен, а где обитает ваш ненавистный инквизитор? – задал вопрос Патриций, не дав старику пуститься в раздумья. – Лост? К северо-востоку отсюда, занял единственный в округе холм. Смотрите, не приближайтесь лучше к нему. – Нет? А я, признаться, хотел к нему заглянуть. Глаза Теккенена округлились. – С ума сошли? Это же чистой воды самоубийство. – По вашим словам. Мнения субъективны. – Но это факт! – загорячился Олли. – Факт, слышите? – Положим, вы в это верите, но враждует-то он, как я понял, только с вами. Откуда вам знать, что он инквизирует всех подряд? – Вы сильно хотите это проверить? – Весьма сильно. – Ну и… Эйрен, вы-то что молчите? Ваш напарник. Я же никак не мог определиться. Намерения Патрика по первому впечатлению казались чем-то немыслимо безрассудным, однако в то же время рассуждения его выглядели вполне логично. В самом деле, перспектива настраиваться неприязненно по отношению к Лосту, основываясь только на маниакальной непредрасположенности Теккенена, мне нравилась не больше всего остального. «Что же делать? Рисковать или нет? Всё так туманно.» – Эйр, не знаю, что ты думаешь, но нам, как мне видится, не пристало избегать возможностей познакомиться с каким бы то ни было представителем местной фауны. – А если он и впрямь так опасен, как говорит мистер Теккенен? – Мы будем готовы. Олли, у вас случаем не найдётся какой-то лишней амуниции? Хоть самой завалявшейся. Неловко об этом просить, конечно, но… – Да что уж там, – отмахнулся старик. – Обеспечение обездоленных – не самая привычная моя миссия, что и говорить, но всегда надо с чего-то начинать. – Обездоленные? Мы? Посмотри на себя, подземный житель! Я и Теккенен удивлённо уставились на Джайса. Тот, похоже, только начал. – Устроился вдали от света, обложился техникой и химикатами и думает, что имеет право называть всех прочих, как ему заблагорассудится! – Патрик… – Довольно поощрять тишину! Благотворитель, тоже мне!.. Джайс оборвался, как оторванный от системы жизнеобеспечения. Лицо его помертвело, но ожило в ту же секунду, смятённое, полное стыда и непонимания. – Простите… – Забудьте. Просто забудьте. Таков порядок вещей. Но слова старика не устраивали Патрика. – Как? Как это забыть? Увы, никто не мог дать ответа на этот вопрос, ибо, как бы ни желал Джайс обратного, вопрос был риторическим. Он, думаю, и сам это понимал, но какой человек не ищет путей, даже невозможных, немыслимых, если хвататься больше не за что? Впрочем, Теккенен нашёл, что сказать: – Забыть не выйдет. Нет. Бороться? Тоже нет. Но вы должны научиться с этим жить. Патрик встряхнулся. Согласно мотнул головой. – Справимся. Олли довольно заулыбался. – То-то же! Ну, не будем тянуть, тем более здесь нам делать больше нечего. Он вскочил с дивана и во мгновение ока оказался у уже отворившейся двери. Джайс тоже переместился к нему, я же не был так уверен. – Мы не закончили. – О, мне ли не знать! – воскликнул Теккенен. – С Хворью, как вы заметили, больно не побеседуешь. Больно. – Ну так а что делать? Мы, насколько я могу судить, ещё ни черта не уразумели. – Время, Эйрен. Бесценный дар, который мы теряем уже сейчас. – старик бросил короткий взгляд внутрь пальто, отчего засуетился ещё больше. – Третий час глубинной тьмы. Всё, не упирайтесь, пойдёмте! «Был бы иной вариант. Уходите. Да что такое?» Не задерживаясь больше, мы покинули гостиную. Уходя, я, влекомый возникшим вдруг чувством, обернулся. Свет в комнате уже погас, но картина, застилавшая стену, пробивалась к моему взору даже через мрак, такая же скорбная, топкая, запутанная. «Слёзные болота. Буквально ли? Всё может быть.» – Чего вы там застыли? «Они мне знакомы. Хоть я там и не был. Я уже в них.» – Эйрен! Вздохнув, я побежал догонять остальных. Глава 12 Пара минут торопливой ходьбы привела нас в обширный вытянутый зал цилиндрической формы, выполненный в витиевато сплетённых чёрно-белых тонах, с плоским, будто бронированным, полом. В центре стоял идеально выкованный куб, окаймлённый глубоко-синими светополосами. Олли, вытащив из ближайшей стены один за другим два стула, пригласил нас. – Никаких возражений, я буду показывать, мне ни к чему. Не задерживаясь, мы заняли места. Теккенен навис над кубом и принялся что-то колдовать над ним, успевая и говорить при этом: – С собой я ношу только самое необходимое, а его, знаете, в избытке. Компрессия всё упрощает, но, в конце концов,несоизмеримое с содержанием моих близлежащих запасов количество различных агрегатов хранится здесь – в арсенале. – Многое приходится предусматривать? – спросил Джайс, с интересом наблюдая за махинациями старика. – Не представляете, насколько. Альтериум дьявольски изменчив и требует от своих обитателей невозможного. К счастью, мы справляемся. Он сделал паузу. – Дела обстоят так, что медлить не то чтобы не следует – медлить нельзя. Вы не знаете, что будет завтра, но чем большее число вариантов предусмотрите, тем выше шанс не искать срочно ответы на уже бушующие вопросы. Сделали вы, положим, какую-то байду ненароком. Бесполезную – не то слово. А практика твердит обратное: нет в Альтериуме бесполезного, нет и всё. Железобетонное правило, а таких здесь днём с огнём не сыщешь. – И всё-таки они есть, – констатировал факт я. – Может, ещё что-нибудь упомните? – Понимаю ваш интерес, но помочь, увы, не могу. Не мастак я формулировать эти, гм, правила. Живу я с ними, это правда, но задумываться о них не приходится. Когда уж… Патрик фыркнул, всплеснув руками: – Как же! Не мастак он… – Точно вам говорю. Мысли-то я выражаю, положим, и неплохо… – Даже очень, – подтвердил я. – Ну-ну. Но с размышлениями более глубокими я знаком не в полной мере. Так, от случая к случаю. Куб, издав какой-то механический визг, сменил свечение с синего на зелёное. Перед Теккененом, как по волшебству, прямо в воздухе возник такой же зелёный полупрозрачный экран, шириной почти как сам цилиндр арсенала. – Воздушный экран, – опередил вопросы Олли. – Эйрскрин, так проще. Он выбросил вперёд обе руки, а следом резко развёл их в стороны. В тот же миг на экране, сопровождаемые центральным всплеском, образовались стройные ряды неясных конструкций. Теккенен стал махами передвигать изображения, обнаруживая новые, ещё более причудливо выглядящие. Мы с Джайсом, мягко говоря, были удивлены. Патрик, пока я думал, чем конкретным мне поинтересоваться, поспешил удовлетворить своё любопытство. – Как вы это делаете? – Долго рассказывать. Впрочем, я попытаюсь уложить всё поплотнее. Итак. Относительно недавно, занимаясь изучением глубинных пород, я наткнулся на совершенно уникальный и доселе не встречавшийся мне минерал. В одном из отдалённых источников я узнал его название – мнемонит. Свойства его, к слову, там указаны не были, равно как и возможные применения, что заинтересовало меня ещё больше. Однако месяц усердных исследований не дал никаких результатов. Камень неопределённой окраски, очень прочный и стабильный издали, при моём приближении начинал являть весь возможный цветовой спектр без всякой системы, постоянно меняя при этом физические свойства, порой даже теряя полную твёрдость. Я было отчаялся, но тут меня посетила идея, которая и решила всё. – Мы вас не задерживаем? – поинтересовался я. – Нет-нет, как раз нужно время подобрать вам инвентарь. Продолжим. В одних из дней, фактически случайно находясь рядом с моим образцом мнемонита, я начал вспоминать минувшие происшествия и вдруг заметил едва уловимую схожесть мелькавших в разуме воспоминаний с состояниями камня. Тут-то и свершился прорыв. Оказалось, мнемонит каким-то образом засекает работу человеческой памяти и воображения, отображая их на своём облике. На основе этого открытия мне удалось создать устройство, считывающее мою память и проецирующее её в упорядоченном виде на эйрскрин. В теории, можно отобразить что угодно, но здесь смысл имеет только список пригодных для использования предметов. Управлять им можно и кинетически, и ментально. Лично я предпочитаю первый вариант, так удобнее. Олли, остановившись, сделал хватательное движение в нижнюю область экрана, потом, прокрутив ещё немного, зацепил два угловых элемента, вслед за чем резко убрал руки за спину. Экран, помелькав, растворился в воздухе, подсветка куба снова стала синей, а в плоскости пола перед Теккененом открылись три квадратных люка, откуда незамедлительно поднялись ровные, абсолютно чёрные колонны с размещёнными на их верхах предметами. Старик подошёл к левой колонне и снял с неё довольно массивный наруч, выполненный в сочетании насыщенных чёрного и жёлтого цветов. – Грозовой наруч, – пояснил он, направившись тем временем к Патрику. – Джайс, прошу вас. Патрик, не медля, подошёл к Теккенену. – Эйрен уже кое-чем оснащён, – он бросил взгляд на мою перчатку. – а вам тоже обязателен защитный механизм. – Правда, я так и не понял, как она работает, – отметил я. – Мистер Теккенен, вы же специалист, так, может, вы посмотрите? Старик досадливо покачал головой. – Я и сам, знаете, горю желанием. Однако, к большому сожалению, существует незыблемое правило, запрещающее нейтральному населению пользоваться научными достижениями Ордена и тем более подвергать их исследованиям любого характера. – Простите, что прерываю, – вмешался Патриций. – но о каком Ордене идёт речь? – Орден криомантов. Обособленная организация, занимающаяся поддержанием порядка в Альтериуме. Её руководство набирает на службу добровольцев, наиболее устойчивых к влиянию Хвори, оснащает их новейшей собственной техникой и отправляет сформированные отряды патрулировать территорию нашего не шибко дружелюбного мира. Орден также активно пытается понять природу Хвори и научиться с ней бороться. Безуспешно, насколько я знаю. – Да, вы о них упоминали, – вспомнил я. – Приставка «крио», кажется, имеет отношение к холоду? – Прямое. Все научные достижения Ордена базируются на крио-технологиях. Перчатка, которую вы носите, является основным атрибутом любого криоманта. – Постойте, – возник Джайс. – Мистер Теккенен, вы буквально только что вели речь о запрете использования техники криомантов нейтральным населением? – Да… Тут все всё и поняли. Я схватился за перчатку, потянул, довольно сильно. Она словно не замечала моих усилий. – Дьявол… Можно же её как-то снять! Теккенен вполне красноречиво покачал головой. – Как мне известно, открепить её от обладателя может лишь лидер Ордена, коим неизменно является один из Основателей – Артур Хлад. Орден – сугубо его детище. – Допустим, – я глотнул воздуха. – А последствия? – Трудно сказать, – слова старика сделались тяжёлыми. – Вы, конечно, ничего с этой дланью, по сути, не делали. Но они не поверят. Церемониться, боюсь, тоже не станут. Они вас убьют, Эйрен, а потому вам обоим нужен шанс. Я предоставлю его, но дальнейшее – в ваших руках. – Они смогут нас найти? – Во всякой длани Хлада установлен детектор местонахождения, так что за вами уже вполне могли отправить небольшой отряд. Не знаю, как быстро они вас настигнут, но так или иначе стоит поторопиться. А сейчас прошу меня извинить – нужно отлучиться. Теккенен, так не выпустив из рук наруч, предназначавшийся Джайсу, схватил оба остальных предмета с других столбов и пулей вылетел из арсенала. Едва за ним закрылась дверь, моя голова, будто колокол под обстрелом, задребезжала. Я осел на пол, стязаемый неимоверной болью, краем глаза увидев корчившегося рядом Патрика, испытывавшего, похоже, то же самое. «Что… за… черто… вщина…» Мысли, раздираемые агонизирующим мозгом, шли прерывисто, медленно, пробиваясь сквозь терзающую пелену и усугубляя, как мне казалось, состояние. Боль всё накатывала и накатывала, бередя сознание широкими, заточенными волнами, коим не видно было края и конца, под чьими бездушными ударами гнулось, изнывая безысходно, естество моё, от приближения которых вся сущность моя тонула в дрожи гулкого, стеклянного, нескончаемого звона. Покуда не видно было завершения установившемуся хаосу, тот сам, решив что-то про себя, оставил меня. Повисшая на миг тишина, как громом поражённая, разразилась мощным, исключительно бесстрастным голосом: «Прошу простить меня за бесцеремонное вторжение, но больше времени не будет. Молчите, мой голос звучит лишь в ваших сознаниях. Просто думайте, и я услышу.» «Вы Гектор?» «Эйр, это ты?» «Патрик?» «Мы на одной волне, хотя это и неудобно. Мысли мешаются. Не суть важно.» «Вы нашёптывали мне уходить?» «И мне, выходит, тоже.» «Да, пытался пустить ход ваших мыслей в нужное русло. Но времени мало, не прерывайте. Сейчас Олли снарядит вас и отправит на поверхность. Запомните: что бы ни случилось, вы оба должны покинуть зону влияния Теккенена так быстро, как только сможете. Бежать нельзя, и в шаге не переусердствуйте.» «В чём дело?» «У меня предчувствие. Мы с Олли общаемся ментально. У него очень странный настрой. Я не могу его описать, и это не даёт мне покоя. Вы уже знакомы с Хворью, но по-прежнему не представляете, на что она способна. Риск сейчас неуместен.» «Вы сами страдаете от Хвори?» «Нет, меня она не касается. Наблюдать за её проявлениями, впрочем, тоже не лучшее занятие… Он уже близко. Сядьте, как сидели, и этого разговора не было. Удачи.» Голос погас. Я осторожно поднялся с пола, слегка покачиваясь, вернулся на место, в то время как Патрик, справившийся быстрее, уже ждал меня на своём стуле. – Час от часу не легче, – резонно заметил он. На лице его уже успела воцариться привычная невозмутимость, однако тени беспокойства, хоть и почти незримые, остались. – У тебя кое-что видно. – Только не актёрствуй. Следы видно, потому что ты их ищешь, а наспех сооружённая маска бросается в глаза куда как сильнее. Всё в порядке, ничего сверхъестественного. – Как сказать… – Тихо! Летящей походкой вернулся Теккенен, всё так же прижимая к себе добытую при нас экипировку. Оставил всё, кроме наруча, на кубе, торопливым жестом поманил Джайса, подскочившего к нему, как по команде. – Так, грозовой наруч… Эйрен, Бог вас не забери, что с вами? Я и впрямь не мог никак сбросить с себя напряжение, хотя и изрядно старался. Слова Гектора, добавившиеся к пренеприятнейшему известию о криомантах, ещё больше всё усложнили. – Такие новости, знаете… – нашёлся однако я, даже без промедления. – Негативно влияют. – Да я как вас увидел вчера, таким вы и остаётесь. Я всё понимаю, но толку от вашей угрюмой физии, простите, никакого. Ни вам, ни нам оно не сдалось, ну согласитесь же? – Лучше с этим не связываться, – мрачно и категорично, но безо всякой резкости, с отдалённой грустью ответил я. – Ну… – вздохнул в тон мне Олли. – Что поделать… Так, о чём я? Надевайте, Джайс. Отлично. Наруч питается вашей ментальной энергией, огневой паз на внешней стороне. Показываю. Теккенен, проделав что-то под пальто, встал перед кубом лицом от нас. В дальней части арсенала открылся люк, откуда, выехав на платформе, появился человеческий манекен в полную величину, с удивительной точностью вырезанный, похоже, прямо из камня. Патрик, до этого безучастно наблюдавший, встал со стариком в одну линию. – Я показываю, вы повторяете, – вперив взгляд в искусственного гуманоида, стал объяснять Олли. – Руку с наручем перед собой, кулаком вверх, внешней стороной запястья на цель. Отлично. Свободной рукой держим руку орудийную прямо под наручем. Да, вот так. Это боевая позиция, вне её он недействителен. Теперь удар. Дабы наруч сработал, вы должны чётко представлять, как поразите цель. Ваша ментальная энергия конвертируется в электрическую и шарахнет оппонента молнией. Сила удара напрямую зависит от вашей психоконцентрации и уровня ментальности в целом. Это трудно объяснить, но вот, например, какой-нибудь пень колодезный разве что кольнёт слегка, а, скажем, ведущий инженер Ордена может одним разрядом и бронемашину в труху обратить. Вернёмся. Сконцентрируйте свой разум, сосредоточьтесь на этой человекоподобной глыбе, представьте, как она разлетается на куски от вашей молнии. Когда готовность на пределе, произнесите про себя «Разряд!». Чётко и определённо. Давайте попробуем. Джайс, принявший боевую стойку, замер окончательно. Я не мог видеть его лица, но напряжённость его позы говорила сама за себя. Секунда. Две. