Роман с Любовью [ЛИТГОРОД] (fb2) читать онлайн

Роман с Любовью Анна Джейн, Екатерина Руслановна Кариди, Ирина Успенская (Мика Ртуть), Иринья Олеговна Коняева, Ольга Вечная, Ольга Райская

Глава 1

— Шелов звонил, — Антон, начальник внутренней безопасности корпорации, а по совместительству близкий друг, виновато отвел взгляд и тяжело вздохнул. — Утечка у них и… проблемы. Крупные проблемы. Но старый лис обещал решить все в ближайшее время, только сам знаешь его методы.

Роман знал. Шелов, он же Лис, он же Вялый, он же Хозяин правил своей территорией жестко и кроваво и хотя девяностые давно прошли и старик сменил бордовый пиджак на костюм от знаменитого итальянского дизайнера, методы у него остались те же. Нет человека, нет проблем.

— Тайга большая, медведи голодные, — кивнул Роман своим мыслям. — Наше участие в деле?

— Пока не подписаны бумаги, мы чисты аки божий агнец, — Антон, наконец, перестал стоять навытяжку и сел в кресло. — А вот чтобы их не подписывать, пока Шелов решает проблемы, тебе не помешало бы исчезнуть.

— Не вариант. У меня две крупные сделки через неделю и одна требует моего личного участия.

— Роман Арсеньевич! Я отвечаю в том числе и за твою безопасность. Ты сам знаешь, сейчас тебя проще устранить, чем договариваться. Я настаиваю.

Роман на минуту задумался, нет, уезжать из страны не вариант, в конце концов, он платит большие деньги за свою охрану, пусть отрабатывают. Расслабил тугой узел на галстуке, на мгновение прикрыл глаза, догадываясь, что скажет друг.

— Рома, — вкрадчиво произнес Антон. Он знал Тимурова слишком хорошо, чтобы понимать — не согласится, поэтому готовился аргументировать и настаивать.

Роман не дал ему договорить, поднял руку.

— Давай скажем, что я в Каннах, а я просто сниму дорогие шмотки, надену китайские джинсы, кеды и поживу в съемной квартирке жизнью простого работяги. В панельной пятиэтажке меня точно искать не будут. Подгонишь мне тачку попроще?

— Роман Арсеньевич…

— Не обсуждается!

— Охрану не сниму, — хмуро бросил Антон. — Пока наследника не родишь, будешь ходить с тенями! Кстати, что сказать твоей потенциальной невесте?

Вот еще одна головная боль. Роман был не против слиться с Войцеховичами не только бизнесом, но и семьями, только спешить не хотел, поэтому постоянно оттягивал дату помолвки.

— Что я сдох и меня похоронили, — усмехнулся он, поворачиваясь к ноутбуку. Разговор он закончил, и терять время на пререкания с другом не собирался, только уточнил мимоходом, — Давно у матушки был?

— Вчера, — буркнул начальник СБ и вышел.

Роман откинулся на спинку мягкого офисного кресла и улыбнулся. Пожить простой жизнью… Его психолог давно советовала на время сменить род деятельности, вернуться к истокам… Насчет истоков это она, конечно, неправа, а вот вспомнить каким он был пятнадцать лет назад будет забавно. Может и вкус к жизни вернется? А ведь это может быть весело. Наверняка это будет весело!

Спустя два дня

Вбегая в старое здание городской библиотеки Роман Арсеньевич Тимуров, владелец … (ой, чем он только не владел в свои тридцать три года) думал, что сняв костюм пошитый на Сэвил Роу он снял и удачу. Столкнуться с «невестой» у входа в пончиковую… Кому рассказать засмеют. Стелла Войцехович и заурядная пончиковая на окраине города в его представлении были так же далеки друг от друга как созвездие Андромеды от Солнечной системы. Тысячи световых лет! Что она там делала? Да плевать! И на Стеллу и на ее тявкающую собачонку, которая узнала Романа раньше, чем раздражающая любовница, главное, что он успел натянуть на уши вязаную шапочку и резко свернуть в соседнюю дверь.

Оглянулся по сторонам и быстрым шагом направился в читальный зал. Сейчас самое лучшее — это затеряться между стеллажами с книгами.

Последний раз он был в библиотеке в школе, но с тех пор ничего не изменилось. Тусклый свет, запах пыли и старой бумаги, стены, окрашенные скучным голубым, обшарпанные лаковые столы, деревянные стулья и железные стеллажи. Запустение и тишина. Похоже, библиотека доживала свои последние дни. Да кому нужна маленькая библиотека в отдаленном спальном районе?

Роман оглянулся еще раз, прикидывая размеры помещения. Небольшое, магазин не разместить, если только какую — нибудь мастерскую или приемный пункт… Интересно, где бабулька — библиотекарша?

Между стеллажами кто — то тоненько чихнул и Роман направился туда. Зачем? Да кто его знает? Может ностальгия? Его бабушка тоже работала в библиотеке и будучи сопливым пацаном он забегал к ней чтобы полистать подшивки старых журналов с картинками. Не успел сделать шаг, как с противным скрипом распахнулась входная дверь и он услышал высокий голос Стеллы:

— Ромашка, это ты? Я думала, ошиблась, но у тебя очень редкий одеколон. Эй, Рома!

Засада, про одеколон он и не подумал, нужно сменить марку на что — то недорогое. Тихо шагнул между стеллажами и уперся взглядом в ладную обтянутую черной юбкой попку. К попке прилагались стройные ножки в невзрачных тряпочных туфлях на низком каблуке. Ну, кто же носит такие туфли с такими ножками? Сюда нужен стильный каблук, яркий цвет и чулочки со швом… Да, чулочки обязательно, с широкой кромкой, и с таким маленьким кружевным поясом…

Роман поднял голову и сделал скользящий шаг назад, чтобы в полной мере насладиться открывающимся видом. Девушка, стоящая на приставной лесенке полностью соответствовала его личным канонам красоты. Она сдула упавшую на глаза светлую челку и строго произнесла:

— Библиотека закрыта!

А голосок какой приятный, так бы и слушал как она выкрикивает его имя…

От двери раздалось тявканье.

— Спаси, прелестная библиотекарь! — с обаятельной улыбкой прошептал Роман. — Повтори это громко.

— Библиотека закрыта, покиньте помещение! — гаркнула девица и качнулась.

Все произошло одновременно — хлопнула входная дверь, отсекая собачий лай, мужчина протянул руку, девушка отшатнулась, лесенка качнулась и шикарное тело оказалось в объятиях Романа. Он не удержался на ногах, мягко упал на спину, увлекая ее за собой. Перед глазами мелькнул бейджик «Любовь Ивановна».

— Люба, значит…

Девушка испуганно притихла и наверное только поэтому не стала визжать, зато опытный Роман не растерялся и воспользовался моментом, рука сама погладила упругую округлость, чтобы убедиться, что попка на ощупь не менее соблазнительная, чем на вид. Яростно сверкнули огромные голубые глаза и мужчина зашипел от боли. Девушка извернулась и засадила ему коленом между ног.

— Сумасшедшая!

— Маньяк!

Прыткой белкой она вскочила на ноги и на голову несчетного спасителя полетела большая толстая папка с металлическими уголками на краях, откуда только силы взялись?

— Я вызову полицию!

— Не надо полицию, я всего лишь хотел взять томик стихов Есенина! — быстро выпалил Роман, снимая с лица тяжелую папку. Точно фингал будет. — Журнал «Крестьянка» с ума сойти какой раритет, а вы им меня по лицу. Нехорошо, Любаша!

Девушка прикусила губу и тихонько спросила:

— Есенина?

— Ага, люблю очень перед сном почитать, раз так пять… — кряхтя, поднялся с пола Роман. — Спать не могу пока не выучу наизусть хоть одно стихотворение. Фонарь. Аптека. Гастроном, — он неопределенно помахал рукой.

— Ночь. Улица. Фонарь. Аптека, — поправила его девушка и прижала к губам ладошку. — Ой, мамочки! У вас там ссадина и кровь… Я сейчас принесу перекись!

Она сорвалась с места и убежала, а Роман поднял голову к потолку и расхохотался. Жизнь простого человека начинала ему нравиться!

Глава 2

Люблю когда в библиотеке санитарный день. В перерывах между протиркой пыльных стеллажей можно всласть почитать что — то романтическое и очень легкое. Конечно, литературе по саморазвитию с надеждой на самореализацию в будущем я уделяла особое внимание, но не брезговала и простым дамским романчиком, где очередная «золушка» находит своего «принца».

Вот и сейчас с улыбкой до ушей и тоской в сердце я закрыла очередной томик, в котором олигарх, красавец и просто настоящий мужчина женился на простой сельской учительнице.

— Эх… жалко, что в жизни такого не бывает! — с грустью вздохнула я и полезла на шаткую лесенку, чтобы убрать пыль со старых подшивок.

«Вот бы в нашу библиотеку вдруг вошел настоящий принц! Он бы увидел меня и сказал, что краше девушки в жизни не видел, и скромнее, и милее, между прочим, тоже, а потом облобызал бы мне руку… — я покосилась на руку, в которой сжимала не самую чистую тряпку в мире. — Нет, пожалуй, руку он лобызать не будет. Не гигиенично как — то получается. А пусть он просто пригласит меня куда — нибудь в шикарное место!.. — и я снова покосилась на простую черную юбку и клетчатую рубашку. Наряд для раута, мягко говоря не подходящий хотя бы потому, что в нем на виду у десятка хорошо одетых людей, сама буду чувствовать себя скованно и неуютно. — Эх, даже в мечтах принц отдалялся от меня. Что уж говорить о жизни…».

Я потянулась к увесистой пачке журнала «Крестьянка» за лохматый год еще до моего рождения, как услышала шум. Двери забыла закрыть, что ли?

— Библиотека закрыта! — крикнула я, но мужчина не внял запретам.

Его явно кто — то преследовал, пришлось по просьбе вбежавшего незнакомца повторить, что мы закрыты. А потом… Случился он! Тот самый неудобный момент, о котором жалеешь, но зачем — то все время думаешь и вспоминаешь. Я едва не упала, мужчина, как истинный «принц» упасть не позволил и подхватил, но что — то пошло не так и мы оба, в конечном итоге, оказались на полу. Причем, ему повезло меньше, потому что продукт советского прошлого, вывалившись из моих рук, попал, а вернее — упал моему спасителю прямо на лицо. А все потому, что кто — то не умеет себя вести, и у кого — то не в меру похотливые руки! Да!

Однако, приложило его сильно из носа потекла красная струйка, а на щеке красовалась царапина, из которой тоже выступила кровь…

— Сейчас принесу перекись! — испугалась я и побежала к аптечке, где собственно из всех лекарств имелся лишь просроченный цитрамон и жгут, но еще там были бинт и перекись водорода. Возможно, ровесники «Крестьянки», но возраст не главное. Главное — факт наличия.

Вернулась я быстро. Незнакомец уже поднялся и теперь прижимал к носу чистый полотняный платок. Не думала, что кто — то такими еще пользуется. Сейчас все больше бумажные салфетки с собой таскают, а этот прямо франт какой — то.

— Присаживайтесь! — указала ему на стул.

— А вы строгая, — улыбнулся мужчина. Симпатичный, зубы белые, и улыбка ему идет, взгляд притягивает.

— Все — таки вы пострадали в нашей библиотеке, хоть и по собственной глупости, поэтому меньшее, что я могу для вас сделать — это обработать ссадину и остановить кровь! Ну же, садитесь, или трусите? — я прищурилась.

— От вашей руки, Любовь, я готов принять даже смерть! — он театрально прижал ладонь к сердцу и все же опустился на стул.

Взгляд его упал на книгу, которую я совсем недавно читала, и незнакомец усмехнулся. Какая предсказуемая реакция!

— Увлекаетесь романами? — ехидно поинтересовался он.

— Книгами. Разными. К слову, ваше любимое стихотворение Есенина Блок написал, Александр Александрович, — осторожно заметила я и прижала смоченный перекисью бинт к ссадине.

— Оуууу… Ще — е — е-ет… — зашипел незнакомец.

Внутри растеклось что — то теплое и сладкое, словно я сейчас отомстила за всех несправедливо обиженных любительниц романтических историй.

— Не обманывайте. Это ни капельки не больно. Кстати, я так и не знаю вашего имени.

— Роман…

— Как? — вырвалось у меня.

— Роман — так меня назвали родители. Не возражаете против романа с Романом? — и он снова улыбнулся, очень светло и как — то по — мальчишески.

— А вы еще и наглец, — покачала я головой.

— Так во сколько вы заканчиваете, Любовь? — спросил мужчина, поднимаясь со стула.

А я хотела сказать что — то веское, строгое и категоричное, но вместо этого сказала:

— В пять. Я заканчиваю в пять, Роман.

— Я вас встречу у входа.

Он ушел, а я все стояла и мяла в руке кусок бинта с его кровью. Надо же, роман с Романом. Как в кино, честное слово!

Глава 3

Я с нетерпением ждала окончания рабочего дня. Роман не выходил у меня из головы, и хоть поначалу он показался мне наглым извращенцем, то потом я прониклась. Красивая улыбка, широкий разворот плеч, бархатный голос… Было в нем что — то настоящее, что ли. И за это я готова была простить ему даже то, что он путал Блока и Есенина!

Думая о новом знакомом, я продолжала уборку. И едва не выронила из рук тряпку, когда за спиной раздался скрипучий голос заведующей Тамары Олеговны, женщины крупной и грозной.

— Иванова! Иванова, ты в облаках витаешь, не пойму?! Одну полку уже дважды протерла!

— Извините, Тамара Олеговна, задумалась.

— О ком? Влюбилась, что ли? — хищно прищурилась заведующая. — Так давно пора! Лет — то тебе сколько?

— Двадцать два, — оскорбилась я.

— Вот именно, двадцать два, а все одна! Замуж тебе надо, Люба. Ищи мужика, пока в самом соку!

Заведующая села на любимого конька. Она сама была замужем три раза, и всех вокруг хотела пересватать и переженить.

— Сам меня найдет, — отмахнулась я и опять подумала о Романе.

— Да кто тебя найдет — то? Сидишь в библиотеке днями и ночами, все книжки читаешь! Как книжный червь, прости господи… Я тебе сама мужика найду, — заявила Тамара Олеговна. — Есть у меня на примере сын подруги. Хороший парень. Работящий, заботливый, крепкий. Юрой звать. На лет семь тебя старше, семьи нет.

— Спасибо, Тамара Олеговна, но не надо. Я уж как — нибудь сама о своей личной жизни позабочусь, — отказалась я и удостоилась десятиминутной лекции на тему того, что девушке противопоказано одиночество.

С трудом отделавшись от заведующей, я быстренько собралась. Подкрасила ресницы и губы, нанесла на шею цветочные духи и выбежала на улицу. Наручные часы показывали ровно семнадцать ноль — ноль, однако Романа нигде не было.

Я стояла у входа в библиотеку и, сжимая сумку, озиралась по сторонам. В какой — то момент мне показалось, что я увидела Романа и даже успела обрадоваться, но это был не он, а другой мужчина.

Пять минут, десять, пятнадцать… Роман так и не появился. Наверное, забыл, что обещал встретить меня у входа. А я уже представляла, как мы пойдем вместе гулять, будем болтать, обменяемся номерами, он проводит меня до дома и поцелует на прощание… Вот глупая, восприняла этого Романа всерьез!

— Иванова! — гаркнули за спиной. — Почему домой не идешь?

Из библиотеки вышла заведующая. Как настоящий капитан, она всегда покидала библиотеку последней.

— Жду, — коротко ответила я.

— С моря погоды?

— Знакомого.

— Что — то ты давно его ждешь, — прищурилась Тамара Олеговна. — Запомни, Иванова, мужиков ждать нельзя. Это они должны нас ждать. А если мужик заставляет себя ждать, то он либо альфонс, либо козел. Идем — ка лучше домой!

Заведующая схватила меня под локоть и потащила с собой, по дороге рекламируя неизвестного Юру, сына подруги. С ее слов выходило, что это не мужчина, а просто золото, разве что не сияет. И я буду полной дурой, если откажусь от такого экземпляра. Слава богу, наши пути вскоре разошлись. Ей нужно было на остановку, а мне — домой.

Жила я неподалеку от библиотеки, в стандартной панельной многоэтажке, которыми был застроен наш скучный район. Квартира досталась мне от бабушки, была однокомнатной, небольшой, но уютной. Я жила одна с курса третьего. Съехала, как только предоставилась возможность — очень уж устала от отчима, который по поводу и без повода доставал меня придирками. С дядей Гришей мама жила уже очень давно, родила от него сестренку Юлю, но отца он мне так и не заменил. И был рад, когда я, наконец, свалила.

Я забежала в магазин, купила продукты, корм для любимой кошки, и пришла домой. Кнопка тотчас появилась в прихожей и стала виться вокруг ног, радостно мурча. Я нашла ее пару лет назад в снегу — какие — то сволочи выбросили котенка в мороз. Подобрала, согрела, вылечила и оставила у себя. Из грязного дрожащего комочка Кнопка превратилась в красавицу с белоснежной шубкой и пушистым рыжим хвостом. Как и я, Кнопка любила книги. Только я их читала, а она безбожно драла, стоило мне оставить где — нибудь открытый томик.

После ужина и домашних дел мы с Кнопкой пошли отдыхать — я по привычке читала книгу, а она разлеглась у меня в ногах. Книга была про любовь, и главного героя там звали Романом. В отличие от Романа, которого я встретила сегодня, он был благородным и мужественным. А не балаболом, который кидает на свидания.!

Книга оказалась такой увлекательной, что я не заметила, как пролетело время. И в себя пришла в двенадцатом часу ночи, услышав подозрительный звук.

Кап — кап — кап.

Ничего не понимая, я пошла искать источник этого звука.

Кап — кап.

Включив свет на кухне, я обомлела. Меня самым наглым образом топили сверху! Потолок стал грязно — серого цвета, а вода с него стекала на стены и попадала на пол, образуя лужицы. И с каждой секундой воды становилось все больше.

Кап.

Одна капля упала мне прямо на нос, и я, смахнув ее, вылетела на лестничную площадку с твердым намерением разобраться с соседкой. Квартиру надо мной сдавали какой — то неадекватной наглой девице, которая уже дважды топила меня. Недавно я своими силами сделала небольшой ремонт, и эта девица явно решила меня добить — затопить в третий раз!

Я пулей взлетела на шестой этаж и стала звонить в квартиру. Ноль эмоций. Соседка не открывала — она всегда пряталась, когда начинала меня топить. Но я не собиралась отступать. Нужно срочно перекрыть воду, пока моя квартира не превратилась в филиал озера.

— Открывайте! — заколотила я по двери. — Немедленно! Вы меня топите! Или я…

Дверь вдруг неожиданно распахнулась, и первым, на что натолкнулся мой взгляд, был обнаженный мужской торс. Четко очерченные мышцы, кубики на прессе, легкий загар. Я так обалдела, что замолчала.

— Или что? — услышала я знакомый бархатный голос с нотками иронии.

— Или я вызову полицию, — тихо сказала я, продолжая рассматривать мужчину. Это был Роман, а из одежды на нем было лишь полотенце, которое крепилось на бедрах.

Глава 4

— Полицию? — склонил голову тот, в свою очередь рассматривая меня.

Красивые губы стали расползаться в понимающей мужской улыбке. Он еще пластинами шикарных грудных мышц поиграл, наверное, чтобы добить меня. Захотелось отвести глаза, но стало еще хуже, я застряла взглядом на полотенце. А с ним, в смысле, с этим полотенцем вдруг начало что — то твориться.

И тут я опомнилась. Во — первых, как он оказался в квартире соседки, да еще в таком виде? А, во — вторых… Вот что «во — вторых» и следовало узнать!

— Кх — кхммм! — прокашлялась и уставилась ему строго в глаза. — Потому что вы меня топите!

— Что? — кажется, до него стало доходить.

Роман неуверенно оглянулся в сторону ванной, откуда, кстати, доносился шум текущей воды, но тут же обернулся ко мне и выдал:

— Нет, это не я.

И такое невинное лицо, что меня просто начало распирать от возмущения. Я как дура его ждала, а он в это время с моей соседкой кувыркался? Но я не показала, что меня хоть как — то трогает, пусть не надеется.

— Да как же не вы? — спросила я, упирая руку в бок. — Я же слышу, что у вас вода течет.

Роман нервно повел шеей и как — то странно напрягся.

— Где?

— Вот там! — ткнула я пальцем ему за спину.

Просто отодвинула его в сторону и стремительно вошла в квартиру.

Все! Кончилось мое терпение. Врун несчастный. Подумать только, и это для него я губы красила?! Роману хотелось надавать по физиономии, ибо нечего врываться в библиотеку и к честным девушкам приставать! А соседке у меня тоже было, что сказать. Нет, не за то, что она пригрела парня, с которым у меня наметился роман. А за третий затоп подряд!

Не глядя по сторонам (вот еще!) прямиком рванула в ванную. Кажется, сзади послышался какой — то хлопок и даже, кажется, замок щелкнул, на это я уже не обратила внимания. Потому что в ванной творился кошмар!

Из свернутого набок смесителя хлестала на стену горячая вода. Весь пол был залит, и вода еще прибывала! Я как это увидела, схватилась за сердце, мне сразу дурно стало. И где, спрашивается, эта соседка, когда здесь творится такое?! Но выяснять это уже не было времени, надо было спасать мой ремонт.

— Дайте сюда тряпку! — крикнула я ему. — И сделайте уже что — нибудь с этим краном!

— Да, сейчас… — Роман стал озираться в поисках тряпки.

А потом сдернул полотенце с бедер и протянул мне.

— Эта пойдет?

Глава 5

— Роман! — выпалила смущённо.

— Любое требование прекрасной дамы — закон! — быстро нашёлся он с ответом.

Полотенце частично прикрывало обнажённое мужское тело, но я смотрела исключительно в бесстыжие глаза нового знакомого и чувствовала, как заливаюсь краской.

— Оденьтесь и возвращайтесь. И поскорее, пожалуйста!

— Слушаю и повинуюсь, — Роман шутливо отсалютовал рукой с зажатым в ней полотенцем, а затем перекинул его через моё плечо и лишь тогда скрылся за дверью.

Я нервно сглотнула и обернулась к смесителю с пожелтевшими от времени вентилями, пытаясь сосредоточиться на деле, а не на мыслях об обнажённом мужчине. Симпатичном таком. Ну просто непристойно сексуальном! И бессовестном…

О чём я думаю? Воды по щиколотку, прохладный обычно кафель уже прогрелся и скоро здесь невозможно будет находиться, от ремонта в моей квартире скоро ничего не останется, а я витаю в облаках, думая о человеке, который даже на свидание не явился!

Дёрнула головой, переключаясь. Итак, есть ли смысл обмотать ткань вокруг порыва или лучше заняться лужей на полу? По логике, лучше, наверное, начать с причины. Но сдержит ли небольшое полотенце столь яростный фонтан?

— Так, коридор и комнату я спас — бросил одеяла и подушки, они пока справляются, а здесь нужно что — то делать, — проговорил Роман, потирая руки.

Прижалась к стене, обеспечивая доступ к эпицентру катастрофы, однако по смущённому виду мужчины поняла, что он вряд ли разбирается в сантехнике лучше меня.

Но оказалась не права.

На уроках физики Роман явно не читал любовные романы, как некоторые здесь присутствующие. Он открутил вентили, снизив напор в системе, завязал вокруг порыва злосчастное полотенце и опустил его концы в раковину, направляя по ним оставшуюся часть потока.

— Теперь нам осталось лишь собрать воду с пола и вызвать сантехника, — произнёс он с улыбкой.

Мужчина явно гордился собой и совсем не торопился вычёрпывать воду, видимо, доверяя почётную миссию женским рукам. У меня же было иное мнение на сей счёт. Я уже немного успокоилась, и теперь припоминала ему и бесстыжие домогательства в библиотеке, и несостоявшееся свидание, и недочитанную книгу. И это я молчу про ремонт!

Хотя нет смысла о нём молчать. Он мне за всё ответит!

— А я думаю, прежде всего стоит перекрыть горячую воду, — внесла я рацпредложение, сетуя про себя, что не подумала об этом раньше. Как говорится, умная мысля приходит опосля. — А вы, я смотрю, не великий специалист по хозяйственным делам.

— Есть такое, — признал Роман, недовольно поджав губы.

— Всё приходит с опытом. Теперь у вас есть шанс исправить этот недочёт. Вы меня затопили, а ведь я совсем недавно закончила ремонт. Понимаете, к чему я клоню?

— Приглашаешь в гости? — невинно поинтересовался Роман и подмигнул. — Оценить размер… — его взгляд перекочевал на мокрую футболку в район груди, — ущерба и объем… — пробежал по фигуре, — работы.

Я фыркнула, скрывая смущение, и протиснулась мимо мужчины в коридор. Этот наглец даже не подумал подвинуться, стоял в проходе в нелепых коротких джинсах, широченном свитере крупной вязки и босой. В «секонде» одевается, что ли?

— Вентиль в туалете, нужно перекрыть воду. Вы пока устраняйте потоп. — Ну, не мне же тут с ковшиком и тряпкой ползать? — А где… хозяйка квартиры?

— А я не женат, — проворковал Роман.

— Заметно, — буркнула, ощущая какую — то странную иррациональную радость, что Роман оказался не женат. — А прежняя хозяйка?..

— Без понятия, я вселился два дня назад, — белозубо улыбнулся он.

— Вода, Роман, сама себя не вычерпает, — строго напомнила и отправилась спасать то, что еще можно спасти.

— Любушка, ты все же девушка… может, дождемся профессионалов?

В голосе мужчины я услышала сомнение и это задело. Да я одна ремонт вытянула, сама со строителями ругалась, сметы проверяла, закупки делала, а он сомневается в моем умении кран закрыть? Эх, Роман, не знаешь ты, на что способна девушка, когда ей это нужно! Сейчас покажу этому недоверчивому типу, что женщина тоже человек и вполне способна за себя постоять!

Деловито распахнула дверцу шкафа, за которой скрывались трубы и…

— Да они издеваются! — взвыла, едва сдерживаясь от трехэтажного мата.

Ржавая вода стекала по новенькой белой футболке, которую только сегодня надела, а тонкая струя, бьющая из трубы, даже не думала иссякать!

— Еби… космическая сила, Любонька, что же ты так неаккуратно! — в туалете появился Роман с красным пластиковым ведром и ухмылкой от уха до уха.

В глазах напарника по несчастью стоял немой укор, он ведь предлагал дождаться сантехника, но я предпочла сделать вид, что намека не поняла. Вдобавок ко всему с громким хлопком перегорела единственная лампочка. Ее света едва хватало, чтобы осветить трубы в туалете, где по идее должен был стоять перекрывающий воду вентиль… Он там и стоял, но при попытке его закрутить выдал тихий зловещий свист, пару пузырей и струю грязной воды, после чего с радостным звоном развалился на две части.

— Ведро подставляй!

Я приладила под струю ведро и душераздирающе простонала:

— Прощай ремонт! А инструмента у вас, наверное, нет?

— Мой инструмент всегда со мной, — очень пошло усмехнулся Роман, рассматривая меня в упор и заставляя краснеть.

— Вам не кажется, что здесь тесновато и темновато? — попробовала разорвать затянувшиеся молчание.

Мы стояли слишком близко, и от этого я испытывала странное смущение. И пахнет от него хорошо. Одеколон и коньяк. Судя по запаху все было не дешевым. Так, Любка, прекращай! У тебя там потоп по вине этого наглого самца, а ты стоишь на дрожащих ногах и слюни на него пускаешь! А он, между прочим, где — то коньяк пил, пока ты его у библиотеки ждала!

— Да, ты права, — хрипло произнес Роман и первым вышел в освещенный коридор.

Повисла напряженное молчание. Я замерла у входной двери, не зная, что делать и что говорить, а Роман пристально смотрел на меня. Взгляд его стал темным, оценивающим, мужским таким, мне даже захотелось обхватить плечи руками. Скосила глаза вниз и смутилась еще больше. Мокрая футболка предательски облепила все то, что не стоило бы показывать наедине мужчине! Ой, он же все видит! Сложить руки на груди или сделать вид, что ничего не происходит? Паника, паника! Что он обо мне подумает?

Роман сглотнул, открыл рот, словно хотел что — то сказать, но махнул рукой и стремительно скрылся в ванной, а я опять начала дышать. Подняла с пола мокрый коврик, отнесла на балкон, по пути оценив размер бедствия. Постель парню придется менять всю!

— Любонька, лапушка, — выглянул из ванной хозяин квартиры.

Он закатал штаны до колен и опять сверкал голым торсом. Чертовски сексапильным загорелым торсом, от которого просто невозможно взгляд отвести. Ой, мамочки, кажется, я облизнулась, и он это заметил! Вон как лыбится довольно, кошара обаятельная. Пора бежать!

— Дальше сами справитесь? Отлично! Я ушла!

— Я зайду позже оценить ущерб! — весело прилетело мне в спину, но я уже выскочила на площадку и, прыгая через ступеньку, побежала домой.

Вдруг и правда зайдет, а у меня там чашки немытые!

Глава 6

Но все мысли о грязных чашках улетучились, едва я переступила порог квартиры. Кто пострадавший? Я пострадавший! Причем, очень — очень пострадавший, на всю голову.

С потолка так и капало. Серое мокрое пятно распространилось из ванной по прихожей на кухню, а под ногами мерзко хлюпало. Бедная Кнопка нашла пристанище в комнате, на относительно сухом шкафу и истошно мяукала, пребывая, как и я, в состоянии полного эмоционального бессилия.

Какая я все же дура ненормальная! Кубики на прессе рассматривала, а он даже не извинился! Ни за то, что прождала его у библиотеки, ни за то, что устроил потоп! И да, я костерила себя на чем свет стоит, пока собирала воду и расставляла по всей квартире емкости для сбора воды. В ход пошло все: ведра, тазы, миски и даже подаренная на какой — то праздник ваза.

Интересно, этот недотепа догадался аварийку вызвать или так и стоит весь такой красивый и чешет репу? До чего ж он неприспособленный к жизни!

Решив, что поговорка «Доверяй, но проверяй» сейчас актуальна как никогда, я позвонила в ЖЭК.

— Какая, говоритя, квартира? Восьмая? Бригада выехала. Ждитя! — неприятно пропела дамочка на том конце провода, когда, спустя пятнадцать минут, мне все же удалось дозвониться.

Ну, как говорится, ждитя так ждитя. Я устало опустилась на диван, предусмотрительно застеленный большим куском целлофана, и под мерный стук капель, присоединяющихся к своим собратьям в тазах и мисках, кажется задремала.

Разбудил меня дверной звонок.

Часы показывали шесть утра, спину и плечи ломило, словно мне пришлось всю ночь гимнастикой заниматься, что, собственно, было не далеко от истины, если учесть, сколько воды натекло. Кнопка на шкафу демонстративно притворялась мертвой или хотя бы в глубоком обмороке, но нервно подергивающийся кончик рыжего хвоста выдавал ее с головой.

— Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро… — пробурчала я и широко зевнула.

Тапки намокли еще вчера, равно как и туфли, и даже сапоги и кроссовки. Теперь вся обувь сушилась на батареях, которые только чудом пока еще не отключили.

А на пороге стоял ОН. Красивый!!! Чистый!!! Улыбающийся!!! И сухой…

Я захлопнула дверь. В нее позвонили снова.

Настойчивый.

Ладно, хочешь поговорить, будет тебе разговор! И я открыла дверь снова.

— И чего, спрашивается, нужно в такую рань? Сахара? Соли? Спичек? Мышьяку? — вежливо поинтересовалась я.

Роман явно не ожидал такого приема. Хотя вполне допускаю, что его смутило не только начало нашего диалога, но и моя всклокоченная персона в целом.

— Ну так это… — он тоже был весьма красноречив. — Я принес, чтобы, так сказать, оценить размер и объем…

Правда, показал он совсем не измерительный прибор, а бутылку шампанского незнакомой мне марки. С виду дорогого.

— Знаете, кто по утрам шампанское пьет? — спросила я.

— Кто? — обворожительно улыбнулся горе — сосед. И вчера бы я впечатлилась, но сегодня я была чертовски злой и усталой.

— Аристократы и дегенераты. Лично я себя ни к тем, ни к другим не причисляю, — буркнула я. — А размер и объем мы оценим. А как же?! Вместе с домуправом, когда безобразие немного подсохнет, Роман, как вас там по батюшке!

— Арсеньевич… — смутился сосед.

— Мне по барабану! Чтоб вечером были дома! — рыкнула я и снова захлопнула дверь, но почему — то не ушла. Осталась стоять, прижимаясь спиной к двери и никак не могла унять бешеного стука сердца. А ведь по идее переживать сейчас должна не я.

Роман, как оказалось, Арсеньевич неуверенно потоптался.

— Слушаю и повинуюсь! — сказал он закрытой двери, а потом стал подниматься по лестнице, напевая: «Люба — Любушка, Любушка голубушка…».

Ничему его жизнь не учит. Безответственный, эгоистичный мужлан! Эх, и почему таким негодяям жизнь дает такую внешность? И харизму… И улыбку… Нет, мне определенно нужно выкинуть его из головы, хотя бы до вечера.

Роман

Красавица соседка сбежала, оставив Романа с мокрыми тряпками, залитым полом и напряжением в штанах. Горячая штучка. А какая грудь… Вид спереди мужчине понравился так же сильно, как вид сзади. И какая удача, что именно Люба оказалась той самой соседкой, на которую жаловалась предыдущая хозяйка квартиры. «Слишком правильная зануда» — сказала она риэлтору. Да чтобы она понимала! Зануда оказалась очаровательной невинной скромницей с острым, как бритва язычком и шикарной грудью третьего размера. Роман непроизвольно сравнивал ее со Стеллой и, несмотря на правильный образ жизни, длинные ноги, подкачанную фигуру, последняя проигрывала. Стелла была, как элитная тачка, аксессуар успешности, который демонстрируют, но легко меняют на более привлекательный. С ней было необременительно, спокойно и ужасно скучно. До сегодняшнего дня. И это могло стать проблемой…

Роман достал телефон. Через пятнадцать минут в квартире стало шумно. Работали сантехники, электрики и служба клининга, а он сидел на кухне, пил черный кофе и рычал на Антона, сотрудники которого позволили Стелле «случайно» встретить его на улице!

Глава 7

Нет, вот чего — чего, а отпускать на самотек что — то в жизни мужчины, за которого собираешься выходить замуж, никак нельзя. И Стелла не собиралась этого делать, и уж точно не для того поддерживала в идеальном состоянии то, что подарила ей природа, чтобы ее кинули.

За жизнью Романа Тимурова она следила пристально, как коршун за добычей. В этом деле не должно быть сюрпризов. Но Роман не торопился объявлять о помолвке, и это нервировало, не давало Стелле успокоиться и расслабиться, приходилось постоянно держать руку на пульсе.

И тут Роман внезапно исчез со всех радаров.

Но так же не бывает. Миллиардер Роман Тимуров не может исчезнуть просто так. Если его нет дома, и он на ее звонки не отвечает, значит, он от нее прячется? Хорошо, ладно. Папу она пока задействовать не стала, зачем заранее гнать волну? Стелла знала, что делать. Не отвечает на звонки Роман, но есть Антон Громов, его близкий друг и по совместительству начальник внутренней безопасности корпорации. Вот к нему — то Стелла и подошла.

— Что — то я не могу дозвониться до Ромашки. Не знаешь, где он? — наивно хлопая ресницами, спросила она.

— Он в Каннах, — сходу ответил Антон.

И тут же сделал вид, что чрезвычайно занят.

— Что?! — Стелла забыла, что собиралась не выходить из образа, и даже подалась вперед. — Когда это он успел улететь?

— Кхммм, — откашлялся Антон, а потом честно выдал: — Вчера.

— И когда собирается обратно?

— Ну, я не знаю, — Антон развел руками. — Может, через неделю. А может, завтра.

— А зачем ему в Канны?

Она прищурилась, а сама при этом сканировала его рентгеновским взглядом. Все мужики одним миром мазаны, врут как дышат. Однако Антон доверительно склонился к ней и твердым голосом сообщил:

— Дела. Но ты же понимаешь… Это связано с бизнесом. Так что я тебе ничего не говорил. А теперь извини.

И ушел, оставив ее теряться в догадках.

Но Стелла Войцехович легковерной дурочкой не была. У нее среди личной охраны Романа Тимурова были свои люди, которым она приплачивала. Через них Стелле было известно все про ее жениха, когда, куда, с кем.

Конечно, она в тот же день узнала, что он ни в каких не в Каннах! И у той пончиковой Стелла караулила его не случайно. Она его безошибочно узнала, но Роман каким — то образом ухитрился скрыться. Стелла оббегала все вокруг, даже сунулась в библиотеку!

В этом кладбище старых книг было хламно, пыльно, но Стелла просто явственно чувствовала запах его одеколона… Не могло же ей показаться? Или могло? Она уже не знала. И Романа она там не нашла. Поэтому, когда тетка — библиотекарша проорала противным голосом:

— Библиотека закрыта!

Стелла решила поискать жениха в другом месте. Да и вообще, надо было уходить, пока у Туси не началась аллергия от пыли. Потом Стелла еще оббегала все заведения, которые были в округе, однако Романа там не было. Даже в общественный туалет заглядывала. Ушел гад.

Но она не собиралась опускать руки. Стелла точно была уверена, что видела своего жениха у той пончиковой. А вот с какой радости ему вздумалось устраивать этот цирк с переодеванием, это еще предстояло выяснить. Мысль тут в голову могла прийти только одна. У него кто — то есть.

Пришлось еще немного напрячься, несколько звонков, в конце концов, не зря же она платила личной охране Романа. Теперь у нее были сведения, что где — то тут, недалеко от той пончиковой Тимуров снял квартиру.

К сожалению, ей, как она ни старалась, выяснить точный адрес не удалось. Только примерно дом. Зачем она только платит этим жлобам! Тех домов там несколько выходит в один двор. Но черт с ним, того, что узнала, было достаточно.

Ровно в 16.3 °Cтелла припарковалась во дворе и стала ждать.

Однако прошел час, и ничего. Никаких признаков присутствия. Роман Тимуров и не думал появляться. Черт побери, Стелла не нанималась в частные детективы, чтобы торчать в каком — то убогом дворе! В конце концов, это было унизительно. Но и оставить свой пост она не могла. Столько ждала. И что, все вот так бросить?

Настроение у нее в тот момент было такое, что поднеси спичку, все вокруг нее бы просто взорвалось. Она уже успела сто раз проклясть все на свете, а Тимурову от щедрости душевной были посланы лучи поноса. и не раз. И вдруг…

Стелла замерла, стиснув руль, и пригнулась.

Потому что был контакт! Движение во дворе. Она заметила Антона Громова и вместе с ним еще несколько его волкодавов. Держались непринужденно и вальяжно, но Стелла уверена была, что эта команда появилась тут неспроста.

