Сказка (не) про нас [Кристина Михайлова] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Всем встать, суд идет:

— Именем Российской Федерации, руководствуясь статьями 194–198 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации, суд постановил:

Признать бездействие управляющей компании «Севелес» незаконным и возложить на неё обязанности по удовлетворению потребностей жителей соответствующего района. Обязать товарищество «Севелес» выплатить в заявленном иске соответствующую компенсацию в полном объёме, а также выполнить пункт 3 статьи 35 договора товарищества с жильцами по адресу г. Москва, Кутузовский проспект, дома 51–55. Государственная пошлина также возлагается на ответчика. Решение может быть обжаловано в судебную коллегию по гражданским делам города Москвы в течение месяца с подачей соответствующей жалобы…

Ну а дальше можно уже и не слушать.

Закрыв на пару секунд глаза, произнесла про себя: «Молодец, Екатерина Борисовна, очередная победа, можешь сегодня гордиться собой».

— Екатерина Борисовна, — меня легонько толкнули в бок, — спасибо Вам, Вы нам так помогли… — начали бурно благодарить меня жильцы Кутузовки.

Выигрывать судебные процессы было приятно, но ещё приятнее осознавать, что твои победы приносят кому-то заслуженную пользу.

Попрощавшись наконец со своими теперь уже бывшими клиентами, лёгкой походкой, постукивая красными лодочками, я отправилась в сторону парковки, где меня ожидала моя маленькая отдушина — Volkswagen Tiguan.

Умело запрыгнув на водительское сиденье, позволила себе ещё на минутку закрыть глаза, ибо спала я за эти пару дней непростительно мало. С трудом разомкнув веки спустя минут десять, решила зайти в Инстаграм, чтобы окончательно проснуться перед дорогой в офис. Решено — устрою сегодня себе маленький выходной. Вот только отмечусь в офисе коллегиальной палаты адвокатов, сдам отчётность по проделанной работе и сразу же домой, в душ и тёплую кроватку.

Мысли об отдыхе прервал он… брюнет с нахальной улыбкой в сторис инстаграма.

И зачем я вообще на него подписана?! Каждый раз ведь от этого кошки на душе скребут. Вот только удалить его было выше моих сил.

Моя маленькая, да что уж — ОГРОМНАЯ школьная слабость — Омаров Тимур.

Столько лет прошло, а моя первая школьная любовь всё равно, хоть и легонько, но отдаётся в области сердца.

Чуть раскосые карие глаза, всегда такой внимательный, изучающий взгляд, ямочки на щеках, слегка смуглый цвет кожи и самое главное… улыбка, ради которой я была готова всегда давать ему списывать, решать все контрольные и мчаться на помощь в любую минуту. Вот только ему это было совершенно не нужно. Невзрачная пухляшка в очках никак не привлекала его, такого крутого и самого популярного в классе, да что уж в классе — в школе. Под стать ему была длинноногая Лизка, с ней он и перешёптывался во время перемен; хотя нет, не только с ней — длинноногих у нас в школе было много.

Так, о чём это я вообще?!

У меня своя успешная жизнь! Катя, да ты себя по крупинкам собрала: учёба, карьера, переезд из маленького городка, работа над внешностью… да он мизинца моего недостоин. Пусть и дальше кукует в Кирове. Оно ведь и к лучшему — судьба правильно всё расставила, не пара мы, — а то сидела бы сейчас в хрущёвке да ждала, пока он с пацанами своими нагуляется. А ведь судя по сторис, с ними он сейчас время и проводит. Столько лет прошло, только Тимур не меняется.

Да, всё однозначно к лучшему.

С этими мыслями, окончательно взбодрившись, я выехала в сторону офиса.

И потом, у меня на горизонте приличный кавалер, продолжала я неугомонно успокаивать саму себя. А самое главное — достойный. Слава вообще завидный жених, таких, как он, ещё поискать надо — симпатичный, образованный, благородный. Да и я под стать ему буду. Ну а что, перспективный адвокат с хорошим заработком. Немногие в моём возрасте смогли заработать себе на машину и маленькую студию в пределах МКАДа. Да, с квартирой помог любимый папочка, за что я была ему особенно благодарна, но и сама далеко не баклуши била все эти годы, а пахала как не в себя. Зато всё у меня в жизни идет размеренно, плавно, а самое главное, перспективно и без всяких там отжигателей в лице Тимура.

Внешностью, как оказалось, я тоже не обделена. Благодаря спортзалу и диетам я смогла под слоями подростковых складочек найти и выточить прекрасного лебедя. Собственно, с самооценкой у меня, похоже, тоже сегодня всё в порядке, легко улыбнувшись самой себе в зеркало переднего вида, подумала я. М-да, мне точно нужен сон и отдых, мешки под глазами больше, чем у панды.

Глава 2

С рабочими делами на сегодня точно покончено. Мчась по Варшавке в приподнятом настроении, уже мечтала, как буду отсыпаться.

Забежав наконец в свои хоть и скромные, зато собственные апартаменты, быстренько сбегала в душ, перекусила омлетом на скорую руку и закрыла наглухо все шторы в квартире, создавая атмосферу позднего вечера, хотя на часах было всего четыре часа дня. Хорошенько взбив подушку, я уплыла в дебри долгожданных сновидений.

Вот только счастье моё длилось недолго… трель дверного звонка настойчиво прорывалась сквозь подушку прямо в мозг. Решено, сейчас я встану и убью незапланированного гостя. Щелчок:

— Ты чего трубку не поднимаешь? — огорошила меня с порога Анька, моя лучшая подруга ещё со школьных времён.

— Вообще-то я отсыпаюсь после тяжёлого заказа, — начала зло шипеть я.

— Аааа, — извиняясь, растерянными синими глазами посмотрела на меня Анька. Ну вот как на неё можно злиться? Никак.

— Ты что, от мужа и детей сбежала? — недоумевала я. Где, интересно, её вечно крикливый груз в лице двух мальчишек-близнецов?

— Витя вчера с друзьями весь вечер и полночи в баре провёл, — проходя на кухню и по-хозяйски заглядывая в холодильник, начала она свой увлекательный рассказ о семейной жизни, — так вот, всю неделю, значит, работает, а выходные с друзьями. Ну я и психанула, на завтра заставила его взять отгул, пусть попробует с двумя пацанами хоть полтора дня продержаться. Может, начнет осознавать мою нагрузку, а то ишь ты, — продолжала подруга свою увлекательную историю про обожаемого мужа и близнецов.

— Как я по тебе скучала всю неделю, — пошутила я, присев за барную стойку и внимательно наблюдая, как подруга достаёт штопор.

— Переночую сегодня у тебя? — так, чисто для галочки, спросила она.

— Конечно, — я направилась в сторону шкафа с разнообразным алкоголем — подарками от клиентов.

Подругу свою я любила невероятно, за столько лет дружбы она мне как сестра стала. Мы с первого класса вместе, она знает всю мою подноготную. Но самое главное в нашей дружбе, так сказать, секрет успеха — мы никогда не конкурируем. Просто потому, что интересы у нас абсолютно разные. Анька человек семейный, я карьеристка, она любит прыгать с парашютом, а я высоты боюсь и предпочитаю гонять на машине, она любит сыр, а я колбасу, она обожает сиреневый цвет, а мне по душе розовый — и так во всём.

Уже под пиццу и красное полусладкое мы, как и обычно, погрузились в школьные воспоминания.

— Кать, — подруга явно была немного напряжена и собиралась сообщить мне что-то важное.

— Опять беременна? — решила я подшутить над ней.

— Тьфу ты, да нет… — немного замялась она, но продолжила, — ты видела, пару дней назад Тима сторис выставлял?

— Нет, стараюсь не погружаться сильно в его жизнь, своих дел хватает, — честно ответила подруге.

— Ну, короче, его в Москву пригласили работать, вроде как в конце этой недели он прилетает, — подруга чуть замерла, ожидая моей реакции — ведь именно она ещё со школьных лет знала о моих сильных чувствах к этому парню.

— И что? Ань, детская любовь это давно пройденная тема для меня, тем более мы не виделись лет сто уже, с выпускного, — фыркнула я.

— Но вы же каждый год обязательно поздравляете друг друга со всеми важными праздниками, — начала она заводить старую песню.

— Это обычная вежливость и хорошее отношение. Всё-таки мы не враждовали и не ругались, в старших классах даже хорошо общались в какой-то момент. — Разговоры о Тимуре были мне неприятны, хотелось и вовсе стереть все воспоминания о нём. — Он надолго в Москву? — всё же решила уточнить у Ани.

— Вроде как да, он же боец MMA или как там, не знаю точно, но сейчас это вообще тема, — разливая вино по бокалам, продолжала неугомонная подруга. — А он тебе не писал? Не предлагал встретиться? Просто вдруг…

— Нет, Ань, не вдруг, нет у него ко мне даже симпатии, нет и никогда не было — в этом я ещё в школе убедилась, а что уж теперь-то. Более того, я уже не дурочка, на милую улыбку не клюну, — неосознанно я начала заводиться в ответ на предположения подруги, ведь она прекрасно знает, как в школе я тайком страдала от своих чувств.

— Прости, Кать, — чуть поглаживая меня по ладони, продолжила она, — просто мне, наверное, очень сильно хочется верить в сказку о Кате и Тимуре. Ты ведь до сих пор таких чувств больше ни к кому не испытывала, я же вижу.

— И слава Богу, — шутливо открестилась я, — долой из сердца таких, как он. И вообще, давай спать, полночь уже, а я нормально почти всю неделю не спала.

— И это у тебя ещё детей нет, — хмыкнула подруга, догадавшись, что любовную тему обсуждать сегодня я уж точно не намерена. — Вот позавчера мелкие вообще полночи не спали…

Аньке удалось заснуть довольно быстро. Дети действительно сильно уматывают её, а если учесть, что их двое… ума не приложу, как она держится вообще, герой!

Мне же спать совершенно перехотелось. Нервно пролистывая инстаграм, хоть и сопротивлялась самой себе, но всё же вернулась к воспоминаниям школьной поры.

Глава 3

Погружение в прошлое

Школа, 4-й класс

На уроке труда эта чертова Лиза-подлиза выпытала мой маленький девичий секрет:

— Ну кто тебе нравится, Кать, скажи? Я честно никому не скажу, слово даю.

— Честно, Лиз?

— Дааа, Кать, ну же? Кто это?

— Тимур.

— Ого!

И уже на следующей перемене эта дылда встала перед всем классом на стул и высмеяла мои самые первые чувства:

— Она, — ткнула предательница в меня пальцем, — любит нашему Тиму.

Я тогда была готова сквозь землю провалиться. Столько лет уже прошло, а неприятное чувство обиды до сих пор разъедает меня изнутри. Что поделать — вот такая я натура с хорошей памятью.

Но хуже всего оказалось другое — растерянный взгляд Тимура.

Как сейчас помню: он стоял в новеньком спортивном костюме с надписью «Россия» на спине, весь такой крутой и непревзойдённый уже тогда. Только признание Лизки не вызвало у него даже победной улыбки или язвительных шуток. Хуже. Тимур просто проигнорировал его. А потом прозвенел звонок, и всем тут же стало не до этого. Всем, но не мне. Я ожидала всякого — но игнор?

И вот тогда зародился новый этап в моём отношении к Омарову Тимуру — ненависть. Я старалась ненавидеть его со страшной силой, выискивать минусы, игнорировать, но затем специально цепляться к нему, ругаться, порой чуть до драк не доходило. Нет, меня он не бил, но в глазах врага я видела, как сильно ему хотелось сделать мне больно за такой острый язык и грубые высказывания в адрес всеми обожаемого парня.

Мне казалось, что я больше не наивная дура, которая позволила насмехаться над собой перед всем классом, но каково же было мое разочарование, когда я поняла, что это не так.

Уже к девятому классу я вдруг поверила, что между нами пробежала искра. Хоть у меня всегда и было плохое зрение, я всё же смогла уговорить преподавателя посадить нас с Тимуром вместе за третью парту. Меня пересадили с первой, а его с последней в самый центр, так сказать. Тогда я обещала Марии Петровне подтянуть Омарова по учёбе, а то он стал отставать. И, действительно, я думала, парень искренне заинтересовался учёбой, начал часто спрашивать меня о чём-то на уроках, мы даже стали созваниваться и могли болтать часами. Казалось, у меня тогда выросли крылья. Я наивно верила, что только мне он изливает душу, только со мной вот так болтает по телефону.

Но как же снова я оказалась глупа…

И месяца не прошло, как по науськиванию своих дружков он начал встречаться со старшеклассницей. Видимо, она ему по статусу больше подходила, чем пухлый ботаник в моём лице.

Он начал меняться: теперь при разговоре со мной явно нервничал, больше не смотрел в глаза, не улыбался. Тимур то тянулся ко мне, то отталкивал. А я просто выла в подушку ночами, надеясь, что он любит меня и расстанется с этой Сабиной из старших классов. Забыв все прошлые обиды начальной школы, я активно начала намекать ему о своих чувствах, тянулась к нему изо всех сил, верила в чистоту нашего общения. Однако в итоге получила такой же от ворот поворот, что и пять лет назад… Тимур попросил пересадить его, стал игнорировать меня, а о телефонных разговорах и речи больше не было — там для меня было теперь лишь «Тимура нет дома. Тимур занят. Тимур спит».

С девушкой своей он, кстати, быстро расстался, не прошло и полугода. Вот только, непонятно почему, эта особа дико возненавидела меня. Однажды в кабинке туалета я услышала её разговор с подругой:

— Как же бесит эта мымра толстожопая. Названивает Тиме, а он её защищает, представляешь?

— В смысле, защищает? — уточнила вторая.

— Ну, мол, одноклассница, просто друзья, ничего такого. А она нам мешает, не понимает, что ли, тупица, что он по вечерам должен с девушкой своей болтать по телефону. Все лезет и лезет к нему, неугомонная такая. Ходит ещё с такой гордой физиономией, коза очкастая.

Меня душили слёзы обиды, ведь я прекрасно понимала, о ком сейчас идёт речь.

— Так зачем он с ней вообще общается, я понять не могу?

— Вот и я про то же. Всё, мне это надоело, буду ставить его перед выбором — либо я, либо эта зубрила. В любом случае, на моей стороне его пацаны будут, мы же в одной компашке.

И тогда ведь Тимур действительно сделал свой выбор — не в мою пользу.

Девичий мир рухнул во второй раз.

Теперь в моей душе не осталось н и ч е г о. Последующие два года были посвящены подготовке к поступлению в университет. Тимура же я просто обходила стороной и контактировала с ним минимально. Больше не было ни любви, ни ненависти, ни привязанности. Всё испарилось, выплакалось в те самые подушки, которые пожелтели от пролитых слёз.

И вот выпускной. Я, счастливая, собираюсь встретить рассвет с одноклассниками и отправиться в своё новое светлое будущее — в престижный ВУЗ. Но опять всё портит ОН.

Самым последним подошёл завязать прощальный узелок из нитей на моей руке. Ну зачем же снова ранить моё сердце?

— Котёнок, — хотелось верить, что хоть сейчас его нежность была искренней по отношению ко мне, — Кать, ты самый добрый человек, которого я когда-либо встречал.

Было видно, что слова давались ему с трудом, будто он сам не верил, что школа закончилась и мы расстаёмся, теперь уже точно, но всё же он продолжил:

— Я просто не мог тебя испортить. Прости меня.

И всё? Это всё, что ты можешь мне сказать, Омаров Тимур, после стольких лет совместной учёбы? Я просто стояла и не понимала происходящего, яростно вытирая нахлынувшие слёзы, которые скрыть уже было просто невозможно. И пусть, сегодня плакать можно, сегодня никто не поймёт, что я оплакиваю свои невзаимные чувства, а не прощание со школой.

Пока я смахивала левой рукой слёзы, Тимур крепко завязывал алую нить на моей правой руке. На меня он старался не смотреть, видимо, не только мне было сложно осознавать всю сентиментальность момента. Покончив с нитью, он внимательно, будто стараясь запомнить каждую черту моего лица, посмотрел на меня и с нежной улыбкой на прощание произнес:

— Не плачь, — вытер большим пальцем слёзы с моих губ и щёк, — не надо, я недостоин этого.

И он ушёл. Просто взял и ушёл. Даже не обернулся на прощание.

Боже, как мне было больно в тот момент. Я держалась изо всех сил, чтобы не зареветь навзрыд. Слишком много людей было вокруг: учителя, одноклассники, родители. А я стояла и смотрела на удаляющуюся спину Тимура. Так много мне тогда хотелось ему сказать, но я не сказала ничего. Ибо лучше поддаться самообману и думать, что любви больше нет, чем безответно страдать по нему — Омарову Тимуру.

Глава 4

Утром меня разбудил чудесный запах, доносящийся с кухни:

— В омлетик сыр и помидорки добавь, пожалуйста, — озвучила я подруге просьбу сиплым со сна голосом.

— Обижаешь, я твои вкусы знаю от и до, — деловым тоном ответила Анька.

— Спаси-и-и-ибо, — подтягиваясь на диване, произнесла я перед тем как отправиться в душ.

— Давай недолго там, завтрак будет скоро готов!

— Да, капитан!

Настроение сегодня было просто на высоте, я наконец выспалась и получила заслуженный выходной.

Надо бы подумать, чем себя занять. Но, как оказалось, долго рассуждать о единственном выходном мне не пришлось:

— Привет, Слава, — ответила я на входящий звонок.

— Привет, дорогая, ну как ты? Выспалась?

— Да, всё отлично, вот проснулась недавно.

— Может, сходим вечером в театр? У меня как раз два билета на «Мастера и Маргариту», в главных ролях — Безруков и Климова.

— Ммм, очень интересно, я только за.

— Ну всё, тогда в семь заеду за тобой.

— Хорошо, спасибо, буду ждать.

— Целую, дорогая, — томным голосом попрощался со мной ухажёр.

— Ага, — каждый раз мне неловко становится от Славиного: «дорогая, любимая, целую, обнимаю».

Слишком приторным казалось мне такое общение. То ли я смущаюсь и поэтому не могу ответить взаимностью на такого рода поведение, то ли что-то ещё — непонятно, в общем. Но театру я была действительно рада, проветриться после тяжёлого судебного разбирательства однозначно стоит.

— Ань, — выходя из ванной, я решила сразу же поделиться планами с подругой.

— Мммм? — с набитым ртом промычала Анька.

— Сегодня со Славой в театр пойду.

Левая бровь подруги поднялась, Аня направила на меня пристальный и недовольный взгляд, продолжая жевать.

— Что?

— Ты знаешь что, — произнесла Анька; на более длинное предложение она была пока неспособна.

— Что он тебе сделал-то, чем заслужил подобное неодобрение? — Я каждый раз искренне не понимала её реакцию. Виделись они со Славой всего пару раз, но за это время Аня люто его возненавидела.

— Чуйка у меня, понимаешь? — наконец дожевав свой омлет, подруга запила его чаем и приготовилась доказывать свою правоту.

— Не особо. — Скрестив руки на груди, я жаждала более подробного объяснения.

— Сейчас объясню. Садись, а то еда остынет.

— Вся внимание, — присев на краешек стула, взяла чашку с кофе и приготовилась слушать доводы близкой подруги.

— Понимаешь, странный он.

— А конкретнее?

— Ну вот смотри: он тебя уже полгода обхаживает, по заведениям постоянно водит, но при этом даже намёка нет на то, чтобы перевести ваши отношения в иную плоскость. Неужели у него к тебе настолько сильное платоническое чувство, что желания абсолютно не возникает? Полгода, Кать! Для мужчин это немалый срок, очень немалый, — с намёком старалась донести до меня прописную истину из области секса подруга.

— Да я как-то тоже об этом не думала, — честно призналась я. — Скорее всего, он просто слишком интеллигентен, ему сложно сделать первый шаг в отношениях.

— Полгода, Кать.

— Думаешь нам уже пора… ну…? — поинтересовалась я у опытной подруги.

— Ни в коем случае! — она на меня аж голос повысила.

— Ты чего, Ань? Ну нет у нас интимной жизни — и ладно, мы просто пока присматриваемся друг к другу.

— Это не всё.

— Что ещё нарыл мой любимый следопыт?

— Взгляд, Кать, его выдаёт взгляд. Слава не смотрит на тебя с любовью или желанием, там явно что-то другое, я даже не могу пока понять, что…

— Так, Ань, стоп, — я успокаивающим движением накрыла ладонь подруги своей. — Слава, может, и выглядит очень сдержанным и не проявляющим чувств, но поверь — наедине со мной он другой. Да и потом по твоему описанию складывается впечатление, что мой кавалер не в себе. А перспективный судья априори не может являться таковым, как минимум потому, что каждый год он проходит обязательный медосмотр и, соответственно, посещает нарколога, психиатра и так далее.

— Кать, Катюша, солнышко моё наивное, прошу тебя, будь очень осторожна с этим человеком. Вот головой понимаю прекрасно, что ничего плохого он тебе за эти полгода не сделал, но сердце чует неладное.

— Всё хорошо, Анечка. Просто со Славой я действительно отвлекаюсь от накатывающего порой одиночества. Он неплохой, подходит мне во многих профессиональных аспектах, никогда ни на чём не настаивает, не давит на меня.

У Аньки был такой взгляд, что мне пришлось пообещать подруге:

— Но, если вдруг что-то пойдет не так, я сразу же пошлю его лесом, обещаю.

— А давай мы тебе другого ухажёра подыщем? — с надеждой посмотрела на меня подруга чистыми голубыми глазами.

— Зачем? Да и некогда мне кого-то себе искать.

— Так ты не переживай, я лично возьмусь за это дело, — тут же воодушевилась хитрюга.

— Так, Роза Сябитова, тебе близнецов и мужа маловато? Решила ещё и подработку в качестве свахи закинуть на свои могучие плечи? — решила я пошутить над Анькой — уж слишком тревожно она воспринимает Славу.

— Да что ты, мне только в радость, — уверили меня в ответ.

— Не сомневаюсь, Ань, но правда не надо. Пусть судьба всё сама расставит по своим местам.

— М-да, — чуть приуныла подруга.

— Что поделать, не очень-то мне везёт в любовных вопросах, видимо.

— Да ты просто ещё не встретила того самого, — теперь уже Анька накрыла мою ладонь своей в знак поддержки.

— Всё может быть, — грустить по этому поводу совершенно не хотелось, а посему я просто принялась за слегка остывший завтрак.

Глава 5

К вечеру, как и договаривались, Слава заехал за мной:

— Здравствуй, — поприветствовала я мужчину, садясь на переднее сиденье Ford Kuga.

— Привет. Шикарно выглядишь. — Слава внимательно осмотрел меня, оценивая мой внешний вид, и особое внимание уделил откровенному декольте.

— Спасибо, — мне было приятно мужское внимание, но всё же его взгляд будоражил что-то непонятное внутри меня… ощущение опасности так и витало в моём сознании после разговора с подругой.

Так, однозначно нужно переключиться, ибо обвинения в адрес Славы были построены лишь на интуитивных предположениях.

— Не слишком откровенно? — решила уточнить у мужчины по поводу своего наряда, дабы нарушить неловкое молчание.

— Нет, что ты, выглядишь просто превосходно. — Слава отвёл задумчивый взгляд от моей шеи, и мы наконец выдвинулись в сторону театра.

На мне было чёрное атласное платье чуть ниже колен с лёгкой, слегка блестящей накидкой. Волосы я решила собрать в аккуратный пучок, а из украшений надела лишь серьги, подаренные Славой пару месяцев назад на день рождения.

— Я забронировал нам столик после спектакля, ты не против? — поинтересовался он.

— Да, конечно, — рядом с ним всегда чувствую себя немного неловко, стесняюсь, что ли. Надо бы уже начинать как-то раскрепощаться. Права была Анька: полгода срок немаленький, а Слава мужчина видный.

— Хотел с тобой кое-что обсудить, — лёгкая улыбка коснулась его губ, и кавалер загадочно посмотрел на меня. — Но это после театра.

— Что-то серьёзное? — чуть заволновалась я, ибо с детства терпеть не могла всяких сюрпризов и недомолвок.

— Нет, нет, всё хорошо, — заверил он.

— Ладно, тогда жду с нетерпением нашего разговора. — Выпытывать информацию у мужчины я не стала, хоть и понимала, что теперь весь вечер буду ждать обещанного разговора. Однако нетерпеливость в данном случае мой недостаток, дёргать Славу и просить рассказать именно сейчас было бы неправильно с моей стороны.

После спектакля мы отправились в ресторан, где, не выдержав, я начала пытать мужчину:

— Слава, не тяни, я и так умирала от любопытства три последних часа.

— Какая ты любопытная, оказывается, — попивая вино, он взирал на меня через стекло бокала с игристым.

— Слава, — я немного начала заводиться от нетерпения.

— Мне подарили путёвку в элитный санаторий под Москвой. На три дня. Хотел тебя пригласить, — сообщил он.

— А работа? Ты же знаешь, какой у меня плотный график. Порой поспать даже времени нет, а про твои судебные будни я вообще молчу. — На мой взгляд, идея была абсурдной.

— Кать, отдыхать тоже нужно, тем более я легко могу договориться с твоим начальством, об этом даже не переживай.

Меня напрягало расслабленное умиротворение Славы, раньше за ним я подобного не замечала.

— Прости, я так не могу.

— Катюша, милая, я правда всё улажу, это даже не проблема. Мы же ни разу с тобой не отдыхали вместе. Пожалуйста, не отказывай мне.

— Слав, я всё понимаю, спасибо тебе большое, но просто сейчас самый разгар работы, — старалась я вразумить, между прочим, действующего судью, у которого по факту должно быть работы в сто раз больше, чем у меня.

— Кать, разгар работы у нас с тобой постоянно, а жизнь одна, тем более я тебя не на месяц отпрашивать буду, а на три дня всего. — В его словах, конечно, присутствовало зерно истины, вот только не готова я была к неожиданному мини-отпуску.

— Я подумаю, но ничего не обещаю, — решила пока не отказывать, тем более вот так, глаза в глаза. Лучше по телефону потом откажусь, придумав более веские причины.

— Ну понятно, — на меня показательно обиделись.

— Слава, я правда подумаю, — для пущей убедительности я даже решила уточнить дату поездки: — На какое число санаторий забронирован?

— К концу следующей недели, — похоже, в моё «подумаю» мужчина не поверил. Теперь я ещё и неловко себя ощущала.

Хорошее настроение испарилось у нас обоих, но идти на поводу у Славы мне абсолютно не хотелось. Ещё больше напрягал другой момент, о котором я думала весь оставшийся вечер, но спросить почему-то так и не решилась — как он собирался пропустить работу с пятницы по понедельник? Мне, как человеку, постоянно взаимодействующему с судами, прекрасно известно, что у судей нереально плотный график, который составляется на месяцы, а то и годы вперёд. Да там с утра до позднего вечера разбирательство за разбирательством, времени на перерыв порой не бывает. А передо мной сидит судья, который даже не переживает никоим образом о пропущенных рабочих днях. Странно, очень странно. Неужели он так сильно жаждет отдохнуть со мной, что готов даже сдвинуть свой график? Тогда почему не сообщил мне об этом заранее? Почему так расслаблено вёл себя?

Вечер был безвозвратно испорчен. Слава погрузился в раздумья и за всю поездку не проронил ни слова. Сухо попрощавшись, я направилась в свою квартиру, размышляя при этом о завтрашнем дне, который не предвещал ничего интересного.

Вот только судьба распорядилась иначе — неожиданный звонок подруги на следующий день вынудил меня пересмотреть Славино предложение.

Глава 6

— Ань, ты в своём уме — мне такое предлагать? — наезжала я на подругу, снимая при этом ненавистные лодочки. Устала за весь день жутко. Мне поручили новое и очень важное для нашей коллегии адвокатов дело, но вместо того, чтобы отдохнуть после тяжёлых трудовых будней, я, к своему несчастью, ответила на звонок подруги. И разговор наш поверг меня в шок.

— А что такого, Кать?

— Что такого?! Что такого?! — я удивлялась наигранному непониманию подруги, а в том, что оно было именно наигранным, у меня сомнений нет, уж слишком хорошо я знала Аню.

— Это просто встреча выпускников. Тима же переезжает в Москву. Надо встретить своего человека как полагается, помочь, может, чем, а то как-то некрасиво получится. Не чужой ведь. Мы-то с тобой шесть лет уже как в столице, а он новичок совсем.

— Да что ты говоришь, мать Тереза! Может, ещё будешь меня уверять, что это ни разу не очередное сводничество с твоей стороны? — продолжала я наседать на подругу, направляясь при этом в сторону кухни. Пить хотелось дико.

— Конечно нет! — так и знала, что сейчас начнёт клятвенно уверять меня в обратном. — Ещё Антон из параллельного класса придёт. Посидим, вспомним школьные времена. Круто будет, Кать. Что ты зациклилась на этом Тимуре?

— Я зациклилась?!

— Ты, ты…

— Да я, если хочешь знать, вообще не смогу пойти на вашу встречу выпускников.

— Это ещё почему? Встреча будет вечером, ты вполне успеваешь после работы.

— Я в пятницу как раз уезжаю со Славой в санаторий в Подмосковье.

М-да, подумала я, теперь действительно придётся ехать. Ибо, если подруга узнает, что я ей нагло наврала, — оторвет голову или того хуже — обидится так, что потом век придётся прощение вымаливать. Уж лучше тогда три дня на отдыхе провести.

— Со Славой, значит? — Анька явно огорчилась от такой новости.

— Ну ничего, посидите втроём. А ты мне потом обязательно расскажешь, что да как у парней в жизни, — как будто невзначай предложила подруге.

— Фиг тебе, ничего не буду рассказывать, раз променяла меня на Славу своего, — обиженно пообещала мне Анька.

— Он тебя опередил своим предложением о совместном отдыхе, — постаралась я немного оправдать мужчину.

— Кать, — голос подруги вмиг стал серьёзней, — только помни, пожалуйста, наш с тобой утренний разговор.

— Помню, Ань, помню, даже слишком хорошо помню, — честно призналась подруге. — Но и увидеться с Тимуром спустя шесть лет тоже выше моих сил, пойми, пожалуйста.

— Вы ведь каждый год пишите поздравления друг другу, — напомнила подруга.

— Так и есть, вот только одно дело получать пару весточек в год и знать, что он жив, что всё у него в жизни хорошо. И совершенно другое — увидеть воочию предмет многолетних воздыханий. Я опасаюсь, что школьное чувство может нахлынуть вновь, — как всегда, я была максимально откровенна с подругой.

— Боюсь, это чувство никуда и не делось, — тоскливо вздохнула Анька.

— Да нет, что ты, — притворно весело ответила я. — Ладно, что мы всё о прошлом. Как там близнецы?

— О-о, эти сорванцы сегодня такое учудили… — и Аня погрузилась в двадцатиминутный рассказ о семейной жизни.

После разговора с подругой я решила сразу же позвонить Славе и обрадовать его своим согласием — если, конечно, поездка была ещё актуальна.

— Слава, привет!

— Привет, дорогая, — раздался где-то вдали голос парня. — Что-то случилось? Мне просто не очень удобно сейчас говорить.

— Нет, всё хорошо, просто хотела сказать, что … — звук эха моего голоса через микрофон телефона сильно раздражал, но я всё же продолжила, — согласна провести с тобой выходные. Если конечно, ты ещё не передумал.

— Отлично, милая! Я позвоню тебе чуть позже и обсудим детали. Прости, мне сейчас неудобно говорить.

— Хор… — я даже не успела договорить, как на другом конце провода послышались гудки.

Странно. Раньше он так себя со мной не вёл. Может, что-то случилось?

Обычно Слава первым звонил мне, приглашал посетить интересные места и ни разу ещё не переходил черту дозволенного. Но сейчас складывается такое впечатление, что наши отношения просто изжили себя. Прогулки и вечера вдвоём уже не доставляют прежнего удовольствия. Тут остаются два пути: либо переходить к более серьёзным шагам, либо расходиться. Вот только надо бы наконец понять: чего хочется мне?

Но об этом я подумаю завтра или послезавтра, а может, вообще послепослезавтра, когда не буду такой уставшей. А сейчас в душ и спать.

Глава 7

Трудовые будни пролетели незаметно, впрочем, как и обычно. В этот раз начальство поручило мне очень важное и значимое для репутации нашей коллегии дело, однако вместе с тем оно было и безумно сложным.

Местный бизнесмен приобрел в ЦУМе за баснословную сумму ботинки именитого бренда. Через месяц подошва тех самых ботинок просто треснула… да-да. Причём треснула в самый неподходящий момент — на Саммите лидеров глобального бизнеса. Не просто тихонечко себе треснула, а ботинок зацепился о порог, и наш клиент ласточкой пролетел перед всеми присутствующими и упал на корреспондента федерального канала. Кадры вышли ещё те… все новостные ленты пестрели сообщениями о данном конфузе. А наш бизнесмен понёс физический, репутационный и финансовый урон одновременно. В общем, дело, конечно… необычное. Мало того что клиент не прост, так ещё и бренд этой обуви имеет довольно скандальную славу. Теперь мне и двум моим коллегам в течение ближайшего года — думаю, не меньше, — предстоит выяснять, кто же всё-таки виновен в случившемся. Вернее, кто виновен, нам как раз понятно, другой вопрос — как это доказать и аргументировать. Однако, несмотря на всю важность нового разбирательства, Славе с лёгкостью удалось договориться с моим непосредственным начальством. Более того, Игорь Петрович был даже рад за меня и со словами: «Катенька, ты всю неделю работала до позднего вечера, конечно, езжай отдохни», просто вытурил меня из собственного кабинета в девять вечера. Так что я уже преспокойненько лакомлюсь клубникой на переднем сиденье Славиного Форда, предвкушая мини-отпуск.

— А что там есть в отеле? — хоть и с опозданием, но всё же решила уточнить у мужчины.

— О-о, много чего, — таинственно ответил он.

— А поконкретней? — улыбнулась я первым солнечным лучикам.

— Номер люкс, горячий бассейн, сауна, баня, рестораны, кинотеатр, лес, зоопарк, а дальше мне было лень читать, — честно признался Слава.

— Так ты же говорил, что путёвку подарили? — слегка удивилась я.

— Ну…

— Слава, — я внимательно посмотрела на него, давая понять, что врать уже бессмысленно.

— Да, я купил нам эти путёвки, — с трудом признался он, — просто хотел провести время вместе с тобой, сблизиться, — кажется, Славка немного засмущался, ибо лицо его пошло красными пятнами.

Я решила дальше не развивать неловкую тему, а просто поблагодарить человека:

— Спасибо, мне правда очень приятно, — я с нежностью посмотрела на мужчину. Он каждый раз старается для нас, заботится, не давит на меня. Слава явно достоин большего, а я, кажется, к этому большему уже была готова. Ведь рядом со мной такой прекрасный человек, который ухаживал и верно ждал на протяжении шести месяцев, понимал мою сильную загруженность, а порой и холодность. Да, он явно достоин большего, чем просто походы по ресторанам, прогулки и общение по телефону.

— На самом деле я удивлён, что ты согласилась. Уже строил план, как бы тебя выкрасть. Но благо он мне не пригодился, — отшутился молодой человек.

Сообщать истинную причину своего согласия я не стала. Поэтому ответила просто:

— Я очень надеюсь, что у нас будут незабываемые выходные.

— Конечно, — Слава взял мою ладонь и коснулся губами тыльной её стороны. Лёгкий поцелуй щекотал кожу, но я терпела такое проявление нежности, ведь для мужчины это было важно.

Доехали мы до места довольно быстро. Заселились. Ну а дальше как-то всё быстро закрутилось-завертелось: прогулки по лесу, спа, вкусный ужин с развлекательной программой. Казалось, мы со Славой на одной волне — веселились и отрывались по полной. Но моментом, который я больше всего предвкушала, было наше возвращение в номер. Я была благодарна Славе за всё, что он делает для наших отношений, за эту поездку, за санаторий, который оказался ошеломительно прекрасным. И хотя в глубине души я чувствовала лёгкое сопротивление, разум мой постоянно твердил об обратном — здравый смысл подсказывал, что Слава подходящая кандидатура, совесть же твердила, что этот мужчина явно заслуживает большего. И на это большее после четырёх бокалов шампанского я, кажется, была готова.

Уже в лифте я схватила Славу за ворот рубашки и потянулась к его губам в ожидании страстного поцелуя. Ожидания оказались оправданными. Меня заключили в крепкие объятья, и мы побрели в сторону номера, благо он находился недалеко. Внутри было темно, что однозначно играло нам на руку, ибо лёгкое стеснение всё же присутствовало.

Слава медленно направлял нас в сторону кровати, расстегивая при этом застёжку моего платья. Пышное покрывало будоражило воображение. Но ещё больше волновало осознание того, что сейчас ЭТО впервые со мной случится. Слава знал о моей… невинности и никогда не настаивал, не просил чего-то большего. Терпеливо ждал. Такой подвиг конечно же заслуживает награды. Не то что этот Тимур. Сколько, интересно, девушек у него было?

Боже, Катя, ты однозначно дура! Целуясь с достойным парнем, думаешь о бабнике и проходимце, который ничего хорошего для тебя не сделал. Разве что сказал на выпускном: «Я просто не мог тебя испортить». Спасибо, блин! Как благородно с его стороны.

Так, стоп!

Он не достоин даже мыслей.

Слава. Слава. Слава. Сейчас в голове должен быть только Слава.

Который, кстати говоря, почувствовал мою некую задумчивость:

— Катенька, всё хорошо? — поинтересовался у меня этот замечательный мужчина.

— Да, я готова. — Воспоминания о Тимуре лишь разозлили меня, а оттого ещё сильней подтолкнули к серьёзному шагу.

Слава легонько коснулся губами моей шеи, области декольте… вот только платье почему-то снимать не спешил.

— Я не могу, — вдруг резко мужчина отстранился от меня, как от огня. — Не так всё должно быть. Неидеально получается, — он схватился за волосы и начал ходить по номеру, словно в прострации.

— А как должно быть? — ошеломлённо поинтересовалась я.

— Не здесь. — Я не могла увидеть его взгляд в темноте, хотя очень сильно хотелось. — Не так я продумывал это.

— Слава, что не так? — искренне недоумевала я. Уж не думала, что вечер обернётся подобным образом. Ожидала большей инициативы от мужчины, а в итоге кажется, что нужно это только мне. Ничего не понимаю.

— Потерпи, малыш, — Слава резко приблизился ко мне, так же резко, как пару минут назад, и отстранился. — Скоро, скоро у нас с тобой всё случится. Как я и мечтал, — шептал он.

— Слав, с тобой всё в порядке? — такое поведение начинало меня не просто напрягать, но и пугать.

— Да, — мужчина чуть прочистил горло и уже более серьёзным и обыденным тоном сообщил, — просто ты достойна самого лучшего… я бы даже сказал, незабываемого вечера. И я создам для тебя эти условия. Подождёшь?

И вот что на это ответить?

— Д-допустим, — его близость уже не будоражила меня, как пару минут назад, а скорее наоборот — отталкивала.

— Отлично! Просто потерпи немножко, пожалуйста, — меня нежно, почти невесомо поцеловали в губы.

— Хорошо, — что тут ещё ответить. Вечер уже в который раз был безвозвратно испорчен.

— Ложись спать, я пойду в душ, — и Слава, как ни в чём не бывало, просто покинул меня.

М-да, оставаться тебе, Екатерина Борисовна, старой девой до скончания веков.

Печально? Или к лучшему?

Глава 8

Последующие дни отдыха прошли без особых новостей. Мы вели себя как друзья. Но всё же между мной и Славой образовалась пустота, я бы даже сказала, безысходность от отсутствия развития в отношениях. Мне часто становилось неловко перед мужчиной, хотя я понимала, что ничего преступного не совершила. Слава тоже чувствовал напряжение между нами и постоянно клятвенно обещал создать в скором времени идеальные условия для нашего первого раза… всё же это звучит для меня немного странно, даже дико. Но спорить с мужчиной по такому поводу я тоже не хочу. Сама в раздумьях теперь. Точно ли готова пойти на этот шаг? Не буду ли жалеть?

Также Слава часто стал оправдывать свои поступки работой. Якобы из-за многочисленных дел, навалившихся на прошлой неделе, сейчас ему очень сложно сосредоточиться на отдыхе и уж тем более на чём-то более важном и ответственном. Я его прекрасно понимала — сама за эти три дня неоднократно отвлекалась на работу. Постоянные звонки и сообщения от коллег никак не давали нам нормально отдохнуть. Но, несмотря на небольшие сложности, отдых действительно был нам обоим необходим. Так или иначе мы привыкаем понемногу друг к другу. А секс… почему-то я даже и не жалею, что его у нас не было.

В понедельник настали долгожданные трудовые будни. Мини-отпуск завершился толком не начавшись, но мне и такой разрядки было достаточно. Слава подвёз меня до адвокатской конторы, сам он тоже собирался отправиться на работу. На прощание мы договорились встретиться через пару дней. Вот только куда пойдём, непонятно. Неинтересно и обыденно всё стало.

После обеда мне позвонила Анька. Решили с ней встретиться вечером в нашем любимом кафе неподалёку от Москворецкой набережной.

Как бы ни упрашивала я за эти выходные подругу рассказать подробности встречи выпускников, она упрямо молчала, обещая рассказать всё только при личной встрече. Шантажистка. Но всё же, как ни крути, узнать о Тимуре мне хотелось со страшной силой. Как он? Изменился ли? Спрашивал про меня?

Вопросы. Вопросы. Вопросы.

Никак не могу избавиться от них. Любопытство грызёт меня, не терпится услышать о Тимуре больше, чем дают посты в социальных сетях. И вот настал долгожданный момент встречи.

— Привет, — я с улыбкой подошла к столику, где меня уже ожидала подруга.

— Привет, Кать… — Аня чуть замялась, в её глазах читалась некая смесь тревожности и авантюризма.

— Так, — присев за столик, я внимательно следила за лицом Аньки, стараясь считать причину её опасений.

— Я не виновата… он сам попросил. А что я? Я не могла отказать любимому однокласснику, — с невинным видом пыталась мне что-то пояснить подруга.

— Ничего не понимаю, Ань, — я чуть нахмурилась, силясь осмыслить сказанное ею.

— В общем … — Анька явно нервничала, уголки губ у неё подрагивали. Вдох-выдох, и она выдала ошеломительную новость, — сейчас приедет Тимур.

Ступор. Только сердце бешено колотится в груди.

Я молчу. Не реагирую. Мне дурно. Мне плохо. Не могу дышать. Будто мир уплывает куда-то, оставляя меня наедине с бушующим ураганом эмоций.

— Катенька, милая, солнышко моё, он правда просто хотел тебя увидеть, пообщаться. Столько лет ведь не виделись. Прости, что раньше не сказала, я… — подруга опустила от стыда глаза, — ведь ты бы не пришла. А мне очень этого хотелось, Кать.

Вот обидеться бы сейчас на неё… да только время неподходящее. Но потом обязательно обижусь!

Я резко встала из-за стола.

— Ты куда? — с недоумением спросила моя коварная сводница.

— Ты права. Я не буду с ним видеться.

— Кать, — подруга последовала за мной.

Однако вместо того, чтобы направиться в сторону выхода, я почему-то в панике побежала в уборную. Зайдя внутрь, внимательно посмотрела на себя в зеркало. Мне столько лет… взрослая ведь уже, а до сих пор не могу избавиться от этого наваждения по имени Омаров Тимур. Сюр какой-то.

Включив холодную воду, резкими движениями три раза ополоснула лицо, стараясь прийти в себя. Не помогло.

— Я небуду с ним видеться, Ань. Вызывай такси, — мой голос был настолько серьёзным, а тон категоричным, что подруга не рискнула противиться моему решению. И правильно сделала, ибо я была на грани.

— Кать, прости, — на меня через зеркало в уборной виновато смотрели голубые глаза.

— Вызывай скорее, Ань, — нервы накатывали волной, — поговорим потом.

— Через три минуты, белый Форд Фокус.

— Отлично, — схватив сумку, я направилась к выходу.

Идти было волнительно. Вдруг Тимур уже тут. Именно поэтому я опустила глаза и шла только там, где людей было значительно больше, стараясь затеряться в толпе. Убегала, как трусливый заяц. Но сейчас к встрече я была однозначно не готова. Как минимум морально, не говоря уже о строгом внешнем виде адвоката. Хотя какая, к чёрту, разница, во что я одета. Катя, очнись! У тебя с ним всё равно никогда ничего не получится. Даже если ты ему вдруг приглянёшься. Где твоя гордость? Он дважды тебя динамил! — так старалась я вразумить саму себя.

Почти у цели. Вот он, выход. Кажется, пронесло. Внутри с каждым шагом становилось всё легче и легче, только руки продолжали трястись. Буквально три шага — и свобода. С подругой попрощаюсь потом по телефону, когда выскажу всё, что думаю о такой авантюре без моего ведома.

Шаг.

Ещё шаг.

И вот он, последний шаг, самый долгожданный.

— Котёнок, — услышала я сквозь шум. Тихий, но при этом властный и такой родной голос.

Глава 9

Нет сомнений — сказано это было именно мне. Ведь так… именно так называл меня лишь один человек, голос которого я пронесу в своём сердце сквозь года. Так тихо, при этом так властно, не повышая голоса, он окликнул меня. Все шесть лет я помнила этот тембр голоса и манеру речи. Зачем? Зачем ты это делаешь, Тимур? Неужели не понимаешь, как невыносимо сложно мне находиться рядом с тобой? Ведь ты не мой…

Ну что ж, принимай удар судьбы достойно, Екатерина Борисовна!

Я подбадривала себя как могла, собираясь обернуться и заглянуть в глаза когда-то обожаемого бывшего одноклассника. Пора…

Глубокий вдох и плавный поворот. С моментально натянутой хищной улыбкой я с вызовом посмотрела на объект своих воздыханий из далёкого прошлого. Я больше не та дурочка, которую легко развести на списывание или с которой можно просто дружить. Получи и распишись, Тимур, новую, усовершенствованную и стервозную Екатерину.

— Ну привет, — с явным превосходством поприветствовала я Тимура.

— Даже так, — ухмыльнулся он язвительно, скрестив руки на своей накачанной груди. — Убегаешь? Неужели не рада видеть меня?

— О, конечно, рада, даже не представляешь, как сильно рада, — колко ответила ему. — Вот только дела возникли, — выдержала я секундную паузу и коварно добавила, — более важные.

— Это какие же? — слегка прищурился Тимур в ожидании ответа.

Какое его дело? Я было собралась спросить, но вместо этого выдала:

— Любимый ждёт, помощь моя нужна в одном важном деле, — и слово «важном» произнесла с нарочито томной интонацией.

— Зачем приехала тогда? — своими вопросами Тимур явно пытался вывести меня на чистую воду. Догадывается, видимо, что из-за него сбегаю.

Я собралась соврать про спонтанность моего ухода, что нисколечко не планировала сбегать. Вот только неожиданно влезла Анька, про которую мы и вовсе забыли во время нашей словесной баталии:

— Привет, Тим, — улыбнулась она своему любимчику среди кандидатов на моё сердце. — Катенька, я только что поговорила со Славой, он заедет за тобой позже, так что ты спокойно можешь остаться с нами, — обратилась она уже ко мне, нагло выдумав разговор со Славиком, номер которого знать не могла.

Вот же… нет слов, какую я змеюку на сердце пригрела. Ни стыда, ни совести! Подруга ещё называется.

Но я мило улыбнулась Аньке и произнесла:

— Какие прекрасные новости! Тогда вернёмся к столу?

Первым направился к столику Тимур, затем Аня, которую я придержала за локоть, стараясь убить взглядом. На меня непонимающе смотрели голубые глаза. Действительно, что не так? Эта женщина меня точно до инфаркта доведёт. Но выбора нет — надо идти и общаться с этим самовлюблённым бойцом, который непонятно зачем решил встретиться со мной.

Столики в ресторане были круглыми, что позволило нам комфортно устроиться и внимательно следить друг за другом. Наконец принесли меню.