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь… Бам! Ослепительная, полнокровная молния, путаясь в собственных ответвлениях, протаранила изваяние, с диким грохотом разлетевшееся на осколки и каменную пыль. Старик с не менее молниеносной реакцией выбросил навстречу эпицентру невесть откуда взявшийся маленький слепяще-алый предмет, а последствия разрушения, как безвольные, тут же сменили направление и всем скопом полетели за ним, зависая на нём при прикосновении. Пол под существовавшим только что манекеном, равно как и добрая половина дальней стены, обернулись опалённо-чёрными, а все останки его приземлились идеально ровным неоднородным шаром. Я только и смог, что закрыть оказавшийся разинутым рот. – Ну и ну, – отчётливо, выделяя каждое слово, произнёс Патрик, переводя взгляд с наруча на камнепородный шар. – Браво, Джайс! – зааплодировал Теккенен. – С первой попытки! – Не так уж было и сложно, – с ненаигранной скромностью возразил Патрик. – Да ладно вам! Не растеряйте только свои замечательные способности, когда угроза станет действительной. – Не растеряю. – Время нам проигрывает, господа! Мистер Деллон, ваш черёд. Не собираясь сбивать темп, я присоединился к испытателям. – Один момент забыл. – снова обратился к Джайсу Олли. – Ментальная энергия – невообразимо богатый источник, но её расходование в непомерных количествах чревато. – Чем-то конкретным? – В том и дело, что не знаю. Можно было бы вас обследовать и сделать некоторые выводы уже исходя из этого, но процесс это небыстрый и в наш график не вписывается. Просто имейте в виду и не переоценивайте себя. Патрик кивнул, Олли тем временем достал увесистый, но довольно тонкий металлический стержень цилиндрической формы, по виду своему будто отлитый из двух совершенно идентичных и сплавленных вместе частей, о чём говорил шов-углубление, значившийся по центральной окружности. – К сожалению, это не моя игрушка. Снял с одного Карателя после недолгой баталии. Свойства у неё, надо сказать, весьма полезные. – Это что, граната? – спросил Патрик, не скрывая заинтересованности. – Хочу вернуть отправителю. Смотрите: поворачиваем половинки до упора, затем отодвигаем их друг от друга. Откроется сердцевина с панелью активации. Задаёте время срабатывания и запускаете механизм. Запуск, судя по конструкции, будет как-то визуально обозначен. Как закончите, избавьтесь от этой штуки немедленно. – Эффект? – поспешил уточнить я. – Самый смертоносный, что только можно вообразить. Технологии, используемые лостовскими карателями, без исключения разрушительны. – Мистер Теккенен, – задумался я, вдруг ощутив в фактах противоречие, – а разве напряжённая обстановка в вашем, как это сказать… регионе не должна была привлечь внимание Ордена? – И впрямь! – присоединился к моей мысли Патрик. – Что же за порядок они поддерживают, если такое положение дел их устраивает? – Да, непорядок, что и говорить, – согласился Олли, впрочем, довольно безэмоционально. – И вас это не смущает? – Смущает, конечно. Просто… – он чуть замялся, – у меня непростые отношения с Орденом. Как и у Лоста. Здешние земли находятся у края Альтериума, агрессируем мы… Тьфу, я и он. Только друг против… Да что такое! – Воюете сами с собой. – Спасибо, Эйрен, да. Язык не поворачивается в ту сторону. Так вот. А Хладу и его легионерам встревать уже, выходит, и резона нет. Пусть, мол, грызутся, наружу не высовываются и ладно. Патрик фыркнул. – Вот вам и блюстители порядка. А в чём, собственно, конфликт заключался? – Ох, мрачная история. Не буду вдаваться в подробности, но после того события отношения с Орденом, мягко говоря, осложнились. Ладно, а теперь последнее и самое важное. Боль, как выпущенный из клетки зверь, вцепилась в меня окровавленными челюстями. Пол, обезумев, полетел мне навстречу. Мы слились воедино, ища покой друг в друге и не находя просветов. Тьма заволокла взор. Глава 13 Ночь выдалась неспокойная, как всегда. На этот раз решил ожить туман, настойчиво пытавшийся со мной «подружиться», пока я искал в потёмках остатки трофеев после нагрянувшей ранее делегации. Четвёртый визит за неделю, четвёртый! Откуда только этот проклятый Адам берёт людей? Первые засланцы, по-видимому, добирались своим ходом, потом на мотоциклах, теперь вообще пришлось их с небес на землю состреливать. На крыльях прилетели, ангелы недоделанные. Сам-то главнюк ко мне и носа не кажет. Боится ли, рисковать не любит – поди пойми его. Я бы сам к нему заглянул, чего греха таить. Но как же я Гектора-то оставлю? Нет, нечего и думать. Разве что нанять кого. Да кто же сунется в лостовское логово? Выстроил себе хоромы и сидит в четырёх стенах, единомышленники сами приползают, смертный приговор себе подписывают. Всё равно ведь он их всех ко мне отправляет. Жалко, конечно, но это их выбор, больше ничего не остаётся. Руки отмывать не успеваю. Ну что за конвейер смерти, кошмар, да и только! Потом, около шести часов утра, когда бесовской туман уже растворился среди солнечных лучей, ко мне в самый разгар работы явился курьер. Он явно не был рад ни мне, ни своему рядом со мной нахождению. Как будто все остальные успели "по делам" разбежаться, а он под руку попался, и отправили в самое нелицеприятное, как они все там считают, место. Я же с монстром дружу, как же иначе. Сами они монстры, ещё и верят этому Адаму. Держат нейтралитет только из страха, а так бы, думаю, визитёров у меня уже давно бы прибавилось. – Мистер Теккенен? – Он самый. Чем обязан? Курьер ответил не сразу. – Ютбержский сенат просит вас прибыть на решающее совещание по делу вашего подопечного Гектора. Я внимательно посмотрел на курьера. Тот, едва встретившись со мной взглядом, отвёл глаза в сторону. «Бедолага…» – Время? – Сейчас около шести… – Да нет же! – парень дёрнулся, как обожжённый. – Простите, вырвалось… Когда заседание-то? – В в-восемь часов вечера в здании с-сената. Гость, похоже, совсем раскис. На нём был стандартный легковесный бронекостюм, за спиной значился мини-глайдер, по бокам висели пистолеты незнакомой конструкции. «Неопытный ещё. Лицо заурядное, пара шрамов. К чему эти мысли? Гм, любопытные орудия. Заглянуть в оружейную после процесса, что ли…» – Я приду. – Х-хорошо. Не буду больше вас задерживать. Курьер, закончив вполне себе бессмысленную фразу, довольно ловким, скорее даже привычным движением снял глайдер со спины. – Постойте! Но парень, запрыгнув на свой портативный транспорт, на полной скорости припустил восвояси. – Ну и скатертью дорога! – бросил я ему вслед, хотя и было мне совершенно безразлично, куда он так заторопился. А куда заторопился? От меня подальше, разумеется. Я же весь в кровавых ошмётках его собратьев! Ладно бы, если так, так ведь нет же… Когда все трофеи были благополучно доставлены в хранилище, я, прихватив всё критически необходимое, выгрузил на поверхность довольно давно не пользованный антиграв-додекаэдрон и отправился на нём в неофициальную столицу Юга – Ютберг. Покуда я рассекал пространство моей привычной Пустоши, кругом, как и всегда бывало вне всяких природных и вторженческих катаклизмов, царило безмятежное спокойствие. Других людей, в чём я уже успел убедиться неоднократно, такое господство безмолвия начинало неистово подавлять. Спокойствие порождало беспокойство, перераставшее в непрестанную боязнь того, что, по мнению оказавшегося здесь человека, вот-вот должно случиться, но выжидает момента слабости, чтобы напасть и растерзать. Результирующая паранойя косила население много эффективнее любых материальных кошмаров. Впрочем, для меня, как для давнего обитателя и фактически полноправного хозяина моей странной пустоши, этот бесноватый фактор уже не имел решительно никакого значения. Да что уж там, пустошь давно перестала быть для меня неожиданностью, хотя на деле она и есть сама неожиданность в непомерно полном смысле этого слова. Но покой длился недолго. Безжизненная мрачно-пепельная гладь медленно приобретала нездорово-зелёный оттенок, и в конце концов земли ровной смерти незаметно обратились в холмистое отравленное варево, источавшее клубы ядовитого тумана, лениво ползавшего вдоль прогнившей почвы, которую и вовсе называть почвой было страшно. Пустошь отступила, открыв расположившуюся за ней Вэлэно, долину всепоглощающего яда. Едва я успел активировать на антиграве химзащитный барьер, перешагнув на соответствующую грань, как на меня, со зловещим всплеском выпрыгнув из зловонной массы, кинулось целое полчище безобразных, обглоданных кислотой селату. Недолго думая, я взвинтил темп. Чем дальше, тем сильнее разрасталась орда моих преследователей: бесформенные куски плоти, роясь друг меж другом и зазывая всё новых и новых сородичей, гнались за мной по пятам, поддерживаемые химической тягой, и отставать определённо не собирались. Так я и летел сквозь всю Вэлэно со своей озлобленной процессией, периодически уворачиваясь от налётов и сбивая из встроенного в антиграв электроорудия особенно назойливых. По счастью, никто, кроме селату, мне не встретился. Не сказать, чтобы я так боялся более опасных здешних обитателей, однако сталкиваться с ними, особенно в условиях ограниченности времени, очень не хотелось. Ловко сбив одним разрядом ещё троих, я поспешил к границе долины, показавшейся на самой кромке горизонта. Граница, впрочем, была скорее линией начала перехода, но никак не резким перескоком с одной зоны на другую. Хоть Альтериум сам по себе и обладал недюжинной резкостью во многих своих явлениях, смена природных зон в нём иногда происходила плавно, почти невидимо, и только опытный глаз, привыкший обращать внимание на каждую, даже самую незначительную, казалось бы, деталь ландшафта, мог примерно определить местоположение замаскированной границы. Навык этот обычно недооценивался. Весьма и весьма напрасно, надо сказать, ибо, когда вставал вопрос о создании нового поселения, решающую роль играл именно шанс попасть ненароком прямо на границу зон. Судьба всякого такого поселения была незавидной: раздираемые разнородными катаклизмами от обеих соседствующих сторон, они почти моментально запустевали, а потом и стирались с лица земли. С завидной скоростью. В самом деле, кто захочет жить, скажем, между ледяной пустошью и лавовыми полями? Можно подумать, что они якобы должны самоуничтожаться друг об друга. Как бы не так! Кое-кто вводил термин оксюморона. Мол, как может существовать ледяное пламя и всякие прочие штуки, кроме как в фантазии автора. В реальности же сам смысл оксюморона теряется. Даже не теряется, а испаряется напрочь. Альтериум, похоже, только тем и занят, что совмещает внешне несовместимое. Когда влияние Вэлэно стало ослабевать, полчище селату нехотя развернулось, оставив меня в покое. Дальнейший путь вплоть до самого Ютберга, если не считать некоторых моментов, обошёлся без серьёзных приключений. У ворот меня встретили ютбержские стражи. – Кто вы? – настороженно спросил один из них, хотя, думаю, их уже давно оповестили о моём прибытии. – Олли-Халвард Теккенен. Полагаю, больше вам ничего знать и не нужно. – Это так. Стало быть… – голос его звучал неуместно неуверенно. – Добро пожаловать в Ютберг. Врата бесшумно отворились, а стражи, как по команде, расступились передо мной. – Не подскажете, куда пристроить антиграв? После реконструкции у вас чёрт ногу сломит. – Мало нам своих чертей… – пробурчал другой страж с нескрываемым недовольством. Его товарищ шикнул на него. – Лифт в центре, гаражный отсек по левую сторону. И… простите несдержанность моего напарника. Обычно он так не делает. – Всё в порядке, – успокоил я его, одарив тем временем несдержанного солдата нарочито холодным взглядом. Тот, нимало не смутившись, хмуро вперился в меня в ответ. В глазах его читались неприязнь и вызов. Уверен, не будь рядом с ним его куда более благоразумного сослуживца, он бы уже попытался пристрелить меня. Не задерживаясь больше, я вошёл, врата за мной тут же затворились. Через каких-то пять минут я добрался до зала заседаний. У самого входа, потеснив местных стражей, расположилась целая когорта криомантов при полном обмундировании. «Третий Легион! Сильно же ютбержцы обеспокоены, раз пригласили хладовских легионеров. Ну, надеюсь, их опасения не оправдаются.» Криоманты обступили меня. – Мистер Теккенен, вы знаете правила. – Да-да, тотальный обыск. Естественно. Вооружившись сканерами, легионеры принялись за дело. Буквально через минуту вся моя амуниция, состоявшая из пары энергетических пистолетов, высоковольтного шокера, набора батарей и изготовленного по особой технологии каменного резака, перекочевала в камеру хранения. Командир легиона удовлетворённо кивнул. – Проходите. Процесс начинается прямо сейчас. – Скажите, Лост уже здесь? – Ждёт вас. Я ступил внутрь. Сотни пар холодных глаз повернулись на меня. Треугольный зал правильной формы, приглушённо освещённый, забитый зрителями до отказа. В углах, на специально установленных вышках, значились легионеры, замершие, как изваяния, в напряжённых позах. «Вот, значит, кого они имели в виду, говоря об Усмирителях. Занятно. Ох…» В центральном круге, едва опёршись об одну из трибун, стоял Адам Лост. Я занял свою трибуну. Не произнося ни звука, мы вперились каждый в другого. «Нечасто я так хочу убивать.» «Поумерьте пыл, чудовище.» «Кто бы говорил.» «Может, думал?» «Заткнитесь.» «Боюсь, ради этого вы сюда и пришли – слушать меня.» «Я пришёл, чтобы положить конец вашей ереси!» «Ради Бога.» – Вы выводите меня из себя, а это плохо кончится! – гневно начал я, но, увидев в мимолётном движении противостоящего Усмирителя тревогу, осёкся. Лост немного подался в мою сторону. – Я и сам не сильно рад происходящему, но с этим делом нужно разобраться. Угомонитесь хоть на час. – Вы многого просите, Лост. – холодно ответил я. – Не думаю, что я столько выдержу. – Выдержите, уж поверьте, – раздался раздражённый голос из динамика. – Иначе поедете домой в собственном леднике. Решать вам, впрочем. «Знакомый голос. Это что, он?» – Угрозы? Как интересно. О последствиях подумать, как я понимаю, не приходилось? – Вы на всякое способны, бесспорно, но сорвать процесс я вам не позволю, к чему бы это ни привело. Я натужно кивнул, по-прежнему не сводя глаз с Лоста. – Хорошо. Итак, – убедившись, что порядок более-менее установился, продолжил голос. – сегодня вы, господа, должны раз и навсегда разрешить свои разногласия. – Это вряд ли. – покачал головой Адам. Голос стал жёстче. – Мы собрали вас в одном месте для чего угодно, но только не ради торжества этого невыносимого скепсиса. Наши сотрудники уже успели понаблюдать за результатами вашего конфликта, и впечатления их были, мягко говоря, удручающими. – Позвольте, мистер Голос! – резко прервал его я. – Заметьте-ка, мои трения с этим нелицеприятным господином не затрагивают в физическом смысле ни Ютберг, ни какое бы то ни было ещё человеческое образование. Это война, но вас она не касается. С какой стати вы вмешиваетесь в чужие распри? – Пока не касается. – моментально ответил голос, отчётливо сделав ударение на слове «пока». – У нас и без вас полно забот, а что будет, когда вы вздумаете сдвинуть фронт? Если сама мысль об этом ужасает, как мы можем пустить дело на самотёк? – Да кто станет его сдвигать? – принялся возражать я. – Вы меня не интересуете. Совсем! Не знаю, что там думает Лост… – В том и дело! – динамик разрезал воздух. – Одному Тархару ведомо, что творится в ваших безумных черепных коробках. – Вскройте их, и дело с концом. – безразлично высказался Адам. Голос поперхнулся и умолк. Зал неожиданно накрыла тишина. Секунд десять спустя в стене, что напротив входа, открылась ровная овальная брешь, откуда незамедлительно вылетела небольшая платформа с человеком на ней. Худой, крепко сложенный мужчина с пасмурным выражением лица приземлился в центральный круг. «Дариус Шифт, собственной персоной. Интересно.» – Кастодий Шифт! Рад встрече, – взял я инициативу в свои руки. – Право, не думал, что вы лично будете присутствовать на процессе. – Это мой город, и штурвал держать тоже буду я. Что касается вас, мистер Теккенен… И вас, мистер Лост, – повернулся к Адаму он. – Не забывайте, зачем вы здесь. И кстати, вскрытиями заниматься мы пока не планируем. Лост не преминул воспользоваться начавшейся паузой. – Что же, тогда я начну, пожалуй. – Вы начнёте?.. Воздух словно покачнулся. Шифт возник передо мной, сжав мне челюсть рукой в чёрной кожаной перчатке. – Нет, мистер Теккенен. Ни слова. – почти шёпотом вымолвил он, глядя мне прямо в глаза. «Возмутительно.» – Возмутительно здесь только ваше маниакальное стремление сорвать нам обсуждение, – ответил на мою мысль Дариус. – Зачем тогда вы здесь? «Точно не затем, чтобы слушать россказни Лоста.» – Ничем не могу помочь. А помолчать вам всё-таки придётся. Шифт вернулся в исходную позицию, оставив во мне некое странное ощущение. Я хотел отреагировать, но почему-то не стал. Лост, как ни в чём ни бывало, возобновил речь. – Я попросил кастодия устроить это собрание не из праздного желания. Не скрою, что не доверял мистеру Теккенену уже довольно давно, но последние события окончательно уверили меня в том, что Олли-Халвард Теккенен, – с такой подчёркнутой и нескрываемой неприязнью произнёс моё имя Адам, будто желая прожечь меня тем самым насквозь и избавить Альтериум от моего существования, – есть не кто иной, как тёмный, зацикленный на себе человек, одно присутствие которого на этой земле сулит нам лишь самые ужасные перспективы. Зал, и до сего момента не отличавшийся шумливостью, сейчас, казалось, вовсе потерял жизнеспособность, создав такую мёртвую тишину, какую не видел никогда ни один из ныне живущих. Громкие, разящие слова Лоста, даже звуча преувеличенно и чрезмерно драматично, не теряли своего веса, словно занося над головами слушателей титанических размеров клинок. Даже Дариус Шифт, в коем я когда-то имел честь узнать безукоризненно стойкого ко всякого рода воздействиям человека, не остался в стороне: на примечательно твёрдом и умном лице его прослеживалось хоть и не столь сильное, но вполне отчётливое беспокойство. Я же и вовсе потерял дар речи, задыхаясь не то от возмущения, не то от ещё чего-то непостижимого. – Мои слова могут показаться вам сколь угодно несусветными, но никто больше сделать это, – на слове «это» голос Лоста дрогнул, – не мог. Помимо нас двоих, – он невольно поморщился, – в Пустоши обитают жители форта Экзаниматио. С ними я имел весьма плотный контакт, и неделю назад отправился к ним среди ночи, договариваться насчёт сделки. Прибыв на место, я обнаружил форт покинутым. Прождав около пары часов, я хотел уже собираться в обратный путь, но… – Адам зажмурился на секунду, видимо, делая над собой усилие, – но тут вдали показались странные бегущие силуэты. Солнце выглянуло из-за горизонта, осветив бежавших. Полчище