Безкожие (СИ) [Katty666] (fb2) читать постранично, страница - 2

class="book">Он молчит, будто выжидая, когда она придет в себя и проанализирует ситуацию, и Сакура прислушивается к своему сердцу, сменившему испуганный ритм на томный, тяжелый, кожей чувствует жар грузного мощного тела, его ладони на запястьях, его грудь, плотно прижатую к ее. Чувствует запах, исходящий от его кожи, пробуждающий затаенную нежность, напоминающих о днях, когда он был рядом.

За ребрами зарождается согревающая истома от ощущения его силы. Она вдруг со сладостным трепетом осознает, что бежать некуда, и ей бы не захотелось, не вздумалось даже под угрозой смерти.

— Не издавай ни звука, когда я уберу руку, — поверх собственной ладони шепчет он, и Сакура лишь покорно кивает, позволив себе секундную мысль: его губы никогда не были так близко к ее.

Она боится сделать даже вздох, когда он убирает руку, вдруг осознавая, что там, за стенами ее комнатки прямо по соседству Какаши-сенсей и Наруто, и кажется, они могут услышать влажный гул крови, вдруг ударившей в голову. Так, что сбивается дыхание и становится нестерпимо жарко, будто лицо объято пламенем.

— Саске-кун, пожалуйста…

Сакура запинается, не знает, о чем просить: чтобы он не уходил, чтобы не убивал ее друзей, чтобы забрал с собой или… Мысли спутываются, ей не хватает слов, воздуха, словно горло облеплено горьким пеплом.

Шаринган исчезает — Саске сливается с липкой тьмой, заползающей под самые веки. Непонятно, насколько близко его лицо, что он собирается сделать. Теплая рука касается ее талии, плавно скользит вниз, к задравшемуся краю туники.

— Вот так ты меня любишь, да, Сакура, — чувствует на скуле шершавые губы.

— О чем… о чем ты говоришь?

Воздух сжимается, становится плотным, по щеке прокатывается его усмешка — Сакура вдруг замирает, сглатывает вязкую слюну, скопившуюся на языке, чувствует, как накаляются кончики ушей от смущения.

— Я знаю, как ты краснела, признаваясь Наруто в любви, — от прежней усмешки не осталось и следа. Голос Учиха ощущается морозом по коже, — Знаю, как отводила взгляд.

Сакура закусывает нижнюю губу до колкого онемения, срывая кожицу с едва заживших ранок, отворачивается от него, чувствует пылающей щекой прохладу татами.

— Не ожидал, что ты так быстро забудешь обо мне.

Сакура буквально задыхается от чужих слов. Дергает руками в плену сильных пальцев, извивается и разъяренно пыхтит — ей впервые хочется ударить его, да так, чтобы боль трещинами разошлась по телу, хотя этой боли будет не сравниться с тем, что испытывала она в тот унизительный момент.

Радужки его глаз обволакивает алое сияние и Харуно отворачивается, не в силах сморгнуть образы, заплясавшие на обратной стороне век.

Как с искусанных губ сорвалось тихое «я люблю тебя, Наруто», как назойливые снежные хлопья забивались в глаза, мешали дышать, опускались за воротник плаща — в той оглушительной тишине, накрывшей их после ее признания, Сакуре слышалось, как снежинки шипели на ее коже. И раскраснелась она от холода, кусавшего за щеки, от своей глупости и от того, как осунулось лицо Наруто, как он отшатнулся от нее, словно прокаженной, неверующе качая головой.

Говорила другому, что любит, а в голове то и дело вспыхивал образ Саске, пока она стыдливо прятала взгляд. Учиха буквально сломил ее, выбил воздух из легких так, что Сакуре казалось, будто с момента его ухода она разучилась дышать. Она отчаянно искала его на улицах Конохи, на каждой миссии, куда бы они не пошли, однако его не было нигде, только у нее внутри, за ребрами, будто целый мир забыл о том, что он существовал вовсе. Как бы Сакура не пыталась, но выкорчевать из себя эту любовь и безмерную нежность не получалось — наоборот, чувство разрасталось, укреплялось, цепляясь шипастыми отростками за ребра.

Желчь и гнев от собственного бессилия, затянувшегося с момента, как образ Саске поселился в сердце, медленно отравляя, обожгли ее изнутри. Вдруг так хочется сделать ему больно не только физически, чтобы он понял, насколько плохо было и ей самой, но Сакура лишь выдыхает, с трудом выкраивая обожаемый образ из темноты. Смотрит на него и понимает, что не сможет. Потому что в нем не осталось ничего, кроме бесконечного холода, как за пределами их временного убежища, и ей бы забрать себе хоть часть того, что терзает Саске. Помочь, спасти.

— Я тебя любила. А ты оставил меня, — на выдохе шепчет она.

Саске гладит ее по голове, убирая от лица влажные пряди, словно поощряя за честность. И Сакура больше не может сдерживаться.

Нижняя губа дрожит, уголки губ ползут вниз — печаль и обида тянет в ней невидимые ниточки, как в какой-то марионетке. Слезы скользят по щекам, обжигая кожу, оставляя саднящие борозды, и ей так горько, так больно, что нет сил спихнуть с себя чужое тело не остается вовсе, навалившееся всей тяжестью