— Мне цезарь с креветками и безалкогольный мохито, только, пожалуйста, добавьте в напиток побольше мяты, — не изучая особо меню, почти сразу же сделала я заказ.

— Мне стейк самой сильной прожарки и воду со льдом, — Тимур сделал заказ следом за мной, вот только почему-то глядел он в тот момент не на список блюд с перечислением степеней прожарки, а на меня. Это какой-то намёк, адресованный лично мне? Нет-нет, я сразу же выбросила подобную мысль из головы. Катя, это же Омаров Тимур, он не испытывает к тебе настоящих чувств. Максимум, на что способен — просто поиграть и выбросить, как одну из своих длинноногих дам. Хотя я даже по этому стандарту ему не подхожу — ростом не особо удалась, еле достаю до его мускулистой и могучей груди.

— А я буду пасту с соусом песто и клубничный коктейль, — отвлекла нас от разглядываний друг друга Аня.

Так, нужно прекращать эту игру в гляделки. Иначе он поймёт, что я до сих пор к нему неравнодушна. А как оказалось, я действительно до дрожи в коленях к нему неравнодушна, что уж тут скрывать. Кошмар… ведь наивно полагала, что вылечилась от болезненной любви к смуглому кареглазому парнишке. Но нет, вовсе нет, кажется, ещё больше изголодалась и соскучилась по его виду, голосу, манере поведения.

— Так зачем ты хотел встретиться? — пошла я сразу ва-банк.

Было видно, что мой вопрос в лоб немного удивил его, но всё же Тимур быстро сориентировался:

— Хм, у одного моего приятеля неприятности, — начал он издалека, — и ему нужен адвокат. Думал, может обратиться к тебе?

— А какого рода неприятности? — сразу же переключилась я на работу.

— Полагаю, мы можем это обсудить потом, не о плохом же нам сразу говорить. Встретились наконец, столько лет не виделись, — Тимур явно был растерян. Может, не хочет говорить о деле при Аньке? Зря, я ей доверяю, хоть она и подводит меня уже который раз, подстраивая встречи с Тимуром. Ну ладно, желание клиента — закон.

— Хорошо, давайте пока не будем о работе. А тебе я дам свою визитку, — полезла я тут же в сумочку, — пусть свяжется со мной, постараюсь проконсультировать. Сейчас у меня работы непочатый край, но попробую посоветовать неплохого адвоката.

— Хорошо, благодарю, — Тимур задумчиво начал крутить визитку в руке, а за столом повисло неловкое молчание.

— Тим, расскажи ещё раз, какие у тебя планы на жизнь в Москве? Думаю, Кате будет интересно, — прервала тишину воодушевлённая Анюта. Мне захотелось сказать ей отдельное спасибо за «Кате будет интересно».

— Планы, — довольная улыбка заиграла на его лице, — буду и дальше заниматься смешанными единоборствами. Меня пригласили в бойцовский клуб «Сармат», потому и переехал в Москву.

— Вау! — расширила глаза Анька, восторженно глядя на одноклассника. — Мой муж, кстати, болеет за ваш клуб. Это же тот клуб, который основали три брата? Как их там, — чуть задумалась, вспоминая, подруга, познаниями которой я была невероятно удивлена, — Сармат, Ахмат и…

— Элан, — подсказал Тимур. — Всё верно, Ань. Если хотите, могу достать вам билеты на бой.

— Было бы просто супер, — тут же опередила меня Анька. Нет слов! Я в шоке от её поведения.

— Я не смогу, простите. Дела, работа, — попыталась я слиться.

— Да ладно тебе, Кать, — заныла Анька, — Тима ведь только переехал в наш город, ему нужна поддержка близких. А кто, если не мы? Ну пошли, пожалуйста.

И что ответить? Когда на тебя с мольбой смотрят голубые глаза и пристально — карие.

— Ладно, — сдалась я на милость подруги, наблюдая при этом победную улыбку на лице Тимура, — только нужно четыре билета. Я с молодым человеком хотела бы прийти, — улыбнулась теперь уже я.

— Легко, — внимательно, чуть прищурясь, изучал меня мужчина. Что он хочет распознать в моём поведении таким образом? Непонятно.

— Вот и превосходно, — радостно заявила я двум своим слегка поникшим собеседникам.

— Ваш заказ. — Наконец нам доставили еду и напитки, разрядив странную обстановку за столом. Или странной она казалась только мне? Об этом я решила подумать потом. А сейчас мне просто необходимо выпить прохладного освежающего мохито — в горле жутко пересохло, а тело за последние полчаса неоднократно бросало в дрожь.

Глава 10

Ужин в компании Тимура. Поверить в это не могу. Шесть лет. Шесть чёртовых лет прошло. А меня до сих пор, когда он рядом, в жар бросает. Моё состояние осталось прежним, лишь место действия изменилось. Вместо школьной столовки в маленьком городке мы сидим в столичном ресторане.

И удивительный факт: раньше горе от неразделённой любви я заедала булками да запивала газировкой, теперь же кусок в горло не лез, и я вяло ковырялась в собственной тарелке. Ну хоть это к лучшему — здоровее, может, буду.

— Как живёшь, Катя? Расскажи о себе, — прервал мои раздумья Тимур. Я же показательно старалась не смотреть на него во время еды.

— Всё отлично, хм, — чуть прочистила я горло, желая казаться более уверенной в себе, — работаю…

— О, да! — воскликнула неожиданно гиперактивная Анька. — Она так много работает, ты не представляешь, Тим.

— Работаю, как и все, — пробубнила я в ответ, — мне моя работа доставляет удовольствие.

— Что есть, то есть, — согласилась со мной подруга. И вновь повернулась к Тимуру. — Она ведь ещё со школьной скамьи мечтала быть адвокатом. Мечты сбываются. Горжусь тобой, Катюша, — изобразила она воздушный поцелуй в знак признания моей целеустремленности. На что я ответила ей лёгкой улыбкой.

— А что ещё? Помимо работы? — вот ведь пристал, да ещё так внимательно смотрит, будто впервые увидел и не учились мы вовсе одиннадцать лет в одном классе.

— Ммм… спорт иногда, отношения… — А что, собственно, ещё в моей жизни есть? Какой-то скуповатый список, аж самой неловко и грустно стало.

— Ты говорила, что тебя будет ждать твой парень. Давно встречаетесь? — словно между делом, рассматривая лёд в своём стакане, поинтересовался Тимур.

— Прилично, — решила я не называть точный срок, ибо полгода показалось не такой уж и серьёзной датой. — А у тебя как на личном фронте? — тоже будто невзначай решила поинтересоваться у него.

— Холост, — коротко ответил он.

Не буду скрывать, сердце моё возликовало от такого ответа.

— Ну ничего, в Москве быстро сможешь найти длинноногую фифу модельной внешности, — колко подцепила его.

Боже, что я несу?! Нормально ведь общались. Не язык, а помело! Вдруг Тимур сейчас догадается о моей и без того едва скрываемой ревности.

— А мне уже приглянулась, — с вызовом ответил Тимур. Было видно, что от моего саркастического тона мужчина закипает. Со стороны, наверное, выглядит очень неприлично, но вместо дружелюбного ответа я почему-то продолжала задевать одноклассника:

— О, прости, недооценила твои пикаперские способности, — лёгкая усмешка коснулась моих губ.

— На каждую рыбку найдётся едок, — решил он блеснуть народной пословицей.

— Уж лучше голодать, чем что попало есть, — мне тоже было что сказать в ответ.

— Всегда кажется лучшим то, от чего отказался, — спокойно, чуть задумчиво глядя на меня, произнёс Тимур.

Такой пословицы я раньше не встречала. И к чему он вообще это сказал? Наверняка вспомнил одну из своих бывших.

— Тим, а расскажи про наших, — прервала Аня очередную неловкую паузу, — кто чем занимается? Мы с Катькой в Кирове нечасто, к сожалению, бываем.

И Тимур начал получасовой рассказ про бывших одноклассников. Он говорил спокойно и в то же время властно, а уверенный тембр его голоса завораживал меня. Кажется, я влюбилась заново. Только на этот раз не в ямочки и тёплую улыбку, нет, — в голос, которого мне, оказывается, не хватало со страшной силой.

Беседа наконец начала протекать спокойно, я внимательно слушала ребят, лишь изредка добавляя комментарии. Стало вечереть, и телефон Аньки разрывался от звонков. Быть мамой двоих малышей не так-то просто, надолго уйти не получается. Я же, пока она разговаривала с мужем, решила написать Славе. Обычно я не прошу его забирать меня с подобного рода посиделок. Но сейчас ситуация патовая. В начале вечера я нагло соврала Тимуру про важную встречу с молодым человеком. И, если теперь поеду домой на такси, выйдет неловко. Так что придётся вызывать Славика:

«Привет ещё раз! Ты не занят сейчас? Не мог бы, пожалуйста, забрать меня из ресторана на набережной?».

Ответ не заставил себя долго ждать:

«Пришли адрес».

Получив координаты, Слава ответил, что будет примерно через двадцать минут.

Ну и отлично! Этого времени как раз достаточно, чтобы попрощаться с ребятами.

— Тебя подвезти? — тепло поинтересовался у меня Тимур.

Ох, как бы мне хотелось, чтобы он всегда вот так проявлял заботу. Увы. Чудес не бывает. А в сказку верить бессмысленно.

— Нет, спасибо, за мной скоро приедут.

Проводив Аньку, которую забрал любимый муж, мы остались наедине. Тимур не спешил меня покидать. И Славик ещё, как назло, опаздывал.

— Не нужно было парня вызывать, я бы отвёз тебя, — моя школьная любовь смотрела в потемневшее небо.

— Звёзды в Москве видно редко, особенно в центре, — невпопад заметила я.

— Поедем их смотреть за город? — вдруг предложил он.

— Нет, — отвернулась я, заметив вдали Славин форд. И всё же, слегка повернувшись к Тимуру, на прощание тихо произнесла: — Поезжай лучше со своей новой пассией. Пока.

Лёгкой походкой, поцокивая лодочками, я нарочито бодро, будто совсем не устала за день, направилась к подъехавшей машине.

Так будет лучше, Катя. Всё правильно. Иначе ведь снова кинет.

Я успокаивала себя изо всех сил, стараясь потушить жгучее желание развернуться, побежать к Тимуру и прижаться к нему как можно сильнее.

Глава 11

— Кто это? — холодно спросил Слава, пристально глядя через лобовое стекло на Тимура, который, кстати говоря, почему-то до сих пор стоял на том же месте.

— Одноклассник, — я старалась отвечать максимально отстранённо, застёгивая при этом ремень безопасности.

— И только? — теперь этот холодный взгляд был направлен в мою сторону.

Что это? Ревность? Таким я Славу видела впервые.

— Да, и только, — строго ответила ему, ибо на выяснение и без того непонятных отношений у меня под конец дня не было ни сил, ни настроения.

Но тут произошло нечто, поразившее меня, несвойственное поведению Славы. Наплевав на скоростные ограничения, он резко нажал на газ и пролетел на бешеной скорости мимо Тимура. Вот так выпустил свой пар действующий судья. Обалдеть просто. Это точно мой когда-то учтивый и нежный Слава?

— Ты что творишь? — недоумевала я. — Слава, у тебя всё с головой в порядке? — зло шипела я на мужчину.

Но в ответ тишина. Мне даже не удосужились объяснить такой порыв. Нет, подобное поведение я терпеть не собираюсь.

— Останови машину, — потребовала я у неадекватного водителя. — Я говорю, машину останови!

В ответ полнейший игнор со стороны Славы.

— Слушай, я тебя не узнаю, — не веря, прошептала ему, отворачиваясь к окну.

Пусть так. Главное, чтобы довёз до дома в целости — и на этом всё. Не могу больше так. Просто тяжело осознавать, что я нахожусь сейчас возле своего неадекватного парня, а сердце моё осталось в том ресторанчике рядом с Тимуром.

Маленький плюс от бешеной скорости всё-таки имелся — у дома я была буквально через пятнадцать минут. Лихо выпрыгнув из машины, направилась сразу же к своему подъезду. А Слава… Слава так и не заговорил со мной. Он будто находился в прострации. Нет оправдания его поведению. Просто нет. Если раньше я многое списывала на его сильную загруженность на работе, то сейчас… сейчас мне кажется, что Славе как минимум нужен психолог. И как я раньше могла не замечать эту пелену ярости в его взгляде? Неужели была настолько слепа?

Вопросы. Вопросы. Вопросы.

Опять меня мучают вопросы, которые не дают свободно дышать. Слишком тяжёлый день сегодня был. Слишком…

После долгого душа я сидела в кресле у окна и просто смотрела на утопающий в темноте город. Загруженная эстакада, бесконечный поток машин. Вот она — Москва. Потеряться и не найти себя настоящую в этом городе легко. Я всегда была уверена, что в жизни всё делаю правильно, что, переехав сюда, с каждым днём становлюсь лучшей версией себя. Любимая работа, машина, квартира, перспективный судья рядом. Изо дня в день я убеждала себя в правильности своего пути. А что в итоге? А в итоге мне хватило лишь одной встречи с Тимуром, лишь одного вопроса: «Как жизнь, котёнок?», чтобы понять, что никак… никак моя жизнь не налаживается без тебя, Тимур. Всё серое. А ты — самая яркая, но при этом раздражающая, краска в палитре.

— Мне тебя не хватает, — прошептала я в пустоту, — но ты об этом никогда не узнаешь.

Спать не хотелось. Да и не смогла бы я сейчас уснуть с такими мыслями. До глубокой ночи мне звонили и писали — Слава, Аня, папа. Я не отвечала никому. Хотелось побыть наедине с собой. Просто поразмышлять. Лишь к утру я схватилась за телефон и набрала номер человека, которого очень сильно люблю — только общение у нас так и не сложилось, — брата. Брат. Такое родное и одновременно далёкое слово. А всему виной события восемнадцатилетней давности.

— Алло, — сонно ответили мне на другом конце провода.

— Привет, Никита, кхм, — постаралась я прочистить горло, чтобы голос был не таким печальным. — С днём варенья тебя, братик!

— Спасибо, — как всегда мрачно пробубнил он в ответ. Этот день для него самый нелюбимый.

— Сегодня ты стал совершеннолетним, — я упрямо старалась изобразить позитив, — и я желаю тебе успешно сдать экзамены, а самое главное — найти себя в этом тяжёлом бренном мире. Здоровья тебе. И всегда помни, что у тебя есть сестра. — Говорить почему-то стало тяжело, на глаза наворачивались слёзы. — Я всегда буду рядом, Ник.

— У тебя всё хорошо? — поинтересовался он. Раньше такая забота была ему несвойственна.

— Да, всё прекрасно, — соврала я. Сколько раз мне пришлось лгать за эти сутки — даже не сосчитаю уже. — Прости, что не приехала. Работа.

— Ничего. Всё нормально. Ты же знаешь, я не праздную, — в очередной раз напомнил он.

Знаю, прекрасно знаю. И причину я тоже очень хорошо знаю… ведь восемнадцать лет назад, родив моего прекрасного братика, умерла наша мама… Вот так в один день у меня появился братик, но не стало мамы. Тяжелее всех было отцу: в одиночку тянуть двоих детей, один из которых совсем кроха… не каждый на такое способен. Было сложно. Очень сложно. Особенно нелегко стало со временем подрастающему Никитке. Он винил себя в случившемся. И как бы мы с отцом ни объясняли ему, что ничьей вины тут нет, что у мамы было слабое сердце, Никита начал замыкаться. Компьютер и телефон — его лучшие друзья и по сей день. Он не сложный подросток, нет… он замкнутый, хмурый и недоверчивый. Но что бы ни случилось, я убеждена в одном — в душе он любит свою семью и за нас с отцом горы свернёт. А мы просто будем ждать… ждать, пока он будет готов открыться нам, когда поймёт, что в жизни случается многое и это многое не всегда зависит от нас.

— Кать? — позвал меня брат, отрывая от тягостных раздумий.

— Да, прости, — тут же вернулась я в реальность, — Никит… просто знай, что мама бы очень хотела видеть своих детей счастливыми. Мы семья, пусть и с горестным прошлым, но мы вместе.

— Да-да, — отстранённо ответил он. Хочется верить, что это просто защитная реакция.

— Я люблю тебя, братик. Будь счастлив, — всё же постаралась я достучаться до него и донести нежность и любовь, которую он не получил в детстве от мамы. Папа у нас человек строгий, а я тогда была слишком мала, чтобы понять важность проявления чувств.

— Отцу позвони, а мне пора на занятия. Ариведерчи, старшая, и… спасибо, — всё-таки как греет душу разговор с родным человеком. Сразу стало так хорошо оттого, что у меня есть брат.

— Отличного дня, — с улыбкой закончила я разговор.

Глава 12

М-да, деньки морально непростые.

Чего только стоит странное поведение Славы в отеле, его обещания о предстоящей страстной ночи, а потом — полный игнор. Про встречу с Тимуром я вообще молчу. Не так, совсем не так представляла я это «событие» спустя столько лет. Всегда думала, что предстану перед бывшим одноклассником улыбчивой, весёлой и счастливой, доказав таким образом, что жизнь моя и без него прекрасно удалось. А по факту что? Раздражение, язвительность и сарказм на протяжении всей встречи. Хотела быть женственной леди, а на деле повела себя как мегера. Хотя, что уж греха таить, именно такого поведения Тимур и заслуживает. Другое дело, что я была моментами несдержанной в своих высказываниях. Это плохо. Надо как-то себя контролировать, иначе Тимур поймёт: я к нему до сих пор, мягко говоря, неровно дышу. Новый день тоже будет нелёгким. Он наполнен воспоминаниями о смерти мамы, и даже совершеннолетие брата никак не сможет унять боль и дикую тоску. Мамы мне не хватало сильно. Её нежные руки, приятный голос, тёплая улыбка… а ведь я бы сейчас могла попросить у неё совета. Как быть со Славой? Что делать с чувствами к Тимуру? С отцом такого не обсудить…

Кстати, папа! Нужно обязательно ему позвонить в этот непростой для нашей семьи день.

— Дочка, — с первого же гудка ответил он на звонок.

— Здравствуй, папочка, — как же сильно я соскучилась по его голосу и по тому, как он ласково гладит меня по голове.

— Как ты?

— Всё хорошо. Как у вас дела?

— Всё нормально. Никитка вот совершеннолетним стал, скоро выпускной. Приедешь? — Об этом я совсем не думала, но, видимо, придётся выкроить для семьи пару деньков в конце мая.

— Да, отпрошусь на пару дней.

— Это прекрасно, как раз хотел с тобой обсудить наши дальнейшие планы. Никите ведь поступать, успеваемость у него на удивление хорошая, вот я и подумываю о переезде в Москву. Но об этом потом, — голос отца был очень печален; как бы он ни старался скрыть свою боль… в этот день не стало его жены. Маму он очень сильно любил. Все эти годы папочка не мог смотреть на других женщин. Да и некогда ему было это делать: двое маленьких детей на руках плюс он тогда только-только открыл свою нотариальную контору. В общем, приходилось очень нелегко.

— Кать, — отец вырвал меня из плена тягостных раздумий.

— Да, прости, папочка, я сегодня что-то задумчивая, — честно призналась отцу.

— Будь аккуратна на дороге, — строго предупредил он. — Как определишься с датой приезда, обязательно сообщи. — Отец разговаривал со мной как с маленьким ребёнком. Впрочем, для папы мы с братом всегда были мелкими сорванцами.

— Хорошо, папа, — чуть прикрыла я глаза и улыбнулась от проявления такой заботы.

— Кушай хорошо, отдыхай больше, Катя, а то я ведь тебя знаю, — продолжал отец.

— Конечно, папочка.

— Ну всё, беги, а то опоздаешь ещё, — меня наконец решили отпустить.

— Береги себя, пап, — сказала я напоследок.

— И ты, дочка.

Разговор с близкими определённо помог мне прийти в себя. А ведь всё не так плохо, когда у тебя за спиной любимая семья. Бодро поднявшись с дивана, я направилась в маленькую гардеробную для выбора наряда к новому трудовому дню.

Телефон разрывался — одно за другим выдавал оповещения о пропущенных звонках Аньки, с которой я пока не была готова поговорить. Хватило меня лишь на «Со мной всё в порядке, перезвоню позже». Сообщения и звонки от Славы я игнорировала намеренно — решила поступить с ним так же, как он вчера со мной. Стыда при этом я не испытывала, и совесть меня совершенно не мучала. Более того, за эту бессонную ночь я однозначно поняла две решающие вещи.

Первое — Славу я никогда не любила и, похоже, не полюблю, а посему нужно перестать заниматься самообманом и… пожелать друг другу счастливого, но раздельного пути. Хотя, будем откровенны, наши пути так толком и не пересеклись. Всё-таки в одном Анька оказалась права — сближение тел, а именно секс, решает многое. В нашем же случае нет ни секса, ни любви, только профессиональный расчёт. Так что расставаться можно с чистой совестью, ибо на общих рабочих интересах далеко не уедешь.

И второе — Тимура я люблю, но с ним тоже никогда не буду, потому что он бабник и разгильдяй. Остаётся что? Остаётся жить себе припеваючи в гордом одиночестве. Либо найти себе третьего муда… ой, то есть мужика, но это если повезёт, конечно. Причём желательно, чтобы этот третий не был бабником, разгильдяем и отчаянным романтиком. Короче, задачка не из простых. Так, кажется, я уже начинаю опаздывать на работу.

И когда я в очередной раз рассуждала о своей бренной жизни, застёгивая при этом белую ситцевую блузку, мобильный вновь завибрировал, только на этот раз номер оказался мне неизвестен.

Хм, интересно. Принять? Не принять?

Решила всё же ответить на звонок.

— Слушаю, — деловым тоном начала разговор.

— Доброе утро, котёнок, — один его голос заставил моё тело покрыться мурашками с ног до головы.

— Доброе утро, Тимур, — я изо всех сил старалась держать маску холодности.

— Бой в четверг, я достал четыре билета, — сразу же перешёл он к делу.

Боже, бой… как я только могла забыть об этом?! И с кем мне теперь идти? Со Славой ведь вроде всё…

— Ах да, бой… — давай быстрее, Катя, придумывай причину для отказа.

— Надеюсь, ты не струсишь? Жду-не дождусь знакомства с твоим лихачом, — поддел меня Тимур.

— Жди, — зло повелась я на уловку насчёт моей трусости.

— Ладно, — ухмыльнулся он на другом конце провода, — билеты я выслал Ане. Встретить вас не смогу, у меня первый бой в этот день. Увидимся после мероприятия.

— Отлично, спасибо! — И минуты с ним не поговорила, а уже вся пылаю от избытка эмоций и чувств.

— Как вчера доехала? Ах, прости, точнее будет — долетела? — вот же… засранец.

— Ты знаешь — шикарно, — едко ответила ему.

— Ну да, ну да, судьям, я смотрю, закон не писан, — в его голосе послышалась усмешка.

— А ты лучше за собой смотри, Омаров. Думаешь, я не знаю, как с друзьями своими гоняешь по всему Кирову? — теперь усмешку позволила себе я.

— А ты, я вижу, в курсе? — Это он таким образом пытается намекнуть на мой интерес к своей нескромной персоне? Зря.

— Весь инстаграм с локацией город Киров пестрит твоей прекрасной личностью, — милым тоном, но с хорошо скрываемым раздражением, ответила ему.

— Какой я популярный! — Вот же… самодовольный тип. Ладно, Катя. Вдох, выдох.

— Мне пора, — решила я наконец прервать эту «дружескую» беседу.

— Хорошего дня, — бодро, будто подпитавшись моим раздражением, попрощался Тимур.

— И тебе, — пробубнила в ответ перед тем как сбросить звонок.

Ох… Я вздохнула от нахлынувшей после бессонной ночи и этого разговора усталости.

Вот что он за человек?! А сама-то? Лучше, что ли? Как вообще можно кого-то любить и не выносить одновременно?! Он же, когда рядом, раздражает меня со страшной силой: самоуверенный, с огромным самомнением тип. А когда он далеко… мне одиноко. За что мне это? За что? Непонятно.

Так. Стоп. Перебирая в голове наш разговор, зацепилась за одну деталь. Откуда он знает, что Слава судья? Я точно не говорила. Может, Анька? Надо будет спросить у неё потом. А сейчас мне пора выбегать из дома, ибо опаздывать я страшно не люблю.

Глава 13

На работу я всё-таки опоздала. Одно радует — лишь на десять минут. И всё же спешить через весь город в утренней суматохе — точно не про меня. Мне по душе спокойная и размеренная жизнь, во всяком случае, именно к такой я привыкла; постоянная же спешка, скорость и адреналин под стать таким разгильдяям, как Тимур…

Стоп, Катя. Всё. Никакого Тимура. Хотя бы сегодня. Работа, работа и только работа — твоё лекарство на все случаи жизни.

Со своим плотным расписанием я действительно не заметила, как наступил вечер. На часах уже было чуть больше восьми, а в телефоне двадцать три пропущенных вызова от Славы и семь сообщений с извинениями от Аньки. В офисе практически никого не осталось, и как бы тишина ни манила меня и ни побуждала дальше строчить протоколы на ноутбуке, я решила отправиться домой. Весь день меня мучал один вопрос, который сегодня необходимо обсудить с Анькой — как расстаться со Славой, но при этом пригласить его на бой в четверг?

На подругу я уже практически не сердилась, ведь так или иначе, но она хотела как лучше. И пусть это «лучше» расходилось с моей главной задачей — ещё век бы не видеться с Тимуром, но… что поделать, если у меня такая упёртая, своенравная и в меру коварная подруга. К тому же, с кем ещё я могу обсудить эти хитросплетения в отношениях? Только с ней. Только ей доверяю. Именно поэтому по возвращении домой я сразу же набрала номер Ани:

— Привет, — начала я разговор.

— Катюша, ну наконец-то! — Ликовала подруга тихонько, видимо, только сорванцов своих уложила и во весь голос теперь не может говорить.

— Мне с тобой многое нужно обсудить, — приготовилась я к долгому разговору.

— Ага, я готова. Только мне бы в душ ещё… — начала было она.

— Да, давай, я тогда тоже быстро сгоняю, потом налью себе вина и поговорим.

— Отлично, — согласилась она, — и я себе тоже что-нибудь налью.

— Тогда перезвоню через пятнадцать минут.

— Хорошо.

Как и договаривались, примерно через пятнадцать минут мы начали долгий женский разговор под сухое белое у меня и розовое игристое у неё.

— Вот ты мне скажи, Ань, — аккуратно выкладывая ломтики огурца себе на лицо, начала я вспоминать вчерашний вечер, — ты почему меня не предупредила? Да, я бы не согласилась приехать, но ведь ты понимаешь, что значит для меня увидеть Тимура. Это же… словно внезапное извержение вулкана рядом с тобой, Омаров ведь как кипящая лава, — недоумевала я.

— Извини, извини и ещё тысячу раз извини. Я просто… дура. Я понимала, что будет неловко, но чтобы настолько… Ты когда в уборной умывалась, у тебя был такой потерянный вид. Я уж подумала: всё — сломалась моя подруга.

— Всё, да не всё, — обиды в моём голосе поубавилось.

— И как тебе удалось собраться у самого выхода… Кать, ты была превосходна. Такая холодная, неприступная, желанная. Если б я была мужиком…

— Хм, спасибо, — довольно ответила я.

— Кать, зуб — нет, все зубы даю, что ты точно покорила Тимура.

— Начинается, — недоверчиво ответила я и закатила глаза.

— Нет, правда! Хоть я и раньше была убеждена, что он неравнодушен к тебе, но сейчас… да он же тебя взглядом пожирал весь вечер. Ты не заметила? Он не то что на меня не смотрел, вообще ни в чью сторону головы не повернул.

— Его просто бесили и выводили из себя мои едкие высказывания, — заверила я подругу.

— Да нет, точно нет. Он даже на официанта ни разу не взглянул. Я уж подумала, может, шею заклинило у мужика, — захихикала она в трубку.

— Ладно, тут спорить бессмысленно. Если бы хотел, знаешь ли… а то взгляды одни. Взгляды эти ничего не значат. Он один вечер на меня так посмотрел, а потом пошёл и… на другую, скажем так, посмотрел. Это ещё хорошо, если просто «посмотрел», но что-то мне подсказывает: такие, как он, на «посмотреть» обычно не останавливаются, — печально рассуждала я о безалаберном образе жизни Тимура.

— Ещё не вечер, Катя, — настаивала Анька.

— Он мне, кстати, утром звонил, — поведала я подруге, делая очередной глоток вина.

— Да ты что! — в её голосе я услышала искреннее удивление. — И что сказал?

— Что билеты у тебя и что он ждёт на бой нас со Славой. С которым, кстати говоря, у нас произошёл разлад.

— А что у вас с этим твоим сексуально НЕзаинтересованным стряслось? — подшутила Анька над Славой.

— Ох, — печально вздохнула я, — уже, похоже, не моим. Короче…

И начала я рассказывать подруге о том, что случилось в пансионате у нас со Славой, про обещания его непонятные, про отсутствие должного интереса ко мне. Потом про вчерашнее поведение Славика, необъяснимую ярость в его глазах и игнорирование меня. В общем, выдала всё как на духу.

— М-да, — подытожила подруга, когда я закончила, — а ведь я тебе говорила…

— Да знаю, знаю, — мне стало ещё грустнее. — Тут ещё какая загвоздка — я вроде со Славой решила расстаться, но в четверг он мне на бое этом позарез нужен. Тимур ведь так выпытывал про него. Если я сейчас появлюсь без Славы, от шуток и колкостей Омарова точно с ума сойду, а хотелось бы уделать эту самодовольную личность. Как поступить? Что делать, Ань? — хныкала я от безысходности.

— Хм, — призадумалась Анюта, — ну без Славы идти не вариант, нам ведь надо довести Тимура до кондиции, сделать так, чтобы приревновал — и сильно.

— Аня, пожалуйста, я совершенно не верю в искренние чувства Тимура, — начала было я, но тут подруга строго выдала:

— А я верю! Поэтому слушай и выполняй, что тебе говорит мудрая женщина, то бишь я. Так вот, тащи Славу с собой, а после боя расстанься с ним. Не по телефону ж ты собиралась его бросать, это как-то не очень красиво. А так и встретишься, и расстанешься, и Тиму позлишь.

— А ты считаешь, расстаться после боя, на котором будет мужчина, к которому тебя как раз и приревновал твой нынешний кавалер, это нормально? — всерьёз поинтересовалась я у опытной женщины.

— А выбор-то не особо велик. Ты либо завтра, то есть в среду, встречаешься со Славой, расстаёшься с ним и послезавтра идёшь на бой одна и терпишь колкости в свой адрес от Тимура. Либо же приглашаешь Славу в четверг и убиваешь трёх зайцев одним выстрелом.

— М-да, похоже, ты действительно права. Надо будет только Славу предупредить заранее, что после боя нас ждёт серьёзный разговор и что вообще это не свидание, просто у меня билеты на двоих, — рассуждала я вслух, отвлекаясь уже и от подруги, и от вина.

— Ты только сильно на Славу пока не дави, а то придёт темнее тучи на бой. В твоих же интересах продемонстрировать Тимуру, что вы со Славой пара. Потом Омаров тебя нехило приревнует, я ещё нашепчу ему про то, что ты этого Славика бросила — и так появится новая ячейка общества, всё благодаря моей вере в тебя и капельке находчивости, хо-хо-хо, — зло пошутила Анька.

— Так, Аня, — начала я сразу же отметать все идеи Аньки на корню, — не вздумай даже, ты слышишь меня? Даже не вздумай лезть! Если мужчина захочет, он в лепёшку расшибётся, но добьётся женщину. Поэтому пусть Тимур как-нибудь сам. Это, пожалуй, будет единственное, что докажет искренность его намерений. Тимур не с твоей подачи должен действовать.

— Хм, пожалуй, здесь ты права, — призадумалась наконец подруга.

— Вот именно, — согласилась я.

— Ладно, Славику своему когда звонить будешь? А то бой через два дня, вдруг у него дела какие-то появятся. Хотя… двадцать три пропущенных, он, наверное, сейчас всё готов бросить ради тебя.

— Хотел бы — бросил. Ну или хотя бы цветов прислал. Короче, больше я в эту лабуду не верю, — строго уверила я Аньку.

— Ну и правильно, это ты молодец, — зевнула она в ответ.

— Завтра утром наберу Славу, он обычно рано встаёт.

— Хорошо, споки-ноки, дорогая, — попрощалась со мной уставшая подруга.

— Анюта, последний вопросик хотела задать, — быстренько затараторила я, пока она не успела заснуть.

— Валяй, — милостиво согласилась Анька.

— Это ты Тимуру сказала, что Славик судья?

— Нет, точно не я, Кать, — заверила меня подруга, в искренности которой я сейчас была убеждена.

— Хм, просто утром он как бы между прочим упомянул, что Слава судья, — слегка призадумалась я, прокручивая в голове наш короткий утренний разговор.

— На встрече выпускников я лишь обмолвилась, что у тебя есть ухажёр, но про работу его даже речь не заходила. Может, Тима справки навёл? — взбодрилась Аня в предвкушении небольшой тайны.

— Хм, даже не знаю, что думать. Ладно, четверг всё покажет.

— Это точно, — в очередной раз зевнула Аня.

— Спокойной ночи, Анечка. И да, спасибо тебе за всё, — без подруги я, честное слово, не смогла бы всё разложить по полочкам.

— Да не за что, обращайся в любой момент. Муууа, — чмокнув губами, имитировала она смачный поцелуй.

— Муууа, — повторила я за ней на прощание.

М-да, деньки, конечно, предстоят… завтра работа, разговор со Славой, выбор наряда на бой. Дел невпроворот. Строя планы на завтрашний день, да и вообще на дальнейшую жизнь, я не заметила, как заснула в банном халате и с кусочками огурца на лице.

Глава 14

Проснулась я от трели будильника. Пора вставать. Голова после выпитого вчера немного кружилась — или это было связано с переутомлением и стрессовыми ситуациями в последнее время. Кто знает.

Звонить Славе утром я не стала. Лень, да и настроение пока не очень. Однако долго скучать по Славе не пришлось, ибо этот странный романтик уже поджидал меня у подъезда с букетом белых роз. Мило, но поздно — первое, что подумала я при виде его растерянной физиономии.

— Привет, Катюша, — начал было он, но я холодно его перебила.

— Привет, Слава. Давай как-то кратко поговорим, не хочу опоздать на работу.

— Конечно. Хочешь, подвезу тебя? — поинтересовался он, вручая мне колючий букет.

— У меня своя машина есть. Давай так поговорим, — букет я всё же приняла, но направилась прямиком к своему любимому Фольксвагену.

— Я хотел извиниться за своё поведение. Понимаешь… ревность как-то нахлынула. Даже сам от себя не ожидал такого, — мялся Слава, шагая следом за мной.

— Извинения приняты. И у меня встречная просьба, — подойдя к машине, я всё же развернулась и посмотрела в глаза когда-то восхищавшего меня судьи.

— Какая? — только Слава взгляд свой постоянно отводил. Перенервничал? Стесняется?

— Мой одноклассник пригласил нас с тобой на бой по смешанным единоборствам. Завтра. Билеты я уже приняла, отказываться будет как-то неприлично. — Я решила не уточнять подоплёку Славиного появления на этом бое. — Придёшь?

И вот теперь его взгляд стал опасным; он в упор смотрел на меня. Но это не ревность, нет. Тут явно что-то другое… Такое чувство, что мой когда-то милый Славик превращается постепенно в монстра-собственника, а может, и вовсе в тирана. К счастью, разум всё же возобладал:

— Конечно, — постарался он изобразить милую улыбку. Но от меня теперь не скрыть новую черту твоего характера, Славик.

— Вот и отлично, — улыбнулась ему в ответ. — Будет ещё Аня с мужем.

— Прекрасная компания соберётся, — решил Слава, по-видимому, мне польстить, но ведь я-то прекрасно знаю, какие у него с моей подругой «дружеские» отношения.

— А после боя нас с тобой ждёт небольшой разговор, — решила я намекнуть о необходимости обсудить произошедшее.

— Хорошо, — напряженно сцепил он зубы, изображая при этом улыбку.

— Обсудим наши отношения, обговорим всё, — пояснила ему.

— Хорошо, — вновь согласился Слава.

— Ну и отлично, время и адрес скину позже. Мне пора, извини, хорошего дня, — я открыла дверь машины.

— Хорошо, — в ответ очередное согласие, похоже, будто даже не Славика, а какого-то попугая в человечьем обличии.

Хлопок дверью, подтверждающий окончание нашего разговора. Глубокий вздох и мой взгляд, провожающий удаляющегося судью. Розы ещё эти, надо их в воду поставить. А ещё лучше бы Славе запомнить, что белые розы я не переношу. Могила мамы восемнадцать лет назад была усыпана именно этими цветами — воспоминания, которые глубоко засели в моей памяти. Теперь белые розы у меня ассоциируются исключительно со смертью и нескончаемой болью…

Чувствовала я себя после нашего разговора отвратительно, кстати говоря. То ли из-за появления в моей жизни Тимура образ Славы в значительной степени померк, то ли оттого, что его поступки вызывают у меня сплошное недоверие. Однако больше всего меня сейчас раздражает собственное положение. Ведь каким бы ни был Слава, завтра я его фактически наглым образом буду использовать. И ради чего? Ради ревности в глазах Тимура — буду уж откровенна с собой. В общем, расклад получается так себе. Но что поделать, завтра действуем по ситуации.

Надо ещё выбрать сногсшибательный наряд. Да и вообще не мешало бы продумать полный образ: причёска, макияж, украшения, обувь. И всё это нужно каким-то чудом совместить со своим плотным графиком. Хотя, думаю, что именно сегодня проблем с этим не возникнет. Для судебного разбирательства, которым я занимаюсь, самым главным аргументом, доказывающим невиновность моего подопечного, являются экспертизы, устанавливающие низкое качество обуви, из-за которой мой клиент упал и подорвал свою репутацию. Первая экспертиза уже проведена, за результатами я поеду прямо сейчас, но после этого сдам обувь на повторную экспертизу. Опытный юрист прекрасно знает, что экспертиза никогда не даёт стопроцентного результата, — на это и могут давить оппоненты. Именно поэтому я в своих делах обычно провожу парочку таких экспертиз, желательно в государственной и в частной конторах, чтобы максимально доказать, что наш подопечный ни при чём. А сегодня как раз тот день, когда, передвигаясь от одного экспертного бюро к другому, я могу уделить немного времени себе любимой и на часок заскочить в магазин для выбора наряда. Только желательно поторопиться, но московские пробки не позволяют. После поездок по экспертным организациям и магазинам мне нужно ещё успеть до конца рабочего дня сообщить начальству о сроках проведения второй экспертизы и вернуть в офис документацию о результатах первой. Документы — это важно, с ними не шутят, а посему такие вещи лучше хранить в кабинете под замком, а не с собой на заднем сиденье возить — так гласило очередное правило успешного адвоката в уставе нашей конторы с исконно правовым названием «Веритас».

Ну что, погнали!

Глава 15

И вот волнительный четверг.

Да, именно волнительным будет правильно его назвать. Весь день я думала не о любимой работе, а о предстоящей встрече с Тимуром. Тысячу раз прокручивала в голове его возможную реакцию на выбранный мною наряд. К слову, образ мечты на сегодняшнее мероприятие я подобрала быстро. Элегантный, при этом «дико манящий», по словам Аньки, костюм белого цвета, состоящий из юбки и короткого пиджака. Вроде ничего лишнего, но костюмчик подчёркивал мои стройные ноги, а благодаря всего двум пуговкам на пиджаке и довольно откровенному белоснежному топу моя округлая грудь смотрелась очень привлекательно. К костюму я добавила дорогущие прозрачные туфельки от Амины Муадди, которые подарила себе на прошлый Новый год, и, наконец, маленький бежевый клатч от Прада —бесценный подарок отца и Никитки. Волосы оставила распущенными — отросли они, оказывается, знатно, практически до поясницы. И почему я их вечно собираю в тугой пучок или хвост? Лёгкий макияж, нежно-розовая помада, из украшений — комплект, подаренный Славой: бриллиантовая капелька на цепочке и средних размеров серьги конго, усыпанные бриллиантами. Славик часто просил меня надеть его подарок, для него это было почему-то безмерно важно, видимо, из-за баснословных средств, потраченных на драгоценности; кроме того, он считал, что украшения мне необыкновенно подходят. И правда, с этим костюмом белые бриллианты смотрелись крайне элегантно. Образ в целом получился действительно идеальным, что уж греха таить. Всё же иду мстить и одновременно покорять свою первую и единственную любовь.

На часах уже шесть. Это значит, что пора выдвигаться, ведь бой начнется ровно через час.

Доехала я до места словно в тумане. Всё же волнение берёт своё.

У здания меня уже ожидали ребята: по левую сторону от входа Анька с мужем Виктором, по правую — нервно курящий Славик. Курящий?! Что-то новенькое в его образе жизни…

— Всем привет! — я бодро подошла к подруге и её мужу, приглашая при этом взглядом собственного кавалера.

— Вау! Это что за дама! — сразу отметила мой наряд Анька.

— Спасибо, — смущенно пробормотала я.

— Прекрасно выглядишь, любимая, — беря мою ладонь для нежного поцелуя, произнёс Славик. Ладонь я всё же решила не вырывать — не хотелось ставить мужчину в неловкое положение и портить вечер с самого начала.

— Спасибо, Слава, — мило улыбнулась я судье. Почему-то сейчас я испытывала к нему некую жалость: мужчина заметно осунулся, под глазами мешки, а на белках глаз явно проступили алые капилляры. Заболел? Я решила было спросить, но остановилась, подумав, что лучше будет узнать о его самочувствии позже — за ужином.

— Девушки, вы просто обворожительны, — привлёк наше со Славой внимание Витя, — я уже подумываю начать ревновать. Мы ведь на бой пришли, тут вон сколько мужчин, а с нами такие красивые дамы, — подшучивал он.

— Витя, — нежно приобняла Анька своего мужа. Какая же у них идиллия…

— Нам пора, — решила я поторопить всех. До боя оставалось десять минут.

Места наши были в первом ряду, в метре от клетки… точнее, от октагона, как просветил нас Витька. По левую сторону от меня восседал Славик, по правую же устроилась любимая подруга. Место выглядело жутковато. Кажется, я только сейчас начала понимать, куда именно нас сегодня занесла судьба. Огромное помещение с чёрными стенами, тускловатым светом и клеткой в самом центре зала. Да-да, для меня это была именно клетка, в которой запросто могли покалечить или, что ещё хуже, убить моего Тимура…

Меня начал охватывать дикий страх.

Он ведь сейчас там будет… Его могут побить… Ему будет больно…

Аня сразу же прочитала эти эмоции на моём лице и, крепко обняв мои ладони, начала шептать:

— Ш-ш-ш, Кать, успокойся. Тимур должен видеть тебя сильной, иначе победить ему будет сложнее.

Я отстранилась, с недоверием взирая на подругу. Она продолжала:

— Тихо, девочка моя, держись. Я уверена, с ним всё будет хорошо. Ты ведь знаешь, какой он сильный.

— Сильный, но я также знаю, что он ещё очень самоуверенный, — растерянно прошептала я.

— Напиши ему, — всерьёз предложила Аня, — напиши, пока не поздно.

— Нет, — тут же ответила ей, чуть хмурясь, — писать уж точно не буду, Ань, он ведь тогда поймёт…

— Кать, это, конечно, твоё дело, — подруга проницательно смотрела мне в глаза, — но, по-моему, надо прекращать бояться и действовать так, как велит твоё сердце.

— Я боюсь, — призналась я тихо, опуская голову, чтобы не видеть эту злосчастную клетку. — Я действительно боюсь… очередного игнора с его стороны.

Тимур не Славик: его равнодушие будет разрывать мне сердце, а не вызывать раздражение и желание расстаться.

— Мы уже не дети, — шептала Аня, желая скрыть наш разговор от посторонних ушей, — подумай об этом. Его бой второй.

Всё, что она сказала. Так мало, но так много при этом.

— Кать, — позвал меня Слава, — всё хорошо?

— Да, — постаралась я выдавить милую улыбку, — просто страшно… тут.

Страшно за Тимура.

— М-да, жутковато, согласен, — продолжал Славик. — Я забронировал нам столик неподалёку. В любой момент можем уйти, — дотронулся он неожиданно ладонью до моей щеки. Благо его ласку мне долго терпеть не пришлось — началось «прекрасное» мероприятие.

Первые бойцы уже на ринге. Их шумно представляли и приветствовали, бурные овации оглушали зал. Контингент, конечно здесь, для меня непривычный, столько пылких накаченных мужчин, некоторые из них с дамами в неприлично коротких нарядах. Хотя чему я удивляюсь… Всё в стиле Тимура — бойцы-качки и их модели.

Первый бой сразу же уничтожил парочку моих нервных клеток: захваты, удары, болевые приёмы… а перед глазами лишь Тимур, который скоро окажется на месте этого несчастного бойца. Нет, не могу так… резко встав, я направилась в сторону уборной.

— Куда? — тут же окликнули меня Слава с Аней.

— Сейчас приду. — Подруга всё поняла, а вот Слава намеревался пойти со мной.

— Я просто в уборную, — нервно прокричала ему, надеясь, что он услышит мои слова через гул и крики.

Выйдя наконец в тёмный коридорчик, я пулей пролетела мимо туалета и каких-то ещё дверей, завидев открытое окно. Воздух, мне однозначно нужен воздух.

Надо написать Тимуру. Конечно. Надо написать. Вдруг действительно поможет, а остальное уже не важно. Страх за любимого охватил меня с новой силой. Понимаю, что, скорее всего, с ним ничего не случится, понимаю, что это не первый его бой, что Тимур — сильный соперник… но от этого мне ничуть не легче. Увидев бой собственными глазами, я просто боюсь сойти с ума. Нервно достала телефон и сходу нашла тот незнакомый ещё пару дней назад, но сразу же выученный наизусть номер Тимура.

«Ты победишь, я верю в тебя!»

Нет, не пойдёт, лучше так: «Береги себя».

Тоже нет. Рука зависла над телефоном, и, недолго думая, я набрала:

«Аккуратней — и победы».

Кратко, ясно, лаконично или же глупо, странно и непонятно к чему. Тут уж как он сам решит. А мне пора возвращаться и болеть за него в зале.

Глава 16

Тимур

Первый бой в Москве. Волнение лёгкое всё же присутствует, особенно когда в зале она… девушка, которая непонятно волнует меня. Теперь точно не смогу ударить в грязь лицом — да и проигрывал я последний раз лишь в юности. Но мало ли… сейчас свои чувства лучше держать в узде.

Ноги сами повели меня на балкон, и я нашёл взглядом бывших одноклассниц. Скоро бой, остались считанные минуты, а я не могу оторваться от этого ангелочка в белоснежном костюме. Идеальная, как принцесса из сказки. И почему же я такой дурак… вместо того чтобы наслаждаться её телом, я лишь могу смотреть, как смазливый дрищ пытается Катю окучивать: бёдрами прижимается, ладони её хочет сжать, а девочке моей неловко, смущается она. Вот вырвать бы её уроду руки и ноги!

Эта мысль подзадорила меня ещё сильней. Оно и к лучшему, теперь у противника нет ни единого шанса, особенно когда внутри у меня всё кипит. Разбить бы рожу этому странному Славику да забрать добычу по праву сильнейшего. Инстинкты играли, инстинкты требовали поступить именно так. И лишь разум подсказывал, насколько поздно я осознал свою симпатию к ней, как сильно ранил её хрупкое сердечко в школе и какую глубокую неприязнь она теперь ко мне испытывает.

Всё заслуженно. Любил красивые обертки, не обращал внимания на этот алмаз, вот и результат — холодный взгляд и колкие фразы в мой адрес. Катя… котёнок, я так хотел сберечь тебя от самого себя, но на самом деле я попросту трус, которому остаётся лишь до хруста сжимать балконные перила.

