Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
Стиль написания хороший, но бардак у автора в голове на нечитаемо, когда он начинает сочинять за политику. Трояк ставлю, но читать дальше не буду. С чего Ленину, социалистам, эссерам любить монархию и терпеть черносотенцев,убивавших их и устраивающие погромы? Не надо путать с ворьём сейчас с декорациями государства и парламента, где мошенники на доверии изображают партии. Для ликбеза: Партии были придуманы ещё в древнем Риме для
подробнее ...
уничтожения демократии и захвата власти. Ну например очень трудно обмануть и подкупить 1000 независимых депутатов и заткнуть им право выступить перед парламентом и народом. Взяточники предлагают депутатам создать объедение под разным предлогом и открыто платить взятки депутатам в обмен на распоряжение их голосами лидером объедения, так и создались партии. Как развалить партию, не желающую продаваться и созданная специально под захват власти конкретным лидером партии? Для популярности партия набирает много разных людей и спонсоров. Как говорят украинцы, один украинец в лесу -партизан, два -партизанский отряд, три -партизанский отряд с предателем. Где делят деньги и власть всегда есть недовольные. "спонсоры" не довольные работой лидера партии, на ходят конкурента в партии и деньгами создают другой полюс силы и партию разрывает или идёт смена лидера. Всё просто, монархисты, монополисты и прочие узурпаторы власти ещё в древнем Риме придумали как из Республики сделать свою империю. Лохам хлеба и зрелищ, и врага для страха. Мошенникам на доверии плата за обман лохов. Вместо 1000 независимых депутатов узурпаторы власти договариваются с 2-5 лидерами крупнейших объединений депутатов. То есть рушится надёжность системы на два порядка. С точки зрения науки АСУ (автоматические системы управления) для контроля любого процесса должна быть обратная связь выхода с входом. То есть у каждого депутата должны быть конкретные избиратели, могущие отозвать свои именные голоса. Не именные бюллетени, не позволяют обманутому избирателю предъявить мошеннику претензии за обман. В нашей стране, как и во многих странах по сути нет рабочей демократической системы управления страной и нет вооруженной силы у народа для контроля власть держащих. По сути, у нас не больше прав, чем у крепостных и защитить себя мы не можем. Есть только воровской лохотрон "Честные выборы" и частные ЧВК бандитов типа "Царские волки", которые ненавидят реальных республиканцев и режут их в тихую по чёрному. А где их лучше резать, разумеется ДНР и ЛНР. Я думаю конфликт на Украине, как и прочие конфликты с 1991 года на всей территории бывшей СССР спланированы хозяевами МВФ, их международными институтами о России с цифровыми моделями нашей экономики и колониальной администрацией в кремле, за наши ресурсы и капиталы. Колониальная система МВФ в России, введённая Гайдаром в 1991 году вместо программы "500 дней" проста и функционально напоминает ведро с двумя большими дырками: Первая дыра - это запрет делать рубль средством накопления капитала и постоянным эквивалентом товара и снижать инфляцию в среднем менее 15% от ВВП в год для тотального вывоза капитала (перевод в фантики МВФ), постоянного грабежа всех рублевых средств граждан банками через валютные операции, скупка всего в России за фантики МВФ. Один только вывоз ресурсов за фантики без учёта вывоза капитала и взносов стабфонд МВФ при Путине с 2012 года превышает весь импорт в Россию на 199 млрд. дол. - то есть просто даром, при этом объём вывоза ресурсов бьёт новые рекорды. Весь залотой запас США тогда оценивался в 320 млрд. долларов. После моей критики на форум президента. С 2013 года Росстат стал скрывать реальные показатели Дефлятора ВВП, указывавший до этого реальную инфляцию в России. Для того, что бы быть реальным гражданином любой Республики, не надо иметь доброго хозяина, а надо иметь в шкафу комплект обмундирования и оружия сил местной самообороны граждан, и тогда любой чиновник подумает дважды, а стоит ли нарушать ваши законные права, а не как у нас - обобрать вас до нитки. Вторая дыра: Колониальная налоговая система, не дающая исполнять главную экономический задачу государства по предостовлению конкурентных преимуществ расширению и ввозу промышленности над импортом товаров. Например Китай поставил высокие заградительные налоги в виде НДС и т.