Антимаг (СИ) [Энтони Андервуд] (fb2) читать онлайн

Антимаг

ФлешФорвард

Темноречье, осень 1221 года

Над мрачным лесом сгущался колдовской туман. Единственным источником света служила луна, а где-то вдали лишь изредка показывались чьи-то блестящие глаза, мельком проглядывали сухие ветки.

Громко звеня доспехами, по дремучей чаще шагала толпа рыцарей с изображением крестов на груди. Холодный ветер обдувал их лица, с трудом пробираясь сквозь деревья, и развевал волосы, словно пшеничные колоски. В руках они держали факелы да мечи. Из-под суровых бровей смотрели усталые глаза. На лицах читалось беспокойство. И не зря: арест ведьмы — занятие небезопасное.

Тишина вокруг стояла такая, что было слышно, как стучат сердца воинов. Ни пения птиц, ни криков зверей — будто вымерли они все или покинули это проклятое место.

Инквизиторы и рыцари, чтобы хотя бы немного скрасить тишину, стали петь. Их глас разносился на всю округу:

— Лейся песня, лейся криком, лейся кровью из глаз, — заводили толпу инквизиторы.

— Лейся песня, лейся криком, лейся кровью из глаз, — повторяли воины.

— Бейся сердце, бейся громко, бейся как в последний раз.

— Бейся сердце, бейся громко, бейся как в последний раз.

— Посох мой кроваво-черный, им я ведьму отыщу.

— Посох мой кроваво-черный, им я ведьму отыщу.

— Через мрачный лес флавийский за тобою я иду.

— Я инквизитор, я призван убивать, все порождения тьмы я избран сжигать. Я выбор сделал, и вот мой ответ: я объявляю охоту на ведьм.

Прошагав сквозь лесистую местность, они вышли на опушку. Перед ними растекалось озеро, возле которого под сенью луны виднелось сокрытое туманом старое поместье. Они пытались разглядеть дом вдали. От сильного ветра дрожали кольчужные кольца и пальцы рук.

Пришедшие осматривались по сторонам, как вдруг раздался пронзительный и тонкий крик, он взбодрил всех, сонные мужчины будто очнулись.

— Нам туда, — указал рукой один из антимагов, а затем стал двигаться через болотистую местность.

Они буквально погрузились в ил, куски грязи прилипали к сапогам. Отряд с трудом пробирался. На земле вдоль топей торчали останки животных и людей. Черепа, кости и даже целые скелеты усеяли территорию.

— Много же здесь душ погубили эти твари, — сказал один рыцарь.

— Как эти ведьмы живут здесь? Одни болота да вонь, — недовольно рявкнул второй.

— У них же метлы! А ты думал, они тут ходят? — рассмеялся третий. — Ишь чего! Они дамы гордые, лишний раз не будут пачкать платья.

— Любишь ты языком чесать, — ответил ему товарищ.

Они подходили к дому все ближе. Со стороны поместья доносился женский смех, были слышны песни. Внезапно костры вокруг дома погасли, и хохот прекратился.

— Что-то не нравится мне это, — снова подал голос кто-то из толпы.

— Не бойся, рыцарь, грамота на арест ведьмы у нас, задача привести ее на суд Божий.

— Но она там не одна! — завопил тот, крепко сжимая меч в руке.

Не прошло и минуты, как тихая ночь превратилась в настоящий ужас. Начался дождь с грозой. Ураган сбивал с ног, вырвал мечи из рук. Вода обливала мужчин, стуча по холодным доспехам. Все вокруг покрылось еще большим туманом. Видимость упала до минимума, они едва могли разглядеть что-либо на расстоянии вытянутой руки.

— Мы недосчитались двух человек! Где они?

— Я думал, мне показалось, — обомлел один из отряда, ему было сложно произнести даже слово.

— Говори, рыцарь, соберись!

— Они утащили их в болота, их облик подобен ужасу, ваше святейшество, нам их не одолеть!

— Что за напасть? — раздался чей-то голос из-под закрытого забрала.

— Это промысел ведьм. Всем встать в кольцо, будем держать позиции, не подпустим тварей! — вскричал Антонио.

Они выстроились так, как велел инквизитор, и стали ждать атаки.

— Мы воины Христа, ныне же сражаемся за веру праведную, защити нас, Боже, от сил зла и упокой души павших братьев наших! — говорили в голос мужчины в красных плащах.

Инквизиторы сняли нагрудные кресты и принялись читать молитвы в попытках защититься от нечистой силы. Мощный ветер направлял на них струи дождя, срывал капюшоны.

Вокруг них усиливались голоса. Рыцари едва держались на ногах, им казалось, что кто-то проникал в их головы и пытался свести с ума. Они были готовы упасть на колени и сдаться на милость обитательниц болот, но что-то держало их. Инквизиторы продолжали молиться громче и громче. Ветер стал стихать. Дождь закончился, а туман рассеялся. Они оглянулись: вокруг царила пустота, виднелись лишь мрачные болота и очертание дома вдали.

— Ух, кажется, отбились, слава Богу, — стряхивая воду с головы и тяжело вздыхая, проговорил Антонио.

— Что теперь? — уточнил один из отряда.

— Продолжим проводить арест, им не справиться с гневом Господним и силой молитвы!

В этот самый миг в толпу попала молния, отправив двоих на тот свет. Остальные же в ужасе разлетелись и попадали.

— Матерь Божья! — воскликнул кто-то из воинов, холодный пот выступил на его лице и смешался с грязью. — Да это же злобные ведьмы! Взять их живьем!

Пятеро кинулись к поместью, с трудом пробираясь через густую грязь. Служители божьи шли за ними. Вновь раздался удар молнии, на этот раз пал святой отец. Его трясло, он кричал что было сил.

— Торен… Господи, за что? — Антонио бросился к нему, ухватился за товарища и повернул лицом к себе.

— Беги, Антонио… — прошептал старик с горькой улыбкой на лице.

— Нет, я тебя не брошу!

— Беги! — вновь сказал Торен, как вдруг позади раздался смех. Антимаг обернулся и увидел женщину. Она шла в черном одеянии, зловещая ухмылка сияла из-под капюшона. Сбросив его, она открыла лицо, которое молодой инквизитор узнал.

— Милатресс, за тобой-то мы и пришли.

— Как поживает твой друг, инквизитор? Думаю, второго удара он не переживет.

Ведьма снова выпустила молнию в Торена.

— Нет! — закричал антимаг и выставил крест перед собой, закрыв друга от верной гибели.

Разряд прошелся по его телу и будто впитался в распятие, крест поглотил разрушительную силу. Антонио с облегчением вздохнул, все еще ощущая пульсацию по телу.

— Взять ее! — приказал он.

Оставшиеся члены команды бесстрашно ринулись вперед. Женщина сражала одного за другим, разбрасывала их лишь взглядом, словно маленьких детишек. Те падали, и болото тут же поглощало их тела. Корни деревьев, что торчали из воды, по приказу колдуньи, хватали рыцарей и топили. Стальными мечами они пытались срубить корни и вырваться из плена, но все было тщетно. Оружие тут же тупилось или ломалось.

Водная гладь окрасилась в красный. Расправившись с охраной, ведьма взялась и за инквизиторов.

Спрятавшийся за валуном Хегард ревностно молился, по его телу струился пот. Мужчине казалось, будто Милатресс стояла за спиной, но обернуться он не рискнул, а лишь громко проговаривал слова из Священного Писания, в то время как Антонио приводил в чувства Торена.

Ведьма долгое время смеялась, метала в их сторону глину, камни, но наконец не выдержала напора святости и растворилась в воздухе.

— Кажется, получилось, — тяжело вздохнул Антонио. — Так, Торена нужно вытащить. Рыцарей мы лишились, не хватало еще чтобы он погиб.

Они осознавали: святое слово сможет надолго отбросить злодейку, она вскоре вернется, поэтому верным решением было уходить как можно быстрее. Вокруг них в беспорядке лежали тела павших, тех, которые не достались воде.

Снова послышался дикий смех.

— Оставьте вы старика! — рявкнул Торен, сплюнув на землю. — Спасайтесь сами! Вместе нам от ведьмы не уйти, а я ее задержу.

— Мы тебя не бросим, — возразил Хегард. Он вместе с Антонио принялся тащить старого служителя. Его ноги отказывались идти, подкашивались, но верные товарищи оказались стойкой опорой.

— Стоит быть осторожнее, она попытается утащить нас в пучину, используя корни деревьев, не подходите к ним и к воде слишком близко.

— Нужно ревностно молиться, пока мы не выйдем из этого места.

— А что, арест уже отменяется? — усмехнулся Торен. — Я думал, ты не остановишься. А, Антонио?

— Мы непременно сюда вернемся, только позже и в большем количестве, негодяйка предстанет перед судом.

Добравшись до леса, они укрылись среди кустов. Мужчины принялись осматривать раны своего друга.

— Торен, да у тебя ожоги! — Хегард выглядел испуганным.

— До свадьбы заживет, — отмахнулся тот, не желая смотреть на повреждения.

— До какой свадьбы? Ты ведь старик!

— До свадьбы Христа с церковью.

— Ну и шутник, — засмеялся Хегард. — Ты не переживай, мы вытащим тебя.

Антонио достал из сумки кожаную флягу и налил вино в деревянную кружку.

— На, выпей, станет легче.

— Нет, братья, только ваша молитва спасет меня, — Торен посмотрел по очереди обоим в глаза.

Антонио опустошил кружку, после чего служители божьи начали молиться. Однако делали они это недолго, их прервало само зло. Вдали замелькал силуэт, парни затаились. Антонио нервно сжимал в руке крест.

— Она где-то рядом, я чувствую.

Торен явно нервничал и все время смотрел по сторонам. Хотя он всю свою жизнь посвятил охоте на нечестивых, сейчас его сковывал страх, он осознавал беспомощность перед темной магией. И только надежда на Господа жила в его сердце. Неизвестность — вот что пугало больше всего. Они не были уверены, что это ведьма, возможно, просто олень или одичавшая собака.

— Ведьмы это все-таки женщины, с ними нужно нежнее, — ухмыльнулся Торен, пытаясь хоть немного разрядить ситуацию.

— Шутишь? Значит, идешь на поправку, — усмехнулся в ответ Антонио.

— А мне ни капельки не смешно… Вот, снова… слышали крик? — занервничал Хегард.

— Мне кажется, она идет к нам.

— Крик донесся из-за кустов, со стороны озера, она рядом! — заключил Хегард, резво вытащив крест.

В почти непроглядной тьме к ним приближался едва ли заметный темный силуэт женщины в черном плаще. Жутким ликом она заставила инквизиторов собраться с силами и бежать.

— Торен, ты должен идти! Иначе мы все погибнем, — подгонял Антонио.

Мужчина с трудом делал шаги, но жажда жить заставляла его двигаться быстрее. Несмотря на ужасную боль в ногах, он шел. Спотыкался, задыхался, но все же не останавливался.

Ведьма следовала за ними, но шла неторопливо, будто давая шанс уйти или просто издевалась, играла, словно кошка с мышками, зародив в их сердцах надежду на спасение, чтобы потом настигнуть и оборвать жизни.

Хегард бежал последним, он пытался прикрыть раненого старика, которого тащил Антонио. Казалось, будто злодейка дышит им в спину, но они боялись обернуться.

Впереди виднелись очертания домов.

— Туда! Возможно, там есть люди, — указал Хегард.

— Они нам сейчас не помогут, только накличем на них беду, — возразил Антонио.

— Все же стоит проверить, Торену нужна помощь.

Они не сбавляли хода, осознавая, что колдунья идет по их следу. Ожоги Торена кровоточили, капли стекали по ногам. Мужчина с трудом сдерживал крики, дабы не выдать свое точное местоположение.

Наконец компания добралась до полуразрушенного здания. Оно было заброшено, но все же давало надежду на кров и безопасную ночлежку.

— Кажись, оторвались, но здесь, видимо, пусто, ни души.

— Что это за место? — Антонио осматривался, пытаясь найти укрытие.

— Старая мельница, жуткое местечко. Другие дома непригодны для ночлега. Когда-то давно здесь стояла деревня, но ведьмы приложили руку к ее исчезновению, — рассказал Хегард. — Раньше Темноречье изобиловало поселениями, это был довольно милый край, как рассказывают люди, но потом зло поглотило поля, леса и реки, превратив их в жуткие болота, а лес и вовсе умер.

— Жалкие твари, кол им в задницу! — выругался Торен. — Что б их сжег огонь праведный!

— Тише, не кричи, она рядом, эти скверные существа слышат очень хорошо… Мне однажды довелось увидеть своими глазами нападение этих чудовищ на деревню, — взял слово Антонио. — Но, к счастью, одну из них схватили, жаль только, что самой главной удалось сбежать. Это как раз и была Милатресс.

— Предлагаю передохнуть, я не могу больше бежать, — Торен держался за сердце. Тяжелая одышка напала на старика.

— Дружище, тварь где-то рядом, нужно ноги уносить, — сказал Антонио, нервно осматриваясь по сторонам. Мужчина вглядывался во тьму, опасаясь увидеть в ней зло.

— Минуту, отдышаться дайте.

— Пока мы от нее оторвались, нужно идти, чтобы сбить ее с пути.

— Хорошо, только тихонько, бежать я не смогу, — сердце едва ли не вырывалось из его груди.

Инквизиторы шли не торопясь, в страхе всматривались в каждый угол. Опавшими листьями были покрыты все улочки и каждое здание.

Антонио, будто почувствовав что-то, повернул голову назад, ему показалось, будто из-за старой мельницы на них смотрит ведьма. Дрожь пробежала по телу.

— Бежим, это она! — ни секунды не раздумывая крикнул он.

Колдунья притаилась в кустах, а мгновением позже вовсе растворилась. Инквизиторы бежали, даже Торен, желая жить, шагал сверх сил.

Наконец они покинули заброшенную деревушку, расположенную посреди чащи. Показалась мощеная дорога, разделявшая лес на две части, они перешли на противоположную сторону.

— В кусты, мрак скроет нас от ее глаз! — донесся голос Антонио.

Они затаились, осматриваясь и пытаясь понять, где ведьма. В этой части леса уже виднелись листья и были слышны крики ночных птиц, Темноречье подходило к концу.

Тихое дыхание на миг прекратилось, они вслушивались в звуки леса и всматривались во тьму.

— Торен, Антонио, бегите, я вас догоню!

— Ты дружишь с головой? — уточнил старик. — Я дам вам время, отвлекая ведьму.

— Мы не бросим тебя! Вдруг ты падешь от ее рук, оставшись один? Она только и ждет, что мы разделимся!

— Уходите, она не боится нас, я смогу убежать, а вот ты, Торен, со своими ожогами — вряд ли, — настоял Хегард.

Тихим шагом Антонио и Торен отправились вперед, они не знали куда идут и лишь надеялись, что в сторону поселения.

Хегард в страхе вглядывался в каждый куст, пытаясь хоть что-то разглядеть. Напряжение росло с каждым мгновением. Ему все время казалось, что она вот-вот появится перед ним или того хуже — у него за спиной.

Через несколько минут, убедившись, что ведьма оставила попытки их догнать, он побежал в ту сторону, где в лесной чаще скрылись его товарищи.

— Здесь рядом привал охотников, там сможем перевести дух, а на рассвете, когда лес успокоится, отправимся в город, — пытался отдышаться после долгой ходьбы Антонио.

Хегард все еще находился не с ними.

— А все же странный этот лес, птицы не поют, зверья почти нет. Хотя я не прав, сычи подают голос, красота.

— Это вблизи болот все мертво, там, где живут ведьмы, а здесь же их нет, так что все нормально, в противном случае охотников здесь не было бы.

— Видишь вдали лагерь, свет костров? Осталось совсем немного, — указал рукой Торен, проговорив хриплым голосом.

— Отлично, надеюсь, мы дойдем туда, — обнадеживающе сказал антимаг.

Впереди виднелось поле, а за ним, словно десятки светлячков, — факелы и костры освещали лагерь. Вдали за склоном горы вырисовывались очертания города.

Оставив за собой жуткую чащу, они вышли на поле, окруженное мрачным лесом. Луна освещала колоски пшеницы, которые они примяли, усевшись отдохнуть.

— Если мы останемся живы, то будет не лишним, поблагодарить Господа, — заметил Антонио.

— Это точно, и будет что рассказать на Малахии.

— А также не мешало бы выдрать одной змее глаза.

— Ты про Милатресс? — рассмеялся Торен.

— Я про Асподель, — с ненавистью проговорил антимаг.

— Чем тебе советница не угодила?

— Давай переведем дух, потом расскажу.

Антонио снял повязку с ноги Торена и вновь перемотал рану. Старый инквизитор все время смотрел в сторону леса, он переживал за Хегарда и опасался, что ведьма, убив его, пойдет по кровавому следу.

Внезапно в полутьме появился с трудом различимый силуэт. Мужчины с трепетом устремили взгляды на него. Антонио не понимал что делать. Больше всего он боялся увидеть Милатресс, встреча с которой означала бы смерть.

Страх не покидал их даже на мгновение.

— Это я, — донесся знакомый голос. — Ну, ведьма, похоже, оставила нас, так что восславим Господа, мы живы.

В этот самый миг позади Хегарда Антонио увидел вторую фигуру.

— Беги! Она позади тебя! — завопил мужчина.

— Я ее тоже вижу! — закричал Торен, поднимаясь на ноги.

Хегард подбежал к ним.

— Что будем делать?

— Торен, уходи в сторону лагеря, а нам нужно убедиться, что это действительно ведьма, а не простой путник.

— Нет, парни, если уходить, то только вместе, простые путники не ходят по ночам проклятыми дорогами.

— Логично! — рассмеялся Антимаг, пытаясь скрыть страх.

— Антонио, ведьма нас обходит! Видишь, она крадется по пшенице!

— Это не Милатресс.

— А кто? — удивился Антонио.

— Полуночница, — с трепетом в голосе ответил Торен. — Нужно бежать, пока к нам не подошла.

— К счастью, она очень далеко, отходим, лагерь уже близко.

Инквизиторы быстрым шагом поспешили в сторону охотников, они все время оглядывались по сторонам. Когда подошли ближе, узрели укрепленное частоколом поселение. На деревянных башнях стояли арбалетчики, суровыми взглядами взирая вниз.

— Ни шагу вперед! Кто идет? — раздался грозный голос.

— Мы путники, держим путь в Лортмунд, — обратился к постовому Хегард.

— Путники, говорите? Ночью по лесу ходят только ведьмы и зверье, да еще эти, монстры всякие.

— Мы как раз от колдуньи ноги только что унесли, пустите нас.

— Нет веры вам, отошли от стен, покуда болт не выпустил! — нервно рявкнул мужчина.

— Мы инквизиторы из ордена Малахии, только попробуй выпустить болт, и ваше поселение смешают с дерьмом флавийские рыцари, — пригрозил Торен.

— Что инквизиция забыла в этих местах?

— Действительно, — рассмеялся Антонио. — Мы здесь ведьм вообще-то ловим. Темноречье — это их дом.

— У вас грамота есть о том, что вы из ордена?

— Грамота есть, только я сомневаюсь, что кто-то из вас читать умеет, — съехидничал Торен. Он так лихо оскорблял охотников, что позабыл об ожогах. Боль как рукой сняло.

— Ладно, проходите, только не балуйте, — часовой угрожающе сжал арбалет. — Бумагу покажите парню на входе, он учился в церковной школе, буквы понимает.

Постовой отворил ворота, и инквизиторы вошли внутрь.

Там стояли одноэтажные деревянные строения и палатки. В центре находился костер, вокруг которого были разбросаны вещи, мешки с припасами, убитая дичь. Там сидели охотники, травили байки и напевали флавийские песни.

Едва заметив приближающихся инквизиторов, один из них стукнул второго по спине и прошептал:

— Давай свою про церковников!

Мужчина ухмыльнулся и запел во все горло:

— Ведьма зелий напилась,

В поднебесье унеслась,

С неба сыплются проклятья,

Началось теперь ненастье.

Грозы, вихри, ураганы,

Среди лета снег, бураны.

Наглой ведьме нипочем,

Хоть руби ее мечом.

Инквизитор спит в трактире,

А его рубаха в жире,

Он и усом не ведет,

Скоро смерть к нему придет.

— Такс, — раздался суровый голос Торена. — Что тут за песенки про ведьм, про инквизицию, на костер захотели?

— Да это он шутит! — сказал первый охотник.

Второй же сразу прекратил пение и опустил глаза, едва заметив недовольные взгляды служителей божьих.

— Присаживайтесь, у нас тут весело.

Путники подсели к ним, расположившись на бревне у костра.

— Надо же, святые помидоры, кого я вижу, инквизиция! — взглянув на антимагов, проговорил еще один охотник. — Каким ветром вас сюда занесло?

— Попутным. Мы сражались с ведьмой, а теперь хотелось бы попросить у вас кров до утра.

— С ведьмой, говорите? — с подозрением спросил мужчина, в его глазах возник страх, а голос задрожал.

— Да, но, слава Богу, нам удалось сбежать. Нам нужно поспать. Можно? — антимаг разглядывал медальон, что висел на груди у мужчины. Он выглядел так, словно был создан из клыка дракона, но если тому удалось победить его, то перед ними действительно умелый воин.

— Я надеюсь, вы не привели ее сюда?

— Нет. Так что насчет ночлега? Не откажете старому инквизитору и его друзьям? — вмешался в разговор Торен.

Охотник с облегчением вздохнул, но на всякий случай огляделся по сторонам.

— Чего ж нет? Я здесь главный, все вопросы решаются через меня. Поговаривают, что в церковной казне золота больше, чем у флавийской короны, — ухмыляясь, ответил охотник.

— Намек понял, — сказал Антонио, сунув руку в карман. Он достал из кошеля золотую монету.

— Ну, это за кров, а за охрану еще столько же. Мои парни не спят, берегут ваши монашеские головы, ты же сам говорил, что ведьма по лесу шастает, а это риск, — хитро улыбнулся главный.

— Вот зараза, ладно, держи, — прошептал он. — Теперь показывай место для сна.

— Вы правильно поступили, что обратились именно ко мне. За стенами колдунья, а здесь безопасность. Лучше спать в охотничьем поселении, чем в лесу, верно говорю? — повторил мысль главарь.

Он встал с дряхлого пня и подошел к небольшому домику, инквизиторы двинули за ним и вошли внутрь.

— Ну, вот здесь спите, эта лачуга ваша.

Охотник вышел, за ним захлопнулась дверь. Хегард тут же упал на кровать, силы окончательно покинули его.

— Торен, как нога? — заботливо спросил антимаг.

— Плохо, но завтра будем в городе, обращусь к лекарю, пока что потерплю.

— Как знаешь, друг, да поможем тебе Господь!

Служители божьи устало расположились на кроватях, и, закрыв глаза, уснули.

Ни крики пьяных охотников, ни вой волков, ни смех полуночницы вдали не могли их разбудить. Все спали без задних ног.

— Антонио, — послышался голос во сне. Он оказался ему знаком. Протерев глаза, антимаг увидел перед собой ту ведьму. Все было будто наяву, она стояла в черном одеянии. Конусообразная шляпа украшала ее голову. Женщина держала в руке клочок обожженной бумаги. Позади нее он разглядел несколько силуэтов. Они были одеты так же.

— Кто ты такая, что смеешь лезть в мой сон?

— Ты же знаешь, кто я такая. Владычица Темноречья и хозяйка леса, в котором ты так сладко спишь. И лишь по моей воле твоя жалкая жизнь до сих пор не оборвалась, — она с ухмылкой смотрела на бумагу. — Смотрите-ка, девки!

Ведьма стала читать текст: «Регрейн Милатресс, тысяча сто семьдесят девятого года рождения, подозревается в совершении преступлений против народа Флавии и королевской власти. А именно в колдовстве, организации ковена, захвате земель Темноречья. Также обвиняется массовых убийствах. Ее необходимо арестовать немедленно и доставить на суд».

Она рассмеялась, женщины и девушки, стоявшие вокруг, последовав ее примеру, захохотали. Ужасные звуки наполнили его уши. Он ухватился за голову и упал.

Антонио стоял на коленях, словно вкопанный. Он понимал, что это кошмар, но ничего не мог сделать. Возникало ощущение, будто колдунья не давала ему проснуться, как бы он ни пытался.

Злобно улыбнувшись, Милатресс испепелила бумагу, после чего сказала:

— Нет документа, нет оснований для ареста.

Мужчина открыл глаза, холодный пот стекал по шее. Опустив руку в сумку в поисках документа, но обнаружил лишь пепел. Антимаг осознал, что это был не совсем сон, а скорее видение. Его тело ужасно ломило, клонило на боковую, но уснуть он больше не рискнул.

Утренний ветер пробежался по лесу, задувая в отверстия старой лачуги.

Инквизитор приподнялся и, взглянув через старое, покрытое паутиной окно, понял, что наступает рассвет, а с ним рассеивается и вся тьма, даже та, что приходит во снах.

Глава первая: Да здраствует новый мир

С самого детства он воспитывался в христианском кругу, его отец был католическим пастором, но так сложилось, что когда Антонио вырос, то покинул церковь и ушел, как говорится, в мир. Девушки, деньги, разгульная жизнь.

Его отец пропал, и многие годы от него не было вестей, но однажды вечером Антонио пришло письмо из Ватикана, его позвал туда старый друг отца. Он обещал многое рассказать.

Ватикан, 2021 год

Он торопясь шел по величественному залу собора Святого Петра, его ботинки стучали по каменному полу под звуки богослужения. Мужчина вышел в центр. Где-то наверху били колокола. По обе стороны от него на церковных скамьях сидели монахи, слушая напутствие святого отца.

Антонио сел на свободное место и стал ждать. Проповедь длилась долго, как обычно: о Божьей милости, мире и любви. Он слышал это уже множество раз, поэтому все время посматривал на часы, которые высекли в стене еще во времена, когда инквизиция гонялась за ведьмами по мрачным дорогам средневековой Европы.

Время шло крайне неторопливо, и вот спустя час служение окончилось.

Монахи принялись друг друга благословлять рукопожатиями, после чего поспешно разбежались по церковным делам.

— Как тебе проповедь? — спросил священник, приблизившись к Антонио.

— Как всегда, на высоте, — улыбнулся он, сделав вид, будто ему было интересно.

— Я рад, что мое слово коснулось твоего сердца.

— Да… точно. Теперь, пожалуй, стоит перейти к делу. Вы ведь позвали меня не для того чтобы обсудить качество вашей проповеди? Что там по поводу отца?

— Ах да, отец, — ухмыльнулся собеседник.

— Да, мой отец. Что вам известно? — настоял Антонио.

— Это было давно. Конклав и капитул приняли решение отправить его в Дейворт.

— Где это? — с изумлением в голосе спросил мужчина.

Ему сперва показалось, будто он никогда ранее не слышал этого названия, но вдруг в памяти воскрес тот день, когда он, будучи маленьким мальчиком, читал с отцом древние свитки. Именно в них и говорилось о Дейворте. Антонио хорошо знал географию, поэтому слова настоятеля стали для него откровением. Он понимал: это место где-то есть, но где именно, так и не смог понять.

— Это в ином мире.

— Мне не послышалось? — Антонио удивленно взглянул на собеседника. — В ином мире?

— Именно, — закашлялся тот. — Поэтому, если ты хочешь увидеть отца, тебе прямая дорога именно туда.

— Но для чего? Что это вообще за место? И зачем вы его туда отправили?! — недоумевал Антонио. — И с чего это вдруг я должен туда отправиться? Вот с чего?

— Ты хочешь пойти против воли Божьей? — повысил голос пастор. — Сегодня в Дейворте происходят события, похожие на те, что были в средние века здесь, в Европе. Ведьмы заполонили тот мир, ему нужен спаситель.

— Я?! Спаситель?! Да вы, наверное, смеетесь.

— Ты один из тех, кто способен не только убить ведьму, но и поглотить ее темную душу. Навсегда вернуть в чертоги Фароуса. Таких, как ты, набирают из детей служителей, это особая честь — стать антимагом.

— С чего вдруг церковь помогает обитателям совершенно чужих миров? Что вообще за бред? Я и не думал, что они существуют.

Для него как для человека, который давно отошел от службы Божией, было смешно это слышать. Он не понимал, про какие миры и какую магию ему пытается впарить этот немолодой священник.

— Ты плохо читал Библию. Каждый новый мир — это иная планета, где-то за тысячи световых лет живут другие цивилизации, которые существуют параллельно с нами. И это не шутки, даже ученые это доказали, только попасть туда на космическом корабле пока невозможно, но, используя силу слова Божьего, это реально. Отвечу и на второй твой вопрос.

— Потрудитесь, — съязвил Антонио.

— На той планете живут такие же люди, как и мы с тобой, они веруют в слово Божие и сражаются за него.

— Один вопрос: какими ветрами туда занесло Библию?

— Иди за мной, я все объясню.

Антонио последовал за мужчиной по широкому коридору. Каждый шаг отдавался эхом, отбивался от стен и тут же возвращался. Гость любовался церковной архитектурой и вспоминал проведенные здесь детские годы.

— Куда мы идем?

— В то место, откуда ты отправишься в Дейворт.

— Прямо сейчас? — в его голове затесался страх. Для чего ему туда отправляться, он до сих пор не мог понять. Ведь этот служитель Господа так толком и не объяснил, куда они дели его отца, которого он давно считал пропавшим без вести.

— Да, ты отправишься, чтобы доставить им святое письмо, оно способно сразить саму тьму, — с воодушевлением в голосе проговорил святой отец. В его глазах горел огонь, а на губах застыла хитрая улыбка. — Последние месяцы оттуда приходят дурные вести. На их храм начались нападки, а неподалеку обосновался злобный демон в облике летающего змея, или же попросту — дракона. Люди говорят, он был там всегда, но вот недавно что-то пробудило древнее зло. Демон стал нападать на монахов и паломников, которые стекаются со всего континента, чтобы добраться до святого храма.

— А что, Господь сам не в силах доставить свиток или же защитить этих несчастных? — ухмыльнулся Антонио.

— Не богохульствуй, это может плохо кончиться, — строго сказал пастор.

— Мартин, я просто никогда не понимал, почему такие трудности он возлагает на наши хрупкие плечи, его могуществу ведь нет предела, но делают все простые служители.

Святой отец проигнорировал вопрос, он нажал на кнопку лифта и, дождавшись открытия дверей, вошел в него, затем взглядом и жестом пригласил Антонио.

Лифт со скрипом дернулся вниз, с каждой секундой становилось все жарче. На лбах мужчин выступил горячий пот.

— Мы едем в ад? — с сарказмом спросил Антонио.

— Ты — да, я — нет, — рассмеялся Мартин. — То место, куда мы тебя отправим, не сильно отличается от преисподней, вполне возможно, так выглядит чистилище.

— И поэтому я должен отправиться в ад, чтобы спасти людей? Я так и не понял, как это связано с моим отцом? Можете объяснить?

— Мы — последний шанс спасти людей Дейворта, только сила Христа способна стать на пути у зла, остановив его полностью.

— Что в том послании?

— Скоро увидишь.

— А что с отцом? Вы обещали рассказать.

Мартин сделал вид, будто снова не услышал.

Когда они вышли из лифта, перед ними открылся большой зал с высокими потолками. Здесь трудились химики и оружейники, а богословы изучали различные религиозные тексты и найденные артефакты. Стоял шум, звенело в ушах, разговоры людей заполнили помещение. В самом центре виднелось какое-то устройство, что слегка напоминало портал из фэнтези-сериалов.

Вокруг него стояли погасшие свечи. Судя по всему, не так давно им пользовались. А по центру мелом был обведен круг.

— Ничего себе! Да тут целый подземный город! Никогда не думал, что под собором есть что-то подобное, — открыв рот от удивления, проговорил Антонио.

— Теперь знаешь, — хлопнул его по плечу Мартин, при этом ехидно улыбнувшись.

От величества помещения, узоров на стене захватывало дух. Антонио шел, восхищаясь всем увиденным.

— Готовься морально, скоро ты покинешь этот мир, — проговорил святой отец.

В голову Антонио закрались сомнения, он до конца не верил в происходящее, ему было сложно расстаться с этим миром, даже больно. Хотелось выйти на улицу, сесть в автомобиль и уехать домой, но что-то внутри словно заставляло идти дальше.

Покинуть мир навсегда — это будто умереть, больше никогда не ступить на эту землю, но ему так хотелось увидеть отца, которого он давно похоронил, что мужчина переступил через себя и смирился с этим.

— Когда я попаду туда, что в первую очередь мне нужно делать? — он пытался выяснить, что ждет его в том враждебном мире. Хотелось морально подготовиться, ведь даже от одной мысли об этом Антонио начинало трясти. Жуткий холод овладел его телом, несмотря на тепло, что исходило от печей и прочих таинственных устройств, за которыми вовсю трудились неизвестные ему люди.

— Портал, что перенесет тебя туда, непредсказуем, ты можешь выпасть даже в океан… Ха, это шутка, ну, вернее, так было раньше, твой отец оказался в океане, — оговорился Мартин. — Его выловили рыбаки неподалеку от Малахии.

— Отец вообще жив?

— Да, он жив, — утвердительно ответил пастор, затем осмотрелся по сторонам, пытаясь выяснить, никто ли не услышал.

— Что вы знаете?

Г

оворите, — грозным тоном приказал Антонио.

— Очень давно мы отправили его в Дейворт, он служит там в рядах инквизиторов, ты отправляешься как раз туда.

— Однажды весенним утром он просто пропал, все говорили мне, что не знают, куда он делся. Получается, вы врали? Ничего удивительного: христиане! — горько рассмеялся он.

— Как ты мог такое подумать? О судьбе твоего отца знал лишь капитул, я тогда в нем не состоял, это было двадцать лет назад.

— Но потом? Вы ведь уже пятый год состоите в нем!

— Ты больше и не спрашивал и вообще сбежал из церкви, подался к грешникам.

— Быть может, потому что мне и здесь соврали? — возмутился Антонио, недовольно скривив лицо.

— Если бы и спросил, тайны капитула нельзя разглашать, поэтому я все время молчал.

— Разумеется, прошло ведь пятнадцать лет на тот момент, а сейчас вообще двадцать. Отец, наверное, сильно постарел.

— Нет, люди, попавшие в другими миры, более не стареют.

— Правда? — улыбнулся он. — В таком случае хоть какие-то плюсы есть от этой поездки. Я смогу вернуться?

— Да, когда справишься с задачей и уничтожишь всех ведьм.

— То есть никогда?

— Все зависит только от тебя, вдруг тебе там понравится, — рассмеялся Мартин.

— А ты шутник. Ладно, — тяжело вздохнул Антонио. — Я готов отправиться.

— Постой. Вот, возьми, — Мартин достал из шкафчика свиток и передал его в руки Антонио. — Береги его как зеницу ока, ведьмы попытаются у тебя его отобрать, но ты должен добраться до Альнаира, прежде чем они доберутся до тебя.

— Альнаир? Это где?

— Это город, в котором находится штаб-квартира инквизиторов.

— Оружие мне выдадут?

— Оно тебе ни к чему, ты ведь не рыцарь, — хохотнул Мартин.

— Тогда приступим, — вдохнув и тут же выдохнув, сказал Антонио.

— Ты переживаешь? Дыхание у тебя тяжелое, это волнение, скоро все пройдет. Ты думаешь, я оставлю тебя без оружия? Да нет. Полагаю, я должен дать тебе в дорогу карту местности. Вооружившись знаниями, тебе удастся победить врага.

Мартин вновь засмеялся, после чего подошел к шкафчику, что стоял напротив.

— Смешно, то есть ведьмы, по-вашему, не знают местность?

— Шутить в такое суровое время необходимо, чтобы не сойти с ума.

— Это точно.

Пастор вытащил сверток из шкафа, и положил его перед Антонио.

— Все необходимое уже на столе: чеснок, святая вода, крест, серебряный кол и, самое главное, Библия.

— Смешно. Прям хеллоуинский набор для охоты на нежить, обожаю этот праздник, — пошутил Антонио.

— Это праздник сатаны! Поэтому не говори о нем больше в стенах этого храма, — выругался Мартин, с презрением взглянув на него.

Антонио стал складывать предметы в сумку, что лежала рядом на столе. Кроме всего прочего там лежала еще какая-то таинственная книга.

— А это что?

— Это книга поможет тебе понять тот мир, его правила, традиции и так далее. Краткий экскурс в историю. На континенте не так давно закончилась война. До сих пор по дорогам королевств рыскают бандиты и прочие подонки, но и они не самые страшные.

— А кто? Ведьмы?

— Не только. Повезет, если тебя выбросит на острове Малахия, ну, там, где расположен священный орден. Но не дай Бог попасть тебе в Дентрос, скверное место, край вампиров, оборотней, в его лесах кишат кровожадные монстры, — от одного упоминания об этом на коже святого отца появились мурашки. — Так что постарайся покинуть его до наступления ночи, если ты попадешь именно туда, но я буду молиться, чтобы Господь послал тебя туда, где безопаснее.

— Вы говорили, портал отправит меня туда. Но это ведь магия.

— Нет, наш портал основан на древних христианских свитках, с их помощью ангелы перемещают слуг Господа по мирам.

— Хорошо, а с кем мне придется сражаться?

— Присаживайся.

Антонио сел на скамью, черный экран, что висел перед ним, засиял.

На него вывелось изображение какой-то женщины с черными волосами и зловещим лицом.

— Это Гидрейнария, верховная владычица Фароуса. Долгие годы мы собирали на нее досье. Она и ее ведьмы являются предвестниками конца времен, мы должны этому помешать.

Все началось с тех самых пор, как юная Гидрейн, правительница всего Дейворта, получила волшебный меч. Но, желая абсолютной власти, владычица потеряла рассудок, стала рабой дьявола. С тех пор она является главным злом этих земель, но, кроме нее, этот мир хранит в себе и иную опасность. В дентросийских землях, как я уже говорил, правят вампиры, а именно — королева Энтерия.

Антонио, подперев голову рукой, внимательно слушал рассказ Мартина и разглядывал картинки, которые видел на экране, пытаясь понять, в каком клубе, он видел эту барышню.

— Народ, который ей подчиняется, языческий, они не признают Христа, а поклоняются древнему и темному богу Айкалатосу и более могущественному Дреймору, местному аналогу сатаны, — разъяснил Мартин. — Так что будь с ними осторожен, эти люди только с виду добродушные, но земли их прокляты, а, стало быть, и обитатели. Мы должны заняться этим Дреймором, который сотни лет одурманивает умы людей, заставляет ему поклоняться.

— Но если он живет так долго, может, он не такой уж и простой человек? — предположил Антонио.

— Вовсе нет. Он обыкновенный могущественный колдун, ну его! — скривился Мартин. — Слушай меня дальше. На западе от капитула расположен остров Демур. На руинах королевства Альсинар чародеи обустроили свою чертову коллегию, они не представляют для нас угрозу, но являются обладателями магии, ими займись в последнюю очередь.

— Думаю, к ним стоит заскочить как-нибудь. Я читал, что чародейки славятся своей красотой, к тому же, в отличие от ведьм, как ты уже сказал, они не представляют опасности для нас, — ухмыльнулся Антонио.

— Какие еще чародейки? Я тебе дам! Общаться с магами, а тем более с чародейками, не подобает воину Христа. Даже не вздумай! Единственный контакт с ведьмами может быть только во время допроса или перед казнью. Понял? — злостно проговорил кардинал.

— Да я же пошутил! — рассмеялся он.

— Таким не шутят, я тут серьезные вещи говорю.

Еще долго Мартин давал ему различные советы по выживанию в этом суровом мире.

— Теперь я понимаю, зачем мне приходилось учить странный язык Фароуса. Все для того, чтобы понимать здешних жителей.

— Да, ты давно был кандидатом на отправку, капитул избрал тебя с самого рождения и втайне готовил. Ладно, не будем медлить, отправляйся прямо сейчас, мы ждем от тебя добрых вестей.

— У нас будет связь?

— Да, не совсем обычная. Голуби, как известно, птицы Господа, так написано в Библии, они способны путешествовать между мирами и доставлять письма.

— В такой случае мне будет не так уж и одиноко.

— Вставай в круг, мы перенесем тебя в Дейворт, — указав рукой на портал, проговорил Мартин.

— Хорошо.

— Постой, — окликнул он, едва мужчина пересек круг.

Антонио набросил сумку на плечо, встал по центру.

— Да. Что еще?

— Едва не забыл, — сказал святой отец, передав какие-то бумаги.

— Это что?

— Твой документ. В том мире пускай и не существует паспортной системы, но некое подобие все же есть, точно такая же, как была в средние века.

Антонио его осмотрел, после чего возмутился:

— Хоть бы сделали по древней технологии, а то напечатали на принтере! Подозрительно будет.

— Ты думаешь, стражники или другие обитатели отсталых королевств знают, что такое принтер? Скажешь им, что ты из далеких земель, а там всем такие документы выдают. И все, тебе поверят, они глупы и очень суеверны.

— Хорошо, я попробую, прощай брат!

Вокруг него столпились монахи, Мартин вытащил из шкафа свиток и принялся читать на каких-то древних языках. Люди в рясах поддерживали его в молитвах.

Свет озарил Антонио, он на глазах стал растворяться. Последнее, что он услышал, это крик Мартина:

— Храни тебя Господь!

Мужчина отправился по каким-то сияющим тоннелям. Они казались бесконечными. Антонио кружил не хуже чем на американский горках. В голове было чувство, что он навсегда покидает родное место, отчего в душе творился невообразимый страх.

1221 год, Дейворт, Флавия

Его крутило из стороны в сторону, но в какой-то момент все прекратилось. Он выпал возле какой-то мрачной деревни прямо в лужу с грязью.

— Да, мое путешествие началось лучше некуда!

Он приподнялся, полностью испачканный в грязи, и осознал что наступила ночь, а он находится возле темного леса, из которого доносится вой волков.

В глазах по-прежнему все кружилось, тошнота подступала к горлу. Антонио пытался прийти в себя, осознать, куда именно его выкинуло.

Позади раздался чей-то крик, он взбодрил путешественника, заставил оглядеться по сторонам. Холодный ветер терзал его волосы, а лунный свет пробивался через кроны деревьев.

Вновь послышался крик, но на этот раз хриплый. Антонио взглянул туда и увидел старинную деревню на опушке леса. Она казалась опустевшей, на полях — никого, а в домах не горел свет.

Его испугал тот крик, мужчина осознал, что оказался в не самом завидном положении. Антонио снял сумку и достал из нее серебряный кол, повесил крест на грудь, а затем, собравшись с духом, выступил вперед. Крики усилились. Сияние света на мгновение ослепило его, будто шторм прошелся по телу, он словно был поражен электрическим током и почувствовал сильный страх.

Антонио осознал, что в этом мире не все так просто, ему хотелось обратно домой, но пути назад не было.

— Это что, магия? — он впал в ступор и не мог пошевелить даже пальцами.

Глава вторая: Ведьма в небе

Испуг сменился смелостью, мужчина ринулся вперед.

Он вбежав в центр деревни увидел там толпу народу.

— Ну наконец-то, — тихонько прошептал. В его сердце загорелся яркий луч надежды, страх понемногу стал угасать. Сейчас бы узнать у местных где он собственно находиться, переночевать иутром в путь.

Вокруг столпились люди, они с испугом в глазах смотрели вверх, их грязные лица и потертые белые рубахи, испачканные потом, отлично подходили под эпоху средневековья и были типичными для него.

Крестьяне в панике разбежались, едва ли в небе послышался странный гул, Антонио попытался обратиться к ним на итальянском, но никто не обращал на него внимания.

Взглянув на небо, он увидел, что над деревней прямо как в старой сказке, на метле кружила ведьма, она со смехом, стала бросать вниз бочонки с зажигательной смесью. Её сопровождали кровожадные нетопыри. Монстры были размером с огромную собаку, благодаря чему им с лёгкостью удавалось хватать людей и уносить с собой.

Он метался из стороны в сторону, пытаясь укрыться от ведьмы и её прислужников, как оказалось позже, деревню атаковала не одна ведьма. Десяток фурий замелькало в тусклом небе. Дома загорались словно спички, люди выбегали из охваченных пламенем зданий и тут же были подвержены нападением ведьм и нетопырей.

Их хватали и тут же уносили прочь.

Ужас сковывал Антонио, ему было трудно здраво мыслить, до конца осознать происходящее, для человека который в своей жизни ничего подобного не приходилось видеть, это стало настоящим шоком, он упал на землю, и стал молиться.

Стоя на коленях он кричал от ужаса.

Вокруг слышались вопли людей, возгласы ведьм.

— Детей в лес, — раздался голос одной из них. Они разговаривали на языке тьмы. Сам того не ведая, он изучал их будучи еще в Ватикане. Кроме того как оказалось он владел языками Дейворта. Капитул подготавливая кандидатов, еще до отправки в иные миры учит их языкам и прочим нужным вещам, но не говорит зачем.

С каждой секундой живых оставалось все меньше и меньше. Тела крестьян усеивали улицу.

Он более не поднимал взгляда в ужасе закрыл глаза.

Его бесконечно преследовала чувство, что он может расстаться с жизнью в любой момент, отчего становилось жутко. "Зачем я только согласился отправиться сюда" — промелькнула мысль.

В какой-то момент к его плечу кто-то прикоснулся, он открыл глаза и увидел красноволосую девушку, которая сжимая его вскричала: Собирайся, ты идешь с нами, моей госпоже нужны рабы.

— Ты не знаешь кто я, — ответил мужчина на понятном ей языке, после чего достал крест и стал молиться.

Ведьма в ужасе свалилась на пол и стала кричать, закрывая уши руками. Впереди он узрел, силуэт женщины в черном одеянии, колдунья шла горделивой походкой и кричала: Смертные, склоните свои колени передо мной, отныне я ваша новая госпожа. Милатресс Регрейн.

Он встал, схватился за крест, достал из сумки свиток, который должен был передать инквизиции и выйдя прямо перед ней, так чтобы она видела вскричал: Восстаньте против дьявола и он убежит от вас. Я не боюсь тебя ведьма, крест в моих руках и свиток вот мой аргумент.

В этот самый миг она с воплем растворилась. Остальные стали бежать. Красноволосая ведьма пыталась встать, но крест будто забрал все ее жизненные силы. Вдали заблестел рассвет, призванный силой свитка. В то же время с северной стороны, в деревню торопливым шагом вошли какие-то странные мужчины, большинство из которых имели красный волос.

— Кто это? И почему у них красные волосы? — обратился он в какому-то крестьянину, который перематывал ногу своему товарищу.

— А это, слава Богу они пришли. Они называют себя фридгарами, — это рыцари Фиаморта, прирожденные и искусные охотники на ведьм.

— Отличные новости, я думал что погибну, — проговорил мужчина, после чего обратился к охотникам. — Вот ведьма, она пала от силы креста.

Прибывшие воины окружили красную ведьму, которая едва заметно лежала в вязкой грязи.

— Она похоже из наших, — сказал кто-то из красноволосых.

— Нет, — возразил мужчина со шрамом на лице. — Наши сестры не сражаться в рядах ведьм, схватите ее и в темницу. Отряд из восьми человек рассредоточились по деревне. Испуганные жители стали выходить из своих домом, и других укрытий. Дома что пылали, тут же были потушены. Из ведер щедро лилась вода.

Антонио подошел к одному из красноволосых и сказал: Кто из вас Фиаморт?

— Вон тот мужчина, что его лицо украшает шрам, видишь? — указал он на толпу красноволосых рыцарей.

— Да, спасибо, — мужчина говорил медленно пытаясь привыкнуть к новому языку, он его знал, но никогда не общался на нем. Антонио подошел к Фиаморту и стал говорить: Как же вы вовремя пришли.

— Рад был помочь, ведьмы настоящая напасть и проклятье этих земель.

— Вы инквизиторы?

— Нет, вовсе нет, мы охотники, — ответил он, подозрительно смотря на мужчину в странной одежде.

— А есть разница?

— Да, она заключается в том, что они пытают бедных деревенских девушек, а мы идем по следу реальных ведьм, — ухмыльнулся Фиаморт. — Если тебе нужны церковники, то милости просим в Альнаир.

Вокруг них бродили рыцари, с ужасом разглядывая изуродованные крестьянские тела. Местные жители растаскивали завалы, и трупы павших односельчан, также подсчитывали убытки.

— Много они унесли, даже страшно представить, что с этими людьми теперь, — раздался душераздирающий голос какого-то крестьянина.

Из-за всех сторон доносились крики людей, которые оплакивали своих родных.

— Где я сейчас? Я просто слегка заблудился. — сказал Антонио, обращаясь к красноволосому.

— Это место зовётся: Лунная поляна, безопаснее всего будет отправиться на север в Марбург.

— Вот как, прям как в Германии, — проговорил он и тут же на него накатили воспоминания о том мире в который ему не суждено больше вернуться.

— Где? Впервые слышу это название, — Фиаморт был удивлен.

— Я просто из далеких земель.

— Чужаков мы не гоним, если они приходят с миром, а вот если с мечом, то мы все показали четыре года назад, разбив Центароновскую армию и уничтожив ее императора.

— Вы убили императора?

— Да, это сделала лично моя жена.

— Надо же, как интересно, — Антонио удивлялся каждому мгновению проведенному в этом мире.

Будто он оказался в детской сказке, о которой ему в детстве читала мать.

— Так вот если тебе нужны дядьки в красных костюмах и с крестом, лучше тебе отправиться в столицу Флавии, скоро сюда войдет регулярная армия, а мы отправимся вместе с ведьмой в Марбург, если хочешь можешь пойти с нами. Оттуда если нанять извозчика, он с радостью подвезет тебя до Фьордена, а дальше отправишься кораблем.

— У меня нету денег, от слова совсем.

— Ты путешествуешь и без денег? Ну ты даешь, — удивился Фиаморт. — Ладно, в таком случае тебе стоит идти туда, — указав рукой, сказал Фиаморт.

— Есть другой путь, желательно бесплатный.

— Да есть, но он очень долгий. Как пройдешь горы Айваракс, заночуй в Денкере, с приходом ночи страшись леса, в нем обитают кровожадные твари. Однажды я едва ли не пал от их рук. И также в тех землях не говори о своей причастности к инквизиции, в противном случае тебя просто убьют. В том краю обитает зло. У тебя карта есть?

— Да, вот она, — Антонио разложил ее на стол, стоящих посреди улицы, вероятно это была торговая лавка, ведь на ней еще осталось мясо и кровь.

Фиаморт показал его местоположение и то куда ему нужно идти.

— Какая удивительная карта, бумага странная, да и слишком она красочная, никогда раньше таких не видел.

— Это работы Ватиканских умельцев.

— Вот опять ты меня запутал, что за странные слова? Эх ладно чужестранец доброго пути тебе, — проговорил Фиаморт.

Антонио вышел из деревни, и отправился в сторону гор. Его переполняли странные чувства, новый мир не сулил ничего хорошего, страх здесь царил на каждом шагу, отчего ему было не по себе всю дорогу. Он шел среди разоренных деревень, которых не обошло внимание ведьм. Выжженные поля, разрушенные здания, тела и скелеты. Брошенные телеги при дороге. Распятые на крестах путники.

Тела которых сопровождали почти весь его путь.

Чем ближе он был к Дентросу, тем больше предупреждающих факторов было. Вскоре он вошел в мрачный лес, который был зловещим даже днем. Ему казалось будто с каждого угла на него кто-то смотрел, дороги были пусты. Он осознавал что скоро окажется посреди мрачного леса, и корил себя, за то что не переночевал где-то в другом месте, хотя денег он не имел от слова совсем, хотелось пить и есть.

В какой-то момент, когда уже почти стемнело, позади раздался скрип и ржание коней. Он резко обернувшись увидел мужчину на телеге, которая была запряжена двумя лошадьми. Пузатый мужик с ухмылкой стал рассматривать необычную одежду странника, пытаясь вспомнить, где он мог ее видеть, возможно в сновидениях.

— Жить надоело? — послышался голос путника. Эти слова насторожили его.

— Нет, а что? — с подозрением спросил Антонио, сжимая в кармане серебряный кол.

— Один среди леса, ты вообще знаешь, что происходит здесь по ночам? Ану, быстро в телегу, довезу тебя до города.

Он поднялся на нее и они стали ехать.

— Спасибо, я не успел добраться до города. Слава Богу, что вы встретились мне. Что вообще здесь происходит? Я шел при дороге везде тела, сгоревшие дерев Дентрос находиться на грани войны с Флавией. Их власти подозревают за нападениями на караваны, и деревни, они думают, что за этим стоит ни кто иной, как королева Энтерия.

В голове вспомнилось это имя. Антонио слышал его во время презентации в Ватикане, и помнил слова Мартина, что не стоит посещать земли что зовутся Дентросом.

— Тебе вообще куда?

— В Денкер полагаю, ночевать правда придётся на улице, зато за городскими стенами.

— Так пошли ко мне, моя жена тебя накормит, также выделим кровать.

— А это удобно? Я ведь не смогу с вами рассчитаться.

— Я спас тебя в темном лесу, видишь их?

Антонио оглянулся и увидел сияющие глаза во мраке, они пронзали его взглядом, притаившись при дороге. Вдали послышался голодный рев, похоже они упустили свою жертву.

— Кто это? — с ужасом спросил мужчина. Он все еще не мой привыкнуть к ужасам этого мира. Он сразу же был брошен в пучину событий, которые повергли его в шок.

— Местные твари, выродками их зовут. Я тебя спас от них, поэтому не оставлю тебя и на улицу.

— Благодарю!

Телега торопливо заехала за городские ворота, сразу же после этого пробил звон на городской башне.

— Что это? Почему он звенит? — испуганно спросил с испугом в голосе Антонио, он знал, что звон колокола является предвестником бед.

— На ночь ворота закрываются, этот звук сигнализирует, о том до закрытия ворот осталось полчаса.

— Интересно, — вдумчиво проговорил Антонио, спрыгнув с телеги. Оглянувшись он увидел мрачный замок вдали за каменными домами. Как вдруг ее самой высокой башни коснулась молния, с грохотом освещая небо. — Вот это да, невероятно.

Дух Антонио перехватило, он открыв рот смотрел, покуда его не хлопнул по плечу мужчина.

— Пошли в мой дом, — указал он прямо на дверь.

— Жена я дома, — продолжил говорить мужик, войдя внутрь.

— Живой, слава Айкалатосу, я ж переживать стала, ночь на дворе, а ты не вернулся, — проговорила она, обняв мужа. — А это кто?

— Нашел его в лесу, едва ли я подъехал, под светом луны появились они, жуткие выродки.

— Вот страх то какой, старайся больше не ездить по вечерам.

— Ладно тебе, все же обошлось.

— Но все же, — проговорила жена.

— Проходи, садись за стол, — сказал он указав на стол.

Антонио принял приглашение и сел напротив него.

— Кто ты такой? Куда держишь путь?

— Зовут меня Антонио Дорадос, я направляюсь в Фьорден.

— В Эльсильдор значит? Эх скверный это народец, — выругался он, в его голосе послышалось недовольство. — Будь осторожен! Меня кстати Больдо зовут, а ее Митика.

— А что с ним не так?

— Долгие годы мы в напряженных отношениях, стычки на границе не редкость, вот только бы до войны не дошло, — со страхом проговорил он.

Женщина подошла к мужчинам, в руках она держала казан с кашей. Сжимая его в полотенце, поставила его на стол и стала разливать по глиняным тарелкам.

— Мы люди бедные, но чем богаты тем и угощаем.

— Ничего страшного, спасибо вам за кров и еду, мне сейчас любая помощь будет кстати, — проговорил он, после чего взял в руки деревянную ложку.

— А что железной нету?

— Прости друг, мы ни графская чета, чтобы есть с железных, золотой, серебряных ложек, мы люди простые.

— Простите, — ответил Антонио и принял мешать ложкой кашу. На запах она была не плохой, но явно чего-то не хватало.

Антонио в первую очередь обратил внимание на скудность ужина, он привык есть от пуза, и даже во время поста не голодал, а тут тарелка каши и кусок хлеба. К тому же еда была довольно пресной, без так знакомых специй, соли, приправы, про мясо вообще можно было забыть, его горожане ели вообще по особым праздникам.

Встав из-за стола, он устало отправился наверх. Митика подготовила место для ночлега, кожаная простыня и солома под спиной, стало для Антонио настоящим откровением. Он привык спать на мягкой постели, а тут такое великолепие, к тому же жуткий холод, и ветер который просачивался через тонкие стены давал о себе знать.

"Да как они здесь живут?" — подумал он. Антонио долго крутился и много думал пытаясь заснуть. И все же сумел закрыть глаза, но насладится отдыхом ему так и не удалось.

Глава третья: Музыка крови

Его сновидения были ужасными, первая ночь в новом мире сопровождалась кошмарами, будто он был схвачен ведьмами, которые проводили на нем свои темные обряды, кусали его, пили кровь. Они вонзали меч в его грудь, рвали его плоть, и волосы. Ему хотелось закричать, но не мог, и лишь приглушенно мычал. Антонио понимал все это сон, но от этого легче не становилось, страх поглощал его. Он слышал ужасные голоса, ведьминские песни и видел, как лилась его кровь.

Как только яркое солнце коснулось своими лучами, крон деревьев, он открыл свои глаза, проснулся в холодном поту.

Ночь не прошла бесследно, потертая спина, отпечатки от соломы, покраснения. Он чесался словно дворовая собака. В голове мелькала мысль, неужели я на это согласился: Во имя Господа, верните меня обратно!

Жутко хотелось домой. Он вышел из комнаты и спустился вниз.

— О проснулся. Как спалось?

— Да хуже некуда, кошмары мучили меня и холод.

— Это нормально, в этом регионе так всегда, на протяжении десятков лет люди видят страшные сны, примерно раз в неделю они посещают каждого.

— Почему так? — присев за стол, спросил Антонио.

— Я не знаю, думаю к этому причастна наша темная королева, ей нужны силы чтобы колдовать, вот и вытаскивает их из своего же народа.

— Энтерия?

— Она самая, ладно что мы о плохом? Я вот думаю, может прикупить у тебя твой новомодный плащ, никогда таких не видел.

— Даже не знаю.

— Соглашайся, дам тридцать валенов, и свои шмотки. Я их стирал если что.

— Хорошо, деньги мне нужны, — согласился Антонио. Он взял вещи, и зайду в пустую комнату принялся надевать портки да рубаху. Мужчина и раньше планировал избавиться от современного плаща, одеться так сказать по средневековому. Закончив переодевание, он принюхался и понял, что от рубахи и портков чем-то воняет, то ли алкоголем, то ли блевотиной.

— Ну вот покупка превзошла все ожидания.

Выйдя из комнаты мужчина тут же заметил на себе пронзительный взор хозяина дома.

— Вот настоящий красавец.

— Вот твой товар, — проговорил с ухмылкой, отдав ему плащ.

— А за плащ спасибо, он действительно качественный, будто его сделали с помощью какой-то магии, я смотрю на него и мне кажется, будто не из нашего мира это изделие.

— Так и есть, — рассмеялся Антонио, проговорив будто в шутку.

— Вот твои деньги, держи, ровно тридцать монет, должно хватить на дорогу.

Попрощавшись с мужчиной и его женой, он направил свои ноги в здешнюю таверну, но не для того, чтобы напиться от горя и умереть. Он планировал разузнать здешние новости, и просто понять что ему делать дальше. По понятным причинам, таверна была самым популярным и посещаемым местом в городе. Там собирались пропойцы разных мастей: рыцари, торговцы, колдуны, ведьмы, все не прочь были дернуть дентросийского хмеля. Внутри как обычно было шумно, он сел за стол и стал разглядывать все вокруг. Рядом с ним мужики играли в карты, все без исключения потягивали из стакана и оставляли здесь кровно заработанные. В какой-то момент среди прочего он увидел сидящею в углу женщину. ее скрывал капюшон из под которого виднелся седой волос. Хотя лицо на удивление было весьма молодо. Антонио понимал, этот мир другой, но не мог привыкнуть к красноволосым мужчинам, в его мире такие мужчины не пользовались уважением, те кто красил волосы, а здесь это считались настоящими рыцарями, сражающимися со злом. Седые ведьмы с молодым лицом, он быстро перестал этому удивляться, так же его не страшили, сияющие глаза среди ночного леса, для этого мира, они давно стали нормой, поэтому пора привыкнуть и ему.

— Что это за странная женщина в черном? — спросил он у сидящего рядом завсегдатая.

— С седыми волосами? Ее зовут Гайвора, говорят давным-давно она была королевой Флавии, пока ее не свергли, сейчас эта ведьма прислуживает правительнице нашей Энтерии, красное солнышко, королеве Дентроса.

Его удивило, что ведьма вот так нагло сидела среди простых людей и пила с ними эль. Для него это было дикостью. Он считал что нормальным людям нету места в обществе ведьм.

— Слушай парень, ты знаешь кто бы мог меня отвести до Эльсидора?

— За двадцать валенов кто угодно, другой вопрос, готов ли ты вывалить на стол такую сумму.

— На стол нет, а вот в карман извозчика запросто, — с задором в голосе проговорил мужчина.

— Ну если так, то через час встречаемся у городских ворот, я с радостью доставлю тебя, только деньги вперед.

— Думаешь меня провести? Деньги получишь как только я окажусь в телеги и то половину, когда достигну Фьордена получишь еще десятку.

— Это к сожалению не получиться, они чужаков не особо пускают, телега точно не проедет, за границей как-нибудь пешком дойдешь.

— Что ж ладно, так и быть, получишь вторую часть, как только достигнем границы, — сказал Антонио. Он услышал звук скрипки, на которой играла молодая девушка, лицо которой имело бледный вампирский оттенок. Он расслабился и стал наслаждаться музыкой.

— Я пойду запрягать телегу, встретимся через час, — проговорил мужчина, после чего вышел из таверны.

А тем временем молодые барды задорно напевали песню: Кровь твоя кровушка, когда выпью я ее будешь как коровушка.

Музыка усиливала воздействие на Антонио и в какой-то момент он уснул. В глазах было темно, лишь чувствовалось чье-то прикосновение будто могильный холод пробежал по телу. Немного позже открыв глаза мужчина почувствовал острую боль в районе шеи, все посетители и трактирщик также спали сном. Все постепенно стали приходить в себя. Он не понимал что это было, и лишь трогал шею, с которой капала кровь, заливая светлую рубаху.

— Что это было, — спросил он, положив руку на плече мужику сидящему рядом.

— Похоже опять кровопийцы развлекаются.

— В каком смысле, — ужасом спросил он, касаясь собственной шеи.

— Порой когда выпить охота, они приходят в таверну, но алкоголь их не интересуют, они берут скрипку и с помощью музыки погружают всех в сон, а потом пьют нашу кровь.

— Вампиры? Проклятые создания, дети ночи, они существуют?

— Ты будто не из этого мира, они существуют давно и столетиями правят этим королевством.

Антонио слушая рассказы пропойцы, поспешно достал из сумки флакон со святой водой и принялся обрабатывать рану. Кровь вокруг нее зашипела, словно изгоняя нечистое. Рана вскоре затянулась словно и не было ее.

— Во как, можно и мне такую воду? — раздался голос мужчины, который также стал жертвой этих тварей.

— Да, я обработаю тебе рану, — сказал он и приступил к делу.

— Ты маг или лекарь?

— Нет, я простой человек, который знаком с наукой.

— Спасибо, будем надеяться, что зараза не коснётся наших тел, жить вечно наверное хорошо, но становится вампиром я не собираюсь.

— Да, остается только молиться.

— Айкалатосу?

— Хоть Айкалатосу, а лучше Иисусу Христу, — прошептал он.

— Потише, здесь за такое могут повесить, любая религия кроме поклонения Айкалатосу вне закона.

— Спасибо что предупредил, — проговорил Антонио и едва пошатываясь покинул таверну, после чего направился к городским воротам.

Глава четвертая: Врата Денданол

Он шагал едва было сил. В глазах мутнело и хотелось спать, а в голове мешались мысли, мужчина не понимал что происходить. Вокруг ходили люди, что-то говорили, но он не слышал их. Антонио присел на лавку, чтобы передохнуть и прийти в себя.

— Укус вампира не прошел бесследно? — послышался голос пропойцы, это был тот старикан из таверны, он подсел к мужчине на скамью.

— Да, в глазах плывет, хоть бы вампиризм не подхватить.

— Это вряд-ли, чтобы обратиться, нужно долгий процесс посвящение, кусают адептов десятки раз, прежде, чем душа покидает их тело.

— Откуда тебе это известно? — спросил Антонио. Он отвлекся от укуса, увлекшись разговором и ему стало становиться лучше.

— Я в Дентросе живу с тех пор как мать родила меня на свет, — почесав ухо он рассмеялся. — Здесь о вампирах знает каждая собака, эти твари только что перекусали пол таверны, а ты помог мне очиститься от этой заразы своей волшебной водой, ты забыл что-ли?

— Слабость, спать хочу, плохо мне.

— Что совсем? На выпей водички, — протянул он флягу с водой.

— Сейчас уже лучше, но все же, я собрался в путь, но в таком состоянии вряд-ли получиться, а я извозчика уже нашел, — сказал он, после чего принялся пить воду. Она была горькая, и невероятно противная.

— Ну что стало лучше?

Антонио утвердительно кивнул.

— Вроде бы отпускает, посмотрим что будет дальше.

Жизненные силы стали потихоньку возвращаться в его тело.

— Хорошо-хорошо, сейчас все пройдет, это были адепты, они ходят по тавернам и пьют людскую кровь сила их слаба, обычно эффекты проходят через пару часов.

— Вампиры-Адепты? Как ты определил?

— Все просто, у более опытных вампиров есть свои мароны в подвалах.

— Кто такие мароны? — удивленно прошептала Антонио.

— Это рабы вампирские, источник крови, за хорошего марона на центральном рынке Дентроса, дают 500 валенов.

— То есть они вот так средь белого дня с вампирами торгуют? — он облокотился об старую лавку, она заскрипела под его весом.

— Ты что с луны упал? Или не из этого мира? — рассмеялся мужчина. — Вампиры бояться солнца, оно жжет их кожу, не убивает, но доставляет неудобства.

— Получается я тоже вампир? — задумчиво прошептал мужчина.

— Ха, с чего это вдруг? — с подозрением и одновременно насмешкой посмотрел на него пропойца.

— Я тоже солнце ненавижу, как наступит лето, в общем ты меня понимаешь. Жуткая жара, пот.

— Да, жара, чтоб ее, все огурцы сожгла в этом году, ладно тебе хоть лучше? — уточнил он посмотрев на бледное лицо Антонио.

— Да, твоя вода прям целебная, спасибо.

— Это не вода, а ослиная урина, не знаешь что это такое? Мой хозяин говорит что это полезная жидкость.

Антонио едва не стошнило, он скривил лицо, осознав что он выпил. В голове путались мысли, он пытался вспомнить какая она была на вкус, отчего становилось еще противнее. Он понял она была горька. Посмотрев на испуганное лицо мужчины он ответил: Урина это мед сваренный по особому флавийскому рецепту.

— А да? Я думал это ослиная моча.

— Да, это ослиная, моча, а теперь скажи ублюдок, зачем ты меня ею напоил.

Антонио словно встрезвился, его больше не волновал укус, ему хотелось набить морду своему собеседнику. Он схватил его за горло.

— Я вижу ты идешь на поправку, — рассмеялся он.

— Ты чего смеешься? — недоумевая и тоже смеясь спросил Антонио.

— Лекарь Рикс, говорит, чтобы у человека не болел живот, нужно чтобы заболела голова.

— Что? — не понимая его слов, спросил Антонио.

— Укус на шеи тебя беспокоил, но потом ты понял что я напоил тебя уриной, ты перестал думать о рану и боль прошла. Тебе стало хорошо, ты как чувствуешь себя нормально?

— Не очень, я напился, сам знаешь чего.

— А что если я скажу тебе что это обычная горькая полынь, тебе станет лучше?

— Правда? — рассмеялся Антонио.

— Да, развел тебя как ребенка, ты помог мне прочистить рану, я отплатил той же монетой.

— Ты гений, — вскричал мужчина, пожав по плечу пропойцу.

— Ладно друг, тебе пора, вон извозчик, — указал он рукой на повозку, которая неторопливо подъезжала к городским воротам.

Попрощавшись с мужчиной он отправился к кучеру.

У ворот стояла городская стража, одеты они были в серые кафтаны, а в руках держали стальные сияющие глефы. Возле рыночных лавок толпился народ. Все, как обычно, ворчали о высоких ценах и грабительских налогах. Антонио подойдя к повозке, обратился к мужчине сидящей на ней.

— Можем ехать?

— Давай десятку и залезай, — хитрым взглядом пронзая его, сказал мужчина. По его лицу было видно, что он довольно коварным человеком, не сказать что обычный извозчик, скорее торговец, плетущий интриги в королевском дворе. Ну во всяком случае наглости у него было, хоть отбавлять, даже у местного сборщика налогов пойди ее меньше.

— Что застыл? Деньги давай.

У Антонио возникало ощущение, будто его грабят, с такой наглостью требовал деньги извозчик.

— Вот держи, остальное как окажемся возле границы, проговорил он и передал мешочек с монетами.

— Прыгай, прокачу с ветерком.

Они ехали среди мрачного леса, вокруг виднелись перекошенные сухие деревья, на которых не было даже листочка. Полная тишина, даже птица или муха не смела пролетать над этим местом.

— Ты прости меня за то что так нагло деньги требовал вначале, — обратился извозчик. — Место это скверное, сам видишь какое, в каждый путь выхожу как в последний, здесь даже ласточка не пролетит, а лишь шныряют оборотни, да нетопыри, выродки всякие да вампиры, вот и приходиться дорого брать за проезд, нервишки сдают, так как работа с риском связана. Я тебя отвезу, а мне еще возвращаться. Среди ночного леса, не один наш брат оставил здесь свою жизнь.

— Я все понимаю, не бери в голову, просто делай свою работу.

Антонио смотрел на уходящее за ветвями солнце, из-за перекошенных деревьев виднелось последнее сияние яркой звезды, она словно утонула за горизонтом.

С левой стороны от дороги раскидывались деревня. Сразу же бросилась в глаза неухоженные дворы и обветшалые дома. Пустые заросшие лесом улицы. Брошенные телеги, и горы черепов сложенные в кучу. За деревней вдали виднелся замок.

— Где это мы? — с интересом спросил Антонио.

— Лодерас, этим краем правит королева Энтерия, помимо столицы она имеет здесь свой замок, вон тот, его называют Аскарон, а люди зовут кровавой песней.

— Почему кровавой песней? — любопытство мужчины не угасало, ему было и вправду интересно.

— Все просто несколько лет назад королева спела здесь кровавую песню, убивая и похищая местных жителей, вскоре те кто выжил, покинул ее навсегда, вот так оно и стоит, лес отвоевывает свои территории у того места где-то когда-то жили люди.

Они мчали по насыпной дороге, с каждой минутой, становилось все холоднее. Антонио достал из сумки библию и начал читать. Он прикрыл ее куском ткани, так чтобы крест на обложке не увидел извозчик. Когда солнце окончательно померкло, он сложил ее обратно и прошептал: Аминь!

