Передозировка [Рада Джонс] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Рада Джонс ПЕРЕДОЗИРОВКА

Эта книга посвящается сотрудникам отделения неотложной помощи — всем и каждому из них.

Вы отрабатываете смену за сменой, не успевая даже перекусить, довольствуетесь остывшим кофе и принимаете одного пациента за другим, иногда не имея возможности отойти в туалет. Вас ругают, вас кусают, в вас плюют. Над тем, что обычных людей приводит в ужас, вы смеетесь — просто чтобы не расплакаться.

Все мы — и вы, и я — спасаем пациентов, теряем их, гадаем, что стало с теми, кто исчез из поля нашего зрения. Словно солдаты, мы выступаем единым фронтом, ведя битву со смертью.

Вы — мои герои!

ПРОЛОГ

Двадцатичетырехлетний Эрик Вайс не собирался умирать. И даже не гнался за кайфом. Он просто пытался уснуть.

Но все равно умер.

ГЛАВА 1

Доктор Эмма Стил опаздывала. До начала смены оставалось всего двадцать минут, поэтому педаль газа была выжата до упора.

Она вполне могла бы проехать мимо старого седана. Некогда останавливаться. У меня всего несколько минут, чтобы добраться до работы и начать спасать жизни.

Но она остановилась.

Дрожа под старой застиранной униформой, Эмма постучала в окошко:

— Вам помочь?

— Я застряла, — сквозь слезы ответила пожилая женщина, сидевшая в машине.

— Трогайтесь по моей команде. Только очень медленно. — Эмма бросила коврик из своей машины под буксующее колесо. — Давайте! — Она уперлась в багажник и начала толкать автомобиль вперед. Кроксы заскользили по снегу.

Черт! И хоть бы один мужик был поблизости…

Она сбросила обувь и снова поднажала.

Машина поползла вперед, потом колеса завертелись, плюнув снегом прямо в лицо. Готово дело.

Эмма отряхнула снег и, как была, в красных носках и с кроксами в руках, пошла к своей машине. Мне холодно. Я опаздываю. Энн снова взбесится. Впереди двенадцатичасовая смена. Жуть.

Стоило ей переступить порог, как начался полный бардак.

— Реанимационная бригада — в отделение неотложной помощи, блок номер три! — взревели динамики под потолком.

Вся команда бросилась к третьему блоку.

Вой сирены прорезал воздух, потом захлебнулся. Карета скорой помощи остановилась, погасив мигалку.

Эмма толкнула дверную ручку костяшками кулака и вышла на холодную улицу. Открыв заднюю дверцу машины, она встретилась взглядом со Сьюзи, техником скорой помощи,[1] чья темно-шоколадная кожа блестела от пота. Значит, активный непрямой массаж сердца. Плечи у Сьюзи обмякли, но она продолжала ритмично надавливать на грудь пациента. Джо, ее напарник, тем временем освобождал крепления каталки. С глухим стуком выгрузив койку из машины, они покатили пациента в третий блок. Не прекращая массаж, Сьюзи доложила:

— Найден без сознания… Сколько пролежал — неизвестно… Сосед по комнате начал СЛР,[2] мы были через девять минут… Пульса нет, дыхание агональное… Вену не нашли, поставили внутрикостный на левой голени… адреналин трижды по кубику… — Говорила она отрывисто, попутно продолжая давить ладонями на неподвижную грудь пациента.

В воздухе пахло потом и страхом. Джо не переставал качать мешком воздух, но тот почти не попадал в легкие. Слишком быстро качает, и маска прилегает плохо.

— Сколько он уже на СЛР?

— Девятнадцать минут. Ввели два кубика налоксона, без результата.

— Где его нашли?

— В центре. Лежал в спальне, в собственной кровати.

— Раньше вызовы бывали?

— Нет.

— Что нашли на месте?

— Пустую бутылку виски. Пузырек из-под лекарств на чужое имя. Его забрала полиция.

— Возраст?

— Двадцать четыре.

— Имя известно?

— Эрик. Эрик Вайс.

— Пульса так и не было?

— Нет.

На вид пострадавший будто просто спал. На коже не было трупных пятен — темных отметин смерти. Эмма потрогала его шею в поисках пульса. Ничего. Глаза у парня были прикрыты потемневшими от пота светлыми волосами. Эмма осторожно отвела их в сторону затянутой в перчатку рукой и аккуратно приподняла пальцем веко. Радужка казалась стеклянной, а черный зрачок сжался в крохотную точку. Опиаты.

— Мы тебя вытащим, Эрик, — пообещала она, пусть он и не слышал. Говорила она не столько для пациента, сколько для бригады. — Налоксон, два куба.

Героин, морфин, оксикодон, даже метадон — все опиоиды снимают боль. А еще от них кайфуют, так и вырабатывается привыкание. Некоторое количество опиоидов позволяет уснуть. Но если перебрать, перестанешь дышать и умрешь. Налоксон — единственный антидот, способный обратить действие опиоидов вспять. Если, конечно, дело в них.

— Вена?

— Уже работаю, — ответила, не поднимая головы, медсестра Джуди, склонившаяся над правым локтем пациента.

Она по венам