От волнения у нее прямо открылось второе дыхание. Не зря она высидела целый час в засаде! Но вся эта команда как — то странно рассредоточилась по двору, двое нырнули в подъезд, потом вышли. Причем, один из этого подъезда, а другой из соседнего. Еще двое пересекли двор и замерли у теплотрассы, а потом направились к к подъезду наискосок. Куда? Кто? У нее глаза разбегались. Следить становилось все сложнее. Тогда Стелла выбрала из всей группы Антона и прикипела к нему взглядом к Антону, справедливо полагая, что он обязательно приведет ее к цели.

— Ну, держись, Ромашка, — шептала она. — Ну, держись!

Неожиданно ее отвлек звук, какая — то возня случилась во дворе, она успела заметить только смазанное движение, и больше ничего. Она сразу же повернулась, но Громова во дворе уже не было. Стелла так и осела с открытым ртом. Исчез. Как сквозь землю провалился!

Несколько секунд она пребывала в прострации, потом, страшно ругаясь сквозь зубы, вылезла из машины и рванул прямо в тот подъезд, в который заходили Громовские мордовороты. Облазила весь подъезд! Весь. Никого! Рванула вниз, через двор. Когда проходила мимо своей машины, неожиданно напоролась на Громова. Еле успела затормозить и натянуть на лицо выражение невозмутимой безмятежности.

— Здравствуй, Стелла, — проговорил тот. — Какими судьбами здесь?

— Я?..

Надо было срочно что — то придумать, как она, Стелла Войцехович, оказалась в этой дыре. Ей попалась на глаза вывеска над подвальчиком, она мило улыбнулась и сказала:

— Занималась дизайном ногтей. Интересное направление. Новаторское.

— А, — понимающе кивнул Антон.

— Кстати, — вот теперь она наконец пришла в себя окончательно. — Может быть все — таки скажешь, где Роман?

А тот бросил острый взгляд вокруг, потом поманил ее пальцем и вполголоса проговорил:

— В Каннах он.

— Что ты мне врешь! — не выдержала Стелла. — Я его сегодня зде… сегодня видела.

Однако Антон, вместо того чтобы смутиться, кивнул и зашептал:

— Правильно. Ты видела двойника. Спец — операция. Но я тебе ничего не говорил.

Несколько секунд она осмысливала, потом шепотом спросила:

— Какая спец — операция?

— На живца ловили.

— Кого?

Антон шевельнул бровями, мол, не могу сказать. Стелла смотрела на него прищурившись, наконец спросила:

— А в Каннах он что делает?

— Кхммм, — Антон кашлянул в кулак и оглянулся, а потом выдал: — Встреча у него там. Деловая.

— ЧТО?!

— Стелла, — Громов вскинул ладонь. — Я тебе ничего не говорил.

— Конечно — конечно, — скороговоркой буркнула она и пошла к своей машине.

Конечно! Встреча у него там?! Знаем мы эти встречи. Кобель похотливый.

В Каннах, значит?

Той же ночью она вылетела следом.

Глава 8

Во второй раз мы встретились вечером, как я и обещала. Только уже не вдвоем, а впятером. Кроме меня и Романа в квартире находились представители управляющей компании во главе с инженером, которые внимательно все осмотрели и составили акт о затоплении. Перечень поврежденного имущества оказался довольно большим. Потолки, обои, ламинат, шкаф, кухонный гарнитур пострадали в той или иной степени. Даже любимая подстилка моей кошки! Но если шкафчики высохнут, то пол, стены и потолок нужно менять. Мне хотелось реветь — сколько денег потребуется на ремонт! Все романтические чувства к соседушке утихли окончательно.

— Если через несколько дней появятся новые повреждения, составим дополнительный акт, — сказал главный инженер. — Все оригиналы сохраняйте до полной компенсации за ущерб. Ремонт производится силами Романа Арсеньевича. — Советую решить все мирным путем. Так сказать, по — дружески.

— По — дружески он меня уже затопил, — нахмурилась я и пошла в прихожую — провожать представителей УК.

Когда вернулась в гостиную, сжала зубы от злости. Роман развалился на диване с таким видом, будто он хозяин квартиры. А на руках у него сидела Кнопка. Вот зараза! Никого же к себе не подпускала, а к этому пошла!

— Радуетесь жизни? — спросила, скрестив руки на груди.

— Любонька, да ладно тебе, — улыбнулся Роман. Улыбка у него была широкая, обольстительная. — Ты же знаешь, я не хотел.

— Обращайтесь ко мне на «вы».

— А ты строгая. Серьезно, не волнуйся. Мы все решим.

— Не мы все решим, а вы решите. Оплатите поврежденную мебель и ремонт. Сама я его делать не буду — найму бригаду, — предупредила я.

— Может быть, я сам ремонт сделаю? — вдруг предложил Роман.

— Сам? — подняла я бровь. — Вот этими своими кривыми руками?

Ладно, они были очень даже прямые и накачанные, но как же мне хотелось его задеть! И из — за потопа, и из — за свидания.

— Почему кривыми, Любонька? — обиделся Роман.

— Потому что вы ими меня затопили, — отрезала. — Нанимаю бригаду и точка. Вы оплачиваете их работы и материалы.

Он встал и подошел ко мне. Я невольно сглотнула — так близко Роман ко мне подошел. Высокий, широкоплечий, красивый… Меня тянуло к нему, так и хотелось дотронуться до предплечья. Интересно, а как он целуется?

Я с трудом заставиласебя не думать об этом.

— Послушай, Люба, — доверительным голосом начал сосед. — Я все понимаю. Ты расстроена из — за потопа. Но я не отказываюсь провести ремонт. Давай поступим так: я закупаю материалы и сам все делаю. Обещаю, что качественно. По рукам?

Он протянул мне ладонь, и я вдруг подумала — а может быть, у него самого проблемы с деньгами? Ему под тридцать, но своей квартиры нет, снимает… Может быть, финансовые трудности? Сколько мне раз говорили: единственное, до чего доводит доброта, так это до ручки. А благими намерениями вымощена дорога в ад. Но я все равно поддалась Роману.

— По рукам, — вздохнула я и невольно протянула ладонь в ответ. Думала, он пожмет ее, как нормальный человек. Но сосед удивил. Взял и поцеловал тыльную сторону ладони. Легонько коснулся губами, и по телу тотчас прошел разряд тока. Я тут же выдернула руку и спрятала за спину.

— Вот и отлично, — снова улыбнулся Роман. Да так довольно, что я тут же забеспокоилась. Чего это он на меня смотрит, как кот на сметану?!

— Я иду вам на встречу только потому, что понимаю: ремонт — это дорого. И вам будет сложно оплатить все сразу. Но имейте в виду, материалы мы будем выбирать вместе.

На лице Романа промелькнуло изумление. Наверное, ему неловко говорить о трудностях с деньгами при девушке. Мужики они же такие… Гордые!

— Разумеется. Завтра суббота, можем прямо с утра и поехать, — предложил Роман.

— Замечательно. Встречаемся в десять утра.

Кажется, Роман хотел задержаться у меня в квартире, но я, как девушка приличная, этому воспрепятствовала. Сухо сказала ему, что пора и честь знать.

Мы направились в прихожую.

— Кстати, — уже в дверях сказал Роман, снова пристально разглядывая меня.

— Что?

— Киска у тебя славная.

— Вы в своем уме?! — задохнулась я от негодования, и лишь через пару секунд поняла, что сосед имеет в виду Кнопку, которая крутилась под ногами.

— Я о кошке твоей, Любушка. А ты о чем подумала? — невинно взглянул на меня Роман. В его глазах плясали чертики.

— До завтра! — рявкнула я и захлопнула перед его носом дверь. А сама прислонилась к стене, не понимая, почему так бешено бьется сердце.

Остаток вечера я посвятила уборке. После потопа квартира выглядела так, будто по ней Мамай с ордой проскакали. И совершенно не ожидала позднего звонка в дверь. Это оказался курьер, который принес большой букет белых роз, в которых я нашла записку с одним только словом: «Извини». Лучше бы он мне на эти деньги еды купил! Еда практичнее, чем цветы.

На следующее утро в магазин я собиралась, как на свидание. Уложила волосы, накрасилась, надела платье с вырезом. Не декольте, конечно, но тоже эффектно. Роман уже ждал меня на улице. Разговаривал с кем — то по телефону, но, увидев меня, улыбнулся и попрощался с собеседником.

— Доброе утро, Любонька. Как спалось? — спросил он, оглядывая меня с ног до головы.

— Вашими усилиями сыро, — буркнула я. Спалось и правда отвратительно.

— Ничего, скоро твой дом будет как новенький! — пообещал сосед.

— Господи, вы такой позитивный, аж противно.

— А ты та еще штучка, — усмехнулся Роман. — Поехали? Я на машине.

Он отправился к парковочному карману, в котором стояло два автомобиля. Потрепанная низкая «Лада» и мощный «Лексус». Я обогнала Романа, делая вид, что гордая и независимая, и остановилась у «Лады». Однако каково же было мое удивление, когда он отключил от сигнализации «Лексус» и с невозмутимым видом залез на переднее сидение. Это ж откуда у соседушки такая машина?! Она стоит дороже, чем моя квартира!

— Любонька, жду тебя, — открыл окно Роман. Я с опаской села рядом с ним, с удивлением оглядывая оббитый темной кожей салон.

— Что — то не так?

— Откуда у вас такая машина? — прямо спросила я. Обычно владельцы таких тачек не снимают квартиры на краю города.

Роман почесал затылок и признался:

— Так машина не моя.

— Вы ее что, угнали? — нахмурилась я.

— Почему угнал? Вполне легально вожу. Машина принадлежит боссу. Я работаю водилой у одного богатого человека.

— Вот оно что. А он вас не погонит взашей за то, что пользуетесь его машиной вне работы? — Наверняка он девиц катает, а они думают, что «Лексус» его!

— А он и не узнает, — хмыкнул Роман. — Ну что, Любушка, погнали?

Глава 9

Роман аккуратно выехал на проспект и посмотрел на молчаливую Любу. Да, с машиной не хорошо вышло. Эта принадлежала жене Антона, ее дали временно, потому что старенькая «реношка» с бронированным кузовом и мощным движком засветилась перед Стеллой. Утечка случилась. Кадровая. Слили Романа собственные охранники. Слили бездарно и нагло. И что обидно, за небольшие деньги. А ведь хорошо зарабатывали, но не устояли перед смазливой девицей с папиным кошельком! Поэтому вчера господин Тимуров и опоздал на свидание к Любе, за что она на него и дулась. Правда вида старалась не показать, но это было заметно. Одно радовало, букет с извинениями она не вышвырнула в окно, а значит, есть шанс все исправить.

Они притормозили на светофоре, рядом остановилась белая тачка и Тимуров зло сжал руль, вспомнив вчерашний день.

Он заметил машину случайно, просто выглянул в окно посмотреть, как устроилась охрана. Стелла даже не скрывалась, припарковала свою белоснежную «лебедушку» перед детской площадкой, опустила окно и поднесла к глазам телефон, иногда поднимая голову, чтобы внимательно посмотреть на подъезд. Странно, что до сих пор не пыталась позвонить в дверь, только методично, с перерывом в пятнадцать минут звонила на мобильный. Роман бросил взгляд на часы, через десять минут у Любы закончится рабочий день. И как быть? Встречаться со Стеллой не хотелось категорически. Истерики, разборки, заверения в любви, намеки, фальшь… и обязательный доклад папочке где и как она встретила его партнера по бизнесу, который вроде как сейчас решает их совместные дела во Франции…

И как только вычислила? В случайность Роман не верил. А вот в предательство — запросто, поэтому он позвонил Антону.

— …попробуй через чердак уйти, — со вздохом посоветовал Антон в конце разговора. — Я план смотрел, в этом доме чердак есть в первом и четвертом подъездах. А четвертый подъезд находится рядом с рампой гастронома, который на первом этаже, сразу нырнешь туда и выйдешь через торговый зал с другой стороны дома.

Пришлось вспоминать пионерское детство, лезть на крышу, таясь от вездесущих соседей, спускаться через заваленный остатками стройматериалов, известки и пыли лаз и по закону подлости столкнуться с ушлой бабулей, которая вцепилась в него с силой бультерьера и не отпустила пока не дозвонилась в полицию… Еще час потратил на то, чтобы объяснить прибывшему наряду, что просто от любовницы прятался, а не воровал антенны у добропорядочных пенсионеров… Хорошо, что парни оказались понимающие, пригрозили только административным штрафом, за взлом замка на чердачном люке. Но время было упущено и Роман это понимал. Никакая нормальная девушка не станет ждать незнакомца полтора часа. А Люба показалась ему именно такой — нормальной.

Потом они пили коньяк и трепались «за жизнь», а Антон проводил «очень воспитательную» беседу с его охраной. И плевать, кто именно из них слил информацию на сторону, отвечали все. Стелла уехала, так и не дождавшись подтверждения своим подозрениям, а потом случился потоп и вечер перестал быть скучным.

Роман улыбнулся.

— И что веселого? — тут же нахохлилась Люба. — Если это для вас дорого, то можно оспорить!

Ну точно воробышек. Такой маленький бойкий воробышек с сердцем ястреба. Милота!

— Так что скажете?

Оказывается она что — то говорила о списке стройматериалов, а он увлекся и прослушал половину.

— Огласите весь список, пжлста.

Воробышек закатила глазки, но все же прочла с телефона:

— Штаплевка, грунтовка, герметики, антикоррозийная и антигрибковая пропитка,

клей для обоев, обои, ну и штукатурка, еще немножко ламинат докупить он там кое — где вздулся, подложку… Много, да? Но это все по акту, вы не думайте я от себя ничего не добавила!

— Надо, значит, надо. Я тебе верю, солнышко. И готов компенсировать …все. И сверху. И совсем бесплатно… Но знаешь, при одном условии. — Девушка моментально напряглась, а Роман выдержал паузу и заговорщицким шепотом продолжил, — Ты не станешь больше мне выкать.

Надулась, помрачнела, а потом весело сверкнула глазами и словно в омут:

— А я согласна! А то, действительно, как — то неудобно будет гонять на вы нерадивого ремонтника.

Язвочка. Его язвочка… Будет обязательно.

В строительном моле Роману торжественно вручили огромную тележку и шоу началось!

Глава 10

Строительный магазин, который выбрал Роман, оказался не просто большим. Он был громадным!

Я окинула взглядом план на входе и, признаться, немного растерялась. Поднесла телефон и сделала фотографию.

— Боишься, что заблудимся? — вкрадчиво поинтересовался Роман. — Ты, я, скотч, веревки?.. — намекнул, видимо, на известную трилогию.

— В твоих мечтах, — парировала я не слишком оригинально.

Еще не отошла от поездки в «Лексусе», бессовестно дорогой машине, принадлежащей начальнику Романа. Некомфортно было, не привыкла я. Но виду не подала, разумеется. Вышла из авто с таким видом, будто только на транспорте класса люкс всю жизнь и катаюсь.

— Хочется побыстрее с этим закончить. У меня планы на вечер, — буркнула, заходя в отдел с обоями, который оказался первым по курсу.

— Какие же?

— Секрет.

— Неужели свидание?

Мне почудилось или при этих словах взгляд Романа стал пристальнее?

Я неопределенно пожала плечами и игриво улыбнулась, чувствуя радость от крошечной мести. Пусть думает, что его приглашение на свидание было далеко не единственным. На самом деле я планировала почитать, идеальный субботний вечер! Но внутри откуда ни возьмись появилась уверенность, что Роман не оценит данную причину для спешки.

Цены здесь — космос. И сам отдел большой. Мы шли по нему, шли… в поисках чего — то приемлемого.

— Как тебе вот эти? — спросила я, разматывая, наконец, рулон. — И узор подбирать не нужно. Выйдет славно и экономно, а? — посмотрела пытливо.

Роман нахмурился и на миг будто растерялся. Я поджала губы: наверное, дорого. Зря мы не обговорили бюджет заранее! Его бравада о том, что купит всё — всё, бесспорно, напускная.

— Не нравится? — бросила спасательный круг.

— Лишь бы тебе нравилось, милая, — взял себя в руки Роман.

— Не называй меня «милой». Со стороны может показаться, будто мы семейная пара. А это не так.

— Говорят, со стороны виднее, — проговорил весело, а потом еще и улыбнулся широко и открыто.

Да так, что сердечко сжалось. Эти его искренние улыбки — это что — то невероятное. Мужчинам нельзя так улыбаться всем подряд. Это как — то… неправильно!

Я поспешно закатила глаза и принялась складывать в тележку не дешевые рулоны, думая о том, что список мой огромен, и мы здесь, судя по всему, надолго. Записала стоимость, количество. Подбила сумму.

— Зачем ты считаешь, на кассе же дадут чек, — полюбопытствовал Роман, заглядывая через плечо.

Его туалетная вода приятно кольнула нос, я сделала незаметный глубокий вдох и на пару секунд задержала дыхание.

— Чек дадут уже после оплаты. Хорошо бы знать стоимость до, чтобы не делать отмену. Это всегда очень долго, — объяснила. — Нам нужен еще клей. Хороший. В прошлый раз сэкономила, потом пришлось переклеивать. Тут даже не спорь, я знаю, о чем говорю.

— Не думай о деньгах, нам хватит. Просто выбери всё, что нравится.

— Я в любом случае запишу каждую мелочь. Иногда бывает, что ценник один, а пробивают дороже.

— Неужели?

— Конечно! Если в отношении продуктов, то рублей на двадцать или даже пятьдесят могут обуть. А ты разве не сверяешь цены?

— Эм. Сверяю. Да. Я всегда сверяю цены тоже. Дай — ка посмотрю твой список, — протянул руку Роман.

Я сняла блокировку с экрана и предоставила. Роман прочитал его раза на два, потом посмотрел на меня серьезно и произнес тоном, чуть ниже обычного:

— Любаша, я голоден.

Вдруг стало душновато. Я быстро отвела глаза и сделала шаг назад.

— Что?

— Там на входе есть кафе, судя по виду — неплохое. Как насчет перекусить? Я угощаю.

После короткого спора я смирилась, а сосед повеселел. И мы направились в сторону кафе. Роман выбрал столик у окна, припарковал тележку рядом, плюхнулся на стул и начал ждать. Видимо, чуда. У меня едва получилось сдержать смех! Забавный он, всё — таки. Как не от мира сего.

— Ты чего уселся? Здесь нет официантов, — указала в сторону подносов. — Нужно в очереди стоять.

Роман открыл рот, чтобы ответить, как вдруг раздался крик, который привлек к себе внимание, кажется, всего магазина:

— Иванова! Иванова, вот так встреча! Ты что здесь делаешь?

Посетители кафе посмотрели на меня.

А я… округлила глаза и быстро обернулась, уже зная, кто стоит позади. Моя начальница. Ее голос и тон слишком узнаваемы, обознаться без шансов.

Сюрпризом оказалось то, что она не одна. В компании женщины — ровесницы. И симпатичного молодого человека лет под тридцать в клетчатой рубашке и со стильным пучком волос, собранным на затылке.

Наши глаза на миг встретились. Мужчина улыбнулся. Роман выразительно прочистил горло.

— Тамара Олеговна, добрый день! — всплеснула я руками. — Мы за обоями приехали.

Тамара Олеговна перевела глаза на Романа, который к этому времени уже встал из — за стола и подошел ближе, готовый знакомиться. Если бы взглядом можно было убить, она бы так и сделала.

— Это Роман, мой сосед, — быстро объяснила я. — Он меня затопил и вызвался помочь. Роман, это моя начальница, Тамара Олеговна. Кто бы мог подумать, что мы внезапно пересечемся в мой выходной! — излишне весело хихикнула.

На лице начальницы отразилось облегчение.

— Значит, Люба, вы с Юрой друзья по несчастью. Его тоже на днях затопили какие — то олухи! — мазнула ехидным взглядом по Роману.

Тот подошел еще ближе и скрестил на груди руки. Очевидно, Роман не в курсе, что за человек стоял перед ним. Я то давно привыкла к беспардонности и научилась не реагировать. С некоторыми людьми безопаснее не связываться. Но о безопасности Роман, кажется, подумал в самую последнюю очередь!

— Ситуации разные бывают. Никто не застрахован, — проговорил он неожиданно серьезно. От былого веселья не осталось и следа.

Рядом со мной будто стоял совсем другой мужчина — уверенный в себе, значительный. Даже тон поменялся. Если бы я не знала наверняка, что Рома простой водитель, если бы своими глазами не видела, как бедно он живет, могла бы подумать, что передо мной большой начальник.

Роман продолжил:

— По реакции людей на какое — либо происшествие, можно многое сказать о самих людях. Мы с Любовью договорились решить вопрос полюбовно. Что делает нам обоим честь.

Тамара Олеговна и ухом не повела.

— Иванова, знакомься: Ольга Дмитриевна, моя подруга, и Юрий, ее сын, — нажала голосом. — Мы вызвались помочь Юре с ремонтом. А что это у тебя там? Обои? — она подошла к тележке, достала рулон и принялась крутить в руках. — Вы моющиеся выбрали? Не хило.

— Это наше. Но в магазине есть еще, — заметил Роман, чуть приподняв бровь. Мне стало смешно, но я сдержалась.

— Приятно познакомиться, Люба, — сказал Юрий с милой улыбкой. Потом протянул руку Роману, тот ее пожал.

Может быть мне показалось, но взгляды мужчин, обращенные друг к другу, были какими — то недобрыми. Я поправила подол платья и облизала пересохшие губы.

— А у вас большая площадь повреждения? — спросил Юрий.

— Огромная! Пострадала даже лежанка для кошки.

— У вас есть кошка? — изумился Юрий. — У меня тоже. Вот это совпадение.

Роман закатил глаза так круто, что, могу поспорить, ему стало больно.

— Ну-с, мы, пожалуй, пойдем, еще много дел, — заявил он, положив руки на мои плечи.

Я настолько обалдела от такой наглости, что не сразу среагировала. В местах касания кожу странно грело еще некоторое время, пока мы возвращались к рядам обойного клея, валиков и прочих нужных штук.

Почему — то пылали щеки.

— Ты же был зверски голоден, — заметила я. — Неужели аппетит резко испортился?

— Спасал тебя от неприятной компании. Можешь, кстати, не благодарить.

— Почему же неприятной? Я обожаю свою начальницу, мы крепко дружим, — солгала я.

В ответ Роман улыбнулся. И я невольно улыбнулась тоже. Признаться, ходить с ним вдвоем между рядов в тысячу раз приятнее, чем слушать бесконечные упреки.

— Иванова! Иванова, да подождите же вы! — раздалось за спиной. — Мы готовы составить вам компанию!

Я перевела растерянный взгляд на Романа и свела брови домиком.

— Бежим? — не то пошутил, не то предложил он.

Глава 11

— Лучше день потерять, потом за пять минут долететь, — философски заметила я.

— Главное, хвост, — понял меня с полуслова Роман, и мы никуда не побежали.

Более того, развернулись и встретили опасность лицом. Вернее, животом. А точнее, грудью. Тамара Олеговна не ждала быстрой капитуляции и едва не протаранила нас, успев затормозить лишь в полуметре. Своих спутников она где — то потеряла на просторах магазина, но пока еще не сообразила, что настигла беглецов в гордом одиночестве.

— Давай, покажи свою решительность, — шепнул сосед.

А я что — то совсем растерялась. Вид заведующей всегда будил во мне робость и неуверенность в себе, а уж ее беспардонность и привычка решать дела нахрапом совсем отбивала желание возражать.

— Понимаете… — проблеяла я. По — другому и не скажешь, очень жалкой выглядела моя попытка избежать нежеланного общества.

— У нас весьма недвусмысленные и интимные планы, если конечно слово «интимные» вам о чем — то говорит, — невинно заметил Роман.

— Что — о — о-о-о? — начала багроветь Тамара Олеговна. — Это вы меня, заслуженного библиотекаря, обвиняете в невежестве?

— Ну что вы, любезная, о вашем невежестве и мысли не было! — театрально испуганно вскинул руки в защитном жесте Роман, что не могло не вызвать у меня улыбку. Вообще, я впервые видела, чтобы кто — то так откровенно издевался над нашей Тамарой. — Сами посудите, как я смог бы назвать невеждой такого продвинутого юзера энциклопедий и каталогов? Я всего лишь осмелился намекнуть на практическое значение употребленного мною слова.

Директриса застыла в нерешительности, потом перевела взгляд на меня и спросила:

— Иванова, этот твой сосед меня сейчас оскорбить пытался?

И столько в невинном вопросе прозвучало скрытой угрозы, что в душе родилось сочувствие к Роману, и с каждой секундой оно увеличивалось и крепло. При этом, я не имела в виду что — то практически интимное.

— Что вы, Тамара Олеговна, — тут же заверила начальницу. — Юзер — это необидное слово. Им обозначают продвинутого, то есть весьма умелого пользователя компьютером.

— А — а — а-а… — протянула она.

Между строк явно читалось: «Ладно, живите, пока я добрая».

Резко развернувшись и так ничего и не произнеся вслух, директриса зашагала прочь, а мы… Для начала выдохнули и уж потом расхохотались. Причем, так сильно и искренне, что у меня на глазах выступили слезы.

— Юзер… — хрюкала я.

— Весьма умелого пользователя… — подхрюкивал мне Роман.

Покупки продолжили в прежнем составе, но я улыбалась, осознавая, что намек соседа на отсутствие личной жизни у Тамары Олеговны остался незамеченным. А может она все поняла и поэтому ушла? В любом случае, не стоит ее недооценивать, слишком грозный соперник, закаленный в суровых чисто женских коллективах.

Потратили много. Но во всех случаях, когда я сомневалась в покупке из — за ее слишком высокой цены, Роман просто клал товар в корзину. И когда заказали доставку, ибо все мешки с сухими смесями увезти на прекрасной машине не представлялось возможным, стало немного грустно. Сама от себя не ожидая подобной смелости, я вдруг спросила:

— Домой? Или у нас еще не закончились интимные планы?

А он… Роман посмотрел на меня так, что все тело от кончиков пальцев до самой макушки словно горячей волной омыло. Ох, я ничего подобного даже после прочтения самых горячих любовных романов не испытывала. Мужчина рядом со мной был такой настоящий, понимающий, разделяющий мое странное чувство юмора. И вообще, мне впервые в жизни кто — то настолько сильно нравился, что я, практически отбросив все приличия, сама пыталась затянуть маленькое приключение, прекрасно осознавая, что это не свидание, а всего лишь деловая встреча.

— У нас интимных планов на всю жизнь хватит, — почему — то хрипло произнес Роман, и его взгляд изменился, стал таким голодным, словно он меня собирался съесть вот прямо тут.

Наваждение какое — то. Я тряхнула головой и попыталась разрядить ситуацию:

— Жизнь — это долго, а некоторые интимные моменты в пять минут решаются.

— Откуда знаешь? — брови соседа удивленно поднялись, а губы растянулись в ехидной ухмылке.

— Читала, — смутилась я.

— Читала она… — передразнил Роман. — И поскольку я сегодня твой рыцарь…

— Ты рыцарь? — восхитилась его наглости.

— Да, а что? — не моргнув глазом, соврал этот наглец. — Сама посуди, от ремонта замка не отказываюсь — раз, от дракона тебя спас — два…

— От какого еще дракона? — нахмурилась я, усаживаясь в машину, потому что в эту секунду передо мной любезно распахнули дверцу. И тут до меня дошло: — Ты про Тамару, что ли?.. — почему — то спросила я шепотом.

— Что ли! — глумливо скривился Роман. — Доходит до вас, принцесса, как до утки — на пятые сутки.

— А ты… А ты… — и аргументов не нашлось, поэтому я зачем — то легонько треснула его своей пустой крошечной сумкой по плечу.

И упс!.. Сосед тут же напрягся, выпрямился и стал вмиг серьезным.

— Я не хотела! — только и смогла пискнуть.

— Поздно, Любонька. Поздно! — трагическим тоном заявил Роман. — За это ты со мной пообедаешь там, где я скажу. И немедленно, слышишь? Возражения не принимаются. Плачу, разумеется, я.

— Извини, — решила быть вежливой. Правда, это произошло спустя пять минут тишины, когда машина уже покинула парковку и влилась в поток транспорта на трассе. Кажется, эта дорога вела за город.

— И не подумаю! — заявил сосед. — Ты драчунья и дебоширка, но после десерта, если съешь его весь, я, так и быть, тебя прощу.

— А если не съем? — живо поинтересовалась, хотя не сомневалась в своих способностях. Сладкое я очень любила.

— А если не съешь, я придумаю тебе новое, еще более коварное и изощренное испытание!

— Звучит устрашающе, — рассмеялась я.

Вообще, болтать с Романом о разных пустяках мне нравилось. Он был неглуп, весьма начитан и очень тонко чувствовал ту неуловимую грань, когда заканчивается «смешно» и начинается «пошло», не переходя на темную сторону порока.

— Куда мы едем?

— На выезде из города есть чудесный ресторанчик. Там готовят отменное мясо на углях. Ты какой прожарки предпочитаешь стейк? — тут же откликнулся сосед.

— Я предпочитаю, чтобы стейк был, а прожарка значения не имеет, — тихо заметила я.

Роман, кажется, тоже что — то заметил, потому что закусил губу, вновь стал серьезным и замолчал.

Приехали на место минут через двадцать. Удобная парковка, огромная веранда, здание в стиле скандинавской архитектуры — сдержанное, выполненное с мнимой простотой и высокой рациональностью каждой зоны. Ландшафтный дизайнер поработал на славу, поэтому место выглядело респектабельно и дорого.

Мне стало даже несколько неудобно за свой скромный наряд, который явно выбивался из великолепия окружающей обстановки. Впрочем, как и джинсы Романа. В конце концов, это он меня сюда привез, вот пусть и отдувается.

Едва мы ступили на ухоженную дорожку, как к нам подскочил администратор и с вежливой улыбкой произнес:

— Господа, прошу следовать за мной. Я провожу вас до столика.

Офигеть! Это вам не с подносом в общей очереди стоять! Здесь услуги вот таких работников в стоимость каждого блюда включены.

Внутри оказалось так же дорого, как и снаружи, а когда принесли меню, я и вовсе растерялась.

— Что это? — шепотом спросила у Романа. — Стоимость салата или самолета, на котором доставили эту спаржу?

Сосед тихо рассмеялся.

— Любонька, ни в чем себе не отказывай. За все платит шеф, а у меня карта на корпоративные обеды в этом заведении, — ответил он.

Ничего себе, какой у него шеф! С другой стороны, когда еще я в жизни в такое место попаду? Наверное, никогда. Надо пользоваться ситуацией. И я погрузилась в изучение меню. Отвлек меня чей — то очень громкий для данного заведения голос:

— Тимуров! Брат! А я все гадаю, ты не ты?! Что за прикид на тебе? Решил быть ближе к народу?

Глава 12

Я подняла глаза и увидела мужчину: высокого, плотного и лысого как коленка. Он шел к нам и жизнерадостно улыбался в тридцать два винира. Его слова я совершенно не поняла, но напряглась.

— Вот черт, принесло же, — тихо выругался Роман и спешно встал, чтобы пожать мужику руку.

— Здорово, Игорек. Мы тут с девушкой отдыхаем.

— Красивая девушка, — подмигнул мне лысый. — Представь нас, Тимуров, а?

— Мы заняты.

— Ты что, мне не рад?!

— Ладно… Любовь, это Игорь, мой друг. Игорь, это Любовь, моя соседка, — нехотя сказал Роман. — Все, иди развлекайся дальше. Тебя ждут.

— Какой ты грубый, Тимуров. Сегодня я один. — Игорь явно никуда не спешил. Он нагло уселся рядом со мной и, не сводя взгляда с моей груди, промурлыкал:

— Очень приятно. Вы изумительно прекрасны. Может быть, мне удастся переманить вас за свой столик?

— Купцов, даже не думай на нее заглядываться, понял? — Роман улыбался, но в его голосе слышалась угроза. Даже мне стало не по себе.

— Понял, чего тут непонятного? — поднял руки к верху Игорь. — Ты никогда не умел делиться. Любовь, знаете, мой друг умеет выбирать себе женщин.

— Между нами ничего нет, — усмехнулась я. — Мы просто соседи.

— И давно соседи вместе ужинают?

— С тех пор, как Роман затопил меня. Теперь делает ремонт за свой счет и даже пригласил в ресторан, — ответила я, видя, как Роман закатывает глаза.

— А вы что, у него в подвале живете? — на весь зал заржал Купцов.

— Почему в подвале? — не поняла я.

— А что может быть ниже первого этажа?!

— Мы соседи по городской квартире, — раздраженно перебил его Роман.

— Он снимает квартиру наверху, — добавила я зачем — то, не понимая, чего хочет этот самый Игорь. Ему скучно, что ли

— Чего делает? — повторил он изумленно.

— Купцов, ты недослышишь, что ли? Снимаю. Квартиру. Над квартирой Любы, — отрывисто ответил Роман.

— Окей…

В это время к нам подошла официант и милым голоском поинтересовалась, готовы ли мы сделать заказ. Я спешно заказала тот самый салатик со спаржей, жульен, суп — пюре, десерт и кофе. А чего теряться? Роман сам про корпоративную карту сказал!

— Как необычно видеть девушку, которая питается не одними листьями салата, — снова засверкал винирами Игорь. — Знаете, Любовь, обычно мои спутницы сидят на жестких диетах, а у вас здоровый аппетит.

— А чего теряться? Роман сам сказал, что все оплатит корпоративной картой шефа, — ответила я. Сосед почему — то закашлялся.

— Какого шефа? — не понял Игорь.

— Своего, вероятно, — пожала я плечами. — Которого он возит.

— Куда возит? — Игорь вытаращился на меня, как на идиотку.

— Откуда я знаю? — раздраженно спросила. — Куда его попросят, туда и везет. На то он и водитель.

— Водитель? — непонимающе переспросил Игорь. — Тимуров, друг, ты когда успел водителем стать?

— Да вот, недавно, — отчеканил Роман.

— А про какого шефа она говорит? Никак не пойму…

— Про Антона Громова, — буркнул Роман. — Слушай, давай — ка, возвращайся за свой стол. Ты нас с Любонькой утомил.

— Да что за хрень, а? Ничего не понимаю, Тимуров!

— Отойдем — ка на два слова? — едва ли не рывком поднял его Роман. Выглядел он нервно.

Они отошли в сторону и несколько минут о чем — то разговаривали. После чего Игорь галантно попрощался и удалился, почему — то оглядываясь на нас с веселой улыбочкой. А мы с Романом, наконец, остались вдвоем. Причем он сел так близко, что наши колени касались.

— О чем он говорил? — удивленно спросила я.

— Да так. Игорь не знает, что я стал водителем, — отмахнулся Роман. — У меня же раньше было свое небольшое дело. А я погорел. Остался без всего. Работаю на дядю. Не хочу, чтобы друзья знали.

Я вздохнула. Мужики такие мужики. Вечно боятся, что пострадает их гордость.

— Прошу извинить, Любушка, — продолжил Роман. — Купцов слишком навязчивый. Как увидит красавицу, так теряет ориентиры. Поэтому я попросил его покинуть нас. У него хобби — отбивать чужих женщин.

— А ты уже считаешь меня своей? — Я подняла бровь.

— Для этого мне нужно оставить метку, — вкрадчиво ответил Роман и завел мне на ухо выбившуюся прядь волос.

— Какую? — прошептала я. От простого прикосновения перехватило дыхание. Мне казалось, что, если он захочет меня поцеловать, я поддамся. Но я ведь приличная девушка! Целоваться на первом свидании — нонсенс.

— А ты догадайся, — вкрадчиво сказал Роман.

— Ты оставляешь метки, как кот? Знаешь, у мамы был котяра, который на каждом углу метки оставлял. Пока не приняли меры, — хмыкнула я, изо всех сил борясь с бабочками в животе.

— Какие?

— Лишили бубенчиков.

— У тебя дар портить романтические моменты, — проворчал Роман и отодвинулся — в это время как раз принесли заказанные блюда.

Космические цены себя частично оправдали. Все — таки готовили в этом месте отлично, если не сказать великолепно.

— У тебя щедрый шеф, — сказала я, уничтожая десерт. — Не каждый позволит сотрудникам питаться в таком заведении.

— Он вообще хороший мужик, — хмыкнул Роман. — Святой. Ему тридцать три, как и мне. Без вредных привычек, щедрый, умный.

— Женат, наверное? — вздохнула я.

— Есть невеста. Договорной брак, все дела… А ты зачем спрашиваешь?

— Проверяю теорию, что всех классных мужиков разбирают до тридцати.

— Я еще свободен.

В ответ я лишь рассмеялась.

Остаток вечера мы провели вместе. Сначала сидели в ресторане, потом пошли гулять. Разговаривали обо всем на свете, подкалывая друг друга, шутили, дурачились, как подростки. И я поймала себя на мысли, что Роман таки не просто нравится мне, а очень нравится. Было в нем что — то особенное. Притягательное, дерзкое и вместе с тем нежное.

К машине мы возвращались, держась за руку. Вообще это произошло случайно. Просто я вдруг споткнулась и стала терять равновесие, а Роман успел подхватить меня и не дал упасть.

— Ловлю тебя второй раз, Любушка, — весело сказал он, беря меня за руку — видимо, чтобы третьего не случилось. Ладонь у него была широкая, жесткая и горячая. Шагая рядом, я старалась не подавать вида, что взволнована, но сердце все — равно учащенно билось рядом с Романом.

Домой мы вернулись, когда стало совсем темно. Роман припарковался неподалеку от подъезда и галантно открыл мне дверь.

— Да ты настоящий джентльмен, — улыбнулась я.

— Еще какой. А ты меня извращенцем назвала. До сих пор душа болит, — пожаловался Роман.

Мы в подъезд и остановились около лифта.

— Слушай, Ром… Я, наверное, выбрала дорогие материалы для ремонта, — сказала я неожиданно для самой себя.

— Не понял? — нахмурился он. Наверняка эта тема задевает его гордость.

— Можно выбрать что — то более дешевое. Чтобы ты не особо тратился.

— Перестань. — Роман вдруг положил руки мне на талию и привлек к себе. — Я виноват, и я заплачу. Не переживай. Поняла?

— Но ты…

— Все в порядке, — повторил он и склонился ко мне, чтобы поцеловать.

Глава 13

Время остановилось. Я приоткрыла рот, чтобы возмутиться, воспротивиться… Хотя… кому я вру? Порядочные девушки возмущаются после поцелуев, о которых мечтали, а не до. Но у судьбы были иные планы, она не собиралась потакать желаниям скромного одинокого библиотекаря. Грохнул тяжестью лифт, заскрежетал дверцами, выпуская красавца добермана. Не успела я и пикнуть, как оказалась за спиной Романа.

— Простите, — бросил хозяин хорошо воспитанного пса, который без разрешения не позволял себе даже рыкнуть в сторону соседей.