Вдали виднелись раскаты грома, они освещали небо, и все чаще и чаще слышалась гроза. Ветер становился сильней.

Повозка мчалась на полный порах, стуча колесами о камни и землю, внезапно начался дождь и стал размывать грунтовую дорогу. Речушки воды стекались в ямы сделанные повозкой.

Гроза усиливались. Дождь обливал лицо Антонио. Волосы намокли.

Повозка стала сбавлять ход и спустя несколько секунд со скрипом окончательно остановилось.

— Дальше ходу нету, здесь грунтовка усыпана камнями, но дальше по пути к Эльсильдору сплошная грязь, мы застрянем, повозка дальше не проедет.

— Что мне делать? Заходит ночь, я один среди мрачного леса.

— Не бойся, иди по дороге, через километр увидишь Врата Денданол, там есть таверна, в ней переночуешь.

— Денданол? Это город?

— Нет небольшое пограничное поселение, там есть крепость с таким названием.

— Ладно, вот твои пять монет, я ведь обещал десять дать если окажусь возле границы, — сказала Антонио, передавая монеты.

— Ну дело твое спорить не стану, ты извини, непогода застала нас, иди быстрее, в лесу небезопасно, — проговорил он ему вслед.

Он спрыгнул вниз. Ноги встряли в лужу и грязь.

Немного погодя, повозка развернулась и двинулась с места, а вскоре вовсе скрылась из виду.

Прямо перед ним виднелась коричневая полоса грунтовой дороги, она уходила куда-то за поворот.

А по бокам деревья раскинули свои покосившейся ветви. Вода стремительно бежала стекаясь в ручей под ногами мужчины.

Парень двинул по размытой дороге. Его ботинки погружались в грязь, идти было трудно. Он услышал ржание лошади и оглянулся назад, но ничего не увидел, вероятно эти звуки издавали лошади извозчика, стуча по каменной дороге.

Вскоре стуки колес затих и наступила полная тишина, лишь волки выли где-то вдали.

"Главное чтобы они не пришли сюда, иначе я не жилец" — подумал он.

Мужчина шел через непроходимую грязь, возмущаясь и крича.

Впереди, среди лесной чащи, виднелись тела рыцарей, отчего становилось не по себе. Он торопливо обошел их.

Из земли торчали штандарты с изображением нетопыря. Такой стяг он видел на королевском замке Дентроса.

"Нетопырь? Вампиры, все сходиться, эти люди из Дентроса" — подумал он.

В кустах что-то зашуршало, и виднелись какие-то плащи.

Вспышка света озарила всю округу. Каждый раз когда молния пронзала небо, он видел чей-то силуэт вдали. Дождь продолжал размывать грунтовую дорогу, отчего становилось идти еще труднее. Он замерз, было очень холодно. Вода лилась с неба, словно из старой дырявой цистерны.

Силуэт неподвижно смотрел на него, глаза сияли огнем. Страх сковывал его, дрожь пробежала по телу. Он хотел как можно скорее добраться до крепости, которая была совсем рядом.

Об этом свидетельствовал свет факелов вдали.

Впереди виднелась застава. Каменный замок в узком проходе между двух массивных гор был барьером что, разделял два королевства.

Где-то в лесу слышалась песня, словно молодая девушка напевала ее.

— Эх, красиво поет, но мне пора идти, — прошептал он себе под нос и двинул в сторону заставы. Его тело пронзил страх, мужчина чувствовал что оно приближается. Он не мог осознать что это было, возможно тот силуэт или так девушка что пела песню. Он боялся даже подумать об этом не говоря уже о том, чтобы повернуться. Пытаясь взять себя в руки, собравшись с мужеством и собрав волю в кулак он протер глаза и все же обернулся. Позади никого не было, он вглядывался в тьму, пытаясь понять, что его спугнуло, как вдруг услышал грубый голос: Стой, кто идет? — проговорил суровый бородатый мужчина в стальных латах. Возле него стояло еще четыре рыцаря в аналогичном обмундировании. Все держали мечи наготове.

— Я путник иду из Дентроса, — проговорил он, разглядывая воина, при свете луны.

— Не часто приходят сюда с проклятых земель, но если хочешь пройти, мы обязаны тебя проверить.

— Да конечно, мне скрывать нечего, я человек добропорядочный.

— Это мы посмотрим, следуй за мной, — ухмыльнулся воин, с презрением окинув взгляд.

— А вы кто?

— Командир заставы, Леон Сигод.

— Рад знакомству, меня зовут Антонио Дорадос.

Командир подошел к нему и грозно взглянув в глаза сказал: Ты мне зубы не заговаривай, если ты дентросийский шпион, я тебя на раз раскрою.

— Кстати о них. Там при дороге тела рыцарей лежат, почему их не похоронят?

— Хочешь в ловушку нас заманить, я знаю что там засада.

— Засада? Возможно, я видел кого-то в кустах, а потом силуэт, но если увиденное в кустах я мог бы признать как рыцарей Дентроса, то полупрозрачный облик что был позади меня, явно не был человеком.

— В этих землях много зла, нужно всегда быть настороже.

— Это да, но все же тела нужно похоронить, при дороге ездят караваны, извозчики и другие путники, а тела привлекают диких зверей подставляю людей под опасность.

— Да кому они нужны? Дентросийцы должны быть мертвы и точка, хоронить их порубленные тела не наша забота, чисто по-человечески я понимаю, но это очень рискованно, эти придурки из Дентроса сами, вместо того чтобы похоронить тела своих воинов, ждут пока мы придет, чтобы напасть. — проговорил командир, трогая свой мокрый плащ и бороду по которой ручьем стекала вода. — Проклятье ужасная погода, чтоб ее. Быстрее стоит отправится в крепость.

Он отправился за солдатами в сторону заставы. На последок оглянувшись увидел чьи-то сияющие глаза.

— Что за лес такой странный, глаза везде сияют, голос женский поет песни?

— А ты что не местный?

— Нет из очень далеких краев.

— Тогда слушай глаза сияющие это выродки, а песню поют Атрии.

— Кто это такие? — удивленно спросил он.

— Выродки, — это мертвецы которые бродят по лесам и болотам, нападают на людей, невероятно сильные твари, так что будь осторожен, всегда держи оружие в руках выходя в лес, особенно ночью.

— А кто такие Атрии?

— Это ведьмы болотные заманивают своих жертв песней, после чего кричат так что из ушей кровь идет. Когда жертва очарована стерва тащит жертву в болото и топит, а потом питается.

— Жуть то какая, а я еще думал, что за бесстрашная дева вышла ночью на болото.

— Это была ее уловка, купись на нее и ты труп, ладно вот мы и пришли, проходи, — подойдя к городским воротам, проговорил воин, после чего, достал связку ключей и стал открывать ворота.

Они зашли за стены, после чего отправились в какой-то дом.

Там было очень светло, свечи торчали из каждой подставки. Было много стульев и столов, на которых лежала бумага.

— Куда путь держишь?

— В Фьорден, — неторопливо ответил он.

— По какому делу?

— Оттуда планирую отправиться в Альнаир.

— К монахам?

— Можно и так сказать, важное дело у меня к ним, — проговорил Антонио, после чего разглядел крест, на груди воина, который едва ли торчал из-под мокрого плаща.

— К монахам это хорошо, ладно, показывай свои документы.

Он достал и развернул бумажку, она была слегка влажная, но к счастью не размокла.

— Вот держите, — проговорил он, передав документы командиру заставы.

Документ напечатанный на принтере, сильно впечатлил стражников, и даже вызвал подозрение. Слишком ровные линии, буквы.

— Тебе не кажется что он слишком идеален? — спросил командир обращаясь к одному из стражей.

— И блестит как новая монета.

— Думаешь здесь замешана магия?

— Почти уверен.

Антонио слушал их разговор и ему становилось не по себе, ведь он понимал, что за колдовство здесь сжигают на костре.

— Что скажешь? — обратился командир к Антонио.

— Побойтесь вы Бога, я иду к монахам, чтобы пополнить их ряды, такие документы изготавливают в моем крае они очень трепетно и бережливо с бумагами, пишут крайне красиво и ровно, они годами оттачивают свой навык.

— А ты откуда?

— Я из Ватикана.

— Никогда, не слышал о таком, а ты слышал? — недоумевая спросил командир, у своих воинов.

— Никак нет! — ответил стражник.

— Что я скажу вам, — он подошел к нему ближе и ткнул в грудь пальцем. — В этом вашем Ватикане умеют заполнять документы, не то что наши криворукие как курица лапой пишут, вот Торик, учись как нужно бумаги заполнять, а то руки из жопы растут.

Антонио улыбнулся, получив документ обратно.

— Ты свободен, можешь идти.

— Где здесь можно переночевать?

— В штормовой башне, можно снять жилье и выпить, всего за один драценарий.

— У меня есть 15 валенов, сколько это в драцерианах?

— В драценариях, это 3 монеты, если хочешь могу обменять, я как человек верующий помогу прислужнику Господа, если ты конечно хочешь.

— Да, — сказал он выложив монеты.

— Ну в добрый путь, — проговорил командир дав ему три драценария.

Антонио снова вышел на улицу, где вовсю лил дождь, вода стекала по каменным улочкам небольшого поселения, он увидел здание возле которого на висящей доске была нарисована башня и на входе написано "Штормовая башня"

Из таверны доносились пьяные вопли, противный смех, крики. Там явно кто-то сражался водкой, и похоже она побеждала.

Он вошел внутрь, встряхнув воду с туники. Несмотря на поздний вечер бард пел песни: Эх колдунья чародейка, превратила меня в жабу, выпью кружку эля я, чтобы ведьма убежала, Эх ла-ла-ла.

Не обращая внимание на выкрики и пляски он подошел к барной стойке и сказал: Мне бы комнату.

— Драценарий и она твоя, также включен завтрак.

— Держите, — проговорил мужчина.

— Я сейчас, — рявкнула она, недовольный взгляд пронзал его. Трактирщица спрятала монету в бюстгальтер, после чего сказала. — Я сейчас.

Она вошла в комнату за барной стойкой.

Уши Антонио уловили слова трактирщицы, которая давала указание своей поварихе.

— Завтра приедет наш главный, разумеется он у нас не остановиться, но его люди захотят выпить и хорошо поесть, самую лучшую еду заготовь для них, а этот пьяный скот корми вчерашней едой.

— Понял Летера, сделаю все как ты велела.

— Вот и славно, — проговорила хозяйка таверны, после чего вышла из комнаты.

— Сейчас я тебе покажу твою комнату. Только не вздумай что-то сломать, хотя если много денег, то можешь, все равно заплатишь, ухмыльнулась она, после чего повела его по ступенькам вверх.

— Вот ключ, отдыхай, утром принесу еду, — указав рукой она дверь, она удалилась прочь.

Антонио сбросил ботинки, а затем и всю одежду. Было прохладно. Он развесил вещи на веревке, а сам устало упал на кровать. Ему было все равно на крики снизу, он просто хотел спать.

Его новое место для сна было поприличнее, чем у того горожанина из Дентроса и не так кололась кровать, из-за отсутствия соломы под спиной, но даже обшарпанная комнатушка таверны, где-то было сыро и пахло крысами, была для него счастьем, после ночного приключения. Он закрыл глаза и под крики из таверны погрузился в сон.

Глава пятая: Ночь в лесу

Он очнулся на рассвете, с первым проблеском солнечных лучей. Где-то возле уха жужжали комары, по полу ползали крысы, а из таверны доносился не слишком громкие голоса. Это пропойцы прибыли сюда, чтобы опохмелиться после вчерашнего веселья. Эх как вчера они кричали, не давая уснуть бедному Антонио.

Мужчина встал, хотел уже было по старой привычке почистить зубы, но вспомнил, что в этом мире в простых трактирах это делать не принято, да и местный люд вряд-ли знает об этом простом правиле гигиены. Вполне возможно короли, графы, чародеи этим занимаются, но такого уровня он еще не дорос.

Антонио уже одевался как вдруг, раздался стук.

— Кто там? — уточнил он застегивая пуговицы на рубахе.

— Летера, хозяйка этой таверны, тебе поесть принесла.

Он отворил дверь и взял под нос из рук этой женщины, на вид средних лет, из ее рта воняло луком, а в воздухе запахло варенной картошкой и мясом.

Первым делом он обратил внимание на скудность завтрака: Несколько кусочков картошки, кусок мяса среднего размера, репчатый лук и кусок хлеба. Он поблагодарил хозяйку, после чего закрыл дверь и сев на кровать стал черпать из тарелки.

Как и ожидалось, еда была не соленая, что свидетельствовало о том, что хозяйка экономит на посетителях.

— Старая карга, за такие деньги завтрак можно было и поприличнее кормить, — прошептал себе под нос и принялся есть то что есть.

Закончив трапезу он собрал свои вещи и спустился вниз. Ни свет ни заря, а таверна уже была забита местными пропойцами. В углу стоял менестрель, который играл на лютне и с задором напевал баллады. Возле костра, что стоял в самом центре зала собрались погреться воины. Кроме пламени согреваясь еще добрым хмелем. И делились своими мыслями друг с другом.

— Их манит краса девичья, а потом съедает жуткая львица, представляете? — послышался голос какого-то мужчины у костра.

— Да что ты врешь? Опять свои байки травишь?

— Не, я вот только слышал эту историю, на дорогах сейчас неспокойно, дело идет к войне.

Антонио подошел к стойке трактирщицы, после чего обратился к ней.

— Мисс Летера.

— Ой как приятно, вы меня засмущали, — едва ли не покраснев, проговорила она, она вмиг подобрела, ее злобное лицо словно рассеялось и взошла улыбка. — Меня первые в жизни назвали мисс, вы так любезны. Чего вам угодно?

— Я тороплюсь в Фьорден, ну так как я не местный, то здешних дорог, увы не знаю.

— Как выйдешь из городка, иди вперед, спустя несколько километров будет развилка, тебе на право мой милый.

— А какие-то автобусы ходят туда? — он сам понял что сказал глупость, но слово не воробей.

— Что? Какие автобусы? — удивилась женщина, странно на него взглянув. — Это что-то связанно с драконами?

— Драконами? — удивился он, только этих тварей он здесь не желал увидеть.

— Да нет, наш народ называет так извозчиков, — выкрутился он из ситуации.

— На выезде из города обычно стоят извозчики, только к Винарту не садись, он пьет в дороге крепко, а потом свои глупые песни поет.

— Что такой противный? — ухмыльнулся он.

— Это тебе еще повезло что ты мужчина, к девушкам он, начинает приставать, как только выпьет, но я его быстро ставлю на место, подлеца такого.

— Эх, буду надеяться, что там есть другие извозчики, как он хоть выглядить?

— Бородатый рыжий фьорд, средних лет на вид.

— Я учту, — проговорил Антонио, после чего направился к выходу.

— Ты еще заходи красавчик, если холодно станет, у меня всегда тепло, — сказала она ему вслед.

На улице его встретили дикие порывы ветра и свежий воздух. По прежнему земля была мокрой и вокруг виднелись лужи. В грязи под таверной лежал какой-то завсегдатай, которого в неравной борьбе все же одолела водка. Антонио неторопливо шел в сторонуворот, как вдруг, услышал крики какого-то мужчины.

— Король близко, король близко.

"Вот те на, неужели придется увидеть монаршескую рожу" — подумал он про себя, после чего вышел за ворота и увидел вдали, как по лесной дороге неслась карета окруженная десятками всадников.

На замковой башне раздался звон колокола.

Со всех домов выходили люди, даже пропойцы выползали из таверн. Все строились по обе стороны образовав живой коридор.

Самые красивые девушки стояли в первых рядах и держали с цветами корзины в руках. А местные барды, держали наготове свои инструменты.

Королевский обоз стремительно вошел в город. Десятки лошадей тут же вытоптали траву, сметая ее на своем пути. По крики: Виват Королю, Слава королю Пираценту! — Люди стали разбрасывать цветы прямо перед проезжающими повозками. На каретах и в руках солдат виднелись знамена и изображением черного волка не серебристом полотне. Каждый второй рыцарь имел шлем в форме волка. Менестрели стали наигрывать героические баллады о славном короле.

Пронесся словно ветер через весь город, королевский эскорт стремительно направился в сторону замка.

Не прошло и минуты, как народ стремительно стал расходиться кто куда, на земле остались лишь разбросанные цветы и еще теперь спящих пропойцев стало больше, они храпели в грязи не обращая ни на кого внимание.

Сразу же за королевским конвоем, в город въехала повозка. На ней помимо семьи крестьян которые прибыли сюда, восседал тот самый бородатым рыжий фьорд.

"Ну что ж мне так везет?" — подумал Антонио, но все же решил подойти к нему.

— За два Драценария доставишь до Фьордена?

— Смешной? — проговорил он, после чего сплюнул на пол. — За такие деньги я тебя только пол пути провезу, если интересует, то поехали.

— Ну другого выхода у меня нету, — сказал он, и передал монеты ему. Антонио прыгнул на повозку.

— Вот славненько! — проговорил он, из его рта явно пахло горелым луком и спиртом, оно и неудивительно, типичный извозчик.

Антонио сел на колючую солому.

"Да уж это не кожаное кресло нового мерседеса, но на что не пойдешь, ради того, чтобы послужить Господу!" — промелькнула мысль.

— В таком случае трогаем.

— Погоди, я сейчас, — рявкнул он, после чего направился в сторону трактира.

"Неужели он сейчас нажрется? Быть может просто по нужде прижало?" — пытаясь в мыслях себя успокоить.

Минуты шли словно часы, он начинал злиться и жалеть что отдал этому разгильдяю деньги.

"Стоило послушать ту женщину из трактира" — подумал он.

Спустя десять минут он наконец-то вышел из таверны, в руках держал пузырь эля.

Он запрыгнул на повозку и отштопорив пробку, стал пить.

— Я как считаю, если не выпить перед дорогой, то и день не удался, согласен?

Антонио промолчал.

— Ну в путь, — отхлебнув из бутылки, сказал он.

Покинув город ранним утром, они ехали до вечера, дорога до Фьордена была размыта, поэтому там где можно было проехать за десять минут, приходилось ехать почти час.

Все это время извозчик напевал свои пошлые песни, и похлебывал из пузыря.

Антонио не желая его слушать, достал из сумки библию и увлекся в изучение слова Божьего.

— О святое письмо? — пробормотал извозчик. — А я предпочитаю водку.

Увидев на себе суровый взгляд он переменился и сказал: Ладно-ладно, читай свои сказки, мое дело какое? Довезти тебя до путника назначения.

Солнце меркло за небосводом, и над лесом взошла луна.

— Вот и приехали.

— Далеко отсюда до Фьордена?

— Ну через день-два дойдешь.

— Через сколько? — удивленно спросил Антонио, на его лице застыл страх.

— Два дня, а ты чего хотел? Да ты не боись, здесь за стеной монстров нет, это тебе не Дентросийские дебри, тут только волки, да кабаны.

— Успокоил блин, — вскричал Антонио.

— Ну я это поехал, мне бы к рассвету добраться домой.

Он развернул свою повозку и двинул обратно.

Антонио не знал что ему делать, он сел на пенек, под старым деревом, желая отдохнуть. Он понимал, что до города ему не дойти.

"Где-то должна быть деревня" — промелькнула мысль. Он не знал куда-то идти, но увидел позади маленькое озеро. Ему хотелось пить, поэтому он стал спускаться к воде. Почувствовав чье-то сильное присутствие он повернулся назад и краем глаза увидел силуэт, но обернувшись полностью, тень растворилась.

"Может привиделось?" — подумал он, протирая свои глаза.

Наконец он склонился над водой желая напиться, как вдруг при свете луны в отражении, увидел лицо старика. Ему стало не по себе, он обернулся и увидел мужчину.

— Что испугался? — проговорил незнакомец. На его лице виднелась заросшая борода, на спине был лук, а веревкой к ноге привязанный заяц.

— Ты кто? — дрожащим голосом уточнил Антонио.

— Меня зовут Авидар, я отшельник, живу здесь многие годы, в пещере неподалеку. Ты ищешь приют?

— Я заблудился, не знаете ли вы, где ближайшая деревня?

— В пяти часах отсюда, — проговорил он.

— Плохи дела.

— Почему плохи? Оставайся у меня. Ты вижу человек не привыкший к суровым условиям, но в пещере есть очаг всяко лучше, чем под открытым небом, среди волков, голодным.

— И то верно, но чем я могу тебе отплатить, не имея даже денег?

— Парень ты вроде бы крепкий, — проговорил он, рассматривая его, от его взгляда Антонио становилось не по себе, будто что-то темное было в глазах этого мужчины. — Я на зиму заготавливаю дрова, руки мои стары, если поможешь, буду рад, взамен дам тебе кров да еду.

— Хорошо Авидар, спасибо тебе за помощь, отработаю наилучшим образом, показывай дорогу.

Антонио слегка пугал этот старик. Подозрительный мужчина живущий среди леса. Быть может разбойник скрывающийся от правосудия или того хуже колдун, некромант, но выбор был невелик, поэтому он решил отправиться в логово старика, несмотря на весь страх.

— Не сомневаюсь, тебя как зовут, сынок?

— Антонио, — ответил он.

— Антонио значит… ну как меня зовут ты уже знаешь, осталось познакомить тебя со своей обителью.

Они направились в сторону пещеры, вход в которую освещал лунный свет.

— Проходи, вот мой дом, знакомься это Альтер, — мой пес, верный друг.

— Хороший какой, — проговорил Антонио, разглядывая белого гончего пса.

— Да, ему уже третий год пошел, как сюда я ушел жить, так и прибился он ко мне.

— А вы чего тут живете? Отшельником, — полюбопытствовал он, разглядывая пещеру.

На стенах висели трофеи старика, медвежьи головы, волчьи хвосты и чучело лисицы.

— Раньше я жил в деревне неподалеку, но как старуха моя померла перебраться решил сюда поближе к природе. Ты ужинать будешь?

— Да если можно, — проговорил он.

Дед стал жарить на костре мясо, при этом посыпая его какими-то травами. Было очень вкусно, в отличие от еды из таверны где со специями беда, здесь полно всякой всячины. После ужина старик притащил ему одеяло из шкуры медведя, а на пол постелил лисью кожу.

— Спи у костра, так теплее, — проговорил он, после чего скрылся с тусклой пещере.

В пещере было довольно сыро, но укутавшись теплым меховым одеялом, и будучи рядом с костром он быстро согрелся. Тревога постепенно сходила на ней. Сытый и усталый он сомкнул глаза и отправился в беззаботный мир снов.

Глава шестая: Охота на Антимага

Ранним дождливым утром, когда туман укрыл все вокруг, а холодный ветер залетал в пещеру, он открыл свои глаза. Его смог разбудить тихий разговор, где-то вдали и бегущие по стенам капли, которые не торопясь стекались в ручей, сливаясь прямо ему на голову.

— Авидар, ты оказал большую услугу ковену, — послышался женский голос.

— Рад стараться госпожа Вердила, такой даме как вы трудно отказать.

— Антимаг здесь?

— Да, я напоил его снадобьем, спит как младенец.

— Ты с нами или как?

— Я старый уже для этого всего, вдруг он махать руками начнет, пожалуй пойду лучше, там рыба клюет хорошо.

— Вот старый хрыч, ладно иди, она перевела свой взгляд на стоящую рядом ведьму. — Андриа, за мной, — едва слышно пронесся голос по пещере.

Антонио тихонько засунул руку в сумку, и незаметно стал там что-то нащупывать.

Позади слышались шаги и легкое дыхание ведьм.

Сердце билось с каждой секундой все сильнее. Он чувствовал присутствие темной души. Она стояла за его спиной.

— Андриа, — прошептала ведьма, — видишь сумку, в ней есть священный свиток, возьми его, только не вздумай читать его, а то ослепнешь на веки вечные.

— Хорошо госпожа, — шепнула ведьма приближаясь к нему, она просунула свою руку сумку и тут же была схвачена.

Он держал ее за руку, она вскричала. Антонио вынул из сумки серебряный кол и ударил ведьму. Пещера наполнилась криком. Он сжимал его в руках, нанося все больше и больше вреда девушке.

В ее глазах пылал огонь, а кол пронзал сердце. Злоба поедала изнутри, она хотела его убить, но лишь скалила зубы. Кровь хлынула изо рта, она застонала и умерла.

— Андриа, нееееет, — послышался крик Вердилы, он был такой силы, что смог отбросить мужчину прочь.

Он поднял свой взор и увидел ведьму, она ехидно ухмыляясь смотрела на сумку в которой лежал свиток. Что есть сил он бросился к ней, но ведьма смогла опередить его и схватила сумку. Тогда он вынул из кармана крест. Увидев его ведьма попятилась, бросила сумку, стала потихоньку отходить.

— Нет, нет, убери его, — Вердила отвернула свой взгляд, чтобы не смотреть на распятие, оно будто жгло ей глаза. С трудом держась на ногах, она выбежала на улицу, бросилась на метлу и улетела прочь.

Немного погодя, он покинул пещеру, взглядом проводив ведьму.

Дождь уже закончился и рассеялся туман.

— Вот как девка сдриснула, а вторая где, не уж то убил? Эх молодец, — пробормотал старик.

— Знаешь что дед? — злобно взглянул на него.

— Что? — видя суровый настрой парня, спросил он.

— Ты сдал меня ведьмам, поэтому получай, — вскричал он, после чего отвесил ему отвесив ему по лицу.

Старик прохрипел завалился на каменистый пол.

Антонио торопливо скрылся в лесной глуши.

Спустя мгновение Авидар очнулся и придя в себя вскричал: Сволочь, я тебя достану!

Он вытащил из-под камня свой старый посох и стал что-то нашептывать, будто призывал кого-то.

В то же время Антонио шел по каменистой разбитой дороге, путь был не близок, да и башмаки сильно изнашивали ноги. На пятках и пальцах выступали мозоли. Да и сердитое солнце подливало масло в огонь. Ситуацию также усугублял тот факт, что он не привык носить такую обувь в отличие от других обитателей этого мира, но он не сдавался и шел не останавливаясь до самого вечера. С приходом ночи он ускорил шаг, уже было не так жарко, прохладный ветерок окутывал его. Хотелось ужасно пить, но вода в фляге закончилась еще днем, но радовало то что впереди, едва заметно сияли огни Фьордена, во всяком случае ему так хотелось верить.

Вдали сердито дул ветер.

Он все время думал о том, где он будет спать в городе, что есть и пить, хотя больше всего ему хотелось добраться за могущественные каменные стены, Антонио был готов ночевать даже на улицы, лишь бы не в холодном лесу.

"Это еще хорошо, что за стенами того приграничного поселения, здесь на территории Эльсидора нету монстров лесных" — промелькнула мысль. Он шел любуясь звездами, с каждой минутой сокращая свой путь

Стоило ему пройти еще несколько километров, как позади послышался стук и ржание лошадей. В душе загорелся лучик надежды, он решил попроситься в повозку, но лишь обернувшись, узрел над своей головой меч. Едва ли увернувшись он лицом вниз и долго не смел вставать, страх поглотил его.

Наконец придя в себя, он увидел как отдалялась повозка. Она неслась поднимая пыль, стуча по каменной брусчатке.

Антонио был шокирован, его переполняли эмоции, он не мог осознать, кто это был. Мужчина попытался сложить пазл в голове, закрыв глаза он принялся вспоминать. Перед глазами виднелась та самая картина, он повернулся на стук копыт и увидел повозку, на ней стоял скелет, он был не один. Там был: мечник, копейщик и лучник.

Открыв глаза он осмотрелся и увидел, что из земли торчали стрелы. Подняв одну из них он понял, что дерево прогнило, наконечник поржавел, а оперенья вовсе не было.

— Да как же она летит?

— Ты тоже об этом подумал? — раздался женский голос во тьме. — А выстрел был что надо, еще немного и ты остался бы здесь.

— Да что такое? — испуганно вскричал мужчина. Он стал медленно отходить назад.

Она не торопясь вышла из тьмы, сбросив с головы капюшон, сказала: Приветствую тебя путник, меня зовут Квинтисенса, — ее черный волос развевался под порывами ветра, а бледная кожа освещалась приливами луны. — Ты вампир? — Нет, вовсе нет, — она приближалась все ближе. — Не нужно меня бояться. — Ты кто такая? — Я ведь уже представилась, Квинтисенса.

"Чудесное имя, необычное, он впервый раз его услышал и очаровался им"

— Похоже ночь застала тебя здесь, ты голоден, устал, — она ходила вокруг него, будто разглядывая жертву. Отчего ему становилось не по себе. Он не мог понять, она ведьма или сумасшедшая, которой пришло в голове погулять по ночному лесу.

— Иду я в сторону Фьордена, что это вообще было?

— Ты о той повозке? Эх, это старая легенда, если хочешь узнать ее, пошли со мной, — она ехидно заулыбалась.

— Куда? — страх не покидал его ни на минуту, он хотел чтобы эта женщина исчезла. Антонио никогда не мог подумать, что его сможет напугать представительница слабого пола, но похоже женщины в этом мире куда сильнее, чем в том из которого он прибыл.

— Не пойми меня превратно, я не хочу причинить тебе вреда, может показаться странным, какая-то женщина среди ночного леса зовет к себе домой, но я хочу всего лишь помочь. Неподалеку моя деревня, там ты сможешь найти убежище.

Он попал в неприятную и даже опасную ситуацию, с одной стороны ему было страшно бежать. Антонио не понимал какой силы эта девушка, и что она сделает в случае неповиновения, с другой стороны он помнил свой печальный опыт встречи со стариком. Пересилив себя мужчина все же отправился за ней. Она вела его через кусты, рощи, поляны. Влажная трава издавала особый запах, которых хоть как-то отвлекал мужчину от дурных мыслей. Он все время смотрел на нее, пытаясь не упустить ее из виду. Наконец перед ними стала растекаться деревня. Тусклые огоньки виднелись в окнах. Вдали слышались голоса. Деревня казалась живой. В загонах виднелись коровы, было слышно ржание лошадей. Это немного успокоило мужчину.

— Вот здесь я живу. — указала на ухоженный дом девушка, который располагался на самом краю улицы.

— Неплохо, всяко лучше, чем ночевать в поле.

— Вообще-то это самый лучший дом в округе, — возмутилась она. — Ты я погляжу жил наверное в царственных палатах.

— Возможно, ладно прости если обидел.

— Так ничего, просто обычно все восхищаются моим поместьем, а ты сказал что не плохо.

Он стал осматривать дом, который и вправду был хорош. Каменный камин, рубленные деревянные столы. Металлическая люстра на канделябре, а еще ступеньки, которые вились на второй этаж.

На стенах свисали с потолка связки различных трав, что слегка насторожило мужчину. Также непонятно откуда под ногами на деревянном полу, лежали едва заметные клочки коричневой шерсти.

"Здесь ведь не водятся львы, или водятся" — расхаживая по комнате, думал он.

Девушка подошла к котелку, который был расположен посреди огромной комнаты, достав из мешка зерно, стала его засыпать.

— Ты обещала рассказать про тех всадников.

— Ах да, ты правда не слышал эту историю? — с удивлением взглянула она на него. — Да ты я погляжу не местный. Говорят что однажды три друга, мечник, копейщик и лучник отправились в путь, они шли за головой темной ведьмы, но она их убила. С тех пор прошли многие годы. Воины почивали в своем склепе среди леса, покуда она его не осквернила. Колдунья провела там темный обряд, призвав их души, которые служат теперь ей. Каждой лунной ночью она поднимает их на бой. Воины садятся в призрачную повозку и колесят по дорогам Дейворта, нападают на всех кто попадает им на глаза, но долго не задерживаются, если с первого раза не удается убить, тут же скрываются.

— Зачем этой ей?

Она приблизилась к нему, держа в руках котелок, из которого поднималась пара. Он поставил тарелку перед собой. Квинтисенса принялась разливать ее посудинам.

Послышался запах горячей каши.

— Она требует души, всех кто падет от зачарованного оружия этих воинов тут же навлечет на себя этуранов.

— Кто это такие? — с удивлением спросил Антонио.

— Ты ведь знаешь, что после смерти все души, попадают в Элиндор, город мертвых.

— Да, конечно, — он сделал вид, будто понимает о чем она говорит. Ему стало интересно, что это такое вообще, но он не желая себя выдать, соглашался с ней.

— Так вот когда душа смертного оказывается на пороге смерти, приходят они этураны пытаются похитить душу на пути к Элиндору и отправить в Вандерласт, прямо к чертогам Фароуса, где обречена на вечные муки и страдания. Темные владычицы питаются болью и терзанием людей.

— Вот гады, — проговорил он, сжимая железную ложку в руке.

— Ты кушай, пока не остыло. Кстати, ты так и не представился, как тебя величать.

— Антонио, там меня зовут.

— Хорошо, буду знать, — улыбнулась она.

Мужчина стал вычерпывать из тарелки еду, женщина села напротив и смотря ему в глаза стала также стремительно истреблять пищу.

На удивление с этой кашей все было в порядке, всех специй вроде бы хватало, поэтому он с наслаждением опустошил тарелку.

— Ну как?

— Все было вкусно, благодарю тебя хозяюшка.

— Это славно, хотела спросить, ты почему так испугался тогда в лесу?

— Сегодня утром ведьмы едва ли меня не лишили жизни, я смог от них сбежать, а тут ты появилась, среди мрачного леса. Обычно девушки ночью в таких местах не гуляют.

— Я вышла прогуляться, в этих землях относительно безопасно, если не учитываться сегодняшний инцидент. Призрачная повозка здесь не частая гостья.

— Мой тебе совет, по ночному лесу лучше не гулять.

— А ты боишься за меня? — улыбнулась она, наклонившись ближе к нему.

Она стала крутить волосы, разглядывая его.

— Негоже молодой девушке по ночам бродить лесами, мало ли разбойники, ведьмы.

— Увы, но Дарлингория растет в этих лесах только в ночное время, говорят это растения способно излечить от любых болезней, мне его одна ведьма заказала.

— Ведьма? — с удивлением спросил он.

— Да, но она добрая, стоит на стороне света, не стоит ее бояться. Я знахарка, в травах разбираюсь, вот ко мне люди и обращаются. Если ты подумал, что я ведьма, это не так.

— Спасибо за ужин.

— Я покажу тебе гостевую комнату, — она повела его вперед, небольшой коридор вился за угол. Он вошел в комнату сразу же за ней.

— Вот здесь можешь отдыхать, сними простыню и ложись под одеяло.

— Хорошо, спасибо тебе Квинтисенса.

— Можно просто Квинта.

— Хорошо Квинта.

Она улыбнулась и тут же скрылась за дверью.

Мужчина сбросил одежду, после чего тут же лег на кровать.

"С виду похожа она на ведьму, манера поведения, хитрая улыбка, но оно добра, даже если и ведьма" — подумал он, после чего сомкнул глаза.

За стеной он слышал какой-то шепот, похожий на молитвы, едва ли он смог разобрать что это глас Квинтисенсы.

Он обессиленно закрыл глаза и отправился в мир снов.

Ближе к полуночи, за окном раздался рык льва. Он вывел мужчину из состояния сна и тут же встрезвил. Он встал с кровати и подошел к окну. Там он увидел силуэт льва на окраине леса.

"Боже, как же мне повезло, что я за стенами дома" — подумал он.

Антонио, понимал, что здесь он в полной безопасности, поэтому не думаю о плохом, он лег на кровать и более не тревожась, уснул.

Глава седьмая: Война началась

Он очнулся с приходом первых лучей и тут же провел пальцами по шеи.

"Укуса нет, это хорошо" — промелькнула мысль.

Голова ужасно болела, а вдали за окном слышалась ругань деревенщины.

Он встал и стал одеваться. Одежда изрядно провонялась, еще сильнее, чем была изначально, да и от самого мужчины разило как от старой свиньи.

— Квинта, ты где? — спросил он, выйдя из комнаты. Осмотревшись понял, что ее нет в доме. Ругань на улице становилась все сильнее и сильнее. Антонио пошел на звуки толпы. Там среди крестьянских хижин и прочего люда, он увидел ее. Она склонилась над истерзанным телом и трогая его руками, осматривала. Кишки были вывернуты наружу, а кровь стекала по разорванной рубахе. Девушка палкой ковырялась в его внутренностях.

Он с омерзением отвернулся свой взгляд.

— Это Мантикора, я почти уверена.

— Да что за напасть, то дракон, теперь мантикора, — возмутился кто-то из крестьян.

— А что оно такое?

— Мантикора? Это чудовище похоже на льва, только с крыльями, — потирая руки, объяснила она.

— Постой, кажется я видел этой ночью силуэт льва вдали.

— В таком случае нет сомнения, это рук дела Мантикоры.

Он видел испуганные лица крестьян, они перешептывались между собой, с ужасом рассматривая тело своего сородича.

— Ладно Антонио, пошли к дом, — сказала девушка и направилась прочь. Он ринулся за ней.

Позади раздались крики какой-то женщины.

— Ормар, нет, что она с тобой сделала, боже правый.

Квинта вошла в дом и стала собирать вещи, которые были аккуратно разложены в шкафу.

— Куда это ты?

— Тебе ведь в Фьорден я права?

— Да, ты что едешь со мной?

— Да решила составить компанию, в деревне снова свирепствует Мантикора, примерно раз в месяц он выходит на охоту и забирает одного-двух путников. Тебе крупно повезло, на деревню она нападает редко, а вот на тракте ее встретить сам Бог велел.

По его телу пробежали мурашки, он осознал какой участи ему удалось избежать.

— Я благодарен тебе, за то что ты приютила. С чего такое милосердие?

— Поздним вечером я возвращалась домой, увидела тебя и вспомнила что здесь свирепствует это чудовище. Я поняла, если не предложу помощь, она тебя съест.

— Вот только странно, не хотел говорить при людях, но в твоем доме, я видел клочок шерсти.

— Где? — с ухмылкой спросила девушка.

— Вот например, — указал он рукой.

Он взглянул туда, в ее глазах засиял свет, клочок шерсти будто растворился.

— Где? Не вижу, — проговорила она.

— Ничего не пойму, только что здесь была.

— Без понятия, но шерсть Мантикоры вполне могла у меня остаться, как я уже говорила ранее, я лекарь, и каждый раз когда чудовище нападает на моих земляков, мне приходиться их лечить, ну это в случае если они пережили встречу. При контакте с животным вполне на их теле могли оставаться шерсть.

Его не покидала мысль, что прямо перед ним стоит Мантикора. Ее хитрая улыбка, шерсть на полу, которая будто по приказу исчезла, все это наталкивало на еще большие подозрение. Он уже пожалел, что рассказал ей все это.

"Вдруг он не спроста собралась со мной ехать, зачем ей это?" — эта ужасная мысль посетила его голову.

— Ладно, я готова. Мне нужно к графу Фьордена, в прошлый раз, когда нас беспокоил дракон, он прислал к нам отряд стражей, которые стерегли нашу деревню, и объявил награду за голову чудища.

— Ну и как?

— Да пришел какой-то маг, сразил дракона и забрал награду, вот только я боюсь на этот раз больше награду не объявят.

— Почему это?

— Пойми, Мантикора это не дракон, да она имеет крылья, но не сжимает огнем. Как обычно, скажут, разбирайтесь сами, ну я попытаюсь хотя бы добиться несколько стражей, для ночных дежурств.

Они вышли на улицу, солнце было едва ли не в зените, а напротив дома стояла конюшня в грязи которой он разглядел следы очень напоминавшие отпечатки льва.

— Прыгай на лошадь, — вскричала она, отвязав ее от столба.

Девушка залезла на нее, после чего подала руку ему.

— Обычно я подаю руки дамам, пожалуй и на этот раз обойдусь без помощи слабого пола.

Она улыбнулась в ответ. Он стал взбираться на лошадь, но вдруг что-то пошло не так и мужчина соскользнул с кобылы и плюхнулся в грязь. Перед лицом виднелся свежий след Мантикоры, в отражении которого, он увидел лицо Квинтисенсы.

— Правда удивительно? Вода словно зеркало отражает наши лица, — с ухмылкой проговорила она.

Мужчина встал полностью испачканный, от головы до ног. По тунике и лицу стекала свежая грязь.

— А ты так даже ничего. — ухмыльнулась она. — Не видно твоей грустной физиономии.

— Мне стоило бы помыться.

— Извини, вода в доме закончилась, но ничего по дороге есть озеро, в нем справишь все нужны, полезай на лошадь.

— Справишь нужны? Обычно когда так говорят, то подразумевают помочиться прямо в озера.

— Ну ты смешной, — улыбнулась она. — Это озеро, оно прекрасно. Говорят его воды способны разбудить даже мертвеца, если его бросить туда, но это всего лишь красивая легенда

Она вновь запрыгнула и усевшись на седло, подала ему руку. На этот раз он принял ее помощь и вскарабкался наверх.

— Держись за меня, только крепче, — вскричала она и тут же дернула за поводья. Лошадь с визгом помчалась. Он крепко сжимал ее за талию. Было неловко, он не так воспитан, да и религия не позволяла хватать первую попавшейся девицу за пышные бедра.

Она мчалась сквозь деревню, где со всех сторон, деревенские бабы разглядывали неопрятный вид мужчины. Девушка мчалась быстрее ветра, отчего он прижался к ней, так чтобы не слететь.

— А как же ты? Я изрядно испачкал твое платье, впившись грязными руками в ее бока вскричал он.

Порывы ветра заглушали его голос, но она уловив его слова, ответила.

— Позади тебя к лошади привязан вьюк, в нем лежат мои платья и прочая одежда, так что не переживай.

Они мчали окруженные живописными лесными красотами. Вдали виднелся Фьорден, а слева склон открыл перед ними чудесное озеро, окруженное соснами.

— Вот и приехали, — проговорила она, раздумывая где сподручнее привязать лошадь.

Вокруг слышался шелест листьев, а лошадь топтала траву своими копытами, жадно впиваясь в грязь.

Он спрыгнул вниз, а затем подал даме руку.

Девушка спешилась и стала привязывать кобылу к дереву.

— Вот там озеро, — указала она рукой и торопливо бросилась туда.

Он последовал за ней, разглядывая прекрасные виды спереди.

— Это озеро является пожалуй самым большим на всем континенте, люди зовут его Ривенис, говорят оно имеет целебную силу, я регулярно набираю отсюда воду для своих снадобий. Вода из горных ручьев что может быть вкуснее?

"Кока-кола" — подумал он.

— Вдали горы, эх и много их там?

— Кого? — спросила она.

— Драконов.

— С тех пор как произошло пробуждение гор, драконы часто…

— Пробуждение гор?

— Да, они многие тысячелетия спали в горах, и ждали своего часа, что-то разбудило их, возможно зло которое надвигается на континент. Драконов не так уж и много, как заверяют некоторые умники, не более сотни особей.

— Боже правый, сто драконов.

— Это только те кого удалось посчитать.

— Как им это удалось? Разве не мала вероятность того, что они будут считать одного и того же дракона по нескольку раз.

— У каждого дракона есть свое имя, опытные чародеи способны призвать драконов и даже говорить на их языке, им не составит труда просканировать горы своими чарами и посчитать всех их обитателей, но для этого стоит обладать невероятной силой.

Она сбросила с себя платье, и будучи полностью нагой спросила.

— Я тебя не смущаю? — хитро улыбнувшись посмотрела девушка.

Ее прелестный зад блистал перед ним. Антонио засмущался, с одной стороны воспитание не позволяло смотреть туда, но животные инстинкты заставляли это делать.

— Не часто увидишь женский зад.

— В стенах храма? — перебила она его.

— Откуда ты знаешь? — удивился он.

— Из твоей сумки торчал крест, вот я и заприметила, да и библия тоже о многом говорит, простые люди читать обычно не умеют, ты святой отец?

— Я готовился стать миссионером, проповедовать слово Божье по всему миру, вот спустя годы возвращаюсь домой.

— Ясно, а где бывал? — Она уже почти полностью погрузилась в воду, виднелась лишь одна голова.

— Это церковный секрет, который я обязан хранить, я дал слово пресвитеру, что не скажу никому не слова.

— Ладно не хочешь говорить дело твое, заходи в воду, помойся сам, и не забудь про одежду. Смелее, вода теплая.

Антонио прогрузился в воду, несмотря на заверения девушки, она была прохладной, во всяком случае для него. Он стал окунаться и отмываться от грязи. Квинта пронзала его взглядом, своими чудесными глазами словно сияющими рунами.

Он подошел к ней ближе, с трудом шагая будучи по горло в воде. Она прикоснулась к нему рукой. Нежно проводя по его щекам, улыбалась.

— Нам уже пора.

— Как жаль, — прошептала она.

Мужчина вышел из воды, а девушка не стесняясь ринулась за ним, она шла по траве в чем мать родила, в сторону лошади. Квинтисенса вытащила из вьюка платье и стала его натаскивать на холодное мокрое тело.

"Вот девица, не стыда, ни совести, а еще говорят, что раньше такого не было, все были скромные, ага расскажите мне" — промелькнула мысль.

Он уже собирался залезть на лошадь, увидев что девушка проворно отвязала ее от дерева.

— Только на этот раз не упади лицом в грязь, здесь под травой камни да ветки, падать будет больно.

— Я постараюсь, — ухмыльнулся он. Как вдруг раздался писклявый голос, прямо из леса.

— Отстаньте дядьки, я ничего вам плохого не сделал, дураки вы!

Квинта отправилась туда, Антонио схватил лошадь за поводья и повел за ней.

Впереди возле грунтовой дороги, они увидели, как два разбойника грабят какого-то бедолагу. Он был метра полтора в длину, казалось будто перед ними вовсе ребенок.

Рядом с ним лежал осел, из которого торчали стрелы.

— Отдавай золото, — пригрозил тесаком один из налетчиков.

— Нет, Луциан вам ничего не даст.

— А ну давай, — залепив ему по морде, — вскричал разбойник. Бедолага упал на пол и в этот момент появилась она. Увидев ее суровый взгляд, они закричали: Ведьма!

Мгновением позже их пятки засверкали вдали.

— Поняли с кем, связались, говнюки, — вскричал путник.

— Чего это они? — спросил Антонио, подойдя к девушке. — Как тебе это удалось?

— Люди считают что я ведьма, хотя из магии я только умею лечить, снадобьями всякими. Молва про меня ходит разная, многие шарахаются от меня как от проклятой, но так даже лучше, можно ходить по лесам не опасаясь за свою жизнь.

— Вы кто такие? — спросил Луциан, его глаза испуганно бегали из стороны в сторону.

— Добрые люди, вижу тебя так здорово ограбили.

— Да не то слово. Трусы, трусы, да за осла ответите, — вскричал он вслед убегающим мужчинам.

— Да не кричи, они тебя не слышат уже, — подметил Антонио.

— Они убили, ослика моего, гады, чтоб их волки съели, — возмутился он.

— Тебя как зовут? — уточнила девушка, осматривая мертвого осла.

— Филипп Луциан, мама называет меня Филипок. Мне до Фьордена надо, может подбросите, ваша лошадь я посмотрю выносливая, а я не тяжелый, пожалуйста.

— Ну садись Филипок, — проговорил мужчина.

Квинта проворно вскочила на лошадь, после чего протянула руку Филипку.

Он сел позади, и с грустью взглянув на своего мула, прошептал.

— Прощай ослик, я буду тебя помнить.

Антонио стал карабкаться на лошадь, как вдруг услышал крик Филипка.

— Они бегут сюда, что смелости набрались.

На этот раз их было больше, десять разбойников приближались к ним.

— Хватайте ведьму, а мы займемся сорванцами, — раздался голос разбойника.

— Это кто оборванец, я вам сейчас наваляю.

— Трогай, — вскричал Антонио, он схватился за поводья и запрыгнул на лошадь.

— Пока дураки, — крикнул им мальчуган и тут же лошадь поднимая пыль умчалась по лесной дороге.

— Ничего не видно, одни ветки да ёлки, сейчас белки шишками закидают, — снова раздался голос Филипка. Он уже начинал бесить мужчину, но он сдержанно слушать его нытье и реплики, иногда даже улыбаясь.

Наконец оторвавшись они покинули лес и выехали на дорогу, которую с обеих сторон окружали поля. Впереди виднелся город, за которым было море, которое окружало его с трех сторон.

А на востоке от него расположилась башня, с едва заметным стягом.

— Что это за люди? — вскричал Филипок, увидев десятки воинов.

С каждой секундой они приближались все ближе и ближе. Их становилось все больше и больше. Целая армия шла по дороге. Впереди конница с изображением волка на груди. Их было довольно мало. Сразу же за ними шла пехота, вот среди них можно было насчитать не одну сотню воинов, которые несли свои боевые знамена. В самом конце строя двигаясь одна из самых многочисленных групп, это были лучники. Они были в синих стеганых гамбезонах, а на их спинах висел лук и колчан со стрелами. Филипок с удивлением рассматривал их.

— Вот они, лучники-каблучники, хей, надерете зад дентросийской коннице или как обычно, сбежите с поля боя до первых петухов? — вскричал мальчуган.

Один из воинов остановился и спросил.

— Ты что там вякнул? — его голос был угрожающим, кажется слова мальчугана обидели его.

— Рад тебя видеть усатый, скажи как служба в армии, еще не приходилось трусливо бежать с поля боя?

— Ты сейчас получишь, — возмутился он, хватаясь за кинжал.

— Какие у тебя густые пышные усы и смелости много как я погляжу, неужели ты зарежешь меня, маленького мальчика, вижу вражеские воины тебе не по силе, собрался сражаться со мной? — насмехался Филипок.

— Луциан, не приставай к человеку.

— Филипп Луциан, так меня зовут, если что, так то.

— Извините его, он глупый ребенок, — проговорил Антонио, обращаясь к лучнику.

Воин возмущенно покрутил у виска, после чего отправился вслед за своим войском.

— Сам дурак, — вскричал Филипок. — И вообще я не ребенок, а просто маленького роста, мало каши ел.

— Ты чего к ним пристал?

— Я это, хотел податься в рекруты, чтобы заработать денег на жизнь, чтобы моя семья не голодала, но они сказали, что я слишком мал, мне вообще пятнадцать, знаешь что они сказали? Приходи через год. Как будто им есть разница кто будет умирать в первых рядах.

— А что война началась? — с недоумением спросил мужчина.

— Да, ты ведь шел со стороны Дентроса, может видел там тела павших вражеский воинов вдоль границы, так вот эти стычки переросли в войну, пару дней назад по этому тракту в приграничный замок приехал король со своей армией, страна готовится к войне. Не дай Бог они придут в нашу деревню, это будет ужасно, в лучшем случае придется бежать, страшно подумать на что способны прислужники королевы вампиров, — с трепетом в голосе говорила она.

— Если придут в мою деревню, я зад то им надеру, они у меня получат, — завопил Филипок.

— Ну ты же ведьма, что-нибудь придумаешь.

— Да не ведьма я, ты больше слушай людей, может быть я еще мантикора или свирепый дракон? — обиженно сказала девушка.

— Да я пошутил, подбодрить хотел. Мой тебе совет, если дентросийские войска вторгнутся на территорию Эльсильдора, то беги в этот город, при возможности сядь на корабль и плыви в Альнаир, если что я дам тебе приют.

— Хорошо, — она провела руками по его щекам, после чего поцеловала, нежно касаясь его губ.

Он на мгновение получил непередаваемое наслаждение, как вдруг спросил.

— Ты чего?

— Просто хотелось поцеловать настоящего мужчину. Ты так приятно пахнешь, в нашей деревне нет подходящих кандидатов, одни вонючки, волосатые неряхи и алкоголики.

— Так ты хочешь замуж? — ухмыльнулся он.

— Очень, — продолжила она касаясь его рук.

— Ты девушка красивая, умная, интересная, возможно я бы даже взял тебя в жены, но я связан клятвой, обетом безбрачия.

По ее щекам пробежала слеза.

— Видимо мне суждено остаться до скончания века старой девой.

— Старой девой? Тебе сколько лет?

— Двадцать.

— Вот, какая же ты старая, жизнь только начинается.

— Ну если он отказывается, я с удовольствием возьму тебя в жены, — рассмеялся Филипок.

— Ты еще мал, чтобы женится мне предлагать. Ладно забудь все что я говорила.

— Не переживай, у тебя все будет хорошо, — ответил он.

— Просты ты будто не из нашего мира, не такой как все, что ж жаль.

На самом деле обета никакого не было, просто он не хотел жениться на первой встречной, даже той что ему понравилась, к тому же у него были другие цели в этом мире.

Лошадь приближалась к городу, девушка с трудом сдерживая слезы, смотрела вдаль. Душа была разбита, ее отвергли. В этой жизни все ее отвергали, жители деревни презрительно называли ее ведьмой, хотя когда им нужна была тут же прибегали.

Чем ближе они приближались в каменный стенам, тем сильнее слышался стук молотов. Кузнецы не покладая рук ковали оружие и доспехи.

Лошадь неторопливо подъехал к городским воротам.

— Стоять! — раздался грубый голос постового. — Город на особом положении, у нас война, велено никого не пускать.

— Но нам нужно в город.

— Да мне насрать, валите пока по шеи не надавал.

— Ну господин стражник, мы бежали от войны, враги убили моего ослика, нам едва удалось спастись, мы голодные, устали, не гоните нас, — едва ли не в слезах говорил Филипок.

— Ну что пустим их? — переглянулся он с другим стражником.

— Пустите нас, мы вам не навредим обещаем, — проговорила Квинтисенса.

— Ладно проезжайте, только не шумите особенно, а то рука не дрогнет, повешу ваши головы на городских воротах, коль узнаю что вы шпионите.

— Спасибо добрый человек, — вытирая слезы, сказал Филипок.

— Поднять герсу.

Ворота были открыты Квинта хлестнула рукой лошадь, и она заехала в город.

На стенах собирались солдаты, народ петушился, все обсуждали военные слухи. На рынке не умолкали разговоры о высоких ценах, которые взлетели с началом войны.

— Ты пойми меня, с Дентроса товар теперь не ходит, приходится кораблями с Мередита гнать, а это дороже, поэтому в ближайшее время все подорожает, — вел рассказ какой-то мужчина.

В центра площади глашатай объявлял о начале набора в ополчение.

— Да ты тот еще актер, — рассмеялся Антонио, обратившись к мальчугану. — Бежали от войны, добрые дяденьки помогите, ты ведь и правду выглядишь как ребенок.

— Да я маленький, и рад этому, с таким ростом легче прятаться от разбойников и прочих дураков, а насчет истории, я человек талантлив, могу на ходу придумывать такое.

— Это я заметила, — улыбнулась она.

— Ладно Луциан, мы тебя доставили, теперь ты куда?

— Да у меня здесь друг живет, я к нему, спасибо что спасли от говнюков и довезли до города, — проговорил он, и спрыгнув с лошади, стал уходить.

— Ну вот и все Антонио, пришло время прощаться.

Он спрыгнул с лошади.

— Да, был рад находится рядом с тобой, спасибо тебе за кров, еду, лошадь.

— Надеюсь еще увидимся, на вот возьми, — она вытащили из-под платья мешочек с деньгами и протянула ему.

— Да не стоит.

— Неужели ты думаешь что тебя возьмут на корабль бесплатно.

— Спасибо, я даже не подумал об этом, — сказал он и взял монеты.

— Куда ты дальше?

— К местному лорду, а ты думал я Мантикора, собралась завести тебя в лес и там съесть?

— Вообще-то да, — рассмеялся он. — Тебе ведь ближе в Бартон было обратиться, а ты пошла в Фьерден.

— Так и есть, — улыбнулась она. — Просто здесь есть герцог, который отвечает за весь регион, а не жалкий графишка, а в случае чего и до короля не далеко. Да и с тобой оно веселей идти.

— Ну это точно, — ухмыльнулся Антонио.

Она взяла его за руку и сказала: Хоть ты и сопротивляешься, но мы все равно будем вместе.

— А если я не захочу.

— Если ты не захочешь, в таком случае я тебя околдую, — улыбнулась она и умчалась прочь, в сторону замка.

— Вот прицепилась, околдует она меня, Мантикора, лучшее прозвище для нее, вцепится и не отпускает, — проговорил он, после чего направился в сторону порта, сжимая в руках мешок с деньгами.

Глава восьмая: Свиток изгоняющий тьму

Он сидел на палубе, допивая воду из фляги и смотря вдаль думал о ней, вспоминал как они проводили время, ее роскошные волосы и чудесную улыбку.

"Почему я все время думаю о ней? Неужели она меня околдовала? Да быть такого не может, она хоть и та ещё Мантикора, ведьма, но все это сказки, шутки, она не могла, просто ее красота покорила меня, вот и все"

Утренний ветер пробирал до дрожи, вдали усеяны туманом виднелись очертание острова.

По обе стороны от него, гребли десятки мужчин, работая на износ, по их лбам стекал горячий пот.

Несмотря на жуткий холод, гребцам было жарко словно в аду.

— Земля, — вскричал матрос на мачте.

— Не нравится мне все это, — раздался голос капитана. Он смотрел в подзорную трубу, пытаясь понять как им лучше причалить.

— Что не так? — послышался голос лоцмана.

— Видишь этот туман, какой-то он странный розового оттенка.

— Зато красивый какой, эх ладно наконец-то увижу дом, своих родных, ты ведь дашь мне отпуск, а капитан.

Мужчина утвердительно кивнул.

Корабль торопливо приближался к берегу пронзая море.

Все ближе становились каменные стены города, дромон заходил в город.

— Вот мы и прибыли, это Альнаир, здесь живут церковники, не скажу что рад тому факту что увижу их святые рожи, но я дома, к тому же когда я был мальцом, мечтал попасть в их храм, — завопил какой-то мужчина, обращаясь к Антонио.

Мужчина сделал вид, будто согласен с ним, хотя на деле осознал, что мужчин в красных плащах не шибко жалуют даже здесь в сердце их ордена.

Вдали сразу же за туманом, виднелось едва заметное свечение, оно располагалось прямо в центре острова и очень беспокоило Антонио.

— Интересно, что это за диво то такое, многое изменилось здесь с моего последнего приезда.

Где-то вдали в небе кружило странное существо, размером напоминало легендарных драконов, хоть их он в живую ранее не видел, но образ того как они выглядят он знал.

Морское судно неторопливо плыло между причаливших кораблей, разрезая тихую воду словно нож масло.

— Что ж наконец-то яприбыл, — сказал он дожидаясь полной остановки корабля.

Сойдя с палубы он оказался на большом портовом причале, где усталые лица разглядывали его. Вокруг слышался стук молотков, рабочие таскали мешки на корабли и наоборот.

Неподалеку виднелись стены, за которыми расстелился город с его торговыми лавками. Под ногами чувствовался песок, весьма необычная почва для проживания, но он был не слишком сыпучим, с виду больше напоминал землю, был тверд.

Как обычно, доносились крики из ближайшей таверны, но ему вовсе туда не хотелось, денег не было, да и надобности тоже, ведь перед его ногами виднелась каменная лестница, которая вела вверх к старинному монашескому храму. На мгновение ему стало так хорошо, будто он очутился в родном мире, у стен собора святого Петра. Здешняя архитектура очень напоминала Ватикан, но в отличие от первого, здесь здание были неухоженные и местами заброшенные. Заколоченные окна в домах не редкость, да и сам храм был в запустение, куски камней упавших со стен собора праздно валялись под ногами, на лестнице. Наконец он достиг огромных ворот, постучал в дверь и они отворились, перед ним стоял монах в красной рясе, хитрым взглядом зазывая его внутрь. Антонио взглянув на солнце, которое едва пробивалось сквозь туман, над морем, не имеющим конца, после чего вошел внутрь.

Храм сильно отличился от тех что он видел в Ватикане, во всяком случае внутри, широкие каменные коридоры, картины святых. Шкафчики со святыми книгами, и прочие вещи которые так нужны монахам.

— Приветствую тебя Антонио, — послышался голос сверху. — Я ждал тебя.

Он взглянул на лестницу, которая виднелась вдали и увидел на ней улыбчивого мужчину средних лет, который был одет в красный инквизиторский плащ с белым крестом на груди.

— Наконец-то я добрался до вас, путь был длинным.

— Я знаю, тебе повстречались ведьмы, злобные монстры, все они желали отобрать свиток, но ты ведь его довез, правда? Подойдя к нему спросил мужчина. Его взгляд насторожил Антонио.

— Да, — сказал Антонио, заметив на лице мужчины ехидную и злобную улыбку.

— Давай же скорее свиток сюда, — вскричал монах, его едва ли не трясло, на лице сияла злоба. — Темный дух решил захватить этот храм, вон там он, за окном, — указал он, взмахом руки.

Антонио подошел к окну и увидел там, вдали возле башни свирепого черного дракона, в его глазах пылал красный огонь, сияние было такой силы, что освещало путь вблизи него, и было видно издали.

— Пожалуй я сам прочту этот текст, — настоял Антонио.

— Ты мне не доверяешь? А ну дай немедленно мне его, — вскричал мужчина хватая его за руку, он вытащил свиток из сумки Антонио и сказал: Вот и все, я его уничтожу. Свирепый колдовской блеск засиял в его глазах, он рассмеялся.

— Ну наконец-то темный свиток у меня, а ты умрешь.

— Послушай свиток у тебя, но я знаю его наизусть.

— Что? — вскричал ядовито мужчина, из его уст полилась какая-то жидкость. Антонио стал говорить слова из свитка, и демон тут же покинул тело монаха и темной дымкой вылетел в окно, свиток пал из рук монаха.

— Вы в порядке? — спросил Антонио, обращаясь к испуганному мужчине.

Он приподнялся, после чего сказал: Злобный демон одурманил наш разум, смог заполучить наши тела и управлять. Боюсь подумать, чтобы он смог сделать заполучив свиток, одному лишь Богу известно, но к счастью он этого не допустил.

— Да, хорошо что мне удалось его выучить, я его уже применял на практике.

— Да? Очень хорошо и очень интересно. Против кого удалось использовать и какие результаты? — Использовал против ведьмы по имени Милатресс.

Монах ухмыльнулся и сказал: Дитя тьмы, проклятая Милатресс, уверен ей не понравилось.

— Она растворилась в воздухе, поверь она очень зла, ведь этот свиток способен развоплотить ведьму или демона.

— Что это значит?

— Значит это то, что колдунья на время теряет свое тело, ей придется долго и мучительно его восстанавливать с помощью своих темных чар, когда она это сделает будь осторожен, месть не заставит себя ждать

Антонио устало сел на стул, по его лице пробежало беспокойство.

— Я так понимаю в скором времени мне стоит ждать ведьм в гости.

— Думаю, что нет, она пошлет обычных головорезов, они не связаны с темной магией, поэтому свиток и твои слова против них бесполезны, она умная и довольно хитрая ведьма, будь осторожен. Видя испуг мужчины, монах его подбодрил: Но здесь ты в безопасности, свиток в хороший руках, а значит можешь пойти отдохнуть, ты ведь этого хочешь?

— Возможно, мне нужно поесть и отдохнуть, вас кстати как зовут?

— Торен, старик Торен, так меня обычно называют, — поправляя свои седые волосы, сказал он.

— Будем знакомы.

— Ну что пойдем завтракать?

— Да, еще хотел бы узнать, где мой отец, Мартин говорил, что он где-то здесь в этом мире.

— Эдвин Дорадос? Ах, да, но увидеть его ты вряд-ли сможешь, его нет на острове, он сейчас на службе в Эльсильдоре, война забирает лучших сынов королевства. Враг вторгся в наши земли. Услышав его слова он тут же вспомнил про Квинтисенсу, лишь надеясь что с ней все в порядке.

— И чем же занимается мой отец?

— Провожает в последний путь павших, и исповедует умирающих, вскоре он вернется и ты сможешь его увидеть, подожди.

— Я двадцать лет ждал, каких-то несколько недель уж точно подожду.

Войдя на кухню он увидел монахов которые вовсю орудовали ножами, занимаясь приготовлением еды.

— Братья, подайте нам две миски супа, нужно накормить дорого гостья.

Молодой монах, в белом одеянии и с кухонным колпаком на голове, поднес им две тарелки.

— Я Хегард, — протянув руку, сказал он.

— Ну что братья? Помолимся? — обратился Торен к присутствующим.

— Да, конечно, — сказал Антонио.

— Господи благослови эту пищу и дай ее нам принять без вреда для нас, — проговорил Торен.

— Аминь, — ответили мужчины.

Херагд отправился дальше по своим делам.

— Молодой послушник, хочет стать инквизитором.

— С виду хороший парень, думаю мы станем хорошими напарниками.

Торен улыбнулся не проговорив ни слова.

Антонио стал вдыхать аромат супа, пожалуй первая вкусная еда за последнее время, если не считать кашу Квинтисенсы. Эта ведьма умеет заколдовать любое блюда, так чтобы было вкусно.

Наконец насытившись, он отправился вверх по лестнице. Его вел Торен, по узким каменным коридорам.

— Вот твоя комната, она конечно не большая, но думаю, два на два метра будет достаточно, чтобы отдохнуть.

— Спасибо, — сказал Антонио вслед старому инквизитору.

Перед его взглядом виднелась комната, в которой была лишь кровать, тумбочка возле нее и кем-то спешно потушена свеча. Он бросил свои вещи на едва заметный крючок на стене, после чего подошел к окну, которые были крайне малых размеров, словно он находился к тюрьме, только без решёток. Взглянув туда он по-прежнему видел ту башню, но уже без дракона, мрачная темная дымка окружала ее и оттуда доносился жуткий волчий вой, во всяком случае так ему показалось. Хотя понимая что там обитают демоны, вряд-ли это обычные волки, скорее вервольфы или прочие твари.

Целый день он лежал на кровати, она была поприличнее, чем те на которых ему доводилось спать, и хоть ее невозможно даже сравнивать с кроватями из его мира, по местным меркам она была очень даже неплоха. Белая простыня, с аккуратно вышитым крестом, местные христиане считают, что такой одеяло защитит их от мрачных гостей ночи, и кошмарных снов.

С приходом ночи он закрыл глаза и во сне он увидел пылающую деревню, где сквозь туман, сияли глаза Квинтисенсы.

Глава девятая: В руках Энтерии

— На ее лице виднелся свет костра, она склонилась над котелком и варила зелье, как вдруг в отражении волшебной воды ей удалось увидеть нечто.

— О Боже, не может этого быть.

— Девушка подбежала к шкафу и принялась собирать вещи.

— Она достала шубу висящею на деревянной вешалке, после чего взглянула на нижнюю полку, там лежал старый слегка заржавевший серебряный кол.

— Квинта все время оглядывалась по сторонам, ее глаза были испуганы.

— Девушка торопливо набросила на плечи шубу. За окном послышались крики, и засиял огонь.

— Слишком поздно, — завопила она. В дверь дома принялись стучать. Проворно открыв люк, незаметно спрятанный под досками, Квинтисенса спустилась в холодный подвал. Там она обнаружила старый прогнивший скелет, он аккуратно сидел на старом стуле и казалось был готов ее атаковать, но это всего лишь ее было

— Ах да, Свит, давно же ты здесь покоишься, прости, но мой голод был сильнее, — прошептала ведьма и двинулась к проходу. Выбралась она из под старой конюшни, там также был люк спрятан под стогом сена. Девушка выбралась наверх, на ее волосах виднелась солома и ползали жуки. Она встряхнулась и спряталась за деревянной стеной. По ее двору шастали рыцари.

Дверь в дом была открыта, вероятнее всего ее выбили.

— Что мы здесь ищем? — послышался голос, мужчина говорит на Дентросийском, но девушка смогла разобрать значение его слов.

— Квинтисенсу, — услышав свое имя по ее телу пробежала дрожь, вдали раздавались крики крестьян.

— Она ведьма, в ее жилах течет волшебная кровь, которая так необходима нашей королеве, приказано привести ее живой.

— Вот как? Хорошо, как думаешь, если мы попробуем ее кровь, перед тем как доставить ведьму королева, Энтерия не обидеться? — Думаю нет, ей ведь нужно много крови, а мы возьмем чуть-чуть, буквально по бокалу, — рассмеялся вампир. От его слов ей стало не по себе, она затаив дыхание ждала исхода.

Ночной холод окутал ее тело, лёгкая шуба не сильно согревала.

— В доме ее нет, стоит пойти искать дальше.

— В доме есть чем поживиться, пойду посмотрю, — сказал один из вампиров, после чего отправился в дом.

Второй мужчина не сводил взгляд с конюшни.

Он услышал едва заметный кашель, девушка не сдержалась, но осознав проблему тут же прикрылась рукавом.

— А может она там? — пробормотал он себе под нос и ринулся к девушке.

Квинтисенса затаила дыхание, чтобы не выдать себя. Страх пробежал по коже словно десятки мурашек. Она понимала, он стоит прямо за тонкой стеной. Затаившись ждёт ее.

— Наверное показалось, — сказал мужчина. Она вздохнула с облегчением, вытерла пот со лба.

Как вдруг с сияющей на лице улыбкой из-за угла выскочил вампир, его глаза сияли красным огнем, он схватил девушка и потянулся клыками к ее шеи.

— Говорят магическая кровь очень сладка. Эх сколько же Энтерия мне заплатит за тебя.

— Не заплатит, — проговорила она, и тут же поцеловала вампира, он вонзил кинжал ей в живот, со злобой вглядываясь в ее глаза. Она сдерживая стон, достала из сумки кол. Волшебным поцелуем он был парализован, поэтому вонзить серебро в его сердце не составило труда.

Вампир тут же рассыпаясь обратился в прах.

Слегка покачиваясь, она прошла несколько метров, после чего примкнула к земле.

Чтобы ее не нашли, пока были ещё силы, она стала укрываться сеном.

Девушка вырвала из живота кинжал и сжав его в руке закрыла веки.

На рассвете с приходом первых лучей, она открыла глаза и поняла что жива. Первым делом она взглянула на свой израненный живот.

Как оказалось отверстие от кинжала почти полностью затянулся, лишь небольшой порез виднелся на ее теле. Девушка дотянулась до своей сумки и достала оттуда флакон, содержимое которого излила на рану, едва ли волшебная жидкость достигла ее тела, ее кровь вмиг запеклась, принося невероятные страдания девушка.

Квинтисенса сжала губы, кусала их до крови, стонала, лишь бы не закричать во все горло. Спустя несколько минут ее отпустило, она встала и выглянула из-за угла. Во дворе с виду было пусто, где-то вдали гремя доспехами бродили дентросийские солдаты. Внизу живота по-прежнему жгло, но уже не так сильно.

Ей ужасно хотелось есть и пить, но вот казалось бы ее дом прямо перед ней, но попытка войти внутрь могла бы стать для нее роковой. Она понимала Дентрос захватил эти земли, Энтерии нужные новые источники крови именно поэтому она расширяет территории своего королевства, но самое скверное, что она охотится на магов, отчего находится на захваченной территории Квинте было ее безопасно.

Она неторопливо пробиралась минуя улицы, перепрыгивая через заборы и пробираясь сквозь дворы.

Деревня полностью опустела, тех кого не убили во время штурма, ту же бросили в дом в подвале которого быстренько оборудовали темницу.

— Тащите его сюда, — послышался голос воина.

— Боже за что? Зачем вы это делаете? — вскричал какой-то мужчина в нем Квинта узнала старосту по имени Мальдор.

Его поставили на колени перед дентросийским офицером, два бравых воина держали его крепко.

