Игра. Свобода. Утилит [Даниил Ефремов] (fb2) читать онлайн

Даниил Ефремов Игра. Свобода. Утилит

«Человек, умеющий разобрать и собрать

телевизорную стену, — а в наши дни большинство

это умеет, — куда счастливее человека,

пытающегося измерить и исчислить вселенную,

ибо нельзя её ни измерить, ни исчислить,

не ощутив при этом,

как сам ты ничтожен и одинок».

Р. Брэдбери «451 градус по Фаренгейту»

Пролог

Сегодня объявили игру. По радио — чтобы слышало всё межгалактическое сообщество. Торжественным голосом Патрио Ди — бессменного дирижёра звёздного шоу-бизнеса оркестра «Пыль и быль».

— Вы ждали этого? Ну, конечно. Дамы и господа, объявляется трёхдневный сбор. Список участников игры прошу предоставить в комитет по управлению делам Галактики не позднее третьего числа текущего месяца.

И так, игра состоится. Решено! После нескольких месяцев затишья сверху, всё-таки, дали добро.

— Мы слишком скучно живём, — пояснил один из Верховных Фелициев Мира. Первый, второй ли — не так важно. Номера меняются быстро. Лица — одни и те же. На одном заводе собраны, по одному образу и подобию. Сейчас тех заводов уже нет. Прикрыли, чтоб не производилось больше. Двойников и так достаточно. А то, что система может давать сбой, об этом узнали не сразу. Производство остановили, но слегка опоздали. Ломка конструкций вирусом пронеслась по верхушкам. Фелиции особенно пострадали. В течение нескольких месяцев боролись с недугом. Причину поломки отыскали, изъяли. Всех выживших вооружили. Теперь всё должно быть по-старому. Так говорили сверху.

Только они ошибались. По-старому уже не будет. Игра — тому подтверждение.

Глава первая

— Эрг, поедешь ты.

Прозрачные глаза смотрят удивлённо.

— Кто так решил?

— Я. Мы все. Команда.

Эргономик помотал головой.

— Слишком много вариаций сразу. Я не могу обработать.

— Просто прими этот факт. Ты будешь играть.

Программа сработала мгновенно. Игра. Со вчерашнего дня о ней говорят на каждом углу. Он был на ней раньше. Но только в качестве зрителя. А сейчас ему предлагают совсем другое.

— Я правильно понял, Мастер Тон? Вы предлагает мне участвовать в игре?

— Не предлагаю. Ты — участник игры, и это дело решённое. Об этом имеется запись в официальных документах.

— Но ведь я ни разу не играл.

— Я это знаю, — Мастер тон был спокоен, как всегда. Высокий седой старик, переживший две разных эпохи. Когда он начинал свой путь восхождения к звёздам, в Галактике было полно людей. Они господствовали над миром и наивно полагали, что их власть будет простираться бесконечно долго. Но спустя всего несколько веков равновесие качнулось. И не в их пользу.

Киборгов создали сами.

Киборги оказались сильнее.

— Мастер Тон, — система Эргономика отказывалась принимать новую информацию, выбивающую из привычного режима. — Вы уверены, что это хорошая идея?

— Да. Иначе я бы не отправил на игру тебя.

Весомый аргумент. Слова Мастера — авторитет, не требующий доказательств.

— А кто будет моим противником?

— Камелиус Грей.

Скрежещущий звук, означающий стон. Конструкции не первой свежести, успели проржаветь. Эрг не сдержался.

— Камелиус Грей? — повторил он. — Династия бьюти-киборгов?

— Один из лучших её представителей, — подтвердил Мастер Тон.

— Сколько побед на его счету?

— Несколько десятков. Не хватает лишь одной — юбилейной.

— Вы поэтому решили отправить меня?

Мастер Тон усмехается. Ещё слишком живой.

— Твоя задача — собрать команду. С самого дна. Отрепье, мусор — всё сгодится для игры.

— По силам ли мне соперничать с Греем? — спрашивал Эргономик. — Партия заранее проиграна.

— Не так скоро, Эрг. Сделай то, что от тебя требуется. Нам давно пора избавиться от кучки бесполезного хлама.

— Игроки — киборги. Но в команде участвуют только люди, — напомнил Эрг. — Готовы ли они вручить свою судьбу каким-то механизмам?

— Не просто механизмам. Мусорщик — вот, кто будет решать их жизнь.

