Самый лучший ассистент (СИ) [STBarto] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Том прятался. Он остановился около дверей, ведущих в офис генерального продюсера. Нужно пройти мимо них так, чтобы Кевин не заметил его. И что за дурная привычка оставлять двери открытыми? Тома это бесило, как и тот факт, что Файги всеми силами пытается найти молодому, но весьма одаренному и подающему надежды актеру, ассистента. Ну или человека, который будет напоминать мистеру Холланду о встречах, интервью, напоминать звонить родителям в Лондон и следить за соблюдением многочисленных пунктов трудового договора. Проще говоря, Тому была нужна нянька.

Нет, парень очень ответственно подходил к своей работе и он всегда полностью отдавался процессу съемок, но порой забывал какие-то детали, да и на интервью ему требовался некий контроль, дабы не допускать утечек информации. Да и порой Том попадал в некоторые малоприятные ситуации. Он мог перебрать с алкоголем или просто накосячить. По мнению Кевина, ассистент будет с Томом почти круглые сутки, так что поиски затянулись в виду постоянно меняющихся требований Тома.

Сначала он сказал, что хочет ассистента девушку, что не вызвало никаких вопросов. Кевин начал искать девушку, обязательно британку, не старше Тома, а это вообще было сложно, так как ему было двадцать один. Также ассистентка должна была разделять все интересы Тома, иметь чувство юмора и хорошо ладить с собаками. Через два дня Томас заявился в кабинет Кевина и заявил, что его новая девушка — Зендая, точно не одобрит ассистентку, а значит нужен парень, британец, ровесник, ну и дальше по списку.

Кастинг на столь важный пост начинался с обычной анкеты в социальных сетях, которая висела в официальных группах. Чтобы избежать утечки личных данных Тома, студия даже не указала, для кого именно ищут ассистента и это породило целую тонну фанатских теорий, так как в анкете все же были данные о привычках и вкусах будущего работодателя. По идее, желающие заполняли анкету и отправляли ее по указанному электронному адресу, а потом все результаты изучали сотрудники отдела кадров и то, что максимально соответствовало запросам, отправлялось на стол Файги и планировалось, что он с Томом будет рассматривать эти заявки. Сначала только на основе анкетных данных, без паспортной части, чтобы также избежать проблем с персональными данными. Потом онлайн-собеседование если соискатель не в Лос-Анджелесе и потом непосредственная встреча в студии.

Но так как Том был не в восторге от всех этих инициатив, хотя и ценил столь щедрый подарок от студии, то Кевин отбирал анкеты сам, как и проводил собеседования. Впрочем, у него был самый идеальный вариант из всей кучи заявок, что была рассмотрена. Файги посчитал, что ровесник Тома, из все того же Лондона, да с небольшим актерским прошлым был неплох на собеседовании. Юный сэр держался уверенно и оказался просто душкой внешне и весьма интересным собеседником, так что получил зеленый свет и билет из Туманного Альбиона в залитый солнцем Лос-Анджелес. По задумки Файги он лично познакомит их с Томом сняв все инкогнито.

Дело оставалось за самым малым — познакомить актера и его персонального ассистента, но Том, словно у него действительно появилось паучье чутье, так мастерски прятался и увиливал от Кевина, что тот был готов наставить по студии ловушки, хотя зная Томаса, скорее всего это тоже бы не помогло. Оставалось просто выловить Тома в студии или попросить кого-то из актеров привести его в кабинет.

Сейчас же Том стоял прямо на линии огня и понимал, что в любой момент Кевин мог повернуть голову и увидеть Холланда. Он стоял замерев в полной готовности сделать огромный шаг, чтобы сразу оказаться на безопасном участке вне поле зрения продюсера, но все пошло не по плану.

— Том, о я рад тебя видеть, — голос Кевина заставил парня оглянуться, — у меня как раз есть к тебе разговор.

— Правда? — Том решил прикинуться идиотом и порой у него это даже получалось, но не с Файги, уж больно долго он работает во всей этой сфере и знает, кто и когда прикидывается.

— Том, ты прекрасно знаешь, что у тебя будет ассистент и это нормально в твоем положении, — мужчина в дорогом сером костюме завел его в кабинет. Тут стояли два стола. перпендикулярно друг другу — один рабочий Кевина с ноутбуком и прочей нужной техникой, а второй — для переговоров. У стены стоял шкаф с парой стеклянных витрин где красовались разные награды студии, еще с десяток дипломов висело на другой стене, — считай, что это часть твоей работы, да и мы нашли для тебя лучшего ассистента из всех, кто только подал заявку, — он написал кандидату сообщение с просьбой прийти в кабинет.

— И кто он? — Холланд сложил руки на груди и решил сделать вид, что заинтересован в предстоящей встрече и вообще во всей ситуации в целом.

— Он твой ровесник и тоже из Лондона, и еще он какое-то время снимался в кино, но потом закончил продюсерский факультет там у вас. Ну и решил попытаться пройти к нам, — Кевин усадил его за стол, — думаю, что вы сработаетесь.

— Вы меня вызывали? — знакомый голос, звучащий с безупречным британским акцентом, заставил Тома вздрогнуть и как сейчас вспомнить горячее лето 2015 года, его последнее лето в Лондоне, после которого Том уже с концами перебрался в США, так как контракт с «Марвел» обязывал находится максимально близко к студии по причине различных съемок.

Они с Харрисоном встречались лет с пятнадцати и провели вместе огромное количество времени. Вместе тренировались, вместе ходили в театральную студию. Четыре года казались одной блаженной сказкой, наполненной не только милыми и нежными моментами, но и подростковыми бунтами и протестами, а потом начались съемки.

«Невозможное» забрало Тома на целых три месяца, когда они только начали встречаться, но потом снова было прекрасное затишье, когда они были только вдвоем. И вот в 2015 Том окончательно понял, что его дорога только одна — в Голливуд и другого варианта нет, они и Харрисона с собой звал, но у того были какие-то семейные проблемы, из-за которых им пришлось расстаться, хотя первое время они все еще общались.

И вот теперь, его близкий друг и бывший парень стоит перед ним в кабинете Кевина Файги и похоже это и есть тот самый ассистент, которого нашла студия. Тому стало не по себе и он тяжело вздохнул, думая о том, что делать дальше.

========== Часть 2. ==========

Том смотрел на Харрисона, а тот на него. Эта неловкая пауза явно длилась вечность, по меньшей мере. И это заметно напрягало Кевина, который совершенно не понимал, что происходит, хотя имел весьма серьезные подозрения, которые хотел подтвердить. Он довольно спокойно покашлял, чтобы привлечь внимание парней и когда карие и голубые глаза были устремлены на него, спросил:

— Так вы знакомы?

— Да, — последовал за этим ответ Остерфилда, который первый отошел от шока первым и сел за стол, напротив друга.

— Мы довольно хорошо знаем друг друга, дружили с детства, — сказал Холланд, стараясь не смотреть на Харрисона, так как перед глазами все еще стояли воспоминания о тех лучших днях, что были у них. То, как они купались нагишом в озере Лох-Ней в Северной Ирландии, когда гостили у брата отца. И то, как катались на тележках по огромному гипермаркету в Лондоне, за что едва не получили от охраны. Да, Господи, все то время, когда рядом с Томом был Харрисон было настолько счастливым, что становилось не по себе, — и какое-то время даже учились вместе с театральной студии.

— Я не знал, Том, правда, — Файги на миг ощутил себя в какой-то степени виноватым за сложившуюся ситуацию, так как понимал, что месяцы поисков прошли в пустую, парням будет сложно работать вместе, — мистер Остерфилд, я готов поискать для вас другого актера. Тебе же, Томас, мы найдем другого ассистента.

Харрисон внутренне был готов к такому раскладу, так как помнил из университетского курса по этике и психологии, что работать с близкими тебе людьми всегда сложнее и часто это ничем хорошим не заканчивается. Он все же был профи в своем деле и явно не стал бы делать поблажки для своего подопечного, даже несмотря на то, что он его друг.

— Нет, — твердо сказал Том, чем буквально озадачил и Харрисона, и Кевина, — если у меня и будет ассистент, то лучше уж это будет Харрисон, от него я хотя-бы знаю, чего ожидать. Если он сам конечно не против, — его глаза смотрели на друга с капелькой надежды, так как Том понимал, что найди Файги кого-то более серьезного и ответственного, то все гулянки Холланда были бы сведены до минимума, с Остерфилдом же он ощущал себя на одной волне, еще не подозревая о том, что четыре года факультета продюсирования и пиара сделали с его другом.

— Не против, — в целом, Харрисон был не против поработать с Томом. Он много читал о его новой жизни, о жизни в которой он не нашел места для человека, которому миллион раз клялся в любви и верности, с которым был готов идти до самого конца.

Том же, который жил и дышал своей карьерой последнее время, вообще не имел даже малейшего представления о том, как сильно покидала судьба Харрисона и его семью. Окруженный огнями Голливуда и ослепленный солнцем Лос-Анджелеса, Холланд даже не стал интересоваться причиной, по которой его друг не может разделить с ним этот блаженный миг триумфа. Всего одно слово, которое разрушило все и Том уже никогда не узнает об этом.

Рак. Именно так звучал приговор врача, который долгое время обследовал сестру Харрисона — Шарлотту. Спасло то, что рано обнаружили и опухоль была небольшого размера, а значит девушка имела весьма большие шансы на то, чтобы поправится. Харрисон был единственным в семье, чей костный мозг мог подойти Лотти. Он не мог оставить ее и полететь в США. Он должен был сделать все, чтобы на лице его белокурой принцессы снова сияла ее прекрасная улыбка, чтобы она снова кружила в пачке по балетному классу, мечтая однажды исполнить партию Офелии. Харрисон сделал все. Перенес три довольно болезненных забора биоматериала, каждый из которых добавил ему седых волос на голове и убитых нервных клеток. Том же в это время получал одну премию за другой, жал руки именитым режиссерам и актерам, прыгал в супер крутом костюме из спандекса и делал все те вещи, которые обычно делают знаменитости. Даже организовал семейный благотворительный фонд, совместно со своими братьями и родителями, само собой.

— Ладно, раз вы так хотите, — Файги даже был немного рад тому, что все закончится именно так. У него не осталось каких-либо сил снова устраивать прослушивание идиотов, которые даже не знали, что и как устроено в киноиндустрии, а лишь хотели работать с одним из своих кумиров, — нам стоит оговорить некоторые особенности вашей совместной работы, — они закивали, и Кевин открыл папку, которая лежала перед ним на столе, — итак, основная задача мистера Остерфилда это разумеется следить за расписанием Томаса и графиком его встреч, съемок и интервью. Это первое. Второе, соблюдение всех пунктов утвержденного студией договора, там их довольно много и о некоторых из них мы с вами уже говорили во время первого собеседования. Я бы хотел, чтобы вы оба серьезно отнеслись к данной работе, так как имидж «Марвел» довольно хрупкая вещь.

— Я все понимаю, мистер Файги, — заверил его Харрисон. Его профессиональный тон и глаза, смотрящие не то с заботой, не то с строгостью, сводили Томаса с ума. Так уж сложилось, что мальчишка был с юных лет слишком чувствителен и эмоционален, его друг же более сдержанный и серьезный, хотя и был немногим младше Томаса, — и поверьте, я понимаю, что такая работа требует ответственности и трепетного отношения, я все сделаю так, как этого требует соглашение. Если конечно, мистер Холланд готов оказать полное содействие со своей стороны.

— Само собой, — подтвердил Том, даже не думая о том, на что именно сейчас подписался. Жизненные трудности, что падали на его голову одна за другой, закалили парня и он был куда более серьезным и суровым чем тогда, когда они дурачились в парке с аттракционами и на катке. Хотя нет, Хез тоже давал себе слабину и мог расслабиться и пошутить, но работа есть работа, а она ему была нужна кровь из носа, так как за время лечения Шарлотты семья залезла в кучу долгов, а мать потеряла работу. Один отец был просто не в состоянии прокормить семью и погасить все задолженности. Харрисон поэтому и искал более хлебное место и нашел «Марвел», так как с чем, чем, а с жалованием у него точно проблем не будет.

Другое дело Том. Том еще и в детстве был с монтировкой в заднице и с жаждой приключений. Он был довольно шустрым и порой родители не успевали смотреть за ним. Харрисон же. хоть и был совсем немного младше, но был куда серьезным и сдержанным. Он не лез везде где только можно, но в особенности нельзя, предпочитая более спокойные и безопасные игры, после которых не требовалась помощь травматолога.

— Ну хорошо, вы можете идти, но не забудьте про интервью завтра утром. Я вышлю вам инструкции, мистер Остерфилд, — закончил их встречу Кевин.

— Можно просто Харрисон, — довольно деликатно поправил его блондин и продюсер понимающе кивнул.

Они покидают кабинет и Том все еще пытается отойти от шока. Его друг теперь его персональный ассистент. Он совсем не понимает, как им теперь общаться, могут ли они вообще теперь вести себя как друзья по отношению к друг другу? Голова Тома была готова разорваться на миллион кусков от всех этих мыслей и переплетений чувств, которые как паутина заматывали его в огромный и тугой кокон.

— Думаю, что нам стоит установить ряд правил, — заявил Харрисон, когда они шли по длинному светлому коридору. Том кивает и показывает всем видом, что он готов слушать, — ну обращаться будем по имени, это понятно. И, Том, я довольно требовательный в работе, не люблю, когда меня игнорируют и делают все с точностью наоборот.

— Да брось, — став смелее, Том по братски кинул ему руку на плечо, — ты же знаешь, что мы с тобой всегда отлично ладили и в этот раз все будет тип-топ. И вообще, Хез, мы просто обязаны отметить твой приезд и ты все все мне расскажешь, ок?

Харрисон кивает, хотя и понимает, что напиться в первый рабочий день не лучшая затея, хотя одного пускать Тома тоже не вариант.

— Кстати, где ты живешь? — интересуется Том.

— В гостинице, — ответил Харрисон.

— Больше нет, — фыркает Холланд, — будем жить у меня. Так и работать проще.

========== Часть 3. ==========

Обычно утро Тома начиналось за пару часов до съемок, чтобы успеть привести себя в порядок и позавтракать, до того момента, как нужно будет покидать дом. Сегодня же съемок не было и Томас планировал повалятся в кровати минимум до девяти, так как интервью было запланировано на половину двенадцатого, так что он гарантированно успел бы сделать все, даже если бы проснулся в десять. Но его планам не было суждено сбыться.

— Томас, подъем! — голос Харрисона раздался так громко и резко, что подскочил не только Том, но и спавшая рядом с ним собака Тесса. Питбультерьер громко гавкнул и соскочив с места, помчал в коридор. Томас же продрал глаза и увидел перед собой Остерфилда. Он стоял рядом с кроватью и с усмешкой смотрел на друга.

— Хез, какого черта? — недовольно бормочет Холланд. Он вытаскивает из-под подушки свой смартфон и смотрит на дисплей — половина седьмого. — чего так рано?

— Идем на пробежку, — констатирует парень. Блондин выглядел довольно бодрым и свежим, хотя вчера они легли довольно поздно.

— Давай хотя-бы через час, — взмолился Том. Он не против пробежек, но не так рано. Они могли спокойно побегать час с восьми утра.

— Ничего не хочу слушать, вставай и натягивай шорты, — Харрисон берет со стула синие спортивные шорты и кидает их в Холланда, — ты должен держать себя в форме, так что вперед и с песней, Хоуми!

— Ну ты и тиран, — буркнул Том, откинув одеяло, — ладно, какие у нас планы на сегодня, босс? — в его положении проще принять то, что сейчас Харрисон тут главный, иначе студия решит, что нужен другой ассистент и тот действительно будет тираном.

— Все будет зависеть от твоего поведения на интервью, — Остерфилд беглым взглядом осматривает спальню друга. Вчера они приехали в дом довольно поздно и было не до экскурсий. Том только показал, какую спальню может занять Харрисон и где находится кухня. На большее актера не хватило и он завалился спать.

В спальне Холланда был все тот же бардак, который Остерфилд помнил еще с Лондона. Том вообще не был любителем уборки и порядка, и если на родине этим занималась мама Томаса, то тут это было мертвое дело и все прибывало в неописуемом хаосе. На комоде и кресле валялись вещи, на подоконнике свалены книги и комиксы, на рабочем столе пара тонн всяких бумажек, дверь в гардеробную распахнута и Харрисон успевает заценить бардак, который царит там.

— Может стоит вызвать клининг? — уточняет он, наблюдая, как Том держась на одной ноге пытается влезть в предложенные ему шорты. Сам же Хез уже в белой футболке с лого Лондонского Университета и шортах цвета хаки. На голове серая бейсболка, а на ногах беговые кроссовки.

— Гении правят среди хаоса, — философски изрекает Холланд, оглядываясь в поисках чистых носков. Обычно он всегда находил пару около тумбочки.

— Пока не ломают среди него свои гениальные ноги, — усмехается Остерфилд, все еще смотря за Томом. За тем, как он озадачен потерей носков, — ладно, жду тебя в гостиной и не вздумай снова лечь спать.

Томас ищет чистые носки и футболку, попутно думая о том, когда его лучший друг успел стать строгим и требовательным. Ведь раньше они только что и делали, так это дурачились и играли в приставку, тусили по барам и пабам, и никогда раньше Харрисон не говорил с ним таким тоном. Возможно, конечно, во многом это из-за того, что их теперь связывали условия договора.

Натянув футболку с морским принтом, Том так и не нашел носки и сунул босые ноги в кроссовки и взяв кепку, направился на первый этаж. Харрисон сидел на диване и ждал его.

— Идем? — спросил Холланд и Остерфилд кивает.

Том живет недалеко от океана, в районе Санта-Моника и обычно в его доме всегда обитают два брата — Сэм и Гарри, но сейчас у них выпускные экзамены и они пока что живут у родителей в Лондоне, как и самый младший брат — Пэдди.

Они бегут по пляжу, который залит солнцем и тут много таких же любителей спорта на свежем воздухе, как и они. В итоге остановившись на парке Палисейд, Том и Харрисон выбирают небольшую тропинку, где было не так много людей. Даже несмотря на то, что Том еще не был таким уж знаменитым, все же часто встречал своих фанатов, а пару раз они буквально облепили его и не дали закончить пробежку.

— Чем ты занимался все это время? — спросил Том, когда они остановились около уличной спортивной площадке и парень начал подтягиваться на турнике, а Харрисон просто сидел на скамейке.

Что произошло. Это выбило из него нервный смешок. Он не хотел говорить Тому о том, что за это время мог около десяти раз потерять свою сестру, когда болезнь начинала проявлять себя. То, что во время последнего забора костного мозга он мог лишиться ноги. Да смысл? Том вырос в радужном мире с огнями Голливуда и скорее всего просто бы не понял всего того ужаса, который перенес Остерфилд.Того, что Лотти которой всего тринадцать шепотом спрашивает умрет ли она. Когда ты бежишь в госпиталь и не знаешь, что тебя там ждет.

— Учеба, — пожал плечами Харрисон, — ну там практики и лекции. Все как всегда, — он смотрит на циферблат наручных часов, — ладно нам пора домой.

Они заканчивают пробежку и купив по дороге воды, обсуждают планы на день и то, как им лучше выстроить свое общение.

— Я слышал, что у тебя появилась девушка, — начал Хез. Ну да, про роман Тома и его партнерши Зендаи не слышал только глухой или тупой. Фильм еще не вышел, но ребят, которые часто появлялись вместе на мероприятиях и в повседневной жизни, обсуждали.

— Ну так, девушка, — усмехнулся Том и так Харрисон узнает о том, что их отношения лишь фальшивка — часть контракта, который им навязала студия. Тому приходится обнимать ее на всех фотосессиях, иногда целовать на публике, но между ними нет ничего кроме может быть дружбы, — а ты как? Нашел кого-то?

— Нет у меня никого, — отмахнулся Отерфилд. Ему было не до отношений, так как все это время он разрывался между учебой и госпиталем, — как-то все не то… Ладно, идем, а то не успеем на интервью.

========== Часть 4. ==========

В целом, они отлично сработались. Харрисон всегда следил за его графиком, помогал с организацией встреч, ходил с Томом на тренировки, да и к Зендае относился довольно хорошо, понимая, что она такой же заложник этих фиктивных отношений, как и Том, что ей тоже все это не нравится.

До премьеры первого фильма про Паука оставалось два дня и Томас был как на иголках. Харрисон, понимая, что из-за всех этих терзаний и переживаний друг почти запустил себя, взял на себя еще пару новых обязанностей. Во-первых, кормить Тома любыми силами и средствами, даже если он протестует. Приходилось даже угрожать тем, что Остерфилд позвонит миссис Холланд. Тогда Томас ел за милую душу. Второй пункт, это сон.

Том отказывался спать, ну или у него это с трудом получалось, так как даже во сне его преследовал страх провала. Этот фильм действительно многое значил для него и для его будущей карьеры. Разумеется он переживал, много накручивал себя и даже прибег к приему успокоительных. И тогда Харрисону пришлось следить еще и за тем, чтобы Томас не принял слишком много. Он был большим ребенком и порой Остерфилд думал о том, что его сестра ведет себя намного взрослее.

— Все, тебе пора спать, — утром премьера, а если у Тома будут мешки под глазами и уставший вид, то могут не спасти даже самые крутые визажисты. Они смотрели вечернее шоу и сегодня были дома одни, хотя до этого Зендая жила в доме Тома какое-то время. Для поддержания легенды об их отношениях.

— Знаешь же, что я не усну, — Том слабо усмехается и разваливается на диване, смотря на Харрисона, который стоит рядом и строго смотрит на него. Томас не знал, как признаться в том, что таким Хез возбуждает его еще сильнее, чем тем милым и немного наивным, каким он был раньше. Но сейчас он был бесподобен.

Остерфилд был в свободной футболке с лого местной футбольной команды, да в штанах серого цвета. В дополнении к этому — очки. Они были главной фишкой его образа и именно они приковывали пристальное внимание Тома.

— Том, я серьезно, — строго говорит Харрисон, — ты вчера толком не спал, как и последние несколько дней. Завтра очень важный день и я не хочу, чтобы к вечеру все СМИ твердили о том, что тебя держат в рабстве…

— Если бы ты читал мой договор более внимательно, то скорее всего понимал, что ты довольно близок к истине, — усмехается Томас, продолжая откровенно пялится на Харрисона, не имея ни малейшего понятия о том, как перестать это делать, да ему и не хотелось.

— Ты мне что предлагаешь тащить тебя до кровати? — глаза Остерфилда блеснули и Томаса от этого передернуло так, словно ударило током. Да что же с ним творит этот блондин? Он вынуждает Тома нервно кусать губу и тяжело дышать, и если не от желания, подставить ему свой зад, то хотя бы коснуться его губ своими.

— Нууу, — с самодовольной, но усталой улыбкой, произносит Том, — я правда еще не хочу спать. Может посмотрим какое-то кино?

— Том, у нас премьера фильма в одиннадцать, а в половину десятого тут будет целая толпа стилистов и костюмеров, которые будут готовить тебя к выходу в свет, — снова напоминает Остерфилд. Уже довольно поздно, так что на то, чтобы поспать у них остается не так много времени.

Смирившись с тем, что от него просто так не отстанут, Томас поднимается с дивана и вырубив телек, плетется в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Харрисон идет за ним следом, так как иногда его доверие к Тому ослабевает и он считает, что стоит лично убедится в том, что друг действительно уснул, а не залипает в социальных сетях или просто не смотрит в потолок.

