Звёзды не падают с небес (ЛП) [nymja] (fb2) читать онлайн

– Должен, – глаза учителя смотрят на неё с нежностью и печалью. – Я хочу, чтобы ты отпустила меня.

Рей зажмуривается.

– Почему? – срывающимся голосом спрашивает она.

– Потому что ты не можешь и дальше так продолжать, – Люк садится перед ней в траву. Он обнимает Рей за плечи и притягивает ближе. – Я знаю, что ждёт тебя впереди, и не хочу тебе жизни, полной тревог.

– Я не… – она утыкается лбом ему в грудь. Его тело бесплотно. – Я не могу этого сделать, Люк.

– Почему нет?

– Потому что я люблю тебя.

– Спасибо, – говорит джедай с тихой искренностью, которая разит и терзает не хуже меча. – Но ты любишь и других, тех, которым ты сейчас нужна.

– А как же ты, – спрашивает Рей, внезапно будто бы вновь превратившись в ребёнка. Покинутого ребёнка, который глядит в небо.

Люк пропускает её волосы через пальцы, и на этот раз она ощущает их призрачную ласку.

– Я когда-нибудь рассказывал тебе о Дагоба?

Рей не понимает, почему он вдруг заговорил об этой планете.

– Всего однажды. Это там была пещера?

– Да. Там, – Люк качает головой. – В тот день я сделал выбор, который изменил всё. Так же будет и с тобой.

– И каким же должен быть мой выбор?

Рей внимательно смотрит в лицо учителя, и потому замечает слёзы, которые вдруг заволакивают его глаза.

– Проститься со стариком… – начинает он. Закутанная в плащ фигура бледнеет, размывается по краям, растворяясь в воздухе. Сердце Рей подскакивает в груди, будто знает откуда-то, что она в последний раз видит Люка в этом месте.

– Нет! – вскрикивает Рей и тянется ухватить то, чего уже нет.

– И позволить себе быть счастливой.

– Люк!

***

Она просыпается в одиночестве.

***

Бен

***

Татуин – дыра на задворках галактики. После Канджиклаба от «Хаппабора» осталась ещё менее непрезентабельная развалюха, и, как только отключаются внешние щиты, через щели кое-как запертой двери внутрь прорывается порыв горячего ветра. Тотчас Бен ощущает, как пот выступает на лбу, а во рту пересыхает.

Он ненавидит пустыни.

С тех пор, как они избавились от тел, Финн молчит, однако Бен то и дело ловит на себе его пристальные взгляды. Бен не уверен, как истолковать эту ревниво хранимую Финном тишину, не знает, что делать с путаными эмоциями, которые солдат посылает в его сторону.

Но «солдат» – это неправильное слово, так ведь?

Нет. Джедай. Как…

Бен нахмуривается.

«Хаппабор» кренится и, коснувшись земли, выпускает долгую струю пара. Этот корабль и эта планета уже кажутся Бену не лучше раздражающего зуда. Занозы, от которой хочется поскорее избавиться.

Бен Органа.

Имя не покидает его мысли. Вопреки нежеланию размышлять об этом и всякому здравому смыслу, Бен строит предположения и догадки. В конце концов, Органа – не столь уж распространённая фамилия.

С последним протяжным хрипом, подобным стону умирающего зверя, «Хаппабор» затихает, и Кес выходит из кабины пилота.

– Тебе нужен новый преобразователь мощности, – бесстрастно сообщает Бен противоположной стене.

Кес устало проводит ладонью по волосам.

– Придётся лететь на станцию Тош.

Бен сжимает губы. Татуин – настоящий медвежий угол. Без медведей. Разумеется.

Кес смеривает Бена взглядом тяжёлым, как каменная плита.

– Я свяжусь с базой. Разберёмся со всем этим.

***

Когда дверь вместо того, чтобы открыться, вываливается наружу, первое, что встречает команду «Хаппабора» – это волна жара и песка. Бен мрачнеет и сдвигает шарф, повязанный на шее, так, чтобы тот прикрывал нижнюю половину лица. Финн и Кес рядом с ним занимаются тем же самым.

Второе – давным-давно устаревший протокольный дроид.

– Мастер Финн, мастер Дэмерон… Истинное удовольствие вновь вас видеть! – здоровается он. Должно быть, когда-то дроид был золотым, однако из-за слоя пыли, покрывающего его, сказать наверняка невозможно. Когда спутники спрыгивают со сходней корабля, круглые светящиеся глаза робота останавливаются на Бене. – И мастер Органа! Столько лет прошло… – начинает он.

Бен проходит мимо.

– Мастер Органа, я вынужден настоять, чтобы вы дозволили мне проводить вас в приёмную.

Бен оборачивается.

– Приёмную?

Дроид смотрит на него, после чего верхняя часть его поворачивается в талии, и он обращается к Кесу.

– Вы просили аудиенции с генералом Органа, не так ли?

– Да, так всё и задумывалось.

Дроид кивает.

– Меры по подготовке к встрече уже принимаются, однако генерал настоятельно просила меня передать вам, что она будет очень признательна, если в следующий раз вы воспользуетесь коммом и заранее передадите сообщение.

– Я передал…

– За минуту или две до того, как корабль приземлился, отметила она.

– Ясно. Что-то ещё?

– Мастера Финна ожидают в казарме номер восемьдесят четыре для доклада.

Услышав своё имя, Финн, наконец, выныривает из прострации, в которой пребывал вот уже весьма продолжительное время. Он встряхивает головой, будто избавляясь от надоедливых мыслей, и делает шаг вперёд.

– Да, сейчас туда и пойду.

Финн бросает взгляд на Бена – взгляд, который моментально даёт ему понять, что тот думает о столкновении с Канджиклабом. Финн ничего не говорит, но медленно и неуверенно хлопает Бена по плечу прежде, чем отправиться восвояси.

Бен глядит ему вслед – озадаченно, но не обязательно в плохом смысле этого слова.

Кес прокашливается.

– Генерал со всем разберётся, – говорит он. – Идём. Я покажу, где гостевые комнаты.

Бен оглядывает бесплодную пустыню вокруг. Единственное, что нарушает однообразие песчаных барханов, – кучка глиняных хижин. И это Сопротивление, о котором он столько слышал.

– Пойдём, малыш, – произносит Кес уже тише и мягче.

В конце концов Бен кивает.

***

Кес отводит его на окраину базы к приземистой лачуге, едва способной защитить своего обитателя от скверного характера местной природы. Как только Бен переступает порог, Кес и дроид уходят, оставляя его наедине с самим собой, скромной обстановкой и тишиной – должно быть, худшей в его жизни.

***

Когда деревянная дверь открывается, Бену кажется, что он глядел на неё часами. Солнце превратилось в клонящийся к горизонту ослепительный диск, обрамлённый прямоугольником дверного проёма. Его заслоняет маленькая фигурка, стоящая на пороге.

Генерал.

Эта встреча с первых мгновений ощущается по-другому, не так, как её бессчётные визиты на Такодану. Те были краткими, и оба они почти не разговаривали, даже когда генерал оставалась на ужин и настаивала на беседе. Тогда в ней чувствовалась сдержанность, её спина была подчёркнуто прямой, а плечи напряжёнными.

Бен и сам не знает, чего ожидал, но уж точно не Лею Органа с графином вина в руке.

– Мне нужно пару минут, – говорит она, чуть неуклюже подходя к столу. Графин запотел от зноя, стоящего снаружи. В другой руке генерал держит ведро с подтаявшим льдом и два стакана. – Я подумала, что мы могли бы выпить вина.

– Я не пью, – отвечает Бен, не пытаясь смягчить раздражённый тон.

Лея искоса смотрит на него с очевидным недоверием, после чего качает головой и усаживается напротив. Молча, она наливает вино в стаканы, оставляя оба на своей стороне стола.

– Тогда сообщи мне, когда передумаешь.

Бен наблюдает, как её пальцы обхватывают стакан – глиняный, с выщерблиной на краю. Генерал не кажется скованной – вместо этого она обессилена, её кожа в полумраке комнаты выглядит почти серой. Он смотрит на неё, пытаясь что-то отыскать в её лице, – черты, которые совпадают, которые глядят на него из зеркала. После долгого разглядывания, которое генерал терпеливо пережидает, Бен приходит к выводу, что, наверное, это глаза. Могли бы быть. Трудно сказать. Непросто найти себя в незнакомке.

Или, возможно, подбородок.

Или вообще ничего.

– Бен, – впервые генерал смотрит на него с нежностью. – Как нам сделать это?

Его ноги слишком длинные и не умещаются под столом, руки, лежащие на столешнице, крепко сцеплены. Три года Бен ничего так не хотел, как ответов на свои вопросы – знать, кто он и что оставил позади. Но сейчас, сидя напротив человека, который может дать ему желаемое, Бен чувствует…

Пустоту.

Не ярость. Лишь холод.

– Почему бы нам не начать, – Бен поднимает взгляд, даже не пытаясь скрыть враждебность, – с имени.

Генерал прикрывает глаза и, качнув головой, отпивает из стакана.

– Хорошо, – снова делает глоток, вздыхает так громко, что Бен ясно различает звук в тишине. – Твоё имя Бен Органа, – подбородок женщины чуть заметно дрожит. Бен бы и не заметил, если бы не вглядывался в её лицо столь отчаянно. – И ты мой сын.

Всё в нём замирает. Он не слышит и не чувствует ровным счётом ничего – ни того, как вдыхает и выдыхает воздух, ни шума крови в ушах. Вместо этого Бен глядит в её лицо, пытаясь отыскать сходство. Глаза. Подбородок. Может быть, волосы.

Генерал смотрит в ответ. И что бы она ни увидела, это заставляет её снова поднести стакан к губам и отхлебнуть вина.

– Ты похож на отца, – наконец, шепчет она, разгадывая для него загадку.

Зелёный провод соединяется с голубым проводом. Голубой провод соединяется с красным проводом.

– Механика.

– Когда это было ему нужно.

Бен ощущает напряжение в шее от того, как крепко он стискивает челюсти. Он едва успевает пресечь внезапное и яростное побуждение швырнуть графин в стену и перевернуть стол. Его ноги начинают дрожать от желания поддаться безымянному, губительному чувству, растущему в стремительно несущейся по венам крови, в холоде, вдруг поселившемся в животе.

– Ты лгала мне.

– Да, лгала, – губы генерала складываются в бледную линию.

– Почему.

Она прижимается к спинке стула, будто пытается отпрянуть. Бен думает, что Лея Органа не из тех, кто прячется от трудностей, и этот невольный жест приносит ему горькое удовлетворение. Она тянет время, раздумывая над ответом, взвешивая каждое слово, и Бен вспоминает хроники, в которых говорилось, что, перед тем, как стать генералом, она была сенатором.

– Я не знаю, – одним духом выпаливает женщина, будто очертя голову бросается в омут. Ядовитое замечание замирает на губах Бена. – Я не знаю. Медики рекомендовали отправить тебя в изолированное учреждение на Мон-Каламари. Вместо этого я отослала тебя на Такодану.

Холод перерождается в нечто куда худшее. Что-то, готовое вот-вот лишить Бена крох самообладания и вытолкнуть за грань.

– Это скверно.

Генерал гневно выдвигает подбородок – подбородок, тот же подбородок, – но тотчас сдерживает себя. Душит злость, как пламя, на которое набрасывают покрывало.

– Я делала всё, что могла.

Бен с грохотом опускает кулак на стол.

– Лгунья!

Вместо того, чтобы вздрогнуть и начать оправдываться, генерал ощетинивается. Она медленно вдыхает, успокаивая себя, и неспешно произносит:

– Всё это было ради того, чтобы дать тебе второй шанс. Я хочу, чтобы ты знал это.

Бен саркастически усмехается.

– Второй шанс для чего. Ты позволила мне думать, что… – он трудно сглатывает. – Ты позволила мне думать, что я брошен. Три года.

– Ты не был брошен, – в голосе Леи прорывается боль, что-то куда более застарелое, чем то, о чём они сейчас разговаривают. – Я приходила каждый раз, когда появлялась возможность. Ты был с друзьями.

– Твоими друзьями.

– Да.

– Кем, например.

Генерал встречается с Беном взглядом. Её глаза испещрены кровеносными сосудами, но в них твёрдость и сила. Непоколебимость, напоминающая о чём-то далёком.

– Маз. И один из наших лучших агентов.

Эти слова складывают догадки в единое целое – как две детали, со щелчком соединившиеся в одну. Бен думает о кожаных куртках и старых бластерах, о проигрышах в карты и тепловатом эле за столиком бара.

– Кес, – мрачно роняет он.

– Да.

– Кто-то ещё.

– Нет.

– Они были рядом, чтобы следить за мной.

– Чтобы защищать тебя, – исправляет Лея с тихим отчаянием.

Бен не сводит пристального взгляда со стола.

– Что насчёт…

Потом ты вернёшься домой, Бен.

– Что насчёт Рей?

На мгновение лицо генерала превращается в бесстрастную маску. Выверенно безучастное выражение будит в Бене ярость. Та прошивает его, как заряд бластера.

– Джедай, – осторожно говорит Лея.

– Ты знаешь её, – произносит Бен с абсолютной уверенностью в собственной правоте. Кажется, холод, поселившийся в нём, жаждет, чтобы она начала противоречить.

– Да, – женщина наклоняется ближе. – Она была ученицей твоего дяди, Люка.

Он видит это во вспышке, вдруг промелькнувшей перед его глазами – лес, маленькие белые камни, летающие над его ладонью неровными кругами.

– Получается!

– Почти. Продолжай пытаться, Бен.

– Дядя, – монотонно говорит Бен.

– Он… – руки генерала начинают подрагивать, но она тут же стискивает в ладонях стакан. – Его нет больше.

– Он был джедаем.

– Да.

Как Финн. Как Рей.

Как…

– Расскажи мне о ней, – приказывает Бен голосом более глубоким, чем обычно. Настойчивым.

Генерал нахмуривается.

– Почему.

Её волосы, напитавшись дождём, льнут к шее.

Её макушка – под его подбородком.

Он любит её, а она даже не смотрит на него.

– Я помню её. Больше, чем кого бы то ни было ещё.

Генерал изучающе смотрит на него. Бен не может прочесть её взгляд.

– Говори.

– Она была назначена охранять твой инженерный корпус.

– Значит, я по-прежнему механик, – цедит он сквозь зубы.

– Был, – коротко откликается генерал. – На службе у Сопротивления. Ты чинил генераторы щитов. Первый Орден атаковал, и в результате ты потерял память. Рей привезла тебя к Маз.

– А до того.

– Я не знаю.

Генерал лжёт. Она делает глоток вина.

Бен думает о том, что случилось в ангаре. О пальцах, касающихся его щеки.

– Мы были вместе?

Генерал закашливается, давится, но не отрывается от стакана.

– Нет, – наконец, произносит она. – Вы едва знали друг друга.

Он любит её.

Снова ложь. Ложь каждый раз, когда речь заходит о Рей.

Должно быть, что-то в лице Бена выдаёт его чувства, и женщина неловко ёрзает.

– Бен…

– Расскажи о том, что было до несчастного случая, – обрывает он. Что бы ни произошло, всё началось тогда. А если генерал не пожелает отвечать на вопросы, Бен справится и самостоятельно.

Она поднимает взгляд от стакана. Её голос нарочито спокойный и ровный.

– Ты год работал с Люком после того, как он вернулся.

– Вернулся откуда.

– Он прятался.

– Почему он прятался.

– Давай я буду отвечать на вопросы постепенно, – карие глаза – его глаза – смотрят на него. – Хорошо? Просто… – Лея устало качает головой. – Пожалуйста. Просто позволь мне рассказать об этом в своё время и, обещаю, я отвечу на всё, что смогу.

Она уже нарушила это обещание, но Бен сдерживает язык. Генерал смолкает, ожидая новую вспышку злости, но, когда её не следует, продолжает:

– Тебя зачислили инженером-механиком в Сопротивление.

– Сколько мне лет?

Она на мгновение задумывается.

– Тридцать четыре.

Бен, помедлив, кивает.

Лея вновь наполняет стакан.

– Ты почти погиб при том взрыве. Рей привезла тебя на Такодану.

– Что она тебе сказала.

Боль на миг искажает лицо генерала.

– Ничего. Я не успела увидеться с ней прежде, чем она пропала.

Эти слова по крайней мере кажутся правдивыми.

Она продолжает:

– Поначалу мы сомневались, что ты выживешь. Но ты смог, – ладонь генерала движется, будто чтобы коснуться его руки, но останавливается на полпути. Бен не делает попыток приободрить её или заставить завершить движение. – Твоя память была, как чистый лист. Доктора, которые были против того, чтобы отправлять тебя на Мон-Каламари, считали, что постоянный монотонный труд поможет тебе, – горькая усмешка кривит её губы. – Три года монотонного труда, – отпивает вина. – Что ещё ты хочешь знать?

– Где Рей.

– Я не знаю.

– Ты ищешь её.

– Сначала мы искали, – генерал закрывает глаза. – Что ты помнишь о ней?

Бен прожигает её колючим взглядом. Он ненавидит то, с каким знанием и мудростью она смотрит на него. Жестокое и достойное лишь отвращения мелочное чувство разгорается в его разуме, и Бен говорит с намерением причинить боль.

– Как ты могла? – он складывает руки на груди. – Как могла задавать без конца все те вопросы на Такодане, когда знала, кто я такой?

– Бен…

– И знала, что я – твой сын. Как.

Голос женщины подрагивает, когда она отвечает:

– Потому что я любила тебя слишком сильно, чтобы помочь вспомнить.

Бен хмурится.

– И что это значит.

– Я приняла решение, – она откидывается на спинку стула. – Возможно, неправильное. Но я лишь пыталась помочь.

– Помочь с чем? – рычит Бен.

– С самим тобой.

Бен изумлённо глядит на Лею.

– С самим тобой, – эхом повторяет он. И вновь его голос звучит низко и мрачно. – И чего же, генерал, я должен бояться?

Она медлит прежде, чем ответить. Её мысли для него тайна, но он нисколько не сомневается, что генерал напряжённо обдумывает свои слова. Она вздыхает.

– Хорошо, Бен. Раз ты так хочешь знать…

Он не слышит её. Внезапно взгляд его заволакивает темнота. Бен ощущает резкий укол в живот, а затем глухую ноющую боль.

– Бен? – генерал привстаёт.

Боль резко нарастает, и Бен со стоном сгибается над столом. Он зажмуривается и прижимает ладонь к животу. Тот кажется влажным.

– Бен! – издалека до него доносится грохот опрокинутого стула.

Бен открывает глаза и отнимает от живота руку.

Красное пятнает его ладонь, его пальцы.

Кровь. Его кровь. Но как?

Боль вновь вгрызается в него – на сей раз взрываясь под веками ослепительной белой вспышкой.

– БЕН!

Его голова кивает, качнувшись, и, наконец, Бен заваливается вперёд и падает грудью на стол.

========== Глава 11: Лея (часть 2.1) ==========

Бен

***

Он лежит на земле, щекой прижавшись к раскисшей от дождя грязи. Кажется, каждый нерв в его теле надрывается от боли. Беспомощно.

И он не один.

Напротив на боку скорчилась Рей. Они дышат в унисон, одинаково неровно и судорожно вдыхая и выдыхая воздух. Рука Рей простёрта вперёд и безвольно лежит ладонью вверх.

Бен из последних сил тянется к ней. Его пальцы задевают её ладонь легко, легче пёрышка, пока, наконец, не хватают отчаянно. Пальцы Рей холодные и влажные на ощупь, и Бен прижимает их к груди.

– Стой, – с мольбой в голосе произносит он.

Губы Рей вздрагивают и складываются в бледное подобие улыбки.

– Ты всегда так говоришь, – шепчет она.

Позади неё Бен видит вспышку красного света.

Глаза Рей закрываются.

И Бен погружается в темноту.

***

Он приходит в себя медленно; мало-помалу его тело выныривает из сна. Руки и ноги кажутся вялыми и слабыми, а живот от бока до бока пронзает такая боль, что невозможно вздохнуть, – как от рваной раны, вгрызающейся глубоко внутрь.

Бен сглатывает. Во рту сухо, в воздухе, кажется, реют мириады мельчайших песчинок. Мгновение он пытается приспособиться к ноющему телу и лишь после открывает глаза.

В голове будто молот бьёт о наковальню. Бен косится вбок. У его постели медицинский дроид. Длинные и тонкие металлические конечности чуть позвякивают, когда он движется между аппаратами, обступающими Бена со всех сторон. Взгляд затуманивается, скользит в сторону, но Бен усилием воли заставляет себя вновь сосредоточиться.

Он морщится от гула в голове и глядит вглубь комнаты.

Там стоит ещё одна койка, так же сжатая в кольце медицинских приборов. У Бена определённо есть компания. Другой пациент.

Это мужчина старше Бена. У него седые непослушные волосы, почти достигающие плеч, и густая борода, скрывающая щёки и подбородок. Его лицо нахмурено, будто и во сне он не сумел обрести покой. Рядом с пациентом спиной к Бену, так, что видны лишь чёрные волосы с проседью, сидит посетитель – другой мужчина. Он что-то говорит, но Бен не может понять ни слова.

Медицинский дроид звякает, и голова Бена откидывается назад, погружаясь в подушку.

***

Сыро. После непереносимого татуинского жара нет ничего лучше этого прохладного влажного воздуха. Бен поднимается на ноги и медленно оборачивается, обозревая окрестности.

Он на вершине скалы. На фоне свинцового неба и синего моря ярко выделяется зелень.

На краю скалы, отвесно срывающейся в пустоту, замерла фигура, закутанная в белый плащ с глубоким капюшоном.

– На этот раз будь осторожнее, – произносит незнакомец.

Бен открывает рот, намереваясь спросить, с чем ему нужно быть осторожнее, но вдруг пространство между ними разрывает вспышка света – белая, слепящая, – и Бен зажмуривается.

***

Он слышит голоса.

– Расскажи ещё раз, – раздражённо восклицает генерал.

– Он её использовал. В этом не может быть ни малейших сомнений. Он швырнул человека в стену… – это Кес.

– И спас мне жизнь, – Финн.

Кес фыркает…

– Он не был обязан делать это, – настойчиво продолжает Финн. – Я по его лицу видел, как он решается.

– А что с Сораном?

– Мы не знаем. Тела мы не видели…

Бен шипит сквозь зубы. Живот всё ещё болит, но теперь он хотя бы может глубоко дышать.

– Генерал… – шепчет Финн. – Что с ним случилось?

Тишина.

Голос Финна срывается, когда он спрашивает:

– Это значит, что Рей?..

Никто не завершает за него предложение.

Бен пытается заговорить, но горло сухое и воспалённое.

Потому он просто вновь позволяет себе соскользнуть в пустоту.

***

Во тьме, прорываясь в его мысли, звучит последний голос. Незнакомый.

Тебя забрали. Слишком долго ты довольствовался малым.

Найди свои цепи.

И уничтожь их.

***

Когда Бен просыпается в третий раз, боль в животе унимается до глухой пульсации старого ушиба. Голова проясняется, и внезапно Бен понимает, что всё это время его держали на лекарствах. В нём тотчас вспыхивает ярость – он никогда не боялся боли, и теперь, во время всех этих событий, ему как никогда раньше необходим здравый, не затуманенный препаратами рассудок.

– Впечатляющий шрам.

Бен открывает глаза на звук чужого голоса. Мгновение он оглядывается, приходя в себя, пока, наконец, не понимает, что находится в медицинской палате – немного устаревшей и видавшей и лучшие времена. Бен с трудом сосредотачивается на человеке, который с ним заговорил.

Это тот самый посетитель, сидевший у койки по соседству. У него узкое треугольное лицо, виски с проседью, холодные карие глаза и твёрдая линия рта. Бен скашивает глаза на вторую койку, но та оказывается пуста.

– Который из них, – с трудом произносит он. Голос звучит хрипло, как карканье.

Незнакомец ничего не отвечает, и Бен поворачивается к нему. Лицо мужчины напряжённое, угрюмое и злое. К этой злости в незнакомых людях Бен уже начинает привыкать. Он стоит, плечом привалившись к дверному косяку. Штатская одежда не может скрыть военную выправку.

– Говорят, ты потерял память, – говорит мужчина с очевидным неверием в каждом сказанном слове.

Бен хмурится.

– Я должен знать тебя?

Секунду незнакомец раздумывает над ответом.

– Нет, думаю, нет, – усмехается он. Его взгляд скользит от шрама, рассекающего лицо и плечо Бена, к большому безобразному рубцу на боку, который выглядывает из-под края повязки, стягивающей его поясницу. Бен не знает, как получил его. Вероятно, это результат очередного взрыва генератора, думает он неприязненно.

– Кто-то тебя подстрелил, – замечает мужчина. По глазам видно, что его посетила какая-то догадка. – Выглядит почти как арбалетная рана.

– Какая рана?

– Арбалетная. От арбалета, которые используют вуки, – незнакомец смотрит пристально, будто ожидает какой-то реакции.

Бен дёргает плечом. Его позвоночник всхрустывает.

– Ты – подчинённый генерала?

– Нет.

– Тогда зачем ты здесь.

– Нужно было кое-кого увидеть, – мужчина на мгновение с силой стискивает зубы. – А ещё, думаю, мне было любопытно.

– Увидеть меня.

– Верно.

– Почему?

– Ты вредил людям, – бесстрастно сообщает посетитель. – Людям, которые мне дороги. Возможно, я пришёл, надеясь простить.

Бен смотрит на него, на выражение его лица – далёкое от добродушного, прищуренные глаза, морщинки, собирающиеся в их уголках. На миг он видит его молодым – чёрные волосы без проседи, яркий оранжевый костюм пилота.

– Кто ты? – выговаривает Бен непослушными губами. Воспоминание бьётся о стенки черепа.

Мужчина лишь качает головой.

– Это неважно. Мы больше не встретимся.

Прежде, чем Бен успевает задать другой вопрос, он отворачивается и, не оглядываясь, уходит. Бен глядит ему вслед и переводит дух так тяжко, что всё тело его заваливается вперёд.

***

Он пытается понять, откуда взялась рана на животе.

Она идёт почти параллельно ране, о которой говорил тот незнакомец. «Арбалет», – мысленно повторяет Бен, будто пробуя слово на вкус. Он приподнимает повязку и видит неряшливую рваную линию - как от дешёвого ножа. Она оставит после себя шрам.

Он глядит на месиво с клочьями кожи, в которое превратилось её бедро от зубов тех тварей. Края раны вздутые, налившиеся желтизной. Определённо, заражение. «Отравлена», – вот что она прошептала. Он помнит.

Его взгляд поднимается к её лицу: щёки горят лихорадочным румянцем, пряди волос липнут к потному лбу, губы приоткрыты в попытке вдохнуть чуть больше воздуха.

Он мог бы ничего не делать.

Мог бы просто ждать, пока яд не свершит свою работу. Наблюдать, как медленно гаснет её жизнь.

Он обдумывает эту мысль, но вот девушка всхлипывает, и та тотчас его покидает. «Позволить ей умереть – это не то же, что победить», – оправдывает он сам себя. Такая смерть не станет для них испытанием сил. И он желает…

Он сжимает губы. Он хочет прекратить своё одиночество, даже если рядом с ним будет враг. И если Рей придётся однажды погибнуть, то пусть это случится от его руки, а не из-за каких-то жалких болотных зверей.

Он медленно стягивает перчатку. Её бедро всё изорвано, а он не имеет ни малейшего понятия, как оказывать первую помощь, – лишь что делать, чтобы кое-как убраться из зала после тренировки. Его ладонь с широко разведёнными пальцами застывает над раной. Рука у него такая большая, что может покрыть её бедро почти целиком.

– Не умирай пока, мусорщица, – бормочет он, прикрывая глаза.

Он давным-давно не пытался исцелять Силой и знает, что получится далеко не красиво.

От этого воспоминания во рту Бена становится сухо. Рей… Он…

Дверь в палату распахивается, и на пороге Бен с удивлением видит Финна.

– Привет, – с притворным спокойствием приветствует его этот лжец. Есть в нём какая-то настороженность, а на лице – утомление, связанное, как кажется Бену, с непрекращающейся тревогой.

Бен неторопливо прячет рану под повязкой.

– Что случилось?

Руки Финна напрягаются.

– Ты… хорошо себя чувствуешь?

Бен не ожидает этого вопроса. Он прислушивается к своим ощущениям: боль по-прежнему не отпускает, и каждое его движение сопровождается глухой пульсацией. Бен знает, стоит ему попытаться встать, и станет ещё хуже.

– Жить буду.

Финн глядит на него почти оскорблённо. Бен хмурится, но прежде, чем он успевает что-то сказать, Финн говорит:

– Хорошо. Я рад.

– Что.

– Никогда не думал, что скажу это, – Финн смотрит по сторонам, разглядывая медицинское оборудование. Следующие слова срываются с его губ будто бы вопреки его собственной воле: – С Рей тоже должно быть всё в порядке.

Отчего-то Бену становится очень-очень холодно. Он думает о своём сне: они лежат на земле, вспыхивает что-то красное…

– Отчего бы ей не быть в порядке.

Финн качает головой.

– Я не буду с тобой об этом говорить.

Рядом какой-то аппарат начинает пищать всё быстрее и быстрее.

– Говорить о чём.

– Это плохая тема для разговора, ясно? – голос Финна приобретает угрожающие нотки. Бен никогда бы не подумал, что он способен на подобный тон. – Плохая, и я не собираюсь быть тем, кто…

Он ощущает, когда её настигает выстрел. Когда его ранение рикошетом ударяет по ней. Рей длинно выдыхает и падает на колени. Рядом нет никого, кроме него. Рей прижимает ладонь к груди, а когда отнимает, то её пальцы оказываются выпачканы в крови…

Аппараты вокруг начинают дрожать.

– Бен! – предостерегающе выкрикивает Финн. Но Бену всё равно. Он не имеет значения.

Дроиды тотчас кидаются лечить его, но Рей одна. Одна, и он ничего не может сделать, чтобы это исправить…

Ближайшая к нему машина взрывается дождём искр и приподнимается над полом.

– Да чтоб тебя задрало… Бен!

Она умирает на полу храма. В одиночестве. Её рука тянется к его руке…

– Ты бросил её! – кричит Бен на незнакомца, который делит с ним воспоминания. На человека, который смотрит, как Рей умирает, и ничего не делает, чтобы остановить это. Аппарат накреняется вперёд и вдруг срывается с места и врезается в противоположную стену. И ещё один. И ещё.

– Это она от нас ушла! – вопит в ответ Финн, и в его словах – годы и годы боли. – Но ты – единственный, кто может вернуть её, так что прекрати истерить!

Другая машина летит в стену и взрывается, когда в палату врывается вооружённая охрана. На них тёмно-зелёная форма, в каждой руке – по бластеру. Им хватает мгновения, чтобы оценить хаос, творящийся в палате, и направить оружие на Бена.

Он, не мигая, глядит в разверстые чёрные дула бластеров. Ярость наполняет всё его существо. «Давайте, попробуйте, – думает Бен. – Попробуйте остановить меня».

– Опустить оружие! – лающим тоном выкрикивает Финн и сам рукой опускает бластеры вниз. – У меня всё под контролем!

Охранники смотрят на Финна, на Бена, на курящиеся дымом обломки медицинской техники.

– Но, сэр…

– Уходите, – резко обрывает их Финн. – Позовите генерала.

Охранники переглядываются. Один из них кивает – «Сэр!», – и, развернувшись, они скрываются за дверью.

Грудь Бена тяжело вздымается и опадает, живот жжёт, а под повязкой мокро – он разбередил рану, и та снова открылась.

– Тебе уже лучше? – требовательно спрашивает Финн. Его глаза прищурены, а ноздри яростно раздуваются. – Или ты ещё хочешь что-нибудь взорвать?

Бен мёртвой хваткой вцепляется в матрас, его сердце колотится, как сумасшедшее, а голова раскалывается болью.

Найди свои цепи. И уничтожь их.

Он кривится и заталкивает голос подальше.

– Что с Рей?

Должно быть, Финн подмечает какие-то перемены, потому что его плечи чуть заметно расслабляются.

– Я не знаю, – отвечает он. – Я понятия не имею, как работают все эти штучки Силы…

– Лжец, – хрипит Бен.

– Прошу прощения? – оскорблённо взвивается Финн.

– Я видел тебя. В снегу…

Финн каменеет.

– Ты держал в руках световой меч.

– Что ещё.

Бен насупливает брови.

– Я не знаю.

Тишина тянется и тяжелеет.

– Нам лучше подождать, – наконец, решает Финн, – пока не придёт генерал.

Бену нечего на это ответить. Его мысли вновь и вновь возвращаются к единственному образу – к Рей, лежащей на земле в одиночестве.

***

Первое, что делает генерал, когда оказывается в палате, – быстро подходит к койке, кладёт ладони на щёки Бена и прижимается лбом к его лбу. Он пытается уклониться, но та либо не замечает, либо не придаёт этому значения. Бен неловко и скованно садится, вынуждая её отступить.

– С тобой всё в порядке? – спрашивает она.

– Ты снова солгала.

– У меня для этого есть веские причины, – отвечает генерал печально. – Расскажи, что произошло.

– Должно быть, ты и другой лжец знаете побольше моего.

Генерал нахмуривается. Финн, стоящий у неё за спиной, прочищает горло.

– Он имеет в виду меня.

Лицо женщины проясняется, но мрачные морщинки не исчезают. Она неохотно отходит от сына и устраивается в кресле, стоящем рядом с койкой.

– Мы думаем, что Рей ранили, – осторожно начинает она.

– Что вы знаете, – торопит её Бен.

Взгляд генерала смягчается.

– Почти ничего. Хотелось бы знать больше.

Бен пронзительно смотрит в ответ.

– Этого недостаточно.

– Я знаю.

Финн хранит молчание, но, подняв глаза, Бен замечает, что тот пристально на него смотрит, и, сжав зубы, возвращает взгляд сторицей.

– Расскажи, что случилось, – снова просит генерал. – Я помогу.

Бен с силой бьёт матрас кулаком, когда ярость, наконец, захлёстывает его, и ему нужно выпустить хотя бы её часть. Матрас отзывается глухим звуком, и Бен бьёт снова с ещё большим усилием.

– Рей подстрелили в грудь.

Финн бледнеет и выдыхает едва слышное:

– Нет.

Но Бен уже продолжает:

– Не в этот раз. Раньше, – он неотрывно смотрит на генерала, женщину, хранящую множество секретов, самая страшная тайна которой, как Бен уже подозревает, – это он сам. – Что было раньше?

Генерал сосредоточенно смотрит на него, пока её взгляд не подёргивается дымкой. Что бы она ни собиралась рассказать, решение даётся ей не сразу.

– Я могу говорить только о том, о чём знаю.

– Хорошо.

Её лицо вдруг мучительно кривится от боли.

– Ты – мой сын, – произносит она будто в напоминание.

Бен застывает.

– И ты был джедаем.

Комментарий к Глава 11: Лея (часть 2.1)

Пир во время чумы (или, скорее, сессии).

Вот вы мне скажите, господа, вы бы предпочли сразу по целой главе или по полглавушки - лучше?

========== Глава 11: Лея (часть 2.2) ==========

Он слушает.

Лея рассказывает ему о школе в тропическом лесу на Явине IV – воплощении всех мечтаний её брата, его дяди. Там Люк Скайуокер наставлял его на пути Силы и в учении джедаев. Она говорит о том, как однажды – Бен в ту пору был ещё ребёнком – всё рухнуло: один из учеников по имени Кайло Рен навлёк гибель на новый Орден и убил большинство других детей.

Бену удалось спастись.

Но Люк так и не сумел оправиться: он принял добровольное изгнание и скрылся ото всех.

Именно тогда Лея впервые обмолвилась о Рей – сироте, найденной среди отбросов на Джакку. Которая победила Кайло Рена в бою прежде, чем её обучение было даже близко к завершению, которая отыскала его дядю и стала его первым учеником после разрушения явинского храма. Той, что возвратила им надежду.

– Почему я сам не стал искать его? – спрашивает Бен, веря и не веря тому, что рассказывала Лея.

– Ты бросил учёбу после Явина, – отвечает она, и Бен понимает, что по крайней мере эти её слова правдивы.

– И стал механиком.

– Да, это так.

– Ты говорила, что мы с Рей едва знали друг друга.

– Это правда, – Лея поправляет свою и без того безупречно уложенную причёску. – Что-то случилось во время той аварии, и появилось то, что Люк называл Узами.

– Узы, – эхом повторяет Бен. Он замечает, как Финн кривится от этого слова.

– Это… – вздыхает Лея, – бремя. До сегодняшнего дня мы думали, что его больше нет. Но ты… К тебе ведь возвращаются воспоминания, да? Приходят мысли и чувства, которые тебе не принадлежат?

Бен кивает.

– Мы и понятия не имеем, что произошло. Насколько мы знаем, Узы обычно возникают между членами одной семьи или между учеником и учителем. Они – редкое явление.

– Тебе нужен учитель, – почти умоляет он, тесня и наседая на неё всё крепче. Их лица омывает лиловый свет.

Мгновение Бен старается привести воспоминания хотя бы в подобие порядка, понять, откуда все те мысли, которые вдруг нахлынули на него, и разобраться: что делать, чтобы те, наконец, встали в его голове в правильный порядок. Его рука блуждает над свежей раной, пересекающей рёбра.

– Меня ранили. Но никто мне ничего не делал.

Финн опускает взгляд в пол.

– Это значит, что Рей…

– Могла умереть, – отвечает генерал спокойным, прагматичным тоном, который, Бен чувствует, она ненавидит всем своим существом. – Именно поэтому нам нужно, чтобы ты попытался найти её.

– Как.

– Возможно, ты сможешь… увидеть, где она сейчас, – на это раз её голос звучит неуверенно. – Если она ещё жива.

Мотнув головой, Финн выскакивает за дверь.

– Рей была нам близкой, как член семьи, – говорит Лея, будто пытаясь оправдать его торопливый уход.

Бен слышит то, что не было произнесено вслух: «Но тебе она была никем».

Он не знает, что сказать. Всё это – история о джедаях, о Люке, об этой женщине, которая называет себя его матерью – не укладывается у него в голове должным образом. Эта история – сплошь рваные рубцы и зияющие пустоты. Она неполна – уж в этом Бен уверен. И снова ложь, снова обман.

Найди свои цепи.

Руки Бена сжимаются в кулаки.

– Бен, – шепчет генерал. Ласково. Терпеливо. – Где бы она ни была, у неё мало времени.

Он любит её.

Усилием воли Бен расслабляет пальцы и прижимает ладони к матрасу.

Ты вернёшься домой, Бен. И останешься там.

Эта мысль мгновенно находит отклик в его разуме, как отдельный элемент встаёт на своё место в мозаике.

– Я найду её.

Глаза Леи увлажняются.

– Спасибо. Дай знать, когда почувствуешь что-нибудь.

Бену удаётся кое-как кивнуть. Может быть, они оба лжецы.

***

Уже поздно (или, наоборот, рано), когда он решает, как ему быть дальше.

Два солнца (ведь, конечно же, у этого пекла их должно быть два, а никак не одно) выглядывают из-за горизонта. Бен устроился на улице, в самом оживлённом месте Анкорхеда. Его отпустили из медицинского центра чуть более четырёх часов назад. С тех пор никому как будто нет до него никакого дела.

Солнце согревает спину, тепло просачивается в мышцы, и Бен неловко ёрзает на грузовом ящике, удобнее откидываясь назад. Сопротивление никогда не спит, но в движениях пилотов и служащих есть некая утренняя неторопливость и ленца. Бен ловит себя на том, что наблюдает за посадочной полосой, за тем, как заправляют истребители (безнадёжно устаревшие модели), и как проверяют их исправность. Он как будто снова очутился на Такодане. Должно быть, эта суета военной базы сопровождала его всю жизнь.

Уже рассвело, и на небе не видно звёзд, однако Бен всё равно пытается их разглядеть: найти очертания, которые, быть может, покажутся ему знакомыми. Наверное, это бесполезно. Скорее всего, уже слишком поздно. Но всё, что у него есть – это всё те же набившие оскомину вопросы и ответы, которых на сей раз слишком много.

Быть может, она на одной из этих звёзд.

Ты вернёшься домой, Бен.

Рана ноет. Солнце медленно взбираетсявверх по небосклону.

Бен и сам не знает, почему так тоскует по ней, если они никогда друг друга не знали.

***

– Здесь свободно?

Бен опускает глаза и с удивление видит генерала, стоящую у нагромождённых друг на друга ящиков. Мгновение она смотрит на него, а потом, не говоря ни слова, усаживается рядом. Расстояние между ними обдуманное и чётко выверенное, однако волосы Леи заплетены в простую косу, лежащую на плече, а военный жилет не застёгнут, и откуда-то Бен знает, что так она демонстрирует свою незащищённость и слабость – то, что генерал Органа никогда не сделает перед посторонним. Бен не ощущает себя из-за этого особенным.

– Ты владеешь этой базой.

– Её частью, – Лея смотрит туда же, куда и Бен – на поднимающиеся солнца. – Твой дядя тут вырос.