— Я так понимаю ты староста деревни.

— Да, сир, трясущимся голосом ответил он.

— Отныне эта деревня принадлежит Дентросу, ты должен принять эту власть, если хочешь остаться в живых.

— Я на все согласен, только отпустите мою семью, и моих людей.

— Конечно, кого отпустить.

— Мою семью, Ленара, и Дорию, прошу.

— Хорошо, приведите Ленара и Дорию, — проговорил капитан, обращаясь к воину.

Квинта не могла двигаться дальше, так как впереди и по бокам виднелись вражеские воины, она затаилась и укрывшись за забором, ждала.

— Вот, как и обещал, твоя семья.

— Мальдор, — послышался женский голос.

— Моя Дория, скоро все закончится.

— Я выполнил свою часть, теперь хотелось бы узнать где Квинтисенса.

— Мой сир, я без понятия.

— Я без понятия, прошу помиловать нас.

— Не правильный ответ, — вскричал капитан, он взмахнул рукой и воины стоящие позади его сына, тут же ударом поставили его на колени и приложили меч к горлу.

— Если ты и дальше будешь сопротивляться, твой сын лишится головы.

— Что я могу сделать? — в его голосе послышалось отчаяние, он не знал что ему делать.

— Говори, где она? — вскричал воин.

— Я не знаю, я правда не знаю, могу показать ее дом, где она сейчас я без понятия.

— В таком случае твой сын умрет.

Слова капитана замерли в ее ушах, обречённый взгляд Мальдора не смог оставить ее равнодушной. Староста и ее семья не многие из тех, кто хорошо относился к ней в этой деревне, поэтому она стиснув зубы и взяв волю в кулак, приняла важное решение. Слезы стекали по ее щекам, едва ли не выдавливались из глаз.

Не медля она вышла на улицу и вскричала: Отпустите их, вам нужна я.

— Схватить ее, — скомандовал капитан.

Страх поглотил ее, она понимала что сделала все правильно, но этот поступок будет стоить ей жизни, ну или если повезёт, до конца своих дней девушке придется прозябая в мрачной темницы Аскарона, быть источником магической крови.

Руки Квинты заломили, ее поставили на колени перед капитаном.

— Спасибо тебе Квинта, — проговорил Мальдор. — И прости меня, что тебе пришлось попасть в плен к этим вампирам.

Она с улыбкой на лице кивнула в ответ.

— Сейчас расплачусь, как трогательно, — послышался голос позади нее, это был один из тех вампиров что побывали в ее доме.

Он склонился над ней, и прикоснулся к ее шеи. Девушка дернулась, а он попытался ее укусить.

— Послушай вампир, приказ Энтерии доставить ее целой и невредимой, если хоть волос упадет с ее головы, я буду вынужден доложил королеве, — сурово взглянув в глаза вампира, будто предупреждая, проговорила он.

— Я тебя понял, в таком случае мы обязаны доставить ее в Аскарон прямо сейчас.

От упоминания этого места по ее телу пробежала дрожь. Мысль о побеге была глупой, вокруг стояло не меньше десяти воинов.

— Не получится, в данный момент войска Эльсильдора активно сражаются за подходы вратам, дороги сейчас опасны, стоит подождать несколько дней.

— Проклятье, бросьте ведьму в отдельную комнату, и закуйте ее в кандалы, а я пока что отправлю письмо королеве.

— Зачем это, — насторожился капитан.

— Пусть лично посмотрит на нашу работу.

— Староста и его семья могут быть свободны.

— Но королеве нужна кровь и нам тоже, — возмутился вампир.

— Они честно выполнили свою часть сделки, девушка у нас, поэтому пусть идут.

Вскоре она оказалась в сырой подвальной комнате, где лишь едва заметный лучик света пробивался сквозь решетку.

Ее руки и ноги были скованы, и она едва ли могла пошевелиться.

Тяжёлый металл до боли сдавливать руки, оставляя синяки на запястье.

По полу как обычно ползали крысы. Она скривила лицо, ей было противно смотреть на мелкого вредителя, который ползал у ее ног, но она ничего поделать не могла.

С приходом первых лучей солнца, двери подвала отворились, и вместе с ярким светом туда вошла тьма.

Беловолосая женщина, в черном плаще, с сияющими красными глазами. Она шла не торопясь рассматривая жертву. Сердце Квинты наполнилось страхом, она поняла что перед ней стоит самая Энтерия Мадинесс.

— Да, я чувствую магию, мне нужна твоя кровь, — ведьма подошла ближе, прикоснувшись к ее подбородку, и медленно стала опускаться к шее.

— В тебе есть потенциал, может хочешь стать одной из нас?

Квинтисенса с презрением посмотрела на Энтерию и плюнув ей в лицо, вскричала: Никогда я не стану такой как ты.

Вампирша вытерла лицо, после чего ударила ее губам.

— В таком случае ты до конца своих дней будешь гнить в моей темницы, а если будешь и дальше себя так плохо вести, я вместе со своими дочерьми, мы выкачаем из тебя всю волшебную кровь и умрешь, а твое тело мы скормим нетопырям, усекла?

Квинтисенса промолчала. Кровь ручейками вытекала из ее губ и стекала по подбородку.

Вампирша принялась облизывать кровь, а после чего укусила ее за шею и стала кормиться.

Боль пронзала ее тело. Девушку будто парализовало, ей трудно было пошевелить даже пальцами. Страх разрывал ее сердце, а боль проникала внутрь, угнетая Квинту.

— Невероятная кровь, не часто такую встретишь, сладкую, могущественную, — алая кровь стекала по ее подбородку. Энтерия ликовала, гладила волосы девушки и едва ли не кричала от удовольствия.

— Даже лучшие сорта вина не сравнимы с твоей кровью, она великолепна, и скоро ты отправишься в мой замок, где будешь служить источником крови мне и моим дочерям, — проговорила она, после чего поспешно покинула темницу.

Состояние Квинты было ужасно, она была подавлена, надежды на спасение таяли с каждой секунды, а после укуса самой могущественной вампирши, ужасно болела шея и хотелось спать. Руки окончательно затекли, пальцы покрывались едва заметным синим оттенком, причиняя боль.

В таком состоянии она пролежала несколько дней. Раз в день к ней заходил воин, который кормил ее и поил, а также снимал кандалы и водил ее по нуждам, ни спуская с нее глаз не секунду. Девушка чувствовала себя животным, которое брошено в клетку.

Спустя неделю, ее наконец вывели на улицу, она впервые за это время смогла увидеть солнце, хоть и понимала что это ненадолго, но все же мгновение радости промелькнуло в ее сердце. Наслаждаясь сиянием яркой звёзды, она знала, что будет брошена в темницу и больше никогда его не увидит, поэтому даже когда ее вновь связали и бросили на телегу она смотрела в небо наслаждаясь его видами.

Повозка торопливо мчала в сторону заставы. В ее голове мелькали ужасные мысли о неизбежном ужасе что ждёт ее, она пыталась отвлечься, закрыть глаза, представить что она дома в собственной кровати, но получалось крайне плохо, ведь веревки на руках и ногах сдавливали до крови.

Глава десятая: Тень Шаубарата

Утреннее солнце лениво поднималось, даруя свет этому миру. Прямо под ее спиной слышался стук повозки, она чувствовала ее вибрацию, а по обе стороны от дороги лежали тела павших воинов, которых ушлые вороны, клевали словно свою добычу. Запах стоял ужасный, пахло гнилым человеческим мясом.

— Сколько здесь пало достойных мужей, — пробормотал капитан, с ужасом взирая на окровавленные, изуродованные тела.

— Этого могло бы не быть, если бы твой славный народ, не пришел на мою землю, — вскричала Квинтисенса.

— Молчи ведьма, — рявкнул он в ответ, после чего злобно взглянул на нее. — Тебя отправят в Аскарон, из стен его темниц мало кто возвращался живым, так что тебе покажут, что такое дентросийские тюрьмы. Ужасная участь только впереди, так что не смей оскорблять мой народ.

Девушка стремилась больше не видеть его лицо, оно было ей противно, поэтому отвернула свой взор и принялась смотреть на уходящую за горизонт луну.

Вдали едва ли можно было разглядеть врата Денданол, они плотно сливались с каменистыми горами, вокруг расстилался лес и вдали текла река, шум которой засел в ее ушах. Она взглянула туда, вглядываясь сквозь ветви дремучего леса. Как вдруг из-за веток, со свистом вылетела стрела, сияющая синим пламенем. Она пронзила грудь девушки. Квинта захлебываясь кровью упала на дно повозки и тут же ее кожа будто растворилась, остался лишь один скелет, который вскоре превратился в прах.

— Разбойники, — раздался голос воинов.

— Нет, это чертовы Эльсидольдорцы, защищайте карету.

Солдаты укрывшись за телегой, сдерживали строй, пытаясь понять откуда стреляли.

В какой-то момент, пред ними показался мужчина в черном плаще. Он не торопясь стал подходить к ним.

— Стой, кто идет? — вскричал капитан.

Неизвестный продолжил движение, и тогда капитан вскричал.

— Лучники стреляйте.

Стрелы вылетали из луков, словно вороны кружась рассекая воздух, но едва ли касаясь его тут же возвращались пронзая тела дентросийских солдат. Из под капюшона неведомого, виднелась ехидная колдовская улыбка.

— Что за чертовщина? — вскричал в ярости капитан, он остался совершенно один.

Незнакомец молчаливо подошел к испуганному капитану и сняв свой капюшон обнажил лицо, оно было украшено шрамами, мужчина с любопытством разглядывал капитана. На груди мага висел ромбической формы амулет, серебристого цвета, на котором была выбита голова дракона.

— Шаумбарат, объявляет войну королеве Энтерии, передай ей это, чтобы она убедилась в правдивости моих слов, — сказал он, сняв с шеи амулет, он передал его капитану.

— Кто вы такие? — испуг не сходил с его лица, но любопытство было сильнее.

— Я уже ответил, мы Шаумбарат, твоя королева знает нас, очень хорошо, поэтому спроси ее, она тебе объяснит. Думаю Энтерия будет в восторге узнав, что мы выжили, а теперь пора спать, — сказал он, щелкнув пальцем, и капитан потеряв сознание упал.

Очнулся он ближе к ночи, за спиной чувствовалось колесо кареты, а вдали, за болотистыми камышами, сияли чьи-то глаза. Он с ужасом взирал на стоящего вдали монстра, а затем прыгнул на лошадь и помчался в сторону Дентроса. Вдали слышались чьи-то жуткие крики, смех ведьмы, будто из старой сказки. Не желая терять и минуты, проехав полуразрушенную заставу он ринулся к Аскарону.

Он взглянул на золотые наручные часы. Стрелки показывали второй час, он вглядывался вперед и как вдруг сквозь непроглядную тьму увидел жуткий зловещий замок, перед которым расстилалась деревня. Телега с трудом ехала по болотистой местности, которая началась как-то незаметно для самого капитана.

По заброшенной деревне бродили живые мертвецы. Заприметив повозку, они стали мчаться за ней. Мужчина подгонял лошадей, что было сил, пот стекал по его лбу.

В какой-то момент лошадь споткнулась, и повозка перевернулся, он упал, изрядно испачкавшись, поднял свой взор и увидел мертвецов, они шли не сбавляя ходу. Он бежал, но вскоре, понял, что его окружают, со всех сторон, десятки мертвых тел. Капитан вынул меч из ножей, страх наполнил его сердце. Руки тряслись вцепившись в оружие. В ужасе он бросил меч, закрыл глаза и упал на землю, в ужасе крича. Смерть была неизбежна, его трясло как маленькую испуганную девчонку, сердце разрывалось на части.

— Флорен, — раздался знакомый ему голос.

Он открыл глаза, и увидел перед собой Энтерию, она подходила к нему все ближе и ближе, а мертвецы, напротив стали отдалятся, а вскоре вовсе разбрелись, скрывшись за деревьями.

— Ссс… спасибо, — раздался жалкий голос капитана.

— Флорен, но ты ведь капитан, служивший в моем королевстве, неужели испугался парочку трупов?

— Все в порядке, да я струсил, но… простите меня госпожа, это ведь мертвецы, они меня напугали, — он чувствовал себя неловко и опустил голову.

— Где Квинта? — вопрос Энтерии ошеломил его, он не знал что ответить.

— Где она, — повторила вопрос королева крикнув на капитана.

— Госпожа, нас атаковал какой-то маг, он пронзил ее стрелой и она рассыпалась.

— Проклятье, похоже ее пронзили освященной стрелой, вот девушка и рассыпалась от святости. Черт, мне нужна была ее кровь, — недовольно вскричала она. Злоба пожирала ее изнутри.

— Простите меня, я вас подвел.

— Как выглядел этот маг?

— Он был в черном плаще, а под ним скрывалось лицо со многочисленными шрамами.

— Одавир, по скользкой дороге ты идешь, только попадись мне я вырву тебе сердце.

— А вот еще, едва ли не забыл, — он вытащил, из кармана медальон с гербом Шаубарата и сказал: Этот мужчина просил передать вам это.

— Шаумбарат? Не может этого быть, — по ее лицу пробежали мурашки, она злобно укусила нижнюю губу, после чего жадно схватила медальон, вырвав из его рук.

— Что это значит?

— Шаубарат — это орден могущественных волшебников, которых нам удалось уничтожить сотни лет назад, он не зря появился здесь, похоже Одавир и ему подобные возродили коллегию, собрали сильных магов и теперь объявили мне войну.

— Вам нужна моя помощь? Госпожа, — спросил Флорен.

— Нет, — вскричала она. — У тебя есть час, чтобы покинуть это место, когда время истечет, мои мертвецы снова покинут свои могилы и выйдут на дежурство.

— Хорошо, до встречи королева, — проговорил он и стремительно направился в сторону дороги.

Повозка была уничтожена, а лошади мертвы, поэтому Флорен, что было сил побежал к ближайшей деревне, он знал, что она здесь неподалеку.

Энтерия со злобой на лице рассматривая медальон, ужас пронзил ее сердце, а слезы стекали по щекам, она крепко сжимала магический артефакт чародеев, и клялась, что найдет и уничтожит всех магов Шаубарата. Спустя мгновение она обратилась в стаю нетопырей и улетела в сторону Аскарона.

Квинтисенса

В глазах мутнело, и сильно болело тело. Она очнулась судя по обстановке в трактирной комнате.

“Что со мной произошло? Как я сюда попала? Кто здесь сидит на стуле?” — промелькнула мысль в ее голове. Все так двоилось, что она не могла понять кто перед ней, в ушах звенело и девушка не слышала более ничего, кроме этого ужасного звука.

Спустя какое-то время, она услышала голос: Квинтисенса!

— Где я? — испуганно спросила Квинтисенса. Девушка осмотрелась и поняла, что находится в какой-то комнате. Из-за двери доносились крики, вероятно они были в таверне, довольно богатой таверне, ведь здешние комнаты не похожи на типичные трактиры, комнаты здесь ухоженные, и по дорогому обставлены.

— Ты дома, ты в безопасности, и тебе ничего не угрожает, — послышался весьма знакомый голос, который успокоил девушку.

— Мальдор, спасибо, — прошептала девушка всматриваясь в его старые сморщенные глаза.

— Рад что ты пришла в себя.

— Что со мной случилось? Я ехала в повозке, меня везли в замок этой ужасной ведьмы, потом мое тело пронзила стрела и вот я здесь.

— Это все он, — Мальдор указала рукой на мужчину в черном плаще, который торопливо и с улыбкой на лице вошел в комнату.

Старик продолжил говорить.

— Когда мы покинули деревни, первым делом я спрятал свою семью, подальше от войны отправил на Альнаир, потом вернулся чтобы спасти тебя, случайно в таверне я встретил старого друга, Одавир согласился мне помочь, он опытный маг, мое предложение стало для него находкой, ведь он давно думал как навредить Энтерии, а тут выпала такая возможность и доброе дело сделать и испортить ведьме настроение, сорвав ее планы.

— Спасибо вам, и тебе Мальдор спасибо.

— Ты настоящая героиня, стремясь спасти мою семью, ты добровольно согласилась стать жертвой, но когда я избежал злой участи то понял, что должен спасти тебя.

— Ты и твоя семья одни из немногих кто хорошо относились ко мне в деревне, поэтому я просто не смогла смотреть как они издеваются над вами.

— Я ценю твою помощь, — сказал старик.

— Я тоже, но зачем Энтерии моя магическая кровь, и кровь простых людей?

— На самом деле Энтерия планирует восстановить портал в Фароус, который разрушили неизвестные чародеи много лет назад, ведьма хочет призвать в наш мир злого демона, в древних свитках не говорится его имени, но его могущество способно поработить все живое. Именно для этого ей нужно много крови, особенно магической.

— Теперь я понимаю, зачем я ей была нужна, с самого детства я лечила людей с помощью магии, но она решила использовать мой дар во зло.

— Именно, но мы смогли ей помещать, — сказал Одавир с ухмылкой на лице.

— Что с твоим лицом? — поинтересовалась девушка. — Я бы могла попробовать его исцелить, лечить людей мое ремесло.

— Эти шрамы я получил сражаясь за Шаубарат, когда он пал у ног владычицы Фароуса.

— То есть их нельзя излечить.

— Раны нанесенные тьмой лечению не поддаются, но все же спасибо за заботу.

— Куда ты дальше собираешься, девчонка? — спросил староста.

— Пока не знаю, голова ужасно болит, возможно я бы отправилась с твоей семьей, если ты не против конечно.

— В моих планах отправится в теплый Альнаир, вот только тебя поставлю на ноги.

— Альнаир, это ведь церковники?

— Да, а что?

— Именно туда я и планировала отправиться, но забыла, там меня ждет молодой человек.

— Вот как? Ну хорошо.

— Я не уверен, но если девушка сможет стоять на ногах, то отправляться сможете прямо сейчас, только самое главное без лишних нагрузок, твое сердце все еще слабо.

— Хорошо, в таком случае собираемся, я так полагаю денег у тебя нет, поэтому дорогу до Альнаира оплачу тебе я.

— Спасибо Мальдор за доброту, ты настоящий друг.

— Я помню тебя еще маленькой девочкой, когда каждый вечер ты пела со своей матерью для деревенского люда.

— Эх мама, да и с отцом любили гулять возле озера.

— Жаль что они погибли. Твой отец Бьорн, был настоящим другом.

— Да, я скучаю по ним, мне их так не хватает, они те немногие, кто любил меня по-настоящему.

— Не печалься Квинти, они в лучшем мире, мы обязательно с ними встретимся в чертогах Элиндора.

— Да, ты прав, они ждут меня там.

Собрав вещи, Мальдор и Квинта отправились в городской порт, прямо в котором располагался здешний рынок. Там во всю трудились местные оборванцы, в условиях тяжелой войны, сводя концы с концами. Со всех сторон постоянно слышались вести с поля боя.

— Говорят Дентросийцы шагают, неподалеку, от Фьордена их отделяют десятки километров. Что будет если они придут сюда? — проговорил какой-то мужчина.

— Убьют наших мужчин, заберут женщин в рабство, и будут пить кровь наших детей, эти вампиры, беспощадны, будем молиться и надеяться, что Господь защитит нас от этих нелюдей, — раздался голос какой-то женщины стоящей за прилавком.

Квинта вместе с Мальдором подошла к одному из кораблей, капитан этого судна зазывал на свой борт.

— Мы скоро отчаливаем, спешите. Дорога в Альнаир, к святым местам, быстро и не дорогой.

— 30 драценариев, это разве не дорого? — вскричала какая-то женщина. — Да это грабеж средь белого дня.

— 30 драценариев это стоимость всех мест на корабле, дура, ты читай внимательно надпись, а если не умеешь, спроси, прежде чем открывать свой рот, — вскричал недовольно капитан.

— Ну тебя Медрос, хамло и грубиян, — рявкнула женщина и тут же ушла прочь.

Квинта рассматривая недовольное лицо капитана, и понимая то как он обращается с женщинами, боялась к нему подойти, одно лишь радовало, что с ней был Мальдор.

— Квинтисенса, — послышался звонкий голос позади. Она обернулась и вскричала.

— Филипок, как же я рада тебя видеть, — Она в действительности была счастлива встретить знакомое лицо. — Как ты поживаешь, друг мой?

В то же время Мальдор пошел договариваться с капитаном.

— Последние дни, я прозябал в местной таверне, обманывая ее обитателей. Смотри что я умею, — проговорил он и достал из-за ее уха монету.

— Как ты это сделал? — с изумлением в голосе спросила она.

— Я сам не знаю, с юного детства я открыл в себе эти таланты, сейчас развил их еще больше.

— Боже, да тебе нужно в коллегию, свой дар нужно развивать.

— Я думал об этом, возможно накопив денег, я смог бы отправиться в школу чародеев.

— Надеюсь когда-то мне удастся услышать о великом волшебнике Филиппе Луциане. Ладно друг мой, мне нужно отправиться на корабль, — проговорила девушка подойдя к Мальдору.

— Я тебя проведу, — сказал он и ринулся за ней.

Возле корабля во всю спорил старик с капитаном.

— Не могу я взять ее на борт, женщина на корабле примета плохая.

— Да в жопу засунь свои суеверия, десятками кораблей командовали женщины.

— И где они сейчас? Правильно кормят рыб на дне морском. Я не возьму эту девку на борт, — настойчиво ответил капитан.

— Что ты сказал, — вступился Филипок. — Да я тебе покажу, как обижать моих друзей.

— Не лезь, пожалуйста, — остановила его рукой Квинта.

— Что не лезь? Он получит свое, — вскричал Филипок.

— Послушай малыш, закрой рот или я скормлю тебя рыбам, — возмутился капитан.

Разозлившись Филипок что-то прошептал, после чего достал из своей сумки какую-то бумагу, это было старое пожелтевшее письмо: Милый Медрос, пишу тебя эти слова потому что люблю, каждый раз когда ты приплываешь ко мне, мое сердце наполняет радость, жду твоего скорейшего возвращения, твоя Хельга.

— А ну отдай, — вскричал капитан, это было его письмо, он не мог понять, как оно оказалось в руках этого мальчугана. На его лице появился страх, он боялся потерять свою любовницу.

Мальдор забился в смехе.

— Это письмо я отдам Квинте, а ты возьмешь ее на борт, ты человек женатый, — Филипп достал из кармана документ капитана и бросил ему в лицо. — Интересно что скажет Хельга когда, узнает что у тебя есть жена.

— Не говори ей.

— Ты знаешь мое условие, ухмыльнулся Луциан.

— Хорошо, черт с тобой, я возьму ее на борт, — выругался капитан, затем плюнул на каменную брусчатку.

— Вот так, и смотри мне, негодяй, если через неделю от Квинты не придет письмо, что она жива и здорова, то я все расскажу Хельге, запомнил?

— Да-да, только держи язык за зубами, — рявкнул капитан.

— Я вижу тебе это письмо дорога, так вот оно будет платой за доставку на остров, когда она будет там ты его получишь.

— Сволочь, проезд стоит денег.

— Я могу отнести его твоей жене, хочешь? — с ухмылкой на лице спросил Филипок.

— Чтоб тебя кракен съел, — выругался капитан. — Ладно, деньги, хрен бы с ними, от одного пассажира не обеднею, возьму ее без денег, но письмо пусть вернет.

— Она подумает, — вскричал Филипок.

— В каком смысле подумает? — завопил капитан.

— Я пошутил, расслабься старик, ты лучше скажи где ты два зуба потерял? Ударился об причал? — рассмеялся Луциан.

— А ты мне в рот не заглядывал, — с ненавистью он взглянул на Филипка.

— А ты доставь девушку на остров, а то твоя жена узнает об измене и лишит тебя остатков зубов.

Капитан тактично промолчал.

— Спасибо тебе Филипок, — проговорила Квинта.

— Вот-вот, а ты говорила не лезь, ладно я пошел в трактир, зайду к Хельге.

— Эй, ты куда? — вскричал капитан.

— Мне комнату нужно снять.

Филипок ушел, а Квинта простилась с Мальдором и шагнула на корабль.

Антонио

Он очнулся ранним утром, крик петуха за окном разбудил его.

Ему снова снилась Квинта, она будто звала его.

Мужчина оделся и торопливо покинул храм, вышел на улицу, где в полной тишине прошелся в сторону порта. Там уже во всю работали местные оборванцы, они таскали мешки с корабля на корабль.

Он пришел на причал и смотрел на приходящие корабли.

— Возможно где-то там моя Квинта, — прошептал он. Его плеча коснулась нежная рука.

— Все же моя? — слезы стекали по ее щекам, она рыдала, от счастья.

— Чего ты? — спросил он прикасаясь к ее лицу.

— Ты назвал меня своей, — все эти дни я ждала этого, я думала, представляла как ты меня примешь, и даже подумать могла что все будет именно так.

— Твою деревню сожгли?

— Откуда ты знаешь? — удивилась она.

— Я видел сон, похоже наша связь куда большая, чем я думал.

— Да, ты ведь не из этого мира, но судьба все же свела нас.

— Откуда тебе известно, — удивился он.

— Твои повадки, отношения к людям, они вовсе иные, здесь человек-человеку волк, а ты добрый, к тому же не знаешь местные порядки, обычаи, как ты удивился, когда узнал о драконах. А потом однажды ночью я увидела иной мир, твой мир, он не такой, как наш, железные змеи там возят людей по сотворенным из стали дорогам. Железные драконы доставляют людей по воздуху, наверное тебе трудно потерять все это?

— В какой-то мере да, но встретив тебя, я понял, что не жалею о своем выбора отправиться сюда, — он нежно сжимал ее в объятиях. Девушка продолжала плакать.

— Помнишь ты говорила, что хочешь стать моей женой.

— Да, — взглянув ему в глаза сказала девушка.

— Я возьму тебя в жены и буду любить тебя, до скончания века.

— Но как же обет?

— Нет никакого обета, прости я обманул тебя, а теперь скажи, ты не передумала?

— Нет, вовсе нет, я стану твоей женой, отныне и навсегда, — проговорила девушка. Улыбка сливалась со слезами, она крепко сжимала его. Он поцеловал ее, нежно прикоснувшись к ее губам. По телу пробежала дрожь, она схватила его, страстно целая.

Антонио и Квинтисенса стояли на причале, и обнимались на фоне прекрасного восходящего солнца. Она взошла из-за горизонта, будто из морского дна.

Глава 11: Месть старика

Рассвет был тяжелым, он открыл глаза, а вернее их продрал, голова ужасно болела и хотелось спать, но церковный колокол будто приказывал ему вставать. Растрепанный усталый он подошел к зеркалу.

— Боже, какая рожа, как меня такого Квинта смогла полюбить? Хорошо что ее нет рядом, испугалась бы наверное, — на его лице виднелась какая-то сыпь, отчего оно казалось сухим.

В дверь постучали.

— Входите, — ответил Антонио.

Дверь отворилась, перед ним стоял монах в синей рясе, с каким-то флаконом в руках.

— А Торен? Приветствую тебя брат. Что там, какие новости?

— Мир тебе брат, я с хорошими вестями, причина твоей сипы, это явно порча, осталось понять кому ты перешел дорогу.

— Да много кому, пока я добирался до вас, успел атаковать Милатрессу эту.

— Милатресс, так ее зовут.

— Да мне без разницы, думаешь она сделала?

— Вряд ли, думаю если бы она на тебя обиделась, ты бы помер еще где-то в пути.

Антонио присел на стул и вглядываясь в зеркало стал думать.

— Ну разбойники вряд ли умеют колдовать, а вот… даже не знаю.

Антонио заметил на себе чей-то суровый взгляд, он обернулся, но никого не было.

— Ты в порядке? — уточнил Торен, видя беспокойство друга.

— У меня знаешь, такого странное чувство будто за нами кто-то наблюдает.

Антонио посмотрел в зеркало и увидел в нем черно пятно, оно растворилось и перед ним виднелся облик Авидара, того колдуна, которого ему удалось встретить меньше недели назад.

Он смотрел на Антонио и скалил зубы. Инквизитор замер, будто будучи под гипнозом он с ужасом на лице взирал на старика. Прямо перед ним, стекло стало крошиться, а из трещин полилась густая алая кровь.

Антонио вскочил со стула.

Торен с ужасом взглянул на старинное зеркало.

— Что это такое? Боже правый.

— Четвертый век.

— Что четвертый век?

— Зеркало существовало почти тысячу лет, и стоило какому-то колдуну его разбить, — расстроенно сказал Торен.

— Прости, это я виноват.

— Это уж врядли, кстати похоже я догадался кто на тебя порчу навел, — выдвинул свое предположение Торен.

— Это Авидар, этого колдуна-пердуна, я встретил в лесу, — выругался Антонио.

— И что было дальше? — спросил Торен, продолжая разглядывать зеркальные осколки, ему казалось, будто глаза старика смотрят на его, прожигают внутренность.

— Он пригласил меня к себе на ночлег, после чего сдал ведьмам. Они хотели забрать мой свиток, но я оказал им должное сопротивление и отправил одну из ведьм прямо в ад, вонзив кол ей в сердце, а старику дал по лицу этому, но убивать не стал, вот он и затаил обиду.

— Скверное дело, ладно друг мой, давай покинем эту комнату, мне не нравится отражение в зеркале.

— Да, главное чтобы он не выбрался из зеркала.

Торен и Антонио вышли в коридор и направились в сторону большого зала.

— Сейчас мы отправимся в молитвенный зал, там вовсю уже идет богослужение, заявишь нужду, люди помолятся, и порча будет снята.

— Слышишь крики за окном? — спросил Антонио, он услышал женские вопли, звук ломающегося дерева и плач детей.

— Там за окном рынок, люди всякие ругаются часто, нечего беспокоится, — сказал Торен, стремясь разрядить обстановку, но после того что он увидел в зеркале, Антонио постоянно ощущал на себе чье-то присутствие и понимал, что злобный волшебник где-то рядом.

У дверей, что вели в молитвенный зал, стояла два гвардейца, они берегли спокойствие служащих.

Они вошли в огромный зал, который напомнил ему Ватикан. Под высокими потолками по обе стороны восседали инквизиторы и простые прихожане. В центре зала, за кафедрой стоял здешний пастор, позади него на стене висел огромный золотой крест, на котором был прибит сам Иисус Христос. Кроме того огромной колонной разделялись два высокий окна, едва ли не от пола, до самого потолка, откуда открывался чудесный вид на порт, и бескрайнее море.

Святой отец, в коричневой рясе, проповедовал под звуки арфы.

— Присаживайся, — указал ему рукой Торен.

Вдали на соседнем рядом Антонио увидел Квинтисенсу, она также заметила его и улыбнулась.

Он сел на деревянную скамью со спинкой, впереди него, виднелся карман из которого торчала чья-тобиблия, окутана в синюю обложку, на которой был изображен крест.

Взгляд Антонио уловил Хегарда, он спал, опершись на лавку, которая была спереди.

В какой-то момент, одно из стекол треснуло, и с грохотом вылетело. Осколки ринулись на пол. В огромный зал, прямо на метле залетел старик. С помощью сильного колдовства, он сносил и рушил лавки, разбивал кафедру, и рвал священные книги. Крест висящий на стене, перевернулся и обратился в антихриста.

Прихожане в ужасе бросились на пол, другие же ринулись к выходу, но дверь была закрыта, неведомой силой.

— Вы в моей ловушке, — вскричал злобным голосом колдун.

Антонио взглянул на него, и узнал в нем Авидара.

Он держал в руке посох и едва ли заметив Дорадоса, выпустил электрический разряд в его сторону. Испугавшись, Антонио вскричал и выставил крест перед собой. Разряд торопливо пробежал по телу и также стремительно покинул его, после чего срикошетил прямо в злобного колдуна, тот грохнулся с метлы словно рыцарь с лошади.

Антонио ринулся к нему. Старика трясло не по-детски, он ненавистью взглянул на инквизитора.

Рыцари стоящие за дверью окружили горе-колдуна, он умирая что-то шептал на языке волшебников, с такой злобой будто проклиная всех.

Антонио склонился над ним и спросил: И стоило оно того?

В ответ лишь услышал: Святой отец, гореть тебе в аду.

Колдун испустил дух, его тело быстро вынесли прибывшие в зал рыцари охранявшие храм.

В этот самый момент свои глаза открыл Хегард, он встал и вскричал: Что здесь произошло, братья?

— Что опять проспал все богослужение, если бы не колдун, ты бы наверное до заката дрых? — подшутил Торен.

— Я не спал, а просто закрыл глаза и слушал проповедь, — возмутился Хегард.

— Она закончилась минуту назад, но это не заставило тебя открыть глаза и даже крики людей, ну ты даешь.

Антонио с грустью смотреть на тело павшего.

— Ты правильно поступил, — послышался голос Квинтисенсы, которая торопливо к нему.

На полу виднелись побитые стекла, деревянные щепки и разбросанные книги.

— Мне жаль его, тьма окутала его разум, и заставила отправится в ад, это уже второй волшебник в этом мире, что пал от моих рук, — расстроенно ответил он.

— Они сами выбрали свой путь, не вини себя, ты ведь антимаг, призванный сражаться со злом.

— Это точно, — улыбнулся он и удалился прочь. Вокруг слышались вопли, похоже здесь были ранены.

Девушка также хотела покинуть зал, отправиться за ним, но услышала голос Торена позади.

— Квинта, Антонио говорил, что ты разбираешься лекарствах?

— Да, я своей деревне… я была лучшей знахаркой.

— Эти люди пострадали, займись ими.

Она взглянула на мужчину, который сидела на стуле, из его руки торчали куски дерева, а кровь едва ли подтекала.

— Хорошо, принесите мне ткань, горячую воду и желательно спирт, я займусь обработкой их ран.

Когда солнце зашло на закате, она закончила лечить последнего пострадавшего.

— Как вы? Вам лучше?

— По милости божьей мне досталось не так сильно как остальным, поэтому я должен быть благодарен, что пережил эту жуткую встречу. До сих пор сердце колотит, как же хорошо, что моя жена, сегодня не пришла на служение, она верно волнуется, — вздохнул мужчина. — Я домой пойду, еще раз спасибо за помощь, — ответил мужчина преклонного возраста и отправился прочь. Она осталась совершенно одна, в темном зале, через огромное окно виднелся чудесное звездное небо и заходил холодный воздух.

— Ты бы хоть свечу подожгла, — послышался голос Антонио.

Она улыбнулась, после чего повернувшись к нему сказала.

— Мне и луна неплохо освещает, хорошо что она сегодня не полная, не люблю когда так происходит.

— Квинта, пора уже спать, я проведу тебя до твоей комнаты.

— Я рада, что ты пришел, — сказала она взглянув на его лицо, после чего прикоснулась руками к его голове. — Похоже твоя сыпь прошла.

— Верно, колдун ведь убит, а с ним и все чары быстро сошли на нет.

Он обнял ее, после чего взял под руку и они отправились прочь, покинув священный зал.

Глава 12: Путь на запад

Она спала сжимая в объятиях подушку, тихонький стук в дверь смог вывести из состояния сна. Девушка открыла глаза и будучи в одной ночнушке, встала с кровати. Квинта взглянула за окном, солнце едва ли виднелось за горизонтом, было раннее утро.

— Квинтисенса, открой, — послышался голос Антонио. Она с улыбкой бросилась к двери и торопливо открыла ее.

— Милый, я так рада тебя видеть, — улыбка не сходила с ее лица.

— Я тебя не разбудил? — спросил он рассматривая девушку, он был одет в красную инквизиторскую рясу, на груди висел крест, а в руках он держал книгу, которая очень напоминала библию.

— Вообще-то я спала, но ничего страшного, — увидев его образ, она спросила: А ты куда-то собрался?

— Да, на самом деле я пришел попрощаться.

— В каком смысле? — удивление пробежало по ее телу.

— Меня посылают в Флавию, там мне предстоит заняться допросом ведьмы.

— Допросом ведьмы? Только не обижай ее, пожалуйста, — проговорила Квинта.

— Я ведь не зверь, — ухмыльнулся он.

— Ты надолго?

— Как получится, думаю не больше, чем на месяц.

— Ах, так долго? Что ж я буду тебя ждать, — проговорила она, прикоснувшись к его губам, страстно поцеловав.

— Квинта, — прошептал он, и сделал шаг назад.

— Ты чего? — возмутилась она. — Тебе не нравится когда я тебя целую?

Она обиженно отошла от него и сев на кровать, отвернулась.

Мужчина торопливо подошел и сел рядом.

— Ну ты чего? Обиделась что-ли? Просто мы с тобой не женаты, а монахи люди такие, начнут мне мораль читать. Целоваться с девушкой которая не является моей женой это прелюбодейство.

— Глупые законы, мы ведь любим друг друга.

— Это да, но ты немного потерпи, я вернусь и мы с тобой поженимся.

— Правда? Это хорошая новость, а знаешь что? Мне плевать на их предрассудки, — сказала она и подойдя к двери закрыла ее.

— Что ты задумала? — ухмыльнулся он.

— Мы будем целоваться, — проговорила девушка и стала его обнимать, касаться лица и наконец целовать.

Кончиками пальцев он прикасался к ее лицу, опускался вниз, проводя рукой по шеи. Ему хотелось опуститься ниже, но церковные устои не давали ему это сделать, во всяком случае до свадьбы.

— Мне пора.

— Ты уже уходишь? — с грустью спросила она.

— Да, прости Квинта, меня ждут дела, — сказал он и вновь поцеловал ее.

— Я проведу тебя, только мне нужно собраться.

— Хорошо я подожду за дверью, пока ты переоденешься.

Спустя пять минут, она вышла в прекрасном белом платье, взяла его под руку и сказала.

— Пошли.

— Квинта, нас же увидят люди.

— А ты скажи им, что мы скоро поженимся, мы ведь не целуемся, я просто взяла тебя под руку, — настояла девушка.

Они вышли на причал, где Антонио уже ждал корабль.

— Инквизиторский борт, какой он огромный, — взглянув на него, проговорила Квинтисенса.

— Да, этими кораблями отправляют слуг Господа на их задания.

— Я буду ждать тебя, — прошептала Квинтисенса, после чего поцеловала его в щеку и побежала прочь, так чтобы он не начал ее снова ругать.

Антонио улыбнулась, проводил ее взглядом, а затем поднялся на борт,

На палубе толпились десятки инквизиторов, среди них был Хегарда, который едва завидев Антонио тут же подошел к нему.

— Новенький, у тебя тоже первое задание? — с интересом спросил мужчина.

— В этом мире да.

— Говорят на той земле, в твоем измерении ты был одним из лучших охотников на ведьм.

— Врут, у нас нет ведьм, их уничтожили сотни лет назад, так говорил Мартин, один из членов капитула.

— Садись здесь, — сказал он, указав Антонио на стул, возле которой стоял круглый столик.

— А здесь мило, — подметил Антонио, уселся на стул и принялся смотреть вдаль, там виднелся какой-то континент.

— Если не секрет, что тебе поручили сделать? — прошептал Хегард.

— Допросить ведьму, я изучал в свое время молот ведьм, знаю как с ними себя вести, чтобы раскусить этих женщин.

Хегард осмотрелся по сторонам, после чего прошептал:

— Ясно, а мне поручили участвовать в рейде на колдунью.

Говорят в верхушке флавийского королевства тайно скрывается ведьма, которая служит темному богу. Ты только никому не говори, а то братья меня убьют, — на его лице виднелось сожаление, он будто страшился того, что рассказал о задании кому-либо, но слово не соловей.

— Хорошо, считай что я уже забыл.

Хегард вздохнул с облегчением, после чего сказал.

— Как же я не люблю плавать на корабле.

— Почему?

— Меня укачивает постоянно, а во сне я не редко падаю с кровати.

Антонио рассмеялся.

— И долго нам плыть? — любопытством спросил Антонио.

— До Флавии? Где-то трое суток. Мы станем в портовом городке его еще называют снежными воротами Флавии, оттуда лошадьми можно добраться за пол дня до столицы, — вел рассказ Хегард.

— Ясно, наверное скучно долго плыть?

— Да, из развлечений только книги, знаешь я когда не был инквизитором, до всего этого, иногда плавал на кораблях, там пьяные матросы не редкость, так вот они когда напивались, то ругались между собой, вели себя словно дикие обезьяны, дрались, скажу это забавно, порой даже жалею, что среди нас нет таких, на этом корабле алкоголь категорически запрещен, даже для членов команды.

— Эх, я тоже в своем мире любил наблюдать за пьяницами.

— А какой твой мир? — с интересом спросил Хегард.

— Там есть машины, самолеты, компьютеры, такие вещи, за который в этом мире наверное отправили на костер, но все же это достижение науки, а не магии, — с ностальгией проговорил он.

Хегард вслушиваясь в незнакомые ему слова, удивлялся, пытался запомнить их, он сам не понимал для чего, но видимо они понравились ему.

— В моей мире нам бы не пришлось плыть три дня, мы бы добрались до нужного нам места за несколько часов.

— Чудеса какие-то, эх, хотел бы я там побывать, — замечтавшись ответил он.

— Кстати мой отец ведь также здесь, Торен говорил, что он сейчас в Эльсильдоре, как там обстановка?

— Мы вовсю молимся за этим земли, Эльсильдор оплот и щит христианства, после самого Господа разумеется, дела там плохи, войска Энтерии сжигают деревню за деревней, говорят, что со стен Фьордена видна ее армия.

— То есть отец в опасности?

— Навряд-ли, если город попытаются взять штурмом, священнослужителей первыми вывезут в Альнаир. Все мы знаем как Энтерия относится к религии.

— Утешил меня, ладно друг, покажи мне, где моя каюта пойду отдохну.

— Хорошо, отдохни, море, запах рыбы и качка, это все что тебя будет окружать в ближайшие дни, — проговорил Хегард, после чего повел его в каюту. Попрощавшись с инквизитором, Антонио уселся на кровать и стал читать Библию. Три дня корабль дрейфовал по бушующему морю.

Все это время мужчина страдал от скуки, он думал о Квинтисенсе, представлял как снова встретит ее.

Наконец на третий день, с палубы послышался крик: Ура, впереди Меддокс.

Услышав эти слова Антонио стремительно выбежал на палубу.

Холодный морской ветер обдувал его лицо.

Вдали на берегу виднелся город, справа окруженный густым лесом, а слева растелились покрытые снегом горы.

— Вот какая ты Флавия, снова нам пришлось встретиться, — прошептал себе под нос мужчина, смотря на то как корабль входил в порт.

Глава 13: Ведьмовская сила

Марбург, — столица Флавийского королевства, одна из самых могучих держав на континенте. На склоне располагается замок, в мрачных казематах которого содержатся ведьмы, и прочие преступники. Говорят по ночам, здесь слышатся голоса, а порой даже крики замученных узников.

Прибыв в столицу Флавии, Антонио, первым делом отправился в королевский зал, из сумки он достал специальную грамоту, которая свидетельствовала о его принадлежности к ордену инквизиторов. Город был очень живой, повсюду гуляли дети, площадь была заполнена торговцами, со всех сторон доносились крики, несмотря на все слухи о королевской тюрьме, здесь была довольно уютно и спокойно, в отличие от мрачного Дентроса, с его вампирами, нетопырями и выродками. По площядам гуляли ухоженные женщины в прекрасных пышных платьях, вероятнее всего жители этого королевства, а именно горожане, были самыми чистыми из всех кого приходилось видеть Дорадосу.

Они предпочитали необычайно красивые прически. Одежда местных была не только чистой, но яркой, украшенной самыми дорогими вещи, которые могли позволить люди того или иного сословия. Мужчины носили величественные плащи, красного, синего, зеленого цвета и украшенные драгоценными камнями персты.

Под огромными высокими потолками, была расстелена длинная дорожка, что вела до самого трона. Зал был пуст, за исключением двух стражников стоящих по обе стороны от престола.

Стены желтого цвета, были украшены головами животных, вокруг которых виднелись драгоценные камни: Рубины, сапфиры порой даже бриллианты.

Он подошел ближе и обратился к одному из воинов.

— Приветствую тебя гвардеец, мне нужен королевский советник.

— Вы кто? — послышался суровый голос из-под забрала.

— Меня зовут Антонио Дорадос, я инквизитор, вот моя грамота, — проговорил он и показал документ.

— Вам направо, по коридору, затем прямо, там увидите большую дверь, постучитесь она откроет.

— Спасибо, да благословит тебя Господь, — сказал он, хлопнув по плечу воина, после чего отправился на поиски советницы короля.

Чем ближе он подходил к дверям тем отчетливее слышался женский стон. Наконец инквизитор достиг покоев, возле которых стоял стражник в сияющем латном доспехе.

— Туда нельзя, советница занята, — воин остановил его рукой, а затем ухмыльнулся.

— И долго она там будет? — с улыбкой на лице спросил он.

— Да без понятия, — пожал плечами стражник. В какой-то момент стон прекратился, и гвардеец ответил. — Кажется все, еще пару минут и полагаю она выйдет.

Антонио сел на лавку, что стояла под стеной и стал ждать.

Спустя несколько минут дверь отворилась, оттуда вышел мужчина, казалось Антонио его видел ранее, немного поразмыслив, он вспомнил — это был Фиаморт, тот красноволосый, который арестовал ведьму. На его лице сияла улыбка, он явно был доволен.

В какой-то момент из комнаты вышла и сама советница. Это была молодая женщина, свиду лет тридцати, в помятом красном платье. Ее коричневый волос был беспорядочно растрепан, а пуговицы на груди расстегнуты. Она очень красива, такая способна сразить наповал любого мужчину. Будь она ведьмой, то ей бы удалось побеждать своих врагов даже не используя магию, но ее чары явно бы не сработали против настоящего антимага.

— Господин инквизитор, я проводила важную встречу со своим верным рыцарей, процесс немного затянулся, но сейчас я готова вас принять, — с ухмылкой проговорила она, после чего взмахнула рукой, пригласила войти. Он устремился за ней и как только переступил порог, двери позади кто-то закрыл.

— Приветствую ваше святейшество, меня зовут Асподель, я представляю интересы короля и являюсь его советницей, присаживайтесь на стул, — проговорила женщина указав рукой.

— Сама Асподель? — спросил он, усевшись за столом, на котором виднелись различные бумаги, стояла свеча, какая-то странная книга, с неизвестным ему логотипом на котором был изображен дракон. В самом центре аккуратно на подносе стоял бутыль вина и два серебряных бокала.

— Собственно да, — улыбнулась она.

Антонио взглянул на кровать, что была в углу, одеяло и простыня были беспорядочно разбросаны, а в самом углу комнаты за шкафом виднелась вещица похожая на посох, с зеленым рубином.

— Говорят вы убили самого императора, это правда?

— Кто говорит? — со страхом спросила советница.

— Стены Альнаира слухами полнятся.

— Его убило пристрастие к алкоголю, — ухмыльнулась она, после чего поднесла бокал к своим красным словно вишня губам.

— Ладно перейдем к делу, — сказал он, незаметно осматриваясь по сторонам. Его взгляд бегал по всей комнате, он как молодой инквизитор пытался запоминать все что видел.

— Что вас привело сюда? — спросила она, положил руку на стол, так, чтобы подпереть голову. Асподель пронзала его взглядом, будто изучала.

Мужчине стало не по себе, поэтому он напрямик спросил ее.

— Этот странный взгляд, к чему это все?

— Я как советница короля, обязана изучить всех кто приходит в эти стены, не переживай, это профессиональное. Вас как зовут? — спросила она.

— Антонио Дорадос, — я младший инквизитор, послан к вам священным орденом Малахии, в вашей темнице содержится ведьма, я должен ее допросить.

— Ведьма? Ах, да, это так девица, которую притащил Фиаморта, она ждёт вас.

— Фиаморт? Он арестовал ее, после того как я смог остановить ее.

— Да он говорил мне, что какой-то парень поразил ее святым свитком, полагаю это были вы, раз вам известно об этом случае.

— Кто он вам? — с интересом спросил он.

— Ты наверное задаешься этим вопросом потому что он вышел из моей комнаты, а до этого ты слышал оттуда стоны? — злобно взглянула она. От ее взора ему стало не по себе и казалось будто перед ними сидит могущественная ведьма, которая пытается своими чарами едва заметно запугать его. Но все же она была простой советницей короля, которая вряд-ли знает что такое магия. Во всяком случае она так выглядела.

Ему вспомнились слова Хегарда, который сказал, что среди флавийской верхушки по их подозрениям есть колдунья служащая темному богу, от этих мыслей ему стало страшно. В голове замелькали страницы священной книги в которой описывались признаки ведьмы. Мужчине припомнилось строки из страницы номер восемь, там говорилось что ведьмы порой изощренно могут выдавать себя за простых людей.

— Ты чего испугался? Выпей чаю из Самерселии, я всегда его пью, когда мне страшно или грустно, отличная вещь.

Я удовлетворю твое любопытство, Фиаморт мой муж, но из-за работы нам редко удается бывать дома, как понимаешь приходиться идти на компромисс, эх, — вздохнула она, выпустив воздух из груди. — Ладно перейдем к делу.

Обстановка немного разрядилась, Антонио стал внимательно слушать советницу.

— С тех пор как началась война…

— Война?

— Не приходилось слышать о вторжении империи в наши земли? Точно, вы ведь из Малахии, не уж то ни интересуетесь событиями происходящими здесь, Флавии? Не знаю правда ли это, но говорят, что вы там словно в магическом шаре сидите, новости что за пределы острова вас обходят.

— Нас не интересуют дела земные, а лишь духовные.

— Хорошо, с тех пор как началась война, ведьмы… словно чума заполонили эти земли, они обосновались в лесу, нападают на путников и атакуют деревни, наши воины, мои люди устроили охоту на них, но этого недостаточно. Вы профессионалы, охота на ведьм ваш промысел, поэтому я от имени короны хотела бы попросить помощи церкви, мы призвали инквизицию на наши земли, пусть ваши людей проводят расследования и разоблачают ведьм по всей стране. Да запылают огни священной инквизиции.

— В таком случае, мне бы хотелось поговорить с ведьмой.

— Я провожу вас, — улыбнулась Асподель, после чего повела его вниз по ступенькам.

Снизу доносился могильный шепот, там был собачий холод.

"Как здесь вообще можно находиться, эти бедолаги проживают здесь неделями, месяцами, а порой даже годами, надеюсь они привыкли, хотя к этому привыкнуть невозможно" — промелькнула мысль в его голове.

Они вошли в мрачную темницу, где лишь свет факела освещал все вокруг. Из камер доносились тихие стоны. Сидящие здесь проклинали белый свет, короля, стражей.

За столом у входа как обычно сидел тюремщик, его глаза слипались и он время от времени зевал, возле камер ходил стражник, с насмешкой поглядывая на обозленные рожи узников.

— Вот она, — проговорила Асподель указав на клетку. Антонио подошел ближе и взглянул за решётку. Ведьма была прикована к стене кандалами, да так, что если попытаться ее вырвать, то руки останутся в цепях.

На лице у девушки виднелись едва заметные синяки, а в глазах усталость.

Ведьма рассматривала инквизитора и будто взглядом молила о пощаде.

— Ней занимался уже наш палач, но она не говорит из какого она ковена, и кто за ней стоит, быть может ты сможешь выбить из нее правда, буду очень признательна.

— Там было много ведьм, но одну из них звали Милатресс, я запомнил ее имя, когда сражался с порождениями магии.

— Вот как? — удивилась Асподель. — Интересно, значит она все-таки решилась вторгнуться в мои земли, — советница сказала это с таким высокомерием, будто она являлась королевой Флавии, и страна принадлежала ей. В глазах женщины виднелась ненависть к ведьмам, она с презрением смотрела на девушку в клетке, словно на глупое животное. — Для работы тебе что-то нужно? — уточнила она.

— Да, у вас есть комната для пыток?

— Да, все что угодно, ведьмино кресло, раскаленный прут, худой кувшин, железный кляп, может быть предпочитаете кнут?

Услышав эти слова, ведьма тут же подняла свой взор и взглянула ему в глаза, в голове Антонио прозвучал голос Квинтисенсы: Только не обижай ее, пожалуйста, ты ведь не зверь.

Он оглянулся, страх торопливо пробежал по телу, инквизитор снова взглянул на девушку, она смотрела на него.

— Приведите мне ее в комнату, я поговорю с ней.

— Хорошо, как только что-то удастся выяснить, тут же сообщите мне, — сказала Асподель, после чего отправилась к выходу, ее платье волоклось по полу, а каблуки громко цокали об камень.

Антонио вошел в комнату и уселся на стул, вскоре привели и ведьму. Тюремщик не жалея швырнул девушку на пол.

Она была обессилена, измучена, в синяках и ссадинах. Судя по всему за эти дни она сильно похудела, ее оборванное платье едва ли не свисало с ее тела.

— Присаживайтесь, — сказал он, обращаясь к ведьме. Взгляд Антонио торопливо пробежал вокруг. Там как и говорила советница стоял ведьмин стул, была каменная печь, худой кувшин и прочие мелкие устройства для пыток. Он с ужасом рассматривал их и думал о том как же больной человек сотворил все эти приборы.

Девушка не торопясь села за стол, стоящий позади гвардеец приковал ее цепями к специальному кольцу, которое предназначались для крепления кандалов.

— Ваше имя.

— Аливор, — хриплым голосом прошептала ведьма. Она была очень молода, но измучена словно столетняя старуха. Девушка устало разлеглась на стуле, словно расплавленное масло, растеклась.

— Хорошо, — инквизитор стал записывать на специальном листе. Писать пером было довольно неудобно, но Антонио старался изо всех сил. — Вы задержаны за участие в налете на деревню и обвиняетесь в колдовстве.

— Я знаю, мне все твердят об этом, мучают меня, бьют, — на ее лице появились слезы, она пыталась сделать так, чтобы инквизитор пожалел ее, и у нее это получилось.

— Я помогу тебе избежать наказания, если ты скажешь кто за тобой стоит.

— Хорошо, я все скажу… скажу как есть, только не отправляйте меня на костер, — закричала она, слезы ручьем текли по ее щекам.

— Да заткнись же, — завопил воин стоящий позади нее, он треснул ее по шеи. Девушка завопила.

— Не плач, тебя обманули, — проговорил Антонио, стремясь успокоить. — А ты гвардеец, еще раз увижу, что бьешь ее, о твоих подвигах узнает госпожа-советница, и кое-кому перепадет.

— Да, да, меня обманули, это все они, — вскричала ведьма, слезы ручьем лились по ее щекам. — Я прошу вашей защиты, меня все обижают, они хотят чтобы я страдала.

— Эта ведьма пытается изобразить из себя бедную овечку, не верь ей святой отец, — проговорил воин.

— Я сам решу что с ней делать, выйди, пожалуйста, — сказал Антонио.

— Но я не могу оставить вас наедине с ней.

— Делай что велено тебе, — рявкнул Антонио. — И чтобы я не видел тебя, пока не закончу допрос.

Как только дверь захлопнулась за тюремщиком, ведьма стала что-то нашептывать, она смотрела в глаза прямо инквизитору и в какой-то момент зашипела. В этот самым миг зазвенели кандалы на ее руках, и она перебросила их сковав Антонио. Девушка была освобождена.

— Что ты делаешь? — вскричал он, ужас ворвался в его сердце, он почувствовал себя беспомощным. Ведьма стала сдавливать воздух руками, отчего инквизитору становилось плохо, будто кто-то держал его за горло и душил, мужчина не мог промолвить и слова. Вскоре он упал на колени, продолжая смотреть в ее глаза.

— Вот и славно, завтра утром ты выйдешь на рынок и встретишься со старушкой, она передаст тебе флакон, ты отдашь его мне.

— Да Госпожа, — послушно проговорил Антонио.

Девушка взяла со стола перо и бумагу, торопливо стала что-то писать, затем Аливор подошла к окну и прошептав какое-то заклинание, призвала ворона. Она привязала записку к его ноге и прошептала, после чего словно ничего и не было, она села за стол, стащила с рук Антонио кандалы и набросила их обратно себе.

— Стража, — вскричала ведьма.

Дверь отворилась и туда вошел гвардеец.

— Что с ним? — завопил воин, достав меч из ножен.

— Не знаю, мы мило беседовали, а потом он упал, — рассмеялась ведьма.

— Я убью тебя тварь, — он приставил меч к ее горлу, и уже был готов проткнуть его, но Антонио ухватился за острие меча и сказал: Постой, она нужна нам живой, ее стоит допросить, но потом, сейчас мне плохо, отведите ее в камеру обратно.

Антонио не понимал что с ним произошло, а лишь видел ехидную ухмылку ведьмы. По его пальцам стекала кровь, пальцы жгло, видимо он поранился.

Немного придя в себя, он стремительно отправился наверх, где сразу же посетил покои советницы.

Асподель увидела его испуганный взгляд, а также израненную руку, тут же спросила.

— Что произошло?

— Мне не удалось допросить ее.

— Что случилось? — с удивлением спросила она, было видно что Асподель переживает за инквизитора.

— Мне стало плохо, я едва ли не потерял сознание, будто дурная энергетика, исходит от ведьмы.

— Вот грамота, этим документом я приговариваю ее к смерти, — сказала советница, после чего взяла перо мокнула его в чернило и подписала. — Я передам ее королю, думаю он сделает то же самое, ты пока что пойди отдохни, завтра продолжите допрос.

— Куда мне идти? — в глазах по-прежнему плыло, он с трудом понимал слова советницы.

— Спроси у стражи Микеля Савоса, он управитель замком.

— Что сказать?

— Скажи что Асподель велела выделить дорогому инквизитору лучшие покои что есть из свободных.

— Спасибо, — проговорил он. Советница улыбнулась ему в ответ. После чего Антонио отправился к управителю, который выделил ему покои.

С приходом ночи инквизитор снял с себя одежду и устало лег на шикарную королевскую кровать, комната была не большой, но в тоже время, все было обставлено словно в Версальском дворце, дорогие картины, красный бархат под ногами, белые стены, и изысканная мебель, такая вот красота окружала мужчину. Впервые за все время в этом мире он смог наконец уснуть в поистине королевской кровати, она была мягка, красива, и была той самой противоположностью крестьянской соломенной ночлежке.

Глава 14: Под гипнозом

Едва ли за окном прокричал петух, Антонио открыл глаза, и стремительно направился в центр. Он покинул королевский замок, с легкостью минуя спящую стражу. Не смотря на ранее холодное утро, честный народ уже вовсю толпился на площади, из-за прилавков доносились голоса торговцев, а из здешний таверны пьяные крики.

— Самое лучшее мясо во всем флавийском королевстве, сладкое как рулет.

Антонио почувствовал на себе чей-то темный взгляд из-за прилавка. Он осмотрелся, увидел гнилые помидоры, и прочие фрукты. В этот самый миг он понял, что кто-то дышит ему в спину. Она прикоснулась пронзая своей холодной рукой. Страх торопливо пробежался по его телу.

— Вот ты здесь, — послышался хриплый голос старухи, ее лицо скрывал капюшон, от ведьмы жутко воняло, словно она не мылась несколько лет, колдунья вытащила из сумки какой-то флакон и передала ему инквизитору.

— Передай этот рулет моей доченьке, она любит сладкие рулеты, — тихонько засмеялась она.

Антонио будучи под воздействием чар молча выполнял все что требовала ведьма.

В какой-то момент мимо прошла стража, заметив это, старуха громко завопила.

— Я не знаю как пройти в тараканий угол, отстань от меня странник, спроси у кого-то другого, мне еще детей кормить, — возмутилась женщина и медленно почапала в сторону городских ворот.

Вернувшись в замок, он тут же направился в темницу, где его ждала ведьма.

— О святой отец, снова экзекуцию проводить будешь? — ухмыльнулся тюремщик.

— Да, давай открывай дверь.

— Хорошо, ты этой ведьме сломай пальцы, а лучше вырви язык, чтобы не колдовала больше, — проговорил стражник вонзив ключ в замок. — Вот заходи в комнату, сейчас приведу тебе ее.

Зайдя внутрь, Антонио разложил свои вещи на стол, сел на стул и принялся ждать, когда приведут ведьму.

С коридора доносились звуки.

— Иди ведьма, недолго осталось тебе ходить по этой земле.

— Как и тебе тюремщик, — засмеялась она.

— Ты мне еще поговори, советница уже подписала указ о твоей казни, так что не отвертишься, — сказал воин, после чего завел девушку в комнату, на сей раз он был с ней более любезный, поэтому неторопливо усадил на стул, а затем приковал ее к столу.

— Что ж начнем, — проговорил инквизитор.

— Давай, на сей раз я не буду покидать вас, чтобы она не напала как в прошлый раз.

— Антонио, слушай мой голос, — завопила ведьма. — Эритор Эдраво.

Услышав эти слова, гвардеец стремительно вынул из ножен меч, но был проворно уделан инквизитором. Антонио ударил его крестом по голове, отчего мужчина потерял сознание.

— У него есть ключи, открой замок.

— А что сама с помощью магии не сможешь снять кандалы? — ухмыльнулся он.

— Если я потрачу свои силы на кандалы, то не смогу сбежать, даже приняв зелье, просто не хватит магической энергии.

Антонио склонился над воином и быстренько пройдясь по его карманам достал оттуда связку ключей. Он торопливо стал пробовать один ключ за другим, пытаясь снять кандалы.

— Давай же, быстрее, — завопила ведьма. Наконец замок был открыт, девушка была освобождена. Она потерла руки, которые затекли от кандалов, после чего проговорила. — Давай зелье, быстро.

Мужчина положил флакон на стол.

— Альмахор Эрвальдо, — прошептала девушка, после чего обратилась к нему.

— Как же все вовремя, я чувствую ее силу, она идет к тебе.

— Кто?

— Скоро узнаешь, — проговорила ведьма, затем стремительно открыла флакон его и выпила содержимое. Девушка вмиг побледнела, и в одночасье превратившись в ворона улетела порхая словно мотылек над столицей. Вскоре она воспарила над флавийским лесом, и отправилась в сторону болот, где поспешно приземлившись вновь обрела человеческий образ. Окружена мрачным лесом, она шла по болотистой месности, в сторону поместья, что виднелось впереди.

— Моя девочка, — послышался голос позади.

— Мама, я снова дома, — ответила Аливор, она обернулась назад и увидела перед собой Милатресс, и тут же стала ее обнимать.

— Пошли в дом, твои сестры заждались тебя, все очень рады твоему возвращению, с тех пор как ты попала в руки инквизиции, я места себе не находила.

— Они меня обижали, но я не выдала вас.

— Теперь все позади, — прижав ее к себе, сказала ведьма. — Пошли домой, я заварю тебе чай из Самерселии, ты успокоишься, тебе станет легче.

Антонио

— Что здесь произошло? — задался вопросом инквизитор, наконец освободившись от контроля со стороны ведьмы. На полу по прежнему бессознательно лежал тюремщик, а ведьма будто растворилась. За дверью послышались стуки каблуков, и звон тяжелых доспехов.

— Где он? — раздался громкий и злостный голос советницы.

Она ворвалась в комнату и стала кричать.

— Значит ты помог сбежать ведьме? Подумать только инквизитор на службе у темных сил.

— Что произошло? Я не понимаю, — проговорил Антонио, он был шокирован от тех событий что происходили вокруг него.

— Тебя видели на рынке сегодня утром, ты имел разговор с ведьмой, а после пленница сбегает, как думаешь, это совпадение? — она злобно взглянула ему в глаза.

— На рынке? Но я не помню, меня будто околдовали, простите меня, я правда не знаю как это произошло, — он был растерян, и не знал что думать. Антонио осматривался по сторонам, пытаясь понять как он попал в такую западню.

— Ты подозреваешься в сговоре с ведьмами, это очень серьезное согрешение, если твоя вина будет доказана, тебя отправят на костер, — ее слова застыли в горле, он с ненавистью взглянул в женщине в глаза, злоба пожирала его изнутри, ему хотелось харкнуть ей в лицо, задушить голыми руками, но он сдержанно ответил.

— Когда-нибудь вас сожгут на костре или повесят на дереве, вы ведьма во плоти, дьявол в юбке, ваши методы ведения дел ужасны, вы пытаете собственных пленных, унижаете их честь и достоинство, неудивительно, что они ищут повод, чтобы сбежать от вас, даже таким путем, скажу даже больше, я рад, что эта девушка сбежала, в отличии от вас, у нее есть сердце.

— С меня довольно, бросьте этого подонка в темницу и держите на воде и хлебе как собаку, — вскричала она, слова Антонио ее сильно задели, на лице виднелась злоба, она нервно и до крови кусала губы. — Ты ответишь за свои слова, — вскричала советница, после чего со слезами на глазах бросилась прочь, громко хлопнув дверь за собой.

Вот так вот за один день из королевских покоев он попал в тюремную камеру.

Глава пятнадцатая: Тюремное заключение

Проведенные дни казались вечностью. Сырая холодная камера, стала тем место в котором он сумел прочувствовать, то настолько суров этот мир. Антонио неустанно молился и обдумывал свое положение. Мысль о том что его слугу Господа, могут сжечь как дьяволопоклонника, по обвинению в сговоре с ведьмами, застряла у него в горле.

Щетина на его лице очень быстро превратилась в бороду, он был готов за кусок хлеба на многое. Голод и жажда стали его верными товарищами. Он все время смотрел в окно, и каждый раз когда по улицам города проходила советница он плевал в ее сторону и молил Бога о прощении ее грехов. Он ненавидел ее всем сердцем, и ничего не мог с этим сделать.

Узкая камера, соломенная кровать, и запах крыс, это все не покидало его ни на минуту. Каждый раз когда он слышал наверху громкий стук каблука то содрогался от страха, к счастью за все эти дни она не посетила его ни разу. Сочувствие со стороны стражи ему также не светило, при каждом случае тюремщик вспоминал свой сломанный нос и грозился придушить инквизитора ночью, но все же не решался это сделать. Из-за этих угроз, Антонио стремился подолгу не спать, по этой же причине он целыми днями был вялым, и едва ли не валился с ног.

Здешняя еда была больше похожа корм для собак, от нее разило гнилью, а на вкус она была словно слизь.

Он спал на холодном полу, прямо на соломе, вдали послышались звуки замка и чьи-то громкие шаги.

— Ну что арестант? — раздался грубый голос, кто-то отворил дверь.

Антонио открыл глаза и увидел перед собой крепкого тюремщика, он пнул его ногой. Антонио был готов ответить, только не решился это сделать, потому что понимал, что ничем хорошим это не закончится.

— На выход собака, — рявкнул громила, в металлическом доспехе, после чего вытолкнул его. Там мужчину подхватило два стражника, и крепко сжимая потащили на верх.

— Куда вы меня тащите? — вскричал Антонио.

— Как куда? Советница тебе обещала костер, он ждёт тебя, — ухмыльнулся воин, поправляя ржавые кольца на своей кольчуге.

Услышав эти слова Антонио испугался, его глаза торопливо бегали по каменному тоннелю, в котором его тащили наверх. Он пытался понять как он сможет сбежать, но ничего не мог придумать.

"Боже неужели ты послал меня сюда, чтобы меня здесь сожгли? Господи спаси меня. Не может быть того что ты меня оставил" — подумал Антонио, между тем, как его тащили по грязным каменным ступенькам о которые он касался и тем что его позорно выволокли на улицу.

Где-то слышались крики городских сумасшедших, лай собак и стук молотов.

"На площадь будет казнь, но никому до этого нет дела? Это странно" — промелькнула мысль в голове Антонио.

Его тащили по каменным ступенькам, что вели на площадь у замка, колени, и ноги покрылась синяками, было как минимум не приятно.

— Да что вы делаете? Отпустите меня ублюдки, — выругался Антонио. — Бог накажет вас за ваши злодеяния, вы ведёте слугу Господа, остановитесь.

— Умри достойно, монах, — завопил один из рыцарей.

Сердце Антонио едва ли не разрывалось, в голове путались мысль

Он торопливо осмотрел площадь.

Среди торговых лавок стоял кучер, возле собственной повозки, люди с ухмылкой смотрели на него, слышался детский смех, но ему всё равно было, самое главное выжить. Кроме прочего в центре самой площади виднелась едва заметная статуя павшим королям, но не было самого главного пепелища, на котором его должны были сжечь.

Осознание происходящего быстро пришло, когда она вышла из толпы. Асподель с ухмылкой на лице подошла к нему и сказала: Инквизитор как же ты жалок, а теперь попрошу исчезнуть с глаз долой, — с удовлетворением в голосе проговорила советница, затем торопливо направилась в сторону дворца. Ее алое платье развевалось на ветру, а из ее уст слышался смех.

Стражи державшие мужчину тут же бросили и отправились за ней.

Его переполняла радость и гнев одновременно. Антонио остался жив, но в то же время опозорен и унижен.

Его колени были разбиты, по ногам стекала кровь, одежды разорвана, а он оскорблен.

— Брат, ты как? — послышался голос Торена.

— Ты? Откуда? — удивился он.

— Это я попросил ее отпустить тебя, прости, но я не знал, что она так поступит с тобой, Асподель сказала, что тебя приведут сюда и все.

— Знаешь, если в этом мире и есть ведьмы, даже они не так ужасны как это чудовище, — со злобой проговорил он, рявкнув ей вдогон оскорбления.

— Не нужно ругаться Антонио, прости ее, Господь велел прощать.

— Не могу я сейчас, возможно позже, но точно не сегодня.

— Ладно, забудь о ней.

Антонио вспомнил кое-что и тут же решил кинуть ответку советнице.

— Кстати хотелось спросить, что такое чай из Самерселии?

— Это такая дурь магическая, говорят она лечит многие болезни, способна поставить на ноги любого, даже мертвеца, но также в маленьких объёмах ее бросают в чай, чтобы успокоить нервы или избавиться от головной боли. Из побочных эффектов, от нее иногда прет не по-детски, человек может сходить с ума, но бывает это крайне редко, если с дозой перебрать, а ты чего спрашиваешь?

— Да эта ведьма, Асподель постоянно чай этот хлебает, теперь понятно почему у нее кукушка поехала. Советница короля сидит на магических веществах, это не есть хорошо, я бы занялся ней на месте инквизиции.

— Ты хочешь чтобы я ее расколол?

— Даже если она не ведьма, я хотел бы чтобы советница призналась в колдовстве и сговоре с сам знаешь кем.

— Ладно брат, если выдастся случай, я постараюсь, — пожав его по плечу, сказал Торен. — Инквизиторский борт все ещё стоит в Меддоксе, через два дня он возвращается на Малахию, ты ещё успеешь.

— Но у меня же здесь ответственная миссия, не так ли? — уточнил он.

— В приватном разговоре, она мне намекнула, что не желает видеть тебя и попросила прислать кого-то другого, так что тебе здесь не рады, — он жадно пробежался по карманам, после чего достал оттуда монету. — Вот держи, должно хватить на дорогу до Меддокса.

— Да, мне стоит покинуть это королевство, пока здесь правит она, — согласился Антонио после чего отправился в сторону повозки, чтобы нанять извозчика.

Из его глаз виднелись слезы обиды, он желал отомстить этой женщине.

В какой-то миг он ощутил на себе чей-то взор. Обернувшись назад в окне замка он увидел женский силуэт, и тут же осознал, что это была она.

Антонио повернулся к ней и про себя сказал: Это война леди Асподель!

Глава 16: Прощальный подарок

Мысль о мести застыла в его голове, застряла большим комом и не давала думать не о чем другом.

