Обещать (не) значит жениться [Натали Лемм] (fb2) читать онлайн

Обещать (не) значит жениться Натали Лемм

Глава 1

10 лет назад…

Эльза

Я бежала бегом от остановки к корпусу университета в старом пуховике, шапка была натянута по самые брови, снег прилипал к подошве и каблукам, делая каждый шаг неустойчивым. Взбегала по ступенькам в надежде обогнать какого-то светловолосого мужчину в пальто, который не торопился, шагал размеренно. Но все-таки не пропустил меня у двери, а зашел в тамбур впереди. Там на полную работала тепловая завеса, а на бетонном полу образовалась каша из снега и воды. Меня начало заносить, как корову на льду, и в поисках точки опоры я выбрала этого мужчину, вернее, лацканы его пальто. Хваталась, как утопающий за соломинку, не хотелось получить травму и потерять трудоспособность. Вцепилась в него мертвой хваткой, но на каблуках моих новеньких сапожек было столько снега, что вторая нога поднялась и вписалась в голень мужчины. Я только услышала тихое ругательство на немецком языке, но не поняла значения из-за шума работающей тепловой завесы и стука крови в ушах.

— Извините, — сказала я, не отпуская его пальто и не поднимая глаз.

Он все-таки меня поддержал, открывая дверь и практически затаскивая меня в здание университета.

— Может, вы меня отпустите уже? — сказал он так, что захотелось отскочить.

— Да, конечно. Извините еще раз, — сказала и отправилась быстрым шагом в гардероб.

Затем забежала в деканат забрать работы с рецензиями и заодно прихватила журнал, который наша староста просто игнорировала. Быстрым шагом, практически срываясь на бег, добежала до аудитории, где должна была начаться наша установочная лекция по новой дисциплине, преподавателя мы еще даже в глаза не видели. Заметила в дверях высокого светловолосого мужчину в костюме, открывающего дверь и не видящего меня. Опаздаю! Я схватилась за ручку, которая посопротивлялась, но поддалась, и вписалась в спину мужчины, занеся ногу для шага, ударив по его голени.

— Donnerwetter![1] — Услышала в этот раз отчетливо.

— Извините, — сказала, опуская голову.

— DieHexe![2]

Он повернулся ко мне и продолжил шипеть под нос другие ругательства, которых я не знала, а его взгляд был наполнен таким презрением, что захотелось провалиться сквозь пол аудитории до подвальных помещений и уползти в темный угол. Что за день сегодня такой?! Я ведь не специально! Доброе дело сделала, журнал группы принесла.

Он увидел в моих руках журнал, затем кинул на меня еще один презрительный взгляд.

— Как староста вы должны подавать пример остальным в группе. А не опаздывать, сбивая с ног преподавателя.

— Хорошо, постараюсь больше не опаздывать.

— Проходите на место, журнал на мой стол.

Теоретические занятия у нас проходили с параллельным потоком, так что иногда мест едва хватало, а практические раздельно. Я прошла мимо парты с девчонками из параллельного потока, и мне прилетело в спину.

— Похоже, Гельм не светит автомат по этой дисциплине! — сказала одна, а засмеялся почти весь ряд.

— А самых веселых ждет дополнительный вопрос на зачете. У меня фотографическая память на лица, — сказал преподаватель.

Смех резко оборвался и стало тихо.

Я прошла к первой парте, где Кира заняла мне место, и села как раз напротив преподавательского стола. Наблюдала за тем, как мужчина раскладывает свои вещи на столе, будто линейкой измеряя расстояние между ними, открывает журнал.

— Давайте познакомимся, меня зовут Эдуард Альбертович Шмидт. Я буду вести у вас уголовный процесс, а также уголовное право. Ваши курсовые работы к следующему занятию проверю, успеете подготовиться к защите.

Раздалось несколько наполненных скорбью вдохов от студентов, и началась перекличка. Мне бояться было нечего, я всегда готова, как пионер в первых рядах.

— Антонов.

— Здесь!

— Аюпова.

— Здесь!

Я погрузилась в свой список дел на завтра и не слушала, пока не назвали мою фамилию… дважды

— Гельм… студентка Гельм! — Услышала я сквозь вату.

— Эльз! — толкнула меня в бок Кира. — Ты здесь?!

— Здесь! — сказала я и встретилась глазами с арктическим льдом.

Перекличка продолжалась. А я смотрела в свою тетрадь и видела два ответа на потенциальные вопросы зачета (Наименование дисциплины и ФИО преподавателя).

Подача материала была интересная, подкрепленная примерами из работы адвоката. А вот ночная смена и сон на три часа — этого мне мало. Слушала я внимательно, но пришлось сцедить в кулачок один зевок, что не укрылось от преподавателя.

— Студентка Гельм, если вам скучно, я не держу. Встретимся на защите и зачете, — сказал он, и я встретилась взглядом с ледяными глазами, которые готовы были меня заморозить.

Что бы я ни сказала, будет только во вред, поэтому я молчала. Слышала смех на задних рядах, прикрыла глаза и прикусила губу. За что? Подняла голову и встретилась взглядом с ним.

— К следующему занятию жду от вас реферат на тему «Принципы уголовного судопроизводства» не менее десяти листов.

— Хорошо.

— Кому весело, могу дать еще темы для рефератов!

И тишина.

Я подготовлю, не сомневайтесь! А еще научусь зевать с закрытым ртом!

[1] Черт возьми! — нем.

[2] Ведьма! — нем.

Глава 2

Эльза

Смена, отсыпной, два выходных, один из которых я работаю в лаборатории. Все остальное свободное время учеба, учеба и еще раз учеба. Моя мечта — увидеть бабушку и обнять её. Вот только сплю и вижу, как накопить на загранпаспорт, визу и перелет…

Я забрала свою курсовую работу по уголовному процессу в деканате и не поверила своим глазам: «не зачтено» красной пастой. У меня!

— У меня хорошо! А что у тебя? — спросила подруга.

Кира стояла рядом и радовалась оценке «хорошо», а я как помоями облитая.

— Не зачтено, — ответила ей тихо.

— Да ладно врать! — посмотрела она на мой сопроводительный лист для рецензии. — Не верю!

— Я тоже!

— Как же так?!

— Не знаю. Даже нет исправлений по тексту, — пролистала я страницы работы и грустно усмехнулась.

— Разве такое возможно?

— Возможно! Этот препод-людоед, хочет зарубить мне красный диплом! Я его достану, буду пересдавать работу на высший бал, пока у него кровь из ушей не пойдет! Еще и в кошмарах будет меня видеть!

Назвал ведьмой, так пусть тоже помучается!

— Успокойся, это какая-то ошибка, — проговорила подруга.

— Написано по-русски «не зачтено», если бы по-английски, я бы еще сомневалась, — ответила ей.

— Вот у кого угодно из группы поверю. Но у тебя быть такого не может!

— А я о чем!

— Подойди к нему в конце занятий с работой и спроси.

— Так и сделаю. Я очень рассчитывала на эту работу, высший бал и автоматом зачет.

— Так держать, Эльза! — подбодрила меня Кира.

Мы пошли в аудиторию на другие пары, я твердо вознамерилась сегодня разобраться в этой ситуации.

В аудиторию зашел преподаватель, мужчина, который невзлюбил меня с первого дня. За что, я так и не могу понять! Не может забыть мой захват пальцами за лацканы его пальто в первый день? Это был вопрос сохранения работоспособности, мне грозила черепно-мозговая травма. Ну, приложила его немного каблуком в голень, дважды. Так я же не специально! Извинилась перед ним.

Он встал за преподавательский стол, посмотрел на чистую поверхность.

— Староста, почему нет журнала? — спросил Эдуард Альбертович Шмидт, а посмотрел на меня.

Зачем я принесла в прошлый раз журнал из деканата? Я не староста группы!

— Студентка Гельм, я вас спрашиваю.

За что?

— Я не староста группы, ищите её на галерке, — кивнула я головой в направлении задних рядов.

— Ясно, фролейн Гельм.

Не за что, гер Шмидт.

— Мой вопрос актуален. Если через пять минут не появится журнал группы, каждый получит дополнительное задание на зачете.

Шорох, и вот кто-то пулей выскочил из аудитории и побежал в деканат.

— Вы все уже получили на руки свои работы, с замечаниями и предварительными отметками. Исправляйте и готовьтесь к защите. Кто защитит на высший бал, получит автоматом зачет, — вещал Эдуард Альбертович.

— А удовлетворительно можно защитить на отлично? — спросил кто-то с задних парт.

— Возможно. Все будет зависеть от ваших ответов по работе. У кого стоит «хорошо», могут смело претендовать на высший бал. Ну и знание дополнительного материала приветствуется, — ответил преподаватель.

Шутник нашелся. Дело в том, что ни у кого не стоит высший бал, даже у моей подруги Киры «хорошо», а она такой же ботан, как и я.

Затем препод перешел к разбору наиболее сложных вопросов на зачете, приводя к каждому пример. В аудитории повисла тишина, слышался только скрип ручек по тетради и голос преподавателя.

После звонка, уведомляющего нас об окончании пары, все сорвались с места, я не спеша собирала сумку, пока все покидали аудиторию.

— Я тебя за дверью подожду, — сказала Кира.

Вдох, как перед погружением в пучину неприязни, сумку на плечо, работа в руках — я сделала шаг в направлении преподавательского стола.

На меня сверлящим взглядом посмотрел преподаватель, когда я приблизилась к нему.

— Реферат «Принципы уголовного судопроизводства», — положила яперед ним папку-скоросшиватель. — Эдуард Альбертович, у меня есть вопрос по моей работе.

— Какой, студентка Гельм?

— У меня она не зачтена, а исправлений по тексту нет, как и на сопроводительном листе.

Он посмотрел на курсовую, которую я положила на его стол.

— Ваша работа идентична работе с параллельного потока другого студента. Темы одинаковые, как и содержание работы. Писал один человек.

— Я писала её сама! Можете прямо сейчас спросить по теме, я вам отвечу.

Он посмотрел на свои дорогие часы, затем на меня. Сверху-вниз, и поджал губы.

— У вас будет специально отведенное время на защиту, можете подготовиться лучше. Рекомендую так и сделать.

— Вы мне не верите?

— Презумпция невиновности, студентка Гельм. Сейчас у меня на вас нет времени.

— Спасибо за внимание. До свидания, Эдуард Альбертович.

— До свидания, студентка Гельм.

Я подготовлюсь и к защите, и к зачету, и к пересдаче, если потребуется!

Вот правду говорят, что внешность обманчива, как и голос. А человек оказался с гнильцой, он всех оценивает по внешнему виду. Я живу исключительно по своим финансовым возможностям, одеваюсь скромно, но учусь по своему желанию. И прихожу учиться, а не демонстрировать наряды и десять пар зимней обуви, как большая часть потока, которая лишь создает видимость учебы для родителей. Ребята скидываются на зачеты и экзамены в общий котел, покупая с первого курса все курсовые и контрольные работы, а потом блеют, защищая их. В итоге их ждут теплые места по знакомству, а мне придется самой пробивать себе дорогу.

Я вышла из аудитории, как оплеванная, механически переставляя ноги. У двери меня встретила Кира, но ничего не спросила. Взяла на буксир и потащила в другую аудиторию на следующие пары.

Глава 3

Эльза

Моя жизнь — это как борьба за выживание или плавание против течения… никогда не бывает легко и просто. Трудясь на двух работах, я едва сводила концы с концами и спустя три года решила получить высшее образование. О медицинском можно было даже не мечтать, это как полет на Марс. Для меня нереально. А так хотелось!

Между «хочу» и «могу» выбрала юриспруденцию, гуманитарный профиль я потянула. Школу окончила с тремя четверками, медицинский колледж с отличием.

Вступительные экзамены на заочную форму обучения сдала без проблем, оплата за семестр была вполне приемлемой. Арендная плата за комнату в квартире с хозяйкой меньше, чем проживание на съемной квартире с одногрупницами.

Как ушла из дома учиться, так и не вернулась.

Как же я скучала по бабушке. А еще больше по папе, которого никогда не увижу, и он не скажет мне «mein löwenzahn»[1].Я очень похожа на папу, может быть поэтому после его смерти мама, когда смотрела на меня, всегда плакала, пока бабушка не забрала меня к себе. Я училась в первом классе, стала пропускать, потому что мама просыпалась поздно и перестала ходить на работу, только плакала и спала.

С бабушкой всегда было весело, она читала мне сказки на ночь, пела песни, мы с ней готовили вместе: соленые, хрустящие крендельки брецель, гигантские пельмени маульташен, сладкий штолен с изюмом, рубленую домашнюю колбасу и зауэркраут. Вкусняшки из моего детства!

Бабуля называла меня ласково, как папа, «мой одуванчик» по-немецки, редко по имени, Эльза. К маме я бегала почти каждый день, приносила вкусняшки от бабушки и ждала, что та меня заберет. А она снова плакала.

Спустя год мама стала жить с мужчиной, а я — реже появляться дома. Бабушка, чтобы отвлечь, занялась со мной глубоким изучением языка. С детства папа и бабушка учили говорить на немецком: песни и стихи, алфавит, грамматика, письмо. Мне понравилось, я быстро все схватывала и вскоре тоже стала участвовать в разговорах бабушки и её подруги-соседки Евы Альбертовны Штерн.

Спустя два года мама пришла к нам, они долго разговаривали на повышенных тонах за закрытыми дверями. В итоге мама забрала меняв новую семью, где родилась моя сестренка, а бабушка осталась одна.

Я вернулась в дом, который стал мне чужим. И чувствовала себя отщепенцем в чужой семье. Они смеялись и играли с ребенком, а я сидела в комнате и читала сказки на немецком языке.

Каждый день после занятий я первым делом забегала к бабушке, которая меня ждала и баловала. Пересказывала ей очередную прочитанную сказку, только на немецком, занималась с ней письмом и спешила домой. Иногда приходила мама и ругалась с бабушкой, а меня отправляла погулять с Ниночкой в коляске.

Вскоре меня стали оставлять присматривать за сестренкой, я ей пела песенки на немецком, а она слушала и хлопала глазками. Пока мама однажды не услышала, не дала мне оплеуху и не запретила петь и говорить вне учебной программы.

— Я не хочу больше слышать этот язык в нашем доме! — сказала она.

— Я буду на нем говорить, это мой второй язык! Мои корни! — ответила я.

— Как же ты похожа на своего отца, Эльза, и такая же упрямая, как бабушка. Не зря вас зовут одинаково.

Училась я почти отлично, у меня даже уроки не проверял никто, сама справлялась. Только с бабушкой дополнительно занималась языком.

Бабушка все чаще, глядя на меня, вздыхала и говорила:

— Mein löwenzahn.

Спустя еще девять месяцев мама родила еще одну сестренку. С деньгами было сложно, это можно было сразу понять по нашему питанию и одежде. Мне что-то могла купить бабушка, но сестренкам тоже требовалась одежда. Поэтому отчим уехал работать вахтой, мы остались вчетвером и немного сблизились, я стала сидеть в одной с ними комнате за книжкой. А мама чаще улыбалась, когда возилась с сестренками.

Спустя год бабушка уехала в Германию к своей подруге, прошла репатриацию. Больше некому было меня называть «одуванчиком».

Бабушка Эльза присылала мне письма и открытки, как и обещала, даже посылки помню с красивыми вещами и вкусными конфетами.

Школа была спасением от одиночества, меня взяла на дополнительные занятия наша учительница немецкого, носитель языка. Я так была ей благодарна за это. Пока мои одноклассницы бегали по свиданиям и дискотекам, я либо сидела с сестрами, либо за учебниками.

В последний год решила выложиться по максимуму, на аттестат. Меня пересадили к сыну директора школы, Юрию Георгиеву. Я, конечно, помогала ему на контрольных, когда была возможность. Начались странности, ближе к концу второй четверти, у меня чуть тройка не вышла по химии, которую я знала на отлично. Случайно журнал класса оказался у меня в руках, а учитель по химии не подошел, я решила посмотреть, стоит ли сегодня отвечать на устную тему. И была в шоке, вместо моих пятерок стояли тройки и редкие четверки Юры.

Мне все это объяснили просто, учитель ошибся строкой, выставляя оценки, так как мы шли по порядку друг за другом. Выходит, не раз или два, а постоянно ошибался строкой, выводя напротив моей фамилии кучерявые тройки соседа по парте. Мне принесли извинения и чудесным образом только у меня исправили оценки. Не знаю, чем они там терли или затирали, но мои пятерки вернулись, Юре оставили их дубликаты.

Сюрприз ждал и на выпускных экзаменах, обязательных письменных, когда у меня вышли две четверки, а у соседа по парте, которому я решала задачи и поправляла сочинения, отлично.

— Молодец, — сказала мама. — Если поступишь на бюджет, будешь учиться на стипендию, мы тебе помогать особо не сможем, девочки подрастают.

На выпускной вообще не хотела идти, мама настояла. Лучше бы не ходила, честное слово. Все равно сбежала домой, как только узнала о споре на меня среди парней.

Бежала в большой город, где поступила в медицинское училище, поселилась в общежитии, отучилась три года, которые пролетели незаметно.

С одногрупниками я мало общалась, только по учебе, одевалась скромно, а как только позволил возраст, устроилась на подработку, на одну стипендию сложно выжить. Дома с каждым годом появлялась все реже и реже, дошло до двух раз в год и не всегда с ночевкой. Практики с языком в последние годы стало мало, письма от бабушки приходили редко, и я решила сделать себе подарок и пошла на курсы.

Мама настаивала на моем возвращении, чтобы я работал в медпункте хотя бы санитаркой. Первую работу я нашла еще до окончания, а вторую уже после.

После училища на съемную квартиру меня позвали иногородние девчонки-одногрупницы. Все бы ничего, и общий холодильник, и использование мыльно-рыльной косметики, если бы я не стала замечать, что кто-то спал в моей кровати, и не только.

Мне повезло встретить Анну Львовну, которая предложила снимать у нее комнату за символическую плату и присматривать за ней. Радовало одно, у нее в квартире не пахло старостью. Женщина в почтенном возрасте стала мне как бабушка, по которой я скучала.

Вот тогда у меня появилась возможность откладывать с заработной платы. Спустя три года я поняла, что много не отложу с двух сестринских зарплат, даже если сяду на строгую диету из хлеба и воды.

Решила изменить свою жизнь и поставила перед собой цель получить высшее образование. Для этого пришлось потратить всю заначку на оплату обучения и ноутбук.

На установочной сессии познакомилась в библиотеке с Кирой, сначала мы сцепились за последний учебник по «Теории государства и права», а вскоре вместе пили растворимый кофе с кексом в кафе университета и обменивались номерами телефонов и электронной почтой.

Она была чем-то похожа на меня, но не внешне. Одевалась она лучше, но никогда не демонстрировала превосходство, не собирала свиту прихлебателей, а старалась так же, как и я, держаться обособленно и учиться. Первый курс мы закончили с ней с преобладанием «хорошо» над «отлично». Определенно, я встретила родственную душу, с которой хотелось общаться.

С того учебника и началась наша библиотечная дружба, которая вышла за рамки университета, когда она меня впервые пригласила на свой день рождения после окончания первого курса и познакомила со своими друзьями.

[1] Мой одуванчик — нем.

Глава 4

Эльза

Так хотелось выспаться, я чувствовала себя как загнанная лошадь, бегая по двум работам, учеба тоже отнимала много сил. Еще эта курсовая с отметкой «не зачтено» спокойно спать не давала, как долг висела. Анна Львовна приболела, надо было отвести её в поликлинику. Лишь бы все обошлось! Мне съем другого жилья не по карману, а с Анной Львовной делить коммунальные платежи — это как жить с любимой бабушкой, которая всегда ждет и поддерживает. Я мало чем могла ей отплатить, разве что сходить с ней к врачу и на рынок за продуктами в выходной день.

Так дни сессии пролетели незаметно, подошел день защиты.

Я решила еще раз прочесть работу, разложить на тезисы и лечь спать, надо было непременно защитить её на «отлично».

Половина дня прошла в поликлинике, пока мы ходили из кабинета в кабинет. Так недолго и скончаться в очереди! Но мы выстояли и прошли необходимых специалистов, закупили медикаменты по рецепту в аптеке и вернулись домой. Я успела быстро закинуть в себя обед и бодро пошагала в университет, всего-то полчаса кардионагрузки, заодно можно повторить курсовую.

Первая пара прошла, а на следующую я шла медленно, как на казнь, к палачу с холодными глазами, который вымораживал взглядом.

— Эльза, пошли быстрее, — тянула меня Кира.

— Наше место никто не займет.

— Я помню. Мне надо посидеть и повторить.

Вошли в аудиторию мы далеко не первые, поздоровались с преподавателем, который заполнял аттестационную ведомость нашей группы и присели напротив.

Началась наша практическая пара по защите курсовой работы.

— Кто желает первым защититься? — спросил Эдуард Альбертович.

Тишину нарушила я:

— Я! Можно? — посмотрела на него, не отводя взгляда.

— Прошу, студентка Гельм, — указал он на стул, стоящий рядом с его столом.

Я пошла сдаваться.

— Удачи, — сказала Кира.

Мне она понадобится. Я села, положила на стол работу и зачетную книжку, заметила его взгляд, опять путешествующий сверху вниз. Смотреть не на что! Ни юбки, ни декольте, а лишь джинсы в сапогах и свободный темно-зеленый свитер из акрила, который мне Анна Львовна связала. Скромно и демократично, а главное, не чешется и приятно к телу.

— Поговорим об адвокате в уголовном процессе, — сказал он и посмотрел прямо в глаза.

Не трогая курсовую, я начала с основных моментов введения работы, отсекая воду.

— Объектом курсовой работы является…

Старалась смотреть за его плечо, боковым зрением заметила, что он открыл мою работу и стал листать.

— Расскажите мне о проблемах реализации процессуальных функций адвоката в уголовном процессе.

Взглянула в его глаза и продолжила повествование, опять смотрела за его плечо. Заметила движение рукой ко мне и то, как он взял мою зачетку в руки и поверх работы стал просматривать, листая страницы.

— Хорошо. Эльза Руслановна, расскажите о полномочиях адвоката на судебной стадии уголовного процесса.

Я моргнула и перевела взгляд на него. Вздохнула и продолжила:

— Основным набором средств защиты адвоката является…

Кажется, от слаженного изложения у меня пересохло во рту, так как мы прыгали по тексту, и я начала немного нервничать, чтобы не упустить детали или не перепутать статью.

— Достаточно, — оборвал он меня. — Хорошо подготовились, студентка Гельм.

Вывел «хорошо» в моей зачетной книжке на станице с практическими занятиями и поставил автограф. Я как рыба глотала воздух и не могла ничего сказать. Хорошо? Хорошо?!

Он закрыл зачетку, а мне уже казалось, что я не сдержусь и вот-вот разревусь перед ним. Чувствовала влагу в глазах, нос щипало, дышала я глубоко, наверно, и губы собрала в бантик, чтобы позорно не всхлипывать. Держалась из последних сил, забирая зачетную книжку.

— Что-то хотите сказать, фролейн Гельм?

Оторвала взгляд от зачетки и посмотрела в его глаза, чтобы увидеть ледяное безразличие.

— Вы мне поставили «хорошо». Я плохо защитила?

— Вы правильно заметили, «хорошо».

— Я сейчас уйду, а вы узнаете, что четверка четверке рознь! Я буду пересдавать работу! — сказала как можно тверже.

— Die Besserwisser, nur Punkte fehlen! Ich bin der Lehrer und du bist Studentin[1],— тихое шипение понеслось мне в спину, но некоторые расслышали.

— Danke schön! Ich kann es gut sehen, Herr Schmidt![2], — я не стала шипеть, как змея, повернулась, подняла подбородок и ответила этому преподу, не отводя глаз.

Он промолчал, только приподнял бровь в удивлении. Не ожидал такого? А вот кого-то очень снедало любопытство.

— А перевод будет? — громко спросили.

— Она ему спасибо сказала и еще что-то… — услышала я, когда уходила из аудитории.

Хотелось плакать и пить одновременно. Где справедливость?! Надеюсь, после нас с Кирой оставшаяся защита курсовых будет ему чистилищем с лентяями!

— Gute Zeit, Herr Schmidt![3]— сказала в закрытую дверь

Решила попить и успокоиться, написала Кире, что буду в кафе.

Она меня там и нашла в компании бутылочки воды без газа из талых вод Кавказа.

— Вот ты где! Что это было на защите? — спросила она.

— Ты о чем?

— Я про ваш немецкий рэп-батл.

— А это. Он меня назвал всезнайкой, представляешь?

— А еще я лучше всех расслышала, так как сидела к вам близко. За что он так с тобой? Как ты ушла, группа стала перебирать столько версий… до самых неприличных. Пока он не сказал, что каждый получит по вопросу из лекции.

Мне бы кто объяснил, за что?

— Ты защитилась?

— Отлично. Не напугать меня дополнительным вопросом.

— Счастливая, автомат в кармане, — грустно улыбнулась я.

— Только придется прийти за автоматом, в день зачета. А там, кто знает, что придумает в этот день Эдуард Альбертович. Мне кажется, он самоутверждается за наш счет. Сам вчерашний выпускник, он ненамного старше нас, тридцать плюс. Не переживай, сейчас он окажется в аду с малограмотными будущими адвокатами, оценит глубину декольте, высоту юбки и нескладный русский речитатив.

— Не знаю. Видеть его не хочу!

— А придется еще два раза как минимум.

— Ага. Сдам все и забуду!

— Конечно, все сдашь и работу на высший бал. Не ему, так заведующему кафедрой. Но вы так смотрите друг на друга иногда, особенно сегодня.

— У меня ассоциация только с ледяной глыбой.

— Не знаю даже. Он часто останавливал на тебе взгляд, когда была первая лекция. Где ты успела перейти ему дорогу?

— Где я, и где он. По одежке встретил, наверно, — ответила и сделала глоток воды.

Стыдно признаться подруге, что причинила легкие телесные повреждения преподавателю в первый день знакомства. Может, и не в этом причина вовсе?

— Пошли на следующую пару, сдадим еще один зачет автоматом и поднимем тебе настроение, — сказала Кира.

— Это запросто!

— Право интеллектуальной собственности, мы идем за тобой, — сказала она.

Я только рассмеялась, а Кира поддержала, она всегда могла поднять мне настроение, словно чувствовала и знала, что надо сказать.

День оказался прожит не зря, и мы получили зачет автоматом.

[1] Всезнайка, только очков не хватает! Я преподаватель, а ты студентка. — нем.

[2] Большое спасибо! Я прекрасно вижу, гер Шмидт! — нем.

[3] Хорошо провести время, гер Шмидт! — нем.

Глава 5

Эльза

Свободными от смены вечерами я включала ноутбук и ждала заветного звонка от бабушки по скайпу. Она звонила от подруги, внук которой подарил ей ноутбук, все настроил и написал в тетради алгоритм, что куда нажимать. Ева Альбертовна видела его раз в год, а я была счастлива увидеть бабушку хотя бы два раза в месяц на экране.

В этот вечер, накануне зачета по уголовному процессу, я услышала входящий от Евы Альбертовны и сразу ответила. Хорошая практика немецкого языка, скажу я вам, мастер-класс от бабули.

— Здравствуй, мой одуванчик! Что-то ты похудела, — заговорила она, всматриваясь в экран.

— И тебе не болеть. У меня сессия и… работа, — постаралась я улыбнуться.

— Беречь себя надо. Здоровье на детей оставить.

— Хорошо, бабушка.

— Скоро к моей подруге внук приедет, хочу передать с ним тебе подарки. Он, кстати, неженат.

— Не стоит, бабушка. Я уже не маленькая, могу себе купить все необходимое.

— А я передам все равно. У меня в твои годы сын в школу собирался, а ты все ждешь кого-то.

— Я тебя поняла и даже не обиделась. Я работаю и учусь, времени нет. Закончу, подумаю над продолжением рода.

Бабушке мой ответ не очень понравился, и она закатила глаза.

— Одуванчик, ты помнишь Эди?

— Конечно, помню. Он пал смертью храбрых в руках моих сестер-варваров, его порвали на запчасти. А после ремонта смотрелся жутковато, отдала сестрам на растерзание. Хороший был медвежонок.

— А ты помнишь, кто его подарил?

— Ты или папа.

— Нет, мой одуванчик, его подарил тебе Эди. Назвал своей невестой и попросил у твоего отца разрешенияжениться на тебе, когда вырастишь. А ты назвала медведя его именем. Помнишь?

— На память не жалуюсь, но не помню. А сколько мне было лет?

— Года три-четыре.

— Бабуль, кто так долго помнит?

— Мы с фрау Штерн помним.

— Записали, что ли, где-то, чтобы не забыть?

— Лучше, одуванчик. Есть фотография, где вы обнимаетесь в тот день.

— Не помню такую.

— Я фотографии забрала, твоя мама порвала и сожгла большую часть.

— Понятно.

— Так вот с Эди передам тебе гостинцы, он живет в одном городе с тобой.