Бен выдаёт длинный стон.

– Мне его жаль.

– Склонна с тобой согласиться.

– Полагаю, это нечастое явление.

– Более частое, чем ты мог бы подумать.

Бен искоса глядит на генерала. Та ставит ноги на ящик, прижимая колени к груди.

– Не знаю, чего для тебя сейчас стоят мои слова, – говорит она тихо и печально, – но я люблю тебя, Бен.

Он не знает, что ответить. Он не слишком близко знаком с ней, пусть у него и есть кое-какие воспоминания о маме. Человек перед ним – это неизменно сдержанная генерал Сопротивления, которая навещает его раз в месяц. Потому Бен не отвечает ничего. Лея принимает это с видимым спокойствием.

– У тебя есть вопросы?

– Будут ли ответы правдивы.

– Как знать.

Бен фыркает и закатывает глаза. Должно быть, это его привычная реакция, потому что Лея чуть заметно вздрагивает.

– Политик в любой ситуации.

Выражение лица генерала смягчается.

– Я не говорила тебе об этом.

В ответ Бен ворчит:

– На Такодане всё-таки есть голо.

На сей раз Лея уже заметно кривит рот, уголки её губ приподнимаются.

– Три канала, да?

– Иногда все четыре, если Маз добрая.

– Она – настоящий друг.

– Это объясняет, почему ты оставила ей своего сына.

– Я стараюсь, как могу. Знаю, иногда всех моих усилий недостаточно, – вздыхает генерал.

И Бен снова не знает, что сказать, а она не считает нужным добавлять что-то ещё. Потому они оба просто сидят на ящиках, глядя, как два раскалённых солнечных диска медленно и величаво совершают своё путешествие по небу. Когда оба они полностью показываются над горизонтом, генерал произносит едва слышно:

– Ты уходишь.

Бен бросает на неё мимолётный взгляд. Есть в Лее что-то такое, что говорит ему: она тотчас поймёт, если он солжёт ей, и потому произносит короткое: «Да».

– Я могла бы остановить тебя.

– А ты собираешься это сделать.

Она прикрывает глаза.

– Собиралась.

– А теперь – нет.

– Нет.

– На это есть какие-то особенные причины.

Генерал медленно, с трудом сглатывает. Кажется, что она борется с подступающими слезами. «Сущая нелепица», – Бен знает. Моргнув, Лея поворачивается к нему.

– Просто… наконец, поняла кое-что.

– И что же именно?

– Что потеряла сына много-много лет назад, – отвечает она. В её голосе звучит подлинное горе. – И что он может вернуться ко мне только сам.

– Мне нужно найти Рей, – помолчав, сообщает ей Бен, сам не зная, зачем. К чему эта честность, если ему не оказали той же услуги?

– Почему?

Бен хмурится.

– Она важна.

Для меня.

Генерал оборачивается к нему.

– Что тебе нужно для поисков?

– Корабль.

– Есть один. Ему как раз приварили обратно дверь.

Бен кривится от отвращения, и теперь Лея улыбается. Он смотрит на неё, и в нём вспыхивает что-то старое, давно забытое.

Она пропускает его волосы между пальцами – вьющиеся, непокорные, отросшие с тех пор, как она в последний раз их стригла.

– Просто сдайся уже, – кисло говорит маленький Бен.

Она нежно дёргает его за ухо и улыбается широко и счастливо.

– Хочешь быть похожим на дядю Чуи?

– НЕТ!

– Тогда я постригу тебя.

Он сердито насупливается…

– У меня есть кое-что, что принадлежит тебе, – произносит генерал, и воспоминание трескается и опадает осколками. – Из прошлого.

– Что это.

– Нечто старое, – сухо говорит генерал и продолжает ещё тише: – Нечто связанное с тяжёлыми воспоминаниями.

Бен выжидающе смотрит в ответ.

– Финн сказал, что ты спас ему жизнь. Это правда?

Он глядит на её скрещенные лодыжки, на колени, прижимающиеся к груди. Ты позаботишься о безопасности Финна.

– Это мелочи.

– Нет, не мелочи. Финн – хороший человек.

Генерал запускает руку в сумку на поясе (точь-в-точь такую же, как у него) и что-то вытаскивает.

Бену требуется целая секунда, чтобы понять, что за предмет лежит на её ладони. Он маленький, недлинный – чуть длинней отвёртки – и серебряный по цвету. Он кажется старым – несколько тёмных отметин марают его блестящую хромированную поверхность.

– Когда-то он был твой, – через силу произносит Лея. – Давным-давно.

Бен не сводит глаз с её руки, не может оторвать глаз от кнопки. Кнопки активации.

Он принадлежит мне!

– Раньше он был твоего дяди. Он отдал его тебе, когда ты закончил учиться, – генерал прижимает меч к груди и закрывает глаза. Проходит секунда, две. Бен отчётливо слышит, как шумит кровь в ушах и грохочет сердце в груди. – У меня совсем мало осталось от Люка. Но это, я надеялась, всегда было предназначено тебе.

Когда она открывает глаза, Бен ясно видит её слёзы. Генерал протягивает руку движением, полным невысказанного мучения. Под тяжестью оружия её ладонь чуть опускается вниз, запястье изгибается, рукоять соскальзывает ниже – так, что Бен легко может взяться за противоположный конец.

Он встречается с генералом взглядом. Выражение её лица – мешанина отчаяния, горя, надежды – заставляют его замешкаться.

– Возьми, – говорит она. – И верни Рей домой.

– Спасибо, генерал, – тихо отвечает Бен.

– Почему бы тебе не звать меня Лея?

Он поднимает руку, и меч безупречно удобно ложится в его ладонь.

Комментарий к Глава 11: Лея (часть 2.2)

Чудо свершилось. Как ни странно, но вот оно - продолжение. Надеюсь, есть ещё те, кто помнят, что есть такой ФФ.

: )

========== Глава 12: Орин. Часть 1 ==========

Рей

***

Она ощущает, как мало-помалу исчезает его присутствие. Её голова тяжело запрокидывается. Так она и остаётся – лежит, прижавшись щекой к раскисшей земле.

Всё её тело болезненно пульсирует.

Рей старается выровнять торопливое, надсадное дыхание, но это почти невозможно с раной, разворотившей ей живот. Каждый слишком глубокий вдох прошивает её острой болью. Возможно, повреждена диафрагма.

Что-то врезается ей в бедро, и, застонав, Рей заставляет себя перевернуться. Она бессильно падает на спину и рукой нащупывает меч, на котором лежала. Её собственный, деактивированный.

В голове тонко звенит на одной ноте. Перед глазами всё плывёт и кружится. Рей приподнимает выпачканную в грязи руку, тщетно пытается вытереть её об тунику, а затем прижимает к животу. Когда она подносит ладонь к глазам, то видит кровь. Тёмную. Скверный знак.

Рану ей нанесли ножом, самым что ни на есть обыкновенным ножом. Рей с трудом вспоминает, что ещё несколько лет назад тот показался бы ей серьёзной угрозой. Сейчас он тривиален – разве что окажется воткнутым ей в живот.

Сглотнув вязкую слюну, Рей откидывает голову и глядит назад.

Чёрная маска рыцаря Рен смотрит на неё в ответ. Она понятия не имеет, как зовут этого.

Рей задумывается, получится ли у неё встать на ноги, сможет ли она побороть боль. Но ей необходимо попытаться. Она не может умереть, ещё нет, сначала ей нужно…

Сбоку мелькает край плаща и пара чёрных ботинок.

Рей поднимает глаза: перед ней долгополые одежды монаха, бледные ладони, сложенные на груди.

Аалто улыбается ей сверху вниз и склоняет голову набок.

– Скучала по мне?

Её рука тотчас тянется к мечу…

Аалто пинком отшвыривает оружие («Ещё рано», – говорит он) и, опустившись перед ней на колени, упирается локтями в бёдра. По-прежнему улыбаясь, он смотрит на неё, а затем на мёртвого рыцаря Рен позади.

– Ты убила Мджугро. Он должен был погибнуть только после Сорана, – раздосадованно прищёлкивает языком. – Я бы предпочёл, чтобы ты придерживалась плана.

Рей глядит на него со всей яростью и ненавистью, которую может из себя в это мгновение выжать. Она уже довольно долго истекает кровью и чувствует, чего ей это стоит. Она вновь слабо тянется к мечу. Тот вздрагивает, катится и…

Аалто раздражённо сжимает губы, улыбка гаснет. Он выбрасывает вперёд руку и хватает оружие прежде, чем то ляжет в ладонь Рей.

– Я. Сказал. Ещё. Рано.

Она зарывается пальцами в грязь, опираясь на руку, приподнимается, однако это движение обжигает её волной столь нестерпимой, раскалённой добела боли, что она тут же безвольно обмякает.

– Рей, – невероятно мягко с терпеливым упреком произносит Аалто и кладёт ладонь ей на щёку. Рей хочется завопить. – Подожди.

– Что ты творишь, – заставляет себя выговорить она. Её взгляд начинает заволакивать темнота, реальность колеблется и гаснет.

Лицо Аалто подчёркнуто бесстрастно. Когда он улыбается, уголки его губ знакомо кривятся.

– Исправляю путь.

Рей снова пытается подняться, падает. Во тьме перед её глазами пляшут белые искры.

– Провались ты с этим своим путём.

– Где кристалл, Рей?

Она до скрипа сжимает зубы, шарит по грязи руками, снова пытаясь приподняться.

– Рей. Прошу, ответь на вопрос.

– Почему ты убил его, – яростно скалясь, рычит Рей.

Аалто моргает, как сова, выскочившая из темноты на яркий полуденный свет.

– Кого?

Рей снова пытается призвать меч.

Аалто вздыхает, поводит в воздухе рукой, и она вновь вытягивается в грязи – и на сей раз не поднимается.

***

Рей приходит в себя от ощущения, что её несут на руках, – неторопливые плавные шаги, руки, бережно поддерживающие под коленями и у лопаток.

«Кайло?» – думает она, пытается посмотреть вверх, но не может пошевелиться.

– Нет, – резко бросает Аалто и продолжает уже спокойнее: – Почти добрались.

Он продолжает идти. Рей захлёстывает паника, когда она осознаёт весь ужас ситуации: она ранена, Аалто нашёл её, она не может шевельнуть и пальцем, как будто её вдруг парализовало.

Рей тянется чувствами вовне и вперёд, пытается нащупать невидимые стены, что не позволяют ей двигаться. Присутствие Аалто ощущается отравляющим вражеским вторжением, яд давным-давно залеченных ран доносится до неё пульсирующим эхо. Раны более не убивают его, но эти шрамы, думает Рей, будут сопровождать его до самой смерти. Она находит установленные Аалто барьеры и принимается искать в них изъяны.

– Очень хорошо, – говорит он, – но на твоём месте я бы этого не делал. Они – единственное, что удерживает твои внутренности в животе.

Рей использует Силу, чтобы проверить собственное тело, и понимает, что слова Аалто правдивы. И всё равно… Она отталкивает его барьеры – самую малость.

– Почему… – выдыхает Рей едва слышно, – ты… убил его?

Ладонь Аалто, прижимающаяся к её спине между лопатками, прохладная. Словно почувствовав её внимание, он скользит пальцами вверх, к затылку.

– Что бы я ни делал, на всё есть причины, Рей.

– Отвечай.

Рука под её коленями начинает подрагивать.

– Я сказал тебе подождать.

Рей не слушает его. Вместо этого она направляет всю оставшуюся энергию в разные уголки собственного тела. Онемение чуть отступает, руки и ноги начинает неистово колоть, а взгляд, наконец, проясняется.

Они… на Тиде, идут через рыночную площадь, запруженную яркой и громкоголосой толпой горожан. Поначалу их никто не замечает, но вот поворачивается одна голова, затем другая, и люди замолкают на полуслове и принимаются перешёптываться, глазея на бледного мужчину в чёрном, несущего на руках медленно истекающую кровью молодую женщину.

Хватка Аалто становится крепче, будто он не может перенести мысль, что ему придётся её выпустить. Рей дурно от его прикосновений. Она ударяет его в грудь слабыми негнущимися пальцами.

– Ответь на вопрос, Аалто. И я отвечу на твой.

Взгляд его бесцветных глаз – заинтригованный, любопытный – тотчас обращается к её лицу. Аалто заворачивает за угол. Куда бы он ни направлялся, он превосходно знает путь.

– Раз ты так настаиваешь. Где кристалл?

– В моём мече.

Он смотрит на неё неодобрительно.

– Не этот, и ты сама это прекрасно знаешь.

Рей без колебаний встречается с ним взглядом. Если и есть на свете человек, которого Аалто ненавидит…

– Он у Кайло.

Его руки сжимаются сильнее.

– Ох, Рей, – он утыкается лбом в её лоб. – Как бы я хотел, чтобы ты этого не делала.

Она игнорирует его слова и, из последних сил мотнув головой, избавляется от прикосновения.

– Твоя очередь.

Аалто останавливается у двери. Осторожным, нестерпимо бережным движением – будто бы она невероятно хрупкая, будто бы она сломана – он опускает Рей наземь у порога, придерживая ей голову. Тем же заботливым движением он извлекает её меч из складок своих одежд и, не торопясь, цепляет оружие ей за пояс.

– Рей, – произносит Аалто тем терпеливым тоном, который она не выносит. – Я не могу ответить на твой вопрос.

– Почему.

Он отводит прядки с лица Рей и целует её в лоб. Губы Аалто прохладные и шершавые от трещинок. Больше всего в это мгновение Рей хочется вогнать меч ему в грудь. Аалто придвигается ещё ближе, нависает над ней, заложив руки за спину. Его рот задевает край её уха.

– Потому что я никого не убивал.

Он отстраняется, поднимается на ноги и жмёт кнопку комма на двери.

– Да? – скрипит в динамике.

– Доктор Агатон?

– Кто это?

– У вашего порога умирает женщина. Спасите её, или я перебью всю вашу семью.

– Прошу прощения?!..

Аалто убирает руку с кнопки, улыбается ей.

– Уже дважды.

– Не имеет значения, – говорит Рей, срываясь на стон. Оцепенение, в которое он погрузил её тело, начинает понемногу отступать, и боль неуклонно усиливается с каждой проходящей секундой.

Голос Аалто становится отчуждённым, будто бы он вдруг о чём-то глубоко задумался:

– А могло бы, – мотнув головой, он отрешается от того пути, по которому бродят его мысли. – Следуй плану, Рей, пожалуйста. Это важно.

Аалто бросает на неё последний долгий взгляд, прежде чем отвернуться и направиться прочь. Онемение исчезает, и вспышка нестерпимой боли погружает Рей в беспамятство.

Комментарий к Глава 12: Орин. Часть 1

Подумала я, подумала и решила, что небольшими кочерыжками тоже можно переводить и выкладывать.

: )

========== Глава 12: Орин. Часть 2 ==========

Они в одной из их старых пещер. Снаружи шумит проливной дождь. Потрескивает костёр, окрашивая каменные своды в тёплые оранжевые тона.

Лицо Люка опущено, скрыто глубоким капюшоном. Он пристально вглядывается в пламя.

– Рей. Возвращайся домой.

***

Она не знает, где находится. Первое побуждение Рей – схватить меч, однако её рука оказывается накрепко прикована к металлическому поручню койки. Она тянет изо всех сил, но её тело слишком слабое. Рей направляет все жалкие крохи энергии, оставшиеся у неё, на исцеление ран и чувствует, что медикаментов в её венах хватит ещё на несколько часов беспамятства.

Во рту сухо и горько – очевидно, от лекарств, – а рёбра, талию и бёдра неудобно стискивает тугая перевязка. Там боль напоминает тупое, беспрерывное нытьё.

Рей разлепляет глаза, даёт себе несколько секунд, чтобы привыкнуть, и оглядывается. Вокруг неё комната. И она… в полнейшем хаосе.

Слева теснятся койки – пустые, но с аккуратно заправленными простынями. Солнечный свет льётся из открытого окна, окутывая комнату в приветливое золотисто-коричневое сияние. На подоконнике рядком стоят горшки с растениями. Кажется, кто-то очень старается, чтобы они во что бы то ни стало выжили. Вода, бурая от земли, сочится на оконную раму. На рабочем столе громоздятся датапады, сложенные друг на дружку, голоэкраны и разная мелочь и безделушки. За ним сидит женщина. Её волосы глубокого каштанового цвета и собраны в хвост шарфиком мятного оттенка. Одежда – практичная, рукава закатаны выше локтей, за ухом – стилус.

Она с кем-то разговаривает по комму.

– Сегодня приходил твой друг, – произносит она с раздражением.

– Друг? – отвечает другая женщина. Её изображение заслоняет спина той, кого, как думается Рей, зовут доктор Агатон.

– Бледный человек.

– И чего он хотел?

Доктор фыркает. Её кресло скользит вбок, к противоположной стороне стола, когда женщина тянется за датападом.

– Оставил на моём пороге незнакомку.

– Что за незнакомку? – её собеседница мгновенно становится серьёзной.

– Понятия не имею. У неё нет ID… – доктор вынимает из-за уха стилус и начинает что-то листать в датападе. – Сквозное ранение, по всей видимости колотая рана. Поражения печени, селезёнки, желудка и диафрагмы. Не погибла бы от кровопотери – так от сепсиса.

– Какие-то ожоги?

– Нет, а должны быть?

– Не знаю. Не похоже на Аалто…

Слева от Рей раздаётся механический щелчок; её голова наливается тяжестью, а глаза закрываются.

***

Когда Рей приходит в себя следующий раз, вокруг царит непроглядная тьма – лишь дисплеи медицинских аппаратов отбрасывают на стены и пол сине-зелёные отсветы. Голову ломит от боли, во рту сухо, но самая главная её мука – ранение в живот – наконец унялась настолько, что Рей решается сесть.

Она приподнимается на свободной руке, переводит дух и, застонав, выпрямляется. Мышцы живота протестующе ноют, к горлу комом подступает тошнота, но Рей не обращает на это никакого внимания. Тяжело дыша, она оглядывает захламлённую, странно уютную комнату. Присутствие Аалто ощущается пустой паутиной, рваными клочьями повисшей на ветру, – пусть он и ушёл, но оставил за собой след – густой и липкий, как сироп.

Опасно, думает Рей, на этот раз было опасно.

Тот рыцарь – Мджугро, вот как Аалто назвал его – едва сказал ей два слова. Их схватка была недолгой, но он сумел отыграться, выхватив обыкновенный нож в момент, когда Рей меньше всего этого ожидала. Тревожило её то, что она не искала именно этого рыцаря, – он напал из засады, когда Рей вышла пополнить запасы провизии для очередной вылазки с планеты.

Живот скручивает, но на сей раз это не связано с ранением. Рей надеется, что Аалто что-то сделал с телом. Если она выберется из этой передряги, то проверит.

– Значит, проснулась.

Взгляд Рей обращается к двери. На пороге стоит доктор Агатон. В её руках – поднос с кувшином воды. Рот Рей тотчас наполняется слюной. Доктор куда моложе, чей ей представлялось, – быть может, всего на несколько лет её старше. У неё широкое лицо сердечком с россыпью веснушек на скулах и щеках.

– Добро пожаловать в мою больницу, – говорит она. – Надеюсь, ты не собираешься убивать меня.

Рей сглатывает.

– Можно мне немного?.. – она кивает на поднос.

Доктор меряет Рей долгим взглядом и ставит поднос на стол рядом с ней. Рей тянется, хватает кувшин, наливает воду в стакан, делает несколько жадных глотков…

– Мелкими глотками, – ворчит доктор Агатон. – Легче. Я уйму времени угробила на восстановление твоего желудка.

Морщась, Рей выполняет её приказ.

– Спасибо, – шепчет она, утирая рот свободной рукой.

Доктор приподнимает брови.

– Пожалуйста, – взгляд той перескакивает на руку, прицепленную к поручню. – Мне стоит опасаться? – и доктор тыкает в её сторону пальцем. – Я пойму, если соврёшь.

Рей качает головой.

– Нет, – она говорит чистую правду. Прищурившись, Рей глядит на доктора в ответ. – А мне?

Агатон широко улыбается.

– Нет, – звучит ответ. Рей ощущает, что её слова так же правдивы, как её собственные. – Я – врач. Мне не важен происходящий вокруг бардак.

Взгляд Рей невольно обращается к заваленному всякой всячиной столу. Доктор, будто почувствовав ход её мыслей, весело смотрит на неё.

– Я – замечательный исследователь, мастер неприспособленных к жизни жилищ.

Рей снова подносит к губам стакан и неторопливо пьёт. Вода смывает пресный привкус во рту и желчную горечь – в горле.

– Как давно я здесь?

– Три дня, – доктор глядит за окно. – Почти четыре.

– Мне пора.

– Я не буду тебя останавливать, но порекомендую этого не делать.

– Почему?

Агатон указывает на перевязку, скрывающую её живот.

– Там внутри бактовые пластыри. Нужно подождать ещё один день, чтобы я с уверенностью сказала, что сепсиса нет.

Рей прижимает ладонь к бинтам, закрывает глаза и обращается к Силе. Её раны едва-едва закрылись. Она направляет к ним всю свою энергию, позволяя ей омывать их, медленно исцеляя.

– Ты одна из них, – удивлённо бормочет доктор.

Рей поднимает голову, и та вскидывает руки.

– Это всё объясняет, – быстро произносит Агатон. – Обычно требуется гораздо больше времени, чтобы… всё пришло в норму.

– Ты никому не расскажешь, – говорит Рей, подкрепляя свои слова Силой.

– Я и не собиралась.

Взгляд Агатон остаётся ясным, в ответ Рей ощущает слабенькое сопротивление.

– Ты – чувствительная к Силе, – изумляется она.

Доктор пожимает плечами.

– Обычно меня зовут просто Орин.

Она снимает с запястья Рей удерживающую её цепь.

***

Час спустя Рей закутана в одеяло, а её ладони греет полная кружка какао. Доктор Агатон – Орин – сидит напротив за столом и задумчиво дымит сигаретой.

– Прости, – выдохнув, говорит она и машет рукой, разгоняя сизый туман. – Тот ещё был денёк.

– Понимаю.

– Спорю на что угодно, что понимаешь, – Орин снова затягивается, перекатывает дым на языке и выдыхает его. Рей рассеянно думает о погибающих растениях на подоконнике. – Итак, ты – джедай? Не смотри на меня так – я видела меч.

Рей кое-как изображает улыбку.

– Я больше не уверена в этом, – её мысли возвращаются к подслушанному разговору. Она с сомнением глядит на доктора. – Ты знаешь Аалто.

– Мы пересекались, – скривившись, отвечает Орин. – Я бы не сказала, что знаю его. К счастью, – она мотает головой. – Мы… знакомы. Аалто считает, что это даёт ему право складывать у меня на пороге трупы. Не принимай на свой счёт.

– Держись от него подальше, – предупреждает Рей.

– Поверь мне, я пытаюсь. В этом году я переезжала трижды, и он каждый раз как будто знал, когда и куда именно, – Орин ожесточённо тушит сигарету об угол стола. – Сейчас мне выгоднее сидеть тихо и надеяться, что он потеряет ко мне интерес.

Рей ощущает недосказанность, повисшую в воздухе, словно сигаретный дым.

– Ты знаешь, кто он? – в конце концов спрашивает она. Потому что, если доктор как-то связана с Рыцарями Рен… ей нужно что-то с этим сделать.

– Немного, – Орин отхлёбывает из своей кружки с какао. – Злой человек, способный использовать Силу, – это ведь довольно точно, так?

Рей кивает.

Доктор склоняет голову к плечу.

– Не беспокойся, я им не помогаю. Наверно, именно поэтому Аалто и принёс тебя – джедая – ко мне в дом. Он знал, что я просто сделаю свою работу.

– Они опасны.

– Я знаю, – Орин поводит плечами. Свободные одежды чуть соскальзывают, открывая клановую татуировку на плече, возможно, мандалорскую. – Но я не оставлю человека умирать у меня на пороге.

Глаза Рей широко распахиваются, когда она вдруг вспоминает угрозу Аалто.

– Твоя семья?..

– Будет в порядке. Ты ведь не мертва, – Орин улыбается, демонстрируя небольшую щель между передними зубами. – Похоже, врач из меня неплохой.

От облегчения Рей обмякает.

– Спасибо. За то, что спасла. Ты ведь не должна была.

Орин ей подмигивает.

– Я пришлю тебе счёт позже. А сейчас, думаю, какао принесёт тебе уйму пользы.

Рей крепче сжимает в пальцах кружку и подносит её к губам.

Она в жизни не пробовала ничего вкуснее.

***

На следующий день Рей собирается уходить. Все кредиты, которые у неё ещё оставались, она перевела на счёт клиники.

– Пять сотен? – Орин присвистывает, глядя в датапад. – А джедаи нынче дёшевы.

– Прости, – серьёзно говорит Рей и добавляет решительно: – Я заплачу, как только смогу.

Доктор пожимает плечами.

– Не беспокойся. В кредитах у меня недостатка нет.

Рей не уверена, стоит ей продолжать этот разговор или нет, однако гнетущее ощущение недоговорённости так и не развеялось, и оно побуждает её продолжить:

– Благодаря Рыцарям Рен?

Орин смотрит на неё мягко – и с пониманием, которого, думается Рей, лучше бы в её взгляде не было.

– Благодаря человеку, который мне небезразличен.

Мысль находит свой отклик, всё встаёт на свои места. Женщина, разговор по комму.

– Они… плохие люди, Орин.

– Я знаю, – та склоняет голову. – И я надеюсь, что ты больше с ними не столкнёшься.

– Я ищу Аалто, – признаётся Рей. – Он убил моего учителя.

– Тогда найди его, – отвечает доктор и, включив датапад, показывает, сколько кредитов на счёте больницы. – Он дурно влияет на моё благосостояние.

Рей улыбается и, помедлив, говорит:

– С кем ты тогда говорила? Я… Я ничего не могу обещать, но, может быть…

Орин качает головой.

– Никаких исключений, Рей. Я с этим смирилась.

Она прикуривает другую сигарету. Струйка дыма, кривясь и завиваясь, поднимается вверх от тлеющего кончика.

Рей опускает глаза, цепляется пальцами за потёртую кобуру для меча.

– Мне жаль, – извиняется она наперёд.

Доктор лишь снова затягивается сигаретой.

– Делай, что должна, джедай. И мы тоже будем делать, что должны.

***

Квартирка, в которой она ненадолго нашла убежище, перевёрнута вверх дном. Верстак лежит на боку, некогда аккуратно разложенные инструменты и запасные детали в беспорядке раскатились по полу. Шифр на её датападе взломан, сообщения явно кто-то просматривал. На экране застыло последнее – полученное Рей от Аалто. Холодок пробегает по её спине.

Даже размышляя о целях Аалто, Рей ощущает смертельную усталость, но она знает, что не имеет права оставлять эти раздумья. Её опыт хождения в Потоке и вполовину не так обширен, как у рыцаря, но должно быть что-то, чего он не предусмотрел. Случайное стечение обстоятельств, которое он не учёл.

Внутри вспыхивает гнев. Она была так близка. Ещё бы чуть-чуть, ещё немного силы, и она могла…

Рей откладывает датапад в сторону и принимается перебирать разбросанные детали в поисках самых ценных. Остальные она оставит.

Рей знает, что и раньше, бывало, рушила планы Аалто: однажды, когда столкнулась с Мджугро, и во второй раз, когда повстречалась с Кайло. С Беном. Она невольно прикрывает ладонью новый шрам и далеко не в первый раз радуется, что узы разорваны. Тот день, когда её ранили в грудь, и по сей день не оставляет её. Как не давали покоя и путаные слова Аалто, сказанные той ночью у костра.

Иногда ты уходишь к нему.

Одно ей совершенно ясно: нельзя останавливаться. На Набу стало слишком опасно, раз рыцарь Рен сумел обнаружить её убежище. Она раздобудет припасы и…

Пальцы смыкаются на половинке алого кристалла. Рей не знает, почему его не забрали. Должно быть, дело в том, что он слишком мал и не представляет никакой ценности. Поколебавшись мгновение, она хватает шнурок из поясной сумки и привязывает кристалл на манер кулона. Он по-прежнему безупречно ложится на маленький полукруглый шрам от бластера, который никогда не был на неё нацелен.

Рей. Возвращайся домой.

Ей нужно на воздух.

***

Поздним вечером улицы Тида не так многолюдны: студенты группками выходят за ворота университета, музыканты и певцы демонстрируют своё мастерство перед праздной толпой горожан, выбравшихся на встречу или же отужинать. Рей кажется, что она бродит по городу, оглядываясь по сторонам, вот уже несколько часов. Позволяя себе стать всего лишь лицом в толпе, а не человеком, которому ещё так много нужно успеть.

Некоторое время спустя ноги сами приносят её к ботаническим садам. Рей с холодной отстранённостью замечает, что атриум отремонтировали и привели в первоначальный вид. Поправив меч, она направляется внутрь.

В этот час сад почти обезлюдел. Есть какое-то умиротворение в том, чтобы затеряться между растениями и остаться наедине с собственными размышлениями.

Умиротворение. И одиночество.

Рей идёт из оранжереи в оранжерею, а её мысли неторопливо текут своим чередом.

Вон оттенок жёлтого, который так любит Финн.

Лея составляла букеты из этих цветов.

У Люка аллергия на тот кустарник.

Некоторые обитатели оранжерей напоминают ей подоконник Орин и растения, которые гибнут, несмотря на всю заботу.

Прошло так много времени с тех пор, как Рей была дома в последний раз. Рядом с людьми, которые бы сделали ей какао или полили её цветы. С тех пор, как она была со своей семьёй.

Рей яростно трёт глаза.

Она отстранённо задумывается, вспоминают ли о ней и как часто. Простил ли её Финн за то, что столько раз оставляла его? Нашла ли Лея другую компанию для своих утренних прогулок? Починил ли По карбюратор?

Всё могло бы уже закончиться. Она могла бы убить Аалто, если бы только ей хватило сил.

Или она могла бы умереть в грязи. Одна.

Рей думает о Люке. Об их последнем разговоре, когда он ещё был жив.

Лучший поступок не всегда смелый.

Рей находит дерево и усаживается под ним для медитации. Она пытается понять, что же теперь значит «лучший поступок».

***

Когда Рей, наконец, ощущает себя достаточно умиротворённой, она встаёт, отряхивает штаны и собирает вещи. Солнце только-только показывается из-за горизонта полуночно-тёмного неба, теплицы окрашиваются в нежно-розовый. Рей принимает это как доброе предзнаменование.

Когда она идёт к выходу, в её походке ещё угадывается некоторая скованность. Пальцы сжимаются на ремне, удерживающем кобуру с мечом. Рей чувствует, как осколки и фрагменты плана формируются в её голове – будущее обретает чёткие очертания: она знает, куда ей идти и кого искать.

У выхода из ботанических садов в одиночестве стоит человек.

Сердце Рей тяжело бухает в груди, но она подходит ближе. Первое, что праздный прохожий заметил бы в этом мужчине, это его рост – он почти слишком высок и сутулится над проектором карт, который держит в руках. Второе – это, наверно, его чёрные волосы, почти достигающие плеч, заплетённые в косички на макушке и спрятанные под видавшие лучшие времена защитные очки. Или, может быть, его уши. Или нос. Или рот, который кривит недовольная гримаса.

Хватка на ремне слабнет.

Он поднимает глаза от карты, и их взгляды встречаются.

Нужно бежать, думает Рей. Бежать было бы умно. Но она до смерти устала, и сейчас так рано, а то, что она видит, наверно, просто галлюцинация.

Он ничего не говорит, но на его лице отражаются мириады чувств. Он аккуратно выключает проектор карт, которые, очевидно, не может разобрать, и кладёт его в поясную сумку. И идёт к ней – так медленно, что Рей ещё могла бы сбежать. Уйти, не оглядываясь.

Дар слова возвращается к Рей, только когда он уже стоит прямо перед ней, склонив голову, чтобы видеть её глаза.

– Что ты здесь делаешь? – удаётся ей выговорить.

– Не знаю, – отвечает он. Его голос звучит скованно, неестественно.

– Откуда ты узнал, что я здесь?

– Я не знал. Но я почувствовал…

Её рука соскальзывает с ремня и бессильно падает. Кайло смотрит на неё тем самым взглядом – как тогда на Джагомире, когда он приказал ей улетать одной.

– Не убегай.

Рей печально улыбается. Он по-прежнему пытается ею командовать.

Он смотрит на неё, она глядит в ответ и видит, как внутри него зреет что-то, какая-то сила, которую он отчаянно старается удержать. Когда Рей не отступает, он кладёт ладонь ей на затылок и прижимается к её губам в неистовом поцелуе. Меч падает наземь. Рей обхватывает его шею руками и целует в ответ. Она чувствует, как длинные пальцы путаются в её волосах, сжимаются, будто бы он не знает, как удержать ту, что сейчас в его объятиях. Одной рукой она вцепляется в рубашку у него на груди. Его зубы неуклюже и жадно прихватывают её нижнюю губу, точно в страшном голоде; Рей приподнимается на носки, чтобы быть ближе.

Она думает, что он углубит поцелуй, но вместо этого он чуть отстраняется, чтобы оставить россыпь нежных прикосновений на её губах, на щеках, на подбородке. Тяжело дыша, он утыкается лбом в её лоб – черные кудри пляшут перед её глазами – и обвивает в крепком объятии.

Рей обнимает в ответ, положив ладони ему на плечи, и ощущает, как едва уловимым движением он расслабляется – словно бы выдыхает давно сдерживаемый воздух. Он ещё несколько раз быстро целует её губы, позволяя последнему поцелую продлиться дольше.

– Я не знаю, что это, – произносит он напряжённым шёпотом, – но я не могу.

Эти слова точно удар. Если бы он не обнимал её так сильно, Рей бы отпрянула.

На мгновение она…

Это не Кайло

Это Бен.

– Мне жаль, – Рей прикрывает глаза. – Это не…

Он отодвигается и то, что он видит в её лице, заставляет его посуроветь.

– Нет.

– Что?

– Что бы это ни было. Нет, – его руки выскальзывают из её волос и ложатся на щёки. Большой палец принимается гладить её скулу. – Ты знаешь, именно так всё и должно быть.

Рей отводит глаза – он уже говорил ей эти слова. Когда был Кайло. До того, как она забрала его воспоминания, чтобы спасти ему жизнь.

– Ты не знаешь, что произошло, – произносит Рей.

– Мне плевать.

– А не должно быть.

– Но так и есть, – его пальцы опускаются на её шею, туда, где лежит красный кристалл. Его зрачки расширяются, а губы сжимаются в тонкую линию. – Это было моё, так ведь? – он вскидывает на неё глаза. – Почему он у тебя?

Рей качает головой.

– Я не знаю.

– Как долго у тебя этот кристалл?

– К… – она останавливает себя. – Бен.

– Как долго?

– Три года, – тихо признаётся Рей.

Что-то вспыхивает в его взгляде. Он не говорит ни слова, только прижимает её к себе теснее. Движением, которое не должно быть таким привычным, Рей утыкается макушкой ему в подбородок, прикладывает ухо к его груди. Его сердце торопливо бьётся.

– Позволь отвезти тебя домой, – говорит он.

Рей так устала. Её глаза закрываются.

– Рей.

Он обнимает её, почти охватывая целиком. Её здесь не должно быть. Она не может двинуть и пальцем.

– Рей…

– Хорошо, – шепчет она. – Ненадолго.

Комментарий к Глава 12: Орин. Часть 2

Бокал корвалола за тех, кто надеялся, ждал и таки дождался!

И спасибо всем комментаторам. Вы прекрасны. : )

========== Глава 13: Сокол ==========

Рей

***

Она в жизни не видела ничего более отвратительного, оскорбляющего самим своим видом.

«Хаппабор» – вот как он назвал это чудовище. Корабль и впрямь неповоротливый и грузный, точно настоящий хаппабор. А эту дверь что, правда прилепили на место клейкими лентами? Возмутительное варварство!

– Он не мой, – говорит Кайло, появившись рядом и скрестив руки на груди.

– Очевидно, – фыркает Рей. Она вспоминает шаттл типа «Ипсилон», его лоснящиеся чернильные бока и чёткие, угрожающие очертания. А затем снова глядит на «Хаппабор», который выглядит почти как настоящая зверюга с Джакку.

– Он принадлежит Финну, – роняет Кайло. Рей замечает, как он переводит на неё взгляд – пытливый и напряжённый.

Рей и не думает прятаться – не от него и не тогда, когда речь идёт об её отношении к Финну. Она думает об улыбке своего лучшего друга, о его решимости сделать что угодно ради блага других. То, что Финна нет рядом, ощущается Рей как настоящая физическая боль, которая, кажется, не уймётся никогда.

– Я скучаю по нему.

– Он сейчас на базе.

Кайло понятия не имеет, почему эти слова несут в себе не столько радость, сколько страдание, отчего то, что он использует имя Финна, а не только его развалюху, для неё почти сродни чуду. Воспоминания о приключении на Джакку заставляют Рей расцвести широкой улыбкой.

– Он никогда ничего не смыслил в кораблях.

Она делает вид, что не заметила любопытства Кайло, и идёт вперёд, чтобы избежать вопросов. Рей видит, что у него их накопилось множество; каждый раз, когда Кайло смотрит на неё, она видит в нём отчаяние и злость, которые он тщетно старается смирить, – вскоре они прорвутся наружу, если она этого не предотвратит.

Но Рей ничего не может сделать прямо сейчас. Сначала ей слишком многое нужно решить для себя самой.

Во многом человек рядом с ней по-прежнему Кайло Рен: его лицо почти не покидает хмурая гримаса; кулаки то сжимаются, то разжимаются, словно он едва сдерживается, чтобы не разбить что-нибудь; притяжение между ними пусть и не такое сильное, как узы, но его всё так же невозможно отрицать. Шрамы, которые она оставила ему, никуда не пропали.

И всё же Рей видит, что во многом он – кто-то другой: у него древний, давным-давно устаревший корабль и защитные очки на макушке; он неловко сутулится, а не выпрямляется гордо, готовый бросить вызов кому угодно и чему угодно. Он сказал Рей, что последние три года был несчастлив, и она знает: это всё её вина. Именно она положила начало этой лжи вместо того, чтобы дать ему умереть.

С каким-то мазохистским любопытством Рей задумывается, какой исход предпочёл бы Кайло, настоящий Кайло? Прочистив горло, она присаживается на корточки у особенно сильно искорёженного борта «Хаппабора».

– Повреждения довольно сильные, и внешние панели деформированы. Должно быть, двери просто-напросто выбили, – дипломатично говорит Рей. Уже позднее утро. В который раз она решает сосредоточиться на том, что в её силах, отложив на потом проблемы, с которыми не может справиться. – Я бы сказала…

– Термальный детонатор.

Рей медленно поднимает на него взгляд.

Кайло стоит в той самой позе: спина болезненно прямая, руки скрещены на груди, подбородок выдвинут.

– На пути к Сопротивлению корабль захватил Канджиклаб.

Сердце в груди Рей как-то странно запинается.

– Канджиклаб?..

– Ты знаешь их?

– Кажется, я убила многих из них, когда выпустила на волю рафторов.

Кайло напрягается ещё сильнее, а его глаза чуть расширяются, когда внезапно он всё понимает.

– С Финном.

Рей кивает, покусывая губу.

– Это было очень давно, – она снова отворачивается к кораблю. – Понадобится несколько…

– Панелей, я знаю, – его взгляд давит ей на спину, точно камень. – Рей. Как давно мы знаем друг друга?

Она выдыхает через нос.

– Начать следует с панелей, но со временем всё равно придётся заменить прокладки во внешнем шлюзе…

– Рей.

– И, наверное, добавить ещё один слой изоляции. Всему кораблю принесёт пользу, если…

– Рей.

– Я не могу, ясно? – срывается Рей, не оборачиваясь, затем выдыхает. Нет страсти… – Мне просто… нужно время.

– Понимаю, трёх лет недостаточно.

Мысли Рей мимолётновозвращаются к берегам Раката, к бойцовской арене Садро-Шана.

– У меня были другие заботы.

– Имеешь в виду, тебе не было до меня дела.

Сила, он как будто перенял свои же худшие повадки. Рей пинком открывает панель и без всяких церемоний выдирает клубок старых проводов.

– Ты понимаешь, что я – последний джедай, верно?

Он мешкает какое-то время. У Рей возникает отчётливое ощущение, что ей не верят.

– Ну и.

– Ну и у меня были другие обязательства, более важные, чем личные дела.

Она отшвыривает провода – они никуда не годятся. Кто бы ни занимался ремонтом проводки, он ничего не починил, а выполнил свою работу кое-как, совершенно бездарно.

Его голос полон раздражения, когда он отвечает:

– Личные дела.

– Не будь таким…

– Каким.

– Буквальным, – Рей наполовину заползает в открывшуюся дыру, чтобы лучше разглядеть нутро корабля. Столь многое было кое-как подлатано, а не заменено как следует. – Чудо, что тут всё не сгорело.

Он говорит коротко, рублено:

– Я занимался ремонтом.

– Тогда ты никудышный механик.