д. на ввоз импорта, но может полностью освободить от налогов местное совместное предприятие частично или полностью, если прибыль вкладывается в расширение производства. Причем предприятия там делятся на 3 типа: государственные, общественные и частные. Самые низкие налоги у совместных государственных предприятий (гос более 50%). В Китай не выгодно вести товар, туда ввозят производства с соответствующими технологиями практически бесплатно. Посетив консульство Китая в 1992 году, я с удивлением узнал, что мониторы разных ведущих брендов Японии, Корей, Европы и США производят на одном заводе. И это Китаю досталось практически бесплатно, только благодаря налоговой системе. Наше правительство может неплохо жить при полном развале нашей экономики, торгуя только ресурсами. У колоний налогами облагают в первую очередь ресурсы, делая затраты максимальными, а фонд Заработной Платы минимальным, по этому наши предприятия не выдерживают конкуренции с теми странами, где налоги на ресурсы нет и даже датируются государством. Соответственно в этих странах в стоимости маленький расход на затраты и больший уровень на ЗП. При конкуренции гос система ещё будет получать прибыль, а наше колониальное уйдёт в минус- разорится. Гос и колониальной налоговой системы противоположные функции. Государство обеспечивает высокий уровень жизни своим гражданам. Колония имеет задачи увеличить вывоз ресурсов и снизить уровень потребления колонии в том числе и снижение численности населения до уровня необходимого для получения и вывоза ресурсов. То есть нас за наши добытые ресурсы физически уничтожают уже 33 года, скрывая убыль завозом жён с детьми (получением второго гражданства) таджиков и прочих не словянских соседних наций, ну и одновременно финансирую ультронационалистов для будущей гражданской войны между коренными и приезжими. Славянам получить гражданство у нас на порядок сложней. Это видят все, кто умеет пользоваться своими мозгами. Путину осталось повысить НДС до 28%, что бы получить 1992 год Гайдара. Гайдар, хоть и был мошенником, но всё же хоть на короткое время ввел квоты на вывоз нефтепродуктов, что сразу повысило их цену в 3 раза и только отмена квот спасла от дальнейшего повышения. Что бы повысить доходы от импорта нефти достаточно ввести квоты на вывоз, что бы вывоз ресурсов не превышал импорт товаров в Россию. Это тоже сломает колониальную систему. Если кто изучал АСУ, знает, что не стабильная система либо затухает, либо идёт в разнос. Поддерживать колониальную не стабильную систему 33 года в рабочем состоянии на порядок трудней, чем поддерживать стабильную. Её хозяева тратят кучу средств на постоянный контроль и стабилизацию от разрушения, да ещё требуется содержать целую армию охраны воров от бунта обворованных жителей колонии.
Оценку не ставлю. Обе книги я не смог читать более 20 минут каждую. Автор балдеет от официальной манерной речи царской дворни и видимо в этом смысл данных трудов. Да и там ГГ перерождается сам в себя для спасения своего поражения в Русско-Японскую. Согласитесь такой выбор ГГ для приключенческой фантастики уже скучноватый. Где я и где душонка царского дворового. Мне проще хлев у своей скотины вычистить, чем служить доверенным лицом царя
подробнее ...
по выносу его ночного горшка с пафосом и помпой. Потому как скотина своя. А их высокопарный флуд идёт только между дворни, других они уже за людей не считают. И им насрать как монарха зовут, лишь бы власть над нами получить. Стал с не той ноги, съездил по роже или послал в околоток выпороть и чувствуешь себя царьком, жизнь удалась? Мы из за войнами Сибирь с Дальним Востоком заселить не можем, экономически остаёмся колонией, а имперских феодальных амбиций у любого выше крыши. Всё кудато мечтают наши ресурсы сплавлять на сторону из общего кармана. Сами то почему освоить не можем? Я лично не понимаю стратегическую цель Русскоя-Японской войны. Зачем было встревать между Японией и Китаем? Это же их кротчайший торговый путь. Уж если охота было избежать поражение в историческом плане, то не связывались бы с постройкой Порт-Артура. Не потеряли бы пол Сахалина. Помогли бы аборигенам за их деньги построить ЖД, что бы и самим попользоваться, да и часть товаров пустить по ЖД через Россию.
Переписанная Википедия в области оружия, изредка перемежающаяся рассказами о том, как ГГ в одиночку, а потом вдвоем :) громил немецкие дивизии, попутно дирижируя случайно оказавшимися в кустах симфоническими оркестрами.
А теперь откиньтесь на спинку кресла и расслабьтесь. Попытайтесь испытать удовольствие, ибо это последний рассказ, который вы читаете в вашей жизни или почти последний. Закончив читать этот рассказ, вы не будете спешить встать из кресла, вы найдете причину не выходить из комнаты, из вашего дома, из вашего кабинета. Но рано или поздно вам придется это сделать. Там, снаружи, я буду вас поджидать. Или, вполне возможно, я буду значительно ближе к вам. Может быть, здесь, в этой комнате.
Вы думаете, что это всего лишь шутка. Вы полагаете, что это лишь литературный прием, чтобы заинтересовать вас этим рассказом. Что вы вовсе не интересуете меня. Продолжайте так думать. Но будьте объективны: признайте, что я заранее вас предупредил.
Харвей предложил пари, что я не смогу сделать это. Если он проиграет, то отдаст мне бриллиант такой же большой, как его голова. Теперь вы понимаете, почему я должен убить вас. И почему должен сказать вам заранее, как и зачем вас убью. Почему должен предупредить вас. Таковы условия пари. Условия, которые поставил мне Харвей.
