Ангел на практике [Екатерина Сергеевна Сестренкина] (fb2) читать онлайн

Глава первая. О злых шутках

Жаркое майское утро. Пятница. Электричка «Нежданов – Богоявленск» переполнена. Кого тут только нет! Бабушки-дачницы с сумками на колесиках, небритые мужики, позвякивающие бутылками пива, подростки с наушниками на затылке и смартфонами в руках, туристы с гитарой и огромными рюкзаками, мамаши с детскими колясками. Ругань, болтовня, смех, капризные вопли, короче – непринужденное общение.

Вообще, в электричках всегда царит особая атмосфера. Здесь играют в карты, поют, едят мороженое, знакомятся, исповедуются, а потом мгновенно забывают (или нежно помнят) случайного соседа. Остается только чувство приобщенности к населению огромной, безалаберной, но доброй страны. Да, электрички – это особый вид транспорта, совсем не похожий на другие.

Итак, электричка «Нежданов – Богоявленск» была переполнена. Впрочем, среди многочисленных, разнообразных пассажиров заметно выделялась группа парней. Ребята были все как на подбор – высокие, крепкие, в форменных футболках. Белые майки, на удивление чистые, словно только что из магазина, без характерных пятен пота и уличной пыли. Эмблемы на груди – небесно-голубые, изображают крылатый меч в венке из лавровых листьев. Снизу – огроменная аббревиатура: «НАУ», а еще ниже – приписка: «Группа В».

Парни жизнерадостно и громогласно общались друг с другом и со всеми желающими и не желающими. Двое затеяли что-то вроде щенячьей возни, но их за уши растащил похожий на медведя инструктор в форменной фуражке с небесно-синими крылышками на кокарде.

– Отставить! – гаркнул он так профессионально, что даже алкаши в углу вздрогнули и на всяких случай припрятали бутылку, а один из них попытался сесть по стойке смирно.

– Шо за безобразие? Соблюдаем дисциплину и порядок! Вы, двое, берите пример с Серафима! Вон сидит, теорию учит, людям не мешает!

Притулившийся у окошка паренек, которому форменная футболка была явно широка в плечах, застенчиво улыбнулся и снова опустил глаза в книгу.

– Бот-т-таник! – шепотом пробурчал здоровенный парень с именем «Варфоломей» на бейджике. Начальник группы на слух не жаловался и сообщил самым ласковым тоном:

– Варфоломеюшка, вернемся на базу – ты первый на зачет.

Варфоломеюшку перекосило от такого «счастья».

– Ой да не ругайся ты на них! – заступилась за «мальчиков» какая-то старушка-божий одуванчик. – Их дело молодое! И откуда же вы, сынки, все такие красивые, при всем параде?

– Неждановское авиационное училище! – ткнул в эмблему на груди один.

– Практика у нас, бабуля, – отозвался другой.

– Детский сад на выгуле, – пробурчал суровый начальник.

– А почему только имена? Обычно фамилии… – поинтересовался курсант Петров из пожарного училища, который в своем камуфляже и ярко-оранжевом берете, по ранней майской жаре явно завидовал парням в белых футболках.

– Группа В! Весьма секретно! – браво отозвался курсант Варфоломей. Остальные поддержали его дружным «гы-гы!».

Вагон постепенно пустел. На полустанках выходили дачники, выволакивая на низкие платформы тележки и старые рюкзаки, алкаши вышли на станции «Заляпино», туристы утащили свои рюкзаки и байдарки в сторону небольшой речушки близ села Синие Липяги…

К вокзалу города с незатейливым русским названием Бублик электричка подъезжала уже почти пустая. В одном углу обнималась парочка, мало обращая внимания на происходящее. Практиканты, слегка притихшие под суровым взглядом своего начальника, рассаживались на обшарпанные лавочки и с детским любопытством глазели в окна на среднерусские пейзажи. «Варфоломеюшка» недовольно поглядывая на «ботаника», явно обдумывал мстю. Вот он сделал вид, что с другой стороны железнодорожного полотна вид природы красивее, и, пересаживаясь, как-то по-особенному прищелкнул пальцами правой руки над ухом курсанта Серафима. Тот, привалившись кудрявой головой к вагонному стеклу, мгновенно обмяк и сонно засопел носом.

– Не проснется? – негромко спросил курсант Пантелеймон, к которому и подсел Варфоломей.

Тот вместо ответа отрицательно помотал головой. На красивом лице цвела ангельская улыбка. Поезд отстукивал по стыкам рельсов последние сотни метров до Бубликовского вокзала.

По команде «Подъем, приготовиться на выход!», курсанты привычно построились парами. Действительно, детский сад на выгуле. Начальник группы вышагивал впереди, положившись на постоянного замыкающего – курсанта Пантелеймона.

Электричка отправилась дальше, к Богоявленску, оставив группу практикантов на вокзале славного города Бублик. Мирно спящий курсант Серафим ехал в сторону конечной…

Глава вторая. О тщетности дел земных

Кабинет директора школы выгодно отличался от учебных классов. Ковровое покрытие на полу, стены, оклеенные обоями приятного бежевого цвета, окна в пластиковых переплетах украшены длинными шторами. Элегантному помещению соответствовала хозяйка – ухоженная дама неопределенного возраста в деловом костюме. Но сейчас в ней чувствовалась какая-то неуверенность, словно она робела перед своим собеседником. Хотя с чего бы? Ведь это ее собственный подчиненный.

Однако Галина Игоревна в любой ситуации старалась быть любезной и убедительной.

– Александр Дмитриевич, Вы же компетентный педагог. Вы знаете, как я ценю ваш вклад в деятельность нашей школы. Благодаря Вам, мы третий год носим почетный титул самой спортивной школы города. Вы постоянно готовите команды для участия в городских и районных соревнованиях, дети под Вашим руководством наконец-то полюбили физкультуру… Ну хотя бы перестали ее прогуливать. Но все хорошо в меру! Я вас предупреждала, что бы вы были поосторожнее с этим Фетисовым! У него мама работает в прокуратуре!

– И что Вы предлагаете, Галина Игоревна?

– Ну неужели Вы не можете поставить ему хотя бы троечку?

– За что? Он прогулял все уроки в этом полугодии.

– Принципиальный вы человек, Александр Дмитриевич. В конце концов, физкультура – это не математика.

– Я не считаю физкультуру бесполезным предметом. Я учу детей защищать себя и мир, в котором они живут, от зла.

– Я понимаю Ваши убеждения, Александр Дмитриевич. Храбрая защита родины в «горячих точках», боевое ранение, посттравматическое недоверие ко всему миру… Но это же дети! К ним можно и помягче! А Вы заставили мальчика сдавать зачет. Он в результате повредил себе палец!

– Ваш Фетисов в шестнадцать лет вполне взрослая сволочь – у малышей он деньги отнимал и с гипсом.

– Мы сейчас говорим не о нем, а о вас! – голос директрисы приобрел железные нотки. – На вашем уроке, Александр Дмитриевич, произошла травма! Из-за нарушения техники безопасности Вами. Скажу прямо, меня поставили перед выбором – либо я увольняю Вас, либо против школы будет заведено уголовное дело. Поэтому садитесь и пишите заявление об уходе по собственному желанию. Иначе будете уволены по статье!

Физрук (уже можно сказать, бывший) с тем же невозмутимым выражением лица произнес:

– Будьте любезны ручку и лист бумаги.

Спустя пятнадцать минут он уже получал на руки свою трудовую книжку. На двухнедельной отработке никто из участников этого неприятного разговора не настаивал. Довольная тем, что обошлось без скандала и судебного разбирательства, директриса, перечитывая документ, написанный каллиграфическим почерком, решилась дать совет:

– Попробуйте устроиться в спортивную школу в соседнем городе… Там специалисты Вашего уровня нужны.

– Из той спортивной школы меня уже уволили, – задумчиво отозвался мужчина. – Откуда меня только не увольняли…

***

– Алло… Да. Привет, Филипп Филиппыч. Да, как договорились. Вечером. Угу… С тебя – мясо. Да, принесу… Слушай, то, что я не пью, не значит, что я не разбираюсь в выпивке. Уже слышал? Да, вышибли… Нет, ну что у нас за деревня! Все всё про всех знают! Ладно, давай, на другой линии Ира. Пожелай мне терпения. Да, утешать наверняка будет… Нет, не могу послать! До вечера.

***

Все-таки электрички – особый вид транспорта. Чуть задремал – и словно на другой стороне Луны оказался. Впрочем, Серафим предпочел бы оказаться на Луне, чем в незнакомом городе. Его разбудили контролеры.

– Проспал, курсант… Серафим?

– Проспа-а-ал… – схватился за голову парень.

– Ну выходи, конечная, Богоявленск. Тебе куда надо было-то?

– В Бублик… У нашей группы там практика…

– До Бублика часа полтора… Деньги-то у тебя есть?

– Немного… – совсем потерянно отозвался Серафим.

Его проводили к выходу из вагона. Оказавшись на платформе, и, проводив взглядом уползающий куда-то в сторону депо поезд, курсант первым делом полез в карман джинсов за мобильником, одной рукой прижимая к груди свою толстенькую записную книжку. Неумело нажал несколько кнопок.

– Алло…

– Где тебя носит, олух царя небесного? – зарычала трубка басом руководителя.

– Я… Я в Богоявленске…

– Что б тебя приподняло и прихлопнуло! Что б ты, с небес об землю стукнутый, три раза амброзией поперхнулся! Что б… – руководитель ругался почти минуту. В этом деле он был виртуозом. Ни одного матерного слова, но какие образы! Серафим краснел, бледнел и зеленел попеременно, выслушивая благие пожелания, посылаемые на его проштрафившуюся златокудрую голову.

– Ты не успеешь к возвращению, балбес! – в конце концов, высказав небольшую часть того, что было на душе, рыкнул инструктор. – Мы уже уходим. Короче, слушай. Сейчас пятница, до среды будешь сидеть тихо-мирно в этом своем Богоявленске. Деньги тебе выдали, с голоду не умрешь. Со всем остальным разберешься сам. Не маленький. Потом у меня практика со второй группой. Тогда тебя и заберу.

– Но… – испуганное бульканье Серафима расшиблось о непреклонные гудки сброшенного вызова.

Курсант вздохнул и, бережно спрятав бесполезный телефон, пошел на вокзал. От грустных мыслей отвлекла неприятная резь в животе. Очень хотелось есть. Курсант побрел искать себе хлеб свой насущный. На круглой привокзальной площади несколько пыльных, раздолбанных такси стояли справа и слева от газона, посередине которого возвышался бронзовый памятник. Прочитав на постаменте имя одного из тех, чью храбрость и верность долгу учителя ставили курсантам в пример, Серафим уважительно вздохнул, на миг обратил глаза к небу и поплелся по неширокой улице под свежей весенней зеленью каштанов.

Солнце клонилось к закату, Серафим все дальше уходил от вокзала, с любопытством рассматривая серые пятиэтажки, дворы, в которых среди машин и кустов распускающейся акации бегала и визжала малышня, бесконечные магазинчики обуви, мебели, сантехники и дамского белья. В один из последних он даже заглянул, не разобравшись, привлеченный названием «Клубничка». Надеялся купить фруктов. Сбежал, напуганный энергичным консультантом, который пытался выяснить, какого размера грудь у его девушки.

Есть хотелось все сильнее. Уже в ранних сумерках Серафиму повезло выйти к супермаркету «Девяточка». Название переливалось яркими неоновыми трубками, привлекая взгляды. Курсант неловко потоптался у дверей, боясь снова ошибиться, потом, все-таки собравшись с духом, хотел толкнуть дверь и чуть не упал от неожиданности, когда та автоматически распахнулась перед его персоной.

Осторожно оглядываясь, Серафим медленно побрел между полок с яркими банками, бутылками и другими упаковками. Магазин был полупуст – по такой жаре народ ел мало и то в основном мороженое. Лишь один мужчина, прижимая плечом телефон к уху и время от времени угукая в трубку, разглядывал какую-то бутылку из темного стекла.

Курсант сделал несколько шагов в сторону соблазнительных булочек с изюмом и маком, но сбился с шага и удивленно закрутил головой, ощутив странный запах еловой смолы и влажного железа. Ни хвойных деревьев, ни кузницы в ближайшей видимости не наблюдалось.

Растерявшийся курсант невольно прислушался к тому, что говорил по телефону мужчина, загружающий в свою корзинку уже четвертую бутылку.

– Нет, Ира, со мной все в порядке. Хватит меня утешать! Нет, я не расстроен. Ир, после того эпохального увольнения все это – мелочь, не стоящая ни моего, ни твоего внимания…

Серафим, у которого любопытство заглушало даже голод, подбирался все ближе и с каждым шагом понимал, что странный запах исходит от покупателя с телефоном. Мужчина был высок, тощ и жилист, с прямой спиной и широкими плечами. Ежик коротких светлых волос не скрывал черепа безупречной формы.

Курсант не заметил табличку «Осторожно, мокрый пол!» и зацепился за нее правой ногой. Совершенно виртуозно изобразив какое-то трагическое балетное па, он начал падать. И за миг до того, как его затылок повстречался со стеклянным ящиком, внутри которого призывно поблескивали ром, виски и текила, чья-то железная рука вцепилась в локоть парня. Текила и ее друзья были временно спасены, Серафим вновь обрел точку опоры.

– Вот… Блин непропеченый. Второй телефон за неделю, – мужчина, словно куклу, поставил Серафима на ноги, наклонился к упавшему мобильнику. Аппарат безнадежно блеснул обломками микросхем.

– Что за дети неуклюжие пошли! – буркнул незнакомец, разглядывая остатки своего телефона.

– Простите, добрый человек…

Мужчина впервые внимательно взглянул на курсанта и чуть поменялся в лице, увидев эмблему на футболке. Потом потянул породистым носом воздух, словно принюхиваясь, и ухмыльнулся.

– Что, курсант Серафим, откуда ты в нашу провинцию?

– Неждановское авиационное училище.

– А может, Небесный Ангельский университет? Группа «Воители»?

– Что?!

– Ты немножко ошибся, когда назвал меня человеком…

Глава третья. Об обретении новых друзей и врагов.

Незнакомец еще раз окинул Серафима с ног до головы внимательным взглядом и повелительно сказал:

– Пойдешь за мной.

Серафиму даже в голову не пришло спорить или ослушаться. Может быть потому, что в голосе этого мужчины прозвучали знакомые металлические нотки, которые всегда слышались в рыке его инструктора?

– Мда, Университет снижает планку, – неожиданно сказал незнакомец, когда они с Серафимом уже вышли на улицу.

– Что?

– Раньше такие, как ты вообще не проходили по одним внешним параметрам, не говоря уже о координации и сообразительности.

– Не сказал бы, что эти слова мне были приятны… – кисло сморщился Серафим. – Можно узнать Ваше имя?

– Можно. Александр.

– Куда Вы меня ведете?

– Ко мне домой. Там ты сможешь встретить родственницу. Она тебя поддержит… Хотя бы морально. Расскажи пока, как оказался в нашей глуши.

Серафим, запинаясь и вздыхая, поведал свою короткую историю. Александр беззастенчиво расхохотался.

– Ну ты даешь, курсант Сима!

– Я Фима.

– Ну ладно, Фима, так Фима…

***

Квартира Александра определенно не была шедевром дизайнерской мысли и мечтой любителя домашнего уюта. Определенно. Чуть обшарпанная кухня со старой техникой. Одна комната, в которой стоит большой, но продавленный и жестковатый диван, раскладное кресло времен СССР, шкаф той же эпохи и старый телеящик забытой марки «Радуга». Балкон, по русской традиции забитый барахлом, которое выкинуть жалко – оно ж может пригодиться! Вытертый ковер на полу. На стенах когда-то зеленые в полосочку, а теперь выгоревшие до цвета старого армейского х/б обои. Старая ванна, в которой сесть – слишком мелко, а лечь – ноги не влезают.

Тем не менее, это неуютное жилище было стерильно чистым, все вещи, хоть и старые, но аккуратные и на своих местах.

– Сам знаю, не пентхаус, – фыркнул Александр, снимая армейские ботинки, и прошлепал на кухню, по дороге подцепив на ноги тапочки с ушами. Фима робко последовал за ним. Александр подтолкнул табуретку в сторону гостя, а сам задумчиво углубил взгляд в недра холодильника.

– Есть хочешь? Давай пока молока тебе налью с какой-нибудь булкой. А то ужин будет роскошный, но часа через три, когда остальные подойдут.

– Остальные? – радостно вскинулся Серафим. – А нас здесь много?

– Не сказал бы. Богоявленск – это глушь. Здесь у Хранителя даже защитника-Воителя нет.

– А я думал…

– Что я местный хранитель? А ты можешь представить, что Хранитель в магазине бухло покупает? – Александр вытащил из фирменного пакета бутылку, которую он так и не уронил, пока ловил Симу.

Звонок в дверь отвлек Александра.

– Сиди тут, – повелительно приказал хозяин квартиры. – Перекус откладывается. Наши подтягиваются.

Он отправился в коридор, чем-то там пошуршал и открыл дверь. Из подъезда раздался радостный вопль:

– Санек! Наконец-то! Я думал, ты меня тут до завтра мариновать будешь!

– Тише, Филя, у нас тут…

– Демон!!! – в маленькую прихожую вылетел курсант.

– А-а-а!!! – заорал пришедший, отскакивая назад, на лестничную площадку. Серафим не смог ринуться вслед за ним – Александр заломил курсанту руку в жестком болевом захвате.

– А ну, тихо! – рыкнул хозяин. Курсант не успокоился, продолжая рваться на битву с исконным врагом, но, прижатый к стене и обездвиженный, вырваться не мог.

– Стоять, молчать, думать! – скомандовал Александр злобно пыхтящему Серафиму. – Эй, Филя! Иди обратно, я мелкого временно обезвредил!

– Это что за агрессивный крендель? – робко просочился в прихожую Филя, прикрывая за собой дверь.

– Потеряшка, – ответил хозяин квартиры. – Серафимом зовут. Младший братец нашей Иры.

– Но это же демон! – вновь возмущенно затрепыхался Серафим. Освободиться он не мог, чувствовал себя совершенно беспомощным и ничего не понимал.

– И что? – флегматично ответил Александр.

– Почему ты не позволяешь мне его уничтожить? Ты же…

– Не ангел.

– Что?!

– Я падший. Или изгнанный, если тебе так понятней.

Глава четвертая. О хлебе насущном и призрении бездомных

Обратно на кухню недружная компания проследовала в мрачном молчании. Впереди Серафим – под конвоем жестко контролирующего его Александра. Последним тащил тяжелые авоськи и жалостливо вздыхал Филя.

На кухне голодный, злой, недоумевающий Серафим был усажен в угол и нейтрализован стаканом молока и булочкой с маком. «Потеряшка» с некоторым недоумением принялся рассматривать всю эту благодать, сглатывая слюну.

– Что ты на нее смотришь? Давай, кушай! Ам – и в рот булочку! – добросердечно посоветовал демон. – Кстати, позволь представиться! Филипп Филиппыч, местный демон-совратитель. Обращайся, если что.

Серафим ответил исконному врагу совершенно не христианским взглядом. Потом вознес коротенькую благодарственную молитву за ниспосланный хлеб и, согласно совету, впился в этот самый хлеб зубами.

– Слушай, курсант Сима, может, перестанешь уже так пыхтеть? – снова попытался найти общий язык демон.

– Я Фима, – мрачно буркнул в ответ курсант, допивая молоко и разглядывая демона. Филипп Филиппыч выглядел маленьким, подвижным, улыбчивым человечком с прилизанными темными волосами. Совсем не похож на ужасного Врага.

Саня, натирающий какими-то пряностями принесенную Филей курицу, не обращал внимания на почти слышное потрескивание молний между ангелом-практикантом и бесом. Обстановку чуть-чуть разрядил новый звонок в дверь.

– Филя, открой, – сосредоточенно распорядился хозяин, отправляя курицу в уже раскаленную духовку и начиная с пугающей быстротой шинковать овощи на салат. Фима против воли загляделся на ловкие движения рук кулинара.

Филя, воспользовавшись причиной сбежать из недружелюбной кухонной атмосферы, вылетел в коридор и распахнул дверь. Его вопль снова потряс квартиру:

– Ирэн! Любовь моя, ты не поверишь, какая у нас новость, Иринка!

– И тебе мира и добра, адское порождение, – прозвенел девичий голосок, и вслед за Филиппом Филиппычем на кухню вошла невысокая, светловолосая девушка.

– Ангел?! – одновременно охнули, взглянув друг на друга, вошедшая и «потеряшка».

– Ираида, – первой представилась девушка. – Ангел-хранитель города сего, Богоявленска.

– Серафим, – парень указал на уже грязноватую футболку. – Курсант Небесного Ангельского Университета, группа «Воители».

– Курсант Сима? – улыбнулась ангелица.

– Я Фима! – печально вздохнул Серафим.

Где-то через полчаса все устроилось. Курица шкворчала в духовке, распространяя нестерпимо соблазнительные запахи. Александр с видом профессионального шеф-повара варил для курсанта Симы… э-э-э, то есть Фимы, настоящую гурьевскую кашу из манной крупы, сахара, сливок и изюма. Ира, которая, собственно, и уговорила хозяина квартиры накормить потеряшку чем-нибудь «действительно вкусненьким», занимала курсанта душеспасительными разговорами. Расспрашивала про обучение в группе «Воители» и с удовольствием вспоминала свои студенческие десятилетия. Филя с тщательно скрываемой завистью поглядывал на беседующих ангелов и наливался пивом, вместо закуси довольствуясь запахом жарящейся курицы.

– Филя, хватит вздыхать, – наконец распорядился Александр. – Сервируй нам стол… И не ставь Симе стопку! Ему все равно только молоко положено.

– Злой ты, Санек! – вздохнул демон и ловко принялся потрошить шкафчик для посуды. – Кстати, пока не забыл. Можно я у тебя недельку перекантуюсь?

– С чего бы это? – не отрывая взгляда от величественно пыхтящей каши, хмыкнул Александр. – У тебя что, своей квартиры нет?

– Своей – нет! А моя Ленка меня опять выгнала, – сообщил демон и пояснил с удовольствием для курсанта. – Подруга моя, Лена. Конечно, она не знает, что я… Ну, временами рогат и хвостат.

– Небось за дело выгнала… – проворчал Александр.

– Да ну ее, – картинно возмутился демон. – Я на ту только посмотрел, только под локоток поддержал… А Ленка сразу – иди, говорит, куда хочешь. Пусть тебя эта шала…

– Не выражайся при детях! – строго перебила его Ира.

– Ну, в общем пусть тебя эта… шальная императрица приютит, если захочет. Сань, так я поживу у тебя?

– Я похож на шальную императрицу? – удивился Саня. Филя пламенно его заверил, что ни чуточки.

– Ладно уж, живи, что с тобой делать, – в конце концов, с обреченным вздохом отозвался Александр. Ираида села на табуретке особенно прямо, сложив руки, как примерная ученица и преданно глядя на хозяина квартиры.

– Ир, только не говори, что тоже хотела напроситься в гости, – устало «пошутил» Александр. Ангелесса потупилась, отвела глаза. – Что, серьезно?

– Я не заплатила за комнату и теть-Люба меня выгнала. Сказала не приходить, пока не отдам за месяц… У меня – ни копейки… А зарплату нам выдадут только через полторы недели…

– Да, дела… А я-то рассчитывал курсанта тебе подсунуть. Что б под присмотром был, и при деле…

– А куда ты деньги потратила? – заинтересовался бес. – Ты же ешь, как канарейка в клетке. Опять, что ли убогого какого спасала?

Голубые глаза ангелессы наполнились слезами, и девушка забормотала что-то невнятное. Можно было разобрать лишь: «Распродажа… Джинсы… Я думала, она подождет…». Александр и Фима смотрели на нее с одинаковым недоумением. Быстрее всех сообразил житейски опытный Филипп Филиппыч. Подхватил блондинку за талию, приподнял с табуреточки. Ангелесса только пискнула от такой фамильярности исконного врага. А тот мурлыкнул:

– А ну-ко поворотись, доча! – заценил качество ткани, лейбл, посадку и глумливо заржал. Потом добавил:

– Слышь, модница, если тебе своей зарплаты на шмотки не хватает, хочешь, к нам на подработку устрою? У нас как раз стриптизерша в декрет ушла… – и демон привычно уклонился от карающего подзатыльника Александра.

– Так можно я тут поживу? – жалостливо всхлипнула Ира, умильно глядя на Саню.

– Да, папа, это очень смешно! – поднял глаза к потолку хозяин квартиры. – Я тащусь от Твоего чувства юмора…

– Александр! – взвилась Ира. – Не кощунствуй! Имей уважение!

Фима промолчал, но промолчал укоризненно.

– Это вам он начальник… – негромко пробурчал Александр.

– Ты про курицу не забыл? – пресек начинающийся богословский диспут демон, жадно раздувая ноздри. Кулинар-любитель поспешил открыть духовку и явил миру золотистую тушку невинно убиенной птички.

– Чревоугодие – грех, – машинально пробормотал Фима, пытаясь отвести взгляд.

– А тебе я и не предлагаю, – благожелательно отозвался Александр.

– А может, пусть поддастся искушению? А потом кается, кается… – предложил Филя.

– Грешить он будет за счет твоей доли. Будешь с ним делиться? – «наивно» поинтересовался Александр.

– Ну уж нет! Жадность тоже грех тоже ничего себе. Вот лучше я жадности поддамся, – тут решил демон.

Ангелы внимали этому диалогу. Ира, как всегда укоризненно, Фима – с недоумением.

В этот момент на открытую форточку кухни вспрыгнул роскошнейший кот, огромный, черный, с белыми усами и «манишкой». Зверь издал капризно-укоризненный вопль, типа, «сами едите, а братьев своих меньших не кормите!». Александр стоически вздохнул и выложил на блюдечко несколько кусков филе. Котяра благосклонно принял дань, с урчанием вгрызаясь в мясо.

– Пойти еще, что ли, барбоса с улицы привести? – задумчиво протянул Александр.

– Зачем? – полюбопытствовал Филя. – С ним я точно делиться не буду! Сам своих приблудышей корми!

– А тогда совсем квартирка на Ноев ковчег будет похожа… – устало отозвался хозяин. Кот облизнул усы и удалился. – Вот же зараза соседская. Пришел, пожрал и ушел… Хоть бы остался, помурчал… Зато курицу в духовке за два балкона чует…

– Сима! – между тем поймав чрезмерно пристальный взгляд курсанта, устремленный на курицу, тут же предостерегла новичка Ира. – Нам не стоит. Сначала будет вкусно, а потом плохо.

– Да знаю, – вздохнул курсант. – Но интересно же…

– Результат тебе не понравится. Поверь ангелу, проведшему на земле уже почти семьдесят лет.

– Ты это так сказала, словно девушке таким возрастом стоит гордиться, – хохотнул Филя. – Кстати, курсант, а тебе сколько лет?

– Сто шестнадцать! – гордо вздернул нос Серафим, явно довольный столь внушительным возрастом.