Роман напряжённо кивнул, но мне выйти из — за спины не позволил — придержал рукой за талию. И пока дверь подъезда не хлопнула, не шелохнулся.

— Зевс бы не напал, он прекрасный, умный мальчик, — вступилась я за своего любимца, нажимая кнопку лифта. — Однажды Кнопка выбежала в подъезд и поднялась на самый верх. Видимо, от испуга. Пока мы спускались Зевс вышел на прогулку без поводка, но не рыкнул, не залаял, только проводил взглядом.

Я умолчала, что держала на руках вздыбившую шерсть Кнопочку и медленно седела, пока сосед закрывал на три оборота дверной замок и не видел «картину маслом». Потом он, конечно, извинился и придержал Зевса, чтобы мы прошмыгнули мимо, но воспоминания были не самыми приятными, всё же коты и собаки — извечные враги и исход встречи мог быть совсем иным.

— Такого пса нужно выгуливать в наморднике. Я поговорю с его хозяином, — твёрдо произнёс мужчина.

Романтический момент был испорчен, мы поднялись на мой этаж, где я поблагодарила за прекрасный день и попыталась сбежать домой.

— А поцелуй? — спросил Роман, удивлённо изогнув брови и прижав руку к груди, будто шокирован моей бессердечностью.

— После деловой встречи? О времена, о нравы! — Я похлопала ресничками и открыла дверь, подхватывая выскочившую Кнопку на руки. — Привет, моя хорошая.

— На кофе не напрашиваюсь, — со вздохом проговорил мужчина, всем видом демонстрируя, что он именно напрашивается, даже шаг вперёд сделал.

От одной мысли о возможности пригласить его к себе перехватило дыхание. Роман не из тех мужчин, что ходят вокруг да около, он человек действия и твёрдо знает, чего хочет. И кого хочет. И это его внимание, тёмная страсть во взгляде, нескромные намёки горячат кровь, будоражат мысли, смущают… А как он защитил меня при встрече с псом! Опасности, конечно, никакой не было, но эта его реакция, такая мужская, героическая…

— Мы с Кнопкой не пьём кофе вечером, — с улыбкой ответила милому нахалу, понимая: пора бежать, пока извилины окончательно не утонули в розовом сиропе.

— Тогда я принесу шампанское и валерьянку.

Я рассмеялась, встала на цыпочки, прижалась губами к чуточку колючей щеке. На мгновение. На долю секунды. Но тело отреагировало так, словно кофе в чашках давно закончился, мы остались наедине и собираемся… Щёки затопил румянец.

— Это от Кнопы, — нашла оправдание импульсивному поступку и отступила к двери, поглаживая защитницу, которая сидела на руках тише воды, ниже травы, словно впрок отрабатывала обещанную валерьянку.

— Замечательная киса! Просто образец для подражания! — с чувством намекнул Роман.

— Согласна, она у меня замечательная. Но всё же лишь кошка. Что она понимает! — хмыкнула, скрываясь за дверью. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, безжалостная Любовь.

Последняя фраза не могла остаться без ответа.

— Завтра привезут материалы и ты познаешь степень моей жестокости, — пригрозила, делая страшные глаза, но, конечно, не выдержала и рассмеялась. — Тебе стоит выспаться, завтра будет тяжёлый день, понадобятся силы.

— О, сил моих хватит на всё! — заявил этот пошляк и подмигнул.

— Посмотрим, — хмыкнула многозначительно. Мужчины порой бывают столь наивны! К вечеру он будет молить о пощаде, а не о поцелуях!

Глава 14

Роман

— Все! Билет на завтра, — Антон опустил на стол флешку.

Он явился в десять вечера, когда Роман только собрался поработать с таблицами, которые ему прислали аналитики еще утром.

— Не понял, — Тимуров поднял взгляд от ноута. — С этого момента подробнее.

— Вопрос Шелова закрыт, — усмехнулся Антон и потер затылок. — Отчет на флешке. Можешь выходить из сумерек, а чтобы легенду не ломать, ночным рейсом летишь в Канны, там гуляешь и возвращаешься. Стелла уже улетела. Понеслась выдирать волосенки твоей любовнице.

— Это которой?

Роман непроизвольно скривился, напоминание о невесте неприятно кольнуло и сразу же перед глазами встало совсем другое лицо, лицо которое ему совершенно не хотелось терять. По крайней мере, в ближайшее время. Он давно уже не ощущал себя охотником, а не дичью, но в этот раз за его спиной не стояла тень корпорации, деньги и успех, сейчас он был интересен девушке сам по себе, без дорогих тачек, золотых карт, фешенебельных курортов. Только он, мужчина Роман Тимуров, простой парень с окраины, его действия, характер, умения, поэтому вся эта история казалась ему искренней и настоящей.

— Ты же знаешь женщин, хватило легкого намека, остальное она сама придумала. Так что в номер ты все же зайди, заселение мы тебе оформили несколькими днями раньше, — Антон опустил на стол пластиковый ключи визитку. — Тебе нужно только выписаться и покинуть отель в компании невесты, чтобы наблюдатели уверились, что мы не причастны к разборкам Шелова.

— А мы не причастны? — Роман старался не лезть в дела СБ, зачем контролировать то, что прекрасно работает без его дилетантского вмешательства, но Шелов был партнером ненадежным и последствия его действий могли быть непредсказуемы.

— Мы не причастны, — твердо заявил Антон указывая на флешку и тут же добавил, — в той части что касается физических разборок.

Ясно, значит, прикрыли что смогли, подготовили документы, договорились с нужными людьми наверху и убрали из бизнеса все намеки на возможное участие в данном эпизоде. Только Войцехович в курсе, что именно стоит на кону и Роман очень надеялся, что Шелов никогда не докопается до правды и небольшой, но очень перспективный завод удастся купить за бесценок, как и планировалось.

— Сейчас главное вывести тебя из — под удара.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Ромка, — Антон вальяжно откинулся на стуле, давая понять, что сейчас он не на службе, а просто дает дружеский совет. — Ты что творишь? Не знай я тебя двадцать пять лет, решил бы что ты влюблен.

— С чего такие выводы?

— А с того, — усмехнулся друг, но в глазах промелькнула легкое осуждение, — что вторые сутки мои люди только и делают, что прикрывают твою беспечную задницу! И если появление Стеллы можно списать на подкуп и ее везение, то затоп, вызов клининга, пьянка с полицией, прогулки по громадному магазину, поездка в загородный ресторан в компании симпатичной незнакомки, никак кроме безалаберности и безответственности присущей пятнадцатилетним гормонально нестабильным подросткам я назвать не могу! Ты каким местом думал, мелькая своим популярным лицом на камеры? Еще и Игорю Купцову на глаза попался… Ты ведь знаешь, что он спит и видит, как отжать у нас контракт с Войцеховичем! Да у вас с Игорешей с первого курса универа соперничество, плавно перешедшее в игру «подставь друга, уведи у него лучшее»! А ты сам дал ему в руки такой шикарный шанс.

— Мы вопрос решили. Он понял и обещал молчать, — буркнул Роман. — Я честно сказал Купцову, что прячусь от ревнивой невесты, мол, не хочется перед свадьбой портить отношения. И намекнул, что если он проболтается, я тоже проболтаюсь, кто именно подставил фирму Галушко.

Однако Антона эта эмоциональная речь не впечатлила.

— И это все происходит в то время, когда ты в Каннах… Знаешь, сколько парням пришлось сделать чтобы ни одно фото, ни один слух не просочились в прессу? Скажи, оно того стоило?

Роман на мгновение задумался, а затем губы его растянулись в искреннюю улыбку.

— Стоило, Тошка.

Друг долго на него смотрел, а потом с обреченным вздохом вытащил из кармана сложенный лист бумаги.

— Что это?

— Каким безопасником я бы был, не пробей по своей базе твою новую пассию.

— Она не пассия, — буркнул Роман.

— А кто?

— Любовь, — подмигнул ему Тимуров и углубился в чтение.

Двадцать два года, высшее образование, родилась в небольшом городке рядом со столицей, где до сих пор живет ее мать и отчим. Ни с кем из конкурентов не связана… Имеет младшую сестру… квартира досталась от бабушки… работает… зарплата…

— Смешная зарплата, неужели еще такие существуют?

Счет в банке… остаток три тысячи… кредит, погашен почти полностью… здорова… девственница…

— А это откуда знаешь?

— Медосмотр три дня назад, — флегматично пожал плечами Антон. — Удивительно, но это факт.

Роман медленно и задумчиво порвал листок. Девственница… Отчего эта новость вызвала странное дрожание и предвкушение в груди. А еще удовлетворение. Его Любашу никто не касался, он будет первым. Он сам научит ее всему, так как ему нужно.

— У тебя на морде нарисовано такое блаженство, что мне даже спрашивать не надо, о чем ты думаешь, — констатировал Антон и пошел ставить чайник. — У меня никогда не было девственниц. А у тебя?

У Тимурова тоже, но говорить об этом вслух он не стал.

— Я собираюсь остаться здесь, — ошарашил он друга. — Сам придумай причину, зачем мне это. В конце концов, я девять лет не был в отпуске.

Антон долго молчал, задумчиво помешивая в чашке сахар. Думал, пристально следя как со дна поднимаются чаинки, потом поднял на Романа тяжелый взгляд.

— Квартиру нужно освободить через неделю.

— Если понадобится, выкупи ее.

Друг медленно кивнул.

— Ты ведь понимаешь, что испортишь девочке жизнь. Правда ведь обязательно вылезет наружу и тогда …

— Я сам ей все расскажу, — Роман нетерпеливо тряхнул головой. — Потом. Когда придет время. И еще, узнай мне все об этом Юрике…

Антон показушно закатил глаза.

— Тридцать два, айтишник, увлекается скалолазанием и своей внешностью, живет отдельно от мамы, регулярно посещает салон красоты на Звездной, не женат, с женщинами не встречается, ездит на гольфе перламутрового цвета, отдыхать предпочитает на Ибице… Нормальный, в общем, мужик.

— Думаешь? Намекаешь, что мне не соперник? — развеселился Роман.

— Не знаю, не знаю, — пошловато усмехнулся друг и напомнил, — Самолет через два часа. Обратный рейс в шестнадцать по местному. Я тебя отвезу. Если не полетишь…

— Полечу, — Роман захлопнул ноут и встал, потянулся. — Я же все понимаю. По пути гляну отчет, ты пока позвони Палычу, чтоб подъехал в аэропорт с документами, прикинем, как нам лучше поступить…

***

Франция встретила проливным дождем. Зонтик Тимуров конечно не взял, поэтому успел промокнуть пока бежал до такси и потом до входа в отель. Все же есть в прилете инкогнито своинедостатки.

Пока летел просмотрел отчеты и сводки, немного поработал, пытаясь сосредоточиться на важных делах, требующих его личного участия, но все равно мысли постоянно возвращались к смешливой светловолосой девушке и сама по себе на губах появлялась предвкушающая улыбка. Его словно назад отбросило, когда завоевать девушку было делом чести, когда денег хватало только на поход в «мак», зато энтузиазма было по самые уши. Тогда он только делал первые шаги «в бизнесе», после учебы разгружал пиво, потом разливал его, а потом узнал о криптовалюте… к счастью мозгами пошел в неизвестного отца, а не в мать — кукушку… Да и повезло встретить Палыча, который заменил Тимурову и отца, и наставника, и до сих пор без его советов ни одно дело не решается.

В номере было сумеречно, стерильно чисто и пахло морским бризом. Роман опустил на стол рюкзак с ноутом, стянул через голову мокрый свитшот и направился в душ. Поспать пару часов или поработать… вот в чем вопрос…

Не успел выйти из душа, как в дверь постучали.

— Кого принесло в четыре утра?..

Обернул вокруг бедер полотенце, и решительно открыл дверь.

— Стелла?

В коридоре было достаточно светло, чтобы Тимуров успел заметить, как раздражение и злость на породистом лице стремительно уступили место нежной улыбке.

— Ромашка, — томно произнесла Стелла и, сделав шаг, обхватила его за шею обоими руками. — Я так соскучилась!

Роман даже не успел отреагировать, как дверь за спиной невесты захлопнулась, а объятия перешли в страстный поцелуй. Попытался, немного отодвинуться, но девушка только сильнее прижалась к обнаженной груди и как большая кошка потерлась всем телом, вдавливая все свои бугорки и впадинки так, что у Романа под полотенцем что — то шевельнулось.

«Не сметь! — скомандовал он члену. — Это не та девушка!»

Член его не послушал, упорно пытаясь «посмотреть» кто там так ласково наглаживает плечи и выцеловывает шею…

Предатель!

— Дорогая, — Роман сглотнул и с усилием отодвинул от себя девушку. — Я слишком устал, а утром важные переговоры. Ступай к себе.

— А я чувствую, что не устал, — промурлыкала она и многозначительно погладила выпуклость под полотенцем.

Роман быстро отошел, схватил халат и надел его, еще и на два узла пояс завязал, чтобы наверняка. Хотя, казалось бы, что он теряет? Стелла его невеста, а Люба даже в статус девушки не перешла. Просто соседка. Да, он рассчитывал на более близкие отношения, но женится то он на Стелле, а не на Любе. Стелла родит ему детей, с ней он будет жить долго и счастливо… Но отчего — то секс именно с ней считал изменой…

— Черт знает, что в голове творится, — пробормотал он.

«Давай ей засадим — тут же отозвался член. — Никто не узнает»

" Я буду знать»

— У тебя кто — то есть? — резко спросила Стелла, не подозревая, какой раздрай творится в голове жениха. — Последние дни ты меня игнорируешь. Не отвечаешь на звонки, шлешься по окраине, твой Антон врет в глаза. Ты опять мне изменяешь?

— Глупости! — Роман скривился. — В отличие от тебя, я работаю. Не ищи проблем там, где их нет, — добавил жестко. — Я уже говорил и повторяю последний раз, я никогда не буду перед тобой оправдываться, как никогда не буду обсуждать с тобой свои дела. Или ты принимаешь меня, или мы расстаемся.

— Ты такой же, как мой отец, — в сердцах выпалила девушка. — Он тоже считает, что женщина способна лишь тратить деньги.

— Твоя молодая мачеха это подтверждает, — хмыкнул Тимуров. Очередная жена Войцеховича была на год моложе его дочери. — Кстати, не хочешь перед отлетом прошвырнуться по магазинам? — сменил тактику Роман. — Мне нужно купить парфюм…

Стелла несколько долгих минут смотрела на него, потом вздохнула и улыбнулась.

— Как пожелаешь, милый. До завтра.

Она поцеловала его в щеку и вышла, повиливая бедрами и гордо задрав подбородок.

— Умная стерва, — качнул головой Роман, глядя на закрытую дверь. — Умная, хитрая и расчетливая. Неплохая жена будет… наверное…

Он так и не лег спать, работал до утра, а утром действительно уехал на встречу, посчитав, что следует воспользоваться моментом и переговорить с полезным человеком. Потом Стелла потащила его по бутикам и в самолет он грузился с единственным желанием — оглохнуть, ослепнуть и потерять обоняние.

Зато в обшарпанный подъезд старой пятиэтажке вбегал с предвкушением и азартом, оправдываясь перед собой заурядной фразой:

— Мне нужна гармония и глоток свежего воздуха.

Глава 15

Понедельник я провела на телефоне: доставщик вымотал все нервы до единого! Даже мое поистине ангельское терпение пару раз дало трещину.

Сначала этот навязчивый мужчина позвонил в восемь утра. Я как раз тряслась в переполненном автобусе. Зажатая как селедка в бочке, пытающаяся удержаться на ногах при поворотах, сохранить имущество и чувство собственного достоинства… В общем, звонка не услышала.

Потом на всех парах летела в библиотеку. Дальше шла пятиминутка с Тамарой Олеговной, растянувшаяся на час. В итоге, когда Тамара Олеговна выговорилась, а я, наконец, добралась до телефона, на нем оказалось аж пять пропущенных с неизвестного номера! Следом раздался звонок. Грубый мужской голос начал отчитывать с пол — оборота, едва я представилась:

— Девушка! По вашему мне больше заняться нечем, кроме как вам названивать? И караулить ваше величество у подъездов? Я похож на влюбленного прыщавого девятиклассника?!

— Э-э, я вас ни разу в жизни не видела. Но полагаю, вы значительно старше, — опешила.

— Я уже уехал из вашего района, теперь ждите до завтра! — заявил он и бросил трубку.

Не успела я выдохнуть, как мобильный вновь пискнул. И снова тот же номер!

В течение дня мне звонили еще раза три, уточняя, не собираюсь ли я домой пораньше и не могу ли принять кучу рулонов обоев на работе. Я тысячу раз пожалела, что не оставила на кассе номер Романа! Пришлось признать, что женщине живется намного легче, когда ремонтом занимается мужчина.

Невольно вспомнился Ромин поступок в лифте. Сосед ни секунды не сомневался, прежде чем заслонить меня собой. Возможно, кто — то подумает: как мелочь! А мне было приятно.

А этот поцелуй в щеку!.. Я улыбалась каждый раз, стоило о нем подумать. Однажды едва не спалилась перед Тамарой Олеговной, начальница та — ак посмотрела, что я быстро забыла и о Роме, и о ремонте. Бросилась выполнять насущные дела.

Вечером нас с Кнопкой ждала тишина. Доставщик так и не приехал. Я написала Роману, что он может не приходить, так как делать всё равно нечего.

И получила скупой ответ: «Ладно».

Поначалу дико обрадовалась, что не придется вновь спорить, выкручиваться и даже отбиваться от соседской пошлой настойчивости! Сколько можно нам с Кнопой нервы мотать? Но к ночи заскучала. Почему — то думала, сосед всё равно припрется, неважно с бутылкой шампанского, валерьянкой или еще чем — то неожиданным и оригинальным.

А он взял и не пришел.

Интуиция подсказывала, что Роман провел этот вечер с девушкой. Обычно я доверяю своей интуиции, но в этот раз отчаянно с ней боролась. Не хотелось верить, что у него кто — то есть.

Следующее утро началось со звонка из магазина. На этот раз со мной разговаривала приветливая девушка, с которой быстро и легко удалось договориться на дневное время.

Предупредив Тамару Олеговну, что могу задержаться с обеденного перерыва, я помчалась домой принимать покупки.

Какой же суматошный день! Всё бегом, впопыхах. Время поджимало, но, тем не менее, я потратила уйму времени, проверяя вместе с курьером, всё ли на месте: обои, клей, краска…

Закончив с приемкой и подписав акт, я уже собиралась выпить кофе и бежать на остановку, как в дверь вновь постучали.

Роман? Неужто соскучился? Растянув губы в улыбке победительницы и наспех глянув в зеркало, я вновь распахнула дверь и застыла на целую секунду, не веря собственным глазам! Передо мной стояла… Варвара.

— Приве — ет, Люба-а! — закричала подруга детства и бросилась мне на шею.

Я тоже обняла Варю. Правда, не слишком крепко.

— Варенька, ого! Ты как здесь? Это… сколько мы не виделись? Года три?

— Много, — отмахнулась Варя. — Приехала на работу устраиваться. Ты не против, если пережду у тебя пару дней? На гостиницу денег нет, ценник у вас здесь — аховый! Честному человеку в жизни не скопить. И не всем так повезло с наследством.

Варя широко улыбнулась и, не дождавшись ответа, начала разуваться.

— Тощая — то какая! Небось, голодом себя моришь, как здесь принято, — тараторила она. — Мужик — то есть?

Я открыла рот, а потом закрыла. Варя тем временем прошлась по квартире, заглядывая в кухню, в санузел. А я начала вспоминать, почему мы давно не общались: слишком разные. Наши мамы крепко дружили, и мы вроде бы тоже, но затем пути разошлись. И мы особо не стремились друг к дружке.

— Ты потоп пережила, Люба? А это что? Ремонт будешь делать? — с опаской произнесла Варя, подойдя к недавним покупкам, которые сейчас занимали часть комнаты и коридора.

— Хочешь помочь? — пошутила я.

— Ну-у можно, — осторожно ответила она, замешкавшись.

— Так вышло, сосед затопил. Но обещал помочь.

— Ух ты. Значит, сосед? Женатый? — Варино настроение заметно улучшилось.

А мое, наоборот, начало портиться.

— Да нет, холостой.

— Симпатичный?

Глава 16

Симпатичный? Я мысленно представила кубики на его прессе и как целовала его в слегка колючую щеку. Как назло, больше ничего не лезло в голову, а Варя уставилась на меня. Что еще оставалось делать? Я пожала плечами и сказала:

— Ну я не знаю. Обычный.

— Темнишь ты, подруга, — выдала Варя и прищурилась.

А я почувствовала себя неловко и тут же разозлилась, терпеть не могу, когда вот так бесцеремонно вторгаются в «святая святых». К счастью, Варя уже отвернулась и принялась с интересом изучать ценник на обоях.

— У, круто, круто. Дорогущие. Сама покупала?

— Нет, это сосед.

— О! — подруга тут же оживилась, во взгляде промелькнул интерес. — То — то я думаю, что на такие не размахнешься с твоей зарплатой библиотекаря. Значит, холостой, говоришь, и при деньгах?

— Откуда мне знать? — проговорила я, чувствуя, что настроение портится все больше. — Он работает водителем.

— Экспедитором?

— Нет, кажется, шефа возит.

— А сколько получает?

Я только хотела ответить, что понятия не имею и меня это не интересует, но Варя уже завернула на кухню.

— Ой, так есть хочется, что просто негде переночевать! — хохотнула и по — хозяйски полезла в холодильник. — Поужинаем? Ты не против?

— Не против, — проговорила я.

Тем более что давно уже пришло время ужинать, завозилась я с покупками.

Пока накрывали на стол и ели, Варя, не переставая, тарахтела обо всем сразу. Если честно, то у меня через пять минут уже начала пухнуть голова. Я просто не поспевала за тем, как у нее мысли скачут, и от этого копилось раздражение. Хотя кому я врала? Мои собственные мысли в это время крутились вокруг того, почему Рома не пришел и не позвонил. И это его скупое: «Ладно». Нет, понятно, что он в тот момент был занят, все — таки у серьезного бизнесмена работает водителем, но я думала…

— Ты почему так мало ешь? — смотрела на меня Варя.

— Я? Ничего не мало, я ем нормально.

— Оно и видно, никакой фигуры, — заявила подружка. — Кошка твоя и то сытее выглядит. Но ничего, мы это быстро поправим,

Вот этого я уже не выдержала.

— Знаешь, мне завтра рано на работу, так что давай… — сказала, вставая из — за стола, и уже собиралась стелить постель. Это была та еще проблема, потому что диван у меня один, а на полу не постелишь, пол после потопа сыроватый.

И тут в дверь постучали.

У меня чуть не оборвалось сердце. Роман?! Наконец — то. Губы сами расплылись в улыбке.

— Кто это? — мгновенно сделала стойку Варя. — Ты кого — то ждешь?

— Э… сейчас посмотрим, — прокашлялась я и пошла открывать с двойственным чувством

— Ты осторожнее там, а то сейчас полно маньяков, — донеслось мне в спину.

— Угу, — пробормотала я, чувствуя, что сердце просто ухает куда — то вниз.

Потому что за дверью стоял Рома. С конфетами и бутылкой шампанского.

Увидев меня, подался вперед, глаза загорелись, только начал:

— Зд…

— Здравствуйте! — из — за моей спины выплыла Варя, ловко отодвинув меняв сторону. — А вы сосед, да? А я Варя.

Большей идиоткой я себя еще не чувствовала. Роман секунду с удивлением смотрел на Варвару, потом неуловимо изменился в лице и деловым тоном проговорил:

— Здравствуйте. Очень приятно, Роман.

— Вы проходите, Роман, проходите. — теперь Варя улыбалась ему во все тридцать два зуба. — Не стойте на пороге. Что это у вас, шампанское? Ой, очень кстати.

И уже потянула руку, но Роман убрал шампанское за спину и прошел мимо нее в дом. Оглядел кучу стройматериалов:

— Любовь Ивановна, я вижу, все подвезли?

— Да, — кивнула я, чувствуя, что краснею.

Ситуация была нелепой до крайности.

— Ну что же вы в коридоре? — опять вмешалась Варя. — Пойдемте поужинаем. А вы водителем работаете, да? А я тоже… кхмм… тут работаю. В одной солидной фирме бухгалтером.

И под руку его. Честно?! Вот это уже было…

— Прошу прощения, — он ловко отцепил Варькину руку. — Я спешу.

Положил шампанское и конфеты положил на сложенный стопкой ламинат и повернулся ко мне:

— Любовь Ивановна, это вам шеф передал. Просил извиниться, много дел было вчера.

— Ну что вы, — я отвела взгляд. — Ничего страшного, передайте шефу спасибо.

— Обязательно передам.

Он оглядел меня жарким взглядом, развернулся и пошел к выходу. Уже у самой двери, он ухитрился быстро меня поцеловать и шепнуть на ухо:

— Увидимся завтра.

Потом чопорно попрощался:

— Всего доброго, Любовь Ивановна.

А я… Вот сейчас я ему все простила.

Но оставалась еще Варя. И не успела я закрыть за Ромой дверь, как она спросила:

— Колись, подруга, кто у него шеф?

Глава 17

Ему простила, а вот Варваре нет.

Это я в школе была робкая девушка, которой было проще сделать чью — то работу, чем отказать. И чересчур ушлые подружки весьма неплохо пользовались моей слабостью. Но с тех пор многое изменилось. Я отрастила зубы! Нет, зубищи!

Кому я вру? Нет у меня никаких зубов. Так, молоденькие клычки порой прорезаются, но разве они напугают такую хищницу, как Варвара? Вряд ли. Я и в библиотеку пошла работать только потому, что там пусто. Если туда и приходят люди, то такие же робкие неудачники, как я сама, прячущиеся от токсичных собратьев, предпочитающие промолчать и стерпеть, лишь бы не ввязываться в скандал. Раз, два, три… Вот так капля за каплей теряя себя.

— Эй, Любка, ты в астрале, что ли? — перед моими глазами появились ухоженные, с хорошим маникюром Варькины пальцы. Она ими неприятно щелкнула, выводя меня из оцепенения. — Первый — первый, я второй! Прием! Как слышно?

— Что? — тряхнула головой я.

— Еще раз для тех, кто в нирване: кто у нас шеф?

И давняя знакомая плюхнулась на диван, даже не удосужилась посмотреть, что теплое место давно занято Кнопкой. Кошка подскочила и, выгнув от неожиданности спину, зашипела на непрошенную гостью.

— Брысь! — шикнула на Кнопу Варька и брезгливо отряхнула с дорогой юбки несуществующую шерсть.

Вот такие хищницы, как Воронина, идут по головам. Сначала подруги с их ни в чем неповинными, просто оказавшимися на пути, кошками, потом Романы и прочие приближенные к телу «денежного мешка» служащие, а на вершине торта вишенка, роль которой и исполняет тот самый шеф, о котором так старательно меня сейчас стараются расспросить. Конечно, мне наплевать на кого работает мой сосед, но мне не все равно, что будет с Романом. И Кнопку я люблю. И жизнь свою ценю с некоторых пор. Если нужно за все это сразиться с крутым монстром, то, пожалуй, пришло время отрастить самые настоящие клыки.

Больше я никому не позволю себя использовать.

Я прошла к стенке, достала из спрятанного там пакетика кошачью витаминку и позвала:

— Кис, кис — кис — кис…

Кнопка с благодарностью приняла угощение, фыркнула в сторону Ворониной и с гордо поднятым хвостом удалилась на кухню. Я же сложила на груди руки и уже совсем другим взглядом посмотрела на Варьку.

Многие детали бросались в глаза, но сила привычки просто непреодолима, и, вместо того, чтобы акцентировать внимание на важных элементах, я безропотно воспринимала лишь слова. Маникюр, одежда, чемодан, который стоит как три моих зарплаты — и это не полный перечень. Прическа, макияж, ухоженная кожа, отбеленные зубы и непривычно высокая грудь. Да, если приглядеться, то Варька состояла из кем — то проплаченных фрагментов, фактически целиком превратившись в товар. А как же душа? Она забилась куда — то в угол, как нечто ненужное или, как сейчас говорят, нерентабельное.

Нет, я не хотела такой жизни. Я не готова за кусок вкусного корма и лоскуток модной тряпки заплатить собой. И мне комфортно сохранить свою простую незатейливую жизнь, хочется дарить искренние эмоции окружающим. Такие, какие они заслуживают. Это мой выбор! Единственное уточнение: я больше не намерена быть жертвой. Если для того, чтобы отстоять права на свой крошечный мирок, нужно воевать, значит, я выбираю войну.

Еще мне очень не хотелось отдавать Варьке Романа даже на время, и за Кнопку было обидно. И все же я медлила, потому что выгнать на улицу человека, оказавшегося в трудной ситуации, это как — то неправильно и подло.

Кошка прыгнула на небольшой столик в прихожей и уронила сумочку, которую Воронина так неосторожно оставила в прихожей. Все содержимое высыпалось на пол. На груде косметики, флакончиков с духами, документов и каких — то листочков лежала толстая пачка новеньких купюр весьма приличного номинала. Мне такую сумму пришлось бы собирать годами.

Ого!..

Кстати, об эмоциях… Кстати, о словах…

— Значит, в гостинице дорого? — очень медленно и тихо произнесла я. — А ты работаешь? Бухгалтером? В солидной фирме?

Воронина отвела взгляд.

— И на сколько бы растянулась та пара дней, о которой ты говорила?

Варька тряхнула головой, отчего идеальные локоны рассыпались по плечам, и поднялась.

— Да, работаю! Я рассталась с любовником, у которого жила! А большой город, большие траты! Знаешь, сколько стоит, снять квартиру? — выпалила она.

Что и требовалось доказать — хищницы всегда переходят в нападение, если чувствуют, что перед ними слабак, и всегда притворяются несчастными или обиженными, если перед ними сильный.

— Понятия не имею, — честно ответила я. В любом случае, для меня это запредельные цифры.

— Вот! А я имею! Жизнь, вообще, дорогая штука, и, чтобы выторговать себе место получше, приходится платить, платить и платить!

— Это твой выбор, Варя. Я лишь не понимаю, почему за твое место должна платить я или моя кошка?

— Кошка?.. — Воронина прищурилась. — Тебе какая — то кошка дороже подруги?

И я позволила себе улыбнуться. Кнопка, как чувствовала, что разговор о ней, пришла и встала передо мной, словно собиралась принять весь огонь на себя.

— От иной кошки добра видишь больше, чем от всех подруг. Не понимаю, почему должна перед тобой оправдываться. Сегодня ночуй, но завтра найди себе жилье, потому что у меня маленькая квартира, и я собираюсь делать в ней ремонт.

Кто бы знал, чего мне стоили эти слова! Внутри все кипело, бурлило и клокотало, но мне удалось сохранить видимость спокойствия и тихие интонации. К сожалению, это взбесило Варьку еще больше.

— Да пошла ты, тихоня! Обойдусь без твоих жалких подачек! — Воронина, как ураган, скидывала в сумку все, что упало. — И не смей меня жалеть, поняла?!

Мы с Кнопкой тихо сидели на краешке дивана и не вступали в полемику, потому что в собеседниках Варька не нуждалась. Только в грушах для ментального бокса.

Неужели, обойдется без тяжелой артиллерии?

Не обошлось. В дверях Воронина остановилась, повернулась ко мне и выплеснула весь накопившийся яд:

— Думаешь, на тебя этот Рома клюнет? Забудь! Все эти шампанские только затем, чтобы ты ему часть ремонта простила. А потом он тебя забудет и выкинет из своей жизни, как ненужный хлам, потому что такие как ты, Иванова, неудачники и не нужны даже халуям богатых папиков. Веришь, что добрый парень оценит твою душу? — Воронина неприятно расхохоталась. — Раскрой глаза! Душа сегодня такой же товар как все остальное! И знаешь что, иди ты к черту!

Дверь хлопнула с такой силой, что с пололка белыми хлопьями осыпалась вспученная после протечки водоэмульсионка.

— Вот и все, Кнопка, победа, — сообщила я кошке.

Вот только радостно почему — то не было. А что если Варька права, и Рома такой же, как все остальные, способный лишь оценивать, а не ценить? В это верить категорически не хотелось.

Глава 18

Из — за ссоры с Варей я плохо спала и утром встала без настроения. Всклокоченным, хмурым зомби поползла в ванную, умудрилась зацепиться мизинцем за стопку ламината, проклясть нескончаемый ремонт, чёртовы трубы, жадное домоуправление, соседа, а через несколько минут в дополнение ко всему сломала зубную щётку.

— Вот тебе и доброе утро, — пробормотала, закатив глаза.

Я не любила холодную воду, но для гадкого утра лучшей палочки — выручалочки, чем контрастный душ, ещё не придумали. Пришлось мужественно переключать режимы и приходить в себя.

Многократно отработанный приём не подвёл — я проснулась, взбодрилась и улыбнулась новому дню. Растёрлась полотенцем, нанесла на тело миндальное молочко и решила принарядиться. Для настроения!

Однако, стоило сделать шаг, как я поскользнулась на влажном от пара полу. Машинально схватилась за шторку, вырывая её вместе со штангой. Увернуться от снаряда не удалось, и я не только с размаху села на пол, но и получила металлической палкой по плечу.

— Шикарное утро. Потрясающее. Задалось так задалось. Хоть отгул бери и сиди дома, закутавшись в одеяло.

Праздновать труса не стала, да и отпрашиваться лишний раз на работе не стоило, потому быстро собралась, подкрасилась и, нервно покусывая губы, вышла в подъезд.

Всё было как обычно, но интуиция буквально вопила, что злоключения этого дня только начались. И она не обманула. Перед домом я встретила Варвару Воронину собственной персоной!

Сердце на мгновение дрогнуло — успела подумать, что бессовестная и пронырливая мадемуазель умудрилась просочиться в квартиру Ромы и разложить в его шкафу вещички известных брендов. Затем ещё раз посмотрела на Варю, которая в семь утра выглядела словно кинозвезда, хотя возвращалась с пробежки. Нет, у неё совсем другая цель, и я сильно подозреваю, что это шеф Романа. К богатым людям обычно сложно подобраться, а здесь такой шанс. Варька верит в знаки, и наверняка расценила произошедшее в таком ключе. Готова поспорить на что угодно!

— Доброе утро, Любушка, — пропела эта хитрюля, как ни в чём не бывало.

— Доброе. Какими судьбами? — спросила не очень доброжелательно, но в целом вежливо.

— Ой, дорогая, ты даже не представляешь, как мне повезло! Вчера спросила у ваших бабулек, не сдаёт ли кто квартиру в вашем доме, и попала точно в цель, — накручивая локон на палец, похвасталась Варька. — Так что живу теперь на втором этаже в твоём подъезде, вон те два окна, — пропела она, махнув в сторону наблюдательного пункта.

Ну, точно дамочка вышла на тропу войны. Будет следить за Ромой и его передвижениями. И за мной заодно. Вот ведь не повезло.

— Понятно. Ладно, я побегу на работу. Хорошего тебе дня.

— И тебе, дорогая! — прижав руку к высокой груди, произнесла «подруга» не своим голосом.

Я удивлённо обернулась и отметила, что Варвара приняла красивую позу и машет мне с непривычно светлой и обаятельной улыбкой. Это могло означать лишь одно — на горизонте объявился достойный актёрских усилий мужчина.

Покрутила головой, разыскивая этого принца на белом коне, но ничего не заметила. Разве что в одном из припаркованных джипов кто — то сидел. Может, эта Лиса Патрикеевна решила прорабатывать сразу несколько «вариантов», чтоб уж наверняка? В любом случае это её проблемы и меня они не касаются, своих хватает.

Тамара Олеговна сегодня пришла в библиотеку первой и встретила меня не привычными нотациями и распоряжениями, а заговорщической улыбкой.

— От Юры? — спросила я, кивнув в сторону букета белых хризантем.

— Там записка, — практически не размыкая губ проговорила начальница, едва не потирая руки от удовольствия. Будто она не прочитала, что там написано! Да ни за что не поверю! — Он забегал с утра. Очень ты ему понравилась, Люба. Не упусти такого мужчину.

Последнюю фразу Тамара Олеговна произнесла приказным тоном, и я едва успела прикусить язык, чтобы не надерзить в ответ.

— «Самой красивой и нежной девушке на свете. Юрий», — прочитала вслух послание. Почерк был аккуратным, ровным и подозрительно напоминал женский. Или это я себе надумываю?

— Ой, как мило, — протянула начальница. — Он такой замечательный, такой хороший. Я, кстати, посоветовала ему купить книжный шкаф домой. Выбрала самый большой! — отчиталась она о проделанной для моего счастливого будущего работе.

— Тамара Олеговна, не торопите события, — попросила я, покраснев от злости.

До чего меня раздражали её бестактность, настырность и привычка лезть не в своё дело не передать словами!

— Да не смущайся ты! Все свои, — отмахнулась она, неверно истолковав мою реакцию.

Хорошо, работы в библиотеке всегда хватало и я смогла сбежать под благовидным предлогом и спрятаться между стеллажами. Но Тамару Олеговну так легко было не остановить! Полдня она ходила и громко восхищалась букетом, словно это не самые обычные хризантемы, а редкие, специально выведенные для единственного в своём роде букета коллекционные орхидеи. Затем перешла к красноречию и удивительному дару Юрочки подмечать малейшие нюансы. У меня едва глаза не выпали от такого преувеличения.

Я мужественно держалась, но когда за полчаса до закрытия библиотеки мне сообщили, что сегодня Юрочка заедет за мной и поведёт в кино, так что стоит поправить причёску и макияж, не выдержала.

— Тамара Олеговна! — Голос бессовестно выдал моё состояние визгливой нотой.

— Что Тамара Олеговна? Что, Люба? Хочешь всю жизнь в девках просидеть? Я же за тебя волнуюсь! Ничего не знаю, иди собирайся!

— У меня другие планы на вечер, — отчеканила недовольно. — Важные.

— Нет ничего более важного, чем твоя личная жизнь, — ответила начальница, задрав нос. — Иди собирайся и не спорь со мной! Я жизнь прожила, лучше знаю, что тебе нужно. И это точно не твой сосед сверху! Дерзкий, наглый, самоуверенный тип. Воспользуется тобой, дурёхой наивной, и забудет, как зовут. И Юрку упустишь. Будешь потом до старости с кошкой обниматься!

Выдав залп из всех орудий, Тамара Олеговна с грохотом опустила тяжеленную энциклопедию на стол и ушла в подсобку, демонстративно хлопнув дверью. А я так и замерла, кусая губы и едва не плача.

Вдруг, они с Варей правы насчёт Романа? Вдруг я действительно упускаю свой шанс с Юрой?

