Черные начала. Том 8 [Кирико Кири] (fb2) читать онлайн

Глава 229

Камнем надежды — так они назвали этот кусок скалы. Булыжник расположился действительно на самой границе песков и обычной земли. Он торчал, словно наполовину затонувшее судно, накренившись градусов на сорок на бок и образовывал под собой тень, в которой можно было спрятаться от жарящего солнца.

— Про это место он говорил, да? — приземлился я около громадного куска скалы. Непонятно как здесь оказавшегося.

— Других нет, — пожала плечами Люнь.

Я осмотрелся.

Судя по следам, здесь уже давно никого не было, и никто сюда не приходил, ни со стороны пустыни, ни со стороны Гор великанов. Но то, что это было то самое место, сомнений не было: рисунок на пергаменте недвусмысленно намекал на это. Наклонившийся кусок скалы, и буквально в паре метров от него склон из песка, который поднимался вверх.

— Ну следов пустынных жителей здесь нет, — подытожила Люнь.

— Думаешь, нам соврали?

— Зачем? Наверное, у них тоже что-то сорвалось.

­— У обеих сторон одновременно?

— Иногда совпадения — это просто совпадения, Юнксу, — пожала плечами она, окинув взглядом округу.

Под камнем явно останавливались и не раз. Это было видно по небольшим кострищам, в которых одному богу известно, что могли жечь, учитывая, что здесь нет ни древесины, ни даже банально пожухлой травы. Здесь же были выложены из камней столики, как прилавки, скамейки. Можно было без особых проблем представить, как здесь торговались между собой люди, а потом разъезжались.

На самом куске скалы виднелись картинки, как я предположу детей. Забавно, но в одном из рисунков я опознал кошатников. Человека с хвостом, ушами и с длинным хлыстом в руке даже схематического было сложно спутать с кем-либо.

— Ну с кошатниками они однозначно знакомы, — пробормотал я.

— Я бы на твоём месте перестала их так звать. Не дай бог ляпнешь при них это, проблем не оберёмся. Люди-кошки или жители песков, всё, — предупредила строгим голосом Люнь.

— Если мы их встретим.

— Будь уверен, как-нибудь да встретим. Особенно, с нашей удачей, — кисло улыбнулась Люнь.

Мы прождали до самого вечера и ещё половину следующего дня, но под камень никто так и не пришёл. С теми караванщиками-то понятно, они заранее предупредили, а где жители пустыни? То, что нас не обманули, было сразу понятно, стоило бросить взгляд под нависший кусок скалы — здесь явно останавливались и не раз, но тем не менее никто так и не пришёл.

— Может их предупредили, что караван не придёт? — предположил я.

— Или что-то случилось, — пожала Люнь плечами.

— Если только разбойники случились. Те не были похожи особо на дикарей, кстати говоря. Одеты как последние оборванцы. Явно обычные уголовники.

Я решил подождать до следующего утра и, если никто не придёт, двинуться дальше на запад. Собственно, так и произошло. На следующий день после холодной ночи, где очень пригодился плед с подогревом от пахана дикарей, я окинул взглядом пустую округу и с сожалением понял, что ждать дальше у моря погоды смысла не имеет — никто сюда не придёт.

Поэтому собрав те небольшие пожитки, что у меня были, мы вновь отправились в путь.

Но первый бархан я позволил себе преодолеть всё же на свои двоих.

Это была своего рода приятная церемония что ли, вступить с твёрдой земли на зыбкую почву. Просто прикольно было именно преодолеть пешком первую волну, покорить её на своих двоих, вступить на совершенно другую землю, чувствуя, как проваливается песок под ногами.

А потом понять, как же повезло уметь летать, так как идти по такой почве просто замучаешься.

Кстати, песок здесь был тоже не самый обычный. Настолько мелкий, что скрипел под ногами, больше всего он напоминал мне муку. И едва ты коснёшься его, он сразу же липнет и забивается в любую щель.

Забравшись на вершину первой небольшой дюны, я посмотрел на горизонт.

Таких волн дальше была целая бесконечность и чем дальше, тем больше они выглядели. На самом горизонте дюны вообще поднимались на десятки метров вверх, словно огромные волны-убийцы. Слава богу, что идти нам по ним не предстояло, иначе страшно представить, каково было бы вот так по ним забираться…

За первый день мы ушли достаточно далеко.

Земля позади окончательно исчезла из поля зрения, и теперь мы действительно были окружены одними песками, которые на горизонте чёткой линией граничили с идеально голубым небом. Ни единого облачка, только солнце, которое выжигало всё живое.

И здесь, где не было ни единого ориентира, только однотипные волны, понять, откуда мы пришли и куда надо двигаться помогали лишь звёзды, да внутренний компас, однако последнему я всё же не доверял. Такие вещи частенько давали сбой в обстановке, где всё до ужаса однотипно.

— Знаешь, я раньше восхищался красивыми видами, а сейчас смотрю и как-то уже устал видеть один песок, — пожаловался я.

— А ты представь, что нам это ещё наблюдать может месяц, а может год.

— Прелестно… А если точнее, месяц или год? — поинтересовался я.

— Не знаю, зависит от того, как долго будем лететь.

А лететь мы будем долго, как бы быстро я не пытался это сделать. Даже сейчас, просто несясь вперёд, я смог достигнуть тех барханов, что были охранительной высоты, только к вечеру, когда уже и спать было пора. Расположившись подальше от него, мы встали на ночлег, переждав холодную, я бы сказал ледяную, учитывая температуру днём ночь, после чего вновь двинулись в путь.

За огромным барханом дела обстояли ещё хуже. Здесь разверзнулся целый океан бушующих песчаных мастодонтов, где одна волна выше другой. И некоторые своими размерами были по несколько километров в ширину сотни метров в высоту. Иногда они выстраивали целые цепи между собой, создавая будто одну сплошную стену.

Здесь постоянно дул ветер, сдувая песок, из-за чего границы барханов были слегка размыты, будто у меня проблемы со зрением. Наверное, идти там было одно удовольствие, но благо, что нам этого не требовалось.

Надо сказать, что увидел один пейзаж в пустыне — увидел все. Как в пустыне сахаре, бесконечные и ребристые волны тянулись на тысячи километров, куда не бросишь взгляд. И так день за днём, один за другим, в течении месяца, что мы летели над ними, преодолевая десятки километров однообразного ландшафта!

Летели!

Это представить, сколько бы сил заняло, просто иди мы на ногах. Правда из-за того, что я был на седьмом уровне, летать долго я банально не мог. Нам постоянно приходилось останавливаться на передых, чтобы я мог восстановить силы. Иногда часть пути мы и вовсе преодолевали пешком, пока я не чувствовал, что могу подняться в воздух. А на ночь мы останавливались, перекусывали, пили, пережидали ночь и на утро вновь в путь.

Однако даже несмотря на однотипный пейзаж, я всё равно внимательно следил за округой, так как жизнь здесь меня научила всегда быть начеку. А то всё спокойно, всё спокойно, а потом как аллигатор из воды за яйца и уже рыпаться поздно.

И как выяснилось, не зря.

— Люнь, вон, видишь? — завис в один из дней я в воздухе, указав Люнь пальцем на тёмную цепочку вдоль подножий барханов вдалеке. За месяц беспрерывного пуетшествия это было первое, что мы увидели за всё это время помимо бесконечного песка. Хоть какое-то разнообразие. — Можешь разглядеть, что там? Это… караван?

Призрачная подружка прищурилась.

— Похоже, но… я точно сказать не могу, если честно. Может это те самые жители песков, с которыми караванщики хотели встретиться?

— Может… — ответил я негромко, около минуты просто наблюдая за тем, что казалось издалека как караван. — А может и нет. Далековато они от границы так-то.

— Тогда кто это?

— Не знаю, надо подлететь, посмотреть, — пожал я плечами. — Но отсюда выглядит как-то подозрительно. Ты хоть раз видела караваны в пустыне?

— Да если и видела, то уже не помню, — пожала она плечами. — А что?

— Да интересно, как они выглядят…

Просто я смотрю туда, а существа как бы на лошадей и не похожи, как и на верблюдов, если меня глаза не подводят. Скорее, какие-то страусы или что-то в этом духе. И стоят они неподвижно, как истуканы, хотя обычно животные имеют привычку если не разбегаться, то хотя бы разбредаться по округе рядом с местом ЧП.

А здесь стоят как столбы.

Уже одного этого было достаточно, чтобы почувствовать определённое беспокойство в душе. Что-то в голове говорило близко к нему не приближаться, так как уж слишком неестественно тот выглядело, но…

Любопытство и самоуверенность?

Да, сейчас мной они и двигали. Мне было интересно взглянуть очень, что так находится, так как за два дня это было первое разнообразие в песчаном пейзаже. И я был уверен в своих силах, так как даже столкнись я с каким-нибудь орлом, у него бы против меня не осталось бы шансов.

Поэтому я устремился прямо к странной цепочке.

Подлетев поближе, я замер над одним из барханов, у подножья которого караван и остановился.

Я действительно был недалёк от истины — тварями, которые тащили на себе сани, были какие-то птицы, похожие на страусов, но с головой курицы. Они сидели на песке неподвижно, даже не крутя головой, словно статуи. Единственное, что выдавало в них жизни, лёгкие покачивания, да подёргивания.

И всё, больше ни души. По крайней мере, на первый взгляд.

— Эй?! — крикнул я, внимательно окидывая странный караван взглядом. — Есть кто?!

И едва мой голос эхом разнёсся по округе, как до меня долетели едва слышимый голос:

— Есть. Странник.

Из-за одного из саней показался человек в светлом таком балахоне, который практически полностью закрывал выжившего гостя от глаз. Сразу вспомнились всевозможные хиджабы у арабов, но здесь это скорее имело практический смысл, чем религиозный.

И… я ошибся, что караван был пуст. Едва я окликнул, как показалось по меньше мере человек шесть в балахонах, которые будто из-под земли вылезли. Все они что-то делали, возились около саней, сгорбившись, не сильно обращая на меня внимание, кроме того, кто показался самым первым.

Честно говоря, увидев людей, я почувствовал облегчение. Они были словно символом того, что здесь всё-тки безопасно.

— Я так понимаю, это те, с кем они собирались встретиться, да?

— По-видимому, — ответила Люнь. — Пойдём поздороваться?

— Да надо бы, конечно…

Всё же как-никак, а узнать у них что где может водиться надо было. К тому же они вроде как выглядели безобидно, всего четвёртые-пятые уровни, так что если что-то и пойдёт не так, проблем возникнуть не должно было.

Я начал спускаться со склона песчаного холма, держа на виду весь караван… когда на половине пути притормозил, насторожившись. Между мной и караваном оставалось метров сотни полторы.

Есть такое понятие — эффект зловещей долины. Это когда ты смотришь на кого-то и видишь, что он пытается вести себя как человек. Не ведёт, а именно пытается вести себя так. Такое понятие обычно используют к роботам, которые пусть и очень похожи на людей, но всё равно отличаются. Чем вызывают дискомфорт и чувство несоответствия реальному человеку.

Вот что-то примерно я и почувствовал. Мужчина или старик, плевать, кто это был под балахоном, продолжала стоять неподвижно, будто статуя, что выглядело немного странно. По стойке смирно, будто какой-то робот, он приветственно поднял руку и опустил её, после чего пошёл ко мне. Пошёл, слегка кренясь то влево, то вправо.

— Чужак. Странник. Нам. Нужна. Помощь.

—­ И чем же? — спросил я, недвусмысленно положив руку на меч, но товарищ из каравана продолжал идти ко мне.

Его говор тоже был странным. Казалось, что он вспоминает каждое слово, прежде чем его произнести. Гавкающий или отхаркивающий голос, словно человек пытался выкашлять каждый звук.

Я ещё раз окинул взглядом караван, но никто из присутствующих даже не поднял головы. Они продолжали заниматься своими делами, хотя гость из неоткуда посреди пустыни вряд ли было рядовым событие, особенно, если учитывать, что я слегка отличался от обычного человека их мира.

Вокруг тоже было тихо, никто не крался ко мне со спины (Люнь бы предупредила), нигде песок зловеще не приподнимался, сигнализируя, что кто-то крадётся ко мне под землёй. Проблема была в самом караване.

— Подойди. Ближе. Нам. нужна. Помощь. Моя. Жена. И. Дочь. Больны, — и словно в подтверждение его слов, я услышал негромкий плач из последних саней, звучащий куда более правдоподобно, чем голос чела передо мной. — Помоги. Нам.

Он сделал ещё несколько кривых шагов в мою сторону.

— Не стоит подходить тебе ближе к нам, друг, ­— предупредил я, вытащив меч. — Я не хочу тебя убивать, но ещё шаг, и ты лишишься головы.

Я даже выпустил силу, чтобы предупредить его, если чувак тупой. Пусть нас и разделяло порядка ещё ста метров, огромное расстояние, но всё же в любой непонятно ситуации я предпочитал держать большую дистанцию, чтобы всегда иметь место для манёвра, и подпускать его ближе не собирался. Зу-Зу рядом тоже ощетинился и зарычал, но, как мне показалось, совсем не на человека.

— Помоги. Нам.

Человек передо мной, проигнорировав предупреждение, сделал ещё шаг в нашу сторону и…

— Моей. Же…

Удар был едва заметен, и меч будто и не двигался вовсе. Голова человека отлетела назад и покатилась по песку вниз к подножью песчаной дюны, где и остановилась. Из шеи фонтаном хлынула кровь и…

Это была не кровь. В воздух ударила какая-то слизь, и всё тело буквально пошло волнами, после чего опало на землю. И в тоже мгновение все люди, что работали в округе, следом упали на землю, как марионетки, лишённые ниток.

Я до последнего надеялся, что чуваки просто странные, так как я и не таких чудиков видел, но всё же нет, они были чем-то, но явно не людьми.

Вокруг стало слишком тихо, что мне сразу не понравилось. Даже после того, как я убил эту марионетку, никто не показался, и тут как пить дать была ловушка, просто я пока не допетрил, какая. Но подходить ближе к каравану было уже глупо. Вместо этого, чтобы убраться подальше от них, я подхватил Зу-Зу на руки…

И едва уже собирался подняться, как почувствовал, как что-то ужалило в ногу. Ужалило в тот момент, когда я уже практически взлетел, и прямо в воздухе я почувствовал, насколько мне хреново.

За какое-то мгновение я почувствовал какую-то жуткую слабость и онемение по всех мышцах. В желудке всё колыхнулось, и пусть я уже давно не ел, появилось стойкое ощущение, что я сейчас блевану.

Дёрнувшись в сторону что было сил, я с трудом перевалил на другую сторону бархана и рухнул, прокатившись по песку несколько десятков метров вниз.

Тело пробрал озноб. Ногу, куда меня ужалило, а именно ступню сейчас раздирала пульсирующая жалящая боль, будто туда ужалила пчела, которая отдавалась во всё тело, и по ощущениям она дико опухла. Даже дышать становилось с каждым мгновением сложнее.

Недолго думая, я тут же начал циркулировать Ци внутри организма, попутно нырнув в сумку рукой и выудив бутылёк с антидотом. Мерзкий вкус содержимого был сейчас не самым важным моментом, пусть и проигнорировать его было сложно. Куда хуже, что я чувствовал такую усталость, будто сейчас сдохну нахрен.

С трудом поднявшись, я тут же запнулся и вновь скатился, но теперь уже к самому подножью, кряхтя от боли. Появилось сильное головокружение и стойкое чувство, что сейчас обосрусь. Весь мир начал вертеться перед глазами, и живот скрутило спазмами. Судороги уже во всю сковывали движение ногой, отдаваясь аж в затылок, и я с трудом мог вообще понять, что происходит…

— Юнксу!

— Ты тварь видела?.. — прохрипел я, медленно пытаясь встать на ноги.

— Нет, но…

­— Тогда ищи её, — бросил я, глядя на вершину холма и ожидая, что оттуда сейчас что-то выползет.

Если я не помру раньше, потому что антидот не помог. Я полез за следующим бутыльком, попутно заев сразу горсть целебных пилюль и продолжая крутить Ци внутри себя. Это если не остановит, то хоть как-то должно было замедлить заражение.

А Зу-Зу продолжал рычать, но смотрел он не на склон, а на землю перед собой.

И только сейчас я разглядеть залупу, которую не заметил сразу, да и не заметил бы вообще, если бы не пушистый.

Из песка едва-едва высовывались такие мелкие, прозрачные извивающиеся жгутики, как ростки, которые будто тянулись к солнцу. Они появлялись буквально на два-три миллиметра из песка и шли волной в мой сторону, вырастая и словно ища добычу, таким образом прощупывая поверхность.

И двигались они в мою сторону.

— Вот хрень… — простонал я, и пополз нахрен на следующий бархан. — Зу-Зу! Валим!

Тот послушно издал свой звук, подскочил ко мне, поднырнув под руку и буквально потащил на себе выше по склону. Я же попутно уже доставал третий антидот, так как первые два не помогали. У меня был целый набор их, однако я не знал, какой и на что влияет, к сожалению, и здесь оставалось пить наугад, надеясь, что какой-то да поможет.

А жгутики неуклонно приближались к нам, обещая сделать такими же овощами, что и тех бедолаг. Причём они явно были побыстрее, чем мы, из-за чего расстояние между нами неуклонно сокращалось.

И не найдя ничего лучше, я обернулся и взмахнул мечом, выпустив удар горизонтально поверхности прямо под песок, на котором они росли. Мелкие жгутики исчезли в одночасье, срубленные моим дурам. И тут же следом за ними исчезли и все другие жгутики, которые до этого высовывались.

Не осталось никого и ничего.

Правда, зная, что после этого бывает, я на то, что нас оставили в покое, не уповал. Наоборот, насторожился, стараясь подняться на ватные ноги.

— Юнксу, лететь сможешь? — спросила озабочено Люнь.

— Нет… — пробормотал я, и тем не менее пополз на следующий бархан, подальше от опасности. Пока оставались силы, надо было свалить подальше от опасного места.

А за нашими спинами песок уже пришёл в движение.

Глава 230

— Юнксу! — встревоженный голос Люнь заставил меня обернуться.

— Ох чёрт… — только и пробормотал я, глядя на то, как песок позади нас начинает вздуваться. Словно большой пузырь, который готов в любую секунду лопнуть, он слегка приподнялся, после чего резко провалился вниз. И весь песок в округе, что был, начал медленно проваливаться туда, будто там открылась самая настоящая дыра.

Песок под нашими ногами окончательно потерял плотность. Теперь он походил больше на жидкость, в которой мы медленно и верно тонули.

Но меньше всего мне хотелось сейчас встречаться с тем, что обитало под песком, поэтому, поднатужившись из последних сил, я подхватил Зу-Зу, оттолкнулся ногами и взмыл в небо.

В голове на мгновение потемнело. Я до крови прикусил язык, стараясь держать себя в сознании и летя максимально быстро и далеко, но моего рывка надолго не хватило. Силы иссякли меньше, чем за минуту, но и этого нам хватило, чтобы преодолеть пару барханов.

Я с Зу-Зу врезались в вершину одной из дюн. Врезались, снесли её и покатились вместе по холму к самому подножью. Катились так долго, что я даже успел пару раз отключиться, пока мы не оказались в самом низу у подножья.

Мне потребовалось секунд десять, чтобы прийти в себя.

Тяжело дыша, я отплюнул песок. Вытащил флягу, набрал в рот воды, прополоскал и выплюнул в песок, после чего уже сделал пару больших глотков. Правда эта же вода потом вышла наружу обратно, но, если честно, мне даже стало легче, как при алкогольном отравлении, когда из тебя всё выходит, и ты чувствуешь облегчение.

— Вот хрень… что это… — прохрипел я.

— Я знаю, Юнксу, но рано расслабляться. Надо уходить! — взволнованно пропищала Люнь.

Да, именно, что уходить.

Сил ещё раз подняться в небо у меня не было, поэтому сейчас рассчитывать приходилось лишь на собственные ноги. Опять.

И тем не менее, я встал. Яд давал о себе знать болью в ноге и судорогами, однако теперь это было уже не столь важно и критично, учитывая, что я на ногах и способен идти. Всё остальное, включая песок во рту было лишь мелочью.

И мы с Зу-Зу бросились штурмовать следующую дюну, которая возвышалась над нами словно гора. Упрямо карабкаясь, борясь с песком, которые то и дело постоянно проваливался под ногами и руками, мы ползли до тех пор, пока не добрались до вершины. Здесь, следуя примеру Зу-Зу, я просто скрутился в калачик и позволил гравитации сделать своё дело, а именно дать мне скатиться вниз.

Скажу так, после такого я даже встать на ноги не мог, голова крутилась, однако это было довольно быстрый и безболезненный способ.

Таким нехитрым образом мы преодолели бархана три или четыре, прежде чем я почувствовал ещё немного сил лететь вперёд. Подхватив Зу-Зу, я тут же полетел и преодолел дюны три или четыре, после чего вновь упал.

Только на этот раз я, кажется, отключился, потому что вроде бы я удачно приземлился, а вот уже валяюсь рожей в песке, а в нос меня лижет Зу-Зу, лапками, пытаясь отчистить харю от песка, типа ставай братишка.

— Блин, сколько я провалялся отрубе… — пробормотал я, вставая.

— Что?

— Потерял сознание на сколько? — повторил я.

— Я… я не знаю, я не считала, — виновато ответила Люнь.

Хреново, что не считала, потому что сейчас не поймёшь, оторвались мы от твари или нет. Хотя по идее, учитывая медлительность существа, мы должны были достаточно далеко от неё уйти. Но это если оно медленно передвигается, конечно.

— Так что это было? — откашлялся я и ещё раз сполоснул рот, полный песка, после чего дал попить Зу-Зу.

— Я… я не знаю, какое-то существо.

— Ты видела, что показалось из песка?

— Нет, ты улетел быстрее. Но он… он начал весь двигаться, проваливаться, словно оттуда лезло что-то большое.

— Даже страшно представить, что именно…

Хотя это что-то точно имело щупальца.

Теперь я точно знал, что произошло с тем караваном, что мы нашли.

Тварь, чем бы она не была, убила всех караванщиков, оставив последних, как приманку. То, что я видел — трупы или, возможно, живые оболочки, которыми она пользуется, чтобы привлекать других. Оно даже использует их сознание, чтобы быть достовернее и знает, на что давить. Насколько я понял, оно просто засовывает в тело своё щупальце и управляет им, как марионеткой. И именно кровь из щупальца я увидел, когда отрубил тому челу голову. Марионетки говорят, двигаются, просят помощи, приманивают и когда кто-то подходит…

Те маленькие щупальца из песка жалят, поражая жертву, а там одному богу известно, что тварь делает со своей добычей. И ведь их не видно на песке, если не знать этого подвоха, они прозрачны, и если ужалят, что-либо делать будет поздно.

В этом плане мне повезло. Скорее всего, подойди я к каравану ближе, а не сохраняй дистанцию, шансов бы у меня не было. А так пока тварь дотянулась, я почти успел свалить оттуда.

Почти…

Почти — не самое хорошее слово, учитывая тот факт, что я едва не сдох, но что есть, то есть. И сейчас мне ещё было рано расслабляться, однако следовало проверить рану на ноге, куда меня укусили. Вряд ли она страшная…

Ох млять…

Когда я хотел сказать, что рана не страшная, то явно поспешил с утверждениями. Может сама по себе она и не было страшной изначально, но сейчас место укуса вздулось как шар и покраснело. Я чувствовал жидкость под кожей и, немного подумав, достал кинжал. Осторожно проткнул и…

Наружу хлынул гной вперемешку с кровью…

Фу, бэ… меня сейчас вырвет…

С другой стороны, ноге явно полегчало. Пропало чувство отёка и давящей боли в стопе, и я даже почувствовал небольшое облегчение, будто наконец выдернули надоедливую болючую занозу, из-з которой вся нога воспалилась и ныла.

Заглотив ещё пару пилюль исцеления, я на скорую руку перебинтовал рану, после чего вновь бросился с Зу-Зу подальше от жуткой твари.

— Слушай, а это не император песков был? — спросил я, тяжело дыша.

— А ты хочешь на него поохотиться? — задала Люнь встречный вопрос.

­— Сейчас ­— вряд ли. Только потом, когда действие этого дерьма в крови пройдёт. Просто интересно, с чем мне придётся в будущем столкнуться.

— Нет, это не он, я тебе сразу скажу. Я вообще не знаю, что это за существо, и мне не хочется знать, так как оно наверняка жуткое.

— Прямо как и мне, — пробормотал я, забравшись на вершину бархана и оглядевшись.

Здесь постоянно дул ветер, бросая в лицо сметённый песок, из-за чего рассмотреть что-либо было проблематично, но вроде никакого преследования я не видел. Нигде не поднимался песок, не двигались щупальца, не ползла к нам какая-нибудь жуткая опасная тварь.

Оторвались?

Ага, хрен там…

— Помогите… Умолю… Кто-нибудь… Спасите… Меня… Я… умираю…

Женский, ну конечно женский, по классике жанра голос донёсся до меня, так как именно женщины вызывают больше всего сочувствия и соблазна помочь. Пока я смотрел назад, откуда мы пришли, за нашими спинами показалась покачивающаяся фигура в светлом балахоне. Она шла неуверенно, покачиваясь, словно пьяная, протягивая руки к нам и продолжая сквозь рыдания нас звать.

— Умоляю… Помогите… Мне…

— Да вы издеваетесь… — негромко пробормотал я, обернувшись.

Вообще, первое правило на море гласило — на любой SOS ты должен мчаться, побросав все свои дела, потому что сегодня спасаешь, а завтра уже вы можете поменяться местами. Пустыню тоже можно было сравнить с морем, учитывая, что здесь помощи ждать неоткуда, а проживёшь среди песков и палящего солнца ты не так уж и долго.

Но SOS не распространялся на тварей или на моменты, когда слишком высок риск самому подохнуть. А то, что это не человек, я понял всё по тем же произношениям и движениям.

Вот если бы она сидела и плакала, то вряд ли бы я смог понять, человек это или нет. А так всё было сразу ясно по её отрывистым словам, после каждого из которых слышалась пауза, и движениям, которые были неестественно дёрганными.

Честно, в каком-то плане мне было даже жалко женщину. Я даже подумал, что возможно она до сих пор жива и действительно плачет, зовя на помощь, но проверять этого ценой собственной жизни не хотелось.

Более того, я сразу начал приглядываться к песку, и пусть и не сразу, но всё же заметил, что вокруг женщины земля едва заметно словно бы чуть-чуть поблёскивает. Если не присматриваться, даже с моим зрением этого не заметишь, а тут…

Они создавали радиус около сорока-пятидесяти метров вокруг приманки, практически не оставляя шансов добыче уйти незамеченной. Возможно, тварь ещё ориентируется и по вибрации на песке, раз она безошибочно нас догнала.

Или это другая?..

Не суть, главное сейчас было свалить как можно дальше от напасти.

Поэтому, подхватив Зу-Зу на руки, я поднатужился и взлетел, чтобы перелететь опасность и уйти как можно дальше, прежде чем силы меня вновь покинут…

И сука меня сбили прямо в воздухе.

Это был неожиданный сюрприз.

В тот момент, когда я был над женщиной, то с чудовищным криком и хрустом неожиданно распахнула рот, и из её глотки вылетело длинное тонкое прозрачное, словно из стекла, щупальце. Как оно заметило нас, через глаза женщины-приманки или просто почувствовав, хрен знает, но попадание было стопроцентным.

Тварь щёлкнула по моей жопе щупальцем и обожгла прямо сквозь одежду. Да так, что все силы разом покинули меня, и я камнем рухнул в песок. Упал, прокатился по склону и окончательно распрощавшись с сознанием ещё до того, как докатился до низу.

* * *

Зу-Зу был смышлёным для своего вида.

Наверное, он бы одним из самых смышлёных, кого только можно было встретить на просторах этого мира, пусть сам он этого и не мог понять. Зато он мог понять своих больших друзей, что ходят на двух задних лапах. Он не воспринимал их речь, но чувствовал интонации, и на уровне инстинктов и шестого чувства улавливал их суть.

Скажи ему сесть, он не переведёт эти слова, но поймёт, что от него требуют. Попроси его провести тебя куда-то, он почувствует, что ты от него хочешь и поможет, если конечно, считает тебя другом.

Зу-Зу был действительно удивительным зверьком, смелым, верным и преданным, кто не бросит никогда друга, особенно когда тот находится в смертельной опасности.

Как сейчас.

— Зу-Зу, малыш, надо вытащить его отсюда!

Человек, но только без тела, она просила утащить тело его друга, но это Зу-Зу понял и без её слов. Он чувствовал, что под землёй находится что-то большое и страшное. Что-то голодное до теплой плоти, к которому тянется всем, что только у него есть. И теперь оно вознамерилось забрать его друга, чтобы подкрепиться.

Этому Зу-Зу не мог позволить случиться.

На теле его верного помощника и прислужника ещё сохранилась переноска из верёвок. Именно в неё Зу-Зу и пролез, нацепив на себя, словно поводья. Будучи уже крупным зверем, совсем не тем маленьким енотом, коим он было до этого, Зу-Зу пусть и не без труда, но потащил за собой своего верного друга подальше от опасности, что уже тянулась к его телу.

— Зу-Зу, туда, туда тащи его! — замахала призрачная девушка в сторону и Зу-Зу послушно потащил человека туда.

Он был своенравным иногда, иногда шебутным и игривым, словно ребёнок, но даже еноту было известно, когда нет места для игр. Упираясь всеми четырьмя лапами в мягкую, проваливающуюся землю Зу-Зу быстро-быстро засеменил, увеличивая скорость.

Когда он добрался до вершины, то выпрыгнул из поводьев и просто столкнул тело друга с откоса. Наблюдая, как тот кубарем катится вниз, после чего пустился следом. Правда пару раз он слышал подозрительный хруст из хрупкого человеческого тела, но сейчас это вряд ли играло большое значение, особенно, когда опасность гонится за ними по пятам.

Это была гонка со смертью, и к сожалению, в ней в данный момент всё же проигрывал Зу-Зу. Даже будучи таким крепким, он не мог быстро тащить друга в то время, как что-то больше двигалось под толщей песков, чувствуя их так же, как чувствовал её пушистый. Он бы зарычал, чтобы показать существу своё отношение, но пасть уже была занята верёвкой, да и вряд ли бы тварь под ним испугалась — это он тоже прекрасно понимал.

Ему оставалось лишь надеяться, что укрытие они найдут раньше, чем существо настигнет их.

* * *

Я очнулся далеко не сразу.

И даже когда очнулся, смог прийти в хоть какое-то подобие сознания лишь спустя пару минут. Судя по неприятным ощущениям, меня волочили, схватив за переноску, которая была на мне. Эта мысль мелькнула так же быстро, как и исчезла, после чего я вновь начал погружаться в пучину беспамятства.

Так, стоп! Нет-нет-нет! Только не сейчас, не когда я блин в смертельной опасности!

Мне было так хреново, что казалось, меня сейчас отправить обратно в отключку, однако сознание зацепилось за то, что я не должен отключиться. Навязчивая, словно заноза в голове мысль, заставило меня до крови прикусить губу и потянуться рукой к сумке, которая волочилась рядом. Мне едва хватило Ци, чтоб открыть её и призвать то что требовалось в данный момент.

А именно свёрток с демоническими ядрами.

Я знаю, это был бредовый план, но не бредовее того, в какой ситуации мы оказались. Поэтому, не раздумывая ни на секунду я с трудом закинул в рот сначала одно ядро, потом другое, затем третье, четвёртое…

— Юнксу, ты что творишь?! — взвизгнула Люнь.­ — Так нельзя делать!!!

— Теперь можно, — прохрипел я, чувствуя, как борются внутри меня яд и грязная Ци. Одной теперь было слишком много, отчего она аж бурлила во мне, а другая убивала организм, отравляла его и как следствие, лишала сил, тем самым уравнивая эффект демонических ядер до более-менее приемлемого.

Зу-Зу.

Пушистый негодник, это он всё время меня тащил по песку, отчего за нами аж с прошлого бархана тянулась такая длинная полоса, как от саней. Честно говоря, в данный момент я бы ещё так повалялся, позволив ему тащить меня дальше, но…

— Зу-Зу, остановись… — прохрипел я, медленно поднимаясь. — Всё, дальше я сам…

— Юнксу, ты…

— Нормально, яд глушит всё, — отмахнулся я. — Скоро совсем скопычусь…

Это уж точно, сердце билось внутри как сумасшедшее, дыхание то и дело то пропадало, то появлялось вновь, в груди была такая тошнотворная усталость, что хотелось упасть и уснуть. Но я был жив, пока что я всё ещё был жив.

И надеюсь, так продолжится в ближайшем будущем.

А пока нам надо было найти место, где бы можно было спрятаться, так как так долго бегать от твари мы не можем. Поэтому, оставив Зу-Зу пока на земле, я оттолкнулся и взмыл вверх. Если бы тогда я успел улететь, никаких проблем бы не было, но блин, кто же знал, что такое возможно? Эх…

Поднявшись над пустыней как можно выше, я быстро окинул взглядом округу и практически сразу на жёлтом фоне заприметил большую чёрную точку где-то на северо-востоке от нас. Или юго-западе…

Блин, кажется, мы слегка заблудились. Ладно, сейчас точно не до этого, потому что из-за неожиданно слабости я едва не улетел вниз.

Спустившись обратно на землю бренную, я подхватил Зу-Зу и бросился лететь в сторону чёрного без оглядки. Не знаю, что там, но хуже уже быть не может.

Хотя сказать, что я летел, было слишком громким слово, так как то и дело, мы постоянно падали на землю и приходилось буквально карабкаться наверх. На одно из холмов мне и вовсе пришлось воткнуть кинжал во вздувшуюся задницу и резко дёрнуть наверх, вскрывая волдырь, откуда хлынуло кровавое дерьмо.

А это я ещё седьмой уровень. Страшно представить, что там с четвёртым будет от такого укуса. Наверное, и вовсе весь растворится.

— Куда мы двигаемся? — спросила Люнь.

— Туда, где нету песка и мы сможем немного отдохнуть, — ответил я. Посмотрел на свою окровавленную ляху и добавил. — Или сдохнуть.

— Но это пустыня! Где здесь спрячешься?

— Там дальше что-то было, но я не рассмотрел, что именно.

Пока мы спасались бегством, Зу-Зу то и дело оборачивался назад, негромко рыча. Мне даже смотреть было не обязательно, чтобы понять, что там по нашим пятам преследует нас и не может угомониться.

А спасательной точкой, как выяснилось было слегка завалившееся на борт старое грузовое судно, лежавшее на склоне одного из бархан почти у самого подножья. Одно из тех, что ходило между городами в джунглях, однако явно побольше и помощнее, так как мачт здесь было сразу три, и напоминал он чем-то пузатенький парусный линкор.

— Корабль, —­ выдохнула Люнь. — Здесь мы спрячемся?

— Ну не корабль, а судно…

— А разница? — посмотрела на меня Люнь, явно недовольная тем, что я умничаю.

— Разница в том, что корабль — это военный, а гражданское — это судно.

— Тебе именно сейчас надо поумничать?

— Беру пример у лучших, — посмотрел я на неё. — Видела такие суда раньше?

Корабль выглядел странно для этих мест. Вернее, для этого мира. Он больше походил на… европейский что ли… Китайские суда обычно более заострённые и у них мачты как плавники рыб, которые слегка всегда развёрнуты под углом, а здесь прямо-таки европейское судно.

— Не помню, чтобы встречала подобные, — покачала Люнь головой. — У него паруса другие, не типичные для обычных кораблей.

— И форма корпуса странная, — согласился я. — Там в пустыне есть какие-нибудь города или империи?

— Есть, насколько я знаю. Но ещё в моё время они были старыми, я бы даже сказала, почти исчезнувшими. Одной судьбе известно, существуют ли они до сих пор или нет.

— Может, это один из них. Ну то есть, один из кораблей тех империй или городов… ­— предположил я.

Посадка у судна была жёсткой. Всё его днище было разбито вдребезги, словно он хорошенько ударился при приземлении об песок. Да и сами борта выглядели не лучше, словно перед тем, как упасть, он хорошенько повоевал с кем-то и явно не вышел из боя победителем. В некоторых местах не хватало целый кусков. И лежит он просто тупо посреди пустыни, словно скелет огромного мёртвого животного.

Через одну из дыр я и заглянул вовнутрь. Обычные трюмы, которые когда-то были заполнены провиантом, сейчас пустовали — то ли всё вынесли, то ли всё вывалилось через дыры. Но что почти сразу бросилось в глаза, так это странные следы на борту, словно кто-то забивал в него колья или...

— Мне кажется, или это… следы от зубов? — пробормотал я, пальцем потрогав вмятины.

— Не кажется?

— Это ты спрашиваешь или утверждаешь, я не пойму.

— Ну… наверное, поддерживаю тебя, — пожала она плечами. — Но вряд ли у нас широкий выбор, да?

Словно в подтверждение её слов Зу-Зу вновь зарычал, с опаской поглядывая назад. Здесь было сложно поспорить.

Оказались прямо на наковальне и теперь не хватало молота.

Глава 231

Особого выбора, где прятаться, так-то и не было. Вокруг сплошные пески, лететь, как и бегать, я просто физически уже не мог, так как яд медленно и верно меня убивал, не говоря уже о ране на половину жопы, а тварь явно может долго и упорно преследовать жертву.

Сейчас меня поддерживали разве что мой уровень и ядра, и то потому, что позволяли организму сопротивляться, поставляя энергию. Но яд рано или поздно всё равно возьмёт вверх.

Короче, заходим и держим оборону до последнего патрона.

Попасть в корабль проблем не было, я вошёл через пробоину в борту.

Внутри царила духота и полумрак. Со всех сторон поскрипывало старое дерево. Над головой покачивались масленные металлические лампы с грязными, на некоторых разбитыми стёклами. Через множество дыр и пробоин в корпусе вовнутрь уже успело нанести много песка, который теперь покрывал весь пол.

Я обернулся назад.

Снаружи было тихо, но если приглядеться, можно было заметить, как в метрах ста от нас песок уже едва заметно поблёскивал, словно от влаги — маленькие жгутики двигались сплошной волной, прощупывая поверхность на поиск добычи. Они удивительно точным образом направлялись ровно в нашу сторону, от чего у меня возникло неприятное и стойкое чувство, будто нас или видят, или чувствуют.

В трюме я не остался. Учитывая особенность охоты твари, на песке стоять было небезопасно, да и место стоило выбрать получше, где обзор на округу будет получше. Попав в другой отсек через полузаваленный песком проём, я вышел к лестнице, которая вывела меня на палубу выше.

В отличие от нижней, здесь практически всё было забито ящиками и бочками. С потолков и стен свисали верёвки и сети, которые до сих пор исправно удерживали грузы, не давая тем болтаться по всей палубе. В двух местах на потолках виднелись люки, через которые, по-видимому, сюда спускали грузы. Ещё выше располагались жилые помещения: подвешенные гамаки, какие-то тумбочки, столы — одного взгляда хватило, чтобы понять назначение этого места.

Но и здесь я не задерживался — проскочил обе палубы, едва окинув их взглядом и выбрался наружу, оказавшись на свежем воздухе.

Верхняя палуба.

В лицо тут же ударил сухой ветер, а над головой тихо и жалобно заскрипели мачты. По углам и в щелях между досок забился песок, который иногда гонял ветер. Всё высохшее и выцветшее под беспощадным солнцем.

Но самое интересное происходило за бортом.

Весь песок по оба борта от корабля уже едва заметно блестел от жгутиков. Если перегнуться через фальшборт, можно было заметить, как буквально на пару тройку сантиметров над песком едва заметно поблёскивало старое дерево — жгутики, видимо вытянулись вдоль борта, насколько могли, ощупывая старое судно.

— Оно сюда сможет забраться? — тихо спросила Люнь.

— Не знаю, но надеюсь, что нет, иначе нам жопа, — ответил я тихо. — Зу-Зу, далеко не уходи, слышишь? А то мало ли…

А то я трупов команды корабля не видел, и меня это несколько напрягает. Может они покинули судно, терпящее бедствие, а может до сих пор на борту ждут своего часа —­ я не обыскивал судно, так что точно сказать этого не мог.

Но пушистый был понятливым малым, просто кивнул мордочкой и приземлил пушистую жопу на доски.

Конечно, очень бы хотелось, чтобы тварь за бортом отстала, но судя по тому, как она пытается ощупать корабль, надеяться на это не приходилось. Да и ко всему прочему…

В меня прямо из песка хлестануло грёбанное щупальце. Правда на этот раз я уже был наготове и, сделав шаг в сторону, взмахнул мечом, срубив его нахрен. На палубу упал кусок прозрачного всё ещё дёргающегося и извивающегося щупальца, из которого брызгала вязкая и прозрачная, как гель, жидкость. Такая же гадость ударила фонтаном из обрубка, который сразу же втянулся обратно под песок.

— Мимо, су…

Едва я хотел отпраздновать победу, как в меня выстрелило ещё три таких тентаклевидных жала, будто тварь под песком попыталась взять меня на внезапность. Быстрые, но не настолько, чтобы я не успел их отбить, и на палубу упал о ещё два отрубленных куска. Третье упало за борт и его тут же утащили под землю мелкие жгутики, которые покрыли всю округу.

Щупальца были явно не самой сильной стороной чудовища, как например у тех же осьминогов или тентаклевых монстров. Они ими разве что жалил, и, как я понимаю, управлял своими марионетками. Поэтому после нескольких попыток меня достать, наступило затишье.

Нет, тварь была до сих пор рядом, но затаилась и не предпринимала активных попыток меня атаковать или пытаться забраться на борт. Возможно, даже обиделась на то, что я перерезал пару щупалец клинками веера, которые пытались забраться на борт, пока меня жалили другие.

Сколько я уже срубил? Четыре здесь, одно тогда с человеком у каравана, ещё три что лезли на борт и того восемь. Много? Мне кажется немного, учитывая, что тварь под песком вряд ли маленькая.

Я отошёл на середину палубы к одной из мачт, медленно спустившись на пол.

— Ты как, Юнксу? Выглядишь очень плохо, — заботливо склонилась надо мной Люнь

— Да как тут выглядеть хорошо? — невесело усмехнулся я. — Люнь, последи за обстановкой, пока я тут немного приду в себя, хорошо?

Она кивнула и отлетела, пока я начал неспешно рыться в сумке. Мне нужен был антидот. Про лечебные пилюли я даже не вспоминал, так как горсть оных не справилась даже с раной на ноге, которая до сих пор кровила, чего говорить о более крупной ране на жопе. Возможно, яд твари как-то блокировал их действие.

Антидота у меня хватало, только вот какой из них мне подошёл бы, было вопросом. На каждом была надпись от чего и для чего, но с тем же успехом там могло быть написано «возможно, поможет». Пить всё подряд я тоже не рисковал, так как боялся, что могу вызвать какую-нибудь аллергическую реакцию или вовсе отстегнуть печень.

Выбрав из них наиболее подходящие, по моему скромному мнению, я залпом осушил склянки и отбросил их в сторону, после чего занялся своей бедной ягодичной частью.

Рана на жопе была жуткой. Под вспоротой кожей виднелись оголённые кровавые мышцы, кое-где ещё была гнойно-кровавая бурда, которая продолжала стека по ноге. Ощущение, что мне все мягкие ткани на жопе разъело. Наверное, такой удар мог растворить ногу, будь у меня уровень по меньше, а так обошёлся жировыми запасами моей задницы.

Я быстро, терпя боль, промыл рану водой, полностью отчистив её от всего постороннего, после чего замотал покрепче, чтобы туда ничего не попало. Тоже самоеповторил с первой раной, которая сейчас активно кровила.

Пилюли, как я и предполагал, действительно не помогли, но на всякий случай я всё же выпил несколько посильнее, если вдруг что. После этого хорошенько прогнал по себе Ци, чтобы как разогнать боль, так и обеззаразить раны — благодаря тёмной циркулирующей Ци умереть от заражения шансов у меня практически не было.

Едва я закончил, меня окликнула Люнь.

— Юнксу, у нас гость, — негромко произнесла она, подозвав меня к себе.

Там за бортом стояла миловидная девушка. Одетая в светлые балахоны, как и все бедуины этой пустыни, её голова оставалась не покрытой, из-за чего её тёмные густые волосы трепал ветер. Её красивое лицо наверняка привлекало к себе не один мужской взгляд, но сейчас оно было как восковая маска, на которой сохранилось только одно выражение — безграничная безразличность, как у куклы.

И едва я появился у борта, как она резко посмотрела прямо на меня, что было весьма крипово — пусть и выглядела она как человек, но движения больше напоминали механические.

— Помогите. Мне, — жалобно произнесла она, и её лицо сделалось жалобным, будто на него наложили соответствующий фильтр. — Прошу. Вас.

И всё ничего, но существо палилось очень сильно своими марионетками. И судя по тому, что оно пыталось использовать один и тот же фокус уже в третий раз, особым умом оно не отличалось.

— Боюсь, не смогу, — ответил я.

— Ну. Выходите.

— Ну не хочу.

— Ну. Прошу. Вас.

— Ну не буду.

— Ну. Пожалуйста.

— Ну не…

Это, наверное, выглядело так, будто девственника уламывают. Если бы не голос, то выглядело бы точно забавно.

Глядя на девушку, которая выступала приманкой, я вздохнул, вытащил меч и взмахом срезал ей голову. В воздух ударил фонтан гелеевидной прозрачной жидкости, и в то же мгновение её тело осело, лишившись опоры.

Интересно, что теперь существо предпримет.

К сожалению, мой лимит был тоже очень небольшим. Все силы уходили на то, чтобы не сдохнуть, и я даже на ногах стоял с трудом. Отсюда вопрос — чем лупим.

Веером? Мощно, но затратно.

Клинки? Ну в принципе пойдёт, но очень слабо.

Рогатка-рука Дянь-му? Вполне, но мощный удар тоже жрёт будь здоров.

Лампа Алладина? Слишком сложно, я боюсь сам скопытиться в процессе.

Короче, надо смотреть, что там вылезет, и уже поэтому решать.

А тело девушки вместе с головой тем временем утонуло в песке. Тысячи бесцветных жгутиков утащили её тело, видимо, как отработанный материал к главному телу существа.

— Ну-с… твой следующий ход? — пробормотал я, глядя на песок перед собой.

Он не заставил себя долго ждать.

Видимо поняв, что хитрый план не сработал, всё вокруг пришло в движение. Песок завибрировал, из-за чего по поверхности начали расходиться маленькие волны. Всё выглядело так, будто плотный песок в одночасье стал какой-то вязкой жидкостью, которая пришла в движение. Теперь он слегка поднимался и опускался, будто дыша.

Так длилось несколько минут, прежде чем судно неожиданно начало крениться на другой борт в сторону засасывающего её песка.

— Вот хрень… — пробормотал я.

— Что будет делать? — взволнованно спросила Люнь.

— Не знаю, посмотрим, — пробормотал я, глядя на то, как судно медленно стягивает с бархана на зыбкую почву.

К нашему счастью оно не тонуло, когда попало на зыбучий песок, который буквально всё утягивал на дно. Было видно, что песок пытается поглотить его, однако судно просто плавало сверху, слегка кренясь то в одну сторону, то в другую, видимо будучи слишком большим даже для такой твари.

По бортам судна поползли ещё щупальца, которые пытались опутать корабль и затащить его на дно, но слишком слабые, чтобы изменить ситуацию, и я особо не давал им разойтись, срезая мечом.

И видимо поняв, что добыча всё равно ускользает, тварь решила показать себя саму.

Я понял это в тот момент, когда песок в центре этого бурления неожиданно вздрогнул. Это выглядело так, будто раздался подземный взрыв, и его слегка подбросило вверх, после чего он начал проваливаться вниз, как если бы где-то там, под толщей песка образовалась огромная полость, куда всё проваливалось.

Но там не было ни дыры, ни полости. Из места, куда только что проваливался песок начала появляться бледная прозрачная… часть твари…

Она росла прямо передо мной, позволяя воочию увидеть то, что обитает под землёй, и признаться честно, мне к нынешним кошмарам, кажется, очень скоро прибавится новый.

Сложно описать то, чего до этого не существовало в природе. Особенно, когда ты единственный, кто это видел. Но если бы меня спросили, что в тот момент выросло передо мной, я бы сказал: помесь огромного гриба и медузы.

По форме оно было как огромный гриб с плоской, практически идеально ровной шляпкой, когда по структуре был прозрачным, будто наполненный гелем, и единственное существо, которое мне пришло на ум — медуза. Из-за этого внутри него можно было рассмотреть множество серебристых и алых сосудов, которые буквально пронизывали всё тело и где-то сходились словно клубок запутавшихся ниток.

А в самом центре, там, где у гриба ножка соединяется со шляпкой, находился огромный мешок, сейчас чем-то заполненный, который уходил вниз к основанию «гриба», что пряталось в песке. Кажется, я даже разглядел внутри мешка очертания человеческих фигур и каких-то животных…

Поверхность шляпки покрывала длинная постоянно двигающаяся как на ветру густая и лишь через мгновение до меня дошло, что это и есть жгутики, которыми тварь прощупывает песок над собой. А ещё на шляпке было несколько десятков длинных щупалец, прямо как у медуз, на которых я видел насаженные человеческие тела, покачивающиеся сейчас, как куклы.

Глядя на это нечто я даже мог предположить, как оно существует. Передвигаясь под поверхностью или сидя в засаде в одном месте существо приманивало куклами на длинных жгутах жертв. И когда те становились на песок, пронизанный жгутиками, под которым находилась шляпка гриба, травила и утягивала в желудок в центре. А кого-то оставляли приманивать жертв дальше…

Мне стало нехорошо, едва я представил, что подобной была вот такая махина.

Которая сейчас частично вылезла наружу ради одного меня, чтобы сожрать. Её мелкие щупальца тянулись к нам, облепляя левый борт, пока более длинные пытались поудобнее ухватит судно. Тварь словно подтягивала нас к себе.

Недолго думая, я расчехлил самое мощное, что у меня было ­— веер.

Взмах и…

Эффект был жутким.

Для меня.

Ударная волна врезалась в поверхность медузы, и та в ответ на это лишь пошла волнами, словно водяной матрас или гель, из-за чего вся чудовищная сила была практически полностью поглощена. Я даже мельчайших повреждений не увидел.

Рогатка-рука Дянь-му дала ещё меньше эффекта, так как удар молнии прошёл вглубь тела медузы и там затух. А в ответ она лишь активнее начала пытаться обвить корабль. На лампу Алладина у меня сил и вовсе не осталось.

Колени начали подгибаться, и я запустил руку, выудив ещё пару демонических ядер, с удивлением обнаружив, что кожа стала едва ли не белой.

— Юнксу! Тебе нельзя больше! — Люнь практически выдернула ядра из моей руки.

— Я сдохну…

— Но так ты погибнешь быстрее!

Пришлось найти в себе силы подняться на ноги.

Я не знаю, что оно собиралось делать с судном, сожрать его полностью или прошерстить его щупальцами, но в данный момент это грибоподобная медуза пыталась водрузить его себе на шляпку. Боюсь, бороться за жизнь корабля сейчас было бесполезно.

— Зу-Зу, покинуть судно! — скомандовал я слабым голосом, и сам бросился за борт. Оттолкнулся от бортика…

Запнулся и рухнул вниз. Руки практически сразу начали тонуть в песке, который продолжало утягивать к грибоподобной медузе, словно она его всасывала. Я попытался встать, но лишь почувствовал, как погружаюсь ещё глубже, барахтаясь, будто тонущий ребёнок.

И тем не менее я отчаянно заработал руками и ногами, сопротивляясь потоку, который сносил меня к существу, когда… в груди сжалось.

Ощущение было такое, будто мне на грудную клетку положили многотонную наковальню. Сердце отчаянно затрепыхалось в груди и глазах начало темнеть. Я пытался отдышаться, но всё равно чувствовал, как задыхаюсь. Всё уплывало так быстро, что казалось, я просто сейчас отключусь.

Я знал, что это — усталость, а моём случае ещё и смертельная; нечто подобное, если помножить на десять, я испытывал в качалке, когда плохо ел и много качался.

До крови прокусив губу и пытаясь удержаться в сознании, я вновь заработал руками, сопротивляясь потоку, который утянул меня уже по пояс и продолжал уносить к стволу грибной медузы. Что-то мне подсказывало, что если я её коснусь, всё будет кончено.

Но бороться с песчаным потоком сил не было вообще и в этот момент я не чувствовал ни страх, ни злость, а скорее какое-то безразличие, будто действительно собрался умереть в ближайшее время. Будь я полно сил, без проблем бы выскочил из западни, но сейчас чем больше я сопротивлялся, тем больше чувствовал, что вот-вот помру, так как в глазах темнело всё сильнее и сильнее…

И в этот момент холодные ручонки схватились за моё сердце, на мгновение выдернув меня из полумрака отключки.

— Зу-Зу! — раздался пронзительный визг Люнь. — Помоги ему! Зу-Зу! Быстрее!!!

Перед темнеющими глазами появился пушистый мех моего бармалея и ползти стало легче — Зу-Зу, подхватив зубами переноску, что до сих пор висела у меня на груди и со всех сил понёсся наверх. Таща меня против потока, он что было сил грёб всеми четырьмя лапками, вытаскивая мою несчастную тушку, и я по мере сил пытался помочь ему руками и ногами, пока мы не добрались до вершины и…

Перевалились через гребень, покатившись по склону вниз.

Кажется, в этот момент я отключился пару раз, так как не помнил, как оказался вниз, придя в себя, когда Зу-Зу уже тащил меня, пыхтя, по песку на следующий гребень, пока Люнь пыталась привести меня в чувства.

— Юнксу!!! Быстрее!!! ­— она хватала меня за сердце, пытаясь хоть как-то вернуть меня в сознание, но получалось не очень. Сердце и так трепыхалось на пределе сил, а в груди и вовсе будто вакуум образовался.

И тем не менее я пусть и с трудом, но поднялся на ноги, шаг за шагом продвигаясь выше по бархану. Я старался отбросить мысль о том, что от твари я уже не убегу, если не смог убежать в прошлый раз, а рука опять скользнула в сумку за ядрами.

— Юнксу… — начала было Люнь, но я лишь отмахнулся.

— Или я сдохну потом, или на этом можно заканчиваться наше путешествие, — пробормотал я, проглатывая ещё два вдогонку тем, что уже были съедены.

Демонические ядра подействовали ободряюще, словно энергетик. Вопрос со слабостью они не решили, однако теперь хотя бы ноги стало переставлять полегче, и я вновь мог хоть как-то бороться за свою жизнь.

Но жаль, что недолго.

Едва мы забрались на следующи бархан, тварь вновь выросла за нашими спинами.

Теперь грибовидная медуза не пыталась прятаться, подняв свою огромную шляпку над землёй. Разбрасывая перед собой песок, она, будто волнорез, медленно двигалась в нашу сторону, только-только преодолев гребень бархана позади нас и уже протягивая щупальца к нам.

Началась гонка на выживание.

Я бы как нехрен-нахрен убежал от неё несколькими часами ранее, но сейчас наши скорости были равны. Я с трудом переставлял ноги, отчаянно борясь за свою жизнь не без помощи Зу-Зу, который меня тащил, а грибовидная медуза неумолимо нас преследовала, то уходя в песок едва ли не по самую шляпку, то вырастая и пугая своими размерами.

Но в этой гонке побеждала, к сожалению, грибовидная тварь. Уже на гребне третьего бархана, она едва не коснулась меня жалом, которое я успел срубить в последний момент, прежде чем скатиться кубарем по склону вниз и отключиться.

А очухаться от боли, когда её щупальце попыталось обвиться вокруг моей ноги, пока Зу-Зу тащил меня на следующий склон. Взмах меча и на ещё одно щупальце у твари стало меньше, а боль в ноге помогла мне очнуться и вновь попытаться побороться за свою жизнь. Но сколько мне осталось жить с таким количеством яда в организме…

Но очень скоро этот вопрос ушёл на второй план, так как вслед за наковальней пришёл и молот, который не боялся яда твари.

В тот момент, когда мы едва успел уйти от тянущихся к нам щупалец, земля под ногами вздрогнула, и по правую руку от нас в метрах двухстах взорвался песок, знаменующий прибытие второго участника этого безумия.

К нам приближалась жутка помесь сколопендры и какой-то ящерицы хищника.

Глава 232

Первой моей мыслью, когда я увидел это, было «господи, пусть она не по мою несчастную душу сюда несётся», так как вид твари вызывал праведный ужас. Я даже не сразу понял, что передо мной, так как тварь была до ужаса похожа на сколопендру.

Она вынырнула в метрах двухстах от нас и замерла на мгновение, будто прицеливаясь поточнее, после чего вновь нырнула обратно в песок. Её приближение ознаменовывала дрожь земли, настолько сильная, что осыпались гребни барханов, и песок, который разлетался в разные стороны, будто к нам летел на всех порах локомотив, расчищающий снег.

Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы оказаться рядом с нами, после чего огромное чудовище выскочило из песка и, даже не обратив на меня внимания, на полной скорости прыгнуло на медузу-гриб.

Это была схватка двух титанов.

Сколопендроподобное чудовище со всей дури врезалось в свою добычу, попытавшись сразу повалить, и тут же обхватило её десятками лапок. Огромная пасть, которая была по образу и подобию пасти хищника, раскрылась, как парашют, и вцепилась клыками в шляпку медузы-гриба.

Медуза от такого нападения накренилась, но удержалась и не упала. Она облепила противника жгутиками, по телу сколопендрообразной твари забили множество щупалец, пытаясь отравить её, но не смогли пробиться через чешую, как у змей, которая не оставляла шансов медузе-грибу достать противника.

Это было завораживающее зрелище, битва двух монстров, мастодонтов, который возвышались над тобой как боги, словно ты был лишь игрушкой. В порыве битвы чудовищная сколопендроподобная тварь извивалась, из-за чего снесла огромный бархан, будто тот был лишь досадной помехой, и подняла большое облако пыли. Онаь так и пыталась повалить медузу, но та отвечала упорным сопротивлением, сама пытаясь поглотить противника.

На это так и хотелось посмотреть, запасшись попкорном в удобном кресле, правда тут был и мой спасительный билет. Поэтому, пока они сражались, заставляя подпрыгивать землю, и своими огромными телами снося барханы, я отчаянно полз уже на четвереньках как можно дальше от битвы, штурмуя внеочередную сопку не без помощи Зу-Зу.

Лишь изредка я оборачивался на двух титанов этого мира, чтобы понять, что там происходит. И судя по тому, что я видел, жертвой теперь был гриб-медуза.

Она пыталась уйти под землю, медленно погружаясь в песок, но сколопендра чужого не давала ей этого так просто сделать, обхватив десятками лапок, который вцепились в мягкую гелеобразную тушу когтями. Она, издавая визгливый крики, вырывала куски плоти из шляпки гриба, из-за чего в разные стороны хлестала гелеобразная жидкость. А потом, когда гриб-медуза уже наполовину вошла в песок, тварь неожиданно начала крутиться вокруг своей оси.

Зачем, мне стало понятно позднее, когда я увидел, что сколопендра чужого таким образом вытаскивает медузу из песка, буквально вытягивает, как спиннингом. На моих глазах она уже вовсю пожирала свою жертву, пытаясь запихнуть её целиком себе в пасть, держа десятками острых ножек, которые пропихивали её прямиком в глотку, и даже не пытаясь добить. Её жертва хлестала своими щупальцами, будто в агонии, но ничего не могла поделать со своей участью.

В этот момент я чувствовал определённое удовлетворение от того, что эту медузу сжирали, словно эдакую месть за всех, кого она успела погубить, чувствуя определённую благодарность сколопендре чужого.

Правда благодарность не мешала мне сейчас убегать, так как одному богу известно, на кого эта сколопендрическая тварь-ящерица переключится, когда покончит с медузой.

Поэтому я бежал. Бежал, полз, меня тащили, скатывался с барханов, со страхом оглядываясь назад. Если бы не яд… эх, если бы не яд, я бы им показал, я бы тут такое устроил… Но сейчас реальность такова, что моя тушка была беззащитна, как обычный человек, и любой плевок в мою сторону…

Мля, хотя о чём я? Я и так умираю! Даже плевка не нужно! Сука…

Но я продолжал идти, идти и даже пытался лететь, хотя ничем это не кончилось от слова совсем — мне едва на ногах сил хватало стоят, о каком полёте могла идти речь?

Я не знаю, сколько мне удалось преодолеть от места битвы, по ощущениям дохрена, а на деле, скорее всего, нихрена, но к тому моменту не оставалось сил даже соображать. Шум битвы остался далеко позади, и когда я оборачивался назад, не видел никаких признаков монстров, только бесконечные однотипные огромные барханы, с вершин которых ветер сдувал песок.

И такой пейзаж везде.

Кажется, именно в этот момент я понял, насколько могила оказалась близко ко мне. Насколько она стала реальной. Сейчас моё сердце билось так, будто было готово заглохнуть в любую секунду. Дыхание то и дело перебивалось, будто лёгкие не могли вдохнуть полной грудью. На барханы меня затаскивал Зу-Зу, а с них я уже скатывался своим ходом, доходил до следующего склона и так повторялось снова.

И снова.

И снова.

Я не знаю, сколько уже прошёл, но точно должен был сдохнуть к этому моменту. Яд уже давно должен был справиться со своей задачей, но тело продолжало отчаянно сопротивляться неминуемой гибели. Трепыхалось, как утопающий в центре атлантического океана. Возможно я уже был мёртв, а шёл мой труп, но… какая разница, верно?

Я шёл.

Один, посреди пустыни под голубым ясным небом без единого облачка и обжигающим солнцем. Шёл до тех пор, пока мои ноги не подогнулись — сил стоять больше не было. И моя бедная тушка скатилась с вершины одной из миллионов дюн к подножью, где уже не смогла подняться.

— Юнксу, ты как? — ласково спросила Люнь, убрав у меня со лба волосы.

— А как выгляжу?

Я не узнал свой голос, он был… старым, уже мёртвым.

— Плохо, очень плохо, но ты ещё жив.

— Ещё… почему яд не убил меня ещё? — прохрипел я.

— Ты же седьмой уровень, — улыбнулась она мягко. — И у тебя чёрное начало. Вы созданы, чтобы выживать там, где остальные погибнут. А будь ты шестого, мы бы уже не разговаривали.

— Вряд ли это надолго…

Но она сделала вид, что не услышала этого.

— Зу-Зу, помоги мне, — стала осязаемой Люнь и помогла пушистому влезть в пряжку, после чего он потащил меня дальше.

— Это бессмысленно… — пробормотал я, глядя на голубое небо.

­— Нет, ведь ты ещё жив. Возможно, яд и не убьёт тебя.

— Возможно…

— Да, но если это так, то со временем он выветрится, верно? — попыталась она меня приободрить, а я не стал говорить, что каждый вдох даётся мне сложнее и сложнее, а сердце с каждым разом всё слабее и слабее бьётся.

Зу-Зу тащил меня до самого вечера.

Ночью я так и не закрыл глаз, так как боялся, что едва усну, и уже не проснусь, так как сердце то и дело пропускало удары. Яд добивал тело, и чтобы не говорила Люнь, легче мне не становилось. А на утро начала песчаная буря.

Вот что действительно меня убьёт. Она была настолько мощной, что просто сдувала. Нам пришлось пристроиться между дюн, где порывы ветра были слабее всего, и укрыться от песка, но Зу-Зу то и дело, приходилось постоянно вылазить наружу, чтобы нас откопать ­— песком засыпало так, что мы рисковали оказаться заживо похороненными в этот момент.

В этот момент я отключился. И последней мыслью в моём уставшем мозгу было, что супер тупо сдохнуть в пустыне, где никто даже не узнает, как ты сгинул.

Так, погодите-ка, а я же нахрен некому не нужен.

Блин, теперь сдохну расстроенным.

* * *

Скрип.

Скрип дерева, который действовал на нервы. Он, собственно, и вытянул меня из сна.

Первые секунды я не двигался. Лежал и ждал, пока тошнотворное состояние хотя бы немного меня отпустит, а то складывалось ощущение, что хоть одно движение, и меня вырвет. И едва тошнотворное состояние начало отпускать…

Как в этот самый момент я почувствовал жуткое дежавю.

Я… я уже проходил через это, да? Проходил когда-то давно, лет шесть назад, когда только появился в этом мире. Тогда я тоже едва не умер, так как, как и в этот раз, спасал маленькую девчонку по имени...

— Ки?

Я задал вопрос раньше, чем даже подумал об этом и, если честно, не ждал ответа.

Не ждал, но получил.

— Здесь нет никакой Ки, уродец, — раздался грубый мужской голос. Совсем рядом от меня, можно сказать, рукой подать.

— Замолчи Дэшу, — раздался женский голос. Я почувствовал, как мне на лоб легла прохладная рука. — Он в бреду, не видишь?

— Не затыкай меня женщина, — прорычал первый.

— Или…

Но она не договорила. Раздался металлический лязг, как если бы кто-то ударил мечом по прутам, и раздражённый голос:

— Закрыли рты, пока я не разозлился!

Я с трудом открыл слипшиеся глаза и почувствовал рвотные позывы, которые с трудом сдержал. В глазах всё плыло, они слезились, будто были посыпаны солью. Хотелось очень сильно их протереть, но сил даже руки поднести к глазам не было. Я разве что и мог смотреть на расплывчатый мир и лица, которые не мог распознать.

Губ коснулась кожа. Как выяснилось, бурдюка.

— Попей, — негромко, но строго произнёс женский голос.

Меня просить сто раз не требовалось, и я попытался сделать пару глотков. И только сейчас почувствовал, что горло было таким сухим, что горело.

— Тратишь на покойника воду… — фыркнул уже знакомый мужской голос.

— Если взяли с нами — не такой уж и покойник.

— Я буду жить? — прохрипел я.

­— Будешь, — шершавая и жёсткая рука погладила меня по макушке. — Теперь уж точно никуда не денешься.

— Люнь, ты здесь? — покрутил я головой.

— Видишь, опять бредит. Покойник он, — фыркнул мужчина.

— Не пойму, зачем его взяли с нами, — добавил голос, судя по тону, молодой девушки.

Но мне было плевать на них, мне нужна была Люнь, так как зрение отказывалось возвращаться.

— Я здесь, Юнксу, — раздался её голос совсем рядом.

— Где я?

— В хорошем месте, — хмыкнул мужчина, хотя вопрос был адресован не ему. Хотя по злой усмешке было понятно, что на хорошее рассчитывать не приходится.

— Ты в караване, тебя подобрали в пустыне израненного и обезвоженного. Но сейчас ты в безопасности, — сказал спокойно, даже как-то матерински женский голос. — Не трать сил, спи.

Но ни один из голосов не сказал самого того, что меня интересовало.

— Ты попал к рабовладельцам, Юнксу. Они подобрали тебя в пустыне после бури и дали тебе противоядие, почему ты до сих пор ещё жив. Сейчас ты в повозке с другими рабами.

Собственно, что я и хотел услышать.

Вот почему мне всё показалось таким знакомым. Я вновь в рабской клетке, как и шесть лет назад! Эх, старые добрые времена…

Для кого-то это могло быть плохой новостью, но для меня это была возможность хотя бы на мгновение выдохнуть, перевести дыхание и отдохнуть. Ведь что-что, а сейчас я находился в полнейшей безопасности и ничего мне не угрожало.

Да, для кого-то это может показаться странным, что я попал в рабство и спокоен, но блин, народ, я седьмого уровня! Чего мне париться? Седьмой уровень как-никак, даёт свои преимущества в подобных ситуациях — здесь уже и рабство лишь временная трудность.

Единственное, что меня интересовало, как далеко мы отошли от первоначального маршрута и где примерно находимся. Хотя эти вопросы можно оставить на потом, а пока…

Я уснул так же быстро, как и пришёл в себя, и этому не помешала ни тряска, ни жёсткий деревянный пол, ни кошмар, который поджидал меня во сне.

* * *

Яд всё же оставил определённый отпечаток на мне. Каким бы крепким тело не казалось, чтобы прийти в себя мне потребовалось несколько дней. И всё это время я то и делал, что спал, да изредка пил, когда мне предлагали. Поэтому был совсем не в курсе, где сейчас нахожусь, да и не волновало меня это.

Я спал. Высыпался, если так можно сказать, набирался сил. К тому же спешить было некуда — я просто ждал, куда меня там привезут, чтобы уже от того места и отталкиваться. А то смысл посреди пустыни высаживаться? Куда идти, какие там ориентиры? А если покажу свой седьмой уровень, как они отреагируют? Лучше просто пока отдыхать и ждать, а уйти всегда успею.

За время, что я находился в клетке, высыпаясь, успел познакомиться частично с местными обитателями. Всего здесь было семь человек, включая меня любимого. Женщина, которая заботилась, судя по всему, вообще обо всех; мужчина, который считал, что ему все должны; две молодые девушки, сёстры, насколько я понял; мужчина и молодой парень, ещё младше меня. И у всех были ошейники, что когда-то нацепил на меня Гой.

У меня, кстати говоря, был такой же.

Была и вторая повозка, а если быть точнее, сани с клеткой, но кто там, я особо не приглядывался.

Наш караван медленно и верно продвигался через пустыню, то проходя по низинам между огромных, заслоняющих солнце дюн, но переваливая через их вершины. Уверенно, словно поезд, мы продвигались хрен знает куда, оставляя за собой бесконечный след, который терялся за горизонтом.

Со слов Люнь, всё произошло довольно внезапно. Едва мы пережили бурю, как тут же наступило солнце, но в тот момент я уж был без сознания. Она и Зу-Зу пытались около часа привести меня в сознание, но потом они заметили караван, который проходил рядом (рядом, это в паре километров).

Понимая, что шансов что-либо сделать уже мало, пушистый схватил мою сумку зубами и побежал навстречу к каравану. Они его заметили, бросились следом, и он вывел их на меня, а сам был таков. И вот я оказался у них в караване, а Зу-Зу исправно плёлся где-то за ним вместе с сумкой, держа дистанцию. Правда мой меч всё же приватизировали. Но это была не проблема — как забрали, так и отдадут, как только придёт время, в этом я не сомневался.

Уже через неделю я чувствовал себя более-менее здоровым, пусть и слабым. Однако пусть никого это не обманывает — учитывая, что вокруг меня третьи уровни, я мог их порвать голыми руками, после чего разогнуть прутья и порвать голыми руками уже работорговцев. Но пусть они сначала хоть куда-нибудь меня выведут, а там уже посмотрим.

И по началу до меня никак не доходило, почему со мной обращаются так, будто я пустое место. Где страх перед сильнейшим, как это обычно бывает или хотя бы специальный кандалы?

Но лишь потом до меня дошло, что я искусственно принизил свой уровень перед тем, как напасть на тех придурков на границе песков, но с тех пор так его и не вернул обратно. Для окружающих я был не лучше всех трёхуровневых, что сейчас ютились в клетке.

И в конце концов, нас привезли, и не куда-то, а в самый настоящий оазис.

Думаю, все хоть раз да видели, как оазис выглядит: посреди бесконечных песков пустыни такое большое или не очень озеро, вокруг которого цветут высокие пальмы, кусты, трава всевозможная зелень.

Так вот, именно это я и видел. Причём оазис по размерам соответствовал самой пустыне, будучи совсем не маленьким настолько, что вдоль одного берега расположилась небольшая деревушка из глиняных домиков, а с другой палаточный городок бедуинов, в котором кипела жизнь.

И именно туда и направился наш караван.

Не знаю, как другие, а я с интересом наблюдал за округой, которая цвела и пахла на моих глазах, едва мы подъехали ближе. Повсюду горели факела, шатры, большие и маленькие, разных цветов светились изнутри, создавая атмосферу какого-то праздника. Слышалась музыка, а на глаза то и дело попадались группы людей, предположу, товарищей по каравану, которые были не прочь выпить вместе.

Мы медленно въехали на главную, и, по сути, единственную дорогу палаточного городка, что шла прямо вдоль берега озера, около которого выстроились местные ездовые животные самых разных видов: от уже знакомых лошадей и верблюдов до ящериц с тремя парами лап и страусов в головой куриц.

— Это местный рынок? — спросил я, оглядываясь.

— Лишь перевалочный пункт, —хмуро ответил мужчина. — Хотя может кого-то здесь и продадут.

Судя по взгляду, он имел ввиду молодых девушек. Те, явно поняв, о ком идёт речь, прижались друг к другу поближе.

— Не пугай, — фыркнула недовольно женщина.

— Я не пугаю, но лучше подготовиться к этому пораньше, не так ли? — кисло улыбнулся он. Чел я вно был оптимистом по жизни.

Я ещё раз огляделся.

Стража здесь была преимущественно пятого уровня, шестым здесь совсем не пахло, и я не думаю, что запахнет. Хотя если такой кадр и объявится, то это тоже не станет проблемой. Про седьмой не вспоминаю — они вообще редкие птицы в любом месте, да и если встретятся, шансов у меня куда больше выжить, чем у них.

— Интересно, здесь есть те караваны, которые идут на другую сторону пустыни?

— Какую, другую? — спросил парень, который большую часть времени молчал и бросал похотливые взгляды на девушек.

— На ту, что находится на стороне заката, — кивнул я на запад.

— Там ничего нет, — тут же бросил главный оптимист.

— А ты там был? — посмотрел я на него.

— Всем известно, что там ничего нет, — фыркнул он и другие согласно закивали.

— А вы все, я так подозреваю, со стороны восхода, да? — окинул я взглядом клетку, и все пусть и нехотя, но кивнули головой. — Тогда откуда вы знаете, что там ничего нет?

— Там одно лишь пламя, — неожиданно сказал охранник, который стоял рядом с клеткой. Он был одет, как и другие бедуины, в мешковатую одежду, будто нацепил на себя простынь, а голову почти полностью покрывал платок, оставив лишь небольшую прорезь для глаз.

— Пламя? — переспросил я.

— Да. Это конец земли, её конец, где затухает солнце после долгого дня, погружаясь в бездну. И там оно проходит так близко от края земли, что огонь в тех местах никогда не затухает.

— Прямо-таки край земли?

— Там ничего нет, кроме тысяч километров отравленного воздуха и пламени, — ответил он раздражённо. — А если ты всё же пройдёшь каким-то чудом те земли, то там…

— Что там? — все прямо-таки подались вперёд.

— Там будет обрыв в никуда, куда и заходит солнце. Просто отвесный обрыв в бездну которая уходит до самого горизонта, —­ закончил он.­ — А теперь заткнулись и не раздражайте меня, иначе без жратвы останетесь.

Все смолкли. Было видно, что людям было о чём подумать после слов охранника. Конец земли, за которым ничего нет — это едва ли не откровение, открывающее тайны мира сего. И, наверное, пытливый человеческий ум пытался понять, а что там есть, дальше в темноте? Ведь где-то она точно должна заканчиваться, верно?

Мне кажется, чувак был приверженцем версии плоской земли, хотя в этом мире земля может действительно плоская, как знать.

Но что теперь мне было известно, так это что за пустыней, скорее всего, меня вряд ли ждёт увеселительная прогулка.

Ничего приятного, короче, но до них тоже надо было, для начала, добраться.

Глава 233

Несмотря на то, что ночь уже давно опустилась на пустыню, палаточный горок даже не думал засыпать — веселье в нём только набирало обороты, если верить музыке и весёлому гомону, который исходил особенно громко и центра.

И судя по всему, вечеринка местных бедуинов лишь набирала обороты, так как у нас из клетки сначала увели одну сестру, а потом и другую. Хотелось бы надеяться, что никто портить товар не будет и их повели продавать, а но есть немаленькая вероятность, что сестёр пошли пускать по кругу.

Но меня это не сильно интересовало. Да, это звучит грубо, но в мире, где ты постоянно кого-то убиваешь, где везде льётся кровь и несправедливость является вариантом нормы, ты перестаёшь обращать на это внимание. Человек ко всему привыкает. Если же он не привыкает, то считай, что обречён.

К сожалению, Чёрная Лисица была права, как бы мне не хотелось обратного.

Вскоре увели и женщину, которая помогала и заботилась обо мне первое время. Сейчас почему-то я был уверен, что её не продавать повели. Остались лишь мы с пацаном, да тот хмурый мужик, который будто только и ждал, что его тоже заберут на всеобщую оргию. Или продажу, если я слишком плохого и предвзятого мнения об окружающих.

Как бы то ни было, рабовладельцы сделали своё дело и привезли меня к более-менее цивилизации, откуда можно было хотя бы сориентироваться. И теперь настало время продолжить свой путь, если верить тому охраннику, к концу земли.

— Ладно… — вздохнул я, вставая и окинув взглядом спящих людей, — рад был с вами познакомиться, пообщаться, но мне пора.

— Смотри, разбудишь, — предупредила Люнь.

— Не думаю, что они что-то мне сделают.

— Не они, охрана….

— Пятого уровня? Против седьмого? — усмехнулся я, схватился за ошейник, пустил своей Ци, после чего резко дёрнул и…

Было бы смешно, если б он не сломался, кстати говоря. Но ошейник лопнул, как ни в чём не бывало и у меня в руках оказались две равные половинки, которые я осторожно отбросил в сторону подальше от клетки. После этого подошёл к прутьям, взялся за них и, немного напрягшись, потянул в разные стороны.