— Ты еще и раздевать меня будешь? — с ухмылкой спросил Том, посмотрев на стоявшего в дверях Харрисона. Тесса спала в одной из спален, которые обычно занимали родители, братья или друзья Тома.

— А надо? — поинтересовался Остерфилд, рассмеявшись, — не, просто если ты сам не в состоянии, то я могу и памперс тебе переодеть и молоко в бутылочке подогреть…

— Ага, сиську в рот сунуть, — Том огрызнулся, но из его уст это не звучало как оскорбление или грубость, скорее как дружеская шутка, пусть и не удачная.

— Сиськи нет, — ответил Харрисон, скептически посмотрев на Томаса, который стягивал с себя футболку, — но у меня есть альтернатива, которая тебе скорее всего понравится, — тонкие губы кривятся в ухмылке, а в глазах пляшут черти. От этого глаза Тома распахиваются, а рот вопросительно вытягивается. Конечно он не против такой альтернативы.

— Останься со мной, — жалобно просит Томас, опускаясь на кровать. Он не хочет оставаться один, так как его переживания буквально съедают его с костями. Всего кусочек за кусочком.

— Ладно, — соглашается Харрисон и стянув с себя шорты, нырнул под одеяло. Том лежал рядом и смотрел на него своими огромными карими глазами и в них читалось какое-то отчаянье. Ему хотелось обнять Холланда, прижать к себе и успокоить, сказать, что все будет хорошо и что он отлично поработал на съемках.

— Спасибо тебе, — прошептал Том и нашарив под одеялом руку Харрисона крепко сжал ее, ища поддержки, но не как от ассистента, а как от друга, как от человека, которого он все еще любил.

Когда Том переехал в США, то много думал о том, правильно ли он поступил по отношению к Харрисону. Им пришлось расстаться ради того, чтобы Холланд смог сделать карьеру актера, и кажется, что Остетрфилд его отлично понимал и даже не осуждал. Но Тома съедало чувство вины. Он любил Харрисона и пару раз уже был на грани того, чтобы бросить все и вернуться в Лондон, но киностудия диктовала свои правила, да и неустойка, которую пришлось бы платить Холланду за срыв съемок была просто космической и он не потянул бы ее.

— Я виноват перед тобой, — сказал Том то, что должен был сказать много лет назад, когда только уехал, но не смог. Не нашел в себе сил. Его глаза наполнились слезами, так как чувство вины снова овладело им.

— Тшш, — Харрисон зарылся рукой в его волосы, — все в порядке, Том. Я не осуждаю тебя, — он погладил Тома по голове, но тот, как маленький ребенок, который искал защиты, прижался к его груди и уткнулся в накаченный торс носом.

— Я идиот, Харрисон, — прошептал Том, ощущая как тонкие пальцы друга нежно гладят его по голове и спине, а сам Остерфилд шепчет ему что-то ласковое в ответ, чтобы успокоить.

========== Часть 5. ==========

Том просыпается от того, что ему невыносимо жарко и тяжело. Он открывает глаза и понимает, что Харрисон обвился вокруг его тела, как победный британский флаг. Чертовски сексуальный флаг. Белые боксеры подчеркивают его прекрасную задницу, а конечности Остерфилда переплетены с конечностями Холланда. Это безумно мило и Том лежал бы так целую вечность, но сегодня у них очень плотный график, поэтому ему приходится легонько пощекотать подбородок Харрисона и тот, поморщив нос, приоткрыл глаза, а после, сонно улыбнулся.

— Доброе утро, — заспанным голосом спросил Остерфилд, утыкаясь носом в непослушные волосы Тома. Мокрые от пота, они вились и это делало парня похожим на ангела. Самого потрясающего ангела из всех, что могли только существовать, — как ты? — он отлично помнил, что Том много раз вздрагивал во сне и Харрисону пришлось прижать его к себе, чтобы успокоить.

— Доброе, нормально, — он зевает. Сегодня он действительно смог выспаться за последнюю неделю. Том связывал это с наличием Харрисона в его кровати и это ему определенно нравилось. С Хезом ему было спокойно и комфортно, — ты сам то как?

— Все в порядке, — заверил его Харрисон. Ему снилась сестра. За все это время, что они всей семьей боролись за ее жизнь, он стал настоящим параноиком и даже психолог, с которому его отправляли в Лондоне, не особо помогал в этом. Остерфилд всегда думал о том, что Лотти может снова стать плохо, что ее болезнь может снова вернуться.

Они встают с кровати и молча одеваются. Каждый думает о своем. Том о том, что он безумно хочет вернуть те отношения, которые были у них с Харрисоном до Голливуда. Он хочет просыпаться с Харрисоном каждое утро и ощущать его тепло. Все нутро Холланда буквально разрывается от того, что он чувствует к своему лучшему другу и ассистенту, он боится того, что это всего лишь разовая акция, что Остерфилд остался с ним, понимая, что сегодня важный день и Тому просто необходим крепкий и здоровый сон.

Сам Остерфилд думает о том, что он может снова оказаться в паутине этого чертовски сексуального паучка, и что на этот раз он уже не сможет выбраться из нее. Том в его понимании был милым, немного наивным парнем, для которого жизнь маленькая яркая радуга, которую он сжимает в своих руках и ловит кайф от того, что каждый из них играет своей краской в его жизни. Том — солнышко, с широкой улыбкой и добрыми глазами, который способен разогнать тучи в любой, даже самый хмурый день. Том — комок эмоций, чувств и впечатлений. Харрисон любит этот оптимизм в шатене, порой его не хватало в те дни, когда Шарлотта была совсем слабой. Но Человек-Паук не патрулирует больницы Туманного Альбиона ….

Харрисон порой не понимал, как Том выносит такие нагрузки. Сколько изнурительных тренировок он перенес, чтобы достигнуть такой формы. Остерфилду хватило двух занятий по балету и порванных связок, чтобы понять насколько это тяжело. Том же не сдавался.

— Что хочешь на завтрак? — Том крутится около холодильника и что-то насвистывает себе под нос. Он очарователен и бодр, что не может не радовать и у Харрисона появляется надежда на то, что премьера пройдет по высшему разряду. В небольшой комнате, примыкающей к гостиной и обозначенной, как мини-офис Тома, все было подготовлено к приезду стилиста. Стояло зеркало, лежала пара полотенец, а на диванчике лежали два невероятно красивых черных костюма в чехлах, которые привезли им из салона пару дней назад.

— Кофе и какой-нибудь сэндвич, — что ж, если Том хочет сам готовить завтрак, то Харрисон точно не будет возражать, хотя Холланда сложно назвать хорошим поваром. Он достает из холодильника сыр, отварную курицу, помидоры, листья салата и соус из сметаны, сливочного сыра и сушеной зелени, который Том делал вчера к мясу, — тебе тоже стоит поесть, Том.

Холланд кивает и мажет батон соусом, пританцовывая. Иногда это бесило Харрисона, но обычно он просто смеялся от такого поведения Томаса. Он ловко нарезает курицу и помидоры, а Хез просто наблюдает за его работой, так как отлично знает о том, что Тому лучше не мешать.

— Как кстати твои предки? — за все время, что они жили в Лос-Анджелесе, Том так и не завел разговор о семье Харрисона, да и сам парень не спешил поднимать эту тему. Хотя раньше, когда Том еще жил в Англии, он часто бывал в доме Харрисона и его сестра и родители хорошо его принимали.

— Да все нормально, — быстро ответил Харрисон и к счастью, он больше ничего не успевает ответить, так как раздался раздался звонок и Том пошел открывать дверь. Судя по голосам, которые доносились из коридора — приехала стилист и вскоре в кухню вошла женщина с темными волосами. Она была одета в майку цвета морской воды и в узкие джинсы. Том шел следом и нес ее кейс с необходимыми для работы инструментами.

— Привет, Хез, — Клер обменивается с Остерфилдом приветствием.

— Доброе утро, кофе? — как настоящий джентльмен предлагает Харрисон, но гостья отрицательно мотает головой, отказываясь. У них много работы, а потом, если все же останется время, то она напомнит Остерфилду об этом предложении.

Они идут в кабинет. Тут светло и прохладно, так как Том редко закрывал в помещении окно. У входа диванчик, на котором помимо костюмов — пара подушек стилизованных под Английский флаг. Большую часть занимал шкаф с разными секциями, где стояли книги, разные безделушки и фоторамки. Еще тут стоял стол, на котором Том расположил прямоугольное зеркало.

— Ну что, что делать будем? — с улыбкой интересуется женщина. когда Том сел. Тот жмет плечами. Он вообще мог пойти и с растрепанными кудрями, так как это казалось ему милым и забавным, но это скорее всего не понравилось бы продюсерам и режиссеру, — ладно, что-нибудь придумаем.

Клер тщательно прочесывает его волосы, а потом выпрямляет, расчесывает и укладывает с помощью лака сильной фиксации. Потом тональный крем, чтобы выровнять тон кожи и все. Ресницы у Тома итак шикарные, никакая тушь не нужна. Следующий на очереди Харрисон и ему то как раз оставляют легкую небрежность в прическе. Тому становится даже обидно, так как он ощущает себя примерным мальчиком, но Харрисон смотрит на него так, что хочется быть самым послушным и податливым.

Они натягивают костюмы, Клер помогает им с галстуками, запонками и поправляет прически, после чего парни идут к машине, которая отвезет их к кинотеатру.

— Ты такой напряженный, — отмечает Харрисон, посмотрев на Тома. Он действительно сильно нервничает. И поэтому Остерфилд осторожно берет его за руку, чтобы успокоить, — все будет в порядке.

— Я не хочу больше играть в отношения с Зендаей, — все утро он думал об этом решении, так как его чувства, которые снова вспыхнули в нем по отношению к Харрисону, не позволяли даже делать вид, что в его жизни может быть кто-то другой. Да и Том отлично знает, что у Коулман тоже есть своя жизнь и сто процентов есть парень, в которого она влюблена. Это решение было ошибкой. Им следовало не соглашаться на это.

К счастью, водитель закрылся от них, подняв специальный щит и совсем не слышит того, что обсуждают парни, да и он дорожит своей работой, а значит не имеет права говорить о том, что обсуждают клиенты в салоне его авто.

— Ты уверен? — обеспокоенно спросил Остерфилд, посмотрев на Тома, — ты же понимаешь, что это может испортить твою карьеру?

— Понимаю. Но я готов к этому. Я не могу любить Зендаю, так как люблю другого человека, — Том нервно заламывал пальцы. Он боялся того, что Харрисон не поймет его.

— Да, и кого же? — поинтересовался блондин, хотя где-то внутри он знал ответ на этот вопрос и пока не был уверен в том, хочет ли он, чтобы его догадка подтвердилась или нет.

— Тебя, — шепчет Холланд, но машина резко тормозит и им нужно выходить на дорожку. Остерфилд с опаской и каким-то сожалением смотрит в спину Тома, понимая, что вечером их ждет довольно серьезный разговор.

========== Часть 6. ==========

Харрисон был чертовски зол на Тома. Он думал, что они давно установили тот предел выпивки, который может позволить себе Холланд на мероприятиях, чтобы из британского джентльмена не превратится в британского алкоголика, но в этот раз все пошло не так и Остерфилд буквально тащил друга в машину, чтобы отвести домой из ресторана, где проходила вечеринка по случаю премьеры. Ладно ему помог Майкл Китон, что исполнил роль Стервятника в фильме. Сам бы Харрисон не справился с Томом, который отбивался и говорил, что он и сам в состоянии дойти до выхода. Да и спасло то, что мероприятие было частным, никто не станет постить фото с бухим Человеком-Пауком в сети, но Зендая все же сумела снять некоторые особо интересные моменты, чтобы в случае чего пригрозить Тому, ну если он снова решит, что может пить и не пьянеть.

Том умудрился не только сломать микрофон и упасть на сцене, запнувшись о провод, но и срыгнуть на костюм Роберта, признаться в любви Кевину Файги и едва не засосал Харрисона, но тот во время его остановил. Теперь же Томаса тащили от машины до дивана, и Майкл все еще позволял себе отпускать не очень уместные, но довольно смешные шуточки на тему того, чему на самом деле учит Паучок своих малолетних фанатов. Остерфилд лишь молчал, иногда коротко отвечаю Китону.

— Сам дальше справишься? — спросил Майкл, когда Том оказался на диване в гостиной своего дома и теперь нелепо улыбался и выглядел вполне довольным.

— Да, и спасибо, мистер Китон, — Харрисон пожал актеру руку. Что ж, без него он действительно не справился бы, так как Том был довольно тяжелый, а Роберт уехал сразу после того, как Холланд испортил его одежду.

— Можно просто Майкл, — бросил мужчина, — если что звони, — он покинул дом и направился к машине, которую арендовала студия, чтобы добраться к себе домой. В его планы конечно не входило сопровождать молодых коллег, которые не умеют выпивать, но Харрисон был в бедственном положении, так что он все же решил немного ему помочь.

— Харрисон, ик, — Том смотрел на друга, который стоял около дивана, уперев руки в боки и думал о том, что ему делать дальше. На пиджаке Тома были следы его рвоты, да и в целом о выглядел помятым. Следовало хотя-бы раздеть его и немного умыть, прежде чем укладывать спать.

— А кто же еще, — недовольно фыркнул Остерфилд, — ладно, давай снимем с тебя пиджак, для начала, — он сделал шаг к дивану.

— Ого, а такие игры мне нравятся, — усмехается Томас и снова икает.

— Знаешь, оставлю свои воспитательные речи до утра, чтобы ты принимал их на трезвую голову, которая будет у тебя адски болеть, — злорадствует Остерфилд, расстегивая пуговицы.

Ладно, с одеждой было не сложно разобраться, да и по ступенькам Том смог подняться, правда когда он встал на четвереньки, Тесса, наблюдавшая за всем со стороны, кажется немного офигела, если конечно собака может это сделать.

Харрисон завел Тома в ванную, стены которой, как и пол, были покрыты бежевой плиткой, с рисунком из цветов кофейного цвета. Как-то слишком по-домашнему, но вполне мило и уютно. Усадив Тома на унитаз, предварительно закрыв крышку, Хез настроил воду и потом подвел друга к умывальнику, игнорируя речи Томаса о том, как сильно он его любит и что жить не может без друга.

— Я, ик, люблю, ик, тебя, ик, Харрисон, ик, — тараторил Том, иногда сбиваясь от икоты. Остерфилд считал это пьяным бредом и просто делал вид, что все хорошо. Подумаешь перебрал с алкоголем, с кем не бывает? Сам же Харрисон почти не пил, так как за все время, что он был донором, как-то отвык от выпивки, ведь сдавать биоматериал при наличии в организме спиртного, его бы не допустили к забору, а это могло оттянуть лечение Шарлотты.

— Все. Спи, — он укутал Тома в одеяло и сам лег рядом. Что ж, их серьезный разговор, который намечался перед премьерой, откладывался как минимум до утра.

Харрисон думал о том, что сказал Томас перед тем, как они вышли у кинотеатра. Что если это было не шуткой? Что если он все еще влюблен в него и что если они смогут как-то реабилитировать свои отношения? Харрисон понимал, что с точки зрения пиара эта ситуация может сыграть как на руку Тому, так и против него. С одной стороны — многие звезды признаются в своей ориентации и это даже повышает их рейтинги, так как их считаю открытыми и честными, но с другой — Том играет супергероя, на которого хотят равняться дети, родителям этих детей может не понравится, что кумир малышей — гей. Стоило поговорить с Томом на этот счет.

Утром, когда Том просыпается, то понимает, что Харрисона уже нет. Голова адски болела, а во рту была пустыня. На тумбочке ждала бутылка с водой, пара таблеток в стакане, смартфон, часы и записка:

«Доброе утро. Пей таблетки, приходи в норму. Ушел на пробежку. Готовься к серьезному разговору. Х.О.»

Том благодарно улыбается в пустоту комнаты и закинув таблетки в рот, запивает их. С первого этажа слышится шум пылесоса и лай Тессы, значит его домработница — Майя уже пришла. Он смотрит на часы. Одиннадцать. Хорошо, что сегодня нет никаких дел, а в тур они улетают только через два дня, так как у студии возникли какие-то проблемы с визовым центром.

Холланд пытается вспомнить, как вчера все закончилось, но ничего не получается. Он не помнит ничего кроме того, как они были в кинотеатре, и как он давал интервью после просмотра фильма. Они делали селфи с Зендаей, Джейкобом и Харрисоном, с Робертом и еще несколькими актерами. Это дало Тому надежду на то, что все прошло цивилизованно, но уже в следующий момент все рухнуло.

«От: Зендая

Сообщение: Привет, Паукообразный. Хочешь посмотреть лучшее видео со своим участием? Не переживай, оно для частного просмотра. прикрепленный видеофайл»

— Твою же, — Тому хватило и пары секунд, чтобы понять, что он сейчас умрет от стыда. Его лицо пытает, как и уши. Неужели он все это вытворял на самом деле?

— Доброе утро, — отвлекает его от просмотра появление на пороге Харрисона. Он мокрый от пота и кажется, все еще злится на Тома.

— Доброе, — виновато бормочет Холланд, — господи, я так виноват перед всеми…

— Не стану отрицать, — хмурится Остерфилд, сложа руки на груди. Он недоволен тем, что вытворил вчера на мероприятии его друг, — и знаешь, будь ты моим, то я сделал бы так, что ты не сел бы на свой очаровательный зад до выхода сиквела, — Харрисон усмехается и сев на кровать, целует Тома в макушку, притянув к себе.

— Будь твоим? — неуверенно бормочет Том, пытаясь понять слова, которые только что услышал. Ему что только что намекнули на возможные отношения? Да он с радостью бы все вернул. Холланд пару раз моргает, уставившись на блондина, — ты меня выпорешь? — с опаской бормочет он.

— Если это оградит твой паучий зад от дальнейших приключений, то за милую душу, — он кровожадно улыбается и от этого Тому становится не по себе. Он что действительно может отшлепатьего за непослушание? От этого нутро Холланда пронизывает ток.

— Я больше так не буду, — бормочет он, уткнувшись в плечо Харрисона. Томас ощущает себя чертовски виноватым и разбитым, но он напился потому что боялся предстоящего разговора с Остерфилдом, но сейчас теплые руки парня сжимают его спину и Том ощущает спокойствие.

— Ты уверен, что готов вернуть наши отношения? — спросил Харрисон.

— Да, и мне плевать на то, что и кто скажет, — сразу же ответил Том

========== Часть 7. ==========

Харрисон понимал, что Тому предстоит сложный разговор с Зендаей. Она была хорошей девушкой и хотя все понимали, что отношения фиктивные, это все равно могло вызвать у всей троицы неприятный осадок, а ведь им с Томом работать как минимум еще над одним фильмом про Паука. Остерфилду было важно прояснить, в каком состоянии Холланд, но Том молчал. Он лежал у него на груди и смотрел на мелькающие картинки вечернего шоу.

День прошел довольно спокойно и они толком не смогли поговорить, так как сначала Том ушел на пробежку один, чтобы подумать о сложившейся ситуации. Они оба хотят эти отношения и почему-то именно в этот момент им овладевал страх и пока что Томас не знал, как с этим справляться.

— Том, давай поговорим, — просит его Харрисон и в ответ получает что-то нечленораздельное и непонятное, но в целом похожее на согласие, — я знаю, что тебе будет сложно… все эти разговоры с Зендаей, потом со студией. Ты уверен, что хочешь сделать это все прямо сейчас, перед пресс-туром? Это может вызвать кучу ненужных вопросов…

— Я хочу быть с тобой, — бормочет Том, не изменив своего положения. Он был похож на беззащитного котенка, которого хотелось оберегать и защищать.

— Ты итак со мной, — успокаивает его Остерфилд, положив руку на спину Холланда. Он в одних боксерах, а на ноги накинут легкий плед, так как работает кондиционер, — никто у тебя меня не заберет, я просто не хочу чтобы ты разрушил свою карьеру. Я понимаю, что это для тебя очень важно и ты долго шел к этому…

— Ты предлагаешь мне повременить с разрывом до конца пресс-тура? — уточняет он. Ему хотелось покончить со всем этим как можно раньше, но и понимал, что Харрисон прав. Пресс-тур запланирован на две недели и он понимал, что если сможет приложить все свои усилия, то возможно протянет. Опять же никто не заставляет его жить в одном номере с Коулман, так пара поцелуев и держаний за руки, не более.

— Да, — уверенно говорит Остерфилд. Он старался думать не как друг или возлюбленный Тома, а скорее как его ассистент и человек, изучавший продюсирование. Харрисон отлично понимал, что любой промах может им дорого стоить, — может нам стоит обсудить все это с Зендаей? — Коулман важное звено в этой цепи и если она не будет играть с ними на одной волне, то опять же, возникнут вопросы.

— Ладно, я наберу ей с утра, — голос у Тома подавленный и его настроение явно тревожит Харрисона. С утра у них благотворительная акция в детском госпитале и там Том нужен бодрым, милым и улыбающимся. Харрисон понимает, что на Холланде лежит огромная куча обязанностей и норм, что он должен отвечать за многие аспекты своей деятельности. Он читал то, что пишут о Томе в интернете и порой это было чудовищно. Все это отражалось на Томе не лучшим образом, так как его мальчик был эмоциональным и принимал все близко к сердцу.

— Хорошо, — Хез привстает и целует Тома в плечо, — я очень сильно люблю тебя и я никогда тебя не брошу, — только спустя несколько минут он понимает, что эти слова были лишними. Том всхлипывает, а его глаза наполнились слезами, — эй, ты чего? — он помогает Тому присесть и прижимает его к себе.

Всё же все эти съемки, интервью, фотосессии и общение с фанатами съедают Холланда целиком. Ему срочно нужен отдых, но Харрисон понимает, что раньше окончания пресс-тура об этом можно и не мечтать. Но у них есть еще два дня, за которые он попытается вернуть друга в какое-то понятие нормы.

— Я бросил тебя… бросил и уехал в ЛА, — Томас рыдал, а Харрисон крепко обнимал его, пытаясь хоть как-то успокоить, — я не должен был уезжать….

— Том, все в порядке, — говорит Остерфилд. Ему самому невыносимо больно видеть Тома таким разбитым, — я понимаю, что так надо было. Но сейчас все хорошо. Ты рядом со мной. У тебя крутая карьера и все в порядке, тебе не о чем беспокоится, — он гладит его по спине.

Том еще всхлипывает какое-то время, пытаясь успокоится, но получается у него это не очень хорошо. Спасает только то, что рядом с ним Харрисон и он гладит его по спине и волосам, шепчет что-то успокаивающее.

Холланд смотрит в родные и любимые голубые глаза и едва заметно улыбается, приподняв уголки губ. Больше всего на свете он хочет всегда быть рядом с этим чертовски привлекательным блондином.

— Ты прав, — кивает Том, — мы подождем до конца пресс-тура.

========== Часть 8. ==========

POV Харрисон.

Я сижу в чистом и светлом холле отделения онкологии крупной лондонской клиники, где уже месяц находится Шарлотта. Сегодня у меня консультация у доктора Стоун. Он должен сказать о том, подойду я в качестве донора или нет. Я понимал, что от моего решения зависит многое, так как по статистике у родных братьев и сестер больше шансов быть донорами друг для друга.

Сказать, что я волнуюсь — ничего не сказать. Все эти страшные сказки про отторжение, про ухудшение состояния реципиента, что я читал в Интернете большую часть ночи. преследуют меня, как один большой ночной кошмар.