– Ирише триста пятьдесят пять, мне – шестьсот двенадцать, – криво ухмыльнулся демон, не отрывая хищного взгляда от курицы, которую разделывал Александр. Тишина стала какой-то, мягко говоря, неуютной.

– Вопрос повис в воздухе, – вздохнул падший, поводя лопатками, словно чувствуя любопытный взгляд курсанта. – Скажу только, что я старше вас. Давайте есть.

– Эх, опять не проговорился! – разочарованно вздохнул демон, поудобнее устраиваясь за столом.

Глава пятая. О трапезе мирной и различении духов, чистых и нечистых

– Восславим же Отца нашего небесного, за то, что послал нам пищу нашу насущную, – сложила руки на груди Ира. Курсант тут же последовал ее примеру.

– И от меня папе привет передавай, – хмыкнул Саня, откидываясь назад и опираясь спиной на стену. Руки он демонстративно скрестил, не желая присоединиться к молитве. Филя поднял наполненную теперь уже коньяком рюмку и провозгласил:

– Да, я тоже рад! Дорогой, уважаемый враг, ты не оставляешь нас всех своими милостями! Хорошо, однако, быть демоном! Передо мной мясо, перед ангелами – салатик. За это и выпьем!

– Аминь, – согласился Александр, церемонно чокаясь с демоном своим стаканом с томатным соком. Ира снова возвела глаза к небу, пробормотала что-то вроде: «Прости детей неразумных твоих, не желали они оскорбить Тебя!».

Хозяин квартиры и демон ели курятину. Ира смаковала салатик с йогуртом. Курсанту досталась манная каша, украшенная пышной горкой взбитых сливок и клубничным вареньем. При взгляде на темно-красные ягоды курсант залился краской, припомнив свой сегодняшний визит в «Клубничку».

Еще пятнадцать минут на освещенной теплым светом потолочной лампы кухне слышались только короткие тосты демона, на которые Александр отвечал невнятным угуканьем, звон ложек, вилок и ножей и причмокивание.

Наевшись горячей каши, Фима окончательно успокоился и разомлел. Вся эта непонятная, несколько тревожная ситуация обрела смысл, как только появилась Она – Хранительница. Теперь, если что-то будет ему непонятно, Ираида сможет ответить на любой его вопрос, отдаст приказ, который Серафим исполнит, не колеблясь. В самом деле, воителей для того и готовили. Хранители – это душа и слово. А Воители – рука и меч.

От ощущения сытости и пребывания в компании родственной души Фима расслабился и откинулся назад, к стене. Оказалось, ремень на форменных джинсах немного давит. И тут курсант вспомнил о своей книжке, которую он засунул за пояс на спине, да так и позабыл. Фима вытащил ее и положил на стол. Александр, который съел свою порцию быстрее всех, и после этого, кажется, задремал, тут же открыл один глаз и перетянул книгу на свою половину стола. Фима потянулся забрать свои конспекты, но получил по рукам от падшего.

– Не съем и не заляпаю, не бойся!

Саня открыл первую страницу и начал быстро пробегать глазами текст. Потом фыркнул и, подняв книгу, смачно процитировал:

– «Будучи на Земле, надобно отличать ангелов от демонов и людей. Для этого доверьтесь такому чувству человеческого тела, как обоняние. Проходя мимо ангела на улице, вы ощутите изысканный запах, благоухание роз и амброзии, ежели то Хранитель, ладана и фимиама, ежели Воитель. Запах серы, дыма, вонь грязи и смрад болезни свидетельствуют – мимо вас прошел демон. Будьте настороже, и…». Ну и так далее. Папа, какой же ахинее их там учат!

– В смысле? – смутился Серафим.

– Принюхайся к Ираиде, – ухмыльнувшись, посоветовал курсанту падший. Серафим послушно потянул носом. Ангелесса тоненько хихикнула, когда Фима удивленно распахнул глаза. От Иры пахло пирогом с яблоками и корицей. Несомненно, очень приятный и тонкий запах, но точно не благоухание роз. Фима, заинтригованный, потянулся носом к демону. Тот тут же неумело изобразил смущение:

– Ой, ну не надо тут! Я костюмчик на прошлой неделе стирал, так что не смущай меня своим породистым носом!

Курсант, не обращая внимания на шуточки, переваривал информацию, полученную от обоняния. Да, когда Филипп Филипыч вошел – явственно пахнуло серой, поэтому курсант и ринулся в бой. Но сейчас демон пах чистым дымом, шашлыками и алкоголем. Запах греховный, но вовсе не «смрад болезни».

– А вот… – Фима замешкался, но все-таки назвал по имени. – Вот Вы, Александр…

– Да? – в голосе падшего зазвучала сталь. Фима смутился, но решительно продолжил:

– Я думал, что есть либо мы… – курсант объединил в одном жесте себя и Иру. – Либо они.

– Привыкай, курсант! – вставил демон, на которого указал курсант. – Это у вас, на небе, есть черное и есть белое. А на земле кроме того имеются пятьдесят оттенков серого!

– Добро отвергло меня. Но я не отверг добро и не принял зла, – ровно объяснил Александр.

– Простите, – промямлил Фима.

– Кстати, – шепотом сообщила курсанту на ухо хранительница. – От тебя пахнет сдобой и молоком…

– Ага, – развеселился Александр. – Я в магазине даже не сразу понял, что это залетный ангел, а не свежие хлебобулочные изделия!

Серафим покраснел пуще, чем от «Клубнички». А Александр продолжил читать записи Фимы, иногда хмыкая, иногда фыркая. Потом поднял глаза на часы и встал.

– Час поздний. Пойду, приготовлю вам всем место, что бы было, где преклонить голову на ночь.

– Че это тебя на высокий стиль потянуло? – ехидно фыркнул демон. Саня неопределенно повел плечами и ушел в комнату.

Ираиде Александр гостеприимно уступил свой собственный диван. Девушка ужасно смутилась, но мужчина отмахнулся, сказав, что это мелочи. Курсанту предоставили раскладное кресло, которым он немедленно прищемил себе палец, демону же досталась раскладушка. А сам благородный хозяин, забрав туристический коврик и спальный мешок, удалился на балкон, буркнув:

– Все равно уже тепло.

Сима… То есть Фима послушно вытянулся на своем кресле, немного пахнущем старым деревом и пылью, и немного – каким-то мылом. Все было странно, неуютно и пугающе. Чуть успокаивало только то, что тут есть старшая по званию. Пусть без прямого приказа свыше, но все-таки – с опытом работы.

Серафим, повернув голову, увидел сквозь оконное стекло, что на балконе, закутавшись в плед, стоит Александр. Падший, кажется, пока не собирался спать. И курсант, прислушавшись к ровному дыханию демона и ангелессы, бесшумно поднялся и тихо-тихо подошел к балконной двери.

– Можно?

– Ну заходи, раз пришел, – так же тихо отозвался Александр. Холодный, ночной воздух лизнул бок Серафима и тот набросил на плечи прихваченное с кресла одеяло. – Чего тебе?

– Да вот…

– Заснуть не можешь? – понимающе кивнул Александр. – Сам, когда на Земле оказался, долго мыкался. Спать еще надо научиться…

– Вы упомянули, что Вы очень стары. А когда Вы…

Но Александр обернулся к Серафиму, взглядом заставив проглотить недосказанную мысль, и снова, отвернувшись, оперся локтями о перила, устремил взгляд куда-то вверх.

– Я три раза, не считая Иры, встречался со своими… бывшими родственниками. Всякий раз меня оскорбляли, дважды пытались убить сами, один раз натравили толпу, которая побила меня камнями, так что я едва сбежал и потом три недели отлеживался. Я не испытываю к тебе совершенно никакой симпатии и привел в свой дом лишь потому, что Ире очень одиноко в нашей компании. Но будь ты полноценным Воителем – ты бы меня и не увидел. Так что, если хочешь поговорить о своих проблемах – я выслушаю и помогу советом. Но со своими вопросами ко мне не лезь. Я высказался достаточно ясно?

– Да, брат, слушаюсь, брат. Я все понял, – тут же вытянулся по струнке Серафим, отзываясь даже не на слова, а на тон.

– Вот и чудно… братишка, – Александр почесал за ухом и неожиданно фыркнул. – Я все-таки поражаюсь мышлению нынешних ангелов! Сам потерялся, отстал, впервые на Земле, а вопросы задает не «как выжить?», а «кто ты такой?».

– Александр, не пугай курсанта! – раздался девичий голос из комнаты. – Серафим, не слушай его! Тут на самом деле по-своему очень уютно. И работа у меня очень интересная. Хотя, конечно, еще заработок нужен, человеческий облик нуждается в пище и пристанище. Не на паперти же стоять. Но я люблю город свой Богоявленск и люди его!

Александр тихо хмыкнул. Курсант поняв что их беспардонно подслушивали, снова покраснел, радуясь тому, что темно. А между тем в разговор вклинился еще один голос:

– Ой, Ирка, хватит бравировать! Мы тут все конченые неудачники. Ты оказалась в этом захолустье после того, как твой женишок, став одним из Московских ангелов-хранителей, бросил тебя…

– Да что ты говоришь, нечистый дух! Какие могут быть женихи-невесты меж ангелов бестелесных?

В темноте раздался звук шлепка, потом возмущенный взвизг и смачная оплеуха.

– Ничего так себе тельце у ангела бестелесного! – удовлетворенно объявил бес. Фима попытался броситься на помощь даме, но Саня в очередной раз придержал его за локоть со словами:

– Не мешай им развлекаться. А то как бы самому под раздачу не попасть. У Иры рука тяжелая… Это человеческих грешников она увещевает словом Божьим.

– Я тоже хорош, – продолжал полуночные разглагольствования демон. – Дал начальнику между рогов, когда он на мою демонессу стал облизываться. А та, в итоге, все равно к этому козлу ускакала. А я вот тут очутился… Вечно так! Сначала ищешь правду, а потом – новое место работы.

– Начальник-козел, как я понимаю, в данном случае не иносказательное? – фыркнул Александр.

– Все бабы – дуры или стервы, – уверенно закончил демон.

В темноте послышалось возмущенное «Филя!» и тот милостиво добавил:

– Ну, кроме тебя, Ира! Ты ж не баба. Ты ж ангел бестелесный!

Глава шестая. О беседе с нечестивцами и приучении котиков к лотку

Серафим все-таки ближе к утру смог задремать, когда Филипп Филиппыч уже выводил носом рулады, и даже Саня улегся, с головой завернувшись в свой спальник. Но надолго удрать от собственных проблем в страну снов курсанту не удалось.

Собственно, первым разбудили Александра. Только он начал проваливаться в дремоту, как с улицы стал доноситься звук бодрого шарканья метлы по асфальту. Дворник Никифор Митрофаныч, как и положено, с утра в субботу вышел на работу. Нет, это бы Сане совершенно не помешало – ему приходилось спать на передовой, не отвлекаясь даже на артобстрел. Но единственное, что напрочь перебивало Сане сон, это…

– Опять спозаранку тебе не спится! – заскрипел на весь двор громкий, надтреснутый голос бабки Агафьи, соседки Александра с пятого этажа. – Шкваркает метлой, шкваркает, людям выспаться с утра в выходной не дает! А двор все равно грязный!

– Уймись, кошелка старая! – тут же разнесся глубокий бас деда. – Я работу делаю! Сказано – подмести, значит, буду подметать!

– Ни черта, тьфу, тьфу, тьфу, ты тут не делаешь! Только будишь всех! Пень бородатый!

– Баб-Гафь, Никифр-Митрофанч, можно потише? – все-таки не выдержал Александр, поднимаясь и тоже свешивая голову с балкона. – Дайте поспать…

– Проснулси, охламон! – с радостью бультерьера, учуявшего крысу, переключилась на сонного и поэтому вялого Саню бабка. – Никифр, а ты слышал?

– Чевось?

– Этого балбеса вчерась опять с работы выперли! – известила весь двор бабка. Александр скривился. Когда только узнать успела?

– Да ну?!

– Ну да!

– Люди-и-и, можно я спать пойду? А вы спуститесь и поговорите на улице? Тихо?! – вклинился в перекрикивания деда и бабки Александр. Но оба тут же переключились на бедного падшего ангела, ругая современную молодежь за неуважительность и грубость. У Александра язык чесался ляпнуть, что он их прадедов мог в пеленках видеть, так что кто тут молодежь? Но это сочли бы лишь грубой насмешкой над почтенными пожилыми людьми и точно бы заплевали и заклевали. Ругательства и пожелания становились все изощреннее, Саня тоже включил воображение.

– Что б у всех твоих соседей одновременно ремонт началси! – ругалась бабка.

– А у меня вместо ремонта – вы с дед-Никифром! – Александр уверенно держал удар.

– Что б ты побухать захотел – а уже 23 по Московскому! – принял «пас» дворник.

– А у вас что б каждое утро с похмелья начиналось! – огрызнулся падший.

– Что б тебе зарплату такую, что на закусь хлеб у голубей надо было воровать! – это уже бабка.

– Да если собака вас укусит, ей прививки от бешенства придется ставить! – уверенный обход защиты, и…

– Ишь ты охальник! Разошелси! Как бабушку обидел! – тут же закудахтала совершенно не расстроенным тоном бабка. Гол!

Дед Никифор с гордостью подмигнул Александру. Обычно такие ругательные дебаты длились часами, но между дворником и падшим. Поэтому сейчас работник метлы мог гордиться своим «учеником». Переругать бабку Агафью было почти нереально, но падший успешно с этим справился. Александр удовлетворенно кивнул дворнику и, ежась от холода (под утро небо затянуло облаками, подул пронизывающий ветер), вернулся в дом.

– А вы чего не спите? – «наивно» удивился Александр, увидел три пары глаз, направленные на него с раскладушки, кресла и дивана.

– А еще меня называют демоном! – ненатурально всхлипнул Филипп Филиппыч. – Вот перед вами вселенское зло по имени Саня! Он не дает спать людям утром в субботу!

– В чужой монастырь со своим уставом не лезь! – отмахнулся Александр. – У меня живет и еще какие-то претензии выставляет!

Да, настроение у падшего уверенно стремилось вверх. Почему-то беззлобные споры и склоки с соседями, особенно с дворником, не давали ему впасть в уныние.

Александр не стал заморачиваться с завтраком – быстро сварганил на всех кастрюлю овсянки. Ира, заспанная и нечесаная, первой застенчиво юркнула в ванную, вернулась оттуда уже проснувшаяся и более-менее похожая на ангела. Торопливо проглотила немного кашки и, крикнув «спасибо!», скрылась за дверью.

– Эй, вы есть будете? – громко окликнул досыпающих в блаженной тишине демона и ангела Александр. – Если вы оба сейчас же не явитесь, я вас оболью ледяной водой! И вообще лень – грех!

– Только попробуй облить! – тут же нарисовался Филя.

– Я… Я не ленюсь! Уже встал! – появился и Фима.

– Молодцы, парни! – хмыкнул Александр. – Я уж думал время засекать.

– Кстати, я не спал, – демон скривился на кашу и принялся мастерить трехэтажные бутерброды с майонезом и остатками вчерашней курицы. – Там по Богоявленску-1 новость передавали. У нас пропали уже четыре девушки, все в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти, блондинки. Полиция в недоумении.

– Богоявленск-1? Полиция? – не понял курсант.

– Богоявленск-1 – это местный телеканал, – отмахнулся демон. – Короче, рассказывают все, что случилось в городе, иногда сами новости выдумывают. А полиция – это типа земных воителей.

– А-а-а… – Сима вздохнул и, поерзав,приступил к каше. Овсянка вскоре была съедена, но ерзать курсант не перестал. Выражение лица становилось все печальнее и задумчивее. Непонятное внутреннее беспокойство терзало его сильнее и сильнее. Александр глянул на него с недоумением.

– Ты, может, сказать чего хочешь? Или попросить об чем? – полюбопытствовал Филипп Филиппыч.

– Да я и не знаю… – курсант машинально наклонился вперед, обхватывая себя обеими руками за живот.

– Ах вот оно что, – ехидно разулыбался Саня. – Котика нужно к лотку приучать? Филя, не хочешь заняться? Проведи экскурсию к фаянсовому другу!

– Так это ж я запросто! Это ж я с удовольствием! – оживился Филипп Филиппыч. – Заодно и поглумлюсь вволю! Пошли, бестелесный ты наш!

Александр убирал со стола, краем уха прислушиваясь к тому, что происходило в совмещенном санузле. Филя, пользуясь моментом, развлекался вовсю. Наконец, лекция подошла к концу:

– Ну в общем, вот эту штучку вот сюда, сам сюда, вдыхаешь-выдыхаешь, дальше следуешь своим инстинктам… А когда все получится, дернешь вот за эту ручечку.

Филя вернулся на кухню, живописно вытирая пот со лба. Достал из холодильника пиво и приложился к горлышку.

– На трезвую голову лекцию о гигиене для ангелов я не потяну! – объявил он, выбрасывая в мусорку пустую бутылку. – Ну я пошел. Ты, кстати, не хочешь у нас пока охранником поработать? Смена двенадцать часов, сутки через двое, работников обедом кормят. Платят прилично… Правда, черным налом, ну да ведь тебе пенсионные отчисления не нужны.

Александр как-то неуверенно пожал плечами:

– Ладно… Давай попробую месяц у вас перекантоваться…

– Тогда часам к трем подходи, я со своим начальством перетру, сразу заступишь на смену.

– Вышибалой мне и раньше приходилось… – судя по выражению лица Александра, эти воспоминания не были приятными.

Проходя через прихожую, Филипп Филиппыч столкнулся с Фимой. Демон тут же страшным шепотом вопросил у взъерошенного курсанта, не ожидавшего такой подлянки от собственного земного организма:

– Ну что, все удалось?!

Фима скривился.

– Тогда с облегченьицем вас! – радостно провозгласил демон и скрылся за входной дверью. Курсант побрел на кухню.

Глава седьмая. О целевом и не целевом использовании боевых ангелов

Александр задумчиво смотрел на гору посуды в мойке. Ему несложно было бы это все самому перемыть. Он давно привык поддерживать в своих временных жилищах чистоту и порядок. Удобно, полезно для самоуважения и здравого смысла. Но большой опыт подсказывал ему так же, что личный состав нужно занять делом. Иначе рядовые (и не важно, люди они или там ангелы) сами придумают, чем заняться. А ведь не даром говорится, что работу праздным рукам находит Дьявол.

– Эй, курсант, иди сюда, – окликнул Александр Фиму. – Будешь проживание отрабатывать.

– Что делать? – тут же вскинулся ангел.

– Посуду мыть, – хмыкнул Александр. – Умеешь? Хотя, чего это я? Ты живешь первые сутки на Земле. Откуда у тебя такой полезный навык? Смотрим и учимся.

Порядок действий Фима уяснил быстро. Отрабатывал технику намыливания и смывания дольше. Но в итоге, даже педант-Саня не нашел к чему придраться – все тарелочки были словно только что из магазина, раковина протерта, мыло и мочалочка на своих местах.

– Молодец, – ободрительно глянул на Фиму падший.

Курсант гордо выпрямился, выпятил грудь, прищелкнул пятками. Набрал воздуху, чтобы гаркнуть что-то бравое, но Александр мигом осадил его:

– Отставить разговорчики! Теперь будешь учиться полы мыть. Научишься – и я тебя на недельку к Иринке устрою. Уборщиком! Как раз свою кормежку и оплатишь.

– Да меня в среду забрать должны… – чуть виновато отозвался Фима.

– Мыть полы надо уметь. В будущем все равно пригодится, – пожал плечами Александр.

Оказалось, что поломойка из боевого ангела тоже ничего себе. Уверенно освоил выжимание швабры, трижды бегал сменить воду на чистую. Сам Александр одобрительно хмыкнул, глядя на такое усердие, и принялся полировать старый шкаф тряпочкой с воском. Через час в квартире все сверкало.

– Так, время, – Александр глянул на часы. – Мне пора бежать. На книжных полках бери, что хочешь, человеческую классику изучать полезно. Помогает понять мотивы поведения и психологию людей. Советую начать с «Войны и мира». Найдешь, большой двухтомник в кожаном переплете, вторая сверху полка.

В коридоре падший накинул бежевый тонкий плащ и уже у двери, словно вспомнив о чем-то незначительном, окликнул курсанта:

– Сима… То есть Фима!

– Да?

– В семь вечера подойди на Центральной улице к «Макдоналсу». Найдешь. Он у нас один такой. Большая вывеска, на красном фоне желтая буква «М». Там Ира кассиром работает. Встреть ее и проводи домой. А то что-то мне тревожно из-за этих сообщений о пропавших девушках.

– Она же Хранитель, – несколько недоуменно уточнил Серафим. – Она любого грешника может одной проповедью остановить и убедить раскаяться.

– Угу, а еще этот грешник упадет на колени, плакать будет, и сам кошелек ей отдаст – на благотворительность, – фыркнул Александр. – Ты как думаешь, почему Хранитель и Воитель парами ходят? Хранитель может достучаться до любого из тех, у кого в душе осталась хоть крупица добра. А если бы люди все были такие, то большинство выпускников Ангельского Университета сидели на облаке без работы. Так что Иру лучше встретить. Сделаешь?

– Да, брат мой, – кивнул Фима. Александр только хмыкнул и не стал оспаривать родства.

***

Александр вышел из подъезда и с удовольствием вдохнул холодный, пахнущий свежим, еще весенним листом воздух. За время долгой, очень долгой жизни на Земле, он научился ценить все, что было создано его Отцом. Все, до последней мелочи: красоту и безобразие, свежий воздух и осеннюю слякоть, элегантную наглость соседского кота и беззлобную ругань с дворником Никифором. А вот и он сам, отдыхает на лавочке в обнимку со своей верной метлой.

– Здорово, Никифр-Митрофанч!

– И тебе не хворать, Санек! Семачек отсыпешь?

Саня полез в карман плаща и отсыпал дворнику в намозоленную ладонь горсть семечек.

– Как сам-то? Что-то не видно тебя было, Никифр-Митрофанч.

– Да по делам уезжал, к родне. Шебутная у меня родня, ниче без меня не могут!

– Тогда ладно. Ну бывай, – махнул рукой дворнику Александр и отправился трудоустраиваться.

***

Без пяти семь вечера курсант-воитель Серафим, ежась от холода в своей неизменной майке, стоял около двери в тот самый загадочный Мак.

День курсант провел… Ну не то, что бы с пользой. Зато интересно и познавательно. Пытаясь вытащить с полки рекомендованную Александром книгу, Серафим заметил, что томики плотно стоят в два, а на некоторых полках и в три ряда. С некоторых пор ангел знал, что самое интересное не всегда бывает на виду, и аккуратно снял несколько книг во внешнем ряду на одной из полок. Перед ним открылись яркие, глянцевые корешки. Вытащив один, случайно, наугад, он в изумлении уставился на обложку. На яркой картинке были нарисованы ангел и бес.

Святые небеса! Изображенные персонажи были даже немножко похожи на Александра и Филю! Серафим открыл книжку и… Не смог оторваться. Это было так смешно! Автор совершенно не разбирался ни в демонологии, ни в ангельских чинах, плохо учил историю, но компенсировал все это буйным воображением. Зато в какие смешные переплеты попадали персонажи этой нелепой истории! В какой-то момент Сима стал искренне сопереживать героям. А когда они все-таки сумели спасти мир едва ли не ценой собственной гибели, Серафим даже прослезился. За чтением он совершенно забыл о ходе времени, и на встречу с Ираидой пришлось бежать бегом.

Ира вышла точно вовремя.

– Привет, Серафим! Ты что тут делаешь? – обрадовалась девушка.

– Александр попросил Вас встретить, сестра Ираида, – пояснил Серафим, встряхивая кудрявой головой. – Идем?

– Ой, Сима, то есть Фима, ну зачем ты так официально? Мы уже тут привыкли сокращать имена, спасибо нашему бесу, – она хихикнула. – Хотя он от нашего «спасибо» все еще кривится. И мне как-то привычнее на «ты», не возражаешь?

– Не возражаю… Ира.

– Вот и славно, трам-пам-пам! – непонятно сказала девушка и ловко подцепила воителя-недоучку под локоток. Курсант коротко кивнул. Сейчас он не был потерявшимся студентом. Он нес ответственность за безопасность Хранителя.

– Почему у тебя нет Воителя? – только и спросил он, внимательно оглядываясь по сторонам.

– Мне не положено. Богоявленск – тихий городок. Не тревожься! Александр, скорее всего, просто перестраховывается. – Девушка мягко улыбнулась Серафиму. Тот ответил короткой улыбкой, но продолжал бдить.

Ира привычно свернула с ярко-освещенной центральной улицы в темный двор, сокращая дорогу к дому. Высокие кусты сирени, слабо освещенные падающим из окон отсветом домашнего уюта, шелестели под вечерним ветром, заглушая шаги двух ангелов.

С лавочки у подъезда поднялась троица парней. Все в темных куртках с поднятыми воротниками, лица у двоих прикрыты козырьками бейсболок, у третьего рот завязан банданой.

– Девушка, мы Вас тут ждем-ждем, а Вы задерживаетесь! Так Вы задержитесь, а ты, мальчик, иди, гуляй, а то будет бо-бо.

Ираида оглянулась. Сзади стояли еще двое, похоже, из той же компании. Ангелесса распахнула огромные, голубые глаза:

– Братья мои, может, мы лучше поговорим о том, что вас тревожит, и я помогу вам всем, чем смогу?

Но парни не собирались поддаваться обаянию хранительницы.

– Конечно, поможешь, крошка! Куда же ты денешься?

Серафим, до этого молчащий, чуть наклонил голову и тихо сказал хранительнице:

– Отойди. Пожалуйста.

– Дай я все-таки попробую с ними поговорить…

– Отойди, сестра.

Девушка, услышав непривычные металлические нотки в мягком голосе курсанта, послушалась, отступила, прижимаясь спиной к кустам. Один из парней, поняв, что мальчик не собирается убегать и звать мамочку, попытался ударить отрезком водопроводной трубы. Именно, что попытался.

Пусть Серафим не был еще полноценным Воителем, и против самого захудалого демона или чернокнижника ему пришлось бы туго, но группу людей с кусками железа в руках он уже сейчас мог красочно разложить по всей улице за пару минут, при этом попутно отмаливая свои и человеческие грехи.

Серафим коротким взглядом оценил обстановку, ударил, выбрав самого опасного противника, вышиб велосипедную цепь, отправил главаря в нокаут. Он все-таки был заучкой и отлично помнил человеческую психологию – потеряв вожака, люди, в отличие от ангелов, зачастую пугаются и бегут. Но не эта банда. Даже, пожалуй, не банда – они держались как военный отряд. Но им это не помогло.

Через минуту тридцать семь секунд Серафим аккуратно опустил на асфальт последнее тело. Оглушив всех противников, он педантично стащил их на середину улицы, где было посветлее, снял кепки и повязки с лиц, разложил «тела» в рядочек. Что бы человеческим охранникам правопорядка проще было забрать их, как думал наивный Фима. Ангелесса, напуганная, но по-прежнему решительная, схватила курсанта за руку и бегом потащила прочь. Ираида, в отличие от Серафима, кое-что знала о методах работы человеческой полиции.

Отдышалась парочка только в пустой квартире Александра – бар закрывался поздно, черный и серый духи пока отсутствовали.