Но сначала я расскажу вам о Харвее. Он высокого роста, красивый, обходительный и космополитичный. Он похож на Рональда Рейгана, когда тот еще не занимался политикой, а был киноактером. Но только Харвей чуть выше. Харвей одевается на миллион долларов. Но это не имеет большого значения. В обыкновенной робе он все равно выглядел бы впечатляюще. Какое-то обаяние есть в Харвее. Насмешливое обаяние. И это вы чувствуете, когда он смотрит на вас. Его взгляд заставляет мечтать о далеких сказочных местах, где много дворцов и прекрасной музыки.
Харвей встретил Джастина Дина в Спрингфилде, штат Огайо. Маленький, странноватого вида субъект, Джастин был гравером по профессии и работал в «Атлас принтинг компании». Ничем внешне не примечательный Дин по образу жизни и поведению являл собой прямую противоположность Харвею. В свои тридцать пять лет Джастин почти полностью облысел и носил очки, потому что испортил свое зрение, занимаясь высокохудожественной печатью и изготавливая редкие по красоте гравюры. Дин был отличным гравером, смею вас заверить.
Я никогда не спрашивал Харвея, как он оказался в Спрингфилде. Но он все-таки очутился там. Поселившись в «Кастл отеле», Харвей заявился в «Атлас компани» и заказал для себя визитные карточки. Случилось так, что Джастин был один в мастерской, и он сам выполнил заказ Харвея, который хотел, чтобы его карточки были наилучшими и гравированными. Харвей всегда желал все наилучшее.
Харвей, по всей вероятности, поначалу даже не заметил Джастина. В самом деле, почему он должен был это сделать? Но Джастин разглядел Харвея очень хорошо. И он увидел в этом человеке все то, чем он сам хотел обладать. И что у него, Джастина, никогда не будет. Потому что с этим надо родиться.
Джастин собственноручно изготовил пластины для визитных карточек и сам отпечатал их. Он проделал замечательную работу с тем, чтобы визитки полностью соответствовали облику такого человека, как Харвей Пренсис. Такое имя было отгравировано на каждой карточке, только оно — и больше ничего. Только очень важные люди имеют такие визитки.
Джастин очень художественно выгравировал полное имя заказчика тонкими, изящными линиями, использовав свободный курсивный стиль, вложив в каждую букву все свое мастерство. И это оказалось не напрасным. Ибо на следующий день, когда Харвей вновь заявился, чтобы забрать свои визитки, он взял одну, посмотрел на нее и спросил:
— Кто это сделал?
И маленький Джастин с гордостью сообщил ему, кто исполнил заказ. Харвей улыбнулся ему и сказал, что это — работа мастера. Он пригласил Джастина пообедать с ним вечером после работы в Голубом зале ресторана «Кастл отель».
Вот таким образом Харвей и Джастин познакомились. Но Харвей был осторожен. Некоторое время он выжидал, изучая Джастина. Затем, как бы между прочим, спросил его, может ли он изготовить пластины для печатания пяти и десятидолларовых банкнот.
Харвей сказал, что у него есть связи. Что он может оптом продавать фальшивые деньги людям, которые способны пустить их в оборот. И самое главное — Харвей знал, где можно приобрести бумагу с шелковыми нитями в ней, почти идентичную той, из которой изготавливаются настоящие деньги. Настолько схожую, что разницу мог определить только эксперт.
Джастин оставил свою работу в «Атласе». Он и Харвей отправились в Нью-Йорк, где на Амстердам авеню открыли маленькую типографию якобы для печатания визиток и поздравительных открыток. На самом дело они приступили к печатанию фальшивых денег. Джастин трудился напряженно, очень напряженно. Он никогда так не напрягался в своей жизни. Потому что помимо изготовления металлических пластин для печатания пяти и десятидолларовых купюр, ему приходилось выполнять и вполне законные заказы, чтобы оплатить расходы по организации нелегального бизнеса.
Он работал день и ночь почти год, изготавливая пластину за пластиной, каждый раз одну лучше другой, пока, наконец, не получились такие пластины, о которых Харвей сказал, что они — то, что нужно.
В этот вечер они отпраздновали творческий успех Джастина, поужинав в ресторане «Вальдорф-Астория», после чего совершили турне по ночным клубам Нью-Йорка. Харвею пришлось здорово потратиться. Но это уже не имело значения: они становились богачами.
Впервые в жизни тогда Джастин попробовал шампанского. Они выпили несколько бутылок. Дин совершенно опьянел и вел себя глупо. На следующее утро Харвей сказал ему об этом, но Джастин совершенно на него не обиделся. Харвей отвез его в свою комнату в отеле, уложил в постель, и Джастин с алкогольным отравлением провалялся в ней пару дней. Но это тоже уже не имело значения: они становились богачами.