— Мистер Остерфилд, — наконец приглашает меня в кабинет Артур и я прихожу в просторное помещение, окна которого выходят на Темзу. Врач — полный мужчина лет сорока в сером костюме, приглашает меня присесть на диванчик, а сам идет за стол, — я получил ваши анализы, — он шелестит бумагами, а я молчу, так как боюсь услышать то, что я не подхожу по какой-то причине. В последнюю неделю я только что и делал, так это сдавал кучу анализов. Но это ничего по сравнению с тем, что приходится переносить Шарлотте.

— Там что-то не так? — все же не выдерживаю и спрашиваю я. Мне страшно и он это отлично видит.

— Все в порядке, Харрисон, — заверяет доктор, — у вас хорошие анализы и почти стопроцентная совместимость. Это значит, что ваш костный мозг подойдет вашей сестре и вероятность отторжения будет сведена к нулю…

— Но она есть? — перебиваю я его, так как мое гребаное воображение рисует не радужные картинки. Я даже боялся думать о том, что моя сестра может погибнуть. Нет, нет, нет, Шарлотта поправится, она будет самой красивой на выпускном балу. Ее светлые волосы будут развиваться, как и подолы роскошного платья, под звуки вальса. Я всеми силами пытаюсь подавить слезы, чтобы не показаться слабым.

— К сожалению, мы не можем дать полной гарантии, — он хмурится, но его зеленые глаза смотрят на меня уверенно. Он хороший врач. Я знаю. Читал кучу отзывов о нем. Он отлично знает свою работу и меня это успокаивает, — но проблема не в этом…

— Да? — я удивлен, — но тогда в чем? — тогда мне казалось, что нет ничего важнее спасения Лотти.

— Анализы выявили у вас индивидуальную непереносимость препаратов для наркоза, — сказал доктор и я пытаюсь переварить то, что только что услышал, — в таких случаях мы чаще всего отказываем в донорстве…

— Нет, нет, — перебиваю его я, — должен быть какой-то способ.

— Есть один вариант, — Артур снова смотрит в бумаги, — мы можем поставить вам местный анестетик, но есть вероятность того, что вы все равно будете чувствовать боль…

— Плевать, — говорю я, — я готов на это.

Я ломал кости, рвал связки, мне даже удаляли зуб без анестезии, так что я смогу перенести какой-то там забор костного мозга. Доктор сует мне бумаги и на эти сутки я остаюсь в госпитале, так как процедура требует некоторой подготовки.

Меня отводят в палату и когда я переодел больничный халат, приходит медсестра и снова берет у меня кровь на анализ, после чего ставит капельницу. Я не нахожусь в одной палате с Шарлоттой, так как ее готовят к тому, чтобы уничтожить ее иммунную систему. Звучит жутко и я пытаюсь не думать об этом.

В последнее время я почти не заходил в социальные сети, но сейчас мне нужно как-то отвлечься. Беру смартфон. Я сам не знаю зачем, но захожу на страницу Тома. Он в Лос-Анджелесе. Гуляет с Крисом Хемсвортом или Робертом Дауни-младшим. У него другая жизнь. Неужели совсем недавно мы были вместе и были счастливы?

Я не говорю сестре и родителям про непереносимость наркоза, так как знаю, что Лотти запретит мне участвовать во всем этом. Но это мое решение и я не хочу менять его. Я с самого начала был настроен на то, чтобы помочь сестре, а сейчас у меня есть все шансы сделать это.

Я невольно вспоминаю наше с Шарлоттой детство. Как мы гоняли на великах по набережной Виктории, как принимали участие в соревнованиях по бегу. Мы всегда были вместе. И я не мог потерять ее.

— ХАРРИСОН! — ор Тома выдергивает меня из череды воспоминаний. Я потираю глаза, пытаясь вернуться в реальность. Мой большой избалованный ребенок растянулся на кровати и его карие глаза смотрят на меня с какой-то детской обидой.

— Хей, все в порядке, — я улыбаюсь ему. Мы уже второй день торчим в Монреале и завтра утром у нас вылет в Сидней, так что этой ночью следует хорошо выспаться. Я сижу на полу около кровати, и пока меня не затянул вихрь прошлого, мы смотрели «Железного Человека». Сейчас на экране уже пошли титры и Томас смотрит на меня, явно ожидая, что я скажу еще что-то, — ты сам то как?

Этот пресс-тур дается нам с трудом, так как Тому и Зендае задают слишком много вопросов о их отношениях и кажется, что оба устали от этого. Коулман понимала, что рано или поздно им придется снять маски, но пока ни она, ни я, ни Том, не знали как это лучше всего сделать.

— Нормально, — Томас пожимает плечами, — после пресс-тура у нас что?

— Сейчас, — я открываю на смартфоне расписание, — две недели отдыха, — что ж, самое то, это определенно то, что нам всем нужно, — потом у тебя съемки в «Удаленной местности» и «Паломничество».

— Полетели на Сейшелы после пресс-тура? — предлагает Том. Я его прекрасно понимаю, после того, как они с Зендаей сообщат о разрыве, будет еще больше вопросов и нужно будет отвлекаться от всего происходящего.

— Конечно, — соглашаюсь я, думая о том, что через неделю мы будем в Лондоне и я смогу встретится с сестрой.

========== Часть 9. ==========

Лондон встретил их проливным дождем и холодным ветром и это в середине июля. Это последний город тура и потом они смогут заниматься своими делами. Осталось потерпеть три дня. Водитель везет их в дом Тома в Вестминстере. Харрисон никогда не бывал тут раньше. Это жилье появилось уже после того, как они расстались.

— Довольно уютно, — сказал Остерфилд, когда они прошли в небольшой коридор со стенами светлого цвета. У входа стоял комод, а над ним висело зеркало в резной раме. Тесса тут же унеслась в глубь дома. Том был благодарен Роберту за то, что тот присмотрел за собакой на время той части тура, где он не принимал участие, а потом привез в Англию.

— Обустраивала мама, — густо покраснев сказал Том, — я почти всегда был в Америке, а этот дом купил так как рассчитывал на длительные домашние съемки, но пока не получалось.

Он влюбился в этот дом с первого взгляда. Четыре спальни, кабинет, небольшой задний двор, где можно тренироваться и просто проводить время на свежем воздухе. Том всего пару раз жил тут больше одного дня, но по большей части коттедж пустовал.

Они прошли в комнату. Гостиная была соединена с столовой и кухней и имела выход на задний двор, через крытую террасу. В целом, было очень по-домашнему. На стенах висели фотографии и разные картины. Пол по большей части пол в комнате был покрыт светлым ламинатом, и только на кухонной зоне он был заменен на плитку. В гостиной стоял угловой диван, пара кресел, журнальный столик, синтезатор и стенка с кучей разных шкафчиков. На полочках стояли всякие маленькие безделушки и книги.

— Все потерпи три дня, — кинув свой рюкзак на диван, Харрисон обнимает Тома, прижимая его к себе. Они уже все решили. Через три дня все узнают о том, что роману Холланда и Коулман пришел конец. Харрисон ощущал, что Том готов к этому и он будет рядом с Холландом в этот сложный период. Да и Зендая улетает в Ванкувер, на другие съемки сразу после тура, а пока она, как и другие участники тура, живет в гостинице.

— Я безумно люблю тебя, — шепчет Холланд, смотря в любимые глаза и Остерфилд кривится в ухмылке. Как же сильно он любит этого кареглазого шатена. Он безумно рад тому, что они больше не в гостинице, а одни в доме Тома, где нет никого кроме собаки, но она им особо не помешает.

Харрисон целует его, прижимая к себе еще сильнее. Ему нравится то, что от волос Тома пахнет мятой и снегом. А сам Том очень горячий и нетерпеливый. Его дрожащие пальцы скользят по рубашке Остерфилда, освобождая из гладкого и блестящего материала пуговицы. Ему нравятся рубашки Харрисона, то, какой он деловой на всех этих мероприятиях. И то, какой он другой, когда они одни.

— Знаешь, я больше не допущу того, чтобы ты ушел, — сказал Харрисон и снова впивается в губы парня, кусая их. Ему всегда будет мало Тома. Он хочет вечно смотреть в его огромные глаза, гладить волосы. Том нужен ему как воздух и вода. Он уже не мыслит жизни без него. Без его смеха и улыбки.

Довольно быстро они оказываются в небольшой спальне на втором этаже и Том лежит в излюбленной позе — на груди Харрисона и тот бережно вытаскивает из его кудрей перья. Все же подушка не выдержала натиска их страсти и теперь эти перья были везде: на кровати, на полу и в их волосах.

— Мы распотрошили ангела, — усмехается Том, подняв с простыни перо и крутя его между пальцами. Все же это было круто, хотя все его тело буквально горит. Они слишком долго сдерживались и искали тот самый момент, когда смогут насладится друг другом. Теперь их ничего не останавливает.

— Нам можно, — улыбается Хез. Он рад, что Том хоть немного изменился с прилетом в Лондон. Это был определенно его город, где Холланд знал каждую улочку и каждый дом. Он ощущал себя тут в безопасности и комфорте, — завтра, пока ты будешь на конференции, я отлучусь? — спрашивает он совершенно спокойной. Ему стоит повидать сестру пока она дома. Скоро очередное плановое обследование перед блоком химии.

— Что-то случилось? — Том садится и обеспокоенно смотрит на Харрисона. Он озадачен.

— Все в порядке, — погладил его по руке Остерфилд, улыбнувшись, — так. Встречусь с семьей…

— Мы могли бы поехать вместе, — предложил Том. Нет, Харрисон точно не хочет втягивать его во все это. Он не хочет чтобы его любимый знал о том, что произошло с Шарлоттой, у него итак много своих проблем. Итак огромная эмоциональная нагрузка.

— Мы съездим к ним обязательно, но в другой раз, — обещает Харрисон, — все в порядке, Томми.

Том успокаивается и снова ложится на грудь Харрисона. Ему нравится эта поза. Его нежно гладят руки Остерфилда и это успокаивает. Том ни с кем не ощущал такого спокойствия, как с Харрисоном. Разве что с мамой, когда был малышом.

========== Часть 10. ==========

— Они назвали меня женоненавистником, сексистом и бабником, — констатирует Том и кидает свой телефон на кровать. Вчера они с Зендаей сделали официальное заявление о разрыве и Том, как джентльмен был готов взять весь удар на себя. И удар был довольно сильным. Одни встали на его сторону, другие поддержали Коулман и пока Холланд не знал о том, что его ждет дальше. Но больше он не хотел никаких сплетен о своей личной жизни, да и Харрисон был не из тех, кто начал бы болтать о них всегда и везде.

Харрисон, который сидел на полу около кровати и листал «451 градус по Фаренгейту», отложил книгу и уставился на Тома. Ему было также тяжело, как и им, ведь ему тоже задавали разные вопросы, касающиеся отношений этой парочки. Он все же был приближенным лицом и много времени проводил с ними.

— Да ладно, скоро все обо всем забудут, — обнадеживает его Остерфилд и Том садится на пол рядом с ним. Рука Харрисона тут же оказывается на его колене, а глаза пристально смотрят в глаза Холланда, буквально пожирая его целиком и полностью, — все прекрасно знают, что ты замечательный и твои фанаты любят тебя не из-за того встречаешься ты с Зендаей или нет, а за твой талант, твои личностные качества и твой каждодневный упорный труд, который вдохновляет их и мотивирует, — он старался говорить настолько искренне, насколько у него это получалось. Он хотел, чтобы его слова ободрили Тома и дали ему уверенность в том, что все будет в порядке и наладится.

— Спасибо тебе, — Том расплылся в нелепой улыбке и опустил свою голову на плечо Остерфилда, — спасибо, что ты со мной в этот тяжелый этап.

— Все в порядке, — Харрисон целует его в висок, — ты очень дорог мне, Том.

Он был благодарен Холланду за то, что тот дал ему возможность в одиночку навестить семью. Он смог лично убедиться в том, что с его сестрой все в поряде и сказать, что каре идет ей не меньше, чем длинные локоны. Шарлотта поиграла с братом в приставку и они смогли погулять в парке со своей собакой. Сестра выглядела неплохо и даже улыбалась.

— Ты тоже очень дорог мне, Хез, — Том сначала отстранился от него, а затем целует. Обычно он податливый и кроткий, но сейчас он хочет быть таким же дерзким, как и Харрисон. Его язык нагло проникает в рот парня, а пальцы скользят по светлым волосам, зарываясь в них. Остерфилд прижимает его к себе, сокращая дистанцию между до минимума, а затем вытягивает ноги и пересаживает Тома на них. Рука Хеза добираются до ремня на джинсах Тома и расстегивают тугие пуговицы на поясе. Затем он переходит к свободной футболке с британским флагом и медленно поднимает ее вверх, обнажая накаченный торс.

— Ты мой и только мой, — шепчет Харрисон, отрываясь от Тома всего на миг, чтобы стянуть с него футболку. Ему жарко, гудит в висках, но он не может прекратить это делать. Он хотел Тома. Хотел его всего и полностью, прямо сейчас.

Том первым проявляет инициативу и встав на ноги, тянет Харрисона за собой, ведя к кровати. Ему приходится идти на цыпочках, так как его любимый немногим выше, но ему хочется тянуться к нему. А чтобы дотянуться до Хеза приходится тянуть носок, но ему не привыкать.

Том расстегивает кнопки на рубашке Харрисона, а затем освобождает его от нее, скользя руками по его мышцам, останавливается на запястьях, мягко и в тоже время сильно сжимает их. Остерфилду плевать. Даже если утром у него будут синяки, он умело скроет их рукавами рубашки или свитера, как делал это много раз в то время, когда они встречались еще до Голливуда.

— Ты такой ненасытный, — шепчет Харрисон, тяжело дыша, когда губы Тома смыкаются на головке его члена. Его инициатива, которой он не стал бы противиться. Остерфилд запускает пальцы в непослушные каштановые волосы и стонет.

— Потому что мне всегда будет тебя мало, — отвечает Том, когда вытирает рот салфетками, что лежали в ящике одной из тумбочки. Он ложится на кровать рядом с Харрисоном и тот прижимает его к себе.

— Люблю тебя, — бормочет он в волосы, — когда мы с тобой вылетаем на Сейшелы? — они уже распланировали свой небольшой отпуск, забронировав милое бунгало на одном из Сейшельских островов в Индийском океане, и скоро под их ногами будет горячий песок, а в стаканах коктейли со льдом и милыми зонтиками.

— Через два дня, — сказал Том. И хотя Харрисон был его ассистентом, все вопросы с планированием отпуска взял на себя Холланд. Он бронировал билеты и дом, трансерф до этого дома, — я арендовал нам яхту.

— Супер, — Остерфилд расплылся в счастливой улыбке. Он хочет в это райское место и поскорее. Там они будут одни. Специально выбрали тихое местечко, где было меньше туристов, — я буду лицезреть твой прекрасный зад в обтягивающих плавках 24 на 7 целые 10 дней.

— Словно ты его не видишь, — усмехнулся Том. Когда они были дома одни, то Том часто ходил в одних боксерах, как впрочем и Харрисон. Да и в доме Холланда было довольно жарко, чтобы носить большое количество одежды. При гостях они накидывали шорты и футболки, не более.

— Ты не забыл, что после Сейшел нам нужно будет лететь в Бостон. Будет первый этап съемок «Черри», ну и «Война Бесконечности», — Харрисон уже на сто рядов выучил расписание Тома и мог спокойно сказать что и за чем идет. В таких вопросах он был незаменим.

— Надо начинать худеть, — рассмеялся Том, уставившись в потолок, — Джо Руссо просил, чтобы я скинул около десяти фунтов.

— Не перестарайся, — ласково просит Харрисон и снова целует его.

========== Часть 11. ==========

POV Том.

Жаркий песок обжигает ступни и я забираюсь в шезлонг с ногами и снова утыкаюсь в сценарий. У меня остается не так много времени на то, чтобы подготовится к роли бывшего военного медика с ПТСР. Сначала у нас довольно долгие съемки в Бостоне и его окрестностях, а потом мы летим в Ирак, и пока неизвестно сколько пробудем там.

Я смотрю на Харрисона, который лежит в соседнем шезлонге и заливает в смартфон. Он слишком ответственно подходит к работе и тратит на нее кучу времени, хотя мы сейчас в отпуске и он мог отложить все эти графики хотя-бы на пару дней.

Мы торчим на Сейшелах уже пятый день и тут по настоящему круто. Большую часть времени мы проводим в океане или спальне нашего уютного бунгало. Целый остров в нашем распоряжении, если не считать пары бунгало для охраны и другого персонала курорта, расположенных на другом конце острова.

— Ты не устал от работы? — смеюсь я, кинув скрепленные между собой листы рядом. Харрисон отрицательно мотает головой, — да ладно, Хез, брось. Идем искупаемся, — умоляю я и он сдается.

Вода потрясающая. Нам вообще повезло с погодой и за все это время не было дождей и шторма. Безоблачное голубое небо, под которым расположен кусочек рая. Тут нас не достают СМИ и фанаты, мы можем делать все, что угодно и даже грустно, что все это очень быстро закончится и мы снова окажемся в безумном водовороте событий и мероприятий.

— Мне кажется, что ты перестарался со своим похудением, — отметил Харрисон, когда мы зависали в воде. Я пожал плечами, так как считал, что нахожусь именно в той границе, которую мы обсуждали с Джо, да и самому мне комфортно в таком весе. Осталось побрить голову и я, как придурок, оттягиваю этот момент до последнего, каждый раз едва не плача, когда смотрю на себя в зеркало. У меня шикарные волосы и хотя я понимаю, что они потом снова отрастут, терять их даже на время, для меня настоящая катастрофа.

— Все в порядке, Харрисон, — заверяю его я, — ты же знаешь, что я держу все под контролем.

— Ну хорошо, — соглашается он и ложится на спину, раскинув конечности и балансирует на воде. У него это прекрасно получается и проделываю похожий трюк, — звонил режиссер «Поступи Хаоса», — Остерфилд знает, что я не особо запоминаю их имена и проще назвать название проекта, — и он сказал, что они хотят возобновить съемки. Что скажешь?

Что я скажу? Да я с самого начала был не в восторге от этого проекта. Все же следовало почитать книги до того, как я подписал контракт. Но теперь мне нужно принимать участие в этом.

— Что у меня с графиком? — уточняю я.

— Все забито до 2020 года, — усмехается Харрисон. Вот же чертяга. Он расписал все на года вперед, так как теперь все переговоры были на его совести, да и он в этом деле был бесподобен. Мне бы его хватку и я был бы куда более известным.

— Ну так и напиши им, что я смогу вернуться к ним после 2020, — усмехаюсь я и мы выходим из воды, чтобы забрать вещи и пойти в бунгало. Харрисон же все еще смотрит на меня так, словно я похудел до состояния анорексии, хотя для роли в «В сердце моря» я скидывал куда больше и все равно чувствовал себя отлично, хотя и ощущал постоянное чувство голода.

Мы поднимается по ступенькам на террасу, где у нас что-то вроде столовой. На обеденном столе стоят ваза с цветами и корзина с фруктами. В последнее время я действительно умерил свои аппетиты, хотя Харрисону совершенно не о чем беспокоится, ведь перед тем, как сесть на диету, я проконсультировался с диетологом.

— Сегодня ты ешь лазанью, — заявляет Остерфилд, когда мы проходим в гостиную, совмещенную с кухней. В основной части комнаты стоят диван, пара кресел, журнальный столик, книжный шкаф и комод с зеркалом. Напротив дивана висит телевизор, а под ним полка с игровой приставкой. У входа на стене висит телефон и табличка с нужными номерами, еще н стенах много разных картин с пейзажами островов.

— Слушаюсь и повинуюсь, — усмехаюсь я, снова посмотрев на коробку с машинкой для стрижки, которую купил еще в первый день отпуска и оставил на комоде, как напоминание о том, что мне придется рано или поздно сделать. Хочу я это или нет. Так как Джо пообещал побрить меня лично, если я притащусь в Бостон со своими космами. И если честно, это пугало меня.

— Какой хороший и послушный мальчик, — Харрисон подходит ко мне и целует, а его рука скользит по ягодицам. осторожно сжимая кожу, — итак, чем ты хочешь заняться сегодня? — его глаза блестят, а губы кривятся в довольной ухмылке.

— Мне нужно побрить голову, — мы уже поднимали эту тему и Харрисон сильно поддерживал меня на этот счет, успокаивая и подбадривая. Братья же, мелкие засранцы, умоляли чтобы я запилил прямой эфир с процессом бритья своей черепушки. Я пошел в отказ, так как это могло бы рассекретить наши с Остерфилдом отношения, а мы все еще не отошли от того кипиша, который был после фейкового разрыва с Зи. Но я предложил им альтернативу, в виде конференции, куда подключу их с родителями, Джо, Роберта, Криса, Зи и еще пару друзей. Аудитория мне обеспечена. Да и для фанатов я всегда могу сделать пару дежурных фото в стиле до и после.

— Побреем, — смеется Харрисон и треплет мои густые, но все еще мокрые после воды волосы. Они такие прекрасные и пушистые, что я снова впадаю в отчаянье от осознания того, что скоро мы их сбреем, — отрастут, — заверяет он. словно чувствуя то, о чем я сейчас думаю. Мой персональный телепат. Обожаю его таким. Когда он стоит передо мной в одних шортах и его волосы растрепаны, а глаза светятся счастьем и любовью.

Я вздыхаю и сажусь на стул, который Харрисон поставил перед комодом так, чтобы я видел себя в зеркало. Делаю пару глотков пива и отдаю ему бутылку. Что ж, совсем на трезвую голову я бы на это не согласился. Мой телефон уже снимал все это действо и его наблюдало около пятнадцати человек. Сэм и Гарри во всю угорали. Пэдди прикусил губы, так как понимал, что волосы для меня больная тема. Отец продолжал пускать немного неуместные шуточки, как и Зендая.

— Готов? — Харрисон укрыл меня полотенцем и я кивнул. Жужжание этой адской штуки заставило меня напрячься всем телом и я судорожно выдохнул, когда ощутил, как волосы пластами летят на пол, а моя голова покрыта лишь их мелкими остатками. Речь не шла о гладком бритье и я мог оставить длину до пяти миллиметров. На этом мы и остановились.

В целом, все это проходило довольно спокойно и даже весело. Я почти смирился со всем происходящим и старался не смотреть на кучу своих волос. Единственное, что меня беспокоило, это Харрисон. Он был каким-то странным во время всей своей работы. Словно сожалел о чем-то, ну уж точно не о моих сбритых кудряшках.

Мы заканчиваем и я, отвесив поклон, выхожу из конференции и снова смотрю на себя в зеркало. В целом, все не так плохо, как могло быть.

— Тебе стоит принять душ, — говорит Остерфилд, убирая волосы. Я киваю и иду в небольшую комнату, стены и пол которой покрыты бледно-голубой плиткой с изображением морских обитателей. Быстро стянув шорты, я открывая дверцы кабины и прохожу в нее. Теплая вода попадает на мою голову и первое ощущение не то, чтобы не приятное, скорее необычное, так как обычно в этот момент я ощущал то, как мокрые волосы липнут к моей шее и к лицу.

— Пустишь? — Харрисон приоткрыл дверцу. Я кивнул и он тут же быстро прошел внутрь, закрыв двери, чтобы не выпускать тепло, — тебе идет, — он гладит меня по голове, а его губы скользят по моей шее, и я не сдержавшись, отпускаю протяжный стон, — и ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя не за волосы.