Серафим прислонился спиной к двери, неожиданно засмеялся. И тут же вздрогнул, поняв, что почти таким же невеселым смехом смеялся утром за столом Александр, когда говорил про приучение котика к лотку. Стало жутко, и Фима мысленно извинился перед Создателем за этот неуместный смех.

– Ну и ну, – пояснил он недоумевающей Ире причину своего несанкционированного веселья. – У нас первая практика должна занимать полдня. Едем в электричке, потом – прогулка по городу и возвращение. Мы не деремся, не едим, не спим, просто учимся ходить среди людей, говорить с ними и не показывать при этом свою суть.

– Зато у тебя практика насыщенная и интересная получилась! – как-то нервно хихикнула Ира. – Но ты молодец! Если бы не ты, меня, наверное, забрали бы… Они совсем-совсем черные были. Ни искорки в душах не осталось.

Около часа ночи в квартире появились, наконец, сам хозяин и крепко попахивающий спиртным демон. Видимо, в баре бес не только наливал, но и наливался. Падший продолжал громко отчитывать злого духа:

–… Как будто нарочно! Ну, зачем ты решил нового вышибалу проверить, в который раз тебя спрашиваю, враг ты рода человеческого!

– Не говори, что тебе не было весело! – хихикнул демон.

Александр раздраженно поморщился. Ему была противна та пьяная потасовка, которую спровоцировал юркий бармен, а прекращать ее пришлось охраннику, растаскивая и по одному вышвыривая на улицу буянов, оберегая доверенное ему торговое оборудование и прочее имущество владельца бара. Падший ангел всегда честно выполнял ту человеческую работу, за которую брался. Демон тоже исправно выполнял свою работу соблазнителя и совратителя.

– Курсант? – мигом подобрался Александр, только заходя на кухню и бросая один наметанный взгляд на ангела-новичка. Фима недоуменно нахмурился, а падший показал на правую руку воителя-недоучки. Небольшая ссадина на костяшках. Недопустимо для профессионала.

– На Ираиду пытались напасть! – отрапортовал курсант «старшему по званию».

– Значит, хорошо, что ты ее встретил, – сухо отозвался Александр. – Хвалю.

– Что?! На Иринку напали?! Бестелесная моя, ты не пострадала? Только скажи, и я все души из них вытрясу и в Ад самолично затолкаю!!! – разъярился демон.

– Филя, успокойся! – мягко улыбнулась хранительница. – Со мной все хорошо! Серафим спас мне жизнь!

Демон посмотрел на курсанта с легким сомнением, буркнул что-то вроде: «Была не была, все равно откажется…» и, подойдя к курсанту, протянул руку. Ангел скосил глаза на ладонь, но потом все-таки осторожно пожал. Значение этого жеста ему объяснили перед практикой.

– Спа… Тьфу-тьфу-тьфу, не думал, что такое скажу… Спа… Тьфу-тьфу-тьфу! Спа… Са-а-ань! Я не могу это сказать ему в лицо!

– Наш личный демон хочет сказать тебе «спасибо», – перевел Александр. А потом неожиданно добавил. – И я тоже.

Курсант запунцовел ушами, на этот раз – гордо и радостно.

Глава восьмая. О том, что ищущий всегда находит

– А мы всю ночь гуглили! – этими словами утром встретил сонного демона гордый расширением словарного запаса Серафим. Филя не был бы Филей, если бы не воспользовался ситуацией. Он тотчас сделал испуганное лицо и воскликнул:

– Ира, ты чему ребенка учишь? Такие непристойности! Фу! Плохой ангел, плохой! Фу!

– Ой, а что я такого сказал? – тут же сконфузился Серафим.

– Не слушай этого нечистого, – бросил, проходя к плите, Александр. – Он как всегда шутит. А что вы с Ирой гуглили? Я слышал, что вы всю ночь мой бедный ноут мучили. Чего искали-то?

– Ире нужна была информация о пропавших девушках.

– Грех такое говорить, но зачем это вам? Скорее всего, бедняжки уже мертвы.

– Александр, я ангел-хранитель этого города. Я чувствую каждую живую душу. Девушки еще живы. Но намечается что-то страшное! – в дверях кухни появилась Ира.

– Да, Александр, как ты мог сомневаться в Ираиде? – тут же писклявым голоском влез демон.

– Замолчи, нечистый дух, – огрызнулся Саня.

– Кто бы говорил! Сам три дня уже не мылся!

– Помоешься тут с вами, – буркнул хозяин помещения.

– Ну, тогда вы… Как я понимаю, на поиски девчонок? А я ванную займу. Буду чистым духом.

– А ты разве не с нами? – наивно удивился Серафим. Филя скептически фыркнул:

– Ау, ангел, у тебя, что, насморк? Ты мой запах не чуешь? Забыл, что я черт, бес, демон и твой исконный враг? Скажи спа… Ну ты понял, что нужно сказать, за то, что я тебе подножки не ставлю! А помогать? Не, мне мои рога еще дороги!

Ира обиженно тряхнула головой и удалилась в комнату, откуда вскоре послышался шум телевизора – хранительница считала себя обязанной быть в курсе всех событий в городе, и поэтому каждое утро начинала с местного канала новостей.

– Я ее обидел? – зачем-то уточнил у Александра демон. Тот молча пожал плечами, потом глубокомысленно уронил:

– Мой большой жизненный опыт подсказывает, что девушки, телесные они или бестелесные, очень обижаются, когда им отказывают.

Демон расхохотался, скаля белые зубы (на самом деле – клыки, как знал курсант).

– Скорее сюда! – неожиданно раздался крик девушки из комнаты. Мужчины поспешили на зов.

Ира низко наклонилась к экрану, внимательно вглядываясь в лицо парня, у которого брала интервью местная журналистка. Тот разглагольствовал с явным удовольствием и хорошо разбираясь в теме:

–…Таким образом, мы не считаем, что наши игры могут служить оскорблением чувств верующих. Поэтому я очень рад, что власти города разрешили нам провести в его живописных окрестностях полномасштабный съезд. Так же не следует забывать, что большой наплыв туристов положительно скажется на экономике города. И, конечно, после окончания мероприятия мы позаботимся о том, чтоб был убран весь мусор!

– Этот человек был среди тех, кто на Иру хотел напасть! – уверенно опознал парня Фима, тоже впиваясь глазами в экран.

– Репортаж снимался вчера после обеда, – сообщила Ира. Она уже сидела на диване с ноутбуком Сани на коленях, тонкие пальцы мелькали над сенсорной панелью.

– Я проверила. Это ролевики, играют в демонов и черных магов. Их съезд в Богоявленске вызвал большую шумиху.

– Знаю, сам поднимал, – гордо вскинул голову Филипп Филиппыч. – Тому шепнешь: «Пусть молодежь резвится», этому скажешь: «Богопротивное занятие», а потом сведешь и готово дело!

– Нечистый дух, ты мог бы гордиться своими достижениями потише? – вежливо обратилась к демону Хранительница. Филя фыркнул, но затих.

– Считаешь, девушки там, у ролевиков? – прямо обратился к Ираиде молчащий до этого Александр.

– Уверена! – решительно тряхнула головой девушка. – Нападавшие вчера собирались меня куда-то увезти, у них были с собой веревки и что-то вроде одеяла.

– Спальник! У них был спальник! Такой же, как у Вас, Александр, – влез со своим комментарием Серафим.

– Ля-ля-ля-ля! – гнусаво напел на известный мотив про медведей, которые трутся о земную ось Филипп Филиппыч. – Так они в черных магов собирались играть или в «пахишэние нэвэсты»?

Бес захихикал над собственной шуточкой, но осекся под прямым, гневным взглядом Хранительницы Ираиды. Обиженно притих. Затаился в углу дивана.

– Поехали! – настойчиво обратилась Ира к своим братьям. – Александр, Серафим, пожалуйста! Мне это правда, очень надо!

– Куда Хранитель, туда и Воитель! – тут же кивнул курсант. Падший помолчал несколько секунд, потом неохотно кивнул, буркнул:

– Скажите спасибо, что сегодня у меня выходной, а то я бы точно выбрал работу, а не эту авантюру.

– Почему ты не хочешь помочь этим несчастным? – взвилась Ира.

– Никто не в силах помочь всем несчастным, – жестко оборвал Александр. – Идемте скорее, пока я не передумал.

– Но мы должны делать то, что в наших силах! – убежденно отозвалась Ира. Падший не счел нужным ответить.

Прежде чем ехать за город, стоило позаботиться о теплой одежде. Месяц май за окошком «радовал» серым небом, в воздухе висел густой, холодный туман. Александр весьма органично смотрелся в старой камуфляжной куртке. Серафима Ира заботливо пыталась нарядить в Санину утепленную кожанку, но курсант из нее вывалился, отчасти из-за несоответствия размера, отчасти заботами хозяина, который отобрал вещь со словами:

– Мне она самому дорога.

В конце концов куртка для Фимы была снята с демона. Тот не посмел сопротивляться. Сама Ира заставила себя расстаться с новыми джинсами и влезла в старенький комбинезон.

Примерно час троица тряслась на ржавом ПАЗике, еще полчаса месила ногами весеннюю грязь.

– Кстати, Сима, кто у вас там сейчас за погоду отвечает? – окликнул парня продрогший и явно недовольный Александр, указывая взглядом вверх.

– Погодный отдел под руководством брата Ильи, – отрапортовал Серафим, зябко ежась.

– Совсем у них крышу сорвало! – буркнул Александр. – На улице май, а они такой холод включают. Еще бы снегом присыпали! Брррр! Прям, как при царе Борисе, еще холеры нам не хватало! Совсем можно будет о конце света говорить!

– Не кощунствуй, – привычно одернула его Ира. – К тому же мы уже пришли.

На первый взгляд ролевуха выглядела прилично и очень правильно. Палатки, неумело замаскированные под шалаши, стояли там и здесь на опушке дубового леса. Пиво, притворяющееся медовухой, лилось рекой в пластиковые стаканы. Молодые парни и девушки – кто в плащах, кто с клыками, кто с игрушечными мечами, кто – с паршивыми луками – степенно расхаживали по стойбищу. Грязные машины – от старого Москвича до роскошнейшего Лексуса – застенчиво прятались под деревьями. Малочисленные туристы, не испугавшиеся скверной погоды, фотографировались в обнимку с «демонами» и «колдуньями». В двух киосках вяло торговали сувенирами – пластиковыми черепушками, футболками с пентаграммой на груди и кулонами «под бронзу» в виде головы какого-то божка с рогами.

– Пока никакой намечающейся мистерии не заметно, – ехидно констатировал очевидное Александр, поднимая воротник на куртке. – Что скажет наш радар?

– Я не чувствую особого зла, эти люди виновны в чревоугодии, лени, пре… прочих грехах, но они не убийцы, – сконфуженно признала Ира, виновато поднимая глаза на своих спутников. – Простите, что заставила вас тащиться со мной…

– Ладно, – неожиданно смягчился Александр. – Мы все давно за пределы города не выбирались. А Серафим – так вообще ни разу в жизни. Погуляем еще, заодно посмотрим. Может, все-таки что-то интересное углядим.

– Спасибо! – мигом просияла девушка. Падший сурово кивнул, потом скомандовал мгновенно вытянувшемуся по струнке Серафиму:

– Слушай приказ, курсант. От Иры – не отходить ни на шаг, присматривать. Ира, запомни, если есть хоть какие-то намеки на угрозу – мгновенно набирай мой номер, ясно? Пожалей мои нервы, скажи, что дозвонишься, если что-то найдешь.

– Хорошо. Не волнуйся! – улыбнулась девушка и, подхватив курсанта под локоток, уверенно потащила его куда-то вправо. Александр сунул руки в карманы, и, сумрачно оглядываясь, отправился вперед. Ему все равно категорически не нравилось все, что здесь происходило.

Глава девятая. О спасении душ безвинных

Часа три ангелы бродили по небольшому лесу, прошли вдоль берега реки, то и дело сталкиваясь с костюмированными людьми. Ближе к вечеру игра началась, и ролевики носились по всем направлениям, небольшими отрядами и по одиночке, с энтузиазмом обмениваясь непонятными репликами и время от времени затевая поединки на «мечах». При виде их стиля фехтования Александр неодобрительно кривился.

Уже надвигались сумерки, когда ангелы снова сбрелись вместе, усталые и грязные.

– Как я понимаю, никто ничего не нашел? – «для галочки» уточнил Александр. – А ты что скажешь, Ира, живы еще девушки?

– Живы, – кусая ноготь, протянула ангелесса. – Но собирается какая-то тьма.

– Принюхайся получше, Ирэн, это я серой ароматизирую, – к компании вальяжной походкой приближался демон. С той стороны, откуда он пришел, уже доносился шум серьезной драки. – Что? Хороший бес не должен долго дома отсиживаться. А тут такие перспективы… Да и вообще, город засыпает, просыпается демон.

– Мы уже поняли, – фыркнул Александр. – А что ты скажешь насчет тьмы?

– Ну… – Филя скучающе покачался с пятки на носок, потом поднял глаза к темнеющему небу, но все-таки договорил. – Вот будь я злобным чернокнижником, приехавшим в тихий городок для проведения какого-нибудь мерзкого ритуала, последнее место, куда я бы сунулся – это заброшенная церковь, та, что в шестидесяти километрах на запад от центральной площади с часами. И уж тем более даже не подумал бы лезть в старые меловые пещеры под ней.

– Ясно! Значит, нам туда и нужно! – вскинулась Ира и встряхнулась, как будто сбрасывая земную оболочку маленькой светловолосой кассирши из Макдоналса. В тот же миг оказалось, что вовсе она не серая мышка, а редкостная красавица в белоснежных, ниспадающих одеждах, за спиной у нее распахнулись сияющие искрящиеся крылья. Кончики пушистых перьев опускались до колен.

– Лоск, магия белого, – скучающе прокомментировал демон. – Немного магии, и твоя одежда сияет.

– Стой! Не смей уле… – но Александр не успел договорить – ангелесса хлопнула крыльями и исчезла.

– Я же за тобой не угонюсь! – безнадежно взвыл падший, потом обернулся к Серафиму, но тот уже принимал свой истинный облик.

Курсант изменился меньше, разве что джинсовку заменила традиционная туника, а крылья… Они больше подошли бы подращенному цыпленку. Демон беззастенчиво расхохотался. Александр хотел что-то сказать, но Серафим уже исчез вслед за хранительницей.

Тогда падший молча сорвался с места, помчавшись в сторону шоссе. За дорогой на высоком холме в излучине реки были широко известные в узких кругах, окутанные страшилками развалины старой церкви.

Демон припустил за Александром.

– Так и планируешь пешком бежать? У меня тут поблизости байк, – крикнул Филя.

– Давай!

Спустя пару минут оба оказались на темном, разбитом шоссе, которое вело в сторону той заброшенной церкви. Демон притворно ворчал, выжимая из байка все, что возможно:

– Что я делаю? Везу ангела, что бы он помешал грешникам творить свои темные делишки! Какой-то я очень добрый сегодня, не находишь?

– Помнишь, куда ведет дорога, вымощенная благими намерениями? – перекрикивая ветер, отозвался падший. – Авось и домой доберешься!

– И то верно! – утешился демон. – Но я с тобой не полезу!

– И не надо! – уже нормальным голосом ответил Александр, спрыгивая с остановившегося байка.

Старая церковь на высоком холме у излучины реки резким черным силуэтом выделялась на фоне густеющих сумерек. Ее окна и двери были заколочены массивными деревянными щитами после того, как лет пять тому назад здесь погиб пацан. Он «на слабо» пытался влезть на колокольню, давно лишенную креста. Вместо этого на шпиле возвышалось что-то вроде большой бочки. Местные старики рассказывали, что во время войны там устроил себе «гнездо» немецкий пулеметчик. Его выбивали оттуда долго, большой кровью.

Пока Александр, спотыкаясь на рассыпанных обломках кирпичей, искал тропинку – спуск к реке, Филя с удовольствием потянул несколько раз носом воздух и пробормотал: «Ох и смачное здесь место, самое то для нечистой силы…»

Найти вход в меловые пещеры было делом нескольких минут. Перед входом – в рядок уложены четыре охранника. Александр только хмыкнул, обходя тела:

– Молодец, Сима.

Низкий вход был почти перекрыт осыпающимся мелом. Из темноты подземного коридора дохнуло холодом, плесенью, страхом. Александр, ведя кончиками пальцев по исчерканной автографами поверхности стены, быстро миновал короткий горизонтальный ход и аккуратно стал спускаться по истертым, почти сгладившимся ступеням. Бес возмущенно сопел, но не отставал от него ни на шаг.

– Ты ж не хотел идти! – буркнул демону падший.

– Я хозяин своему слову! Как сказал, так и передумал!

Из-за угла был виден дрожащий красноватый отблеск пламени.

– Правильные у ребятишек факелы, со смолой и серой, – фыркнул демон, принюхиваясь.

Прорубленный в мелу ход вывел к арке, за которой виднелось выложенное потемневшим от времени песчаником подземелье – подвал старой церкви. Александр осторожно выглянул из-за угла, оценивая обстановку. У дальней стенки сооружен помост, застеленный какой-то черной тканью, на нем возвышается перевернутое распятье, ярко освещенное десятком свечей зеленого воска. Перед помостом стоит высокий человек, закутанный в черный балахон с капюшоном. В центре обширного помещения с массивными квадратными колоннами и сводчатым потолком разноцветным мелом нарисована большая пентаграмма. Вокруг нее суетится еще десяток чернобалахонистых. На всех пяти лучах уже лежат девушки. Они не плачут, не пытаются вырваться – видимо, без сознания.

В середину дьявольской звезды пытаются запихать курсанта Серафима, обмотанного, как рыба горячего копчения, какой-то толстой черной веревкой. Сима усиленно сопротивляется, не желая терять сознание, несмотря на кровь, заливающую светлые волосы. При этом он совершенно не по-христиански ругается (его начальник мог бы узнать свой стиль) и орет: «Я что, похож на девушку?!». Черный магистр даже засомневался ненадолго.

– Мальчики-девственники для этого ритуала тоже годятся! – неожиданно громко подсказал Филя, высовываясь откуда-то из-под Саниной подмышки. Александр только вздохнул – он уже знал, чего можно ждать от беса, и, не тратя времени на увещевания, плавным движением скользнул в подвал, ярко освещенный факелами.

Окружавшие пентаграмму люди одновременно обернулись, магистр вытащил из рукава длинный клинок темной стали. Двое его помощников вскинули руки над головой и мерным речитативом забормотали слова старинного ритуала. С их пальцев срывался и полз по воздуху черный дым, сплетаясь в веревки, видимые тем, чьи глаза зрят мир духов. «Сильны ребята», – с уважением пробормотал Филя и метнулся в самый дальний угол подвала, подальше от туманных плетей.

Александр отмахнулся от этих пут небрежным движением руки и словами:

– Я буду тем светом, что и во тьме светит.

В его глазах, казалось, зажегся огонь, но он не сжимал кулаки, не принимал эффектных стоек. Десяток человек начал осторожно окружать падшего. В руках у них были хорошо знакомые Фиме цепи и отрезки труб. Судя по их уверенным движениям, чернокнижникам уже приходилось убивать – группой, не мешая друг другу и получая искреннее удовольствие от чужой боли.

Двое одновременно ударили – один целился в голову, другой в ноги. Но встречное движение падшего смяло их атаку. Один нападавший кулаком наткнулся на жесткую ладонь, и вот уж катится по полу, забыв обо всем, кроме своей сломанной руки. Падший отшвырнул второго нападавшего, воющего от адской боли в выбитом коленном суставе, под ноги его подельникам. Плавным, смазанным движением метнулся к магистру и вогнал ему в горло его собственный темный клинок. Свернул шею одному из колдунов, которые все еще пытались связать падшего черными воздушными плетьми, второго ударил виском о колонну.

Александр напоминал безжалостную боевую машину. Свет в его глазах сменился тьмой. Никто из нападавших даже не смог прикоснуться к нему. Падший бил ладонью или ребром тяжелых армейских ботинок. Когда он завершил круг по залу, в живых не осталось ни одного из чернокнижников. Они даже не успели сообразить, что могли бы прикрыться девушками, приготовленными в жертву.

Когда погибли колдуны, веревки, связавшие Серафима, растаяли. Сгорая от стыда, курсант пополз освобождать и приводить в чувство Ираиду. Но стоило ему шевельнуться, и Александр резко повернул к нему голову, уставившись сощуренными глазами, в которых плыла пустота. Серафиму на миг показалось, что падший его не узнает и готов снова напасть.

– Это мы, Александр, – чуть удивленно окликнул его по имени Фима. На миг курсанту показалось, что в глазах падшего мелькнули золотые блики адского пламени. Александр моргнул, вдохнул и кивнул. Нет, все-таки показалось.

– Фима, освободи девушек и приводи в чувство. Я их перепугаю сейчас.

Пока Фима вполне сноровисто снимал веревки, Филипп Филиппыч перестал прикидываться ветошкой у задней стеночки, подобрался к бывшему магистру и его приближенным с небольшим пузырьком из толстого переливчатого стекла. Александр, от которого ничего не ускользало, понаблюдал краем глаза, как сероватая дымка собирается и как будто конденсируется в этой емкости. Потом шепнул Филе:

– Что, не оставляешь своей конкурентке ни единого шанса, пока она в несознанке отдыхает?

Филя засуетился, пряча «улику» за спину.

– Сань, ну Сань, ну ты ж не против… Мы ж с тобой свои лю… То есть духи… Ты ж понимаешь, что этим – место только у наших.

– У твоих, Филя, у твоих. Я на них не претендую. А вот Ира сейчас сказала бы, что Всевышний никому не отказывает в надежде на последнее милосердие.

Но Ире сейчас было некогда. Ей было еще более стыдно, чем курсанту. Это все из-за нее! Она не подумала, полезла, могла погибнуть безвозвратно сама, едва не погубила Серафима! Александру пришлось убивать, чтобы их спасти. Чуть не плача, Ираида хлопотала над девушками и вскоре одна из спасенных уже поднималась на ноги. При виде окружающей картины пронзительно взвизгнула и вдруг, оттолкнув руку Ираиды, кинулась к падшему с радостным криком:

– Александр Дмитриевич! А Вы… Вы как… Нас спасать?

Александр не успел и рот открыть, как у него на шее висели уже три блондинки, поливая радостными слезами, описывая количество и качество перенесенных страданий и делясь воспоминаниями о незабвенных школьных годах. Еще одна, лично с Александром Дмитриевичем ранее не знакомая, предпочла шею курсанта Серафима. Последней, самой нерасторопной, достался Филипп Филиппыч.

– Ой, ну мне прям лестно! – пробормотал демон, обнимая несостоявшуюся жертву за талию. – Себе, что ли, побыть героем-спасителем?

Под сводчатым потолком звенело эхо от девичьего визга, рыданий, нервического хихиканья. Массовая истерика набирала обороты. Александр встретился глазами с изумленной ангелессой.

– Ир-р-ра! – почти прошипел падший. – Кто работать будет?

Ираида опомнилась и, сложив руки, что-то тихо зашептала. Вскоре девушки уже выглядели спокойными, вялыми, ни на что не обращали внимания.

Некоторое время Александр и Ира энергично спорили вполголоса.

– Нет, а может быть, ты… Вот представь заголовки в газетах: «Учитель спасает бывших учениц из лап сектантов-сатанистов!»

– Угу, перебив всех этих сатанистов голыми руками без самого завалящего автомата! Мало мне полицейского расследования! Потом ФСБ заинтересуется, а потом… Эти, – Александр нервно ткнул пальцем куда-то вверх. – Твои коллеги.

– Да, с автоматом было бы прикольнее, – вмешался Филя. – Тогда бы заинтересовалось только ФСБ. Но всерьез.

– Кстати, – Александр повернулся к Филиппу Филиппычу. – Тебя кто просил влезать с комментариями насчет пригодности мальчиков для сатанинских ритуалов?

– Сань, ну Сань! Ну ты че, – Филя на всякий случай отошел к выходу из подвала. – Ты че, забыл, с кем связался? Я ж нечистый дух, мне положено пакостить! Да и вообще, такой экшн получился, Джеки Чан обзавидуется! Я, кстати, на смартфон снимал. Дома покажу.

Александр только рукой махнул. Потом жестко заявил ангелессе:

– В общем так, Ираида. Либо мы сейчас здесь все зачищаем, как Филя предложил, либо мне придется уходить из города сегодня же.

Ира вздохнула и повесила голову. Филипп Филиппыч тут же вставил:

– Молчание – знак согласия. Иди, Ирочка, я тут все сделаю сам! Хе-хе-хе, наконец-то работка по специальности!

Девушек вывели из подземелья, загрузили в большой черный внедорожник, спрятанный в тени развалин церкви. Александр сел за руль, отогнал машину к неспящему, пьяно шумящему лагерю ролевиков. Чуть позже Филя подкатил на своем байке.

– Сань, тебя подбросить до города? – поинтересовался бес.

– А подбрось, – покладисто согласился падший.

– А мы? – жалостливо пискнула Ира.

– А вы, самостоятельные мои, своим ходом. Хотите – ножками, хотите – крылышками.

Глава десятая. О беседе поучительной

Пробок на дорогах уже не было – поздно. Филя, нарушая все скоростные режимы, вопил:

– И какой же демон не любит быстрой езды?! Эх, прокачу!

Александр молча игнорировал и скорость, и вопли неуравновешенного водителя. Ему приходилось иметь дело и с более ненормальными пилотами. Тем более, падший не забыл, как быстро носят ангела крылья.

Демон остановил своего железного коня около круглосуточного магазинчика за пару кварталов от дома Александра.

– Эй, ты куда? – несколько удивленно окликнул беса падший.

– Тортик куплю. Сам знаешь, для пребывания в истинном облике нужно много энергии. А наши ангелочки еще и полетали всласть. Не тормози – сникерсни! Не кошачьим же кормом нашим беленьким потери компенсировать?

– Хлеба им черного с солью и воды, – пробурчал Александр. – Что б чувствовали вину. Устроили мне, понимаешь, самодеятельность…

– А ты им не начальник, – тут же отозвался демон. – Да и вообще, они сегодня на мою мельничку кубометров этак пять опрокинули. Так что тортик от меня. Лично!

– А еще кто-то, несмотря на рога и хвост, желает оказать Хранителю знак внимания по причине искренней и глубокой любви?

– Иришка мне как сестра младшая, – неожиданно серьезно отозвался демон. – Я за нее любого порву, но любовь между ангелом и демоном? Ты женского фэнтези перечитал, старик? Да видел я, видел, что у тебя вторым рядом на книжных полочках спрятано!

Александр криво ухмыльнулся, пожал плечами, мол, ладно, иди, куда намеревался. Демон, вновь повеселевший, чуть ли не вприпрыжку отправился в магазин. Вернулся быстро, с пакетом, который вручил Александру со словами: «Держи! И только попробуй не оправдать оказанное тибэ високое даверие!». До дома добрались в общей сложности минут за двадцать – двадцать пять.