— Спасибо, бабушка, но, может, не стоит напрягать внука фрау Штерн?

— Стоит, она сама предложила. Мой одуванчик, я буду очень счастлива обнять тебя в этой жизни, а еще больше, если увижу правнуков. Но, боюсь, мы с фрау Штерн не доживем до правнуков

— Доживешь, бабушка. Мы обязательно встретимся. Я тебе обещаю.

— Береги себя, мой одуванчик.

— Хорошо, а ты себя.

Я выключила ноутбук и принялась штудировать материал к зачету. Надо спросить на кафедре, когда можно будет пересдать работу на высший бал. Когда уже рябило в глазах, отложила конспекты и легла спать.

На зачет, как на войну, черная водолазка и джинсы, волосы в высокий хвост. Прошли в аудиторию за преподавателем, подождали, пока он разложит свои принадлежности на выверенном расстоянии. Кира первая подошла к его столу с зачеткой, он быстро написал и вернул ей.

— Жду тебя в коридоре, — сказала мне тихо подруга.

— Хорошо, — прошептала я одними губами.

— Фролейн Гельм, прошу. Вижу, как вы желаете ответить первой. Не буду вас задерживать, — сказал преподаватель.

Я присела напротив преподавателя, положила зачетную книжку и совершенно неожиданно услышала от него:

— Ich entschuldige mich, Fraulein Helm, Sie hatten Recht[1], — сказал он тихо, глядя в мои глаза.

— Worin?[2]

— Bewertung Bewertung Zwietracht[3].

— Ich akzeptiere Ihre Entschuldigung, Herr Schmidt[4].

Я посмотрела ему в глаза и не обнаружила там того холода, который пронизывал до этого. Только синюю гладь воды. Он спокоен?! Или это напускное спокойствие, перед тем как отправить меня на пересдачу?

— А перевод будет в этот раз? — спросили с галерки.

— Зачет на иностранном языке?! По-русски бы ответить… — сказали слева.

— Дополнительный вопрос для утопающего обязательно будет, — ответил Эдуард Альбертович, глядя поверх моей головы.

Протяжный коллективный вздох замученных студентов был ему ответом

Он взял мою зачетную книжку, зачеркнулоценку «хорошо», поставил «отлично, исправленному верить» и роспись. Затем ниже написал название дисциплины, «зачет» и расписался. Я не поверила своим глазам, мне это снилось.

— Sie haben mir keine Frage gestellt[5], — сказала я.

— Ich sehe, Sie sind bereit zu Antworten. Wir sehen uns bei der Prüfung, Fraulein Helm[6].

— Wir sehen uns, Herr Schmidt[7].

Я забрала зачетку и вышла, как сомнамбула, из аудитории. Что это сейчас было? Справедливость? У меня настала белая полоса? Попробовать купить лотерейный билет? Вдруг повезет?

Вышла за дверь, ко мне подскочила Кира.

— Ты быстро. Не зверствовал? — спросила обеспокоенно подруга.

— Нет. Он извинился, Кира.

— Даже так.

Я открыла зачетную книжку и посмотрела, чтобы удостовериться в реальности, протянула подруге. Нет, не показалось.

— Он тебе исправил оценку по курсовой работе. Значит, автоматом зачет?

— Да. Вот только я весь вчерашний вечер готовилась.

— Эльза, посмотри на это с другой стороны. У тебя зачет и «отлично» по защите курсовой. Ты ведь этого хотела?

— Этого, но не совсем так.

Мы отметили зачет стаканом компота и булочкой с изюмом в столовой университета. Лотерейный билет я купила в тот вечер, когда проходила мимо почты. Выигрыш был небольшим, но и то приятно.

[1] Приношу вам извинения, фролейн Гельм, вы были правы. — нем.

[2] В чем? — нем.

[3] Оценка оценке рознь. — нем.

[4] Я принимаю ваши извинения, герр Шмидт. — нем.

[5] Вы не задали мне ни одного вопроса. — нем.

[6] Я вижу, вы готовы отвечать. До встречи, на экзамене, фролейн Гельм. — нем.

[7] До встречи, гер Шмидт. — нем.

Глава 6

Эльза

Я обычная девушка ростом метр шестьдесят, с обычным телосложением для своего роста, без выдающихся выпуклостей, волосы по плечи, русые, с выгоревшими от солнца прядками, серые глаза, аккуратный нос и в меру пухлые губы. Краситься я не люблю, во-первых, экономия времени, во-вторых, независимость от погодных условий, будь то снег или дождь, мне все нипочем, в-третьих, экономия бюджета на краске и шпаклевке, в-четвертых, здоровые нервы, не надо дергаться по поводу потекшего макияжа, если был тяжелый и длинный рабочий день.

Плюс работы в медицинском учреждении — это форма, не надо ломать утром голову, что надеть, главное, чтобы медицинский костюмчик был чистым и отглаженным. Для счастья мне было достаточно пары джинсов на холодное время года, одной юбки, шорт, пары футболок и хлопковых джинсов. Анна Львовна на мне реализовывала свои идеи по вязанию, у нее получалось красиво, топы, ажурные кофточки, теплые свитера. Поэтому по магазинам я ходила редко, когда меня вытаскивала Кира с подругами на распродажи, пару раз в год. Даже не заметила, как со временем подруги Киры стали и моими.

Ульяна была самая активная и деятельная в этой компании. Легко ориентировалась в фасонах и качестве тканей, её советы были ценными, словно она всю жизнь проработала в «Модном приговоре». По ней и не скажешь, что она уже мамочка, у которой сын скоро пойдет в школу, плоский живот и даже кубики на прессе есть. Мне бы так выглядеть, когда будет почти тридцать!

Еще девчонки любили закупаться в «Летуаль», пока я там разглядывала товары и просто не верила цифрам на ценниках. Они меня быстро брали в оборот, и мы дружно нюхали тестеры с парфюмом, а потом высказывались. Цены для меня там были космос. Единственное, что я могла себе позволить, — это бальзам для губ.

Они не переставали меня удивлять подарками в виде сертификатов «Летуаль» или магазин нижнего белья на дни рождения. Для меня такие подарки сродни презентам от фей-крестных. Хоть я и предупреждала их, что отмечать не буду. Для меня это просто дата, с которой увеличивается количество прожитых лет, не более. Девчонки оказались упертыми и настойчивыми, приходили сами с тортом и подарками.

А в последние годы уже стало традицией отмечать день рождения на кухне в компании Анны Львовны и девчонок с домашним тортом, запеченным картофелем по-деревенски и куриными медальонами. Но никто из них не высказывал «фи», они искренне поздравляли и желали встретить любовь всей жизни, чтобы раз и навсегда. Я лишь улыбалась и кивала.

***

Вот и подкралась незаметно последняя встреча с Эдуардом Альбертовичем Шмидтом, экзамен по уголовному праву. Утро субботы, солнечное и морозное, зимняя сказка в конце января. На мне колготки под джинсами, теплый свитер стального цвета, связанный заботливой Анной Львовной, волосы были заколоты карандашом, все как обычно.

— Сумки, телефоны отставляем на столе у входа, — объявил преподаватель, стоя в дверях аудитории, при этом сверля меня взглядом. — С собой несколько сдвоенных листов, ручку и зачетную книжку.

У меня наверно на лбу прицел для него горел красной лампочкой. Что-то мне кажется, экзамен будет не так просто сегодня сдать. Пред смертью не надышишься, поэтому мы с Кирой зашли в первой пятерке. Нас, конечно же, отодвинули, чтобы занять вторые парты и прикрыться нашими широкими спинами для списывания.

Взяла билет, Эдуард Альбертович взмахом руки указал мне место напротив преподавательского стола, первая парта, средний ряд. Вопросы в билете я знала хорошо, как и статьи к ним, задача на квалификацию УК РФ была вполне решаема.

Я быстро расписала ответы тезисами и статьями кодекса, а затем стала рассматривать соседей. Если сейчас пойду отвечать, как это будет выглядеть? Не слишком самоуверенно, для той, что взяла билет предпоследней? Мое внимание привлек парень справа, который достал пухлую шпаргалку-гармошку и попытался тихо оторвать кусок, но был пойман преподавателем.

— Фролейн Гельм, вы ждете, когда с вами поделятся шпаргалкой? — сказал он, забирая шпаргалку у бедолаги, но смотря прямо мне в глаза.

Морозко, чтоб его!

— Нет, — ответила я.

— Сразу предупреждаю, минус один бал, если сейчас пойдете отвечать. Или встретимся на пересдаче? — сказал он парню.

— Встретимся на пересдаче, — сказал тот и покинул аудиторию.

— Позовите следующего, — попросил преподаватель.

Повернулась налево, Кира писала, прикусив от усердия губу и переходя на второй сдвоенный лист. Вот где страсть к писательству!

— Хорошо подготовил шпаргалку, все вопросы охватил, — сказал преподаватель, рассматривая шпаргалку длиной в три-четыре метра, разорвал и выкинул в урну.

Зашла студентка, Маша Лисовская, в руках у которой было больше одной пары сдвоенных листов, вытянула билет и разместилась справа от меня. Эдуард Альбертович сел за стол и стал пролистывать зачетки, затем резко оторвался и спросил:

— Лисовская, что вы пытаетесь разглядеть на чистых листах? Может, мне скажете, а я вам помогу найти.

Маша перестала копошиться в своих листах и принялась смотреть на свой билет не моргая.

— Думаю, студент Зализский готов отвечать и сдать шпаргалки, утяжеляющие его носки. Минус бал! Прошу, — сделал он приглашающий жест к преподавательскому столу.

Парень без спешки, но все же сел на место, куда его пригласили.

— Следующая пойдет отвечать Аюпова, которая успела достаточно переписать со своей гармошки. Минус бал! Или пересдача?

Девушка сорвалась с места, забрала зачетку со стола преподавателя и покинула аудиторию.

Я еще раз пробежалась по своим записям на листе и принялась слушать ответы на вопросы Павла Зализского.

— Неплохо, даже хорошо. Но учитывая прокол с носками, удовлетворительно.

Павел громко вздохнул, пока ему ставили отметку в зачетку.

— Есть желающие? — спросил гер Шмидт, при этом смотрел на меня.

Я встала и направилась к преподавательскому столу. А смысл сидеть под этим пронизывающим взглядом?

— Могли бы пропустить подругу. Вдруг у нее муж с ребенком не справляется, — сказал он, когда я села напротив.

— Спасибо за беспокойство. У меня пока нет детей, — ответила Кира.

— Не за что, — ответил он ей. — Раз так, Эльза Руслановна, прошу.

— Билет номер шесть.

— Хороший билет.

— Понятие и значение субъективной стороны преступления, — зачитала я первый вопрос. — Субъективная сторона преступления является неотъемлемым элементом состава преступления и представляет собой совокупность установленных уголовным законом признаков…

— Хорошо, — прервал он мой монолог. — Назовите мне факультативные признаки субъективной стороны.

Я оторвалась от созерцания стены за его спиной и заглянула в его глаза. Вот кто он? Потомок Морозко или Кая, чтобы так замораживать взглядом?

— Факультативными признаками субъективной стороны является мотив, цель, эмоции…

— А какой основной признак субъективной стороны?

— Вина.

— Хорошо. В чем заключается юридическое значение субъективной стороны преступления?

— Позволяет устанавливать основание уголовной ответственности, а также влияет на квалификацию преступления…

Больше он меня не прерывал, слушал.

— Я впечатлен. Перейдем ко второму вопросу.

Набрала побольше воздуха в легкие и продолжила:

— Умышленное причинение средней тяжести и легкого вреда здоровью ст.112, ст.115 УК РФ.

— Символично. Не так ли, фрау Гельм?

Да он просто издевается и получает от этого удовольствие. Еле сдержалась, чтобы не закатить глаза, зато в считанные секунды стала похожа на помидорку, но с ответом на экзаменационный вопрос не растерялась. А краска быстро спала.

— Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью согласно ст.112 УК РФ…

— Какие травмы относятся к средней тяжести?

— Трещины и переломы мелких костей, вывих мелких суставов…

— Назовете квалифицирующие обстоятельства для дифференциации ответственности за деяние?

— К их числу согласно ч.2 ст.112 относят совершение деяния… — смотрела я в его глаза и перечисляла.

— Хорошо. Прейдем ко второй части вопроса?

Меня от его «хорошо» скоро нервный тик начнется и тремор рук.

— Согласно ст.115 УК РФ…

— Примеры сможете привести?

— Царапины, ссадины, гематомы…

— И откуда вы столько знаете, Эльза Руслановна?

— Я готовилась к экзамену.

— Умничка наша, — прошипела Маша Лисовская за спиной.

— Покажите мне задачу на квалификацию статьи.

— Да, конечно, — пододвинула я свой листок к преподавателю.

— Все верно. А главное, кратко, — сказал и опять посмотрел на меня.

Я знаю, что верно. Даже улыбнуться захотелось, но я вовремя себя одернула, закусив губу в ожидании оценки.

Затем в моей зачетной книжке напротив дисциплины уголовное право он поставил «отлично». Как только в последнюю графу украсил его автограф, преподаватель отдает зачетку, а мне захотелось попрыгать и даже сказать ему «спасибо». Я это сделала! Я сдала!

— До свидания, — вырвалось у меня, но слова уже было не забрать обратно.

Надеюсь, больше не свидимся, гер Шмидт!

— До свидания, — тихо ответил он мне.

Опять этот прилив смущения перезрелой помидорки. Спокойствие, главное, выбраться за дверь — и все пройдет.

Стоило только оказаться в коридоре, как посыпался град вопросов от одногруппников.

— Строго спрашивает?

— Какой билет попал?

— Сильно палит шпоры?

— А кодексом можно пользоваться?

— А списать вообще реально?

— Что получила?

— Отлично, — ответила на последний вопрос и отошла к окну.

— Как обычно, можно было не спрашивать, — донеслось мне в спину.

Вскоре из аудитории вышла Кира, которую также окружили и стали расспрашивать. Я помахала ей рукой, и подруга подошла ко мне, улыбаясь.

— Отлично, — сказала она.

— Как всегда, я в тебе не сомневалась.

— А я вот сомневалась. Чуть со стыда не сгорела, пока отвечала на второй вопрос.

— Что попало в билете?

— Ошибка в уголовном праве и изнасилование.

— Повезло тебе, — сказала я, едва сдерживая смех.

— И не говори. Я быстро сдала, тебя он дольше спрашивал и вопросов больше задавал. Я уже стала думать, мне только «хорошо» поставит.

— Не поставил же. Пойдем кофе попьем, что ли?

— В буфет?

— Может, лучше в кондитерскую по пути домой?

— Пошли. Я даже не против вчерашнего кекса из буфета, так хочется есть от стресса.

И мы пошли побаловать себя свежимипирожными с кофе.

— Еще два экзамена — и сессия закрыта, — сказала Кира, делая глоток ароматного капучино с ванилью.

— Да. И можно возвращаться к размеренным трудовым будням до летней сессии, — ответила я, поддевая песочную корзиночку с фруктами вилкой.

Должна же я себя порадовать после такого стресса, определенно. А латте с карамелью и корзиночка — то, что нужно, чтобы жизнь наполнилась красками.

Глава 7

Эдуард

Что за студенты пошли, сбивают с ног преподавателей? Накупят каблуков, а ходить не умеют, только как оружие на поражение используют.

Всего за один час пребывания в университете мне дважды причинили легкие телесные повреждения. И кто? Не гром-баба, а маленькая воспитанная кнопка-гном, опоздавшая староста группы. Никакого уважения к старшим!

Пришлось выплеснуть негатив нецензурно, на родном языке, дважды, как привык в коллективе. Все равно никто не понимает.

Я здесь ради одной цели, вложить крупицы знаний в головы студентов заушного обучения, половина из которых даже не будет работать по специальности после окончания.

Знакомство вышло интересным, эта крошка-гном и здесь выделилась, когда пришлось дважды назвать её фамилию. Немка? Или по мужу? Кольца не видно, только у соседки блестит на пальце. Да ладно? И совсем nicht verstehen[1]?!Или понимает?

Пока вел лекцию, немного понаблюдал за ней. Ничего примечательного, серо, бледно, невзрачно и скучно. Типичная отличница из семьи со средним достатком, такие обычно заканчивают бюджет на дневном отделении. Что она забыла на заочном?

Подружка рядом с ней, тоже похожа на отличницу только из обеспеченной семьи, которая скорее всего вышла замуж, забеременела и перевелась на заочную форму.

Вот и сидят передо мной две подружки-лягушки и старательно пишут лекции ровным подчерком.

Аккуратно сцеженный ею зевок не укрылся от меня. Что ж, она сама напросилась! Будет сейчас показательное наказание для нее и урок для остальных.

— Студентка Гельм, если вам скучно, я не держу. Встретимся на защите и зачете, — посмотрел на нее своим самым строгим взглядом.

Девушка съежилась, прикрыла глаза и закусила губу, будто вот-вот расплачется. Только сырости мне здесь не хватало! Неужели я так страшен и суров? Подняла на меня свои серые глаза, просто боевая крошка-моль.

— К следующему занятию жду от вас реферат на тему «Принципы уголовного судопроизводства» не менее десяти листов.

— Хорошо, — ответила кнопка и записала тему.

Я продолжил лекцию, стараясь не смотреть на первую парту, только скользил взглядом по светлой макушке.

На следующем занятии она меня удивила, когда подошла и положила на стол реферат и свою курсовую работу с пометкой «не зачтено». Курсовая была идентична с одной на параллельном потоке, может, оформлена более грамотно, но в целом, слово в слово.

Она сразу бросилась в защиту.

— Я её писала сама! Можете прямо сейчас спросить меня по теме, я вам отвечу.

Я посмотрел на часы, не хотелось опаздывать на встречу, понимал, что сейчас у меня нет ни времени, ни желания её слушать. Затем глянул на эту кнопку-гнома и ответил:

— У вас будет специально отведенное время на защиту, можете подготовиться лучше. Рекомендую так и сделать.

— Вы мне не верите? — спросило это маленькое чудо.

— Презумпция невиновности, студентка Гельм. Сейчас у меня на вас нет времени.

— Спасибо за внимание. До свидания, Эдуард Альбертович.

— До свидания, студентка Гельм.

Пусть поплачет и лучше подготовится к защите, не буду я вносить коррективы в свои планы и встречи ради одной студентки.

***

Лекции для заочников по теоретическим дисциплинам длятся всего четыре-пять часов, нереально дать весь материал для экзамена. Получается охватить не более двадцати процентов, а остальной объем студенты должны найти и подготовить перед сессией самостоятельно. На деле получается так:

— А начните по порядку, с первого вопроса, — сказало большинство.

И только двое с первой парты задали вопросы по существу. Уточняли некоторые моменты по экзаменационным вопросам, на некоторые даже сами же и отвечали, листая записи. Остальная часть группы плыла по течению, как г… бревно по реке. Будет сложно, но сдавать экзамен им, а мне только слушать бред большинства.

Защита курсовых работ стала испытанием не только для моих нервов, но и для ушей. Я совсем не удивился, когда она вызвалась первой защищать работу. Говорила складно и с расстановкой, не сбивалась, когда я её прерывал и задавал вопросы по работе. Успел пролистать её зачетку, не ошибся, действительно отличница. Можно с чистой совестью поставить «хорошо».

— Достаточно, — прервал я её повествование. — Хорошо подготовились, студентка Гельм.

Поставил оценку и протянул зачетную книжку, которую она забирала из моих рук как ядовитую змею. Посмотрел на её лицо, губы бантиком, дыхание как у ежика, сейчас потечет из глаз и из носа. Так расстроилась из-за четверки?

— Что-то хотите сказать, фрау Гельм? — спросил я.

— Вы мне поставили «хорошо». Я плохо защитила?

— Вы правильно заметили, «хорошо».

— Я сейчас уйду, а вы узнаете, что четверка четверке рознь! Я буду пересдавать работу! — сказала мне маленькая крошка-гном в черной водолазке, поверх которой висел медальон с секретом из белого металла, а из волос ее торчал карандаш.

Не сдержался и сказал ей в спину на немецком то, что думал в этот момент, хорошо, что воздержался от нецензурной брани. Она повернулась и ответила, глядя прямо в глаза, без ошибки с правильным произношением.

Ответ я не ожидал услышать, брови полезли на лоб. Вот это знание языка! Уровень В2 или С1?!

Стоило этим двум подружкам уйти, как для меня начался ад из ленивых студентов, будущих юристов. Вот тогда я понял смысл её слов и признал её правоту.

— Кто-нибудь может ответить на три вопроса, не заглядывая в работу? — спросил я.

— Ну, мы же не умнички, как Эльза и Кира, чтобы все запомнить, Эдуард Альбертович, — ответила староста группы.

Я только прикрыл глаза и помассировал виски, пережить бы эту защиту. А еще зачет и экзамен.

Зачет автоматом заслужили две подружки-умнички. Извинений от меня фролейн Гельм не ожидала, об этом говорили её большие глаза, приоткрытый рот и сопутствующие вопросы. Стоило только исправить оценку по курсовой работе, как глаза стали еще больше, а вопросы длиннее. Какое у нее чистое произношение, как у носителя языка!

Наша последняя встреча на экзамене по уголовному праву, которую признаюсь честно, ждал, чтобы увидеть её в последний раз. Странную девушку-отличницу неопределенного возраста и с хорошим произношением.

Посадил её напротив себя и понаблюдал. Подруга её старательно писала ответы, а она после недолгого бумагомарательства стала смотреть по сторонам. Я видел все попытки списать других студентов, даже не удержался от замечания, когда особо наглые стали отрывать куски от рулона шпаргалки для более удобного переписывания ответов.

Второй вопрос её билета был как напоминание о дне нашего знакомства, даже голень откликнулась тупой фантомной болью. Она меня не разочаровала и здесь, отвечала на каждый вопрос четко, не сбиваясь в ответ на мои провокации. Только забавно заливалась при этом краской, сохраняя спокойное лицо. Можно поставить, не кривя душой, «отлично», что я и сделал.

— До свидания, — сказала она с радостью в голосе.

А стоило на нее посмотреть, как застеснялась своих слов и покраснела. Чудная девушка!

— До свидания, — сказал ей.

Как только две «умнички» ушли, я остался с деревянными «незнайками».

[1] Не понимает. — нем.

Глава 8

Эльза

Сессия закрыта отлично, голова легкая, жизнь входит привычный ритм. Я наконец-то выспалась после ночной смены. Хотела побездельничать, заняться глажкой — и тут позвонила Кира.

— Привет, Эльза! Не разбудила?

— Уже нет.

— У тебя отсыпной или выходной?

— Отсыпной.

— Давай отметим где-нибудь окончание сессии?

— Кира, тебя муж хоть отпустит?

— Он с нами пойдет, поухаживает за нами.

— Даже не знаю… я буду третьей лишней.

— Ты будешь запасной, Эльза! Соглашайся.

— Может, без меня отметите?

— Эльза-а…

— Громкая связь? — спросил Стас. — Подружки-отличницы, приглашаю вас отметить окончание сессии в стейк-хаус «Берлин». Эльза, отказы не принимаются! Будь готова к шести, заедем за тобой.

— Ага, постараюсь.

Вот и поговорила с подругой, теперь надо собраться, голову помыть, тушь найти, если она у меня есть.

После душа столкнулась с Анной Львовной у шкафа, когда стала искать платье под кофтами.

— Что ищешь?

— Платье. Да где же оно?

— Наконец-то ты решила куда-то сходить, а то все работа и библиотека.

— До одиннадцати буду дома, может, и раньше, я с подругой и её мужем иду.

Нашла свое черное платье-футляр с V-образным вырезом и крылышками-воланами на плечах, которое мне подобрала Ульяна на распродаже. Пришло время его выгулять.

Нашла полузасохшую тушь, Анна Львовна помогла нарисовать стрелки на глазах так, что они стали выразительнее, и уложила волосы ретро-волнами, стала видна шея.

— Алая помада — и ты просто роковая красотка! — сказала мне женщина.

— Спасибо. Это не мое. Обойдусь гигиенической.

— А я бы накрасила, — не унималась она.

Платье и пуховик вместе смотрелись не очень. Решила надеть осеннее черное укороченное пальто. Кира позвонила и сообщила, что они выехали.

Я только вышла из подъезда, не успела почувствовать февральский мороз, как они подкатили на своей машине. Села на заднее сиденье к Кире, которая в шубке выглядела просто шикарно, как куколка.

— Всем привет! — сказала я.

Получила два привета в ответ.

***

Стас припарковал машину, и мы втроем вошли в просторный зал с приглушенным светом. Деревянные балки потолка контрастировали с побелкой, на стенах было много фотографий в рамках, массивные деревянные столы и стулья занимали основную часть зала, хотя имелись и полузакрытые кабинки с диванчиками, а также небольшая сцена с аппаратурой.

Менеджер Светлана проводила нас за свободный столик. Две трети зала были заполнены женщинами, некоторые кабинки и столики пока еще пустовали, где-то виднелись карточки «резерв». Чувствовала я себя немного не в своей тарелке, пролистывая меню, в котором, кроме кренделей и штруделя, не было ничего из немецкой кухни.

— Тебе идет платье и прическа, — сказала Кира. — Скажи же, Стас?

— Тебе идет, — ответил он, не отрываясь от меню.

— Спасибо.

Сама Кира выглядела превосходно в платье цвета пепел розы с юбкой полусолнцем и вырезом лодочкой, волосы крупными локонами были заколоты на затылке.

— Я ваш официант, Алексей. Готовы сделать заказ? — спросил парень.

— Ну, что, умницы-отличницы, готовы? — спросил еще и Стас.

— Я буду салат «Изыск», сома на гриле и картофель по-домашнему, — сказала Кира.

— Салат «Проспект», фирменный судак и картофель фри, — озвучила свой заказ я.

— Напитки, коктейли? — напомнил официант.

Пока мы с Кирой листали меню и читали составы, её муж озвучил заказ.

— Безалкогольные коктейли девушкам на ваш выбор, а мне апельсиновый сок, — решил за нас Стас.

Официант ушел, а Кира чуть нахохлилась из-за того, что её лишили выбора.

— Если мне не понравится, будешь пить это сам.

— Кира, тебе понравится. К тому же ты как будущая мама должна думать о здоровье, — спокойно ответил он.

— Вас уже можно поздравить? — спросила я.

— Пока нет. Но в скором времени очень возможно, — ответила Кира.

Нам быстро принесли салаты и напитки, зал стал стремительно заполняться, музыка зазвучала громче.

Под первый тост от Стаса «За умниц и красавиц!» мы попробовали свои вкусные цветные коктейли и приступили к салатам. Многие потянулись на танцпол, а когда заиграла медленная песня, Стас пригласил Киру. Я охраняла столик и сумки, смотрела на покачивающиеся пары, пока ко мне не подошел мужчина.

— Девушка, можно пригласить вас на танец?

Я подняла глаза и посмотрела на мужчину, черты лица его мне показались смутно знакомыми.

— Эльза?… Гельм?… Это я, Юра Георгиев, одноклассник. Не узнала? — засмеялся он.

— Привет, Юр, — пробормотала я поспешно, чтобы замять неловкость.

— Потанцуем?

— Ага, — встала со стула и подала ему руку.

— Я тебя сразу узнал, как только подошел. Ты вообще не изменилась со школы, только похорошела, — сказал он, обдавая меня запахом сигарет.

Неприятно, но надо перетерпеть. Всего несколько минут.

— Спасибо.

А я тебя вообще не узнала. Как из симпатичного юноши можно в двадцать шесть стать малость закабаневшим мужиком?

— Ты одна или с кем-то? — спросил он.

— С подругой.

— А я развод отмечаю. Может, к нам за столик?

— Нет, спасибо.

— Кстати, мы собираемся классом на следующих выходных. Как удачно я тебя встретил. Пойдешь? Десять лет все-таки прошло.

— Нет, я работаю.

— В выходные?

— У кого выходные, а у кого график.

— А кем работаешь?

— Акушеркой в перинатальном центре.

— Замужем?

— За работой.

— К своим домой ездишь?

— Редко. Работаю и учусь.

— Вечная студентка… А на кого учишься?

— Юриспруденция.

— Я тоже закончил, теперь работаю в медицинском центре «Гиппократ» юристом.

— Понятно.

— Номер телефона дашь?

— Возможно.

Не танец, а допрос. Пока он радовался и не задавал более вопросов, мелодия стихла. Юра улыбнулся и выпустил меня из объятий. Все еще думал, что я не знаю о его планах на меня на выпускной? Я ничего не забыла.

Вернулась к столику, где уже сидели Кира с мужем. Она улыбнулась и вопросительно выгнула бровь.

— Ты нашла себе кавалера?

— Это он меня нашел, мой одноклассник. — А про себя добавила — «И несостоявшийся дефлоратор».

Руки после Юры захотелось помыть и антисептиком обработать. Как раз принесли горячее, а я удалилась в дамскую комнату.