безумных людей, обросших грудами мышц. Искалеченная плоть висела на их безобразных телах, подобно чудовищным чехлам. Правые руки, несколькиметровые, еле тянулись за ними, громадные, исковерканные, похожие на извращённые бичи. Отвисшие, будто вывернутые трижды челюсти, и гримасы ужаса на неузнаваемых уже лицах. Чем дальше заходил Лост, тем больше он бледнел, стараясь, видимо, подавить всколыхивающиеся воспоминания и не имея в этом деле успеха. – Я словно застыл во времени, не в силах пошевелиться, тогда как они промчались мимо меня и заперлись где-то в глубине форта. Я не стал ничего выяснять и просто ушёл оттуда так быстро, как только мог. Но одно заметить я успел наверняка – то, откуда они бежали. Вернувшись к себе, я первым же делом взялся за карты, и всё встало на свои места. А бежали они со стороны Олли-Халварда Теккенена. Адам шумно выдохнул. Но никто не успел ничего ему ответить, потому как Лост, вонзившись сверкающими до боли глазами в меня, тут же вновь заговорил: – Я знаю, что этого мало для вас, но этого более чем достаточно для меня, – теперь голос Адама зазвучал решительно. – В его руках высокоментальное существо, и мне страшно даже помыслить, каковы могут быть последствия. Я не позволю этому монстру расхаживать по Пустоши. С этими словами Лост синхронно прижал обе ладони к нагруднику, вынул треугольную вставку, которая начала вдруг разрастаться, преобразовавшись в его руках в громадное двуручное орудие, напоминавшее рельефный длинный огнемёт. Усмирители на вышках, как по команде, выбросили вперёд руки с криоперчатками, и тотчас же три высокоточных луча холода вонзились в обезумевшего Лоста. Но что-то пошло не так: спустя какую-то долю секунды стоявший в противном от меня углу усмиритель моментально закоченел, погрузившись в безмолвный лёд. Судорожно мотнув головой в обе стороны, я осознал, что и двух остальных постигла та же участь. Лост же стоял всё в той же агрессивной позе, мрачный и совершенно невредимый, и только сейчас я заметил странную пульсацию, облекшую его необычные доспехи. Дуло его исполинского орудия, направленное прямо на меня, стремительно наполнялось нестерпимо ярким белым свечением, будто готовясь сию же минуту разорваться на части без остатка. Единственное, что я успел сообразить – что не успею больше ничего сделать. Шифт, даже не удосужившийся сменить выражение лица, произвёл левой рукой лёгкое движение, будто коснувшись неведомого невесомого переключателя, и в тот же миг, когда рука его завершила свой пируэт, всё в прямом смысле слова замерло. Кастодий остановил взгляд на мне. Лицо его уже было не просто пасмурным – грозовым, буреподобным, но буря та была не яркой и пронзительной, а, напротив, вязкой и недвижимо мрачной, тихой настолько, что, казалось, вся воцарившаяся вокруг бездонная тишина была обусловлена единственно лишь тягостными думами Дариуса и ничем более. – Скажите, зачем я это делаю? – его голос, множась эхом от чего-то совершенно невразумительного, прокатился по мне рокочущей волной. – И ведь как всё ожидаемо… – продолжал он, будто вопрос был адресован не мне. – Что… происходит? – только и смог вымолвить я, не двигаясь с места и не смея свести глаз с лостовского орудия. – Вам это знать необязательно. Шифт резко шагнул ко мне, снял с левой руки перчатку и коротким, но необычайно сильным движением хлестнул меня ей по лицу. Я тряхнул головой. – У вас около пятнадцати секунд форы. Убирайтесь немедленно. Не оборачиваясь, я побежал к выходу из зала. Вынув из камеры хранения своё снаряжение, я помчал, спотыкаясь и прыгая через пролёты, по крутой лестнице, уворачиваясь от попадавшихся мне на пути застывших людей. «Лифт не поможет, он его сожжёт. Быстрее. Быстрее.» Пролёт, ещё пролёт, ещё один, ещё… Ютбержец с автоматом наперевес, замерший в попытке добраться до верха, вдруг ожил. Я резко свернул к стене, едва не впечатавшись в неё, и снова, с ещё большей скоростью бросился вниз, огибая новых и новых встречных, которых, казалось, совершенно не заботило моё существование. «Быстрее. Быстрее. Быстрее.» Встречных становилось всё меньше. Я успевал увидеть лишь, как они все скрывались за наглухо захлопывавшимися проёмами в стенах. Шахта лифта, вокруг которой была обвита лестница, содрогнулась. Спустя ещё пять секунд её стала сотрясать методичная вибрация, а сверху начали близиться иные, но такие же методичные и частые звуки, похожие на глухие удары. Бам. Бам. Бам. Бам. Бам. Бам. Первый этаж. Я выскочил из лестничной клетки и бросился к ангару, в который поставил додекаэдрон. В обширном помещении вестибюля не было ни души, тишину нарушали только мой бег и всё усиливавшиеся гулкие удары из шахты лифта. Ангар находился в левом со стороны входа крыле, в самом конце коридора. Когда до проёма оставалось около двадцати метров, сзади раздался характерный металлический звук приземления. Я невольно обернулся в тот самый момент, когда дверь лифта со страшным грохотом вылетела, а Лост, сделавший уже шаг наружу, навёл свою громаду на меня. Прыжком преодолев последние метры до коридора, я, услышав щелчок, на секунду распластался на полу коридора, чудом избежав до боли яркого белого луча, прошившего перегородку прямо надо мной и стену периметра насквозь. Не задерживаясь, я кинулся к ангарному отсеку, прерывисто дыша и посекундно оборачиваясь. Добравшись до нужного поворота, я скрылся за дверью, заблокировал её (к моему удивлению, доступ к дверному терминалу оказался открытым). Ворота ангара были отворены, додекаэдрон стоял там же, где я его и оставил. Скорые шаги из коридора снова подстегнули меня, я взобрался на антиграв, быстро перемотал его до огненной грани и стартовал, покрывая по мере продвижения весь отсек бессчётными тучами напалма. Заблокированная дверь вылетела, едва не сбив меня с моего транспорта. Услышав знакомый уже щелчок, я на максимально возможной скорости взмыл вверх, пропустив под собой белый луч, едва не задевший дно антиграва. Зависнув над основанием Ютберга и переступив на орудийную грань, я приготовился защищаться. «Пусть теперь попробует.» Хотелось верить, что Лоста остановило пламя. В этот самый момент откуда-то сверху спикировал в зону перед возгоревшимся ангаром небольшой разведывательный беспилотник. Поравнявшись с местом, откуда я только что вылетел, он слегка заискрился и, чуть откинувшись назад, поразил его рассеянным разрядом тока. «Он же там один, зачем они по площади бьют?..» Белый луч вырвался из ангара в ответ на агрессию, и беспилотника не стало. – Ч-что? – вырвалось у меня. Ни обломков, ни звуков разрушения. Ничего. Мой пыл резко подкосился. Тем временем из ангара выскочил Лост, невредимый, теперь уже в полностью закрытом доспехе. Не ожидая больше ни мгновения, я помчал прочь. Лост бежал за мной со своим страшным орудием наперевес, огромными прыжками преодолевая десятки метров. Прыгая через холмы, как через какие-то кочки. Оставляя за собою трещины, разломы. Бежал. Бежал. Бежал. Как зачарованный, как проклятый. Пытаясь во время фазы полёта стереть меня своим лучом, но всякий раз промахиваясь. Бежал. Утопая по пояс в отравленной почве. Вбивая в зыбкий грунт очередного селату. Как заведённый, он бежал, бежал и бежал за мной. Я устал уже шарахаться в сторону от каждого нового щелчка, перед глазами всё плыло и колыхалось, голова горела адским пламенем, но я не мог остановиться. Вдруг грохот последнего приземления сзади пророкотал по-другому. Я обернулся. Лост летел, шатаясь, потеряв равновесие после неудачной стыковки с землёй. Приземлившись снова, он споткнулся, увязнув в грунте, и впечатался в него всем телом. Он дёрнулся, силясь встать, но земля Вэлэно вцепилась в него, а из залитых ядом и гнилью зловонных пещер и каньонов полезли громадные полчища селату, почуявших добычу. Поняв, что это мой шанс, я напрягся ещё сильнее и рванул оттуда, не веря своей удаче. – АААААААААААААААААААА!!! Безумный, отчаянный, дробящий вопль сотряс долину. Похолодев до основания, я снова обернулся. Бессчётный рой селату окружил стоявшую на коленях одинокую фигуру в залитой кислотой доспехах. Тонувший в собственном истошном крике Лост разил бросавшихся на него тварей возникшими на его кулаках исполинскими пулемётными комплексами. Местность вокруг него, равно как и он сам, с каждой новой секундой обращалась всё больше в ужасающее месиво крови и кислоты, заполняясь гниющими трупами селату, их выпотрошенными внутренностями. – Прощайте, мистер Лост. – слабо, но отчётливо произнёс я и полетел к себе. Глава 14 – Эйр!.. Эйр!.. Слышишь меня? Глаза мои открылись. Патрик, нависавший надо мной с крайней степенью тревоги на лице, облегчённо выдохнул, Олли же, оперевшись о стену, сосредоточенно думал о чём-то, смотря куда-то в сторону и не обратив внимания на шумную реакцию Патрика. Впрочем, пару секунд спустя, словно вернувшись из раздумий в реальность, Теккенен заметил моё возвращение. – Ну сколько можно падать? – обратился он ко мне со смешанным тоном шутливости и раздражения. – Да и с чего бы вдруг? Не дав мне ответить, старик досадливо и почти безразлично махнул рукой, будто бы ответ на вопрос уже был ему известен и потому он в нём не нуждался, и привычно быстрым шагом направился к кубу, на котором, похоже, лежал последний из взятых им ранее предметов. Джайс протянул мне руку, чтобы помочь подняться, но я, мягким жестом руки показав, что в этом нет нужды, осторожно встал сам. Наши лица неожиданно оказались необычно близко друг от друга. Прочитав на лице Патрика немой, совершенно логичный вопрос, я, краем глаза убедившись, что Олли на нас не смотрит, постучал указательным пальцем себе по лбу, а затем приложил тот же самый палец к губам, желая сказать тем самым, что обсуждение лучше провести после, без Теккенена. Несмотря на то, что мой знак от спешки вышел неуклюжим и туманным, Патрик, похоже, всё понял, потому как в следующий же миг он коротко подмигнул мне и развернулся к старику, который в это время навис над причудливым, слегка нелепым поясом, что-то подкручивая в нём. Наконец Теккенен закончил свои махинации. – Финишная прямая, – сказал он, взяв с куба пояс и повернувшись к нам. – Этот пояс начинён мощными защитными силами. В критический момент его эффект окажется полезным для вас обоих, так что постарайтесь уж, ради вашего же блага, не разойтись. – Разойтись нам будет трудновато, – с лёгкой улыбкой заметил Патрик. – Да чёрт его знает, что у вас в головах творится. Мало ли… Но вы отвлекли меня! Эйрен, охота всё-таки открыта на вас, так что наденьте… – Позвольте мне, – резко перебил старика Джайс, сделав в то же время шаг вперёд и наискось и встав тем самым между мной и Теккененом. Тон его, внезапно обернувшийся свинцовым, звучал исключительно безаппеляционно. Олли не то оторопел, не то снова задумался. Патрик, сделавшийся похожим на ростовой щит, буравил его взглядом, а у меня, к собственному удивлению, не было желания ни возражать, ни встревать в это в принципе. – Гм… – протянул Теккенен, явно находясь в какой-то борьбе с собой. – Пояс поможет нам обоим, вы сами сказали. Расходиться мы, верно, не станем, а если Эйра так хотят убить, у них может хватить ума нейтрализовать пояс на нём. – Исключено! – горячо воскликнул Олли. – Мои технологии… – Ваши технологии, – не дал ему развить мысль Джайс, – при всём уважении, не дают никакой гарантии, что никто, как наивно и самоуверенно вы заявляете, не способен превзойти ваши изобретения. Старик побагровел, но каким-то образом сдержался и не стал ничего отвечать. Минуту мы простояли почти в полной тишине, слышно было лишь, как беспокойно и часто дышал вновь задумавшийся Теккенен. Я не выдержал: – Быть может, вас заинтересует моё мнение? – А что, извольте. – Олли с облегчением, как мне показалось, перевёл взгляд наменя. Патриций, отойдя чуть в сторону, метнул на меня взор лишь на мгновение, но я успел уловить в его глазах некую искру успокоения, будто бы он просил довериться ему. «Странно всё это. Но Патрик должен знать, что делает.» – Бери его себе, если так того хочешь, – обратился я к Джайсу. – Мне не принципиально. Теккенен нахмурился, но секунду спустя выражение его лица переменилось с недовольного на удовлетворённое. – Ну, раз вы так решили, пусть так и будет. Учтите: пояс крепится намертво, но никаких неудобств вам не доставит. Мои технологии всё же кое-чего стоят. Олли ловко закрепил пояс на Патрике. – Не сомневаюсь в этом, – улыбнулся Джайс, – однако же скромность, как мне кажется, тоже должна бы найти место в вашем разуме. – Скромность? – переспросил Теккенен так, будто Патриций сморозил какую-то совершеннейшую глупость. – Скромность нужна тем, кому нечем гордиться, чтобы они не возгордились пустым местом и не прекратили своё развитие. А мне она зачем? – Как раз ведь и затем, чтобы продолжать двигаться вверх, а не уверять себя в том, что достигли предела. – Так а я чем занят, по-вашему? Может, некоторым и необходимо принижать свои заслуги заради повышения эффективности, но мне этим заниматься точно противопоказано. – У вас аллергия на скромность? – добродушно рассмеялся Патрик. – Простите, не знал, что такое бывает. – Ну, знаете ли, – Олли со вздохом закатил глаза, – всё вы переворачиваете с ног на голову. Поймите, мне не нужно быть скромным для собственного возвышения. Ничто не мешает мне совершенствоваться и дальше, будучи довольным предыдущими проектами. И нынешними, не в меньшей степени. Кто придумал эту вашу скромность и решил совать её во все случаи жизни? Чистой воды идиотизм. – Да… – с намеренно превышенным, но вовсе не настолько серьёзным осуждением протянул Патрик, скосившись на меня всё с той же улыбкой. Происходящее его явно забавляло. – Тяжёлый случай. Боюсь, тут я бессилен. Да и все остальные, впрочем, тоже. – улыбка его стала ещё шире. –Вот именно. – победоносно подытожил Теккенен, видимо, тоже оставшийся в весёлом расположении духа после этой пикировки. – А теперь, господа, вам нужно уносить отсюда ноги. Джайс, я пристроил к вашему наручу картографический модуль. В него загружены все необходимые данные о Пустоши, так что не заблудитесь. – А что насчёт остальной территории? – спросил я, с новым интересом взглянув на наруч Патрика. – Общий облик, естественно, присутствует, но точности в вопросах иных земель не ждите. Сами понимаете, почему. – Олли сделал паузу, вспоминая, что хотел сказать. – Ах, да. Модуль вызывается соответствующей голосовой командой или, если угодно, ментально. А сейчас быстро на выход! Каждая секунда на счету! Не успев более ничего обсудить, мы попрощались с Теккененом и отправились на поверхность, на встречу с Адамом Лостом. Глава 15 Выйдя из уже скрывшегося в земле лифта, мы, активировав карту с наруча Патрика, двинулись в сторону лостовской цитадели. Местность, ранее поразившая меня своим мертвенным видом, теперь будто выглядела по-иному. Пробивавшиеся везде и всюду колючки, гнетущий пепел земли и неба, мерзкий ветер раннего утра, беспомощное и никчёмное солнце, загороженное от глаз злобной дымкой – всё это оставалось тем же, но не резало уж так глаз своей непомерной тоскливостью и холодностью, и не в силу привыкания, как можно было бы подумать, а вследствие чего-то менее уловимого, но куда более значимого. Я знал уже, что это что-то есть, но не представлял нисколько, какова его природа и откуда оно взялось, и, честно говоря, не хотел даже попытаться в нём разобраться, боясь случайно потревожить и спугнуть. – Альтериум есть единение двух фундаментальных субстанций: Тверди, огромного столба породы, и Бездны, окружающей его, – заговорил вдруг сам собой механический голос. – За пределами Тверди царит абсолютное ничто. Любые попытки покинуть Твердь фатальны. Голос оборвался так же неожиданно, как и появился. Патрик, прослушавший сообщение с обычной для него внимательностью, усмехнулся. – Видимо, это вся важная информация на сегодня, – сыронизировал он. – Да, негусто. – не мог не согласиться я. – Похоже, Теккенен в спешке не нашёл ничего более информативного. – Похоже на то. – улыбнулся Патрик, но, не обнаружив ответной улыбки на моём лице, тут же посерьёзнел. – Меня, откровенно говоря, волнует совершенно другое, – заговорил я о своём. – Когда я отключился… Джайс не терпящим возражений жестом остановил меня: – Давай обсудим это позже. Я хотел было воспротивиться, но что-то меня остановило, и я умолк. «Всему должна быть своя причина. Уверен, Патрик не стал бы выражаться таким образом, если бы на это не было нужды. Вот только что это за причина? – думал я, пытаясь проследить за логикой событий, в наличии которой я был уверен. – И эта сцена в арсенале. Всё было так странно и неестественно. С чего вдруг Патрик принялся настаивать на том, чтобы Теккенен надел пояс на него? Да, он что-то объяснил, но теперь я ясно вижу, что этого мало для того, чтобы спровоцировать такую реакцию. Возможно, – продолжал я развивать мысль, – в то время как я наблюдал за событиями в Ютберге, между ними что-то произошло, и тогда это всё объясняет.» Вместе с тем я наново вспомнил подробности увиденного мною столкновения, и новые вопросы, будто только и ждавшие своего часа, набросились на меня с особенным остервенением. «И что же, кто в итоге изуродовал жителей форта – Теккенен или Лост? Судя по тому, с каким яростным самоотвержением гнался за стариком Лост, он, видимо, верил своим словам и мыслям, равно как и верит своим Теккенен. Оба уверены в своей правоте, и оба не хотят уступать. И вообще, – зацепился