По ту сторону октября [Аррет Сим] (fb2) читать постранично

Книга 628526 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Мария Бэгшоу, Екатерина Райс, Евгения Ру, Татьяна Пулко, Аррет Сим, Юлианна Шамбарова, Сигню Юула, Елена Бар По ту сторону октября

От редактора

Поворот на темное время года, прохладные вечера, едва уловимый запах сырости в жухлой листве, чьи-то шаги в тусклом свете уличных фонарей… Идеальное время для мистических историй с полным погружением.

Талантливый автор умеет ловко сплетать слова и вести своего читателя переулками захватывающих сюжетов так, чтобы тот ни на миг не отпускал руку творца. А еще он знает, как окутывать атмосферой каждую клетку восприятия, заставляя проживать штормовые эмоции и потом жаждать их снова и снова. Именно на такие произведения, вызывающие отклик в каждом нерве, мы обычно и подсаживаемся…

В этом сборнике мы с авторами работали над умением создавать и держать напряжение с помощью деталей, знаков и символов, творить миры, которых можно коснуться всеми органами чувств, и придумывать самые невероятные сюжетные повороты.

Елена Бар, "Иголка"

Тусклый свет фар высветил тоненькую фигурку, бредущую по обочине. Вадим подумал: “Такой мороз! Кто будет бродить в буран? Ох, ёлки!” Что поделать, пришлось притормозить, нельзя бросать людей в беде.

Натужно заскрипев, дверь «Москвича» открылась, в салон ворвался ветер со снегом: Вадим поёжился, растирая ладони.

Звонкий девичий голос перебил вой метели:

– До Преображенки подбросите?

– Садись, дочка, – вежливым тоном ответил Вадим, уже пожалевший о порыве помочь.

“Зачем остановился? Шла нормально, холодно, конечно, но теперь такой круг придется наворачивать. Ёптыть”. Но было уже поздно. Вадим заметил, что у попутчицы оказался небольшой мешок, но не смог разглядеть подробней: лампа давно сгорела. Девчонка стала ерзать на сиденье, шелестя замерзшим пуховиком, и впилась цепким взглядом в Вадима.

“На воробья похожа, – подумал он, – ладно, хоть от голодной смерти её спас”.

Злой ветер с воем швырял хлопья снега в лобовое стекло, заставляя «дворники» работать на износ. Вадиму казалось, что машина сейчас развалится. Его наручные часы пикнули, он взглянул на циферблат: “Ёптыть! До нового года час, а я из-за этой малявки не успею”. Он посмотрел на её мешок, пытаясь понять, что там. Резко запахло хвоей, и тут девчонка неожиданно нарушила тишину своим звонким голосом – Вадим аж подпрыгнул на месте:

– А вы сами откуда?

– Да я как раз из Преображенки родом, но в город давно переехал. В Преображенке никого из моих не осталось. Там только три хромых старика живут да Ивановна. А ты к кому, дочка?

– А я к Ивановне. Внучка ее на седьмом киселе. Она помирать собралась, просила помочь ей с вещами и всё такое. Я – Илга, но все меня называют Иголка.

Она надула пузырь жвачки и весело подмигнула Вадиму. Он вежливо улыбнулся в ответ, но почувствовал, как кожа покрылась мурашками от жути. Хотя, что тут жуткого? Простая девушка, едет помочь дальней родственнице. Что-то не так, но Вадим не мог понять что именно, стало страшно и тоскливо. Ближе к селу буран ослабел, и он решил высадить странную пассажирку у таблички с названием села, а дальше сама доберется.

Внезапно печка забарахлила, в машине завоняло и стало холодно. Запах хвои усилился: заболела голова и стало першить в горле. Вадим прокашлялся, ругаясь про себя и подозревая, что хвоей пахнет из мешка Илги. Окна внутри салона покрылись испариной, Вадим выдохнул и оглянулся на пассажирку. Дрожь пробрала все его тело: она дышала, но как-то механически, и пар из её рта не шел, окно с её стороны не запотело. Он опять кинул взгляд на ее мешок: что там такое?

Внезапно со стороны Илги донесся хриплый шёпот:

– Чуйка у тебя работает, мужичок, – она пнула мешок и прошипела. – А тут дети, невинные милые детки.

– Ччччто? Чу-чуйка? Г-г-где дет-т-ти? – Вадим боялся обернуться. Почему её голос стал хриплым? – Вы о чём?

– На «Вы» перешёл? Я же дочкой тебе была? – Илга с издёвкой усмехнулась. – Чуйка твоя, мужичок, интуиция. Называй, как хочешь.

Илга быстрым движением коснулась руки Вадима. От неожиданности и адской боли он вывернул руль, и машина скатилась в овраг, несколько раз перевернувшись.

Вадим очнулся от боли. Нет, не боли – мучения! Казалось, будто в руку воткнули разом тысячу острых игл, и они раздирали его. Он боялся открыть глаза. Только чувствовал, будто руку кромсают изнутри крошечными челюстями.

Неожиданно стало совсем темно. Вадим понял, что Илга наклонилась над ним. Он решил открыть глаза – все равно умрет. Открыл и заорал: бездонные черные дыры на белом лице смотрели ему прямо в душу, выворачивая её наизнанку. Вадим чувствовал, как его жизнь перетекает в злобное существо, и тут услышал какой-то шорох сбоку. Может, кто-нибудь ему поможет?

Илга почти пропела нежным и сладким голосом:

– Нет, никто не поможет. Это не люди шумят, а мой мешок с иглами. Ты извини, что я тебя выбрала. Древним духам вроде меня нужны жертвы. Вы, людишки, не понимаете, что чем вы добрее, тем меньше