А на пороге квартиры уже, как два лапушки, сидела парочку проштрафившихся ангелов. Ира и Фима самозабвенно вязали узелки – ангелесса недавно научилась играть «в ниточку» и все приставала с этой детской забавой к демону и падшему, но те только отбрыкивались. А Серафим оказался учеником благодарным и теперь две белокурые головы сосредоточенно склонялись над сложным переплетением нитей.

Под суровым взглядом Александра наивные улыбки сменились видом глубокого искреннего раскаяния, и Ира попыталась скинуть «паука» и спрятать ниточку в карман. В результате запуталась так, что настоящий паук позавидовал бы.

– Вау! Ребята, чем вы тут занимались, что у Иришки руки связаны? Мне пора ревновать? – откомментировал происходящее демон.

– Мы в ниточку играли, – простодушно ответил Фима. – Хочешь, Ира и тебя научит?

Саня только хмыкнул при виде разочарованной физиономии демона и спросил:

– А чего сразу в квартиру не отправились?

– Неудобно как-то… – отозвалась Ира с виноватым видом.

– Неудобно на ежика садиться голым кхм-кхм! – влез Филя.

Александр извлек из кармана ключи и первым прошел в квартиру. На кухне падший удобно расположился на табуретке рядом с холодильником и непререкаемым тоном, не соответствующим словам, заявил:

– Филя, вроде ты хотел что-то вручить Ираиде и Серафиму?

– Точно! Тортик! Прошу любить и жаловать!

Следующие минут пятнадцать на кухне царила напряженная тишина, разбиваемая только сопением и причавкиванием. Александр мрачно смотрел на проштрафившихся, те прятали глаза, но тортик поглощали исправно, компенсируя потерю сил. Единственным счастливым в компании выглядел демон, с видом доброй бабушки наблюдающий за исчезновением вкусняшки.

– А можно вопрос? – почти прошептал Серафим, утыкаясь носом в крем и мучительно сожалея, что вообще открыл рот – на него тут же устремился суровый взгляд Александра.

– К кому? – заинтересовался демон.

– К тебе… Ты сказал, что ни за что не пойдешь в старый храм и пещеры под ним… Почему Ира тут же догадалась, что ты лукавишь?

– Ну я ж Лукавый! И Ира хорошо меня знает, – фыркнул демон. – Я иногда ей инфу сливаю. Но помогать Бобру мне моим Козлом запрещено, поэтому я официально делаю гадость – сообщаю ложные сведения. Вот так-то!

Еще несколько минут все молча допивали чай.

– Время спать, – тяжело, словно топор палача, уронил Александр. Ангелы было вскочили, но падший тут же добавил:

– А вас, любезнейшие, я попрошу остаться.

Демон хрюкнул и, встав, демонстративно бросил:

– Саня, ты мог просто сказать – «Филя, брысь отсюда, я буду мозги через заднее место вколачивать своим родственничкам».

– Ты сам все понял, Филипп Филиппыч. Иди, не съем я их. Так… Понадкусываю.

Дождавшись, когда демон удалится, Александр жестом указал на табуретки перед собой и скрестил руки на груди. Ира и Фима, переглянувшись, мысленно попрощались с миром и уселись так, словно их постиг внезапный приступ геморроя. Несколько минут Александр молчал, потом медленно и тяжело удивительно низким голосом заговорил:

– Я понимаю, почему так поступила Ираида. Она считала себя обязанной. Я понимаю, почему так поступил Серафим. Он считал себя воителем при хранителе. Но представьте на секунду, что я не успел. Что рядом не было демона с его мотоциклом. Эти ребята были не шутами гороховыми – настоящими магами. Магия крови – одна из самых могущественных и страшных. А теперь представьте, сколько энергии получилось бы из убийства двухангелов? Ираида, я остался в городе, потому что у тебя не было Воителя. Но не забывай, что я не Воитель. У меня нет крыльев. Полезешь еще раз – и я могу уже не успеть. Знаешь, что чувствует воитель, когда он не справляется со своей единственной задачей – охранять Хранителя? Ты поняла меня? Не думаешь о себе – подумай о людях и обо мне.

Ира судорожно всхлипнула, по лицу девушки текли слезы. Слова Александра проняли ее до глубины души. Тот чуть кивнул ей, мол, подумай, и повернулся к Серафиму. Его отчитывал он по-другому – в голосе появился начальственный рык:

– Курсант Серафим, теперь ты. Выполняя задачу, ты проявил недопустимое слабоволие и малодушие. Сковать Черным Туманом можно только того, кто колеблется и не верит в свои силы. Кроме того, ты невнимателен и плохо подготовлен физически. Я принимаю на веру, что на Небесах ты занимался как положено. Но на Земле тебе придется действовать в рамках своего физического тела. Запомни правило – не лезь вперед, если не уверен в том, что сможешь победить.

Курсант вытянулся, сам еле сдерживаясь. Александр оглядел их, пряча сумрачную улыбку.

– Сань, я все понимаю, но если бы не наши ребятки, девчонок мы бы уже нашли мертвыми! – раздался голос из темного коридора.

– Демон… Не может не подслушивать… – вздохнул Александр, потом оценивающе глянул на совсем подавленных ангелов и поманил Фиму, чтобы тот выбирался из темноты.

– Кстати, Санек, а ты красавчик, – выходя на освещенную кухню и подслеповато щурясь, отметил Филя. – И по лесу чесал шустро, и дрался, как лев. Ведь мы все подпитываемся от… Ну, они – от Небес, я – от Адского огня. А от чего питаешься ты, что так силен?

– Каждому дается по вере его, – веско ответил падший.

Глава одиннадцатая. О спортивных тренировках

Вчерашняя «операция по спасению заложников» не прошла даром для того, кто последние лет сорок усердно работал учителем. Сначала Александр долго вглядывался в холодное небо, исходящее туманной моросью, потом уснул так крепко, что разбудило его только чужое прикосновение к плечу.

Тело среагировало быстрее, чем сонное сознание успело помешать. Незваного на балкон гостя подсекли, уронили на пол, и железные пальцы Александра сжались на шее неведомого злоумышленника. Ой, то есть Серафима.

– Тьфу на тебя, курсант! – отпихнул пострадавшего падший. – Что б тебя! Тебе чего?

Фима поднялся, потирая ушибленный затылок и восхищенно глядя на несколько заспанного Александра.

– Научите меня!

– Я тебе не мастер Йода! – буркнул Саня, заваливаясь обратно и снова прячась с головой в спальнике.

– Кто? – не понял Серафим. Александр сонно хмыкнул и, демонстративно поворочавшись, лег спиной к практиканту-неудачнику. – Ну пожалуйста! Я видел, на что Вы способны! Думаю, и наш старшина с Вами не сможет сравниться! Ираида говорила, что вы учите человеков… В смысле, людей. Научите и меня!

– Нет ничего хуже переучивать того, кого воспитывали по-другому.

Александр, выдав эту фразу, снова сонно засопел, а Серафим, задумчиво переминаясь, смотрел на рыжий спальник, в котором дрых Воитель. «По-другому»? Почему-то эта фраза царапнула Фиму. Он бесшумно удалился, продолжая обдумывать уроненную спросонья подсказку. Уж где-где, а на Небесах образование консервативней некуда. И если падший считает, что Фиму придется «перевоспитывать», значит…

***

Когда Александр наконец проснулся, ни Фили, ни Иры дома уже не было. Одна удрала работать за зарплату, другой – по профессии. Курсант завалился на диван с еще одной книжкой в глянцевой обложке. Даже дворник и соседка не стали устраивать шоу «кто кого переорет». Поэтому до десяти утра падший нагло предавался греху лени.

Выспавшись, вволю поленившись, приняв душ и позавтракав, Александр явно подобрел. Подобрел настолько, что неохотно, но обратился к притворяющемуся невидимкой Серафиму:

– Еще не передумал немного у меня поучиться?

– Нет, конечно! – тут же обрадовался курсант. Падший кивнул и, подойдя к шкафу, принялся что-то искать в своих вещах, попутно поясняя:

– Настоящую боевую тренировку по всем правилам устроить тебе я, разумеется, не могу. Привлечет людское внимание. Но проверить, что ты можешь, а потом уж дать несколько советов – пожалуйста. Нашел!

В руках падшего был мяч цвета сырой глины с каким-то черным штампом, несколько потертый, но все равно очень красивый с точки зрения Серафима. Александр глянул на градусник, зябко поежился, но свой плащ оставил на вешалке. Фиме тоже не предложили теплой одежды. Тот одернул свою фирменную футболочку, которая, признаться, уже больше напоминала половую тряпку и признал себя готовым к обучению.

Людей во дворе не было, только у старого каштана кружились три здоровенных пса, злобно облаивающих огромного черного кота. Пушистый шипел, плевался, но спуститься не решался. Александр ухмыльнулся и свистнул. Одна за другой, собаки, огрызаясь, все-таки подходили к падшему.

– Сидеть, – приказал он так властно, что Фима сам чуть не плюхнулся в пыль. Собаки послушно выполнили команду, преданно глядя на Хозяина и Повелителя.

Кот медленно и осторожно спустился и, встряхнувшись, в одно мгновение вытянулся в поджарую фигуру демона. Филя фыркнул и сам обиженно гавкнул на собак. Те ответили ему дружным рычанием, но без разрешения «вожака» напасть не решились.

– Глубокое и искреннее то слово, Саня! – с чувством протянул демон, игнорируя отвисшую челюсть курсанта. – Думал, весь день на дереве просижу!

Падший с ухмылкой кивнул и отдал команду стае:

– Свободны.

Собаки, опустив головы, удалились по своим делам.

– А вы чего здесь? – заинтересовался демон, отряхивая полу пиджака.

– Вот, вывел курсанта в баскетбол сыграть.

– Дело! – обрадовался демон. – В команду возьмете? Только я, чур, с ангелочком!

Падший снова кивнул. Серафим наконец-то собрался с мыслями и выдал свой вопрос:

– А демоны могут ТАК?

– А что ж нет? Я и крысой могу, – хихикнул нечистый. – Но дамы предпочитают котиков.

– Так, курсант, слушай, – Александр остановился на асфальтированной площадке.

Местные старушки и мамочки просто молились на сурового учителя физкультуры. Благодаря нему их двор все еще был похож на настоящий двор времен СССР – много зелени и мало машин. Кроме того, физрук сам разорился на строительные материалы и со своими старшеклассниками обустроил площадку для игры в волейбол и баскетбол. А городские «авторитетные пацаны» питали к своему бывшему учителю такое глубокое душевное расположение, что ни один мелкий хулиган не смел даже окурок бросить, не то, что чего-нибудь поломать.

Так что кольца для игры имелись.

– Правила простые. Необходимо закинуть мяч в кольцо противника. При этом нельзя делать более трех шагов, держа мяч в руках, нельзя нападать на противника и отнимать у него мяч силовыми способами. Мяч надо перекидывать членам команды либо вести с ударами об землю. Есть и еще правила, но о них расскажу по ходу игры. Все ясно?

Серафим неуверенно кивнул. Александр передал ему мяч, чуть наклонил голову.

– Мое кольцо вон то. Начинай, курсант.

Серафим уяснил правила игры на второй минуте. Но помогло ему это не сильно. Хоть он и играл с демоном в паре против одного падшего, обыграть Александра казалось просто нереальным. Тот почти что лениво отыгрывал мяч и снова и снова доказывал, что Серафим просто нетренированный ребенок.

– Слушай, Серафим, ты пытаешься глядеть на мяч. Не надо.

– Как же не надо? – проскулил Фима, безуспешно пытаясь отобрать ускользающий мяч. Александр вздохнул и поймал мяч в руки.

– Ты играешь не с мячом, а с противником. Если предскажешь, что ему выгодно сделать, поймешь, где в следующую секунду будет мяч, понял?

Серафим, нахмурившись, кивнул. Он понял, что это правило касается не только игры. Александр ухмыльнулся и с центра поля закинул мяч в корзину.

– Сань, так нечестно! Зачем играть, если все равно проиграешь? – заныл мокрый, как мышь демон. Он был самым низеньким в команде и запыхался больше других – там, где Александру хватало шага, Серафиму требовалось два, демону приходилось пробегать четыре.

– Ладно, я в достаточной мере размялся и разогрелся.

Мяч прилетел точно в руки демону. Александр сбавил обороты, но Серафим вскоре понял – падший откровенно поддается. Тут уже он остановился и сообщил:

– Зачем играть, если играть не в полную силу?

– И так вам не хорошо, и эдак, – ухмыляясь, отозвался Александр. – Сыграйте-ка друг против друга.

– Подстава! – взвыл демон. – В нас, нечистиках, заложено генетически, что мы проигрываем добру!

– Ты это добро видел? – отмахнулся падший. – Поэкспериментируйте!

Спустя полчаса Фима и Филя окончательно запыхались и были вполне довольны друг другом. Добро победило со счетом 8:6, поэтому Зло тоже радовалось.

А Александр обнаружился на лавочке у подъезда, с кульком семечек в руках. Рядом сидел Никифор Митрофаныч, оба на пару лузгали «семачки».

– Наигрались? – добродушно спросил падший, поднимаясь.

– Э! Куда семачки понес?! – возмутился Никифор Митрофаныч. Падший без споров отдал ему кулек.

– Восемь-шесть! – радостно сообщил Филя.

– Добро все-таки выиграло?

– Ну, я почти его сделал! – заступился за себя демон. – Мне всего-то пары минут не хватило!

– Я чую! – помахал ладонью перед носом Александр. – А ну-ка, брысь домой и в душ!

– Ура! – обрадовался Филя, первым ныряя в подъезд. – Чур, я котенка к ванне приучать буду!

Фима сначала смутился, но потом, собравшись с духом, тихо, но твердо сказал:

– Разберусь сам! Вряд ли труднее, чем полы мыть.

Саня и Филя переглянулись и в следующую секунду оба зашлись хохотом.

– Растет мальчик, – едва смог выдавить между приступами хихиканья падший.

– Расте-е-ет… – почти провыл от смеха демон.

Однако, Серафим почувствовал за собой маленькую победу – хоть серо-черные духи и оборжали его немилосердно, но доверили принять душ самостоятельно. Вышел курсант спустя минут пятнадцать, чистый и переодетый в безразмерную Санину майку. Черную, с белыми крылышками на спине и надписью: «Я – ангел. Вопросы?».

Саня потянул носом и шутливо заявил, что ему аж самому захотелось булочки с молоком. Поэтому падший засобирался в магазин, пополнить запасы стратегических продуктов. Но уйти не успел – в дверь зазвонили.

Глава двенадцатая. О гостях, дары приносящих

В подъезде обнаружилась стайка подростков. Двое парней с пестрыми пузатенькими пакетами в руках. Третий поддерживал за талии сразу двух девушек. Представительниц прекрасного пола выдвинули на первый план, и они, перебивая друг друга, что-то начали оживленно объяснять Александру Дмитриевичу. Тот прервал этот канареечный щебет энергичным взмахом руки.

– Я ничего не понял! Говорите по одному и внятно. У вас же вроде шестой урок. Вы что, сбежали?

– Прокопыч зануда! Он всех бесит! Ничего не умеет! А туда же! – опять наперебой загомонили одиннадцатиклассники. – А Вы…

– Вы должны уважать своих учителей, – нахмурился Александр.

– Мы уважаем! Вас! Вот! – в знак уважения была продемонстрирована супер-большая плитка горького шоколада. «Взятка» не смягчила суровый нрав бывшего учителя:

– Прогуливать физкультуру, приходя к уволенному физруку? Почти смешно. Не боитесь, что я вас всех на пробежку загоню, а потом на баскетбольную площадку?

Ученики на разные голоса захихикали, старательно прячась за принесенными с собой сладостями.

– Ладно, заходите, – обреченно кивнул Александр и скомандовал. – Филя, ставь чайник.

Вся компания, разувшись в коридоре, втянулась на кухню, шурша пакетами.

Удивительное свойство русских кухонь – какими бы маленькими они не казались, там может разместиться почти бесконечное количество родственников и знакомых хозяина.

Гости выложили на стол килограмма два конфетного ассорти и большой кулек шоколадного печенья. Выставили коробку с тортиком. Фима притащил с балкона раскладные стулья и постарался занять стратегический пункт поближе к заветной коробке. Филипп Филиппыч принес коньяк, пытался угостить мальчишек, но под суровым взором Александра Дмитриевича сдулся и забормотал: «А я что? Я ничего…». В результате коньяк пил в одно (рогатое) лицо демон, а мальчишки выставили на стол пару бутылок газировки.

Посидели очень душевно. Филя закусывал коньяк лимоном. Фима и школьники поделили между собой тортик. Александр чинно прихлебывал чай, с печалью поглядывая на шоколадные конфеты.

Гости, перебивая друг друга, рассказывали главную новость дня – возвращение пропавших девушек и разоблачение банды сатанистов-наркоторговцев. Девчонки были обнаружены в лагере ролевиков. Свидетели рассказывают, что несчастных привез черный джип, водителя которого никто не запомнил. Сейчас девчонки уже дома, живые и почти здоровые.

– А я сегодня с Лилькой в ВК списалась, – сообщила убежденная отличница Дашка, размазывая крем по тарелке. – Помните Лильку? Она до девятого с нами училась.

Александр Дмитриевич подтвердил, что Лильку отлично помнит – забыть эту белокурую бестию просто невозможно.

– Так вот, Лиля рассказала, что колдуны унесли их в Ад и собирались принести в жертву Сатане. Но потом появились четыре ангела (причисленный к светлым силам Филя польщено хмыкнул и притворно потупился). Один из ангелов перебил всех бесов и колдунов, другой освободил девушек и залечил их раны, а двое – вывели их на белый свет.

Александр Дмитриевич настолько заслушался рассказом Даши, что машинально отправил в рот сразу половину плитки горького шоколада.

– Да с катушек съехала твоя Лилька! – заявил бесчувственный тип Мишка. – Глюки они все словили. У меня тетка в больнице работает, она матери рассказывала, как раз в ее смену девчонок привезли – у них всех в крови нашли синтетические наркотики.

– А еще полиция нашла систему подземелий под старым храмом, – меланхолично сказал Макс – убежденный поисковик, диггер и вообще искатель приключений на разные части тела.

– Да про эти подземелья кому надо – все знали, – отозвался Мишка.

– Знали-то знали, а теперь скажут: «Ах, опасно!» и решетками все позакроют, – опечалился Макс.

– И правильно закроют! – вставила свое мнение вторая девочка – осторожная Вика. – Там же черную мессу проводили! Пентаграмма, перевернутое распятие и все такое!

– Ага, горы трупов, море крови! – проворчал скептически настроенный троечник Серега. – И утки стаями.

– Какие утки? – изумился Серафим.

– Какие-какие… Газетные, – пояснил по-житейски мудрый Александр, заедая новости шоколадкой, а шоколадку – трюфельной конфеткой.

– Нет, трупов там не было, – уверенно сказал озабоченный судьбой подземелий Макс. – Только огромное количество пыли.

***

Спустя два часа все наболтались и примолкли, на столе остались только фантики и пустые чашки.

– Ну, нам пора, наверное… – первыми засобирались девчонки. Мальчики поднимались вслед за ними, уважительно пожимая руку хозяину дома.

– Филя, проводи их, – как-то сдержанно попросил падший.

Демон вышел вслед за ребятами в прихожую и закрыл за ними входную дверь.

В тот же момент Саня хмыкнул, откинулся на стену и как-то расслабился. По лицу расплылась блаженная улыбка, он начал напевать что-то вроде «Па-па-па-па, п-па-п-п-па-п, п-па-п-п-па-п…».

– Что с тобой? – перепугался Фима такой перемене в падшем.

– Вс-се нормально, курсант… Ничего на свете лучше нету, чем… пу-пу-пум по свету… Тьфу, прилипло же!

– Санек, ты, я гляжу, уже расплылся? – на кухню вернулся демон. Падший, ухмыляясь, вскинул брови, пожал плечами, мол, что делать, не мы таки, жизнь така. Совершенно благодушно. Потом кивнул. Еще. И еще.

– Что с ним? – набросился на беса Фима.

– Саню выносит от шоколада, – мимоходом пояснил демон, отцепляя пальцы курсанта от своего рукава и начиная оч-ч-чень коварно ухмыляться. Видно, прикидывал, что бы такое сделать с заклятым другом, пока тот пьян и неадекватен.

– В смысле «выносит»? – снова не понял курсант, но судя по тому, что демон спокоен, а Александр счастлив – это не так уж плохо.

– Пьянеет он. Добрый становится, общительный… На вопросы отвечает. Иногда. Сань, скажи например, а вот почему вы, ангелы, мясо не едите?

– Очень своевременный вопрос, да! – Саня наставительно помахал указательным пальцем в воздухе. – И вообще, это они не едят… А я очень даже ем.

– Ты его ешь потому, что падший, – отмахнулся демон. Александр азартно поболтал вправо-влево головой, не соглашаясь. – Чего?

Александр устроился поудобнее и с видом опытного лектора принялся объяснять:

– Ангелам дозволено вкушать то, что угодно в качестве жертвы Отцу нашему. Вот, например, лепешки с елеем и медом. Освященные. Или скажем, плоды от плодов земных. Поэтому Симе или, скажем, Ире вполне пригодны булочки или там, салатик. А мне…

– А что тебе? – заинтересовался демон.

– А мне кажется, что жизнь прекрасна, и с каждым днем все лучше! – почти пропел падший, не отвечая на вопрос.

– Это ты от души или самовнушением занимаешься? – деловито уточнил демон, принимая смену темы.

– Сам суди! Для счастья в квартирке и собаки должны быть, и кошки, и приятелей целый мешок… А у меня только что приятелей было целых восемь штук и еще двое осталось! По этой логике я в шоколаде! Во всех смыслах!

– Сань, тебе не кажется, что ты староват для мультиков? – хохотнул демон.

– Надо же как-то вечность проводить. Мультики – не самый плохой способ! Не в карты ж мне играть… Ла-ла-ла…

– А почему бы и нет? – оживился Филя, вытаскивая из кармана и виртуозно тасуя колоду для покера.

– Ни-за-что! У меня еще в запасе сериалы есть… «Сверхъестественное», например. Такой смешной! Обхохочешься! – пьяно подмигнул непонимающему курсанту падший и оторвался от табуретки. Его заметно качнуло, но на ногах Саня удержался. Серафим опасливо отошел на шаг назад. Демон кисло хмыкнул, пропуская падшего в комнату. Тот, продолжая мурлыкать себе под нос, вывалился на балкон, рухнул на свой спальник и мгновенно вырубился.

– Всегда с ним так. Наестся шоколаду, петь начнет, прикалывается, потом падает и засыпает, – досадливо скривился демон. – Ни разу на грех не удалось развести… А дерется он и пьяным… Стиль «пьяный кулак», слышал?

Фима задумчиво кивнул. Ему не давали покоя слова падшего. Действительно, ангелы – просто вестники, те, кто несут волю Божью. Своей же воли у них нет, им пригодно лишь то, что угодно Богу. И ныне Он принимает лишь бескровную жертву… Огонь восковых свечей, лепешки с елеем. Но так было не всегда. Серафима отличала любознательность. Он давно нашел дорожку к самым дальним книжным полкам в библиотеке своего Университета. Так все-таки Александр ест мясо без вреда для себя, потому что падший? Или…

Серафим листал свою записную книжку и терзал память в поисках ответа на эту загадку.

Глава тринадцатая. О событиях нынешних и давних

Вечером, когда уже домой вернулась Ира, когда ангелы и бес успели поужинать и каждый уселся «проводить вечность» на свой лад – с балкона выполз заспанный и мрачный Саня.

– О, кто пришел! – радостно восхитился демон, ставя игру на паузу. Бес методично отстреливал немцев в Call of Duty. Александр сощурился на экран и фыркнул:

– Во-первых, орать бессмысленно, похмельем я не страдаю. Все-таки не алкоголь, а шоколад. Во-вторых, если ты мне сохраненные игры перепутал и удалил что-нибудь – я тебя казню. В-третьих, чем вы тут занимались, пока я отсыпался?

– Ничем особенным, – Ира заботливо протянула падшему стакан с водой. Похмельных ангелов никто и никогда не видел, но воду Александр выпил с явным удовольствием.

– По телевизору ничего новенького? – поинтересовался Саня.

– Через пять минут как раз начнутся «Итоги дня», ты не проспал, – обрадовала падшего Ираида. Александр плюхнулся рядом с ангелессой на диван, пояснив:

– Хочу удостовериться, что мои вчерашние подвиги… Никак не отразились на моей повседневной жизни.

– Если бы отразились, то в дверь уже ломились бы… Эти. Люди в черном. И вообще, маску надо носить, когда берешься народ спасать, – наставительно заметил демон.

– Ага, черную, с ушами, как у летучей мыши, – отмахнулся падший. Часы на экране показали восемь вечера, телеведущая вежливо улыбнулась в камеру.

– Добрый вечер, Богоявленск. Из новостей сегодня…

Лицо девушки сменили мелькающие кадры, а мелодичный голос продолжал начитывать новости с листа:

– Главной новостью сегодняшнего дня стало назначение скандально известного политика Вадима Гордеевича Худиновского на должность министра обороны. Он уже выступил с рядом заявлений, получивших широкий резонанс…

Политические новости страны и зарубежья Александр слушал не слишком внимательно. Когда-то давно он твердо решил для себя – большая политика его больше не касается. Изменить он теперь все равно ничего не может.

– А теперь местные новости. В центре внимания городской общественности скандал вокруг сборища ролевиков, которым прикрывалась давно разыскиваемая группа наркоторговцев-сатанистов. К счастью, похищенные ими девушки… Полиция и ФСБ продолжают расследование… Мы будем держать наших зрителей в курсе событий.

– Ищут пожарные, ищет милиция. Слава папе, мы не попались. Ира, Филя, вы отлично зачистили все следы! Выношу личную благодарность. – Филя, не вставая из-за компьютера, изобразил что-то вроде: «Служу… А кому я, собсна, служу?». Ира застенчиво улыбнулась. – Пойду, прогуляюсь, а вы ложитесь спать. Завтра всем на работу, если вы не забыли.

Уже лежа на своем раскладном кресле, Серафим вслушивался в мерное дыхание ангелессы и демона и думал, что послезавтра он снова будет на вокзале, его заберут на Небеса, и скорее всего он никогда не увидит больше этого ехидного беса и странное создание под названием «Падший ангел».

– Филя! – вдруг вскинулся курсант.

– Мда?

– Там же на самом деле была гора трупов. Почему об этом не рассказывали в новостях?

– Адское пламя не оставляет ничего, кроме пепла. – Демон был на удивление серьезен, в голосе звучала убежденность в своей правоте. – Они там, где им самое место. А христианского погребения они не заслужили. Я, в отличие от Иры, не прощаю.

***

Ночью Серафим ощутил на собственном опыте, что чревоугодие – грех. Проснулся после полуночи от страшной жажды и, попытавшись встать, чуть не наступил на хозяина квартиры. Оказалось, на улице ударил мороз, и Саня тихо перебрался вместе со спальником в тесную, зато теплую комнату.