Она почти слышит, как его кулаки сжимаются.

– Предположительно, я занимался этим всю жизнь.

Рей закрывает глаза, считает до десяти. До чего же заманчиво просто… сказать. Но она не может. Поговорить с Леей – вот что нужно сделать прежде всего. Рей должна ей это и намного, намного больше. Она не вправе уничтожать надежду на второй шанс – какая-то часть Рей всё ещё настолько эгоистична.

– Тебе понадобятся селеновые процессоры, новые трубы и…

– И заменить проводку! – взрывается он, зло проносится мимо и скрывается в недрах «Хаппабора».

Рей сидит ещё какое-то время на коленях, потом переносит вес на пятки. Она и сама не знает, как всё должно было пройти, но, похоже, получилось не слишком хорошо.

Она делает вдох. Сначала то, что по силам.

Рей продолжает ремонтировать дверь. Затем ремонтирует вентиляцию. Затем автопилот. Затем газоочиститель.

***

Рей заканчивает уже далеко за полдень, и её лицо и руки до локтей вымазаны в хладагенте, масле и той таинственной красной жидкости из инжекторов, чем бы та ни оказалась. Мышцы ноют – на сей раз от приятного утомления, а не от физического изнеможения и тревоги. Рей как раз настраивает давление в компрессорах, когда слышит шаги. Это не та тяжёлая поступь, от которой становится не по себе, к которой она привыкла, когда ремонтировала шаттл; на сей раз шаги неосознанно-громкие, почти неуклюжие. Ещё один пункт, который можно добавить в список, кто таков Бен, и кем он не является.

– Возьми.

Рей, стоящая у подножия лестницы, поднимает взгляд. Кайло – Бен – смотрит на неё сверху и протягивает флягу. Не говоря ни слова, она поднимает руку, и он роняет флягу вниз. Рей легко ловит её, откручивает крышку и делает большой глоток.

Он глядит на неё. Ни на секунду не прекращает наблюдать.

Рей снова поднимает глаза. Помешкав, Бен садится на краю. Он такой долговязый, что его ботинки оказываются почти на уровне её лица.

– Ты – механик, – озвучивает Бен свои выводы.

Рей неторопливо закручивает крышку и швыряет флягу вверх. Он чуть неловко ловит её.

– Я лучше разбираю механизмы.

На лице Бена появляется выражение, в котором можно угадать благоговейный трепет. Вне всяких сомнений, что-то для него встаёт на свои места.

– Мусорщица.

Рей старательно сосредотачивается на клубке оголённых проводов перед собой.

– Так меня называли.

– Ты была моим учителем?

Мелькает искра, и Рей, ойкнув, отдёргивает руку и суёт палец в рот, чтобы унять боль от ожога.

– Если бы я учила тебя, ты бы лучше справлялся с проводкой.

Бен раздражённо стонет. Рей не знает, отчего это заставляет её улыбнуться.

– Из механиков в джедаи, – бесстрастно произносит он.

Рей захлопывает панель.

– Это долгая история.

– Расскажи.

Она глядит вверх. Бен пристально смотрит на неё.

Пальцы Рей скользят по стене вниз. Вновь ощутив всю тяжесть усталости, она приваливается к ней плечом. Спустя несколько секунд, наполненных напряжёнными переглядываниями, Рей первой прикрывает глаза и, откинув голову, упирается макушкой в стену.

– Кто ты для меня? – отрывисто спрашивает Бен.

Рей кривится от этого вопроса – эха вопроса, который он даже не вспомнит, как задавал. «Никто», – этот ответ вертится на кончике языка.

Но он отыскал её уже дважды. Рей начинает понимать, что им не скрыться от того, что их связывает, и он – Кайло – понял это давным-давно.

– Какими бы ни были наши отношения, – осторожно выбирая слова, произносит она, – я никогда не могла подобрать им подходящего названия. Думаю, ты тоже.

Ложь. Рей кажется, она знает, что бы он сказал – если бы перед ней был не Бен, а Кайло.

– Почему.

– Не имеет значения, – она начинает доставать инструменты из сумки на поясе. – Всё случилось до того происшествия. И к тому моменту всё было кончено…

Он соскальзывает по лестнице вниз, его ботинки с тихим стуком сталкиваются с полом. Узкий проход заставляет их почти прижаться друг к другу. Пальцы Рей сильнее смыкаются на гаечном ключе.

Кайло смотрит на неё сумрачным, пронзительным взглядом тёмных глаз, который будит старые воспоминания. Он поднимает руку и проводит тыльной стороной ладони по щеке Рей, после чего подступает теснее.

Он даёт ей ещё одно мгновение, чтобы отпрянуть, и, когда Рей не двигается с места, склоняется и накрывает её губы своими. Рука, ласкающая щёку, скользит вниз, под подбородок, и чуть запрокидывает ей голову, чтобы поцелуй – неторопливый, сдержанный, обдуманный – стал глубже. Другая рука ложится Рей на талию и подталкивает её ближе. Когда Рей откидывается на стену, он делает шаг вперёд; она обхватывает его шею руками, и ладонь на талии опускается на бедро…

Идиотка, думает Рей. Она просто идиотка.

Он отстраняется. Его внимание всецело сосредоточено на ней – и в этом весь он, человек в маске.

– Не думаю, что всё кончено, – негромко произносит он и снова касается её губ.

Рей закрывает глаза, позволяя себе ещё миг наслаждаться ощущениями, и кладёт ладонь ему на грудь.

– Остановись, – шепчет она.

Он повинуется.

– Что такое?

– Это нечестно.

– Нечестно, – недоверчиво повторяет он сухим тоном.

– Ты не знаешь меня, – говорит Рей, мягко отстраняясь, и тянется к лестнице. – Не знаешь, что я сделала. А я совсем не знаю тебя.

Его пальцы ещё секунду лежат на её талии, а затем его рука нехотя отпускает её.

– Мне всё равно.

Рей ласково глядит на него.

– Быть может, так будет не всегда.

Прежде, чем он успевает ответить, Рей подхватывает инструменты, карабкается по лестнице вверх и уходит прочь.

***

Час спустя он находит её ремонтирующей предохранители в кабине. Вокруг него как будто клубится мрачная туча едва сдерживаемой злости.

– Тогда скажи мне.

Рей жмёт на тумблер. Ноль реакции.

– Что?

– Что ты сделала.

Рей мысленно считает до десяти.

– Это сложно.

– Тогда упрости.

– Как только прибудем к Сопротивлению.

Очевидно, это неправильный ответ, и лучше бы ей промолчать, ведь Бен, решительно чеканя шаг, подходит, встаёт рядом и склоняется над ней, приближая своё лицо, искажённое хмурой гримасой.

– Хочешь сначала переговорить с ними, чтобы ваши истории совпадали?

– Ты застишь свет, – бормочет Рей, дёргая тумблер с удвоенной силой. Щёлкающий звук заставляет Бена нахмуриться ещё пуще.

– Ты бросила меня.

Фраза соскальзывает с его губ как будто помимо воли. Рей ясно слышит в ней горечь. Её пальцы замирают. Я знаю всё о том, что значит ждать. Массируя висок, она откидывается на спинку кресла второго пилота, мыслями возвратясь в тот день на Такодане.

Рей улетела так быстро, как это было возможно – до того, как он пришёл в себя. Это было к лучшему. Как он мог скучать по тому, с кем даже не прощался?

Но всё пошло совсем не так. Он знает, что она оставила его на три года, ничего не объяснив. Рей понимает, что всё совершённое тогда было к лучшему – с точки зрения всеобщего галактического блага. И всё же сейчас, когда Рей сидит в неудобном кресле второго пилота под тяжёлым, отчаянным взглядом этого человека, все причины и разумные соображения кажутся отдалёнными и сомнительными.

Рей на секунду закрывает глаза.

– Начнём с трёх вопросов, – говорит она и глядит на него предупреждающе. – Остальное – на базе.

Тот смотрит в ответ, очевидно сомневаясь в её искренности. Рей твёрдо встречает его взгляд.

– Я не буду лгать, насколько это будет возможно.

– Я не знаю, будут ли твои слова стоить хоть чего-то.

– Я знаю. Я уже сказала.

Он выдыхает и, прошагав мимо, бесцеремонно падает на сидение рядом, кое-как уместив свои длинные руки и ноги.

– Хорошо. Дай подумать.

Рей кивает и снова принимается щёлкать выключателем.

– Без этого шума.

Она медленно щёлкает ещё два раза и опускает руку. На едкий взгляд Рей отвечает: «Я нервничаю», и дёргает плечом.

Он качает головой. Они сидят в тишине ещё несколько секунд, прежде, чем он называет свой первый вопрос:

– Мы были вместе?

Рей не хочется даже думать о том, почему это первое, что он хочет знать, и отвечает быстро и честно:

– Нет.

Он сжимает губы в бледную полоску, а Рей отворачивается и начинает пристально разглядывать тумблер.

– Ты лжёшь.

– Не лгу.

Она видит, как руки, лежащие на его коленях, сжимаются в кулаки.

– Тот несчастный случай действительно был? – сквозь зубы цедит он.

Рей смотрит на голову Кайло, лежащую на её коленях. Его глаза закатились, а из носа течёт тонкая струйка крови. Она медленно гладит его волосы, зарывшись пальцами в тёмные пряди, и смиряется с решением, за которое, она надеется, не будет ненавидеть себя до конца жизни.

Рей смотрит в иллюминатор.

– Да, – это не совсем правда, и потому, вздохнув, она уточняет: – Произошло нападение.

Рей кажется, что он хочет задать какой-то уточняющий вопрос, но останавливает себя, сглотнув, и вместо этого спрашивает:

– Финн – джедай?

Рей удивляется этому странному вопросу, но, похоже, знать это для него важно.

– Нет, – чуть качнув головой, говорит Рей. – Хотя, думаю, он бы смог. Однажды, если бы захотел.

Они сидят друг напротив друга в хрупкой и неловкой тишине. Рей не знает, как ей быть под его взглядом, но ей хочется, чтобы он прекратил – хотя бы ненадолго, чтобы она успела решить, как вести себя и что чувствовать.

– Ты любила меня? – с трудом проговаривая слова спрашивает он, нарушая долгое безмолвие, и вопрос повисает между ними – слабый, ломкий.

Рей закрывает глаза.

– Это четвёртый вопрос.

Прежде, чем он успевает ответить, она поднимается на ноги, прокашливается, поправляет кобуру за плечом.

– Навигационная система никуда не годится. Лучше нам лететь на моём корабле.

Рей выходит из кабины и шагает к сходням «Хаппабора», чтобы не видеть его реакции.

***

Бен

***

Рей поднимает «Хаппабор» в воздух, летит несколько километров и приземляется на широкую лесную прогалину за пределами Тида. У сидения второго пилота негде втиснуть ноги, так что Бен просто стоит позади, у входа, и наблюдает за ней.

Неутихающее раздражение, с которым Кес пилотировал эту посудину, наводило на очевидный вывод: летать на ней – задачка не из лёгких; но Рей, кажется, родилась в кресле пилота. Он понимает, что пристальное разглядывание смущает её и сбивает с толку, но не может отвести глаз от пальцев, порхающих над тумблерами и кнопками, от рук, что движутся с точно выверенной, экономной грацией. Волосы Рей собраны в простой пучок. Шрам – тонкий, но глубокий – перечёркивает щёку.

Мы были вместе?

Нет.

«Почему нет?» – размышляет Бен со всё нарастающим разочарованием. Между ними есть что-то, что не имеет никакого отношения к узам, о которых Рей даже словом не обмолвилась. Тот, кем он был, любил её – это Бен помнит очень ясно; когда он смотрит, как Рей чинит тумблер или улыбается, довольная, что корабль летит куда ровнее, чем должен бы, Бен понимает: тот, кто он есть, тоже мог бы любить её.

Это чуждое ему чувство. За три года жизни на Такодане у Бена не было никого, даже мимолётного увлечения. Только Рей. Всегда. Интуитивно Бен понимает, Рей – единственная за долгое, очень долгое время.

И вот она рядом с ним. Летит на Татуин к людям, которые любят её и с лёгкостью лгут ему. Чем ближе они оказываются к Сопротивлению, тем сильнее в нём досада и желание взбунтоваться. Рей возвращается к тем, кто любит её. К Лее. К Финну. К тем, у кого есть воспоминания, которых он лишён. Что-то в Бене требует прекратить всё это, оставить её рядом. На Набу, на Такодане, где угодно – лишь бы вдали от этих лжецов и предателей…

– Ну, вот, – настороженно говорит Рей и глядит на Бена через плечо.

Тот скрещивает руки на груди. Бен в ярости – без каких бы то ни было причин. Он взбешён тем, что Рей возвращается к Сопротивлению, хотя всего несколько часов назад желал лишь этого.

А сейчас он желает…

Рей наклоняет голову набок. Несколько тёмных прядок выскальзывают из пучка и падают на лоб.

Чего-то другого…

«Постой, – шепчет что-то внутри Бена. – Подожди немного».

Он стискивает зубы. Его взгляд опускается с её лица на шею. В ушах грохочет сердце. Соскальзывает на плечи, руки, поцелованную солнцем кожу…

– Бен, – Рей серьёзна.

– Что.

– Прекрати.

Он вновь глядит ей в глаза. Он не умеет ни оправдываться, ни извиняться – и не собирается этого делать.

Лицо Рей становится непривычно суровым. Она молча протискивается мимо.

– Нужно загрузить его в «Сокол».

Сокол. Слово бередит в нём что-то забытое, но Бен не знает – что.

***

Корабль Рей ещё уродливее «Хаппабора». «Тысячелетний Сокол» – настоящее ископаемое, скорее всего, даже более древнее, чем колымага Финна. Одну из локационных тарелок заменили на совершенно неподходящую квадратную модель; внешние панели тут и там замараны подпалинами и всякого рода отметинами.

Рей первая спрыгивает со сходней «Хаппабора» и, обернувшись, настороженно смотрит на Бена. Он не подаёт вида, что замечает это, и просто разглядывает худший корабль, на борт которого ему придётся подняться.

Рей не сводит с него глаз, будто ожидает какой-то реакции. Бен и реагирует – пожимает плечами и говорит:

– Хлам.

Рей вскидывает брови, словно бы оскорбившись его очевидным выводом, и идёт прочь, к кораблю.

– Ты удивишься.

– Сомневаюсь.

Досадливо качая головой, она подходит к кнопочной панели на одном из бортов, вводит код, и корабельный мостик опускается. Рей смотрит на «Хаппабор», задумчиво оглядывает его – что-то в ней в это мгновение заставляет Бена задержаться взглядом на её профиле – и произносит:

– Справлюсь, – после чего указывает подбородком влево. – Отойди туда.

Бен поднимает брови, удивлённый приказным тоном, но делает в сторону преувеличенно широкий шаг, повинуясь.

Рей кивает.

***

Он в жизни не видел ничего подобного.

Рей стоит посреди прогалины; её рука воздета в воздух, кисть несильно сжата в кулак и указывает на «Хаппабор».

Поначалу Бен не понимает. Уж если он что и ощущает, так это раздражение – она что, и правда считает, что предмет сдвинется, стоит на него указать пальцем? Но затем по кораблю проходит дрожь, та превращается в мерное покачивание, которое он принимает за плод своего воображения, покачивание нарастает до яростной тряски, и «Хаппабор» прямо на глазах у ошеломлённого Бена легко отрывается от земли.

Он смотрит на Рей. Её лицо – безмятежная маска. Она – средоточие спокойствия и ясности в круговерти хаоса, которой стала его жизнь в последние несколько недель. Его губы удивлённо размыкаются.

Она прекрасна. Он не видит её, но чувствует её присутствие, когда их руки поднимаются совершенно синхронным движением. Она прекрасна, она – средоточие определённости, единственное во всей галактике, и ему никогда ничего так не хотелось…

Рей изумлённо смеётся, и этот звук рвёт ему душу.

– Получилось!

– Конечно, получилось, – соглашается он, ведь нет ничего более очевидного в этом мире: они – две половины единого целого, и нет ничего, способного остановить их.

«Хаппабор» легко скользит в грузовой отсек «Сокола». Рей даже не вспотела. Её руки опускаются без усилий, словно она кладёт на постель подушку.

Она сильнее, чем он может вспомнить. Бен дышит тяжелее.

– Ты уже делала это, – выговаривает он.

Поколебавшись, Рей кивает.

Кровь шумит у Бена в ушах. Он весь как будто стянут верёвками, связан, скован.

– Я начну предполётную подготовку, – произносит Рей отчуждённым тоном, и Бен думает, что возможно, просто возможно, она тоже сейчас переживает воспоминание, которое только что вернулось к нему.

Он смотрит, как она поднимается по мостику и длинно выдыхает.

***

Внутри «Сокол» ничем не лучше, чем снаружи. Он шагает по коридору, тут и там замечая фальшивые панели, которые, скорее всего, использовали для того, чтобы прятать контрабандное добро. Рей не выходит из кабины пилотов, проводит диагностику и тесты, в то время как Бен беспрепятственно бродит по её кораблю.

Он проходит мимо каюты, взглядом цепляется за приоткрытую дверь. В комнатушке нет ничего примечательного: слишком тесная для двоих, с узкой кроватью, на рабочем столе в беспорядке разбросаны коробки с надписями «Перекрёстки Туманностей». Однако Бена тянет зайти внутрь.

Его рука проскальзывает под её майку, ладонь ложится на спину…

Бен хмурится, его пальцы нервно вздрагивают. Он уже бывал в этой каюте.

Он слышит, как двигатели, чуть запнувшись, начинают мерно гудеть, и решает, что пора вернуться в кабину.

***

Как только маршрут рассчитан и запущен автопилот, Рей, одарив его серьёзным взглядом, говорит, что собирается медитировать в своей каюте. Что означает – она хочет остаться одна. Потому Бен оказывается в одиночестве в кают-компании корабля за столом с пыльной голопанелью для игры в дежарик.

Уже очень поздно – или очень рано. Бен знает, что разумно было бы пойти спать, но что-то в этом корабле тревожит его. Он старается найти в своём беспокойстве рациональное зерно и объясняет его тем, что «Сокол» невероятно старый и в любой момент может развалиться на куски. Бен ещё не до конца определился, что думает о Сопротивлении, однако уверен, что им следует вкладывать в свой транспорт больше кредитов.

Помещение такое просторное, что его даже можно было бы использовать для тренировок. У стен стоят сундуки и несколько грузовых ящиков. Бену не хочется смотреть, что в них, или начинать партию в дежарик. У него никогда не хватало терпения на такую долгую игру.

Звучит низкий рёв.

– Нет! Только не снова, дядя Чуи!

Бен хмурится. В памяти всплывают слова незнакомца из медицинской палаты.

Выглядит почти как арбалетная рана.

Он прижимает пальцы к своим крепко зажмуренным глазам, почти жалея, что не ощущает усталости и сонливости, – и не может с собой ничего поделать, потому что в этом корабле слишком много всего, и это что-то гудит и жужжит под его кожей, не давая забыться.

– Бен, не трогай это!..

Его маленькие пухлые пальчики замирают над оголёнными проводами.

– Папа пока не убрал их… БЕН, И ЭТО ТОЖЕ!

Его голова пульсирует.

– Папа или починит установку оксидирования, или мы взлетим на воздух.

Беном будто руководит кто-то другой: он неловко выскальзывает из-за стола и пересекает помещение. На противоположной стене есть панель, которая кажется чуточку новее остальных; её край немного возвышается над остальными. Хмурясь, Бен подцепляет его пальцами и тянет металл на себя.

Бен встаёт у мужчины за спиной, разглядывая клубок из проводов.

– Ну что ж, сейчас мы вместе с тобой всё и наладим. Неплохо звучит, да?

– Прекрати! – рычит Бен.

Маленький Бен кивает. Мужчина улыбается ему кривой улыбкой.

– Конечно, неплохо. Ведь ты станешь пилотом, как твой старик, а у хорошего пилота корабль всегда в порядке. Дай-ка мне руки.

Ярость вскипает в нём, опускается осадком. Его пальцы, держащие панель, белеют от напряжения.

Маленькие детские ладошки исчезают под большими ладонями.

– А теперь делай, как я говорю, – мужчина начинает напевать: – Зелёный провод соединяется с… голубым проводом! Голубой провод соединяется с…

– ПРЕКРАТИ! – кричит Бен. Его голова почти разлетается на куски от боли, а всё тело сотрясает дрожь. Он глядит на старую, побелевшую от времени обмотку проводов и захлопывает панель, затем в бешенстве пересекает помещение…

– Хан, нет, – голос Леи упрямый и решительный.

– Да ладно тебе, ничего не случится. Просто немного полетает с папой, как второй пилот. Гляди, я даже кресло сделал! Младший капитан…

Носок его ботинка ударяется обо что-то. Бен наклоняется.

– Мне скучно.

Дядя глядит на него с другой половины кают-компании с выражением удивления и веселья на лице.

– Почему бы нам не?..

– Попрактиковаться, – бормочет Бен, поднимая с пола дистанционный тренажёр. Маленькая серая сфера удобно ложится в его ладонь. Он глядит на включения из кристаллов, которые, он знает, могут стрелять.

– Несколько раундов. Тебе полегчает.

– Обещаешь, дядя Люк?

– Обещаю. Я даже к тебе присоединюсь.

Палец ложится на кнопку включения. Шар зависает над ладонью Бена. Он закрывает глаза…

Бен беспокоится больше, чем признаётся. Он сам не уверен, почему, ведь дядя Люк никогда не кричал и не ругался на него. Однако, сжимая в руках дядин меч, Бен знает, что не хочет подвести его.

Тренажёр повисает в воздухе. Бен смотрит, как он крутится прежде, чем…

Меч оказывается в его руках и активируется прежде, чем он успевает задуматься. Голубой свет омывает тёмную кают-компанию. Бен проворачивает запястье. Меч взлетает одновременно с тем, как тренажёр дважды стреляет. Оружие мелко вибрирует, и в руках поселяется тянущая тупая боль. У Бена нет и секунды, чтобы обдумать свои ощущения, потому что за двумя выстрелами почти без перерыва следуют ещё два. Он без заминки поднимает руки, затем стремительно опускает. Заряды гаснут, коснувшись яркого синего лезвия. Глаза Бена расширяются…

– Откуда он у тебя?

Он вскидывает взгляд. На пороге силуэтом против света, льющегося из главного помещения корабля, стоит Рей. Она в ярости. Её плечи напряжены, словно она, как хищник, готова вот-вот кинуться на него. Дрожь предвкушения, которую он не должен чувствовать, пробегает вдоль позвоночника Бена.

Тренажёр снова стреляет. Он рассеянно отражает атаку.

Рей ещё сильнее сжимает губы. Она бросает короткий взгляд на тренажёр, и тот с глухим стуком падает на пол. Бен ощущает её гнев через…

Через Силу. И он могучий и ненасытный.

– Отдай, – требует Рей, протягивая руку.

«Нет», – отзывает что-то в Бене неистовым рыком.

Пальцы Бена крепче сжимают рукоять.

– Он мой.

– Неправда!

Он почти отшатывается, удивлённый ожесточённостью, прозвучавшей в её ответе, и слезами, выступившими на её глазах. Рей по-прежнему злится, но на сей раз Бен ощущает боль – боль предательства, которая ускользала от его внимания.

– Не тронь его! – в муках кричит Рей. Серебряный меч оживает в её руках, и она бросается вперёд, чтобы остановить его.

Стряхнув оцепенение, Бен деактивирует меч.

– Что происходит? – спрашивает он, искренне недоумевая.

Рей моргает, и её боль как будто уходит на задний план.

– Кто его дал тебе? – снова спрашивает она уже спокойнее.

Бен глядит на неё, не мигая, затем поднимает меч на уровень груди, смотрит на рукоять, на кнопку активации, на краешек голубого кристалла, чуть заметно выдающегося над рукоятью.

– Моя… мать, – с трудом выговаривает Бен.

Рей резко выдыхает.

– Лея. Генерал. Она отдала его перед тем, как я улетел с Набу.

Её взгляд впивается в него, а губы изумлённо размыкаются.

– Ты… – Рей нахмуривается, между её бровей появляется морщинка. – Ты не врёшь.

Бен качает головой.

– Нет. Так в чём дело?

Рей смотрит на оружие в его руках. Выражение её лица отстранённое, отсутствующее, а мысли больше не в настоящем, а где-то далеко-далеко. Мгновение, пульс – и Бен ощущает его – её горе. Горе глубокое и бездонное. Он никогда не испытывал ничего подобного.

Бен делает шаг ближе.

– Рей?

При звуках его голоса она выныривает из размышлений и, спотыкаясь, пятится назад.

– Я…

– Скажи мне.

Рей мотает головой и, прежде чем Бен успевает остановить её, разворачивается и выходит за дверь.

Он смотрит, как она уходит, не зная, что ещё он может сделать.

***

Бен возвращается в свою каюту и пытается уснуть. Безрезультатно. Его разум погружён в хаос, полон сумбурных мыслей и чувств, которые, Бен подозревает, не принадлежат ему. Проходят два часа, и он отбрасывает одеяло с гостевой койки (слишком короткой для него, как и всегда).

Он проходится пятернёй по своим расплетённым волосам. Оскаливается на стену, отделяющую его от Рей.

И встаёт.

***

Бен не стучится в дверь. Он не ощущает необходимости – есть в этом корабле и в этой каюте нечто слишком знакомое, что сдерживает его. Потому Бен просто проходит в дверь. Сам не понимая, зачем. Он просто знает, что ему это нужно…

Рей спит, раскинувшись на постели. На дальней стене каюты мелькают картинки головидео – старая, скверного качества серия «Перекрёстков Туманностей». Бен бросает в ту сторону мимолётный взгляд и снова всецело сосредотачивается на Рей.

Она лежит поверх одеяла, обхватив себя руками и беспокойно хмурясь. Ноги по-прежнему в ботинках – значит, Рей не хотела засыпать. Тело Бена движется будто бы само по себе: он опускается на колени, снимает с Рей один ботинок, второй, а затем, не дожидаясь разрешения и не понимая, отчего происходящее кажется ему таким знакомым, он устраивается подле неё. Бен ложится на спину, складывает руки на животе и смотрит в потолок.

Беспрерывно мечущиеся, суетящиеся мысли мгновенно успокаиваются.

Бен уже почти дремлет, когда Рей начинает ворочаться. Она придвигается ближе, закидывает ногу на его ноги. Бен замирает. Рей толкается вплотную, кладёт щёку ему на грудь, а макушкой упирается в подбородок.

Поколебавшись, Бен обхватывает её за талию обманчиво привычным движением. Он чувствует, как Рей понемногу выплывает из глубокого сна. Когда она не отстраняется, Бен расслабляется.

Через узы, он чувствует, как они оба понемногу погружаются в дремоту. Но тут Рей на грани пробуждения и сна произносит нечто такое, отчего кровь в жилах Бена застывает льдом:

– Кайло.

========== Глава 14: Кайло. Часть 1 ==========

Рей

***

Она просыпается рано утром и решает пойти завтракать. Увидеть в пищевом блоке Кайло – он сидит за столом, вперившись взглядом в кухонные аппараты с таким выражением, будто те украли у него дроида, – сродни маленькому потрясению. Мгновение Рей медлит за порогом. В последнюю их встречу он держал в руках меч Люка…

– Боишься меня? – угрюмо спрашивает Кайло кухонную утварь.

Рей сжимает губы в ответ.

– Едва ли.

Она отлепляется от стены и, уверенно чеканя шаг, идёт к юниту, отвечающему за приготовление еды. Он полон жидкой пресной каши, которую так любил варить Люк во время своего пребывания на Эч-То. С тех самых пор Рей тоже к ней пристрастилась. Привычными движениями она нажимает несколько кнопок, рассеянно берёт ложку и облизывает её.

– Хочешь?

Он продолжает пялиться в сторону.

– Нет.

Рей глядит на него украдкой, затем пожимает плечами и тянет рычаг. С мокрым чмоком каша шлёпается в подставленную тарелку. Рей старается держаться спокойно, умиротворённо. Расслабленно. Бен понятия не имеет, отчего её так вывело из равновесия то, что у него оказался меч его дяди, и пока что Рей не хочет давать ему никаких подсказок. Ещё рано.

Она вытаскивает ложку изо рта и привычно протирает об одежду.

– Мы в четырёх часах лёту от Татуина, – произносит Рей, не зная, что ещё сказать. Чего ожидать от повисшей между ними неловкой тишины.

– В двенадцати.

– В четырёх…

– В двенадцати. Я отключил автопилот.

Рей, мгновенно разъяряясь, со звоном опускает металлическую тарелку на столешницу.

– Зачем ты это сделал?!

– Это на меня не похоже? – спрашивает он, едва разжимая зубы.

Рей прищуривается.

– Значит, хочешь, чтобы мы дрейфовали в космосе? Чего ради? Чтобы доказать что-то?

Он поднимает на неё злые глаза. Она гневно глядит в ответ, после чего, раздражённо выдохнув, идёт к маленькому столу, стоящему посреди пищевого блока, ставит на него тарелку и с пронзительным скрипом отодвигает стул, надеясь, что этот звук выведет его из себя. Затем Рей принимается механически запихивать в себя кашу ложку за ложкой – так быстро и так много, как это вообще возможно.

– Что ты делаешь, – с отвращением спрашивает он.

– Ем, – Рей поднимает тарелку к губам и смахивает в рот остатки каши. Её пальцы, вцепившиеся в ложку, белые от напряжения. – Я никогда не пропускаю завтрак.

– Я попробовал немного. Это не завтрак.

Рей утирает рот ладонью.

– Тогда не завтракай вообще.

Она резко вскакивает и пихает посуду в мойку.

Его губы превращаются в узкую бледную полосу – так сильно он их стиснул, руки, лежащие на столе, сжались в кулаки. Кажется, ещё чуть-чуть и он вспыхнет, взорвётся от тех слов, что держит в себе.

Рей, покачав головой, идёт к выходу.

– Прошу меня извинить, но я иду заново программировать автопилот.

– Рей.

Не оборачиваясь, она поднимает глаза к потолку.

– Что.

Рей чувствует его взгляд, как будто прошивающий её меж лопаток.

– Нам нужно поговорить.

Во рту тут же становится сухо, и Рей спрашивает, старательно изображая спокойствие:

– О чём?

– Прошлой ночью ты назвала меня Кайло.

***

Бен

***

Он понимает, что Рей совсем не похожа на его мать – она совершенно не умеет притворяться и скрывать свои мысли. Как только звучит то самое имя, всё её тело каменеет, плечи напряжённо ссутуливаются, а линии позвоночника и шеи становятся жёсткими и неподвижными. Он видит, как конвульсивно сокращаются мышцы её рук, когда Рей делает неровный вдох.

– Когда? – недоверчиво спрашивает она.

Он не отрывает взгляда от её спины.

– Во сне.

– Ты слушал меня, когда я спала…

– Это к делу не относится.

– Относится! – Рей, точно вихрь, разворачивается к нему на каблуках. В её расширенных глазах – изумление и, наверное, злость. – Ты был в моей каюте?

Он пытается сохранять терпение, заставляет себя продолжать сидеть в кресле.

– Не в первый раз.

Она удивлённо приоткрывает рот.

– Сила, да о чём ты сейчас вообще?..

– Я был в твоей постели раньше, разве нет.

– Нет.

– Лгунья.

– Да мы в одной комнате впервые за несколько лет…

Он со всей силы ударяет кулаком по столу.

– Лгунья.

Рей делает вдох, затем выдыхает и стискивает пальцами переносицу. Её лицо пунцовеет от гнева.

– Скажи, что ты помнишь, – она поднимает на него глаза, которые блестят от едва сдерживаемых ярости и горечи. – И ты не был в моей постели, что бы ты ни думал.

Бен, совершенно измотанный тем, что Рей настырно продолжает отрицать правду, встаёт, стремительно подходит к ней и хватает за предплечье.

– Пойдём.

– Отпусти.

Бен отпускает её.

– Сейчас же.

Скрестив руки на груди, Рей прожигает его взглядом.

– Хорошо.

Бен идёт прочь, прислушиваясь к неохотным, медлительным шагам позади.

***

– Моя каюта, – ядовито комментирует Рей. – Как необычно.

– Я уже бывал здесь, – произносит Бен. Он отчаянно припоминает видение, которое пришло к нему прошлой ночью.

Полумрак разгоняют лишь слабые зелёные огоньки, свет которых просачивается из-за старой стенной панели. Только взглянув на давным-давно обветшавшие стены, он понимает, что оказался на «Соколе».

– Было поздно.

Она полулежит на нём. Одеяло запуталось в ногах. Он позволяет себе просто смотреть на её профиль, прислушиваясь к ощущениям, проводить пальцами по её волосам. Наслаждаться редким моментом, когда она спокойна и с ним рядом…

– Ты спала. А я… – он хмурится, потому что что-то не сходится в его воспоминаниях и в испытанных чувствах. – Я скучал по тебе.

– Бен… – мягко говорит Рей.

Понемногу она просыпается. Его охватывает паника, ведь как только она проснётся, она неминуемо…

– Я не хотел, чтобы ты меня прогоняла. Но знал, что ты это сделаешь.

– Стой! – он пытается приказывать, хотя знает, что, когда дело касается её, приказы никогда не дают ему того, чего он так желает. Она снова заставила его умолять – вот он, порок его характера, во всей своей неприглядности. В нём слишком много изъянов, когда речь заходит о девчонке с Джакку. – Не двигайся.

– Ты заставляла меня чувствовать себя слабым.

Рей молчит. Её взгляд устремлён в пол.

Она закрывает глаза, чтобы не смотреть на него, – знакомое выражение лица, которое каждый раз приносит ему муку.

– Тебе нужно уйти.

Это последовательность, которую он ненавидит всем сердцем – она убегает, он гонится за ней. Она прогоняет его лишь затем, чтобы он вернулся. Всё, что у них есть – это краткие мгновения, когда их пути пересекаются, и ему их недостаточно. Больше нет. Он устал быть терпеливым, устал ждать, когда же она, наконец, поймёт, что им нельзя быть порознь – не более, чем массе, которую притягивает к поверхности планеты сила гравитации. От гнева его горло сжимается. Она должна знать. Должна понимать, что она делает с ними обоими.

– Ты знаешь, именно так всё и должно быть.

– Я ничего не знаю.

Лгунья…

– Лгунья… – выдыхает Бен. С болью во взгляде он смотрит на неё. – Той ночью ты прогнала меня. Снова.

– Да, – шепчет Рей.

– Почему.

Рей закрывает глаза, а когда открывает, Бен видит в них тщательно выверенное безразличное выражение. В их отношениях есть что угодно, но в них нет места безразличию.

– Ты никогда не давал мне шанса сделать по-другому.

Горло стискивает так сильно, что он не может сглотнуть.

– Объясни.

– Мы были врагами, – её голос чуть прерывается. – Ты попытался убить…

– Я бы ни за что не тронул тебя, – его протест мгновенный и без тени сомнения.

– Бен, ты не помнишь, как всё было…

– Я любил тебя! – рычит он.

Всё в Рей замирает, руки безвольно падают, лицо мертвенно бледнеет. Не говоря ни слова, она отступает на шаг.

– Рей.

Она настороженно глядит на него, после чего вздыхает и идёт прочь.

– Рей!

– Я иду за ещё одной тарелкой каши! – огрызается Рей.

– Не так, – коротко бросает она. Прежде, чем он понимает, что происходит, она хватает его за запястье. Её кожа тёплая, будто она несёт с собой жар своей засушливой планеты. Он глядит на неё с подозрением и беспокойством. Никто никогда не осмеливался так прямо указывать ему на недостатки. Её пальцы скользят по венам на его запястье. Ей так легко было бы убить его прямо сейчас. Лишь посильнее нажать вот тут… – Так будет меньше брызг.

Он смотрит на жирную тушу каннока и думает, размышляет ли она хотя бы изредка о чём-то менее прозаичном, чем еда.

Бен слышит, как в пищевом блоке юнит начинает готовить кашу.

***

Они сидят друг напротив друга за столом. Рей не только наполнила тарелку ещё одной порцией своей отвратительной серой каши-размазни, но и достала откуда-то наполовину полную бутылку кореллианского бренди. Каждую ложку каши она сдабривает щедрым глотком.

Бен прищуривается, прочитав название. В забегаловке Маз Лея всегда заказывала ту же марку.

– Тебе придётся поговорить со мной.

Рей припадает губами к горлышку в ещё более глубоком глотке.

– Рей.

– Прекрати, – говорит она и опускает бутылку на стол с чуть большей силой, чем это необходимо.

– Прекратить что?

– Говорить моё имя вот так, – Рей качает головой. – Ты не… не тот, кем был раньше.

– И это расстраивает тебя, – вдруг понимает Бен.

– Я не знаю, расстраивает ли, – она утыкается лбом в столешницу. – Не должно.

– Я был Кайло Реном.

Едва слова срываются с его губ, Бен осознаёт, что это правда. Осколки начинают складываться в картину; осмотрительность и медленно кипящая враждебность Финна и Кеса находят своё объяснение. Если они – члены Сопротивления, тогда он – их враг.

И если Рей – джедай…

– Если мы всё-таки будем разговаривать обо всём этом, – начинает Рей. Её голос подрагивает, выдавая изнеможение своей обладательницы, – ты можешь мне обещать кое-что?

– Что.

– Выслушай всё от начала до конца, – она замолкает, поднимает голову. Её глаза невероятно яркие. Бен вновь изумляется силе влечения, которое испытывает к ней. Оно обретает всё больше смысла с каждым фрагментом их истории, что постепенно ему открывается. – И выжди хотя бы день прежде, чем что-то предпринять.

Бен откидывается на спинку своего кресла и скрещивает руки на груди.

– Это означает, что всё это время мы не будем возвращаться к Сопротивлению.

Рей неохотно кивает.

Пальцы Бена сильнее смыкаются на предплечье.

– А если я не сделаю того, что ты хочешь?

Рука Рей лежит на ремне кобуры, в которой хранится её меч.

– Не знаю.

– Думаю, знаешь.

Рей ничего не отрицает. Вместо ответа она снова берётся за ложку. Её руки твёрдые и ничуть не дрожат. Покончив с кашей, она бросает ложку в тарелку; звонкое эхо проходится по погружённому в тишину пищевому блоку.

– Будет проще, – произносит Рей, – если ты будешь спрашивать, а я – отвечать на вопросы.

Бен смотрит на неё, мысленно оглаживая каждую чёрточку её лица, и кивает.

– Как мы встретились.

Рей делает глоток бренди.

– Ты похитил меня.

Бен супит брови и повторяет:

– Похитил.

– Чтобы заполучить карту и найти Люка Скайуокера.

– Зачем мне понадобилась карта, ведущая к моему дяде?

Рей глядит на него странно – и передаёт ему бренди.

***

Она рассказывает ему о Кайло Рене, высокопоставленном члене Первого Ордена. О том, что он сотворил с джедайским храмом. О том, что хотел сделать с дядей. И с матерью. И что сумел сделать с Ханом Соло.

Красный провод голубой провод зелёный провод…

Бен моргает, рассеянно глядя куда-то в стену.

– Мы можем поговорить об остальном завтра… – её голос тихий и мягкий, и он ненавидит её жалость.

Бен смотрит и смотрит пристально, пока глаза не начинает нестерпимо жечь.

– Нет.

***

– Откуда шрам у меня на боку?

– Это Чубакка. После того, как ты убил Хана.

Он сглатывает. Подносит ладонь к лицу.

– А этот?

Рей встречается с ним взглядом, в ней нет и тени стыда.

– Я.

***

Через несколько часов, когда они откупорили вторую бутылку бренди, Рей начинает рассказывать о том моменте, когда для них всё изменилось.

– Большинство твоих воспоминаний, в которых есть мы оба, относятся к тому времени, что мы провели на Джагомире.

Бен, уже немного рассеянный из-за бренди, роется в памяти в поисках имени этой планеты и не находит ровным счётом ничего.

– Никогда о нём не слышал.

– Потому что это настоящая дыра, – Рей отхлёбывает из бутылки. Из-за алкоголя её щёки ярко-красные. – Я подбила тебя, а ты разломал мой истребитель напополам, – она обвиняюще тыкает в него пальцем. – Как распоследний идиот.

– Зачем?

– Хотел реванша, – Рей закатывает глаза. – Сам был ногой в могиле и всё равно рвался со мной драться.

– Хотел бы я помнить, почему.

– Дай угадаю, – она немного слишком сильно клонится вбок. – Мания величия.

Голос Бена звучит совсем низко, когда он отвечает:

– Не думаю, что в этом было дело.

Рей настороженно смотрит на него и вновь подносит бутылку к губам.

– Мы провели там несколько недель. Потом разошлись каждый своим путём.

Бен чувствует, что она что-то скрывает, но решает не спрашивать. Пока что. Сейчас он хочет просто слушать.

– Что случилось потом?

Рей откидывается на спинку стула. Одна её рука обхватывает бутылку, на лице стынет старая, глухая боль. Проходят несколько мгновений, и она стряхивает оцепенение.

– Я… – Рей закусывает губу. – Я расскажу тебе завтра.

– Почему не сейчас?