И уже возвращалась в зал, выходила из-за угла, когда врезалась в кого-то, да так, что у него из рук вылетел телефон и разлетелся на куски на кафельном полу. Я посмотрела, как вещь превратилась в мусор, а затем подняла глаза на потерпевшего. Ноги, ноги в брюках… рубашка… арктический лед. Приплыла!

— Фройляйн Гельм?! Кто еще так непринужденно может нанести телесные повреждения и уничтожить имущество?

— И вам добрый вечер, герр Шмидт.

Он принялся меня рассматривать, бровь взлетела вверх, на губах появилась ухмылка.

— Вы сегодня выглядите иначе, — сказал он.

— Отмечаю с подругой отлично закрытую сессию.

— Понятно. Алкоголь так бурлит в крови, что вы никого не видите?

— Смотря у кого бурлит. И это вы на меня налетели. Мы предпочитаем безалкогольные напитки.

— А что так?

— Здоровье бережем, нам еще в будущем мамами становиться. Как-то так у простых смертных.

— Ну, тогда не буду вам, умничкам, мешать и задерживать.

— Сожалею о вашем почившем телефоне.

— Сожалеет она… — услышала я в спину, удаляясь от него.

Вернулась к столику.

— Я уже хотела идти поиски. Твой любимый преподаватель здесь! По какому поводу румянец?

— Я уже знаю. Только что столкнулась с ним, он телефон разбил.

— Ну, ты даешь! Так и притягиваетесь дуг к другу.

— Чтобы посильнее оттолкнуться.

Стас молчал, просто слушал наш бред. Отдышалась и принялась распиливать на мелкие кусочки рыбу, особо не чувствуя вкуса.

— Тост. Девчонки-отличницы, за вас! — сказал Стас.

Мы подняли наши цветные пузатые стаканы с трубочками и слегка соприкоснулись, допивая остатки.

Стас вышел из-за стола, а я решила предпринять попытку бегства.

— Кира, я наверно домой, а вы отдыхайте.

— Даже не думай сбегать! — сказала она, а сама посмотрела по сторонам. — На тебя глядит брюнет, с которым ты танцевала, и наш препод не отводит глаз.

— Тогда тем более мне пора исчезнуть. Никого из них не хочу видеть!

— Нет, ты останешься, потанцуешь, попробуешь десерт с чаем, а потом по домам и баиньки.

— Я хочу домой! — потянула я.

— По бабуленьке своей соскучилась?

— Да.

— Не верю.

Вернулся Стас с новыми коктейлями и тостами. Я клевала горячее и ждала подвоха от судьбы, но ничего не происходило. Кира меня даже вытащила потанцевать, пока не началась медленная композиция, и я не заметила Юру, встающего с места, уже точно решив сбежать. Я попятилась и впечаталась в мужскую грудь, наступив каблуком на носок ботинка.

— Donnerwetter![1]— услышала я знакомую речь и фразу.

— Извините, — медленно повернулась и сказала.

— Фролейн Гельм, вы меня покалечите и не заметите, — сказал он, обнимая меня за талию.

— Что вы делаете?

— А на что это похоже?

— На что?

— Мы с вами танцуем, Эльза.

— Гер Шмидт запомнил мое имя?

— Конечно, я всегда запоминаю лучших.

— Спасибо. Очень польщена таким вниманием. Вы меня отпустите?

— Нет, мы же с вами танцуем.

Я громко выдохнула, а он теснее прижал меня к себе. Я даже до плеч его с трудом доставала, поэтому моя рука была на его предплечье, а вторая — в его горячей большой ладони.

Мы двигались в такт, раскачиваясь, а когда мелодия завершилась, он не убрал руку с моей талии, а пошел рядом.

— Спасибо, но дальше я сама, — сказала и посмотрела на лед, в котором танцевали смешинки.

Похоже, кто-то уже принял горячительного и теперь развлекается.

— Нет, я вас провожу до столика, передам лично в руки подруги.

Глаза-блюдца Киры и лицо её мужа были подтверждением того, что никто не ожидал увидеть его рядом с нашим столиком и тем более около меня. Его рука, лежавшая на моей спине, скользнула ниже и ненадолго задержалась. Или мне показалось?

— Эдуард Альбертович, какая неожиданная встреча, — сказала Кира, а посмотрела на меня.

— Добрый вечер, Кира Сергеевна. Поздравляю с окончанием сессии.

— Спасибо.

Затем он перевел взгляд на мужа Киры и поприветствовал его.

— Присоединитесь к нам? — предложил Стас.

— Благодарю за приглашение, но я тоже с друзьями. Вернул на место фройляйн Гельм, чтобы она никого не покалечила. Хорошего вечера.

— И вам, — пожелали Кира с мужем.

«Да чтоб ты напитком своим облился, вредный сноб!» — подумала я про себя.

— Может, десерт? Очень хочу попробовать штрудель с мороженым, — предложила я.

— Давай! — согласилась Кира.

Вскоре нам принесли чайник и три разных десерта. Штрудель был неплох, я даже удовольствие от его поедания получила. Кира со Стасом смотрели друг на друга плотоядно, у них вся ночь впереди, а меня ждала Анна Львовна.

Счет оплатил Стас, мне не дали вложиться. Только когда выходила, на крыльце услышала часть разговора двоих мужчин.

— Эд, как всегда, всех уделал.

— Спорить с ним бесполезно, он всегда выигрывает.

— Быстро взял в оборот мелкую блонду и приложился о её задний бампер.

— А вот и малышка с подружкой уже убегает…

Я быстро зашагала в направлении машины Стаса с Кирой под ручку.

Столько лет прошло, а ничего не изменилось. Со мной все также танцуют на спор. Наверно, на мне порча.

[1] Черт возьми! — нем.

Глава 9

Эдуард

Макс собрал всех на мальчишник в стейк-хаус «Берлин», последние выходные в статусе холостяка, который уже пять лет живет как в браке. Но, похоже, друг счастлив и пришел к этому осознанно, Катя у него домашняя, на таких женятся.

Все в сборе, стол накрыт и ломится от закусок и мяса, горячительные напитки разлиты по бокалам. Нас семеро, как учились, так продолжили общаться. Только двое женились, ну, вот еще Макс через неделю тоже станет женатиком.

— А ты когда будешь устраивать мальчишник, Эд? — спрашивает Леха.

Я знаю, что Леха до сих пор неровно дышит к Алле, которая выбрала меня, хоть и знала о его чувствах. Это не стало помехой в нашем общении, Алла просто задвинула его во френдзону, а я не ревновал, потому как не испытывал к ней никаких высоких чувств.

— С чего это я должен устраивать мальчишник? Может, только после тебя?

— У тебя тоже длительные отношения с Аллой, — напомнил Леха.

— Но это не значит, что я должен становиться на одно колено.

— Мужики, брейк! — сказал Артем, самый крупный и накачанный в нашей компании. — Давайте лучше поиграем как во время учебы? Стриптиза, я так понимаю, не будет? Жених у нас правильный и уже семейный.

— На что играем? — спросил Арсений.

— На деньги? — предложил Илья.

— Мы уже вроде не студенты. Или у кого-то финансовые проблемы? — сказал Серега.

— Давайте на желание, — предложил Артем.

— А давай, — ответил я, отпивая янтарную жидкость.

— Правила все те же. Мы выбираем компанией девушку-скромницу для каждого холостяка, всего одна попытка, пригласить на танец, проводить до столика, приложиться о задний бампер и не получить по лицу. Проигравший выполняет желание каждого, а если выиграет, то каждый исполняет желание победителя. Согласны? — спросил Артем.

— Это просто ребячество! Жениться вам надо, а не на спор девчонок лапать, приглашая на танец, — сказал Макс.

— Завидуй молча. Подумай о своем желании проигравшему, — ответил ему Илюха.

— Я-то подумаю. Тебе понравится, — сказал Макс, улыбаясь.

— Кто первый? — спросил Артем.

— Эд у нас любит быть первым, — сказал Леха, отпивая из бокала.

Все никак не забудет, что не его выбрали, а меня.

— Я весь во внимании, выбирайте цель, — ответил я.

Пока парни сканировали зал в поисках цели, я наблюдал, наслаждаясь ароматным шашлыком. Случайно в поле зрения попала невысокая блондинка с волосами до плеч, в черном платье, которое удачно контрастировало с её волосами, и парни громко забасили:

— Мы определились! — сказал Артем.

— Ты ведь предпочитаешь брюнеток? — поинтересовался Леха.

— Да какая разница, это просто игра, — сказал Илья.

— Кто? — спросил я.

— Видишь блонду в черном платье? — спросил Арсений. — Её на танец сейчас пригласят… О! Пригласил!

— Вижу, — ответил я.

— Она твоя цель, — сказал Леха.

— А повыше никого не было? И как с ней танцевать? Она мне будет подмышку дышать или в пупок? — наиграно возмутился я.

— Ну, прости, друг, не все модели, как твоя Алла, — сказал Илюха.

Девушка танцевала с другим и о чем-то разговаривала. Маловата росточком! Но для меня нет ничего невыполнимого! Что в школе в старших классах, что в университете девчонки прохода не давали, отказов я не помню, особенно после того, как проходил на айкидо три года. Внешность, рост и рельеф тела, я стал увереннее и сильнее, а не просто долговязым зубрилой. Айкидо забросил, но не спорт и здоровый образ жизни. Надо держать форму, а не расплываться, как офисный тюлень. Мой цвет в одежде стал черным, и в жизни вроде предпочитаю брюнеток, так как сам блондин, люблю контрасты.

Алла училась в параллельном потоке, высокая стройная брюнетка, не самая умная, но мозгов ей хватало. Она прекрасно понимала чувства Лехи, а все равно ластилась ко мне. Какое-то время мы встречались, были парой только на совместных праздниках и гулянках, потом разошлись. Я уже работал на третьей своей работе, когда она появилась, красивая, эффектная брюнетка с длинными волосами, у всех в офисе от двадцати и старше слюни потекли, а она ни на кого не смотрит, работает.

Мы даже работали над одним сложным делом. Она старалась быть очень внимательной и исполнительной, все ближе и ближе подсаживаясь ко мне. А кто я такой, чтобы отказывать? Мы стали встречаться, сначала по выходным, затем чаще. В один прекрасный вечер она просто осталась у меня с ночевкой, и через неделю мою холостяцкую съемную квартиру оккупировали её женские штучки, а у нее появился комплект ключей. Уже четыре года мы живем вместе. Не скажу, что воспылал к ней чувствами. Чего нет, того нет. Да и она хочет взять от жизни все, в том числе и мою фамилию. Вот только я не уверен, хочу ли заводить с ней семью и совместных детей.

Телефон завибрировал в брюках. Кто решил прервать наш мальчишник своим звонком? Я посмотрел на экран: «Алла». Не женаты, а уже год ведет себя как ревнивая жена. Пару раз заставал её за проверкой моего телефона.

Решил выбраться из кабинки, отойти и ответить, слишком громкая музыка в зале. Успел дойти до угла с вибрирующим телефоном в руках, как в меня врезалось маленькое черное нечто. Телефон выскользнул из рук и разлетелся на куски, ударившись о кафельный пол. Я перевел взгляд с осколков на это маленькое недоразумение. И почему я не удивлен?

Передо мной стояла студентка-заочница, Гельм Эльза Руслановна собственной персоной. Только выглядела иначе, как девушка, что ли? Неплохо так выглядела. Женственно. Платье ей очень шло. И личико сегодня было выразительнее. Волосы уложены, не хвостик для выбрасывания мусора, не ботанский пучок с карандашом, а прическа. А еще она моя цель!

— Вы сегодня выглядите иначе, — заметил я.

— Отмечаю с подругой отлично закрытую сессию, — ответила она.

— Понятно. Алкоголь так бурлит в крови, что вы никого не видите?

— Смотря, у кого бурлит. И это вы на меня налетели. Мы предпочитаем безалкогольные напитки.

Да ладно?! Моя девушка не откажется от веселого времяпровождения с подружками за бокалом вина. А эта что? Правильная такая?

— А что так? — спросил я.

— Здоровье бережем, нам еще в будущем мамами становиться. Как-то так у простых смертных.

Как все серьезно! Настоящие умнички! Не зря их так назвали!

— Ну, тогда не буду вам, умничкам, мешать и задерживать.

Черт! Я назвал её «умничкой» вслух?! Ничего. Она мне еще должна осталась, танец точно!

— Сожалею о вашем почившем телефоне, — сказала она, а мне послышалась издевка в её голосе.

— Сожалеет она, так я и поверил, — сказал я уже в удаляющуюся спину.

Наклонился и нашел сим-карту в обломках, остальное выкинул в урну и вернулся за стол к друзьям. Не успел присесть, как Леха ткнул мне в нос своим телефоном с сообщением от Аллы.

— Можешь ответить ей, что телефон разбил. Буду недоступен.

— Когда успел? Только отошел с телефоном в руках, — спросил друг.

— Вот тогда же и успел.

— Ну ладно, — сказал он и стал набирать ей не ответ, а поэму как минимум.

Друзья определились еще с двумя целями, и Илюха приступил к выполнению задания, танцевал с рыжей кудряшкой.

— Так, остался у нас Леха, — констатировал Артем. — Может, подружка блонды твоей, Эд? — спросил он, кивая в сторону.

Две девушки сидели и разговаривали, активно жестикулируя.

— Не вариант, она замужем.

— С чего это ты так решил? — спросил Леха.

А с чего бы я решил? Знаю потому что! Студентки мои тут сидят, «умнички»!

— Кольцо на безымянном пальце блестит. Муж может быть рядом… Может прилететь и кулаком в морду.

— А я не заметил, пардоньте, господа, — сказал Артем.

Только сказал, как перед нами появился Илюха с красным отпечатком на лице.

— Один готов! — сказал Макс. — Как ощущения?

— Да иди ты! Бешеный рыжик! А все так хорошо начиналось… — сказал Илья, опрокидывая в себя бокал.

— Ты сильно не увлекайся анестезией, еще желания исполнять будешь, фей! — напомнил Серега.

— Угу, — ответил он.

Следующим пошел к своей цели Арсений и вернулся с такой же отметиной на щеке.

— Без комментариев! — сказал он.

— Мужики, вам по сколько лет? — спросил Макс.

— Забавно же! — сказал Артем. — Парни решили вспомнить молодость.

— Не вижу ничего забавного.

— Да, расслабься и отдыхай. Еще два представления — и начнется самое веселое время, — сказал Артем.

— Какое? — спросил Леха.

— Время исполнять желания, — ответил я, а Артем кровожадно улыбнулся.

Я слушал их, а сам наблюдал за студенткой Гельм, как она пошла с подружкой танцевать. Затем встал из-за стола заказать медленную композицию.

— Ты куда? — спросил Серега.

— Песню закажу. Учитесь, лузеры! — ответил я шутя.

— А-а-а, — услышал в ответ.

Заказал, оплатил и стал медленно приближаться к цели, когда заиграла мелодия, она предпочла небезопасную ходьбу спиной вперед, отдавливая мои пальцы и попадая в мои объятия. Что за девушка-катастрофа?!

— Donnerwetter![1]— не смог сдержаться я.

— Извините, — она медленно повернулась и сказала.

— Фролейн Гельм, вы меня покалечите и не заметите, — сказал я, обнимая за талию и поворачивая к себе.

— Что вы делаете?

— А на что это похоже?

— На что?

— Мы с вами танцуем, Эльза.

— Гер Шмидт запомнил мое имя?

Запомнил! Такую разве забудешь?! Голень до сих пор отдает тупой болью, теперь еще и пальцы на правой ноге не забудут.

— Конечно, я всегда запоминаю лучших.

— Спасибо. Очень польщена таким вниманием. Вы меня отпустите?

— Нет, мы же с вами танцуем.

Она громко выдохнула, смирившись, а я ближе прижал ей к себе. Какая она все-таки маленькая. Едва достает до плеча, и это на каблуках. Даже ручка утопает в моей ладони. А пахло от нее не сладким парфюмом, а ванилью и еще чем-то, отдаленно напоминающем выпечку, домашнюю выпечку. Что-то меня понесло! Надо чаще закусывать и немного пропускать. Уже с едой ассоциирую свою студентку. Штрудель, что ли, заказать? Танец заканчивался, а у меня оставалась самая сложная часть. Надеюсь, она признает свою вину и примет наказание молча, а главное, без рукоприкладства.

— Спасибо, но дальше я сама, — сказала и посмотрела прямо в глаза.

Ух! Боевая крошка-моль!

— Нет, я вас провожу до столика, передам лично в руки подруги.

Подруга с мужем были очень удивлены, а я под разговоры и хороший ракурс для друзей выполнил условия спора и не огреб по физиономии. Но глазки фройляйн Гельм метали молнии. Попрощался и вернулся к своим.

— Как всегда лучший результат! — сказал Артем, поднимая пальцы вверх.

— Еще посмотрим, кто лучший, — сказал Леха.

— До подмышек достала? Или между пупком и подмышкой? — спросил Арсений.

— В аккурат до подмышки, — ответил я. — Кто остался?

— Леха, — выдал Илья.

— Может, мне тоже заказать песню? — сказал Алексей.

— Дело твое, — ответил Артем.

Ушел Леха как победитель, а вернулся как проигравший с алеющим на щеке отпечатком. Стареют парни, реакция не та. Я скрыл свою победную улыбку в бокале.

— Наигрались мужики? Или повторим? — спросил Макс.

— Что-то не хочется, — сказал Илюха, потирая вернувшуюся к первоначальному цвету щеку.

— Я пас! — ответил Арсений.

— Что у нас получилось? — спросил Артем и сам же ответил — Три проигрыша и один победитель. Сейчас будете выполнять или отсрочим до свадьбы Макса?

— Так, чтобы на моей свадьбе без игр и фокусов! — рыкнул Макс.

— Валяйте по желанию сейчас, хуже не будет, — сказал Арсений.

Все должники исполнили желания, остался только я. Но что-то не хотелось тратить желания на глупости, поэтому решил приберечь на будущее.

— А я, пожалуй, возьму отсрочку и напомню, когда каждый из вас меньше всего ожидает, — сказал я.

— Эд, как всегда, хорош и хитер! — сказал Артем.

Мы посмеялись и выпили за новую жизнь Макса, чтобы он не становился каблуком. Еще немного поговорили о рыбалке, что неплохо было бы собраться…

— Алла спрашивает, во сколько будешь дома? — почти прокричал мне в ухо Леха-секретарь.

— Напиши ей так: «загулял, нашел себе блонду, которая умещается в кармане, будет утром, возможно, один».

— Прям так и написать?

— Пиши, хочешь так или по-своему, — махнул я рукой.

Тоже мне ревнивая жена! Если Катя отказалась приглашать её на девичник, это не значит, что я должен был отказаться идти на мальчишник и сидеть рядом с ней.

[1] Черт возьми! — нем.

Глава 10

Эдуард

День рождения бабушки, как всегда, в самое подходящее время. Прекрасная возможность сбежать от навязчивой девушки, которая считает, что нам пора пожениться. Алла толкнула во время конкурса «поймай букет невесты» девушку, в руки которой летел букет, вырывая его практически из рук, вот только подвязку поймал не я, а Леха. Осечка вышла!

Однако весь оставшийся вечер она выносила мне мозг этим букетом. Её откровенный медлячок с Лехой меня нисколько не расстроил, разве что самого приятеля в конце. Но это уже его проблемы. Завтра я уеду, надеюсь, она остынет за пару дней. Или нам предстоит серьезный разговор. Я лечу с родителями к бабушке, так что претензий ко мне нет, если только старушка не нашла там для меня невесту. Смех и только!

А с чего все началось? С обычного присмотра недвижимости, решения, что пора после тридцати заиметь свою квартиру, а не платить за съем. Аллу как будто подменили, она стала искать во всем какой-то скрытый смысл. А как только у меня появились договора долевого строительства и ипотечный, от нее поступило предложение завести киндера. Разъяснил ей доходчиво, что не время и не место это делать, даже если очень хочется примерить белое платье. Она немного умерила свой пыл, но через пару месяцев опять стала все мониторить и тащить меня под венец. Готовить хоть бы, что ли, научилась для начала! А то все доставка еды на дом или кефир с бананом на ночь. Пирожков домашних хочу! А не безупречный маникюр на её ногтях. Вот та же Катя и работает, и готовить успевает, и печет пирожки. Мы Максу прямо завидуем всем коллективом, когда он нас угощает. Я прошу блины испечь, а мне Алла предлагает заказать доставку. И какой в этом смысл?

Проснулся я ближе к полудню, после перелета, выноса мозга и свадьбы друга. Вышел на кухню к бабушке, которая суетилась около плиты. Желудок кинул голодный клич!

— С днем рождения, бабушка! Я тебя люблю! — обняли поцеловал её в щеку, от которой пахло ванилью и еще чем-то знакомым.

— Ты так всю жизнь проспишь, Эди, — проговорила она. — Садись к столу, завтрак пропустил, обедом догонишь.

— А где родители?

— Ушли погулять.

Я только приступил к приему домашней пищи, почти мурлыкая с желудком в унисон, как бабушка задала странный вопрос:

— Эди, а ты помнишь одуванчик?

— Какой одуванчик бабушка?

— Девочку-одуванчик, внучку фрау Гельм.

В голове крутились шестеренки воспоминаний, что-то далекое и блеклое, но от сочетания одуванчика и фамилии неприятно заныла голень и пальцы ног. Я пытался вспомнить бабушку в городке, в котором она давным-давно проживала в России …

Зима… мороз… я раскатываю гололед старыми ботинками, во дворе под окнами бабушкиной квартиры ловлю кайф, но тут в мою сторону словно из ниоткуда летит маленькое нечто со словами:

«Смотри, бабуль, как я могу!» — рассекает она звонким голосом воздух и на одной ноге, раскинув руки в разные стороны, скользит на меня, сбивая с ног.

«Какая хорошенькая!» — была первая мысль, как только она на меня упала.

«MeinLöwenzahn[1], поднимайся и извинись», — сказала строго женщина в возрасте.

«Извини, я не хотела на тебя падать, честно», — пробормотала она и похлопала длинными ресничками.

Её даже не портило серое пальто с леопардовым воротником и кроличья шапка на резинке, она была такой миленькой девочкой.

«Мне не больно, ничего страшного», — ответил я, вставая и отряхиваясь от снега.

В этот момент бабушка выглянула в окошко и позвала меня и их к нам в гости.

Раздевался я медленно, в коридоре мы остались одни, я наблюдал. Стоило ей только снять пальто и шапку, я не мог оторвать глаз… Она, как царевна-лягушка, скинула свою шкурку, а я стоял столбом и смотрел. Милое личико с ямочками на щеках, светлые глазки с длинными ресничками, маленький носик и пухлые губки бантиком, а на голове золотистые волосы цвета спелой пшеницы и две косички на плечиках.

«Хороша! Маленькая принцесса!» — опять отметил я про себя.

Она подняла на меня свои серые глазки и спросила немного смущенно:

«Косы растрепались?» —

«Что?..»

— Вспомнил? Ты вспомнил её? — спросила меня бабушка Ева, выдергивая из далеких и приятных воспоминаний.

— Кажется, да, только не помню, как её зовут.

— Эльза. Но мы её называли одуванчик. А ты называл её «мой одуванчик».

— Даже так. А где она сейчас? В том же городке живет?

— Нет. В том же городе, что и ты.

— Да ладно. Ты меня разыгрываешь?

— Совсем нет. У меня к тебе просьба от фрау Гельм. Ты же не будешь расстраивать мою лучшую подругу, Эди?

— Какая?

— Передать гостинцы её внучке.

— Как ты себе это представляешь?

— Заедешь и отдашь, — строго сказала бабушка, а затем добавила мягче — Она такая милая девушка стала.

Я смог только закатить глаза. Моя бабушка пытается сводничать.

— Я все вижу! Мне уже пора правнуков в школу собирать, а ты даже жениться не торопишься. Доживу ли я вообще до этого дня? — сказала и положила руку на сердце, опустилась на стул напротив.

Я встал, обогнул стол и поцеловал в щеку мою любимую бабушку.

— Обязательно доживешь. Даже правнучку в твою честь назову, успеешь на руках подержать, — а про себя добавил: «С женой только договорюсь».

— Не смешно, Эди, я не молодею.

— А я и не смеюсь, бабушка.

— Не будешь обижать мою подругу и возьмешь гостинцы для одуванчика?

— Конечно, бабушка. Все выполню.

— Вот и ладненько, пойду обрадую Эльзу, а ты пока отдыхай.

Праздник в узком кругу семьи прошел спокойно, только пару раз вспомнили загадочную девочку-одуванчика. Интересно, как она выглядит сейчас? Даже мама с папой включились в разговор, и, как я понял, успели пообщаться с ней по скайпу сегодня утром. Бабушке мы пожелали долгих лет жизни и здоровья.

Фрау Гельм меня обняла и расцеловала за возможность передать гостинцы внучке, которые составили пакет свежей выпечки из кренделей и штоллена, который очень хотелось надкусить, так умопомрачительно он пах. Я вспомнил рождественские каникулы у бабушки, выпечку фрау Гельм, елку и одуванчика в костюме красной шапочки. Пришлось глотать слюну и завидовать.

На обратном пути я предавался воспоминаниям о детстве, проведенном у бабушки, в маленьком городке, похожем на деревню. Я приезжал на каникулы, хорошо помню, а еще я часто виделся и играл с девочкой-одуванчиком, дотрагиваясь до её мягких волос, которые с каждым годом становились длиннее.

— Мой одуванчик, — говорил я.

— Мой Эди! — слышал в ответ от нее, обнимающей подаренного мной плюшевого медвежонка.

— Я заслужил поцелуй?

— Да, Эди! — отвечала она и звонко чмокала меня в щеку.

Кажется, я не мыл её сутки или больше.

Следующий фрагмент из детства был о том, как мы вдвоем в бабушкиной квартире собирали разноцветный конструктор. Бабушка отошла к соседке по лестничной клетке.

— Что-то сладкого захотелось, — сказала она, откинув косички назад.

— Я сейчас, — побежал на кухню в поисках сладкого.

Я знал, что бабушка прячет самые вкусные конфеты на верхней полке. Почувствовал себя рыцарем, готовым покорить вершины кухонного шкафа. Пришлось поставить две табуретки друг на друга, чтобы дотянуться до хрустальной конфетницы. Но мои маленькие пальчики не удержали её, и она разбилась в крошево об пол. Эльза принесла веник с совком, мы убрали осколки и собрали конфеты. Эльза получила сладости, а я — обнимашки от нее и наказание от бабушки за разбитую вазу.

— Ты мой принц, Эди! — сказала девочка, обнимая меня.

— Ты мой одуванчик! — ответил я.

[1] Мой одуванчик — нем.

Глава 11

Эльза

Работа в частной клинике по планированию семьи очень интересна, когда пара, пришедшая на прием, после некоторых тестов и анализов уходит с радостными глазами и положительным результатом, чувствуешь себя доброй волшебницей, которая поделилась с окружающими частичкой магии. А потом встречаешь их в перинатальном центре с маленьким кулечком или двумя. Это такое счастье: желанные, любимые и запланированные дети. Когда родители смотрят на ребенка как на самое ценное сокровище, величайшую драгоценность. Я тоже буду однажды смотреть так на своего ребенка, это непременно будет девочка! Самая лучшая девочка с золотыми волосами и длинными косами, какие когда-то были у меня.

В обед мне позвонили с неизвестного номера.

— Алло.

— Добрый день! Это Эдуард, внук фрау Штерн. Я по просьбе фрау Гельм привез посылку для вас. Адрес напомните, и когда привезти лучше? — сказал мужчина.

— Только я буду часов в шесть вечера дома, — сказала я.

Назвала адрес и подсказала, с какой стороны лучше подъехать, так как в нашей старой части города дороги во двор периодически перекапывают коммунальные службы.

— Я подъеду ко времени. До свидания.

— До свидания.

В этот вечер я спешила домой получить посылку от бабушки, то, что она держала своими руками. «Хоть бы это были крендельки!» — мечтала я. Бежала и смотрела только под ноги, пока у подъезда меня не окрикнули:

— Эльза!

Я повернулась и увидела Юру, выходящего из машины. Этому что надо? Адрес мой откуда узнал? Тем временем он подошел ко мне и улыбнулся, словно выиграл в лотерею.

— Привет, Эльза!

— Привет, Юр.

— А я вот тебя жду.

— Зачем?

— Хочу пригласить в кафе или кино.

— Спасибо, но я без сил. Идти куда-то желания нет.

— Да ладно тебе. Посидим, отдохнем, пообщаемся.

— Я устала, Юр.

— Эльз, может, хватит ломаться. Ты свободна, я тоже.

— Я занята, мне завтра рано вставать.

— Нравится, когда тебя уговаривают?

— Не надо меня уговаривать. Не знаю, как ты узнал мой адрес, но советую его забыть. У меня нет времени.

— Все строишь из себя недотрогу? Мы уже не в школе, расслабься. Может, я тот, кто тебе нужен, а ты со мной так.

— Спасибо. Не скажу, что рада была повидаться и тем более пообщаться, — развернулась и нащупала в кармане таблетку от домофона в связке ключей.