Он отбросил мысль сесть на повозку и отправится в порт, а остался, чтобы совершить возмездия. По мнению мужчины Асподель должна ответить за все.

Инквизитор торопливо направился в сторону трактира, он желал позавтракать, с тех пор как его поместили в темницу, то кормили словно собаку.

Из злавоной таверны как обычно доносились выкрики здешних пропойцев. Местный бард стоящий у окна, наигрывал мелодию и напевал противную для слуха песню, которая более походила на бубнеж, нежели на музыку.

Он подошел к трактирщику, и заказал тарелку супа, после чего Антонио сел за стол, дождался когда принесут еду принялся истреблять. На вкус суп был отвратительный, будто варили его из курячьих кишок, вместо нормального мяса, но даже эта еда, была куда лучшей, нежели той которой его кормили в темнице.

Антонио принялся смаковать блюдо, и только ложка едва ли поспевала за его аппетитами.

Его более не тревожило отсутствие каких либо специй, также мало интересовало качество продуктов, он просто хотел есть.

— Вижу темница любого заставит есть эту дрянь? — спросил мужчина, затем сел напротив него. Он улыбнулся. Антонио заметил, что у него во рту, недоставало половину зубов, несмотря на это говорил он четко и взвешенно. — Советница похоже снова зла, это уже не первый раз когда она порола простолюдина. Я видел как тебя волокли по улице. Эта мерзавка любит потешаться над теми кто слабее ее.

— Да? Вот же зараза, — выругался он. — Расскажи о ее подвигах.

— Однажды какой-то парень слишком долго разглядывал ее роскошную грудь, она это заметила и приказала выпороть его, Асподель настоящая истеричка, готовая на все ради удовлетворения собственного самолюбия, эгоистична и жестока.

— Это я заметил, а вот ты, вижу затаил на нее обиду, что случилось с тобой? — Антонио наконец вылезал всю тарелку и отставил прочь, на дубовый стол. Его желудокбыл набит, есть больше не хотелось, в этот момент он почувствовал истинный отвратный вкус супа, ему едва ли не стошнило, но быстренько запив водой, успокоился.

— Ты заметил у меня во рту нет половины зубов.

— Я обратил внимание.

— Это произошло после того, как я встретился с ее рыцарями, они выбили мне зубы и бросили в темницу, — он оторвал кусок хлеба и стал жевать. — Ты не против? Я немного взял.

— Мне не жаль, я слушаю тебя дальше, скажи почему она спустила на тебя охрану?

— Да все просто брат, — тяжело вздохнув проговорил мужчина. — Я вор и украл ее медальон, сорвал прямо с груди советницы, это у нее вроде как семейная реликвия, она была очень зла, придавила меня своей огромной грудью и стала душить, впервые вижу, чтобы женщина настолько крепко хватала мужчину, в ней есть какая-то темная сила, она голыми руками повалила меня на землю, после чего отдала своим псам на растерзание.

— Жестокая женщина, но как так, как ты смог снять с нее медальон? — удивился Антонио.

— Все просто, ловкость рук и никакой магии, если бы не проклятый мальчуган, который стал кричать на всю улицу, никто бы даже не заметил, но он свое получил, его ноги более не топчут эту землю, — в его голосе послышалось удовлетворение, а на лице выскочила ухмылка.

— Ты его убил? — настороженно спросил Антонио.

— Можно сказать отправил в лучший мир, к предкам, — рассмеялся вор. — Меня кстати зовут Авльзбург, он протянул руку для рукопожатия.

— Я Антонио Дорадос, инквизитор из Малахии, вот моя религия не жалует воров, но вижу ты человек не самых дурных нравов и возможно когда-то пойдешь на путь исправления, — сказала инквизитор, пожав руку вора.

— Вот как? Я посмотрю у нее смелости много, раз даже служителя Господа бросает в темницу, говорю Антонио, она точно ведьма, схватила меня и стала душить, на такое не способен даже крепкий мужчина.

— Разберемся с твоей ведьмой, — Антонио слабо верил, что советница является колдуньей, да она стерва, истеричная стерва, жестокая распутная женщина, но не ведьма, точно не ведьма.

Где-то вдали слышались выкрики пьянчуг, свежие анекдоты, смех, пошлые истории, все это доносилось из-за соседнего стола.

— Предлагаю начать с самого интересного, мы развесим на столбах объявление, и… да закройте вы свой рот, — рявкнул Авльзбург, обратив внимание на пропойцев. Они стремительно затихли, было видно что вор пользуется уважением среди простых смертных.

— Наконец они заткнули свою пасть, — проговорил вор. — Продолжим… значит мы расскажем о всех пороках этой ведьмы простому народонаселению.

— Например? — спросил Антонио.

— Может видел, прогуливаясь ночью мимо королевского дворца, вечером она выходит на балкон, в чем мать родила, одним словом ни стыда не совести у наших правителей, — зевнул мужчина. — Я предлагаю об этом написать.

— До того как меня бросили в темницу, я был при дворе, — почесав спину, сказал Антонио.

— Клопы? — спросил вор. — Да уж, в темницы этой заразы хоть отбавляй, — ухмыльнулся мужчина. — Так вот Асподель регулярно занимается сексом прямо в своем кабинете.

— А вот это уже интересно, и с кем же?

— Со своим мужем.

— Знаешь что я предлагаю сделать? Напишем что каждый день она принимает разных мужчин, ведет разгульный образ жизни и еще…

— А еще она употребляет чай из Самерселии.

— Вот, так и запишем, — сказал мужчина.

— Ты писать хоть умеешь? — рассмеялся Антонио.

— Учился при церковной школе, но меня потом выперли оттуда, все потому что я украл крест у священнослужителя и загнал его местному скупщику краденного, с этого дня начался мой великий путь, великого вора, — ухмыльнулся он, во все свои выбитые зубы.

— Постой, — Антонио будто осенило, улыбка торопливо закралась на его лице. — Давай так, ты займешься объявлениями, напишешь их сколько потребуется, а я займусь письмом, у меня есть печать инквизитора, ну как есть была в королевском замке.

— Но тебя ведь туда не пустят.

— Тоже верно, но такая же есть у Торена, — почесал голову инквизитор. — Он мой брат во Христе, так вот, я напишу письмо, поставлю печать и ее арестуют, она окажется в темнице, советница почувствует то что ощутил на себе я.

— Что ты собрался писать? — прищурился Авльзбург, а затем улыбнулся. Он недоумевал о планах Антонио, но эта идея ему нравилась.

— Я напишу письмо от имени великого инквизитора, да я знаю что меня ждет на Малахии за такое, но жажда мести сильнее меня, она оскорбила мою честь и должна ответить. В тексте письма будет говориться, что по сведениям нашего ордена Асподель состоит в группе заговорщиков и планирует занять трон, король Флавии очень доверяет его святейшеству, поэтому данный сигнал он не проигнорирует точно.

— В таком случае за дело. Если все сделаем правильно, к утру ведьма будет осмеяна и в темнице.

— За дело, — тяжело вздохнув ответил Антонио. Покинув таверну, торопливым шагом он направился на площадь в надежде отыскать Торена. Он боялся, что инквизитор мог быть в чертогах королевского замка, в таком случае Антонио не смог бы до него добраться. К его счастью он заметил мужчину, который беседовал с горожанкой, пытаясь наставить ее на путь правды и истинной веры.

— Ты еще здесь? — удивился Торен, обратив на него внимание. — Я полагал ты уже в пути.

— Вот как-то так, у меня к тебе есть дело.

— Мы с тобой завтра поговорим, — хлопнув по плечу женщину сказал Торен, после чего обратил свой взор на Антонио.

— Спасибо святой отец, — раздался голос, после чего женщина стремительно удалилась.

— У тебя с собой твоя печать?

— Да, а что? — почесал ухо он. — Что ты задумал?

— Я хочу уничтожить ее.

— Господь велел прощать, или ты решил пойти против него?

— Нет, вовсе нет, прости я должен это сделать. Дай мне печать, мне стоит написать письмо от имени великого инквизитора, я скажу будто Асподель готовит восстание, и собирается занять трон короля, устранив второго.

— Ты в своем уме? — сиплым голосом спросил он, на его лице появилось недовольство. — Если я дам тебе свою печать, когда все вскроется, крайним буду я.

— Тогда забери мою печать, она в королевских покоях.

— На втором этаже? — спросил Торен.

— Да, в комнате у самых ступенек.

— Хорошо, будем надеяться что она не закрыта, и твои вещи все еще там,

— Спасибо тебе брат.

— За этот поступок тебе придется очень долго, каяться.

— Я знаю, но все уже решил.

Тогда за дело, — сказал инквизитор, после чего отправился в сторону королевского дворца.

Асподель

Солнце окончательно зашло и вечерний ветер едва ли проникая в дворец, развевал ее прелестные волосы. Она устало склонилась над королевскими бумагами с недовольством на лице, складывала их в ряд. Горячий пот стекал со лба и падал на грудь. Закончив свои дела, она отправилась на улицу, женщина любила перед сном посещать прекрасные улочки столицы. Мощеные дороги, сияющие фонари, что еще может быть лучше. Наверное осознавать что ты в безопасности за каменными стенами города, в то время как по темным дорогам бродят ужасные монстры, не прочь поживиться человеческой плотью. Едва ли она сделала шаг на улицу, то почувствовала на себе презрительный взгляд. Слева и справа от нее стояла два отважных стражника.

— Вот потаскуха, — послышался женский голос. — И ты второй человек в нашем государстве? Не стыда ни совести, а такой приличной женщиной казалась, — сказала старушка, стоящая возле королевского фонтана, прямо перед входом.

— Что ты несешь? — на ее лице появилась злоба, она была готова разорвать эту женщину, но остудив свой пыл, просто вырвала бумагу из ее рук и стала читать: "Оргии и разврат в королевском дворце, по утверждениям очевидцев каждый день советница короля принимает у себя гостей, чтобы заняться ними плотскими утехами, помимо этого леди Асподель пьет чай из магической травы, которая запрещена королевским указом, но видимо верхушки флавийской короны законы не писаны"

Текст был написан плохо и неграмотно, виднелись множественные ошибки, но она хоть и с трудом но смогла его разобрать.

— Где ты это взяла? — рявкнула Асподель, сурово взглянув на старуху.

— Да на всех столбах в центре написано, — испуганно сказала женщина, забившись в угол.

В глазах советницы пылал огонь, гнев, страх, она стремительно стала спускаться по ступенькам и направляться в центр.

Асподель срывала объявление за обьявлением, яростно рвала бумагу на мелкие кусочки.

Каждый столб был обклеен этими объявлениями. Она не останавливалась ни на секунду.

Стоящие вокруг люди смеялись с нее, видя что женщина пыталась скрыть как им казалось правду.

Вдруг какой-то мужчина ухватил ее за талию и грубо прикоснулся к груди.

— Может быть сегодня меня примешь в своем кабинете? — рассмеялся он.

Толпа забилась в хохоте.

Асподель ловким движением заломила ему руки, а затем наклонила его и коленом нанесла удар в нос. Парень от такого потерял сознание и упал на землю. Народ испуганно взглянул на нее.

— Никто не смеет меня трогать, вы простые смертные, глупые горожане, не смейте на меня так смотреть, вон паршивые овцы, — со злобой в глазах раскричалась она. Слюна брюзжала из ее рта. Подоспевшая стража схватила парня.

— Бросьте этого подонка в темницу, пусть сгниет в подземелье, — вскричала она, поправляю платье на груди и с отвращением сметая следы крестьянских рук.

Она стукнула туфлей по каменной брусчатке, да так, что сломала каблук.

— Черт, — завопила женщина, после чего злобно взглянула на горожан, никто не смел даже рот открыть, опасаясь расправы. Асподель сняла туфли и направилась босиком по холодному камню, прямо во дворец. На ее лице виднелся страх, ей хотелось вырвать сердце тому кто посмел издеваться так над ней и над ее честью. Первым делом подозрение пало на Антонио, поэтому она поручила страже разыскать его и бросить в темницу.

Настроение было окончательно испорчено, по щекам стекали слезы, лились ручьем, она пыталась сдерживаться, но их словно кто-то выдавливал и заставил её рыдать.

Асподель торопливо вошла в свою комнату, стремительно сняла платье, грубо бросив его на стул. Сорвала бюстгальтер и трусы, затем положила их их на прикроватную тумбочку, тут же плюхнулась на белоснежную кровать.

Пальцами впиваясь в одеяло она продолжала тихонько плакать.

Сомкнув глаза женщина уснула.

Ранним утром ее разбудил стук в двери, она приподнялась и спросила.

— Кто там?

— Сир Дорман, открывайте!

— Вы нашли этого подонка Дорадоса?

— Нет, его нигде нету, кажеться он покинул столицу, я здесь по другому делу.

— А что собственно вам нужно? — поинтересовалась женщина. Ее посетил страх. Она не понимала, чего это вдруг ранним утром к ней пришел этот молодой рыцарь из личной гвардии короля.

— Открывайте, появились дела, которые требуют безотлагательного вмешательство, вас срочно вызывает король.

— Я сейчас, мне нужно только одеться, — ее сердце защемило от беспокойства, она боялась услышать дурные вести в королевском зале: "Неужели война" — подумала она.

— Хорошо, госпожа-советница, — раздался голос за дверью и также же быстро умолк.

Асподель принялась стремительно собираться, она набросила на себя нижнее белье, затем помятое красное платье, а вскоре стала краситься.

— Ну вы скоро там? — послышался голос из-за двери вновь.

— Да, минутку, — она стала краситься еще быстрее, поспешно поправила платье, чтобы оно выглядело хоть немного лучше.

Через какое-то время, она подошла к дверям и отворила их.

— Я готова, — улыбнулась она. — Можем идти.

— Следуйте за мной, — сказал рыцарь, указав рукой.

— А что собственно случилось? — спросила женщина.

— Король сказал, что среди придворной знати кто-то готовит заговор против верховного короля Флавии, ты должна явиться перед правителем, ему нужна твоя помощь.

— Без проблем, я всегда рада помочь своей стране, — улыбнулась Асподель.

— Это хорошо.

— А что там с Дорадосом.

— Я ведь уже говорил его нигде нет.

— Когда я поручила его разыскать я имела ввиду не только столицу, направьте конные патрули в Меддокс, он явно побежал на корабль.

— Не могу, это приказ короля, все патрули и всю армию он стягивает к столице.

— Что? — испуганно спросила Асподель. — Неужели близиться война?

— Сейчас все вам расскажет лично король.

Наконец они достигли нужного места. Перед ней раскинулась огромная зала, красная дорожка что вела к трону, на котором восседал сам Нейдор Праведный. Рыцарей было больше, чем обычно, они построились по обе стороны вдоль красного ковра. Советница горделивой походкой зашагала в сторону правителя.

Женщина заметила как из-под каждого рыцарского забрала виднелись презрительные взгляды. Похоже что всем уже известно, весьма поздно она сорвала те объявлениям. Холодок пробежал по ее сердцу.

— Асподель, наконец то ты явилась, — улыбнулся Нейдор.

— Да мой король, — она преклонила перед ним голову. — До меня дошли дурные вести, говорят кто-то желает завладеть вашим троном.

— И убить меня, представляешь какие негодяи, — он встал с трона и подошел к ней.

— Встань сюда, — сказал он, указав на трон.

Асподель встала перед престолом, возле короля.

Он прикоснулся к ее талии тем самым дай ей сигнал, чтобы она села на трон.

— Ваша светлость, зачем?

— Садись, — настоял он.

— Ну коль приказываете, — сказала советница, а затем уселась на трон. Она с улыбкой взглянула на короля. — И что теперь?

Король стукнул по столу, из трона вылезли ремни, они проворно обхватили ее руки, прижав их трону.

— Вы что делаете? — рявкнула она.

— Принесите ей корону.

— Что происходит, мне кто-то объяснит?

— Сейчас узнаешь, ты не кричи.

Двери зала отворились туда вошёл рыцарь, в руках он держал корону.

— Что происходит? — Асподель повторила вопрос. Ее запястья затекли, вмиг посинели, а глаза испуганно ходили из стороны в сторону.

— Та иди ты уже быстрее, — рявкнул король обращаясь к рыцарю.

Воин стремительно поднес женскую корону, она была из чистого золота, украшена драгоценными изумрудами. Нейдор аккуратно надел ей на голову корону, затем повернулся в сторону своих рыцарей, который стали выстраиваться в ряд. Он махнул рукой и сказал.

— Три-четыре!

— Королева Флавии, королева Флавии! Да здравствует королева Флавии!

Она с ужасом смотрела на происходящее и не понимала ничего. Ей казалось будто это страшный сон, но проснуться и покинуть его она была не в силах.

— Что вы творите? — закричала Асподель.

— Она права, с нее хватит, — он снова нажал на кнопку, женщина вскочила с трона и не желая больше здесь находиться, поспешно стала идти, как вдруг осознала что ее никто не отпускал. Возле шеи советницы внезапно появились десятки мечей.

— Что это значит? — тяжело вздыхая спросила она. Острие мечей касались ее горла, причиняя дискомфорт. Она высоко подняла голову.

— Вы госпожа-советница и есть главная заговорщица, — с триумфом в голосе проговорил король.

— Что? — завопила она.

— Мы все о вас знаем, не думал я что, пригрел змею на груди.

— Постойте, это клевета, не может быть такого.

— Ты хотела трон, я посадил тебя на него, теперь ты садишь в темницу, — рассмеялся он. — Суд и вскоре всего казнь за государственную измену.

Его слова застряли комом в горле, она не могла выдавить из себя и звука, страх окутал ее.

— Но пользуясь нашей старой дружбой, которую ты растоптала, оставлю за тобой право жить, до конца своих дней ты будешь сидеть в королевской тюрьме.

Один из воинов стремительно набросил ей на руку какой-то браслет, он таинственно засиял на правой руке.

— Мой король, — обратилась к нему советница, на ее глазах появилась сырость, она хотела что-то сказать, но правитель холодно ответил.

— Уйди с глаз долой.

Рыцарь стоящий позади нее, грубо схватил женщину, так что она застонала.

— Мне больно.

— А мне как больно, осознавать что перед мною предательница, ты отдыхай, завтра тебя будет ждать палач, он выбьет из тебя всю информацию и ты выдашь нам всех своих сообщников, — ухмыльнулся правитель.

— Вы делаете ошибку мой король, — злобно взглянув ему в глаза, сказала Асподель.

— Ошибку или нет, разберётся следствие, если я окажусь не прав, то извинюсь публично и восстановлю вас в должности, — проговорил король. — А пока, увидите ее в темницу.

Она была брошена за решетку, словно животное. Женщина чувствовала унижение, ей было больно в душе, хотелось убить Антонио. Советница понимала, кто стоял за этим. Асподель упала на соломенную кровать и стала рыдать, косметика растекалась по ее лицу, сливаясь со слезами. В душе она проклинала инквизитора и желала его смерти.

— Да будь ты проклят, Антонио Дорадос, на веки вечные, — не сдержав гнев крикнула она, с ненавистью сжимая кусок соломы в руках.

Глава 17: Затишье перед большой бурей

Шагнув на борт инквизитор чувствовал полное удовлетворение, оно пронзило его душу лучи удовлетворения, Антонио знал, советница в темнице, а он вскоре на полных парусах помчится в сторону Малахии, к своей любимой Квинтисенсе. От этой мысли его сердце наполнялось торжеством. Позади него была Флавия, он покидал это славное королевство, с радостью на душе, ничего не может быть слаще исполненной мести.

С самого утра корабль грузили различными товарами.

Инквизитор проворно умостился на стуле среди старинных сундуков, доверху набитых золотом.

— Откуда оно здесь? — задался вопросом Антонио. Его глас донесся до ушей стоящего рядом монаха, он с улыбкой моргнув, ответил.

— Флавия платит нам, — раскашлялся он. — Эх этот суровый морской климат, болячки, — причитал мужчина.

— Вам платит король?

— Да с тех пор как советница Асподель призвала сюда священные кресты Флавийская корона поддерживает Малахию золотом, они платят десятину от всеобщего дохода.

"Опять она? Да Господи, я надеялся что более не услышу этого имени" — подумал инквизитор.

— Не плохо так устроились, ловим ведьм и получаем деньги, — подметил Антонио.

— Да, вот только может слышал? — он почесал свое ухо, вокруг которого назойливо летал комар, пытаясь укусить монаха, мужчина набросил на голову капюшон и стал кровопийцу гонять рукой. — Комары, достали, вроде бы север, а насекомых хоть отбавляй, а это место еще зовут снежными воротами Флавии, вдумайся какие монстры на ее южных рубежах, цикады, огромные мухи размером с собаку, страх и только.

— Не хотел бы я с ними встретиться, — сказал Антонио, на его лице читалось отвращение, он вспомнил как выглядят эти противный мухи, которые не прочь питаться даже такими продуктами как кал. А тут он представил что эти создания в сотню раз большие, отчего по его кожи пробежала дрожь, а к горлу подступила тошнота.

— Говорят советницу короля арестовали, обвиняют в государственной измене, что думаешь по этому поводу? — послышался суровый голос монаха.

В то же время на борт продолжали грузить бочки с вином и сундуки с золотом.

Антонио с интересом осматривался по сторонам, и ждал того момента, когда капитан объявит об отплытии. Ему было страшно, ведь он понимал, что если правда вскроется слишком быстро, ему стоит в тот момент находиться хотя бы за пределами порта, а лучше и вовсе за чертой королевства.

— Я думаю что она готовила восстание, довелось лично с ней общаться, не приятная особа, высокомерная. С ее аппетитами я полагаю, советнице захотелось бы занять королевский трон.

— Не знаю, не такая она, мой друг с Марбурга, его Хараном зовут, говорил, что во время осады города, лет восемь назад, советница будучи королевой спасла его дочь.

Антонио сильно удивился.

— Эта была королевой? Ну ты меня насмешил, — забился в хохоте Антонио.

— Всю войну правила, с тех пор как в бою пал король, сражаясь с Центароновскими захватчиками, — он вспомнил те события и слеза выступила под глазами. — Имперцы почти сломили королевство, но вмещалась она, тогда Асподель была молодой девушкой, но довольно умелой в политическом плане, ей удалось разбить вражескую армию и заключить мир на максимально выгодных для нас условиях, а к тому же еще после этой встречи пал сам император Центарона, Ювиндор завоеватель.

— Что с ним случилось? — с любопытством спросил Антонио. Он взглянул за борт, на раскинувшееся море, солнце склонилось к закату, постепенно погружая мир во тьму.

— Официальная версия такая, — вновь почесал ухо монах. — Выпил лишнего вот и сердце не выдержало, но злые языки бормочут, что Асподель приложила свою руку к его кончине.

— Эта может, та еще ведьма, — ухмыльнулся Дорадос.

— Ладно брат, меня дела ждут, мы уже отправляемся, — проговорил он, взглянув на капитана, который командирским голосом скомандовал: Поднять паруса!

Когда солнце окончательно село, корабль неторопливо стал покидать порт.

Шли часы, Антонио все думал о встрече с Квинтисенсой, и рассматривал звезды, которые появлялись на небе, одна за другой, словно десятки фонариков.

Под спиной ощущалась вибрация и колебании корабля, он пронзая волны шел по морю, качаясь то влево, то вправо.

Мысль о любимой застыла в его голове, в последнее время Антонио был занят работой, а потом вовсе был брошен в тюрьму, но сейчас будучи абсолютно свободным, он смог насладиться вспоминая ее прелестную улыбку.

Спустя три дня, корабль неторопливо причалил в порт Малахии. Инквизиторы поспешно принялись покидать борт. Антонио взошел на пирс, после чего направился в сторону храма.

Шагая по улочкам Альнаира, он услышал пронзительный женский крик. Он будто доносился из преисподни, во всяком случае так показалось мужчине. Ведь крик был такой силы, словно все демоны земные, небесные и преисподние вскричали в один миг.

— Убили, моего мужа, убили.

Антонио поспешно направился туда. Там собрались десятки горожан и стража, прямо перед ними лежало изуродованное тело какого-то мужчины. Его рубаха была разорвана, а из-под окровавленной ткани торчал едва ли заметный львиный коготь. В голову инквизитора закралась мысль, он понял, что уже где-то это уже видел, а именно в деревне Квинтисенсы.

"Что это? Обычная львица или Мантикора?" — задался он вопросом. Его догадки быстро подтвердились.

— В здешних краях не водятся львы, — рявкнул стражник.

— Это Мантикора, — проговорил кто-то из горожан. — Я читал о таких в книгах, это девушки которые с приходом луны обращаются в львицу, прямо как вурдалаки.

— Не вурдалаки, а вервольфы, — поправил его седой бородатый мужчина, — они обращаются в зверей, вурдалаки, ведь в Дентросе живут, вампиры долбанные, — сплюнув на пол, проговорил он.

Мысль о том что это дело рук Квинтисенсы, застыла в его голове, он вспоминал львиную шерсть в ее доме, и помнил об убийства на улицах ее деревне, но все же ему не хотелось в это верить, он желал разобраться, кто его невеста, Мантикора или простая деревенская девушка.

Антонио торопливо направился в храм, солнце стремительно взошло, освещая все вокруг. Город постепенно оживал. По его узким улочкам стоил лавки где торговцы несмотря на то что солнце едва ли встало, уже вовсю продавали свои товары, а просто народ, как обычно, спешил за покупками. С трактира доносилась отборная ругань, а из окон домов на него смотрели голодные детские глаза. Поднявшись по ступенькам он вошел в храм.

Внутри все бегали словно пчелы в ульях, похоже только что закончилась утренняя молитва, ведь из церковного зала, стали выходить десятки монахов.

— Антонио, — послышался голос старика. Он сурово взглянул ему в глаза.

— Да отец Вимендор, — перед ним появился великий инквизитор, от имени которого он писал письмо самому королю Флавийскому.

По его телу пробежал холод, страх окутал его сердце, Антонио боялся, что его раскрыли, и прямо сейчас придется отвечать.

— Ты ведь был в Флавии, так? — вопрос инквизитора поставил его в тупик, он не знал как отвечать, чтобы не выдать себя, в голове застряла мысль: "А что если он уже все знает, тогда врать это двойное преступление"

— Да, ваше святейшество, — он склонил голову перед ним.

— Советницу короля арестовали, кто-то подделал письмо, и отправил его королю, настолько ловко что передал через Торена письмо. Асподель обвинили в подготовке государственного переворота, и бросили в темницу.

— Надо же, какая сердобольная женщина, поверить не могу, как такое могло произойти? — прищурившись сказал Антонио. Он всячески пытался передать сочувствие, сделать вид будто он здесь не причем.

— Стало быть тебе не известно о происходящем?

— Мне довелось услышать это от монаха на корабле, надеюсь что госпожу-советницу вскоре отпустят, а эта гнусная ошибка будет исправлена.

— Я отправляюсь в Флавию, чтобы провести расследование, а ты если хочешь пойди поспи, только не забывай, завтра воскресенье.

— Ах да, Богослужение, я буду, — ухмыльнулся Антонио. — А что с Тореном?

— Он в шоке, не знает как такое могло выйти, говорит, что какой-то мерзавец в одеянии инквизиторского посланика передам ему письмо, от моего имени.

— Вот же гады, будем надеяться что вы разберетесь и все виновные будут наказаны.

— Непременно Антонио, — сказал Вимендор, хлопнув его по плечу, после чего отправился в сторону выхода.

Антонио торопливо пошел по ступенькам вверх, под его ногами был красный ковер, а впереди виднелся маленький фонтан. Кажется в прошлый раз его здесь не было, во всяком случае, Антонио не мог припомнить его. Он подошел ближе, и увидел что по нему стекала красная жидкость и пахло вином.

"Ясно это для причастия" — подумал он после чего отправился к Квинте.

Мужчина шагая по широким коридорам наконец достиг комнаты Квинтисенсы, в сердце была одновременно радость и страх, он боялся увидеть чудовище за дверьми, Мантикору во плоти, но все же отогнав дурные мысли из головы, постучал в дверь.

Спустя несколько мгновений, послышался голос Квинты. Он был прекрасен, в сердце у Антонио горело огнем, мужчина ждал того момента, когда увидит ее.

Квинтисенса открыла дверь, ее сонное лицо вмиг пробудилось. Сияющая улыбка заиграла яркими цветам, у нее на губах.

Она словно очаровала его своим взглядом, он забыл обо всем, закрыл дверь рукой и стал нежно прикасаться к ее шеи.

— Ты же говорил, что до свадьбы мы не должны целоваться, — улыбнулась она.

— Нас никто не видит.

— Но мы ведь под взором Христа, — остановила его девушка, пальцем прикоснувшись к его губам.

— Как Господь говорил так: любите и размножайтесь.

Девушка рассмеялась, после чего стала страстно целовать его и нежно обнимать.

Он не думал более ни о чем, а лишь о ней, прикасаясь к ее губам, своими. Мужчина нежно повалил ее на кровать и стал раздевать.

— Никакого секса, до свадьбы, — прошептала она, после чего убрала его руку со своего бюстгальтера.

— Договорились, — Антонио улыбнулся, продолжая ее нежно целовать.

Глава 18: Фароус ближе, чем ты думаешь…

Он очнулся в своей комнате, кашляя от холода, сырости и дурного запаха, который назойливо доносился из коридора, просачиваясь под дверью. Пахло протухшим мясом, оно пронзало нос, застряло в нем, заставляя его прикрыться грязной тряпкой.

Сорвавшись с кровати, он набросил на себя старый потертый плащ, после чего шагнул за дверь.

На полу были разбросаны объедки, грязь и мусор. По коридору с корзиной в руках шел какой-то парень, он разбрасывал камыш, солому и разные пахучие травы, все для того, чтобы перебить этот дурной запах, который доносился с кухни. Антонио уже хотел пойти дальше, ведь его ждала Квинтисенса этажом ниже, на женской половине, они планировали вместе пойти на богослужение, но вдруг его рукой остановил тот парень.

— Антонио, ты вернулся? — раздался звонкий голосок, из под белой шапочки виднелись глаза, это был Филипп Луциан, собственной персоной.

— Ты какими здесь судьбами?

— Да вот решил я… мой путь был долгим, вначале хотел податься в коллегию, — Филипок продолжал рассыпать травы по коридору и вскоре они вышли на ступеньки и стали спускаться.

— Что за коллегия? — удивился Дорадос, пытаясь понять, о чем это говорить Филипок, в голове лезли лишь такие варианты: Коллегия клоунов Дейворта или же братство карликов.

— Чародейская коллегия, хотел там волшебству поучиться, я хоть и маленький, но всяким усачам по зубам бы дал, имея в руках посох.

— И как успехи, — спросил Антонио, с ухмылкой на лице.

— Эти маги-шамраги меня не взяли, сказали что слишком мал, — представляешь. — Я им покажу, как ослов всяких набирать, так это пожалуйста, у них там даже вороны учатся, а я чем хуже диких птиц?

— Филипок, ты это, как бы тебе помягче сказать, — Антонио пытался подобрать правильные слова.

— Говори как есть.

— Ты больше никому не говори куда ты там хотел пойти учиться, мне то все равно, а вот условный Торен отправил бы тебя на костер.

— Ну ты никому не скажешь, никто и не узнает, — рассмеялся Филипок. Он взмахнул пальцами и что-то прошептал, в его руках появилась клубника. — Будешь?

— Ничего себе, — удивился Антонио, после чего взял жменю ягод в руку. — Только Торену не показывай.

— Он же в Флавии, насколько я знаю.

— Именно, — подтвердил Антонио, после чего отправился к Квинтисенсе.

Мужчина заметил что дверь была, слегка приоткрыта, и поэтому без стука вошел. Девушка стояла перед зеркалом и собиралась на служение.

Она была прекрасна, красная помада, черные волосы. Антонио руками ухватился за ее талию, а носом прикоснулся к ее волосам. Пахли они смородиной, и извивались словно ядовитые змеи.

— Не забудь надеть платок, — проговорил он.

— Я не член церкви, а простая прихожанка, так что мне не обязательно.

— Точно, как пройдешь водное крещение, тогда увы и ах, придётся носить.

— А кто сказал что я его приму? — спросила она.

— Ну если захочешь, — ответил он.

Антонио и Квинтисенса торопливо покинули комнату, и направились в сторону зала, где всегда проходили служения. Со всей округи собирался народ, и спешил в церковь. Десятки горожан шли со своими проблемами к Господу в надежде, что он разрешит их.

Мужчина вел ее под руку, по широкому коридору, позади раздался голос.

— Постой Антонио.

Дорадос обернулся, Квинтисенса сделала то же самое. Перед ними стоял Вилеменд Торанес, — первый заместитель великого инквизитора. Позади него находилось два церковных стража, в черных доспехах с изображением белого креста на груди.

— Ваше святейшество, приветствую вас, что угодно? — увидев суровый взгляд мужчины, спросил Антонио.

— Во имя Господа нашего, я даже подумать не мог, что ты способен на такое, — он смотрел на Антонио стеклянными глазами. — Иуда предал Христа за тридцать серебренников, а ты предал Господа, желая, отомстить, воспользовался влиянием великого Вимендора, обманул короля Флавии, нашего верного союзника. Ты знал что они готовы выступить против Дентросийских грешников, чтобы поддержать Эльсильдор, в нелегкой войне, в которой терпим поражение, но пришелец из иного мира, решил поломать наши порядки и мстить второму лицу в Флавии, — он говорил запутано, но Антонио все понял, стоящие позади него воины внушали страх в сердце Дорадоса, он понимал, что наказание близиться. Юный инквизитор не знал откуда Вилеменду известно о его деяниях на Флавийской земле, ведь еще вчера великий инквизитор едва ли не благословлял его, а сегодня все перевернулось с ног на голову.

— О чем это он? — спросила Квинтисенса, девушка была в недоумении, ей стало страшно.

— Молчи женщина, — рявкнул он, после чего увидев ее испуганное лицо, перевел взгляд на Дорадоса.

— Господь велел прощать, я каюсь, — проговорил Антонио.

— В твоих словах я слышу лукавство, а оно исходит от диавола, в твоей голове явно сидят какие-то демоны, я знаю их имена, это демоны греха и обмана, но ничего огонь инквизиции изгонит тьму из любого сердца и души.

В его глазах виделся крах, он понимал, что ему не простят подобного деяния, Антонио чувствовал свой конец.

— Квинтисенса, я люблю тебя.

— Это какая-то ошибка, мы обязательно вытащим тебя, — прошептала она, слезы наворачивались на ее глазах, девушка торопливо ушла, пошагала в сторону своей комнаты. Ее лицо издавал страх и непонимание, она была в замешательстве и подумать не могла как ей действовать в сложившейся ситуации, но твердо знала, что не обязана сидеть сложа руки.

Доблестные воины положили свои крепкие руки на его плечи. Их ладони окутывали черные рыцарские перчатки, а пальцы впивались ему в кожу.

— Ты сгниешь в подвалах храма, — рявкнул Вимендор, после чего плюнул ему в лицо. Теплая противная слюна застыла в районе рта. Антонио вырвался, достал платок из кармана и стал вытирать лицо.

— Святой отец, это не последняя наша встреча, Господь накажет тебя за подобные действия, — сказал Дорадос, злобно посмотрев ему в глаза.

— Ты мне угрожаешь, щенок? — он пнул его рукой. — А ну быстренько его в темницу.

Антонио поволокли вниз, как вдруг он услышал позади голос Филипка.

— Куда вы его тащите? Кресты нацепили и думаете что власть здесь?

Один из рыцарей толкнул назойливого Луциана, он упал на пол и уронил корзину, тем самым рассыпав пахучие травы.

— Я вам покажу, как Филипка обижать, будете мне ботинки потом мыть, дураки вы, — послышался его вопль в след.

Его завели в темную камеру, где единственным источником света было окно размером в два кирпича, даже факелы не горели здесь. Воин толкнул его внутрь, после чего позади послышался звон металла, дверь была закрыта.

Он уже хотел было подойти к единственному источнику света, как вдруг услышал справа стон, он был хриплый, но в то же время пронзительный.

— Какой сегодня день?

— Десятое октября, — ответил Антонио, он взглянул в сторону звука и увидел в углу дряхлую старуху, она внушала ужас, дикий страх. Ее тело было изношенным, на голове виднелись едва ли заметны остатки волос, а во рту не было ни единого зуба.

Ее глаза издавали колдовской блеск, она подошла к решётке, их камеры располагались перпендикулярно друг другу. — Четыре месяца старуха Хельга чалиться в этой тьме, в последний раз я видела солнце месяц назад, проклятый стражник заделал окно в моей камере, желая поиздеваться надо мной. Старуха подняла свои руки, на них были кандалы и светящийся синий браслет, он переливался сияющими рунами, освещал темный коридор.

— За что ты здесь? Милок? — спросила она.

— Долгая история, если кратко, то обманул великого инквизитора и верховного короля Флавии.

— Ты я вижу тот еще прохвост, — рассмеялась она. — Из монашеской своры, судя по твоему одеянию. Надеюсь теперь ты понял, что инквизиторам нет доверия.

— В твоих словах есть здравое зерно. Пожалуй ты права.

— Я всегда права, старуха Хельга никогда не ошибается, — говорила она, а слюна стекала по ее дряхлому подбородку, вылетала из-зо рта.

— А тебя за что сюда отправили?

— Эх, кто бы знал, — вздохнула она. — Что обычный свиной жир погубит меня. Я отмывала котлы от свиного пригара, в тот день в нашей деревне появились они, инквизиторы и их паладины. Добрые люди быстро ткнули пальцем на меня, указали дорогу к моей хижине. Меня немедленно арестовали, доказательств не было от слова совсем, поэтому они сказали что я в котлах варила зелье, а там были лишь травы, которые помогают отодрать и вычистить посуду. Я набрала воды, насыпала туда нужных растений и стала варить, они зашли как раз на огонек и сказали что я колдунья. С тех пор инквизиция держит меня здесь, казнить не могут из-за недостаточности доказательств, но отпускать также не спешат.

— Подонки, что сказать, — выругался Антонио, но тихо, так чтобы не услышал суровый страж, который сидел за столом у самого входа.

Дорадос подошел к окну и снова увидел ту башню и дракона, который, как и прежде кружил вокруг нее.

— Что это за дракон?

— Ты про хранителя башни Нилинор? Его зовут Каравис, это злобный демон стерегущий веками свою башню, по преданиям именно там вход в Фароус.

— Куда? — удивился Антонио, ему было знакомо это слово, казалось еще из прошлого мира, точно в книгах ему попадалось это слово.

— В Фароус, — повторила старуха, в ее голосе слышался трепет и одновременно уважение к этому месту. — С языка магов он переводится как тьма. Это отдельный мир в котором правят темные владыки, только имея черную душу можно попасть в чертоги этого места. От одного упоминания об этом мире содрогаются души тех, кто хоть немного знает о нем. Черный дракон охраняет его, и души убийц, насильников и негодяев бродят у стен башни, кроме того в тех местах обитают этураны, если захочешь туда идти возьми какой-нибудь амулет, чтобы защитить свою душу. Это очень опасное место. Фароус ближе, чем ты думаешь…

Глава 19: Проклятие башни Нелинор

— Говорят она приходит при свете луны, разрывает кожу, вспарывает животы, и съедает печень, сердце, — раздался голос где-то в тюремных коридорах. Эхом отражаясь от каменных стен, он пронесся по всей темнице, достигнув ушей Дорадоса. Он очнулся, под спиной кололась солома, и ломило тело.

— Сам Велименд Торанес был атакован нею этой ночью, но Слава Богу он пережил страшную встречу, отделался лишь испугом и царапинами.

Услышав эти слова Антонио вспомнил про Квинтисенсу, он боялся, что за этим стоит именно она, и надеялся на простое совпадение.

— В ней течет магическая кровь, не та что во мне, — послышался хриплый голос старухи. — Мантикора всех вас убьет, разорвет ваши инквизиторские тушки, выпьет вашу кровь.

— Заткни пасть ведьма, не то навозом накормлю, — рявкнул какой-то стражник подойдя к решетке. Его лицо слегка освещалось в тусклом свете факела.

— Только и можете воевать с женщинами, старыми беззащитными женщинами, а вот с настоящими колдунами пойди никогда не встречались, в противном случае ваши тела бы гнили давно в земле.

В ее словах была доля правды, аресты и казни которые устраивали инквизиторы были в большей массе показухой, они хватали беззащитных женщин, старух и обвиняли их в колдовстве, чтобы получать деньги от королевств, за поимку ведьм, хотя иногда они все-таки сражались с ведьмами, но нередко это заканчивалось трагедией.

— Я тебе говорю закрой рот, Эйден Бровадес был славным мужем своей веры, в одиночку сражался с ведьмами, уничтожал целые деревни, в которых они правили свой бал и погиб в замке Энтерии, злобной ведьмы, которая выпила его святую кровь или по твоему мнению королева Дентроса тоже не ведьма?

— Энтерия ведьма, могущественная ведьма, — прохрипела она, после чего плюнула на каменный пол. — Но я не колдунья, я даже читать не умею, как мне по вашему было заклинания изучать, — раскричалась старуха.

Тюремщик не стал ее слушать, а лишь удалился и сел за стол, возле входа. Она быстренько осознала, что ее кроме Дорадоса никто не слышит, тут же успокоилась, села на холодный пол и стала жадно подгребать солому под свой зад.

Антонио устало смотрел в угол и пытался заснуть, ведь было ранее утро. Как вдруг в полной тишине тюремная дверь заскрипела с характерным скрипом, туда вошел Велименд, он был суров, и злобно смотрел на него, однако был готов говорить.

— Ты поступил плохо, просто ужасно, но я знаю как тебе искупить свою вину, — проговорил он. Антонио вскочил и стать внимательно слушать старшего инквизитора, позади которого стоял тюремщик, с ключами в руках, ожидая приказа.

— Да? Я был бы очень рад, — сказал Антонио, с улыбкой взглянув на первого заместителя.

— Мы все братья во Христе, пожалуй я был груб, да ты согрешил, но Господь простил все наши согрешения. Блуждая по темным улицам Альнаира я долго рассуждал о великом, и думал о тебе, в тот момент меня атаковала Мантикора, эта бесовская тварь была страшна словно сам дьявол, но я смог противостоять ей с помощью молитв и крови Христа.

— Да ситуация с Мантикорой это целая напасть, когда я отплывал в Флавию ее не было, но по возвращению первым делом узнал о ней.

— Иди за мной, — он указал рукой, тюремщик принялся отворят решетчатую дверь.

— Меня тоже выпустите, я не виновна, — завопила старуха.

— Кто это? — удивившись спросил Велименд.

— Ее зовут Хельга. Эту старуху мы задержали в Сияющем Куполе, жила она на окраине деревни, варила бесовские зелья.

— Вранье, — она вызверилась на тюремщика и брызгала слюной, щедро усеивая ею пол. — Я отмывала котлы от свиного пригара, но это ведь не колдовство, — завопила Хельга.

— Хорошо женщина, я пересмотрю твое дело, если ты невиновна то тебя отпустят.

— Спасибо вам добрая душа, я сижу здесь уже пятый месяц, абсолютно безо всяких доказательств.

— Последние пол года меня не было на Малахии, но вот я вернулся и готов рассматривать дела что накопились. Эх ладно, — он перевел взгляд на Антонио, а затем махнув рукой, пошагал вверх.

Они шли по широким коридорам, стены которых были вымощенны из камня.

Спустя минут десять они наконец достигли кабинета Велименда.

Войдя внутрь Дорадос стал осматриваться.

Комната первого заместителя была скромна и чиста, сразу возникало ощущение, что этот человек ценит порядок. Антонио был в этом кабинете первый раз, поэтому с интересом разглядывал его.

На столе, что по центру были аккуратно выложены различные свитки и прочие бумаги, стояла затухшая свеча, справа стояла кровать, возле которой располагался стол с различными религиозными трудами.

— Присаживайся.

— Что вы хотели мне сказать? — спросил Антонио, затем сел на белый стул.

— Появление Мантикоры не случайно, вдали от города есть башня, местные именую ее Нелинор, она под охраной свирепого демона, думаю ты видел его, он в облике дракона нередко появляется возле нее.

— Да видел, ужас какой-то и что вы хотите, чтобы я сделал? — в голове Антонио закралась мысль: "Неужели он хочет чтобы я сразил его крестом?"

— Помнишь я говорил об искуплении греха? Так вот, ты должен отправиться туда, по преданиямтам находиться один из входов в Фароус, это мир…

Антонио перебил его.

— Мир тьмы, в которым живут темные боги.

— Верно, так вот, согрешив ты позволил тьме войти в твою душу, поэтому Антонио я отправляю тебя туда, чтобы выяснить правда ли это.

— Но это может быть опасно.

— Ты ведь грешник, поэтому можешь взять в руки меч освященный святой водой, он поможет тебе изгнать этуранов и прочих призраков, а также ты сможешь убивать ним нежить, которая там живет.

— Там есть нежить?

— Да, по тем же преданиям, как там обстоят дела на самом деле, сказать сложно, но ты отправишься туда, и узнаешь что происходит в тех краях и за одно попытайся выяснить источник появления Мантикоры и связана ли башня с новой напастью.

— Там ведь дракон, что мне с ним делать? Его ведь нельзя сразить обычным оружием, настолько я знаю, а мой меч хоть и освящен святой водой, но не в силах пронзить его толстую чешую.

— Да, но у тебя нет другого выхода, я буду надеяться, что Господь сохранит тебя.

— Я так понимаю кроме упования на Христа, у меня других вариантов нет?

— Увы, поэтому будь осторожен Антонио, помимо дракона и драугров, чертоги Фароуса охраняют Этураны, злобные похитители душ, если они захватят твою душу, она навеки застрянет там и никогда не сможет войти в залы Элиндора.

— Я понимаю.

— Великие Этураны — злобные существа, ими командует ужасный дух Ялакунд, не доведи Господь, тебе с ним встретиться.

— Есть ли от них хоть какая-то защита.

— Да есть, молитва и меч, а вот от дракона тебя спасет священный амулет, покажи его демону, как только посмеет напасть и он убежит от тебя. Мы создали его с помощью твоего свитка, который ты принес нам с большой земли, — проговорил Велименд, передавая его Дорадосу.

— В таком случае с приходом рассвета я выступаю.

— Да, можешь отдохнуть здесь, ни хочу чтобы тебя кто-то видел из братьев, покуда ты не пройдешь обряд прощения, — пожав Антонио по плечу сказал он. — Я покину свою комнату и уступлю ее тебе.

— Хорошо, только сами вы где будете спать?

— В твоей комнате, давно мечтал поспать на твердой кровати, только поводу не было, — сказал он затем покинув комнату.

Мнение Антонио об этом человеке стало меняться на глазах, еще вчера он желал убить его, а уже сегодня сумел простить, он понял, что Велименд ревностный защитник веры, поэтому вспылил в его адрес.

Дорадос уселся за его стол и стал искать чистый лист бумаги, ночь стремительно заходила, окутав город.

Он достал из тумбочки огниво и зажег им свечу, а затем спрятав его обратно, склонился над столом и стал водить пером по листу. Писать получалось крайне скверно, Антонио так и не смог привыкнуть к этому способу набора текста.

В подсвечниках мерцали свечи, они лишь слегка освещали комнату. От долгой писанины болели пальцы, и выла спина. Он писал письмо Квинтисенсе, говорил как сильно ее любит, и просил не печалиться, в случае гибели. Мужчина так увлекся написание, что не заметил как дверь заскрипела, и в комнату кто-то вошел.

Спустя минуту он наконец-то почувствовал что его, пронзает чей-то взгляд, боковым зрением инквизитор увидел темный женский силуэт, отчего стало немного не по себе. Дева стояла в полной тьме, и с ухмылкой на лице смотрела на него. Антонио резко повернул голову и увидел Квинтисенсу. Она с улыбкой продолжала рассматривать его, будто наслаждаясь мгновением.

— Эй Богу, чуть сердце в пятки не ушло, надо же так напугать, — рассмеялся он.

— Я рада, что тебя освободили.

— Откуда тебе это известно? — с подозрением спросил Дорадос.

— Филипок доложил, он сказал, что ты на свободе, но обязан искупить свою вину перед церковью.

— Да, это так, тебе и об этом известно? — удивился он, вглядываясь в ее сияющие глаза, они издавали колдовской блеск.

— Ты ведь знаешь Филипок слишком мал, чтобы его заметил грозный монах или паладин, он отличный шпион.

— Значит он подслушал наш разговор?

— Да Антонио, я пойду с тобой.

— Квинтисенса, светлая душа, ты не сможешь войти в Фароус.

— Может для тебя я и ангел, но ты не знаешь Антонио, насколько моя душа темна.

— Это исключено, ведь ты не знаешь какие опасности хранит в себе то место. С большой долей вероятности я не вернусь.

— Мне плевать, если тебе суждено погибнуть там, то рядом со мной, — настояла девушка, подойдя ближе.

— Я подумаю, — сказал Антонио, он обнял Квинтисенсу и страстно поцеловал. — Филипок, — заметив его вскричал Дорадос.

— Спалил ты меня усатый, — рассмеялся он зайдя в комнату, его смешная белая шапка свисала на его башке, и казалось что сейчас слетит вниз, стоит только ветру подуть в его сторону.

— Да не усатый я, разве что немного, а ты чего подсматриваешь за старшими, это не хорошо вдруг мы бы здесь другим делом занимались?

— В покоях Велименда? Смешные вы, эх ладно, я слышал вам нужна помощь, могу предложить свой меч, — проговорил он протянув кинжал.

— Я пойду один Филипок, моя просьба возьми Квинту и отведи девушку в ее комнату.

— Стало быть ты идешь один? — ухмыльнулась Квинтисенса.

— Да милая, это кажется безумием, но я готов встретиться со смертью лицом к лицу.

— Хорошо Антонио, — сказала девушка, затем перевела взгляд на Филипка, они переглянулись.

— Пока Квинтисенса, пока Филипок, я не прощаюсь! — подчеркнул Антонио, после чего проводил их и закрыл дверь, затем он сбросил свою одежду и плюхнулся на кровать, затушил рукой свечу и улегся на кровать.

Спать было невероятно приятно, мягко, особенно после сырой темницы. Единственное что его беспокоило, это завтрашний поход.

С приходом первых лучей он выступил в путь.

Небо осветилось ярким светом, и сопровождалось грохотом и громом, который вырисовывал свои узоры прямо на небосводе, впереди виднелась старинная мрачная башня, но разглядеть что-либо было крайне сложно. Антонио подпоясавшись мечом, который ему на рассвете выдал Велименд. Он покинул город через южные ворота храма, стены которого выходили далеко за пределы города. Спускаясь по ступенькам вниз он с улыбкой смотрел вперед и понимал, этот поход будет интересным.

— Я иду, — прошептал он, взглянув на башню. На удивление дракона не было видно, он не понимал куда исчез этот монстр, ведь каждый Божий день, Дорадос видел его в окно.

"Может это и к лучшему, меньше проблем" — подумал Антонио.

Солнце только всходило, ослепляя его своим сиянием. Под ногами все реже виднелась трава, местность вокруг башни была полностью пустынная, с виду напоминала песок, только он был грубый, будто из камня. Время от времени молния била в башню, пронзая ее вершину, освещая все вокруг, разносясь с ужасным грохотом, но это не страшило Антонио, ему вспоминалось, как будучи в своем мире он попал под дождь, гроза зависла у него над головой, и он бежал словно ужаленный, пытаясь скрыться от непогоды.

Впереди виднелось подобие населенного пункта.

"Странно, я не видел ее здесь ранее" — подумал он, вглядываясь в очертание деревни. Видно было плохо, весь горизонт был окутан туманом, а вместе с грозой пришел и мелкий дождь. Он струился обливая одежду инквизитора.

Было очень тихо, не слышно даже птиц вдали. Он посмотрел на небо и понял, что они в действительности не летали в этих края. Хотя это логично, ведь если отбросить всю мистику то этому есть рациональное объяснение, идет дождь. В какой-то момент тихий шум дождя был перебит чьим-то ревом, он пронесся мгновенно. Сердце Антонио дрогнуло, он стал вслушиваться, осознал, источник звука был со стороны башни, но ни дракона, ни прочих тварей не было видно, возможно всему виной густой туман, или же чудовище действительно исчезло накануне его путешествия, Антонио не знал, а лишь надеялся что Господь поможет ему вернуться из этого похода живым и невредимым.

Он шел с тревогой в сердце, волосы были мокры, наконец-то закончился дождь, а с ним затихла и гроза.

Где вдали раздался крик ворона кружащегося над башней, Антонио судорожно взглянул туда, этот звук изрядно напугал его, поселил страх в его сердце. Ведь минуту назад никакой птицы и близко не было возле башни.

С его намокшей рубахи, прямо красуясь на спине висел полуторный меч, аккуратно прикрепленный на кожаном ремешке, неподалеку от самой башни была деревня и он смог наконец-то ее достигнуть. Здешние жители бросили селение за долго до приезда Антонио на Малахию. Вокруг виднелись перекошенные заборы, деревянные дома, гниющие остатки скота, а чаще скелеты. Где-то вдали послышались злобные душераздирающие крики. Антонио не на шутку испугался, когда крик раздался прямо за спиной, и проворно пронесся над его головой. Мужчина снял меч и ухватился за него обеими руками, обернулся, стал вглядываться в пустоту.

Прямо перед ним появился полупрозрачный дух, он вскричал: Этуранос, — и бросился на Антонио.

Инквизитор взмахнул мечом, желая отпугнуть, затем увернулся от удара. В руках призрака виднелся серп, он переливался черно-синим сиянием, и являлся магическим.

Этуран резко повернулся с хохотом, завис перед ним, затем отвесно прыгнул прямо на мужчину с увесистым серпом в руках.

Дорадос отпрыгнул, нога погрузилась в воду, размазывая грязь, он рубанул мечом, но промахнулся, этуран медленно отдалившись стал обходить его. Облетев старый дом, он застыл у него за спиной. После чего вновь напал подняв над его головой серп. Антонио последний момент прыгнул, и нашептывая молитву, пронзил Этурана.

Он взвыл и тут же расплылся по воздуху, засияло зеленое свечение, призрак был повержен.

Казалось все было окончено, дух уничтожен, Антонио вытер со лба пот, но вдруг почувствовал будто за его спиной кто-то стоит, инквизитор резко обернувшись увидел силуэт девушки, которая тут же растворилась, лишь раздался злобный смех, он пронесся по улице, и на мгновение застыл в ушах Антонио.

— Квинтисенса? — с трепетом в голосе проговорил мужчина. Страх сковал его тело, руки тряслись словно старая телега. Он с ужасом смотрел вперед, пытаясь не подпустить к себе ведьму, Антонио выставил перед собой меч, но вдруг его плеча кто-то коснулся. Он завопил на всю деревню, упал на землю, как вдруг понял, это была Квинтисенса.

— Ты? Но какой силой тебе удалось это?

— Силой ног, я пришла сюда пешком, по этому долбаному песку, который застрял в моих туфлях, — выругалась девушка, затем стала вытаскивать песок и прочую грязь из обуви. Она рассмеялась, но ему было не до смеха, он вглядывался в ее улыбку, она напугала его, мужчина понял что самые гнусные догадки оказались правдой.

— Мгновением раньше я увидел тебя позади, ты рассмеялась и исчезла, — осознание пришло быстро, поразило будто разрядом грома, смех был идентичен тому, который он слышал от ведьмы, которая явилась мгновением назад позади, его подозрение окончательно подтвердились, сложились в пазл, перед ним стояла ведьма. Мужчине стало понятно, для чего Квинтисенса так рвалась сюда, и все таки пришла, не от большой любви и желанию помочь, а, чтобы помещать обнаружить вход в мир темных ведьм, но он решил сделать вид, будто не подозревает ее в колдовстве, и разобраться в этом потом как следует.

— А кто это у нас такой испуганный? — раздался голос Филипка.

— А ты что здесь забыл? — удивился Антонио.

— Я по-прежнему хочу предложить тебе свой меч.

— Эх, ладно, здесь слишком опасно для меня одного, но если ты действительно маг, используй свою силу, я не стану препятствовать.

— Правда? — удивился Филипок.

Квинтисенса с улыбкой посмотрела на него.

— Да, — холодно ответил он. — Я временно так сказать отлучен от церкви, как видишь даже мечом орудую неплохо, покуда я не вернусь в лоно, можешь пользоваться ней столько сколько тебе вздумается.

— Спасибо друг, — проговорил Филипок, после чего принялся разглядывать саму башню, которая была как казалось неподалеку, ну на деле же их разделяли сотни метров.

— Когда ты это так проворно научился махать мечом? Я видела как ты, сражался с этураном, — проговорила Квинтисенса.

— До того как поступил на службу в церковь, я занимался фехтованием, правда это было лет пятнадцать назад, но будучи мальцом мне удалось освоить эти знания, к тому же в свободное от службы время, когда меня не видели братья по вере, я брал оружие у рыцарей паладинов и упражнялся с ними, знаешь как чувствовал.

— Понятно, ты молодец, — прогорила девушка, как вдруг ветер сорвал капюшон с ее головы, оголив черные волосы.

Над ними вновь пронеслось холодное дыхание, словно свирепый ветер неустанно атаковал их.

— Это глас дракона, он не рад тому что мы сюда прибыли. Полагаю это было предупреждением.

— Но где же он? — удивился Антонио.

— Вероятно затаился и поджидает нас возле самой башни, — предположила девушка.

— В таком случае мы туда пойдем, — сказал он и ринулся в сторону башни.

— Вот-вот, дракон береги свои зубы, — крикнул Филипок.

Чем ближе они подходили к башне, тем отчетливее слышались душераздирающие женские крики, они заползали в их уши и внушали страх. Вначале это был простой стон, но вскоре он перерос в свирепый вопль. Слышался лай собак и крики птиц, казалось они разрывали чью-то плоть, крики не утихали не на секунду, а лишь усиливались.

— Там кого-то поедают, слышите голос женщины и лай собак?

— Это голоса мертвецов, зов душ что пали от рук Этуранов, — объяснила Квинтисенса. — Так что не переживайте, если здесь когда кого-то и убивали, было это давно. Крик женщины это голос падшей души, а вой собак, не редко издают сами похитители душ, чтобы запугать жертву.

— Откуда тебе это известно? — он не переставал ее подозревать.

— Покуда ты был в Флавии я почти каждый вечер ходила здесь, по этим улочкам. После чего разговаривала с людьми, изучала это место, жители Альнаира многое мне поведали об этой башне. Ее построил Ялакунд, в 279 году.

Как она до сих пор не развалилась, для меня загадка, ведь она брошена уже больше чем пять сотен лет. Так вот этот мужчина был графом из Альнаира, ему король Эльсильдора позволил основать свое поселение, он возвел башню и крепостную стену, от которой сейчас развалины да и только, а также по его милости вокруг образовалось несколько деревень, последняя из которых позади нас… так вот ее покинули десять лет назад, когда в округе появились этураны, что вырвались из мира мертвых, и стали похищать души.

— Но почему Ялакунд главный над этуранами? Он же человек.

— Все просто, он отдал свою душу Дреймору — темному богу, с которым не сравниться даже великий Айкалатос, великий конечно же по словам самой Энтерии и самого Айкалатоса, — ухмыльнулась Квинтисенса. — А так просто сильный колдун, объявивший себя богом.

— Кто такой этот Дреймор? — с любопытством спросил Дорадос.

— Это как говорят сказания, могущество и власть, темная сила, нет сильнее волшебника, и никогда не будет, его не возможно победить, только радует одно, что он давно сгинул, канул в лету, но отчаянно пытается вернуться. Чародеи и Антимаги плотно запечатали его душу, в чертогах Фароуса, где он сидит по сей день.

Они торопливо подходили к башне. Девушка вела рассказ, а вдали виднелся туман, из которого на них смотрели десятки желтых глаз.

— Что-то мне не нравятся они.

— Главное не подходить слишком близко, тогда мертвецы не атакуют, не переживай, нам все равно не туда.

— Знаешь странно, что дракон исчез именно в тот день, когда мы решились сюда пойти, уж больно похоже на ловушку, — проговорила девушка, осматривая башню. Она была столь величественна и в то же время внушала ужас в сердце каждого кто осмелился подойти к ней настолько близко. Им наконец удалось рассмотреть ее. Башня была собрана из грубо отесанного камня, почти каждый метр виднелись маленькие выбоины в ее стене, а также бросались в глаза отколотые куски, которых под ее основанием было много.

Им казалось будто чей-то суровый взгляд пронзал их. Рассматривал прямо с вершины башни, прожигал глазами.

— Может он решил отдохнуть, или же вовсе ушел в тот же Фароус, — предположил Антонио, пытаясь себя успокоить и откинуть дурные мысли.

— Нет, все эти дни, я каждый вечер выходила на прогулку и видела его вдали.

— Но сейчас ведь еще день.

— Это не важно, в светлое время суток он также был.

— Как тебе удалось не стать его добычей?

— Мы лекари очень почитаемые расой драконов, летающие твари убивают всех, кроме представителей моей профессии.

— Почему из всех людей они почитают именно вас?

— Говорят в древности в те времена когда дракона было увидеть не в диковинку, то лекари исцеляли этих раненых чудовищ, они лечили всех, людей, монстров, вне зависимости от расы.

— А представителей моего рода, они не прочь отведать на вкус.

— Скажу тебе больше, все кроме лекарей пойдут ему на корм.

— Ладно друзья мои, башня совсем рядом, нужно поторопиться, я планирую вернуться до заката, — сказал Филипок. Он был какой-то грустный, и все реже выдавал свои коронные шутки, но скорее всего это было из-за того, что отправляюсь сюда, Луциан опасался встретить здесь смерть. — Да и стоит держать ухо в остро, если дракон здесь, мы в большой опасности.

Приблизившись максимально близко к башне, они шли среди развалин, казалось будто на самой вершине кто-то был. Складывалось чувство будто их пронзали десятки глаз.

— А где же тот хваленый дракон? Неужели испугался? — спросила Квинта с улыбкой на лице, как вдруг позади пронеслась чья-то огромная тень, своим очертанием напоминавшая крылатого змея, она затмила небо и тут же рассеялась. Мгновением позже они повернулись и взглянули вверх, но никого не увидели.

— Нам не могло это показаться.

— Я тоже так думаю, — согласился Антонио, переведя свой взгляд на нее.

— Вот же он смотрите, — вскричал Филипок указав пальцем на вершину башни. Туда с грохотом приземлился дракон, рассыпая вокруг пыль, он стал кричать, обдувая их лица, и развивая длинные волосы Квинтисенсы.

Дорадос взглянул в глаза дракону и страх наполнил его сердце.

Глава 20: Чаши Дреймора

В его глазах потемнело, под ногами пронесся топот, по ощущениям словно стадо слонов маршем прошлось рядом.

Антонио открыл глаза, и увидел перед собой дракона, свирепую черную тварь, с клыками как бивни мамонта, а глаза его сияли красным огнем, были размером с чугунную сковороду, каждый. Филипок закричал и нанёс магический удар огнем, но пламя отбилось от чешуи и пало на землю, вмиг испепелив траву.

— Я отвлеку его, — вскричала Квинтисенса, и стала обегать летающего змея. — Каравис сюда, — вскричала она, но монстр на нее никак не реагировал, он лишь разглядывал инквизитора.

Сердце мужчины сжималось, он ухватился за меч, впился пальцами в рукоять, но вскоре осознал, что данное оружие сгодиться разве что, как зубочистка. Для дракона, оно было полностью бесполезно поэтому он бросил его, сталь со звоном примкнула к песку. Позади него стоял Филипок, он трясся от страха и надеялся, что дракон оставит их в покое и улетит прочь, но юный чародей понимал, этому не бывать, поэтому быстро продумывал планы отхода и проклинал тот час, когда согласился пойти сюда. С другой стороны он не желал бросать друзей, поэтой причине собрав волю в кулак, он решил сражаться за свою жизнь и жизнь своих друзей.

Стремясь уничтожить инквизитора дракон раскрыл пасть и изрыгнул воздух, к счастью для мужчин он был без пламени, а лишь обдувал их, сбивая с ног, своей силой потока воздуха Филипок упал. Волосы Квинтисенсы колыхались на ветру, она встала позади инквизитора, который стойко держался, словно легионер в строю, перед ужасным зверем.

Свирепый дракон сделал наклон вперед и был уже готов ухватить зубами Дорадоса, вонзиться в его плоть и разорвать, но Антонио достал амулет из кармана, оттуда стремительно вырвался свет, который вмиг ослепил дракона, он взвыл, запорхал крыльями словно мотылек и прижавшись к земле стал рушить кусты что росли позади, словно раненый крокодил он поджал хвост и побежал по земле, а затем стремительно будто подбитый на старте самолет, взлетел в небо

— Беги отсюда, змей горыныч, — с ухмылкой крикнул Филипок. — Вот тебе крылатый дурак.

— В этот раз нам повезло, — подметила Квинтисенса. — Что ж господа, прошу в башню.

— Надо же, один медальон сильнее, чем моя магия, — удивился Луциан.

— Мой амулет основан на слове Божьем, и такие демоны как дракон склоняются перед его силой. Как говориться в Библии, восстаньте против дьявола и он убежит от вас.

— Ага, знатно так убежал, поджав хвост, — забился в хохоте Луциан.

— Главное чтобы не вернулся.

— Это точно.

Они шли среди руин некогда величественной башни, камни которой давно пожелтели и казалось что стены вот-вот рухнут, похоронив под собой любого кто посмеет сюда явиться.

— Там вход, кажется нам сюда, — проговорила Квинтисенса. Антонио до сих пор не мог понять мотивы девушки, и не знал что у нее на уме, но все же доверился ей и вошел за каменную дверь.

Крутая лестница вела вверх и вниз. Верхняя ее честь была обрушена, и попасть крышу не имелось возможности, а вот вниз другое дело, туда вела хоть и разбитая, но все же капитальная лестница, вымощенная из камня.

— Мы пойдем в подземелье? — с трепетом в голосе спросил Филипок.

— Да, друг мой, — улыбнулся Дорадос.

— Ох уж это не нравится мне.

— Не бойся я с тобой, — рассмеялась девушка.

Оттуда доносился холод, и призрачный шепот, но переступив через свой страх, они стали спускаться. С каждым шагом вниз отчетливее слышался голос. В полном мраке, Антонио вел свой отряд. В воздухе витал запах крыс и было довольно сыро, холодно, отчего руки и кончики пальцев замерзали как в лютый мороз. Стены вдали издают синее магическое свечение, которое издавалось от источников, что отдаленно напоминали цветы, больше было похоже на неоновую вывеску, именно такие ассоциации сложились в голове у Дорадоса.

— Невероятно, здесь очень невероятно, — восхищаясь проговорила Квинта, на ее пальцах красовались красные перчатки, так что ей было относительно тепло, лишь залетный ветер своим холодным дыхание слегка обдувал ее лицо.

— Невероятно холодно, — возмутился Антонио, спрятав руки в карманы.

— Интересно, что же охранял здесь дракон, похоже сильнейший источник магии, магии холода, вероятнее всего, — предположила она, затем обратила внимание на какую-то доску, на ней был высечен текст на неизвестном ей языке. — Что это такое?

— Какая-то древняя скрижаль, а под ней рукоять. Ничего не трогайте руками, я попытаюсь перевести, что здесь написано.

Шепот доносился издали и не утихал ни на секунду.

— Что это за голос, понять не могу? — с трепетом в голос спросил Антонио, ему в действительности было страшно, он ненавидел подземелья, ему хотелось его покинуть как можно скорее.

— Это эстетика развалин, ветер что задувает в эти места трется о стены и создает ощущение будто здесь кто-то есть.

— Будем надеяться, что ты права.

Дорадос стал внимательно изучать текст, Филипок с интересом рассматривал древние постройки вокруг, полуразрушенные стены, прогнившие столы на которых лежали разбитые кувшины и черепа, какие-то невиданные ранее цветы синего цвета, прямо на стенах.

Быстро расшифровав текст Антонио стал читать. К счастью в Ватикане его обучили всем языкам, которые используются или некогда использовались в этом мире.

— В ужасном подземелье снует душа заблудшая, во мраке она дышит, ждёт мгновения темного. Дреймора призывает, молитвы ее слышны. С рассветом замирает, на стенах этих жутких. Увидишь злые чаши, Дреймора бокалы, познай что конец близок, для мира твоего. Восстанет из глубин Фароуса, весь мир поработить сумеет ловко он, а кто посмеет войти внутрь, найдет погибель от серпа этуранов, не скроется от них он, не в Меддоксе, не в Роквуде, везде найдем его.

— Что это значит? — спросил Филипок, страх торопливо пробежался по его лицу, стерев улыбку.

— Это предостережение или даже угроза, не стоит нам открывать это место.

— Все же стоит, — возразила Квинтисенса, затем резко дернула рычаг. Антонио с ужасом взглянул на нее. Мужчина не понимал что у девушки на уме, но прекрасно осознавал, ее выходка будет стоить им дорого.

Дверь засияла огнем и мгновением позже отворилась, оттуда доносился шепот. Квинтисенса, Антонио и Филипок вошли внутрь, там было теплее, чем в предыдущей комнате, казалось будто где-то рядом был камин, впереди виднелись огромные золотые чаши, четыре штуки, в каждом углу по одной, они были размером с огромные здания, каждая из них. Казалось что это сон, ведь кому могло прийти в голову изготовить настолько большие предметы. Помимо чаш из чистого золота, такими же были потолки. Филипок открыв рот разглядывал их словно завороженный.

— Ничего себе, вот это кружки, — забился в хохоте Филипок.

— Да уж, отличные бокалы, — ухмыльнулась Квинтисенса.

— Но для чего они? Неужели здесь жили великаны? Думаю нет, это загадку нам еще предстоит разгадать.

Они осматривали комнату, пытаясь понять, как пробраться наверх, для того чтобы заглянуть в эти чаши. Вдруг раздался грохот, он доносился справой стороны, резко повернув туда взгляд, они увидели как прямо на глазах стали рушиться стены, разнося пыль.

— Что это такое? — удивился Филипок.

— Сейчас узнаем, — холодно ответил он. Антонио и Квинтисенса переглянулись.

Когда пыль окончательно осела, завиднелись очертания слабо напоминавшие человека, облезлые остатки сухой кожи, стеклянные глаза с желтым оттенком в них, ржавые доспехи и мечи в руках.

— Да это же драугры, — вскричал Филипок. — Мать их за ногу, чертовщина какая-то, живые мертвецы.

Восставшие воины стали окружать их со всех сторон, но атаковать не спешили, а лишь бормотали себе что-то под нос, рассматривали их.

— Нам кабзда, нам пипито, — в ужасе завопил Луциан, в глазах виднелся страх, его ноги будто сковали, он трясся от страха. — Бежим.

Двери ведущие к выходу словно по приказу плотно закрылись прижавшись к другу другу.

— Вот теперь нам конец, — ответила Квинтисенса.

Глава 20.1

Мертвецы скалили свои гнилые зубы, и сжимая мечи в руках, они были готовы их убить, как вдруг послышался голос Филипка.

— Постойте люди добрые, — Луциан всеми силами пытался договориться, пускай понимая что перед ним стояла нежить. — Мы мирный народ такой же как вы, поэтому советую вам спрятать свои зубочистки и не нарываться на великого мага.