я за иное, – а что я видел? Откуда в моей голове взялся целый кусок чужого воспоминания? И было ли это в самом деле воспоминание, а не просто очередной «вброс» Хвори, сделанный только затем, чтобы ещё больше всё запутать? Слишком, слишком много вопросов.» Порешив, хотя и с трудом, что лучше будет потом обсудить все эти вопросы и сомнения с Патриком вместо того, чтобы без ощутимой пользы крутить их самостоятельно, я жестом предложил ему ускорить шаг. Вскоре, так и ни разу больше не нарушив молчания, мы дошли до границы зоны влияния Теккенена. Часовые, выглядевшие крайне неестественно на общем фоне безмолвной равнины, по-прежнему стояли на своих местах. Джайс, судя по напряжённому выражению его лица, был чем-то встревожен, хотя никакой опасности ни на горизонте, ни где бы то ни было ещё, не значилось. Путь наш пролегал ровно между двумя Часовыми, ещё дальше в бескрайнюю равнину Пустоши, всё так же на северо-восток. Чем дальше мы отходили от границы, тем напряжённей и внимательней становился Патрик, невольно заражая своим состоянием и меня, причём до такой степени, что я не успевал даже задуматься о том, что могло это состояние вызвать. Джайс был таков, что любой его поступок сам собой убеждал всякого человека в несомненности его необходимости, и именно эта черта его вела меня сейчас за ним, как вела и раньше уже много раз. Внезапно сдвоенный механический визг раздался откуда-то сзади. Мы синхронно развернулись, увидев тотчас пару ледяных снарядов, летевших точно в нас. Ядра Часовых запульсировали особенно активно, подготавливая, видимо, новые залпы. – Твой – правый! – скомандовал Патрик, моментально выведя свой грозовой наруч на изготовку. Его голос, вновь налившийся свинцом, ликвидировал мою только что показавшуюся неуверенность без следа. Невозмутимо, словно всегда это делал, я вскинул руку с перчаткой и разбил правый снаряд выплеском холода, в то время как левый, пронзённый разрядом тока, постигла та же участь. Не сговариваясь, мы с Патриком бросились прочь, посекундно оборачиваясь и сбивая с переменным успехом преследовавшие нас снаряды. Наконец, спустя несколько минут образовавшейся перестрелки, линия Часовых осталась далеко позади и больше до нас не дотягивалась. Спешно переведя дух, мы продолжили путь ещё более скорым шагом. Я тут же разорвал тишину: – Почему? – вопрос мой, казалось, относился и к только что минувшей угрозе, и ко всему остальному сразу. – Не знаю. – Патрик уже вернул себе привычную невозмутимость, но всё равно было видно, что перестрелка изрядно поколебала его. – Гектор предупреждал нас, помнишь? Видимо, это оно и есть. – Но какой в этом смысл? Может, он решил, что мы переметнёмся на сторону Лоста? – Тогда почему не убил нас ещё у себя, когда мы не ожидали ничего и когда шансы на провал стремились к нулю? – В этом и проблема, – я задумался. – В его действиях нет никакой логики. Если он снаряжал нас, надеясь, что мы избавим его от злейшего врага, зачем устраивать обстрел? – Постой, так мы ни к чему не придём. Нужна цепочка. Смотри, – пустился в рассуждения Джайс, – Теккенен подобрал нас двоих, впустил к себе на базу, пытался сперва отговорить нас идти к Лосту, потом сдался и выслал наружу вместе с кое-какой амуницией, чтобы мы смогли в случае опасности оказать сопротивление. – Да, но последнее событие… – Рушит к дьяволу всю цепочку, – закончил за меня Патрик. – Какие могут быть варианты? – Ну… к примеру, Олли хотел удостовериться в том, что мы сможем воспользоваться оружием в нужный момент, и поэтому ни о чём не предупредил. – Может быть. Но ведь Гектор не зря говорил нам о странном состоянии Теккенена. Что если это Хворь? Олли сам говорил, что люди творят страшные вещи под её воздействием. На этом моменте Патрик на секунду прервался, видимо, придя к чему-то другому. – Впрочем, сейчас это не так важно, как кажется. Скажи лучше, что с тобой было, когда ты отключился? Рассказывал я довольно долго и подробно, стараясь случайно ничего не упустить. Патрик слушал, не перебивая даже ради уточнений и не выказывая ни малейших признаков нетерпения. Даже в пылу нашей спешки по изменениям на его лице я мог наблюдать, как у него отчётливо вызревали какие-то новые соображения. Тем временем рельеф Пустоши, ранее представлявший собой исключительно бессменную равнину, начал незаметно для глаза обращаться в нечто более и более извилистое и замысловатое, походившее, должно быть, на продавленную чем угодно в миллиардах мест плёнку или на зону столкновения сошедших с ума невысоких волн. – Хм… – задумчиво протянул Патрик, параллельно с тем ловко перемахивая через попавшиеся на пути ухабы. – Теперь понятно, почему они так не поладили. – Да, и больше ничего не понятно. – Отчего же? Если стегателей сделал такими Теккенен, для каких-то своих целей, можно предположить, что Хворь уже давно овладела им и что мы, выходит, движемся сейчас в верном направлении. – Я не об этом. Во-первых, я наблюдал за событиями того дня как будто бы от лица Теккенена, что само по себе интригует. Во-вторых, откуда у меня в принципе взялось это… воспоминание, или что это вообще? Вдруг это опять Хворь со своими фокусами? – Эйр, хватит всё списывать на эту неведомую Хворь. Так мы никогда ни к чему не придём. К тому же, не верю я, всё равно не верю в то, что она действительно такая всевластная и жестокая, какой нам описал её Теккенен, пусть даже прошлые её проявления и показались мне довольно тревожными. Давай просто отставим её в сторону, по крайней мере, на какое-то время. – Хорошо… – всё же не слишком уверенно продолжил я. – Если это не создание Хвори, а действительно воспоминание Теккенена, да ещё и такое компрометирующее, остаётся только вмешательство со стороны. Гектор? – Я сразу о нём подумал. Если он смог влезть в наши головы, то и незаметно подкинуть тебе отрывок из памяти своего компаньона ему наверняка не составило большого труда. Как там его назвал Лост? – Высокоментальное существо. Выходит, они были знакомы? – Похоже на то. Хорошо, – Джайс перевёл тему на изначальную, – что в итоге? Теккенен обратил жителей форта в стегателей… – Зачем-то. – невольно перебил я Патрика. – А ведь и впрямь, зачем? Они ведь были в неплохих отношениях, вели торговлю. С чего вдруг он решился на такое злодейство? – Тоже верно. Насколько я запомнил, Теккенен и Лост до этого инцидента в открытую не враждовали. Или же мы снова чего-то не знаем. – Как всегда. Мне, честно говоря, уже порядком осточертели эти их хитросплетения. И мы, как назло, оказались втянутыми в эту историю. – Ничего не поделаешь, надо разобраться, что здесь происходит, если мы хотим впоследствии потягаться с Тархаром. Оказалось, я на короткий срок даже забыл о том, с чего, или, точнее, с кого всё началось. «Собственно, тут и без Тархара хватает забот. Странно, что он всё никак не объявится. Видимо, и впрямь с действиями не спешит. Ну и пускай.» Только теперь я явственно ощутил, насколько сильно поддержка Патрика прибавила мне уверенности. Навряд ли бы я смог с таким, пусть и относительным, спокойствием думать обо всём происходящем, скажем, вчерашним утром, и осознание этой перемены не могло не радовать, хотя по-настоящему радоваться у меня так и не получалось. – Итак, Теккенен населил форт Экзаниматио стегателями, – продолжил свою мысль Патрик. – В это же время на них наткнулся Лост, понял, кто с ними мог это сделать и начал осаждать Теккенена войсками, а неделю спустя, видимо, осознав, что ничего таким образом не добьётся, вызвал Теккенена якобы для мирного разрешения вопроса в Ютберг, где задумал убить последнего с помощью какого-то неизвестного оружия. – И чертовски мощного, – вставил я. – Оно начисто расщепило беспилотник. – Вот-вот. Но его замысел не удался, во многом из-за вмешательства мистера Шифта. Это, кстати, говорит о том, что Шифт и Лост не были в сговоре. – Или же Шифт успел переменить своё отношение к вопросу и вследствие этого уже вмешался. – Может быть, но мне всё-таки кажется, что он ничего не знал. Я пожал плечами. – Не будем о совершенно неизвестном. Кстати, далеко нам ещё до цели? Патриций бросил короткий взгляд на карту. – Уже довольно близко, между прочим. Слушай, – он аккуратно повернулся ко мне, – как себя чувствуешь? – Сложно сказать, – я слегка опешил от того, как быстро Джайс переменил тему. – Недурно, знаешь ли. Даже, наверное, хорошо. Я окинул взором покорёженную гладь Пустоши, посмотрел на Патрика. В своём белоснежном одеянии, предназначенном, как ни странно, для дальних переходов, Патриций имел вид никак не очутившегося в неизвестном месте человека, но, без преувеличения, блестящего виконта. Мне не с кем было сравнивать, но я как-то почувствовал, что это словно так и есть. Патрик, видимо, угадавший мои мысли, заулыбался и выпрямил ещё сильнее и без того прямую спину, состроив возвышенное лицо и сощурившись. Мне показалось, что мне захотелось засмеяться, но вместо этого я, как отрубленный, вперился погрустневшими глазами в холодную твердь. Джайс издал неопределённый вздох, и дальше мы шли уже молча. Но долго висеть этой тишине, по всей видимости, было не суждено, поскольку через пару минут меня вывел из прострации возглас Патрика: – Эйр, смотри! Я встряхнулся, вскинул голову и замер, едва не разинув рот. Возвышаясь над искалеченной и изрытой землёй, с наполовину искусственного векового холма на нас гордо взирала титаническая скалоподобная цитадель, чёрная, испещрённая изящными пурпурными трещинами и вставками, со множеством ровных и грозных выступов, окружённая крохотной в сравнении с ней стеной, уставленной, как и сама цитадель, множествами совершенно немыслимых орудий. Близ вершины её значился выступивший по направлению к нам исполинский открытый балкон, к которому был прикреплён не менее огромный баннер с изображённым на нём гербом, представлявшим собой изувеченный продолговатый голый череп, почему-то истекавший странной чёрной кровью. – Эйр! – Да? – Я очень рад, что нам не придётся это штурмовать. – Не придётся, я надеюсь, – ответил я, всё не отводя глаз от этой жутковатой эмблемы. – Мистер Лост, по всей видимости, привык действовать с размахом. – Что думаешь по поводу этого произведения искусства? – Внушительно. И немного не по себе, – ответил я после небольшой паузы. – Мне тоже, если честно. Но обратного пути уже нет. «Пока нас не заметили, он всё ещё есть, – невольно подумал я. – Или это только иллюзия. Я больше согласен с последним.» Отбросив последние сомнения, мы двинулись прямиком к цитадели и, отшагав ещё с десяток минут из-за нужды постоянно обходить преумножившиеся препятствия, наконец вышли к массивным вратам с врезанным в их середину гербом Лоста. Глава 16 Тотчас же из-за стены, всколыхнув воздух, выпорхнуло двое стражников, облачённых в чёрные полные доспехи и державших наготове небольшие, но грозные карабины того же цвета в одной руке, выпуклые пятиугольные рельефные щиты – в другой. Спрыгнув со своих глайдеров и ловко забросив их себе за спину, стражи навели оружие на нас. «Экипированы прилично. Интересно, сколько их тут таких?» – Кто вы? – задал совершенно логичный вопрос глухой голос, принадлежавший кому-то из стражей. Джайс мягко ступил вперёд, выставив руки вертикально, внутренними сторонами запястий вперёд. Очевидно, он решил объясниться сам. – Меня зовут Патриций Джайс, это мой друг и напарник Эйрен Деллон. Мы хотели поговорить с мистером Лостом. Стражи, уловив миролюбивый тон Патрика, немного расслабились, но прицелов с нас по-прежнему не сводили. Решив последовать примеру моего спутника, я шагнул на его уровень и выставил руки в той же позиции. – Дело весьма важное. Насчёт Олли-Халварда Теккенена, – добавил Джайс. Один из стражников, повесив на бок щит, чуть отодвинулся в сторону ворот, прислонив освободившуюся руку к виску, и что-то зашептал в неё. Секунд десять спустя он вернулся к нам. – Мистер Лост ожидает вас наверху, – сказал почему-то второй страж, опустив карабин. – Пройдёмте. Едва он успел докончить фразу, врата, обнажив центральный шов, мягко разошлись в стороны, а сверху, вылетев на точно таких же глайдерах откуда-то из нижних этажей цитадели, во внутренний двор приземлилось человек пять абсолютно идентичных солдат в абсолютно идентичном обмундировании. «Они уже и конвой созвали. Резвые господа.» Пока мы с Патриком, сопровождаемые, шли ко входу в саму цитадель, мы не могли не обратить внимания на устройство её подножной территории. Она представляла из себя гладкую бетонированную площадку, походивший больше всего на плац. Люди Адама Лоста, все ровно в тех же чёрных доспехах, возились с чем-то около уже знакомых мне с предыдущего дня бронемашин и другой замысловатой техники, назначение которой по большей степени было непонятно. С каждой секундой нашего здесь пребывания место это всё более напоминало мне военный лагерь, отличавшийся в первую очередь поразительной организованностью. Все действия людей Лоста в совокупности виделись мне чётко выверенной системой, и каждое звено её, вопреки тому, как это обычно происходит, неотступно следовало своей цели. «Очень странно. Что же это за люди такие?» Вскоре мы оказались в небольшом, приятном глазу вестибюле, выполненном в мягких тёмных тонах, с резными колоннами и безо всяких окон, а царивший в нём уютный полумрак создавался приглушёнными настенными лампами. На другом конце вестибюля, прямо напротив уже закрывшихся за нашими спинами входных дверей, значились внушительные врата лифта, охраняемые двумя солдатами с копьями, необычные наконечники которых искрились пурпуром. Конвоиры остались снаружи, а копейщики, показательно отставив своё оружие, кивками указали на уже раскрывающуюся дверь лифта. Не имея намерения испытывать терпение так легко согласившегося на встречу Лоста, мы незамедлительно вошли в кабину. – Забавно, да? – заговорил Патрик, едва лишь лифт начал восхождение. – Несдержанный и вспыльчивый Теккенен прячется под землёй, а сдержанный и холодный, насколько я понял из твоего рассказа, Лост живёт в этой громадине у всех на виду. – Я тоже об этом подумал, – согласился я, в то же время беспокойно прислушиваясь к шуму лифта. Но беспокоил меня вовсе не он. «Патрик сказал, что мы хотим поговорить насчёт Олли-Халварда Теккенена. Олли-Халвард. Так его назвал Лост в Ютберге. Почему сам Теккенен назвал нам своё имя только наполовину? Какой в этом смысл?» Я чувствовал, что это вовсе не рядовой вопрос. Что-то в нём не давало мне покоя. – Патрик, – наконец обратился я к другу. – ты не думал, почему Теккенен не сказал нам второй половины своего имени? Это же бессмыслица какая-то. Джайс нахмурился. Видимо, это интересовало его не в меньшей степени. – Тоже думаешь, что это неспроста? – Есть такое подозрение. Я не знаю даже, как самому себе объяснить, но… Лифт остановился, двери разъехались в стороны. Я умолк, не договорив, а Патрик, мягко стиснув мой локоть, потянул меня из кабины. «Да, лучше после. Да что там, и говорить нечего. Сплошной туман. С чего я вообще взял, что это так важно? Хотя и Патрик думает так же… Ладно, потом, потом. Надеюсь, мистер Лост нам что-нибудь прояснит.» Огромное помещение, венчавшее цитадель, уже в самый первый миг поразило меня своей рокочущей помпезностью, сочетавшейся каким-то совершенно немыслимым образом с общей атмосферой уюта и благополучия. Казалось, каждый элемент умело соединял в себе эти две черты: увешанный приглушёнными лампами изощрённый свод, величественные фигурные стены с искусственными узорчатыми факелами, суровый каменный пол, сокрытый наполовину под ало-пурпурными коврами. Пространство гигантской комнаты было уставлено столами, заваленными разнообразными книгами и бумагами. За одним из этих столов, склонившись над исписанным вдоль и поперёк чертежом, близ входа на балкон сидел крайне бледный брюнет с сосредоточенным выражением сухого умного лица. Заметив нас, он торопливо поднялся и зашагал к нам. Я сразу же узнал в нём Адама Лоста. Он был ровно в том же облачении, что и его подчинённые, только шлем, явно ненужный в текущей обстановке, аккуратно висел у него на боку. – Мистер Деллон, мистер Джайс. Рад встрече, – Адам сжал своей жёсткой рукой мою, с отчётливым интересом взглянув на перчатку, затем проделал то же самое с Патриком. – Давно вы в криоманты подались? – его странные сиреневые глаза остановились на мне. – Вчера утром нашёл её брошенной посреди Пустоши. – Не думал, что мистер Хлад так разбрасывается своим оборудованием, – на губах Лоста появилась усмешка. – Что ж, тем хуже для него. Не собираясь попусту сотрясать воздух, Адам вывел нас на балкон, где на небольшой площадке нас уже ожидали три кресла. Лост сел напротив меня, а Патрик почему-то умостился прямо на перегородке напротив входа, опасно нависая над оставшейся далеко внизу землёй. – Итак, – Лост закинул ногу на ногу, – о чём же именно вы хотели поговорить? – Мы здесь всего лишь со вчерашнего дня, – Патрик, как всегда, первым включился в разговор, – однако уже успели столкнуться с целым рядом вещей, которые очень хотелось бы прояснить. – И вы думаете, что я смогу вам с этим помочь? – слегка насмешливо поинтересовался Лост. – У меня не справочное бюро. – Тем не менее, – продолжал Патрик, – больше здесь спросить не у кого. – А чем вас Олли-Халвард не устроил? Вы ведь, если я правильно понял, уже знакомы. – В том-то и дело, что знакомы. Лост удивлённо приподнял бровь. Формулировка Патрика явно заинтриговала его. – Продолжайте, – Адам подался