Музыка [Ольга Кедук] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
Ольга Кедук Музыка
Размять пальцы. Придвинуть табурет. Привести в порядок мысли. Откинуть крышку, провести пальцами по гладкой кости клавиш. Почувствовать инструмент: его характер, настроение, душу. Казалось бы — глупость. Но без этого я не могу начать. Откинуть подставку для нот. Теперь ноты. Вроде всё готово, но несколько секунд пальцы не решаются нажать на клавиши. Первый звук — как лезвием по коже. А спустя несколько мгновений застывшее, увязшее в тишине пространство уже заполняет музыка. Пока это только разминка. В ней нет ещё ни глубины, ни смысла. Но пальцы постепенно теплеют, набираются смелости. Работают. Уже потом, минут через пять, когда я закончила с упражнениями и листала тетрадь — раздумывала, что же такое выбрать, что создаст мне нужное настроение, — из коридора раздался знакомый звук. Она всегда дышит очень тихо, но при этом часто покряхтывает, кашляет, вздыхает. И, кажется, что каждый из этих звуков рождается сам собой. В пространстве. А человека будто бы и нет. Доски пола тяжело скрипят, когда она ступает по ним. Почему-то под другими пол не прогибается так глубоко. Что это? Неуклюжесть старости? Груз мудрости? Тяжесть характера? Я слышу, как она медленно приближается к комнате и замирает в дверях. Пока она здесь, я не могу играть дальше. Я поднимаюсь на ноги и поворачиваюсь к ней. Бабушка. Под тяжестью её взгляда прогибается и скрипит нечто гораздо более крепкое, чем половицы — моя воля. Она ещё не сказала ни слова, а я уже чувствую себя виноватой. Двадцать лет назад бабушка сама отвела меня в музыкальную школу. Ежеутрене она усаживала меня, ещё крошечную, не умеющую понимать ни букв, ни цифр, но уже читающую ноты, за пианино. Не отпускала, пока я не пройдусь по уже знакомым упражнениям и песням и не разучу две строчки новой. А потом враз всё переменилось: я стала одним целым с инструментом. Струны пели не от нажатия клавиш, а от биения моего сердца. А она… До сих пор не знаю, умела ли бабушка играть. Она не садилась за инструмент, не брала в руки ноты, никогда не пела и не слушала пластинки, которых у неё была целая полка. В её комнате стоял полувековой проигрыватель, каким-то чудом попавший в хрущёвку из ГДР, но я ни разу не слышала от него ни звука. Наверное, это была ревность или зависть. Музыка тяготила бабушку до самой смерти. Это случилось три года назад. Я была на концерте. На первом настоящем концерте в филармонии. Я играла Шопена. Бабушка не любила Шопена, и когда фортепиано под моими пальцами звучало двенадцатым ноктюрном, бабушка тихо умерла дома, в своей комнате перед телевизором. По телевизору шла реклама. Сейчас мы стояли друг перед другом. Бабушкин взгляд заставлял меня сутулиться. Гнул какой-то важный стержень внутри. — Хватит тренькать уже! — бабушка не боится разрушать тишину. Она всегда смело и резко вспарывает вязкое пространство звучанием своего голоса — хриплого, но звучного, как в молодости. — Мне нужно заниматься, — отвечаю я упрямо. И обиженно поджимаю губы — как в пять лет, когда могла получить сладости только после честных двух часов за инструментом. — Назанималась уже… — ворчит бабушка, неуклонно, как ледокол, разворачиваясь в дверях и дрейфуя в сторону кухни. Она не признает чужие комнаты, как и чужие души. Её единственный маршрут «спальня-кухня» и обратно. В детстве она заглядывала ко мне, лишь чтобы усадить за пианино. Теперь — чтобы выгнать из-за него. Но всегда не дальше порога. Я остаюсь стоять у неудобного квадратного табурета. Воздух в квартире разряжен бабушкиным раздражением. Я уже не вязну в тишине: теперь я слышу, как натужно гудит в кухне газовая конфорка, как, тяжело вздыхая и покряхтывая, бабушка наливает в чайник воду. Она упорно не признает фильтр и продолжает отстаивать воду в огромных бутылях под подоконником. Ещё несколько секунд я стою, боясь дышать и шевелиться — бабушка идет обратно к себе. Она ещё раз вздохнет и с тихим щелчком захлопнет дверь. Тогда я, наконец, успокоюсь и сяду. Играть. Я не могу не играть. Даже бабушка не имеет права запрещать мне это. В конце концов, бабушка умерла три года назад. Нужно успокоиться. Нужно выбрать что-то коротенькое, минуты на три, чтобы успеть снять чайник.- 1
Последние комментарии
10 часов 11 минут назад
10 часов 28 минут назад
10 часов 53 минут назад
11 часов 25 минут назад
12 часов 32 минут назад
14 часов 12 минут назад