— Филипок, ты пытаешься договориться с драуграми, Луциан, с драуграми, они тупые мертвецы, — рассмеялся Антонио.

Сделав шаг вперед, они стали медленно, но уверенно волочиться, приближаясь к ним. Остатки оборванной одежды виднелись на их туловищах, под которыми было лишь гнилое мясо и сухая кожа.

Комнату наполнил запах мертвечины, будто из старой забытой могилы.

— Ну хотя бы до этого момента получалось неплохо, — ответил маг, после чего вскричал: Мит Вотя!

Из его уст вырвалась сногсшибательная сила, она пронеслась волной, сметая ряды драугров, мертвецы стремительно попадали на пол, а их мечи зазвенели ударяясь о камень.

— Давайте, глупые мертвецы, уносите дряхлые гнилые ноги в свои могилы, — вскричал Филипок.

Дорадос ухватившись за меч, стал ним рубить одного за другим, кружа в боевом танце. Гнилая плоть разлеталась по сторонам, куски мертвецов уверенно отваливались под силой меча, а коричневая кровь щедро лилась на пол, растекалась ручьями.

Квинтисенса принялась что-то нашептывать, выставив руку перед собой, но в последний момент все же осознала, сделала вид будто ничего не было, а затем вынула кинжал и стала колоть нежить.

Дорадос рубанул мечом, затем воткнул его в драугра пронзив его брюхо, острие с трудом вошло внутрь, проколов затвердевшую кожу. Мертвец проворно ударил Дорадосу грубым сухим кулаком, а затем стремительно ухватил его за горло и стал душить. Мгновением позже он был поражен силой Филипка, который принялся поджигать ему спину. Антонио отскочил вырвав из плоти драугра оружие, едва ли не упав на пол, ухватившись обеими руками за деревянную балку, затем приподнялся и вновь ринулся в сторону восставшего, рубанул, да так что срубил пальцы на гнилой руке, и снова нанес удар окончательно добив его.

Бой был завершен, и завершен красиво, никто не погиб, а под их ногами виднелся десяток окончательно мертвых тел, по лицу Дорадоса стекала гнилая вонючая кровь, он вытер ее платком, затем спрятал меч в ножны.

На руке у Квинты виднелся порез от кинжала, но Филипок прикоснувшись к ее запястью прижег рану магическим заклинанием. Девушка застонала от боли, а разрез на руке затянулся буквально на глазах, оставив лишь едва заметный шрам.

— Славный был бой, — проговорил Антонио.

— Да, один из немногих в котором Филипп Луциан смог себя проявить как следует.

— А ты отличный маг, у тебя хорошо выходит колдовать, — подметил Дорадос.

— Да, только маги в коллегии меня послали, сказали что я слишком слаб, не чета им видите ли.

— Они очень сильно заблуждаются.

— Да, это я тебе как ведьма говорю, — оговорилась Квинтисенса, она заметила на себе суровый взгляд Дорадоса, поэтому стремясь выкрутиться сказала. — Все женщины ведьмы, ведь так?

— Именно, а все парни рыцари на белых лошадях, но случае со мной я парень на ослике, которому повезло больше, ведь являюсь еще и магом, — проговорил Филипок. — Кстати говоря, что это за стена? — указал он на сияющие руны, которые были выбиты прямо на камне.

Антонио принялся вглядываться в буквы, пытаясь снова расшифровать текст.

— У меня мозг скоро вскипит от этих языков, — возмутился он.

— Что мы здесь ищем?

— Наша первоначальная задача, попасть в Фароус.

— Отлично, всегда мечтал покинуть этот долбанный мир, — рассмеялся Филипок.

— Видишь этот рычаг? — может его также стоит дернуть?

— Нет Квинта, я вначале прочту что здесь написано, — он отошел от стены на которой было какое-то трудно переводимое послание, и подошел к рычагу, он был по центру комнату, между четырьма чашами. Над ней была короткая надпись "Вход в Фароус закрыт на веки вечные цветком смерти"

— Ну что там? — спросила Квинтисенса.

— Я кажется начал догадываться, для чего нужны эти чаши, вход в Фароус запечатан, и чтобы снять заклятье нужно наполнить их все кровью, а до этого момента, это бесполезно, — пробормотал Антонио и дернул рычаг, мгновением позже ничего не произошло. — Вот видите я был прав.

— Антонио, — вскричала Квинтисенса, и бросилась на него, вытолкнула из под падающей люстры, которая с ужасным грохотом обрушилась прямо на то место где только что стоял Дорадос. Они упали вместе, примкнув к твердому полу из песчаника.

— Что это было? — с ужасом спросил Антонио, его глаза торопливо забегали в разные стороны.

— Когда ты дернул за рычаг, люстра вместе с кандилябром обрушилась вниз, похоже это была ловушка.

— Мы должны расшифровать надписи на этой огромой стене, возможно это ключ к спасению, правда текст сложный, голова болит.

— Все для общего дела так что любимый давай, напряги свои извилины, я знаю у тебя их много, — рассмеялась Квинтисенса, хлопнув его по плечу.

— Стоит взглянуть этот текст ближе, чтобы понять их смысл, это ведь снова вандерласткие руны, язык темных богов, — он встал и наконец подошел к огромной песчаной стене, на которой виднелись выбитые буквы.

Несколько минут он вчитывался и пытался его расшифровать, а вскоре наконец выдал: Здесь говориться. "Вы осквернили мой храм, поэтому падете от серпов этуранов"

— Что это значит? — с трепетом спросил Квинтисенса.

— Это значит что ты большая молодец, теперь этураны будут преследовать нас всех до скончания века.

— Прости, мне просто было интересно узнать, что за этими дверями, — девушка покраснела от стыда, ей было обидно, что по ее вине Антонио и Луциаон оказались в смертельной ловушке, она бы многое отдала, только бы найти выход.

— Но беда в том, что двери закрыты, и мы в ловушке, — проговорил Филипок.

— Возможно ты сможешь своей магией выбить дверь?

— Нет, я слишком слаб, а они довольно крепки, вряд-ли у меня что-то получится.

— Мы попробуем найти выход отсюда.

— Этуранос, — послышался жуткий голос, мгновением позже перед ними появился призрак с серпом в руке, он попытался первым делом забрать Антонио, бросившись прямо на него дух пронесся оружием возле его груди, нацелившись на сердце. Дорадос словно в замедленной съемке увидел как серп приближался к его сердцу, но был остановлен, ударом девушки. Квинтисенса вонзила свой кинжал прямо в этурана, проворно воткнув в живот, после чего он расплавился и окончательно исчез.

Антонио восхищаясь проворностью, Квинты стал хлопать.

— Ты снова спасла мне жизнь.

— Теперь я надеюсь заслуживаю на прощения? — спросила она, ухмыльнувшись.

— Твоя львиная улыбка просто чудесна, да я тебя прощаю, — сказал Антонио, обняв ее.

— Эй вы голубки, потом будете трогать друг друга, нам нужно выбираться отсюда.

— Постой Квинта, а как тебе удалось одолеть его, ведь Этуранов способен одолеть только освященный меч.

— Или же меч духов, — ответила она.

— Но его у тебя нету.

— А, — задумалась она, но через мгновение выдала. — Да все просто, этот кинжал я сперла в храме, похоже он был освященный святой водой, без понятия в общем, самое главное что дух повержен.

— Друзья мои, пора уходить, — сказал Филипок.

— Ты знаешь куда идти? — рассмеялся Антонио.

— Ну да, вот же сюда, идем в то место, откуда пришли драугры.

— Отличная идея, — ухмыльнулась Квинта.

Он вошел в запыленный тоннель, который был усеян паутиной, но идти представлялось возможным. Квинтисенса последовала за ним, Филипок также не отставал, а лишь любовался золотыми потолками, размышляя, как бы их отодрать при случаю.

Дорадос как всегда шел первым. Путь ввел их вверх, и вскоре они достигли вершины, огромные песчаные балконы, под которыми находились те самые чаши.

— Будьте осторожны, если песок начнет осыпаться, то нам конец, — предупредил их Антонио. Они вышли на балкон и взглянули вниз. Дорадос принялся разглядывать содержимое чаш, на самом дне виднелись остатки красной жидкости, которая больше походила на кровь, чем на вино, а перед инквизитором прямо на балконе стоял алтарь, на котором было написано: Найдет тот выход не применено, кто пустит кровь в бокал.

— Я знаю как нам выйти отсюда, — проговорил Дорадос.

— И как же? — удивился Филипок, радость и надежда заиграла в его сердце, он уже представлял как увидит солнце или хотя бы луну, ведь давно уже сбился со счета времени и не знал, сейчас день или уже ночь.

Шепот стал угасать, казалось тот кто их издавал устал и устремился спать, кто знает, может быть духи тоже спят?

— Квинтисенса дай свой кинжал.

— Зачем? — с недоумением спросила девушка, но увидя его суровый взгляд, больше не стала задавать вопросы и отдала оружие. Он приложил кинжал к запястью и разрезал его.

Квинтисенса с ужасом взглянула на него, будучи в шоке, она не могла выдавить из себя даже звука, и пожалуй задавались одним единственным вопросом: "Какого черта здесь происходит?"

Кровь хлынула ручьем, стекала по его руке и падала в чашу.

Достигнув ее она забурлила и вскоре они увидели ведения, перед ними воспарил мужчина в черном одеянии, его лицо скрывал капюшон, из-под которого виднелись жуткие красные глаза, он разглядывал всех их. Филипок открыл челюсть от удивления, Квинтисенса хватилась того место где обычно висел ее кинжал, но быстро поняла, что он лежит на алтаре.

— Вы ищите вход в Фароус?

— Именно, — ответила Квинтисенса.

— Он закрыт уже двадцать с лишним лет, — со злобой в голосе проговорил дух. — Ведьма что именуется "Цветок смерти" навсегда закрыла сюда вход, во всяком случае она так думает, но вскоре чаши Дреймора преисполняться и я вернусь в этот мир, в своем теле.

Ужасный демон подтвердил догадки Дорадоса, теперь стало понятно о предназначении этих чаш.

Они с ужасом слушали его слова, которые словно нож касались их сердец. Перед ними парил самый могущественный маг и когда-либо живущих, отчего содрогалось сознание, а в его присутствии, будто кишки выворачивало от тьмы что была в черной душе.

— В таком случае что нам делать? — спросил Антонио.

— Смертный ты пустил кровь в мою чашу и хочешь найти выход, вход в мир тьмы закрыт, поэтому ступай.

— Да, хочу, — утвердительно ответил Антонио, бесстрашно посмотрев в глаза ужасному демону, он незаметно прикоснулся к кресту который дал ему уверенности и сил.

— Долгие годы мои люди собирали кровь для шестнадцати чаш Дреймора, но те кто оказался здесь в ловушке, тоже могут мне помочь, — вслушиваясь в слова призрака, Дорадос понял, что кровь для этих чаш хранят в других местах, а остатки на дне, это дар тех кто забрел сюда, странно только то, что за многие годы, эта жидкость не испарилась, не испортилась и не исчезла, но это все он объяснял в свой голове простым словом — магия.

— Ты Антонио дал частицу своей крови и можешь быть свободен, вход отворен, — вскричал Дреймор, сделав брешь в стене. Когда пыль осела, то сквозь нее стали пробиваться лучи солнца или луны, была так темно и туманно, что не приходилось возможным понять это.

— В таком случае мы уходим, — он с насмешкой взмахнул рукой и стал подниматься по новообразованому тоннелю. Девушка последовала за ним, но ее остановила незримая стена, она будто твердый барьер отбросила ее на метр назад.

— Да что за чертовщина? — вскричала она.

Филипок попытал удачу, решив что у него получится пройти, но также не смог.

— Ахахахах, вы думали смертные что сможете просто так покинуть это место? Кровь в обмен на свободу.

Присмотревшись Квинта увидела как воздух едва ли не плавился перед ее глазами издавая желтоватый оттенок.

"Это значит и есть эта стена?" — подумала она.

Луциан нервно схватил кинжал, после чего сделал глубокий разрез, вручив в дар свою кровь Дреймору.

Девушка также поступила, она отдала красную жидкость этому призраку.

— Теперь можете уходить, у тебя Квинтисенса кровь самая могущественная из тех, кто даровал мне ее добровольно как вы, — проговорил Дреймор и с воплем растворился.

Их руки ужасно болели, а в сердце застыл страх, но они были свободны, могли покинуть это место.

Как только они вышли из тоннеля, он был завален, обрушен словно сошедшая с горы снежная лавина.

— О том что мы видели здесь не пару из уст, — проговорил Антонио.

Все утвердительно кивнули, затем стали подниматься по ступенькам, которые вели к выходу.

Им хотелось как можно скорее добраться до Альнаира, хотя дело шло к ночи, но они не останавливались ни на минуту, даже на маленький отдых, а шагали домой.

В какой-то момент Луциан что-то почувствовал. Обернувшись он увидел силуэт на вершине башни.

— Это сам Ялакунд, — с трепетом в голосе проговорил Филипок.

— Где? — испугавшись спросила Квинтисенса.

— На вершине башни, — он указал рукой, прямо прицелившись ладонью в сторону свирепого демона.

Они повернулись и стали разглядывать силуэт стоящий наверху.

— Откуда тебе известно? — спросила Квинтисенса, на ее лице виднелся страх.

— Я имею дар зоркий глаз и могу разглядеть в мельчайших подробностях если ехидную ухмылку, даже на расстоянии и в полной тьме, у него плаще виднеется герб графской семьи, дракон пьющий кровь прямиком из чаши Дреймора.

— Знаешь что Филипок, — вскричал Антонио. — Давай быстрее уносить отсюда ноги.

Он в последний раз взглянул в сторону Ялакунда и увидел, как пронзая тучи, над башней вновь закружил Каравис, он с грохотом сел рядом со своим хозяином, и изрыгнул огонь, в сторону небесной глади, его свирепый крик разнесся над округой, внушая страх в сердца людей.

Глава 21: Снова в путь

Ближе к полуночи двери храма распахнулись, впустив в него холодный ветер.

Тихонько, так чтобы никто не услышал, туда вошли три темных фигуры, мрачных силуэта, в их глазах был колдовской блеск.

— Поверить не могу, что я выжил, — прошептал Луциан, на его лице виднелась радость в то же время и шок, страх от пережитого.

— Иди спать, только никому не говори о том где ты был, — приложив палец к губам, проговорил Антонио. Филипок кивнул, после чего удалился, а вскоре и растворился в темных коридорах храма.

Девушка разглядывала его сморщенное лицо, на котором виднелась засохшая кровь. Она улыбалась.

— Ну что к тебе? Квинта, — улыбнулся в ответ Антонио.

Улыбка с ее лица вмиг пропала, она прошептала: Я устала, хочу отдохнуть.

"Вот ведьма" — промелькнула мысль в его голове.

— В таком случая я провожу тебя.

— Без вопросов, — смачно зевнула она, а затем сказала, взяв его под руку.

Они стали медленно и тихонько подниматься на второй этаж. Достигнув двери, девушка открыла ее, но на прощание одарила его поцелуем. Холодная дрожь пронеслась по его губам и телу, сладкий запах любви завитал в воздухе.

— Я правда хочу спать, — заметив страстный взгляд Дорадоса, ответила она, затем скрылась в свой комнате, закрыв на ключ дверь.

Он с улыбкой направился этажом выше, тихонько ступая по каменному полу, так чтобы не разбудить братьев, достигнув двери он вставил ключ в замочную скважину, и уже готов был войти внутрь маленькой комнатушки. У Квинтисенсы была комната в несколько раз больше, чем у него, ведь в христианстве женщина цениться, как мать, хранительница очага и верная помощница мужа, но Дорадосу и этого было достаточно, хотя порой ему все же хотелось иметь покои по просторней.

— Антонио, — послышался голос позади, он пронесся из темной мглы, мрачного коридора.

Дорадос обернулся.

— Да великий…

— Давай без этого, — перебил его Велименд. — Заходи в комнату.

Дорадос открыл дверь и они вошли. Антонио устало сел на кровать, а инквизитор присел рядом на стул.

— Как все прошло? — с интересом спросил он. -

— Как и ожидалось, вначале мне встретились этураны, вернее один этуран, — зевнул Антонио. — Я сразил его мечом, он исчез. С драконом разобрался еще проще, он пытался меня съесть, но святой амулет спугнул его.

— Значит он работает, это хорошо, можно будет начать массовые выпуски подобных вещиц, — ухмыльнулся Велименд, но вскоре его ухмылка сменилась тревогой. — Но постой, я слышал глас дракона, он пронесся над городом, холодным дыханием и смог вывести меня из состояния сна.

— Святой амулет отпугнул его, но не убил.

— Так и предполагалась, во всяком случае теперь мы знаем, что Каравис не явится сюда, пока орден защищает это город.

— Но он сотни лет сюда не являлся, с чего ему вдруг теперь сюда приходить?

— Ты не знаешь что это за демон, до того как стать драконом Каравис владел Альнаиром, но вскоре наши предки, инквизиторы прошлого, с помощью Христа выгнали его из этих земель и основали здесь храм.

— То есть он владел городом? Дракон управитель, как же это смешно.

— Человек-дракон, если быть точнее, хм. Он не только владел городом, но и основал его, а прочем это немного другая история. Что по Мантикоре?

— Ни следа, похоже она не связана с этим местом, ни следов шерсти, ни чего чтобы указывало на ее прибывание там.

— Ладно, бес с ней с Мантикоров, говори что было под башней, вы спускались туда? Удалось обнаружить хоть что-то?

— Да великие чаши Дреймора, во всяком случае так написано на скрижали.

Услышав эти слова Велименд, едва ли не подавился собственной слюной.

— Не может этого быть, стало быть легенды не врут, — с восхищением и одновременно страхом в голосе проговорил он. — В каком они состоянии?

— Залиты кровью, но лишь снизу, на самом дне, так-то они пустые.

— Слава тебе Господи, — вздохнул он. — Но ты понимаешь это все не спроста, если чаши пусты то вход в Фароус закрыт, я так полагаю?

— Да, так что Альнаир может спать спокойно.

— Теперь понятно зачем Энтерия развязала войну против Эльсильдора, ей нужен новый источник крови, похоже она планирует открыть врата Фароуса, разверзнуть их над миром.

— Что будет тогда?

— Если у них удастся это, над миром взойдет темное солнце, в таком случае возвращение Дреймора будет вопросом времени.

— Кто такой этот Дреймор?

— Он ужасный демон, никому кроме Господа не справиться с ним, если его милость не спасет нас, то этот мир обречен.

Слушая его рассказ, по телу Антонио шли мурашки, он чувствовал эту атмосферу ужаса, а в голове мелькали отрывки из того подземелья.

— Армия Энтерии сломила войска Эльсильдора и отбросила их к столице, туда стекаются все воины, мы готовим отряд из двух сотен паладинов, чтобы прийти на помощь братьям-христианам, да и к тому же если столица падет, следующей целью ведьмы станет Малахия, ведь именно здесь расположены чаши.

— Значит мы должны всеми силами остановить тьму?

— Похоже ты быстро соображаешь, я рад, что ты вернулся живым, и принес столь важные для нас вещи, отныне ты восстановлен в ряды инквизиторов, но впредь больше не поступай так низко, — Дорадос почувствовал на себе суровый взгляд инквизитора.

— Даю слово, — ответил Антонио, пожав руку Велименду.

— Ладно брат, сейчас ложись спать, до рассвета еще четыре часа, а утром я зайду, нужно срочно что-то решать с этой ведьмой, — сказал инквизитор.

— Постой, Дреймор говорил что вход в Фароус закрыла ведьма, которую называют "Цветком смерти"

Велименд поник, по его лицу пробежало разочарование.

— Да как она могла? Неужели легенды не врут? мы в полной заднице Дорадос, — выругался Велименд.

— Что такое? — удивился он.

Инквизитор не проговорив ни слова, стремительно покинул комнату и побежал вниз.

Дорадос устало сбросил одежду, после чего упал на кровать, укрылся грубым одеялом. Антонио с улыбкой уснул, в молитвах поблагодарив Господа за пережитый поход. Он был невероятно доволен, ведь впервые за два дня добрался до своей комнаты.

С приходом первых лучей, он услышал стук в дверь.

— Входите, — Антонио проворно набросил одежду, после чего открыл дверь. За ней стоял Велименд.

— Желаешь вновь послужить Господу?

— С удовольствием, — улыбнулся Антонио. — Что нужно делать?

— Энтерия шагает по Эльсильдору, ты это уже знаешь, ведьма использует магию, поэтому нашим братьям и королю нужна Божья помощь, молитвы, и сила Христа. Я пошлю тебя и других инквизиторов в Фьорден.

— Хорошо, выступаем прямо сейчас? — зевнув, спросил Антонио.

— Да, инквизиторский борт ожидает, король Пирацент второй готовит войска, чтобы освободить подходы и обезопасить город, поэтому ступай и помоги ему.

— Я попрощаюсь к Квинтисенсой.

— Да-да, конечно.

Антонио стремительно направился к девушке, постучал в дверь.

— Кто там? — донесся сонный голос.

— Это я, Квинта открой.

Спустя минуту раздался характерный скрип, девушка открыла дверь. Квинтисенса стояла в белой ночнушке, а волос ее был растрепан, но она по-прежнему была прекрасна.

— Привет, — улыбнулась она.

— Я пришел поговорить Квинта.

— Слушаю тебя, — сказала она, жестом руки пригласила его войти. Антонио шагнул вперед и уселся на стуле рядом с зеркалом, перед ним на столе была беспорядочно разбросана косметика.

— Меня вновь посылают на задание.

— Что опять? Ты ведь обещал, по возвращению с Флавии, взять меня в жены.

— Прости, не обижайся, — прикоснулся он к ней.

Но девушка резким движением руки, стряхнула его ладонь со своего плеча.

— Знаешь Антонио, почему-то так всегда, ты каждый раз находишь новый повод, чтобы не жениться.

— Я правда хочу чтобы ты стала моей женой, но так складываются обстоятельства.

— Я поеду с тобой.

— Исключено, девонька, там война, — Дорадос обнял ее и крепко прижался к ней. — Я боюсь за тебя. Мне хватило нашего вчерашнего похода, каждую секунду я переживал за твою жизнь, боялся что ты погибнешь.

— Антонио, тем более, я не отпущу тебя, ладно ты ездил в Флавию, но тут война.

— В Флавии были ведьмы.

— Да, но здесь ведьмы с превосходящей армией, там они ее не имели вовсе.

— Хорошо Антонио, я буду послушно ждать тебя, не спать ночами, и думать не убили ли тебя там, — вскричала Квинта, вырвавшись из его объятий, по лицу пробежал холодок.

— Я вернусь, ты не переживай за меня, Господь сохранит мою жизнь.

— Я надеюсь, — завопила она, затем поцеловав проводила взглядом.

Он направился в сторону порта. На плечах висела шерстяная сумка с самым необходимым, а с груди свисал золотой крест.

Холодный утренний ветер обдувал причал, на котором вовсю трудились рабочие, загружая бочками и мешками палубу и хранилище инквизиторского борта.

Со всех сторон доносились голоса людей и крики чаек.

Перед самым кораблем, и на палубе выстроились ряды воинов-паладинов.

Дорадос неторопливо шагал в его сторону, по прогнившим деревянным доскам, они скрипели под ним и казалось сейчас провалятся, ну во всяком случае так думал он.

Инквизитор взглянул на храм из окон которого глядели десятки глаз, провожая корабль.

Мужчина уже хотел шагнуть на борт, как вдруг чья-то рука коснулась его плеча, послышался звонкий, пронзительный голос.

— Усатый, я с тобой.

— Филипок вообще-то я побрился еще на рассвете,

— В таком случае ты волосатый, — ухмыльнулся он.

— Опять твои дурацкие шутки, ладно, куда это ты собрался? — удивился он, на его лице виднелась улыбка.

— Квинта сказала чтобы я за тобой присмотрел.

— Ты за мной? — рассмеялся Дорадос.

— Ну да, она очень переживает за тебя.

Антонио улыбнулся, с теплотой вспоминаю о Квинте.

— Ладно, так уж и быть, только постарайся не приставать к окружающим.

— Хорошо друг, вот только мне нужна твоя помощь.

— Я тебя слушаю.

— Впереди вон ту колоду видишь? — указал он вперед, вдали, где начинался причал стояла деревянная бочка.

— Да.

— Нужно ее загрузить на корабль.

— Что в ней? Может открыть? Просто так грузить на инквизиторский борт какую-то бочку дело скверное, вдруг внутри что-то запрещенное?

— К примеру Квинтисенса, — рассмеялся, а после закашлялся Филипок.

— Смешно, — улыбнулся Дорадос, положив руку на крышку и стал стучать. — Квинтисенса вылазь.

— Мне нужно ее доставить в Фьорден к знакомой, по имени Хельга, в ее трактир, она знает меня с детства, с тех самых пор когда я будучи мальчуганом, бродил по улицам столицы, а на моем лице еще не было усов. Вот хотел сделать ей приятно.

— Постой, ты из Фьордена? Ты ведь говорил что из деревни.

— Деревня вблизи столицу, да, Гвирвном зовется, просто мне часто доводилось бывать в городке.

— Ну что покатили? — сказал Дорадос и принялся переворачивать бочку.

— Нет, там вино, оно разольется, — возмутился Филипок. — Нужно нести.

— Силы небесные, — прошептал он.

Филипок и Дорадос взяли бочку, и что есть мощи принялись нести.

Слух Антонио уловил звук бултыхающейся жидкости.

— И вправду вино, — пробурчал мужчина себе под нос

— А ты думаешь Филипок тебя обманывает? Нет, пусть мои волосы выпадут, если я вру.

Со всех сторон стекались паладины в черных доспехах и белыми крестами на груди. На ремешках с их шей свисали рыцарские топхельмы, а на головах виднелись капюшоны. Они выстраивались на палубе и на причале пополняя строй рыцарей.

Наконец-то они достигли самого корабля. Пот лился ручьем, а руки едва ли не отпадали.

— Что это за вино такое?

— Да уж, будто туда камней наложили, — завопил Филипок, впившись синими пальцами в твердую древесину.

— Стойте братья, — обратился к ним паладин. Они аккуратно поставили бочку, прямо перед сходной доской. Филипок и Антонио вздохнули с облегчением.

Над кораблем развевался флаг с изображением белого креста на черном фоне, такой же как на груди у рыцаря.

— Что тебе рыцарь? — спросил Антонио.

— Бочка, что в ней? — задал вопрос воин, посмотрев прямо в глаза Дорадосу.

— Вино, для причастия, — его слова были убедительны, ведь он действительно думал что это виноградный напиток.

— Хорошо, проходи на борт, только не дури.

— В каком это смысле? — уточнил Дорадос.

— Мы помним твои фокусы в Флавии, что ты на сей раз выдашь, я не знаю.

— Я искупил свою вину, думаю впорос закрыт.

— Непременно, я предупредил, — сурово ответил он.

Антонио и Филипок взялись и сделав последний рывок наконец донесли его ближе к входу в каюты.

— Не обращай внимание на этого дурака, — проговорил Луциан. — Ему просто жена не дала сегодня, вот он и злой, — рассмеялся он.

— Рыцари-паладины дают обет безбрачия, так что дело не в этом.

— Как раз в этом, ты думаешь почему он такой злой? Ему просто не хватает женской ласки.

— Ладно Филипок, закроем эту тему, — хлопнув его по плечу, ответил Дорадос.

Как только солнце окончательно достигло вершины неба, послышался крик капитана: Поднять паруса!

А мгновением позже, инквизиторский борт отправился в путь.

На палубе слышались христианские песни, хор из рыцарей паладинов, пел восхваляя создателя: Господь Милосердный, защитники веры поднимут мечи, сражая врагов, прольют его кровь.

Сегодня мы здесь, а завтра с тобой, на небо стремясь, за тебя мы умрем!

Врагам Христианства настанет конец, ведь мы паладины, в руках наших крест!

Антонио вслушивался и наслаждался пением, а порой даже подпевал, но в какой-то момент из бочки постучали.

Он резко взглянул туда.

— Не могло же мне показаться? — с испугом на лице, он взглянул на крышку деревянной бочки.

— Да нет, тебе показалось, — ответил Филипок, будто пытаясь отвлечь его от бочки..

— Давай все же проверим, помнишь в древних надписях говорились слова, предупреждающие, этураны не оставят нас, — по его телу пробежала дрожь, в то же время Луциан чувствовал себя спокойно. — Похоже Квинта тоже в опасности.

— Ты правда думаешь что это Этураны? Да Господи-Боже мой, не выдумывай.

— А что если я прав? — задался вопросом Антонио, по его телу пробежал холодок.

Луциан молча с ухмылкой взглянул на Дорадосу и снял крышку с бочки.

— Квинта? — удивился Антонио. — Но что ты здесь делаешь?

— Корабль уже отплыл, поэтому сидеть в тесной бочке более не имело смысла.

— Как ты сюда пробралась? — повторил он свой вопрос.

— Это все он, — ухмыльнулась девушка, указав на Луциана.

— Филипок блин, ты головой думаешь? Ей нельзя в Фьорден.

— Антонио, ну как я мог отказать такой богоподобной госпоже? — ухмыльнулся он, шагая по скрипящей палубе. Мужчина ушел, оставив Антонио и Квинтисенсу вдвоем.

— Ты вся мокрая, — проговорил он, проведя по ее одежде и волосам рукой.

— Пришлось пойти на жертвы, чтобы ты поверил.

— Поэтому ты вылила чан воды прямо на себя.

— Да, — проговорила девушка, прикоснувшись к нему.

— Моя Квинтисенса, — сказал он, нежно поцеловав ее в сочные, красные как вишни, губы.

— Прости Антонио, я просто хочу в Эльсильдор, с тобой вернуться в родные края, узнать о судьбе деревни.

— Все очень плохо Квинта, Энтерия захватила Боленвад, Фьорден в опасности, именно поэтому я не хотел брать тебя с собой.

— Мы вместе отвоюем Эльсильдор и выгоним поганую ведьму с наших рубежей, — воодушевленно проговорила она.

На полных парусах, инквизиторский борт, пронзая морскую воду и разрезая воздух направился в сторону материка.

Глава 22: Пир перед бурей

Солнце уже встало, освещая своими лучами мрачный город, что виднелся вдали.

— Вот мы и вернулись, — прикоснувшись к нему проговорила Квинтисенса.

— Да, твоя родная страна, надеюсь она выстоит в этой войне.

Корабль входил в порт на полном ходу, впереди виднелись мрачные стены столицы.

В порт время от времени прибывали корабли под флавийскими и инквизиторскими знаменами.

Как только корабль достиг причала, Антонио вышел вместе с Квинтисенсой на пирс. Филипка они решили не будить, уж слишком он сладко спал. Корабль ведь все равно до завтра будет стоять в порту.

Недолго думая они отправились в королевский дворец.

Двое гвардейцев отворили ворота и прямиком по красной дорожке они вошли в зал короля.

Похоже там был пир, слышался звук скрипки, выкрики мужчин, стыдливые взгляды женщин, которые с ужасом взирали на своих подвыпивших мужей.

Похоже здесь собрались все представители благородного сословия города. За длинными украшенными и щедро накрытыми столами они восседали вместе со своими семьями.

— Этот вечер будет прощальным, многие падут, — раздался голос сидящего на троне мужчины, он был молод и вероятно глуп, но именно в этот момент Господь распорядился так, чтобы он возглавлял королевство. Возле него восседала какая-то женщина в красном платье, Антонио вспомнилась мерзавка Асподель отчего настроение немного испортилось, такое же вырвиглазное красное платье, и колдовской блеск в глазах, но присмотревшись, мужчина понял, что это совершенно иная женщина, а скорее даже девушка, вероятно это советница или королева.

Рыцари знали, что многие не вернутся домой, страх витал в воздухе, этим объяснялись их грустные лица. — Но мы умрем с честью и достоинством, сражаясь за родную землю, — продолжил король.

Квинтисенса стоящая рядом с ним, как подобает девушке разглядывала платья благородных девиц.

— Фу Антонио, какая безвкусица, разве уважающая себя дама сможет надеть на себя желтое платье? Вовсе нет, на это способна лишь неотесанная деревенщина, — высказала свое мнение Квинта.

— Приветствую тебя, святой отец, — послышался голос короля, Антонио сразу понял, что его величество обращается к нему. Он приклонил голову, как того подобает при встрече с королем, а затем проговорил.

— Ваше величество, Король Пирацент второй своего имени, правитель Эльсильдора и Малахии.

— Рад вас видеть, сегодня вы мои гости, присаживайтесь на свободные места, пейте вино и угощайтесь изысканными блюдами, с тобой слуга Господа поговорим на рассвете или после полудня, завтра.

— Хорошо мой король, — проговорил Антонио, затем взял за руку Квинту и они уселись едва ли не в самом конце. Прибывшие ранее инквизиторы различных рангов почитались королем, поэтому сидели максимально близко к нему, но те кто опоздал на пир, располагались где придется, к счастью для них качество еды были для всех одинаковым, разве что короля чествовали более вкусными блюдами нежели его вассалов.

— Ваше величество говоришь? — спросила Квинтисенса, отломив руками кусок мяса, а затем жадно запихнув его в рот. В действиях девушки виднелись деревенские повадки, и хоть она отчаянно пыталась соответствовать городским устоям, получалось это не всегда. Пускай девушка критиковала эльсильдорских дам, в их деревенских вкусах, ее повадки выдавали ее лучше всяких слов. — Ты правда мужчина из другого мира, в котором нет королей, признаешь Пирацента своим правителем?

— Да нет конечно, просто здесь так принято, единственным правителем над собой я признаю Господа Бога, ну и еще старший братьев, к их советам я порой прислушиваюсь, но признаюсь честно очень редко.

На столе стояли десятки блюд, поэтому Антонио принялся истреблять пищу, пожалуй это был самый великолепный прием за все время пребывания в этом мире, даже каша Квинтисенсы была не столько вкусна, оно и понятно, эту пищу готовили лучшие эльсильдорские повара, для короля и его свиты.

— Антонио, а знаешь, я так скучаю по дому, хочу прогуляться по улицам деревни, встретить знакомых, искупаться в водах Ривениса, переступить порог родного дома, упасть на кровать, и просто смотреть в потолок, чувствовать себя в том месте где я родилась.

— Когда-то все-таки мы отвоюем твой дом, и ты сможешь вернуться туда. Как же я завидую тебе.

— Почему? — спросила она посмотрев ему в глаза, а затем отложила обглоданную кость на скатерть

— У меня не будет возможности вернуться, хотя порой я скучаю о своем мире, он другой, совершенно.

— И какой же он?

— Ты все равно не поймешь.

— Но я постараюсь, — проговорила девушка приложившись к вину.

— Мой мир когда ты был, таким как твой, но это было восемьсот лет назад, я ведь прибыл к вам из 2021 года.

— Из какого? — едва ли не подавившись вином, переспросила она.

— Да, ты не ослышалась, когда-то и в этом мире будут спутниковые тарелки, интернет, космические корабли, самолеты, смартфоны, компьютеры, и даже будь он неладен Тик-Ток.

— Что ты сейчас сказал? Это какие-то непонятные для меня слова, — на ее лице виднелось полное изумление, девушке казалось будто даже в магических книгах нет настолько запутанных слов, она пыталась разобрать их и предположить с чем связан то или иное слово, но удавалось это крайне туго.

— Я же говорил, что ты не поймешь, — ухмыльнулся он.

Когда пир был окончен, подвыпившие лорды, рыцари и их дамы, стали потихоньку разбредаться.

Дорадос вместе с Квинтисенсой отправились гулять по прекрасным улочкам столицы. В глазах прохожих виднелось разочарование и страх, по площадям маршировали рыцари, гремя своими доспехами. В лавках и портах говорили о надвигающемся крахе королевства, ведали друг друга страшные истории о зверствах дентросийской армии.

Проходя мимо набережной, им встретился Филипок, едва продрав глаза он покинул борт, после чего направился на поиски своих товарищей.

— Вот вы где, а я проснулся, вышел на палубу и думаю, где ты усатый делся.

— Мы не стали тебя будить, а пошли на прием к королю.

— Именно так все и было, — ответила подвыпившая Квинтисенса, едва ли стоящая на ногах.

— Да ты девица знатно так причастилась, похоже кому-то пора спать.

— Да Луциан, отведи Квинтисенсу в королевские покои, а я разыщу короля, — сказал Антонио и поцеловал девушку, после чего направился в сторону замка, который виднелся со всех концов города, величественно возвышаясь над округой.

— Эй, усатый, — окликнул его Филипок. — А куда мне идти? И нас вообще-то не пустят в королевский чертог.

— Сам разберешься куда идти, а стражи скажешь, что ты человек Антонио Дорадоса, они поймут.

— Вот так всегда, — возмутился он.

— Ладно Луциан, король все равно пьян, да и мы не особо трезвые, идете за мной, попытаюсь выбить для вас комнаты.

Инквизитор шагал по мощенной из камня площади, со всех сторон виднелись солдаты, испуганный люд, лошади и повозки. Как обычно, торговцы зазывали народ, чтобы тот купил их товары, но сегодня их голоса были унылы и нагоняли тоску. Весь город погряз в депрессии, ведь почти в каждом доме были родственники и друзья тех, кто пал в этой войне. Родственники рыцарей, лучников и пехотинцев жили в постоянном беспокойстве за родных им людей, да что там говорить, вся страна жила в страхе, будь то крестьянин или же король.

Когда они достигли королевских палат, так получилось, что было свободно только две комнаты, первую просторную и светлую предоставили Дорадосу и Квинтисенсе, а тусклая и маленькая досталась Филипку, но даже она вызвала у него восхищение, ведь он впервый раз был в королевском замке и удивлялся всему.

Антонио и Квинта остались наедине, он уложил ее на белоснежную кровать, снял платье и укрыв одеялом стал с наслаждением наблюдать за ее сном.

С приходом первых лучей, холодный утренний ветер разбудил их, до пробирая дрожи. Не спасало даже плотно укрытое одеяло.

— Почему так холодно? — спросила Квинтисенса, ее зубами можно было точить карандаши, а возможно даже мечи, так сильно они цокотали.

— Я слышал что в замках всегда холодно, приходиться мириться с этим ради безопасности.

— Я вот трясусь здесь, и вспоминаю как же тепло было дома, — с грустью проговорила Квинтисенса. — А ведь еще когда-то, будучи маленькой девочкой я мечтала стать принцессой, и жить во дворце, какой глупой я была.

— Не ну знаешь Квинта, моя кровь подальше от окна, так что мне теплее, — рассмеялся Дорадос.

— Это ты виноват, — показав пальцем на него, сказала девушка.

Увидев удивленное лицо мужчина она продолжила.

— Ты ведь раздел меня до нижнего белья, желал разглядеть мое тело, поэтому я замерзла.

— Даже в мыслях не было, — сделав невинное лицо, проговорил

— Чего не было в мыслях? — с ухмылкой спросила девушка.

— Не было в моих мыслях делать так, чтобы тебе стало холодно, а вот насчет тела, ты права, тут я каюсь.

— Ладно развратник, тебя вроде бы как король звал.

— Он заходил? — испугался Антонио, переведя взгляд на дверь.

— Нет, ты вчера просто слишком много выпил.

— Я? — перебил ее Дорадос. — Да ты больше всех налегала на вино и закусывала мясом.

— А я то думаю отчего у меня болит голова.

— От мяса голова не болит, — ухмыльнулся он.

— А да? — рассмеялась Квинта нежно взглянув в его глаза. Девушка не стесняясь ходила по комнате в нижнем белье, и казалось с вожделением ждала того дня когда сможет бросить его и уединиться с этим мужчиной.

Антонио с наслаждением разглядывал ее тело, поедал взглядом. Ему также хотелось чтобы война закончилась как можно быстрее. В его планах было сделать своей женой эту прекрасную девушку, а потом завести потомство и жить в мире и любви.

— Король еще вчера говорил, чтобы ты зашел на рассвете, так что ступай к нему, негоже задерживать его величество, — сказала Квинта за тем поцеловала его, сняла со стула помятое черное платье, и принялась его надевать.

Как только они были готовы, девушка взяла его под руку и отправилась к королю.

На пути к тронному залу встретился Филипок, который с радостью составил им компанию.

— Как спалось?

— Отлично, правда утром холодно было.

— Это точно… я бы выспался, если бы не одно, но, кто-то из соседней комнаты безостановочно стонал, не ваша работа?

— В той комнате проживает Герцог и его супруга, так что все претензии адресуй им, — ухмыльнулся Антонио.

Шагая по коридорам замка, их взгляду всякий раз встречались дорогие картины, узоры на стенах, стража стоящая едва ли не возле каждой двери, широкие окна, через которые открывался великолепный вид на город. Достигнув тронной залы.

Антонио вошел внутрь, а Луцин и Квинтисенса остались за дверью.

Время шло медленно, и казалось будто оно остановилось.

От скуки мужчина принялся донимать здешних стражей, даже королевские гвардейцы были жертвами забав этого парня.

— Усатый, как служба? — обратился Филипок к стоящему возле стены воину. Он держал в руках алебарду, а его тело защищал плотно надетый доспех.

— Луциан не донимай его, он и так беспокоен, война и все такое, а то рука дернется и он воткнет тебе свою оружие в бок.

— Она права, — раздался голос из-под рыцарского забрала.

— Ну хорошо, — проговорил мужчина, а затем развернулся и принялся смотреть вдаль, он разглядывал уходящие из порта корабли, которые украшали своими парусами горизонт. На одной из самых высоких городских башен виднелись часы, которые стучали каждый час, оповещая об этом округу.

Он вглядывался туда очень долго, время от времени переводя взгляд на корабли и вновь обратно.

— Прекрасная страна, — проговорила Квинтисенса, неторопливо подойдя к окну. Девушка обратила свой взор налево, вдоль мощеной дороги расстилались бескрайние поля и леса, а в небе кружили вороны и прочие птицы, неустанно сбрасывали помет на головы горожан, и обгаживали брусчатку своими отходами.

На площади потихоньку стали собираться рыцари, лучники и пешие воины, спустя пару минут там уже было не протолкнуться.

Наконец-то позади послышался звук открывающейся двери, из тронной залы вышел Антонио. Лицо его было мягко сказать испугано, он тяжело вздохнул и подошел к Квинтисенсе.

— Ты чего? — заметив его беспокойство спросила девушка.

— Нас отправляют в поход, армия Эльсильдора выступает на тропу войны.

— Но зачем там ты? Антонио ты ведь инквизитор, а не солдат.

— Милая Квинта, — проговорил он, взявшись за ее руку. — Войском врага командует королева-ведьма Энтерия, воинам нужна моя помощь, с помощью креста и силы молитвы, я попытаюсь одолеть ее.

— Ты погибнешь глупец, — проговорила девушка, сердце сжималось будто его сдавливал пресс, с ее левого глаза выскочила скупая слеза, растекаясь по щеке.

— Нет, думаю свое предназначение я еще не выполнил, — улыбнулся Антонио, а затем обнял ее.

— Я буду тебя ждать, — прошептала ему на ухо Квинта.

— Любовь моя, ни в коем случае не покидай город, чтобы мне помочь, не сражайся с врагом, покуда он не подойдет к стенам.

— Обещаю.

— Ты молись за меня, чтобы я не пал от рук королевы.

— Хорошо, — прижавшись, к нему, она перевела свой взгляд на Луциана.

— Филипок, прошу тебя, иди вместе с ним, и используй свою силу, чтобы помочь ему.

— Да, я всегда мечтал поучаствовать в отличном сражении, видимо мечты сбываются, хотя лучше бы этого не было, — проговорил Луциан.

— Ну все, нам пора идти, — проговорил Антонио, нежно взглянув ей в глаза и будто прощая поцеловал, после чего они пошли по длинным коридорам замка.

Квинтисенса со слезами на глазах проводила их, после чего неторопливо подошла к окну. С улицы слышались выкрики солдат, и топот сапог. Где-то среди этой толпы затесался Дорадос и Филипп Луциан, девушка с легкостью смогла их отличить, ведь они были без доспехов и сильно выделялись из общей массы.

Антонио снова взглянул на нее, а затем пошагал к воротам.

Огромная армия стремительно покидала город. С обеих сторон их окружали горожане и что-то кричали. Девушки прыгали на рыцарей и целовали их. Старухи дарили им цветы и благословляли.

Слезы стекали по щекам Квинтисенсы, она рыдала, так что привлекла внимания гвардейца.

— Ты чего сырость разводишь? — он подошел к ней.

— Я его люблю, а он отправился насмерть.

— Поверь Квинтисенса, он вернется, — проговорил воин, положив руку на ее оголившееся плечо.

Глава 23: Кровь на траве

Топот сапог застыл в ушах. Тысячи ног топтали мощеную дорогу. Лучшие эльсильдорские всадники, сотни пеших воинов и неисчислимое число лучников, все они направились в сторону Боленвуда, и напевали старые рыцарские песни. Справа от дороги виднелась эльсильдорская дозорная башня из прочного горного камня, вокруг нее кружили вороны, словно вокруг сладкого рулета.

— А знаешь Антонио, я не страшусь смерти, — послышался голос Филипка, он восседал на лошади, и ехал рядом с Дорадосом. — Если суждено погибнуть значит так тому и быть.

— Забавно получается, еще два месяца назад, бы смеялся с лучников, которые шли по этой самой дороге, освобождая земли, а сегодня мы шагаем в эльсильдорских рядах навстречу врагу.

— Да забавно.

Звуки металла, стальных доспехов и ржание лошадей, стали их спутниками на ближайшие несколько часом.

— Хорошая лошадь, — погладив гриву, проговорил инквизитор.

Спустя какое-то время, огромная армия остановилась в широкой долине, они разбили лагерь, обустроили костер палатки, стали поить лошадей.

Антонио стоял на склоне холма и смотрел вдаль. Дело близилось к закату. Впереди виднелось то самое озера в котором некогда они купались с Квинтисенсой, Дорадос с улыбкой вспоминал те счастливые мгновения.

— Думаешь о ней?

— Да, интересно, как там Квинта? Все ли с ней в порядке? — с улыбкой прошептал Дорадос.

— Думаю у нее все очень хорошо, во всяком случае лучше, чем у нас, так что не дрейфь усатый, разобьем вражеских лучников-каблучников, конницу-шелковицу и пехоту-рвоту.

— Луциан, будь поскромнее.

— А что смешно получилось, конница-шелковица.

— Я вообще про пехоту, а насчет всадников, вообще не в рифму.

— Думаешь? — рассмеялся Филипок.

"Ей Богу дурак" — подумал Антонио взглянув на ухмылку Филиппа.

— Ладно Луциан, пошли к костру, — сказал Дорадос и они неторопливо направились в сторону лагеря.

Со стороны захваченных врагом территорий вернулся отряд всадников, их вероятный лидер поспешно слез с лошади. После чего торопливо направился в шатер главнокомандующего, который располагался как раз посреди поляны.

— Я помню как здесь была широкая трава, а сейчас ее вытоптали солдатские сапоги, или съели лошади.

— Тебе ли не все равно?

— Да все равно, — ответил он, усевшись на остатки травы, рядом с костром.

Прямо перед ними воины варили кашу, и угощали всех желающих.

Он зачерпнув кашу из котелка, стал ее разливать в свою тарелку и в тарелку Филипка, чьи голодные глаза уже пожирали горячий обед.

Со всех сторон виднелись десятки костров, они полыхали среди огромной поляны, в самом центре лагеря стояли бочки с добрым хмелем и вином, откуда не стесняясь рыцари таскали кружки.

— Святой отец, — послышался голос воина, судя по нашивке на его доспехе, пред ними стоял главнокомандующий армией, доблестный и благородный лорд, с седовласой бородой, имя которого было неизвестно ни Дорадосу, ни Луциану. — Меня зовут Ривел Джонайтон, как вы уже догадались я возглавляю компанию, и спешу вам сообщить, только что вернулись наши люди, они принесли тревожные вести.

Армия Энтерии уже на подходе, ведьма идет в авангарде, ты как слуга Господа должен остановить ее.

— Я понял, каков план?

— Возьми отряд лукарей, да пехотинцев, займите позиции у камней, на входе в лес, — проговорил он, указав рукой. — Как только она появится бейте метки врагов, а саму ведьму постарайся хотя бы на время вывести из битвы.

— Хорошо, я понял вас, — ответил Антонио, поднявшись на ноги, затем пожал руку.

— Мы разделимся на две части, — проговорил командир. — Ты святой отец попытайся отвлечь ведьму и ее воинов на себя, в то время как мы ударим слева и справа.

— Луциан поднимайся, мы будем командовать двумя отрядами.

— Стало быть мы великие полководцы, — ухмыльнулся Филипок, примеряя на себя роль боевого генерала.

— Стройтесь, — скомандовал Ривелл, статно поправляя шлем. В этот самый миг, над их голова пролетел рой нетопырей.

— Что это было? — вскричал кто-то из солдат, на лицах рыцарей появился страх.

— Разведчики Энтерии. Дорадос, Луциан, берите воинов и мигом на позиции.

Антонио что есть сил стремительно побежал в сторону леса, желая достигнуть его раньше, чем бойцы королевы. Дыхание сбилось, но он не останавливался, позади гремя доспехами бежали воины, лучники тоже не отставали, а напротив обогнали рыцарей, имея более легкую кольчугу.

Едва ли достигнув позиций, Дорадос отдышался и принялся командовать.

— Всем приготовится, — он махал руками, словно опытный стратег расставляю воинов, как шахматные фигуры.

Лучники сосредоточились и заняли позиции на камнях, а пехотинцы затаились внизу в кустах.

Вдали за густым лесом едва ли виднелись стены Боленвуда, величественного эльсильдорского града, который с недавних пор находится в руках злобной ведьмы.

Впереди замаячили десятки силуэтов, с каждой секундой их становилось все больше и больше.

В сердце Антонио закрался страх, вернее небольшое беспокойство, он не раз сражался с врагами, но сейчас предстояло огромное сражение с многочисленной армией и злобной ведьмой.

— Филипок, — раздался тихий голос Антонио.

— Да? — спросил он.

— Они держат щиты на перевес, укрываются за ними даже сейчас, вне боя, так на всякий случай, отвлеки их, пусть они развернуться, а наши лучники ударят им в спину.

— Один момент, — улыбнулся Луциан, и стал торопливо пробираться сквозь кусты.

Он укрылся за огромным валуном, скрытым среди лесной чащи, сквозь маленький зазор в скале Луциан рассматривал вражеских воинов, которые торопливо шагали и были на марше

Филипок поднялся на крутой камень, покрытый травой, и метнув копье в сторону врага вскричал: Давайте, лесные дикие капюшоны.

Он зазывал их к себе отвлекая от основных позиций, как вдруг из толпы раздался грохот и его тело пронзил электрический разряд, Луциан попятился и и с воплем упал на камень, кровь полилась стекая вниз.

— Нет меня здесь, нет — вскричал Луциан. — Вам показалось, точно говорю, придурки.

В этот момент когда часть воинов отвернулась, этим воспользовались эльсильдорские лучники и принялись выкашивать врага.

Дентросийцы падали один за другим.

Антонио бросился с крестом изгонять Энтерию, которая затесалась среди своих солдат.

— Не отступать! — вскричала ведьма, она рубила топором каждого кто смел дрогнуть и бежать.

К тому момент с двух сторон, прямо из кустов принялись вылетать сотни эльсильдорских воинов, не смотря на магию, они сжимали врага в кольцо и с каждой секундой сокращая армию врага.

Едва ли завидев крест, Энтерия тут же растворилась бросив своих людей. Их истребление стало лишь вопросом времени. Справившись с ведьмой, Дорадос ринулся к валунам, чтобы найти там Луциана. По звон мечей бежал не на секунду ни останавливаясь, а неустанно искал взглядом друга.

— Антонио, — послышался бодрый голос.

— Филипок, ты жив?

— Да знаешь усатый будто заново родился, получил такой заряд бодрости что хватит на неделю, — ухватившись за Дорадоса, проговорил он.

Едва ли в став на ноги, Филипок принялся командовать.

— Воины слушайте меня, — выхватив из ножен короткий меч, Луциан, встал перед солдатами.

Десятки глаз посмотрели на него и ухмыльнувшись пошли вперед.

— Двигаемся воины, впереди враг, он очень силен и коварен, — взмахнув оружием, завопил он.

Впереди удалось разглядеть сотни солдат, а возможно даже тысячи, они затаились в кустах и принялись выцеливать и поливать градом стрел ряды Эльсильдорцев.

— Воины, поднять щиты, — завопил Филипок, в тот самый миг, возле его головы пронеслась стрела.

— Дентросийцы, вы достали меня, дураки глупые.

— Луциан, осторожно, — вскричал Антонио, вытолкнул его из-под обстрела. Они укрылись за рядами рыцарей, которые гордо держали щиты с изображением волка.

— Спас жизнь мне, усатый, — ухмыльнулся он.

Внезапно с неба хлынул дождь, он падал на их головы, мочил капюшоны.

Дорадос и маг погрузились в грязь, словно свинью.

Копья и стрелы пронзали эльсильдорских воинов. Вражеские застрельщики стремительно бежали вперед, не ожидая получить ржавый болт в брюхо, но вот на поле боя подтянулись славные Эльсильдорские арбалетчики, а сразу же за ними и лучники, которые принялись щедро осыпать врага.

Вопль и звон мечей застыл в голове.

Воины бросились в атаку.

Они шли по труднопроходимой размытой дождем местности.

Ботинки впиваясь в грязь, застревали, отчего продвижение становилось почти невозможным.

Кровь, грязь, все щедро заливало лица и доспехи воинов. Взор Луциана обратил внимание рыцаря, которых храбро сражал врага, одного за другим, но вдруг он был повержен и откатился назад, примкнув к земле, прямо возле Филипка.

— Я знал что этот парень, пьющий в таверне больше всех, не промах, отличный рыцарь, — проговорил Филипок, вытерев чистым рукавом залитое грязью лицо.

— Ты уже и в таверне успел побывать?

— Да, когда все уснули, я от скуки пошел пропустить парочку бокалов, и встретил этого чудака, он на спор пил эль.

— Похоже он мертв.

— Я так не думаю, — вскричал Филипок, ударив по стальному доспеху.

Воин с криком привстал из его рта полился добротный хмель, он с ухмылкой что-то прошептал и проворно вскочив на ноги, ринулся в бой.

— Где-то вдали послышались крики на дентросийском, это командовала Энтерия, злобно раздавая приказы.

— Ты ударил по доспеху и не сломал пальцы? Они у тебя там из железа, — спросил Антонио, поднимаясь на ноги.

— Ты видимо забыл кто я.

— Ах да, великий и ужасный Луциан, — вскричал Антонио, как вдруг брызги крови хлынули ему на лицо.

Он выругался за тем и приподнялся. Бушующий ветер развевал серые плащи эльсильдорских воинов и трепал их волосы.

— Вот смотри, ведьма, — вскричал кто-то из солдат.

— Злобная Энтерия, ну же братья, принесите мне ее голову воины, — завопил во все горло Филипок. Он бросился в бой, бесстрашно сражая врага, во всяком случае ему так казалось, но на деле все обстояло немного иначе.

Луциан, пытался хоть кого-то зарубить своим коротким мечом, а в то же время, Антонио вспоминал молитву, которой можно было изгнать ведьму надолго, а лучше окончательно, но подходящей не нашлось в его голове, а вскоре и вовсе рядом с ним пронесся вражеский всадник и на полном ходу нанес удар дубиной.

Тупая боль пронзила его голову, казалось будто раздробив череп, ноги подкосились, он сделал последний вздох, сомкнув глаза.

В то же время Филипок бросался на врага как дикий лев. Дентросийцев с каждой минутой становилось все больше и больше, но и ряды эльсильдорцев были многочисленны.

— Сразитесь со мной, дураки, — крикнул он, вонзив свой меч прямо в кольчугу, с упорством разорвав ее кольца. В какой-то момент вражеские воины стали отступать, и не смотря выкрики Энтерии, которая источала свою силу на то, чтобы убить своих же воинов, дентросийская армия вскоре побежала.

— В атаку братья, — Филипок вскричал с таким воодушевлением, будто командовал этими воинами. Хоть его редко кто слушал, но Луциан был уверен, что его слово имеет силу среди этих воинов и с упорством достойным лучшего применения орал во все горло.

Энтерия подняла ураган и ветер, вода хлынула потоком обливая эльсильдорцев, валила деревья, прямо на голову наступающим солдатам.

Рыцари шли вперед, подняв щиты, их неустанно обстреливали вражеские лучники, а эльсильдорская пехота занимая новые позиции, закрепившись у камней. В их сторону летели стрелы, они были мало эффективны из-за дождя, но все же могли навредить слабозащищенным воинам. А вот каменные глыбы нередко сражали наповал даже закованного в латы рыцаря.

— Стойте храбрые воины, держим строй, — вскричал он. Солдаты остановились и сомкнув ряды, принялись отбиваться от вражеской пехоты. Стрелы продолжали кружить, они словно вороны неустанно летали то в одну сторону, то в другую.

Вскоре отступившие отряды дентросийцев перестроились, и ринулись в бой, окончательно продавливая строй защитников.

Всадники врага проламывали строй, сметали ряды.

Вскоре они отступили, отбежали как можно скорее, битва на мгновение прекратилась.

— Что происходит? — удивился кто-то из воинов. Дентросийские солдаты выстроились в ряд напротив эльсильдорцев, но возобновить атаку не решились, а все потому что, Энтерия, пронзала эльсильдорцев молнией, поджигала их волосы и расплавляла доспехи, выпуская потоки гнева.

Своей внушительной силой словно отравленным кинжалом вонзала страх в сердца воинов, которые каждый раз когда она выпускала из рук атаки переглядывались и с ужасом осознавали что эльсильдорские ряды мелеют, а если быть точнее, то выгорают.

— Держитесь, держитесь… держитесь братья оборону, — завопил Филипок, его лицо было залито кровью, а в глазах виднелись отблески огня.

Трава вокруг солдат загоралась, излучая густой дым, который скрывал обзор, и делал ведения боя крайне неудобным.

С холмов покатились огненный шары, они внушали страх в сердце воинов, но Джонайтон едва ли завидев угрозу вскричал: Держите строй, держите!

— Это темная магия, — воскликнул кто.

Воины выставили перед собой щиты, поставили их на землю, и впившись ногами в грязь, используя землю как опору, они принялись сдерживать магические атаки.

Шары проламывали щиты, поджигали их, испепелили эльсильдорским солдат, криками наполнился лес. На залитую кровью почву падали опустошенные и расплавленные рыцарские доспехи.

— Воины мы сильные и выдержим это, вперед, за короля! — закашлявшись раскричался Филипок. Вокруг стоял дым и запах сгоревших трупов, во рту чувствовался привкус крови.

— Да заткнись ты уже, — послышался голос рыцаря, он толкнул Луциана на землю, а затем вонзил свой меч во вражеского рыцаря.

— Ты чего дурак? Я здесь командир, — возмутился Филипок, харкнув на землю.

Его лицо было измазано, залито кровью, казалось под ней виднелись шрамы, которые ужасно пекли, словно раскаленным прутом казались его ран.

— За мной воины, — вскричал Филипок, затем обратился к какому-то рыцарю. — А ты чего стоишь? Добрый молодец, бегом в бой.

Эльсильдорцы показали чудеса храбрости, они хватались за вражеские копья и сбрасывали с лошадей облаченных в доспехи дентросийцев.

Воинов мучила жажда, несмотря на холодную ночь, пот лился рекой,многие из их братьев уже пали, остальные были на исходе. По всей округи слышались крики, звон мечей и едва ли заметный стон раненых.

Эльсильдорские рыцари с каждой секундой отходили все дальше и дальше, желая соединится с основными силами.

Остатки конницы лихо выхлестывали из рядов вражеских пехотинцев и сносили ряды лучников. Энтерия в ярости кричала, вены лопались на ее лице, и кровь лилась рекой.

Филипок уже не стеснялся своей силы, осознав что Энтерия окружила их в плотное кольцо, юный чародей принялся сражать врагов, выкашивать их ряды, сеять панику и страх. Великое волшебство помогло ему выжить. Луциан не страшился того, что рядом с ним сражались рыцари-христиане, которые могли осудить его действия, ведь скорее всего к рассвету они все будут мертвы.

— Вот же сволочь, — вскричала Энтерия, пронзив Филипка магией, он с воплем был отброшен на несколько метров назад, как вдруг обнаружил лежавшего без сознания Дорадос.

— Антонио, да что они с тобой сделали? — мужчина прикоснулся его волосам и понял, что на них была кровь.

Филипок что-то прошептал и стал будто в несколько раз сильнее, он свистом призвал израненную лошадь, после чего стал поднимать Антонио на нее.

— Держись брат, Луциан спасет тебя.

Стрелы свистели у его головы, всякий раз минуя ее.

— Берите весла в руки, — в панике вскричал Луциан. — Какие весла, что я несу? Хватайте щиты, топоры и рубите врага.

— Похоже мы обречены, — донесся голос какого-то, он устало примкнул к дереву, прижавшись спиной, сжимая в руках меч.

Вдали послышался боевой клич, это был голос Джонайтона, он из последних сил пытался спасти ситуацию, выкрикивая приказы. Эльсильдорские воины встали в плотно кольцо, а затем предприняли попытку прорыва. Каждую секунду у ног Луциана кто-то падал, навсегда закрывая глаза, в какой-то момент стрела настигла и его, пронзила спину, разорвав зеленый плащ, он с трудом ухватился за поводье, руки немели, мужчина был готов отпустить ее, как вдруг руку Филипка ухватил Антонио.

Дорадос ухмыльнулся и что было сил дернул его. Оказавшись на лошади, он прислонился к плащу инквизитора, пытаясь не свалится, в тот момент, когда конь с визгом стал прорываться через окружение.

Им в след послышался смех Энтерии.

Вскоре эльсильдорские воины побежали. Их ряды дрогнули перед малочисленной, но превосходящей армией.

Организованности в отступлении не было, Эльсильдорские воины бросали штандарты, раненных и павших товарищей и бежали, пока ещё было можно.

Энтерия узрев что ее армия также немногочисленная, не стала преследовать убегающих врагов, а лишь кричала проклятия им вслед, обзывала их трусами.

С рассветом Дентросийцы добили раненных и собравшись в единое войско стали лагерем.

Глава 24: Мы с тобой одной крови

Гром пронзал тела павших копейщиков, освещал темное ночное небо, вырисовывая на нем зловещие узоры.

Из разорванных доспехов рыцарей, торчали мечи, копья и топоры. Поле было щедро усеяно телами. Они были измазаны кровью и плотно впивались в грязь. Латники, воины в стеганых гамбезонах, лучники, солдаты в кольчугах, лошади, все они были мертвые. Дождь неустанно обливал их трупы, а из мокрой земли торчали дентросийские и эльсильдорские знамёна. Они развевались под силой бушующего ветра, который нередко срывал их с пик.

Ушлые птицы клевали мертвую плоть, вгрызались в тела словно свирепые хищники.

Посреди мрачной черной поляны шла израненная женщина, ее красное платье было залито кровью измазано грязью, а на остатке ее войска пировали вороны.

Королева Энтерия, — одна из тех немногих кому удалось пережить эту битву.

На склоне виднелся небольшой укреплённый лагерь, она шла туда. Ведь над ним возвышался Дентросийский стяг.

Грязь впилась в ботинки, прилипала к ее ногам.

Сбросив капюшон, ведьма вошла в шатер.

На пол ее лица виднелся кровавый потек, а возможно даже шрам.

Воины стоящие внутри преклонили свои головы.

Волосы королевы настолько сильно вымазались, что их белый локон едва ли пробирался через слои грязи.

— Сколько нас осталось?

— Пока удалось собрать две сотни целыми, чуть больше сотни ранены, остальные пали.

— Две тысячи пало, о боги, — страх и гнев появился на ее лице.

— Войско Айкалатоса в двух днях пути отсюда, нужно закрепиться и дождаться подкрепления.

— Дельный совет, но мы не может стоять без дела, лечите раненых, а я займусь воскрешением павших. В нашем распоряжении есть мертвецы, три с половиной тысячи добротных мечей. Мы расставим часовых, они будут убивать всех кто посмеет подойти к нам.

Этерия покинула шатер, и взошла на холм, стала там собирать какие-то травы. Многие часы она вела сбор, но еще дольше варила в зелье солдатском котелке.

Густой отвар, что получился довольно вонючим, но в то же время обладал великой силой. Кипящий котел она взяла в руки, ее пальцы покрылись ожогами. Она прикоснулась к нему губами, и стала пить, несмотря на ожоги, Энтерия даже не дрогнула. С ее уст вырвалась ярость, а в руках будто из воздуха появился посох, с сияющим зеленым рубином. На нем была надпись: "Ему подвластна жизнь и смерть"

Из ее губ и пальцев стекала кровь.

Она вонзила посох в землю, размешивая грязь, он расплавился причиняя ожоги пальцам рук. Энтерия сдержав стон, посмотрела на то как свет озарил поляну и тысячи воинов восстали, неторопливо начали подымать голова, а затем и тела с промокшей поляны. Мертвецы что-то бормотали себе под нос. Энтерия вскричала, задав им вопрос: Готовы ли вы служить мне?

— Да, моя госпожа, — послышались мертвецкие голоса, они говорили неторопливо и часто заикались, но все же славили свою новую хозяйку. Кровавые ожоги в мгновение стали исчезать, затягиваться, будто и не было их, ведьма приподняла руки к небу и вскричала.

— Я владыка этой земли, — в ее глазах читалось высокомерие и величество, ведьма чувствовала силу своей магии. — Ваши души в моих руках, я приказываю вам выстроится в ряды.

Легионы эльсильдорских и дентросийских покойников в едином порыве слились ряды.

Под залитыми кровью забралами виднелись изуродованные лица, а под разорванными доспехами были порубленные тела, обожженные и окровавленные тела.

Квинтисенса

Она очнулась в холодном поту, с криком: Антонио!

За окном была ночь, зловещая луна угрожающе светила прямо в глаз, ослепляла девушку.

Квинта вышла на балкон, и взглянула в сторону леса, над которым виднелось едва ли заметное свечение, и где-то вдали был слышен лай собак и крики птиц.

В ее душе было не спокойно, сердце билось словно старый колокол, недолго думая, она выбежала из комнаты, набросив на себя платье. Во дворе девушка проворно оседлала лошадь, украла ее из конюшни и подкупив стражу покинула город.

Она мчалась, будто быстрее ветра, он рассекая по округе трепал ее волосы, девушка не знала жив ли Антонио, но в сердце все еще был лучик надежды.

От лунного света, кровь в ее жилах закипала, из уст вырывался львиный рев.

Квинтисенса всеми силами пыталась подавить свой дар, которое она считала проклятием. Ее ушлая лошадь мчалась по разбитой дороге, острые камни впивались в копыта кобылы, причиняя боль.

Вдали слышались мертвецкие вопли, словно стая несчастных душ слились воедино в своем крике.

В какой-то момент лошадь рухнула прямо под девушкой, стремительные стрелы пронзили ее.

Конный визг, грохот и Квинтисенса оказалась на земле. Измазаная грязью с головы до ног, она с ужасом огляделась по сторонам.

Вокруг стоял туман, девушка прижалась к умирающей лошади, желая ее залечить, но стрела вылетевшая из мглы, лишила ее жизни. Квинта вскричала, она осталась одна, вокруг нее выстраивались воины, которые походили больше на мертвецов, но атаковать не стали.

Под их глазами виднелись синяки, а тела были покрыты ранами и трупными пятнами.

На доспехах виднелись стяги Эльсильдора и Дентроса.

"Это мертвецы их воскресила Энтерия" — закралась мысль в ее голове, страх сдавливал легкие, ей было трудно дышать.

В какой-то момент воины расступились и в абсолютной мгле послышался голос.

— Дорогая, вот мы и встретились.

Квинте стало страшно, она прижалась к телу убитой лошади. Мягкая грива была словно подушка, но ужас на ее лице, все нарастал и нарастал.

— Мерзкая Энтерия, тьфу на тебя, — выругалась Квинтисенса, она с ненавистью взглянула на ведьму. Королева стала медленно подходить к ней.

— Как же долго я ждала этого момента, всю твою жизнь, дочь!

— Что? — вскричала Квинтисенса, она подскочила и взглянула в глаза ведьмы. — Быть такого не может, моя мать и отец, они…

— Нашли тебя при дороге, — перебила Энтерия.

Девушка слушала слова ведьмы и ей становилось больно, сердце сдавливалось. Ее словно прожгло насквозь, зло переполняла ее сердце, девушке хотелось забыть эти слова, но они застряли у нее в голове.

— Ты дочь крови, рожденная во время священного ритуала, дочь Дреймора, великого бога тьмы.

— Ты родила меня от этого чудовища? — спросила Квинта, сама не ведая что говорит, девушка не могла понять, что ее сподвигло поверить этой ведьме, но где-то в глубине души ей казалось, что королева говорит правду.

— Нет моя родная, твой отец Айкалатос, великий бог Дентроса, а я твоя мать. Ты являешься дочерью Дреймора, потому что вампир.

— Но я не пью людскую кровь.

— Ты особый вид вампира.

— Это не правда, — вскричала она.

Стоящие вокруг них мертвецы бездумно разглядывали Квинтисенсу своими пустыми глазами.

— А ты думаешь откуда у тебя особая мутация Мантикоры? Ты вампир такой же как и я, только немного другой.

— Ты чудовище, из-за тебя я страдаю всю жизнь, мое проклятие с приходом луны заставляет меня убивать людей, — топнув ногой, проговорила Квинтисенса.

— Таким образом ты получаешь кровь, при этом не нападая на людей в обычном облике. Много лет я искала тебя, — проговорила Энтерия с улыбкой на лице. — Когда ты родилась, я сражалась за Дентросийской трон, мой конкурент король Фиалмор могущественный колдун, приказал украсть тебя дитя, чтобы ослабить меня. Этот мерзавец планировал убить тебя Квинта, но сердобольный солдат, наемник в последний момент, увидел крестьянскую телегу, возле которой неподалеку в маленьком озере купалась молодая пара, он подложил тебя туда. Так нас тобой разлучили. Но ты не бойся, почти все кто к этому причастен уже наказаны, только подонок Фиалмор сумел бежать на Такилон.

— Да ведьма, Центарон тебе не по зубам. А знаешь? Я очень рада, что это произошло, не стала таким чудовищем как ты, — возмутилась Квинта.

— Мне больно слышать твои слова, дочь!

— Я тебе не дочь, а ты не моя мать.

— Послушай, как бы ты не противилась, но дар с тобой, о твоем рождении говорится в древних свитках. Квинтисенса, тебе уготована участь великой королевы вампиров, ты станешь владыкой всего Дентроса и Эльсильдора, я завоюю его его для тебя.

— Не нужно приносить кровь в эти земли, если ты меня действительно любишь, уводи свое войско и никогда не возвращайся.

— Я не остановлюсь, — злобно взглянула она. — Этот народ будет принадлежать мне, великий Дреймор хочет взойти на трон Дейворта, и я ему в этом помогу.