Сначала я встретил уверенное сопротивление металла и уже было подумал, что они не поддадутся, как два прута неожиданно со скрипом разошлись. Замер на пару секунд, прислушиваясь к округе, после чего спокойно вышел, и загнул их обратно.

Можно было, конечно, выпустить остальных, но это было бы столь же тупо, как и поступки Гринписа. Во-первых, им просто некуда было бежать, так как вокруг пустыня и без бедуинов им просто не выжить. Во-вторых, они даже из этого лагеря никуда не денутся, а значит их поймают и, скорее всего, в назидание другим убьют. А так у них имелись хоть какие-то шансы обрести какую-никакую но жизнь, и не мне их отбирать.

Правда, когда я уже почти ушёл, явился охранник. Я думал, что он тоже где-то празднует, и что они будут исходить из того, что бежать здесь особо и некуда, однако охрану всё же выставить не поленились.

— Какого хера, грязный маленький ублюдок, ты здесь делаешь?!

Я бы сейчас показал ему свой уровень, однако для того, чтобы взглянуть на него, надо немного напрячься. А зачем ему повторно напрягаться, когда он уже видел, как думает, мой реальный уровень? А потом я даже слова сказать не успел, как этот хрен с обмотанной шарфом головой оказался рядом и…

Взмах.

Я спокойно уклонился, едва сдвинув тело в сторону.

Надо было видеть удивлённое лицо охранника, когда он понял, что промахнулся мимо. Я не задавался вопросом, почему он сразу попытался убить меня, а не вернуть в клетку, однако сделал шаг вперёд и отправил его в нокаут быстрым ударом руки. Он было попытался увернуться, однако что-либо сделать уже было поздно.

— Он так-то жизнь тебе спас, — негромко заметила Люнь.

— Именно он?

— Нет, но караван, в котором он работает.

— Ну так я его и не убил, — ответил я, наклонившись и подобрав саблю, которая могла и пригодиться. — А мог бы убить как за нападение сейчас, так и за попытку взять меня в рабство. Или ты предлагаешь мне стоять и ждать, пока меня зарубят?

— Нет, конечно, — возмутилась она. — Даже в мыслях не было!

— Ну вот.

— Так ты сейчас куда?

— Куда? — я огляделся. Вообще, я не знал, куда мне сейчас надо, но… — Для начала надо вернуть мой меч. Не оставлять его же.

Даже как плата за спасение будет слишком для них жирно. К тому же я им и так отплачу — они меня спасли, но взяли в рабство, а я когда буду убегать, никого не убью. Чем не соответствующая плата за то, то они сделали?

Сейчас, оказавшись на свободе, я вернул себе вибрацию, соответствующую седьмому уровню. Это могло избавить меня от многих вопросов и мало кто попытается прицепиться к тому, кто может в одиночку снести весь палаточный городок. Особенно если кто-нибудь попытается мне предъявит то, что я раб.

Первая трудность, которая возникал у меня на пути — куда идти. Где сейчас мог находиться глава каравана, который, по словам Люнь, и забрал меч?

Мой взгляд сам собой переместился на охранника, который лежал без сознания.

— Ты же не будешь… — негромко спросила Люнь не закончив.

— Пытать? Ты чего, Люнь? — удивился я слегка её намёку. — За что?

— Я не знаю. Они ведь пленили тебя, верно?

— Ну пленили, да, однако… блин, ты меня удивляешь, — покачал я головой.

Кровожадная Люнь.

Я присел на корточки перед охранником, после чего отвесил ему несколько звонких оплеух. И дождавшись, когда он немного придёт в себя после нокаута, приставил к горло саблю тихо, с угрозой и силой в голосе спросив.

— Где ваш глава каравана?

Тот сначала было хотел явно что-то сказать в ответ, но вот его лицо нахмурилось, будто он чего-то не мог понять, а потом и вовсе стало испуганным. Видимо не понял, откуда такая сила в голосе, проверил мой уровень и понял, что проблему из нас двоих уже у него.

— Я… я не…

— Глава каравана? — повторил я. — Вы спасли меня, и я не стану никого трогать, но хочу получить обратно свой меч.

— Ш-шатёр! Шатёр, где торгую рабами! — ответил он быстро, будто хотел стать моим самым верным другом и помощником.

— Какой именно? Там много шатров.

— Самый большой. Оранжевый с белыми полосками! Такой не пропустишь!

— Спасибо, — кивнул я и отвесил ему второй нокаут, отправив в страну снов. — Так, теперь мы знаем, куда идти.

— Ага, — кивнула Люнь.

— А Зу-Зу, где он?

— По идее он должен был остаться за границей лагеря. Думаю, где-нибудь на въезде прячется. Я видела, как он нас преследовал аж до сюда.

— Хорошо…

Так, надо сначала найти пушистого, пока с ним ничего не произошло, а то мало ли ведь, верно? тут и охраны много, которая может заметить демоническое животное с сумкой в зубах, и зверьё может гулять опять-таки. Лучше сразу его забрать, а потом уже заниматься своими делами.

— Юнксу, а что дальше? —­ спросила Люнь.

— Что именно, дальше? — не понял я.

— Ну, меч заберём, а дальше?

— А, ты об этом… Ну сначала мы заберём Зу-Зу, а потом уже меч. А там я думал для начала найти хотя бы карту этих песков, чтобы понять, где мы находимся, и куда надо двигаться. Потом узнать про пустынный тысячелетний цветок расцвета и поджелудочные соки императора песков: что это, где искать, как добывать и так далее, а потом и вообще пройтись по всему списку ингредиентов, чтобы собрать по максимуму, после чего уже двинуться в сторону заката (на запад).

— Он говорил, что там только пламя.

— Да, я помню.

Он сказал, что та часть земли всегда в огне, так как когда солнце садится, оно слишком близко проходит от того края и своим жаром всё поджигает. Звучит немного странно, хотя сразу вспомнился фильм, где фигурировала планета, чья поверхность плавилась днём и застывала ночью, и так каждый день.

— Я думаю, мы прорвёмся. Люнь, — успокоил я её. — Мы всё же прорвались через этого монстра, который меня отравил, верно?

— Ты едва не погиб.

— Но мы прорвались, — повторил я. — Всё будет тип-топ, поверь мне.

Хотя напоследок от медузы-гриба у меня остались подарки в виде жутких шрамов на левой задней части ягодицы от поясницы до сгиба колена. Там всё выглядело так, будто мне вырезали небольшой кусок с ноги или просто выжгли его. Движению шрамы не мешали, но выглядели плачевно, если честно.

К тому же я заметил, что у меня постоянно болит голова. Иногда проходит, но боль так или иначе всё равно возвращается. Я не знаю, с чем это связано, но подозреваю, что проблема в яде, которым меня отравили. Его долгое действие не прошло для меня бесследно, оставив вот такой побочный эффект.

А вообще приключение в пустыне хорошо началось. В первый же месяцы меня чуть не убила огромная плотоядная тварь, и тут же следом я попал в рабство, из которого успешно сбежал. Дальше будет лучше, как говорят, и мне уже страшно за себя любимого.

Чтобы найти Зу-Зу много ходить не пришлось — пушистый проказник спрятался со стороны, откуда мы въехали и сам буквально выскочил мне навстречу с сумкой в зубах, едва я вышел за пределы лагеря у оазиса. Я в последний момент понял, что он намеривается сделать, успев сгруппироваться перед тем, как эта пушистая туша прыгнула мне в объятия, едва не снеся с ног.

— Ну здравствуй, здравствуй… — рассмеялся я, когда тот начал лизать меня в лицо. — Я тоже рад тебя видеть, пушистый. Да-да, я жив и ещё топчу эту грешную землю. А ты вот, кажется, немного веса поднабрал. Что, все запасы провизии сожрал?

Тот стыдливо спрыгнул на песок, не глядя мне в глаза.

— Зу-Зу, ты же в курсе, что только ты это ел, и, по сути, это тебе нужно как можно дольше их растягивать?

Молчит. Хотя блин о чём я, он же всегда молчит.

— Бал-да, — улыбнулась Люнь, погладив её по макушке.

— А скоро станет голодной балдой, — вздохнул я. — Давайте вернёмся в палаточный городок. Надо ещё меч вернуть.

Друг охранник не обманул, мимо шатра было сложно пройти. Большой. Самый большой из всех, в нём громко играла музыка, а до сюда то и дело доносились весёлые голоса. Атмосфера праздника и веселья добивала даже до сюда.

Переодевшись в одежду по приличнее, я подошёл ко входу, где меня встретили сразу четверо хмурых охранников.

Хмурых до тех пор, пока они не увидели мой уровень, после чего их лица сначала вытянулись, потом стали напуганными, а под конец стали такими, будто я было охренеть какой уважительно персоной.

Приятно видеть, когда тебя начинают уважать с первого взгляда и весь мир готов лечь к твоим ногам. Теперь я понимаю, почему многие последователи секты так сильно зазнаются.

— Господин, — слегка поклонился один из них, и другие последовали его примеру. — Вы хотите купить или продать товар?

— Купить, — ответил я безмятежно, будто делаю это каждый день.

Они покосились на Зу-Зу.

— Мы просим прощения, но с животными внутрь нельзя, господин, — искренне извиняющимся голосом произнёс охранник, словно действительно очень сожалел об этом.

Я лишь пожал плечами, и псмотрел на Зу-Зу.

— Подождёшь, хорошо? — тот к удивлению охраны кивнул и сел рядом со входом. ­— Всё, теперь можно войти?

— Тогда прошу вас… — вдвоём они отодвинули передо мной занавески, пропуская вовнутрь.

Блин, как приятно, когда вокруг тебя все бегают и кланяются в ноги. Так недолго и зазвездиться…

Но возвращаясь к суровой реальности…

Почему-то первая ассоциация у меня была с цирком, когда я вошёл внутрь. Не знаю почему, может атмосфера веселья и праздника, а может из-за шатра, так как с цирком здесь было общего от слова ничего.

От противоположного края в центр вёл достаточно высокий подиум, который было видно из любого угла шатра. Повсюду сидели и стояли люди, как я понимаю, покупатели и продавцы. Кто более уважительная фигура, как я понимаю — сидели, кто менее —стояли. Плюс вокруг тех, кто сидел, всегда была небольшая кучка людей, словно слуг или верных лизоблюдских друзей, что лишний раз доказывало — те, кто сидят, пользуются большим уважением.

Да и выглядели они соответственно, если уж на то пошло, сразу было видно, кто здесь босс. Практически все в возрасте крупные, полные, но что интересно, на вид крепкие, и часть из них умела немного-немало шестой уровень. Вокруг них крутилось сразу по две или три прекрасных, реально очень красивых девушки и сидел они в богатых креслах.

Но при этом их взгляд был внимательным, цепким, казалось, не упускающим ничего из виду.

Когда на подиум выводили обнажённых перепуганных девушек, никто из них не выглядел одурманенным или озабоченным, нет — все разглядывали девушек чисто как товар, оценивая их взглядом, как оценивают машину или алмаз.

— Ужасно… — пробормотала Люнь.

У кого-то проснулась женская солидарность.

Я медленно по краю начал обходить зал, выглядывая своего спасителя-похитителя, который незаконно приватизировал мой меч. Я примерно знал, как он выглядит, так как тот несколько раз подходил к нашей клетке. И что я мог точно казать, он явно не относился к местной элите, скорее подпевала из окружения.

Я медленно обходил шатёр по кругу, иногда невольно бросая взгляд на товар, который был как на подбор, радуя взгляд своими формами: здесь было для любого вкуса, и тех, кто любит пышненьких, и тех, кому по душе миниатюрность, и побольше, и поменьше, и размеры форм любые…

— Юнксу, не это ли он? — отвлекла меня Люнь, указав пальцем на группу людей вокруг кресла.

— Который?

— Вон тот, худощавый с рыжеватой бородой и в красном платке. На нём балахон жёлтый.

— Я… я помню плохо лицо, но вроде…

— Да он это, — вместо меня решила Люнь. — Только я при нём меча не вижу.

— Ну это не проблема, если ты уверена, что это он.

— Он это, точно.

Ну доверять Люнь у меня причин не было. Вряд ли это её бывший, которому она хочет отомстить.

Я осторожно направился к ним, огибая людей, которые были в зале. Многие не замечали меня, но некоторые провожали пристальным взглядом, и их взгляд я буквально спиной чувствовал. Особенно это касалось боссов на креслах, которые заметили меня.

Подкравшись сзади, я выцепил взглядом того, кто, оп словам Люнь, был тем самым владельцем каравана и встал прямо позади него.

— Добрый день, — негромко поздоровался я, встав за его спиной.

— Добрый… — второе слово мужчина проглотил, обернувшись.

Да, он узнал меня. Мою изуродованную рожу было узнать ну очень проблематично. Меня как будто неудачно палач побрил раз сорок острой бритвой при том, что щетина у меня была просто мизерной.

— Ты… ты что тут делаешь?! — прошипел он как можно тише, тут же покраснев от злости. — Как тебя стража вообще пустила сюда, раб?!

— Успокойся, — так же тихо произнёс я, хотя все уже давно настроили уши на нашу частоту. — Не стоит заводить тебе врага в лице меня. Я благодарен тебе за спасение и даже могу заплатить за него, закрыв глаза на то, что ты хотел меня продать в рабство, но для начала мне нужен мой меч.

— Какой меч, ты совсем… — видимо он всё же решил убедиться, с кем разговаривает, так как его взгляд стал сначала пристальным, а потом напуганным настолько что последнее слово вышло как писк.

Другие тоже заметно так вытянулись и слегка посторонились.

— Мой меч. Тот, что ты забрал, видимо, по ошибке с меня, да?

— Д-да, — кивнул он головой. При этом чел сам был четвертого уровня.

— Где он?

— У меня его нет, — тут же ответил он.

— Это я заметил, — красноречиво окинул я его взглядом. — Где меч? Не надо играть с моим терпением.

Рука легла на саблю, которую я заправил за пояс.

— Я… она… всё.

— Где, всё?

Он покосился на человека, что сидел в кресле.

Понятненько, отдал значит меч, жопку лизнул своему боссу…

Я обошёл кресло, встав перед ним, но главный босс уже знал, зачем я здесь. Сложно не услышать разговор, который проходит у тебя прямо за спиной, пусть даже шёпотом.

В отличие от своего прихвостня, этот держал маску уверенности в собственных силах, и спокойно окинул меня взглядом. Он словно не видел моего уровня, пусть это и было не так.

— Я думаю, вы уже слышали, зачем я пришёл, не так ли? — задал я вопрос первым. — Я бы хотел забрать свой меч.

Он сидел, вальяжно раскинувшись на своём кресле, глядя на меня так, будто я ему уже был должен. Мужик пусть и полноватый, но способный дать фору многим в этом зале. И пусть у него был пятый, однако это уже была ступень на границе с шестым.

— Мне этот меч подарили. С чего я должен тебе его возвращать?

— Он ворованный. Я законный владелец и хочу получить его обратно.

— Мы все чего-то хотим.

— Но я обычно получаю то, чего хочу, и вряд ли этот случай станет исключением, — едва ли не прямым текстом разложил я ему варианты. Играть в игры с уважением я не собирался. Прошли те времена, когда мне приходилось приклонять голову, чтобы что-то попросить. Уж тем более, когда речь заходила о моей собственной вещи.

— Видимо ты недавно в наших землях. Всё, что мы находим принадлежит нам. Уже не говоря что за спасение надо платить. Поэтому я ничего не собираюсь возвращать. Теперь это мой клинок.

— Предлагаете его отобрать силой, чтобы он стал моим, по такой логике? — наигранно удивлённо спросил я.

— Нет, но где доказательства, что он твой? — приподнял мужчина бровь.

— Вы действительно думаете, что мне требуются доказательства? — улыбка тронула мои губы. — Но вы правы, это было бы некрасиво просто зайти и требовать у вас вещь без доказательств. Если вы сейчас вытащите клинок из ножен, то увидите иероглифы и узоры, которые не используют в этих местах, а его рукоять, как и ножны, испачканы местами в чёрной краске.

Босс не вытащил клинок — судя по его слегка кислому выражению, он знал, что я сказал всё правильно.

— Возможно, мы сможем договориться с тобой, — решил после секундных раздумий мужик. — Давай так, выполнишь для меня кое-какую работёнку, и я может отдам тебе этот меч.

И казал это так, будто это у него были права диктовать условия, а не у меня. И это, если честно, меня слегка задело.

— Может? — усмехнулся я недобро. — А давайте поступим по-другому, я не устрою в этом шалаше кровавую бойню, не вырежу в округе всех до последнего и этой историей не будут потом пугать детей ещё много веков, а вы отдадите мне меч. Как вам такое предложение?

Глава 234

Было приятно держать уже практически ставшим частью тебя меч, с которым ты прошёл и огонь, и воду за уже почти четыре года. Я с каким-то приятным чувством удовлетворения и полноценности повесил его на законное место на поясе.

Хотя тот идиот мог же заупрямиться и не вернуть его, и тогда всё могло бы закончиться куда более плачевно. Пришлось бы уже тогда силой отбирать. Но настойчивость и угрозы вместе с седьмым уровнем стали весомым аргументом в нашем споре. А ведь босс даже пытался торговаться со мной.

— Я могу предложить тебе за него кого-нибудь из девушек, — кивнул он в тот момент на девушек рядом.

Но судя по их испуганным лицам, девушки меня боялись охренеть как. Да и к тому же, нахрен мне лишний рот в путешествии, особенно в пустыне? Я как-то не из тех, кто не может дня без секса прожить.

Поэтому босс караванщиков в итоге пусть и нехотя, но протянул мне меч с ножнами, за что я кивнул, сказал спасибо и вышел из шатра.

И никто меня даже не остановил.

Было в этом что-то приятное, кстати говоря, утереть человеку нос, при этом даже пальцем никого не тронув. Показать их беспомощность и настолько жалкие потуги качать права, что мне даже пачкать руки и силу не пришлось применять, сами сдались.

А ситуация лишний раз доказывала, что где бы ты не встретил людей и какими бы они не были цивилизованными, всё всегда скатывается к силе и страху, к самым начальным инстинктам.

Кто-то может, конечно, не согласиться, но даже в самом цивилизованном обществе будет решать сила и страх. Тот же человек, который за спиной имеет огромное влияние и возможность сломать тебе жизнь — такой же сильный и пугающий чел, как и сильный варвар, но чуть-чуть в другой плоскости.

Ну что ж, теперь практически со всеми пунктами в моём личном списке было покончено и оставалось лишь разобраться с тем, что делать дальше. Естественно, мне требовались ингредиенты, редки и дорогие. За которыми придётся отправиться, чувствую, в самую жопу пустыни. Но в добавок к этому ещё и карты или, на крайний случай, устное пояснение, как дойти до другого края пустыни, и где я нахожусь.

— И что будем делать? — поинтересовалась Люнь.

— Я… я не знаю, — пожал я плечами. — Сейчас все ложатся дрыхнуть, так что бессмысленно что-то искать и расспрашивать. Завтра подождём и уже глянем что к чему.

Правда был один нюанс — после случившегося разузнать всё может оказаться гораздо сложнее. Как-никак, а они же здесь все повязаны, верно? Рука руку моет, каждый друг друга знает, и за случившееся этот мужик может залупиться и подговорить остальных со мной дел не иметь. Всё же в таких местах все стараются держаться друг друга.

С одной стороны, неприятно, с другой — когда ты седьмой уровень, многие бойкоты или попытки идти против тебя уже не так существенны, как раньше. Это как на танке по плохой дороге ехать — даже не заметишь, а если заметишь, то не сильно.

На ночь мы остановились прямо у берега озера. Здесь всё было в зелени: пальмы, деревья, кустарник, высокая трава, а в некоторых местах и тростник. Всё нетронутое, сразу было видно, что люди здесь не срали там же, где отдыхают, и стараются беречь место.

Уважаю…

Я нашёл себе место под каким-то деревом у самой кромки воды. И что было удивительно, озеро было достаточно чистым. Не в плане, что я ожидал тут увидеть канализационное болота, но тем не менее — скорее просто мутной из-за песка. А здесь у самого берега здесь плавали красные, золотые, синие и даже фиолетовые рыбёшки, а вода была настолько прозрачной, что даже при лунном свете дно спокойно просматривалось.

На моих глазах вечно голодный Зу-Зу бросился в воду, как большой боевой снаряд, и подняв кучу брызг, обратно на берег вернулся с рыбой в лапках.

— Да не, спасибо, не хочу, — отказался я, когда тот протянул мне рыбу. — Не хочу на ночь фигуру портить.

— Фигуру? — улыбнулась Люнь.

— Ага, тебе бы тоже не помешало меньше есть, кстати говоря, а то станешь такой толстой, что взлететь не сможешь.

— Я призрак, дурак, — хихикнула она. — К тому же не ты ли сказал, что у меня красивое тело?

— Что-то не могу припомнить… Знаешь, надо освежить память.

— Ага, обойдёшься, — показала она мне язык, улыбнувшись. — Спи давай, я посторожу тебя.

Хорошо, когда есть тот, кто круглосуточно бдит, можно даже в самой опасной ситуации выспаться.

Утро было до ужаса ясным и безоблачным.

За ночь никто ко мне так и не пришёл мстить и резать глотку, видимо резонно рассудив, что я слишком крупная рыба для них. Ну что же, проблемой меньше, хоть каким-то здравомыслием они обладают. Возможно даже смогу с кем-нибудь договориться…

Хотя договариваться ни с кем не пришлось, и меня нашли сами.

Мужчина, худой, с лицом, испещрённым морщинами, которое уже давно высушило палящее солнце и явно проживший в пустыне всю свою жизнь подошёл ко мне, когда я разгуливал по лагерю оглядываясь.

Всё же было интересно, какие караваны здесь проходят. И что мне сразу бросилось в глаза — рабовладельцев было не так уж и много. Куда больше явно промышляли торговлей более приземлённой, типа вещей для быта, тканей и всяких украшений. Некоторые даже умудрялись здесь же обмениваться повозками с добром.

— Доброго утра, чужак, — сказал он сухим, как и его лицо, голосом. Я его заметил благодаря Люнь ещё до того, как он к нам подошёл. — Ищите караван, к которому можно присоединиться?

— Не то чтобы… — уклончиво ответил я, не показывая заинтересованности. — Просто столько караванов… В пустыне действительно есть так много городов? — полюбопытствовал я.

— Дело не в городах в самой пустыне, а в местах на границе с ней, где можно как найти и купить много интересных и ценных товаров, так и потом вернуться и продать.

— То есть вдоль границы с пустыней, на территории Гор великанов много городов?

— Городов мало, но если сложить их с деревнями и торговцами с золотых земель, то выходит достаточно мест, где можно хорошо обменять предметы. Из одних мест везут древесину, из других можно достать достаточное количество рабов, в-третьих местах можно найти хороший алкоголь, а в четвёртых скот и шерсть.

— А обратно…

— Ингредиенты, украшения, ткани, тех же самых рабов — всем всегда чего-то не хватает, — ответил он спокойно. — В прочем, вы сами можете на это взглянуть своими глазами, если вас интересует какая-либо работа.

— Охрана? — предположил я единственный для себя вариант.

— Да, охрана всегда была нужна караванам, — кивнул он. — Заинтересует ли вас такое предложение?

— В принципе… да, — кивнул я, немного подумав. — Вы меня специально искали?

— После случившегося в шатре красоты (вот как они то место называют) о вас знают многие, хотя не все разделяют мнение.

— О чём?

— О том, можно ли вам доверять, чужак.

Слово «чужак», я заметил, в этом мире используют не как способ обидеть или ткнуть тебя в то, что ты не местный, а лишь как один из способов обращения и обозначения, что ты не из этих мест. Хотя может я неправильно перевожу… хотя вроде должен правильно…

— А как сами считаете? — задал я встречный вопрос.

— Если я здесь, то моё мнение в этом вопросе, мне кажется, понятно, — ответил он спокойно. — Вас это интересует?

Я задумчиво огляделся.

— Вы говорили, что в пустыне не так уж и много городов. А сколько их всего?

— Четыре. И ещё множество некрупных поселений, как это. Можно добавить ещё и племена, которые изредка попадаются нам на пути.

— Племена?

— Люди, странные люди. С ними хорошо вести торговлю, однако они сами себе на уме, и никогда не скажешь, чего именно им от тебя нужно.

Мне кажется, что речь идёт сейчас о кошатниках… людях-кошках. По крайней мере, только они мне в голову и пришли, когда я услышал о странных племенах. Здесь абсолютно все были людьми, и, если верить тому, что рассказывал Гой, коша… люди-кошки вели более затворническую жизнь, мало пересекаясь с внешним миром.

— А крупные города… они где расположены? — спросил я.

— Думаю, я могу ответить на этот вопрос. Ко всему прочему, в один из них мы и направляемся, поэтому… если вам интересно, можете пойти с нами, лишний меч нам не помешает. Если нет… могу пожелать вам лишь спокойных песков.

Ну как бы учитывая, что я изначально хотел…

Уже через десять минут мы стояли около каравана старика, причём главным был, как выяснилось отнюдь не он, а какой-то молодой парень. Тот просто бросил в мою сторону взгляд, удостоив лишь кивка, после чего вернулся к небольшому походному столу, на котором что-то рассматривал.

— Мой господин попросил нанять вас, — пояснил старый бедуин. — Он не имеет предвзятостей, и сильный меч лишним никогда не будет.

— Понятно… — только и протянул я. — А как город называется, куда вы будете двигаться?

Сейчас мне было, если честно, не так важно, куда двигаться, главное, чтобы на запад. И вариант попасть в город этих земель был не так уж и плох, так как там всегда есть библиотеки, там всегда есть рынки, бары, где можно узнать последние сплетни, и вообще много чего, что поможет тебе как вырасти, так и определиться, куда двигаться дальше.

— Посара.

Если честно, мне это совсем ничего не сказало.

— Далеко до него?

— Трое месяцев пути, если, может быстрее, может дольше.

— А разброс быстрее-дольше какой? Плюс-минус сколько месяцев?

— Два. Плюс-минус два месяца.

Хера се, небольшой разброс… Блин, я так состарюсь и умру, пока до Ки доберусь.

Нет, у меня был вариант лететь дальше своим ходом, однако куда лететь, что и где находится — это лишь первые вопросы, которые появлялись у меня в этот момент. Я уже полетал немного и чуть не стал обедом для твари, а потом и вовсе чуть не сдох. Ещё жопечной части на ноге частично лишился.

Поэтому я резонно рассудил, что немного обвыкнуться мне не помешает: научиться понимать, куда стоит, а куда не стоит ходить, где какие области находятся, какую ещё хрень можно здесь встретить и так далее. Да и вообще людей узнать, что стоит, а что не стоит делать. В любом случае, я всегда мог послать караван куда подальше и полететь сам, а вот слегка разузнать о местности дорогого стоит. Всё же знания — сила.

Это уже не говоря о знакомствах — если чел водит караваны и торгует, то значит можно как и потом с ним договориться, чтобы помог, ну или хотя бы подсказал по ингредиентам. Всё же связи — это связи, они лишними никогда не будут.

Поэтому… да, я согласился. Мне обещали заплатить, однако деньги играли здесь не первостепенную роль. Куда больше меня интересовало само это место, пустыня, в которой мне грозило пробыть ещё не один месяц.

Караван тронулся лишь на следующий день, когда молодой хозяин обменял несколько своих саней на другие. Я, если честно, думал, он себе рабыню купит, но тот был каким-то торговым задротом. Есть компьютерные задроты, а этот торговый: всё что-то покупает, продаёт, обменивает, договаривается…

— Мой господин за три года успел увеличить свой караван в два раза, что считается очень хорошо, — не без гордости сообщил старик, которого звали Ёсим. — Его отец держит небольшой рынок в городе и помог сыну встать на ноги, но всего остального он добился сам. Видимо у них это в духе.

Забавно, но они использовали слово дух, а не кровь во фразе «это у него в крови». Да и вообще, стоило немного пообщаться с людьми, как стало понятно, что если везде есть душа или внутренняя энергия, то у них дух. Именно дух. То есть это не душа, а… как… не знаю… дух места, дух семьи, что-то общее, что объединяет их с окружающим миром типа.

Что люди только не придумают…

— А у вам нет карты или чего-то подобного, чтобы понять, где мы сейчас находимся? Вообще, карты этой пустыни?

— Карты пустыни? — казалось, мой вопрос удивил его.

— Ну вы же как-то ориентируетесь, верно? Куда идти и куда возвращаться, нет?

— Есть, конечно, есть, но ей редко пользуются, лишь чтобы узнать направление, так как они очень неточны и вряд ли отражают полноты картины.

Собственно, как он и сказал, карта была очень… минимальной, скажем так. То есть даже реальных размеров пустыне по ней понять было нельзя. Лишь так, примерно прикинуть, что да где находится: расположение городов, например, поселений, каких-то областей

Получается, всего было четыре крупных города. Один на юге, один на севере, один в центре и один на самом западе, почти у края пустыни, если я правильно понял. И много всевозможных точек, обозначающих поселения и зоны, где можно встретить ту или иную опасность. Насколько я понимал, именно эти зоны всегда караваны и старались объезжать.

Правда, как далеко друг от друга это находится — хрен знает, так как карта совсем не показывала дистанцию между ними, и даже направления, южнее или севернее двигаться по ней определить было нельзя.

То есть нельзя было просто взять типа и сказать: надо двигаться на пятнадцать градусов правее, или от этого места и ровно на юг. Нет, этот момент определялся исключительно по звёздам, расположение которых было нарисовано около каждого значимого места. Да и сверялось направление лишь утром и вечером. Почему не ночью они двигались, что было логичнее, мне объяснил Ёсим.

— Опасно.

— Всякие ночные твари?

— И это меньшее из зол, — кивнул он. — Эти земли таят в себе много тайн, и некоторые тайны предпочитают темноту.

О как загнул… Блин, мне даже понравилась его формулировка, если честно. Некоторые тайны предпочитают темноту… звучит многообещающе.

Двигались мы достаточно бодро, даже быстрее, чем на прошлом караване, и я бы сказал раза в два. Существа, которые нас тянули, напомнили шестиногих ящериц, которые херачили всеми шестью лапами, как вёслами. Причину выбора именно этого существа мне объяснили наличием тех самых медуз, с одной из которых я уже столкнулся.

— Кукольник, это существо называют кукольником. Из-за того, что он приманивает беспечных жертв порабощёнными духами людей. А они, — Ёсим указал пальцем на ящерицу, что везла нас, — покрыты чешуёй, которая спасает их от яда. Даже если мы заедем на территорию кукольника, нам не составит труда выбраться из неё. На других ты уже не выберешься.

— Но остальные караваны используют их.

— Дешевле, проще кормить, легче содержать — да, те дешевле во многих аспектах, но эти быстрее, и им не страшны многие невзгоды, — короче, надёжность. — Думаю, ты уже знаешь на собственном опыте, насколько они опасны.

— Всем уже известно, — хмыкнул я.

— Такие новости быстро распространяются, так как если кто-то да попадается к ним, то попадается зачастую единожды.

— Я видел караван, думал, что людям помощь нужна…

­— Кукольник использует наши слабости. Дети, женщины, люди, которые молят о помощи, — кивнул он.

— Но антидот у вас есть.

— Никогда не поздно побороться за свою жизнь, даже когда кажется, что твой дух станет его рабом.

— А если он застигнет вас во время стоянки?

— Они редко покидают определённые области, а мы туда никогда не заезжаем. Однако…

Ёсим похлопал по мешку, в котором была соль. Таких мешков на каждых из саней было сразу несколько.

— Соль?

— Они боятся соли, — кивнул он. — Посыпать песок солью, и ни один кукольник не подберётся к тебе. Но мы делаем это лишь когда есть риск столкнуться с ним.

Соль… Если учесть, что медуза-гриб состоит из какого-то жидкого геля, то соль действительно могла подействовать. Ну типа обжечь или из-за того, что впитывает влагу, доставить массу неудобств твари. В принципе, если так подумать, то логика в этом была.

Правда вряд ли я с собой буду таскать мешки с солью.

— А ещё соль хорошо продаётся, — добавил Ёсим. — Она так или иначе нужна всем.

— Даже племенам?

— Даже племенам, — кивнул он. — Но они встречаются крайне редко и скорее сами находят тебя, когда им нужно.

— Значит они не так уж и плохо ориентируются в пустынях?

— Лучше, чем те, кто всю жизнь прожил в них. Они странный народ. Они опасный народ. Лучше с ними лишний раз не встречаться, пусть с ними крайне выгодно торговать.

— Чем же?

— Практически всегда — ингредиенты. Те, которых не достать простым нам. Они сам дух пустыни, дух, который разбился на множество мелких духов и теперь существует в виде этих племён.

Слышал бы это Гой, он бы ржал с этого весь день.

Ещё один интересный момент я выяснил о песчаных бурях и почему точных расстояний на картах нет.

— Как это, сдвигают? — удивился я в тот момент.

— Вот так. Ты был в одном месте, а оказываешься в другом, будто ту часть пустыни, где ты находился, сдвинули.

— Но… это же нереально.

— Аль-ли так? — посмотрел Ёсим на меня как на неверующего Фому. — Ты говоришь, что был месяц пути полёта, не так ли? Но от оазиса до берегов наших земель, где они встречаются с золотыми землями куда дальше, не месяц пути, даже если лететь.

— Но я…

— Караван столько бы не прошёл, — покачал он головой. — Так что да, песчаные бури могут уносить земли вместе с собой.

Звучит как бред.

— И если мы попадём в неё…

— Мы будем от неё убегать, ­— просто ответил он. — Нельзя попадать в бурю ни при каких условиях. Лучше встретиться с кукольником, чем быть унесённым бурей, ведь место, куда она тебя перенесёт, может оказаться куда страшнее.

— Например в области, где обитает Император песков?

Тот посмотрел на меня невесело и кивнул.

— Да, например к ногам самого императора песков…

— М-м-м… понятно… — кивнул я. — Кстати, раз уж разговор зашёл о нём, а где этот император песков обитает? Ну так, на всякий случай, чтобы… случайно к нему не попасть?

Глава 235

— Случайно попасть к императору песков? Я… очень сомневаюсь, что к нему можно попасть случайно.

— Не, ну мало ли, просто область, куда не стоит соваться, а то вдруг я пойду именно туда и встречу его.

— Вряд ли так просто туда можно попасть, — покачал он головой.

— Я встретил медузу, которая меня чуть не сожрала. А потом встретил огромную ящерицу, которая сожрала медузу, и чуть не сожрала меня. Поверьте мне на слово, у меня получится там случайно оказаться. Если в этой пустыне есть самое гиблое место, то я там рано или поздно случайно окажусь.

— Какая… уверенность… — покачал он головой. — Но в тех местах в принципе ничего нет кроме руин, чтобы туда вообще направляться.

— Вот именно в случайные места меня обычно и тянет, так что лучше знать, в какие случайные места мне не идти, — кивнул я уверенно.

— Если бы я не знал, как остерегаются люди песочного императора, подумал бы, что ты сам хочешь к нему попасть.

— Не-е-ет, ну что вы, да никогда в жизни даже мысли в моей голове не было о таком, честно, — с самым искренним видом сказал я.

— Какой же ты честный человек… — покачала головой Люнь, — я в шоке.

Вряд ли Ёсим знал о том, какие ингредиенты нужны для пилюли прорыва на восьмой уровень, поэтому и причин быть уверенным, что я хочу встретить императора песков, у него не было.

Хотя если так подумать, то сюда уже должны были приходить те, кто стал Мастером Вечных, например Пань Сянцзян из Ёхендхая. Она же как-то достигла своего уровня, а значит у неё должна была быть пилюля прорыва с этим ингредиентом. Иначе говоря, или она, или люди их клана должны были побывать в пустыне, чтобы раздобыть этот ингредиент.

Я сразу вспомнил о том, как много путешествовала Сянцзян, чтобы найти способ исцелить пальцы дочери. И лампа Алладина, это ведь был её артефакт, и подобная вещь как раз-таки водится чаще всего в арабских странах. Так что вполне не исключено, что Сянцзян лично побывала здесь, а если вспомнить её веер, могла сама зайти на того, кого называют императором песков.

Или же её клан договорился и заплатил кошатникам, так как, если верить Ёсиму, те торгуют с внешним миром, продавая редкие ингредиенты.

Ёсим расстелил передо мной карту.

— Видишь? — указал он пальцем на самый западный город. — Это Гардагарт, один из старейших городов наших земель.

— Ага.

Его палец переместился севернее. Заметно севернее через несколько областей и точек с непонятными для меня обозначениями.

— Здесь раньше находились старые руины, если верить путешественникам и искателям сокровищ. Остатки древнего города, что сгинул в песках давным-давно, когда не было даже тех городов, что стоят сейчас под голубым небом. Он находится в стороне старолуния под созвездием трона. Если хоть раз обнаружишь, что идёшь в том направлении — сразу сворачивай. Куда угодно — это всё будет лучше, чем попасть туда.

— Лучше, чем попасть к кукольнику, который поработит душу? — уточнил я.

— Нет, — покачал Ёсим головой. — Не лучше. И тем не менее то место гиблое. Я не знал тех, кто хотел бы туда попасть, но безумцы находятся.

— Люди-кошки?

— Я ничего не могу про них сказать, так как их жизнь тайна для нас. Но я слышал от других, что туда несколько раз ходили целые экспедиции людей не с наших земель, и больше о них никто не слышал.

Ну то что никто о них не слышал могло значит лишь две вещи: или они добились успеха и сразу двинулись домой, или их постигла неудача.

И почему-то мне кажется, что среди них вполне могли затесаться люди клана Пань, так как те же должны были как-то подняться на восьмой уровень, верно? Сянцзян при нашей встрече была на уровне Мастера Вечных, а значит добыть ингредиенты из бедного императора всё же можно.

Во мне даже проснулся определённый охотничий азарт, какой просыпался раньше, когда я был ещё слабым последователем, который не перескочил на второй уровень. Тогда я заходил на демонических животных на уровень, а то и на два выше, чтобы прокачаться. Блин, были же времена…

— Я понял… — протянул я. — А вот здесь что находится?

Мой палец указал на другую метку.

— Здесь? Это…

И пошло-поехало.

Пока мы ехали, Ёсим не скупился на объяснения и рассказы. Возможно, потому что это был единственный способ себя развлечь вовремя перехода. Мы то и делали, что преодолевали барханы, двигаясь то поперёк, то вдоль, и вся работа охранника заключалась лишь в том, чтобы сидеть, быть на чеку, а ночью караулить. Поэтому это было своего рода способ развеять скуку, рассказать или послушать.

К тому же помимо поджелудочного сока императора песков мне требовался пустынный тысячелетний цветок расцвета, а вот он рос в противоположной стороне в скалах бури, как назвал их Ёсим. Там нередко проходят песчаные, поэтому и добраться до скал составляло определённую проблему.

Ну в принципе, я так и подумал, что будет непросто, иначе бы цветок рассвета не прожил бы тысячу лет ­— его бы сразу сорвали любители алхимии.

А вообще, если так брать, работать охранником в караване было не так уж и сложно, и в этом действительно была своя романтика, преодолевать бесконечные однотипные барханы, который иногда пугали своей высотой. Сидишь на санях, практически плывёшь через это море песка, а на вечер становишься на привал.

Никто далеко от саней не уходил, а когда становились на привал, нередко ставили их в две шеренги. Люди размещались прямо между ними, натягивая сверху всякие полотна, чтобы прикрыться от иногда слишком уж бушующего ветра. Только глава каравана, тот самый мальчишка, позволял себе сделать небольшой шатёр.

А если надо было в туалет, то как и в моём путешествии через горы, люди делали буквально пару шагов от каравана, чтобы всегда быть в радиусе прыжка обратно, если понадобится — настолько люди боялись этих диких мест.

Забавно, но я слышал, как некоторые при походе в туалет приговаривали: жизнь на жизнь. Когда я спросил, Ёсима, что это значит, он ответил, что они дарят влагу, которая является жизнью, а пустыня взамен должна подарить им жизнь и не трогать. Интересно получалось, если так подумать, обоссал пустыню, и требуешь у неё тебя не убивать.

Да за это время я в принципе узнал много чего интересного, на себе прочувствовав быт местных бедуинов. От их холодного чая, который они заваривали в маленьких железных сосудах до курительных трубок, которые заправляли странными травами. Торкало, наверное, раза в два сильнее и раза в три дольше, чем обычные сигареты.

Наверное, одним из самых полезных было умение завязывать на себе платок, как у террористов, чтобы одни глаза были видны. Довольно удобно, учитывая, какие иногда здесь поднимаются ветра с песком.

Можно сказать, что за то время, что мы ехали, я уже не чувствовал себя особо чужим, делая всё то же самое, что и сами бедуины на автомате. Встал, собрался с другими, чай, завтрак странными лепёшками и вяленным мясом, потом расход по своим местам, привалы на обед и стоянка на ночь. Всё пошло по колее.

Но путешествие через пустыню не всегда значило только охрану.

— Юнксу, — один из охранников каравана, подойдя к нашим саням, что замыкали караван, окликнул меня подойдя поближе. — Глава хочет видеть тебя.

— Меня? — удивлённо спросил я.

За время нашего путешествия я привык, что нахрен никому не нужен и большую часть времени то и делаю, что балду пинаю, оглядывая окрестности. Сижу, иногда пью, чтобы смочить губы, кормлю пушистого, который со своим мехом в пустыне переживал не лучшие времена, прячась между вещей. А тут вдруг понадобился, и боюсь, что неспроста.

— Да, — кивнул тот.

Глава — мальчишка, что рулил караваном, несмотря на свой возраст, пользовался здесь явным авторитетом. Даже бывалые наёмники, которые, по идее, должны ни во что его не ставить (да-да, стереотип, но всё же), относились к мальчишке с уважением, а значит тот стоил многого.

Вообще, я сразу заподозрил, что что-то происходит, так как наш караван встал на дневной привал раньше времени, что было чем-то новеньким и явно неспроста. Всё же время — деньги, и важнее денег могла быть только жизнь, что намекало на причину нашей задержки.

Вместе с охранником мы направились в главу каравана. Парень восседал в ведущих санях, которые были оборудованы под небольшой передвижной домик, выглядящей как трейлер. Именно он, можно сказать, лично прокладывал путь, и иной раз я замечал, как мы огибаем то или иное место, по известной только ему причине. Возможно, этого мальчишку не зря уважали.

Когда мы подошли к саням, охранник постучался в дверь.

— Господин, я привёл его.

— Пусть войдёт, — голос паренька был ещё моложе, чем он выглядел. Это было в первый раз, когда я услышал, как он говорит.

Охранник кивнул мне, после чего толкнул дверь, пропуская внутрь. Сам же остался снаружи, видимо сторожа дверь.

Когда я очутился внутри, то попал в небольшую и очень душную комнатку, где было тяжеловато развернуться. И по середине этого трейлера за небольшим столом и сидел парень. Напротив него расположился Ёсим, который поприветствовал меня кивком. Мальчишка же вообще не подал вида, что заметил моё прибытие. Он лишь кивнул на небольшой сундук у стены, предлагая сесть, продолжая что-то писать на заваленном бумагами столе.

Пока он разбирался со своими делами, я огляделся.

Это оказалось достаточно просторное помещение, чем мне показалось на первый взгляд, раз мы тут втроём уместились, и ещё место осталось несмотря на то, что вещей здесь хватало. На потолке в сетках покачивались всевозможные вещи и припасы, о которые, если не пригибаться, можно было удариться головой. У противоположной стены расположился шкаф с кучей скрученных в трубку пергаментов, а вдоль бортов выстроилось несколько закрытых на замок сундуков. И при всём при этом здесь ещё оставалось место.

В этом местном аналоге трейлера даже ночевать можно было. Убери ты стол, вполне бы хватило места, что было особенно актуально ночью, когда становилось заметно холодно. Но он почему-то всё равно предпочитал шатёр на улице, что было даже банально не безопаснее.

Наконец мальчишка закончил, чуть ли не демонстративно отложив ручку и посмотрев на меня.

— Мы заметили на горизонте остов корабля, — сразу перешёл он к делу без всяких «здравствуйте».

Корабль блин… Судно это, судно! Для моряка это тоже самое, что говорить «ложить».

— Ёсим рассказывал тебе о кораблях? — сразу же перешёл он к делу.

— Да, мельком мы проскакивали эту тему, — кивнул я. — Судна, которые потерпели крушение в пустыне, и теперь болтаются…

— Среди песков, да. Часть уже давно разграблена или потеряла свои грузы, однако иногда удача улыбается упорным, и что-то ценное ещё можно найти на их борту. А в пустыне действует только один закон на этот счёт — тот, кто нашёл, становится обладателем вещи.

— Хотите, чтобы я проверил, что там да как? — сразу решил перейти я к делу.

— Да. Прийти, проверить, если что-то есть — забрать. Если забрать не сможете — подвезём сани, — кивнул он. — Если ничего не найдёте — попробуем хотя бы разобрать борт на доски. Если ничего не получится — едем дальше.

— И там есть чего опасаться?

— Есть.

— И чего же?

— Вот это вы и выясните.

— Я понял. Я пойду один или с…

— С другими. С тобой пойдут пять человек, — ответил он вернувшись к бумагам. — Можешь идти.

Мда… Я первый раз с ним за всё время нашего путешествия разговаривал и, честно говоря, у меня сложилось не самое приятное мнение о пареньке. Он говорил как-то странно, будто не начинал разговор с тобой, а продолжал, как если бы вы уже говорили, потом мальчишка бы на что-то прервался, после чего просто продолжил говорить дальше.

Странная манера говорить могла свидетельствовать о том, что парень немного ку-ку на голову, что и объясняет его феноменальную, как говорили другие, предприимчивость. Я не врач, но вроде есть у людей какие-то проблемы с головой, которые компенсируются деловой хваткой или другими талантами.

Ну или просто парень мудак, так как у меня возникло неприятное ощущение, что он вообще никого и ни во что не ставит, и все мы не более чем циферки в его блокноте, которых можно списать как убытки.

Но тем не менее я всё же согласился поработать охранником на них, верно? А договор, как говорится, дороже денег.

Со мной помимо моего верного пушистого Зу-Зу действительно отправились ещё пять человек, и я так подозреваю, что не в помощь, а для того, чтобы те проследили, не возьму ли я чего лишнего за спиной у всех. В конце концов, я седьмой уровень на границе восьмого, и мне пятые уровни как мёртвому припарка — толку никакого. А добыча, по логике, принадлежала главе каравана, который уже и распределит долю находки между другими. Ну так по идее должно быть.

Караван встал на достаточно почтительном расстоянии от судна, которое лежало между двух барханов, которые будто нависли над ним. И первое, что мне бросилось в глаза — оно выглядело точь-в-точь как то, в котором я прятался от медузы. Такое же пузатое, по стилю напоминающее европейское с характерными парусами и округлёнными формами, которых не встретишь в местном судостроении.

— Вы знаете, откуда здесь суда? — решил я спросить своих охранников. Сколько я не разговаривал с Ёсим, он ни разу не упомянул, откуда они брались, хотя иногда да попадались.

— Я слышал, — начал самый старший из них, — что они принадлежали старым городам, что утонули в море песка. Когда пали города, корабли один за другим начали падать.

— А те города — это что-то типа забытых руин, что встречаются по пустыне?

— Да.

— Руины древних? — предположил я.

— Нет, не древних…

— А я слышал, что это корабли со стороны заката, — неожиданно сказал другой, перебив главного. — Они пересекают огненные земли с той стороны и прилетают зачем-то сюда.

— С той стороны за огненными землями бездна, — не согласился ещё один.

— Да, но они прилетают из-за бездны.

— Да бред, ней ничего нет, — фыркнул тот.

— Тогда как объяснишь, что они не похожи на обычный корабль?

— А ты их много видел?

­— В детстве один раз, — ответил чел чуть ли не с гордостью, но я решил прервать их спор, подняв руку.

— Тишину поймали, потом поспорите, — негромко, но твёрдо попросил я. — Сейчас на судне внимание сосредоточили.

А то развели тут…

Моя настороженность понятна — сначала ты думаешь, что всё безопасно, а потом лишаешься части жопы, что весьма неприятно.

Но версия парня, что они прибывают из-за огненных земель, выглядит интересной, кстати говоря. Я-то точно уверен, что за огненной землёй есть другая территория. И может быть банально так, что эти приходят сюда за теми же ресурсами, но как в средние века у нас, терпят крушение, и остаются в пустыне. Может в бурю попали, может топливо кончилось, как знать, но обратно вернуться они уже были не в состоянии и просто «тонули».

Чем ближе мы подходили к судну, тем настороженней становились.

Судно действительно выглядело как линкор средних веков, люди уже открыли Америку и вовсю месились в морских боях. Он рос перед нами, будто какой-то жуткий склеп. В прошлый раз я этого не заметил, так как был слишком увлечён борьбой за свою ужаленную жопу, а сейчас вот почувствовал. Эти дыры в борту, покачивающиеся порванные паруса, скрип старого дерева — всё будто только и говорило, что внутри поселилась смерть.

А может моё чуть подсказывало, что внутри не безопасно.

Да, судно ничем ни отличалось от прошлого, если только немного. Теперь, хорошенько присмотревшись, я заметил, что у него не было форточек для пушек. Значит точно грузовое, даже не оборудованное для защиты от пиратов.

И никаких признаков, что оно когда-то плавало типа морских желудей на днище или характерных границ на досках, которые находились всегда под водой. Корпус, в отличие от прошлого судна, был явно целее, пусть и здесь я нашёл несколько пробоин, через которые можно было забраться внутрь.

— Трое снаружи, двое за мной, — скомандовал я, когда мы подошли ближе.

— Мы должны…

— Вы должны слушать, что вам говорят, — тут же перебил я главного, перехватывая инициативу. — Троим будет проще убежать, чем всем шестерым, которые устроят толкучку внутри и будут друг другу мешать. Плюс кто-то должен будет стоять на стрёме, чтобы сразу броситься к каравану и предупредить об опасности, если такая необходимость возникнет.

Я знаю, что чувак бы поспорил со мной, но разница в два уровня — это разница в два уровня. И потом тот лишь кивнул, соглашаясь я с моим предложением.

— Вот и отлично, — я остановился около пробоины в борту. — Значит так, ты и ты — за мной. Остальные караулят здесь.

Внутри, как и в прошлый раз, царила духота. А ещё пахло старой древесиной и пылью, которая крутилась в воздухе в лучах солнца, пробивавшихся сюда через щели. Всё практически то же самое, что и на прошлом судне, но на этот раз трюмы были заполнены ящиками и бочками. А ещё…

Следы.

Следы ног на песке. И судя по всему, это человеческие следы.

Я толкнул в бок одного из наёмников, указав пальцем на них и показал, чтобы они смотрели в оба. Есть здесь есть тот, кто ходит на двух ногах, значит у нас могут возникнуть разногласия. Я-то человек миролюбивый, чего нельзя с точностью сказать о тех, кого мы можем встретить здесь.

Мы медленно двинулись вглубь трюма, оглядываясь по сторонам. Меня так и подмывало сломать один из ящиков, чтобы узнать, что же всё-таки перевозили здесь такие интересные суда, но всё же осторожность была на первом месте.

До того момента, пока меня не схватили за ногу.

Меня как током прострелило от неожиданности. Подпрыгнув на месте, я резко дёрнул ногой, вырвавшись из слабой хватки, и отскочил на пару метров с гулко колотящимся сердцем и мечом наизготовку, врезавшись в парней, что шли за мной.

Втроём мы рухнули на землю, и если они ещё не понимали, что происходит, то я с лёгким ужасом глядел туда, где меня схватили.

Там, где только что наступила моя нога, из песка, словно мёртвое дерево, торчала высохшая рука, выглядящая так, будто кто-то обтянул серой бумагой голые кости.

Но ещё более жутко было от того, что эта рука двигалась…

Она рефлекторно продолжала сжиматься и крутиться, будто пытаясь поймать нарушителя спокойствия. Сделав ещё несколько хватательных движений, она замерла и… позади неё начал подниматься песок.

Словно пузырь, он встал вздыматься вверх, пока на свет не показался сам хозяин этой руки.

Это была самая настоящая мумия, высушенная настолько, что её кожа напоминала бумагу, которой обмотали скелет. Она смотрел на меня пустыми глазницами, медленно и неуверенно поднимаясь на ноги, как зомби на кладбище, вылезший из-под земли. На нём ещё сохранились остатки выцветшей одежды, которая намекала, что когда-то это был член экипажа.

И как бы мне не хотелось, чтобы это был единичный случай, но песок началвздымался во многих местах, откуда лениво поднимались неожиданно восставшие трупы, словно мне было мало твари из пустыни.

Да, я испугался, что как бы естественно, мне кажется тут бы любой шуганулся. Но стоило получше рассмотреть, с кем я имею дело и стало, как всё встало на свои места. Я даже почувствовал облегчение, когда понял, с кем имею дело. Всегда становится легче, когда ты уже знаешь, кто твой противник.

— Да что же за непруха… — пробормотал я, встав, после чего сделал шаг вперёд и взмахнул мечом.

Труп срезало без какого-либо сопротивления, даже легче, чем обычного человека. Остальные мумии потянулись ко мне, но они были лишь досадной помехой на пути к добыче.

— Ну что, парни, — обернулся я на временных товарищей, — поработаем чуток?

Глава 236

Моё спокойствие объяснялось просто — любой противник, которого можно убить, в разы лучше, чем тот противник, которого убить нельзя. Золотая истина, написанная кровью из моей жопы.

И эти позорные мумии, как бы они жутко не выглядели, были куда лучше, чем та же самая медуза. Даже если их невозможно убить, их можно расчленить на множество кусочков, а потом сжечь. Или просто расчленить, если ты очень ленивый — вряд ли рука отдельно что-то тебе сделает.

Поэтому я окинул эту всю братию, что восстала, совершенно спокойным взглядом в отличие от тех, кто был со мной. Эти прямо-таки жопы поджали, судя по лицам.

Когда ближайшая мумия бросилась на меня, уже занеся меч над собой и попытавшись опустить его мне на голову, я спокойно, даже не сильно напрягаясь, просто поймал оружие за клинок. Дёрнул на себя, вырвав из слабых рук твари, и им же тут же ткнул её рукоятью прямо в морду, да так, что меч вышел у той из затылка. Мумия плашмя рухнул на землю и после этого уже не двигалась.

Блин, это будет просто.

Ещё одна пересушенная, как анчоус, мумия бросилась на меня сбоку, попытавшись воткнуть меч в мне живот, но я чуть повёл корпусом, поймал её за лицо и толкнул назад так, что она врезалась в ящики, проломила их, разлетевшись сама на куски.

Двинулся дальше вглубь корпуса, ударом тыльной стороны руки, снеся ещё одной бросившейся на меня твари голову, после чего сделал пару взмахов, и тройка мумий, что выросла передо мной из песка, тут же распалась на части.

Правда, глядя на то, как сражаются охранники пятого уровня за моей спиной с другими, предположу, что это просто я перекаченный, так как для них это не выглядело увеселительной прогулкой.

Парни довольно активно сражались, парируя и атакуя мумий, используя даже техники, типа песочного торнадо, который раздирал тех до костей. И несмотря на медлительность мумий, тех было банально больше, из-за чего парням приходилось хорошенько выкладываться. Мне же…

— Сзади!

Да, я услышал её топот, Люнь, но всё равно спасибо, что сторожишь.

Сделал шаг в сторону и на то место, где я стоял, приземлился тяжёлый молот, подняв брызги песка. Шаг назад, удар с локтя, и голова тварь разлетелась, как яйцо. Следом быстрый разворот и серия ударов, которая порубила на части тех мумий, что уже пытались зайти сюда через проём в переборке из другой части трюма, после чего вытащил веер и направил клинки на помощь парням.

Потребовалось меньше минуты, чтобы мы почти полностью зачистили эту часть трюма.

— Надо вернуться, — немного запыхавшись, произнёс один из охранников. — Их тут слишком много.

— Для этого ваш главный меня и послал сюда, чтобы не бегать по сто раз. Мы должны сначала обыскать судно. Этим и займёмся, — ответил я. — Идём дальше.

Я знаю, что они бы предпочли позвать подмогу, однако спорить со мной не стали. А моё желание проверить первым обуславливалось тем, что, во-первых, эти мумии мне совсем не помеха, даже будь их больше, а во-вторых, я рассчитывал первым осмотреть судно. Вдруг что интересное найду, что мне самому пригодиться.

Честно? Я считаю, что да, честно, так как я не собирался тащить всё подряд. Мне не нужно золото или какие-то ценные древние вещи, только то, что действительно может потребоваться в будущем. Поэтому…

Следующий отсек так же был забит ящиками, бочками и какими-то мешками. Здесь же было и пара мумий, которых я срезал ленивыми взмахами, даже не заметив. Прошёл дальше, прислушиваясь к тихому стону старой древесины, после чего задумался.

— Здесь же должен быть агрегат, который питает судно энергией, верно? — спросил я скорее самого себя, так как эти вряд ли знали вообще, как им управлять.

— Не знаю, — пожал один из них плечами.

— Он где-то в трюмах должен быть… Короче, надо обойти, проверить всё, заодно и зачистим корпус.

Мы прошли весь трюм судна, который оказался не маленький, однако так и не нашли ничего подобного. Только разные грузы, которые здесь лежали уже чёрт знает сколько.

Ради интереса я вскрыл один из ящиков, но внутри оказалась истлевшая одежда, которая от одного единственного дуновения уже разлеталась. Облом. Я попытал удачу снова, но в другом оказались какие-то книги, которые были не в лучшем состоянии, чем одежда. Ещё раз облом.

Что касается бочек, в одной мы обнаружили какое-то вязкое масло, которое по предположению одного из парней было маслом для ламп, а в другой жидкость, которая пахнула в лицо спиртом и тухлыми яйцами.

Палуба выше тоже была грузовой. Трюмы были забиты ящиками и сундуками, которые были закреплены сетями и верёвками вдоль бортов, чтобы не катались во все стороны. А ещё она порадовала нас ещё большим количеством мумий, которые здесь валили буквально из всех щелей. Судно был совсем не маленьким, поэтому для управления требовалось немало людей, но как я понимал, чем ближе мы были к палубе, где жил экипаж, тем мумий становилось больше.

Здесь пришлось внимательно поработать, чтобы не оставить за спиной ни одной твари, которых здесь было в избытке. Нет, это было не сложно, однако прямо-таки сильно здесь не разгуляешься, так как можно вместе с товарищами мертвецами ненароком нарубить и само судно, чего хотелось избежать. А они лезли отовсюду: из закоулков между ящиками, откуда-то сверху выпадали, выбирались из-под небольших завалов.

Мы прошли полностью всю палубу, и здесь мне неплохо помогала Люнь, заранее предупреждая о сюрпризах в то время, как Зу-Зу изредка встревал в бой, разбираясь с той или иной тварью, но больше держась всё же между нами.

— Мне кажется или их стало больше? — пропыхтел один из наёмников, который прикрывал тыл, отбиваясь от очень ретивых мумий.

— Не кажется, — я взмахом меча срубил руки, в которых был меч и прежде, чем тот упал на землю, пинком отправил его вперёд. Меч как пуля пробил сразу парочку мумий, пригвоздив последнюю к стене. Это их не убило, но, как минимум, задержало. — Их точно больше. Скорее всего, на верхней палубе их будет вообще тьма.

— Но… — он отбил атаку мечом и быстрым и точным ударом отсёк одной из мумий голову, — что их сделало такими? Никогда такого не видел.

— А что, они не встречаются в пустыне? — удивился я.

— Я слышал, что где-то на просторах песочных земель встречаются такие порождения… — неожиданно добавил другой охранник, весь запыхавшийся. — Проклятые, что вынуждены влачить своё существование вечность.

— Как цзянши?

— Эти что ли… прыгающие вампиры? — уточнил один из них.

— Да, можно и так назвать, — кивнул я, срубив ещё парочку мумий перед собой. Они вывалились из-за ящиков прямо под меч.

— Да, наверное. Такие же проклятые, как и эти, что остались в этом мире и ненавидят всё живое, — кивнул он.

То есть просто иная версия цзянши. И если те, грубо говоря, страдали от того, что каменели, то эти превращались в мумий от слишком жаркого и сухого климата.

Другое дело, что если они особо от тех не отличаются, то должен был быть, как минимум, какой-нибудь источник тёмной Ци, который из заставил их превратиться в этих тварей. Однако на первый взгляд никакого источника или причин появления здесь тёмной Ци я как не почувствовал, так и не обнаружил.

Где-то в середине палубы, прорубаясь сквозь мёртвый экипаж без особых усилий, мы обнаружили отсек, в котором находился главный двигатель судна. Бочка со ступеньками по кругу, похожая на те, что я видел на судне клана — агрегат, который поднимал эту махину в небо. Его расположили в отдельном отсеке, заперев двери на засовы, так что проход сюда пришлось буквально вырезать.

Сейчас из агрегата торчали кристаллы, много кристаллов, будто свечки на торте, однако было достаточно лишь беглого взгляда, чтобы сказать сразу, что все они уже давно разрядились. Ради интереса я даже вытянул руку и выпусти в его сторону энергию, попытавшись их запитать. По идее, как и в прошлый раз, это должно было запустить механизм, заставить кристаллы ожить, но… нет, пусто. Они даже не подали признаков жизни.

Я достал один из кристаллов и покрутил его в руке.

— Что это? — спросил один из наёмников. — Духовные кристаллы?

— Это место, которое запитывает судно энергией, благодаря которой он летит, — сказал я, обойдя агрегат по кругу. — По крайней мере, когда-то запитывал.

— А сейчас?

— А сейчас разрядился, — ответил я. — Скорее всего, если заменить их все, то можно будет поднять его в воздух.

— Серьёзно?! — оживился один из охранников.

— Это лишь предположение. Я не знаю, как они работают. Может причина, почему он упал, в совершенно другом, и этот агрегат здесь ни при чём, но… да, возможно это поможет.

Как заменить сдохший аккум на машине.

— Тогда бы у нас был бы собственный корабль! Это же… блин, да можно было бы столько грузов перевозить за раз, и при этом очень быстро!

— А вы раньше встречали такие суда? — спросил я.

Один покачал головой, но тот, что был постарше, кивнул.

— Один раз. Но никаких тварей в нём тогда не было. Он был разбитым и пустым, — пожал он плечами.

— Ясно…

Я положил разрядившийся кристалл на место.

Мне кажется, что будь всё так просто, типа просто засунь заряженные кристаллы и всё, то кто-нибудь уже бы давно догадался это сделать. С другой стороны, просто никто мог не подумать об этом, как это обычно бывает, а их встречаешь не так уж и часто, чтобы кому-то да пришло в голову просто заменить все кристаллы. Всё же надо знать принцип работы судна, а здесь одни бедуины необразованные.

Палуба с экипажем встретила нас действительно ордами мумий. Когда мы только поднялись, те лежали, как высохшие покойники, повсюду. Одни висел в гамаках, другие сидели, облокотившись на стенку судна, третьи замерли и вовсе за столом. Но едва мы сделали пару шагов, как они начали подниматься.

Здесь я уже не мелочился. Выхватив меч и вытащив клинки веера, я сразу же прошёлся ураганом, вырезая всё на своём пути. Меч так и сверках в лучах, пробивающихся через щели в обшивке судна. Многие мумии даже не успевали поднять головы, как теряли её безвозвратно, и за несколько минут я прошёл практически весь отсек, оставив после себя считанные единицы, с которыми уже могли справиться и обычные охранника.

— Знаешь, что странно? ­— спросил я негромко, глядя на то, как сражается охрана.

— Что такое? — тут же отозвалась Люнь.

— Они все лежали так, будто просто… просто легли и уснули.

— В каком смысле?

— В том, что когда мы сюда поднялись, одни сидели за столом, другие лежали в гамаках, третьи в проходе, будто в какой-то момент они все просто… умерли. Раз, и всё — смерть застала всех там, где они находились в последний момент. Кто-то спал, кто-то работал, кто-то ел.

— Думаешь, их отравили?

— Сейчас этого не узнаешь, но почему бы и нет, верно? — ответил я, оглядываясь.

Подошёл к столу, за которым сидела одна из мумий, поднял стакан, заглянул в него и поставил на место, после чего присел над высохшим трупом. Немного странная одежда, на шее какой-то кулончик…

Я без зазрений совести сорвал его с трупа и поднёс к глазам поближе. На нём был изображён треугольник с глазом, который протыкает меч — интересный символ. А если ещё и представить его на себе, то совсем хорошо становится.

Тем временем люди за моей спиной уже закончили с остатками мумий.

— Считай, полностью отчистили корабль, — встал я, бросив кулон обратно на труп. — Короче, поступим сейчас так. Вы проверяете нижнюю палубу, где лежат ящики и сундуки, а я поднимусь выше, посмотрю, что там на верхней палубе творится. Может ещё добью кого-нибудь. А, и можете в принципе звать других сюда.

Те кивнули и направились вниз, когда я по лестнице вышел под палящее солнце и тёплый сухой ветер. После душного и затхлого корпуса судна оказаться снаружи было очень приятно.

Здесь царило спокойствие и безмятежность, будто и не было никаких мумий палубой ниже. Мирно поскрипывали деревянные мачты, на ветру слегка похлопывая, расправлялись порванные временем паруса. За бортом раскинулась безмятежная пустыня.

Я прошёл к борту судна, прислушиваясь, как под ногами скрипит палуба, старая, выцветшая и обветренная. Местами на ней виднелись целые «лужи» песка, который забился в углах у бортиков и в щелях.

Подошёл к фальшборту и с удивлением обнаружил, что он покрыт резьбой, странными узорами, которые мне ничего не говорили. Я осторожно провёл по ним пальцем, прикидывая, сколько времени ушло на, по сути, бесполезную по своей функциональности резьбу, которая ничего не давала.

Или давала? Ну там может какой-нибудь барьер магические или ещё что?

Жаль, сейчас уже хрен узнаешь, для чего это всё было.

Я бросил взгляд на кормовую надстройку судна.

— А ты не боишься, что там в трюмах будут сокровища, и они их присвоят себе? — спросила в этот момент Люнь, поглядывая вниз. — А то они какие-то подозрительные, не доверяю я им…

Так-так, у кого-то засверкали жадностью глазки.

— Люнь, тебе же они всё равно без нужды, — улыбнулся я.

— Так я и не о себе беспокоюсь, — возмутилась она. — Боюсь, что тебя обмануть захотят.

Ну-ну…

— Нет, не боюсь, — покачал я головой.

— Но вдруг…

­— Поверь мне на слово, самое интересное хранится всегда у капитана в каюте. И если даже они найдут там золото, то будь уверена — то, что найдём мы, будет в сто раз дороже любого сокровища на судне.

— Как скажешь… — с сомнением произнесла она, всё равно поглядывая вниз.

Правда, когда я шёл к корме, где по идее в кормовой надстройке должен был жить капитан, заметил одну странную, заставившую меня насторожиться, вещь.

Следы.

Опять следы.

На одной из наметённых «луж» песка хорошо просматривалась три пары чьих-то отпечатков, которые вели туда же, куда направлялся сейчас я. Это из заставило меня насторожиться, вновь взяв в руки меч.

Причём ведь мы уже видели их в прошлый раз, когда мы только вошли в корабль (не обратил правда внимания, были они снаружи или нет), но тогда я подумал, что их оставили мумии. А сейчас вновь следы, но уже сверху на палубе, где мумий нет.

— Люнь? — нахмурился я.

— Что такое? — она проследила за моим взглядом. — Следы?

— Ага. Зу-Зу, будь рядом.

Пушистый с ответственной мордочкой кивнул, но при этом не выглядел настороженным или каким-то испуганным. То есть, будь это действительно что-то страшное, по его виду мы бы это поняли.

Лёгкой поступью, так, что доски практически не скрипели, я направился к каюте капитана, держа меч наготове. Я не боялся, однако сердце уже взяло темп в предвкушении каких-либо проблем. Когда я подошёл к кормовой надстройке, Люнь первее меня шмыгнула внутрь, после чего вернулась обратно и кивнула.

— Никого.

Ну то, что она никого не заметила, ещё не значит, что там никого нет. К тому же дверь выглядела так, будто её совсем недавно открывали. Это я понял по наметённому песку, на котором остались следы от двери.

Осторожно приоткрыв дверь, я заглянул вовнутрь.

Вновь духота и затхлый воздух ударили в лицо. Здесь, как и на нижних палубах песок ровным слоем устилал практически все поверхности, что здесь были. И первое, что я заметил — труп капитана.

Тот лежал на полу с торчащим из головы подсвечником, который кто-то не поленился воткнуть ему в башку. А значит этот кто-то тоже разумный и тоже не любит мумий. И судя по следам на полу, здесь разыгралась нешуточная битва не на жизнь, а насмерть.

Я осторожно вошёл внутрь, окинув взглядом комнату. Всё, как на картинках про старые корабли — слева у стены большая кровать. Справа какие-то шкафы, кресло, сундуки. У стены напротив, где было окно, расположился большой такой классический стол, на котором были разложены уже превратившиеся в труху и нечитаемые карты (а жаль).

Но мой взгляд зацепился сразу за следы. Опять три пары следов, они уходили к неприметному шкафу в самом дальнем углу каюты. Кивком я отправил Люнь проверить, кого занесла сюда нелёгкая судьба.

— Ты удивишься, — слабо улыбнулась она, когда вернулась.

— Смертельно удивлюсь? — одними губами спросил я.

— Нет-нет, просто удивишься. Только не пугайся.

Зу-Зу тем временем уже заинтересовано принюхивался к шкафу, не показывая признаков настороженности или испуга.

Нет, ну если никто из них не насторожен, то значит и мне бояться нечего, верно? Иначе бы Люнь меня сразу предупредила.

Поэтому, спрятав меч в ножны, я тихо подошёл к шкафу, взялся за ручки, после чего выдохнул… распахнул дверцы.

И в то же мгновение на меня выскочило рычащее шипящее хрен знает что. Я тут же сделал шаг назад, одним ударом тыльной стороной руки отправив это рычаще-шипязщее существо в стену, даже ещё толком не разглядев, с чем столкнулся. Просто рефлексы сработали быстрее, чем мозг смог обработать увиденную картинку и дать понять, что…

Передо мной были кошатники.

Даже не так.

Я посмотрел на тех, кто был в шкафу, и на того, кого отправил лёгким ударом ладони в полёт прямо в стену.

Это были даже не кошатники, а дети кошатников, судя по мордахам и размерам.

Причём тот, если тот, кто на меня набросился уже был лет так двенадцати-тринадцати, то двое оставшихся в шкафу тянули лет на шесть-восемь, будучи совсем ещё мелочью.

Мелочью, которые выглядели, мягко сказать, так себе. Разве что паренёк, которого я отбросил, сохранял хоть какие-то силы, и сейчас медленно вставал на ноги, продолжая то ли рычать, то ли шипеть, то ли кряхтеть.

Вот неугомонный…

Парнишка сделал ещё одну попытку напасть. Резко прыгнул, словно реальная кошка на меня и…

И задёргал ногами, повиснув над полом, когда я его поймал за шею. Его лицо тут же покраснело и перекосило, но скорее из-за страха и недостатка воздуха, чем от злобы. Ведь я мог спокойно сжать руку, вот прямо сейчас сломать ему шею и…

Я внимательно посмотрел в его напуганные выпученные глаза.

— Если бы я хотел вам зла, парень, вы бы уже были бы мер…

Я не договорил, с удивлением посмотрев на свою ногу.

Там, схватившись слабыми ручонками, ещё одна мелочь, девчонка лет восьми, наверное, пыталась сделать мне кусь-кусь за ногу, но у неё даже сил не было сжать челюсти нормально. Так, зубками прикусывала. Третий, самый мелкий из них, мальчишка лет шести и вовсе лежал в шкафу с закрытыми глазами, не в силах даже двинуться.

М-да… вот тебе и нашёл клад…

Глава 237

Вот всегда так, ищешь сокровища, а находишь… детей, например, которые шипят на тебя, прыгают на голову и грызут твою ногу.

Свободной рукой я схватил за шкирку, словно котёнка, мелкую срань, оторвал от своей ноги и поднял на уровень своих глаз. Вися, словно реальный котёнок, мелкое нечто с ушами, хвостом, кошачьими чертами и глазами веретенам, мало того, что не успокоилось, так ещё и зашипело на меня!

— Ш-ш-ш-ш-ш-ш!

Не, ну ты посмотри, какая!

Ну а так как я был достаточно взрослым человеком, то…

— Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш!!!

Зашипел на неё в ответ.

Бедное дитё испуганно сжавшись, поджало под себя ручки ножки, прижало ушки к голове и спрятало хвостик между ног, став совсем маленькой, будто настоящий котёнок. Вот такую компактную я и положил на пол, после чего посмотрел на пацана, который до сих пор висел у меня в руке и дрыгал ногами.

— Ещё раз на меня прыгнешь, и я твоей маленькой сестре ноги сломаю, ты меня понял? — тихо произнёс я, из-за чего тот испуганно попытался закивать головой и…

Расплакался.

— У тебя талант общаться с детьми, — вздохнула Люнь, когда я поставил его обратно на землю.

— Это для их же блага, — ответил я, глядя как разревевшаяся детвора забилась обратно в шкаф и… закрыла за собой дверцу. — Чтобы не наделали глупостей и не подставили себя.

Так-с… детей кошатников я нашёл. Как говорят, дети —­ это сокровища, но всё же я рассчитывал на несколько иное, когда говорил о них.

— Так, ладно, пока сюда не подоспели другие, Люнь, давай, надой найти что-нибудь.

— А где искать?

— Везде, — кратко ответил я.

Первым делом я осмотрел труп капитана, а вернее карманы его тряпок, которые уже почти разошлись на нитки. Карманы были пусты, но вот на шее обнаружился ключ, что уже было хорошим знаком.

После этого я быстро осмотрел стол, и как оказалось, сохранились карты и записи здесь куда лучше, чем те же книги в трюме. По крайней мере, они не спешили разваливаться от любого неосторожного касания и их даже можно было взять в руки.

Однако, что на них написано, понять было уже невозможно — всё выцвело, причём настолько, что, по сути, это была просто бумага. И это несмотря на то, что бумага была в помещении и…

Я посмотрел на большое окно, которое занимало почти всю стену со стороны кормы.

Хотя да, света тут должно было быть предостаточно за всё это время.

— Юнксу! — неожиданно позвала меня Люнь. — Я нашла!

Сундук обнаружился… нет, не под кроватью по классике жанра — за тумбочкой в стене. Если о тайнике не знать, то ты его по-настоящему хрен найдёшь. Собственно, если бы не Люнь, я бы его и хрен нашёл так-то, поэтому ей спасибо, а мне клад.

Отодвинув комод, я размахнулся и воткнул руку в стену, пробив старые сухие доски пальцами, после чего ухватился покрепче и вырвал их нафиг. Внутри действительно была небольшая полость, в которой и обнаружился сундук.

Нет, слишком громко сказано.

Сундучок.

Небольшой, пусть и увесистый, он был сколочен из промасленных крепких досок, из-за чего они сохранили свою прочность и сломать руками их было проблематично. Не знаю насколько, так как я и не собирался их ломать. Наоборот, я поставил сундук на пол, после чего осторожно всунул ключ в скважину, после чего повернул его.

Раздался громкий, немного скрежещущий щелчок замка, и крышка, словно на пружинке, слегка подпрыгнула, приоткрывшись.

— Так, что тут у нас… — пробормотал я, откинув её.

И…

Золото. Достаточно много золота, даже с небольшой горочкой, как показывают в мультиках про пиратов. Золотые монеты, драгоценные камни, бусы, какие-то золотые кубки, кольца, колье, цепочки…

Это была мечта любого кладоискателя. Найди я это в своём мире, это бы охренеть как обрадовало меня, заставив ссаться кипятком от экстаза, но теперь золото выглядело в моих глазах не более, чем простым металлом, пусть и красивым.

И всё же кое-что да привлекло моё внимание, а именно странная блямба в форме звезды. Простая золотая звезда без каких-либо украшений или ещё чего-то с семью лучами, достаточно массивная на фоне всего, что здесь было. Но у неё на обратной стороне были зубчики, как у шестерёнки, что как бы намекало не просто на декоративную функцию.

Я задумчиво покрутил её в руках, после чего пожал плечами и забросил в сумку. Ну мало ли что, верно? С чем чёрт не шутит, вдруг где-то да пригодиться. Собственно, кроме этой звезды я больше ничего и не взял. Ну ладно, ещё маленький брелок в форме рожицы обезьяны, как маленький трофей на память и всё.

А после запер сундук на ключ, после чего выкинул его через разбитое стекло на улицу.

— Зачем? — удивлённо посмотрела на меня Люнь.

— Чтобы вопрос не было. Скажу, что ключа не нашёл и всё. А вот если будет ключ, будут ещё допытываться, стырил ли я что-то или нет.

— Ну ты же…

— Седьмой уровень? Да, но смысл отношения накалять между нами, верно? Недоверие это и всякое такое. А так ящик не открывал, ничего не знаю.