Это успокаивает и я разворачиваюсь и утыкаюсь носом в его грудь, а руки Харрисона скользят по моей спине. Я так не хочу покидать Сейшелы, потому что именно тут я смог почувствовать себя счастливым и свободным.

========== Часть 12. ==========

Харрисон с тревогой наблюдает за Томом. Тот же сидит на асфальте, подтянув ноги к груди и просит чтобы к нему никто не подходил, даже Остерфилд. Эта роль давалась ему слишком тяжело и это был далеко не первый срыв. Еще в прошлый раз Энтони рекомендовал Харрисону уговорить Тома на консультацию у психотерапевта, так как тот был близок к эмоциональному выгоранию, но Холланд посылал всех с подобными идеями.

Площадка погружена в тишину и Джо Руссо терпеливо ждет, когда парень будет в состоянии продолжить работу. Том выкладывался по полной и своеобразная отдача не заставила себя долго ждать. Он отлично вошел в роль. Это видели все. И Харрисона это чертовски пугало, так как эти изменения сильно отражаются на психики его любимого человека. Он стал нервным и дерганым, плохо спал и ел, много читал разных статей о ПТСР, терактах, военных действиях, наркотиках и часто говорил о смерти.

— Том, — не выдерживает Харрисон и нарушив правило, подходит к Холланду и опускается рядом с ним на асфальт. Он обнимает парня в растянутом свитере за плечи и притягивает к себе. Сначала тот пытается сопротивляться, но быстро принимает свое положение и облегченно выдыхает, — все в порядке, я же рядом. Тебе не о чем беспокоится и тебя никто не торопит. У тебя есть столько времени, сколько тебе нужно, чтобы придти в норму, — в университете он изучал психологию и в целом, понимал, что и как говорить.

Том едва заметно кивает, продолжая держать свою голову на плече Остерфилда и всхлипывать. Они снимают чуть больше двух недель и пока что он дежа боится думать о том, что его ждет на съемках в Ираке, так как там будет огромное количество эмоционально тяжелых сцен. Сейчас же ему ничего не нужно кроме Хеза и его теплых и ласковых объятий.

— Я в норме, — сказал Холланд через какое-то время, когда перестал всхлипывать.

— Точно? — уточнил Остерфилд и когда парень кивнул, он помог ему встать на ноги. Джо, наблюдавший за всем со стороны, усмехнулся. Только дурак бы не поверил в то, что между ними что-то есть. Что-то большее, чем просто дружба. Да и Руссо было глубоко фиолетово, кто с кем в отношениях, главное, что эти двое хорошо выполняют свою работу.

— Все хорошо? — Джо бережно берет Тома за плечо и тот кивает, — ну хорошо, приятель, иди, Рокси поправит тебе гримм и продолжим.

Они идут в огромную палатку из темно-серого материала, где расположена и гримерка, и костюмерная, и место для отдыха и стоит не задействованная в данный момент техника. Харрисон ждет Тома на импровизированной кухне, делая себе кофе. За это время он выучил, что Холланд ничего не пьет за час до выхода на площадку, ну только в очень крайнем случае, когда стоит жара или у него душный костюм.

Он много думал о том нужен Тому психотерапевт или нет. С одной стороны, он всегда живет с одной из своих многочисленных масок на лице и каждый раз ловко меняет ее, когда приходит время. Том человек образа, сгусток чувств и эмоций, маленький Везувий в момент его извержения. Атомный реактор, способный зарядить энергией Манхеттен. Наверное поэтому у него столько фанатов. Он их персональный аккумулятор способный вытворять многие крутые и забавные вещи. Но на другой чаше этих весов было психическое здоровье Тома, то каким он будет дальше. И важно, чтобы все это не зашло слишком далеко.

Том заканчивает с подготовкой и они выходят на улицу, где начинает моросить дождь. Энтони говорит, что они снимут еще пару-тройку дублей и все свободны. Это немного успокаивает, так как на потом у них запланирована поездка из Бостона в Нью-Йорк, так как Том хочет пройтись по магазинам и посидеть в каком-нибудь баре в Мидтауне.

Харрисон сидит у мониторов рядом с Джо и наблюдает за тем, что творится на площадке. Даже по тем урывками, что он видит понятно то. что фильм будет напряженным и сто процентов получит кучу разных номинаций и премий.

— А ты о карьере актера никогда не думал? — спросил у Хеза Джо, пока Энтони что-то корректирует на площадке перед новым дублем.

— Ну у меня был небольшой опыт, и я понял, что это не мое, — усмехнулся он в ответ. Остерфилд успел засветится в паре небольших британских сериалов и даже в военном фильме.

— И что можно посмотреть с твоим участием? — Руссо слышал от коллеги, что на паре дублей Харрисон заменял Тома, когда тот повредил ногу.

— «Уловка-22», — сказал Остерфилд, так как это была пожалуй лучшая его работа, за время не долгой карьеры, — мне ближе продюсирование и может быть режиссура, — сообщает он.

— Надо будет поработать с тобой, — отметил Джо, — что скажешь?

— Сочту за честь, — он был на миллион процентов уверен в том, что Том не будет против этого, так как они много говорили о том, что рано или поздно Харрисон захочет развиваться в профессиональном плане.

Сигнал смартфона отвлек Харрисона от дальнейшего разговора и извинившись перед режиссером, он отошел к палатке, чтобы просмотреть сообщение.

«От: Мама.

У Лотти рецидив. Она в клинике».

========== Часть 13. ==========

— Все в порядке? — Том уставился на Харрисона, который был еще более молчаливым, чем обычно, хотя обычно они болтали по дороге, да и ехать им довольно далеко, больше трех часов. Том за рулем, а Харрисон занял соседнее кресло и уставился на дорогу. Он почти ничего не говорил с того момента, как они покинули площадку.

— Да, — кивнул Остеирфилд. Он пока не был готов к тому, чтобы обсуждать с Холландом о том, что происходит с его сестрой. Да и у Тома сейчас своих проблем достаточно. Он просто не может грузить его еще сильнее, так как и без специального образования понято, что психика парня на пределе.

— Просто ты такой молчаливый, — отметил Холланд, выбирая нужный им ряд. Они планировали остаться в Нью-Йорке до завтра, так как с утра нет съемок, только поздним вечером и частично ночью. Том уже забронировал для них номер в отеле, но сначала их ждала прогулка по Таймс-Сквер и поход по магазинам.

— Все правда хорошо, — Хез выдавил из себя нечто похожее на улыбку, — просто я думаю… что тебе правда стоит посетить врача, ну психотерапевта, — единственная стратегия которая пришла ему в голову, это сменить тему и судя по тому, как Холланд нервно стучит пальцами по рулю, ему это не особо нравится.

Том не хотел идти к врачу, так как не особо верил во все это. Он не понимал, как пустая болтовня в кабинете с мягким диваном и аквариумными рыбками может помочь ему. Он не был дураком, чтобы отрицать наличие у себя проблем, но считал, что все еще способен сохранять контроль над ситуацией.

— Хез, — бормочет Том, — ты же сам понимаешь, что в этом нет толка.

— В этом нет ничего страшного или постыдного, — заверяет Остерфилд. Как его ассистент, он должен понимать то, в каком состоянии находится Том и какая именно ему требуется помощь в данный момент, — всего одна консультация и потом ты решишь, нужно тебе это или нет.

— Я уже все решил — мне это не нужно, — противится Том. — Харрисон, все в порядке. Если я пойму, что что-то идет не так, то я сразу же дам тебе об этом знать, — обещает он.

Кажется это срабатывает и Харрисон закрывает тему, снова уставившись в окно. На самом деле у него просто нет сил спорить с Томом, так как он ведет себя глупо и по детски, воспринимая поход к психотерапевту, как чуть ли не смертную казнь. Да и мысли о том, что Шарлотта снова в больнице и что пока что неизвестно к чему готовиться, не покидают Харрисона ни в дороге, ни уже в Нью-Йорке.

Том ходит и как завороженный глазеет на витрины, покупая то кроссовки, то часы, то футболки. Он смеется, делая селфи напротив того здания, где снимали школу Питера. Он выглядит таким, каким был до начала съемок в «Черри» и это действительно дает веру в то, что он в порядке. Он даже уделяет время фанаткам, которые настигли их в кофейне. Том мил и приветлив, любезно отвечает на вопросы, делает фото и подписывает открытки. Том такой, каким Харрисон его когда-то полюбил.

— Слушай, если у кого-то что-то и происходит, то точно у тебя, — и хотя Тома сложно назвать слишком проницательным человеком, Харрисон сам выдает свое состояние своим не всегда уместным поведением. Да и он отлично понимал, что рано или поздно Холланд обо всем догадается, — я просто не хочу, чтобы между нами были недосказанности. Я хочу, чтобы мы доверяли друг другу, — они решили проехаться на метро, так как машину Том с самого начала оставил на парковке отеля, решив, что им стоит размять ноги и просто прогуляться.

— Том, — Хез мягко улыбается, — ты же знаешь, что можешь доверять мне. Что я всегда буду с тобой рядом, чтобы не случилось.

Нет, это слишком сложно сказать о том, что происходит в его семье на данный момент. Том слишком чувствительный, слишком часто принимает все близко к сердцу. С ним нельзя так поступать. Эти новости могут вогнать его в депрессию, ведь он знал Лотти и даже успел подружиться с ней.

— Хез, — Том прикусывает губу, — я понимаю, что что-то происходит и что бы это не было, я всегда помогу тебе. Я сделаю все, что будет в моих силах, — они поднимаются в номер на сороковом этаже.

Том скидывает пакеты с покупками на кровать и садится в кресло. Харрисон же занимает место у окна, на диване и молча смотрит на Холланда, понимая, что ему действительно нужно рассказать обо всем. Чтобы избежать сплетен и слива информации от кого-то другого, менее проверенного.

— У Лотти рак, — ну вот, он нашел в себе силы, чтобы произнести это вслух. Повисла звенящая тишина и Том замер, явно ожидая того, что Харрисон продолжит сам, — ей диагностировали лейкемию через пару месяцев после того, как ты улетел в США.

Том не знал, что ответить. Теперь он чувствовал себя настоящим подонком. Он променял друзей, человека, которого безумно любил на пару престижных наград и теперь понимал, что ему нет прощения и никогда его не будет. Все, что ему осталось, так это обнять плачущего Харрисона и заплакать вместе с ним.

========== Часть 14. ==========

Том понимал, что скорее всего Харрисону будет необходимо лететь в Лондон и он не имел права говорить хоть что-то против. Больше того, его не покидало стойкое решение полелеть с Остерфилдом. До конца съемок в Бостоне осталось несколько дней. Все же был плюс в том, что в последний момент Джо принял решение разбить процесс на еще один этап, так как стояло довольно теплое лето, а по сценарию им нужна зима, ну или хотя-бы поздняя осень, а до старта съемок в Ираке у него была неделя.

— Мы летим в Лондон, — заявил Холланд, уставившись на друга, — и не смей меня отговаривать. Я все решу с Руссо. Если что в Ирак полетим сами из Англии. Что вообще говорят твои родители?

Пока Том заканчивал съемку, он успел написать маме и прогнозы были куда менее радужные, чем в предыдущий раз. Скорее всего потребуется еще одна пересадка костного мозга и Харрисон прекрасно понимал, что в таком случае он мог осесть в Лондоне на неопределенный срок, так как в прошлый забор у него прошел крайне ужасно и он чудовищно долго восстанавливался. Врач даже говорил о том, что скорее всего больше сдавать боматериал будет нельзя, но кого Харрисон послушает, если речь пойдет о жизни и здоровье Шарлотты?

— Пока ничего не известно. Но она в клинике и ее обследуют, чтобы понять насколько все серьезно, — обрисовывает он ситуацию, — возможно будет нужна пересадка костного мозга… я уже был для нее донором, — он тяжело выдыхает.

— Может быть нужна какая-то помощь? — Том понимал, что чаще всего подобные процедуры требуют и финансовых затратов, а у него был свой фонд и он часто жертвовал крупные суммы на лечение детей.

— Нет… не думаю, — ответил Остерфилд, так как понимал, что никогда не возьмет денег от Тома. Да и сейчас студия ему неплохо платит, — ты уверен, что хочешь лететь со мной? Том, это не туристический тур и скорее всего мы почти всегда будем в больнице.

Том хмурится, так как ему немного обидно, что о нем так думают. Он понимал, что это поездка не для того, чтобы погулять и посетить пабы, а чтобы помочь сестре Хеза и ему плевать сколько времени они проведут в больнице. Но чтобы не устраивать разборок на месте, Том просто кивает.

— Хорошо, — соглашается Харрисон. Он благодарен Тому за его решение, так как ему и самому сейчас нужна поддержка. Остерфилд коротко целует Тома в макушку и добавляет, — завтра поговорим с Джо и я забронирую нам билеты.

После этого разговора Хез идет на балкон, чтобы более основательно поговорить с родителями и сестрой, а Том решает поискать в сети о том, что это такое и какие последствия могут ждать Шарлотту. Она была его другом и часто гуляла с ним, братьями Тома и Харрисоном. Вместе они ходили в кино, в боулинг и катались на лошадях. Лотти была неким солнышком, которое всегда улыбалось. Только она могла схватить любого из них за руки и потащить танцевать прямо на площади или набережной.

— Папе предложили работу в Германии и он собирается туда, там обещали хороший заработок, — сообщил Харрисон, когда вернулся в комнату. Остерфилд понимал, что всебудет еще хуже, так как мама начинала рыдать каждый раз, когда говорила с врачом, вне зависимости от того, какие прогнозы. Скорее всего ему придется взять этот вопрос на себя.

Они молча ужинают заказанной в номер пиццей, так как совсем не знают что им говорить. Харрисон все время думал о сестре и о том, что их ждет дальше. Он не знал, какое лечение ей понадобится дальше и какой будет исходов. Пока Лотти болела, Хез успел неплохо изучить материалы по ее заболеванию и понимал, что самым страшным сейчас будет появление метастазов. Это заметно повлияет на траекторию выбранного лечения.

Том же был погружен в мысли о том, как он может помочь семье друга, нет, Харрисон для него больше чем просто друг. Сейчас он для него самый близкий после родителей и братьев человек и Холланд хочет сделать все, что будет в его силах или даже больше, чтобы внести свой вклад в лечение и выздоровление Шарлотты. Конечно, он прекрасно понимал, что семья Хеза никогда не возьмет от него денег, а значит, он должен придумать что-то другое. С этой мыслью он ложится спать и пытается заснуть, долго ворочаясь.

— Все в порядке? — обеспокоенный его поведением спросил Остерфилд. На тот момент Том лежал на спине, сложив руки на груди и смотрел в потолок.

— Да, — ответил Холланд, — я просто не могу уснуть, — Том перевернулся на бок и уставился на Харрисона, — я чувствую себя настоящим подонком. Пока я гулял по клубам и тусил с кучей актеров, ты боролся за жизнь сестры.

— Том, — тяжело выдохнул Остерфилд, прижимая его к себе, — ты же ничего не знал. Я знаю, что ты стремишься помочь всему миру, но сейчас тебе не стоит винить себя. Я мог позвонить тебе и сказать об этом, но я не стал делать этого. Все наладиться и будет хорошо.

— Она же поправится? — проскулил Том, утыкаясь носом в грудную клетку парня и вдыхая его запах, который его окутывал, как покрывало.

— Конечно, — заверяет его Харрисон. Он с самого первого дня, как Лотти был поставлен диагноз не позволял себе даже думать о том, что болезнь может победить. Они боролись как-бы трудно это не было. Шарлотта перенесла около пяти блоков химии и потеряла свои роскошные волосы, а также исхудала и ее кожа не была такой бархатной, как до лечения. Порой она не ела по нескольку дней и у нее часто был жар или слабость, когда она не могла встать с кровати, но главное, что она была жива, а значит, у них были все шансы на то, что она поправится, — все будет в порядке, ты можешь быть в этом уверен. Ей просто проведут все необходимое лечение и она снова будет дома.

Том немного успокоился и уютно устроился в объятиях Харрисона думая о том, как лучше завтра начать разговор с Руссо.

========== Часть 15. ==========

— Привет, — с заботой и нежностью бормочет Харрисон, проходя в палату с нежно-розовыми стенами, где на широкой кровати лежит Лотти. У нее каре, так как приходилось брить голову и волосы не отросли, но она все равно красивая и милая. Том замешкался в дверях, так как пока что не знал, как ему себя вести.

Тому приходилось общаться с больными детьми, в ходе своих благотворительных поездок, но чаще всего это было быстро и ограничивалось ответами на пару-тройку вопросов, небольшим выступлением, фотографиями и раздачей автографов и подарков. Сейчас же все было по-другому. Шарлотта была его близким другом и он понимал, что парой сальто и фотками тут не поможешь и ничего не сделаешь. Ей нужна поддержка, как и Харрисону. Их мама была в ужасном состоянии и Том понимал ее и был благодарен своей маме, что она взяла на себя заботу о Фил. Никки была готова помогать со всеми домашними делами, пока ситуация в семье их друзей не улучшится.

— Привет, Том, — обняв брата, Шарлотта посмотрела на второго посетителя. Том был в сером худи с Человеком-Пауком и в синих джинсах.

— Привет, Лотти, — Холланд улыбнулся и прошел в помещение и поставил в вазу букет из нежно-розовых роз, за что она благодарно кивнула, — рад тебя видеть.

В палате снова повисла тишина. Харрисон сел на край кровати, а Том занял кресло, придвинул его ближе к друзьям. У него было две недели до того момента, как лететь в Багдад на продолжение съемок. Харрисон же еще не знал, полетит он с Томом или нет, так как пока что было непонятно, какое именно лечение потребуется сестре.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Остерфилд, посмотрев на девушку. Она была в больничной сорочке и укутанная в одеяло. В целом, как отметил для себя ее брат, она выглядела довольно неплохо. Ей поставили капельницу и подключили различные приборы, которые отслеживали ее состояние.

— Нормально, — кивнула она, так как понимала, что брат не идиот и отлично знает о том, как она себя обычно чувствует во время рецидивов, — вчера ко мне приезжала твоя мама, — она посмотрела на Тома.

Том только коротко кивнул. Он сам попросил маму помочь им в это не простое время, так как еще во время видео-разговора было понятно, что Фил не может даже приготовить что-то для дочери, так как Лотти тошнило от той еды, что давали в больнице, хотя она была вполне сносной.

— Ты поговоришь с моим врачом? — Лотти посмотрела на брата.

— Да, конечно, — соглашается Харрисон, — я зайду к нему. Он уже что-то сказал?

— Пока что ничего, — она тяжело вздохнула, — может вы расскажите о том, как у вас все в Бостоне проходит? — меньше всего ей хотелось говорить про рак. Лучше обсуждать съемки или что угодно, но не больницу и опухоли, этого ей итак хватало.

Том и Харрисон принимаются наперебой рассказывать разные смешные моменты, которые были у них на съемках «Черри» и «Паука», как Джо уговаривал Остерфилда попробовать себя снова в актерстве и в целом о том, как проходит жизнь актера. Кажется, что это немного поднимает ей настроение и девушка начинает улыбаться. Потом Том заказывает для них пиццу прямо в палате и звонит Зендае, так как Лотти оказывается ее фанаткой. Зи, к их счастью, тот еще мотиватор на успех и обещает, что как только Шарлотта поправится они обязательно встретятся лично и сходят куда угодно.

— Все будет хорошо, я уверен в этом, — говорит Том, когда они уже собираются уходить. Харрисону еще стоит встретиться с врачом, а Холланда уговорили пройтись по палатам и просто пообщаться с детьми. Хорошо, что костюм у него всегда был с собой. Просто по привычке.

Они разделяются примерно на час и Том, делает ровно тоже, что и во время посещения больниц во время пресс-тура. Он бегает по палатам, общается с пациентами и делает с ними фото, но все его мысли сосредоточены на Шарлотте и на том, как еще он может помочь ей.

— Что сказал тебе врач? — после больницы они едут домой к Харрисону, где были их мамы. Остерфилд выглядел крайне обеспокоенным и молчаливым. Том понимал, что скорее всего доктор сказал ему что-то не очень обнадеживающее, а значит, дела у них так себе.

— Он сказал, что у нее начались метастазы в мозг, — стиснув зубы сказал Хез и с силой ударил по стене. Они были в небольшой комнате, где обычно врач беседует с родственниками пациента. Это помещение госпиталь выделил для того, чтобы Том мог переодеть костюм и сейчас они стояли тут одни, — Том, они сказали, что уже ничего не поможет, — не выдержав, он заплакал и уткнулся в плечо Тома, а тот крепко обнял его.

Том понимал все это смутно. Он отказывался верить в то, что сестре Харрисона невозможно помочь. Она была очень молодой и он верил в то, что есть хоть какой-то шанс на выздоровление. Том продолжал обнимать Харрисона в попытке его успокоить.

— Что… что он еще сказал? — прошептал Том, всхлипнув.

— Что у нее не так много времени, — также тихо прозвучал ответ. Он плакал и прижимался к Холланду, так как не знал, что ему говорить маме, что сказать сестре и что вообще будет дальше.

Том был готов отдать все свои деньги, все что можно, чтобы помочь Шарлотте, хотя и понимал, что в такой ситуации деньги мало что решают. Оставалось лишь поддержать Хеза и его семью. Он с трудом уговорил Остерфилда поехать домой к нему, чтобы тот смог успокоиться и они бы вместе подумали над тем, как лучше сказать обо всем. Как сообщить молодой и красивой девушке, что ей нельзя помочь, что нет такого лекарства, которое могло бы спасти ее.

========== Часть 16. ==========

Тому с трудом удается успокоить рыдающего Харрисона, не обошлось без пары стопок виски, после которых парень уснул. Он прижался во сне к Тому и уткнулся в его плечо носом и всхлипывал, а Холланд осторожно гладил его по светлым, спутанным волосам, пытаясь отогнать те кошмары, которые преследовали его во снах. Том понимал, что у него есть обязательства по договору, да и он не мог сорвать съёмки, так как проект и без того получил финансирование со скрипом и Руссо положились на Тома. Нужно было что-то придумать, хотя пока что у него были две недели на то, чтобы придумать что-то.

Первым делом, когда Харрисон уснул довольно крепко и Том смог встать с кровати, он вышел в коридор и набрал Джо по видеосвязи. Его собака осталась именно у Джо, так как он не хотел изводить животное долгими перелетами, а с режиссером псина хорошо ладила.

— Привет, Том, как добрались? — интересуется Руссо. Он был в их с братом доме и работал над некоторыми правками сценария.

— Привет, — Холланд сильно нервничал, так как не знал, как отреагирует режиссер на сложившуюся ситуацию, — добрались то нормально… Но, ммм…. вообщем с сестрой Хеза, там не все так хорошо….

— Том, — понимающе вздыхает мужчина. Он понимает, что такое онкология и что часто все идет не так, как хотелось бы, — ты можешь говорить все, как есть и мы будем действовать по ситуации, — Джо не был идиотом и понимал, что Тому будет практически нереально сделать выбор и он не хотел быть тираном, не хотел, чтобы парень, у которого и без того было шаткое психическое состояние, поехал крышей совсем. Он был нужен в максимально рабочем состоянии.