Зашёл напоследок в свою тренировочную комнату, и сама судьба потянула меня посмотреть входящие на айфоне.

«Аккуратней — и победы», — написал мой котёнок. Довольная улыбка тут же заиграла на лице, а внутри зародилась шальная надежда. Теперь у тебя нет ни единого шанса, девочка, ты прокололась. А мне пора бы исправить ошибки прошлого и наконец довериться желанию, что сжигает меня изнутри.

Закинув телефон в спортивную сумку, в сопровождении тренера я направился в главный зал — туда, где овациями встречали нового члена клуба.

Ну что, настал тот самый час!

— А сейчас внимание! Бурными овациями встречайте нового участника клуба Сармат — Т-и-и-имур!

Оглушающий рёв заполнил всё пространство вокруг. Проходя вдоль мостика к октагону, я чувствовал на себе заинтересованный взгляд каждого в этом зале. Ещё бы — новичок, а в соперники себе выбрал опытного громилу, который с лёгкостью выиграл девять боёв в последнем квартале. Однако решение моё было взвешенным, соперника я выбрал равного себе, поэтому шансы на победу действительно имеются. Во всяком случае, из клетки я выйду с победой и никак иначе, не в моём характере настраиваться на «или». Победа. И ведут меня к этой победе выразительные и немного потерянные глаза очаровательной Екатерины.

Пока снимал толстовку и слушал последние рекомендации тренера, ведущий зачитывал мои достижения:

— Перед нами чемпион России по боевому самбо, двукратный чемпион России по армейскому рукопашному бою. За пять лет карьеры на его счету двадцать девять поединков по смешанным боевым искусствам — и ни одного поражения. Встречайте яркую звезду клуба Сармат, представителя новой эпохи — российский боец Тимур Омаров!

Зал взорвался овациями, публику явно впечатлило услышанное, но мне почему-то было не до этого. Я прожигал взглядом свою девочку, а она смотрела прямо на меня. Трусливый зайчонок. В её глазах я читал страх, вероятней всего, страх снова быть отвергнутой. Вдобавок Катя явно переживала за меня и за то сообщение, которое отправила в эмоциональном порыве. Для её успокоения я изобразил лёгкую улыбку, стараясь показать, что мне не всё равно. В ответ она лишь нахмурила лобик и отвернулась к подруге — строптивая, не верит мне. Но это мы обязательно исправим, а сейчас бой: нужно настроиться на победу и внимательно следить за соперником.

Рефери дал сигнал, и начался бой.

Глава 17

Катя

И начался бой.

Тимур ловкий, быстрый, но и соперник его явно не промах. Бойцы ещё не вступили в схватку, пока просто движутся по кругу, ожидая нападения друг от друга. Первым напал Тимур — долгое ожидание не в его стиле. И минуты не прошло, как мужчины сцепились, противник повалил моего одноклассника и начал, замахиваясь, наносить удары в область почек.

Не могу, не могу, не могу смотреть на это. Не привыкла, не готова. Вокруг шум, Тима в клетке на полу, у меня жуткое желание закрыть глаза и не видеть этот ад — но любопытство превыше всего. И не зря я всё-таки решилась и дальше смотреть на происходящее: то, что произошло потом, повергло меня в шок, но и успокоило одновременно.

За считанные секунды Тимур ловко закинул ноги на плечи противнику, заключив при этом его руки в сильный захват, и начал поднимать таз, проводя удушающий приём. Соперник сдался быстро. Сначала, конечно, старался увернуться, но лицо его покраснело то ли от боли, то ли от нехватки кислорода, после чего он ударил Тиму по плечу в знак собственного поражения.

Сколько длился бой? Две минуты и пятьдесят три секунды? Серьёзно?!

Теперь не знаю даже, отчего я в большем шоке: оттого, что я в принципе посетила данное мероприятие, или же от ТАКОГО результата. Зал штормило от бурных оваций, публика признала своего нового кумира, я же просто в смятении смотрела по сторонам, не смея даже бросить взгляд в сторону Тимура. Наконец, осмелев, я всё же рискнула посмотреть на победителя… который, к слову, не стесняясь, глазел прямиком в нашу сторону. Нет сомнений, взгляд был направлен на нас с Анькой — на одноклассниц, которые пришли его поддержать.

Рефери поднял руку Тимура в знак окончательного признания его победы, и помещение с ещё большей силой наполнили крики ликования.

Тимур взгляда не отводил. Это вызвало волнение, потому что явную заинтересованность с его стороны заметила не только я, но и все присутствующие, в том числе Аня, Витя и, конечно же, Славик, перед которым мне стало несколько неловко. Он нежно поглаживал мою руку, но его волнение и неприязнь к происходящему от меня всё же было не скрыть.

Мероприятие наконец подошло к концу, чему я была безмерно рада. Анька желала поздравить Тиму, Витька и вовсе хотел познакомиться с чемпионом. Мы же со Славиком решили направиться прямиком в ресторан. Появиться перед Тимуром после сообщения, что я ему отправила, у меня смелости не хватит, тем более виделись ведь уже… правда, через клетку, но виделись же. Славик вообще весь вечер молчал, поэтому его нежелание оставаться было очевидным.

— Подождёшь у выхода? Я в уборную загляну, — предупредила я своего пока ещё парня.

— Конечно, — Славик отпустил мою руку, и я направилась в тёмный коридорчик.

Очередь в дамскую комнату была ещё та… опаздывать в ресторан вовсе не хотелось. Недолго думая, я решила проскользнуть по лестнице на второй этаж, поскорее посетить нужную комнату и отправиться на разговор со Славиком. Однако быстро вернуться мне не позволили. Выйдя из уборной, я направилась обратно к лестнице, но не тут-то было:

— Куда собралась, котёнок? — прилетело мне в спину.

— Тимур, — закрыв глаза, прошептала я.

— Неужели даже не поздравишь? — Я спиной ощущала его плавные шаги в мою сторону, но поворачиваться почему-то не спешила.

— Трусишка, — неожиданно прошептал он мне в самое ухо, заставляя непослушное тело покрыться мурашками.

— П-поздравляю, — сипло прошептала в ответ.

— Повернись, — приказал он мне, а затем сам протянул руки, вынуждая развернуться ему навстречу.

— Мне пора, — начала было я, но была остановлена странным вопросом.

— Ты действительно его любишь? — неожиданно спросил Тимур.

— Да, — с вызовом соврала я мужчине, которому в действительности давно принадлежит моё сердце. — Зачем ты спрашиваешь, Тимур? Неужели тебе не всё равно? Не ты ли отказался от меня ещё в школе? — не выдержав, я задала мучившие меня на протяжении долгих лет вопросы.

— Не всё равно. Мне, чёрт тебя побери, не всё равно. — Он резко замолчал, закрыл на секунду глаза. Вены на его шее вздулись от напряжения. Тимур впервые был так откровенен со мной.

— Уже не важно, всё в прошлом, — я собралась было развернуться и уйти из этого мрачного помещения. Слушать откровения Тимура было больно: слишком много наивной надежды они могли дать, а я не желала вновь оказаться доверчивой дурочкой.

— Нет, — властные руки попытались поймать меня и развернуть к себе, — лучше буду жалеть потом, чем страдать каждый раз оттого, что так и не попробовал.

— Что ты… — договорить мне так и не дали, а сопротивление было тут же подавлено внезапным поцелуем.

Наш первый поцелуй. И, наверное, последний. Никакого сопротивления с моей стороны, я тут же отдалась на милость ему… моему страшному кошмару, мучителю моего сердца. Точно. Мучителю. И вот тут ко мне наконец пришло осознания происходящего. Я резко укусила нижнюю губу наглеца, который явно не хотел выпускать меня из плена своих губ. От неожиданности Тимур зарычал, я же, недолго думая, начала отталкивать его подальше от себя, ибо эта близость плохо влияет на мой мозг.

Отойдя на метр от Тимура, старалась поскорей прийти в себя и отдышаться. На губах оставался его привкус, его невероятный запах… устоять было сложно, но я всё же нашла в себе силы и яростно прошипела:

— Ты что творишь?! — Ответа не последовало, лишь непонятная улыбка играла на его лице. — Запомни, Омаров, — сердито пригрозила пальцем тому, с кем ещё пару секунд назад утопала в страстном и неописуемо приятном поцелуе, — никогда, ты слышишь меня, никогда больше не смей прикасаться ко мне. Поздно, твой трамвай уже давно уехал.

— Ничего, Сердитова, — он неторопливо облизнул кровь с нижней губы, — я на своём мустанге ещё догоню твой трамвай.

— Да ты… ты… самовлюблённый бабник! Даже близко ко мне не подходи, — от злости я зачем-то ткнула указательным пальцем в твёрдую грудь мужчины.

— Иначе что? — плавным движением, в котором чувствовалась угроза, Тимур наклонился к моему лицу.

Иначе? Иначе… что бы такое придумать в ответ?

— Иначе пожалеешь, — строго произнесла я.

— Беги, девочка, беги, пока я тебя не догнал и не начал жалеть. — Слова Тимура будоражили меня, таким я видела его впервые: голос низкий, глаза горят, но я-то знаю, что в нём говорит лишь похоть и ничего больше.

— Я тебе не девочка, Тимур, — зло глядела я в обожаемые глаза. — Всего хорошего.

Пулей выскочила на лестницу, боясь и одновременно ожидая крепкого захвата от Тимура. Но нет, вслед мне полетело лишь:

— До встречи, Катя! — И поворачиваться не нужно, чтобы убедиться, что на лице его играла очередная самодовольная ухмылка.

Глава 18

«До встречи, Катя», — так и звучал у меня в голове самоуверенный голос этого нахала.

«До встречи…»

Как бы не так! Мечтай! Вообще с тобой больше видеться не буду! Как посмел? Как ты вообще посмел коснуться моих губ?! Столько лет не привлекала его, а тут пожалуйста тебе… дурак.

Пылая от гнева, я проскользнула мимо какой-то компании и направилась прямиком на улицу, где меня поджидал нервно курящий Слава.

— Ты вроде раньше сигаретами не увлекался? — хмуро заметила я, хотя тон правильнее было бы сбавить, — Славик ведь ни в чём не виноват.

— Да… — Слава замялся, будто старался придумать причину недавно обретенной привычке, — на работе многие курят, вот и я начал. Ну что, идём?

— Идём. — Я не стала развивать эту тему, здоровье его и вообще, не маленький мальчик уже. — Ты поезжай первым, я следом за тобой.

Усевшись в машину, я наконец обратила внимание на свои до сих пор пылающие губы. Слегка прикоснулась к ним рукой. Тимур меня поцеловал. Он действительно меня поцеловал. Это же не сон? Легонько ущипнула себя за ногу. Больно — значит, не сон. Получается, предмет моих школьный мечтаний на самом деле, причём страстно, меня поцеловал. С чего бы это?

В голове опять замелькали сотни вопросов. Но об этом потом. Сейчас мне нужно собраться с мыслями и мирно закончить отношения со Славой. Которые, кстати говоря, теперь уж точно придётся завершать. Я ведь ему, получается, немного изменила? С другим целовалась. Умом я, конечно, понимала, что фактически это не измена, особенно если учесть, что целовали меня насильно. Хотя на поцелуй я всё же ответила… но хуже в этой ситуации другое — Славу я не люблю и никогда не полюблю. Печально, но факт.

За размышлениями я так и не заметила, как припарковалась у ресторана. Ехала на автомате. Кошмар, нужно перестать так много думать и переживать из-за этих мужчин.

Есть хотелось неимоверно, всё же нервы давали о себе знать. Однако заказывать большое количество еды перед мужчиной, которого собираюсь сейчас бросить, мне показалось не очень хорошей идеей. Я решила поужинать дома, а сейчас утолить голод лишь лёгким салатом.

— Ты так мало заказала, — заметил Слава, в глазах которого явно читалось беспокойство обо мне.

— Да, я не особо голодна, — соврала не краснея.

— Кать, я понимаю, что нам нужно многое обсудить и, наверное, это будет не совсем приятный для нас разговор. — Славик явно нервничал, но держался достойно. — Прежде всего, хочу сказать тебе лишь одно — я тебя полюбил. Не сразу — честно говоря, свои чувства признал окончательно лишь недавно, но… я действительно искренне полюбил тебя.

У меня в горле тут же появился комок от услышанного. Подобные откровения от Славы я слышала впервые. Раньше он показывал свою любовь другими способами: рестораны, театры, драгоценности и поцелуи. Признание в чувствах сегодня прозвучало впервые. Приехали, называется.

Однако Слава продолжал удивлять меня и дальше:

— Я знаю, что ты испытываешь некоторые чувства к Тимуру, — он поднял взгляд с бокала на меня. — Это видно.

И какие же все внимательные. Сплошные провидцы меня окружают. Но спорить с чужими выводами я не стала, а мужчина продолжил:

— Но я также прекрасно знаю, что такие, как он, причинят тебе лишь боль. Я — нет.

— Слава, — хотела было я напомнить кавалеру, что он не всевидящее око, но меня перебили.

— Дослушай, пожалуйста, — ну раз пожалуйста, то тогда послушаю уж эту необычную, да что уж — неожиданную речь. — Катя, Катюша… просто поверь, что я наслышан об этом Тимуре. Он бабник, отвратительный человек, который предаст тебя. А ты девочка хрупкая, такая нежная… Я во многом был не прав с тобой, заигрался, прости меня за это. Но прошу, — его ладонь плавно накрыла мою, — умоляю, дай мне последний шанс. Шанс всё исправить и зажить счастливой жизнью рядом с тобой.

Он наконец замолчал в ожидании ответа, которого в моей голове совершенно не было, и потому Славе пришлось продолжить:

— Я исправлюсь. Прошу, поверь в нас. Дай мне шанс.

— Слав, — мне было сложно отказать ему после таких признаний, но я всё же решила стоять на своём, — за полгода так ничего и не вышло. Не получилось у нас с тобой. Я больше не могу, прости.

Я медленно убрала руку и наконец решилась заглянуть в глаза судье. Пустота. Он будто смотрел сквозь меня. Мои слова явно ранили его. Мне было стыдно, неловко и больно. Однако моё решение было окончательным:

— Это не конец, для нас это начало чего-то нового, хороший урок для следующих отношений, — старалась я поддержать потерянного мужчину. — Пойми и прими наше расставание, пожалуйста. Оно неизбежно. И самое главное — береги своё здоровье. Ты выглядишь очень усталым.

Я желала найти хоть тень понимания в покрасневших от большого количества капилляров глазах.

— Слава, тебе необходимо отдохнуть. Возьми отпуск. Ты начал курить, у тебя твои нервы сдают, — попыталась я вразумить трудоголика.

— Нет, — потерянно прошептал он, внимательно рассматривая каждую чёрточку моего лица. О чём он думает? Загадка.

— Отдохни, пожалуйста, — искренне попросила я, желая скрыться от жгучей неловкости перед мужчиной. — Если тебе когда-либо понадобится помощь, не стесняйся — обращайся. А сейчас прости, мне пора.

В тишине я отодвинула стул и прихватила сумку. В такой же тишине покинула ресторан. Слава снова оказался в непонятной для меня прострации. Тогда я подумала, что он так реагирует на стресс и, возможно, будет лучше оставить его одного. Он действующий судья. Значит, сильный и выносливый человек. Он симпатичен, воспитан и вежлив. Уверена, Слава ещё обязательно еще встретит достойную, а самое главное, любящую девушку. А мне пора уходить из его жизни. Продолжать своё одинокое существование с постоянными мыслями о Тимуре. Что будет дальше — неизвестно. Но одно я знаю точно — сегодняшнее решение было к лучшему.

Глава 19

На часах было почти одиннадцать вечера. После сегодняшнего очень непростого дня тело окутало усталостью. В голове почему-то играла шальная радость. Хотя… я прекрасно понимала причину этой окрылённости — Тимур. Вернее, наш с ним поцелуй. Снова прикоснулась к губам. Даже не верится. Спустя пару часов мой агрессивный пыл всё же ослабел, но поцелуй по-прежнему ощущался на губах. Казалось, я только сейчас осознала, что мы действительно поцеловались. Впервые поцеловались. Значит ли это что-то для него? Или просто — выброс энергии после боя? На миг стало грустно: при всей моей радости от долгожданного поцелуя любимого, я прекрасно понимала, что доверия ему нет никакого. Всё истратил.

С этими грустными мыслями я вылезла из машины и направилась в сторону своего подъезда. Ноги от каблуков гудели жутко. Осталось совсем чуть-чуть, и родной диванчик встретит меня. Вдобавок есть хотелось страшно. Итак, сон временно отменяется, по плану поздний ужин. Пока я шла, перебирая в голове имеющиеся дома продукты, заметила мелькнувшую справа тень. Виду не подала. Решила идти быстрее. На секунду мне померещился лёгкий, едва уловимый запах Тимура, но я сразу же отбросила эту мысль. Бред.

Рывок. Крепкий захват моего тела в объятья.

Не померещилось. Точно, его запах. Даже бояться не стоит.

— Тимур, — недоуменно прошипела я.

— Как ты узнала? — недоумевал он в ответ: ведь по факту обнимал он меня со спины, да и на улице было достаточно темно.

Говорить про запах я не стала. Задала другой, более важный, вопрос:

— Ты что тут делаешь?! — развернувшись в коконе его рук, потому что разжимать их он явно не собирался, зло начала я шипеть на этого ненормального.

— Как что? — кто-то явно пытается вывести меня из себя. — К тебе пришёл. Пустишь в гости? — буднично поинтересовался он.

— В гости? В одиннадцать ночи?! Ты вообще откуда мой адрес знаешь? — закидала я его вопросами.

— Котёнок, обижаешь, — притворно нахмурился он. — Пробить информацию о тебе не составило труда — один звонок знакомому. И да, предваряя твой вопрос, — это была не Аня.

Вот же… как же… нет слов.

— Какого чёрта, Тимур?! — Мужчина слегка скривился от моего наезда, но и не думал отпускать пойманную добычу.

— Считай, что соскучился.

— Считать?

— Соскучился, — заверил он меня. — И вообще, я же сказал тебе: «До встречи, Катя».

— Да, но ты не сказал, что эта встреча состоится спустя всего пару часов. И вообще не поинтересовался, хочу ли я встречаться с тобой.

— А ты хочешь? — тихо поинтересовался Тимур.

— Нет, — чётко ответила ему.

— Эх, жаль, конечно, — грустно прошептал он, нарочно усыпляя мою бдительность, — тогда придётся брать штурмом.

Пока я пыталась осознать сказанное им, Тимур резко поднял меня на руки, крепко прижав к себе, и понес к моему собственному подъезду.

— Тимур, — зашипела я на него в очередной раз, — ты что творишь? — перешла я на шёпот. Кричать было опасно. Соседи могли увидеть, как адвоката схватил за попу накаченный мужик в чёрном и тащит в подъезд. Картина маслом. Мне почему-то стало смешно.

— Ты чего там хохочешь? — поинтересовался у меня похититель.

— Ничего, — тут же успокоилась я. — Отпусти. Сама пойду.

Однако до лифта отпускать меня всё же не спешили. Узкая кабина в компании такого высокого бугая казалась еще меньше. Стало неуютно и тесно. Тимур нажал на восьмой этаж.

— И номер квартиры знаешь, — недовольно посмотрела я на него.

— Не пыхти, котёнок, — вдобавок ещё и щелкнул меня по носу. Нет, ну это вопиющее неуважение к юристу, но говорить Тимуру я об этом не стала. Просто молча прожигала взглядом эту махину, пока лифт поднимался на нужный этаж.

— Проходи, — разрешила я и пустила одноклассника в свою уютную квартиру.

— Миленько, — сразу же отметил он, проходя в гостиную, объединённую барной стойкой с кухней, — но мне бы места было маловато.

— Зато своя. И мне одной тут места вполне даже достаточно, — соединив руки на груди, я пристально следила за тем, как Тимур перемещается по моей маленькой жилплощади.

— Одной, говоришь, — усмехнулся он.

— Зачем ты пришёл? — задала я наконец мучающий вопрос. Хотя разум мой, конечно, подбрасывал пару ответов.

— Сказал же — соскучился, — буднично ответил он.

— Тимур, пожалуйста, давай без фамильярностей, — начинала я уже закипать от непонимания происходящего.

— Может, хоть чаю предложишь? — Он взял в руки маленького мишку, которого сам же подарил на Восьмое марта в четвертом классе.

Интересно, вспомнит? Тогда мальчики всем девочкам дарили одинаковые подарки, но для меня этот мишка был особенным… ведь его мне вручил не кто-то иной, а именно он.

— Старый мишка. С парнями в школе девчонкам дарили, да?

Значит, не помнит. Дура ты, Катя. Для него это незначительная мелочь. А для тебя великая радость.

— Да, надо будет уже выкинуть его, — в сердцах произнесла я, выходя на кухню и желая заглушить обиду внутри. — Через пять минут чай будет готов.

Пока накрывала по-быстрому на стол, Тима так и шарил по полкам с моими личными вещами. Пусть смотрит. Уверена, что ничего этакого там нет. А всё важное для самого себя он уже пропустил.

— Прошу, — пригласила я мужчину за накрытый стол, который, к слову, пестрил угощениями.

Постаралась я на славу. Варенье, кекс по-быстрому сделала в микроволновке, к нему ещё добавила сливочное мороженое. Заварила чай со смородиновыми листочками, домашний мёд выставила, конфеты от клиентов открыла, даже баранки были. В общем, вытащила на стол всё, что нашла в закромах.

— Спасибо, очень вкусно, — искренне поблагодарил он, поедая шоколадный кекс.

— Пожалуйста, — я не могла отказать себе в удовольствии по-тихому любоваться мужчиной — Тимур в моей квартире поедает блюдо, приготовленное для него. В душе растекалось приятное тепло от этой домашней картины.

— И правда очень вкусно, такого раньше не пробовал, — старательно облизывал он ложку.

— Так зачем ты всё-таки приехал? — попивая чай, я уже в более спокойной обстановке решила узнать истинную причину визита.

Тимур замер на секунду. Вздохнул, но всё же ответил:

— Ты мне сегодня написала перед боем, — серьёзно посмотрел он на меня.

— Хм, да, я… — замялась, стесняясь собственного же поступка.

— Я не безразличен тебе, — меня бросило в жар от услышанного. — Можешь не отвечать — я знаю. Ты мне тоже.

Состояние было — сейчас упаду в обморок от волнения. Ибо столько лет мечтала услышать это признание и вот когда уже почти не надо… получила.

— Я тебе уже сказала, что поздно всё это, — старалась совладать я со своими эмоциями.

— Да, я и в самом деле так думал, — самодовольная улыбка заиграла на его лице, — до письма.

— Это всё Аня, это вообще ничего не значит, — начала я оправдываться, как трусливый зайчишка, боясь посмотреть в обожаемые глаза.

— Мне пофиг, я хочу получить желаемое. — А вот это уже чистой воды хамство.

Минуту я пыталась угомонить ураган возмущения внутри. Не получилось. Вскочив, отобрала у него уже пустую кружку и, глядя прямо в глаза, взорвалась:

— Во-первых, такие манеры демонстрируй другим женщинам, из контингента, близкого тебе по духу. Во-вторых, мне глубоко плевать на твои желания, и, если ты вдруг решил принять мою дружескую заботу за чувства, это сугубо ТВОИ проблемы. И, наконец, в-третьих, ПОШЁЛ ВОН, хамло бесчувственное!

Сказала, а легче не стало. Ну что за…

— Ты ошалела, девочка, — прищурив глаза, зло зарычал он.

— Мне пофиг, я хочу получить желаемое. Поэтому ПОШЁЛ ВОН, — повторила я его же фразу, добавив лишь маленькую часть от себя.

— Катя! — взревел взбешённый Тимур.

— Что Катя? Ну что Катя-то сразу?! Это ты, — показательно начала тыкать пальцем в его плечо, — ты насильно меня сегодня поцеловал. Ты заявился ко мне в дом и начал говорить, что я просто очередное желаемое. Ты не узнал подаренного мне в четвёртом классе мишку. Ты причина моих школьных страданий. Ты тот мужчина, которого я любила больше всех на свете, но который дважды отказался от меня в угоду своим пацанам. Ты причина моего одиночества. Ты игнорировал, ты давал надежду. Ты крутил шашни со всеми бабами Кирова, но какого-то непонятно хрена сегодня припёрся ко мне. И ещё тысячу раз ты…

На его плече, наверное, не осталось живого места от моих пальцев. Но это уже не важно. Меня прорвало. Впервые за долгое время окончательно прорвало. Потекли предательские слёзы. Причём со страшной силой.

— Мой котёнок, — Тимур поднялся, стараясь приблизиться ко мне.

— Я прошу тебя, уходи, — отворачиваясь к раковине, спрятала я лицо в ладонях.

— Не могу, прости, — Тимур всё же дотронулся до моего плеча, что также послужило катализатором слёз.

— Я прошу тебя, уйди. Ты не видишь, как мне плохо?! Я не хочу, чтобы ты видел меня такой! — заревела я в голос.

— Хорошо, я уйду. — Тимур отстранился, отчего меня начало жутко знобить. — Но я всё исправлю, обещаю.

Не верю. Никому больше не верю. Хлопнула дверь. Я осела на пол на собственной кухне, подтянув колени как можно ближе. Когда-то мне казалось, что нет людей сильнее, чем юристы. Следователи, судьи, адвокаты… но нет, итог один — все мы люди. И адвокаты тоже плачут. А один конкретный адвокат и вовсе сейчас захлёбывается слезами в собственной одинокой квартире.

Глава 20

Плакала я долго. Будто выплакивала все неприятные моменты и усталость прошедших дней. С тех пор как в моей жизни вновь появился Тимур, всё пошло кувырком. Я снова ощущаю себя одинокой, нелюбимой, но, как оказалось, желанной игрушкой на время.

Слёзы лились ручьём, мысли о Тимуре, о Славе и о жизни моей дальнейшей неслись бурным потоком. Но всему приходит конец, и плакать я перестала. На душе пустота, голова гудит. До работы оставалось всего пять часов, поэтому после долгого душа я всё же постаралась уснуть. Вышло плохо. В итоге опухшая, уставшая и явно не в настроении я отправилась на работу. Попросить отгул не могла — график полностью расписан на неделю вперёд, на кону стоит важное и дорогостоящее дело. Поэтому, собрав себя по крупицам, я надела классический костюм лилового цвета, затянула волосы в пучок, вытащила из него пару передних прядей, стараясь таким образом прикрыть заплаканные глаза, и отправилась в офис.

До обеда работала как в тумане. На автомате отдавала указания, строчила досудебные речи. В инстаграм заглянуть боялась — ведь там сто процентов будет ОН. В общем, всё как всегда, если бы не два неожиданных но.

Первое «но» было доставлено курьером после обеденного перерыва со следующей запиской: «Ты в моих мыслях. PS: твой судья». Мило. Вот только опять эти белые розы, да и вроде вчера всё выяснили. Видимо, придётся ещё раз со Славой поговорить, ибо продолжать отношения я не намерена. Однако звонить мужчине я не стала, не до этого как-то сейчас, да и совершенно не то настроение. Боюсь, сдержать свою раздражительность не смогу, а Славику итак в последнее время несладко, судя по тому, как он вчера выглядел.

Второе внушительное и ещё более неожиданное «но» принесли примерно через двадцать минут после первого. Алые розы с интригующей запиской: «Заеду после работы. Не вздумай сбежать! PS: Т.О.». Тоже мило. И корявый почерк я тут же узнала. Даже с букетом угадал. Вот только поздно, Тимур Омаров. Я не планирую ставить твои желания превыше всего в жизни. К слову, этому дон жуану я тоже решила не звонить и уж тем более не писать, дописалась уже вчера… больше не хочется. И даже спасибо за букет не скажу, не заслужил. Поэтому гордой и непринуждённой походкой, на зависть всем работникам женского пола, я потащила очередной букет в свой кабинет.

Цветы так и отвлекали меня от работы своим нежным ароматом, за которым тут же следовали ненужные мысли. Оторвавшись от очередного протокола, внимательно посмотрела на букет из белых роз, который украшал подоконник, а затем на вазу с пышными красными розами у своего стола. И вот как так?! Ухажёры с цветами у меня есть, а женского счастья при этом я совершенно не испытываю. Наоборот, преобладает неимоверная усталость и тревожность. Что за издевательство?! М-да, надо бы всё же урвать пару выходных, тем более что у Никитки скоро последний звонок.

Я так и не решила, что делать с предложением Тимура о встрече после работы. Скорее всего, откажу, сославшись на усталость и нежелание оставлять машину у офиса. План был неплох, вот только я не приняла во внимание необычайную чуткость и внимательность со стороны бойца:

— Привет, — помахал мне брутальный Тимур. Он стоял, облокотившись о машину, через дорогу от нашего здания.

— Привет, — буркнула я, подходя.

Так много колких и неприятных фраз хотелось сказать ему. Но не буду. Не место, да и не стоит ведь оно того. Сама виновата — втрескалась в бабника.

— Поговорить хочу. Поехали поужинаем? — оттолкнулся он от машины, протягивая руку к моей талии, за что тут же получил увесистый шлепок.

— Нет, — чётко ответила я ему. — Я устала и не хочу бросать машину.

— По поводу машины я уже договорился — её отгонит эвакуатор. А вот усталость… — мужчина показательно призадумался, — могу сделать массаж.

— Что ты сделал с моей машиной? — уточнила я, пропуская мимо ушей пошлость про массаж.

— Котёнок, всего лишь отогнал к твоему дому. Пожалуйста, давай просто поговорим и поужинаем, — серьёзно и пристально пронизывал меня взглядом Тимур.

Он попросил, сказал «пожалуйста». Прекрасно знаю, что просьбы ему обычно не свойственны. Именно поэтому в очередной раз сдаюсь, присаживаясь на переднее сиденье его чёрного Мустанга. Сидеть в спортивной машине было непривычно, всё же она была значительно ниже моего Фольксвагена и уж тем более Славиного Форда. Однако в этой тачке определённо имелся свой шарм. Шарм по имени Тимур. Его запах так и витал в салоне, заставляя меня как можно глубже вдыхать.

— Я заказал нам столик в грузинском ресторане, — не спрашивает, а ставит в известность Омаров.

— Люблю грузинскую кухню, — призналась ему, замечая, как Тимур расслабляется. — Я тоже, — искренне улыбнулся он, продолжая вести машину.

Кажется, я открыла для себя новый вид искусства — вождение от Омарова Тимура. Его обращение с автомобилем. В меру дерзость и смелость, не позволяющая особо грубо нарушать правила дорожного движения. Кажется, я снова таю, как в школьные годы от присутствия с ним за одной партой.

— Ты улыбаешься, — подметил он.

— Вспомнила школу.

— М-да, хорошие были времена.

— Особенно у некоторых тут, — нахмурилась я, так как вместе с приятными воспоминаниями прошлых лет тут же вернулись и другие: пьяный Тимур, Тимур-двоечник, драчун Тимур, бабник Тимур и многое другое. В особенности его непревзойдённый игнор и наши потасовки в средней школе.

— А об этом мы как раз сегодня и будем беседовать, — с прищуром смотрел он на меня, умудряясь при этом ловко маневрировать на парковке.

Выходя из машины, я всё-таки не смогла удержаться от комплимента:

— Классная тачка, — искренне подметила я.

— Сам заработал, — улыбнулся Тимур, увлекая меня ко входу.

Семья Омарова была не из бедных, в нашем родном городе его родителей знали многие. Ещё бы — мама одна из лучших в стране преподавателей физики, а у отца фармацевтический бизнес. Однако, несмотря на все эти достоинства, я и сама прекрасно догадывалась, что на радости жизни Тимур уже давно зарабатывает сам. Ещё со школьных лет он старался быть финансово независимым и во многом был более самостоятельным, чем его сверстники, в силу постоянной занятости родителей. Возможно, такая самостоятельность и осознанность в мальчишке и стали спусковым крючком для моей неисправимой влюбленности в него.

Столик наш был в уединённом шатре, что сразу же взбудоражило меня из-за мысли остаться с предметом многолетних воздыханий наедине. И вообще… вчера меня поцеловали, сегодня о машине позаботились и поужинать привезли. Это что такое происходит?! Будь я подростком — пищала бы от радости. Теперь меня такое поведение настораживает, особенно после вчерашних слов, когда Тимур выдал свои истинные намерения.

Так, нужно срочно брать свои чувства под контроль, а не расплываться при виде его обворожительной улыбки. Вновь обжечься совершенно не хотелось, а потому лучше не доверять такому человеку, как Тимур. Вернее, довериться ему-то как раз можно во всём… кроме любви.

Глава 21

После сытного и вкусного ужина мы наконец приступили к долгожданному разговору.

— Я вчера… — Тимур замялся, вздохнул, но всё же смело продолжил, — короче, глупость я вчера сказанул. Ты для меня не просто девочка — очередное желание. Ухаживать за тобой хочу, общаться, время проводить вместе и всё такое.

Как пятиклассник, ей-богу. Перед мной точно самый завидный бабник школы и всего Кирова? Взволнованная речь и лёгкое смущение вызывали умиление.

— И я должна тебе поверить? — поднимая правую бровь, с издёвкой спросила у него.

— А я тебя ни разу не обманывал. Избегал, порой цеплялись мы в школе, но ни разу я твоих чувств не унизил — лишь молча давал понять, что не могу ответить взаимностью.

И прав ведь он, вот только мне от этого совсем не легче, потому отвечаю:

— Я понять не могу, Тимур, — придвинулась ближе к столу, — ладно в Кирове, но в Москве что, тоже длинноногие модели закончились?

Мужчина нахмурился, было видно, что издёвки оскорбляют его, но он старательно держал себя в руках.

— Перерос, — на что в ответ получил лишь мой недоверчивый взгляд. — Значит, добровольно сдаваться ты не собираешься?

— Сдаваться? А у нас война? — заключая руки в замок на груди, поинтересовалась у мужчины.

— У нас, надеюсь, чувства.

— Чего?! — лицо моё искривилось непонимающей улыбкой.

— Того! — Кто-то явно был на взводе — и это точно не я, — потому что наблюдать за таким потерянным ухажёром сплошное удовольствие.

— Тимур, дорогой, пора бы тебя уяснить, что я дама с очень и очень хорошей памятью. А потому каждый раз при виде тебя я вспоминаю и те времена, когда звонила, писала и тянулась к тебе. И как ты в тот момент променял мои искренние чувства на развлекуху и баб.

— Катя, мы даже не встречались тогда, да и сколько мне лет-то было…

— И что? — строго перебила его я. — Это как-то должно изменить моё отношение к тебе?

— Вообще-то да, — искренне выдал он.

— Не знаю. Мне пора. — Конечно, я понимала, что в словах Тимура есть доля истины, но и видеть его таким сейчас бальзам на сердце. Терзания влюблённого определенно доставляли мне удовольствие.

— Я отвезу, — пробубнил он мне вслед.

— Как хочешь, — стараясь спрятать улыбку, ответила я недоумевающему мужчине.

Уже в машине Тимур всё-таки продолжил нашу странную беседу:

— На завтра ничего не планируй, я подготовил для тебя сюрприз, — выруливая с парковки, ошарашил он меня.

— Не могу, я занята, — тут же выдала ему.

— Завтра суббота, соответственно, работы у тебя нет. Встречу с Аней в случае чего можно передвинуть. Парня, кстати, теперь у тебя тоже нет, — самодовольно улыбнулся он.

— С работой и Анькой всё понятно. Но про парня-то ты откуда узнал?! — искренне недоумевала я.

— Значит, реально его больше нет? — улыбка стала шире. — Всё просто, котёнок, — с работы тебя забрал я, и за всё это время он тебе не звонил и не писал, ты к телефону тоже не прикасалась. И живёшь ты одна, а значит, если и было что-то у вас, то не особо серьёзное.

— Зато у тебя со всеми всё всегда было слишком серьёзно, — прошипела я.

— Глубоко — да, но не серьёзно, — ухмыльнулся он.

— Фу, — я сразу представила совершенно неуместные картинки.

— Ревнуешь — значит, небезразличен.

— Небезразличен, — честно призналась ему, ибо скрывать данный факт было бы ну просто смешно, — но и доверия тебенет, — убила я его второй честной мыслью за сегодняшний вечер.

Тимур резко затормозил у обочины.

— А ну-ка напомни мне, Катя, чем именно подорвал я твоё доверие? — зло схватил он меня за подбородок.

— Я же нравилась тебе тогда, всё ведь у нас хорошо было, так почему ты начал игнорить меня и встречаться с другой? — как маленький обиженный ребёнок поинтересовалась я у взрослого накаченного мужчины.

— Тебя бы в школе сгноила эта шлюха Сабина. А следом за тобой пошёл бы кувырком и мой авторитет. Да, сглупил, непонятные чувства к пампушке — соседке по парте глушил. Да, повёл себя как трус тогда. Но я, во-первых, не был уверен в своих чувствах к настырной девчонке, то бишь к тебе. Во-вторых, не был с тобой в отношениях, ничего тебе не обещал, не изменял в своём тогда ещё юном возрасте и имел полное право на симпатию к другой девушке. И, наконец, в-третьих, — девчачьи сопли меня интересовали тогда меньше всего. Бои в клетке — вот моя стихия, а от девок я в том возрасте хотелось лишь одного — СЕКСА. Такой ты участи желала бы себе в шестнадцать лет?!

Услышанное повергло меня в шок. А ведь и правда…

— Отвечай! — взревел взбешённый Тимур.

— Нет, — осторожно прошептала я.

— Я не идеален, милая, — прохрипел он осипшим голосом, размазывая при этом остатки помады на моих губах, — но либо ты сейчас даёшь нам реальный шанс, принимая меня таким. Либо… я отвожу тебя домой, и наши пути расходятся. Я по бабам и в бар, ты в свою однушку да на работу.

От его слов я поморщилась, хотела было избавиться от стального захвата, но Тимур не позволил:

— Выбирай.

В любой другой ситуации я бы точно послала Тимура лесом, да подальше. Особенно после такого разговора, с неконтролируемой агрессией и грубостью. Однако сейчас мой разум совершенно точно не хотел принимать второй вариант предложения Тимура. Только первый. Дать шанс. Дать последний маленький шанс. И ведь в душе я действительно со страшной силой сама того желала. Желала настолько, что в груди всё сжималось и трепетало, несмотря на ноющий подбородок.

— Шанс, — сипло, но смело приняла я новый этап наших отношений.

— Молодец, девочка, — довольная улыбка заиграла на его лице, а тело тут же расслабилось.

Тимур наконец начал успокаиваться, его рука плавно отпустила мой подбородок. Однако не тут-то было… эта рука теперь самым нахальным образом поползла к моим ногам.

— Тимур, — ошеломленно выдала я.

— Т-ш-ш, — а дальше как в тумане.

Страстный. Долгий. Головокружительный поцелуй окутал нас. М-да, уже сейчас я чётко понимаю, что ни сколечко не жалею о своём решении. Все обиды улетучиваются, когда он так жадно смотрит на меня, гладит мою талию, прижимает к себе. Вот оно, счастье… ощущение, что сейчас улечу от такого неистового напора с его стороны.

— Так, — Тимур отстранился, усаживаясь поудобней, — думаю… короче, если мы сейчас не остановимся, то придётся пересесть на заднее сиденье, — пристально посмотрели на меня чёрные, как омут, глаза.

За это в ответ получили хмурый взгляд и ещё более недовольное:

— Кто-то меня вроде домой обещал довезти.

Вздохнув, Тимур всё же завёл машину. Ишь чего захотел ещё, привык от своих длинноногих получать всё и сразу.

— Не пыхти, — на меня с прищуром смотрели нахальные глаза. — Вдруг ты бы сама была не против.

— Омаров, я тебе не очередная девка.

— Да, прости, обидеть не хотел. Буду стараться сдерживать свой пыл.

— Пыл сдерживать не надо, а вот пошлости попридержи, — тут же улыбнулась ему.

И как так быстро я сдалась этому несносному мужчине… сама того не ведая. Всего один ужин, и уже начались пошлости, поцелуи страстные, касания дерзкие.

— Приехали, — Тимур выскочил из машины, намереваясь проводить меня до самого подъезда.

Что это? Желание получить приглашение? Да вроде нет, в глазах не читались шальные намерения на этот вечер.

— Спокойной ночи, котёнок.

Тимур нежно дотронулся губами до моей щеки. Так неуловимо, что мне показалось, этого слишком мало. Верни свой поцелуй, хочу ещё, но вместо этого:

— Хм, спокойной ночи, — скромно взирала на него сквозь ресницы.

— Иди, до завтра.

Уходить было грустно, но надо. Так ведь правильно, да? Да, — твердили тараканы в моей голове. Эх, ну что поделать, зато завтра увидимся… и, кажется, я заново влюбилась. В кого? В того, кого и так бесповоротно люблю.

Глава 22

Как в тумане я поднялась на нужный этаж. Как в тумане открыла дверь в свою любимую квартиру. Замерла на секунду в коридорчике. Сняла обувь. А затем, как лань лесная, начала скакать по коридору с криками ликования. Дурочка, ей-богу, дурочка. Однако меня настолько переполняли эмоции, что сдержать их было просто выше моих сил. Я и Тимур. Мы вместе? Мы пара? А эти поцелуи, его признания… я кружилась от радости по комнате, подкидывая вверх подушки. Зачем так делала? Непонятно. Просто меня переполняло счастье. А вдруг это сон? Откинув подушку в сторону, я начала быстро щипать себя. Больно. Прекрасно — значит, не сон. И я снова закружилась в танце ликования. Разок, правда, ударилась бедром о стол, но это мелочи, я даже боль сейчас только с радостью могу воспринимать. Наконец, спустя пятнадцать минут беспрерывного дрыганья, я обессиленно, но с улыбкой до ушей, рухнула на диван. Нужно срочно поделиться этой невероятной новостью, иначе я точно лопну от переизбытка чувств. Набрав номер Аньки, я приготовилась к упоительному и подробному разговору с подругой.

Проболтав с любимой сводницей примерно час, поняла, что чувство радости и эйфории внутри совершенно не отпускает меня. Довольная Анька уже направилась спать. Я же, закрыв глаза, старалась вспомнить момент, когда последний раз была настолько счастлива. Похоже, никогда. Трель мобильного заставила меня разомкнуть веки и тут же сесть ровнее, потому что звонил ОН:

— Да, хм, — прочищая горло и стараясь скрыть эмоции, ответила я на звонок.

— Я час не мог до тебя дозвониться. Уже собирался ехать обратно, — хмуро выдал Тимур.

— С Анькой болтали, — тут же смутилась я.

— Понятно, — гнев мужчины чуть подостыл, но, похоже, этот час прошёл у него в реальных переживаниях.

— Не думала, что ты так скоро позвонишь, — старалась я зачем-то оправдаться.

— Всё нормально. Просто хотел сообщить, что добрался домой, — он продолжал слегка дуться.

— А… хорошо, — я немного замялась.

— Как у Славы дела? — неожиданно спросил Тима.

— Эмм, не знаю, я же с Аней разговаривала, — вот так неожиданный вопросик.

— Да я просто… вдруг вы общались, — кажется, кто-то неумело пытается скрыть свою ревность. Приятно.

— Тим, я разговаривала с Аней. Со Славой мы расстались сразу же после твоего боя. Он хороший человек, поэтому если ему нужна будет моя помощь, я помогу. Но не более того, — постаралась я доходчиво прояснить этот момент молодому человеку.

На секунду, конечно, подумалось: может, зря я все карты сразу на стол? Поревновал бы немного, ему бы только на пользу пошло. Но слово не воробей, а посему раз сказала, значит, уже всё. Зато правду.

— Допустим, — недовольно ответили мне на том конце провода, — только я не очень хочу, чтобы вы общались. Мутный он, отвращение у меня вызывает. И лицо какое-то знакомое, но я пробил — чист оказался.

— Пробил? — информация вызвала у меня явное недоумение.

— Да, разузнал по своим каналам у знакомых. Чист судья. Хотя на октагоне мелькнула мысль, что знаем мы друг друга.

— Тимур, — опешила я от услышанного.

— Котёнок, я уже тогда прекрасно знал, что мы будем вместе. После твоего сообщения был уверен на все сто. И меньше всего мне хотелось, чтобы ты находилась в лапах какого-то ненормального. Вот оно идеально всё и сложилось, — через телефон легко угадывалась самодовольная улыбка, словно у кота над миской сметаны.

— Ну ты даёшь, такой самоуверенный, — притворно нахмурилась я.

— А с тобой по-другому никак.

От его доброго голоса веяло теплом. Как же хорошо.

— Я бы очень хотел с тобой поболтать, как в старые добрые времена. — В голове у меня сразу же вспыхнули воспоминания о наших многочасовых разговорах. Тогда я верила, что у нас что-то получится, но увы, — Только тебе нужно выспаться. Завтра будет приятный сюрприз.

Тогда у нас не получилось? Может, сейчас получится? Мы уже взрослые, препятствий никаких, а значит, шансы действительно есть.

— Котёнок? — окликнул меня нежно Тимур.

— Да? — с максимальной нежностью ответила любимому. — Во сколько поедем? И какой дресс-код?

— Заеду за тобой в пять. Одежду выбирай удобную, едем за город, кстати, с ночёвкой.

— Х-хорошо, — неуверенно произнесла я, вспыхнув от осознания совместной ночёвки.

Хотя, может, мы там будем не одни? С друзьями его, например.

— Тим, — позвала я любимого.

— Да, мой котёнок, — нежно пророкотал он. А Тимур, оказывается, умеет так разговаривать. Приятно, аж дух захватывает.

— А мы будем одни? — смущаясь, спросила я.

Секундная пауза.

— Одни, — вот и весь многообещающий ответ.

Больше спрашивать ни о чём не стала, а то точно уснуть не смогу.

— Только отдохни, пожалуйста, — второй раз за день серьёзно попросил он меня.

— Хорошо, ты тоже.

— Да, в душ и спать.

— Спокойной ночи, Тимур, — не веря в наш с ним разговор, при этом с максимальной теплотой прошептала ему.

— Спокойной ночи, сладкий котик. — На моём лице сразу же заиграла улыбка.

После контрастного душа я приготовилась спать, собираясь завести будильник на десять утра. Всё-таки сборы меня ждут основательные. Нужно дома убраться и самое главное — привести себя в идеальнейший вид. Мы ведь будем одни… шальные мысли то и дело лезут в мою дурную голову. Ничего поделать с этим не могу.

Взяв в руки телефон, увидела пропущенный вызов от Славы. Странно. На часах почти двенадцать, в это время он обычно уже спит. А тут пропущенный. Перезванивать, конечно, не хотелось. Однако вдруг с ним что-то случилось, а я трубку не подняла… Живо набрав номер судьи, тут же услышала хриплый голос:

— Доброй ночи, Катя.

— Слава, что-то случилось? Ты звонил, — перешла я сразу же к делу.

— У меня всё отлично. А у тебя как дела? Что нового? — странный он и, кажется, нетрезв.

— Всё хорошо. Так что-то случилось?

— У меня ничего. А у тебя? — продолжал хрипеть в трубку очень странный Слава.

— Так, понятно. Думаю, тебе нужно отдохнуть и вообще поберечь своё здоровье, — в очередной раз посоветовала я ему.

— Как цветы? Опять не понравились?

— Спасибо за цветы, но больше так делать не стоит. Мы с тобой расстались, Слава.

— И чем тебе они не угодили? Ты же так хотела цветы, — ухмыльнулся он на том конце трубки.

— Хотела? Не припоминаю, чтобы просила тебя о букетах. И да, прости, но белые розы ассоциируются у меня со смертью мамы. Поэтому больше не присылай мне их, пожалуйста. И других тоже не присылай. Не надо, Слава, всё закончилось между нами.

— Надо же… как мне опять не повезло с цветами и любовью. Ну ничего, в другой раз повезёт.

— Да, Слава, в другой раз и с другой девушкой тебе обязательно повезёт.