Утро вторника начиналось тяжело. На спящего посреди комнаты Александра все-таки наступили. Ираида. Падший мигом проснулся сам и пробудил всех остальных, завернув такую конструкцию, что сам старшина группы В мог бы конспектировать в блокнотик. Нет, ангелы не матерятся, но и без мата можно интересно и доходчиво выразить свои мысли о погоде и обществе.

А погода не радовала. В оконные стекла лупил град, бессмертные ежились не хуже людей и даже демон не проявлял своего ехидного нрава. Всем хотелось остаться под теплым одеялом, в головы лезли крамольные, меланхоличные мысли вроде: «Для чего мы пришли в этот мир и какова наша цель в нем? А главное – зачем вставать и идти на работу?».

Под стать погоде оказались и новости. Самолет, совершающий ночной рейс «Карпинск-Кельмин», рухнул на небольшой городок недалеко от границы. Количество жертв исчислялось сотнями. Как выяснилось – теракт. Ответственность за него на себя уже взяла организация, руководил которой известный международный террорист Селим али ибн Ахмет по прозвищу Аль-Маути.

– Начался денек, – пробурчал Александр, демонстративно массируя потоптанную Ираидой ногу. Ангелесса в шестой раз начала жалобно извиняться.

– Тут даже я спорить не буду, – согласился демон. – Вот нафига ты всех перебудил и поднял? Нам с тобой на работу только к трем, у Иришки тоже сегодня вторая смена…

– Ибо нефиг! – сказал Александр, которому хотелось повредничать. Интуиция глухо ворочалась и гнала покой, намекая на что-то близкое и недоброе. – Нефиг предаваться греху лени и уныния! Так, Ира, я уже не могу смотреть на этого типа в грязной футболке. Это надо постирать.

– Типа или майку? – уточнил демон, оценивающе глядя на курсанта. – Боюсь, он в твою стиралку не влезет. Разве что по частям!

– Типун тебе на язык, – ласково пропела Хранительница. Демон тут же взвыл, закрывая рот ладонью. – А при чем тут, собственно, я? Я женщина, а не посудомойка! В смысле, не прачка.

– Ты вообще не женщина. Ты ангел бестелесный. Иди, объясни коллеге, как соблюдать санитарно-гигиенические нормы. Заодно кафель там протрете, ванну помоете… Филя… Филя, а ну хватит изображать бедного злодея, убитого добрыми героями! Иди, холодильник разбери и помой.

– А ты фто? Лаботу лаздал и отдыхать? – прошепелявил демон.

– Вы работайте-работайте, а я думать буду. Как жить дальше! – заявил Александр. Вопреки своим же словам падший вместе с демоном отправился на кухню. Филя только завистливо вздыхал, глядя на Саню, но «махнуться» работой не предлагал. Порой демону казалось, что на кухне Александр отращивает три, а то и четыре руки вместо положенных двух. Иначе как он умудрялся одновременно переворачивать блинчики, нарезать фруктовый салатик, помешивать сладкий соус и при этом еще почти беззвучно (но разве можно что-то утаить от острого слуха беса?) мурлыкать какую-то детскую песенку.

В общем, когда из ванной вернулся Фима в чистой майке Александра, вывесив свою сохнуть, на тарелке посреди стола уже лежала стопка золотистых блинчиков. Демон сидел напротив с кислым выражением лица и смотрел на блинчики, как кот на канарейку в клетке.

– А ты чего не ешь? – спросил Серафим, не замечавший прежде за демоном тяги к соблюдению постов.

– Он их благословляет, выкладывая, – обиженно пробормотал демон. – Зараза бритая!

– Если хотя бы часть блинчиков не благословить, он все сожрет и не подавится. А мы опять голодать будем, – хмыкнул падший, не отводя взгляда от сковородки. – На, ненасытная твоя утроба.

– О, Сань, ну ты сам понимаешь, что, за такую твою доброту! – Демон откусил сразу половину неосвященного блинчик и прикрыл глаза от удовольствия. Ира отложила пару блинчиков на тарелочку для Фимы, пару – для себя. Заботливо полила медом.

– Возблагодарим же Отца нашего за ниспосланную пищу! – привычно сложила ладошки Хранительница.

– Да не за что, я готовить люблю, – тут же отозвался от плиты Александр.

– Саня, не ерничай, пожалуйста, – вежливо попросила падшего девушка. – Давай помолимся! Он же и твой отец, в конце концов.

– А может, я это… – Падший выключил огонь под сковородкой, уселся на табуретку и сложил ноги в позе лотоса. – Буддист. Могу спеть мантру. Ом мани падм хум.

Ира впала в ступор, демон заржал так, что чуть не опрокинулся копытами кверху.

– А… Ангел-буддист… Ой, мамочки… Ой, держите меня четверо, – всхлипывал абсолютно счастливый бес.

Александр позволил себе легкую улыбку только тогда, когда Ира, раздраженно махнув рукой на Александра и хорошие манеры, набила полный рот горячего теста.

Ирочка была светлая, как маленькое солнышко, но порой такая приставучая! Падший лучше других понимал, что бессмысленно лезть с каждой мелочью к Отцу. Тот сам знает, как лучше, и не любит менять своих решений. Впрочем, кое-что сказать Ему Саня мог. Но только мысленно.

– Спасибо, пап, что я больше не один.

Бессмертному сложно жить среди смертных. Александр постоянно переезжал с одного места на другое, не вправе привязаться хоть к одной живой душе.

Около двадцати лет тому назад (может быть больше или меньше) он приехал в Богоявленск. Падший не собирался здесь задерживаться – в маленьких городах особенно сложно скрывать свою истинную суть. Но Александр умудрился повстречать эту забавную девчонку-ангелессу. До сих пор помнится, как это было, хоть в его длинной жизни было столько событий…

– Брат мой! Остановись! Ты сам ведешь себя в Ад!

– Заткнись и гони кошелек! Давай, живее! – нож в руке грабителя дрожит и дергается. Ираида тоже дрожит. Ей тяжело, она пытается дотянуться до той малой крохи света в душе этого несчастного, которая еще не совсем отравлена наркотиками. Ей страшно и за себя тоже – она еще неопытный Хранитель. Сейчас она чувствует, как лезвие ножа царапает ее бок, и тонкая струйка крови пропитывает блузку. Если она умрет в человеческом облике – то это навсегда.

– Отпусти девушку, – раздается низкий, глубокий голос. Из тени появляется коротко остриженный мужчина в кожанке, с рюкзаком на плече. Поднятый воротник скрывает лицо, да в сумерках его толком и не разглядишь.

– Да кто ты такой! Не подходи, а то сейчас зарежу девку! – Взвизгнул грабитель-наркоман. У него ломка и ему чудятся за спиной у неожиданного заступника широкие, темные крылья. А тот наклоняет голову к плечу, спокойно разглядывая преступника, и роняет на землю свой рюкзак.

Ираида не успевает ничего сказать, ни даже сильнее испугаться. Тот, кто казался мирным прохожим, вдруг скользит, смазывается в пространстве, чтобы возникнуть где-то рядом и одним хлестким ударом выбивает оружие так, чтобы оно не ранило девушку. Лезвие звенит об асфальт. Еще одно короткое движение – и наркоман оседает на землю, и больше не шевелится. Ираиду удерживает от падения теплая, жесткая ладонь.

– Не бойтесь, сестра, – неожиданно обращается к перепуганной девушке защитник. – Я не причиню Вам вреда.

– Я верю, – улыбается Ираида, внимательней всматриваясь в своего спасителя. – Брат-воитель никогда не причинит вреда Хранителю Города.

– Я больше не Воитель и по совести не вправе называть Вас своей сестрой.

– Нет, брат мой. Я вижу, что даже если свет отверг Вас, то Вы не отвергли свет.

– Где Ваш Живой Меч, сестра?

– У меня его нет, брат…

– Александр.

– Ираида. Вы задержитесь в городе сем?

– Думаю, да, – задумчиво кивает мужчина, поправляя воротник куртки, чтобы он больше не закрывал лицо, и поднимая с земли рюкзак…

Уже на следующий день Александра познакомили с Филиппом Филиппычем. Хранительница регулярно вела со своим извечным врагом, совратителем рода человеческого, профессионально-ожесточенные дискуссии. Александр сперва очень настороженно отнесся к такому знакомству, но постепенно привык.

Воистину, это счастье, когда рядом есть те, от кого не нужно скрывать свою суть…

Глава четырнадцатая. Об изысканиях и прощаниях

Сима, быстро проглотил свою порцию блинчиков, поблагодарил и, извинившись, первым удрал из-за стола. Ушел в комнату, занял рабочее место рядом с ноутбуком и, достав свою записную книжку, занялся какими-то изысканиями, черкая невнятные каракули и завитушки на листке бумаги. Ему не стали мешать – учит и пусть учит. Полезно оно курсанту! Впрочем, если бы Александр знал, что именно пытается найти на просторах интернета Серафим – тут же отправил бы ангела-практиканта мыть посуду, полы и заодно потолок в ванной, лишь бы слишком умный ангел думал поменьше и в другую сторону.

Но Саня не знал, что именно черкает на бумажке курсант, и поэтому не мешал парню заниматься. А Серафим, уже приобщившийся к всемирному океану информации, принялся сопоставлять факты прошлого и настоящего, пытаясь поймать мысль, которая пыталась плавно ускользнуть от него.

Любознательный Серафим пытался установить истину. В центре листа он вывел имя падшего, от него указал вниз несколько стрелочек. «Ест мясо?», «Прекрасно сражается», «Невосприимчив к магии?», «Воспитывался или обучался по-другому? (понять, что это значит)», «Недоверчив», «Опасается ангелов», «Не демон, хотя мог бы им стать».

Серафим почесал карандашом в затылке, украдкой глянул на читающего какую-то книгу Александра и добавил: «Коротко острижен». Волосы для ангела были почти так же важны, как крылья, они были показателем его статуса. Отрезали волосы лишь предателям, изменникам и нарушившим прямой приказ. Юный исследователь снова глянул на падшего и зачеркнул запись про стрижку. Вполне возможно, что Александр сам обрился, в качестве демонстрации, также как показательно отказывается возносить молитвы. Потом Фима отвел еще одну стрелку вниз и вывел жирным шрифтом одно слово: «Возраст?!» и обвел слово в кружок.

Примерно часа три Серафим черкал что-то в своей бумажке, обводил, добавлял, стирал и расставлял вопросительные и восклицательные знаки. Филя пару раз пробегал мимо, пытаясь заглянуть через плечо, но вкладки в Гугле всякий раз были закрыты, а писал курсант, по мнению демона, хуже пьяной, хромой курицы, окончившей мединститут. Вскоре демону это надоело и он, прихватив Александра, удалился на работу в бар. Иришка ушла в МакДоналс еще раньше.

В итоге единственный оставшийся дома Фима захлопнул ноутбук, потянулся, потер покрасневшие глаза и ушел посидеть на балкон. Если единственная теория, которая не проваливается под натиском фактов правдива, то… Серафим не знал, что и подумать.

Та история была давняя и противная. Неподчинение воле Божьей, попытка убийства своего соратника и как итог – изгнание с Небес. Но было что-то еще темное в тех событиях. Не было открытого суда, информацию любопытный и дотошный Серафим случайно нашел в полузабытой хронике под названием «Книга Бытия», из которой даже имя Изгнанного было вычеркнуто…

Но Александр… Он привел к себе домой совершенно ему не нужного и поначалу ему неприятного потеряшку. Ангелы не умеют врать самим себе, и Серафим отлично понимал – без помощи падшего ему пришлось бы туго здесь, на Земле. Александр заботился об Ираиде, отправился спасать девушек, хоть и демонстративно ворчал при этом. Да что там, он даже демону не способен был отказать в приюте и помощи! Никак не мог быть этот Александр персонажем той давней и противной истории!

***

– С добрым утром, курсант, – благожелательно поприветствовал Серафима Александр.

– Ва-а-а-ам того же, – зевнул Фима, садясь за стол. Александр выставил перед ангелом-практикантом тарелку с гурьевской кашей. В ответ на удивленное: «За какие заслуги такая вкуснятина?» кулинар пожал плечами и пояснил:

– Как-никак это твоя последняя трапеза на Земле на до-о-о-олгое время. Обедать будешь уже нектаром и амброзией.

Курсант вознес коротенькую благодарственную молитву и потянулся за ложкой. Александр помолчал из уважения к чувствам верующего, потом глядя, как Фима с наслаждением жмурится, раскусывая ягоду клубники, спросил:

– Не заскучаешь по радостям земной жизни?

– По пищеварению и туалету точно скучать не буду, – фыркнул курсант.

Из комнаты доносился негромкий спор – официальные противники спорили, кто первый пойдет умываться. Выиграл демон, ангелесса, громко сказав: «Бе-е-е!», включила телевизор. Сначала послышались рекламные вопли, которые сменились музыкальной заставкой утренних новостей.

Александр краем уха прислушался.

– Провокации США… Наркоторговцев отпустили за недостаточностью улик… Бизнесмен Голодищенко встретился с министром Худиновским… Обсуждали перспективы отмены антимонопольного закона… Террорист Селим али ибн Ахмет по прозвищу Аль-Маути… Еще один теракт в Святогорске-на-Волге…

– Денек, как видно, опять невеселый вам предстоит? – тихо спросил курсант, тоже прислушивающийся к новостям.

– Черные полосы всегда бывали, – равнодушно пожал плечами Александр, выкладывая на свою тарелку яичницу с помидорами и выключая плиту.

– Переживем, пережуем. И это пройдет…

– Мы еще встретимся? – неожиданно спросил Серафим. Падший подчеркнуто старательно прожевал кусочек бекона и отрицательно качнул бритой головой.

– Когда ты будешь полноценным воителем с крыльями нормального размера и сможешь во внерабочее время лететь туда, куда пожелаешь, я буду уже далеко от этого города. Сменю имя и фамилию, буду каким-нибудь Александром Семеновичем, буду преподавать историю или физкультуру в средней школы, в каком-нибудь Мусохранске.

– Мухосранске, – буркнул демон, появляясь со своим неизменным запашком серы в дверях кухни. Настроение у него явно было ни к черту, и курсант неожиданно понял – это из-за его, Фиминого отъезда.

– Отстань, нечистый, – отмахнулся падший, поглядывая на часы. – Завтракай быстрее, курсант, а то ближайшая электричка через полтора часа, как раз до вокзала доехать!

– Я… Я уже все, – облизнулся курсант, нацеливаясь на мочалку, но Александр качнул головой:

– Иди, одевайся, я сам помою.

В ванной Сима пощупал свою майку и понял, что за сутки она совершенно не высохла, словно наоборот, еще больше напиталась водой.

– И не думай, – замотала головой Ира, когда курсант потянул с веревочки свою мокрую одежку, – ты же простудишься! Пусть майка нам сувениром останется!

Демон со словами: «Эх, бери и помни мою доброту!» – вручил Фиме свою куртку.

И вот Серафим в забавной футболке с надписью «Я – ангел. Вопросы?», джинсовой куртке стоит в коридоре, готовый навсегда покинуть этот дом, и не знает, что сказать. Впрочем, слова оказались не нужны. Ира просто бросилась на шею курсанту и расцеловала в обе щеки, он с душевным трепетом обнял ее в ответ. Потом повернулся к падшему.

– Ну ладно, иди уже сюда, – с притворной неохотой пробурчал Александр. – Но целовать не буду, и не надейся!

– Обнима-а-а-ашки, – тонким голоском передразнил общую композицию демон, за привычным ехидством скрывая неподобающие извечному злу чувства. С ним курсант церемонно попрощался за руку. Потом, не оглядываясь, вышел за дверь, спустился вниз и остановился на секунду, глянуть на окна на четвертом этаже.

– Курсант, погоди! – из подъезда следом за ним поспешно появился Александр, на ходу натягивая свою потертую кожанку. – Я тебя провожу!

Серафим радостно кивнул – с души словно огроменный кирпич свалился. Неосознанно-симметричным жестом приподняв воротники и нахохлившись под пронзительно-холодным ветром, они направились к вокзалу. Ни слова больше не было сказано. Сима вошел в вагон электрички, и махал в окно Александру, сколько видел длинную фигуру в кожанке на платформе…

А потом Сима сидел, прислонившись кудрявой головой к окну, скользил пустым взглядом по унылому, залитому дождем пейзажу. Мысли курсанта были далеко.

Сначала, еще до Сотворения мира Отец создал первых ангелов. Их называли Сотворенными. Каждый из них был и Воин, и Хранитель. Но кое-что Отец не учел. Те, кто были созданы вестниками, живым оружием, обрели свободу мысли, а иные – и свободу воли. Некоторые пожелали быть равными Отцу, не захотели вечно подчиняться. Сражение между Михаилом и тем, чье имя потом было забыто, кого стали называть Врагом и Клеветником, потрясло Небеса и Землю. Сброшенные с Небес сторонники Отрекшегося оказались ниже земли людей. В Аду. Постепенно те Сотворенные, что остались верны Отцу и Создателю, гибли. Редко, очень редко. Но их становилось все меньше и меньше. И тогда Отец стал призывать ангелов Нового завета.

Серафим вздохнул, поудобнее устраиваясь у окна. Он помнил. Помнил, как сто шестнадцать лет назад какой-то безумец с возвышенными мыслями, пытаясь изменить существующий на земле порядок вещей, взорвал бомбу. Безумец хотел убить одного из власть предержащих. Но в числе погибших оказалась женщина с детской коляской. Чем некоторые души отличаются от других, что осознают себя с самого рождения, помнят жизнь с первого вздоха? Серафим не знал, как не знали и другие. Ему было лишь ведомо, что его мама спит вечным сном в ожидании часа Последнего суда. А ее сын, которому тогда было полгода… Едет сейчас в электричке, печалясь о том, что не увидит больше ни Ираиду, ни Александра и радуясь, что скоро вернется домой, на Небеса…

***

…А падший просто провожал поезд глазами, пока тот отстукивал на стыках стрелок, увозя маленького ангела в сторону города Бублика. Потом отвернулся и, опустив голову, направился к вокзалу сквозь пеструю толпу пассажиров поезда дальнего следования.

– Старшина? Дядь Саня?! – неожиданно раздался дрожащий изумлением и какой-то детской надеждой голос. Александр напрягся и на миг прикрыл глаза. Только потом обернулся. Окликнувший – высокий худой мужчина лет пятидесяти с потертым костылем под правым локтем – вглядывался то ли в лицо Александра, то ли в собственные воспоминания. – Ох ты ж, господи! Как же так может быть?!

– Простите? – сдержанно уточнил Александр, непонимающе глядя на случайного собеседника. Лицо падшего сейчас казалось совсем юным, глаза – беззаботно насмешливыми.

– Не может быть, – потряс головой мужчина. – Вы, молодой человек, просто вылитый Александр Иваныч, мой боевой товарищ. А Вы так на него похожи… Я уж думал, привиделось мне…

– Александр Иванович – это мой дед, – скромно отозвался падший. – Говорят, я весь в него пошел. Меня и назвали в его честь.

class="book">– Да? – обрадовался мужчина. – Живой, все-таки, остался, везунчик! И как он? Где сейчас?

– Да нет, – с ленцой в голосе отозвался Александр. – Он погиб давно, еще до моего рождения. Пропал без вести. Я его и не знал, только по рассказам и снимкам.

Мужчина покачал головой, глядя на падшего с печальным осуждением. Тот ответил безмятежным взором и сочувственным вздохом. Мужчина сгорбился и тяжелее оперся на свой костыль. На пиджаке глухо звякнули потемневшие медали. Подошел молодой парень, подхватил инвалида под локоть:

– Дядь Никит, пойдем, наш поезд сейчас отправлять будут.

Тот безропотно захромал, опираясь на своего спутника.

Александр долго смотрел им вслед.

Перед глазами плыли сухие горы, тусклая жесткая зелень, белые кубики домов, изломанные игроком по имени война. В ушах звучали отголоски стрельбы и взрывов. Чужая гортанная речь, внятная ему, как и всякая людская речь, но все же – чужая. Александр всегда добросовестно выполнял ту человеческую работу, за которую брался. А лучше всего ту, для которой когда-то был создан. Он был прежде всего Воителем. Вот и тогда он с первого взгляда понял, что всего лишь один стрелок за сложным поворотом горной тропы, даст шанс сотне молодых парней остаться живыми. И он остался, прикрывать отход, думая, что своей жертвой спасет всю роту.

Но даже он не мог предвидеть, что в верховьях ущелья – ледник, который эти молодые ребята не смогут перейти в подступающих сумерках. И этот шанс на жизнь для многих обернется вечным сном в ледяной постели. Для других – обморожениями и инвалидностью. Как для этого рядового из его роты. Как того звали? Никита?

Тогда Александр, признанный мертвым, но вернувшийся к жизни, к новой человеческой жизни, как сотни раз ранее, задыхался от недоумения – почему? Почему он – вечный и никому ненужный – опять жив, а они – девятнадцатилетние – умерли?

Тогда Александр решил. Он не будет больше воевать. Даже там, где война кажется неизбежной и праведной. Он будет – сколь сможет – учить вот таких молодых. Тому, что смысл жизни – в том, чтобы жить.

Александра толкнули и умеренно злобно обругали. Мол, встал тут на дороге… Как памятник Петру Первому. Падший очнулся от воспоминаний и побрел домой. Давно зажившие рубцы на боку уже не напоминали о себе болью… Еще лет сто – и совсем исчезнут…

Глава пятнадцатая. О возвращениях и первом пророчестве

Домой, впрочем, Александр попал ближе к вечеру. Растревоженная память не давала покоя и погнала бродить по городу под холодным, моросящим дождем. Он прошел берегом водохранилища, забрел в парк, полюбовался на тренировку фаэрщиков. Окончательно замерз и отправился домой.

В квартире было уютненько. Ираида оккупировала рабочий стол Александра вместе с ноутбуком и смотрела какой-то сериал. Филя развалился на диване с чашечкой крепчайшего кофе, щедро сдобренного коньяком. Александру стало завидно.

– Балбесы.

– В чем дело, Александр? – осторожно вопросила Ираида падшего. Тот плюхнулся на стул и повторил для непонятливых:

– Балбесы. Когда съезжать собираетесь?

– Э-э-э… – у демона и хранительницы одинаково округлились глаза в невинном недоумении.

– Ну, – пояснил Александр. – Одного я спровадил… А ты, Филя? Так и будешь теперь у меня жить? Снял бы себе уже отдельную квартиру, а то все по ба… То есть барышням квартируешь. Или с Ленкой иди мирись, хорошая девчонка. Жаль, с тобой ей не повезло.

– Саня, ты че, решил составить мне конкуренцию? – обалдел демон. – Что на тебя нашло?

– А что? – продолжал нудеть Александр. – Я привык жить в тишине, покое, одиночестве, а тут! Ни в ванну, ни к собственному компьютеру не попадешь!

Ира застенчиво покраснела и закрыла ноутбук. Демон обиженно показал хозяину квартиры язык и демонстративно улегся на диван спиной к падшему, накрыл голову подушкой.

– Я ничего не слышу и никуда не уйду!

Саня осмотрел виноватую мордашку ангелессы, наглую спину демона. Пробурчал под нос что-то вроде: «Просилась лисица к зайцу на порожек, а потом не выгонишь!». А про себя подумал: «Хорошо, ребят, что вы у меня есть». Сменил промокшую куртку на свой любимый бежевый плащ (неизвестно, почему он питал к нему такое пристрастие – «Сверхъестественное», что ли косплеил?) и удалился во двор. За тишиной и одиночеством.

Впрочем, тишины и тут ему не обломилось. По двору расхаживал с метлой наперевес Никифор Митрофаныч, сметая банки из-под кока-колы и пакеты из-под чипсов в большую кучу. При этом он хрипловатым, но вполне поставленным голосом напевал что-то ритмичное. Александр машинально прислушался. Удалось разобрать слова припева: «А мы не ангелы, парень, нет, мы не ангелы…». Сане на миг даже захотелось подтянуть – уж больно ненужным он себя чувствовал. Даже мелькнула дурацкая мысль: «Понимаю, почему волки воют. Они хоть и одни, но слышат своих братьев и знают, что не одиноки». Александр передернул плечами. Для того, кто был создан, чтобы быть одним из многих и жить в свете, одиночество и темнота – худший кошмар.

Между тем дворник запихал жестянки и пакеты в мусорный мешок, мешок забросил в большой бак и плюхнулся на лавочку рядом с Александром.

– Что за жизнь? Вот раньше мусор-то был! – с какой-то ностальгией протянул дворник. – Листва одна, редко-редко когда какая тряпка или бумажка подвернется. А теперь? Один полиэтилен, мать его! Семачек не будет?

– Да, раньше мир был чище, – задумчиво кивнул Александр, выгребая из кармана семечки.

– Вот-вот! Экология! – важно покивал дворник, принимаясь лузгать семечки. – А сейчас что? Ты посмотри на погоду! Май месяц на дворе, а на градуснике – ноль! И заморозки какие! Вот поляжет урожай на корню – запоем.

– Запоем… – снова поддакнул Александр. Дворник вздохнул и продолжил разглагольствования.

– А этот Худиновский? Брр! Ну и тип, как таких только к власти пускают? Ходячая Гордыня. Развяжет ради нее войну – запоем!

– Запоем…

– И теракты каждый день – за…

– Запоем, ага…

– Вот именно! Чем тебе не конец света, а, Сань?

– Ага, – кивнул Александр, вдруг напрягаясь, словно гончая и начиная высматривать кого-то в дальнем конце двора. Никифор этого, кажется, не заметил, продолжая бубнить:

– А ведь верно я сейчас сказал… Ну настоящий апокалипсИс! – ударение дворник почему-то поставил на последнюю «и».

– Точно. Настоящий конец света! – мотнул головой Саня, вскакивая с лавочки. К нему широкими шагами приближался курсант Серафим, который должен был уже давно пребывать на Небесах.

– Что случилось?

Фима, испуганно помотал головой, молча показывая, что не знает. Александр резким жестом приказал ему следовать за собой и направился в подъезд.

– За семачки спасибо! – крикнул ему вслед дворник, вытягивая ноги и кладя рядом свою метлу.

– О! И этот назад приперся! – радостно удивился демон при виде Серафима. – Че, курсант, совесть заела? Куртку решил вернуть?

– Нет, майку пожалел свою оставлять, – в тон ответил за Серафима Александр. – А если серьезно – что случилось?

– Не знаю… – устало ответил Фима. – Наши на практику не приехали и телефон молчит.

Глава шестнадцатая. О полетах

За те часы, что он метался по вокзалу и городу Бублику, терзая не работающий телефон и собственное воображение, в нем перегорели все эмоции.

– Плохо дело, плохо, – покивал демон, строя дурацкую рожу, как обычно.

– Фима, скажи, вот ты не можешь подняться на небо, крылышки пока не выросли. Как тебя переправили на землю и как собирались поднимать?

– Наш наставник заключал нас в энергетические оболочки и перемещал. Практика полетов на дальние расстояния и между сферами начинается только с третьего курса, а я на втором.

– Надо же, как прогресс шагнул, – фыркнул мрачно Саня. – Раньше-то всегда своими крыльями.

– Ираида, ну Вы же полноценный Хранитель, – проигнорировав ворчание Александра, обратился к сестре Серафим. – Может, Вы поднимитесь на Небеса и узнаете, что происходит?