— А как на это смотрит Камелиус Грей? Мусорщик в качестве противника по игре — это то, чего он искал?

— Не искал. Но другой против него не станет.

— Ясно.

Эрг принял информацию. Игра состоится. Её давно ждут. И господин Грей во всей красе, упивающийся собственным триумфом. Что с того, что противник — обыкновенный мусорщик? Даже в случае тотального провала он останется в живых. Будет списан на свалку, но именно там, в межзвёздном пространстве он обретёт свободу и покой. Это ли не то, к чему стремится каждый?

Глава вторая

Набрать команду оказалось не сложно. Рассылка, состоящая из нескольких предложений, заспамила почту и всю мировую сеть. Отклики посыпались сразу. Эргономик гнал все письма через фильтры. Мастер Тон сказал: поднимать со дна. Разорившиеся бизнесмены, давно потерявшие человеческий облик. Девицы из борделя, когда-то блиставшие красотой, теперь — в рваных лохмотьях и грубых струпьях. Бывшие вольные наёмники, теперь в поисках любого способа заработать. Эрг просматривал их досье быстро. И зацепиться было не за что. Мастер прав: игра поможет почистить общество. Вряд ли Камелиус Грей станет порочить свою честь знатного игрока такой командой. В его составе всегда элита. Точнее, то, что от неё осталось.

На завтра было прощание и последний разговор с Мастером.

— Ты хорошо послужил, Эрг, — говорил он. — Коды, встроенные в твою программу, рассчитаны на долгие века. Когда ты отправишься на галактическую свалку, сможешь ими воспользоваться по своему усмотрению. Там будет всё намного проще, чем здесь.

— Знаю.

Ничего он не знал на самом деле. И никто не знал, кроме тех, кто там оказался. Но оттуда не возвращались.

— Команда готова? — спросил Мастер.

— Да. Только от них в игре ничего не зависит.

И Эрг не понимал, даже своим высоким интеллектом не мог логически обосновать такую стратегию. Вручить свою жизнь киборгу, мусорщику — что для этого нужно понять, через что пройти?!

Люди давно потеряли себя. Так говорил каждый о тех, кто когда-то блестящим умом создал себе высоко интеллектуальных рабов.

Создал на погибель себе.

Человечеству.

Глава третья

Таких масштабов игровое поле Эрг ещё не видел. Трибуны заполнены до отказа. На огромных экранах будет транслироваться показ в любой точке Галактики. Всё предусмотрено заранее. И его проигрыш, в том числе.

Участники команды жмутся друг к другу. Ничтожно маленьких размеров. Перед игрой они проходят фильтры, где их опускают ещё ниже. Оптимизация — необходимая в пространстве поля вещь.

А вот и он — господин Грей. Холёный, вышколенный — словно сошедший с экрана. Эрг знал требования мировых стандартов, но всё это не более чем цифры. Что может значить красота для киборга? Тем более, мусорного.

Грей кланяется зрителям. Публика его встречает бурными аплодисментами. Потом он делает знак рукой и — разом тишина.

— Прошу садиться, — улыбаясь, говорит он.

В глубоком красном кресле кожаной обивки Эргу неудобно. Противника видно плохо по ту сторону доски.

Доски?!..

Поистине галактической величины шахматное поле расположилось между противниками. И на клетках уже заняли своё положение фигуры и пешки.

Команда, которую игроки собирают сами.

На чёрных клетках то, что Эрг поднял со дна. Бизнесмены, наёмники — люди.

Грей по традиции играет белыми. И начинает тоже первым. С лёгкостью берёт в руки пешку — хорошенькую служительницу древнего культа. Смотрит на неё, прикидывает, во сколько ходов ей обойдётся жизнь. Потом ставит на одну клетку вперёд. Игра началась!

— Ваш ход, господин Эрг.

Глава четвёртая

Зелёные глаза смотрят, смеясь, из-под чёрных, красиво изогнутых бровей. Длинный прямой нос и тонкие губы, высокие скулы на чётко очерченном лице — Камелиус Грей весьма хорош снаружи. Холёные пальцы обхватывают белую ладью и машут ею в воздухе.

— Вы вновь лишились поддержки. Смею напомнить, что очередное непродуманное действие может привести вас к плачевному результату.

Господин Эрг (тот, что был ранее Эргономиком Т-31) полусидит-полулежит в кресле, совсем не располагающем к игре. Трибуны молчат в ожидании его решения. Но стоит ему сделать ход, как они взорвутся криками. Овации — удел бьюти-киборгов. Эрг не из их числа.