– Завтра, – упрямо возражает она. Тут её взгляд становится строгим. – Помни своё обещание. Один день.

Бен кивает.

Рей смотрит на него ещё какое-то время, а затем, не говоря ни слова, поднимается и уходит в свою каюту.

Бен не идёт следом. Вместо этого он пристально разглядывает полупустую бутылку.

Ему ясно, что Рей не понимает, отчего Кайло делал тот или иной выбор.

Бен скребёт этикетку ногтем.

Он не может побороть чувство, что у Кайло были свои причины.

***

Остаток дня проходит как в тумане. Он пытается думать о Кайло Рене, понять каково это – быть им, и старается решить, как поступить дальше. Его лицо перечёркивает шрам – дело рук той, которую он любил, он убил мужа женщины, которая отдала ему меч. Голова идёт кругом; разочарование, отчаяние и ощущение, что он почти настиг своё прошлое, набегают и отступают, точно волны.

Он почти узнал правду.

Он почти помнит, кто он такой.

Однако в его знаниях есть значительные прорехи. Их часть, равно как и его чувства, вступают в противоречие с тем, кто они с Рей сейчас. Бен не знает, хочет ли знать больше, но ощущает себя обязанным следовать тем путём, какой наметила для него Рей. С тех самых пор, как он увидел её – с яркими, блестящими глазами и без шрама на щеке – в ангаре.

Если Бен в чём и уверен, так это в том, что он по-прежнему неравнодушен к джедаю.

Он проводит целый день, меняя проводку, клепая панели и перетягивая обивку кресел на «Хаппаборе». Это утомительная, одуряющая работа, но это именно то, что ему сейчас нужно. Бен чинит и ремонтирует, пока пальцы не устают настолько, что, кажется, уже готовы отвалиться с ладоней.

И тогда он чувствует Рей. Её сила как будто тянет его за краешек сознания.

И, как и всегда, Бен подчиняется её зову.

Комментарий к Глава 14: Кайло. Часть 1

Половинка главы. Но это, мне так кажется, лучше, чем долгое ожидание.

: )

========== Глава 14: Кайло. Часть 2 ==========

Рей находится в противоположном конце грузового отсека – просторного, широкого помещения. Бен окидывает его взглядом и в уме подсчитывает, сколько там поместится контейнеров. Четыре. Он идёт вперёд, следуя за присутствием в Силе, пока не замечает Рей.

Она стоит у дальней стены. На ней тонкая безрукавка и штаны, обтягивающие ноги, волосы собраны в небрежный узел, на лбу, шее и груди поблёскивает пот. В её руках сияет меч. Один его клинок серебряный…

– Меч не сбалансирован.

– Это потому что ему не нужен энергоотвод.

А другой – яркого, пламенного алого.

Кристалл покоится на его ладони.

– Он принадлежал Дарту Вейдеру, – говорит его Мастер, – твоему деду.

Рей простирает руку на уровне груди и вскидывает оружие вверх. Клинки опускаются и поднимаются – ленивыми, неторопливыми взмахами, которые выдают Рей с головой, повествуя о том, как близко она сжилась со своим мечом. Мгновение, и она бросается вперёд – босые ноги почти летят над полом, мышцы чуть напрягаются, приёмы боя сменяют друг друга.

«Джуйо, – приходит ясное понимание, – Форма Свирепости – вот что она предпочитает». Он отдаёт предпочтение Ниман.

Рей бежит, прикрыв глаза, срывается в прыжок. Её меч очерчивает круг у бедра. Атару. Акробатические трюки. Её движения обдуманные, неспешные, будто повторённые сотню раз и дающиеся без всякого труда.

Она подступает всё ближе, размахивая мечом из стороны в сторону, точно у неё в руках топор. Она рубит и колет, тут нет и следа Форм, никаких признаков тренировки, лишь варварская сила, что берёт начало в её ярости. Он отбрасывает её – девчонка, споткнувшись, отшатывается прочь. Её разворачивает спиной к нему. Он дожидается, когда она вновь обернётся, чтобы атаковать…

Рей медленно описывает мечом светящуюся дугу, постепенно наращивая скорость, пока клинки не обращаются в круги, пока серебряное и алое не сливаются воедино.

Сияние, исходящее от их мечей, омывает её лицо лиловым светом. Он наседает на неё сильнее, пока она не прогибается в пояснице; её ботинки скользят по снегу. Земля под ними идёт трещинами и рассыпается – как и весь гибнущий «Старкиллер». Его бок вопит от боли, всё тело покрыто потом, но он не ощущает этого под напором адреналина, бушующего в крови. Он наконец нашёл её. Не имеет никакого значения, что она юная, невежественная, не понимающая той силы, которая так долго дремала в ней. Он сумеет ей помочь, всё исправить. Ей больше не нужно быть одной. Ему больше не придётся быть непререкаемым лидером, которому никто не смеет бросить вызов, погрязшим в апатии.

Её внимание всецело сосредоточено на мечах. Он смотрит лишь на неё.

– Тебе нужен учитель!

Её взгляд поднимается от перекрестья их мечей к его лицу. Её губы изумлённо размыкаются.

Он продолжает наседать, не заботясь, что в его голос прорывается отчаяние:

– Я могу показать тебе пути Силы!

Он наблюдает, как она моргает, бормоча про себя его слова. Ждёт, когда она увидит то, что видит он, когда поймёт, что нужно им обоим.

Тихий электрический звук вырывает Бена из воспоминаний. Он поднимает голову и видит, что Рей деактивировала меч и смотрит прямо на него.

– Что такое? – спрашивает она, а потом тянет за край безрукавки и вытирает её полой пот с лица. Взгляд Бена зацепляется за тонкий бледный шрам, пересекающий её живот, – он точь-в-точь повторяет его.

– Сразись со мной, – выдыхает он.

Рей медленно убирает от лица край безрукавки и хмурится.

– Что?

Бен выпрямляется, прокашливается и стряхивает с ног ботинки. Рука тянется к поясу, на котором висит меч. Его меч… В воспоминаниях Рей использовала его. Он совершенно уверен.

– Просто спарринг.

Рей насупливается сильнее.

Чтобы подхлестнуть её, Бен отстёгивает оружие и активирует его. Он легко взмахивает им – в этом движении больше мышечной памяти, чем сознательного усилия – и, прокручивая запястье, описывает им круг, пока остриё не указывает в пол «Сокола».

Глаза Рей расширяются, узнавая, и это доставляет ему удовольствие. Она делает несколько широких шагов в сторону, и Бен повторяет их. Они принимаются кружить друг напротив друга.

Её большой палец замирает над кнопкой активации.

– Ты помнишь последний раз, когда мы сражались?

– Нет, – предвкушение горит в груди Бена. – Я помню первый.

Рот Рей приоткрывается.

– В снегу?

– Да.

– Тогда ты проиграл.

– Я знаю.

Рей наклоняет голову набок, её пальцы прикасаются к кнопке. С гудением воздух взрезают два клинка.

– Если я выиграю, ты отдашь мне меч.

– Ты уже крала его.

– Он был не твой.

– Он мой!

– На этот раз будь осторожнее.

Бен рисует своим мечом ещё один круг.

– Он был моим, – он задумчиво хмурит брови. – Это случилось… до Кайло. Люк отдал меч ему – мне.

Рей скручивает болью от одного упоминания об её – его? – учителе.

– Тогда тебе лучше выиграть, – выдавливает она.

– Что получу я, если победа будет за мной?

– Чего ты хочешь?

Тебя. Бен едва успевает прикусить язык, слова почти срываются с его губ.

– Помоги мне в тренировках боя на мечах.

– Нет.

– Пока я с Сопротивлением.

Рей смеривает его долгим оценивающим взглядом. Их оружие глухо ропщет в тишине.

– Только пока мы остаёмся с Сопротивлением.

Бен напряжённо кивает.

Они глядят друг другу в глаза ещё полсекунды, прежде чем Рей бросается вперёд.

Она вскидывает серебряный клинок своего меча и опускает его небрежным, резким рывком. Бен с лёгкостью парирует удар, и тогда вверх взлетает алый клинок, нацеленный ему под подбородок. Его тело движется будто само по себе, руки сами собой удобнее обхватывают рукоять и отбивают атаку с той же непринуждённостью.

Рей отскакивает, бросается за ним следом.

Бен повторяет за ней. Огонь полыхающий в его груди, заливает горло, заставляет вспыхнуть уши. Он жаждал этого – встретиться с Рей лицом к лицу в схватке после того, как её обучит Мастер. Даже если по какой-то невероятной глупости он не был тем самым Мастером.

– Кайло.

– Да?

Бен не понимает выражения лица Рей, пока не осознаёт, что откликнулся не на то имя. Но прямо сейчас ему совершенно всё равно – весь его разум сосредоточен на Рей: на линиях её тела, на непостоянной, опасной энергии, что живёт в ней и зреет под её кожей. Ему так давно никто не противостоял, не бросал вызов. Никто и никогда не был способен на это так, как эта мусорщица…

Рей вновь нападает – на сей раз чуть быстрее, чуть точнее. Бен отражает её бросок и взамен атакует сам – его удары тяжелее и медленнее, но за ними кроется бóльшая сила, один нацелен в плечо, второй – в бок. Рей уклоняется от первого, блокирует другой.

– Нам нужно прекратить это, – настороженно говорит она. Рей нервничает. Из-за того, что Бен отозвался на имя Кайло? Или потому что он так легко управляется со своим мечом?

– Но мы не прекратим, – с обещанием в голосе произносит Бен. Он поднимает руку, поводит плечом, и его оружие устремляется к её шее в тяжеловесном выпаде.

Рей лягает его в живот прежде, чем меч оказывается к ней слишком близко. Воздух вышибает из лёгких, и Бен закашливается, отступив на шаг. Он едва успевает остановить серебряный клинок, который вдруг оказывается у самых его глаз.

– Если мы продолжаем, то никакой Силы, – продолжает Рей. Её глаза блестят и глядят остро, зрачки чуть расширены от притока адреналина.

Бен кивает. Огонь в его груди – бушующее пламя адских глубин; он унимает боль, давным-давно поселившуюся в его груди. Он заставляет желать большего.

– Тогда дерись со мной, не сдерживаясь.

Рей пристально смотрит на него, чуть прикрыв глаза.

– Хорошо.

Она напрягает плечи, меч послушно описывает круг у её бедра, скользит за спину и появляется у другого бока. Бен едва успевает за Рей, когда она, целясь в рёбра, обрушивает на него целый шквал ударов. Серебряный, алый, серебряный, алый… Два цвета мелькают, и оттого становится только труднее вовремя отражать выпады. Бен выбрасывает меч вперёд, голубой сталкивается с алым и серебром, и Рей приходится отступить или поплатиться, потеряв один из клинков…

Красный меч перерубает её оружие. Рей падает на колени. Он беспомощен, не может даже смотреть на то, как забрак замахивается, намереваясь вонзить меч ей в плечо.

Пошатнувшись, Бен запинается. Перед ним выбор: уклониться от атаки или лишиться руки. Бен озадаченно и изумлённо глядит на Рей, но внезапно нахлынувшие воспоминания отступают куда-то вглубь его разума так же быстро, как и явились. Он хочет победить. Он хочет продолжить бороться с ней.

Рей взмахивает мечом над головой, после чего падает на корточки и пытается достать колено Бена кончиком клинка. Тот подпрыгивает, мимолётно думая, что его рост – большой недостаток, если против него направят приёмы Атару. Рей вновь взвивается на ноги, вскидывает меч, направляя его Бену в грудь.

Он отклоняется назад и в ответ сам обрушивает на неё удар. Рей разворачивается вокруг себя, деактивирует меч и ударяет Бена в живот ещё тёплой рукоятью.

– Тебе нужно быть быстрее.

Бен ловит её за руку. Лицо Рей на доли секунды выглядит удивлённым, после чего она выскальзывает из его хватки, мгновенно активирует меч и выкидывает его вперёд небрежным, торопливым движением, которое легко отразить и от которого легко уклониться. В качестве наказания Бен взмахивает своим оружием – раз, другой, полукругами, а когда Рей удаётся увернуться от обоих, то начинает бить прямыми, правильными выпадами.

Рей коротко вскрикивает от напряжения, прыгает, поднимает оружие над головой и устремляет его вниз, очерчивая широкую дугу. Бен пригибается, разворачивается, перехватывает рукоять клинком назад и атакует её, пока не успела сориентироваться.

Она слишком быстрая. Её меч ранит его в бедро, и Бен морщится…

Как и Рей. Она замедляется. На её лице ясно читается ужас, когда к ней приходит очевидная мысль.

Бен не хочет давать ей ни шанса остановить этот бой. Его удары становятся всё более злыми, быстрыми и беспорядочными. Рей переходит от нападения к обороне, парируя атаки чуть быстрее, чем сам Бен может нападать.

– Кайло! Бен! Прекрати!..

– Нет.

– Ты не знаешь о…

Он деактивирует меч и толкает Рей ладонью в грудь, отчего она падает навзничь, спиной – на пол. Бен тотчас оказывается сверху. Он убирает руку от груди, чтобы не причинять боли, и упирается ей в пол у головы Рей, поддерживая своей вес. Глаза Рей – карие при этом освещении – зло смотрят на него, полные ярости, которую он бы желал увидеть в действии.

– Я знаю об узах, Рей, – произносит Бен так спокойно, как может, пусть в его груди и полыхает пламя, а мысли трудно облечь в слова. Вторая рука ложится ей на живот, большой палец скользит вдоль края безрукавки, бродит над шрамом, который кто-то оставил ей. Бен замечает, как Рей поводит бёдрами в ответ на его прикосновения, как подаётся ближе. – Кто это сделал?

Рей поднимает на него взгляд.

– Мджугро Рен.

– Он мёртв?

– Да.

– Хорошо, – Бен садится на пятки так, что колени и лодыжки Рей оказываются под ним, и задирает рубаху. – Мы думали, что ты…

– Нет, – шепчет она, – очевидно, нет, – и, повозившись, приподнимается на локтях. Рей тянется рукой к шраму Бена, но замирает и прячет пальцы в кулак.

– Продолжай.

Рей глядит на него настороженно, но её рука продолжает своё движение и легко касается его живота, скользит по тонкой линии шрама. Она плотнее прижимает растопыренную пятерню, и Бен прикрывает глаза…

Рей стремительно поднимается на ноги и пинает его в грудь.

Бен опрокидывается назад, и она карабкается на него верхом прежде, чем он успевает что-то сделать. Рей стискивает его бёдра коленями, её предплечье упирается ему в горло.

Она погружает остриё меча в снег. В воздух взвиваются огненные искры. Он пытается освободиться от её хватки, но не может.

Она взмахивает мечом, и его обжигает неимоверной болью, когда клинок входит в его плечо и чиркает по лицу. Он падает навзничь. Она стоит, возвышаясь над ним, её грудь быстро опускается и поднимается, а глаза блестят от едва сдерживаемого гнева. Трепеща, он благоговейно приоткрывает рот и, сам не зная, отчего, совершенно не ощущает себя побеждённым.

Рей хватает его за ворот рубахи. Прежде, чем Бен успевает что-то сообразить, её губы впечатываются в его рот. Зубы впиваются в нижнюю губу, и Бен стонет. Его ладонь ныряет под край её безрукавки и скользит вдоль изгиба её позвоночника. Бен тут и там находит неровности ранок и восковую поверхность шрамов и хочет найти их все, жаждет проследить пальцами каждый из них и узнать всё, что Рей ему недоговаривает.

Он остро ощущает то, как она давит на него своим весом, как её колени сжимают его. Одна её рука по-прежнему держит ворот, но другая спускается вниз по его груди. Ладонь распластывается на его животе над шрамом.

Бен быстро переворачивается, и Рей вновь оказывается под ним. Он целует её за ухом, вдоль линии челюсти, приникает к шее. Ноги Рей скрещиваются у него за спиной, и огонь в груди Бена вспыхивает с новой силой. Он приспускает лямку безрукавки и прижимается губами к обнажённой коже, не в силах сдержать стон, когда рука Рей перемещается к его боку и скользит вверх по спине. Её ладонь то и дело останавливается, вне всяких сомнений оглаживая шрамы и отметины – точки их пересечения.

Бен снова приникает к губам Рей в поцелуе, одной рукой придерживая затылок, чтобы она не ударилась об пол. Та тянет шею и запрокидывает голову, подаваясь бёдрами вверх, отчего Бен шипит ей в рот и наваливается всем своим весом…

Эти звук и движение заставляют Рей прийти в себя. Бен закрывает глаза. Проклятье.

Она прерывает их поцелуй с неохотой, которой он от неё совсем не ожидал. Рука Рей падает на пол.

– Мне нужно идти, – шепчет она. Вся злость и адреналин ушли. Их место занимает настороженная безучастность, которую Бен всем сердцем ненавидит.

– Рей.

– Ты победил, – с трудом произносит Рей и мягко толкает его в грудь.

Бен вздыхает и перекатывается на спину, зло ероша волосы.

– Что было не так?

– Я забылась. Я… Мне жаль. Это не…

– Не честно? – Бен оскаливается. – По отношению к Бену или к Кайло?

Вместо ответа Рей смотрит на него с пониманием, и Бен сам не знает, что чувствует по этому поводу: то ли ненавидит этот взгляд, то ли испытывает благодарность. Затем Рей поднимает меч и идёт прочь. Её босые ступни тихо шлёпают по полу. Звук постепенно замирает вдали.

Бен смотрит, как она уходит, а затем с силой бьёт кулаком по полу.

Комментарий к Глава 14: Кайло. Часть 2

Ловите, господа. Кто тут больше всех заждался? : )

========== Глава 15: Дом ==========

Рей

***

Она не хочет его видеть.

Это по-детски глупое желание, Рей знает. В конце концов, избегать кого-то на борту корабля, дрейфующего в открытом космосе, почти невозможно, но так уж обстоят дела. Рей хочется сбежать, но сделка, заключённая между ней и Беном, не даёт ей этого сделать.

Рей сидит на полу в своей каюте, скрестив ноги и уложив на бёдра раскрытые ладони. Медитацией сон надолго не заменишь, но в такие ночи, как эта, иного выхода нет. Её разум слишком возбуждён для чего бы то ни было другого.

Он откликнулся, когда его назвали Кайло. Он сражался, как Кайло.

Рей и сама не знает, отчего это так радует её. Кайло Рен был чудовищем. Он натворил столько зла, за которое она ещё не простила его – и никогда, наверное, не простит. Но ещё Кайло Рен был человеком, с которым она делила свой разум, который спас ей жизнь и отпускал её на волю снова и снова, даже когда всё, чего он хотел, – это чтобы Рей оставалась рядом.

Её ничто не связывает с Беном Каната. Она не знает Бена Каната.

Рей знает лишь человека из видений Аалто – нескладного нелюдимого механика, запершегося наедине с собой в ангаре и чинящего карбюраторы, которые стоило бы без раздумий отправить на свалку. Она вспоминает видения, которые посетили её в пещере на Морабанде: Тёмная Сторона показала ей Бена, не запятнавшего себя войной, не связанного со Сноуком. Этот Бен мог бы вернуться к Сопротивлению. Его Лея могла бы дождаться. С ним Рей однажды смогла бы быть вместе. Возможно.

Кайло Рен не таков.

Рей вздыхает, зарывается пятернёй в волосы, пытаясь вновь обрести потерянное равновесие. Наверное, с ней что-то не так, если она скучает по человеку, который похитил её и пытался убить.

Который любил её.

Рей старается избавиться от этой мысли, но та упорно не оставляет её в покое. Перед её внутренним взором всплывает лицо Бена, когда он произнёс те слова – не догадка, а воспоминание. Кайло Рен любил её прежде, чем…

В глубине души она уже знала об этом. Не любить ничего – это роскошь, роскошь, которой они оба оказались лишены.

Рей до боли закусывает губу.

Искушение погрузиться в поток, проследить пути и увидеть, где они заканчиваются, никогда не отпускает её. Однако этот дар внушает Рей бесконечное подозрение – Аалто служит живым примером, сколь разрушителен он может быть. Каждый шаг порождает эхо и рябь в тихих водах, и Рей следует дорогами лишь тех, кто ей безразличен, – рыцарей Рен, Жанары, Сорана, тех, кто может навести её на следы Аалто, но тот слишком ловко скрывается в вечно меняющихся волнах.

Взглянуть на путь Бена, увидеть, где он пересекается с её собственным, – соблазнительно вдвойне. Рей необходимо знать, что поступает правильно.

Она закрывает глаза. Её дыхание замедляется…

***

Поначалу всё идёт так, как всегда. Рей ищет нить, что ведёт к Кайло, и вскоре находит её.

Она видит его в джедайских одеждах, хмуро пробирающегося через обломки Звёздного Разрушителя, чтобы спасти мусорщицу. Видит, как он взрослеет на Явине IV и с любопытством следит за новым падаваном с тремя пучками на голове, которая изо всех сил пытается сидеть смирно во время медитации. Видит его, закутанного с головы до пят в драгоценные ткани, выступающего перед Сенатом, а за его спиной – джедая-телохранительницу, стоящую невозмутимо с рукой на рукояти меча. Видит его на Джагомире, заросшего клочковатой бородой, на покинутой базе Сопротивления, полной призраков. Видит его, умирающего в песках Морабанда, и себя – преследующую Аалто с жаждой крови во взгляде. Видит механика, который смотрит на исчезающие в небесах огни и чувствует себя более одиноким, чем когда-либо.

Рей следует за последней нитью. Наблюдает, как его швыряет из стороны в сторону на пиратских кораблях, как Маз отчитывает его за плохо сделанную работу, ставя на стол горячий ужин. Ощущает его негодование и раздражение каждый раз, когда к Маз является генерал и задаёт вопросы, на которые он не знает ответов. Чувствует его искреннюю симпатию к Кесу, который покупает ему выпивку и выигрывает его деньги в пазаак. Чувствует, как он снова и снова задаётся вопросом, почему никто не ищет его.

Рей идёт дальше.

Затем она видит его на пороге смерти в руках Граала, видит, как он тайком связывается с Финном. Ощущает его нетерпение и предвкушение, когда «Хаппабор», наконец, отрывается от поверхности Такоданы, и твёрдую убеждённость: он больше сюда никогда не вернётся. Глаза Рей наполняются слезами, когда он появляется на Татуине, и Лея протягивает ему меч Люка.

После путь разделяется надвое.

Рей глядит на обе дороги, захваченные вихрями ещё не случившегося. Она заставляет себя успокоиться и выбирает одну. Её разум скользит по нити…

И её затягивает куда-то ещё.

***

Рей оказывается среди развалин. Из туманной хмари выступают осыпающиеся угольно-серые каменные стены. Трава под её босыми ступнями сырая. Должно быть, недавно шёл дождь.

Ощущение заставляет Рей опустить взгляд. Ей становится не по себе, когда она замечает, что на ней наряд для тренировок, а волосы распущены и спускаются вдоль шеи на спину – не собраны в три узла, как всегда в подобных видениях.

– Люк?

Молчание.

Рей делает несколько шагов вперёд.

– Люк?

Полуразрушенные стены и статуи обступают, будто безмолвная процессия, погружённая в молитву. В её голове звучат старые, едва слышные шёпотки – плоть от плоти призраков Дантуина и недобрых духов Морабанда. Чувство потери здесь истёрлось со временем, но становится всё отчётливее – так никогда не случалось во время её ученичества на острове.

В стороне от руин замерла фигура, закутанная в побитый временем серый плащ. Рей тотчас расслабляется, плечи опускаются, а ноги быстрее несут её вперёд. Грязь залепляет ей пальцы и марает щиколотки. Волосы начинают липнуть к коже. От влажности почти невозможно дышать. Кажется, скоро вновь хлынет дождь.

– Люк? – снова спрашивает Рей и тянет руку, чтобы коснуться его плеча.

Человек оборачивается, и Рей отшатывается.

На неё щерится маска-череп, принадлежащая Аалто. К стальному оскалу прикасается палец.

– Ты очень хорошо сохранила этот секрет, Рей. Очень хорошо.

Она пятится, распахнув глаза во всю ширь. Сердце безумно грохочет в груди.

– Ты что здесь делаешь?!

– Я ждал, когда ты решишься пройти этим путём. Я ожидал, что это случится раньше, – рыцарь Рен складывает руки на животе, делает несколько шагов вдоль скал, следуя их естественному изгибу. Рей приходит в голову, что она могла бы столкнуть его с кручи. – И я не думал, что ты приведёшь нас сюда, – он поводит рукой вокруг. – Это твой океан, так ведь? Настоящий, – Аалто запрокидывает укрытую капюшоном голову назад, будто подставляя лицо солнцу. Слышно, как через маску он глубоко втягивает воздух. – Вот где ты чувствуешь себя безопаснее всего.

Ногти впиваются в ладони Рей.

– Где Люк?

– Зачем искать мертвеца в мире будущего.

– Где Люк?!

Аалто не обращает не неё внимания. Он снова глубоко вдыхает. Его плечи расслабляются. Ей бы ничего не стоило столкнуть его прямо сейчас, увидеть, как он опрокидывается назад, через край…

– Рей, я говорил тебе подождать с этим, – рассеянно отчитывает её Аалто. – Наша с тобой история должна завершиться не здесь.

– Нет у нас никакой истории.

– Конечно, есть, – он опускает голову, оборачивается и делает шаг ближе. Рей не пятится от него, однако даётся ей это непросто. – Так зачем тебе искать мертвеца.

– Что ты с ним сделал? – шепчет Рей.

Стальная маска наклоняется вбок, будто вопрошая: «Я?». Вместо ответа Аалто говорит нечто такое, отчего Рей начинает мутить:

– Я скучал по тебе, Рей, – он взмахивает рукой. – Здесь, само это место. Знаешь, никто и никогда не мог путешествовать вместе со мной.

– Мне всё равно.

– Нет, не всё равно, – голос Аалто становится мягким, почти нежным. – Ведь как иначе ты собираешься убить меня, Рей?

Рей смаргивает слёзы, сама не понимая, откуда те взялись.

– Где Люк.

– Я не знаю, – отвечает Аалто. – Не я его здесь спрятал.

Рей пристально вглядывается в его глаза.

– О чём ты говоришь?

– Да! – Аалто вскидывает руки. – Да, ты почти догадалась, Рей! – смешок гулом звучит под маской. – Спорю на что угодно, ты слышишь их прямо сейчас. Спорю, они поют для тебя.

В висках начинает стучать. Рей понимает, что Аалто совсем близко, лишь когда его пальцы прикасаются к её подбородку.

– Ты помнишь нашу первую сделку, Рей?

Внезапно Рей чувствует себя совершенно опустошённой, неспособной сдвинуться с места. Аалто приподнимает её лицо.

– Я предложил свою помощь, пока она тебе нужна. Никаких условий… Кроме твоих собственных, когда Люк спросит.

Рей морщится – за веками расцветает боль.

– Куда Люк попросил тебя пойти, Рей?

– Домой, – шепчет та, не успев себя остановить.

Аалто коротко дребезжаще усмехается.

– Тогда там я и буду тебя ждать.

Рей.

Она оборачивается. Рука рыцаря Рен соскальзывает с её подбородка. Позади – лишь тёмные крошащиеся скалы.

– Он не должен быть здесь, – рычит Аалто.

Рей нахмуривается. Делает шаг вперёд. Край обрыва придвигается ближе.

Рей.

– Тебе придётся убить его, – с обещанием в голосе произносит Аалто. В его словах сквозит безумная убеждённость. – Тебе придётся убить его, Рей!

Ещё один шаг.

Рей?

Она смотрит в пропасть.

Рей!

И подаётся вперёд, пока не опрокидывается через край.

***

Они в комнате. В их комнате. Рей кажется, что она уже бывала здесь раньше. Он сидит перед ней на кровати со сбитыми простынями, глядит на неё снизу вверх своими тёмными горящими глазами, чуть приоткрыв рот.

Рей опускается перед ним на колени, подносит ладони к его вискам.

– Ты готов? – тихо спрашивает она.

Вместо ответа он прижимается губами к её запястью и закрывает глаза.

Слушай шёпотки, Рей. Гляди на звёзды. Одну за другой, одну за другой за другой.

И Рей слушает, пока шёпот не превращается в песню, и тогда она тянет…

***

Она открывает глаза и оказывается на «Соколе».

Кайло, замерший в дверном проёме, сердито глядит на неё.

– Ты не отвечала.

Рей опускает взгляд – её ноги по щиколотки перепачканы в грязи – и моргает, вздрагивает всем телом.

– Я… медитировала.

– Мы ещё не закончили, – цедит Кайло скованным, резким тоном.

Мысли Рей разбегаются будто бы в тысячу разных направлений: Ач-То, Люк, Аалто, грязные потёки на ногах, возвращение домой… Она трясёт головой, но это ничуть не помогает.

– Что?

– Что случилось в грузовом отсеке? – Кайло ходит по каюте так уверенно, будто та ему принадлежит. Рей мгновенно ощетинивается, но не успевает подняться с пола, когда он, нависнув над ней, садится на корточки, уперев локти в колени. – У тебя не получится так просто от меня отделаться. Больше нет.

Рей глядит на него снизу.

– Нам нужно вернуться к Сопротивлению. Как можно скорее.

Он прожигает её взглядом тёмных глаз.

– Ты обещала.

– Я знаю. Мне жаль. Мне придётся нарушить слово.

– Почему.

Спорю на что угодно, ты слышишь их прямо сейчас.

– Я думаю, что туда отправился Аалто.

Кайло никак не реагирует на её слова. Рей вскакивает на ноги и бросается к кабине пилота. Секунды спустя она слышит за спиной грохочущую торопливую поступь.

– Кто такой этот Аалто? – раздражённо спрашивает Кайло.

Пальцы Рей уже порхают над кнопками и рычагами. Она опускается в кресло пилота и жестом просит его занять соседнее – кресло второго пилота. Мгновение Кайло колеблется, его ладони впиваются в подголовники, и сам он сутулится словно бы от боли – но, что бы это ни было, миг спустя оно проходит, и Кайло падает в старое кресло, которое когда-то занимал Чубакка.

– Я охотилась на него три года.

– Зачем?

Рей щёлкает очередным тумблером.

– Чтобы убить его.

«Сокол» гудит, возвращаясь к жизни.

Хмурясь, Кайло наблюдает, как звёзды, дрогнув, срываются с места.

– Ты задолжала мне день, Рей. И объяснения, что произошло после Джагомира.

Она глядит в иллюминатор. Её сердце, кажется, застряло где-то в горле.

– Я знаю, – корабль, набирая скорость, рвётся вперёд. – Но я не могу рисковать – их могут атаковать.

Её руки чуть дрожат, когда Рей торопливо набирает закодированное сообщение и отправляет его Сопротивлению. Код, должно быть, устарел, но она всё же надеется, что его – стандартное оповещение об опасности – всё же примут.

– Значит, ты мне ничего не расскажешь, – отвечает Кайло с гневом и раздражением в каждом слове.

Рей замирает.

Спорю на что угодно, ты слышишь их прямо сейчас.

Слушай шёпотки, Рей.

– Думаю, я сумею сделать кое-что получше, – бормочет она. Голова пульсирует нестерпимо.

Кайло ёрзает, пока не склоняется над ней.

– Серьёзно.

– Вернись со мной к Сопротивлению, – просит Рей. Боль, расцветающая за веками, раскаляется добела, ослепляет. – И, думаю, я смогу помочь тебе всё вспомнить.

Кайло смотрит на неё так странно, что Рей не знает, как истолковать его взгляд, а потом «Сокол» вырывается в гиперпространство.

***

Бен

***

Ему хочется верить, что она не лжёт. Узы дарят Бену надежду, что Рей говорит правду, но всё же воспоминания о ней и то, как она вела себя после того, как он её нашёл, заставляют его сомневаться. Бен не отходит от Рей ни на шаг – ест безвкусную дрянную кашу, слушает её наставления о Формах боя, пока та не понимает, как и сам Бен совсем недавно, что он предпочитает Ниман. Однако есть в ней подспудное волнение – и оно ему передаётся.

Рей нарушила обещание. Он знает, что она не впервые положила конец чему-то, происходящему между ними.

– Расскажи мне о Кайло, – требует Бен. Если кто с этим и справится, так это Рей.

Она стоит перед ним на руках, одна нога вытянута, вторая – подогнута.

– Что ты хочешь знать? – смешавшись на миг, скованно спрашивает Рей.

– Что ты о нём думала.

Рей закрывает глаза, после чего мягко опускает ноги на пол. Она не встаёт – лишь распускает узел, в который собрала волосы. Секунду Бен наслаждается тем, как тёмные пряди обрамляют её лицо, но она уже снова увязывает их в пучок.

– Что я о нём думала…

– Да.

Рей глядит на него с пола. Есть что-то глубоко уязвимое и интимное в том, как она смотрит на него, сквозь него.

– Я думала, что он очень одинок.

Бен садится напротив, не спросив разрешения, и Рей не злится и не пытается отстраниться. Его колено легонько упирается в её – он рядом, но его близость не навязчива.

– Ты…

«Хочешь, чтобы вместо меня здесь был он?» – появляется и исчезает мысль.

– Скучаешь по нему?

Рей откидывается назад, опираясь на руки. Её молчание заставляет Бена тревожно подобраться.

– Да, – в конце концов признаётся она, – скучаю.

Она пристально смотрит на него. Бен, встретив её взгляд, смотрит в ответ так, будто Рей – само средоточие вселенной.

– Что, если он никогда не вернётся?

– Для многих людей так было бы лучше.

– А для тебя?

Рей с силой закусывает губу.

– Я могла бы этому научиться.

Эти слова похожи на ложь. Что-то в Бене переворачивается.

– Что будет, когда мы вернёмся к Сопротивлению?

Рей качает головой.

– Я не знаю, – она принимается дёргать ниточку, выбившуюся из края безрукавки. – Меня долго не было. В глубине души я знала, что мне не следовало уходить.

– Ты думаешь, что они злятся на тебя.

– У них есть на то полное право, – резко говорит Рей. Её стыд ясно ощущается через узы. – Но я не могла остаться. Только не после того, как Люк… – она с трудом сглатывает.

Бен крепко прижимает ладони к полу, заставляя себя успокоиться.

– Это я убил его?

Угрюмое выражение лица Рей превращается в гримасу. Она уже не беспокойно дёргает нитку, но нервно теребит край безрукавки.

– Не думаю. Аалто взял это на себя.

Сердце Бена тяжко колотится в груди.

– Но ты ведь не веришь ему.

Рей опускает глаза.

– Я не могу верить ничему из того, что он говорит. Я не видела, как умер Люк, но интуиция заставляет меня думать, что это дело рук Аалто. Хотя… – она сгибает ноги в коленях и, крепко обняв, прижимает их в груди. – Хотя у меня всегда были сомнения.

– Что это сделал я.

Рей кивает и кладёт щёку на колено.

– Ты… Кайло хотел его смерти. Вот почему… – она замолкает, так и не договорив.

– Вот почему мы не были вместе.

– Одна из причин, – Рей кривит рот в широкой улыбке, которая совершенно не вяжется с той болью, что буквально исходит от неё волнами. – Их было много.

Бен кивает, обдумывая сказанное.

– Что бы случилось, если бы я убил его?

Рей закрывает глаза.

– Я бы никогда не смогла тебе этого простить.

Слова – тяжёлые, полные смысла – погружают их в глубокую тишину. Ощущая боль, терзающую Рей, Бен неловко обнимает её за плечи. Он настороженно ждёт, что она оттолкнёт его, но проходят секунды, и, к удивлению Бена, Рей вдруг склоняется к нему, принимая заботу, и утыкается щекой ему в плечо.

– Как бы то ни было, – шепчет она; тёплое дыхание щекочет его шею и заставляет дрожь пробежать по телу, – я бы хотела, чтобы это был Аалто.

Бен крепче сжимает Рей в объятиях. Его палец ласково скользит по её обнажённому плечу.

– Они скучают по тебе, – бормочет он. – Финн, Лея. Они хотели, чтобы я вернул тебя домой.

– Домой, – эхом повторяет Рей так, будто это слово ей незнакомо.

А потом ты вернёшься домой, Бен. И останешься.

С уверенностью, которая кажется ему чужой, Бен движется, пока его ноги не оказываются по обе стороны от Рей. Он обхватывает её за талию и тянет, пока та, расслабившись, не откидывается спиной ему на грудь, а потом опускает ладонь на своё согнутое колено, заключая её в клетку. Защищая.

– Я люблю тебя, – обещанием звучат его слова – низкий рокот у самого её уха.

Ладонь Рей мягко ложится на обнимающую её руку, но не отталкивает – вместо этого её пальцы будто на пробу, легко, точно пёрышком, гладят костяшки Бена.

– Я помогу тебе с воспоминаниями, – обещает она. – Что бы ни случилось, когда мы вернёмся к Сопротивлению.

Бен кивает. Они сидят, обнявшись, до тех пор, пока Рей не приходит время сажать «Сокол» на Татуин.

***

К тому моменту, как «Тысячелетний Сокол» касается земли, в ангаре уже собирается толпа. Бен замечает Лею, Финна и Кеса, стоящих впереди.

Рей – замершая и будто бы страшащаяся двинуться с места – глядит на них с высоты кабины пилота. Бен не предпринимает попыток подняться из своего кресла и лишь наблюдает, ожидая, когда она решится сделать хоть что-нибудь.

– Я… – говорит Рей, её голос срывается, но она продолжает: – Я часто стояла одна у границы заставы Ниима. Иногда часами. Смотрела, как люди приходят и уходят и находят друг друга, – она с трудом сглатывает. – Я так давно не была той, кого ждут.

– Не так давно, как ты думаешь, – чуть слышно отзывается Бен.

Глаза Рей наполняются слезами. Бен следит за её взглядом и видит, что он устремлён на Финна, который приветственно машет рукой и, кажется, уже готов броситься к «Соколу» и начать карабкаться по нему к кабине пилота. Рей поднимает ладонь в ответном жесте. Бен сжимает зубы.

Они ждали её, вновь проскальзывает в его разум уже знакомый голос. Ждали ли они тебя?

– Я не хочу, чтобы он ненавидел меня.

– Он не будет, – говорит Бен резче, чем намеревался.

Рей не замечает этого, всё её внимание сосредоточено на тех, кто ожидает её за бортом корабля. Её пальцы неловко жмут на кнопку, убирая ремни безопасности. Она встаёт. Рука Рей касается предплечья Бена, и тот поднимает на неё взгляд. Он едва справляется с горькой обидой, от которой ком встаёт в горле.

– Давай сделаем это, – ободряюще произносит Рей. На её лице – самая прекрасная улыбка, которую Бен видел в жизни.

Он заставляет себя кивнуть.

***

Он мешкает, не торопясь выходить вперёд, и лишь смотрит, как Рей спускается по сходням.

Она делает несколько робких, нетвёрдых шагов к людям, которые её ждут.

Её людям. Её семье.

Финн первым шагает вперёд, и Рей замирает. Не говоря ни слова, солдат останавливается перед ней.

Она любит его.

Рей начинает что-то говорить, но Финн вдруг притискивает её к себе в крепком объятии. Всё так же прижимая Рей к себе, он смеётся отрывисто и исступленно, а потом, не отпуская, кружит, пока ноги Рей не отрываются от земли. Болтаясь в руках Финна, Рей, наконец, и сама заливается смехом облегчения, и тот эхом отзывается в груди Бена – глухо, гулко и болезненно.

Она любит тебя? Любит ли тебя хоть кто-то из них?

Бен сжимает кулаки.

Улыбаясь во весь рот, Рей прячет лицо на плече у Финна. В их объятиях нет и тени скованности, вины или стыда. Руки мужчины успокаивающе гладят Рей по спине.

Она оставит тебя ради них.

Бен, не отрываясь, смотрит на Рей – на слёзы счастья в еёглазах, на её расслабленные плечи, на широкую улыбку, не покидающую её лицо.

Шёпот спрашивает: ты хочешь, чтобы она оставила тебя?

Нет, рявкает Бен, впервые отвечая ему.

Тогда не позволяй ей этого.

Рей удаётся отвлечься от Финна и взглянуть на сходни, где статуей замер Бен. Она вопросительно нахмуривается.

Мгновение Бен дробит свой гнев на обломки и осколки, прячет куда-то, прочь от себя, а затем идёт вниз и ступает на песок Татуина.

========== Глава 16: Шара Бэй ==========

Рей

***

Татуин заставляет её с тоской вспоминать о доме.

Невероятно странно, что сейчас именно это переживание довлеет над всеми её чувствами, но Рей не в силах стряхнуть ностальгическую тоску. Она устроилась на крыше одного из побитых временем и непогодой песчаных зданий бок о бок с Финном и глядит, как два солнца – близнецы плоть от плоти – висят, едва касаясь кромки горизонта. Так Рей и Финн провели всю минувшую ночь – ненадолго спрятавшись ото всех, деля на двоих бутылку телосийского эля. На несколько часов Рей смогла почувствовать себя почти такой, как прежде: её разум заволакивала приятная дымка, в животе было тепло, а ноги свешивались с края крыши. Они были лишь вдвоём: она и её лучший друг – и никаких войн, охвативших всю галактику, одержимых пророков, учителей, за которых нужно мстить, никакого…

Рей запрокидывает голову.