— В таком случае нам не о чем говорит, — возмущенно ответила Квинтисенса, она до сих пор не могла поверить, что это чудовище ее мать, ей казалось будто это большой обман, ловушка, но ведьма знает что Квинта Мантикора, поэтому выходит что, стало быть она говорит правду.

— Постой, вкусив твоей крови, я окончательно убедилась что ты моя дочь. До этого были просто догадки, поэтому я послала за тобой своих людей, хотела привести в замок, и познакомить со своими дочерьми, ну, то есть дочерью.

В голове Квинтисенсы, всплыли воспоминания, она прекрасно помнила, как дентросийский капитан отпугивал вампиров, которые пытались полакомиться ее кровью и угрожал всем кто прикоснется к ее телу, расправой и гневом королевы.

— У меня есть сестры?

— Да, старшую зовут Хелина, она кстати говоря не вампирша, ведь рождена от другого отца, хотя задатки дара в ней есть, но пока что мы работаем над ее обращением, а вторую дочь зовут Анна, ее похитила ведьма Асподель, злобная стерва, но я до нее доберусь.

— Советница короля Флавии? Она тоже ведьма? — с удивлением спросила Квинта.

— Да, она еще та колдунья, только стоит по светлую сторону баррикады.

— Даже так, одни ведьмы и мерзавцы, куда не плюнь.

— Ты ведь тоже ведьма, вампир, а еще к тому же и Мантикора, я приглашаю тебя в свой ковен, — проговорила Энтерия, раскрыв руки для объятия.

На мгновение Квинтисенса задумалась, казалось будто чары Энтерии ее сейчас сломят и она побежит обнимать мать, но девушка сдержалась.

— Пошла ты к черту, — злобно вскричала девушка луна окончательно ударила ей в кровь и она стала обращаться в львицу. Мантикора бросилась на ведьму, но та не желая сражаться с собственной дочерью, попросту растворилась, оставив девушку мертвецам. Они махали своими мечами, но Квинта рвала их и без того изуродованную плоть, разбивала доспехи, прыгая с угла в угол впивалась в глотки, поглощая подпортившеюся кровь. Она лилась рекой, стекая по стальным доспехам и рыцарским плащам.

Расправившись с мертвецами, она тяжело вздохнув, осмотрелась.

Десятки тел лежали под ее лапами, рыцари были дважды мертвы, их плоть обратилась в кашу, кишки были вывернуты наизнанку, а доспехи и мечи разбросаны.

Едва заметив как луна опускается, а вслед за ним встает солнце, Квинтисенса, что было сил помчалась в сторону Фьордена, используя скорость львицы девушка пыталась добраться до безопасных стен столицы, покуда еще не покинула облик монстра.

Глава 25: Их кровь смоет дождь…

Над стенами города кружили черные вороны. Где-то вдали виднелся дым от пожаров, это пылали Эльсильдорские деревни, до которых добралась милосердная Энтерия и ее войско.

Не так давно кончился дождь, поэтому земля была все еще сырая. На башнях вели дозор эльсильдорские стражники, они судорожно вглядывались в горизонт, пытаясь не пропустить подход вражеского войска, воины прекрасно понимали, что скоро под стенами их столицы будет стоять бесчисленное войско, отчего становилось не по себе.

— Там кто-то есть, — проговорил один из стражей.

— Да, точно, — подтвердил другой воин, он ухватился за копье, стоящее рядом под каменной стеной и подошел к самому краю.

— Стой, кто идет! — воскликнул сержант, но ответ не последовал. Воинам с трудом удалось разглядеть на израненной лошади двух всадников, которые прижались к кобыле и казалось бы бессознательно волочились.

— Я вижу двух людей и эльсильдорское знамя на кобыле.

— Открывайте ворота! И проверьте, но будьте предельно осторожны, это может быть ловушка.

Отряд из пяти воинов стал спускаться со стен, а седобородый сержант приказал стоящим на стенах лучникам поднять свои луки и не спускать глаз с гостей.

Рыцари неторопливо стали подходить к повозке, как вдруг один из них воскликнул.

— Да это же святой отец и этот, как его? Дурачок, Филипок.

— Они ранены, — приподняв плащ, воины увидели кровь, и стрелы торчащие из тела Луциана, голова инквизитора была разбита, кровь смешалась с волосами, они с трудом боролись за жизнь едва ли вздыхая, но были без сознания.

— Ведите лошадь в стойло, а их в лазарет.

— Похоже что у Грандлины появится много работы.

— Скажу даже больше, скорее всего наши братья мертвы, — ответил другой рыцарь, слезы выступили на глазах.

— Нужно немедленно сообщить королю.

Грандлина

— Пока что нет вестей от наших воинов, будем надеяться что они живы, — проговорил король, беседуя с советницей. Они шли по широкому коридору, он был украшен различными щитами, мечами, почти на каждой повороте стояло по стражнику.

Женщина торопливо вышла на балкон и взглянув вдаль, едва ли не попятилась, ее голова закружилась, и виднелся отблеск огня. Сильный ветер трепал ее волосы, обдувал лицо холодным дыханием.

— Грандлина, ты в порядке? — молвил король, в его голосе послышалось беспокойство, король с трепетом взглянул в ее испуганные глаза.

— Мой король, вы тоже это видели? — с истерикой в голосе спросила она.

— Что? — испугавшись ее слов Пирацент взглянул за стены, картина была ужасной, десятки силуэтов отдаленно напоминавших рыцарей, торопливо шли к столице.

— Я вышла на балкон и увидела перед собой лес, из земли торчали наши штандарты, а на траве лежали убитые воины, их было сотни, а возможно и тысячи, кровь покрыла поляну от края до края, а над небом пылал огонь. Они все мертвы, и самое страшное, что среди их тел шла Энтерия. Нам нужно готовится к обороне города.

— То есть они пали? — с ужасом в голосе, спросил король. — Не зря мне снился сон, я видел как над городом кружили нетопыри, они терзали моих воинов и уносили жителей, разбивали их об стены.

— Тьма заполнила эти земли, осталось лишь сражаться.

— Что будет с душами тех, кто пал в битве? — с горечью в голосе, спросил он, продолжая разглядывать пылающий рассвет вдали. Огонь вдали сокрушал его сердце и внушал страх.

— Их кровь смоет дождь… а смерть заберет души.

Антонио

В его голове кружилось, и плыло, к горлу подступала тошнота, возле него сидела какая-то женщина в выразительном красном платье.

"Не уж то я умер и попал в ад?" — его посетила ужасная мысль, мужчине показалось будто рядом с ним сидела флавийская советница, но придя в себя, он осознал, что эта женщина была из свиты короля Пирацента.

— Я видел вас на пиру, кто вы?

— Я советница Грандлина, меня в народе зовут советница пяти королей, я пережила четырех и сейчас служу пятому.

— Судя по вашему юному возрасту вы давали им не слишком дельные советы, отчего они быстро отправлялись на тот свет, — ухмыльнулся Антонио.

— На самом деле я живу уже сотню лет, короли которым я служила, жили долго и все умирали своей смертью.

— Хорошо сохранились.

Она рассмеялась и взглянув на Антонио, стала поправлять свои черные волосы.

Затем девушка стала что-то нашептывать, и схватившись руками, стала сжимать рану на голове мужчины.

Что ты делаешь? — завопил Антонио, от ее жгучих прикосновений. Его на мгновение посетил страх.

— Лечу тебя.

— Но как? Почему раны затягиваются так быстро? — удивился он, Дорадос это чувствовал.

— Да это магия, только светлая, а я чародейка.

— Постой, но в таком случае я должен буду тебя арестовать, колдовство ведь вне закона.

— Я имею особый магический статус, он позволяет использовать только светлую магию и только во благо королевства, всем у кого есть специальная грамота.

— А как к этому относится церковь?

— С недовольством, но нас никто не трогает, а все потому что светлые маги и христиане сотни лет назад сражались бок о бок против темного Дреймора и его приспешников, и победили. С самых тех пор для таких как я имеется подобный статус.

— Не думал, что церковь идет на компромисс с магами.

— Со светлыми магами, мы так же как и вы сражаемся с порождениями зла.

Внезапно в полной тишине раздался голос справа.

— Я им покажу, воткну меч в их паршивые тела.

— Да это же Филипок, — прошептал Антонио, взглянув на источник звука.

— Воины, вперед, мы не страшимся смерти, мы идем до конца.

Грандлина с улыбкой взглянула на Луциана, а затем вернула взор посмотрев на Антонио.

— Он бредит, сильно досталось парню. И другим парням.

Антонио оглянулся и наконец осознал что находится в огромном лазарете, где на рубленых покрытых тканью кроватях лежали десятки рыцарей. Вокруг них ходили лекари, слышался едва ли слышимый стон. Дорадос уже хотел задать вопрос и судорожно пошевелил губами, но она опередила его.

— Да, эти воины все с той битвы, крепко им досталось.

— Там был кромешный ад, на людей лился огонь, они выгорали будто сделанные из соломы, кричали как малые дети.

— Этот город ждет подобная участь, — проговорила она. — Если мы его не сможем защитить!

— Грандлина, ты сумела исцелить меня от ран, но почему не поможешь им? — задался вопросом Антонио.

— Ими занимаются лекари, моя магия не абсолютно, я не могу вылечить их всех сразу.

— А чем я лучше? — спросил он, не понимая, для чего Грандлина выбрала его и исцелила первая, возможно это милость Божья или что-то другое?

— Тебя ждет король, ему нужен подробный отчет о происходящем.

— Тогда пошли, моя голова почти в порядке.

— Это хорошо, — улыбнулась она. Антонио встал с кровати и увидел позади себя лужу крови, проскочила мысль: "Это из моей головы? Какой ужас"

Он провел рукой по тому месту где еще недавно был разрыв, но от былой раны даже следа в виде рубца не осталось, а лишь мокрые волосы. В этот момент к нему пришло понимание, что магия в хороших руках способна творить добро.

Отправившись к королю, он долго думал, что будет говорить, пытался вспомнить что было на той поляне, воспоминания минувшей ночи вызывали у него грусть и страх.

Они вошли, советница быстро удалилась к королю, а Антонио приподняв свой взор взглянул в сторону престола.

От входа в зал и до самого трона по обе стороны параллельно красной дорожки выстроились доблестные рыцари облаченные в латы, в руках их виднелись копья, а порой даже алебарды, на поясах висели добротные мечи.

Впереди возле стола на котором располагалась карта стоял король в окружении своих генералов.

— Подойди сюда, святой отец.

— Да мой король, — Антонио сделал несколько шагов вперед, и подошел к правителю.

Пирацент во всю вел беседу, ему уже сообщили и произошедшем как воины с башни, так и Грандлина о своих видениях.

— Говори что ты там видел, мой друг!

— Их было слишком много, наша армия пала, сила магии сокрушила нас, мне не удалось отогнать ее, но есть и хорошие новости.

— Даже так? — воодушевленно спросил король, он нервно мял в руках какую-то грамоту, и смотрел на Дорадоса, желая услышать хоть что-то хорошее.

— Когда я еще был в сознании то мне удалось увидеть все ее войско целиком, их не больше пяти сотен.

— Это подтверждают прибывшие в город солдаты, которым удалось скрыться от врага, — подтвердил один из генералов.

— Мы разбили армию врага, цена уплачена высока, но Энтерия остановлена, — возрадовался король, полагаю какое-то время город будет в безопасности.

— Нет мой король, она победила, — проговорила Грандлина, подойдя ближе к правителю. — Я видела мертвецов, она воскресила их. Энтерия победила, в ее распоряжении войско мертвых.

— В твоих ведения?

— Да, город будет осажден, мы должны готовится к худшему.

— Проклятье, ну что ж, мы принимаем бой, — проговорил король.

— Армия Эльсильдора полностью уничтожена, от войска Энтерии осталось не более двух сотен солдат, но есть одно, но.

— В таком случае мы созовем знамена и добьем врага, освободим страну, — король перебил советницу. В его глазах засиял блеск. — Флавийские отряды, паладины и воины Альсинара они помогут нам, я лично поведу армию, готовьтесь, на рассвете мы выступаем.

— Но это же самоубийство, — вскричала Грандлина, на ее глазах выступили слезы.

— Почему? — удивился король, пожав рукой ее по плечу.

— Ваш приказ о наступлении стоит жизни лучшим мужам Эльсильдора.

— Мои города пылают, а моих людей истязают. Что я должен твоему был делать? — вскричал король, злостно взглянув на советницу.

— Ничего… готовится к обороне.

— Но сейчас их мало, мы должны выслать остатки собственной армии и добить врага.

— Вряд-ли у нас получится, есть еще армия короля Айкалатоса, их почти пять тысяч, я полагаю, что две армии врага вскоре объединяться и последуют сюда, оборона лучшее решение в данной ситуации.

Страх не сходил с лица короля, он на мгновение застыл в раздумьях и не мог вымолвить и слова, а лишь смотрел на стену.

— Им нужен не только город, а голова короля, кровь ваших жителей, поэтому нужно организовать достойную оборону. Мои паладины помогут вам защитить столицу, — проговорил Дорадос.

— Хорошо, — наконец правитель выдавил из себя слово. — Мы постараемся максимально подготовиться к продолжительной осаде, и изнурительному бою. Как далеко враг?

— В сутках от нас, их войско полагаю велико, к тому же мы до конца не знаем, достиг ли Айкалатос армии Энтерии, даже имея внушительное войско состоящее из мертвецов, без поддержки живой силы, думаю вряд-ли она пойдет в наступление.

— В таком случае я отправлю конных воинов, пусть соберусь зерно с окрестных деревень, а местных жителей доставят сюда, за крепкие стены Фьордена. Те кто может держать добрый меч, они пополнят ряды ополчения, а женщин, детей и стариков отправим в Альнаир.

— Думаю инквизиторские борты смогут справиться с этой задачей меньше, чем за сутки.

— Было бы неплохо, — проговорил король, после чего уселся на свой трон. Воины стоящие перед ним продолжали обсуждать план, рисовали что-то на карте. — А что там с Флавией? Что-то слышно? — продолжил правитель.

Услышав это название Дорадосу сразу же вспомнила Асподель, отчего он закашлялся.

— Малахия объявила крестовый поход, призвала Флавийских христиан на помощь Эльсильдор, их солдаты уже блокируют границу в проходе гор Рок Мадан, а вскоре планируется наступление, под командованием советницы короля.

— Она еще и главнокомандующий? — рассмеялся Антонио, не веря тому что слышит.

— Да, Центароновскую армию разбила, полагаю войска Дентроса ей также под силу, — проговорил король, нервно сжимая в быльце трона. — Помимо этого, Асподель является королевой Альсинара, это государство вассал Флавии, на юге, от Мередита, ее немногочисленные войска, вскоре прибудут и укрепят наши позиции в городе.

— Это хорошо, значит у нас есть шансы, — слова короля обрадовали Дорадоса, ведь солдаты флавийской советницы должны прибыть на помощь, но самой женщины в городе не будет, поэтому ему не придется видеть лицо той особы, с которой ему бы хотелось встретиться в последнюю очередь.

— Да, святой отец, мы достойно встретим Энтерию и ее прихлебателей, а ты помолись за город.

— Хорошо ваше величество, я могу быть свободен?

— Да, пока что отдыхай.

Антонио улыбнулся, а затем торопливо покинул зал, все его мысли были о Квинтисенсе, он сразу же ринулся к ней, ведь еще не знал, что девушка покинула город накануне.

Глава 26: Осада начинается

Было раннее утро, король, как обычно, в это время сидел на троне и судорожно смотрел вдаль. Снизу по обе стороны от красной дорожки стояли гвардейцы в латных доспехах и с алебардами в руках.

В какой-то момент открылась дверь, туда ворвался рыцарь с изображением волка на груди, он подбежал к королю и вскричал. Его лицо было напугано и ошеломленно.

— Ваше величество, мы получили письмо, его принес гонец!

— Что там? — спросил король, он стал с трона и ринулся к воину.

— Часовые восточной башни сообщают, что видели рой нетопырей, они двигались в сторону столицы.

— Позовите Грандлину, и прикажите всем готовиться к осаде! — закричал Пирацент, затем отправился к выходу.

Возле огромных красиво украшенных дверей, его остановила Грандлина, как оказалось советница уже на полных парах бежала к своему правителю, на лице у девушки виднелся испуг, а в голосе слышалось отчаяние.

— Мой король, на восточную сторожевую башню напали, — проговорила Грандлина, ее волосы были растрепаны, а тяжелый воздух наполнил легкие.

— Ты бежала?

— Да, ситуация крайне серьезная, вон солдат, — указала на воина, который как раз подбежал, на его кольчуге виднелись пятна крови, и вмятины, следы от порезов, остатки когтей и клыков. Все его тело от ног до головы было залито кровью.

— Ты солдат, из восточной башни?

— Да, мой король, — прохрипел он, вытерев кровь с лица.

— Расскажи ему все, что видел.

— Нетопыри… они появились внезапно, пронзая тучи, врывались в глотки наших воинов, — с ужасом на лице проговорил часовой. — Я смог бежать, когда понял, что обречен, к тому же на горизонте виднелась знамена Айкалатоса и этой… Энтерии вот как.

— Ужасные новости, я как услышала, едва не обомлела, сразу же бросилась к вам.

— Вы не подумайте мой король, я не трус, а сражался достойно, как воин, эта кровь, что на моих доспехах, пренадлежит порождениям ночи, бежать меня заставила армия врага на горизонте, и смерть всех товарищей, я дернул оттуда как понял, что остался один, все пали до единого, — с грустью проговорил он.

— Ты славный воин и поступил правильно, что ты мог сделать против армии врага? — хлопнув его по плечу, сказал король, он увидел как дернулись глаза часового, Пирацент обратил внимание, что тело солдата было изрядно побито, виднелись раны от клыков, но воин сдержался чтобы не закричать. — Молодец воин, я ценю мужество.

— Я думал нетопыри бросятся за мной, но спасло меня солнце и крест на груди, как только я стал бежать, оно взошло из-за горизонта и ночные твари улетели в лес оставив башню в покое.

— Молодец! Пойди к лекарю, пусть подлатает тебя, а затем в казарму поешь, отдохни, темные времена настали для Эльсильдора, вскоре твой меч нам понадобиться.

— Хорошо, ваше величество и спасибо за понимание, — он вытер окровавленную руку об запачканный плащ, затем протянул королю в надежде что он пожмет ее.

Король взглянув ему в глаза и с улыбкой крепко сжал ладонь.

— Вот это рукопожатия, — завопил воин. — Достойная сила истинного короля!

— Я ценю твою поддержку, — ответил Пирацент, а затем отправился в сторону трона.

Грандлина ринулась за ним, а воин устало отправился в сторону казарм.

Антонио

— Где же ты моя Квинтисенса? — задавался вопросом Антонио, он целый день ее искал, ходил по площадям расспрашивал людей, покуда не услышал позади голос какого-то воина.

— Постой, святой отец.

Это был простой городской страж, не самый молодой парень, сейчас туда берут всех, крестьян, бедных горожан и даже нищих, главное это умение держать оружие в руках.

Именно поэтому чаще всего они выглядели не очень подобающее, грязные волосы, гнилые зубы. С началом войны король Пирацент стал набирать в войско всех желающих. Как говорят, до этого стража набиралась исключительно из обеспеченных горожан, которые сами могли позволить себе добрый меч и доспех, но суровые времена требуют суровых решений.

— Ты говорят ищешь одну девушку? — продолжил он.

— Да, ее зовут Квинтисенса.

— Ходи за мной, — указал он рукой и повел Антонио по каким-то дворам и улочкам, похоже это были нищие трущобы, где собирались бедные беженцы со всех уголков страны, те кого еще не успели увезти инквизиторские борты. Они жили в проголодь, в ужасных условиях, спали на соломе. В этих районах нередко были случаи воровства и убийства. В какой-то момент голову Дорадоса посетила мысль, он стал подозревать, что человек идущий рядом вовсе не стражник, а какой-то преступник который заводит его все дальше и дальше. Со всех сторон виднелись голодные детские глаза, измазанные грязью.

— Нам сюда, — проговорил он, указав на какой-то подвал, откуда ужасно воняло.

— Точно сюда? — с удивлением и даже отвращением спросил Антонио.

— Да, ты не бойся, заходи.

Обычно когда так говорят, все указывает на то, что это ловушка. В его голове путались мысли, он не мог понять, что делает Квинтисенса в этом гадюшнике, ведь она была в королевском дворце, хоть при дворе никто не знает куда она делась, и даже подкупленные ней стражи молчали сложно рыбы, но это было последним местом, где мог представить ее Дорадос.

Он спустился в подвал, где было так тускло, словно темной ночью, на обшарпанной деревянной кровати, он увидел, едва ли видимый силуэт девушки и вздохнул с облегчением.

— Да это она, — проговорил Антонио. Она была без сознания или спала. На ее лице виднелись порезы, нет, скорее рваные раны. — Кто это сделал?

Антонио закричал и злобно взглянул на стража.

— Мы отбили ее у стаи волков, неподалеку от восточной заставы.

— Что она там делала? — перебил его инквизитор.

— Без малейшего понятия, конные отряды короля собирали весь народ, чтобы спрятать в столице, а мужчин брали в ополчение, там выделили жилье здесь, дали место для казармы, в этой комнате мы оборудовали лазарет.

Антонио осмотрелся и едва ли смог различить колбы с лекарствами стоящие на полках.

— Я могу ее забрать сейчас, — Дорадос с улыбкой стал разглядывать белоснежное лицо девушки.

— Да, думаю придворный лекарь или маг сможет излечить ее лучше, чем мы здесь со своей кустарной медициной.

— Как вы вообще здесь? Вижу условия ужасные.

— Нам ли горевать? Да в деревни мы жили в разы лучше, но теперь там опасно, а тут хоть и ходим полуголодные, зато в относительной безопасности, к тому же кто держит оружие в руках, тот получает двойную норму.

— Это хорошо, я ее забираю. Вот только у меня вопрос, как тебя отблагодарить, и всех вас. Вы ведь спасли ее и…

— Выпивка, парочку бутылей вина или деньги, вот что могло скрасить наш день.

— Хорошо, вот держи, — проговорил Антонио, передав монету.

— Отлично, можем забирать свою красавицу, больше не теряй ее, — рассмеялся воин.

— Спасибо тебе друг, — хлопнув по плечу, сказал Антонио, а затем взял Квинтисенсу на руки. Его взгляд зацепила львиная шерсть лежавшая на кровати.

"Волков же рыжих не бывает? Или в этом мире возможно все" — эти мысль насквозь прошила его голову, но так же быстро отошла, мужчина понял, что жертв среди горожан нет, стало быть это просто совпадение. Хотя вполне возможно девушка ходила питаться кровью за стены. Эти мысли долго не выходили из его головы. Он тащил ее, любуясь прекрасным лицом, а затем нежно прикоснувшись поцеловал Квинту в губы, в этот самый миг шрамы на нем будто растворились и вскоре Квинтисенса открыла глаза.

— Свет моей жизни, ты где была?

Девушка слезла с его рук и стала оправдываться.

Она взглянула на лево и на право, пронзая своим холодным взором здешних обитателей.

— Я, я… я пошла тебя искать, сон страшный поселил ужас в моем сердце, прости, мне просто хотелось помочь.

— Твои раны, он вмиг исчезли, ты ведьма? — задал прямой вопрос инквизитор, ему казалось, что он знал ответ, но все же боялся услышать его, но лучше горькая правда, чем сладкая ложь, подумал Антонио.

— Нет, вовсе нет, я лекарь, твой поцелуй смог затянуть мои раны и восстановить здоровье. Ты не знаешь эта вселенная Антонио, многое что здесь твориться, чуждо твоим понятиям и верованиям, но это не магия, а природа этого мира.

— В таком случае я вновь тебя поцелую.

Девушка наклонилась вперед и закрыв глаза, прошептала.

— Давай!

Он прикоснулся руками к ее щекам, а затем обхватил талию и прижавшись стал ее целовать.

По телу Квинты пробежался мороз, как тогда в первый раз.

Она тяжело вздохнув проговорила.

— Я люблю тебя Дорадос.

— А я тебя, моя Квинтисенса.

Грандлина и Пирацент

Они вышли на крышу замка и стремительно взглянули в сторону оккупированных территорий, вражеские лагеря виднелись от края до края, а со стороны лесов доносился стук топоров.

Солнце застыло в зените, давая свет, благодатным полям, и зеленым рощам. Над Дентросийской армией шел дождь, темные грозовые тучи издавали блики, которые освещали небо, они торопливо мчались в сторону столицы, а вскоре застыли над ней, погрузив мир во тьму.

Как только солнце пропало, из пещер, лесов и болот стали вылетать дети ночи, ужасный нетопыри, они кружили над войском захватчиков, сопровождая его в пути.

Воины Энтерии рубили лес, поджигали поля, расправлялись с пленными.

Над прекрасными лугами поднялся густой дым, пожарища заставили их почернеть.

— Что они делают? — вскричал король, вглядываясь вдаль.

— Они рубят священные деревья, которым тысячи лет.

— Это не самая страшная беда, Энтерия хочет срубить корень тысячелетней истории Эльсильдора, стерев наш народ.

Дентросийские рабочие упорно трудились над возведением осадных башен, катапульт, и тарана, все это делалось из только что срубленных деревьев.

Над городом навис Дамоклов меч.

Работали они неустанно, да так, что уже к полуночи, была готова первая осадная башня.

В то же время по приказу короля Пирацента, все кто мог держать молот, были вызваны, для того собирать осадные катапульты и баллисты, которые планировалось выставить на башнях, кроме того, к рассвету в порт Фьордена прибыли три сотни Альсинарских воинов, на их знаменах виднелось изображение дома Альсинарской королевы: Три белые нити, что расползались в разные стороны, на красном фоне. Они были похожи на триксель, только их края были не так сильно закручены.

Король вместе с Грандлиной лично встретили подкрепление, в этот день ряды защитников пополнили элитные войска союзников.

Они сходили с корабля и где-то среди них затесался вечно молодой парень, в сияющей кольчуге. Его волосы развевались на ветру, а на лице виднелась борода, которую еще в простонародии называют — воробей.

— Сир Кайрос фон Пара Беллум, мое почтение, — проговорил король.

— Ваше величество, две сотни рыцарей Альсинара прибыли чтобы поддержать вас в нелегкой борьбе против вампирьей королевы.

— Я очень благодарен леди Асподель и вам, за оказанную мне помощь.

Он улыбался и все время не сводил глаз с Грандлины.

Позади бродили его воины, они выгружали ценные дары, оружие, масло, которые непременно пригодиться для длительной осады.

— А что это за прелестная дама рядом с вами? Ее красота поразила мой разум и мне трудно отвести от нее взгляд.

— Я польщена, спасибо за комплимент, — проговорила женщина.

— Это моя советница, Грандлина, да о ее красоте слагают легенды местные барды, сватаются в мужья лучшие мужи Эльсильдора, но она остается верной короне.

— Мужчины, вы вгоняете меня в краску, — засмущалась она.

— Эх, ладно, нам нужно обсудить все детали, сделаем это в королевском дворце, моим людям уже приказано наготовить еды, так чтобы накормить вас и ваших воинов.

— Я очень вам благодарен, за такой прием, кстати на счет еды, моя госпожа направила вам двести мешков зерна, мясо, масло, рыбу, хлеб, впереди длительная осада.

— Передаю ей пламенный привет, настоящий друг Эльсильдора, по возвращению обратно, скажите ей, что она всегда будет желанной гостьей в этих стенах.

Король, Грандлина, и новоприбывший сир, отправились в королевский зал, куда вскоре стали стягиваться знатные мужи и простые воины из отрядов Кайроса.

Глава 27: Кровавые переговоры

Над городом взошло солнце, было раннее утро, Пирацент как обычно инспектировал воинов, он делал это в последние дни довольно часто, ведь город был на краю пропасти, окружённый армией врага.

Правитель шагал по улицам столицы в сопровождении охраны, сильных духом и телом воинов, в крепких латных доспехах. Погода была безоблачна, и довольно жаркой, чтобы явно не на стороне вампиров и это нравилось королю.

Со всех краев города, его сопровождали голодные и отчаянные взгляды. Люди морально готовились к захвату столицы, но правитель не терял надежды.

— Сир Кайрос, вот так мы готовимся к осаде, на стенах греют масло, а амбары полны зерна.

— Именно поэтому со всех сторон нас пронзают голодные взгляды? — уточнил он.

— Простое народонаселение мы отправляем на Малахию, там их будут кормить монахи, а здесь мы стараемся по минимуму им выдавать, чтобы ни голодала армия и ополчение.

— Тоже разумный выход, эх ладно, я должен отправиться в крепость, готовить своих лучников, они сейчас на полигоне, отрабатывают стрельбу по дальним дистанциям, нужно проследить чтобы эти оболтусы правильно…

— Да, — перебил его Пирацент. — Это хорошо что твои лучники, прямо сейчас обучают стрельбе моих горожан. Да за день их толком не сделаешь мастерами, но во всяком случае они смогут подпортить кровь наступающему врагу. Как минимум не дадут им расслабляться.

— Сколько у нас времени?

— Полагаю что до ночи, Энтерия в любом случае будет нападать после захода солнце.

— С чего такие выводы? — уточнил он, взглянув на пылающий небесный шар. Отчего в его глазах слегка потемнело, мужчина прищурился. Ответ затесался в его голове. — Энтерия вампир, а ее дети порождения тьмы, злобные нетопыри, работают они ночью, днем эти твари почти неподвижны и слабы.

— Да, но нужно также не терять бдительности и днем, кто знает что у нее на уме? К тому же по неподтвержденной информации, так говорят люди, которым удалось сбежать от ее армии, говорят, что в рядах дентросийских солдат шагают мертвецы, а это значит что днем она их использовать не будет, эти бедные души способны хорошо сражаться лишь в темное время суток, ведь солнце отлично сжигает их гниющую плоть.

— Даже так? Удивительно, хотя Асподель говорила, что эта колдунья держит толпу трупов под стенами своего замка, но чтобы воскресить целые армии, это сильно.

— Она так хорошо знает Энтерию?

— Да, ей довелось однажды побывать у нее в плену, как вы понимаете, это была далеко не самая приятная встреча в ее жизни, с тех самых пор у двух королев свои счеты, Асподель желает уничтожить Энтерию, и освободить мир от зла, а вампирья королева желает отомстить за те события, что там произошли, когда наша правительница, совершила, во время побега из темницы, разворошила половину замка, и выкрала какой-то ценный артефакт. Поговаривают, что этим предметом был саркофаг, в которым храниться дочь Энтерии.

— Какие страсти, но сейчас ведьма угрожает именно нам и я ценю помощь твоей славной правительницы, после окончания войны, мне бы хотелось угостить ее лучшим вином.

— Вообще-то она замужем.

— Да я ведь не настаиваю, — расстроено молвил король, его голос слегка притих. — Уверен такая красавица вряд-ли бы засиделась в старых девах, если она также прекрасна как ее рисуют художники, — ухмыльнулась король.

— Поверьте она даже лучше.

— Просто хочу выразить свою благодарность от имени королевства. Энтерия воскресила моихвоинов, что пали в прошлой битвы, там как наши солдаты, так и дентросийские захватчики, души которых отправились в чертоги Элиндора, а тела продолжили служить вампирьей королеве, поэтому я благодарен каждому кто поможет остановить врага, как говорят, ваша госпожа сейчас в походе на Дентрос, атакует войска врага со стороны перешейка Аулерц, это хорошо, часть войск будет заняты флавийскими войсками, им придется защищать свои земли.

— На это и расчет, даже больше, она придумала хитромудрый план, который должен отвлечь врага еще сильней и заставить Энтерию вернуться, при этом прихватив с собой часть войск.

— Будет хорошо, если все получиться.

— Уверен, Асподель мастерица интриг, это стезя и промысел

Энтерия

На осадной башне стояла Энтерия, рассматривая город, позади нее, прямо внутри выстроились десятки рыцарей, они держали в руках острые мечи и щиты на которых был изображен окровавленный нетопырь, символ клана вампиров "Аскарон"

По обе стороны от башни которая была сделана из дерева и кожи, располагался лагерь Дентросийцев, стояли палатки, таран, а также строились катапульты, было видно что королева настроена решительно, ведь привела под стены города пять тысяч добрых мечей, воины были в кожаных и стальных латах. Солдаты Энтерии праздно бродили по лагерю. Палатки стояли по всей округе и под каждым кустом. Со всех сторон доносился звуки металла и разговоры дентросийских захватчиков, воины обсуждали грядущую битву, кто-то делился впечатлениями от былых сражений, вспоминали также свои зверства в поселениях, которые в больше степени превратились в пепел.

Солдаты патрулировали окрестности, пытаясь чтобы даже муха не пролетела сквозь их заставы, которые щедро рассыпались на дороге словно коровьи лепешки.

Помимо этого в основном лагере было веселье, под звуки музыки и боевые песни, солдаты праздно выпивали возле костров. Крепкие рабочие, которые в основной массе были набраны из здешних деревень, вероятно под страхом смерти, упорно рубили деревья и сооружали осадные машины.

Где-то в лесах, под кронами мрачных деревьев выстроились павшие солдаты, они что-то бормотали себе под нос, и ждали того момента, когда их темная владычица пошлет в бой. Восставшие солдаты своим видом пугали пленных крестьян, но сила Энтерии сдерживала их гней и поэтому они лишь пронзали своими прогнившими глазами, испуганный крестьян, которые работали не покладая рук, и каждый раз вздрагивая от очередного вопля мертвеца.

— Сколько проживает людей в этом городе? — раздался голос внутри осадной башни. Он принадлежал Энтерии, злобная владычица разглядывала стены столицы с высоты.

— Примерно десять тысяч, моя госпожа, — послышался хриплый голос рыцаря, из его рта торчали белые клыки, это был не простой солдат, а особый из вампирского легиона, таких было здесь не много, но они представляли собой элитное подразделение.

— Вот он вкус победы, Эльсильдорских пленников не убивать, как только они попадут в ваши руки, хватайте их и бросайте в темницы, — приказала королева. — Нам нужна свежая кровь, чтобы наполнить все шестнадцать чаш Дреймора и призвать владыку в этот мир, да разверзнуться врата Фароуса.

— Да разверзнуться врата Фароуса, — повторили воины, среди них было множество простых парней, которые и являлись обыкновенными людьми, но судя по всему, они свято верили в свою королеву, ведь она жена Айкалатоса, а именного этого вампира народ Дентроса почитает как бога.

Они подняли мечи и вскричали вновь.

— Мы принесем голову Пирацента на блюде, а потаскуху Грандлину бросим в темницу, вам ведь нужна магическая кровь? — спросил воин, на его лице закрадывалась легкая улыбка, стоять рядом с королевой и беседовать для него было настоящей честью.

— Да, пожалуй так и сделаем, — проговорила она, а затем стала спускаться.

Снизу в телегах лежали припасы, возы с зерном, оружием, щитами, и доспехами.

Вокруг них трудились воины, кто-то ремонтировал доспехи в наспех оборудованных кузнях, стук молотов и звон металла заполнил округу.

Дым костров расползался вокруг, в воздухе витал запах жареного мяса.

Королева шла по военному лагерю, все воины приветствовали ее и склоняли свои головы, со всех сторон слышались голоса.

— Слава нашему королю и королеве.

— Айкалатос, любовь моя, — нежно проговорила она, увидев своего мужа.

— Да, — улыбнулся он. — Вскоре мы захватим город и проведем ночь любви, в королевском ложе.

— Да, — завопила она, улыбка растянулась едва ли не до ушей. — Под запах крови, мы наполним бокалы человеческим вином, лучшим в этом краю… да, мы будем пить волшебную кровь чародейки Грандлины.

Королева говорила это с придыханием, и наслаждением, в ее нос закрался запах крови, как вдруг палящее солнце словно ударило по ее голове, прямо из носа, под высоким давлением хлынула красная жидкость, она мало напоминала кровь, была черна как сажа.

— Что с вами, моя королева? — завопил один из воинов, взглянув на ее испуганно, окровавленное и недовольное лицо и тут же ринувшись подхватил ее.

— Срочно приведите пленника, — возмущенно ответила она. Ее глаза загорелись и наполнились остатками крови. Бледное лицо погрубело и покрылась волдырями.

— Что? — переспросил кто-то из стоящих рядом рыцарей, никто не понимал что делать, ведь впервые видел свою королеву в таком ужасном состоянии.

На ее лице застыла злоба, а в отблесках ее глаз отражался огонь.

— Срочно, — рявкнула она, отчего волосы рыцаря, вскочили словно от разряда и стали развеваться на ветру, мужчина увидел ее звериный голод. — Я хочу крови! — крикнула ведьма.

В воздухе витало напряжение.

— Успокойся, все будет хорошо, — прижавшись к ней проговорил Айкалатос. — Пойдем, — указал он на шатер.

Энтерия спряталась там, чтобы под плотной тканью скрыться от зловещего солнца, которое ненавидела всем сердцем.

Айкалатос последовал за ней.

В какой-то момент послышался душераздирающий крик.

— Отпустите меня, подонки.

Во внутрь королевского шатра завели какого-то крестьянина, его лицо было измазано грязью, а одежда ободрана, складывалось мнение, что его содержали в каком-то яме, ведь он был испачкан с ног до головы.

— Не сахар, но тоже сойдет, — проговорила Энтерия и стала прикасаться к бедному парню.

Его глаза забегали, словно у загнанного угол зайца, страх наполнил его душу.

— Нет, не трогайте меня. — вскричал он.

— Или ты сейчас закроешь свою пасть или умрешь, выбирать тебе, — властным голосом сказала Энтерия, схватившись руками за горло.

Она обволокла его словно змея и стала душить. Парень захрипел. В его глазах потемнело. Сквозь вопль пробилось согласительно: Хорошо!

— Вот и славно! — завопила ведьма, а затем прекратила удушение.

Страх не покидал его ни на минуту, Энтерия прикоснулась своими острыми клыками к его молодой шеи и вошла в плоть словно кинжал

Острая боль, пронзила парня, он закричал.

Послышался смех Айкалатоса.

Крестьянин будучи словно одурманенным крепким алкоголем, упал на землю, и закрыл глаза.

— Уберите этого смертного, бросьте в яму.

Взяв под руки бедного крестьянина, дентросийские гвардейцы поволокли его прочь.

Обычно своих пленников Энтерия держала в темнице, мрачного Аскарона, но в полевых условиях их бросали в ямы, наспех вырытые руками крестьян и солдат.

Получив удовольствие и свежую кровь, она проговорила.

— Ну что ж, думаю пора идти на переговоры.

— Да, пошли любовь моя, — проговорил Айкалатос, нежно поцеловав Энтерию.

Она подошла к городу в окружении своей свиты, с ней стоял ее муж Айкалатос. Вампир в черном плаще, он ехидно улыбался, разглядывал воинов на стенах и представлял, как будет рвать плоть во время боя, смаковать их мясо и пить их кровь.

Их сопровождал отряд доблестных рыцарей и группа лучников. Энтерия обратилась к страже стоящей на воротах и потребовала встречу с королем Пирацентом, говорила она презрительно, отчего вызывала еще большее отвращение у защитников.

Немного погодя правитель вышел на стены, и в этот самый миг стрелы полетели в его сторону, они засвистели рядом, у головой короля, отчего тот содрогнулся.

— Здравствуй Пирацент, рада видеть тебя под осадой, в отчаянии, — раздался голос из под плотно накрытого капюшона. Ее глаза не были видны, а лишь едва заметные губы, на которых застыли остатки человеческой крови.

— Не могу сказать, что также рад встречи, — ответил правитель.

— Теперь понимаешь? Настолько ты беззащитен, король, — проговорила Энтерия с ухмылкой на лице.

С обеих сторон от правителя стояли бравые рыцари, которые своим видом добавляли ему уверенности.

Эльсильдорские лучники быстро отреагировали на дерзость Дентросийской королевы, поэтому натянув свои луки, стали угрожающе целиться в ее сторону.

— Лучники не стрелять! — раздался суровый голос короля. Он взмахнул рукой, а затем подошел ближе, так чтобы рассмотреть белый локон королевы, и часть бледного лица, пытаясь убедиться, что перед ними действительно Дентросийская ведьма.

— Пирацент, кто бы мог подумать, что твое королевство окажется в моих руках? Правда мило?

— Оно не твое, это первая позиция, второй момент, мы все еще живы, стоим на ногах, и способны держать оружие, сражаться, — угрожающее ответил он, пытаясь показать, что королевство выстояло и ведьме не удастся его сломить.

— Эту оплошность мы исправим, вот только переживешь ли ты мой гнев?

— Думаю что да.

— Уверен? — удивилась она, на ее лице появилось недовольство, Энтерия поняла, что запугать короля не удастся, но все же продолжила угрозы. — Послушай Пирацент, наше войско превосходит ваше по меньшей мере в четыре раза, но я сегодня добра, если город будет отдан в мои руки без боя, то ты и твои люди смогут покинуть его беспрепятственно, прихватив свое имущество.

— Думаю, как только мы откроем ворота, ты нас на этих же воротах и повесишь, тебе нет доверия Энтерия, ты сожгла половину моего королевства забавы ради.

— Зачем ты так говоришь? Я начала наступление во имя Дреймора, задача моего похода вернуть в эти земли силу темной крови, до прихода Христианства в эти края, здесь правил Дреймор, он был владыкой всего мира, этот мир носит его имя. Прежде, чем ты родился, и прежде, чем родилась я, он звался Дреймором, но одолев моего господина, они назвали мир Дейвортом.

— Но ты всегда лжешь, ты пришла сюда убивать, и не пощадишь никого, не исполнишь своих обещаний.

— Да как ты можешь, так думать? Что ты? Нет конечно, я сама честность, всегда выполняю свои клятвы, — злобно рассмеялась королева.

— В таком случае пусть твои холуи откроют для тебя ворота тогда сами., - съязвил король. — Если конечно их кривые руки способны на это, — выкрикнул Пирацент, а затем схватившись за живот, забился в хохоте, стоящие рядом воины взяли пример с короля. Смехом наполнились стены, каждый пересказывал ответ правителя по цепочке.

Это обидело Энтерию и она злобно взглянула на него.

— Вижу храбрости тебе не занимать, в таком случае встретимся на поле боя, ты будешь молить меня о пощаде, а я буду рвать твою плоть, пить твою сладкую королевскую кровь, это твой конец правитель Эльсильдора, — вскричала королева.

Слова ведьмы застыли в его голове. Ему стало действительно страшно, ведь пред ним стояла слуга Дреймора, король не знал, на что способна эта женщина, но понимал, что на многое. Любое зло лишь бы послужить темному богу.

Не успел он проводить ведьму взглядом, как она что-то закричала, яростно отпустив стрелы, что зависли перед королем, по ее воле. Кроме того вражеские лучники принялись обстреливать стены, град стрел был направлен в сторону короля, на этот раз в надежде убить его, но в последний момент Пирацент поднял щит. Десятки стрел пронзили его, воткнувшись в кожаную обшивку и впиваясь в дерево, но сам правитель выстоял, он с ужасом взглянул туда и понял, что защитники дали достойный ответ.

— За короля, — слышались выкрики со стен.

Воины Энтерии стали падать один за другим, их пронзили эльсильдорские стрелы, камни летели со стен, сбивали с ног и падали на головы, окрашивая их доспехи в кроваво-черный.

Воины не прекращали обстрел и под бравые выкрики сержанта, сокращали численность вражеского отряда, самая Энтерия и Айкалатос стали поспешно выходить, вокруг них сиял какой-то полупрозрачный свет, он словно пленкой окутал их.

— Молодцы лучники, убейте этого монстра, — дал приказ правитель, указав рукой на кровавую королеву.

Едва завидев град стрел, что летел в ее сторону, она вскричала какое-то заклинание, разрезая воздух, она смогла отбросить от себя стрелы, а затем и вовсе исчезла, вместе с Айкалатосом, растворилась при свете дней, оставив темную дымку за собой.

Остатки ее отряда были уничтожены, и лишь несколько бросились бежать обратно в лагерь.

— Вот ведьма, ушла, зараза, — выругался король. Он повернулся в сторону города и прямо со стен обратился к рыцарям которые стояли внизу.

— Всем приготовиться к бою, сражение за город начинается.

Десятки бородатых рыцарей в ответ подняли мечи и эльсильдорские стяги с изображением волка, при этом прокричав: За короля, за Эльсильдор!

— Мой король, — раздался женский голос, он увидел рядом с собой девушку в красном платье, она подкралась внезапно, поднимаясь по крутым каменистым ступенькам.

— Градлина, ты чем-то испугана?

— Для меня всегда было честью служить вам, в качестве советницы и друга, при дворе так что полагаю вскоре мы увидимся в стенах Элиндора.

— Что ты такое говоришь? — спросил король, ужас оставил отпечаток на его лице.

— Я видела в своем волшебном шаре пылающий город, горы трупов, неужели вы думаете, что мы переживем этот день? Конечно же нет, — утвердительно настояла она.

— Я более оптимистичен, думаю нам удастся удержать город, но жертвы будут колоссальными, к сожалению этого не избежать.

Король прижал к себе советницу, ее слезы стали стекаться по щекам и падать плащ Пирацента.

— Все будет хорошо, мы выстоим, — продолжил король.

— Да, мы выстоим, не переживайте, мои воины готовы отдать свои жизни сражаясь со злом, — проговорил Кайрос.

— О сир Пара Беллум, а ты откуда здесь?

— Услышал что на короля покушалась гнусная ведьма, решил что пора начинать.

— Что начинать?

Улыбка замерла на его лице, он больше не промолвил ни слова.

Глава 28: Ночь страха

Солнце сгасло над величественным и осажденным градом. Тихонько подкрадывалась ночь, затмив палящий желтый диск. Погрузив стены замка и здешние улицы во мрак.

Вскоре над небосводом взошла тоскливая луна.

За холодными промерзшими от холода и ливня стенами, было не спокойно. В эту ночь даже король не мог чувствовать себя в безопасности, не говоря уже о простых горожанах или того хуже стражниках стоящих на мокрых стенах.

В уютных и богато обставленных дворцовых комнатах, где было тепло и приятно пахло, что не скажешь о простых крестьянских хибарах, на окраине города или же за его стенами. Знатные господа и их дамы с трудом могли сомкнуть глаза, сон приходил не сразу, все боялись ночного нападения. Страх проснуться от вампирского укуса или рвущих когтей нетопыря, вот что будоражило души всех без исключения. Грандлина бормотала и судорожно билась в конвульсиях, кровь лилась рекой, оставляя следы на ее кровати. Вероятно она видела грядущую битву в своих ужасный снах, а красная жидкость на постели лишь подкрепляла ее правдивость.

Кто точно не спал, так это Кайрос, он по приказу его величества делал ночной обход позиций, бродил по площадям и по скользким от воды стенам. Дождь лил непрерывно, но довольно слабо, небольшие капли тихо омывали местность, быстро превращались в ручьи, размывали грунтовые дороги, и падали на шлемы защитников, а также мочили их серые плащи, окрашивая их в черный грязный цвет.

Пара Беллум стал подниматься на городские ворота высеченные из крепкого горного камня и едва ли не поскользнувшись на мокрых ступеньках, достиг вершины.

Там на своих постах стояли десятки бородатых рыцарей, молодых лучников и грозных копейщиков, лица которых довольно часто имели шрамы и уродливые ожоги, последствия суровых сражений с войсками Энтерии, страшные отметины пришедшей войны.

Дождь потушил последние факелы, и стены погрузились во тьму, едва ли не единственным источником света, осталась жестокая луна и сияние в домах позади.

Страх на душе и тоска витала в воздухе. Защитников клонило в сон, но об этом они не могли даже помыслить. Холодный ветер подбадривал, будил тех кто на мгновение сомкнул тяжелые веки.

Подперев кулаком подбородок, склонившись над каменным зубцом, задумчиво наблюдал за тем, как красочно пылают костры в осадном лагере, за которым виднелись силуэты деревьев, и мрачные облики мертвецов. Их рев монотонно раздавался время от времени, внушая страх в сердце защитников.

Промокшие осадные машины, становились еще более мрачными, под тусклой луной. Время от времени вдали виднелся гром, который освещал поляну, и с грохотом рассекая небо, где каждый стоящий на стенах мог увидеть во всей красе: Вражеских воинов, обустроенный лагерь и самое страшное, озлобленные лица мертвецов, которые в отличие от простых воинов не спали.

Город был в плотном кольце, там где было можно выстроились дентросийские войска, в густых лесах, на крутых уступах, вблизи воды. Со стороны моря патрулировали нетопыри, они порхали в ночном небе словно мотыльки, устрашающее смотрели в сторону флота, который стоял на якоре в пристани, будто намекая капитанам здешних суден, что попытки прорваться закончиться плохо. Несмотря на то что у Дентроса и не было собственных кораблей, для блокады порта и атаки на него, в связи с отсутствием надобности, ведь земли Энтерии до недавних пор не имели выхода к морю, а в захваченных городах, таких как Боленвуд и Бартон, перед взятием все корабли покинули гавань или же были затоплены.

— Не спиться Кайрос? — раздался голос из мглы, под стук ее каблуков.

В темной дымке, окутанная туманом, она подошла к нему. Ее шершавое темно-синее платье, потертое от былых приключений, со следами от порезов, развивалось на холодном воздухе словно рыцарский стяг.

— Давно не видел тебя, много времени с тех пор прошло, — с теплом ответил он. В его голову затесались смутные обрывки воспоминаний, связанных с этой девушкой.

— Да много, ты Кайрос любитель встрять в какие-то приключения, а потом бежать ко мне, чтобы я залечила твои магические раны. Скверный час наступил моя деревня сожжена, а ее улицы топчут захватчики.

— Мы отвоюем ее Квинтисенса, — проговорил Кайрос, продолжая смотреть вдаль.

Холод впивался в пальцы, обдувал прохладным дыханием лица, поэтому Кайрос достал из старой потертой сумки, что висела у него на спине, потрепанные рыцарские перчатки, и стал медленно натягивать тебе на пальцы, закрывая кожанным покровом всю кисть рук.

— Если произойдет чудо, то непременно отвоюем — указав пальцем на вражеский лагерь, проговорила девушка.

— У меня есть план, — ухмыльнулась он.

— Опять твоя гениальная королева? — Квинта недовольно скривилась, а затем выругалась, на ее лице появилась злоба и сильное отвращение. — Плюнула бы ей в рожу, — продолжила она.

— Что стряслось? — удивление вскочило на его лице, мужчина не понимал, какая черная кошка пробежала между двумя его подругами-ведьмами, теми кто стоит на стороне добра.

— Она бросила в темницу моего мужа, за просто так.

— За просто так? — удивился Кайрос, недоверие затесалось на его лице, закралось в голову и не отпускало. Он не мог понять, как такое вообще могло произойти.

— Ну однажды его околдовала ведьма, и он был вынужден выполнять все ее требования, когда все закончилось твоя милая Деля, бросила его в тюрьму, обвинив в государственной измене и сговоре с ведьмами.

— Это на нее не похоже, кстати, постой… у тебя есть муж? — с удивлением он взглянул в ее бархатные глаза, которые издавали жажду крови и колдовской блеск, а затем подошел слегка ближе, всего лишь на шаг.

— Ну как муж, — задумчиво проговорила она, а затем захохотала. — Пока еще жених, но он обещал жениться.

— Эх, — Кайрос тяжело вздохнул. — Много… действительно много времени мы с тобой не виделись, но я рад за тебя. Кто он? Чародей? Принц?

— Он монах, из Малахии.

— Что? Постой, — недоумение пало дымкой на его лицо, набросилось словно хищник. — Ты сейчас серьезно?

— Да, а что, — ухмыльнулась девушка, разглядывая перепуганное лицо Кайроса, ей хотелось засмеяться, но она не желала привлекать внимание стражников, которые стояли в паре метров от них.

— Ну надо же, ведьма встречается с инквизитором, он знает об этом? Ну в смысле о твоей силе.

— Пока что нет, — холодно ответила она, а затем приложив пальцы к губам, о чем-то задумалась.

Кайрос продолжал разглядывать ее прекрасные глаза, их колдовской блеск, словно заряжал его магической силой.

— Да, нас чародеев ни где не любят, вот только стоит держаться вместе, чтобы выстоять, — проговорил он, коснувшись рукой своего рукояти меча, на котором в этот самый миг засияли рунические надписи, переливаясь синим, холодным пламенем.

Квинта ничего не ответив взглянула вдаль, пытаясь разглядеть глаза стоящей фигуры во мгле.

Это была Энтерия. Королева словно застыла направила свой взор в сторону стен, и несмотря на густой туман, все же смогла разглядеть на воротах свою дочь. Может материнское сердце подсказало, а может чары, но вампирья королева точно знала, что видит Квинтисенсу.

— Король Пирацент знает что мы вампиры, он будет ждать удара ночью, люди на стенах не спят, и это хорошо, защитники будут измотаны, разбиты и с трудом смогут держать тяжелые мечи, а мы атакуем днем, это станет для них полной неожиданностью, — проговорила Энтерия.

Позади нее выстроились десятки рыцарей в черных доспехах, их острые мечи поблескивали в лунном сиянии. Королева поглощая свет ночного светила, забирая энергию для грядущих сражений, получала наслаждение. Кровь и луна и привкус победы, вот три фактора которые давали ей уверенности в себе и невероятное удовольствие.

Она сжимала в руке посох, с зеленным рубином, он сиял и был холодным на ощупь. Это был тот самый магический артефакт, с помощью которого она воскресила мертвецов на поле брани.

— За мной воины, — скомандовала ведьма, и пронзая грубыми лисьими сапожками холодную мягкую почву, она ринулась с небольшим отрядом вглубь леса. Трава была мокрой, а с неба сыпались едва ли заметные капли дождя, они стучали по кронам деревьев, с характерным тихим журчание.

— Вот моя гордость, три тысячи достойных воинов, их души во власти Фароуса и великих Этуранов, неплохое подношения для Дреймора? Как считаете? — уточнила она с ухмылкой на лице, но они ничего не ответили.

Энтерия увидела испуганные лица солдат, которые с ужасом разглядывали своих товарищей, тела которых покрылись гнойниками, а местами даже почернели. Их было безмерное количество, и если посмотреть вдаль, то не увидишь конца, они скрывались за плотными деревьями и кустами и все время неустанно бормотали, показывали свою озлобленность. Дентросийские солдаты продолжали с трепетом разглядывать восставших из мертвых, от каждого их вздоха волосы вставали дыбом, им хотелось как можно быстрее покинуть это место, но страх перед королевой у боевых офицеров был больше, чем страх перед ручными мертвецами.

— Вы что испуганы? — спросила она у парочки воинов, стоящих ближе всего, но не услышав ответа продолжила. — Эти солдаты пали сражаясь в бою, кто-то бился за нас, а кто-то против нас, все они мертвы, это плата за их смерть, поэтому когда мы выступим на город, постарайтесь не пополнить их ряды.

— Вы сказали, что их три тысячи? — раздался неуверенный голос из под плотно наброшенного на голову и промокшего капюшона.

— Да, ты хочешь спросить, почему так мало, ведь в сражении участвовало больше, я удовлетворю твое любопытство, — сказала Энтерия, злобно ухмыльнувшись. Она посмотрела ему в глаза, отчего солдату стало плохо на душе. — Часть из тех кого я воскресила, пали сразу, вернее вышли из-под моего контроля и умерли окончательно, другую часть я растеряла по дороге, половина из них до сих пор бродит по эльсильдорским селениям и нападает на всех кого видит.

— Получается мы сеем хаос и смерть? — спросил другой рыцарь.

— Именно, это наша основная задача, великий владыка хочет крови, поглотив красную жидкость из шестнадцати чаш он сможет обрести плоть и стать верховным королем Дреймора, или же как его называют простые смертные, Дейворт, что по сути одно и тоже, только на разных языках.

Улыбка не сходила с ее уст, когда она вела рассказ, об убитых врагах, выпитой крови и грядущих жертвах, отчего в сердцах простых дентросийских воинов вселялся ужас.

Дождь потихоньку стихал, ее верные рыцари отправились обратно в лагерь, а сама ведьма грозным голосом приказала мертвецам расступиться, перед такой силой они содрогнулись и уступили дорогу своей госпоже, Энтерия пошла по длинному полуживому коридору, ее окружали ожившие трупы, что дормотали себе под нос и покосившиеся мрачные деревья, с крон которых непрерывно падали холодные капли.

Близился рассвет и вскоре все должно решиться.

Антонио

Ранний дождливым утром, она вернулась, тихонько вошла в комнату, так чтобы не разбудить его, но Антонио услышал ее монотонные шаги и проснулся, открыл глаза и взглянул на нее.

— Ты где была? — раздался сонный голос, похоже ему было известно, что девушка покинула комнату еще ночью, а промокшее платье подтвердило его догадки.

— Я ходила на стены, смотрела в сторону вражеского лагеря, мне не спалось, было страшно, что враг начнет наступление прямо сейчас, поэтому лучшим решением было самой убедиться в безопасности, понять что все нормально.

— И как обстановка? — продрав глаза, спросил Антонио.

— Все нормально, я говорила с рыцарями, делилась своими переживаниями, мне страшно.

— Я не дам тебя в обиду, — сказал Дорадос, нежно прижавшись к ее холодному мокрому платью. — Да уже погодка там еще та.

— Я люблю дождь, поэтому все в порядке.

— В таком случае, предлагаю отправиться на стены прямо сейчас, мне также очень интересно, что там происходит.

— Не вижу повода отказываться, — улыбнувшись проговорила Квинтисенса. Антонио стал торопливо застилать кровати. Девушка помогла ему в этом, после чего он торопливо набросил на себя верхнюю одежду, затем они стремительно покинули комнату. Громкие шаги, стук ее каблуков пронесся по широким коридорам королевского дворца.

Солнце уже взошло, жарко поливая своими лучами округу, особенно сильно оно докучало вампирам за стеной и Квинтисенсе, которая также являлась особым видом кровопийц.

Над городом кружили ушлые черные вороны, которые были предвестники войны, они ни сулили ничего хорошего, птицы всегда были символом зла, если вынести за рамки голубя мира.

Они дико кричали, будто предупреждая что, близиться ужасное. Людей на улицах почти не было, лишь усталые воины, в глазах которых виднелся страх, отчаяние и желание поспать.

Под воротами со стороны города, и на его улицах были выстроены баррикады и различные заграждения, которые должны были остановить врага в случае прорыва через ворота.

На площади и возле высоких каменных стен толпились рыцари в отличных кованых доспехах, лучники в поддоспешниках, которые местами переплетались с кольчугой. Самым многочисленным было городское ополчение, они были одеты во что попало, кто-то был в лохмотьях, а граждане что побогаче в стеганых колетах, редко в полной кольчуге, закрывающей их тела от небритой головы, до уставших ног.

Из закромов и прочих хранилищ, рыцари тащили огромные казаны с холодным маслом. Глядя на это, Антонио сразу понял, для чего оно нужно. Кипящие масло может помочь в готовке пищи или понадобиться чтобы смачно лить прямо на голову особенно наглым противникам, хотя кажется на это способен настоящий садист, но как говориться, на войне все средства хороши.

Со всей округи, крестьяне и горожане сносили камни, таскали их на стены. Вооружение у ополченцев было самое разнообразное, начиная от простых вил, заканчивая коротким мечом.

Кто-то приносил копья, а порой даже деревянную швабру. В стоящие посреди площади оружейные телеги грузили различное оружие: топоры, лопаты и тяжелую цепь которую некогда использовались для молотьбы зерна.

Все это добро стали растаскивать те, кто желал защитить город, но не имел даже доброго молота. После этого слегка вооружившись условным зубилом, и укутавшись плотной кожей, горожане и селяне пополняли ряды пехоты, лучников или даже арбалетчиков, все зависело от навыков последних, город готовился к битве.

Глава 28.1

Квинтисенса стремительно побежала на стены, воздух вырывался из ее груди с каждым вздохом. Антонио ринулся за ней. Девушка будто что-то почувствовала, сердце заколотилось, застучало, словно старые часы.

Птицы в ужасе кричали, будто о чем-то предупреждая, их пронзительный глас раздавался над всей округой, сея страх в души тех, кто его слышал.

Она ступала шаг за шагом по грубо обтесанный ступенькам, было крайне трудно, пот стекал по нежной женской коже, но что-то манило ее наверх, будто звало. Сердце вырывалось из груди, так хотелось взглянуть за край.

Едва достигнув вершины, она отдышалась и следующим мгновением перед ней открылся чудесный утренний вид, вдали от стен стояли лагерем Дентросийские захватчики, они расположились в узкой долине, раскинули там свои шатры и укрепления среди камней и кустарников, на окраине поистине мрачного леса. Ночью она уже видела похожую картину, но в темной дымке, было трудно разглядеть хоть что-то.

Слева от дороги, прямиком за деревьями и густонаселенным лагерем, виднелись обветшалые и полуразрушенные строения заброшенной башни, на которой по-прежнему гордо все еще развевался стяг Эльсильдора. Сама башня стояла в самом центре огромной лысой поляны, где даже трава не росла, а лишь грубая почерневшая земля. Как говорят здешние, до войны там собирались ведьмы, где проводили свои темные ритуалы, жертвоприношения и простые девичьи пляски у костра, которые нередко заканчивались арестами и стычками с Фьорденском стражей.

— Да уж, — прошептала она, тяжело вздохнув. — Их слишком много.

— Не бойся Квинта, мы выстоим, — прошептал подоспевший Антонио, он был того же мнения что и король, мужчина осознавал и верил, что Господь не бросит этот город, ведь он по сути был последним оплотом Малахии. Захвати ведьма его, последует дальше на сам остров.

С каждой минутой на стенах становилось все больше, и больше людей, вскоре вышел и сам король, облаченный в сияющий рыцарский доспех с изображением Эльсильдорского стяга на груди. С дорого украшенным одноручником и щитом в руках. Его небритая щетина добавляла мужества и уверенности молодому правителю. Пирацент принялся осматривать вражеский лагерь, причитая себе под нос.

В этот самый миг затрубил военный горн, он пронесся над стенами словно стая воронов, разбудил даже самого последнего пьянчугу, в самых отдаленных концах города.

— На стены, — скомандовал король, поднимая свой меч.

Рыцари во вражеском лагере стали стремительно собираться в ряды и строиться, а рабочие хватали лестницы и ждали приказа.

Со всех частей площади сбегались солдаты ополчения, занимая позиции сверху и у самих ворот, за укрепленными баррикадами.

В какой-то момент раздался первый залп катапульт. Каменные ядра с грохотом ударили по стене, вибрация пронеслась по всей округе.

Залп повторился, повредив западную башню на воротах, послышались крики и раздался пронзительный вопль, из-под обломков слышались стоны, торчали чьи-то руки и ноги и смачно вытекала кровь, раскрывая камни красными красками.

Лучники сжимая стрелы в руках, стали натягивать тетиву.

Рыцари содрогнулись, от осознания, что все началось, они боялись этой битвы как огня, но были готовы стоять насмерть за родной дом. По их висках стекал холодный пот, падал на стальной доспех.

Антонио и Квинта взглянули на поляну, где уже собиралась озверевшая ударная группа состоящая из тяжелых дентросийских рыцарей.

Послышались крики, предупреждающие об опасности, вдали виднелся таран, его с трудом волокли по мокрой земле, колеса впивались в холодную грязь.

В то же время рабочие принялись тащить лестницы, их со всех сторон прикрывали хорошо облаченные мечники и копейщики, они подняв к верху щиты, укрылись от всех попыток защитников, сломить их дух и прострелить ряды.

Дентросийские воины неторопливо шли по направлению к стенам.

В тоже время лучники на стенах не сводили глаз с тарана, ни на секунду, желая уничтожить его на подходах к воротам.

Как только таран приблизился на расстояние выстрела, со стороны стен выпорхнула стрела, а затем целый рой стрел закружил и со свистом принялся выхватывать защитников, забирая их жизни.

— В атаку! — послышался командирский голос Энтерии, ведьма поднявшись на крутой камень, злобно взирала на стены. Ее армия ринулась в бой, кто-то шел за лестницами, другие прикрывали таран, а третьи забравшись на осадные башни, будучи под защитой плотно выстроенных и крепких деревянных досок, со спокойной душой ждали высадки прямиком на высокие стены.

Дентросийская артиллерия нещадно обстреливала город, рушила здания и рынки, вскоре все они запылали огнем. Гул падающих ядер, заставил вздрогнуть даже самого смелого бойца.

Фьорден пылал огнем, криками наполнились его некогда ухоженные чистые улочки.

Языки пламени охватили город, тяжелые ядра, проламывали крыши домов, с характерным грохотом.

Залпы катапульт сравнивали стены домов с землей. От многих зданий оставались лишь обломки, под которыми были захоронены обезображеные трупы людей. Кровь лилась из под каменных плит и деревянных балок.

Широкие улицы города, щедро покрыл черный густой дым, да так что на расстоянии вытянутой руки было трудно отличить мужчин от женщин.

Со стороны восточных ворот, накатывался словно гром, сокрушающий стены, удар тарана. С треском ломались доски, но защитники не унывали и бросали огромные каменные глыбы прямиком через машикули. Мгновением позже под стенами слышались крики, дентросийские солдаты падали, щедро усеивали траву своими телами и кровью поливали землю.

Арбалетчики и лучники стремительно осыпали нападавших стрелами, отправляя врагов прямиком в залы Элиндора. Уставившись на обитую черной кожей осадную башню, которая с каждой секундой становилась все ближе, Антонио сжимал руку Квинтисенсы, и вспоминал как действовали герои в подобных ситуациях в его любимых фильмах.

— Близиться конец, кто сможет остановить врага? — вскричал стоящий рядом ополченец, его глаза нервно забегали, он сеял панику в рядах противника, но ловкий рыцарь в миг отреагировал и перебросил его через стены, прямо на бегущих врагов.

Больше никто не посмел деморализовать армию, ведь никому не хотелось полететь за стены, расшибиться в лепешку об холодную землю.

Защитники превозмогая страх, продолжали держать оборону, несмотря на смерть товарищей и обстрелы катапульт, и безпощадные рои стрел, что безпрерывно осыпали стены.

С каким бы упорством защитники не отгоняли дентросийских рыцарей, но таран сделал свое дело, деревянные ворота рухнули придавив под собой двоих атакующих воинов, которые спешили то ли первыми ограбить поселение, а то ли оприходовать беззащитных горожанок, но что удалось точно, первыми отправиться в уютные залы Элиндора.

Мгновением позже десятки рыцарей в темных доспехах с воплем ринулись напролом, разгребая деревянные ошметки дубовых ворот.

Все это время в их стороны летели камни. Стрелы поражали каждого кто пытался сделать хоть шаг вперед, высунувшись из-за укрытия.

Не прошло и минуты, как дентросийская братия разобрав преграды, ринулась в бой скрестив мечи с защитниками.

В ушах звенели звуки жестокого боя, тупые удары молотов проносились по шлемам рыцарей, сбивая воинов с ног, нередко круша черепа.

Нападающие с натиском и с упорством достойным лучшего применения, штурмовали баррикады, что были выстроены перед боем из подручных средств: камней, мешков с песком, и прочим природным мусором. Импровизированные укрепления защищали многочисленные воины из регулярной армии, горожане с пиками и вилами, позади которых на небольшом возвышении, укрытые деревянным балками, выстроился многочисленные ряды лучников.

Они беспощадно поливали врагов градом стрел. Со стен позади полилось раскаленное масло, прямо на головы тех кто решился пройтись под воротами, их крики заполнили улицы и также же быстро стихали, смерть этих несчастных была быстрой. Машикули стали настоящим проклятием для дентросийцев. Оттуда вместе с горящем маслом и смолой вырывалась смерть, катились камни и мчали стрелы. На этот жесткий шаг защитники пошли только после того как ворота пали, и враг ринулся в пролом. До этого момента, они ограничивались более гуманными средствами.

Бой продолжался, а когда воины увязли, в смертоносной схватке, на полной скаку ворвалась конница, преодолевая деревянные и каменные заграждения ворвалась в ряды противоборствующих солдат, хлынула сдавливаюищим потоком, проламывая щиты и вонзая копья.

С сияющими мечами и лощеной гривой конница наводила ужас на врагов, с кавалерийскими копьями наперевес, они сносили как ряды защитников, так и своих, не разбираясь в порыве боя, сметая их словно мусор.

Но и грозные рыцари закованные в тяжелые латы были беззащитны перед кипящим маслом, которое щедро лилось со стен, на их головы, оно заливалось прямо под доспех, убивая не только всадников, но и их несчастных лошадей, кожа которых покрывалась ужасными волдырями. Криком наполнилась округа, и визгом пораженный коней.

Площадь прямо за стеной, на которой еще вчера простой люд торговал овощами, где велись дружеские разговоры, и происходили главные события города, превратилась в кровавое месиво. До сотни доходило количество трупов. Крики и вопли умирающих застыли в ушах. Звон оружия пронзал сознание, внушая ужас в сердца как защитников, так и нападающих. Реки крови щедро лились брусчатке столицы.

Здесь сражались все, солдаты регулярной армии, простые горожане, вчерашние воры и преступники, которые сегодня вышли на защиту поселения и отдали свою жизнь за свободу других.

Антонио продолжал смотреть на всех это со стен, не зная что делать, как вдруг его ухватила чья-то рука и стала тянуть за монашескую рясу. Инквизитор тревожно взглянул, сердце заколотилось.

— Попался усатый, а ну давай сюда кошелек, — раздался голос Филипка, парень рассмеялся во все горло.

Антонио с тремором в руках взглянул на него. Он был в красном кафтане и сильно выделялся из толпы, такие одеяния обычно носили пехотинцы самых низших рангов, на какой помойке достал Луциан это шмотье, было непонятно, но выглядел он в нем, довольно забавно.

— Ты как здесь? — удивленно взглянул Антонио, его голос был неуверенным, будто страх наполнил его сердце и похоже внезапное прикосновение не прошло даром.

Квинта улыбнулась, было понятно, что она рада видеть Луциана, и в то же время ее забавлял его шутовской прикид.

— Я это… уже выздоровел, а ты что думал усатый? Нежели полагал Луциан не придет? Ну как я мог не явиться на такое зрелище? В небе летают нетопыри, снизу люди рубят друг другу головы.

— Где нетопыри? — с испугом спросил Антонио, а затем судорожно взглянул на небо. На его лице читался страх, он хоть и был не беспочвенный, но в данный момент небо было чисто, но это пока, до захода солнца.

— Да не сейчас, они ночью появятся, — рассмеялся Филипок, хлопнув его по плечу.

— Ну ты даешь Луциан, тут и так нервы на пределе, а ты еще хватаешь за руки, не стыдно? — суровым голосом спросил Антонио.

Филипок отвернул взгляд и ничего не ответил, а лишь смотрел на красочную битву, что шла снизу.

— Стреляй! — послышался голос не самого молодого артиллериста, он махнул рукой, а стоящий рядом с ним парень стукнул молотком по механизму, баллиста с грохотом выстрелила.

Со стен летели горящие каменные ядра и ошметки каменных стен.

Они сносили сооружения во вражеском лагере, сжигали палатки и сеяли смерть в рыцарских рядах. Баллисты ловко выхлестывали воинов из толпы, пронзая их наповал.