— Врачи сказали, что у нее метастазы и что скорее всего ей осталось не очень долго, — Том заплакал и сполз по стене, отведя телефон в сторону, чтобы Джо не видел его в таком состоянии.

— Том, все в порядке, — заверил его Руссо, хотя понимал, что ничего не в порядке. Молодая девушка, у которой впереди могла быть впереди долгая и счастливая жизнь, умирает и они совсем ничего не могут с этим сделать. Никакие деньги уже не помогут, ничего, — я…. я могу тебе чем-то помочь? Как я понимаю, ты хочешь побыть с друзьями, пока все это….

— Да, — всхлипнул Том, — я понимаю, что у нас съемки, и что я должен быть в Багдаде… но я правда не могу… я не могу подвести вас с Энтони и я не могу оставить Харрисона и Шарлотту, я не знаю, что мне делать, — он был на грани истерики, так как это был слишком сложный выбор. Его мозг был готов разорваться от переизбытка эмоций.

— Давай так, — Джо прикидывает в голове возможные варианты выхода из ситуации, так как она была крайне сложной, — две недели, как мы и договаривались, ты будешь в Лондоне, а потом мы будем смотреть по ситуации, — он тщательно подбирал слова, чтобы максимально избежать цинизма, который Том мог услышать в его речи.

— Хорошо, ладно, — соглашается Том. теребя свои волосы свободной рукой, — и спасибо…. за понимание…

— Все в порядке, Том, — тяжело вздыхает Джо, — и держи меня в курсе всех событий, — просит он напоследок.

Том завершает разговор и еще какое-то время сидит на полу в коридоре, чтобы унять дрожь во всем теле. Все это было выше его сил. Он не железный. Он не супергерой. У него все рушится внутри и распыляется так, словно сам Том стал лишь горсткой пепла.

Он набирается смелости и утерев слезы, возвращается в спальню. Харрисон еще спал и Том сел на край кровати, стараясь быть максимально тихим, чтобы не разбудить блондина. Возможно, когда он поспит, ему станет легче.

Мысли Холланда были полностью сосредоточены на Шарлотте. Он понимал, что они не могут спасти ее жизнь, как-бы сильно они не хотели этого. Все, что они могли сделать для нее, это сделать последние дни ее жизни настолько яркими и счастливыми, насколько только могли. Он не видел другого варианта.

На какой-то момент он вспомнил, как перед премьерой фильма про паука, он с Зендаей и еще несколькими актерами посещал больницы Лос-Анджелеса и ходил по палатам, заходя к детям, которые не могли сами выйти в холл, чтобы пообщаться с кумирами. И в одной из палат был мальчик лет шести. У него стояла куча разного оборудования, а голова побрита налысо.

— Привет, ты Человек-Паук?! — худенькое лицо было закрыто бледно-голубой медицинской маской, но серые глаза светились счастьем. Том тоже был в маске, как и велели ему врачи. От рук противно пахло антисептиком.

— Да, привет, — он дал парню пять, — а как зовут тебя?

— Честер, — сказал мальчишка, — а ты правда настоящий Человек-Паук?

— Да, — Том понимал, что он не видит его улыбки, но это происходило само собой. Он сел на край кровати и стал показывать шутеры, которые были на его запястьях, рассказывал про паука.

— А ты можешь сделать так чтобы я не умер? — раздался тихий голосок и Том на какой-то миг впал не то в ступор, не то в панику, но к счастью, фотографы и Зи, которые прошли в бокс, спасли его от ответа.

Он сидел и сквозь пелену непрекращающихся слез смотрел на Харрисона, пытаясь понять, что будет дальше.

========== Часть 17. ==========

Шарлотту выписали через три дня, так как ее врач не видел смысла в том, что девушка находится в госпитале. По его мнению, в случае Лотти куда лучше находится в кругу близких и прожить оставшееся время на полную катушку. И пока Харрисони и Фил буквально впадали в отчаяние, а мистер Остерфилд еще находился в другой стране, кажется выбрав стратегию отгородится от проблемы, Том и Никки всеми силами пытались придумать, как хоть немного сгладить ситуацию. Шарлотте были нужны забота, поддержка и положительные эмоции, и не важно остался ей день или месяц, хотя ее врач сделал прогноз в десять-двадцать дней.

Как хороший друг, Том подключил к их миссии братьев, Зендаю и Тувейна, так как считал, что в такой компании положительные эмоции точно гарантированы, да и на крайний случай они могут меняться, и девушка не будет оставаться одна ни днем. н ночью. Все расходы Том берет на себя, несмотря на протесты Харрисона и его родителей. Он понимал, что у их семьи итак тяжелые финансовые времена.

Они решают обосноваться в доме Холланда., а Фил может оставаться там столько, сколько посчитает нужным. Да и с ней всегда, порой круглосуточно, находится Никки, готовая в любой момент помочь и поддержать, она же и помогла подруге принять решение с проживанием в доме Тома.

Сначала Том думал о том, что вынуждает братьев и друзей участвовать во всем этом, но против никто не высказался, так как все, ну кроме Зендаи, хорошо знали Лотти лично. Они все хотели помочь и это немного успокоило Томаса и он принялся обустраивать комнату для девушки, привез из квартиры ее родителей кое-какие вещи, чтобы Шарлотта чувствовала себя комфортно.

— Я даже не знаю, как тебя благодарить, — пробормотал харрисон, утыкаясь в плечо Тома. Он обещал самому себе и Лотти, что постарается не плакать, так как сейчас не то время. Сейчас они должны сделать это время самым счастливым, чтобы Шарлотта могла уйти счастливой и у них у всех остались только лучшие воспоминания о девушке.

— И не надо, — заверяет его Холланд, привстав на цыпочки, чтобы поцеловать. Сейчас с Шарлоттой находится Фил и сестра сама попросила брата, чтобы они смогли побыть одни и поэтому Харрисон ушел в их с Томом спальню, где все же позволял себе плакать. Он утыкался лицом в плечо Холланда и слезы пропитывали футболку или рубашку, которая была на нем на тот момент, — я просто делаю то, что должен сделать. Шарлотта мой друг и я не хочу остаться в стороне. Ты знаешь, что вы все дороги для меня. Ты, родители, Сэм, Гарри, Пэдди, Лотти, Тувейн, Зендая… Вы все черт возьми дороги для меня, — его руки сильно прижимали Харрисона к себе.

Он понимал, что до чертиков боится того момента, когда Лотти не станет. Понимал, что это может произойти в любой момент и тот срок, что отмерил девушке врач, не дает никакой гарантии, что это не произойдет раньше или позже. Тома окутывал страх от того, что это может произойти именно в тот момент, когда он будет с ней один. Он не знает, что они все будут делать именно в тот момент, когда ее не станет.

— Народ, там миссис Холланд приготовила ужин, — в комнату заглядывает Тувейн. Все те, кто были в доме спокойно реагировали на отношения Тома и Харрисона, считая, что это их выбор. Парни кивают и покидают спальню вслед за другом.

Дома было довольно тихо, хотя народа было не мало. Зендая и Пэдди смотрели фотографии на диване в гостиной, а Сэм и Гарри помогали матери на кухне. Тувейн был до этого в гостиной, но потом Никки попросила его позвать всех к столу, который накрыли на заднем дворе, где носились две собаки: Тесса, ее привезла Зендая и собака Харрисона — Монти.

— Привет, — когда сестра спустилась на первый этаж в сопровождении матери, Харрисон обнял ее, прижимая к себе. Он должен быть сильным. Каждый в этом доме обещал себе быть сильным, даже самый младший — Пэдди, беря пример со старших братьев, старался быть сильным.

Фил была благодарна каждому из всех, кто сейчас тут за их участие и поддержку, за то, что они делают для них. Она не винила мужа, она понимала, что для мужчины подобные события чаще всего даются сложнее, ведь до болезни дочери они и вовсе хотели развестись, но он остался, чтобы заплатить за лечение, но сейчас, как ей казалось, он понимал, что больше помочь ничем нельзя и он больше не нужен.

Они рассаживаются за стол и пытаются вести себя максимально спокойно и говорить на довольно повседневные темы. Еще в госпитале Харрисону и Тому дали кучу разных буклетов и методичек, которые были посвящены онкопсихологии, о том, как организовать эти последние дни и как лучше общаться с умирающим человеком. И если Харрисон выкинул все это в первый же мусорный бак, то Том постарался найти хоть какую-то нужную и важную информацию. Но все равно он был чертовски напуган происходящим и больше всего пугало то, что Шарлотта принимала все это довольно спокойно, так, словно была готова к такому исходу.

========== Часть 18. ==========

Десять дней у них идет все идеально. Ну или почти идеально, если убрать все те слезы, которыми можно было заполнить мировой океан на Земле и паре ближайших планет. Если убрать ту боль, которую начала испытывать Лотти несмотря на анальгетики, которые ей кололи мама и брат, иногда Никки. Да в таких условиях почти все научились делать внутримышечные инъекции.

Они сделали потрясающую фотосессию и Никки была уверена в том, что будет лучше, если Шарлотту запомнят такой юной, нежной и счастливой, какой она постаралась передать ее на снимках, чем плачущей от боли и отчаянья.

Все эти десять дней они старались быть максимально счастливы, хотя-бы потому, что у них есть это время, которое они могли провести с Шарлоттой. Каждый понимал, что обычно смерть не дает таких возможностей, забирая человека сразу. Но Лотти была с ними все эти дни, часы и минуты. Все это время, что они могли обнимать ее, говорить с ней, играть в приставку, смотреть фильмы и делать какие-то вещи, которые просто заставляли их улыбаться. Улыбаться сквозь боль и слезы.

Том не мог не плакать. Он в какой-то момент позволил себе подумать о том, что чувствовал бы он, если бы на месте Лотти был бы кто-то из его братьев? Тогда их отец бы искал любую возможность найти денег, чтобы оплатить лечение? Все это переживала бы его семья?

Как-то ночью, Харрисон остался спать в комнате Лотти, обнимая сестру и прижимая ее, словно надеялся на то, что так смерть ее не тронет. Их мама смогла немного отдохнуть, так как до этого по большей части была в спальне дочери. Пэдди переехал в спальню к близнецам, а Тувейн на диван в гостиную, чтобы Никки и Фил заняли комнату. В ту ночь Том долго не мог заснуть и таращился в потолок думая о том, что будет потом… когда Шарлотты не станет. Он осекал себя за мысли о том, что они сразу же полетят в Багдад. Джо дал им время, понимая, что это единственное, что он может дать им в такой ситуации. Холланд даже не позволял себе мысли о том, что они будут радоваться и смеяться.

Он сам нуждался в поддержке, так как все свои ресурсы до процента отдавал Харрисону. став его живой батарейкой. Сам он был опустошен, потерян и подавлен, хотя и надевал маску «все будет хорошо». Внутри у него была огромная черная дыра, которая с каждым новым днем становилась все больше и больше.

— Все в порядке? — Никки ходила за успокоительным для Фил и проходя мимо спальни Тома, заметила, что у того горит свет. Она заглянула в помещение и Томас даже сначала сделал вид, что спит, но его довольно быстро раскусили и женщина в домашнем стеганом халате нежно-голубого цвета и с собранными в пучок волосами, опустилась на край его кровати.

— Нет, — выдохнул Том, понимая, что смысла врать нет. Тут итак всем понятно, что все не в порядке и что никто не знает о том, когда все вернется в норму и вернется ли, — мам, я ничего не смог сделать, — он заплакал и подтянув ноги к груди, укутался в плед.

— Том, Том, — Никки пересела так, чтобы дотянутся до парня и ее теплая ладонь легла на его спину, — не все в твоих силах. Главное то, что вы сейчас все с Шарлоттой и вы поддерживает ее. Ты очень хороший человек, Том, и я всегда гордилась тобой. И сейчас, сейчас ты поступаешь, как настоящий супергерой.

Она понимала, что на них всех свалилось тяжелое испытание. Всегда страшно, больно и обидно терять тех, кто тебе дорог, особенно в таком молодом возрасте. А ведь они все должны были взрослеть вместе, идти дальше. Но Шарлотта уже никогда не закончит школу, никогда не поступит в колледж, не приведет к маме и брату на знакомство своего парня, не выйдет замуж и не станет мамой. Никки и сама была в подавленном состоянии, но держалась ради своих детей, Фил и ее детей, так как понимала, что кто-то должен соображать трезво до самого конца.

— Останься со мной, — бормочет Том. Он не хочет, чтобы мама уходила и его можно понять, так как он впервые в жизни оказался в такой ситуации и Никки забирается под одеяло.

— Все будет хорошо, малыш, мы со всем справимся, — заверяет она.

Шарлотта слабела с каждым днем и врач, который приходил ее осмотреть, говорил о том, что осталось совсем немного времени. День или два. Она почти не вставала и много спала, лишь иногда просыпалась и с тоской смотрела на брата, маму, друзей.

Никки и Фил уехали по каким-то вопросам в клинику, а братья и Тувейн были на занятиях. Зендая тоже куда-то отлучилась, а Харрисона Том отправил спать, несмотря на его протесты. Остерфилд не спал уже вторые сутки и кофе ему перестал помогать уже давно. Хотя Том его понимал. Хез боялся того, что Лотти уйдет без него и он не сможет проститься с ней. Фил же наоборот, панически боялась этого.

— Может что-то принести? — Том стоял в дверях и нервно заламывал руки. Лотти была бледной, а под ее глазами были мешки.

— Нет, спасибо, Том, — пробормотала она. Лотти не хотела утруждать их своими поручениями, так как понимала, что все устали от этого.

— Брось, мне нетрудно, — Том прошел в спальню и присел на край кровати, — о чем ты думаешь? — поинтересовался он.

— Знаешь, глупо, — она тихо усмехнулась, — но я только сейчас поняла, что не попаду на свой выпускной бал… идиотизм да?

— Что? — удивился Холланд, — вовсе нет. Нет. Это не идиотизм. Поверь. Я тоже не был на своем выпускном, так как у меня были долгие кастинги в Марвел и потом как-то не до этого было. Так, отец забрал аттестат и все на этом…

— Я… я всегда мечтала о том, что… что буду танцевать в красивом платье, в огромном зале, — она всхлипнула, — а мама, и папа… и Хез… они будут смотреть на меня…

Том понимал, что идея, которая пришла ему в голову более чем безумная. Она ненормальная от слова совсем, но тем не менее, Том был уверен в том, что хочет ее воплотить в жизнь.

— Давай… мм… потанцуем, — он встает с кровати и достав из кармана Айфон включает тихую и довольно мелодичную музыку, которая по его мнению отлично подходила под вальс.

— Ты серьезно? — нет, она была польщена тем, что Том приглашает ее на танец, так как была наслышана о его навыках в хореографии, но она была так слаба, что боялась потерять равновесие и упасть на Холланда.

— Да, — его глаза светились от восторга. Он считал, что так сделает что-то особенное для нее, — не переживай, я буду тебя крепко держать.

Поддавшись его уговорам, Лотти садится и Том осторожно помогает ей встать и она кладет руки ему на шею. Они медленно танцуют несколько минут и Том все время крепко держит ее за талию. Да, это не было танцем о котором она мечтала, но Том сделал это особенным.

========== Часть 19. ==========

— Я не смогу, — очень тихо прошептал Пэдди Зендае и со страхом посмотрел на девушку, которая продержала его за руку всю церемонию прощания. Отец Уилбур еще не закончил читать прощальную проповедь, а младший Холланд с ужасом думал о том, что совсем скоро ему придется подойти к белому гробу, что стоял у алтаря.

— Я подойду вместе с тобой, — пообещала Кулман и с болью и сожалением посмотрела на спины сидевших перед ними Тома, Хеза, Фил, Никки и Доминика. Отец Лотти не приехал на похороны, но Зен это не парило. Ее парило то, что на ней и Тувейне трое рыдающих мальчишек, которых нужно как-то ободрить, так как их старший брат и родители сейчас заняты Фил и Харрисоном, которым сейчас тяжелее всех.

— Правда? — недоверчиво спросил парень, теребя дрожащими пальцами галстук. Его пиджак был распахнут, так как в помещении было жарко. Зендая, как и другие дамы была в черном платье из бархата и успела вспотеть на сто раз.

— Да. — обещает она, и еще сильнее сжимает его руку. Они сидят рядом с близнецами и Тувейном. Они все понимали, что этот день рано или поздно все равно бы настал. Лотти была обречена на смерть, но теперь, когда ее бледной тело облаченное в пышное подвенечное платье погружено в гроб, с трудом верилось в то, что всего двое суток назад она улыбалась и смеялась над шуткой мистера Холланда, который зашел к ним в гости.

Том плакал, хотя и пытался держать все это в себе. Его обнял отец, а сам Томас держал руку Харрисона. Никки прижимала к себе Фил и гладила плечо ее сына, чтобы хоть немного успокоить того. Они могли преодолеть это все только все вместе.

— А если я упаду, — прошептал Остердилд.

— Я подержу тебя, — сказал Доминик, обхватив плечи парня. Если его отец слишком труслив, чтобы отправить своего ребенка в последний путь и поддержать жену и сына, то Доминик готов помочь им преодолеть все это. Как и Никки и их сыновья.

Он, ровно как и жена, восхищался Томом. Он был с Лотти до конца, несмотря на то, что ем было страшно. Он шел рядом с Гарри, сразу за папой и Хезом.

— Прости, я не смог… я должен был… прости, Лотти, — рыдающий Остердилд буквально рухнул на колени перед гробом и сердце Тома разорвало на миллионы мелких куском. Он чувствовал, как каждый из них прорывает кожу изнутри, оставляя только пустоту. Эта огромная черная дыра уже сожрала Томаса и он не знал, как будет жить дальше. Ему предстоит находится с Хезом вместе постоянно и помочь ему пережить все это.

— Идем, Харрисон. давай, я держу тебя, — Доминик потянул парня на себя и тот уткнувшись в его грудь, зарыдал, — идем на воздух, — мужчина обнял Хеза и повел его к выходу, кивнув жене, которая успокаивала Фил.

Том смотрел на Шарлотту и она выглядела так, словно спит. Платье было из тонкого шифона, а вокруг ее тела были белые цветы, они же были вплетены в ее волосы. Гарри уткнулся в плечо брата и тот, обняв его, повел в сторону, чтобы другие смогли проститься тоже. Зендая, как и обещала, крепко сжимала руку Пэдди и тот обнял ее.

На выходе из церкви стоял пастор, который говорил с Фил и Никки и они вместе молились за душу Шарлотты, которая покинула этот мир слишком рано. Том с братьями, отцом, Зендаей, Хезом и Тувейном стояли на крыльце. Пэдди перебрался в объятия Доминика, а Том прижимал к себе Харрисона настолько сильно, насколько мог.

— Она же попадет в рай, да? — всхлипывая спросил Харрисон.

— Конечно, сынок, — рука Доминика легла на его спину примерно между лопаток и Остерфилд ощутил тепло, отчего немного успокоился и обмяк в руках своего парня, — Тувейн, ты возьми Гарри, Сэма и Зендаю, а я Тома, Харрисона и Пэдди, — парень кивнул, так как понимал, что он единственный кто находится в более менее стабильном состоянии, чтобы сесть за руль.

Фил отказалась от поминального обеда и после церкви они все ехали в дом Холландов. Никки уговорила подругу какое-то время пожить у них, так как знала, что рано или поздно ее сыну придется улететь на работу в Багдад. Как-бы сильно они с Томом не хотели сейчас быть со своими близкими, у них был контракт и они не могли его нарушить.

— Я дала ей успокоительное и она уснула, — сказала Никки, спустившись в гостиную. Пэдди уснул рядом с отцом, уткнувшись в его плечо. Сэм, Гарри и Тувейн находились на террасе. Том отвел Харрисона в свою спальню, а Зендая говорила по видеосвязи с мамой, заняв кухню.

— Хорошо, — кивнул Доминик, — я перенесу Пэдди в спальню и заодно проверю, как там парни.

— Ты его поднимешь? — скептически поинтересовалась жена, так как их младший сын весил довольно много и обычно его переносил с дивана в кровать Том или Тувейн.

— Думаю да, — кивнул мужчина. Он ловко подхватил Пэдди и сначала действительно побоялся, что уронит, но привыкнув к весу, понес того вверх по лестнице, осознавая, что даже Пэдди уже далеко не малыш, которого совсем недавно было довольно просто отнести в любую часть дома.

Пройти в комнату сына было довольно сложно, так как он снова раскидал по всему полу вещи. Отец переложил ребенка на кровати и стащив с того кеды, укрыл пледом. В спальне Тома было очень тихо. Парни уснули почти сразу, как только зашли сюда. Томас прижимал к себе Харрисона и утыкается носом в его густые светлые волосы. Тесса спала в кресле, а Монти вытянулся на ковре. Осторожно, чтобы никого не разбудить, Доминик укрыл сына и Хеза одеялом и покинул спальню. Он понимал, что этот кошмар еще не закончился.

========== Часть 20. ==========

Том чиркнул зажигалкой и поднес бледно-голубое с вкраплением оранжевого пламя к зажатой между губ сигарете и когда та подожглась, перехватил ее пальцами. Ему пришлось уйти за гараж, так как дома было строгое табу на курение, да и такой пункт был в его контракте. Но только пара затяжек смогла снять то напряжение, что копилось уже почти месяц. Он не мог ничего с этим поделать.

Не помогли изнуряющие тренировки и многочасовые пробежки. Том опасался того, что попадется отцу или матери. Они будут злиться, хотя вероятнее всего сейчас его не будут пороть, как было в шестом классе, когда мама застала его с сигаретой и тогда она высекла его ремнем. Хотя обычно родители не или ни его, не братьев. И Том сейчас бы даже рад тому, что Никки не в курсе того, что сын пробовал травку на съемках одного из фильмов.

Харрисон был в спальне сестры. Они с мамой решили, что отдадут ее вещи на благотворительность: в приюты, больницы и хосписы, поэтому сейчас он с Фил и Том с родителями приехали в дом Остерфилдов, а Сэм, Гарри и Пэдди были на занятиях, как и Тувейн. Зендая улетела в США через день после похорон.

Когда Том вернулся в дом, то застал на кухне Никки и Фил, они пили чай, а его отец был в гостиной. И хотя Тому уже давно было не двенадцать, он не хотел искушать судьбу и вызывать подозрения, так как Никки отлично знала, когда дети косячат.

— Может нужно что-то еще помочь? — спросил Холланд. Он вытаскивал мешки с мусором, когда нашел то милое местечко, где смог покурить.

За многие годы в комнате Шарлотты скопилось много всего: от каких-то листочков и исписанных тетрадей, да сломанных заколок и засохших красок. Фил сама приняла решения, что ей не нужен этот музей имени дочери и если они не избавятся от всего этого, то будет еще хуже и они с Хезом будут там постоянно находится. Доминик и Никки взялись помочь с разбором вещей, ну и Том с ними за одно, так как он не мог оставить Харрисона одного.

— Нет. Спасибо, Том, — ответила Фил. слабо улыбнувшись. Она была бесконечно благодарна Холландам, Тувейну и Зендае за то, что они были с ее дочерью до самого конца. У Шарлотты была возможность умереть не в пустых стенах реанимации, а в кругу близких и родных для нее людей.

Том направился в спальню на втором этаже. Тут были светло-голубые обои с бабочками и стояла широкая кровать с балдахином. На ней и сидел Харрисон, листая старый фотоальбом.

— Можно? — осторожно поинтересовался Том и когда блондин кивнул, он сел рядом с ним и опустил голову на его плечо, — ты как?