Так, с сундуком мы покончили, теперь на очереди были мелкие кошатники. Или лучше котята? Да, котята однозначно лучше звучит, так их и буду называть.

И я уже взялся за дверцы, когда неожиданно замер, задумчиво глядя на шкаф.

А причина в том, что в этот момент у меня мелькнул вопрос, спасать ли этих котят или оставить в шкафу и сделать вид, что не заметил. Просто вспоминая прошлый случай, когда я протянул руку помощи мальцу, меня тогда едва не сожрали нахер, что было немного неприятно…

Нет, стоп, погодите-ка, меня сожрали! Нет, меня реально сожрали тогда и пипец как мне это не понравилось! У меня до сих пор шрамы от ожогов из-за желудочной кислоты остались! В прошлый раз мне это боков вышло, хотя…

Хотя, если быть честным, тогда я получил ядра, которые помогли мне подняться, а потом мне помогли сбежать не без благодарности за спасение этого мальчишки.

Однако это не отменяет того факта, что любая попытка помочь другим — это взятие лишний ответственности за этих людей. И как следствие, взваливание лишних проблем на свои плечи, так как за ними надо следить, особенно, когда это дети. Их, в отличие от взрослых, просто под кустом не оставишь.

И всё же я распахнул створки шкафа. Дети, едва я появился перед ними, вжались в кучу, разревевшись ещё пуще и так громко, что я невольно поморщился.

Может кто-то и взглянул бы на это с точки зрения выгоды, но у меня первой мыслью было именно помочь. Просто помочь, потому что… потому что это дети, блин. Не могу пройти мимо, так как потом буду вспоминать о них и думать, какое же я чмо после этого. К тому же, как я буду смотреть в глаза той же малышке Ки, когда сам проходил мимо других, таких же людей, которым мог протянуть руку помощи. Одно дело, когда есть риск или уже не поможешь, а другое, когда тебе просто не хочется замариваться — в первом случае приоритеты, а во втором — поступок обычного морального урода.

И… честно говоря, от решения эту мелочь здесь не оставлять мне даже как-то легче стало что ли… Правда надо было теперь вытащить их из шкафа, а то вон, один и вовсе подыхает, как погляжу.

— Эй…

Ревут. Меня даже не слышно.

— Да не плачьте…

Ага, как же, так меня и послушали.

— Да послушайте…

Ревут ещё громче.

— А ну заткнулись!!! — рявкнул я…

И они смолкли, перепуганными большими глазами глядя на меня.

Во-о-от, так-то лучше.

— Так, дети, вы меня понимаете? — спросил я.

Кивнули. Ну хоть на этом спасибо.

— Вылезайте из шкафа.

Мотают отрицательно головой, плотнее сбившись в кучу.

Понятно… ладно попробуем иначе.

Я достал из сумки флягу, после чего открыл её и сделал большой глоток. Красноречиво посмотрел на них и вылил часть воды перед ними на пол. И глаза с вожделением и болью посмотрели на влагу, которую практически сразу впитало сухое дерево. Я прямо почувствовал боль в их взгляде.

— Так, ушастые, кто вылезет, получит воды.

И о чудо! Я моргнуть не успел, а оба уже были снаружи. Нет, они были столь же испуганными, однако жажда сделала своё дело, заставив их выползти из укрытия. Обезвоженные, словно обтянутые кожей с сухими потрескавшимися губами, теперь они послушно сидел передо мной на коленках на японский манер, переводя взгляд с меня на флягу и невольно высунув языки.

— Так-то лучше… — пробормотал я, вытащив поочерёдно две кружки и протянув их детям, которые с голодным проворством выхватили их из моих рук. И едва я наполнил кружки водой, как их уже протянули обратно пустыми. И глазами блестят ещё так.

— Знаете, давайте так. Я задаю вопрос, вы на него отвечаете и получаете воды. Договорились?

Парень, видимо, чувствуя себя ответственным, согласно кивнул. Девчонка, которая скорее всего была его сестрой, внимательно следила за братом, и лишь когда он дал согласие, тоже закивала.

— Отлично. Как вас зовут?

— Шелишша, — тихо, чуть-чуть хрипло ответила девчонка.

— Газзенесс, — чуть громче ответил парень и кивнул на того, кто был без сознания. — А его Рушшсен.

— Понятно, — я налил воды в кружки и через мгновение их вновь протянули пустыми. — Что вы здесь делаете? На судне?

— Прячемся от зверей и злых мертвецов, — ответил парнишка по имени Газзенесс.

— И вы смогли проскочить мимо них?

— Мы быстрые, —­ с ноткой гордости ответил он.

Я повторно налил им в стакан воды, и опять мне их протягивали пустыми.

— А как вы здесь оказались?

— Песчаная буря.

— Вы попали в песчаную бурю? — уточнил я.

— Наши попали в песчаную бурю, — поправил он меня.

— В смысле ваши это… ваше племя?

Оба кивнули.

И я вновь налил им в стаканы и, кажется, на этом им пока что хватило. По крайней мере, теперь мне кружки не протягивали. Я же перевёл взгляд на совсем мелкого, который продолжал лежать в шкафу. Но едва я подался, как этот двенадцатилетний оболтус оказался передо мной скаля зубы.

За что получил двумя пальцами по лбу и упал на колени, схватившись за ушибленное место.

— Я тебе поскалю тут зубы, — проворчал я, оттолкнув его в сторону. — Совсем попутали, я их тут спасаю, а они мне зубы скалят…

Парнишка на вид шести лет, которого со слов его маленьких друзей звали Рушшсен, дышал, но часто-часто, весь красный и горячий, что как бы немягко намекало на сильное обезвоживание. Я, конечно, не эксперт, но как бы других причин, чтобы он тут помирал, я не видел. Эти постарше и, как следствие, повыносливее, а этот совсем мелкий, вот и не выдержал первым.

Под внимательным взглядом двух котят, я вытащил мелкого из шкафа, после чего просто полил его из фляги водой. Ноль реакции, даже не поморщился. Пришлось приоткрыть рот и попробовать залить туда воды. Да, я знал, что так он может захлебнуться, но блин, а как иначе его напоить? Может кто-то и знает, конечно, но я-то нет.

Но понемногу, по чуть-чуть, и уже минуты через две парнишка закашлялся у меня на руках, хрипло задышав. Я надеюсь, он очнулся не от того, что едва не захлебнулся с моей помощью. В любом случае, мелкий оказался куда более сговорчивым и неразборчивым, отбросив предрассудки и слабо зацепившись ручонками за флягу.

Правда, едва он пришёл в себя, как тут же вскрикнул, выпрыгнув из моих рук и уронив фляжку, из которой на пол хлынула вода. Правда в отличие от своих собратьев он не шипел, а просто забился обратно в шкаф, откуда блестел своими кошачьими глазами.

Ну вот, привели всех в чувство…

Я, испытывая некоторую гордость за себя любимого, оглядел маленьких выживших чубриков, которые вновь сбились в небольшую кучку, с опаской поглядывая на меня. Блин, ну дети же, верно?

— А что мы будем теперь с ними делать? — спросила Люнь.

Ну-у-у…

— Для начала надо вернуться в караван, — решил я. — Заберём их и уже походу решим. Кстати, — я посмотрел на детей, — а вы в курсе, где сейчас ваши родители? То есть, вы сможете сказать, куда вас отвести?

— Мы знаем, где мы ходим, — ответил парнишка. — Только чужакам мы не покажем.

— Окей, но если вы мне не покажете, где живёте, как я вас отведу обратно домой к родителям? — поинтересовался я. — Подумай над этим, пока я отойду.

С этим я оставил детей в каюте капитана, сам выйдя на улицу под палящее солнце. От детей одна морока… С другой стороны, это же блин дети, я тоже был ребёнком, и уж со мной точно было не просто.

Парней я нашёл на палубе с двигателем. Сразу было видно, что они успели здесь поработать. Часть ящиков были уже вскрыты парнями и не особо радовали содержимым: давно сгнившие продукты, домашняя утварь, бутылки и прочий мусор, не представляющий особой ценности. Про бочки вообще смысла говорить не было, так как там давно всё стухло.

Однако самое интересное находилось в самом дальнем, носовом отсеке. Почему-то на мгновение мне даже стало не по себе, когда я увидел, как они вчетвером простоя стоят ко мне спиной и на что-то пялятся. И только подойдя поближе, стала понятна причина.

— Золото, — окинул я взглядом сундуки.

И не просто сундуки, а пять больших под завязку забитых золотом сундуков.

— Много золота… — как-то зачарованно пробормотал один охранников. — Просто охренеть, как много золота…

— Не пугай меня, эй, ты слышишь? — я толкнул чувака в плечо и тот будто отошёл от транса, в который впал.

— А? Да-да, я… я слышу… просто… ты хоть раз видел столько золота?

— Нет, — честно признался я.

— И я нет. А ведь на него можно купить… несколько караванов, да?

— Или вовсе небольшой дворец, — ответил другой, не сводя взгляда с золотых монет. — А может и вовсе стать лучшим другом хозяев городов.

Да уж, я сам невольно то и дело переводил взгляд с одного сундука на другой, каждый из которых был забит драгоценностями под завязку. Золотые монеты, кубки, драгоценные камни и даже парочка корон, обрамлённые алмазами и рубинами — здесь можно было найти всё что угодно. От такого действительно сложно отвести взгляд, ведь это не какой-то небольшой сундучок с золотом — это целых пять сундчищ, блин!

— Вы позвали других из каравана? — наконец усилием воли оторвал я взгляд от золотых монет.

— Мы… не-а… — его взгляд вернулся к золоту.

— Ладно, сторожите, короче, а я приведу остальных, ясно?

— Да, — неровным хором ответили они.

— Эй! — рявкнул я, заставив их всех вздрогнуть. — Не спим, давайте, вытащили их наружу!

Я посчитал, что на правах сильного могу диктовать свои условия этим обормотам, которых загипнотизировало золото. Да чего там, меня оно тоже загипнотизировало своим блеском и количеством.

Времени сбегать за караваном и быстро описать, что мы там нашли, много не заняло. К тому моменту, как мы подъехали, охранники уже успели с горем пополам вывалить огромные сундуки на улицу. Учитывая их тяжесть, парни поступили просто — вырезали в борту дыру и через неё столкнули их наружу.

Правда едва караван подъехал судну, как картина повторилась и вокруг сундуков стояло уже не четыре человека, а целая толпа, завороженно разглядывающая золото. Даже мальчишка, глава каравана, насколько он был, как мне показалось, расчётливым и здравомыслящим, не мог отвести взгляда от него, расхаживая перед ящиками.

Да чего уж, я тоже немного завис, на мгновение подумав, что с таким количеством можно купить решение на любую проблему.

— Ещё один я нашёл у капитана в каюте, но он заперт, — сообщил я, наконец отведя взгляд от сундуков.

— Да? Так неси его вниз, зачем оставлять? — ответил Ёсим. Кажется, старик был единственным, кого золото трогало меньше всего. Нет, он, конечно, смотрел на него, как и все остальные, однако выглядел спокойным.

— Да, но тут такое дело… — я почесал затылок. — Мы не только золото и оживших мертвецов нашли там.

Глава каравана, который находился рядом, оглядывая ящики с золотом, насторожился, внимательно посмотрев на меня, будто почувствовал угрозу находке.

— Кто ещё? — сразу же спросил он.

— Дети, — сразу ответил я.

— Дети? Какие дети?

— Дети людей-кошек… этих, племён, о которых вы говорили. Я нашёл их прячущимися в шкафу.

— А что они там делают? Они видели сундуки с золотом?

— Очень сомневаюсь. Они потерялись и спрятались внутри судна от мумий и всяких тварей.

Он бросил недовольный взгляд на судно.

— Сколько детей?

— Ну три, а что? — прищурился я.

Я не знаю, но парень не выглядел сильно довольным. Особенно это почувствовалось, когда мы встретились взглядами. На несколько секунд между нами повисла тишина, после чего он перевёл взгляд на золото, потом на судно и опять на золото.

— Мне не надо объяснять, что тот, кто первый нашёл клад, претендует на него? — негромко спросил парень.

— Намекаешь, что если котята нашли его первым, то всё перейдёт их племени?

— Именно об этом я и говорю. А если они об этом никому не расскажут, то золото будет нашим.

— Но мы их возьмём с собой, не так ли? — произнёс я. — Как правило гласит, в пустыне надо протягивать руку помощи любому нуждающемуся, верно?

— Но это если дело не касается племён кошколюдей, — ответил он. — Они никому и никогда руку помощи не протянут, поэтому на них это правило не распространяется.

О, как удобно.

— К тому же, дети могут и потеряться, — добавил он.

— Может потеряться и наш караван в песках, — ответил я на это с холодком. — Мне не надо повторять, что это всего лишь маленькие перепуганные дети, которые не обыскивали судно, а лишь прятались в нём и вряд ли что-то вразумительное смогут рассказать?

На мгновение мне показалось, что он откажется их брать, но видимо решил, что раз уж удача повернулась к ним лицом, не стоит пренебрегать и правилами, которые существовали в пустыне. А именно, протяни руку помощи, если хочешь, чтобы в следующий раз её протянули тебе.

— Ладно, выводи их, — наконец сказал парень.

Однако прямо-таки почувствовалось, что взял он лишь потому, что я недвусмысленно дал понять, что мы их точно возьмём и другого варианта здесь нет. Будь у меня уровень пятый, я почему-то был уверен, что хрен бы он согласился. Ещё одно доказательство того, что сила в этом мире — решение любого вопрос, а честь и неписанные правила могут идти лесом, когда это не выгодно.

Иногда у меня из-за этого пропадает вообще какая-либо вера в человечество, если честно. Создаётся ощущение, что это с тобой что-то не так, когда ты просто хочешь помочь.

Глава 238

Работа активно закипела.

Учитывая тот факт, что сундуки были охренеть какими тяжёлыми, то пришлось значительно облегчить несколько саней, на которые их и положили, перераспределив груз по остальным. От одного понимая, сколько же там золота, захватывало дух даже у меня, хотя мне казалось, что к этому я уже давно безразличен.

Помимо этого парень не поленился сам обойти судно, лично выбирая, что с него забрать, и эту участь не обошла даже мебель в некоторых местах. Он просто пытался по максимуму выжать из находки всё, что можно, и ради этого из обшивки судна сделал ещё двое саней, куда загружал полученные трофеи.

— Что внутри? — спросил он, когда я притащил сундук из каюты капитана.

— Не знаю, я не нашёл ключа, — пожал я плечами. — Но могу вскрыть его прямо сейчас.

— Будь так добр, — кивнул он, сделав шаг назад.

Я положил сундук на сани, после чего быстро взмахнул мечом, клинком пройдя ровно по щели между крышкой и корпусом. Послышался жалобный скрежет металла, и крышка распахнулась. На свету блеснуло золото с драгоценными камнями, однако оно уже не выглядело столь завораживающим.

Оставив парнишку чахнуть над золотом, которое мы раздобыли, я поднялся обратно в каюту капитана, где пряталась детвора. Те так и не вылезли из душного шкафа, и даже когда я распахнул створки дверей, продолжали сидеть внутри, испуганно глядя на меня. Хотя надо признать, парнишка двенадцати плюс-минус лет выглядел вполне себе боевым, пусть и напуганным.

— Итак, детвора, вылезайте, — кивнул я в комнату.

— Зачем? — тут же спросил он.

— Ну, у вас два выбора. Либо вы остаётесь здесь одни, посреди пустыни без воды и еды один на один с дикими зверьми и умираете долгой мучительной смертью. Либо вы едете со мной, и там уже поглядим, как можно будет вам помочь.

— А ведь того мальчишку ты оставил. Которого нашёл у озера, — заметила Люнь.

— Там всё же другое было. Я оставил его не на верную смерть, а около ратуши, где ему помогли, так как это было единственным, чем я мог ему помочь. А здесь оставить их — это бросить на верную смерть.

— Дядя сам с собой разговаривает, дядя сошёл с ума, — тихонько пропищала Шелишша, приподняв уши.

— Тс-с-с… не надо ему этого говорить, — тихо сказал ей брат.

И всё это прямо передо мной, будто я не слышал.

— Ладно, детвора, ваш выбор, остаётесь подыхать или мне помочь вам? — предложил я, нагло манипулируя мелочью.

— Вы вернёте нас домой?

— Нет, это навряд ли, — покачал я головой. — Но я выведу вас из пустыни к людям, и там, возможно, найдётся тот, кто вам поможет.

— Вы бросите нас в городе?

— Оставлю в городе. Извините, но бегать с вами я не смогу.

— Но ты сказал… — начал было он с лёгким наездом, но я тут же перебил его.

— Не «ты», а «вы», парнишка. Прояви уважение к тому, кто тебя спасает и вообще старше тебя. Своим друзьям тыкать будешь, а здесь держи свой характер на поводке.

Я решил сразу пресечь всякие попытки показать свой характер или разговаривать на равных. Здесь я спасаю, а они слушаются. Точка. Ещё не хватало здесь своевольной детворы, которая будет потом пытаться диктовать мне условия.

— Вы сказали, — недовольно продолжил Газзенесс, — что, если мы скажем, где наши, вы нас отведёте.

— Это если по пути будет. А если это надо топать на другой край пустыни, то уж извините, я не смогу так долго с вами возиться.

— У нас нет выбора, да? — пробормотал он.

— Ну смерть тебя, твоей сестрёнки и твоего брата тебя не устраивают, как я понимаю, да? — он покачал головой. — Ну тогда да, выбора у вас не много.

Они по очереди медленно выбрались из шкафа, явно сторонясь меня, после чего выстроились в шеренгу по росту. Вот таким паровозиком я их и вывел из судна, где они сжались под взглядами охраны. Я не мог сказать, испытывают люди к кошатникам ненависть или нет, но дружелюбными их точно было не назвать. Поэтому я сразу посадил мелких на сани, на которых ехал сам, сразу предупредив.

— Чтобы не смели слезать, а то мало ли, кто до вас начнёт докапываться.

— А я писать хочу, — промямлила Шелишша.

— Я тоже, — поддакнул самый мелкий по имени Рушшсен.

Тц… началось…

— Делайте свои дела рядом с санями. Вообще, чтобы не отходили ни на шаг от них.

— Я стесняюсь, — пожаловалась она.

— Привыкай, значит, не стесняться. А ты, — тыкнул я пальцем на самого старшего, — следи за ними. Здесь не все рады вам и мало ли что с вами попытаются сделать, если будете бегать по округе, понял?

Тот с ответственным видом кивнул.

— Зу-Зу, следи за ними, — наказал я пушистому, а сам вернулся к остальным.

Когда я отошёл от саней, Люнь негромко заметила.

— С Ки ты был более терпеливым и ласковым.

— Может быть, — ответил я. — Но это было тогда и сейчас ситуация немного иная. Люди явно кошаков недолюбливают.

— Почерствел.

— Возможно, ­— не стал отрицать я. — Но это лучше, чем вообще лишиться эмпатии.

Около судна работа постепенно подходила к концу. Не сказать, что мы как муравьи его разобрали на части, однако он лишился одной из мачт и части обшивки. Когда я подошёл ближе, ко мне подошёл Ёсим.

— Обычно он так себя не ведёт, — словно извиняясь, сказал старик.

— Вы про… а-а-а…

— Мой господин чтит законы пустыни. Протяни руку нуждающемуся — это впитывается с молоком матери, но эта сцена с детьми… мне жаль, что так произошло, и я прошу прощения от его лица и лица его семьи. Просто поймите правильно…

— Что золото — это золото, — вздохнул я, а мой взгляд сам по себе перекочевал к одному из сундуков.

— Что зла в пустыне тожехватает, и приходится быть осторожным, чтобы вами не воспользовались, а потом не предали.

— Кто? Дети? — хмыкнул я.

— Они могут стать лишь ступенькой к будущим неприятностям, — ответил Ёсим.

Но если я думал, что на этом с котятами будет покончено, то очень сильно ошибался. Едва я начал помогать охране загружаться, чтобы поскорее двинуться в путь, как неожиданно услышал детский плач.

— Что? Что такое? — вернулся я к саням, глядя на зарёванную рожу девчонки. — Что случилось? Кто тебя обижает?

— Я… я попой в песок упала, когда писала… — прохныкала она.

— И? — не понял я.

— У меня попа в песке и чешется теперь…

Ну началось…

Мы выдвинулись дальше лишь ко второй половине дня. Быстро отъехали от частично разобранного судна, оставляя его мёртвый скелет так и лежать между песков. Как сказала Ёсим, скоро пустыня поглотит судно обратно, скрыв его от глаз.

Теперь расстановка охраны немного изменилась. Учитывая, что золото теперь ехало в санях, что шли в центре, больше всего людей сейчас находилось именно там, хотя до этого мы все были распределены равномерно по всей длине каравана.

Вообще такая перестановка была для меня непонятной, так как мы движемся и смысл таких манипуляций отсутствовал, однако раз решили так сделать, то пусть. К тому же у меня своих проблем хватало.

— Ну что опять… — вздохнул я и обернулся, когда мы отъехали на несколько километров, услышав плачь мелкой и смех мальчишек. — Чего ты плачешь опять? Тебя мальчишки обижают? Эй, парни!

— Мы не обижаем её, — тут же ответил Газзенесс.

— А чего хохочете?

— Да там охранник с саней свалился и его следующие переехали, — ответил он, улыбаясь.

Было бы над чем смеяться — я видел, как это произошло, и уже было думал, что того бедолагу переехало насмерть, если честно.

— Ясно, а ты чего тогда плачешь?

— А я не видела, — прохныкала Шелишша.

М-да…

Вообще, с детворой возникло довольно много проблем. И если Газзенесс был относительно самостоятельным и помогал мелкому Рушшсену, но вот Шелишша оказалась слишком беспомощной. Что не произойдёт, сразу плачет, и мало этого, ей ещё руку помощи хрен протянешь, так как она девчонка и стесняется.

Вот, например, упала жопой в песок и обоссала себе ноги, из-за чего пришлось её мыть. Раздеваться она стесняется передо мной, так что просто полить её из фляги и оттереть от песка не получится. Пришлось топать к судну и искать более-менее нормальную бадью, которую я уже и заполнил водой, чтобы Шелишша смогла залезть и сама помыться. И опять она выкаблучивалась, типа я мужчина, и она стесняется передо мной раздеваться.

— Да господи, у тебя ни сиськи, ни писки, там смотреть не на что, — уже начал я заводиться.

— Неправда… — разревелась она.

— Давай раздевайся!

— Я стесняюсь…

— Тогда как ты вообще мылась до этого?!

— С мамой и другими женщинами…

А так как девушек у нас в караване не было, я её чуть ли не насильно раздел и бросил в бадью, после чего вытащил обратно, укутал в тряпки, и посадил сохнуть. И этому человеку уже восемь, с её слов, ровесница Ки, когда я ту встретил.

— С той столько проблем не было… — проворчал я.

— Ну ты так-то и не заботился особо о Ки, — ответила Люнь.

— Это ещё почему? —­ возмутился я. — Заботился.

— Но ты её не мыл, не одевал, не решал вот такие бытовые проблемы — всё это было на плечах Лунной Совы. Вот уж кто точно намучился с ней. Ты же просто играл и разговаривал с ней. Думается мне, ухаживай ты за Ки так же, было бы что-нибудь похожее, — улыбнулась Люнь, посмотрев на укутанную девчонку, которая сидела на ящиках.

Но если не обращать внимания на детвору, то у нас всё шло более-менее стабильно. Караван двигался дальше, не встречая на своём пути проблем, день сменялся ночью, и мы постепенно углублялись в пустыню, где один преодоленный бархан ничем не отличался от другого.

Хотя были перестановки, которые мне не нравились. Например, с каждым разом около золота караулило всё больше и больше людей, будто тех, что уже охраняли, было недостаточно, а рядом с ним околачивалось и того больше. На моё замечание об этом, Ёсим сказал:

— Мой господин волнуется, что что-то с ним случится.

— А он не волнуется, что у нас днём, когда мы двигаемся, большая часть охраны теперь не выспавшаяся? — махнул я на уставших людей.

— Он… он понимает это.

— Что происходит, Ёсим? — вздохнул я, спросив его в лоб. — Все как-то помешались на этих сундуках.

— Просто стало опаснее двигаться по пустыне, ведь мало ли кто решит попытаться присвоить его.

— Ничего не изменилось. Никто не знает, что у нас они вообще есть, — заметил я.

Хотя я заметил не только это — люди вообще стали более нервными. Они стали более дёрганными, чаще начали оглядываться, бросая друг на друга подозрительный взгляды. Да и я сам, когда подходил ближе к сундукам, чувствовал некоторое беспокойство, если честно. Даже не так, я смотрел на сундуки и боялся, что кто-то попытается нас обокрасть, хотя казалось бы, какое мне до этого дело.

Такое ощущение, что мы все помешались на этом золоте.

Хотя у меня было определённое преимущество в этом плане. Я находился достаточно далеко от него, и детвора, которая ехала со мной, постоянно заставляла отвлекаться на себя.

Так однажды ночью я вообще проснулся, от того, что что-то вибрирует у меня под боком. Открыл глаза и вижу, что этот Рушшсен, самый мелкий, забился мне под бок калачиком, словно кошка, и мурлычит во сне. И ладно бы просто это, мелочь ещё и бой большой палец на руке в рот засунул. Мой! Пусть вон, свой облизывает! Или на утро я вообще не досчитался одного, и как оказалось, тот провалился между ящиками, где и уснул.

Зато днём я мог на них не отвлекаться, так как детвора неожиданно нашла себе занятие, доставая Зу-Зу. Тискали его, гладили пушистый хвост и временами пытались оседлать. Он даже катал двух мелких иногда, труся рядом с санями во время наших дневных переходов.

Уже через неделю я привык к выходкам мелких, а через две начал по-заправски над ними бдеть, иногда даже пресекая всякие выходки типа той, когда они закапали по голову Шелишшу, которая была не против и вполне себе смеялась.

А потом про неё забыли и уехали, и ей стало не до смеха.

И обнаружил я пропажу, когда по привычке, едва караван тронулся, начал пересчитывать поголовье молодняка. Из-за этого пришлось вернуться обратно, под недовольные взгляды и ропот всего каравана, благо найти её было несложно — Шелишша ревела и звала меня на всю округу.

Пробил леща обоим идиотам, которые чуть сестру в пустыне не похоронили.

Правда если бы всё происходило во всём караване так же гладко, как у меня с мелкими.

Я смотрел на людей, которые охраняли сундуки, и у меня всё больше складывалось мнение, что они вообще не спят. С синяками под глаза, бледные и какие-то нервные, дёрганные, они продолжали волком коситься не только на меня, но и на остальных. Из-за этого пришлось идти к мальчишке, который, скажем так, тоже меня не сильно порадовал.

— Ты не видишь, что происходит? — зло спросил я, махнув в сторону сундуков. — Люди совсем там ошалели от этого золота!

— Я вижу, — ответил он, не поднимая головы. — Но та вынужденная мера.

— Какая? Морить людей без сна?

— Они сами вызвались.

— И тебя это не смутило?

Парень поднял голову, и я понял, что он сам-то недалеко ушёл от них. Блестящие глаза, какой-то бегающий взгляд, дёрганные движения.

— Ёсим, — обратился я к единственному здравомыслящему человеку, который не поддался всеобщей золотой лихорадке. — Скажу ему!

— Он прав, господин, мы слишком зациклились на золоте. В караване назревает какая-то нездоровая обстановка.

Парень недовольно посмотрел на своего помощника, явно почувствовав предательство.

— И что ты предлагаешь? — спросил он меня.

— Меняй их. Дай им что-нибудь, чтобы успокоились. Да хотя бы выпить тем, кто не охраняет сегодня ночью.

— А кто караулить будет золото? — прищурился он.

— Я покараулю. Мне уж точно сил хватит, если что, подрезать любого, кто на него покусится, — заверил я его.

И оставив на Зу-Зу присмотр за мелкими, я остался на ночь с пятью сундуками золота.

Надо сказать, что ощущения были такими себе. Не знаю, как сидели здесь остальные, но я то и дело постоянно оборачивался с ощущением, что кто-то пытается подкрасться сзади, и это при условии, что у меня была Люнь и собственные обострённые чувства. А взгляд то и дело постоянно падал на сундуки с мыслью.

­— Знаешь, Люнь, я не могу понять. То ли мы просто помешались все на золоте, то ли оно проклято, — негромко пробормотал я, в который раз обернувшись, как мне показалось, на шум за спиной.

— Мне кажется, вы слишком много внимания уделяется ему, — ответила Люнь.

— Просто я сижу здесь и уже который раз замечаю, что оборачиваюсь на любой шорох, уверенный, что это кто-то крадётся к золоту. И не могу ничего с этим поделать, — я вновь посмотрел на сундуки. — Что-то здесь не так, жопой чую. Ты смотрела, что в них?

— Сразу проверила, —кивнула она. — Кроме золота там ничего нет.

— А само золото?

— Ну… металл как металл, — пожала она плечами. — А что?

— Не знаю, но я чувствую определённое… беспокойство что ли. Мысли, типа столько золота и вдруг кто-то решит обмануть нас и выкрасть пару монет… Подозрительность и недоверие — вот что я испытываю, — наконец смог я описать свои чувства. — Причём абсолютно ко всему, из-за чего не могу как успокоиться, так и перестать думать о нём. Хотя мне уж точно первому насрать на него.

Я встал и подошёл к одному из сундуков, задумчиво проведя по крышке рукой. Под ним лежало столько золота, что можно было построить дворец. А если вернуться с ним в Ёхендхай, то и вовсе купить себе, наверное, город. Столько денег…

А ведь большая часть достанется тому мальчишке. Он, по сути, нихрена и не сделал, но всё золото перейдёт к нему, а нам хер с маслом за щёку. Его можно было разделить между всеми, но всё отойдёт одному ему…

Хотя зачем делить? Я зачистил судно, я, считай, нашёл золото, значит и большая часть должна принадлежать мне, нет? Они вообще должны быть мне благодарны, что я помог им найти его. А можно и вовсе ни с кем не делиться, и всё забраться себе. И тогда…

Я отдёрнул себя едва ли не силой. Заставил с каким-то титаническим трудом оторвать от крышки сундука руку, чувствуя непреодолимую тягу прямо здесь и сейчас открыть и проверить, на месте ли золото.

На мгновение позволив себе поддаться чувствам, я понял, что испытывают остальные, когда находятся рядом с сундуком. Это даже не жадность, а какие-то навязчивые мысли, которые… причину которых я затруднялся определить. Вроде бы это и мои собственные, но при моём отношении к деньгам выглядели они слишком уж чуждо.

— Что ты делаешь? — раздался за моей спиной голос.

Я почувствовал их приближение ещё до того, как они что-либо сказали, поэтому появление охранников для меня не стало сюрпризом.

Я медленно обернулся к троим каким-то измученным мужчинам, которые смотрели на меня блестящими холодными глазами.

— Я спросил, что ты… — начал было тот, кто стоял в середине…

­— Таким тоном будешь разговаривать со своими друзьями, — перебил я его.

Но вот удивительно, даже мой холодный тон не заставил их, как обычно отступить. Казалось, что мой ответ лишь раззадорил чуваков.

— Ты хотел открыть сундук, да? — в его голосе скользнули истерические нотки.

— Если бы я хотел открыть его, парень, я бы это уже давно сделал, и нихрена бы меня никто не остановил с моей-то силой, но… — я подёргал крышку. — Она закрыта.

— Это потому, что мы тебя остановили! Ты хотел открыть её, ты… — он аж начал переходить на визг, но так и не договорил, получив такую затрещину, что упал на песок, отплёвывая кровь из-за разбитой губы.

Я присед перед ним с самым заботливым видом.

— Пришёл в себя?

Он посмотрел на меня слегка ошарашенным взглядом, видимо даже не сообразив, как я так оказался так быстро перед ним. Остальные тоже отшатнулись.

— Я… я всё расскажу хозяину каравана… — промямлил он.

— Беги рассказывать, — усмехнулся я и вернулся к саням, демонстративно сев перед ним и скрестив руки на груди.

Что-то действительно происходило, и я был не уверен, с чем конкретно это связано. Проклятое золото? Или слабые люди, которые не доверяют друг другу? А может и то, и другое? Глядя на то, как эти трое быстренько уходят, бросая на меня злобные взгляды, я бы сказал, что здесь вполне могло быть всё вместе.

— Эм… Юнксу? — тихо позвала меня Люнь. — Оглянись.

Вокруг нас в темноте, поблёскивая глазами, стояли люди. Здесь была практически вся охрана каравана, мрачные тёмные фигуры во тьме, которые окружили на почтительном расстоянии сани с сундуками. Они не пытались подойти или что-то сказать, просто стояли, словно молчаливые призраки или зомби, неотрывно смотря на меня.

Картина была жуткой.

И тем не менее я продолжал спокойно сидеть, не подавая виду, что меня смущает их присутствие, покат е не начали медленно расходиться, рассасываться в темноте, разбредаясь по своим местам. Вот так просто появились и исчезли, будто никого и не было.

— Они выглядели как… — начала Люнь.

— Покойники, — подсказал я.

— Как не в себе, словно загипнотизированные, — выразилась она иначе. — Не нравится мне это.

— Мне уже давно это не нравится, — ответил я. — За две недели, что мы едем с по пустыне с этими сундуками, мне кажется, им становится всё хуже и хуже.

Как и мне, когда я оказываюсь рядом. Даже сейчас ловлю себя на мысли, что надо было сразу разобраться с ними всеми, так как было ведь ясно, что они хотят отобрать золото. Не с первой попытки, но мне удалось заглушить назойливые мысли, пусть их отдалённый голосок всё равно нашёптывал мне не самые приятные вещи.

К этому моменту к нам уже подошёл и глава каравана в окружении тех трёх обиженных охранников, выглядя… выглядя так, будто только и ждал, чтобы прибежать сюда по первому же зову, даже не ложась спать.

Приблизившись к саням, на которых я сидел, хозяин каравана окинул взглядом сундуки, после чего внимательно посмотрел на меня.

— Мне сказали, что ты хотел открыть один из сундуков, — негромко произнёс он.

— Хотел, — кивнул я.

— Я же го… — начал было один из охранников, но парень заткнул его, подняв руку.

— И? Что скажешь на это? — спросил он.

— Что скажу? — задумчиво повторил я и покосился на сундуки. — Я хочу попросить разрешения при тебе и… собственно при всех присутствующих, чтобы все были свидетелями, открыть сундуки.

— Зачем?

— Хочу ещё раз посмотреть, что в них лежит и что мы, собственно, везём с собой в данный момент.

Глава 239

Они переглянулись. Кажется, это первые более-менее реальные эмоции за всё это время, что мы сейчас общаемся. Вернее, первые более-менее человеческие эмоции.

— Зачем тебе это? — спросил после некоторых раздумий глава каравана.

— Ты не думал, что надо проверить золото? Мало ли что с ним могло случиться? — ударил я по больному.

Я видел, как заблестели глаза как главы клана, так и трёх идиотов. В другой ситуации вряд ли бы подобное сработало, но желание удостовериться, что всё в порядке, да лишний раз желание взглянуть своими глазами на золото делало их довольно предсказуемыми и легко манипулируемыми. При этом я старался не думать, что хочу не меньше взглянуть на это золото, чем они сами.

Он нехотя, но при этом едва сдерживая дрожь, как наркоман перед вожделенной дозой, подошёл к одному из сундуков, на котором висели уже его новые замки. Небольшая связка ключей звякнула в руках, и замок с достаточно громким щелчком открылся. Все собрались вокруг сундука, и даже я не мог отвести взгляда, когда крышка сундука открылась.

В лучах ламп сверкнули золотые монеты. Ярко, заманчиво и игриво, будто предлагая взять одну на память. Я поймал себя на мысли, что даже смотреть на них одно удовольствие.

— На месте… — выдохнул парень, и охрана, казалось, облегчённо выдохнула следом за ним.

Я протянул руку и под пристальными взглядами зачерпнул несколько монет и к глазам.

Это были самые обычные, но тем не менее хорошо отчеканенные золотые монета с ребристой боковиной, лицом какого-то человека на одной стороне и крестом на другом. Однако, глядя на них что-то в них было не то…

— Юнксу, лица на монете, — тихо сказала Люнь. — Они все разные…

Я не сразу понял, что меня смутило в, казалось бы, самой обычной монете, пока на это не указала Люнь. Действительно, на монетах были изображены разные лица людей, и если приглядеться, их обычные выражения были словно искажены. Один оскалены, другие будто кричат в ужасе, третьи словно умирают в безумном смехе. Словно безумный чеканщик изобразил на них самые жуткие выражения лиц, которые только смог придумать.

И когда я поднёс их поближе, изображение на одной из них в этот самый момент будто дёрнулось, и я выронил монеты, в испуге отпрянув. Обернулся и увидел точно такие же выражения на лицах тех, кто был за мной, словно они не были людьми. Пустые лица и глаза… глаза, в которых не осталось ничего человеческого. Но я похолодел не от них, а от людей, остальных охранников, которые вновь стояли в темноте тёмными силуэтами, наблюдая за нами.

Я сам не заметил, как рука легла на меч.

— Ты выронил монеты, — холодно заметил парень, и наваждение сломалось. Передо мной стояли обычные люди с нормальными, пусть и жуткими лицами. Правда охранники вокруг остались. Он нагнулся, подобрал монеты и бросил обратно в сундук. — Насмотрелся?

Я окинул взглядом золото.

Не все монеты были с изображением агонизирующих лиц, некоторые были с черепом.

— Да, насмотрелся, — ответил я, позволив закрыть крышку сундука на замок.

В последний момент меня так и потянуло не дать ему этого сделать, но я вновь одёрнул себя. И едва крышка закрылась, я почувствовал как сожаление, так и какое-то облегчение, что мне больше не надо на них смотреть.

Они ушли. Молча, ни сказав ни слова и выглядя так, будто сами были рады посмотреть на то, что везут с собой. А мне стало совсем не по себе от того, что я сторожил. Такое ощущение было, будто золото внутри сундука теперь смотрело на меня, все эти жуткие лица на монетах, только и ждущие, чтобы сожрать тебя.

И с этим вот кошмаром наяву мне пришлось сидеть всю ночь, из-за чего наутро я был раздражённым и не выспавшимся.

А что получилось под конец? На утро все охранники выглядели такими же задолбанными, как и в прошлый раз, и даже ещё хуже! То есть я зря вот так просто сидел и охранял золото, так как под конец это нихрена не решило, по сути. Люди как были уставшими и на взводе, такими и остались.

— Вот и помог, блин… — пробормотал я, глядя на то, как бегают за Зу-Зу дети, пытаясь поймать его за хвост.

Их беззаботное веселье действовало мне на нервы — им хорошо, а мне плохо, но это раздражение я засунул себе поглубже. Они были здесь ни при чём.

— Ну по крайней мере мы теперь знаем, что хранится внутри, верно?

— Золото? Проклятое золото?

— Проклятые вещи — обычное дело. Те, из-за которых страдали и гибли люди, принёсшие несчастий так много, что кровью можно было бы умыть целый город.

— Понятно… — протянул я, глядя на детвору, которая уже начала раздражать своими криками. — А знаешь, о чём я думаю?

— О том, что дети после бессонной ночи действуют тебе на нервы?

— Блин, это было близко, посмотрел я на Люнь, улыбнувшись.

Она улыбнулась в ответ, взъерошив призрачной рукой мне волосы.

— А ты как думал? Я с тобой уже столько, что многие вещи наперёд знаю.

­— Это уж точно… — пробормотал я с усмешкой. — Но я думал о другом. Взгляни на детей, на них не действует эта хрень. Они, наоборот, стали веселее и активнее, противоположность всем нам. И тот старик Ёсим. Он единственный из взрослых, кто выглядит вполне бодро.

— Может дело в интересе? — предположила Люнь.

— В смысле?

— Ну… дети, они далеки от этого. Да, они знают, что золото — это очень хорошо, но для них это всё равно что-то очень далёкое, а Ёсин… он старый, вся жизнь позади, ему это не интересно и по сути его единственная цель — служить.

— А мы все знаем ценность и заинтересованы в нём, так?

— Ага.

— Но на меня же это действует.

— Разве? Я имею ввиду, настолько сильно, как и на других? Да, тебя оно пленит, но потому что ты понимаешь всю ценность и для тебя золото остаётся золотом, однако куда слабее, чем других. В разы слабее.

— И… что предлагаешь? — спросил я.

— Ничего. Пока что просто наблюдать за ними, — предложила она.

Ужасы ужасами, а караван продолжал свой путь через пустыню. Днём все эти ужасы выглядели не столь значимыми, просто чувствовалось всеобщее раздражение, очень сильная напряжённость среди охраны, которые бросали косые взгляды на меня и детей. Собственно, я тоже недобро косился на них, всем видом показывая, кто здесь главный, чтобы не говорил мальчишка.

Зато ночью становилось совсем не по себе. То и дело, окидываешь взглядом ночью округу и видишь фигуры охранников, которые стоят и пялятся в пустыню, будто увидели там что-то интересное. Или бродят по округе, как зомби, которые потеряли всякий смысл и цель. И чем больше мы везли это золото, тем хуже становилось.

Аура в караване становилась настолько давящей, будто наполненной чем-то неизвестным и опасным, что я чувствовал себя здесь… лишним, как бы странно это не звучало. Словно всем им было что-то известно, какая-то тайна, о которой я не знал. Или как единственный ещё не сошедший с ума, когда все остальные уже давно обезумели.

И пока что без прибегания к насилию, единственный вариант, который я видел, было поговорить с тем, кто ещё достаточно адекватен и имеет хоть какое-то влияние в караване, чтобы всё изменить.

— Ёсим, на пару слов, — позвал я старого бедуина во время одного из привалов.

— Да? — он выглядел уставшим. Нет, нормальным, спокойным, но уставшим, будто ему приходилось слишком много работать. — Ты по поводу того, что происходит, да?

— Ты уже заметил это? — невесело улыбнулся я.

— Сложно не заметить, что атмосфера изменилась после того, как мы посетили то судно и забрали золото, — вздохнул он.

— Я и хотел об этом поговорить. Надо что-то делать.

— И что мы можем сделать? — спросил он как-то без особых надежд.

— Это всё из-за золота, и с ним что-то не то. Оно то ли проклято, то ли… — я хотел сказать, что его пропитало зло и ненависть, которая отравляет нас, но подумал, что это будет слишком сложно. — То ли проклято. Надо избавиться от него.

— Избавиться? — его сухие губы тронула кислая улыбка. — От нескольких сундуков золота? Кто нам сейчас позволит?

— Или мы не доедем, — ответил я и огляделся. — Кстати, мы свернули с маршрута, да?

— Да, пошли немного другим путём. Мой господин решил обойти одну область, чтобы избежать проблем.

— Но мы не сильно свернули? Караван отвернул практически на девяносто градусов, словно уходим вообще от прежнего пути.

— Да, но… — Ёсим неуверенно замялся.

Я прищурился. Так, кому-то известно, что это явно не к добру, но он нихрена ничего не сделал…

— Ты же знаешь это, не так ли? Что твой господин немного того, свихнулся, как и все остальные. Но ты его не остановил.

— Я верен своему господину.

И тут я почувствовал упрямство. Нет, хуже, я почувствовал верность, как у собаки, которая готова идти за хозяином куда угодно, даже если он будет жрать людей.

— Мы уходим глубже в пустыню, чёрт знает куда и зачем, и ты знаешь, что это верная смерть. О какой верности ты говоришь, когда видишь, что твой господин идёт на верную смерть, но не останавливаешь его?

— Я не могу перечить его слову.

— Правильно ли я понимаю. Ты видишь кружку с ядом, из которой он хочет выпить, и ты его не остановишь. Будешь смотреть, как он пьёт, умирает на твоих руках, а всё потому, что решил не перечить. Ты точно его верный слуга, Ёсим?

Кажется, его это задело.

— Я готов умереть ради своего господина.

— Так умри. Умри, если потребуется, но спаси его. Сейчас это не твой господин, не тот расчётливый юноша. Можешь считать, что он болен. А значит, ты должен спасти его и взять власть в свои руки, пока он не придёт в себя, — тихо произнёс я. — Золото убивает всех, медленно сводит с ума, значит надо от него избавиться...

В этот момент я боковым зрением поймал движение в десятке метров от нас. Там с каким-то туповатым отсутствующим видом там стоял один из охранников, пялясь на нас.

— Тебе что-то надо? — спросил я резко.

Тот не ответил, лишь покачнулся слегка в сторону и убрёл. Не ушёл, а именно убрёл своей дорогой. Мы оба проводили его взглядом, после чего переглянулись.

— Сейчас ты сам это видел, Ёсим. Поэтому или ты поговоришь с ним об этом, постараешься как-то повлиять, или я сам всё сделаю.

Старый бедуин вздохнул.

— Я поговорю с ним, — сдался он. — Сегодня вечером обсужу то, что происходит.

— Если это не поможет, я сам решу этот вопрос, — предупредил я.

— Хорошо…

Всё проблема таких покорных и верных людей в том, что даже если их господин будет насиловать маленьких девочек, попутно обгладывая им руки, а они ещё и новых будут им приносить. Может в каком-то плане они и умные, но таких людей я считал просто кончено тупыми или просто конченными.

Но я не собирался гибнуть из-за этого каравана. Если ничего не выйдет, если им будет не помочь, я просто соберусь и улечу. Ну ещё детей с собой заберу, и брошу этих придурков подыхать, раз так хотят.

Да, я попытаюсь им помочь, всё же знакомство с караванщиком и его спасение довольно хороший задел на то, чтобы получить с этого определённые преференции, однако убиваться из-за этих людей я тоже не намерен.

И всё же я надеялся, что всё обойдётся.

Хотя с наступлением ночи так мне не казалось, так как повторялась старая песня, правда ещё более жуткая. Охранники теперь не бродили вокруг лагеря, как зомби. Нет, они стояли вокруг сундуков с золотом и просто пялились на них, ничего и никого не замечая. Будто какие-то оккультисты, которые молча без движений поклоняются какому-то своему неизвестному богу.

Со стороны это выглядело настолько жутко, что я запрятал детей поглубже в сани на всякий случай, а сам встал на стрёме, готовый, если что, нарезать всех, кто к нам приблизиться. Но это был не единственный вопрос, который встал перед нами.

— А если это золото придёт в город? — тихо спросила Люнь, когда я сторожил детей. — Ты не думал, что тогда весь город погрузится в такое же безумие?

— Да вряд ли… — покачал я головой. — Оно имеет силу, когда его много и оно в одной куче. Там оно просто разойдётся по городу.

— А если не потеряет? Если оно разойдётся по городу, и люди начнут сходить с ума? Тогда останутся только дети да старики, которым уже плевать и всё… Может какой-нибудь город уже исчез из-за этого.

— И что ты предлагаешь?

— Даже если не получится ничего, и помощь Ёсима ни к чему не приведёт, сделать так, чтобы это золото здесь и осталось навсегда. В пустыне, — радикально провела черту Люнь. — Нельзя их просто так бросать.

— Даже если это значит убить всех?

— Ты пытаешься их сейчас спасти, нет? Ты их не бросил этих людей. Но если вопрос встанет между твоей жизнью и их, что ты выберешь?

— Свою, естественно.

— А если между их и людей, которых ещё можно спасти?

— Я понял, Люнь, — вздохнул я.

— Золото должно затеряться в пустыне, даже если для этого должен будет исчезнуть караван, — тихо но с какой-то угрозой и холодным безразличием в голосе произнесла Люнь, глядя на меня ясными и расчётливыми глазами.

Честно говоря, я думал над этим, но как-то не заострял настолько внимания на последствиях. А сейчас, когда Люнь сказала об этом…

По идее, мне должно было плевать на такое. Типа после меня хоть потом, но я всё равно чувствовал определённую ответственность за это. Как чувствовал ответственность за детей, которых не смог бросить. А всё потому, что я чётко для себя знал, что такое хорошо, а что такое дерьмовый поступок. И я был верен своему принципу поступать так, чтобы потом никогда не жалеть об этом и не стесняться смотреть как другим, так и самому себе в глаза.

Всю ночь я просидел, не смыкая глаз. И больше всего меня накаляло то, что возле наших саней постоянно ошивались охранники. Подходили к саням смотрели на меня, уходили, опять приходили…

— Вам что-то нужно? — спросил я, не скрывая своего раздражения.

— Мы охраняем караван, — невозмутимо, словно под гипнозом ответил один из охранников.

— Я здесь охраняю, можете идти, охранять другие его части.

Но они не ушли. Стояли, наверное, около часа возле меня. Их количество постоянно менялось, но неизменно кто-то да оставался рядом. Словно они обладали каким-то общим разумом, координируя между собой действия. В принципе, я бы не удивился этому ни капельки.

Оттого рассвет я встретил с каким-то облегчением, когда все кошмары ушли на с первым лучами солнца. В свете дня эти охранники выглядели не более, чем странными личностями, которые мне не представляли никакой угрозы.

Однако с рассветом я узнал и плохие новости. Первая из них была песчаной бурей, которая двигалась в нашу сторону. У меня создалось впечатление, будто мы специально едем туда.

— Не слезать, — наказал я детям, после чего посмотрел на Зу-Зу. — Не давай никому к ним приблизиться. Если понадобиться —­ загрызи нахер.

Пушистый кивнул. Он был уже размером с добротную собаку-волкодава, и по идее с человеком сил справиться ему должно было хватить. Я же отправился в начало каравана, чтобы поговорить с Ёсимом.

Охранники выглядели… никакими. Уставшие, бледные, худые, какие-то болезненные, будто совсем перестали есть и пить, они тупо бродили вдоль каравана и подготавливали сани к дневному маршу.

Проходя мимо саней с сундуками, я окинул их взглядом. Теперь около них дежурила едва ли не половина охраны. При этом саням выделили отдельные сани, разбросав остальные вещи по остальному каравану. Мне казалось, что будь их воля, они и вовсе бы избавились от вещей, однако что-то людей всё же удерживало от этого. Может привычка, а может какой-то оставшийся ещё в их мозгах инстинкт, что это караван.

Мужчины провожали меня недобрыми пустыми взглядами, отчего сразу чувствовалось, что я здесь чужак. Совсем другой, сильно отличающийся от них. От этого становилось совсем не по себе.

Мальчишку я нашёл в его повозке. По-своему обычая он сидел за столом и что-то усиленно записывал. Когда я постучал и заглянул внутрь, он лишь бросил на меня взгляд и кратко сказал:

— Входи.

Внутри было душно. Я даже не стал закрывать за собой дверь, чтобы не задохнуться здесь.

— Я лишь не секунду. Я ищу Ёсима, не видели его?

— Нет, не видел, — ответил тот, даже не подняв головы.

— Но он же ночует с вами.

— Да.

— И вы его не видели? — недоверчиво уточнил я, почувствовав неладное.

— Нет, не видел.

Я бросил взгляд на тетрадь, в которой он продолжал что-то писать, и у меня слегка похолодело в сердце. Его перо уже давно сломалось, а пальцы стёрлись о бумагу, оставляя на ней кровавые пятна. Было даже не разобрать то, что он пишет, хотя я и так знал.

Этой простой фразой были исписаны абсолютно все листы, куда бы я не бросил взгляд

«Мы должны сохранить золото».

Уверен, что возьми кипу бумаг, что лежала у него на столе, и на каждом листике будет написана эта фраза.

Я словно оказался в одной комнате с психбольным. Нет, даже не так — с воплощением того дерьма, во что превращает людей наш груз. Парень, каким бы он разумным ни был, теперь уже был простой марионеткой золота или того дерьма, на что оно было похоже. А значит что-либо с ним обсуждать было уже бесполезно, и Ёсим вряд ли добился успеха в этом.

Более того, я сомневался, что Ёсим вообще сейчас жив.

А значит что-либо исправлять теперь было поздно.

­— Ёсим мёртв, так? — негромко спросил я.

Мальчишка даже не поднял головы.

— Вы хотите лишить нас золота. Оба, ты и он. Вы думали, что я не догадаюсь? Не догадаюсь, что вы решили нас всех убить, и забрать его? Нет, я догадался. Мы все догадались. Это наше золото. Я не могу допустить, чтобы им кто-то завладел. Ни мой отец, ни моя семья. Мы не можем приехать в город, его сразу все отберут. Нет-нет, я должен уйти дальше в пустыню, как можно дальше от людей, только так я смогу сохранить золото. Но ты и твои дети…

Дети…

Я сорвался с места.

Напоследок выпустив в парня удар, я просто проломил стену повозки и, оказавшись на улице, встретился сразу с десятью охранниками. Я не пытался с ними сражаться — отправив росчерк ударов и срезав сразу половину, я в пару прыжков, отталкиваясь от саней, добрался до самых последних, где уже творилась вакханалия.

Этот караван не вернётся из пустыни, это я могу теперь гарантировать.

Глава 240

Зу-Зу делал то, что ему было велено — защищал детвору, которая забилась между ящиков.

На моих глазах он с прытью, нехарактерной для его размеров, уже было прыгнул на одного из охранников, но приземлился прямо перед ним, и нырнул на другого, который уже было бросился товарищу на помощь. Вырвал ему кусок горла прямо в полёте и шаром прокатился через остальных, выйдя из окружения.

Из десяти осталось ещё семеро.

А как только пришёл я, не осталось никого.

— Ты как, Зу-ЗУ, нормально? — и дождавшись кивка, я бросился к детям. — Так, чё-как, живы-здоровы?

В отличие от плачущих мелких двенадцатилетний сохранял спокойствие, по крайней мере очень старался.

— Они п-пришли к нам с саблями, — пожаловался он. — Они хотели нас уб-бить?

— Теперь не хотят, — я поднял взгляд на приближающуюся охрану. — Сидите смирно.

— Там песчаная буря. Нам надо убегать прямо сейчас или мы не успеем! — предупредил малец, но сейчас у нас были вопросы по важнее.

К нам приближались охранники во главе с… с парнем! Блин, я думал, что его убил, но видимо здесь были вещи типа бронежилета или ещё какой-либо магии, которая могла спасти от удара на расстоянии. Не сказать, что это что-то меняло, конечно…

Я встал в полный рост, прыжком запрыгнув на коробки.

— Я бы остановился там, где вы все стоите, — и о чудо, все они остановились, глядя на меня пустыми и голодными глазами, словно звери. — Я думаю, бесполезно это говорить, но золото проклято, и вы сейчас все под его влиянием. Вы все настолько помешались на нём, что убиваете себя. Как та команда корабля, что мы встретили. От него надо избавиться.

Да, я сделал ещё одну, последнюю попытку образумить просто чтобы для галочки было и совесть не мучала, что я не попытался.

— Тебе не обмануть нас! — у парня начали прорезаться визгливые нотки. — Вы хотите завладеть этим золотом и убить нас! Но мы убьём тебя первыми!

Я уже вижу, как это было на корабле.

Получили в груз несколько сундуков, начали сходить с ума, ни есть, ни пить, а потом и вовсе решили не возвращаться в порт, так как боялись, что там у них отберут золото. Летели до тех пор, пока не кончилась энергия, и даже после смерти не смогли успокоиться.

Этот караван обречён стать таким же.

Да, мне бы не хотелось, чтобы о моей личности пошли слухи, как об убийце караванов, так как все прекрасно знали, с кем я не ушёл, и понятно, на кого падут подозрения, когда караван не вернётся. Но тут уже ничего не попишешь.

Они бросились на меня всей сворой, и я даже не стал заморачивать с тем, чтобы достать веер. В меня полетело множество ударов и легко уклонился от части из них, часть всё же парировав. Отпрыгнул в сторону и уже оказавшись на свободно площадке быстро, метаясь влево-вправо, раскидал в их сторону множество ударов. И тут же сблизился с ним, уже не оставляя никаких шансов остававшимся.

Как выглядит бой для меня с теми, кто меньше уровнем: они машут мечами настолько медленно, что будто специально поддаются, позволяя получше рассмотреть всё и понять, куда бить. Это куда медленнее, чем удары на расстоянии, почему я, собственно, и предпочитал ближний бой.

Я ловил краем глаза то, как клинок срезает им головы, как отсекает точно и ровно руки, а кончик меча то и дело достаёт чьё-нибудь сердце. Как брызжет из-за этого кровь на песок, и как быстро она высыхает, делая его просто красным. И за ту минуту, что длился наш бой, из нападавших не осталось никого.

Никого кроме мальчишки. Тот стоял совсем уж в стороне от каравана, глядя на бойню, учинённую мной.

Песок уже успел заметно подсохнуть, жадно впитав всю кровь. Если где-то и осталась охрана, то её будет всего несколько человек — по моим прикидкам, я перебил почти всех. Остался только глава клана. Я не мог теперь после случившегося оставить свидетеля, какими бы благими намерениями не руководился. Вряд ли моё репутация станет хуже и тем не менее…

Он смотрел на меня с какой-то безумной улыбкой, совсем худой и бледный, и мне было даже интересно, что он предпримет, когда парень просто раскинул руки в стороны и упал спиной на землю.

Умер ли он?

Нет, нихрена, он начал просто тонуть, позволяя утянуть себя. Я не бросился на помощь, молча наблюдая за тем, как он тонет, пока через несколько секунд, блеснув безумной улыбкой напоследок он не ушёл под песок.

Вот и всё, вот и не стало каравана.

Можно сказать, что здесь был Инал, потому что в последнее время там, где я, там и смерть. И это немного даже грустно осознавать.

Но сейчас не время было грустить.

Мой взгляд перекочевал на песчаную бурю, которая неумолимо к нам приближалась. Может со стороны это и показаться нестрашным, но когда на тебя движется огромное, то самого неба сплошной стеной песчаное цунами, мнение складывается совершенно иное.

— Так, дети, на выход, — позвал я детвору, запрыгнув на сани и оглядевшись. Никого кроме трупов. — Нам надо уходить.

Дети закопошились, а Люнь подлетела поближе.

— Что будем делать?

— Возьмём несколько ездовых ящериц и поедем как можно дальше от неё. Мы оторвёмся.

— Я про золото.

— А, про него…

Я вытащил веер и что было сил взмахнул им прямо между дюнами в самую глубокую часть. Такой сильный удар ветра вырыл внушительных размеров яму, но я не остановился и повторил пару раз приём, пока там не образовался внушительный котлован.

Это было самое низкое место вы пустыне, ниже быть не может, учитывая ход дюн, а я ещё и внушительную яму вырыл, так что золото будет погребено надёжно, и не появится на свет, даже если волны песка сдвинутся.

— Умеете с ними обращаться? — кивнул я на ящериц.

— Да, — с важным видом кивнул парень.

— Вытаскивайте их, поедем без саней, чтобы быстрее было.

Я же в свою очередь подошёл к саням, где было золото. Схватил за ручку один из сундуков и потащил его к краю дюны. Мне показалось, что я… я слышал хор голосов из тысяч злобных глоток каких-то тварей, которые визжали и проклинали меня. Или это был ветер…

И когда я поставил ящик на самый край, то почувствовал, как застучало сердце. Взгляд обратился к сундуку и всё внутри заныло от желания напоследок глянуть, как там золото, как оно блестит… Да и к тому же золото, это ведь золото и так просто выкинуть его? Столкнуть навсегда в яму, когда можно забрать с собой. Хотя бы горсть, а можно и все пять сундуков!

В конце концов, на меня оно ведь не действует, у меня иммунитет, так как я один не поддался этой гадости, а значит мне и не страшна эта хрень. Можно взять с собой часть или весь сундук, чтобы расплатиться или же оставить себе для лучших дней, чтобы лишний раз не тратить…

И я пинком столкнул сундук вниз.

— Встретимся в аду… — пробормотал я, глядя на то, как сундук, кувыркаясь летит по склону бархана, поднимая пыль и вызывая лёгкую оползень, пока не слетает в вырытую яму.

Теперь оставались ещё четыре. Потом просто обвалю на яму соседний бархан, окончательно закапав…

Трио визгов разрезали тишину пустыни, заставив меня резко обернуться. Но даже отсюда я видел, что происходит.

Ничего хорошего, собственно, но это как обычно. Другое дело, что прямо перед санями вырастала огромная змея. Причём… змея была из песка…

— Вот сука… — пробормотал я, сразу же выпустив в неё несколько сильных ударов на проверку. И… хрен там — удары прошли не срубили голову, просто пройдя через песчаную тушу навылет.

Я бросился к каравану наперегонки со змеёй, которая тоже заметила визжащих от ужаса детей и агрессивно стрекочущего Зу-Зу, который вскочил перед детьми, вздыбив шерсть, будто мог что-то сделать этой змеюке.

И поспел в самый последний момент, перепрыгнув сани и с подката оказавшись рядом с ними, взмахом веера вверх снеся нахрен эту песочную хренотень, превратив её в пыль.

— Знаешь, мне кажется, я знаю, кто это мог быть… — пробормотала Люнь.

­— Я тоже…

В этот момент из песка вновь выросла змея головы. Большая, глядя на нас она словно смеялась, упиваясь своей властью. Да, Люнь говорила, что в пустыне много тайн и много всяких необычных вещей, но чтобы такое…

То есть у парня мало того, что был артефакт, спасший его от прямого удара, так ещё и какая-то штукенция, которая позволила ему создать вот такого монстра.

— Дети, убегайте, — пробормотал я, глядя на змею, которая смотрела на нас голодными глазами.

И едва она сделала выпад, как я вновь сдул её веером. Не успел я правда оглянуться, как, почувствовав, что под песком, отпрыгнул в сторону и на том месте, распахнув пасть выросла новая змея. Но этот раз она снова бросилась в атаку, пытаясь достать меня. Я даже не хочу представлять, что будет, если её пасть захлопнется на мне, но в голове почему-то сразу возникал пескоструйный аппарат.

Несколько быстрых атак, которые едва меня не задели, и вновь её сдувает веером. И вновь она вырастает. Но теперь её не интересует караван — схватив челюстью одни из саней. Вместе с впряжённой ящерицей, которая истошно закричала, она швырнула их в меня. Я запросто ушёл как от саней, так и от атаки змеи, вновь сдув её.

И понял, что это может продолжаться вечно.

Нет, проблем она мне не доставляла от слова совсем. Я был быстрее, я был сильнее и это был, по сути, мне не противник. Однако было одно большое такое «но» в этой ситуации — змея будет раз за разом появляться, а я буду раз за разом её сдувать, и вопрос в том, кто быстрее устанет, я или парень, который спрятался под песком, управляя тварью. Мне не хотелось это проверять, однако я понимал, что уйти нам тоже не дадут. Скорее всего, эта песчаная змея будет нас преследовать покуда не достанет нас, и опять же встанет вопрос — выдохнусь быстрее я или он?

Единственным решением уничтожить змею было убить её хозяина — мальчишку, который создавал и управлял песочной иллюзией.

Только теперь его ищи-свищи под песком, потому что я как-то хрен знает, где он тут запрятался. Тыкать мечом наугад, пытаясь его выловить? А если он движется под песком? Тут разве что теперь ситом огромным всё проверяй…

Ситом…

План вспыхнул в моей голове неожиданно и был просто, как я иногда придумываювсякие глупости.

Рука полезла в сумку и выудила оттуда лампу Алладина, которая будто только и ждала своего часа. Легко увернувшись от атаки песочной змеи, я прыгнул к тому месту, где примерно закапался ублюдок после чего протянул руку…

И из лампы в песок упал алый, как моя кровь, кристалл.

— Посмотрим, хорошо ли ты закопался… — оскалился я и отдал приказ кристаллу.

Мгновенно во все стороны от него разошлись сотни шипов так глубоко, как только это было возможно. Я не видел этого, однако просто направлял. А потом ещё раз и ещё, раз за разом, протыкая сотнями пик песок в глубину.

Змея продолжала атаковать, однако я каждый раз уходи от неё, даже не тратя силы, чтобы сдуть. После нескольких попыток прочесать песок, я понял, что искать всё же надо не там, где он пропал, а там, где стоит змея. И в следующий раз, когда змея сделала выпад и попыталась сомкнуть челюсти на мне, я рывком оказался около её туловища, после чего уронил кристалл прямо в песок перед ней.

Приказ и…

Попадание было с первого раза.

Огромная груда песка упала прямо на меня, погребя живьём. Пришлось прорыть себе выход наружу, отплёвываясь от песка и оглядываясь.

Больше никакой змеи не было.

— Покойся с миром, идиот… — пробормотал я, понимая, что парень погребён там теперь навечно, и это место до конца дней этого мира станет его могилой.

Может этого он и желал, как знать…

Но сейчас меньше всего надо было думать о нём.

В нашу сторону приближалась огромная стена песка, которая не сулила ничего хорошего.

— Дети! Газзенесс! Вы где?!

Испуганны мордочки высунулись лишь через секунду из-за гребня бархана. Ещё комичнее было, что вместе с тремя ушастыми мордочками высунулся ещё и пушистый, будто парадируя их. Но сейчас было не до смеха.

— Вы отсоединили сани?!

— Нет, мы…

— Отсоединяйте быстрее! — рявкнул я, а сам бросился к сундукам.

Одним прыжком оказался около сундуков, схватил сразу два и за ручки и потащил к краю ямы, которую для них подготовил. Теперь на меня ни капельки не действовали ни шум ветра, похожий на нечеловеческие крики, не мелкий соблазн, проскакивающий в душе.

Я молча столкнул оба сундука вниз, после следом полетели два оставшихся ящика. Смотрел им в след, как те катились сначала по сопке бархана, а после сваливались в глубокую яму, после чего просто облетел следующий бархан и парой взмахов веера сдул его, завалив огромную яму.

Теперь с этим дерьмом было покончено. Ещё буря пройдёт и вообще окончательно похоронит всё. Правда мы теперь и сами под бурю, судя по всему, попадём. С одной стороны, это не страшно, но с другой, учитывая рассказы, что она может забросить нас чёрту на куличики, это не сильно радовало...

Мимо меня пробежала ящерица. Та самая, большая ездовая.

Погодите-ка…

Я обернулся на крики Газзенесса, который бежал следом.

— Стой!!! Погоди!!! Да погоди же-е-е!!!

— Это что?

— Она… она убежала! — обвинительно тыкнул он в сторону улепётывающей ящерицы. — Испугалась бури!

— Так иди и снимай другую! Чего за неё бежишь-то?

И пока парень пытался взять другую ящерицу, я быстро пробежался по саням, опустошая запасы каравана. В первую очередь, я забирал антидоты и ингредиенты и уже потом деньги. Правда и с тем и с другим было туговато, так как, как выяснилось, торговал он по большей части тканями, металлической посудой, зёрнами и всем тем, что в походе мне явно не пригодится.

Я прошёлся и по его личному передвижному домику, где забрал все деньги, что смог найти, карты и его личные запасы провизии. Думал взять золото из судна, но потом решил воздержаться. Оно было вроде и не проклятым, но как до брать его в руки не сильно хотелось. Поэтому ящик я просто-напросто закопал рядом с санями.

И… в прицепе всё.

Жаль лишь то, что мы уже не успеваем уйти от песчаной бури, которая неминуемо нас накроет теперь.

— Эй! Быстрее сюда! — позвал я детвору. — Ну же, быстрее, давай-давай-давай!

Те напуганные, особенно что помладше прибежали ко мне, хлопая огромными кошачьими глазками.

­— Мы не успеем, да? Нас опять унесёт? Нас унесёт, да? — наперебой начали они, и даже двенадцатилетний Газзенесс не мог удержаться от волнения.

— А чего вы волнуетесь? Вам уже ведь уносило раз.

— И нам не понравилось! — хором ответили они.

Не понравилось им…

— Залезайте в этот домик, — кивнул я на сани хозяина каравана, которому они уже не пригодятся. — Зу-Зу, давай с ними и сторожи, чтобы они никуда не убежали.

— Но там дырка, — заметил Рушшсен, указав на неё пальцем.

— Я уже заметил. Давайте залезайте, — махнул я, а сам отправился искать гвозди.

Уйти нам было уже не суждено, это и еноту понятно, поэтому стоило хотя бы подготовиться встретить бурю с тем, что есть. И для начала надо было заколотить сломанную мной стенку. Чем я, собственно, и занялся.

Я нашёл гвозди в санях, после чего взял доски, что мы набрали с корабля, и ими заколотил дыру. После этого ещё раз прошёлся по саням, проверяя, что ещё можно взять, после чего распустил всех ездовых животных кроме тех, что были впряжены в наши сани. Незачем им было оставаться здесь и гибнуть в буре, если вдруг что-то произойдёт. Оставил разве что нашу ящерицу, что была впряжена в сани парня.

К тому моменту ветер очень усилился, уже конкретно так задувая песок в лицо. Я слышал рёв бури, словно двигателя вдалеке, который постепенно нарастал.

— В прошлый раз было точно так же? — уточнил я, глядя на огромную пугающую стену песка, которая, как волна, грозилась нас накрыть. В ней даже сверкали молнии, что только ещё больше пугало.

— А ты не помнишь?

— Нет, я тогда умирал, забыла что ли?

— Было примерно так же, только слабее.

— Ну значит эту бурю мы тоже переживём, — кивнул я. — Вообще, мне кажется, в неё парень и ехал, чтобы окончательно затеряться в пустыне.

— Думаешь?

— Ага, думаю, он заметил её и повёл сразу в бурю… — вздохнул я, глядя на шторм, который приближался. Уже приходилось чуть ли не кричать, но с Люнь этого не требовалось. — Если бы Ёсим повёл себя как верный слуга, а не как глупая послушная собака, то этого ничего не было.

Да, если бы он успел отдёрнуть своего господина, который начал меняться, а не слепо следовал за ним, то возможно мы бы избежали этого. А так получили что получили и можно было сказать, что всё из-за слепой верности.

— Как знать, как знать… — пробормотала Люнь.

К нам уже приближалась основание этой чудовищной волны, туча песка, которая с минуты на минуту ударит в нас. Сейчас бы спрятаться, но мне хотелось на себе испытать, какого это, вот так встретить бурю.

— Красиво… — пробормотал я.

— Здесь в принципе красиво, — согласилась Люнь. — Я уже и забыла, что такое путешествовать вот так, если честно, пешком. Есть в этом что-то красивое, своими ногами проходить все эти земли, встречать людей, общаться с ними… Последние воспоминания у меня лишь те, когда мы просто всё пролетали по воздуху. Ну я имею более-менее чёткие воспоминания.

— А я бы предпочёл, если честно, пролететь весь этот путь. Чтобы поменьше сталкиваться вот с таким.

— Ну а с другой стороны, не встреть они тебя, то забрали бы золото и могли бы случайно привезти его в город, который обрекли на безумие и смерть. А ты их остановил.

В этот момент буря уже подошла вплотную. Я наблюдал, как впереди друг за другом исчезают в стене песка барханы. Это напомнило мне видео с падения башни-близнецов, когда люди убегали от пылевого облака. И сейчас я наблюдал что-то похожее…

А потом оно накрыло и нас.

Удар бури был такой силы, что мне пришлось немного напрячься, чтобы устоять на месте. Песок ударил в лицо с такой силой, что оно даже немного засаднило. За мгновение всё вокруг стало непроглядно тёмно-оранжевым, и видимость снизилась едва ли не до метра. Вокруг только песок, один сплошной песок, который бил в лицо. Рёв стоял очень громкий, и становился только громче.

А это ведь только начало бури, дальше должно быть хуже.

Не без труда я подошёл к домику на санях, которые покачивались, и залез внутрь, заперев за собой дверь. Внутри на меня испуганно пялились три пары глаз. Ещё одна пара глаз прилегла около дальней стенки, и сейчас мирно дрыхла, будто буря ей была ни по чём.

— Ну что ж… — протянул я, оглядевшись, — чувствую, мы здесь надолго.

Глава 241

Это прямо-таки была буря столетий.

Ветер раскачивал наш не большой домик с переменным успехом. Иной раз он едва его не переворачивал, а потом вдруг всё резко стихало, будто ничего и не было, хотя я слышал, как сильно хлестал ветер в дощатые стены песком. А рёв время от времени то становился таким громким, будто казалось что-то нечто огромное нависло над нами, то сходил на нет до самого обычного воя ветра.

Жаль, здесь не было окон, чтобы выглянуть наружу. Было бы интересно посмотреть, что там происходит сейчас, за стенками нашего убежища, которое постанывало под нападками непогоды.

Но пару раз домик действительно очень опасно кренило, из-за чего казалось, что ещё немного и мы перевернёмся. Не так страшно, как могло бы показаться, но дети испуганно жались в кучу, забившись в угол и прислушиваясь к вою ветра. А те двое, что помладше и вовсе попискивали, как настоящие котята от испугу, поблёскивая своими кошачьими глазками-веретенами.

— Песчаная буря, которая у вам была, тоже была такой же сильной? — поинтересовался я, прислушиваясь к непогоде за стенками домика.

— Нет, она была слабее, — покачал головой Газзенесс.

— Намного слабее, — добавила испуганно Шелишша.

— Да, — кивнул Рушшсен.

— Понятно… И сколько она длилась?

Они переглянулись.

— Около дня, наверное. А потом всё стихло, — пожал старший плечами.

То есть нам как минимум ждать здесь сутки. В принципе, мы могли вполне спокойно переждать в укрытии и несколько дней, возникни такая необходимость, так как, по сути, никакой прямо-таки страшной угрозы буря не несла.

Единственное, что меня действительно пугало, так это раскаты грома и молнии, которые я видел. Как шандарахнет в нас молния, и в лучшем случае, мы просто лишимся своего убежища. А в худшем мы будем как в той шутке: если вам не нравятся кошки, то вы просто не пробовали их жаренными.

Но так или иначе вскоре мы все привыкли в рёву ветра и покачиванию домика настолько, что стали даже не замечать этого. Ориентируясь по моим внутренним часам, мы перекусили тем, что было, после чего я сдвинув стол и сундуки к входной двери и разложил у стены походный матрас, который раньше принадлежал главе каравана. Застелил его чем было и устроил там детей.

Малышня отключилась практически сразу, пристроившись поближе друг к другу и использовав Зу-Зу как подушку. Я же пристроился на полу рядом, некоторое время прислушиваясь к непогоде, после чего тоже уснул, погрузившись в собственные кошмары.

Когда мы проснулись, ничего кардинально не изменилось, разве что дети в туалет захотели, из-за чего пришлось им сходить в ведро. Выйти сейчас не представлялось возможным так как со слов Люнь, нас засыпало едва ли не на половину.

После небольшого завтрака, дети начали маяться и скучать, доставая сначала друг друга, а потом меня. Поэтому после некоторых раздумий я усадил их рисовать, что для них оказалось в новинку. Бумага стоило здесь не так уж и дёшево, и если они и рисовали, то разве что на песке, поэтому на некоторое время я избавился от надоедливой детворы. Жаль только, что ненадолго.

— Расскажи сказку… — протянул Рушшсен, самый мелкий из них, который со скучающим видом пытался нарисовать свою маму. Если мама была порождением порочной связи джиперса-криперса и Ктулху, до получилось очень похоже.

— Какую тебе сказку рассказать?

— Любую.

— Я не знаю сказок, — вздохнул я, разглядывая книги, которые нашёл в сундуке парня.

Здесь вообще было как-то не очень-то и густо на всякие интересные вещи, к сожалению. Никаких артефактов, никаких интересных записей, раскрывающих тайны этого мира, ничего подобного. Только личные вещи, да сбережения, от которых сейчас не было проку.

— А историю? — подала голос Шелишша. — Ты много путешествуешь, да? Расскажи историю из своих путешествий.

— Где ты бывал? — поддержал её Газзенесс. — Каких монстров побеждал, какие города видел?

— Какие города видел?.. — повторил я задумчиво. — Да многие города видел.

— Ну расскажи. Какие? — тут же насели они.

— Ну, например, я был в городах, где третий уровень считался очень большим, вот.

Вообще, для меня это был обычный факт, но вот дети восприняли это прямо как нечто удивительное.

— Быть не может, — чуть ли не хором ответили они.

— Может. Там обычные люди все первого уровня, когда второй и третий считается уже уровнем воинов и последователи пути Вечных Причём третий уровень имеют очень немногие.

— Это же… это же очень мало! — удивился Газзенесс. — У нас у всех пятый. Это же значит, мы бы были там очень сильными!

— Да, очень сильными, —­ кивнул я.

— А где эти города расположены? — спросил Рушшсен.

— Ой, далеко очень. Вы знаете, что находится за золотыми долинами, что к стороне восхода (к востоку) от пустыни? — они дружно покачали головой. — Там находятся огромные непроходимые леса. Джунглями их ещё называют. Там многое деревьев, цветков, травы, листвы и опасных животных. И за этим непроходимым лесом находятся поля…

— А в том лесу действительно так много зелёных деревьев?

— Не счесть, — кивнул я.

Они удивлённо переглянулись.

— Нам рассказывали взрослые, что там есть такие леса, но мы никогда их не видели… Хотелось бы взглянуть на них.

­— Будет время, взглянете, — кивнул я. — Так вот, возвращаясь к тем городам…

Честно говоря, рассказывая им, я сам как-то невольно погрузился в воспоминания о тех местах. Теперь действительно с трудом верилось, что там жили такие слабые люди. Что величайшие воины империи Дасенлин были всего-навсего третьего уровня, и пятый уровень мог едва ли не всю империю подчинить себе.