вперёд, упёршись локтями в колени и сцепив перед собой пальцы в замок. Пока Джайс в общих чертах пересказывал Лосту наиболее примечательные моменты последних суток, я смотрел то на одного, то на другого, и думал. Во-первых, хоть мистер Лост и пытался показать, что ему наш приход интересен разве что с точки зрения получения свежей информации, в частности о Теккенене, ему не в меньшей степени были интересны и мы сами. Похоже, он даже и не особенно старался это скрывать. А во-вторых, что-то неясное повисло на лице Патрика, и это что-то не давало мне покоя. Патрик вёл рассказ, но делал это будто бы параллельно с чем-то другим, что занимало его гораздо больше. «Я мог бы просто спросить, но сейчас явно не до того. Хотелось бы верить, что мне всё кажется, но что-то не похоже. Не нравится мне всё это, очень не нравится…» – Интересные вы люди, – медленно проговорил Лост, откинувшись вновь на спинку кресла и с новой степенью интереса глядя на только что кончившего рассказ Патрика. – Даже Олли-Халвард, какой бы гнусной тварью он ни был, согласился бы со мной. – Вы точно уверены, что это сделал он? – задал вопрос Патрик, подразумевая, очевидно, инцидент со стегателями. Лицо Адама исказила гримаса боли. – Абсолютно. – Мистер Теккенен говорил нам то же самое, – заметил я, наконец решив тоже подключиться к разговору. – Только о вас. – Разумеется. Что ему ещё остаётся? – Лост презрительно фыркнул. – Вот скажите, господа, что есть, по-вашему, метод исключения? – Устранение неподходящих вариантов с целью выявления истины. – Отлично. Ситуация! – Лост неожиданно вскочил с места. – Случилось некое отрицательное событие, виновником которого является кто-то из двух подозреваемых. Один из них совершенно точно знает, что ничего не сделал, и может со стопроцентной вероятностью указать на виновного. Но вот незадача: все остальные этим изначальным условием не обладают, из-за чего просто так поверить этому человеку не могут, потому что с тем же успехом и виновник события может, защищая себя, указать на невиновного, пользуясь ровно тем же знанием своей якобы невиновности. А если ситуацию усложнить ещё и отсутствием для остальных людей возможности выявить истинного антигероя данной истории, возникает вопрос: как тогда невиновному добиться правосудия? Вопрос, очевидно, был риторическим, поэтому Адам, выдержав короткую паузу, продолжил: – Невиновный сможет добиться правосудия только в одном случае. Если он свершит его собственными руками. Конечно, в таком случае окружающие могут, естественно, не понять его, потому как с тем же успехом преступник мог устранить невиновного, и всё под тем же предлогом. Поэтому невиновный должен обладать изрядным чувством справедливости, которое помогло бы ему перевесить желание оставить дело в покое, не повредив при этом своего авторитета в глазах общества. Вот так и получается. Хочешь добиться правосудия – посылай общество к дьяволу и добивайся его сам, а там уже пусть все остальные сами решают, верить тебе или нет, потому что это уже будет для тебя совершенно неважно. – И тогда вы вызвали мистера Теккенена на ту встречу в Ютберге, – подытожил скорее сам для себя Патрик. – Нет. Вернее, да, но не сразу, – Лост снова опустился в кресло. – Неделю я досаждал ему разведотрядами, пытаясь понять, как пробиться в его логово, и выяснил, к своему неудовольствию, что возможности Теккенена ничуть не уступают моим, и что, окажись я всё-таки каким-то образом на его базе, погибнуть там, так ничего и не сделав, было бы ужасающе легко. Поэтому я был вынужден обратиться за помощью к старому другу. К кастодию Ютберга Дариусу Шифту. – Прошу прощения, – вмешался я. – но кто такой кастодий? – Глава города или ещё какого-то образования, но чаще всего именно города. – Так вы говорите, мистер Шифт – ваш друг? – поспешил вернуть разговор в прежнее русло Патрик. – И что же, выходит, он верит вам? – Он верит в мою непричастность, но в остальном куда менее категоричен. – В чём именно? – Дариус точно не желал ничьей смерти. Он действительно намерен был добиться соглашения между мной и Теккененом, хотя, я думаю, и понимал, насколько непосильна эта задача. Собственно, поэтому я и не предупредил его о том, что именно собрался сделать, – Лост, взглянув на меня, осторожно дотронулся до треугольной вставки на груди. – Вам, верно, интересно, что это за орудие? – Прежде мне стоит вам кое-что показать, – Патрик, запустив руку во внутренний карман костюма, вынул оттуда данную Теккененом трофейную гранату. – Мистер Теккенен хотел, по его же словам, вернуть эту вещь отправителю. Вот я и возвращаю, – с этими словами, свесившись вперёд с балконной ограды, он протянул гранату Адаму. Тот принял её, с улыбкой поворотил пару раз в руке и вдруг заливисто расхохотался, вызвав тем ответный смех со стороны Патрика. – Да уж, – промолвил Лост, весело переводя взгляд с меня на Патрика и обратно. – Такой трактовки своих слов Олли-Халвард точно не ожидал, – не выдержав, он снова рассмеялся. Меня же прорезала совершенно другая мысль. – Стойте! – я подскочил чуть ли не вплотную к Адаму, отчего тот невольно вжался в кресло. – Теккенен мог перенастроить её, чтобы… – Убить меня? Нет-нет, успокойтесь, мистер Деллон. Сядьте. И не надо больше так прыгать на меня. – Почему нет? – его уверенность немного передалась и мне, дав возможность вернуться обратно на место, но я всё равно колебался. – Потому что никто не любит, когда на него прыгают собеседники, – ответил Лост и прыснул. – Впрочем, если серьёзно, попытайся этот маньяк как-то дотронуться до конструкции моей маленькой смертоносной машинки, вы могли бы спокойно присвоить себе его гнездо. – Я не знал. Извините. – я почувствовал, что краснею. – Напротив, благодарен вам за заботу, – Лост приятно улыбнулся. – Так о чём мы? Адам вынул из груди треугольную вставку, тотчас же обратившуюся в виденное уже мной, хоть и несколько видоизменённое, исполинское орудие, наделавшее столько дел в Ютберге. – Прототип больше напоминал обвешанную стабилизаторами трубу с ручками, – принялся рассказывать Лост, положив орудие поперёк кресла. – Данная же модель, во-первых, куда более компактна и удобна в использовании. Во-вторых, мне удалось повысить эффективность её работы в целом, включая уменьшенную отдачу, увеличенную точность стрельбы и, что самое главное, сокращённое энергопотребление. – Мистер Лост, так что же это? – прервал его я. «В чём-то они с Теккененом похожи, несомненно. Едва речь заходит о каких-то технических подробностях, у обоих тут же разгораются глаза, да так, что невольно заслушиваешься. Интересно, кто из них мне ближе? Наверное, всё-таки мистер Лост. Или же… Будет правильнее сказать, что не мистер Теккенен. Слишком взбалмошный, самолюбивый старик. Хотя и его в какой-то степени можно понять. Всех, должно быть, можно понять. Только не всех хочется.» – За пару месяцев до начала прямой конфронтации с Теккененом мои люди обнаружили в недрах холма некий неизвестный минерал. Чёрные блестящие кристаллы, непрерывно пульсирующие и начинающие неистово нагреваться при любой попытке внешнего воздействия. Внутри них, как мне удалось выяснить, заключена колоссальная энергия, столь же мощная, сколь и нестабильная. Любые мои попытки как-то использовать эти кристаллы оканчивались либо взрывом, либо моментальной перегрузкой. Тогда я лично переправил большое количество образцов Дариусу: он не только не меньший знаток и любитель подобных вещей, но и обладает также приличными связями по всему Альтериуму. Я был уверен, что если не у меня, так у него точно должно получиться. В итоге так и вышло. Одну секунду… Не договорив, Адам собрал орудие и скрылся в дверях. Послышалась возня, шелест бумаг, и вскоре он вернулся, держа в руках плотный конверт. Адам осторожно вынул оттуда исписанный аккуратным почерком лист и стал читать: «Твои кристаллы неподатливы к обычной обработке, но моя ментальная технология позволила выпустить небольшую часть энергии наружу. Кристалл засиял белым светом и прожёг стену лаборатории насквозь. Я нашёл упоминание о чём-то подобном в записях доктора Нейме. Это каостэн. Похоже, его чудовищной силой можно воспользоваться только посредством собственных затрат ментальной энергии, в ином случае он просто взорвётся и снесёт к чертям или Ютберг, или твою цитадель. Подробности вышлю чуть позже.» – Последующие испытания показали, – продолжил Лост, снова вложив записку в конверт, – что импульсы каостэна хоть и блокируемы, но в крайне, даже бескрайне малой степени. Дариус разработал установку ментального контроля, которую мы потом привели к более компактному виду, и с её помощью нам удалось создать беспрецедентное оружие – дезинтегратор. Тут уже я не выдержал: – Мистер Лост, я не уверен, что верно вас понимаю. Все эти ментальные технологии… Как они работают? – Не мне вам это объяснять, на самом деле. Но я попробую. Хм… – Адам прикрыл глаза. Вопрос определённо озадачил его. – Так. Первым делом вам нужно понять, что наш разум способен на гораздо большее, чем мы можем себе представить. Это, можно сказать, главный принцип любого толкового менталиста. Чёрт, – он осёкся, – вы ведь, верно, и про менталистов не знаете. Начну тогда с самого начала. – Да, было бы неплохо, – Патрик мягко улыбнулся. Я лишь кивнул. Лост, сделав небольшую паузу, повёл мысль снова, только уже издалека: – Среди обитателей Альтериума встречаются всякие индивиды, но самыми примечательными, пожалуй, являются люди, отличающиеся удивительно сильным разумом. Дело даже не в том, что они способны создать генератор погоды или, скажем, без труда прочесть человека, едва взглянув на него. Хотя, конечно, и с этим такой человек справится без особого труда, речь сейчас определённо не об этом. Энергия разума менталиста настолько велика, что способна воздействовать на пространство напрямую. Тем или иным способом. В принципе, овладеть ментальным искусством может каждый, но вопрос, как это часто бывает, стоит скорее в эффективности использования возможностей нашего разума, чем в чём-либо ином. Взять хотя бы меня к примеру. По части высокотехнологичных разработок, в частности из военной сферы, со мной мало кто по-настоящему может потягаться, но поджечь здание одной лишь силой мысли без стороннего вмешательства я не смогу. А даже если бы и смог, то наверняка бы заработал какой-то психоз и лишился бы возможности нормально функционировать. На время или даже навсегда. Я взглянул на свою перчатку, столь удачно оказавшуюся брошенной посреди Пустоши прямо у места моего появления. Вопрос возник сам собой. – Мистер Лост, скажите тогда, каким образом мы с Патриком можем пользоваться ментальными технологиями, будь то моя перчатка или грозовой наруч? – Я как раз к этому и вёл. Во-первых, кто сказал вам, что кто-либо из вас не может оказаться менталистом? Мало иметь сильный разум, нужно ещё и осознать его, а затем научиться пользоваться его мощью. А во-вторых, благодаря исследованиям некоторых выдающихся деятелей науки более или менее рядовые альтериумианцы тоже получили доступ к использованию возможностей своих более или менее скудных запасов ментальной энергии. Доктор минералогии Александр Нейме, без трудов которого вся империя мистера Хлада отправилась бы… – присовокупил жёсткое слово Адам, – прошу прощения. Так вот, доктор Нейме первым обнаружил, что многие минералы обладают скрытым потенциалом, воспользоваться которым можно лишь при определённом направлении ментальной энергии. Фактически, минералы пропускают её через себя и преобразуют тем или иным образом, в зависимости от собственного устройства. При этом они даже не тратят свою энергию, работая, видимо, по схеме катализаторов. Так, например, криокристаллы в ходе данного процесса вызывают переохлаждение окружающей среды, вследствие чего являются ключевыми элементами в области криотехнологии. Хотя некоторые минералы, как те же криокристаллы, и способны преобразовывать не только ментальную, но и другие виды энергии, такое использование не столь эффективно, поэтому данной возможностью пользуются разве что при отсутствии альтернативы. Рассказ Адама невольно вернул меня к той памятной ютбержской стычке. Новая информация в какой-то мере расставила всё на свои места. «Значит, некоторые люди могут творить необыкновенные вещи одной лишь силой мысли. Придётся учитывать этот момент.» – Значит, судя по тому, что я слышал из уст Эйрена, – воспользовался паузой Патрик, – ваш друг, выходит, тоже менталист? – Искуснейший из ныне живущих. – с гордостью отозвался Лост. – Во всём Альтериуме не найдётся человека, способного хотя бы на то же, что и Дариус. Но довольно с меня разглагольствовать. – внезапно сменил тему он. – Скажите, господа, что вы намерены теперь делать? «Если бы я знал…» Джайс закономерно опередил меня: – Сперва хотелось бы понять, есть ли смысл сделать визит в форт Экзаниматио и задать пару вопросов самим стегателям? – Смысла нет никакого. Поначалу они были настроены нейтрально, но с течением времени становились всё более неуравновешенными и агрессивными. Сейчас их разум окончательно сдал позиции. – Плохо, – пробормотал Патрик, опустив глаза. – Очень плохо. Я посмотрел на друга и увидел отчётливую решимость на его лице. Но она касалась не предмета обсуждения, а чего-то другого. «Что-то не так. Что-то происходит, а я не понимаю и не вижу. Почему?» Джайс с силой вскинул голову и вонзил взгляд в Лоста. Это выглядело бесцеремонно и даже вызывающе. Адам ответил Патрику тем же, а недоумение на его лице постепенно сменилось хмурой задумчивостью. С минуту они безмолвно смотрели друг на друга, глаза их, одни синие, другие сиреневые, сверкали в каком-то едином ритме, отлучённом от всего остального. Патрик зажмурился, резко откинулся назад и скрылся за пределами балкона. Глава 17 Я бросился к ограждению. Патрик с огромной скоростью нёсся навстречу бетонной площадке. Мы встретились взглядами. Если я и мог заметить в его глубоких синих омутах страх, сделать этого я не успел. Тело Патрика вспыхнуло страшным пламенем и обратилось в пепел, не успев даже достигнуть земли. Я беспомощно повис на ограде, в то время как прах моего друга стремительно разносил поднявшийся ветер. Меня вдруг замутило, я бесшумно осел на пол, кое-как прислонившись спиной к ограждению. Я смотрел вперёд. В голове было пусто. Кто-то сел рядом, почти вплотную. Это был Патрик. – Как ты? Я не ответил. Мы сидели молча. Может быть, целую вечность, может быть, минут пять. Сидели и смотрели вперёд, хотя впереди и ничего не происходило. Тем не менее, наверное, так было нужно. Кому-то из нас, может быть, обоим. Или же просто больше было делать нечего. Ни мыслей. Ни эмоций. Ничего. Какой-то жестокий стазис. Почему жестокий? Вряд ли я смог бы это сказать. Как и что-нибудь ещё. Лучше молчать. Намного лучше, чем говорить. Что толку от слов? Нет толка, и не было. Никогда не было. И не будет. Жестокий-жестокий стазис. Самый жестокий, что только бывал. Что только случался. Что только происходил. Не со мной, но в принципе. Жестокий. Жестокий. Жестокий стазис. – Пояс сжёг меня. Гектор успел предупредить, пока ты лежал в отключке. Он сжёг бы и тебя, и Адама, и всю цитадель. Нельзя было по-другому. – Лост мог обезвредить. Ты мог сказать. – холодно возразил я, сам не поняв, как. – А ты просто умер. – Теккенен следил за нами. Он мог убить нас всех в любой момент, но ему было слишком любопытно. Огонь пирокристалла потух, не найдя, куда перекинуться дальше. Нельзя было иначе, Эйр. Я молчал. Я знал, наверное, что Патрик был прав. Определённо знал. Только это было бесполезно. – Тебе нужно к Дариусу Шифту. В Ютберг. А затем дальше, через весь Альтериум. Найди лорда Эвелхейма Тархара. Если он грозился стать твоим кошмаром, всё происходящее вокруг может быть его работой. И ещё. Посмотри на этот мир. Мир, в котором убийство стало обычным делом, а людей цинично превращают в монстров. Если Тархар задумал его… таким, пора положить этому конец. Я уже не смогу этого сделать, но ты, Эйр, сможешь. – Но почему я? – тихо задал я вопрос, но тут же сам на него и ответил. – Потому что каждый думал точно так же. Нельзя ждать помощи из ниоткуда. Я сам должен разобраться со всем. – Мне нравится твой энтузиазм. – Патрик точно улыбнулся, хотя я и не видел его лица. – Сделаем это. Он встал прямо передо мной, протянув мне руку. Схватившись за неё, я нетвёрдо поднялся, глядя ему в глаза. – Прощай. Патрик сжал мою руку и, отпустив, осторожно шагнул назад. … Лост стоял передо мной, видимо, ожидая чего-то. Точнее сказать я бы не смог. – Так, вроде всё, – проговорил он, внимательно всматриваясь в меня. Мы сели в кресла. – Мистер Джайс успел передать мне кое-что, – продолжил Адам. Вид у него был весьма встревоженный. – Теккенен надел на него неснимаемый пояс, который должен был сжечь здесь всё к чертям. Это во-первых. Во-вторых, он просил отрекомендовать вас Дариусу, что я с радостью сделаю. Хм. Пожалуй, прямо сейчас. Лост отлучился на пару минут. Пока он, судя по звукам, как-то устанавливал связь с Ютбергом, у меня появилось время посмотреть на себя. Тягучее состояние скорби, к моему удивлению, несколько рассеялось, а вместе с тем я задумался об увиденном и услышанном только что. Сам факт того, что Патрик говорил со мной после сожжения, вызывал вопросы. Притом очень и очень большие. – Дариус согласился вас принять, – вернувшийся Адам с размаху влетел в кресло. – Но добраться до Ютберга не так-то просто. Он был воздвигнут на