В ответ лишь странный смешок, похоже, нетрезвого мужчины.

— Спокойной ночи, Катя, — обречённо произнес он.

— Пока, Слава.

М-да, после разговора стало как-то неприятно. И Славу жалко, и себя чувствую виноватой. Остаётся надеяться лишь на одно — когда-нибудь он так же, как и я сейчас, повстречает нужного человека и чувства их будут взаимны.

Глава 23

День сюрприза. День приятного предвкушения.

С самого утра я энергично вылизывала собственную квартиру, потом с таким же энтузиазмом провела полтора часа в ванной, далее выбор наряда, лёгкий обед и ожидание. Долгое ожидание. Ранним утром Тимур написал, что позвонит за полчаса до приезда, и я с замиранием сердца представляла наше путешествие на выходные. Очень интересно и жутко волнительно. Четыре созвона с Анькой никак не способствовали моему успокоению. Подругу я, конечно, достала, но что поделать, личная жизнь — дело коварное. Аня ведь хотела нас свести, у неё это получилось, вот теперь пусть мне помогает. К слову, Анька хоть и ворчала пару раз, в целом была явно не против помочь такой нервной мне. Одежду для поездки за город мы выбирали вместе по видеозвонку. В итоге, перемерив почти весь гардероб, остановилась на классике: широкие джинсы с зауженной талией, тёмно-зелёная водолазка и чёрная безрукавка. Стильно, модно, вполне молодёжно. Волосы решила собрать в длинный хвост. А вот украшения от Славы пришло время снять — всё же новый этап, новые отношения, и не очень хочется носить что-то, напоминающее о неудачном опыте в прошлом. Я сменила подаренные Славиком бриллиантовые серьги на маленькие гвоздики с фианитами, подаренные мне мамочкой ещё в детстве после прокола ушей. На шею надела кулон с ангелом от бабушки и дедушки. Идеально получилось. Довольная и собранная, я плюхнулась на диван, переключать каналы телевизора и ожидать звонка любимого.

Спустя час мы уже мчались прочь от Москвы. Находиться рядом с Тимуром, наблюдать, как плавно он ведёт машину, ловить его счастливый и таинственный взгляд на себе — вот оно, счастье.

— Ты очень красивая, особенно когда так улыбаешься мне, — Тимур коснулся моей руки и с нежностью приложил её к своей щеке. — Твой запах, он всегда мне безумно нравился.

— Твой запах я тоже помнила и будут помнить, — искренне призналась ему.

— Вопрос, — целуя ладонь с прищуром посмотрел он на меня.

— Задавай.

— Тогда у подъезда ты меня именно по запаху узнала? Я до сих пор гадаю.

Таинственная улыбка заиграла на моём лице.

— Да, — всё же не стала скрывать от него, за что в ответ получила очередной лёгкий поцелуй в руку.

— Мой цветочек, — сколько же нежности, оказывается, скрывал в себе этот брутальный мужчина. Никогда бы не подумала.

— Так ты расскажешь уже про свой сюрприз? — в очередной раз решила проявить я любопытство.

— Нет, — по-доброму ухмыльнулся он, — это же сюрприз.

— Мы на все выходные?

— Вернёмся либо завтра вечером, либо в понедельник утром.

— В понедельник работа, — слегка сморщив носик, уведомила я Тимура.

— Знаю, котёнок, и у меня тренировки, — похоже, грустно было не только мне.

— Ну ничего, оторвёмся за эти полтора оставшихся дня на неделю вперёд.

— Точно, — улыбнулся Тима.

Сюрприз был великолепен. Да что уж… просто невероятен. Загородный домик, утопающий в цветущих растениях. Приход весны здесь ощущается ещё сильней. Круглая беседка неподалёку от деревянного двухэтажного домика. Веранда с подвесными качелями, место для костра. Я тут же представила картину душевных посиделок. Но самое главное ожидало впереди. Обняв меня сзади, Тимур прошептал:

— Помнишь, я приглашал тебя посмотреть со мной на звёзды? — и подтолкнул к задней части дома.

— Помню, — в предвкушении ответила я.

— Ты ещё с таким гордым видом послала меня, — фыркнул он. — Так вот, Екатерина, я вновь рискну пригласить Вас сегодня на вечерний просмотр звёзд.

— В этот раз, Тимур, я, так уж и быть, не откажу Вам, — пряча смешинки, серьёзно ответила я.

— Польщён. Посмотри вперёд, котёнок.

А там… в самом центре уходящего в непонятную даль поля стояла широкая кровать. Кровать. В центре поля. Даже с толстой периной. Мне не привиделось? Действительно кровать.

— Тима, — простонала, не веря, я.

— Тебе нравится?

— Очень, — повернулась к любимому в кольце его рук, — на такое способен только ты.

Я смело потянулась за поцелуем к своему мужчине. Невероятно. Так меня ещё не удивляли. А когда это делает любимый человек… становится в тысячу раз приятней. Подхватив в охапку, Тимур с лёгкостью поднял меня, заставляя обвить ногами его бёдра. Даже не знаю, сколько мы так простояли, страстно целуясь. Мне было хорошо, ему, думаю, тоже, а остальное совсем не важно.

— Котёнок, — неожиданно простонал любимый, уткнувшись мне в грудь, — я так долго не смогу, а к сексу, боюсь, ты пока не готова. Ты же у меня нежный цветочек. Поэтому ты меня тормози, если что не так будет.

Мне стало очень приятно от подобной честности и одновременно заботы.

— Да, Тим, хм, надо поостыть немного, — смущённо призналась я, опуская глаза. На что в ответ получила угрожающее рычание и очередной чуть болезненный поцелуй. Минуту спустя Тимур всё же остановился. На шаг даже отстранился. Посмотрел на небо и громко вздохнул.

— Так, — строго начал он, — ты пока осваивайся в доме, я принесу из машины продукты, займусь мясом и перенесу поближе дрова для костра.

— Хорошо, — краснея, прошептала я.

Ну а дальше работа закипела. Мы с энтузиазмом устраивали наше вечернее ложе. Пока я переносила подушки и одеяла, заваривала покупной глинтвейн и нанизывала мясо и сосиски на шампуры, Тимур с лёгкостью умудрился перенести всё необходимое для костра, даже кресла из дома к костру нам поставил и принялся за шашлык.

Этот вечер определённо можно назвать самым лучшим в моей жизни. Сначала за костром, с кружкой глинтвейна в одной руке и мясом в другой, мы провожали закат, обсуждая всё на свете. Казалось, мы не могли остановиться, не могли надышаться друг другом. Разговоры всё лились и лились ручьём. Открылись самые потайные тайны и желания, обиды прошлых лет и, наконец, самое главное — наши искренние чувства друг к другу. Тимур с упоением вспоминал свою симпатию ко мне в школьные годы, рассказывал смешные моменты, связанные со мной. Я и не думала даже, что он настолько хорошо умудрился изучить меня. Просто наслаждалась каждой секундой нашего душевного вечера.

И вот солнце ушло, наступила долгожданная ночь, и от тёплого костра мы плавно переместились на кровать. Тимур хорошенько укутал меня в два одеяла, сам же накрылся одним. Мы продолжали лежать, обсуждая детство и наши детские трудности. Я выросла без мамы, потеряв её в семь лет, с маленьким братом и растерянным отцом. У Тимура же отец часто уходил из семьи, изменял маме, но эта женщина всё терпела ради детей. Наша учительница физики казалась строгой и независимой дамой, и лишь пару человек из класса знали, какие страсти кипят за закрытой дверью у Омаровых. От грустных историй былых лет мы плавно переместились к нашему будущему: обсудили предстоящий день рождения Аньки, дальнейшую карьеру Тимура и нашу совместную жизнь.

— Кать, — от идеальной тишины в поле голос Тимура ещё сильней будоражил меня.

— М-м-м?

— Я хочу, чтобы мы съехались, — поворачивая голову от звёзд ко мне, очень серьёзно произнес мужчина. — В смысле, жить вместе начали.

— Я поняла, хм, — чуть смутилась я от неожиданности. — Я, если честно, об этом не думала даже. Ещё три дня назад я была готова сбежать от тебя куда угодно, а сейчас… не верится до сих пор, что мы вместе.

— Квартира у меня большая. Ты подумай, пожалуйста. Я не тороплю, но очень хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой.

От сказанного у меня дух захватило. Я в сказке. Точно в сказке. Ведь об этом только мечтать раньше могла. И, недолго думая, я вновь сама потянулась с благодарственным поцелуем к Тимуру. Он сжимал меня, терзал губы, изучал под одеялом моё тело, а я с превеликим удовольствием откликалась на новые, но долгожданные ласки. Увы, всё закончилось так же стремительно, как и началось.

— У тебя нос ледяной, — отстранился от моих губ Тимур. — Так, нам, кажется, пора в дом, иначе я точно сорвусь.

Подхватив одеяло и держась при этом крепко за руки, мы всё-таки отправились в дом.

На втором этаже располагались две небольшие комнаты. Одну заняла я, во второй же находились вещи Тимура.

— Спокойной ночи, котёнок. Спасибо за незабываемый вечер, — меня ласково поцеловали в покрасневший носик и отодвинулись на шаг.

— Спокойной ночи, — тихонько прошептала я.

И всё-таки мы разошлись по своим комнатам. Я, прикрыв дверь, пыталась успокоить бьющееся как поршень сердце. Тимур не знаю, чем был занят. Наверное, отправился в душ. Я тоже решила погреться под струями горячей воды в надежде успокоить своё неожиданно разыгравшееся либидо.

Катя, он же согласился подождать тебя. Да и негоже в первую же ночь… и это он ещё не знает, что я в свои далеко не восемнадцать до сих пор невинна.

Однако другая часть моего разума твердила обратное:

Ты ведь сама этого хочешь. Зачем отказывать себе в удовольствии? Пора бы уже, тем более вы одни, да и обстановка располагает.

Боже, казалось, мой разум и сердце просто взорвут и без того пылающее тело.

Укутавшись в полотенце, я присела на край кровати, стараясь ещё раз обдумать своё решение.

Хочу ли я этого? Да.

Тот ли это мужчина? Однозначно.

Доверяю ли я ему настолько сильно? Определённо.

Получается, ответ очевиден?

Глава 24

Ответ очевиден.

Смело встав с кровати, я тут же трусливо села обратно. Страшно. Волнительно.

А примет ли он меня вообще? Наверное, примет.

Про девственность говорить? Наверное, нет. Это может спугнуть такого опытного мужчину, а боль… боль первого раза можно и перетерпеть.

Да, думаю, я точно готова. Думаю, пора.

Сжав в кулак край белого полотенца, я тихо вышла в коридор и аккуратно постучала в соседнюю дверь. Тук-тук, билось сердце в такт.

Наконец, дверь открылась, и передо мной во всей красе предстал Тимур с таким же белым полотенцем на бёдрах.

— В душ ходил? — зачем-то спросила я, стараясь таким образом скрасить неловкое молчание.

— Ага, — хрипло ответил он.

Тимур резко протянул руку и, ухватив меня за талию, прижал к себе. Он казался ледяным, капельки холодной воды стекали по плечам, что будоражило меня до мурашек. Резко захлопнув за мной дверь, Тимур приподнял меня на руки, заставляя таким образом обхватить его бёдра ногами, и накрыл мои губы страстным поцелуем, двигаясь при этом в сторону кровати. Волнение заставляло моё сердце бешено биться, но поцелуи настолько расслабляли мой разум, что не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться действиям любимого. Тима ловко отбросил наши полотенца, опрокинул меня на кровать и впился острым взглядом в мою грудь. От смущения захотелось прикрыться, но мои руки были крепко прижаты к кровати, и Тимур нависал сверху, не отводя от меня взгляда. Зверь добрался до своей добычи. Вернее, добыча сама пришла к своему зверю. Добровольно сдалась и подчинилась.

— Невероятная, — сдавленно прохрипел Тимур, опускаясь с поцелуями к моей груди.

И столько нежности было в его действиях, столько любви читалось в ласках. Я таяла, как мороженое. Тимур поднял взгляд, оторвавшись от моего живота и уверенно зашептал:

— У меня нет защиты, но я сдержусь, — и в его взгляде читалась негласная просьба.

— Хорошо, — с сомнением, но сдалась я на милость любимого. В первый раз, наверное, так даже будет лучше, а о последствиях думать совсем не хотелось, ибо сильное желание сейчас было превыше всего.

Дальше последовала череда благодарных поцелуев. Тимур целовал меня много и долго. Казалось, я потерялась во времени и дыхание сбилось давным-давно. Разум отключился напрочь… Однако внезапная боль заставила меня резко прийти в себя.

Мой крик — и вспыхнувшие на глазах слёзы.

Это настолько больно?! Я была готова ко многому, да у меня вообще высокий болевой порог, но чтобы так… будто ножом ударили в низ живота.

Тимур резко встрепенулся, но отодвигаться от меня не торопился.

— Ты… — любимый негодовал, — ты почему не сказала?!

А что тут, собственно, ответить?

— Стеснялась… не представляла, что будет настолько больно, — в тишине мой растерянный голос казался жалким. Прикрыв лицо руками, я добавила: — Думала, боль быстро утихнет, потерплю немного, и всё.

Тимур не ответил, лишь громко вздохнул. А затем… затем неожиданно снова начал целовать меня, оставаясь во мне. Он просто целовал, стараясь расслабить меня до нужного состояния. Мы оба понимали, что сходить с намеченного пути бессмысленно. Теперь ему придётся сдерживать своё возбуждение, а мне — переждать эту боль.

Боль постепенно проходила, и на смену ей пришли новые ощущения. Приятные. Тимур ритмично задвигался, на что в ответ услышал мои первые в жизни стоны. И вот настал момент нашего совместного блаженства. Опытный боец искушал меня со страшной силой. Не щадя мою совсем недавно потерянную невинность, он умело подчинял девичье тело на свой лад. Стеснения больше не было. Он увидел всё. Его восторженный взгляд помогал мне и дальше открываться любимому. Эта ночь была яркой, эта ночь была самой прекрасной и запоминающейся.

Наконец, придя в себя, я осмелилась посмотреть в до сих пор пылающие глаза Тимура. Хотелось что-то сказать, вот только совершенно не знала что…

Благо он заговорил первым:

— Нужно было сказать, котёнок, — я тут же поняла, про что он, и покраснела. — Я бы сразу постарался умерить свой пыл. Возможно, поэтому тебе и было настолько больно.

— Всё хорошо, а сейчас так вообще замечательно.

— Иди ко мне, — он схватил меня в охапку, как плюшевую игрушку, и стал покрывать макушку поцелуями. — Невероятно, просто невероятно. Мой самый вкусный и чистый цветочек.

— Вкусный и чистый цветочек? — улыбнулась я такому непривычно странному комплименту.

— Да, мой вкусный и чистый цветочек, — серьёзно повторил он.

Засыпать в объятьях Тимура было сказочно. Я ни капельки не пожалела о случившемся и, надеюсь, не пожалею никогда. Я люблю этого человека. Люблю изо всех сил и доверяю во всём. Однако где-то в глубине моей души до сих пор сидит жуткий страх… страх быть вновь брошенной, страх того, что влюблённость в меня у Тимура — это временно. Не хочу. Не хочу. Не хочу даже думать об этом. Хочу лишь жить в этой прекрасной сказке и каждый день ловить нежный взгляд любимого. Ах да, и ещё вот так засыпать с ним в обнимку.

Глава 25

Проснулась я от едва уловимого запаха кофе. Тело ныло после первой в жизни ночи с мужчиной, а душа тем временем порхала от счастья. Легонько потянувшись под тёплым пушистым одеялом, я совсем не спешила открывать глаза и встречать новый день. В голове начали прокручиваться воспоминания вчерашней ночи, и вот теперь мне действительно становилось неловко.

— Ты краснеешь, — прервал мои мысленные терзания Тимур своим нежным рокотом, — значит, вспоминаешь вчерашнюю ночь, — рука его наглым образом поползла под одеяло ближе к моей груди. — Но зачем вспоминать, если можно повторить, а, котёнок?

Щеки вспыхнули сильней, а глаза я всё же открыла. Надо бы что-то сказать, а я молчала, как завороженная. Так неловко наутро стало. Я ж вчера… такие охи и ахи тут выдавала, открывалась полностью ему, каждый миллиметр тела продемонстрировала.

О, Боже… глаза я всё-таки снова закрыла, ещё и одеяло на себя натянула.

— И чего испугался мой отважный адвокат? — обеспокоено спросил мой первый и единственный мужчина.

— Стыдно как-то теперь, — призналась я шёпотом скорее одеялу, чем Тимуру.

Синтепоновую преграду между нами он всё же убрал. А глаза попросил открыть.

— Кать, ты жалеешь, что ли? — ошарашенно и при этом очень растерянно спросил у меня любимый.

— Нет, что ты, конечно нет, — сев в постели, я постаралась максимально объяснить свои чувства. — Просто понимаешь, ты весь такой опытный, брутальный, вообще моя школьная мечта. А что я… не уверена, что вчера подошла под твои стандарты, я…

— Погоди, погоди. Какие стандарты? Цветочек, ты о чём вообще? — Тимур сгрёб меня в охапку и усадил на колени.

— Ну, просто я сомневаюсь, что тебе действительно всё понравилось… в силу отсутствия у меня опыта.

— Кать, — меня ласково поцеловали в щёку, — Котёнок, я скажу один раз, а ты слушай и запомни. Вчерашняя ночь была самой лучшей. Правда. Я даже и представить себе не мог, что судьба преподнесёт мне такой подарок. Дело ведь совсем не в опыте, скажу откровенно, это вообще ерунда, сказки для малолеток. Самый лучший кайф — когда с любимой. Чувства. Вот что мне удалось испытать вчера впервые. И ещё больший кайф доставляет осознание того, что к моему чистому цветочку никто, кроме меня, не прикасался. Я, оказывается, собственник. Теперь уж точно. Поэтому всё было просто идеально. Тебе абсолютно не о чем переживать.

Слушать его откровения было приятно, только теперь мне наконец-то стало спокойней.

— Хорошо, я поняла, — с благодарностью посмотрела я на Тимура.

— Поняла — молодец. Теперь осталось закрепить.

Меня крепче прижали к груди и окунули в страстный утренний поцелуй. Кажется, вчерашний марафон продолжается…

К обеду мы всё-таки выбрались из кровати, плотно позавтракали остатками вчерашнего мяса и принялись собираться. Уезжать совсем не хотелось. Душа будто выла в дикой потребности остаться. Но… в семь вечера Тимуру назначили неожиданное собрание в бойцовском клубе — значит, возвратиться в город точно придётся. Да и мне не помешало бы подготовиться к очередной трудовой неделе. Умом мы, конечно, всё прекрасно понимали, но сердцем… сердцем хотелось задержаться как можно дольше. А ещё лучше в будущем самим приобрести похожий домик. Гостили мы, кстати говоря, у знакомого Тимура. Неудивительно, у Тимы везде были свои люди, и впервые от этого я получила реальную пользу. Поэтому, возможно, ценить мужскую дружбу не так уж и плохо.

К шести вечера меня всё же вернули в родной район, даже проводили до подъезда и одарили головокружительным поцелуем на прощание. В этот раз, войдя в квартиру, я не плясала, нет, а аккуратно села на любимый диванчик и закрыла глаза со счастливой улыбкой. Спустя три дня моё счастье нисколечко не убавилось. Наоборот, теперь к нему присоединились умиротворение и ранее мне неведомая женская удовлетворённость. Достав телефон, я, как обычно по вечерам, позвонила Аньке, желая рассказать ей о самых счастливых выходных в моей жизни и заодно обсудить предстоящее празднование её дня рождения.

Рассказав как на духу любимой подруге о вчерашнем романтическом вечере, услышала в ответ от неё очередную сентенцию:

— А ведь я говорила, что вы созданы друг для друга. Посмотри, как он старается, а ты… ты вообще прекрасна, как майский цветочек! — Слово «цветочек» тут же нашло отклик в моём сердце… так называл меня лишь он. Котёнок, вкусный и чистый цветочек, ох…

— Ау, ты опять там в своих облаках витаешь? — пошутила Анька.

— Да, — довольно призналась я.

— Ох, влюблённые, всё с вами понятно. Короче, жду вас обоих в среду вечером в клубе «Монро».

— В клубе? — удивилась я такому месту для празднования дня рождения.

— В клубе, в клубе, дорогая. Я с материнством своим совсем уже одичала, хочу повеселиться, как в старые добрые студенческие времена.

— Ну хорошо, будем, — удивлённо пробормотала я, а затем уловила на телефоне сигнал второй линии. — Ой, Тимур звонит, Ань.

— Понятно всё, одноклассничку привет, — усмехнулась она, прежде чем положить трубку.

— Привет, — нежно ответила я на вызов любимого.

— Привет, — я сразу же услышала в его голосе нотки грусти и раздражения.

— Что-то случилось?

— Нет, ничего серьёзного, — постарался он отмахнуться.

— Тим, — взволнованно позвала я его.

— Котёнок, правда, всё хорошо. Просто мне назначили непредвиденный бой.

— Какой бой? — постаралась я вникнуть в суть проблемы. А что проблема была, я определила ещё в начале разговора.

— Да там… один петух решил сразиться с новой звездой «Сармата», то бишь со мной. Просто хайпа жаждет, не бери в голову, цветочек.

Хотела было спросить, каковы шансы на победу, но замялась. Тимур у нас личность с внушительным эго, к победе ещё в школе шёл напролом. Бывало, вплоть до сломанных рук и ног. Поэтому мой сомнительный вопрос мог задеть его, и, подобрав другую формулировку, я всё же аккуратно спросила:

— Бой будет серьёзным?

— Да, — честно признался он. — Но я выиграю, — последовал стальной ответ бойца.

— Конечно, я даже не сомневаюсь, — постаралась я поддержать Тимура.

— Бой в следующий понедельник, у меня будет жёсткая восьмидневная подготовка. Значит, нам придётся видеться ещё реже и, как правило, я буду уставшим, — с грустью признались мне.

— Ну ничего, главное, с пользой и заниматься любимым делом. Мне тоже предстоит непростая трудовая неделя, — честно сказала я. — Будет важное заседание по моему делу.

— Вот поэтому я и хотел, чтобы ты переехала ко мне. Хотя бы ночи проводили вместе, — ещё раз поднял Тимур вопрос о моём переезде.

— Тим, давай немного подождём. Я хотела бы насладиться нашим конфетно-букетным периодом, который и так скрасит загруженный рабочий график.

— Хорошо, понимаю, — хотя по обиженным ноткам в голосе Тимура я отчётливо ощущала, что ничего он не понял.

— Не обижайся, пожалуйста, просто дай мне времени насладиться моментами поцелуев, ухаживаний и всего такого прочего.

— Я ухаживать и целовать тебя и в квартире планирую, — пробубнил он.

От его слов на лице у меня опять заиграла улыбка, хотя, кажется, она вовсе не исчезала.

— Я подумаю. Просто мне важно окончательно осознать, что мы вместе. А сейчас… такое ощущение, что я просто в сказке, — искренне призналась ему.

— Ладно, но недолго, — уже более миролюбиво произнес Тима.

— В среду вечером нас Аня пригласила в клуб отмечать её день рождения, — вспомнила я о важном.

— Хорошо. Вот только, боюсь, за подарком с тобой у меня выбраться не получится, — с грустью, но честно признался он.

— Ничего, я сама куплю, от нас двоих. Ты, главное, усердствуй в меру на своих тренировках. Помни, пожалуйста, о здоровье.

— Конечно, котёнок, — усмехнулся он, разговаривая со мной, как опытный боец с маленьким ребёнком.

— Тимур, — чуть строже сказала я.

— У меня будет очень плотный график на этой неделе, возможно, удастся увидеться всего пару раз, — сменил он тему, не желая продолжать разговор о своём здоровье, отчего мне стало слегка неприятно.

— Хорошо, ты только переехал, бой на носу, я всё понимаю, — серьёзно ответила я ему.

— Я буду звонить тебе утром перед работой и по вечерам, — успокаивал он меня.

— Хорошо, спасибо, — с грустью согласилась я.

— Этот бой очень важен для моей карьеры, — неожиданно признался Тимур.

Секундное молчание, и моё решительное:

— Я с тобой, что бы там ни было.

— Знаю. И поэтому выиграю.

Наверное, сейчас мне очень хотелось услышать признания в любви. Но увы, до таких откровений мы, видимо, ещё не дошли.

— Спокойной ночи, Тимур, — бодро попрощалась я с любимым.

— Не грусти и сладко спи, — грусть мою всё же скрыть от него не удалось.

— Не буду, — пообещала на прощание, ещё не ведая, какие приключения меня ждут на этой неделе.

Глава 26

Понедельник — день тяжёлый.

Мой понедельник вдобавок был полон непонятных и неприятных сюрпризов.

Придя на работу, я, как и обычно, поздоровалась по пути со всеми коллегами, которых в этот раз была не очень рада видеть. Вернее, к коллегам претензий нет, просто за столько лет во мне неожиданно взыграла лень и желание больше времени проводить с любимым человеком, а не на работе. Однако желание желанию рознь, а кушать хочется всегда. Поэтому, собрав все силы в кулак, я наигранно бодро двинулась в сторону своего кабинета. Зайдя, повесила лёгкий кардиган в шкаф и не сразу поняла, что такое красное привлекает моё внимание.

Аккуратно подошла к рабочему столу и окончательно опешила. Красные гвоздики. Пять штук. Даже с запиской:

«Вместо белых роз — алые гвоздики в знак моей любви к тебе».

Отправитель был очень даже понятен. Яростно вытащив из сумки мобильный телефон, я набрала номер Славы.

Три гудка, и Слава наконец ответил:

— Пять гвоздик? А что не четыре или шесть сразу? — с лёту начала я наезд.

— И тебе доброе утро, Катенька, — излишне довольно промурлыкал Слава.

— Слава, — взревела взбешённая я, — какого хрена? Мы же с тобой всё обсудили, мне казалось, даже всё прояснили.

— Ц-ц-ц, — начал цокать он как ненормальный, — донесла до меня свою позицию как раз ты, а я только начинаю.

— Так вот заканчивай, — свой яростный голос я сейчас не узнавала, но Слава действительно сильно вывел меня из себя таким неординарным подарком. — Послушай, у меня уже другой мужчина. Угомонись! Какие, к чёрту, гвоздики в знак любви?! Нет никакой любви. Нет и не было. Ты сам накручиваешь себя.

— Откуда тебе знать о моих чувствах? — голос мужчины тут же изменился, стал жёстче.

— Да потому что ты все полгода вокруг меня ходил, но даже притронуться боялся. Тут два варианта: либо не было особого желания, либо наши с тобой понятия о высоком несовместимы.

— А он притронулся, значит, уже? — взревел неадекватный судья.

— Слава, ты себя вообще слышишь? Ты в кого превращаешься? Остановись. Забудь меня. Вычеркни из своей жизни.

— Вычеркнуть — как ты это сделала со мной?

— Так, этот разговор с… — хотела было добавить «с умалишённым», но сдержалась, — пора прекращать. А тебе, Слава, я делаю последнее предупреждение — либо ты отстанешь от меня добровольно, либо… тебя ждёт донос.

Жестоко. Донос на судью — дело тонкое. Но я искренне верила, что такая формулировка напугает Славу, для которого работа очень много значила. Ну и ко всему прочему, я действительно начала несколько сомневаться в его адекватности и, соответственно, в судейской пригодности. Неуравновешенным личностям быть судьёй нельзя.

— Вот как, — я будто увидела усталую ухмылку на на лице Славы, — хорошо, я больше не буду тебя беспокоить. Развлекайся. Только последний вопрос.

— Задавай, — прикрыв глаза, я постаралась успокоить жуткое раздражение внутри себя.

— Почему гвоздик пять?

Вопрос сбил с толку. А сколько их должно быть — гвоздик, которые обычно приносят на могилы?

— Без понятия, — отмахнулась я от ответа.

— Подумай, котёнок, — слово «котёнок» из уст бывшего меня неприятно поразило. Так называл меня только один человек, лишь ему разрешено было так обращаться ко мне. И это был не Слава.

— Перестань меня так называть. Я не знаю, почему пять. И вообще не понимаю, почему гвоздики.

— Пятого декабря мы с тобой познакомились. А остальное додумай сама, — взбешённо прошипел он, а затем я услышала гудки. Ещё и трубку бросил. Прекрасно.

Машинально сев на стул, я тут же скинула цветы в урну и отодвинула её подальше, с глаз долой. Неприятно. Противно. Будто мне только что угрожали. Что хотел донести Слава таким посланием? Да ещё и количество цветов совпадает с датой знакомства. Может, он так намекает, что окончательно хоронит наши отношения? Да нет, бред какой-то.

Решила прокрутить в памяти нашу первую встречу. В ней тоже не наблюдалось ничего странного: судья просто подсел к симпатичной девушке в буфете Арбитражного суда. Я ещё тогда не знала, что он судья — арбитраж не мой профиль, — а Слава, конечно, тоже видел меня впервые.

Ничто не вызывало у меня подозрений. Кроме одного. Неожиданное обращение — котёнок. Раньше он так меня не называл. Слышать обращение Тимура тоже не мог. Тогда откуда это взялось? Совпадение?

Невольно посмотрела в сторону своего телефона. Прослушка? Неужели Слава мог докатиться до такого? Не хочется в это верить, но, видимо, телефон проверить придётся.

Так. Всё. Об этом я подумаю потом, возможно, даже обсужу с Тимуром. А сейчас работа.

Но недолго длилось моё умиротворённое изучение судебной документации. До обеда. А после оглушил неожиданный звонок подруги:

— Катя, ты уже знаешь о бое Тимура? — взволнованно затараторила она.

— Да, у него намечается тяжёлый бой в следующий понедельник. А что такое? — сердце тут же сжалось от неприятного ощущения надвигающейся опасности.

— Тяжёлый? Да он сражаться будет с Владом Левиным! — завопила Анька, а я с грохотом опустилась на стул.

Влад Левин. Его имя знала даже я — девушка, не понимающая в боях ничего. Опасный пижон, который по праву является одним из самых популярных бойцов России. Да он же профи мирового уровня. А Тима… мой Тимур только-только приехал Москву покорять. Сердце неприятно кольнуло. Дышать сразу стало трудно. В памяти то и дело мелькали кадры фееричных боёв этого Левина, которые постоянно попадались в ленте инстаграма. Он же стольких парней покалечил. Целится всегда неизменно по жизненно важным органам. Как так? Он — и мой Тимур? Нет. Не допущу!

— Ой, — промелькнул в моём сознании голос подруги, о которой я и вовсе забыла после услышанного.

— Что там? — Что ещё может быть на сегодня? — подумала я.

— Тима написал, попросил не говорить тебе о Левине. Хотя, как тут не говорить, если уже весь интернет пестрит заголовками о предстоящей схватке года, — возмутилась подруга.

— Не говорить, значит, — прищурила я от ярости глаза, — ну я ему устрою сейчас!

— Э, подруга, ты там успокаивайся. У мужика бой скоро, ему нужна адекватная женщина рядом.

— Не будет боя! — вскакивая, взревела я, на ходу собирая сумку.

— Отказ будет позором. Кать, пойми, Тима назад не сдаст. Остаётся только поддержать его.

— Поддержать, а потом смотреть, как его отмутузят в этой чёртовой клетке?

— Не факт, — стала заверять меня Анька, которая сама же пару минут назад была обескуражена новостью, — пойми, для Тимура бои — как для тебя адвокатура, Кать. Только ты уже преуспела, а ему ещё есть куда расти.

— Потом, Аня, всё потом. Спасибо за новость, мне пора, — попыталась я прекратить разговор с любимой подругой.

— Зря я, видимо, тебе сказала, — обиженно прошептала она.

— Не зря, точно не зря. Всё, целую, пока.

— Вечером позвони, — успела сказать Анька напоследок, прежде чем я сбросила звонок и как метеор помчалась на октагон. В тот момент я даже не вспомнила название клуба Тимура, в голове сидело лишь это страшное слово — октагон.

Глава 27

На спидометре восемьдесят. Девяносто. Я явно превышала допустимую скорость, но желание поскорее разобраться с неприятной новостью давило на мои нервные клетки с такой же силой, как я на педаль газа.

Что я скажу Тимуру? Что смогу предъявить взрослому, состоявшемуся бойцу?

Вместо ответов в моей голове лишь мелькали картинки с боёв этого Левина. Перекаченный голодный зверь — вот кто он в моих глазах.

Наконец доехав до бойцовского клуба с броской вывеской «Сармат», я пулей выскочила из машины и побежала искать свою новообретённую любовь.

Долго искать не пришлось. Похоже, каждая девушка в этом чёртовом здании знала, где тренируется новая звезда клуба, а по совместительству, между прочим, мой молодой человек. Но об этом потом. Сейчас самое главное было разобраться с виновником моего неожиданного приезда сюда в разгар рабочего дня.

— Котёнок? — удивился Тимур, приближаясь к клетке октагона.

— Ты почему не сказал, что бой с Левиным намечается? — слёту набросилась я на любимого, смотря на него при этом снизу вверх. Разговор через клетку… символичная беседа получается. Интересно, всегда теперь между нами эта преграда будет?

— Так… — Тимур замялся, слегка улыбнулся, но всё же собрался, — Цветочек, давай без переживаний только.

— Без переживаний? — чуть повысила я голос, стараясь перекричать тренирующихся бойцов.

— Бой состоится. Точка. Всё, что требуется от тебя: поддержка, любовь и вера. Всё. — Бодрое настроение Тимура улетучивалось со скоростью ветра, голос и вовсе стал стальным.

— Ах вот оно как, — сказанное им задело меня.

— Женщина не должна отговаривать бойца.

— Конечно, женщина должна смотреть, как его будут калечить в этой чёртовой клетке! — выпалила я в сердцах.

— Где твоя уверенность во мне? — Тимур не на шутку разозлился, а до меня, кажется, начала доходить вся абсурдность этого диалога, но всё же страх за любимого брал своё.

— Я просто… мы ведь только-только счастье обрели, — по щекам потекли слёзы отчаяния.

Тимур отошёл от меня, направился в сторону выхода из этой ненавистной клетки. Подошёл, крепко обнял, и стало легче.

— Я очень сильно за тебя переживаю, — тихо прошептала я.

— Котёнок, посмотри на меня, — он приподнял мой подбородок, а затем строго, но проникновенно признался: — Я очень дорожу тем, что зарождается между нами. Но бои это моя жизнь. В другом я себя просто не вижу. А ещё я хочу, чтобы у моего прекрасного цветочка было всё. Но больше всего я сейчас мечтаю о том, чтобы моя милая, красивая девушка не лила слёз о бое, который ещё даже не состоялся, а как и я, с гордо поднятой головой, приняла вызов от Левина, чтобы через неделю ответить на его абсурдные провокации и поставить придурка на место. Не плачь понапрасну, учись быть достойной девушкой бойца.

Он прав. Как бы грубо это ни звучало, но умом я понимала — Тимур прав. Я встречаюсь с бойцом, а значит, принимать должна не только его душу и тело, но и род деятельности. Пора привыкать. Пора и тут становиться непоколебимой и сильной, как на судебных заседаниях. А посему, собрав волю в кулак, я выпрямила спину и с гордо поднятой голову произнесла:

— Порви его, — сказала, и даже как-то уверенности прибавилось.

— Конечно, — меня нежно поцеловали на зависть всем особям женского пола, пускающим слюни в сторону моего Тимура. Моего.

Поцелуй всё же был мимолётным. Тиму ждал тренер, а такие строгие люди не любили долгих ожиданий, особенно если подопечный отвлекался на личную жизнь. Именно поэтому Тимуру было велено отправляться на беговую дорожку; мне же тренер послал многозначительный взгляд: не отвлекать бойца. Даже спорить не буду, наоборот, постаралась быстрее удалиться, дабы не отвлекать любимого. На кону важный бой. Но куда важнее для меня здоровье моего бойца. Сейчас особенно важны тренировки — надо быть в форме, чтобы как следует отмутузить этого Влада Левина.

Уже в более спокойном расположении духа я вернулась в машину и без нарушений правил дорожного движения отправилась обратно на работу. Обеденный перерыв я сегодня умудрилась потратить на дорогу и пятиминутное выяснение отношений. Однако оно однозначно того стоило.

Я с усилием старалась погрузиться в работу, но нет, выходило плохо. То и дело мои мысли возвращались к Тимуру, а также к выкрутасам Славика. Неприятная тревожность перед неизвестностью затаилась глубоко во мне. До конца рабочего дня оставалось полчаса, и, с грустью отодвинув дела, в которые я так и не смогла погрузиться за день, я взялась за телефон. Завтра, завтра я обязательно разгребу всю документацию и буду пахать как проклятая. Сегодня же мне захотелось узнать больше о Левине, его слабостях и пороках — нужно хоть как-то помочь Тимуру.

Зайдя в профиль Влада, я первым же делом натолкнулось на его последнее видео. Видеовызов моему Тимуру, в котором от красочно описывал, как «надерёт задницу» новой звезде Сармата, и ещё много-много всего… Фееричные высказывания в адрес Тимура лились рекой из уст этого неуравновешенного качка. Я резко отбросила смартфон на стол. Не могу. Слушать такие мерзопакости выше моих сил. Опустив голову на собственные руки, я старалась успокоиться. Тимуру сейчас нужна сильная женщина рядом, а не такая мямля, как я сейчас. А ещё лучше мне вообще не вмешиваться, раз так реагирую.

Наконец, собрав вещи и парочку документов для работы дома, я покинула пределы офиса. Настроение было ужасным. Состояние такое, будто меня разбили как зеркало, на маленькие осколочки. Зайдя по пути в супермаркет у дома, я с грустью плелась к своему подъезду. Нужно приготовить что-то вкусное, и побольше. Ощущение, что Тимур приедет ко мне сегодня, никак не покидало меня и заметно подбадривало. Желание поскорее обнять любимого казалось глотком свежего воздуха в этот тяжёлый понедельник.

Тимур не звонил и не писал. Занят. Тренируется. Я всё прекрасно понимала, но продолжала готовиться к его позднему приезду. А вдруг…

В духовке остывал цыплёнок с картофелем, в холодильнике ждал салат, а на часах уже десять вечера. Ужинать в одиночестве жутко не хотелось. И когда я только успела так сильно прикипеть к этому несносному Омарову?

Старательно погружаясь в документы, я всё же с надеждой ждала звонка, сообщения или стука в дверь. И дождалась.

Два уверенных постукивания заставили меня пулей вылететь в коридор и замереть у входной двери.

Глава 28

Пришёл. Я с опасением посмотрела в дверной глазок — надо точно убедиться, что это он. Тимур. В душе от радости будто птички защебетали.

— Привет. Проходи, — я сделала шаг назад, чтобы впустить любимого.

Тимур кинул на пуфик свою спортивную сумку и резко сгрёб меня в охапку, крепко обняв. Вдохнул мой запах и устало выдал:

— Есть хочу, — сжимая при этом меня так, будто еда — это именно я.

— Мой руки, всё уже готово. — Я поцеловала любимого в щёку, увидела его довольную улыбку и упорхнула на кухню накрывать поздний ужин.

Буквально через пару минут всё уже было готово, и мы уселись друг напротив друга, жадно глядя на подрумяненного цыплёнка.

— Ммм, как же вкусно ты готовишь, — произнёс Тимур, с аппетитом впиваясь в ножку под горчичным соусом.

— Ешь на здоровье, — наслаждалась я довольным, уплетающим еду мужчиной.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Тимур.

— Как тренировка? — задала я, не подумав, самый важный вопрос этой недели. На лице Тимура тут же отразилась усталость, взгляд стал задумчивым, а в глазах появилось немного грусти.

— Нормально, шансы на победу есть, — ответил он всё же.

Несмотря на его самоуверенность, я была рада, что Тимур также умел и адекватно оценивать своего соперника. Он основательно готовится, стал более серьёзным и собранным. А значит, всё будет хорошо. Ведь за свои старания человек обязательно должен получить награду. Надеюсь, и этот раз не будет исключением.

— Может, переночуешь сегодня у меня? Ты ведь очень устал, — осмелилась предложить я Тимуру.

На губах его заиграла довольная улыбка, вот только в глазах было не скрыть сильную усталость. Повернув голову, Тимур внимательно осмотрел мою квартиру — для него она, конечно, была маловата. Высокий, накаченный смуглый тип сильно выбивался из интерьера моей маленькой, но милой квартирки.

— Где спать будем? — задал он неожиданный вопрос.

— Хм, диван раскладывается, — указала я на свой угловой диванчик.

На лице Тимура тут же заиграла снисходительная улыбка.

— В тесноте, да не в обиде, — подытожил он.

— Точно, — улыбнулась ему, разливая нам мятный чай.

Глоток. На лице Тимура отразилось сладкое блаженство. И как же, однако, приятно стараться и готовить для любимого. Я даже представить себе такого не могла раньше. Обычно готовила на автомате, а тут… такое тепло внутри от его довольного взгляда разливается.

— Я положила тебе полотенце в ванной, всё, что понадобится, в твоём полном распоряжении, — смущённо произнесла я.

— Спасибо, котёнок, — Тимур нежно поцеловал меня в макушку и отправился в душ.

Я же, как завороженная, собрала свои рабочие бумаги, выключила ноутбук и принялась готовиться ко сну. Шёлковых сорочек у меня не имелось, не люблю я как-то этот предмет одежды. Зато в запасе было множество разнообразных пижам, и я постаралась выбрать самую «недетскую» и игривую. Всё-таки с мужчиной буду спать, поэтому слоников и мишек пора бы отодвинуть в глубь шкафа. Выбор остановился на шёлковых шортиках и топе бордового цвета. Подарок Аньки — как чувствовала подруга, что скоро этот комплект мне пригодится. Я принарядилась, наспех расчесала волосы, нанесла крем на руки и быстренько юркнула под одеяло. Соблазнять мужчин я не умела, а потому, видимо, не суждено будет Тимуру разглядеть мой кокетливый комплект, разве что только в темноте. И вообще, Катя, мужик устал, ему явно не до твоей пижамы. Печально вздохнув, я с волнением стала ожидать прихода своего бойца.

Тимур вышел скоро. На бёдрах его было затянуто полотенце, прямо как прошлой ночью. Соблазнительно, конечно. Он потушил светильник в коридоре и в темноте пробрался ко мне под одеяло.

Тишина завораживала, а шумное дыхание будоражили тело. Казалось, моё сердце от волнения и лёгкого возбуждения просто выскочит наружу и побежит с крепкими объятиями к любимому. Правая рука Тимура потянулась к моей талии. Схватил. Прижал к своей стальной груди. Теперь я больше не ютилась скромно в уголочке дивана, Тимур удобно устроил меня на своей мужественной груди.

Он нежно гладил мои волосы, будто это успокаивало его, а затем хрипло произнёс:

— Перед боем желательно воздержание, — крепко обнимая меня при этом.

М-да, вот так информация подоспела. Ну ничего, потерпим, раз надо.

— Хорошо, спокойной ночи, — постаралась я сделать вид, что и вовсе ни на что не рассчитывала; выдавать свою заинтересованность было немного стыдно.

Тимур показательно провел вдоль моего позвоночника, пощекотал кожу под топом. Сдержаться становилось всё сложнее.

— Как день прошёл? — также хрипло поинтересовался он.

— Всё хорошо, — говорить про Славу я не стала. Не время. Тиме нельзя сейчас забивать голову такими мелочами. Сама справлюсь, и сама телефон отнесу проверить — на всякий случай.

— Мой чистый цветочек, — меня с нежностью поцеловали в волосы, — прости, что так всё у нас с тобой началось… потерпи недельку.

— Всё хорошо, это твоя жизнь, я принимаю её, — успокаивающе гладила я Тимура по груди.

— Спи, моя вкусная девочка, — Тимур снова поцеловал меня, обнял, как самую драгоценную вещь, и засопел мне в макушку.

Идеально.

Глава 29

Утро профессиональных бойцов и адвокатов обычно начинается очень рано. Встав ни свет ни заря, Тимур отправился на тренировку, а по пути планировал заскочить в магазин за новой одеждой. Его вещи мы вчера забыли постирать, а домой ему ехать пришлось бы на другой конец города. Я тоже, следуя за любимым, отправилась пораньше в офис, намереваясь отработать по полной своё вчерашнее безделье.

День пролетел незаметно. Через неделю намечалось важное слушание по делу, которым я занималась с начала весны, — значит, пора включить турбо режим в работе и не отвлекаться на личную жизнь. С последним, кстати, было сложновато, руки то и дело тянулись к телефону, чтобы заглянуть в профиль любимого. Тимур становится медийным бойцом, с каждым днём на него подписывается всё больше и больше поклонников. Его клуб активно продвигает своего нового бойца, публикует видео тренировок Тимура, рассказывает о его достижениях. Девушки безостановочно строчат комментарии и пускают слюни на моего бойца. Боюсь представить, что творится в его личных сообщениях, там наверняка эти дамы уже не сдерживают себя в словах… Так, не в ту степь меня начало заносить. Главное ведь что? Что Тимур выбрал меня, он нежен со мной и, надеюсь, любит только меня. Любит же? В сердце защемила неприятная тревога. Страх потери порой съедал меня изнутри, а избавиться от него пока выше моих сил. Надеюсь, что время поможет преодолеть эти неприятные ощущения в области груди.

Плодотворно поработав, я написала Тимуру, что направляюсь в торговый центр купить подарок на предстоящий день рождения Анютки. Тимур был не в сети. Не писал мне сегодня совсем. Лишь подарил тёплый поцелуй утром. На этом всё. Видео с тренировок то и дело мелькают в его сторис. Хоть умом я понимала, что мужчина мой работает, что популярность это важная составляющая его успеха… но всё-таки было немного неприятно. Я сильно скучала по нему. Неужели даже секундочки не нашлось хоть что-нибудь настрочить мне? Видимо, не нашлось…

Решительно захлопнув ноутбук, я бодро отправилась на поиски подарка. Нужно было ещё и телефон успеть сдать на проверку. В общем, есть чем заняться, а не сидеть и думать о том, кто не нашёл времени написать мне за десять с половиной часов.

Телефон пришлось сдать на два часа. Это значит, что два часа я буду без связи. Интересно, напишет он мне за это время хоть раз? Будет ли волноваться? Опять мои мысли были направлены совсем не в то русло. Так, нужно срочно отключить эти дурные мысли о Тимуре. Как говорится, было бы желание — давно написал бы. Так что можно смело отправляться по магазинам и наслаждаться женскими радостями ближайшие два часа.

Выбрав наконец любимой подруге подарок, я ещё и на маникюр успела заскочить. Какая я сегодня молодец: поработала, подготовила подарок, себя новыми ноготками порадовала, да ещё и телефон успела на проверку занести. Сама себя не похвалишь, никто не похвалит, — весело думала я.

— Вам звонили, — с ходу выдали мне в мастерской, где проверяли мой телефон.

— Да? Много раз? — замерла я от неожиданной информации.

— Много, — слегка недовольно ответил мне мастер. — Пришлось ответить и попросить не беспокоить, это очень мешало моей работе.

— Понятно, — я решила пока не вникать в суть проблемы. В том, что у меня появилась проблема, я была уверена. Уж подозрительно хмурым было лицо ранее приветливого мужчины.

— Телефон чист, — мастер протянул мне смартфон.

— Вы уверены? — решила уточнить я.

— Абсолютно. Телефон чист, — продолжал протягивать мужчина мне телефон, явно желая, чтобы я поскорее уже ушла.

— Ладно, спасибо, — я забрала смартфон и потянулась за кошельком.

Пропущенных от Тимура было много. Не сосчитать. Сев в автомобиль, решила тут же набрать номер любимого. Волнительно. Даже страшно.

— Привет, — хрипло начала я, когда поняла, что трубку подняли.

— Катя, — разъярённо зашипел Тимур. Вот и всё. Никаких мне больше «котёнок» или «цветочек». Сейчас на меня явно будут орать. Начинается что-то новое в наших отношениях. Новое и страшное.