Две осадные башни уже были близко, они приближались довольно быстро, но планы Энтерия были разрушены, когда на стены взошла чародейка, в красном платье. Градлина отпила из бокала вино, после чего бросила его на пол, послышался звук битого стекла.

Советница прошлась мимо короля, грациозно вглядываясь ему в глаза.

— Госпожа, — раскрыв рот, проговорил Пирацент, его челюсть едва ли не отвалилась, от красоты этой женщины, прекрасное платье, глубокое декольте, и сияющая улыбка. В ее руках была какая-то книга с магическими узорами на обложке, она тихонько прикоснулась руками к королю и прошептала.

— Прикрой меня!

От возбуждения король покраснел, ведь даже не мог подумать, что советница настолько красива, всегда она одевалась относительно скромно, а тут такое великолепие. К тому же эта женщина никогда не приближалась к нему настолько близко, что аромат ее сладких губ витал в воздухе.

— Я тебя понял, сейчас прикажу лучникам, — неуверенно и заикаясь ответил он.

Ее лицо вмиг покрылось грустью, она трепетно взглянула на книгу и провела пальцами по обложке. Женщина шла будто на казнь, вглядываясь в черный шрифт гримуара, она с трепетом шла вперед стараясь не думать о худом.

Чародейка взошла на самый край. Эльсильдорские стрелки организовали ей отличное прикрытие и захлестывали каждого кто посмел направить свой лук в ее сторону.

Тяжело вздохнув, женщина торопливо склонилась над старинной книгой и перебирая ее ветхие листы, стала читать, у нее была заранее заготовленная закладка на нужной странице.

Узрев перед собой нужный текст, она принялась его начитывать, громко и четко, в глазах ее засиял огонь, чародейка подняла руки и прошептала: ЭливорЭрмие!

Ее пальцы воспламенились, загорелись огнем словно ветви деревьев, но ей вреда не наносил.

Стоящие рядом рыцари дивились ее силе, многие знали кто она такая, но никогда не видели чего-то подобного на практике.

Она направила руки в сторону осадной башни, растопырила пальцы и принялась кричать, высвобождая энергию. Стоящие по обе стороны воины, с ужасом продолжали смотреть и удивляться ее магической силе.

Опытные лучники показывая свое мастерство, не отвлекались даже на огонь выходящий из пальцев женщины, а продолжила настреливать по врагам, тем самым обеспечивая безопасность.

Где-то вдали слышались приказы Энтерии, она заметила своим суровым взглядом советницу и злобно кричала, призывала убить эльсильдорскую ведьму, но Грандлина не отвлекаясь, продолжала работать.

Чародейка выпустила пламя и принялась прожигать огромную осадную башню, словно свирепый дракон. Доски затрещали, огонь пронзил их насквозь. Послышались душераздирающие голоса. Дентросийские воины, что укрылись в осадной башни, попали в ловушку, они спрыгивали с башни, в надежде спастись, но разбивались о камни и твердую землю к их беде, она уже высохла, а остатки воды на траве впитались в почву и исчезли под горячими лучами солнца, да эта яркая звезда была самым свирепым противником всех вампиров и ее приспешников. Другие же находили свою смерть превращаясь в угли. Третьи быстренько спускались по ступенькам и выбегали из башни, нередко в горящем состоянии.

Женщина продолжала выжигать врагов, ей было больно, огонь также наносил ей урона, но Грандлина не останавливалась, желая уничтожить как можно больше врагов, сила ее была на исходе, пот лился ручьем, его брызги разлетались в разные стороны, падали на грудь, обливали платье.

Лицо советницы покраснело от пламени, брови пожелтели и стали выгорать, волосы потеряли цвет, нос, губы и глаза медленно покрылись ожогами. Башня стала рушиться, падать прямо на головы неудачливым рыцарям, их металлические доспехи плавились и прилипали прямо к коже.

Закончив с башней, она стала выжигать ряды наступающих воинов, что уже стояли под стенами, и поднимали лестницы. Чародейка старалась убить как можно больше, прежде чем отдаст душу, стремясь помочь своему королевству, советница жгла всех: рыцарей, лучников, наступающую конницу, рушила и испепелила лестницы, но старалась не трогать рабочих, ведь понимала, что большинство из этих людей это пленники из окрестных земель, которые временно под контролем дентросийских оккупантов.

В какой-то момент ее силы кончились, чародейка судорожно упала на холодный каменный пол, окончательно потеряв сознание, глаза ее покрылись, стали черные словно уголь, а из-за рта пошла белая пена.

К ней ринулся король, он подхватил ее обессиленное тело, и с ужасом взглянул на обгоревшее лицо. Грандлина была в ужасном состоянии. Пирацент в отчаянии приказал доставить ее в замок, к лекарю, а сам поднял магический гримуар и взглянул на помятую обложку книги.

"Черная магия", — виднелась надпись. Как только король туда взглянул, она переливаясь тьмой, засияла.

— Грандлина-Грандлина, что же ты наделала? — прошептал себе под нос король. Он осознал какой силой та остановила врага, видимо где-то в подвалах замка, девушка смогла найти древнюю книгу с темной силой и пожертвовав собой, решила остановить Энтерию.

Град стрел сыпался с неба, пронзая и живых и мертвых. В ушах беспрерывно звенела сталь, кровь лилась рекой, образовывая целые озера, в которых лежали тела павших. Они были проткнуты копьями, стрелами, пиками, убиты мечами, разрублены топором, разорваны от ядер.

— Похоже нам пора, — проговорил Филипок, едва завидев как солнце стремительно стало садиться, оно померкло, погрузив всю округу во тьму, но так было только вокруг города. Вдали по-прежнему виднелись белые пятна и засветы, стало понятно, что это происки черной ведьмы, которая решила бросить в бой мертвецов и голодных нетопырей.

— Но как, еще ведь день? — завопил кто-то из рыцарей. На лицах защитников появился страх, боевой дух слегка под упал, но король не давая им дрогнуть вскричал.

— И если тьма настигнет нас, зажжем мы факелы.

По всем стенам, улицах и площадях, рыцари что не было заняты боем, а стояли на околицах сражений, принялись зажигать факелы и передавали их по цепочке другим воинам, что нуждались в этом.

— Это Энтерия наколдовала затмение, чертова ведьма, — проговорил Антонио и ухватив за руку Квинтисенсу, они ринулись по ступенькам вниз.

— Куда мы идем? — завопила она, тяжело вздыхая и торопливо разглядывая как противник пробивался сквозь толпы защитников.

Где-то вдали вновь слышались приказы короля.

— Не отступать! Держать позиции до конца! Воины за честь короны мы умрем.

— Это же флавийский лозунг, забавно его слышать в рядах армии другого королевства, — подметила Квинтисенса, едва заметно ухмыльнувшись.

Вспоминая о Флавии, Антонио в голову лезли только дурные мысли, болотные ведьмы, богомерзкая советница короля и холодные темницы, где пахнет крысами.

В этот самый миг раздался вопль и в небе закружили кровожадные твари.

Воины переглянулись, растопырив веки и с ужасом уставились в небо, во тьме засияли голодные глаза нетопырей.

— Спрячемся в замке, не стоит геройствовать, чтобы выжить мы должны бежать, — скомандовал Антонио, в его словах было здравое зерно, ведь ни он, не Филипок не были отважными воинами, несмотря на былые приключения, они вряд-ли смогли бы противостоять армии противника, прошлая битва возле вод Ривениса это показала. Ну, а Квинтисенса всего лишь хрупкая девушка, ведь Антонио не знал что она ведьма, но только догадывался, но всячески гнал от себя эти мысли.

Залпы артиллерии не прекращались, они слаженно обстреливали стены, попадали по жилым зданием и те стремительно складывались словно карточные домики.

Антонио, Филипок и Квинта, видя тот хаос что творится вокруг, с упорством мчали в сторону дворца, с трудом пробираясь через горы трупов, что оставила за собой война.

Вокруг виднелась побитая от обстрелов брусчатка, а также куски разорванных тел.

Окровавленные доспехи и тяжелый запах серы витал в воздухе.

В какой-то момент Антонио почувствовал боль от острых клыков, они впивались в его плоть, словно острые кинжалы, кровь хлынула наружу.

Инквизитора подхватил нетопырь, он бросил его об стену, а затем принялся рвать кожу.

Острая боль заставила Дорадоса отбиваться, он махал ногами, рвал крылья и бил кулаками по озверевшему лицу ночного хищника. Мужчина пытался вырваться из лап свирепого монстра, но вдруг тело летучей мыши, поразил точный взмах меча и нетопырь заливаясь кровью примкнул в брусчатке.

Антонио лежал среди почерневших от огня тел, присыпанных пеплом и судорожно двигал конечностями, в глазах плыло.

Его поразил ужасная боль, и даже спустя минуту после пережитого, он не мог прийти в себя.

Сокрушительный удар, заставил его неподвижно лежать, мужчина с трудом мог дышать, а разглядеть лица стоящих перед ним людей с трудом удавалось, но было несложно догадаться что перед ними стоял Филипок и Квинтисенса. Звуков вокруг он также не слышал, что на мгновение дало ему чувство спокойствия и умиротворения.

Антонио с опаской взглянул на свое запястье, оно было залито кровью. Непонятно кому она принадлежала, ведь боли он не чувствовал.

Едва заметный женский силуэт крутился перед ним. Квинтисенса открыла своими нежными руками его рот, а затем влила ему какое-то горьковатое снадобье, отчего его лицо перекосила.

Он получил ранение, от которого не так уже и легко оправится, тяжелый яд поразил его тело, сковал словно цепью, но вдруг ушах зазвенела сталь, послышались крики, и грохот падающих ядер.

Мужчина все еще не мог до конца осознать что происходит, все словно вылетело из головы.

— Что я здесь делаю? — судорожно вскричал мужчина, оглянувшись вокруг, осознав что под его спиной лежали трупы, окровавленные тела горожан, воинов, и богомерзких нетопырей, которые судорожно бились в агонии, выдыхая последний воздух из залитых кровью ртов.

— Живой? — раздался тихий голос Квинтисенсы. Она отчаянно смотрела на него, боясь потерять навсегда. Его лицо было залито кровью, а на лбу виднелся большой синяк.

— Как же больно, — пробормотал он, выплюнув изо рта кровь. Наконец он стал чувствовать боль, вкусом крови налился рот. Красная жидкость вырывались наружу, пробираясь сквозь зубы.

— Сейчас тебе станет легче, — девушка прикоснулась к нему и обняв прошептала. — Я тебя вылечу!

Его взгляд заметил дивную картину, когда он повернув голову и посмотрел вправо, там виднелись разорванные ошмётки нетопыря, из которых струилась черная кровь, заливая блеклый камень.

— Это я его проучил, — улыбнулся Луциан, а затем подал руку Дорадосу.

— Ты молодец Филипок, настоящий друг! — прошептал Антонио, с трудом поднявшись на ноги.

Они медленно стали тащить инквизитора в сторону замка, из окон которого уже виднелись испуганные лица придворных гвардейцев и милых дам. Позади шла кровавая битва, звон стали не утихал ни на секунду, а разгорался с новой силой. Было понятно, что сражение только началось.

Глава 28.2

С ужасным грохотом рухнула стена, пала на защитников, похоронив их под осколками и булыжниками. Пыль кружила в воздухе как сотни мотыльков, не было видно ничего, лишь чей-то стон раздался вдали, а звон оружия был спутником каждого кто находился в пределах города.

Из разлома величественным потоком хлынула вражеская армия, прорываясь словно вода через разрушенную дамбу. Конница мчалась вперед, натыкаясь на острые заграждения и колья копейщиков, что торчали из-под завалов.

Услышав грохот что накатывался как гром. Кайрос взглянул на звук, с ужасом осознав что стена разрушена. В голове замелькали ужасные картины, вглядываясь во тьму из которой виднелись их четкие силуэты.

"Кто они?" — сам себе задал он вопрос, а глаза казалось дали ответ.

Лошади были какими-то странными, гнилые оголенные зубы из под разорванной кожи.

И рыцари словно черные вороны, восседающие на этих лошадях, что-то было в них темное, то что будоражит душу, и заставляет испугаться даже опытного чародея, известного воина.

Всадники выстроились в клин, молчаливо стояли и будто ожидая приказа, жутко бормотали себе под нос.

Гуляющий по улицам города ветер колыхал лошадиную гриву и залитые кровью плащи.

Под забралом Кайросу удалось разглядеть пустые, окровавленные глазницы, а под разорванными доспехами и кожаными колетами, виднелись почерневшие трупы. В воздухе запахло мертвечиной. Мужчина торопливо провел взглядом по ним, от края до края, они закрывали улицу. В какой-то миг он увидел разорванный выклеванный глаз, из которого струилась желтая гниль.

Кайрос окончательно осознал, это были веттиры, — восставшие воины, души которых во власти самой королевы и покуда она командует ими, они будут сражаться, даже изрубив их на мелкие кусочки, эти части продолжат биться, прыгать по полу, летать словно камни, сбивая с ног воинов.

Кайрос продолжал разглядывать их и будто завороженный стоял в узком проходе между двух покосившихся домов, позади была каменная тропа, что ввела в сторону королевского замка. Часть воинов в основном из городского ополчения, завидев мертвецов, бросили все и бежали ко дворцу, остальные же преодолев страх, выстроились позади Кайроса. Со всех сторон его окружали верные товарищи. Альсинарские рыцари, которых привел по зову Эльсильдора и именно это воины стояли до конца вместе с изможденными защитниками города. В то время как другие посмели бежать.

В какой-то момент пронзая мглу, возле разрушенных стен появилась сама королева Дентроса, в тёмной как ночь одеянии.

Единственное, что светлое было в этой женщине, так это цвет волос, вся ее душа и поступки олицетворяли мрак.

Ведьма ударив посохом по земле, стала воскрешать всех павших. Ряды ее армии из познавших смерть, стали стремительно пополняться. Со всех сторон послышался жалостливый рев мертвецов, они восстали, но в то же время были мертвы, как колосса скошенные на поле.

— Сомкнуть строй! — скомандовал король, его крупный отряд прибыл на помощь Кайросу и его людям. Все улицы ведущие к замку оцепили отряды рыцарей, позади которых торчали луки едва ли не из каждого окна, они жгли огонь и были готовы в любой момент встретить армию из мертвых тел, горящим градом стрел, камнями или острым клинком.

— В атаку! — вскричала Энтерия, после чего довольно взглянув на короля, отправилась в сторону лагеря.

Ее бездушное воинство ринулось в бой, сметая ряды рыцарей, втаптывая их в землю, пролывая пиками, насаживая на копья, всех кто стоял на их пути.

— Держать позиции! — завопил Кайрос, проворно воткнув острие меча в наступающего мертвеца, а потом второго, он истреблял их одного за другим. Испорченная гнилая кровь лилась рекой, брюзжала вокруг, обливала рыцарский доспех чародея.

Защитники отбивали атаки что было сил. Били мертвецов щитами, кололи мечом. Стоящие позади лучники, вели непрекращающийся обстрел.

Вскоре рыночная площадь и порт, были окутаны восставшими, их количество было соизмеримо с населением столицы. С каждой секундой ряды Эльсильдорцев таяли, мертвецы продавливали ряды, пробивались вперед.

Приятного было мало, кровь, крики, звон меча в ушах. Головы и прочие конечности летели в разные стороны, щедро усеивали улицы. Единственное что радовало, на время атаки прекратился обстрел города, но все потому что ведьма боялась накрыть градом камней свою хоть и бездушную, но армию. Здесь сражались только живые против мертвых. Когда атака Дентросийской армии захлебнулась в крови. Энтерия перешла к плану Б, выпустив в бой бесчисленное множество упырей, заранее отведя всех живых как можно дальше, ведь как известно, спущенных с цепи мертвецов, не остановить, они будут убивать всех, кроме своей госпожи. В бой ринулись воины которые не ведают, ни страха, ни боли, а жаждут лишь резать и убивать, чем и занимались всю свою жизнь, до того как пали в близи Ривениса.

Бой продолжался, каждая прошедшая минута не сулила ничего хорошего, пускай им и удалось выдержать наплыв орды ходячих трупов, и закрепиться на выгодных позициях, где по узким улочкам враги подходили малыми группами, тем самым давая преимущество малочисленным отрядам эльсильдорцев, но врагов было слишком много, ряды защитников редели с каждой секундой, и хоть их подбадривали местные, что затесались на балконах и крышах своих домов. Горожане поджигали стрелы и вели непрерывный обстрел толпам нападающих, но надежды было мало, многие из этих воинов живут последние часы, а кто-то еще меньше… последние минуты.

Мертвецы кричали, рвали плоть рыцарей, сражались как с оружием, так и голыми прогнившими руками, впивались костяными кистями в кожу защитников, рвали кольца кольчуги, срывали шлемы и выдавливали глаза, вырывали из рядов и жестоко давили ногами. Ситуация была катастрофической и они понимали что оказались в западне, но настоящий страх испытывали воины стоящие на стенах. Те не многочисленные группы которым удалось пережить постоянные обстрелы и закрепиться на вершине, они неуверенно, но отчаянно держали оборону каменных ступеней, по которым неторопливо поднимались мертвецы. Со стен по-прежнему лилась смола, прямо на головы гнилозубым, и так как снизу было не продохнуть, летящая с высоты жидкость поражала до сотни веттиров за раз.

Время от времени защитников атаковали нетопыри, сбрасывали с башен или вырывали из толпы, а порой и бросали в ряды защитников камни, но тут сир Кайрос не пожалел магии, и принялся выжигать летящих тварей остатками своих жизненных сил. Получив магический урон они падали прямо на ряды противника, воспламеняя толпы мертвецов, но это была пожалуй главная ошибка. Сгорая трупы оставляли дурной запах, на замкнутых улицах, что нередко приводило к удушению.

Рыцари хватались за нос, набрасывали платки на лицо, и сражались, лили свою кровь на пол, но стояли насмерть.

— Мы выстоим, — вскричал король, с каждой секундой упорней и сильнее вонзая меч в дряхлое сухое тело. Он вынул острие и из гнилого брюха вывалились не менее гнилые кишки, отчего королю стало не по себе, он сплюнул на пол, едва ли не вырвав.

В какой-то миг все закончилось неожиданно для всех, толпа павших стала отступать, отошла метров на десять от воинов и рассыпавшись создав подобие живого коридора. Они были словно под трансом, покорно стояли и больше не подавали признаков агрессии.

— Чего это они? — спросил король, задумчиво вглядываясь во мглу.

— Сейчас узнаем, — проговорил кто-то из рыцарей, обеспокоенно взглянув из-под залитого кровью забрала.

Все стояли в плотных рядах, выставив перед собой, пики, мечи и копья, воины молчаливо смотрели вперед, ожидая дальнейших атак и тяжело вздыхая, сумев наконец-то перевести дух. Будучи в полном замешательстве и пользуясь паузой в действиях мертвецов, рыцари стоящие на стенах, приняли отчаянное решение, они торопливо, но в то же время с опаской, стали спускаться.

Воины бросили орудия, и ринулись вперед, пробирались сквозь толпы вонючих трупов, грубо расталкивая их руками, но те даже бровью не шевельнул, стояли словно зачарованные.

Это пугало и радовало одновременно, солдаты стремились как можно быстрее покинуть это место и добраться до своих, строй который стоял в паре метров.

В тот самый миг когда воины были посреди толпы, эта самая толпа зашевелилась, от чего испугался даже самый смелый боец, что там говорить, стоящие рядом с королем воины, также страшились за своих товарищей. Ведь мертвецы обратили свой взор к выходу, к бреши в стене, но атаковать никого не стали.

— Что они делают? Они уходят? — с лучом надежды в голосе, спросил король.

— Кто знает, что в их гнилых мозгах твориться? — ответил кто-то из толпы.

В то же время. эльсильдорские рыцари и артиллеристы, пользуясь моментом, быстренько прошли через смертоносный коридор и укрылись за рядами защитников, часть из воинов ринулась в сторону замка, они тащили раненых, другие же заняли позиции вместе с гвардейцами короля и отрядом Кайроса.

В какой-то момент часть мертвых обернулись в сторону защитников и стали жуткой смотреть на них.

Город пылал огнем, где-то по-прежнему слышались крики и звон мечей, но на данном участке все было относительно спокойно, лишь судорожные взгляды из под гнилых бровей заставили Кайроса дрогнуть, он схватил короля за плечо и закричал.

— Кругом бойня, огонь поднимается к небесам, воины бросают баррикады и как трусы бегут в замок.

Возле ворот артиллеристы вообще слепошары, хоть бы дали залп по мертвецам, покуда те были еще в лесу под ветками, кто их к орудию приставил? — выругался Кайрос. — Им даже собаку-поводыря доверить нельзя.

— Чего ты ругаешься? Друг! — хлопнув его по спине, проговорил король. — Я всеми силами пытаюсь спасти ситуацию, мои воины не бегут, а отступают в крепость только те, кто ранен.

— Чего они вообще встали? Стоят как истуканы, — недоумевая выругался Кайрос, а затем взял камень с поля и швырнув в толпу.

— Ты что творишь? — вскричал король.

— Я не знаю, у меня нервы на пределе, чего они стоят? Это не нормально, враг готовит что-то ужасное.

— Без малейшего понятия, нужно отводить пока тех, кто получил ранения, но все еще стоит на ногах, ведь в случае чего, они не смогут бежать. Остальные слушайте, вот мой приказ, стоять насмерть, но не пропустить врага! — скомандовал король.

Израненных воинов стали тащить в сторону замка, кто-то уходил сам, оперевшись на затупленный от битвы меч.

С каждой секундой мертвецкий коридор становился все шире и шире, как вдруг в свете луны появилась она, защитники завидели неторопливо идущую в темном одеянии госпожу, женщина пронзая ногами грязную почву, шагала по лужам.

— Король Пирацент, — раздался ее насмешливый голос. — Вижу ты еще жив, но смерть с упорством идет по твоему следу?

— Чего ты хочешь ведьма? — завопил он, выплюнув изо рта слюни с кровью.

Она шла мимо ходящих трупов и касалась их гнилых плеч.

— Что я хочу? — заулыбалась она. — Интересный вопрос… Я хочу этот город, это королевство, этот мир, чтобы он был во власти Дреймора, за это я сражаюсь!

— Люди прошлого сумели одолеть твоего гадкого темного бога, он больше не вернётся в эти земли, как и ты тоже, — король выхватил из рук застрельщика, острое метательное копье и что было сил, с воплем, бросил его в сторону ведьмы.

Она взглянув на него, окутала электрическим разрядом, остановила глазами. Копье зависло в воздухе.

В ее глазах отразился синий цвет электричества, и злоба.

— Ты думаешь я боюсь этой швабры? Ты ошибаешься, — рассмеялась Энтерия. — А что? Красиво получается, король Пирацент пал от швабры, по-моему, мило? — вскричала она, швырнув копье обратно. Пронзая ряды из щитов, зачарованное оружие прошило доспех короля и пронзая в его кожу, словно острая игла прокалывает ткань. Ужасная боль и электрический разряд, поразил мужчину, он забился в конвульсиях, завопил, из его рта хлынула кровь, король рухнул на землю.

— Ха, Вот и помер Пирацент.

— Тебе конец вампирья королева, — вскричал Кайрос, взмывая воздух к тучам, он бросил ее об каменные стены, вместе с десятками мертвецов, она полетела прочь, упала на пол и казалось бы умерла, но не в этом случае, немного встряхнувшись, ведьма встала и нагло подошла к самому первому рубежу, перед которым стояли воины и с ухмылкой взглянула на испуганное лицо чародея.

— Я бессмертна и уничтожу тебя чародей и твою госпожу или Асподель отправив тебя сюда не обьяснила, что со мной шутки плохи? Эх ладно, передай привет Ланарии, как только достигнешь стен Элиндора, — вскричала ведьма, будто незримой рукой подхватив мужчина, она стала душить его. Чародей болтался словно подвешенный на веревке.

— Вот и твой конец, — закричала ведьма, как вдруг чья-то сила пронзила ее светом, вампирша едва ли не ослепнув попятилась назад, бросила Кайроса и упала на мокрую землю.

Когда Энтерия встала, то Кайроса и дух простыл, будто растворился он во тьме ночи.

— Черт возьми, что происходит. Она взглянула на величественный королевский замок и увидела обожженное лицо в окне.

— Чертова Грандлина, я тебя уничтожу, — возмутилась Энтерия, после чего встала перед своим войском и злобно вскричала.

— В атаку! — суровый выкрик вампирши, разнесся по округе, ведьма принялась колдовать, насылать на ряды защитников грозы, поражая их молнией.

Несмотря на стихию идущую с неба, молнии, шквал мертвецов, все еще была видна эльсильдорская выучка.

Воины стойко держали позиции, стряслись как листья на ветру, ссались в сподни, отбивали зубами вражьи атаки, но все равно не побежали, пока не стало уж совсем жарко. И ведь сражались несмотря на весь ад, что творился вокруг, разбитый строй, сквозь который прорывались толпы веттиров.

В то же время Кайрос принял на себя важную миссию, спасения монарха, чародей что было сил подхватил короля и потащил наверх по мрачной улице.

— Ты не скроешься мелкий королек, — пронесся эхом ее голос, по узким улочкам столицы. Энтерия была в ярости и одновременно в эйфории, казалось сколько крови она еще не видела.

Ведьма атаковала рыцарей, выхватывала щиты и мечи из их рук, продолжала выжигать огнем. Не выдержав такого натиска воины приняли единственное правильное решение в данной ситуации и бросились бежать, но не как трусы, а тактически отступая при этом стараясь по возможности выносить раненных товарищей.

Глава 28.3

Квинтисенса

— Вот, мы и пришли, — тяжело вздохнув проговорила Квинтисенса, грязной рукой указав на ступеньки ведущие наверх, прямо в замок.

— Едва удрали, эх, черт бы их побрал этих дентросийских усачей, — выругался юный чародей.

— Тащи его Филипок, тащи, Энтерия уже здесь, — нервно перебирая пальцами, проговорила Квинтисенса.

— Да, тащу, — сгорбившись от тяжести, пробормотал Луциан. До самого замка было рукой подать, но крики мертвецов не сулили ничего хорошего, а бегущие со всех сторон рыцари, это подтверждали на их лицах читалось отчаянии и крах, они стремительно рвались вверх, забегали за огромную тяжелую дверь и занимали позиции внутри.

Они еще не знали всей правды, но четко осознавали, рыцарей напугало что-то действительно жуткое.

— А вот и сам король, неужто помер, — проговорил Филипок.

— Если это правда, Эльсильдор падет, за что они будут сражаться, коль король мертв? — спросила Квинтисенса, обеспокоенно задумавшись.

— За свободу, свои семьи и дома, за свою жизнь, — пробормотал Антонио превозмогая боль. Он был еще в сознании, но вскоре сомкнул глаза.

Луциан тащил Дорадоса из всех сил, по ступенькам вверх, медленно, но уверенно, холодный пот стекал по его шеи, а морозная дрожь бежала по телу, от одной мысли, что вампирья королева здесь и уже идет по следу.

Квинтисенса взглянула назад, откуда слышались выкрики и голодный рев. Отчего ее лицо едва ли не перекосило, она стала судорожно вглядываться во тьму, где виднелись мрачные силуэты.

Толпы мертвецов рвали неудачливых рыцарей, которым не удалось убежать от разъяренной бездушной толпы.

— Что это? — в ужасе закричала девушка, не веря своим глазам, да она слышала, о том, что говорили стражи, будто они видели армию мертвых. Квинта считала это легендой, страшилкой, но отнюдь не правдой. Девушка вспомнила отряд из десяти веттиров, что окружил ее за стенам города, но Квинтисенса даже подумать не могла, что ее мать способна на то, чтобы поднять тысячи добрых мечей из могилы.

— Похоже это трупы, нужно быстро уносить ноги.

Квинта мельком взглянула на Антонио, который лежал без сознания, она осознавала, что Филипок не сможет дотащить Дорадоса до замка слишком быстро, поэтому прежде, чем полчища нежити будут здесь, она решила действовать. Девушка дала приказ Луциану.

— Послушай Филипп, ты должен спасти его, а я отвлеку их.

— Отдай это благородное дело, мне, Филиппу Луциану, я одолею всех мертвецов и обращу их в пепел, — выхваляясь проговорил он.

— А его тащить я буду? Нет уж Филипок, не сбросишь ты на меня груз, знаю я таких, как ты, вначале дают сумку, говорят подержи, а потом ты тащишь ее всю дорогу. Я сама справлюсь с мертвяками, отвлеку их.

— В образе Мантикоры? — задал он наводящий вопрос.

— В каком смысле? — страх вылился на ее лицо, она испугалась этого вопроса наверное даже больше, чем толпы упырей. Девушка не знала что и ответить.

— Да ладно тебе, — продолжил Луциан, с ухмылкой на лице, продолжая поглядывать на бредущую толпу вдали. — Я ведь знаю, что это ты рвала глотки Альнаирским юношам, не просто так, Квинта, мне известно, о твоем проклятии, я тебя не виню, а лишь даю наставление, рви их красавица, жги магией, как ты умеешь, бей каблуками, в общем руби вражину.

— Я не ношу каблуков, нашей деревне, если ты их наденешь, тот тут же упадешь в грязь, дороги сам понимаешь какие, это тебе не город, где брусчатка.

Филипок взглянул на ее ноги и под измазанным в грязи платьем он увидел крестьянские ботинки, осознав что сказал глупость, он перевел разговор.

— Ладно Квинта, к черту разговоры, пора действовать, надери зад этой собаке сутулой и ее прихлебателям, желаю тебе удачи.

— Благодарствую, надеюсь еще свидимся, — проговорила она обняв Филипка. Ему вдруг стало жарко, девушка была единственным источником тепла во всей округе, ведь солнце погасло силой ведьмы, а рассвет очень не скоро.

— Ты как будто прощаешься, мне это не нравиться.

— Кто знает? Луциан.

Холодная улыбка застыла на ее лице, она перевела свой взгляд на бегущих мертвецов, которые наконец расправились с последним стоящим у них на пути рыцарем разорвав его доспех и плоть в клочья, а затем продолжили свой путь. Девушка посмотрела на Антонио, а затем со спокойным сердцем ринулась вперед.

Они шли плотной стеной, словно живым щитом укрывая идущую посреди королеву.

Квинтисенса уже четко видела их гнилые взгляды, которые так и норовились ее разорвать.

Девушка скрестив пальцы, принялась вспоминать то заклинание которому его учила деревенская ведьма.

"Ты настоящее дарование, Квинта, твоя сила внутри тебя, в твоем сердце, услышь ее и она вырвется наружу" — промелькнули воспоминание, голос давно покойной старухи.

Мертвецы с каждой секундой становились все ближе и ближе, в голове вмещалось все: вопли упырей, крики нетопырей, глас старой ведьмы, слова из древней книги.

— Элиеро Мадраго, — завопила Квинтисенса. — Кови Йола.

Услышав слова девушки, мертвецы остановились, застыли словно каменные истуканы и не посмели больше ступить даже на шаг вперед.

— Кажется получилось, — радостно завопила она.

Девушка выставила перед собой руки и вскричала.

— Эливор Эрмие.

Огонь воспламенился на ее пальцах и вырвавшись изнутри стал выжигать ряды мертвецов.

Квинтисенса сожгла их словно сухие листья, обращая в прах.

Крики заполнили улицы, мертвецы бесстрашно продолжали стоять, их ряды мелели с каждой секундой, но вдруг волшебство закончилось, девушка обессилено упала, примкнув к холодной почве и вслушиваясь в то как шумит трава под порывами ветра, она питалась силами земли.

— И кто-то до сих пор сомневается, что является моей дочерью, ну ты даешь, еще не поняла?

— Энтерия? — вскочив на ноги, завопила Квинта, она увидела ведьму, та с сияющей улыбкой на лице, поприветствовала дочь.

Позади королевы стояли упыри, которым посчастливилось пережить атаку и ждали приказа продолжить о наступлении. По их голодным ртам стекали слюни, они желали разорвать девушку на самые мелкие кусочки, но сила Энтерии сдерживала их.

— Моя дочь, горжусь тобой, уничтожить сотню мертвецов одним махом, это талант, а почему же не обратилась в Мантикору? Я бы с большим удовольствием посмотрела как ты рвешь своими когтями гнилую плоть. Ведь гнилая кровь, тоже кровь, а я обожаю все что связанно с кровью, пью ее, принимаю ванны, — с наслаждением проговорила ведьма.

— Для чего ты мне все это говоришь?

— Да потому что ты такая же, как и я, только об этом пока не знаешь и отказываешься принимать свой дар, совершенствовать его. Ты можешь больше Квинта, но почему-то ты принимаешь свой дар за проклятие.

— Это так и есть, я проклята, разрываю тела несчастных людей на части, а они ничего не могут сделать, мне стало было легче, если они меня убили, но при этом спаслись, во время того как я, а впрочем кому я говорю, у тебя же слюни текут от одной мысли отправить кого-то в чертоги Фароуса, в жертву Дреймору, чтоб он дважды сдох.

Энтерия слушала слова дочери и было видно, ведьме не приятно то что она слышит. Она мечтала чтобы ее дочь была настоящей ведьмой, красавицей, страхом округи, а из трех пунктов получилось только с внешностью. Квинтисенса была невероятной красоты девушка, но ее сердце было разбито от тяжелой жизни в деревни, среди тех кто ее ненавидит всех своей сущностью, склеить осколки ее смог Антонио, вдохнув в сердце любовь.

Энтерия не желала слушать ее возгласы, поэтому перевела тему.

— Так почему ты не выбрала Мантикору, магия огня это банально и скучно, я сотни раз видела как горят людские тела, а вот работу истинной высшей вампирши под светом луны, не каждый день увидишь.

— Здесь слишком много глаз, они смотрят на меня, а ведь слава о кровожадной Мантикоре блуждает от Дентроса до Малахии, не хочу оказаться на костре, — ухмыльнулась Квинта.

— Так и не окажешься, возвращайся домой, мы ждем тебя, — выдавив теплую улыбку, проговорила Энтерия.

— Знаешь с одной стороны я слышу от тебя слова любви, ласки, а с другой стороны вижу какое ты чудовище и поверить не могу, что ты моя мать.

— Но это факт, я такая какая есть и меняться не собираюсь, но моя любовь к тебе безгранична.

— Докажи.

Квинтисенса попыталась надавить на чувства ведьмы, ведь не знала, что Энтерии чуждые такие понятия как сострадание, честь, любовь, она всего лишь манипулирует и ведет свою игру, во всяком случае так думала Квинта, но решилась попробовать.

— Что я могу для тебя сделать, моя дочь?!

— Убери войска от столицы, да ты не хочешь оставить это королевство в покое, хотя бы пощади этот город. Ради меня.

— Хорошо, я уберусь отсюда, только ты пойдешь со мной.

— Я пойду с тобой, только после того как ты выполнишь мое условие.

— Знаешь я многие давала обещания, но похоже мне придется дать самое щедрое и убраться с Эльсильдора, все ради тебя, родная!

Слова ведьма не вызывали доверия, но для этого города это была единственный шанс на выживание, пускай и надежды была уж слишком туманная.

— Да, я увижу в тебе хоть каплю человечности, если ты исполнишь данное слово, а сейчас я хочу отдохнуть в королевском замке, прекрати наст…

Она перебила ее и подойдя ближе сказала.

— Я отведу войска за стены, штурм прекратиться, а после того как ты выйдешь ко мне, то армия Дентроса покинет Эльсильдор, даю тебе слово! Но если ты нарушишь клятву и не придешь спустя двое суток, я сотру этот город с лица земли.

— Это хорошо, коль ты не врешь, хоть что-то сделаешь в своей жизни по настоящему благородное, мне никогда не стать такой как ты, в моем сердце живет добро, оно бьётся, любит, а твое оно мертво.

— Да это так, вампиры это нежить, получив свой дар, мы умерли для этого мира и воскресли для Дреймора, ты также мертва Квинтисенса, никогда не задумывалась почему твоя кожа бледна? А в зеркале не видны отражения. Может вспомнишь взгляды людей, они ведь смотрели на тебя и видели внутри пустоту, все они тебя ненавидели, а знаешь почему? Тебя нет, попросту нет, как и меня, как и всех нас, мы все порождения великого Дреймора, он дал нам силу и власть.

— То есть я тоже мертва? — эта мысль ударила клином ей в голову, она не могла поверить что слышит.

— Ты всегда была мертвой, от самого рождения до сегодняшнего дня, жизнь с людьми подарила тебе чувство и ощущение, будто ты жива, но это не так.

Квинтисенса не знала что и говорить, она отказывалась верить в происходящее, ей стало плохо, слезы выступили на глазах и стали торопливо литься по щекам.

— Но ты не плач, мы мертвы, а стало быть бессмертны, тебя невозможно убить, запомни это Квинта.

Девушка выдавила горькую улыбку и больше ни сказав ни слова торопливо пошла по ступенькам вверх. Слезы лились рекой по ее щекам.

В душе творился хаос, новость о том что она нежить, сдавливала сердце, разрывало его на части.

Помимо этого отныне в ее руках была судьба целого королевства, друзей, простых людей, сколько жизней все еще можно уберечь, согласись она пойти с ведьмой, стань она такой же, кровожадной вампиршей, колдуньей которую бояться и почитает вся округа и даже королевство.

Да Энтерия зовет ее дочерью, но в то же время, Квинте было противно осознавать, что вампирья королева ее мать. Девушке сложно принять решение, она не хотела покидать Антонио и идти за ведьмой. Шагая по разбитой лестницы и заливалась слезами, Квинта не знала что ей делать, в голове крутилось сотней мыслей, но все они были туманными.

Энтерия проводила взглядом дочь, а затем набросив на плечи черный капюшон скомандовала своим мертвым легионом покинуть город, оставив на его улицах сотни порубленных людей, она не стала воскрешать их, а гордой походкой зашагала в сторону дентросийского лагеря, ее черный как ночь плащ развевался на ветру словно величественный стяг.

Глава 29: Сильнее всякой магии

Туман пал над столицей, украшая росой место ночной битвы. На улицах было пусто, гулял лишь холодный ветер. Сотни тел словно саженцы на поле, населяли почву. Чьи-то останки торчали из-под завалов, присыпаны пеплом и пылью. На кучей тел, как обычно уже пировали ушлые вороны, растаскивали куски мяса по округе. В какой-то момент среди всего это ужаса появилась неприметная старушка, в черном траурном одеянии, она шла по выжженной земле и что-то бормотала себе под нос. Слезы стекали по щекам, она искала сына, что не вернулся с боя, звала его, но среди горы трупов с трудом смогла опознать свое дитя. Молодой парень, в разорванном и окровавлен кафтане. Из его груди торчал град стрел, а в глазах навсегда застыл страх. Его тело задубело, а под глазами появились синяки, трупные пятна и жуткий запах. Мать склонилась над телом сына и зарыдала.

Заметив это из домов и королевского дворца, стали выбегать самые смелые рыцари. Кто-то стремился помочь ей, успокоить плачущую мать, а другие откапывали товарищей из-под тел и принимались хоронить. Воины что посмелее остальных, из этого не робкого десятка, вышли к разрушенным стенам, завидев Дентросийский лагерь, их охватил страх, но парни быстро поняли, что враг стоит и наступать не собирается.

В то же время позади все чаще доносились выкрики Кайроса, он давал указания рыцарям, а затем и вовсе забрался на стены и стал смотреть вдаль. Он долго разглядывал вражеский лагерь, покуда не услышал голос Квинты позади.

— Не спится, Кайрос? — он прозвучал с ухмылкой, что не могло ни насторожить рыцаря.

К тому же она появилась внезапно, подкралась тихонько по вампирски. Стояла в своем почерневшем от грязи платье.

— Ну уже как бы не ночь, — ответил он.

— Я не о том, ты встревожен, вышел сюда.

— Меня беспокоит то, почему Энтерия отступила, в последний момент отвела все свои войска, мне казалось в ту ночь мы погибнем.

— Это я ее попросила, — ехидно улыбнулась Квинта.

— Ты? — удивился Кайрос, на его лице появилось беспокойство, а возможно даже страх.

— Да я, — подтвердила она. Отчего в его глазах похолодело, он сделал шаг назад.

— Ты чего? Как? — раскричался он.

— Не бойся друг, я не кусаюсь, — рассмеялась Квинтисенса. — Как говорит Энтерия, она моя мать, не знаю насколько это правда, но оснований ей верить, у меня предостаточно. Так вот я пообещала, что пойду с ней, если она отведет войска.

— В Аскарон? — закричал в ужасе Кайрос. — Не вздумай Квинта, побереги себя.

Все это время он мял что-то у себя в кармане, из которого виднелась малахитовая веревка, которую плела сама Самерселия, — богиня трав и полей. Дарующая жизнь всему живому и покровительница лекарей. Квинтисенса заметила это и узнала веревку что, вилась словно прут винограда у него в руках, но не осмелилась об этом спросить, но задала иной вопрос.

— Ты думаешь я хочу? — девушка ожидала ответила, но заметив растерянное лицо чародея, продолжила говорить сама. — Нет, я хочу остаться с Антонио, но долг перед королевство и клятва перед ведьмой вынуждают меня пойти на это или ты хочешь чтобы Эльсильдор пал?

— Нет не хочу, но постой, сколько у нас времени? — спросил Кайрос. Он взглянув на городскую башню, на которой виднелись старинные часы, там недоставало нескольких знаков, видимо они отвалились во время боев за город.

— Сутки, может быть больше, в любом случае мы вряд ли что-то успеем сделать, — тяжело покачав головой ответила Квинтисенса.

— Ты всем сердцем ненавидишь Асподель, но мы всего лишь капельку не успели.

— Не успели что? — задала вопрос Квинта.

— У нас есть план и мы его придерживаемся, скажу одно, главное не выходи за городские ворота, я постараюсь спасти и тебя и город.

— Да? — поинтересовалась девушка. Улыбка слегка стала пробиваться через ее суровое каменное лицо. — В таком случае я пойду к Антонио, ему нужен мой уход, травы скоро кончатся, но я что-то придумаю.

— Как он? — заботливо спросил Кайрос.

— Плохо, но я вырву его из лап смерти, обещаю, сама себе обещаю, всю ночь за него молилась всем богам, христианскому и даже Дреймору, а что? Вдруг поможет?

— Удачи тебе Квинта.

— И тебе тоже, Кайрос, — проговорила девушка, вновь выдавив легкую улыбку.

Юный чародей бросился вниз, едва ли не пересчитав все ступеньки собственными зубами, но достигнув лошади, сел на нее и помчался прочь, поднимая пыль к тучам. К его счастью, Энтерия таки немного отвела войска, поэтому он смог покинуть город.

Пирацент

В этих боях, королю досталось не меньше, чем другим, а возможно даже больше, но стальные доспехи, и сильная воля не дали ему умереть, поэтому уже утром, он с трудом держась на ногах, стоял на крыльце королевского дворца.

Где-то вдали бродили его воины, и грязное мужичье, что пыталось незаметно обобрать павших рыцарей, покуда вороны не растащили их цепочки и кольца, а также парочку добротных мечей лишними точно не будут, так думала там мелкая пакость, что не имела в сердце ничего человечного и как только отгремели бои за город, сотни мародеров заполнили улицы города.

Ближе к обеду из своих домов, словно из муравейников, стали выползать те, кому удалось пережить эту ночь. Голодные, испуганные, и грязные люди, бродили в поисках еды, они выстраивались в очереди возле амбаров с зерном и просили выдать хотя бы детям, но были и те кто пытался урвать больше всех или даже украсть. Несмотря на патрули, что заполнили город, нередко у получивших норму людей, тут же отбирали ее более сильные особи, обрекая народ на жизнь впроголодь.

— Моя столица в руинах, но королевство выстояло и оно свободно, — проговорил король, окинув взглядом полуразрушенные кварталы некогда великого города…

Король вынул меч и воткнул его в землю, а затем склонился на колени. Воины из свиты короля, последовали тому же примеру.

— Спасибо тебе Господи, что помог выстоять и не упасть перед злобной ведьмой, если будет на то воля твоя, то я отвоюю королевство и твой народ, только дай силы моим воинам и мне, и поведу их в бой, даже если это будет последний бой. Аминь!

— Аминь! — послышались голоса позади.

— Воины собираемся, — вскричал король. Он дождался пока все солдаты что были рядом соберутся в ряды, после чего стал говорить: Вчера мы выстояли, а это значит что Господь не покинул нас, поэтому сегодня мы нанесем решающий удар по лагерю дентросийских захватчиков и даже если наша жизнь оборвется, то наша жертва не будет напрасной, — Пирацент вновь вскричал. — Мы освободим свой край, поэтому что это наша земля, а не Дентросийцев. Наши предки столетиями обрабатывали эти земли, поэтому мы должны защитить их.

Все воины внимательно слушали своего короля, с каждойсекундой их становилось все больше и больше, никто не смел его перебивать, солдаты лишь согласительно кивали, воодушевленно смотрели на своего лидера, восхищаясь его выступлением, ведь он говорил от сердца, но в какой-то момент свет погас и над небом взошла луна. Завидев испуганные глаза своих солдат, что сияли из под окровавленных забрал, он продолжил говорить. — Не страшитесь воины, дьяволу не удастся нас напугать, мы разобьем врага наповал, ведь с нами Бог. Вы со мной рыцари Христа, — спросил криком король.

— Да, ваше величество, — вскричали хором воины, поднимая мечи к верху.

— В таком случае славные сыны Эльсильдора, за мной, — крикнул король и взмахнув мечом, ринулся вперед. Под стук сапог толпа до сотни рыцарей сомкнулась в строй. Многочисленный отряд пошагал в сторону ворот, со всех углов виднелись горячие девичьи глаза, они придавали уверенности молодым рыцарям, ведь те понимали, что умирают за свой народ, за свои семьи, за своих женщин. Пирацент воодушевленно вышел к рухнувшей стене, как вдруг солнце вновь взошло над небосводом освещая округу и согревая землю своими теплыми лучами, впереди он увидел, брошенный лагерь, а вдали на горизонте виднелась убегающая Дентросийская армия.

— Смотри-ка, бегут подонки, как ошпаренные, — выругался кто-то из толпы.

— Может догнать, что скажете мой король?

— И вправду бегут… нет Сигард, не стоит, нас слишком мало, пусть бегут, — ответил Пирацент, в его глазах виднелся шок мужчина на мгновение застыл. По щекам короля стекали слезы, он не мог поверить в происходящее, а лишь упал на колени и плакал.

Воины позади обнимались, кричали от радости. Это была победа в шаге от поражения.

— Теперь мы будем долго жить, — закричал кто-то из толпы. — Долго, слышите братья, долго!

— Ну надо же, — раздался пронзительный голос Квинтисенсы. — Убежала мамочка, и доченьку не прихватила, это на нее не похоже.

— О чем это ты? — спросил король, вытерев слезы.

— Да вижу городу приказали долго жить, в хорошем понимании этого слова, — ухмыльнулась она, хлопнув по плечу короля.

— Энтерия хитра словно дьявол, она не просто так отступила, нужно готовиться к новым атакам.

В этот момент глаза короля потускнели, он задумался на мгновение, после чего вскричал.

— Всем готовится, латайте стены и лечите раненых, нам понадобятся их мечи.

Глава 30: Глас Дреймора

Свет полностью погас, лишь тусклый свет устало лунный, беспрерывно освещал округу, не давая ночному зверью сбиться с дороги, оно быстро проснулось, едва ли не стало света. Голодные твари вышли на ночной патруль и прочая нечисть ожила как только тьма объяла округу, вновь только вокруг столицы, вдали по-прежнему был свет.

— Великий Дреймор, молю тебя, явись своей рабе ибо нуждаюсь в твоей помощи, — раздался голос Энтерии и пронесся по округе, она стояла на коленях прямо у костра и молилась. Сияние пламени освещало ее лицо и белые волосы.

Он стоял укрывшись за зелеными листьями, в густой роще, мрачным силуэтом, судорожно разглядывал ее, а затем набросил капюшон на голову и сунул руку в карман. Оттуда он достал сияющий медный медальон и надел на шею. В миг мужчина засветился и стал словно оборотень превращаться нечто другое, призрачное, зловещее. Его кожа запылала огнем и он явился пред ней.

— Энтерия, слуга моя, — молвил пронзающий и грозным голосом он.

Ведьма неторопливо подняла голову и взглянула в его глаза, что налились огнем и пылали словно пламя костра.

— Благодарю тебя, мой великий господин, — прошептала она, а затем с трепетом опустила глаза, что издавали колдовской блеск и сияние ночи.

— Суровые времена наступают Энтерия, но моя кровь, сильна, и я способен вам помочь.

Улыбка засияла на нее лице.

— В каком это смысле? — проговорила она.

— Я осушил все чаши, испил полностью кровавое дентросийское вино и теперь готов вернуться, чтобы стать великим императором Дреймора, мир который назван в мою честь, наконец-то будет моим, как написано в древних свитках "И взойдет Дреймор над миром, как черное солнце".

— Да, что-то ты засиделся в королях Фароуса, я с удовольствием приму твою власть, буду мудро править Дентросом и служить твоему величеству.

— Ты надежная ведьма, настоящая слуга тьмы, — Дреймор зловещим голосом.

— Что прикажете? Мой повелитель, — она была готова беспрекословно выполнять все его указания, даже не ставя их под сомнения, ведь он даровал ей великий дар вампиризма и власть.

— Отводи войска в Дентрос, нам нужно укрепиться там, Эльсильдор склонит свои колени, когда я взойду вернусь в этот мир. Все будут служить мне.

— Но я устроила это войну, захватила города, мои воины пали тысячами.

— Мне плевать, ты должна бросить все это, возвращайся в Аскарон, и готовь мой приход в этот мир, я ясно выразился.

Энтерия утвердительно кивнула, но в то же время стала отводить глаза. Он продолжил говорить.

— Собери всех ведьм, все ковены над которыми имеешь власть, возле стен моего храма и соверши там великий ритуал призыва, давай же Энтерия, — вскричал он и закричал, отчего ее волосы взлетели кверху и стали развеваться на ветру словно величественный стяг. Энтерия закричала и воплем упала на землю.

Вокруг нее засияло пламя. Огненный круг, что переливался под ночным небом, освещал ее насквозь. Дреймор схватил ее за горло и прижал к стеблям травы, сминая ее словно старый ковер, а затем закричал.

— Ты все поняла? — голос был грубый и суров, в ее глазах виднелся страх и в то же время возбуждение.

— Да мой господин, я все сделаю, — покорно ответила Энтерия, тяжело вздохнув.

— Так приступай! — проговорил он, после чего прикоснулся острыми клыками к ведьминой шеи, агрессивно вонзился в плоть и стал пить ее кровь.

Энтерия закатила глаза и получала такое наслаждение, которое едва ли способны получить молодожены во время совокупления в первую брачную ночь. Энтерия кричала, ее трясло. Прикосновения самого Дреймора, — вот высшая награда за службу. Горячий пот лился рекой по ее телу, она стонала, на лице виднелось удовольствие и одновременно страх, хотя и он приносил ей наслаждение. В какой-то момент она вновь застонала, после чего закрыла глаза и примкнула к траве.

Убедившись что ведьма без сознание, он торопливо побрел в сторону высоких зарослей и оторвавшись на достаточное расстояние, неизвестный снял медальон, после чего стал медленно возвращать свой облик. Его руки тряслись, а на языке был привкус победы.

Под шепот листьев и журчание лесного ручья, он растворился на мрачной эльсильдорской дороге.

Вскоре после того как королева уснула, ее чары стали сходить на ней и вскоре за уходящей луной, показалось, отчего ведьма быстренько проснулась, осознав что все закончилось.

Костер уже погас, а палящее солнце назойливо светило ей в лицо и обжигала кожу. Энтерия улыбалась, со смехом покусывая губы, ее платье было помято, а волосы беспорядочно распатланные, она чувствовала силу и была бодра, будто темный демон дал их ей сполна.

Вокруг столпились ее верные рыцари со шрамами на лицах, настоящие герои, которые приняли участие в прошлом сражении. Эти парни разглядывали свою нерадивую королеву. По лицам воинов было понятно, они рады, что их ведьма жива, но боялись выдавить даже слово из уст. Знатно они подпортили ей настрой, появившись рядом. Энтерия была не рада видеть эти простые рыцарские лица.

Ведьма недовольно вскочила на ноги, в ее волосах виднелись остатки соломы и прочая грязь, настроение ее вновь стало ужасным, но вдруг взглянув на затухшие остатки костра, ей вспомнилась недавняя встреча с Дреймором, отчего она вмиг повеселела и заулыбавшись ринулась в сторону осадного лагеря. Отряд из семи рыцарей двинул за ней.

Глава 31: Ночное приключение

— Кайрос, черт тебя подери, вот сволочь, куда он пропал? Да где же этот чертов Кайрос? — послышался усталый голос короля, он раздался среди рыночной площади, куда постепенно возвращалась жизнь. Люди начинали вновь работать, восстанавливать город, но все же по-прежнему жили в страхе. Войска Энтерия окончательно отступили, ушли из этих земель, оставив этот город в руинах, каждый второй дом был разрушен, а на каменных улочках до сих пор виднелись осколки ядер и застывшая кровь.

— Без малейшего понятия, он ушел три дня назад, покинул город с рассветом, — проговорил какой-то седовласый усатый воин, стоящий в латном доспехе и с тяжелой алебардой в руке, возле побитых каменных ступеней.

— И ты молчал? — удивленно спросил король. — Куда он ушел, бросил своих получается, дезертир? Не ожидал я от него такого.

— Ну вы спросили ваша светлость, я и ответил, — замешкался рыцарь, а затем прокашлявшись ответил. — Виноват, ваше сиятельство, надо было сразу сообщить, а вот куда его черти понесли, тут боюсь одному Господу и известно, — перекрестившись проговорил воин.

— Эх, ладно ты не виноват, ты настоящий герой, — проговорил Пирацент завидев свежий шрам на лице воина. Он хлопнул его по плечу и направился дальше. Три статных воина ринулись за ним.

Возле разбитых телег, на въезде в город, стояло двое стражей, они горячо что-то обсуждали, вместо того чтобы вести дозор, в такое сложное время.

Король тихонько подошел к ним, а затем по командирский крикнул.

— О чем судачите бойцы?

Воины на мгновение задумались и даже испугались сурового взгляда короля.

— Да мы вот спорили, кто вам понесет срочное это донесение, — воин сунул в карман руку и достал оттуда бумажный лист.

— Разгильдяи, а ну давайте, что там у вас, — он жадно вырвав листок из рук и стал читать.

— Стало быть Энтерия покинула Эльсильдор, наши города освобождены, вам не кажется, что это выглядит слишком сказочно, так не бывает, что-то явно произошло, возможно атака флавийской армии смогла заставить ее отвести войска в Дентрос, до сих пор мне непонятно. Грандлина слишком слаба, чтобы мне хоть что-то объяснить, она лишь ходит по замку все время и ни с кем ни говорит, но город устоял и королевство похоже вскоре тоже вернется полностью под наш контроль. Король повернулся и позвал рукой одного из своих верных воинов, затем они отошли, и он что-то прошептал ему на ухо. Верный рыцарь бросился к лошади, пронзая толпы голодных горожан и уверенно запрыгнув на лошадь поскакал прочь, солнце стремилось к закату, а холодный ветер входя через брешь в величественной каменной стене, гулял по городским улочкам, обдувал лица прохожих, терзал их волосы.

Филипок

Он спал крепко, после пережитого ему стоило набраться сил и отдохнуть, но с приходом ночи в коридоре послышался лязг доспехов, а в дверь постучали, отчего он очнулся, в холодном поту, страх овладел им, Филипок не понимал отчего это, но будто внутреннее чувство указывало на окно. Что оно могло значить, спасение или смерть? Он не понимал этого, а лишь подошел к нему и стал разглядывать сияющий диск луны, но вдруг позади послышался монотонный стук кулаков.

— Открывайте! — раздался грубый мужской голос.

Луциан продолжил смотреть в окно, он не знал, что за беда ждет его позади, поэтому не отлипая от завораживающего сияния луны, он стоял словно истукан. Как вдруг послышался треск дерева. Толпа рыцарей вломилась внутрь. Это были стражники, бравые гвардейцы короля, ничего не объяснив они схватили его, набросив на руку какой-то сияющий браслет, после чего поволокли по мрачному коридору в сторону тронной залы.

Его ноги касались пола, сбивались о камень в кровь, он отчаянно вырывался, но крепкие руки не давали этого сделать.

— Да что вы делаете дураки? — закричал Луциан.

— Лучше молчи, — холодно ответил один из воинов.

— Да кто вы вообще такие, Филипка обижать, себе дороже.

Не промолвив больше ни слова, они бросили его у ног короля, на красную шелковую дорожку.

По периметру тронного зала стояли хмурые солдаты в крепких стальных доспехах с обнаженными мечами, а возле Пирацента красовалась придворная чародейка.

Ее лицо было скрыто за маской, но он понимал, это Грандлина, по ее выразительному красному платью. Король сердито разглядывал Филипка. Он не понимал в чем, провинился, все лишь молчали, будто ждали ответа.

Луциан не желая больше терпеть мучительную тишину, прервал ее.

— Да что вообще происходит? Меня выволокли из моей постели, привели сюда посреди ночи.

— Ты обвиняешься в страшном согрешении, против Господа и королевства, — грозным голосом ответил король.

— Это наверное шутка или я сплю наверное? Ущипните меня, эй, стражники эльсильдорские. Что вообще происходит? Может быть ты усатый мне объяснишь, — ухватившись за ногу одного из воинов, спросил Филипок.

Гвардеец пнул юного чародея и молча отошел.

— Да что вообще происходит? — завопил Луциан.

— Люди видели, как ты колдуешь, по законам Эльсильдора ты будешь казнен.

— Что? Кто видел, покажите мне этого… постойте, как это казнь? Да за что? — раскричался Филипок, в его глазах виднелся страх.

— Во время битвы ты сражал магией дентросийцев.

— Но разве это плохо? — спросил Филипок.

— Вот ты и признался, — рассмеялся король, он встал с трона и стал аплодировать.

— Постойте, вовремя какого боя?

— Возле вод Ривениса, выжившие солдаты, что пришли в себя доложили, что ты колдовал во время битвы.

— Это наглая ложь, — вскричал Филипок, слегка приподнявшись он встал на ноги.

Стоящие рядом воины заметно занервничали и торопливо повернулись в его сторону.

— Я верю больше своим воинам, чем залетному парню, да ты друг Антонио, отчего тебе есть вера, но сейчас ты нагло лжешь, в твоих жилах течет магия, Грандлина сделала анализ и обнаружила что ты колдун.

— Такого анализа нет, — вскричал во все горло Филипок.

— А откуда тебе это известно? Снова оговорился? — рассмеялся король.

— Я не маг, а даже если и так, то почему Грандлине можно колдовать, а мне нет, ведь я спасал войско Эльсильдора, боролся за вас, а вы меня хотите казнить.

— По законам Эльсильдора, ну и, впрочем, других государств, не считая придурошных дентросийцев, везде действует такая политика как особый магический статус, он позволяет особым людям, что служат короне, пользоваться светлой магией, но такого статуса у тебя нет, поэтому ты будешь сожжен во имя Господа нашего как слуга дьявола.

— Да вы вообще головой стукнулись, ваше величество? — вскричал Луциан, злобно взглянув в глаза Пираценту, от чего королю стало не по себе.

— Увести этого колдуна, да темницу покрепче заприте.

— Ты пожалеешь об этом король, — вскричал Филипок, ядовито взглянув на правителя, но верные гвардейцы быстро уволокли его прочь, с глаз долой.

— Зря ты так с ним, — прошептала на ухо Пираценту Грандлина.

— Я борюсь с магами, — холодно ответил он.

— Тогда борись и со мной, — недовольно проговорила она, слова короля больно, словно ножом ударили ее по сердцу.

— Ты нечто другое, ты служишь королевству и являешься моим другом.

— Он такой же, как и я, мне жаль, что такой талант сгорит на костре. Луциан достоин большего, возьми его в придворные маги, мне уже пора на покой, после последних событий, я больше не в силах делать что-либо.

— Запретные знания ничего хорошего не сулят человечеству, только боль и страдания, посмотри что с тобой сделала магия. Колдовство это зло, а ты пользуешься его плодами.

— Во всяком случае я всегда пыталась творить добро, все это время, но тебе видимо не понять господин король, — она сбросила маску с лица, швырнув ее на пол, тем самым оголив свою покрытую ожогами кожу, по щекам стали стекать слезы, образовавшись в ручьи. Она неторопливо шагнула к выходу, покидая тронную залу. Позади слышались возгласы короля, но она более не слышала его, а стиснув зубы, чтобы вновь не заплакать шла вперед.

Глава 32: Несущий победу

Холодный дождливый ветер, терзал гриву старого верного рысака, он мчал по лужам, вытаптывания грязь своими копытами. На горизонте виднелось очертание старинного города. Фьорден был близок, рукой подать. Уже не виделись былые ужасы войны, костры вдали. “Вероятно получилась” — холодно проскользнула мысль в его голове, он остановил лошадь и стал всматриваться в стены города, пытаясь понять, чей стяг развивается над столицей Эльсильдора и выстояло ли оно.

Да там был эльсильдорский стяг, что согрело душу юному чародею, он ринулся вперед. Холодный ливень заливал его лицо, мочил бороду, заставлял отвернуть свой взгляд от дороги, но он мчался не останавливаясь, до того момента, пока не прибыл к стенам города. Ворота были заперты, а башен стали доноситься чьи-то хриплые голоса.

— Кого это там черти принесли? — раскричался сержант. Воины стоящие вокруг него, быстро стали хвататься за арбалеты, и направлять их в сторону прибывшего путника.

— Я сил Кайрос фон Пара Беллум, вы должны были слышать обо мне, король ожидает меня.

— А да это же наш дезертир, будь ты солдатом Эльсильдора, повесили бы тебя на этих же воротах, но ты воин Альсинара, поэтому твоя трусость это проблема вашей королевы.

Кайрос изрядно удивился, с чего это вдруг его называют трусом.

— Не понимаю о чем это ты, открывай ворота, да побыстрее.

— Открыть ворота, — раздался голос сержанта. Караульные стоящие снизу, скрепя зубами таки впустили нерадивого гвардейца внутрь, он забрался свою лошадь и минуя разграбленные и полуразрушенные улицы, направился в сторону королевского замка.

Оставив лошадь на улице, он ринулся прямиком в Пираценту. Ступив на красную дорожку, что вела к трону, он взглянул наверх.

На доспехах Кайроса, виднелись остатки листьев и мокрая грязь.

— Да уж рыцарь, сильно тебя потаскала жизнь, подходи я не кусаюсь, — молвил король.

Чародей сделал несколько шагов вперед, и преклонив голову перед королем, сказал.

— Сир фон Пара Беллум прибыл в ваше распоряжение.

— И где же ты был? — задал наводящий вопрос король, заглянув в его глаза. — Бежал, бросил свою армию. Твои верные рыцари сражались за этот город, не зная, где их командир.

— Как я погляжу враг сбежал, наверное это вы его отогнали, ваше величество, — грубо ответил Кайрос.

— Нет, враг сбежал, как только мы вышли на битву, но тебя я что-то там не видел.

— Все потому что я делал свою работу, тот факт, что она убежала, поджав хвост, полная заслуга королевства Альсинар и ее гениальной королевы, не забудьте поблагодарить Шаумбарат, за предоставленные услуги, — проговорил Кайрос, бросив злобный взгляд на короля, после чего повернул к выходу.

Пирацент взглянул на Кайроса и в голове правителя запустились мыслительные процессы, на мгновение он задумался, а на его лице виднелось озарение.

— Задержите его, — проговорил король.

Двое стоявших у дверей воинов закрыли ее, тем самым преградив вход чародею.

— Это что такое? — возмутился он.

Король встал с трона, начал спускаться, идти в его сторону.

— Постой Кайрос.

— Да? Вы что-то хотели, ваша светлость.

— Да, хотел сказать, что я очень благодарен тебе и Шаумбарату, они внесли свой вклад в решение данной проблемы.

— Вот так получше будет, — ухмыльнулся чародей, пожав королю руку.

— Также передай мое почтение леди Асподель, если бы не ее помощь, мы бы едва устояли.

— Непременно, я прямо сейчас направляюсь к ней, она в данный момент сражается с Дентросийцами на их территории, принуждает Энтерию к миру, так что в скором времени, над Эльсильдорским небом вновь засияет солнце и наладиться мир, шаткий, но мир.

— Еще раз спасибо тебе рыцарь, — король хлопнул его по плечу. Кайрос улыбнулся, после чего неторопливо покинул зал.

Шагаю по прекрасному коридору, его взор заметил яркую красную фигуру. Ее туфли тихонько касались пола, женщина шла неуклюже и медленно.

— Грандлина, — вскричал Кайрос.

Она на секунду замерла, ее сердце забилось словно церковный колокол. — О мистер Кайрос, как я рада вас видеть.

— Правда?

— Да, я смотрела как вы отчаянно сражались за город, да вы настоящий герой, — из под ее маски виднелись глаза, что горели огнем, она была встревожена.

— Просто остальные говорят, что я дезертир.

— Такой человек как вы не может быть трусом, вы отличный воин и чародей, а придворные сплетни, я не собираю.

— Спасибо прекрасная леди.

— Когда-то была.

— Что?

— Когда-то была прекрасной, — тяжело вздохнула Грандлина, ее грудь наполнилась воздухом, девушка закашлялась.

— Как ваше состояние.

— Меня лечит Квинтисенса, на удивление способная девушка, настоящий целитель, надеюсь когда-то я смогу снять проклятую маску и выйти без нее на публику.

— Будь уверена, все придет.

— Она вновь улыбнулась, а затем спросила.

— Вы уже уходите?

— Да, королевство спасено, а я отправлюсь к себе, в залы Аерворма.

— Желаю вам успехов и помните я всегда рада видеть вас в стенах Фьордена. Эльсильдор в долгу перед вами, хорошего вам пути.

— Прощайте Грандлина! — прошептал он, после чего ринулся вперед.

— На дорогах сейчас не спокойно, однако ваша сила превосходит обычных людей, но все же берегите себя.

Она проводила его взглядом, из ее глаз стали выдавливаться слезы, они стекали по обгоревшей коже, как вдруг она услышала позади шаги. Они были не заметными для человеческого уха, но только не для чародейки. Грандлина ринулась на стук шагов, они доносились снизу.

“Это вампирье шаги” — подумала она, страх стремительно пробежался по ее телу, но пересилив себя, советница, торопливо отправилась в подвал.

Каждый шаг давался ей с трудом, руки тряслись словно испуганная лошадь. Снизу доносился чей-то вопль и звуки борьбы. Она ворвалась туда и заметила, что на холодном каменном полу лежали эльсильдорские воины. Пахло сыростью, а сама атмосфера навевала страх.

— Кто здесь? — утвердительно спросила она.

Позади послышались шаги, она обернулась, но не увидела никого, отчего страх торопливо пробежал по ее телу, советница осознала, что она в ловушке. В тусклом свете фонарей виднелись чьи-то тени, они пугали ее еще больше, как вдруг позади раздался чей-то крик. Грубая мужская рука обхватила ее шею. Нож коснулся ее горла.

— Но ты ведь никому не скажешь? — завопил Филипок.

Впереди появилась Квинтисенса.

— Я хотела лишь спасти друга, прости, — прошептала Квинтисенса, внезапно появившись впереди.

Грандлина лишь ехидно рассмеялась после чего поразила Квинту разрядом молнии. Сильнейший ток прошелся по ее телу, от чего девушка потеряла сознание.

— Ты что творишь? — завопил во все горло Филипок, но Грандлина сказала: Вазальдо, Эрвальдо, Эдраво, отчего вокруг нее стало появляться электричество, которое принялось дубасить юного чародея.

Он пал на землю и потерял сознание.

— Вот так-то лучше, — ухмыльнулась она, после чего стала стаскивать их тела в угол.

После чего принялась приводить их в чувство, с помощью своих чар.

— Грандлина, зачем? — завопила Квинта, хриплым голосом.

— Знаешь подруга, я хотела закончить с магией, учитывая то что она со мной сделала, но когда вы на меня напали, во мне проснулась чародейка, простите если было больно. Ты хочешь спасти Филипка, я ценю твой поступок, поэтому помогу.

— Правда? — спросила Квинта.

— Да, вы уже придумали как будете выбираться?

Филипок и девушка наконец-то придя в чувство встали на ноги. Квинтисенса достала флакон из сумки, после чего сказала: Я планировала чтобы он стал невидимым и вышел сам, вот смотри.

Грандлина выбила из ее рук флакон, после чего сказала.

Квинта скривилась, и злобно взглянула в глаза Грандлины.

— Да я это зелье целую ночь варила, тихонько чтобы стража запаха не услышала.

— Я с черной магией дел не имею больше и вам не советую, ты ведь знаешь к чему привело это, на моей примере.

— Да, но какие у нас варианты?

— Остуди пыл, я ведь советница короля, пошлите за мной, я выведу вас отсюда.

Прикоснувшись к шкафу, она открыла дверь, где за фальш-панелью был спрятан потайной ход. Оттуда разило ужасом, мрачный тоннель, на стенах которого виднелась паутина, в таких нередко можно было встретить монстров, но Луциан видел в этом спасение.

— Ого, вот это надо же, — рассмеялся Филипок. — Спасибо тебе, я сразу понял, что ты добрая душа.

— А ты хороший чародей, я это вижу, — ответила советница, а глаза выдали улыбку. Только скорее уходи, покуда охрана не очухалась.

— Куда этот ход ведет?

— За пределы города, когда выйдешь наружу, ступай на север через реку, к горам Рок Мадан, достигнув этих мест попадешь в Флавию или Меридит, ну тут смотря как ты пойдешь, во всяком случае покинешь Эльсильдор, удачи тебе.

— Прощай Филипок, — проговорила Квинтисенса обняв старого друга.

— Ну ты чего, я к вам с Антонио еще на свадьбу приду, вы только позовите старого друга.

— Конечно позовем, непременно, — расплакалась Квинтисенса.

— Ну ты чего? Не плачь подруга, поставь на ноги усатого и жду приглашения.

— Ты такой же болван Филипок, — рассмеялась Квинта. — Опять шутишь.

— Ну я такой, — сказал он, после чего побежал вниз, погрузившись во тьму.

Грандлина проворно закрыла фальш-панель, а затем дверь.

— Спасибо тебе Грандлина, я ценю доброго.

— Я просто выступаю на стороне справедливости, а Луциан был брошен сюда за то что, с помощью магии пытался защитить мой народ. Эх ладно давай Квинта, приводи в чувство солдат, ты им надавала по голове, ты и лечи их. Скажем что нашли их здесь, когда пришли проведать Филипка.

— Стало быть поставим его? За его голову будет еще большая награда.

— В любом случае ему грозит смерть, а за побег много не добавят, так что давай подождем пару минут, пускай чародей хотя бы покинет тоннель, ведь люди короля тоже знают о нем.

Глава 33: Осколки сердца

Он открыл глаза от нежных прикосновений женской руки. Она терзала его волосы. Антонио торопливым взглядом осмотрел свои покои как вдруг смазано разглядел ее.

— Квинтисенса, — раздался пронзительный голос мужчины.