Я ведь и сама знаю, что слишком наивна, слишком много читаю и не знаю реальной жизни, но Рома… он такой… такой…

Глава 19

Я хотела сбежать пораньше, чтобы разминуться с Юрой, но Тамара Олеговна разгадала мой план. Она буквально вцепилась в меня и не отпускала, загрузив идиотской работой. Поэтому библиотеку мы покинули вместе. И к нам сразу же подошел Юра, который приехал с пунктуальностью зануды ровно в шесть. Выглядел он отлично — рубашка, джинсы, начищенные ботинки и все тот же стильный пучок волос. Прямо послушный мальчик, который решил выполнить волю маменьки и встретиться с девушкой.

— А вот и Юрочка, — пропела начальница, буквально передавая меня ему с рук в руки. — Надеюсь, вы хорошо проведете время вместе с нашей Любовью! Она очень хорошая девочка.

— Обязательно, — улыбнулся Юра.

Я в этом глубоко сомневалась, но покорилась судьбе. Ладно уж, схожу с этим Юрой в кино, хотя бы думать о Роме перестану. Никак не могу отделаться от мысли, что он был с другой женщиной. Глупая интуиция…

— Ну какая ж вы пара красивая! — никак не могла успокоиться Тамара Олеговна, сложив ладошки у груди. — Как замечательно смотритесь! У вас и детки красивые будут!

Я и Юрой переглянулись с одинаковым недоумением. Заводить общих детей мы не планировали. Мы вообще виделись второй раз в жизни! У начальницы просто мания какая — то! Синдром свахи.

С трудом распрощавшись с Тамарой Олеговной, Юра открыл передо мной дверь своей машины, и я нырнула в салон. Он сел рядом и завел мотор.

— Как прошел рабочий день? — спросил Юра.

— Как обычно. А ваш? — вежливо спросила я.

— И мой.

— Кстати, спасибо за красивые цветы.

— Рад, что они понравились.

Мы поговорили про погоду, перекинулись парой слов о ремонте, и на этом наша беседа прекратилась. Кажется, я понимаю, почему у Юрочки в таком возрасте нет девушки — он банально не умеет с ними общаться! То молчит, то по телефону разговаривает. Ощущение, что меня вовсе нет рядом. С Романом не так… С ним интересно разговаривать, и нет ощущения холода.

Юра остановился у кинотеатра, купил билеты, поп — корн и колу и повел меня в зал. Он был вежливым, но отстраненным, и я нервничала все больше и больше. Мы снова перекинулись несколькими ничего не значащими фразами, и зал погрузился во тьму. Началась романтическая комедия. Я машинально закидывала в рот поп — корн, а потом и вовсе уснула. Проснулась от того, что Юра тормошил меня за плечо.

— Люба, фильм закончился, — сказал он. — Вы все проспали. Но я не стал вас будить раньше.

— Спасибо, — сладко потянулась я. — Надеюсь, не храпела?

Кажется, моя шутка показалась Юре не слишком уместной, и он лишь покачал головой. Вот Рома бы сострил в ответ!

— Хочу пригласить вас в ресторан, — сказал он.

— Приглашайте, — милостиво разрешила я.

Юра повел меня в итальянский ресторанчик неподалеку, и, хотя заведение имело хорошую репутацию, оно не могло сравниться с тем шикарным рестораном, куда меня водил Рома, пусть даже за деньги своего шефа. Я никак не могла перестать сравнивать мужчин. И злилась сама на себя.

Ужинали мы в молчании, каждый был сам по себе. Юра все больше казался занудой, который понятия не имеет, как общаться с противоположным полом. И я думала — доем и убегу с этого «свидания».

Когда мы ждали десерт, он вдруг пристально на меня взглянул и прямо спросил:

— Послушайте, Люба, я же вам не нравлюсь?

Я прикусила губу, болтая в бокале домашнее вино. Неужели так заметно? Надеюсь, он не пожалуется мамочке, иначе Тамара Олеговна меня годовой премии лишит!

— Честно?

— Да, люблю честность.

— Не нравитесь. То есть, вы, наверное, хороший человек с невероятным вкусом и все такое. Но как мужчина вы меня не привлекаете. Извините. Просто мое сердце занято.

Я в очередной раз вспомнила Романа и грустно улыбнулась.

— Так и думал, — с чувством глубокого удовлетворения сказал Юра. — Отвечу искренностью на искренность. Мое сердце тоже занято.

Я удивленно на него взглянула. Вот это новости!

— А на свидание зачем пригласили?

— Моя мать с Олеговной настояли, — поморщился Юра, а я невольно хмыкнула — так фривольно начальницу никто не называл. — Всю душу проели. В два голоса твердят, что мне нужно жениться и обзавестись детишками. Ищут мне жену, гоняют по свиданиям. Совсем с ума сошли на старости лет.

— Так скажите свое мамуле, что у вас есть дама сердца, она и отстанет.

— У меня есть партнер, — чуть помедлив, сказал Юра.

— По бизнесу? — не сразу поняла.

— По жизни. Я гей, — признался он. — Мне нравятся мужчины. И у меня есть любимый человек. Матери, разумеется, сказать не могу, ее удар хватит. Но с вами предельно откровенен. И надеюсь, что Олеговне… То есть, Тамара Олеговне вы ничего не скажете.

Его слова удивили меня. Юра не слишком походил на представителя нетрадиционной ориентации, которых я видела в фильмах. Но фильмы и реальная жизнь — две параллельные прямые, которые никогда не пересекутся.

— Не переживайте, — махнула я рукой. — Ваша тайна — моя тайна.

— Я так понимаю, Олеговна и вас достала, — продолжал Юра, став более естественным после признания. Видимо, его тяготило, что я могу положить на него глаз.

— Еще как, — поморщилась я. — Твердит, что если не выйду замуж, то буду с кошкой до конца жизни обниматься.

— Прошу извинить за вопрос, но вы состоите в отношениях с тем, кто занял ваше сердце, Люба?

Кто — кто… Сосед в пальто. Господи, да мы даже не целовались не разу, а я не могу его забыть. Поцелуй в щеку не считается.

— Нет, мы просто соседи, — усмехнулась я.

— Раз так, у меня есть предложение. Давайте сделаем вид, что встречаемся? — выдал Юра.

— Это еще зачем? — едва не подавилась я.

— Мать с Олеговной достали, сил нет, — признался он. — Пусть думают, что мы парочка, меньше будут приставать и ко мне, и к вам. А через месяц я скажу, что мы расстались.

— Тогда скажете, что это вы меня бросили. Изменили, а потом кинули! — тут же объявила я. — Иначе Тамара Олеговна меня со свету сживет. А так может еще и премию выхлопочет. И вообще, брошенных женщин всегда жальче, чем мужчин.

— Договорились, — согласился Юра. — Скажу, что изменил вам с коллегой на корпоративе.

— А вы джентльмен, — подмигнула я, почувствовав веселье. Авантюра мне нравилась.

— Тогда будем делать вид, что ходим на свидания два раза в неделю, — решил Юра. — И иногда я буду оставаться у вас на ночь. По легенде, разумеется.

— Да хоть переехать можете, — махнула я рукой. — Так и быть, прикрою вас и вашу любовь от материнского гнева.

— Тогда, может быть, перейдем на «ты»? — предложил Юра, который из навязанного жениха стал пособником. Я согласилась.

Едва мы оба раскрыли карты, как стало гораздо веселее. Мы разговорились о ремонте, а потом в шутку репетировали, как будем разговаривать в присутствии Тамары Олеговны. Сошлись на том, что будем называть друг друга «дорогой» и «дорогая». В общем, мы не замолкали до самого моего дома, и как выяснилось, Юра оказался не таким уж и занудой.

Юра подвез меня до подъезда и даже помог выйти из машины — после домашнего вина немного кружило голову. Было уже темно, ярко горели фонари и пахло горькими цветами.

— Ну вот, дорогая, ты и дома, — громко сказал Юра, играя роль заботливого парня. Получалось у него неплохо.

— Спасибо, дорогой, — в тон ему ответила я и едва не споткнулась. Юра вовремя подхватил меня, не дав упасть. Со стороны, наверное, казалось, что мы обнимаемся. Я со смехом высвободилась из его объятий и случайно взглянула в сторону подъезда. И обомлела. Под козырьком стоял Рома и недобро на меня смотрел. Так, как будто бы я ему денег была должна и не возвращала! Тысячу баксов, не иначе!

— Дорогая, сегодня ты была просто шикарна, — не затыкался Юра, не видя Романа, лицо которого застыло каменной маской под светом фонарей.

Глава 20

Роман

Если ночь не удалась, то и день коту под хвост.

Бессонная ночь. Сидней преподнес сюрпризы, торги на SFE обернулись потерей крупной суммы денег. Не критично, но ударило по самооценке. Поэтому утром Роман был зол на себя, на аналитический отдел, на яркое солнце, на Стеллу, на мир … Но он прекрасно знал, чем лечить такое состояние.

— Нас спасет звонок другу! — сообщил очередной чашке с кофе.

Друг ответил моментально, словно спал с телефоном под ухом, а может он и не спал уже, все же полшестого утра…

— Не желаешь с утра получить по … лицу?

Антон некоторое время молчал, потом многозначительно хмыкнул.

— Три раунда, победитель получает полноценный выходной!

— Пахать тебе, Саныч, без выходных до следующего спарринга.

— Через полчаса на стоянке.

Антон отключился, и Роман отправился собираться в спортзал.

— Ничто так не бодрит как секс и мордобой с утра, — ухмыльнулся собственному отражению в небольшом зеркале ванной. — Секс нам не светит, зато мордобоем Тоха меня обеспечит.

Через полчаса небритый, лохматый, со спортивной сумкой через плечо, он ежился у подъезда, жалея, что не надел свитшот. Утро выдалось прохладным, но идти домой было лень. Посмотрел на завешанное окно Любы, девушки спали. Как не вовремя приехала в гости эта ее подруга Варенька… Спят сейчас на диване, вдвоем. Другого места для сна Роман в квартире Любы не заметил. Эта Варенька сейчас его место занимает, между прочим. Это он собирался сегодня утром проснуться на этом диване! А может зайти поздороваться с утра? Сказать, что вечером придет ремонтом заниматься… Чмокнуть в заспанную щечку, обнять теплое мягкое тело, погладить, вдохнуть ее запах…

Зазвонил телефон, отвлекая от приятных мыслей. Роман глянул на номер — Шелов — и вздохнул. Проблемы продолжались.

— Слушаю.

— И тебе доброго дня, Тимуров, — прокуренный голос и ни граммы доброжелательности. — Просьба к тебе, мальчик мой, уж будь добр не обидь старика.

Хм, такого обидишь, потом будешь долго из могилы выбираться.

— Слушаю внимательно.

— Это хорошо, Тимуров. Хорошо… — Роман услышал, как щелкнула зажигалка. — Врач сказал, что курить мне нельзя, легкие ни к черту.

— Но ты куришь.

— Все равно умирать, Тимуров, так к чему себе в чем — то отказывать? Вот долги отдать нужно, раздать всем по заслугам, сам понимаешь. Найди мне человечка одного. Девушка. Двадцать два года. Все, что знаю — это имя матери Светлана. Отец Айван Шелов, но женаты они не были. Родилась в Луховице осенью. Громко искать ее не могу, сам понимаешь, опасное это знание…

Да, такое Шелов доверить даже своим не может, потому что любой использует эту слабость, чтобы сбросить старика с трона.

— Дочь?

— Родная кровушка, Ромочка. Зовет. Должок требует.

— Хорошо, поищу.

— Знаешь же, что не обижу. Прощевай, Тимуров.

И он дал отбой. Роман сунул телефон в карман и в это время случились две вещи, во двор въехал джип Громова и в спину резко ударила дверь подъезда.

— Ой!

— Твою мать!

— Роман? Прости. А что ты здесь делаешь?

Тяжелый взгляд не испугал разбитную девицу. Варвара, мать ее, Причина Облома, сияла белоснежной улыбкой и стреляла глазками профессиональнее армейского снайпера. Облегающие спортивные лосины, топ, расстегнутая короткая курточка с капюшоном, в ушах наушники, на поясе телефон, на ногах беговые кроссовки. Прическа волосок к волоску, легкий макияж почти не заметен, и пахнет приятно. Хоть сейчас на обложку глянцевого журнала. За свою жизнь Роман насмотрелся на таких глянцевых девочек, которые свою внешность сделали товаром. Повыгоднее показать, подороже продать. Варя точно не позарится на работягу или водилу, ей нужен орел высокого полета. Такой каким был настоящий Роман Тимуров.

— Жду шефа, — Роман кивнул в сторону тормозящего рядом с ними джипа. Громов любил все большое — крупных собак, высоких женщин и машины похожие на танки. — А ты на пробежку? Не рановато?

Антон опустил стекло и махнул рукой.

— В самый раз, — кокетливо улыбнулась Варвара, моментально оценив стоимость джипа, часов и перстня на безымянном пальце. — Люблю бегать на рассвете, когда природа только просыпается. А вы тоже на тренировку? — вопрос она задала Антону, моментально забыв о его «водителе».

Громов окинул девушку проницательным взглядом и вопросительно приподнял бровь.

— Шеф, знакомься, — Роман оскалился. — Варвара, подруга Любы.

— Той самой Любы, которой ты затопил квартиру?

— И которой ты передал шампанское и конфеты.

— Я передал? — удивился Антон, но увидев зверский оскал друга тут же исправился. — Да, да. Было дело. А вы, Варвара, надолго в гости к Любаше?

— Думаю, теперь задержусь… — девушка облизнула нижнюю губу.

Как все предсказуемо! Откуда они этого нахватались, что облизывающаяся девица может кого — то возбудить? Роман закатил глаза, он уже обошел машину и Варя его не видела.

— Что же, не смею вставать на пути девушки и спорта. Удачного дня, Варвара, — Громов дождался когда друг займет место рядом и выехал со двора.

Не успели отъехать как отзвонился один из охранников. Антон включил громкую связь, чтобы потом не пересказывать разговор.

— Шеф, визуальное наблюдение показало, что из окна второго этажа за боссом следили. Женщина в ночной сорочке. Затем внутренние камеры засекли женщину в спортивной одежде, она десять минут стояла внизу, глядя в глазок входной двери, и вышла на улицу, когда ты въехал во двор. Визуально — тот же объект, что и в окне.

— Принял, отбой. — Громов повернулся к Роману и заржал. — Все, ты попал! Она тебя засекла, быстро оделась и выбежала на пробежку, чтобы перехватить. Девица хороша. Сиськи — арбузы, задница — орех, губы — сахар…

— Ты не успел позавтракать?

— И бегает уже за тобой, — закончил Антон.

— За тобой, Тоха, за тобой, — откинулся на спинку кресла Роман и довольно улыбнулся. — Она знает, что я простой водила, а вот ты — мой очень, очень богатый шеф!

Антон скосился на него, но ничего не сказал, только вздохнул многообещающе.

О том, что зря он дразнил друга, Роман пожалел уже через полчаса, когда в очередной раз поднимался с татами. Если раньше Громов его щадил, то сегодня словно с цепи сорвался, проводя удар за ударом, Рома едва успевал отвечать, о контратаках даже думать не удавалось, тут бы не пропустить очередной апперкот и не уйти в нирвану, ему хватило того, что прямой в грудь он прозевал. Теперь казалось, что он проглотил горячий камень и тот застрял где — то в районе поджелудочной.

— Плохо! — бросая в сумку перчатки, рявкнул Антон, когда они остались в раздевалке одни. — Ты когда последний раз в зал ходил?

— Полгода назад, — простонал Роман. — Тебе говорили, что ты зверь? — он потрогал пальцами подбородок. — Но согласись, я все равно смог тебе достать!

— Один раз, — Антон стянул через голову мокрую футболку. — Но удар был хорош.

— Вот! — неизвестно чему обрадовался Роман. — Ничего, верну форму и будешь у меня в ногах валяться.

Антон скептически приподнял брови и направился в душ. Роман еще немного посидел, прислонившись спиной к холодной стене и поплелся следом. В одном друг прав, нужно чаще тренироваться.

Домой они не вернулись, перекусили по дороге в офис и к девяти были уже каждый в своем кабинете. И понеслось… Митинги, отчеты, договора, встречи… Некогда было даже пообедать и только когда на часах появилась цифра семь Роман очнулся.

— Меня ждет Люба. Домой, быстро домой!

Но Любы дома не оказалось, ее телефон упорно повторял: «Вне зоны, или отключен»… В очередной раз постояв поддверью соседки снизу Роман вышел на улицу, решив прогуляться до библиотеки и выяснить, не запрягла ли Тамара Олеговна его девушку в ночную смену. От этого цербера в юбке можно ожидать что угодно.

Не запрягла… и работа была не причем…

Роман стоял у подъезда и смотрел, как его девушка воркует с другим мужчиной. Руки сами сжались в кулаки, но Тимуров умел владеть собой. Он знал себе цену, был в себе уверен и не собирался отступать так просто. Если он решил, то эта девушка будет принадлежать ему. Он всегда добивается цели. Всегда.

Роман глубоко вздохнул и направился к счастливой парочке.

— Добрый вечер, Любовь…

Глава 21

— Рома? Вот так сюрприз! — не то деланно, не то искренне удивилась я. — Что ты здесь делаешь?

Мы с Романом ничего друг другу не должны, но почему — то он смотрел так пристально, будто дела обстоят иначе. Сосед не мог знать, что с Юрой у меня более чем дружеские отношения, понятно по какой причине. И будто… ревновал. А я смутилась и растерялась!

Не припомню за собой раньше столь сильного волнения на ровном месте. Обычно чем лучше знаешь человека, тем спокойнее на него реагируешь. С Романом же всё обстоит иначе. Он ломает систему.

— Живу, — коротко ответил сосед. Зыркнул в сторону Юры и нахмурился.

Мужчины пожали руки.

— Да, это я помню. Стоишь один вечером на крыльце. Будто кого — то ждешь, — продолжила не то с надеждой, не то поддев. Он и правда ведь стоял. Один. На крыльце. Пока я веселилась.

— Жду? Да нет, в магазин вышел. За хлебом. Тебе купить что — нибудь, соседка?

— Например?

— Литр молока, корм для кошки, вина… для разогрева? — приподнял брови.

Внутри родился протест, и я разозлилась! Совсем недавно его носило непонятно где, а виновата я?!

— Нет, спасибо, мы с Юрой поужинали. Да, дорогой? — улыбнулась хитро.

Юра слегка округлил глаза и немного помедлил, словно размышляя, стоит ли конфликт с Романом задуманной авантюры. Поджал губы. Судя по всему решил, что стоит. Улыбнулся и кивнул.

— Да, дорогая. Чудесный ресторан, нужно будет повторить.

— В пятницу?

— Я только за.

У Романа слегка приоткрылся рот. Мое сердце забилось быстрее.

— Ты не хочешь вина, кстати? Роман предлагает купить, — продолжила я нести какую — то чушь, нагнетая обстановку.

Юра сглотнул, не зная, что ответить. Роман понимающе кивнул и произнес отрывисто, мрачно:

— А, ты хочешь помочь с ремонтом. Без проблем, Юра, оставайся. Вместе. Будет. Веселее.

Судя по тону, можно было сделать вывод, что веселее не будет никому.

— Думаешь? — скептически уточнил Юрий.

Он не хотел помогать с ремонтом. Держал лицо, но я буквально кожей чувствовала исходящие от сына подруги Олеговны волны сопротивления. Юра хотел домой. Или к своему партнеру по жизни. Куда угодно, но не в гости ко мне!

Роман же подошел ближе, ощутимо похлопал Юру по спине и произнес весело:

— Ну что, в магазин? Люба, мы быстро.

— Л-ладно, — ответила я, бросив на Юру тревожный взгляд.

Мужчины ушли в сторону супермаркета, а я поднялась в квартиру. Оглядела кучу строительных материалов, вздохнула. Чувствовала странный коктейль из усталости и волнительного предвкушения. День был длинным, насыщенным самыми разными эмоциями. И мне бы упасть в постель с книжкой, сгрести Кнопу под бок да помечтать… Вот только предстоящая встреча с Романом, который придет с минуты на минуту, отчего — то кипятила кровь. Заставляя ее нестись по венам с бешеной скоростью.

Услышав шаги на лестничной площадке, я встрепенулась и побежала открывать. На пороге стояли трое.

Юра убито поглядывал на гору обоев, что находилась за моей спиной. Рома смотрел на меня так пристально, что по коже прокатился жар. Понятия не имею, что Юра поведал ему. Но ни один мужчина никогда не смотрел на меня именно столь жадно, нетерпеливо и восхищенно одновременно.

А еще там была… о Господи, Варя! Подруга сжимала бутылку вина и что — то говорила быстро — быстро.

При виде Ромы мысли спутались. Вдруг захотелось, чтобы все, кроме нас с ним и Кнопки, из квартиры исчезли. И я пожалела, что решила с помощью Юры вызвать ревность.

— Роман, Антону точно не нужна помощница? — между тем спросила Варя. — Я умею многое.

— Не сомневаюсь, — блеклым голосом ответил Роман, не отводя от меня глаз. Улыбнулся уголком губ, дескать, вот привязалась!

А я улыбнулась в ответ. В квартире тут же будто потеплело! Атмосфера значительно улучшилась. Как много, оказывается, зависит от настроения Романа. Он умеет влиять на окружающих людей.

— Проходите, — предложила вежливо.

Гости зашли в прихожую, разулись, оценили объем работы.

— Уже поздно, — начал Юра. — Мне, пожалуй, пора.

— Ну уж нет, — отрезал Роман. — Начнем сейчас.

Все почему — то послушались и приступили к делу. Три часа пролетели на одном дыхании! Мы отдирали старые обои и ламинат, красили, спорили… И смеялись. Очень — очень много, как это часто бывает, когда Роман рядом.

— Рома, Антон женат? — спросила между делом Варя. — Интересно, когда работаешь водителем у семейного человека, приходится ли возить его жену и детей?

— Женат, двое детей, — ответил весело Роман. — Да, приходится иногда.

— А любовница у него есть? Наверное, ты все — все его секреты знаешь! Доверенное лицо!

— Этого я сказать не могу, — усмехнулся Роман. — Какое тогда будет из меня доверенное лицо, если я всё разболтаю?

— Поняла, не беспокойся. Я в этом плане могила. А вот если гипотетически представить, что у Антона любовница. Жена об этом узнает и начинает строить глазки своему водителю, а тот же не железный…

— Это исключено, — отрезал Рома. — Я очень уважаю своего… босса. И никогда бы даже в мыслях не допустил подобного. Закроем тему.

Варя пожала плечами и ушла в зал нарезать обои, а чуть позже первой покинула квартиру. Следом уехал Юра, прошептав мне напоследок на ухо: «За тобой должок — должище!» И я задумалась, о чем говорили мужчины, когда шли в магазин?

Роман тоже засобирался домой, но в последний момент замешкался и остался. А потом вызвался помочь с уборкой. И время потянулось.

Он медленно ходил по квартире, собирая мусор. Я медленно подметала пол. Мы оба будто хотели что — то сказать друг другу, но не могли решиться.

— Как прошло свидание? — спросил, наконец, сосед. — Тебе было весело?

— Да, неплохо, — ответила я, смутившись. — Спасибо тебе большое, что помогаешь.

Несмотря на то, что я провела вечер с другим.

— Я ведь обещал.

— Ты всегда держишь слово?

— Стараюсь, по крайней мере. Сделаем тебе идеальный ремонт, Любаша, не сомневайся. Каждый раз, заходя домой и бросая взгляд на стены, ты будешь улыбаться и думать обо мне.

— А еще о Юре и Варе!

Улыбка сползла с лица Романа, а я рассмеялась.

— Но в основном о тебе, конечно, — заверила мягко. — Из — за тебя же этот самый ремонт мне понадобился!

— То то же, соседка! Страна должна помнить своих героев!

— Не знаю что там страна, но я — точно буду.

В прекраснейшем настроении я выпорхнула с веником из кухни в комнату, бросила взгляд на нарезанные обои и застыла на месте.

— О боже, Рома! — ахнула я. — Она всё испортила!

Рома быстро вышел следом и покачал головой.

— Варя… Зачем же она так? — прошептала я, прижав руки к лицу.

Все обои были изрезаны вкривь и вкось.

— Я показала ей, как нужно, чтобы рисунок совпал. Но кажется, она не поняла. Или поспешила…

Бросила испуганный взгляд на стену и представила, что придется лепить из кусочков. Как попало. Вроде бы мелочь… но я ведь живу в этой квартире! Каждый день нахожусь в ее стенах!

— Она ненормальная, что ли? — пробурчал Роман. — Пакостила явно с умыслом. Я ее сейчас найду. И стрясу деньги.

— Не надо! Может, случайно? — жалобно всхлипнула я.

Потом еще раз. И еще. От обиды и несправедливости глаза жгло и в носу щипало нестерпимо.

— Вряд ли, Любаш. Ошибиться можно один раз. А тут гора работы. Не обижайся, но твоя подруга та еще стерва.

— Нет, — покачала я головой. — Она не могла. Сознательно испортить вещи — это не по — человечески! Никто бы не стал так делать. Я думаю, нет, я уверена, случилась какая — то ошибка!

Рома тяжело вздохнул. Потом подошел близко и посмотрел на меня очень внимательно.

Не улыбался.

Провел пальцем по моей щеке, вытирая слезы.

— Я еще не встречал таких добрых и светлых людей, как ты, — сказал он запросто.

Мое сердце вновь заколотилось, кровь хлынула к щекам. Я приоткрыла рот и замерла.

Рома был совсем рядом. Он облизал губы. А потом наклонился и поцеловал меня.

Глава 22

Поцелуй был влажным, упоительным и соленым…

Сама не знаю почему, но предательские слезы жгли глаза и катились по щекам, попадая на губы, а потом и в рот. То ли день был слишком трудным, то ли жалела потраченные Романом деньги на загубленные Ворониной обои. В общем, расслабиться не получалось, несмотря на близость желанного мужчины. Именно, желанного, о котором я постоянно думала все последние дни и никак не могла выкинуть его из головы.

Он тоже что — то почувствовал, отстранился и нахмурился.

— Ну — у — у, я так не играю! — заявил Роман.

— К-как? — тут же спросила я.

— А вот так! Тебя целует прекрасный во всех отношениях мужчина, герой — любовник, можно сказать, а ты ревешь! — и он еще ухмыльнулся так знакомо и по — свойски, что обои были забыты. На время, конечно.

— А я и не реву! — попыталась оправдаться, потому что… ну потому что он и правда во всех отношениях и все такое.

— Ревешь, Люба! У тебя губы соленые!

И ведь не поспоришь! Пора переводить тему.

— А ты правда?..

— Что правда? — глаз Роман не отвел, а вот на его губах появилась улыбка. Возможно, даже искренняя, но в данный момент мне это казалось маловероятным.

— Правда, герой? И правда, любовник? — зачем — то переспросила я и сама же смутилась. Стояла и чувствовала, как горят щеки и уши, но Романа вопросы не смутили, а, скорее, раззадорили.

— Умею, практикую, — хохотнул он. — Могу доказать!

И так его слова неоднозначно прозвучали, что вмиг стало горячо, словно теплая волна прокатилась по всему телу, колени ослабели, а сердце так отчаянно застучало, что его пульсацию я ощущала каждой клеточкой.

— Часто? — прозвучало как — то хрипло и глухо. Я даже глаза поднять боялась, опасаясь, что Роман вмиг поймет, что за мысли бродят в моей голове.

О мысли были. Несмотря на то, что мужчины в моей столь недолгой пока жизни до сих пор не случилось, но любознательность дала свои плоды, и предметом я владела. Тьфу! Как о прекрасной стороне отношений между мужчиной и женщиной можно говорить столь скупым и энциклопедическим языком?! Короче, я знала, что бывает горячо, страстно, нежно и даже пару раз в месяц — что такое феерично, но конкретно сейчас робела, как абсолютно неопытная девчонка.

Роман оказался не только прекрасным во всех отношениях, но и очень чутким. По крайней мере, любое изменение в моем эмоциональном состоянии он подмечал и чутко реагировал.

— Эй, ну ты чего?.. — он снова попытался меня поцеловать, а я… отвернулась.

— Прости, но…

— Но? — вопросительно посмотрел на меня сосед.

— Но я не практикую. Вернее, не практиковала. Точнее…

— Просто расслабься, маленькая… — выдохнул Рома, и поцелуй все же состоялся.

Тот самый, как в фильмах про любовь, когда пальчики на ногах поджимаются, глупая душа поет, розовые единороги скачут, а бабочки… Да — да, они селятся внизу живота и шуршат своими крылышками, заставляя задыхаться от наслаждения и гореть от страсти. И еще, отчаянно не хочется, чтобы это состояние полета, а вернее, полнейшего улета, а точнее… Да и это не важно, просто жизненно необходимо чтобы Роман продолжал меня целовать вот так горячо и неистово, каждым прикосновением доказывая, насколько я необходима ему.

— С ума сойти! Люба, ты… У меня слов нет, — прошептал Роман и подхватил на руки, а потом вместе со мной приземлился на диван, отчего тот жалобно скрипнул. А потревоженная Кнопка с возмущенным «мяф» ретировалась в коридор, но почему — то в этот раз меня это не задело. Более того, предавая боевую пушистую подругу, я едва заметила ее уход, полностью отдавшись нахлынувшим чувствам.

Мы снова целовались и целовались, пока я не почувствовала руку Ромки на своей груди, а пятой точкой не ощутила то, чем он, так сказать, умеет и практикует. И ведь, судя по размерам, достойным уважения, ему было чем. Я впечатлилась, смутилась и даже несколько испугалась.

— Люб… Люба… Что случилось, малышка? — тихо позвали меня.

— Ром, понимаешь, я ведь не врала. У меня опыта в таких вещах кот наплакал.

Признаваться оказалось трудно и стыдно. Взрослая же девица и до сих пор девственница. Сейчас почти каждая школьница знает в разы больше моего.

— Знаю, Любаш. Все знаю, но это не имеет никакого значения, понимаешь? Для меня важно, что это ты — самая светлая, самая нежная, самая потрясающая девушка, слышишь?

— Да, — как в тумане отозвалась я, млея от его голоса, слов, прикосновений.

И поцелуи снова были, но на этот раз хмельные, грешные, обнажающие и искушающие. Ромка целовал меня везде, срывая покровы, присваивая, заставляя открыться, отдаться и принять его целиком.

И нет, заставлять меня не пришлось, потому что я сама этого хотела и осознавала каждое свое действие. Даже если потом жизнь все расставит по своим местам, и мы расстанемся, у меня останется воспоминание об этой ночи, проведенной в крошечной квартирке, на скрипучем диване в объятьях любимого мужчины. Любимого? Возможно, но родного точно. Я даже оглянуться не успела, как Тимуров пролез под кожу и пророс, пустив корни в самое сердце. Вырвать его будет проблематично и очень — очень больно.

Никакого стеснения, чувства неудобства или смущения. Дело не во мне, а в Ромке. Он смотрел на меня так, словно я была единственной женщиной на Земле и другой для него не существовало. Когда мужчина смотрит с обожанием и любуется тобой, волей — неволей проникаешься его чувствами, эмоциями, горишь и зажигаешься ответной страстью.

— Хочу тебя… — в губы выдохнул Тимуров.

— Будем практиковать? — спросила я.

— Только очень осторожно, маленькая…

Глава 23

— Ой, и кто это у нас такой довольный? — едва не пропела начальница, заставляя меня вынырнуть из сладких воспоминаний и столкнуться с прозой жизни.

— Доброе утро, Тамара Олеговна, — запнувшись, выпалила я и залилась краской. Рука невольно потянулась к прикрытой шарфиком шее, словно начальница обладала рентгеновским взглядом и могла увидеть покраснение от щетины Романа даже сквозь шёлковую защиту.

— И тебе не хворать, Любаша. Смотрю, свидание вчера прошло на ура. Мы с Оленькой ждали — ждали, когда Юрочка явится домой, да порадует хорошими новостями, но так и не дождались, — многозначительно закончила она.

Я сидела, выпрямив спину и дисциплинированно сложив руки перед собой, будто отличница перед строгим преподавателем, и хлопала ресницами, пытаясь собраться с мыслями.

Это что же… неужели она намекает, что я провела ночь с Юрой?!

Мамочки!

— Это не то, что вы подумали! — выпалила, вскакивая. Поморщилась от скрежета тяжёлого стула по паркету, но не отвлеклась. — Мы совсем не… Мы ничего не делали! Ну!..

Фразу «не с ним» успела сдержать, но она противным комком застряла в горле и перекрыла кислород.

— Я всё понимаю, — прижав руку к груди и состряпав блаженную физиономию, проговорила Тамара Олеговна, затем её орлиный взор устремился на стол, где лежал пустой читательский формуляр. Я думала, что пустой! — О — о — о, сердечки! Как это мило! Заберу для сохранности, потом подарю вам на деревянный юбилей.

Я и моргнуть не успела, как она схватила изрисованный мной формуляр и унеслась в недра библиотеки. И минуты не прошло, как я услышала приглушённое: «Оленька, ты не поверишь!»

Кашлянула. Сделала глубокий вдох. Язвительно подумала, что Оленька того же поля ягода, что и начальница, так что она наверняка поверит в любые домыслы, а вот Юрка мне должен килограмм конфет за достоверно разыгранную влюблённость. И не важно, что влюблена я совсем не в него.

При мысли о Романе тут же поплыла, расслабилась, обмякла. И едва не приземлилась на пол, стул — то отъехал в сторону!

Потрясла головой. Нужно работать. Работать, я сказала.

Достала новый формуляр, хмыкнула про себя. Тамара Олеговна за любую испорченную бумажку орёт раненым бизоном, а сегодня, посмотрите на неё, витает в облаках едва ли не больше моего. Щебечет там с Ольгой Дмитриевной, хихикает, строит догадки и планы. Надеюсь, не про нашу с Юркой свадьбу. Не понравилась мне эта шуточка про деревянный юбилей, вот совсем не понравилась.

Вникнуть в работу никак не удавалось — я бесконечно возвращалась к событиям этой ночи. Волшебной, сказочной, невероятной и в то же время ошеломительно — реальной, настоящей.

А утро! Я смутилась ужасно! Испугалась, что ночью страсти мы всё испортили, отношения станут натянутыми, улыбки — искусственными, фразы — формальными, но Рома — это Рома. Зацеловал, защекотал, рассмешил, наговорил комплиментов, даже приготовил завтрак, пока я принимала душ, еле уговорив его не идти со мной. Не всё сразу. Это ночью я смелая, а при свете дня не знаю, как людям в глаза смотреть. А уж работать — тем более.

Рома, конечно, пообещал расширить временной диапазон моей смелости и что — нибудь придумать, чтобы я могла работу работать, а не краснеть и бледнеть попеременно, вспоминая лучшую ночь в нашей жизни. Скромный мой… А затем поцеловал так, что я забыла смутиться. Потом мы пытались не сломать зубы о гренки с сыром в исполнении Романа, запивали их убежавшим из турки кофе с тонной корицы, смеялись и не могли наглядеться друг на друга и…

— Здравствуйте! Мне нужна Любовь.

Вздрогнула, поднимая взгляд на посетителя. Что — то я совсем выпала из реальности, уже второй раз за полчаса не слышу входящего, а ведь дверь открывается с ужасным скрипом.

— Это я, — проговорила, рассматривая пакет с логотипом известной пекарни и невольно принюхиваясь. Отчего — то пахло не только сдобой с кофе, но и цветами.

— Тогда это вам! — Курьер поставил на стол пакет, держатель с двумя стаканами кофе, а затем нагнулся и поднял с пола огромную корзину с цветами и фруктами. — Куда поставить?

Забрала белый конверт с запиской и махнула рукой в сторону длинной стойки, за которой предстояло провести остаток трудового дня, заполняя бумаги.

— Туда, пожалуйста.

Кивнула курьеру и достала из конверта белую карточку, где размашистым почерком было написано: «Я же говорил, что лучший повар в мире», а на обратной стороне: «Рулет с маком — для твоей начальницы. Не вздумай есть! Он отравлен!»

От изумления приоткрыла рот, пока не дошло, что этот паршивец шутит!

Ну, даёт!

Вот уж романтическое послание! Ни у кого такого нет!

Рома, конечно, невероятный человек. Он не пишет красивых слов сам, не использует заготовленные профессионалами фразы. Он делает. Каждым поступком доказывает, что он тот, кому можно доверять, тот, на чьё слово можно положиться, тот, кому я не безразлична.

Спрятала карточку в кошелёк и с любопытством заглянула в пакет.

Круассаны, пирожные, несколько видов ягод и… маковый рулет.

Это было выше моих сил! Обессиленно упала на стул, затряслась, пытаясь не дать вырваться наружу сумасшедшему хохоту и тем привлечь внимание начальницы. Из горла вырвался сип, и я быстро зажала рот рукой. В целом, я почти справилась. Если бы на горизонте не появилась сама Тамара Олеговна. Из глаз брызнули слёзы и я согнулась, спрятав лицо в ладонях.

— Завтрак и цветы? Одобряю. А ты умеешь производить впечатление на мужчин, Любонька, — похвалила начальница, беспардонно шурша пакетом. — Голубика, пирожные! Юрочка знает, что я люблю «Наполеон», как заботливо. И кофе нам прислал. А это что? — Женщина протяжно и шумно вдохнула аромат. — Неужели маковый рулетик? Сто лет не ела.

Я издала жалкий писк и зажмурилась ещё сильнее. Тамара Олеговна, меж тем, продолжила рассуждать, до чего Юрочка заботлив и предусмотрителен, да как хорошо воспитан, да сколько лично она, Тамара Олеговна, вложила в него сил и времени… Её речь позволила обуздать эмоции и переключиться в рабочий режим. Мы переместились в подсобку, позавтракали, и я даже рассказала ей о свидании с Юрой, выполняя данное парню обещание расписать всё в правильных тонах.

— Когда свадьба? — деловито осведомилась женщина, первой поднимаясь и стряхивая крошки с юбки.

— Да ну что вы, Тамара Олеговна, какая свадьба? Мы были — то всего на одном свидании, — попыталась я сбавить её обороты.

— Такие букеты и завтраки просто понравившимся девушкам не присылают! — категорично заявила она. — Попомни моё слово: до конца года выйдешь замуж. Я знаю, что говорю, я жизнь прожила и интуиции своей доверяю. Пора тебе.

Убирала со стола, думая, до чего ужасна ложь. Стоит один раз немного приврать, как следом обязательно возникает необходимость эту ложь защищать, а затем ещё и ещё, и так до тех пор, пока снежный ком не превратится в лавину и не погребёт тебя под своей толщей.

По неопытности я угодила в неприятную ситуацию, и как выпутаться из неё, пока не представляла. Вряд ли Роман станет подыгрывать нашей с Юрой легенде. Да какое там вряд ли? Ни за что! А как отреагирует Тамара Олеговна, если узнает правду? Как бы работу менять не пришлось.

— Вот тебе, Люба, и бурная личная жизнь, — съехидничала, чтобы хоть как — то поднять настроение.