— Нормально, — выдохнул Остерфилд, перелистывая страницы с яркими снимками, — знаешь, я никогда не думал о том, что она вообще может умереть. И сейчас… словно это все происходит не со мной… В другой реальности, — он всхлипнул и вытер слезы рукавом рубашки, отчего серая плотная ткань пропиталась и на ней остались пятнышки, — ты курил? — с подозрением спросил он, принюхавшись к Тому.

— Прости, — виновато протянул Том, — я … я не смог, сдался, — когда они встречались, до Голливуда, Том иногда курил, но Харрисон всячески пытался отучить его от этого, но потом начались съемки и Холланд завязал сам, чтобы не портить созданный СМИ и продюсерами образ пай-мальчика.

— Ты прекрасно знаешь как я к этому отношусь, — напомнил ему Остерфилд, — я не хочу, чтобы у тебя были проблемы, — он осторожно коснулся щеки Тома губами, но тот лишь прильнул к нему и поцеловал сам, только на этот раз в губы.

— Я люблю тебя и боюсь потерять, — прошептал Холланд, посмотрев в такие родные и такие грустные глаза Харрисона.

— И я тебя, Том, — ответил Остерфилд, обнимая Тома за талию, — кстати, звонил Джо. Он спрашивал как мы и сообщил, что нам нужно прилететь в Багдад через три дня.

— Хорошо.

========== Часть 21. ==========

Съемки в Ираке проходят довольно мирно и спокойно, несмотря на то, что стояла ужасная жара и все были потные и уставшие. Харрисон сидел за столом около Энтони и смотрел на монитор. Том был на площадке и сейчас он, с другими актерами отыгрывал сцену спасения раненых и Холланду приходится тащить на себе одного из коллег, который орет от боли.

Джо снова и снова останавливает съемку, так как ему не нравится то, что происходит на площадке, хотя он отлично понимает, что все устали и всем жарко, но результат действительно ужасен и он точно не годится в монтаж. В конечном итоге, оценив обстановку, Джо дает им пятнадцать минут перерыва и актеры тащатся к огромной палатке, что разбита в Сирийской Пустыне.

Том останавливается около Харрисона и тот смотрит на друга. Холланд в военной форме США. Том стянул с себя каску и потер залитый потом затылок. Капли стекали по его лицу, размазывая грим, который ему накладывали в начале рабочего дня. Он кивает Остерфилду и они идут в палатку.

Тут работают кондиционеры, но это слабо помогает при жаре свыше тридцати градусов. Палатка разбита на несколько блоков. В одном актеры могли отдохнуть и перекусить, а также принять душ. Еше часть помещения была выделена под костюмерную и гримерку и тут же был небольшой медпункт. Иногда, когда график был слишком напряженным, они тут ночевали. Поэтому в палатке стояли двухуровневые кровати по типу тех, что стояли в военных казармах.

— Я пойду и соображу тебе что-нибудь попить, — Харрисон помогает Тому снять бронежилет, который был частью его костюма и когда Том смог немного отдышаться, направился в сторону зоны для отдыха с мини-кухней.

Как отметил для себя Холланд, смена обстановки определенно пошла Остерфилду на пользу. Он стал спать спокойнее, хотя спать вместе на узкой кровати было чертовски неудобно, Харрисон все равно каждую ночь перебирался на нижний ярус к Тому и хорошо, что все кровати отделяли ширмы. Харрисон даже начал улыбаться и смеялся над шутками Рашида — одного из актеров.

Что касается Фил, так за ней присматривала мама Тома и вроде как женщины собирались в небольшой отпуск на Сейшелы, вместе с Пэдди у которого начались каникулы. Близнецы готовились к поступлению в колледж, который окончил их брат и оставались в Англии с отцом, у которого были выступления и репетиции. В целом, постепенно все начало налаживаться, чего не скажешь о самом Томе.

Том все также пытался справиться со своими внутренними переживаниями посредством курения, хотя за последние три недели, что они провели в Ираке, мог много раз попасться с сигаретой на глаза Харрисону или еще хуже, кому-то из Руссо и это могло погубить его карьеру, но пока что он не смог найти альтернативы. Сигареты, алкоголь и пара небольших порезов перочинным ножом в районе бедра, которые уродовали его нежную бледную кожу, вот и все, что могло хоть немного дать возможность забыть о своих переживаниях и том, что тянуло его на дно, хотя он отказывался принимать тот факт, что сам загоняет себя туда своими действиями.

Том быстро ополаскивает лицо, окончательно уничтожив грим, хотя ему еще на площадке сказали, что его придется править, так что было не жалко. Он считал дни до того момента, когда они полетят назад в Лондон, где судя по сводкам прогноза погоды уже три дня шел дождь. Да, именно дождя сейчас не хватало.

— Держи, — Харрисон прошел в их бокс, куда Питер пришел после того, как сполоснул лицо. Кроме кровати, тут стояла тумбочка и на ней ночник. Их чемоданы и рюкзаки были под кроватью.

Остерфилд сунул сидевшему на кровати Тому бутылку с холодной минералкой. Сам он выпил примерно половину своей бутылки. Холланд открутил крышку и сделал пару глотков. Стало немного легче. Харрисон сел рядом с ним и приобнял. Он знал, что Том курит и что наносил себе порезы, но он не хотел его торопить его и дать возможность рассказать об этом именно тогда, когда тот сам посчитает нужным.

— Спасибо, — Том уткнулся в плечо Харрисона. Тот был в легкой рубашке цвета хаки и камуфляжных штанах, с большими накладными карманами и армейским ремнем. На голове кепка, — спасибо за то, что ты сейчас тут со мной… скажем так, не самые райские условия.

— Все в порядке, — заверил его Харрисон, поцеловав в мокрую макушку. Тому пришлось во второй раз брить голову, так как за то время, что они были в Англии, волосы успели отрасти. Но в этот раз его побрил Доминик и явно сделал это чуть более аккуратно, чем Харрисон, — я отлично знал на что подписываюсь. И мы же тут на время, а потом съемки в Нью-Йорке и в Бостоне, а еще в Лос-Анджелесе, так что все будет в полном порядке.

— Да, наверное ты прав, — пожал плечами Холланд и они просидели вот так в обнимку до тех пор, пока за ним не пришла Октавия — стилист, которая должна была подготовить Тома к съемкам и они не пошли к столам с зеркалами.

Том все еще думал о том, мог ли Харрисон догадываться о том, что он сдался. А именно сдавшимся Том себя считал на данный момент. Он слабый и бесполезный овощ. Он должен был сделать все, чтобы помочь другу пережить смерть сестры, но по факту сейчас сам нуждался в помощи.

========== Часть 22. ==========

Они заканчивают съемки в Пустыне через три дня и Джо говорит, что нужно отснять еще три или четыре сцены на улицах Багдада, так что они в Ираке еще на дней пять, а потом их все же отпустят в США или Англию, кому куда нужно. Их селят в довольно неплохой отель «Багдад», который весьма не плохой и расположен на берегу реки Тигр.

Вечером первого дня они решают забронировать террасу на первом этаже отеля и вполне весело проводят время. Харрисон же с изнеможением смотрит на Тома. Он до мурашек на загорелой коже хочет его. Да и Холланд подливает масла в огонь, что бушует внутри Остерфилда. Томас то и дело облизывает и кусает свои губы, закатывает глаза и под занавес, умудряется сунуть свои пальцы в рот, чтобы облизать после соуса. Он действительно думает, что на него никто не обращает внимания? Ну в чем-то он прав. Никто, кроме Харрисона, так пристально не наблюдает за ним, за каждым его действием и взглядом, вслушивается в каждое слово.

Они расходятся по номерам в начале десятого и Харрисон был полон решимости наказать Томаса за столь непристойное поведение во время ужина. Еще давно, когда они только начинали встречаться, у них был уговор о том, что никаких облизываний губ и прочих провокаций, но видимо, пора напомнить эти правила Тому.

Их номер на 4 этаже и представляет из себя комнату средних размеров, к которой примыкают два небольших помещения: ванная и гардеробная. Окна выходят на бассейн и площадку, где проводятся дискотеки и всякие мероприятия для туристов. Том успел немного раскидать их вещи по полкам и тумбочкам, но большая часть все еще была в чемоданах и рюкзаках.

— Слушай, может завтра до съемок съездим на рынок и купим сувениры там и подарки предкам? — Том, как ни в чем не бывало, стягивает с себя кроссовки и проходит к широкой кровати. Он в шортах и свободной футболке.

— Может быть, — Харрисон испытывает дикое напряжение, так как ему пришлось два часа сдерживать себя, чтобы не набросится на Тома и не тащить его в номер прямо посреди ужина.

Том начал стягивать с себя футболку, обнажая накаченный торс и Харрисон поджимает губы, когда смотрит на цепочку круглых шрамов, которые тянулись от правой ключицы, к грудине и переходили на левую сторону грудной клетки. Их Том получил в результате не удачного взрыва на площадке. И Хез с нетерпением хотелпройтись по ним губами.

— Почему ты так пялишься на меня? — озабоченно бормочет Том, уставившись на Харрисона. Он словно не понимает, в чем причина странного взгляда его бойфренда или не хотел понимать. За время, что они провели в Пустыне, у них не было ни малейшего шанса остаться наедине настолько, чтобы заняться сексом, или просто поласкать друг друга.

— Я хочу тебя, — прошептал Остерфилд и присел на кровать рядом с Томом.

— А, — протянул тот, округлив глаза. Он и сам хотел его, поэтому сам пододвинулся ближе.

Харрисон обнял его за шею и прильнул к губам Тома, ощущая вкус шоколадного чизкейка, который он ел за ужином. Он постепенно сползал губами по его шее, к ключице, осторожно касаясь его шрамов, Том лишь издал тихий стон, поджимая губы.

— Ты нарушил правило, Томас, — усмехнулся Харрисон, расстегивая кнопки своей рубашки.

— Правило? — с непониманием спросил Том и как загипнотизированный удавом кролик, смотрел на блондина, который сидел перед ним в одним светлых брюках.

— Не провоцировать, — с усмешкой напомнил Остерфилд и взяв руку Тома, положил ее на свой пах, чтобы тот ощутил все это напряжение, что он испытывал все это время.

— Оу, — шепнул Том, ощутив всю свою вину. Он совсем забыл об этом правиле, да и раньше у них не было таких больших перерывов. Они им давались крайне тяжело и самое большое — четыре дня, было только после смерти Шарлотты, когда оба были не в том состоянии, чтобы заниматься сексом.

— И знаешь, что я с тобой сделаю? — Томас пожал плечами, так как находился в полной растерянности от того, как на него смотрит Остерфилд, — я отымею тебя, Томас Стэнли Холланд, — тот нервно сглотнул, — о да, Том, ты заслужил это и признай, сам хочешь этого.

Том был бы жалким вруном, если бы отрицал тот факт, как сильно хочет того, чтобы Харрисон вошел в него и отымел. Возможно, это даже выбьет ту дурь, что скопилось в нем за все то время, что прошло с того момента, как состояние Лотти начало ухудшаться.

Он сам скинул брюки и пальцы Харрисона пробрались под резинку его боксеров, медленно стаскивая их. Том был готов ко всему, он сам исходил от изнеможения. Ему было нужно все это. Этот секс в отеле, в Багдаде, вдали от дома. Ему был нужен Хаз, который обычно был лидером в их отношениях и Том не был против этого. Он любил быть податливым мальчиком, особенно, если это приносило им удовольствие.

В этот раз Харрисон взял совершенно бешеный темп и от этих быстрых и глубоких толчков у Тома сводило нутро, словно его било током, но это не было больно, а скорее приятно и возбуждало еще сильнее. Его запястья крепко прижимали к изголовью кровати руки Харрисона и это исключало любые возможные попытки Томаса самоудовлетвориться. Что ж, видимо, он слишком сильно довел Остерфилда.

— Итак, какой вывод ты сделал, Томас? — тяжело дыша спросил Харрисон, опускаясь на кровать, рядом с Томом.

— Правила созданы для того, чтобы их нарушать, — устало, но довольно усмехается Холланд, за что получает шлепок по ягодице.

— Ну ты и задница, — усмехается Харрисон.

========== Часть 23. ==========

— Том, у тебя все в порядке? — Харрисон постучал по двери, которая вела в ванную. Именно за ней скрылся Холланд больше сорока минут назад и Остерфилд уже был готов подумать о том, что Томас нашел там вход в Нарнию, не меньше.

— Да, в полном, — Том старается быть спокойным настолько, чтобы это звучало убедительно, но чертово волнение выдает его с потрохами. Его голос дрожит, как кленовый лист на ветру и Том в панике осознает, что Харрисон обо всем догадался.

Он знает, что ему плохо, ну или догадывается, как и о том, что Том наносит себе повреждения. Тома пугает его беспомощность в данной ситуации и он ничего не мог с этим поделать. Теперь, когда они уже неделю в Лондоне у Тома появилось больше возможностей уединится.

До начала съемок «Войны бесконечности» еще две недели и они много времени проводят дома. Том рад, что мама Харрисона немного смогла отойти от смерти дочери и сейчас занималась какой-то группой поддержки, которая была создана на базе его благотворительного фонда.

— Ну хорошо. Я пойду и приготовлю нам что-нибудь перекусить, — Том слышит шаги, а значит он действительно покинул комнату. Холланд в полной панике смотрел на кипу окровавленных бумажных полотенец, которые были свалены на тумбочке около раковины. Он быстро закрыл порезы на руке рукавом толстовки, так как кровь уже остановилась. Его спасало только то, что он спал в пижаме с длинным рукавом и Харрисон просто делал вид, что все нормально.

Том закидывает салфетки туалетной бумагой, так чтобы не было видно кровавых следов, так как Харрисон тоже пользуется этой уборной. Остальные комнаты в доме просто закрыты и они туда не заходят. Особенно та, в которой умерла Лотти, она и во все пугала Томаса, хотя он никогда не верил в мистику и все такое.

— Моя мама предлагает собраться и отметить наши с тобой дни рождения, мы же были на съемках, — сообщает Харрисон и Том смотрит на настенный календарь с Капитаном Америкой, который ему подарил Пэдди на Рождество. Сегодня пятнадцатое июля, день рождение Хеза был четвертого, а Тома и вовсе первого июня. Правда Харрисона они смогли поздравить в Багдаде, собравшись небольшой компанией: они, братья Руссо, Билл Скарсгард и еще пара актеров.

Том закусывает губу и опускается на стул, наблюдая, как Харрисон елозит ножом внутри банки майонеза и намазывает его на батон. Том не хочет встреч, так как понимает, что все это может быть рисково и кто-то из собравшихся может распознать то, что с ним не все в порядке.

— Я… я не знаю, но можно было бы, — отвечает он, вместо отказа и пожимает плечами. Харрисон приносит сэндвичи с ветчиной, сыром и шпинатом, а еще две банки газировки и они садятся есть.

— У тебя все хорошо? — уточняет Остерфилд и Том нервно выдыхает так как боялся этого вопроса до чертиков. Он знает о том, что Харрисон против курения и будет не в восторге от того, что он калечит себя, — Том? — привлекает его внимание блондин, так как тот слишком долго молчал.

— Да. В полном. — натянуто улыбнувшись, ответил Томас, — сыграем в приставку после еды? — спросил он, чтобы немного разрядить обстановку.

— Конечно, — ответил Харрисон, понимая, что Том ему очень нагло врет о своем состоянии, но понимал, что любые расспросы могут просто усугубить его и без того шаткое состояние.

========== Часть 24. ==========

И хотя Том был не в восторге от того, что они решили назначить встречу, но все же в назначенный день натягивает рубашку с длинным рукавом, джинсы и взяв куртку, вслед за Харрисоном покидает дом и идет к машине.

Погода стоит довольно теплая и ему жарко в такой одежде, но порезы еще не зажили и он не может надеть что-то с коротким рукавом, как Остерфилд, который поехал в футболке.

Когда они приезжают в ресторан на набережной Виктории, остальные уже там. Родители Тома, его братья, мама Харрисона, Тувейн и Джо Руссо, который как и парни после Ирака прилетел в Лондон по каким-то делам.

— Привет, — Том обнимает маму, потом Фил, обменивается рукопожатиями и они с Харрисоном занимают плетеный диван, где уже сидел Пэдди. На столе расставлены тарелки с разными людьми и пара бутылок вина, а также вода с базом и кувшин с соком. Том накладывает себе салат и наливает сок.

В целом, все проходит довольно спокойно и даже весело. По большей части говорят Доминик и Джо. Том ощущает себя комфортно и почти расслабляется, стараясь не думать о повреждениях на своих руках. Вчера он едва не спалился перед Харрисоном, когда тот зашел в спальню и Том стоял с обнаженным торсом. Он с трудом успел накинуть на себя рубашку. Он даже сексом занимался в рубашке или чем-то с длинным рукавом, чем вызывал еще больше подозрений.

— Итак, парни, теперь подарки, — Джо потер ладони и потянулся за пакетом, который лежал рядом с ним в кресле, — я знаю, что это не лучшая примета, но мы вроде не суеверные, — он рассмеялся и протянул Тому серую коробку, перевязанную черным бантом, — прошу.

— Спасибо, — улыбнулся Холланд, принимая подарок. Он, как нетерпеливый ребенок, принимается раскрывать коробку. В ней на черном бархате шикарные швейцарские часы, — ого, это правда круто, — уже все в курсе о том, что у Томаса слабость на подобные вещи.

— Харрисон, твой подарок будет не такой материальный, — Джо выуживает из пакета конверт, — но более существенный. Один мой хороший друг собирается снимать сериал. Что-то про преступления, наркотики, он не особо посвящал меня в подробности, и я показал ему ваши учебные короткометражки, которые ты присылал Кевину с резюме. В конверте письмо с приглашением на главную роль. Там же его визитка. Съемки в Нью-Йорке и как раз по графики совпадут с «Войной Бесконечности». Так что вы с Томом будете в одном городе.

— ООО! — Том и Тувейн громко захлопали, как и все остальные, а Харрисон дрожащими руками взял конверт, словно это было письмо из «Хогвартса».

— С-с-спасибо, — заикаясь ответил Остерфилд, разворачивая сложенный вчетверо лист бумаги.

— Проект хороший, надежный, — сказал Джо, — я сам просмотрел контракт, который они тебе предложили, никаких подводных камней не будет. Это проект «Нетфликс», так что… сможешь себя показать, дальше с ролями будет проще.

— Это очень здорово, — Том обнял Харрисона, прижимая его к себе, а Пэдди трепал его волосы, — ты же мечтал об этом, — Холланд отлично знает о том, что Харрисон всегда мечтал быть актером и что ассистент — это лишь временное.

— За это стоит выпить, — улыбнулся Доминик и разлил по бокалам вино всем, кроме Пэдди. Ему Никки подлила сок, — Харрисон, за тебя.

Они отдыхают, обсуждая предстоящие съемки, а Харрисон все еще крутил в руках визитку Джона Лонга — режиссера, с которым ему предстоит связаться. Но что-то вруни Остерфилда дает ему понять, что он не правильно поступает с Томом, так как он его ассистент, а значит должен быть работать с ним.

— Ты такой тихий, — отметил Том, когда они ехали домой. Он выпил не очень много и отлично справлялся с вождением, — тебе не понравился ужин? — как показалось Холланду, все прошло очень даже хорошо.

— Все нормально, — Харрисон сунул визитку в чехол смартфона, — просто хочу скорее оказаться дома, — он опустил руку на колено Тома и бережно сжал его.

Оба молчали. Том не знал, как сказать про порезы, Харрисон — про свою работу ассистентом. Оба боялись быть непонятыми или даже отвергнутым.

Холланд почесал свою руку. Порезы адски болели и ему было не по себе. От какого-то внутреннего напряжения его тошнило и все, что он съел за ужином просилось наружу. Том резко затормозил и съехал на обочину.

— Что-то не так, Том? — перепуганный таким странным поведением Тома, Харрисон, выскочил из машины вслед за ним. Холланд стоял на четвереньках и блевал. Ему было фигово и он понимал, что должен все рассказать Хезу. Ему нужна помощь, да и Остерфилд имеет право знать обо всем, даже если не как друг, то как его ассистент.

— Все нормально, — Том встал на ноги и отряхнул брюки, — укачало немного. Видимо, я слишком много съел.

— Ну хорошо, — он помогает ему сесть в машину, и после садится сам. Тому требуется немного времени, чтобы прийти в норму.

— Харрисон, я должен тебе кое-что сказать, — бормочет Том и закатывает рукава. Он не знает, как еще можно начать этот разговор. Харрисон осторожно берет его за запястье, чтобы лучше рассмотреть повреждения.

— О, Господи, Том, — шепчет он, — прошу, скажи, что ты сделал это не сам…

Он отказывался верить в то, что сейчас видит. Не может быть такого, что Том сделал это сам. Сам изуродовал свое бесподобное тело, нанося эти уродливые порезы.

— Сам, — выдохнул Том.

========== Часть 25. ==========

Они довольно быстро добираются до дома Тома и Харрисон определенно благодарен парню за то, что тот пустил его за руль. Сам Холланд явно был не в состоянии вести машину и поэтому забрался с ногами на пассажирское сидение. Кажется, что он даже жалел о том, что показал Харрисону свои руки, хотя и понимал, что теперь у него нет пути назад и они определенно будут говорить об этом, когда окажутся дома.

Том с опаской проходил в гостиную, но Харрисон погладил его по спине между лопаток, чтобы немного снять накопленное в том напряжение. Это даже помогло и Том прошел на диван, а Остерфилд сел с ним рядом и взял за руки. Рукава все еще закатаны и Харрисон отлично видит все эти ужасные порезы, которые по словам Тома, он оставил себе сам.

— Том, я понимаю, что тебе тяжело, но об этом необходимо говорить, это важно, чтобы я смог тебе помочь, — ему нужно достучаться до Тома. Он поступил так же в тот день, когда умерла Шарлотта и у Харрисона был срыв, Холланд просидел с ним три часа на полу в туалете, успокаивая. Сейчас он должен сделать для него тоже самое.

— Я… я не знаю с чего начать, — бормочет Том, так как он действительно жалел о том, что показал свои увечья Остерфиду, но теперь он не мог сделать шаг назад, да и Харрисон был прав в том, что ему нужна помощь. нужно об этом поговорить.

Они молчали какое-то время, так как Харрисон думал о том, что именно ему сказать и как расположить к себе Тома, который выглядит напуганным и растерянным.

— Когда это началось? — осмелился он задать этот вопрос. Ему важно понять, что стало отправной точкой в состоянии Тома.

— С тех пор, как начали снимать «Черри», — он не хочет говорить от Шарлотте, так как понимает, что тогда Хаз начнет во всем винить себя, а этого Том просто не мог допустить, да и какая разница с чего? Это состояние вызвано кучей предпосылок, и да, фильм играл не последнюю роль.

— Почему ты не сказал мне об этом? — интересуется Остерфилд, продолжая держать его за руку, чтобы Том все это время ощущал поддержку, ведь разговор у них довольно тяжелый.

Том снова молчит. Он не задумывался об этом, ведь он просто делал все это и боялся того, что об этом кто-то узнает и назовет его психом.

— Я испугался, — Том заплакал и Харрисон крепко обнял парня, прижимая его к себе и запустив свои пальцы в волосы Тома.

— Все в порядке, Том, я с тобой рядом, — прошептал ему на ухо Остерфилд, поглаживая по спине и волосам, — я тебе помогу, ты сильный и ты справишься с этим.