Она рассказала Финну всё: об узах, Аалто, о Кайло, Тииде. Рей выложила ему всю историю без утайки после третьего стакана. Финн выслушал её до конца, не сказав и слова осуждения, – лишь крепко обнял.

– Так, значит, Кайло Рен? – устало спрашивает он.

Рей вздыхает.

– Сама не знаю, как так вышло.

– И я не знаю.

Рей окидывает взглядом Анкорхед, замечая, как город тихо возвращается к жизни после сна.

– Понятия не имею, что это такое.

– А это обязательно должно быть чем-то?

Она прикрывает глаза.

– Ничем оно никогда не было и не станет никогда. Мы соединены узами Силы.

– И их никак не разрушить?

– Похоже, только не эти.

– Было бы куда легче, если бы ты стала встречаться с пилотом, с которым я пытался тебя свести.

Рей беззлобно фыркает и вспоминает свидание вслепую столетней, кажется, давности.

– Он не знал разницы между крылом и панелью.

– Ага, а Кайло Рен тебе нравится из-за многочисленных общих хобби, – лукаво смотрит на неё Финн.

– Справедливо.

Они какое-то время молчат, а потом он тыкает Рей в бок.

– Ты ведь помнишь, что он пытался нас убить, да?

– Да, это не укрылось от моего внимания.

– Просто проверяю.

Вопрос, который не давал Рей покоя, наконец, срывается с её языка.

– Ты ненавидишь меня? За то, что я ушла?

Финн замирает. Рей смотрит в его ошеломлённое лицо.

– Рей, ты знаешь, я никогда не смогу ненавидеть тебя, – он крепче обнимает её. – Я зол на тебя, и у меня есть на то полное право. Но больше всего я рад, что ты здесь, и я могу на тебя злиться.

Рей закусывает щёку. Глаза жжёт.

– А что касается Кайло, я не испытываю радости по его поводу, – голос Финна становится осторожно-нейтральным. – Он… другой, когда он – Бен, это так, признаю. Но он опасен, и он причинит людям вред.

– Я остановлю его.

– Остановишь ли? – карие глаза пронзительно вглядываются в Рей. – Сможешь ли ты? Ведь, скорее всего, ты – единственная, кому это по силам.

Рей сглатывает и опускает голову. Финн медленно выдыхает. Проходит несколько мгновений, наполненных напряжённой тишиной, и они снова опираются друг на друга, потому что они – команда, а всё остальное неважно.

– Мне жаль, что мне пришлось уйти так надолго, – шепчет Рей. Её щека ложится на плечо Финна, а его подбородок упирается ей в висок. – Я не хотела вас бросать.

– Но тебе казалось, что ты должна так сделать, – бормочет Финн в ответ. Его тон не выражает радости по этому поводу, равно как и печали. Всё так, как есть, и пройдёт немало времени, прежде чем всё вернётся на круги своя. Если вернётся.

– Да. И мне снова придётся уйти.

Солнца величаво поднимаются по небосводу.

– Когда?

– Скоро, – Рей берёт в руки бутылку, но та оказывается пуста, и она снова опускает её на крышу с глухим стуком. – Аалто по-прежнему где-то там. Если он не явится на Татуин, мне придётся выяснить, где он, и положить всему этому конец.

– Рей, – лицо Финна выглядит необыкновенно мрачным. – На этот раз я отправляюсь с тобой.

Больше всего на свете Рей хочется согласиться. Но тут перед глазами встают картины прошлого: Люк, ничком лежащий в песке, Кайло, чьи глаза закатываются, а из носа начинает сочиться кровь.

– Аалто опасен, – произносит она голосом, не терпящим возражений.

– И что с того?

– Я не хочу, чтобы ты…

– Пострадал? – немного слишком резко заканчивает за неё Финн.

– Финн…

– Нет, Рей, – он отодвигается от неё. – Как долго до тебя ещё будет доходить, что вся эта ерунда с одиноким джедаем не приносит тебе ничего хорошего?

Рей прикусывает губу.

– Это моя вина, – признаётся она, – моя вина, что Люк мёртв, а Кайло…

Финн будто превращается в статую – до того он неподвижен.

– Что такое? – хватает его руку Рей. – Финн?

Он глядит на неё сочувственно, и в груди Рей что-то стискивает.

– Рей… тебе кое-что нужно увидеть.

***

Бен

***

Её не было всю ночь.

Бен уже пробовал искать Рей после невообразимо неловкого ужина с Леей, с которого он сбежал, закончив его так скоро, как это вообще было возможно. Прошёл час. Рей не оказалось в комнатах, которые ей выделила Лея, не было её и в каюте «Сокола».

Так где же она.

И, что куда важнее, с кем? Её нет с тобой.

Ботинки Бена стучат по полу, чеканя шаг из одного угла в другой; руки то и дело проходятся по волосам и в порыве раздражения дёргают защитные очки. Он ещё пытается заставить себя мыслить рационально. Рей, последний оставшийся в живых джедай, пропадала долгих три года, и другим пришлось её дожидаться…

Как Финну?

Бен стискивает зубы, выдвигает подбородок, снова пересекает комнату. Он пытается не размышлять, что это значит, – что первым делом Рей сбегает с предателем…

Бен сбивается с шага. Зажмуривается. Он понятия не имеет, отчего это слово пришло ему на ум, когда он подумал о солдате. Финн никогда…

Бен невольно останавливается, не в силах отвести взгляд от шрама. Он глубокий, неровный по краям и по форме похожий на звезду, расползшуюся почти на всё плечо. Повреждённая кожа – более светлая, чем остальное тело – кажется блестящей, будто облитой воском. Скорее всего, это ожог.

– Хочешь знать, как я его получил? – ледяным тоном интересуется Финн.

Бен стискивает переносицу.

Лицо предателя превращается в полную решимости гримасу. Он поднимает меч, и его омывает голубой свет.

– Попробуй отбери!

Те шрамы. Они достались ему…

Руки Бена чуть дрожат. Он безвольно свешивает их вдоль тела. Ещё больше воспоминаний с базы «Старкиллер» собираются из осколков и восстают в его памяти.

Всё тело вопит от боли, но он вцепляется ладонью в бок, зажимая рану, и глядит с моста вверх. Предатель смотрит на него со своего защищённого уголка несколькими уровнями выше. На его лице ясно написано, каким трусом тот его считает. Каким неудачником.

Кайло оскаливается. Он докажет, насколько неправо это ничтожество. Предатель и мусорщица недалеко успеют убежать.

Лжецу не судить его.

Его мысли прерывает стук.

Бен глубоко вдыхает и оборачивается к двери.

– Лея сказала, ты теперь знаешь, – в трёх футах от него стоит Кес Дэмерон. Одна его рука спрятана в карман жестом столь небрежным, что Бен ни на секунду ему не верит, а во второй зажаты две бутылки пива – будто бы они снова оказались у Маз.

– Зависит от того, что ты имеешь в виду, – угрюмо ворчит Бен. Боль, перекатывающаяся в голове точно металлический шар, начинает стихать по мере того, как тают воспоминания.

– Кайло-о-о-о, – тянет Кес. Его волосы кажутся более седыми, морщины, залегающие в углах рта, – как будто глубже. Кес нарочито непринуждённо делает несколько шагов вглубь комнаты. Однако Бен замечает, как его большой палец рассеянно поглаживает кобуру.

– Чего тебе нужно? – раздражённо рявкает он. Головная боль унялась, но дурное настроение никуда не делось.

Кес глядит на него искоса, подходит к маленькому столику в центре временного жилища Бена и, выдвинув стул, усаживается на него.

– Решил, что тебе захочется с кем-нибудь поговорить.

– Например, с человеком, который шпионил за мной.

Кес улыбается без всякого веселья.

– Например, да.

Бен пристально смотрит на него, а потом качает головой.

– Мне нужно поговорить с Рей…

– Она с Финном. Они навёрстывают упущенное.

Бен силой проталкивает единственное слово сквозь зубы:

– Навёрстывают.

Кес смотрит на него с иронией и отвечает:

– Они долгое время были друзьями, Бен, – он ставит одну из бутылок на стол. – Держи.

Бен едва успевает поймать вторую, которую Кес кидает ему. Его мысли продолжают безостановочно метаться, терзая его и растравляя боль: они вместе впервые за долгие годы, но первую же ночь по возвращении она проводит с кем-то другим.

Кес пинком выдвигает второй стул.

– Садись.

– Нет.

– Не будь идиотом, – Кес со щелчком открывает бутылку и с видимым удовольствием делает первый глоток, – и сядь.

– Зачем.

– Нам кое-что нужно прояснить, – Кес суёт руку в карман – Бен каменеет – и вытаскивает колоду карт для игры в пазаак. – А, кроме того, мне всегда хотелось обобрать до нитки ситхского Лорда.

Бен пересекает комнату и неловко садится.

– Я не был ситхом, – уверенно говорит он.

– Это всё тонкости, – ворчит Кес, перемешивая колоду.

Бен вертит бутылку в руках, после чего, поколебавшись, снимает крышку.

***

Они в самом разгаре четвёртого раунда и где-то на середине сбережений Бена, когда вдруг звучит тот вопрос. Бен ожидает чего угодно, кроме этого.

– Проблемы с девушками? – с самым невинным видом интересуется Кес.

Бен бросает на него столь ядовитый взгляд, что тот начинает смеяться.

– Приму это за «да».

Бен сердито смотрит на бутылку и выкладывает на стол карту «-3».

– Это непросто, да?

– Что именно.

– Хотеть быть с кем-то, кто ведёт беспокойную жизнь.

Бен бы выразился по-другому, но отчего-то эти слова как будто находят в нём своё место и остаются там.

– Я даже не знаю, хотела ли она, чтобы я вернулся, – бормочет он.

– Малыш, сомневаюсь, что у неё вообще было время подумать об этом, – Кес делает глоток. – Я знаю Рей… Не так, как Финн, – Бен сильнее сжимает свои карты, – или Лея, или Люк. Но я знаю, как много на её плечах забот, – Кес пронзительно смотрит на Бена. В его взгляде проскальзывает застарелая боль. – Иногда так просто забыть, что вы ещё лишь дети.

– Мне тридцать четыре.

– Тебе не всегда столько было.

– И что это должно значить?

Кес качает головой и выкладывает «+5», что в сумме даёт ему 18 очков.

– Я был немного младше тебя, когда женился.

Бен рассеянно тасует карты.

– На пилоте.

– Да, – фыркает Кес. – Эти пилоты.

– Пилоты, – соглашается Бен, бросая на стол «+2». Теперь у него 16.

– Мы не могли выбрать более неподходящее время, – начинает рассказ Кес, перетасовывая собственную колоду. – Был самый разгар войны, и мы проигрывали. Когда бы мы ни назначали увольнительные, случалась очередная катастрофа. Иногда мы неделями, а то и месяцами не могли друг с другом связаться.

– Звучит знакомо.

– До сих пор не знаю, как она всё это переносила. Шара Бэй, выпутавшись из одной беды, тут же влипала в следующую, – Кес отхлёбывает из бутылки. – Тут мне, конечно, тоже сказать нечего – «Первопроходцы» рисковали не меньше.

– Под руководством Хана Соло.

Кес сжимает губы в тонкую линию.

– Мы подберёмся к этому хаппабору за пригорком через минуту.

Бен кое-как заставляет себя кивнуть.

– Но было кое-что, что пугало меня больше всего в том, что она – пилот. Если бы её подбили во время боя, она бы осталась совсем одна в огромной чёрной пустоте…

Он опоздал. Маленькая оранжевая точка лётного костюма кружится и исчезает в непроглядном мраке.

– РЕЙ! – кричит он.

– Это случилось с Рей, – шепчет Бен.

Кес молчит, ожидая продолжения.

– Рей летала в составе одного из эскадронов Сопротивления. Кто-то подбил её. Я думал, она погибла… – Бен поднимает опущенную голову, чтобы взглянуть на своего собеседника. – Именно тогда я и признался себе.

– Признался в чём?

– Что люблю её.

Глаза Кеса округляются. Он присвистывает.

– Она знает?

– Я говорил ей, – Бен кривит рот. – А она пошла есть кашу вместо ответа.

Кес сухо усмехается.

– Это жестоко, малыш.

Бен не знает, отчего, но он вдруг улыбается.

– Мы начали спать вместе меньше, чем за два месяца до свадьбы, – говорит Кес. – Во время войны трудно найти время и место для признаний в любви, но они остаются с тобой – какую бы форму они не принимали, – потерявшись в своих мыслях, он слепо глядит на стол. – Именно они заставляют тебя жить дальше.

– Что случилось с твоей женой?

– У нас родился наш мальчик, – легко отвечает Кес. Он вытягивает из-за ворота военный жетон. На металле чётко выгравировано «Л-Т ШАРА БЭЙ ДЭМЕРОН». – Мы вышли в отставку, осели на Явине IV. Посадили дерево. Прожили вместе ещё около шести лет.

– Мне жаль, – произносит Бен. Его сочувствие искреннее, и Кес, кажется, понимает это.

Он откидывается на спинку стула.

– Иногда мне кажется, что это покой убил её. Так много лет тревожной жизни, а потом… – Кес нахмуривается. – Я тоскую по ней каждый проклятый день. И буду скучать, пока не отправлюсь следом.

Несколько мгновений они сидят в тишине. Неловким движением Бен выкладывает карту «+5», и Кес ухмыляется. Бен выиграл впервые за долгое, очень долгое время. Не говоря ни слова, Кес переводит ему кредиты и начинает новый раунд.

– Наверное, ты гадаешь, отчего я тебе всё это рассказываю.

– Немного.

– Я здесь из-за Шары Бэй, – твёрдо говорит Кес. – Вернулся из отставки, я имею в виду. Я жил на куске скалы на краю вселенной среди пиратов, приглядывая за человеком, который убил Хана Соло, потому что так, мне казалось, я смогу справиться с пустотой, которая должна быть заполнена. Пустоту, которую раньше занимал наш сын.

При упоминании сына Кеса Бен поднимает голову, однако один взгляд в суровое лицо старого пилота отбивает всякое желание задавать вопросы.

– Я ненавидел Кайло Рена, – тихо продолжает Кес. – Он убил моего командира и старого друга, пытал моего сына…

Бен кривится.

– И я бы отнюдь не возражал, если бы он так и сгинул. Но когда принцесса Лея Органа просит тебя о личной услуге, ты просто делаешь то, о чём она просит, – Кес снова отпивает из бутылки и тасует колоду. – Кайло Рен бы не спас жизнь Финну. Кайло Рен ничего не любил так сильно, чтобы измениться, – он раскладывает карты. – Но, может, Бен Каната не таков.

Рука Бена накрывает его карты.

Кес продолжает пристально смотреть на него.

– Мы – те, кто мы есть, Бен. В глубине души, под всем этим. У Рей никогда не будет спокойной жизни. Ты никогда не перестанешь спорить за неё с галактикой, которой что-то будет нужно от неё. Но между вами может быть что-то, если вы захотите бороться за это. Я бы не променял те годы с Шарой Бэй ни на что на свете, даже если их оказалось недостаточно, даже если иногда приходилось ставить долг выше нас с ней.

Бен заглядывает в карты.

– Подумай об этом, потому что мне бы хотелось узнать Бена ближе. Это тот человек, за которого умер Хан Соло. Я верю в это.

У Бена 21. Удачнее не бывает.

***

Солнца уже восходят, Кес отключился, уткнувшись в заставленный бутылками стол, а Бен давным-давно в долгах, когда вдруг чувствует это.

Поначалу ему кажется, что её снова пырнули кинжалом. Обжигающая боль разгорается в животе и мучительно поднимается к горлу. Руки и ноги охватывает холод. Трудно дышать. Шок, думает Бен, он в шоке. И в агонии. Два разных, не согласующихся ощущения спорят в нём, пытаясь перебороть друг друга.

И тогда он догадывается: это происходит не с ним.

Бен начинает двигаться до того, как до конца понимает, что происходит, – его тело просто вскакивает как будто само по себе, опрокидывая стул. Кес вздрагивает и просыпается. К его щеке прилипла карта.

– Что?..

– Рей, – всё, что говорит Бен, прежде, чем схватить поясную сумку и скрыться за дверью.

***

Мир вокруг как будто замирает, когда Бен несётся по улицам Анкорхеда – узким грунтовым дорогам, зажатым меж высокими глиняными домами. Крыши и торговые навесы до сих пор укрывает пыльная взвесь, сохранившаяся с последней песчаной бури. Люди – члены Сопротивления и местные жители – уже выходят из своих жилищ, суетливо стремясь начать день до того, как пустынный зной загонит их обратно в укрытие.

Бен прислушивается к узам. Паника заставляет его действовать, полагаясь на интуицию и не раздумывая.

Рей!

Она не отвечает, по крайней мере не словами. Бен ощущает, как нарастает поток чувств, передающихся через узы, печаль Рей эхом отдаётся внутри него. Бен меняет направление, рванувшись туда, где ощущается её присутствие.

Рей, что случилось?

Он отталкивает с дороги двух грузчиков, не обращая внимания на их яростные взгляды. Бену всё равно. Он бежит всё быстрее и быстрее.

Рей, поговори со мной.

Её путь становится более понятным, конечный пункт – явным. Бен оказывается у тяжёлых деревянных дверей, ведущих в медцентр.

Кайло…

Что? Что случилось?

Он… он здесь.

Кто? Кто там? Рей!

Она не отвечает. Бен врывается в здание – и с изумлением обнаруживает, что его уже ожидают.

Лея стоит у широкого окна и двери, ведущей к палатам, где находятся пациенты. Её лицо бледно до синевы, а руки безвольно скрещены на животе.

– Как раз думала, скоро ли ты появишься.

– Что происходит? – рявкает Бен. Паника и гнев поднимаются в нём, дополняя горе и потрясение Рей. Он оглядывается. При виде Финна, сидящего у стены, злость вспыхивает в нём с новой силой. – Что ты натворил?

Финн раздражённо глядит в ответ.

– Дай им хотя бы минуту прежде, чем начнёшь крушить стены.

– Кому дать минуту?..

– Бен.

Он резко вскидывает голову, встречаясь с Леей взглядом. Она устало вздыхает, затем мягко подводит Бена к окну. Он позволяет себя направлять, потому что за этим мягким прикосновением ощущается недюжинная безмолвная сила.

– Что? – рычит он.

Лея лишь жестом показывает на то, что происходит с той стороны окна. Бен следит за её движением и каменеет, когда замечает Рей. На ней надето пончо, которого он никогда у неё не видел – должно быть, оно Финна. Она сидит у постели. Её спина дрожит от рыданий, которые не слышны по эту сторону стекла, а руки крепко держат безжизненную ладонь пациента больницы.

Бен узнаёт человека, лежащего на постели. Седые жёсткие волосы, спускающиеся на плечи. Густая борода, покрывающая щёки и подбородок. Обеспокоенное худое лицо с нахмуренными бровями. Тот самый мужчина с кровати рядом.

– Продолжай пытаться, – звучит бесконечно терпеливый голос. Рука ерошит его волосы…

– Кто это? – хрипит Бен.

Лея смахивает что-то с щеки в редком для неё моменте слабости и отвечает:

– Мой брат.

Бен пытается дышать, перед глазами пляшут чёрные точки. Кому бы ни принадлежали эти эмоции – ему самому или Рей – грудь сжимает, дыхание вырывается короткими толчками. Бен озвучивает единственное разумное объяснение:

– Люк Скайуокер жив.

Комментарий к Глава 16: Шара Бэй

Информация по главе:

1) Шара Бэй - жена Кеса Дэмерона (http://ru.starwars.wikia.com/wiki/%D0%A8%D0%B0%D1%80%D0%B0_%D0%91%D1%8D%D0%B9).

2) Идея беспокойной жизни взята из истории о Мече джедаев, Джайне Соло (http://ru.starwars.wikia.com/wiki/%D0%94%D0%B6%D0%B5%D0%B9%D0%BD%D0%B0_%D0%A1%D0%BE%D0%BB%D0%BE-%D0%A4%D0%B5%D0%BB): «Я назову тебя Мечом джедаев. Ты подобна закаленной стали, целеустремленная и острая как бритва. Всегда ты будешь в первых рядах, пылающим пожаром для врагов и прекрасным сияющим огнем для друзей. Ты не будешь знать покоя и мира, но тебя будут благословлять за мир, который ты приносишь другим. Ты найдешь утешение в том, что, хотя ты одна стоишь на вершине, другие найдут убежище в твоей тени» (Люк Скайуокер).

По мнению автора идея эта также превосходно подходит и Шаре Бэй, и Рей.

3) Анкорхед - городишко на Татуине (http://ru.starwars.wikia.com/wiki/%D0%90%D0%BD%D0%BA%D0%BE%D1%80%D1%85%D0%B5%D0%B4/%D0%9A%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%BD).

========== Глава 17: Бен. Часть 1 ==========

Десять дней спустя

***

Рей

***

Рокочет гром, тучи разрывает багровая молния. Рей бредёт вдоль берега Ач-То, не обращая никакого внимания на ливень.

– Люк? – кричит она. Её ноги увязают в грязи всё больше и больше, но она продолжает искать. Волны вздымаются сокрушительными валами. – Люк?

Волосы, собранные в узел, напитываются водой и распускаются, серая безрукавка липнет к спине. Рей смаргивает отчаянные слёзы и поднимает взгляд к небу.

– Люк!

Её плеча касается рука.

– С тобой всё в порядке?

Вздрогнув, Рей просыпается, пальцы сами собой шарят в поисках меча…

Вот только его тут нет. Она оставила его в комнате. Рей моргает, прогоняя сон, возвращая себе способность ясно мыслить, и глядит на человека, который прервал её транс.

Он выглядит… суровым. В чёрных волосах проглядывает седина, на узком лице с острыми чертами – неизменная гримаса неодобрения, однако в его глазах – доброта, а выражение тревоги в них, похоже, искреннее.

Рей торопливо оборачивается к Люку, лежащему на больничной койке. Он так и не пошевелился. Она и сама не знает, отчего продолжает ждать, ведь минуло уже десять дней, а бессчётные погружения в поток лишь показали, что она совсем ничего не может сделать. Люку не становится лучше. Рей не понимает, что с ним не так: почему-то она ощущает его как рану в Силе, напоминающую об Аалто времён Нар-Шаддаа – больном и распространяющем вокруг себя отравляющие миазмы. Люк не подаёт признаков жизни, он закрыт в Силе, точно находится в стазисе, заледеневший и замерший, затерявшийся где-то совсем в другом месте.

– Я тебя тут раньше не видел, – произносит мужчина, вырывая Рей из её размышлений.

Она неохотно отрывает взгляд от учителя и поворачивается к незнакомцу.

– Я… была далеко.

Тот смотрит на неё, разглядывает пристально, и Рей посещает неприятное чувство, что её оценивают.

– Ты – это она, – вдруг, словно догадавшись что к чему, выдаёт мужчина.

Рей нахмуривается.

– Прошу меня простить?

– Пропавший джедай, – он отнимает руку от её плеча и вместо этого протягивает её для рукопожатия. – Рей, правильно?

Поколебавшись, она принимает её.

– Да. Простите. Я не знаю, кто вы.

Мужчина печально улыбается.

– Ведж Антиллес. Мы с Люком сто лет знакомы.

– Разбойничья эскадрилья, – бормочет Рей, вспоминая, отчего же ей знакомо это имя. – Люк показывал мне старые голо.

Улыбка Веджа становится чуть более тёплой.

– Да, всё верно, – он опускает взгляд на Люка, и горе, отражающееся на его лице, заставляет Рей замереть. Оно сильное – столь же всепоглощающее, как горе Леи или её собственное, – но при этом совсем иное. – Я стараюсь появляться каждую неделю, как только подворачивается возможность.

– Я рада, что рядом с ним есть кто-то, – отвечает Рей. Но всё это время рядом была не она. Она продолжала подводить его. Рей устало ссутуливается.

Ведж продолжает смотреть на неё, после чего прочищает горло, явно борясь с неловкостью.

– Ты уже что-нибудь ела?

Рей морщится. Она никогда не пропускает завтрак – то есть не пропускала до последних трёх дней.

– Нет.

– Тогда пойдём на площадь и выпьем по чашке кафа.

Рей снова оборачивается, смотрит на Люка. Кажется, Ведж понимает её без всяких слов.

– Мы вернёмся через час.

Её живот бурчит, и Рей снова переводит взгляд на мужчину. Какое-то неясное чувство подсказывает ей, что эта встреча важна.

– Хорошо.

***

Каф оказывается лучше того, что варили на Джакку, – над чашкой, смешиваясь с завихрениями пара, поднимается одуряющий аромат каких-то местных специй. Заказывать горячий напиток, когда город вот-вот окутает полуденный зной, – казалось бы, ужасная идея, но Рей до сих пор зябко от дорог Силы, по которым ей пришлось пройти, от промозглого, объятого штормами берега Ач-То.

А, кроме того, заплатил за каф Ведж.

Рей наблюдает за мужчиной, сидящим напротив. Всё в нём будто кричит о том, что он – военный: и подчёркнуто прямая спина, и то, как он носит свою куртку. Рей ни на миг не верит в то, что он может быть гражданским, пусть на нём обычная одежда; она сомневается, что Ведж когда-нибудь прекращал пилотировать корабль или участвовать в операциях, сколько бы ему ни было теперь лет.

– Так, значит, ты была ученицей Люка, – говорит Ведж, пододвигая к ней тарелку.

Рот Рей тотчас наполняется слюной. Ей так давно не приходилось есть что-то, кроме каши. Или оставлять Люка одного дольше, чем на считанные минуты. Чувство вины – сбивающее с ног, неотвратимое – настигает Рей, едва во рту оказывается первый кусок. Оставить Люка в одиночестве – это кажется неправильным. Только не после того, как Рей бросила его на долгих три года, когда она, возможно, была ему нужна.

– Да, – отвечает Рей, чуть замешкавшись. – Мы почти три года метались между Ач-То и базами Сопротивления.

Ведж кивает. Он смотрит в свою кружку с кафом, так и не пригубив напиток.

– Ты понимаешь, что с ним?

Рей знает, что Ведж не хочет причинить ей боли своим вопросом, но ей всё равно больно.

– Я слышала, Лея настояла на том, чтобы Люка держали в медцентре, после того, как я улетела, хотя он и не подавал признаков жизни, – ей снова хочется заплакать, но она делает над собой усилие и заставляет себя успокоиться, а голос – по-прежнему звучать ровно.

– Права, как и всегда, – вставляет Ведж с показной лёгкостью.

Рей кивает. Слава Силе, ведь она как раз ошибалась.

– Кажется, Люк в стазисе. Я не ощущаю его в Силе и не могу дотянуться до его разума, – Рей бросает на своего собеседника осторожный взгляд, но тот, если ему что-то и непонятно, никак этого не показывает. – Пока меня не было рядом, я видела его в видениях.

– В видениях.

– Да, на Ач-То. Там мы тренировались, – Рей качает головой. – Он говорил со мной о… – вздыхает. – О вещах, которых я не могу вспомнить. Но это были не просто видения. Думаю, это был поток Силы.

Ведж нахмуривается.

– И что это такое?

Рей пристально разглядывает стол, зная, что сейчас скажет нечто странное.

– Это что-то… за пределами нашего пространства. Там всё по-другому. Там нет времени, есть только Сила… – она встречается с пилотом взглядом. – Должно быть, это звучит нелепо.

Он качает головой.

– Не настолько, как тебе кажется. Я был вместе с Люком, когда он только организовывал свою джедайскую академию.

Джедайскую академию, которой больше нет. Одна эта мысль погружала в безрадостные, мрачные размышления.

– Я не знала, что Сопротивление помогало ему.

– Мы не помогали. Мы время от времени поставляли припасы, но Люк был твёрдо намерен справиться со всем в одиночку, – Ведж коротко смеётся. – Упёртый фермеров сынок. В этом весь он.

– Значит, вы часто там появлялись?

Ведж нахмуривается, сбитый с толку этим вопросом, но потом он моргает, наконец понимая.

– А, нет. Я имею в виду, что мы с ним были вместе, когда он начинал свою академию, – его лицо приобретает отстранённое выражение – немного тоскливое, немного болезненное. – Я даже подумывал переселиться на Явин. Пока всё не произошло.

Рей требуется некоторое время, чтобы понять это объяснение. Ей вспоминается последняя беседа с Люком – он тогда упоминал влюблённость. Она встречается с Веджем взглядом, и в её груди поднимается новая волна сочувствия – этот человек тоже любил Люка.

– Что случилось? – произносит она, не успев обдумать этот вопрос.

– Люк потерял свои мечты. Я ничего не мог поделать, – Ведж принимается барабанить пальцами по столу – странно беспокойный жест для такого сдержанного пилота. – Он поменялся после того, как академия пала. Я заполучил фрагмент карты, которую Люк оставил прежде, чем отправиться в изгнание, но это был лишь фрагмент. Это… – он вздыхает. – Это трудно – когда тебя оставляют. Я очень долго был сам не свой от злости.

Рей закрывает глаза, прогоняя видение рядов и рядов отметин на стене.

– Я знаю.

– Уверен, что знаешь, – Ведж кашляет, прочищая горло. – Послушай… Я привёл тебя сюда, потому что хотел поблагодарить.

– За что?

– За то, что вернула его домой, хотя никто не мог. Пусть даже ненадолго… Я знаю Люка достаточно близко, чтобы знать, как много для него значило то время, – взгляд пилота смягчается. – И я знаю, как сильно он любил своих учеников.

Рей едва может произнести «спасибо» – так сильно сдавило горло.

Ведж кивает. Какое-то время они молчат, и Рей чувствует, что какие-то тяжёлые раздумья беспокоят его.

– Что?

Ведж колеблется.

– Наверное, на самом деле ничего.

Это не так. Что бы это ни было, оно ощущается в Силе так ясно, что, кажется, его можно потрогать. Рей кладёт руку на плечо мужчины.

– Расскажите.

– Я… У меня были сны, – он настороженно смотрит на неё. – Наверное, видения.

– О чём?

Ведж неловко ерошит волосы.

– Это место здесь. Ну, не совсем здесь. Мы с Люком побывали там однажды после войны. В Дюнном море.

Рей терпеливо слушает.

Ведж вздыхает.

– Я снова и снова вижу хижину Бена Кеноби. Посреди пустыни. Бен был важен для Люка и… – он пожимает плечами. – Я не знаю. Просто мне кажется, что я должен был рассказать тебе.

Надежда оживает в душе Рей, едва она открывается потокам Силы. Она слышит шёпоты, повторяющие слова Веджа. Простой приказ, который – и она с лёгкостью может вообразить это – звучит, произнесённый голосом Люка.

Отправляйся к Бену.

Рей гладит пилота по руке.

– Я отправлюсь туда после полудня.

Ведж улыбается – впервые с начала их встречи и как будто с облегчением.

– Тогда я присмотрю за ним, пока тебя нет.

***

Бен

***

– Послушай, – голос Финна прерывает безупречную тишину раннего утра, и Бен стискивает зубы, лёжа под почти исправным истребителем. – Давай просто признаем, что всё это странно, и закончим с этим.

– Нет, – бормочет он себе под нос и с силой закручивает топливопровод. Всю прошедшую неделю Бен занимался заправкой кораблей – одной из элементарнейших задач для механика. Он это терпеть не может. Дозаправка – работа, которая никогда не заканчивается, и едва ли она хоть сколько-то лучше того, чем он занимался на Такодане. – Я занят, – уже громче говорит Бен.

– Ну да, я тоже вроде как, – откликается Финн. Бен слышит, как в нескольких футах слева от него кто-то копается в бомбардировщике. – А я становлюсь гораздо более продуктивным, когда никто не сверлит меня взглядом каждые пять минут.

– Я под истребителем. Я физически не могу сверлить тебя взглядом.

– Ну, значит, фигурально сверлишь.

У Бена нет ни малейшего желания продолжать эту беседу или вообще разговаривать. Он снова сосредотачивается на топливопроводе, проверяя, достаточно ли крепко затянул крепления.

Внезапно Финн появляется прямо у его локтя.

– Отличная работа.

– Мне не нужно твоё одобрение.

– И комплимент, похоже, тоже.

– Чего тебе надо.

Финн скашивает на него глаза.

– Разобраться в тебе.

– Удачи.

– Я абсолютно серьёзно.

Бен смотрит на него мрачно, после чего выбирается из-под истребителя. Финн – а кто бы сомневался? – не отстаёт.

– Послушай, – снова начинает тот. – Ты спас мне жизнь, когда корабль захватил Канджиклаб, и уже больше недели прошло, а ты так никого и не убил.

Ты позаботишься о безопасности Финна.

– Это правда.

– Так что я просто хотел сказать тебе, что… – Финн поджимает губы, будто в рот ему попало что-то горькое.

Бен приподнимает бровь, затем нетерпеливо хватает со скамьи защитную маску. Расхлябанную панель истребителя нужно как следует приварить.

– Хорошо. Попробуем ещё раз, – Финн потирает затылок. – Думаю, я здесь только из-за тебя.

От неожиданности Бен сбивается с мысли и останавливается.

– Что.

– Ну, ты ведь знаешь… Я тоже был членом Первого Ордена, приятель, – голос Финна становится лукавым, и Бену это совсем не нравится. – Я никогда никого не пытал и не казнил…

– Ну и.

– Но мне всегда хотелось чего-то другого, – Финн опускает голову, каким-то непонятным образом умудряясь выглядеть ещё более искренним, чем обычно. Это бесит. – Вот и всё. И если ты тут из-за Рей…

– Кто сказал, что я тут из-за Рей?

– Я предположил.

– И почему же.

– Исходя из твоей… – Финн оглядывает Бена с ног до головы, – целеустремлённости.

Бен прожигает его мрачным взглядом и надевает маску.

– Эй, а ты не мог бы… снять эту штуку?

– А теперь что не так.

– Она навевает воспоминания, если ты понимаешь, о чём я.

Он не понимает. Похоже, Финн просто хочет, чтобы на лице Бена прибавилось ожогов, или чтобы он попросту убился. Раздражённо выдохнув, Бен сдёргивает маску и вручает её Финну.

– Тогда сам панели и заделывай.

– Конечно.

Бен ненавидит то, какой Финн дружелюбный и услужливый. Пилот забирает маску, надевает её и встаёт под отошедшую панель. Его руки не дрожат, когда он начинает ловко заделывать обнаруженную Беном брешь. Тот глядит на него изумлённо, и Финн передёргивает плечами.

– Встречался одно время с пилотом.

Бен замирает. Ледяной гнев, точно электрический импульс, прокатывается по его руке и мягко ложится в ладонь.

– Это была Рей?

Финн смеётся, ничего не замечая.

– Нет. Мы, конечно, пробовали пару месяцев после Старкиллера, но…

– Ты любишь её?

Финн опускает сварочный аппарат, поднимает маску.

– Конечно.

Убей его.

Бен с трудом втягивает в себя воздух.

– Как долго?

– Столько, сколько знаю её, – лицо Финна становится строгим. – У нас с этим проблемы?

Убей его!

– Она… – рычит Бен.

– Не говори «моя», – сурово обрывает его Финн, подступая на шаг ближе. Несмотря на более низкий рост, он, кажется, глядит на Бена сверху. – Ты не станешь этого делать, ясно? Ты не будешь пытаться стать единственным, кто беспокоится за Рей или проводит с ней рядом время. Уже довольно того, что вы двое… – Финн кривится. – Делаете то, что вы там делаете. Учти, если только я узнаю, что ты отгораживаешь её от семьи, я… – он нахмуривается, – я… – и никак не может закончить угрозу. – Это будет нехорошо.

Убей его, убей предателя.

Финн глядит на Бена снизу вверх, его подбородок воинственно выдвинут.

Пальцы Бена конвульсивно дёргаются.

Сделай это.

– Мы с тобой научимся ладить друг с другом, – настойчиво продолжает Финн.

Сделай!

– Потому что отчего-то Рей хочет, чтобы ты был рядом.

Руки Бена мелко трясутся.

Сейчас же!

Он глубоко вздыхает.

– Вы больше не вместе, – уточняет Бен.

– Нет, и не были несколько лет. У нас всё… не так. Я решил двигаться дальше, – Финн окидывает его медленным, откровенно оценивающим взглядом с заплетённых в косички волос на макушке до носков обтрёпанных ботинок. – Думаю, она через это прошла с тобой.

– Она так и сказала?

– Вроде того, – напряжение покидает Финна, его фигура расслабляется, и вместе с тем уходит и его гнев. – Она ввела меня в курс дела. Про Джагомир, узы, Тиид…

Разум Бена будто бы стопорится. Пурпурный кристалл. Вспыхивающие серебряные клинки-близнецы. Всё это возвращается к нему волной, которую не остановить.

– Что насчёт Тиида?

– Ну, она ведь забрала твои воспоминания о бое с Сораном. Извини, что обвинял тебя тогда, кстати…

Я никто.

– Каком бое.

Финн молча смотрит на Бена, потом задирает голову к небу.

– Дерьмо, – когда он опускает взгляд, того уже и след простыл. – Вот же дерьмо!

Комментарий к Глава 17: Бен. Часть 1

Ведж Антиллес - совершенно каноничный персонаж (http://ru.starwars.wikia.com/wiki/%D0%92%D0%B5%D0%B4%D0%B6_%D0%90%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D1%81/%D0%9A%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%BD).

========== Глава 17: Бен. Часть 2 ==========

Бен

***

Впервые на его памяти отыскать её оказывается легко.

Рей обнаруживается в своём временном жилище, стоит спиной к двери. Пончо исчезло, а на его месте красуется новый дорожный наряд: приталенная чёрная куртка из кожи, манжеты которой опускаются ниже локтей, чёрные штаны, чёрные же сапоги, достигающие колен. Распущенные волосы вольно рассыпались по плечам.

Бену нужно лишь мгновение, чтобы заметить, как Рей бросает больше одежды в сумку, и понять: ему как никогда просто вновь окунуться в едва утихший гнев.

– Куда-то собираешься?

На секунду Рей замирает.

– На день. Мы поработаем над медитацией, когда я вернусь…

– Мы ещё не закончили.

Рей швыряет поясную сумку к остальным вещам и в раздражении поворачивается к Бену.

– У меня нет на это времени.

– Тогда сделай так, чтобы появилось, – приказывает тот, шагая к ней.

Рей скрещивает руки на груди, вглядывается в выражение его лица.

– Что случилось?

Бен не останавливается, пока они не оказываются нос к носу – так близко, что почти сталкиваются.

– Ты избегала меня каждый проклятый день с тех пор, как мы приземлились на Татуине.

– Я не избегала тебя.

– Когда ты прекратишь лгать?

Рей смеривает его гневным взглядом.

– Мне было о чём подумать, Кайло…

– Это больше не моё имя! – Бен почти срывается на крик. Разочарование и недовольство последних десяти дней, воспоминания, которые перепутаны и не желают занимать свои места, наконец уничтожают его самообладание. – Потому что ты убила его.

Рей передёргивает.

– Ведь это правда, так? – не отступает Бен. – Не было никакой аварии три года назад. Была только ты.

– Всё сложнее, чем ты думаешь!

– А я думаю, что всё просто! – Бен пятится назад, запускает ладонь в волосы, стискивает пальцы, сдерживая рычание. – Что было не так, Рей? Кайло оказался неудобен? Было слишком трудно быть вместе с тем, кого ты считала чудовищем?..

– Прекрати сейчас же.

Он принимается кружить по жилищу, сжимая и разжимая кулаки.

– Или это произошло потому, что ты посчитала, что это я убил Люка? – Бену даже не нужно продолжать – потрясённого выражения на лице Рей довольно, чтобы утверждать: он попал в самое яблочко. – Не смогла убить меня и превратила в… вот в это. В кого-то слабого, бессильного, кого ты могла отбросить и оставить в одиночестве, даже не оглянувшись.

– Это должно было помочь тебе! – кричит Рей, не уступая ему в ярости. Тёмная энергия,наполняющая комнатушку, словно бы подпитывает Бена, помогает избавиться от сдержанности, за которую он цеплялся последние несколько недель. – На Такодане ты должен был начать с чистого листа…

Он поворачивается к Рей лицом. Ссутуливается, но голос его вновь взлетает.

– Прекрати жалеть меня!

– Зачем мне жалеть тебя? Ты убил Хана…

– Похоже, мне никогда не устанут напоминать об этом. Все вокруг позаботятся, чтобы я даже не вздумал забыть.

– То, что ты не помнишь, ещё не значит, что этого не было!

– Я не помню, потому что ты!..

Рей обрывает его на полуслове. Её щёки раскраснелись, тело сотрясает дрожь.

– Я это сделала, чтобы спасти тебе жизнь!

Бен с гримасой закатывает глаза.

– Ну, конечно…

– И потому что я любила тебя, ты, неблагодарный погонщик нёрфов!