– Вообще-то мне не положено оставлять мой пост, – заколебалась девушка.

– Пара минут погоды не сделает, – неожиданно вступился за идею курсанта Александр. – Идем.

Троица ангелов (демон тащился на расстоянии дюжины шагов сзади) отправилась на крышу дома. Пятиэтажка была вполне подходящей стартовой площадкой для ангела.

Демон спрятался за вентиляционную трубу, подглядывая одним глазом. Ираида встряхнулась, сбрасывая смертную оболочку, подпрыгнула в воздух, и принялась подниматься, резко взмахивая крыльями. Ей явно было тяжело. Оно и понятно – Хранители больше привыкли ходить по земле ногами, увещевая и помогая.

Александр, щурясь, следил за ее полетом. Но в какой-то момент ангелесса, поднявшаяся до той высоты, когда она выглядела уже маленькой точкой где-то высоко в небесах, резко повернулась в воздухе… Но вместо того, чтобы с вспышкой исчезнуть, переместиться в иную сферу, она рухнула вниз. Казалось, ее что-то отбросило. Она смогла справиться с крыльями совсем близко от земли, неловко плюхнулась на то же место, откуда всего несколько минут назад взлетала.

– Не могу! – недоуменно захлопала глазами Ира.

– Что, небесный аэропорт не принимает? – съехидничал издалека Филя.

– Знаешь, в каких случаях закрывают Небеса, чтоб не взлететь и не спуститься? – каким-то другим, посторонним голосом спросил Александр. Ираида обернулась к нему и вздрогнула – в серых обычно глазах разгоралось холодное голубое пламя.

– В каких?

– Когда на Земле объявлен Апокалипсис. Конец всему живому. Там что-то случилось. Небеса закрыты, но где воинство ангелов, которое поможет спастись Избранным Отцом нашим? Отойди, сестра.

Ираида, не задумываясь, послушалась. И Александр удивительно плавно, текуче встряхнулся. Оболочка смертного исчезла. Настоящий облик падшего восхищал и поражал. Из одежды на нем осталась только туника, которая давно утратила свой первоначальный белоснежный цвет. В памяти Серафима всплыло полузабытое слово «виссон». Волосы Александра ниспадали на плечи, но были справа намного короче, чем слева, словно их одним взмахом ножа отрезали и отбросили в сторону. Тяжелый кожаный пояс удерживал на бедрах спрятанные в простых ножнах, два длинных клинка-кинжала. Но самое потрясающее – за спиной ангела расправляясь, вздымались два огромных крыла! Светло серые, с темными пятнами-подпалинами по краями, но это были крылья настоящего, полноценного Воителя из высших.

Ангел одним рывком выдернул оба кинжала и, опустившись на одно колено, вонзил оружие в покрытие крыши по самую рукоятку, одними губами шепнул какое-то слово. Потом поднялся и резко взмахнул крыльями. В отличие от Ираиды он поднимался так стремительно, что всего через несколько секунд он резко крутанулся и пронзительно-белой вспышке исчез.

– Мда… От военного истребителя так просто не отмахиваются… – первая фраза, которую смог выдавить демон. Ираида, уже в телесной оболочке, только моргала огромными голубыми глазами, все еще не в силах поверить тому, что увидела. Падшие ангелы на то и падшие, у них нет крыльев, не могут они подниматься на Небеса!

– Он не просто падший, – пробормотал Серафим. Его произошедшее поразило не меньше других, но кое о чем он уже догадывался раньше. Сейчас он внимательно рассматривал кинжалы, оставленные Александром. Осторожно взялся за рукоять, сжал пальцы, попробовал потянуть на себя. Клинок не пошевелился.

– Что?! – хором спросили Ира и Филя.

– Я тут кое-что почитал, сложил пару фактов… То, что мы увидели, только подтвердило мои догадки, – печально вздохнул Серафим. – Я так хотел верить, что это просто невероятное совпадение…

– Говори ты уже, садюга! Что накопал?! – взвыл демон. И Фима, вздохнув, принялся рассказывать:

– Он как-то упомянул, что питается мясом не потому, что падший. А ведь ангелы – лишь проводники божественной воли. Что угодно ему – то подходит нам. Но наш Отец не всегда был милостив ко всем тварями живым. На заре человеческой цивилизации он принимал кровавые жертвы – мясо ягнят, голубей… И Сотворенные все спокойно питались этими жертвами.

– Он… Он СОТВОРЕННЫЙ? – страшным шепотом выдохнула Ираида. Серафим кивнул. – Но Сотворенные все практически на уровне Архангелов?!

– Александр видел, как появился наш мир.

– Ты уверен?

– Крылья, с гораздо большим размахом, что вообще я видел за свою жизнь ангела, на оружии – гравировка на Изначальном Языке… Сотворенный.

– Тогда почему ты не хотел верить, что он сотворен? – влез демон. – Это же круто! У нас в знакомых Сотворенный! Когда вернется, обязательно накормлю шоколадом и задам пару вопросиков… Пару тысяч.

– Если бы он падал вместе с Люцифером, он бы был демоном, одним из высших. Значит, он пал позже. Ангелы нового завета иногда отступали от пути, указанного Отцом. Но Сотворенный… Всего один раз пал ангел после сражения с Люцифером, но до появления таких, как мы. Египетские казни.

Ираида прижала ладошки к щекам, ротик ее округлился также, как и глаза. А Серафим, вздохнув, продолжил объяснять:

– Я случайно узнал об этом, нашел один томик в Запретной Секции. В Египет были направлены два ангела для осуществления воли Всевышнего. Мутная история, но один отказался выполнить приказ Отца. Вроде, напившись крови младенцев, он не пожелал остановиться, продолжал убивать и тех, чьи двери были помечены знаком Отца. И его пришлось изгнать.

– Отче наш…

– Вот и я про то же…

Неожиданно небо стремительно нахмурилось, потемнело. Разразилась гроза, чудовищная, беззвучная гроза. В воздухе висела такая тишина, что все живое против воли затаило дыхание, боясь нарушить ее. В чернейших облаках мелькали молнии, но грома не было. Две чудовищные зарницы, подобные огромным крыльям, плеснули огнем от горизонта до горизонта. И также бесшумно небосвод перечертила падающая звезда, рухнула, заставив землю едва ощутимо вздрогнуть, словно от боли. И в тот же миг рукояти кинжалов, мерцавшие ровным светом, погасли, почернели. Серафим вновь протянул руку к древнему оружию. На этот раз клинки легко подались за его руками. И потеплели, едва заметно блеснули золотистым светом.

Серафим и Ираида, переглянувшись, дружно стряхнули смертные оболочки. На поясе Фимы нашлась пара ремешков, которыми он пристегнул клинки. И ангелы, хлопнув крыльями, оказались в месте падения метеорита. Кратер тускло мерцал темно-красным огнем, постепенно угасая. В глубине его было пусто.

– А где…

– Ребят, – ангелы вздрогнули. Как бес умудрился угнаться за ними? – Туда, где Саня сейчас… Вам через главные ворота туда не пройти.

– Где он?!

Демон опустил глаза в землю. Ираида вздрогнула, словно от удара. Все-таки за шестнадцать лет она привыкла считать Александра своим братом и Воителем. А Серафим с любопытством разглядывал преображенного демона. Тот тоже избавился от смертной оболочки.

По мнению ангела, выглядел Филипп Филиппыч несколько комично. Длинный, толстенький хвост с кисточкой на конце выглядывал из-под классического килта, на ногах были гетры, тяжелые ботинки, глаза позеленели и обрели вертикальный зрачок. Элегантный сюртук был частично скрыт пледом. Из-под лихо сдвинутого набекрень берета торчали остренькие рожки.

– Что? – заметив изучающий взгляд Фимы, взъерошился демон. – Я не имею права ходить в национальном костюме? Да, я шотландец! И вообще, килт мне идет!

– Филя, соберись! – проговорила Ираида звенящим от слез голосом. – Ты сможешь его спасти? Сможешь вытащить Александра?

– А зачем это вам? – прямо спросил демон. – Сима про него вроде как все выяснил. При всей моей симпатии к тебе Ира, Саня теперь наш. Да, похоже, и раньше им был, только не хотел этого признать.

Ира выпрямилась, слезы высохли ее лицо было сурово и решительно.

– Он мой брат! Что я за Хранитель, если не могу охранить душу своего брата? Тогда вся моя жизнь ничего не стоит.

Филя перевел взгляд на Серафима.

– Сим, ну хоть ты ей скажи, – протянул демон с оттенком безнадежности.

– Воители своих не бросают! – отчеканил курсант.

Демон тихо и затейливо выругался, потом заявил:

– Вы вообще петлю мне мылите и без работы оставляете. Ладно, будете должны! Все трое! Пошли.

Глава семнадцатая. На Небе, в Аду и на Земле

Александр давно привык скрывать свои крылья. Он знал – стоит ему стряхнуть смертную оболочку и тут же он станет видим и уязвим для боевых ангелов, его бывших братьев. Ведь он – скверна, демон. И не поверят, просто не поймут, что он мог не отказаться от добра, что он остался верен свету.

Но сейчас выбора не было. Надо уметь жертвовать всем. Надо подняться к Небесным Вратам, надо понять, почему, если уж они закрыты, то почему на Земле остался Хранитель. Ей место сейчас у Престола Божьего, среди тех, кто поможет взвесить и измерить. Да и Серафима полноценным воителем пока не назовешь. Пусть он не может ничего сделать для людей, но хотя бы этих двоих он должен спасти. А что случится с ним – уже неважно.

Но все правильные мысли исчезли, когда взмахнул он крыльями и взвился в воздух. Века он не поднимался в Небеса, века провел на земле, в изгнании. Страшно и больно, когда чужбина становится домом, потому что там, где твоя родина, ты отвергнут собственными братьями. Но, пожалуй, больше всего он тосковал по чувству полета. И сейчас, когда воздух бил в лицо, а за спиной мерно взмахивали крылья – это было счастье.

Александр тряхнул головой, отгоняя наслаждение полетом прочь. Он делает это потому, что так нужно. А не потому что ему хотелось. Ангел резко повернулся в воздухе, пробивая грань между сферами, и мягко спланировал, аккуратно опустился на неровную и пушистую поверхность, свел крылья вместе за спиной. Перед ним высились огромные ворота, тяжелые и прекрасные. Падший вздохнул и сделал несколько шагов, собираясь коснуться створок пальцами, но они дрогнули и обманчиво медленно распахнулись перед ним.

Александр почувствовал себя блудным сыном, которого понял и простил его Отец. Так его ждали, он может войти в свой дом?! Неужели ему разрешают вернуться на Небеса? Но не успел он сделать и шага к порогу, как из света соткались четверо прекраснейших существ. Сияющие, белые туники, золотые волосы, крылья, огромные, белоснежные, сверкающее оружие и совершенные черты лица. Александр рядом с ними выглядел, как дворовый, грязный и тощий кот смотрится рядом с породистыми, холеными, домашними зверями.

Падший развел руки в стороны, показывая пустые ладони, и тихо произнес:

– Я пришел без оружия. Выслушайте, братья…

– Не брат ты нам! – хором, надменно ответили все четверо. – И не имеешь права ты даже стоять на этом пороге.

Александр опустил глаза.

– Я не отверг добра.

– Но добро отвергло тебя, демон. Ты виновен в страшнейшем преступлении – неповиновении. Оставить тебе крылья было непозволительной милостью со стороны Отца нашего.

– Бра…

– Молчи! – взревел старший, и по одному мановению его пальцев Александр согнулся, закашлявшись кровью. – Ты – мерзкий демон и не брат нам. Ты грязное отродье Зла и на тебя не распространяется покров защиты, не позволяющий ударить безоружного. Ты знал, что тебя здесь ждет.

Старший кивнул остальной троице. Те медленно взяли в кольцо Александра. Падший уже понял, что уйти таким же, каким он пришел, не удастся, но инстинкт бойца не позволял сдаться без боя. Но что он мог против Старших Братьев? Его поставили на колени, двое удерживали, жестко вывернув руки, один оттянул назад, перехватив в суставах, серые крылья. Четвертый нарочито неспешно вынул из ножен нестерпимо сверкающий меч.

– Пусть больше этот демон не тешит себя мыслью, что он может принадлежать к нашему роду лишь потому, что Отец оставил ему крылья! Во имя Отца нашего, очистим Небеса от скверны!

Меч взвился в воздух. Небеса сотряслись от нечеловеческого крика боли, муки и тоски, им вторили вспышки молний. По белоснежной почве струилась темная кровь и нежные белые облака превращались в темные грозовые тучи, чтобы потом пролиться красным дождем. Крылья первыми полетели вниз, полыхнули вспышками, сгорели без следа. Следом было сброшено и бесчувственное тело падшего.

***

Фима и Ира шли след в след за бледным от страха и адреналина Филиппом Филиппычем. Вся троица блуждала по туманному городу, Тени настоящего Богоявленска. Это на Небеса взлететь трудно, а в нижний мир ведет широкая тропа. Всякий житель мира духов может шагнуть в Тень.

Вот, наконец, демон нашел нужный дом. На табличке была надпись: «Садовая, 32-бис».

– Серьезно? – шепотом спросила Ира у демона.

– А что? Наше начальство не имеет права читать и любить творения Булгакова, да и его самого тоже? – нервно огрызнулся демон и заскулил. – Ну не светите так крыльями! Сложите их за спиночкой и ножками-ножками за мной… Вы не глядите, что я бес, увидят нас – всех растерзают!

Ангелы, вздохнув, послушались. Демон кивнул и нырнул в подвал дома. Отсчитал тринадцатую дверь слева и вытащил из жилетного кармана ключик, висящий на цепочке причудливого плетения.

– Серебро? – с искренним, хоть и несвоевременным интересом уточнил Серафим.

– Да врут все, что демона можно серебром замочить.

– А чем можно?

– Так я тебе и рассказал. Замолкни, несчастный!

Курсант покорно затих. За дверью оказался какой-то явно нерукотворный коридор: неровный пол, черные стены с красными прожилками живого огня.

Филя постоянно плутал, явно выбирая самые тихие и малозначительные коридоры. Ангелы устало пыхтели – здесь царила такая жара, что казалось удивительным, как они еще не подкоптили свои белоснежные крылышки. Демон, которому здешняя обстановка явно нравилась, оживился с переходом в родные места и успевал еще тараторить, как заправский гид:

– Пыточные мы обойдем стороной, там всегда толпа народу, как людей, так и наших. Нечего нам там таскаться. Кроме того, не уверен, что ваши нежные желудки выдержат зрелище адских мук.

– У нас нет желудков в этом облике… – полуобморочно пробормотала Ираида – в этот момент они проходили по узенькой тропинке над Адской бездной, той самой, которая есть «Яма, Полная Огня». Глубоко внизу бесшумно металось пламя, в нем корчились едва различимые с такого расстояния человеческие фигурки.

– Ага, нет, – ехидно кивнул Филя. – Потерпите, осталось минут пять и пришли. Я почти наверняка знаю, куда закинули Александра после того, как ему немного укоротили перышки.

– Напомни мне убить тебя, когда мы выберемся, – буркнул Фима.

– И вот она, вся ангельская благодарность! – хихикнул демон. – А что вы хотели от нечистой силы? Сочувствия и сострадания? Щас!

Вскоре, как и обещал демон, вся троица вновь оказалась в узком коридоре.

– Я не знаю, где Александр. – Резко остановившись, заявил бес. – Однако говорю с уверенностью, что его нет в этом коридоре, третья дверь направо, ее придется выломать.

– Спасибо, Филипп Филиппыч, – пробормотала Ира, ныряя в указанный демоном коридор.

– Тебе не кажется, что желать подобное демону – несколько странно. Давайте, шевелитесь, ребята.

В этот самый момент в коридоре появился коллега Филиппа Филиппыча. Явно не из высших демонов. Крупный, весь в зеленой чешуе, чем-то напоминающий крокодила, но с маленькими рожками на голове. Он раззявил пасть, уставившись на троицу, и только набрал воздуха в легкие, чтобы заорать, как Филя срезал его одной фразой:

– Тебе грешные души не нужны?

– А сколько? – тут же спросил демон, аккуратно отодвигаясь подальше, чтобы если что, было удобно драпать и вопить.

На лице Филиппа Филиппыча была написана страшнейшая душевная мука, но он выдавил:

– Пятнадцать штук, первосортные грешники – сатанисты, убийцы, фанатики и насильники. Пятнадцать штук – и ты никого здесь не видел, лады?

– Лады, – тут же радостно согласился демон.

– Сделка? – деловито спросил Филипп Филиппыч. Демон помялся, потом выдавил из себя:

– Лады…

Филя вытащил из кошелька на поясе тот самый пузырек, в который всего трое суток назад набрал душ чернокнижников, убитых Александром и кинул его любителю взяток. Тот ловко словил подачку чудовищными лапами и ушлепал обратно, посвистывая и напевая что-то очень веселое и бодрое, только буркнул напоследок:

– Нда, Мефистофель, засиделся ты на земле! С каждым годом в тебе все больше человеческого…

Фима перевел дыхание и опустил нож Александра, который, казалось, сам прыгнул в руку, когда появился этот монстр.

– Он нас не сдаст теперь? – тихо поинтересовался курсант.

– Демон обязан выполнить сделку, – отозвался Филя. – Но давайте, ребята, поживее. Идите уже, забирайте нашего чернокрылого. Я потом все объясню, если захотите.

А Серафим, прежде чем нырнуть в коридор следом за Ирой, протянул демону ладонь для рукопожатия. Он и так все понял.

***

Александр, а точнее то, что от него осталось, действительно был в той самой камере, на которую указал Филя. Крыльев нет, вместо них – огромные, кровоточащие раны на лопатках, волосы и одежда сгорели, кожа вся в пузырях ожогов…

– Александр, брат мой, – едва не плача, упала на колени рядом с падшим Ираида. Тот пробормотал что-то невразумительное на неизвестном языке, не открывая глаз. – Как нам его отсюда вытащить? Да и возможно ли это? Может быть, он действительно уже принадлежит этому месту?

– Отойдите, сестра. – Удивительно жестко приказал Серафим. – Вы, возможно, умеете врачевать людей, но нас учили спасать от смерти своих братьев, Воителей.

– Фима, ты же… Это же…

– Да, возможно, мне потребуется немного вашей силы, сестра, – четко кивнул Фима, бережно прикасаясь к краям ран на спине и не отводя взгляда от Александра. – Положите руки мне на плечи.

– Хорошо, – смиренно кивнула Ира, неожиданно для самой себя подчиняясь.

Пальцы Серафима засветились золотым, Александр, не приходя в сознание, застонал. Фима болезненно дернулся и, словно по наитию, обратился к падшему:

– Александр, услышь меня. Не отталкивай меня. Это я, Серафим, курсант… – ангел сжал зубы, но спустя секунду, добавил. – Неуклюжий. Я бы раньше по одним внешним параметрам даже не прошел, не говоря уж о координации.

Лоб Александра разгладился, он вздохнул, пробормотал что-то на древнеарамейском, Фима уловил только: «мальчишка… учиться и учиться…» и перестал сопротивляться лечению. Сима медленно вливал по капле силу Света в искалеченные тело и душу Александра.

Светлые кудряшки курсанта прилипли ко лбу, а дышал он так, словно сбегал в вышнюю сферу и обратно, но Фима не остановился, пока самые страшные раны на спине падшего не закрылись. Юный Воитель-недоучка резко выдохнул, поднял и перекинул через плечи бесчувственное тело падшего.

– А теперь ходу-ходу-ходу отсюда! – крикнул демон, срываясь с места.

Ему вслед, набирая мощь, несся гул сирен, чертовски напоминающий звук, предупреждавший об авианалете времен Второй Мировой. Ангелы бросились следом за шустро драпающим демоном. Тропинку над Бездной, которую по пути «туда» они старались миновать медленно и осторожно, теперь преодолевали галопом, которому позавидовал бы любой дикий мустанг. Почему никто не сверзился в адское пламя, они так потом и не смогли понять. Наверное, просто всем очень жить хотелось.

Троица вылетела из двери номер тринадцать в подвале дома 32-бис по Садовой в Сумеречном Городе и припустила прочь. Вывалившись в мир людей, продолжила забег и там. Остановились они все, только когда за спиной замыкающего Серафима хлопнула дверь в квартире Александра.

Растерзанного и измученного уже-совсем-не-ангела Серафим аккуратно сгрузил на старый диван.

– Сладенького бы… – просительно пробормотал Фима, сам бледный до синевы. Ира метнулась на кухню, пошуршала дверцами буфета и притащила почти полную банку земляничного варенья. Курсант в два больших глотка отхлебнул сразу половину и перевел дух.

Александра, все еще не приходящего в сознание, накрыли пледом, вся троица расселась на стульях и креслах вокруг.

– Что же там с ним произошло? – задумчиво пробормотал Серафим, машинально сжимая в пальцах рукоять кинжала. – Ангелы никогда не нападут на безоружного…

– А если безоружный – демон? – скривился Филипп Филиппыч. – Хочешь прикол? Знаешь, как появляются новые демоны? Это дети, внуки и правнуки других демонов. А хочешь еще прикол? Представь – демон, его подруга, их пятилетний сын. А тут – ангельский рейд. Как ты думаешь, что ждет демонское отродье? Если бы еще ангельское оружие убивало милосердно, и души погибших от него отправлялись в Рай… Нет, они пойдут туда, куда им положено. И если ты ребенок демона – отправишься в адские ясли, вырастешь в демона и будешь сам ходить по земле и совращать людей на грех. Ясно тебе? А Александр для твоих братишек и сестренок – тот же демон, что и я. Удивительно, что они его не убили.

– Прости… – тихо отозвался Фима.

Александр дернулся и пробормотал на совсем незнакомом языке какую-то фразу. Потом вдруг перешел на латынь и довольно четко выговорил: «Добро отказалось от меня… А я страдаю за добро… Зачем?». Ираида, услышав эту фразу падшего, вскочила и с пафосом заговорила:

– Александр, услышь меня! Ты все эти годы ходишь по лезвию кинжала. Ты одновременно и Тьма, и Свет! Но так нельзя. Ты должен выбрать свою сторону! Возвращайся к нам, брат мой. Выбери уже, за кого ты!

И в этот момент Александр распахнул глаза. Не серые – пронзительно золотые с вертикальными зрачками. И ответил по-русски, плавно, низким, каким-то чужим голосом:

– Выбрать? Ты права, самое время. Добро отказалось от меня. Почему я должен хранить ему верность?

Какая-то сила подняла его в воздух, он вытянулся в струну, заставив шарахнуться прочь ангелов и демона.

– Мамочки, – шепотом выдохнул бес, одним махом обернувшись котом, бросился в угол комнаты, выскочил на балкон и спрятался где-то там под спальником.

Короткая вспышка осветила комнату, но ее мгновенно поглотил мрак. Тьма, словно эфемерная ткань, обняла фигуру Александра, за спиной плеснули новые, пронзительно черные крылья, в руках сплетались из лохмотьев мрака обсидианово-черные кинжалы.

Он выбирал сторону Зла, которая долгие годы ждала его…

Глава восемнадцатая. О демонах и тортиках, а так же детских воспоминаниях

Александр (а Александр ли уже?) криво ухмыльнулся, оглядывая новыми, золотыми глазами с вертикальными зрачками ангелов и только было взмахнул почти сформировавшимися, черными крыльями, как Серафим, поддаваясь какому-то наитию, бросился вперед и речитативом заговорил.

Это был Последний Трактат. Его учили на первом же курсе, практически на самых первых уроках, на специалитете Воителей. Произносить хоть звук из этого Трактата было запрещено, его передавали исключительно письменно, но каждый Воитель был обязан знать его наизусть. Говорят, что если останется всего один боец Небес против неисчислимой армии Тьмы, а остальные падут, то последний воин, произнеся этот Трактат, вернет к жизни всех когда-либо погибших ангелов и новое воинство сможет победить Мрак и защитить Землю.

И теперь Серафим нарушал все вколоченные в него законы, произнося этот Трактат вслух.

Падшего сковали золотистые цепи, он с утробным рыком дернулся, но в этот момент Фима произнес последнее слово Трактата. И вспыхнул Свет. Тьма разлетелась на клочья, бросилась в стороны, тая в ослепительном сиянии. Свет ласковым сиянием обнял Александра и мягко уронил обратно на диван. Прежнего Александра. В его смертной оболочке. Того Александра, которого они все знали, а вовсе не демона Преисподней.

***

Александр сидел на кухне, завернувшись в плед, и трескал сладкое. Филя, ставший на удивление молчаливым, покладистым и милым, суетился вокруг, подсовывая падшему то конфетку, то шоколадку, даже под суровым взглядом падшего сгонял в магазин за шоколадным тортом. Обернулся секунд за тридцать, на всякий случай прихватил два.

Напротив Александра сидел Серафим, и тоже трескал. Они обменивались мрачными, злобными взглядами, запихивая в рот сладкое. Правда, Александр отдавал предпочтение всему, что содержит шоколад, Фима же ел вкусняшки только без какао-бобов – он не хотел захмелеть. Впереди еще предстоял серьезный разговор.

– Ты чего взбегался-то? – скупо уронил Александр, косо поглядывая на демона, ставящего на огонь здоровенный чайник. Третий уже.

– Ну… Ни каждый день наблюдаешь рождение нового Короля Ада, равного по мощи самому Люциферу, – нервно хихикнул демон. – Может, если все-таки намылишься на темную сторону, вспомнишь, кто тебя тортиком кормил.

– Это вряд ли. Жители Ада – существа неблагодарные. А почему в кота обернулся? Крысой ты бы быстрее удрал.

– Зато котиков все любят. Подумал, котика не зашибут, – виновато признался демон. Александр фыркнул, но теперь вопрос к «темной стороне» города появился у Серафима.

– Новый Король Ада? – он скосил глаза на мрачно пожирающего огромную плитку черного шоколада Александра. – Серьезно?

– Так он же из Созданных. Причем из Высших Воителей. Так что да – если бы он стал демоном и сразился бы с Люцифером… Я бы поставил на него. Но не на человечество. Это точно. Схватка такого масштаба…

– Стерла бы Вселенную. Передай те конфеты с коньяком.

– Слушай, король неудавшийся, а у тебя слипка не попнется?

– Не хами начальству. Сам пойму, когда мне хватит.

Александр закинул сразу горсть конфет в рот. Серафим помялся, а потом все-таки решил обратиться напрямую к падшему:

– Порядок?

– Ты имеешь ввиду, не стану ли я демоном и не сотру ли тебя в порошок? Нет, не сотру. Но во всем остальном я бы не охарактеризовал свое состояние словом «порядок».

– Ты, правда, из Сотворенных?

– Когда догадался?

– Еще до своего отъезда в Богоявленск. По мясу и «переучиванию».

– Умный, – коротко отметил Александр. – Давай.

– Чего еще? – заметался демон.

– Давай спрашивай. А то я же вижу, сейчас лопнете от вопросов.

Он достал столовую ложку и принялся за торт «Пьяная вишня», а Серафим, напротив, допил чай и отодвинулся от стола. Демон, навострив ушки, занял место в углу, Ира, чувствующая себя виноватой, скидывала со сковородки уже шестую порцию оладушек и притворялась, что ничего не слышит.