А ведь я сам начинал примерно с того же самого…

Как же они далеко находятся от сюда, и насколько же сильно отличаются от этих мест. Теперь та империя казалась мне просто тихим маленьким отдалённым островком, на котором ничего не происходило. Удивительно, что о существовании такой империи вообще знают. Там бы один хороший набег тех же дикарей, и её бы просто не стало.

Дети слушали меня, вообще обо всём позабыв. Казалось, больше для них не существовало ни бури за стеной, ни скуки. Мои истории стали для них чем-то вроде окна в другой мир, через который они могли узнать, что помимо песков есть ещё много чего удивительного и интересного в этом мире.

Они слушали меня вплоть до обеда, а потом и до самого ужина, после чего под буерй эмоций ещё долго не могли уснуть, заваливая меня вопросами.

Так прошли первые сутки бури в пустыне.

На следующий день Люнь выглянула наружу.

— Нас там не засыпало ещё полностью?

— Удивишься, но даже немного отмело от саней, — поведала она.

— А другие сани видно?

— Не-а, там совсем ничего не видно дальше метра.

Вторые сутки мало чем отличались от первых.

Мы позавтракали, после чего детвора сначала играл друг с другом, а потом переключилась на Зу-Зу, который был максимально пофигистичен на любые приставания детей. Лишь лениво приоткрывал глаза, да переворачивался на другой бок, позволяя себе чесать бочок.

Хорошо устроился, засранец, мне вот никто бочок так не чешет.

Позже, после обеда они вновь насели на меня с расспросами, однако теперь речь пошла откуда я родом. Я не сильно распространялся, рассказывая то же самое, что и всем остальным. По сути, обычные вещи, но впечатлительной детворе даже этого было достаточно, чтобы слушать во все уши до самого вечера и засыпать меня вопросами.

Хотя некоторые слушали слишком внимательно.

— Знаешь, мне кажется, ты многое не договариваешь, ­— заметила Люнь, когда я уложил детей под рёв ветра спать.

— Возможно, — не стал я отрицать.

— Почему?

— Не считаю нужным, — отозвался я. — Что это даст, даже если вы узнаете правду?

— М-м-м… ничего, наверное.

— Вот именно. Может ничего, а может ничего хорошего, так что зачем лишний раз мне об это распространяться?

— Чтобы… чтобы стать ближе?

— Да куда уж ещё ближе, когда ты занимаешь место под моим сердцем? — усмехнулся я.

— Ты понял, о чём я, — улыбнулась она в ответ.

— Понял, но вряд ли тебе это действительно нужно знать, Люнь. Знаешь такую поговорку — меньше знаешь, крепче спишь?

— Не-а, но знаю поговорку: незнание не порождает вопросов.

— Думаю, смысл у них один и тот же, — улыбнулся я. — Всё, давай спать.

— Убегаешь от вопросов, — надула она щёки.

— Самым наглым образом, — подтвердил я.

На следующее утро песчаная буря закончилась. Я даже не сразу это понял, встав раньше всех. Как-то привык к постоянному рёву ветра и шелесту песка о борта нашего убежища, что даже перестал их замечать. Лишь когда окончательно проснулся и потянулся за водой, неожиданно понял, что вокруг как-то подозрительно тихо.

— Всё что ли?.. — пробормотал я, прислушавшись, после чего отпил. — Люнь, буря закончилась?

­— Ага.

— Давно?

— Примерно… час назад. Просто исчезла, будто её и не было.

— Интересно…

Я бросил взгляд на детей, которые сбились в кучу под одеялом, мирно посапывая и подрагивая ушами во сне, после чего осторожно потянулся к двери.

— Нас сильно засыпало?

— Только с одной стороны, но думаю, что дверь открыть ты сможешь.

Дверь я действительно смог открыть, пусть и пришлось немного поднапрячься. Едва образовалась щель, как в лицо практически сразу ударил прохладный после прошедшей бури сухой воздух.

Люнь была права, завалило нас песком не то, чтобы прямо очень сильно. Правый борт практически полностью скрылся под песком в то время, как левый был засыпан лишь на одну треть.

И что меня практически сразу расстроило, так это отсутствие ящерицы — дуга, куда её обычно впрягают, оказалась пуста. Причём судя по отсутствию следов, сбежала она ещё в самый разгар песчаной бури. А я так надеялся, что можно будет прокатиться на ней…

Но исчезла не только она, других саней я тоже не видел, и то ли их замело, то ли, как и рассказывали, буря обалдела удивительной способностью переносить тебя в другую часть пустыни, и нас просто раскидало. Я до сих пор не мог полностью поверить в это, хотя в этом мире подобное вряд ли было невозможно.

Пока я окидывал бесконечные барханы взглядом, позади послышался сонный голосок девчушки.

— Буря закончилась, да?.. — она потирала прикрытые глаза кулачком, оглядываясь.

— Ага. А ты что не спишь? Ещё рано ведь, вы позже просыпаетесь.

— Я пописать встала… — зевнула она.

— Тогда иди за телегу, — кивнул я. — И возвращайся обратно в кровать.

— Да… — промямлила она и через пару минут её босые ножки вернулись обратно в домик.

Мы выдвинулись лишь через три часа после того, как дети хорошенько поели перед походом. Примерно представляя, где восток, а где запад по ходу солнца, я мог и без созвездий определить, куда примерно надо двигаться. Сидеть на месте не хотелось от слова совсем, да и делать особо нечего здесь больше было, поэтому едва мы покончили со всеми делами, мы отправились в путь, оставив на милость пустыни своё прибежище, которому было суждено сгинуть в песках.

Естественно, идти пешком я не собирался и поэтому мы полетели. Но если Зу-Зу, как и в прошлый раз, я просто разместил у в переноске, но вот с остальным возникли определённые проблемы. Для детей места оказалось не так уж и много, из-за чего пришлось выкручиваться.

Например, Газзенесса, что был старше всех пришлось, я закинул на спину, как самого тяжёлого. А Рушшсена и Шелишшу пришлось взять под мышки, как сумки, из-за чего переноску с Зу-Зу пришлось спустить на пояс. Со стороны, я, наверное, выглядел как мама-опоссум с детёнышами или бабка с сумками, опаздывающая на поезд.

Да и лететь с ними, как оказалось, было совсем не просто. Свой вес я-то ещё выдерживал. Ну ещё Зу-Зу мог тащить. Но тут прибавилось сразу несколько десятков лишних кило, которые ну никак не способствовали дальности полёта, из-за чего я постоянно делал привалы, каждый раз внимательно присматриваясь к песку, где собирался остановиться.

— Летать весело! ­— радостно вскинул руки Рушшсен, когда мы приземлились в первый раз. — Я тоже хочу летать!

— Ага, очень… — стёр я со лба пот. — Вырастишь, научишься. Кстати, а ваши караваны как, ходят или вы тоже летаете?

— Мы ездим, — важно заявил мелкий.

— Ну как мы на санях, да?

— Ага, ­— кивнул он. — У нас много саней, и нас много!

— И вы никогда не сидите на месте, я так понимаю?

— Мы останавливаемся иногда. Мы останавливаемся около оазисов, если найдём, на несколько дней, а потом опять идём в путь. Мы встречаемся с другими племенами, и там мы забираем и отдаём жён. Папа говорит, что когда я выросту, мне тоже найдут там жену.

— А рабы? Рабами вы обмениваетесь?

­— Ага, — кивнул он. — Папа говорит, что хороший раб — сильный хозяин. А ты будешь моим рабом?

Я чуть не подавился вяленным мясом, которое ел в этот момент.

— Да нет, знаешь, мне как-то не охота…

— Жаль, — вздохнул парнишка. — Но если ты захочешь стать рабом, скажешь мне, хорошо? Ты сильный, и меня все тогда будут уважать. А я тебя кормить буду.

­— Обязательно сообщу тебе, если возникнет желание, — кивнул я под хихиканье Люнь. — Сразу к тебе.

— Отлично! — разулыбался он и убежал к своей сестре хвастаться тем, что если что, я буду его рабом. Я это понял, когда ко мне пришла уже она и спросила, почему я не хочу становиться её рабом.

Я уже не стал говорить, что я в принципе как-то не горю желанием становиться рабом блин. Что за маниакальное желание у всех посадить бедного Инала на цепь? Меня за всё время уже три или четыре раза хотели сделать рабом, блин. И словно этого мало, теперь ещё и дети добровольно предлагают им стать.

Вечером, когда мы окончательно встали на привал, и на небе наконец-то появились звёзды, я смог свериться с картами, которые взял в повозке парня.

— Так… я понял, что я нихрена не понял… — пробормотал я, глядя на небо.

— Заблудились? ­— тут же склонилась Люнь над картами.

— Да не то, что бы заблудились… —­ пробормотал я, глядя на небо, а потом на карту, но нас так нехило откинуло в сторону.

­— Насколько сильно?

— Настолько, что город, который находился перед нами, но слегка правее, теперь находится там, — указал я пальцем налево. — Мы практически проскочили его, и судя по другим направлениям, он находится ещё дальше, чем был, когда мы отъезжали тогда от оазиса.

— Настолько далеко?.. — протянула Люнь.

— Очень далеко. Нас забросило в жопу пустыни, — ответил я, разглядывая карту. — Что блин за бури такие, что телепортируют тебя по всей пустыне?

— И куда мы пойдём? — спросила Люнь.

­— Если бы не дети, я бы попытался рвануть к песочному императору. Но с ними это будет слишком рисково. Как для них, так и для меня.

— Оставим в каком-нибудь городе или поселении?

— Ну теперь уже точно не в том, где хотели, — вздохнул я. — Мы практически в мёртвой зоне сейчас.

— В каком плане?

Я чертил пальцем область на карте.

— Даже если учитывать тот факт, что карта эта примерная, без должных соотношений в размерах, то здесь всё равно образуется такая большая область, где ничего нет. Вообще ничего, ни поселений, ни каких-либо скал, которые торчат из песка, ни городов или оазисов, вообще ничего. Просто тупо пусто.

— А мы сейчас…

— Если смотреть по звёздам, то мы находимся на пересечении между четырьмя созвездиями. Этим, этим, этим и этим. И по ним мы сейчас в самом центре.

— Плохо… — протянула она.

— Очень, — я бросил взгляд на детей, которые зашевелились под одеялом. — Особенно, когда на тебе несколько голодных ртов.

— Ну ты же их не бросишь, верно?

— Бросить провиант на чёрный день? Нет, конечно, ты что?!

— Да ну тебя… — отмахнулась Люнь. — Всё шутишь.

— Ну не плакать же, ­— пожал я плечами. — В любом случае, надо двигаться сейчас в сторону старолуния, так как там самые ближние поселения, где их можно будет оставить.

— Думаешь это хорошая идея? — спросила Люнь.

— А почему нет?

— Ну… у меня создалось впечатление, что людей-кошек не сильно жалуют обычные люди. А у тебя разве нет?

— Да я как-то не сильно об этом задумывался, если честно.

— Просто они же дети, а люди… Да ты ведь и сам заметил, как тогда косились на них другие в караване, даже ещё до того, как вы нашли то золото. А что будет с обычными людьми из глухой деревушки в пустыне? Юнксу, нельзя их бросать там.

— Ну и что ты предлагаешь сделать? Таскаться теперь с ними до потери пульса, пока не найдём их племя? В огромной пустыне?

— Да хоть какое-нибудь, но племя именно людей-кошек, потому что… — Люнь уже открыла рот, чтобы произнести следующие слова, но замерла, когда её взгляд перекочевал мне за спину.

Я среагировал мгновенно, тут же встал, уйдя в сторону и выхватив меч. Мне даже взглядом не пришлось искать тех, кого она заметила. На фоне темнеющего неба было тяжело не заметить фигуру, стоящую на гребне одного из барханов, которая смотрела явно на нас.

А потом появилась ещё одна фигура, и ещё одна, а потом ещё одна…

По меньшей мере около десяти фигур появилось, окружив нас со всех сторон. И уже наученный горьким опытом, что-то мне подсказывало, что они не познакомиться ко мне пришли, хотя я до последнего лелеял надежду, что всё обойдётся.

Ну, по крайней мере до того момента, пока они демонстративно не достали мечи, которые недобро сверкнули в лучах заходящего солнца.

Ну или не обойдётся…

Глава 242

И всё же вопрос, друзья это или враги, оставался. А то будет немного неловко смотреть потом другим в глаза, когда выяснится, что они пришли с миром, а ты их порезал на спагетти. Ещё более неловко будет, если я встречу кошатников, а там выяснится, что это были их люди, которые просто хотели поймать нарушителя каких-то их внутренних территорий.

Именно поэтому я не спешил пускать в ход меч или какие-либо способности, пока что просто наблюдая за фигурами. Убить я всегда успею, но вот вернуть к жизни…

Дротик пролетел буквально в миллиметрах от меня. В наступающем мраке ночи заметить такой маленький снаряд было нелегко, но…

Ай! Сука…

Увернулся от одного, как тут же прилетело с другой стороны. А потом с третей и четвёртой… Ну блин, так даже немного обидно. Хотел выипнуться, красиво увернуться, а меня просто со всех сторон закидали дротиками.

Я упал на колени.

Уже было дёрнувшемуся Зу-Зу я прошипел:

— Охранять.

Не время сейчас устраивать бойню с неизвестно кем.

Люди, кто бы это ни был, не мелочились, и дротики воткнулись в самые мягкие части моего несчастного тела. И единственное, что меня до сих пор останавливало — сами люди.

А вдруг это всё же слуги кошатников? Я не мог отличить обычных бандитов от людей, которые работают на них, поэтому тянул до самого последнего момента, понимая, что сделанного не вернёшь, и головы обратно не прикрутишь.

И вот так, выронив меч и валясь на коленях, я медленно осел, словно лишившись сил, глядя на то, как десяток человек начал спускаться с окружавших нас дюн вниз, поднимая небольшие песчаные оползни. Молча, прикрытым взглядом наблюдал за тем, как один из них подходит ко мне, как бедуин из пустыни полностью замотанный в тряпье, после чего наклоняется прямо перед моим лицом и щурится, пытаясь что-то рассмотреть.

В то же время к детям, которые дрыхнут без задних ног, тоже подходят люди. И чем ближе они к ним оказываются, тем меньше мне нравятся. Но всё встаёт на свои места, когда они открывают рты.

— Эй, здесь дети ушастых! — воскликнул один из них, заставив мелких тут же проснуться и испуганно сесть, оглядываясь после сна непонимающими большими глазами. — Блин, реально дети ушастых, Гифер! Откуда они здесь?

— Какая разница? Вяжем и уходим, а то…

Вяжем и уходим? Детей? Меня гложут определённые сомнения, что люди кошатников начали бы называть детей своих господ ушастыми и так говорить о них. По крайней мере, вряд ли бы это всё звучало так, будто они их за людей не считают. Ну а значит я могу делать всё что за хочу со спокойной совестью.

Он, наверное, так и не успел сообразить, что происходит, когда мои руки мелькнули перед его носом, сворачивая голову так, что она начала смотреть в обратную сторону.

И тут же рука сунулась в закрома моей одежды, схватившись за лампу — не успели ублюдки протянуть к моим детям руки, как тех в то же мгновение накрыл купол из красных кристаллов, огораживая мелких как от возможных опасностей, так и от вида расправы над незваными гостями.

Всё произошло так быстро, что они даже не успели хотя бы что-то предпринять. Я не стал хвататься за меч, вместо этого другая рука схватилась за веер, и в их сторону полетело пять клинков, которые как пули настигли сразу половину ничего не понимающих людей, ставших из охотников добычей. Я убивал чётко и быстро, переключаясь с одной цели на другую, пока из десяти человек не остался всего один.

Вот он-то и успел хоть что-то сделать, а именно попытаться бросить своих товарищей и улететь.

Но я всё равно был быстрее.

Когда тот поднялся в воздух, я сшиб его обратно, пинком отправив на землю, где и приземлился сверху, придавив ублюдка коленом и сорвав с его шеи амулет, который положил себе в карман.

— Не дёргайся, пока я тебе случайно яйца не оторвал, — спокойно произнёс я, оглядываясь. — Сейчас я задаю тебе вопрос. Если ты не отвечаешь, я давлю тебе голыми руками сначала одно яйцо, а потом другое. Отвечаешь — я тебя отпускаю.

— Клянёшься?! — истерические напуганным голосом спросил он. Удивительно, какими бедными беззащитными могут выглядеть вчерашние властители человеческих судеб.

— Конечно, — легко согласился я. — Итак, есть ещё кто-то кроме вас?

— Есть! Конечно есть!

— Отлично. Направление? Куда мне не идти, чтобы не наткнуться на ваших?

— Следы! Ты увидишь направление следов! Мы как раз летели из лагеря, когда заметили костёр издалека, после чего пошли к вам пешком.

— Понятно… И много вас?

— Ещё сорок!

— Как далеко?

— Полчаса! Полчаса лёту отсюда!

— Очень хорошо! — кивнул я, после чего схватил его за голову.

Видимо, он понял, что сейчас с ним будет, потому что мужик напоследок истерическим голосом взвизгнул:

— Ты же поклялся, что сохранишь мне жизнь!!!

— А я обманул.

И над округой пролетел отчётливый хруст его шейных позвонков.

— Вообще-то, ты действительно поклялся, что сохранишь ему жизнь, — заметила Люнь. Моим поступком она была явно недовольна.

— И?

— Ты нарушил клятву.

— Эм… и? — всё равно повторил я.

— Ну вот как тебе будут верить другие, если ты нарушаешь клятвы?

— Ну ведь им теперь об этом никто не расскажет, верно? — пожал я плечами и убрал с детишек купол из кровавого кристалла, который надёжно их укрыл под собой. Малышня за это время уже успела сбиться в кучу вокруг невозмутимого Зу-Зу и расплакаться. Только Газзенесс, как самый старший, сохранял относительное спокойствие.

— Ну чего расплакались? Всё же хорошо сейчас, — присел я перед ними.

— А было плохо! — шмыгнула носом Шелишша и Рушшсен утвердительно закивал головой.

— Но теперь-то хорошо, злые дядьки побеждены, вокруг стало безопасно, — я пальцами вытер им слёзы, после его посмотрел на Газзенесса. — Я сейчас отлучусь, надо кое-что сделать, а вы сидите здесь, на этом месте и никуда не уходите, понял? Буквально в течении полутора часов я вернусь.

— А если что-то произойдёт? ­— спросил он.

— Ничего не произойдёт, просто не шумите и сидите тихо, чтобы не привлекать лишнее внимание. И ни шагу отсюда.

— Куда ты? — перепугано спросил Рушшсен. — Не оставляй нас!

— Я не оставляю, просто надо закрыть одну лавочку, и посмотреть, что тут есть, — ответил я. — Я быстро, вы даже моего имени не успеете произнести, как я вернусь.

— Юнксу! — тут же выпалил Рушшсен. — Всё, ты вернулся?

— Нет, я даже не уходил.

— Юнксу! А сейчас вернулся?

— Ты издеваешься что ли? — возмутился я.

— Ты сказал, что вернёшься, я даже имени твоего не успею произнести! А я уже два раза произнёс!

Я вздохнул.

— Ладно, сидите здесь пока что, я быстро…

Перед тем, как уйти, я проверил карманы и сумки местных бандитов. Всего лишь пятого уровня, они не представляли мне угрозы. Однако для других они всё же несли много неприятностей, имея при себя отравленную Ци, которая, судя п всему, вполне могла свалить шестой уровень при должной концентрации. Деньги, пилюли, верёвки, еда с водой и всякая мелочёвка для быта — парни были явно налегке, так что их лагерь не должен был быть далеко.

Если здесь есть те, кто грабит людей, то значит есть и то, что можно у них забрать. Для меня сейчас важным были именно ингредиенты, и не проверить лагерь было бы странно. Да и к тому же, можно сказать, я занимаюсь общественно полезной деятельностью, отчищая этот мир от сброда, так что вообще на меня грех бочку катить.

Оттолкнувшись, я взмыл в небо повыше и огляделся.

На многие километры были лишь сплошные барханы, словно волны бушующего моря. Тёмные, с наступлением ночи становящиеся по цвету тёмно-синими. И на фоне этой темнотени я не видел ни единого блеска костра или чего-то выдающего здесь людей. Собственной, мы тоже сидели без костра, и как-то они нас всё же выследили.

— Так, полчаса лёту… — пробормотал я, взглядом ища следы.

— Думаешь, безопасно вот так оставлять детей?

— Если бы здесь была бы какая-то реальная опасность, то мы бы не встретили разбойников, — логично заметил я. — Эти ублюдки никогда бы не стали рисковать своей драгоценной шкурой. А раз они здесь, то значит опасности никакой нет, но есть какая-то дорога или может населённый пункт рядом.

Разбойники были паразитами. Они не могли выжить, если не было тех, кого они смогут грабить, поэтому они никогда не располагались далеко от дорог, городов или каких-то мест, где можно встретить людей. Может лагерь и стоял в стороне, но всегда в зоне досягаемости от мест, где есть чем поживиться.

Так что была и ещё одна причина найти их — узнать, что находится поблизости, так как нас выкинуло хрен знает где, и я с трудом мог понять, где мы сейчас находимся. А двигаться наугад в пустыне не самая хорошая идея даже просто потому, что можно, в конце концов, никуда не прийти.

­— Вон следы, — указала Люнь пальцем на песок.

Отсюда их было видно очень плохо, практически едва различимые. Глядя на них, я примерно прикинул, в какую сторону надо было лететь и внимательно пригляделся. Нет, нихрена не видно. Ну и ладно, сейчас посмотрим, не соврал ли тот чел.

Без детей и Зу-Зу лететь было одно удовольствие. Это как тащить на себе огромный рюкзак с грузом, а потом снять его и идти налегке. Сразу чувствуется жуткая лёгкость, словно ты паришь над землёй. Вот что-то подобное чувствовал сейчас и я, едва избавившись от пассажиров.

Прохладный воздух, приятный ветерок, тишина и спокойствие безмятежной пустыни после недавней бури — это успокаивало. Так и хотелось просто лететь вдаль над бескрайними просторами под ночным небом, ни о чём не думая.

Правда наслаждался я недолго тишиной и свободой.

Уже через полчаса, как и сказал тот мужик, я заметил вдалеке что-то типа накренившегося куска скалы, который торчал окружённый барханами. Это место, как и оазисы, расположилось как бы в низине, со всех сторон окружённое холмами песка, будто те принципиально не засыпали то место.

На первый взгляд, это был самый обычный кусок скалы, однако стоило приглядеться, как на глаза начинали попадаться разные постройки, едва заметные в ночи. Небольшие домики расположились прямо под накренившейся скалой, скрытые её тенью. Сейчас я никого не видел, но на вершине виднелись какие-то точки.

— А вот и дозорные… — пробормотал я.

— Где? Не вижу, — оживилась Люнь.

— На вершине скалы. Небольшие такие выступы.

— Люди? Не похоже.

— Они просто не двигаются. Надо взлететь повыше.

Когда ты сильный, долго планировать нападение на любой лагерь не приходится. Всё обычно сводится к тому, что ты берёшь и нападаешь.

И всё же определённую тактику я использовал. Чтобы не распугать всех и потом не ловить ублюдков по пустыне, я взмыл как можно выше в небо, настолько высоко, насколько позволяли мне силы, после чего полетел к скале. И едва оказался над ней, позволил себе упасть вниз, прямо на скалу, где спрятались дозорные.

Прямо в полёте я выпустил клинки веера, и когда до скалы оставалось рукой подать, я резко затормозил, направив их прямиком на тех, кто затаился на скале.

Хреново они следят за округой, хочу сказать, раз прозевали меня. В прочем, ничего нового, чего ещё можно ожидать от ублюдков, которые привыкли только грабить, верно?

Я медленно спустился на скалу, по которой теперь медленно стекала ручейками кровь четырёх покойников и бросил взгляд вниз.

Там у подножья скалы расположилась небольшая круглая песочная площадка. Что касается построек, то все они были спрятаны прямо под скалой, поэтому разглядеть что-либо отсюда было сложно.

Я осторожно спрыгнул вниз и огляделся. Это место мне напомнило фотографии, где показывали города, расположившиеся где-нибудь на скалах, древние, где часть и вовсе была выбита прямо в горах. Здесь было что-то похожее — выстроившиеся в несколько этажей домики из камней скрывались в тени подальше от чужих глаз.

Что-то мне подсказывало, что раньше это место всё же было населено обычными людьми, которых уже потом захватили разбойники. Просто эти ублюдки не могли сами это отстроить: слишком ленивые и тупые, они умели только брать. Даже не брать, а отбирать.

Ну ничего, настала и их очередь быть ограбленными.

Я направился к первому дому. Надо было управиться как можно быстрее, чтобы потом ещё успеть вернуться к детям, поэтому я не мелочился.

Подойдя к двери, молча толкнул её, сорвав с петель и с мечом наперевес вошёл внутрь. Двое мужчин, которые сидели внутри, не успели даже встать со стульев, когда с ними было покнченно.

А я направлялся уже к следующему дому.

И так друг за другом, пока до местных уродов не дошло, что происходит, и тогда они уже сами высыпались на улицу, прямо под мой меч.

Это была самая настоящая бойня, в которой я не оставил шанса никому из говнюков. Здесь было всего пять шестых уровней, все остальные были пятыми, поэтому проблем не возникло никаких. Кто-то пытался улететь, но в воздухе они были ещё более лёгкой цель, чем на земле, да и мне нравилось смотреть, как они падают вниз, разделённые на половинки с вываливающимися в воздухе кишками.

Всего десять минут мне потребовалось для того, чтобы расправиться со всеми, однако по итогу, а насчитал не сорок человек, а тридцать. Ещё десять куда-то делись.

— Может так же на охоте, как и те, кого мы встретили? — предположила Люнь.

— Похоже на то… Думаю перенести сюда детей и дождаться их возвращения, — выложил я свой план.

— А если там…

— Седьмой уровень? Что-то я сомневаюсь. Ну а если он даже и есть, будет на моём счету на один седьмой уровень больше, делов-то?

Нет, это не самоуверенность, просто факт. Никто из них не мог похвастаться мастерством в фехтовании. Я и сам не был мастером, даже сейчас, если сравнивать меня с той же Чёрной Лисицей, однако мой уровень благодаря ей был явно выше среднего. А там, где я не мог взять мастерством, шли уже артефакты, так что в своих силах я был уверен.

Но прежде чем сюда тащить детей, я всё же решил ещё раз проверить дома, поэтому не поленился выломать дверь в каждый из домов, обыскивая всё не только поиском источника, но и взглядом, если вдруг кто-то оказался слишком умным. Друг за другом, домик за домиком, пока не вышел на самый богатый, но пустующий.

Здесь были и ковры, и хорошая кровать, и несколько сундуков, которые оказались забиты как золотом, так и просто вещами. Выглядело всё здесь аккуратно и чисто, поэтому я предположил, что здесь жил глава этих разбойников. И судя по его накоплениям, они явно не голодали.

Я даже нашёл у него книгу учёта, в которой было по дням расписано, чего и сколько они «заработали».

— С ума сойти… — пробормотал я, перелистывая журнал, — первый раз вижу разбойника, который ведёт учёт заработка своей группы.

— Ответственный… — протянула она.

— Ага, очень.

Я остановился на последней странице, где были перечислены их достижения. Он даже не ленился записывать обстоятельства, при которых они ловили людей и их параметры. Так, если верить написанному, в последний раз у них был улов в виде какой-то девчонки: чёрные длинные волосы, маленькая грудь, высокая — описание, конечно, от бога, но всё равно удивительно, что он даже так, но отметил жертву. И судя по записям, они понесли всё своё добро в месте с рабами на продажу.

Вот куда делись остальные десять человек.

Я бросил журнал обратно на стол и пробежался взглядом по небольшой картотеке, откуда выудил карту.

А вот здесь уже было более информативно. Вряд ли она была точной, но что важно, здесь были отмечен зоны, кто или что водилось во круге. Так, например, дальше на западе располагался город в двух или даже трёх месяцах лёту.

Если идти на север, то там в месяце лёту была область, где можно было встретить в кошатников — я это понял по нарисованной мордочке кота. Область просто огромная, поэтому расстояние было отмечено лишь до её границы. Возможно, чтобы их встретить, придётся лететь ещё столько же, если не больше.

А на юге, судя по нарисованному черепу, водилась какая-то муть, но она была слишком далеко от нас. Возможно, потом я и проверю, что там, но не с детьми.

Окинув взглядом карту, я решил, что первым делом двинусь к кошатникам, и там попытаюсь сбагрить детей за благодарность. Материальную благодарность.

В этот момент я подумал, что у них могут быть разные племена, и как бы не получилось, что приду к враждебному этим детям племени, но такие вопросы лучше решать по ходу, так как гадать бесполезно.

А дальше, уже оттуда я двинусь в сторону города, чтобы определиться, как действовать дальше. Может рвану сразу к императору песков, а может двинусь дальше на запад, как знать. Короче, всё по ходу действия решать буду, на месте видно будет.

Прикарманив карту, чтобы потом не забыть, я уже направился к выходу, когда взгляд зацепился случайно за тумбочку у кровати. Вернее, не за саму тумбочку, а за несколько монет, что были на ней. Дело в том, что я привык уже к тому, что здесь достаточно много золотых монет, поэтому было немного удивительно увидеть монеты из других, менее благородных металлов.

Но ещё интереснее стало, когда я взял их в руки.

— Прикольно… — протянул я, разглядывая их.

— Что там? Монеты?

— Ага, и ещё какие…

— Какие?

— А тыне видишь? — спросил я, не глядя на неё. — Бик, Тука, Цань, Циса…

— Монеты из империи Ёхендхай! — поняла Люнь. — Ого, и в таком месте. Занесла же сюда кого-то жизнь нелёгкая.

— И не говори… — протянул я, разглядывая их.

Собственно, этими монетами пользовались не только в Ёхендхае, но Дасенлине. Я даже помню, как пытался запомнить, сколько Биков в Туке, Цань и Цисе, ещё когда только-только оказался один в этом мире и пытался привыкнуть к нему, но уже после Чёрной Лисицы. Блин, как же это было давно…

Блин, меня аж ностальгией накрыло, если честно.

И всё же кто-то из Ёхендхая бывал здесь, значит, раз у них эти монеты. Можно представить, какой длинный путь он проделал, чтобы попасть сюда. Видимо какой-то путешественник или последователь Вечных, который искал силу, но под конец нашёл рабство. И это же надо было забраться в такую глушь и жопу, именно к этим разбойникам, ведь путь-то сюда далеко не близкий.

Мне даже стало интересно, кому так жёстко подфартило угодить в такую ситуацию.

Я задумчиво бросил взгляд на журнал. Судя по датам записей, уродцы уехали продавать награбленное, включая рабов достаточно давно и у них было предостаточно времени, чтобы смотаться в город и обратно. А значит, скоро они должны будут вернуться.

Думаю, немножко подождать тех десятерых, чтобы утолить своё любопытство, я могу. Причём, в душе как-то… не знаю, волнительно стало, неспокойно от этих монет, отчего хочется ещё больше узнать, откуда они здесь. Вот прямо что-то в душе просится узнать, откуда они. Ну а раз есть желание, то почему бы его не выполнить, верно?

Ну а пока надо будет слетать и перенести детей под крышу. Поживём немного с комфортом.

Глава 243

— Так, Шелишша, я кому сказал?!

— Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш!!!

— Нет, ты мне давай тут не шипи! Быстро спустилась с потолка обратно за стол!

— Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш!!!

— Я сейчас дам тебе «ш-ш-ш»! — хлопнул я по столу ладонью. — Слезай!

— Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш!!!

— Да что ты будешь делать. А ну спустилась и съела этот несчастный огурец!!!

Я смотрел на то, как Шелишша, вцепившись в потолочную балку коготками на руках и ногах, висит вниз головой и шипит на огурец, который лежал на тарелке. И главное парни нормально огурцы едят, а она прямо-таки ни в какую не хочет спускаться и есть его.

— Давай, Шелишша, тебе придётся его съесть! — я подпрыгнул и, схватившись за неё, сдёрнул девчонку на землю бренную.

— Не буду! Ш-Ш-Ш-Ш!!! Не буду есть!!! — начала она вырываться.

— Он страшный!!!

— Да чем же он страшный?!

— Он большой и длинный!

— Поверь мне, тебе ещё не раз с подобным придётся столкнуться! — пытался я её накормить.

— Нет-нет-нет-нет-нет!!!

— Ох и сложно тебе будет… —­ пробормотал я и всё же отпустил девчонку, которая спрыгнула на пол и забилась под кровать, сверкая оттуда кошачьими глазками.

У меня сейчас много комментариев было по этому поводу. Страшно представить, как она будет детей заводить с подобными фобиями.

А парни ничего, сидят, едят и не жалуются. Даже утащили у неё огурец с тарелки, разделив его пополам. Они вообще были неприхотливые, что скажешь то и делают. Но эта девчонка… то ударится, то есть отказывается, то съела какую-то хрень и покрылась волдырями. Вот прямо ходячее бедствие.

Мы уже были здесь неделю, в лагере, откуда ушли разбойники, и надо сказать, что очень даже неплохо устроились. Тут было достаточно припасов, чтобы спокойно жить дальше, а в комнатах то и дело находились интересные вещи. К сожалению, конкретно для меня они не представляли ценности, но…

— Ладно, злобная ты наша… — вздохнул я и поставил тарелку перед кроватью. — Всё, нет огурца, можешь кушать. На тебе, госпожу Флору, которая будет обедать с тобой.

Но я нашёл здесь куклу для мелкой, которую та теперь таскала везде с собой. Всё же детям было здесь заметно скучно, и это было хоть какое-то решение. А парня достали где-то мяч и теперь гоняли его по площадке перед скалой с Зу-Зу под моим присмотром.

— Госпожа Флора тоже не любит огурцы… — пробурчала Шелишша, утащив тарелку и куклу под кровать. — Да, госпожа Флора? Скажите ему, что мы не любим огурцы. — И тут же писклявым голосом. — Мы не любим огурцы!

— Выпороть бы вас…

— Не надо нас пороть! — встрепенулась Шелишша. — Мы всё съедим, но без огурцов!

И принялась хрустеть под кроватью едой.

­— За стол бы хотя бы села… — пробормотал я, оглядываясь. — Так, всё? Все поели?

— Ага, — кивнул Газзенесс, и его младший согласно закивал, забивая рот остатками обеда. — Мы пойдём на улицу?

— Да, идите. Зу-Зу, проследи, пожалуйста, — махнул я головой в сторону выхода. — А ты, Шелишша, как последняя и самая вредная, давай, доедай и тарелки со своей госпожой Флорой собери.

— Ладно-о-о… — протянула она. — Мы соберём…

Вот и отлично.

А то сидеть весь день около них я тоже не хотел, так как у меня самого было чем заняться. А именно достал небольшую походную алхимическую печку и сейчас пытался создать на ней пилюлю.

Да-да, я подался в алхимики, и надо сказать, что прогресс у меня было около нулевой. Люнь вообще не шарила в ней, почему мне приходилось идти буквально наугад. Да, у меня была пара книжек про алхимию, но именно благодаря ним я и знал, что нужно примерно делать, однако дальше…

Дальше была жопа.

Это как математика в некоторых аспектах — пока тебе на разжуют её, ты нихрена ничего не поймёшь. Вот здесь я так же смотрел в книгу, видел фигу. Поэтому оставалось действовать путём проб и ошибок, ориентируясь по тому, что написано.

Например, написано столочь две части орхидеи дикой и можжевельника (ну по крайней мере так я их перевожу), смешать, но превращать в одно целое, после чего продержать десять минут до запаха грозы.

Я кладу их на весы, которые довольно точно взвешивают мне нужные пропорции, после чего смешиваю в ступке. Смешать, но не превращать в одно целое, как я понимаю, значит мне превращать в однородную массу. Это я и делаю, чтобы прямо-таки было видно, что это всё же не одно целое. После этого ставлю в небольшую переносную печку, заряжаю её своей Ци и начинаю как греть содержимое.

Сколько раз я не пытался, вместо запаха грозы у меня получался запах говна. Причём так со всеми ингредиентами, которые я использовал и со всеми рецептами.

— Может причина в том, что у тебя тёмная Ци? — предположила Люнь.

— А разница?

— Разница? Разница в том, что ты не мог использовать амулеты левитации, так как они были не предназначены для тёмной Ци.

— Но многие другие артефакты ведь работают с моей Ци, верно?

— Возможно, здесь немного иначе, Юнксу, — покачала она головой. — Энергия создаёт пилюлю, как бы подогревает ингредиенты. А теперь представь, что она не греет а… а охлаждает.

— И что ты мне предлагаешь? — поинтересовался я.

­— Может стоит попробовать иначе?

— Это как?

— Кристаллом.

Кристаллом?..

Да, я попробовал кристаллом.

Надо, наверное, разъяснить, что такое алхимическая печка у меня. Она похожа на небольшую металлическую коробочку с двумя отверстиями, куда надо засовывать ингредиенты в формочках, плюс плетка сверху. Неказистая на вид, но достаточно ценная, чтобы не встретить её у каждого встречного.

И вот в самый нижний отдел я и засовывал кристалл, чтобы создать приток энергии Ци. Но выходило всё равно какое-то… нет, не говно, но всё же далеко не идеал. Теперь требовалось понять принцип с кристаллом, как его задействовать, как убавлять или прибавлять мощности и так далее. Ингредиентов самых разных мне хватало за глаза для проб и ошибок, и теперь я тренировался, пытаясь понять принцип их создания.

Короче, херовый из меня алхимик, и алхимия мне порядком уже действует на нервы, поэтому я с определённой долей радости маньяка воспринял новости, которые принесли мне дети, вломившиеся в домик.

— Там… там… — Рушшсен аж задыхался от волнения.

— Там люди, — вместо него сообщил Газзенесс.

— Эй, я хотел это сказать!

— А сказал я.

— Так, умолкли, — приподнял я голос на обоих, заставив их притихнуть под моим взглядом. — Люди говоришь? Сколько?

— Я… я не посчитал, сразу побежал сюда предупредить, — неуверенно ответил он.

В этот момент в комнату вбежал Зу-Зу, который и поставил точку в вопросе, кто к нам пришёл, красноречиво зарычав.

— Плохие? Разбойники, говоришь? — прищурился я, вставая из-за стола, на котормо стояла алхимическая печка.

— Вы его понимаете? — удивился Рушшсен, но я проигнорировал его вопрос.

— Так, Зу-Зу, охранять. Газзенесс, следи за младшими и запри дверь, никого кроме меня не впускай, — и дождавшись ответственного кивка, я вышел на улицу.

Ну наконец-то, а то я уже заскучать успел. Нет, я не стал маньяком и убийства не были мне прямо-таки в радость (но и в тягость не были), просто сидеть и ничего не делать в окружении барханов мне уже порядком надоело.

Дети не обманули: на ближайшем бархане стояло десять человек, которые, как мне показалось отсюда, внимательно меня разглядывали. Восемь пятых и два шестых, они были слишком простой добычей, чтобы сильно заморачиваться, однако на всякий случай я свой уровень снизил до пятого, чтобы раньше времени не разбежались. Не хотелось потом летать по пустыне и вылавливать каждого.

Как ни в чём не бывало, я спрыгнул на песок и пошёл в их сторону вальяжной походкой, будто шёл забирать почту у мёртвого почтальона, которого загрызла моя собака. Сейчас им было бы самое время что-то заподозрить, и возможно что-то они да заподозрили, однако мозгов на более тщательный анализ мужикам явно не подвезли.

Я боюсь, у таких людей работали самые простые инстинкты, наподобие: увидели — атаковал, почувствовали боль — убежали. Чем-то они животных, которые вели самый примитивный потребительский уровень жизни, не сильно стремясь стать чуточку лучше.

Мне на встречу начали спускать аж шесть пятых уровней.

Я даже меч не стал доставать — клинки веера бросились им на встречу и под моим чутким руководством перерезали чуваков за секунды, из-за чего к подножью бархана уже скатились трупы.

Оставшиеся четверо что-то заподозрили, но было менять уже что-то поздно. Они попытались улететь, но двоих я придавил прямо на бархане, не дав взлететь и ещё одного поймал сеткой. Последнего догнали клинки — он был пятого уровня, явно не глава этой шайки. А следом такая же участь постигла и ещё одного пятого.

Двое шестых уже было отошли от печати гравитации, как следом попали под печать-сетку, которая просто не оставила им шансов.

Несмотря на количество действий, этот бой прошёл меньше чем за минуту, и был скорее лёгкой разминкой, чем реальным сражением.

— Спрошу один раз ­ кто главный… хотя уже не важно, — я без зазрений совести наступил на голову одному из пойманных разбойников. Его голова хрустнула и лопнула, забрызгав песок кровавым месивом из мозгов. — Значит ты главный.

Я это понял очень просто —­ богаче всех одет. Вот прямо сразу видно, что он стоит на ступень выше, чем остальные, да и по стадиям у него самая высока, что как бы намекает на его лидерство. Уровень Послушника Вечных стадии Адепта восьмой ступени — этот человек мог бы возглавить сильнейшие секты в империи Дасенлин или какую-нибудь простенькую в том же Ёхендхае.

Да чего там, он бы мог захватить империю Дасенлин! Если бы, конечно, знал о его существовании…

— Ты об этом пожалеешь! — прокряхтел мужик сквозь зубы, пока сетка била его разрядами, подавляя любое сопротивление. — Скоро сюда придут мои люди, сто человек и о-кх-кх-х…

Я пнул его в лицо, сломав нос и заставив отплёвываться собственными выбитыми зубами.

— Можешь заливать весёлую песенку другим лохам, мужик, — улыбнулся я, присев перед ним. — но даже если это и правда…

Я вернул вибрации Ци в норму, позволив ему в ужасе взглянуть на свой реальный уровень.

— Не думаю, что у меня возникнут хоть малейшие проблемы, — закончил я.

— Ч-что тебе нужно?

Вот, вот это уже дело. Сразу спрашивает, что нужно.

Я рывком поднял чела, усадив его на песок.

— Я обычно не сильно интересуюсь подобным, но тут я нашёл у тебя вот эти монеты, — я протянул вперёд ладонь, на которой лежали монеты из империи Ёхендхай. — Они далеко не из этих мест, и не из мест, которые окружают эту пустыню. Откуда они у тебя?

— Эти? Это же обычный мета… — он тут же получил по зубам, лишившись ещё парочки, которые он выплюнул вместе с кровью.

— На вопрос отвечай. Откуда они у тебя?

— Нашёл, — просипел он злобно.

— Нашёл у кого?

— У какой-то бабы неудачницы, которую мы поймали в пустыне, — ответил он, глядя на меня.

— Неудачницы? Какой?

— Какой-то злобной шкуры, — рыкнул он. — Она бродила по пустыне, когда мы на неё натолкнулись.

Я почувствовал неприятное волнение, даже не понимая, с чего вдруг. Мне было просто интересно, кого сюда занесло, так как в душе что-то требовало выяснить это, словно заноза. А сейчас я и вовсе чувствую определённое беспокойство.

— Правильно ли я понял, что вы поймали какую-то девку с этими монетами в пустыне?

— Да, — кивнул он, глядя на меня исподлобья.

— А как она выглядела?

Он задумался, с опаской, косясь на мой меч.

— Черноволосая такая, приятная, я бы даже сказал красивая, но конченная такая стерва и без сисек. И очень злая. Такая высокомерная невозмутимая и до жути злая сука, которая смотрела на всех нас как на дерьмо.

— Высокомерная, невозмутимая и злая черноволосая девушка, — перечислил я.

— Да, многие кричат, молят, чтобы их отпустили, пытаются договориться, но эта только и ждала момента, чтобы всех прирезать. Собственно, нескольких она и прирезала, когда её поймать пытались, а после ещё одного, едва он жопу расслабил.

Я посмотрел на монеты в своей руке.

Каковы шансы встретить того, кого встретить невозможно? В этой громадной пустыне в богом забытом месте встретить человека, которого можно назвать земляком? Я не знаю, но этот мир умел удивлять. Редко, но так метко, что хотелось выть.

— Она что-нибудь говорила?

— Говорила, что любой, кто попытается ей что-нибудь засунуть ей в рот, этого мгновенно лишится, и она бы это точно сделала, эта сука, зуб даю.

— Ну зубов ты уже достаточно дал… — пробормотал я. — А ещё? Она рассказывала, откуда пришла или что здесь делает? Хоть что-нибудь о себе? Да вообще что-то?

— Нет.

— С ней был кто-то?

— Нет.

— А вещи? Её вещи, где они? Она же должна была с собой что-то нести, верно?

— Было что-то, но мы уже продали всё, —­ усмехнулся он и получил пинок по яйцам.

Так… девчонка, черноволосая, плоская, с монетами из далёких краёв. Невозмутимая высокомерная гордая стерва, которая не даст на себя залезть. Это описание могло подходить под очень многих последователей Вечных, очень многих. Включая ту, которую я лично знал. И почему-то этот факт вызывал у меня беспокойство, очень сильное. Хотелось на стену лезть, лишь бы узнать, кто это был. Может обычная левая девка, а может… а может сюрприз.

— Значит имени её не знаешь, и откуда она тоже… — пробормотал я. — Ладно, а куда вы её дели?

— Продали. Надо было избавиться от неё, так как она слишком хлопотная.

— И кому?

— Кошарам со стороны старолуния. Она хорошо дралась, девка явно с мечом в ладах, а они таких ценят. Им там для своих забав со сражениями они нужны. Вот и продали, они неплохо отдали за неё.

— Там одно племя или несколько? Этих кошар?

— Да хрен знает, мы просто продали первым попавшимся, чтобы избавиться поскорее от суки, ­— выплюнул он последние слова зло. — Они же все на одну рожу.

— Понятно… — пробормотал я задумчиво, взмахнув и срубив ему голову. ­— Понятно…

— Что именно? — полюбопытствовала Люнь.

— Понятно, что нихрена не понятно. Но у меня плохое предчувствие. Вроде бы хрень, но что-то в душе неспокойно. Одно совпадение за другим, и мне становится от этого слегка не по себе, если честно.

— Ты думаешь, это может быть… твой мастер?

— Бред, конечно, верно? — хихикнул я нервно.

— Я бы так не сказала.

— Он описал, по сути, Чёрную Лисичку, а ещё эти монеты и… блин, мне неспокойно. Откуда ей взяться здесь, верно? Одной к тому же? В пустыне? Именно здесь? Я мозгом понимаю, что это хрень и быть не может, но… но я всё равно хочу удостовериться, что это просто я совпадение.

— Так давай удостоверимся, — улыбнулась Люнь. — Ты всё равно детей хотел отвести к своим. Так давай отведём, а заодно и своими глазами всё увидим.

— Да… да, мы так и поступим, — кивнул я, задумчиво глядя на укатившуюся голову разбойника.

Теперь оставалось лишь собраться, чем я и занялся, после чего к вечеру уже был готов отбыть в сторону кошатников. Правда отправились мы всё же утром. Мне очень хотелось сорваться как можно быстрее в сторону территорий кошатников, чтобы увидеть пленницу своими глазами, но…

Но я всё же решил дать выспаться как детям, так и самому себе перед долгим и утомительным перелётом. Один день вряд ли сыграет погоду, а гнать на вечер глядя хрен знает куда затеей было такой себе.

— Пока! Спасибо за всё! — помахал рукой Рушшсен, когда мы уходили.

Это было немного странно благодарить, учитывая, что это за место такое. И тем не менее другие дети тоже поблагодарили его за гостеприимство, хотя благодарить надо было меня. Я блин им чуть ли не жопу вытирал всё это время.

— Так, всё взяли? Ничего не забыли? — окинул я детвору взглядом. — Шелишша, госпожу Флору не потеряла?

— Вот она! — подняла она её двумя руками. — Она со мной.

— Очень хорошо, тогда идите сюда и полетели.

— Домой? — тут же спросил Рушшсен. — Мы летим домой?

— Очень надеюсь, что домой. Газзенесс, ты ваши территории хорошо знаешь? Сможешь сказать, где могут ваши находиться или остановиться на стоянку? — спросил я у него, как у самого старшего.

— У нас есть несколько мест, где мы может очень долго стоять, но… я не знаю, где наши, — ответил он слегка расстроенно. — Они ведь могут быть где угодно. Мы часто кочуем.

— Но где-то вы всё же появляетесь куда чаще, верно?

Он неуверенно кивнул.

Ладно, с этим вопросом разберёмся по ходу дела. Меня интересовал ещё один момент, который надо было сразу уточнить, прежде чем мы столкнёмся с первыми кошатниками.

— И насчёт племён? Ну там у вас одно большое племя или несколько маленьких?

— Несколько.

— Враждующие?

— Что? Нет, конечно, зачем? — удивился Газзенесс. — Мы живём в мире между собой, и всё вопросы решаем дуэлью наших рабов. Да и песков на всех хватит.

Со слов детей всегда всё выглядит идеально, а как увидишь своими глазами, так сразу всё уже и не так уж радужно выглядит. Но тем не менее нам так или иначе надо было двигаться туда, поэтому если что…

Если что…

Рука сама легла на меч, и я с тоской подумал, что всё чаще не вижу выхода, как решить вопрос радикально.

Глава 244

— Буря приближается, — бросил Бао взгляд на горизонт, оттуда стремительно приближалась самая настоящая стена песка, которая будто касалась самих небес. Казалось, что буря выросла на ровном месте ни с того ни с сего.

— Оторвёмся? — уточнила Пейжи.

Он внимательно пригляделся к шторму на горизонте.

— Не думаю. В другой ситуации — может быть и смогли бы, но эта слишком быстро идёт. Прямо-таки королева бурь, — покачал он головой и огляделся. — Надо успеть найти укрытие, пока ещё есть время.

И троица полетела дальше, убегая от шторма, который не нёс ничего хорошего.

— А если не успеем? — спросила Лин, оглядываясь назад.

— Лучше пока об этом не думать.

— Ты ведь попадал уже в такие бури, не так ли? — прищурилась она.

— Попадал.

— Значит пережить её можно.

— Я не говорил, что нельзя, однако мне бы хотелось всеми силами этого избежать. Встретить бурю под открытым небом — не самое приятное, что может быть.

Пейжи и Лин, с того момента, как пересекли границу золотых лугов и песков, провели в пустыне вместе с Бао уже достаточно много времени, чтобы привыкнуть к палящему солнцу и сухому, иногда раздирающему горло воздуху. За это время их кожа загорела, волосы потеряли былой блеск, а одежда выцвела под безжалостным солнцем.

День за днём они летели над бесконечными дюнами, где предыдущий день не сильно отличался от следующего, отчего у женщин иногда создавалось впечатление, что они и вовсе никуда не двигаются, а летали кругами. Они видели много чего удивительного в этих загадочных землях, от жутких существ, порабощающих сознание до загадочных явлений, которым не могли найти объяснения.

Но пока что ни разу им не попадались песчаные бури.

И как бы долго троица теперь не летела, стена песка, что высилась за их спинами, не отставала и более того, наоборот медленно и верно настигала их, будто хищник, преследующий своих жертв.

Бао был не в первый раз в этих землях, и прекрасно знал, чем грозит оказаться в буре. Меньше всего ему хотелось обнаружить себя в каком-нибудь гиблом месте в самом сердце бескрайних песков в окружении смертоносных тварей, где ты можешь сутки напролёт двигаться, и не встретить ничего кроме песка.

Единственный способ избежать такой участи было найти укрытие, надёжное и непоколебимое, как город, руины или просто кусок скалы. То, что невозможно будет сдвинуть, которое навсегда привязано к месту, став его неотъемлемой частью. То, что не унесёт с собой буря, как говорили местные.

Но сколько бы они не летели, сколько бы не мчались по бескрайним просторам песчаных земель, единственное, что их ждало — бесконечные похожие друг на друга дюны.

Время шло, ветер усиливался с каждой минутой и уже бил им в спины, температура постепенно падала, нарастал громогласный рёв — буря уже дышала им в затылок. И чем ближе она была, тем отчётливее Бао понимал, что им уже не уйти.

— Бао, нам надо найти укрытие! — Лин пыталась перекричать беспощадный рёв бури, которая словно хотела их проглотить. — Мы не можем лететь под таким ветром!

— Знаю! — крикнул он в ответ. Даже не пытаясь обернуться, он указал рукой прямо. — Нам надо успеть до них добраться до того, как песчаная буря накроет нас.

Но они не успели.

В тот момент, когда руины показались среди бесконечных песков, буря наконец настигла беглецов. И за мгновения до того, как стена песка поглотила их, Бао резко развернулся и, обхватив Пейжи, спикировал вниз к земле. Лин бросилась следом за ними и…

Их окутал песок.

Бесконечный океан песка, в котором они были лишь мелкими рыбёшками, что угодили в водоворот.

Удар ветра отбросил путешественников. Вцепившись друг в друга, Бао и Пейжи бросало в разные стороны на ветру, они ещё летели куда-то вперёд по инерции, прежде чем упасть на землю, где кубарем скатились по клону дюны вниз и замерли на несколько секунд под рёвом бури, которая засыпала их песком.

Пейжи потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

Вокруг творился форменный хаос: от песка было не продохнуть, он заволакивал собой всё, погрузив мир в тёмно-коричневые непроглядные цвета. На мгновение Пейжи показалось, что она была не в огромной бескрайней пустыне, а в небольшой комнате, где протяни руку, и коснёшься стены.

А потом… а потом чьи-то руки быстро и ловко намотали ей на лицо шарф, после чего дёрнули вверх, подняв на ноги. Пейжи едва не упала, но всё те же крепкие руки удержали её, после чего она рассмотрела перед собой Бао, который быстро обматывал вокруг неё верёвку.

— Надо идти дальше! Мы почти пришли! — прокричал он, но в рёве его голос звучал так тихо, что её приходилось напрягаться, чтобы его расслышать.

— Где Лин?! — спросила она.

— Чёрт с Лин, нам необходимо…

Но Пейжи уже не слушала его — она развернулась и полезла обратно на бархан, несмотря на штормовой ветер, который то и дело пытался сбросить её обратно, пытаясь почувствовать отголосок источника подруги.

— Лин!!! Лин!!! — её голос практически сразу исчезал в бушующем шторме, но её это не волновало. Без подруги двигаться дальше она не собиралась.

Бао недовольно проводил взглядом Пейжи, глядя на неё через щель в шарфе, после чего вздохнул и тоже прислушался. Он тоже искал источник, всё же пятый уровень был не таким уж и маленьким, чтобы его было легко пропустить. И когда после первого раза Бао ничего не почувствовал...

Где-то на краю площади, которую мог охватить, уловил слабые всполохи.

Он дёрнул за верёвку, стянув Пейжи обратно к себе.

— Она там! — прокричал Бао, указав пальцем в сторону. В это мгновение не было видно даже его вытянутой руки из-за плотной стены песка, которая обдирала кожу с незащищённых участков кожи.

Лин обнаружилась за соседним барханом, который им удалось с трудом преодолеть. Та пошатываясь, словно зомби, едва сопротивляясь ветру, брела куда-то в сторону вообще от них, одну руку вытянув перед собой, а другой пытаясь прикрыть лицо. Грубым резким движением, Бао развернул её к себе и тут же намотал ей на лицо шарф, чтобы укрыть лицо, после чего намотал ей на пояс конец верёвки.

— Лин, ты как?! — перекрикивала Пейжи ветер.

— Жива, — ответила та совсем негромко, оглядываясь слегка потерянным взглядом.

— Идёмте! — прокричал Бао. — Руины уже близко! Там мы сможем переждать бурю!

И буквально потащил за собой привязанных женщин.

С трудом они преодолевали один бархан за другим, которые буквально под ними приходили в движение, медленно перекатываясь, словно вольные. Пару раз их утягивала песчаная оползень и им приходилось откапываться из-под песка. Из-за сильного ветра женщины падали, утягивая за собой Бао, который, ругаясь про себя, вновь тащил их дальше. Казалось, что буря высасывает все их силы…

Казалось, что конца этому не будет, и даже те минуты, что они шли, растянулись в бесконечные часы, где не осталось ничего кроме песка. Песок, песок, песок…

А потом неожиданно показались первые спасительные очертания спасительных руин, которые торчали из песка, словно кости доисторического чудовища.

— Направо! — крикнул Бао, задав направление, и потащил их к руинам, которые были подобны миражу. — Давайте, мы почти дошли.

Что это было, храм или часть древнего города, кои затеряны в песках, Бао сказать не мог, но простоял тот здесь явно не одну сотню лет. Камень высох и потрескался под безжалостным солнцем. От узоров и рисунков, что раньше покрывали стены этого места, остались одни воспоминания и блеклые выцветшие на солнце очертания. В некоторых местах виднелась частично осыпавшаяся мозаика, которую сейчас отдирал от стен ветер.

Они цепочкой прошли через руины мимо полуразрушенных зданий, обвалившихся стен и торчащих из песка каменных блоков со столбами, которые дышали древностью. Прошли среди обломков, выискивая место, где можно укрыться, когда…

— Сюда! — потащил он их к небольшому прохожу, который уже на две трети укрыло песком. — Вовнутрь, давайте!

Он помог пролезть Пейжи, после чего втолкнул следом Лин, и уже сам пролез вовнутрь, держа наготове меч с лампой. В отличие от женщин, которые сейчас пытались отдышаться и прийти в себя, он чувствовал себя вполне себе бодро и не спешил расслабляться, прекрасно зная, что место может уже быть кем-то занято.

Немного отойдя от произошедшего, Лин тоже окинула взглядом место, где они оказались. Небольшой полутёмный зал, похожий чем-то на ритуальный, в центре которого стоял пустой постамент, не выглядел опасным, но только на первый взгляд. Она жила не первый день в этом мире, чтобы не знать, какие опасности могут нести вот такие потерянные и забытые храмы.

Бао тем временем уже обошёл его, оглядываясь. Держа наготове все свои клинки, которые кружились над его головой, Бао внимательно прислушался к ощущениям, пригляделся к округе и даже принюхался, после чего воткнул в песок перед собой в нескольких местах мечи. Вновь замер, будто ища какие-то только ему ведомые признаки опасности.

Подруги молча наблюдали за ним, иногда косясь на выход, за которым свирепствовала буря, с каждой секундой лишь усиливаясь. И когда Лин уже хотела окликнуть его, Бао, сам развернулся к женщинам.

— Здесь безопасно, — и тихо добавил. — Насколько это возможно.

— Насколько это возможно? — не укрылись его слова от Лин. — Нам уже стоит беспокоиться?

— В этих местах абсолютно безопасно никогда не бывает, — пояснил он. — Как ты не проверяй, что-нибудь да вылезет.

Лин закрыла глаза, погрузившись в собственные чувства — доверяла она только себе, что не раз спасало её жизнь.

Здесь была повышенная концентрация Ци, что удивительно. Видимо, где-то находился источник подобный тому, что был на горе, где она тренировала своего ученика. С одной стороны, интересная находка, с другой — такие места пустыми не бывают, и это был повод забеспокоиться. А ещё что-то в глубине её души говорило, что задерживаться здесь плохая идея.

— Мне не нравится это место, Бао, — негромко произнесла Лин.

— А есть ли выбор? Буря явно будет идти дольше, чем сутки, а теперь представь, каково сидеть под постоянным ветром, который песком способен содрать кожу с костей? — он усмехнулся. — Тебя саму чуть не сдуло, а ты предлагаешь переждать этот кошмар снаружи? Под беспощадным ветром, который со временем станет ещё сильнее?

Он привык к этой разрежающей девчонке. Холодна, иногда до раздражения невозмутимая, но чаще просто упрямая, Бао уяснил для себя, что лучше с ней не связывать. В любой другой ситуации он бы просто избавился от неё, однако искать вместе этого Юнксу было всё же легче. К тому же приятно было проводить время в компании её подруги, которая производила на него куда более благоприятное впечатление.

Спроси Лин, что она думает о Бао, её ответ не сильно бы отличался от его. Спокойный и хитрый до мозга и костей не заслуживающий доверия, она была уверенна, что в нужный ему момент он воткнёт нож в спину как ей, так и Пейжи. Чем-то этот человек напоминал ей её наставника Феникса Ночи, который вызывал в ней столько же негативных эмоций.

Но они друг друга терпели. Бао находил это выгодным, а Лин старалась не уронить свою гордость.

— Как скажешь, Бао, — ответила она, сохраняя невозмутимость и медленно встала.

После такой встряски её слегка потряхивало. Песок, казалось, забился куда только мог, даже в самые интересные и скрытые места, доставляя массу неудобств. Лицо сильно саднило после того, как его, как наждачной, обработало песком.

И тем не менее она была жива, и это ли не повод порадоваться?

Не повод.

Всё внутри кричало об опасности этого места, и Лин не могла это игнорировать. Медленно встав, она окинула взглядом зал и осторожно направилась к постаменту в центре зала. Обычная каменная тумба, на которой когда-то лежала реликвия, сейчас пустовала и была покрыта слоем песка.

— Ты здесь бывал, не так ли? — невозмутимо спросила Лин.

— Да, бывал.

— Именно здесь?

— Нет, в другом месте.

— Не лучше ли нам сейчас уйти туда, где ты уже был?

— Я не уверен, что сейчас выходить наружу хорошая идея, — покачал Бао головой, бросив взгляд на выход, который засыпало песком. — Лучше переждать здесь.

Она бы поспорила, ох Лин бы поспорила сейчас с ним насчёт того, какая идея лучше, однако воздержалась от бессмысленных пререканий. Бао был прав, смысла менять место не было, так как с тем же успехом они могли сейчас прийти туда и нос к носу уже там столкнуться с какой-нибудь тварью. Как говорили у неё дома, на подъёме в гору тягловую лошадь не меняют.

И тем не менее себе она пообещала, что будет настороже всё время, что они пробудут здесь.

Убедившись в том, что никакая тварь не собирается выскочить из тёмного угла и нигде не притаилась мерзость типа кукольника, они разложились на каменной площадке в самом дальнем от входа углу.

— Сколько будет длиться буря? — негромко спросила Пейжи таким голосом, будто её нынешнее бытие и вовсе не волновало. Она, помогая Лин, осторожно раскладывала их небогатые пожитки в углу.

— День, да, а с такой бурей может и все три, — ответил Бао, прислушиваясь к тихому гулу бури за толстыми каменными стенами. Он устроился в стороне, чтобы не смущать женщин. Особенно это касалось Лин, которая явно неровно в плохом смысле этого слова к нему дышала. — Можно сказать, что мы можем передохнуть теперь.

— У нас еда заканчивается, — заметила она спокойно. — Ещё неделя и всё.

— Думаю, за это время мы что-нибудь придумаем, — Бао посмотрел на Лин, которая молча обходила комнату, разглядывая выцветшие стены, на которых было что-то изображено. — Разобьёмся на смены. Первым караулю я, потом Пейжи, потом Лин.

Время ожидания начало своё ход.

Ветер постепенно полностью занёс вход, тем самым укрыв компанию от внезапного появления незваных гостей. Его безудержный рёв за стенами храма слышался не громче тихого гула, который Инал, будь он здесь, сравнил бы тихим рокотом двигателя. Иногда от особо сильных порывов слышалось, как скрипит камень и было страшно представить, какие ветра сейчас обрушиваются на их убежище.

Лин ушла спать первой.

И не могла уснуть. Сначала от волнения, связанного с этим местом, которое не покидало её сердце, а потом от тихого ритмичного вошканья за спиной, следом за которыми последовали негромкие перешёптывания.

Лин чувствовала себя лишней.

О верности речь не шла, Лин верила Пейжи и её здравомыслию. Она знала, что та не поддастся на уловки и не расскажет лишнего, подставив подругу или вовсе их обоих. Однако, слыша, как они тихо и беззаботно общаются, она чувствовала внутри себя пустоту, словно оказалась третей лишней в этой компании, и совсем никому ненужной.

Нет, Пейжи не проводила с Бао больше времени, чем с ней. Наоборот, практически всегда Лин и Пейжи держались вместе, разговаривали, обменивались мнения, перекидывались фразами, и в пору Бао было почувствовать себя третьим лишним. Но в такие моменты, когда день подходил к концу, Лин начинала испытывать пустоту и тоску, которые рождали раздражение на тех двоих.

Потому что… потому что между ними двумя была определённая связь, а она, по сути, оставалась одна. Когда Пейжи буквально цвела даже под палящим солнцем и дышала энергией, Лин становилась блеклой и уставшей.

Под такие невесёлые мысли Лин и засыпала зачастую, когда Пейжи предпочитала сон рядом с ней компании с Бао.

Если же спросить саму Пейжи, то отношения Лин к этой ситуации она тоже была не сильно в восторге. В конце концов, друзья друзьями, но это не значило, что теперь весь мир должен был сомкнуться на Лин, как бы та не считала иначе, и вечно быть рядом с подругой она не может, да иногда и не хочет.

Или что теперь? Если Лин чего-то хочет, то у неё самой автоматически отпадает право выбрать свой вариант? Если та что-то запрещает, то ей надо подчиниться, потому что так её подруге комфортно и удобно? Разве не называется это эгоизмом?

Да и можно было ли это назвать предательством? Ведь она никогда не говорила того, что должно оставаться в секрете, не посвящала Бао в их планы, чётко для себя различая, кто на её стороне. К тому же Пейжи придерживалась мнения, что лучше всегда держать таких людей, как Бао, как можно ближе, чтобы всегда можно было дотянуться в случае необходимости.

А так ничего кроме лёгкого секса, общения ни о чём, лёгкого флирта и просто приятного времяпрепровождения их отношения для неё не несли.

— Ты постоянно оглядываешься на неё, — заметил Бао, сидя рядом с Пейжи.

— Да, возможно… — не стала отрицать она, и сама прекрасно зная, что косится на подругу. — Возможно, это чувство вины.

— Что променяла меня на неё?

— Лин так думает, да, — кивнула она и посмотрела на Бао.

Да, её привлекал такой тип мужчин, как он: крепкий, сильный и спокойный. Несмотря на то, что его волосы уже были седы, Бао выглядел как пусть и потрёпанный жизнью, но в расцвете сил мужчина лет пятидесяти, который был готов свернуть горы, возникни такая необходимость. От него чувствовалась надёжность, которой не хватало иногда в этом мире.

Но Пейжи не строила иллюзий, прекрасно зная, какими «надёжными» иногда бывают люди.

Глава 245

— Значит вы с Лин очень старые подруги? — спросил он, глядя на лампу перед собой, словно сидел перед костром, как делал это раньше бесчисленное количество раз подряд за всю свою долгую насыщенную жизнь.

— Да, с самого детства, — ответила столь же негромко Пейжи, тоже глядя на лампу.

— Вижу, между вами особенные отношения.

— Как и между любыми друзьями, которые знают друг друга очень долго, — кивнула она.

— Я бы не смог терпеть её… — вздохнул Бао. — Слишком она упряма.

— Как и мы все.

— Но не так.

— Её упрямство — её главная сила. Как знать, где бы была она, если бы не она. Где была бы я… — ответила Пейжи отстранённо. — Нас всех есть за что ругать, но не многие могут похвастаться тем, за что их можно действительно похвалить от чистого сердца.

— Значит, её можно?

— Можно, — Пейжи взглянула Бао в глаза. — А у тебя есть друзья?

— Настолько близких, как твоя Лин — нет. Тех, кого можно назвать товарищами — много. К тому же друзья ­— это довольно-таки дорогая роскошь на ступенях Вечных, ты так не думаешь? Они приходят, они уходят, кто-то по своей воле, кто-то не без твоей помощи. Слишком недолговечные и приносящие больше беспокойства, чем выгоды.

— Сочувствую.

— Сочувствуешь чему?

— Тому, что ты такого мнения об этом, — ответила она спокойно.

Глядя ей в глаза, большие и такие яркие, Бао поймал себя на мысли, что она слишком странно на него воздействует, словно поднимает в глубине души неприятные воспоминания и слабости, от которых он давно избавился и невольно отвёл взгляд. И тут же укорил себя за слабость.

С чего вдруг он тут взгляд отводит? Что это за странная реакция ребёнка? Он всё же давно уже не мальчишка, который краснее от вида голой груди или поцелуя в щёку. И Пейжи для него не более, чем ещё одна случайная попутчица, с кем его пути рано или поздно разбегутся.

Да, с ней приятно проводить время, она легка в общении, симпатична, её спокойный характер и уверенность оставляют приятное впечатление и даже привлекают его. И никто не отменял того, что секс тоже играет свою роль. Всё же он мужчина, а кому неприятно провести вечер с женщиной?

Но пробрать Пейжи его столь дешёвым способом не получится. В конце концов, он многое прошёл, многое повидал и многих смог пережить. Все его чувства давно остались позади, он всегда следовал лишь за голосом разума и логики, и какая-то девчонка не сможет повлиять ни на него, ни на его решения. Эти пустые попытки были просто смешны.

Бао вновь взглянул на неё, но на этот раз на губах Пейжи играла едва заметная улыбка.

— Смотришь так, будто что-то хочешь попросить, — заметил он спокойно.

— Мне нечего у тебя просить, — отвела она взгляд, вновь смотря на лампу перед ними. — Всё, что мне нужно, у меня уже есть, и вряд ли потребуется больше. Разве что…

И Пейжи потянулась к Бао.

Через минут десять они вновь сидели перед лампой, слегка запыхавшиеся, просто накинувшие на себя одежду, словно плед, прислушиваясь к гулу ненастья за прочными стенами.

— Пейжи, я хочу сразу сказать, что…

— Что между нами ничего кроме секса нет. Собственно, мне больше и не нужно, — опередив его, с лёгким безразличием ответила она, что слегка укололо Бао. Всё же он-то уверен, что она к нему что-то чувствует, а тут прямо ткнули. — Надеюсь, что так оно и останется до конца нашего совместного путешествия, хорошо?

— Ничего не имею против.

— Отлично, — кивнула она. — Кстати, а что вас с Юнксу связывает?

— Долгая история.

— Мне казалось, спешить нам некуда.

— Личная история, — тогда переформулировал он ответ. — С тем же успехом я могу спросить, что вы хотите у него забрать обратно.

— Это личное, — ответила она, тем самым согласившись с Бао. Лучше не раскрывать тайны друг друга. — Откуда ты?

— Вряд ли ты знаешь те места, даже если я точно скажу, где они находятся. Хотя ты и сама могла бы рассказать, откуда вы родом.

— Из небольшой империи, что скрыта за горами в стороне старолуния от Ёхендахая, — пожала она плечами. — Из небольшой деревушки среди лесов, коих по всему миру разбросано превеликое множество.

­— Далеко вас занесло… — покачал он головой.

— Чего не сделаешь ради того, чтобы стать сильнее, не так ли? — спросила она спокойным голосом. — Хотя внутри я чувствовав всё же определённое сожаление. Сожаление по поводу того, что уже не смогу никогда стать сильнейшей. В своей деревне я мечтала, что буду сильнейшей в империи, а потом узнала, каков на самом деле мир и…

— Опустились руки, — кивнул Бао. — У всех опускаются. И это хорошо.

— Почему же, позволь поинтересоваться? — вновь посмотрела она на него, подсев поближе и заставив Бао почувствовать себя слегка неловко. Нет, конечно, он к ней ничего не испытывал, просто она села уж слишком близко.

— Меньше конкурентов.

— А если честно?

— Если честно?.. — он бросил взгляд на Лин. — Если честно, то это даже к лучшему, что ты не целишь выше, Пейжи. Под конец все, кто пошёл по этому пути зачастую остаются одни: ни близких, ни родных, ни друзей. Ты потеряешь всех.

Пейжи задумчиво посмотрела на лампу.

— Ты тоже потерял всех? — спросила она робко, глянув на него, заставив вновь Бао невольно отвести взгляд.

— Да, так или иначе. Хочешь ты этого или нет, но так будет, — кивнул он и не выглядел расстроенным при этом, скорее задумчивым. — Рано или поздно вас останется двое, Пейжи, ты да Лин, а сильнейший может быть только один.

— Такого никогда бы не случилось. Только не между нами.

— Все так говорили, — усмехнулся Бао. — А теперь я сижу перед тобой. Один.

Да, он сидел один перед ней.

Бао всегда жил сегодняшним днём, не оглядываясь назад. Как сказал один человек, прошлое забыто, будущее закрыто, настоящее даровано. И он жил этим девизом каждый день, не заглядывая в будущее, а прошлое… Даст судьба и прошлое он раз и навсегда похоронит вместе с автором этих слов.

— Бао? — ладонь Пейжи легла на сжавшиеся до хруста кулак Бао, вновь заставив что-то кольнуть внутри.

— Ложись спать, Пейжи. Ты следующая на дежурство, — сказал он, встав и отойдя от неё.

Пейжи проводила его взглядом, и её лицо изменилось. Стало более отстранённым и внимательным, лишившись тех мягких едва заметных ноток. Последовав совету Бао, она вернулась к Лин и пристроилась рядом, обняв подругу, очень скоро сама оказавшись в объятиях посапывающей подруги. Она знает, чей стороны придерживаться…

* * *

Лин проснулась от того, что её тихонько трясли за плечо.

— Лин, твоя очередь, — склонилась над ней Пейжи, выглядя слегка уставшей.

Лин поморщилась, медленно протёрла глаза, после чего потянулась и встала, позволив занять Пейжи нагретое ею место. С лёгким сожалением взглянув на через мгновение занятое место, Лин окинула взглядом тёмную комнату, после чего взяла в руки лампу, которую им выдал Бао. Та засветилась ярким мягким светом,разогнав вокруг тьму.

Вообще, если так подумать, то и караулить здесь было не от кого. Всё же то было обычное церемониальное помещение, и единственный вход, через который они вошли, уже засыпало полностью. Разве что через него кто-то да попытается пробиться…

Собственно, именно этого и стоило остерегаться. Мало ли какая тварь захочет укрыться здесь, а заодно решить и перекусить вкусными людьми. И ей точно не составит проблем разрыть песок, который засыпал проход.

Расхаживая по комнате, Лин вновь обратила внимание на изображения на стенах.

Там люди поклонялись чему-то на небольшом постаменте в здании, которое, судя по всему, находилось в большом красивом городе или храме. Судя по тому, что она могла понять, здесь хранилось нечто очень важное и ценное, и люди приносили жертвы этому.

Чему конкретно они поклонялись, мешала разобрать отвалившаяся как на зло именно в этом месте штукатурка, но это было не важно. Лин уже рассматривала следующую картинку, где люди сгрудились внутри комнаты, словно в страхе, а что-то на постаменте проливало яркий свет, будто защищая их. И комната находилась уже не в городе, а… просто нигде. Словно им было лень изобразить, что творилось снаружи.

Или не лень?

Лин нахмурилась, забеспокоилась… прислушалась.

Всё стихло. Рокот исчез, перестал стонать старый камень, всё говорило о том, что буря закончилась. А ведь Бао говорил, что она будет длиться дня два-три, как минимум.

Внутри Лин всё сжалось.

Она мгновенно оказалась около Бао, присев перед ним и просто положив руку на плечо. Её было достаточно сказать:

— Бао.

И тот тут же сел, будто и не спал. Его рука уже ухватилась за рукоять меча в то время, как другие кружились над головой, хищно поблёскивая и будто высматривая добычу. Его взгляд сразу же пробежался по залу в поисках опасности.

Что-что, но Лин вынуждена была признать, что Бао очень хорош в некоторых аспектах. Нехотя, даже с какой-то злость она вынуждена была признаться, что едва он проснулся, ей стало спокойнее. От этого Лин прониклась ещё больше ненавистью к нему, пусть и не показала этого.

­— Что случилось, Лин? — спросил он спокойно.

— Прислушайся, Бао, буря стихла, — негромко ответила она, подняв голову к потолку. — И мне кажется… что что-то произошло.

Он встал.

Бао не был из тех, кто стал бы винить людей за чрезмерную осторожность. Стоит один раз что-то упустить, и он скорее всего станет последним. А здесь…

— Действительно стихло… — пробормотал он и огляделся.

— Ты что-нибудь трогала?

— Ничего, ­— ответила она с холодной невозмутимостью.

— Просто стихло?

— Да, просто стихло, — кивнула Лин, даже не моргнув, хотя внутри ей так и хотелось спросить «уж не меня ли ты хочешь обвинить?».

— Понятно… — пробормотал он и посмотрел на выход, к которому направился. Достал меч, и подойдя достаточно близко, достал меч, одним взмахом раскидав песок по сторонам и открыв проход наружу…

Которого не было.

— Вот как… — прищурился он и огляделся.

— Нас заперли? — подошла Лин ближе, выглядя так, будто её это ни капельки не тронуло.

— Не уверен, что заперли, — ответил Бао, после чего пошёл вдоль стен, разглядывая картинки. — Мне кажется, что дело в том, где мы находимся.

— И где же?

— Не там, где были, — ответил он, остановившись около картины, которую до этого рассматривала Лин. — Ты точно ничего не трогала?

— Я похожа на ту, кто стал бы рисковать зазря? — спросила она спокойно (по крайней мере внешне).

— Нет, — честно ответил он, после чего вновь повернулся к двери. ­— Я подозреваю, что это что-то типа убежища.