— Я не договорил, — схватил он меня крепко за локоть.

Я резко выдернула руку.

— Я все сказала. Отпусти!

— Эльза, давай попробуем сначала? Мне твоя мама адрес дала и телефон. Я на выходных был в нашем городке, у своих в гостях, с классом встретился.

— Рада за тебя.

— Давай дружить, что ли. Скажи, когда за тобой заехать?

— Никогда. И не надо за мной ходить и тратить время. Я знаю о споре на выпускном.

Пока Юра отцепился и завис от моего ответа, я быстро открыла дверь и рванула вверх по лестнице. Принесло же его! Мама, за что ты так со мной?!

Зашла в квартиру, Анны Львовны дома не было, висел лишь запах свежих пирожков, присела на пуфик перевести дыхание. Успела только сапоги снять и расстегнуть куртку, как в дверь позвонили.

Открыла и сразу выпалила громко, чтобы не питал иллюзий человек:

— Ты понимаешь слово «НЕТ»?!

Вот только на пороге стоял не одноклассник, а Шмидт Эдуард Альбертович и улыбался.

— И тебе добрый вечер, одуванчик. Рад тебя видеть.

— Что вы здесь делаете? — затем до меня дошел смысл одного слова. «Как… как он меняназвал?» — Откуда вы знаете?

Он еще шире улыбнулся в ответ на мой вопрос…

Эдуард

Приехал и сидел в машине в старой части города, уже собирался выйти, как увидел знакомую мелкую фигурку у подъезда.

Да, ладно?! Из всех Эльз Гельм, именно она «мой одуванчик» из детства? Вот черт!

К ней подошел мужчина, по её жестам и расстоянию между ними было понятно, что она не хочет с ним общаться, особенно, когда он схватил её за руку, а девушка резко выдернулась. Диалог между ними явно не клеился. Бывший?

Последнее слово осталось за ней, и она быстро исчезла за железной дверью подъезда. Мужчина со злостью пнул ни в чем не повинную створку и ушел, сел в машину и тронулся с места с пробуксовкой.

Думаю, теперь пора выходить и передать гостинцы. Только собрался набрать номер квартиры на домофоне, как открылась дверь, и выходившая бабушка запустила меняв подъезд. Поднялся по лестнице и позвонил.

«Посмотрим, как будет рад видеть меня одуванчик?!» — представил её удивленное лицо и приготовил улыбку.

Дверь открылась и одновременно мне четко и выразительно было сказано:

— Ты понимаешь слово «НЕТ»?!

Она сморгнула и побледнела на глазах, рот полуоткрылся, когда она поняла, кому и что сказала. Эти слова явно предназначались тому мужчине, а не мне. Даже смешно стало.

— И тебе добрый вечер, одуванчик. Рад тебя видеть.

— Что вы здесь делаете? — затем с паузой проговорила — Откуда вы знаете?

Не сдержался и улыбнулся шире.

— Я привез тебе гостинцы от бабушки Эльзы, одуванчик.

— Этого не может быть…

— Очень даже может. Впустишь?

Я сделал шаг вперед, а она отступила в коридор. В квартире по-домашнему пахло пирогами так, что во рту скопилась слюна.

— Проходите. Будете чай с пирожками? — спросила она.

Конечно, буду! И гостинцы тоже хочу попробовать!

— Это тебе от бабушки, — передал пакет с выпечкой. — Где можно руки помыть?

Быстро скинул обувь и пальто.

— В ванной, — щелкнула она выключателем и открыла дверь.

По вкусному запаху прошел на кухню, где одуванчик кружила между маленькой столешницей и столом, расставляя чашки и открывая накрытые салфеткой румяные пирожки.

— А с чем пирожки?

— С картофелем, — указала она на одну горку. — И с капустой, — на вторую.

Щелкнула кнопка электрического чайника, и она отвернулась. Через минуту передо мной дымился ароматный чай с травами, а я разглядываю её, пытаясь найти сходство с девочкой-одуванчиком из детства.

Джинсы, серая водолазка, светлые волосы, собранные в куцую косичку, никакой косметики, короткие, но ухоженные руки с ногтями без покрытия. Серенько, бледненько и естественно, как всегда.

Пока я кайфовал от первого пирожка с картошкой она достала из пакета контейнер с кренделями и штолен, отрезала себе большой треугольник, откусила и посмаковала, зажмурившись. Она реально замычала?! Вкусно, наверное. Когда открыла глаза, я увидел в них чистый детский восторг, как у девочки-одуванчика, с которой мы когда-то открывали новогодние подарки, а потом бежали на кухню есть штоллен.

— Как в детстве… — протянула она. — Спасибо большое вам, Эдуард Альбертович. Но делиться с вами бабушкиными гостинцами я не буду. И не надо на меня так смотреть!

— Одуванчик, ты так и осталась маленькой жадиной. Могла бы предложить для приличия, я бы отказался.

— Угощайтесь пирожками, — ответила маленькая жадина и откусила кусочек с комментарием — С цукатами, так вкусно… М-м-м…

— Можно мне кусочек штоллена, я тоже хочу вспомнить вкус детства? — спросил я.

И встретился с этими серыми глазами и надутыми губками бантиком. Маленькая жадина!

— Только маленький кусочек, — сказала и отрезала она.

Стоило только откусить, как во рту взорвался фейерверк вкуса из детства: новогодний штолллен фрау Гельм и одуванчик рядом.

— Очень вкусно, как всегда у твоей бабушки.

— Больше не дам. Даже не просите.

— И не думал, — сказал и откусил румяный пирожок. — Эльза, а куда подевалась бойкая и общительная девочка-одуванчик?

— Она выросла. Стала стеснительная и скромная. Вы меня еще в университете вспомнили?

— Давай на «ты», не чужие люди. Есть, что вспомнить из прошлого.

— Хорошо.

— Я тебя не узнал. Бабушка напомнила и попросила выполнить просьбу. Вот я и здесь.

— Ты каждый год бываешь у нее?

— Стараюсь. На день рождения обязательно.

— Счастливый. Я только по «скайпу», последние два года с ней видеться стала и с твоей бабушкой тоже, — со вздохом сказала она и открыла контейнер с брецелями.

— Дашь попробовать? — выпалил я.

— Сорок один — ем один! — быстро нашлась с ответом она, как в детстве, чтобы не делиться.

— Сорок восемь, половину просим! — ответил я.

— Сорок два — моя еда!

Не знаю, что на меня нашло, может, детство заиграло в причинном месте?

— Сорок три — едим я и ты! — проговорил я.

— Сорок четыре — держи рот шире!

Вот ведь маленькая поганка!

— Сорок пять — едим опять, — я встал и сделал шаг навстречу.

— Сорок шесть — пора поесть, — она протянула мне, а затем резко убрала и откусила брецель у меня перед носом.

— Сорок семь — чё-нибудь съем, — наклонился к ней и перехватил ее ручку с остатком брецеля, откусив.

Вкуснятина из детства! Сам от себя такого не ожидал!

Мы застыли друг напротив друга глаза в глаза, а я так и не выпустил её руку из своей. Она прыснула и начала заразительно смеяться, я подхватил, и кухню заполнил наш хохот. Смеялись до слез, как в детстве! Под шумок я перехватил ртом из её ослабевших пальцев остатки брецеля. Она перестала смеяться и посмотрела на меня обиженно, вот-вот расплачется.

— И вот кто из нас после этого жадина? — спросила она.

— Я бы с тобой обязательно поделился, одуванчик.

— Нервными клетками поделишься, которые убил у меня во время сессии?

— Думаю, мы в расчете, ваша группа убила у меня не меньше. Ну не дуйся, одуванчик, а то поцелую.

— Что?

Я наклонился и поцеловал её в щеку с характерным «чмок». Она только хлопнула ресничками, как в детстве, а мне понравилось.

— Отомри, одуванчик, — придержал её ручки от удара, мало ли.

— Я просто… просто не успеваю… переваривать… новую информацию…

— Дыши, одуванчик. Это я, твой друг детства.

— Ты мой препод-деспот и ты же Эди из детства, с которым я хулиганила. Не укладывается в голове.

— Мой одуванчик, ты слишком много думаешь, — обнял эту мелочь, как тогда, в детстве.

Уходил от нее с улыбкой до ушей, сытый и счастливый, как тогда, когда возвращался от бабушки.

Глава 12

Эдуард

Всю обратную дорогу я улыбался, как идиот, щеки уже болели, но никак не мог прекратить. Телефон в режиме «без звука», настроение замечательное, приехал к родителям, не хотелось видеть Аллу.

— … Эдуард, ты где летаешь? — спросила мама. — Ужинать будешь?

— А, что?.. Нет, не буду.

— Тебя Аллочка, что ли, накормила едой из доставки?

— Нет, мама. Одуванчик, домашними пирожками.

— Ты уже отвез девочке гостинцы?

— Так точно, — я не переставал улыбаться.

— Ты светишься, как в детстве после поездки к бабушке. А мы вернулись почти сутки назад. Раньше такого не было.

— Мам, напомни, почему мы перестали общаться с одуванчиком?

— Ну, ты подрос, у тебя появились увлечения и дополнительные занятия. Потом бабушка переехала в Германию, а за ней и фрау Гельм, — развела руками мама.

— Все ясно.

— А мне вот интересно. Может, пригласишь её к нам в выходные на обед? Так хочется увидеть Эльзу, — прищурилась она.

— Ты действительно этого хочешь?

— А что такого, один обед?

— Она выросла, взрослая девушка, у нее могут быть планы на выходные.

— А ты пригласи и узнай! — не унималась мама.

— Пригласи, сын. Очень интересно посмотреть, в кого выросла эта маленькая хулиганка, — оторвался отец от своего рабочего ноутбука.

А почему бы и нет?! Хотел бы я видеть Одуванчика здесь, в кругу моей семьи? Определенно, да! Мама быстро её разговорит, а папа поможет ей в этом и я узнаю, чем она жила и живет по настоящее время. «Мой одуванчик» из детства! Так не хотелось возвращаться в свою квартиру, там Алла достанет пилку и будет пилить. Может, остаться у родителей?

— Мам, я останусь у вас?

— Конечно. Уже скрываешься от Аллочки? — поинтересовалась она.

— Просто хочу побыть с семьей, с вами.

Папа промолчал, лишь приподнял брови из-под очков.

— Ну, ну. Если не клеится, лучше завершить отношения и не мучить друг друга, — сказала мама и ушла на кухню.

Папа последовал за ней, а я достал телефон из кармана.

Давление Аллы с каждым днем растет, а включенный сотовый грозил вот-вот лопнуть от её сообщений и непринятых звонков.

«Все в порядке. Останусь у родителей. Завтра поговорим», — набрал и отправил ей.

«Мне приехать?» — последовал ответ.

«Нет. Все устали после перелета».

«Я могу приехать и заказать доставку на адрес твоих родителей. Заодно и поговорим».

«Не надо никуда ехать. Поговорим завтра».

«Ты у какой-то девки?»

Приехали! Ревнивая жена вернулась!

«Алла, я у родителей!»

Если уж она умудрилась через смс вывести меня из себя, то что говорить о звонке? А завтра мне нужен здравый ум и спокойствие. Так что я просто отключил телефон.

Не прошло и пяти минут, как зазвонил мамин, я даже знал, кто это.

— Эдуард, это Алла. Беспокоится о тебе, у тебя телефон отключен. Поговоришь? — спросила мама, подходя к дивану в кабинете отца, на котором я лежал.

— Давай, — протянул я руку.

— Алла, я устал и собираюсь спать. Поговорим завтра, — сказал и вернул маме телефон.

Она только успела сделать шаг, как услышала характерное нажатие на клавишу, завершения разговора и обернулась. Знаю, что грубо, но сейчас не хочу, чтобы кто-то портил мне настроение.

— Эдуард, мне она не очень нравится, но это твой выбор. А то, как ты сейчас поступаешь с ней, не красит тебя как мужчину.

— Мам, я тебя услышал. Но сам разберусь с Аллой.

— Как скажешь. Я тебе постелю в зале, этот диван маловат. Не забудь пригласить Эльзу на обед, и будет лучше, если обед пройдет без Аллы.

— Я помню. Хорошо, — ответил я и опять расплылся в улыбке.

Эльза

Мне вот нисколечко не стыдно за нашу квартиру с Анной Львовной, все скромно и чисто. Не евро ремонт, но и не совдеповская эпоха, и пусть тут только три новых крупных вещи: холодильник, телевизор и диван, — которые Анна Львовна в шутку называет моим приданным. Мне нравится здесь жить, в этом районе, в этой квартире, с моей милой бабуленькой.

Как ни странно, Эдуард не кривился при виде нашей простой обстановки, как и мои подружки. Плохой вышел из него курьер, доставил посылку и попробовал её, съел еще один брецель, мало ему было половинки. Хорошо, что я убрала штоллен, иначе до прихода Анны Львовны и его бы не осталось. Эдуард оказался тот еще жорик, ополовинил тарелки с пирожками, еще и руки к мои гостинцам тянул. Дома, что ли, не кормят?

В голове все никак не укладывалось, не соединялся образ в один: мой преподаватель и мой друг детства. Губы так и расплывались в улыбке при воспоминании об Эдуарде, пререкающемся со мной на кухне, как в детстве. Он, я, еда и наши споры-терки, кто с кем должен делиться.

Всю ночь я видела сны-воспоминания из детства: папа, мама, бабушка и Эди. Я чувствовала себя любимой и счастливой, а мои поступки даже сквозь дрему вызывали смущение. Неужели я была такая оторва в детстве, что подбивала Эдурда на такие шалости? Почему он на меня не влиял? Он же был старше.

Утро было таким добрым, что хотелось похихикать над своими детскими проделками. Но работа требовала сосредоточенности и собранности. В обед меня застал звонок уже знакомого номера.

— Да, — взяла я трубку.

— Добрый день, Одуванчик!

— И тебе тоже. Ты что-то забыл передать или сказать?

— Приглашаю на обед к родителям в субботу, они очень хотят тебя увидеть. Есть только один вариант ответа: «Хорошо. Я буду».

— Извини, но я работаю в субботу в день. Не смогу, — ответила я как есть.

— В воскресенье? Напоминаю, есть только один вариант ответа, — опять этот тон, не терпящий отказов.

С женой пусть так разговаривает!

— Эдуард, какой обед?

— Самый обычный, семейный, когда едят и общаются старые знакомые и друзья.

— Даже если смена пройдет спокойно, я могу проспать до обеда. Так что…

И не успеваю договорить, как он меня перебивает:

— Вот и хорошо. Значит, я за тобой заеду в воскресенье в полдень.

— Меня не будет дома! — предприняла я попытку отказаться от званого обеда.

— Я тебя услышал. Это хорошо, что будешь ждать меня дома. До встречи, Одуванчик!

Да, он просто издевается надо мной!

— Пока, — ответила я в шоке от такой наглости.

Не завидую его жене! Бабушка сказала, вроде он не женат. Еще бы, с таким характером диктатора! Кто его выдержит?

Глава 13

Эльза

Позднее утро воскресенья и по совместительству последний день зимы встретило меня солнышком и улыбающейся Анной Львовной, которая выглянула из кухни, где работал телевизор.

— Ты уже проснулась, милая? — спросила она, загадочно улыбаясь.

— В общем, да.

Посмотрела время на телефоне, без четверти одиннадцать. Как я и говорила, почти обед, со мной согласился желудок. Поплелась в ванную, чтобы выйти из нее человеком с влажными волосами. Анна Львовна уже устроилась на диване перед большим телевизором и смотрела передачу, при этом шустро управляясь со спицами. Я расположилась на кухне со своим поздним завтраком. Если я не возьму трубку, он же не приедет сюда за мной? Может, и вовсе забыл? Но стоило сделать глоток кофе, как зазвонил телефон.

Блин! Блин горелый! Вспомнила на свою голову!

— Да.

— Доброе утро, Одуванчик! Или уже добрый день?

Я промолчала.

— Алло! Одуванчик, ты меня слышишь?

— Слышу, слышу.

— Это хорошо, минут через сорок за тобой заеду.

— Может, не надо?

— Надо, Одуванчик, надо! Жди меня.

— Угу, — сказала, вздохнула и отключилась.

«В конце концов, не съедят же меня его родители? Я просто друг из детства, а не его девушка!» — от последних мыслей мне полегчало. Допила кофе с блинчиками и пошла одеваться. Натянула простенькие джинсы с черной водолазкой, а поверх бабушкин кулон.

— Ты куда-то уходишь? — спросила моя бабуленька, шевеля в слепую спицами.

— Да, на обед пригласили, старые знакомые бабушки.

— И ты так пойдешь?

— А что такого?

— Эльза, ты же девушка. Тем более обед со старшим поколением.

— И? Что не так с моим внешним видом?

— Надень платье.

— У меня оно одно, и сомневаюсь, что оно подойдет к этой встрече.

— Ох, девочка. Что бы ты делала без меня, — сказала она и скрылась в своей спальне.

— Анна Львовна, не пугайте!

Она вышла, держа в руках свернутый пакет.

— Хотела тебе подарок сделать на восьмое марта, но, думаю, сейчас будет кстати. Примерь.

— Спасибо, — сказала я, принимая пакет.

Платье было благородного серого цвета со стальным отливом, связанное так ровно лицевой гладью, расходящееся от бедер юбкой-трапецией выше колена, с короткими рукавами реглан, лишь на груди и подоле, вязанные косы, как окантовка-украшение. Не толстое, приятное к телу, дорогой акрил с добавкой. У меня просто не было слов, только влага в глазах.

— Анна Львовна, вы волшебница! — единственное, что я смогла сказать.

— Я только учусь, — ответила она.

Я смотрела и удивлялась тому, как оно сидело, в отражении зеркала. Вау! Как я люблю, ничего лишнего! И главное, нигде не висит и не топорщится!

— Когда вы только успели? Не видела вас за вязанием подобного, вы вроде только к соседке ходили? — спросила я.

— Ходила. Машинку вязальную пробовали. На ней очень быстро получается.

— Ого! А как же вы с размерами угадали?

— Я же с тебя последний раз мерки снимала перед новым годом, когда свитер теплый начинала.

— Просто идеально! — обняла я свою бабуленьку-волшебницу.

— Все же получше твоей спецовки будет.

— Ага. Спасибо большое!

После такого подарка, думаю, надо сделать не менее достойный ответ. Хороший набор спиц будет уместен. Что бы я делала без нее?

Нашла тушь, которая совсем засохла, просто расчесала ресницы щеточкой. А, собственно, для кого краситься? Гигиеническая помада, вот и все содержимое моей косметички, остальное либо высыхает, либо разбивается. Где-то был карандаш для глаз, искать его — только тратить время зря. И так хорошо и привычно! Волосы решила не мучить, забрала в косичку на один бок с косым пробором.

— Какая ты у меня красивая, Эльза! Куда только парни смотрят в нынешнее время?! — сказала Анна Львовна.

— Не знаю, — пожала плечами.

— На автобусе или такси?

Я даже адреса их не знаю! Вот это упущение! Собралась в гости, сама не знаю куда!

— За мной заедут.

— Это хорошо.

На улице мороз, а обратно добираться буду неизвестно на чем, поэтому колготки сто двадцать ден, теплый удлиненный пуховик по колено и шапка с шарфом.

Успела только примерить пуховик, как позвонили в домофон, и спустя несколько минут уже на пороге стоял Эдуард Шмидт и улыбался Анне Львовне, после знакомства обещая вернуть меня в целости и сохранности.

Стоило только сесть в машину, он сказал:

— Мы только в одно место заедем по пути.

— Хорошо.

Хотя от моего мнения ничего не зависело, меня просто информировали о своих планах. И мы поехали в новую для меня часть города. Машина остановилась у огражденной территории нового жилого комплекса с квартирами улучшенной планировки и поподъезным отоплением, о котором было столько разговоров.

«Интересно, а насколько улучшенная планировка?» — думала я.

— Я только проверю, как строители исправили недочеты. Хочешь со мной? — сказал Эдуард.

Хочу!

— А можно? — мне было очень любопытно.

— Можно.

Мы зашли в светлый и чистый подъезд, в котором пахло строительными материалами, поднялись на третий этаж пешком, кабину лифта я не заметила. Он открыл дверь, за которой оказался большой тамбур на двоих соседей, затем еще одну — уже в квартиру.

— Прошу, — сделал приглашающий жест.

Я только посмотрела вниз, на пол, на котором не было никакого покрытия, одна строительная стяжка, и сделала шаг в просторный полутемный коридор. Позади щелкнул выключателем Эдуард, пространство оказалось огромным, а потолки высокими. Если коридор тут такой, то какие же комнаты? Квартира Анны Львовны как раз размером с этот коридор.

Комнат оказалось немного, все стены уже зашпаклеваны. Большое пространство в стиле лофт, было кухней-гостиной, судя по подводе труб в углу комнаты, один проем в этой комнате вел в небольшую комнату с лоджией, скорее всего будущая спальня. В коридоре, как открытые рты, стояли три темных дверных проема. Стоило услышать шаги за спиной, повернулась.

— Вроде, все как и должно быть. Теперь дело за дизайнером. В каких цветах ты видишь квартиру? — задал он мне вопрос, глядя в глаза.

В мягких полутонах и… с единорогами! Шучу!

— Тебе в ней жить, решай сам, — ответила, не отводя глаз.

— Мне интересно услышать твое мнение, — сказал он улыбнувшись.

Я еще раз посмотрела на него с ног до головы. «Дом — это ведь отражение внутреннего мира, а комнаты это проекции разных сторон личности?» Передо мной стоял красивый, уверенный в себе мужчина-блондин в черном. Любитель контрастов?

— Я бы сыграла на контрастах: белый, серый, черный, может, добавила капельку бирюзового.

Его брови взлетаю вверх, а губы слегка поджимаются. Не понравилась моя идея? Что ж и такое бывает.

— Я тоже о таком варианте думал, только мрачновато получалось. Спасибо, за идею.

— Не за что, обращайся.

— Пойдем?

Я кивнула, и мы покинули квартиру, а через пять минут уже стояли перед другим аналогичным жилым комплексом, с облагороженным участком, на котором росли зеленые туи. Это вам не каштан с карагачем во дворе, и не тополь с гнездами ворон! Ничто на голову не упадет, когда выходишь из подъезда!

Глава 14

Эдуард

Как только мы въехали на территорию многоквартирного дома родителей, Эльза вся сжалась. Такое чувство, что вот-вот убежит, сверкая пятками, или растворится прямо в салоне авто, но она этого не сделала. Шла рядом со мной до второго этажа, как маленький котенок, не проронив ни слова.

Стоило зайти в квартиру, где нас встретили у порога родители, она будто уменьшилась после приветствия. Хм. Она сняла сапоги на каблуках и теперь едва доставала мне до груди.

— Проходите, с папой пока посидите в зале. Я сейчас, — сказала мама, окидывая фигуру Эльзы и ушла на кухню, откуда разлетались слюнопускательные запахи домашней еды.

Папа скрылся за дверями зала-гостиной, а Эльза спросила тихо:

— А где можно руки помыть?

— Идем за мной, — сказал я.

Эльза все больше напоминала маленького котенка, который попал в огромную квартиру, старалась держаться со мной рядом, семеня своими маленькими ножками. Тридцать пятый размер обуви, не больше! Она такая малышка!

Она так тщательно мыла руки, не моргая, когда закончила, стала их вытирать. Я тоже мыл руки и наблюдал за ней, решил сделать детскую шалость и брызнул ей в лицо водой.

— Одуванчик, я тебя теряю!?

— Нет. Тебе повезло, что я почти не пользуюсь косметикой, а то перед тобой стояла бы уже панда, — сказала она, вытирая лицо полотенцем.

Как всегда, свежа и естественна! Что она подразумевала под почти?

— Все равно бы осталась Одуванчиком! Тебя площадь квартиры напугала?

— Скорее впечатлила. Не ожидала такое увидеть, — призналась она.

Мы зашли в зал светлый и просторный, где нас ждал папа со старыми альбомами она присела на краешек дивана. Папа вопросительно смотрит на меня, я ему жестами отвечаю: «Откуда я знаю?».

— Эльза, садись ближе я тебя не съем, — сказал отец, рассматривая гостью.

Она садится ближе, отец открывает альбом и начинает нам экскурс в прошлое, а сажусь с другой стороны от нее.

В начале шли черно-белые фотографии родителей во времена учебы, их роспись, заем фотографии втроем со мной иногда появлялась бабушка, даже на парочке кадров и дед мелькнул. Все фотографии сопровождаются подробными комментариями от отца, который очень сдержан по жизни и лишнего слова из него не вытянешь. Замечаю маму в проеме и такой внезапный вопрос от папы:

— Эльза, напомни, а сколько тебе уже лет? — спрашивает отец невзначай, между комментариями.

— В конце весны будет двадцать семь, — так просто отвечает она.

— Не подумал бы, глядя на тебя. Выглядишь как девочка — студентка.

Замечаю румянец на её щеках и пристальный взгляд папы на нее.

— Пап, она и есть студентка, только заочница. Я даже у нее преподавал в этом году.

Замечаю ее вспыхнувшие уши. Что же она такая стеснительная?

— Как интересно?! Это тот самый поток, из которого выйдет только пара толковых юристов? — уточняет отец.

Она молчит, такое чувство, что хочет слиться с обивкой дивана.

— Да. Одна из них Эльза, а вторая её подруга. Отличницы.

— Хм. Если нужно будет на практику, обращайся, — сказал отец.

— У меня все готово! — обозначила себя мама. — Прошу к столу! Фотографии потом досмотрите, а то все остынет.

Стол ломится от еды, нас четверо, а накрыто на десятерых как минимум. Придется помочь маме, а то зря она, что ли, переводила продукты. Все расселись, получилось, что папа во главе, а мама напротив нас с Эльзой.

— Не стесняйся, Эльза, я приготовила маульташен, — располагающе сказала мама. — Эдуард, поухаживай за гостьей.

— Вина? — предложил папа.

— Нет, спасибо. Меня могут вызвать на работу. Лучше просто воды, — ответил одуванчик.

— Я за рулем.

— Как знаете, — сказал отец, разливая по двум фужерам красную жидкость.

Обед будет незабываемым, если маму прорвет! Нас ожидает что-то типа «следствие ведут колобки». Я положил одуванчику мои любимые большие пельмешки, после третьей она тихо поблагодарила и попросила остановиться. Я посмотрел на маму, которая просто умирала от любопытства, как хотела задать вопрос Эльзе.

— Эльза, а где ты работаешь? — спросила она, пригубив вина.

— Акушеркой в перинатальном центре.

— Оу! — мамины брови взлетели вверх. — У тебя первое образование медицинское, получается?

— Да. Училище закончила.

— А почему не пошла дальше учиться на врача?

— Все дело в возможностях. Я свои реально оцениваю.

— А на юриста сама выбрала или посоветовали? — спросил отец у нее как у студентки-первогодки.

— Я поняла, что мне пригодится высшее образование в жизни. В финансовом плане я его сама вытяну.

— Ты одна живешь? — спросила мама.

— Нет. Снимаю комнату у бабушки.

Я услышал, как мама шумно выдохнула.

— Наверно, трудно ужиться с пожилой женщиной, которая тебе совершенно чужая? — спросила мама.

— Мы сразу поладили. Она мне как бабушка, я помогаю, она заботится обо мне, — ответила одуванчик, легко улыбнулась.

— А как относятся к тебе родственники этой бабушки?

— У нее никого нет в городе, как и у меня. Только племянник из Тюмени звонит два раза в год.

— Девочка моя, не говори так. Теперь ты можешь обращаться к нам или Эдуарду в случае чего.

— Спасибо, — ответила она и опять залилась краской.

Сомневаюсь, что она придет к нам за помощью. Мама успевала есть, пить и задавать вопросы Эльзе. Заглянув в её тарелку, я заметил, что она даже не успела съесть один маульташен.

— Мам, дай гостье поесть хоть немного. Пока горячее, — напомнил я.

Мама принялась делиться впечатлениями от нашей недавней поездки в Германию, Эльза, как птичка, клевала с тарелки. Я понял, почему она такая маленькая! Она просто мало ест!

— Эльза тоже хорошо владеет немецким, — напомнил я родителям.

— Занимаешься? — спросила мама.

— Да, хожу в среднюю группу дополнительного образования «Феникс»

— Пороговую или пороговую продвинутую? — уточнила мама.

— Продвинутую.

— Я там преподаю. И занимаюсь только с профессиональными группами, с теми, кто владеет в совершенстве. Организую поездки за границу, — оживилась мама.

— Мне до вас далеко. Иногда не хватает часов в сутках. С трудом могу выкроить время на два занятия в неделю.

Как же так живет мой одуванчик? Стало вдвойне любопытно.

— И как мы с тобой не встретились там раньше?! — удивилась мама.

— Мы встречались и не раз, Клара Эдуардовна, — сказала одуванчик.

Вот это поворот! У нашей семьи почти синхронно подают столовые приборы на тарелки. Немая сцена.

