Дверь открывается в обе стороны [Алексей Васильевич Игнатов] (docx) читать постранично, страница - 3

душу продаст за такую возможность! Чаша – очень ценная штука. А тех, кто ворует ценные штуки, обычно ищут злобные люди с оружием. Чашу будут искать. И кто знает, вдруг искать ее будут люди с такими же чашами, и прямо сейчас они уже смотрят на него? Они подглядывают за ним и смеются! Они знают, где он и придут за ним!
А кто это – «они»? Джофарай ухватился за эту мысль – кто «они» такие? Если понять, кто они, то будет ясно, чего от него стоит ждать. Кому предназначалась чаша? Он ударил по чаше, и заглянул внутрь. Ничего!
- Покажи мне того, кому тебя отправили! - потребовал он, и новый звон разнесся по комнате, но чаша осталась пустой.
Сломалась? Сели батарейки? В волшебных чашах вообще есть батарейки? Джофарай откупорил новую бутылку, и еще пара добрых глотков крепкого сделали свое дело, голова прояснилась и начала думать в полную силу. Он хотел увидеть себя, и увидел. Но в первый раз он не хотел кого-то видеть, и увидел незнакомца. Что если снова ударить чашу без цели?
Удар, звон, чаша открылась и явила образ ребенка, старательно рисующего фломастером домик на явно дорогих обоях. Джофарай мысленно передал привет его родителям, и чаша закрылась. Он хлебнул еще крепкого, и заговорил вслух:
- Ладно! Давай уже, думай. Если не хотеть увидеть кого-то, увидишь кого попало. А если хотеть увидеть кого-то – увидишь, кого хотел. Почему я не вижу того, кто должен был заграбастать чашу? Потому что я его не знаю! Видишь, кого хочешь увидеть, если знаешь, кого хочешь увидеть. Так?
- Так, - ответил он сам себе и вознаградил успешное расследование еще одним глоточком.
- А кто может сейчас искать чашу? Король придурков, Рафаэль Маркеза! Значит, я хочу его увидеть!
Чаша открыла видение без всяких капризов, показав место, от которого Джофарай старался держаться как можно дальше – личный кабинет Маркезы. Маркеза говорил по телефону:
- Да... Да, разуме... Разумеется, все в порядке, груз на месте, никаких проблем. - Маркеза чуть дрожащей ладонью вытер пот со лба.
- Коробка прибудет в срок. Нет… Завтра – не срок! Срок через четыре дня. Четыре... Потому что я лучше знаю как вести свои дела! – рявкнул он, но тут же снова поменял тон. - Нет, нет, я же не спорю…. Не надо говорить мне о последствиях! Конечно, я знаю кто ждет коробку! Я... Алло? Алло? - Маркеза отшвырнул телефон и вышел, а Джофарай отодвинул чашу.
Марзкеза в беде, и до смерти боится хозяина коробки, а ее хозяин явно не ищет вора через свою чашу. Да у него наверняка и нет свой чаши, а если и есть, он не сможет увидеть вора, если не знает, кто вор! Поэтому у вора есть отличный шанс остаться непойманным, а у Маркезы теперь будут большие проблемы.
Это порадовало, да и почти опустевшая бутылка помогала успокоить нервы. День стал приятнее, но можно сделать его еще лучше. Есть кое-что в мире, что манит даже больше, чем деньги и спиртное! Красотка Нэнси, живущая двумя этажами ниже, всегда вежливо здоровалась в ответ на приветствие Джофарая, но ни разу не дала ему шанс завязать разговор, пригласить ее в бар или напроситься в гости. Чем она занята сейчас?
Джофарай склонился над чашей, и та опять наполнилась туманом. Туманом? Нет, скорее паром! Он смотрел сквозь наполненную паром ванную. Нэнси стояла под струями душа, стекающими по ее телу, такому желанному и всегда такому недоступному, даже для взгляда – до этого момента.
- Нэнси! – тихонько позвал Джофарай.
Она рассеянно оглянулась, открывая взгляду свое прекрасное тело, улыбнулась, убрала мокрую прядь волос с лица. И заорала, что было сил. Джофарай отскочил от чаши, опрокинул стул и разлил выпивку. Крик оборвался, и он осторожно заглянул внутрь чаши. Видение пропало. Но она его видела!
Эта чаша – дверь. И если Нэнси видела его, то эта дверь открывается в обе стороны, и можно пройти не только туда, но и обратно. И тогда можно не только отправить карандаш на ту сторону, но и взять себе что-то с той стороны. Деньги, драгоценности, золотые часы... Все, что пройдет по размеру. Увидеть хранилище банка, просунуть руку в чашу и собрать урожай из золотых слитков, что может быть прекраснее?
Остаток дня и вся ночь прошли в неустанной работе. Он трудился и ставил эксперименты с упорством, достойным ученого, претендующего на Нобелевскую премию. Чаша звенела и затихала, рюмка пустела и наполнялась. Джофарай громко проклинал чашу, ее создателя, Тибет, Тамибию и весь мир, а соседи стучали в стену и проклинали его, требуя заткнуться и дать поспать.
Тишина пришла на рассвете. Джофарай лежал в постели с пустой бутылкой в руке.
За эту ночь он заработал опьянение, недосыпание, красные глаза и еще больший запас ненависти ко всему миру, чем обычно. И не заработал денег, драгоценностей и золотых часов. Не заработал и простого утешения – ночью он еще раз заглянул домой к Нэнси, в надежде увидеть в ее спальне что-то интересное, но та просто спала, замотанная в одеяло, и сильно храпела.
Чаша показывала людей, случайных, или тех, кого он мог назвать, как назвал этой ночью Маркезу, парочку актрис, президента и