— Убежища?

— Да, место, где можно спрятаться и никто тебя уже не найдёт. Его называют другим измерением или подпространством. Это как моя сумка — внешне небольшая, но на деле способная вместить огромное количество вещей. Вы хоть раз слышали об искусственных измерениях?

Лин, и уже проснувшаяся от шума и немного сонная Пейжи, то стояла рядом с ней, кивнули.

— Это, судя по всему, одно, из них. Мы вошли в комнату, а потом что-то активировалось, и она перенеслась в искусственное измерение, где его уже будет невозможно достать. Возможно даже, что здесь время идёт совершенно иначе с учётом того, что снаружи будет кто-то ждать.

— То есть?

— То есть, для них там могут проходить дни или может даже месяца, — Бао посмотрел на стены, которые давали несколько намёков на его догадку, — а у нас пройдёт всего ничего. Расчёт на то, что они просто не дождутся и уйдут. По сути, мы в безопасности, а на деле…

— В ловушке, — произнесла Лин невозмутимым голосом. — Если мы разрушим проход, что будет?

— Нарушим контуры пространства, и оно просто разрушится, прихватив и наши жизни. Я бы постарался избежать этого, ­— огляделся он. — Мне надо подумать.

Пейжи проводила его внимательным взглядом, после чего посмотрела на Лин.

— Я слышала об этом.

— Я тоже, — ответила та негромко.

— Секты, что могли поработить мир, создавали целые миры, где прятали свою секту или сокровища. Огромные, настоящие, где ты мог жить, но огороженные от остального мира.

— Мечты сбываются, теперь мы в одном из таких пространств, — ответила Лин, двинувшись вдоль стен. — Хотя мне было бы очень интересно, что именно они здесь охраняли.

— Явно что-то ценное…

Пока девушки негромко щебетали между собой, Бао задумчиво рылся в сумке. Он знал, что Лин здесь ни при чём. Комната среагировала на бурю. Другое дело, что он мог бы подумать об этом заранее, едва почувствовав высокую концентрацию Ци. Ведь Лин сразу что-то заподозрила…

Но с тем же успехом можно было попросить его предсказывать будущее, где он бы точно знал, что и когда произойдёт. Откуда ему было знать, что именно так всё произойдёт? Что это не просто святилище для медитации, а именно убежище в подпространстве? Поэтому сейчас жалеть о неосторожности было поздно, надо было решать возникшую проблему.

Время шло, пошли вторые сутки, а всё так же Бао сидел перед сумкой, будто погрузился в медитацию. Никто из подруг не смел его тревожить, даже когда припасы начали подходить к концу. Вода ещё оставалась, однако хлеб и мясо хватило бы всего на сутки или двое, если очень экономить.

— Когда еда закончится, нам придётся туго, — заметила равнодушно Лин.

— Всем придётся туго, — ответила Лин невозмутимо.

— Всем кроме Бао, ему после шестого уровня пища с водой не нужны.

— Хорошо ему, — посмотрела в его сторону Лин. — А может он и хочет нашей смерти.

— Не надо надумывать себе, — осадила её подруга.

— Защищаешь его?

— Смотрю здраво. Незачем нам разлад и взаимные подозрения в команде. Поверь, он точно не знал о том, что произойдёт.

— А, ну да, тебе же виднее, — хмыкнула Лин. — Его ты знаешь куда ближе, чем я.

— И теснее, — произнёс за её спиной Бао. — Куда теснее, что тебе не даёт покоя.

— Меня не интересует, что вы делаете за моей спиной, — холодно ответила она, обернувшись как ни в чём не бывало. — А ты, вижу, уже решил проблему, как нам выбраться, верно?

— Решил, — кивнул он, усмехнувшись. — Но боюсь, будет это не просто.

— И как мы это сделаем?

— Мы? Боюсь моего плана хватит лишь на одного, а там… а там как получится.

— И в чём заключается твой план? — спросила невозмутимо Пейжи, будто её не трогали дрязги между ними.

— Мы попытаемся проделать туннель.

— Туннель? Разве мы…

— Нет, не туннель, о котором ты подумала? — улыбнулся он Пейжи. — Мы сделаем туннель из подпространства.

Ему не хотелось объяснять все тонкости того, как он будет это делать. Если кратко, это место так или иначе находилось в пределах их мира, то есть, было в своеобразном пузыре за материальной реальностью. Пузырь отделился от неё, пузырь должно когда-то и вернуться.

Но вместо того, чтобы ждать, когда он вернётся, Бао собирался просто перегрузить это место энергией, и когда её станет очень много, есть шанс, что она хлынет в место, с которым связано.

То есть, обратно в реальный мир.

Иными словами, создать канал, через который можно будет пролезть обратно в реальный мир.

— Вопрос лишь в том, сколько это займёт и на скольких хватит сил.

— И сколько же это займёт? — спросила Лин.

— Много…

Очень много, если быть точнее, но Бао не стал этого говорить. Он просто начал действовать. Правда его попытка пробиться из запертого подпространства для женщин выглядело как простая медитация — он просто сидел и медитировал. Медитировал день, второй, третий…

Уже через полторы недели после начала его медитации Пейжи осмелилась подойти к Бао, и потревожить его концентрацию. Он недовольно смерил женщину взглядом, однако всё же не стал ничего говорить, лишь кивнув головой, как бы спрашивая, что она хотела.

— Бао, еда, — негромко ответила она. — Она у нас закончилась, как и вода.

— Вы не сможете потерпеть пару дней? — слегка раздражённо спросил он.

— Мы уже терпим неделю, Бао, — ответила она мягко. — Мы потерпим ещё неделю, если понадобиться, но…

Будь это Лин, он бы послал её и вернулся к медитации, однако с Пейжи у него проблем не возникало и более того, стоило ей попросить, он почувствовал едва заметный отклик на её просьбу, и как бы не пытался этого не замечать, но рука уже полезла в сумку.

— Спасибо, — кротко произнесла она, забрав две пилюли.

— Не за что. Можешь забрать себе обе, если что.

— Ты знаешь, что я бы так не поступила с ней. Как и не поступлю так по отношению к тебе, Бао.

— Нейтралитет?

— Честность, — ответила она, и от её голоса Бао почувствовал…

Он ничего не почувствовал. По крайней мере, так постарался себя убедить, просто закрыв глаза и вернувшись к попытке пробиться наружу.

Это было нудное и долгое занятие и лишь по прошествии ещё полутора недель получилось создать какое-никакое, но подобие нестабильного туннеля наружу. Будь здесь кто-то другой, вряд ли бы он даже догадался до подобного, но Бао был не кто-то.

Как-то раз его уже заперли в пещере, буквально привязав невидимыми путами к якорю, от которого было невозможно уйти далеко. Забытые богами и судьбой пещеры, чьи стены могли выдержать удар даже человека на уровне Адепта Вечных.

И Бао смог сбежать оттуда, откуда сбежать, как другим казалось, невозможно. Смог наладить контакт с внешним миром, что и обеспечило ему свободу. Он знал законы и правила, по которым это всё существовало.

И то, как их можно было обойти.

— Вроде готово… — наконец пробормотал он, медленно вставая и разминая затёкшую шею, после чего огляделся. Подруги, словно призраки, сидели в углу комнаты в позе медитации, совсем не обращая на него внимания. — Вы меня слышали? Я уже почти всё!

Лишь когда Бао окликнул их, женщины подняли на него взгляд, уставший, будто они ночь не спали. Медленно встав, они подошли к нему, совсем тихие, будто ещё не проснулись от долгого сна. Бао бы мог дать им ещё пилюль, однако вопрос в том, как долго им ещё предстоит идти через пустыню. Всё же те пилюли были чем-то вроде неприкасаемых запасов на крайний случай, когда будет совсем туго и тратить их сейчас ему не хотелось.

— Готово? — негромко спросила Лин, глядя на то, как Бао, присев, начал рисовать какую-то пентаграмму и расставлять духовные кристаллы по кругу.

За это время она заметно осунулась. На щеках появились едва заметные ямочки, взгляд, казалось, лишился внутреннего света, волосы спутались и теперь больше походили на солому. Сними с неё одежду, и можно было бы заметит, насколько она похудела. Однако, чего у неё было не отнять, так это стержня, заставляющего Лин всё равно стоять ровно с гордо поднятой головой. не показывая, насколько ей плохо.

— Насколько это возможно, конечно, — кивнул Бао, продолжая расчерчивать пентаграмму.

— А что будет, если ты неправильно его… настроишь? — подобрала Лин после недолгой паузы слово, будто ей приходилось для этого просматривать в голове небольшой словарик.

— В лучшем, туннель выведет нас в разные места разным сторонам света. В худшем — нас выбросит по середине, и мы умрём.

— И узнать мы это сможем, лишь попробовав, — подытожила она.

— Верно. Но в прошлый раз у проблем у меня с этим не возникло, — ответил он, окинув взглядом своё творение. — Так что вряд ли в этот раз что-то изменится.

— И как он работает?

— Как обычная дверь. Поочерёдно входим в него, и нас перебрасывает на ту сторону.

— То есть, достаточно просто войти в круг, верно? — уточнила она.

— Ну… — Бао дочертил какой-то символ, после чего встал, отряхнув ладоши и кивнул. — Теперь да.

— Тогда я пойду первой, — сделала Лин шаг вперёд, чем вызвала лишь усмешку со стороны Бао. В конце концов, где гарантия, его туннель окажется одноразовым и на одного человека. Бао мог вполне их здесь бросить, просто покинув ловушку первым. И уж если кто и должен последним выходить, так это он.

— Ты мне не веришь, — он даже не спрашивал. — Думаешь, что я могу вас здесь оставить.

— Верно, — кивнула она. — Вера — слишком большая роскошь в этом мире. Тебе ведь нечего бояться, верно, Бао?

— Если бы я хотел вам зла, я бы это уже давно сделал.

— А мне казалось, что мы одна команда, — усмехнулся Бао.

— Я могу верить тебе, но я тебе не доверяю, Бао, — невозмутимо честно ответила Лин. — К тому же если мы потеряем тебя, нам не выжить, и ты это прекрасно знаешь.

— Ну что же… — поднял он руки вверх, сдаваясь, и сделал шаг назад. — раз ты настаиваешь…

— Настаиваю.

— Тогда первый шаг за тобой, — кивнул он на круг.

Лин бросила на него внимательный взгляд, словно пытаясь понять, ловушка это или нет, после чего кивнула Пейжи.

— Встретимся на той стороне.

И с этими словами вошла в круг.

Не было ни хлопка, ни какого-то красивого эффекта. Лин будто растворилась в воздухе, превратившись в звёздную пыль, которая очень быстро тухла, медленно оседая на землю. Бао и Пейжи молча смотрели на то место, где она только что была, после чего он кивнул.

— Вроде работает правильно.

— Надеюсь, что это так.

— Нет, он работает правильно, — увереннее произнёс он. — Твоя очередь, Пейжи. Я следом за тобой.

Перенос из одного места в другое через туннель было не из приятных. На мгновение Пейжи показалось, будто её вытягивают через трубочку, сдавливают, сжимают и тут же пытаются растворить прямо в воздухе, как…

Как она оказалась на вершине бархана под палящим солнцем.

Ей стоило усилий, чтобы случайно не упасть и не укатиться к его подножью. Жмурясь от яркого слепящего солнца, она окинула взглядом округу, но кроме бесконечных барханов, что уходили за горизонт, ничего рассмотреть не смогла. И тем более она не видела…

— Приятно оказаться на свободе, не так ли? — раздался довольный голос Бао. — А ты мне не верила…

Но встретившись с взволнованным взглядом Пейжи, он осёкся.

— Бао, а где Лин?

Глава 246

— Давай жуй, ничего страшного в нём нет, видишь? — запихивал я дольки огурца в рот Шелишши. И что удивительно, она вполне его ела, не особо сопротивляясь. Ну может немного капризничала, но мне кажется, это так, чтобы показать, какая она непослушная. — Давай, ещё один.

— Я не хочу.

— Тебе кажется, давай ещё один. Хам…

Собственно, всё я ей и скормил. С ней возникало больше всего проблем из-за этой страшной прихотливости и банальной вредности. Вот же вырастет в девушку, которая потом мозги выносить будет парням, жопой чую.

Мы летели уже хрен знает сколько и хрен знает сколько уже вставали на привал, из-за чего нередко мне казалось, что мы в принципе никуда не двигаемся. Просто сложно сказать, стоишь ты на месте или двигаешься, когда утром, днём и вечером видишь одни лишь барханы, настолько одинаковые, что даже не можешь по ним сориентироваться, и все твои действия в точности повторяют вчерашние.

Хуже ещё и то, что территорию кошатников я так же затруднялся определить. Тут нет ни табличек, ни надписей, что вот, смотрите, территория кошатников. Они даже, наверное, не помечают её, как это делают нормальные кошки.

Хотя здесь же всё сдувает постоянно…

Короче, летели мы месяц, летели, а кошатников не видать. И моё расстройство при этом больше никто не разделял. Люнь в принципе плевать, для неё мы летим и летим. Детям тоже не до этого — они катались на Зу-Зу, бегали друг за другом, а Шелишша доставала меня со своей куклой, пытаясь заставить меня произнести ей клятву верности.

— Так, не разбегаться! — крикнул я детворе, едва мы притормозили на дюне, на верхушке которой образовалось небольшое плато. — И Рушшсен, хватит пытаться засунуть себе в попу песок. Так ты не станешь песочным человеком. Газзенесс обманул тебя. Зу-Зу, пригляди за ними, пока я осмотрюсь, хорошо?

Осмотрюсь, это поднимусь как можно выше, чтобы окинуть как можно дальше взглядом округу, чтобы понять, что где есть возле нас.

Зу-Зу, уже лишившийся своей розовой окраски и заметно посветлевший из-за выгоревшей на солнце шерсти, устало кивнул, покорно принимая свою судьбу няньки в то время, как я взмыл в воздух.

— Как же я устал… — пробормотал я, едва мы отлетели на достаточное расстояние вверх.

— От детей?

— Нет, вообще устал. Устал таскать их на себе, устал следить, устал вообще от пустыни. Вроде и высыпаюсь, но какая-то моральная усталость что ли. Может из-за того, что без перерыва…

— А может из-за того, что ты волнуешься по поводу той непонятной девушки?

— Про неё я и вовсе уже не вспоминаю… — пробормотал я.

Понявшись как можно выше, чтобы при этом нормально видеть округу, я обвёл взглядом пустыню на все триста шестьдесят. На седьмом уровне я не жаловался на зрение, которое было, наверное, не хуже, чем у какой-нибудь птицы типа орла, а может даже и лучше. И, к моему сожалению, толком ничего я…

Хотя стоп, нет, что-то всё же есть.

Я прищурился, пытаясь разглядеть вдали какие-то неясные точки.

— Видишь? — указал я Люнь туда.

— Ну… — она прищурилась, — что-то есть, да. Может люди-кошки?

— Может, а может какая-нибудь страшная хрень, которая только и ждёт, чтобы меня сожрать.

В любом случае что-то всё же там было. Сейчас мы шли на север, но если идти чуть правее от нашего курса, то мы как раз выйдем к этому чему-то. Что это могло быть, я хрен знает, но проверить всё же стоило. Плюс ко всему прочему я же не собирался подлетать близко с детьми; так же оставлю их на безопасном расстоянии и сам уже проверю.

— Проверим? — спросила Люнь.

— Ну выбора не особо много, — вздохнул я.

— Можем не проверять.

— Ага, а можем и детей себе оставить, разу ж на то пошло. Или идти, пока пустыня не кончится…

Отметив в карте в моей голове примерный маршрут, я уже начал спускаться обратно вниз, когда на полпути заметил, что людей снизу стало неожиданно больше.

Нет, не так, моих детей как было трое, так и осталось, но вот к ним прибавилось пять неясных фигур, которые выглядели отсюда как взрослые, укутавшиеся в плащи.

Так, не понял, а кто к моим детям домогается?

Я внимательно пригляделся к песку, и лишь когда убедился, что это не сраный кукольник к нам пожаловал, десантировался вниз. И десантировался эффектно, буквально рухнув на песок, на одно колено, словно космический десантник, подняв при этом вокруг себя небольшое облако пыли и заставив всех, как одного, обернуться ко мне.

Иногда лучшее оружие, это напу…

Ах ты ж сука!

Я дёрнулся назад ровно в тот момент, когда из-под земли вылетел уже знакомый мне стальной хлыст, явно пытаясь содрать кожу с моей несчастной жопы. И тут же увернулся от удара второго, когда ещё трое попытались схватить детей.

А хрен вам за щёку не надо?!

Я сорвался с места, спрятав меч в ножны. Пятые и всего один шестой уровень были для меня не помеха. Особенно пятые, которые ничего из себя не представляли при разнице в пару уровней.

Первый попытался ударить меня плетью, но я не сбавляя скорости, уклонился и настиг его, лещом отправив отдыхать на землю. И тут же настиг второго, которому хватило так же одной плюхе по голове.

Те трое, что покусились на деток слишком поздно поняли, что прозевали свой шанс удрать с мелкими. Обернувшись, они выхватили оружие, но даже применить его не успели. Шестой отправился в нокаут, едва его сабля покинула ножны, слегка хрустнув челюстью и отлетев на пару метров назад. Вертушка, нога врезалась вбок и ещё один отлетев, замер.

Последний, явно понимая, что расклад сил уже не в его пользу, попытался улететь, возможно, даже за подмогой, но я подпрыгнул, схватил его за ноги с дёрнул на бренную землю. Тот распластался на земле, и я, подняв его за шиворот, лёгким ударом по затылку отправил чела отдыхать после сложного рабочего дня.

— Так, живы-здоровы? — посмотрел я на жмущихся в кучу детей, которые облепили несчастного Зу-Зу. Господи, да отстаньте от него, посмотрите, как ему жарко!

Те дружно закивали, глядя на людей в плащах.

— Знаете их?

Дружно закачали головами.

Я подошёл к одному из тел и поднял за шиворот, после чего содрал капюшон.

— А так?

— Похож на бойца, — негромко ответил Газзенесс.

— Бойца?

Я и сам глянул на рожу супостата, которого отловил. И что сразу бросилось в глаза — пирсинг. Пирсинг и татуировка, которая поднималась откуда-то с шеи на лицо. У меня тоже такая была на правом плече, только от отравления: шла от самых кончиков пальцев до плеча, и там, захватив правую часть груди, поднималась к шее. По мне, у меня была красивее.

Нет, ну это точно почерк кошатников. Я видел, как выглядят разбойники здесь, и видел тогда на турнире, как выглядят рабы кошатников, и те представляли из себя вот такое вот чудо-юдо. Все растатуированные в пирсинге люди вне зависимости от пола, как оружие использовавшие…

Я поднял кнут.

Да, именно это. Металлический кнут, который был собран из множества небольших треугольных металлических деталей. Такой как ударит по коже, живого места не оставит. Знаю, проверено на себе.

А ещё сабля, которая была в ножнах.

Это точно были люди кошатников. А значит те точки, что я увидел, были ничем иным, как караваном или каким-нибудь поселением посреди пустыни. Видимо эти облетали округу, следя за подступами к дому хозяев и заметили детей кошатников, которых и решили забрать с собой.

По крайней мере именно так это выглядело со стороны, и проверить можно было только одним способом.

— Дети, ко мне, — хлопнул я в ладоши.

Детвора, уже приученная к нашему путешествию тут же оказалась вокруг меня и я, словно мать-опоссум, облепив себя ими, взмыл в небо. Благо лететь было не сильно далеко, и мы быстро доберёмся до места. В этот момент я даже какое-то воодушевление почувствовал, что наконец-то как избавлюсь от пассажиров, так и выясню тайну тех монет. Ну может не сразу, но выясню же!

Долететь до места у нас заняло не больше часа. Последние километры я летел уже очень близко к земле, над самыми гребнями барханов, едва не касаясь их, чтобы меня было сложнее заметить. И когда до лагеря, как мне показалось, оставалось буквально бархана три четыре, я осторожно высадил детишек вместе с Зу-Зу.

— Ведите себя хорошо, ясно? Зу-Зу за хвост не таскать, за уши не кусать, и вообще, слушайтесь его. Всё ясно?

— Ты на долго? — хлопал глазками Рушшсен.

— Я быстро. Надо посмотреть, что там за люди. Возможно, очень скоро вы встретитесь с мамой.

— Моя мама умерла, — расстроенно произнёс Газзенесс. — Можно мне как-нибудь избежать этого?

— Блин, я имел ввиду другое. Короче, вы скоро вернётесь домой, если всё пройдёт хорошо, поняли?

Они дружно кивнули, состроив ответственные мордашки, будто на их плечи легла задача по спасению всего мира. Ути мои какие ушастые и ответственные… ладно, смотрите у меня тут. Бросив на них прощальный взгляд, я поднялся в воздух.

На этот аз я не пытался спрятаться за барханами, наоборот взлетев повыше, чтобы меня точно заметили. А ещё я не прятал свой седьмой уровень — пусть знают, с кем им придётся иметь дело. Может даже глупостей меньше сделают. А то я уже насмотрелся на хвалённую честь людей из пустыни, где они всегда протянут руку помощи.

Пока что я видел, что здесь людей или в рабство забирают, или просто бросают на произвол судьбы, чтобы не тратиться.

Меня заметили, это было ясно как день, стоило лишь обратить внимание на то, как все заволновались. Как дети (судя по росту) начали быстро сбегаться к матерям, которые как бы невзначай загоняли их в домики на санях или небольшие шатры, или как мужчины куда-то заспешили (они отличались по оттенкам одежды, а некоторые не прикрывали голову).

И к тому моменту, когда я подлетел поближе, этот караван вроде бы и продолжал жить своей размеренной жизнью, но напряжение было такое, что поднеси лампочку, и она загорится.

Приземлился я метров за сто до каравана, посчитав, что это будет даже просто невежливо приземлиться в центре посёлка, да и лишний раз напрягутся почём зря. Спокойно зашагал в их сторону, позволяя людям рассмотреть меня, да и сам разглядывая их.

Это были самый нестоящие кошатники. Хвосты и уши немягко намекали на это, как в прочем и глаза-веретена с характерными чертами лица, типа слегка вздёрнутого носа и хищноватых острых черт хищников.

В основном то были пятые уровни, хотя среди них я видел и шестых. Хотя среди них я видел парочку обычных людей, как я понимаю, рабов, которые были шестого уровня, выше собственных хозяев. Может это и выглядело странно, однако у каждого на шее красовался ошейник, который вряд ли позволит им своевольничать.

— Доброго здоровья и спокойных песков тебе, чужеземец, — поднял руку самый старший из кошатников, когда нас разделяло метров двадцать. Я остановился. — Что тебе надо в наших землях?

Как-то слишком резко он поприветствовал. Не «что тебя привело к нам», а «чего тебе в наших землях», что как бы звучит грубее. Ну что ж, окей, отвечу в том же стиле, это даже и лучше будет.

— Доброго здоровья и спокойных песков, — начал я спокойно. — На меня напали пятеро человек, когда я пролетал мимо. Пятеро очень агрессивных человек, которые попытались похитить моих детей.

Мужчина-кошатник нахмурился, едва заметно взбледнув.

— И вы решили, что они наши?

Вот! Вот оно! Он прекрасно знает правду, но вместо того, чтобы признаться, пытается юлить!

— Решил? — усмехнулся я, подходя ближе. — Я знаю, что они ваши, четверо пятых и один шестой.

Тут они совсем насторожились, явно поняв, что пахнет жаренным. Потому что в этом мире существовал только один институт правосудия — сила. Кто сильнее, тот и прав. И в данный момент сильнее был я, и они прекрасно понимали, что я могу устроить здесь просто за то, что меня оскорбили, не говоря уже о нападении. И… да, им было за что беспокоиться.

— Что ж, нам жаль…

— Жаль? — приподнял я бровь.

— Нам очень жаль, что так произошло, — он слегка поклонился, вежливо, но не раболепски. Что-что, а гордость у кошатников всё же была. — Надеюсь, мы сможем сгладить это недоразумение с вами. Может мы можем чем-то помочь вам?

— Надеюсь, что да, — кивнул я и подошёл ближе. На заднем фоне заметил, как забеспокоились женщины, между делом скрываясь подальше от моих глаз и как стало больше мужчин вокруг. Боятся, они все боятся меня. Вот и чудненько. — Вы не покупали в последнее время рабов?

Он слегка нахмурился.

— Да, мы покупали нескольких, и вы можете взглянуть на них. Если вышло какое-то недоразумение, то мы быстро его уладим.

Вижу о чём он подумал: не дай бог у этого седьмого уровня сейчас окажется у нас родня.

— Само собой, уладим. Посмотреть можно на них?

— Давайте я вас отведу, — кивнул он.

Но меня повели не через их временное поселение, а в обход по кругу. Видимо не захотели, чтобы чужак вошёл в их маленький палаточный городок, что было слегка… неприятно. Может стоит им слегка намекнуть, кто я?

— Вы купили их у работорговцев? — спросил я.

— Я бы назвал тех людей обычными разбойниками. Они предложили —­ мы купили. Никакого злого умысла мы не преследовали, заверяю вам. Вы их знаете?

— Да, познакомились, когда я их убивал.

Смолк, понял намёк.

Шатры с рабами стояли поодаль, на окраине их каравана, подальше от остальных, будто те были чумными. Вокруг них крутились обычные люди, стирали, что-то готовили мыли. Когда мы подошли поближе, все их взгляды скрестились на нас, вернее на мне, как на том, кто был как они, но без поводка на шее.

— Где новенькие?! — гаркнул он на какого-то мужчину, который вздрогнул. — Вывели их сюда! Быстро!

От того и след простыл. И уже через пару минут передо мной выстроилось четыре человека: двое мужчин и женщин, которые испуганно и непонимающе пялились то на меня, то на кошатника.

Никого из них я, естественно, не узнал, но тем не менее подошёл ближе и протянул руку с монетами. Это для того, чтобы понять, нашёл я ту самую злобную черноволосую суку или нет, так как обе женщины здесь черноволосые и не сказать, что с большой грудью.

— Из вас кто-то видел эти монеты?

Но обе лишь покачали головой.

Мне даже показалось, что кошатник в этот момент даже выдохнул с облегчением. Но зря он обрадовался, что сможет избавиться от меня.

— А есть ещё племена ко… ваших собратьев? Где-нибудь рядом?

— Рядом? Боюсь, что нет. Каждое племя держит свой путь в песках. Боюсь, вам придётся выдвинуться дальше в сторону старолуния, если хотите встретиться с ними.

­— Ясно… Ладно, видимо, придётся поискать, — кивнул я. — Тогда я у вас немного передохну, да? Как гость, с которым случилось недоразумение. Вы не против?

Кошатника аж перекосило всего, и тем не менее выдавил улыбку.

— Конечно не против, мы всегда рады гостям. Даже людям, — после чего взмахом подозвал к себе парня. — Устройте нашему гостю шатёр, быстро!

Было видно, что мне здесь не рады от слова совсем. Я не видел, чтобы они проявляли агрессию, даже пассивную, но что смотрят как на второй сорт — это прямо витало в воздухе. Типа «чего? Этот человек и среди нас?!». Он же просто грязное существо, которому место среди других! Уверен, что будь я поменьше уровнем, меня бы пинком, скорее всего, выдворили отсюда, однако седьмой уровень — это то, с чем приходится считаться, если ты не хочешь проблем на свою голову.

Но так ради собственной сохранности им ничего не оставалось, как улыбаться. По крайней мере, главному.

— Отлично, тогда я пока что слетаю, заберу вещи и вернусь, — кивнул я, и не дождавшись его ответа умчался в небо.

Надо было же детишек забрать вместе с детьми, верно? И каково было удивление кошатников, когда я приземлился обратно, практически облепленный котятами, которые с опаской оглядывались по сторонам.

— Я так понимаю, это не ваше племя, — огляделся я.

— Не-а, — покачал головой Газзенесс, застенчиво посматривая на других.

­— Может кто-то из знакомых у вас здесь есть?

— Нету.

— Откуда ты знаешь, ты же едва увидел их.

— Знак, — указал он пальцем на один из шатров, на котором был замысловатый узор. — У каждого племени свой узор, и этот не принадлежит ни нам, ни нашим знакомым.

Ну значит ищем дальше, чего ещё сказать можно.

Интересно было наблюдать за реакцией кошатников. Если в мою сторону до этого смотрели пренебрежительно, и даже с опаской, то с появлением котят, они стали смотреть на меня заинтересованно. Особенно женщины, которые не могли понять, как у человека сразу трое мелких бегают.

И видимо решив, что жизнь их собратьев важнее гордости, уже вечеру к нам прислали парламентёра в виде крепкой мамы-кошки, которая могла похвастаться тем, что её детям молока всегда хватает.

Встретил я её у своей палатки, где она о чём-то очень мягко и ласково мурлыкала с Шелишшей. Та стеснялась, краснела, улыбалась и тупила глазки, не в силах противостоять материнской ауре женщины.

Да чего там, когда я подошёл ближе сам почувствовал от неё что-то материнское, вот прямо-таки тёплое, отчего даже мне, немного прожжённого этим миром, захотелось, чтобы она меня обняла. Это если и была какая-то магия, то скорее всего та самая, которая присуща добрым мамам. К тому же несмотря на то, что и кошка, она была очень обаятельной и всё в ней было создано для заботы о заботе о детях: от черт лица до мурлыкающего мягкого голоса, которые располагали к себе.

Пришла она к нам тоже не с пустыми руками. У неё было что-то вроде котелка, который она держала, обвязав руки тряпками.

— Шелишша, а ну кышь в палатку, не докучай другим, — шикнул я на неё, и котёнок вполне себе весело ускакала обратно, скрывшись внутри, постоянно бросая взгляды на женщину. Та проводила её мягким тёплым взглядом, после чего посмотрела на меня.

В этот момент, как бы она не пыталась скрыть это за добрым взглядом и улыбкой, я как-то почувствовал, что её отношение ко мне не сильно отличается от остальных.

— Доброго здоровья и спокойных песков вам, чужеземец, — мягко промурлыкала она.

— Доброго здоровья, ­— кивнул я. — Вы чего-то хотели?

В этот момент её взгляд скользнул мне за спину, и я обернулся. Оттуда на неё пялились уже трое котят, робко выглядывая из нашего гостевого шалаша.

— О я прошу прощения, если потревожила. Лишь увидела у вас детей и подумала, быть может кушать хотят, — она приподняла перед собой котелок.

Я обернулся.

— Кушать хотите?

— Хотим! — ответили они хором.

— Нет, не хотят, — обернулся я к женщине. — Но вы можете пройти, раз уже заглянули на огонёк.

— Спасибо, — кивнула она.

Шалаш внутри у нас был устроен скромно. Пусть всё необходимое для ночлега нам пусть и выделили, но я прямо чувствовал экономию. Ну хоть стол был, на который она и поставила котелок, после чего из закромов своего костюма достала миски и быстро разлила по ним суп. Причём даже на меня миска нашлась.

Застучали по мискам ложки.

— Какие у вас хорошие дети, — начала издалека женщина, разглядывая детей.

Я знал, зачем она, и к чему этот цирк, поэтому не видел смысла тянуть, решив расставить все точки над «и».

— Это не мои дети.

— Не ваши? — захлопала она удивлённо глазами.

— Можете не строить удивлённое лицо, видно, что не мои, — ответил я, попробовав суп. Блин, а ничего так, похож чем-то на суп-карри. — Я нашёл их в пустыне.

— Как же так? — приложила она ладонь к щеке, склонив голову набок.

— Нас унесло бурей… — пожаловался Рушшсен, уплетая за обе щёки. После нашего скромного рациона это было действительно вкусно. — И мы заблудились!

— А потом плохие люди напали на нас… ­— поддержала Шелишша. — А потом другие люди!

— Они хотели нас убить, — кивнул с ответственным видом Газзенесс.

Наперебой они начали рассказывать о своих приключениях, и могу сказать честно — я сам нихрена ничего не понял, пусть и сам был там. Единственное, что уловил как я, так и женщина — куча плохих людей, которые хотели сделать котятам плохо. Собственно, это её и заинтересовало её.

­— А что стал с теми людьми, которые хотели вас сделать плохо? — ласково спросила она, глядя на них, но дети молча перевели взгляд на меня, будто спрашивая разрешения рассказать. Она тоже посмотрела на меня с вопросом.

Собственно, это был и не секрет.

— Я их всех убил, ­— ответил я негромко.

Глава 247

— Убили?

— Да, убил, —­ подтвердил я. — Всех.

— Он защищал нас, вот! — сказал Рушшсен с важным и забавным видом, присущим только маленьким детям. — И всех победил!

— Это было очень благородно с его стороны, — кивнула она, глядя на меня. — Защитить детей нашего народа — это доброе дело, если учитывать тот факт, как к нам относятся.

— Не удивлён, что к вам так относятся, — пожал я плечами.

А вот такого ответа она явно не ожидала. Он был, словно лёгкая пощёчина для неё, пусть даже женщина сохранила лицо милой мамы.

— Как категорично, — улыбнулась она.

— Учитывая, что вы на всех людей смотрите как… — я посмотрел на детвору. — Так, дети, уши закрыли, — и дождавшись, когда они закроют ладошками свои кошачьи уши, продолжил. — Учитывая, что вы на всех людей смотрите как на говно, не удивительно, что они вас тоже не любят.

— Вы слишком…

— Я говорю то, что вижу. Не стоит удивляться, что вы встречаете такую же реакцию в свою сторону от людей.

— Мне жаль, — слегка склонила она голову.

— Вряд ли. Вы здесь из-за детей, не так ли? Своих не бросаем, туда-сюда, убедиться, что с ними всё в порядке. А меня вы переносите лишь потому, что так надо. Я же вижу это.

Плюс силы в том, что ты всегда можешь говорить так, как думаешь, не оглядываясь на других. Никто на тебя за твою честность не наедет, никто не попытается к тебе докопаться. Всем придётся услышать правду, пусть и неприятную, своими ушами.

— И всё же спасибо, что позаботились о них, — вновь слегка поклонилась женщина, из-за чего её грудь заманчиво колыхнулась. — Могу ли я попросить их оставить у меня? Им будет лучше со своими, чем…

— Чем с человеком, я понял. Но они останутся здесь, рядом со мной. Не беспокойтесь, я собираюсь вернуть их родителям.

— Что ж… — пожала она плечами. — Я не имею права вам что-то возразить, так как вы несёте ответственность за тех, кого подобрали в пустыне

Вот именно.

А ещё мне было бы обидно, что я тут жопу рву, спасаю малышню, слежу за ними, а потом у меня их отбирают и типа такие: свободен. Не уж, раз я взялся, то доведу это до конца, плюс мне причитается за спасение детей, о чём я тоже, естественно не забыл.

Естественно, возразить ей было нечего, да и котята не то чтобы прямо-таки горели желанием вернуться к своим родичам обратно. Да, им было интересно, им льстило внимание женщин, которые украдкой поглядывали на детей, но я не видел, чтобы они хотели вернуться в своё общество. А значит пусть сидят со мной.

Искать теперь караваны по всей пустыне я не собирался, а потому решил воспользоваться помощью этого племени. Со слов Газзенесса, племена так или иначе пересекались, непотном образом всегда примерно представляя, где находится другое племя. И нередко они собирались в одном месте, чтобы обменяться товарами, устроить гладиаторские бои, утащить себе в племя новую кровь или отдать замуж кого-нибудь из своих.

Короче, идеальное место, чтобы навести справки о той злобной плоской суке, которая пользовалась монетами из далёких от этих земель империй.

Глава каравана, такой матёрый кошак с завидной и явно не для красоты саблей не горел желанием тащить меня на сходку племён, которая должна была произойти совсем недавно, однако отказать мне тоже не мог. Во-первых, я спас детей их народа, а во-вторых, я седьмой уровень.

Хорошо быть сильным.

Короче. Делать ему было нечего и их кочующее племя выдвинулось уже с нами.

Я бы хотел сказать, что это было какое-то особенное путешествие, однако в реальности оно ничем от перехода того каравана, что сгинул в песках, не отличалось. Повозки друг за другом просто шли через пустыню, стараясь придерживаться гребней караванов под постоянной охраной воинов-рабов, которые кружили по округе, прокладывая маршрут дальше.

Детям явно стало повеселее, так как теперь они бесились вместе с другими детьми. Казалось бы, Зу-Зу должно было стать полегче, однако хрен там — чудо-животное теперь привлекало детей со всей округи, которые спешили потрогать его мягкий мех, а если очень повезёт, ещё и прокатиться на нём.

Женщины на это смотрели с улыбкой, перешёптываясь между собой — они были рады за своих чад, что были счастливы помучить бедного Зу-Зу. Да и на моих котят смотрели они с улыбкой, а некоторые и с заботой. Эта забота проявлялась не только во взглядах: на ужин, да и на обед с завтраком нам всегда что-нибудь приносили. Иногда это была мерзкая несъедобная дрянь, иногда действительно вкусные блюда.

Думаю, потеряй дети родителей, без матери они бы не остались. Я даже думаю, что у женщин-кошек материнские инстинкты развиты куда больше, чем у людей. В конце концов, суровые условия, и здесь очень важно сберечь потомство, на которое уходит немало ресурсов.

Правда на меня они смотрели с совершенно другими чувствами.

— Просто ты мужчина. И ты не человек-кошка, — сказала Люнь.

— Типа любая женщина с ребёнком — любящая мать, а мужик с ребёнком — грязный педофил?

— Ну почему грязный? Он может мыться.

— Ха-ха, Люнь.

— Да ладно тебе, — улыбнулась она. — Неужели тебя волнует то, что о тебе они думают?

— Нет, но всё равно неприятно. Осадочек остаётся.

­— Как в первый раз, серьёзно, — погладила она меня по голове, глядя на то, как Зу-Зу завалился на бок, словно помер, нагло игнорируя детей, а те с криками обступили его внушительную тушу и начали её толкать, пытаясь поставить его обратно на лапки.

— Я же сказал, что не обиделся.

— У ти какой серьёзный, — схватила она меня за щёки со смехом. — Серьёзный Юнксу, очень серьёзный.

Собственно, мне не на что было жаловаться. Меня не трогали, кормили, везли, за детьми помогали присматривать. А взгляды… взгляды будут всегда, тут Люнь права. Просто неприятно, когда в тебе видят хрен знает кого, когда ты даже рядом с их представлением не стоял.

Так понемногу, потихоньку мы и ехали всё дальше и дальше куда-то вглубь пустыни, где, как казалось на первый взгляд, не было ничего кроме безжизненного песка. Но это на первый взгляд, (да и я знал, что там что-то да есть), но когда одним днём мы пересекли, казалось, самый высокий бархан, который я видел в пустыне, за ним открылась долина.

— Приехали… — пробормотал я, глядя на открывшийся вид.

Я говорил, что тут ничего красивого нет? Вот, теперь есть, и от него было сложно отвести взгляд.

Продолговатая большая долина, земля которой представляла из себя что-то типа джунглей где-нибудь на Гавайях, раскинулась между огромными барханами посреди пустыни. Я даже не представлял, откуда здесь, посреди пустыни, могли взяться семена растений, чтобы всё это выросло, но тем не менее, теперь это был большой райский сад в центре пустыни. Не те джунгли Шаммо, конечно, но для пустыне вполне себе прилично.

И в центре этой долины раскинулось огромное озеро, не чета тому оазису, что я видел до этого. Большое голубое, словно кусочек неба, озеро, сверкающее в лучах солнца.

Детвора подняла радостный шум, увидев уже знакомые места. Но что касается меня, я уже высматривал другие племена кошатников. Сразу и не заметишь, но приглядишься и видишь среди деревьев то тут, то там палатки, сани с домиками, шатры. На фоне долины их было не так уж и много, однако я насчитал как минимум четыре больших группы.

У меня было достаточно времени, прежде чем караван племени медленно спустился с бархана и, проехав по ровной земле, медленно въехал под тень леса.

Было слегка непривычно оказаться неожиданно в прохладе в разгар дня. Я даже соскучился по зелени, хотя после джунглей смотреть на неё не мог. Тихий спокойный лес, в котором изредка щебетали птицы. Здесь царила прохлада и влажность, а под ногами росла трава, которая за сотни лет уже успел создать здесь нормальную почву, на которой могли расти даже красивые цветы.

— Ну что же, настало время найти вашихродителей, — пробормотал я, оглядываясь. —Готовы похвастаться своими путешествиями маме, мои ушастые друзья?

— Да! — чуть ли не хором ответили они.

— Тогда вперёд. Газзенесс, будешь моими глазами. Скажешь, когда заметишь кого-нибудь из знакомых.

* * *

Я сидел в небольшом шалаше в довольно удобном кресле один на один с огромным таким мужиком-кошаком, в котором кошачьего было гораздо больше, чем во всех остальных, кого я встречал на своём пути. Забавно, но в прошлой жизни такой верзила смог бы меня сломать пополам, не напрягаясь, а теперь сломать пополам мог я его, и мы это оба понимали.

Однако, несмотря на это, мужик держал лицо, всем видом показывая, что не чувствует никакого дискомфорта или отвращения ко мне, как к человеку

— Я ещё раз хочу поблагодарить тебя, человек за то, что ты спас детей нашего племени, — произнёс он басистым голосом. — Мало людей, что согласятся взять под своё крыло детей маогуи, так ещё и сделать такой огромный круг, чтобы привести их обратно в семью.

— Не мог бросить детей, — пожал я плечами. И потом, подумав, добавил. — И простите за случившееся, я слегка… растерялся от такого.

— Ничего страшного. Я давно говорил, что надо сначала думать, а потом делать. Думаю, она усвоит этот урок.

А просить прощение мне было за что.

Дело в том, что когда я искал с детьми их племя, которое запряталось в зарослях леса этого чудесного, оазиса, мы случайно столкнулись лицом к лицу с одной особой, у которой был повод меня ненавидеть.

А именно…

— Эссеса, ты чего? —­ приостановился её путник, удивлённо глядя на подругу.

Но она его полностью проигнорировала, так как её взгляд был устремлён на меня. Она стояла, замерев, словно статуя, и неотрывно смотрела мне в глаза, будто не в силах поверить в то, что видит.

— Ты… — выдохнула она изумлённо и её шерсть на ушах встала дыбом, как и хвост. — Это же ты…

Я тоже… узнал её. Как узнал и засранца, который стоял рядом с ней ­ тот самый чел, который избил меня в подворотне.

Понятное дело, что я бы предпочёл, чтобы меня не узнали, но… блин, встреча так встреча.

— Это не я, — тут же ответил я. — Вы обознались госпожа.

— Это ты! — взвизгнула Эссеса. — Тот самый маленький человеческий ублюдок!

— Нет, не я.

Вообще, у неё не должно было быть причин злиться на меня, ведь я тогда проиграл в подворотне. Однако, с другой стороны, я победил, а так как её собакен-человек был такого же уровня, то значит я обошёл и его (видимо ему повезло выжить). Поэтому повод всё же был, да и она вряд ли забыла, как Гой над ней издевался.

А человеку только дай волю сорвать на ком-нибудь злость. Даже если это человек-кошка.

­— Взять его! — выкрикнула она, и её верный собакен тут же бросился в атаку.

Он был уже шестого, явно только-только взял уровень, с чем бы его можно было поздравить, не будь он при нашей первой встрече очень близко к границе между пятым и шестым. То есть, за всё это время он взял всего пару ступеней. Как говорил Гой, проигравших можно выставлять повторно с определёнными условиями и, видимо, Эссеса ил как там её, готовила его к новым соревнованиям.

Да только не того противника она выбрала.

Просто, чтобы не привлекать внимания, я приглушил свой уровень обратно до пятого, и теперь по идее был слабее, отсюда и такая смелая атака, но…

Я легко повёл корпусом в сторону, пропуская кнут, на конце которого звякнули лезвия, после чего вломил летевшему на меня парню тыльной стороной руки прямо в корпус, будто давал пощёчину, отбросив бедолагу вбок. Он пролетел несколько метров, врезавшись в дерево так, что сломал его нахрен и врезался в следующее, заставив то затрещать и накрениться.

Ударь я посильнее, он бы вообще тут улетел до самого озера, переломав все деревья на своём пути, но я сдерживался.

А ему оказалось этого мало.

Собакен девушки сделал вторую попытку атаковать, выполнив какой-то хитрый финт и попытавшись меня достать, однако и здесь я запросто уклонился. Более того, схватил его за хлыст и дёрнул на себя, да так что, он полетел мне на встречу.

И попытался повторить финт, который использовал тогда в подворотне — вогнать в меня саблю.

Только в этот раз я был резвее и просто сделал шаг вбок, пропустив его выпад мимо себя и встретив его прямым в рожу. Можно было представить, какой силы был удар, когда он на полном ходу влетел в мой кулак, который тоже двигался ему на встречу. Затрещали кости, полетели кровь и зубы, и чувак, сделав сальто в воздухе, рухнул на землю.

Я стряхнул с руки его кнут, который оставил на ладони рваные раны и посмотрел на изумлённых кошатников. Вот уж точно сюрприз для них, где чел на уровне Священного Роста уровень играючи уложил их человека на уровне Послушника Вечных.

Тут уже она сама схватилась за меч, хотя и была пятого уровня. Видимо себя делать сильнее они не видели смысла и вкладывались в рабов. Странно, но ладно.

— Не стоит, серьёзно, — покачал я головой, с интересом наблюдая за её реакцией.

Однако всё разрешилось довольно неожиданно и необычно, когда на поле боя выскочил…

— Сестрёнка!

Рушшсен.

Девушка так и осталась стоять с открытым ртом, глядя на приближающегося к ней мальчишку, даже не в силах вымолвить слова. Единственное, на что её хватило, упасть на колени и поймать его в объятия.

А потом на поле выскочила Шелишша.

— Эссеса!

И тоже бросилась в объятия девушки, которая не могла произнести ни слова, глядя на них глазами по пять рублей. Правда Газзенесс подошёл более скоромно, но и то лишь потому, что считал себя взрослым. Но от объятий всё равно не убежал.

Так что… да, мне было за что просить прощение. За то, что я слегка подпортил рожу их рабу, сломал несколько деревьев, что было запрещено, да и просто устроил заварушку, пусть вина лежала на той девчонке.

И тем не менее…

— Главное, что дети вернулись домой. Мы дорожим своим потомством, Юнксу. То, что ты сделал — бесценно. Я прошу извинить Эссесу за её бурную реакцию, но ты сам должен понимать, что назвать нас кошатником — страшное оскорбление.

— Это был не я.

— Да, и тем не менее.

Вину всё равно плавно переложили на меня. Как бы я тут им не помог, они всё равно считали меня человеком, кем-то, кто ниже их по статусу, пусть и были мне благодарны. Очень благодарны. Но я человек. Вот такая ирония по сути.

— Чего же ты хочешь за свой неоценимый вклад в наше будущее, Юнксу? — перешёл огромный кошатник к делу. — Что я могу тебе предложить? Кроме руки и сердца кого-то из нас — здесь я не в силах приказывать кому-либо.

— Не, не надо, я хочу лишь спросить, не покупали ли здесь в последнее время рабыню. Черноволосая, худая, приятная, но с маленькой грудью, невозмутимая, даже может быть высокомерная, злая и смотрящая на всех с высока.

— Не думаю, что я вот так вспомню сразу. Можно найти много рабов, что попадут под твоё описание, Юнксу.

— М-м-м… она хорошо владеет мечом, — решил я попробовать иначе. — Я бы сказал, что владеет едва ли не идеально, и не похожа на обычных бойцов.

— Хорошо владеет мечом? — задумался он на несколько секунд. — Черноволосая, надменная, хорошо владеет мечом… А знаешь, был у нас кто-то похожий… Да, был, но мы его продали, едва купили.

— Продали? Почему?

— Проблемная, ­— покачал он головой. — Проблемная, непокорная и очень упрямая. От неё было больше хлопот, чем проку, пусть мечником она была действительно отменным, раб должен подчиняться, а она едва не удавилась на рабском ошейнике. Хотя вынужден признать, выведи её на арену, и она бы наверняка заняла первое место. Жаль, конечно, терять такого бойца, но всё к лучшему…

— Она не называла своего имени? Или может второе имя?

— Нет, она молчала как рыба, и лишь смотрела на всех, как на жалких насекомых. Таких сломить очень тяжело. Потому и продали.

Он так часто повторяет это, что видимо та девчонка действительно доставила проблем им. И чем больше я о ней слышал, тем неспокойнее мне становилось.

— И куда её увезли?

— Увезли? Я так подозреваю, что в Хайрабат, это самый крупный город из всех, и те люди были, кажется, из него, по крайней мере, те вещи на которые мы обменяли девчонку, имели печать того города.

— Как выглядели те люди? — спросил я.

— Как ублюдки. Но одного ты найдёшь по имени Сурсим. Наёмник, довольно известный в узких кругах. Он точно был на сделке и должен помнить, кого тогда купил. Уверен, он её запомнил, — оскалился кошатник.

Значит, ту девушку увезли в город. Теперь идея найти её и узнать, кто это, стала для меня чем-то вроде идеей фикс. Я просто не мог успокоиться. Отвернуться и сказать, что пора двигаться дальше. И вряд ли успокоюсь, даже если уйду дальше, так как…

У меня неспокойно на душе, и мне надо точно знать, кто это. Иначе мне будет сложно идти дальше, возвращаясь обратно к этому моменту и постоянно думая, а правильно ли я поступил, что оставил это на просто так?

— Понятно… — протянул я слегка расстроенно. Моя погоня за призраком продолжалась.

— Как бы то ни было, твоё желание исполнить я не могу, а значит ты можешь попросить меня что-нибудь другое.

— А чего мне попросить? — усмехнулся я.

— Просить-то и нечего.

— Нечего? — прищурился он. — Например… рабыню?

Глава 248

Рабыню?

— Зачем мне рабыня?

­— Не мне рассказывать, зачем нужны женщины. Да и с практической точки зрения, беспрекословно слушающейся воин тоже будет неплох. Всегда будет тот, на кого можно положиться и кто прикроет спину. Это лучше, чем… — он бросил взгляд на Зу-Зу, ­— простой демонический зверёк.

Зу-Зу так-то может за такие слова и глотку вырвать. Я уже не стал ему говорить об этом, чтобы проблем не нажить на ровном месте, но обидно за пушистого было.

­— Я бы предпочёл тогда уж ингредиенты, типа пустынного тысячелетнего цветка расцвета или поджелудочные соки императора песков.

— Боюсь, что такого у нас нет, — покачал он головой. — Но есть не мало рабов, котоыре могут сослужить тебе отличную службу.

— Я… я подумаю, — кивнул я.

— Подумай. А пока будь нашим почётным гостем, отдыхай и развлекайся, — кивнул он на выход из своего шатра. — Если понадобиться, мы найдём тебе на ночь послушную девушку.

Ну хоть парня не предложил, а то бы это было бы вообще странно.

Лес, где они укрылись, тем временем ожил. Повсюду слышались голоса людей, где-то вдалеке веселье было в самом разгаре, между стволов деревьев виднелся свет караванов, что встали здесь так же на привал, обменяться новостями, детьми, вещами и рабами. Словно какой-то деревенский праздник на опушке леса, где веселятся люди, стоит просто выйти из этого леса.

Этот мир жил своей жизнью, и будет продолжать жить до бесконечности долго и после того, как я уйду. Рутинная скучная жизнь, которая для них наполнена смыслом. Ведь только подумать, люди проводят всю жизнь в пустыне, прямо как…

Прямо как я в своей квартире или на судне в море…

По сути, их жизнь не отличается от моей прошлой. Это здесь я вдохнул запах приключений по землям, которым не видно ни конца, ни края и которые хранят свои секреты, из-за чего размеренная жизнь кажется скучной и унылой. А до этого меня не сильно всё это и интересовало, если уж так брать.

— Что будем делать? — спросила Люнь.

— Завтра соберусь и думаю двинуть в город. Хочу всё же выяснить, кто это за человек, так как уж больно описание похоже на…

— Чёрную Лисицу.

— Да, хотя смешно. Откуда ей здесь взяться, верно? Но всё равно пока не проверю, не успокоюсь. Поэтому завтра отправлюсь в путь в сторону… как его там…

— Хайрабат, —­ подсказала она.

— Да, туда. Выясню что да как, после чего отправлюсь на императора песков и к пустынному тысячелетнему цветку расцвета. А дальше, как сказал тот наёмник, в огненные земли. Посмотрим, действительно ли мир заканчивается за ними или это всё хрень.

— Ты же знаешь, что это неправда, — улыбнулась Люнь.

— Да, но всё равно интересно понять, откуда такие слухи.

— Понятно… — вздохнула Люнь и посмотрела в лес, где слышались весёлые голоса, и за которым был какой-то праздник, судя по огням. — Может пойдём и посмотрим, что там?

— Хочешь?

— А тебе не интересно?

— Не знаю, я как-то… остыл ко всему этому… мирскому, что ли, как бы это не звучало.

— А звучит странно, — хихикнула Люнь и полетела в сторону праздника. — Идём, посмотрим, что там.

— Ладно, давай… — согласился я. Всё равно сейчас на ночь глядя ты никуда не рванёшь, да и развеяться не помешает. Заодно посмотрю, что там за праздник такой у этих кошатников.

Место празднеств раскинулось на широкой части песчаного берега у озера. Здесь стояли рядами шатры, какие-то лавки и даже небольшой загон-арена, где сражались, как я понял, рабы.

Мне это место напомнило всякие фестивали в Японии, где в аниме всякие влюблённые парочки в юкатах вот так же гуляют между палаток, принимают участия во всяких играх и конкурсах.

Вот прямо очень похоже: так же фонарики, так же гуляют в парочках люди (кошатники), одетые пусть не в юкаты, но в свои мешковатые простыни, разгуливали между шатров, что-то выбирали, покупали, ели…

Я медленно шёл между шатров, то и дело ловя на себе внимательные и удивлённые взгляды кошатников, которым было непривычно видеть мало того, что человека, так ещё и без ошейника. Всё же люди здесь были не более, чем рабочими и уборщиками, которые сейчас трудились, не попадаясь другим на глаза, а я вот так спокойно разгуливал среди них

— Смотри, как вкусно выглядит… скорпион в сахаре… — простонала Люнь.

— Мерзость… — пробормотал я.

— Зато вкусно!

— Будто ты знаешь, вкусно это или нет.

— То, что в сахаре, не может быть невкусно! — заявила она категорично.

Здесь бы я поспорил. Как-то раз в детстве мне пришлось пробовать молочный суп: макароны в молоке и с сахаром. Именно тогда я подумал, что поваров иногда надо расстреливать для профилактики, чтобы всякое говно не готовили и других не травили.

Накормить бы этим Люнь и посмотреть, как бы после этого она запела.

Но одного скорпиона я всё же купил, пусть и под пристальным взглядом удивлённого парня с рабским ошейником на шее.

— Спасибо! — забрала у меня Люнь бедного скорпиона в сахаре. — Я знала, что на тебя можно положиться.

— Ага…

Я не боялся, что кто-либо увидит, как на глазах исчезает скорпион (по крайней мере так это должно выглядеть со стороны). Слишком все были заняты праздником и своими разговорами, чтобы в таком гамме заметить летающего скорпиона, который достаточно быстро исчезал в никуда.

Меня самого интересовала больше всего арена. Было интересно посмотреть, как там сражаются люди и какие приёмы используют во время боя. Глядишь, может что-то действительно занимательно увижу.

Про разучить я даже и не надеялся, так как не относился к гениям, которые, один раз увидев, могли это сразу повторить. Всё же как-никак у меня культивационный кретинизм.

Арена представляла из себя круглую песчаную площадку, окружённую хлипким старым забором, где трибуны представляли из себя два ряда скамей. Одни на земле и другие на санях, чтобы стояли повыше для позади сидящих.

И зрителей здесь хватало. Хватало настолько, что половине приходилось стоять, так как мест на скамейках уже не было, настолько здесь было популярно смотреть на то, как люди друг друга убивают.

Собственно, это в принципе, как мне кажется, в любом из миров, куда не ткни, самым интересным будет наблюдать за тем, как люди убивают друг друга или принимать в этом участие в той или иной форме. Вон, тот же Колизей, прямое подтверждение тому, что человеческая природа и в Африке человеческая природа.

Я занял место у краю, наблюдая за тем, как на арене двое парней сейчас вышибали из друг друга дерьмо на кулаках под одобрительные крики толпы. Это длилось до тех пор, пока один не свалил другого прямым в челюсть, не оставив своему бедному сопернику шансов, после чего их сменили другие люди, но уже с мечами.

— Никогда не понимала, зачем смотреть на это… — пробормотала Люнь. — Что интересного в том, что люди друг друга убивают?

— Ну… азарт?

— Азарт? А жалости нет?

— А тебе разве было жалко людей, которых, как ты говорила, лучше убить? ­— поинтересовался я.

— Ну началось… — пробормотала Люнь. — Один раз я сказала…

— Два раза.

— Два раза сказала и теперь будешь помнить до конца своих дней, — вздохнула она. — Там всё же было другое, и я бы это делала ради того, чтобы сделать мир лучше. А как это делает мир лучше?

— Людей развлекает. Им становится веселее и легче жить, — пожал я плечами.

— Лучше бы книжки читали… — буркнула Люнь, глядя на то, как на наших глазах один раб надел своего оппонента на меч в районе живота. — А это просто бессмысленная жестокость.

Ну я бы не сказал, что прямо-таки бессмысленная. Как говорили уже учёные, людям надо где-то проводить досуг, отдыхать, сбрасывать пар и так далее. Читать книги… это специфический отдых, требующий всё же определённой умственной нагрузки, которая для многих неподъёмна. А вот такое вполне себе нормальна: смотреть, как другие друг друга убивают. Всё просто и ясно.

Что может быть веселее, меч шмяканье камнем по голове соседа?

Кто-то сказал бы, что ничего, и ошибся.

Интереснее насилия может быть только секс и всё, что с ним связанно. Например, сексуально одетые девицы, чей наряд едва-едва прикрывает их тонкое тело, показывая на всеобщее обозрение их нежную кожу, которые…

Выходят убивать друг друга! Прямо два в одном.

Правда в этот момент у меня действительно перехватило дыхание.

Потому что на арене я увидел её.

Ту самую девушку, с которой я столкнулся в последнем раунде в городе обезьян. Милая, хрупка и миниатюрная девушка с искренним личиком, она вышла на арену, помахивая хлыстом, который издавал лёгкий металлический лязг, поблёскивая золотом в свете ламп.

В этот момент я даже слегка подвис, не в силах насмотреться на это смертоносное чудо. Это была она, я так долго с ней дрался, что успел запомнить, как её лицо, так и татуировки на её теле, которые создавали причудливые узоры.

Правда сейчас девушка была одета куда развратно, чем в нашу прошлую встречу: на ней была прозрачная кофточка поверх лифчика и такие широковатые штаны с тапочками на ногах — такой вид захватывал дух не на шутку.

— Юнксу, ты что, слюни пускаешь? — возмутилась Люнь и внимательно посмотрела на арену. — Так, погоди-ка, а это случайно не та девушка, которая вскружила тебе голову?

— Я бы не сказал, что вскружила голову, но да, это она, слегка задыхаясь от возбуждения, — ответил я.

— Та-а-а-ак! Если ты сейчас подумал о том, чтобы попросить её, то я категорически против! Не хватало нам распутных девок в команде.

Я удивлённо посмотрел на Люнь.

— Малышка, да ты гений… ­— выдохнул я. — Я же могу попросить её в качестве награды…

Надо было видеть сейчас лицо Люнь, которая словно лимонов наелась. Уверен, в этот момент она проклинала саму себя за длинный язык, который и подсказал мне, что делать.

Насколько морально было брать понравившуюся девушку в рабство? Вернее, перекупать её, но оставлять в рабстве, чтобы она служила тебе? Наверное, настолько же морально, как и убивать людей в этом мире — если разрешено, то значит можно. Да и в чужом монастырь чужие правила.

И кто я такой, чтобы им не следовать?

* * *

Мы вылетели ранним утром, чтобы пролететь как можно дальше, пока светит солнце.

И сегодня был особенный день. Сказать, что у меня было хорошее самочувствие ­­— ничего не сказать. потому что сейчас я не мог сказать даже, лечу я действительно на своих силах или на чувствах в груди, которые буквально поднимают меня над землёй. Я прямо чувствовал прилив энергии и был готов лететь хоть до края пустыни…

Ну пока не устал и не сел на привал.

Но суть не в этом.

В первый раз за долгое время я чувствовал себя действительно счастливым, словно оказался в раю на облаках. Будто любая проблема мне была по плечу, всё плохое просто перестало существовать и не было ни единого вопроса, который я бы не смог решить.

А всё потому, что рядом со мной летела очаровательная милейшая машина для истребления всего живого по имени…

Э-э-э…

Девушка? Блин, я на радостях забыл спросить, как её зовут.

— Слушай, а как тебя звать? — спросил я свою новую попутчицу.

— Джахиварилиама, — тихо тоненьким девственно чистым голоском ответила она аки скромница-красавица.

У меня аж привстало.

— Можно я тебя буду звать просто… Джа?

— Как скажете, господин, — лишь поклонилась она. — Зовите меня как угодно.

— Отлично, буду звать тебя Джа, — кивнул я, готовый взлететь в небо.

Чёрт, у меня в подчинении, в моей власти такое… такое… такое прекрасное чудо! Господи, да я нарадоваться не могу! И ведь она вся моя, вся, полностью от пальчиков ног до ушей принадлежит мне! Я даже не хотел ничего делать, кроме как просто смотреть на неё и радовать глаз. Я даже о пошлятине пока не мог помыслить сейчас, так как смотрел и на неё и думал, как в это чудо можно тыкать членом?

Да-да, я знаю, то такое влюблённость, и я знаю, что у меня сейчас все признаки этого, однако почему нет? Почему бы не дать себе немного утонуть в этих охренеть каких прекрасных чувствах, отвлёкшись от всего дерьма, что творится вокруг? В конце концов, разве я не могу расслабиться, пусть и таким странным образом?

Мне кажется, что уж это я заслужил.

Хотя были и те, кто остался недоволен моим выбором, а именно Люнь. Она дулась на меня всё утро за то, что я попросил себе в благодарность рабыню, и теперь буквально испепеляла ту взглядом.

А на вопрос, что она думает о ней, Люнь ответила удивительно кратко и ёмко для себя.

­— Выглядит как дрянь.

— А по мне милая девушка.

­— Я высказала своё мнение, ты его услышал, — ответила Люнь и совсем смолкла.

Конечно, не сказать, что моему выбору обрадовался и главный кошатник. Слишком уж дорого стоила рабыня, учитывая тот факт, что мало того, что она красивая, так теперь ещё была не пятого уровня, а шестого. Но слово дано, и я получил к себе в распоряжение вот это чудо.

Реально, стоял, смотрел на неё и не мог поверить, что этот человек целиком и полностью принадлежит мне. Учитывая, во что она была одета в тот момент, боюсь, не так голова у меня работала. Да, рабство очень плохо, но блин, кто не мечтал иметь… не знаю… гарем или красивую девушку, которая будет беспрекословно тебя слушать?

Короче, я счастлив и теперь даже не чувствовал волнения по поводу той самой неуловимой чёрной стервы. Скорее всего, лишь на время, но всё же.

А мой путь теперь лежал в Хайрабат, и учитывая расстояние, у меня было полно времени, чтобы получше узнать свою попутчицу. И первое, что меня интересовало, было…

— Как ты попала в рабство?

— Я была слугой с самого детства, — тихонечко и кратко ответила Джа.

— В смысле, ты не помнишь, как попала, да?

— Нет.

Я сразу вспомнил разговоры торговцев о том, что иногда бедуины похищали детей прямо из караванов, чтобы потом продать кому-нибудь. Вполне возможно, что здесь та же история. Либо ё похитили те же дикари из Гор великанов, после чего продали. Вариантов масса, но рабыня она уже с самого детства.

В каком-то плане это даже хорошо, так как у неё уже в крови должно быть подчинение и не придётся потом сталкиваться с проблемами типа я не хочу или что однажды утром из-за обиженной девушки я проснусь со вторым ртом под подбородком.

— То есть ты совсем не помнишь своих родителей?

— Нет.

— А как тебя звали до этого помнишь?

— Нет.

— Хорошо… А как ты смотришь на то, что тебя продали и теперь ты служишь мне? — решил я пойти с другой стороны.

— Хорошо.

— Просто хорошо?

— Да.

­— Может… ты чего-то хочешь попросить или пожелать? Там может… не знаю, одежду, меч или предпочтения по еде?

— Нет.

Хотя… если честно, её излишнее подчинение вызывало в определённом плане скуку. Она была настолько покорной, что я уже наперёд знал, как мне ответит и, по сути, ничего от неё ждать не стоит. То есть ни поговорить особо, ни сюрпризов, так как я чаще всего встречал ответы «да», «нет», «не знаю». Но думаю, это проблема рано или поздно решится, так как хочет-не хочет, а всё равно ей придётся разговаривать, учитывая тот факт, что она застряла со мной надолго.

Но зато она охренеть какая красивая и радует глаз, вот!

А наше путешествие продолжалось. И вновь бесконечные барханы, бесконечный солнцепёк и песок в самых неудачных местах.

Собственно, я был прав и первый потом эмоций по поводу девушки спал. Буквально неделя, и я вовсе к ней привык, уже не чувствуя тех самых «бабочек в животе». Просто милая девушка-попутчица, которая беспрекословно выполняет все мои приказы.

Хотя я ей особо-то ничего и не приказывал. В кровать насильно не тянул, караулить не заставлял, как приманку в подозрительных местах не использовал. Несмотря на то, что технически она была моей рабыней, относился я в душе, да и на деле к ней, как к обычному человеку, не делая то, что не сделал бы в любой другой ситуации.

Да и Джа не была привередливой или капризной. Её явно хорошо воспитывали, сделав по истине покорной и послушной. Что ей не скажешь, она всегда ответит или «да», или «нет», стараясь выполнять любое поручение по мере своих сил. Плюс в девушку вложили определённые настройки.

Я это к тому, что теперь каждое утро меня ждал завтрак и то, что здесь называли чаем — она вставала пораньше и всё это готовила, чтобы мне не приходилось самому всё доставать. Джа бы и обед с ужином мне готовила, но здесь я обычно справлялся уже сам.

— Как ты думаешь, она станет когда-нибудь нормальной? — негромко спросил я Люнь, в первую очередь, наверное, всё же желая разговорить обиженную призрачную дурочку и заставить помериться со мной.

— Откуда мне знать? —­ спросила Люнь недовольно.

— Ну по личному опыту?

— По личному опыту?.. — задумалась она. —­­ Я бы сказала, что вряд ли она когда-нибудь избавится от этого раболепия. Она ведь и сама не сильно стремится к свободе, разве нет? Или тебя совесть мучает, что ты об этом разговор завёл? — прищурилась она.

­— Почему, мучает совесть — не понял я.

— Всё же ты взял в рабство человека. Снизил его личность до уровня предмета, которым пользуешься. Раньше бы ты так не поступил.

— Ну во-первых, раньше я и другим человеком был. А потом, я же не использую её как раба, верно? Да, технически она раб, но я особо ей ничего не приказываю, не гоняю, отношусь по-человечески. Можно сказать, что наоборот освободил.

— Но ошейник, как я погляжу, ты не снял? — криво усмехнулась Люнь.

— Это на всякий случай, — покачал я головой. ­— Мало ли…

— Мало ли?

Да, именно что мало ли, потому что сейчас мы видели перед собой обычную милую и скромную девушку, но спади поводок и где гарантия, что она не превратится в настоящего монстра? Пусть лучше на поводке побудет, а там видно станет по её поведению...

Глава 249

Хайрабат.

Если бы этот город назвали жемчужиной пустыни, то я бы, скорее всего, согласился с этим. Потому то, что виднелось впереди, больше всего походило на какой-то сказочный город, словно красивый мираж, и напоминал она чем-то городок из мульта Алладин. Вот этот большой красивый дворец, перед которым раскинулся глиняный город, схожая архитектура, какая-то загадочность…

— Значит, это и есть тот самый Хайрабат… ­— пробормотал я. — Кто-нибудь бывал здесь раньше?

— Нет, — тут же ответила Джа.

— Ни разу, — покачала головой Люнь. За время нашего очень долгого перехода её говорливость всё же перевесила недовольство, и теперь мы вновь общались как ни в чём не бывало.

Даже Зу-Зу, и тот покачал своей мохнатой головой.

— Понятно…

Значит придётся действовать по старинке, всё самому узнавать, всех самому разыскивать.

Мы начали спускаться с барханов в долину, где стоял город.

Что интересно, расположился он отнюдь не на песке, как могло показаться первоначально, а на каменных породах, которые виднелись повсюду. Ветер, которые то и дело налетал, сдувая песок и обнажая то тут, то там куски сланца, который по цвету не сильно отличался от самого песка. Возможно, и весь город построен именно из этого сланца, как знать.

И едва я подошёл ближе, как мы увидели цело столпотворение саней.

Всё же зря Хайрабат назвали едва ли не главным городом этой пустыни. Помимо того, что он был огромен, так через его ворота то и дело въезжали и выезжали торговцы и даже целые караваны. Торговля здесь шла полным ходом, и я с удивлением наблюдал за тем, как много караванов, оказывает, приходи и уходит каждый день.

Здесь даже возле главной стены, отделяющей город от суровой пустыни, расположился небольшой рынок, который я не преминул посетить.

Чего там только не было. И посуда, от глины до металла, и всякие курительные смеси, трубки, алкоголь, табак, кальяны и прочие вещи для любителей расслабиться. Я нашёл немало лавок с мебелью из дерева. Учитывая, каким дерево здесь было дефицитом, можно представить, как далеко приходилось уходить караванам, чтобы раздобыть мебель.

И такого добра здесь было навалом. Куда не взглянешь на рынке, продавали всё — от рабов до скота. Хотя взглядом я всё же искал магазины с оружием и ингредиентами.

Правда ни тот, ни другой не смогли меня обрадовать. В одном оружие было не выше духовного по рангу, а в другом ингредиенты представляли из себя, пусть и не самые обычные, но травы, которых редкими было назвать сложно.

— Маловасто… — пробормотал я, глядя на скудный выбор.

— Возможно в городе будет получше с этим? — предположила Люнь.

— Возможно…

Хотя такое «разнообразие» товаров уже заставляло меня предположить, что и в городе ничего дельно мы не найдём. Да и что я там рассчитывал найти? Ингредиенты для перехода на восьмой уровень? Так если они не знают состав пилюли для прорыва, откуда они будут знать, какие для неё ингредиенты нужны? Откуда им знать, что нужна желчь императора песков, например? Или вода из источника чистой энергии Ци?

Попасть в город вот так просто тоже не получилось, так как прямо на входе я встретился со стражей. Суровые мужики, выше меня сантиметров на десять-пятнадцать, облачившись в зеркально отполированную броню, проверяли каждого вошедшего на пропускном пункте.

— Проход, десять золотых монет, — холодно, с лёгким пренебрежением произнёс стражник, взглянув на меня, после чего добавил. — С каждого.

Я не знаю, это действительно столько надо заплатить или же меня накалывают, однако заплатить всё же пришлось, так как в город так или иначе попасть мне был надо. Возможно покажи я свой уровень, и их аппетиты значительно снились, однако я решил пока не палиться.

Я обычный путешественник, и чем больше будет в секрете мой уровень, тем будет лучше. Пока что, по крайней мере.

И насколько я оказался прав, когда сравнил этот город с городком из мультика про Алладина.

Если главные улицы, а вернее главная улица, что вела от ворот прямиком к замку, была широкой, то шаг влево — шаг вправо, и ты попадал на узкие улочки между домов, которые были выстроены то ли из глины, то ли из камня, прямо как в том мультике.

Хватило одного взгляда, чтобы понять, какие это сраные лабиринты, из которых найти выход будет достаточно сложно. Там царил шум и гам живущего люда, который потоками двигался по улицам, словно ручей между камней.

И здесь нам предстояло найти наёмника по имени Сурсим…

­— Мда… — протянул я.

— Господин? — тут же оказалась рядом со мной Джа.

— Нет, ничего, просто думаю, как бы нам найти нужного человека… — ответил я, задумчиво.

­— Начать опрашивать людей? — предложила Люнь. — Всё же, если его даже кошатники знают, то это должна быть известная личность.

— Известная в узких кругах, я так подозреваю, — ответил я.

Но Люнь была права, надо прекращать трясти яйцами, и приниматься за дело, чем я и занялся. И первым делом я выспросил у людей, где находится рынок. Кто-кто, а торговцы всегда знают больше других, особенно если это связанно с куплей-продажей.

И с этим проблем не возникло — мне довольно быстро показали, куда надо идти, попутно попытавшись ограбить. Какая-то голодранка попыталась засунуть мне руку в сумку, но была тут же схвачена Джа и…

Хруст костей пролетел по всей улице, заставив девчонку лет десять завизжать. И что ещё хуже, никто особо-то и внимания не обратил.

— Господи, Джа, ты чего?!

Она не просто сломала руку, она её согнула под угол девяносто, что переломанные кости теперь, порвав кожу, выглядывали наружу.

­— Я поймала воровку, господин.

— Я вижу, но… блин, отпусти её!

Девчонка плюхнулась на жопу и тут же забилась в угол, ревя и держась за то, что осталось от её руки. Это было ещё одним колокольчиком — Джа была машиной для убийств и, судя по всему, особо эмпатией не страдала. Ребёнок, не ребёнок — отдай приказ, и она вырежет всех без лишних вопросов.

С одной стороны — удобно, но с другой — опасно, так как тормозов у неё никаких нет.

Пришлось мне вправлять девчонке руку обратно, после чего запихивать в рот пилюлю, чтобы быстро излечить руку. И едва рука восстановилась, та в слезах убежала без оглядки, скрывшись в безразличной толпе.

Я ненавижу воришек (а сам украл из дома тогда пилюли, вот такая я лицемерная сволочь) и считаю, что за любое преступление должно следовать наказание, но оно должно быть всё же соизмеримо, а иначе это уже жесть в чистом виде и бессмысленная жестокость. К тому же дети… Да, они бывают хуже взрослых и могут быть теми ещё зверьми, но…

Мля, ну не настолько же лихо с ними разбираться, верно?

— Джа, сразу договоримся, что без членовредительства, ясно? — решил я сразу ограничить её разрушительные способности. — Ломать руки, резать, убивать, делать больно — вся только с моего разрешения, понятно?

— Да, — кивнула она.

— Если опять что-то подобное произойдёт, просто ловишь и обезвреживаешь. Всё. Пока не прикажу, не убиваешь, только если тебе не угрожает от этого человека смертельная опасность, договорились?

— Да.

Она настолько односложно отвечала, что я был даже не уверен, что Джа понимает, о чём я вообще говорю. Мне даже стало казаться, что я совершил ошибку, поддавшись порыву её забрать с собой, так как миленькая с виду девочка была просто программируемой машиной для убийств без эмоций.

Терминатор на культивационный манер.

Или на неё так повлиял переход на уровень Послушника Вечных? Ведь это там часть людей лишается окончательно человечности, превращаясь в бездушных культиваторов. А зачем человечность той, кто создана для убийства других?

Теперь я сумку держал в руках, и это было ради самих воришек, так как Джа бдела и бдела очень хорошо. Я видел, как бегает её взгляд, выискивая опасности. Не как обычных людей — она уже знала, куда надо смотреть и откуда стоит ждать опасность. Её очень хорошо натаскали. Страшно представить, во сколько обошлась покупка ради меня.

На рынке найти общий язык с продавцами оказалось не так легко. Многие, едва поняв, что я не их клиент или переставали реагировать или просили не мешать пустыми разговорами. Поэтому пришлось пойти на хитрость, покупая что-нибудь и одновременно начиная разговаривать.

Тут поговорил, там поговорил и вот у меня целый гардероб женского нижнего белья, десяток бутылок алкоголя и ещё немного по мелочи. Закупился короче от бога блин.

Но с другой стороны, мне подсказали, где можно поспрашивать о наёмниках. Не конкретно о Сурсиме, а вообще, узнать о них. Правда теперь пришлось уже обходить бары, попутно между делом заказывая то тут, то там по рюмке, пока один из барменов в процессе выполнения заказа наконец не дал мне нужную информацию.

— Охотники за головами, — сказал он, наполнив стакан.

— Охотники за головами? ­— переспросил я. — Не наёмники?

Мне казалось, что это одно и то же.

— Нет, наёмники — это те, кто всё подряд делают, а эти ребята ищут конкретных людей и с конкретным приказом на каждого. Они очень суровые ребята, и если им тебя заказали, будь уверен, они тебя притащат.

— Всё настолько плохо?

— Смотря с какой точки зрения посмотреть, — пожал бармен плечами. — Тут наоборот, они настолько хорошо работают, что найдут любого.

— Это да… — пробормотал я. — А как их найти?

— Найти, — удивился он.

— Да, найти. Как?

— Ну… обычно они тебя сами находят.

­— Но есть же место, где они собираются и где их можно нанять, нет?

Он окинул меня взглядом, после чего пожал плечами.