Затем Дин стал печатать купюры, и они действительно разбогатели. Джастин уже не работал с прежним напряжением, отказывался от обычных заказов, объясняя клиентам, что он якобы перегружен и не успевает сделать все вовремя. Он выполнял лишь минимум заказов, чтобы не терять, как говорится, вывеску. А под прикрытием этой вывески продолжал изготовление фальшивых купюр, которые сделали его и Харвея богачами.
Постепенно Джастин познакомился с людьми, с которыми Харвей имел дело. Он встретился с Быком Мэллоном, здоровенным типом, похожим На быка и носившем соответствующее прозвище. Мэллон пускал изготовленные Джастиным фальшивые деньги в оборот. Лицо Быка никогда не улыбалось и не меняло своего непроницаемого выражения. Никогда. Исключая те минуты, когда Бык подносил горящие спички к подошвам голых ступней Джастина. Но это случилось позже, тогда, когда Мэллон хотел узнать, куда Джастин девал пластины.
Дин познакомился с другим приятелем Харвея — капитаном Джоном Уиллисом из полицейского управления, которому Харвей передавал значительные суммы фальшивых денег. Но это тоже не имело значение, поскольку этих денег хватало на всех. Поскольку Джастин и Харвей были богачами. Дин встретился также и с такими друзьями Прентиса, как известная звезда эстрады и владелец одной довольно солидной газеты. Он познакомился с другими важными, но менее значительными личностями.
Харвей, как догадывался Джастин, занимался различными аферами помимо дельца, которое вершилось в маленькой типографии на Амстердам авеню. Некоторые такого рода предприятия вынуждали Прентиса отлучаться из города, особенно по субботам и воскресеньям. В ту субботу, когда Харвея убили, Джастин так и не понял, что реально произошло. Просто Прентис уехал и не вернулся. О, Джастин понимал, что Харвея убили, понимал это хорошо. Ведь полиция нашла тело с тремя пулевыми отверстиями в груди. Труп был обнаружен в самом дорогом номере самого фешенебельного отеля в Олбэни. Словно сам Харвей Прентис выбрал это место, где должно лежать его мертвое тело.
Джастин реально знал только одно: накануне убийства Харвея, вечером, за несколько часов до того, как газеты сообщили о случившемся, в типографии раздался продолжительный телефонный звонок.
Дин снял трубку и услышал голос Харвея. Как обычно, этот голос звучал уверенно и весело. Но Харвей сказал:
— Джастин? Уничтожь пластины, бумагу, все. Немедленно. Я объясню, когда мы увидимся.
Прентис подождал, когда Дин ответил:
— Разумеется, Харвей.
— До скорого, дружище, — отозвался Прентис и повесил трубку.
Джастин быстро уложил в чемодан пластины, бумагу и пять тысяч долларов, только что изготовленных. Пластины он завернул отдельно. Затем Дин вышел на улицу.
Он предусмотрительно избавился от бумаги, фальшивых денег и пластин. Деньги завернул в бумагу и сжег все в инсенераторе большого отеля, где зарегистрировался под чужим именем, и где он и Харвей никогда не останавливались.
Металлические пластины сгореть, естественно, не могли. Поэтому Джастин отправился на пароме к Стейтен Айленду и где-то посредине бухты, стоя на палубе, незаметно выбросил завернутые в тряпку пластины за борт.
Затем, сделав все, что ему велел Харвей, причем, продуманно и хорошо, Джастин вернулся в отель, то-есть в тот отель, где он постоянно проживал, а не в тот, где он сжег бумагу и деньги. От усталости он свалился в кровать и уснул.
Утром Джастин прочитал в газетах об убийстве Харвея, и это потрясло его. Это показалось невозможным. Он не мог поверить. Он воспринял это как розыгрыш, который кто-то специально утроил для него. Воспринял как скверную шутку. Джастин знал, Харвей, несомненно, сможет вернуться к нему. И он оказался прав. Харвей действительно вернулся. Но это случилось позже. На болоте.
Как бы то ни было, Джастин хотел быть в курсе событий. Он взял билет на ближайший поезд в Олбэни и, вероятно, находился в этом поезде, когда полицейские явились в отель. Там же, наверное, они разузнали, что по телефону заказан билет на поезд, и поэтому уже ждали его у вагона на станции назначения.
Они доставили его в участок, и там очень долго продержали. Они не могли обвинить его в убийстве Харвея, поскольку было доподлинно известно, что он находился в Нью-Йорке в то время, когда Харвей был убит в Олбэни. Но они каким-то образом уже знали, что Харвей и он являлись совладельцами маленькой типографии на Амстердам-стрит. И предполагали, что он может навести их на тех, кто убил Харвея. Их также очень интересовало, не занимались ли Харвей и Джастин изготовлением фальшивых купюр. Это интересовало полицейских даже больше, чем само убийство. День за днем, днем и ночью они допрашивали Джастина Дина, задавали ему одни и те же вопросы, на которые тот не отвечал. Потому что не мог. Харвей этого не разрешал. Они не давали спать. И прежде всего хотели узнать, где находятся пластины.