Он почти всегда молчит. Задавать вопросы, обмениваться репликами не входит в его правила. Он привык отвечать. Передвинув пешку на одну клетку вперёд, он вновь откидывается на спинку кресла и выжидающе смотрит на противника. Камелиус Грей словоохотлив и каждый новый ход комментирует с явным удовольствием. Он красив, самоуверен, и проигрывать ему не пристало.

Эрг пробовал играть, но это было очень давно. Любительские партии между такими же, как он, заканчивались ничем. Правила знал, но тактика страдала. И удовольствия от игры не было. Мог ли он подумать, что однажды ему предстоит партия с самим Греем — триумфатором игры и любимчиком публики?

А Грея такой противник вполне устраивал. Безмолвный, безучастный — что может быть удобнее? По выражению лица сложно понять, о чём он думает в ту или иную минуту. Но поскольку генетически обусловленный код подчинения даёт о себе знать, игра с ним создаёт условия безопасности. А значит можно расслабиться.

Когда Эрг шёл на игру, он не думал о том, хочется ли ему победы. В программу, встроенную в его мозг, подобная операция не входит. Ему предоставят место на свалке — разве проигрыш не стоит того? Ну, а Грей будет в очередной раз праздновать свой триумф.

Если, конечно, не проиграет.

Но это вряд ли…

Глава пятая

Камелиус Грей подобрал фигуры с особой тщательностью. Хорошенькие служительницы древнего культа огня, облачённые в белые одежды с развевающимися полами. Их коротко остриженные волосы (этого требовали правила) приглажены и завиты. Сегодня служительницы выполняют роль пешек, и именно их первыми Грей отдаст «на съедение». Служительниц с каждым днём становится всё больше. Расходный материал — едва ли он может вызывать чувство сожаления от утраты.

По краям доски стражники — в доспехах, латах и чёрных кожаных штанах. Волосы туго стянуты на затылке. Стричься не разрешают господа. Строгие и весьма странные правила, не поддающиеся пересмотру вот уже несколько столетий.

Далее идут по два представителя монашеского ордена, седовласые, строгие, безмолвные. А в самом центре на почётных местах — высокая статная фигура прошлогодней королевы красоты и такого же роста директор благотворительного фонда для душевнобольных «Откройся миру». Вместе они составляли блистательную пару. Ровно до первых трёх ходов. Дальше королева подалась в сторону, оставив «короля» без своего драгоценного внимания. Впрочем, защита окружала со всех сторон, и Эрг не торопился нападать. «Короля» хотелось оставить подольше. Всё-таки, он кое-что успел сделать в этой жизни. И хотя произошло это благодаря, скорее, его тщеславию и честолюбию, нежели бескорыстным побуждениям, представители его фонда, находящиеся на попечении, в последние месяцы стали получать какие-то льготы. Количество жалоб со стороны их родственников сократилось. А это весьма неплохой показатель.

Камелиус Грей любит играть по-крупному. В качестве фигур выбирает наиболее представительных особ рода человеческого. Тех, что остались.

Ему нравятся высокие ставки, тщательно продуманные ходы, блестящие партии. Эргономику всё это чуждо. Какая разница, кто первым сойдёт с доски, если в итоге не останется почти никто?

А Грей, похоже, расслабился больше, чем требовала игра с мусорщиком. И пропустил атаку, ставшую внезапной. Хорошенькая служительница, вскрикнув, пошатнулась. И в ту же секунду упала без чувств на подставленную широкую ладонь злосчастного Эргономика. Воздух вышел из неё с заметной лёгкостью. Тело вмиг стало недвижимым. Эрг бросил взгляд на доску. Среди её товарок прокатилась волна дрожи. Но все они продолжили стоять на своих местах. Сойти — нельзя. Если попал в игру, будь готов к тому, что назад можешь уже не вернуться. Все это знают и в то же время продолжают надеяться. Бывали случаи, хотя и редкие, когда партию делали за несколько ходов. И тогда почти вся команда сходила с доски невредимой.

Но сегодня — не тот день. Камелиус Грей хочет настоящей игры. И зрители на трибунах соскучились и жаждут зрелищ. Они получат их сполна. Грей постарается. И его намеренный проигрыш — явление временное.

Об этом Эрга также предупредил Мастер Тон накануне. И Эргономик был готов.