— Да, Тимур, — постаралась я очень старалась говорить спокойно и нежно.

— Ты какого хрена на звонки не реагировала? Почему мне отвечает какой-то мужик и врёт, что телефон моя девушка сдала на ремонт?! — взревел взбешённый боец.

— Почему врёт, милый? Я действительно сдавала телефон… на диагностику, — говорить неправду любимому не хотелось, поэтому решено было недоговаривать.

— Ложь. Я пробил локацию, это айти компания по жучкам и всякой такой фигне, — убил меня своим ответом Тимур.

И вот что тут теперь ответить? Только правду.

— Послушай, Тим, давай для начала успокоимся, — постаралась я сгладить накал страстей.

— Я двух вещей понять не могу: неужели так трудно было написать, что будешь без связи по таким-то таким причинам, и всё. Я бы не переживал так. И второе — зачем ты решила телефон проверить? Ты моего контроля опасаешься, что ли?!

Всё. Меня словно прорвало.

— Во-первых, тебя не было весь день. Даже ни одного коротенького сообщения. Зато как только царь проявился, я мигом, как собачка, должна отвечать на его звонки. Так получается? У меня связи не было от силы два часа. Во-вторых, я не тебя подозреваю, а Славу. Решила перестраховаться, а тебе не говорила, потому что не до этого сейчас. У тебя бой на носу, ещё надо не забывать постоянно контент снимать для инстаграма, — не смогла я удержаться от лёгкого подкола с плохо скрываемой в голосе ревностью.

— Ах вот оно что. Всё дело в ревности и вредности, — странно подытожил Тимур.

— Неправда! — я, словно ребёнок, сопротивлялась этой формулировке.

— Что там со Славой? — уже более спокойно, но всё так же хмуро спросил любимый.

— Мы расстались, — решила я начать именно с этого, чтобы Тимура опять не унесло в неконтролируемое бешенство. — Потом он прислал мне розы, и я попросила розы, да и вообще любые другие цветы, больше мне не дарить. Высказала ему, что белые розы у меня ассоциируются со смертью мамы. И… на следующий день он прислал красные гвоздики.

— Вот ублюдок, — ошарашенно выдал Тимур.

— Гвоздик было пять, — попыталась я хоть как-то реабилитировать Славу, — и они вроде как символизировали дату нашего знакомства. Но насторожило меня тогда другое — он назвал меня впервые в жизни котёнком. А так называешь меня только ты, и слышать он этого раньше никак не мог. Вот я и решила на всякий случай проверить телефон, который, кстати, оказался чист.

— Что проверила молодец, а вот что мне не сказала и скрыть это попыталась — плохо. Очень плохо, мой котёнок, — как-то угрожающе выдал Тимур.

— Надеюсь, это просто совпадение. Со Славой мы всё чётко обсудили, думаю, он больше не будет лезть. И да, за ложь прости, пожалуйста, — постаралась я хоть как-то успокоить Тимура — ему ведь сейчас, должно быть, совсем не до этого.

— Есть у меня одна идея. Ладно, всё обсудим потом. Сегодня не смогу к тебе приехать. Может, лучше ты ко мне, хоть на пару дней? — закинул удочку Тимур. Однако я пока не хотела вестись на это предложение. Рано, да и как-то слишком волнительно для меня. Неправильно даже.

— Нет, прости, я так не могу, — с грустью призналась ему. — Не так у нормальных пар должны отношения развиваться.

В ответ раздражённый вздох. Тимур меня не понимает. Он привык к другим девушкам, которые сами ему на шею вешаются, то и дело мечтая обосноваться в его холостяцкой берлоге.

— Приедешь завтра на день рождения к Ане?

— Постараюсь. Во сколько? Скинь адрес, — сухо произнёс Тимур.

Меня обижал его тон и недовольный голос. Тима не интересовался моими делами. Его лишь волновало, почему я не ответила на первый же вызов, что за тёрки у нас со Славой и приеду ли я к нему. А как же мои проблемы? Дела на работе? Про это боец, кажется, забыл. Думаю, нам нужно немного остыть после такого тяжёлого разговора.

— Ладно, я поеду домой. Хорошей тебе тренировки и заранее — приятных снов, — понурым голосом начала я прощаться с Тимой.

— Напиши, как будешь дома. По возможности буду стараться чаще писать тебе. И да — не ври мне больше, Катя, — напряжённым голосом попросил Тимур.

— Я не хотела и не видела в этом ничего особенного, — честно призналась ему.

— До завтра, — Тимур был очень зол.

Диалог закончился на отвратительной ноте. На душе кошки скребли. Слишком рано начались разборки в наших отношениях. Хотя если подумать, то именно с разборок эти отношения и зародились. Замкнутый круг.

Тяжело вздохнув, я отправилась домой, предвкушая одинокий вечер в своей квартире.

Глава 30

На часах было почти двенадцать, когда я с тоской отложила очередную бумагу. Дело было не из простых. Предстояло серьёзное и детально погружение в судебные материалы, а я всё время отвлекалась на посторонние мысли о Тимуре.

Где он сейчас? Тренируется? Сильно устал? Поел ли вообще?

Судя по очередным сторис в инстаграме, Тимур продолжал плодотворно мутузить бойцовскую грушу. А значит, писать ему не стоит — не хотелось отвлекать человека. Тем более когда у самой горит важное дело.

Тяжело вздохнув, я вновь уставилась в монитор ноутбука, но знакомый и уже такой родной стук в дверь неожиданно отвлёк меня.

— Тима? — опешила я, впуская мужчину.

— Тима, Тима, — хмуро выдал мой боец, — ты зараза, Сердитова, ты в курсе, да?

Я во второй раз опешила от непонятного наезда со стороны Омарова.

Он сгрёб меня в охапку и с грустью выдал:

— Уснуть без тебя не могу. — Вот так приятное признание под конец дня. На моём лице тут же заиграла нежная улыбка, и я крепко обняла Тимура в ответ.

— Я так рада, что ты приехал, — прошептала ему в область шеи, так как со своим ростом я могла достать лишь до неё, и то стоя на носочках.

— Пойдём, разговор к тебе есть, — Тима развернул меня в сторону ванной комнаты.

— Голоден? — уже на автомате, как истинная женщина, спросила я.

— Нет, после семи теперь не ем, временная диета, — грустно улыбнулся Тимур, подталкивая меня зачем-то в ванную. — Где твой телефон?

— На столике, а что такое?

— Отлично, — он плотно закрыл дверь, сел на бортик ванной, меня же усадил к себе на колени.

— Ты опасаешься прослушки, — догадалась я.

— Верно, котёнок, — меня нежно поцеловали в носик. — Я сегодня звонил своему знакомому из Кирова. Он мощный айтишник. Передал данные Славика этого. Не нравится он мне, Кать. Рожа его знакомой кажется, а вспомнить никак не могу. Одно плохо: мой человек из отпуска вернётся только в субботу, плюс ещё пара дней на проверку понадобится. Короче, результаты о личности Славы мы получим только к середине следующей недели в лучшем случае.

— Тимур, — опешила я в очередной раз.

— Обычная безопасность, Кать, — любимый слегка нахмурился, — во всяком случае, мне так будет спокойней. Я устал напрягать мозг, стараясь вспомнить этого дрища. Лезть с кулаками тоже пока не резон, я на него ещё ничего не нарыл для этого. Только чуйка. Но гвоздики… это реально перебор. Ещё раз что-то подобное повторится, тут же звони мне, поняла?

Я смотрела на любимого округлившимися глазами, стараясь вникнуть в сказанное. Это такая мега забота? Опека? Что это?

— Катя, — он нахмурился сильнее.

— Поняла, обязательно сообщу, — решила я не доводить бойца.

— Умничка, — моментально смягчился он. — Я заказал тебе новый телефон, завтра доставят на работу, а старый отправим в Киров Валере на проверку.

Тимур говорил пугающие вещи. Мой мозг категорически не принимал всю серьёзность ситуации, но спорить с уставшим мужчиной совсем не хотелось.

— Спасибо, — сипло прошептала я.

Любимый крепче обнял меня, начал целовать шею, плечи, полез под футболку к груди. Сплошной соблазн.

— Воздержание, — резко вскочила я с его колен, боясь продолжения, ибо прекрасно понимала, что ещё пара минут — и остановиться будет просто невозможно.

— Точно, — как-то уж слишком хитро ответил Тимур, а затем встал и начал с хищной ухмылкой двигаться в мою сторону.

Шаг назад. Он за мной. Ещё один широкий шаг назад. Тимур усмехнулся и тоже сделал шаг ко мне. Маленький шажок — и попой я упёрлась в стиральную машинку. Тупик.

— Находилась? — проникновенно поинтересовался у меня Тимур.

— Нет, ещё хочу, — выдала я, как заворожённая.

— А не получится уже, — с наигранной грустью ответил Тимур, а затем ловко усадил меня на стиральную машинку.

Он проворно стянул с меня футболку. Я же молчала, словно заколдованная. Лишь тяжело дышала и наблюдала за любимым. Затем руки Тимура потянулись к моим шортам, и тут уже я нашла в себе силы на робкое сопротивление:

— Тимур, нельзя ведь.

— Мне нельзя, но тебе-то можно. Не напрягайся, котёнок. — Руки от резинки на талии Тима всё-таки убрал, но его шальные пальцы ловко нашли другой способ добраться к намеченной цели. Уже через пару секунд самые прекрасные руки на свете с нежностью ласкали моё тело, а горячие губы творили чудеса на моей груди.

Это великолепие длилось вечность. Казалось, ещё чуть-чуть и я улечу, но не тут-то было…

Как неожиданно всё началось, так неожиданно и закончилось. С нахальной улыбкой Тимур посмел вытащить из горящего места пальцы, и даже легко читаемая в моём взгляде угроза его, похоже, ничуть не испугала.

— А ну вернись! — взревела во мне неудовлетворённая женщина.

— Не так у нормальных пар должны отношения развиваться, — выдал коварный боец.

Пару секунд я пыталась осознать произнесённые им слова, а потом до меня дошло… ведь именно эту фразу я сама ему выдала сегодня вечером, когда отказалась съезжаться. Вот же злопамятный гад! Спрыгнув с машинки, я грозно посмотрела на Тимура и зачем-то отправилась мыть руки.

— Ну знаешь ли, — зло выдала я.

Через зеркало смотрела, как любимый, а по совместительству ещё и кайфоломщик, вернее любимый кайфоломщик, скрестил руки на груди и с самодовольной улыбкой облокотился о дверной косяк, поедая при этом меня взглядом.

— Катя, я лишь хочу, чтобы ты признала, что мы не есть нормальная пара. Мы с тобой уже спали, причём и любили друг друга, и просто спали. Так о каком ещё развитии отношений может идти речь?

— Речь идёт об ухаживаниях, романтике и прочей отношенческой милоте, — нервно выдала я Тимуру.

— Так я же не отказываюсь от всего этого. Просто если мы уже перешли в горизонтальную плоскость, зачем снова отдаляться? Учитывая, что нам и так хорошо.

Логика в его словах, конечно, имеется. Но всё же… как-то слишком стремительно это. Хотя кому я вру, в глубине души я с придыханием жду нашего совместного проживания, брака…

— Короче, с завтрашнего дня постепенно начинаем съезжаться, — выдал Тимур.

— Нет, — на автомате ответила ему.

— А я тебя не спрашиваю, котёнок. И заметь, соглашаюсь на постепенный переезд исключительно для сохранности облика хорошей девочки в твоей головушке.

— Не имеешь права! — запротестовал мой внутренний юрист.

— Мы не в зале суда, мадемуазель, — усмехнулся Тимур, — впрочем, я готов через пять дней провести внеправовой допрос.

— Пошляк, — грозно сказала я, пряча при этом смешинки в глазах.

Меня резко подхватили на руки и перекинули через плечо. Вообще слова «резко» и «Тимур» порой казались мне синонимами.

Увесистый шлепок по пятой точке взбодрил и без того бодрую меня.

— Ай!

— Спать! Завтра тяжёлый день, нам ещё Аньку поздравлять, — скомандовал Тимур, опрокидывая меня на диван. — Ах да, и ещё, — немного затормозил любимый, а потом как выдал громко, — Славка, ты дурак, дрищ и… вонючка.

— Тима-а-а, — засмеялась я в одеяло от такой мальчишеской шалости.

— И если ты меня слышишь, я вызываю тебя на бой! — торжественно, словно дуэлянт, выдал Тимур, стягивая с себя при этом спортивные штаны.

— Чувствую себя Наташей Гончаровой, — смеясь, выдала этому а-ля Пушкину.

— Но я буду живучим Пушкиным, — устраиваясь ко мне поближе, улыбнулся Тимур.

— Договорились, любимый, — я чмокнула его перед сном и почти сразу же заснула в самых желанных на свете объятьях.

Глава 31

День рождения любимой подруги. Казалось, ничто сегодня не может испортить настроение. Особенно когда ты в крепких бойцовских объятьях самого желанного мужчины на свете. Я счастлива. Впервые за долгое время я стала ловить себя на ощущении полнейшего счастья. Женского счастья. Иногда только непонятная внутренняя тревога и ожидание чего-то неприятного заставляли моё тело и разум напрягаться, но я упрямо гнала эти мысли прочь.

Я потянулась на диване, желая показать, что проснулась, и тут же получила нежный поцелуй в щёчку. Тимур уже давно не спал. Ему скоро на тренировку, а мне на работу, но эти мелочи жизни никак не должны портить нам настроение. Ведь так?

Проводила любимого, затем лёгкий душ, и вот я уже мчусь в офис. День предстоит насыщенный, а значит, надо поторапливаться. К вечеру написала Тимуру, что выдвигаюсь в клуб, где меня уже дожидались Анька с мужем. Боец отвечал не сразу, лишь в обед написал, что про день рождения помнит и постарается приехать вовремя, а я поблагодарила его за новенький телефон. К слову, подарок мне доставили в обед. В комплекте было всё: чехол, беспроводная зарядка и самое главное — новая сим-карта, но с моим нынешним номером. Тимур продумал всё. Приятно. Старый же телефон надо было отправить в Киров: у нас есть подозрения, что каким-то образом информацию телефона копировали, потому и не удалось специалисту в сервисе обнаружить жучка — ведь, скорее всего, это совершенно не жучок, а что-то более хитрое. Верилось мне в это, конечно, с трудом. Всё же Славу я знала уже полгода, а странности его стала отмечать лишь с появлением Тимура. Однако любимого было не переубедить, он то и дело напрягался, пытаясь вспомнить Славу, что в принципе казалось невозможным — мой бывший москвич, а мы с Тимуром из Кирова. Ну ладно, время само расставит всё по местам.

Закончив с размышлениями, я решила на секундочку заглянуть в инстаграм, прежде чем выезжать к ребятам. Уже давно, а если признаться честно, то со дня создания своего аккаунта, я поставила функцию уведомлений со странички Тимура. И каждый раз, когда он выставляет что-то новенькое, я об этом сразу узнаю. Чувствую себя ненормальной, но от болезни по имени Тимур Омаров мне так и не удалось излечиться. Слабость, моя большая слабость, которая сейчас дарит мне столько счастья. Хочется верить, что я не окончательно сошла с ума по этому мужчине… хотя кого мы обманываем… я люблю его с начальной школы, и как бы ни старалась казаться холодной и рассудительной дамой, в душе я влюблённый подросток, который мучительно пытается скрыть свои чувства. Тяжело вздохнув, я поправила бант на подарке для Ани и отправилась в клуб. Повеселимся сегодня, наивно полагала я.

У входа меня встретила счастливая Анька, проводила в заказанную для нас вип-комнату. Музыка нещадно била по ушам; к такому я, конечно, не привыкла, но ради любимой подруги можно и потерпеть.

— С днём рождения, моя единственная и самая лучшая подруга. Я тебя очень сильно люблю и ценю. Желаю, чтобы ты и дальше продолжала сиять с такой же силой, как мой маленький подарок.

Я протянула Ане бирюзовую коробочку с белым бантом. Глаза подруги округлились, а рот слегка приоткрылся.

— Катька, ты с ума сошла, — наконец потрясённо выдала она, открывая подарок.

Содержимое повергло Аню в шок. Кулон в виде небольшой звезды от именитого бренда Тиффани. Я прекрасно знала, как сильно Анюта хотела украшение именно этой марки. Однако я так же чётко понимала, что молодая семья с подрастающими близнецами на руках пока не может позволить себе такой подарок. А порадовать подругу мне очень хотелось.

— Дорогая подруга, ты моя вера, надежда и опора. На протяжении долгих лет ты всегда была рядом. Анюта, моя яркая звёздочка, прими, пожалуйста, этот подарок в знак моей безграничной признательности, — у меня на глаза навернулись слёзы радости.

Я была горда собой, горда нами: маленькие девчонки из Кирова исполнили свою мечту и переехали в Москву, превратились в прекрасных женщин, способных купить себе квартиру, как это сделала Анька с мужем, или дарить дорогие подарки своим близким, как это удалось сегодня мне.

— Кать, это же дорого, — ахнула подруга, аккуратно поглаживая украшение.

Да, цена действительно кусалась, но о покупке я абсолютно не жалела. Влюблённая в украшение подруга того стоит.

— Сияй ярко, моя звёздочка, и носи на здоровье, — чмокнула я подругу. Это был очень трогательный момент.

— М-да, Катька, ты не оставила мне другого выбора, кроме как в будущем дарить жене украшения только от Картье… Тиффани-то у неё уже есть, — отшутился обескураженный Витя.

— Да, я схитрила, оставив тебе покупку самого дорогого, — ответила с улыбкой Анькиному мужу.

— Эх, придётся теперь заначку на Картье откладывать, — с притворной грустью выдал Витька.

— Тяжела участь мужа прекрасной дамы, — с такой же шутливой грустью поддержала я мужчину.

— А Тима позже придёт? — наконец оторвалась от кулона подруга и задала довольно важный вопрос.

Я проверила свой новенький айфон на наличие сообщений. Пусто. Сообщений нет, а вот уведомления о новых сторис в инстаграме пришли. Неприятно как-то стало, но я постаралась заглушить в себе это чувство: Тимур работает, а публичная жизнь лишь часть его работы.

— Должен присоединиться позже, тренируется почти день и ночь, — постаралась я отшутиться. Однако от Аньки невозможно что-то скрыть, в том числе и мою обеспокоенность.

— У вас всё хорошо? — тут же спросила она.

— Да, просто бой на носу, потому и переживаю. — Весь список того, что меня волнует, я, естественно, не собиралась озвучивать в такой важный для подруги день.

— По коктейлю? — предложил Витя.

— Да, — разом выдали мы с Анькой.

А пока делали заказ, я всё же мельком решила зайти в инстаграм и глянуть новые публикации. От увиденного сердце рухнуло в пропасть. Тут же от обиды подступили слезы. Тимур выставлял видео и фото с ответами на вопросы поклонников. И, конечно же, самым частым вопросом была его личная жизнь. Как оказалось, Омаров Тимур у нас полностью свободен. Полностью. Свободен.

Обида. Непонимание. Отсутствие ответа на моё последнее сообщение и эти чёртовы сторис… злость забурлила внутри меня.

И с этой частью его жизни мне тоже нужно будет смириться?

А смогу ли я?

Я люблю его, люблю настолько сильно, что в животе всё сводит от прочитанного пару минут назад. Однако за эти годы вдалеке от него я научилась и себя ценить, и собой дорожить. А потому…

«Пошёл ты к чёрту, полностью свободный Омаров Тимур!» — в сердцах отправила ему прощальное сообщение.

Подумала пару секунд. Он ведь мне сегодня новый телефон подарил, а я его резко послала. Как-то двусмысленно получается. Тут же зашла в онлайн приложение банка и с лихвой перекинула на его номер кругленькую сумму с припиской: «За телефон». И пусть на карте оставалось теперь не так уж много средств, зато никому ничего не должна, с гордостью думала я.

Вот вроде написала, деньги за телефон вернула, а легче не стало, хотя я так надеялась… ну ничего, мы это сейчас быстро исправим.

— Аня, танцевать пойдём? Витя, ты с нами? — серьёзно спросила я у ребят, заведомо зная, что сегодня оторвусь по полной.

Глава 32

Ты надеваешь каблуки уже не для него.

Не отвечаешь на звонки, в душе цунами, но

Ты — та, кто не возьмёт трубку,

Даже если трясёт.

Воспоминания по кругу

Да пошло оно к чёрту всё!

Срывая горло, мы то и дело подпевали знаменитому хиту, сливаясь с толпой таких же пьяных и оголтелых ребят. Где-то неподалёку у барной стойки остался убитый наповал нашим поведением Витя. Свою жену ТАКОЙ он видел впервые. Ну а что? У Аньки, между прочим, первый выход в свет после декрета! А мне песня очень даже в тему. Пели, вернее, орали мы от души, выплёскивая наружу всё накопившееся. Анька моё состояние считала по глазам, её я тоже понять могла. А потому хором и с коктейлем в руках поём припев:

Девочка, танцуй, всё пройдёт так скоро.

Разгоняй тоску — он того не стоит.

Девочка, кружи, в танце с этой болью,

Выжигая чувства крепким алкоголем.

Казалось, ещё чуть-чуть, и я заплачу от обиды на Тимура, от недостатка его любви и внимания, от тяжёлой работы, которая впервые давалась с трудом — и всё опять из-за этого Тимура, потому что я опять потеряла голову и утонула в любви к нему. А он что? Он, оказывается, у нас свободная личность, которая при этом активно настаивает на моём переезде к нему. Интересный кадр. Интересный… и такой красивый, сексуальный, брутальный, самодостаточный. В общем, идеальный.

— Ань, — захныкала я сквозь звуки ритмичной песни, — я его так люблю.

— Не дрейфь, подруга! — подбадривала Анюта как могла, подавая мне очередной коктейль.

Желание увидеть любимого было непреодолимым. Я уже жалела о своём поступке, жалела, что вообще меня когда-то родители отдали в эту школу. Жила бы себе спокойно, училась, работала… без него. Нет, без него не могу!

Что со мной? Кажется, я в пьяном бреду. Мимолётная лёгкость на танцполе закончилась полным поражением… моим. Сейчас мне просто жизненно необходимо быть рядом с Тимуром, прижаться к нему, вдохнуть родной аромат.

Вдохнула.

Родной аромат почувствовала.

Узнаваемый рывок, и меня взвалили на плечо и потащили в нашу вип-кабинку.

— Тимуууур, — застонала счастливая я и обняла спину любимого, вися вниз головой.

Потом до меня наконец начало доходить, что боец просто варварским способом утащил меня от любимой подруги. Как посмел? Да, я, конечно, сама пару минут назад очень сильно хотела его видеть. Но ничего, перетерпела бы. Как в той песне. Наверное.

— А ну отпусти меня! — грозно выдала не совсем трезвая я.

Меня покорно отпустили. И родные карие глаза удивлённо начали изучать собственно меня.

— Ошалела, ей-богу, в край ошалела, — выдал ошарашенный и, кажется, немного злой Тимур.

— Вообще-то, злиться тут должна я, — с серьёзным видом я скрестила руки на груди. — Может, я по тебе и сохну, Омаров, но себя в обиду давать тоже не намерена.

— Да неужели, — зло сощурился Тимур.

Ой, кажется, последнюю фразу мне не стоило говорить. Особенно про «сохну».

Тут дверь открылась, и в кабинку вошёл Витя… с Аней, перекинутый через плечо.

Дежавю. А я почему-то начала хохотать, опускаясь на диванчик. Анька подхихикивала мне в ответ. М-да, безобидные коктейльчики, оказывается, могут вполне небезобидно дать в голову.

— Ты куда смотрел? — ошарашено зарычал на Витьку мой боец.

— Витенька хороший, — заступилась я за мужа любимой подруги.

— А ты попробуй отбери бокал у женщины после декрета и у влюблённой после ссоры. Гремучая смесь! Я лучше на ринг вместо тебя выйду! — на полном серьёзе выдал, кажется, обиженный Витя.

— Ладно, — чуть успокоился Тимур, — прав ты тут походу, бесспорно. Вот держи, цветы для Аньки. Завтра от меня передавай пламенный привет, а мы поедем.

— Бывай, и… удачи, — от души пожелал женатый Витя моему холостому Тимуру.

— Спасибо, брат, — искренне поблагодарил Тимур.

— Ой, не всё так плохо, между прочим. Мы вообще идеальные женщины, — не поддержала я их выражение мужской солидарности, за что получила увесистый шлепок по заднице, когда Тимур поднимал меня с мягкого дивана. — Ай! Больно!

— Молчи уже, идеальная женщина, — и меня с грозным видом, крепко прижимая к себе, повели к выходу.

По лестнице спускаться было нереально сложно. Ноги меня совершенно не слушалась, хоть я и старалась идти медленно, чтобы не переломать себе что-нибудь ненароком. Однако у раздражённого Тимура были другие планы — перекинув меня через плечо, он быстро отправился прочь из шумного клуба.

Прохладный ветер окутывал мою кожу, заставив тело тут же покрыться мурашками. Я поёрзала на плече Тимура, и через пару минут он послушно опустил меня на землю.

Стою. Смотрю. Оказывается, мы уже подошли к его чёрному «Мустангу». Вот только садиться почему-то не спешили. Тимур отошёл на шаг, скрестил руки и стал пристально изучать меня.

— Холодно, — выдала измученно ему.

— По погоде надо одеваться, а не в платья наряжаться, когда на дворе только май. Где твоя верхняя одежда? — раздражённо спросил Тимур.

— Ты чего на меня злишься вообще? Это ты у нас свободный, оказывается. А я просто танцевала с подругой в её же праздник. — Я привычно упёрла указательный палец в грудь бойцу. — И да, платье у меня приличное и соответствует торжеству. А пальтишко… я не уверена, кажется, в моей машине.

— Вот интересно: все адвокаты носят такие обтягивающие наряды с маленьким, но соблазнительным вырезом на груди?

— И похлеще носят, — заверила я бойца.

— Кошмар, котёнок, ты чистый порок даже в таком платье. Садись в машину, я вызову эвакуатор для твоего «Фольксвагена».

Я смиренно послушалась. Отчасти потому что замёрзла, но ещё стало приятно, что Тимур может быть настолько внимательным и вновь позаботился о моей машине.

Через пару минут мы всё же тронулись прочь из клуба. В салоне было тепло, а главное, пахло любимым. Тело начинало расслабляться и затаённо ожидать чего-то большего сегодняшней ночью.

— Не спи, скоро приедем, — выдал Тимур, слегка касаясь моей щеки. — Машину твою припаркуют у работы, завтра либо сам тебя отвезу, либо на такси. Кать, ты слышишь?

— Слышу. — А сама внимательно изучаю его профиль, глаза, улыбку. Как же я соскучилась! Сижу, смотрю и даже сейчас по нему скучаю. Ну что это за чёртова любовь-то такая? Одержимость? Скорее всего.

— Приехали, мой пьяный цветочек. Идти сможешь? Или на ручки взять? — как с малышом, разговаривал со мной Тимур.

— Сама, — хрипло, но серьёзно выдала я, показательно бодро вылезая из спортивной машины.

— Ну сама так сама, — усмехнулся он мне в спину.

Вылезла наконец. Вдохнула полной грудью прохладный майский воздух. Хорошо-то как… огляделась. Кругом горели огоньки окон многоэтажек. Красиво. Хотелось закружиться в вихре внутри этой коробки из четырёх элитных домов. Красивых таких домов.

— Пошли, нам ко второму подъезду, — меня притянули под бочок и не дали больше возможности наслаждаться вечерними огоньками.

— Ты здесь живёшь? — задала я глупый вопрос.

— Здесь, — ухмыльнулся Тимур.

— Снимаешь? — адвокат решил докопаться до истины.

— Живу, — проникновенно ответили мне.

— Но тут же всё дорогое, — ошарашено выдала я, а затем добавила. — Бойцам так хорошо платят?

Тимур посмотрел на меня, странно улыбнулся, но отвечать не стал. Умом я понимала, как беспардонно себя веду, но любопытство и алкоголь всё же делали своё дело.

Мы зашли в лифт, Тимур нажал на кнопку девятнадцатого этажа, а я всё продолжала свой нелепый допрос:

— Тима, — шёпотом позвала я любимого.

— Да, любимая, — так же шёпотом, но со смешинками в глазах ответил он.

— Скажи мне честно, ты чем-то незаконным занимаешься, раз у тебя такая дорогая квартира? — тихонько, чтобы никто не услышал, хотя мы в лифте и так были одни, спросила я.

— Это секрет, — с деловым видом ответил Тимур, хотя было видно даже на мой нетрезвый взгляд, что он надо мной просто посмеивается.

— Ты издеваешься надо мной, — обиженно выдала я.

— Ну разве что чуть-чуть, — проникновенно согласился он со мной. — Приехали.

Тимур провёл меня к левой от лифта двери. Два щелчка, и я попала в холостяцкое логово. Темно, лишь свет из чужих окон. Мы вдвоём. На смену моему любопытству, кажется, пришло желание. Тимур привлёк меня к себе, обнял со спины, вдохнул аромат волос и шепнул на ушко:

— Добро пожаловать.

— Мне тут нравится, — стоя на пороге, сразу же честно призналась ему.

— Ты такая соблазнительная и так пахнешь…

Тимур крепче прижал меня к себе, отчего у меня вырвался непроизвольный стон.

— Катя, — зарычал явно возбуждённый боец.

— Нельзя, — прискорбно выдала ему, — воздержание.

— К чёрту всё, — он резко поднял меня и усадил на комод.

Теперь мы оказались одного роста, так целоваться было значительно удобнее. Яобняла ногами своего зверя, на что получила очередной доброжелательный рык в губы. Тимур практически впечатал меня в мебель своим напором, но мне было мало, мне всего было мало, и потому я первая полезла снимать с него футболку.

— Моя девочка, — шептал он мне, задирая подол платья всё выше и выше.

А там его ждал маленький сюрприз — чулки. Тимур остановил страстный поцелуй, желая рассмотреть мой новенький наряд, прошёлся взгдялом по ажурной поверхности чёрных кружев, и увиденное ему явно нравилось.

— Отвал башки, — хрипло выдал он.

А затем как дикий зверь набросился на меня. Голодный зверь. И минуты не прошло, как Тимур овладел мной. Моей душой и телом. Я теряла реальность в происходящем, полностью отдаваясь накатившим эмоциям. Лишь собственные крики хоть как-то заставляли верить в то, что я ещё жива, ещё не умерла от сногсшибательного наслаждения.

Эта подзарядка была нам жизненно необходима — слишком много всего скопилось внутри. Задыхаясь, мы обнимали друг друга, стараясь прийти в себя. И улыбались как школьники, по-детски улыбались. По животу стекали липкие следы нашей бурной встречи, но это ничуть не смущало меня, наоборот, до безумия нравилось. Тимур нежно подхватил меня и повёл, кажется, в направлении спальни.

И вот я уже лежу на идеально белых простынях. Боец же слегка отстранился и направился к чёрной прикроватной тумбе. Фиолетовая фольга засверкала в его руках, а мне не составило труда догадаться о содержимом.

— Ещё? — ошарашенно спросила я.

— А ты как думала, — ухмыльнулся любимый. — Будем сегодня отрабатывать по полной, чтобы оставшиеся четыре дня перед боем уж точно воздерживаться.

— А так можно? В смысле, ничего, что мы нарушили указания тренера? — поинтересовалась я уже более трезвым голосом.

— Некритично, — сообщил мне Тимур, приближаясь с предвкушающей улыбкой.

А ночь-то намечается жаркая…

Глава 33

Похмельный четверг — первая мысль в моей голове после пробуждения.

Открывать глаза не спешила, пытаясь определить хоть что-то по звукам. Тишина. Аккуратно вытянула руку — пустота. Значит, на кровати я одна.

— Никогда бы не подумал, что моя бывшая одноклассница-отличница может оказаться такой раскрепощённой дамой. Вставай, алкоголичка! — насмешливо выдал Тимур где-то над моей головой.

Недовольно открыв глаза, я обиженно выдала этому накаченному бойцу:

— Я не алкоголичка.

— Вчера мне так не показалось. Жду на кухне. — Тимур ушел, слегка прикрыв за собой раздвижную дверь. Я осталась одна на идеально белоснежной постели в комнате с окнами в пол и минималистичным оформлением в коричневых тонах.

Попыталась сесть, но рухнула обратно. Нужна была хотя бы минута, чтобы прийти в себя, вспомнить вчерашнее, за которое уже было стыдно. Отожгли мы, конечно, знатно… но самые яркие поступки, заставляющие мою кожу вспыхивать от смущения, я совершила именно ночью. Вместе с Тимуром.

Оказывается, я такое могу вытворять… Божечки, сделай, пожалуйста, так, чтобы Тимур тоже был вчера пьяным и ничего не помнил. Ибо воспоминание о том абсурдном стриптизе точно сведёт с ума трезвого адвоката внутри меня.

— Завтрак готов, — нетерпеливо позвали меня.

И вот как я сейчас перед ним появлюсь?! Стыдно до жути. И как он вообще может себя так спокойно вести? Хотя чему я удивляюсь — перед ним, наверное, девушки и не так скакали…

Собравшись с силами и преодолев смущение, я нервно выбралась из-под одеяла, укуталась в него заново, но уже стоя, и гордо отправилась на званый завтрак. Главное, держаться уверенно — такую я выбрала себе тактику поведения.

И как только сделала первый шаг из комнаты, по всей квартире заиграла знакомая песня:

Несмотря на милое личико, алкоголичка, алкоголичка,

Счастье прогорает как спичка, алкоголичка, алкоголичка.

Несмотря на милое личико, алкоголичка, алкоголичка,

Всё, перевернулась страничка, пока-пока, алкоголичка.

Издевается ещё, скотина такая. Я зло потопала на кухню, где меня ожидал посмеивающийся Тимур.

— Выключи! — хмуро потребовала я у своего утреннего мучителя.

— Алиса, стоп! — приказал Тимур своей умной и вредной колонке. — Что, голова болит? — издевательски поинтересовался он у меня, протягивая стакан воды с бурлящей таблеткой внутри.

— Немного, — буркнула, усаживаясь за стол.

— Не понравился тебе мой репертуар? Жаль. Ну ничего, мне вчера твой тоже не зашёл, — как-то недобро усмехнулся Тимур. — Сообщение твоё и деньги тоже не зашли, — брови бойца нахмурились, но он спокойно придвинул мне омлет с ветчиной и сыром.

— Я вспылила, но повод для этого был, — честно призналась ему.

— И вместо того, чтобы обсудить недопонимание, ты, как малолетняя максималистка, напилась и отправилась плясать в том обтягивающем платье, — Тима начинал заводиться.

— Платье нормальное, — устало вздохнула я. — Что тут обсуждать?

— А то, что на сообщения поклонников отвечал не я, — Тимур облокотился о стол и продолжил давить своим авторитетом. — У меня вообще уже давно имеется помощник по ведению инстаграма. Вместе мы с тобой неделю от силы и, уж прости, всему свету ещё объявить об этом не успел.

Мне не понравился его тон и этот выпад, но состояние было такое паршивое, что я, проигнорировав всё, просто начала есть. Ибо голодна была неимоверно. Выпить-то я вчера выпила, а вот поесть забыла.

Тимур, уловив моё состояние, устало произнес:

— Мне сообщить о появлении девушки?

Правильнее было бы ответить «да», но я почему-то устало выдала:

— Нет, — так по-женски прямо.

— Чего ты хочешь? — скрестил Тимур руки на груди, внимательно наблюдая за мной.

— Чтобы ты поскорее уже выиграл в понедельник и мы больше времени проводили вместе в наш конфетно-букетный период, — честно призналась ему, запихивая в себя ломтик омлета.

— Хорошо, я обещаю так и сделать, — уже более расслабленно выдал любимый.

— Прекрасно, — спокойно ответила, продолжая поедать завтрак.

— Ты ненормальная женщина, — задумчиво выдал боец.

— Почему это? — запивая омлет антипохмелином, поинтересовалась я.

— Вместо того, чтобы радоваться, что я тебя привёл в своё холостяцкое логово, что прояснил нелепую ситуацию с инстаграмом, что пообещал выиграть и проводить вместе больше времени, ты… спокойно поедаешь мой пересоленный омлет, — ошарашенно выдал Тимур.

— Нормальный такой омлетик, — заступилась я за съеденный завтрак.

— Видимо, за непосредственность я тебя и полюбил, — неожиданно признался Тимур, — твоё поведение всегда было для меня как красная тряпка для быка — бросалось в глаза среди всей прочей фальши и вызывало у меня массу эмоций.

От долгожданного признания что-то дрогнуло внутри меня, стакан в руках слегка пошатнулся, и я аккуратно поставила его на стол, а сама отправилась к любимому в его крепкие объятья.

— Настроение ужасное, сложно как-то всё последнее время даётся, — тихо пожаловалась я родному человеку.

— Всё хорошо, скоро это закончится, — ласково успокаивал Тимур, поглаживая мои волосы.

— Да, ты выиграешь этот бой, а я выиграю это злосчастное дело, — пыталась я настроить нас на позитив.

— Именно так, цветочек, — меня нежно поцеловали в макушку. — Давай собираться, мы уже опаздываем.

М-да, желания желаниями, но реализацию намеченного никто не отменял.

Уже в машине я решила достать свой телефон из сумочки и посмотреть пропущенные.

— Ты перевёл мне сумму вдвое больше, — ошарашенно глядела я на свой счёт в телефоне.

— Да, телефон мой подарок тебе, и это не обсуждается, а остальное — моя доля за подарок Аньке, — спокойно выдал Тимур, плавно выезжая из своего элитного жилого комплекса.

— Тут слишком много, Тим, — неловко выдала я.

— Ты не содержанка и не какая-то там очередная, не надо в своей головушке прекрасной сейчас что-то додумывать, — хмуро предупредил он. — Кать, деньги девушке всегда нужны, и я знаю, что ты у меня хорошо зарабатываешь, поэтому мой перевод просто приятный жест влюбленного, — подмигнул мне боец.

— Эмм, спасибо, — хрипло выдала я, совершенно не зная, что и ответить.

— Обращайся. — Тимур гнал прямиком в мой офис, явно превышая допустимую скорость.

— Мы Аньке подарили кулон Тиффани, — решила я уведомить своего неожиданного спонсора.

— Прекрасный выбор, — отстранённо ответил он.

— Тим, откуда деньги? — не выдержав, я задала вопрос в лоб.

Конечно, я прекрасно помнила, что его семья далеко не из бедных, но квартира в Москве, крутая машина, ещё и мне за пару дней подкинул кругленькую сумму… подсчёты заставляли меня волноваться за любимого. Всё ли у него легально вообще?

— Играл за деньги в бои без правил, — спокойно, как ни в чём не бывало, ответил Тимур.

— Кошмар, — ошарашенно выдала я, представляя эти ужасные бои и ссадины на теле любимого.

— Это было раньше, успокойся, котёнок, — вырвал меня из терзаний Тима. — Сейчас уже этим не занимаюсь, пока я в «Сармате», по договору не имею права.

— Это хорошо, — с облегчением выдала я.

— Я нехило на этом поднялся, но настало время начать развиваться в другом направлении, — поделился боец со мной.

— Мне пока сложно принять твой род деятельности, но я стараюсь, — призналась ему.

— Ты у меня умничка, — Тимур нежно прикоснулся к моей щеке, а потом снова устремил взгляд на дорогу.

Мы спешили. Нас ожидали тяжелые дни до боя и до моего судебного заседания.

Глава 34

Работа сегодня давалась с особой сложностью. Голова хоть и прошла, но рассеянное состояние после вчерашнего никуда не делось. В обед прилетела очередная весточка от любимого. Неожиданно. За пару дней я уже смирилась с его вечной занятостью, но сегодня Тимур вёл себя совсем по-другому и писал мне каждые три часа.

«После работы собери вещи. Заеду за тобой в девять. Пожалей бедного и несчастного бойца, Кать! После тренировок каждый раз на другой конец города… я лучше это время с тобой проведу.»

И правда. Тимур работает и живёт на западе Москвы, из окон у него прекрасно видно Москва-Сити, я даже вчера пару минут успела полюбоваться. Моя же квартира на востоке, и пробираться Тимуру приходится через все пробки… а он ведь упрямый. В общем ладно, для удобства перед боем можно и вместе пожить.

«Не заезжай, я адрес помню, сама приеду».

«Хорошо, дома буду в восемь».

Такая странная переписка у нас получается, домашняя, тёплая. Чувство, будто мы семья — а мне бы очень хотелось создать семью именно с Тимуром. Только с Тимуром.

После работы я сразу отправилась собирать вещи. Голова немного раскалывать после тяжёлого дня, но надо бы ещё заскочить в магазин. У Тимура в холодильнике были только яйца, мясо и творог — набор бойца. Хорошо бы хоть овощи и фрукты прикупить, а в идеале ещё крупы и специи. В общем, надо скрасить как-то его холостяцкую кухню.

Войдя в свою квартиру, я первым делом обратила внимание на статуэтку котёнка в прихожей. Она всегда была повернута в направлении входной двери, сейчас же глазки котика смотрели в зеркало на противоположной стене. Мелочь, но такие детали мой взор всегда подмечает. Повернув статуэтку, я аккуратно, но со страхом разулась. Осмотрела все комнаты — пусто. А тот котёнок… может, рукой случайно задела или Тимур его трогал. Остальные вещи были на своих местах, поэтому, выдохнув, я отправилась собирать сумку.

Собралась довольно быстро и перед выходом снова внимательно оглядела квартиру. Шарф. Шарф ещё почему-то висит по-другому. Может, у меня паранойя? Придираться к таким мелочам… наверно, это странно. Однако я всегда точно знала, как повернута любая статуэтка в этой квартире и как я вешаю свои вещи. Хотя ведь у меня пару раз ночевал Тима, может, он что-то трогал, рассматривал. Я упрямо старалась прогнать тревожные мысли. Стресса и так вполне сейчас хватает. А потому, одарив квартиру прощальным воздушным поцелуем, направилась в машину.

Однако ощущение чужого присутствия никак не покидало меня ни в лифте, ни в магазине, ни в пробке по пути к Тимуру. Почему-то мысли мои то и дело возвращались к Славе. Как он там?

Недолго думая, я набрала номер знакомой из Арбитражного суда:

— Катюша, — бодро поприветствовал меня знакомый голос.

— Привет, Ариша, как ты?

— Всё хорошо, в работе да в работе, ну ты понимаешь, в общем. Ты как сама?

— Да ничего. Я у тебя узнать кое-что хотела, Аришик, — решила я сразу же перейти к делу.

— Вся внимание, — доброжелательно ответила она.

— Эмм, мы тут с Вячеславом Андреевичем расстались недавно. Хотела узнать, может, видела его, слышала что-то о нём? Как он там вообще? Сама узнавать не хочу… ну ты понимаешь меня, думаю, — слегка замялась я.

— Ого! Жалко, красивой вы были парой, — с грустью вздохнула Арина. — А мы ещё все гадали, почему он хмурый и рассеянный такой в последнее время.

— М-да, — неловко ответила я — виновница рассеянности судьи.

— Так он в отпуск с сегодняшнего дня ушёл, говорят, на острова куда-то улетел. Всё, что слышала, Кать.

— Острова — это прекрасно, — чуть успокоилась я.

— А кто кого бросил? — будто бы между делом хитро поинтересовалась Арина.

— Вместе приняли решение, — слегка соврала я.

— Эх, ну бывает.

— Да, главное, чтобы Вячеслав восстановился там на островах, — обеспокоенно ответила ей.

— Да восстановится, надеюсь, он мужчина видный, в последнее время только сдал немного, теперь понятно отчего.

— Аришик, солнышко моё, только я тебя прошу, давай о нашем разговоре никому.

— Конечно, я могила! — убедительно пообещала она, хотя сомнения в ее искренности у меня имеются.

— Спасибо тебе большое! — поблагодарила я знакомую.

— Обращайся, Катюшка, пока-пока.

— Пока.

Разговор закончился, а задумчивое и непонятное состояние у меня не ушло. Ну ничего, скоро это всё пройдёт. В понедельник у Тимура бой, во вторник у меня первое заседание по делу и потом заслуженный маленький выходной.

Глава 35

Понедельник.

Мы так долго ждали этот день. Трудились, недосыпали и лишь изредка перед сном позволяли себе короткую беседу. Всё ради двух побед. Его в октагоне. И моей в зале суда.

Нервы были накалены до предела, я с трудом сдерживала себя каждый раз, когда видела очередные синяки на теле Тимура. Моя душа выла от боли в этот момент, но я продолжала молча и внешне спокойно наносить мазь на ссадины. За бой любимого я переживала больше, чем за предстоящее судебное разбирательство. Непрофессионально. Однако по-другому я не могла. Работа и мешала, и спасала меня от терзаний одновременно. Погружение в документы в последние три дня было настолько глубоким, что я практически не сомневалась в своей победе. И в Тимуре не сомневалась. Я верила, что сегодня и завтра мы одержим двойную победу. Нашу победу.

В сотый раз пробежавшись глазами по обвинительному тексту для завтрашнего выступления, я наконец отложила бумаги и начала собираться. К нему. К бойцу, которому моя поддержка сегодня была необходима. За эти выходные Левин, соперник Тимура, столько гнили и отвратительных выпадов выдал в адрес моего любимого… Противно слушать. Я не верила, не могла верить ни единой угрозе Влада Левина, иначе бы точно сошла с ума. Мысленно я упрямо повторяла одни и те же слова как мантру: Тимур справится, Тимур выиграет, с Тимуром всё будет хорошо. И сегодня он делом ответит этому болтливому мажору.

Мне пришлось отпроситься с работы пораньше. До боя было ещё два часа, но я уже на всех парах мчалась в назначенное место. Не смогла усидеть в офисе, когда он там… получает последние наставления от тренера и готовится к важному выходу. Я нужна ему.

Бах! Пи-и-ип!

Ощутимый удар выбивает меня из колеи. Какого чёрта?! Я еду по главной! Смотрю в боковое зеркало… ну конечно, чёрный «Порш». Кажется, кто-то невнимательный неудачно попытался проскочить, не учитывая габариты своей машины. А главное, как вовремя!

Я была очень зла, но сохраняла внешнее спокойствие. Выбралась из своей невинно пострадавшей машины. У места столкновения меня уже поджидал высокий брюнет лет сорока.

— Моя вина, не рассчитал габариты, — отлично, есть шанс, что виновник аварии попался вполне адекватный.

— Ага, — выдала я. — Я сейчас очень сильно опаздываю. Что будем делать?

— Ну, ГИБДД ждать примерно час, — развёл он руками.

— Чёрт, — в сердцах прошептала я.

Если делать всё по правилам и составлять протокол, точно не успею. Просить виновника разойтись мирным путём? Может не согласиться, да и я по итогу никаких страховых выплат не получу, ремонтировать придётся за свой счёт.

— Давайте по-мирному разойдёмся тогда. Какую компенсацию хотите? — да мне попался идеальный виновник ДТП!

— Эмм, спасибо, что вошли в моё положение, — слегка смутилась я.

— Да я всё понимаю, сам виноват. Тридцать тысяч Вас устроит?

— Это много. Полагаю, что двадцати вполне достаточно, — обдирать такого адекватного человека совсем не хотелось.

Фара, конечно, пострадала, но, думаю, можно будет просто стекло поменять. Слегка подшлифовать, потом подкрасить царапины, и будет почти как новенькая.

Мужчина на мою скромность в денежных вопросах ничего не ответил, а направился к машине за телефоном. Я же полезла в машину за бумагой и ручкой. Для личной подстраховки необходимо обязательно написать расписку, что расходимся мирным путём и претензий друг к другу не имеем.

— Диктуйте номер, — властно потребовал мужчина, после документальных формальностей.

Минутное ожидание, и на счёт от некоего Кирилла Андреевича поступила сумма, начинающаяся на тройку.

— Не стоило, это слишком много, — ошарашенно выдала я. Ведь хотела как лучше, чтобы и его финансы не сильно пострадали.