Он почти хотел им сообщить, что пластины находятся в безопасном месте, куда никто и никогда не сможет добраться. Но не мог рассказать об этом, потому что это означало признаться в том, что он и Харвей занимались изготовлением фальшивых денег. Кроме того, он был уверен, что Харвей это бы не одобрил. Так ничего и не сказал полицейским.
Они обыскали типографию на Амстердам-стрит, но так и не обнаружили никаких улик. У них не было оснований содержать Джастина Дина под стражей, но он ничего не знал об этом.
И у него не было адвоката.
Все это время он хотел увидеть Харвея, однако полицейские не позволяли. Потом до них дошло, что, в сущности, он не верит в смерть Харвея. Они отвезли его в морг, показали мертвеца и сказали, что мертвец и есть Харвей. Джастин признал, что, возможно, это и так, хотя мертвый Харвей отличался от живого. Мертвый, он не выглядел таким великолепным. И Джастин, посмотрев на мертвеца, подумал, что перед ним Харвей. Но, подумав, все-таки не поверил в смерть Харвея.
После посещения морга он впал в оцепенение и не говорил ни слова, хотя полицейские держали его без сна на протяжении нескольких дней, направляя свет мощной электрической лампы прямо в глаза. Они не били дубинками или резиновыми шлангами, хотя почти беспрерывно хлестали ладонями по лицу, чтобы он не заснул. Через какое-то время Джастин перестал ориентироваться в окружающей обстановке и уже не мог отвечать на вопросы, даже если бы он захотел.
Прошло еще какое-то время, и он очутился в кровати в белой комнате. И все, что он пережил, показалось ему каким-то кошмаром, во время которого он постоянно звал Харвея. В его сознании царила ужасная каша: он не мог уяснить до конца, мертв все-таки Харвей или нет. Однако постепенно наступило прояснение. Джастин осознал, что не должен оставаться в этой белой комнате. Он должен выбраться из нее, чтобы разыскать Харвея. И, если Харвей мертв, Джастин хотел убить всех тех, кто убил Харвея. Потому что Харвей поступил бы точно таким же образом, если бы кто-либо убил Джастина.
Итак, Дин стал притворяться и вести себя соответственно пожеланиям врачей и медицинских сестер, и, наконец, они отдали ему одежду и выпустили на свободу.
Джастин постепенно становился все умнее и умнее. Он думал: «Что бы Харвей велел мне сделать?» Джастин знал, что за ним будут следить, потому что они думают, что он приведет их к пластинам. Ведь никто не знал, что они лежат на дне гавани. Поэтому из Олбэни Джастин направился в Бостон, а затем уже пароходом в Нью-Йорк.
Прежде всего он направился в типографию. Он проник туда через боковую дверь только после того, как убедился, что помещение не охраняется. В типографии все было перевернут и разгромлено. Очевидно, они очень усердно искали пластины.
Но, конечно, Харвея в типографии не оказалось. Джастин вышел оттуда и из телефонной будки позвонил в их отель. Ему ответили, что Харвей уже не живет в отеле. Будучи очень умным, и, чтобы не дать повода догадаться, кто звонит, Джастин попросил подозвать к телефону Джастина Дина. И ему ответили, что Джастин Дин тоже больше не живет в отеле.
Затем он нашел другую телефонную будку и оттуда решил позвонить некоторым друзьям Харвея. Он позвонил Быку Мэллону первому, потому что Бык был их другом. Он назвался и спросил, не знает ли Бык, где Харвей.
Но Мэллон вроде бы не придал значения этому вопросу. Он слегка взволнованным голосом спросил у Джастина:
— Фараоны заполучили пластины, Дин?
Джастин ответил, что нет, что он не сказал им, где пластины, и снова поинтересовался, где Харвей.
— Ты чокнулся или шутишь? — спросил Бык.
Но Джастин вновь повторил свой вопрос.
Тон Мэллона изменился и он сказал:
— Где ты находишься?
Джастин объяснил.
— Харвей с нами. Он вынужден скрываться, но с ним все в порядке, если это тебя интересует, Дин. Никуда не уходи, мы подъедем и заберем тебя.
Они действительно очень скоро подъехали на автомобиле — Бык Мэллон и еще двое. Они сообщили, что Харвей скрывается в Нью-Джерси и что они едут прямо туда. Поэтому он поехал с ними, находясь на заднем сидении между двумя подручными Быка, которых он не знал. Мэллон вел автомобиль.
Они подобрали его часов в четыре дня, и Бык гнал машину весь вечер и большую часть ночи, гнал очень быстро и, должно быть, уехал значительно дальше Нью-Джерси, по крайней мере, в Вирджинию, если не в саму Калифорнию.
