Так себе команда [Илья Германович Павлов] (fb2) читать постранично, страница - 3

канцелярские магазинчик. Всё. И где же это? Пойдём методом тыка.

Для начала – пельменная. К сожалению, там ничего такого не было. Но зато были пельмени. Уж собравшись их покупать, вспомнил всё, что знаю об уличных забегаловках. Мне перехотелось пельменей и прогулка продолжилась. Канцелярский. Пусто. «Закрыто на ремонт» – гласило объявление. Далее универсам. Я искал любой тайный проход или лазейку, а нашёл лишь косой взгляд охранника. Похоже, и здесь ничего нет.

Обойдя все эти места, надежды почти не осталось. Похоже, это была чья-то шутка. Но ведь зомби, (как позже стало понятно) был настоящий! И превратился в лужицу тоже по-настоящему.

Ради своей цели я пошёл на крайний поступок. Заброшки, так заброшки. Встав перед входом в один из корпусов, стал думать. Дома как дома, только заброшенные. Их решили снести ещё давно, но только про эти дома забыли. А жителей переселили.

Тут мои рассуждения прервал голос.

– А хорошая маскировка, неправда?

– Что? – переспросил я.

Передо мной стоял человек в рабочей форме.

– Говорю, хорошая маскировка. Сразу и не скажешь, что ТАКОЕ, и в руинах обычного дома.

– Ладно, пошли, – засмеялся он, – да пошли, не бойся, не съедим.

Я насторожился. Съесть меня уже пытались. Но строитель крепко схватит меня за плечо и открыл дверь.

Мы вошли. Он вызвал лифт, нажав на кнопку. Он, с грохотом и шипением, подъехал.

– Да уж, надо бы починить, – пробормотал работяга.

Пройдя в лифт, я нашёл его обычным, ничем не примечательным и насторожился ещё больше. Створки столкнулись, и мы поехали на второй этаж.

Приехали. На стене, ровными буквами, было выведено: «отдел ОКР, номер 15, Санкт-Петербург». Для меня эти буквы ничего не значили. Пока. Далее я заметил, что стены были чистыми, ровными и выкрашены в аккуратный бежевый цвет, а не тот, который обожают наши жилищные конторы.

Три двери находилось на этаже. Первая была похожа на картину. И впрямь, дверь была изображена на холсте и украшена позолоченной рамой. Над ней висела табличка: «отдел искусства». Вторая дверь была исписана цифрами. Ровными, аккуратными. Над ней было выведено: «отдел аналитики». Третья же дверь – железная, состояла из огромного количества проводов и шестерёнок. Над ней – экран: «отдел технологий».

– Ну, теперь тебе туда, – указал на дверь-картину мой спутник.

Он же повернул к двери с шестерёнками. Я колебался. Может, это опасно. Вдруг подвергну опасности родных или друзей? Но, с другой стороны, это мой шанс найти призвание, или, на крайний случай, я смогу спасти мир.

Рядом со мной отлетел от потолка громадный кусок штукатурки. Чуть не на голову!

Так, нужно идти. Я подошёл к изображению двери и вздохнул. Вопрос: «А как войти в картину?». Ну, наверное, как в обычную дверь. Я взялся за часть холста, на которой была ручка. Это странно, но мне удалось ухватиться за неё. По ощущениям, обычная ручка. Поворот, дверь распахнулась.

Огромный полукруглый зал. Над потолком летали чайки, только не обычные, а гипсовые. Полукругом висела фреска с картой Петербурга. На ней можно было разглядеть маленький Казанский собор, Неву, Невский проспект. Золотые буквы отображали названия улиц. Маленькие красные нити плавно плыли от Эрмитажа к Политехническому институту и обратно. Рядом, на огромных часах, виднелись солнце, облака, деревья. С них падали листья. Часы показывали не только время, но и погоду, день, месяц, заход солнца. В зале стояло множество столов с разными бумагами, картами, и даже манифестами. Столы были дубовые, лакированные. От стола к столу тянулись золотые линии. Когда одна из них достигла стола, тут же на нем появился отчёт «О защите здания под кодовым номером 13991». За столами сидели мраморные статуи, по виду, похожие на людей, только без лиц. Вместо них были лишь подобия глаз. Наверняка, чтобы читать отчёты. По центру стоял глобус. Большой, массивный. На нем мелькали искры разных цветов. Самые яркие – над крупными городами: Нью-Йорком, Гонконгом, Токио, Москвой, Парижем, Лондоном. По шару были раскиданы синие огни. Один из них – над Петербургом. На Северном Ледовитом океане выведена надпись: «друзьям из Петербурга от друзей из Берлина». По глобусу плавали маленькие кораблики, ездили поезда, летали самолёты. Все они – модели настоящих, только совсем маленькие. Невероятно! Стены были выкрашены в тёмно-синий цвет. На нем мелькали маленькие звёзды. Освещением служила огромная хрустальная люстра со свечами.

– Лампы мы не используем из принципа! – послышалось сзади.

Я обернулся. За мной висел портрет Ивана Айвазовского. Он не только украшала стену, но и жил на ней.

– Добро пожаловать в отдел искусства Организации Контроля Реальности, как-там-тебя, – сказал он.

– С-с-спасибо

Конечно, не мне критиковать этот портрет, но всем изветсно, что картины, обычно, не говорят, а этот экземпляр точно выделялся среди «нормальных».

– Да не бойся ты, не укушу, а если б захотел, всё равно не смог, я же картина.

Я заорал. Хватит с меня этого сумасшествия. Довольно.

– Да кто там