базе терраформера в самом сердце долины Вэлэно. Вам, как я понимаю, не нужно объяснять, что представляет из себя долина? Я кивнул. Лост, наклонившись в мою сторону, продолжил: – Вчера вечером я побывал на границе. Судя по всему, Вэлэно активизировалась. Поэтому идти придётся в обход. Адам выдвинул из подлокотника небольшой дисплей и принялся быстро что-то вводить в него. Сверху раздался тихий механический визг, вслед за чем между мной и Лостом прямо в воздухе возник синий полупрозрачный спроецированный «экран» с развёрнутым на нём изображением карты. – Если двигаться напрямик, есть огромный риск погибнуть по пути. К счастью, Дариус ещё в старые времена организовал переправу через долину. Она пролегает в северной части Вэлэно и связывает Ютберг с землями Атроксо. Я не знал, кто такой или что такое Атроксо, но не стал говорить об этом. К счастью, Адам сам понял, что мне необходимо пояснить: – Да, забыл, что вы не в курсе. Атроксо – ещё одна из шести территорий Альтериума. Занимает северо-восточное крыло, – экран сместил область обзора вверх и чуть вправо, показав границу Вэлэно и Атроксо. – В каждом регионе свои проблемы, и решают их по-разному. Иногда противоречивыми способами. Весьма противоречивыми, – тут Лост поморщился, будто вспомнив что-то. – Не буду особенно заострять на них внимание. Скажу только, что в Атроксо ещё мрачнее, чем у нас в Пустоши. «Весело.» – Добираться будете через пограничные земли Центра, – на карте тут же появилась кривая, показывающая маршрут, – дальше таким же образом сквозь Атроксо. Транспорт я вам предоставлю, охрану тоже. Дело, по всей видимости, серьёзное. Рисковать нельзя. «Здесь всё в той или иной степени серьёзное.» – Я бы сам с удовольствием сопроводил вас. Но сейчас этоневозможно. Есть ощущение, что скоро моё присутствие здесь будет ключевым фактором. Так что… Договорить Адам не успел. Чертовски знакомый голос, подкреплённый усилителем, прокатился по окрестностям цитадели, заставив нас обоих прильнуть к ограде балкона. – Адам Лост и Эйрен Деллон! Раз вы не соизволили погибнуть от пирокристалла, мне придётся самому решить эту проблему. Довольно церемоний. Глава 18 «Теккенен!» На горизонте замаячил уже виденный мной додекаэдрон, вслед за которым со страшным шумом, сотканным из гремучей смеси топота, скрежета, треска пропеллеров и чёрт знает чего ещё, мчалась несметная армия роботов: высокие андроиды с парными клинками, пушками, огнемётами, щитами неопределённой формы, бегущие плотными цепями; четырёх- и шестиногие шагоходы с артиллерийскими установками и бронебойными орудиями, относительно резво преодолевающие пересечённую местность чуть поодаль от головной группы; грозные боты-хеликоптеры, увешанные каким-то энергетическим оружием, ракетными комплексами, огромными толщами брони и внушительными экранами; испещрённые раскалёнными шипами сфероботы, на огромной скорости рассекающие землю в авангарде и оставляющие за собой широкие огненные следы; бесчисленные полчища дронов бесчисленных форм и размеров, правильные и кривые, изящные и несуразные, едва заметные и почти титанические, снующие везде и всюду, совершенно необузданные и совершенно непредсказуемые; безумная орда разномастных гуманоидных пехотинцев, закованных в такие уродливо-громадные латы, что был удивителен сам факт возможности их перемещения; акулоподобные буротроны, вздымающие и без того изрешечённый грунт, вырывающиеся время от времени на поверхность только для того, чтобы полыхнуть снопом искр и снова скрыться в глубинах породы. Всё это механизированное воинство венчала гигантская, похожая на обозлённый улей воздушная крепость, окружённая массивной щитовой энергетической сферой. Лост, окинув похолодевшим внимательным взглядом надвигавшуюся армаду, схватил меня за предплечье и бросился вместе со мной к лифту. – Внимание всем. Полная боевая готовность. – кричал он на ходу, очевидно, всем своим подчинённым, находящимся в цитадели. Голос его моментально приобрёл исключительную твёрдость. – Все имеющиеся системы перевести в режим осады. Всё доступное вооружение приготовить к использованию. Экспериментальное тоже. У нас нет права на ошибку. Мы вскочили в лифт, который помчал почему-то вверх, не тратя времени даже на закрытие дверей. Спустя несколько секунд мы вышли на крышу, где на специальной площадке стоял небольшой летательный аппарат. Тотчас же на крышу стремительно влетел на глайдере один из солдат Лоста, немедленно впорхнув в кабину пилота. – Видели этот улей? «Сложно было не заметить.» – Такие воздушные крепости защищены генераторами наночастиц. Пробить эти щиты будет сложно даже из дезинтегратора. У меня есть идея, но она требует вашего согласия. «Скажи уже что-нибудь. Давай. Не время для слабостей.» – Я согласен на любую авантюру, – хрипло проговорил я. – Прекрасно. Пока мои люди сдерживают натиск роботов, мы с вами должны обезвредить крепость. – Но как? – Высадимся сверху. По пути объясню. Минуту спустя оснащённый стелс-экранами маленький самолёт сорвался с вершины цитадели, ринувшись к медленно приближающемуся улью. Мы с Адамом поместились в вытянутой узкой капсуле, снабжённой обзорными армированными стёклами, и могли видеть всё, что происходило на поле боя. Роботы Теккенена надвигались на ощетинившиеся укрепления Лоста неровными массами, несколько замедлившись, чтобы не убегать от собственной крепости. Защитники цитадели пребывали в заметном оживлении: за стеной, выныривая из каких-то подземных ангаров, собиралась разнообразная военная техника; солдаты на глайдерах, вооружённые только исполинскими ростовыми щитами со странным оборудованием, осторожно выписывали круги близ основного здания, сосредоточенно всматриваясь в ряды противников; союзные беспилотники, отличавшиеся от теккененовских строгостью конструкции и идентичностью, постепенно скапливались на нашей половине воздушного пространства. Обстановка накалялась с каждой секундой. – Эйрен, – Адам, тоже наблюдавший за движениями войск, привлёк моё внимание. – План таков: как только завяжется битва и улей вступит в бой, пилот выпустит в него капсулу с нами внутри. Я проделаю в щите брешь с помощью дезинтегратора, и мы с вами пробьёмся внутрь. Пока крепость функционирует, перевес на стороне Теккенена. Мы уравняем шансы. Тем временем продвинутые танки, самоходные орудия, бойцы в массивных экзоскелетах начали выстраиваться против армии роботов, спешно покидая внутренний двор и располагаясь на позициях неплотными группами, занимая небольшие возвышения или прикрываясь ими. Шедшее в авангарде звено сфероботов, оказавшееся несколько дальше остальных, всколыхнуло что-то на поверхности. Ослепительный белый взрыв накрыл звено, моментально стерев его с поля боя. Фигура на додекаэдроне затормозила, приостановились и роботы. – Дезинтегрирующая мина? – спросил я, хотя это и так было понятно. – Верно. Гранаты, как, например, та, что вы мне вернули сегодня, работают точно так же. Механизм нарушает целостность каостэна, и его энергия вырывается наружу. Как вы понимаете, в этот момент рядом лучше не стоять. – Много у вас таких сюрпризов? – Меньше, чем хотелось бы. Хотя о чём это я, – Лост недовольно сощурился. – Он всё равно нашёл бы, что с ними делать. Никакой разницы. Будто в подтверждение слов Адама, буротроны погнали вперёд по одному, то и дело провоцируя своим продвижением новые белые взрывы и открывая тем самым безопасный путь для остальных, хоть и ценой собственной дезинтеграции. Улей, только-только соединившись со своими, снова начал отставать. На лице Лоста заиграл некий азарт. – Уже достаточно близко… – прошептал он. – Открыть огонь, – шёпот резко сменился твёрдым и решительным тоном. Приказ Адама будто сорвал с его подчинённых предохранитель. Цитадель, равно как и стоявшие пред ней войска, озарилась роем разноцветных вспышек. Сумасшедший ливень снарядов и энергетических сгустков обрушился на армию Теккенена, которая, спохватившись, бросилась в атаку. Шагоходы, спешно вкапываясь в землю, беспрестанно осыпали цитадель градом красных ракет, удар которых каким-то чудом успевали принимать на себя могучие глайдерные щитоносцы, немедленно выстреливавшие лучи поглощённой энергии в наиболее подходящие цели, в то время как сама цитадель, обнажившая уже неприличное множество разнородных огневых точек, отвечала агрессорам с не меньшей яростью и, что примечательно, с куда большей эффективностью: её залпы разили противников раз за разом, то и дело заставляя очередного робота потерять конечность или вовсе окончательно развалиться. Мало какие снаряды успешно долетали до цитадели, поэтому она по-прежнему продолжала косить оппонентов, теряя за минуту одно-два орудия и не более того. Сфероботы, вплотную поддерживаемые андроидами, ввязались в рукопашную схватку, если можно назвать таранящие выпады с шипами и выдвигающимися лазерными резаками элементом рукопашной схватки. Танки и самоходки Лоста, подвергнувшись такому неистовому давлению, кое-как сдерживали натиск, периодически разражаясь локальными электрическими вихрями и перемещаясь с места на место. Рано или поздно их броня не выдерживала, и тогда лишённые надёжного, но не всесильного укрытия операторы вынуждены были отбиваться карабинами, энергосекирами, а иногда и вовсе подрываться своими же дезинтегрирующими гранатами, чтобы забрать с собой несколько окруживших их роботов. Бойцы в экзоскелетах, намного более мобильные и ловкие, справлялись с подошедшей вплотную угрозой почти играючи, уворачиваясь от сфероботов неожиданными перекатами и стараясь защищать от их выпадов своих менее маневренных союзников. С андроидами они сражались почти на равных, то обмениваясь короткими очередями из чего придётся, то вступая в ожесточённый контактный поединок, где среди изгибов клинков и мельканий корпусов терялось ощущение реальности. Дополнялось действие огнём защитников со стен, из стен и из-за стен с одной стороны, и ракетными залпами некоторой части шагоходов – с другой. Ситуация усложнилась, когда к эпицентру битвы подоспела орда механических пехотинцев, оказавшихся, видимо, чересчур тяжёлыми для их средних человеческих размеров и потому двигавшихся с откровенной медлительностью. Внешне не представлявшие особенной угрозы, эти неповоротливые солдаты со встроенными лазерными установками выстраивались множественными короткими шеренгами и разили всех концентрированными лучами, ущерб которых заставлял передовых бойцов Лоста спешно менять положение, рискуя в противном случае остаться с полностью оплавленной бронёй. Защитники цитадели, терпя не столь критичные, но всё же довольно ощутимые потери, шаг за шагом отступали к стенам цитадели. Однако дела земные были бы куда спокойней, если бы не воздействие дел небесных. Дроны и боты-хеликоптеры Теккенена схватились с дронами и пилотируемыми аппаратами Лоста, образовав такую неистовую психоделию, что мне трудно было разглядеть в этом безумии что-то хоть сколько-нибудь вразумительное. Наверное, даже если какой-то участник этой бойни и был предназначен для точечной бомбардировки, обезвреживания определённых целей или любой подобной тонкой работы, воцарившийся в воздухе ад сам по себе исключал всякую возможность исполнения своей первоначальной миссии. Авиация просто крошила саму себя, рушилась на головы людей и роботов без всякого разбора, взрываясь и воспламеняясь, воспламеняя и взрывая. Лишь отдельные индивидуумы и с той, и с другой стороны занимались какими-то диверсиями в тылу врага, но в основном это не приносило особенной пользы, потому как на одного неудавшегося диверсанта всегда находился десяток-другой источников огня, среди которых хотя бы один да добивался желаемого. Отдельную роль в установившемся беспределе играл воинственный Олли-Халвард, облачённый в бронированное пальто и остальные, в той же степени укреплённые, элементы его привычного костюма. Он скользил между роботами на своём чёрно-белом додекаэдроне, окружённом странной, искажающей пространство аурой, которая расшвыривала летящие в Теккенена снаряды. Олли-Халвард не только не получал никакого ущерба, но сам вносил его в таких количествах, что страшно было даже подумать. Сколько возможностей таил в себе его технологичный двенадцатигранник, оставалось только догадываться. Войска Адама горели в облаках напалма, терялись среди убийственных пурпурных волн, получали множественные повреждения от странных кривых разноцветных лучей, подрывались на ядовито-зелёных бомбах, оставлявших после себя небольшие кратеры, путались в сверхпрочной заточенной паутине, тонули в тумане каких-то мерзких газов. Но из-за ворот на места поверженных выходили новые бойцы, и при всей сложности ситуации лостовцы крепко стояли на своём, не давая роботизированной орде подобраться вплотную к стенам. – Буры не должны пробиться внутрь. Чёрт, слишком большая область… – Лост, похоже, находился на непрерывной связи со своими. Лицо его выражало напряжённый мыслительный процесс. – Сколько их?.. Проклятье. Подрывайте безнадёжные этажи. Взрывчатку не жалеть. Всё ценное – наверх. Да… Всё только начинается… Буря залпов откуда-то сверху не преминула подтвердить справедливость его слов. Улей, про который я умудрился на какое-то время забыть, сколь бы странной ни казалась возможность забыть о висящей в воздухе громадине, наконец смог воссоединиться с прочими союзными ему войсками и тут же начал крыть лостовцев прямо-таки адским огнём. Нахождение за пределами стен внезапно сделалось для защитников цитадели почти невозможным. Если экзоскелетированные бойцы ещё могли хоть как-то маневрировать между новоявленными снарядами крупнокалиберных плазменных орудий, то остальная техника очень скоро переставала существовать. Адам крикнул что-то пилоту, и тот направил самолёт к верхней части воздушной крепости. – Когда проникнем внутрь, я добуду план улья, а дальше мы уничтожим всё, что понадобится. – Может быть, нам удастся взять крепость под свой контроль? – Это вряд ли. Увидим, впрочем. И главное, – Адам извлёк из нагрудника дезинтегратор и развернул его. – Действуем наверняка. Я не хочу, чтобы вы отправились вслед за мистером Джайсом. – То же самое… могу сказать и вам. Самолёт стремительно приближался к цели. Лост, потеснив меня, утопил дезинтегратор в каком-то пазе в передней части капсулы. В этот же самый момент пилот, оглянувшись на нас, вдавил рычаг, и капсула резко оторвалась от своего носителя, помчав навстречу сфере из наночастиц, преграждавшей нам дорогу к крепости. Паз, к которому приложился Адам, развернулся, обнажив специальную орудийную установку, к которой уже был подключен дезинтегратор. – Приготовьтесь. Вырвавшийся из носа капсулы луч вонзился в небольшую область щита, но не пробил насквозь, а только упёрся в неё. Я взглянул на Лоста, устремившего взор точно в место соприкосновения луча и щита. Лицо его, и без того бледное, окончательно побелело, а выступившие на нём жилы бешено пульсировали. Казалось, будто не его оружие, а он сам вступил в конфронтацию с этой полупрозрачной синей сферой, и оба оппонента никак не хотели уступать друг другу. «Давайте, мистер Лост. Я ничем не могу помочь сейчас, но вам, верно, моя помощь и не нужна. Даже если это вы лишили жителей форта Экзаниматио человеческого облика, я всё равно на вашей стороне. По крайней мере, на моих глазах вы никого не убивали, в отличие от этого мерзавца. Что мне ещё остаётся? Раз уж втянулся в эту историю, надо идти до конца, хотя и неясно, должен ли вообще здесь быть конец. Никто ничего не обещал.» Адама уже начала бить откровенная дрожь от напряжения, когда защитное поле крепости наконец поддалось. Луч дезинтегратора пробил брешь достаточной для прохождения капсулы ширины и принялся за обшивку, моментально открыв путь во внутреннюю часть улья. Орудия крепости, занятые исключительно происходящим внизу, заметили наше вторжение слишком поздно и не успели среагировать. – Держитесь. Разогнавшаяся капсула скрылась в недрах улья. Глава 19 Наше вместилище с грохотом впечаталось в пол открывшегося глазу отсека. Створки капсулы бесшумно отворились, Адам, надевший уже шлем и отсоединивший дезинтегратор от орудийной установки, выскочил наружу. В отсеке царила тьма, нарушаемая лишь широким столбом света, исходившим от зиявшей в потолке дыры. Лост простоял в освещённой зоне секунды полторы. Только теперь, увидев его в полном обмундировании, я заметил, что он выглядел абсолютно идентично своим солдатам. Рост, комплекция, даже общий характер движений – всё это казалось мне в прямом смысле слова одинаковым. Опомнившись от некстати пришедшихся мыслей, я вынырнул из капсулы и поравнялся с Адамом, который в этот момент, держась одной рукой за голову, а другой прижав к себе дезинтегратор, пытался этой более-менее свободной рукой настроить какой-то странный прибор, напоминавший по форме вытянутую треугольную призму. – Подержите, пожалуйста, – он передал мне своё оружие, быстро набрал что-то на боковой панели призмы, вслед за чем с силой бросил её в стену рядом с оставленной нами капсулой. Призма, слегка отскочив, издала короткий визг и вцепилась высунувшимися острыми захватами в металлический пол. – Спасибо, – Лост забрал у меня дезинтегратор. – Это устройство, – он указал на призму, – оно считает облик крепости, после чего мы поймём, куда двигаться. Нескольких минут хватит, но за это время до нас наверняка доберутся. Внезапно сверху раздался ряд непонятных звуков. Мы оба подняли головы, и в тот же момент