«Маме больше не наливать!» — отправил я посыл папе взглядом.

— И как я тебя не узнала? — удивилась сама себе мама.

— Знаете, так бывает, когда встречают по одежке… Можно быть невидимкой, — ответила Эльза, гоняя по тарелке кусок маульташена.

После небольшой паузы мама спросила, переводя тему:

— А как мама твоя поживает? Ты с ней видишься?

— Хорошо. У нее новая семья: муж и две дочки. Видимся пару раз в год, — сухо ответила одуванчик.

— Почти как мы с моей, — провела параллель мама.

На что папа осуждающе выгнул бровь. Отец не вмешивался в разговор, только наблюдал, преимущественно за Эльзой, за языком её тела.

Ну, мама сравнила заграницу и городок-деревню в двух часах езды. Получается, одуванчик совершенно одна?!

Медленно, но верно одуванчик справилась с обедом. Когда мама подала чай с пирожными, опять не удержалась от странного вопроса.

— Я вот смотрю на твое платье и не могу вспомнить, где я его видела? Тебе идет.

— Спасибо. Мне его Анна Львовна связала, бабушка, у которой я снимаю комнату.

— Связала? — переспросила мама.

— Да. Она хорошо вяжет. Меня многому научила, только времени не хватает на большие вещи.

— Ты умеешь вязать?

— Я только для малышей подруг вяжу пинетки или жилетки.

Она еще и рукодельница, мой одуванчик. Может, и крестиком вышивать умеет?

— Она сама связала это платье?

— Сама. Только на машинке.

— Смотрится как в журнале, такая ровная заводская вязка.

— Она и вручную, как машинка, вяжет ровно.

— Какая хорошая бабушка. Познакомишь?

— Ага.

Мы переместились в зал, где остались недосмотренные альбомы. Судя по лицу Эльзы, она рада была бы покинуть нашу семью прямо сейчас. Но мама присела рядом и положила на её колени альбом, который я что-то не видел раньше, так что я опять устроился по другую сторону от Одуванчика.

— Это ваш первый новый год с Эдуардом, вся семья в полном составе, — сказала мама.

Я посмотрел на снимок, на котором стоял высокий светловолосый мужчина, обнимая темненькую миниатюрную женщину, которая улыбалась и обнимала Одуванчика в костюме красной шапочки. Эльза очень похожа на своего отца, только ростом пошла в маму, такая же маленькая. А рядом стояли мои родители в обнимку, и я между ними, на лбу маска. Я волк, что ли?

— Ты после этого праздника года три подряд просил у деда мороза сестренку, — продолжила мам.

— Письма не дошли до адресата? — спросил я.

— Времена были тяжелые, сын, — ответил папа.

Мама лишь смахнула слезинку со щеки, а мы продолжили перелистывать страницы. Еще несколько фотографий на мыльницу, там уже родители Элизы. Я заметил, как она закусывает губу, быстро моргает и медленно переворачивает страницы, и так везде, где есть её родители.

Вздох-всхлип — и она передвинула альбом на колени мамы и встала.

— Извините… мне… мне ресничка попала в глаз… Я… я только умоюсь, — тихо сказала Эльза и вышла из комнаты.

— Что это с ней? — спросила мама.

— Мам, пап, можно без закидонов спокойно пообщаться с другом детства? — сказал я и пошел за Эльзой в ванную.

Она уже вытирала лицо полотенцем.

— Помощь нужна? — спросил я.

— Нет.

— Не обижайся на них, им просто любопытно. И мы вовсе не снобы.

— Все хорошо. Это просто фотографии… прошлое…

Счастливое прошлое моего Одуванчика.

Она застыла с полотенцем в руках, а я воспользовался моментом и обнял её со спины, уткнулся в макушку носом, мой маленький чувствительный Одуванчик. Минуты не прошло, как она стала дышать, как ежик.

— Эдуард, что ты делаешь? — спросила она.

— Обнимаю тебя.

— Обнимаешь как?

Я посмотрел в зеркало на наше отражение, я такой, какой есть, Эльза с красным лицом и мои руки, как канаты, вокруг её груди. Приятно, черт возьми! Я улыбнулся ей в отражении, а она надула губы.

— Извини, — переместил руки ниже.

— Можно мне домой?

— Нет. Мы не досмотрели альбом.

Её громкий вдох-выдох.

— Хорошо. Только один альбом.

Какой альбом!

***

— А это уже летние каникулы. На фотографии плохо видна крапивница от аллергии на клубнику. Это же надо было столько съесть ягод! До зеленых все обобрали, негодники.

— Наверно, это была моя идея, — призналась Эльза. — До сих пор не ем клубнику.

— А тогда всю вину на себя взял Эдуард, за что и получил. У тебя так и не прошла аллергия? — спросила мама у меня.

— Можно подумать, ты не знаешь. А вы тогда зачем приехали к бабушке раньше? — спросил я.

— Варенье варить. А застали бабушек, бегающих вокруг вас, отекших и с крапивницей, и зеленые ягоды на грядках.

На лице Одуванчика промелькнула улыбка, она помнила тот случай. Именно она активно хлопала глазками и подбивала меня идти на дачу за ягодами, которые бабушки два дня не собирали, как её, так и моя. Хорошо поели, много спелой, крупной и сладкой клубники, нам показалось мало и недозрелую мы тоже съели, потом, правда, было не очень. Я просто не мог отказать такой обаяшке! Не мог и все!

— Эльза, а где твои длинные косы? — спросила мама, показывая на фотографию.

— Они требовали времени и ухода, поэтому я выбрала оптимальную длину, — глубоко вздохнула она, словно сожалела.

Я тоже сфокусировался на снимке, где я обнимал маленькую Эльзу с распущенными волосами почти до пояса. Красивая парочка детишек, а главное, на фотографии они уверены в своих чувствах, нет ни фальши, ни жеманства, ни расчета, детская любовь, как она есть.

— А это праздник в честь вашей детской помолвки, — сказала мама, показывая на фотографию, где мы с Эльзой сидим во главе стола, широко улыбаясь.

— Вы серьезно? — задал я вопрос и посмотрел на родителей.

— Забыл, сынок, как просил разрешения жениться у отца Эльзы? — спросил папа.

— Кольцо даже девочке подарил, — добавила мама.

— Вы так шутите?! — выдавил я.

— Не помню, — пробормотала Эльза с красными ушами.

— А мы вот вспомнили на этой неделе, стоило найти этот альбом, — сказал папа.

— Бабушка Ева, оказывается, помнит лучше нас, — сказала мама.

При чем здесь вообще бабушка Ева?

Я посмотрел внимательнее на снимки, думаю, они просто нас разыгрывают. Заметил на одном, как малышка Одуванчик демонстрирует огромное колечко из цветной проволоки на пальчике, в середине которого бусина. Счастливая девочка-одуванчик! Эльза, сидящая рядом со мной, напряглась и затаила дыхание, рассматривая эту же фотографию.

«Значит, все правда, а не подколки родителей. Я обещал жениться на Одуванчике?!. Просил разрешения у её отца?!. Она дала мне согласие?!. Да, это было в прошлой жизни! Она не помнит, я тоже!»

Самая эффектная фотография, где нас сняли в фокусе, когда мы прижались лбом друг к другу, держась за руки. Она такая красивая, мой Одуванчик, хоть и косы растрепались и глаза не высохли от слез, видна дорожка на щеке, милая улыбка на личике.

Как же у нас все было по-детски серьезно! Хм. Не скажу, что сейчас я воспылал к ней чувствами. Пока просто хотелось помогать и защищать её, мою маленькую подружку из детства.

Еще пара листов с фотографиями наших бабушек, которые она внимательно рассматривала.

— Здесь Эдуард пошел в музыкальную школу, на гитару, — комментировала мама фотографию с инструментом.

Дальше шел ряд комментариев: «Олимпиада по истории, русскому языку, гуманитарный класс гимназии, секция айкидо, выпускной…» Больше не было фотографий ни Эльзы, ни её родителей. Так закончилась наша история из детства, просто оборвалась в какой-то момент без предупреждения…

Глава 15

Эльза

Не может быть!

Или только со мной может?!

Я стояла на пороге квартиры родителей Эдуарда Шмидта. Я знала его маму, Клару Эдуардовну! Вот это квартира, как стадион! Меня сейчас, как блохастого котенка, выставят за дверь. Странно, она улыбнулась и ушла на кухню, предлагая нам полистать альбомы?!

После мытья рук в шикарной и просторной ванной комнате, мы прошли в не менее роскошный зал, выполненный в пастельных тонах. Что я здесь делаю? Села на краешек дивана, рассматривая свои руки, хотелось испариться, пока я не услышала:

— Эльза, садись ближе я тебя не съем, — сказал отец Эдуарда.

Я чуть не подпрыгнула, если честно. Посмотрела на мужчину, как сквозь призму времени на Эдуарда лет через двадцать-двадцать пять и села ближе. Прослушала подробную лекцию о семье Шмидт с фотографиями и комментариями, мне задали лишь один вопрос, на который я ответила не раздумывая.

Клара Эдуардовна позвала всех к столу в просторную кухню-столовую, где преобладали два цвета: молочный и сиреневый, — а вот там и началось самое вкусное. Нет, не горячее из традиционной немецкой кухни, а подробное анкетирование. Не удивлюсь, если все разговоры были записаны на какие-либо носители. Вопросы сыпались, как из рога изобилия.

Маульташен вставал комом в горле, но я упорно жевала по маленькому кусочку и запивала водой. «Осталось немного — и домой!» — повторяла я про себя.

Когда Эдуард выпросил для меня перерыв, мне было очень интересно послушать об их семейных поездках в Германию, я даже немного расслабилась и поела с удовольствием маульташен и салат. Пока вдруг разговор не свернул на неожиданную тему.

Да, я та самая студентка, которая отказалась от поездки за рубеж в центре дополнительного образования «Феникс» по финансовым причинам и из-за банального отсутствия времени. Клара Эдуардовна, лично со мной общалась год назад и не раз, расписывая выгодность поездки. На меня еще несколько месяцев косо смотрели преподаватели после трех отказов, больше не предлагали.

Она меня не помнит! Вообще не помнит! Вот такая я девочка-невидимка!

Вопросы о родных не самая приятная для меня тема, поэтому ответила максимально кратко.

А на десерт, под чай с воздушными пирожными, была нейтральная тема о вязании, которая пришлась мне по душе.

Поели, попили, пора и домой собираться! Только меня за ручку взяли и повели в зал, досматривать альбомы. Я домой хочу!

Такого я не ожидала! Я была просто не готова! Фотографии родителей, мама, папа, такие красивые и счастливые. У меня стало просто прорывать плотину от этих снимков, еле удержала слезы и вышла в ванную, отдышаться и привести себя в порядок.

«Это просто снимки! Моего счастливого детства! У меня даже в памяти не сохранились эти моменты! Как же это было давно?! Только три фотографии из прошлого уцелели».

Только громко выдохнула, как появился Эдуард, извиняясь за своих родителей. А потом просто сгреб в объятия, блокируя мои руки. Отражение нас в зеркале в таком положении заставило кровь прилить к лицу.

Меня облапал друг детства!

Или он даже не заметил, как обнял девушку?!

***

А дальше шли наши детские фотографии после очередной проделки, где я была организатором безобразия. Да, да это была я!

Снимки с моими шикарными длинными волосами во времена, когда я себя чувствовала принцессой рядом с Эдуардом и в обнимку с медвежонком Эди.

А вот слова Клары Эдуардовны про детскую помолвку вкупе с упоминанием моего отца и кольца пустили холодок по коже, а уши вспыхнули. И только фотографии как немые свидетели подтверждали их слова. Особенно бросилось в глаза огромное кольцо из проволоки на одном из снимков. Где-то я такое ювелирное украшение уже видела! А кто в детстве с таким не ходил?! Мы были детьми! У нас была настоящая дружба между девочкой и мальчиком!

Вот последняя совместная фотография с Эдуардом, просто нет слов. Такая милая картинка: дети держатся за руки, прижавшись лбами, и разговаривают глазами. Какая я была хорошенькая, а он красивый мальчик! Такая прелесть! И все, больше меня нет. Остался только Эдуард и его достижения. Наши пути разошлись, как бывает по жизни…

Глава 16

Эльза

Неделя пролетела незаметно в работе и подготовке контрольных на следующий семестр. Друг детства больше не объявлялся и не звонил. И вот сегодня наступил праздник у девчат, а у меня одно желание — выспаться, ночная смена прошла сносно, но ноги еще держат. На улице встречала мужчин с букетами, спешащих поздравить своих женщин. Я тоже поздравила Анну Львовну, как только оказалась дома, вручила ей подарок.

— Буду у соседки, — услышала от нее, как только вышла из душа.

Обняла подушку и провалилась в сон. Такое чувство, что проспала всего полчаса, когда в дверь настойчиво позвонили. Анна Львовна забыла ключ и вернулась?

— Иду! — встала и поплелась с полузакрытыми глазами в коридор.

Как открыла дверь, так и поняла, что это не она. Со мной заговорил букет роз голосом Эдуарда:

— С праздником, милый цветочек! Это тебе. — Букет двинулся ко мне.

— А-а-а! — я окончательно проснулась, оттолкнула дверь и побежала в комнату.

— Симпатичная пижамка, — услышала я вслед вместе со смешком.

Быстро скрылась в комнате, а затем закрылась в ванной с домашними вещами. Переоделась в спортивные штаны, футболку, расчесала волосы, сбившиеся после сна в стог соломы, умылась и вышла.

— Ты как солдат, быстро оделась, — сказал он и прошелся по мне оценивающим взглядом.

Я тоже посмотрела на него: идеальная укладка немного растрепана, темно-синяя рубашка с расстегнутой пуговицей, черные джинсы и носки, в руках букет розовых роз и большой подарочный пакет

— Чай? Кофе? — предложила я.

— Потанцуем?

— Что?

— Не откажусь. Может, услышу от тебя благодарности, — улыбался он и протягивал букет.

— Спасибо.

— А поцелуй? — послышалось мне.

— Что?

— Просыпайся, Одуванчик!

После этих слов он отдал мне букет и пакет, а я улыбнулась.

Желудок после сна требовал еды, а часы показывали третий час дня. Хорошо поспала!

Прошла на кухню, Эдуард последовал за мной, я включила чайник, цветы поставила в воду, заглянула в пакет и увидела красивый тортик, украшенный сверху фруктами. Перспектива позднего обеда выглядела очень заманчиво.

Достала презент из пакета и чуть не выронила от увиденного, на дне в прозрачной коробке лежал медвежонок. Тот самый, который был почти на всех детских фотографиях Эдуарда рядом со мной.

— Мой Эди!!! — сказала я, положила торт на столешницу, быстро расправилась с упаковкой и повернулась к Эдуарду.

А потом поняла, как это двусмысленно прозвучало. Кажется, я одновременно покраснела и улыбнулась, хотелось заплакать и задушить в дружеских объятиях Эдуарда.

— Твой, мой Одуванчик. И готов принимать благодарности.

Я посмотрела на мужчину, который устроился в нашей кухне, потом повернулась к торту, примеряясь, как его отрезать.

— Тебе кусочек с чем положить?

— С поцелуем Одуванчика!

Ну, вот теперь к красному лицу присоединились горящие уши.

Отрезала ему четвертину торта и подала на тарелке, решила поднять глаза, а он пальцем указал на щеку.

— Хорошо.

Наклоняться не пришлось, просто сделала шаг и приложилась — «чмок». Отстранилась и сказала:

— Спасибо за Эди, Эдуард.

Он опять улыбнулся, и, может, мне показалось, что совсем не как другу.

Я только успела положить в рот две ложки торта, как зазвонил телефон, лежащий рядом. Даже не успела ответить на вопрос Эдуарда: «Какие планы на вечер?»

«Конечно, учеба!» — крутилось на языке.

Звонила Ульяна.

Я встала и подошла к окну, где стояла ваза с моим первым букетом, подаренным мужчиной, пусть и другом детства, и ответила:

— Привет.

— С праздником, Эльза!

— И тебя тоже.

— Приходи сегодня ко мне. Устроим праздник-девичник у меня, я только с Макаром. Муж на работе. Мне скучно!

— Ты себя как чувствуешь?

— Достаточно хорошо, чтобы повидаться и поболтать с вами перед великим днем.

— А кто еще будет?

— Кира с тортом, Лиза и ты. Наташа на сохранении лежит в стационаре.

— Во сколько? Что захватить?

— Часам к шести. Фруктов немного.

— Хорошо, буду.

— Пока. Жду.

— Пока.

Разговаривала с Ульяной и гладила бархатистые лепестки роз. Как же приятно!

Посмотрела на Эдуарда, который уже справился со своим куском торта и внимательно на меня смотрел.

— И куда собрался мой одуванчик?

— Уши греешь?

— Беспокоюсь. Ты не ответила на мой первый вопрос.

— Вгости к подружке.

— К какой подружке?

Он мне муж, что ли?

— К самой обычной «немножко» беременной.

— Еще одна любительница ЗОЖ?

— Почти, если закрыть глаза на её любовь к сладкому, — сказала и отправила очередную ложку с тортом в рот.

— И во сколько тебе надо быть у подруги?

Бедная его жена, я ей искренне сочувствую!

— К шести.

— Могу отвезти.

— Заманчиво, конечно, но мне еще в магазин, и время только три дня.

До Ули на автобусе час пути, двадцать минут, если на такси. До приличного супермаркета еще полчаса пешком, полчаса на выбор и покупку фруктов и игрушки, получается, что уже пора выдвигаться.

— Я никуда не тороплюсь, могу составить компанию.

А почему бы и нет?! У меня будет целый час свободного времени, можно посвятить учебе. А Эдуард? Предложить посмотреть телевизор?

— Хорошо, только я планировала заняться уроками за второй семестр. Можешь пока телевизор посмотреть.

Желательно на кухне.

— А фотографии есть?

— Есть, но мало.

— Показывай.

Достала свою коробку с десятком фотографий: три из прошлого и семь из новой жизни.

— Негусто, — сел он напротив меня за стол-книжку.

— Что есть, — ответила, включая ноутбук и раскладывая книги с закладками.

Спустя пару минут он задал первый вопрос:

— Это твои подруги? — показал на одну фотографию.

Наше знакомство с Наташей. Кира, Лиза, Уля, Наташа и я на фото, снимок сделан в тот момент, когда Уля рассказала нам про курьез на работе. Улыбки у всех широкие, только Уля успела прикрыть рот ладошкой правой руки.

— Да.

— И к кому из них ты идешь?

Что это? Муж ведет допрос?

— К брюнетке с голубыми глазами, устраивает ответ?

— Замужем, — сказал он тихо, скорее для себя. — Устраивает. Давно дружите?

Я честно пыталась сосредоточиться и составить план работы, но это было невозможно.

— Около пяти лет. Можешь меня не отвлекать полчаса? А вопросы записывать на листочке, я позже отвечу, — подвинула ему блокнот с ручкой.

— Нет, так неинтересно.

— Пожалуйста, я просто разрываюсь от нехватки времени. А сданные в срок контрольные и курсовые обеспечат мне оплачиваемый отпуск.

— Я тебя услышал.

Полчаса тишины позволили погрузиться в учебу, несмотря на присутствие Эдуарда.

— Ты часто встречаешься с подругами? — спросил он ровно через тридцать минут.

Он невыносим! Ровно полчаса?!

Я посмотрела на мужчину, заметила в его руках фотографию со дня рождения Киры, мое знакомство с Улей и Лизой. Улыбнулась. Мы, как четыре мушкетера, стояли с шампурами румяного шашлыка, скрещивая их.

— Иногда по полгода не получается встретиться. Раз-два в месяц для меня шикарно, только с Кирой.

— А что так редко?

— Работа и семейные обстоятельства.

— У тебя времени должно быть больше, ты же посменно работаешь?

— Так и есть, поэтому у меня их две, посменно.

— Ты хоть спать успеваешь?

— Стараюсь.

Посмотрела на время внизу экрана, пора собираться и выходить.

— А семейные обстоятельства у тебя какие могут быть?

— Я обещала помогать Анне Львовне и свое слово держу. Пора выходить, нам еще в магазин, — сказала, выключая технику и складывая книги.

— Как скажешь, одуванчик.

Я быстро переоделась в ванной в джинсы и ажурную вязаную кофточку, Эдуард внимательно на меня посмотрел, но ничего не сказал. Мы вышли к машине и поехали в супермаркет.

***

В городе стали открываться приличные магазины, где можно было купить все: от свежего хлеба до игрушки.

— Я быстро. Ты со мной?

— А как же!

— Мне только фрукты и игрушку для ребенка купить.

— Зачем игрушка, если ребенок еще не родился?

— Для старшего сына подруги.

— А сколько ему?

— Пять.

— Ясно.

Мы быстро набрали и взвесили фрукты в четыре руки, пошли за игрушкой.

— Смотри, какой симпатичный заяц! — сказал Эдуард, показывая мне пушистый пылесборник.

— Симпатичный. Но у меня с Макаром последние два года традиция с игрушкой.

— Какая?

— Я ему дарю модель машины.

— Отлично, сейчас подберем хороший вариант.

— Ага.

— Белый BMW? — показал он мне коробочку с машинкой.

— Синий Audi?

— Тогда уж лучше Jeep.

— Пожалуй, остановлюсь на «Ладе-Приоре», у нее еще и багажник открывается.

— Зачем ему этот тазик? Надо прививать вкус к хорошему авто с детства.

— Ты это его папе скажи. Он на шестерке ездит.

— Суровый мужчина.

— Обычный, семейный.

— Хм.

Назвала адрес Ули, и мы поехали в новый микрорайон, где дворы напоминают автостоянку с небольшими островками зелени и детской площадкой.

— Второй подъезд, справа.

— Понял.

Проехал он дальше и припарковал машину на освободившемся месте.

— Спасибо, — сказала и покинула салон.

Открыла заднюю дверь, забрала пакет, повернулась и врезалась в Эдуарда, наступив ему на носок ботинка.

— Donner wetter![1]

Повторяется!

У него не ноги, а ласты!

— Извини.

— Я тебя провожу до двери, — сказал и взял пакет из моих рук.

Я даже не знала, что ответить. Чувствовала себя как под конвоем ревнивого мужа. Но стоило увидеть Улю и её улыбку, меня отпустило.

— Привет! — сказала я.

— Привет! — получила в ответ.

Эдуард онемел, что ли?

— Знаю, что красивая! Зеркало последние месяцы нагло врет, как и весы, — сказала она и погладила огромный живот, смотря прямо на Эдуарда.

Пришлось дать слегка локтем в бок другу, чтобы он вернулся к нам.

— Здравствуйте! Вам очень идет, — выдавил Эдуард.

[1] Черт возьми! — нем.

Глава 17

Эдуард

«Немножко» беременна? Вот это живот! У нее их там несколько?

В чувство меня привел толчок от Эльзы.

— Проходите, — сказала хозяйка дома.

На автомате сделал шаг, следя за её движениями, пока не заговорила Одуванчик, представляя нас.

— Приятно познакомиться, Эдуард!

— Взаимно.

— Тетя Эльза! Ты пришла! — выбежал симпатичный мальчик, остановился напротив моего одуванчика. — Посмотришь мои рисунки?

— А давай попозже, Макар, всем нам покажешь? — ответила она.

Мальчик перевел взгляд с нее на меня. Он явно не был рад видеть рядом с Эльзой кого-то еще.

— Хорошо, — ответил и убежал.

— Ты разбила его маленькое сердечко, жестокая. Как ты могла? — сказала беременная подруга Эльзы, приложив руку тыльной стороной к глазам.

Та смущенно улыбнулась.

— Серьезно? — вырвалось у меня.

— Ты разве не заметил? — ответил «животик».

— Первый раз подобное вижу.

— Наша любимая тетя Эльза пришла с мужчиной! — последнее слов она проговорила по слогам.

— Уля, хватит нагнетать. Эдуард — друг, а Макар — ребенок.

— Проходите, задержались уже на пороге, — сказала Ульяна и улыбнулась.

Я быстро прошел на кухню и положил пакет с фруктами на столешницу у раковины.

— Я первая? — спросила Одуванчик.

— Да.

Типовая трешка с хорошим ремонтом, если судить по коридору, кухне и залу. Хорошо оборудована и спланирована. На холодильнике бросился в глаза семейный портрет. На подоконнике стоял букет из белых и красных роз. Запах такой летал… готовящейся еды и уюта.

Эльза с подругой зашли на кухню следом за мной.

— Давай помогу с чем-нибудь? — спросила Одуванчик.

— Все почти готово, таймер стоит. Как же надоело быть беременной, особенно на последних месяцах, быстрее бы отстреляться.

Я от таких слов чуть не упал. Присел на стул. И снова заметил смущение Эльзы.

— Давай я пока фрукты помою к столу, — сказала она и отошла к раковине.

— Я помогу, — попытался я встать, но хозяйка заставила сесть обратно.

— Справлюсь, — ответила Эльза.

— Почему мы раньше о вас ничего не слышали, Эдуард? — спросила женщина.

— Мы лет двадцать не общались и не виделись. Вот недавно встретились.

— Как интересно, — протянула Ульяна.

— И не говори, — сказала Эльза.

Вскоре она поставила на стол блюдо с фруктами и села.

В этот момент мальчишка забежал с листом, прижатым к груди, подошел к ней, а косился на меня.

— Я тебя нарисовал и хочу подарить, — сказал он тихо, но я услышал, и протянул рисунок Одуванчику.

— Спасибо! Как красиво… я получилась, — задумчиво проговорила она, рассматривая детское творчество.

Мальчишка просиял от похвалы, девушка обняла его и поцеловала, а тот звонко чмокнул её в щеку в ответ и убежал с широкой улыбкой.

— Не разбила, любимая тетя Эльза! — сказала Ульяна Эльзе, а посмотрела на меня.

Меня пугает эта беременная женщина!

— Дай посмотреть? — выхватил я из рук Одуванчика её портрет.

— Это… подарок… — завозмущалась она.

— Необычная… медсестра.

На листе было нарисовано существо женского пола в коротком белом халатике, с открытыми ногами, лишь красный крест на кармане и на повязке на глазу говорил о принадлежности к медицине. Желтые волосы по плечи венчала белая шапочка. Кого-то напоминает?

Мне уже начинать ревновать?

— Да ладно вам. Убить Билла не смотрели, что ли? — спросила Ульяна.

— Я заметил сходство.

— Ты разрешаешь ему смотреть такие фильмы?

— Нет, мы нажали на паузу, когда он зашел в комнату. Как раз на этом моменте.

Звонок в домофон оборвал наш разговор, Уля поднялась с места и утиной походкой пошла открывать дверь. А Эльза забрала у меня свой портрет и вышла из кухни. Вскоре на пороге стояла умничка из потока Эльзы. Она зыркнула на меня и перевела взгляд на Эльзу, что-то беззвучно шепча.

— Позже, только Лизу дождемся, — ответила ей Одуванчик.

Умничка передала запакованный домашний торт и пошла в другую комнату. Как удачно я зашел в гости к одуванчику! Эльза поставила презент на столешницу и вышла. Я тоже двинулся за всеми, не давиться же слюной на кухне?

Когда я вошел, Эльза уже увлеченно играла во что-то с мальчиком.

Все сгрудились в небольшом зале, который был и не особо заставлен, но пространства все рано оставалось мало. Диван и кресло занимали треть площади, компьютерный стол, небольшая стенка — и в остатке не больше пяти-шести квадратных метров. В шкафу сквозь стеклянные дверки виднелось множество настольных игр в коробках и мягких игрушек.

— Здравствуйте, Эдуард Альбертович! Меня зовут Кира, если вы забыли, — сказала Умничка, помахав рукой.

— Здравствуй! Спасибо, что напомнила, Кира.

— А вы у нас собираетесь преподавать в следующем семестре?

— Нет.

— Это хорошо.

— Лиза опаздывает, — сказала Ульяна.

— Странно, на нее не похоже, — ответила Кира.

Она сидела в кресле ближе к Ульяне и о чем-то тихо с ней разговаривала. Я присел рядом с одуванчиком на диван и принялся наблюдать за игрой. На стойке в окошечках виднелись изображения множества людей, с каждым вопросом их закрывала Эльза. Мальчик ерзал на диване, задавая похожие вопросы. Суть заключалась в том, чтобы угадать соперника раньше, чем он тебя.

Я так увлекся игрой, что не заметил, как две подружки ушли. Услышал звонок в дверь и вскоре громкие приветствия.

— Привет, девчонки! У меня такая хорошая новость! — говорила неизвестная девушка.

— Какая? — спросили подружки.

— Я беременна!

— Наконец-то! Ты поэтому столько киви купила? — сказала Ульяна.

— Поздравляю! — ответила Кира.

— Увидела и не смогла не взять.

Все прошли в зал, я оторвался от плеча одуванчика и поднял глаза на каланчу в очках или беременную жирафу.

— Здрасьте! — сказала она, поправляя очки.

— Здравствуйте! — ответил я.