Эти слова словно вытягивают весь кислород из узкой комнатушки. Бен замирает. Рей замирает. Её грудь тяжко вздымается и опадает, а лицо белеет, как бумага, точно она и сама не ожидала услышать то, что сорвалось с её губ. Через узы Бен ощущает сожаление – острое, будто нож; он не должен был знать. Рей никогда не хотела давать имя тому, что происходило в её душе.

Но вот слова произнесены и их не воротишь. И горячее желание Рей отобрать даже это – лишь ещё одна рана, которую она нанесла. Должно быть, с Беном что-то не так, потому что он позволяет ей, он вновь и вновь обнажает свои слабости, не имея сил скрыть их перед лицом Рей.

– Любила, – эхом повторяет Бен. – Но больше не любишь.

Типичный джедай. Она разрушила то, кем ты был, и ненавидит, кем стал.

Рей закусывает губу.

– Всё это было нелегко. Для всех.

– Так кто же мы тогда?

Она поднимает на Бена страдальческий взгляд.

– У меня никогда не было ответа на этот вопрос.

– Что со мной не так на сей раз? – шепчет он. – Ты не хочешь меня сейчас, но я был нужен раньше.

– С тобой всё так, – чувства Рей, ощущающиеся через узы, такие же беспорядочные и сумбурные, как и его собственные.

– Тогда в чём дело?

– Я просто хочу, чтобы у тебя был выбор, – прижимая ладонь ко лбу, произносит Рей.

– Я уже его сделал.

– Основываясь на воспоминаниях, которые тебе не принадлежат. Они неполные, – Бен чувствует её боль, медленно разливающуюся в воздухе. – Тебе не нужно снова становиться Кайло, Бен. Если ты не хочешь, этого не нужно. А я не хочу быть человеком, который причиняет тебе боль.

– Тогда будь со мной.

Голос Рей звучит низко и тяжело, когда она отвечает:

– Нет. Не сейчас.

Бен пристально глядит на неё. Что бы Рей ни увидела в его лице, она прячет глаза. Всё вокруг словно бы останавливается – ничто не движется, ничто не существует. Бен пытается уцепиться за свои страдания, переплавить их в то, что может использоваться, но нет в них ничего, кроме пустоты.

– Когда ты собиралась рассказать мне, – слова звучат отстранённо даже для самого Бена. – О Тиде.

– Не знаю, – честно отвечает Рей. – Но я бы точно рассказала тебе о Морабанде.

Название планеты вызывает в воображении Бена картинку: красные пески, воющий ветер, сухая горечь в горле и в носу.

– Я забрала твои воспоминания, чтобы Аалто не сотворил с тобой то же, что с Люком, – принимается объяснять Рей. – Он следит за мной через поток. Не удивлюсь, если за тобой он наблюдал тоже.

Бен понятия не имеет, что такое поток, но сейчас это не имеет никакого значения. Всё, о чём его мысли сейчас, – это о «люблю» в прошедшем времени.

– Зачем.

– Ему что-то от меня нужно, – мрачно признаётся Рей. – Я ещё не разобралась, что это.

А Рей нужна сила. Покажи, что она всё ещё при тебе, Кайло Рен.

Бен всё так же не двигается с места, отказ Рей всё глубже и глубже врезается в его сердце. И шёпот, звучащий в его голове, становится громче.

– Куда ты отправляешься.

– В одно место, где, возможно, смогу помочь Люку. Далеко в Дюнное море, в сторону Мос-Эйсли.

Покажи ей.

– Я с тобой, – не терпящим возражения голосом произносит Бен.

– Будет быстрее, если я сделаю это одна, – отвечает Рей, но смирение уже звучит в их узах. – Там, возможно, и нет ничего.

– Рей.

Она поднимает на него взгляд.

– Я с тобой.

Рей хочет возразить, но останавливает себя. Миг спустя она неохотно кивает.

– Если ты этого действительно хочешь.

– Я хочу.

***

Бен не ожидает, что у спидеров их будет поджидать Лея. Несмотря на плотный график генерала, последние десять дней они обедали вместе, коротая время за разговорами о пустяках. Они лишь только пробовали почву под ногами.

Лея привалилась к боку древнего спидера, выкрашенного в красный и, без сомнений, видавшего лучшие времена и лучшие города. Бен знает, что напряжение между ним и Рей можно почти трогать руками, но Лея лишь окидывает Рей взглядом с довольной улыбкой на губах и бросает короткое замечание:

– Новая куртка.

Рей улыбается. Бен внезапно ощущает обиду.

– Вообще-то она старая. Люк подарил мне её сто лет тому назад.

– И сапоги тоже?

– Да.

Лея кивает, встаёт прямо, хрустнув суставом, и скрещивает руки на груди.

– И почему мне кажется, что вы пытаетесь улизнуть.

Бен молчит – его разум вновь и вновь, раз за разом проигрывает их недавний разговор. Но Рей, похоже, на нём ничуть не зациклилась.

– Всего на день. Ведж сказал, что ему являлись видения Дюнного моря.

Взгляд Леи становится рассеянным.

– Дом старого Бена.

– Да. Есть какие-то мысли на этот счёт?

Лея переводит взгляд на Бена, потом снова смотрит на Рей.

– Только вы вдвоём?..

– Я могла бы и одна…

– Вдвоём, – рявкает Бен. – Мы оба едем.

За эту вспышку Рей награждает его неуверенным взглядом. Она не боится, просто ей неловко. Бен сам не знает, что из этого хуже.

– Бен хочет со мной.

Взгляд Леи такой проницательный, будто она может заглянуть в их самые потаённые мысли. Бена коробит от симпатии в её глазах. Он раздражается ещё сильнее, когда генерал приобнимает его за плечи и шепчет на ухо:

– Береги меч, который я передала тебе. Я буду ждать тебя здесь, когда ты будешь готов вернуться домой.

Когда она отстраняется, Бен непонимающе нахмуривается. Во взгляде Леи читается знание, о котором он ещё даже не догадывается.

– Ну что ж, – говорит она, прочистив горло. Бен не понимает, отчего её глаза наполнились слезами, – вам лучше отправляться, если вы хотите добраться до места прежде, чем стемнеет.

Рей кивает, коротко обнимает Лею и, закинув на спидер сумку, сама устраивается верхом. Бен забирается следом на пассажирское сиденье, сердясь, что колени комично вздёргиваются вверх.

– Готов? – спрашивает Рей.

– Да, – бросает Бен.

Рей пригибается ближе к машине и запускает двигатель. Бен оглядывается на Лею, которая в ответ медленно взмахивает рукой в прощальном жесте.

Спидер срывается с места, удаляясь от Анкорхеда и всё дальше углубляясь в пустыню.

***

Проходит несколько часов, прежде чем им удаётся отыскать хижину старого Бена. У Рей есть координаты – Альфа-1733-Мю-9033 – но приводит их туда какое-то смутное ощущение: что-то будто тянет их вглубь пустыни. Это жилище – тесная, ветхая лачуга, построенная из синтетического камня, – одиноко маячит посреди бесплодной песчаной равнины, где не за что зацепиться взглядом – так она однообразна. Бен понятия не имеет, как тут прожить неделю, что уж говорить про несколько десятков лет.

Ведь он кое-что слышал о генерале Оби-Ване Кеноби, легенде Сопротивления, герое Войн клонов, старике-джедае, обучившем Люка Скайуокера.

Человеке, в честь которого его нарекли.

Как только Рей прекращает гнать спидер вперёд и глушит двигатель, тот издаёт странный фыркающий звук и ломается.

– Вот мы и прибыли, – произносит она бесполезную фразу – скорее всего, чтобы разорвать повисшую между ними тишину.

Никто из них не двигается с места.

– С тобой всё будет в порядке? – мягко спрашивает Рей.

– Поздно для этого вопроса.

– Бен…

– Пойдём, посмотрим, что внутри, – прерывает её Бен, на негнущихся ногах слезая со спидера. Подошвы ботинок увязают в песке. Секунду спустя позади него спрыгивает со спидера Рей.

Он решает идти первым и шагает к хижине. Кто-то заклинил дверь, но она сдвигается без всякого сопротивления, едва Бен взмахивает рукой.

***

Внутри жилище заполнено разрозненными вещами и разномастными находками. В углу притулились звуковая посудомойка и собранный вручную генератор. Неподходящие друг к другу диваны и кресла когда-то починили и обтянули мягкой обивкой. Всё в пристанище старого Бена когда-то было найдено среди мусора.

Это напоминает Бену о Рей – и ощущение одиночества, и желание создать что-то из вещей, отвергнутых другими.

Бен по-прежнему ещё только познаёт Силу, пусть и заново, но даже он чувствует её в этом месте. Она льнёт к стенам, как паутина, храня иллюзию присутствия того, кто пришёл сюда до них.

– Я чувствую здесь Люка, – шепчет Рей, гладя каменные стены. – Я имею в виду воспоминания. Это место было важно для него.

Стены, кажется, подступают к ним ближе.

– Что ты ищешь.

Рей пожимает плечами.

– Ещё не уверена. Но я чувствую здесь Силу, подталкивающую меня к чему-то.

Она скидывает сумку с плеча. Её ботинки глухо стучат по полу, когда Рей выходит в центр жилой части дома.

Она уходит от него. Снова, и снова, и снова.

– Подожди.

– Что такое?

Кулак Бена сжимается. Тяжело оперевшись им о стену, он выпрямляется. На шее, холодя кожу, выступает холодный пот.

– Прежде, чем мы прибыли на Татуин, ты говорила, что можешь заставить меня вспомнить.

Глаза Рей расширяются.

– Бен…

– Ты задолжала мне день, Рей, – ведь он знает, знает, что потеряет её. Аргументы их спора продолжают снова и снова всплывать в его голове. Шёпот, прячущийся во тьме, становится громче, настойчивее. – Вот как я хочу провести его.

– Ты сам не знаешь, о чём просишь, – отвечает Рей. Страх просачивается в её голос. – Я даже не знаю, сработает ли это.

– Сработает.

– Твои воспоминания возвращаются сами по себе, – возражает она. – Что, если…

– Мне всё равно.

– Бен…

– Мне всё равно, – Бен окидывает взглядом комнату. Тяжкое громыхание в висках нарастает, меч на бедре как будто становится тяжелее и тянет к земле. Бен опирается о стену. – Обрывки воспоминаний. Обрывки чувств. Они никогда не занимают положенного им места, Рей. Я ни тот, ни другой – не Бен и не Кайло, – он сглатывает. – Меня недостаточно. Меня будто на части рвёт.

Рей цепенеет.

Бен заставляет себя выпрямиться, делает нетвёрдый шаг к Рей. Он знает – она испытывает то же, что и он, через их узы: хаос, отрицание. Чувства опутывают их, утягивая всё глубже и глубже. Бен касается ладонью щеки Рей.

– Хочешь, чтобы у меня был выбор? Помоги найти его.

Долгое время Рей стоит неподвижно, будто каменная. Мгновение растягивается в вечность. Бен наблюдает, как Рей сражается со своим решением, со своими сложными и ненужными представлениями о том, что такое хорошо, а что – плохо. Наконец, она закрывает глаза.

И кивает, не пытаясь отстраниться от его руки.

***

Рей проводит вечер, погрузившись в медитацию. Подготовившись, она указывает Бену на пол перед собой, и тот садится, скрестив ноги и не сводя с неё полыхающих огнём глаз. Рей пристально глядит на него. Воздух в лачуге кажется тяжёлым и густым.

– Я не уверена, сработает ли это, – напоминает она.

– Я знаю, – негромко отвечает Бен. Для него это шанс – шанс, к которому его подталкивает голос, звучащий в голове.

– Ты всё равно хочешь попробовать?

– Да.

– Даже если не получится?

– Да.

Рей глубоко вздыхает. Миг спустя она приподнимается и встаёт на колени так, что их глаза оказываются на одном уровне. Поколебавшись, Рей приникает к губам Бена. Её поцелуй невесомый и мягкий – и заканчивается, едва начавшись. Рей прижимается лбом ко лбу Бена.

– Глубоко вдохни, – приказывает она.

Бен подчиняется. Руки Рей замирают над его висками. От ощущения натяжения, странного и неуловимого, закрываются глаза.

– Прощай, Бен, – шепчет Рей.

– Рей.

Это последнее слово, которое произносит Бен, прежде чем его мысли стихают, и он погружается в сон.

***

Сначала он – мальчик, который, прижимая к груди мягкую игрушку-таунтауна, смотрит, как уходит его отец.

Затем он становится старше, таунтаун отброшен прочь, на землю, и мальчик сжимает руками голову, пытаясь заставить смолкнуть шёпоты, которые хотят только отнимать, но не давать.

Он – юноша, бегущий через лес вслед за солнцем.

Он взрослеет ещё больше и проходит тренировку рыцарей Рен. Невидимые пальцы пробираются под кожу, проникают… и это воспоминание обрывается. Вместо него он видит свою мать, протягивающую ему меч.

Он – мужчина, и рука его отца ласково касается его щеки. Уже холодная.

Он – мужчина, и он смотрит, как она убегает от него – снова, и снова, и снова.

«Рей», – зовёт он. Кем бы он сейчас ни был, он тянет руку в пустоту.

Его разума легко, будто кончиками пальцев, касается кто-то другой. Он слышит её, тихую, точно мерцающий огонёк свечи во тьме: «Я здесь».

***

Когда он приходит в себя, его не ждут ни ответы, ни прозрения.

Есть только он.

Комментарий к Глава 17: Бен. Часть 2

Па-па-па-пам! Господа, мы таки дождались.

Всех благодарю за комментарии к предыдущей главе. Они бодрят лучше всякого кофе. : )

========== Глава 18: Жанара ==========

Рей

***

Ей становится дурно. Усилие, требующееся, чтобы направлять Силу нужным образом, выматывает; ощущение ядовитой удушливости – живое напоминание об Аалто – бьётся о барьеры, которые она воздвигла. Рей отгораживается от него, борется, сохраняя концентрацию. Она – якорь, она – цепь. Даже мгновение рассеянности может стоить им слишком дорого: оба будут потеряны навсегда.

Как только глаза Кайло закатываются, Рей устраивает себя и его удобнее: скрещивает ноги и кладёт его голову себе на колени, опускает его на спину, всё так же удерживая хватку на волнах воспоминаний, которые проходят через разум Кайло. Струйка крови вытекает из её носа. Рей торопливо ту стирает.

Искушение изменить его память – сосредоточиться на счастливых воспоминаниях о семье, о Сопротивлении – не оставляет Рей, но едва ли она может тут на что-то повлиять: воля, стоящая за Силой, не подчиняется её желаниям, даже самым горячим и праведным.

Рей открывает свой разум Силе, потоку, и заставляет себя быть лишь источником. Проходят часы, и, когда она чувствует, что больше ничего не может сделать, сознание покидает Рей.

Она падает на пол.

***

В отдалении слышится крик.

– Что ты натворила?

Голос похож на голос Аалто.

Рей оборачивается.

Монах появляется рядом с ней. Маска-череп скалится из тени глубокого капюшона; тёмная фигура согнута в три погибели, будто от страшной боли. Рыцарь в ярости. До сего дня Рей не приходилось видеть, чтобы он испытывал к ней нечто хотя бы отдалённо похожее.

– Не его, – выдавливает Аалто, в его горле булькает. Одна его рука вцепляется в одежду, прикрывая живот. – Это должен был быть Люк!

Разум Рей начинает ускользать.

– НЕТ! – вопит Аалто, ковыляя к ней в тщетной попытке остановить. – ОСТАНЬСЯ ЗДЕСЬ!..

Рей бросает на него последний взгляд, полный сожаления, и падает назад.

***

Она оказывается в густой траве, лежит, закинув ногу на ногу и скрестив руки под головой. Рей глядит на звёзды, такие яркие здесь, на Эч-То. Их не затмевают ни дымная загрязнённая атмосфера, ни огни двигателей.

– Считай звёзды, Рей, – наставляет её Люк, устроившийся подле неё. Его механическая рука очерчивает в небе линию. – Одну за другой, одну за другой за другой.

Рей мысленно следует по указанному ей пути – тому, что принадлежит именно ей.

Первая звезда – с неё всё началось. Планета, с которой многие годы назад её семья спасалась бегством, – место, больше ничем с ней не связанное.

Люк ведёт рукой дальше. Джакку, на которой Рей выросла. Где научилась выживать несмотря ни на что.

Следующая – Такодана. Где она ощутила первое прикосновение Силы.

Затем Ди’Куар. Где она нашла своих близких.

Ледяная планета Старкиллер. Где она потеряла первого из них.

Эч-То. Где она чувствовала себя в безопасности.

Люк печально улыбается ей и указывает на следующий мерцающий огонёк.

Джагомир. Где всё поменялось к лучшему.

Нар-Шаддаа. Где стало хуже.

Ондерон. Тихое мгновение отдыха.

Дантуин. Полный призраков.

Морабанд. Где Рей стала единственной.

Рука Люка движется дальше.

Лехон. Где одиночество вновь захлестнуло её.

Манаан. Где никто не был в силах ей помочь.

Набу. Где она была никем.

Татуин. Где надежда одержала верх над одиночеством.

Рей пытается разглядеть, что дальше, но Люк заслоняет путь, оставляя лишь одну маленькую неяркую точку.

– Ты идёшь по старому пути, – говорит он, – оставляя за собой тропу для тех, кто явится позже.

Рей смотрит на мерцающую звезду, которая ждёт её. Имя, как шёпот, проносится в её мыслях.

Дагоба.

***

Перед ней мальчик.

Сжавшись в комочек, он обхватывает свою темноволосую голову руками и всхлипывает, уткнувшись в колени. Маленькая светлая фигурка, затерянная в бескрайнем потоке.

Зная – и не зная – кто это (это должен быть он), Рей подходит и встаёт перед ним, затем садится на корточки и кладёт ладонь на вздрагивающую спину.

– Эй, – говорит она, надеясь, что он узнает её голос. – Что случилось?

Мальчик хлюпает носом, не поднимая головы.

– Больно.

– Что болит?

Маленькие длинные пальцы смыкаются вокруг запястья Рей, и она тепло улыбается, когда с прикосновением приходит тихое ощущение связи.

– Заставь боль уйти, – просит он по-прежнему себе в колени. – Пожалуйста. Заставь её уйти, Рей.

Рей ощущает, как старый путь идёт трещинами, распадается и исчезает, когда она опускается перед мальчиком на колени.

– Иди ко мне, – говорит она.

Поколебавшись, он обхватывает её за шею. Рей уносит их обоих из этого тёмного места.

***

Рей открывает глаза. Она лежит на стареньком диване, от прохудившейся обивки которого веет запахами жара и песка, руки покоятся на животе. Утомление тела мутит разум, искушая снова погрузиться в беспамятство, но Рей всё же удаётся оглядеться.

Она находит его взглядом. Он сидит, уперев локти в колени. Пальцы переплетены перед губами. Тёмные глаза, не мигая, смотрят на неё.

Рей пытается сглотнуть. Горло кажется сухим, как пустыня, во рту стоит привкус песка.

– Получилось?

Он глядит на неё несколько секунд с непроницаемым выражением, затем встаёт, пересекает разделяющее их расстояние. Он смотрит на неё сверху вниз, не меняясь в лице. Рей подбирается, готовя себя к тому, что сейчас произойдёт, что бы это ни было.

Тёплая рука вкладывает ей в ладонь флягу с водой. Он ждёт, не убирая руки, пока Рей всё ещё непослушными пальцами обхватывает сосуд и подносит его ко рту.

Его голос звучит низко и хрипло.

– Это ты мне скажи.

***

Кайло

***

Он ему совершенно не подходит.

Кайло пристально разглядывает меч, лежащий на его ладони. Теперь, годы спустя, он видит в нём лишь несовершенства: рукоять, которую так удобно было сжимать двумя руками подростку, стала короткой; кнопка активации неудобно близко к большому пальцу; кроме того, меч слишком лёгкий для стиля боя, который теперь предпочитает Кайло, и нужно перебрать конструкцию, чтобы использовать оружие для широких взмахов.

Рей устроилась на диване напротив. Они почти не двигались с тех пор, как она вернулась из его воспоминаний. Рей подтянула колени к груди, а её присутствие в Силе очень тихое. Она замерла в ожидании его реакции, не пытаясь на неё повлиять.

– Что ты собираешься делать? – спрашивает Рей. Её голос негромкий, но твёрдый.

Пальцы Кайло вертят меч. Блестящая рукоять ловит отблеск света.

– Хочу, чтобы ты мне кое с чем помогла, – отвечает Кайло.

Он ощущает, как Рей движется, медленно опускает ноги с дивана, её ступни касаются пола. Они оба не спускают заворожённых глаз с меча в его руках.

– Хорошо.

***

Ему даже не нужно спрашивать Рей, достаточно ли у них припасов, чтобы продержаться несколько дней. В отличии от себя прежнего, Кайло знает о её жизни на Джакку, знает, что однажды она сломала ногу, упав с высоты, и почти погибла от голода, спрятавшись от песчаной бури в останках корабля. Ему не нужно гадать, отчего Рей каждое утро ест одну и ту же отвратительную бледную кашу и никогда не пропускает завтрак.

Вместо лишних слов Кайло расчищает низкий круглый столик в самом центре ветхого домика Бена Кеноби.

Так пойдёт.

***

Когда их первый день в пустыне приближается к своему завершению, Рей садится на край дивана, стаскивает сапоги и стягивает куртку.

Кайло за всю свою жизнь не был так раздражён. Это чувство только разрастается, когда она берёт одеяло со спинки дивана.

– Рей.

Она одаривает его усталым взглядом.

Кайло сердито смотрит в ответ.

– Нет.

***

Они спят вместе на узкой кровати Кеноби. Голова Рей – под подбородком Кайло, его руки надёжно обхватывают её талию.

***

Когда Кайло просыпается следующим утром, он видит Рей, склонившуюся над маленьким столиком. Он давит всколыхнувшуюся было тревогу, но тут же замечает, что детали меча отделены и разложены по столешнице.

Кайло так раздражён, что почти готов перевернуть стол вверх дном, когда голос Рей прорезает пелену его гнева:

– Диатиумная батарея, – говорит она. Её рука быстро скользит над деталями, указывая то на одну, то на другую. – Проводник силового поля, крепление силового кристалла, генератор циклического поля… – рот Кайло приоткрывается. Рука Рей продолжает двигаться. – Цепи энергетической модуляции, магнитное стабилизирующее кольцо, оболочка излучателя клинка… – она поднимает глаза. – Ты слушаешь меня или мне придётся всё записать?

Пальцы Кайло сжимаются в кулаки.

– Мне уже приходилось делать меч.

– Не слишком хорошо.

Кайло рассерженно глядит на неё.

Губы Рей сжимаются в тонкую линию, а брови ползут вверх. Она выжидает половину стандартной секунды, прежде чем продолжить:

– Фланец регулировки кольца, энергетический канал…

Кайло садится подле Рей. Его раздражение, кажется, можно потрогать руками, но она игнорирует его и продолжает говорить.

***

Кайло медитирует в одиночестве, а Рей уходит, чтобы попрактиковаться в формах. Голос Сноука – яростный, пульсирующий зов, который пытается прорваться в его разум. Однако что-то в этой ветхой хижине посреди пустыни останавливает его, поднимает непреодолимый барьер, оставляя Кайло один на один с самим собой. Отчасти он ненавидит это ощущение.

Однако ничто не сравнится с ненавистью, которая поднимается в Кайло, когда он думает о Бене, сидящем в ангаре и расходующем свою жизнь на мусор.

***

– Так нельзя делать.

Он не поднимает глаз. Кайло нацепил дурацкие защитные очки, которые так любил Бен, и спаивает вместе два провода. Это муторная работа, которую он не выносит, на которую у него едва хватает терпения. Каждая минута осторожных манипуляций – как непереносимый зуд под кожей, заставляет хотеть швырнуть всё в стену.

– Всё нормально.

– Нет, не нормально, – Рей садится напротив, так близко, что её волосы касаются его руки. Тело Кайло незамедлительно реагирует, но он подавляет желание прикоснуться к этим волосам и погрузить в них ладони. Не время отвлекаться. Неважно, как сильно ему хочется отвлечься. – Ты слишком торопишься и перегреваешь излучатель.

– Всё нормально.

Что-то трещит, в воздух поднимается облачко дыма.

– Нет, – строго говорит Рей, указывая на какой-то мизерный изъян, которого Кайло не видит или, возможно, до которого ему просто нет никакого дела. – Там трещина. Из-за неё плазма будет перегреваться…

– Я сам справлюсь, – шипит он.

Рей глядит на него, совершенно не впечатлённая вспышкой гнева.

– Вообще-то это ты просил тебе помочь.

Кайло сам себе зло усмехается. И, выключив горелку, с громким стуком ставит её на стол и поднимается на ноги.

Рей проводит рукой по волосам и интересуется:

– А теперь что ты делаешь?

– Ухожу. На прогулку.

***

В конце концов он оказывается на задворках домишки Кеноби, где находит древние поломанные сборщики влаги. Кайло раскурочивает их Силой на мелкие кусочки и слепляет в металлические шары, пока раздражение наконец не покидает его.

Затем он возвращается в дом. И снова берётся за горелку.

***

Рей готовит ему миску протеиновой каши из смеси, которую держит под рукой. Она безвкусная, но Кайло пихает её в рот с безжалостной и выстраданной практичностью.

Устроившись в другой части комнаты, Рей разобрала свой меч и чистит его. Она постаралась скрыть сам процесс разбора оружия.

– Я пойму, если ты ненавидишь меня, – говорит она в пустоту пространства между ними. – За то, что оставила тебя на Такодане. Но я бы поступила так же и во второй раз.

Кайло сжимает губы, пытаясь приладить на место цоколь, в котором гнездится кристалл.

– Ты знаешь, что я чувствую, Рей.

Она вопросительно поднимает глаза…

– Ты знаешь, – он останавливает Рей прежде, чем она успевает сказать хоть слово. Цоколь наконец-то занимает своё место. – Не оскорбляй себя и меня, притворяясь, что это неправда.

***

На вторую ночь, когда Рей засыпает, Кайло кончиками пальцев играет с кулоном, висящим на её шее.

***

На следующее утро он наблюдает, как Рей готовится уходить. Она пытается скрыть свои сборы, но Кайло всё видит. Он замечает, как Рей прикидывает, сколько у неё осталось припасов, как запаковывает одежду и тренировочный костюм, лежавшие на полу дома Кеноби. Рей пытается тихо исчезнуть, и это неприемлемо.

– Куда ты собралась, – требовательно спрашивает Кайло из-за своего импровизированного рабочего стола.

Рей замирает, понимая, что её поймали. Однако затем, как и всегда, расправляет плечи и делает упрямое лицо.

– Я скажу прежде, чем уйти.

Кайло скалится, но ни звука не срывается с его губ. Вместо всех слов он направляет свой гнев на почти законченный меч, прилежно выправляя провода, ведущие к элементу питания.

***

На третью ночь ничего не меняется.

По-прежнему стоит отвратительная жара. Они отвергли идею лечь спать в одежде для сна ради того, чтобы стало хоть немного легче дышать. Рей стряхивает штаны и футболку так естественно и спокойно, будто это обычное дело, словно остаться перед Кайло только в белье и бандаже, прикрывающем грудь, – это безопасно.

Это не безопасно.

Кайло сидит, привалившись спиной к стене. Его собственная футболка оказалась не нужна давным-давно, ещё во время полуденного зноя, который не могут сдержать стены жилища. Его глаза жадно следят за тем, как Рей готовится ко сну. Когда она оборачивается к нему, перекинув распущенные каштановые волосы через плечо, и гасит последний источник света, погружая дом в полумрак, глубоко в животе Кайло что-то болезненно сжимается.

Тело Рей – это ода силе. Руки и ноги – поджарые, с выступающими жгутами мышц, кожа покрыта россыпями веснушек от долгих дней под палящим пустынным солнцем и шрамами от многочисленных битв. Некоторые из этих шрамов принадлежат Кайло. От этой мысли кровь вскипает в его венах, а руки зарываются в простыни.

Рей бросает на Кайло короткий взгляд, и по настороженности, которая ясно читается в нём, он понимает, что передаёт свои мысли через узы. Ему плевать. Как будто эти чувства не взаимны. Сегодня глаза Рей нет-нет да оглядывали его руки и торс. Кайло ничуть не сомневается, что она хочет его так же сильно, как он – её.

Эта дилемма решается просто.

Рей сидит на краешке кровати так далеко от него, как это представляется возможным. И это тоже неприемлемо. Кайло тянется к ней, его пальцы легко касаются тыльной стороны её ладони. Рей сидит, не шелохнувшись, и он скользит рукой дальше – на запястье, предплечье, пододвигается ближе, трогает краешек ребра, кладёт ладонь на её обнажённый живот. Под ладонью ощущается глубокий шрам. Рей тёплая. Она чуть откидывается назад, прижимаясь к Кайло, и он целует её в плечо.

– Иди в постель, – произносит он. Целует шею, прикусывает и успокаивает укус касанием языка. Рей вздрагивает. Кайло хочет заставить её вздрагивать ещё. И ещё. Его большой палец поглаживает её живот, легко задевая край бандажа.

– Я скучала по тебе, – признаётся Рей, разворачивается и, сложив руки на коленях, устраивается на матрасе. Её губы складываются в широкую улыбку, и Кайло уже не может отвести от них глаз. – Не уверена, отчего.

– Давай отыщем причины.

Рей фыркает. Но её ладони ложатся ему на руки, чутко обводят мышцы.

Ощущая через узы, как возрастает её интерес, Кайло наклоняется и касается губ Рей поцелуем. Она откликается. Её рука стискивает его плечо. Большой палец Кайло проскальзывает под бандаж, за ним следует вся ладонь. Когда губы Рей размыкаются, и она забирается ему на колени, он едва сдерживает стон, с силой обнимая её. Они прижимаются кожа к коже. Безмолвный стон сменяется шипением. Его вторая ладонь движется к краю её белья.

– Это плохая идея, – бормочет Рей, едва Кайло отрывается от её губ, чтобы поцеловать шею, а затем шрам под поблёскивающим алым кристаллом.

– Почему?

Рука Кайло ныряет под ткань, прижимается к тёплому бедру. Его твёрдость контрастирует с мягкостью груди; отчего-то эта разница в ощущениях делает всё острее и заставляет Кайло вскинуть бёдра. Рей коротко выдыхает, кладёт вторую ладонь ему на плечо. Между ними слишком много всего, зло думает Кайло, всегда, всегда слишком много, и сейчас он исправит это. Он, не мешкая больше, тянет её бельё вниз…

– Я ухожу следующей ночью.

Кайло отодвигается. Рей видит, как его раздражает, что она выбрала именно этот момент, чтобы сообщить о своих планах.

– Куда.

Её лицо пылает. Кайло не спешит убирать руки из их компрометирующих позиций.

– Внешнее кольцо.

– Куда.

– Я скажу прежде, чем уйти.

Кайло стискивает зубы.

– Ты думаешь, что я захочу остановить тебя.

– Ты можешь.

– Почему.

– Это ради Люка.

– Не… – Рей ёрзает, и Кайло на секунду замолкает, – говори о Люке сейчас.

Рей обхватывает его за шею, большими пальцами ласково касаясь его ушей.

– Сейчас ты не Бен.

Ненависть и ревность, которые даже сам Кайло толком не понимает, вспыхивают в нём.

– Значит, это его ты предпочитаешь.

– Нет, – этот простой ответ мгновенно утихомиривает вскипевшие было тёмные чувства, – я просто хочу воспринимать то, что происходит, так, как оно есть, без иллюзий.

– Объясни.

– Я больше никогда не увижу тебя, если ты вернёшься к Сноуку, – бесстрастно говорит Рей. – Я не могла убить тебя, когда должна была, – её глаза сурово сверкают в полумраке дома. – Но я не уступлю тебе в том, что касается меня самой, моей жизни. И ты мне не уступай.

Кайло изумлённо фыркает.

– Это считается уступкой?

– Если ты решил, куда отправишься дальше, – осторожно начинает Рей. – Ты ещё не говорил мне. Не думаю, что ты уже сам решил это для себя, – его голос становится тише, она отводит глаза почти смущённо. – Я не хочу влиять на твоё решение. Это ведь будет для тебя не просто секс.

– А для тебя – будет? – обвиняюще спрашивает Кайло.

– Нет, – признаётся Рей.

Кайло пытается выровнять дыхание и терпит полное поражение. Рука, лежащая на груди Рей, соскальзывает и ложится ей на бедро. Его сердце гулко бухает в груди, страсть, разочарование и горькая убеждённость, что она кругом права, не отпускают его.

– Ты просишь меня подождать, – произносит Кайло словно для того, чтобы самому себе разъяснить её слова. Его голос лишён каких-либо эмоций. – До тех пор, пока я не буду готов.

Рей выглядит раздражённой.

– Я стараюсь сделать так, чтобы ты не ненавидел меня потом.

А он будет ненавидеть, если он примет решение, а она всё равно уйдёт без него следующей ночью. Кайло знает это наверняка.

– Да, – тихо соглашается Рей. Его мысли оказываются разделены между ними двоими прежде, чем Кайло сам успевает обдумать их.

Больше не произнося ни слова, он опрокидывает Рей на постель, придавливая её. Она поднимает брови – без раздражения, или злости, или протеста, просто удивляясь.

– Что ты делаешь?

– Мы можем и не спать сегодня вместе.

Желание ушло, вытесненное мыслями о скором уходе. Как только Кайло сделает свой выбор, к которому Рей так трепетно относится (мысли об этом вытворяют невероятные вещи с его чувствами), он больше никогда не отпустит её.

Но сейчас Кайло просто сдвигается ниже, лениво прижимается губами к её боку. К животу.

Рей приподнимается на локтях.

– Кайло?

К бедру. Под пупком.

Его пальцы подцепляют её бельё, спускают вниз по ногам, роняют на пол. Кайло поднимает на неё глаза.

Щёки Рей пылают. Сила грохочет в такт со стуком её сердца. Кайло не может подавить самодовольного удовлетворения.

«Ты уверен?» – озабоченно спрашивает Рей через узы.

«Я найду в себе силы соблюсти целомудрие», – отвечает Кайло.

Поколебавшись, она всё же зарывается пальцами в его волосы.

Кайло целует внутреннюю сторону бедра. Затем выше, вспоминая их разговор. Похоже, он нашёл для себя причину.

Ладони Рей сильнее сжимают его волосы.

***

На следующее утро Кайло просыпается в предрассветном полумраке. Рей по-прежнему спит, повернувшись к нему спиной. На её шее наливается цветом синяк; Кайло гладит его кончиками пальцев и целует её плечо, прежде чем выбраться из постели.

Ему нужно закончить меч.

***

Кайло разглядывает новую удлинённую рукоять чуть более часа, когда ощущает, что Рей проснулась. Оружие переделано почти идеально – пусть кусок металла, который Кайло добавил, и отличается по цвету, меч удобно лежит в руке и сбалансирован как раз так, как нужно для его стиля боя.

Осталось лишь вставить кристалл.

Тот, что покоился в мече раньше, лежит на столешнице – сапфирово-синий камень, такой яркий, что его ничуть не портит отсутствие блеска. Кайло смотрит на кристалл, но не берёт в руки. Голубой цвет никогда не был по-настоящему его.

Рей подходит к столу, за которым ссутулился Кайло. К его разочарованию, она уже одета в штаны и футболку; под влиянием Силы синяк уже понемногу бледнеет. Это раздражает Кайло, но он решает сосредоточиться на чём-то другом.

Например, на том, чтобы закончить начатое.

Его взгляд переходит с синяка на кулон. Его кристалл. Тот самый, который Рей разбила надвое. Его половина питает её собственный меч. Он мог бы вернуть его…

– Не подойдёт, – Рей прерывает его размышления, усаживаясь рядом. – Размер ячейки сделает кристалл нестабильным, даже если ты вставишь обе половины.

Костяшки Кайло громко хрустят, когда он сжимает руку в кулак.

Рей чуть морщится.

– У тебя с собой кристалл, который я дала тебе?

Кайло требуется секунда, чтобы понять, о чём речь, а затем он запускает руку в поясную сумку, лежащую на полу, и вынимают тёмно-фиолетовый камень. Он пульсирует незнакомой энергией – не Тёмной и не Светлой.

– Откуда он у тебя?

– Из пещеры на Дантуине. Аалто…

Кайло роняет кристалл на стол, мгновенно теряя интерес.

– Сказал мне взять его, – заканчивает Рей, хмурясь на его вспышку.

– Он одержим тобой, – с ненавистью бормочет Кайло.

– В этом кристалле нет зла, – хладнокровно говорит Рей. – Я носила его с собой три года, и никакого дурного влияния.

– Ты не знаешь, почему Аалто хотел, чтобы ты взяла его.

– Нет, – она упирается подбородком в сложенные руки. – Но, если тебе это интересно, он был недоволен, что я отдала кристалл тебе.

– Ты видела его после Морабанда?

Рей медленно кивает.

– Тогда почему он по-прежнему жив.

Её лицо ожесточается.

– Он знает, как опередить меня, – тон намекает, что этот разговор лучше отложить на более благоприятное время, и Кайло старается снова сосредоточиться на мече.

– Так, значит, Аалто не хотел, чтобы кристалл оказался у меня?

– Нет.

Кайло опускает камень на его место в рукояти меча.

– Тогда давай вернём кристалл ему.

***

После полудня, когда Рей осматривает меч и убеждается, что он сделан на совесть и не несёт опасности владельцу, они сражаются.

Кайло активирует меч, и его клинок вспыхивает ровным фиолетовым светом.

***

Солнце клонится к горизонту.

Рей медленно надевает куртку, перекидывает через плечо ремень сумки.

– Куда ты летишь?

– На Дагобу, – она смотрит куда-то вдаль. Кайло разглядывает её профиль, залитый оранжевым закатным светом. Рей оборачивается к нему. – Ты со мной?

Кайло прикрывает глаза, отыскивает островок рациональности в хаосе своих мыслей.

– Аалто должен умереть.

– Это считать за положительный ответ?

Он выдыхает.

– На некоторое время.

Рей улыбается.

***

– Что ты делаешь?

Кайло не обращает на Рей внимания, вбивая в навигационный компьютер координаты.

– Мы летим на станцию Тоша.

– Почему?

– Потому что я не возвращусь к Сопротивлению.

Рей смотрит на него, разочарованная, но ничуть не удивлённая. Кайло ничего не объясняет, лишь смотрит в ответ тяжело и сумрачно, пока Рей не качает головой, сдаваясь.

– Хорошо. Но у меня нет кредитов на покупку транспорта.

– Нам не нужны кредиты, – произносит Кайло с чистой яростью в голосе.

***

Хаппабор бесформенной грудой высится перед ними под сводами ангара.

– Ты шутишь, – не веря, говорит Рей.

– Нужны новые преобразователи, – натянуто произносит Кайло.

Она смеётся впервые с приземления на Татуин.

***

Путешествие на болотистую планету проходит без происшествий. Рей отправляет Сопротивлению закодированное сообщение с их координатами и рассказывает Кайло о своём видении. Он слушает, стараясь отыскать неувязки, прорехи в повествовании, в которых Рей прячет то, что хочет оставить в тайне от него. Они по очереди делают необходимый ремонт, чтобы груда металла оставалась в воздухе.

Как только Рей начинает снижение, отыскивая клочок суши, Кайло ощущает волнение в Силе.

Оно оглушительное, острое… и полное боли. Это присутствие рыцаря Рен.

Он закрывает глаза, простирая свои чувства вперёд. Перед его внутренним взором возникает образ: женщина с серой, потрескавшейся кожей, бледные волосы, искусственный глаз.

Кайло раздражённо произносит скверное слово.

– Здесь Жанара.

Голос Рей звучит отстранённо с лёгким оттенком недоверия:

– И Соран.

Комментарий к Глава 18:Жанара

Видение мальчика, а также слова Люка о пути - отсылка к 13 главе “Смерти Кайло Рена”.

P. S. Вы не ждали? А мы вернулись! : )

========== Глава 19: Жанара ==========

Рей

***

Она, не торопясь, заглушает двигатели Хаппабора. Их рёв стихает, огни приборной панели медленно гаснут. Возможно, ещё не поздно вновь поднять корабль в воздух, развернуться, улететь.

Рей смотрит на Кайло. Слишком высокий для низкого потолка, он, сгорбившись и нависая над креслом пилота, завязывает отросшие волосы в узел.

Убегать от рыцарей Рен. Лидер которых стоит за её спиной.

«Бывший лидер», – поправляет сама себя Рей, не до конца веря этим словам.

– Давай покончим с этим, – ворчит Кайло.

Пальцы Рей невольно касаются кобуры на боку, в которой спрятан меч; над ним пристроен старый бластер Хана. В одном из видений Люк предупредил её о Дагобе, о том, что здесь ей предстоит сделать выбор.

Последний джедай делает медленный вдох. Старается привести разум в равновесие.

Она поворачивается в своём кресле лицом к лицу с Кайло. Его взгляд как будто пригвождает её к месту.

Что, если этот выбор означает бой не с двумя рыцарями Рен, а с тремя?

Рей позволяет мыслям свободно течь.

Нет смерти. Есть только Сила.

