Дверь открывается в обе стороны [Алексей Васильевич Игнатов] (docx) читать постранично, страница - 2

склада, Виктор не сводил глаз с рабочих, да распаковка заняла уйму времени. Груз обмотали мягкой тканью так, словно внутри что-то очень ценное и хрупкое. Но внутри ткани Джофарай нашел миску. Миска? Тибет... Нет, не миска, а поющая чаша, с которыми медитируют всякий чудаки, вот что это!
Хотя чаши, которые Джофарай видел в программах про путешествия, были скорее бронзовыми, а эта походила на свинцовую. Он отхлебнул глоточек крепкого, поднял карандаш с заваленного хламом ствола, и провел по краю чаши. Поющая чаша должна петь, но эта издала только глухое бульканье. Еще несколько попыток ничего не изменили. Петь чаша не желала.
- Наверное, придурки в этой вашей Тамибии не знают, что поющая чаша должна петь, вот и им шлют бракованные! - Джофарай отхлебнул еще глоток. И что теперь? Кто заплатит за поющую чашу, если она не умеет петь? Это уже наглость, вот так всучить ему бракованный товар! Он этого так не оставит, и завтра же заставит какого-нибудь болвана раскошелиться.
Утром он позвонил Виктору, объявил, что болен, берет выходной, отработает за него две дополнительные смены, а сегодня ему нужно в больницу, и повесил трубку до того, как получил отказ. Половины дня хватило, что бы понять, что непоющая чаша не нужна никому. Металл не был серебром, и скупщик в ломбарде отказался даже оценить чашу. Сотрудники городского музея объявили ее сувениром для туристов и грубо выставили Джофарая за дверь. Антиквар высмеял его и посоветовал сначала научиться делать подделки, а уже потом пытаться их продавать.
Джофарай разглядывал чашу, пил, и страдал от осознания несправедливости мира. Он рисковал своей шкурой, когда воровал чашу, а вместо заслуженной награды заработал только две лишние смены на складе. Может продать ее под видом тибетской миски для супа или пепельницы?
- Что мне с тобой делать? - спросил он чашу. Чаша не отвечала. - Будешь пепельницей, раз петь не умеешь! - он поднял стакан и чокнулся с чашей, как с собутыльником.
И услышал звон.
Он растекался по комнате, чистый, пронзительный, наполнял крохотную комнату и становился все громче. Чаша вибрировала на столе, а вместе с ней дрожала бутылка, сам стол и все, что могло дрожать. Джофарай уронил стакан, схватил чашу, пытаясь заглушить звук, и увидел то, что появилось внутри.
Дно чаши колебалось и шло волнами, как вода на сильном ветру, и сквозь него проступало что-то размытое, смутно похожее на далекую фигуру человека. Джофарай оттолкнул чашу и отпрыгнул в сторону. Звон утих. Очень осторожно он подкрался к столу и загляну внутрь – дно не двигалось. Кончиком карандаша ткнул в дно чаши. Дно как дно. Обычное.
Он плеснул в стакан новую порцию, подумал немного, и отставил его в сторону. Отодвинул подальше. Придвинул снова. Возможно, стоит бросать пить? Вот только этого еще не хватало!
- Да к черту все! – он выпил до дна, и решительно ударил по чаше еще раз.
В этот раз звон не был таким уж громким. Дно чаши снова заколебалось и походило теперь на маленькое озеро, и в его глубине Джофарай снова увидел смутные образы. Они становились отчетливее, ярче, в чаше проступили контуры домов, улица, замощенная старомодными булыжникам, фигура человека. Мужчина в черном плаще шагал куда-то и тащил за собой чемодан на колесиках. Джофарай не видел его лица, он смотрел в спину, словно оказался в метрах в шести позади прохожего и плавно скользил вслед за ним. Он отшатнулся и видение погасло. Дно чаши закрылось.
- Ты не чаша. Ты окно! - сказал он обвинительным тоном. Чаша не возражала. - Ты окно! И в тебя видно всякое, как хрустальный шар у гадалок. Или я спятил, и пора уже бросать пить.
Мысль о трезвости не порадовала. Стоит убедиться, что он не спятил.
- Ладно, чаша или кто ты там есть, покажи мне то, что я смогу проверить! - Чаша не реагировала. Пожалуй, стоит уточнить, кого он хочет видеть. Видеть и точно знать, что это не иллюзия, а настоящий человек! Джофарай поднял стакан:
- Покажи мне меня! - и ударил стаканом по чаше.
Новый удар призвал новую волну звона, который теперь уже совсем не казался пугающим, а в чаше сразу же раскрылось видение. Он увидел знакомую комнату и затылок человека, сидящего за столом. Свой затылок. Он провел рукой по волосам, и фигура в чаше повторила его жест. Помахал рукой – и фигура помахала в ответ. Он коснулся дна чаши кончиком карандаша. Дна не было. Он отпустил карандаш, тот провалился в пустоту, и что-то сразу же тихо ударилось об пол в другом конце комнаты. Джофарай оглянулся – карандаш лежал в углу, у него за спиной. Когда происходящее становится слишком странным, человек перестает удивляться и просто принимает все как сон наяву. Чаша изумит его, восхитит и напугает, но все это потом, а пока он сказал только: «Ты не окно. Ты дверь!», и этим ограничился.
Он отхлебнул глоток прямо из бутылки и прошелся по комнате. Чаша – дверь. Через нее можно отправить что-то в другое место. И это «что-то» попадет туда сразу и без всяких дурацких таможенных досмотров, в обход пограничной службы. Любой контрабандист