Том неуверенно кивнул, положив голову на плечо Хеза и все еще всхлипывая. Он хотел сейчас просто пойти спать, чтобы проснуться и понять, что больше не будет никакого разговора. Но понимал, что это не возможно.

— Прости меня, я должен был сказать раньше, — сказал Том, так тихо, как только мог, — я… я не знаю, чего я испугался… но ты мне очень дорог, Хез, я не мог тебя потерять из-за этого.

— Ты никогда не потеряешь меня, — Харрисон обхватил голову Тома так, чтобы он смотрел на него. Его ладони накрыли собой щеки Тома, — слышишь, я всегда буду с тобой рядом, что-бы не произошло. Мы справимся с этим, — на миг он смотрит на руки Тома, на порезы, — но сначала, их стоит обработать.

Холланд понимал, что сильно рисует, когда пользуется чем попало, чтобы нанести себе новый порез, так как не всегда это гигиенично и со всеми правилами асептики, он мог просто получить заражение. И некоторые порезы выглядели ужасно именно по этой причине.

Он сидел на кухонной тумбе, пока Харрисон разводил в небольшой серой миске какой-то раствор бледно-желтого цвета и пах он не очень.

— Все будет хорошо, — повторял он и осторожно дул на порезы, так как от контакта с раствором сильно щипало. Том немного расслабился и почти успокоился, — но обещай, что будешь стараться преодолеть это и мы обратимся к психологу? — сначала Том хотел возразить, так как не хотел идти к специалисту, но поймав на себе обеспокоенный взгляд Харрисона, кивнул.

========== Часть 26. ==========

Им приходится отложить визит к психологу, так как начинаются съемки «Войны Бесконечности». Том отвозит Тессу родителям и на следующее утро они, вместе с Джо Руссо летят в Нью-Йорк. За эти дни они почти не говорили о порезах Тома и Холланда это определенно радует. Огорчает его тот факт, что они почти не будут видеться, так как первое время у каждого из них будет свой напряженный график съемок.

На этот раз студия сняла квартиры и разбила актеров на группы, ну тех, кому было нужно жилье в Нью-Йорке на период съемок и в целом, все воспринимают этот факт довольно спокойно. Том и Харрисон будут жить в одной квартире с Марком Руффало и Крисом Хемсвортом, а еще Бенедиктом Камбербэтчем, так что скучно им точно не будет.

Первый же рабочий день раскидывает их по разным частям города и Остерфилд едет в Бронкс, в то время как Холланд на Ист-Виллидж. И так на ближайшие две недели, а потом Тому предстоит поехать в Атланту и пока он не знает, поедет ли с ним Харрисон.

— Все будет хорошо, — заверяет его Остерфилд, когда они наконец могут побыть вместе. Крис, Марк и Бенедикт уехали на какую-то вечеринку, они и их с собой звали, но Том умудрился подвернуть ногу и ему требовался покой. Харрисон сделал ему массаж, и помазал специальным гелем, — ты уедешь всего на неделю, сам же знаешь.

— Я буду по тебе скучать, — заныл Холланд, устроившись в объятиях своего любимого. По телеку, что стоял в их спальне, шла какая-то ерунда, на которую они почти не обращали внимания. Ехать через четыре дня и Том уже готов начать скучать, — ты правда не можешь поехать со мной?

— Том, мы же с с тобой обо всем обо всем договорились, — Харрисон хмурится. Они много говорили о том, что Харрисон будет играть в сериале. Том сам настаивал на том, чтобы его друг принял предложение о съемках, так как ему нужно думать о своей карьере.

— Я знаю, — Том поджимает губы, — просто я не хочу расставаться.

— Это просто работа, до Атланты не так далеко, — он помогает Тому устроится на своей грудной клетке и гладит его волосы, перебирая спутанные после душа пряди, — кстати, ты думал на счет психолога?

Ну вот, он снова поднял эту тему и это заставляет Тома нервничать, так как он меньше всего хотел идти к специалисту. Он наносил себе порезы в тайне от Харрисона, делая их не такими глубокими, чтобы те быстрее заживали. Пока что Остерфилд ни о чем не догадывался, так как был погружен в подготовку к роли.

Он играл молодого парня, который мечтал прославится и играть на сцене Бродвейского театра, а в итоге входит в историю, как наркоман и вор. Тому казалось, что у Харрисона есть все шансы сыграть отличного персонажа.

— Я думаю об этом, — честно говорит Том, — и понимаю, что мне нужна помощь… но мне страшно пойти на этом. — он очерчивает кубики пресса Харрисона свои пальцем, — я боюсь, что мы будем говорить о том, что происходит… не хочу ворошить прошлое.

— Я понимаю, что это не просто, — ответил Хез, — но иногда это необходимо. Психолог просто поможет тебе разобраться в причинах твоего состояния, почему это происходит с тобой и как это можно преодолеть. В этом нет ничего ужасного.

И хотя Харрисон отлично понимал, что есть некая вероятность того, что Тома отправят к более серьезному специалисту вроде психотерапевта или психиатра, но пока он не хотел пугать парня этим. В его случае, поход к психологу, это уже определенный шаг и было важно, чтобы Том все же сделал его.

— Я боюсь, что мы будем говорить о Лотти, — прошептал Том.

— Это нормально, Том, — и хот Харрисону было невыносимо больно говорить о своей сестре, он понимал, что это может быть одной из причин состояния Холланда, — ты можешь говорить об этом. И ты же знаешь, что я никогда не имел ничего против этого. У нас же нет табу на эту тему.

Том ничего не ответил. Он тихонько всхлипнул и уставился на мелькающие на экране картинки.

========== Часть 27. ==========

POV Том.

— Мистер Холланд, если вы будете молчать, то мы не сможем разобраться в вашей проблеме и я не смогу понять, как помочь вам, — мягкий женский голос вынуждает меня вскинуть голову и посмотреть на доктора Стоун. Она милая женщина лет сорока пяти, с короткими кудрявыми волосами каштанового цвета и добрыми серыми глазами. Странно, но мне даже уютно в ее присутствии.

Харрисон сам отобрал ее среди всех психотерапевтов, которые принимали в Нью-Йорке и имели хороший рейтинг. И он не прогадал. Меня встретил уютный кабинет с преобладанием бежевого и бледно-розового цветов, картины с пастельными лилиями и пионами, много уютных и почти домашних вещиц, вроде подушек, паласа с высоким ворсом и чайного сервиза с белыми розочками на голубом фоне. Саманта тут же предложила мне чай с ромашкой, так как меня буквально трясло от волнения и позволила оставить кроссовки у входа в кабинет, так что теперь мои ступни щекотал ворс этого самого паласа, даже не смотря на носки.

— Эм, — я тяжело вздохнул так как совершенно не знал с чего начать разговор. В голове, как бегущие титры крутились события минувших дней, начиная с того момента, как Файги сообщил мне о том, что моим ассистентом будет Харрисон, — я…. я не знаю с чего начать, — честно признаюсь я, ощущая себя как никогда беспомощным. Я умело давал сотни интервью, мог выйти на сцену в латексном костюме и танцевать довольно специфические танцы, но я не мог признать того, что у меня проблемы. Человек-Паук, ты дебил.

— Начните с того, что вас тревожит больше всего, — спокойно просит доктор, поправив очки в тонкой оправе. Она мне нравится как человек. Приятная женщина в белой блузке, черном кардигане и брюках. На ногах серые лодочки на невысоком каблуке. Ее голос мягкий и обволакивает меня, как покрывало. Я даже смог расслабится, хотя тут скорее из-за чая с ромашкой.

— Я… я думаю, что мое состояние ухудшилось, когда сестре моего… парня, да, парня, ей сказали. что рак прогрессирует и лечение больше не будет помогать, — запинаясь сказал я, ощущая себя тем самым неуверенным и забитым ботаником Питером Паркером, которого уже столько времени играю в кино. Соберись, парень, ты же Том Холланд, ты всегда был чуточку уверенней и решительней, чем Питер.

— Вы можете рассказать о том дне? — просит доктор, делая в своем сером блокноте какие-то пометки. Я знаю, что подписал согласие на прием и обработку моих персональных данных, а ее этический кодекс не дает ей права что-либо говорить обо мне и о том, что я был на приеме.

— Это был обычный день. Мы с Харрисоном вернулись из Бостона в Лондон, я был там на съемках, а Хез… он вроде моего ассистента и всегда со мной. Мы прилетели домой и потом поехали в госпиталь. Его сестра была на обследовании, когда ее состояние ухудшилось. И Харрисон он говорил с врачом… и сказали, что у нее метастазы и что уже ничего нельзя сделать, — сбивчиво проговорил Том, смотря на свои пальцы. Он словно боялся снова поднять взгляд на врача, — и я… я предложил Шарлотте пожить у меня, вместе с ее семьей… и там были мои братья, и некоторые наши друзья… вообщем мы стали делать все, чтобы немного ободрить ее… и да, это было… было хорошее время и мы получили много позитивных эмоций… но потом, потом ее просто не стало…

Я был близок к тому, чтобы зарыдать, но сдерживался, так как не хотел, чтобы меня считали слабаком. Супергерои не плачут. Ну да, не плачут, они просто режут себя. наносят себе увечья и травмируют свою психику. Что-бы сказал мне Питер Паркер, если бы видел меня в таком состоянии? Ну д, он бы да такого не докатился. Он бы не стал слабаком.

— Мистер Холланд, — кажется она заметила, что со мной не все в порядке, хотя тут любой бы это заметил, не говоря уже о психологе, — я кажется поняла в чем ваша проблема, ну вернее… ее корень, — я вопросительно поднимаю брови, — вы держите все в себе. Вы пытаетесь скрыть то, что способны испытывать что-то кроме радости и счастья. Да, вы пытаетесь играть очередной хороший образ, и это похвально, но вы человек, и вам также бывает больно и страшно, но вы пытаетесь скрыть это. Вы позволите осмотреть ваши руки.

— Руки? — уточняю я. Мы не говорили о порезах и при записи Харрисон тоже не уточнил этого, а значит доктор Стоун сама догадалась об этом.

— Да, — доктор кивает, — все будет в порядке, мистер Холланд, — заверяет Саманта и я осторожно закатываю рукава форменной толстовки Лондонской школы исполнительского искусства и технологий, которую я окончил, — как давно вы сделали самый первый порез? — ее тон оставался таким же спокойными и мягким.

— В тот день, когда мы вернулись в Лондон, около месяца, может чуть больше. назад, — прикидываю я, так как порой потерял счет дням из-за бешеного графика.

— Понятно, — Стоун снова что-то пишет, — я назначу вам антидепрессант, но вам стоит исключить из рациона алкоголь и по возможности не садится за руль.

— Да, конечно, — у Харрисона нет прав для вождения в Америке, так что я попрошу у Джо водителя.

— Вы будете принимать его по две таблетки перед сном в течении месяца, — она сунула мне небольшой листок, — и да, нам стоит проводить с вами сеансы два раза в неделю, как я понимаю у вас нестабильный рабочий график? — я киваю, — тогда передайте вашему ассистенту чтобы он связался со мной и мы поговорим о графике сеансов.

— Да, хорошо, — я скажу об этом Хезу, хотя сейчас я работаю сам, так как он снимается в сериале и почти не работает как ассистент.

— Тогда до встречи, — она мягко улыбается и провожает меня до двери. Возможно Стоун права, мне стоит поплакать, так как я привык все держать в себе и это разъедало меня, как кислота.

========== Часть 28 ==========

— Что это? — Том уставился на торт, который стоял на кухне и выглядел довольно съедобно. На кухне был Марк и он расставлял на столе чашки и тарелки.

— Торт, — усмехается Руффало, — банановый чизкейк с карамелью, семейный рецепт. А где твой друг? — обычно Холланд вообще не покидал спальни без Харрисона, так как уборная была у каждой комнаты своя.

— Он на съемках, — с тоской произнес Томас. У них сегодня был выходной, так как многие актеры именно сегодня давали интервью для промо кампании. Том и Марк же остались дома, так как и интервью будет через три дня вместе с Элизабет, Карен и Дейвом.

У Харрисона был очень напряженный график и с тех пор как Том прилетел из Атланты, у них толком не было времени, чтобы побыть вместе, так как у Холланда еще было посещение психотерапевта, которого он всячески пытался избежать. Том почти всегда выходил из кабинета доктора Стоун заплаканным, так как тема с недавних событий перешла к его детству, которое он всегда считал счастливым.

Тому приходилось вспоминать малоприятные моменты его жизни, так как доктор считала, что в этом может скрываться причина того, почему Том слишком много держит в себе и не позволяет себе быть слабым. Дома он также был вечно счастливым, да и на сеансах требовалось много времени, чтобы вывести его на какие-то эмоции.

— С тобой все в порядке? — поинтересовался Руффало, так как поведение Тома показалось ему странным. Парень, одетый в растянутую футболку и шорты замер в дверном проеме, между узким коридором и просторной кухней, залитой солнечным светом.

— Да, в полном. — тут же одернул себя Том и мягко улыбнулся. Он не хотел ни с кем говорить о том, что с ним происходит. даже Харрисон не подозревал о том, насколько все плохо. Он думал, что Томас исправно принимает прописанные ему препараты и перестал себя резать, но все было не так.

— Ладно, давай тогда выпьем чай, — Том соглашается и они садятся за стол. Парень отмечает, что торт очень вкусный и он буквально тает во рту. К счастью, Марк по большей части молчит и не особо расспрашивает Тома о чем-то, кроме работы и предстоящего интервью.

Том созванивается по видеосвязи с отцом, так как обещал, что будет звонить как можно чаще, но пока он был в Атланте на это совсем не было времени. Они немного говорят о планах на выходные и Доминик рассказывает о предстоящем туре с выступлениями. Он планировал посетить ряд городов в самой Англии и еще несколько европейских стран. Говорит о том, что Пэдди записался в секцию по акробатике, куда когда-то ходил сам Том. Еще рассказывает о новом проекте Никки и даже показывает то, как спит Тесса. Том больше молчит, но сосредоточенно и внимательно слушает.

Они прощаются и Том разваливается на кровати. решив дочитать книгу, которую начал еще во время перелета. И хотя его не особо интересовали антиутопии, история про группу подростков, которые пытаются выбраться из лабиринта, кишащего опасными тварями, явно пришлась ему по душе и Том решает, что ему стоит найти время, чтобы купить две другие книги из этой трилогии.

Время до вечера проходит довольно спокойно. Марк уходит на прогулку, а Том дремлет. дочитывая книгу. Он снова находится в тревожном состоянии, так как снова и снова думает о том. что может стать ненужным Харрисону. на какой-то миг ему даже кажется. что его используют. Что если таким образом его друг пытается задержаться в Голливуде и обрасти нужными знакомствами? А когда он построит свою карьеру актера, то просто уйдет? Это чертовски пугало Тома, но он не мог не думать об этом.

========== Часть 29. ==========

Тому больно и приятно одновременно, так как Харрисон снова взял слишком быстрый темп и совершенно не намерен останавливаться, да и это не к чему. Томаса все устраивает. Даже тот факт, что страсть овладела ими не в самом подходящем месте, а именно на съемочной площадке, где они смогли ненадолго уединиться в гримерке Харрисона и отдаться друг другу целиком и полностью.

— Я. Люблю. Тебя, — шептал Том, сбиваясь от тяжелого дыхания.

— Я тебя тоже, — Харрисон усмехается и проводит рукой по нежной коже на ягодицах Томаса. Его задница такая упругая и аппетитная, что Остерфилд с трудом преодолевает желание укусить ее. Провести кончиками зубов по коже, дразня Томаса еще сильнее. Но на этом этапе достаточно и того, что есть, — хватит с тебя, — он резко выходит из парня и тот обессиленно падает на подушки, раскинув руки в стороны.

— Хез, ты Бог, — бормочет Томас, куда-то в подушку.

Харрисон усмехается и отходит к раковине в углу небольшой комнаты, которую ему выделили. Томас же лежит соблазнительной жопой вверх и Остерфилд старается не смотреть на него, чтобы не пойти на второй акт. Все же пора окончить этот спектакль, так как скоро ему выходить на площадку, а еще нужно привести себя в порядок, так как его волосы были сильно растрепаны, а шея в ярких засосах, что оставил том в поряве своей немного ребяческой страсти.

— Ладно, задница Британии, — Хез не смог сдержать себя и все же отвесил Тому довольно сильный шлепок по левой ягодице, отчего парень что-то простонал, — тебе пора ехать, а то как же они — без Человека-Паука.

— Сколько сейчас времени? — бормочет Холланд, привстав на локтях, а затем снова рухнув на диван.

— Два часа после полудня, — ответил Харрисон, переодев свитер, в котором ходил его герой, — давай, шевели своими аппетитными ножами.

Том понимал, что Харрисон прав, ему действительно нужно ехать на площадку, так как через два часа уже съемки. Да и Остерфилд будет занят работой. Они сначала садится, а затем встает и натягивает на себя одежду. Пригладив волосы и мазнув по шее тональным кремом, он замазал свои засосы.

— Было приятно с вами работать, мистер Остерфлд, — дипломатично говорит Том.

— Взаимно, мистер Холланд, — кивает Харрисон и они заливаются громким смехом, который наполняет посещение.

Томас берет со стола телефон и коротко поцеловав Харрисона, покидает гримерку. Что ж, встреча действительно была очень жаркой, и если бы не документы забытые Остерфилдом дома, то ее вообще не могло бы и быть.

Том с каждым днем старается преодолеть свой барьер сильнее, но выходит не очень и доктор Стоун повышает дозировки препаратов, которые Холланд так и не начал принимать, чем уже вызвал подозрение со стороны психотерапевта. Он боялся стать зависимым, как его герой из «Черри», хотя ему сто раз сказали о том, что эти препараты не вызывают зависимость и парень может прекратить прием в любой момент, но его это не убедило. Он продолжал виртуозно врать всем. кто был в курсе, что он принимает лекарство и не садился за руль, не принимал спиртное, чтобы не вызывать лишнего внимания.

Сейчас они снимали почти все в павильоне на фоне хромакея, так как сцены были на корабле Таноса и на Титане. Том приветствует коллег и переодевает серый костюм для захвата движения и Микки — его сегодняшний гример, приходит, чтобы сделать ему гримм и помочь надеть специальную шапку.

— Как у вас с Хезом? — вылавливает его в коридоре студии Роберт и приобнимает парня за плечи.

— Думаю, что все отлично. — Холланд широко улыбается. Они не обсуждают отношения, ну стараются не делать этого. хотя добрая половина студии в курсе того, что самая сексуальная попка Англии трахается со своим ассистентом, — а что? Какие-то проблемы? — два эти вопроса звучат с непониманием, так как на публике, Харрисон и Том держались молодцами и их не снимали в тех положениях, когда можно было дать публике повод, что они геи.

— Вот, — Роберт достал из кармана свой телефон и открыл какой-то снимок. На нем были Том и Хез еще в Лондоне, после встречи с родителями и они целовались на крытой террасе ресторана. Как они думали, были там одни да и кругом листва, так что это было чертовски фигово.

«Звезда Человека-Паука — гей!»

Ниже шло пять сотен комментариев о разбитых сердцах фанаток, и Тому стало не по себе.

========== Часть 30. ==========

Том понимал, что рано или поздно все бы все узнала. Да и Харрисон это знал тоже. Как и то, что скорее всего это не понравится Кевину Файги. Так и вышло. За два дня рейтинги Тома, как и его Человека-Паука упали, что было просто катастрофой, ведь у студии были огромные планы именно на этого персонажа.

И дело было вовсе не в том, что кто-то плохо относится к людям нетрадиционной ориентации, а именно в самом Холланде. Мистер-смазливое-личико был самым сильным магнитом по привлечению девочек в возрасте лет от двенадцати до двадцати пяти и каждая из них мечтала о том, что однажды Том придет именно к ней. А теперь, когда они видели то, что предмет их обожания вообще не интересуется девушками все было ужасно.

Кевин даже спорить не стал, что миловидное личико Тома, его кукольно-детские черты и наивность сыграли весомое значение в выборе актера. Да и теперь все обвиняли студию в том, что Тома вынудили встречаться с Зендаей, хотя они оба уже с десяток раз написали о том, что сначала что-то испытывали друг к другу и даже хотели быть вместе, как пара. Но никто уже не верил и не слушал.

Вариантов у Файги не было. Он ненавидел Тома, который так с ним поступил. Да и на Харрисона он теперь злился, так как в них двоих было вбухано столько денег, что было страшно подумать о том, сколько студия сейчас потеряет из-за всего этого. Кевин был зол и на себя за то, что нанял Харрисона, да изначально он не знал того, что они друзья, но когда данные всплыли, то он мог дать Остерфилду другую работу — тогда как раз Марк Руффало искал себе ассистента, а Холланду взять кого-то другого из кучи кандидатов.

— Что будем делать, Хез? — они лежали на широкой кровати в номере отеля, куда уехали после очередной взбучки от Файги. Том не хотел терять Хеза, как и тот его. На фоне всех этих разборок состояние Холланда ухудшалось и он снова и снова резал себя, даже пропустил один прием у доктора Стоун, чем сильно огорчил Остерфилда.

— Я не знаю, — ответил блондин, — мы понимали, что такая реакция ожидаема.

— Скорее всего Файги предложит нам расстаться и мне найдут другого ассистента, — Холланд был готов зарыдать так как этот чертов имидж для всех был важнее, чем его чувства. Он не сможет без Харрисона, да и бросить съемки тоже нельзя, так как это его работа.

— Это могло быть не худшим вариантом, — ответил Остерфилд, — сможем встречаться дальше, но в тайне.

— Не хочу так, — пробубнил Томас. Он дует губы совсем как ребенок. Он понимает, что их отношения в тайне ни к чему хорошему не приведут, а лишь усугубят всю эту обстановку. Даже если Том будет встречаться с девушкой, фанаты не успокоятся и будут следить за ним еще более пристально, чем сейчас.

— Том, ты же понимаешь, что выбора у нас особо нет, — он и сам сильно переживает на этот счет, но видит, что от Тома отписывается куча людей и что про него пишут в интернета, да и блондин попадает под удар.

Холланд не хотел ничего слушать о том, что им придется расстаться, даже если фиктивно. Он понимал, что одна, даже самая крошечная оплошность, в чем угодно, и снова все будет по кругу. Он обессиленно выдохнул и рухнул на плечо Харрисона и всхлипнул.

— Может послать все это? — мысль о том, что Том готов разрушить все свои планы и мечты ради того, чтобы остаться с Хезом, пугала блондина. Да Холланд с ранних лет хотел играть паука, в какой-то момент это была его идея фикс.

— Даже не думай, — рыкнул на него Харрисон и прижал к себе, — послушай, малыш, все наладится и все встанет на свои законные места, вот увидишь. Это фанаты, они всегда сначала делают, потом думают и знаешь, может нам стоит… провести стрим, поговорить с ними и ответить на вопросы. С разрешения Файги само собой. Тогда фанаты поймут, что ты все тот же Том Холланд, которого они так любят и который любит их и дорожит ими?

Том замолчал, задумавшись над словами Харрисона. Это казалось ему логичным. Фанаты будут видеть, что он все так же честен и открыт, что они могут доверять и верить ему. И да, лучше оповестить Файги о том, что они собираются делать, чтобы не усугубить положение, которое и без того было шатким.

От своих размышлений Холланд медленно провалился в сон, так и устроившись на груди Харрисона. Сам же Хез решил посмотреть, что вообще пишут и как меняется положение дел.