— Лиза, познакомься, это Эдуард, мой друг… детства, — сказала Одуванчик, поворачиваясь ко входу, отрываясь от игры.

— Приятно познакомиться.

— Мне тоже, — ответила каланча.

— Хм. Друг детства… — повторила Кира.

Эльза закончила играть с Макаром, и мы направились на кухню, где нас ожидал накрытый стол. Ульяна сидела во главе, Лиза и Кира суетились вокруг.

— Макар, садись ужинать, — сказала она строго.

Мальчик пошел за Эльзой и сел рядом, а я — по другую строну. На столе уже появились салаты к горячему и компот. Они так праздник отмечают? Забыл, половина в положении, а вторая планирует их догнать.

Ужин прошел в разговорах о том, как мы встретились с Эльзой спустя годы. Тосты через один за здоровых и крепких деток компотом. Сначала для меня это было дичью, а потом я втянулся в эту прелесть со вкусом вишни. Мальчик убежал уже из-за стола, вручил оставшимся гостьям портреты: училки-бухгалтера и умнички с большим тортом.

— Макар, а покажи портрет мамы, который вы делали в садике, — попросила Ульяна сына.

— Сейчас, мамуль.

Нашему вниманию представили портрет из аппликаций, судя по редким черным волосам, именно на них закончились нитки для волос мамы. Сходство с оригиналом было, но рот самовольно разъезжался в улыбке.

— Очень похоже, — сказала Лиза.

— Особенно волосы… цвет, — добавил я.

Эльза и Кира просто улыбались широко.

— Хотела бы я увидеть вас в скором времени на подобных портретах. Вы еще нашего папу не видели, — сказала Ульяна.

— Все хорошо, и у нас такие будут, — ответила Кира.

— Уля, не нервничай, ребенок старался для мамы, в общем, сходство есть, — ответила Лиза.

Вкусная домашняя еда, хорошая компания, пусть и женская, веселые разговоры. Смышленый, неизбалованный ребенок, который играет в своей комнате и рисует смешные портреты. Успели обсудить за столом все планы на количество детей, пол, имена, даты и разницу в возрасте.

Кажется, я счастливчик, так спокойно и весело давно не проводил время с компанией и без алкоголя. Только позитив! И кто сказал, что беременные вредные?! Нормальные девчонки оказались!

Наш смех прервал звонок в дверь.

Глава 18

Эльза

Пришел с работы Денис, муж Ульяны, всегда серьезный и, я бы даже сказала, слишком умный. Поздоровался со всеми, познакомился с Эдуардом, выслушал ребенка, обнял за животик беременную жену и спросил:

— Наша малышка не играла в футбол сегодня?

— Не сильно.

Как же приятно было смотреть на проявления их чувств, это было не пошло и не на показ, выглядело искренней заботой о любимом человеке.

Мы помогли Ульяне убраться на кухне, пока она кормила ужином мужа. Эдуард с Денисом нашли общие темы для разговора и вскоре ушли. Мы остались вчетвером.

— Ты мужа обрадовала? — спросила Ульяна у Лизы.

— В выходные он вернется из вахты, сообщу. Не хочу по телефону, такие новости лучше лично, — ответила она.

— Как же он тебя поздравил сегодня? — спросила Кира.

— Сообщением, — поморщилась она.

— Мда. Если звонить из солнечного Когалыма, разоришься, — сказала Ульяна.

— Быстрее бы закончилась вся эта вахта, — ответила Лиза.

— Мне стандартный комплект: цветы и конфеты, — сказала Кира. — Эльза, а тебя как поздравил друг… детства?

— Цветы подарил… тортик и медвежонка.

Я бы радовалась каждый год такому стандартному набору, сколько медведей бы развелось в квартире!

— Хороший друг, надо брать, — сказала Уля.

— В смысле «брать»?

— Ты только посмотри какой генофонд! У вас такие красивые дети будут, как ангелочки! — припечатала Ульяна.

— У тебя компот не забродил? Мы не в таких отношениях.

— Да ладно тебе, это дело времени. Ты присмотрись внимательнее, — ответила она.

— Их так тянет друг к другу, что искры летят и вещи бьются. А когда читают немецкий рэп на всю аудиторию, можно заслушаться, — сказала, улыбаясь, Кира.

— Кира, он был моим преподавателем! Какие искры? — недоумевала я.

— Постойте! Преподаватель? Друг? Какая разница? Главное, чтобы мужчина был свободным и чувства взаимными, — вступилась Лиза.

— Что он тогда здесь делает в такой праздник, если несвободен? — спросила Уля.

— Решил посмотреть на моих подруг, — ответила я.

— Девчонки, Стаса моего не напоминает? — спросила Кира.

— Ревнует уже! — сказала Уля.

— Да ладно вам. Придумали тоже, свахи! — ответила я.

— Пошли, посмотрим, где твой суженый? — поддразнила меня Уля.

— Он не мой!

— Хм, — услышала я от Киры.

Мы не нашли никого в зале и двинулись за мамой Улей в комнату Макара. На полу среди разбросанного конструктора двое мужчин и ребенок что-то увлеченно собирали.

— Что делаете? — спросила Ульяна.

— Магнитный конструктор, — ответил Макар, держа в руках замысловатую сферу, собранную из палочек и шариков.

— А я хотела предложить поиграть всем вместе в «угадай кто? Ответ на лбу», — предложила она.

— Опять купила игру? — спросил Денис.

— У нас такой нет! Можно играть и взрослым. Вам понравится, — ответила она.

— Ты так говоришь про каждую купленную игру.

— Я за, если это не перманентный маркер! — согласился Эдуард.

Наивный! Здесь никто не отказывает Ульяне! Играть будут все: монополия, твистер или русское лото! Поэтому к Ульяне надо приходить в гости в удобной одежде, которая не стесняет движений. Мало ли во что придется играть?!

И вот мы уселись в пластиковых диадемках за кухонным столом, на котором стояли лишь фрукты, и принялись ждать ценных указаний от Ульяны. Она как ведущая прочитала вслух правила игры, достала песочные часы и колоду с карточками, быстро показала картинки и перетасовала карточки.

— Для надежности я сама поставлю вам карточки, — сказала она.

После чего началась занимательная игра, которая активировала мыслительные процессы, приходилось поднапрячься, чтобы угадать, кем пришлось стать. На деле это оказалось не настолько просто. Даже задавая правильные вопросы, мы тонули в догадках, так и не подобравшись к истине. Вот разминка для мозгов! Вариантов оставалось слишком много. Тогда как Макар быстрее взрослых угадывал изображение на своей карточке, а Эдуард старался не отставать от него, меня не покидало чувство, что мужчина соревнуется с ребенком.

Денис со звонком телефона вышел из игры и из кухни. Вскоре он вернулся с фотоаппаратом в руках и сделал пару снимков, как папарацци. Эдуард осмелел, обнял меня и Лизу для еще нескольких снимков, так как мы сидели рядом. А я обняла Макара, который быстро перебрался на мои колени.

— Что за лица? Скажите: «Сыр!» — попросил муж Ульяны.

— Сыр-р-р!!! — закричали все хором.

Эдуард

— Подведем итоги. У нас ничья, Макар и Эдуард, — сказала Ульяна, пересчитывая карточки игроков. — Чай желаете?

— А с чем? — спросил Денис.

— С домашним медовиком, — ответила Кира.

— Это хорошо, — сказал он.

Вот это торт! Такой вкусный! Умничка, Кира, твори такие чаще!

Когда я съел первый кусок, просто не смог промолчать:

— Очень вкусно! Сама такие печешь?

— Сама, Эдуард Альбертович.

— Можно добавки?

— Да, конечно, — ответила Ульяна и отрезала кусок больше первого.

Кира улыбнулась, Эльза тихо запыхтела. А что такого?

В хорошей компании время летит незаметно. Часы уже показывали без четверти десять вечера.

— Пора вызывать такси, — сказала училка и посмотрела на умничку.

— Я могу вас всех подвезти, — предложил я.

Буду знать, где живут подружки моего Одуванчика.

— А вам по пути…

— Мы принимаем ваше предложение, — перебила её умничка.

Мальчик стоял в коридоре с родителями и провожал гостей, зевая. Когда две подружки освободили пространство, мы с Одуванчиком собрались, я не ожидал, что она подарит мальчику еще один поцелуй на прощание. Подружки за нашими спинами лишь тихо засмеялись. Не ревную я к мелюзге моего Одуванчика!

Развезли подруг по домам, по хорошим районам, где стоят добротные типовые постройки, в дороге ответил еще на два десятка вопросов: о работе, о доходе, о машине и прочем. Все подружки живут семьями, замужем, а мой Одуванчик — с чужой бабушкой.

— А почему ты не снимаешь квартиру без соседей? — спросил я, когда мы остались вдвоем.

— Это дорого, большую часть времени я провожу вне дома. Есть смысл платить больше, чтобы прийти переночевать?

— А как же личная жизнь?

— У меня нет времени. Планирую закончить обучение и навестить бабушку.

— Мда.

В голову пришла мысль познакомить её с моими холостыми друзьями, Арсом или Илюхой. Но отчего-то стало неприятно, что они будут целовать и трогать мой Одуванчик. А вдруг обидят её? Виноват буду я! Надо найти человека, достойного её внимания и времени!

Подъехали к дому Одуванчика, она, как шустрый мышонок, решила сбежать от меня, быстро кинув:

— Пока.

Догнал её у подъезда, когда эта поганка уже дверь открыла.

— В чем дело, Эльза?

— Ни в чем.

— Я тебя провожу до двери. Это не обсуждается!

Нечего по ночам одной ходить, еще и по темным подъездам!

Мы уже преодолели один пролет, не проронив ни слова, на втором я решил спросить:

— Ты обиделась, что ли?

— Нет.

— Тогда что?

— Ничего.

— Ну, должна же быть причина?

— Причина чего?

— Ты закрылась в себе, Одуванчик. В чем дело?

— Зачем ты пошел к моим друзьям?

— Мне просто стало интересно посмотреть, кто они.

— Хм. Почему не ушел, как только увидел?

— Меня напугали… размером живота. У нее там точно один ребенок?

— Хм. Одна девочка.

— Ого! Ты обиделась, что я познакомился с твоими друзьями?

— Ты просто нагло вторгся в мои планы! — пропыхтела она, а я все это время разговаривал с её спиной.

— Никто не пострадал, и время весело провели. У тебя хорошие подруги, Одуванчик. С такими не пропадешь!

— Без тебя знаю!

— Хочешь, я тебя тоже познакомлю со своими друзьями?

— Спасибо, мне не хочется.

Мне, если честно, тоже, если только с семейными парами.

— Есть холостяки. А?

— У меня нет времени! — ускорила подъем она.

— Ты слишком категорична! Мужчины любят покладистых.

— Я не просила меня любить.

— Ну, прости меня, Одуванчик, — я поймал девушку за руку на половине пролета, когда уже виднелась её дверь.

— Прощаю, — попыталась она освободить ладошку.

Последний пролет не освещался, я не видел её лица, но понимал, что она повернулась ко мне. Кто-то явно экономит или выкручивает лампочки?

Сделал шаг и встал с ней на одну ступеньку.

— Точно прощаешь? — спросил я, не отпуская руки.

— Точно.

Она сделала шаг вверх, а я за ней.

— Чем докажешь?

— На мизинчиках устроит?

— Напомнишь? Запамятовал.

— Ага. Дашь мизинчик? — сказала она, подсвечивая экраном своего телефона.

— Вот, — протянул к ней руку.

Она своим мизинчиком вдвое меньше моего едва обвила мой и начала быстро говорить:

— Мирись, мирись и больше не дерись. А если будешь драться, то буду я кусаться. А дальше не помню… Что-то про кирпич.

У меня от её слов мурашки по коже, приятные. Сам в шоке от себя сегодня!

— Лишь бы не в лицо кирпичом! Какая же ты у меня маленькая еще, Одуванчик, — сказал и прижал к себе, уткнувшись в её макушку.

Когда только успела шапку снять? Как же приятно от нее пахнет!

— Не всем быть дылдами, кто-то же должен путаться под ногами, — пыхтела и пыталась отстраниться она.

— Мой Одуванчик, ты такой милый ежик.

— Ты определись уже, одуванчик или ежик?

— Мой Одуванчик, — сказал и поцеловал в макушку.

— Ты там нос об меня вытираешь?

— Хм, — я просто не смог сдержать тихий смех.

— Прекрати. Пусти. Я же сказала, что простила, — барахталась она.

Я держал крепко, не хотел отпускать. Пока вдруг не открылась дверь её квартиры, освещая нас, как оленей на трассе, и не раздался голос:

— Эльза?.. Это ты?

— Я, Анна Львовна, уже иду.

Дверь прикрыли, так что на нас освещала полоска света. Я ослабил хватку, но взял девушку за руки.

— Добрых снов, Одуванчик. Не обижайся, я твой друг.

Пытался рассмотреть её лицо, а ничего не видел, кроме надутых губ, как в детстве. Ребенок, ей-богу!

— И тебе спокойной ночи, друг, — ответила она и пошла к двери.

Взрослый ребенок!

Я стоял и улыбался в темноте подъезда, после того как за ней закрылась дверь. Не хочу возвращаться на съемную квартиру. Достал из кармана пальто телефон, который стоял на беззвучном режиме весь день, количество звонков перевалило за полсотни от одного абонента. Горько усмехнулся! Нет смысла откладывать и усложнять жизнь себе.

Глава 19

Эдуард

Ехал на квартиру и вспоминал сегодняшний день.

Два медведя, а такая разная реакция. Первого внимательно осмотрели и пропальпировали, а потом запустили в полет со словами:

— Жмот! Я не соплячка для подобных подарков!

Такой реакции я не ожидал, подобрал несчастного медведя с пола и ушел с ним из квартиры. Нашел мягкому другу хорошую хозяйку, выходя из подъезда.

Спустя пять часов наблюдал противоположную картину со вторым медведем.

— Мой Эди!!! — сказала Одуванчик, быстро расправилась с упаковкой и повернулась ко мне. Сколько в ней было непосредственности, меня просто прошивало восторгом от её радости и румянца, как в детстве.

Ради такого стоило проехать через весь город! Не хотелось никуда уходить…

Квартира встретила тишиной и темнотой. Разбросанные женские вещи и косметика говорили о тщательных сборах не на домашние посиделки. Достал чемодан из кладовки и стал собирать вещи.

Алла пришла рано утром, тихо проскользнула в квартиру, когда я уже вынес свои вещи в машину, на пороге стояла лишь спортивная сумка, а я допивал кофе.

— Доброе утро! Ты на тренировку собрался? А мы вот с подружками отмечали и засиделись, — обдало меня облаком перегара.

Утро не пощадило её вечерний макияж, укладку и юльтра-короткое платье. Выглядела она сейчас как отработавшая горячую смену ночная бабочка. Я смотрел на лицо, которое еще вчера вечером было идеально, а сейчас выглядело совсем не презентабельно из-за частично осыпавшееся туши под глазами и размазанного контура яркой помады. Меня не интересовали её оправдания!

— Доброе. Я съезжаю. Квартира оплачена на два месяца вперед, можешь оставаться.

— Что? Что ты сказал?

— Ты меня услышала.

— Ты меня бросаешь? У тебя кто-то есть? А как же я?

— Нам давно следовало разойтись. Я тебе ничего не обещал, Алла, ты сама пришла и осталась.

— Да ты… Да как ты… Столько лет слить в унитаз… — пыталась она что-то ответить, раздувая ноздри и кривя рот, что не добавляло ей красоты.

— Повторюсь, я ничего не обещал.

— И как мы теперь работать будем в одном коллективе? Слухи же поползут.

— Будем работать, не более. С каких пор ты стала зависима от слухов?

— Ты издеваешься? Кто она? Отвечай!

— Успокойся и прекрати вести себя как ревнивая истеричка. Я тебе не муж!

— А если я беременна, что будешь делать?

— Анализ ДНК.

— Ты черствый, как робот, — пустила она первую слезу. — У тебя сердце вообще есть?

— Есть.

Не хотел ни видеть, ни слышать эти женские уловки и бессмысленные разговоры с выяснением отношений. Я вышел в коридор и подхватил сумку, не поворачиваясь, покинул в квартиру. «Ребенок должен быть от любимой женщины и желанный, а не от кукушки, которая приходит под утро!»

***

На работе срочных дел не было, поэтому взял отгул. Созвонился с прорабом по поводу ремонта, мужик заверил, что сантехника в квартире установлена и чистовая отделка почти завершена, к концу недели сдадут работу. Это конечно, хорошо, но мебель в квартире отсутствовала. К родителям возвращаться не хотелось, как и снимать хату посуточно, принял решение заехать в свое холостяцкое жилище раньше.

Закинул вещи в темную комнату, которую планировал использовать как кабинет и закрыл на ключ. Поехал покупать необходимые вещи на первое время, спать же надо на чем-то. Пока привезут и соберут мебель, пройдет не менее двух-трех месяцев.

Плотный завтрак в кафе и составление списка покупок были моим первым пунктом на сегодня. А дальше пришлось пройтись пешком по магазинам. Обед в очередном кафе-бистро, я закидывал еду, как топливо в топку, не чувствуя вкуса. С объемом закупки справился и вернулся в свое жилище, где предстояла большая уборка, чем я, собственно, и занялся до ужина. Отмыл все комнаты от строительной пыли, гардеробную, которой можно было пользоваться, развесил и разложил одежду, надул матрац для сна, заправил постель. Жить можно!

Следующий день меня встретил хорошей новостью, утром прораб заверил, что пары дней им будет достаточно на завершение работ, и Алла увольнялась без отработки сегодняшним числом. Работа протекала вполне сносно, поэтому решил немного заняться и своими делами. А именно, помочь Одуванчику встретиться с бабушкой, для этого требовалась помощь с оформлением загранпаспорта и определение даты перелета. Может, удастся сделать ей такой подарок на день рождения?!

Глава 20

Эльза

Прошло ровно три дня с того момента, как у меня зазвонил телефон. Эдуард требовал документы и заверенные копи для оформления заграничного паспорта, а также интересовался моим рабочим графиком. Я, конечно, все записала и обрадовалась, но потом веселость разбилась о реальность, а в реальности с деньгами у меня было туго.

Если я поеду, мне будет нечем оплатить следующий семестр в университете. Увидеть бабушку, обнять её, поговорить с ней бесценно! А на её день рождения приехать, это как в Новый год попасть посреди лета. И хочется, и колется! Может, у девчонок занять на оплату обучения? Нет, у них сейчас самих забот полно с детьми и беременностью. А мечта проплывала так близко! Я сложила лист с перечнем документов и убрала на дно сумки. Закончу учиться — обязательно поеду к бабушке!

Через пять дней вечером у подъезда появился Эдуард.

— Привет, Одуванчик!

— Привет!

— Тебе помочь? — спросил он и подхватил пакеты из моих рук.

— Спасибо.

— Не за что. Я надеюсь, ты все документы уже собрала?

— Не начинала даже.

— Шутишь?

— Не шучу. Мне эта поездка не доступна по двум причинам: время и деньги.

— Мой Одуванчик, я думал у тебя что-то серьезное. Давай поговорим о твоих проблемах: неуверенность и страх?

— Нет у меня таких проблем. Я свои возможности оцениваю реально.

— Есть у тебя проблемы, ты чуть что прячешься в домике, как улитка.

— Спасибо. Еще неделю назад была ежиком, а сегодня улитка.

— Ты мой Одуванчик! Не дуйся, а то поцелую! — наклонился он ко мне.

— Спасибо, не надо!

— Давай поговорим и вместе примем решение, как будет удобнее тебе. К тому же я уже бабушке сказал, что мы приедем на день рождения фрау Гельм.

За что свалился на мою голову такой друг?

— Что?

— Я твоей бабушке пообещал привезти Одуванчик на день рождения, — добил он.

Когда только успел?

— Зачем?

— Чтобы эта встреча не стала для них счастливым ударом с возможным летальным исходом!

— И что теперь делать?

— Быстро все оформлять, чтобы успеть вовремя!

— Ты смеешься?

— Я серьезен. У тебя с бабушкой рядом даты дня рождения?

— Да. Меня в честь нее папа назвал, мама хотела назвать Снежаной.

— Нет. Снежка тебе не идет.

— А что идет? — я резко повернулась и посмотрела на него.

— Одуванчик!

— Хм.

Мы зашли в квартиру, где Анна Львовна явно постаралась с ужином и встречала нас со спицами в руках.

— У нас гости? Здравствуйте, Эдуард.

— Добрый вечер! — ответил он.

Пока я переодевалась в удобную домашнюю одежду и смывала с лица усталость, Анна Львовна накрыла ужин. Эдуард сидел за столом на кухне, как у себя дома, уже уплетал жаркое и что-то рассказывал при этом.

— Может, вы повлияете на нее? — сказал он, указывая на меня вилкой.

— Не надо на меня влиять!

— Дети, не ругайтесь! — сказала строго Анна Львовна, отпивая чай.

Я села на свободный стул и молча принялась за свой ужин.

Моя бабуленька поднялась с места, убрала за собой посуду и сказала:

— Я к соседке.

Еще одна сваха! Я тяжело вздохнула.

Как только за ней закрылась дверь, Эдуард сказал:

— Ты так громко молчишь, Одуванчик!

— Дай спокойно поесть, а то сил спорить с тобой не будет.

— У меня есть идея получше! — многообещающе поиграл он бровями.

— Боюсь представить!

Эдуард

После домашнего вкусного ужина и чая с печеньками, очень хотелось полежать, но надо было убедить Одуванчика. После недолгих прений сторон мы включили ноутбук и созвонились по скайпу с моей бабушкой Евой, которая была рада нас видеть и поддержала меня.

— Это будет лучший подарок для Эльзы! — через предложение повторяла она.

И для Одуванчика тоже!

Девушка внимательно слушала и больше молчала, иногда пинала меня под столом во время разговора. Я пытался блокировать её ногами, а когда это не принесло результатов, подключил руку, сжав её колено. Вырвал у нее: «Ах!» Маленькая поганка!

Я убедил Одуванчика при бабушке, что расходы беру на себя, а она мне потом отдаст по мере возможности, упрямица согласилась, настояла только на расписке. Осталось оформить документы и забронировать билеты.

Уходил от нее сытый и довольный собой, крепко обнял на пороге, так нас в дверях и застала её бабушка, пришлось выпустить девушку из объятий и отойти на шаг.

— До встречи, Одуванчик! Буду ждать твоего звонка, как только соберешь весь пакет документов, — сказал я, наклонившись и держа её за плечи.

Полный контакт глаза в глаза, чтобы все выполнила быстро и ответственно. Чтобы даже мысли не допускала отказаться.

— Хорошо. Пока, — сказала она, опять смущаясь.

От дружеской помощи она отказаться хотела! Бабушку чуть не расстроила как мою, так и свою! Убедили и победили страхи моего Одуванчика! Моя бабушка Ева и мертвого достанет.

Глава 21

Эльза

Хочется размножиться почкованием, чтобы успеть осуществить все задуманное. Один только сбор и подача документов на загранпаспорт чего стоит. В связи с этим Эдуард стал чаще появляться у нас дома, особенно на ужин, но это мелочи. Еще следует подумать о подарке бабушке и фрау Штерн, не с пустыми же руками ехать?! А финансы поджимают! Не хочу загонять себя еще больше в долги!

С такими печальными мыслями я сидела за столом, обложившись книгами, и смотрела на Анну Львовну, шустро передвигающую со спицами.

— А сколько по времени вязать кофту или безрукавку красивую на взрослого?

— Зависит от модели и узора, от месяца и больше. Ты что-то придумала?

— Подумала, здорово было бы подарить бабушке вещь, красиво связанную своими руками. И фрау Штерн, тоже, — вздохнула я.

Мда. Я точно буду вязать такое год, её моль быстрее съест, чем я закончу.

— Можно на машинке, получится быстрее. Я могу договориться с соседкой, мне нужны размеры твоих фрау.

— А мы успеем?

— Обижаешь, я же волшебница. Ты сама так сказала. Надо определиться с моделью и купить нитки.

Этим вечером я созвонилась по скайпу с фрау Штерн и бабушкой, рассказала про мои приключения с оформлением документов и попросила снять друг с друга мерки. Анна Львовна, которая была с ними знакома по скайпу, руководила процессом измерений, подбором моделей и выбором цвета, а я все записывала под её чутким руководством.

Так здорово! Сама бы я ни за что не справилась, расчеты по выкройке, по расходу нити, все это сделала Анна Львовна. Я присутствовала несколько раз в процессе вязки на машинке, больше как наблюдатель. Это было невероятно, как быстро она при помощи этого приспособления могла создать деталь по выкройке. Толку от меня было чуть, я дома помогала собирать детали в изделие.

За таким занятием нас и застал вечером Эдуард, когда заявился на ужин с пакетами провизии. А мы собирались пофилонить и приготовить что-нибудь на скорую руку.

— Всем добрый вечер! — сказал он и прошел в квартиру, стоило только открыть дверь.

— И тебе добрый. Ты ничего не перепутал? — посмотрела я на него, кивая на пакеты. — Мы доставку продуктов на дом не заказывали.

— Не перепутал, Одуванчик. Решил помочь, чтобы вы тяжести не носили.

Прошел как к себе на кухню и стал вытаскивать продукты на стол.

— Что стоишь как не родная, раскладывай по местам продукты и корми меня.

— Хм. Что?

— Ужином накормишь меня, хозяюшка?

За что?

— Эльза, там грудка куриная охлажденная в холодильнике, можно запечь медальоны, — дала ценные указания Анна Львовна.

— Хорошо, — ответила я и посмотрела на друга, поджимая губы.

Быстро разложила продукты, покрутила в руках ананас, пока Эдуард рассыпался в любезностях перед Анной Львовной. И что с ним делать? Как это едят?

— Одуванчик, помочь с фруктом? — сказал за спиной друг.

— Помоги, я даже не знаю его чистить и резать, или наоборот?!

— Сейчас покажу и покормлю тебя. Люблю этот фрукт, — забрал его из моих рук.

— Занимайся, а я приготовлю ужин.

Вспомнила рецепт запеченных куриных медальонов с ананасами и сыром. Где-то в шкафу стояла банка с шайбами ананаса в сиропе. А еще к ним можно картошечку добавить на гарнир.

Эдуард был занят фигурным вырезанием на ананасе, а я приступила к отбиванию мяса, люблю, когда оно тает во рту. М-м-м.

— Мне, может, кажется… Или ты вместо мяса представляешь мои руки? — сказал он.

— Что?

— Ты так усердно отбиваешь филе в фарш, — кивнул на пакетики с мясом.

— Так оно будет нежнее. Или ты предпочитаешь жевать мясо, похожее на подошву? Могу тебе оставить пару кусков.

— Я полностью полагаюсь на тебя, Одуванчик, — улыбнулся он мне.

Натирала специями и солью мясо, а сама смотрела на ананас, который никогда не ела в свежем виде. Во рту собралась слюна, когда друг нарезал его, откусил сочную мякоть и посмотрел на меня.

— Хочешь попробовать? — спросил он.

И потянул свой надкусанный кусок. Что я сделала?

Откусила максимально, задевая губами его пальцы, сладкий, спелый фрукт. Во рту разлился такой взрыв для вкусовых ощущений, что я прикрыла глаза от удовольствия. Ням! Теперь это мой любимый фрукт!

— Понравился?

— Да! Можно мне еще?

— Можно, только пальцы мои не откуси.

— С мясом тоже вкусно.

Мы рассмеялись на всю кухню, а он внезапно подошел, сгреб в объятия и приподнял над полом.

— Пусти, — пискнула я от неожиданности.

— Я тебя сейчас укушу!

— Не надо.

Съела еще один кусок этой сочной вкуснятины вместе с другом. Завершила формировать шапку на курином филе, разложила картофель крупными ломтиками, присыпая все сыром и сушеной зеленью со специями, задвинула противень в духовку под пристальным вниманием Эдуарда. Вскоре он попытался накормить мою бабуленьку фруктом и разговорами. Через двадцать минут из кухни поплыл слюнопускательный запах еды, а еще через десять таймер сообщил о готовности. Анна Львовна собрала одну кофту за время моего отсутствия, несмотря на разговоры с другом.

На кухне появился Эдуард, сел на свое место за столом, которое облюбовал и стал наблюдать за мной. Я быстро нашинковала салат из свежих овощей, заправила растительным маслом, разложила по тарелкам горячее, нарезала хлеб и пригласила к столу мою бабуленьку. Спустя минуту было сказано на всю кухню:

— Как же вкусно! Дай твои ручки, Одуванчик, я их расцелую! — потянул ко мне свои ладони друг.

Вот это скорость поедания! На тарелке осталась половина того, что я положила.

— Не надо! — приготовилась я обороняться вилкой от его рук. — Достаточно просто «спасибо»!

— Не балуйтесь за столом! — сделала нам замечание Анна Львовна.

— Спасибо, Одуванчик! Твой муж будет счастливчиком! — сказал он.