Небо слегка начинало сереть на востоке, предвещая рассвет, когда автомобиль остановился у покосившейся лачуги, очень похожей на охотничий домик. На много миль вокруг не было другого жилья. Даже приличной дороги, ведущей к этой лачуге, не было. Только узкий проселок, по которому могла едва проехать легковая автомашина.
Они провели Джастина в лачугу и привязали его к стулу, сообщив, что Харвея здесь нет, но якобы Харвей им пообещал, что Джастин расскажет, где находятся пластины. И добавили, что Джастин не уйдет из лачуги, пока не скажет, где пластины.
Джастин не поверил им. Понимал, что они обманули, что Харвей не сказал бы ничего подобного. Но это не имело значения, что касается пластин. Также не имело значения и то, что он сообщит, где эти пластины находятся. Они все равно не могли отыскать их и не могли сообщить в полицию. Поэтому он сказал правду и сделал это весьма охотно: пластины на дне гавани.
Но ему не поверили. Они сказали, что он лжет и спрятал эти пластины. Они стали пытать его, чтобы заставить заговорить. Били, кололи ножами, поджигали подошвы его ступней горящими спичками и зажженными сигаретами, загоняли иголки под ногти. Устав, они отдыхали и задавали ему вопросы. И, когда он мог говорить, он говорил правду. Но они по-прежнему не верили и поэтому снова пытали.
Так продолжалось несколько недель. Джастин не знал, как долго. Но это продолжалось очень долго. Однажды они куда-то уехали на несколько дней, оставив Джастина связанным, без еды и воды. Наконец, они вернулись, чтобы начать все сначала И все время, пока его пытали, Джастин надеялся, что Харвей придет и выручит его. Но тогда Харвей еще не пришел.
В конце концов то, что происходило в лачуге, закончилось. Однако Джастин не знал об этом. Бык и его дружки решили, что он умер. Может быть, они были правы. Или почти правы.
Джастин пришел в себя в болоте. Он лежал на самом краю отмели, за которой начиналась настоящая трясина. Его лицо торчало из воды. Он слегка повернулся, лицо оказалось под водой — это-то и привело его в чувство. Нет, Мэллон и его подручные определенно думали, что он мертв. Они бросили его в болото, но тело оказалось на мелководье, и он не утонул. И, очевидно, в последнем проблеске сознания повернулся на спину, выставив лицо из воды.
Я не помню, долго ли Джастин провалялся в болоте. Но, вероятно, долго. Я могу лишь вспомнить какие-то обрывки происходившего там. Сначала я не мог двигаться. Просто лежал в стоячей воде. Когда стемнело, мне стало очень холодно. Помню, мои руки стали потихонечку двигаться. И я немного выполз из воды.
Какое-то время я лежал в грязи, но ноги находились в воде. Я заснул или вновь потерял сознание. Когда открыл глаза, поднималась серая пелена рассвета… И вот тогда Харвей появился. Думаю, я звал его, и он, должно быть, услышал.
Харвей возник в нескольких шагах от меня, как всегда безупречно одетый. Он стоял на самой трясине. Его рассмешило то, что я такой слабый, что лежу как бревно в грязи и грязной воде. Я встал на ноги. И внезапно боль исчезла.
Харвей приблизился. Мы пожали друг другу руки, и он сказал:
— Пойдем, Джастин. Тебе следует выбраться из этого болота.
Я так обрадовался тому, что он пришел, что немного расплакался. Он, увидя мои слезы, вновь рассмеялся и сказал:
— Обхвати меня за плечи. Тебе будет легче идти.
Но я не сделал этого, потому что весь был покрыт грязью и болотными водорослями. А он, Харвей, выглядел великолепно в своем белом из тонкой шерсти костюме. Как будто только что сошел с обложки журнала мод.
И все время, пока мы выбирались из болота, мы не разлучались. Харвей даже не запачкал грязью нижнюю часть брюк. Не растрепал ни одну прядь своих гладко причесанных волос.
Я попросил его идти впереди, указывая дорогу. Он так и сделал. Время от времени оборачивался, смеясь, ободряя меня, разговаривая со мной.
Иногда я падал. Но не позволял ему подходить ко мне и помогать подняться. И он терпеливо ждал, пока вновь я встану на ноги. И, если я не мог это сделать, то полз вслед за ним. Мне даже приходилось переплывать речушки, через которые он легко перепрыгивал.
Так продолжалось два дня и две ночи. Когда я засыпал, какие-то мелкие болотные твари ползали по мне. Я их ловил и пожирал. Или это мне снилось? Я помню еще кое-что из того, что происходило на болоте. Долго и часто кто-то тихо играл на органе. Иногда в небе появлялись ангелы и пели. Но их голоса заглушали доносившиеся из трясины вопли чертей. Или мне это бредилось?
Харвей повторял:
— Еще немного. Еще немного, Джастин. Мы выберемся из болота. И мы отомстим. Всем отомстим.