– Что было… Ну… До?

Александр замер, уставившись невидящим взглядом в пространство. Потом все-таки ответил:

– Темнота. Одиночество. И страх. Когда ты не знаешь, где ты, что ты, зачем ты. Ничего не видишь, ничего не ощущаешь… Когда нет времени, ты не знаешь ни начала, ни конца.

– А потом?

– Свет. И мы увидели друг друга. Тогда мы все были братьями, и не было ни зла, ни добра. Только мы и наш Отец. Наверное, ему просто было одиноко в вечном Мраке, вот он и создал нас и весь мир.

Александр вздохнул и снова углубился в торт.

– А… Почему ты оказался на Земле? – все-таки решился спросить Серафим. – Правда, хотел перебить всех младенцев?

– Ангел не должен иметь своей воли. Он уши, голос, рука, меч Божий. И если ему приказали пройти по земле, уничтожая всех первенцев за дверьми, не смазанными кровью жертвенного агнца, то должно быть так. Мое имя Александр. Победитель мужчин. Сражаться с младенцами я не подписывался. И бросил меч. И пытался убедить небеса в том, что младенцы не должны платить своими жизнями за упрямство фараона. Но мой вопль был тщетным. Другой выполнил приказ, – Александр помолчал, передернул плечами. – Давай. Я знаю ответы на почти все вопросы мироздания. Задавай, но мою биографию больше не трогай!

– Вот всегда знал, что ангелы ребята непрактичные, но чтоб настолько! – возмутился Филипп Филиппыч. – У нас тут вроде как конец света намечается, а вы все о каких-то… Египетских древностях!

– Это ты кого сейчас древностью обозвал?! – пьяно оскорбился Саня.

– А по сравнению со мной ты и впрямь древность, Сотворенный! – нахально раскланялся бес. – Что там с Апокалипсисом?

– Мы все умрем… – Александр задумчиво повертел в пальцах конфетку и бросил на стол, видимо, понял, что ему уже хватит. – Че переживаешь? Не первый раз.

– Что значит «не в первый раз»? – изумился Серафим.

– Считай! – Александр начал загибать пальцы. – Про потоп слышал? Ну там, Ной и прочая компания. Это раз. Потом Египет… Египет должен был стать только началом, но тут я влез, исказил красивую картину задуманного. Это два. Потом чума, недавно, лет семьсот назад. Это три. Две Мировые войны – это четыре и пять. – Александр задумчиво полюбовался на сжатый кулак и трансформировал его в кукиш. – Так что этот – шестой будет.

От дальнейшего созерцания кукиша его оторвало сдержанное всхлипывание ангелессы. По лицу Ираиды текли слезы.

– Я думала, что Отец наш добр к людям…

– Он добр, – уверенно подтвердил Александр. – Он равно любит всех сотворенных им тварей. И человека, и птиц небесных, и крысу в подвале, и… Какого-нибудь амурского тигра. Но людям порой надо напоминать, что они хоть и подобны Ему, но не равны. Для их же блага…

– О, в пьяную философию ударился, щас свалится, – почти шепотом прокомментировал бес, Александр ответил на подкол звучным щелбаном.

– Но шесть раз за двадцать тысяч лет человеческой истории… Это не так много… Наверное, – попытался утешить то ли себя, то ли всхлипывающую Иру Серафим.

– Шутишь, что ли? – цинично фыркнул Саня. – Да мне в этом году исполнилось всего лишь семь тысяч пятьсот двадцать пять годочков. Маинький я еще. Или что, ты сторонник длинной хронологии?

– Ну так все-таки… Те пять раз как бы… Отменились? – гнул свою линию бес.

– Как бы да, – согласился Саня. – И это отменится. Я думаю, что Ему, – Саня перешел на зловещий шепот и ткнул пальцем куда-то в потолок. – Самому интересно, что дальше-то будет! Ну, я надеюсь.

– То есть ты не уверен, что как-нибудь… Рассосется? – продолжал волноваться бес.

– Филипп Филиппыч, я чей-то не понял, кто тут Хранитель, а кто Совратитель. Ты больше всех за человечество волнуешься?

– К черту человечество, мне о своем хвосте заботиться надо! – огрызнулся демон. – Кого в первую очередь пустят под снос? Нас, конечно!

На кухне наступила тишина. Александр давился еще одной конфетой, которую потянул в рот исключительно из жадности. Филя, судя по выражению лица, задумался о чем-то высоком. Ираида домыла сковородку и теперь просто переживала свою хранительскую несостоятельность. Молчание нарушил Серафим, чье любопытство невозможно было уничтожить каким-то Апокалипсисом. Тем более, как выяснилось не первым.

– А по каким параметрам выбираются души, которые потом станут ангелами?

– Они потомки первых союзов людей и ангелов. Нефилимы, если хочешь.

– Что?! – подпрыгнул демон. – Так ангелы же бесполы и вообще бестелесны.

– «Когда люди начали умножаться на Земле, и родились у них дочери. Тогда Сыны Божии увидели дочерей человеческих, что оне красивы и брали их себе в жены, какую кто избрал», – нараспев процитировал Александр. Серафим поперхнулся чаем. – Книга Бытия, глава шестая, стих первый, второй. Что ж ты, курсант! Классику знать надо!

– То есть вполне возможно… Что я твой внук?! В каком-то колене?!

Александр присмотрелся к Фиме, осоловело хлопая глазами.

– Скорее племянник. Да, племянник. Пра-пра-пра и так далее внучатый. Еще вопросы будут? А то я…

Что именно хотел сказать Александр, было непонятно, потому что в этот момент он поднялся и, держась одной рукой за стену, отправился прочь. Вышел из кухни, кое-как всунул ноги в разбитые кроссовки и, завернувшись в плед, побрел на улицу.

Глава девятнадцатая. О втором пророчестве

Привычная лавочка у подъезда приняла нетвердо стоящее на ногах тело падшего. Александр просидел несколько минут неподвижно, потом уткнулся лбом в скрещенные на коленях руки. С небес сыпал мелкий, ледяной дождик вперемешку с колючими льдинками. Плед на плечах падшего быстро промок и холодил лопатки и спину. Но Александр с каким-то странным удовольствием продолжал мокнуть, раскачиваясь из стороны в сторону, словно пытаясь убаюкать боль тела и души.

– Привет, Санек! – нахально вмешался в отчаяние падшего до противного бодрый и веселый голос дворника. – Семачек не будет?

– Карманов нет… – не поднимая головы, вздохнул Александр. Пропитаться тоской, одиночеством и алкоголем шоколадом не удастся. Дворник не отстанет, пока не выскажет все, что хочет.

– Ого, да у тебя, как я вижу, критическая ситуация… – оценил с одного взгляда завернутого в плед, чуть дрожащего от холода Саню Никифор Митрофаныч. – Ладно, держи.

Он выгреб из кармана горсть своего «наркотика» и щедро поделился с падшим. Тот, не чистя, закинул десяток семечек в рот, не чувствуя вкуса, разжевал и проглотил. Дворник присвистнул и вздохнул.

– Что там у тебя приключилось?

– Да так, – уклончиво отмахнулся Александр и перевел тему. – Лучше скажи, что в мире новенького?

Все, послеэтой фразы слух можно было отключать. Не меньше получаса дворник теперь будет пересказывать самые странные и необычные слухи, почерпнутые из журналов вроде «Мистические истории» или «Сверхъестественные рассказы». Александр прикрыл глаза, попытавшись заставить себя расслабиться, отпустить свои мысли, позволить им течь плавно и неторопливо. Практики из буддийских монастырей (а что? Да, он и буддийским монахом успел за долгую жизнь побывать) очень помогли. Постепенно боль словно отдалилась, медленно снизошло умиротворение. Голос дворника, низкий и звучный, удивительно успокаивал.

–… А еще призрака видели… Там оборотень бегает, точно тебе говорю!.. А еще… А я вот думаю, что пусть об этом и не пишут, но вокруг точно Апокалипсис!

Знакомое и набившее оскомину слово резко вытряхнуло Александра из его кокона покоя в бренное тело, лопатки прострелило резкой болью, по промокшему телу прошла волна дрожи. Падший раздраженно сфокусировал глаза на Никифр-Митрофаныче, а тот, довольный, что таки привлек внимание своего собеседника, смачно повторил:

– Апокалипсис, точно! Я тут Библию перечитал…

– Где публиковали? В Мистических байках? – ехидно поинтересовался падший.

– В Сверхъестественных историях из жизни! – обиделся дворник и прикусил язык, поймав короткую ухмылку Александра. – Короче, я к чему! Там было такое-е-е-е предположение, пальчики оближешь! Слушай, значит. Там предположили, что все всадники – это люди!

– Всадники Апокалипсиса? – нахмурился Александр, неожиданно обретая интерес к беседе.

– Ага! – обрадовано кивнул Никифр-Митрофаныч. – Во-о-от, там и предположили, что… Щас! – Дворник выудил из кармана свеженький выпуск и прочитал: – «Первый всадник – это Гордыня, и этим всадником скорее всего, будет чрезмерно агрессивный политик»…

– Например, Худиновский, которого только позавчера назначили… – почти беззвучно выдохнул Александр. Неожиданно все встало на места, он резко вскочил, выхватил у дворника газету и устремил взгляд туда, беззвучно шевеля губами:

– Конечно-конечно… Война… Аль-Маути – это же с арабского «Война»… Террорист – кому же как не ему… А Голод… Голод… Надо с Ирой посоветоваться… Кто же Чума…

– Что? Заинтересовался? – самодовольно ухмыльнулся дворник.

– Более чем! – кивнул Александр. – Не против, если я газеточку одолжу?

– Бери, только семачек не забудь потом мне принести, лады?

– А то! – резко кивнул мгновенно протрезвевший Александр, ныряя в подъезд…

…Дверь в квартиру распахнулась так, словно падший открыл ее пинком, причем с размаху.

– Саня, Саня, ты чего? – перепугался демон. Выглядел падший и правда жутковато – кроссовки в грязи, вода течет ручьями с пледа и капает на пол, глаза горят, в руке – газетка из разряда желтой прессы.

– Читай! – впечатал в грудь Фили эту самую газетку Саня.

– Э-э-э… Сверхъестественные истории из жизни? – сощурился на название демон. – Сань, тебе чего, нашего общества мало?

– Да нет же! – Саня отнял газету у скептика и плюхнул ее на стол, ткнул пальцем в колонку. – Сима, Ира, читните и скажите – я с ума сошел, или в этом есть рациональное зерно?

Ангелы послушно склонили головы над текстом, Александр мерил шагами кухню, не обращая внимания, что заляпал весь пол. Даже Серафим зябко ежился, когда после очередного резкого движения падшего на него летели ледяные капли воды.

– То есть…

– Точно! – Александр, переполненный нервным возбуждением, резко кивнул. – Всадники вполне могли подготовить себе аватаров заранее, а как только появилась необходимость, посланники Апокалипсиса заняли свои сосуды и принялись за дело!

Ира и Фима поморщились на слово «сосуды», Филя хихикнул, поймав немного бешеный взгляд Александра, поднял большой палец, мол, я понял твою пасхалку.

– Хорошо. – Решительно встал Фима, заставляя остановиться и Александра. – Предположим, в этом есть рациональное зерно. Что из этого следует?

– Если остановить хотя бы одного всадника – мир устоит.

– А как это сделать? Мы все, вместе взятые, слабее любого из них.

– Слабее? Да. Но у нас есть оружие. Кстати, верни его мне.

Александр требовательно протянул руку к Серафиму. Тот послушно перешел в истинный облик и протянул кинжалы падшему. Тот мимоходом словно шепнул им что-то и кивнул Серафиму. Тот чуть улыбнувшись, спросил:

– Что это за оружие? Оно прекрасно, но чем оно может помочь нам в борьбе с Всадниками?

Александр покачал в руках один кинжал и ответил:

– Каждый Сотворенный получил оружие и имя из рук Отца нашего. Это оружие способно убить все, что было сотворено Им.

– Даже… Ну например, Люцифера?

– Да. Но самый тяжкий грех – братоубийство. Поэтому, как бы не нагрешил ангел, его ни за что не убьют. Отрубят крылья, сбросят с небес – но не убьют. Греха побоятся. – Лицо Александра на миг исказилось гневом, но он тут заставил себя успокоиться. – Ираида, пожалуйста… Найди нашего четвертого всадника!

– Сделаю! – тут же отозвалась ангелесса, утягивая себе на колени ноутбук.

– А я, пожалуй, спать пойду, – решил Александр. Потом покачал в руке один кинжал, молча сунул его Серафиму и ушел на диван, накрылся спальником.

Заснул падший быстро, но его мучили кошмары. Он сдавленно стонал что-то на незнакомом языке, наверное, на Изначальном. В конце концов, Филипп Филиппыч, вздохнув, обернулся котом, устроился рядом с падшим и басовито замурлыкал. Только под звуки кошачьего урчания Александр успокоился.

Глава двадцатая. О дорожных впечатлениях

– А мы всю ночь гуглили! – радостно объявил поутру Серафим заспанному Александру.

– Фу, чему тебя только учат, плохой ангел, плохой, – кисло пошутил падший, разминая затекшую шею.

– Очень смешно! – широко улыбнулся курсант. – Мы с Ирой считаем, что нашли нашу Чуму.

– А вот это уже интересно! – заинтересованно вскинул голову Александр. – Поделитесь!

– В общем, это, как мы полагаем, японский ученый, он создает бактериологическую вакцину, которая защитит рис и прочие сельскохозяйственные культуры от болезней и паразитов. Этот ученый сообщил в какой-то журнал, что, кажется, у него наметился феноменальный прорыв, он почти закончил свою сыворотку. Его пригласили в Карпинск, на совещание с бизнесменом Голодищенко.

– Хмм… Покажите мне фотографию нашей Чумы, если есть, – потребовал Александр. Ираида, с глазами красными, как у кролика-альбиноса, развернула ноутбук к падшему. Тот несколько минут придирчиво рассматривал вполне себе ничем не примечательного японца, потом кивнул.

– Это он.

– Да? – даже немного не поверил Серафим.

– Да, – отрезал падший. – Посмотрите на фотографии, и обратите внимание на перстень. Да-да, у него на правой руке.

Ираида и Серафим с треском сомкнулись лбами над монитором. Действительно. На пальце ученого посверкивал простой, но очень изящный перстень с тускло-зеленым камнем.

– Это его символ. Его вещь. – Пояснил Александр.

– В смысле? – не понял Серафим.

– Ангелы Божии давно уже не являются смертным в своем истинном облике. Как правило. Но мы можем выглядеть… – Александр задумчиво посмотрел на свои руки. – Обыкновенно. А такие, как Всадники человеческого обличия не имеют. Они вселяются. Но они привязаны к своим перстням. Пока на сосуде перстень – внутри всадник. Это наш шанс. Надо уничтожить перстень.

– Так просто? – недоверчиво хмыкнул демон.

– Ты думаешь, просто сражаться с Всадником Апокалипсиса? – в веселом недоумении поднял бровь Александр. – Да вы оптимист, батенька. И боюсь, это не лечится!

Филя открыл было рот и набрал воздуха, чтобы ответить каким-нибудь ехидством, но потом вдруг сдулся. Спорить с чуть-чуть не состоявшимся Королем Ада было… Стремно.

– Мальчики-мальчики! Если мы хотим успеть на поезд до Нежданова, то нам пора на вокзал! – вставила Ираида, просматривая расписание поездов.

– Ясно, – помрачнел чему-то своему Александр, отправляясь в коридор за своим плащом. – Как я понимаю, поездку до Карпинска придется спонсировать мне?

– Да-а-а! – с такой радостью согласились все, что Сане оставалось только вздохнуть.

…Через час и сорок шесть минут святая троица и их нечестивый собрат сидели в вагоне электрички, с которой и начались все злоключения Фимы. Александр занял место у окна, прислонился головой к стеклу, укутавшись получше в плащ, и словно опытный солдат в перерыве между боями, вырубился.

– Чего это он? – полюбопытствовал Фима.

– А, он никогда почти не объясняет, что и зачем делает. Если решил, что ему сейчас надо поспать – будет спать, хоть лезгинку вокруг него пляши! – пожал плечами демон, вытаскивая из кармана телефон и залезая в интернет. Ира развернула купленный на платформе сопливый женский роман в мягкой обложке. Сима проверил все карманы и печально вздохнул – он забыл свой ежедневник дома у Александра. От скуки попытался заглядывать в текст через плечо сестры Ираиды. Через пару страниц круглые ангельские глаза стали квадратными и Сима с трудом выдавил:

– Сестра, как Вы можете ЭТО читать?

– Не мешайте, брат мой, – серьезно отозвалась Ира. – Я пытаюсь проникнуться тяжелой женской долей.

Серафим не решился препятствовать профессиональному самосовершенствованию Хранителя.

Несколько минут курсант вертелся на месте, скучал, пялился в окно, потом вскочил и пошел «погулять». Он прочитал все объявления в вагоне, выслушал сетования какой-то старушки на погоду, правительство и непочтительную родню. Охотно отозвался на приглашение двух девчушек совместно поразгадывать кроссворд. Интеллектуальное развлечение почему-то очень быстро превратилось в откровенный флирт. Почуяв сладкий запах греха, словно чертик из табакерки, вынырнул Филипп Филиппыч. Подталкивая локтем в бок мучительно краснеющего Симу, демон стал прозрачно намекать, что у мальчика нет постоянной подружки, да и вообще никакой нет. И не было! Мол, девушки, не тушуйтесь.

Девушки были расстроены до слез, обнаружив, что уже подъезжают к своей станции. Сима обзавелся двумя «татуировками» в виде номеров телефонов.

В качестве компенсации за пережитые моральные страдания, Филя вручил Фиме один наушник своего смартфона и нашел первую серию какого-то сериала. Ангел и бес вдвоем затихли над зрелищем.

Чтобы не терять драгоценное время, решили от Нежданова добираться в Карпинск самолетом. Александр только вздохнул, снимая последние деньги с карты на билеты. Погода, несмотря на всю ее хмурость и дождливость, была летной, и наша компания в числе прочих пассажиров заняла свои места в салоне.

Первым проблему заметил Филипп Филиппыч. Александр, обычно такой уравновешенный и спокойный, нервно морщился, изо всех сил сжимая пальцами подлокотники. Прошли стюардессы, прозвучало приглашение пристегнуться. Падший потуже затянул ремень, вжался в спинку кресла, болезненно зажмурился и шипел на одной ноте, словно сдувающаяся шина.

– Эй, Сань, ты чего?

– Т-терпеть не могу эти жестянки! – простонал в полголоса, не открывая глаз, Александр. Ира и Фима недоуменно уставились на Сотворенного.

– Александр… Ты боишься летать? – от неожиданности Серафим перешел на «ты».

– Не боюсь. Когда я управляю полетом! – Александра так колотило, что он не обратил внимания на непочтительность младшего по званию. В какой-то момент самолет попал в небольшую турбулентность, и мечта Ираиды исполнилась – Хранительница услышала, как падший молится. – Папа, пожалуйста… Я знаю, что ты меня недолюбливаешь, но прошу – не убивай меня вот так, в этой проклятой банке с крыльями…

Ираида сострадательно вздохнула и вытащила из сумочки заныканную шоколадку, протянула Александру. Тот ожег Хранительницу уничижительным взглядом, простонал:

– Алкаша из меня хотите сделать, чтоб вас, третий раз за неделю, тьфу! – Но тут же развернул угощение и вгрызся в девяностодевятипроцентный шоколад.

Вот почему Александр предпочел отоспаться в электричке. Знал, что в самолете ему отдохнуть не доведется.

Еще дважды за время полета Александр взывал к Отцу Небесному. Когда погода вокруг неожиданно стала хуже, и когда при посадке самолет второй раз попал в турбулентность. Ну… Как взывал? Шипел, почти беззвучно ругался, умолял пожалеть его молодую жизнь и убить его более милостиво.

Демон молчал, но улыбался настолько пакостно, что было ясно – если они выживут, Филя жизни Александру не даст, издеваясь над боязнью полетов у ангелов. Но до того счастливого времени еще дожить надо было.

Глава двадцать первая. О встрече с Всадником

Пафосное мероприятие под названием «Международный форум по вопросам повышения научного потенциала сельского хозяйства» был организован в гостинично-развлекательно-бизнес-комплексе, что хромированной крепостью Темного властелина возвышался, потеснив исторический центр старинного города Карпинска. Комплекс носил гордое название «Плаза», таинственным образом прижившееся на русской почве.

У входов стояли охранники, более всего напоминающие агентов оч-ч-чень секретной организации по регулированию численности инопланетян на Земле. Не нужно было обладать тысячелетним жизненным опытом, чтобы догадаться, что эти мальчики в черном подозрительную, потрепанную компанию не пропустят даже на парковку. Тем более, внутрь помещения. Но у «подозрительной компании» не было времени на сложные маневры. Своим нечеловеческим чутьем все четверо ощущали нарастающее напряжение, низкий гул до предела натянувших струн Бытия.

Не останавливаясь, вся четверка уверенно двигалась к входу, огибая шлагбаум парковки. Шкафоподобный охранник бросился на перехват. В его «Чем я могу вам помочь?» отчетливо звучало: «Пошли нафиг!». Демон, проказливо усмехнувшись, что-то шепнул охраннику на ухо. Мужик побагровел лицом и, не говоря худого слова, засветил в ухо своему напарнику. Тот с изумленным: «Ты чо?» начал вполне успешно отбиваться. «Подозрительная компания» двинулась дальше, не задерживаясь, чтобы поглазеть на драку.

– Что ты ему сказал? – поинтересовался Сима.

– Сообщил, кто ему помог рога отрастить и подкинул пару интересных подробностей, – горделиво фыркнул бес.

– А чей-то ты нам помогаешь, Филипп Филиппыч? – осведомился Александр.

– А когда еще представится такой случай – сразу трех ангелов небесных с их же собственным начальством стравить? Это же прямое повышение… Для меня.

– Ну раз повышение… – Александр подхватил за талию Ираиду, и прежде чем она успела возмутиться, распределил роли. – Ириша, вот тот мальчик на входе твой, а с девочкой на ресепшене я буду беседовать.

Что Ира сказала очередному мальчику в черном, не услышал никто из ее спутников, но они спокойно прошли мимо остолбеневшего швейцара. Тот стеклянно улыбался в пространство, в его глазах отсвечивали Райские Кущи. Кажется, за деревьями стояла пара гурий, но никто из духов внимательней приглядываться не стал.

Администраторша окинула странных, обтрепанных посетителей цепким, профессионально-вежливым взглядом и сообщила:

– Могу рекомендовать вам очень приличный хостел на улице Транспортной, дом 17. Действительно приличный. Вам вызвать такси?

– Дорогая, вы судите по внешнему виду людей. Не надо так делать, дорогая моя! – пафосно отозвался демон. Девушка скучающе-вежливо улыбнулась:

– Я тоже читала Булгакова в школе. Извините, но на нечистую силу Вы не похожи.

Бес задохнулся от возмущения. Александр хмыкнул и, вежливо задвинув Филю за спину, заговорил с девушкой сам:

– Простите моего… Родственника. Брата. Троюрдного. Со стороны жены. В общем, нам всего лишь нужен номер. Два номера. Для меня с супругой, для сыночки, – Александр небрежно потрепал кудряшки офигевшего Симы. – И для этого… Родственника.

– Боюсь, я ничем не могу Вам помочь. У нас проводится международная конференция, все номера забронированы для ее участников, – «расстроено» отозвалась девушка, нащупывая рукой кнопку вызова охраны под стойкой.

– Я не похож на демона?! – наконец, обрел голос Филя. – Да я вам!

Он как-то неуловимо быстро бросился вперед, и на стойку шлепнулась уже откормленная, жирная, ухоженная крыса, возмущенно пищащая на «Фому неверующую». Та только открыла рот, чтобы завизжать, но из ее горла не вырвалось ни единого звука – Ира успела дунуть злосчастной администраторше в лоб. Александр тут же поймал руку девушки, пожал ее и, удерживая ее взгляд, проникновенно спросил:

– Подскажите, в каком номере поселился господин Дэн-Сен-Бё?

Администраторша свободной рукой коснулась сенсорной пластины служебного ноута и через минуту с придыханием в голосе сообщила:

– В сто пятнадцатом, на седьмом этаже.

– Спасибо, вы нам очень помогли, – серьезно ответил Александр, девушка в ответ разулыбалась вполне искренне, явно не придавая значения тому, что только, что у нее на глазах человек превратился в крысу, а трое каких-то подозрительных оборванцев, прихватив эту самую крысу с собой, направляются к служебному лифту.

Крыса ловко вывернулась из руки Александра и вскарабкалась ему же на плечо. И, щекоча усами щеку падшего, восторженно пропищала:

– Сань, а я не знал, что ты так можешь!

– Могу, Филь, могу. Я универсал.

– Универсал? Круто-круто!

Александр покосился на своего собеседника, заподозрил, что тот по своей бесовской привычке издевается над ним и пробурчал что-то вроде: «Не раскатывай усы!».

В сто пятнадцатый номер команда ввалилась дружно, слава папе, двери были широкие, (евростандарт!). Да и демон в облике крысы много места не занимал. В первую секунду Дэн-Сен-Бё обернулся, уставился с вежливым недоумением на незваных гостей. Александр широко улыбнулся, и Сима почувствовал, как резко усилился запах хвои и металла, к которому он так привык, что почти перестал его замечать. В глазах Чумы мелькнуло узнавание и страх, и японец метнулся в противоположный от дверей угол, на ходу сдирая с пальца кольцо. По опрятному, безукоризненно чистому гостиничному номеру поплыл мерзкий смрад болезни, гноя, страдания.

– А ну стой, Чума! – рыкнул Александр, бросаясь следом за Всадником. Крыса едва не свалилась с его плеча, но возмущенно пискнув, покрепче вцепилась лапками в ухо.

– Убью! – рявкнул падший, адресуясь то ли к бесу, то ли к Всаднику, то ли к обоим сразу.

Японец что-то булькнул и без сознания осел на пол, рядом с его телом мерцал колодец перехода. Ангелы едва успели нырнуть вслед за сущностью Всадника, которая ввинтилась в Тень.

– Да… – Неловко пробормотал Серафим, глядя на истинный облик Александра. В Сумрачном городе не было места ничему человеческому. Город был только похож на декорации для старого фильма. За фасадами скрывалась пустота, а в черных провалах окон не было стекол. Откуда-то сверху лился серый свет. Падший, на котором из одежды остались только какие-то обгорелые тряпки, передернул плечами. Лопатки уродовали два свежих, страшных шрама. Он удивительно органично вписался в этот пыльный, серый мир. Ни плохой, ни хороший. Никакой.

– Держи оружие готовым к бою, курсант, и пойдем искать Чуму. Далеко он уйти не мог, – сдержанно приказал Александр, первым обнажая клинок. Фима, повинуясь его взмаху руки, направился вверх по сумрачной улице, сам падший двинулся вниз. Ираида семенила следом за Александром, крыса попыталась устроиться поудобнее на его же голом плече. Падший, не глядя, ухватил раздражающий фактор поперек пузика и сунул в руки Ире. Ираида с брезгливой гримаской подхватила грызуна и неожиданно заумилялась:

– Ути, какой тепленький! Филечка, а давай ты всегда крыской будешь?