“news_usa: совсем недавно @tomholland2013 был замечен в объятиях своего близкого друга и ассистента @hazosterfield Как сообщают свидетели, парочка мило ворковала, уединившись на террасе одного из ресторанов Лондона и целовались.

user_name 1 кому какая разница, кто кого и куда ебет?! Том что должен был выйти на площадь к Букингемскому дворцу и заявить о том, кто он гей?! Идиоты.

gold_miss фу-фу-фу. Всегда нравился этот актер, но теперь… нет, я не гомофобка, просто смотрятся они как-то ну так себе.

user_name 2 ужас! кошмар! и на такого супергероя должны равняться дети?!

paddy_holland_2005 я просто сделаю вид, что все знал с самого начала

user_name 3 это так мило., а вы видели, как они смотрят друг на друга? ну пупсики же

zendaya_lover был пацан — нет пацана»

Харрисон прочитал около шести статей на разных новостных ресурсах и больше сотни комментариев, чтобы оценить ситуацию и в целом, все было не так ужасно, как они ожидали. Да были те, кто в ярости, но было много и тех, кто поддерживали их в таком решении и это придавало сил.

========== Часть 31. ==========

— Просто расслабься, — Харрисон треплет Тома по плечу, пока тот настраивал ноутбук. Файги почти сразу дал согласие на стрим, при условии, что не будет утечки информации по фильмам и Остерфилд видит то, что Холланд сильно нервничает перед этим мероприятием, хотя это далеко не первый их стрим.

Они решили, что буду просто подключать к прямому эфиру некоторых зрителей и позволят им задать пару вопросов, немного пообщаться с любимым актером и так в течении пары часов, так как больше они просто не могут себе позволить. У Харрисона ночные съемки. Том поправил ворот серой футболки-поло, а Остерфилд повернул его красную бейсболку козырьком к затылку.

— Ладно, приступим, — облегченно выдохнул Холланд и когда Харрисон сел рядом, нажал запись, — всем привет, с вами Том Холланд и ….

— Харрисон Остерфилд, — подхватил его блондин.

— И этот эфир мы пишем специально для вас, чтобы вы могли задать нам интересующие вас вопросы. Но я предупреждаю, что мы не можем отвечать о фильмах, так как это может привести к спойлерам, — Томас широко улыбался, — но мы можем поговорить с вами о каких-то других вещах.

Том отлично видел, что к ним начали подключаться люди, в качестве зрителей и среди них были некоторые актеры из каста Мстителей и еще братья Тома и Кевин Файги, который обещал за всем лично проследить.

— Привет, — Харрисон улыбнулся, когда Том подключил их первого участника разговора. милую девочку лет двенадцати. — как тебя зовут?

— Привет, — скромно пробормотала блондинка в кофте с Человеком-Пауком, — Кимберли и я из Манчестера.

— О, это круто, — продолжил Том, — чтобы ты хотела спросить у нас, Ким? Или рассказать?

— Я хотела сыграть для вас на фортепиано, если можно, сэр.

Они мило общаются со всеми со всеми желающими и это действительно здорово. Они обсуждают с ребятами из Берлина способности Человека-Паука и просто комиксы. Им сегодня определенно везет на детский контингент, хотя это может даже лучше с точки зрения пиара, так как дети само очарование. Они задают совершенно наивные вопросы о том, как они встретились и поняли, что любят друг друга и о том, является ли Харрисон для Тома таким же близким другом. как Нед для Питера. Некоторые детишки показывают какие-то свои таланты вроде песен и танцев, что вызывает сплошное умиление и эти два часа пролетают невероятно быстро. Том обожал своих фанатов и Харрисон об этом отлично знал. Они явно заряжали его положительной энергией и весь эфир Томас улыбался и дарил свое тепло всем тем людям, которые попадали с ним в прямой эфир. Онстарался немного пообщаться с каждым из счастливчиков.

— Это было прикольно, — Тома закрывает ноутбук и повернувшись боком, целует Харрисона. Они обнимаются и мягко улыбаются друг другу.

— Да, думаю, что это немного изменит ситуацию, — предполагает Харрисон встав с места. До его съемок четыре часа и он хотел немного полежать, так как сегодня они снимают сцены погони и Харрисону придется много бегать.

Они врубают очередную серию «Мистера Робота» — сериала, который часто смотрели в последнее время, когда у них были перерывы или вечерами, когда рано приходили домой. После того, как начался весь этот кипиш со сливом информации и хейтом, пара переселилась в гостиницу.

Том вытянулся вдоль Харрисона и переплел их пальцы. Он все еще не говорил том, что не принимает таблетки и снова режет себя. Холланд видит то, как сейчас счастлив его любимый. Этот эфир действительно дал им много положительного и впервые за последнее время они смогли немного выдохнуть. Том просто не хотел лишать Харрисона всего этого именно сейчас. Он итак перенес кучу всего и заслужил хоть немного ощутить себя счастливым и радостным.

— Может с утра позавтракаем где-то? — предлагает Том. — я бы мог подъехать к вашей площадке? — он знает, что у Харрисона съемки до шести утра, а ему нужно быть на работе к десяти. Так что они могли бы посидеть в кофейне, а потом Остерфилд поехал бы в гостиницу — отсыпаться.

— Хорошо. — соглашается Харрисон, осторожно поцеловав Тома в макушку, — у тебя все хорошо? — спросил он, так как понимал, что процесс терапии довольно сложно и что Том может испытывать некоторые трудности.

— Да. конечно. — быстро и без запинки ответил Холланд, поправив рукав своей толстовки. Его спасало то, что его он одевался сам и никто не видел его изувеченных рук. Харрисон же, привык к тому, что пижама Холланда с длинным рукавом, да и сейчас они были так заняты работой, что Остерфилд полагался на доктора Смит, которая занималась работой с этой проблемой.

— Ладно, с утра созвонимся, — Том целует его на прощание и Харрисон уходит, а Холланд вырубает телек и идет в душ. Ему нужно немного расслабится, а вода ему всегда в этом помогала.

Том выбирается из свитера и пижамных штанов, в которых ходил в номере. Оставшись в одних черных боксерах, Том подошел к большому зеркалу. Он тщательно осмотрел свое тело, словно искал к чему можно придраться. Но его мышцы были такими же развитыми и упругими. Холланд остановился на порезах, которые были на его руках выше локтя. Иногда он терял контроль и делал их слишком глубокими.

Он умело врал психотерапевту, так как обычно она просила показать руки только до локтя, но там были только старые увечья, которые почти зажили. Он сам не мог объяснить почему дедал это, но после таких ритуалов. ему становилось лучше. Рука сама тянулась к чему-то острому и когда все это заканчивалось, Том обнаруживал на своих мышцах новые повреждения, которые кровоточили и капли крови стекали на пол, пачкая его одежду.

В этот раз он делал все снова и снова. Опустившись на пол ванной и рыдая от того, что ему было невыносимо больно. Он не мог сказать об этом Харрисону. так как тот верил в него и он не хотел, чтобы Остерфилд снова переживал за него.

========== Часть 32. ==========

— Ты перешел грань, Томас, — именно эти слова слышит шатен, когда открывает глаза. Он понимает, что уже не лежит на полу в ванной, а на кровати. Харрисон, который смотрит на него с неким неодобрением или даже разочарованием. Он стоял около кровати, сложив руки на груди, — ничего рассказать мне не хочешь?

Том понял, что уже утро, а значит он просто вырубился от бессилия и боли. Он спалился. Теперь Харрисон все знает и пока что Холланд не знает, что будет дальше. Что если Остерфилд его бросит? Ну конечно, кто захочет быть вместе с психом?

— Том. прошу не молчи, — просит Хез, садясь на край кровати и только сейчас Холланд замечает, что его руки аккуратно забинтованы, — просто расскажи, что с тобой происходит и мы найдем способ со всем разобраться, — он сам был в полном шоке, так как после того, как Том не взял трубку, приехал в отель и увидел своего парня всего в крови, лежащим на полу. Сначала он даже подумал о том, что Холланд покончил с собой, но поняв, что парень жив, он оттащил его на кровать и обработал порезы.

— Я не знаю, — всхлипнул Томас, размазывая сопли по щекам. Он не понимал, что с ним происходит и ему страшно.

Харрисон понимал, что в состоянии Тома нет ничего хорошего и ему скорее всего нужна куда более серьезная помощь, чем оказывалась ему сейчас. Теперь Остерфилду придется обо всем рассказать Файги, так как это состояние могло сказаться на работоспособности актера. Да и Тома следовало показать психиатру и начать его лечение.

— Том, ты же знаешь, что я, как твой ассистент, должен рассказать об этом Кевину? — в голосе Харрисона сожаление, он не хотел делать этого, но и не мог умалчивать, так как проблем будет еще больше.

— Понимаю, — выдохнул Том, — звони.

Он понимал, что это все может стоит его карьеры, но может так будет лучше. Он даже согласен на то, что его прямо сегодня отвезут в психиатрическую клинику на принудительное лечение. Может это все действительно ему поможет?

Харрисон не смог дозвониться до Файги и решает сначала поговорить с Джо Руссо, так как к нему у них с Томом было максимальное доверие и ему он мог рассказать о сложившейся ситуации, да и Роберт был не в Нью-Йорке.

— Как ты? — он привел на край кровати и посмотрел на Тома. Тот молча пялился в потолок. Он не плакал и не психовал, а просто молчал, — я понимаю, что тебе тяжело. Я написал Джо и он скоро будет тут. Может… может попросить, чтобы после этого фильма тебе дали небольшой отпуск? Мы бы могли выбрать реабилитационный центр в Швейцарии, чтобы тебя пролечили?

Том пожимает плечами, так как не знает, что ответить Харрисону. С одной стороны. он прав и хорошая клиника ему пойдет на пользу, а с другой — нужно ли ему все это? Он калечит жизнь Остерфилда тем, что сейчас с ним происходит. Харрисон не заслужил всего этого. Может проще будет расстаться с ним? Дать ему возможность найти кого-то более нормального.

— Прошу, поговори со мной, Том, — с мольбой просит Харрисон, но Томас все также молчит. Ему больно и паршиво. Он снова подвел человека, который любит его и которому он очень дорог.

Джо приезжает через час и Том рад тому, что Харрисон сам говорит с ним и проясняет ситуацию. Они долго о чем-то говорят на балконе, и судя по мимике Руссо все не очень хорошо. Томас видит, как Джо с кем-то говорит по телефону. Когда он вошел в номер, то почти сразу все понял. Да и что тут не понять, когда куча повязок и очень подавленный вид говорили сами за себя.

Они приходят через час, может чуть больше, Том не следил за временем, продолжая лежать на спине и смотреть на потолок. Джо тяжело вздохнул и присев на край кровати, похлопал Тома по ногам. Он переживал за парня, так как это он втянул его в «Черри» и он в какой-то степени должен был следить за его состоянием, но теперь молодой и успешный актер загнал себя в такое ужасное состояние. Он до чертиков боялся того, что Томас повторит судьбу некоторых своих коллег.

— Я дозвонился до Квина, — сказал Джо, нахмурив брови. Томас вопросительно посмотрел на него, — сольник паука выйдет в сентябре, то что с тобой мы почти отсняли, так что через две недели вы с Харрисоном летите в Женеву. Там есть хорошая клиника. И ты будешь там до самой премьеры «Войны Бесконечности».

— Но сейчас только начало августа, — возражает Том, получается что ему придется провести в лечебнице почти десять месяцев.

— Том, я даже слушать тебя не стану, — строго сказал Руссо, и его взгляд из сочувствующего стал сердитым, — ты будешь там столько, сколько будет необходимо. Поверь, это не самый худший вариант и да, для фанатов мы отправляем тебя из-за травмы ноги. Эту же легенду будут говорить актеры и мы на пресс-конференциях, так как будут вопросы. почему тебя нет. Стримы и прочее — можно, но сильно не палитесь. Самолет выделит студия.

========== Часть 33. ==========

Никто не хочет того, чтобы Том воспринимал лечение, как попытку избавиться от него. Скорее наоборот, все те, кто был в курсе сложившейся ситуации, искренне хотели помочь ему и поддержали идею с переносом второго сольника Паука и отправкой парня на длительный отдых. Разумеется, применять насилие было не в интересах компании, и когда аргументы Харрисона и Кевина закончились, ровно, как и Джо, в игру вступила тяжелая артиллерия в лице Зендаи. Роберта и Криса Хемсворта, с которыми у парня были наиболее дружеские и доверительные отношения.

— Том, нам стоит поговорить, — Крис выловил Томаса, когда тот шел с площади к своей гримерке. Некоторые сцены «Финала» уже во всю снимали и сегодня как раз работали над одной из них, так что на блондине крепкого телосложения был парик, так как волосы еще не успели отрасти. Он был в чем-то похожем на старый потянутый кардиган и свободные спортивные штаны. Его рука легла на плечо Холланда, отчего тот даже немного пошатнулся.

— Да? — умение делать вид, словно ничего не происходит — лучшая черта Томаса и Крис убеждался в этом много раз. Наивные щенячьи глазки смотрели на тебя с обожанием и в тоже время непониманием. Вот как у него это получается? Быть настолько милым, что ты напрочь забываешь о том, что хотел от этого паразита.

— Именно, — видимо у Хемсворта был иммунитет на такие штуки. Он смог быстро собраться и перестать пялится на Томаса. Взяв парня под локоть, здоровяк завел его в небольшое помещение с парой столов и диваном, которое и служило гримеркой, — ты знаешь, я не такой ас толкать речи, как Роберт… Но вообщем, мне не посрать на то, что с тобой происходит и я правда хочу чтобы ты поправился и у тебя, ну вообщем все было нормально.

— Со мной итак все нормально, — неуверенно пробормотал Томас, смотря на то, как блондин сел на диван и нахмурился.

— Ты же сам прекрасно понимаешь, что с тобой не все в порядке, — Хемсворт подписался на все это так как думал, что это не будет так сложно, что Холланд не растерял остаток мозгов и благоразумия, но видимо это было не так. А значит, нужно найти способ, который спасет его от этого, — это сложно принять и сложно побороть, но это правда нужно сделать.

Том молча смотрел на коллегу. Криса он знал еще до того. как попал в «Марвел», это с его подачи он вообще попал на тот самый кастинг, который сделала его Человеком-Пауком. Он уважал Криса, как актера и как человека и он не хотел чтобы у них испортились отношения из-за всей этой ситуации.

— Я… я не хочу в клинику, — честно признался Том, сев на край стола и нервно заламывая руки. Страх итак был виден в его глазах, как-бы он не пытался его маскировать или искоренять в себе. Томас буквально пах страхом и это было поводом для тревоги.

— Я понимаю, что тебе страшно, но там тебе смогут помочь и вернут к нормальной жизни, без всех этих проблем, — он старался подобрать слова, хотя и не всегда это получалось, так как разговор был крайне сложный, — и ты же сам видел экскурсию по клинике, там все очень здорово. Там есть горы и вы с Харрисоном сможете кататься и просто отдыхать. У них там куча всяких крутых штук. Просто относись к этому не как к лечению, а как к некому отпуску.

Том пожал плечами. Позавчера администратор клиники действительно провела для него и Харрисона небольшую видео-экскурсию и показала некоторые помещения здания, которое терялось где-то в горах, недалеко от частной лыжной базы. Там действительно не было и намека на то, что это клиника. Скорее очень хороший отель. Уютные комнаты, куча разных развлечений и бассейн.

— Это так долго продлиться…. я … я не хочу чтобы мой сольник переносили и вообще что-то менялось из-за меня, — виновато бормочет Холланд. Он понимает, что студия вложила в него кучу денег и что все эти переносы неблагоприятно отражаются на его положении.

— Слушай, ничего ужасного не произойдет, — Крис встал с места и подойдя к столу, положил руку на спину Тома, продолжил, — Кевин считает, что финансово это будет даже выгоднее. Подогреет интерес фанатов до максимума и у них будет возможность немного отойти от «Финала». Все будет в порядке, Том. И к тому же, Файги не будет афишировать причины переноса, и тебя никто не станет обвинять во всем этом.

Том тяжело вздохнул и посмотрел на Криса. Все же была в его словах правда. Он понимал, что ему необходимо лечение и что ему помогут в этой клинике. А если он сейчас откажется, то неизвестно, что будет с его психикой дальше. Что если он в какой-то момент просто возьмет и покончит с собой? Все эти самокопания просто изведут его.

— Это почти на год, — Том в очередной раз хмурится, так как понимает, что это может затянуться и его будут лечить. Придется принимать таблетки и говорить с психологом, а еще посещать группу.

— О вот вы где, — в помещение заглядывает Харрисон и Крис, похлопав Тома по спине, оставляет их одних, — я хочу сказать тебе кое-что важное, — Остерфилд садится рядом с Холландом. Тот внимательно слушает, — вообщем, я написал в ту клинику и тоже записался на лечение. Чтобы тебе было проще со всем этим.

Холланд с непониманием смотрит на блондина, пытаясь понять, зачем тому все это. Хотя понятно, смерть сестры отразилась на нем и Харрисон также переживал не лучшие моменты своей жизни. Возможно, все это лечение ему даже нужнее, чем Тому.

— Спасибо тебе, правда, это очень важно для меня, — Холланд обнимает его, утыкаясь в плечо Харрисона и ощущая самый родной, после родительского дома, запах.

========== Часть 34. ==========

Год спустя.

Том потянулся и сладко зевнув, открыл глаза. Часы показали девять утра, а значит ему пора вставать, так как скоро нужно собираться на съемки «Uncharted». Они уже вторую неделю живут в Берлине и в целом, Томаса, как и Харрисона все устраивало. Да и после ошеломляющего успеха сериала в котором снимался Остерфилд, он получил роль в одном фильме с Томом все складывалось очень даже неплохо.

Они жили в небольшой квартирке, недалеко от основной локации съемок, вместе с Гарри и Сэмом, которые прилетели поддержать брата и просто отлично провести время в немецкой столице во время летних каникул. В свободное от съемок время они зависали в барах и гуляли по городу, да и на прошлых выходных к ним прилетали родители Тома с младшим ребенком и Фил. Так что компания собралась большая и они снова запоздало отметили дни рождения мальчиков.

— Томас! — донесся из кухни голос Харрисона и Том встал с кровати. За окном уже во всю светило солнце. Братья ушли на пробежку с Тессой и Монти, которые также были в Германии. Холланд влез в пижамные штаны, которые после бурной ночи валялись на полу под креслом.

— Доброе утро. — Том улыбнулся когда прошел в небольшое светлое помещение. Харрисон вертелся у плиты жаря им блинчики. Кофе варился в кофе-машине и его аромат наполнял кухню. Холланд подошел к Остерфилду со спины и обняв его, опустил голову на плечо блондина, — ты так рано встал.

— Да, я отправил Гарри и Сэма на пробежку и принялся за завтрак, — ответил Хез, — есть предложение пойти на интервью с Робертом, тут в Берлине, завтра днем. Как раз завтра нет съемок.

— Ну хорошо, я только за, — соглашается Холланд, так как он не виделся с кем-то из «Марвел» со дня премьеры «Финала»,, а это было в самом начале мая. Потом два месяца очень плотных съемок сольника Паука, которые будут продолжаться в Европе с начала августа и все — премьера назначена на ноябрь, так как более раннюю дату поставить им просто не могли, да и Том не рвался.

Клиника определенно пошла ему на пользу и они провели там всего полгода, так что даже успели начать снимать «Вдали от Дома» еще весной, перед премьерой «Финала». Под конец лечения Тому даже начало нравится в клинике, хотя сначала ему даже ставили уколы и капельницы, так как успокоительные в таблетках не особо помогали. Да и сеансов у психолога и психотерапевта у него было больше, чем в Нью-Йорке.

Харрисон тоже ощущал улучшение, так как ему удалось разобраться со своими переживаниями, которые копились много лет с того момента, как Лотти был поставлен диагноз. Смог преодолеть свое отвращение в адрес отца, понимая, что тому было сложно принять болезнь дочери и ее гибель.

Теперь же, когда у них была куча сил и энергии, они оба были готовы взяться за новые проекты. Да и в сентябре их ждала премьера «Черри». В декабре снова отпуск и они планировали встретить Рождество и Новый Год на Сейшелах с родителями и братьями Тома. Зендая собиралась прилететь к ним н пару дней, если удастся вырваться со съемок.

— Я тебя люблю, — бормочет Том, и пока Харрисон отвлечен на их поцелуй, тянет руку к тарелке с блинами, но в последний момент получает по руке полотенцем, — ауч! — он обиженно смотрит на Остерфилда.

— У меня своё чутье, мистер Человек-Паук, — рассмеялся Харрисон и снова поцеловал Тома, который облегченно выдохнул и обвил руки на шее любимого. Да именно так он и хотел. Просыпаться вместе по утрам и целоваться, пока готовится завтрак.

Фанаты окончательно успокоились и с радостью комментировали и лайкали весь тот контент, который публиковали парни со своего отдыха в Швейцарии и с разных мероприятий. Они много стримили пока были в Женеве и снимали много разных сториз. Да и количество подписчиков Остерфилда с каждым днем росло. Его стали приглашать на разные пробы и на разные ночные шоу. Они с Томом даже вместе сходили к Джимми Киммелу и не плохо провели время.

— Хей, голубки, мы дома! — голос Гарри выдернул их из эйфории, вызванной поцелуем и послышался лай собак. Скоро сеттер и питбультерьер влетели на кухню и прыгали, едва ли не снося хозяев с ног.

— Привет, малышка, — Том потрепал Тессу за ухо. Монти направился к мискам.

— Мойте руки и скоро будем завтракать, — сообщил им Харрисон и переставил тарелку с горячими блинами на стол. Том же занялся кофе. Они не особо афишировали свои отношения перед близкими, хотя кажется, что все итак обо всем знали. Родители просто считали, что это некорректно начинать такие разговоры, если парни захотят, то расскажут сами. Да и пока в городе была Никки она все же уговорила парней, в том числе и остальных своих сыновей, на масштабную фотосессию в Берлине и теперь на полочке в гостиной у них стояли фоторамки со снимками на фоне Бранденбургских ворот и на Музейном Острове.

— Ну что, после ваших съемок рванем в кино? — Сэм накладывал себе еще блинчиков, а Гарри подкармливал собак, которые его буквально облепили с разных сторон.

— Да. Конечно, — переглянувшись с Харрисоном, отвечает Том. Остерфилд, как всегда, на телефоне, так как им постоянно пишут агенты и режиссеры предлагая разные контракты и проекты.

После завтрака близнецы садятся поиграть в приставку, а Том и Харрисон начинают собираться на съёмки. Том приглаживает волосы, а Харрисон ищет в шкафу свой джемпер. Как всегда после того, как Холланд искал свои вещи, на полках все перерыто и там невозможно что-то найти.

— Томас, ты можешь искать свои вещи как-то аккуратней? — с легкой улыбкой на лице, просит Харрисон, посмотрев на Холланда. Тот виновато уставился на Остерфилда.

— Извини. — протянул шатен. Его волосы окончательно отросли и теперь у Томаса была все та же густая шевелюра, хотя на съемках «Финала» ему пришлось ее рисовать с помощью графики, так как Питер Паркер не мог быть побритым почти под ноль.

— Да, ладно, я же на тебя не сержусь, — Хаз подходит к нему и обняв, целует в скулу, — люблю тебя.

— И я тебя, Харрисон.