— Я могу подкинуть местечко, раз вам нужны такие люди…

Он постучал пальцем по барной стойке, и через мгновение несколько золотых монет уже были в его кармане, а я получил адрес одной забегаловки, где мог встретиться с этими… охотниками за головами.

Надо сказать, что плутая по лабиринтам между глиняных домиков, я всё чаще ловил себя на мысли, что вот она романтика ближнего востока. Эти козырьки из ткани, лавки, люди в одежде арабов, дома, крики, толпа…

Правда никакой романтики я не чувствовал, но чувствовал, что хочу уже поскорее разобраться с этим вопросом и вернуться обратно в пустыню, так как такое количество людей действовало на меня как-то угнетающе.

Место, о котором говорил тот бармен, нашлось далеко не с первого раза. Пришлось немного поплутать, чтобы найти его. небольшая забегаловка спряталась в узенькой улочке, где едва-едва пройдёт один за грязной едва заметной дверью, которая вела в цоколь.

— Так, Джа, стой здесь и никого не выпуская, ясно? Можешь впускать, но не выпускай.

— Я поняла.

— И никого не трогай.

— Да.

Отлично, кивнул я и вошёл внутрь.

Хотел бы я сказать, что вау, какое это место и так далее, но… здесь всё было по классике жанра. Под светом масленых ламп я оказался серди самого обычного сброда, который расселся в тени по углам, обсуждая свои дела. Они лишь скользнули по мне взглядами, после чего вновь вернулись к своим делам.

Я же сразу направился к хозяину этого заведения, который стоял у большой металлической печки, что-то на ней жаря. В грязной одежде с не мнее грязными руками на моих глаза, плюнув на пальцы, мужик быстро перевернул кусок мяса. Может у него слюна дезинфицирующая, конечно, как знать, но что-то мне подсказывает, что так делать нельзя.

— Чего хотел? —­ грубо спросил он, едва я подошёл ближе.

— Я ищу Сурсима, слышал о таком? — негромко спросил я.

— Если я и слышал, то чего должен тебе об этом рассказывать, — посмотрел он на меня. — Давай проваливай из моего ресторана, пока тебе руки не сломали. Здесь тебе не место.

Как грубо. А я тоже так могу.

— Слушай меня внимательно, чмо на курьих ножках. Или твоя рожа займёт место этого мяса, или ты мне сейчас отвечаешь на вопрос, — тихо произнёс я.

Эффект, надо сказать, я всё же произвёл, а именно привлёк его внимание. Правда его взгляд через мгновение скользнул мне за спину, и тут же Люнь пискнула, что у нас сзади гости, как стало понятно, что он всё же хочет приложиться к печке.

Шаг назад удар под дых одному, пинок пяткой в колено другому, ломая его, после чего хватаю за голову первого и со всего маху бью об стол, вырубая. Второй, уже заливаясь криком, отлетает в аут следом с удара кулака. Это было настолько быстро, что повар даже рта раскрыть не успел, а я уже стоял перед ним.

— Третьего шанса ответить не будет, — негромко предупредил я урода, и надо же, в его глазах сразу появился раболепский страх.

Вот что за люди? Уважают только силу и, будто не имея гордости, тут же склоняют перед ней голову. Вот мне было бы за подло так унижаться, а тут…

Мне потребовалось около часа, чтобы добраться до нужного места. Самый обычный зловонный гадюшник, где могли утолить все твои плотские запросы. Эдакий бордель на арабские мотивы, который выполнял всё те же функции, что и везде, но выглядел куда более стрёмно.

В этом месте громко играли музыканты, сидели на коленях у пьяных клиентов пытающиеся выглядеть пьяно женщины, иногда невзначай оголяя грудь, носились разносчицы, ругались и спорили мужики. И естественно, все бухали.

Вонь, когда я вошёл, стояла такой, что глаза заслезились.

— Да уж… обожаю такие места, сразу чувствую, что дно не пробито… — пробормотал я, оглядываясь.

— Как мы узнаем, кто этот Сурсим?

— Спросим. А если попытается сбежать, его там Зу-Зу с Джа спеленают сразу.

Я окинул взглядом зал.

Ужасное место, если честно. Здесь всё было сделано будто специально под свинарник, такой максимальный свинарник, чтобы оскотинть людей настолько, насколько это возможно. Они здесь бухали и тут же ипались, некоторые прямо за столами. На моих глазах двое и вовсе начали друг друга мутузить так, что зубы в разные стороны полетели.

И мало кто и них походил на нормального человека. Максимальные уголовники: лысые, перекаченные, грязные, с рожами, на которых было видно лишь минимальные интеллектуальные способности типа пожрать и посрать. Ну ещё поипаться. Более сложная информация вряд ли воспринималась и воспроизводилась.

Иногда я всё же разделял взгляды Люнь — исчезни они все, и мир стал бы заметно чище. Эти точно ничего хорошего в мир не принесут.

Ладно, идём искать их.

И я двинулся через зал, шагая по корке уже засохшей грязи, которую здесь не отдирали, судя по всему, годами. Ловко увариваясь от шатающихся тел, всяких случайных пьяных взмахов и снующих повсюду женщин, которые то ли официантки, то ли местные жрицы любви, я двигался в самый дальний край зала, где разливали пиво, когда…

— И я этой черноволосой суки ботинком прямо под рёбра и заехал! — рассмеялся он. — Видели бы вы её лицо, я думал, она прожжёт песок под собой, так смотрела на меня.

Возможно… возможно я слишком мнительный, но теперь, когда слышу слова черноволосая или сука, то почему-то мне кажется, что речь именно о нашем неуловимом клиенте из дальних империй.

Я притормозил, ловко увернувшись от пьяного тела, и встал так, чтоб было слышно, о чём говорит этот хрен. Благо тот даже не собирался останавливаться.

— Думала, она самая резвая… Я ей и сказал: я предупреждал, что заставлю песок жрать, после чего запихал ей песок в самую глотку. Это же надо, пыталась удрать раз десять!

— А дальше?

— А дальше она не успокоилась! Это была настоящая тварь, я отвечаю, столько сил потратили на неё! Она как клинок стащила, так перерезала четверых. Четверых, мать вашу! Я не убил эту суку лишь потому, что сразу видно, что нормально за неё отвалят. А она каждый раз клялась, что убьёт меня, заставит так страдать, что я пожалею, что родился на свет.

— Жесть… откуда она такая взялась?

— Я хрен знает, но имя у было… как там… а точно…

Его слова утонули в неожиданных криках с соседнего столика, но я расслышал их так, как если бы он сказал его в абсолютной тишине.

— Я говор, дурацкое имя… — рассмеялся он и…

— Это красивое имя…

* * *

Сурсим былизвестным наёмником и далеко не в узких кругах. Его знали как жестоко, беспощадного и жуткого головореза, который не чурался никакой работы. Он никогда не переходил границы, однако даже не доходя до неё, от его деяний люди начинали бояться.

Сурсим насиловал, убивал, грабил — ему никто никогда не говорил ни слова, а всё потому, что он был шестого уровня. Если Сурсим хотел чью-то жену — он её брал, его раздражал какой-то человек — он его убивал, ему хотелось то, что есть у другого — Сурсим это отбирал.

Его боялись и уважали. Ему уступали место и услужливо смеялись над его шутками. Его боялись и уважали. Ему уступали место и услужливо смеялись над его шутками. Сурсим был хозяином жизни, и сам себя успел провозгласить хозяином города.

И как так получилось, что теперь он летит через весь зал, снося спиной столы с людьми, пока не врезается в стену, оставив в неё глубокую вмятину?

Причина крылась в парне, который медленно двигался в его сторону.

— Ах ты сука!!! — взревел Сурсим, вскочив. Других его рёв привёл бы в ужас, а парень просто шёл вперёд, словно на прогулке.

Он просился вперёд, занеся кулак для удара, который ломал стены и скалы. Один такой удар даже не в полную силу спокойно убивал человека. И сейчас его кулак летел прямо в лицо парню…

Но тот просто поймал его, будто это ничего не стоило. Поймал и… сжал до такой степени, что от кулака осталось лишь кровавое месиво.

И первый раз в жизни Сурсим испугался.

— Убейте его!!! — взвизгнул он, отшатнувшись.

Первый бросившийся на парня человек… лёгким толчком тонкой руки незнакомца отправился в полёт через весь в зал, врезавшись в стену так, что из неё остались торчать только руки да ноги. Больше уже никто не пытался остановить парня, а половина в душе и вовсе мечтала, что он и покончит с «хозяином города», от которого все уже изрядно устали.

В приступе паники Сурсим бросил в парня технику, но… тот едва заметно уклонился, пропустив её мимо…

И через мгновение оказался прямо перед ним.

Ноги Сурсима подогнулись. Но не от слабости, они неведомым образом оказались согнуты в обратную сторону, и он безвольной тушей упал на пол, под абсолютную тишину тех, кто наблюдал за этим.

Парень склонился над ним, уперевшись руками в колени, словно ребёнок. Его глаза… были чёрными, словно две бездны, в которых можно было провалиться.

— У неё прекрасное имя, приятель, — произнёс парень негромко. — А теперь расскажи и мне свою охренительную историю от и до.

* * *

— Юнксу… — тихо позвала меня Люнь. — Ты… ты уверен?

— Я просто тихо постучусь и попрошу вернуть её, — ответил я спокойно…

Стоя перед огромнейшими воротам к тому самому замку, который возвышался над городом.

— Тихонько постучусь так, тук-тук-тук.

— А если тебе… не откроют?

— Тогда я постучусь настойчивее.

Но кажется, я стучался слишком настойчиво…

Глава 250

Пейжи успела облететь всю округу около того места, где они появились, но так и не нашла ни единого намёка на то, что Лин была здесь. Она видела руины, которые частично занесло, видела, как сдвинулись огромные волны песка, из-за чего местность выглядела иначе, но ни единого отпечатка или цепочки следов.

Бао наблюдал за этим со спокойным безразличием, не сильно беспокоясь о судьбе Лин. Он бы сказал, что так даже лучше, такие люди у него вызывали лёгкое раздражение, а теперь остался только он и Пейжи, но вряд ли она просто так оставит пропажу своей подруги.

Поэтому, когда Пейжи приземлилась перед ним, он уже знал, о чём она собирается попросить.

— Я вряд ли смогу помочь тебе в её поисках, — покачал он головой, едва та открыла рот.

— Бао…

— Пейжи, помнишь, что я говорил тебе о туннеле?

— Что если что-то пойдёт не так, нам повезёт, если нас просто выбросит где-нибудь. Но если мы выйдем посередине, это будет верная смерть. И мы выбрались.

— Да, но не факт, что вышла она, — пожал он плечами.

— Лин вышла, иначе бы не вышел никто, — уверенно произнесла Пейжи, внимательно посмотрев на него. — Туннель сработал, а значит она жива, но её выбросило не здесь, верно?

— Откуда мне знать? — поднял Бао голову к небу, пытаясь определить направление, куда двигаться дальше. Собственно, их вернуло туда, где они и остановились, поэтому особых проблем с этим возникнуть было не должно. — Искать твою подругу сейчас, как искать кольцо в этих песках — долго и бессмысленно, так как она может быть где угодно.

— Бао, мы должны её найти.

— Я никому ничего не должен, Пейжи.

— Прошу тебя.

— Как я тебе помогу, если сам не знаю, куда её могло выбросить? ­— вздохнул он.

— Но ты можешь сказать, куда надо двигаться верно?

Бао замер, едва она произнесла слова, медленно обернувшись к Пейжи. Его взгляд стал внимательным, цепки и изучающим, словно он имел дело с чем-то если не опасным, то представляющим определённую угрозу.

Но Пейжи стояла спокойно, невозмутимо, всё с такой же просьбой в глазах помочь найти ей подругу.

— О чём это ты? — спросил он спокойно.

— Ты же знаешь, где она, Бао. По крайней мере, куда надо двигаться.

— Почему ты так решила?

Вместо ответа Пейжи протянула руку и коснулась пальцем тыльной стороны шеи, и Бао даже мог сказать, какого именно.

Невольно Бао улыбнулся.

— Как давно ты знаешь, Пейжи? — беззлобно, даже с лёгким интересом полюбопытствовал он.

— С того самого момента, как ты поставил их на меня и на Лин, — ответила Пейжи, продолжая смотреть ему в глаза просящими глазами. Иначе говоря, строить ему глазки.

Но теперь Бао был настороже, пусть и не мог не признать, что женщина перед ним интересная. Ему-то казалось, что он сделал это незаметно, как провернул это с тем Юнксу (тот, скорее всего, догадался о метке, лишь когда он его в городе нашёл).

— И с чего мне помогать?

— Я прошу тебя.

— Пейжи, я не думаю, что ты в том положении, чтобы говорить мне, что делать.

— Но разве я указываю или говорю? — она подошла ближе. Настолько, что его носа коснулся аромат её тела. Приятный, вызывающий определённые желания и чувства…

Из-за чего Бао тут же сделал шаг назад, почувствовав себя слегка глупо, словно парнишка, боящийся девушек. С другой стороны, чем дальше от Пейжи, тем лучше, чтобы она не пыталась играть на своих женских штучках. Что-что, а он-то мог признаться себе в своих слабостях, включая то, что на него «женское обаяние» всё же немного, да влияет. И лучше свести это влияние к минимуму.

— Я лишь прошу. Помоги мне найти Лин. Пожалуйста. Или мне тебя просить на коленях? — жалобно произнесла она. — Я встану, если это поможет…

— Хватит, Пейжи, — раздражённо произнёс он и вновь сделал шаг назад, когда она приблизилась к нему. А потом ещё раз, и ещё, словно убегая от её тлетворного влияния. — Твои попытки разжалобить меня скорее раздражают.

— Разжалобить? — выдохнула она. — Так ты это называешь? Ладно… Ладно, ты прав, ты не обязан её спасать. Но тогда просто скажи, куда именно мне идти за ней, — её голос стал другим, мягким, слабым, бархатным, а глаза такими большими, что Бао поморщился. Он остерегался больше Лин, а тут прямо под самым боком оказалась бомба замедленного действия. — Это ведь ты можешь сделать?

— А если я не скажу?

Пейжи покачала головой, после чего негромко произнесла.

— Тогда мне придётся пойти самой искать её, раз ты оставляешь меня.

— Ты думаешь, я куплюсь на это? — хмыкнул он. — На этот цирк, что ты тут устроила?

— Я ничего не думаю. Боюсь, что думаешь и слишком много ты, сам придумав и сам поверив в это, — покачала она головой, вздохнув. — Мне жаль, что наши пути здесь разойдутся, Бао. Боюсь, теперь нам придётся искать Юнксу по раздельности, раз так получается. Спасибо за всё, что ты сделал.

С этими словами Пейжи развернулась и побрела в пустыню, безжизненную на тысячи километров в совершенно другую сторону от той, куда ей надо было двигаться.

Он молча смотрел ей в след.

Собственно… и что теперь делать? Двигаться дальше или же помогать Пейжи?

К Лин у него было однозначное отношение — раздражающая. Сильная личность, но до ужаса раздражающая. И спасать её у него не было никакого желания, если уже говорить на чистоту.

Что же касается Пейжи, то он уже понял, что это спокойная девица ещё та манипуляторша и воплощение женской коварности, пытающаяся играть на самых низменных его желаниях. Вот с ней надо было держать ухо всегда в остро и почему-то это Бао даже нравилось. Словно игра, кто кого перехитрит.

Но даже с такой компанией у него было больше шансов найти Юнксу, чем одному. За то время, что он провёл с девушками, из разговоров с Пейжи он понял, что знают они о парне куда больше, чем может показаться сначала. И, скорее всего, больше, чем он сам.

Расстаться сейчас — уменьшить шансы встретить этого Юнксу. Помочь же найти Лин… Он бы рад избавиться от неё, но это явно не стоило того, чтобы уменьшать свои шансы на успех. Поэтому выбор был очевиден.

Буквально за несколько секунд он нагнал Пейжи, которая взбиралась уже на следующий бархан.

— Ладно, Пейжи. Не думай, что твой цирк как-то изменил моё решение, просто найти с вами Юнксу мне будет гораздо проще, чем без.

— Спасибо, Бао… — слабо улыбнулась Пейжи с безмятежным видом и уже сделала шаг вперёд, когда он вытянул руку, остановив её.

— И держи дистанцию.

— Как пожелаешь.

Когда они поднялись в воздух, на лице Пейжи играла обычная едва заметная безмятежная улыбка. Многие бы её даже и не заметили, а многие не обратили бы на это никакого внимания. И только Лин с Янлин, близкие подруги Пейжи, смогли бы сразу узнать её.

Улыбку победительницы, которая не предвещала ничего хорошего. И что бы не говорила Лин, она никогда болтала лишнего, особенно про Юнксу.

* * *

Унижение и беспомощность.

Вот что было самым страшным для Лин.

Сколько она себя помнила, это чувства всегда витали где-то рядом, заставляя её двигаться вперёд и становиться сильнее. Нежелание оказаться однажды беспомощной и вновь пережить унижение, которое оставило отпечаток на её характере, были главным двигателем её роста.

Лин давно поняла правила игры — сильнейший правит миром, и всегда придерживалась этой концепции. Возможно, она боялась повторения истории, а может убегала от своего прошлого, пытаясь доказать остальным, насколько она сильна, тем самым обезопасив свой хрупкий внутренний мир, совсем не похожий на то впечатление, которое она производила перед другими.

На даже самый твёрдый предмет рано или поздно может сломаться под напором невзгод.

Лин боролась. Боролась за свою свободу, за свою честь, за саму себя. Сначала под безжалостным солнцем без еды и воды, когда её выбросило чёрт знает где среди бесконечных песков. Несколько суток она брела, уставшая, обезвоженная, с потрескавшимися губами и осунувшаяся, пока не встретила первую напасть.

Скорее всего то были простые разбойники, которые посчитали её лёгкой целью, но для Лин они были шансом разжиться припасами. И всё бы ничего, не окажись среди них шестого уровня, которому даже со всем своим мастерством она не могла ничего сделать.

Лин не сдалась. Не сдалась, даже когда её пытались пустить по кругу, как это делали с другими девушками, оказавшимися вместе с ней в клетках. Разбитое лицо для неё было куда лучшим исходом, чем пережить такое унижение. Да и ублюдки поняли, что лучше найти себе более простую мишень, чем связываться с ней, когда Лин поклялась, что всё, что окажется у неё во рту и не только, останется там навсегда.

Она пробовала убегать раз за разом, иногда даже прихватывая на тот свет людей, несмотря на наказания. Побои и голод не сломили её, и очень скоро Лин оказалась среди новых людей.

Или, будет правильнее сказать, людей-кошек или маогуи, как они себя называли. Её продали им в таком состоянии, что ей не хватало сил даже огрызаться.

Сколько она у них пробыла? Лин не могла сказать точно, но достаточно, чтобы прийти в себя. Здесь её никто не трогал до поры до времени, и никто не пытался насиловать, но вместо этого пытались подчинить и плясать под свою дудку. Даже рабский ошейник повесили, но доходило до того, что она задыхалась, корчилась в муках, валялась в пыли, а всё равно отказывалась подчиняться и не оставляла попыток сбежать.

Пару раз у неё не было иного выбора, как сражаться на потеху публике с другими, и там Лин выходила неоспоримой победительницей, не оставляя шансов тем неудачникам, что выходили против неё. Кого-то убивала, кто-то уходил живым — здесь было важно позаботиться о себе, и её было не до того, чтобы сохранить жизнь сопернику, который пытается её убить.

И в какой-то момент эти маогуи продали её, что для Лин было своеобразной победой. Она выиграла, не сломалась, не покорилась, оставшись внутри всё такой же свободной.

И ей бы радоваться, но дальше стало гораздо хуже.

Здесь никто с ней не церемонился. Всё её путешествие превратилось в какой-то кошмар из издевательств, попыток изнасиловать и постоянных наказаний. Чего стоило, когда её накормили песком и солью, после чего бросили «сохнуть» в клетку под солнце за то, что она попыталась сбежать.

— Однажды… однажды ты пожалеешь об этом… — Я, Чёрная Лисица, обещаю тебе это. Ты будешь страдать и молить о смерти… — прохрипела Лин в лицо своему мучителю, который лишь рассмеялся на её слова (очень скоро он действительно пожалеет об этом).

А потом они приехали в город, и здесь её начали, наоборот, откармливать и отпаивать, чтобы придать товарный вид. Лин знала это, прекрасно понимала, к чем это ведёт, но ещё лучше понимала, что без сил шансов сбежать нет совсем, а товар, который продать не смогут, вряд ли ждёт что-то хорошее.

А потом последовало самое для неё страшное — унижение и беспомощность. Она могла всё перетерпеть, но от этого её внутренний мир трещал по швам, и тот стержень, который мог выдержать даже пытки под солнцем, начал разрушаться.

И её личный кошмар начался с «досмотра».

Как и любую девушку, её осмотрели на наличие дефектов, просто затащив на стол, где старая карга прошлась по каждому сантиметру тела, пока Лин держало за руки и ноги два лба. Прямо на глазах этих грязных, потных и похотливых животных, которые не могли отвести взгляда от её тела. А потом…

— Раздвигайте ноги, — прохрипела старая.

Как бы Лин не сопротивлялась, но всё её самое сокровенное оказалось на всеобщем обозрении, и в этот момент она почувствовала, как в голове будто что-то отчётливо щёлкнуло. И Лин забилась, завизжала, ударилась в слёзы, совсем не похожая на себя жёсткую и возмутимую. Она дрыгалась на столе, придавленная сильными руками, пока проверяли её, после чего была засунута обратно в клетку к остальным.

И когда другие девушки прошли это более-менее спокойно, у Лин была истерика. Обычная проверка для неё далась сложнее, чем издевательства под солнцем. Лин казалось, что она до сих пор чувствует там старческие пальцы, судорожно сжимая ноги и вздрагивая каждый раз.

После этого настало время продажи.

Лин бы предпочла оказаться на арене против самых страшных убийц, но оказалась на помосте под десятками взглядов богатых покупателей. И когда другие девушки вели себя спокойно, понимая свою участь и пытаясь свыкнуться с ней, у неё произошла вторая историка.

Красоваться голой перед мужиками, в глазах которых видна лишь похоть — это был ещё один удар по самым слабым её местам.

Она сбежала, недалеко, но сбежала, прорвавшись через охрану. Ей не хватило немного, чтобы вырваться, а на следующий день она вновь была на помосте, но теперь уже… расслабленная, опьянённая какой-то настойкой и теперь уже совсем беспомощная, глядящая на окруживших её людей взглядом, полным непонимания и боли.

Лин была красивой, совсем не типичной для этих краёв, пусть и без выдающихся форм, но с внешностью, которая так или иначе привлекала мужской взгляд, поэтому…

Сумафи взглянула в зеркало, прокручивая в голове всё то, что с ней произошло перед сегодняшним важным вечером. Воспоминания отдавались болью, а в глазах затухал последний огонёк той непокорности, который заставлял её держаться.

Теперь она была другой, совершенно другой.

— Сумафи, ты помнишь, какой сегодня день? — негромко спросила девушка, которая зашла в комнату.

— Помню… — пробормотала она.

Даже имя, её имя, Чёрная Лисица Вэй Лин исчезло, и теперь женщину, украшенную золотом, в отражении звали Сумафи. Самая старшая из всех присутствующих в этом гареме девушек, которую неожиданно взял к себе правитель города. Его не смутил ни возраст, ни отсутствие «чистоты», настолько Лин приглянулась ему своей дикой красотой.

Сумафи сидела в большой богато обставленной комнате с множеством зеркал, где девушки могли привести себя в порядок, прежде чем показаться перед своим господином. И сегодня настал тот день, когда она сама в первый раз проведёт ночь этим человеком.

Как она докатилась до этого?

Наверное, ответ крылся в том, что каждого человека можно сломать, у каждого есть своя слабость и для Лин это стало унижение и беспомощность. Стоило найти им слабое место, как её волю и стойкость начали разрушать: наркотики, уговоры, унизительные наказания, опять наркотики, опять уговоры и унизительные наказания, много унизительных наказаний и наркотиков. И вот в голове защёлкало так, что выдержать это уже было невозможно.

Руки опускались, внутренний мир трещал по швам, сознание менялось вместе с окружением, и стержень, который до этого только креп, разрушился. И вот уже нет никакой Чёрной Лисицы, есть Сумафи, сломленная и покорённая женщина. Больше в её голове ничего не щёлкает, а внутри нет даже намёка на сопротивление.

Сумафи посмотрела на свою руку, украшенную золотыми и серебренными браслетами, после чего взглянула на своё отражение.

Красивая, действительно красивая, подкрашенная и украшенная золотом, она теперь совсем не была похожа на прежнюю саму себя, простую и немного дикую гордую последовательницу пути Вечных. Это был другой человек, с другим взглядом и с другим характером.

Теперь в её ушах были большие золотые серьги, в бровях был пирсинг, от колечек в носу к ушам отходили цепочки — это считалось очень красиво. На шее красовались тяжёлые колье, густо украшенные драгоценными камнями.

Её тело покрывали аккуратные татуировки, рубашка и штаны из тонкой прозрачной ткани не позволяли ничего скрыть, а из нижнего белья и вовсе были разве что трусы. Теперь Сумафи не стеснялась своей наготы, прошли те дни, когда она вообще чего-то стеснялась. Привыкла, смирилась, свыклась — много слов, да результат один.

Сумафи встала со стула, выглядящая, как дорогая игрушка, и вышла из комнаты. Другие девушки бросали ей в спину завистливые взгляды.

Она шла по коридорам лёгкой походкой в сторону главных покоев, где её ждали, заставляя даже охранников провожать её взглядом. Сегодня будет её ночь, и Сумафи мучил страх. В голове то и дело всплывали всевозможные ужасы, которые не давали ей покоя, заставляя сердце учащённо биться.

Главой города был полненький, бородатый уже в возрасте мужчина, который правил Хайрабатом железной рукой уже много лет. Всего лишь пятый уровень, но он удерживал власть не силой, а умом и хитростью, платя тем, кому нужно платить и уничтожая тех, кто должен быть уничтожен. Он не знал жалости к врагам и был щедр с теми, кто шёл за ним, отчего город был в его руках целиком и полностью.

Когда в зал вошла его долгожданная покупка, глава города не мог отвести от неё взгляда. Сколько пришлось потратить времени, чтобы сломить строптивую девку, и вот она перед ним, практически голая и покорная. От того завладеть ей, словно взобраться на непокорённую вершину, было ещё приятнее.

— Иди сюда, — похлопал он по подушкам, которые были разбросаны рядом с ним.

Он любил комфорт и даже трону предпочёл густой и мягкий ковёр на полу с щедро разбросанными подушками, где можно было развалиться. А в своей комнате, огромном зале, в них и вовсе можно было утонуть.

Сумафи послушно села перед пухленьким мужичком, смотря куда-то сквозь него. Её красивые глаза потеряли свой дерзкий непослушный блеск, да и вообще было непонятно, осталось ли в этом теле хоть что-то от прошлой хозяйки, но его это не волновало. Взгляд мужчины жадно пробежал по её тонкой шее, по её небольшой груди с чётко отчерченными ореолами, тонкой талии и ногам.

Обычно он наслаждался моментом, оттягивал его, но сейчас глава не мог, да и не хотел терпеть. Толкнув Сумафи на подушки и заставив её лечь на спину, он пробежался рукой по её бёдрам до груди, после чего склонился, а вернее со своей комплекцией практически лёг на неё…

Когда где-то неожиданно зазвонил колокол.

В это мгновение время словно остановилось.

Глава, как бы возбуждён он ни был, замер, нахмурившись. Колокол звонил только в нескольких ситуациях — нападение и пожар. Нападений не было уже тысячу лет, а значит что-то горело.

Немного подумав, он решил, что будь опасность его жизни, здесь бы уже была стража, а значит люди уж как-нибудь без него справятся без него.

Глава вновь вернулся мыслями к прерванному моменту, глянув на спокойное безразличное лицо женщины, которая терпеливо и смиренно ждала продолжения и уже наклонился, чтобы её поцеловать, как…

Как колол неожиданно начал будто захлёбываться собственным звоном, издавая странный звук, после чего и вовсе неожиданно стих, и в это же мгновение пол едва заметно содрогнулся. На ковре этого было не почувствовать, но глава увидел, как пошло рябью вино в бокалах.

Но только затих один колокол, как затрезвонили другие, друг за другом присоединяясь к общему вою и поднимая тревогу во дворце. Это значило лишь то, что речь шла всё же о нападении на замок. И вопрос лишь в том, кто рискнул это сделать.

В этот момент двустворчатые двери распахнулись и в его покои буквально влетела стража, два десятка человек, что значило лишь одно.

Где-то там снаружи кто-то слишком настойчиво стучался в дверь…

Глава 251

Он смотрел на парня уровня Священного Роста и не мог сдержать усмешки. Этот идиот сейчас стоял перед главными воротами во дворец и просил их, стражу, пропустить его вовнутрь поговорить с главой города.

Чужеземец был странным, точно не местный, судя по широким глазам и явно побывавшим не в одной смертельной переделке, судя по изорванном лицу, на котором не осталось живого места. А ещё было в нём что-то не то, но стражник не мог сказать, что именно. Что-то едва уловимо безумное, пугающее, словно тень падала на его лицо...

Но в то же время парень выглядел настолько безобидно, особенно с пятым уровнем, что охранник просто отмахнулся от секундного наваждения.

— Парень, вали отсюда, по-хорошему говорю.

— Поймите, это дело очень важно, — настаивал тот. — Мне надо увидеться с ним.

— Во-первых, надо войти подойти по предварительной записи за… месяца три или четыре, — улыбнулся он. — А во-вторых, он тебя всё равно не примет.

— Почему?

— Ты себя видел? — рассмеялся второй. — К тому же он всё равно сейчас занят.

— А чего тебе вообще нужно? — поинтересовался стражник. — Какое дело у тебя к нашему главе города.

— Я ищу человека, одного очень важного человека по… по поручению своего влиятельного господина, и быть может ваш глава города поможет нам.

— В поисках человека? — рассмеялся второй охранник. — Серьёзно? Ты хочешь попросить главу города помочь найти человека?

— Важного человека.

— Беги отсюда, пока я тебе пинка не дал до ближайших домов, парень, — со улыбкой ответил он, после чего хохотнул. —­ Наш Глава города слишком занят дегустацией новой рабыни в гареме.

— Вряд ли он оторвётся от неё в ближайшее время, — подтверди первый с усмешкой. — Они эту новенькую плоскую черноволосую бестию столько ломали, что вряд ли он оторвётся от неё в ближайшее…

Стражник так и не понял до конца, что произошло в этот момент.

Парень, что стоял в паре метров от них, вдруг оказался прямо перед его товарищем и ударил тому ладонями по ушам. Но ударил с такой силой, что голова стражника лопнула, как арбуз, забрызгав округу кровавым месивом из костей и мозгов. Не спас даже шлем.

Он в ужасе посмотрел в глаза парнишке и… увидел лишь две чёрных бездонных дыры, словно его глаза давно провалились внутрь. Всё искажнное лицо странного гостя стало бледно-серым, исчерченным сеткой чёрных сосудов, будто он был уже давно мёртв.

Его рука сама схватилась за рукоять меча, стражник должен был успеть достать его, но…

Весь мир перед глазами закружился и завертелся, прежде чем померкнуть во тьме — его голова отлетела, срубленная ребром ладони, удар которой он даже и не заметил.

Прошла всего одна секунда, а перед главными воротами было уже два трупа.

И мертвец.

Другие охранники, что стояли на воротах и наблюдали за этим бесплатным представлением отпрянули в ужасе, схватившись за мечи и понимая, что если навалятся вместе, то вполне справятся с тварью перед ними...

Но парень достал веер, и пять клинков, что сразу взлетели над его головой, за какие-то мгновения устроили самую настоящую бойню, не оставив перед воротами никого.

— Теперь я буду вас дегустировать… ­— прохрипел он, глядя на огромные ворота перед собой, после чего повернулся к Джа.

— Прикрывай мою спину, — проскрежетало то, что было теперь её хозяином, заставив Джахиварилиама поёжиться внутри. Её редко можно было удивить, покорность и спокойствие — вот чему она обучилась в совершенстве, но сейчас пробрало даже её. Он протянул ей бутылёк с воздушной трубкой и дротиками. — Если возникнет необходимость. Зу-Зу, ко мне, рядом будешь.

Он мог бы перелететь эту стену, труда бы это не составило, но безумие, чёрное, как дёготь, что теперь овладевало его разумом требовало разрушений, чтобы утолить бесконечную жажду насилия. И Инал не был теперь способен адекватно воспринимать окружение. Он видел людей, он видел стены дворца, эти огромные ворота, и они вызывали у него лишь больше ярости и ненависти, будто одним своим видом причиняли ему боль.

Уничтожить, рвать, кромсать, резать, терзать, убивать, убивать, убивать, убивать…

Даже Люнь теперь не способна была остановить его, пусть и всячески старалась охладить его пыл.

Сделав пару шагов назад, он схватился за веер, после чего размахнулся и что было сил ударил по воротам. Ударил так, что почувствовал отлив энергии из тела.

Ворота заскрипели, задрожали, затрещали, по стенами вокруг поползли трещины, но каким-то чудом они выдержали удар веера. Сквозь безумие даже Инал удивился, приподняв бровь, после чего размахнулся и обрушил на них второй удар.

А на третий ворота рухнули во внутренний двор, заставив землю вздрогнуть. Огромные петли, что держали их, были вырваны с корнем из камня, одна и вовсе повисла на несколько секунд, после чего оторвалась и упала с металлических грохотом. И в это же мгновение он прыгнул в неизвестность через поднимающиеся клубы на территорию дворца.

И на другой стороне встретился с небольшим войском стражи.

Где-то зазвонил колокол, оглушительно, поднимая тревогу и призывая на подмогу ещё солдат, но его трезвон длился совсем недолго. Не прошло и десяти секунд, как из понимающегося облака вылетели десятки ударов, которые врезались в башню, выбивая из камня крошку. Камень стойко держался под градом ударов, но следом вылетела чудовищной силы ударная волна, которая врезалась в стену и разнесла её вдребезги.

Высокая колокольня стояла ещё пару секунд, продолжая трезвонить, и казалось, что она устоит… когда вдруг медленно начала крениться просаживаться вниз. Издав напоследок истерический звон, она просто ушла вниз, скрывшись в облаке пыли под оглушительный треск камня.

Стража тут же обрушила град ударов в то место в пыли, откуда вылетели удары, туда же посыпались стрелы, пытаясь достать атакующих. Но многие даже не успели заметить, как в их отряд уже ворвался снаряд размером с человека, смяв первые ряды строя и оказавшись в центре построения.

Началась бойня, кровавая и беспощадная.

Он кружился с мечом внутри небольшой армии, будто упиваясь безумием, которое его охватило. Изуродованные тела разлетались по округе от сумасшедших по силе ударов, оставляя за собой в воздухе шлейфы крови, которые падали на землю каплями дождя. Повсюду валялись отрубленные конечности, внутренности слоем укрывали землю и чавкали под ногами.

А он прорубался через стражу, словно через джунгли, орудую мечом налево и направо. Рубил, рубил, рубил, даже не прибегая к использованию артефактов. В плотном построении они мешались друг другу, не в силах сбежать от безумных атак, и куда бы не пришёлся удар, от него обязательно гибли люди.

За какие-то мгновения не осталось никого. Один единственный человек стоял, залитый кровью, оглядываясь, посреди площади усеянной изуродованными трупами.

Разглядев уже куда более многочисленную группу стражи, он тут же бросил туда технику тысячи линков, которая вырезала просеку в рядах защитников. И туда же уже заскочил Инал, продолжая вакханалию.

За ним медленно продвигалась Джа, убивая тех единственных, кому посчастливилось пережить её хозяина. Вряд ли это требовалось, так как после такого они теряли всякую волю к сопротивлению, спасаясь бегством.

Но она выполняла приказ господина. Спокойно и размеренно настигала каждого, кто пытался убежать, после чего тенью ринулась к стенам, где уже начали толпиться лучники. Пусть они по большей части и были пятыми, а она шестым, определённые трудности всё же возникали — их было больше, и разрыв не был уж-таки большим. Но она безропотно продолжала крыть тыл, позволяя господину вгрызаться в основные силы противника.

На ступенях дворца пала и вторая группа охраны, и с пинка Инал распахнул ворота, створки которых с грохотом влетели внутрь.

Здесь его встречала уже куда более элитная стража шестого уровня, которая могла взять не количеством, но качеством. Да и их блестящие серебром и полированной сталью доспехи с щитами были куда прочнее, выдержав даже технику тысячи клинков.

Они стояли словно рыцари света в белоснежных коридорах дворца, обрамлённых золотом…

До тех пор, пока на них не обрушился их антипод: грязный, залитый кровью источающий жгучую ауру смерти и безумия один единственный человек. Удар рогатки-руки Дянь-му, которая смогла прожечь только пару человек в первом ряду, после чего несильный удар веера, который помог смять тех, кто стоял впереди.

И вот бойня вновь повторилась. Стены забрызгивало кровью, слышались крики и вой раненых, звенел и скрежетал металл.

Господин Джа вновь кружился среди солдат, пользуясь тем, что в такой толкучке они больше мешали друг другу, чем помогали. Постоянно двигаясь и не давая взять себя в кольцо, он щедро осыпал всех ударами, а когда его обступали, он применял кликни веера или лампу Аладдина, чей кровавый иней разрастался, не оставляя шансов в замкнутом пространства никому.

Дворец в первые в жизни был атакован. И в первый же раз он практически пал от рук одного единственного человека, которому не хотели открывать ворота.

* * *

Сколько это длилось?

Я не знаю, но судя по тому, как отступало наваждение, достаточно долго.

Всё происходящее воспринималось, как какие-то кадры из фильма, который ты пересматриваешь кусками. Вот я здесь, а вот я там, а вот теперь опять здесь. Это было похоже на сон, который ты видишь, но когда пытаешься вспомнить, в голове всплывают лишь его отдельные части.

Я видел, как убиваю того ублюдка, лопнув его голову как арбуз. В тот момент я был просто не в себя от злости, а потом… потом помню, как проломил ворота, видел, как меня окружали люди, которых я рубил, не щадя сил. А потом опять люди, потом опять кровь, кишки, трупы, а я хотел ещё и ещё, хотел порвать их всех на части, растерзать голыми руками, просто размесить в фарш…

И вот теперь я стою в коридоре, хрипло дыша и чувствуя, как мышцы наливаются тяжестью от непрерывных нагрузок. Когда-то это место было белоснежным с золотыми ставками, которые дополняли красоту дворца, будто ты попал на небеса, а сейчас от красоты словно дворца в небесах не осталось и следа.

Оно было залито кровью, и залито настолько, что та хлюпала под ногами, стекала со стен и даже капала с потолка. Вон, кстати, чья-то печень на люстре лежит… это так, к слову. А ещё я слышал в голове тихий и ласковый:

— Тш-ш-ш-ш-ш-ш… тш-ш-ш-ш-ш-ш… спокойно, спокойно… успокойся…

Мелодичный голосок действительно слегка успокаивал, правда точно так же действовал и на нервы, чем-то раздражая. Но я всё же попытался взять себя в руки. Приступ медленно сходил на нет, позволяя немного вернуть контроль над ситуацией, в которой я сейчас был, а именно в одиночку штурмовал замок.

Когда-то я бы посчитал это бредом, но теперь…

Реальность изменилась. Я был выше среднестатистического стражника на два уровня, почти на три, уровня. С тем же успехом я мог бы войти в школу и начать драться с малышнёй из четвёртого-пятого классов. А вот шестые вызывали уже определённые трудности, и при судя по тому, что я уловил во время безумия, здесь поработали артефакты. Это как драться со школьниками из старших классов, типа девятого-десятого драться.

И тем не менее, я всё равно оставался сильнее среднестатистического стражника.

Вот будь здесь седьмой уровень, тогда бы и начались проблемы: пусть я быстрее и сильнее, но плюс-минус мы всё равно равны, а их ещё и больше. Это бы выглядело, как если бы я обычный человек в одиночку штурмовал настоящий замок.

Хотя может седьмые здесь и затесались.

Я не знаю, сколько простоял в коридоре, но минут десять точно, так как к этому моменту жуткое наваждение успел спать, уступая место голосу разума. Голова после этого болела так, что казалось, виски сейчас треснут, а глаза выдавит наружу. В принципе, она в последнее время достаточно часто болела, и я уже привык, но сейчас прямо сводило мозги.

Я медленно направился из залитого кровью коридора дальше и попал в… зал, большой зал, видимо тронный, учитывая его размеры и убранства, хотя вместо трона там был ковёр с подушками.

Я дошёл до середины, когда почувствовал, что приближается опасность. А потом… я отпрыгнул, тут же выстрелив из рогатки, и чел с луком, тоже седьмой уровень, но какой-то остолоп даже не успел среагировать.

Молния пробила его навылет, словно пуля, и тот простояв на ногах ещё секунду другую, рухнул на колени и завалился на бок.

Правда следом за ним на меня набросились ещё четверо ушлёпков. Четверо седьмых уровней, которые могли вполне меня замесить просто даже количеством, а не качеством.

Выпустив в них технику тысячи клинков, я вновь отступил в коридор, где отбиваться было удобнее, и вновь начал поливать их техниками, не давая подойти ближе. И сам был вынужден постоянно двигаться, так как то склонится плиты под моими ногами, то пролетит техника типа моих тысячи клинков, то кровь внутри начнёт вскипать, от чего хотелось блевать кровью.

Перекидываясь техниками, я отступал назад, всё дальше и дальше, пока не дошёл до трупов. Здесь я притормозил, прежде чем вновь начать отходить. Мне пришло понимание, что в чистом и честном бою я просто их не одолею. Будь то бой на мечах, то может и смог бы, но здесь меня забрасывали техниками, давили огнём на подавление и оставалось разве что просто отбивать их.

Но длилось это недолго, ровно до того момента, как они дошли до трупов в коридоре и начали их переступать.

Сюрприз, суки!!!

Кровавый иней взорвался иглами во все стороны, разорвав труп, в котором лежал кристалл. Один маленький кристалл, который разросся иглами во все стороны, словно морской ёж, воткнувшись даже в потолок, нанизав сразу трёх человек. В любой другой ситуации они бы даже этого не заметили.

Но это была не другая ситуация — кристалл, едва оказавшись в их теле, тут же начал разрастаться по моей команде, не оставляя им шанса, разрывая плоть, и наполняя их собой, отчего сразу двое стали похожи на раздувшиеся кожаные мешки, переполненные красными кристаллами.

Лишь один успел среагировать каким-то чудом, отрубив себе раненую руку.

Ещё двое, едва отвлеклись на крики товарищей, уже не могли ничего со мной поделать. Я оказался прямо перед ними, и кликни тут выбили искры. Бой длился не больше двух-трёх минут. Две-три минуты, парирований, комбинаций, уклонений. На такой дистанции неудобно пускать удары или использовать техники, так как любая задержка — смерть.

И стоило мне наконец достать одного, как вся оборона порушилась. Второму осталось недолго, и быстры колющий удар, пробив сердце, отправил его следом за остальными.

— Где пятый? — тут же спросил я, оглядевшись. — Без руки который.

— Ушёл, господин, — тут же ответила Джа. — Прикажите отыскать?

Я попытался прислушаться к источникам, но никого уловить не смог. То ли стены отражали, то ли они вся запрятались. В любом случае, задерживаться не стоило.

— Нет, идём дальше. Ещё не хватало шестой уровень за седьмым посылать…

— Я хорошо умею выслеживать…

— Не сомневаюсь, но мы здесь за другим.

— Да.

Мы вновь вышли в пустующий тронный зал.

Видимо, с трезвоном колоколов всех важных шишек отсюда эвакуировали. Сейчас бы их поискать, но смысла мало — ну найду я их, ну убью, и что? Я здесь ради Лисицы, она на первом месте, а потом уже всё другое.

— Люнь, ищи проход, — скомандовал я, сам обходя зал и внимательно оглядываясь.

Проход дальше нашёлся у дальней стенки. Судя по ширине коридора и ковру, он должен был вести куда-то в важное место, например, в покои местного султана или кто тут у них. Или по крайней мере в другой важный зал, откуда можно будет двигаться дальше.

Пройдя его наполовину, я остановился.

— Слышишь? — замер я, оглядываясь.

— Что такое?

— Колокола. Они стихли, — нахмурился, подняв голову к потолку.

— Может разбежались в страхе или затаились?

— Надеюсь… — пробормотал я и двинулся дальше.

Коридор привёл меня в гостиную поистине царских размеров, где можно было сыграть спокойно в футбол. Богатые кресла и пледы, подушки, вазочки, посуда, ковры и стати — всё это должно было вызывать чувство богатства, но я не ощущал ничего кроме какого-то дискомфорта, словно в музее оказался. Мне было сложно представит, как здесь вообще жить можно.

— Юнксу, направо, — кивнула Люнь на дверь (скорее, целые ворота) справа.

За ней обнаружился достаточно большой зал, причём достаточно пустоватый, который заканчивался огромным ковром, который был полностью завален подушками. Я окинул это место взглядом, сразу зацепившись за подносы с фруктами, бутылкой вина и уже двумя наполненными бокалами вина.

Присел, огляделся, прислушался, украл несколько подушек и тапочки. Хозяина этой… не знаю, спальни что ли… его было не видать от слова совсем. Но он точно здесь был и вот совсем недавно, по-видимому, сбежав, как только поднялась тревога.

Правда сейчас тишина скорее действовала мне на нервы, заставляя напряжённо вслушиваться в окружение и собственные чувства будучи готовым прыгать, бегать, лезть по стенам от опасности. Это немного нервировало…

Из зала вело три двери, не считая той, через которую мы прошли. Три едва заметных небольших двери, которые могли вести куда угодно. Если это покои, то сюда точно должны как-то попадать слуги и девушки из гарема. Насколько я помнил из книг, у тех была своя комната, а значит надо было просто её найти…

— Юнксу, — негромко позвала меня Люнь, кивнув на дверь. — Сюда.

— С чего ты взяла?

— Там коридор богаче всех выглядит.

Логично…

Я ещё раз огляделся, чувствуя какую-то скрытую угрозу в этой тишине после столь бурной бойни, и направился к двери. Коридор, по которому я шёл, действительно был достаточно богато обставлен и проходил вдоль окон, с которых открывался вид на удивительно зелёный красивый сад с фонтаном, озером, и даже небольшим лесочком. А заканчивался он дверью, которая вела…

Я остановился, прежде чем войти, прислушавшись к чувствам.

Источники, много источников разных уровней, но практически все низкие, что говорило о том, что там вряд ли стража. Скорее девушки из гарема.

Но меч я на всякий случай достал, прежде чем толкнуть дверь и зайти внутрь…

В достаточно большой, богато обставленный зал, со множеством столиков с зеркалами, подушек, кресел, диванов, кроватей и прочей мебели для комфорта.

И тут же попал под перекрёстный взгляд десятков трёх-четырёх представительниц прекрасного пола. Если бы они могли пускать лазероуказатели из глаз, я был бы сейчас весь красный.

Девушки, самые разнообразные, одетые как дорогие игрушки и столь же богато обвешанные украшениями, на любой вкус, почти все полуголые, нежные на вид и поголовно молодые, не старше… лет двадцати четырёх.

Они были идеальны во всём, от талий, то груди, которую можно было рассмотреть сквозь прозрачную ткань их одежды. Вот прямо… идеальные, мечта любого здорового мужчины, и глядя на любую из них, можно было словить стояк, что я, собственно, и сделал.

Жаль, это не бордель, а то я бы задержался здесь.

Правда сейчас они выглядели до смерти напуганными: забились по углам, вжались в стены, попытались стать как можно более маленькими и менее заметными, пялясь на меня в нескрываемом ужасе.

Могу представить, как я выглядел в этот момент: с головы до ног залит кровью, грязный, рожа, если её из-под крови видно, вся как после мясорубки, уставший, бледный, с мечом, с которого на пол капает кровь, дышащий так, будто словил приступ астмы. Ну да, я не олицетворение бравого воина, а скорее уж воплощение всей грязи сражений. Обидненько…

— Девушки, — поднял я голос и заставил всех вздрогнуть. — Я не хочу никому из вас зла. Я лишь пришёл забрать одну единственную девушку.

Едва я это сказал, как все в ужасе ещё сильнее вжались, куда могли, явно не горя желанием стать моей избранницей. Вот теперь реально обидно.

— Я ищу девушку по имени Вэй Лин Чёрная Лисица. Кто-нибудь знает такую? — тишина. — Ну хоть кто-нибудь? — всё равно молчат. — Может слышал о ней, она должна быть здесь совсем недавно.

Не, пусто, никто не отвечает.

Окей, попытаемся по-другому.

— Я ищу черноволосую, плоскую девушку, не местную, на вид высокомерную и очень злую, которая здесь новенькая, — молчат. — Или вы скажете, где она, или я заберу любую из вас вместо неё.

Едва прозвучала угроза, как все дружно подняли руки и пальцем указали на меня.

А?

Так, стоп, не на меня, а за меня…

Я обернулся и взглядом наткнулся на девушку, которую пусть и увидел сразу, но даже как-то не обратил внимание. Почти голая, обвешанная золотом, с цепочками на лице и татуировками на всём теле, она стояла, опустив голову и держась за запястье, будто пытаясь спрятать взгляд.

Честно, если бы меня сейчас носом не тыкнули, я бы не узналеё.

Я даже хотел уточнить, она ли это, но… потом всё же узнал. Не сразу, но узнал.

Эта девушка была, наверное, самой выделяющейся из всех, особенно когда её так нарядили и буквально закатали в золото. Ногти на пальцах, и те были из золота, словно заточенные когти. Что хуже всего, здесь и следа не было от дерзкой и простой последовательницы Вечных. Совершенно другой человек.

Я сделал к ней пару шагов.

— Лин? Вэй Лин? — негромко произнёс я её имя, но девушка никак не отреагировала. Она продолжала молча стоять, будто меня и вовсе не было здесь, что отличалось от поведения других. Тогда я зашёл с другой стороны. — Чёрная Лисица?

А здесь она неожиданно вздрогнула, будто мои слова ударили её током.

Медленно, она медленно подняла голову, и мы встретились глазами. И первое, что я услышал, было…

— Кто ты?

Глава 252

Так и хотелось сейчас сказать «в смысле, кто я, ты чё?!», но осудить всегда легче, чем встать на место человека.

Сейчас перед ней стоял непонятного уровня человек, залитый кровью настолько, что узнать его было очень сложно, уже не говоря о шрамированной, подранной роже. Меня бы и мать родная не узнала, а после того, что с ней сделали, не уверен, что она вообще способна хотя бы от части нормально соображать. А ещё она явно стремалась, и не понятно, то ли меня, то ли саму себя.

— Чёрная Лисица? — спросил я.

— Больше нет никакой Чёрной Лисицы, — отвела она взгляд.

— Я бы так не сказал. Может имя и изменилось, но плоской, как доска, вы так и остались.

Едва слова слетели с моих губ, как в меня тут же стрельнули недобрым взглядом.

Ага, значит с головушкой у моего мастера всё же всё в порядке, и дело в другом. Ну слава богу, а то я уже было испугался, что Лисичку превратили в овощ без воли. Значит надо проверить её память, а то может её там помять подчистили как-нибудь.

— Мастер Чёрная Лисица, — я протянул руку, взяв её за ладонь. — Это я, Гуань Юнксу, ваш ученик. Вы меня хоть помните?

И в этот самый момент глаза Лисицы удивлённо расширились. Расширились настолько, словно она была незаконным эмигрантом из Китая, и пыталась убедить пограничников, что является коренной жительницей Франции. Человека с таким именем-то она помнила, но вот признать его во мне не могла.

Мне оставалось лишь терпеливо наблюдать за тем, как Лисица рассматривает меня, присматривается к моим чертам, как бегают её глаза по моему лицу, пытаясь узнать и…

Она узнала.

Я понял это по её взгляду и приоткрывшемуся рту, будто её резко начало не хватать воздуха. Её лицо слегка вытянулось от шока встретить меня в такой жопе мира, наверное, но у меня встретить её здесь шока было не меньше.

— Юнксу… — выдохнула она едва слышно.

— Да, мас…

Она грубо схватила меня за подбородок и резко завертела голову влево-вправо, будто хотела свернуть шею, разглядывая меня.

— Что с твоим лицом? — ну начались родные недовольные нотки. — И что ты здесь делаешь?

— Ну… я вас спасать пришёл.

В этот момент мне казалось, что Чёрная Лисица предпочла бы провалиться нахрен сквозь землю. Она будто забыла, в каком положении находится, а едва вспомнила, сразу же попыталась стать такой маленькой и незаметной, словно синичка.

Мне было сложно сказать, что сейчас почувствовала она, и о чём думала, но в глазах я видел что-то очень напоминающее стыд. Стыд за то, во что она превратилась, стыд за собственный вид, в котором предстала передо мной, и, возможно, за свою слабость, что позволила себя превратить в такую куклу.

Ведь до этого она всегда представала перед своим учеником гордой и невозмутимой воительницей, которую нельзя сломить, сейчас стояла перед ним, словно дорогая шлюха, полуголой и разодетой в золото.

На её глазах выступили слёзы унижения, я в первый раз видел, чтобы Лисица была на грани чего-то схожего с истерикой, поэтому…

— Нам надо уходить, — быстро сказал я и вытащил из сумки простенькую ханьфу, которое накинул ей поверх плеч.

— Ку… — она уже была хотела что-то спросить, но осеклась, сделав шаг назад. — Я… я не могу…

— Не понял?

— Посмотри на меня, Юнксу, — пряча взгляд, спросила она. — На кого я похожа?

— На шлюху, — тут же ответил я. — Но если вас это успокоит, то на очень дорогую шлюху.

— Именно, — казалось, её сейчас удар хватит. — Я… я не могу…

— Ничего страшного, я вам помогу, — и без разговоров подхватил её на руки, так как сейчас было не время для чесания языками.

Блин, какая она лёгкая…

Без церемоний я выскочил за дверь и бросился по коридору дальше, где располагались окна. Сейчас можно было, конечно, остаться и обыскать дворец, рискнуть и сунуться в погреба, в хранилища, порыскать в поисках чего-нибудь интересного, и может в другой ситуации я бы так и поступил, но…

Я слегка подбросил Лисичку, которая вырывалась и что-то там возмущалась, сейчас полностью сосредоточенный на окружении.

Остаться — это рисковать Чёрной Лисицей, не говоря уже о Зу-Зу и Джа, за которую я тоже нёс теперь ответственность. А рисковать ими ради ингредиентов и богатств было херовым выбором по умолчанию. К тому же я не был уверен, что найду здесь необходимое, учитывая, что ни разу не встретил восьмого уровня или выше. Значит и вероятность того, что нужных ингредиентов нет достаточно высока. Может я ошибаюсь, но риск не стоил свеч.

К тому же, я не знаю, что меня подгоняло, может интуиция, а может чувство, что так просто всё не закончится, но к нему я решил прислушаться, понимая, кого несу на руках.

— Юнксу, отпустил меня сейчас же! — всё вырывалась Лисица, и пришлось забросить её на плечо, чтобы не мешалась.

Добежав до окна, я скомандовал клинками, и те со звоном разбили стекло, позволяя мне выпрыгнуть наружу. Прямо на лужайку, где…

Я едва успел отпрыгнуть от удара, который взорвал землю. Тут же сбросил Лисицу с плеча и создал щит, на который пришёлся второй удар, который вжал меня с щитом в землю. Вот же суки, всё никак не успокоятся…

Напротив стояло по меньше мере ещё три человека седьмого уровня, которые жаждали моей смерти. Знали бы они, что уже ухожу, возможно и отпустили. А может и нет. А вообще, что-то мне везёт в последнее время на седьмые уровни, как погляжу.

Драться или…

Учитывая, что подо мной начали расти колья, обещающие меня насадить вместе с Лисицей, как мясо на вертеле, выбор был очевиден.

Я лёгкой рукой толкнул Лисицу в сторону, отправив её в полёт прямиком в озеро, сам отпрыгнув в другую сторону. Выхватил веер и…

Практически в упор взмахнул им в придурка, когда напрыгнул тот напрыгнул на меня, занеся над головой молот. Несмотря на то, что мы были одинакового уровня, удар веера не оставил ему никаких шансов выжить, просто разорвав бедного идиота на части.

Я тут же ушёл в сторону, избежав техники в виде облака и увернулся от ещё одного удара, который прошёл в сантиметрах от моего лица. Два против одного — таков был расклад, и здесь уже решала отнюдь не сила, а опыт.

Ну что ж, посмотрим кто кого…

* * *

Лин вынырнула из озера, жадно хватая ртом воздух и неуклюже поплыла к берегу. Плаванье никогда не было её сильной стороной, пусть сил и хватало на то, чтобы не утонуть.

Пытаясь отдышаться, вся мокрая, едва не утонувшая из-за того, что всё золото едва не утащило её на дно, она на четвереньках выползла на берег и подняла голову. Там разгоралась самая настоящая битва монстров культивации, где на одной стороне был её ученик, а на другой — солдаты местного правителя.

От их битвы вздрагивала почва под ногами, шла волнами в озере вода, от ударов мимо образовывались кратеры и разлеталась в разные стороны земля. Они были настолько быстры, что она даже не могла разглядеть ударов мечей, те со стороны выглядели как мимолётные вспышки.

И на одной из сторон был её ученик.

Её бывший ученик…

Лин едва сдерживала слёзы, сама не понимая, отчего те подступили к глазам. Она шла на край земли, чтобы вернуть его, спасти, а по итогу сама оказалась спасённой. Спасённой, униженной, сдавшейся и никому не нужной.

И на кой теперь она ему нужна? Последовательница, гроза врагов в империи Дасенлин, которая превратилась в… шлюху? Сдалась и просто склонила голову, лишь бы те остановились?

Она могла простить многое, но не такое, и не самой себе.

Но чем закончилась битва, Лин так и не смогла увидеть. В тот момент, когда её ученик буквально забивал мечом одного из последователей, заставляя его отступать, пока другой сражался летающими как пчёлы клинками, пытаясь увернуться от каких-то красных кристаллов, рядом с ней приземлилась девушка. Миленькая хрупкая девушка, которая без лишни слов подхватила её на руки.

— Что ты делаешь? — прошипела она, но девушка и глазом не повела, оттолкнувшись и взмыв в небо, помчавшись как можно дальше от битвы. — Отпустила меня, сейчас же!

— Заткнитесь, пожалуйста, — совершенно спокойно ответила та. — Я выполняю волю господина.

­— Какого?!

— Своего.

И обе были таковы, исчезнув в небе.

* * *

Это… это было потненько, если честно. Мне пришлось действительно постараться, чтобы завалить тех двоих, а потом ещё двух придурков, которые попытались меня нагнать, но уже в воздухе. И в тот момент я уяснил, что битва в воздухе — это не самое лучшее решение, учитывая, сколько есть энергии полёт и как неудобно там уклоняться.

Но самое главное было сделано — Лисичка была спасена, а я унёс ноги из города, до сих пор чувствуя какую-то опасность. Я не мог избавиться от этого давящего чувства, будто меня преследуют, даже когда оказался за его пределами. Постоянно оглядываясь назад, я то и дело несколько раз менял направление, останавливался и оглядывался, проверяя, есть ли за нами преследование, чтобы не вывести мало ли кого на самых уязвимых участников моего похода.

Но нет, никого.

Может паранойя взыгралась или слишком беспокоюсь за мастера, как знать, но на всякий случай я сделал крюк, прежде чем прилетел к месту встречи, а именно…

Практически обратно к самому городу. Даже не к городу, а его окрестностям, так как за ним расположилось небольшое озеро, откуда город брал воду. Поэтому вопрос грядообразования здесь был решён.

Нашёл я Джа и Лисицу в зарослях какого-то камыша на небольшом берегу. Одна стояла по щиколотку в воде, а другая наблюдала за округой из кустов.

Спустившись на землю, я отпустил Зу-Зу и глянул на Джа.

— Как всё прошло?

— Хорошо, господин.

— Хвост или ещё что?

— Нет, господин.

Я посмотрел в спину Чёрной Лисицы, которая даже не обернулась на моё прибытие.

— И… давно она так стоит? — кивнул я на мастера.

— С самого нашего прибытия сюда, господин.

— Не наседай на неё только, — тихо произнесла Люнь, которая спряталась во мне. — Ей сейчас непросто.

— Да кому сейчас легко… — вздохнул я и подошёл к своему мастеру.

Я знаю, что она слышала, как я остановился буквально в трёх метрах от неё за спиной. Но даже не сделала попытки обернуться, пряча лицо. Я понимал её, предстать в таком виде перед учеником, в глазах которого ты была едва ли не богом… достаточно унизительно, но вот так прятаться тоже было не дело.

— Мастер? Мастер Чёрная Лисица? — позвал я её тихо.

Она промолчала. Я уже было думал, что Лисица не ответит, и обошёл её, зайдя в воду, когда раздался тихий голос.

— Я не твой мастер, Юнксу.

— Эм… но у меня нет других мастеров, Чёрная Лисица, —­ развёл я руками, неловко улыбнувшись. — Вот только вы и есть. Мне не нужны другие.

— Преданность, достойная собаки, — бросила она и… это было обидно.

— Не обращай внимания, — тут же мягко сказала Люнь. — Она многое пережила и сейчас специально пытается тебя задеть, чтобы оттолкнуть. Ей стыдно подпускать тебя к себе ближе.

О-окей… Нет, окей, я знал людей, которые специально отталкивают других, так как считают, что это лучший вариант для тех и тем самым проявляют заботу. Ну типа я оттолкнул его, чтобы он был свободен, так как ему не нужна такая как я и бла-бла-бла, но всё равно обидно.

— Это не преданность, — заметил я. — Это элементарное уважение к человеку, который, можно сказать, подарил мне в этом мире жизнь.

— Вот как… — хмыкнула она. — Но я не заслуживаю уважения.

— Блин, Чёрная Лисица, о чём вы? Типа недостойны быть моим мастером? Да я до сих пор на ножках бегаю благодаря вам.

— И бегал бы дальше, — ответила она негромко.

— Я не пойму, вам просто настолько стыдно или что? Ну нарядили вас как шлюху, ну бывает. Меня вообще в рабство забрали и заставили сражаться насмерть и ничего, жив-здоров.

— Рада за тебя, но ты не способен меня понять.

— Ну вообще да, не способен понять, ведь вы ничего мне объяснить не можете. Это чисто женская логика ничего не объяснять, но делать вид, что никто вас понять не может. Мастер?

То есть проблема не в психике. Ну я имею ввиду, что она не сломалась психологически и не поехала крышей, что уже слава богу, иначе проблем было бы очень много. Тогда что? Внутренние заморочки? Пропала воля к сопротивлению? Да, похоже на то, но какого хера? Я же её спас уже!

— Не трогай меня, Юнксу. Оставь в покое и… и лети, куда летел.

— Да что с вами?!

— Ничего. Вот именно, что теперь уже ничего, — пробормотала она.

— Так какого хера?! — уже я поднял голос. — Или вы думаете, что раз дали слабину, то всё, миру конец?!

— Слабину? — прошипела она и, резко обернувшись, показала свои ногти. — Посмотри на меня! Посмотри во что я превратилась!

— В кого? В шлюху? А тебя ипали?

­— Нет! — возмутилась она.

— Так какого хера ты тут страдаешь?! Млять, Лиса, меня бесчисленное количество раз пытались убить! Я несколько раз находился в миллиметрах от смерти! Я заглядывал в глаза такому ужасу, что тебе и не снилось! Меня пинали, били, резали, травили, я два раза уже оказывался в рабстве, я сражался в гладиаторских боях, как раб, сидел в темнице, меня пьяного отпинали в подворотне, меня сожрал сраный дракон, из-за шрамов меня пугаются люди, у меня не проходит мигрень, мучают ночные кошмары каждую ночь, биткоин наверняка уже дешевеет, а под конец прямо из-под носа у меня украл огромную силу и великое наследие одной из величайших сект сраный енот, выставив меня не просто идиотом, а конченным имбицилом! А ты мне говоришь, что страдаешь из-за сраных ногтей! Не надо мне сейчас рассказывать, как тебе плохо!

— Но ты не сдался… — ответила она негромко.

Так вот в чём причина…

Я едва не протянул долгое «а-а-а-а-а.. понятно…».

Я знаю такой вид людей, эдакие идеалисты, которые не прощают вообще никаких слабостей никому и никогда, включая самих себя. Особенно себя. Ну типа человек вместо того, чтобы бороться, допустим, выбрал покориться, и теперь считает это своим наказанием за слабость, и готов заниматься самобичеванием всю оставшуюся жизнь.

Вот что-то подобное я видел перед собой сейчас. Нет, у неё с головушкой всё в порядке, причём полном, а вот стержень… Просто из-за того, что сдалась, Лисица теперь тупо считала, что не заслуживает вообще ничего кроме участи, на которую согласилась. Типа что-то самонаказания.

Чёрная Лисица не могла простить себя за слабость.

— А вы сдаётесь прямо сейчас.

— Я сдалась ещё когда была там, во дворце, — выдохнула Лисица, задрав голову к небу. — Сдалась, лишь бы мои мучения и унижения закончились вместо того, чтобы бороться. Склонила голову и стала тем, кем они меня называли — шлюхой.

— Ну вас же…

— Я… мне тошно от самой себя… Я не заслуживаю того, чтобы быть вообще зваться чьим-то мастером, — она посмотрела на меня с болью в глазах. — Я испугалась. Испугалась, что меня будут насиловать, и опустила руки вместо того, чтобы бороться дальше. Подумал, что лучше лечь под одного толстяка, чем меня будут насиловать десяток грязных охранников. Променяла честь и гордость на… на всё это… Я не могу зваться после такого твоим мастер. Я… я даже не последовательница Вечных, я просто шлюха, та, в кого меня и нарядили…

— То есть вы считаете, что теперь не имеете права на слабость? — негромко спросил я.

— Это не слабость. Я…

— Испугались, что вас изнасилуют? Любой бы испугался, даже я, — особенно я. — Вы забываете, что там вообще не было иного выхода, и вам просто пришлось сделать выбор из того, что было.

— Я теперь не могу смотреть на себя, зная, что… что предпочла быть шлюхой, просто предпочла смириться, а не драться насмерть…

— Чёрная Лисица…

— Я не Чёрная Лисица. Что тогда, что сейчас… я просто предпочла быть жертвой… — с какой-то натугой пробормотала она и посмотрела на своё отражение, после чего с какой-то ненавистью произнесла. — Как же я себя ненавижу…

С этими словами она схватилась за цепочку, что шла у неё от носа к уху и…

И вырвала её нахрен.

Брызнула кровь, и Лисица расплакалась. Но вместо того, чтобы остановиться, она схватилась за серьги на ушах и… тоже вырвала их нахрен, тихо вскрикнув. А потом принялась выдирать вообще весь пирсинг, который был на её лице. И едва закончился пирсинг, она взялась за золотые ногти, вырывая их зубами, пока не остались лишь голые окровавленные пальцы. И с каждым вырванным золотом из тела она произносила одно и тоже — ненавижу.

Меня даже слегка передёрнуло от такой картины.

Я молча наблюдал за тем, как она вырывает из себя на живую всё золото, пока не осталось ничего. После этого Лисица просто стояла и плакала, истекая кровью, которая капала в воду и растворялась в неё разводами.

Как легко сломать человека… любого из нас, стоит поместить его в безвыходное положение. Что ей было выбрать? Быть выипаной султаном добровольно и может даже мягко и нежно, получив нормальную жизнь, или жестоко и без всякого профита грязной солдатнёй, и чтобы это повторялось до конца её дней?

Я не женщина, но мне кажется, выбор достаточно очевиден — из двух зол всегда выбирают наименьшее.

И тем не менее…

— А я вас очень даже люблю. По мне вы лучший мастер, какой только может быть, — мягко и с теплотой, которую испытывал к этому человеку, сказал я. Подошёл к Лисице и обнял её. — Мастер, который волновался об ученике, чужом человеке, больше, чем за себя. Заботился, когда тот слёг с болезнью, заступался, когда было легче оставить, и отправился его искать, когда проще было забыть.

— И под конец…

— И под конец попали в такое положение, всё равно будучи верной своему делу и ища меня, — ответил я, прижимая её к себе.

— Я сдалась…

— Сдались, когда речь шла о вас, но ни разу не сдались, когда речь заходила о других. Например, обо мне. Ни перед лицом Чёрного Феникса…

— Феникса Ночи, — поправила Лисица меня.

— Да насрать, как этого придурка зовут, — фыркнул я. — Ни тогда, ни сейчас, отправившись за мной, хотя шансов найти меня вообще почти не было. Вы даже не сдались в начале, когда я всячески сопротивлялся нашим тренировкам и не давал себя обучить, оскорблял вас и всячески пакостя.

Я поднял голову и пальцами вытер у неё слёзы под глазами.

— Я знаю, что вы чувствуете. Примерно представляю. Вы считаете, что предали саму себя. А я однажды предал того, кого называл братом. Практически часть себя. Просто… просто испугался, так же, как и вы, и, когда надо было заступиться, смолчал.

— И что случилось потом? — хрипло спросила она.

— А потом просить прощения было не у кого — он умер. И я остался с чувством вины и грузом предательства. Тоже возненавидел себя, но при этом знаете, что понял? Моя ненависть к себе ничего уже не исправит, как и чувство раскаяния. Можно сколько угодно винить себя и искать прощения, но это будет пустое сотрясание воздуха. Куда важнее, что я мог сделать теперь, чтобы этого не повторилось. Поэтому я иду за Ки. Больше я никогда не струшу и не оставлю тех, кто мне дорог. Не допущу повторения истории.

Думаю, я хорошо сказал. Собственно, я открыл ей душу, и не солгал ни на гран. Я действительно не искал прощения, и не ищу его до сих пор. Нет прощения тому, что я убил одного человека и подставил молчанием другого. Но теперь я знаю, что должен делать. Это был очень дорогой урок, и я его запомнил на всю жизнь.

И кстати, раз уж тут всё так завертелось, мне в голову пришла одна мысль, как слегка приободрить Чёрную Лисичку.

— Точно и ещё кое-что…

Я отстранился от Чёрной Лисицы и полез в сумку, откуда…

Та-дам!!!

— Мастер, — я даже не поленился встать на одно колено в честь такого торжественного момента, как тогда на посвящении, посчитав, что ей будет приятно. В конце концов, Лисица действительно сделала для меня многое. — Это ваш клинок, да?

Я обеими руками протянул ей чёрный, как воронье перо, меч, который однажды нашёл у дикарей. Настолько чёрный, что даже немного вырвиглазно на фоне остального мира. Это сейчас до меня дошло, кому он мог принадлежать. Ведь мир — тесная штука, не так ли?

В какой-то момент я правда испугался, что она его не примет, но…

На ладонях стало легче, когда Чёрная Лисица взяла его в руки. Медленно, словно вспоминая движения, она покрутила его в руках, после чего выдохнула, глубоко и тяжко…

— Спасибо, Юнксу… — произнесла она негромко. — Это много для меня значит. Я думала, что уже никогда его не увижу и не возьму в руку…

— Понимаю, — ответил я, глядя в её печальные, тоскливые глаза.

Надеюсь, она всё же сможет прийти в себя и понять, что мир слишком сложный, чтобы в нём было всего лишь две крайности.

И слишком тяжёлый, чтобы никогда под него не прогибаться…

Глава 253

Когда я сказал, что Лин головушкой не повредилась, наверное, я всё же погорячился и поспешил с выводами, так как не прошло и часа, а она… начала срезать с себя татуировки. Подошла ко мне, попросила кинжал, после чего села в позе лотоса на берегу и начала срезать с себя кожу в тех местах, где проходили татуировки.

Честно сказать, я охренел. Уже бросился к ней, чтобы остановить, но меня притормозила Люнь.

— Стой, не трогай её.

— Ты рехнулась, она себя на ремни режет! — прошипел я, глядя на то, как Лисица, слегка подрагивает буквально по-заправски орудует ножом.

— Не надо её сейчас трогать, — покачала головой Люнь, появившись передо мной и уперев ручки мне в грудь. — Дай ей... найти примирение с самой собой, это очень важно.

Всё время, что мы были с Чёрной Лисицей, а это пару часов, Люнь не показывала носу из меня. То ли не хотела, то ли знала, что её вид может раздражать Лисицу и лишний раз просто не нервировала и без того расшатанную психику девушки.

— Каким же образом она найдёт примирение с самой собой, нарезая кожу на ремни?

— Найдёт себе прощение за то, что сдалась. Ей очень важно получить его, чтобы получить гармонию внутри себя, избавиться от груза и двигаться дальше. Ты знаешь, что есть прощение через наказание?

— Звучит, как какая-то муть, втираемая сумасшедшими тёмными культами.

— А ты не думал, что наказание, по сути, иногда и означает прощение. Ты получил наказание и тебя простили за содеянное. Вот ты рассказал свою историю, разве тебе не хотелось самому получить наказание, возмездие за содеянное, чтобы чувствовать облегчение?

— Ну… хотелось, да.

— А почему? Наверное потому, что ты бы чувствовал, что-то типа прощения. Что тебе воздалось по заслугам, ты отбыл своё наказание и больше никому ничего не должен.

— Ну… примерно, я понимаю, о чём ты, — кивнул я.

Да, я понял, о чём она.

Нет, некоторым плевать, они сделали дичь и нормально живут с этим, не оглядываясь назад. Но если ты не отморозок, твоя жизнь превращается в кошмар. Ты живёшь с этим грузом, он тебя тяготит и тебе хочется облегчить душу, рассказать, понести за это заслуженное наказание. Звучит тупо, но, по сути, жить с этим очень сложно.

Поэтому… да, сейчас после слов Люнь я мог понять, почему Лин это делает буквально на живую, хотя наверняка могла воспользоваться чем-нибудь другим или вовсе лечением. Хотела получить прощение за свою слабость, наказав себя. Типа понесла наказание, значит всё, все взятки гладки. Хотя что именно у неё в голове там твориться, одному богу известно.

— Но если она на этом не остановится, я вмешаюсь, — предупредил я.

Я понял, Лисичка наказывает себя, но если это перерастёт в простое насилие над самой собой, о это остановлю. И я ждал, терпеливо ждал, пока она не закончила.

Нет, Чёрная Лисица не стала меня пугать окровавленным телом. Когда она вернулась, те участки кожи, которые я видел из-под ханьфу и где находились татуировки, были покрыты рубцами. Выглядит жутко и можно представить, что там твориться с остальным телом, но тем не менее, зная, что у неё есть способность к исцелению, уверен, что рубцы не станут такой уж большой проблемой.

— Как вы, Чёрная Лисица?

— Мне легче, Юнксу, — ответила она негромко, кутаясь в ханьфу.

Я не поленился достать из сумки ещё один комплект одежды. Пусть он и был на мужчину, но сейчас было не время привередничать. Да и это было лучше, чем окровавленное ханьфу на тело, учитывая, какие здесь холода ночью.

— Нам надо уходить, мастер Чёрная Лисица, — негромко позвал я её, будучи всегда настороже и оглядываясь.

— Ты что-то чувствуешь? — негромко спросила она, но как-то без особого интереса.

— Опасность. Я чувствую опасность, мастер, — кивнул я. — Не могу описать чувства, но мне неспокойно и лучше бы нам улететь подальше от города, пока не стало поздно.

Она не спорила, лишь кивнула на моё предложение.

У меня в сумке теперь было очень много всякой интересной хрени, начиная от тёплого пледа, который мог согреть тебя даже в лютый мороз, до денег, золота, духовных кристаллов и прочей мути. Включая амулеты левитации.

— Держите, — протянул я ей один из них. — Вам он пригодиться.

Лисичка взяла его, наблюдая, как тот покачивается у неё на руке, после чего посмотрела на меня.

— На деле ты не пятый уровень, который я вижу. Значит ты добился всё же седьмого. Научился летать.

— Ага.

— Рад?

— А? — посмотрел я на неё.

Лисица смотрела на меня спокойным, немного отстранённым взглядом.

— Ты очень хотел научиться летать, если мне не изменяет память. Даже взорвал мой амулет левитации, но так ничего и не вышло. А теперь ты умеешь летать. Так ты счастлив?

— Честно говоря, я рассчитывал, что радости от этого будет больше, — признался я. — А на деле… ну летаю и летаю. Теперь мне кажется это не таким уж и важным. А что?

— Нет, ничего, — покачала она головой. — Просто интересуюсь твоими целями, как мастер, если тебе он всё ещё нужен.

— Моими целями? — пробормотал я задумчиво. — Мои цели теперь добиться десятого уровня.

— Хорошая цель, — кивнула она. — Только, боюсь, теперь тебе нужен другой мастер, не я. Более опытный и сведущий в этом вопросе.

— А по мне вы мне подходите, — пожал я плечами. — Я ещё до сих пор не разучил ту фигню, которую вы делаете мечом. Ну типа создаётся перед собой щит, очерчивая кончиком клинка по земле.

— Эта, как ты сказал, фигня, — слегка разражённое заметила она, — называется Синийским щитом.