– К хвосту я привык, но блохи – убивают! – саркастично пропищал крыс.

Спустя пару минут падший насторожился, на миг прижмурился и кивнул чему-то своему, срываясь на бег.

– Курсант нашел Чуму, – бросил он через плечо своим спутникам. Ираида, стараясь не отставать, летела следом. Она знала, что Воители могут общаться друг с другом без слов. Это сложно и трудоемко, действует только в истинном облике и на близкие расстояния.

– Вырос мальчик-то на глазах! – ненатурально всхлипнул демон, выворачиваясь из рук Хранительницы и ныряя в подворотню. – Как закончите, позовите!

Александр и Ираида даже изображать удивление или какие-то другие чувства не стали. И так понятно, что демон превыше всего ценит свою шкуру. Серафим стоял над съежившимся в углу маленькой площади Чумой. Всадник оказался худым, рахитичным человечком с одутловатым лицом, изъеденным разными болезнями.

– И что нам с ним делать? – чуть брезгливо уточнил Фима, не отводя взгляда от Всадника. – Ты нас уверял, что они непобедимые, а этот забился в угол при одном виде твоего ножика. Может, это не Чума, а мелкий бес какой-нибудь?

– Нет, это Чума… – задумчиво отозвался Александр, с непониманием и тревогой прислушиваясь. Его взгляд казался рассеянным, скользил над головой Чумы, обращаясь к серому небу и обегая площадь.

Чума только сжимал в руках старинного вида пенал с каким-то свитком и злобно щерился. Вдруг на его лице появилось темное торжество и… Из воздуха в центре площади соткались еще трое.

Глава двадцать вторая. О появлении главного злодея

Голод был худ, словно скелет кожей обтянули. Гордыня был облачен в яркую, из бархата с золотом одежду в стиле времен Итальянского Возрождения. Фигуру Смерти окутывал темный балахон.

– Кто посмел встать на пути Всадников? – голоса четверки прозвучали хором, словно говорил один. Чума крысой кинулся к братьям, но не теряющий бдительности Серафим его перехватил. Ударить помешало какое-то снисходительное сочувствие. И тут же раскаялся. Жалкий человечек пнул курсанта с неожиданной силой. Серафим охнул, но не упустил врага. Тот завертелся ужом, пытаясь вырваться из болевого захвата, и выронил свой пенал.

Чума пронзительно завизжал, кинулся, пытаясь вернуть драгоценный свиток. Серафим оказался быстрее: подхватил предмет, привычно сунул за пояс на спине и встретил противника уже лезвием кинжала. Тогда Чума бросился к центру площади и вот уже вся четверка стоит рядом. Миг – и нелепые фигуры окутались туманом. И спустя несколько секунд в центре площади остался лишь один воин. Он был высок ростом, вдвое выше обычного человека и облачен в белые и пурпурные одежды. Его лицо сияло небесной красотой. Золотые волосы ниспадали вдоль спины. На голове его был венец, у пояса меч.

Саня с какой-то злобной радостью раскинул руки:

– Ну здравствуй, Безымянный Брат! Давно не виделись, со времен Египта!

– Замолчи, падший. Пусть этот недоучка вернет то, что ему не принадлежит и не препятствует исполнению воли божьей.

– Неужели божьей? – иронически прищурился Саня. – Что, папа так и сказал: «Туши свет, труби отбой»?

Неожиданно Фима, любопытство которого отпусков не брало, выдал вопрос:

– А разве бывают ангелы без крыльев? – действительно, в истинном облике Всадник все был подобен ангелу, но крыльев не имел. Падший тут же ответил, не отводя взгляда от противника:

– Он же не просто так Всадник. У него конь крылатый должен быть ему под стать. Куда коня дел, братец? Цыгане свели?

– Ты мне не брат, отродье тьмы! – зарокотал возмущенно Всадник. Саня пожал плечами. Все пару десятков секунд помолчали, потом Всадник напомнил:

– Не нам и уж тем более не тебе сомневаться в провидении Отца нашего небесного. Так что не мешай, отдай нам то, что забрал этот глупый мальчишка.

– Эй! Я лучший ученик курса! – возмутился Серафим, но никто не обратил на него внимания. Александр хмыкнул и ответил Всаднику:

– Не у тебя одного есть Изначальное оружие. И я, падший, не дам уничтожить мир людей.

Всаднику надоел этот спор, и он протянул руку, намереваясь сгрести, словно котенка, за шиворот курсанта. Серафим шустро уклонился. Другая рука великана пыталась сгрести Александра, но тот демонстративно путаясь в ногах, тыкая кинжалом и пинаясь, никак не давал схватить или раздавить себя. Всадник заревел от злости и боли, когда кинжальчик, маленький по сравнению с ним, прошелся по мышцам на икре. Разъяренный гигант выхватил меч, принялся им размахивать, пытаясь зацепить нахальных недо-воителей.

– Что, братишка, с косой было бы удобнее? – съязвил Александр, не забывая уворачиваться. Серафим, отскочив подальше, подпрыгнул, пока Всадник был полностью сосредоточен на падшем. Раз подпрыгнул, другой. Маленькие крылышки на спине трепетали, пытаясь поднять курсанта в воздух.

– Тяги не хватает! – пискнула в подворотне крыса, наблюдающая за всем этим действом. – Эх, пинка бы этой птахе… А то наш Фима, как ежик – птица гордая, сам не полетит!

Крысу услышала только Ира. И тут же плюхнулась на колени, в пыль, молитвенно сложила ладошки и забормотала почти беззвучно молитву. Золотая нить протянулась от нее к курсанту, коснулась и в тот же миг маленькие, неожиданно окрепшие крылышки ангела-курсанта смогли оторвать его от почвы и он, радостно завывая, словно пикирующий истребитель, налетел на Всадника.

Тот от неожиданности дернулся, отмахнулся мечом, пытаясь сбить курсанта, но Фима маневром «вниз и влево» ушел от атаки. Меч вошел глубоко в почву – инерцию никто не отменял – и Всадник с рычанием принялся дергать рукоять.

В этот миг Александр, ринулся вперед, и в таком прыжке, что все атлеты мира обзавидавались бы, врезался плечом в грудь наклонившегося Всадника. Гигант зашатался, ему дополнительно отвесил крепкий удар в лоб Серафим, и противник рухнул на спину. Два лезвия одновременно вошли в его шею, один справа, другой – слева. Воители выдернули клинки, и из страшных ран хлынула кровь – черная, словно нефть.

Серафим правильно приземлиться не смог, плюхнулся на задницу в пыль и с безумно счастливым выражением лица, хватал ртом душный воздух Сумеречного мира.

Из подворотни, отряхивая килт, вышел демон.

– Ну что я могу сказать? Молодцы, я ставил на него.

– Умеешь порадовать, Филипп Филиппыч! – отозвался Александр, вытирая клинок. Серафим, отдышавшись, наконец выкрикнул:

– Я летел! Я смог полететь!

– Прямо Джек Воробей, крылышки такого же размера! – съязвил демон.

– Капитан, капитан Джек Воробей, мой друг, – поправил его Александр, похлопывая Фиму по плечу. – Молодец, курсант! Поднимайся, домой пора, там посмотрим, за что сражались.

– А… У нас есть деньги на самолет? – наивно уточнил Фима. Александр скривился на слово «самолет», Ира – на слово «деньги». Но тут Филя, пробормотав: «Шоб вы без мэне дэлали?» поманил троицу за собой. Буквально два поворота, четыре улицы – и они вышли из портала в подвале дома Александра.

– Если ты так мог, чё ж ты, сволочь такая, туда нас так не провел?! – злобно вопросил Александр, выбираясь на поверхность и отряхивая свой любимый бежевый плащ.

– Ты че, Сань, шутишь, что ли? Я ж все-таки бес, а ангел на посылках! И потом – если бы я знал, как ты, Саня, любишь летать на самолетах, я бы тебя с каждой получки на Бали приглашал!

Падший, рыча, пошел врукопашную, демон с визгом и криком: «Вот она, ангельская благодарность!» обратился в кота и попытался удрать. Не удалось, Александр его поймал и, ухватив кота поперек живота, потащил зверька в квартиру. Бедный котик только глаза закатывал.

Курсант устало вздохнул, поплелся следом за старшими. Сражение выпило из него все силы. В квартире Ира первым делом ринулась на кухню, зазвенела ложечкой в банке с вареньем. Александр плюхнулся на диван и начальственно крикнул:

– И блинчиков там пожарь!

– Я вам не домработница! – с интонацией, знакомой каждому шерлокоману, отозвалась Ира.

– А мы голодные и злые. Щас вот обозлюсь еще сильнее, и перейду на темную сторону, а грех будет на твоей душе, Хранительница!

Серафим, не прислушиваясь к привычной перебранке, поудобнее уселся в кресло и лениво вытащил из-за пояса то, ради чего они сражались с Всадником. Это был красивый тубус, украшенный резными полосами с кусочками картинки. Странно, но часть изображения стояла вразнобой, словно кто-то второпях покрутил-покрутил, да и бросил. Серафим с педантичностью, присущей каждому ангелу принялся вращать кольца, чтобы совместить изображение.

Но в этот момент Александр оглянулся, увидел, чем занимается курсант и заорал во всю глотку:

– Брось! Немедленно!

Со страху и от неожиданности курсант повиновался. Свиток с размаху полетел в центр комнаты и… С ослепительной вспышкой и резким запахом серы, смешанной с фимиамом, посередине комнаты возник… Некто. Он выглядел старшим братом Александра, только был выше, несколько шире в плечах и с темно-русыми, кудрявыми волосами.

Неизвестный первым делом схватил было свиток, но тут же с шипением выронил – пенал, мгновенно раскалившись, ожег его так, что на руке тут же принялись вздуваться пузыри. Дух изящно взмахнул рукой, исцеляя ее, и с ухмылкой осмотрел ангелов. Фили уже не было – он беззвучно перекинулся в муху и вылетел в окно, оставив детей Божиих самих разбираться с незваным гостем.

Глава двадцать третья. О главной битве

– У меня сегодня день встречи с родственниками? – наигранно обрадовался Александр. —

Здравствуй, старший братец, поименованный Люцифером.

– Это… Люцифер? – почти беззвучно пропищал Серафим, вытягиваясь в струнку, словно солдат перед вражеским генералом. – Ой-ой!

Владыка Преисподней, правда, даже глаз своих желтых на него обращать не стал.

– Александр. Помню-помню! Ты, который держал щит Михаила. Ну что? Додержался? Ты один из лучших ангелов, тебе не было равных… – Люцифер откровенно льстил. – Я тебе сразу говорил, идем со мной…

– Ага, у тебя печеньки! – фыркнул Саня, оставаясь, как и Люцифер, в человеческом облике. Сатана ухмыльнулся.

– У меня много печенек. Ну… Может, ты сейчас присоединишься?

– Зачем тебе свиток с ритуалом? Все равно провести его может только Всадник Апокалипсиса. К тому же, ритуал лишь очистит землю от грешников и превратит ее в Божье царство. В Аду перенаселенка начнется.

– Это не просто свиток с ритуалом. – Люцифер подтолкнул ногой тубус к Александру, тот поднял его, взвесил в руке. – Если возложить его на Алтарь, то слова соединятся с символами на камне и тогда…

– Тогда? – уточнил Александр, покачивая свиток. Серафим поймал его предупредительный взгляд и принялся медленно перемещаться в сторону балкона, пока падший внимательно слушал Сатану.

– Тогда мы узнаем имя Отца! Настоящее имя! И прочитав его задом наперед…

– Полностью разрушим эту Вселенную, создав на ее месте принципиально новую, другую, – понимающе откликнулся Александр. Люцифер тыкнул в него пальцем, покивал, даже немного похлопал в ладоши.

– Вот как надо! Раз – и ничего не объяснял, а ты уже сам все понял.

– Как понял и то, что ты не можешь открыть этот свиток. Его может открыть только тот, кто не принял Зла.

– Что я и говорил – совершенно уникальный, выдающийся ангел! Прямо как я! Сань… Ведь так тебя зовут, да? Сань, присоединяйся ко мне! Помоги мне. Открой свиток… Вместе уцелеем, я стану новым Богом, ну, а ты…

– Новым Сатаной?

– Все у тебя будет! И крылья новые, черные, правда, я тебе дам. И меч вместо этих твоих зубочисток. И… Хочешь, шоколад объявим первым из смертных грехов и наслаждайся?

– Шоколад грехом? И крылья… – так задумчиво протянул падший, что у Серафима закололо в сердце – неужто? Неужели Люцифер соблазнит падшего? Но в этот момент Александр улыбнулся солнечно, его глаза почти засветились. – Нет, не хочу.

Люцифер почти зашипел.

– Открой свиток, а то хуже будет!

– А что ты мне сделаешь, Люся?

– ЧТО?! – В тот же миг на месте симпатичного парня возник высокий демон с прекраснейшим лицом, иссиня-черными, пушистыми крыльями, мощными рогами и с серпом жнеца в руках. – Я! Тебе! Не! Люся!

– А почему это тебя так задело? – Александр в тот же миг тоже принял истинный облик, выхватывая свободной рукой кинжал.

– Ты думаешь, у меня в клетке, внизу, кабельного не было?! Я их просил! Чтобы безлимитный интернет! А они мне – кабельное телевидение! – возмущенно взревел Сатана. – Какого черта в этом сволочном сериале я выгляжу, как… Как сантехник старый?! Я! Люцифер! Денница! Ангел утренней зари! Прекраснейший из Сотворенных! И при этом я – Люся?! И меня все шипперят с чертовым Сэмом и всеми остальными по алфавиту!

– Сверхъестественное, пятый сезон, – мгновенно отозвался Александр. – А как по мне сериальчик очень ничего. Смешной такой. Комедия.

– Да какая, к черту, комедия? – немного остывая, отозвался Сатана. – Триллер это. Маразм полнейший. Демоны почему-то дым. Ангелы почему-то вселяются…

– Ага-ага! – покивал головой Александр. – Какой, интересно, обкурившийся идиот сочинял всю эту галиматью? А как тебе одиннадцатый сезон?

– Ничего себе, мне наконец-то уделили достаточно экранного времени! – тут же отозвался Люц, почесывая рукояткой серпа в затылке. – Хотя, как по мне, так после пятого они опустились. Да и конец сериала дурацкий.

– Кстати, это не конец! – с энтузиазмом поддержал беседу Александр. – Сейчас двенадцатый снимается. А актеры подписали контракт на тринадцатый и четырнадцатый. Может, это, отложишь уничтожение мира, пока они не доснимут там? А то так ведь конец и не узнаешь!

Люцифер, кажется, серьезно задумался. Потом его лицо озарилось странной улыбкой.

– Не-е-ет! Я уничтожу эту Вселенную, создам новую, и в ней будет новый сериал, в котором у меня будет главная роль. Открой свиток, иначе я сверну шею этой пародии на ангела.

В тот же миг Серафим увидел лицо Александра. Тот только бровь приподнял, и курсант мгновенно понял, что тот хочет сделать. Баскетбольная передача, та, которой научил молодого ангела падший, и прямо в руки Фимы прилетел тубус. Александр одним прыжком оказался на линии атаки, закрывая Серафима от возможного нападения Люцифера, который было дернулся за свитком.

И в этот момент за спиной Александра развернулась тень. Лишь тень его крыльев, но Люцифер испуганно попятился.

– Ты… Александр, ты сошел с ума? Ты убиваешь сам себя?

– Я не боюсь смерти, по сути, я мертв уже много веков! – Александр непоколебимо наступал, в его руках светился Изначальный клинок. Люц косился на него, потом выкрикнул:

– Меня и еще пятерых Архангелов нельзя убить Изначальным оружием!

И в этот момент на затылок Люцифера с страшенным «Бэ-э-э-эмс!» опустилась сковородка. Сатана свел глазки в кучку и упал на пол. Александр, едва сдерживая смех, пожал плечами.

– Ну… Сковородка – не оружие. Хотя в тонких женских ручках…

Ира, которая, кажется, сама не ожидала от себя такого, разжала руки. Сковородка рухнула на пытающегося встать Люцифера, приложив его на этот раз по лбу. Александр подошел к Люциферу, коснулся открытой ладонью его груди и прошептал почти нежно:

– Возвращайся туда, где тебе уготовано место, брат.

И Сатана растаял темным дымом, втянулся в пол. Александр пошатнулся, призрачные крылья исчезли, и он, бледный, как полотно, рухнул на пол без сознания. В тот же миг золотые нити опутали его и потянули вверх. Ираида и Серафим, не очень-то понимая, что делают, бросились следом, вцепились в нити. Их никто не оттолкнул, им было позволено подняться вместе с Александром. Хранительница ревела взахлеб, Сима, тоже бледный, молился сквозь зубы. Они не сомневались – последняя выходка Александра будет стоить ему жизни…

Глава двадцать четвертая. О награждениях и поощрениях

Тот же черный смерч, который унес рассыпавшееся в прах воплощение того, кто некогда был прекраснейшим из архангелов, подхватил и маленькую мошку. Филипп Филиппыч, а точнее Мефистофель был любопытнейшим из бесов и не нашел в себе сил смыться подальше от разборок Высших. И вот сейчас его необоримой силой пронесло сквозь все уровни Ада. Там, в самом черном сердце Преисподней, он помимо собственной воли обрел свой истинный облик. Да и не могло здесь быть ничьей воли, кроме воли того, кто восседал на троне из черного железа.

Филя понял – это конец. Его даже судить не будут. Сразу развоплотят. Он даже не стал клянчить, не стал пытаться оправдаться, зажмурился и стал мурлыкать себе под нос что-то вроде «Врагу не сдается наш гордый Варяг». Минуты текли, а он все еще был. Деятельная натура Фили не выдержала скуки, и он приоткрыл один глаз.

Король Ада по праву носил свой титул. Он был сильнейшим из нынешних демонов. Обычно его лицо выражало скуку, презрение или гнев. Но сейчас он с трудом сдерживал свое ликование. Справившись с эмоциями, он произнес:

– Ай, маладца! Медаль! Нет, орден! Орден Железной Пентаграммы третьей степени! И рога. И повышение. Будешь столичным бесом-Соблазнителем! Сам выберешь!

– Э-э-э… – Только и смог выдавить из себя ошеломленный Филя, пошатнувшись. Новые рога, а тем более орден оказались несколько тяжелее, чем он рисовал себе в воображении. Но Король Ада уже не смотрел на него, он обращался к своим приближенным.

– Вот, учитесь! Зажирели тут у моего трона! А тут простой провинциальный бес! Возглавил, можно сказать, мятеж ангелов против их собственного начальства! Чуть ли не собственноручно уничтожил Всадника Апокалипсиса!

Приближенные глазели на Филю с откровенной завистливой ненавистью. Король Ада махнул когтистой лапой:

– Ступай себе. Месяц отпуска, а потом приступишь к новой работе. И присматривай там за этими ангелами.

Король Ада был сильнейшим из нынешних демонов. Но еще он был умен и хорошо понимал, что с Люцифером ему не тягаться. А теперь Люцифер снова в своей клетке, там, где ему уготовано место. А значит, Железный Трон по-прежнему его! Почему бы не побаловать непосредственного участника событий?

***

Александр пришел в себя на облаке. Над головой мерцала синева Истинного Неба, такого, каким оно бывает лишь над Высшей сферой. Напротив, у стены тумана, стояли его братишки.

Был Александр в истинном облике, взъерошен, со шрамами на спине и четверка элегантных архангелов старалась не глядеть в его сторону. Будь их воля – он бы уже падал вниз, туда, где, по их мнению, ему самое место. Но когда Отец торжественно возвращает и поднимает какого-то падшего на Небеса, не Архангелам сомневаться в Его воле. Наконец первый, что всего несколько дней назад отрубил Александру крылья, помявшись, сказал:

– Говорят, что Отец наш любит всех своих чад равно.

– Неправда! – раздался густой голос откуда-то сверху. – Тебя я не люблю. Их тоже. А вот Санек классный. Привет, Сань! Заходи.

Александр, мрачно зыркнув на своих братьев, прошел сквозь туман. Когда он вышел на солнечный свет, оказалось, что изорванная серая хламида превратилась в белоснежные одежды, положенные Воителю, кинжалы, которые он таскал за поясом, снова в ножнах на бедрах. Волосы, как он убедился, мимоходом тронув себя за затылок, тоже приняли прежний вид – отросли и закручивались пышными локонами где-то пониже лопаток.

Отец восседал на туманном троне, чуть ухмыляясь, смотрел на Александра. Падший… Точнее уже не-падший преклонил колено, как и подобает, но Бог покачал головой.

– Не стоит. Поговорим? Присаживайся.

Александр устроился поудобнее на пушистом облаке и спросил:

– Папа, что это за ерунда случилась?

– Сань, ну ты же понимаешь: вы все – пытаетесь угадать, а Я – знаю. – Пожал плечами Отец. – Даже Мне порой бывает нужно отдыхать, и тогда Я оставляю Заместителя. Но он – не я. Знаешь, как закрыта Клетка Люцифера?

– Добродетелями человеческими. Чем больше добродетели, тем крепче замок.

– Правильно. А помнишь тех чернокнижников, которых вы побили? Они думали, что творят зло для своей выгоды, а на самом деле работали для Зла. Если бы они успели завершить свой мерзкий ритуал, то Клетка была бы сломана, а Люцифер обрел невиданную силу. Но даже то, что они сделали… Это была трещина. И через нее Денница выпустил часть своего сознания и подчинил моего заместителя, пока я… Был в другом месте. В конце концов! – неожиданно заволновался Всевышний. – Имею я право на законный отпуск? В общем, против Моей воли был начат Апокалипсис, а Сатана собирался в подходящий момент вмешаться и уничтожить Вселенную.

– Ну, а мы-то были при чем?

– Ты, уж прости за прямоту, очень странный ангел. Нестандартный, так сказать. Ты ведь жил среди людей, жил как человек. Любишь людей, но не идеализируешь. Умеешь мыслить сам. Египет был проверкой. А потом… Потом тебе надо было подготовиться к своей основной миссии.

Александр открыл рот. Отец хмыкнул:

– Так что не только Серафим был… На практике. Но теперь… Теперь поздравляю. Твоя миссия успешно выполнена.

– И… Что мне теперь делать?

– Отдыхать. На Небесах тебе всегда будут рады, но ты уже привык на Земле, верно? Возвращайся сюда, когда пожелаешь.

В тот же миг Александр хрипло вздохнул, ощутив вновь то, что у него отняли. Его крылья. Настоящие, пронзительно белые, огромные… Он с наслаждением пошевелил ими. Отец кивнул, и Александр, поняв, что аудиенция окончилась, развернулся на выход.

– Кстати… – остановил егоголос Отца. – Сань, у тебя семачек не будет?

Александр не успел оглянуться. Туман окутал его и выпустил уже на другой стороне. Четверка Архангелов готова была синхронно рухнуть в обморок – зашел бедный родственник, а вернулся настоящий боевой ангел. Но как могут оспаривать столь явно выраженную волю Отца, те, кто не имеет своей? Первый из Сотворенных искренне и светло улыбнулся:

– Приветствуем тебя, возвращенный брат наш!

Саня вздохнул, ответил вымученной улыбочкой и ушел, не оборачиваясь. Он как-то привык уже жить своим умом.

***

Сима, прижимая к груди тубус со свитком, брел в сторону библиотеки. Ему сказали сдать не подлежащую выносу из зоны хранения, особо секретную литературу в закрытый отдел. Неожиданно на горизонте появилась парочка. Серафим мысленно заскрежетал зубами. Кто же, как не они. Варфоломей и Пантелеймон.

– Ну привет, Сима! – Варфоломей надеялся, что «ботаник» будет забавно обижаться, но тот лишь равнодушно ответил:

– Привет, Варя.

– Эй, ты это, не борзей! – возмутился однокурсник.

– Так и ты не борзей. Для вас я – Серафим.

– Что это у тебя, брат Серафим? – прищурился Пантелеймон. – Очередная книжечка? Кстати, как неделя на Земле?

– Очень и очень неплохо. Апокалипсис пришлось остановить, – «скучающе» зевнул Сима. Однокурсники переглянулись и одновременно захохотали, после чего Варфоломей попытался вырвать из его рук свиток, но курсант ловко ушел в сторону и подставил ему подножку. Тот пропахал облако носом. Только встал, и собрался проучить дерзкого «ботаника», как неожиданно Серафим радостно подпрыгнул и заорал:

– Саня!!! Привет, Саня!

Пантелеймон и Варфоломей оглянулись и мгновенно вытянулись по струнке – невдалеке проходил Сотворенный. Тот обернулся на голос курсанта и помахал ему рукой:

– Привет, Фима! Как практика? Засчитали?

– Сказали отчет написать, и засчитают, хотя я здорово нарушил все сроки и правила! – сообщил радостно Сима. Сотворенный одобрительно ему кивнул и равнодушно взглянул на двух других курсантов. – Вольно. Разойтись.

И пошел дальше. Сима довольно ухмыльнулся и отправился в библиотеку, провожаемый взглядами почтительно недоумевающих однокурсников. Они просто понять не могли, как скромный и тихий «ботаник» умудрился завести дружбу с самим Сотворенным.

Часть двадцать пятая. Завершающая

Столица. Девять вечера. Большая четырехкомнатная квартира в центре города. За столом сидит зашуганный молодой человек, заполняющий какие-то бумаги. Звонок в дверь. Секретарь мгновенно вскакивает и бежит открывать. На пороге – крепкий мужчина в бежевом плаще, с бритой головой и хитрым прищуром глаз. Секретарь только носом потянул и мгновенно посторонился, пробормотал только:

– Подождите, сестра… Занята.

– Думаю, для меня она освободится. Ира! – звучно крикнул мужчина. Ему навстречу откуда-то из глубины квартиры вылетела блондинка в халате и бросилась на шею.

– Ты жив-жив-жив!!! Я слышала, но не могла поверить! Как я рада тебя видеть, Александр!

Уже-не-падший окинул взглядом комнату и хмыкнул, увидев Ту Самую Сковородку в рамочке на стене. Ира тоже стыдливо хихикнула. В тот же момент в дверь расхлябанно забарабанили. На пороге стоял стройный мужчина с бородкой в официальном костюме. Секретарь с криком: «Бес!» хотел броситься на него, но по одному мановению руки Иры осел и замолк.

– Филипп Филиппыч, а ты похорошел! – отметила Хранительница.

– Да и ты, Ира, цветешь и пахнешь! Что за мальчонка? – Филя пренебрежительно махнул рукой в сторону секретаря.

– Жених мой. Бывший. Теперь помощник Хранителя Юго-Западного района столицы.

– Ты же ангел бестелесный, – захохотал демон.

Неожиданно в дверь третий раз позвонили. На пороге с коробкой, в недрах которой скрывался сливочно-шоколадный тортик, скромно улыбаясь, стоял кудрявый парень.

– Привет! А у нас практика дальних полетов на Земле, я вот забежал в гости!