Глава 24

Половину рабочего дня я витала в облаках, даже книги дважды перепутала, когда выдавала. Все думала о Роме. Его голос, прикосновение, нежные поцелуи — воспоминания о нашей первой ночи не отпускали меня. Из ненавистного соседа Рома превратился в особенного человека. И я сама себе боялась признаться, что влюбилась.

От Ромы пришло сообщение, и я украдкой вытащила телефон, чтобы прочитать его, хотя заведующая подобного не одобряла.

«Заеду за тобой после работы, маленькая. Отказы не принимаются».

Я улыбнулась и ответила: «Буду ждать». Хотела поставить смайлик с сердечком, но в это время за спиной грянул зычный голос:

— Что, Юрочка пишет?

Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. Позади стояла довольная — предовольная Тамара Олеговна.

— Да, на свидание зовет, — соврала я. — В зоопарк. Сказал, что у выхухоли выхухуленок родился, надо посмотреть.

— Ну какой же молодец! — всплеснула руками заведующая, не заметив в моем голосе иронии. — Внимательный, тонко чувствующий мальчик! И животных любит! Не вздумай ему отказать, поняла, Иванова?

— Ну что вы, Тамара Олеговна, как я ему откажу, мы же встречаемся, — хмыкнула я. Скоро начальницу и ее подругу ожидает крупное обломинго.

После окончания рабочего дня я буквально выпорхнула за порог. И пока на горизонте не появилась начальница, села в машину Ромы. Юру я заранее предупредила о «свидании», и он явно обрадовался. Наверное, снова будет ночевать не дома. Впрочем, это уже не мое дело.

Рома поцеловал меня в щеку. Он был весел, а его глаза сияли.

— Ты почему такой довольный? — удивилась я.

— Увидел тебя, Любовь моя, — ответил он и аккуратно убрал прядку волос мне за ухо. — Ты слишком красива.

— Ты тоже ничего. — Я улыбнулась, понимая, что хочу все время смотреть на него. И целовать. И… Последнее заставило меня смутиться — уж слишком явственно мозг представил то, чего я хотела. — Куда мы поедем, Ром?

— А куда хочешь? — спросил он. — Есть предложения?

— Гулять по набережной? — предложила я. — Или на смотровую площадку? Слушай, в Николаевском районе есть место, о котором мало кто знает. Вид просто потрясающий! Видно полгорода!

Взгляд Романа стал странным. В нем таились нежность, удивление и что — то еще, что я разгадать не могла.

— Ты чего? — удивилась я, не понимая, почему он смотрит на меня так.

— Ничего. Просто… Ты такая хорошая, — вдруг сказал он. — Настоящая. И телом, и душой. Знаешь, обычно женщины хотят провести свидание в другом месте. Дорогой ресторан, пафосная гостиница, клуб для ви ай пи персон. Одной колье от «Картье» понадобилось. Другая захотела махнуть в Куршавель на бизнес — джете. Хотя, откуда у меня бабки на бизнес — джет и «Картье»? — усмехнулся он. — В общем, некоторые женщины слишком многого хотят. Продают себя подороже. Уж я насмотрелся, поверь. Ты у меня особенная.

— Нет, Ром, я обычная, — я покачала головой. — Это ты вертишься в каких — то странных кругах.

— Все из — за шефа, — хмыкнул он. — С ним по тусовкам иногда таскаюсь, и меня вечно за олигарха принимают.

Рома коснулся моего лица, подарил еще одну улыбку и завел машину. Он решил совместить оба моих предложения. Сначала мы гуляли по набережной, провожая закат и целовались. А потом направились в то самое особенное смотровое место, о котором мало кто знал. Для этого пришлось долго ехать по неровной проселочной дороге, а потом оставить машину и идти пешком по извилистой тропинке. Когда деревья перед нами расступились, мы увидели вечерний город, огни которого сияли в темноте. Прекрасное зрелище.

— Ну как тебе? — спросила я, кладя голову на грудь Роме. Он обнимал меня и смотрел вперед.

— Потрясающе, — признался он. — Город как на ладони.

Не помню, как от созерцания города мы перешли к поцелуям, которые становились все горячее и горячее. Возможно, наш второй раз произошел бы прямо тут, на смотровой площадке, однако нам помешали желающие полюбоваться городом. И нам с Ромой пришлось спешно спускаться, держась за руки.

— Любушка, у меня для тебя сюрприз, — уже около машины сказал Роман. Вид у него был заговорщицким.

— Какой?

— Увидишь.

Он открыл передо мной дверь, усадил, заботливо застегнул ремень безопасности, не забыв снова поцеловать. И снова куда — то повез. Вскоре мы оказались в одной из самых дорогих гостиниц города, одна ночь в номере которой стоила, как моя месячная зарплата. Это была целая башня из бетона и стекла.

— Хочу подарить тебе потрясающую ночь, — улыбнулся Рома, пока я стояла перед входом и удивленно рассматривала вывеску.

— Здесь? — недоверчиво уточнила я.

— Именно. Корпоративная карта моего шефа поможет в этом. — И он жестом фокусника вытащил черный пластиковый прямоугольник.

— Ты серьезно, Ром? Понимаю, корпоративные обеды, но не корпоративный же съем номеров в дорогом отеле! Это как — то странно, не находишь?

Рома засмеялся.

— Любушка, если серьезно, шеф снял люкс для какой — то дамы, а сам срочно улетел по делам. Люкс свободный, и он разрешил мне воспользоваться им. А это карта — ключ от номера. Так что идем. Насладимся шикарной ночью. Кстати, завтрак и алкоголь включены в стоимость. Ну же, идем? Когда еще шанс выпадет попасть в такое место?

И я решилась. Разрешила взять себя за руку и повести в шикарный холл. Пока я стояла в стороне и разглядывала рисунок на мраморном полу, Рома подошел к ресепшн и что — то сказал девушке в униформе персонала. Затем направился ко мне, взял под руку и повел к лифтам. Мы поднялись на самый последний этаж и оказались в люксе.

Это был просторный номер, который состоял из гостиной, спальни и балкона — с него открывался чудесный вид на центр города. Лаконичный современный дизайн, дорогая мебель, много света и воздуха… Окна были всюду, даже в огромной ванной комнате, прямо напротив джакузи.

— Обалдеть! — выдохнула я. — А как здесь принимать ванную?

Руки Ромы сомкнулись на моей талии, а сам он игриво поцеловал меня в шею, прижимая спиной к своей груди.

— Очень просто, Любовь моя, — промурлыкал он. — Разделась, залезла в ванную и приняла. Хочешь, я тебе помогу?..

Его пальцы нашарили молнию на юбке, но я развернулась и шлепнула его по пальцам.

— Я серьезно. А если действительно кто — нибудь увидит?

— Не переживай, на такой высоте нас увидят только ангелы, — усмехнулся Роман. — Пожалуйста, чувствуй себя комфортно. Я хочу, чтобы ты отдохнула.

Он повел меня в гостиную, усадил в кресло, а сам сделал короткий звонок и заказал ужин в номер. Кажется, Рома неплохо ориентировался в таких дорогих местах, в отличие от меня. Потом открыл вино, которое без стеснения позаимствовал из бара.

— А шеф тебе ничего не скажет? — спросила я, следя за тем, как мужчина разливает напиток по бокалам. — Вино наверняка дорогое.

— Он скажет мне только спасибо, — отмахнулся Рома. — Если честно, он мой друг, и должен мне кое — что. Поэтому не переживай, Любушка. Эта ночь только наша.

А потом все было так романтично, как бывает только в фильмах. Мы сидели на балконе, ели, наслаждались вином, друг другом и прекрасным видом. Говорили забавные тосты и пили на брудершафт, смеялись, целовались, как ненормальные. Потом Рома усадил меня к себе на колени, шептал комплименты, играл с волосами.

Взаимное притяжение нарастало, и нам обоим хотелось чего — то большего, чем просто горячие объятия. Я впивалась в губы Ромы, ловила дыхание и позволяла его рукам скользить по моему телу. Это было какое — то сумасшествие, но я не могла остановиться. Поддавшись страсти, мы срывали друг с друга одежду. Кажется, на моей шее остались следы требовательных Роминых губ. А мои пальцы зарывались в его волосах, когда Рома прокладывал дорожки из поцелуев от ключиц к груди.

Когда на мне почти ничего не осталось, Рома вдруг подхватил меня на руки и понес в спальню, в которой стояла просто до неприличия огромная кровать с мягким изголовьем. Он бережно опустил меня на постель, сам оказался сверху, и я почувствовала приятную тяжесть его тела. Рома рассматривал меня, ласково гладя по лицу, и я тонула в его блестящих глазах. Рома будто ждал, что инициативу начну проявлять я. И оказался прав — слишком сложно было терпеть жар, что разливался внутри моего тела.

— Я хочу тебя, — прошептала, обнимая его за напряженные плечи. — Прямо сейчас.

— Сильно? — спросил Рома и потерся носом о мою щеку. — Докажи.

— Ты издеваешься? — Я стукнула его кулачком по спине.

— Немного…

Больше мы не говорили — его рот закрыл мои губы требовательным поцелуем. Меня никогда не касались так откровенно и никогда так бесстыдно, но жарко не целовали. Стеснение прошло, и вместо него появилась жадность — еще, пожалуйста, еще. Только не останавливайся, будь со мной. Будь моим. Будь тем, ради которого я сверну горы. Моим мужчиной. Время остановилось, и ничего не существовало, кроме меня и его… И если этой ночью я что — то кричала, то это было его имя.

Перед тем, как уснуть, я, обессиленная, но счастливая, глянула в окно, за которым сияли огни города. Чувствовала себя на вершине мира. Не потому, что была высоко. А потому, что рядом лежал был любимый человек…

Утром я проснулась поздно, но с совершенно четким пониманием, что забыла про работу. Тамара Олеговна меня прикончит! В панике я схватила телефон, убедилась, что рабочий день начался, и стала звонить заведующей.

— Тамара Олеговна, я проспала! — выкрикнула я, пытаясь понять, как поскорее добраться до работы. Но услышала добродушное:

— Ничего страшного, Иванова. Дело молодое, понимаю. Даю тебе на сегодня отгул. Развлекайтесь там с Юрочкой.

Хихикнув, она сбросила вызов. А я, наконец, пришла в себя и огляделась. Красивая незнакомая спальня, кровать, где уместиться рота, а Ромы нет… Натянув белый халат, я вышла из комнаты, пытаясь понять, куда делся мой мужчина, и обнаружила его на балконе. Рома стоял спиной ко мне и разговаривал по телефону.

— Вы нашли ее? В смысле никаких следов? Давайте, шевелитесь, это личная просьба Шелова.

Голос его был уверенным, а тон довольно резким.

— Ром? — тихонько позвала я его, и он, оглянувшись, быстро завершил разговор. Тепло улыбнулся.

— Как спалось, Любовь моя? — Ему нравилось называть меня так, и мне, если честно, тоже.

— Хорошо. Что — то случилось? — спросила я.

Он поморщился.

— Да коллеги идиоты. Потеряли кое — что в гараже.

— А Шелов это кто?

— Да так, шишка одна. Приятель моего босса. Почему спрашиваешь? — Рома подошел ко мне и положил ладони на талию.

— Да так, просто знакомая фамилия, — улыбнулась я и, встав на цыпочки, поцеловала его.

Со словами, что приготовил сюрприз, Рома потянул меня за собой. Мы очутились в ванной комнате — оказывается, мой мужчина наполнил джакузи водой и даже не поленился набросать в нее лепестки роз. И откуда он только их взял?

Халат оказался на полу, а мы с Ромой — в воде. И хотя мои губы уже горели от поцелуев, а тело устало после того, что было ночью, я не могла противиться искушению.

— Моя маленькая, — шептал Рома мне на ухо. — Моя девочка… Моя малышка.

Глава 25

Он понимал что падает, летит в бездну, по пути теряя весь накопленный с годами цинизм, ломая планы и разрушая стереотипы. Вся распланированная на годы вперед жизнь летела под откос со скоростью сорвавшегося в бездну локомотива. К черту всех! Он хотел эту девушку и плевать на все — на бизнес, на договоренности, на чужое мнение. Главное, чтобы ее не коснулась та грязь которая обязательно вылезет после того как помощник по связям с общественностью открыто заявит об их отношениях. Никто не поверит, что это любовь, начнут искать скрытые помыслы, интриги, многоходовки, будут под лупой разбирать ее прошлое, лезть в настоящее, выискивать скрытые мотивы. В его мире редко женились на библиотекарях из криминального микрорайона. На его памяти вообще не женились. Или модели, или светские львицы, или дочери нужных людей… Но он хотел в жены только ее — наивную, искреннюю, чистую. Девушку, у которой он был первым и, как глупо надеялось сердце, будет последним. Видно в душе каждого мужчины спит что — то темное, дикое, то, что в определенный жизненный период с рыком: «Моя!» — выламывается свозь ребра и превращает современного человека в первобытного охотника.

— Моя, — улыбнулся Роман, любуясь спящей девушкой.

Красивая. Той уникальной природной красотой, которую сейчас почти не встретишь. Чистый высокий лоб, аккуратный, чуть вздернутый носик, ямочки на щеках, огромные наивные глаза, то ясные голубые, то с легкой колдовской зеленью, а иногда яростные, как небо перед грозой. Именно такой он ее увидел в своей квартире. Сердитая, взъерошенная, решительная. Грозный маленький воробышек. Какое счастье, что кран так удачно сорвало в тот вечер! Мягкая, наивная, беззащитная перед чужим хамством, но при этом сильная, стойкая, из тех про кого говорят «гнется, но не ломается». Его милая девочка. И дурак он будет, если упустит.

Роман тихонько соскользнул с кровати и, прихватив телефон, отправился на балкон. Первый звонок традиционно крестному отцу и доверенному лицу. Палыч, громко зевая в трубку, коротко поинтересовался здоровьем и замолчал, ожидая ответа Романа.

— Крестный, хочу познакомить тебя с девушкой, которой собираюсь сделать предложение.

В разговоре повисла пауза.

— Да я Стелку вроде неплохо знаю, — хмыкнули на другом конце.

— Стелла в прошлом.

— А она в курсе?

Пришла очередь Тимурова молчать.

— Я над этим работаю. Прямо сейчас.

— Знаю я, как ты работаешь, Громов рассказывал, — беззлобно хохотнул наставник. — Войцеховичу нужно предложить достойную компенсацию и это может стать для нас большой проблемой. Ромка, ты уверен, что девушка того стоит?

— Уверен, Палыч. Ты же меня знаешь.

— В том то и дело, что знаю, — вздохнул старший друг. — Привози ее сегодня на обед, я позже сообщу во сколько.

Они еще немного поговорили о последнем проекте и распрощались, а потом Роман набрал Антона. Они быстро обсудили текущие дела, ремонт, который должны были закончить за то время, что Люба проведет с Романом, еще Тимуров сообщил, что в его расписании будут изменения, назвал время и место где планировался обед с Палычем, пару раз подколол друга и получил в ответ похабную шуточку о его приподнятом настроение.

— Ты в офис сегодня приедешь, герой — любовник?

— Буду к обеду. И что насчет нашего дела? Вы нашли ее? В смысле никаких следов? Давайте, шевелитесь, это личная просьба Шелова.

— Ищут. Есть зацепки, думаю, вечером к тебе на стол лягут первые результаты.

В этот момент появилась заспанная и такая милая Люба, что Роман тут же нажал отбой и повернулся к девушке. К черту дала, когда есть кое — что важнее.

— …знакомая фамилия, — успела проговорить Люба, прежде чем он утащил ее на «водные процедуры», которые затянулись почти до двенадцати…

А потом Роман устроил Любе экскурсию по «Столице купеческой», он любил эту часть города, знал его историю и будучи пацаном облазил здесь каждую подворотню.

Когда пили кофе в маленьком открытом кафе, позвонил Палыч и сообщил, что ждет их с Любой к семнадцати часам у себя в загородном доме. Осталось лишь утрясти рабочие вопросы. Он набрал Антона.

— Шеф! Прости меня идиота! — На том конце громко поперхнулись. — Я опоздаю на час! Но к трем точно буду!

— Паяц! — недовольно припечатал Громов и отключился.

— У тебя проблемы? — тут же взволнованно встрепенулась Люба. — Влетит от начальника?

— Никаких проблем, просто нужно появиться на работе. Я на часик съезжу, а потом хочу познакомить тебя с… нас пригласили на обед. Отвезти тебя в парикмахерскую? Ну, или куда там ходят девушки перед важными встречами…

— Мне бы домой, переодеться… — робко начала Люба.

А вот этого допустить было нельзя, там сейчас работает ремонтная бригада и Тимурову не хотелось портить сюрприз.

— А давай сделаем лучше!

Если он думал, что привезти ее в дорогой и так любимый Стеллой бутик, хорошая идея, он ошибся. Они пробыли там ровно три минуты, пока на вопрос Любы, сколько стоит вот это скромное, но симпатичное платьице консультант озвучила сумму…

— Это номер телефона? — недоверчиво переспросила Люба и решительно направилась на выход. — Ты видел ценник? Да крыло самолета стоит дешевле! — возмущалась она, а на все попытки Романа сказать, что цена не имеет значения, смотрела на него как на идиота. — Знаешь, я считаю, что на мне вполне подходящая одежда. И ничего нового покупать не буду.

Она куда то позвонила, весело пощебетала в трубку, а потом повернула к роману довольное лицо.

— У меня в салоне одноклассница работает. Сделает прическу и маникюр. Отвезешь?

— Тебе хватит два часа?

Роман немного напрягся. Успеет ли Люба собраться? Стелле обычно нужно было полдня, чтобы подготовиться к мероприятию. Но к его радости Люба согласно кинула. Не девушка, а подарок небес! Она только спросила:

— А кто нас пригласил?

— Ты ведь совсем обо мне не знаешь, — Роман на мгновение запнулся. Не любил вспоминать прошлое. — Я родился здесь, в столице. Кстати, по знаку зодиака я лев.

— А я весы, — улыбнулась Люба. — Вечно колеблюсь и не могу выбрать. А родом я из Луховиц. Там и живут мои родные.

— Мы с тобой идеально сочетаемся, — тут же уверенно произнес Роман и продолжил, — Моя родительница не была примерной матерью. Она родила меня, когда ей едва исполнилось семнадцать. Кто отец она сама не знала. Пьянки, мужчины, желание красивой жизни… В итоге воспитывала меня прабабка, а мать лишили родительских прав. Иногда она появлялась в нашем доме, сначала привозила какие — то подарки и деньги, потом все чаще сама просила денег, а когда мне было пятнадцать, эта горе мать напилась и выпала из окна.

— Мне жаль, — теплая ладонь осторожно погладила предплечье.

— Мне нет, — жестко ответил Роман. — Примерно в тоже время я увлекся программированием, узнал, что такое биржа… В общем, научился зарабатывать, но, что делать с заработанным, не знал. Понимаешь, во мне сидел страх стать похожим на мать… Потом мне психолог это все разъяснил, но в мои семнадцать я просто собирал деньги. У меня даже кличка была Кощей, потому что я над своей кубышкой чах, как злодей над златом. — Тимуров светло улыбнулся.

— Ты с такой нежностью вспоминаешь то время, — заметила Люба.

— Хорошее время было. Я отправил бабушку в санаторий, купил ей настоящую шубу. Она с гордостью ее демонстрировала всем соседям, но почти не надевала. Жаль, ба недолго прожила.

— Зато она увидела, что ты стал взрослым и надежным, — Люба быстро поцеловала его в щеку. — Она наверняка гордилась тобой.

— Да. А потом я встретил Палыча. Он заменил мне семью, стал наставником, научил вкладывать деньги, познакомил с нужными людьми. Я был удачливым наглым малолеткой, успевшим заскочить в первый вагон нового для страны бизнеса. Кстати, я крещенный. Покрестился в двадцать лет, Палыч стал моим крестным отцом, а его подруга крестной матерью. Вот к ним мы и поедем.

— На смотрины? — пошутила Люба.

Роман бросил на нее быстрый взгляд.

— Можно и так сказать. Я хочу тебя с ними познакомить и очень хочу познакомиться с твоими родителями.

— Э… Ой… А…зачем? — выпалила быстро девушка.

• Потому что у меня серьезные намерения.

• Слушай, Ром, а как ты водителем стал? — вдруг спросила Люба, и Роман понял — прямо сейчас объяснить ей все не сможет.

• Моя компания прогорела, — чуть подумав, ответил он. — Вот друг к себе и взял. Но это временно. Не беспокойся о деньгах. Я… Я что — нибудь придумаю.

• Ром. Мне все равно, кем ты работаешь, — искренне сказала Люба. — Главное, какой ты сам.

Вместо ответа он нежно взглянул на нее. Правда о нем станет для нее большим сюрпризом.

Тимуров остановил машину у двери салона с пафосным названием «Цветы Клеопатры», автоматически отметив, что джип охраны на месте и повернулся к Любе. Обхватил ладонями ее лицо и, глядя в глаза, проникновенно сообщил:

— Потому что у меня самые серьезные намерения, Любовь Ивановна.

А потом поцеловал. Долго, со вкусом, и оторвался от сладких губ только когда настойчиво зазвонил его телефон…

— Поезжай, а то тебя уволят!

Люба выскочила из машины и, помахав на прощание, сбежала, а Тимуров смотрел ей вслед и тихо смеялся.

— Тебе не сбежать от меня, Любовь моя.

В офисе его ждали с нетерпением, личный секретарь Антонина Петровна принесла стопку бумаг на подпись, и пока Тимуров бегло читал что подписывал, смотрела с немой укоризной и осуждением.

— Что не так?

— Кроме того, что мы перенесли несколько важных встреч и потеряли контракт с китайцами? — Подняла татуированные брови секретарь. — Кроме того, что все ваши телефоны последние сутки вне зоны доступа, а я не в курсе, что отвечать на прямые вопросы? — Роман смущенно кивнул, иногда даже он тушевался пред этой женщиной. — Засос на шее, помятый и абсолютно счастливый вид, и след от розовой помады на рукаве рубашки, — припечатала Антонина Петровна и собрав бумаги в папку улыбнулась. — Через двадцать две минуты у вас онлайн— встреча с господином Войцеховичем, предлагаю переодеться в костюм и надеть маску солидного бизнесмена.

— А сейчас я выгляжу не как он? — откинулся на спинку Тимуров.

— Сейчас вы выглядите, Роман Арсеньевич, как влюбленный малолетний идиот, — припечатала секретарь и по доброму улыбнулась. — Кофе или энергетик?

— Второе, — вернул улыбку Тимуров и пошел переодеваться в солидный костюм.

Разговор с Адамом Войцеховичем получился непростым, но в итоге к обоюдному удовлетворению они договорились. И уже когда Роман собирался отключиться, партер спросил, пристально глядя с экрана:

— Мне донесли, что ты нашел себе очередную любовницу.

Тимуров промолчал, ожидая продолжения.

— Хотелось бы услышать подтверждения наших договоренностей.

— Помолвки не будет, — хмуро сообщил Роман. Он не отводил взгляд и не пытался юлить. Резать, так по живому.

— Не будет в принципе или пока?

— Стелла… — Как бы выразиться помягче, чтобы не обидеть ее отца… — Слишком… — Роман так и не смог подобрать правильных слов и опять запнулся. — Фальшивая?

— Скорее публичная личность, — понимающе кивнул несостоявшийся свекор. — Она хочет и может блистать. Но ты ведь понимаешь, что твой отказ может сильно испортить наши отношения?

— Так ли сильно вы расстроитесь? — ухмыльнулся Тимуров. — Через день очередь выстроится из желающих занять мое место. А наши деловые договоренности я разрывать не планирую.

— Ты ей сказал?

— Нет пока. Мы в процессе…

— А, — удовлетворенно протянул Войцехович. — Значит, ничего не решено. Интересно будет глянуть на ту, которая смогла затмить мою Стеллу. Из какой она семьи?

— Рабоче — крестьянской.

— Занялся благотворительностью, Роман? — неприятно усмехнулся деловой партнер. — Не прогадай.

— Хорошего дня, Адам.

Тимуров отрубил связь и громко выматерился, после чего позвонил Антону:

— Приставь к Любе охрану. Слишком странно Адам отреагировал на известие о наличие у меня подруги. Раньше его это вообще не волновало.

— Я об этом хотел поговорить. Буду через пару минут

Через несколько минут перед Тимуровым лежали снимки с камер наблюдения. Он быстро их просмотрел и поднял на Антона вопросительный взгляд.

— Похоже, что мы нашли следы родственницы Шелова. Но кроме нас ее нашел еще кто — то… Лицо не знакомое?

— Впервые его вижу.

— Мои парни натыкались на этого типа везде — в роддоме, в администрации, в ЗАГСе.

— Может, человек Шелова?

— Сомневаюсь. Короче, женщину мы нашли.

— Отлично! И где она?

— На городском кладбище города Луховицы.

— А ее дочь? — нахмурился Роман.

— Без понятия. Но мы нашли ее сестру…

— И? Не тяни!

— Это мать твоей Любы.

Что — то такое он и ожидал, когда Люба сказала что родилась осенью, что ей двадцать два, что родом из Луховиц, что фамилия Шелов ей знакома…

— Расспросишь? — Антон собрал фотографии в папку и поднялся.

— Дальше не копайте, пока не дам отмашку. Но выясни кто еще кроме нас интересуется этим делом.

— Охрану к Любе я уже отправил. Ремонт заканчивают. Палыч звонил, — Антон широко улыбнулся. — Расспрашивал о той «которая смогла из циника Тимурова сделать романтика», — процитировал он.

— А ты?

— А я честно сказал, что попка у нее что надо!

— И?..

— И отправил охрану и к дому Палыча тоже. Короче, если что — звони!

Глава 26

— Рит, Ритуль, может быть, это слишком? — произнесла я не то испуганно, не то восхищенно.

Из зеркала на меня смотрела будто бы совсем другая девушка. И Люба, и не Люба одновременно. Я подняла ладонь вверх и помахала. Красотка помахала в ответ. И улыбнулась.

Вроде бы ничего не изменилось: те же светлые волосы, голубые глаза, бледная кожа. То же самое платье, что пару часов назад. И в то же время перемены кардинальны! Неужели я и правда могу быть такой?

Рита подошла ближе, тоже заглянула в зеркало и улыбнулась. Ее веснушки на лице в ярком освещении показались темнее, а глаза ярче.

— Что именно слишком, Любаш? Я тебе чуть тон нанесла и стрелки подрисовала.

— Я не похожа на куклу?

— Не на куклу, а на куколку, — мягко поправила Рита, подмигнув. И продолжила с жаром: — Эх, дала бы ты мне волю, я бы тебе такие смоки на глазах нарисовала, твой парень бы разрыв сердце получил!

— Нет — нет, стрелок вполне достаточно! — запротестовала я, перепугавшись, что Рита вновь полезет в ящики за своими кистями.

— Да, соглашусь. Не к этому наряду. Но в другой раз мы обязательно попробуем.

— Возможно, — туманно пообещала я.

Непривычно видеть себя накрашенной. В первый и в последний раз я обращалась к услугам визажиста на школьном выпускном, где за какой — то час кистью и карандашами мамина подруга тетя Зоя состарили меня лет на пятнадцать. К сожалению, я постеснялась умыться, да и потраченных денег было жаль. Так и ходила весь праздник. Терпеть не могу те фотографии!

— Люба, какая же ты красавица! — расплылась в улыбке Рита, и я невольно покраснела.

— Это всё ты.

— Нет, я только немного расставила акценты. Ты же… прямо светишься! Я уверена на вести процентов, что дело в мужчине.

Я опустила глаза и счастливо вздохнула. И правда выгляжу хорошо. Излишне ярко — возможно. Но я ведь и не на работу к Тамаре Олеговне собираюсь, а на один из самых важных ужинов в жизни. Роман решил познакомить меня со своим крестным. Я должна выглядеть идеально, потому что… в глубине души очень хочу понравиться.

Телефон в руках пискнул, я посмотрела на экран и прочитала эсэмэс от Романа:

«На месте, выходи».

Сердце забилось быстро — быстро. Дыхание участилось и стало поверхностным, а ладони вспотели.

Я простилась с Ритой, пообещала позвонить и рассказать о том, как пройдет знакомство. И выпорхнула на улицу.

Роман ждал, облокотившись на шикарный внедорожник своего босса. Вальяжная поза, задумчивый взгляд в телефон, идеальная осанка. Я невольно замерла и залюбовалась.

Было в этом мужчине что — то особенное, необычное, волнующее. Роман обладал отличным чувством юмора, простотой, идеальными манерами. Он держался легко и естественно. И вместе с тем будто… находился не на своем месте в этой своей старой съемной квартирке и в кресле водителя.

На миг я представила, что эта машина принадлежит ему. Что он сам себе босс! Затем вспомнила, как мы чинили кран, как вместе с тележкой выбирали обои… А потом клеили их. Не — е — ет! Бизнесмен бы никогда не стал заниматься подобными глупостями. Они все, сплошь, важные занятые дядьки, да еще и снобы.

Я похихикала над собственными абсурдными предположениями и подбежала к Роме.

— Привет! — сказала весело. — Я готова, а ты?

Рома моментально оторвался от телефона, убрал его в карман и посмотрел на меня. Его глаза чуть расширились, а губы тронула восхищенная улыбка. Я зарделась и растерялась.

— Не слишком? Это Рита… Я в общем — то и не планировала. Только волосы уложить.

— Идеально, — произнес он. — Ты просто идеальная, Люба. Во всем. Ты могла бы блистать на обложках журналов. Если бы захотела.

— Мне кажется, это было бы невыносимо скучно. Я вообще не люблю фотографироваться.

— И я, — ответил Роман. — Но пару фото сделаем, ладно? Не могу удержаться.

Он достал сотовый и сфотографировал меня. Потом обнял и поцеловал. И мы сфотографировались еще раз вместе. Счастливые, смеющиеся, в обнимку.

Потом ехали в машине. Долго — долго, куда — то за город. Я смотрела в окно, слушала музыку и наслаждалась Роминым присутствием.

Поражалась самой себе! Знаю вед его совсем ничего, а еду неизвестно куда, к незнакомым людям.

— Ты точно не маньяк? — спросила в какой — то момент. Похлопала ресницами. — Заманишь сейчас в свою берлогу.

Рома бросил на меня задумчивый взгляд и рассмеялся.

— Поздно, принцесса. Признаюсь: ты в западне и даже себе не представляешь, как крепко влипла.

— Не вырваться?

— Нет. Я впервые в жизни везу девушку знакомиться с крестным. Если по каким — то причинам мы не доедем, на наши поиски отправят вертолеты.

— И спецназ с собаками! — развеселилась я.

— Именно, — почему — то серьезно ответил Роман.

Я продолжала подкалывать его остаток пути, но при виде коттеджного поселка, въезд в который тщательно охранялся мужчинами в камуфляже и с оружием, прикусила язык.

Вау! Такие шикарные дома с огромными ухоженными территориями видела до этого лишь в кино.

Немного смутилась и сникла. У нас с мамой тоже был небольшой садик, я выращивала цветы, в основном розы, но и не только.

— Что — то не так? — спросил Роман.

— Всё в порядке, здесь так красиво! Вспомнила, что в деревне у меня тоже был сад. Но маме ухаживать некогда, и после моего отъезда он зарос травой и пропал. Без слез не взглянешь. Вроде бы мелочь, но жалко.

— Я куплю тебе дом с садом, — сказал Роман. Потом быстро добавил: — Однажды.

Я рассмеялась.

— Через много — много лет?

Он неопределенно пожал плечами.

— И звезду достанешь с неба?

— Хоть две!

Мы остановились на парковке перед особняком в стиле ампир. Огромном, красивом. С четырьмя белоснежными колоннами. Фух.

— Это дом какой — нибудь рок — звезды? Я видела твоего крестного по телеку? Скажи — скажи! Мне нужно подготовиться! Попросить автограф?

— По телеку ты Палыча точно не видела, — улыбнулся Роман. А потом добавил, словно прочитав мысли: — Не бойся, ты им понравишься.

— Хорошо бы. Я впервые иду знакомиться с семьей парня. Не только для тебя новый опыт.

— Сегодня много чего происходит впервые. Но это хорошо.

Мы с Ромой вышли из машины и направились к особняку. Не успели сделать и пяти шагов, как на крыльцо высыпало несколько человек.

— Роман! Ну наконец — то! — воскликнула красивая женщина лет сорока. — Когда Игорь мне сказал, что ты будешь с девушкой, я ушам не поверила! Этот день настал? Неужели?!

Я покраснела, Рома рассмеялся.

— Знакомьтесь, это моя Любовь. Люба, это Ирина Анатольевна и Игорь Павлович, я тебе про них рассказывал. А это их многочисленны внуки, которые гостят у бабушки и дедушки.

Я поприветствовала и пожала руку Игорю Павловичу. Ирину Анатольевна без лишних церемоний приобняла меня и добродушно клюнула в щеку.

— Идемте же к столу! Мне всё про вас интересно!!

***

Внутри дома оказалось намного уютнее, чем снаружи. Без какого — то лишнего пафоса, колонн, фонтанов… Напротив: очень сильно, современно. И, разумеется, баснословно дорого.

Я старалась не пялиться по сторонам, особенно на шикарную резную лестницу, ведущую на второй и третий этажи, но и восхищения сдержать тоже не получилось.

— Какой у вас замечательный дом! — честно сказала Ирине Анатольевне, когда мы присаживались за стол. — Я глазам своим не верю.

— Спасибо большое, — любезно ответила она.

— Приезжайте с Романом почаще, — радушно произнес Игорь Павлович.

Ромин крестный оказался высоким стройным мужчиной. Возраст определить сложно, но я бы дала около шестидесяти. Симпатичный, степенный, седовласый. Улыбчивый. Вот только глаза — цепкие, внимательные — выдавали ум и сосредоточенность. Он поглядывал на меня оценивающе, с огромным интересом.

И мне очень, просто очень сильно хотелось ему понравиться! Знать бы только как это сделать? Лгать бессмысленно: такие люди на раз раскусят жалкую ложь. Поэтому на просьбу рассказать о себе, я честно ответила, что выросла в деревне.

— Училась хорошо, старалась. Мечтала однажды переехать.

— А еще у нее был свой садик, — добавил Роман.

— Да, — ответила я. — Я его очень любила. Потом мама вышла замуж за отчима, и я поняла… вернее, почувствовала, что мне лучше уехать. Бабушка оставила мне в наследство квартиру. Сделала сама ремонт.

— Своими руками? — удивилась Ирина Анатольевна.

— Да, — смутилась я. — Год откладывала деньги, копила. Я в библиотеке работаю. Вечерами делала. Кто же мне поможет? Понимаете, что — то купить особенное или заказать у дизайнера было… недоступно. И я импровизировала! Получилось простенько, но уютно. Пока в один прекрасный день Роман меня не затопил!

— Рома! — всплеснул руками Игорь Павлович. — Как так — то?

— Было дело. Каюсь. Виноват.

— Он совсем не виноват, — заступилась я. — В нашем доме очень старая сантехника. Всякое может случиться.

— Старая сантехника? — удивилась Ирина Анатольевна. — В смысле… старинная? Какой — то раритет? Если вам не разрешает ТСЖ сделать ремонт, то я могу позвонить и…

— Нет — нет! Просто старая. Дряхлая. В ТСЖ хоть звоните, хоть нет — они сами ничего менять не будут. Только обещают. Денег нет.

Ирина Анатольевна бросила непонимающий взгляд на мужа.

— Да, я снимаю квартиру, — быстро ответил Рома.

— Зачем? — склонила набок голову Ирина Анатольевна.

— Долгая история, — отмахнулся Роман. — Как — нибудь расскажу.

Меня осенила догадка! Наверное, крестный с женой не в курсе, что Рома недавно потерял бизнес. Я решила прийти ему на помощь и перевела тему:

— У вас такой красивый сад! Я бы очень хотела по нему прогуляться, если возможно.

— Конечно, моя милая! — улыбнулась Ирина Анатольевна. — Я всё тебе о нем расскажу! Цветы — это моя самая любимая тема. Обожаю розы.

— И я обожаю розы!

— Ира, молодежи не интересны твои кустарники, — обрубил Игорь Павлович, но я с жаром заверила:

— Очень интересны. Рома даже пообещал, что однажды, через много — много лет, у нас тоже будет дом с садом.

Все посмотрели на Рому. Он пожал плечами, дескать, почему бы и нет.

— Какие у тебя, Роман, амбиции, — медленно произнесла Ирина Анатольевна. — Целый дом с садом.

В этот момент в гостиную зашел официант, который катил перед собой столик с блюдами. Я отвлеклась и замерла в предвкушении.

Глава 27

Стол сервировали быстро, умело и так же красиво, как в том изысканном ресторане, куда меня совсем недавно приглашал Роман. Хорошо, что в качестве самообразования я прочла немало книг по этикету и теперь точно знала, что для омаров подают специальные щипцы, а лимонный мусс едят самой маленькой из ложек.

Хозяева больше не затрагивали в разговоре Романа, и я слегка успокоилась, позволив себе выдохнуть. Не хотелось ненароком подставить его перед людьми, которых он, несомненно, любил, ценил и глубоко уважал. Это чувствовалось во всем: в том, с какой теплотой Тимуров смотрел на Ирину Анатольевну, как улыбался Игорю Павловичу, обмениваясь с ним шутками. За столом царила настолько душевная атмосфера, что даже стало немного завидно, потому что в моей жизни никогда ничего подобного не было.

Нет, Оксана, конечно, хорошая женщина. Она после смерти мамы сразу удочерила меня, но никогда не скрывала того, что родила меня другая. Но главное, моя тетя никогда не давала об этом забыть, так, по сути, и не став мне по — настоящему родным человеком. Может быть, поэтому я сбежала, едва ее личная жизнь устроилась? Хорошо, было куда.

— О чем ты думаешь, любовь моя? — прошептал Роман.

— Так, обо всем понемножку, — улыбнулась ему в ответ. — А почему ты об этом спросил?

— Глаза у тебя были грустные, как у щенка, которого в дом взяли, но полюбить не смогли, поэтому держали на цепи в будке, — тихо произнес он.

А я… Пожалуй, нельзя было выразить мои мысли точенее. То, как Тимуров всего за несколько дней научился меня чувствовать, восхищало, поражало и даже совсем капельку пугало.

— Нельзя быть настолько проницательным, — прошептала я. — У человека должно быть личное пространство хотя бы в мыслях.

Ромка на миг нахмурился, а потом снова улыбнулся, отчего глаза его засияли.

— Нет, Любаш, я так не согласен. С этой минуты у нас с тобой все в пополаме, даже мысли. А буду мешать — гони, но потом обязательно зови обратно, потому что без тебя я сдохну.

И так он это сказал, что на коже мурашки выступили. Хочет читать мои мысли? Да пожалуйста! На здоровье! Только пусть живет! В конце концов, что мне для него каких — то глупых мыслей жалко? И от его «в пополаме» на сердце потеплело».