— Ага.

— А что будет к чаю?

— Ты серьезно? Куда в тебя столько влезает?

— Я больше тебя и мужчина.

Мой взгляд упал на тарелку с фруктами, а именно на яблоки.

— По-быстрому только шарлотка с яблоками, — выдохнула обреченно я, как кухонный заложник.

— Одуванчик, ты будешь любимой женой!

— Ага, — закатила я глаза к потолку.

— Я все видел.

— Раз все видел, то почистишь яблоки. Двух будет достаточно.

— Для тебя — хоть три!

— Дети-дети, — покачала головой Анна Львовна.

Я лишь вздохнула и продолжила ужинать.

Убрала со стола и принялась за готовку «сладенького» к чаю для друга, который сидел рядом и тщательно очищал яблоки от кожуры. За своим занятием он рассказало переезде в новую квартиру и разрыве отношений. Я только поздравила, посочувствовала и пожелала встретить хорошую девушку. Что еще говорят в таком случае другу?

Он меня пригласил в гости, я покивала головой со словами, что как-нибудь зайду. Возможно, никогда. Другой конец города и ревнивая бывшая совсем не настраивали на поход в гости. Надеюсь, пирог его утешил? Как и вторая половина на вынос.

Но больше всего ему понравилось приглашение от Анны Львовны на ужин завтра при прощании. Как он светился от счастья! Они так хорошо подружились, или она так нас пытается свести?!

Глава 22

Эльза

Как быстро пролетело время, наступила середина весны. Контрольные и курсовые сданы в срок, справка-вызов мне гарантирована. Можно выдохнуть и начинать готовиться к вопросам для экзаменов, чем я и занялась в свободное время.

Эдуард теперь нам помогал с закупкой провизии и доставкой на дом, ужинал он у нас каждый день и всегда просил «сладенького». Особенно ему понравились ананасы в слоеном тесте, присыпанные сахарной пудрой. Кажется, за месяц я приготовила на год вперед этого десерта.

— Эдуард, пожалуйста, найди себе скорее девушку с руками и кулинарными талантами! — просила я в очередной раз за готовкой.

— Зачем?

— Я с ней рецептами поделюсь. Будет тебя кормить.

— А вдруг мне не понравится, как она готовит? Что делать тогда?

— Я откуда знаю?!

— Я лучше на тебе женюсь, мой маленький Одуванчик. Ты такая хозяйственная, — сказал он, крепко обнимая меня и отрывая от пола.

— Ты меня раздавишь, — сказала и залилась краской от двусмысленности сказанного.

— Не раздавлю, буду нежным и заботливым…

Мои горящие уши! Кто о чем, а я о своих ребрах!

— Я же на кухне буду жить с твоими запросами.

— А я думал, ты многофункциональная, везде успеешь.

— На кухне спальное место оборудовать?

— Маленький вредный Одуванчик! — начал он меня щекотать.

Я крутилась, извивалась змеей в его руках и не могла выбраться из этого капкана, только развернуться к нему лицом получилось.

— Хватит! — взмолилась я.

— Мужа надо слушаться!

Он принялся щекотать еще сильнее, ананас с тестом выпал из рук, никто и не заметил. Уже было плевать на грязные руки, я тоже решила ответить на это безобразие, хорошо, что Анны Львовны дома не было, инфаркт бы её точно хватил. Я прошлась по его бокам, оставляя пятна на рубашке, а ему ни по чем. Не боится, что ли? Тогда ущипнула за бок, он дернулся.

— Ай! Сейчас ты об этом пожалеешь, Одуванчик, я тебя зацелую! — угрожал мне друг.

При этом не переставая щекотать, он, как хороший вантуз, начал проходиться по щекам со звонким «чмок», а я не переставала крутиться,пощипывая его, и просить о пощаде. В какой-то момент вместо щеки я почувствовала на губах его теплые губы…

Мы застыли в таком положении на несколько секунд, широко открыв глаза, переглянулись и резко отпрянули друг от друга.

— Извини, Одуванчик, заигрались, — сказал он виновато.

А я, как трусиха, отвернулась и прикусила нижнюю губу, вспоминая секунды прикосновения: необычно и приятно. И тут же одернула себя: дожила! Первые цветы от друга детства, первый поцелуй с ним, а дальше что?

— Бывает, — ответила тихо.

— Ты на меня не обиделась?

— Нет, — и присела на корточки, чтобы поднять испорченный ананас.

— Ты опять прячешься.

— Вовсе нет, — встала и посмотрела на него, а сама чувствовала, как пылают щеки. — У тебя пятна на рубашке остались.

— Отстирает машинка. Что там со «сладеньким»? — сказал он, а я посмотрела на губы, которые он облизнул, и повторила за ним.

Блин! Зачем я на них смотрела?!

— Еще парочка — и в духовку.

Язык мой сегодня плохо дружит с головой!

Он задумался, ушел в себя, а затем предложил:

— Помочь с посудой, Одуванчик?

— А ты её умеешь мыть?

— Умею, но не люблю это делать, — подошел он к раковине.

— Спасает одноразовая посуда?

— Будет посудомоечная машина, как соберут кухню.

— Здорово!

— Вот какой я заботливый, Одуванчик.

— Ага.

Тему поцелуев мы не поднимали, как будто ничего и не было. На кухне больше так не хулиганили, только готовили и ели.

Эдуард

Одуванчик у меня в гостях, на моей кухне, готовит для меня. Черт, как же приятно! Она что-то перемешивала, добавляла, пробовала, прикусывала губу, хмурилась, улыбалась, а я наблюдал за ней, делал вид, что смотрю телевизор. Она создана для моей кухни!

Не понимаю, как мог скупить столько всего для кухни. Не смог ей отказать! Теперь у меня тут есть все для маленькой хозяйки. Это все её улыбка! Её губы, с которых очень хотелось сорвать настоящий поцелуй без риска испачкаться помадой или липким блеском. Я сошел с ума! Этот случайный поцелуй так и прокручивался в голове: её широко распахнутые глаза, дыхание на моем лице и вкус ананаса на губах…

Но сначала мы изучили инструкции по эксплуатации техники для кухни, и она сдавала мне зачет. Только после этого я разрешил пользоваться духовым шкафом, не забывая напоминать о технике безопасности при работе. Это была моя маленькая месть за хождение по магазинам, за выбор полотенец, прихваток и сковородок. Знаю, по-детски, но так приятно смотреть на её надутые губы. Я становлюсь мазохистом!

— Что? Я плохо соблюдаю технику безопасности? — спросила она возмущенно.

— Ничего. Все хорошо соблюдаешь, — не мог прекратить улыбаться я.

— Сам просил провести испытание духового шкафа, пока он на гарантии. Зачет тоже сам принимал. В чем дело, Эдуард Альбертович?

— Ты лучшая ученица, Одуванчик!

— Стараюсь, — улыбнулась мне она.

Я потянулся и поморщился от неожиданно прострелившей боли в шее.

— Болит? — спросила она.

— Есть немного.

— Могу сделать массаж.

— А ты умеешь?

— А ты мне доверяешь?

— Доверяю.

— Сейчас, только поставлю пирог в духовку. Снимай рубашку и ложись на диван лицом вниз.

Выполнил её указания, повернул голову в сторону и продолжил наблюдения за тем, как она тщательно убирала после себя кухню, мыла посуду руками. Зачем она это делала? А я так и не попробовал сделать это в посудомоечной машине? Она посмотрела на меня и улыбнулась, так ласково, вытерла руки и направилась к дивану.

— Скажешь, где больно? — сказала она, присаживаясь рядом со мной, я почувствовал на коже поглаживающие движения.

— Ты мне сделаешь еще больнее?

— Я постараюсь избавить тебя от боли, — заскользила она теплыми, нежными ладошками от шеи к пояснице. — Ты напряжен, расслабься.

Как просто сказать! Она осторожно и нежно прикасалась ко мне, как котенок, который делает массаж своими мягкими лапками и мурлычет. Мурлыкать захотелось мне! Затем она начала разогревать мышцы, поднимаясь к шее. Это было невероятно, боль отступала от её прикосновений и не только. Я сделал то, о чем мечтал сегодня и все прошедшие дни. Рывок — и она подо мной. Глаза широко распахнуты, запах ананаса и наш настоящий поцелуй, на который она ответила, запустив ручки в мои волосы на затылке. Я просто пленен этими нежными, сладкими губами, её осторожными движениями в ответ на мои уверенные. Сколько мы провели времени за поцелуем, не отрываясь? Не знаю. Одно знаю точно, что нам было приятно. Противный писк таймера стал резать уши. Надо посмотреть в настройках, убавить звук! Одуванчик стала отстраняться, а я пытался её удержать. Хочу целовать её! К черту все!

Проснулся от того что хватал пустоту, за окном рассвет, шею ломило от неудобного положения, Одуванчика рядом не было. Все казалось таким реальным: прикосновения, запахи.

— Я точно сошел с ума! — сказал сам себе.

Достойных кандидатов в мужья для Одуванчика не нашел ни среди друзей, ни среди коллег. Если так посмотреть, то я для нее лучший вариант. А вот она для меня? Загадка?

Надо пригласить её ко мне, а лучше самому привезти и устроить новоселье, проверить мою теорию.

Глава 23

Эльза

Думала ли я о поцелуе? Думала и не только, еще вспоминала эти секунды прикосновения. В голове от этого роились мысли:

А поцеловал бы он меня по-настоящему?

А ответила бы я ему?

А чем отличаются поцелуи с чувствами и без?

Это обмен жидкостью или что-то большее?

Интересно, а он думал о поцелуе?

А ему понравилось ко мне прикасаться?

Захотел бы он повторить поцелуй со мной?

Сама я бы точно не решилась. Или решилась бы?! Ха-ха-ха! В прыжке? Или стоя на табуретке? Вот и минус в маленьком росте.

А я ему симпатична как девушка? Или все это было случайностью, игрой, а я для него лишь друг, маленький Одуванчик?

Мне этот поцелуй почти каждую ночь снился, перетекая в глубокий и страстный. Просыпалась и трогала свои губы. Грежу о поцелуе друга! Днем думаю, а ночью во сне вижу и чувствую.

***

В один из моих выходных в обед приехал Эдуард и стал настаивать на проверке кухонной техники в его квартире, пока не вышел срок гарантии. Сначала мы заехали к нему осмотреться. Мужчина! Никакой посуды, полотенец и прочего, только его гордость: новая встроенная кухонная техника. У раковины одинокая губка и средство для мытья посуды, а в мойке кружка с присохшей кофейной пенкой на дне и блюдце.

— Как ты живешь? Ты вообще ешь или воздухом питаешься?

— Я только кофе пью утром, — открыл он мне верхний шкафчик, демонстрируя пустые полки, на одной из которых стояла банка с кофе и сахар-рафинад.

— Дорого! Богато! А холодильник здесь не предусмотрен?

— Есть. Он встроенный, но не включен, — показал он мне это чудо.

Я лишь смогла закатить глаза и вздохнуть.

— А готовить кто-нибудь здесь в будущем будет?

— Я все видел. Ты будешь, сегодня.

— Серьезно?

— Да, — улыбался он.

— Здесь только день нужен на закупку посуды и продуктов. Инструкции к технике почитать, прежде чем пользоваться, не мешало бы.

— Я сегодня свободен. Машина под рукой. Соглашайся, Одуванчик, — состроил он мордашку.

Громко выдохнула.

— Хорошо. Тебе будет тяжко, не жалуйся потом.

— С тобой не будет, ты у меня умница, время тратить зря не будешь.

— Повторишь это через пару часов, — сказала и послала ему улыбку.

Он повез меня в один из дорогих сетевых магазинов для дома, мы медленно шли с тележкой для покупок по бесконечным рядам со стеллажами, заполненными всяким мелочами для каждой комнаты.

Я не осмотрела всю квартиру, поэтому мой интересы ограничивались отделом «все для кухни, для будущей хозяйки». А так хотелось побродить и по остальным проходам в поисках симпатичных вещичек для дома.

Долго спорила с ним по поводу кастрюль, все-таки он поддался и купил набор, вместо двух. Еще один пункт — сковорода и её размер, мы не сошлись во мнении и в итоге катили в тележке две. После недолгих прений наш выбор пополнился: набором стаканов, чайным набором, столовыми приборами, ножами, топориком, колотушкой для отбивных, венчиком, поварешкой, масленкой, заварочным чайником, сахарницей, разделочными досками и прочими мелочами для кухни. Старалась подобрать все как для себя, преимущественно в белом цвете. Чувствовала себя при этом замужем, отстаивая свое мнение перед другом, объясняя, для чего нужна та или иная вещь на кухне. Мы как семейная пара после очередного переезда, когда посуда не выдержала или просто не доехала до дома.

Спустя два часа, когда добрались до кухонного текстиля, мне стало казаться, что Эдуард стал дышать тяжелее.

— Ты обещал! — напомнила я ему, погрозив пальцем.

— Я не отказываюсь от своих слов. Ты умница, Одуванчик! Мы закончили здесь?

— Да. Сейчас только выберу прихватки.

— Я тебя на кассе подожду.

Воспользовалась моментом и двинулась по направлению отдела товаров для спальни, решила выбрать подарок другу на новоселье, комплект постельного белья. Стала вспоминать наставления Ульяны при выборе: «Ситец — слишком дешево и до первой стирки, квадрат может стать ромбом, бязь — эконом вариант, износостойкий материал, грубая ткань, сатин — хлопковый шелк, самый износостойкий, поплин — это почти что бязь, только приятнее на ощупь».

Посмотрела на цены. М-да. Сатин — шикарно, мне не по карману. Поплин — более приемлемо. Уже выбрала комплект, но заметила на самой нижней полке комплекты из сатина со скидкой. Из небольшого количества выбрала наиболее привлекательный комплект постельного белья, надеюсь, понравится. Себе бы такой же взяла и вздохнула с грустью.

Стоило только подойти к кассе, я заметила на ленте две пары домашних тапочек: одни огромные черные ласты, а вторые больше похожи на детские, маленького размера, серо-розовые с котенком-аппликацией сверху, сделала вид, что не заметила, и принялась рассматривать стоящую рядом витрину со жвачкой.

Меня бы такие траты повергли в шок, он же держался стойко. Пока Эдуард укладывал все по пакетам, я быстро оплатила подарок и убрала в цветную упаковку, которая затерялась среди общего вороха.

— За продуктами? Обновим твой холодильник? — спросила я мужчину.

— Поехали, я бы съел уже что-нибудь существенное.

— Давай быстро все купим, и я тебе приготовлю поесть, страдалец. Как насчет отбивной?

— А сладенькое будет? С ананасами?

— Как только купим ананасы всех видов.

Я никогда не хватала продукты так быстро, уже казалось, меня вот-вот укусит голодный Эдуард, который сметал все с полок голодными глазами. Два свежих ананаса? Пять банок консервированных? Даже всякой вредности-гадости набрал: чипсы, сухарики, батончики и газировку.

В его квартиру вернулись, как цыгане, с горой пакетов, пришлось дважды спуститься к машине. Эдуард под моим руководством все быстро расставил по полкам, пока я протирала перед эксплуатацией холодильник. Перемыла посуду в раковине, занялась мясом, а он все это время зачитывал вслух инструкцию по эксплуатации холодильника, плиты и электрического духового шкафа. Зачем мне эта информация?

Затем практическим путем, как преподаватель, стал принимать у меня зачет по кухонной технике в части эксплуатации и техники безопасности при работе. Включение, розжиг, установка температуры, режимы эксплуатации, выключение и уборка. С натяжкой, но все-таки сдала этот зачет.

Эдуард отправился на поиски инструкций от вытяжки и посудомоечной машины. Мясо после отбивания мариновалось в специях, а я быстро приготовила две порции цезаря с курицей, пока мой друг не добрался до своего неприкосновенного запаса «вкусностей». Включила вытяжку при готовке без сдачи зачета придирчивому преподавателю. Надеюсь, мне не влетит?!

— Эдуард, к столу! Салат готов! — сказала громко, стоя спиной к стойке, которая была предусмотрена вместо обычного стола.

Чуть не подпрыгнула, выронив тарелки из рук, когда увидела его сидящим за этим подобием стола и улыбающимся.

— Ты меня напугал.

— Я не хотел. А ты всегда, когда готовишь, что-то мурлычешь под нос?

— Всегда, — ответила я и стала карабкаться на барный стул рядом.

Здравствуй, румянец! Кто только придумал эти стулья? Явно высокий человек!

— Выглядит красиво, — сказал мужчина и попробовал салат. — Вкусно! А где ты взяла сухарики?

— Сама приготовила.

— Сама…

— Перекуси, мясо будет готово минут через двадцать-тридцать. Обновим сковородку и вытяжку, — постаралась я улыбнуться.

— А сладкое?

— Останусь ночевать на кухне, но приготовлю.

— Ты хорошая хозяйка, Одуванчик.

— А почему ты маму не попросил о помощи с кухонной утварью?

— Она бы закупила и расставила на свой вкус. А ты внимательная и выбираешь то, что больше подойдет мне и под интерьер.

— Спасибо. А мама не обидится?

— Нет. Я ей сегодня сказал, куда собираюсь. Заскочит на неделе, проверит, правду я сказал или нет.

— Хм. Тебя проверяют родители?

— Мама утолит свое любопытство.

— Понятно.

Я уже доела салат и вскочила с места, чтобы готовить мясо. О такой кухне мечтает каждая хозяйка, кухонная зона занимала четверть комнаты, вместительная, современная и компактная! Я бы с удовольствием осталась жить здесь, вон, диван огромный недалеко, для сна вполне пригоден. Вот бы еще для меня ступеньку сюда, а то не достаю до верхних шкафчиков.

— Надо купить стул-ступеньку, — сказал он, прижимаясь ко мне со спины, помогая достать дополнительные специи.

— Спасибо. Но не обязательно это делать для меня, — ответила я, а уши вспыхнули.

— Думаю, лишним не будет, — прошептал он почти на ухо, я чуть банку со специями не выпустила из рук.

Как только он отошел, привела в порядок дыхание. Как и обещала, спустя двадцать пять минут мясо было готово, постаралась украсить подачу салатом и свежими овощами. Заварила чай и наслаждалась напитком, стоя напротив мужчины, который с удовольствием ел мою стряпню.

— Одуванчик, ты богиня кухни! — сказал он после первого кусочка.

— Спасибо. Надеюсь, ты найдешь себе такую же жену, чтобы я смогла передать свой пост на твоей кухне.

Он поморщился. А мне стало неприятно от своих же слов. Не представляю рядом с ним другую женщину! Она будет пользоваться всем, что я тщательно выбирала, как для себя, на этой кухне. Но это не значит, что этого не будет!

— А на десерт что? — спросил друг.

— А?

— Ананасы мы купили, что приготовишь?

— Бисквитный пирог с ананасами?

— Интересно, давай.

— Один звонок подруге.

Я отошла к окну и набрала номер. Кира быстро объяснила, как готовить бисквит и на что обратить внимание. А под конец спросила:

— Для кого стараешься, подруга? Для друга… детства?

— Есть немного.

— Все понятно с тобой. В обиду себя не давай! Удачи с бисквитом, если что, звони. Пока.

— Пока.

Потопала в кухонную зону, где Эдуард пил чай. Такое чувство, что он слышал весь мой разговор.

— Умничке звонила?

— Да.

— Она у вас лучший пекарь-кондитер?

— Типа того.

— Это хорошо.

Я отправила его на диван, а сама принялась за готовку бисквита, банку с ананасами друг быстро открыл, перемешала миксером ингредиенты для теста, как сказала Кира, смазала форму, выложила ананасы и услышала, как Эдуард застонал от боли.

Я его отравила?! Посмотрела на мужчину, который морщился и потирал шею, устраиваясь удобнее на диванных подушках.

— У тебя болит шея?

— Есть немного.

— У тебя есть разогревающая мазь в аптечке?

— У меня и аптечки дома нет. Ты умеешь делать массаж?

— Шейно-воротниковой зоны?

— Да или нет?

— Могу попробовать, ходила на курсы, но давно.

— Я тебе доверяю. Поможешь?

— Сейчас, только поставлю пирог в духовку. Снимай рубашку и садись.

Кто меня за язык тянул? Мыла посуду, чтобы руки не дрожали, когда прикоснусь к нему. Посмотрела на мужчину без рубашки. Как породистый жеребец, состоящий из костей и мускулов, уши мои так и вспыхнули, а он улыбался. Так и хотелось прикоснуться и погладить его тело, несмотря на тремор. Вытерла руки и подошла, встала за спиной, меня обволокло его запахом, смешанным с горчинкой мужского парфюма. Приятно, не тошнотворно, хочется вдыхать ближе к телу.

— Опусти голову слегка вниз, — попросила его.

— Как скажешь.

Начала с легких поглаживаний, подготавливая зону для более глубокого воздействия, манипуляции выполняла всей поверхностью ладони. Мягко двигалась, учитывая расположение узлов и сосудов, как учили на курсах, от задней поверхности шеи к краю лопаток. Такими же движениями без нажима прошлась по боковым мышцам шеи, двигаясь от ушей вниз и по плечам. Губы пересыхали, приходилось их облизывать и прикусывать, от такой близости к мужскому телу и такому соблазнительному запаху, который даже выпечка в духовке не в силах была перебить.

Приступила к более интенсивному растиранию, решила его предупредить.

— Скажешь, если будет больно?

— Ты мне сделаешь еще больнее?

— Постараюсь разогреть мышцу и расслабить.

Растирала и надавливала, используя согнутые фаланги пальцев, старалась дышать неглубоко, вдыхая его запах. Было приятно к нему прикасаться, для удобства и равновесия встала коленями на диван. Улучшая кровообращение в тканях и разогревая, не забывала массировать холмики за ушами.

— Я сейчас замурлычу, — сказал он.

— Хм.

Я тоже!

Затем захватывала большим, указательным и средним пальцем мышцы, удерживала и круговыми движениями разминала.

— М-м-м.

— Тебе больно? — я на мгновение приостановилась.

— Приятно, продолжай.

— Хорошо.

Размяла еще раз и перешла к постукивающим движениям подушечками пальцев по шейно-воротниковой зоне. Можно было прикрыть глаза, тихонько вдыхать и наслаждаться моментом. Думаю, этого хватит на первый раз, чтобы снять неприятные ощущения в шее. Я закончила процедуру легким скольжением по поверхности кожи, успокаивая. Громко выдохнула и прикрыла глаза.

А через долю секунды оказалась лежащей на лопатках на диване, а Эдуард возвышался надо мной.

Кажется, я сегодня надышалась мукой и ванилью?!

Он смотрел в мои глаза, а я чувствовала жар его тела через футболку, прикоснулась осторожно к мышцам его груди, твердые, он напрягся, как струна. Провела вниз до пупка, такой пресс напряженный, не то, что мой мягкий и плоский живот.

Что я творю?! Это же мужчина, а не ребенок!

Прикрыла глаза, при этом прикусила и сразу же выпустила нижнюю губу из капкана, посмотрела в его глаза и утонула…

Он меня рассматривал, медленно наклонялся, сокращая расстояние между нашими лицами… Один вдох — и мне перекрыли приток воздуха через рот прикосновением губ, нежным, изучающим, таким, что я неосознанно приоткрыла губы и зажмурила глаза, сдалась… Отдаваясь наслаждению и восторгу, как ребенок на празднике, мой первый настоящий поцелуй! Пока в реальность нас не выдернул громкий звонок таймера на духовке.

Я уперлась в его каменную грудь кулачками, пытаясь отодвинуть. Куда мне с тягаться с ним?! Не моя весовая категория! Он все-таки поддался и прервал поцелуй. Не хотелось в его доме устраивать пожар, поэтому поспешила напомнить:

— Духовка!

Он смотрел на меня, в его расширенных зрачках я видела собственное отражение. Дышали мы оба, как слабаки после пробежки.

— Духовка, — повторил он за мной, перекатываясь на бок.

Я быстро встала и побежала к духовому шкафу, хватая, как придется, прихватки и спасая «сладенькое» для друга. И, как итог, обожгла палец о форму.

— Ай!

— Что случилось? Ты обожглась? Сильно?

Обеспокоенный Эдуард стоял передо мной, разглядывая мою руку. Так опять мы, как сиамские близнецы, застыли у раковины, остужая кожу под холодной струей воды.

— Сейчас! — он отошел к холодильнику. — Сметана или картофель?

— Что?

— Что предпочтительнее?

— Картофель.

Он быстро ополоснул клубень под струей воды, отрезал кусок и приложил к моей покрасневшей коже. Жжение затихало, а меня на руках отнесли и посадили на диван, прижали к оголенному боку и погладили по спине. Да что со мной?! Растерялась в такой обычной бытовой ситуации! Или необычной?!

Глава 24

Эльза

Как поступить в такой ситуации? Первое, что пришло в голову: ноги в руки.

Я сбежала, оставила короткую записку на пакете с подарком и, как торпеда, выскочила за дверь, пока друг переодевался, чтобы меня отвезти.

Сама не понимала, что чувствовала: восторг или страх?! Восторг от того, что он сделал первый шаг и это был первый настоящий поцелуй. Или страх, что он скажет, что все это ошибка и нам пора прекратить общение, как и дружбу.

На его кухне я прекрасно справляюсь с поставленной задачей, но у нее будет своя хозяйка. Это как купить дорогие туфли. Когда примеряешь их в магазине, кажется, что все отлично: и колодка, и высота каблука. А едва надеваешь в обычной жизни, оказывается, что они жмут, каблук слишком высокий, а каждый шаг причиняет адскую боль. Эта кухня не для меня! Попускала слюни на столешницу, вытерла — и за дверь! Не для моего роста такую красоту собирали! Как и стойку с высокими стульями!

Эдуард

Она сбежала! Оставила записку и сбежала! Что за…

У меня де жавю от сна, от её прикосновений и реакции тела. А поцелуй был во сто крат лучше, чем во сне. Она такая нежная, податливая, мой Одуванчик! Её затуманенный взгляд был мне подтверждением. Но и тут этот чертов таймер помешал!

К черту духовку! К черту пирог!

У меня чуть сердце не выпрыгнуло от её «Ай!» Она стояла такая маленькая и растерянная на кухне… Хотелось позаботиться о ней, вспомнил и оказал первую помощь из подручных средств.

Я схожу с ума от этой маленькой ведьмочки! Кто бы мог подумать! Еще три месяца назад меня все в ней раздражало: рост, волосы, носик, губы, невзрачность, голос, все, кроме произношения. А теперь я хочу целовать губы этой маленькой поганки, слушать её голос, а желудок счастлив от приготовленной ею еды. И мысли о достойном кандидате приводят в бешенство!

Не заметил, как разорвал пакет и сжал записку в руке.

«С новосельем! Домой доберусь сама. Э.»

— Краткость — сестра таланта! Эльза… Постельное белье?

Хороший подарок, отложу-ка я его.

Пирог был очень вкусный, таял во рту нежный бисквит. Хорошее утешение после побега, но слабое. Поэтому отправил ей сообщение перед сном: «Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать, Одуванчик…» Спать на диване не рискнул после массажа шеи, пришлось подкачать матрац. Когда же кровать привезут с ортопедическим матрацем, тумбочкой и комодом? Сил моих больше нет!

В девять утра я стоял у подъезда Одуванчика с большой белой розой в руке и с кофейной революцией в желудке. Нервничал, как подросток, набирая номер на домофоне, который ответил голосом бабуленьки и в пустил меня в подъезд.

Преодолел пролеты, а в голове пустота. Что сказать? Когда сказать? При свидетелях или наедине? Такое чувство, что кофе в желудке начало прожигать дырку, чем ближе я к Одуванчику, тем сильнее. Никогда не гонялся за девушками, они как-то сами раньше проявляли инициативу, бегать за ними не приходилось.

Не успел позвонить в дверь, как она распахнулась, являя бабушку.

— Здравствуйте!

— Здравствуй! Я к соседке, девочку мою не обижать!

— Вас понял.

— Понял он… долго понимал… — посмотрела она на цветок.

Она вышла, а я ступил в коридор, закрывая дверь. Желудок подал тихий зов еде, так пахло вкусно сырниками.

— Я почти закончила, можем завтракать, — сказала мой Одуванчик, что прозвучало музыкой для ушей и желудка.

— Доброе утро, Одуванчик! Уже иду. Я скучал без тебя! — прошел я на кухню.

Она подпрыгнула, выронила лопатку из рук и медленно повернулась. Такая домашняя, в трико и футболке, с пучком на голове и без косметики на лице, только губы алеют на лице.

— А… а… где Анна Львовна?

— Ушла к соседке. Это тебе, — протянул ей цветок.

— Спасибо, — взяла подарок и посмотрела мне в глаза, словно в ожидании чего-то.

Желудок подал еще более громкий «зов», у Одуванчика, поползла вверх бровь и появилась робкая улыбка, а взгляд потеплел.

— Извини.

— Ты извиняешься за желудок? — улыбнулась она шире. — Будешь завтракать, самостоятельный мужчина?

— Буду.