— Всё нормально, запишитесь в хороший салон. Я виноват и возместил ущерб.

— Спасибо! И Вам удачного ремонта, — всё ещё слегка заторможенно ответила я.

— Вы опаздывали, — он даже умудрялся улыбаться мне при этом. Странный виновник ДТП.

— Да. Спасибо, всего хорошего!

В спешке сев за руль, я резко устремилась вперёд. К любимому. Шанс увидеть его перед боем ещё есть. Маневрируя между домами, проскакивая светофоры и перекрёстки, спустя двадцать минут я наконец добралась до места боя. Бегло вручила на входе билет охраннику и сразу же направилась на второй этаж. Там уже предъявила второй билет, для входа в подготовительный зал, и практически бегом направилась к двери с огромной вывеской «Сармат». Проходить эти дебри было неуютно. Кругом мужской перекаченный тестостерон, но сейчас всё казалось нипочём, я смело и бодро искала дверь с надписью: «Омаров Тимур».

Нашла. Вот она, родимая.

Восстановив за пару секунд хоть немного дыхание, я дёрнула ручку на себя. Даже постучать забыла — ну ладно, думаю, мне простят.

В просторной комнате меня встретили взглядом четыре пары мужских глаз.

Одни глаза были любимые и уже родные, вторые принадлежали тренеру Тимура, а двух других мужчин я видела впервые.

— Извините, — смущённо, с хрипотцой в голосе, произнесла я. Дыхание до конца всё же восстановиться не успело. Неловко как-то сразу стало.

— Проходи, — Тимур поднялся со скамьи и подошёл ко мне, приглашая в глубь комнаты. — Познакомьтесь, это моя возлюбленная, Екатерина.

— Тренер, — вполне дружелюбно представился мне собственно… тренер.

— Катя, — слегка улыбнулась ему в ответ.

— Сармат, — представился другой, более угрожающий на вид мужчина с глубоким взглядом и задумчивым выражением лица.

— Элан, — единственный дружелюбно протянувший мне руку молодой человек. Приветлив, юн и по-разгильдяйский привлекателен — он и есть третий владелец клуба.

Не хватало, по-видимому, серединки этого тандема. С лёгкостью считав мои мысли, Сармат ответил:

— Брат Ахмат подъедет позже, — какой, однако, проницательный мужчина.

— Понятно, приятно со всеми познакомиться, — неловко выдавила из себя милую улыбку под взглядом четырёх пар мужских глаз.

— Тренер, ещё наставления будут? — спросил мой любимый.

— Перед боем парочка. Даю вам пятнадцать минут, — понимающе ухмыльнулся мужчина преклонных лет.

Трое профессиональных бойцов покинули нас. Тимур присел на лавку и притянул меня к себе. Я обняла голову любимого и вдохнула родной аромат. И пусть весь мир подождёт. А я вот так простою хоть до рассвета.

— Ты их так изучала, — вырвал меня из приятных раздумий Тима.

— М-м-м? — не сразу поняла я, о чём идёт речь.

— Рассматривала слишком внимательно, — пробубнил он мне в область живота.

— Не ревнуй понапрасну, — поцеловала я тёмную макушку бойца, — ты у меня самый лучший. И моё внимание лишь простой интерес к людям, с которыми ты общаешься.

Меня крепче обняли и усадили на колени. Так хорошо. Тепло. Уютно. Первые минуты мы просто наслаждались моментом. А затем я начала настраивать бойца на победу:

— Я с тобой. Всегда. Что бы ни случилось. Я пойду за тобой, — шептала, крепко прижимаясь к своей бесповоротной любви. — Ты трудился всю неделю, настало время поставить языкастых людей на место. Я знаю. Ты справишься. На твоей стороне справедливость и я.

— Котёнок, ты у меня такая… лучшая.

На глазах вот-вот навернутся слёзы оттого, что сейчас добровольно отпущу любимого на гарантированное получение ссадин и травм. Несмотря на веру в победу, я также прекрасно понимала, что Левин сильный противник, а значит, тело Тимура вполне может пострадать. Мучительно сознавать, что сейчас больно будут делать твоему любимому и дорогому человеку. Хочется самой выйти на ринг и отлупить этого выскочку, рискнувшему вызвать на бой восходящую звезду «Сармата».

Но нужно держаться… и поддерживать Тимура.

— Если ты выиграешь, — тихо шмыгнула я носом, — то…

— То? — улыбнулся Тимур, убирая пальцем каплю с моей щеки.

Сказать «если» я умудрилась, а вот что теперь с этим «то» придумать?

— То я набью тату, — максимально непоследовательно, но уверенно выдала я.

Сама от себя в шоке. Зачем?! Кто за язык то тянул?! Адвокат — и тату?

Тем не менее, это единственное, что смогло прийти в мою дурную голову и чего я желала где-то в глубине души. В другой ситуации не осмелилась бы. А сейчас… очень хотелось оставить памятную частичку нас двоих на своём теле.

— Тату? — удивленно выдал боец, на теле которого не было ни единой татуировки.

Похоже, для него это было ещё бОльшим удивлением. Тимур слегка призадумался, но потом улыбнулся своей шальной улыбкой и выдал:

— А давай! Выиграю, и сделаем тату. Замётано. Закрепим обещание, — и смачно меня поцеловал.

— На контрольное взвешивание, — ворвался в наш мирок тренер.

— Пора, — прошептал мне в губы Тимур.

— Ты справишься, — мой шёпот в ответ.

— Теперь уж точно. Тату же, — отшутился любимый, легонько чмокнув меня напоследок.

Тимур ушёл. А я осталась в его кабинете. И мне пора… переживать этот ад на первом ряду зрительского зала. Пора…

Глава 36

Никогда не понимала эти бои. Люди калечат друг друга, травмируют себя и получают приличные деньги. Зачем это? Почему такой спрос на насилие в октагоне?

Не понимаю. Но мне придётся понять. По-другому с Тимуром никак. А потому, сжав руки в кулаки, я спокойно сидела и наблюдала за выходом любимого. Внешне спокойно. Внутри всё бунтовало и требовало остановить этот ад. Овации, крики, горячие фразочки из зала. Люди ликовали и ждали предстоящего драйва от схватки. Драйва, которого я не могла с ним разделить, потому что сейчас сражаться будет МОЙ любимый человек. Всё это было чуждо мне, но я здесь. С ним. И это самое главное.

Меня усадили совсем недалеко от команды Тимура. Тренера давали последние наставления бойцам, а владельцы клуба мысленно подсчитывали прибыль или убытки от боя. Все ожидали схватки. Все волновались. Пока Тимур внимательно слушал слова тренера, я пожирала взглядом самодовольную морду соперника. Бой предстоит нелёгкий, но громче смеётся последний. И я надеюсь, что смеяться будет Тимур. Кажется, во мне просыпается кровожадность по отношению к сопернику. Ибо нельзя обижать МОЁ!

Кругом были журналисты, камеры и, кажется, даже шёл прямой эфир. Обстановка накалялась. Все ждут. И я жду. Стараюсь вести себя тихо и не попадаться никому на глаза. Мы с Тимуром приняли решение не афишировать наши отношения, но о наличии в его жизни возлюбленной боец сообщил в социальных сетях сразу же после дня рождения Ани. Вот только никто не знает, что это я. Так будет лучше, в первую очередь, для моей карьеры. Сижу тут такая скромная и тихая, совсем ничего из себя не представляющая. Со стороны не особо и смахивающая на девушку бойца. Все они обычно пышногрудые, длинноногие. А я… грудь и ноги прячу в деловых костюмах. Странная мы парочка. Странная, но дополняющая друг друга.

Раздался сигнал рефери. Бой начался.

Каждая частичка моего тела напряжённо следила за происходящим.

Вот они двигаются по кругу, ожидая удара друг от друга. Первым ударил Левин. Целился прямо в челюсть, скотина. Но мой ловкий Тимур увернулся — умничка! Вот только хитрый противник тут же нанёс второй удар. Под грудь. Попал. Тимур слегка согнулся, но тут же выпрямился. Виду старался не подавать. Противники пошли в наступление. Оба. Превратились в одно единое месиво, упали на пол и продолжили колошматить друг друга. Крутятся по октагону как клубок. Минутная пауза. Бойцы сцепились и смотрят перед собой. Просто смотрят с дикой ненавистью друг другу в глаза. Кувырок. Тимур на полу, а подлец Левин сверху. Кувырок. Тимур сверху, а Левин корчится, весь красный, под ним. Кувырок. Ещё один кувырок. Теперь оба на боку и пытаются ногами пробить друг другу торс. Зрелище не для слабонервных. Я наивно полагала, что выдержу всё, но на глазах наворачивались слёзы. От каждого удара противника. По почкам, печени, груди… Тимур тоже бил, но тело Влада Левина меня ничуть не интересовало. Кругом крики, поддержка от болельщиков, а я молчу. Плачу и молчу.

Громкий сигнал. Раунд закончился. У бойцов передышка.

Первым делом Тимур посмотрел на меня. Отвести заплаканные глаза было стыдно, но ещё хуже то, что он вообще увидел мои слёзы. Как бы это не ослабило его.

— Катя! — грозный тренер уловил взгляд Тимура, направленный на меня. — А ну перестань реветь!

Подействовало. Слова тренера закон даже для девушки бойца.

Хотелось пробиться поближе, сказать хоть какие-то слова поддержки, но страх оказаться замеченной журналистами не позволял пойти на этот риск. Я просто смотрела. И мысленно молилась за него. Старалась взглядом показать Тимуру, что верю, что рядом.

Второй раунд.

Пообещала себе не плакать, но, кажется, обещания этого не сдержу.

Левин опять набросился первым. Вот только в этот раз Тимур тараном снёс его тело и повалил противника на пол. Тот, недолго думая, закинул ноги на шею моему любимому. Кошмар. Это же очень опасно! Шея. Сонная артерия. Тимур повалился на пол. А Левин старался сильней сжать ноги в удушающем приёме. Ему лишь слегка мешали удары Тимура. Ещё немного, и Тима потеряет сознание…

Как в самом кошмарном сне, я резко вскочила и подбежала к этой чёртовой клетке.

— Тимур! — завопила я сквозь рыдания. — Не сдавайся, любимый!

Любимый чуть шире открыл до того потухающие глаза. Слышит. Он слышит меня!

— Не сдавайся, Тимур! Ты сильный! Я верю в тебя! Вставай! Слышишь меня?! Вставай, я сказала!

Я глотала слёзы от этой ужасной картины — Тимур с покрасневшим лицом на полу октагона, почти теряющий сознание от удушающего приема.

Но на этом Левин не остановился. Он понял, что Тимур сопротивляется, а сила ног Влада уже на исходе. Поэтому вдобавок к удушающему он начал болевым приёмом выкручивать руку моему любимому. Убью с*ку! Сама лично сейчас выйду и убью.

— Тимур! — ещё громче завопила я, — Вставай! Ты сможешь! Тату, а как же тату? Ты что, не сдержишь обещание?! Вставай, родной! Я люблю тебя, слышишь?! Вставай, пожалуйста! Не разрывай мне сердце. Я же помру тут сейчас с тобой. Вставай! Быстро вставай! Я сказала, вставай!

И он встал. Несмотря на все усилия Левина. Тимур рукой согнул его ногу и, пока тот корчился от боли, выбрался из плена ног противника, немного перевёл дыхание. Зверь пришёл в себя и теперь будет уничтожать. Так оно и случилось. Дальше у Левина не было и шанса. Вот только в отличии от него, мой любимый немного сжалился над противником. С силой перевернув того на живот, Тима просто начал закручивать тело Левина в один большой рогалик. Ноги зафиксировал, кисти рук взял в замок и поднял к лопаткам. Более безопасно, чем шея, конечно, но, думаю, болезненно до жути. Влад Левин сдался быстро. Причинять боль другим любит, а вот сам, похоже, терпеть её не может.

Конец. Победа.

Громкие овации и торжественное: Тимур! Тимур! Тимур!

Под шумок я устало вернулась на своё место, присела и постаралась наконец проанализировать происходящее. Внутри жуткое опустошение. Быть может… когда-нибудь я привыкну к такому насилию, даже признаю это спортом, но не сейчас.

Сейчас меня охватывала волной непонятная эйфория и ощущение нереальности происходящего одновременно.

Он выиграл. Тимур на самом деле выиграл?!

Кажется, до меня только сейчас начал доходить весь смысл того, что случилось. Да! Победа! Трудная, но победа!

Опустив руки на колени, я устало потёрла глаза. Подняла их на Тиму. Его встречали овациями и наградой. Я тихо поднялась и направилась на второй этаж в его раздевалку. Попадать под объектив камер совсем не хотелось, только это, скорее всего, было уже неизбежным. Хотя как повезёт. Ничего криминального я не совершила, просто полюбила бойца. Адвокат и боец. Законом это не запрещено, вот только захотят ли клиенты иметь дело с таким работником Фемиды? Хочется верить в лучшее. А ещё очень сильно хочется обнять Тимура и перестать о чём-либо думать. Просто обнять его.

Через десять минут мне наконец удалось осуществить желаемое.

— Ты большой молодец, я тебя поздравляю! — прошептала ему в область шеи.

— Это всё ты. Спасибо, котёнок, — Тимур обнимал крепко, как самую драгоценную награду.

— Мы, теперь есть только мы.

Несмотря на весь происходящий ужас, сегодняшним вечером для себя я поняла одно — есть МЫ, и МЫ команда.

Глава 37

Добрались мы до дома лишь к полуночи. Интервью, поздравления, поклонники… слава резко накрыла Тимура. Я же в этот момент мирно ожидала любимого в раздевалке, прихватив с собой ноутбук. Одна победа у нас уже есть. Осталось мне завтра проявить себя. Поэтому, собрав остатки сил в кулак, я начала снова перепроверять документацию перед предстоящим заседанием.

— Сильно устала? — поинтересовался боец, заезжая в уже родной жилой комплекс.

— Эмоционально. Немного, — прошептала я с прикрытыми от усталости глазами.

— Я отвезу тебя завтра в суд. Дождусь. Мне дали неделю отдыха.

— Выходной это прекрасно, — в полудрёме выдала я.

— Во сколько завтра заседание? — поглаживая мне щёку, Тима старательно врывался в моё сознание.

— В четыре, — кажется, окончательно засыпая, лёгким шёпотом ответила я.

— Спи, цветочек, — ласковый поцелуй в губы, после которого я действительно провалилась в глубокий сон.

Разбудила меня трель звонка. Восемь утра. Звонит начальство. Кажется, моё сознание подозревает причину такого раннего звонка и напрягается.

— Да, Игорь Петрович, — сонно отвечаю, аккуратно выскальзывая из комнаты, дабы не разбудить уставшего бойца.

— Сердитова, зайди ко мне в ближайшее время. Срочно. Разговор есть.

Сердце ушло в пятки: таким холодным тоном со мной разговаривали впервые.

— Хорошо, скоро буду, — тут же выдала я, взглядом подыскивая заранее подготовленный для заседания костюм.

— Жду, — короткие гудки на том конце провода слились воедино с моим очень неприятным предчувствием.

Однако выбора нет. Нужно срочно выезжать и постараться отстоять свои отношения. А что речь будет идти именно о них, я практически не сомневалась.

Впопыхах я напялила на себя белоснежный костюм, прихватила косметичку, дабы накраситься по пути, и на цыпочках выбралась из квартиры. Уже в лифте написала Тимуру сообщение. Строчила быстро, не особо задумываясь о выборе слов, что-то вроде: «Доеду на такси. Срочные рабочие дела». Нервничала. Я дико нервничала перед предстоящим разговором. Игорь Петрович всегда был очень приветлив и дружелюбен со мной… а сейчас по его голосу мне стало понятно уже многое. На кону моя работа. Дело всей жизни. И Тимур… мужчина всей жизни. Чувствую себя Фемидой с весами в руке. На одной чаше весов любимая работа. На другой — любимый человек. Кто перевесит? Непонятно. Однако обе чаши весов до невозможности важны в моей жизни. Одной не будет — другая станет бессмысленна.

Добиралась до офиса как в тумане, полностью погружённая в свои мысли и переживания. Легко постучала в дверь и получила разрешение войти:

— Здравствуйте, — спокойно поприветствовала я начальника, привычно устраиваясь в кресло напротив его стола.

Он мне не ответил. Вместо этого передо мной на стол по очереди стали падать газеты и журналы, пестрящие заголовками: «Плейбой остепенился?», «Очередная или родная?» «С адвокатом у звезды всё серьёзно?», «Адвокат и боец. Интрижка года», «Адвокат и боец. Каламбур года», «Он бьёт, она защищает?»…

И ещё много фотографий с моим напряжённым лицом, прильнувшим к клетке октагона. Масштабно. Критично.

— Да, мы встречаемся, — стараясь излучать внутреннее спокойствие, ответила я.

— Катя! — Игорь Петрович показательно схватился за сердце. — Катя, что ты такое говоришь?! Ты же… ты же одна из лучших у меня. А как же Слава? Такая ведь пара была… Катя, какой, к чёрту, боец?!

— Профессиональный боец. Законом это не запрещено, — попыталась я отстоять своё право на выбор любимого человека.

— Судья! У тебя был судья! Идеальная кандидатура, Катя! — Игорь Петрович негодовал, разговаривал со мной как с умалишённой.

— Игорь Петрович, я всё понимаю. Судья, конечно, мне по роду деятельности больше подходил, но… сердцу ведь не прикажешь.

— А что с репутацией нашей конторы ты теперь прикажешь делать?! — когда-то дружелюбный мужчина преклонных лет сейчас был ошарашен и разъярён.

— Игорь Петрович, ну не запрещено ведь, да и серьёзных оплошностей в работе у меня ни разу не было. Неужели личные отношения сотрудников могут повлиять на клиентуру? Мы ведь столько лет на рынке юридических услуг, — я жалобно старалась переубедить мужчину, предчувствуя его непреклонное решение.

Однако Игорь Петрович глубоко вздохнул и с сожалением выдал:

— Я бы с радостью, Катенька, поверь. Мне и самому не хочется терять такого специалиста, но мы ведь обслуживаем высокопоставленных людей. Они такого точно не поймут… потерять таких клиентов мы не можем. Один вон уже отказался от твоей защиты. Дело передано Насте, — начальник развёл руками, а я замерла, будто в ступоре.

Дело передали. Насте. Человеку, который и без того метит на моё место. Я ожидала многого: вызов на ковёр, осуждение коллег, лишение премии, но чтобы так… Не верю. Это точно происходит со мной?

— Я бы мог тебя попросить уйти добровольно или при желании найти повод и уволить, — устало потёр он переносицу, — но не могу. Как дочь ведь ты для меня. Хорошая ты, Катя, но оступилась немного. Поэтому я даю тебе время подумать. Отдохни, взвесь все за и против. Подумай ещё раз: нужны тебе вообще такие отношения? С бойцом в качестве спутника жизни в адвокатуре ты карьеру успешную точно построить не сможешь. Пока оформлю тебе внеплановый отпуск на пять недель. Всё. Иди. — Разговаривать со мной Игорь Петрович больше не желал, поэтому, ошарашенная и полностью разбитая, я потопала в направлении своего кабинета.

Долгое время я просто смотрела в окно… час, два, три.

Вот на часах уже четыре, и сейчас я должна была бойко выступать в суде, отстаивая права своего клиента. Заниматься любимым делом. А я здесь. Сижу. Разбитая, зато с налаженной личной жизнью.

Забавно так получается: сначала карьера была, но в личном не везло, теперь в личном всё прекрасно, а карьера стремительно катится в бездну.

Я ведь готовилась к этому делу… день за днём упорно работала над ним. Хотела выиграть. А сейчас… мои любимые бумажки перебирает другой адвокат.

Я не плачу. Слёз нет. Есть только непередаваемая усталость и внезапная, но, как мне кажется, верная мысль — отправиться домой. Туда, где любят, ждут, всегда поддержат и примут любое моё решение.

Я потянулась за телефоном и набрала номер Тимура:

— Привет, ну как заседание? — с лёту спросил он про работу, но врать по телефону мне сейчас будет значительно легче.

— Всё закончилось. Пока дел нет, могу отдохнуть, — старалась я максимально скрыть своё разбитое состояние.

— Как закончилось? Всё хорошо?

— Мирным путём, смогли договориться, поэтому пока новых клиентов нет, я свободна. Хочу в Киров. Поедешь со мной? — попыталась я сменить тему.

— Да, давай. Когда поедем?

— Сегодня.

— Катя, у тебя точно всё в порядке?

— Устала просто, по дому очень соскучилась, — а здесь мне врать и не пришлось.

— Хорошо, заеду за тобой через полчаса, — задумчиво ответил Тима.

— Жду, — наигранно позитивно ответила ему.

У меня есть полчаса. Полчаса на то, чтобы скрыть свои внутренние переживания от Тимура. Ибо говорить о проблемах на работе я категорически не хотела. Он не виноват. И ему лучше не знать.

Глава 38

— У тебя точно всё в порядке? Ты бледная, — обеспокоено изучал моё лицо Тимур, успевая при этом смотреть на дорогу и увозя меня всё дальше и дальше от любимой работы.

Прийти в себя после неприятной новости я так и не смогла; ещё хуже выходило изображать привычное настроение, когда внутри всё клокочет от безысходности.

— Да, всё хорошо. Я просто устала за эти дни, плюс не успела позавтракать, — постаралась я окончательно выбраться из потока мыслей о работе.

— Ты какая-то задумчивая, — чуть нахмурился Тимур, — но скоро мы это исправим. Я как раз подготовил для тебя сюрприз, — тут же лучезарно улыбнулся он мне.

— Сюрприз, — прохрипела я, изображая удивление и выдавливая улыбку.

— Ага, но для начала мы тебя покормим, — вновь улыбнулся он.

Любимый был счастлив: только вчера выиграл важный бой, впереди — слава и карьерный рост. Мне очень хотелось сейчас разделить с ним эти счастливые моменты — подобное я испытывала каждый раз после выигранного дела, — но мысли то и дело возвращались к работе. Работать мне тоже очень сильно хотелось.

— Ты опять задумалась, — нахмурился вновь Тимур. — Точно всё хорошо?

— Да, просто правда очень устала, слишком много переживаний было, — и ведь даже не соврала.

— Мой котёнок, — любимый ласково дотронулся до моей щеки, — обещаю тебе, скоро выберемся отдохнуть на пару дней.

— Да, я соскучилась по Кирову, по близким, школе, — давно там не была, всё работа да работа, а теперь вот работы нет…

— Сегодня сюрприз и отдых, а завтра рано утром выдвигаемся, — Тима решил всё за нас, но я была не против, не то у меня сейчас было состояние.

После плотного обеда Тимур с предвкушением повёз меня к своему сюрпризу. Я догадывалась, что именно это может быть, и догадки мои подтвердились.

— Тату салон, — прочитала я на вывеске и почувствовала дрожь в коленках.

— Ага, будем выполнять твоё обещание, — самодовольно выдал Тимур. — Помнишь такое?

— Помню, — постаралась я вновь улыбнуться Тиме, хотя из-за проблем на работе обещание, которое вчера дала лично, полностью вылетело из головы.

— Пойдём? — внимательно и с ожиданием на меня смотрели родные глаза.

— Пойдём, — уверенно ответила ему.

Обещала — значит, обещание своё сдержу. Никакие трудности меня не остановят. В правильности решения своего я убедилась ещё вчера, когда любимый мужчина задыхался на полу октагона. Несмотря на навалившиеся трудности, человека, который сейчас крепко сжимал мою ладонь, я безумно любила. Тимур моя единственная и самая крепкая любовь. Сомнений не было. Мне, как истинному подростку, хотелось оставить частичку НАС на своём теле. Частичку тех тёплых воспоминаний, что порой приходят в нашу жизнь. Мы вместе, и что бы ни случилось, я не откажусь от этой любви. Даже если цена настолько высока. Нет ничего невозможного. Мне просто нужно прийти в себя и начать искать выход. Ибо я выбираю обе чаши весов. Ни одну из них бросать не планирую.

Смело шагнув в тату салон, я тут же слегка чертыхнулась. Мысль о предстоящей боли заставила меня остановиться. Не сдаться, нет. Подготовиться.

— У вас есть идеи? Эскизы? — поинтересовалась у нас милая девушка с татуировкой розы на шее.

— Я бы хотел набить наши инициалы в области сердца. Девушке под грудью сделать маленькое тату, чтобы меньше боли было. Мне по размеру раза в три больше, — с серьёзным видом беседовал с администратором Тимур.

— Тебе тоже? — удивилась я — думала, что речь шла только о моём теле, учитывая, что любви к татуировкам Тима никогда не испытывал.

— Конечно, — улыбнулся он. — Котёнок, всё вместе. Мы команда, ты же сама вчера говорила.

Слова Тимура тронули меня. Я выбрала правильного мужчину для создания метки на своём теле.

— У тебя есть идеи? — проникновенно спросил Тимур, заправляя прядь непослушных волос мне за ухо.

— Мне нравится идея с инициалами, — а ведь и правда очень символично и красиво получится.

Сочетание наших букв… одна только мысль об этом немного подняла мне настроение.

Примерно час мы выбирали шрифт и ожидали эскиз от мастера. Настало время набивать две заветные буквы, «Т» и «К». Первым рискнул Тимур. Казалось бы, обыкновенный момент, но для нас это было очень интимно. Мы держались за руки и внимательно изучали друг друга. Молчали и думали о своём. В глазах Тимура я читала любовь — любовь, которую так долго ждала, и вот она, наконец, у меня есть. Моя взаимная любовь.

Татуировка вышла внушительной, а во мне тут же проснулись собственнические нотки. Теперь все будут видеть эти инициалы на теле любимого и задаваться вопросом: что же они значат? А значат они для нас многое, и в первую очередь наличие МЕНЯ в жизни Тимура.

Моя татуировка вышла заметно меньше и располагалась она чуть ниже, под самым сердцем. Предвкушение охватило настолько сильно, что боли я практически не испытывала. Мне казалось до безумия красивым это сочетание наших букв на моём теле. Вместе с тату ко мне пришла маленькая радость. Символичный знак на теле о любви, которую берегу уже восемнадцать лет…

После безумного решения наша радостная парочка отправилась ко мне домой. Необходимо было собрать вещи перед завтрашним вылетом. Загрузив увесистый чемодан сподарками близким, которые я периодически покупала для предстоящей поездки, мы отправились к Тимуру отдыхать.

У зеркала в его комнате я аккуратно прикоснулась к плёнке на своём теле, прикрывающей наши инициалы. Кожа была немного красной после чернильного вторжения, но отметина мне до безумия нравилась. Тимур обнимал меня сзади, шептал приятные слова и ласково целовал волосы. Всё было идеально, если бы не мысли, которые разрывали мою голову… я меж двух огней… отношения и работа.

Неожиданно зазвенел телефон, и я начала искать его по квартире, а любимый отправился заказывать еду — готовить сегодня совсем не хотелось.

Звонила Настя… до боли знакомая личность, которая сегодня отстаивала МОЁ дело в зале суда.

— Привет, Сердитова, как поживаешь? — заговорила она своим писклявым голосом, как только я приняла вызов.

— Чего тебе, Настя? — скрывать свою неприязнь к этой персоне было выше моих сил.

— О, как грубо общается с людьми высококвалифицированный адвокат. Ну впрочем, чему тут удивляться, ты ведь у нас теперь с бойцами общаешься. А с кем поведёшься, от того и наберёшься, — вот же мелкая дрянь, ещё и шуточки колкие вставляет. Ни капли сочувствия — хотя чего я ожидала… в нашем юридическом мирке нормальных людей по пальцам можно сосчитать.

— Настя, либо по делу, либо до свидания. Твои тупые подколы у меня нет ни времени, ни желания выслушивать. Плескайся ядом где-то в другом месте, меня задеть у тебя не получится. Я выше насмешек гиен, — сказала и сама удивилась собственной резкости, но взбесила она меня просто до жути. Я и так вся на нервах была эти дни, а тут такой повод выместить каплю злобы, да ещё и на ком…

— Ну что ты, дорогая, какой яд. Я просто сообщить хотела, что заседание прошло успешно, мы выиграли, клиент доволен МОЕЙ работой. — К глазам тут же подступили слёзы от обиды и несправедливости, но я старалась их сдержать — на кухне меня ждал Тимур.

— Прекрасно, — я буквально выжала из себя хоть какой-то ответ. Показывать слабость совсем не хотелось.

— Не могу не согласиться с тобой. Ну ладно, мне пора. Я ведь, в отличие от некоторых, человек занятой, работы полно. А тебе хорошо повеселиться с бойцами. Некогда было выяснять, один он у тебя или много их там, дела, знаешь ли, — и Настя коварно бросила трубку.

Сколько желчи в этом человеке. И что я такого сделала ей? Всегда отвечала на нападки, но сама грязью никогда не бросалась.

Слёзы всё же потекли, остановить их было выше моих сил.

— Тим, я в душ, — крикнула я любимому из комнаты, желая уединиться.

— Всё хорошо? Кто звонил? — донёсся голос Тимура из кухни.

— Да звонили сообщить, что дело окончательно закрыто. Клиент доволен, — решила я таким ответом раз и навсегда пресечь вопросы Тимура о сегодняшнем заседании. И совсем не соврала ведь, дело и право закрыто, а клиент действительно доволен, только не мной…

— О, прекрасные новости! Надо отметить наши победы, — просиял счастливый Тимур.

Но ответ от меня он не услышал. Я лишь прикрыла за собой дверь ванной и осела на плитку, глуша ладонью рыдания, которые накатили страшной волной.

Глава 39

Вечер прошёл в моей полнейшей прострации. Я чувствовала себя как в театре одного актёра, и этим актёром была сегодня именно я. Изображать радость невыносимо тяжело, но иного выхода я не смогла придумать. Говорить Тимуру о проблемах на работе из-за прошедшего боя мне не хотелось совершенно. Со вчерашнего дня он был счастлив, улыбчив и бодр, поэтому тревожить его своими переживаниями казалось мне неправильным. Я также боялась его реакции на мою ситуацию с работой — не знала, чего ожидать в случае моего признания от вспыльчивого бойца.

Тёплый ужин, немного шампанского, дабы отметить наши победы, фильм и крепкий сон, который я сымитировала, как и хорошее настроение этим вечером. Тимур подозревал что-то неладное, я чувствовала это, но упрямо обвиняла во всем усталость и недосып. С трудом, но, кажется, он поверил. Эти дни и правда были очень тяжёлыми для нас.

А утром мы уже мчались подальше от столицы. Домой. В Киров. Туда, где поймут и приласкают, к папе под тёплый бочок — сейчас мне как никогда хотелось его поддержки и мудрого совета, ведь именно он направил меня на путь юриспруденции. В детстве я всегда внимательно следила за тем, как папа надевает строгий костюм, раздаёт указания подчинённым, учтиво работает с клиентами и самое главное — заверяет документы. Я каждый раз с замиранием сердца смотрела, как он со строгим и внимательным видом ставит свою нотариальную печать и подписывает документы. Думала, вырасту и тоже стану такой же деловой, буду так же подписывать бумаги и раздавать распоряжения. Выросла. Даже стала деловой. Вот только надолго ли? Совсем непонятно теперь.

Папа был моей опорой в мире юриспруденции. С малых лет он давал мне верные наставления, а вместо литературных произведений порой подсовывал Конституцию и Кодексы. Всегда поддерживал мои стремления, направлял, а я… вот таким неожиданным образом подвожу его сейчас.

— Котёнок, ты плачешь? Что случилось? Что тебя беспокоит уже второй день? — Тимур прижал меня к себе.

До посадки оставалось меньше пятнадцати минут, я вот-вот обниму своего любимого папочку и несносного братца, который сегодня заканчивает школу.

— Всё нормально, Тим. Просто детские воспоминания нахлынули. Сегодня у Никитки последний звонок, а я очень сильно по ним с папой соскучилась, — я упрямо продолжала скрывать главную причину своей печали.

— Цветочек мой, скоро ты их увидишь. Уверен, они будут очень рады. — Тимур ласково поглаживал мои волосы, а я старалась успокоиться.

Да, скоро я увижу самых родных мне людей, и всё будет хорошо.

На часах было ровно семь утра, когда мы наконец приземлились. С ожиданием предстоящей встречи мы отправились с Тимуром каждый к себе домой, обрадовать родных. Тима — прямиком к любимой маме, которая для него была всем, как и для меня отец. Я же помчалась радовать своим прибытием домочадцев.

Открыв калитку родного дома, полной грудью вдохнула запах весны. Запах дома. На душе сразу стало так хорошо.

Двадцать пятое мая. Последний звонок. Папа и брат, наверное, сейчас в суматохе собираются на линейку, а тут я…

В радостном предвкушении я потопала по тропинке к входной двери. Сирень расцвела, травка уже позеленела. Эта весна была прекрасной, напоминая моё сердце, которое так же расцвело от нашей с Тимуром любви.

— Катя? — удивился мой мелкий… хотя уже совсем и не мелкий брат.

— Привет, дылда, — весело поприветствовала я Никитку.

— Привет, мелкая, — он крепко обнял меня в ответ.

Давно мы не виделись, так давно, что брат ответил на объятия, хотя обычно он скуп на проявления чувств.

— Да, похоже, теперь в нашей семье я самая мелкая, — весело засмеялась я.

Как же дома хорошо! Даже беспокоящая меня всю ночь проблема временно отошла на второй план.

— Дочка? — на крыльцо вышел папочка. В руках его был галстук, который он, по-видимому, собирался завязать, но услышал наш смех и вышел во двор.

— Сюрприз, — резвясь, я кинулась к папе на ручки, как маленький ребёнок.

— Родная, — прошептал, крепко прижимая меня к себе папочка, — я знал, я так и знал, что ты приедешь. Ты всегда держала свои обещания.

В своих могучих объятиях папа зацеловал мои щеки, прямо как в детстве, а затем ласково подтолкнул в дом.

— Во сколько линейка? — решила я живо подключиться к их сборам.

Встреча встречей, но у брата сегодня важный день, и мне вовсе не хотелось перетягивать одеяло на себя.

— В девять, — ставя чайник на плиту, ответил счастливый отец.

— Ник, ты готов? — улыбаясь, решила я хоть немного поговорить с братом, пока он в хорошем расположении духа.

— Как никогда. Поскорее бы уже это всё закончилось, — пробубнил он.

— Ой, а как же тяга к знаниям? — подшутила я над братцем, накрывая стол для завтрака.

Никита с прищуром посмотрел на меня исподлобья. В общем, всё понятно, тему с учёбой лучше пока оставить…

— Ну хорошо, твоё поступление потом обсудим. Как в целом у вас дела? Нужно чем-нибудь помочь? — нарезая сыр, я старалась поддержать беседу с двумя безумно важными для меня мужчинами.

— Всё хорошо, доченька. Я работаю, Никитка вот ЕГЭ скоро сдавать будет. Правильно, что приехала, мы скучали по тебе, — папа в очередной раз поцеловал меня в макушку, будто не веря, что я дома, рядом с ними.

— Я тоже рада вернуться в родной дом, папочка, — крепко обняла его, забыв про сыр и остальную нарезку.

— Так, господа родственники. Я, конечно, всё понимаю, у вас там встреча века, любовь до гроба и всё такое, но через час у меня как бы линейка, а мы ещё не позавтракали и толком не собраны.

И вот тут мы очнулись окончательно и начали суетиться. Схватив на бегу бутерброд, я пулей потащила чемодан на второй этаж в свою комнату. На сборы мужчины мне дали ровно полчаса. Непростительно мало для девушки, которая желала покорить всю школу своей женственностью и красотой. Вместо пухленькой отличницы из зеркала на меня смотрела совсем другая я — стройная Катя, которую мог выдать лишь взгляд доверчивых глаз. Я знала, что встречу там как минимум любимых учителей, Тимура и самое главное… его маму, которая ещё пока не знает о наших отношениях. Поэтому, решительно раскрыв чемодан, я в суматохе начала распаковывать вещи.

Платье. Для этого дня я выбрала нежное, лилового цвета классическое платье и белые босоножки на каблуке. Добавим к этому наряду жемчужную капельку на цепочке и такие же жемчужные серьги. Думаю, получится невероятно элегантный образ.

— Чёрт, — простонала я, вытаскивая из чемодана помятую вещь. — Папа-а-а, — вылетела я из комнаты.

Бежать на первый этаж времени лишнего нет, поэтому, облокотившись о перила, я призывно посмотрела на поедающих приготовленные мною бутерброды мужчин.

— Папулечка, — застонала бедная и несчастная я.

— Что, Катюша? — спрятал он свою прекрасную улыбку за кружкой с чаем.

— Платье в чемодане помялось, а мне ещё краситься и причёску делать. Погладь, пожа-а-алуйста, — как истинный котик, я с мольбой смотрела в глаза обожаемому папе.

— Оставь на диване, сейчас поглажу, — сразу же согласился он.

— А мне пиджак, а то помялся слегка, — выдал неожиданно Никита.

— Дети, ну вы даёте, двадцать минут до выхода, — строго сказал отец.

— Я краситься, — улизнула я тут же от ответственности.

— А я зубы чистить, — такую же тактику, видимо, выбрал и брат.

— Нашли самого свободно, — ворчал лучший на свете папочка, направляясь к шкафу за утюгом и гладильной доской.

Как же всё-таки дома хорошо…

Глава 40

Последний звонок брата. Невольно вспоминаю наше прощание со школой. Тогда я сторонилась Тимура, а теперь в толпе то и дело ловим взгляды друг друга и стараемся скрыть наши влюблённые улыбки. На линейке мы стояли порознь: я с отцом в толпе родителей, а Тима среди учителей рядом со своей мамой.

Мероприятие длилось около двух часов. После этого, пока папочка был на родительском собрании по поводу предстоящего ЕГЭ и выпускного, мы с Тимуром проведали наших учителей. Нахождение в стенах родной школы всколыхнуло мои воспоминания. Казалось, за пределами здания бурлила молниеносная жизнь, в которой я уже окончила университет с красным дипломом, стала адвокатом, купила первый автомобиль, а тут… будто время замерло. Какая-то непонятная магия… когда я касалась рукой родных стен, меня то и дело окутывали мысли о прошлом. Разные воспоминания, и приятные, и не очень.

За тёплой беседой с учителями я узнала, что маму Тимура, оказывается, повысили. Теперь Роза Альбертовна была не только учителем физики, но и завучем. За маму любимого человека я была рада, но встречи с ней опасалась. В душе мне всегда казалось, что эта женщина недолюбливает меня. Как педагог она, конечно, никогда не показывала своего истинного отношения ко мне, но я всегда чувствовала что-то неладное, будто Роза Альбертовна старалась отгородить от меня Тимура, опасаясь моей настойчивой детской любви к нему. И вот сейчас я с волнением направлялась в её кабинет. Тимур настоял. Ему очень хотелось представить свою половинку самому дорогому на свете человеку — маме. Только для него она была родной мамочкой, а для меня… пока непонятно. Надеюсь, мои предчувствия обманчивы.

Вежливо постучавшись, мы вошли в кабинет завуча, который теперь занимала Роза Альбертовна.

— Мама, мы решили зайти к тебе, — первым вошёл Тимур.

— Здравствуйте, Роза Альбертовна! — вежливо поздоровалась я со своей учительницей физики, а теперь ещё и по совместительству мамой моего молодого человека.

— Проходите, дети. Катя, рада тебя видеть, прекрасно выглядишь! — она приветливо указала нам на диванчик неподалёку от своего стола.

— Спасибо, я тоже очень рада Вас навестить, — улыбнулась ей в ответ.

— Ты так похорошела. Наверное, жених уже имеется? — хитро прищурилась она.

— Да, мама, молодой человек имеется, — в диалог вступил Тимур, показательно сжимая мою ладонь в руке.

Секундная пауза. Яркая, одетая с иголочки, женщина пятидесяти лет на секунду растерялась, однако быстро взяла себя в руки, снисходительно улыбнулась и выдала:

— Жених — это прекрасно! Молодец, что выбралась из нашего городка и нашла себе москвича. Так держать, Катя! — притворно порадовалась она за меня. Неужели не поняла тонкого намёка сына? Верится с трудом.

— Мама… — решил было объясниться Тимур, но был резко перебит.

— Сынок, я побольше вашего пожила и понимаю, что говорю, — с лучезарной улыбкой гнула она свою пока ещё не до конца понятную мне линию. — Молодцы, что выбрались в столицу, продолжайте дружить и дальше. Потом семьями будете дружить, — секундная пауза, и требовательный преподавательский голос чётко выдал:

— Когда Катя выйдет замуж за москвича, а ты найдёшь себе подходящую достойную девушку.

Получается, я недостойная и неподходящая?!

Поверить в то, что заслуженный преподаватель не смог разгадать смысл наших с Тимуром соединённых рук и влюблённых переглядываний, я ни за что не могла. Скорее, мы не сразу разгадали намёк на неодобрение наших отношений. Интеллигентный, но вполне ясный намёк. Оскорбительный для меня.

Хотелось грубо оспорить её беспочвенные умозаключения, но я вовремя вспомнила, кто передо мной сидит. Мать любимого человека. А в открытую конфликтовать — значит расстраивать его, чего мне совсем не хотелось.

— Мама, кажется, ты не поняла… — Тимур всё же упрямо пытался настаивать, продолжая нервно сжимать мою похолодевшую от услышанного ладонь.

— Сын, это, похоже, ты не понял, — в строгой преподавательской манере ответила учительница, которая ещё пару минут назад улыбалась своим бывшим ученикам.

Предчувствие, к сожалению, меня не обмануло.

— Главное, мне всё понятно, — произнесла я неожиданно, в ответ на что две пары одинаковых глаз внимательно посмотрели на меня. — Я Вас, Роза Альбертовна, услышала, но со своей жизнью вольна разбираться сама. Всего хорошего, рада была повидаться, — не смогла я всё-таки сдержать лёгкого сарказма.

— Катя… — следом за мной поднялся Тимур.

— Всё хорошо, думаю, Вам есть что обсудить, — перебила его я.

— Пока, Катенька! — улыбнулась мне злорадно — теперь уже я точно уверена, что именно так, мать любимого мужчины.

— Я провожу. Мама, к разговору вернёмся позже, — Тимур попытался вновь ухватить меня за руку, но обида всё же взяла верх.

— Всё хорошо, я за отцом и домой. Увидимся позже, — и с комом недосказанности в горле, но с наигранной улыбкой я покинула кабинет.

Выйдя, решила не унывать раньше времени и просто направилась искать брата и отца. Я старалась не думать о коротком, но пренеприятнейшем разговоре. Портить себе и без того паршивое настроение, учитывая, что сегодня большой праздник для моей семьи, вовсе не хотелось. Однако папа по одному взгляду с лёгкостью считал моё состояние:

— Мать не обрадовалась потенциальной невестке? — заглянул он с тревогой в мои глаза.

— Ты очень проницателен, — с грустью улыбнулась ему в ответ.

И ведь правда — про наши отношения с Тимуром папе даже ещё сказать не успела, а он всё понял без лишних слов.

— Никитка с одноклассниками отправился гулять. А нас с тобой ждёт важный разговор. Поехали домой, — папа нежно направил меня к выходу из школы.

— Ох, — не смогла я сдержать тяжёлого вздоха перед предстоящим разговором.

— Ничего, я заварю чай, будем пить с малиновым вареньем, как ты любишь, — старался приободрить меня самый чуткий отец на свете.

— Спасибо, — искренне поблагодарила его.

— Ты моё самое драгоценное сокровище, — ласково, как детстве, папа вновь поцеловал меня в макушку.

Глава 41

Дорога до дома была короткой — всего пять минут на машине, и мы уже на месте. Папа снял свой серый пиджак и тут же направился заваривать нам чай. Значит, разговор состоится именно сейчас.

В душе я начинала немного нервничать. Я не знала, с чего начать наш диалог, поэтому, присев за стол, просто решила ждать. Ждать, когда отец начнёт первым выдавать факты, которые ему были известны.

— О вашем с Тимуром романе я узнал из новостей, — протягивая мне чашку с малиновым вареньем и миску с выпечкой, присел папочка напротив меня.

— Я и не думала, что бои имеют такую популярность, — честно призналась ему.

— М-да, за жизнью Тимура в Кирове следят многие, поэтому о ваших отношениях все знали ещё за сутки до вашего приезда, — грустно подытожил отец.

— Просчитались мы с масштабами, — казалось, только сейчас я начала осознавать всю степень навалившейся на моего возлюбленного и меня вместе с ним популярности.

— Меня другой момент больше волнует, — папа проницательно заглянул в мне в глаза, — твоя работа. Такие солидные компании не потерпят… авантюр с бойцами. Плюс не забывай, моя дорогая, что Тимур увлекался когда-то и нелегальными боями. В любой момент это может всплыть и навредить твоей карьере.

Ах, папочка, если бы ты только знал, что даже легальные бои уже очень серьёзно вредят моей карьере…

— Хм, — говорить было трудно, но я всё же постаралась найти в себе силы, ибо таить в себе весь этот груз было уже просто невыносимо, — начальству новости не понравились.

Отец нахмурился, а я продолжила добивать матёрого юриста новостями:

— Дело, которое я вела, передали другому адвокату, меня же отправили во внеплановый отпуск. Сказали подумать и принять решение. — Я склонила голову от стыда. В глаза отцу было страшно смотреть, ужасно боялась увидеть там разочарование. Всю душу, все силы и финансы он вложил в мою учёбу, переезд в Москву, покупку квартиры, а я…

— Впервые этот влюблённый взгляд я заметил, когда ты была в третьем классе, — неожиданно заговорил отец, уходя мыслями в прошлое. — Я тогда забирал тебя из школы. Вместо того, чтобы побыстрее одеться и умчаться домой, ты вечно искала кого-то взглядом. Я не сразу понял, кого именно. А потом заметил в углу коренастого мальчишку в очках.

Я улыбнулась отцовским воспоминаниям. А ведь и правда, Тима тогда был таким — ух! — упитанным хулиганом в круглых очочках.

— Потом ты попросила оставлять тебя на продлёнку, — продолжал вдаваться в школьные воспоминания отец. — И я всё думал: зачем моей дочери это? Ведь я всегда забирал её вовремя, в случае чего у нас были бабушки и дедушки. Потом как-то раз заглянул в кабинет и увидел свою дочь, которая активно пыталась помочь с уроками всё тому же мальчишке. Я тогда поинтересовался ещё у учителя, почему вас только двое в классе: оказалось, это ребёнок преподавателя физики и он всегда дожидается окончания уроков своей мамы. А ты… тогда я понял, что ты просто хотела побыть с ним, помочь ему в учёбе, скоротать вместе время, чтобы он не чувствовал себя одиноким.

Я слушала папу внимательно, не перебивая, ведь любовные темы мы с ним раньше никогда не обсуждали.

— Все последующие школьные годы я наблюдал за твоими чувствами. Помню, как порхала от радости, узнав, что вы теперь сидите за одной партой.

Ха, не то слово! Ведь это я поспособствовала нашему сплочению, заверив учителя, что таким образом подтяну успеваемость Тимура. Но рассказывать об этом отцу не стала, не хотела перебивать его в момент таких откровений.

— …как светилась от счастья, когда помогала ему, бежала к телефонной трубке в ожидании звонка. Я всё это видел… И сердце моё каждый раз сжималось от боли, когда я также замечал твою мокрую подушку по утрам, потерянный взгляд, злость и обиду. Видел, но не лез… мне было сложно вести с тобой разговоры на такие темы, думал, это со временем у тебя пройдёт… Прости меня, дочь, что не отнёсся тогда с должной серьёзностью к твоим чувствам.

— Папочка, — я прикоснулась к его тёплым ладоням, а в глазах тут же защипали слёзы. Мне совсем не хотелось причинять душевную боль отцу.

— Но сегодня я снова увидел тот же взгляд… как тогда, в третьем классе, — отец внимательно на меня посмотрел, улыбнулся и произнёс: — Боюсь, эти чувства не пройдут никогда.