— Что мое — твое, — прошептала я. — Пользуйся, для тебя ничего не жалко.

Большая, горячая, чуть шершавая ладонь под столом пробралась под юбку и накрыла коленку, предварительно ее погладив. Конспиратор! Все грустные мысли тотчас вылетели из головы, и я улыбнулась.

— Эй, юноши и девушки! Я, конечно, понимаю, конфетно — букетный период и все такое, но!.. Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева? — произнес глава семейства.

— Прости, Палыч, — пробормотал Рома, но руку не убрал. Более того, чуть сжал коленку, отчего я едва не взвизгнула.

— Эх, молодость! — мечтательно вздохнула Ирина Анатольевна. — А вы, Люба, из каких мест?

Очевидно, они хотели какой — то конкретики и общие фразы, которые я использовала до этого, их не устраивали.

— Вы, наверное, о таком местечке и не слышали. Городок называется Луховицы. Хотя, городок — это громко сказано, больше напоминает большую деревню, но там две школы и даже свой сельскохозяйственный техникум. Клуб по пятницам, несколько магазинов и кафе при автобусной станции. Какая — никакая, а цивилизация, — попробовала отшутиться я.

Однако, никто не засмеялся. Напротив, Игорь Павлович вмиг стал серьезным, и под его внимательным, словно сканирующим взглядом, стало так неуютно, что я заерзала.

— Ну, почему же, — медленно ответил мне хозяин. — Не только слышали, но и бывали. Правда, давно. В юности. Славился ваш городок красивыми девушками! А один мой друг так увлекся одной местной красавицей, что даже жил там некоторое время. Вы, кстати, Люба, чем — то ее незримо напоминаете. Как же ее звали?.. Дай бог памяти… То ли Елена, то ли Альбина… Или, вообще, Светлана… Память, к сожалению, часто стирает имена и лица, но оставляет то ощущение безграничной свободы и бесшабашности, которое присуще лишь юности, пока человек еще не обременен делами, не связан обязательствами и не накопил долгов.

— Хватит тебе, Игорь, детей пугать, — Ирина Анатольевна толкнула мужа в бок. — Давайте лучше выпьем за знакомство! Мужчины, поухаживайте за дамами.

Засиделись допоздна. Прощались тепло, обещали чаще заезжать в гости. Пока ехали до гостиницы, молчали. Не знаю, о чем думал Роман, у меня же кое — что не сходилось. Вернее, многое.

Имея крутого крестного, Роман просто не мог быть простым водителем. А безграничную человеческую доброту, которой, очевидно, наделен шеф Тимурова, я в жизни никогда не встречала. Наоборот, богатые люди всегда относятся к деньгам серьезно. Хотя бы потому, что из любого миллиардера, очень легко сделать миллионера. Богачи если и сорят деньгами, то только ради своего блага. Даже меценаты, жертвуя деньги на благотворительность, используют их, как рекламное средство, широко освещая каждое свое вложение. Так уж устроен мир.

Напрашивался вывод — Роман что — то скрывал. И после его «пополам» это оказалось весьма обидно. Но, может быть, я слишком тороплю события, и он просто подыскивает слова, чтобы открыть мне правду о себе? Не так — то просто сказать другому правду. Нужно дать ему время и постараться не думать о том, что жизнь Ромы никак не желает стыковаться с рассказами о его жизни.

К отелю подъехали затемно. Тимуров распахнул дверцу машины, помог мне выйти и тут же прижал к себе, подарив короткий, но такой сладкий поцелуй.

— Весь вечер мечтал об этом, — шепотом признался он.

Да, я готова дать ему время. Лишь бы не солгал, потому что тогда сдохну я, потому что потеряю его.

— Готова к еще одной ночи в раю, малышка? — продолжал искушать он, переплетая наши пальцы.

— Так недолго и привыкнуть, — выдохнула я в его губы прежде, чем Роман снова меня поцеловал.

Поцелуй в полностью прозрачном скоростном лифте, начавшийся в одну секунду с подъемом, это… это, я вам скажу, как полет! Ты взлетаешь и паришь над всеми, созерцая лишь небо, звезды и еще нечто вечное, что останется даже тогда, когда каждый из нас перестанет существовать.

Ленивое купание, медленное, очень медленное занятие любовью и сон, который, как награждение, сморил сразу, как сказка закончилась.

Глава 28

Рабочий день пролетел стремительно и порядком вымотал — по одной только лестнице я поднималась раз двести. Но мы закончили инвентаризацию и из библиотеки я вышла с улыбкой хорошо выполнившего своё дело человека.

— Люба, я здесь! — окликнул Юра, которого я совсем не ожидала увидеть. — Отправил тебе множество сообщений, а ты…

— Ой, Юрочка! — закудахтала Тамара Олеговна, отвлекая внимание парня на себя рассказом о том, как мы сегодня ударно потрудились, да расспрашивая о планах на вечер.

Откуда только берутся столь беспардонные люди? Видит ведь — парень приехал на машине и с цветами, рассчитывая на романтический вечер, а не на допрос с пристрастием. Нет, всё ей расскажи, да покажи.

Липовый жених на удивление быстро и вежливо отправил её домой, сам же усадил меня в машину, придавив роскошным букетом, и рванул с места.

— Какой он красивый и необычный, — оценила я стильный и явно дорогой букет.

— Прости, Люба, это не для тебя, но перед Олеговной стоило покрасоваться. Они о чём — то весь день шушукались с маман и мне это не понравилось. Ты не против, если я оставлю машину у тебя под домом, а сам рвану… по делам?

— До чего стремительно развивается наш роман, — пошутила, принюхиваясь к цветам. — Нет, конечно. Думаешь, они за нами следят?

— Не удивлюсь. Мне пару раз именно так и казалось. Хотя, может, на воре и шапка горит, и я всё придумываю, — откровенно поделился Юра.

— Тогда заходи на чай, чтобы уж точно подтвердить алиби, — предложила, думая, как отнесётся к моему гостеприимству Роман и стоит ли ему написать сообщение. Он и так отчего — то был сильно взволнован, когда звонил предупредить, что задержится, хотел прислать машину или вызвать такси, но я отказалась. Сейчас понимала, насколько всё удачно. Выяснять отношения с Ромой при начальнице совершенно не хотелось.

— Спасибо за предложение, но я ужасно тороплюсь. Перекупил у коллеги два билета в оперу, так что сразу закажу такси и поеду.

Мы скомкано распрощались, я поднялась к себе, открыла дверь и… замерла от удивления.

Закрыла дверь, посмотрела на номер квартиры. Он совпадал с моим. Снова открыла дверь, заглянула внутрь. Обругала себя за глупое поведение. Разумеется, это моя квартира. Точно моя. С закрытыми глазами найду. Просто…

— Мяу.

— Кнопочка, милая! — воскликнула я, подхватывая на руки пушистую красавицу. — Ты скучала, да?

Скинув туфли и прижимая к себе любимую кошку, пошла рассматривать ремонт. Чувствовала себя немного странно — никак не могла поверить, что можно так быстро преобразить квартиру. И явно работал дизайнер. Когда только успел? Хотя, наверное, переделал уже готовый проект под габариты моей крохотной квартирки, дополнил подушками, лампами, фоторамками…

— Кнопа, признавайся, здесь были люди с камерами, снимали телепередачу? — обратилась к кисуле. — Не могу представить, как… Хотя нет, могу. Наверное, мои подозрения верны и Рома не так прост, каким хочет показаться, потому и волновался во время разговора. Не рассчитывал, что я попаду в квартиру без него, а вон, как вышло.

Немного ревниво посмотрела на новый стеллаж с книгами. Кто — то прикасался к моим драгоценностям, ещё и расставил в неправильном порядке — по цвету. В следующий момент испуганно подумала о нижнем белье и документах. Выходит, их тоже касались чужие руки! Схватилась за сердце. Я не привыкла, чтобы в моём доме хозяйничали, а в моё отсутствие — тем более.

Опустилась на диван, пытаясь сообразить, как дальше быть. Рома, несомненно, перегнул палку с этим ремонтом, ещё и столько деньжищ вложил, наверняка пришлось ещё доплачивать за срочность. Но он хотел мне угодить, улучшить условия, сделать приятный сюрприз. А я… я ведь не гламурная девушка, привыкшая, что ей дарят миллион алых роз, путёвку на Мальдивы и квартиру в центре столицы. Для меня и ремонт — чересчур.

Наверное, будь рядом Ромка, он бы нашёл правильные слова, помог примириться с реальностью. Но его не было, и я нервно кусала губы, быстро и ритмично стучала пяткой по новому ламинату и никак не могла расслабиться. Сердце рвалось к Роме, верило ему, но разум искал подвох. Даже тысячи прочитанных любовных романов не научили меня безоговорочно верить в счастливый финал.

Если у Ромы есть деньги на ремонт, дорогую машину, шикарные отели и рестораны, то что он делал в квартире сверху? Может, ему от меня что — то нужно и он нарочно меня затопил, чтобы втереться в доверие? Только что у меня есть? Квартирка не в самом презентабельном доме?

— Что — то фантазия совсем разошлась, — поделилась я с Кнопой. — Хоть книги пиши. Лучше подожду Рому и выслушаю его объяснения, — решила разумно и, какие бы мысли не лезли в голову, гнала их поганой метлой, придерживаясь плана.

К квартире пришлось привыкать заново — в кухонном шкафу обнаружилась новая посуда, а вся побитая исчезла без вести, старенький, служивший верой и правдой платяной шкаф заменили на шкаф — купе до потолка. Давно о таком мечтала, но всё никак не могла собраться с духом и выложить такую сумму. Но содержание шкафа повергло меня в шок. Платья, костюмы, кардиганы, кофты… И всё, судя по ярлыкам, дорогущее. Я в эти магазины и не ходила никогда, чтобы не расстраиваться.

Нашла среди аккуратно сложенных вещей свой любимый халатик, взяла пушистое полотенце и направилась в душ. В ванной тоже произошли изменения, но не столь кардинальные, из основного — новое зеркало с подсветкой, пара полочек, закрытый узкий шкаф и новая шторка для душа.

— Уж она — то от потока воды с потолка точно не пострадала, — пробурчала я недовольно, хотя не могла не признать, что так ванная смотрится куда симпатичнее.

Постояла под упругими, из новой суперсовременной массажной лейки, струями воды, пытаясь примириться с кардинальными изменениями в интерьере, уговаривая себя, что нужно радоваться, а не злиться, но гармонии так и не достигла. И когда в дверь постучали, распахнула её с самым свирепым видом.

На пороге стояла эффектная молодая женщина с собачкой на руках. Кнопа тут же изогнула спину и зашипела, и отчего — то мне показалось, что взволновала её отнюдь не собака.

— Так вот ты какая, Любовь Ивановна, — едва ли не прошипела незваная гостья, сканируя меня взглядом.

— Кто вы? — удивленно спросила я.

— А сама не догадалась? — процедила сквозь зубы дамочка, окидывая меня высокомерным взглядом. Ее собачка злобно тявкнула, и я услышала, как позади зашипела Кнопка.

— Представьте себе, нет, — нахмурилась я. — Или говорите, что хотите, или уходите.

— А ты наглая. Хоть и кажешься серой мышью. Увела моего жениха и радуешься, да? — выплюнула она.

Я оторопела.

— Вы о чем?

— А то ты не знаешь! Увела Романа! А у нас, между прочим, помолвка была. Дрянь! — выплюнула гостья с негодованием.

— Послушайте, я не понимаю, о чем вы говорите! У Ромы никого нет!

Она расхохоталась.

— Ой, дура! Связалась с чужим мужчиной, и прикидываешься овцой! Вот! — она выставила вперед изящную кисть. На безымянном пальце сверкало бриллиантовое кольцо. — Это колечко Ромочка подарил мне в день помолвки. А тебе он ничего не дарил? Что это его любовница живет в такой дыре?

Девица хотела сказать что — то еще, но не успела. Наверху залился лаем доберман Зевс, незнакомка дёрнулась от испуга, её собачка оглушающе звонко завизжала и, вывернувшись, шлёпнулась на пол и пулей улетела вниз по лестнице.

— Зевс, стой! — приказал сосед, безуспешно пытаясь остановить питомца, который на полном ходу проскочил мой этаж, и не думая реагировать на команду.

— Не — е — ет! — закричала незваная гостья, увидев огромного добермана, преследующего её милую собачку. Позабыв обо мне, она так же побежала вниз, следом пронёсся сосед.

Я выскочила на площадку, заглянула в проём между перилами, но рассмотреть происходящее не смогла.

Дамочка так ревела, так убивалась, что сперва я подумала, будто хорошо воспитанный Зевс разорвал её собачку в клочья. Но, по идее, он бы рычал и бесился, а в подъезде было слышно только владелицу собачонки. Через пару минут она перестала проклинать добермана и «этот проклятый дом», и я смогла расслышать, как сосед убеждает её, что ничего непоправимого не произошло, с собаками такое бывает сплошь и рядом.

— Не с моей девочкой. Она ещё никогда… ни с кем… А здесь! — всхлипывала дамочка.

Сообразив, что смертоубийства не произошло, я тихонько вернулась домой и прикрыла за собой дверь.

— Интересно, какие щенки будут у этой мелкой собачки от добермана? — спросила у Кнопки, будто она разбиралась в подобных тонкостях.

— Мяу, — важно ответила Кнопочка и посмотрела так укоризненно, что я в один миг вспомнила злую фразу: «Увела моего жениха…»

— Что она имела ввиду? — прошептала я потерянно, чувствуя, как бешено колотится сердце, а руки предательски дрожат.

Неужели Рома меня обманывал?

Глава 29

Сказать, что Стелла пребывала в шоке — ничего не сказать. На неприятное известие об измене Тимурова, о которой ей рассказал отец, она отреагировала довольно спокойно. Внешне. Потому что негоже умной девушке истерить перед родителями. Только улыбнулась натянуто, когда отец сказал, что свадьбы не будет, но Тимурову он отомстит, да так отомстит, что тот не отмоется.

Это дела мужчин, в них лезть она не собиралась. Ее папаша тоже тот еще кобель. За последние десять лет сменил трех жен и его нынешняя жена младше Стеллы. Тупая, белокурая курица, которая заглядывает отцу в глаза и прощает все его закидоны. Но она — Стелла, не такая! Она могла закрыть глаза на несерьезные шашни жениха, зная, что Роман никогда не пересечет черту приличий и не потянет свои интрижки на всеобщее обозрение. Если таковы и были, теперь уже бывший, жених прекрасно умел их скрывать. Но прощать открытую измену она не намерена!

Ей доложили, что Тимуров возил свою пассию знакомиться с Палычем… а вот это было обидно, ее в гости к крестному жениха не приглашали. А еще бесило, что сам Роман не соизволил даже сообщить ей о разрыве отношений! Позвонил отцу и решил все с ним. Отдал какой — то завод за испорченные нервы. Сволочь!

А еще очень хотелось посмотреть в глаза разлучнице. Посмотреть на кого же Тимуров променял ее.

И на кого? На серую мышь с взглядом святой! Заурядную библиотекаршу с окраины! Нет, Стелла отметила, что она симпатичная, но не было в ней лоска, не было аристократизма, только взгляд невинной овечки! Чем же она взяла пресыщенного Тимурова? Что он нашел в библиотекарше такого, чего нет в ней? Единственное, что утешало — этот гад обманывал и ее. Стоило сказать, что она увела у нее жениха, как глазки у библиотекарши стали в пол — лица.

— Что за день такой гадский? — всхлипнула Стелла, опускаясь на грязные ступени старого подъезда и прижимая к себе дрожащую Маську. — Еще и ногу подвернула, когда бежала вниз. Болит…

Шпиц нервно дернулась и укоризненно посмотрела на застывшего у ног хозяина Зевса, мол, смотри гад, что ты наделал. Доберман в ответ высунул язык, склонил на бок башку и жадно задышал тихо поскуливая. Шпиц пренебрежительно фыркнула и гордо отвернулась.

— Сударыня, — низкий, но приятный мужской голос заставил Стеллу поднять голову. — Как мы с Зевсом можем загладить вину перед двумя такими милыми дамами?

— Отстаньте! — буркнула Стелла.

Она опустила голову, чтобы не показывать зареванное лицо, при этом механически отметила про себя, что кроссовки на мужчине из последней коллекции, их только месяц как представили на показе в Италии…

— Ну, уж нет! — решительно заявил обладатель дорогих кроссовок и, присев на корточки, протянул девушке пачку салфеток, а затем, несмотря на протесты, легко поднял на руки и, словно она ничего не весила, понес наверх. — Какие же мы будем мужчины, если не окажем дамам первую помощь? Ножку полечим, умоем, накормим, нервы успокоим. Все будет хорошо, красавицы.

— Отпустите! — вяло попробовала возмутиться Стелла, но столкнувшись со смеющимся взглядом темно — карих глаз замолчала, рассматривая виновника ее нервного срыва.

Не молод, лет тридцати восьми — сорока, легкая небритость, темные короткие волосы, волевой тяжелый подбородок с ямочкой, и проницательные карие глаза в обрамлении таких густых ресниц, что на мгновение девушка почувствовала укол зависти.

— А…

— Виктор. Свободен. Жена ушла к другому, не выдержав моей профессии, — ухмыльнулся он, пинком открывая дверь.

— Военный? — отчего — то шепотом спросила Стелла.

— Обижаешь! — легко переходя на ты сказал мужчина, усаживая ее на диван. — Нейрохирург.

Он присел на корточки, аккуратно снял с ноги туфельку и пробежал кончиками пальцев по опухшей лодыжке. От этих прикосновений по коже следом за чувственными пальцами побежали мурашки и странное предвкушение. Тихо пискнула Маська, требуя отпустить ее на пол.

— Не волнуйся, Зевс девочек не обижает.

Через полчаса нога была смазана приятно пахнущей мазью, забинтована, а умытая и немного испуганная происходящим Стелла сидела на кухне с чашкой чая в руках и с незнакомым ей доселе умилением смотрела, как сильный красивый мужчина ловко нарезает мясо…

— Пока будет готовиться рагу, перекусим бутербродами. Как ты относишься к плебейской «краковской» колбасе? — с хитринкой глядя на Стеллу, спросил Виктор. Он с видом фокусника достал из холодильника кольцо колбасы и помахал им в воздухе. По кухне разнесся приятный запах копченостей. — Я заказываю у знакомого фермера. Поверь, итальянская «котекино» и рядом не лежала.

— Я тебе верю…

Они пили вино, ели бутерброды и болтали… А утром ошарашенная вспыхнувшими чувствами и эмоциями Стелла набрала сообщение для Тимурова:

«Спасибо, что ты меня бросил! Я абсолютно счастлива!»

Глава 30

Ничего не понимая и чувствуя себя идиоткой, я опустилась на новенький диван. В том, что именно Рома занимался ремонтом и дизайном, я была уверена. Однако в то, что он лгал, сердце верить отказывалось, хотя разум твердил обратное. Рома с самого начала был слишком подозрительным, но я, поддавшись его чарам, не замечала очевидное. Так бывает со всем, кто только влюблен. Невеста? У него была невеста? Или дамочка с собачкой мне наврала? А может быть, это его бывшая? И она решила мне отомстить?

Нужно поговорить с Романом. Серьезно и основательно. Только это сможет мне помочь. Я хочу знать правду или… Или я расстанусь с ним. Пусть возвращается к своей невесте, козел. Если он действительно изменял ей со мной, пошлю его… на небо за звездочкой. А потом еще и в преисподнюю.

Отчего — то стало противно и грустно. Я не выдержу, если Рома решил повеселиться напоследок перед свадьбой. А в качестве игрушки выбрал меня. Ведь я действительно полюбила его. По — настоящему. Как обычного мужчину.

Меня вдруг осенило. Слова его невесты подтвердили мои догадки, что Рома человек небедный. Получается, он специально скрывал тот факт, что при деньгах? Не хотел рассказывать, кто такой, чтобы я случайно не узнала про свадьбу. И не сообщила невесте о наших отношениях. Или не хотел, чтобы я просила у него подарки. Перед глазами снова возникло бриллиантовое кольцо на безымянном пальце дамочки. А в голове всплыли ее слова:

«Это колечко Ромочка подарил мне в день помолвки. А тебе он ничего не дарил? Что это его любовница живет в такой дыре?»

Мне стало нехорошо, даже перед глазами потемнело. С трудом встав, я пошла на кухню, выпила холодной воды. И взяла телефон. Звонить Роме было страшно, а еще страшнее было услышать правду. Но я все же сделала это. Все теми же трясущимися пальцами набрала его номер. Однако его телефон оказался выключенным, о чем сообщил безразличный голос автоответчика.

Звонила ему много раз, но Рома все так же был недоступен. Может быть, специально? Узнал, что невеста приходила ко мне. И решил игнорировать.

А может… Может быть, дамочка мне все — таки солгала? И у них с Ромой ничего нет? Даже если так, то у меня все равно слишком много вопросов к нему. Слишком.

Зазвонил телефон, и я кинулась к нему, думая, что Рома все — таки перезвонил, но это оказалась Варя. Я не хотела общаться с ней, даже трубку брать не стала. Однако бывшая подружка оказалась настойчивой — прибежала ко мне домой. А я уже и забыла, что она снимает квартиру в нашем подъезде.

— Почему трубку не берешь? — заорала Варя, едва я открыла дверь.

— Что тебе нужно? — прямо спросила я.

Но отвечать на мой вопрос она не стала. Продолжала громким визгливым голосом:

— Так вот какая ты, Иванова. Скрывала правду. За нос меня водила. Очень смешно.

— Ты о чем?

— А ты будто не понимаешь!

Я нахмурилась и велела:

— Говори, что нужно, или уходи. У меня нет настроения играть с тобой в загадки. Какую правду?

Лицо Вари переменилось, гнев и зависть изменили его черты.

— Нашла себе миллиардера Тимурова и скрывала! Стерва! Наверное, испугалась, что я его уведу! Конечно, посмотри на себя и на меня! Какая я и какая ты! Я — красивая и ухоженная. Дорогая женщина. И ты — занюханная библиотекарша! Серая мышь! Даже одеваться нормально не умеешь! Тебе, наверное, весело было, когда я приняла Тимурова за простого водилу, а его безопасника за крутого босса!

Она говорила все это с ненавистью. И я, молча глядя на ту, которую когда — то считала подругой, не могла понять — как мы вообще общались? А Рома… Неужели он действительно обманывал меня?

— Только, Иванова, у тебя ничего не получится. У него невеста есть. Из его круга, а не нищебродка из Мухосранска, — пропела Варя и показала телефон.

На его экране были запечатлены двое — Рома и та самая дамочка, которая недавно приходила ко мне и заявила, что она — его невеста.

Рома выглядел иначе. Дорого и властно. Волосы зачесаны назад, костюм сидит идеально, взгляд уверенный и холодный. Его рука лежит на тонкой талии эффектной молодой женщины, облаченной в маленькое черное платье. Пара шикарная, будто с картинки в интернете.

Сердце пропустило пару ударов, прежде чем вновь забиться испуганной птицей. Но вида я не подала. Не хотела, чтобы Варенька видела, как мне плохо. Ногтями я впилась в ладонь, чтобы боль не дала заплакать.

— И что дальше? — спокойно продолжила я, чувствуя обиду. Такую глубокую, что хотелось выть. Меня предали, предали!

— Да не получится у тебя его увести, идиотка. И вообще, как такой, как Тимуров, на тебя клюнул? — продолжала шипеть Варя. — Или ты в постели богиня? Удовлетворяешь его, как следует? Может, умеешь…

Договорить, что я там, по ее словам, умею, у Вареньки не получилось. Я дала ей по щеке. Так, что бывшая подруга схватилась за нее и оторопело уставилась на меня.

— Не поняла. Ты что… Меня… Ударила? — недоверчиво спросила Варя, которая привыкла видеть меня спокойной и даже кроткой.

— Могу еще раз ударить, чтобы поняла точно, — ответила я ледяным тоном. — А потом спущу с лестницы, если не уберешься.

Глаза бывшей подруги сузились.

— Да чтоб он тебя бросил, Иванова.

— И ты будь счастлива, — ответила я. — Надеюсь, на тебя однажды клюнет кто — нибудь побогаче. Старайся лучше. Может быть, и получится.

Выругавшись, Варя развернулась на каблуках и поскакала к лестнице. Карма настигла ее — она упала, разбила телефон и, вскочив, понеслась вниз, что — то злобно вереща. А я во второй раз за день закрыла дверь и в полном изнеможении прошла в комнату, чтобы без сил рухнуть на диван.

Перед глазами все еще стояла фотография, которую бывшая подружка тыкала мне под нос. Господи, Рома действительно не только баснословно богат, но еще и должен жениться. Он меня обманывал! Использовал! Играл!

Обхватив ноги, я уткнулась носом в коленки и заплакала. Беззвучно и горестно. Было так больно, что душа разрывалась на части. Какая же я дура! Поверила ему! Полюбила! Искренне, всем сердцем! Так, как не любила еще никого. И эта любовь стала проклятьем. Почему мы, женщины, вечно так легко верим мужчинам? Наверное, потому, что хотим заботы и ласки. Крепкого плеча. Теплых слов. Потому что хотим быть нужными и любимыми. А в ответ получаем лишь боль.

Слезы текли по лицу, капали на шею, попадали на футболку. Я плакала, и одна за другой бились мои мечты о счастье.

Успокоилась я с трудом. Силой воли. Встала, пошла в ванную, долго плескала в зареванное лицо холодной водой.

— Я не прощу тебя, Рома, — сказала, подняв голову и встретившись взглядом со своим отражением. — Не прощу. И плакать по тебе больше не буду.

Кое — как придя в себя, я снова пришла в комнату. Под ногами вилась Кнопка и жалобно мяукала — не понимала, что со мной.

— Никогда не влюбляйся, — сказала я ей, погладив. — Никогда.

Кнопка укоризненно на меня посмотрела. Будто хотела сказать: «Влюбляются только идиоты, хозяйка. А я кошка умная».

Вспомнив слова Варечки, я взяла телефон и стала гуглить Романа Тимурова. Информации по нему было не особо много, но кое — что я все — таки нашла. Он действительно оказался миллиардером. Супер — успешным бизнесменом, который занимал какое — то там место в списке двухсот богатейших людей страны по версии журнала «Форбс». И был одним из самых молодых — всего тридцать три года. У него было несколько крупных компаний — и в ай — ти сфере, и в сфере лесной промышленности. А поднялся он на том, что вовремя и крайней успешно вложил деньги в криптовалюту. Затем начал играть на бирже. В общем, зарабатывал столько, сколько стоил весь мой родной городок. И это только в месяц.

Безумный бизнес, безумные деньги.

Его официальную невесту — ту, которая приходила сегодня — я тоже нашла. Ее звали Стелла Войцехович, и она оказалась дочерью известного в городе бизнесмена. Я рассматривала ее фотографии в известной соцсети — Стелла умело позировала фотографу то в Риме, то в Париже, то в Нью — Йорке. Платья на ней были дизайнерские, а выражение на лице — всегда хищным. Она выставила несколько общих снимков с Романом, в том числе тот, который показала Варя. И, рассматривая их, я едва сдержалась от новой порции слез.

У Романа действительно должна была состояться свадьба со Стеллой, женщиной, которая жила в одном мире с ним. В мире богатых и уверенных в завтрашнем дне людей. А я… Я была из другого мира. Обычного. Мира, в котором считаешь мелочь перед метро или автобусом, носишь по нескольку лет сапоги, потому что особых денег на новые нет, и покупаешь курицу в супермаркете по акции.

— Как только я во все это вляпалась? — прошептала я и потерла лицо ладонями. В груди было все так же пусто, а голова болела так, словно меня огрели мешком. Вера в любовь окончательно рухнула, и я словно розовые очки сняла.

Любовница. Вот кто я для Ромы.

Девчонка на несколько ночей, которой не положено знать о его деньгах. Теперь мне все стало ясно, в том числе поведение его лысого приятеля в ресторане, и Антона, который был якобы шефом Романа. Как ловко меня водили за нос. А может, я сама по себе просто дура?

Когда поздно вечером снова телефон, и я нехотя потянулась к нему, думая, что это опять Варенька. Но нет. На этот раз мне звонил Рома. В горле моментально пересохло. Я молча приняла вызов, чувствуя, как дрожат губы.

— Люба? Любушка, почему ты молчишь? — раздался бодрый голос Романа. — Слышишь меня?

Не похоже, что невеста обо всем ему рассказала. Слишком беспечный.

— Люба? — снова спросил он. — Ты здесь?

— Не звони мне больше, — тихо сказала я.

Пауза. А затем потрясенное:

— Что?

— Не звони. Мне. Больше. Никогда. Понял? — четко произнесла, разделяя каждой слово паузой. Кулак свободной руки сжался.

— Нет, не понял, — хмуро отозвался Рома. — Что с голосом? Что случилось, черт подери? Люба, я ничего не понимаю.

Ах, не понимает? Голос такой невинный! Вот козел!

— Тебе ремонт не понравился? — не успокаивался Рома. — Ты из — за этого обиделась, Любовь моя?

Я взорвалась.

— Хватит меня так называть! Хватит издеваться надо мной! Я все знаю, понял? Все! Оставьте меня в покое, господин Тимуров. И уделите больше времени своей невесте перед свадьбой. Думаю, Стелла скучает.

Воцарилось молчание. Я слышала лишь его дыхание.

— Так ты все знаешь, — произнес, наконец, он.

Его голос был тихим и уставшим.

— Знаю. И в последний раз прощу оставить меня в покое. Думаю, вы уже наигрались.

— Люба, это не так. Я не играл с тобой, я…

Слушать его дальше не собиралась. Знала — сейчас начнет плести оправдание за оправданием в надежде, что я поплыву и прощу его! Поэтому я перебила Романа.

— Для вас меня больше не существует. Считайте, что Любовь Иванова умерла. До свидания.

С этими словами я отключилась. И нарушила собственное обещание — заплакала снова.

Мне вдруг захотелось ломать и крушить все вокруг. Проклятый ремонт! Зачем только он мне его сделал? Это была его подачка? Благодарность за секс? Наверное, Стелле было смешно, что жених, вместо того, чтобы купить любовнице квартиру, делает ей ремонт в дыре, как она выразилась! Да за кого он меня вообще считал?!

На меня накатила ярость. Не понимая, что творю, я стала бить кулаками по дивану. А потом собрала все подушечки, вазы, посуду, которую мне привезли. Разложила по мешкам и потащила во двор. Там поставила рядом с мусорными баками. Может быть, кто — то возьмет.

Домой пошла не сразу. Сидела во дворе на качелях и смотрела на небо, полное звезд, отгоняя слезы и воспоминания. А когда шла к подъезду, обратила внимание на большую черную машину. Появилось ощущение, что оттуда на меня кто — то смотрит, поэтому я поскорее скрылась за тяжелой дверью и путей подлетела к лифту.

Утром я решила начать новую жизнь. А с чего начинают новую жизнь? Конечно, с прически! Благо, что была суббота, и на работу идти не пришлось. Я каким — то чудом записалась в салон в соседнем доме, который очень хвалили знакомые. И сказала, что хочу модную стрижку. Каре.

— Что, мужик бросил? — с пониманием спросила мастер.

Я ничего не ответила. Какая ей вообще разница? Впрочем, мастер оказалась хорошая. Сделала стрижку и уложила волосы так, как я и хотела. После нее я поехала и уже в другом салоне сделала кроваво — красный маникюр. Там же оказался свободен визажист, и я попросила меня накрасить. А затем сделала то, о чем даже помыслить раньше не могла. Поехала в большой торговый центр, сняла накопления и купила комплект красивого белья и невероятное платье — облегающее, глубокого темно — синего цвета. Короткое и с открытыми плечами. А к нему — туфли на высоких каблуках и духи, о которых мечтала, но не могла себе позволить, потому как они стоили каких — то совершенно неприличных денег.

Идя по улице в своем прекрасном платье и стуча каблуками модных туфель, я поняла, зачем сделала это. Мне не хотелось быть хуже этой Стеллы. Пусть у меня нет богатого папочки, и я обычая библиотекарша, но я тоже могу быть красивой.

Старалась держаться уверенно. Идти, гордо расправив обнаженные плечи. Я все вынесу. Я ведь сильная. Найду себе кого — то другого. Достойного мужчину. А Роман… Пусть живет, как хочет.

На меня смотрели мужчины. Бывало, они проявляли ко мне внимание и раньше, а сейчас просто не отрывали глаз. Может быть, потому что раньше я надевала скучные серые костюмы да невзрачные тряпочные туфли? Или обычные джинсы да кроссовки. А на голове вечно были то хвостик, то гулька… И ноль косметики.

Интересно, почему Рома выбрал меня? Посчитал, что серую мышку легко покорить? Или что серая мышка не станет возмущаться, узнав, что она любовница? Не увидел же он во мне нечто большее, чем незаметная библиотекорша?

Несмотря на новый образ, боль все так же жила внутри. Может, напиться? Мой взгляд скользнул по модному бару, над которым ярко мигала вывеска. Недолго думая, я пошла спустилась вниз и села за барную стойку, чувствуя, каким взглядом меня провожает мужчина в очках за одним из столиков. Увидев меня, бармен заулыбался и в качестве комплимента от заведения сделал бесплатный коктейль. Осторожно пила его через соломинку и пыталась зарядиться хорошим настроением. Получалось плохо. Роман не желал выметаться из моих мыслей.

Чтобы забыться, я заказала еще один коктейль и пошла танцевать. И хотя ноги гудели из — за высоких каблуков, динамичная музыка помогла отвлечься.

Я танцевала так, как не танцевала даже в студенчестве, когда мои подружки то и дело бегали по свиданкам и клубам. В то время мне приходилось не только учиться, но и работать, потому что от мамы я съехала и нужны были деньги. Терла полы в офисах, мыла посуду в ресторане, расставляла продукты на полках в супермаркетах. Порой было тяжело, и только книги помогали держаться мне на плаву. Я читала и переносилась в другие миры.

Все шло неплохо до тех пор, когда ко мне не подошел тот самый мужчина в очках, который смотрел на меня. Его звали Константин. Высокий, широкоплечий и уверенный — он казался интеллигентным. Наверное, за счет очков. Он не лапал меня и вел себя довольно прилично. Потом пригласил за свой столик, где сидели его друзья. Они тоже показались мне обычными мужчинами. Не агрессивными, не пьяными. Адекватными.

Какое — то время я посидела с ними за столиком, вежливо смеясь над шутками и игнорируя алкоголь. А потом Константин и его друг, сидящий с другой стороны от меня, почти одновременно положили ладони на мои колени. Я вздрогнула от неожиданности, чувствуя, как ладони нагло ползут по бедрам, заползают под платье. Вскочила.

— С ума сошли?! — выкрикнула я гневно.

На нас стали оборачиваться другие гости бара.

— Села, — велел Константин. — Не устраивай цирк.

— Не смейте меня трогать, — процедила сквозь зубы.

— А ты разве не этого хотела? — усмехнулся Константин, поправляя очки. — ты же пришла мужика снять. А сняла сразу четверых. Прикинь, в четыре раза больше заработаешь.

— Пошел ты! — Я с чувством послала и этого урода, и его друзей, поняв, за кого меня приняли. А они только довольно захохотали.

Я с трудом вышла из — за стола, и меня схватили за руку.

— Куда пошла, киса? Не уйдешь, пока всех не обслужишь, — сказал один из дружков Константина — рыжеволосый и громкий. И хлопнул меня по пятой точке.

Не сдержавшись, я схватила стакан и вылила воду ему на голову. Сама не поняла, как.

— Ах ты падла! Да я тебя сейчас урою!

Рыжий вскочил и занес руку, чтобы меня ударить. Но не успел — его руку перехватил человек, который появился у меня за спиной.

Я резко обернулась. Это был Роман. Его лицо казалось будто высеченным из камня, а в глазах полыхала ярость.

— Не смей трогать мою женщину, — с угрозой произнес он, легко удерживая руку того, кто хотел ударить меня.

— Иначе что? — выкрикнул рыжий. — Что ты мне сделаешь, урод?

Вместо ответа Рома ударил его в лицо, и удар был такой силы, что рыжий упал прямо на стол. Его друзья повскакивали с мест. На их лицах появилась агрессия — такая, которая бывает у мужчин перед дракой, когда они готовы кидаться друг на друга, выясняя на кулаках, кто сильнее.

Они втроем бросились на Романа, думая, наверное, что легко справятся с ним одним. Однако просчитались — из — за его спины выскользнула охрана. Это были серьезные с виду ребята в черных костюмах, которые очень легко разобрались с нападавшими. Словно с детьми.

Сам Рома схватил меня за руку и потащил наверх. Мы остановились у входа, стоя друг напротив друга в свете фонарей — на улице было совсем темно. Выглядел Рома не так, как я привыкла его видеть. Прическа, одежда, обувь — все другое. Даже щетины нет — лицо гладко выбрито, и от этого кажется более строгим. Это был не водитель — сосед, к которому я привыкла за это время. Это был бизнесмен, имя которого значилось в списке «Форбс». Уверенный, властный, красивый. И чужой.

— Ты безумно красивая сегодня. Только волосы зря обрезала, — тихо сказал он, не отрывая от меня взгляда.

— Мои волосы. Что хочу, то и делаю, господин Тимуров, — огрызнулась.

Страх отступил, а вместо него появились прежнее боль и обида.

— Именно поэтому ты и пришла в этот проклятый бар в таком виде?

— Забыла спросить вас.

— Эти подонки могли навредить тебе. Неужели не понимаешь?

— Никто не навредит мне сильнее, чем вы, господин Тимуров.

Он нахмурился. Наверное, все понимал, а поэтому не задавал лишних вопросов, понимая, что будет выглядеть дураком. Просто потянулся ко мне, но я отошла на шаг. Пусть не смеет меня касаться.

— Ты действительно могла пострадать. Хорошо, что охрана следила за тобой.

Так вот кто смотрел на меня из той машины. Его охрана.

— Что? — перебила я его. — В каком это смысле?

— В прямом, — отрезал он. — Тебе могла угрожать опасность. Поэтому я попросил охрану приглядывать. И приехал как раз в этот момент, когда тебя… — Рома не договорил — скривился от ярости. — Они ничего не успели сделать тебе?

— Ничего. Спасибо, что столь благородно спасли, — ответила я.

— Перестань делать вид, что мы незнакомы.

— С этого дня я не хочу вас знать, господин Тимуров. И заранее поздравляю со счастливым браком. Спасибо за спасение и до свидания.

С этими словами я пошла прочь — прямо навстречу поднявшемуся ветру. Ужасно холодному — казалось, он пробирал до самых костей.

Рома пошел следом. Упорный. Охране, которая уже разобралась с Константином и его друзьями, дал знак не ехать за нами.

— Люба! Давай поговорим. Я только что вернулся. Был в поездке. Очень важной. И мне нужно очень многое тебе рассказать. Пожалуйста, давай поговорим.