возникший словно из ниоткуда ремонтный дрон запечатал пробитую нами брешь с наружной стороны, погрузив помещение в кромешную тьму. Адам тихо чертыхнулся. – Мне-то ладно, у меня ПНВ встроен. А вот вам… – ПНВ? – Прибор ночного видения. А пробивать заново – привлекать к себе ненужное внимание. Секунду… Лост умолк. В стороне, где, как я успел приметить ранее, находился единственный гермозатвор отсека, послышались тихие, но всё усиливающиеся звуки множественных механических шагов. – Замрите. Адам оттолкнул меня к стене. – Я могу помочь, у меня же эта ледяная перчатка! – Не можете. Вас сразу убьют. – Нельзя сидеть сложа руки! – Действуем наверняка, забыли? На вас никакой защиты. Даже не… – тут Лост осёкся. – Чёрт, я вспомнил. Это не просто перчатка. – Что? – У криомантов весь костюм сворачивается в одну перчатку. Нужно только извлечь его. Я напрягся. Шаги, уже очень близкие, заставляли сердце колотиться всё быстрее. «Как его активировать? Если там какое-то кодовое слово, мне нечего будет делать даже с новой информацией. Значит, в любом случае думать об этом нет смысла. Что ещё? Может, просто сконцентрироваться? Это же чёртовы ментальные технологии. Только я не на шутку разволновался. Надо как-то успокоиться…» Шаги, казалось, нависли уже над самым ухом. Я запаниковал. «Дьявол. Дьявол. Я же не боец. Я всего второй день здесь, а уже должен воевать с какими-то роботами. Ну и что? Всё бывает в первый раз. Только как объяснить это себе…» – Мистер Деллон, они уже здесь. Если можете, поторопитесь. «Хотел бы, но не знаю, как. Думай, Эйрен, думай! Пора уже сделать что-то самому, а не плестись то за Адамом, то за Патриком, то за этим проклятым Олли-Халвардом. Сейчас самое время!» Гермозатвор растворился, и тут же Лост шарахнул в открывшийся проход из дезинтегратора, чуть отклонившись вправо и продолжая жечь всех подряд сплошным лучом. «Сейчас или никогда.» Я почувствовал, как перчатка запульсировала. Спустя долю секунды правую руку начали покрывать множественные чешуйки, распространяясь от неё по всему телу и складываясь в единые и очень гибкие доспехи. Когда волна докатилась до головы, я невольно зажмурился, ощущая, как микрочастицы покрывают лицо, затылок и макушку, а следом, открыв глаза, совершенно отчётливо, хоть и в не очень приятных зелёных тонах, смог увидеть отсек и обороняющегося Лоста, развернувшего перед собой некое подобие щита и расстреливавшего наступавших из отпёртой гермодвери андроидов. «Теперь вы тут и впрямь не один, мистер Лост.» Повинуясь какому-то внутреннему чувству, основанному, по всей видимости, на недавних слуховых данных, я бросился к простенку, соединявшему угол отсека и гермозатвор с левой стороны, и страшной силы пинком проломил его. «Только не спеши. Действуем наверняка, помнишь?» Моим прозревшим глазам открылся перекрёсток, сложенный из двух коридоров, сливавшихся воедино и ведших к занятому нами отсеку, вместе с целым потоком вооружённых роботов, спешивших устранить нежданных вторженцев. Я не стал изощряться: широкая струя холода снесла всё скопление машин смерти прямо на перекрёсток, где я, несколько напрягшись, образовал из массы механических тел и стойкого льда импровизированную баррикаду, преградившую путь остальным. Успевших пройти мимо меня андроидов без особенного труда добил Лост. «Думаю, несколько минут эта глыба выкроить сможет.» – А вы молодец, ничего не скажешь, – Адам присоединился ко мне, установив свой щиток в выбитом мной проёме. Он показался мне слегка утомлённым. – Форменный криомант. Только с вами можно дело иметь, в отличие от них. – А с ними что не так? – я уже не в первый раз слышал от Лоста высказывания такого рода, что определённо вызывало интерес. – Вы уверены, что это верное место для разговора? Ледяная баррикада сотрясалась от ударов и выстрелов с других сторон, невольно укрепляя справедливость этого вопроса. – Нам же всё равно нужны ещё те ваши несколько минут? – я аккуратно подкрепил глыбу холодом, закрыв образовавшиеся трещины. – К тому же, я был бы не против чуть-чуть отвлечься. – Резонно. – Адам, видно, и сам нуждался в передышке. – Только не усердствуйте без нужды. Голова не болит? Только сейчас я заметил, что головная боль действительно присутствовала. Пусть и почти неощутимая, пусть где-то на фоне, но она была. – Можно сказать, что нет. – мне вспомнился недавний разговор о ментальных технологиях. – Побочный эффект? – Естественно. Вы отдаёте ментальную энергию внешним преобразователям, из-за чего мозг начинает… «хромать». – Лост, похоже, сам удивился от подобранного слова. – Чем больше энергии вы отдаёте, тем хуже ему становится. Если перестараетесь, одной головной болью не отделаетесь. – Например? Адам ответил не сразу. – Вплоть до смерти. Всякое возможно. Похоже, он не очень хотел развивать эту тему. Я решил не настаивать. – Так что у вас с криомантами? Или же, как его, с Орденом, если угодно. – Ха. – в голосе Лоста моментально образовалось презрение. – Орден. Гордое слово. Совсем им не подходит. Сборище – это да. Орден… Орден, чёрт возьми, – он усмехнулся. – Просто смешно. «Видимо, у них серьёзные недомолвки.» – Эта шайка во главе с достопочтенным мистером Хладом, – продолжал Адам, вложив, казалось, всю свою желчь в слово «достопочтенный», – ещё давным-давно подписалась следить за порядком в Альтериуме. Устранять последствия Хвори, разрешать более-менее крупные конфликты, пресекать бандитизм. И прочее. – Пока что звучит неплохо, – отозвался я, снова укрепив льдом баррикаду. – Вот только когда доходит до действительно серьёзного дела, Хлад с прихвостнями отсиживается в своём Центре. Простейший пример. Согласно их же кодексу, не принадлежащие к числу криомантов люди не могут пользоваться научными достижениями Ордена. Ордена, чтоб их, – Лост просто был не в состоянии произносить этого слова всерьёз. – А теперь задумайтесь на секунду, где их хвалёный отряд, который должен был хотя бы изъять у вас эту перчатку, которая на самом деле есть полный костюм криоманта? «И действительно. Теккенен говорил, что они вообще должны умертвить меня за ношение их собственности. А в итоге они не могут объявиться уже второй день.» – Нигде. Хлад боится и меня, и Теккенена. В Пустошь его разве что на расстрел вести. Хотя Дариус его выгораживает. Мол, он просто слишком осторожный. Но для меня это откровенная трусость. Раз уж он взял на себя эту ношу, пусть несёт её соответствующим образом. – Может, он поставил на вас крест? – предположил я. – Имеется в виду, на Пустоши. – Конечно же. Думаете, в остальных регионах ситуация другая? Ничуть. Если Хлад и поддерживает с кем-то дипломатические отношения, то оказывать какую-то помощь в подавляющем большинстве случаев не станет. А если и станет, то разве что для своей выгоды. – Дайте угадаю. Люди мистера Хлада прибыли в Ютберг в тот день, когда вы пытались убить Теккенена, именно по этой причине? – В точности. Мистер Хлад был лично заинтересован в том, чтобы распри между мной и Олли-Халвардом прекратились. Он опасался, что однажды кто-то из нас одержит над другим верх и бросится штурмовать Центр. Может быть, он имел ещё какие-то виды на эту ситуацию, но этого я знать уже не могу. – А как ваш друг относится к нему? – Хм, – Адам несколько затруднился. – Сложный вопрос. По Дариусу вообще сложно понять, как он к кому-то относится. Мне кажется, для него все люди в принципе не столько противники или союзники, сколько нечто среднее. Надеюсь, – его голос вдруг погрустнел, – хотя бы для меня у него найдётся конкретное описание. Разговор прервал пронзительный писк оставшейся позади призмы. – Вот оно, – Лост мигом оказался у своего устройства, вложив его в открывшуюся в левом боку доспеха ячейку. – Придержите их ещё немного, я разберусь со схемой. Впрочем, больше двадцати секунд Адаму не понадобилось. – Главный энергоблок расположен прямо в центре улья, аварийные – на верхнем и нижнем уровнях, по одному на каждом. Орудийные системы распределены равномерно по всей крепости, двигательные – в нижней половине, генератор наночастиц, похоже, сокрыт где-то в середине, точнее сказать не могу. Есть идеи? – Честно говоря, я бы вырубил им двигатели, чтобы эта махина обрушилась Теккенену на голову. Сможем? – Определённо. И даже выберемся отсюда невредимыми. – Пробьёмся вниз напрямик? – Нет, воспользуемся местными коридорами и спусками. По пути вырубим всё, что увидим. Пусть Олли-Халвард стягивает сюда роботов с поверхности. Сказав так, Лост забросил куда-то за спину стоявший в проходе щиток, взвёл дезинтегратор и расщепил ледяную баррикаду, после чего мы быстро двинулись вперёд, следуя указаниям Адама. Первые же попавшиеся за углом андроиды дали мне понять, что даже в криомантском костюме следует вести себя крайне осмотрительно – встретившая меня пара коротких очередей заставила сместиться за спину напарника, чтобы отогнать нахлынувшую волну боли. – Говорю же, осторожней надо, – с лёгким укором произнёс Лост, помогая мне подняться. – Вот что. Держитесь за мной и смотрите по сторонам. Вам надо привыкнуть. Привыкнуть и впрямь было необходимо. Не теряя больше времени, мы направились дальше. Широкие коридоры, пологие спуски, выбиваемые гермодвери, разнородные и, что примечательно, пустые отсеки, наполненные разве что многочисленными защитниками крепости с их наспех сколоченными огневыми точками и блоками-протекторами, создававшими небольшие нано-сферы, которые, впрочем, всё равно не выдерживали больше пары секунд воздействия грозного дезинтегратора. Адам шёл, как мы и условились, впереди, отстреливая всё движимое и недвижимое, я же осторожно ступал за ним и следил за тылом и флангами, попутно примораживая и тех немногих передних, кого Лост не успевал устранить по какой-то причине. ПНВ изрядно раздражал меня, но везде было настолько темно, что отключить его не представлялось возможным, поэтому я старался особенно не заострять внимание на этой неприятной зелёной расцветке, сосредотачиваясь исключительно на происходящем вокруг. Да и в целом, в эпицентре боевых действий я чувствовал себя неважно, а свою действительно ощутимую полезность мог объяснить только с точки зрения подчинения необходимости. Видно, мне очень не хотелось снова поймать какой-то снаряд, отчего я и умудрялся успевать везде, несмотря даже на отсутствие соответствующего опыта ведения боя. Адам, в отличие от меня, подобного дискомфорта определённо не испытывал. Он с завидной стойкостью принимал на себя огонь успевавших выстрелить до своего уничтожения роботов, лишь в особенно сложных моментах доставая из-за спины щиток и пристраивая на нём дезинтегратор. «Либо моя броня намного менее крепка, либо у него прямо-таки несгибаемая воля. Или же, быть может, он привык… Привык к чему? К боли? Немыслимо. Как к боли вообще можно привыкнуть? Не знаю. Не сейчас. Соберись. От тебя тоже многое зависит.» … – Вот и центральный уровень, – прошептал Лост, осторожно заглядывая в обширный продолговатый отсек, который, в отличие от тех, через которые нам уже довелось пройти, был загромождён какими-то невнятными конструкциями. В конце его виднелись массивные гермоврата, опять-таки разительно отличавшиеся от своих предшественников. – Мистер Лост, – решил спросить я, пользуясь образовавшейся передышкой, – почему все предыдущие отсеки были пустыми? – Вы, верно, заметили, что я как бы ненароком повреждал обшивку. Здесь же всем управляют роботы, поэтому большинство систем просто запечатано в стены, а машины подключаются к ним сквозь преграждения. – Понятно. Куда теперь? – Эти врата ведут к главному энергоблоку. Вам не больно? – Слегка, – голова давала о себе знать уже более ощутимо, да и от нескольких недавних выстрелов увернуться мне не удалось. – Это неважно. Нам нужно туда идти? – Есть обходной путь, он как раз рядом. А что вы думаете? Я упёрся спиной в стену. – Если мы накроем центральное питание, крепости придётся переключиться на аварийное, так? – Естественно. – Вряд ли ведь оно сможет восполнить энергопотери полностью? – Да, мощности им наверняка не хватит в полной мере. – Раз уж мы пробегаем мимо, почему бы не устроить ещё одну предварительную диверсию? – Отключим двигатели – срубим улей одним ударом. А это полумера, на которую мы только потратим время. – Время мы тратим в любом случае. Адам вдруг умолк, будто прислушиваясь. Я тоже затих. Крепость начала необычно дрожать. «Может, люди Лоста пробили щит? Нет, это не так бы выглядело…» – Какой ещё луч?! – вдруг выпалил Адам. Где-то снаружи прогремело нечто неясное. – Проклятье! – Лост схватился за голову. Такой степени тревоги у него я ещё не видел. – Это ядро за вратами, оно ещё и чёртова фотонная пушка! Планы изменились, – он будто оборвал сам себя, или свои эмоции, если сказать точнее. – Вырубим всю центральную систему, пока она не ударила снова. Нужно спешить… Не договаривая, Адам бросился к гермоворотам, а я, разумеется, за ним. Стоило нам приблизиться, как отовсюду полезли паукообразные дроиды со сдвоенными лазерами. Лост, заслонив меня, вжался в угол и пытался попасть по вёртким прыгучим роботам, которые определённо не имели желания быть дезинтегрированными. Я пытался как-то помочь, но из-за спины Адама сделать это у меня толком не выходило. «Надо сменить позицию. Давай, Эйрен, к чёрту боль. Ну же!» – Не стреляйте! С этими словами, глубоко вдохнув, я выскользнул из угла. Дроиды, завидев моё приближение, бросились врассыпную, осыпая меня целым лазерным дождём. Маневрируя, насколько возможно, между красными всполохами, я творил вокруг себя вихрящийся буран, затормаживая роботов и превращая их в конечном счёте в ледяные глыбы. Адам, лишь в первые секунды смутившийся моим неожиданным поступком, тоже выбрался из угла и короткими безжалостными ударами крушил обездвиженных противников, стараясь в то же время не попадать в область поражения морозного ветра, чтобы не заледенеть самому. Спустя пару минут, которые показались мне гораздо более долгими, последний дроид был обращён в ничто. «Дыши. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Держись. Нужно двигаться дальше.» Я яростно ударил кулаком по полу и поднялся с колена, на которое я упал, как оказалось, по окончании боя. В глазах потемнело, ноги чуть было не подогнулись, но тут Лост очень вовремя поддержал меня. – Вы всё больше меня удивляете. – Дверь, мистер Лост. – я аккуратно отстранил напарника, понемногу оправляясь. – Я в порядке, ещё пару секунд и всё… Адам, поняв по тону, что спорить нет смысла, направил дезинтегратор на гермоврата и выжег их. Перед нами открылся громадный сферический зал, в центре которого значился не менее массивный, простиравшийся от низа до самого верха решётчатый цилиндр с будто бы впаянным в его середину пульсирующим светящимся синим ядром исполинских размеров. Оно левитировало в пределах своей защитной оболочки, а от него в разные стороны шли множественные металлические проводящие конструкции, благодаря отдельным прозрачным частям которых можно было наблюдать сплошные или прерывистые энергетические потоки. Вокруг этого грандиозного сооружения, витая среди бронированных нагромождений, роились бессчётные полчища маленьких круглых дронов. – Получай!!! – взревел Адам нечеловеческим голосом, выпуская гигантский белый луч из вдруг расширившегося почти вдвое ствола дезинтегратора. Пронзив все попавшиеся на пути препятствия, луч впился в ядро, которое, мигнув, внезапно засветилось угрожающе-красным, а дроны, замерев на мгновение, ринулись на нас. … Всё застыло. Дроны. Потоки энергии. Ядро. Адам. Всё. Только я продолжал функционировать. «Что теперь?» Справа наметилось едва заметное движение. Что-то густое и чёрное вытягивается из пустоты. Оно льётся в неспешном течении прямо на занятую нами платформу, обретая отчётливо-расплывчатые черты. Двухметровый изящный силуэт, словно закутанный в теневой плащ. Безликий и бестелесный. Я уже видел его прежде. Лорд Эвелхейм Тархар. Глава 20 – Добрый день, мистер Деллон. Голос его, глухой и хриплый, каким-то немыслимым образом шедший прямо в меня, не нёс в себе враждебности. Напротив, звучал даже… участливо. – Не такой уж добрый. – нервно пробормотал я, не решив ещё, как воспринимать это вторжение. – Не стану спорить. – лорд подошёл, или подплыл, поближе. Я невольно шагнул назад. – Лучше скажите, что собираетесь с этим делать? – он указал расплывчатой рукой на орду дронов. Этот вопрос тоже интересовал меня. Но в голову, затянутую пеленой тяжёлой боли, лезли вопросы совсем иного рода. – Есть смысл что-то спрашивать? Тархар, видимо, повернулся на меня. Два светящихся алых глаза появились на том месте, где должно было быть лицо, и тотчас же исчезли. По моей спине пробежала холодная волна. – Нет. Скажите лишь, что намерены предпринять. – Честно говоря, есть отчётливое желание превратить вас в глыбу льда. – Это я знаю. – безразлично ответил Эвелхейм. – А помимо? – Какой толк говорить об этом, если вы уже здесь? – Действительно. – лорд как будто бы сокрушённо вздохнул. – Может быть, я недостаточно ясно выразился днём ранее? – Я, лорд Эвелхейм Тархар, отныне и навсегда стану твоим кошмаром. Теперь этот мир – и твой тоже. – проговорил я въевшуюся в память намертво фразу. – Мистер Джайс верно подметил. – Что? – Здесь нет прямой угрозы. Я не собираюсь вас убивать. Но, – он выдержал паузу. – Если вас убьёт Альтериум, вы сможете обвинить меня в этом. И будете правы. Повисла тишина. – Так… зачем вы здесь? – Это не имеет значения. – отрезал