Он был прав: за столько лет у меня так и не получилось избавиться от этой безумной любви, максимум, что я смогла — отдалиться и забыться в новом городе.

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты продолжила работу на прежнем месте, много сил мы с тобой вложили в это дело, — папа крепче сжал мою руку, — но я также понимаю, что, потеряв Тимура, ты снова по ночам будешь заливать слезами подушку.

Я опять опустила голову; осознавать эту истину неимоверно тяжело для меня. Для нас.

— Восемнадцать лет назад я навсегда потерял любовь всей своей жизни. Не хочу, чтобы и тебе пришлось пережить подобное…

Отцу было сложно говорить, но именно эти слова были бесценны и очень важны для меня сейчас.

— Боритесь за своё счастье, Катя. Храните любовь как зеницу ока. Если раньше я сомневался в заинтересованном взгляде хулиганистого мальчишки на мою дочь, то сегодня окончательно убедился — он тебя любит. Неистово сильно любит, так любит, что глаз ни разу не отвёл, совсем не замечал молоденьких преподавательниц, что так активно подсовывала ему родная мать.

Я удивлённо подняла глаза. За всей сегодняшней суматохой совсем не заметила этакой подлянки со стороны его мамы.

— Боритесь и будьте счастливы. Вместе, — подытожил отец, вытирая капельки слёз с моего лица.

— А работа? Я не готова её потерять. — И тут же нахлынула новая волна солёной воды из глаз. Ведь помимо Тимура у меня была вторая слабость в жизни — работа.

— Ну, за это мы с тобой поборемся ещё. Попросят уйти, значит, сами дураки, что потеряли такого умненького и трудолюбивого адвоката. Никитка поступать в Москву решил, а там и я, глядишь, к вам подтянусь. И потом, за столько лет я немало знакомых в юридических кругах приобрёл. Пристроим тебя в достойное место. Уверен, твой талант и упорство ещё покажут, кто в Москве лучший адвокат в сфере гражданского права. Парень-боец — это не приговор, законом такое, сама знаешь, не запрещено, — папа весело щёлкнул меня по носу, а я будто впервые за эти дни смогла вдохнуть полной грудью.

— Правда? — не веря, как маленький ребёнок, заглянула я с надеждой в серые отцовские глаза.

— Конечно, Екатерина Борисовна, так что мотайте сопельки на кулак, отдыхайте — и в бой за свою любовь и карьеру.

Папа… так успокоить меня мог лишь только он.

— Я очень тебя люблю, папочка, — в последний раз хлюпнула я носом.

— И я тебя люблю, моя бесценная девочка. — Мы крепко обнялись и простояли так пару минут. Тепло… отцовское тепло это ни с чем несравнимая роскошь. Мамину заботу и любовь я, к сожалению, припоминала с трудом, слишком рано она нас покинула. Но отец… всю душу, всё сердце он отдавал нам. Мой герой. Моя опора и поддержка. Мой папа.

— Съезди к маме, — разорвал он наше долгое молчание. — Думаю, если выговоришься и ей, станет ещё легче, — предложил неожиданно папочка.

— Да, давно не была у неё, — грустно улыбнулась отцу, коря себя за то, что редко возвращаюсь в родное гнездо.

— Ничего, мы всё понимаем, — папа продолжал меня обнимать и нежно поглаживать по волосам.

— Спасибо, — искренне поблагодарила его. — Не будешь против, если я возьму твою машину?

— Конечно, главное, купи по дороге белые розы.

Белые розы… в последнее время эти цветы вызывали у меня раздражение, и всему виной настырный Слава. Хотя в душе я прекрасно понимала, что причина моей реакции на эти цветы — лишь болезненные воспоминания о смерти мамочки.

— Давай, дочка, поезжай, пока светло, — и папа в последний раз поцеловал меня в макушку. Он ещё не подозревал, какая неприятная новость ошарашит его вечером.

Глава 42

Крепко прижимая к себе белые розы, я по знакомой тропинке двигалась к маме. На душе каждый раз было неистово больно и снедала печаль от такой жизненной несправедливости. Почему так? Почему настолько мало мне досталось маминой любви, а брат её и вовсе не познал? На эти вопросы я, похоже, никогда не смогу получить ответа.

И вот, найдя родную белую оградку с таким же белоснежным гранитным памятником и расцветающей по весне тоненькой берёзкой, я наконец подошла к маминой могиле. Опустилась на корточки, возложила аккуратно цветы и дотронулась до холодной могильной земли, представляя нежную мамину ладонь.

— Здравствуй, мамочка, — поздоровалась я, слегка подрагивая от неожиданного ветра. — Прости, что редко прихожу к тебе. Всё время работаю.

Говорить удавалось с трудом. В последнее время я вообще стала слишком сентиментальной и падкой на слёзы. Хотя мне казалось, что работа в адвокатуре, наоборот, способствовала закаливанию моего характера.

— Ты знаешь, мы с Тимуром теперь вместе. Оказывается, я его ещё в школе интересовала, только он боялся этих чувств. Теперь вот мы как два влюблённых подростка.

И если с папой я своих чувств не обсуждала и он делал выводы исключительно основываясь на собственной проницательности и юридической зоркости, то как раз маме о своей болезненной любви в юношестве я рассказывала подробно. Особенно в старших классах, когда уже могла сама приезжать к ней на кладбище и часами говорить о своей школьной жизни, планах и, конечно же, о нём…

— … за этот месяц мы столько уже вместе пережили. И моменты, когда сердце улетает непонятно куда от дикого счастья, и трудности, которые омрачают наш конфетно-букетный период… В общем, пока сладкого мало, но уверена, мы справимся. Папа поддержал наши отношения и обещал помочь мне с проблемами на работе. Мне теперь стало спокойней, я готова бороться за нашу любовь. Сегодня ещё был последний звонок у Никитки. Он такой красавец вымахал, мамочка, ты даже себе не представляешь, какой завидный жених у нас вырос. Скоро у него выпускной, ЕГЭ… планирует в Москве поступать. Я этому очень рада, мне не хватает родного тепла в большом городе. Раньше только Анька ведь там со мной была… у неё, кстати, тоже всё хорошо, сорванцы растут, муж её любит. А теперь со мной в Москве будет и Тимур, и Никитка, и подруга, конечно же. Надеюсь, и папочка к нам подтянется. Только ты не переживай, о тебе мы не забудем. Ты всегда в наших сердцах и мыслях, дорогая мамочка. Как ты там? Так хочется узнать, всё ли у тебя хорошо? Можем ли мы чем-нибудь помочь?..

Я долго сидела вот так. Сначала на корточках, потом, когда ноги затекли, пересела на лавочку рядышком с берёзкой и всё говорила и говорила, рассказывала новости за прошедшие пять месяцев, все свои переживания поведала маме, всю любовь и заботу постаралась передать сквозь прохладную майскую землю. Наконец, наведя порядок внутри оградки, я попрощалась с родной кровинкой и отправилась к машине. Начинало постепенно темнеть, пора было возвращаться домой. Находиться вечером одной на кладбище жутковато, ещё и ветер сильный завывал.

Наконец сев в машину, я сразу же включила печку — не лето ещё на дворе, холодает по вечерам знатно, поэтому за последние полчаса я продрогла до костей. Однако позаботиться о маминой могиле для меня было важней. Солнце удалялось стремительно быстро, надо поторопиться. Пристегнув ремень безопасности, я уже было собралась выезжать, но тут зазвенел телефон. Тимур. Говорить мне сейчас совсем не хотелось, я чувствовала усталость и опустошение после разговора с родителями. Однако если вывоз не приму, Тимур может подумать, что я сильно обиделась на слова его мамы. Хоть я действительно очень сильно была оскорблена, но окончательно приняла решение за любовь свою бороться. Как папа сказал. А значит, вызов следовало бы принять.

После коротких раздумий я коснулась пальцем экрана, чтобы ответить на звонок. В этот момент машину резко ударило и протащило на пару метров вперёд. Телефон выпал из рук на пол, но наклоняться за ним я уже не спешила. Не до того было сейчас. Из-за неожиданного удара о руль грудная клетка начала сильно болеть, а от раскрывшейся подушки безопасности, кажется, слегка пострадала голова. Второе ДТП за неделю, да ещё на папиной машине. Что за фигня со мной вообще происходит?!

Я с трудом потянулась к потолку, чтобы включить свет в салоне. Кажется, ещё и плечо задела, очень болезненно тянет. Постанывая, но упорно пытаясь прийти в себя, я попробовала сфокусировать взгляд на боковом зеркале и разглядеть в нём виновника аварии.

Собственно виновник не торопясь вышел из своего внедорожника. В темноте было сложно разглядеть его лицо, особенно под кепкой, виден был лишь силуэт высокого худощавого мужчины, который стремительно подбирался ко мне. В сердце тут же защемила неприятная тревожность: я знаю его. Впопыхах потянулась завести машину, и тут последовал второй неожиданный удар. Чудом успев закрыть глаза, я в секунду оказалась забрызгана мелкими осколками бокового стекла. Паника, глаза открыть страшно, тело, что совсем недавно болело от ушибов, теперь горит из-за порезов.

Мужская рука вероломно схватила меня за шею и повернула к себе. В тот же миг я почувствовала у своего лба холодный металл, который аккуратно перемещался к виску, будто поглаживая, а затем снова возвращался в центр головы. Мужчина молчал, лишь крепче сжимал мою шею и продолжал водить дулом пистолета по лицу.

Из последних сил я всё же рискнула открыть глаза, чтобы убедиться в личности преступника.

Открыла. Увидела. И до последнего не хотела верить.

— С-с-с… — единственный звук, который смог выдать мой организм в момент дикого страха и отчаяния.

Вмиг меня охватила непонятная усталость, а за ней наступила темнота…

Глава 43

Кап-кап, кап-кап, кап-кап…

Этот раздражающий звук упорно пытался пробраться в моё дремлющее сознание, пробуждая хаотичные воспоминания. Резко открываю глаза, будто заново переживая весь ужас, случившийся со мной… неопределённое время назад. Глубокий вдох. Грудь отдаёт жуткой болью. Дышать тяжело, вдобавок пощипывают перемотанные руки.

— Молодец, что укрылась руками в момент удара по стеклу, — знакомый и такой спокойный голос в углу комнаты.

Я попыталась сфокусировать свой расплывчатый взгляд и внимательней рассмотреть преступника, хотя в его личности уже была полностью уверена. Там сидел Слава. Оглядев его болезненный, но довольный происходящим вид, я нервно начала разглядывать это мрачное помещение. Обшарпанные стены. Непонятная лампа с почему-то синим светом на потолке. Железная полуржавая дверь. Белый унитаз с раковиной в правом дальнем углу. В комнате не было даже маленького окошка, чтобы можно было понять временной промежуток моего нахождения здесь. Белоснежный, явно новый матрас с шерстяным одеялом, на котором я лежу сейчас. И единственный стул с восседающим на нём и ухмыляющимся ублюдком. Да, после произошедшего я могла назвать Славу только так. Никак иначе.

В помещении было прохладно, поэтому, укутавшись в одеяло, я присела и облокотилась о холодную стену в ожидании рассказа этого умалишённого. И рассказ последовал:

— Катя, Катя, а ведь у нас с тобой всё могло бы сложиться совсем по-другому… я ведь практически был готов ради тебя отступить от своего плана мести, но… сейчас понимаю, что всё выходит просто идеально.

— Я не понимаю тебя… — прохрипела слабым от жажды голосом.

Слава встал со стула, вытащил из чёрного рюкзака синюю бутылку и притворно медленно направился ко мне.

— Не подходи, — попыталась я крикнуть, но получился лишь жалкий писк.

Мерзавец присел, открыл бутылку и по-доброму, с улыбкой протянул её мне. Ненавижу. Как же я его сейчас ненавижу за чувство страха, что засело во мне по его вине. Смотря ублюдку прямо в глаза, я попыталась отшвырнуть бутылку в знак протеста. Вода пролилась на матрас, а бутылка так и не выскользнула из его рук. Хилый на вид Слава оказался силён… силён и жесток, поэтому, схватив меня за больную руку, притянул к себе.

— А-а-а, — от боли я выдала отчаянный крик протеста.

Этот гад схватил меня грубо за шею, запрокинул голову, оттягивая волосы так, что пришлось жалобно открыть рот, а затем просто начал лить жидкость на лицо. Что-то попадало в глаза, которые пришлось закрыть, что-то в нос, которым теперь невозможно было дышать; мне оставалось лишь жадно глотать воду ртом.

Опустошив бутылку окончательно, Слава стал нежно поглаживать место, которое сам же только что сжимал до невозможной боли, затем ласково произнёс:

— Умничка, скоро кашку тебе принесу.

Слишком близко мы находились сейчас друг к другу. Коленями я касалась его ног, а он продолжал поглаживать мой затылок. Я чувствовала животный взгляд на себе, но глаз открывать не стала. Противно было смотреть на него. Ещё хуже осознавать его интерес к себе, которого я сейчас так сильно опасалась. Сумасшедшего лучше не доводить.

Наконец Слава отстранился, прихватил бутылку и вернулся на свой стул.

— Мы с тобой обязательно продолжим нашу интереснейшую игру, но позже… когда разочаруешься в Тимуре и поймёшь, в конце концов, что самый лучший и самый достойный в твоей жизни мужчина — я! — Слава был в предвкушении чего-то непонятного. Мне же стало ясно лишь одно — ад только начинается.

— Чего ты хочешь? Чего добиваешься? — нервно спросила бывшего парня.

— Справедливости, — вот так просто и сразу ответил он мне.

— Поясни, — попыталась я хоть как-то докопаться до истины.

— М-м-м, видишь ли, любимая, вишенку на торте я пока приберегу до появления выродка, — хотелось было защитить Тимура, но я вовремя прикусила язык. Пока не время, пока опасно, — но могу кое-что рассказать… совсем немного о твоей, Катенька, глупости.

— Поведай, уж, будь добр, — раздражённо, с обидой выдала я.

— Ну, начнём с того, что подсел я к тебе в суде тогда не просто так, — зловещая улыбка заиграла на его лице. — Я долго планировал нашу встречу, изучал тебя, старался подстроиться под твои вкусы. Да я и в судьи отчасти пошёл, чтобы у нас с тобой был общий интерес. Мне тогда очень нравилось следить за тобой, втираться в доверие, наблюдать, как ты совсем не можешь разгадать порой странные вещи в моём поведении. А ведь Аня тебе много раз говорила, чтобы ты повнимательней присмотрелась ко мне. Ай-ай-ай, Катя, ай-ай-ай, — да, интуиция подругу на Славин счёт явно не подвела, а я же действительно оказалась дурочкой.

— …например, ты не задавалась никогда вопросами: почему я не сплю с тобой? Почему так редко тебя целую и обнимаю? Отношения без должного энтузиазма на протяжении практически ПЯТИ месяцев. Моё желание начало пробуждаться лишь в самом конце наших отношений. Или, например, куда я вечно пропадаю? Но при этом дарю тебе дорогие подарки. За какие такие заслуги, Катенька? Вспомни-ка свой разговор с подругой: ты тогда жаловалась, что я в знак извинения за свою ревность тебе даже цветов не прислал. И вот на следующий день я, как преданный пёс, стоял у твоего подъезда с букетом. Тебя почему-то совсем не удивил этот момент… а красные гвоздики? Ни на какую мысль твоего донжуана не натолкнули? Этот подарочек адресован был именно ему, причём с очевидной отсылкой к конкретной дате. И ведь я ещё специально назвал тебя котёнком, хорошо, что хоть тогда твой мозг немного начал шевелиться в нужном направлении. Слишком ты невнимательна и непростительно добра для адвоката. Потом почему-то всё опять съехало на нет, прослушку в твоём телефоне эти недоработнички не обнаружили. Ха, да потому что её там и не было! Я просто клонировал твой телефон, получал всю информацию и прослушивал уже потом, с опозданием. Но в одном месте всё же прослушка была, — мерзавец коварно улыбнулся.

— Кулон, — догадалась я практически сразу.

— Да, кулон и серьги, если уж точнее. Серьги служили передатчиком. Могу обрадовать тебя лишь одним — такой наборчик побрякушек вышел мне значительно дороже обычных бриллиантов.

— Какой же ты… — так многое хотелось высказать ему сейчас, но страх из-за непредсказуемого поведения явно неадекватного человек всё же останавливал меня.

— Ах да! Забыл упомянуть твою квартирку, напичканную камерами, — самодовольная улыбка на лице ублюдка стала ещё шире.

— Как ты мог?! Я ведь верила тебе до последнего, желала только добра, — ошарашенно прошептала я будто в пустоту.

— Поверь, я единственный человек в этом мире, кому ты действительно можешь довериться, — на полном серьёзе выдал он. — А насчёт камер не убивайся сильно: первые месяцы я не особо следил за твоим голым телом в ванной комнате. Только потом, в самом конце… когда влюбился…

Эти слова меня просто убили. Прикрыв глаза, я облокотилась о холодную стену, продолжая слушать бред умалишённого:

— …когда понял, что ты такая же жертва этой скотины, как и она… — я внимательно посмотрела на Славу, а он будто погрузился в ещё пока нераскрытое для меня прошлое. — Камеры я все убрал перед своим «отпуском», — вернулся он неожиданно в реальность. И ведь не обмануло меня тогда ощущение чужого присутствия в квартире. — Так что не переживай, дорогая. Скоро мы с тобой заживём… м-м-м, — мечтательно заулыбался преступник.

— Я ничего не понимаю, — постаралась я привстать на колени, но тут же рухнула обратно. Ноги были ватными. — Слава, объясни нормально, что происходит? Почему я здесь? При чём тут Тимур? Что за жертва? И зачем ты вообще это всё затеял?

Мой бывший парень лишь снисходительно улыбнулся. А затем направился к единственной двери в этой чёртовой комнате.

— Слава, так нельзя, — обречённо крикнула я ему вслед.

— Отдыхай, скоро всё узнаешь, — дверь захлопнулась, и я осталась одна в этом мрачном, освещённом синей лампой помещении.

Глава 44

Прошёл примерно час. Два. Возможно, три.

Тело окутывала ужасная усталость, я не могла ни встать, чтобы долбиться в эту чёртову дверь, ни даже нормально сесть и обдумать всё происходящее. Я просто лежала. И, кажется, медленно умирала. От голода меня начало подташнивать, хотелось пить, но жажда была не настолько мучительной, чтобы утолить её в старой раковине. Меня знобило, лицо было мокрым от непрекращающихся слёз, а порой я попросту начинала выть от безысходности — но быстро заканчивала, так как боль в рёбрах тут же давала о себе знать.

Интересно, новый день уже наступил? Как там папа? Больше всего я сейчас переживала именно за его здоровье, ведь я и Никита для него ВСЁ. А брат? Омрачила парню последний звонок… И, наконец, как мой любимый? Ищет ли меня? Смог ли разгадать неприметные посылы Славы?

Где-то наверху зашумело, и я с трудом приоткрыла тяжёлые веки в ожидании чего-то непонятного… Вскоре мой похититель отворил железную дверь.

— Как ты? — будто ни в чём не бывало, Слава подошёл ко мне с подносом еды и присел на край матраса. — Выглядишь не очень, — печально подытожил он.

Конечно, я, блин, выгляжу не очень… меня насильно в подвале удерживают!

Но сил на выражение своего полнейшего негодования у меня попросту не было. Ни сил, ни храбрости.

— Я принёс твою любимую пасту и молочный коктейль. — Какая забота, усмехнулась я. — Давай помогу сесть, — руки бывшего парня потянулись ко мне.

— Не надо, сама, — всё же мне пришлось найти в себе силы, дабы избежать неприятных прикосновений.

Есть хотелось сильно, поэтому, недолго думая, я приступила к трапезе. С момента боя любимого с Левиным мне не удавалось нормально поесть: постоянная беготня и стресс затянули меня в невероятный водоворот событий. И вот, наконец, время для еды нашлось… только ела я сейчас, фактически находясь в плену.

— Потерпи немного, дорогая, — Слава прикоснулся ледяной ладонью к моей голове, начал поглаживать. — Обещаю, ещё пару дней, и мы с тобой всё окончательно решим в этом городе. Дальше нас ждёт совершенно иная жизнь. Представь: ты, я, наши дети и Лазурный берег.

Аппетит пропал моментально.

— Я не хочу никуда уезжать, Слава, — взволновано заглянула в его мечтательные глаза.

— Поздно. Твой мужчина уже всё решил, — нежно он улыбнулся мне.

Так, пора заканчивать уже с трусостью, нужно брать себя руки и начинать бороться с его глупыми затеями.

— Слава, я ни-ку-да не по-е-ду, — твёрдо выдала ему, отодвигая пустую миску.

— Поедешь, — он с силой сжал мои волосы на затылке, только мне уже было на это плевать.

— Нет! Ты сумасшедший! Ты удерживаешь меня силой, это статья, уголовка, ты разве сам не понимаешь? — попыталась я вразумить сумасшедшего. Зря.

Слава внезапно вцепился в мои губы и начал попросту поедать мой рот. Поцелуем назвать это точно невозможно. Губы невыносимо горели. Он кусал их до крови, совсем не обращая внимания на мои всхлипы. Своим поведением я вывела его из себя.

Наконец, ублюдок остановился, плотоядная, кровавая от моих ран, улыбка заиграла на его бледном лице. Противно.

— Так-то лучше, покорной ты мне нравишься больше, — растирая пальцем кровь по моему подбородку, произнёс он. — Совсем чуть-чуть осталось, твой ненаглядный боец уже на подходе, — зло рассмеялся мерзавец.

— Зачем это всё? За что ты так со мной, Слава? — непонимающе прошептала я.

— Не грусти, моя богиня, скоро всему придёт конец. Виновник получит по заслугам, и мы улетим с тобой далеко-далеко. Документы уже готовы. — Не веря, я начала качать головой, захлёбываясь собственными слезами.

— Ну что ты, — делано грустно начал успокаивать меня мерзавец, — мне поцеловать тебя снова?

Ну каков же ублюдок. И как я раньше этого не распознала. Дура, Катя, ты просто доверчивая дура!

— Нет, — притворно успокаиваясь, сипло выдала я.

Однако мой ответ его не особо остановил, и он снова, держа в крепком захвате мой затылок, потянулся к кровоточащим губам.

— Не надо, пожалуйста, — жалко взмолилась я.

Бывшего парня такой ответ не удовлетворил, и он показательно медленно вновь потянулся к моим губам. На этот раз поцелуйбыл нежным. Едва уловимым. И закончился он, к счастью, довольно быстро.

— У меня есть для тебя подарок, — ласково улыбнулся мне этот ненормальный.

Правда, в ответ ничего не услышал, ибо меньше всего мне бы хотелось получать подарки от такого ублюдка, — однажды он уже подарил мне бриллиантовый набор с прослушкой.

Слава достал из рюкзака непонятную картонную коробку и протянул мне.

— Картина по номерам. Ты серьёзно?! — ошеломлённо выдала я.

— Нравится? — улыбнулся мне гад. — Я прекрасно понимаю, что сейчас никак не смогу избавить тебя от страха и тревоги, пока ты сама не убедишься, в какую сволочь влюблена. Решил хоть как-то тебя отвлечь от переживаний. Мне нужна здоровая жена.

Верх заботы просто! Но спорить с преступником я не стала — слишком дорого мне было моё тело, особенно кровоточащие губы.

— Тут стены тёмные и свет синий, я даже цвета толком различить не смогу, — резонно подметила я, отодвигая подарок подальше от себя.

— Так в этом и весь замысел, моя дорогая жёнушка, — Слава пододвинул картину обратно ко мне и с энтузиазмом продолжил свой бред. — Только представь, как чудесно получится: ты будешь строго следовать номерам на холсте, а всю красоту собственного творения по-настоящему увидишь лишь после выхода из этой темени. Будет очень символично: новая жизнь — как яркие краски на твоей картине, которую удастся разглядеть по-настоящему лишь после долгого мрака. Картину мы повесим на самое видное место в доме. Она будет напоминать о долгой борьбе за наше семейное счастье.

Кажется, передо мной сейчас сидел не Слава, а жуткий бредящий любитель живописи.

— Ну же, богиня моя, ты ведь увлекалась в школе рисованием. — Скотина, даже такие мелочи разузнал обо мне. А я ещё тогда обижалась, что он не может запомнить мою неприязнь к белым розам. Оказывается, он попросту издевался надо мной. Какой же…

Однако в ответ я улыбнулась и взяла подарок. Хорошо, Слава, я принимаю правила твоей игры…

— Умничка, пока посиди, порисуй, позже принесу тебе ужин. — Ужин. Значит, я нахожусь здесь практически сутки. — А я поеду пока, прослежу за страдающим и мечущимся по всему городу Тимуром, — зло выдал похититель. Поедет. Слава передвигается на машине и, вполне возможно, мы находимся где-то за городом. Я старалась анализировать и запоминать каждое его слово. Хватит быть невнимательной дурой. Пора начинать планомерно действовать. Вот только как именно, я ещё пока не придумала…

Слава ушёл.

Мигом отшвырнув от себя ненужную коробку, я с третьей попытки поднялась и как можно скорее направилась к раковине. От его поцелуев тошнило. Желудок сворачивался комом, и пришлось распрощаться с едой. Я долго умывалась, оттирала лицо от прикосновений изверга, что знатно искусал мои губы, словно голодная злая собака. После водных процедур стало немного легче. Пошатываясь, я дошла до места своего временного ночлега и тут же провалилась в сон… пора набираться сил.

Глава 45

Время взаперти тянулось непростительно медленно.

Сначала я просто лежала, прокручивая в голове все слова и действия Славы. Потом решила занять себя чем-то, дабы понапрасну не терзать голову переживаниями. Кстати, занятие у меня могло быть здесь только одно — картина. Вот только осуществлять бредовый замысел Славы мне совсем не хотелось. Ощущение, будто таким образом предаю себя и Тимура. Поэтому, решив хоть как-то напакостить этому гаду Славе, я бодро потянулась к картонке. В помещении было достаточно темно, что не позволяло различить цвета. Недолго думая, я схватила баночку с надписью «чёрный», окунула туда кисть и начала плавно водить ею по всему холсту.

Слава подготовился не на шутку — даже картину подобрал с изображением семьи, провожающей закат у моря. Молодая пара и двое детишек в обнимку любовались исчезающим солнцем. В иной ситуации я бы даже залюбовалась такой картиной и, возможно, захотела её раскрасить, но не сейчас. В мыслях то и дело представала не наша счастливая с Тимуром семья, а Слава и все тянущиеся, как нескончаемый паровоз, проблемы: бои, работа, мама Тимура…

Я с ненавистью водила чёрной краской по холсту, вымещая на когда-то прекрасной картине свою злость и негодование. Хотелось заплакать от отчаяния, но делать я этого не стану. Достаточно слёз.

Шум сверху. Слава уже рядом. Отодвинув чёрную краску подальше от себя, дабы не раскрыть свой коварный замысел раньше времени, я приготовилась к визиту похитителя.

Пришёл. С подносом еды. Так хочется верить, что уже скоро мне не придётся лицезреть ЭТУ картину: довольный ублюдок у входа и жалкая жертва у обшарпанной стены.

— Как ты, дорогая? Я принёс тебе поесть, — Слава вновь уселся ко мне на матрас, протягивая аппетитную еду.

— Хорошо, спасибо, — с трудом выжала я из себя вежливость.

— Я видел, тебя тошнило. Точно всё в порядке? — обеспокоенный, он попытался протянуть ко мне руку, на что в ответ получил мой грозный взгляд.

— Как видел? Опять камеры, Слава?! — его поведение просто не укладывалось у меня в голове.

— Прости, но я ведь должен знать, что ты не планируешь побег, — виновато улыбнулся он мне.

— А в квартире тогда зачем установил их?! — меня начало не на шутку потряхивать, хотелось вцепиться в эту морду и расцарапать глаза за все свои унижения.

— Хотел всё контролировать, — как очевидность, выдал он. — Я мужчина, Катя, твой мужчина, а ты отныне моя женщина. У нас не должно быть секретов друг от друга. Я больше не скрываю от тебя наличие камер, так что и ты не закрывайся от меня.

Боже, ну какой же бред он несёт… а в глазах отчётливо читается безрассудство… кажется, у Славы действительно проблемы с головой. Хотя мне до последнего хотелось верить в обратное, думать, что он просто преступник, но нет — теперь помимо ненависти я ещё испытываю жалость к своему похитителю.

— Ешь, — пододвинул он поднос ко мне ближе.

Я съела всё. Пельмени, овощной салат, булочку с повидлом и парочку бутербродов с компотом. И если бы на подносе была ещё какая-то еда, я бы съела и её… аппетит разгулялся не на шутку. Может, Слава что-то подсыпает мне?

— Умничка, Катюша. Ты заслужила ещё один подарочек, — плотоядно улыбнулся он, отчего меня тут же начало трясти.

Слава пододвинул мне очередную картонную коробку, только уже другой формы. И что на этот раз? Маячок? Ошейник? Совсем нет.

— Телефон?! — не веря, выдала я.

— Да, милая, ты можешь сделать один звонок. Тимуру, — хитро улыбнулся сумасшедший гад.

— В чём подвох? — тут же решила уточнить все правила игры.

Слава повёл плечами и спокойно выдал:

— Звонить придётся при мне. А так всё. Даю тебе минуту, малыш.

Я бодро, пытаясь откинуть все мысли о коварстве рядом сидящего парня, набрала нужный номер, который и без того был единственным контактом в этом телефоне. И вот буквально через пару секунд услышала родной голосок:

— Да, — грозно рявкнул явно злой Тимур.

— Тима, — слезам этим вечером всё-таки быть. Не смогла я удержаться, когда он так далеко, а я тут… тихо погибаю от безысходности и тоски по нему, по семье…

— Родная, ты где? Как ты? С тобой всё в порядке? — мой самый любимый Тимур…

— Со мной всё хорошо, не знаю где я… в каком-то подвале, — я осеклась, глянув в сторону Славы, но тот лишь одобрительно кивнул, разрешая мне говорить всё, что пожелаю. Я понеслась тараторить: — У меня только минута, слушай внимательно. Меня украл Слава. Он считает, что когда-то раньше была допущена несправедливость. Тимур, вспомни все события, происходившие пятого декабря. В этот день он познакомился со мной не просто так. И красные гвоздики тогда тоже дарил неслучайно. Тимур, пятое декабря и пять красных гвоздик. Была какая-то жертва, и всё как-то связано с тобой. Нужно разгадать этот ребус, любимый. Я нахожусь, вероятно, где-то за городом, в заброш…

И тут трубку у меня всё же выхватили.

— Достаточно, дорогая, — ласково улыбнулся мне Слава, хотя в глазах его читалась ярость.

— Привет, Омаров, как поживаешь? — зло усмехнулся Слава, нагло перехватывая трубку. — А у меня, ты знаешь, всё прекрасно. Вот сладкая ночка намечается. С любимой девушкой. Катя у меня девочка нежная, манящая, так и хочется её приласкать.

Нет слов от его поведения, хотя чего я ожидала… уже стремительно начинала жалеть о своём звонке, ибо даже страшно представить всё то, что испытывает сейчас Тимур…

— Угрожай сколько влезет, с*кин ты сын. Всё равно ничего по факту сделать не можешь. Ты пустышка, Омаров, твоя участь лишь кулаками махать да невинным девушкам на уши приседать. Ну ничего, скоро мы это исправим. Сладких тебе снов, а нам с Катей пора.

Слава сбросил звонок с орущим во весь динамик Тимуром и тут же швырнул телефон в стену напротив.

— А-а-а-а-а, — кричал он как зверь, растаптывая осколки о пол.

От такого неадекватного поведения было жутко и страшно. В голове то и дело вертелись его слова о предстоящей ночи. Кажется, меня снова начинало тошнить.

— Любимым? Ты называешь его любимым? А я что значу для тебя?! Я пять месяцев тебя обхаживал, даже пальцем не тронул, словом не обидел, словно грёбанный долбо*б! — Слава был разъярён ни на шутку, но и молчать было выше моих сил.

— Ты тогда был неискренен со мной, — резонно подметила я.

— А, так ты хочешь, чтобы я тебе сейчас показал всю свою искренность? — угрожающе он начал приближаться ко мне.

— Нет, пожалуйста, Слава, — как мышонок, я начала отодвигаться на самый дальний край матраса.

— Иди-ка сюда, — свирепый подонок резко ухватил меня за ногу и подтянул к себе.

Повалив моё слабое тело, Слава навалился сверху и начал мерзко облизывать мою шею. Кусать. Целовать.

— Слава, прошу, остановишь, пожалуйста, ну ты же не зверь, — молила я о пощаде, захлёбываясь слезами отчаяния.

Ударить противника мне не представлялось возможным, Слава крепко удерживал мои руки в стальном захвате, явно оставляя синяки на теле. Вот только это сейчас было такой мелочью по сравнению с его истинными намерениями свирепого мужчины. На секунду он потянулся к молнии на своих брюках, за что в ответ получил удар по щеке, однако было уже поздно. Ублюдок справился с замком и начал стремительно пробираться с поцелуями мне под блузку.

Я кричала, кусалась, брыкалась, ревела. Бездушного монстра ничего не останавливало.

Вот-вот я окажусь полностью без одежды, а он во мне… что сродни смерти.

Оставался лишь последний крошечный шанс, которым я немедля решила воспользоваться.

Тело обмякло, глаза закрылись, дыхание стало едва уловимым.

— Катя? — подлец подобрался ближе к моему лицу.

Подействовало! Он остановился, а остальное уже было попросту неважно сейчас.

— Катенька, дорогая, — ледяными руками Слава начал шлёпать меня по лицу, но я притворно не реагировала, изображая глубокий обморок.

— Боже мой, — похититель отстранился, но глаза, чтобы проследить за ним, я открывать не стала. Если поймает, что имитирую такое состояние, тогда точно конец всему…

Прислушалась… кажется, полез в рюкзак. Пару секунд, и меня с лёту обрызгивают холодной водой. Хотелось тут же отреагировать на такое пробуждение, но я ведь в обмороке, поэтому, мучительно постанывая, аккуратно открываю глаза.

— Не надо, пожалуйста, — максимально жалобно играла я на чувствах Славы, совсем не сожалея об этом.

— Моя прекрасная девочка, прости, прости, за всё. Я просто вышел из себя… прости, молю, прости. У нас ведь с тобой всё должно быть по-другому, не как с этим тестостероном. Я прав, моя дорогая? — ожидая лишь положительного ответа, ловил Слава каждую частичку моих притворных эмоций.

И вот что ему ответить? Скажу да — перед собой мерзко станет. Не соглашусь — ещё хуже может быть. Решено было принять самое универсальное решение — а именно жалобно постанывать.

— Потерпи, дорогая, я постараюсь больше не пугать тебя, если ты, конечно, будешь хорошей девочкой, — Слава приподнял моё вялое тело и аккуратно переложил к себе на колени. Так-то лучше, теперь у него не было возможности увидеть мою реальную ненависть в глазах.

— Когда? — устало выдала я, пряча таким образом свой живой интерес.

— Как только этот придурок всё вспомнит, разгадает все послания и наконец найдёт самую главную подсказку. Поверь, я и сам предвкушаю эту встречу. Надеюсь, скоро мы поговорим все вместе. Ты узнаешь его истинное лицо, а я отомщу. Потом у нас начнётся другая жизнь. Наша прекрасная совместная жизнь. — Сошедший с ума Слава мечтательно перебирал мои волосы, слегка посвящая в собственные коварные планы.

— Мне пора. Хочу сегодня ещё понаблюдать за Тимуром, поэтому отдыхай, любимая. Набирайся сил, скоро нас с тобой ждут большие перемены, — Слава аккуратно поцеловал меня в щёку, что пришлось перетерпеть, изображая при этом смертельную усталость. По-другому, видимо, никак. Лишь покорность и полуобморочное состояние смогли остановить неадекватного мужчину.

Он тихо встал. Застегнул ремень и молнию на своих джинсах. Поднял рюкзак и молча ушёл.

Пронесло, — мельком подумала я, прекрасно ощущая по-настоящему приближающийся ад.

Глава 46

Это ночь была ужасной. Каждый раз, засыпая, я вздрагивала и просыпалась от любого шороха, боясь появления ненормального Славы. В комнате было темно и страшно. Помимо Славы меня пугала вероятность наличия неприятной живности в таком заброшенном месте, однако я упрямо старалась гнать эти мысли прочь — не хотелось доводить себя до нервного срыва.

К утру наверху послышались шаги, и уже через пару минут похититель стоял у двери в мою клетку.

— Привет! — довольно выдал Слава, традиционно устраиваясь с подносом на краю матраса.

В его настроении были явно заметны изменения. Если вчера он был более раздражён, то сегодня предвкушающе воодушевлён. Значит ли это, что Тимуру удалось разгадать его замысел?

— Да, он уже тут, — прочитав мои мысли во взгляде, плотоядно подтвердил Слава.

— Когда мы сможем увидеться? — осторожно поинтересовалась у него.

— Поешь сначала, — преступник придвинул мне поднос.

Впопыхах я начала запихивать в себя пищу, не особо разбирая её вкус. Булочки, бутерброды, кашу, и всё это запивала кофе, от которого меня резко начало тошнить. Подскочив, я так быстро направилась к раковине, что Слава даже не сразу отреагировал на мой резкий манёвр.

Вновь распрощавшись с завтраком, я устало вернулась на прежнее место, совершенно не замечая вольготно устроившегося рядом мерзавца. После спазмов в желудке слабость была знатной, голова немного кружилась, состояние было вялым. Однако мне нужно было собраться, потому что где-то в этом здании находится моя самая безумная любовь. Мысли то и дело возвращались к Тимуру.

— Зачем всё так запихивать в себя? — хмуро начал отчитывать меня бывший парень. — Только хуже себе сделала. Теперь будем ждать, пока ты придёшь в себя и сможешь нормально участвовать в беседе — это самое важное. Выпей воды, — бурча, Слава протянул мне знакомую бутылку.

— Я нормально себя чувствую, — слегка придя в себя, ответила ему, — просто переоценила свой аппетит.

— Займись собой, я зайду через час. — Слава встал, оставив поднос с остатками еды, и стремительно направился к выходу.

— Но мы же… — попыталась я воспротивиться такому решению.

— Я всё сказал. — И прозвенел привычный хлопок закрывающейся двери.

Сволочь. Скотина. Мерзавец. Ублюдок. Мразь.

За эти двое суток во мне накопилось столько ненависти и негодования по отношению к этой личности. Он умело пытался управлять моей жизнью, строя при этом из себя великого заступника и поборника справедливости. Мне до безумия хотелось уже узнать весь смысл его слов и действий.

Что произошло пятого декабря? Кто жертва? Как к этому причастен Тимур? И зачем вообще Слава начал со мной встречаться?

Вопросы. Вопросы. Вопросы.

Мою голову в очередной раз разрывали сплошные вопросы.

Наконец примерно через час вернулся Слава. Привычно подошёл к матрасу, на котором я устало сидела, потрогал мой лоб и неожиданно спросил:

— Доведение до самоубийства это какая статья?

— Что? — ошарашенная вопросом, переспросила я.

— Отвечай, — угрожающе нахмурился он.

— Сто десятая УК РФ, — так же жёстко ответила ему я, совершенно не понимая смысла странного вопроса.

— Отлично, значит с тобой всё в порядке, — в момент подобрел он. — Вытяни руки.

— Зачем? — снова не поняла я.

— Вытяни руки, — вновь нахмурился человек, совершенно не терпящий непослушания.

Вытянула, успокаивая себя лишь мыслью о предстоящей встрече с Тимуром.

И тут случилось нечто, невероятно меня удивившее и заставившее истерично рассмеяться. Слава начал бережно надевать на меня чёрные наручники… с мехом. Такой диссонанс с образом сумасшедшего похитителя вызвал у меня порыв неудержимого веселья. Я самым наглым образом начала хохотать, ибо выглядело это до абсурда смешно — если бы не было так до боли печально.

— Наручники с мехом?! Ты издеваешься?! — выдала я, отдышавшись, спустя пару минут.

— Просто забочусь, — по-прежнему хмуро выдал он.

— А-а-а. Это у тебя забота такая, получается? Наручники с мехом, но при этом НАРУЧНИКИ? Предоставил мне жилплощадь, только в холодном подвале с обшарпанными стенами. Даёшь возможность увидеть свет исключительно при полнейшем послушании. Такая у тебя, Слава, забота получается? — я внимательно смотрела в когда-то небесно-голубые глаза. — Всё так? Я ничего не перепутала?! — пыталась я всё же выбить из него хоть каплю адекватности. Напрасно.

Слава попросту дёрнул наручники на себя, заставляя меня подняться и направиться следом за ним. Мы шли вдоль длинного еле освещённого коридора буквально пару минут. Где-то были слышны отголоски капающей из труб воды и завывал прохладный утренний ветерок. М-да, картина напоминала очередной сюжет из фильма ужасов, в котором мы с Тимуром несчастные заложники. Наконец мы свернули направо. Вдоль очередного длинного коридора начали появляться закрытые двери. Прошли первую. Вторую. Третью. Четвёртую. Оставалась самая последняя — пятая. Ну конечно! Снова эта чёртова цифра ПЯТЬ! И откуда у Славы такая любовь к ней?

Он усмехнулся, явно умудрившись прочитать мысли о пятёрке на моём лице, затем потянулся открыть дверь, сжимая в левой ладони мои руки в наручниках.

Щелчок. Сердце забилось чаще. Поворот ключа, и заскрипела ржавая дверь, открывая моему взору пренеприятнейшую картину.

Слабоосвещённое, отделанное белой плиткой помещение жутким образом контрастировало с теменью в коридоре. Однако это были сущие мелочи по сравнению с… Тимуром, лежащим без сознания на полу.

В душе всё тут же сжалось и заныло от переживаний. Как удалось Славе связать и усыпить моего бойца? За что он так с нами?!

— Прошу, — Слава наигранно вежливо разрешил мне войти первой.

Недолго думая, я подбежала к любимому и опустилась на колени возле него:

— Тимур, Тима. Пожалуйста, Тимур, приди в себя, — называть его привычными ласковыми словами я опасалась, ибо неадекватная реакция Славы была бы сейчас максимально некстати. Нежно обхватив ледяное лицо любимого в попытке согреть и хоть как-то помочь, я вновь заплакала от отчаяния. Синяки под глазами, сжатые губы, которые даже в бессознательном состоянии были в глубоком напряжении… сейчас он был так слаб и беззащитен перед неадекватностью Славы.

Мой Тимур. Мой милый. Прости меня за всё.

— Тимур, это я, — жалобно звала я его, пока у меня была такая возможность. — Тимур, пожалуйста, приди в себя. Тимур, Тимур… — как завороженная, продолжала я звать любимого.

Подействовало. Тусклые глаза слегка приоткрылись, и он мне легонько улыбнулся.

— Привет, — почему-то именно это решила сказать я в такой ситуации.

Моргнул. Тоже поздоровался со мной.

— Отойди от него, — раздался сверху знакомый грозный голос.

Тима нахмурился. Моему защитнику хотелось вступиться за меня, но он не мог. Пока не мог.

— Встань, Катя, иначе я вколю ему ещё одну дозу, — угрожающее выдал мерзавец.

Быстро поднявшись, я присела на стул в другом углу комнаты, который явно был поставлен там для меня.

Ублюдок подготовил всё для осуществления своего коварного плана: в левом углу сидела на стуле потерянная я, в правом устроился довольный Слава, а напротив, в трёх метрах от нас, полулежал Тимур.

Треугольник разборок.

Вот только двое из его участников вовсе не понимали истинного смысла происходящего. И лишь один в предвкушении молчал. Слава показательно взглянул на свои наручные часы, а затем с коварной улыбкой выдал:

— Через пару минут он начнёт приходить в себя, и мы приступим.

Ожидание. Неприятное ожидание накрыло нас с Тимуром. Мы смотрели друг другу в глаза, вместе переживали и старались хоть как-то подбодриться улыбкой.

— Хватит! — в бешенстве закричал Слава, но нам уже было всё равно. Мы вместе. И мы рядом. Точно так же одновременно и с улыбкой на губах мы посмотрели на выжившего из ума Славу. Настало время всё объяснить.

Глава 47

— Катя, ты ведь помнишь, что с тобой в школе училась Сабина? — словно утверждая, спросил Слава. Он прекрасно понимал, что эту личность я знаю. Ведь именно она крутила роман с Тимуром в старших классах и периодически вставляла мне палки в колёса.

— Помню, — хрипло ответила я, ещё не понимая сути вопроса.

— Она умерла. Покончила с собой от неразделённой любви, — угрожающе спокойно ошарашил меня Слава.

Сабина была мне неприятна, но зла я ей точно не желала, поэтому новость о её смерти задела меня.

— А знаешь, кто был её неразделённой любовью? — так же спокойно поинтересовался у меня опечаленный Слава.

Пожалуйста, только не Тимур. Только не он, прошу… ещё одну кошмарную новость я попросту могу не вынести.

— Тимур, — безжалостно разрушил мои последние надежды Слава.

Спокойно, Катя. Рано делать поспешные выводы, ведь перед тобой сумасшедший похититель.

Я с тревогой заглянула в глаза Тимуру и увидела там ещё большее непонимание и удивление. Он жадно следил за мимикой противника, но продолжал молчать. Не мог говорить или попросту хотел послушать? Его состояние было мне совершенно непонятно: боец будто был парализован, но всё слышал и понимал.

— Моя единственная сестра скатилась в учёбе из-за этой твари, — добивал Слава своими откровениями, — её выгнали из школы, отчислили из колледжа. Жизнь пошла по наклонной, и всё из-за тебя, — с ненавистью высказывал он свою боль Тимуру. — Ты её погубил. Из-за тебя она начала гулять в непонятных компаниях, запивать своё горе, совершенно не думая о будущем. Это ты наигрался и выбросил как ненужную куклу мою любимую сестру. Охладел. Игнорировал. — Слава начал выходить из себя, всё ближе придвигаясь к Тимуру. А я… я просто слушала и тихо погибала от его слов.

Охладел. Игнорировал. Всё это когда-то испытала и я, поэтому не понаслышке знаю, насколько больно порой любить…

— Молчишь? — Огонь внутри Славы разгорался не на шутку. — Ты и тогда молчал, когда она тебе названивала, писала. Лишь одно сказал ей при вашем последнем разговоре. Помнишь, что сказал? — Слава пытался добить своей правдой Тимура, который слушал с каменным лицом.

— «Ты ведь знаешь, что ребёнок не мой. Найди в себе силы начать всё с чистого листа», — продолжал словесно добивать нас Слава. — Вот что ты ей ответил, когда она с надеждой вновь обратилась к тебе. Подонок, какой же ты подонок… Так вот, знай, что теперь НЕ твой ребёнок и НЕ твоя девушка лежат в сырой земле, потому что тот единственный человек, от которого они больше всего ждали поддержки, попросту кинул их.

Беременна. Она была беременна. От неожиданной новости у меня в ушах зазвенело. Неужели это конец? В нашей с Тимуром сказке наступил печальный конец. Хотя вовсе и не сказка получается, слишком много негатива и так мало волшебства. Это выше моих сил. Остаётся лишь последняя, самая маленькая надежда на Тимура. Ибо я уже попросту не выдерживаю это всё.

Мой тихий всхлип внёс свою каплю напряжения в ситуацию. Слава тут же повернулся ко мне, дотронулся рукой до ладони и ласково выдал:

— Не плачь, моя дорогая, я не он, я тебя никогда не брошу, — утешил меня сумасшедший человек, не терпящий возражений.

— Она изменяла мне и умерла от передоза, — неожиданно ворвался в Славин монолог хриплый голос Тимура.

— Не смей так говорить о моей сестре! — взревел оскорблённый Слава.

— Мне очень жаль, Слава, но это так. Дурная компания твоей сестры не моих рук дело. Я предупреждал её, — спокойно выдал Тимур.

— Неправда, из-за тебя она потеряла голову! — не верил любящий брат.