— Я не хочу с вами разговаривать. Знаете, не перевариваю предателей. У меня на них аллергия, — ответила я, ускоряя шаг. Снова захотелось реветь, но я не могла позволить себе делать это при нем.

— Я реально все могу объяснить. Да, я был не прав, — заговорил Роман, не отставая. — Но этот брак… Он договорной, понимаешь? Я ничего не чувствовал к Стелле. И она ко мне. Мы были друг для друга удачным вложением средств. Ничего больше.

— В ту ночь вы спали, — вдруг сказала я, вспомнив, что однажды Роман пропал, а у меня появилось ощущение, что он с другой.

— После того, как я встретил тебя в библиотеке, у меня не было ни одной женщины. Клянусь, — твердо сказал Рома. — Все мысли были только о тебе, Люба. Ты понравилась мне с первого взгляда. Я пригласил тебя на свидание, но, дурак, не смог прийти. Понимаешь, у меня были проблемы в бизнесе. Для всех я уехал в Канны, а сам остался в городе. Снял обычную квартиру. Сам стал обычным человеком. На время. И тут Стелла пронюхала, что я в городе. Стала выслеживать. И в тот день мне пришлось от нее убегать. Если честно, я ждал тебя возле библиотеки, но, конечно же, ты давно ушла. Я решил, что приду завтра. Но судьба распорядилась иначе. Ты оказалась моей соседкой снизу, которую я затопил. Когда я открыл дверь и увидел тебя, то понял — это, наверное, знак. Если людям суждено встретиться, рано или поздно они сделают это. А потом… Потом я просто поплыл как влюбленный пацан. Только не мог рассказать тебе правду — кто я такой. Боялся. Все думал — потом расскажу. Все откладывал. Но вчера твердо решил — расскажу, как вернусь. Потому что не имею права больше скрывать правду о себе. — В его голосе появилась боль. — Но ты, моя девочка, узнала сама. От Стеллы. Охрана сказала, что она приходила к тебе.

Я слушала его, кусая губы. Его слова казались ложью — наверное, я больше никогда не смогу поверить Роману. И не приму его, какие бы песни он ни пел.

Погода портилась все больше, ветер дул такой, что на коже появились мурашки. Рома стянул с себя пиджак и накинул мне на плечи со словами:

— Ты замерзла, Любовь моя

Я остановилась, стянула с себя пиджак, от которого едва заметно пахло вкусным мужским парфюмом с нотками хвои и цитруса. И всучила его Роме.

— Мне от тебя ничего не нужно. Уходи. Уходи и никогда не возвращайся.

— Не веди себя так. Пожалуйста.

— Что? — переспросила я. — Что ты сказал? Не веди себя так?! Да как ты смеешь так говорить?! Ты изменял своей невесте со мной. Сделал из меня любовницу. Врал, кто ты такой. А все ради чего? Чтобы уложить в койку, верно? Уложил, доволен? Так иди к своей Стелле! Женись, как и обещал! И никогда, слышишь, никогда не изменяй!

Рома подошел ко мне слишком близко, глядя в лицо блестящими уставшими глазами. Не удержавшись, я ударила его кулаком по плечу.

— Прости меня, — повторял он, пока я в истерике била его по плечам и груди. — Прости меня, маленькая. Прости.

Я успокоилась так же внезапно — когда Рома вдруг сказал:

— А свадьбы не будет, Люба. Я расстался со Стеллой. Потому что мне нужна ты.

Оцепенела. Заглянула в его лицо. Нахмурилась.

— Думаешь, после этого я повисну у тебя на шее и прощу? Нет. Я серьезно. Все кончено. Игрушка сломалась. Найди другую.

— Люба…

— На тебя любая клюнет.

— Мне не нужна любая. Мне нужна ты, — твердо сказал Рома. — Успокойся и давай поговорим. У меня есть для тебя важная новость. Пожалуйста. Дело в том, что…

Договорить он не успел. Нас вдруг с визгом нагнала большая темная машина. Из нее вылетели несколько крепких мужчин. Один из них схватил меня за плечо.

— Любовь Иванова? — уточнил он басом.

Заглянул мне в лицо, удостоверился, что я — это я, а затем потащил к распахнутой машине, чтобы затащить в салон. Рома кинулся на него, пытаясь отбить меня, но на него налетели двое других качков. Завязалась драка. Тимуров отбивался сразу от двух противников. Кто это, я не понимала. Просто испытывала животный ужас.

— Отпустите меня! — дергаясь всем телом, кричала я на всю улицу, которая, как назло, была пустой. — Отпустите! Не трогайте его! Не надо

— Будь тише, — почти ласково посоветовал мне бас, и я почувствовала легкий укол в шею, после которого обмякла. Мир перед глазами поплыл.

— Так будет лучше, — сказал бас.

Последнее, что я видела — Рома укладывает одного из качков на асфальт и пытается прорваться к машине. К нему бежит его охрана. Второй поднимается и бьет его прикладом пистолета по голове. По его лицу течет кровь. И он падает без сознания.

— Ро — ма, — с трудом прошептала я и отключилась.

Глава 31

Он смотрел, как удаляется черный внедорожник и сжимал кулаки. Из рассеченной брови сочилась кровь. Все неправильно! Все должно было быть не так! Он хотел подарить ей сказку, а навлек горе. Но винить кроме себя некого. Не успел. Заигрался в простого парня. Мечтал, чтобы она любила тебя, а не твои деньги. Счастье, Тимуров, не любит лжи, и ты это знал. Да, хотел признаться сразу как она увидит ремонт, рассчитывал, что сюрприз немного смягчит ее реакции, хотел дать ей время, хотел, чтобы она сама решила — встречаться с новоявленным родственником или послать, чтобы встреча с Шеловым прошла на ее условиях. Готовил все для этого и хотел рассказать сразу же, как вернулся…

Хотел…хотел…хотел…

И не успел. Теперь ясно, почему Войцехович задержал его на переговорах до полуночи. Привез французов… важный контракт… Тянул время, сука. А ведь было предчувствие, что это неспроста. Было!

Роман, никому не доверив тайну Любы, сам ездил в злополучные Луховицы, чтобы встретиться с ее теткой, чтобы самому убедиться. Потратил на это весь вчерашний день, лично все перепроверил. Кстати, городок оказался не такой и маленький, как рассказывала Любаша. Роману он понравился, вполне симпатичный городок, уютный и зеленый. На встречу и разговор с Оксаной потратил целый день, а когда возвращался, позвонила Стелла, наговорила гадостей, разрыдалась, следом ее отец подлил масла в огонь, Тимуров итак был на нервах, правда о родственных отношениях Любы и Шелова никак не шла из головы, а тут еще и французы…

На звонки Люба не отвечала и он так и не узнал, понравился ей сюрприз или нет. А теперь и не узнает…

— В офис.

— Врач и шеф уже ждут, — хмуро сообщил охранник, виновато глядя в плечо. — Босс, простите…

— Я сам вас отослал, — мотнул головой и скривился, когда тяжелые капли крови попали в глаз. — А вот за то, что мою женщину не сберегли, ответите перед Громовым.

С ней все хорошо. Судя по профессиональной подготовке это люди Хозяина, чтоб ему окосеть! Что же ему наговорил Войцехович, что он даже не стал ждать результатов расследования?..

Охранник кивнул и распахнул перед Романом дверь автомобиля, а сам сел за руль.

— Роман Арсеньевич, я одну рожу узнал. Это люди Шелова.

— Даже не сомневался, — Тимуров прикрыл глаза. — Но это уже не важно… Старый лис сам позвонит, ему явно что — то нужно.

Но если из глаз Любы хоть слезинка выльется по вине ублюдка, он лично его на лоскуты порвет!

Как же тошно…

Шелов позвонил, когда Роману наложили швы, обработали синяки и ссадины, укололи обезболивающее и даже заставили съесть бутерброд…

— Что с ней? — резко спросил Тимуров, как только услышал знакомый хрипловатый голос.

— Скажи мне, Ромочка, — медленно произнес Шелов. — Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? Совесть, например.

— Я ее люблю. И мне глубоко плевать, чья она дочь, — прорычал он в трубку, но тут Антон Громов опустил на плечо тяжелую ладонь и Роман, со свистом выдохнув сквозь зубы, взял себя в руки. Голос зазвучал холодно и спокойно. Это просто переговоры. — Иван, я тебе жизнью клянусь, что люблю ее и все вышло случайно. И что бы ты ни думал, а выйдет замуж она только за меня, даже если ваше родство окажется фикцией. Мне нужна эта женщина, а не ее гипотетические родственники!

На том конце долго молчали, он тоже молчал, забывая как дышать, но в этом молчании Тимуров твердо осознавал, что если придется он будет прорываться к Любе с боем. Сил и влияния у него хватит чтобы затеять небольшую локальную войну. Шелов это тоже понимал…

— Она летит домой, Тимуров. С ней все хорошо.

— Я прилечу завтра.

— О, нет, — Шелов тихо и хрипло рассмеялся. — Я не знаю, нужен ли ты ей. Пока Любушка не пожелает тебя увидеть, мои мальчики вас из аэропорта не выпустят. Это в столице ты большой человек, а здесь… Здесь я хозяин, — закончил он жестко.

— Ты же уверен, что я все равно прилечу.

— Попробуешь, — согласился собеседник и сменил тему. — Знаешь, кто тебя подставил?

— Знаю.

— И…

— Хочешь поучаствовать в разорении конкурента и дележке имущества?

— Не откажусь. Что же, Ромочка, покажи, как ты любишь мою девочку. И не приведи Господь, если ты ее специально обидел…

В голосе старика послышалась сталь, но не успел Роман ответить, как на другом конце сбросили вызов.

— Квартиру Любы под наблюдение, — приказал Антон в рацию. — Библиотеку тоже. Они приедут за кошкой и привезут заявление на увольнение, Люба слишком щепетильна, чтобы просто все бросить. Проследить, узнать в какой из домов ее забрали. И этого… ее фальшивого жениха предупредите, чтоб не путался под ногами, ему больше ничего не светит.

— Он обрадуется.

Антон многозначительно хмыкнул, но Тимуров его уже не слышал, он быстро отдавал указания секретарю.

— Войцехович зря затеял эту игру, — глядя на ночное небо за окном тихо и жестко произнес Роман, когда они с Палычем остались одни.

— Пощады не будет?

— Я хочу, чтобы он потерял все.

— Значит, работаем. А Любу…

— Любу я верну, чего бы мне это не стоило!

— Мы с тобой, сын.

Глава 32

Странные сны не дарили отдыха. Мне чудилось, будто я бегу по бесконечной извилистой тропке. Ухабистая земля дрожит, всё вокруг рушится! Над головой молнии прорезают черноту неба, а в ушах гремит гром. Откуда — то я точно знаю, что где — то там ждет Рома. Он близко. И если добегу — спасусь! Рома поймает, обнимет и прижмет к груди! Лишь тогда я вновь почувствую себя в безопасности.

Я закричала: «Рома, Ромочка!». Позвала его, обливаясь слезами, чувствуя себя самым одиноким человеком на свете. А ведь именно такой я и была! Мама умерла, об отце знаю лишь то, что он высокий очень властный мужчина. Да и то по рассказам тети.

Тетя меня любила, но я всегда чувствовала между нами дистанцию. А когда появился отчим, дистанция увеличилась и стала непреодолимой. Я была одна. Всю жизнь я была одна на свете!

Пока не появился Роман. Жаль, сказка продлилась недолго, а быль оказалась банальной и до отвращения грустной.

Я бежала и бежала в этом тяжелом сне, как вдруг чужой мужской голос вырвал из забытья.

— Рома! — прошептала я, вздрогнув. Глаза открыла, попыталась приподняться.

В висках стрельнуло, голова заболела нестерпимо. Я вдруг осознала, что реальность в разы страшнее сна! Рому избили, а меня… Боже, меня похитили?! Неужели такое бывает? Я ведь совершенно обычная девушка, заурядная библиотекарша.

Стелла права. Я никто. И никто за меня не заступится. Слезы потекли по щекам. Рома, Ромочка! Как же ты там?

Перед глазами потемнело, и я отключилась. Дальше сознание возвращалась эпизодически, и запомнить удавалось лишь обрывки фраз:

— Осторожнее с ней!

— А кто эта цыпа?

— Девка какая — то. Хозяину приглянулась, может.

— Славная. Может мы это… По — быстрому.

— Заткнись! Приказ какой был? Пока не ясно, кто это. Вдруг хозяин ее себе хочет. Нам хана тогда.

— Ты прав.

Я зажмурилась и задрожала.

Потом было холодно. Я сжалась в комочек и стучала зубами, пока кто — то не укрыл пледом. Следом заложило уши, как бывает, когда путешествуешь на самолете. Я летала всего однажды, но запомнила ощущения на всю жизнь.

Потом были крики и ругань. Мужчины ругались, орали друг на друга. А я подтянула колени к груди, обняла их и молилась. Голова по — прежнему была неподъемной, при мысли о том, чтобы открыть глаза, простреливала боль.

Следующие воспоминания — дождь. Тяжелые холодные капли падали на лицо. Потом мы ехали в машине. Не знаю, сколько прошло времени, но зрение начало потихоньку возвращаться. Я с ужасом таращилась из окна, понимая, что никогда прежде не была в этих краях.

Перевела взгляд на водителя. Потом на мужчину, сидящего слева.

Незнакомый. Крупный. Лет сорока на вид. Одет в безукоризненный костюм, гладко выбрит. На бандита не похож. По крайней мере на тех, что показывают в кино. С другой стороны, я не раз убеждалась, что внешность бывает обманчива.

Взять Рому. С виду обычный парень, а оказалось… Рома! Неужели мы никогда больше не увидимся? Меня убьют. И всё. Ромочка!

Сердце болезненно сжалось.

Я против воли жалобно всхлипнула.

— О, вы проснулись? — проговорил сидящий рядом мужчина почти заботливо. — Пить хотите? У меня есть вода с газом и без.

Сперва я гордо покачала головой, но нестерпимая сухость во рту заставила вмиг передумать.

— Пожалуйста, — прошептала. — Без газа.

Мужчина протянул бутылку элитной минералки, которую я сама открыла и сделала большой глоток. Потом еще один. С каждым новым сознания прояснялось. Я пила и пила, приходя в себя, упорядочивая мысли. Закончив, вытерла губы и вздохнула.

Любая другая девушка на моем месте впала бы в истерику, но только не библиотекарь, прочитавшая только за последний год сотню любовных романов, в половине из которых прекрасную героиню похищали.

Я сделала вдох — выдох. Расправила плечи и спросила:

— Где мы находимся?

Мужчина деловито указал на высоченные ели, мимо которых мы неслись на резвом внедорожнике.

— Едем в загородный дом, где у вас сегодня встреча.

— С кем?

— Это будет сюрприз, — улыбнулся он. — Желаете еще чего — нибудь? На месте вас непременно накормят, но пока я могу предложить кофе и сэндвичи.

Желудок болезненно сжался и я ощутила голод. Мужчина рядом держался вежливо, и я решила, что пока важнее продолжить разговор. Необходимо собрать как можно больше информации.

— Могу я получить свой телефон обратно?

— Разумеется. Только у меня его нет.

— Сотовый ждет меня в загородном доме?

— Верно.

Я помолчала. Взглянула на часы, что располагались на панели автомобиля. Покачала головой: я была в отключке около восьми часов. Много.

— Где мы находимся? Воздух не такой, как дома.

— В Сибири.

Ого! Я округлила глаза. Значит, самолет действительно был. Меня действительно транспортировали таким вот недешевым способом! Прочистила горло.

— Меня Любой зовут, — произнесла максимально вежливо и протянула руку.

Мужчина охотно ответил на рукопожатие и проговорил:

— Тимур.

Помолчали. Ели становились всё гуще и выше. Дверь с моей стороны, никаких сомнений, была заперта. Ни шанса на побег

— Возможно, была допущена ошибка, — вновь нарушила тишину я. — Понимаю, что на моем месте любая жертва похищения утверждала бы то же самое, но… Я действительно обычная библиотекарша. Из очень простой и бедной семьи. Если вы думаете, что Роман выплатит за меня выкуп, то вы ошибаетесь.

— Роман? — заинтересовался Тимур. — Думаете, не выплатит?

— Уверена. У него есть невеста, вам бы лучше украсть ее. А я… просто одна из. Игрушка. Знаете, наверное, богатым мужчинам иногда от нечего делать хочется развлечься каком — то особенно извращенным образом. Я слышала, — продолжила тише, и Тимур придвинулся, с любопытством слушая, — что есть какие — то особые клубы, где происходят всякие непотребства.

— Да, я тоже слышал о таких, — поддержал Тимур. — Вы бывали?

— Нет, что вы! Я к тому, что некоторые богачи спускают деньги там. Роман же… просто решил проверить, сможет ли запудрить мозг обычной девчонке. — Вздохнула и поджала губы. — У него получилось. На этом всё. Уверена, я больше ему не интересна.

— Не волнуйтесь, Любовь, Роман ответит за всё, что сделал. Абсолютно за всё.

Мурашки рассыпались по спине, а в груди заныло. Не понравилось мне всё: тон Тимура, взгляд, интонации. Я испугалась. Но теперь не за себя.

— Вы его избили. Он в порядке?

— Надеюсь, что нет.

Я уставилась в окно. Сердце продолжало ускоренно биться. Я крепко зажмурилась и прочитала мысленно молитву. Не за себя. За Романа. Лишь бы с ним не случилось ничего непоправимого! Он хороший. Пусть по отношению ко мне поступил нечестно, но ни разу в жизни я не желала ему зла. Пусть живет дальше счастливо, пусть женится, родит детей. Я ведь… Боже, я всем сердцем его люблю и не переживу, если с ним что — нибудь случится! Пусть даже мои чувства не взаимны.

Дорога заняла еще целых три часа. Дважды мы останавливались на заправках, Тимур услужливо провожал меня в туалет. Ждал у кабинки и тщательно следил за тем, чтобы я ни с кем не вздумала заговорить или подать хоть какой — нибудь знак.

— У меня есть еще один шприц. Будете вести себя плохо, придется вас опять усыпить, — миролюбиво проговорил он.

Я сглотнула и отрицательно покачала головой.

В кино показывают, как героини ловко вырываются из плена и бегут в лес. Взбираются на дерево, прыгают в озеро со скалы и непременно выживают. В жизни же, когда рядом с тобой идет двухметровый здоровяк, осуществить нечто подобное абсолютно невозможно. Я перебрала сотню вариантов побега, но ни один из них не имел и шанса на успех.

Спустя время в черноте непроходимого леса замаячили огни. Мы свернули с дороги и покатились по тропе. Внедорожник подскакивал на кочках, я крепко держалась за ручку.

— Меня убьют? — спросила запросто у Тимура. Мне просто нужно это знать, чтобы успеть примириться.

— Ну что вы. Мы же в гости едем.

— «В гости», — прошептала я. — А к кому?

— Скоро узнаете, — улыбнулся он.

— Обычно, когда я хочу кого — то видеть в гостях, я отправляю этому человеку эсэмэску.

Тимур пожал плечами, дескать, отличный способ, нужно как — нибудь попробовать.

Водитель, который молчал всю дорогу, бросил на нас взгляд и спросил низким хриплым голосом:

— К какому входу?

— Центральному, — ответил Тимур.

Водитель кивнул. Еще через несколько минут мы въехали в огромные кованые ворота и оказались на территории особняка.

Я сглотнула. На восхищение сил не осталось. Остро захотелось к себе домой, в крохотную квартирку с прежним, дешевым ремонтом. К милой пушистой Кнопочке.

Я закрыла лицо ладонями и горько заплакала.

— Что случилось, Любовь? — забеспокоился Тимур. — Вы так сильно боитесь?

— У меня есть кошка! Если вы меня сейчас убьете, а вы меня убьете, я даже не сомневаюсь, никто ее не накормит! Моя Кнопочка! — запричитала я, рыдая. — Она погибнет!

— О Господи! — засуетился Тимур. Достал из кармана телефон, набрал чей — то номер и проговорил басом: — У нее кошка в квартире. Надо забрать, накормить и привезти сюда.

— Только не в багажном отделении! — возмутилась я. — Кнопка не какой — то там чемодан!

Тимур вздохнул и прорычал сквозь зубы:

— Да, возьми самолет. Чтобы утром кошка была у нас в целости и сохранности.

Я округлила глаза и уставилась на дом. Не только меня везли в частном самолете, Кнопу тоже. Да что же это происходит?!

Мысли путались, один вариант развязки казался абсурднее другого. Я пробовала несколько раз зажмуриться и покачать головой, чтобы проснуться у себя дома. Не помогало.

Мы вышли из машины. Ноги по — прежнему были ватными, и Тимуру пришлось придержать меня под руку.

При этом он выругался сквозь зубы:

— Сволочи! Дозу снотворного могли бы и поменьше дать! Тут весу — то!

— Что? — переспросила я.

— Идемте, Любовь. Вас ждут. Смелее.

— Если будете убивать, сделайте это каким — нибудь быстрым способом. Я бы не хотела страдать, — попросила я.

— Если придется, учту пожелания, — улыбнулся Тимур.

Мы проследовали к крыльцу, зашли в просторную светлую гостиную.

— Сюда, прошу, — Тимур указала в сторону двери и завел меня в комнату, которой оказался просторный кабинет.

Деревянные стены и потолок. Всюду ружья и трофеи. Резной стол, кожаные кресла и диван. Полки с книгами, уходящие к потолку. Уютно.

У стены напротив я увидела затопленный камин, рядом с которым стоял высокий худой мужчина.

Когда мы заходили, он смотрел на огонь, скрестив руки на пояснице. Но услышав шаги, обернулся.

— Хозяин, — сказал Тимур, — мы приехали.

Мужчине на вид было лет шестьдесят. Одет в тонкий свитер и брюки. Его поза вовсе не была угрожающей, на губах играла легкая, чуть растерянная улыбка. Но при этом в глазах было нечто пугающее, жуткое.

Передо мной не какой — то обычный пенсионер, что берет журналы «Огородник» по абонементу и забывает вернуть вовремя. Я как — то сразу предельно ясно осознала, что этот человек обладает огромной властью.

В комнате раздался его спокойный голос:

— Не называй меня так при Любе, Тимур.

Я хотела что — то ответить. Колкое, наверное. В моей ситуации ведь уже всё равно. Я одна не пойми где, вокруг опасные мужчины. Шансов на спасение ноль, терять нечего!

Но отчего — то молчала. Мужчина смотрел на меня, а я на него.

— Простите, — извинился Тимур. — Больше не повторится.

Ко мне вернулся дар речи.

— Кто вы такой и зачем меня похитили? — спросила бойко. Что бы ни было на уме у этих людей, я до последнего останусь верна себе. — Если вы думаете, что можете заставить меня делать то, что мне не нравится — вы ошибаетесь. У меня есть честь и гордость.

Я вздернул подбородок и без страха посмотрела в глаза мужчине, которого двухметровый Тимур назвал «Хозяином».

Сердце колотилось как у загнанного зайчишки. Ладони вспотели. Я была одна… одна в целом мире. Но выдержала взгляд серых глаз.

— Тимур, представь меня моей дочери, — проговорил мужчина и в его голосе скользнули нотки одобрения и… гордости?

Следом до меня дошел смысл слов! Кому он сказал? Дочери?!

Затаила дыхание.

— Любовь, знакомьтесь, Шелов Иван Аристархович, ваш отец. О вас он узнал буквально месяц назад. Мы с ног сбились в поисках. И вот, наконец, вы дома!

— Как отец? — прошептала я, сделав шаг назад. — Этого не может быть!

Шелов, Шелов… Роман не раз называл эту фамилию, которая всегда казалась мне знакомой. Я набралась смелости и вновь взглянула в глаза Ивану Аристарховичу. А потом вспомнила: тетя не раз произносила эту фамилию. «Шеловская кровь». Я не понимала, к чему она это. Пропускала мимо ушей.

Теперь же поняла и задохнулась от эмоций!

Глава 33

— Вы?.. — только и смогла произнести я, а все остальное так и осталось невысказанным.

Ноги отказались держать, и я пошатнулась. Шелов тут же оказался рядом и поддержал, усадив на один из диванов.

— Ну, ты как, девочка? — обеспокоенно спросил он, и выглядел при этом ни на шутку испуганным, а еще очень хотел прикоснуться ко мне или просто не знал, что делать с руками, поэтому несколько раз сжал и разжал пальцы, пока не сцепил их в замок.

— Душно… — шепотом ответила я.

Иван Аристархович грозно посмотрел на Тимура.

— Ты слышал? Девочке душно! — рыкнул он на своего помощника. — Окно открой! И, Тим, сгоняй к Петровне, пусть сообразит там чайку, пирогов, покрепче чего дамского. Ты как, наливочку уважаешь?

Последний вопрос предназначался, видимо мне, потому что Тимур, распахнув одно из окон эркера, исчез.

— Я не пью, — едва слышно выдохнула, но Шелов кивнул.

— И правильно, но пироги — то ешь, надеюсь? Какой Петровна рыбник печет, такого у вас, наверное, и не делают! Да и откуда там сигам приличным взяться? Если и были, все выловили… — он говорил много, но чувствовалось, что не привык к этому. Болтает, чтобы сгладить неловкость.

Я уже немного отошла от ошеломляющей новости и могла вести себя адекватно. Относительно, конечно. Потому что не каждый день находится отец, которого ты всю жизнь в глаза не видела.

— Вы же не рассчитываете, что я вот так сразу начну называть вас папой? — прямо спросила я и тут же испугалась, что обидела его своей резкостью.

Но Иван Аристархович, напротив, выдохнул, расслабился и даже улыбнулся, продемонстрировав дорогую улыбку от лучшего стоматолога.

— Не возражаешь, если я присяду? — зачем — то спросил он у меня и сел только тогда, когда я осторожно кивнула. — Понимаешь, Люба, нам ведь с тобой спешить вроде некуда. Ты у меня одна в этом мире, я у тебя один, а человек существо социальное. Сколько не внушай себе, что одиноким волком прожить легче, а в стаю все одно каждое полнолуние так хочется, что воешь от тоски. Так уж вышло, что я твоя стая, а ты моя. Ни к чему принуждать не стану, но прошу — дай нам время лучше узнать друг друга. А называй меня, как тебе удобно. Хоть по имени!

Он снова улыбнулся.

— Я ведь о твоем существовании не знал. Любил твою мать без памяти, ради нее на прииски за деньгой уехал, да загремел на семь лет. Писал ей с зоны, а она так ни разу не ответила. Потом откинулся, получил от важных людей отступные и поехал к ней, — Шелов тяжело вздохнул. Каждое слово ему с трудом давалось. — Сестра ее, Оксанка все время нам завидовала. Змея! Про то, что Света умерла, она мне сказала, а про дочь ни слова. Я уехал, работал, занялся бизнесом, вот поднялся на старости лет, а кому это все оставить, так и не нажил. И тут приходит мне письмо от тетки твоей. В религию она ударилась, вот ей батюшка на исповеди — то и присоветовал с души грех снять. Оксана и написала, что письма мои жгла и Свете не отдавала, и о ребенке мне ни слова не сказала. Адреса твоего не знала, а вот, что ты теперь в городе живешь уведомила. Я и обратился к своему партнеру Роману Тимурову, чтобы искал тебя. Но и сам не сидел сложа руки. Только…

Я ловила каждое слово. И верила, и в то же время не могла поверить, что родная тетка так со мной поступить могла.

— Только что?..

— Мы тебя под Светкиной фамилией искали Родионова, а ты…

— А я Иванова, как бабушка. Пришлось ее фамилию взять, чтобы квартиру оформить и прочие документы, пока она болела… — осторожно ответила я, но сама в это время думала о Романе.

Он ведь все знал: и про тетю, и про маму, и про фамилию… Я же сама все рассказала, чтобы между нами не было секретов, а Тимуров знал, что меня ищет Шелов, и ничего не сказал. Разумеется, соблазнить бедную библиотекаршу намного легче, чем возиться с родственницей делового партнера. Глядишь, еще и жениться заставят.

Каков подлец! Ну что ж, история знала много примеров честных женщин без памяти влюбившихся в мерзавцев, и далеко не все эти истории со счастливым концом. Видеть его не хочу! Никогда!

Хотя, нет. Разок еще увидеть придется, а потом пусть проваливает к своей Стелле!

— А можно вас попросить об одной услуге? — тихонько спросила я.

— Любой каприз, Люба, — улыбнулся Шелов. — Хочешь в Милан на показ мод? Хочешь в Париж? Остров в океане? Звезду с неба? Только попроси, девочка!

— Нет, спасибо, — засмеялась я. — Ничего этого мне не нужно… — но, увидев, как нахмурился Иван Аристархович, осеклась. — То есть, пока не нужно. А потом все может быть. Понимаете, ваши люди забирали меня в такой спешке, а Тимуров… Он перед этим меня спас, а они его ударили и…

— Мало врезали гаденышу! — процедил сквозь зубы Шелов, сразу превратившись из доброго дядюшки, во властного хозяина жизни и судеб. — Надо было его совсем за…

— Ой, что вы! — испугалась я. — Не надо, пожалуйста! Мне бы несколько фото, что с ним все в порядке и все!

— Как скажешь, Люба… Как скажешь… Ни в чем тебе отказа не будет, слышишь? Не знаю, что там у вас произошло, но если надумаешь, то сама поделишься, а нет — неволить не стану. И фотки получишь. Завтра, — вздохнул Иван Аристархович. — Ну так как? Уважишь старика? Погостишь дома?

И так он тепло сказал «дома», и улыбнулся снова приветливо, что настроение как — то само стало чуточку лучше. Сразу захотелось согласиться, да и подвоха никакого я не чувствовала.

— Уважу, — ответила я.

Тимур открыл двери, и в гостиную вошла чуть полноватая розовощекая женщина, толкавшая перед собой тележку.

— А вот и обещанный чай с пирогами, — ожил Шелов. — Ну, Петровна, потчуй новую хозяйку!

— Ой, Аристархович, до чего ж дочка у тебя красавица! — всплеснула пухлыми руками женщина. — Добро пожаловать домой, Любовь Ивановна! А меня Валентина Петровна зовут, но вам можно запросто — тетя Валя.

— Очень приятно, — кивнула я. — Только уж и вы со мной запросто. Зовите меня Любой.

— Как скажете, Люба, — пропела тетя Валя и стала накрывать.

Она застелила небольшой стол белой скатертью. На фарфоровой подставке примостился пузатый чайник, с таким же рисунком чашки, блюдца, сахарница и даже молочник. В центре, источая непередаваемый аромат, женщина поместила блюдо с пирогами, несколько вазочек с вареньем, конфетами и сухофруктами.

— Круглые с малиной еще горячие, треугольники с мясом, как батюшка ваш любит, а длинненькие — рыбные. Приятного аппетита, а мы с Тимом не будем вам мешать. Потом Наташу позовете, она вам комнату покажет. Там давно все готово.

Они ушли, а мы засиделись допоздна. Говорили о многом. Шелов вспоминал то время, когда была жива мама, а я слушала и впитывала, словно губка, потому что не помнила ее. Отец… Надо же!

Не знаю в какой момент, словила себя на мысли, что мне нравится этот одинокий, несмотря на свое богатство, человек. Нравится его привычка катать между пальцев шарик из хлебного мякиша. Нравится его запах хвойного леса и дорогого табака. И вообще, рядом с ним так уютно и спокойно, почти как с Ромой… было когда — то.

— Ох, и засиделись мы с тобой, дочка!

Да, он первый раз назвал меня дочерью, и ничто внутри не воспротивилось этому. Пусть зовет, если это сделает его счастливым.

Горничная, которую звали Наташа, в черном форменном платье и накрахмаленном белом переднике отвела меня на второй этаж и распахнула одну из дверей.

— Это ваша комната, Любовь Ивановна. Камин я уже растопила, — сказала она. — Если что — то не понравится, всегда можно поменять.

— И даже комнату? — удивилась я.

— И даже комнату. В доме шестнадцать спален, иногда бывают приемы. Утром я вам все покажу. А комнату менять не советую, — чуть понизив голос предупредила меня Наташа.

— Почему?

— Вид здесь очень красивый, на озеро. И ванная замечательная. Да вы сейчас сами все увидите, — она улыбнулась, и мы вошли внутрь.

Весело потрескивали дрова в камине, пахло розами, стоящими в нескольких вазах. А размеры спальни впечатляли. Три моих квартиры — не меньше! И это не считая помещений, в которые вели все эти двери.

— Гардеробная, — перечисляла горничная, открывая двери.

— Ой, а вещи чьи? — воскликнула я, увидев изобилие.

— Ваши, — удивилась Наташа. — Иван Аристархович приказал специально из Москвы привести стилиста, а уж она целый месяц подбирала и заказывала одежду, обувь, косметику, шампуни, бальзамы, даже постельное белье.

— А — а — а-а… — протянула я.

— Балкон, летняя терраса, туалет, ванная… — горничная распахнула последнюю дверь и я замерла, увидев это великолепие из кремового с золотыми прожилками мрамора.

Размеры впечатляли. Не спальня, конечно, но тоже очень большая. А сама ванна, утопленная в полу, с золотыми кнопками по краю, скорее напоминала мини бассейн.

— Ого… Да тут плавать можно! — удивилась я.

— Ну что вы, — улыбнулась Наташа. — На цокольном этаже сауна, хамам, русская парная и 25-метровый бассейн с зимним садом. Желаете посетить?

— Не сегодня… — пискнула я. Одни перечисления вводили меня в ступор, а что будет, если увидеть все воочию?

— Тогда позвольте, я помогу вам раздеться и принять ванну?

— Спасибо, — кивнула я. — Ванну можете набрать, а все остальное — я сама.

— Как скажете, Любовь Ивановна, — тут же без возражений согласилась горничная. — Молока перед сном не желаете? В мини баре есть минеральная вода, сок и кое — что из легкого алкоголя.

— Благодарю, ничего не нужно, — быстро пробормотала я.

— Спокойной ночи, Любовь Ивановна.

Девушка ушла, а я с разбегу запрыгнула на огромную кровать, потом час пролежала в ванне и,наконец, распаренная в новой шелковой сорочке и прекрасном халате уселась перед зеркалом.

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнула я.

Это был Шелов, в той же одежде, только глаза сияли, как у счастливого человека.

— Вот… — немного замялся он. — Пришел пожелать тебе спокойной ночи, Люба. Комната понравилась?

— Очень, — честно призналась я.

— Хороших снов тебе, дочка.

— И вам, — тихо ответила я.

И лишь когда Шелов ушел, произнесла слово «отец». Несколько раз, чтобы запомнить его звучание.

Засыпала под треск поленьев, завывание ветра за окном и шелест листьев. Что ж, не самые плохие звуки в моем новом доме. Гораздо приятнее перфоратора за стеной или стекающей с потолка воды. К хорошему привыкаешь быстро.

Проснулась я рано и какое — то время лежала, вспоминая вчерашний день. А говорят, чудес не бывает! Бывают! Еще как! Так что, «Золушка» скорее быль, чем сказка, по себе знаю.

Дверь тихонько скрипнула, и заглянула Наташа.

— Проснулись? — улыбнулась она. — Тут к вам гостья, и ей не терпится.

— Мяу.

В спальню с по — хозяйски поднятым хвостом вошла моя кошка.

— Кнопка! Кисонька моя! — воскликнула я. — Иди сюда, путешественница!

С деловым видом пушистая подружка запрыгнула на кровать и потерлась об мою руку.

— Мы уже освоили новый лоток, а покормила я ее премиум кормом. Специальным рейсом из Франции доставили в крошечных таких баночках! Пахну — у — ут! Сама бы ела! — защебетала горничная. — Ой, мне же передать вам велено, чтоб вы одевались и спускались к завтраку. Иван Аристархович без вас садиться не желает. И вот еще.

Наташа передала мне небольшой поднос, на котором лежал конверт.

— Что там? — спросила я. Почему — то открывать его было страшно.

— Нам знать не положено, — сообщила девушка.

— Хорошо, вы идите и скажите, что я скоро спущусь, — ответила я и, спохватившись, добавила: — Пожалуйста.

— Конечно, Любовь Ивановна.

Наташа ушла, а я, прижав к себе кошку, чтобы было не так боязно, все же открыла конверт. В нем лежали несколько фотографий Романа. Бровь заклеена, на скуле синяк, но в целом Тимуров выглядел так же идеально, как и на снимках в модных журналах. Миллионер вернулся из трущоб в привычный ареал обитания. Ему привычный и слишком чужой для меня. Кто бы ни был моим отцом, но в душе я оставалась все той же простой девчонкой — Любой Ивановой.

Я поцеловала палец и дотронулась им до лица Тимурова на одном из фото.

— Будь счастлив, Ромка. И не поминай лихом, — прошептала я и откинулась на подушки.

Через несколько минут я встала, бросила конверт в тлеющий камин и пошла собираться, чтобы уже с полным правом, без долгов и обязательств в прошлом, вступить в новую жизнь.

Глава 34

Прошло два месяца

— Дочка, ты снова ничего не ешь, — заметил отец за завтраком. — Не заболела ли часом? Тихая стала. Не щебечешь, не порхаешь по дому.

Смутилась, потупила взор. Щёки обожгло кипятком.

Заметил. Он всё замечает. Не удивлюсь, если и выводы сделал верные, да только ждёт, когда сама сообщу, признаюсь, поделюсь. А я… не верю до конца. Сердце колотится, как сумасшедшее от одной только мысли, что могу носить под сердцем ребёнка. Его ребёнка.

Рома!

Как бы ни прощалась, как ни уговаривала себя, что поставила точку, наши пути разошлись, у него своя жизнь, у меня своя, а думала о нём каждую минуту, каждое мгновение. Не забывала. Не могла забыть. Не хотела.

И папа не обманывался моими словами и улыбками, видел, что я не отпустила Ромку и мучаю, терзаю себя. Из раза в раз возвращаюсь в прошлое, вспоминаю особые мгновения, черпаю в них силу, ими же травлю себя.

Отец подбадривал, отвлекал, баловал. Положил к моим ногам весь мир, окружил теплом и заботой. Порой казалось, всю нерастраченную любовь, все тщательно скрываемые от окружающих чувства отдал мне без остатка. Доверил и прошлое своё и настоящее, а я здесь мнусь и стесняюсь, скромничаю. А перед кем? Перед своими?

Да, мы знакомы всего пару месяцев, но иногда жизнь проживёшь, а не прочувствуешь, не поймёшь человека, обманешься и будешь предан. Только вот и папа, и тётя Валя и даже Наташа, которая изо всех сил старалась держать дистанцию, как того требует должность, стали родными, бесконечно важными и близкими людьми.

Подняла взгляд, расправила плечи, посмотрела прямо.

— Не заболела.

— Заскучала? — сверкнув глазами, уточнил отец.