— Да, вот, хочу знать, как он создаётся.

— Ты слишком многого хочешь, — с холодком ответила Лисица.

— Ну вы же сами сказали, что как мастеру, вам нечего дать мне. И вот я сказал, чем вы можете меня научить, а вы отказываетесь, — заметил я хмуро.

— Я подумаю, —­ ответила она спокойно.

Ты посмотри на неё, ещё и нос воротит, блин. Ну по крайней мере я чувствовал уже знакомые нотки в её голосе, который были шесть лет назад тогда на горе, когда она меня обучала основам и всем премудростям культивации.

Блин, как в старые добрые деньки.

Мы удалялись от города как можно дальше на восток. Постепенно он становился всё меньше и меньше, пока и вовсе не скрылся из виду вместе с озером, будто его никогда и не существовало. Вот уж точно затерянный в песках. Сейчас было очень важно как можно дальше свалить и затеряться, так как чувство опасности пусть и ослабло, но не исчезло полностью.

Я бы даже предпочёл песчаную бурю, чтобы просто убраться на другую часть пустыни, но те возникали лишь по закону подлости, когда ты их не ждал.

Мы остановились на привал на между бархан среди опять вечных бесконечных песков, от который я уже заметно устал.

— Расположимся здесь, — кивнул я на место, раскладывая на земле парочку матрасов, на которых спал с Зу-Зу и Джа. — Чёрная Лисица, будете с нами тогда спать под одним пледом.

— Кто будет в карауле? — тут же спросила она.

— Я, — Люнь появилась вынырнула из меня прямо перед её носом, но Лисица даже не дёрнулась. Она смерила её холодным недовольным взглядом без какого-либо намёка на страх или испуг.

— Уню Люнь Тю... — медленно протянула она. — Точно, как же я могла забыть, что вы привязались к моему ученику, словно блоха…

— Эй! Я, вообще-то, обучила тебя искусству исцеления! — возмутилась она. — И это я день и ночь следила и помогала Юнксу так-то! Где твоя благодарность, наглая девчонка?!

О, а Люнь-то зубки отрастила за время нашего путешествия. Вон как огрызается. Помню в прошлую встречу она ревела и пряталась от Лисицы во мне или за стеной.

— И я премного благодарна вам, — слегка поклонилась Чёрная Лисица. — Но не думай те, что найдёте от меня снисхождения, проклятый дух.

— Какая же трудная ученица мне досталась… — покачала головой Люнь, приложив ладонь ко лбу.

— Не пытайтесь со мной играть, иначе я не пожалею на вас печатей и сведу из этого мира туда, где вам и место, — холодно предупредила та. — Я рада, что за Юнксу присматривали, но я не изменила о вас мнения, проклятая Уню Люнь Тю.

— Как скажешь… — отмахнулась та.

Но мне интереснее было наблюдать за Джа, которая делала вид, что ничего не происходит. До этого я не особо стеснялся при ней разговаривать с Люнь, поэтому знал, что она считает меня немного не в себе. Да тут иначе быть не может. Но сейчас, когда на Люнь реагируют все, включая Зу-Зу, то уверен, Джа теперь задумывается, а всё ли в порядке с ней самой?

Кстати, с Джа тоже разговор был не закончен. Вернее, не то чтобы я его начинал, здесь речь скорее шла об её техниках и всевозможных фишечках с кнутом. Я так летел спасать Лисичку, что времени долго разучивать их не было, да и я рассудил, что раз она всегда рядом, то это успеется. А сейчас, когда мы все в сборе, можно была приняться и за познания новых техник и стилей, которые мне вполне пригодятся в будущем.

Но это потом, сейчас было важно оторваться от возможных преследователей, которые могли попытаться отомстить нам за замок. Как знать, кто у него там в запасе есть. Может даже найдётся восьмой уровень, который сможет порезать нас на ремни — каким бы я ни был сильным, разрыв в уровень, даже будь я у самой границы, теперь был просто пропастью.

Пока я раздумывал над будущими планами и тем, куда нам стоит двигаться, Чёрная Лисица успел присесть и поздороваться с Зу-Зу, который начал лизать ей пальцы, а после и вовсе, встав ей на колени лизнул в нос. Та даже не дёрнулась, взъерошив тому волосы на холке.

— Не помню, знаешь ли ты Зу-Зу или нет…

— Мне о нём рассказывала Лунная Сова, — кивнула мастер. — Так что я знаю о твоём спутнике.

— А-а-а… точно…

Блин, к своему стыду я уже и забыл про Совунью, которую оставил тогда в горах. Это было очень давно для меня. Сколько лет прошло с того момента? Четыре года, да? Нет-нет, больше… уже… Уже… лет пять прошло, по сути, с того момента, как мы мёрзли в заснеженных горах, пробиваясь через сугробы вместе с парализованной Совуньей.

Да, я помню те времена. Помню, как мёрзли, как я за ней заботился, как грелись в храме, а потом ещё когда мост порвался, и она просила её бросить в пропасть. После я оставил Совунью в том монастыре с монахами уровня Расцвета, что по тем местам просто огромный уровень.

Сейчас вспомнишь то место, и кажется, что это было где-то далеко, совсем на другой планете и в другой жизни. Словно сон или воспоминание из детства.

Да, я оставил её лет пять назад плюс-минус, и совсем уже забыл о ней. А ведь она могла бы до сих пор там лежать со сломанным позвоночником, не дойди моё письмо до Лисицы. Да уж…

— Значит письмо к вам всё же дошло, мастер.

— Да, дошло.

— Просто я боялся, что она там и осталась лежать. Значит, вы её исцелили?

— Да, Лунная Сова чувствует себя прекрасно, и благодарна тебе за то, что ты не бросил её, и связался со мной.

Я уже было хотел спросить, как дела у Совуньи сейчас, да и, собственно, где она, и каким таким образом Лисица попала аж сюда, в пустыню, но та перевела взгляд на Джа, которая стояла с невозмутимым видом в стороне, словно на посту, держа ухо востро.

— А кто эта девушка?

— Это? Это Джа. Джа, поздоровайся с Чёрной Лисицей, она мой мастер.

— Здравствуйте, Чёрная Лисица, — поклонилась та.

— И кто она? — внимательно разглядывала её Лисичка.

— Моя… эм… как бы мягче так сказать…

— Она его рабыня, — тут же сдала меня Люнь, из-за чего Лисица внимательно посмотрела, но уже на меня.

— Не подумайте, я… просто она красивая, вот я и взял её с собой.

— Юнксу. ты знаешь, что лучше иногда промолчать? — спросила она.

— Да нет же, просто мне предлагал что-нибудь в оплату, и я… ну это… взял её с собой. Но я ничего с ней не делал, просто она как дополнительная боевая единица, вот!

Но Чёрная Лисица продолжала внимательно на меня смотреть.

— Ну что?

— Ничего, Юнксу. Уже ничего, — покачала она головой.

­— Звучит как упрёк.

— Звучит так, как ты воспринимаешь мои слова, — ответила невозмутимо и холодно Чёрная Лисица, продолжая смотреть на меня пристальным взглядом. — И много ты уже взял с собой рабов?

— Да хватит! Я с ней ничего не делал! Я её взял, потому что она хорошая. А ещё она может… не знаю, обучить меня чему-нибудь интересному. Вы бы видели, как она с хлыстом работает! Джа, покажи ей!

Та спокойно достала хлыст, после чего взмахнула и… тот неведомым образом закрутился вокруг прямо вокруг Лисицы, словно торнадо, поднимая облака песка.

Это было красиво. И это было немного пугающе, если честно.

После этого Джа неожиданно ударила хлыстом по песку, и тот погрузился в него, чтобы через мгновение начать вырываться то тут, то там из-под земли, поблёскивая своими острыми металлическими сочленениями. Песок вокруг буквально порос частями хлыста, которые могли нарезать любого как колбасу.

Выглядело красиво. И жутко.

— Вот! Вот я об этом и говорю, видите?

— Вижу. Зачем же тебе я, если у тебя есть такая, как она, — спросила Чёрная Лисица.

— Потому что первое — вы мой мастер. Второе — вы ещё можете обучать меня, так как уровень ничего не значит. Можете спорить сколько угодно, но я уже сам убедился, размалывая людей, кто был сильнее меня, но при этом хуже владел мечом. Просто разве не вы меня раньше учили тому. что надо продолжать совершенствоваться и обучаться новому?

— Вряд ли я смогу обучить тебя чему-то новому, Юнксу.

Из её уст это прозвучало… не знаю даже, как сказать. Минорно? Грустно? Как неприятный факт, что теперь она не нужна и скорее присутствует рядом, как… как маскот, от которого нет толку?

­— Ну это мы ещё посмотрим, мастер.

— Это звучит, как угроза. Ты мне угрожаешь?

Я… я даже не знаю, Лисица троллит меня или действительно задаёт эти вопросы на серьёзных щах. В любом случае, добавить мне всё равно к сказанному было нечего. И мне не хотелось, чтобы она чувствовала себя ненужной, учитывая то, через что ей пришлось пройти.

Поели мы скромно. У меня была еда, но не сказать, что прямо-таки много. Поэтому она была разделена между Зу-Зу и Лисицей, так как ни мне, ни Джа, ни тем более жалостливо смотрящей на меня Люнь она не требовалась. Что касается воды, то с этим вообще проблем никаких не было — в ней хоть купать можно было.

Мы заночевали прямо под открытым небом, воспользовавшись чудо-пледом, под которым было всегда тепло. Лисица демонстративно легла между мной и Джа, при это ко мне повернувшись спиной, словно оградив меня от девушки.

Эй, ты чего?! Это что тут за фигня происходит?! Верни мне мою рабыню!

Но мне пришлось смириться с её позицией. Потом вытолкну Лисицу, а пока пусть спит, между нами, так даже будет надёжнее. Зу-Зу же растянулся под нашими головами, служа своеобразной пушистой подушкой.

— Всем до завтра, — зевнул я, после чего укрыл нас с головой пледом, который забрал тогда у главы дикарей.

Так мы провели ночь.

За это время не было ничего подозрительного или удивительного. Самая обычная ночь, которая могла быть, разве что нас теперь было больше и когда я проснулся, с облегчением обнаружил, что Лисица никуда не делать — лежала, обняв прижавшуюся к ней спиной Джа.

— Всё тихо? — негромко спросил я, оглядываясь.

— Да, тише некуда, — кивнула Люнь.

Солнце только начало подниматься над этими местами. Я взлетел на ближайший бархан и окинул взглядом однотипный пейзаж.

— Мне беспокойно, — поделился я чувствами Люнь. — Надо уходить как можно дальше от города.

— Что-то происходит?

— Не знаю, но… Я беспокоюсь. Вот. И нам надо двигаться до тех пор, пока это беспокойство не исчезнет.

— А с чем…

— Оно связано? Не знаю, но его я почувствовал ещё тогда во дворце. Потом мы от него отлетели и вроде нормально, но затем оно снова появилось. И вот сейчас оно снова дало о себе знать. Поэтому надо сваливать как можно дальше. Возможно, у их главы города был какой-то серьёзный подхват и… не знаю…

— Тебя пытаются выследить какой-нибудь техникой, и ты это чувствуешь, — подсказала Люнь.

— Если так можно, то да, вполне возможно так оно и есть, — кивнул я.

Я бросил взгляд на Лисицу с Джа, которые всё ещё спали, не заметив моего отбытия.

— Как ты думаешь, с ней всё будет в порядке?

— Лин пытается делать вид, что всё в порядке, однако… Видно, что не всё в порядке, — вздохнула Люнь. — Ей нужно время, такое просто так не проходит. Но уже хороший знак, что она старается вести себя как прежде, значит пытается идти дальше. Я думаю, что всё будет хорошо. А что?

— Я… я просто думаю, насколько целесообразно брать её с собой, — высказал я свои опасения, как бы они не звучали.

— В каком плане?

— В том, что там будет опасно и мало ли…

— Но Зу-Зу ты берёшь с собой.

— Зу-Зу — это отдельная песня, Люнь. Этот жирный ещё нас переживёт и насчёт него меня беспокойства не мучают. Джа вроде тоже крепкий орешек, но вот Лисица…

— Ну тогда помоги ей подняться на уровень выше, чтобы ей было безопаснее, — пожала плечами Люнь. — У тебя полно пилюль, глядишь что-нибудь да можно будет использовать.

— У неё пятый уровень. Уровень Священного Роста.

­— И?

— Как бы после произошедшего она не попыталась вычеркнуть из себя всё, что её может… не знаю, ранить, что делает её уязвимой.

— Что делает её человеком, — подытожила всё это Люнь.

— Вот именно, — кивнул я.

Я дождался, пока обе девушки встанут, после чего раздал голодающим пайки на утро, стараясь не смотреть на голодную Люнь. В этом плане Джа была молодец, слова не сказала, хотя она и могла и не есть, если уж на то пошло.

— Куда ты сейчас направляешься? — спросила Лисица, медленно пережёвывая вяленое мясо, щедро сдобренное солью. — Куда мы направляемся?

— Сейчас — как можно дальше отсюда, а потом, скорее всего, примерно в сторону старолуния. Надо раздобыть кое-какие ингредиенты на будущее.

— Ты научился пользоваться алхимией?

— Пока что я научился лишь портить ингредиенты, к сожалению, — вздохнул я. — Но нам всё равно не помешают ингредиенты, чтобы можно было создать некоторые пилюли.

Например, ту, что переведёт меня на восьмой уровень, но пока что я решил ей об этом не говорить. Не то, чтобы какая-то тайна, но лучше пока о своих знаниях не распространяться. меньше знают — крепче спят. И я в том числе.

— Ладно, давайте, заканчивайте и выдвигаемся. Надо бы сегодня как можно дальше улететь отсюда.

— Мы от кого-то бежим? — спросила Лисица, внимательно посмотрев на меня.

— Пока не знаю, но надеюсь, что у меня обычная паранойя.

А то иначе у нас могут возникнуть проблемы.

Глава 254

Мы от кого-то бежим?

Этот вопрос застрял у меня в голове, когда мы вновь продолжили свой путь на восток подальше от города Хайрабат. Едва мы сдвинулись с места, вроде как волнение и отпустило, однако сейчас оно вновь дало о себе знать, и неосознанно я то и дело оглядывался назад, чтобы проверить, если ли за нами кто-то или нет.

Люнь сказала, что нас могут выслеживать какой-то техникой, да только я не знал ни одной подобной техники.

— Люнь, а какие техники выслеживания бывают? Ну кроме метки?

— Ой, я и не знаю, — пожала она плечами. — Я же целитель, не воин.

— Но защитные техники ты знаешь.

— Я знала и атакующие техники, — похвасталась она, но потом скромно добавила, — но ни одной не помню. А про техники выслеживания просто слышала.

— Ты хочешь знать, как техники выслеживания бывают? — тут же спросила Чёрная Лисица. Она летела справа от меня чуть позади.

— А вы их знаете? — оживился я.

— Нет, мне такие техники не известны, — покачала она головой.

— Понятно… А ты Джа, может ты что-нибудь знаешь?

— Нет, господин, — сразу ответила она.

Короче, никто ничего не знает. Может метка? Ну типа такой эффект от метки, когда её активируют и начинают тебя преследовать? Да, у меня сразу же в голову пришла мысль о метке, которую могли поставить на…

Взгляд перекочевал сразу на Лисицу, которая летела рядом.

А что, вполне, чтобы рабыня не сбежала, если так подумать. Чтобы, если сбежала, можно было сразу отыскать и покарать в назидание другим. Как говорила Люнь это дорогое удовольствие, но с другой стороны денег у главы города вполне хватала на скромную и непритязательную жизнь, поэтому почему бы и нет, верно?

Но тогда есть одна неувязочка.

Прочему я чувствую какое-то неприятное беспокойство, а не она. То есть поставь метку на неё, и она бы это чувствовала, а не я. Если поставили на меня, то кто? Обычная охрана? Во время боя, когда одно касание — это смерть? Плюс когда Бао меня выслеживал, я никакого беспокойства не чувствовал. Значит всё же какая-то техника или что-то в этом роде.

И тем не менее надо было проверить на метку, чтобы исключить самый простой вариант.

— Приземляемся, — кивнул я на землю. — Надо кое-что проверить.

— Может потом? — предложила Люнь. — Там буря приближается.

Да, на горизонте виднелась песчаная дымка. Кстати говоря, это было весьма кстати, если вспомнить особенности местных бурь — вполне подойдёт, чтобы скрыться. Но от этого не будет толку, если не избавиться от метки.

И первым делом разделся, естественно, я, так как это именно я чувствовал странное воздействие, а значит с меня и начинать.

— Что ты делаешь? — холодно поинтересовалась Лисица, глядя на то, как я сбрасываю с себя одежду.

— Хочу проверить кое-что. Мастер, на вас, кстати говоря, метку не ставили?

— Метку?

— Ну печать к коже прикладывали или такую, которую рисовать на теле надо? — пояснил я криво, но она поняла.

— Я не помню, чтобы что-то подобное ставили, — ответила Лисицауверенно.

Правда её уверенность не значила, что на ней действительно ничего не стоит, а значит мне придётся и её… почистить…

С прошлого раза я уже знал, как это делается — просто водишь по телу ладонями, выпуская тёмную Ци, пока не разрушишь метку. Где она стоит, как узнать, что ты её разрушил — хрен знает, но это был единственный способ себя обезопасить.

— И… это, не могли бы вы все отвернуться, а то я стесняюсь, — попросил я.

Было слишком… неловко водить по себе голом ладошками, как будто ты настолько обожаешь себя, что хочешь почувствовать своё тело и пообнимать себя голым. Ещё не хватало, натирая себя ладонями добавлять «м-м-м, какой я всё-таки горячий». С другой стороны, что не сделаешь ради всеобще безопасности, верно?

Я хрен знает, была на мне метка или нет, но такой поток грязной Ци вряд ли бы оставил ей шансов. Если я тогда при своём уровне Расцвета смог её разрушить, здесь бы вообще нахрен сдул. Так, со мной было покончено, теперь на очереди была…

— Э-э-э… мастер Чёрная Лисица, —­ не знаю почему, но я смутился. Возможно, потому что и просьба странная, и для меня она не обычной подружкой, а наставницей. Да и уважал я её, а тут как бы… — Мне надо вас проверить.

— Хорошо, — сразу ответила Лисица. — Проверяй.

— Эм… неловко об этом говорить, но вам надо раздеться.

— Раздеться? — если она и удивилась, то не показала виду. Хотя вру, прищурилась слегка. — Зачем?

— Если на вас метка, я разрушу её своей тёмной Ци, — ответил я, не подав виду.

— Считаешь, что на мне метка?

— Да, есть такая вероятность, и надо перестраховаться на всякий случай. Себя я уже проверил, остались только вы.

— Что ж… хорошо, приступай, ­— кивнула она и начала скидывать с себя ханьфу со штанами, после чего повязку на грудь (хотя там и прижимать нечего) и трусы, оставшись передо мной нагой.

Мда… неловко, конечно. Я даже непроизвольно отвёл взгляд. Но тем не менее я не стал тянуть и сразу подошёл к ней. Сверху вниз или снизу вверх проверять особо разницы не было, поэтому я начал с ног.

— Поднимите ногу… Ага, теперь вторую… — прошёл ступни. — Ноги по… пошире.

Побежал ладонями по голени, по икрам до колен сначала на одной ноге, потом на другой. Скажем так, разбил на сегменты, чтобы ничего не упустить. Хрен знает, куда метки ставят, но я бы поставил в самое необычное место, чтобы даже специально найти её было сложно, чтобы снять. Поэтому…

— Что такое? — насторожился я, когда она слегка повела ногой.

— Твои ладони щиплют кожу, Юнксу. И я чувствую, как всё немеет.

— Это из-за тёмной Ци. Она для тебя, как отрава или как кислота, — успокоила Люнь. — Но она много вреда не принесёт.

Что ж…

Я пошёл по… по бёдра… Блин, какого хера я стесняюсь? Лисица обычная женщина. Правда легче от этого не стало. К тому же кожа на её бёдрах была очень нежной, вот прямо-таки бархатными. Не чета моей, где вообще ни единого нетронутого места не осталось. Что не занимаются рубцы от всяких колото-резаных ран, покрывают ожоги, доставшиеся мне от дракона. Поэтому от таких «поглаживаний» у меня совсем колом встало, аж до неприятных ощущений. И как мне неловко было взгляд поднять, когда я её с бёдрами закончил.

— Юнксу, мне кажется, ты засмотрелся, — холодно сверху вниз посмотрела на меня Лисица.

— В том то и дело, что ещё не смотрел, — ответил я… постарался я ответить спокойно.

— Так посмотри, вряд ли ты откроешь что-то новое, если уже спал с той девкой из джунглей, — ответила она с холодным безразличием, показывая свою подозрительную осведомлённость о моих похождениях.

Ну я и посмотрел.

Ну у меня и встал.

Ну и стало ещё более неловко.

— Прошу прощения… — пробормотал я и повёл руками прямо между ног по волосам до пупка, когда…

Когда Чёрная Лисица вздрогнул. Но она промолчала, а я быстро-быстро начал водить ладонями сначала спереди, потом сзади по все её попе, не пропуская ни единого места, чтобы потом не возвращаться, пытаясь поскорее проскочить это место. После этого я добрался до талии и здесь вроде было уже полегче.

Ненадолго — я дошёл до её груди, и чувство неловкости вернулось. Странно, с Цурико я такого не испытывал от слова совсем. А тут руки замерли перед грудью и… я поднял взгляд, встретившись взглядом с Лисицей. Она выглядела совершенно невозмутимой.

— Чего застыл? — спокойно, будто ничего не происходило спросила она.

— Юнксу, ты такой красный… — протянула Люнь.

— Замолчи, Люнь. Лучше бы следила за округой, — ответил я с холодком.

— Джа следит.

— И ты следи.

— Ну я же должна контролировать процесс. Ты так рьяно трогаешь своего мастера там, куда ручки не суют…

— Люнь, пошла в задницу отсюда! — прикрикнул я, и хихикающий призрак отлетела от меня. — Мастер Чёрная лица, руки вверх.

И… начал трогать грудь своего мастера. Потрогал спереди, перешёл на спину, там до самой шеи и заодно саму шею, после чего провёл по её рукам. И когда оставалась одна голова…

— Господин!

— Юнксу!

— …там на горизонте…

— …у нас проблема …

— … кто-то к нам приближается…

— …там, кажется, восьмой уровень летит…

— …и я бы посоветовала нам уходить.

— Нам надо улетать!

Перебивая друг друга, они начали докладывать мне об увиденном, и даже через такой словесный поток я понял, что за нами всё-таки выехали. Всё же у этого главы города был кое-какой туз в рукаве в виде восьмого уровня. Почему я так думаю? Да какое-то странное совпадение, что именно после города и именно сейчас, когда беспокойство достигло своего пика, именно в нашу сторону летит неожиданно восьмой уровень.

Значит Люнь всё же была права, то ли какая-то техника, то ли ещё что. Сейчас это уже было не важно, так как надо было срочно сваливать.

— Так, всё, в воздух! — скомандовал я и подхватил Зу-Зу под мышку.

— Моя… — Лисица уже было потянулась к одежде, но я схватил её за руку и поднял в воздух, таща за собой.

— Потом!

Я не знаю, с какой скоростью летает восьмой уровень, но если это быстрее, чем я — нам будет несладко. Я-то пущу в ход всё, что имею, но вряд ли этого хватит, чтобы одолеть такого мастодонта. Особенно, когда на тебе груз ответственности в виде ещё трёх человек… двух человек и одного толстого енота.

— Юнксу, мы куда? — спросила Люнь, оглядываясь назад.

— К буре. Попытаемся уйти через неё.

— Ты уверен?

­— Всё лучше, чем попасться восьмому уровню.

Я бросил взгляд назад.

Там, где-то вдалеке виднелась чёрная точка, но я не строил иллюзий. Во-первых, если его вижу я, то он меня тоже видит. А во-вторых, это расстояние не так уж и сложно преодолеть, если задаться целью поэтому уповать на то, что он далеко не следовало.

Не знаю, как долго может лететь человек на уровне Мастера Вечных, но явно подольше, чем бедный я с бедным Зу-Зу. Но нам и не надо было лететь долго, так как буря уже виднелась впереди, разрастаясь на глазах.

Третья буря на моём путешествии, кстати говоря. Мне говорили, что они не частое явление, но я видимо везунчик, ну или это можно объяснить тем, что я много и быстро путешествую по пустыни и шанс встреть бурю у меня куда выше, чем у людей или обычного каравана.

Теперь было главным успеть до неё, иначе будет хреново. Я не выдержу против восьмого.

Вообще, я бы относительно спокоен в этом плане, так как вряд ли он успеет долететь до нас раньше, чем ­мы достигнем бури, которая несётся нам на встречу. Если только…

— Юнксу!!! Юнксу!!! — запищала Люнь, заставив меня вздрогнут и обернуться назад.

А уже потом прийти в ужас.

Преследователь, который был далеко позади и казалось, не имел шансов нас догнать… теперь оказался буквально за нами. Не в зоне досягаемости, но очень, сука, близко, что вот-вот и уже настигнет.

Как млять так?! Как… как он смог, сука?! Ты какого хера оказался так близко?! Хотя стоп, а с какого уровня можно начать телепортироваться?..

Правда в данный момент это был не самый актуальный вопрос, учитывая обстоятельства. До бури было лететь ещё о-го-го, а чел сзади был слишком близко и, кажется, медленно, но верно нас настигал.

— Быстрее!

— Мы не можем быстрее, — холодно ответила Лисица.

— А надо постараться, он по вашу голову летит, мастер!

Её лицо слегка скривилось, и Чёрная Лисица даже смогла чуть-чуть надбавить скорости. Правда это всё равно не спасало. А значит надо было переходить к плану «Б».

— Джа! Держи! — я передал ей Зу-Зу. — Летите к буре! Я вас догоню!

— Не смей! — тут же появились визгливые нотки у Лисицы.

— Его надо задержать, иначе вообще никто не долетит! — ответил я. — А у меня больше всех шансов!

— Юнксу, я сказала…

— К буре, твою мать! — прикрикнул я на неё, почувствовав злость. — Мастер, я вас пинком туда сейчас направлю, если понадобится!

То ли моя злость, то ли мои весомые аргументы, но они подействовали, заставив ту поджать губы и продолжать лететь, когда я резко спикировал на землю, выхватив меч.

­— Люнь, готовься, — пробормотал я, глядя на то, как к нам приближается человек, становясь всё больше и больше, готовясь принять её лоб в лоб.

Был ли это умный ход? Я думаю, что да.

У меня шансов не было, это верно, но это если только с ней драться, а я собирался защищаться и убегать. Сил у меня было в принципе вполне достаточно, а там глядишь, и как-нибудь вырвусь. Всё же встретить врага во время полёта, где тяжело увернуться, подставив спину куда хуже, чем столкнуться лицом к лицу на земле, уже будучи готовым к защите.

Вот человек подлетел ко мне, после чего резко спикировал сверху. Единственное, что я успел заметить, как развивались его длинные волосы, прежде чем нас разделила стена, через которую я тут же пусти технику тысячи клинков и тут же отскочил назад, прикрывшись щитом Люнь.

И не зря.

Едва я отскочил, как на том мест неожиданно образовалась небольшая воронка, будто там что-то невидимое разметало во все стороны песок. И тут же по области обрушился удар такой силы, что я по голень вошёл в песок, когда в других местах его конкретно атак утрамбовало.

И я тут же поднял новую стену пыли, после чего ринулся в сторону, и опять назад, отступая и повсюду поднимая…

Поднимая песочную завесу.

Её только что всю сдуло сильным порыв ветра, заставив меня резко обернуться и тут же закрыться щитом, так как на область обрушился настоящий дождь из каких-то призрачных стрел, которые были готовы проткнуть всё, что только было.

Щит Люнь выдержал.

Выдержал каким-то чудом, а через мгновение человек, который висел в воздухе и обстреливал меня, обрушился со совей атакой вниз, пробивая его и…

Раздался звон стекла.

Купол из кристаллов закрыл меня от удара, покрывшись трещинами, выдержал удар урода, правда второй удар он вряд ли выдержит, поэтому…

Едва раскололся кристальный щит, как тут же появился щит Люнь, закрывший меня от удара сверху. И тут же кристальный пол, который защитил уже снизу от техники, которая взорвалась подо мной, заставив его пойти трещинами. В принципе, как и ожидал. Здесь как в шахматах (в которых я плох), главное предсказать поведение противника, плюс в защите всегда проще, чем в атаке.

А заодно я наконец увидел, кто за нами прилетел.

Какая-то баба в их любимых простынях висела в метрах десяти надо мной, с мечом в руках и пыталась расколоть щит. Я бы назвал её приятной, если бы лицо не выражало жгучее раздражение и желание меня прикончить. Она смотрела на меня таким взглядом, будто не могла понять, почему я ещё жив.

— Ты, грязный ублюдок, вышел на честный бой со мной! — вскрикнула она.

— Честный? Ты восьмого, а я седьмого так-то.

— Это тебя не остановило напасть на дворец!

— И это не остановило меня выйти один на один против пятерых седьмых уровней, — ответил я спокойно. — Так что катись обратно в свой дворец, пока я с тобой не сделал то, что делают с женщинами.

Она аж подавилась воздухом от моих слов.

И не успел я опомниться. Как песок неожиданно начал буквально захлёстывать меня с головой.

Понимая, что сейчас меня или похоронят или раздавят песком, я сбросил щит Люнь, вместо него создав над головой крышку из кристаллов и бросился бежать, когда сверху обрушился град ударов, расколовший, потолок за мгновения. Но именно этих мгновений мне и хватило, чтобы успеть уйти из-под атаки.

Я пролетел вперёд, едва успев уйти от волн, и тут же вновь создал щит, который принял какой-то невообразимый удар, что едва меня не расплющил об песок. И тут же в ответ выпустил кликни…

Которые были снаружи.

Неожиданная атака сработала на ура, и женщина отвлеклась, позволив мне снять щит и поднять стену пыли, чтобы скрыться от глаз. Здесь главное источник не забыть прикрыть, иначе смысла в таком фокусе вообще не будет — тебя будут видеть, как ночным визором в темноте. И едва я выскочил из-под атаки, тут же взмахнуть веером на все сто восемьдесят градусов.

Какой бы уровень у неё ни был, такой атаки пережить никому не удастся.

Ну только если она блин не создаст песчаную стену перед собой…

Которую, кстати говоря, тоже разметало, отбросив её назад.

Я тут же взмыл в небо и ринулся подальше от больной суки, когда…

— Юнксу!

…обернулся и вновь закрылся щитом Люнь, от техники, смахивающей на тысячи клинков.

Теперь Щит Люнь был чем-то вроде имбы — непробиваемый, не сильно энергозатратный, спасающий от страшных атак. С другой стороны, я нихрена не мог ей сделать, так как даже просто не попаду по ней.

Если бы не артефакты, которые я взял у Сянцзян, то вряд ли бы сейчас жил, как и во многих других ситуациях. Грубо говоря, мою жопу до сих пор спасали высокоуровневые артефакты, которыми владеют только последователи уровня Мастера и выше. А ещё щит, которым пользовалась последовательница уровня Повелителя Духов. Не слабый набор, верно?

Владей кто-нибудь из моих противников подобным, очень я сомневаюсь, что мне бы удалось вот так просто с ним разобраться, как тогда во дворце с другими. А владей седьмой уровень таким, уже бы мне был бы повод забеспокоиться.

И пока я то и делал, что успешно прятался от атак, прячась под надёжным куполом или закрываясь кристаллами. Женщина кипятилась и продолжала долбить по мне всем, чем только можно, но каждый раз что не срачка, то горячка или вовсе клинки с веером, которые пусть и немного, но задерживали её, позволяя мне передислоцироваться.

Другой вопрос, как долго это продлиться и успеет ли она меня подловить до того, как буря достигнет нас.

Глава 255

Бой длился не больше четырёх минут, а меня уже едва не переработали в фарш. Женщина продолжала рьяно атаковать меня, обрушивая почти всю свою мощь то на щит Люнь, то на кровавый иней, однако артефакт и техника держали удар исправно, не давая ей до меня добраться.

Пару раз она била в меня разрядами молний, которые всё же пробивали кровавый иней, будто игла, однако не сильно успешно, учитывая, что я ещё жив. И так продолжалось достаточна долго.

— На что ты рассчитываешь?! Ты же знаешь, что рано или поздно я до тебя доберусь! — выкрикнула она, вновь попытавшись раздавить меня, а после обрушила десятки ударов, которые едва выдержал щит Люнь.

— Ну так доберись, — ответил я невозмутимо.

— Ублюдок! — на меня обрушился настоящий огненный вал, который в буквальном смысле превращал песок в стекло, однако щиту Люнь это было ни по чём. — Вылезай!

— Не, не хочу, сама достань меня.

— Если ты рассчитываешь на бурю, то очень зря, она вряд ли дойдёт до сюда! — оскалилась женщина.

— Ну и ладно. Буду сидеть под куполом значит.

— О-о-о… Мне было бы очень интересно увидеть, как долго ты продержишься.

— Мне тоже, если честно!

Вообще, действовала женщина, как это не удивительно, грамотно, и я бы действовал, наверное, так же, встреть такого противника. Учитывая тот факт, что я уже показал несколько сильных артефактов, она не спешила приближаться. Сокращение дистанции для женщина могло быть опасным, даже не смотря на уровень, отчего она щедро засыпала меня атаками издалека. С одной стороны безопасно, а с другой убить так сложнее.

На щит вновь обрушилась такая атака, что тот заискрился, вот-вот готовый разрушиться. Я тут же создал щит из кровавого инея и ринулся подальше, когда прямо на моём пути сработала ловушка, которая вновь разметала всё в радиусе нескольких метров. Попади я в неё, и меня бы скорее всего разорвало, но я взлетел.

Взлетел прямо под удар, от которого вновь закрылся щитом Люнь. Но это не спасло от того, что меня отбросило назад и буквально воткнуло в песочную дюну. Клинки веера, едва успели прикрыть меня, приняв на себя первый удар и дав мне возможность закрыться кровавым инеем, на который обрушился дождь из атак.

На этот раз меня почти достали.

Едва кликни веера закрыли меня от первой атаки, разлетевшись в разные стороны, а кровавый иней прикрыл от других, как под ногами начала активироваться техника то ли взрыва, то ли разрывающая всё, что попадало в радиус её действия. Мне ничего не оставалось, как ринуться нахрен подальше…

— Юнксу, осторожно!!!

И прямо под удар, который я попытался парировать в воздухе.

Меня отбросило назад, и я спиной ударился о песок, сделал кувырок через голову и, едва встав на ноги, тут же увернулся от ещё одной атаки.

Но только от одной — вторая, словно копьё, пробила меня навылет, кажется, раскидав мои кишочки за спиной.

— Юнксу, нет!!! — Люнь нырнула ко мне, но теперь она могла только наблюдать. — Юнксу!!!

Я пошатнулся, выставив перед собой лампу Аладдина в попытке закрыться, но сделал это так медленно по сравнению с той сукой, что… лампа вместе с рукой упал рядом со мной на песок, разбрызгивая кровь.

Не успел я охнуть, как сам оказался на песке, кажется, укоротившись где-то по колено. И следом на меня приземлилась женщина. Что-то захрустело в позвоночнике, и я перестал чувствовать ноги. Её клинок вошёл мне в грудь по самую гарду, заставив захлёбываться собственной кровью, она навалилась на свой меч так, будто боялась, что я смогу после такого встать.

Я продержался минут пять или шесть, что было рекордом, однако…

Восьмой уровень. Было глупо полагать, что у меня будут хоть какие-то шансы против неё.

Женщина сидела на моём пригвождённым к песку теле, словно наездница, и едва я поднял руку, как она тут же сломала её, просто сжав кисть и оставив кровавое месиво из костей и кожи. Я видел, что Люнь что-то хочет сделать, но одними губами, даже не слыша себя, выдавил:

— Не вмешивайся…

А женщина этого и не заметила даже.

— Не так быстро, прыткий, — оскалилась она, внимательно присмотревшись к моему лицу. — Откуда ты такой прыткий взялся с такими артефактами?

Да, она знала, что я сразу не сдохну, да и мне это было понятно. Седьмой уровень, все дела, к тому же, если контролировать своё тело можно было придержать кровотечение, что даст выиграть ещё несколько минут, прежде чем ты истечёшь кровью. А умирать очень мне не хотелось.

— Не слышу ответа, — она медленно начала поворачивать клинок, раздвигая мне рёбра и разрывая лёгкие, из-за чего у меня начался новый приступ кашля.

Я схватился за её руку своим куском мяса вместо ладони, пытаясь остановить, но с тем же успехом мог бы пытаться сдвинуть гору.

— Кто ты, маленький ублюдок? Зачем пришёл? — теперь она мило улыбалась, чувствуя себя победительницей. — Откуда у тебя такие артефакты? Быстрее, и я дам умереть тебе быстро и без мучений.

— Вьисендо… — прохрипел я первое, что пришло в голову и…

Реакция была мгновенной.

Женщина моргнула, явно не ожидая услышать этого имени здесь, сейчас и от меня.

— Что Вьисендо? — насторожилась она.

— Вьисендо…

— Откуда ты его знаешь? — я не мог понять по выражению лица, что она чувствует, тревогу или недоумение. Или и то, и другое. —­ Говори блин!!!

— Я иду к Вьисендо…

— Зачем?! Ну?! — женщина наклонилась так близко, что я мог почувствовать её лёгкий приятный аромат, словно после утренней грозы.

— Убить, — прохрипел и…

Ударил её тем, что осталось у меня от руки в горло.

Вряд ли бы восьмой уровень такое заметил и пропустил, но и она уже не была восьмым уровнем, учитывая, сколько моя рука касалась её кисти, и количества тёмной Ци, которой я успел её отравить. Забавно, что жертвы зачастую сами не замечают, что их травят.

Женщина упала, держась за шею и задыхаясь в то время, как я оттолкнулся культями и прыгнул на неё сверху, придавив к земле. Отвёл голову назад и…

Со всей дури лбом заехал её по лицу. Отвёл голову опять назад и снова её ударил. А потом ещё раз и ещё, словно забивал головой гвозди. Я бил со всех сил, что у меня оставалась, чтобы не оставить женщине шанса, пока не послышался хруст костей, и моя голова подозрительно легко не вошла в её черепушку.

В этот момент я почувствовал едва заметный прилив сил, который позволил мне остаться в сознании и не отключиться за ней следом.

— Люнь… — прохрипел я. — Люнь…

— Я здесь, мой хороший, я здесь, — она присела надо мной едва не плача. — Тихо… тс-с-с… всё в порядке…

— Люнь, блин, я не собираюсь умирать, мне помощь нужна… — посмотрел я на неё недовольно, чувствую, как отрубаюсь.

— Почему не собираешься?.. Ой… я… То есть…

— Люнь, млять, ты мне смерти желаешь?!.. — прохрипел я в ужасе от такого сокомандника. Я же кровью продолжаю истекать тут!

— Нет-нет-нет, прости меня, я…

— Вытащи сраный меч и дай пилюль… и ноги… ноги с рукой верни мне…

— Пилюли у меня в кармане на груди…

— Точно-точно…

Такое я всегда хранил под рукой… правда руки у меня сейчас не было, чтобы их достать.

Я помню, как ещё в горах Совунья говорила, что пилюли надо принимать как можно быстрее, иначе потом они будут бесполезны. Типа если их принять слишком поздно, то они уже ничего не срастят. И сейчас я искренне надеялся, что это относится и к отрубленным конечностям. Ведь они же ещё живы, клетки сразу не умирают, и быть может ноги, и рука прирастут обратно.

Наспех, она запихнула мне в рот одну пилюлю, после чего принялась подбирать мои конечности. Не забыла даже кое-как промыть флягой раны с обрубками, после чего просто приставила их обратно, запихнув мне в рот ещё с десяток пилюль. Правда в этот момент я отключился…

Чтобы вынырнуть через несколько минут, с трудом дыша и с полной вакханалией в голове.

Кровь до сих пор была во рту, но теперь я не чувствовал, что захлёбываюсь ею, просто пытаюсь будто мокроту откашлять. Другое дело, что слабость была просто смертельной, скорее всего, из-за потери крови: ты как не контролируй своё тело, всё равно кровью истекать будешь. Да, я слышал, что некоторых последователей даже ударом в сердце не убить, но увы, я пока до такого не до рос.

— Юнксу, ты как? — заботливо спросила Люнь, придерживая мои обрубки.

— Херово… Они хотя бы прирастают обратно?

— Немножко да. Скажи-ка «а», — она запихнула мне ещё с десяток пилюль. Страшно представить, сколько денег я вот так сейчас проглотил, но это было и не важно. — Давай, всё будет хорошо…

— Много крови потерял?.. — я попытался приподняться, однако сил этого сделать совсем не было.

­— Много, Юнксу, много. Если бы не уровень, я бы оплакивала тебя сейчас, — её губы дрогнули, и холодная рука коснулась моего лба.

— Дай ядро.

— Не дам. Тебе нельзя, лучше на пилюлю, легче станет.

Пилюля, которую она запихнула, по идее должна была восстановить силы, но эффекта я не почувствовал и наоборот отключился. Очнулся минут через пять готовый прямо здесь и сейчас сдохнуть ещё раз, однако всё же нашёл в себе силы удержаться в сознании…

Нет, соврал, я только попытался сесть и тут же отключился, но на этот раз уже последний. Когда я очнулся в следующий раз, судя по всему, прошло времени не больше десяти, по крайней мере стоял до сих пор день, и Люнь была рядом, внимательно следя за мной.

— Ты как? — негромко спросила она.

— Сколько прошло времени?

— Полчаса где-то.

Почти угадал. Главное, что не весь день, а то потом хрен догонишь остальных девчонок.

На этот раз я садился очень осторожно, буквально по градусу, чтобы вновь не отключиться. Не буду врать, я чувствовал страшную тяжесть в голове, какую-то то ли боль, то ли пустоту в грудной клетке, а ещё жгучее желание просто лечь и уснуть здесь и сейчас.

Медленно, я посмотрел на тело рядом с собой.

Кровь на женщине уже успела запечься на солнце и теперь от лица у неё осталось лишь кровавое бурое месиво. Судя по вмятому в череп лицу, шансов выжить у неё было не так уж и много.

Сейчас бы можно было сказать, что надо было оставить женщину в живых, чтобы добросить, но да, мне, помирающему и без ног вот только об этом и думать, как бы сохранить ей жизнь, да так, чтобы она не очнулась и не прирезала меня самого, лежащего в отключке. Но тайну, откуда ей известен Вьисендо, теперь нам не раскрыть, увы.

Хотя тут можно провести связь с прошлым ушлёпком. Они оба высокие уровни. Тот был наёмником, а эта прилетела за мной из-за дворца мстить, что может намекать на наёмничество. Оба знали Вьисендо.

Возможно, спроси я у неё, она бы выдала какой-нибудь бред про то, что там есть какой-то план для укрепления мира. Скорее всего, Вьисендо и нанимает седьмые-восьмые уровни, чтобы решать определённые вопросы: достаточно высокие, чтобы нести его волю в этих землях, но недостаточно большие, чтобы представлять видимую угрозу.

У меня такие подозрения, что есть и ещё высокие уровни, которые подрабатывают наёмничеством, однако на деле служат Вьисендо.

Но об этом можно подумать потом.

Я посмотрел на свои ноги и осторожно подвигал пальцами. Те двигались, но ощущения были не из приятных: будто я отсидел ноги и теперь их мало того, что не чувствовал, так и конечности как ватой забиты.

Я проглотил ещё с десяток пилюль, которые должны были придать мне сил, после чего медленно и осторожно пополз в сторону женщины. Настало время мародёрствовать.

Руки сразу побежали по карманам, но, к сожалению, прямо-таки чего-то особенного я не нашёл. Был небольшой подсумок на поясе, забитый пилюлями и бутыльками, дротики, несколько табличек с техниками, но прямо-таки чего-то особенного — нет. Женщина явно пришла налегке.

Я перебрал в руках таблички, которые у неё были.

— Она ни разу не воспользовалась ни одной из этих техник, — взвесил я их в руках.

— Ну ты был и не больно сильным для неё, чтобы использовать ценный ресурс, — пожала плечами Люнь. — Ты же только и делал, что прятался, и то благодаря не силе, а артефактам. К тому же ты мог быть нужен ей живым.

— Если так подумать, я тоже допускал такую ошибку, — покосился я на неё. — Слишком долго разговаривал с побеждёнными, когда они могли сделать какую-нибудь гадость.

— Ну тебе-то не страшно то, что страшно другим, верно? Знали бы они про твою Ци, близко бы не подошли.

— Как думаешь, что в них? — покрутил я таблички в руке, разглядывая их.

— Да что угодно может быть, от силы, которая разворотит округу, до бурь, которые поднимут огромные волны песка.

Я сложил находки к себе в сумку, после чего подобрал её меч и покрутил его в руках. Он напоминал чем-то шашку, разве что прогиб на конце был чуть сильнее, будто парадируй саблю, да и сам был чуток подлиннее. Я не мог назвать его уровня, но выглядел тот достаточно интересно и сильно. Поэтому, испачканный в моей крови, он тоже отправился в сумку.

— Как ты думаешь, они уже добрались до бури?

— Я думаю, это вредная девчонка вряд ли уйдёт без тебя, — хмыкнула Люнь.

Я бросил прощальный взгляд на тело женщины, и оставил его там, где оно лежало. Скоро пустыня поглотит её труп и сделает из неё высушенную мумию, как это не прискорбно. Останется здесь лежать веками…

Не знаю, но такие мысли почему-то меня всегда расстраивали, быть брошенным где-нибудь вот так, чтобы к твоему телу даже проститься не пришли.

Правда потом я уже думал о совершенно других проблемах — силе. У меня не хватало сил взлететь, как это не странно. Я просто не мог подняться в воздух. Парил буквально там пару сантиметров над землёй, но на большее меня не хватало. Поэтому мне пришлось тупо идти по барханам, буквально волоча свои ноги, которые после ампутации и от усталости были не лучше деревянных костылей.

Я шёл до тех пор, пока солнце не начало приближаться к горизонту, теряя свой блеск, я не стал проваливаться в тень, которая образовывалась между барханами. Честно признаться, я едва волочил ноги, постоянно спотыкаясь, а пару раз и вовсе скатившись с высокого бархана вниз. И тем не менее я брёл, брёл, так как ничего другого не оставалось, да и я уже привык к тому, что постоянно приходится работать на грани своих сил.

Поэтому я не мог сказать, как был рад, когда за мной вернулись.

Джа, она летела на низкой высоте, из-за чего заметить её было проблематично. Она выскочила прямо передо мной, да ещё и пролетела мимо, не сразу успев остановиться, после чего вернулась и приземлилась рядом со мной.

— Господин, — осторожно коснулась она ногами земли, глядя на меня, всего окровавленного. От одежды у меня осталось одно название, да и я сам был не лучше, даже не умылся. — Как вы?

— Так же, как выгляжу, — ответил я устало. — Где Чёрная Лисица?

— Она осталась на безопасном расстоянии. Она была против уходить без вас, поэтому я отправилась на разведку, — и едва я хотел высказаться по этому поводу, она добавила. — Не беспокойтесь, господин, с ней ваш енот.

— А, ну это, конечно, всё меняет, — кивнул я.

— Они очень близко от бури. Если что-то со мной случится, они смогут скрыться.

Лисица? Бросить и уйти? Что-то мне слабо верится в это. Скорее бросится в атаку, пусть даже безнадёжную, если её только Зу-Зу за жопу не укусит и не затащит в бурю.

— Сможешь донести меня? — спросил я.

— Да, господин, — невозмутимо кивнула она, подошла и подхватила меня на руки.

— Прямо как невесту взяла, — пошутила Люнь, и мы взмыли в небо.

Со мной на руках она взмыла в небо и понеслась в сторону бури, которая за это время успела заметно приблизиться. Я лишь бросил взгляд назад, где сражался с той женщиной, после чего после чего в руках Джа как-то само собой… отключился.

На мгновение я вновь оказался всё в тех же коридорах, в которых встретил древний ужас, сводящий с ума. Стоял посреди того перекрёстка между выходом и её спальней, прислушиваясь к тихому смеху, который доносился из глубин коридоров с каждой секундой становясь громче, но…

В этот раз мне было не суждено от него побегать.

Я резко пришёл в себя, когда меня положили на песок. Едва я попытался встать, как ладонь безапелляционно надавила мне на грудь, заставляя лечь обратно на землю.

Надо мной склонилась Чёрная Лисица, которая внимательно оглядывала моё тело. После пилюль остались только шрамы, да засохшая кровь, но во всём остальном всё было нормально, не считая онемения, которое ещё не прошло.

— Болит что-то?

— Кроме головы, ничего, просто усталость, — ответил я. — Я же сказал вам сваливать.

— Своим девкам будешь говорить «сваливать», — холодно ответила она. — Твои ноги, что с ними?

— Отрезали.

— Отрезали? — переспросила она.

— Да, но уже приросли обратно, — ответил я и всё же сел. — Нам надо уходить.

— Наш преследователь…

— Мёртв. Но где первый, там может быть и второй, и нам лучше поторопиться скрыться в буре.

— Ты убил восьмой уровень? — уточнила Лисица, недоверчиво прищурившись.

— Не верите? — усмехнулся я невесело.

— Мне с трудом в это верится, — подтвердила она, — но если ты так сказал, то у меня нет повода не доверять.

Лисица довольно грубо подхватила меня под мышки, и помогла встать, после чего посмотрела в сторону приближающейся бури.

— Мы полетим через неё?

— Нет, заляжем где-нибудь и будем ждать, — посмотрел я на шторм. — Песчаная буря выглядит не очень сильной. Поэтому вряд ли продлится больше дня.

— Ты уже попадал под них, — подытожила она.

— Да и не раз, — кивнул я. — Не скажу, что мне понравилось, но это единственный способ быстро убраться подальше от возможных преследователей.

Я больше не чувствовал какого-то волнения, однако повода расслабляться всё равно не было. Жопа обычно приходит быстро и неожиданно, не оставляя шансов от неё спрятаться.

Мы нашли себе место всё так же между барханов, только чуть-чуть на склоне, чтобы уж не в самом низу было. После этого постелили матрасы и хорошенько подоткнули простынь, чтобы её не сорвало. По сути, я уже так ночевал, когда помирал от яда, поэтому такой способ переждать бурю страха у меня не вызывал. Главное голову не показывать из-под покрывала, а если нас начнёт засыпать, Зу-Зу откапает.

Мы спрятались, как и в прошлый раз, прижавшись друг к другу поближе под покрывалом. Только Лисица вновь какого-то чёрта вязла и демонстративно разлучила меня с Джа. Буквально растолкала нас руками в стороны, освободить себе место, после чего легла между нами.

— Эй!

— Не эйкай, — отрезала она.

— Зачем, Чёрная Лисица?!

— Будешь делать свои непотребства в другом месте.

— Да какие непотребства? Я просто с неё в обнимку сплю, чтобы теплее было!

— Зу-Зу обнимай, — посоветовала эта Лисица.

— Зу-Зу служит подушкой для нас, — заметил я хмуро. — Вы-то её обняли сами и ничего.

— Если тебе так требуется кого-то обнимать, обнимай меня, — невозмутимо ответила она.

­— Вы спиной повёрнуты.

— Вот спину и обнимай, — отрезала она.

Пришлось мне довольствоваться её спиной. Правда…

— Руки убрал.

— Вы же сказали, что я могу обнять вас!

— Убрал руки от моей груди, я сказала.

— А, так это грудь? — удивился я искренне и тут же встретился с её холодными и очень злыми глазами, когда Лисица резко обернулась, которые впёрлись в меня с немой фразой «ты что, пёс, охерел?!».

— Вижу, у тебя со зрением проблемы, Юнксу, раз тогда не заметил, ­— процедила она.

— Так я же не смотрел, только щупал.

— Плохо щупал.

Её последний слова практически заглушил приближающийся рёв.

С каждой секундой он становился всё громче и громче, превратившись из простого завывания ветра сначала в шум, как будто где-то очень громко гудел то ли завод, то ли трубы, а после в настоящий рёв, который заглушал все звуки в округе.

Чувствовалось, как ветер уже треплет на нас плед, но здесь между дюнами это чувствовалось не так сильно. Но лишь до того мгновения, как буря не подошла вплотную. Послышалось, как по пледу забил песок, как он зашелестел вокруг, а рёв стал таким громким, что пришлось бы кричать после чего…

Мы почувствовали удар бури, которая накрыла нас в этот момент.

— Ну что ж… — пробормотал я негромко. — Встретимся на другой стороне.

Песчаная буря вступила в свои права.

Глава 256

— Юнксу, проснись ты…

— Обосрался? — был первый мой вопрос спросонья, когда я с трудом, но открыл глаза.

— Э-э-э… да нет вроде, просто ты просил тебя разбудить, когда буря пойдёт на спад, — ответила Люнь, смутившись.

— А… да, точно… — я зевнул, и сладко потянулся.

Едва мы легли, я практически сразу отключился. Вот просто закрыл глаза и провалился в собственные кошмары, в которых я постоянно убегал от чего-то страшно и жуткого, прячущегося во всё тех же туннелях дворца снежной принцессы. Даже по прошествии пять лет кошмары меня не отпускали ни на день. Но если в начале они действительно меня пугали, то сейчас, я бы сказал, что доставляли лишь небольшие неудобства, позволяя нормально выспаться. Особенно после произошедшего.

Было приятно выспаться, пусть и с некоторыми неудобствами, как например духота, но не столь сильная, чтобы заставить меня сейчас высунуть нос из-под пледа, который согревал и защищал нас от ненастья снаружи. Поэтому… да, я проспал всю бурю, а проснулся…

Нет, не в мягких женских объятиях — женский коллектив самым наглым образом вытолкнул меня на самый край нашего убежища, что я едва не вываливался наружу.

— Беспредел… — пробормотал я, передвинувшись обратно к тёплым тушкам дам и прижавшись к спине, насколько я понял, Лисицы.

Та спокойно спала, забавно посапывая во сне и дёргая ногой, будто пыталась от чего-то оттолкнуться. Если слегка приподняться, можно было увидеть, как она обняла бедную Джа, словно какую-то игрушку. Прямо смотришь, такие милейшие создания, что куда бы деться.

Пока не проснуться…

Ветер потихоньку стихал, это было понятно как по рёву, который шёл на убыль, так и по песку, которые всё меньше и меньше хлестал по простыне, под который мы укрылись, а вскоре и вовсе стих.

— Юнксу, буря закончилась, — негромко сообщила Люнь, чтобы не разбудить остальных.

Я осторожно приоткрыл покрывало со своей стороны и впустил немного прохладного воздуха в наше убежище. Снаружи было утро, солнце только вставало, пока что даже не разгонов тени между барханами. Вслед за мной на свежий воздух лениво выполз и Зу-Зу, который зевнул во все свои острые зубы и побрёл делать утренние дела.

— Нормально так намело, — заметил я, оглядываясь. Наш лагерь был у подножья бархана, а сейчас переместился чуть ли не на его вершину. — До сих пор не пойму, как нас так переносит с одной точки в другую.

— Это одна из тайн, которую нам не суждено раскрыть, — ответила Люнь.

— Возможно…

Немного подышав свежим воздухом, я взмыл в воздух и огляделся. Волнения больше не было, да и на небе никаких летящих к нам точек было не видно. То есть, мы окончательно оторвались от преследователей.

С другой стороны, кроме песка до самого горизонта было не видать.

— Совсем чисто, — внимательно огляделся я.

— Так это же хорошо, разве нет?

— Да как сказать, — опустил я взгляд вниз, где ещё не проснулись остальные. — Еды у нас не так уж и много осталось. Мне то может и нормально вместе с Джа и тобой, но ещё есть Чёрная Лисица и Зу-Зу. А вот они без неё долго не протянут.

— И я!

— А что ты? — удивлённо посмотрел я на неё.

— Я так-то тоже кушать хочу! — надула она щёки. — Ты забываешь обо мне постоянно.

— Ты и без еды отлично обходишься, так что не надо мне тут, — отмахнулся я. — Будет возможность, поешь, но сейчас у нас режим экономии.

— Экономишь на самом главном союзнике, — недовольно проворчала она.

— На союзнике, который может обходиться и без еды, хочу заметить. Люнь, хватит дурачиться, я же серьёзно.

— Я тоже серьёзно… — вздохнула она.

Тем временем внизу плед зашевелился и дамы начали вылазить из укрытия, зевая и подтягиваясь. Ещё совсем сонные и лохматые, они оглядывались по сторонам, особенно Лисица. Сначала она быстро закрутила головой, но заметив меня над собой, сразу успокоилась и тоже взмыла вверх.

— Доброе утро, мастер, — кивнул я, отведя взгляд в сторону.

— Доброе утро, — кивнула Люнь, но её Лисица будто и не разглядела.

— Доброе утро, Юнксу. Тебе бы не пришлось отводить взгляд, верни ты мне одежду, — заметила спокойно Чёрная Лисица.

— А… да, точно, — я начал рыться в сумке, после чего протянул ей комплект, — держите.

— Благодарю, — кивнула она и вернулась обратно на землю.

Забавно, я спал всю ночь с голой Лисицей и… собственно то, что я спал, спасло меня от всяких курьёзных ситуаций и бурных фантазий. Вот почему она ко мне спиной была повёрнута, и не хотела поворачиваться лицом. Блин, а я же её грудь там случайно не нащупал… м-да… неловко…

— Эй, а мне доброе утро сказать? — возмутилась Люнь игнору, глядя Лисице вслед, но та будто и не заметила её вовсе. — Вот каким человеком надо быть, чтобы так со мной обращаться?

— Куда мы будем двигаться? — спросила Лисица, едва я спустился на землю.

Она уже успела одеться в то, что я ей выдал, по сути, мужскую одежду, которая висела на ней мешком. Но явно с женской хитростью Чёрная Лисица подвязала её так, чтобы даже такая мешковатая одежда выглядела на ней нормально.

А вообще это нечестно: почему если женщина наденет мужскую одежды, то она выглядит мило, а когда мужчина надевает женскую одежду, то он сразу трансвестит? Не то что я хочу носить женское платье, но просто интересно.

— Сейчас, скорее всего, в сторону старолуния, — ответил я.

— Я могу спросить, зачем? — сразу спросила она.

— Кое-что достать. Но перед этим нам надо раздобыть еды, с которой в пустыне явные проблемы, — огляделся я по сторонам. — Нам нужно найти караван или какое-нибудь поселение, чтобы разжиться едой. А ещё…

Порылся в сумке и достал несколько пилюль, после чего протянул их Чёрной Лисице. Она молча посмотрела на них, после чего на меня, ожидая объяснений.

— Вам надо стать сильнее, мастер.

— Странно это слышать от собственного ученика, — нахмурилась она, глядя на пилюли. — Я так понимаю, это для взятия ступеней Священного Роста.

— Если быть точнее, то её первой стадии, а именно Познания жизни, — уточнил я. — Это неприятная стадия, но вам придётся её пройти. Не сказать, что другие лучше, но до них ещё надо дойти. Саму ступень брать недолго, неделя примерно, однако дело в отдыхе, который может занять около месяца, чтобы не свихнуться.

— Четыре месяца, минимум.

— Да.

— Мне они не нужны, — покачала Лисица головой, но я был настойчив.

— Боюсь, что теперь нужны, мастер чёрная Лисица. Дальше вряд ли будет проще, поэтому вам так или иначе придётся стать сильнее. Просто ради того, чтобы я был спокоен.

— Они и тебе нужны.

— Пилюли для пятого уровня, когда я сам на седьмом? — улыбнулся я и покачал с головой. — Что-то я сомневаюсь, если честно, мастер. Берите.

Чёрная лисица с каким-то сомнением смотрела на пилюли, будто пыталась понять, имеет ли смысл их брать или же не стоит. А по-простому ­— ей было стыдно брать что-то у ученика, который перерос её. Ведь это мастер должен заботиться о росте ученика, а не наоборот. Но после нескольких неловких секунд быстро схватила их с моей ладони, сжав в кулак и…

Прежде чем она успела убрать руку, я обхватил её кулак обеими ладонями, мягко, но настойчиво сжав. Надо было прояснить ещё один важный момент. Я знал Чёрную Лисицу, и не смотря на её поведение, вполне себе адекватное, боялся, что она может сделать нет тот выбор. Поступить слишком рационально.

— Только я хочу попросить вас о кое-чём, мастер, — произнёс я негромко.

— О чём же, Юнксу? — слегка насторожилась она, может подумав, что я буду что-то требовать взамен.

— Я знаю, как проходят пятый уровень. И я знаю, от чего можно на нём отказаться… — я многозначительно промолчал, глядя на неё. — Поэтому пообещайте, что когда вы будете проходить его, не откажитесь от самой себя.

— Что? — не совсем поняла Лисица.

— Поклянитесь, что останетесь той самой Чёрной Лисицей, что сейчас стоит передо мной. Не откажетесь от своей человечности.

— Как-то ты быстро перешёл от обещания к клятве, — заметила она.

— Просто это важно. Вам может показаться, что будет правильно отказаться от всего человеческого. Отпустить все свои волнения и чувства, чтобы стать сильнее, чтобы больше… ничего не бояться, но тогда не останется той самой Чёрной Лисицы, которую я уважаю. Будетпросто машина для убийств без жалости и сомнений. Поэтому, пожалуйста…

Она смотрела на меня внимательным взглядом, будто пытаясь прочитать меня насквозь, после чего вздохнула, и накрыла мою верхнюю ладонь своей.

— Ты хочешь, чтобы я сейчас приняла решение? Выбрала своё будущее, даже не представляя, что будет дальше, потому что ты просишь так?

— Вы знаете, как проходит уровень Священного Роста, не так ли?

— Да, я читала об этом, — не стал отрицать она.

— Значит знаете, какими становятся люди после него?

— Да, знаю, Юнксу.

— Тогда не мне вам объяснять, какими становятся люди, — ответил я, глядя ей в глаза. — Может получиться так, что уже не будет вас, не будет Чёрной Лисицы, которая поступает в соответствие со своим кодексом чести. Будет лишь человек, который будет выбирать между убить или не убить ради себя самого. Я помогу вам с ростом, как ваш ученик, но поклянитесь, что останетесь той вредной и строгой девушкой, какая вы есть сейчас.

— Охарактеризовал так охарактеризовал… — покачала головой Чёрная Лисица, глядя мне в глаза. Возможно, пыталась прочитать там мои намерения, понять, зачем это мне, и мы стояли так, наверное, минуту, прежде чем она с ответственным лицом наконец не кивнула, сдавшись.

— Я останусь той, кого ты видишь, Юнксу, хорошо? Я клянусь, что не изменю ни себе, ни тебе, — негромко произнесла она, и я позволил себя убрать руки.

Чёрная Лисица взглянула на пилюли в своей ладони, после чего медленно спрятала их в закромах своего ханьфу.

Мне оставалось верить, что она выполнит клятву, хотя сомневаться в этом не приходилось — Лисица была человеком чести. И если она поклялась, то уже не пойдёт против себя самой. Я надеялся, что это послужит для неё якорем, когда встанет вопрос о том, стать ближе к богам или остаться человеком.

Но здесь покажет только время, а пока…

Быстро собравшись и перекусив, мы поднялись в небо и помчались на север через бескрайние жёлтые пески пустыни под палящим солнцем. Прогулка обещала быть долгой и изнурительной, особенно когда воздух настолько сухой, что аж першит в горле, а солнце если не обжигает, то буквально вытапливает тебя как на сковороде.

— Чёрная Лисица, так как вы сюда попали? — поинтересовался я, пока мы летели. — Каким образом вы оказались в пустыне?

— Ты спрашиваешь то, что знаешь, — ответила он невозмутимо.

— Нет, я уже догадался, что ради меня, но…

— Ты всё так же думаешь спасти маленькую девочку Ки? — перебила она меня.

— Да, — без капли сомнений тут же ответил я. — А вы хотите меня переубедить?

— Нет, даже в мыслях не было. Это твой путь, и я мог лишь наблюдать и направлять тебя в тех случаях, когда тебе потребуется моя помощь. Если потребуется моя помощь. Но я хотела бы задать тебе вопрос, Юнксу.

— Какой?

­— Что ты будешь делать, когда придёшь к Ки, и выяснится, что спасение ей не нужно? — довольно вдруг спросила Чёрная лисица.

Я даже немного завис пару секунд, потому что вопрос оказался довольно неожиданным. По крайней мере, уж точно не его я ожидал сейчас вот так ни с того, ни с сего.

— Что? — я аж обернулся к Лисице. — В каком плане?

— Я хочу лишь знать, что ты точно представляешь, куда и зачем идёшь, Юнксу, — ответила она спокойно. — Ты мой ученик, и я так же волнуюсь о тебе. Поэтому я хочу знать, что ты точно знаешь, что делаешь и ради чего это делаешь.

­— Да знаю я ради кого, и что я делаю… С чего вообще такой вопрос?

— Ки уже как пять лет похищена, не так ли? Ты должен был подумать на тем, что у неё может быть новая семья, которую она любит, новые друзья, которых она зовёт братьями и сёстрами, новый дом, который она будет защищать, и люди вокруг стали частью её жизни. И здесь появляешься ты, готовый убить каждого, кто встанет на твоём пути. Даже тех, кто ей дорог.

— Ну… не обязательно же убивать всё и вся, верно? — отозвался я.

— Ты хочешь забрать её, спасти, как говоришь, но для неё это будет значить вырвать из жизни, к которой она успела привыкнуть. Оторвать от людей, которые ей дороги, как был дорог ты. И ведь вы сами знакомы меньше года, а с ними она уже более пяти лет. Вывод напрашивается сам собой. Не убегай от фактов, Юнксу. Терпеть не могу, когда ты так делаешь.

Я как-то… не хотел отвечать на этот вопрос, пусть прекрасно понимал, к чему Чёрная Лисица клонит. Да, если для Ки они стали родными людьми, то убить их — сделать больно ей, а я шёл как бы её спасать. С другой стороны, они могли промыть ей мозги и оставить для того, чтобы использовать — а это значит вытаскивать её всё равно придётся. Иначе говоря, куда не ступи, везде мина.

— Чего ты добиваешься? — хмуро спросил я.

— Ты заберёшь её или нет?

— Ну… это ведь не её семья…

— Как и ты, Юнксу, — сразу же среагировала Лисица. — Ты ведь не думал, что имеешь на неё больше прав, чем они?

— Она не вещь, чтобы иметь на неё права.

— И тем не менее ты считаешь, что ей необходимо спасение.

— Да! Потому что её украли. Потому что я узнал, что она может быть ключом, избранной, которую могут использовать ради власти или вовсе принести в какую-нибудь жертву! Хотите действительно верите, что Ки могли похитить ради того, чтобы обеспечить ей счастливую и долгую жизнь?

— Хорошо, если нет, но а если так оно и есть? Что, если ты ошибаешься, и они хотят ей счастья?

— Я… решу, что делать, уже на месте.

— А если родным ей человеком станет тот самый Вьисендо, которого ты хочешь убить? — внимательно посмотрела Лисица на меня.

— Он её украл! Как он…

— За пять лет, а может и больше, он мог превратиться для неё из похитителя в самого близкого человека. И он мог делать это ради неё, чтобы наоборот спасти, как ты сказал, ключ, ты об этом не думал?

— Думал… — хмуро ответил я.

— Убить его будет значить в этом случае пойти против Ки, и ты встретишь с её стороны сопротивление. То есть делаешь это ради собственной мести, а не ради той, кого хочешь спасти, — продолжила она свою мысль. — Я задаю этот вопрос не для того, чтобы поддеть тебя, Юнксу. Я хочу, чтобы ты определился, ради кого ты спасаешь Ки — ради себя или ради неё, ведь от этого будут завесить твои действия. И чтобы то, что будет происходить там, не выбило тебя из колеи и не заставило наделать глупостей.

— Я делаю это ради неё, конечно! — возмутился я.

— Тогда как ты поступишь, если выяснится, что чужим человеком стал ты? — спросила Лисица холодным голосом. — Если это значит оставить в живых её похитителя?

Оставить в живых Вьисендо, который стал для меня за эти годы воплощением зла? Такие ублюдки делают всё только ради себя и своих целей, используя других как инструмент. Я точно знаю, что он использует Ки, но…

Но в тоже время я ведь делал это ради Ки, не так ли? А пойти против неё, это…

Хотя стоп, бред же, нет? Когда врач делает укол, он делает больно человеку, но лишь ради того, чтобы тот был здоров и счастлив. Если придётся разбить иллюзии Ки, чтобы спасти её жизнь — это будет плохим поступком?

Я задумывался над этим, много раз задумывался, когда не мог уснуть ночью — а что, если моя помощь будет уже не нужна, и этот ушлёпок станет для неё дороже меня? Что тогда делать, зная, что он стал для неё важнее остальных? Да и как понять, что она действительно счастлива, а не является игрушкой, которую поматросят и бросят?

Я как-то на автомате потрогал фенечку, старую и потрёпанную, которую носил до сих пор.

— Всё станет ясно, едва я окажусь там, — наконец ответил я негромко. — Если выяснится, что она счастлива и ей ничего не угрожает… что ж, значит, и мне надо будет порадоваться за неё, и я просто уйду. Если же её используют — моя рука не дрогнет, даже если я стану самым ненавистным для неё человеком.

— Как ты поймёшь это?

— Не знаю, сейчас не знаю, — ответил я негромко. — Но придётся понять и принять решение.

На этот раз я не буду сидеть на месте. Если Ки нужна будет помощь — я это сделаю, если нет…

Я вздохнул.

— Вам надо было прямо-таки поднять эту тему, да?

— Тебе надо знать, с чем ты столкнёшься, — ответила Чёрная Лисица. — Чтобы для тебя не стало неожиданностью то, что в твоей помощь никто не нуждается, и тот человек, которого ты хочешь убить, стал вдруг самым дорогим человеком.

— Не будет, — ответил я. — Но теперь на одного грустного Юнксу в мире стало больше. Вы довольны, Чёрная Лисица?

— Абсолютно, — ответила она невозмутимо.

— Ладно, рад за вас. Но теперь настала моя очередь спрашивать, как вы здесь оказались.

— Мне начать с самого начала своих путешествий за тобой или сразу перейти к концу?

Я задумался: в принципе, времени у нас много, так что можно послушать весь её путь с самого начала, чтобы не было потом недопониманий.

­— С самого начала.

— Что ж…

И она начала рассказывать. Долго, медленно, подробно, словно отчитывалась перед кем-то и в то же время не сказать, что неинтересно.

Начала с того самого момента, как получила письмо, и тут же быстро собралась, чтобы отправиться в путь. Как добралась до гор и нашла Совунью, причём не с первого раза. Как уже вдвоём они отправились за мной через горы, встретив ту небольшую в деревню, где меня обучили Защитнице снегов, и дальше, и дальше, и дальше…

Да, они прошли долгий путь.

Особенно интересно было послушать, как они показались в столице Ёхендхая, где у них не оказалось денег, и несколько дней им пришлось спать на улице.

— Значит… вы исцелили пальцы той девушке… как её там… Шан вроде, да?

— Да. Взамен мне предложили место в их клане на места, чуть ниже самих глав, — ответила она так, будто её это ни капельки не трогало. — Обещали деньги, власть, лучшее из лучших, включая жениха и даже открыть со временем школу, если я соглашусь остаться.

— Я бы согласилась, — вздохнула Люнь, получив порцию неодобрительного взгляда от Лисицы.

— И вы отказались.

— Сказала, что подумаю. Меня снарядили и помогли добраться до лесов Шаммо…

Где она бродила сначала по городам у границы лесов, а позже углубилась, где и вышла на охотниц. Так что вопрос осведомлённости Лисицы о моих похождениях с Цурико был тоже закрыт. А там всё дальше и дальше по моим следам до того момента, пока они не вышли к несчастному городу Тьюсинго как раз, когда я его покинул, чтобы остановить распространение грязной Ци.

— Значит, вас поймали, — вздохнул я, теперь понимая, как ко мне в руки попал её меч. Вот уж действительно совпадение.

— Да, нас поймали их охотники.

А дальше они шли с караваном, после чего их отправили на продажу в пустыню, где по дороге они и сбежали. Сбежали и…

— Мы думали, что нам уже не уйти, когда мы встретили…

— Юнксу, смотри, там впереди, — неожиданно перебила Лисицу Люнь, указав вперёд.

Я прищурился, силясь разглядеть две точки, которые отсюда выглядели мушками на фоне голубого неба, двигаясь к нам на встречу.

— Караван? — присмотрелась Лисица.

­— Из двух человек? Что-то я сомневаюсь… — покачал я головой.

Хотя и двигались они с противоположной стороны от города, я сильно не расслаблялся, понимая, что с тем же успехом это могут быть и какие-нибудь наёмники Вьисендо. С другой стороны, нередко караваны выпускали вперёд двух человек, чтобы проверить, что там на пути следования, так что это был и не повод убегать. Особенно сейчас.

Проблема в том, что еда была самой большой проблемой в нашей группе на данный момент. У нас было всё кроме припасов, которых оставалось не то чтобы прямо-таки много. По крайней мере, на путешествие к императору песков точно не хватит. А значит единственным шансом было где-нибудь закупиться.

Только мои опасения тут же озвучила Люнь.

— А если это ещё какие-нибудь охотники за головами? — спросила она, разглядывая караван вдалеке.

­— Я думаю, надо сначала увидеть уровень, а потом уже думать. По крайней мере, я не чувствую опасности.

Или волнения, если быть точнее.

— Не поздно будет?

— Если седьмой, то не поздно.­ А если просто разведчики из каравана, то вообще чудно. Можно будет у них хорошенько закупиться, — ответил я, почувствовав на себе пристальный взгляд Лисицы

Я знаю о чём она подумала — под фразой «хорошенько закупиться» она сразу подумала про разбой. Даже не разбой, а то, что я могу попробовать воспользоваться силой, чтобы заставить их отдать еду мне добровольно.

Не знаю уж, какого она обо мне мнения, но этот вариант мне в голову вообще не пришёл, если честно. Любой вопрос можно решить мирно, как показала практика, почти любой, если вопрос касается торговли, а у меня было не так уж и мало вещей на продажу. Даже амулеты левитации, которых я набрал, отлично пойдут под размен, так что главное, чтобы это не головорезы восьмого уровня оказались.

Лететь, несмотря на расстояние между нами, долго не пришлось. Я старался держаться повыше, чтобы нас сразу заметили, попутно спрятав свой уровень под пятый, чтобы лишний раз не пугать народ. Я знаю, что многие становились сговорчивее, когда ты высокого уровня, но тем не менее я старался всегда заходить не с козырных карт.

Я медленно опустился на песок, едва мы сблизилась, пробежавшись по уровню людей впереди — оба пятые. Они не пытались скрыться, двигаясь в нашу сторону, не пытались ускориться, замедлиться или разделиться — двигались спокойно, без всяких манёвров и резких движений, что было хорошим знаком.

Я тоже старался выглядеть максимально миролюбиво, при этом не забывая демонтировать оружие, которое висело у меня на бедре. Остальные спустились как бы у меня за спиной, обозначая лидера группы.

— Так, ладно, улыбаемся и машем. Мы обычные путники, которые… — начал было я, когда они подлетели достаточно близко, как вдруг Зу-Зу слегка ощетинился, тихо зарычав и заставив нас удивлённо посмотреть на него. ­— Зу-Зу, ты чего?

Но пушистый уже распушил хвост, прижав уши к голове и тихо рыча на гостей, будто готовый к драке с гостями, которые приземлились в метрах пятидесяти от нас. Его странное поведение сразу же послужило для меня сигналом, что что-то не так, поэтому теперь я смотрел на гостей с опаской, готовый к новым неприятностям.

И едва я сделал несколько шагов навстречу человеку, который двинулся мне навстречу, замотанный в балахоны, как…

— Лин! — вторая фигура сбросила капюшон, и я практически сразу узнал в ней Совунью, которая приветствовала свою подругу подняв руку. Всё такая же спокойная и безмятежная аутистка, которой я её запомнил, однако ставшая слегка старше с нашей последней встречи.

А вторая фигура…

Она стояла напротив, разглядывая меня, и лишь через несколько секунд протянула руку и сбросила капюшон, заставив уже меня удивлённо на неё пялиться.

На него…

Вот уж точно кого не ожидал увидеть здесь, так это этого засранца...

— О как… — пробормотал удивлённо я.

— Ой-ёй… — выдохнула испуганно Люнь.

— Тц… — раздражённо цыкнула Лисица.

Джа вообще промолчала, будто ей было плевать.

Я не устану повторять, что мир тесен. Особенно этот мир…

Но моё удивление буквально сразу сменилось внутренним напряжением перед битвой и чувством опасности, заставив схватиться за меч. В ответ он лишь усмехнулся, будто это была не больше, чем забава, достав свой клинок и выпустив ещё несколько у себя над головой.