— Я пытался остановить её! — на повышенные тона начинал переходить и Тимур. — Связывался с твоим отцом, старался перекрыть ей каналы покупки наркоты — но никто из вашей семьи не помог мне! Вы просто не поверили, что ваша любимая девочка подсела на серьёзные вещества. Жалели её, утешали себя историей про неразделённую любовь, давали денег, чтобы она развеялась. А на самом деле надо было принимать серьёзные меры и везти её к врачу!

— Нет, она страдала из-за тебя!

— Вы просто не хотели верить в очевидное, проще было кого-то другого винить! — мужчины кричали друг на друга с такой силой, что мне попросту пришлось прикрыть уши руками в попытке хоть как-то отстраниться от происходящего.

— Ты не любил её! — Слава резко встал и с яростью ударил ногой неприметный шкаф у стены. Вот-вот может начаться драка.

— Не любил, врать не буду, но Сабине всегда желал только добра. Мне в юном возрасте было не под силу справиться с сорокалетним наркодилером в одиночку. Однако когда я пришел к вам снова, твой отец меня на порог не пустил, даже слушать не стал. Что же ты тогда, Слава, не помог сестре, когда твоя семья отказалась меня выслушать?

— Замолчи, заткнись, она тебя любила!

— В итоге, узнав о беременности, этот подлец попросту выкинул её, как очередную игрушку, перестал давать дозы бесплатно, — хрипло, но тихо продолжил Тимур. — Я стал игнорировать Сабину… Да, это мой косяк, и мне теперь с этим жить всю жизнь. Мне просто казалось, что рано или поздно вы увидите наконец реальную причину, почему она пошла по кривой дорожке. Не увидели, я не смог достучаться до вас, — устало, с грустью в голосе выдал Тимур, окончательно добивая и без того потерянного, сползшего по стене Славу.

— Моя сестра, моя сестра была для меня ВСЕМ! Она не принимала наркотики, никакого наркодилера не было в её жизни, ты просто пытаешься себя оправдать, — на глазах у Славы наворачивались слёзы, но он держался, до последнего не веря Тимуру.

— Когда Сабина забеременела, мы не встречались уже полгода, а о наркодилере можешь спросить у своего отца, — предложил Тимур.

— Мы не общаемся. И я тебе не верю, — отчаянно, но уверенно продолжал упорствовать Слава. — Единственным человеком, который с детства обо мне заботился и искренне любил, была моя старшая сестра. Я всегда буду верить только ей, — этой фразой Слава обозначил свою неутешительную для нас с Тимуром позицию.

Мужчины продолжали терзающие душу баталии, а я тихонько сидела, ревела и не верила в происходящее. А вдруг это просто кошмар? Ну не может же быть всё настолько плохо, правда? Мамочка, скажи мне, когда этот ужасный сон уже закончится?

— Не хочешь верить в реальность — твоё право, — обречённо произнёс Тимур, в очередной раз убеждаясь в невозможности докричаться до Славы и его семьи.

— Я зашёл слишком далеко, — неожиданно признался Слава. — Месть поглотила меня, и все эти годы я желал лишь одного — отомстить за сестру. Но встретил её. — Слава поднял свои растерянные глаза и нежно улыбнулся мне. Моей же улыбки в ответ не последовало, я лишь привычно вытирала слёзы, с отчаянием поглядывая на мужчин. Нам не выбраться из этой ситуации так просто. Слишком много боли. Слишком большая потеря.

— Катя… отличница, красавица, чистая, добрая девочка, — восхвалял меня Слава. — Столько лет со школы прошло, но тебе удалось сохранить себя, ты даже стала ещё краше. Одно порочило тебя — любовь к ублюдку. Первое время я со страшной силой ненавидел тебя за это, на дух не переносил, пока наконец не понял, что ты повторяешь судьбу моей сестры. Тебя он так же игнорировал, избегал, как когда-то её. Ты послана мне свыше, чтобы я мог исправить ошибки прошлого, уберечь тебя от страданий и необдуманных решений, — нашёптывал, как зачарованный, Слава. В такие минуты казалось, что разум вовсе покинул его.

— Ты несёшь бред! — взревел недовольный Тимур. — Как ты вообще вышел на неё? Я прежде не показывал своих чувств к Кате, мы не виделись с ней столько лет, — искренне недоумевал он.

На что в ответ получил звонкий издевательский смех Славы.

— Плохо ты скрывал свои чувства, Тимурка, очень плохо. Сабина постоянно мне говорила о Кате. Как ты тайком защищал Катю от издёвок ребят, парней к ней на пушечный выстрел не подпускал, сам же её при этом сторонился, издалека наблюдал, — продолжал Слава выдавать всё новые откровения. — Тима-Тима, мне не составило труда взломать и твой телефон ещё пару лет назад, дабы точно убедиться в том, что ты тайком сохнешь по Кате. А ведь это я вас свёл, ребят, вы знали об этом? — посмеиваясь, добивал нас Слава. — Это я продвигал страницу Тимура в инстаграме, чтобы он попался на глаза именно владельцам «Сармата». Я способствовал его переезду в Москву. Я предложил своему другу организовать встречу выпускников в честь переезда Тимура. Я! Только сам на неё не пришёл, — Слава весело развёл руками, — иначе бы вам всем пришлось вспомнить меня раньше запланированного. Мой гениальный план всегда был на волоске от… особенно когда, ты, ублюдок, так внимательно смотрел на меня из своей клетки, пытался вспомнить, но у тебя это никак не выходило. Благо мы с тобой никогда не пересекались, во мне ты лишь мог разглядеть черты сестры. Ох, план, мой идеальный план мести — отнять у тебя, Тимур, самую большую любовь твоей жизни. Как ты отнял у меня сестру. Дать возможность насладиться прекрасной Катей и безжалостно её отобрать, принести столько страданий и мучений в вашу жизнь… Я всё продумал… но её красота всё испортила.

Слава грустно улыбался мне, хотя взгляд его был потерянным и он явно блуждал в далёком прошлом.

— Впрочем, можно немного пойти и вразрез с намеченным планом ради собственного счастья, — Слава наигранно повеселел и издевательски усмехнулся полулежащему Тимуру. — Я забираю у тебя Катю, она моя. И на этот раз будет страдать не жертва, а виновник.

Тимур нахмурился, но тело его продолжало быть обездвиженным. Слава явно что-то вколол ему, ибо когда-то активный и сильный боец попросту лежал, не имея сил пошевелиться и взбунтоваться.

— Я не убью тебя, Тимур. Хуже — заставлю смотреть, как любимая будет счастлива с другим. Обещаю присылать тебе наши с Катей счастливые фото каждый год, — поднимаясь с пола, выдал радостный Слава.

Сейчас что-то случится, подсказывало моё обострённое чутьё.

— Катя, — обратился ко мне похититель, — мой справедливый адвокат, после всего услышанного ты хотела бы остаться с Тимуром? — и жёстко улыбнулся мне, давая понять, что единственно верное решение — его решение. — Снова поверишь в его наглую ложь? Я могу предоставить тебе все улики, переписки, доказывающие страдания Сабины именно из-за этой мрази.

Наступила тишина. Мужчины внимательно смотрели на меня и ждали ответа, но он никак не следовал. Я была потеряна, обескуражена, но во всей этой неразберихе знала лишь одно:

— Я люблю его, — вот так просто, больно, но честно призналась я.

— Дура, ты так ничего и не поняла, — взревел недовольный Слава, совсем не ожидавший такого ответа.

— Мне жаль, Слава, что твоя безграничная любовь к сестре затмила очевидные вещи. Однако мою Катю ты тронул зря, — угрожающе выдал Тимур, а затем неожиданно закричал: — Действуем!

Хлопок. Щелчок. Мой испуг. И в комнате теперь мы не одни.

Мамочка, это закончилось? — последнее, о чём подумала я, прежде чем начала падать со стула, окончательно теряя сознание.

Глава 48

— Катя, — родной голос старательно прорывался в моё туманное сознание, — котёночек, приди в себя, — он… так называл меня лишь он.

С трудом подняв веки, я тут же встретилась взглядом с родными карими глазами. Тимур крепко прижимал меня к себе и обеспокоенно поглаживал мои щёки.

— Ты двигаешься, — тут же подметила я.

— Ага, — радостно известил меня Тима, — слишком маленькую дозу он мне ввёл. Надо было лошадиную, — слегка надменно, но с хитрой улыбкой на губах выдал он.

— Я скучала, — на выдохе призналась ему, ибо до боли не хотелось разрывать наши объятья, в которых меня так бережно удерживали.

— Мой котёнок, я чуть с ума не сошёл, — меня до хруста прижали к себе. — Прости меня за всё, прости, что не уберёг.

— Всё закончилось, — попыталась я выжать из себя бодрый голос, хотя беседа со Славой знатно потрепала мои нервы.

Тима отстранился, обеспокоенно заглянул мне в глаза, хотел было что-то сказать… но помещение наполнилось болезненным стоном.

Слава.

Тут же повернув голову направо, я увидела лежащего на полу Славу. Он только-только приходил в себя. На лице у него красовались пара ссадин — всё же Тимур не смог удержаться и прошёлся ему по физиономии. И вот вроде бы злость и ненависть должны распирать меня за это похищение, за планы его скверные, за боль, что причинил из-за непослушания, а мне… жалко его. Он будто запутавшийся мальчишка, которого так мало любили в этом мире.

— Тим, там отец его рвётся, — проговорил сквозь Славины стоны один из присутствующих в комнате.

Имён ребят, что так поспешно ворвались в эту комнатушку, я не знала, но пару раз точно встречала их у нашей школы.

— Спасибо, — тут же решила поблагодарить своих спасителей.

Двое парней в полном обмундировании мне лишь слегка улыбнулись, хитро поглядывая при этом на Тиму.

— Впустите, — выдал любимый, прижимая меня к себе крепче. Ревнивец.

— Тимур! — донёсся из коридора разъярённый крик. — Где мой сын?!

Секунда. И в дверях мы увидели растерянного пожилого мужчину с седыми прядями волос. На нас он больше не смотрел, только на Славу. Ослабив узел галстука, мужчина сделал шаг и опустился на колени. Нагнулся к сыну.

— Славочка, сынок, — растерянно прошептал отец, который явно многое пропустил в своей жизни.

— Уйди, — раздражённо прохрипел ему Слава.

— Сын, — со слезами в голосе отец позвал его вновь, вот только Слава даже в глаза ему смотреть не стал.

— Это правда, что Сабина встречалась с наркодилером? — его интересовала лишь сестра; такая забота и любовь, хоть и об усопшем человеке, вызывала у меня уважение.

— Да, прости, я не хотел посвящать тебя во все проблемы. Я же не знал, что ты… — отцу было тяжело признавать свои ошибки, ещё тяжелее было осознавать, что из-за собственного недосмотра он практически потерял сына. — Тимур во всём был прав. Это моя вина, Слава. Прости меня, что недоглядел за вами, что был так сильно погружён в работу, старался обеспечить вас материально, но совсем забыл о главном…

Моё сердце сжалось от услышанного: ведь я, как никто другой, знаю, насколько важна поддержка родителей. У меня был лишь папа, но без него… я бы точно потерялась в этом мире.

— Поздно, — хрипло выдал Слава, но мне до последнего хотелось верить, что глыба льда в его сердце хоть самую малость растаяла.

— Мне нет прощения, — обречённо выдал старик, прислоняясь головой к плечу сына.

— Нет, — добивал его своим холодом Слава.

— Легко винить других, но и твоё поведение не образец для подражания, — вмешался строгий голос Тимура. — Вместо разговора с отцом или со мной ты все эти годы копил в себе злобу. Как мужчина, похитивший беззащитную женщину, которая вообще ни в чём не виновата, ты должен был отдавать отчёт своим действиям. Теперь за содеянное тебе придётся понести наказание.

Слава с ненавистью смотрел на Тимура, совсем не желая принимать поражение и признавать свою вину. Зашевелился лишь его отец — на коленях он подполз к нам с Тимуром и в отчаянии начал умолять:

— Прошу, дайте моему сыну последний шанс. Не губите парня, он ведь жизни счастливой толком не видел. Ошибся, оступился, но в этом не только его вина. Сестра была для него всем, разум затуманила потеря близкого человека…

— Встаньте, пожалуйста, — не выдержала я этих страданий пожилого человека.

— Я молю, дайте сыну шанс, — никак не сдавался несчастный отец, — я увезу его далеко, вы нас больше никогда не увидите… только не в тюрьму, он ведь так молод, а учитывая его карьерное прошлое, суд его не пощадит…

— Успокойтесь, пожалуйста, — вновь попросила я.

— Встаньте, Олег, — властно потребовал Тимур, и это действительно подействовало на отца Славы. — Решение за моей девушкой.

Секундная тишина. Лишь заплаканные глаза в морщинках с мольбой смотрели на меня. Однако долго смотреть в его глаза мне не пришлось — решение я приняла уже давно:

— Уезжайте, уезжайте как можно дальше, потому что второго шанса не будет. — Вот и всё. Надеюсь, на этом кошмарная история закончится.

— Спасибо, деточка, — поблагодарил меня отец, который только что обрёл маленькую надежду на лучшее — на спасение сына, так как дочь он уже никогда спасти не сможет.

— Слава, — неожиданно даже для самой себя обратилась я к своему похитителю, — подумай о сестре. Она бы желала тебе и отцу счастья, а не бесконечной мести и копания в её прошлом. Не ломай больше ни мне, ни себе, ни другим жизнь. Прощай.

Аккуратно поднявшись со стула, поддерживаемая Тимуром, я желала выйти из этого душного помещения. На волю. Туда, где нет такого количества боли, разочарований и обид, что комом накопились в этом злосчастном здании, которое я буду теперь помнить до конца своих дней.

— Катя, не уходи! Катя, не смей! Катя, ты не можешь так со мной поступить! — кричал мне вслед потерянный Слава.

— Посоветуй его отцу сдать временно Славу в реабилитационный центр, боюсь, у него сильное психическое расстройство, — попросила я Тимура, медленно шагая к выходу.

— Уже. Но я ещё проконтролирую этот момент, не переживай, — устало выдал Тимур, крепко прижимая меня к себе, будто не веря, что вот она я — живая и невредимая.

Солнечный свет, свежий воздух, майский ветерок и пение птиц. Взаперти я начала ценить прекрасные мелочи жизни ещё больше. Наконец наступило такое долгожданное наслаждение свободой. Только радости моей быстро пришёл конец.

— Катя, — обеспокоенно выдал Тимур, явно боясь мне что-то сообщить.

Тут же закралась единственная взволновавшая меня мысль. Почему папы и брата нет рядом?

— Что с отцом? — я задышала от волнения как паровоз.

Тимуру было сложно говорить, лоб его сморщился, а глаза с сожалением смотрели на меня.

— Что?! — разъярённо потребовала я ответа.

Он молчал, явно пытаясь подобрать нужные слова, однако ситуация не располагала к молчанию, и я гневно закричала:

— Тимур! Быстро мне отвечай! — Во мне проснулся зверь; схватив мужчину за футболку, я замерла в ожидании ответа, и он последовал…

Глава 49

— Предынфарктное, — на одном дыхании выдал Тимур.

Земля начала уходить у меня из-под ног.

— Тихо, тихо, котёнок, состояние его стабильное, осложнений нет, — вовремя подхватил меня Тимур, пока я неосознанно оседала на землю.

— Где машина? Вези меня к папе, — впопыхах крутила я головой, дабы найти средство передвижения.

— Тебе бы поесть, умыться для начала, — обеспокоенно удерживал он меня.

— Вези меня к нему! — истерично заорала я на Тимура. Такую реакцию он видел впервые, но мне сейчас было совершенно не до контроля своих эмоций. Из-за переживаний обо мне сейчас болеет самый важный человек.

— Хорошо, поехали, — сдался тут же Тима, прекрасно понимая, что меня не остановить.

До больницы мы ехали мучительно долго. Я же попросту потеряла контроль над собой: постоянно покрикивала на Тимура, требуя ехать быстрей. На этот раз не плакала, слёз попросту уже не было — теперь я завывала, как раненая волчица. Всю дорогу выла… а парень рядом совершенно не знал, как мне помочь. Да я и сама не знала, как мне теперь всё это разгребать… Целый месяц, каждый день я думала, что вот ситуация, что хуже уже не будет, силы мои покидают меня, но нет… судьба преподносит всё новые и новые сюрпризы.

— Что это? Чёртово испытание на прочность?! — поинтересовалась я у неба.

— Что? — недоумевал Тимур.

Я лишь помотала головой в знак отрицания и продолжала дальше следить за дорогой, мысленно представляя себе крепкие отцовские объятья.

— Двести пятая палата, — крикнул мне Тима, когда я пулей вылетела из машины.

Опять эта цифра пять — похоже, буду ненавидеть её всю жизнь.

— Девушка, вы куда? Это интенсивная терапия! — мелькнула временная преграда на моём пути.

— Я к отцу. Тима, реши тут всё, пожалуйста, — впопыхах обежала я медсестру.

— Что значит реши?! Девушка! — понеслось мне вслед, но я даже не обернулась, полностью полагаясь на Тимура.

Двести пятая. Вот она. Так страшно заходить… страшно увидеть папу другим, не бодрым и могучим, как прежде…

Но он ждёт, больше всего на свете сейчас желает увидеть именно меня, поэтому я мигом влетела в палату.

Папа лежал. Он был в больничной пижаме и просто изучал потолок. Было видно, как моё похищение даже внешне подкосило его, не говоря уже о внутреннем состоянии…

— Папочка, я тут, — подбежала я к самому родному человеку.

— Катя, моя драгоценная девочка. Ты жива, господи! Ты жива, — он плакал впервые со дня смерти мамы… как же сильно ударила по нему эта история.

Мне стало так больно… так стыдно, что проблемы моей личной жизни сказались на родном отце.

— Жива, папочка, и здорова, меня никто не обижал, — сразу решила ответить я на возможные вопросы.

— Ох, моя девочка, — папа никак не отпускал меня, крепко прижимая к себе.

— Всё хорошо, папочка, это закончилось, — старалась я подобрать нужные слова и успокоить папу.

— Мы так переживали. Это ведь я в тот день надоумил тебя поехать к маме, — в отчаянии выдал он.

— Ну что ты… Слава просто ненормальный, он бы всё равно попытался меня выкрасть. Однако ситуация быстро разрешилась, вот она я — живая и невредимая. Здесь, с тобой, — старалась я поддерживать его бодрый дух.

— Да-да, — не веря, смотрел папа на меня, стараясь разглядеть каждую чёрточку лица.

— Как ты себя чувствуешь? Что врачи говорят? Насколько серьёзное состояние? — завалила я папу вопросами.

— Всё хорошо, иду на поправку. Сердечко просто немного шалить стало, — так же бодро улыбнулся мне отец. Правда, верилось его словам пока с трудом:слишком хорошо я знала себя и отца и прекрасно понимала, как умело мы можем маскировать плохое самочувствие во благо близких.

— Узнаю всё у врачей, — строго пожурила я его.

— Ладно, дочка, самое главное, что ты рядом. Теперь-то я быстро пойду на поправку, — вновь прижал меня к себе бледный папочка.

Неожиданно дверь в палату открылась, вошли врач и Тимур.

— Милочка, это отделение интенсивной терапии, посторонним здесь вообще находиться запрещено, а вы уже пять минут как в палате. Я, конечно, всё понимаю, но пора на выход, — справедливо отчитали меня.

— Да, — привстала я с постели отца, — простите, виновата, но это было очень важно для нас.

— Прощаю, — краем губ улыбнулась она. — Однако попрошу на выход, посещение пока невозможно. Ждите перевода в обычную палату.

Кивнув врачу, я напоследок ещё раз крепко обняла папочку и тихо прошептала:

— Поправляйся, ты нам очень нужен, — и постаралась заглушить всё же подступающие слёзы.

— Береги себя и Никитку. И да, сходи в душ, — сгладил папочка обстановку шуткой.

— Хах, обязательно!

Выйдя из палаты, я тут же загрузила врача вопросами о состоянии отца.

— Тенденции к ухудшению не наблюдается, скорее всего, риск наступления инфаркта мы успешно преодолели. На днях ему ещё предстоит пройти полное обследование, потом станет понятно: переводить его в общую палату или оставить пока в интенсивной терапии.

— Спасибо вам большое! Ещё хотела уточнить — нужны ли какие-нибудь дополнительные медикаменты? Или, может, анализы дорогостоящие необходимо сдать? Я за всё заплачу, что нужно, сделаю, вы только скажите…

— Ему сейчас важен только покой, — по-доброму перебила меня врач, аккуратно коснувшись плеча. — Поверьте, у нас всё есть, а если вдруг что, я обязательно сообщу. Оставьте свои контакты в регистратуре. Очень надеюсь, что дополнительная помощь не понадобится и ваш отец в скором времени пойдёт на поправку.

— Да, спасибо ещё раз! — растерянно улыбнулась я врачу.

— Доктор, а может ли Екатерина тоже пройти обследование? Анализы там сдать, витамины попить? Просто она пережила очень сильный стресс, — влез внезапно в наш диалог Тимур.

Врач лишь слегка улыбнулась ему, а затем выдала:

— Отдохните для начала, а при обнаружении недомоганий обратитесь к нашему терапевту. Он поможет. Извините, мне пора на обход.

— Конечно-конечно, — отпустила я миловидную женщину.

— Катя, прошу, давай пойдём к терапевту, — настаивал на своём Тимур.

— Нет необходимости, ссадины почти прошли, чувствую я себя нормально, нужно просто немного отдохнуть, и всё.

— Какое отдохнуть? Ты аварию и похищение пережила. Да у тебя вместо глаз красные пятна из-за слёз, лицо бледное, тело исхудавшее, — продолжал он описывать мою «привлекательную» внешность.

— Тим, пожалуйста, просто отвези меня домой. Отец попросил позаботиться о Никитке, — устало и слегка раздражённо попросила я парня.

— С ним Анька. Хоть по этому поводу не переживай, пожалуйста, — устало пробубнил Тимур, следуя за мной к выходу.

— Прилетела Аня? — тут же обрадовалась я.

— Приехали всей оравой на машине, как только узнали… муж тут же взял отпуск, — оповестил меня уставший боец.

— Тебе следует отдохнуть, вижу ведь, что не спал пару суток, — слегка улыбнулась ему я.

— Да, надо выспаться, мы с тобой очень устали и были на нервах, — согласился Тимур.

— Неделька была непростой…

Остаток пути мы ехали в тишине… уверена, что Тимур так же, как и я, не мог понять, с какого момента необходимо начать прокручивать в голове весь пройденный ад, осознать… сделать выводы. Слишком много событий, слишком много мыслей было. Остаётся лишь верить, что трудности не сильно подкосят наши отношения…

Глава 50

Дни летели со скоростью света… больница, дом, выпускной брата и вечные звонки близких, которые так сильно перепугались за нас с отцом.

День, два, три, неделя, вторая неделя… наконец, папочку выписали, и наш дом вновь наполнился привычным умиротворением.

Все эти дни Тимур неизменно был рядом со мной. Не раз он пытался обсудить тему похищения, но я упорно не хотела об этом говорить… да и вообще не особо хотела с кем-либо разговаривать, ибо прекрасно понимала, что даже малейшее воспоминание из минувших дней вызовет во мне непередаваемую боль. Все вокруг старательно пытались вытащить из меня хоть какие-то подробности тех дней, что я провела в заточении, но я упорно продолжала игнорировать их назойливость. Не буду об этом говорить, и всё!

Лишь по ночам я давала волю истинным эмоциям. Вновь моя подушка была мокрой, а со спокойным сном и вовсе пришлось распрощаться. Страх… каждую ночь меня преследовал жуткий страх, что Слава вновь вернётся за мной… проникнет через окно в комнату и в лучшем случае похитит, а о худшем и вовсе не хотелось думать… было больно от мысли о том, что могут вновь пострадать отец и брат.

Спустя три ночи таких мучений и постоянных кошмаров я приняла решение поставить решётки на все окна. Разумом я, конечно, понимала, что такого неадекватного, как Слава, это может не остановить, но так мне стало немного спокойней.

Тимур мою идею поддержал. Он вообще старался максимально меня во всем поддерживать: взял на себя заботы о продажи папиной машины, ибо смотреть на неё больше никто не желал, постоянно возился с Никиткой и его выпускными хлопотами, привозил продукты, готовил, отвозил меня к отцу в больницу… неизменно был рядом и молча терпел.

Кажется, между нами начала образовываться непонятная стена. Нет, мы не были обижены друг на друга или же разочарованы. Мы были откровенно опустошены и как восстановить былые отношения, попросту не знали.

Тимур пытался — я видела, как мужественно он старается пережить пройденный этап, вот только я… я совсем потеряла себя. Почему-то при этом я старательно пыталась доказать всем обратное — обманщица, которая попросту не хотела тревожить своими переживаниями дорогих людей, ведь моё похищение и так их знатно вымотало…

И всё же скрывать своё реальное состояние от родных было не такой уж и посильной задачей. Периодически Анька, папа, Тимур и даже брат предлагали мне записаться к психологу или хотя бы пройти обследование у врача. Как реагировала я на их предложения? Игнорировала. Просто потому что хотела полностью замять эту тему. Вычеркнуть из головы похищение… забыть, удалить, не вспоминать и жить прежней жизнью.

Мне упорно казалось, что вот-вот пройдёт время и моё психическое состояние само восстановится, страхи пройдут и я вновь научусь искренне радоваться этому миру. Но время шло, а ситуация не особо менялась. Как бы Тимур ни старался меня оберегать, помогать, утешать, стена между нами всё же образовалась… стена, которую я попросту не в силах сломать. А он всё чувствовал, но сделать ничего не мог. Не было прежних объятий, искренних разговоров, теплых вечеров… — мне нужно было время, просто время, чтобы справиться с воспоминаниями прошлого. И я вот это время у Тимура попросила. Он согласился, хотя тяжело было и ему… особенно видеть меня такой — непривычно холодной и молчаливой.

Возвращение отца немного приободрило меня. Я стала погружаться в привычные домашние хлопоты и даже один раз выходила прогуляться с Анькой в парк. Хотя на прогулку это мало смахивало — мои постоянные оглядывания по сторонам и страх в глазах заставили подругу знатно понервничать. И всё же не могла ничего поделать с собой. Успокаивала всех я лишь одной фразой: «Мне просто нужно время, я скоро приду в себя». И родные с трудом, но принимали мои слова; они доверились моей внутренней силе, на самом деле не понимая, что по ночам я отчаянно погибаю от душевных терзаний. Да и я сама упорно не хотела этого признавать.

Наконец в один из солнечных дней, когда я в очередной раз сидела с чашкой чая за просмотром сериалов, к которым раньше душа моя совсем не лежала, в наш дом ворвался раздраженный Тимур. Причина его настроения мне была очень даже ясна — моя отстранённость, малоразговорчивость и, как следствие, нежелание идти с ним на свидание.

«Неподходящее время для сюрпризов, Тим, давай в другой раз», — написала я ему буквально пятнадцать минут назад, и вот он уже стоит в гостиной и озлобленно пыхтит, глядя в мою сторону.

— Всё, с меня хватит! — принял он для себя какое-то пока ещё непонятное решение. Что всё? Чего хватит? Хотелось спросить, но я устало молчала в ожидании продолжения, и оно последовало…

Тима подобрался к диванчику, на котором до этого я удобно устроилась, отшвырнул плед и начал аккуратно загребать меня в охапку.

— Ты что творишь? — наконец заговорила недоумевающая я.

Вот только он по-видимому принял мою же тактику — ленивое молчание.

Подхватив меня на руки, Тимур стремительно направился к выходу, но не тут-то было — из комнаты вышел отец и вопросительно посмотрел на нас.

— К психологу, — коротко оповестил его Тимур.

— Правильно, — тут же поддержал его папа.

— Что?! Какой психолог? Я же говорила, что сама могу справиться, — возмущенно недоумевала я, начиная брыкаться в руках бойца.

Мужчины с недоверием во взгляде устало посмотрели на меня, а папа и вовсе с глубочайшим отчаянием, и я… я наконец сдалась.

— Поехали, — приняла я помощь Тимура.

Сеансы воистину творили чудеса: уже после первого я почувствовала себя легче. После второго — начала выходить чаще на улицу, после третьего — больше разговаривать. Стена между мной и Тимуром испарялась, мы шли навстречу друг другу и заново учились радоваться таким мелочам, как кино, театр, парки. И ведь буквально месяц назад я так жаждала этого конфетно-букетного периода, а получив его, принимала с трудом. Но принимала, это уже было победой для нас!

Тимур неизменно был рядом. Это грело и помогало пережить воспоминания прошлого. Однако ничто не может длиться вечно. Нас ждала Москва. Слишком сильно затянулся этот мини-отпуск. Жизнь набирала привычные обороты, а я постепенно приходила в себя. Всё же меня лечило — за три недели, а точнее за одну последнюю неделю с психологом, я практически восстановилась. Приняла очередное приглашение Тимура в ресторан и была готова обсудить с ним планы на наше возвращение в Москву. Его давно ждал «Сармат», а меня, по-видимому, поиски новой работы. Вот только обсуждать наши дальнейшие действия Тима почему-то не спешил, часто задумчиво молчал и явно пытался меня подготовить… вот только к чему?

В душу закралась привычная тревога.

За эти три недели Тимур устроил максимально комфортную жизнь для меня: помог решить все вопросы, кроме разве что рабочего, который до сих пор оставался секретом… но любовь или чувство вины стояли за его действиями? Порой я задумывалась об этом. Я понимала, как непросто было и ему, ведь это его бывшая девушка умерла, а те слова — «Я стал игнорировать Сабину. Да, это мой косяк, и мне теперь с этим жить»… Нет, нет, нет! Я упорно гнала мысли прочь. Не хочу, не хочу, не хочу думать и вспоминать тот разговор! Слишком сильный удар, слишком много боли… Вот только почему-то я эгоистично полагала, что и мой Тимур сможет преодолеть это чувство вины, осознает свою непричастность и то, что он был не властен над ситуацией. Он ведь боец, его психика должна быть устойчивее моего шаткого душевного состояния. Увы, я ошибалась, не замечая очевидного — внутри себя погибала не только я, но и, кажется, Тимур. Погибал, но боролся за меня, за нас.

Лишь этим вечером, после терапии с психологом, я наконец прозрела и отчётливо увидела знакомую боль в его глазах. Но всё ведь поправимо? Мне наивно хотелось верить в лучшее, как учил психолог — искать позитив, но не забывать об очевидных вещах. Однако я замечала, что глаза Тимура говорили совсем об обратном — пугающая решительность во взгляде явно предвещала очередной водоворот страданий.

Глава 51

— Катя, — устало выдохнул Тимур, отпивая виски. Что хочет он мне сказать? Что скрывают эти усталые глаза? Пока было непонятно, но знакомое предчувствие неприятностей окутало меня.

— Здесь душно и много людей, поехали в более уединённое место? — неожиданно предложил он, а я тут же согласилась — мы сидели в популярном заведении Кирова, и это веселье вокруг раздражало, не до того нам сейчас было.

Тимур привёз меня к школе… войдя через калитку в уютный дворик, мы устроились на лавочке напротив знакомого здания. Было уже достаточно поздно, а уличные фонари, что так привычно освещали всё вокруг, придавали особый шарм нашему любимому месту…

— Здесь мы с тобой познакомились, — улыбнулся устало Тимур, — на линейке. В первом классе. Ты стояла в-о-о-о-н там, — любимый показал пальцем на клумбу у входа в школу.

— И правда, — улыбнулась ему в ответ, окунаясь в воспоминания детства. Уже тогда я приметила хмурого мальчика в очках, что стоял поодаль и внимательно всех изучал.

— И здесь мы с тобой расстанемся, — убил меня Тимур неожиданным заявлением.

— Уже проходили. В одиннадцатом классе, — сухо выдала, напоминая его странное прощание со мной на выпускном.

— На этот раз навсегда, — в вечерней тишине слова звучали по-особенному больно для меня. Не хотелось верить, совершенно не хотелось принимать…

Мне нечего было сказать. Обида и боль переполняли сердце, а вот Тима продолжал добивать…

— Я не могу так, Катя, я… не всесильный. Не могу справиться с тем, что все переживания любимой девушки и её близких произошли по моей вине, — мучительно признался Тимур.

— Не по твоей… — попыталась опровергнуть его мысли я.

— По моей. И только моей, — нервно выдал Тимур. — Мне стыдно смотреть в глаза тебе, твоему отцу, Ане… всем…

— Тим, — попыталась я приобнять любимого, но он отстранился… как делал это раньше, в школе… Меня кольнула знакомая обида.

— Я не могу больше, Кать… я смотрю в твои глаза и вижу ту боль… вспоминаю тот ужас, что испытал за несколько ночей, что ты была у Славы. Мне до сих пор хочется убить эту сволочь за ночь после нашего телефонного разговора… — хоть Тимур и знал, что со Славой у нас ничего не было, но ревность и собственное бессилие в тот момент поедали его изнутри.

— И ты решил опять бросить меня? После того, что мы пережили вместе? — не веря, выдала я, стараясь заглушить подступающие слёзы отчаяния. Неделю ведь держалась практически — не плакала, — но недолго длилось моё спокойствие.

— Без меня тебе будет лучше, — кратко высказался он, а затем с ухмылкой добавил: — Во всяком случае, не придётся терять любимую работу.

От последних слов сердце забилось чаще: он в курсе.

— Узнал всё же, — обречённо усмехнулась в ответ, опуская глаза.

Друг на друга мы больше не смотрели. Тима по причине стыда, а я из-за вернувшейся школьной обиды, потому что в очередной раз меня как игрушку бросают.

— Вынужден был прослушать твои разговоры после похищения, — внимательно изучал Тимур асфальт. Видимо, он был интересней меня.

Разговор с коллегой в день, когда меня отстранили от дела. Он всё слышал.

— Да, — подтвердил Тимур мои и без того очевидные догадки, — ну и с*ки же водятся в твоём коллективе, — хмуро подытожил он.

Есть такое, но сейчас речь совсем не о них. Поэтому, нервно сглотнув, я упрямо повторила свой вопрос:

— Ты решил меня бросить? — я была внешне спокойна, но в душе всё кричало от непередаваемой боли.

Нет! Нет! Нет! Скажи просто НЕТ! — молила внутри себя.

— Да, — так сухо, так тихо, так отстранённо…

Мой истеричный смех в ответ. Протест. Непринятие этих слов. Я стремительно замотала головой, обретая знакомую влажную пелену в глазах.

— Тебе будет больно: день, два, но психолог поможет. Я проконсультировался, обо всём договорился. Потом ты поймёшь, осознаешь, что это не любовь… это постоянная борьба и боль. Я боец. А ты хрупкий цветочек. Мы просто несовместимы.

От осознания того, что мысли о расставании сидели в его голове не первый день, внутри кольнуло ещё сильней. Как так? Почему я раньше этого не замечала? Как мы вообще могли допустить такой исход?

— Нет, — не веря, задыхалась я в собственных слезах.

— Я отпускаю тебя, Катя. Возвращайся в ту прежнюю перспективную жизнь. Со мной возможна только разруха, постоянная боль и вечные преграды. Прости, но я дико сожалею, что рискнул завязать с тобой отношения. Ты не для меня.

Как же больно от его слов… и никто ведь не сможет сейчас понять ту боль, что пиявкой засела в самой глубине моего сердца.

— Не хочу, — продолжала я протестовать, не веря его решительному настрою. Мне было холодно, не хватало привычных объятий, но Тимур не желал даже смотреть на меня, не то чтобы касаться. — Ты просто издеваешься надо мной, — прошептала я в вечерней тишине школьного двора. — Ты ведь сам начал всё это спустя столько лет, окрылил меня, давал надежду, а сейчас что, нагло сбегаешь?!

— И надолго ли тебя окрылила моя любовь? Сколько дней ты действительно была счастлива со мной?! Да дни, когда ты не плакала, можно по пальцам пересчитать, — разъярённо наконец взглянул он на меня.

— Это были самые прекрасные дни в моей жизни! — отчаянно повысила я голос, пытаясь доказать Тимуру его неправоту.

— Катя, — устало закрыл он глаза, — Катя, — вновь повторил, пытаясь совладать с собственными эмоциями.

— Нет, не так! Не так ты меня всегда называл! — нервно закапризничала я, упрямо пытаясь вернуть былую любовь.

— Я лишь хочу, чтобы ты перестала страдать… а со мной это невозможно, — устало выдал он, так и не назвав меня привычным ласковым словом. А вдруг я не услышу его особенного обращения больше никогда? От этих мыслей тут же захотелось отчаянно завыть, но обида перебила это желание.

— Что невозможного-то?! Всё закончилось, все живы, мы рядом! — недоумевала я, пытаясь вселить в любимого веру в лучшее.

Однако Тимур лишь устало замотал головой в знак отрицания и с сожалением выдал:

— Ты ведь знаешь, что мы не в силах избавиться от этих воспоминаний. Каждый раз, когда мы смотрим друг на друга, прошлое возвращается к нам. А как быть с твоей работой? Как смириться тебе с моими боями? Ты ведь каждый раз с такой болью рассматривала мои ссадины. Как с этим мы будем жить?! Я не знаю. Мы не подходим друг другу, Катя! Ты этого не видишь?! — выдал он эмоциональную тираду.

Не верю. Мой отважный и любящий Тимур такого никогда бы не сказал. Просто не верю.

И я могла бы остановить его, продолжить этот спор, да даже попросту следовать за ним по пятам, пока не сдался бы мне на милость, но… что-то оборвалось внутри меня. Не любовь, нет. Любовь моя к этому человеку была безгранична. Я потеряла веру. В него. В нас. На смену ей пришло фатальное разочарование.

— Уйдёшь — обратного пути не будет. Возненавижу тебя всем сердцем, — устало подумала я, добавляя про себя:

«Чтобы перестать любить».

На лице Тимура отразились масса эмоций, но от меня он их быстро скрыл, склонил голову и обречённо выдал:

— За жизнь свою можешь больше не переживать, Славу я буду контролировать. Если появятся проблемы, с финансами там, например, всё-таки сейчас трудности с работой, то…

— В отступных не нуждаюсь, — гордо прервала я его, ещё до конца не принимая происходящее.

Тимур всё же поднял взгляд, внимательно посмотрел на меня и добавил напоследок:

— Прости за всё, — шершавая рука дотронулась до моей щеки, ловя очередную слезинку. — Совсем не этих слёз я хотел, мой котёнок. — Он резко убрал ладонь с моего лица, поднялся и сделал первый шаг прочь от меня, вот только ядовитая фраза, прилетевшая в спину, заставила бойца на секунду остановиться:

— Твой побег — моё самое большое разочарование.

Замер. Но не обернулся. А затем быстро направился прочь. В темноту, в глубину, в пустоту.

А я осталась одна… здесь, на школьной лавочке, поздним июньским вечером. Бросил. Оставил одну. Любящие люди разве так поступают?! Вновь подарил крылья и сам же всё обломал. Так много обещал, так много для меня сделал, но ушёл… Слёзы капали на этот нервирующий асфальт, а я сидела в тишине, не веря в происходящее. Кошмарный сон. А мне, как и всем наивным дурочкам, хотелось верить в прекрасную сказку. Только вот она, реальность. Мучительная и разрывающая тебя изнутри.

Совсем неожиданно в той дали, куда буквально пару минут назад ушла моя самая большая любовь, замелькала фигура. Разглядеть силуэт сквозь темень и мокрые глаза никак не получалось, но внутренне я молила лишь об одном — пусть это будет он.

Глава 52

Не он… моё устоявшееся разочарование.

Из темноты ко мне подбирался совсем не Тимур… Знакомая миниатюрная фигурка, издалека уловившая моё состояние, стремительно направлялась ко мне.

— Катя, что у вас стряслось? Тима попросил нас с мужем подъехать к школе, — обеспокоенно произнесла Аня, усаживаясь на место Тимура.

И даже тут он всё просчитал, позаботился о своей временной игрушке. Какой идеальный, иронично подумала я: со Славой все вытекающие проблемы решил, с психологом договорился и даже Аню прислал, чтобы я не оставалась одна в поздний вечер. Вот только бросил меня — а так да, идеальный прямо. Злость и обида во мне заиграли ещё сильней.

А что сказать Анюте? Как описать это состояние? Благо подруге подобного в своей жизни не приходилось испытывать.

— Ань, — постаралась я собраться, чтобы хоть что-то вымолвить среди потока рыданий, — так больно, будто умираю…

Слёзы лились ручьём, а родная подруга прижимала меня к себе, желая хоть как-то облегчить страдания.

— Тише-тише, моя девочка, мы с тобой обязательно и с этим справимся. Ты же у меня сильная, ну что ты… — ласково поглаживала она меня по голове, будто мамочка родная, которой мне сейчас так не хватало.

Этой ночью я не вернулась домой. Совсем не то состояние у меня было, чтобы показываться перед слабым сердцем отцом и готовящимся к экзаменам братом. В доме Ани чувствовался уют и тепло, ребята выделили мне свою спальню, за что я была им очень признательна. Сама я сейчас, кажется, не в состоянии даже снять номер в отеле. Анька предложила мне выпить, но я отказалась, прекрасно понимая, что алкоголю никак не удастся меня избавить от этой горе-любви. Лишь к утру подруга оставила меня одну, наивно полагая, что я наконец уснула после нашего долгого разговора. А я не сплю… я тихо погибаю. Только так можно сейчас описать моё состояние.

Сегодня мне пришлось поделиться с Аней всеми переживаниями, которые я испытала за последний месяц. И если раньше я не делилась с подругой проблемами, не желая её напрягать и расстраивать, то сейчас удержаться попросту не смогла. Выдала всё как на духу: о переживаниях за Тимура во время боя, проблемах на работе, неодобрении его мамы, в деталях описала похищение и, наконец, рассказала про совсем неожиданное для меня расставание.

Он ушёл… бросил, не поверил в нас. У него будет другая девушка, которая понравится его маме. Потом у них появятся дети… а я… останусь одна, ибо мне никто больше не нужен.

Сердце каменело от терзаний, и я совсем не понимала, как проснусь завтра утром. Как буду жить дальше? Как посмотрю в глаза своим близким? Не в силах я скрывать своё состояние…

Утреннее солнце раздражало. Хотелось погрузиться в вечный мрак, спрятаться от всех, затаиться… но Анька упрямо боролась за мою жизнь: умывала, пыталась накормить и успокоить. Подруге было тяжело управляться одновременно со мной и двумя детьми, поэтому на следующий день я решила вернуться домой. Анька не отпустила — моя настырная, но настоящая подруга так старательно пыталась мне помочь…

Вот только всё напрасно… помочь мне сейчас мог только один человек — Тимур. Однако он не звонил, не писал и вовсе пропал из виду. День. Два. Уже становилось сложней прятаться от отца и брата, придумывая вечные оправдания ночёвок вне дома, но я держалась, питала наивные надежды, что вот-вот — и Тимур не выдержит, прибежит ко мне, обнимет, привычно приласкает.

На третий день мои надежды рухнули… утром Аня зашла с подносом еды ко мне в комнату, но в глазах её читалось что-то большее, чем привычное волнение.

— Что с ним? — тут же спросила я, подбираясь к краю кровати.

— Говорят, улетел ещё вчера, — не стала она ходить вокруг да около.

— Как улетел? — не веря, прошептала я. — Вчера? Ань, этого ведь не может быть, да? — Я была ошарашена и опустошена.

На этот раз и у Аньки не нашлось подходящих слов… заплакав вместе со мной, она крепко прижала меня к себе. Моя сильная Анюта впервые за долгое время плакала при мне.

— Не дрейфь, подруга, прорвёмся! — сама, похоже, в это не особо веря, прошептала она мне на ухо. Сил обнять её в ответ у меня не было. У меня вообще спустя столько дней страданий ни на что не было сил…

Как так? Как улетел? Как смог оставить меня одну? Это точно мой заботливый и любимый Тимур? Не верю, я просто не верю, что жизнь докатилась до такого абсурда…

Привычная боль в груди отозвалась с новой силой, вот только теперь ещё и резко заныл живот; последние дни я ела непростительно мало, еда вызывала отвращение и приступы тошноты.

— Ой, — не выдержав очередных покалываний под грудью и ниже, произнесла я.

— Что такое? — тут же отстранилась подруга, следя за моей рукой, что пыталась погладить живот.

— Живот, — сквозь зубы выдала я.

— Давай скорую, — тут же забеспокоилась она.

— Не надо скорую, пройдёт, такое от нервов бывает… а-а-а, — сворачиваясь калачиком на кровати, ответила я подруге.

— Какое пройдёт, Катя?! Быстро либо в машину, либо я вызываю скорую! — начала командовать Аня.

— В машину, — тут же приняла я решение, ибо боль только нарастала.

— Так, я сейчас детей к соседке отведу, ты пока потихоньку собирайся, — на бегу дала указания Анька.

Собрав в кулак последние силы, я всё же поднялась с кровати и медленно вышла из комнаты. Придерживаясь за стеночку, практически дошла до коридора, вот только вдобавок к боли пришло ещё и головокружение. Состояние ужасное, будто ты в прострации и никак не можешь собрать в единую кучу ни тело, ни мысли. Стена закончилась, и я, не сумев удержать равновесие, полетела головой вперёд.

— Катя! — заверещала Анька, успевая подхватить меня в самый последний момент.

Вот только отблагодарить её за то, что не позволила мне поцеловаться с комодом, я не успела… наступила темнота.

— Ой, а вы как тут оказались? — где-то вдалеке послышался голос подруги.

— Ты почему нам не сообщила об их разрыве, Аня?! Почему о том, что мою дочь увозят на скорой, я узнал от твоих соседей? — наседал на Анюту папа. М-да, досталось подруге из-за меня…

— Так ведь у вас сердце, Катя бы не хотела… — растерянно оправдывалась она.

— Я прощу прощения, пациент, кажется, начинает приходить в себя, — вмешался в маленькую перепалку мужской голос, по-видимому врач.

Ну что ж, настало время открыть глаза. С трудом, но всё же подняв тяжёлые веки, я медленно рассмотрела всех вокруг: папа, Никита, Аня и врач.

— Как вы себя чувствуете? — спросил последний.

— Лучше, — сипло ответила ему.

— Это хорошо, — порадовал меня доктор, внимательно изучая при этом зрачки.

— Скажите, пожалуйста, что с моей дочерью? — обеспокоенно поинтересовался папочка. Вот опять я доставила ему хлопот.

— Ну, раз все в сборе, а пациент в сознании, думаю, можно уже озвучить причину госпитализации, — аккуратно наблюдая за моей реакцией, выдал врач.

— Причину? — не терпя отлагательств, уточнила я.

— Вы беременны. — Так просто прозвучало это из его уст, но так значимо для меня. — Поздравляю! Однако у вас довольно плохие анализы, многие показатели ниже нормы, поэтому придётся задержаться у нас. Переставайте доводить себя до срывов, подумайте наконец о ребёнке, — попытался вразумить меня врач.

В голове сразу всплыли воспоминания о той ночи в загородном доме и о ночи после дня рождения Аньки… только они могли мне подарить это крохотное чудо.

— Что же теперь будем делать? — ахнула Анька. Папа с братом и вовсе находились в непонятном ступоре. — Кать? — с ожиданием посмотрела на меня нетерпеливая Аня.

Лишь на секунду я закрыла глаза, навсегда хороня в себе воспоминания последних двух месяцев. Глубокий вдох и полный выдох, с которым, надеюсь, я без остатка выдохнула и свою отчаянную любовь. Открыв глаза, теперь уже искренне улыбнулась и уверенно выдала:

— Рожать. И всё у нас будет хорошо.

Ещё пару дней назад мне казалось, что моё сердце окаменело от боли навсегда, но сейчас… сейчас меня переполняет неожиданное счастье. Сегодня в городе Кирове, в этой маленькой палате, я обрела значительно больше, чем потеряла. Я обрела тебя, мой маленький комочек счастья…

Конец первой книги

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52