И он оказался опять прав. Мы выбрались. Мы вышли на сухое поле, где зеленела уже выросшая по пояс кукуруза. Но на побегах еще не было початков, которыми я бы утолил голод.
Мы наткнулись на ручей с чистой водой, совсем не вонючей, как та, что в болоте. Харвей велел мне вымыться в ручье и выстирать в нем мою одежду. Я так и поступил. Хотя мне очень хотелось поспешить туда, где можно добыть хоть какой-нибудь еды.
Я выглядел весьма скверно. Одежда, очищенная от грязи, превратилась в мокрые лохмотья. Я не мог ждать, пока она высохнет. Мое лицо заросло щетиной. На ногах не было ничего — ни носков, ни ботинок.
Мы пошли дальше и вскоре набрели на небольшой фермерский дом. На двухкомнатную хибару, точнее говоря. Из трубы шел дым, и во дворе пахло печеным хлебом. Я пробежал несколько последних ярдов до двери и постучал в нее. Женщина безобразной наружности открыла дверь и тут же захлопнула, прежде чем я успел сказать хоть слово.
Откуда-то силы вернулись ко мне. Возможно, их мне дал Харвей. Но я не помню, находился ли он поблизости в эти минуты.
Я увидел груду поленьев у стены. Схватил самое большое и, используя его как таран, взломал дверь. Я убил эту женщину. Она пронзительно кричала, но я убил ее. И затем набил рот горячим свежим хлебом.
Пока ел, я поглядывал в окно. И вовремя заметил мужчину, бегущего через поле к дому. Я нашел нож и убил его, как только он переступил порог. Убивать ножом оказалось проще и быстрее. Мне это понравилось.
Я еще поел хлеба, не забывая посматривать в окно. Но никто не приблизился к дому. Затем у меня разболелся живот. Я лег на пол, поджав ноги под себя. И, когда резь прошла, уснул.
Харвей разбудил меня еще засветло. Он сказал:
— Пора уходить. Тебе следует убраться как можно дальше отсюда.
Я знал, что он прав. Но сразу не поспешил. Я становился, как вы заметили, умнее и хитрее. И понимал, что нужно кое-что еще сделать. Нашел керосиновую лампу и спички. Зажег лампу. Затем обыскал хибару и забрал все, в чем нуждался.
Я одел рубашку и костюм убитого мужчины. Костюм оказался почти впору. Мне лишь прошлось немного подвернуть брюки. Его ботинки были мне велики. Но и это оказалось кстати, потому что мои ступни распухли.
Я нашел бритву и побрился. Это заняло много времени, ибо моя рука дрожала. Но я брился очень осторожно и почти не порезался.
Я перерыл весь дом в поиске денег. Наконец, нашел их. Шестьдесят долларов.
Я также взял нож. Позже заточил его. Ничего особенного. Костяная рукоятка, дугообразное лезвие. Но из хорошей стали.
Я покажу вам этот нож. Вы увидите его очень скоро. Я им пользовался. И не раз.
Когда мы, наконец, покинули лачугу, Харвей сказал, чтобы я не выходил на шоссе. Что безопаснее уехать из этих мест товарным поездом. Найти железную дорогу оказалось легко. Ночью мы услышали гудки поездов и стук колес. И по этим звукам определили, где она находится. Поскольку Харвей мне помогал, все получилось так, как нужно.
Я не буду больше утомлять вас деталями. Не буду рассказывать, например, что произошло с обходчиком или со спящим бродягой, на которого мы случайно наткнулись в пустом товарном вагоне. Или о том, как меня чуть не арестовала полиция в Ричмонде.
Это меня кое-чему научило. Я понял, что не должен разговаривать с Харвеем, если кто-нибудь поблизости. Он ведь избегает попадаться им на глаза. Он в любой момент может исчезнуть. И они не знают, где он. Они думают, что у меня в голове не совсем в порядке, потому что я разговариваю с ним.
В Ричмонде я купил себе одежду получше, подстригся. И у того парня, которого я убил в темной аллее, оказалось в карманах сорок долларов. У меня снова появились деньги. С тех пор я много путешествую. И если вы проницательны, вы догадываетесь, где я сейчас.
Я разыскиваю Быка Мэллона и еще тех двух. Их зовут Гарри и Карл.
Харвей все время напоминает, что все трое — крепкие орешки и что я еще не готов разделаться с ними. Я и сам знаю, что мне нужно натренироваться, набрать нужную форму. Поэтому я и не спешу, но и не сижу на одном месте без дела. Иногда я останавливаюсь в каком-нибудь городе, устраиваюсь на работу печатником.
И все, что еще понял: я могу работать хорошо, и окружающие люди не считают странным. Они не пугаются, когда я смотрю на них так, как Бык и те двое смотрели на меня несколько месяцев назад. Я научился разговаривать с Харвеем только наедине в нашей комнате и то очень тихо, чтобы не услышали соседи и не подумали, что я болтаю сам с собой.