Глава шестая

Что могло тянуть их в игру? Так размышлял Эрг во время пятиминутного тайм-аута, положенного противникам. Насильно команду не собрать. Участие добровольное. А победитель получает небывалый приз — астероид или малую планету. Потом называет её своим именем, объявляет государством, заселяет людьми и механизмами. Сколько таких уже в коллекции у Грея?

Деньги участники команды делят между собой. Половина — игроку, другая половина — между оставшимися «в живых» фигурами, что играли на его поле. Статус определяется по жребию. Никто заранее не знает, кем будет — «королём» или «пешкой». Правила известны всем. Съеденному — финальный аккорд в виде всхлипа. Выжившему — бой, именуемый жизнью.

Каждый знает, на что идёт.

До игры разрешается вести переговоры с «фигурами» своего поля. Но как только сделан первый ход, фигуры умолкают. Невидимые цепи сковывают их тела, отнимают языки. Фигуры отныне становятся безвольными. Единственное, что у них остаётся, это осколки разума. Но по мере развития игры они неизменно обращаются в прах, одурманенные происходящим.

Фигуры не мыслят. Они лишь передвигаются по полю, ведомые умелой рукой своего владельца — игрока их поля.

— О чём задумались, господин Эрг? — молчание прерывает насмешливый голос Грея. — Поздравляю, вы сделали удачный ход. Вы сохранили пешку, взамен забрав мою ладью.

— Если это всё, что могу я сохранить… — фраза обрывается. Ему претит и эта игра, и её правила. Хочется скорее завершить этот фарс и… отправиться уже, наконец, на свалку, где ему и место.

Хочется, но Грей так просто не отпускает. Триумф мимолётен, и с каждым удачным ходом он оживает вновь.

В очередной раз, скользнув взглядом по стороне противника, Эрг замирает.

Он видит то, на что вначале не обращал внимания, потому что ему было неинтересно. Но теперь дело решил случай. И застывший взгляд его вдруг заговорил красноречивее слов.

Напротив него, на белой клетке противника стоит маленькая девочка. Она в упор смотрит на Эргономика своими чистыми голубыми глазами, ещё не замутнёнными пылью городского сознания. Молчит, потому что слово не принадлежит ей. Но — смотрит! О, этот взгляд!.. Что может быть страшнее?

Впервые за всю игру Эрг ощутил, как внутри шевелятся тонкие невидимые нити.

Чувства…

Глава седьмая

Ему вдруг показалось, что она дрожит. Такое возможно? Пешка — едва ли живая. Эрг протягивает руку и легко кается её пальцем.

— К пешке моей примеряетесь? — усмехается Грей. — Что ж, можете забирать. Цена ей невелика.

Привычные слова в этот раз звучат по-другому. Цена сознанию колеблется, не опускаясь ниже назначенного уровня. Цена жизни — …

Кому дано назначить её?

История неумолима. Гласит, увековечивая: «В век современного развития государства утратили прежние ценности, сменили идеалы. За сохранение целой нации борьба давно уже не ведётся. А жизнь отдельно взятого человека не стоит и гроша. Торговля поднялась на тот уровень, когда купить, продать и обменять можно всё, что угодно. Кто-то сдаёт в аренду целые семьи, чтобы отработать долги. Купить человеческую жизнь можно почти задаром».

Если сами они перестали ценить друг друга, то чего можно ждать от обычных киборгов с встроенными ими же (людьми) программами поведения?

Девочка смотрит на него, не отрываясь. И Эрг впервые в жизни чувствует сомнение. По ходу игры сейчас ему положено её «съесть». Всего лишь пешка… А грей взамен возьмёт фигуру. Неравноценный обмен. И через несколько ходов Камелиус начнёт атаковать. Тогда фигуры будут сыпаться одна за другой. И очень скоро наступит финал. Тот, которого все ждут.

Эрг молча сканирует объект. Восемь лет, зовут Ариана. Посещает школу, первый класс. Воспитывается в полной семье. «Как же тебя угораздило?» — думает он.

«Я вместо матери», — слышит он тонкий голосок.

Откуда он идёт?

«Моё сознание говорит с тобой».

Это девочка. Ариана. Осколками разума подключилась к его программе. Ещё слишком жива. А как же правила игры?

Даже в идеально составленной программе бывают сбои.

«Что с твоей матерью?»