Тархар. – Итак. Мистер Лост вступил в конфронтацию с ядром крепости. Ему понадобится ещё двенадцать секунд, чтобы окончательно расщепить его. Но если сейчас я снова запущу все процессы, дроны потратят полторы секунды на перемещение, после чего вас обоих не станет. Что вы намерены предпринять, чтобы завершить начатое? – Но… – Забудьте обо мне. Забудьте обо мне и думайте. – Хорошо… – я закрыл глаза и попытался абстрагироваться. – Я… Это же камикадзе, верно? – Допустим. И что? – Мне не обязательно их уничтожать. – Более того, если попытаетесь, непременно умрёте. – Буду держать их на расстоянии. – Каким образом? – Круговыми волнами. Я буду отбрасывать их, пока мистер Лост не покончит с ядром. – А дальше? – Что-нибудь придумаю. – И вам хватит на это сил? Я заглянул внутрь себя. Тело горело, голова беспокойно позванивала. Но это меня не смутило. Я смог открыть глаза. – Да. Лорд не ответил. Его чернильное обличье начало стягиваться в пустоту. – Откуда такая обходительность? – бросил я ему вдогонку. – При первой встрече вы были более фамильярны. – Таковы правила. – промолвил Тархар, прежде чем окончательно исчезнуть. Пространство задвигалось, сначала медленно, затем быстрее, вплоть до нормальной своей скорости. Я выскочил чуть вперёд, встав так, чтобы не задеть Адама, выбросил вперёд обе руки и обдал нависших над нами дронов волной морозной энергии, и те, влекомые ей и потерявшие управление, откатились назад. Ещё трижды я, стиснув зубы от жгучей боли, откидывал их прочь, прежде чем ядро, полностью побелев, взорвалось, унеся с собой и своих летучих защитников. Взрыв, верно, убил бы и нас, но Лост, схватив меня в охапку, успел выпрыгнуть из сферического зала. Дальше тоже что-то происходило, но что именно – этого я сказать не мог. Адам как-то умудрился закрепить меня у себя на спине, где я и висел всё оставшееся время, в полубеспамятстве создавая тонкие ледяные барьеры, на автопилоте пытаясь защитить напарника от оказавшихся в тылу машин. Вряд ли я понимал, что делал. Вряд ли я понимал, откуда брались глухие звуки взрывов, визги механизмов, слепящие разноцветные вспышки. Похоже, я в принципе ничего не понимал. Мне нужна была перезарядка. Время, чтобы хоть сколько-нибудь прийти в себя. И это время, как ни странно, у меня было. Его мне дал этот странный человек с сиреневыми глазами, громивший, похоже, двигательные отсеки. Один за другим. Или мне это только казалось, и на самом деле он уже давно изменил планы. Я не мог этого знать, и меня это не беспокоило. Адамова сила не давала мне повода сомневаться в нём. Боль ушла куда-то вглубь, оставив тело в некоем состоянии отрешённости. Хоть оно и слушалось меня кое-как, оно будто бы мне не принадлежало, и я, наверное, не был против. Мне нужна была перезарядка. Время, чтобы хоть сколько-то прийти в себя. И это время, как ни странно, как ни удивительно, у меня было. Взрывы. Кругом одни взрывы. Рушащиеся металлические конструкции, выбитые напрочь гермозатворы, развороченные устройства, впечатанные в стены роботы. Кажется, мы ускоряемся. Небо. Затянутое тучами. Тонущее в струях проливного дождя. Таким я его ещё никогда не видел. Это нельзя было даже осмелиться сравнить с неопределённой дымкой пепла, что я видел раньше. Это была его настоящая эмоция, и о чём бы она ни говорила, я был с ней согласен. Меня вдруг охватило странное ощущение дежавю. «Я уже видел всё это. Но где? Почему мне так знакомо это небо?» И тут я вспомнил. Подземная обитель Теккенена. Та комната. Диван, а за ним – картина. Как он её описал? «Слёзные болота. И дождь. Тот же самый. Как это возможно?..» Дождь не имел ничего общего с тем дождём, что мне пришлось преодолеть днём ранее. Он был другим. Он не обращал землю в грязь, не лился из ниоткуда. Но он был сильнее, и сомнений в этом быть не могло. Что-то громадное стремительно падало неподалёку. «Что это? Да, это крепость. Адам сделал всё сам. Хотя нет. Я тоже помогал, хоть и сейчас от меня никакого толку. Почему вы не бросите меня, Адам? Я лишь обуза, а битва наверняка продолжается. Теперь Теккенен не сбежит. Всё будет так, как должно быть.» Не знаю, сколько продолжался этот полёт, но он заставил меня оживиться. Точнее, ожить. Не до конца, не в полную силу, но всё же это было хоть что-то. Я наконец смог осознать информацию, которую настойчиво проталкивали в сознание органы чувств. Люди Адама постепенно одерживали верх над поредевшей армией роботов. Без поддержки крепости последним было не под силу справиться с цитаделью, которая хоть и лишилась своей верхней половины, видимо, из-за удара той самой фотонной пушки, но всё равно оставалась грозной боевой единицей и активно теснила машин плотным огнём. Защитники цитадели, лишившиеся стены за время нашей вылазки, продвигались вперёд со всё усиливающимся рвением. Посреди порванного в клочья поля битвы лежал искорёженный труп некогда смертоносного улья, вкопавшийся большей своей частью в залитую дождём землю. Теккенен по-прежнему скользил между соратниками, от его бесчисленных разнообразных выпадов по-прежнему творились самые нехорошие вещи, однако даже в движениях его что-то изменилось. Крах улья вселил в него тревожность и суетливость, как бы они ни старался это скрыть даже от самого себя. Адам же испытывал совершенно противоположное чувство. Я твёрдо это знал. Его не тяготила непредвиденная ноша в виде меня, его вообще ничто не тяготило. Хоть я и не мог видеть его лица, за него говорил полёт. Ровный. Уверенный. Даже, странно сказать, непреклонный. «И всё же Теккенен крайне опасен. Даже если падёт его войско.» – Мистер Лост! – я тихо позвал напарника. Голос ещё не окреп, но был вполне различим. – Да? – отозвался он, не сбавляя ход. – Пришли в себя? – Отчасти. Как обстановка? – Весьма недурно. Роботы вынуждены отступать, цитадель теперь вне досягаемости. Скоро прижмём их окончательно. А там и до Олли-Халварда рукой подать. Как себя чувствуете? Я аккуратно прислушался к себе. Боли появились снова, хотя и особенно не досаждали. Наверное, я снова мог бы более-менее нормально функционировать, но насчёт боеспособности имелись вполне обоснованные сомнения. – Средне. Не думаю, что сейчас от меня будет много пользы. – Вы и так сделали достаточно. Даже сверх того. Хотя могли вовсе не принимать участие. – Не мог. Адам не стал со мной спорить. Видно, он и сам понимал, что я действительно не мог сделать иной выбор. То была необходимость. Глава 21 Время уже достигло полудня, когда войска Лоста с ним самим во главе покончили с последним артиллерийским шагоходом, перечеркнув тем самым существование армии роботов. Олли-Халвард Теккенен, окружённый плотной стеной солдат, танков и механоидов, стоял рядом с поверженным додекаэдроном. Он гордо и насмешливо озирал своих врагов, остановив в конце концов серые глаза на мне и Лосте. Усы его, огромные и вымокшие, по-прежнему не теряли формы и казались чем-то похожими на него самого. «Что теперь?» – Добились своего, мистер Лост? – зло процедил Теккенен, уперев в нас немигающий взгляд. – Теперь со всем Альтериумом случится то же, что и со злополучным Экзаниматио! Монстр!!! Адам, освободивший, как и я, голову от защиты, даже несмотря на дождь, решительно направил на Олли-Халварда дезинтегратор. Внезапно для себя я остановил его. «Что ты делаешь? Этот мерзавец убил Патрика. Он заслуживает смерти.» Но жажда мести, хотя и была чертовски сильной, не могла перевесить возникшее вдруг сомнение. Адам вопросительно посмотрел на меня. – Мистер Теккенен, – обратился я к Олли-Халварду, изо всех сил стараясь держать спокойный тон, – просто ответьте на вопрос. Это вы обратили жителей форта в стегателей? – Я подозревал, что он прочистит вам мозги, и нисколько не удивлён, – лицо старика исказила гримаса бешенства. – Хотите знать, кто это сделал? Посмотрите, он стоит рядом с вами! Ну же! Мне остаётся только посочувствовать вашей слепоте. Я не хотел убивать Джайса, не хотел! Но этого гада нужно было остановить, и я это сделаю, всё равно! Теккенен распахнул бронированное пальто, из-под которого тут же вырвался страшный красный поток. Ровно в тот же миг луч дезинтегратора, разрезая пространство, ринулся к цели. Люди Лоста, как один, открыли огонь. Но все снаряды их впитала в себя возникшая из ниоткуда полусфера чёрного тумана, отделившая меня, Адама и Олли-Халварда от остального мира, а красный и белый потоки, столкнувшись посередине с тонкой тёмной плёнкой, оборвались. – Прежде позвольте мне кое-что показать. – хриплый и глухой голос Тархара зазвучал эхом под покровом чёрного купола. Лост и Теккенен остановились. Туман затрясло в конвульсиях, после чего он растаял, а перед глазами открылся пространный грот, испещрённый разноцветными кристаллами. В неровной дыре, служившей единственным выходом из грота, показались люди с фонарями и каким-то другим оборудованием. – Доктор Николаус Рафтер обнаружил эту богатую минералами пещеру утром 251 дня 2792 года. Уже к вечеру он собрал экспедицию, в которую вошли все жители форта Экзаниматио, что неудивительно, ведь такая находка была интереснавсем без исключения. Только сейчас я заметил странный мутный воздух грота. Несло сыростью и чем-то ещё, неопределимо-мерзким. Люди же тем временем, облачённые в полные защитные костюмы, принялись торопливо расставлять оборудование. – Добравшись до места, они тут же принялись за работу, со всеми мерами предосторожности, средствами защиты и прочим подобным. Если бы они только знали, что тому, что захоронено здесь, совершенно всё равно на их меры предосторожности, они никогда бы сюда не заглянули. Но они не знали. Спустя два часа и тринадцать минут кожа их начала зудеть, сначала легко, а потом неистово, затем принялась рваться, не сдерживая натиска возрастающих мышц. – Тархар говорил, а слова его воплощались в действительность. Смотреть на это было просто невозможно. – Где-то полчаса их плоть трансформировалась, причиняя ужасную боль, и остановилась в конце концов на том, с чем вы все уже сталкивались. Обезумев от боли и от вида самих себя, они бросились к форту, около которого вы, мистер Лост, встретились с ними впервые. А теперь, господа, вспомните, чем вы занимались последние 33 года. Чёрный купол снова накрыл нас троих. Воцарилось мертвенное молчание. Оно не спало и тогда, когда купол вновь рассеялся, вернув нас в изначальную позицию. Люди Лоста бесшумно опустили оружие, и только проливной дождь разбавлял атмосферу безмолвия. Адам и Олли-Халвард не смотрели друг на друга, уперев взгляды в сырую, но всё ещё твёрдую землю. «Поверить не могу. Нет. Это не может быть правдой.» Но это была правда. Теккенен первым поднял глаза. – Всё это было… напрасно? Лост тоже оторвал взор от земли. – Напрасно. Их затуманенные взгляды встретились. – И… что теперь? – тихо спросил Адам. Олли-Халвард безмолвно вынул из-под пальто прозрачный шарик с заключённым внутри алым кристаллом. – Эйрен. Я не надеюсь, что вы меня простите, но… мне жаль. Правда. Впрочем, какое к чёрту это имеет значение… Теккенен схватился за усы и вырвал их. Кровь хлынула по его лицу. – Хотя бы это будет справедливо. Олли-Халвард медленно поклонился, затем, выпрямившись, воздел правую руку с шариком в ней к небу и раздавил его. Вспыхнувшее пламя поглотило Теккенена, оставив только окровавленный пепел. – Хотя бы это было достойно. – еле слышно прошептал Адам. Его люди, как один, сняли шлемы. Сотни Адамов Лостов замерли на своих местах, идентично сложив руки на груди с идентичным выражением скорби на идентичных лицах. – Как видите, нас здесь теперь всего двое, – Адам прикрыл глаза. Прах Олли-Халварда Теккенена поднял в небо порыв ветра, где он затерялся среди капель дождя. Минут пять спустя клоны тихо разошлись, а мы с Адамом продолжали стоять почти бок о бок, глядя куда-то вдаль и ни о чём не думая. Или же обо всём сразу, что, наверное, почти одно и то же. Прошло какое-то время, прежде чем к нам подъехал пустой транспортёр. Адам сел за руль, я уместился сбоку, и мы отправились в путь. Глава 22 Дождь нещадно бил по лобовому стеклу, снаружи беспокойными вихрями носились обрывки бумаг. Один из таких, оторвавшись от общего скопления, впечатался в стекло прямо передо мной.Датировано 4 дня 2826 года.
Адам, со мной буквально только что связался мистер Хлад. По его словам, пару дней назад он отправил группу из трёх криомантов на разведку в западную часть Пустоши. Не знаю, что именно Хлад пытался там найти, но факт в том, что теперь все эти криоманты мертвы, а перчатка одного из них каким-то образом оказалась у другого человека, некоего Эйрена Деллона. По данным Центра, этот человек пробыл почти весь прошлый и малую часть этого дня в средней части Пустоши, а теперь направляется в сторону твоей цитадели. Хлад просит задержать его и отправить прямиком в Центр, но ты вряд ли станешь это делать. Даже, я уверен, точно не станешь, хотя Хлад сулил крайне серьёзное вознаграждение. Сам он к тебе не сунется, это мы оба знаем прекрасно. В общем, делай, что считаешь нужным. Но у меня есть ощущение, что происходит что-то выбивающееся за рамки привычного Альтериума. При надобности информируй меня немедленно. Доброй ночи.
Я едва успел дочитать, прежде чем мокрый лист снова куда-то унесло ветром. – Вам, думаю, интересно, что это такое? – Адам, оказывается, тоже заметил листок. Говорил он тихо и аккуратно. – Честно говоря, всё довольно прозрачно. Это письмо Дариуса? – Пришло сегодняшней ночью. На всякий случай скажу, что не собираюсь сдавать вас мистеру Хладу, если у вас вдруг остались какие-то сомнения. – Я вам верю. – Хорошо. Однако всё не так прозрачно, как вы думаете. Перчатка криоманта погибает вместе с носителем, чтобы технология не попала в чужие руки. А вы нашли её лежащей посреди Пустоши. – Да, и впрямь странно, – не мог не согласиться я. – Впрочем, есть вещи более странные. У нас есть время? Адам взглянул на дисплей, высвечивавший изображение карты. Расположенные рядом часы показывали шестнадцать часов и тридцать три минуты. – До границы недалеко, но мы успеем кое-что обсудить. Итак? – Патрик… – я невольно подвис, но тут же, взяв себя в руки, продолжил, – он говорил со мной тогда, на балконе. Это… это возможно? – Это Слово. – Слово? Звучит… не как что-то нарицательное. – Так и есть. Умирая, человек может связаться с кем-то одним, чтобы досказать недосказанное. Но только в случае, если этот кто-то готов его выслушать. К тому же, Слово не имеет конкретного облика. Мистер Джайс связался с вами через меня. «Вот почему это выглядело так странно.» – И вы позволили? – Решил упростить контакт. – Мистер Лост… Спасибо. Адам чуть улыбнулся. Впервые за последнее время. – Поверьте, ничего сверхъестественного я не сделал. – лицо его говорило, что он и впрямь так думает. – Это как посмотреть. – Конечно. Всё зависит от восприятия. Конкретно для меня это было не очень сложно. – Дело не в сложности, а в самом деянии. – Ладно-ладно, – Адам весело взглянул на меня. – Вот уж на этот вопрос нам никакого времени не хватит. Так… – он понизил голос, – что вам сказал мистер Джайс? – Что всё происходящее вокруг неслучайно, и что мне нужно добраться до Тархара. Честно говоря, не совсем представляю, как это поможет. Тем более он сам ко мне приходил. – Тархар? Когда? – Лост уловил, что я говорю не о том его появлении, что коснулось всех. – У ядра. Он… остановил время и поинтересовался, как я намерен остановить тех дронов. Я также выяснил, что он не собирается меня убивать. По крайней мере, своими руками. – Постойте. У вас с ним какая-то своя история? Я в общих чертах описал происходившее со мной до встречи с Теккененом. – Да уж… – Адам заметно помрачнел. – Таких подробностей мистер Джайс мне передать не успел. Всё куда серьёзнее, чем я думал. – А как он вообще вам что-то передал? – только сейчас мне пришло в голову, что это как минимум странно. – Через ментальный канал. Он создаётся либо невольно, при обоюдных сильных эмоциях, либо намеренно, с помощью направленной концентрации. Мистер Джайс был на удивление способным. – Был. – я опустил взгляд. – Проклятье… Простите, я не хотел… – Всё в порядке. – я неожиданно для себя встряхнулся. – Упоминаний всё равно не избежать, так что бояться их и избегать совершенно бессмысленно. Патрик мёртв, но нужно двигаться дальше. «Так будет правильно. Хоть и… К чёрту тебя, Эйрен.» Адам задержал на мне внимательный взгляд. – Уверены? – Абсолютно. – Тогда отставим это и обсудим вот что, – Лост снова уставился на дорогу, в то время как дождь начал понемногу ослабевать. – Если Создатель проявляет к вам такой интерес, нужно попасть к одному из Основателей. Может, у него будет что-то для вас. – Да, об Основателях я уже слышал. У вас, как я понимаю, есть предложения? – Одно. Юго-восточные земли Атроксо принадлежат Говарду Сторму, одному из трёх Основателей. Мы с Дариусом в хороших отношениях с ним, так что, думаю, ему будет трудно отказать вам. Но сперва нужно попасть в Ютберг. Тем более, последние новости оттуда меня беспокоят в крайности. – Вы про то, что долина активизировалась? – Именно. Боюсь, что она может позариться на с таким трудом терраформированные земли Ютберга. Не хочу оказаться правым, очень не хочу. Адам умолк, я тоже не стал больше развивать никаких тем, и вскоре на горизонте показалась граница. Точнее, перекрестье трёх территорий. Грязно-пепельной. Странно-голубой. Ядовито-зелёной.
Последние комментарии
1 день 2 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 9 часов назад