Люк отправил её на Дагобу по какой-то причине. Жанара, Соран и Кайло здесь по какой-то причине. Ей нужно верить в это. Что бы ни случилось, всё происходящее – часть чего-то большего, чем она есть.

Должно быть, отголоски её метаний ощущаются через узы, потому что уголки губ Кайло опускаются.

– Что такое?

Рей полностью обесточивает корабль.

– Ничего, – она встаёт и протискивается мимо него. – Идём.

***

Кайло

***

Среди всех рыцарей Рен Жанара всегда была одной из сильнейших. Она, Соран, Аалто и Долари стояли особняком от других одарённых Первого Ордена из-за времени, что они провели на Явине-четыре в учениках у его впавшего в заблуждение дяди. Они, как и Кайло, составляли нечто, подобное ближнему кругу Сноука: они были его бесценным оружием – каждый обладал своими собственными неповторимыми качествами.

Что касается Сорана, припомнил Кайло, то он развил способности к регенерации после изучения талантов своей жены. В мощи он всегда ей уступал, однако, если они решат выступить против него вместе, то такую схватку Кайло мог только с нетерпением предвкушать.

Хорошо. Прошло слишком много времени с тех пор, как твои силы подвергались испытанию.

Кайло соглашается. Органа был слабым джедаем, Каната – слюнтяем с отвёрткой; пришло время Кайло Рену вернуть себе титул и возможности.

Рей безмолвно идёт позади него. Её присутствие в Силе странно тусклое.

Свежеотремонтированная дверь скользит вниз, и Кайло сходит на топкую почву. Дагоба слишком похожа на Джагомир, и лишь от этого одного запас его терпения опасно истощается.

Жанара и Соран, оба облачённые в черные одежды и маски рыцарей Рен, уже ожидают его. Одеяние Сорана – туника без рукавов и шаровары – предназначено для молниеносных атак. В отличие от него Жанара почти теряется в складках тяжёлого плаща, которому всегда отдавала предпочтение; маска под глубоким капюшоном едва видна.

– Это, – даже в искажённом маской голосе Сорана ощущается оттенок веселья, – невероятно уродливый корабль.

Кайло ощущает, как Рей зло вспыхивает, ещё до того, как она хватается за меч…

«Прекрати», – предупреждает он раздражённо.

«Это корабль Финна, – цедит она, – они не посмеют его оскорблять».

Кайло вновь сосредотачивает внимание на Жанаре. Из них двоих с супругом она всегда задавалась меньше.

– Что всё это значит.

Соран, конечно же, влезает в разговор, как будто вопрос был адресован ему. Он делает шаг вперёд. Голова в шлеме склоняется набок.

– Неужели сегодня без отвёртки?

Кайло прищуривается.

– Ты кажешься больше похожим на себя, – продолжает забрак. Он кивает, указывая подбородком Кайло за плечо. – Этим мы обязаны твоему миленькому джедаю-убийце?

– Она не ваше дело, – тотчас подбирается тот.

Маска Сорана смотрит как будто ему прямо в глаза.

– Слишком поздно.

– Соран, – с упрёком произносит Жанара, и её муж недовольно отступает на полшага. Спрятав руки в широкие рукава, она объясняет: – Нас послал Верховный Лидер. Нам нужно поговорить, Кайло Рен.

«Им рассказал Аалто», – звучит голос Рей в голове у Кайло.

– Вас привёл сюда Монах, – озвучивает догадку он.

Жанара чуть заметно кивает.

– Он сказал нам, что ты погиб от рук своего джедая-убийцы.

– Меня зовут Рей, – рявкает та из-за спины Кайло. Он прикусывает щёку.

– Рей, – соглашается Жанара с редкой для неё уважительной интонацией и снова возвращает всё своё внимание Кайло. – Аалто слишком много лгал нам. Сноук был не слишком рад, когда узнал, что подослал Граала к тебе на Такодану.

– Он мёртв, – ледяным тоном произносит Кайло.

– Ничего удивительного, – отвечает Жанара.

Соран фыркает.

– И ничего особо впечатляющего, – он скрещивает руки на груди. Его татуировки ярко вспыхивают. – Садро-Шан и Мджугро между тем…

Кайло совсем не нравится то, как оба они сосредоточены на Рей, – как будто оценивают её, вычисляют, чего она стоит, и загоняют свои измышления в таблицы и каталоги. Кайло не по нутру, как они пытаются нащупать то, что он знал уже многие-многие годы.

– Чего вы хотите? – Рей, похоже, всё происходящее нравится не больше, чем ему.

– Разобраться, есть ли во лжи Аалто хоть капля правды, – маска Жанары как будто пристально разглядывает Кайло. – Как давно ты пришёл в себя?

– Несколько дней назад.

Она кивает.

– Ты убил Люка Скайуокера?

Паника Рей поднимается в разуме Кайло, словно шторм.

«Нет», – умоляет она.

Кайло глядит в бесстрастную маску Жанары.

«Пожалуйста».

Он не может предстать перед рыцарями слабым – слабее, чем уже показал себя Бен Каната.

– Да, три года назад.

– В таком случае Верховный Лидер с нетерпением ждёт твоего возвращения, – спокойно отвечает Жанара. – Ты сможешь бросить вызов нынешнему Магистру Рен и оспорить его титул.

Кайло безразлично кивает. Долари с радостью уступит ему.

– Так, значит, девчонка забрала твои воспоминания? – нетерпеливо встревает в разговор Соран. Его острый интерес очевиден, как заметна и пренебрежительная интонация.

– Меня зовут Рей, – слышит Кайло бормотание за своей спиной.

– Нет, – он пристально смотрит в глаза маски Сорана. – Это сделал Аалто. Из трусости.

На мгновение воцаряется тишина: Соран и Жанара обмениваются мыслями через собственные узы.

– Тогда, полагаю, ты намерен убить его, – беспечно передёрнув плечами, высказывает свою догадку забрак.

– Скоро.

– Долари будет мстить, если ты покусишься на его жизнь, – предостерегает его Жанара. – И Верховный Лидер не обрадуется потере своего провидца.

– Однако… – Соран растягивает слово, нарочно проговаривая каждый звук, – ты не единственный хочешь избавиться от Монаха.

Кайло с интересом поворачивается к его супруге. Та, не торопясь, кивает:

– Он лгал Верховному Лидеру. Отправил Граала на смерть. Манипулировал другими рыцарями, – Жанара делает шаг в сторону Рей, но перед ней тотчас оказывается Кайло. – Помешал её поимке.

– Дважды, – со смешком добавляет Соран.

«Дважды», – резко повторяет Кайло через узы.

«У нас нет времени для этой истории прямо сейчас», – пытается увильнуть Рей.

«Значит, ты расскажешь мне позже».

«Может быть».

Кайло требуется несколько мгновений, чтобы обуздать эмоции, после чего он снова сосредотачивается на рыцарях.

– У нас нет никакого желания, чтобы этот урод вертел нами, как ему заблагорассудится, – отрывисто бросает Соран. – Ты знаешь, что он из себя представляет. Почти все для него – расходный материал.

– Мы также не желаем, чтобы он запятнал честь Верховного Лидера, – серьёзно говорит Жанара. Её тон смягчается, когда она продолжает: – Тебе понадобятся союзники. И нам совсем не обязательно становиться твоими врагами.

«Ты жаждешь вернуться на своё место подле меня, не так ли?» – знакомый шёпот ощущается ледяной змейкой, скользящей по краешку его разума.

Кайло сохраняет бесстрастное выражение лица. Лишь одного он хочет больше, чем увидеть смерть Аалто. И Жанару с Сораном вполне можно использовать в своих целях. Решение более чем просто.

«Кайло», – настороженность Рей становится всё более ощутимой по мере того, как она следует за его рассуждениями.

«Мы все хотим избавиться от дезертира, – пристальный взгляд Кайло смеривает Жанару и переходит на Сорана. – Ему будет трудно предсказать действия четверых, действующих заодно».

«Я проткнула Сорану сердце. Перерубила Жанару пополам. Убила двоих рыцарей, – возражает Рей. – Я очень сомневаюсь, что они согласятся на перемирие».

«Это джедайский образ мыслей», – рычит Кайло. Презрение так явно сквозит в его ответе, что она отшатывается.

«Я и есть джедай!»

«Джедай, которого я пытаюсь защищать!»

«Объединяясь с теми, кто с радостью убьёт меня?»

«До этого не дойдёт».

«Ты не…»

«Не дойдёт».

– Чего вы хотите взамен? – рявкает Кайло, обращаясь к Жанаре. Раздражение оказывается направлено на его бывших соратников.

– Больше финансирования, когда ты вернёшь титул у Долари, – не церемонясь, отвечает Соран.

«Значит, после всего, что произошло, ты вернёшься к Сноуку?» – мысли Рей кружат в его разуме – злые и, что даже хуже, полные сострадания.

Кайло изо всех сил старается отстраниться от той части своего «я», которое накрепко срослась с Рей и уже от неё неотделима. Он делает глубокий вдох и обращается к Сорану:

– Договорились.

– И меньше вмешательства в мои проекты.

«Проекты, подобные Старкиллеру?» – Рей, полная отвращения, почти кричит в его голове.

Кайло сжимает кулаки. И кивает.

– Освобождение от наблюдательного совета.

– Хорошо.

– И место второго командующего перейдёт к Жанаре.

– Что-нибудь ещё.

Жанара склоняет голову набок. В тишине проходит несколько мгновений – Кайло уверен, что рыцари безмолвно переговариваются друг с другом. В конце концов Жанара расцепляет руки, и одна её ладонь ложится на грубую рукоять меча.

– Есть ещё кое-что. Не принимай близко к сердцу.

Истрёпанное терпение Кайло почти достигает предела, осуждение Рей вибрирует в его костях и эхом расходится в разуме.

– Верховный Лидер захочет себе нового Прорицателя.

– Тогда найдите замену.

– Уже нашли.

Кайло накрывает волной паники. Озадаченный, он смотрит через плечо на Рей – её глаза расширились, меч так сильно сжат в руках, что побелели пальцы.

«Что случилось?» – спрашивает Кайло.

Рей бросает на него взгляд, полный боли, но её ответ, если она и собиралась что-то сказать, заглушают слова Жанары:

– У Аалто был ученик.

– Невероятный случай для него, – Соран закатывает глаза. – Ещё один бродящий в потоке.

– Второй из единственных двух в целой галактике, – шепчет Жанара.

Паника Рей вспыхивает с новой силой: «Кайло…».

– Он говорил, что его дар невозможно передать, – с глубоким сомнением произносит Кайло. Сноук годами пытался понять, как научиться использовать поток в собственных целях. Аалто никогда никого не учил, а лишь копил силы, делая себя незаменимым. Лишь эти беспринципность и честолюбие помогали дезертиру оставаться в живых среди рыцарей Рен. Если бы он передал свои знания кому-то ещё, исчезло бы то единственное, что гарантировало его ценность в глазах Сноука. Фатальная глупость.

Голос Жанары звучит сдержанно:

– Он нашёл того, кого смог научить.

«Кайло!»

– Сноук захочет вернуть свои вложения, – говорит забрак. – Нам нужно будет привезти с собой второго бродящего в потоке, если мы хотим избегнуть гнева Верховного Лидера.

– Я хочу смерти Аалто. Детали под вашу ответственность…

За спиной Кайло раздаётся приглушённый электрический гул. Он оборачивается. Его глаза расширяются, а рот удивлённо приоткрывается, когда он видит Рей: лицо застыло в решительной гримасе, её двухцветный меч горизонталью замер в вытянутой руке перед грудью.

– Я не желаю становиться частью всего этого, – шипит Рей сквозь сжатые зубы.

Кайло смотрит на её оружие, затем ей в глаза – и удерживает их взгляд.

– Нам необходимо найти второго бродящего в потоке, если мы хотим убить Аалто, – он объясняет с терпением, которое едва может осилить.

Соран издаёт короткий сухой смешок.

– Он не знает. Идеально!

Боль вспыхивает в узах, и Кайло не понимает…

Жанара не разделяет веселья мужа.

– Учитывая всё, что ты знаешь об Аалто, – не теряя спокойствия, объясняет она, – с кем, ты думаешь, он бы поделился своей властью?

Ужас наполняет грудь Кайло. Он не отводит взгляда от глаз Рей.

– Хотели бродящего в потоке? – шепчет она. Меч описывает круг и замирает у неё за спиной. Ноги Рей встают в первую позицию Джуйо. – Вы его нашли.

– Мои воспоминания…

Всё это не было каким-то фокусом. Страх и трепет захлёстывают Кайло.

Сожаление на мгновение искажает черты Рей, но она тут же отвечает, будто наносит удар:

– Я вернула их из потока.

Мысли Кайло несутся с невероятной скоростью. Рей уже заинтересовала Сноука, а со своими новыми способностями она станет целью, ради которой тот ничего не пожалеет.

«Тебе нечего бояться, если ты приведёшь её ко мне, Кайло Рен. Я не стану вмешиваться… в твои личные дела».

Он слышит, как за его спиной Соран и Жанара осторожно подбираются ближе.

Кайло мысленно возвращается в прошлое, к тренировкам. Вспоминает тренировки Аалто. Непрекращающиеся упражнения, которые должны были сделать его сильнее – и выталкивали всё ближе к пределу и за него. Бесконечные дни и ночи в качестве нового увлечения Сноука, вынуждавшего Аалто путешествовать по потоку, пробираясь всё дальше и дальше вперёд, в будущее. До тех пор, пока его разум не изорвался в клочья, неспособный больше существовать в одном времени. Пока тело не превратилось в исток, из которого изливались хаос и боль, – злая энергия, в которой рыцари Рен черпали силу. Пока сам он не стал раной в Силе. Давным-давно Кайло завидовал особому вниманию, которое Верховный Лидер оказывал своему прорицателю. Однако сейчас, глядя на Рей, в руках которой огнём горел меч, он не ощущал никакой обиды.

«Это было необходимо, – увещевает его Сноук. – Аалто стал сильнее, чем джедаи ему когда-либо позволили бы. Только представь, какой станет она с новым наставником…».

– Кайло, – в голосе Рей нет мольбы, ведь он лишён даже намёка на мягкость. Она лишь просит Кайло принять решение, и он знает это.

– Мы с Жанарой собрали досье на основе наших с ней встреч, – говорит Соран отстранённым, академическим тоном.

– Она, скорее всего, сумеет пройти тренировки без последствий, – продолжает за него Жанара.

– Вероятно на семьдесят восемь и четыре десятых процента. Статистически возможно.

Дыхание Кайло вырывается короткими резкими хрипами. Он вспоминает Жанару – то, какой она была до Сноука: кожа, покрытая татуировками, но не гниющая заживо; оба глаза целы. Вспоминает, как Соран подталкивал её к экспериментам в Силе, пока в уплату за могущество её тело не превратилось в нечто едва узнаваемое.

«Это всё было ради силы, – напоминает ему Сноук. – Ради могущества, чтобы встретиться лицом к лицу с этой загнившей галактикой. Через узы и испытания Жанары Соран многое приобрёл. Её тренировки были благом для них обоих».

– Нет, – бормочет Кайло.

«Отринь своё место среди рыцарей Рен, право, данное тебе от рождения, – слова Сноука звучат жёстче, в них слышится опасная интонация, – откажи мне и увидишь смерть своего джедая. Светлой стороны недостаточно, чтобы защитить её. Приведи её ко мне – и ты возвысишься, Кайло Рен».

Выбор.

«Выбирай, Рен».

Кайло сглатывает. Рей не двигается с места, но он знает, что скоро она бросится вперёд. И она будет бороться. И выживет. Потому что это – её суть.

– Чего ты хочешь? – голос Кайло угрюмый, полный сомнений и противоречий, которые он силится разрешить. На его лбу поблёскивает пот.

Крепкая хватка, которой Рей удерживает меч, слабнет. Лишь самую малость. Она торопливо перехватывает рукоять сильнее. И всё вокруг словно отступает на второй план и исчезает: Жанара, Соран, Сноук, Бен. Остаются лишь они двое.

– Я хочу… – рука Рей снова вздрагивает, – чтобы мы могли вернуться домой.

Взгляд Кайло останавливается на недавно отремонтированной половине её меча. Алый клинок горит ровно, устойчиво.

Он закрывает глаза.

«Кайло».

Его руки дрожат даже сильнее, чем у Рей, когда он отстёгивает поясную сумку.

«КАЙЛО».

Он оборачивается к рыцарям, между ними и Рей вспыхивает фиолетовый меч.

Комментарий к Глава 19: Жанара

Господа, спасибо за отзывы! Здорово, что у этой истории до сих пор столько читателей! : )

========== Глава 20: Жанара. Часть 1 ==========

Рей

***

У неё нет и мгновения, чтобы осознать, что означает фиолетовый луч, вспыхнувший во мраке, ведь следом, не мешкая, с шипением загораются три других клинка. Рей они уже знакомы: тёмные бордовые мечи Сорана – в каждой руке по одному – выглядят необыкновенно красиво на фоне бледной зелени болот Дагобы; оружие Жанары, однако, по-прежнему заставляет Рей изумляться.

Её меч широкий, как мясницкий нож, густо-серый по цвету и ещё более нестабильный, чем прежний меч Кайло. От него больше искр, чем света, – каждое движение кисти Жанары вызывает рой огненных брызг. Рей не нравится вспоминать, каково это – когда он тебя протыкает.

Осторожно ступая, она встаёт бок о бок с Кайло.

«Они связаны узами», – тихо сообщает он.

«Как мы?» – спрашивает Рей.

«Скорее, как ты и Люк. Без передачи друг другу ран».

«Это плохо».

Кайло не сводит взгляда с их врагов, лишь чуть приподнимает бровь.

Рей удобнее перехватывает рукоять меча.

«Есть какие-то предпочтения?»

«Жанара представляет бо́льшую опасность».

Рей вздыхает, вспоминая, как пришла в себя на Манаане в резервуаре с бактой.

«Ясно».

– Очень жаль, – Жанара небрежно ведёт остриём меча у себя за спиной, выжигая в болотистой почве борозду; воздух наполняет вонь горелого мха. – Аалто забрал у тебя больше, чем просто воспоминания.

В ответ фиолетовый меч делает ленивый взмах.

– Вы не заберёте Рей.

Соран фыркает и перехватывает оружие клинками назад – стиль, который он предпочитает.

– Рей отправится к Сноуку, – его лиловые глаза смотрят на Кайло, бровь вздёрнута. – А вот как далеко ты отправишься, не могу сказать наверняка. Ты и впрямь хочешь сделать это болото своим последним пристанищем, долговязый?

Рей ощущает, что детское прозвище будоражит старую рану, но Кайло не обращает на это никакого внимания. Она следует его примеру. Вместо этого Рей старается сохранить холодный разум, открытый Силе, а тело – готовым к броску. Кому-то придётся сделать первый шаг.

Неудивительно, что им оказывается Кайло.

Он вскидывает руку. На его лице – выражение крайней концентрации. Поступь Жанары замедляется, её ноги стараются сделать шаг, но безрезультатно. Рей замахивается, чтобы нанести удар, но краем глаза замечает бордовый отблеск. Она отскакивает как раз вовремя, чтобы её оружие столкнулось с оружием Сорана. Вязкую тишину болота разрывает электрическое шипение.

– Не так быстро, джедай, – произносит забрак с ухмылкой довольства на лице. В оттянутом вниз вороте туники виднеется круглый, неровный участок кожи, нарушающий рисунок татуировки на его груди. – Я тебе задолжал за то, что ты разбила мне сердце.

«Соран – мой», – Рей передаёт мысль Кайло.

Мечи расцепляются. Она переносит вес на пятки и, развернувшись, наносит удар ногами. Соран мгновенно опускает клинок, целясь ей в бедро, но Рей успевает метнуться прочь. Мечи вновь скрещиваются в правильный икс.

– Милая курточка, кстати, – продолжает насмешничать забрак. – Новенькая?

Рей игнорирует шпильку. Вскидывает руку. Её оружие описывает круг над её же головой, устремляется вниз, отражая ответную атаку врага. Его движения молниеносные, колющие, призванные разворотить ей грудь или плечи.

Рядом слышится электрическое шипение – сталкиваются мечи. Однако Рей старается не обращать внимания на бой Кайло и Жанары. Красный клинок взлетает вверх, целясь забраку в лицо, мгновением позже серебряный очерчивает круг, пытаясь достать до живота. Он не настигает цели, но Рей чует запах палёной одежды, когда Соран отскакивает.

«Мы теряем время», – звучит ворчливый голос Кайло в её мыслях.

«Сосредоточься на Жанаре», – торопливо отвечает Рей, едва успевая отразить удар.

Рука Сорана подныривает под её меч, металлическая рукоять его оружия врезается ей в челюсть. Голова Рей запрокидывается, перед глазами взрываются чёрные звёзды. Прежде, чем отпрянуть, она успевает вскинуть клинок – прямо Сорану в подмышку.

Они оба вскрикивают от боли. Рей падает навзничь…

«Поднимайся!» – бушует Кайло в её разуме.

…и поднимает меч как раз вовремя, чтобы отвести удар Сорана, направленный ей в голову.

«Я умею сражаться!» – кричит Рей в ответ, пиная забрака в грудь так, что тот падает наземь и катится кубарем. Она перекатывается вправо, вспрыгивает на ноги, а Соран поднимается на четвереньки. Они оба с ног до головы перемазаны в густой тине. Татуировки Сорана ярко пульсируют под грязными разводами.

Он поводит плечами, перекатываясь с пятки на носок. Мышцы его рук сокращаются. Татуировки ослепительно вспыхивают белым, лианы вокруг увядают, и рана на его боку затягивается прямо на глазах.

Сила, этот бой вымотает ей все нервы.

Рей протягивает вперёд руку, в которой не сжат меч, захватывая Силой одно из наполовину погружённых в воду деревьев. Соран оборачивается, потревоженный скрипом рвущихся корней. Она ощущает вспышку его страха, готовая обрушить на него тяжёлый ствол…

Боль взрывается между шеей и плечом. Рей вскрикивает. Её рука безвольно падает. Мука, раскалённая, пылающая, поселяется глубоко внутри её мышц. Она оборачивается и видит, как Кайло падает на колени. Широкий меч Жанары всё глубже и глубже погружается в его плечо.

Гримасничая, Рей отрывает её от земли и швыряет прочь. У неё нет ни секунды, чтобы посмотреть, куда упала Жанара, ведь Соран уже приближается. Его мечи обрушиваются вниз, чуть обжигая грудь Рей.

Разрывая тьму, царящую над болотами, вспыхивает молния и ударяет забрака в плечо, и тот падает, несколько раз перевернувшись и прокатившись по грязи. Рей ощущает рядом Кайло, который готовится выпустить новую молнию. Она не ждёт, а заносит меч над головой, собираясь перерубить Сорану шею…

«Я не могу прицелиться!» – гудит Кайло, на мгновение лишая Рей концентрации.

«Тогда не целься!»

Соран изворачивается. Серебряный клинок разрубает мох вместо плоти. Рей в раздражении оскаливается, закатывая глаза.

«Он был почти у меня в руках!»

Её гнев недолог – его прерывает невыносимая боль между лопаток. Рей, задыхаясь, падает на колени и поворачивается, чтобы увидеть меч Жанары, пронзающий спину Кайло.

«Кайло!»

Он – на коленях и локтях, а Жанара упирается сапогом ему в поясницу. Она вырывает клинок из спины Кайло с варварской жестокостью, в которой будто суммируется весь стиль её боя. Кайло вцепляется пальцами в траву, оборачивается, и сгусток электричества ударяет Жанару в грудь. Она вскрикивает и падает навзничь.

– Жанара! – кричит Соран, тотчас позабыв о Рей.

Пользуясь тем, что враг отвлёкся, она направляет Силу через узы. Рей понятия не имеет, получится ли у неё, но представляет исцеляющую волну Силы, омывающую место, где чувствуется рана.

Должно быть, она справляется, ведь Кайло вновь оказывается на ногах. Он проворачивает запястье, замахивается, и его клинок погружается Жанаре в живот.

Соран рвётся на помощь жене, но Рей волной вздыбливает под ним почву, и забрака подкидывает в воздух. Мечи деактивируются как раз вовремя, чтобы он не напоролся на них.

Рей уже несётся к нему, вскидывает клинок широкой аркой. Соран протягивает к ней руку и, словно бы обхватив за талию, с неистовой силой швыряет на землю. Хватка на оружии ослабевает, у Рей нет времени, чтобы вновь собраться с силами, прежде чем Соран вгоняет ей в бёдра свои мечи.

Рей, сгорая в агонии, скалит зубы, пытается сдвинуться с места и терпит поражение. Соран нависает над ней и, перехватив рукояти крепче, погружает мечи глубже. Рей кричит, перекрывая его рычание, перед глазами пляшут белые и чёрные пятна.

Она ощущает, как Кайло падает на колени, испытывая эхо её мук.

«РЕЙ!»

Дыхание вырывается короткими хрипами. Рей отчаянно шарит по траве, пытаясь нащупать рукоять меча. Тщетно. И тогда она импровизирует: подпитываясь от бушующей в Кайло адреналиновой бури, чтобы не потерять сознание, Рей зарывается руками в грязь, а затем тыкает перепачканными большими пальцами Сорана в глаза.

Забрак воет и, вырвав мечи из её ног, отбрасывает их прочь, во тьму. Рей Силой сталкивает с себя Сорана и, отчаянно работая локтями, отползает подальше. Плечо вопит от боли – Кайло нанесли новую рану. Она падает на спину и накрывает ладонями кровоточащие бёдра, торопливо направляя туда исцеляющую энергию…

Невидимая рана на плече продолжает – бум, бум, бум, бум – пульсировать от боли. Всхлипнув, Рей оборачивается, чтобы посмотреть, как сильно искалечен Кайло…

И обнаруживает, что этот идиот лупит по собственному ранению, наступая на Жанару.

«Мне нужна эта рука!» – кричит она раздражённо.

Кайло вздрагивает, будто не ожидает её окрика, и едва успевает увернуться от меча своей противницы.

Его бессловесный ответ не слишком похож на извинения – скорее на признание того, что Рей недовольна.

Встряхнув головой, она прижимает ладони к бёдрам и давит. Это грубая работа, её придётся переделать позже, если Рей не хочет остаться калекой, но пока что и этого довольно, чтобы подняться на ноги и продолжить бой.

Бордовая вспышка предзнаменует появление Сорана. Рей заставляет себя вскочить и призывает меч. Она как раз собирается активировать его, когда боль вновь вспыхивает в бедре – длинная рана-ожог, пересекающая его, заставляет Рей запнуться. Она отбивает один удар забрака, но второй задевает её руку.

«Так ничего не получится», – бормочет Рей, обращаясь к Кайло, и теснит врага прочь.

«Нам нужно быть заодно, – соглашается тот, – и использовать узы в свою пользу».

Рей безмолвно соглашается.

«На счёт три».

Она направляет в узы ещё больше исцеляющей Силы и взмывает вверх в высоком прыжке. Рей хлещет противника мечом – без всякого намёка на контроль, на технику, на одной лишь неистовой ярости. Мрачнея, Соран парирует удар за ударом.

«Раз».

Рей наклоняется в сторону. Используя длинную рукоять своего оружия как посох, пинает забрака ботинком в челюсть.

«Два».

Он, спотыкаясь, пятится, скалит зубы. Рей выбрасывает вперёд руки, соединив и развернув ладони, и Сорана отбрасывает назад. Его голова ударяется о дерево с тошнотворным хрустом.

«Три!»

Она ощущает, как Кайло открывается узам. Он разворачивается, а Рей, помогая себе Силой, вновь прыгает и оказывается с ним спина к спине. Они движутся почти синхронно. Кайло вскидывает меч на уровень груди; Рей, напротив, руку с оружием опускает.

Перед ними Жанара – тяжёлый плащ откинут в сторону, пластины чёрного полированного доспеха испещрены пятнами ожогов, центральная – растрескалась и частью отпала. Её меч волочится по земле за ней следом. Рей ощущает внимание Жанары, будто оно вещественно, – мрачное, не предвещающее ничего доброго.

– Вы чувствуете боль друг друга, – невозмутимо произносит она. – Порань её, и он истечет кровью.

При этих словах волна холодной дрожи проходит по Рей, но она крепче сжимает рукоять меча и старается освободить разум от всего, кроме Силы и уз. Присутствие Кайло непостоянно, оно колеблется и пульсирует неконтролируемой яростью. Полная капитуляция хаосу, которому Рей противостоит.

– Начнём, – говорит Жанара. Взмахнув массивным клинком, она направляет его Рей в голову.

Комментарий к Глава 20: Жанара. Часть 1

Господа, спасибо за комментарии. Каждый - бальзам на душу переводчика. : )

P. S. Слова Жанары “Порань её, и он истечет кровью” - отсылка к словам Аалто из 6 главы “Смерти Кайло Рена”. Вот настолько вперёд смотрел автор этого ФФ.

========== Глава 20: Жанара. Часть 2 ==========

Кайло

***

Поначалу ему странно и неудобно.

Кайло Рен привык к присутствию чужого сознания в своём разуме, но никогда прежде ему не доводилось таким образом сражаться. Сперва это причиняет одни неудобства: Рей кидается туда, куда Кайло сам собирается ударить, её оборона не сочетается с его атаками. В отличие от неё, у Кайло за плечами не один бой с Жанарой. Из-за своей способности подпитываться от боли, Жанара не стремится защищаться: она не блокирует и не парирует их выпады, едва замечает мечи, которые протыкают её или рубят ей руки, ноги, бока или торс. Каждое ранение становится для неё источником силы. Жанара бьётся, как бездумное оружие; её клинок движется, точно маятник, с мощью топора или молота.

Кайло знает: один-единственный стоящий удар станет для них концом. Он ничуть не сомневается в возможностях Рей на поле боя, ведь он проигрывал ей больше раз, чем может сосчитать, однако она не знает их противника так же близко, как бывший вожак рыцарей Рен.

И, подчиняясь необходимости, Кайло делает кое-что для него чуждое: он… действует с ней сообща.

«Любой твой удар достигнет цели, – произносит Кайло, стараясь быть более деликатным и не нарушать концентрацию Рей. – Жанару не беспокоит физическая боль. Всё, что будет повреждено, она сумеет восстановить».

«Тогда как нам победить её?» – спрашивает Рей.

Кайло обдумывает вопрос.

«Изнеможение. Нужно истощить её связь с Силой».

Рей едва успевает пригнуть голову – меч Жанары срубает дерево позади неё.

«Потрясающе».

Краем сознания Кайло ощущает, что к Сорану понемногу начинает возвращаться сознание: растения, окружающие его безвольное тело, начинают увядать.

«Нам нужно поторопиться».

«Я следую за тобой».

Эта уступка безмерно удивляет Кайло, но он быстро возвращает себе самообладание и, прикрыв глаза, открывается Силе – обеим её сторонам – так, как никогда раньше.

Свет Рей омывает его. Баланс.

И вести бой вдруг становится гораздо легче.

***

Она атакует, он парирует удары.

Кайло предпочитает использовать Силу, а Рей – нападать с мечом в руках. Красный, серебряный и фиолетовый клинки смешиваются в водоворот цветов, который, кажется, уже невозможно разъединить. Сначала Жанара теряет руку – результат коварного удара Рей, затем – ногу, когда Кайло удаётся удержать её на месте достаточно долго для нового выпада. Рука и нога прирастают снова, но он чувствует, как Жанара слабеет. После третьей или четвертой отрубленной руки, она, наконец, начинает замедляться.

Когда Кайло уже кажется, что осталось недолго, в себя приходит Соран.

Он нацеливается на Рей. Два бордовых меча сталкиваются с её клинками. Кайло вновь сосредотачивается на том, чтобы удержать Жанару, пока Рей отбивается от забрака. Её удары подпитывают злость и ярость, которые, Кайло знает, просачиваются через узы от него.

Впервые они начинают сражаться как единое целое.

Когда Жанара Силой вырывает из его рук меч, Рей ловит оружие и бросает назад; а Кайло пригибается, чтобы Рей перескочила через него, когда Соран решает атаковать его бок о бок с супругой. Объединённая энергия заставляет каждую клеточку в его теле гореть, усиливая контроль над Силой. Выпады Рей становятся всё быстрее и быстрее.

Наконец, Кайло улучает момент.

Он не упускает свой шанс – выбрасывает вперёд руку прямо перед маской Жанары. Она останавливается как вкопанная. Сила Кайло вскипает, втягивает в себя частицы энергии Рей. Жанару сотрясает дрожь, а Кайло подступает ещё на шаг ближе, неторопливо сжимая пальцы.

Внезапно он понимает: она у него в руках. Ему в голову вдруг приходит мысль – ослепительное осознание.

– Твоё тело восстанавливается, – произносит Кайло. Между его бровей пролегает глубокая морщинка, он медленно поворачивает запястье. Голова Жанары запрокидывается, и она оседает на колени. – Как насчёт твоего разума?

Жанара придушенно стонет, с трудом проталкивая звук через горло. Кайло чувствует её сопротивление – мечущееся сознание, отчаянно пытающееся вернуть контроль. Он ей не позволит. Кайло проталкивается вперёд, находит каждый защитный рубеж и разрушает его. Воспоминания выплёскиваются, точно через открытый шлюз…

– Мы на месте, – говорит юный Соран.

На Явине заходит солнце, окрашивая воды реки в червонное золото. Они шли через джунгли дольше, чем ожидали. Жанара улыбается. Её туника насквозь пропитана потом, они не ели несколько часов, но это место того стоит, даже если мастер Люк сойдёт с ума от тревоги. Жанара садится, стряхивает с плеч сумку. Устроившись подле неё, Соран неловко и робко целует её в щёку…

Первая незаживающая трещина на её коже появляется в семнадцать лет. Они по-прежнему в Праксеуме джедаев. С нездоровым любопытством Жанара разглядывает новый рубец, повторяющий линию одной из её татуировок.

– Ты невероятная, – шепчет Соран.

Впервые Жанара чувствует себя так, будто это правда…

Жанара кричит, кричит и кричит, пришпиленная к столу там, где её оставил Сноук. Сила бродит в ней словно электрический разряд по слабой системе каналов. Её тело распадается, восстанавливается. Вновь рассыпается на части. Она разрушена, перерождена, переделана.

В стороне, прижавшись лбом к стеклу смотрового окна, на неё смотрит Соран. Он мрачен. И тут один её глаз заволакивает тьма…

Жанара отчаянно трясущимися руками избавляется от шлема и отбрасывает его прочь. Бледные волосы волной рассыпаются по плечам. Живой глаз начинает закатываться, вены на лбу и шее вздуваются.

– Со… ран, – едва слышный хрип.

– ЖАНАРА!

Кайло чувствует, как забрак отвлекается от боя с Рей и бросается к нему, пылая ненавистью. Соран безумно и иррационально зол – небывалое сочетание для профессора. Кайло знает, если он пошевелит хоть пальцем, его хватка на разуме Жанары дрогнет, и она тотчас убьёт его. Он делает вдох, готовя себя к тому, что ему вот-вот вгонят в спину два меча…

Красный клинок вырывается из груди Сорана. Кайло переводит взгляд на Рей, стоящую за его спиной. Её лицо бесстрастно, а рука, направившая смерть в последнее живое сердце забрака, тверда.

Глаза Сорана расширяются, он изумлённо разглядывает меч в своей груди. Пытается вдохнуть и действительно делает несколько глотков воздуха. Татуировки вспыхивают слепящим белым светом. Чистое свечение проходит по коже забрака, пытаясь заживить рану, но Рей, с лица которой не сходит горестное выражение, не опускает меча.

Соран падает на колени, с хрипом и страданием дыша. Мох, лианы и деревья вокруг умирают. Кайло ощущает, как гибнут вокруг маленькие животные. Соран пробует ползти вперёд, освободиться от клинка, но Рей не двигается, пока последняя татуировка на его теле не тускнеет.

Соран вдыхает последний раз. Его глаза находят жену. Сердце замирает.

И Жанара теряет контроль.

Агония захлёстывает её с головой, подстёгивая силу воли, и Кайло приходится отступить. Он выставляет меч перед собой, чтобы отбить атаку. Тело Сорана неслышно оседает на землю.

Глаз Жанары вспыхивает яркой зеленью, оскаленные зубы кажутся невероятно белыми на фоне исхлёстанной шрамами кожи. Её затапливают горе и жажда мести. Кайло мгновенно понимает: она пойдёт на безумство, лишь бы уничтожить его. Жанара поднимает руку, указывая на него, на её ладони и пальцах пляшут ядовито-фиолетовые всполохи молнии. Кайло подбирается, готовый принять удар – быть может, смертельный.

В последний миг перед атакой Жанара бросает взгляд на бездыханное тело Сорана, на Рей, стоящую над ним. Встречается глазами с Кайло. В оцепенении он наблюдает, как она принимает решение.

Последним движением, которое Кайло позволяет ей сделать, Жанара разворачивает и направляет всю свою Силу в Рей.

Та даже не успевает вскрикнуть. Молния ударяет Рей в грудь, и она всхлипывает, прежде чем дыхание покидает её, падает. Её тело неуклюже ударяется оземь.

На мгновение в узах ощущается мимолётное натяжение, а после – ничего. Пустота.

– НЕТ! – раздирая горло, из Кайло вырывается вопль. Не думая, он тянется вперёд и снова сжимает в тисках своей воли разум Жанары.

Та издаёт придушенный крик. Её тело напряжённо выпрямляется, вены снова проступают на коже, а из носа течёт кровь. Кайло ещё не давил на неё так сильно, но ему всё равно. Жанара должна страдать.

Грудь Жанары тяжело вздымается, во взгляде читается упрямый вызов, но Кайло чувствует лишь презрение. И не испытывает никаких эмоций, когда быстро стискивает руку в кулак.

Глаз Жанары стекленеет, жизнь покидает её. Её тело мгновение остаётся стоять вертикально, а затем заваливается набок.

Она не важна. Кайло больше не смотрит на Жанару, – он падает на колени рядом с Рей. И весь немеет, когда видит, что она не дышит.

«Рей!»

Тишина.

Отчаянно торопясь, Кайло кладёт ладони Рей на грудь и прислушивается. Биения нет. Остановилось. Не зная, что ещё ему сделать, Кайло вызывает молнию и направляет её в Рей.

Её встряхивает, и она вновь безвольно падает.

– Нет, – командует Кайло и создаёт новую волну электричества.

Новая встряска.

– Нет, нет… – и снова, и снова. Подбородок Кайло дрожит. – НЕТ!..

На пятый раз Рей выгибается, с хрипом втягивая в себя воздух, и заходится в болезненном приступе кашля.

Кайло сдерживает себя достаточно долго, чтобы она успела отдышаться, и с сокрушительной силой прижимает её к себе. Рей слабо цепляется за его жилет, а Кайло зарывается лицом в изгиб её шеи.

Комментарий к Глава 20: Жанара. Часть 2

Благодарю за комменты.

А вы ждёте новый фильм так, как его жду я?

========== Глава 20: Жанара. Часть 3 ==========

Кайло

***

Несколько часов спустя Кайло помогает соорудить погребальный костёр. На Дагобе слишком влажно, чтобы он загорелся, и Рей, мучительно собрав оставшиеся крохи энергии, вытягивает влагу из собранных поленьев при помощи Силы. Закончив, она поднимает на него глаза. Её кожа по-прежнему бледная до синевы – от близости смерти, с которой они едва-едва разминулись.

– Ты зажжёшь? – хрипло спрашивает Рей.

Кайло глядит туда, где бок о бок лежат умиротворённые Соран и Жанара. Их маски покоятся рядом с ними. Они похожи на штурмовиков с Джагомира.

Рей ещё слишком слаба, чтобы переживать произошедшее с той же остротой, и это к лучшему. С пальцев Кайло срывается миниатюрный разряд молнии, достаточный, чтобы растопка занялась.

***

Костёр догорает, и остаются только угли.

Стоя перед ними, Кайло прижимает ладонь к спине Рей. Он не отнимает руки, снова и снова считая удары её сердца.

***

Едва переставляя ноги, в молчаливом изнеможении они возвращаются на борт «Хаппабора». Кайло поддерживает Рей за талию, но едва они переступают порог, она мягко высвобождает свои пальцы из его руки.

Рей падает в одно из недавно перетянутых кресел, откидывает голову назад изакрывает глаза. Кайло замечает тени, намечающиеся под ними. Руки Рей дрожат от слабости, когда она борется с поясом на талии, пытаясь его расстегнуть.

Кайло опускается перед ней на колени.

– Что тебе нужно?

Рей открывает глаза и смотрит на него сверху вниз. В её следующих словах звучит веселье, которого никто из них на самом деле не чувствует:

– Полагаю, снять штаны.

Кайло расстёгивает пряжку, распутывает шнуровку и тянет ткань вниз, пока та не падает комом у ног Рей. Её бёдра – и Кайло знает, что и его тоже, – покрыты яростно-алыми ожогами. Колотые раны исчезли, но на их месте – развороченные, едва поджившие кожа и мышцы. Над свежими повреждениями – нечёткий, отливающий серебром шрам с Джагомира. В тот раз Кайло сам исцелил Рей. После того, как яд каннока почти свёл её в могилу.