Ну всё, сейчас будет мясо…

Глава 257

Лин даже не успела сообразить, что происходит. Нет, она, конечно, догадывалась, как и Пейжи, что что-то в истории Бао нечисто, но чтобы прямо-таки настолько…

Потому что вот они просто стояли перед друг другом, словно старые знакомы, которые давно не виделись, и в этот момент у Лин даже слегка отлегло от сердца…

А через мгновение всю округу усеяли удары, взрывы и техники, которые разбрасывали песок во все стороны, будто воду в шторм на море.

Сейчас это выглядело так, будто они только и жили ради того, чтобы найти друг друга и убить.

Изначально держа расстояние и усиленно поливая друг друга атаками, оба неожиданно сорвались навстречу друг другу, да так, что подняли облака пыли за собой. Удар произошёл где-то посередине между двумя девушками, подняв брызги песка, будто что-то взорвалось. Во все стороны полетели искры, а в клубах песка то и дело виднелись вспышки мечей, которые двигались так быстро, что слегка хлопали при взмахах.

В воздухе заблестели летающие клинки, что Бао, что Юнксу, которые метались по округе, врезаясь друг в друга, казалось, в хаотичном танце, и уже Лин пришлось уходить подальше, чтобы не попасть под удары, которые разлетались повсюду. Казалось, что они и вовсе забыли, что помимо них здесь были и другие люди.

Вновь оба врезались друг в друга и отпрыгнули назад, после чего вход снова пошли летающие мечи Бао, которые тут же были сбиты клинками. В тоже мгновение в его сторону юркнул красный кристалл, который ветвями потянулся к нему, но техника, сорвавшаяся с меча, просто перемолола его в пыль, едва не зацепив самого Юнксу. Он успел уйти в последний момент обрушив на того в ответ похожу технику, так же ушедшую мимо.

И в то же мгновение закрылся щитом от огненного шторма, который закрыл собой всё, обдав невыносимым жаром саму Лин. Песок превращался в стекло от его температуры, и в таком огненном шторме было невозможно выжить, но…

Вокруг Юнксу, когда огонь унялся, остался островок нетронутого песка, который смог закрыть его удивительный щит, а под его ногами поблёскивал на солнце пол из кровавого кристалл, уже изрядно покрывшиеся трещинами.

Но Юнксу остался здесь ненадолго, так как в тоже мгновение, едва огненный шторм унялся, тот сорвался с места. На том месте, где он стоял, пол из кровавого кристалла разбился на сотни кусочков, рассыпавшись в пыль, когда из песка выросли тысячи копий.

В ответ на этот Юнксу начал обходить Бао по кругу, поливая ударами и иногда выпуская призрака, который мчался к врагу, словно пытаясь поймать его в свои смертельные объятия. И каждый раз Бао ловко от него или уходил, или сбивал, при этом даже умудряясь не попадать под удары.

Они кружились, сходясь в ближнем бою, и вновь расходясь, чтобы обрушить на друг друга все свои силы, от чудесного веера, который сносил всё в округе, до ветки молний, которая прожигала и прорезала даже песок.

И всё же, как бы они не были сильны и как бы не обрушивали друг на друга всю свою мощь, сильнейшим мог быть только один. И ситуация пусть и медленно, но верно сдвигалась на одну из сторон, обещая другой верный проигрыш.

* * *

Нет ничего хуже старой доброй бойни, где в ход идёт абсолютно всё, что у тебя есть.

Я не считал себя плохим бойцом, однако и прямо-таки хорошим назвать не мог. И с Бао это чувствовалось особенно сильно.

Мы оба не скупились на силы, но по количеству техник побеждал однозначно он. Явно матёрый в боях, говнюк довольно быстро адаптировался ко мне, не упуская момента где-нибудь да подловить. Бао продолжал пытаться меня давить атакой, пытаясь вынудить уйти в оборону, и пока что лишь одинаковые уровни, да моя идеальная структура позволяли мне сохранять патовую ситуацию. И это несмотря на то, что по стадиям говнюк мне проигрывал!

Я теперь ощущал на себе, что Бао, каким бы он засранцем не был, противником был очень опасным. Да, опыт не пропьёшь — это я понял ещё давно, но давно не было соперника, который настолько ощутимо мог бы дать мне фору.

Пусть я и держал пока уровень, но это было как жать большой вес — вот-вот, ещё немного и твои руки подогнуться. Здесь было тоже самое — ещё немного, и он всё же достанет тебя, подловит на ошибке или неверном движении.

Я только увернулся от одной атаки, как тут же попадал под вторую, едва успевая выпустить что-нибудь в ответ, чтобы не дать ему перейти в наступление. И сразу же уходил в сторону, каждый раз разную, чтобы у него не было возможности подловить меня на повторах. Я словно играл в теннис, где вроде бы мы на равных, но отбиваться по ощущениям почему-то приходится мне.

Но что сразу стало понятно, Бао явно не был силён в ближнем бою.

Фехтование было не его коньком, однозначно, однако, что касается техник, тут моё уважение, поливал он ими как водой из душа. Поэтому я каждый раз и сокращал между нами расстояние, понимая, где моя сильная сторона, когда он наоборот, пытаясь меня отрезать от себя и разорвать дистанцию, обрушивал град атак на подступах к себе. Но когда наши кликни всё же сталкивались я чувствовал хоть какую-то уверенность и силу, понимая, что только на этом поприще выиграть и смогу.

Поэтому… атака, вновь моя атака, и вновь он обрушивает техники по площади, из-за чего я скачу влево-вправо, словно заяц. Вот шипы, вот я перекрываю его летающие мечи клинками, а здесь огненного дракона, что сорвался в мою сторону, перехватывает кровавый кристалл, после чего удар веер, и появляется окно, через которое я оказываюсь перед ним.

Тут же меч двигается вперёд, кончиком пытаясь ткнуть его в сердце и следом парирование. Сразу уклоняюсь от его удара, после чего перехожу в наступление, заставляя его отходить назад. Он отчаянно машет мечом, явно с толком и понимая, где надо отбивать, а где надо уклоняться, поспевая за моими атаками…

И я сам отпрыгиваю, так как прямо подо мной вырастают шипы. Я разошёлся с ними буквально на сантиметры и тут же поднял песчаную стену, что укрыла меня от его глаз, после чего вновь пошёл в атаку…

Едва не нарвавшись на подобие тысячи клинков, которые меня едва не изрезали, как на тёрке, в ломтики.

Пришлось отходить назад, чтобы обойти и здесь эта срань просто разгулялась. Я мчался туда-сюда, едва поспевая следить за всеми атаками, которые превращаются в одно целое. Сетка молний лупит по мне, уже не оставляя шансов, и только кристалл успевает создать щит, который скрывает меня от атаки. И опять его мечи, и вновь огненный вал, а потом пародия на тысячи клинков, после чего в песке разевается пасть, которая едва меня не сожрала.

И тут же какое-то лассо, почти скрутившее меня по рукам и ногам, от которого я ловко увернулся в последний момент.

Увернулся и попал под другой удар.

Нет, я кидал в него в ответ атаки и техники, но вот только по ним он был получше, чем я, грамотно держа дистанцию, и не давая мне продохнуть. Живот обожгло так, будто к нему прислонили сраную раскалённую кочергу. И следом по уху резанул ещё один, кажется, срезавший мне то самое ухо полностью, после чего меня отбросило назад, словно будто я на полной скорости поцеловался со встречно двигающимся КамАЗом.

В эти доли секунд, кувыркаясь по песку, я успел попрощаться с жизнью…

Но именно в это мгновение Бао неожиданно отвлёкся, парой взмахов сбив что-то справа от себя, судя по всему, дротики, прежде чем прямо передо мной неожиданно выросла Джа с хлыстом…

Это была хорошая попытка, и она даже смогла спугнуть Бао, что дало мне драгоценные секунды времени, чтобы оклематься. Её кнут, словно змеи, заветвился и, блестя на солнце металлом, бросился в сторону ублюдка, тут же поднялись песчаные торнадо…

После чего Джа как ветром сдуло.

Её отбросило в сторону да так, что бедняжка улетела метров на пятьдесят и врезалась в соседний бархан, уйдя в него с головой. Не знаю, убило её или нет, но судя по шлейфу крови в воздухе и на песке, ей досталось знатно.

Но это была, сука, его роковая ошибка.

Хочет поиграть пожёстче?! А как тебе такое?!

Правда мне пришлось спрятать меч, чтобы активировать припасённый для него подарок, но это должно было того стоить. А именно дракона на пергаменте, который ждал своего часа. Я хрен знает, как он работает, но сейчас как раз и посмотрим…

Но…

Это была ошибка, использовать хрен знает что во время боя.

На какое-то мгновение я оказался вообще без защиты перед его атаками, так как меня словно пробрало током при активации пергамента. Я едва не споткнулся, замедлившись, когда пергамент неожиданно не вспыхнул ярко в моих руках…

И именно его вмешательство и спасло меня. Вернее, из-за этого дракона я чуть не сдох, и этот же дракон меня спаса от верной смерти. Бао уже было бросился ко мне, чтобы совсем не оставить мне шансов, как ему тут же пришлось отпрыгнуть назад, так как между нами из неоткуда появился…

Дракон?

Мля, это что за…

Дракон, который появился, был, наверное, размером с легковой автомобиль, однако той силы, которую мне пришлось затратить на его активацию, и времени, на которое я конкретно так подставился, он не оправдывал.

С другой стороны, явно не ожидавший неожиданного появления твари, Бао отскочил назад и обрушил на неё практически всё, что у него было, оставив на месте бедного дракончика лишь кратер из стекла с обугленными краями.

М-да… техника от бога, конечно…

Но с другой стороны, она сыграла свою роль, выиграв мне время и заставив потерять Бао нить боя, что было тоже немаловажно. Как говорила Лисица, нельзя сбиваться с такта боя, иначе можно и вовсе его проиграть.

Я отпрыгнул в сторону, поклявшись себе, что больше не буду активировать неизвестные вещи во время боя и тут же срываюсь на Бао. Дракон, который меня чуть не убил, помог мне подобраться к засранцу так близко, что я смог навязать ему ближний бой.

И вновь на самой грани движения точные и выверенные до миллиметров заставляют сверкать меч в полуденном солнце. Наши клинки бьются друг об друга так, что немеют ладони. Я не слежу за его клинком, лишь за движениями которые легче уловить, что помогает мне быть чуть-чуть быстрее.

На такой дистанции любая техника, которую он активирует — потерянное мгновение. Мгновение, которое даст мне лишний шанс дотянуться до него. И поэтому он не рискует, пытаясь разорвать дистанцию.

Но он не может, а я начинаю наседать на Бао, который медленно, и верно начал сдавать позиции. Понимая, что это мой шанс закончить всё раз и навсегда, я атаковал всё быстрее и быстрее, отчего ныли мышцу на руках, хрустели суставы и трещали сухожилия. Меч издаёт при каждом взмахе хлопки, которые слегка оглушают, и вот он уже не успевает отбиваться от моих атак. Кажется, что ещё немного, и…

Я вновь едва успеваю отпрыгнуть, но на этот раз нас разделила атакующая техника, а защитная. Щит, довольно слабенький, он скорее отпугнул меня, чем действительно доставил проблем, однако, когда я бросился на Бао с целью добить…

Между нами выросла, кто бы мог подумать, Совунья.

Я едва не врезался в неё, затормозив так, что поднял перед собой волну песка, уйдя у него на одну вторую голени.

Честно говоря, я немного прифигел в этот момент. Она просто прыгнула между нам, расставив руки в стороны, словно закрывая собой ублюдка, отчего я едва не насадил её на меч.

Та-а-а-а-а-ак…

Да только выругаться я не успел, так как это сделал, к моему удивлению, сам Бао.

— Вот стерва… — усмехнулся он, покачиваясь. — Пейжи, какая же ты сука…

Казалось, ему стало резко плохо, и быстрого взгляда на этого засранца было вполне достаточно, чтобы сразу понять — Бао так конкретно сейчас траванулся грязной Ци. Так вот почему он резко начал сдавать позиции — Совунья засадила ему в спину дротиков с ядом.

— Прости Бао, — покачала она головой, — но я всегда знаю, на чей я стороне.

Боже, какая она сучка… Я даже почему-то посочувствовал в этот момент Бао.

Что мне не помешало попытаться его прикончить.

Именно, что прикончить, так как едва я бросился к нему, как между нами вновь выросла Пейжи, выставив руки в разные стороны.

А вот теперь меня это начало знатно накалять. Если она хотела, чтобы он проиграл, зачем сейчас защищает?!

— Какого хера? — прорычал я. — А ну сгинула, пока саму не нарезали на лапшу.

­— Прости, Юнксу, я не могу позволить тебе его убить, — покачала она головой.

— С чего вдруг?!

Так, погодите-ка, ты вообще на чей стороне? На моей или на его?

Я даже вопросительно глянул на Лисицу, но та, казалось, удивлена не меньше меня самого.

— Не делай поспешных решений, Юнксу, — спокойно ответила она.

— Совунья, я тебя спас, я тебя сейчас и грохну, — ответил я тихо, после чего крикнул. — Мастер, проверьте Джа, как она, пожалуйста!

Мне не надо было оборачиваться, чтобы увидеть, как Лисица пошла проверять мою подругу. Я же остался один на один с Совуньей и помирающим Бао. Вернее, пока ещё живым и отравленным, но очень скоро помирающим.

— Совунья, последний шанс, иначе вернёшься ты обратно в свою империю без ручек и ножек, — прошипел я. Меня начало это знатно бесить.

— Да заканчивай уже с ней, — недовольно бросил Бао. — Поверь, такая, как она, воткнёт тебе нож в спину на раз-два.

— Странно это слышать от человека, который нам солгал, — заметила она как-то отстранённо. Хотя чего удивительного, она всегда такая.

— Вы тоже солгали мне.

— Но мы не желали ему зла, так что помолчи, Бао, ты уже отговорил своё, — Совунья вновь посмотрела на меня. — Юнксу, пожалуйста, подумай хорошенько, стоит ли его убивать или нет.

— А почему нет? — прищурился я. — Знаешь, кто этот Бао? Он в прошлый раз обещал, что всё будет по-честному, а потом едва меня не убил. Шёл по моим пятам, настраивал против меня людей, пытался убить, и теперь ты просишь его пощадить?

— Да, — сказала, как само собой разумеющееся. Мне бы такую невозмутимость.

— Повод? — кивнул я.

— Он очень умный, — сразу ответила она.

— Я тоже.

— Нет.

— Нет.

Причём второе «нет» сказала Люнь и покраснела, когда я покосился на неё. Вот же предательница. Ты не в ту сторону воюешь, призрачная ты засранка!

— Желания не убивать его у меня стало ещё меньше, — заметил я хмуро.

— Ты хотел правду, ты её получил, — ответила Совунья. — Я бы на твоём месте действительно бы подумала.

С этими словами она отошла в сторону, будто говоря: всё на твой выбор.

Странная она какая-то, спят что ли вместе или что?

— А ты молодец… — усмехнулся Бао. — Вон как вымахал.

— Это всё, что ты хочешь сказать? — спросил я негромко, направив на него меч.

— Свиток у тебя? — сразу же спросил он.

— Нет, я сжёг его.

В этот момент мне показалось, что Бао сейчас задохнётся. Вернее, он сначала знатно так охренел, будто потеря свитка его пугала больше, чем смерть, что меня заставило напрячься. Из-за этого я коснулся своей рукой его плеча и ещё немного вбухнул грязной Ци, чтобы наверняка без сюрпризов было, вспоминая, как сам уделал восьмой уровень из-за самоуверенности.

А потом, явно всё поняв, усмехнулся.

— Значит вызубрил наизусть.

— Да.

— И сколько там было? Уровней-то?

— Тринадцать, — удовлетворил я его интерес.

— Занятно… — Бао вообще выглядел так, будто и не собирался умирать. Его уверенность порождала уже мою неуверенность, что не есть хорошо. — Тогда, возможно, мы сможем с тобой договориться.

— С тобой? С чего вдруг? — хмыкнул я. — Бао, я хочу видеть тебя как можно дальше от себя и только мёртвым, понимаешь?

— Но вырасти в уровнях ты хочешь ещё больше, не так ли? — усмехнулся он спокойно.

— И?

— Я знаю, что в тебе течёт тёмная Ци, а значит алхимия для тебя закрыта. Так же я знаю, что даже будь она для тебя открыта, ты бы не смог овладеть ей быстр и в полной мере, чтобы действительно суметь начать создавать пилюли.

— Твоё время выходит, — коснулся я его шеи мечом.

— Я могу помочь тебе создать нужные пилюли, — наконец предложил он свою помощь. — У меня опыт побогаче алхимиков, что найдёшь ты на своём пути. Но мне нужны рецепты, когда тебе нужны пилюли для повышения. Всё честно. Я даю тебе одно, ты даёшь мне другое.

— Честно? После прошлого раза странно слышать от тебя слово «честно».

— Однако я уже сто раз пожалел о том предательстве. Всё было бы куда проще, отпусти я тебя на все четыре стороны. Теперь я этой ошибки не повторю.

— Да неужели?

— Да, — кивнул он спокойно.

Что-то Бао по своей невозмутимости мне Совунью напоминает, если честно.

— То есть я тебе даю рецепт, а ты мне делаешь пилюли, и все счастливы. Так получается?

— Всё верно. Так и получается.

— Но ты тоже будешь прокачиваться, не так ли?

— Я могу и попозже. Мне главное иметь рецепты, причём пилюли восьмого уровня рецепт я представляю себя, как в принципе и пилюли девятого. Пилюли десятого уровня в общих чертах тоже знаю, но вот дальше… — протянул Бао, глядя на меня. — Поэтому я предлагаю тебе сделку. Ты мне, я тебе.

— Что же ты сам седьмого, если знаешь аж до десятого? — прищурился я.

— Легко, по-твоему, достать нужные ингредиенты в заточении? Да и вообще достать такие ингредиенты? Мне кажется, ты знаешь ответ.

— И где гарантия, что ты не сделаешь мне отравы? — задал я логичный вопрос.

— В твоих знаниях.

— Тогда где гарантия, что ты на последней пилюле сделаешь ту саму, что подействует, а не убьёт меня? Ведь все рецепты ты будешь знать, и я стану не нужен.

— Нет гарантий, Юнксу, это риск, — пожал Бао плечами.

Вот это мне и не нравится. Как и в прошлый раз под конец, когда я стану не нужен, это будет как русская рулетка. С другой стороны, если не давать ему прокачиваться, то тогда он и сильнее не станет. И под конец если вдруг что, я всегда смогу от него избавиться, как нефиг-нафиг.

Однако это всё равно был риск. Риск, без которого я не смогу приблизиться к малышке Ки.

И почему-то в этот момент у меня всплыли слова Лисицы.

Если мелкая меня вообще ждёт…

Глава 258

Нет гарантий, блин…

Я зло смотрел на Бао, понимая, что здесь две крайности: и оставлять опасно, и убивать невыгодно.

С одной стороны, он такой хитрожоп, коих-свет не видывал и, если проморгаешь что-нибудь, он тебя не пощадит. От таких лучше сразу избавляться, потому что потом может быть слишком поздно.

С другой стороны, убить его сейчас — это усложнить себе жизнь, так как Бао вот, у меня в руках, надо просто грамотно его упаковать, чтобы не сбежал. Без него же мне вновь придётся искать алхимики, и там далеко не факт, что не попадётся второй Бао. По сути, неизвестный от слова совсем человек будет не лучше Бао, если не хуже.

Но если взглянуть на проблему немного иначе, то Бао меня не тронет до тех пор, пока не узнает формулу вплоть до пилюли для перехода на тринадцатый уровень. А мне тринадцатая-то особо не нужна, учитывая, что Вьисендо примерно так десятого. Другими словами, Бао не сможет убить меня, пока я не раскрою ему все формулы, а мне просто-напросто делать это не обязательно. Пусть ждёт вечно.

Так что, когда в любой другой ситуации вопрос бы не встал, сейчас, когда мне надо было стать сильнее, убивать его было бы слишком расточительно. Поэтому из двух зол я выбрал наименьшее.

Я внимательно посмотрел ему в глаза.

— Знаешь, Бао, ты прав, без тебя я далеко не уйду, но…

Прежде чем он, ослабленный, успел что-то сделать, мой клинок дёрнулся вперёд и ткнул ему прямо в глаз самым кончиком. Это было филигранно и быстро, никто даже среагировать не успел, включая самого Бао. Лишь мгновение спустя он негромко вскрикнул, дёрнувшись руками к вытекающему глазу, как меч описал небольшую дугу, и его правая рука практически по локоть упала на песок.

И тут же пинком я отправил его отрубленную руку далеко в пустыню, чтобы желания прирастить не возникло.

Насколько я понял, Бао был правшой, по крайней мере и держал он меч правой рукой, и делал многие вещи тоже ею. Поэтому без ведущей руки сопротивляться ему будет сложнее, как и без одного глаза — где-то я слышал, что человеку с одним глазом тяжелее определять расстояние, поэтому пусть будет так.

— Юнксу… — начала было Совунья, но я тихо произнёс.

— Рот закрыла, — и посмотрел на Бао, который стоически пережил ампутацию. — Я бы тебе и ноги отрезал, да тащить не хочется на собственном горбу.

— Ты очень мил, — натужно просипел он.

— Да, удивляюсь своей доброте, — кивнул я. — Считай это месть или способом сдержать тебя, мне плевать. Но всё это ты можешь получить обратно, если будешь вести себя хорошо.

— Получить обратно отрубленную руку? ­— посмотрел он на меня единственным глазом.

— Да.

Не знаю, поверил он мне или нет, но Бао несколько секунд смотрел на меня, будто пытаясь понять, вру я или нет, после чего вздохнул и молча опустил голову, продолжая передавливать культю.

Придётся ему так посидеть ближайшие сутки, так как дать ему пилюлю лечения я не мог — сразу глаз восстановит засранец. Поэтому пусть так посидит пока и подумает над своим поведением.

Ещё я подумал о ошейнике Джа, но об этом тоже надо хорошенько подумать будет на досуге, так как Джа мне так и не раскрылась за те три месяца, что мы вместе, что меня слегка напрягало. Хрен знает что на уме у этой девушки, и не станет ли она ещё большей проблемой, чем есть тот же Бао.

Теперь надо было поговорить с Совуньей, только перед этим…

— Передавите ему руку верёвкой, чтобы не истёк кровью, — попросил я Совунью, и дождавшись, когда она накинет ему на культю жгут, подошёл и ударил с теплотой в сердце ублюдка по затылку, отправив в отключку.

Теперь надо было поговорить с этой клухой.

— Лунная Сова, что меня останавливает сейчас убить вас? — негромко спросил я, глядя ей в глаза.

— Ничего, — ответила она безмятежно.

— Тогда бы почему мне этого не сделать? — задал я выходящий из этого вопрос. — Ведь я не могу понять, на чей вы стороне.

— Я на стороне своей подруги.

— О-о-о… наслышан я о вашей дружбе. Да и сам как-то видел, насколько вы дружны, — фыркнул я.

— Много времени прошло с того момен…

Я ударил её по лицу так, что Совунья, брызнув кровью из губ и носа упала на песок.

— Я спас вас, Лунная Сова, вытащил на своём горбу и помог моему мастеру вас найти, чтобы та вас исцелила. Когда я увидел, как вы пытались защитить Ки, мне казалось, я знаю, на чей вы стороне. Но сейчас, когда вы вот так просто закрываете собой этого ублюдка, я спрашиваю себя, а какую именно цель вы преследуете?

Она вытерла кровь из-под носа, облизнув разбитые губы.

— Я не предала сейчас никого.

— Вроде как нет, но выглядит так, будто вы играете и за своих, и за чужих.

— Я не дала допустить тебе ошибку, Юнксу, — ответила Совунья, попытавшись встать, но я ногой придавил её обратно к песку, приставив кончик клинка к шее.

Нет, я не издевался, не пытался как-то самоутвердиться или сделать какую-нибудь подлость, пользуясь своей силой. Ситуация была слегка непонятно, и я просто не знал, как относиться сейчас к Совунье. С одной стороны, оставить Бао неплохая идея — свой личный алхимик. С другой — а именно ли эту цель она преследовала?

А что, если это двойная игра? А что, если она там ипётся с Бао и поэтому спасла его, как влюблённая дурочка? Хотя с другой стороны, смысл тогда было его травить, если технически, он мог одержать надо мной победу? Что у неё вообще в голове?

Да, ситуация выглядела именно как то, что Совунья хотела и моей победы, и использовать Бао, но… так ли это? И не пытаются мне сейчас лапшу на уши вешать? Или может она пыталась и нашим, и вашим: и мне отдать победу, и Бао спасти? Ведь сегодня Совунья хочет его спасти, пусть и говорит, что знает, на какой она стороне, а завтра уже помогает ему сбежать, так как он тот самый единственный…

Знаю я, на что люди способны.

Только сам не мог вот так просто без реальных причин по одним соображениям убить подругу Чёрной Лисицы. Вот с Бао всё понятно. Или будь здесь какой-нибудь разбойник, который до этого вовсю грабил и убивал — тогда бы был другой разговор, так как здесь опасения оправданны, учитывая личность. А Совунья…

Всё же я не мог убивать союзников, пусть и таких, как она, на всякий случай по подозрению, пусть и не мог понять истинных намерений Совуньи. Однако у меня была возможность запугать её, показать, что даже дружба с Лисицей не спасёт её от участи присоединиться ко всем тем, кто хотел моей смерти. В конце концов страх смерти иногда очень хорошо помогает пресечь другие попытки мутить воду.

— Ошибку — не ошибку, но Лунная Сова, чтобы не было недопониманий, — я надавил кончиком меч ей на шею, отчего из-под него побежала струйка крови. — Если у меня будет хоть один маленький повод подумать, что вы хотите нас кинуть или ещё что… вас ничего не спасёт, ни Бао, ни дружба с моим мастером.

— Я хочу вернуть свою ученицу, — ответила она слегка напряжённо. — И я сделаю всё, чтобы её вернуть.

— Хорошо если так. Плохо, если вы попытаетесь перешагнуть через наши головы при этом.

Я отнял меч от её шеи и спрятал его в ножны, после чего протянул руку и помог ей подняться.

Я не особо доверял ни Совунье, ни тем более уж Бао, однако не всё складывается в жизни как мы хотим. Сейчас в моих силах было контролировать их, и тут уже будет моя ответственность, если я затуплю.

Теперь нас было шестеро: я, Зу-Зу, Лисица, Совунья, Джа, и Бао засранец. Можно сказать, что все под моей ответственностью, что меня слегка не радовало. Я привык путешествовать один, и такая большая команда будто сковывала.

Мы остались прямо там же, где я сражался с Бао, чтобы немного перегруппироваться. Учитывая, насколько больше нас стало, теперь требовалось проверить ресурсы. И в здесь я с огромным удовольствием полез прямо на глазах Бао в его сумку смотреть, что у него там есть. Как говориться, время лутать.

— Вряд ли ты найдёшь много интересного для себя, — усмехнулся он.

— Ну мы это сейчас проверим, — ответил я.

Но он оказался прав, как это не прискорбно. Из бытовухи типа еды, всяких спальных принадлежностей и вещей для того, чтобы встать с комфортом на привал, у Бао было просто дохрена различных ингредиентов. Одних баночек с жидкостью здесь было не меньше пятидесяти, не говоря уже о всевозможных мешочках, кусочках чего-то, всяких склянок и даже миниатюрной печки, в которой можно было делать пилюли. Про книги я вообще молчу — он словно библиотеку ограбил.

Всё буквально кричало о том, что Бао был если не хорошим алхимиком. То хотя бы владел ею на приемлемом уровне и явно получше меня. По крайней мере содержимое его сумки говорило именно об этом.

Что же касается оружия и артефактов, здесь я нашёл несколько табличек с техниками, которые вполне могли пригодиться. Из них знал я только одну, табличку с запечатанной техникой тысячи клинков, которая теперь для меня была бесполезна. Насчёт остальных можно будет потом спросить самого Бао.

Дальше были его мечи, которых явно по уменьшилось с прошлого раза. Я взял в руки один из них и попытался заставить его подняться в воздух, но через несколько секунд отказался от этой идеи, отложив в сторону. Ещё будет время научиться ими управлять.

Но вот что меня заинтересовало, так это какая-то странная трещотка в форме флажочка, необычная, будто слегка светящаяся на вид миска, свечка, на вид самая простая, бубенчики типа тех, что звенят на Рождество и небольшой такой кулончик на шею.

Вот артефакты волновали меня больше всего, так как ими мог пользоваться, по сути, любой. И какой-нибудь мега-убер-имба артефакт мне бы пригодился, чтобы разбрасывать врагов. Хотя в наличии такого у Бао я сомневался, иначе бы он на мне бы его использовал сразу во время боя.

Практически все они были самыми настоящими артефактам. Не сказать, что ихпрямо-таки густо для Бао, который явно не один год топчет землю, однако тоже достаточно — у некоторых и этого не было.

— Что это? — показал я на трещотку.

Я думал, что Бао будет играть в молчанку, но тот ответил как ни в чём не бывало, будто я не взял его в плен, не лишил глаза и руки, а сидел за столом пил с ним чай, и обсуждал последние новости.

— Артефакт, который может поднять ураганный ветер вокруг тебя, — ответил Бао невозмутимо, будто его и не трогало, что я роюсь в его вещах. — Крутишь его, и он поднимает вокруг тебя самую настоящую бурю, как те, что бушуют в пустыне.

— И ты его не использовал против меня?

— Ты ведь не дурак, Юнксу. Я бы просто не успел его активировать, — усмехнулся он.

— Ладно, а это что? — указал я на миску.

— Это для алхимии, позволяет сохранять многие свойства ингредиентов, которые могут исчезать по ходу создания пилюль.

— А бубенцы?

— Управление животными.

— Прямо управление? — удивился я.

— Не совсем. Ты звонишь в них, и к тебе сбегаются животные, что демонически, что обычные, после чего ты можешь их натравить на кого-нибудь.

Короче, ими ты просто задаёшь цель. Типа заставить атаковать противника или просто подойти к тебе.

Я покосился на Зу-Зу, после чего зазвонил в них. Звонкий перелив, словно какой-то смех сумасшедших детей разнёсся по округе, однако пушистый просто глянул на меня, как на идиота, и отвернулся.

— Он точно работает? — с сомнением спросил я.

— Работает, но не на всех действует, — ответил Бао. — Вряд ли ты сможешь подчинить животное, что сильнее тебя по уровню или какую-нибудь тварь, которую и животным сложно назвать.

Я покосился на Зу-Зу. Так, пушистый, ты или неведомая тварь, или выше меня по уровню — выбирай одно из двух. И у меня вновь вопрос, что Зу-Зу за зверь такой необычный.

— Хорошо… а что свечка делает? — показал я её. — Типа разгоняет любой мрак?

— Позволяет управлять огнём, когда горит.

— В каком плане? Создаёт огненную бурю?

— Нет, просто ты можешь управлять огнём вокруг тебя. Заставить его затухнуть или разгореться сильнее, перекинуться на что-нибудь и так далее.

Ну понятно короче, интересная вещь, пусть и бесполезная в реальном бою.

— А кулончик? — я достал последний из предметов, что привлекли мой взгляд.

— Это просто кулончик, — пожал он плечами.

— Просто кулончик? — прищурился я.

— Да. На память.

— О чём?

— Просто на память, — ответил он невозмутимо.

Я внимательно осмотрел просто кулончик, но не разглядел в нём ничего необычного. По сути, обычная побрякушка на цепочке без всяких тайных механизмов, надписей или признаков того, что это артефакт. Выглядел он как самый обычный золотой кулончик, который носят девушки на шее.

Девушки на шее.

С фига ли он у Бао делает? Хотя…

Нет, у меня были на этот счёт догадки, однако сейчас думать над этим мне было лень. Да и не сказать, что меня это прямо-таки волновало. Помимо этого головной боли хватало: например, что делать с Бао и как его сделать безопасным.

И опять мысли возвращались к Джа.

Кстати о ней, девушка обзавелась множеством шрамов на теле, будто рядом с ней взорвалась осколочная бомба, однако даже их можно будет спокойно убрать, когда рядом есть Лисица. В остальном она чувствовала и вела себя совсем спокойно, просто стоя, будто робот, ровно, и ожидая команды.

Если с неё снять ошейник, то тогда его можно будет надеть на Бао, и тот никуда не денется. Соблазн был очень велик, но я боялся потом пожалеть о своём решении. Не мог оставить мыслей, что это окажется плохой идеей. В таких делах всё лучше не спешить и обдумать всё несколько раз, прежде чем действовать.

— Ты как? — подошёл я к ней. — Жива? Цела?

— Я в порядке, господин, — кивнула она.

— Спасибо, что тогда прикрыла меня от удара, — поблагодарил я, постаравшись сделать голос мягким и добрым, однако реакции на это у неё было ноль.

— Не за что, — скупо ответила она. — Это мой долг.

— Ты ведь могла погибнуть.

— Это мой долг, — всё так же, как запрограммированная машина, ответила Джа. — Я создана для того, чтобы служить господину.

— Любому, кто тобой владеет? —­ уточнил я.

— Да.

— И… тебе всё равно, за что ты умрёшь или ради кого?

— Да.

— А у тебя есть хоть какая-то мечта или желание в жизни? — я уже задавал этот вопрос, но решил ещё раз его задать, чтобы посмотреть, изменилась ли её реакция или нет. Но ответ меня разочаровал.

— Мои мечты и желания идентичны мечтам и желаниям господина.

Короче, даже три месяца, что мы провели вместе не смогли разрушить её скорлупу. А может она так давно была рабом, что кроме скорлупы там ничего уже и не осталось, что было даже немного грустно.

Переночевали мы всё так же на месте нашей битвы, разложившись на матрасах, причём Бао пришлось класть практически в самый центр между Совуньей и Джа, чтобы засранец не попытался убежать. Я мог сам лечь рядом с ним, учитывая тот факт, что Совунье я не сильно доверял, однако спасть рядом с мужиком мне было немного неуютно. Куда лучше, когда рядом посапывает мирно Лисичка.

К тому же я расположил рядом Зу-Зу, который отравленному Бао, если что, жопу откусит. Может енот и выглядел миролюбиво, но я помню, как он перегрыз нескольким охранникам в караване глотки на раз-два, когда защищал детвору.

А на утро я огласил свои планы.

— Итак… — вздохнул я, оглядывая нашу новую пополнившуюся команду, когда все собрались. — Сейчас нам надо двигаться в сторону старолуния. Там я рассчитываю отыскать найти императора песков.

— Это какая-то тварь? — сразу решила уточнить Лисица.

— Да, и наверняка опасная. Однако у неё есть вещи, которые помогут мне, ну и вам, мастер, как дойдёте до моего уровня, перейти на уровень Мастера Вечных. Я точно не знаю, что нас может ждать, однако… — я покосился на Бао, — надеюсь, что кое-кто просветит нас позже, с чем придётся столкнуться.

— Если ты хочешь знать что-то про охоту на императора песков, то я тебе ничего подсказать не смогу, — тут же ответил Бао. — Я покупал ингредиенты, но не охотился на него.

— Что, совсем ничего про него не скажешь? — недоверчиво прищурился я.

— Только то, что читал про него. Это тебя удовлетворит?

Ну, учитывая, что я про него вообще ничего не знаю, тут даже поверхностные знания Бао уже помогут хотя бы примерно понять, с чем придётся столкнуться. Я было даже подумал, что можно притянуть самого Бао к охоте на всякий случай, так как что-что, а боец он был неплохой, однако отказался от этой идеи — не стоило забывать, с кем я имею дело.

Но обдумать всё у меня ещё будет время, лететь до этого императора отсюда дохрена и больше.

И где-то в полдень мы поднялись в воздух и медленно направились на север. Медленно, это потому, что отравленный Бао то и дело тормозил, а под конец его и вовсе несла Совунья со мной на пару, так как у мужика сил вообще не было. Правда это не значило, что я прекратил терапию с грязной Ци — совсем нет, я его постоянно подтравливал, не давая силам восстановиться.

Особенно перед ночью. Здесь я не жалел сил, даже определившись с примерной дозировкой тёмной Ци, которая позволяла спустить его с небес на землю, но не вводила в состояние овоща, когда у Бао даже сил встать не было.

— Мне не имеет смысла убегать теперь, — усмехнулся он одним вечером, когда я принялся за уже каждодневный ритуал.

— Да хрен тебя знает… — ответил я.

— Ты знаешь, теперь мы союзники, и ты — мой самый ценный знакомый, против которого мне нет резона идти.

— Что не помешает тебя меня связать и пытать, чтобы всё выведать, — хмыкнул я. — А потом прирезать. А ведь Бао, мы бы могли работать вместе, если бы ты меня не попытался кинуть.

— Может быть, — согласился он. — А может это и к лучшему для тебя, нет?

— Что мы стали врагами?

— Именно.

— И почему же? — мне даже стало любопытна его версия.

Но вместо ответа Бао посмотрел на Совунью и Лисичку, которые о чём-то тихо болтали в стороне.

Глава 259

Мы расположились на одном из гребней бесконечных барханов в стороне от лагеря, чтобы никто нам не мешал. Чёрная Лисица сидела передо мной в позе лотоса, осторожно приложив свои ладошки к моему лицу, будто хотела закрыть мне глаза. Со стороны это, наверное, выглядело довольно мило, но на деле меня пытались исцелить.

Вернее, не пыталась — Лисица действительно меня исцеляла, и это я в буквальном смысле чувствовал, так как…

— Щиплет…

— Юнксу, я кажется ясно выразилась — терпи, — с ноткой раздражения произнесла она.

— Да терплю я, мастер, терплю. Просто спрашиваю, долго ещё?

— Сколько потребуется, — отрезала она.

— Щиплет…

— Ох судьба… — вздохнула Лисица и раздражённо пробормотала, — помоги мне вытерпеть этого человека…

Но руки от лица не убрала.

И такое вот лечение повторялось уже, как только Лисице в голову пришла идея, что надо убрать все мои шрамы. Нет, она, конечно, не желала мне зла, это понятно, но блин, щипало так, будто мне прыснули на кожу кислоту и натёрли её солью, из-за чего теперь очень хотелось ногтями всё расчесать в кровь.

Насколько я понял, это была проблема нашей Ци, светлой и тёмной — моя тёмная входила в такой вот диссонанс со светлой, и из-за этого я чувствовал, будто щиплет. По крайней мере, так мне объяснили.

— Ну есть прогресс хотя бы? — вздохнул я.

Лисица убрала ладошки от моего лица, позволяя узреть свою недовольную физиономию. Но она ничего не сказала, её взгляд медленно гулял по моему лицу, будто Чёрная Лисица не могла меня узнать.

— Мне кажется… — начала мастер медленно, когда за её спиной выплыла Люнь.

— Стали менее заметны, — кивнула призрачная.

— Думаете? — скептически скривилась Лисица, продолжая недоверчиво рассматривать моё лицо. — Моя светлая Ци и его тёмная…

— Это не работает так же, как с вещами, — отмахнулась Люнь, после чего указала на моё лицо пальцем. — Видишь, этот шрам был раньше более отчётливым и выступающим, а теперь его почти не видно.

— Значит помогает? — спросил я.

— Естественно, ведь иначе и быть не может. Моё целительство помогает всем!

Вау, сколько гордости в голосе. Ещё и говорит так, будто сама лично придумала его.

— Но медленно, — охладила её, да и мой пыл Лисица, заставив ту взглянуть на себя слегка недовольно. — Это надолго, Юнксу.

— И мы никуда не спешим, — закончила за неё Люнь.

Они встретились друг с другом злобными взглядами, но промолчали.

Вот как проходили теперь наши привалы, которые стали заметно длиннее и чаще. А всё потому, что раньше мы летели практически весь день, с самого утра до самого рассвета, останавливаясь буквально вот только отдохнуть, отдышаться да покушать. Но теперь привалов было несколько, и они растягивались порой на час и даже больше.

Причина этого крылась в том, что теперь и народу стало поболя, и Бао, этот говнюк, из-за того, что мы его постоянно подтравливали, теперь просто физически не мог лететь долго, а мы физически долго не могли его нести на себе.

С одной стороны, это был, конечно, минус. Теперь мы заметно медленнее двигались, ненамного, но всё же там чуть-чуть, там чуть-чуть, и вот уже мы отстаём на сутки. А, с другой — у меня появилось больше свободного времени, которое можно было потратить на полезные и интересные вещи. Исцеление моих шрамов или, например…

— Покажешь свои техники? — улыбнулся я.

Джа посмотрела на меня как-то слегка удивлённо, но тем не менее кивнула.

— Да, господин, — видимо её не часто просили что-то показать и научить.

На что можно потратить своё свободное время в мире, где побеждает сильнейший? Конечно же на то, чтобы стать сильнее! А когда рядом с тобой безотказная девушка, которая знает пару удивительных техник, то как бы тут грех не заняться этим вопросом.

Учитывая, что техники в этом мире были чем-то сокровенным, тайным, передающимся из рук в руки и никогда не выходящими за определённый круг лиц, найти человека, который тебе их покажет, было крайне сложно. Все молчали как партизаны, и если техника где-то всплывала, то это или была хрень, или стоило столько, что даже далеко не все секты и кланы могли себе такое позволить. А тут просто бери и учи — тебе и покажут, и расскажут.

А обучиться я хотел её странной технике огромной песочной пасти, которая могла развернуться под врагом и его сожрать, и технике создания из песка волков, которые тоже могли быть хорошим подспорьем в бою, чтобы отвлечь или принять на себя удар. Не знаю, насколько они полезны, но лишними точно не будут.

Но не только Джа была источником знаний. Чёрная Лисица тоже согласилась показать свою технику «вжух и щит готов», когда она проводит кончиком меча по земле и создаёт перед собой стену. Здесь уже, как мастер, который взращивает ученика, она, наверное, даже чувствовала определённое удовлетворение, что может передать знания мне. Да и не только эту технику, если уже на то пошло, а все, которые знала.

По крайней мере, Лисица выглядела очень по-деловому и отнеслась к моей просьбе с воодушевлением.

Чего не скажешь о других.

Совунья ещё понятно, окей. Прожив в этом мире столько лет, я примерно понимал, как люди относятся к своим знаниям, поэтому не сильно удивился, когда она ответила вежливым отказом. Но вот Бао…

— Я же тебе могу пальцы отрезать, — напомнил я, когда он улыбнулся и покачал головой.

— Оставшиеся? — ­усмехнулся он. — Ну не будет у тебя пилюль и всё. И что пойдёшь и найдёшь другого алхимика в надежде, что он тебя не кинет ради столь редких ингредиентов?

— Я могу отрезать тебе яйца.

— Ну а я просто не буду делать пилюли.

— Под ошейником будешь.

— Не, не буду, — покачал он головой. — Ну убьёт меня ошейник за неподчинение, и что? Думаешь я действительно боюсь смерти? Живя такой жизнью, чтобы ты понимал, Юнксу, рано или поздно смиряешься с фактом, что можешь умереть в любое мгновение. Поэтому твои угрозы смерти… ну да, я не обрадуюсь, но уж поверь, трястись в ужасе не буду.

— Бао, я могу испортить тебе жизнь ведь. Сейчас-то она в моих руках.

— Ну что же, бывает, — пожал он плечами. — А я пилюли не буду делать.

Да ты задолбал мне этим тыкать!

— Есть другие алхимики.

— Которые сделают правильно? Которые не попытаются обмануть неизвестного последователя? Которые не запросят огромную цену? И вообще, отдадут эти пилюли? Ты ведь тоже подумал над тем, что какой-нибудь алхимик, которого покрывает сильная секта, а она будет сильной, раз он знает рецепт пилюли для прорыва на восьмой уровень, может кинуть тебя, зная, что его защитят свои?

Да, я подумал об этом. Думал, и понимал, что такое вполне возможно, так как ноунейм остаётся ноунеймом, а пилюля для прорыва на восьмой уровень пилюлей для прорыва на восьмой уровень. А учитывая реалии этого мира «вполне возможно» превращается в «высока вероятность».

— Почему бы тогда просто не рассказать о них? — предложил я. — Как… товарищу по бизнесу?

— Бизнесу? — усмехнулся он. — Почему бы тебе, товарищ по бизнесу, не рассказать тогда о своих?

— Ну…

В этот момент у меня действительно мелькнула мысль, что так поступить было бы куда логичнее. Он мне, я ему, и мы оба довольны, но…

Но если он использует эту технику против меня? Блин, да тот же щит Люнь — я замучаюсь его доставать из-за него, пусть это и не техника, а лишь печать. Или Защитница снегов — такое прилетит в тебя во время боя, и жопа, причём подмороженная. А про технику тысячи клинков вообще вспоминать не хочется — под такую если попадёшь, то мало не покажется.

Да и вообще, я как подумал, меня сразу жаба стала давить. В душе возникло приятное чувство, что я вот знаю эти редкие техники, а другие нет, и мысль рассказать о них тут же вызывало неприятие, уже не говоря о понимании, что это могут использовать против меня.

— Я тебя могу Касание лозы обучить, — предложил я.

На мгновение Бао аж прихерел немного. То ли от моей наглости, то ли от моей щедрости.

— Ого… Юнксу… твоя… щедрость не знает границ. А давай так, ты меня обучишь технике Касание лозы, а я тебя обучу технике Касание лозы?

— Блин, даже не знаю… — почесал я затылок. — Звучит заманчиво, но… думаю, я пас.

— Зря.

— То есть не расскажешь? — вздохнул я.

— Нет, — вздохнул точно так же он.

— Говнюк.

— Я знаю.

Проблема с Бао была в том, что я действительно не мог… сделать ничего такого, что заставило бы его расколоться. А всё, потому что я ставил себя на его место, и понимал, что даже пытай меня, я бы молчал как партизан просто из принципа.

Это уже не говоря о том, что Бао был прав — он был мне нужен так же, как и я ему.

Теперь я был практически уверен, что он сделает всё как надо — ему требовались рецепты пилюль на прорыв одиннадцатого, двенадцатого и тринадцатого уровней, и получить он их мог, если только я сам дойду до них. А значит Бао нужно было, чтобы я вырос по уровням и попросил его о помощи. И он сделает всё, чтобы я вырос и дал ему рецепты недостающих уже и ему уровней.

Всё просто.

Мы все повязаны.

Поэтому… пытать? Да, он может из принципа потом просто не делать. Бао был из тех, кто пойдёт до конца ради своей цели, но это не отменяло того факта, что его целью может стать желание испортить мне жизнь. Даже ответить было сложно, был ли он пленным или же всё шло вновь по его плану. Но что я мог сказать, так это что техники не стоили того, чтобы потерять алхимика в долгосрочной перспективе и нажить врага. Да даже просто потерять алхимика, в котором более-менее пока уверен.

К тому же недостатка в техниках, которые надо было изучить, я не испытывал. Начиная с двух техник Джа: волков и пасть из земли, заканчивая техниками Лисицы: щит кончиком меча, какой-то дубликатор твоих атак и что-то типа трещины, которая проходила на метров пятнадцать вперёд, выпуская в разные стороны острые шипы.

Короче, мои две скромненькие атаки (Касание лозы я не считаю) обещали пополниться ещё пятью техниками, которым тоже надо будет найти применение.

Техники вообще были довольно полезны, но опять же, очень ситуативны. Это раньше я думал, что они ответ на все вопросы, но сейчас понимал и кучу нюансов: на дальней дистанции не долетают, на средней иногда проще нанести удар, на ближней бывает, что просто не хватает времени. Это не говоря о том, что нередко от них успевают увернуться, так как реакция на высоких уровнях совершенно иная, чем на том же четвёртом.

И тем не менее я учил их во время привалов и перед сном. Учил так же, как и учился у Лисицы фехтованию. Может я и дрался хорошо, может и опыта у меня было много, но мало приёмов не бывает, а ей ещё было что рассказать о стиле «Танец морозного огня». Всё же моё обучение прервали и мне было что ещё подчерпнуть у неё.

— Ты уже быстрее меня, Юнксу. И ты всё равно просишь тебя обучать, — я видел сомнение её глазах.

— Сила быстро сходит на нет, когда плохо машешь мечом, — пожал я плечами. — То, чему вы меня научили, спасало мне жизнь не раз.

— Льстец, — фыркнула Лисичка, но ей комплемент зашёл, сразу вижу.

— В любом случае, я хочу отточить стиль до максимума.

— Чего же не стиль той твоей подружки?

— Джа? Плетью я попробовал, но это слишком ситуативно.

Я бы даже сказал, чересчур. Подвижность в бою с плетью очень слабая, так просто уже не поскачешь, и при этом слишком много пробелов, которые нечем закрыть, если враг их разглядит и решит ударить. Да меня взять, как пример — тогда на турнире ей техника не сильно помогла, хотя столкнулся с ней я в первый раз. Это просто как показатель, как много пробелов она имеет.

— Значит, хочешь продолжить обучение?

— Ну если вы не против, — пожал я плечами.

— Я не против, если ты хочешь, — невозмутимо ответила Лисица. — Возможно, есть ещё вещи, которым тебе стоит научиться, прежде чем ты окончательно встанешь на ноги.

Так что вот как-то так…

Привалы постепенно стали занимать всё больше времени, и вскоре начало доходить до того, что мы могли двигаться лишь полдня. Но сейчас мы уже никуда особо не спешили: Лисица спасена, Бао пленён, впереди нас ждёт только Император песков, а за ним и пустынный тысячелетний цветок расцвета, после чего мы сможем покинуть эту пустыню и двинуться дальше в мифическую империю Пьениан.

А вообще, теперь я действительно мог похвастаться целым набором как техник, так и артефактов. Тут и веер, и его клинки, рогатка-рука Дянь-му, лампа Алладина, пергаменты с призывом животных тигра и змеи, таблички с техниками, летающие мечи Бао, трещотка в форме флажочка, свечка, бубенцы. Дохрена чего и главная проблема — всем этим воспользоваться.

Да-да, всем этим воспользоваться, так как в любой непонятно ситуации всегда есть то, чем ты сразу дерёшься и то, о чём ты вспомнишь в самый последний момент. Так, например, рогаткой-рукой Дянь-му я пользовался ну в самый последний момент, ведь зачем она, если есть более удобные клинки веера или вообще сам веер?

Вот зачем мне трещотка, вызывающая ураган, когда есть веер? Или управление огнём с помощью свечки, когда удобнее сделать что-то лампой Аладдина? Очень много моментов, где надо ещё правильно всё применить, но как и всегда, всё скатывается чаще всего к самым удобным и практичным артефактам.

Единственное, что у меня действительно до сих пор вызывало вопросы, это тот кулончик, который ещё золотой. Как я его не крутил и не подпитывал, он совсем никак не менялся и никаких признаков артефакта не проявлял. По сути, действительно обычный кулончик, который был так, для красоты.

Я даже с недоверием переводил с него на Бао взгляд, пытаясь понять, всё ли действительно так просто, как кажется, но… подвоха не видел, да и не чувствовал. Однако кулончик всё равно оставил при себе, хотя Бао просил его вернуть ему, типа это память.

— Не пугай меня, Бао, — поморщился я. — А то я подумаю, что тебе свойственно тоже что-то человеческое.

— Ну я когда-то был человеком, Юнксу, как и все последователи. Знаешь, таким маленьким ребёнком среди братьев и сестёр, который тоже когда-то думал, что добро всегда побеждает зло, и справедливость всегда будет одерживать верх. А потом я вырос.

— И чей кулон? Кого-то, кого ты съел, став большим и страшным? — полюбопытствовал я.

— О, одного человека, Юнксу, — улыбнулся Бао, будто был рад, что я спросил. — Который тоже верил в меня, что я всегда буду поборником справедливости.

— И ты оставил кулон на память? Бао, ты меня пугаешь, — недоверчиво покосился я на него.

— Иногда я сам себя боюсь. Но ты можешь продолжать смеяться, Юнксу. Смеяться, пока можешь, ведь нас с тобой отличает лишь одна небольшая вещь, о которой ты ещё не знаешь, — усмехнулся он и сплюнул в песок, будто эта мысль его действительно веселила. — Так что мне жаль тебя, Юнксу, реально жаль.

— Не надо меня жалеть. Подумай лучше пока что о себе, Бао, — посоветовал я ему.

— Посмотри внимательно, — развёл он руками, — кого ты видишь вокруг меня?

— Никого. Пусто, — огляделся я.

— Именно, Юнксу. Никого, — улыбнулся Бао. — Будь уверен, однажды я увижу тот день, когда ты всё поймёшь. И тогда я буду стоять рядом с тобой и скажу всего три слова: я же говорил.

— Что говорил?

— Что ты такой же, как и я.

— Между мной и тобой нет ничего общего, Бао, ­— покачал я головой. — И я никогда не стану таким же, как ты, если уж на то пошло.

— Ты даже не представляешь, как ты ошибаешься… — покачал он головой и больше ничего не сказал.

— Он какой-то странный, — заметила Люнь. — Будто пытается тебя запугать.

Назвать Бао странным у меня язык не поворачивался, если честно. Сейчас он скорее был слегка жутким. Нет, я не особо воспринимал всерьёз его проповеди, так как мне много чего пророчили, а сбылось ровным счётом ничего, поэтому и к его словам я отнёсся скептически, однако…

Надо сказать Джа, чтобы она с него глаз не спускала, а то, если честно, одной Совунье я не доверял. Нет, Лисица доверяла подруге, однако все мы иногда ошибаемся. Может это и не видно сразу, но у меня такое ощущение, что между ними есть определённая искра. То, как Совунья с ним разговаривает, как смотрит, ка сам Бао на неё реагирует — смотрю и вот прямо чует моё сердце, что этих двоих что-то покрепче дружбы связывает.

Тем временем мы продолжали свой путь на север к великому и ужасному Императору песков.

Пейзаж, что удивительно, даже стал немного меняться, хотя казалось бы, это же блин пустыня, здесь нечему меняться. Но как оказался, есть чему. Просто ни с того, ни с сего начали появляться куски светло-коричневых скал. Сначала одна, потом две, а вот уже куда не глянь, то тут, то там встречаются куски скал и булыжники, торчащие из песка.

Вскоре мы уже встречали небольшие обветренные и обтёсанные песком горы, на которых отлично виднелись слои грунта, а между барханов иногда стали попадаться каменные плато.

— Бао, ты ведь покупал ингредиенты, верно? — спросил я, глядя вперёд.

— Да.

— А где ты покупал? Потому что как-то… я бы хотел туда не спускаться и предпочёл бы всё же купить поджелудочный сок, а не добывать его самому.

— Ну-у-у… — Бао затянул с ответом, из-за чего я обернулся.

— Не нравится мне слишком долгая «у» в твоём ответе, — косо посмотрел я на него.

— Видишь ли, Юнксу, я расплатился с тем человеком силой, — усмехнулся он. — Он оказался плохим продавцом и неправильно оценил свои возможности.

— Ты его завалил, — перевёл я на нормальный язык.

— Не всегда и не все соглашаются поделиться ресурсами, которые у них есть, даже если те в избытке, а я не собирался рисковать почём зря, когда это мог получить у человека перед собой. И Лин, не смотри на меня так.

— Какой же ты подонок, Бао… — брезгливо произнесла Чёрная Лисица, покачав головой.

— Добро пожаловать в реальный мир последователей Вечных, — пожал он плечами, не выглядя смущённым. — Ты берёшь силой то, что тебе нужно, или забирают силой нужное у тебя. Ресурсов становится всё меньше, а желающих столько же. И вам придётся с этим смириться.

Побеждает сильнейший, а остальные так, лишь следуют этому правилу.

Не знаю, к чему я это вспомнил, но ситуацию описывает неплохо. Жаль, что это никак не могло помочь нам в данный момент.

Я осторожно подошёл к краю и окинул огромную каньон перед собой, чем-то напоминающий тот самый великий из Америки. Реально огромный, жёлто-красный, он выглядел столь величественно, что аж дух захватывало. Эти будто огромные трещины уходили так далеко, что я даже не был в состоянии рассмотреть противоположный край, даже поднявшись в воздух на сотню метров.

Бесконечный каньон, не иначе.

И что-то мне подсказывало, что в таком месте может водиться лишь исключительно жуткая и опасная тварь.

Глава 260

— Мастер Чёрная Лисица, значит план таков, — начал я, окидывая каньон взглядом. — Вы останетесь с Лунной Совой и Бао. Вы уж простите, но Лунная Сова не вызывает и меня много доверия в принципе, а тут ещё она и так мило общается с Бао, что у меня возникают подозрения, будто они…

— Спят вместе.

— Да, — кивнул я, — будто они спят вместе.

— Ты не понял, — перебила Чёрная Лисица с невозмутимым видом. — Они спят вместе.

­— В смысле, они прямо спят вместе? — я аж скривился.

— Я только что это сказала, — холодно заметила она.

— То есть…

— Да, они спят именно так, как делают детей, Юнксу, если тебя заботят подробности, — раздражённо пояснила она.

Какой ужас…

— Какая мерзость… Он же старик, — я аж посмотрел на эту сладкую парочку, что расположилась в стороне.

— Старик? — приподняла бровь Лисица. — Юнксу, может он и не наш ровесник, но стариком его не назовёшь, так как Бао выглядит лет на пятьдесят. Не могу сказать, что я поддерживаю её выбор, однако…

— Однако он старый дед. Совунья что, страдает геронтофилией? Ну вот, я их представил вместе и теперь не могу это развидеть.

Какая мерзость… что с ней не так, блин?

— Следует ли мне понимать, что я тоже старуха? — приподняла Лисица брови, и в воздухе запахло озоном.

— Не, ну почему, вы выглядите молодо. Вот прямо девушка в самом рассвете сил.

— Мне уже тридцать три, если ты вдруг забыл возраст своего мастера, — холодно произнесла она. — И учитывая тот факт, что моя молодость уже прошла, меня правильно называть женщиной. И то, как ты оценил Бао, значит, что и я стара.

— Не-не, вы с Лунной Совой выглядите ещё пока свежими…

— Ну спасибо, мой дорогой ученик, — отвернулась Лисица.

— Ой, да ладно, он выглядит как старпёр, а вы нет.

— Ну он не выглядит как старик. Скорее, как крепкий мужчина, — встряла Люнь.

— А ты вообще на чей стороне воюешь?! — возмутился я. — Ты меня должна поддерживать!

— Если это касается субъективной точки зрения, то я соглашусь с Лин, что он вполне хорошо выглядит.

­— Вы его так защищаете, будто она вам обеим нравится! И вообще, о чём мы разговариваем?

— О том, что я только что узнала, что твои оценочные суждения записали меня в старые женщины, — сухо произнесла она.

— Даже слова о вашем возрасте не сказал. Вы молоды и красивы, мастер Чёрная Лисица. А он старый, и мне мерзко представлять, как он с Лунной Совой…

— Зачем ты вообще это представляешь?

— У меня бурная фантазия. Какая жуть… Ну вот, что вы наделали, Чёрная Лисица, теперь у меня это из головы не выходит… — пожаловался я. — Короче, мастер Чёрная Лисица, вы останетесь с ними, чтобы всё контролировать. Джа будет вас прикрывать в случае опасности. И Зу-Зу, он тоже будет с вами. Я не знаю почему, но каньон меня смущает и очень сильно. Если оттуда что-то полезет, он вас заранее предупредит, и вы сможете уйти.

Я обернулся назад.

Там, возле огромного валуна и устроили наши лагерь. Недалеко от края, но его видно не будет из каньона, а с другой стороны закрыто камнем, и случайный гость, пролетающий мимо, их не заметит, пока не подлетит ближе. Хорошее место, чтобы устроить привал, и при этом контролировать обстановку.

— Я же спущусь вниз, отыщу этого императора, всеку ему, вытащу всё нужное и вернусь. Постараюсь побыстрее, и если не управлюсь за двое суток, вернусь, чтобы предупредить, что со мной всё в порядке.

— Если ты не вернёшься, я…

— Отправите Джа, — опередил я её, перебив. Я уже знал, что Лисица хотела сказать, как знал и то, что от неё толку будет куда меньше, чем от той же Джа. Не хочу её обидеть, но таковы факты. — Она сильная, с Зу-Зу они смогут быстро меня отыскать и вернуть обратно. Но этого не случиться, я вернусь раньше назначенного срока. Вы главное сторожите Лунную Сову с Бао. Эта сладкая парочка меня смущает.

— Лунная Сова не сделает глупости.

— Простите, но я не доверяю геронтофилкам. К тому же она с ним спит. Спит, даже зная, кто она на самом деле.

А это вообще странно, если уж говорить на чистоту. Не мне судить, но спать с челом, который всех может кинуть и глазом не моргнуть, как-то… даже не глупо, а … будто против своих идёшь, если так можно выразиться.

— А я уверенна в ней абсолютно полностью, — спокойно возразила Лисица.

— Пусть, но пожалуйста, мастер Чёрная Лисица… — вздохнул я, посмотрев на неё.

Невозмутимая и холодная, она бросила на меня взгляд и через несколько секунд всё же кивнула, не без неудовольствия.

— Я отправлю Джа и останусь с ними.

— Спасибо, мастер Чёрная Лисица.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Вообще не представляю, если честно, — признался я и тут же получил колючий недовольный взгляд Лисички. — Но глупостей не наделаю, будьте уверены.

— Не беспокойся, я всё проконтролирую, — поддакнула Люнь. — Уж со мной он в полной безопасности.

— Я вижу. Ни единого живого места на теле не осталось, — холодно ответила Чёрная Лисица.

— Кто бы говорил, ты его вообще потеряла, — фыркнула призрачная обиженно. — Давай, Юнксу, нам пора отправлять на охоту.

Они перекинулись злобным взглядами и демонстративно отвернулись друг от друга.

— Я скоро вернусь, — пообещал я Лисице, после чего оттолкнулся от земли и взмыл в небо.

Пора было начинать охоту.

Хотя, если честно, я даже не представлял, где искать здесь тварь.

Всё, что я знал о Императоре песков, было основано на знаниях Бао, которые он получил дай бог хотя бы из какой-нибудь научной книжки, а не «друг по секрету рассказал».

По идее это должно было быть хтоническое чудовище метров пятнадцать двадцать в высоту — практически пятиэтажка. Покрыто панцирем и с описания Бао похоже чем-то на краба, только вытянутого, оно неплохо бегало и неплохо убивало, плюс имело клешни. По крайней мере что-то похожее рисовалось у меня в голове, когда он рассказывал об этом существе.

Неизвестно, чем существо питалось, однако можно предположить, что это падальщик, который может и хищничать иногда случайными последователями Вечных. Если верить полученной информации, то на поверхности тварь встретить можно было не часто. По большей части оно обитало в глубоких норах, которые представляли из себя систему пещер под землёй, куда, как я понял, если зайдёшь, то хрен выберешься.

Конечно, меньше всего мне бы хотелось бродить по пещерам: слишком много нюансов, да и еще с паучьих пещер я не особо люблю охотиться в таких условиях, но тут выбирать не приходилось. К тому же прямо-таки ничего сложного не ожидалось. Ядом тварь не плевалась, паутину не плела, особо прямо-таки чем-то не выделялась.

Единственное — бронированная и большая, но здесь вопрос тоже решался несложно и очень пригодится лампа Аладдина, которая могла решить вопрос с умерщвлением бронированной твари.

Здесь главное, чтобы другие нюансы не повылазили вдруг. А то как обычно потом выяснится: у неё и органов по паре, и кровь кислота, и вообще она размножается почкованием.

О последнем страшно думать, так как это станет для меня кошмаром во всех смыслах.

Но надо признать каньон захватывал дух. Он был словно огромная трещина, которая осталась от удара и разошлась во все стороны на сотни километров. А когда уйдёшь дальше, и вовсе создавалось ощущение, что это не каньон, а целый лес слоистых гор, которые с высоты птичьего полёта представляли целую сеть проходов, вытоптанных так ровно, будто чтобы было удобнее ходить.

И где-то здесь водится этот Император песков.

— Странно, что здесь такие ущелья, — заметил я. — Нет ни рек, ни чего, что могло бы так всё здесь размыть.

— Может раскопали?

— Да не сильно похоже на рукотворную. Хотя дно действительно будто специально ровняли.

— Надо было Зу-Зу брать с нами, он бы точно помог выследить тварь.

— Ага, а случись что, так с ним же и убегать надо было.

— Какой-то ты не командный… — вздохнула Люнь.

Не командный, ага…

Я решил никого с собой не брать, так как так по мне было надёжнее. Чем больше народу, тем больше они требовали к себе внимания, чтобы никого не забыть, никого не упустить и всех защитить. А охотиться я и вовсе привык один: так я мог полностью сосредоточиться на ощущениях и окружении, не отвлекаясь на то, какой фигнёй заняты другие.

К тому же, до этого другие люди как-то смогли же добыть ингредиенты для подъёма на восьмой уровень будучи сами на седьмом, верно? Это лишь значит, что и у меня есть все шансы это сделать, главное быть осторожным и внимательным.

Мы летели достаточно долго и очень скоро потеряли из виду даже тот край, от которого сами и отлетели. Теперь вокруг был лишь лес из вытянутых, словно свечки, или широких, будто слоистые тортики, гор.

Пару раз я даже спустился на землю, чтобы получше оглядеться. Идеально ровная поверхность толщиной пару сантиметров песка, после чего начинался камень, на которой было идеально видно следы. И пока что, я здесь был, судя по всему, единственной живой душой. Тут даже ничего не росло.

— Ну что-то совсем не весело, — пробормотал я, задрав голову. Вокруг меня возвышались горы с отвесными склонами, уходящие вверх на километр, если не больше. Казалось, что вот-вот и они просто сомкнуться, похоронив меня здесь. — Ни единого следа твари.

— Может они обитают в центральных регионах этого места? — предположила Люнь.

— И как мы определим центральный регион этого места?

— Ну… будем лететь, пока не наткнёмся? 86

Как будто у нас были варианты помимо этого.

Но удача была явно на нашей стороне, учитывая, что мы нашли нору ну или нечто на неё напоминающее уже к концу этого дня. Пролетая над бесконечными проходами каньона, Люнь, глазастая девчушка, неожиданно вскинула руку, указав куда-то совсем в сторону.

— Вон! Я вижу, это пещера, да? Юнксу, это пещера?

Я сразу даже и не разглядел куда она показывает, если честно. Уже был вечер, из-за чего земля потихоньку обрастала тенями, и пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть небольшую дырку, спрятавшуюся в одной из гор.

— Да, судя по всему, она… — протянул я, после чего уважительно посмотрел на Люнь. — Ну ты и глазастая.

— А то! — хвастливо упёрла она руки в бока. — А ты думал, что меня зря называют Уню Люнь Тю Великая?

— Что, прямо так и называют?

— Ну… может не совсем так… но в душе наверняка!

Нора расположилась у самой земли в небольшой складке склона гор и практически сливалась с окружением. Если бы не Люнь, я бы и не заметил её, если честно.

Я осторожно спустился к пещере, но приближаться к ней не спешил. Одаренный как горьким опытом, так и банальной логикой, я завис не напротив входа, а подальше в стороне, чтобы не давать возможности тому, что могло бы спрятаться в тени у входов, сделать рывок и схватить меня на прямой, как это делают те же змеи из засады.

Замер, прислушался как к звукам, так и собственной интуиции, пытаясь почувствовать жизнь, но ничего не обнаружил. Как и не увидел — тень от горы так неудачно падала, что я просто не мог разглядеть, есть что-то на входе или нет.

Но приближаться я к пещере всё равно не спешил.

Я не чувствовал ничьего присутствия или источника, это да. Ещё тогда, во время моего обучения Лисица говорила, что есть много признаков, которые выдают животных, и один из них — источник. Они не умели полностью его скрывать, из-за чего зачастую их можно было почувствовать, если хорошенько прислушаться.

Но извините меня, это было там, в тех землях Дасенлина, где не водилось ничего опаснее злобного кабана в демоническом лесу. Там и яд переставал действовать на людей выше, вроде третьего уровня.

Здесь всё было иначе.

Более высокие уровни существ, более мощные яды, более разумные твари — как знать, как именно здесь меняются законы, которые ещё действовали в Дасенлине и Ёхенлхае? Может я не чувствую ауры потому, что здесь твари благодаря высокому уровню и интеллекту научились его скрывать полностью, как человек? Особенно тварь, которую прозвали императором.

Немного подумав, я достал один из листков для печати, после чего быстро начертил уже знакомый знак кисточкой. Осторожно выведя печать на листике, я вложил энергию в руку и бросил листик в сторону входа. Бумага сгорела, как бенгальский огонь, а вот в пещере вспыхнула яркая вспышка на мгновение осветив весь туннель и подняв облако снежинок.

Да-да, тот самый фокус, что показала мне Люнь, оказался весьма полезным, чтобы подсветить ситуацию.

Чисто.

— Никого, — резюмировал я. — На входе никто не караулит, что уже хлеб.

— Сейчас проверим? — шёпотом спросила Люнь.

Я глянул на небо.

Для меня что солнца, что ночь, одна суть вообще. Ну ночью чуть хуже видно, однако под землёй, где нет света это не играло большой роли. Куда важнее, твари относились к ночным или дневным хищникам?

— Не знаю, но можно пока подлететь, посмотреть, что да как.

Было много способов понять, обитаемая ли нора, как и то, есть ли кто-то там сейчас или нет. В данный момент сам вход пустовал, но это не значило, что глубже никого не будет, поэтому, приземлившись у входа первым делом я огляделся и прислушался.

Ни единого следа или отпечатка у входа. Здесь всё давно занесло слоем песка, который скрыл всё. Стены норы выглядели так, будто кто-то выкапывал этот проход граблями или буром: неровные, ребристые и уже потёртые временем.

Подойдя к стене, я прислонил ухо к камню.

— Что делаешь?

— Слушаю, — ответил я вкрадчиво.

Немного так постояв, я достал меч, после чего от души ударил по камню и вновь прислушался. Просто многие подземные животные под землёй ориентируются именно по звуку, вибрации, которая распространяется через почву. И, как это не забавно, через землю слышно порой лучше, чем так, просто на слух.

И… нет, ничего.

Будто там тварь где-то рядом, она бы наверняка среагировала на звук, зашевелилась бы там или задвигалась, но нет, совсем тихо. Тогда что было сил я крикнул прямо в пещеру, чтобы уж совсем наверняка, после чего вновь приложил ухо к камню и вновь ничего.

— Заходим? — спросила Люнь, вглядываясь во тьму.

— Ну выхода у нас другого нет, так что не стоять же здесь теперь целый день в ожидании чуда, верно? — протянул я, доставая лампу Аладдина. — Я пойду вперёд, а ты карауль тыл, чтобы никто со спины не подобрался.

— Ладно…

Туннель уходил под землю под небольшим углом. И если вход был ещё запорошен песком, то дальше, едва мы углубились, он становился практически идеально круглым. Просто круглый туннель, просверленный в камне, будто его сделал самый настоящий бур, что заставляло задуматься, с чем конкретно я имею дело. Прямой, будто созданный для метро, он уходил метров на двести внутрь горы, где расходился вилкой на два идентичных туннеля.

Лево или право? Лево или право? Хм…

Я задумчиво приподнял над собой лампу, посмотрев сначала налево, а потом на право. Сел на землю, приложил ухо к скальным породам, после чего вновь задумчиво огляделся. Немного прикинув что да как, осторожно вырезал в стене метку и повернул налево.

Хорошо, что здесь породы режутся как масло — случись что, и можно будет просто просверлиться наружу прямо сквозь скальные породы, как это однажды сделала Сянцзян.

Так мы свернули раз пять или шесть, каждый раз сворачивая просто наугад и уйдя под землю, по моим прикидкам, где-то метров на сто. Тишина была абсолютной, ни единого намёка на то, что здесь кто-то или что-то водится.

— Мы… не заблудились? — негромко спросила Люнь, оглядываясь.

— Нет, но пещера выглядит необитаемой, — я тоже огляделся.

Сейчас мы вышли в небольшой шарообразный зал с округлым потолком, в который выходило проходов пять или шесть. Это место было похоже на гнездо существ, но ни единого намёка на то, что они здесь собирались или проводили время: ни шерсти, ни костей, ни говна, ни намёков на насиженные места. Просто каменный зал.

— Столько проходов… и никого… — протянула Люнь, оглядываясь, в то время как я обходил зал, внимательно всматриваясь себе под ноги. — Зачем им такой муравейник?

— А ты знаешь, как выглядит муравейник? — спросил я, не глядя.

— Конечно! Все знают, как выглядит муравейник! Ты за какую неуч меня принимаешь?!

— Не знаю, просто спросил…

— Ты даже особо не слушаешь меня, да? — обиженно спросила она.

— Если честно — нет. Я сейчассосредоточен на дру-гом… — я поднял лампу, бросив взгляд в один из туннелей. — Мне кажется, нам туда.

— Откуда ты знаешь? — внимательно присмотрелась она в темноту.

— Предчувствие. А ещё оттуда воздух едва заметно отличается. Словно более… затхлый и вонючий.

Будешь охотиться много, начнёшь подмечать многие моменты, на которые бы раньше не обратил внимания. А у меня опыт пусть и не огромный, но достаточный, чтобы уж такие очевидные моменты заметить: везде воздух как воздух, а там именно пованивает.

Единственное, что мне не нравилось, так это то, что туннель уходил ещё глубже, куда-то ну совсем в недра земли. Не то, чтобы я был из пугливых, однако с определённого момента у меня в этом мире начали появляться фобии типа мегалофобии или клаустрофобии. И сейчас, когда мы находимся хрен знает на какой глубине под тоннами камня, я тоже ощущал определённое… даже не волнение, а дискомфорт, от которого становилось ну совсем как-то не по себе.

Так, ладно, упокойся, если нас завалит, я даже испугаться не успею, как умру. Вот сдохнуть, застряв в водопроводной трубе ­— вот это да, действительно страшно, а здесь…

А здесь Люнь, жопа слепая, вот что!

Какого хера я её тылы охранять поставил?! Чтобы она об опасности заранее предупреждала! А на деле выяснилось, что Люнь своими моргалками да проморгала всё!

И обернулся я лишь потому, что услышал за своей спиной подозрительные звуки, очень похожие на тихий цокот копыт по камню.

Обернулся…

И сразу же создал стены из кровавого инея, даже не пытаясь рассмотреть, что за нашими спинами там за тень выросла.

Я действительно оказался прав: высокие уровни означали иные правила, и тварь я просто не почувствовал, когда она медленно, практически бесшумно выросла прямо за нами. Может здесь была и моя вина, что я где-то проморгал проход, но блин, Люнь-то зачем за спиной у меня?!

— Люнь, какого хера?! — я отпрыгнул подальше от кровавой кристальной стены, выхватив меч.

— Что?!

— Ты должна была тылы прикрывать! —­ зло рыкнул я, глядя на кристальную стену.

— Я тоже не заметила! — попыталась она отнекаться, когда кристальная стена перед нами затрещала от удара.

Один удар, второй, третий…

Я замер, глядя в то, как трещины расползаются по кристальной стене, отделяющей нас от незваного гостя. Если верить тому, что я успел разглядеть, тварь была не такой уж и большой, что значило одно из двух — или это не та тварь, которую мы ищем, или это какой-нибудь солдат или рабочий императора песков.

В любом случае, наше присутствие здесь не было уже не секретом, и дальше будет только хуже. Вопрос лишь в том, насколько.

— Люнь, сторожи тыл, блин, и только пропусти кого-нибудь опять…

— Да я же случайно… — жалобно пробормотала она.

— Тыл! — прошипел я, перехватив меч поудобнее, чтобы принять тварь, что застала нас врасплох, пока стена из кристалла перед нами трещала, содрогаясь от каждого удара. Раз уж нас нашли, надо было посмотреть, с чем имеем дело, а заодно и расчистить пути к отступлению.

Удар за ударом с той стороны, причём не такие уж и сильные, дающие надежду не сдохнуть в первые секунды, и от кристальной стены начали отваливаться целые куски.

Я напряжённо наблюдал за тем, как последний барьер рушится, держа наготове лампу Аладдина. Вот уже огромная трещина пробежала по всей стене и на нашу сторону вываливался добротный кусок кристалла, разбившись на кусочки. Ещё один удар и…

Тварь неожиданно остановилась. Будто по команде перестала пытаться пробиться к нам, в то время как в у меня в голове раздался громогласный голос, подобный рокоту грома.

— Ты не найдёшь то, что здесь ищешь, человечишка…

Он был настолько мощным, что мои бедные мозги завибрировали. Хотя в следующее мгновение всё это стало неважно…

— Ты не получишь мою дочь…

…

… …

Э-э-э… а… о какой дочери идёт речь?

И сразу восьмой том

—

https://author.today/reader/241335/2173088

(Понравилась книга? Не забудьте поставить лайк =D Вам всего один клик, а мне это очень приятно и поможет в продвижении книги)))

Оглавление

Глава 229

Глава 230

Глава 231

Глава 232

Глава 233

Глава 234

Глава 235

Глава 236

Глава 237

Глава 238

Глава 239

Глава 240

Глава 241

Глава 242

Глава 243

Глава 244

Глава 245

Глава 246

Глава 247

Глава 248

Глава 249

Глава 250

Глава 251

Глава 252

Глава 253

Глава 254

Глава 255

Глава 256

Глава 257

Глава 258

Глава 259

Глава 260