— Дорадос, наконец-то ты пришел в себя, я так долго этого ждала, ставила тебя на ноги, любовь моя.

— Ведь ты меня поставила на ноги, ведьма, — ухмыльнулся он, прикоснувшись руками к ее талии.

— Да, старалась всеми силами.

— Город я полагаю выстоял.

— Как видишь. Энтерия сбежала, забрав армию с собой.

— Вот как? Замечательно, даже удивительно, ведь мы были на краю пропасти.

— Да, но выстояли. Войска Пирацента контролируют все королевство, теперь предстоит долгий путь восстановления.

— Это замечательно Квинтисенса, что планируешь дальше делать?

— Отправлюсь домой, скучаю о родной деревни, а после вернусь к тебе.

— Я пойду с тобой, мы немного поживем там, а после вернемся на Малахию и будем готовиться к свадьбе?

— Правда? — сияющая улыбка заискрила на ее вишневых губах, словно тысячи огней, переливаясь в плясе.

— Да, — утвердительно ответил он.

— Ты как себя чувствуешь?

— Очень даже хорошо Квинтисенса, прям чувствую себя новым человеком, — легко вздохнув прошептал Антонио.

— В таком случае мы выдвигаемся.

— Да, прямо сейчас, — он тяжело встал с кровати, кости по-прежнему хрустели, однако, чувствовал он себя бодро и уверенность. Мужчина стал собираться. Квинтисенса села за столик перед которым было зеркало и принялась приводить себя в порядок, распатланные волосы завязывала в длинную ведьмину косу, а помадой поправляла губы.

Собравшись, они вышли в коридор, где услышали пронзительный голос короля, он кричал, рвал и метал: Да как вы посмели проспать этого чародея, всех накажу, всех. Найдите мне его, найдите.

— О ком это он? — полюбопытствовал Антонио, обращаясь к Квинте.

— Не знаю, у королей свои там причуды.

— Понятно, ладно пошли к выходу.

Они торопливо шагали вниз, как вдруг позади раздался зов короля.

— Святой отец, куда же вы?

Антонио обернулся и увидел стоящего на верхних ступеньках короля.

— Мы домой, Эльсильдор свободен.

— Постойте… чего с старым другом, чего не попрощались?

— Да вам как-то не до нас было, а Квинта всем сердцем желает вернуться домой.

— В таком случае вот вам от меня, два отличных фьорденских рысака, — проговорил король, после чего достал из кармана черного дублета, два небольших свитка, после чего передал их Дорадосу. — Это грамоты на лошадей, зайдите к конюху, он даст вам лучших коней.

— Спасибо большое… можно вопрос?

— Конечно, друг мой, — улыбнулся Пирацент.

— Вы всегда собой носите грамоты.

— Да, — утвердительно ответил он. — Я ношу все самое необходимое, чтобы в любой момент передать своим подданным, немедля ни минуты, в связи с последними событиями оперативность стала крайне важна, поэтому вот так.

— Понятно, довольно умное решение, ухмыльнулась Квинтисенса, горячим взглядом заглянув в глаза Антонио.

— Нам стоит идти, ваше величество, — проговорил Антонио пожав руку правителю.

— На дорогах сейчас не спокойно, храни вас Господь, друзья!

Усевшись на лошадей, они стали покидать столицу. Позади виднелись побитые башни, и треснувшая каменная часть ворот. Над величественным градом гулял тихий ветер, он разносил пыль и сажу по округе.

Квинтисенса и Антонио мчали на отличных лошадях, среди выгоревших полей и разрушенных селений. Справа виднелась старая дозорная башня, на которой по-прежнему гордо развивалось потертое знамя Эльсильдора.

По обе стороны она видела сгоревшие дома крестьян, и в ужасе понимала, что ее дом, также пострадал, но все же девушке хотелось увидеть родные места.

— Вот же они, воды Ривениса, ну что Квинтисенса, поедем туда? — проговорил Антонио, как только на горизонте замаячила синяя гладь, что с трудом пробивалась через многочисленные ветви.

— Нет, — возразила она, — я очень устала, хотела бы отдохнуть, эта поездка была крайне утомительная.

— Хорошо, остается лишь надеяться, что твой дом хоть немного уцелел, и мы сможем там отдохнуть. Благо холода еще не настали, но лучше когда есть крыша над головой.

— Это точно, кстати, да вот же она, как же давно я здесь не была, — тяжело вздохнув она взглянула вдаль, увидела разрушенные дома, каждая вторая крестьянская хибара стояла в руинах, другие пострадали по меньше. Было непонятно, выжил ли кто. Они подъехали ближе и заметили несколько человеческих фигурок впереди, отчего сердце слегка согрелось.

— Твой дом цел, во всяком случае он кажется таким.

— И вправду, — удивилась девушка, взглянув на свой дом, он был самым целым во всей округе, его словно и руками никто не трогал, остальные же жгли нещадно. В ее голове закралась мысль, что это Энтерия приказала не трогать дом, ведь понимала кому он принадлежал.

"Возможно моя мать не такая уж и плохая, отвела войска по моей просьбе, даже учитывая тот факт, что ее обманула, так еще и дом уцелел" — подумала она, прикасаясь руками к стенам своего дома.

В то же время как Антонио заводил лошадей в стойло.

Когда он закончил привязывать лошадей, она подошла и взглянув в его запачканное лицо, проговорила.

— Ну что, вымой лицо и пошли в дом, я тебя чаем напою, волшебным.

Глава 33.1

В ее доме пахло отвратно, прям как у старой ведьмы, на стенах виднелась паутина в человеческий рост. Она свисала с плесневых деревянных потолков, а в самом углу прятался огромный паук.

— Давненько меня здесь не было, — в ужасе оглядевшись по сторонам, осознала Квинтисенса.

— Во всяком случае ты дома.

— Да это и твой дом Антонио, твой дом, мой дом, присаживайся, я пока здесь уберусь, — проговорила девушка, после чего взяла в руки метлу, что аккуратно стоял возле деревянной швабры в углу.

— Давай я помогу тебе, Квинта, — предложил Антонио, подойдя к ней.

— Нет, сиди, я в этом доме хозяйка, а ты… а ты пока что гость, — ухмыльнулась она. Девушка стала заметать пол, сгребать всю пыль, что накопилась за время ее отсутствия. Она мела, покуда не закашлялась.

— Давай я, — предложил Антонио стремительно подбежав.

— Я уже сказала последнее слово, настояла она, горячо зыркнув глазами, да так что дрожь пробежала по его телу, маленькими мурашками, словно острыми иглами. Он молчаливо подошел к стулу, протер его рукой, встряхнул, после чего уселся.

Все это время он смотрел как убирается Квинта, не сводил глаз с ее прелестной фигуры, и улыбался в ответ, каждый раз, когда она улыбалась.

В какой-то момент он заметил, что все это время за ними наблюдает сидящий в углу, паук.

— Квинта, — выкрикнул он, желая привлечь ее внимание.

— Да? Что ты хотел?

— У тебя над головой паук.

— Да? — улыбнулась она, а затем подняла свой взор.

— Большой паук, — продолжил он говорить, тихим голосом.

— А ну брысь, — проговорила Квинтисенса, взмахнув метлой в сторону паука. Мерзкий хищник вмиг убрался в подвал, испугавшись ее пронзительного взгляда. — Вот так вот, а то вздумал лазить здесь по-моему дому.

— Это правильно, такие гости нам ни к чему, — улыбнулся он.

— Это точно.

— Быть может я тебе все-таки помогу.

— Ну сам напросился, — рассмеялась она, взглянув в его глаза, отчего Антонио заулыбался. — Там бери тряпки, на улице найдешь колодец, наберешь воды, и вымой, пожалуйста, столы, стулья, и прочую мебель, пока я разберусь с паутиной.

До самого вечера они приводили в порядок дом. Квинтисенса радовалось тому что вернулась в родной дом, и собиралась прожить здесь с Дорадосом до конца своих дней.

Как только солнце скрылось за горизонтом, дом был чист. Квинтисенса из тех остатков продовольствия, что не растаскали крысы, варить кашу. Пол вечера она стояла возле печи, а Антонио по-прежнему любовался ее красотой, не сводил глаз с Квинты и радовался тому, что она достала именно ему.

— Когда-то здесь мы жили большой дружной семьей. Я, мама и отец, но потом их не стало.

— Что случилось? — с грустью в голосе, спросил Антонио.

— Не хочу об этом говорить, как-нибудь потом, — ответила Квинта, слезы хлынули вниз на стол.

— Ну ты чего? — он подскочил к ней и обнял ее.

— Не знаю Антонио, что-то предчувствие у меня нехорошее, мне снились мои родители, звали к себе, а я бы и рада, но не могу переступить эту черту, ведь у меня есть ты.

— Все будет хорошо, — проговорил он, нежно прикоснувшись к ее плечам.

— А где твои родители, что сейчас с ними? Как они вообще отнеслись к тому что ты оставил прежний мир.

— Отец мой где-то в этих краях, но давно не появлялся на Малахии, говорят он в Эльсильдоре, очень хочу его встретить и разыскать.

— Обязательно встретишь, можешь рассчитывать на меня, я здесь все здешние тропы знаю, — ухмыльнулась она, тоска спала с ее лица.

— Спасибо любовь моя.

— Да, именно. А на счет матери, где она?

— Я не знал ее, порой мне казалось, что я плод святого духа, знаешь как в Святом писании.

— Конечно знаю, — ухмыльнулась Квинтисенса, она говорила утвердительно, но ее глаза говорили об обратном, в них сияла ложь. — Ты хочешь кушать, Антонио.

Он развивал ее нежные волосы, они пахли прохладой и горькими травами.

— Я хочу тебя, прямо сейчас.

Девушка немного засмущалась, ведь не ожидала услышать это сейчас, но желание также горело в ее сердце, а в глазах виднелся огонь, она стала сбрасывать с него одежду. Он раздевал ее резко, грубо растягивая пуговицы, снимал платье, при этом продолжая целовать, в вишневые девичьи губы.

Он опускался ниже, прикасаясь губами к ее шеи.

— Знаешь Антонио, а я не боюсь, — прошептала она. — Да быть может это мой первый раз, но я запомню его надолго.

Схватившись за дверь, что вела в комнату, он резко открыл ее, и они ворвались внутрь комнаты. Он бросил ее на кровать, а после сам прыгнул туда. Помада на ее губах, размазалась и теперь была везде, на подбородке и даже на лице Антонио.

Нежно прикоснувшись к ее теплому телу, он продолжил ее раздевать, после чего они придались плоцким утехам.

Квинта с наслаждением взглянула ему в глаза, застонала, слезы хлынули по щекам, размазывая тушь. Она впилась руками в одеяло и стала его нежно мять, закатив при этом глаза от удовольствия, возбужденно водила языком по губам, пот стекал по их телам.

С приходом первых лучей солнца, она очнулась в его объятиях, под тонким крестьянским одеялом. Девушка аккуратно встала, и принялась одеваться, заплетать косу. Улыбка не сходила с ее лица.

Как вдруг она заметила, что он не сводит с нее глаз.

— Какая же ты красивая у меня, — ухмыльнулась он.

— Эх Антонио, люди правду говорят, первая ночь самая сладкая, не знаю как будут следующие, но в целом было не плохо, даже очень, правда, мне понравилось, — улыбнулась она, после чего подошла к кровати и поцеловала его.

Она прикасалась к нему, своими губами, нежно водила ими по его лицу, как вдруг остановилась.

— Постой Антонио, что это такое? — испуганный взглядом, она посмотрела на угол стены, где зависла призрачно образная субстанция.

— Этуранос, — послышался крик, он вцепился ей в горло и не отпускал.

Антонио вскочил с кровати и попытался отбросить призрачного гостя, размахивая ладонями, но все было тщетно, его руки проходили насквозь не причиняя вреда духу. В глазах Квинты виднелся страх, а из носа хлынула кровь, мгновением позже он бросил ее на кровать, а сам исчез.

Девушка заливаясь в крови стонала. Мужчина подбежал к Квинтисенсе и обнял, пытался привести в чувство, а она будто не понимая смотрела на него и ничего не говорила.

Ручьи крови вырывались из ее рта, заливали постель, стремительным потоком.

— Вот и настал мой конец, мои родные зовут меня, помни меня Антонио, я люблю тебя, — прошептала она, после чего закрыла глаза.

— Квинтисенса, нет, — вскричал Антонио, да так что в доме затряслись стены.

"Великие этураны всегда приходят за теми кто их побеспокоил" — промелькнула мысль в его голове.

— Что же ты наделала Квинта, говорил же я, не иди со мной в ту башню, не трогай те рычаги. Теперь они пришли за тобой, забрали тебя у меня, и я не был в силах им противостоять, прости меня, я растерялся, — проговорил Антонио склонившись в слезах над ней.

Когда мы теряем близкого человека, это словно удар молнии, разряд самой большой силы, мы отказываемся верить в происходящего, и боимся это принять. Именно это и случилось с Антонио, он не мог поверить, что она мертва, его Квинта. За эти месяцы, она стала для него родным самый человеком и потеряв ее он стал другим. Мужчина вскричал и плакал словно свирепый монстр, его глас раздался на всю округу, пронесся над деревней, он последними словами проклинал Энтерию, нежно сжимая ещё не остывшее тело девушки, теребя ее волосы, и целуя посиневшие губы.

Ему на душе было тошно, он смотрел на ее тело и хотелось плакать, сердце разрывалось на части.

Его Квинта мертва, он знал это, но боялся поверить.

Мужчина схватил ее на руки, и потащил на улицу, в голове промелькнула мысль, он вспомнил слова Квинтисенсы: "Говорят его воды способны разбудить даже мертвеца, если его бросить туда."

Антонио положил тело Квинты на лошадь, после чего сам запрыгнул и что было сил помчал в сторону целебного озера, в надежде успеть. Он верил в то что пускай сердце ее более не бьется в груди, но она с ним навсегда.

"Она не покинет меня, я знаю" — мелькала мысль в его голове.

Время шло медленно, во всяком случае ему так казалось, но он упорно продолжал мчать в сторону озера и вскоре увидел его на горизонте.

— Сейчас Квинта, я спасу тебя, верь в это, — проговорил он, остановившись неподалеку от озера.

Ее лицо уже окаменело, покрылось трупными пятнами, но он не теряя надежды, окунул ее тело в воду.

— Не подведи, — прошептал он себе под нос. В надежде что она уже жива, он вытащил ее из воды и с ужасом осознал, что ничего не изменилось, но он не стал сдаваться, опустил ее на целую минуту, но вдруг понял, что все это старая добрая сказка. Он потащил ее по песчаному берегу, а затем в слезах склонился над девушкой и стал целовать.

— Господи за что? — прошептал Антонио, а затем взглянув на небо, вновь повторил вопрос, но на сей раз криком. Его холодные слезинки падали на ее лицо, он разглядывал. нежную кожу и ждал, что она вдруг пошевелится, оживет, но лишь ветер терзал ее темные волосы. Разносил песок по берегу.

Окончательно осознав что потерял ее, Дорадос поцеловал девушку, после чего взял на руки и стал заходить в озеро. Он шел неторопливо, наслаждался последним моментом, ведь знал, что больше ее не увидит.

Зайдя на достаточное расстояние от берега, он погрузился в воду. Его белая рубаха намокла. Он держал ее крепко, пытаясь не выронить.

Вода ручьями гуляла по ее коже, окрашивалась в кроваво-черный цвет, а сияние ее застывших глаз нагоняли тоску на Дорадоса. Он последний раз поцеловал ее, после чего проговорил себе под нос: Ривенис я отдаю тебя ее, сохрани мою любовь. Я верю что она переродится и будет жить дальше, пускай и не в прежнем образе.

Антонио с грустью толкнул ее. Тело поплыло вперед, а вскоре его схоронила водная гладь, под своими потоками.

Мужчина вышел разбитый, обессиленный. Еще вчера они строили планы на будущее, а сегодня она уже мертва, ее больше нет и не будет. Его сердце сжималось от мысли, что он потерял самого родного человека, ту что любил. Слезы катились по щекам, словно горошины, ему не хотелось жить.

Обернувшись назад он заметил на холме, за озером фигуру белобрысой женщины, отчего ему стало не по себе, он протер глаза и более ее не увидел.

— Проклятая Энтерия, — проговорил он. Злоба наполнила его легкие, словно отравленный воздух. — Я клянусь, что вырву твое сердце, и скормлю псам. Моя месть будет ужасна.

В этот самым миг над озером пронесся ведьмин смех. Антонио окончательно понял, что за этим стоит Энтерия.

Глава 34: Да упокоит Господь ее душу

Квинтисенса мертва, но страсть к ней по-прежнему живет в его сердце. Там больше нет ни милосердия, ни сострадания, а только лишь желание отомстить. Близится тот день, когда он вырвет сердце Энтерии за все, что она сделала, уничтожит эту ведьму и всех кто ей дорог.

Холодныйветер терзал гриву породистого рысака. Антонио Подгонял его, стремясь как можно быстрее добраться до столицы Эльсильдора. Промокшая рубашка прилипла его телу, причиняя дискомфорт, но ему было все равно, в душе творился хаос, словно ее отравили самым смертоносным ядом.

Наконец-то он достиг городских ворот, возле которых стояли солдаты в серых гамбезонах, с алебардами в руках. Блеск металла слепил Антонио, он встал с лошади и попросил войти.

— Здравствуйте воины, я Антонио Дорадос, мне нужно войти в город.

— Ах да, друг короля, наш друг, проезжайте.

— Благодарю вас солдаты, — ответил он, затем проворно сиганул на рысака. Когда ворота были открыты, он ворвался словно вихрь, за городские стены.

Старый добрый Фьорден, место, которое стало их домом, на долгое время. Где они с Квинтисенсой гуляли по широким улицам столицы, вместе сражались со злом, вместе праздновали победу, но теперь она мертва, ее забрали у него темные силы, с которыми не сравниться не один из смертных. Силой Божией он желал отомстить, хотя осознавал, месть, — это не метод христиан, но ему было плевать на это, жажда убить Энтерия пожирала его изнутри.

От одной мысли о Квинтисенсе, по щекам Антонио непроизвольно начинали течь слезы.

Что делать в подобной ситуации Дорадос разумеется не знал, поэтому устало побрел в сторону старого трактира, желая отдохнуть, собраться с мыслями и просто забыться.

Несмотря на ранее утро, трактир был забит также плотно как консервная банка. Отто всюду слышались вопли здешних пьяниц, противный смех, ругань работяг.

По широкому залу бродили виночерпии, а по самой середине, неподалеку от трактирщика наигрывали грустный мотив здешние барды. Девица с красивым лицом и улыбкой ведьмы, и молодой парень, больше похожий на лошадь, чем на человека, ровные белые зубы, на голове грива, вместо волос.

Дорадос устало уселся за стол и завидев рядом виночерпия, проговорил: Человек, бокал доброго Дентросийского вина, да покрепче.

Сердце мужчины неумолимо сжималось, разрывалось на части, сдавливалось, словно под прессом.

Мысль о ней пробирала до костей, могильным холодом, несмотря на камин, что располагался в углу комнаты.

Дорадос пил бокал за бокалом и уже вскоре ему сложно было встать со стула, поэтому он продолжил сидеть за столом, слушая здешние байки, как вдруг его ухо уловило знакомое слово: Дреймор.

Что заставило обратить внимание.

За соседним столом сидел мужчина, в темном капюшоне, из-под которого виднелось лишь покрытое шрамами, а на груди был медальон с лицом дракона.

Антонио не сводил с него глаз.

— Сегодня ночью, я видел в небе огонь, он был черный как сама тьма, переливаясь кровавыми узорами. Мне бабка говорила, что если когда-то увидишь такое в небе, знай Дреймор вернулся.

— Стало быть мы обречены? — послышался второй голос, он был испуган.

— Сегодня ночью будет великий ритуал, там соберутся все самые могущественные ведьмы, Гидрейнария, Милатресс, Энтерия, они попытаются вернуть Дреймора к жизни, но знайте люди Эльсильдора, Шаумбарат, стоит на страже мира, мы остановим их, — проговорил мужчина, и вмиг растворился, обратившись в пепел. Как вдруг солнце за окном погасло, водрузив весь мир во тьму.

— Что это было? — послышались крики.

— Дреймор вернулся.

Антонио собравшись с силами встал и увидел в глазах простых людей страх. Они забились в угол, все, включая трактирщика. Дорадос понял, что этого его шанс отомстить, поэтому поспешно ринулся к лошади.

На улице он увидел мужчину в темной плаще, он поднял руки к небу и вскричал.

— Пророчество сбывается, Дреймор восходит над миром, как черное солнце.

Вокруг него засиял огонь, он взмылся к небу, словно высокая колонна, разбивая тучи, а затем и вовсе исчез.

Не секунды ни думая Антонио побежал к королевскому дворцу. Там он заметил испуганных гвардейцев и короля.

— Пирацент.

— Да, что, это было? Куда делось солнце? — испуганно вскричал король.

— Это происки темных сил, Дреймор желает вернуться.

— Что? Нет, это не может быть, мы все погибнем, — завопил Пирацент, на его лице виднелся страх.

— Где храм Дреймора? Мы должны его остановить.

— Нет, я не знаю, храм Дреймора, нет, — он упал не в силах что-то сказать. Он ухватился за меч и тут же выронил его из рук. Сталь зазвенела ударившись о брусчатку.

— Да, соберись ты король, на кону спасение континента.

— Он не в силах противостоять страху, — послышался голос Грандлины, она появилась тихонько, спускаясь в красном платье по ступенькам. — Вероятно Дреймор таки реален и он пришел.

— Градлина? — удивился Антонио, взглянув на маску. — Что с твоим лицом?

— Долгая история, сейчас не об этом. Храм Дреймора находится у подножья горы Дреймиус.

— Я не знаю, где это.

— Я отведу тебя.

— Грандлина нет, — завопил король.

— У меня свои счеты с Энтерией, я помогу ему.

— Грандлина, это приказ, — проговорил король, схватив ее за руку. — Я боюсь тебя потерять, пожалуйста останься.

Женщина ничего не ответив, подошла к Дорадосу, после чего проговорила.

— Ведьмина удача с тобой, вот держи это.

— Что это за волшебный шар? Я не возьму это, ведь он магический.

— Ты хочешь найти храм Дреймора? Верно?

— Хочу.

— Он укажет тебе дорогу, поезжай назад, через горы. Как только окажешься на флавийской земле, он укажет тебе дорогу, ступай и останови тьму силой Божьей, — проговорила Грандлина, обняв Дорадоса.

— Квинтисенса погибла.

— Я знаю, — с грустью в голосе ответила она. — Но ты в силах наказать тех, кто это сделал.

— Это Энтерия?

— Это ее рук дело, этой грязной потаскухи, убей ее, Эльсильдор будет перед тобой в долгу.

— Обещаю, — проговорил Антонио, после чего, бросился к лошади и стремительно покинул столицу.

Он ехал среди лесных дорог, возле реки, болот, но солнце так и не взошло.

Где-то вдали слышались крики свирепых монстров, то жажда мести вела его даже в самые страшные моменты. Не давая остановиться, отступить.

Когда он пересек горы и оказался в Флавийской земле, то достал магический артефакт.

— Веди меня, — прошептал он, как вдруг на дороге появилась белая как снег полоса, которая вмиг засияла для его глаз, а вдали над лесом, виднелась красная сфера, что издавала зловещий, колдовской блик. Страх бежал по его жилам, а холодный ветер терзал его волосы. Ужасное ощущение, присутствие великого зла чувствовалось за много километров до этого храма и пускай он его не видел, но понимал, здесь обитает самое темное зло, которое только можно представить.

— Мне туда. Вот и твой конец Энтерия, я разрушу все твои планы, обещаю.

Антонио направил своего рысака в сторону свечения и помчал вперед по дороге, что вела к этому зловещему месту.

На жутких кронах деревьев, он заметил чей-то силуэт, с каждой секундой, он приближался к нему ближе и ближе, как вдруг ветки зашевелилась и кто-то в темном капюшоне прыгнул прямо на его лошадь, ухватил Дорадос и повалил на землю, при этом что-то бормоча себе под нос и ужасно крича.

Удар пришелся на почки, от боли он завыл. Неизвестный приставил нож к его горлу, как вдруг что-то неведомое пронзило нападавшего, острой стрелой. Кровь хлынула на одежду мужчины. Он стремительно отбросил чудовище, и увидел перед собой того мужчины из трактира.

— Кто это был? — Мы зовём из Драгуинами, это верные солдаты Энтерии, она их собирает по кладбищам, и воскрешает. — Не плохо так мертвецы по деревьям лазят. — Это точно, — рассмеялся чародей.

— А кто ты? — раздался голос Антонио во тьме.

— Одавир, я главный страх Энтерии, главный ее враг.

— Похоже приятель, у тебя появился конкурент.

— Да ну? — подав ему руку, проговорил Одавир.

— Вот так вот, она забрала у меня любовь, я заберу у нее жизнь.

— Мне нравится твой настрой, так ты едешь в Храм Дреймора?

— Именно.

— Ты не боишься меня? Вдруг я человек Энтерии и сейчас тебя обманываю.

Антонио с подозрением заглянул под капюшон, а затем увидел там сияющие глаза, в которых виднелась ненависть к ведьмам.

— Мне терять нечего, если погибну, то встречусь с любимой.

— В таком случае поедем вместе?

— Ты тоже решил помещать этой ведьме? Похвально, в любом случае с бравым волшебником не так страшно, — ухмыльнулся Дорадос. — Вот только лошадь найти бы, она небось уже сбежала, испугалась.

Одавир ухмыльнулся, а затем проговорил, что-то на непонятном языке. В полной тьме виднелся силуэт лошади, она с визгом подбежала к ним.

— Ну вот и лошадка твоя.

— В добрый путь, — рассмеялся Антонио, посмотрев на волшебника.

Глава 35: Храм Дреймора

Мрачный ночной ветер гонял по лесам, под кронами жутких деревьев, что, покосившись, клонились к земле. Лошадь непрерывно мчала в сторону храма, что скрывался посреди густых кустов, вдали.

— Кто вы такие? — раздался голос Дорадоса.

— Мы чародеи Шаумбарата, — ответил хриплым голосом Одавир.

Тучи на ночном небе сгущались, казалось собираться дождь.

— Ну надо же, не слышал о вас раньше.

— О нас мало кто знает, легенды покрыли песком наши имена, многие забыли что мы вовсе существовали, а некогда именно наш орден спас весь мир от Дреймора, отправив его в то месте, где он сидит не первую сотню лет.

— Да вы герои, я погляжу, — рассмеялся Антонио, вцепившись руками в конную упряжку.

Впереди посреди лесной чащи виднелись остатки деревни. Дома казались заброшенными, разрушенными едва ли не до основания, а на земле, посреди разбитых телег, перекошенных заборов и поросшей до колен травы, лежали человеческие кости, остатки плоти, черепа.

— Ну надо же, сколько их здесь?

— Десяток, может быть больше, — взглянув на остатки людей, ответил Одавир.

Они остановились, чтобы напоить лошадь, к счастью прямо через селение проходила едва ли заметная речушка, покрытая мулом и травой. Одавир взял ведро, что стояло прямо под одним из заборов, а затем понес в сторону ручья.

— Ко всему чего касается рука Дреймора, то становится проклятым. Эта земля покрыта мраком, все вокруг храма вымерло, даже люди здесь надолго не задержались, как сам видишь. С закатом солнца здесь делать нечего, коль…

Не успел он договорить, как его прервал пронзительный стон, что доносился из-за сарая.

— Что это? Человек? Быть может стоит помочь, — испуганно спросил Антонио.

— Это друг мой, злыдень!

— Твой друг? — удивился Антонио, вздохнув с облегчением.

— Да нет же, я тебя другом назвал, ведь все кто против Энтерии, мне друзья. А злыдень, это монстр, что приносит разруху в усадьбы людей, если такой поселился в доме или деревне, считай что пропали все, кто здесь живет. Ну ты сам видишь, деревня пустая, одни скелеты валяются во дворах и то обглоданные, тварей здесь хватает, так что будь осторожен.

— Да уж, то что Энтерия и ей подобные сотворили с этим миром, дичайший ужас, — с трепетом в голосе проговорил Антонио, рассматривая остатки человеков.

— Похоже лес просыпается, слышишь, как поют ночные Атрии, этим ведьмам палец в рот не клади, отгрызут по локоть.

— Смотри ка, — завороженно прошептал Антонио, вглядываясь на синие свечение во тьме. Оно мерцало синим цветом, переливаясь с едва ли заметным желтым оттенком. Магический свет стал распускаться как огненный цветок, переливаясь в Филнарит.

— Да все в порядке, моя чародейка говорит, что уже на подходе.

— Ты здесь не один?

— Нас, много, очень много, так что будь уверен, сегодня мы вернемся с головой Энтерии.

— Или с головой Дреймора, — рассмеялся Антонио.

Одавир в то же время поил лошадь, которая все время куда-то поглядывала. Было видно, что кобыле не по себе в этом жутком месте, да и самим наездником было не шибко лучше, Антонио трясло словно малое дитя, в отличие от бессмертного Одавира, который топчет эту землю первую сотню лет, Антонио по-прежнему был смертным и страх присутствовал в его сердце.

— Ну это вряд ли, нам главное этого монстра не допустить в этот мир, а что будет с ним дальше, меня мало интересует, — проговорил Одавир швырнув ведро в кусты. — Вали отсюда блохастая Атрия, вот же ведьма болотная, затаилась в кустах.

— Кто такая, она эта Атрия? — поинтересовался Антонио.

— Ты какой-то странный, не видел их что ли ни разу? — удивился чародей.

— Да нет вроде бы, я пол жизни провел на Малахии, остальное время в Эльсильдоре, — соврал Антонио.

— А когда успел нажить Энтерию во враги? — с подозрением спросил Одавир.

— Когда она убила мою невесту, принеся войну в королевство, не так давно, — с ненавистью в голосе ответил инквизитор.

— Понимаю, она многих мучила, убивала, пыталась и меня уничтожить, отделался магическим шрамом на все лицо, с тех самых пор никак не могу избавиться от него.

— Ужас конечно, и что никак нельзя снять эти чары?

— Только лишив Энтерию силы, а это как ты понимаешь не возможно, во всяком случае пока, эта рана, она имеет немного другое свойство, чем увечье от кинжала или топора, — проговорил Одавир, забравшись на лошадь. — Садись друг, нас ждут великие дела.

Дорадос запрыгнул на рысака, на этот раз лошадь вел чародей.

— Я просто знаю туда дорогу, а ты нет, поэтому поведу я.

— Хорошо, веди меня чародей, — согласился Антонио.

Он доверился незнакомцу, ведь наверняка знал, что эта дорога ведет в один конец, из этого путешествия вернется одна из сторон. Силы добра победят или тьма поглотит этот мир.

Одавир скомандовал лошади ехать. Она будто очарованная его голосом слушалась и без остановок мчалась вперед.

— Скажи Одавир, чем ты ее напоил таким, что она уже битый час едет без перерыва.

— У нас чародеев свои методы, — рассмеялся мужчина. Они мчали среди темного леса, где не виднелся даже свет кровавой луны, что взошла над горизонтом, заставляя дрогнуть и больших и малых.

— Да чего же так темно? Почему солнце до сих пор не засияло над горизонтом или в этом месте всегда так? — спросил Антонио.

— Слышал, что самый темный час всегда перед рассветом? Так вот это вранье, сегодня солнце вряд ли взойдет, да и завтра тоже, покуда дух Дреймора не вернется в Фароус. Его власть закрывает солнце, а луна служит источником силы, для детей ночи, она наполнилась кровью, потому что так захотел Дреймор. Кровь символ его власти.

— Мы остановим его вместе.

— Хотелось бы в это верить, — проговорил Одавир. Как вдруг перед ними засиял свет, он издавался со стороны старого храма, что расположился впереди. — Ну вот мы и приехали.

Одавир спрыгнул с лошади и принялся осматриваться.

— Это обитель Дреймора? — спросил Антонио, с трепетом взирая на пожелтевшие каменые стены. Среди густой травы виднелись жуткие статуи.

Прямо за ними виднелись руины некогда великого храма. Свет которого, слегка слепил глаза, делая невозможным рассмотреть его ни разу не прищурившись.

— Говорят он был до небес, хотя на деле же я помню его вовсе иным, не, таким как говорят слуги Дреймора. Ведьмы вообще любят преувеличить, как ты сам видишь, это вполне целые здания, лишь с частично обрушенными перекрытиями и стенами, — вел рассказ Одавир.

Они стали приближаться все ближе и ближе. Антонио казалось будто статуи не сводят с него глаз, боялся что те оживут в самый неподходящий момент, словно в фильмах ужасов, но жажда мести вела его вперед. Мужчина был рад следовать к цели в компании чародея и пускай он относился к ним с подозрением, но четкое осознание того, на что те способны у него было.

Холодный ветер терзал листья на заросшей поляне, клонил ветви к земле.

— Жутковатое место, ты собрался идти внутрь.

— Да, в подземных туннелях есть много чего интересного, возможно даже разгадка к того как уничтожить Дреймора.

— Где твои чародеи? Может соберемся всей толпой и направимся туда, — предложил Антонио, все время осматриваясь по сторонам, с трепетом разглядывая каждый куст. Ему было не по себе, мужчина вспомнил как в юности, будучи совсем молодым парнем, он любил прогуливаться по-ночному кладбищу в одиночку, но одно дело бродить там где все мертвы, а другое жить в мире, где даже покойник не может дать тебе гарантию, что он не восстанет в самый жуткий миг.

— Мои люди делают свою работу, не переживай, когда настанет нужный момент, они выйдут на сцену.

— Ох уж не нравится мне все это, ты только посмотри на эти статуи, ну и рожи, жуть какая-то. Не дай Бог они оживут, — с опаской проговорил Антонио. Ледяной ветер терзал его одежду, казалось будто он хватал его за руки, холодил лицо, развевал волосы. Казалось будто это не проведение природы, а словно происки злой ведьмы, что желает убить их. Даже в жутких подвалах башни Нелинор, было не так страшно, здесь пробрало до дрожи, это зловещее место вызвало панические атаки. Ему казалось будто кто-то вдали все время смотрит на них, всякий раз из нового места. Но мужчина гнал дурные мысли прочь, пытаясь не казаться трусом перед довольно смелым чародеем, несмотря на это сердце сжималось, от осознания того, что ждет их впереди. Дорадос понимал, что ничего хорошего там нет, только мрак и смерть, что скрывается за каждым углом, за каждой дверью поджидает кровожадный монстр. Во всяком случае именно такой хаос и дикий ужас творился в его голове, всякий раз, когда он смотрел на руины древнего храма.

Его поток мыслей перебил чей-то рев, пронзительный и жуткий. Антонио взглянул на источник звука и смог под луной разглядеть силуэт, что своим размахом крыльев в формой, напоминал гигантскую птицу, человека с крыльями и перьями, он зарычал и прыгнул с самой высокой башни, ударился об землю и растворился, обратившись в черную жидкость.

— Что это было? — прошептал Антонио, ему было трудно выдать из себя хотя бы слово, но Одавир услышал его, а страх в глазах, подтвердил опасения. Дорадос впал в ступор. Его руки тряслись словно у ребенка, которого напугали бабаем. Антонио осознал, что никакой он не герой, а настоящий трус, который пришел сюда, чтобы обнажить свой страх.

— Это друг мой, была гарпия, но ты не бойся, она сбежала, ведь перед моей силой сокрушаются враги, они чувствуют мощь светлого мага и бегут, желая спастись.

— Знаешь Одавир, а я ведь трус, пугаюсь здесь всего, — проговорил Антонио.

— Нет друг, ты герой, — возразил чародей.

— С чего это вдруг? — удивился инквизитор.

— Ты одиночку пошел сюда, практически на смерть, поверь мало кто решался подойти сюда так близко, обычно это заканчивалось смертью, после встречи со здешними обитателями, а ты пошел сюда, и пойдешь со мной внутрь, верно?

— Верно, — подтвердил Антонио, его голос по-прежнему дрожал, но мужчина понимал, назад дороги нет.

Глава 35.1

Ночь накрыла своим темным одеялом округу, поглотила весь мир, и лишь кровавая луна зловеще улыбалась освещая горы, луга и леса.

Антонио и Одавир неторопливым, осторожным шагом подошли к входу в храм. Напряжение не спадало ни на секунду, это место по настоящему угнетало, еще никогда Дорадосу не было так страшно. Он боялся неведомого, то с чем раньше сталкиваться не доводилось.

— Где-то здесь, в темных коридорах храма, покоятся останки величайшего злодея, из когда-либо живущий.

— Его сила по-прежнему притягивает всякого рода тварей, — подметил Антонио.

— Да, зловещее место, давненько я здесь не был.

— Почему его называют храмом? — поинтересовался Антонио, разглядывая узоры на каменной дверь, которая отделяла их неизведанного и небольшое отверстие в виде круга, с виду напоминавшего виноградную лозу.

— Очень давно, когда Дреймор правил континентом, здесь собирались его почитатели. Гидрейнария одна из немногих кто выжил, остальные все сгинули вместе с ним.

— А как же Энтерия? — поинтересовался Антимаг.

— Эта ведьма молодая, ей не больше двух сотен лет, тогда ее и близко не было, — проговорил Одавир, после чего приложил к отверстию в двери какой-то магический круг, и он засиял, стал крутиться, дверь отворилась.

Антонио стал вглядываться во тьму, оттуда разил мертвецкий запах, холод и чье-то дыхание.

— Проходите, — ухмыльнулся чародей, указав рукой на вход.

Антонио с опаскою посмотрел на него, но все же двинул первый. Чародей последовал за ним. Внутри было довольно сыро, узкие каменные ступеньки вели вниз. Сам проход напоминал больше бесконечную пещеру, что навевала атмосферу ужаса.

— Да уж, угораздило нас сюда пойти, но того требует долг, — проговорил Антонио.

— Смотри-ка, проход, похоже там какой-то зал, идем туда, — предложил Одавир, после чего направился в ту сторону.

Они шли посреди высоких колон, слева и справа их окружали стоящие на подставках серебреные металлические чаши, в которых была кровь.

Каждый раз когда они проходили очередную чашу, то она воспламенялась. Всего их было шестнадцать, по восемь с каждой стороны.

— Эти чаши символизируют могущество Дреймора, — прервал молчание Одавир. — Но сегодня мы разрушим его, проговорил чародей, пнув отталкивающим заклинанием с подставки одну чашу, а затем вторую и третью.

— Что ты делаешь? — испугавшись спросил Дорадос.

— Сдерживаю силу Дреймора, чаши не просто так воспламенили, значит его дух уже рядом, пытается вернуться в этот мир.

Услышав эти слова Антонио поник, испытал ужас в своем сердце. Холодный пот выступил на его лбу, а горячие огоньки заиграли на лице и тут же погасли, вместе с огнем в чашах.

— Кажется получилось, теперь ему будет сложнее вернутся, — с облегчением вздохнул Одавир.

— Будем надеяться, что у нас все получится.

Переведя взгляд от чаш, до стены, которая виднелась впереди, прямо перед ними, он увидел какую-то надпись, что была высечена на камне на неизвестном ему языке. Антонио спросил: Что это значит?

— Это Фароус, — язык тьмы, им владеют только те волшебники, что знакомы с темной магией.

— А тебе откуда он известен? — с подозрением спросил Антонио, не сводя глаз с мага. — Ты вроде бы светлый.

— В жизни каждого мага будь он темный или светлый, наступает такой момент, когда Дреймор пытается его поработить, подчинить себе. К сожалению я также в свое время запачкался об злодейскую силу, поэтому понимаю, что здесь написано, но ты не переживай, ему не удалось наполнить тьмой мою душу, но полезный навык чтения темных книг и текстов, я получил.

— И что же здесь написано? — спросил Антонио. Он будто вглядываясь в текст понимал его значение, что внушало страх, дикий ужас, ему казалось, будто кто-то смотрит на них, все этого время.

"Неужели сам Дреймор?" — он вздрогнул от этой мысли и осмотрелся по сторонам, но никого не увидел. Несмотря на это ощущение того что опасность рядом не покидала ни на секунду. Кто-то явно не сводил с них глаз, но кто он?

— Да все просто.

"Лопнут пусть мои глаза, пусть они горят огнем.

Уши кровью заливайтесь, чтоб не слышать этот стон. Чтоб не видеть этот ужас, когда свет погас во мгле. Вырвет монстр ваше сердце и сожжет его в огне."

— Жутко однако, а кто этот монстр, как его имя?

— Ялакунд, — хранитель Храма Дреймора.

— Постой, как ты сказал? Ялакунд?

— Да, а что? — удивился Одавир, он не мог и подумать, что этот монах знаком с таким явлением как истинный слуга Дреймора.

— Я был в башне Нелинор и видел его уже, пускай и с далека, но все же, — проговорил Антонио, как вдруг почувствовал холод, что торопливо пробежался по его спине. Дорадос торопливо обернулся и увидел наверху среди каменных колонн, человеческое очертание, такое же самое как в башне дракона. Он опасался того что глаза не подводят его, и это был действительно Ялакунд.

Казалось кровь застыла в его жилах, он не мог пошевелить губами.

— Ты чего застыл? Увидел что-то? — поинтересовался Одавир, с настороженностью взглянул на ту колонну, возле которой Антонио увидел духа. — Чертов Ялакунд, если ты здесь, то выходи, мы не боимся тебя.

— Этуранос, — раздался крик, и прямо перед Одавиром появился злобный дух. Чародей увернувшись, отпрыгнул вправо, а затем выхватил меч из ножен. Он засиял в тусклом свете факелов, воспламенившийся синим пламенем.

— Думаю меч духов, тебя остановит, — проговорил он, размахивая по воздуху кинжалом.

Этуран пытался вонзить свой серп грудь чародею, но Одавир оказался проворнее и пронзил духа мечом.

С ужасным воплем, он растворился, превратившись в синий песок.

— Хух, кажется одолел гада, ты как? — хлопнув Дорадоса по плечу, спросил Одавир.

— Я просто вспомнил, как он убил мою Квинтисенсу. Сволочь, — проговорил Антонио, а слезы хлынули с его глаз.

— Я понимаю тебя, друг, — тепло проговорил чародей. — Мне тоже приходилось терять родных, друзей, Шаумбарат был уничтожен, Роквуд обращен в руины, многие чародеи убиты, и все это из-за Дреймора и его слуг. Я больше всех желаю, чтобы этот подонок был уничтожен.

— Мы все сможем, главное сражаться до конца, — проговорил Антонио, как вдруг раздался смех, он пронесся отбиваясь от стен, залетел прямо в уши, заставив на мгновение оглохнуть.

— Чертовщина какая-то, нужно выбираться отсюда, — проговорил Одавир, будучи ошеломленным.

— Этуран повержен, нам больше нечего боятся, мы справимся.

— Хорошо Одавир, ты убил Этурана, — раздался жуткий голос, он донесся из-за колонны. — А теперь на сцену выхожу я.

Голос вклинился в голову Антонио, вонзился страхом в сердце, словно острый кинжал.

Пока Одавир метал взгляд из стороны в сторону, пытаясь предугадать, откуда пойдет атака, Антонио с улыбкой вспоминал Квинтисенсу.

— Скоро мы встретимся, — прошептал он. — Осталось совсем немного, в том мире, где ты, там лучше, чем здесь.

Антонио бредил, в какой-то миг ему показалось, будто Квинтисенса стоит прямо перед ним. Прозрачная словно Этуран, но наяву.

— Любовь моя, ты здесь?

— Да Антонио, я жива, я с тобой, навеки.

— Дорадос, это все обман, отойди от нее, — завопил Одавир, но инквизитору было все равно, он верил ей.

— Дай мне руки, — проговорила она.

— Да Квинтисенса, я верю тебе, — он протянул свои ладони, растопырил пальцы. Она прикоснулась к нему. Факелы вокруг стали гаснуть, один за другим и вскоре они погрузились в полную тьму. Девушка улыбалась так же хитро как и настоящая Квинта, полностью копируя манеры, отчего вера в происходящее укреплялась.

Прикоснувшись к ее призрачным пальцам, он почувствовал их тепло, они вмиг воспламенились. В ее глазах виднелся огонь. Жар прошелся по его телу, пот лился ручьем. Кончики пальцев обгорели, но он не чувствовал боли, будучи словно под гипнозом, но вдруг все закончилось также внезапно, как и началось. Одавир вытолкнул его и повалил на землю.

— Что ты делаешь? — закричал Антонио, наконец-то придя в себя.

— Тебя спасаю, идиота, — выругался он.

— Она ушла, ты разрушил мое счастье.

— Да одумайся же ты, это не Квинтисенса. Ялакунд просто издевается над твоими чувствами.

Эти слова будто вразумили Антонио, он встал, ухватившись за руку друга и сказал.

— Никто не смеет издеваться над Квинтисенсой и ее памятью. В его глазах виднелась злоба и остатки того огня, что жгли его пальцы.

— Я остановлю тебя Дреймор, я убью тебя Ялакунд, выходи коль ты мужчина, — крикнул Антонио, судорожно вглядываясь во тьму, где не было видно ни черта, а только слабо заметный силуэт вдали.

Раздался крик, он пронесся по широкому залу.

Его поразила пронзающая боль. Ноги подкосило, отчего Антонио рухнул на пол. Конечности словно сковали цепями и сдавливали. Инквизитор сцепил зубы чтобы не закричать, схватился за крест и стал молиться. Боль перекинулась на грудь, голову, но ноги по-прежнему не отпускало.

Одавир был не в лучшем состоянии. Ялакунд насмешливо бил его током, обжигал огнем и всячески издевался над чародеем, швырял его из стороны в сторону.

Антонио смутно помнил слова из Нового Завета, но преодолев боль, встал на ноги и стал кричать молитву в голос, при этом выставив крест перед собой. Его руки тряслись, сжимались под чьим-то незримым давлением, но в какой-то миг он почувствовал облегчение как душевное, так и физическое. Ялакунд отпустил его, а затем вовсе исчез, растворившись во тьме.

Антонио упал, но на сей раз не от сильного магического воздействия, а от усталости. Где-то углу, под каменной стеной лежал Одавир, пытаясь прийти в себя.

— Похоже Ялакунд сбежал, — прошептал маг, сжимая камень камень в руках. Это был обыкновенных осколок плиты, но похоже Одавиру, он придавал силу или сжимая его, боль слегка приглушалась. А ведь болело у него все. Кости, ноги, руки, голова.

— Как ты чародей? — раздался хриплый голос Дорадоса, он с трудом встал на ноги, и стал неторопливо шагать, в сторону мага.

— Да еще бы чуть-чуть и отдал бы душу Шаум Бару.

— Кому? — удивился Антонио. Он подошел, а затем подал ему руку.

— Это что-то вроде бы нашего бога, ему служат светлые чародеи, он дает знание о светлой магии, а также награждает даром чародейства, в его честь названа наша коллегия.

— Понятно, для меня Бог один, другие боги меня мало интересуют, но с Дреймором у меня особые отношения, надеюсь я при жизни увижу закат его власти.

— Увидишь, — уверенно проговорил Одавир, поднявшись на ноги.

— Твои слова да Богу в уши.

— Так и будет, — молвил чародей, а затем чихнул. Его чих был не обычным, а будто носил в себе магическую силу, от него задрожали стены, и стали обваливаться небольшие каменные глыбы.

— Что ты делаешь?

— Ищу проход дальше, вглубь, — разъяснил Одавир, после чего указал рукой, на стену, возле которой была та самая злополучная надпись. Мужчина отбил кулаком часть камня, вырвал его пальцами, там была какая-то механическая кнопка, сделанная из металла, он нажал ее, как вдруг перед ними открылся ход.

— Вперед, — молвил чародей и ринулся внутрь небольшой двери. Там были песчаные ступеньки, состояние их было ужасное, отбитые кусочки валялись в самом низу. Они больше походили под крутой спуск нежели под ступени, но не стоило забывать, что храм этот заброшенный, сотни лет, так что надеяться на лучшее и не стоило.

Ступеньки вели наверх, в какой-то сад, что был окружен розами и прочими прекрасными цветами.

— Подумать только, такая красота в таком жутком месте, — удивился Антонио, как вдруг где-то вдали послышались голоса.

— Тихо, там что-то есть, — прошептал Одавир. Они стали тихонько красться по кустам с цветами. Одавир вынул свой меч, ведь понимал, в этом месте могут быть Этураны и прочие монстры.

В отражении огня, виднелись три женский фигуры.

— Три самых могущественных ведьмы на континенте собрались здесь. Это Энтерия, Милатресс и Гидрейнария, вот уж компания, одна краше другой, — тихонько рассмеялся Одавир.

Они притаились за стеной, в узком проходе, так чтобы ведьмы не заметили их.

Женщины явно готовились к какому-то обряду. Везде были расставлены свечи и чаши наполненные кровью. Весь этот инвентарь был выстроен в форме пятиконечной звезды.

Когда все было готово, женщина в черном одеянии и с посохом в руках, что имел зеленый камень на навершие, стала говорить: Великий Дреймор, дарующий силу, приди в этот мир, явись пред нами, слугами твоими.

— Что она делает?

— Призывает Дреймора, мы должны остановить их. Отвлеки их как-то, а я ударю сзади.

— Но это ведь самоубийство, — проговорил Антонио, в его глазах промелькнул страх.

— Не так давно ты уже пытался умереть в объятиях Ялакунда, чего бы не попытать удачу снова? — рассмеялся Одавир. — Держи меч духов, он поможет тебе расправиться с Этуранами, — проговорил чародей вручив ему оружие.

С улыбкой на лице, он набросил капюшон на голову и скрылся в кустах, посреди заросшего кустарника.

Антонио сжал волю в кулак, а затем и меч в ладони, после чего стал торопливым шагом идти в сторону ведьм.

Глава 35.2

Три женские фигуры застыли на месте, едва завидев его перед собой. Их черные плащи развевались на ветру, он терзал их одежду и густые ведьмины волосы.

Антонио понимал, что он уже не жилец, но желание отомстить, рвало душу.

Вот же она, злобная ведьма. Та что забрала его любовь. Совсем рядом, осталось лишь сделать несколько шагов и вонзить меч ей в сердце.

Он взглянул в глаза Энтерии, страх пробирал его до костей, но назад пути уже не было.

Позади послышалось привычное: Этуранос.

Антонио увернулся, от сияющего серпа, что вскользь прошелся по его одежде.

Их было четверо. Призрачные лица сияли синим пламенем, наполняли его сердце страхом.

Пересилив себя Антонио взмахнул мечом, но промахнулся. Свирепые этураны принялись его атаковать, но безуспешно, Антимаг заблокировал одну атаку, а затем и вторую, третью, а вскоре пронзил первого призрака. Этуран был повержен, а его сородичи в ужасе разбежались, да так, что Гидрейнария не смогла их остановить, нервно постукивая посохом, по каменному полу.

Энтерия хохотала и хлопала в ладони, заливаясь злобным смехом.

— Ты посмотри, а этот не плохой малый, всех этуранов тебе распугал госпожа-владычица, — с насмешкой проговорила Милатресс. — Куда не глянь, везде этот инквизитор, однажды именно он испортил мне охоту на смертных.

— Да это же Антонио Дорадос, жених моей покойной доченьки, она умерла, какая жалость, — рассмеялась Энтерия.

— Твоя дочь? — удивился Антонио. — Да ты врешь, ведьма.

— Она Мантикора, порождение тьмы, дитя Дреймора, — с улыбкой объясняла ведьма.

Слушая ее слова Антимаг не мог хотел верить ей, однако воспоминания быстро напомнили о себе. Мантикора всегда была где-то рядом. В родной деревни Квинтисенсы в Эльсильдоре и на Малахии. Велименд был атакован этим чудовищем, после того, как бросил Дорадоса в темницу.

— Нет, ты врешь, — продолжил Антонио, но горькая правда всплыла, слезы покатились по его щекам.

— Ты полюбил чудовище, такое же как и я, — рассмеялась Энтерия, после чего неторопливо, робко стала подходить к нему, с опаской разглядывая его меч.

— Ты за это ответишь тварь, — вскричал он, после чего бесстрашно ринулся на нее. Ему было нечего терять. Все что было ему дорого, мужчина и так потерял.

Глаза Энтерии засверкали и вскоре Антимаг был отброшен в кустарник, с воплем ударившись о камни, что лежали на земле, Антонио примкнул к земле.

— Какой смелый, явился сюда один, девчонки, вы только посмотрите, — рассмеялась она.

Ведьмы забились в хохоте.

— Убей его, пусть не стоит у нас на пути, — холодно ответила Гидрейн.

— Я разберусь с ним, а вы продолжайте обряд, — проговорила Энтерия ринувшись в кусты.

Она неторопливо вытаптывала густую траву, в которой спрятался Антонио.

— И где же ты? Выходи трус, я отправлю тебя к Квинтисенсе.

Антимаг затаив дыхание наделся на Одавира, что он придет на помощь, покуда ведьма не нашла его.

— А вот же ты, — вскричала она, высвободив из своих рук магию.

Электрические лучи поразила Дорадоса, он завопил от боли. Его тело трясло не по-детски. Было трудно дышать, мышцы выворачивало наружу.

— Больно? — спросила она, злобно взглянув в его испуганные налитые кровью глаза.

Антонио не ответил ни слова, хотя и при всем желании он не смог бы этого сделать.

— Моя дочь мертва, знаешь почему? — ведьма перестала его бить молнией, желая услышать ответ.

— Почему? — вскричал Антонио, из его рта хлынула кровь.

— Потому что ты привел ее в башню Нелинор, тем самым обрек на проклятие.

Дорадосу стало не по себе, он понимал, что вина лежит полностью на нем, становилось еще больнее.

— Но ты ведь управляешь этуранами, почему не пощадила ее?

— Великий Дреймор, он управитель судеб и если он решил, что она должна умереть, значит так тому и быть. Именно она осквернила Нелинор, войдя в зал с чашами, вы пытались ее отговорить, но Квинтисенса не слушала, это стоило ей жизни.

— Я ненавижу всем сердцем, тебя тварь, — выругался Антонио.

Энтерия подошла ближе, схватила Антонио за горло.

Ведьма облизала его кровь, что стекала по подбородку.

От ее жгучих прикосновений, Антимагу становилось не по себе, словно сама смерть касается его.

— Святая кровь? Прекрасный вкус, правда немного тухлятиной отдает? Не знаешь почему? А я знаю, потому что ты Антонио не жилец, — рассмеялась она. — Ты ведь инквизитор, слуга Господень, а что велел Господь, напомни мне?

Антонио промолчал.

Пальцы на ее руках вмиг обратились в острые когти, словно как у Мантикоры, ведьма ехидно улыбалась.

Антимаг знал это конец. С ужасом взирая на ее довольные глаза, что издавали радость.

— Он велел прощать, а ты меня ненавидишь, поэтому святой отец, гореть тебе в аду, — вскричала ведьма, вонзившись когтями в его тело. Острая боль пронзила грудь. Кровь полилась рекой. Его трясло словно повозку на разбитой дороге. Глаза закатывались от шока.

Он надеялся лишь на Господа, что тот пошлет ему быструю смерть, ведь Энтерия била очень сильно, как физически, так морально.

— Ты не достоин моей дочери, и никогда ее не увидишь, — рявкнула ведьма. — Я забрала ее у тебя, потому что ты на стороне света, а она рождена от тьмы.

В какой-то момент боль притупилась, он видел озлобленное лицо Энтерии, как она отчаянно пронзала его плоть. В глазах потемнело, как вдруг он услышал голос, что был ему знаком, но Дорадос был не в состоянии его разобрать.

— Сколько лет Энтерия, я ждал этого момента.

— Одавир? — проговорила она, в ее голосе слышался испуг, ведьма попятилась назад, оставив в покое Антимага. Ее глаза забегали, словно у зверя, что попал в ловушку.

— Я твоя погибель Энтерия и твой приговор.

— Какие громкие слова, — рассмеялась Энтерия, но ее смех был не злобный, а скорее истеричный. Она смотрела на медальон что висел у него на груди. Там был изображен серебристый дракон, что блестел отражаясь от кровавой луны. — Шаумбарат, ну надо же, таки выследили старую ведьму, что господин, я так просто не дамся.

Одавир снял капюшон, оголив свои магические шрамы.

— Вижу чародей, моя работа, — ухмыльнулась она.

Волшебник промолчал, лишь взмахнув рукой, будто подав условный сигнал.

В этот миг, позади него появились две женщины, одна была в красном платье, другая имела седой окрас волос.

— Да, Энтерия, сегодня явно не твой день, — послышался знакомый голос, Антонио слышал его в стенах Флавийского дворца, вот только не мог понять, кому он принадлежит, голова раскалывалась словно старый разбитый кувшин. Видимо в когтях Энтерии был какой-то яд, ведь иначе как объяснить, что ему стошнило.

Одавир и две его спутницы, выставили руки перед собой и стали что-то нашептывать. Воздух поднимался, крутился образовавшись в сферу.

Энтерия словно застыла, страх завиднелся в ее глазах.

— Мит Вотя, — воскликнули они в один голос. Поток ветра отбросил ведьму, впечатав ее в каменную стену. Она застонала, кровь ручьем хлынула вниз.

Завидев это темная владычица отвлеклась от великого ритуала и обратила свой взор на чародеек.

— Фароус Меешь, — вырвалось из уст Гидрейнарии, ведьма ударила посохом по земле, да так что та задрожала. Погода резко поменялась, черные тучи накрыли собой храм, скрыв за собой луну. Зловещие крики наполнили округу, казалось будто все бесы земные кричали, пытались залезть в голову каждого из чародеев, в попытке запугать их.

— Не долго вам осталось, — крикнул Одавир, ринувшись к ведьмам. Его чародейки направились к Энтерии, желая ее добить, седоволосая, вынула зачарованный кинжал и с улыбкой подошла, но вампирша обратилась в нетопыря и улетела прочь, при этом издавая жуткий рев.

— Лети отсюда, вампирья королева, — крикнула ей вдогон седоволосая волшебница.

Как вдруг раздался пронзающий вопль, что донесся издалека. Его было сложно с чем-то спутать, это был дракон, неизвестно на чьей он был стороне, но улыбка Одавира обнадеживала.

Услышав рев дракона и увидев широкий взмах крыльев, у себя над головой, Гидрейнария, подняла взор к небу и закричала: Эливардо Драгон. Ее голос был четким и угрожающим.

Ведьма стала обращаться в нечто ужасное. Темный дым окутал ее, а округа наполнилась змеиным ревом, отчего становилось не по себе.

Взглянув на звук что издавала ведьма, Антонио увидел черного дракона, что взмахнув крыльями устремился в небо, прямо за первым сородичем.

В то же время Милатресс выскочила им на встречу, ее черный волос устрашающее развивался, словно ведьмин стяг.

Магическим воздействием она сбила с ног, одну из чародеек, после чего вскричала: Эливор Эрмие.

Огонь хлынул из ее рук, но волшебница лишь улыбнулась, после чего вскричала: Айдериусы не горят.

— Что? — испугалась Милатресс, осознав, что ее магия слишком слаба, чтобы пробить защиту этих чародеек. Не успев толком ничего понять, ведьма тут же была отброшена в сторону, силой Одавира, он швырнул ее об стену, ну не так сильно как Энтерию, ведь действовал один, но этого хватило, чтобы сломить ее дух.

Ведьма встала на ноги и принялась бежать. Она перепрыгнула через ограду с помощью заклинания и ринулась на широкую поляну, над которой уже вовсю кружили два дракона, они сражались, обжигая друг друга магическим пламенем.

— Не упустите ее, — крикнул Одавир, указав рукой на убегающую колдунью.

— Там Кайрос с Крайденом, так что ей не уйти, — раздался голос одной из чародеек.

Слуги Шаум Бара ринулись за ней, без остановки преследуя ведьму. Милатресс была ранена, оставляя за собой кровавые следы, она ползла обессилив. Чародеи быстро ее настигли.

— Вот же попалась, — вскричал Кайрос, поставив сапог на ее горло, грубо сдавливая его.

Девушка больше не сопротивлялась, а лишь смеялась глядя в глаза.

Одавир торопливо подбежал к ней.

— Молодцы парни, так держать, наденьте ей на руку антимагический браслет, чтобы колдовать не могла и тащите в повозку.

— Ты думаешь ты победил Одавир? Нет, это война, она закончится нашей победой.

— Ну как там призыв Дреймора? Вижу вы его призвали? — рассмеялся чародей.

— Ты ответишь перед ним, когда я вырву твое жалкое сердце, — выругалась ведьма, после чего потеряла сознание.

— Элис, Крайден, тащите ее, а мы пока поможем Аделайсу, сразить дракона.

Ведьму заковали и потащили прочь. Одавир, Кайрос и таинственная чародейка в красном платье, ринулись в бой.

Схватка шла полным ходом, возле крутого обрыва, сражались два дракона. Они хватали друг друга зубами, рвали чешую и жгли огнем. Поля что находились под ними, были охвачены пламенем.

— За Шаумбарат, — крикнул Одавир вынимая меч, похоже этого добра у него было валом.

— Постойте! — обратилась к нему чародейка. — Я пойду укроюсь за тем холмом и атакую дракона оттуда, а вы бейте в лоб.

— Трусишь? — рассмеялся он.

— Нет, очередной гениальный план, ухмыльнулась она. — Заманите дракона на себя, а я собью его заклинанием.

Одавир и Кайрос ринулись вперед, а женщина отправилась на небольшое возвышение, на котором стояли развалины башни.

Драконы кружили над их головами, в то время как чародеи атаковали Гидрейн магией огня, но похоже она была ей нипочем, огненные шары отскакивали от твердой чешуи.

Как бы упорно не сражался Аделайс, ему было трудно противостоять самой могущественной ведьме на континенте.

В какой-то момент, черный дракон вонзился в его плоть, стал разрывать на части, откусывать чешую.

Схватка была не на жизнь, а насмерть, тело рептилий было покрыто кровью, Аделайс выдохся, не мог больше сопротивляться, силы были неравны, поэтому вскоре он был повержен.

Рухнул вниз, ударившись о скалы, полетел с обрыва.

— Аделайс, нет, — вскричал Одавир, со злобой застыв он смотрел как погибает его дракон. Сердце наполнилось сожалением и крахом.

Эмоции овладели им, поэтому он бросился туда, бежал не обращая внимания на возгласы Кайроса, который чуть бы не единственный принялся атаковать Гидрейн, что уже во всю кружила над его головой.

Он взглянул в небо и направил рой огненных шаров туда. Дракон на время застуропился, завис в ужасе крича, но вскоре принялся метать в него холодные как лед осколки, что буквально пригвоздили к земле чародея. Он упал, потеряв сознание.

В то же время Одавир шел не обращая внимание ни на что. Чародей достигнул края обрыва, холодный ветер трепал его плащ и волосы.

Взглянув вниз, он увидел остатки дракона.

— Покойся с миром, Аделайс, мы отомстим, я обещаю, — злобно ответил он, обратив свой взор на Гидрейн, что устремилась в его сторону. Он взглянул в глаза дракону, который промчался, вырвав из пасти сильный ветер, сорвав своим вихрем чародея вниз. Одавир в последний момент ухватился за край, но не в силах подняться, с криком рухнул вниз.

Красная женщина с трудом поднявшись на вершину высокой башни, по разбитым ступенькам, наконец достигла верха и с ужасом узрела, как пал Одавир под натиском дракона. Как впереди пылают поля и с ужасом пришло осознание, что судьба этого мира лежит на ее хрупких женских плечах.

На мгновение ей хотелось все бросить и бежать, ведь надежда угасла, а сердце разрывалось от осознания того, что ее товарищи мертвы, но пересилив себя, колдунья решила дать отпор владычице мертвых.

Набрав в рот воздуха, колдунья вскричала: Фароус Драгон Меешь.

Черный дракон, порождение тьмы, услышал ее зов и ринулся к ней, желая растоптать чародейку, сжечь огнем.

Монстр промчал угрожающее крича, над ее головой, окинув тень крыльев на башню.

Женщина не струсила и атаковала первая, нанеся мощный удар молнией.

Волшебница быстро поняла, что атаки огнем против чудовища бесполезны, поэтому решила попробовать другую магию и преуспела.

Она осознавала, что владычица мира мертвых и хозяйка Фароуса не страшится пламени, ведь огонь ее сущность.

Трюк сработал, ведь дракон завопил так, что услышали горы, что красовались за горизонтом. Летающий змей после неудачной атаки, повернул обратно и завис над женщиной.

Ведьма в облике дракона стала с интересом разглядывать свою соперницу, ту кого ненавидела всей своей сущностью.

— Чего ты стоишь? — вырвался вопрос из уст чародейки. — Сражайся ведьма, — настояла она, отблеск темной души виднелся в ее глазах.

— Я хочу твою душу, — вырвался голос из пасти дракона, а вместе с ним и сильное заклинание, что сбило с ног женщину, заставив примкнуть к каменному полу башни.

Ответ последовал быстро, она подняла голову и что-то прошептав, ударила дракона своим дыхание. Отчего чудовище завыло и тут же улетело.

— Вот так вот, — вскричала чародейка поднявшись на ноги.

Женщина подошла к краю башни и принялась разглядывать силуэт дракона. Монстр вновь возвращался, не желая сдаваться.

Она принялась готовиться к отражению атаки. Заготовила оберег, что раскрыл вокруг нее синий магический щит.

Дракон промчался над ее головой, прожигая огнем защиту.

Платье и волосы чародейки воспылали огнем, и тут же затухли.

— Не ту магию ты используешь, подруга, — рассмеялась женщина, после чего нанесла удар.

Дракон вновь повторил попытку убить ее, он ухватил пастью Асподель, но она увернулась. Клочок ее платья застрял на зубах у дракона.

— Я уничтожу тебя, — послышался рев. Рептилия поднялась над ней и ринулась в сторону женщины.

Чародейка взглянула на чудовище, что мчало на нее с бешеной скоростью. От волнения слезы выступили на ее глазах. Сердце бешено колотилось, стучало словно колокол. Колдунья сжала в правой руке какой-то острый предмет и ждала развязки.

Дракон раскрыл пасть, как вдруг она вонзила туда острый кинжал, он сиял синим пламенем.

Гидрейн завопила, ударившись об башню, а затем и вовсе рухнула на пол.

Чародейка взглянула на свою руку, что заимела ужасные раны. Кровь лилась ручьем, виднелось мясо и даже кости.

Женщина упала на пол, примкнула к каменной ограде и застонала также громко, как рухнул дракон, где-то внизу. Сильная вибрация прошлась по башне.

Боль жгла, сдавливала сердце, выдавливала слезы, что бежали ручьем по щекам.

Ей было страшно за свою жизнь. Она понимала, ее товарищи скорее всего мертвы, помощи ждать не от кого, ведь Одавир упал с обрыва, а Кайрос не известно жив ли. Дружественный дракон повержен, а черный возможно все еще жив. Друзья что были в строю, увезли ведьму в столицу. Надежды не было никакой. Она тихонько сидела на полу и нервно теребила магический амулет из филнаритового камня. Он придавал ей силы, чтобы не сомкнуть глаза.

Превозмогая боль, она достала из волшебного бюстгальтера флакон зелья, именно там она хранила всякие ведьмовские штучки. Откинув крышку, чародейка вылила на рану жидкость, отчего застонала так, словно ее рвут на части. В глазах виднелся огонь. Зубы зацокотели и казалось они сейчас дадут трещину. Кровь закипела, забурлила, запеклась, покрыв рану слоем огрубелой кожи. Женщина собравшись с силами, ринулась вниз, с трудом перебирая ноги, чтобы не упасть.

На месте куда рухнул дракон, была срезана трава, а поляна залита кровью, но вместо самого монстра лежала лишь огромная куча черного пепла. Гидрейн была повержена. Чародейка с облегчением и улыбкой примкнула к земле, принялась гладить траву, кричать от счастья.

Она не имела больше сил, чтобы сражаться, ей просто хотелось впиться руками в грунт и сжимать его, не вставая. Все ее тело выло от боли, но вместе с кровью, на губах был привкус горькой победы.

— Асподель, какая встреча, — раздался насмешливый голос Дорадоса. Его силуэт появился из густого дыма. Антимаг шел прихрамывая, ноги едва ли вели его, а лицо было залито кровью.

— Помоги мне, — жалостливо проговорила чародейка.

— Да ты я погляжу ведьма, я не ошибся в тебе, когда понял, что предо мною зло во плоти.

Он поднял меч над ее головой, взирал на жалостливый взгляд. В глазах чародейки виднелась мольба о пощаде.

— Неужели ты убьешь женщину?

— Это твой конец ведьма, и рука моя не дрогнет, — вскричал он взмахнув мечом, но вдруг его поразил разряд молнии, он бросил оружие и упал.

Она лежала рядом, буквально в метре от него.

Улыбнувшись Асподель прошептала: Не нужно так со мной, я ведь и ответить могу.

Антимаг ничего не смог более сказать, а лишь в ужасе сомкнул глаза, не понимая, что ждет его впереди.

Когда солнце наконец встало, прикоснувшись теплом к его телу, он очнулся, с осознанием того, что жив. Антонио посмотрел на то место, где была Асподель, но не обнаружил ведьмы там, а лишь помятую траву и медальон, что лежал под ней. Кроваво-черный с изображением магического трикселя.

Он с трудом встал на ноги, и схватив медальон отправился в путь, с упорством перебирая ногами. Мужчина благодарил Господа что тот дал ему второй шанс, он желал добраться до ближайшего населенного пункта, чтобы отдохнуть, а потом разобраться в том, что здесь произошло на самом деле, но одно он точно знал. Дреймор не взошел над миром, поэтому стоит продолжить борьбу со злом.

Оглавление

ФлешФорвард

Глава первая: Да здраствует новый мир

Глава вторая: Ведьма в небе

Глава третья: Музыка крови

Глава четвертая: Врата Денданол

Глава пятая: Ночь в лесу

Глава шестая: Охота на Антимага

Глава седьмая: Война началась

Глава восьмая: Свиток изгоняющий тьму

Глава девятая: В руках Энтерии

Глава десятая: Тень Шаубарата

Глава 11: Месть старика

Глава 12: Путь на запад

Глава 13: Ведьмовская сила

Глава 14: Под гипнозом

Глава пятнадцатая: Тюремное заключение

Глава 16: Прощальный подарок

Глава 17: Затишье перед большой бурей

Глава 18: Фароус ближе, чем ты думаешь…

Глава 19: Проклятие башни Нелинор

Глава 20: Чаши Дреймора

Глава 20.1

Глава 21: Снова в путь

Глава 22: Пир перед бурей

Глава 23: Кровь на траве

Глава 24: Мы с тобой одной крови

Глава 25: Их кровь смоет дождь…

Глава 26: Осада начинается

Глава 27: Кровавые переговоры

Глава 28: Ночь страха

Глава 28.1

Глава 28.2

Глава 28.3

Глава 29: Сильнее всякой магии

Глава 30: Глас Дреймора

Глава 31: Ночное приключение

Глава 32: Несущий победу

Глава 33: Осколки сердца

Глава 33.1

Глава 34: Да упокоит Господь ее душу

Глава 35: Храм Дреймора

Глава 35.1

Глава 35.2