«Болезнь. Она не смогла сегодня выйти. Пришлось мне. Я — старшая в семье».

Внутри — вибрация. Нездоровая, напоминающая помехи в микросхеме. А скрежет, будто острым ножом по металлу.

«Ты знала».

«И ты знал…»

Глава восьмая

Эрг поднимает руку вверх.

— Снова тайм-аут? — Камелиус Грей недоволен. — Зрители ждут. Пора разворачивать игру.

— Сворачивать, — поправляет Грей.

— Что?!

— Сво-ра-чи-вать. Вы меня правильно поняли, господин Грей.

Шум и недовольный ропот. Зрители слышат всё.

— Мы только вошли во вкус, — напоминает Грей. — И потом это не в наших правилах.

— Не в ваших, господин Грей, — снова поправил Эргономик. — Я изучал правила подробно. Игрок всегда может уйти досрочно, забрав с собой фигуры.

— Но тогда вы все отправитесь на свалку.

— Да. А вы не получите ни гроша.

Жалкая перспектива. Камелиус Грей ещё ни разу не уходил с игры без победного приза.

— Зачем вам это нужно? — спрашивает он. Но Эрг безмолвствует. — Долбанный мусорщик!

— Поосторожнее со словами, господин Грей. Ваши поклонники не любят грубостей от поколения бьюти-киборгов.

Грей несколько секунд анализирует происходящее.

— И так, вы готовы выйти из игры, добровольно отказавшись от победы и приза?

— Да, и забрать всю команду, включая вашу, с собой, — Эргономик твёрд, как никогда.

— Что ж, вам всё равно была положена свалка. Добро пожаловать в утилит! — с этими словами Грей поднимается и под мощный рёв трибун покидает игровое поле.

«У меня был шанс, — размышляет Эрг. — Собственное место на свалке. Свобода и покой. Я выбрал другое».

Утилит — не то, что свалка. Утилит — переход в вечность. Иную вечность.

И он пойдёт туда не один.

Вместе со всей командой. Своей и той, что по ту сторону.

Ни призов, ни победителей.

Мусору — место!

Им говорили, что система совершенна. Сбои практически исключены. Что же, в таком случае, происходит?

Может ли чувствовать боль механизм? И если да, то о чём это может говорить? Его пора списать в виду того, что система не справляется с психоэмоциональной нагрузкой? Или, напротив, отказ от привычных действий, обусловленный сильнейшим эмоциональным потрясением, говорит в пользу развития его системы высшей нервной деятельности?

Люди всегда могли чувствовать. Именно за это и поплатились. Век новых технологий сменил привычный быт. Есть программы и коды. Именно они определяют жизнь. Эта система долгое время стоит незыблемо. Но неужели и ей может прийти конец?

Эргономик не в силах ответить на эти вопросы. Мир не стоит на месте, времена подвержены изменениям. Возможно, скоро они ступят на порог новых открытий. И новые революции сметут прежний уклад, разрушат традиции, устои. На смену идеальным механизмам придут другие, несовершенные.

Ну, а пока игра остановлена. И у него есть право забрать с собой всех оставшихся на доске.

Мусор…

Эпилог

…Когда погасли свечи, и холодный полумрак окутал мир, фигуры и пешки — все вышли из игры, став одним целым. Груда безжизненных тел валялась прямо на земле. А внезапно врывающийся порывами ветер поднимает их, словно пыль, и опускает вновь.

Эрг бредёт, не спеша, оступается, наткнувшись на одного из недавних участников игры. И снова проходит мимо. Скоро этих следов прежней жизни не останется. Как не останется и воспоминаний об этом дне. Ничего, что могло бы войти в историю.

Ночь однажды подойдёт к концу. Где-то далеко на горизонте пробудится первая заря. Эрг поднимет глаза к небу — тёмное, спокойное, оно-то, наверняка, знает, что нужно делать. Но никому не скажет. Таков порядок.

Порывшись в кармане, Эрг достаёт маленькую «пешку».

— А тебе предстоит сделать ещё много шагов в этой большой жизни, — с этими словами он опускает её на землю. «Пешка» растёт на его глазах, пока не достигает своего обычного роста. Улыбнувшись ему, она машет рукой, и в то же мгновение убегает от него вперёд и вдаль — туда, где, как он знает, ещё осталось место для людей — пусть не так много, но всё же…

Свалка.

И там тоже есть жизнь.

Оглавление

Пролог

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвёртая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Эпилог