Руки Рей накрывают раны. Неясное свечение появляется под её ладонями. Боль в ногах отступает, тает. Когда Рей убирает руки, Кайло с изумлением разглядывает ровный светлый след на том месте, где ещё мгновения назад была бугристая кожа, – куда более искусно заживлённая рана, чем уродливый шрам от зубов каннока.

– Люк – замечательный учитель, – поясняет Рей и прикасается к плечу, в которое его пырнула Жанара.

Кайло не согласен, но сейчас не время для идеологических споров. Рука Рей – на его плече, и боль, которую он до того не замечал, покидает его. Кайло чувствует себя вымотанным до предела, будто из него вынули все кости…

Рей убирает ладони, чтобы раздвинуть ворот туники. Там, на её груди и шее, Жанара оставила тонкие, неровные, красные линии. Они прихотливо извиваются, точно ветви дерева.

А ещё Кайло чувствует страх.

Рей осторожно прикасается там, где должно быть её сердце, и дышать ей становится легче. Кайло не ощущает никаких изменений. Он сомневается, что у него даже есть этот шрам. Он никогда и ничего так не ненавидел, как ту пустоту, которая наступила после удара Жанары.

– Этого должно быть достаточно, – с облегчением произносит Рей. Её лицо чуть розовеет. Она приглаживает волосы.

– Ты была мертва, – резко говорит Кайло, не в силах больше скрывать негодование и страх, которые вызывает эта мысль. Рей была мертва. Жанара, пусть и ненадолго, сумела забрать её. Она ушла.

Рей глядит куда-то вбок. Её руки опускаются на колени, пальцы сплетаются.

– Да, ненадолго.

На минуту повисает задумчивая тишина. Кайло кладёт ладони на её бёдра, ощущая чуть неровную кожу, – осязаемую, настоящую. С долгим выдохом он утыкается лбом ей в колено и пытается справиться с собой.

Тут же пальцы Рей оказываются у Кайло в волосах. Пряди, скрученные в узел, свободно рассыпаются.

– Мы оба по-прежнему здесь, – напоминает она.

Следующий вздох Кайло слишком глубокий, слишком напряжённый. Всего этого слишком много. Кайло воображает электрический разряд, гуляющий в его венах, охватывающий сердце в смертельном объятии. Жжение в лёгких, погибающих от недостатка кислорода. Он знает, Рей не в первый раз почти задохнулась. Перед его закрытыми глазами возникает оранжевый лётный костюм, дрейфующий в чернильной пустоте космоса.

Слова клятвы зреют в разуме Кайло, складываются в истину, которую ничто не сможет опровергнуть: этому больше не бывать.

Он целует Рей в колено. Она чуть раздвигает ноги, и Кайло уже готов целовать, куда ей только заблагорассудится, когда Рей опускается перед ним на пол. Он отклоняется назад, давая ей место, а Рей забирается ему на бёдра. Погладив её щёку, Кайло заправляет прядку ей за ухо.

– Я всё ещё здесь, – звучит обещание Рей.

Он крепко обнимает её, и их общее изнеможение переплавляется в нечто иное. Кайло хочет почувствовать близость Рей, побороть воспоминание о её отсутствии, заменив чем-то другим. Он прижимается лбом к её лбу, пытаясь дышать ровно.

– Ты принял решение? – тихо спрашивает Рей.

Ладонь Кайло опускается вниз от её уха и, скользнув по скуле, приподнимает подбородок. Рей сама подаётся вперёд. Поначалу поцелуй неторопливый, но Кайло разрешает себе выбросить всё из головы, позволяет голоду наконец вырваться на свободу и проявиться во всей своей необоримости. Придерживая Рей за затылок, он льнёт к ней ещё теснее и раздвигает её губы своим языком. Она отвечает с не меньшим жаром, прижимается бёдрами и цепляется пальцами за его предплечья.

Кайло откидывается чуть назад. Рей отрывается от него и закусывает губу.

Кайло тяжёлым, немигающим взглядом прослеживает линию её шеи, пока не доходит до шрама, а затем взгляд сменяют пальцы: они очерчивают запутанные линии, запоминая каждый изгиб. Присутствие Рей становится для Кайло якорем, который удерживает его в настоящем, их узы – утешением и чем-то, что заглушает страх потери.

«Да, я принял решение».

Рей улыбается. Дыхание замирает у Кайло на губах, когда её руки стягивают с него жилет. Он сам, словно на пробу, спускает с Рей куртку. Она стряхивает её на пол, передёрнув плечами. Руки и ноги Рей – тёплые, обнажённые – касаются Кайло, но ему этого недостаточно, ему нужно куда больше – ощутить всё целиком.

Ладони Рей оказываются у Кайло под рубашкой, оглаживают шрамы и мышцы, после чего снимают рубашку уверенным движением. Её губы прикасаются к его шее, её вес – давит на него. Кайло ощущает, как нарастает напряжение. Одна его рука стискивает ягодицу Рей, вторая – гладит её бедро, непроизвольно впиваясь пальцами каждый раз, когда она ёрзает.

Рей не отрывается от шеи Кайло, от того места, где ощущается его пульс; это прикосновение развеивает в прах всю выдержку, которую, быть может, он бы ещё сумел собрать. Кайло вздёргивает вверх бёдра – так резко, что Рей судорожно вздыхает. Суматошный звук только подстёгивает его: ладонь Кайло движется вверх, сминая майку и задирая её вверх. Ему хочется почувствовать Рей губами, языком, зубами, но поза, в которой они находятся, не оставляет пространства для манёвров. Он стаскивает с себя рубашку, едва только Рей отстраняется от него, – и выпутывает её из бандажа с не меньшей скоростью.

Рука Кайло проходится по загорелому животу, обхватывает грудь, губы находят сосок второй. Он гладит его языком, прислушиваясь к резким вздохам Рей и по ним решая, на какие части её тела стоит обратить повышенное внимание. Пальцы Рей – на его затылке, возле самого уха слышится дыхание, напряжение внизу живота почти невыносимо – и становится только хуже, когда она сначала сдвигается вперёд, потом назад. В ответ на шипение Кайло Рей движется снова – на сей раз совершенно умышленно.

Пальцы Кайло зацепляются за край её белья, а руки Рей расстёгивают сначала поясную сумку, затем штаны…

– Рей, – глухо произносит Кайло. Его губы прильнули к её плечу и мало-помалу двигаются к шее.

– Кайло, – напряжённо соглашается Рей. Что-то в её тоне подсказывает, что её терпение на исходе. – С этим мы можем закончить позже.

Кайло медлит, раздумывая, что эти слова вообще должны значить, а Рей, не отрывая от него взгляда, приподнимается и стягивает с себя бельё.

В груди Кайло тяжело пульсирует, и пульсация эта почти оглушает его, когда следующим движением Рей до половины стаскивает его штаны, даже не удосужившись снять их полностью. Не спуская с него глаз, она опускается на колени в ожидании его реакции.

Кайло не хочет, чтобы она садилась на холодный пол.

Он раздражённо отбрасывает от себя остатки одежды и тянется к Рей. Его ладонь ложится на её спину.

– Иди сюда.

Рей подчиняется. Её колени оказываются по обе стороны от его бёдер. Пальцы Кайло рисуют круги на её коже.

– Ты хочешь так?

Рей кивает. Не отводя глаз ни на секунду, она кладёт руки Кайло на плечи и медленно опускается на него.

Обволакивающее тепло заставляет Кайло запрокинуть голову, рычание – он сомневается, что когда-либо издавал подобный звук, – вибрирует в горле. Чёрт.

Привыкая, Рей чуть шевелится медленными и осторожными движениями, которые, кажется, ещё чуть-чуть и лишат Кайло разума. Его пальцы отчаянно впиваются в бедро Рей, когда она полностью опускается вниз. Он – они – ощущают себя полными, но и этого недостаточно. Кайло приподнимается, и в это же мгновение Рей подаётся ему навстречу, и он, задыхаясь, произносит скверное слово.

– Я сама, – говорит она, с трудом переводя дыхание.

Не колеблясь, Кайло уступает. Рей начинает движение: поднимается и опускается, оседлав его; ноги, крепко обхватившие Кайло, сжимаются всё теснее, но он и не думает протестовать против той власти, которую Рей над ним обрела. Вместо этого он жадно глядит на неё, изо всех сил стараясь запомнить: лихорадочный румянец на щеках, пальцы, цепляющиеся за его плечи. Рот Кайло снова накрывает грудь Рей, а она, откинувшись назад, подставляется под его ласку. Другой рукой он принимается вычерчивать круги уже над тем местом, где их тела соединились, прикасается бережно, пока дыхание Рей не становится прерывистым, а мерные движения не теряют ритм.

«Сейчас?» – спрашивает Кайло и получает бессловесный одобрительный ответ. Он вскидывает бёдра тяжело и резко, снова и снова, и вот уже Рей начинает выгибаться, отстраняться, а её пальцы болезненно впиваются ему в плечи. Кайло прижимается губами к шее Рей, кусает, окончательно теряя контроль. Удовольствие достигает своего пика.

Рей сжимается вокруг него. Кайло стонет, тесно обнимает её, осыпая шею и горло Рей уже более нежными поцелуями, и укачивает в своих руках, пока она проживает оргазм.

В конце концов их дыхание успокаивается. Каждый вдох и выдох грудь Рей соприкасается с грудью Кайло. Он обхватывает её лицо ладонями и снова целует.

***

Они спят на полу «Хаппабора» на одеялах и подушках с неудобных корабельных коек. Ладонь Рей лежит на груди Кайло, его рука устроилась поверх неё. Ноги тесно переплетены.

Рей мгновенно проваливается в сон. Последние крохи её энергии оказываются растрачены.

Кайло долго не может уснуть. Он считает вдохи и выдохи Рей, напряжённо ловит каждый звук. Кайло собственнически обнимает её, прислушиваясь к узам – чтобы быть уверенным, что Рей рядом, а не потеряна во тьме.

Комментарий к Глава 20: Жанара. Часть 3

Надеюсь, всем додали за ожидание? : )

Лично для меня и беты всё это оказалось как-то too much.

P.S. Шрамы от удара молнии выглядят следующим образом: https://i.pinimg.com/736x/fc/27/cf/fc27cfff608f4305a866dbef711899ef.jpg

========== Глава 21: По. Часть 1 ==========

Рей

***

Она пробуждается, потревоженная лёгким касанием, скользящим вдоль спины. Её утомлённый разум отмечает твёрдость пола под раскинутым на нём покрывалом, чьё-то присутствие рядом. Последнее не столь уж невозможно: Рей уже случалось вступать в интимные отношения; однако на краешке сознания настойчиво скребётся мысль, что этот раз – особенный…

Осторожное прикосновение – кончики пальцев? – сменяется чем-то другим. Лёжа на животе с закрытыми глазами, зарывшись лицом в сгиб локтя, Рей прислушивается к ощущению горячих губ, прижимающихся к её коже, – к требовательным поцелуям, поднимающимся от поясницы к шее. Рей слышит чужое сбивчивое дыхание, в изнанку уха утыкается нос.

– Не смей, – бурчит Кайло Рен с лёгкой досадой, – думать о ком-то другом.

Все детали встают на свои места. Она на корабле Финна. На Хаппаборе. Она спала с Кайло Реном. И умерла прошлой ночью.

В ответ на последнюю мысль Кайло замирает, его рука безвольно останавливается на её талии. Рей чувствует, как стук его сердца ускоряется. Злость в их Узах тлеет, но она понимает, что однажды это пламя вновь вспыхнет и превратится в адский пожар.

Рей открывает глаза, моргает, прогоняя остатки сна. И мягко отстраняет своё сознание – куда-то на грань сна и яви. Их связь слишком острая, слишком уязвимая. Рей никогда не была ни для кого открытой книгой, и ей не хочется делиться некоторыми своими секретами.

– Не закрывайся от меня.

Пальцы Кайло сильнее впечатываются в её кожу.

– От тебя так просто не закроешься, – беззаботно откликается Рей. Легкомыслие должно бы показаться ей неправильным, но отчего-то это не так. Быть может, она достигла той степени нервного истощения, когда человека захлёстывает ощущение постоянной эйфории. Очень вовремя, особенно сейчас, когда ещё столько предстоит сделать.

В то время как Рей попыталась отгородиться, Кайло не сделал ни единой попытки скрыть или обуздать свои порывы. Его мысли и эмоции – это пульс, который следует за её дыханием, её сердечным ритмом. Кайло – отчаянный, беспорядочный вихрь, который, кажется, ещё чуть-чуть и погребёт их под собой. Его мысли далеки от неопределённой и ленивой сонности мыслей Рей – они острые и жалящие, и так крепко переплетены между собой, что она не понимает, как в них разобраться.

Рей укладывается на бок – так, чтобы они с Кайло оказались лицом к лицу. Он нависает над ней, и их носы соприкасаются. Под глазами Кайло, испещрёнными красными сосудиками, залегли тёмные круги. В свете разгорающегося утра они кажутся бездонными ямами. И тогда Рей замечает его – чувство, подобное бою барабана; оно может поглотить их обоих, пусть сейчас и похоже на мягкую волну, набегающую на песок; однако волна нарастает, обретая силу.

И тогда Рей осознаёт: сейчас не время для легкомыслия, иначе быть беде. Ленивая расслабленность мгновенно исчезает, уступая настороженности.

– Ты вообще спал?

Вместо ответа Кайло склоняет голову набок. Его поцелуй глубокий и жадный. Рей обнаруживает, что не может ему противиться. Хватка на её талии усиливается, пальцы тяжестью ложатся на живот. Рей ворочается, тесно прижимаясь к Кайло. Водоворот в его мыслях словно бы находит какую-то точку равновесия – что бы ни занимало сейчас Кайло, он считает, что ответ всему – Рей. Рука, лежавшая на её животе, обхватывает грудь, в обнажённое бедро утыкается что-то твёрдое.

Рей неохотно отодвигается.

– В чём дело?

Взгляд Кайло не отрывается от её губ.

– Ничего.

– Кайло…

– Ничего такого, что не может подождать, – настаивает он. Пальцы задевают сосок. Рей вздыхает наполовину от удовольствия, наполовину – раздражённо.

Кайло подаётся вперёд и приникает к её шее. Его поцелуй, настойчивый, оставляющий синяки, посылает электрические разряды вниз по позвоночнику Рей. Каждый укус тотчас успокаивает касание губ, и она чувствует, что её вены наполняет волнение другого рода.

– Позже, – предупреждает Рей. Она гладит Кайло по животу, и когда он замирает, резко вздохнув, скользит пальцами ниже.

Вместо ответа Кайло обхватывает Рей за затылок и опрокидывает на пол.

***

«Позже» случается через час или два, когда Рей поглаживает руку, обнимающую её, и считает касающиеся шеи выдохи. Почему-то, когда дело касается Кайло, её разум и сердце никогда не могут прийти к согласию, остальное же тело добавляет и вовсе слишком большое количество переменных.

– Неправда, – в раздражении ворчит Кайло ей в ухо. Рука чуть сдавливает Рей и вновь расслабляется, своей тяжестью надёжно прижимая к груди Кайло.

Чуть помедлив, Рей расслабленно приваливается к нему спиной. Они лежат в тишине, тёплой и полной довольства. Рей не может не ощущать, как течения Силы меняют свои русла, рождая новые реки, которые дробятся на расходящиеся протоки-пути. Её разум отделяется от тела, реальность незаметно ускользает…

…рука крепче обхватывает её. И Рей, моргнув, приходит в себя.

– Это ведь то самое, – говорит Кайло. В его голосе больше раздражения, чем восхищения её способностями. – Хождение в потоке.

Рей не может видеть его лица, но ощущает пристальный взгляд, от которого по шее бегут мурашки. Кайло пытается сгладить свою реакцию поцелуем в затылок, но Рей это нисколько не убеждает.

– Расскажи, что видишь.

Рей прикрывает глаза. Она знает: прежде, чем ей удаётся надёжно отгородиться, Кайло ловит отблески – ржаво-красные пески Морабанда, Люк, лежащий с ней рядом и рисующий в небе узоры, согнутый вдвое Аалто, бегущий к ней и выкрикивающий её имя…

Рей отбрасывает эти мысли от себя прежде, чем Кайло пытается за них ухватиться. Капелька пота скатывается со лба под подбородок, а внутри холодеет, когда она вдруг понимает, каким должен быть её следующий шаг. Даже в бездонном потоке Силы есть перекрёстки, где все пути сходятся, пусть даже лишь для того, чтобы исчезнуть без следа. Таким перекрёстком был дом Бена Кеноби на Татуине, печальная, пустая комната на Дантуине – тоже. А теперь…

Рей закрывает глаза. И на мгновение прислушивается к своим ощущениям: тяжесть объятий, прикосновение обнажённой груди, приподнимающейся при каждом вдохе. Этот момент – лишь остановка на пути, не убежище, где можно найти приют; и Рей необходимо отпустить его, чтобы двигаться дальше.

«Беспокойная». Эта мысль не принадлежит ей, и Рей едва останавливает себя, чтобы не обернуться и не спросить, что Кайло имеет в виду. Но ей совсем не хочется, чтобы он помрачнел ещё больше, и потому только медленно вдыхает через нос и, не открывая глаз, сильнее сжимает его руку.

Рей делает первый шаг на новом пути.

– Есть место, куда мне нужно попасть.

Рей знает, что Кайло не хочет этого слышать. Если бы всё зависело от него, он бы остался здесь. Но ещё она знает, что нынешняя уверенность Кайло со временем начнёт колебаться и причинять ему лишь страдания, ведь его, как и Рей, ведёт вперёд судьба, от которой не скрыться.

Его голос звучит тихо и печально, когда он говорит:

– Куда.

Рей открывает глаза и, не сводя взгляда со стены корабля, пытается найти имя для места, которое так ясно стоит перед её внутренним взором. Следующий перекрёсток. И… как и дом Кеноби, он предназначен не для неё.

Наконец, она качает головой.

– Мне придётся показать тебе.

Кайло зарывается лицом в сгиб её шеи. Зубы чуть касаются кожи Рей, а стук его сердца отзывается в груди. Рей медленно отпускает обнимающую её руку.

– И что там случится? – спрашивает Кайло.

Перед внутренним взором Рей вспыхивают фиолетовый и алый всполохи. Она выпрямляется.

– А это зависит от тебя.

Комментарий к Глава 21: По. Часть 1

Всем тем, кто ждал и надеялся, - моя безграничная любовь! : )

========== Глава 21: По. Часть 2 ==========

Кайло

***

Рей что-то скрывает.

Продираясь через болотную жижу, она идёт первой. Кайло двигается следом, отставая на полшага. В вечных сумерках Дагобы обгоревшая листва на месте погребального костра, который они соорудили прошедшей ночью, почти незаметна. Пройдёт день или два, и эти следы исчезнут, поглощённые водой и грязью. Словно их противники никогда и не существовали. Жанара заслуживала лучшей судьбы. Рей глядит на остатки костра долгие несколько мгновений и идёт дальше.

Кайло глядит ей в спину. Рей оставила куртку на корабле, её волосы завязаны в небрежный узел почти на самой макушке. На талии – небольшая сумка. Рей знает, что они управятся быстро. В этом нет никаких сомнений.

Глядя на её спину, облепленную влажной туникой, Кайло вспоминает Аалто. Ему всегда не по нутру была зацикленность провидца на Рей. Кайло начинает злиться, подумав, что Рей с готовностью использовала умения Аалто для того, чтобы держать его, Кайло, в неведении. Он окончательно разъяряется, вспомнив, что Аалто готовил Рей как свою преемницу подле трона Сноука.

Кайло сжимает в пальцах рукоять своего меча. Он видит, как сгусток энергии формируется на ладони Жанары, как она тянется вперёд…

Он знает, что должно произойти, когда Рей завершит тут свои дела.

Тому, кто посмел угрожать Рей, не жить. Никому и в голову не должно прийти, что можно забрать её у Кайло без последствий.

***

Рей останавливается только через несколько часов. Она цепляется пальцами за ремень своей сумки и, стоя к Кайло спиной, не сводит взгляда с чего-то впереди к северу от них. Ему плевать, что Рей поглощена чем-то другим, не им, и, подойдя ближе, обнимает её за талию. Под пальцами оказываются рёбра, чётко выделяющиеся под тонкой тканью. Кайло позволяет себе сосредоточиться на вдохах и выдохах Рей, определяет продолжительность, выискивает неправильности. Он успевает досчитать до шести во время вдоха и до восьми – во время выдоха…

– Мы на месте, – ритм сбивается. Рей отстраняется на шаг.

Кайло снова тянется к ней, на этот раз обхватывает предплечье. Рей удивлённо смотрит на него через плечо.

– Что такое?

Кайло понятия не имеет, как объяснить это – тревогу, которая будто подталкивает его, заставляет прикасаться, убеждаться, что она не…

Большой палец ложится на запястье Рей, туда, где бьётся пульс. Кайло считает. Он посчитал каждый удар, который прозвучал в её теле. Он будет продолжать считать до самой их смерти.

– Кайло.

Восемь секунд. Двенадцать. Двадцать…

– Бен.

При звуке этого имени Кайло, полный негодования, вскидывает взгляд. Рей пристально смотрит на него. Её лицо больше не удивлённое – оно взволнованное.

– Мы на месте, – тихо повторяет она.

– Мне всё равно.

Рей хмурится. У неё есть ответ на вопрос, который ещё не был произнесён. Кайло ненавидит это.

– Ты изменишь своё мнение.

– Прекрати, – требует он. Его рука крепче обхватывает Рей.

Она легко прикасается к ладони Кайло, пробегает пальцами по костяшкам в безмолвной просьбе отпустить.

– Прекратить что.

Кайло опускает руки, но затем снова крепко обнимает её. Рей позволяет это, но не отвечает на объятия.

– Прекрати говорить, как он.

Кайло ощущает её желание опровергнуть его слова, вспышку ярости, которая блёкнет и перерастает в чувство, похожее на стыд. Рей кладёт ладонь ему на щёку, гладит большим пальцем. Её кожа слишком горячая. Инфекция? Кайло почти ощущает запах заражённой раны, оставленной зубами каннока много-много лет назад…

Рука соскальзывает со щеки и упирается ему в грудь.

– Ты не можешь так с собой поступить, – шепчет Рей, со страхом вглядываясь в лицо Кайло.

– Как твои раны, – требовательно спрашивает он.

Рей качает головой и шагает прочь, чтобы обойти его.

– Пойдём.

– Рей!

Через несколько шагов она всё же останавливается, но так и не оборачивается.

– Пожалуйста, Кайло.

Его рот приоткрывается. Кайло впервые смотрит, куда они пришли.

И видит тёмный провал пещеры.

Кайло знает, что это за пещера, он слышал истории о ней. Он знает, что притаилось внутри.

«Предали, – единственная мысль, которая возникает в голове Кайло. – Меня предали».

– Зачем ты привела меня сюда, – бормочет он. Весь гнев покидает его, оставляя лишь надломленность и страх.

Лицо Рей лишено эмоций, узы молчат. Её пальцы ложатся на рукоять меча. Зрачки расширяются прежде, чем её глаза закрываются. Вместо ответа Рей опускает голову.

– Почему.

Она прикусывает губу.

– Потому что… – пещера тянет к себе, точно они опутаны верёвками, – ты должен знать, что несёшь с собой.

Кайло сжимает кулаки.

– А если я откажусь?

Рей улыбается ему едва заметной печальной улыбкой.

– Не откажешься. Все твои пути ведут сюда…

– Хватит.

Кайло подходит ближе, нависает над ней. Их лица почти соприкасаются, но Рей всё равно не открывает глаз.

– Если я сделаю это… – начинает Кайло. Он весь сотрясается (его дыхание, его руки, его нервы). – Ты больше не будешь убегать, Рей, – она всё-таки открывает глаза. – Больше не будешь во мне сомневаться.

Рей не отвечает, лишь её глаза наполняются слезами. Она утирает их кулаком и идёт вперёд без него.

***

Позже, вспоминая те события, Кайло понимает, что Рей уже тогда знала, что он подведёт её.

***

Рей так и не активирует меч, и потому Кайло не знает, в какой момент он её теряет.

Пещера глубокая и кромешно тёмная, свет исчезает, поглощённый огромной тенью, которую отбрасывает Кайло. Вот Рей идёт перед ним, а в следующий миг на её месте лишь чернота.

Сердце Кайло сжимается. Мгла кажется бесконечной, кажется бездонной пропастью, в которой спрятано то, что он любит. Она тянется и раскидывается шире, захлёстывая Кайло ноги, руки, обхватывает горло. Темнота становится колкой, обзаводится острыми, зазубренными краями.

Кайло слышит голоса – разные, разносящиеся вокруг эхом.

– Со… ран, – голос льнёт к шее Кайло.

Мужской вопль проходится по его спине:

– ЖАНАРА!

И, наконец, его собственный голос – отчаянно громкий:

– НЕТ!

Затем чернота меняется, окрашиваясь в зелёный и красный. Крошечная фигурка в оранжевом дрейфует вдали…

Кайло вскидывает руку…

***

Он стоит на капитанском мостике «Финализатора». Тьма по-прежнему здесь – притаилась за иллюминаторами. Впервые Кайло чувствует себя расслабленно. Он созерцает раскинувшуюся перед ним кромешную черноту без страха первый раз за…

Кайло никогда не был свободен от страха. Это впервые.

– Это потому что ты сам создал её, – раздаётся женский голос. Кайло знает его так же хорошо, как свой собственный. Он без раздумий протягивает руку, и она, не колеблясь, принимает его объятия, и сама обнимает его. – Не осталось больше ничего, что может навредить тебе.

Кайло простирает свой чувства вокруг и, глубоко вздохнув, кивает. Звук его дыхания шипит, проходя через фильтр маски.

– Я слышу, – соглашается Кайло. Его голос звучит ниже, но изумления в нём ясно различимо. – Тишина. В Силе больше никого нет.

Она щекой ложится Кайло на плечо. Он крепче обнимает её. В иллюминаторе Кайло видит их отражение – шлем Кайло Рена и глаза Рей, сияющие злым золотом из-под глубокого капюшона.

– Это невозможно, – бормочет он.

– Возможно, – она без сомнений и тревоги глядит на их искажённые фигуры. – Прислушайся к своим чувствам. Это может быть правдой.

Кайло дышит короткими толчками. Он не…

Она улыбается.

– И ты поймёшь: иногда я прихожу к тебе.

Позади них стоит кто-то ещё – неясная тень, но серебряные клинки-близнецы, которые она держит в руке, разбивает мглу капитанского мостика.

Кайло делает шаг в сторону.

– Рей…

Он поворачивается.

И перед ним оказывается Рей с золотыми глазами. Серебро гаснет, свет душит тьма, заполняющая корабль, захлестнувшая всю вселенную.

– Ты хочешь этого, – произносит доппельгангер. Её рука, затянутая в перчатку, касается руки Кайло – тёплая, настоящая. Вспышка серебра покидает его мысли. – Здесь нет границ. На тебя не давит горе твоей матери или смерть отца. Люк Скайуокер – не более чем потерянное воспоминание. Сопротивление – в прошлом.

Она приподнимается на носки, тянется к его уху. Её губы касаются металла маски. Следующее обещание обращено к самой глубокой потребности Кайло.

– Здесь я никогда не оставлю тебя одного.

Кайло не думает ни мгновения – его руки, подрагивая, прижимают Рей к груди с чётким намерением никогда не отпускать.

– Это может произойти? – тихо спрашивает он.

Над его плечом Рей усмехается.

– Ещё нет.

Она медленно отстраняется, на прощание обхватывая прохладную маску руками и уверенными шагами идёт прочь по узкому мостику к залу, которого раньше не существовало. Вокруг темно, но Кайло не теряет её из виду ни на миг.

Фигурка Рей становится меньше и пересекает порог. Она бросает на Кайло долгий взгляд через плечо и, улыбнувшись ему, оборачивается к кому-то, кто ждёт её в зале. Прежде, чем двери закрываются, Кайло видит, как Рей становится сначала на одно колено, потом на другое и преклоняет голову.

Тьма омывает Кайло. Впервые он не боится в ней утонуть.

***

Кайло распахивает глаза. Его лёгкие разрывает от недостатка кислорода, а руки и ноги медленные и слабые. Собрав силы, он пытается плыть вверх – туда, где видит солнце. Сильным движением Кайло вырывается на поверхность, запрокидывает голову и хватает ртом воздух. Вокруг лазурно-синий океан, сверкающий серебряной рябью. Кашляя, он пытается понять, где находится, его одежды (тонкие, коричневые) липнут к коже.

Кайло неловко плывёт к берегу, останавливается, едва под ногами оказывается зыбкое песчаное дно. Вода расходится перед ним двумя тяжёлыми потоками, когда он бредёт вперёд. Земля, раскинувшаяся перед Кайло, – полоса белого мелкого песка в обрамлении высоких пальм и сочной зелени. Небо высокое и ясное.

В воде у самого берега лицом вниз покачивается тело. Белые одежды колеблются, как водоросли. Волосы, собранные в три узла на голове, размокли.

Кайло бежит. Вода, песок и небо исчезают, пока не остаются лишь они двое. Кайло хватает её за плечо, переворачивает на спину и…

И.

Кайло прижимает тело к груди и кричит.

***

Это происходит снова. И снова.

Её истребитель сбивают.

Заряд бластера ранит её в грудь.

Система подачи воздуха выходит из строя.

Аалто загоняет ей в спину световой меч посреди пустыни.

Каждый раз Кайло не успевает. Каждый раз он держит её в своих объятиях и не желает отпускать.

И время от времени рядом оказываются другие: предатель, старый шпион, его никчёмный дядя.

Кайло убивает их за то, что они не уберегли её («Бен!»). Потому что она умирает за них – всегда («СТОЙ!»). Он казнит их без сожаления и раскаяния – всех, кроме своей матери, которая смотрит на него пристально своими печальными глазами, прежде чем он дезактивирует меч и уходит прочь («Почему?»).

***

На этот раз тьма не омывает его ласковым потоком – она растёт и ширится внутри него. Кайло теряет последние крохи желания остановить её, не дать ей поглотить его изнутри.

***

И, наконец, последняя тропа.

Он сидит в одиночестве. Его колени едва помещаются под рабочим столом, слишком низким для человека его роста. Вокруг громоздятся башни голубых кубов-голокронов. На голове – защитные очки, с плеч складками спадают белые и коричневые одежды.

Он не зол. Он не испытывает страха.

Он сидит. И когда Бен Органа поднимает голову, Кайло Рен встречается с его бесконечным пустым взглядом.

И понимает: здесь он – ничто.

========== Глава 21: По. Часть 3 ==========

Кайло

***

Когда Кайло приходит в себя, пещера кажется светлее. Полуденное солнце вымывает беспросветную черноту до серых тонов.

Он падает на колени, будто в его лёгких не осталось больше воздуха, и грубый каменный пол встречает его ударом, однако Кайло, оцепеневший, немой, не ощущает боли. Он поднимает взгляд, смотрит на Рей, стоящую над ним, – живую, дышащую. И увиденное вновь раскрывается перед ним – все муки потери, и одиночество, и то, что он испытал, когда протянул руку в бездну и не нашёл там ничего, что могло бы поддержать его.

– Что ты делал? – хрипло спрашивает Рей. По-прежнему боится. Того, чем они являются. Чем могли бы быть.

Кайло смотрит на неё пустым взглядом. В его голове та Рей, какой она была на первой тропе: её золотые глаза, обещание. Полная уверенности в них, в том, на что они способны вместе.

Он сжимает кулаки. Он изменит этот страх. Он…

– Кайло?

Он тяжело садится. Образ их двоих – могущественных, стоящих бок о бок – мгновенно сменяется песчаным пляжем. Лесом. Равниной. Пустыней. Взгляд жёлтых глаз стекленеет.

Кайло слышит, как приближаются её шаги. Рей говорит решительно, почти зло:

– Нам нужно поговорить о твоих видениях.

Нет. Не нужно.

Когда в поле его зрения появляются сапоги, он всё же поднимает голову. Непреклонное выражение лица Рей становится потрясённым, едва она ловит взгляд Кайло. Прежде, чем она успевает сказать хоть что-то или испытать к нему ненависть, он прижимается лицом к её животу, пальцами вцепляясь в ткань брюк. Слова не идут, и Кайло просто сидит там бессильно и отчаянно хватается за Рей. Привязывает себя к якорю, который потопит их обоих, если только она позволит это.

Впервые с видения на морском берегу Кайло может дышать.

Долгое мгновение спустя он ощущает в своих волосах пальцы. Медленными движениями Рей отделяет прядку за прядкой, высвобождая их из хвоста. Её мозолистые пальцы гладят кожу головы. Веки Кайло опускаются. Нельзя чтобы то, что у них есть сейчас, заменили призраки, вытеснил он сам, шепчущий безответной тьме.

– Не оставляй меня.

Свирепое чувство, звучащее в этих словах, пугает Рей. Кайло ощущает это. Руки в его волосах замирают. Кайло делится с Рей одним из образов, которые его посетили: облачённые в чёрное, они стоят бок о бок, глядя в бездонную пропасть, – он завоюет её, дай только знак.

– Я видела, – признаётся Рей. Помолчав, она добавляет: – Это видение являлось мне раньше, – её голос стихает до шёпота: – На Морабанде.

Кайло всё равно, где это произошло. Важно лишь одно: вероятность, шанс получить всё, чего он хочет.

– Останься рядом со мной, – Кайло словно обнажён. Он признаёт поражение так, как никогда раньше. Если Рей отвергнет его, разрушит всё это, Кайло не знает, сумеет ли простить её. – Вся галактика станет нашей. Ты получишь всё, чего хочешь.

– Мы хотим разного, – Рей говорит так тихо, как будто любое её слово может сломать его. Быть может, она права. Кайло ненавидит её за это. Или любит. Его пальцы сжимаются крепче.

– Вместе мы сильнее.

– Я знаю, – Рей снова начинает перебирать Кайло волосы. – Но это лишь одна из разновидностей силы. И она недолговечна.

– Ты вернёшься к ним? – хрипит он. У Кайло нет сил поднять глаза и увидеть жалость на её лице. – Эти трусы, предатели, воры…

– Они – моя семья.

– Они подводили тебя, – рычит он. – Снова и снова! Я могу…

– Пожалуйста, – боль в голосе Рей заставляет его замолкнуть. – Не надо. Расскажи о том, что делал в видениях.

Кайло кладёт ладони ей на поясницу, прижимается головой к животу, пытаясь прогнать поселившийся в груди холод. Его мало что пугает, но он боится остаться во тьме в одиночестве. Боится потерять тонкий лучик света, который её разгоняет. И нет слов, способных описать весь тот ужас, который Кайло несёт в себе. Потому он просто показывает ей.

Кайло воссоздаёт свои видения. В которых Рей погибает снова и снова. Убитая Аалто. Убитая своими друзьями. Отнятая у вселенной, вырванная из его рук.

Рей медленно опускается на колени. Её руки, обхватывающие голову Кайло, приподнимают его лицо и прижимают к груди. Дыхание Кайло, быстрое и неглубокое, выравнивается. Как только он начинает дышать спокойнее, Рей отстраняется ровно настолько, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Я умерла, – говорит она. – Когда Жанара ударила меня. Я ушла. Это уже случилось.

Кайло каменеет.

– Это не… Мне не было больно, – продолжает Рей. Он ненавидит каждое слово, которое срывается с её губ. Яд, который в Рей вложил его дядя. – Всё стихло. Смерти не существует, Кайло, только Сила…

– Сила тебя не получит.

– Получит, – возражает она невозмутимо. Настойчиво. – Но я этого не боюсь. Недостаточно, чтобы отречься от Света, – взгляд Рей становится отстранённым. Она бродит по тропам, которые перед ней раскинул Кайло. – И дело тут не в желании обладать. Разве ты не понимаешь? Страдание неизбежно, если ты хочешь удержать что-то неуловимое.

Наконец, Кайло отодвигается, чтобы встретиться с Рей взглядом. В её глазах нет жалости, но есть нечто куда худшее. Смирение. Это неприемлемо, потерять всё, что у них есть, – неприемлемо.

– Я отрёкся от власти, – цедит Кайло сквозь зубы. – Ради тебя.

– Это было твоё решение, – одна из рук Рей ложится ему на плечо. – Я не могу быть единственным во всём мире, во что ты веришь, Кайло. Это нечестно.

Его глаза расширяются. Через узы Кайло наблюдает видения её глазами: как он не справляется с утратой, как расправляется с друзьями Рей, с теми, кто не сумел её защитить. Он не спорит. Будь на то необходимость, он может уничтожить целый мир – и сделает это. Он способен сжигать планеты дотла.

– Разве ты не понимаешь, – спрашивает Рей. Кайло пугают слёзы, которые выступают на её глазах, – отчего это неправильно?

– Нет, – не понимает, не хочет понимать. – Я люблю тебя.

– Это не та любовь, которой я хочу.

– Это то, что я могу дать тебе, – усмехается Кайло. Он вспоминает слова, сказанные давным-давно, и продолжает с горечью: – Тебя любит монстр, Рей, – его голос становится отстранённым, словно бы принадлежащим кому-то другому. – Это – последствия.

– Ты не монстр.

– Однажды я был им для тебя. Кем я стану, когда ты вернёшься к своему драгоценному Сопротивлению? – Кайло обхватывает лицо Рей ладонями, будто запирает в клетку, пытаясь заставить её понять. – Позволишь им подвести тебя? Увидишь ли ты меня снова?

Рука Рей лежит на его запястье, пальцы – на пульсе.

– Я бы хотела, – отвечает она, но Кайло ясно слышит: нет, не увидит.

– Что всё это для тебя значит? – требовательно спрашивает он. Кровь бежит в его венах горячее и горячее.

– Я не знаю.

– Ты любишь меня?

– Да.

– Тогда почему ты не борешься?

– Потому что ты не единственный, кого я люблю, – голос Рей срывается. Что-то в этом намёке на слабость радует Кайло. Джедай не врёт, врёт лишь Рей. Мусорщица с Джакку. – Оставить их – эгоистично…

– Но ты хочешь этого.

– Я этого не говорила! – Рей пытается отпрянуть, но Кайло крепко держит её. – Я не брошу свою семью. Ни ради кого.

Понимание настигает его внезапно, и опасные слова срываются с губ прежде, чем он успевает обдумать их. Кайло знает лишь, что страдает, и хочет, чтобы его страдание разделили.

– Но разве ты уже не бросала их?

Рей дёргается. Кайло ощущает слабину и бросается вперёд.

– Три года, – произносит он негромко, – это долгий срок для отсутствия.

Рей закусывает губу.

– Я сидел один каждую ночь, – тихо продолжает Кайло, – глядя в небо и думая, когда же кто-нибудь вернётся за мной.

Лицо Рей кривится.

– Никто не вернулся, – он пристально смотрит ей в глаза. – Ты бросила меня первой, Рей. Ты и других оставила. Ради чего?

Она отворачивается.

– Ради чего?

– Я ошиблась, – отвечает Рей, судорожно вздохнув. – И мне жаль.

Кайло опустошённо глядит на неё. Эхо обещания снова и снова звучит в его голове.

Я никогда не оставлю тебя одного.

Рей наблюдает за ним сквозь пелену слёз. Кайло ощущает её печаль и сожаление, угрызения совести из-за его теперь уже постоянного страха.

Однако она не предлагает ему ту же клятву. Вместо этого Рей лишь обнимает его, и Кайло старается не замечать горькой обиды из-за того, что она промолчала.

***

Они остаются в пещере. Рей тихо спрашивает, не хочет ли Кайло помедитировать.

Сейчас его воротит от одной мысли о медитации – оба знают это. Через узы Кайло ощущает, что на самом деле Рей не хочет, чтобы к ней присоединялись. Он мрачно наблюдает, как она скрещивает ноги, опускает тыльные стороны ладоней на колени. Ещё одна форма побега, с которой Кайло больше не может мириться.

Однако из-за влияния уз он понемногу успокаивается: медитация не умиротворяет его мысли, но тело поддаётся усталости – кулаки разжимаются, до судорог сжатая челюсть расслабляется.

Рей глубже погружается в джедайский транс, и помимо воли Кайло проваливается в сон.

***

Поначалу он думает, что это просто сон. Или того хуже – ещё одно видение.

Жар солнца наваливается на Кайло, во рту мгновенно становится сухо, а глаза невольно щурятся. До самого горизонта, вздымаясь гребнями и опадая дюнами, стелются красные пески. Единственное, что нарушает однообразие пейзажа, – гниющие останки АТ-АТ шагохода, завалившегося на бок.

Кайло понимает мгновенно: перед ним Джакку. Он уже видел это место в воспоминаниях Рей.

Это её дом.

Кайло пытается идти вперёд, но тело не слушается его – вместо своих рук он видит руки Рей, которые толкают дверь, и это её мышцы напрягаются, когда она карабкается по крутой лестнице.

Кайло тут же догадывается: их узы сотворили что-то новое. Он тут только пассажир.

– Рей? – удивлённо спрашивает голос.

Рей оборачивается. То, что она видит, заставляет её сердце застучать быстрее.