И я продолжаю практиковаться с ножом. Я убил им множество людей, главным образом, на пустынных улицах по ночам. Некоторых убил из-за денег. Но большинство — ради тренировки. И еще потому, что это мне уже нравится. Теперь очень хорошо владею ножом. Вы даже почти не почувствуете боли.
Но Харвей утверждает: расправляться с беззащитной, ничего не подозревающей жертвой не составляет особого труда. Иное дело убить опытного в таких делах человека, который еще и настороже. А Бык, Гарри и Карл будут всегда настороже.
Я возразил Харвею, что для меня это уже не проблема. Он не согласился. Мы заспорили и в результате заключили пари, о котором я упомянул в самом начале.
Я сказал, что могу прирезать любого, на кого наточил нож, и даже сообщить этому человеку, почему и приблизительно когда я убью его. Харвей ответил, что я хвастаю. И мы заключили пари. И он проиграет это пари.
Проиграет потому, что я предупреждаю вас, что убью вас. И вы все-таки не верите мне. Держу и с вами пари: вы думаете, что мое предупреждение — еще одна выдумка среди прочих других вымыслов, которые, как вам показалось, вы прочли в этой книге. Вы никогда не поверите, что держите в руках единственную книгу, в которой напечатана эта выдумка. И это вовсе не выдумка! И даже, если я скажу вам, как это сделаю, вы все равно не поверите.
Видите ли, чтобы выиграть пари, я должен перехитрить Харвея и перехитрить вас. Он никогда не подумал бы, и вы бы никогда не догадались, насколько легко для хорошего печатника, который в прошлом еще был замечательным гравером и фальшивомонетчиком, подменить всего лишь один рассказ в вашей книге. Разве это можно сравнить с подделкой денежной купюры?
Все, что мне нужно сделать, — это купить сборник коротких занимательных рассказов, последний из которых, как я успел заметить, носит название «Не оглядывайтесь». Прекрасное название для того, что я задумал! Вы узнаете, что я имею в виду, через несколько минут.
Мне повезло, что в типографии, где я сейчас работаю, есть тот тип шрифта, которым отпечатана эта книга. Мне придется немного поискать соответствующую бумагу. И, когда ее найду, я буду готов написать все то, что вы сейчас читаете. Я напишу это прямо на линотипной машине во время ночной смены. Я даже получил на это разрешение начальника смены, сказав ему, что хочу напечатать рассказ и подарить его другу на день рождения. Короче говоря, преподнести сюрприз. Когда закончу печатать, я конечно же расплавлю набор.
После этого мне остается лишь вырезать из книги одни страницы и вклеить другие, мною напечатанные. Я все сделаю так, что вы никогда не заметите разницы. Даже если необъяснимая тревога внезапно охватит вас. Не забывайте: я подделывал пяти и десятидолларовые купюры, и вы бы никогда не отличили их от настоящих. Подделать книгу — сущий пустяк по сравнению с той работой…
Завтра я пойду к какому-нибудь книжному магазину или киоску, где продаются копии этой книги. Я положу подделанную к другим ей подобным. И буду наблюдать, стоя где-нибудь поодаль. И обязательно замечу, как вы купите подделку.
Остальное я не могу вам рассказать, поскольку это зависит от многих обстоятельств. От того, например, направитесь ли вы прямо домой с книгой-подделкой или пойдете с ней куда-нибудь еще. Я прослежу и дождусь, когда вы начнете читать. И, уж будьте уверены, я постараюсь, чтобы «Не оглядывайтесь» стал последним рассказом в вашей жизни.
И, если вы находитесь в своем доме и читаете этот рассказ, вполне вероятно, что я уже проник в дом. Может быть, я уже в комнате, где вы сидите. Стою, спрятавшись за портьерой, и жду подходящего момента.
Или я сижу напротив вас в отдельном двухместном купе пассажирского поезда. Или поднимаюсь по пожарной лестнице отеля, где вы остановились. Или уже смотрю сквозь стекла окон вашего номера. Где бы вы ни читали рассказ «Не оглядывайтесь», знайте, я поблизости. Слежу за вами и жду, когда вы оторвете глаза от последней страницы. Будьте в этом уверены.
Через несколько секунд вы закроете книгу, все еще не веря написанному в ней.
Не оглядывайтесь! Так лучше для вас. Вы не увидите ножа, несущего вам смерть. Когда я убиваю людей, вонзая нож в спину, мне кажется, они не имеют ничего против.
Дочитывайте. И по-прежнему думайте, что все это выдумка. Литературный вымысел. Но не оглядывайтесь. И не верьте, пока не почувствуете острие ножа.
Последние комментарии
1 час 34 минут назад
1 час 42 минут назад
2 часов 10 минут назад
2 часов 14 минут назад
2 часов 15 минут назад
2 часов 22 минут назад