— Мы только вчера домой прилетели, — заметила с улыбкой, хотя понимала, что речь идёт вовсе не о заграничных поездках.

— Ты красивая молодая женщина, тебе нужно мужское внимание. Восхищение! Поклонение! — Отец повысил голос, энергично махнул руками словно мы всё ещё в Италии, где поневоле подхватываешь манеру местных общаться жестами. И тут же тихо пробурчал: — А я держу тебя при себе, отпустить не могу. Вцепился как клещ. А тебе замуж нужно, заниматься чем — нибудь интересным…

— Не хочу замуж, — проговорила твёрдо.

Отец прищурился, посмотрел тем особенным хищным взглядом, когда поневоле замираешь по струнке смирно и не сопротивляешься, ждёшь реакции сильнейшего и лишь нервно молишься про себя. Только вот я прекрасно знала, что мне бояться нечего, он всегда по умолчанию на моей стороне. Такая уж у нас кровь — своим верны до последнего вздоха и друг за друга горой.

— Папа, я прекрасно знаю, что ты подобрал мне два десятка подходящих миллионеров…

— Кхе — кхе.

— Миллиардеров, — исправилась, хмыкнув. — Но я тебе сразу скажу: заграницу замуж не пойду — это раз.

— Здесь не спорю, солидарен, — не стал отпираться отец и спрятал довольную усмешку за чашкой. Он обожал, когда я проявляю характер и отстаиваю свои интересы, и тщательно меня к тому подталкивал.

— Не хочу договорной брак — это два.

— Люба — Любушка, милая, здесь есть небольшой нюанс — ты моя единственная наследница. Без договора никак. И он будет на наших условиях.

Голос отца звучал мягко, но иллюзий на этот счёт я не питала. Вопрос закрыт. Договор будет, хочу я того или нет. И замужество будет, потому что империю отца мне не потянуть в одиночку, не удержать, сфера мужская и жёсткая, грязная. Не моя.

И вновь сердце бьётся не втакт, ведь думаю про себя, справился бы Рома с подобной нагрузкой? И отчего — то уверена, что у него бы всё получилось. Может, он и рассчитывал на то, когда меня соблазнял. Наверняка рассчитывал. Потому и бился о глухую стену, раз за разом прилетая из столицы, потому пытался встретиться и в Италии, и в Париже, и потому почти удачно подкараулил меня в московском аэропорту вчера, потому названивал отцу по пять раз в день.

Нос заложило от невыплаканных слёз. Шмыгнула. Потянулась с стакану, сделала глоток воды с лимоном.

— Не могу смотреть, как ты страдаешь, — резко проговорил отец, поднимаясь. — Сердце мне рвёшь, дочка. Пойдём в кабинет, за столом дела решать — только Петровну обижать.

— А в кабинете — так свести любопытную Петровну с ума, — шепнула тёть Валя, подсовывая мне барбариску.

Нет, ну точно весь дом уже в курсе, что я беременна! А ведь я сама только утром додумалась, ещё даже тест не купила.

— Я вам всё расскажу, — пообещала душе нашего дома.

— Ему лучше скажи, — скосив взгляд на мой плоский живот, дала совет тётя Валя.

— Я точно не уверена.

— У меня глаз — алмаз. Поверь моему опыту, деточка.

Кивнула и направилась вслед за отцом в кабинет. От слов Валентины Петровны затошнило ещё сильнее, ноги ослабели, руки затряслись — совсем не то состояние, в котором нужно говорить с личностью вроде Шелова.

Я хлопала ресницами и пыталась взять себя в руки, но ничего не выходило, пока вдруг не подумала, что и отец вполне вероятно отреагирует не менее эмоционально. Страшно подумать, как именно. Вдруг начнёт ругаться и кричать, как делал отчим? Хотя на Ивана Аристарховича Шелова, которого я знаю, это не похоже. Скорее, я саму себя накручиваю. Будто мысли о беременности недостаточно!

Выдохнула и решительно зашла в кабинет, прикрыла за собой дверь, посмотрела на отца.

— Ты сделал всё для моего счастья и мне неловко от того, что я не могу бесконечно наслаждаться жизнью и твоим вниманием, — начала честно и откровенно. — Я понимаю свою ответственность, понимаю, что ты хочешь дать мне такого же надёжного и умного мужа, как ты сам. Но не могу. Правда, не могу. Не сейчас, ладно?

— Тебе нужен Тимуров.

Нужен. Так нужен, что готова обмануть себя ещё раз, поверить его словам, рукам, губам… Но такой слабости я себе не позволю, одного раза достаточно.

— Ему нужна не я, а твой бизнес, — проговорила холодно, лишний раз напоминая себе горькую правду. Но романтическая барышня внутри запротестовала, добавила: — Если бы он хотел меня получить, уже что — нибудь предпринял. Решительное.

Отец глянул так колюче и пронзительно, что я поневоле отшатнулась, хотя давно выучила «режимы господина Шелова», как называла их Валентина Петровна, и умела правильно себя вести. Сейчас был режим «рабочий», про себя я называла его «закопайся сам, тебе конец». Зато в таком состоянии его не разберёт инфаркт от моих новостей.

— Пап, я тебе не всё сказала. Есть вероятность, что я беременна.

Фух, ну, вроде, сказала. Залилась, конечно, румянцем, словно впервые покупающий контрацептивы подросток, ну да ладно, ситуации даже немного похожие.

Отец замер. Застыл каменным изваянием.

Выходит, не подозревал, о другом думал.

Я напряжённо следила за его лицом и точно уловила момент, когда оно из маски вернулось к обычному виду.

— Ты получишь Тимурова со всем его состоянием. Всё, что захочешь, получишь, дочь.

— Но…

— Если пройдёт проверку. Жалеть его не стану.

Глава 35

Роман Тимуров впервые за всю жизнь чувствовал себя слабым.

Он никогда еще так не был зависим от женщины. Никогда не мечтал просто обнять или хотя бы коснуться ее волос. Никогда не любил по — настоящему.

А Любу полюбил.

Три последних месяца все мысли были только о ней. Роман запал на нее словно какой — то мальчишка. Но не мог даже поговорить с ней, не то, чтобы встретиться — Шелов не позволял. Да и она сама, наверное, не хотела встречаться с ним, решив, что Тимуров просто использовал ее.

Может быть, если он сделает то, что велел Шелов, он разрешит ему хотя бы поговорить с Любой?

Люба стала его наваждение. Снилась. Порой Роман чувствовал ее запах. А иногда казалось, что Люба рядом. Лежит у него под боком — красивая и уютная. Пару раз спросонья даже пытался обнять, но его рука падала на подушку, и видение рассеивалось.

Черт, он даже спать с другими не мог — не было желания. Да, пытался как — то забыться в женских объятиях, но когда чужие руки касались ремня его брюк, он, понимая, что не чувствует ничего, просто вставал и уходил.

— Ты уже сколько без секса? Как пацан в душе напряжение снимаешь? Или где придется? — спросил как — то Антон перед очередным спаррингом, подначивая Романа. В последнее время тот тренировался, как сумасшедший, до изнеможения. Только это помогало не думать о Любе.

Роман исподлобья глянул на него.

— Саныч, молчи.

— А то что? — усмехнулся Антон.

Тимуров ничего не ответил — показал в зале, нанося удар за ударом. Работал с такой яростной силой, что на татами в итоге оказался Антон. Правда, тот ничуть не обиделся, напротив, обрадовался.

— Теперь видно, что ходишь в зал, — одобрительно сказал он, поднимаясь на ноги. — Но женщину все равно найди. А то, говорят, ты озверел. На подчиненных кидаешься, как цепной пес. Пощади людей, а?

— Я все время думаю о ней, — хрипло сказал Роман, глядя в стену. — Это болезнь?

— Это любовь, — поправил его Антон.

— Она меня ненавидит. Даже видеть не хочет. А я с ума схожу. Как пацан.

— Поясни — ка. Ты хочешь с ней переспать, но не можешь. Или…

— Или, — резко оборвал его Роман. — Хочу, чтобы она была со мной.

— Тогда докажи это. Не ей и не Шелову. Себе, — серьезно сказал Антон и, хлопнув Романа по плечу, пошел в раздевалку. Тот не пошел следом за ним — начал с яростью бить по груше.

Шелов ему все — таки позвонил. Но не по поводу Любы, а по поводу Вайцеховича. Сказал, что хочет провести переговоры, чтобы забрать и поделить бизнес. Иван Шелов был из тех, кто вцеплялся зубами и не отпускал до победы.

— Прилетай, Ромочка, обмозгуем, — с обманчивой ленцой в голосе сказал он. Но за этой ленцой была скрыта жесткость. — И о Любе поговорим.

Услышав ее имя, Тимуров вздрогнул. Но уверенно пообещал:

— Приеду.

Шелов назначил встречу через день, на свой территории, в Сибири, куда Роман добирался на частном самолете. Особняк Шелова находился в нескольких сотнях километрах от крупного промышленного города и был защищен так основательно, что сюда не смог бы прорваться даже ОМОН. Роман знал — это не просто прихоть старика. На своем веку он пережил несколько покушений, а уж сколько организовывал сам — не счесть.

Охрану Тимурова на территорию особняка не пустили. Самого Романа проверили с ног до головы и только тогда провели через кованые ворота.

«Только в задницу не заглянули», — с раздражением подумал он.

Будто под конвоем его доставили к Шелову. Тот ждал не в кабинете, а в одной из гостиных комнат с камином и пушистым ковром под ногами. Сидел за круглым столом и пил чай.

Было видно, что за последнее время он сдал. Однако цепкие, посаженные близко глаза смотрели все так же пристально. Старый матерый волк. Будет вести свою стаю, пока не упадет.

Роман взгляд выдержал. И неожиданно крепкое рукопожатие — тоже.

— Садись, — кивнул на кресло напротив Шелов. — Не обессудь, что не на нейтральной территории. Такие дела привык решать у себя. Вайцехович слишком дерзким стал. Забыл, что делиться надо. Да и дочку мою обидел. Я бы раньше его в Сочи отдыхать отправил с концами, но сейчас времена другие. Сам понимаешь, Ромочка.

Тимуров понимал.

— Сделал все, что я велел? — продолжал Шелов и зашелся в приступе кашля.

Снова кивок. Роман вытащил из дипломата документы и положил на стол. Какое — то время старик, нацепив очки на нос, изучал их. Потом удовлетворенно кивнул.

— Молодец, Ромочка. Передам своим законникам. Пусть хорошо проверят. Знаешь, когда у меня первая ходка была — тут, в Сибири, чалил, — я книжки читал. Попался мне однажды «Крестный отец». И зацепила меня одна фраза. «Один законник с портфелем в руках награбит больше, чем сто невежд с автоматами». Я тогда молодым был, горячим. Все думал — да как так? У кого оружие — тот сильнее. А сейчас, наконец, понял. — Шелов постучал себя пальцами по лбу. — Остальное сделают мои люди. И начнем делить бизнес Вайцеховича.

— Сделают так, как с Любой поступили? — припомнил Тимуров похищение девушки.

— Идиоты ваши столичные уж очень исполнительные попались, — скривился Иван. — По доброму же просил девочку доставить, проявить уважением, они же… Да что говорить, — дернул он шеей и жестко закончил, — Забудь о них. Свое получили ребятушки, за каждую слезинку дочери ответили. Тимочка с ними разобрался. Перед Любой я покаялся, простила она меня. А их я не простил…

Тимуров кинул, меньше знаешь лучше спишь.

Часа два или больше они разговаривали о делах, хотя Роман не мог сосредоточиться на них. Все думал о Любе. Где она, что с ней? Вспоминает ли? Ненавидит?

— Я могу поговорить с Любой? — не выдержав, спросил Роман, когда они закончили.

На лице Шелова появилась недобрая улыбка. Другой бы от такой улыбки впал в ступор, но Тимуров выдержал. Не собирался отступать.

— А ты достоин?

— Мне нужно с ней поговорить, — упрямо повторил Роман. — Я хочу объяснить, как все было на самом деле. Сначала я познакомился с ней — клянусь, совершенно случайно. Потом уже узнал, что она твоя дочь.

Твердым голосом он рассказал Шелову, как все было.

— Не доверяешь — проверь. Я познакомился с ней до того, как ты попросил ее найти. Я банально не знал, что симпатичная соседка — библиотекарша — дочь Хозяина. Вот. — Роман вытащил флешку и положил на стол перед Шеловым. — Тут видео с датами, которые собрали мои люди. Это доказательства моих слов. Сначала мы познакомились, и только потом…

— Достаточно, — оборвал его Шелов. — Вижу, подготовился. Так породниться со мной спешишь?

— Я люблю вашу дочь, — отчеканил Роман. С вызовом.

Шелов усмехнулся.

— Слова, слова… Нет им цены, Ромочка. Только поступки. На что готов, чтобы доказать? — вдруг спросил старик. Его глаза хищно блеснули. Для таких, как Шелов, существовало лишь одно мерило — бабки.

— Твои предложения?

Глубоко посаженные глаза буквально впились в неподвижное лицо Романа. Сканировали насквозь. Изучали. Хозяин думал.

— Отдаешь свою часть бизнеса Вайцеховича, это раз, — наконец, холодно сказал он. — Переписываешь на меня семьдесят процентов своего актива, это два. Уходишь из моего региона, это три.

— Семьдесят процентов моего актива? — усмехнулся Тимуров. — Не слишком ли дешево ты оценил свою дочь?

— Уговорил, голосистый. Восемьдесят, — кивнул Шелов.

— Тоже не так уж и много.

— Тебе мало? — почти одними губами, так тихо, что Роман едва расслышал, спросил Шелов. — Могу и добавить.

Он улыбался, будто зная, что Роман Тимуров не пойдет не такое. Не сможет отдать почти все, что у него было. Иначе ему придется начинать с нуля. И не факт, что поднимется.

Воцарилось молчание. И первым его нарушил Шелов.

— Езжай с богом, Ромочка. Девочка моя к свадьбе готовится. Да не с тобой.

В его голосе сквозила насмешка. Будто Тимуров — пустое место.

С виду Роман оставался спокойным, хотя слова о свадьбе обожгли его, и ярость едва не захлестнула с головой. Но он не смог бы построить бизнес — империю, если бы не владел эмоциями.

«Успокоился. И сделал», — решил он про себя и широко улыбнулся, зная, что сейчас совершит самую великую глупость в своей жизни.

А может быть, подвиг.

— Куда я поеду? А договор? Подписываем все сейчас, к тебе мотаться слишком далеко, а время — деньги.

В глазах Шелова появилось изумление.

— Ты же все потеряешь, дурак, — просто сказал он.

— А я уже потерял, — тихо ответил Роман. — Я ее потерял. Знаешь, а это больно, оказывается. Любить.

— Я ее мать любил, — вдруг сказал Шелов, откинувшись на спинку кресла и глядя куда — то в окно, за которым стало темно. — До сих пор ее лицо помню. Других не запоминал, а ее не смог забыть. Левое крыло, второй этаж, последняя комната по коридору, — вдруг сказал он.

— Что? — нахмурился Роман.

— Она там. Не знает, что ты приехал. Поговори с ней.

— Но договор…

— Я сказал — поговори! — рявкнул Шелов, ненавидя, когда перечат. — Если примет — дам добро. Нет — значит, станет женой другого.

Роман встал и, все еще не понимая, что происходит, пошел искать Любу — разумеется, в сопровождении вооруженной охраны, которая не спускала с него глаз. Шелов остался в гостиной. Как — то по — стариковски сгорбившись, он достал из внутреннего кармана старую черно — белую фотографию. Со снимка на него смотрела красивая молодая девушка, чем — то неуловимо напоминающая Любу.

— Скоро свидимся, родная, — тихо сказал Шелов, касаясь лица девушки. — Мне уже немного осталось. Дочь нашу только достойному отдам. Одной тяжело будет. Уж я-то знаю.

Глава 36

Сто лет не вязала, а тут руки сами потянулись к спицам.

Пальцы поначалу постоянно соскальзывали, нитки путались. Пару раз я бросала это гиблое дело, но затем вновь возвращалась. Вязать учила меня бабушка.

Я совсем немного помню о наших с ней редких вечерах, бабули рано не стало. Но руки запомнила. Не по — женски сильные и грубые, но всегда неизменно теплые и заботливые. А еще ловкие. Бабуля вязала, а мы с большим черным котом сидели рядышком и завороженно наблюдали за происходящим.

Кроме бабушки у меня и не было по — настоящему близких людей. Да и бабуля совсем недолгий период. Наверное, именно поэтому в этот волнительное время я машинально потянулась к чему — то родному и уютному.

Кнопа свернулась калачиком у моих ног, по телевизору шло интересное реалити — шоу. А я вязала.

Получалось, правда, неважно. Третий вечер страдала над простеньким костюмчиком для младенца. Господи, неужели мой малыш тоже будет таким маленьким? Неужели у меня скоро будет малыш?!

Нос нестерпимо защипало, в следующий момент я, как дурочка, разрыдалась на ровном месте от умиления. А потом громко — громко чихнула.

В этот момент в дверь постучали, следом она отворилась.

— Отец? — позвала я, обернувшись.

Это слово по — прежнему давалось с трудом. Я не представляла, как люди запросто налево и направо произносят «папа». Но старалась. Очень хотелось обрести, наконец, семью. Кроме того, любовь Ивана Аристарховича к моей матери по — прежнему столь сильная, что даже я, ни разу ее не видевшая, прониклась.

— Люба, привет, — знакомый голос прокатился по комнате.

Я встрепенулась. Поспешно отложила спицы и вскочила на ноги, словно была застукана за чем — то непристойным.

Роман зашел в комнату и замер посередине. Он смотрел на меня. Да и не просто смотрел — он будто впитывал в себя каждый сантиметр моего тела. Серьезный, собранный. Безумно красивый, как и обычно. Но при этом… будто несчастный. Лицо осунулось, под глазами залегли тени. Что — то в его взгляде изменилось. Словно всё это время он… страдал. Уж не из — за меня ли?

— Рома… — замешкалась я. Юбку расправила.

Сердце так сильно забилось, что я едва сдержалась, чтобы не прикрыть его рукой.

Рома, как же я по тебе скучала! Как сильно!

Вслух же произнесла довольно сухо:

— Что ты здесь делаешь?

Рома чуть нахмурился, сделал шаг в мою сторону, я совершила два назад. Прошедшие месяцы ничего не изменили: я по — прежнему люблю этого мужчину. А то, что ношу под сердцем его ребенка, лишь укрепило связывающую нас ниточку.

Но я никогда не прощу ему обман. Никогда не смогу довериться.

— Люба, — начал Роман. Неуклюже провел рукой по затылку. — Как ты это делаешь?

— О чем ты?

— Я много нет занимаюсь бизнесом, поднялся со дна сам, ты знаешь мою историю. Нет человека, способного напугать меня в офисе или на ринге. Но когда ты вот так смотришь… у меня слова на языке застывают.

— Как «так»? — шепчу тише.

— Со страхом и болью.

Воцаряется пауза во время которой мы продолжаем изучать друг на друга. Рома решается нарушить ее первым:

— Позволь всё объяснить еще раз. Я привез доказательства…

— Рома, нет!

— Я никогда в жизни не верил в приметы, знаки или еще что — то в этом роде. Признаю только поступки. Но в нашем случае — это была судьба, Люба. До встречи с тобой я был несчастлив.

— Ты никогда не выглядел несчастным.

— Мне не с чем было сравнить. У меня не было семьи, но я бы хотел ее создать. Впервые в жизни по — настоящему.

— Рома, прекрати.

— Ну что мне сделать, скажи? Я сделаю. Что угодно.

— Пожалуйста, уйди. Между нами всё кончено. Если я тебе поверю, если соглашусь создать с тобой семью, каждую секунду своей жизни я буду сомневаться: по любви ты со мной или ради денег Шелова. А это невыносимо.

Потому что я безумно тебя люблю и желаю взаимности. А не компромиссов.

Последнюю фразу я сказала мысленно, разумеется. Никогда не решилась бы произнести вслух.

Рома поджал губы. Но с места не двинулся.

— Уйди, пожалуйста, — попросила я.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Прощай, Рома. Мне вызвать охрану?

Он злится. Кожей чувствовала исходящий от него негатив. Рома напряг челюсти, сжал зубы. Резко развернулся и ушел, прикрыв за собой дверь.

А я так и стояла посреди комнаты, глядя перед собой. Он ушел. Всё. Я сама его выгнала.

Сердце вновь сжалось, теперь от горечи. Я рухнула на кровать, обняла подушку и зарыдала. Навзрыд! Рома, Ромочка, если бы только я могла тебе верить! Если бы мы только были простыми людьми, одинокими душами, которых свел вместе один сломанный кран в старом доме.

Как всё было бы просто и понятно!

Рома, как бы я была счастлива!

Дверь вновь отворилась, заставив обернуться.

На этот раз в комнату зашел… отец. Иван Аристархович подошел ближе, скрестил на груди руки. И смотрел на меня, глубоко задумавшись.

— Что, выгнала? — спросил низко.

Кивнула, вытирая щеки. Слезы всё текли и текли. Откуда воды столько?

— Любишь?

Молчала. Отец подошел ближе и повторил вопрос:

— Люба, ты его любишь?

Поджала губы и кивнула. Отец тяжело вздохнул. Устало опустился на край кровати и произнес будто себе под нос:

— Тогда надо брать.

— Что, папа?

Услышав заветное «папа», он быстро посмотрел на меня, а я неловко улыбнулась.

— Папа, повтори, пожалуйста, — подбодрила его.

Он улыбнулся в ответ.

— Если по правде, то он мне всегда нравился, Тимуров этот. Шустрый парень, умный, адекватный, честный… в меру, конечно. Сильно честным в наше время быть нельзя.

Я опустила глаза. Отец продолжил:

— Провел я расследование: и правда случайно вы встретились. Не планировал он.

Я сделала глубокий вдох.

— Правда? Боже, пап, тогда мне нужно его вернуть!

Вскочила на ноги.

— Тише. Тише, дочка, не спеши. — Отец указал на место рядом, а когда я послушалась и присела, обнял одной рукой, притянул к себе. Я улыбнулась, вдыхая запах надежности и безопасности — хвои и табака. Запах своего отца. — Не уйдет он от нас далеко.

— Как это?

— Так документы, дурачок, привез. Отдает мне две трети своих активов. В гостинице сейчас ждать будет, пока подпишу.

— Отдает, а почему?

— Он оборвал мне телефоны. Угрожать, малец, пытался. Встречу с тобой требовал. Вот я и решил его на понт взять. Говорю: разрешу вам увидеться, если отдашь всё, что есть. А он возьми да и согласись.

Я пораженно прикрыла рот рукой.

— Любит он тебя, Люба, — со вздохом произносит отец. — Кажется, по — настоящему. Разных я видел людей и точно знаю: те, кто кровью и потом себе дорогу прокладывал, от нажитого не отказывается. Если только не ради по — настоящему важных людей.

— Так он что… получается, бедный теперь?

— Нищий, ага.

— Он бедный, а я богатая? — не удержалась, хохотнув.

— Получается, так.

— Я его люблю пап, — произнесла тише.

— Да вижу. А еще вижу, что хорошая пара из вас выйдет. Ладно уж, благословляю.

— Спасибо! Как же я рада! — бросилась на шею отцу и обняла. — Только, пап, ты верни ему всё, хорошо? Нельзя же забирать. Нечестно выходит.

Отец хрипло рассмеялся, а потом закашлялся.

— Как же ты на матушку похожа, — сказал, а в глазах влажный блеск. — Мой лучик света, доченька.

Глава 37

Дождь. Третий день дождь. Мелкие капли на стекле и свинцовые тучи, из — за которых мир становился мрачным и неуютным. Так же мрачно и неуютно было на душе у Романа.

Третий день… Третий чертов день Тимуров торчал в этой чертовой гостинице, чего — то ожидая. Господи! Чего? Что он забыл в этом городишке? На что, идиот, надеялся?

Надеялся, поэтому и не выходил никуда, даже еду с выпивкой заказывая в номер. В первый день ждал, что Люба сама к нему придет. На второй — пытался дозвониться до Шелова, но лишь к вечеру по своим каналам узнал, что тот уехал вместе с дочерью, и никто не мог сказать куда. Растворился на просторах необъятной…

И вот третий день подходил к концу. Признаться, Роман еще днем хотел уехать. Лично он все бумаги подписал, и свой экземпляр мог бы получить и по почте. Тем более, при любом раскладе, нарушать сделку Тимуров не собирался.

Деньги — дело наживное, а вот боль в душе, если она там поселилась, не вытравишь ничем. И везде его преследовал образ Любы. То в летнем платье, то в обычных джинсах и видавшей виды футболке, то с зонтом под дождиком…

Роман в очередной раз позвонил в офис Шелова.

— Ждите. С вами свяжутся, — ответила секретарша.

Зараза крашенная! Раньше она была куда как любезнее. Плевать. На все плевать, кроме Любы. Но и вынужденное бездействие его выводило из себя, лишая остатков самообладания. Все, на что хватало Тимурова, это стоять и пялиться в окно, потому что, вернись он к обычной жизни, точно совершил бы много непоправимого.

В дверь постучали, а потом, не дожидаясь позволения, открыли и вошли.

— Вон! — рыкнул Роман. Обслуживающий персонал за эти дни натерпелся от строптивого постояльца, и, скорее всего, работник гостиницы последовал бы его приказу, но…

— Скажу все, что хотела тебе сказать, а потом уйду…

Этот голос Тимуров ни с чьим бы не перепутал. Люба. Пришла.

Он на мгновение замер, глубоко вобрал в себя воздух, потому что сердце отчаянно застучало, а дыхание сбилось, словно Романа со всей силы ударили под дых. Только потом медленно, очень медленно стал поворачиваться к ней, все еще не поверив до конца в то, что голос Любы, голос его «серой мышки» из районной библиотеки не мираж и не слуховая галлюцинация.

Она стояла на пороге. Тоненькая. Строгая. И в то же время ранимая. Прическа волосок к волоску, дорогие туфли, плащ… Нет, и в дизайнерских шмотках она выглядела для него, словно богиня, сошедшая с небес. И все же в простой одежде, простая смертная Люба была ему роднее.

«Только бы все не испортить… Только бы все не испортить и найти те самые, очень нужные слова…» — пульсировала в голове мысль.

И что же он сделал? Как всегда… Облажался по полной!

— Ты? — хрипло спросил Роман.

— Я. А ты еще кого — то ждал? — и вроде спросила довольно просто, даже где — то равнодушно, а сарказм чувствовался.

Раньше Люба такой не была. Раньше ее переполняла нежность, а сейчас… Отчаянье? Жестокость? Желание наказать и сделать больно? Глупенькая, маленькая мышка. У нее бы это отлично получилось даже одним взглядом. Сложно сбить с ног того, кто уже лежит.

— Ждал… — ответил Тимуров и тут же себя обругал. Надо же быть таким идиотом! Что несет? Что мелет? — То есть, я хотел сказать, что я тебя ждал, Люба…

Она повертела в руках черную кожаную папку, глаз на него так и не подняла, но спросила:

— Войти можно?

— Да — да, конечно, — затараторил он. — Присядешь? Заказать чай? Может, кофе?

— Я пришла отдать тебе вот это, — Люба открыла молнию на папке и протянула ее Тимурову.

— Что это? — спросил он, хотя все прекрасно знал. Он сам подписывал все документы, о передаче своего бизнеса Шелову.

— Отцу не нужен твой бизнес, Рома. Он тебя отпускает, — чуть улыбнулась Люба, но глаза… ее глаза по — прежнему остались грустными.

Вот так просто? Отпускает и отдает то, что мог бы взять без суеты и усилий? Шелов? Стареет… Или?.. Где — то в глубине души зажглась надежда. Она засияла так ярко, что Тимуров на миг зажмурился, но все же отважился на мучавший его вопрос:

— А ты? Ты, Люба, меня отпускаешь?

Он вглядывался в ее лицо и ничего… абсолютно ничего там не находил, ни следа былого чувства, только печаль, волнение и еще что — то такое, что он просто не мог себе озвучить, потому что это ранило и фактически убивало его. Люба боялась. Люба. Боялась. Его.

Вдруг она тряхнула головой. Ухоженные, уложенные в прическу локоны подскочили, красиво рассыпавшись по плечам, а ее взгляд стал колючим.

— Сядь, Рома. — И когда он сразу не последовал ее приказу, повторила: — Сядь! И забери у меня, наконец, эту чертову папку! Я устала ее держать.

И… О, боги! Тимуров, как в гипнотическом трансе, выполнил все, что Люба ему сказала.

— Прежде, чем ты кое — что прочитаешь, я отвечу на первую часть твоего вопроса, — продолжила она. — Мне никогда не были нужны твои деньги. Даже когда я в них отчаянно нуждалась. А теперь читай то, что лежит сверху. Ну же, читай!

Тимуров достал нотариальный бланк и пробежался глазами по тексту. «Я, Шелова Любовь Ивановна, находясь в здравом уме и твердой памяти, настоящим заявляю, что отказываюсь от наследства моего отца Шелова Ивана Аристарховича в пользу…». Дальше был напечатан адрес одного из фондов помощи онкологическим больным, но это уже почти не волновало Романа, он ошарашено смотрел на Любу.

— Почему?.. — спросил Тимуров. — Почему ты это сделала?

И «серая мышь» вдруг знакомо улыбнулась. В комнате стало светлее: то ли от ее улыбки, то ли оттого, что тучи, наконец, рассеялись, и выглянуло робкое сибирское солнце. Не важно. Но на душе у Романа потеплело.

— Почему, Люба? — в третий раз повторил свой вопрос он.

— Какой же ты… дурачок, Тимуров, — она покачала головой. — Ты знаешь, что мне не нужны твои деньги, а я нет. Я не отказываюсь от тебя, Рома, слышишь? Хочешь меня? Бери вот так, без всего, а не хочешь…

— Ненормальная… — прорычал он, бросив папку на стол.

Он сгреб девушку в охапку, пересадив к себе на колени, уткнулся носом в ее светлые волосы, вдохнул и, кажется, только тогда стал хоть как — то приходить в себя.

— Глупенькая моя… Маленькая… мышка моя… — шептал он. — Я бы взял тебя даже голую, босую, с улицы…

— Голую? — она завозилась и попыталась отстраниться. — Пусти!

— Люба… — Роман вновь испугался. Черт! В который раз за эти несколько дней! Да у кого же хватит сил вытерпеть все превратности, что приготовила ему судьба?! — Прости… Ляпнул, не подумав!

Тимуров разжал руки, а Люба выпорхнула, словно птичка из силков и встала напротив него. Роман гулко сглотнул, потому что… О, такого взгляда у своей мышки ему еще не приходилось видеть. Тигрица! Не меньше!

И, к своему стыду, он понял, что ему нравятся такие перемены, а такая Люба заводит еще больше, кружит голову, как старый выдержанный коньяк и так же пьянит.

— Голую… — повторила Люба и распахнула плащик.

Черт… Кроме тонкого дорогого белья на этой плутовке больше ничего не было.

— Ну, что же ты, Тимуров, хотел голую — бери! — манила она.

— Сама напросилась! — зарычал Роман, бросаясь к «мышке» и на ходу скидывая с себя пиджак.

Позже уставшие, потные, но счастливые они лежали на смятых простынях. Молчали, потому что только в тишине можно услышать истинное счастье. Первым заговорил Тимуров, шепнув ей:

— Я люблю тебя, «мышка».

Люба улыбнулась, прижалась к нему теснее, и ответила:

— Я первая тебя полюбила, так и знай.

Роман улыбался, как придурок. Как счастливый до кончиков пальцев на ногах придурок! Однако, один вопрос все же не шел у него из головы, ибо бизнесмен в нем никак не мог осознать и принять тех странностей, которые они на пару творили в последнее время.

— Люб…

— М? — лениво откликнулась она.

— Как ты решилась отказаться от всех денег Шелова? Нет, ты не подумай, что я жалею, но мне просто интересно…

— А я и не отказывалась. — Плутовка Шелова хихикнула.

— Как это? А официальный отказ от наследства? — Тимуров недоумевал, но от этой невозможной женщины после распахнутого плаща и хищных плотоядных улыбок уже мог ожидать чего угодно.

— О — о — о-о… — протянула Люба. — Отказ самый что ни на есть настоящий. Отец оставил себе пару миллионов на черный день.

— Пару миллионов? Смеешься? Шелов богат как Крез. Куда бы он дел все остальное?

— Как куда? Подарил своей единственной дочери. Вчера.

Она сказала все это с такой наивностью в голосе, что Роман завис, как сломанный компьютер. И пока его система тестировала файлы, удаляя испорченные, Люба приподнялась на локтях, вгляделась в его лицо, оценивая произведенный ее словами эффект, и расхохоталась.

— Ах ты… Ты… Ты… — задохнулся Тимуров.

— Ну что? Что я?

— Обманщица! Плутовка! — он подмял ее под себя, посмотрел в глаза и выдохнул: — Любимая!.. Но больше тебе не удастся меня удивить, так и знай!

— Точно? — Люба пару раз хлопнула ресницами.

— Совершенно точно, — заявил Роман.

— Я беременна.

В ту минуту он понял, что Любу Шелову очень срочно, просто невыносимо быстро нужно делать Тимуровой, ибо без нее почему — то нет и его. Вот так вот всегда был, а она появилась, и нет Ромки. Пропал. А надо, чтобы был, потому что теперь он уже не один, теперь их даже не двое…

— И не пытайся больше от меня скрыться! — предупредил он и только потом поцеловал ее медленно, сладко, присваивая и даря ей всего себя.

Эпилог

Шесть лет спустя

Зал был заполнен людьми. Пришли родственники, друзья, бабушки, дедушки юных дарований, даже пресса и телевидение были. Юра, которого почти не было видно за огромным букетом, улыбнулся и кивнул, его партнер приветливо махнул рукой и я махнула в ответ. Поговорим с ними позже, на обеде после концерта.

— Госпожа Тимурова, господин Шелов, вам сюда.

Директор музыкальной школы услужливо провела нас с отцом к местам в первом ряду, телохранители незаметно разместилась вокруг, зорко следя, чтобы вездесущие журналисты не испортили нам праздник. За эти года я привыкла к постоянной охране, знала по именам парней, их жен и детей. Передавала подарки к дням рождения и праздникам. А как иначе, если эти крепкие мужчины каждый день рискуют своими жизнями ради моих близких. За последние пять лет мы пережили два покушения на отца и, хотя он почти отошел от дел, до сих пор находился под пристальным вниманием и прессы и конкурентов. «Грехи молодости, помноженные на грехи зрелости, — отмахивался он. — Переживем! Пусть нас боятся» Его и боялись… Все, кроме любимой внучки Светочки. Свет моих очей, называл ее дедушка и позволял нашей первенцу практически все. Если Ромка еще мог сказать дочери «нет», то от дедушки она такого слова не слышала никогда. Хочешь крокодила? А давай, чтобы ему не было скучно, построим террариум! В Париж сфотографироваться с Эйфелевой башней? Готовь шляпку! Самой сорвать лимон с дерева? Летим на Юг!

Любимое Светланкино развлечение до трех лет было устроить кукольное чаепитие для принцессы и пригласить на роль короля дедушку. Я улыбнулась, вспоминая, как наш ребенок пришел в кабинет деда во время совещания. Она тихонько просидела в уголке пока солидные мужчины обсуждали дела, потому что папа с детства объяснял дочери, что такое бизнес и как себя нужно вести когда взрослые работают, а когда в переговорах возникла пауза, громко заявила:

— Ваше величество! Принцессе срочно нужно замуж! — и протянула деду пластмассовую серую корону.

Под удивленными взглядами собеседников страшный всемогущий Шелов нацепил корону на лысеющую макушку и, взяв принцессу на руки, поинтересовался у компаньонов, кто желает стать принцем и жениться на Барби? Отказать ему не посмели…

Фотку мне прислал Тимур, я как раз была на открытии новой современной библиотеки в своем родном городке. До сих пор хохочу, когда ее вижу. На розовых стульчиках, высоко задрав коленки, с маленькими розовыми чашками в руках и умильными выражениями на суровых лицах, сидят трое мужчин в костюмах, а серьезная принцесса в сиреневой пачке и с золотистой диадемой в кудрявых волосах, сосредоточенно «разливает» чай.

— Выросла наша малышка, — усмехнулся сидящий рядом Иван Аристархович, пристально наблюдая, как на сцену выносят стулья. — Мне список школ прислали, но знаешь, я думаю, что нужно идти на учителя. Все эти престижные платные школы, где учитель прикрикнуть на ученика боится потому что тот выше его по статусу, только портят детей… Есть у меня на примете один вариант, от Бога учитель, если уговорим…

— Кого это вы уговаривать собрались? — Меня поцеловали в висок, пуская по телу волну мурашек, мои реакции на Тимурова были все такие же, как и щесть лет назад. Муж опустился в кресло рядом. — Я не опоздал?

— Дедушка принцессе школу подбирает.

— Дело нужное, — согласно кивнул супруг и погладил меня по еще маленькому, но уже округлившемуся животу. — Но принца я ему не отдам! Слышишь, Шелов? — он перегнулся через меня. — Так и знай, сына я сам воспитаю!

— А как же! — с хитринкой в глазах ответил отец. — В нефтегазовый пойдет и на самбо, я уже договорился. Хватит нам одной пианистки.

У Ромки дернулся глаз, и я быстренько положила ладонь поверх его руки.

— Ты когда там в свою Сибирь улетаешь? — как бы, между прочим, поинтересовался муж.

— На недельку слетаю и вернусь, аккурат к твоему дню рождения. Вот думаю, что тебе подарить, Тимуров?

— А может ничего? — Рома делано вздохнул. — Я еще от вашего прошлого подарка не отошел, па — па.

— Ой, ну признай, сы — нок, что мой кот был лучше Стеллочкиного щенка, — беззаботно ухмыльнулся отец.

Я хихикнула. Светик очень просила маленького котика, и дед подарил его … папе на день рождение! Теперь Тимофей Ваныч Первый — серый мейн — кун, перерос нашего пса, но все равно оставался игривым котенком преданным юной хозяйке и покорно смирившийся с наличием строгой мамочки в виде Кнопы. Зато над еще одним подарком — псом Цирлей — он издевался беззастенчиво и с наслаждением. Цирлю нам тоже подарили… И не спрашивайте как у добермана и шпица получились дети, эту тайну до сих пор не разгадал ни один кинолог. Когда Стелла со смехом вручала Ромке этого милого уродца, Виктор — ее муж, философски заметил, что любовь — страшная сила и Цирля тому пример.

— Тихо! — цыкнула я на моих дорогих мужчин, которые продолжали беззлобно припираться. — Начинается!

— … мы открываем отчетный концерт подготовительно отделения музыкальной школы номер… за фортепиано Светлана Тимурова, пять лет!

— Наша принцесса, — растроганно прошептал Шелов и смахнул с глаз слезинку. — Ради этого стоило жить.

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Эпилог