Она поставила передо мной тарелку с горкой этой вкуснятины, затем две пиалы со сгущенкой и вареньем, чашку с горячим чаем, блюдце и столовые приборы.

— Приятного аппетита.

— Спасибо.

Я думал, как начать разговор и не залить слюной кухню с мольбами о еде. После двух вкусных сырников решил начать разговор:

— Давай попробуем встречаться, Одуванчик?

— Что?

— Давай попробуем встречаться как пара?

— Что это значит?

— Как мужчина и женщина.

— Что?

— Черт! Так сложно у меня никогда не было. Ты мне нравишься. Я хочу с тобой встречаться, проводить вместе время, целоваться и… — кажется, по спине пошла испарина.

— Ты поспорил на меня?

— Это не ответ. — Я не понял. — Какой спор?

Одуванчик кратко напомнила о нашей встрече в феврале в «Берлине» и про разговор моих друзей на крыльце заведения. А я рассказал о сути спора, который ей не понравился, как и Максу тогда.

— Ты не ответила на мой вопрос, Одуванчик, — напомнил ей.

— У меня нет времени. Тебе нужна такая девушка?

— Мне нужна ты.

— Я даже не знаю, как должна себя вести твоя девушка?

— Как ты себя обычно ведешь, только с приятными взаимными бонусами.

— Какими бонусами?

— Объятия, поцелуи, свидания и прочее.

— А прочее, что подразумевает?

— Мы не будем торопиться с прочим, мой Одуванчик. Ты согласна?

— Ты понимаешь, что, если я соглашусь, в случае разрыва мы не сможем дружить как раньше?

Что же с ней так сложно?!

— Понимаю. Что скажешь?

— Хорошо. Давай попробуем, — сказала она, обмакнув кусочек сырника и положив его в рот.

Маленькая капелька сгущенного молока осталась на её губе, так захотелось её попробовать.

— Предлагаю начать наши отношения с поцелуя.

— Что? Сейчас?

Пока она приоткрыла рот в вопросе и ожидании ответа, поцеловал её в губы и почувствовал кулачки, упирающиеся в мои плечи, увидел распахнутые в удивлении серые глаза и румянец на щеках.

— Пойдешь со мной в кино?

— Утренний сеанс? Решил сэкономить или посмотреть мультик?

— Решил сразу начать отношения с поцелуев. Сто лет не был в кино. А ты?

— Тоже, — улыбнулась она. — Только мне надо сделать покупки для нас с Анной Львовной.

— Значит, сначала покупки, затем кино и ко мне.

— Ты уже все спланировал. У меня ночная смена, надо поспать пару часов, а то не доживу до утра.

— Поспишь у меня. На диване. А я твой сон буду охранять.

— Не боишься, что я слюни буду пускать на твои декоративные подушки?

— Не боюсь. Я, скорее всего, буду рядом пускать.

— Не люблю спать в сырости.

— Я тоже не любитель. Тогда не будем разводить сырость. Ты ведь меня покормишь обедом?

— Хорошо.

— И массаж сделаешь?

— Шея болит?

— Есть немного.

— Значит, надо купить разогревающую мазь.

— Обязательно. Массаж отменять не буду.

Как же решила меня с массажем кинуть!

— Хорошо.

Мне нравится делать с ней покупки по списку с минимальным отклонением, будь то гипермаркет или рынок. Почему мне с ней рядом спокойно и комфортно?! Просто наблюдать и молчать рядом, находит такое умиротворение.

Вручили покупки её бабуленьке на пороге квартиры и поехали в кино.

Глава 25

Эльза

Мы отправились в самый большой кинотеатр в городе, детей было в фойе не протолкнуться, даже я возвышалась над ними.

Мы точно будем смотреть мультик в окружении детей! Какие поцелуи?!

Как только Эдуард купил билеты, взял за руку и повел меня выбирать попкорн и напитки.

— Какой будешь попкорн?

— Ты не перебьешь аппетит перед обедом?

— Ты же мне поможешь?

Я смогла лишь сдержанно улыбнуться.

— Один большой с карамелью, — сказал он женщине за прилавком.

Поедим попкорн, рот будет занят. Дети же вокруг!

Большое бумажное ведерко с горячей хрустящей кукурузой он передал мне в руки. Распахнулась дверь в один из залов, и вместе с нами двинулся поток детей. Нам осталось только найти свои места среди ребятни и небольшого количества родителей.

Мы двинулись к другой двери, там никого не было. Нам открыли и пустили в небольшой зал с мягкими креслами.

— Какие у нас места? — спросила я.

— Для поцелуев, — кивнул он на самую верхушку, где кресла были сдвоенные.

Мы что-нибудь увидим оттуда?

— А-м! Э-э…

Без комментариев! У меня такое первое свидание!

— Не бойся, мой Одуванчик, я тебя не съем.

— Я тебя не боюсь.

— Пошли, скоро начнется, — положил он руки на мои плечи и повел.

Мы заняли места, Эдуард сунул руку в ведерко с попкорном на моих коленях, и я повторила за ним. Сладко. Вкусно.

Потух свет, зажегся экран, больше никто в зал не зашел. Мы одни будем?

На экране сменялись трейлеры из ближайшей афиши проката. И началась заставка мультфильма…

Я повернулась к нему, он смотрел на меня и улыбался.

— Ты же сама предложила посмотреть мультики. Видишь, я даже не против.

— Могли бы посмотреть в одном зале с детьми. Зачем так-то?

— Тогда я бы не смог сделать так…

Наклонился и прикоснулся к моим губам, медленно и нежно лаская, постепенно углубляя поцелуй со вкусом попкорна. Я просто, просто сдалась под таким напором, пыталась отвечать, но он полностью перехватил инициативу. Покоряя, подчиняя и приручая маленькую неопытную меня. Когда оторвались друг от друга, он поцеловал мою шею и вдохнул, мурашки диким табуном пробежали по телу. Мультик уже шел, а я была прижата к его плечу.

Мы смотрели мультик, смеялись, ели попкорн, кормили друг друга и целовались. Наверно, больше целовались, чем все остальное. За сюжетом я не следила и смысл тоже не до конца поняла из прерывистого просмотра между поцелуями. Атмосфера была самая располагающая: нейтральная территория, темнота зала, свет экрана, мультфильм как фон, сладкий попкорн, места для поцелуев, мужчина, от близости которого у меня начиналась тахикардия и тремор в пальцах. Мои руки путешествовали по его затылку во время поцелуя, словно жили отдельной жизнью. Было немного волнительно, что кто-то мог зайти и застать нас.

После кино совершили необходимые покупки в супермаркете и отправились к нему в квартиру.

Я впала в ступор, увидев те самые тапочки с аппликацией, рядом с черными огромными.

— Что стоим? Переобувайся, Одуванчик. Для тебя выбирал.

— Для меня?

— Для твоих ножек, если быть точнее.

— Спасибо.

Я сунула ноги в теплые мягкие тапочки. Как приятно! Эдуард тоже переобулся в свои черные махровые ласты с аналогичной аппликацией, и у меня вырывался смешок.

— Тебе нравится? — спросил он, захватывая меня в капкан объятий.

— Нравится. Не думала, что ты можешь такое купить.

— Я тоже раньше о таком не думал. Просто увидел и сразу подумал о тебе, мой Одуванчик. Спасибо за подарок, ты угадала с расцветкой.

— В смысле?

— Пойдем, покажу.

— А продукты?

— Ничего сними за пять минут не случится.

Не выпуская меня из объятий, открыл дверь в спальню, первое, что бросилось в глаза, — это одна стена бирюзово-голубого цвета (остальные светло-серые), матрац, застеленный серым комплектом постельного белья, и больше ничего.

— Минималистично.

В ответ меня поцеловали в шею и слегка прикусили.

— Ай!

— Мебель пока не привезли. Я про твою идею с оформлением, мне нравится, как получилось. А ты выбрала подарок тон в тон.

Кажется, я опять зальюсь краской, как в кинотеатре, когда мы уходили.

— Обращайся.

Меня он быстро развернул и подарил сладкий тягучий, как спелый мед, поцелуй.

— Мой Одуванчик, — говорил он, снова лаская мою шею.

Прикусила припухшую губу и решила напомнить о наших планах:

— Обед? Вкусный обед?

— Как скажешь, моя хозяйка, — сказал он, нехотя отрываясь, опаляя кожу горячим дыханием.

В этот раз готовили вместе, в четыре руки. Ну, я готовила, а он пытался помочь, больше отвлекая. Легкий суп, гуляш, картофельное пюре, салат из овощей составили наш обед. А еще бесконечное количество обнимашек и поцелуев. На десерт приготовила мелкие оладушки.

— Мне уже начинает казаться, что ты меня заманил к себе, чтобы не выпускать с кухни, — сказала я, посмотрев на часы.

— Одно другому не мешает. Пошли отдыхать.

— Ага. Посуду только помою.

— Оставь, позже помою в машинке. Пора её испытать.

Я подошла к дивану и посмотрела, как удобнее устроиться.

— Сейчас разложу, минутку. С тебя массаж.

Я только смогла закатить глаза к натяжному потолку с замысловатыми светильниками.

После массажа, поцелуя благодарности и теплых объятий я пригрелась и уснула. Хорошо поспала, открыла глаза от легких поглаживаний по голове и тихого шепота:

— Одуванчик, пора вставать. Просыпайся, солнышко…

— Я долго спала? Сколько времени?

— Столько, во сколько ты просила разбудить.

— Спасибо.

После приготовленного мной ужина и разделенной трапезы он отвез меня на работу, подарив сладкий поцелуй на прощание. В голове не укладывался сам факт быстрого перехода от дружбы к стремительно развивающимся отношениям. Я ему нравлюсь?!

Глава 26

Эдуард

Первомайские праздники… «Мир…Май… Труд…»

Чувствовал себя, как мальчишка жаждущий увидеть свой Одуванчик, обнять, поцеловать и не выпускать из рук. Времени, что мы проводили вместе, было катастрофически мало, если я просто работал, то она жила работой. Как же стало ощутимо сейчас, что большую часть её времени занимает работа и учеба. Я провожал и встречал ее. Готов был уже начинать жаловаться на свою девушку, что та мало уделяет мне времени. Только кому?

А когда мы проводили время вместе, ничего лучше нельзя было и вообразить. Совместная готовка стала не так страшна, я даже что-то научился делать хорошо, без сопровождения её тяжелых вздохов. Научился самостоятельно выбирать продукты, из которых нам предстояло готовить. Она меня поощряла поцелуем за чистоту в квартире, когда приходила ко мне, вернее, когда я её привозил. А что мне еще оставалось в её отсутствие?! Только то, что хорошо получалось: заниматься спортом и убираться. Моя скромная девушка старалась проводить время в квартире со своей бабуленькой, еще и со спицами в руках. Не раз отрывал её от этого бабушкиного времяпровождения.

У меня самая лучшая девушка, мой Одуванчик!

Приглашение родителей на дачу на шашлык было подходящим предлогом, чтобы представить её как мою девушку.

Эльза после уговоров согласилась поехать со мной на дачу, но с условием.

— Давай пока не будем говорить о нас, — попросила она, как только мы отъехали от её дома.

— Почему?

— Я могу не понравиться твоим родителям в качестве девушки. Одно дело друг детства, а девушка…

— Ты им нравишься, Одуванчик. Мама не раз напомнит о настоящей еде в моем холодильнике, так что готовься.

Она опять немного сжалась, как маленькое солнышко в вязаном топе лимонного цвета. Сейчас бы остановился на обочине, поцеловал и укусил слегка, чтобы пришла в себя. Но праздничные посты на дорогах этому не способствуют, да и родители уже звонили и просили поторопиться.

— Солнышко мое, успокойся, тебя никто не обидит. И мы им не скажем, раз это для тебя так важно. О том, что мы общаемся, они знают, и о нашей предстоящей поездке тоже.

— Спасибо, Эдуард.

— Принимаю благодарность только поцелуями.

— Хорошо, — улыбнулась и расслабилась она.

Подъехали к даче, я взял свои обещанные благодарности в машине, и мы вышли навстречу к родителям. Папа внимательно смотрел на нас, хоть мы и не держались за руки, поздоровался и попросил помочь у мангала. А мы с мамой после приветствий провели экскурсию по участку, потом она взяла под локоток Одуванчика и увела в дом. Забрала моего Одуванчика, которого я и так мало вижу!

Как только подошел к мангалу, папа задал вопрос в лоб:

— И давно вы встречаетесь?

— Полмесяца. Ты против?

— Напротив. Мне она нравится, не обижай её.

— Пап, она так переживает по поводу того, примите вы её или нет, что просила не говорить, что мы вместе.

— Она просто неопытная девочка. Всего боится. Учитывай, что она потеряла отца и фактически осталась одна, так что имеет право на страхи. Такие девушки — исчезающий вид. Цени.

— Знаю, пап.

Эльза

Прогулка по ухоженной территории, где на клумбах росли цветы, плодовые деревья, кустарники, а большую часть участка занимал ровный, свежескошенный газон. Дача в моем понимании — это грядки, грядки, грядки, немного кустов и деревьев, как у родителей Киры. Меня провели по небольшому дачному домику: две спальни, просторная кухня-гостиная с окнами в пол, санузел, полноценное летнее жилье со всеми удобствами.

— Еще есть баня на дровах. Вы же останетесь с ночевкой? — сказала Клара Эдуардовна.

— Я не могу. У меня завтра дневная смена.

— Эдуард тебя утром отвезет.

— Нет, спасибо. Я не хочу вас стеснять.

— Какая ты скромная. Кстати, красивый топ.

— Спасибо.

— Бабушка связала?

— Помогала с расчетами. Я сама, чтобы навыки не терять.

— Эдуард рассказал о подарках бабушкам. Ты такая молодец! Сейчас мало кто вяжет, я не умею. Может быть, и мне что-нибудь свяжешь?

— Хорошо.

— Пойдем, поможешь мне на кухне. В квартире моего сына появилась приготовленная еда! Это уже праздник для любой матери! Я так понимаю, ты выбирала ему всю посуду, он бы сам не догадался. И прихватки с полотенцами мне понравились, — говорила Клара Эдуардовна.

— Ничего особенного. Он вам разве не рассказывал, как я сдавала ему зачет по использованию кухонной техники после зачитывания вслух инструкции по эксплуатации? — решила я поучаствовать в разговоре, намывая овощи для салата.

— Он не сильно разговорчив. Прямо заставил сдавать зачет?

— Да. Без него не допускал.

— Преподавательская блажь.

— Да. Преподаватель он принципиальный.

— Представляю, как от него натерпелись студенты.

— Ага.

Особенно я! Раз даже перешла на второй родной язык при всей аудитории.

Мы неспешно нарезали овощи во время разговора, а потом вдруг задала вопрос:

— Вы встречаетесь?

— Э…

— Я по вашим переглядываниям заметила на улице.

— Так заметно? — нож выскользнул из рук, чуть не порезав палец.

— Еще как. Ничего не надумывай, я рада, что вы решились на отношения.

— И вы не против?

Кажется, овощной салат, который я режу, рискует стать мясным.

— А почему я должна быть против?

— Ну, я не…

— Маленькая ты моя, девочка, — обняла она меня за плечи. — Главная ценность — это искренние чувства. А вы ими так и фонтанируете. Думаю, что даже Альберт догадался, как только вас увидел. Так что нет смысла перед нами шифроваться.

— Спасибо.

— За что ты меня благодаришь?

— Просто думала, что вы не одобрите наши отношения и…

— Я о большем и мечтать не могла, очень хотела, чтобы сын встретил хорошую девушку.

— Мы только начали встречаться. Я не самая лучшая девушка, потому что живу на работе.

— Милая, не принижай себя. Лучше тебя он никого не найдет!

Хотелось бы верить в это.

Посиделки в беседке больше походили на игру в «молчанку-гляделку» под ароматное мясо с овощами. Родители Эдуарда общались глазами, а меня он успокаивающе гладил по коленке или руке под столом. Пока после очередного взгляда его мамы на нас, отец произнес тост:

— За молодость и любовь!

Я чуть не подавилась салатом, а Эдуард спрыснул фонтанчиком из компота.

— Извините. Пап, я же просил!

О чем он просил своего отца?

— Сын, Эльза, не вижу смысла скрывать то, что все за этим столом знают.

— Мам, ты тоже?

— Это трудно не заметить. Боюсь, что от бабушки Евы вам этого не утаить.

— Мы с Эльзой не так давно начали встречаться, — обнял он меня, подвинув к себе.

Зачем я только согласилась приехать?! Так неловко я себя еще не чувствовала.

— Мы прекрасно все видим, сын. Эльза, не надо так смущаться, мы тебя не съедим. Я тебе еще при первой встрече это говорил.

— Поухаживай за девушкой, Эдуард, она почти ничего не съела, — сказала его мама.

Он нарезал на своей тарелке кусочки мяса, стал кормить меня на глазах у своих родителей. Я же не ребенок, и руки есть! Все-таки прекратила это безобразие с кормлением и принялась есть не спеша из своей тарелки под советы и наставления его родителей, как нам провести три дня.

Все, конечно, заманчиво и соблазнительно, увидеть своими глазами, вдохнуть атмосферу другой страны и полюбоваться культурой в компании Эдуарда, но я преследовала одну цель — увидеть бабушку и провести с ней время, надеюсь, он поймет.

Глава 27

Эльза

Знакомство со Снежкой…

Дневное дежурство закончилось знакомством с дочкой Ульяны, такая крепкая малышка, почти четыре килограмма. Только мать не могла успокоиться от пережитого в родовом боксе, как только увидела у палаты меня среди встречающих.

— Эльза, я так рада тебя видеть, — улыбалась она.

На меня лишь выпучив глаза посмотрели сестры-акушеры, перевозившие каталку с ней и коробок с ребенком.

— И я тебя. С прибавлением! Хорошо выглядишь, бодро, — улыбалась я ей в ответ.

— Скажешь тоже. Есть умираю как хочу!

— Сейчас тебе принесут в палату ужин. Водички пить хочешь?

— Хочу сладкого чая и еды! Ты в ночь или заканчиваешь?

— Заканчиваю смену, а завтра дежурю в ночь. Если есть пожелания могу пронести контрабанду, — шепнула я тихо, когда мы остались в палате одни.

— Хоть какой-то блат в этих стенах. Уже радует. Я тебе позже напишу пожелания.

— Как назовете дочку? Решили уже? — посмотрела я в сторону коробка с ребенком.

— Не решили, но теперь мне не нравится ни одно выбранное ранее. Точно не Вика и не Катя!

— Может, Майя?

— Майка! Пчелка Майя! Бжж-бжж! Точно нет!

— Любовь?!

— Люба-голуба! Гули-гули! Не-е-ет!

— Юля?! Активная в животе была, как юла?!

— Ага. Юля-шпуля! У нас еще и отчество Денисовна, не стоит об этом забывать!

— Выберите еще имя, два-три дня у вас есть, — улыбнулась я.

— Мда. Детки-конфетки, все в Дениса, крупные! Представляешь, свекровь родила его на два месяца раньше, и он весил три килограмма. Страшно представить, сколько бы он весил в девять! Куда унесли мою девочку?

— Отдыхай, сейчас с ребенком проведут необходимые манипуляции и принесут. Позже я помогу тебе подняться и принять душ, — сказала я подруге.

Все, что положено до конца смены, сделала, даже помогла подруге помыться иприсмотрела за малышкой. Может, Светкой-конфеткой будет?

Без контрабанды не обошлось в мою ночную смену. На выписку Ульяна меня пригласила, а Эдуард не отпустил одну. Так мы и стояли в ожидании с родителями Дениса и Ули, с шарами, подарками и цветами в руках, Макар с папой зашли в комнату ожидания при выписке. А мы наблюдали за крыльцом, откуда спускались счастливые родители с красивыми свертками разных цветов.

Спустя некоторое время Уля в сопровождении своих родных вышла с большим букетом алых роз, Денис нес в руках красивый конверт фисташкового цвета с кружевами по периметру, а Макар шел рядом. Ульяна, одетая в платье с декольте, подчеркивающим её грудь в период лактации, и удлиненный жакет, выглядела как всегда красиво, немного уставшей, но счастливой. Мы подошли нашей небольшой компанией: я, Кира и Эдуард.

— Девчонки!.. И друзья детства?! — сказала нам Ульяна.

— Поздравляем с дочкой! — сказала Кира, вручая большую мягкую игрушку.

— Поздравляю! — протянула я шарики и пакет с детским вязанным пледом.

— С прибавлением, — сказал Эдуард, отдавая букет из ярко-розовых цветов.

— Спасибо! — ответила Улья, принимая подарки, и вопросительно посмотрела на меня.

Денис, стоящий неподалеку с драгоценным конвертом в руках, приоткрыл уголок для Макара.

— Привет, Снежка! Я твой старший брат! — сказал он.

— Как вы назвали дочку? — поинтересовалась Кира.

— Снежана Денисовна! — ответили хором Уля и Денис.

— Неожиданно, — сказала я.

— Макар предложил, — ответила Уля.

— Приглашаю к нам, немного отметим? — спросил Денис.

— Лучше через месяц или попозже. Ульяне надо отдохнуть и набраться сил, — ответила я.

— Эльза права, отметите с бабушками и дедушками. Мы еще придем в гости, — ответила Кира.

— Ну ладно. Пока, девочки и… друзья детства, — сказала Уля.

— Всем пока, — попрощался Денис.

— До свидания, — бросил Макар и убежал в машину.

— Эдуард, отвезем Киру домой? — спросила я.

— Как скажешь, Одуванчик, — ответил он, глядя, как Денис подает конверт с ребенком Уле, сидящей на заднем сиденье машины с Макаром.

— Вот и отличненько, — сказала Кира, отвлекая нас от такого завораживающего зрелища.

Неужели Макар запомнил имя «Снежана» среди нескольких десятков, которые мы обсуждали?! И Ульяна так просто согласилась?

***

Май оказался насыщенными на необычные случаи месяцем. В перинатальный центр поступила беременная с приличным сроком, попавшая в автомобильную аварию.

При осмотре у поступившей пациентки в сознании с многочисленными гематомами и ссадинами на лице и руках врач не услышал сердцебиения ребенка и экстренно определил поступившую в операционный блок. Бригада дежурных врачей, акушеров и неонатолог боролись за жизнь мамы и ребенка в операционной и совершили чудо.

Малыш остался под наблюдением врачей, а мама отправилась в послеоперационный бокс, в котором началась моя смена. Когда она отошла от наркоза, лежа на кровати, то вцепилась в мою руку с вопросом:

— Где мой малыш? — столько страха и боли я увидела в глазах молодой женщины, страшно передать.

— Он под наблюдением. У вас родился крепкий мальчик. Все будет хорошо, — улыбнулась я мамочке, которая ослабила хватку, а взгляд смягчился.

— Извините. Спасибо, — ответила она.

Малыш появился на свет на три недели раньше запланированного срока, поэтому вес и все показатели быстро пришли в норму, мамочка также оправилась от травм, и спустя десять дней их выписали. Хорошо, когда все хорошо кончается.

***

Осталось меньше месяца до поездки, мне уже сообщили, что документ готов. Сегодня получу на руки заветный загранпаспорт, на шаг ближе к бабушке.

Запомнился прием в частной клинике, когда пришла высокая брюнетка, как с обложки журнала. Я завела на нее карту, а она начала исповедь перед врачом-гинекологом.

— У меня задержка. Тест показал две полоски.

— Вы намерены сохранить беременность?

— Не знаю. А если прервать, это отразиться на фигуре? Я смогу позже завести ребенка? — ответила она.

Какая фигура? Ей уже тридцать! Вопрос стоит: сейчас или никогда?! Какое «позже»?

— Наибольшей опасности от последствий аборта подвергаются женщины, не имеющие детей. В период течения беременности происходит перестройка в организме, а при удалении плода процесс восстановления может произойти не сразу. Если рожавшая женщина прерывает беременность, то этот процесс может пройти за три-четыре месяца, тогда как у нерожавшей это займет год и больше. Представьте себе, какой это большой стресс для организма, если ему требуется так много времени. В одном случае из четырех удаление плода при первой беременности становится причиной бесплодия, — говорила с расстановкой врач-гинеколог.

— Значит, я не смогу в будущем забеременеть? — отразилось удивление на идеальном лице.

— Вероятность есть. Лучше сохранить беременность, если нет противопоказаний. Эта небольшая операция может очень сильно отразиться на вашем здоровье.

— И что мне делать?

— Пройти ультразвуковое обследование и сдать анализы. Принять верное решение, — ответила ей врач-гинеколог.

Я проводила женщину с обложки на высоких каблуках до кабинета, за нами проследовал молодой человек, ей под стать, на которого она реально прошипела, как кошка. Какое мне дело до их брачных игр?! Он не рискнул войти в кабинет ультразвукового исследования.

Она оказалась беременна, уже восемь недель. Пока диагност делала необходимые замеры, я выписала направления на анализы. Вышла следом за ней в коридор и стала свидетелем их разговора.

— Это же замечательно! Наш ребенок! Мы поженимся! — говорил мужчина, глядя на нее с любовью.

— Ты не понимаешь! Я хочу замуж за него! Какой ребенок? Я еще не решила, — заламывая руки, говорила она.

Я даже боялась к ним подступиться и отдать направления, стоя в трех шагах от них.

— Наш ребенок! Этот ребенок от меня, я не сомневаюсь! — не отступал мужчина.

— А может, и он не будет сомневаться и примет меня без этих тестов ДНК? Стоит попробовать?

— Только попробуй, я расскажу ему о той ночи!

— Не смей!

— Девушка, вы что-то хотели? — заметил меня мужчина за спиной спутницы.

— Направления на анализы, — протянула я бумажки.

— Спасибо.

Развернулась и быстро ушла, а эта пара продолжила выяснять отношения. Странная парочка, пришли вместе, ребенок по разговору совместный, а замуж она хочет за другого. Не понимаю!

Глава 28

Эльза

Ничто не радует так сильно, как приказ на оплачиваемый учебный отпуск и поездка к бабушке. Я полечу над облаками! И буду рядом с бабушкой три дня, в другой стране! Я иногда не верила, казалось, что это мне снится, просыпалась, пощипывала себя, трогала кофты для бабушек, висящие на плечиках. Несколько раз собирала и разбирала сумку, собственно, много вещей мне и не надо: пары комплектов белья, носков и футболок достаточно. Одеться я хотела максимально удобно: кофта, джинсы, кроссовки и ветровка. Кофты решили положить в сумку в последнюю очередь, чтобы сильно не помялись и не потеряли вид.

Этот день настал, вернее, вечер, когда за мной заехал Эдуард, и мы отправились в аэропорт. Я себя чувствовала маленьким ребенком, ведомым родителем, то есть Эдуардом. Он держал меня за руку, на плече у него висела ручная кладь. Как бы долго я ни препиралась, утверждая, что в мой сумке минимум вещей, он все равно её забрал и нес в руке.

Для меня все было ново и необычно: паспортный контроль, зона ожидания, через огромные окна которой видны прибывающие и убывающие воздушные суда, что казалось сном. Как только мы прошли на борт самолета через рукав-коридор и сели на свои места, которые были рядом, меня стало не только потряхивать, но и внутренности скручивать от волнения.

Эдуард

Я видел, как Одуванчик нервничает, особенно стало заметно на борту. Она так терзала свои губы, что я стал переживать, так недолго и себя съесть. Взял её за руку и держал, успокаивая словами:

— Все будет хорошо, Одуванчик! Через несколько часов увидишь бабушку и фрау Штерн.

А сам не мог отвести взгляда от её алых губ, вкус которых не давал мне покоя. Но, думаю, поцелуй здесь будет немного неуместен.

— Спасибо, — тихо ответила она и прикусила нижнюю губу.

Это физиология! Я хозяин своего тела! Тело подчиняется мозгу!

Краем глаза заметил, как она достала что-то из кармана, провела по губам и сняла свою ветровку. Самолет пришел в движение и пошел на разгон по взлетной полосе, она крепче вцепилась пальчиками в мою руку. Стоило самолету оторваться от земли, она прижалась головой к моему плечу, и я почувствовал легкий запах ананаса от нее. Бальзам для губ со вкусом?! Надо попробовать!

Как только самолет выровнялся, она расслабилась и переключила внимание на иллюминатор. А я на нее, рассматривая ажурную кофту в области груди. Понятно, о чем я думал, интересно, о чем она думает? Решил отвлечься разговором, дотронулся до её плеча и позвал:

— Одуванчик.

— А?! — повернулась она ко мне, а я еле смог отвести глаза от сочных губ, но все-таки посмотрел ей в глаза.

— Ты думаешь о семье?

— Я давно уже живу одна, только вспоминаю о них, редко вижусь, созваниваюсь лишь иногда. С бабушкой я больше общаюсь.

— Это хорошо. Но я имею в виду, создать свою семью с детьми.

— Оу! Тебя так впечатлила семья Ульяны и Дениса?

— Есть немного.

— На Киру иногда, между сессиями, тоже находит желание завести ребенка.

— А у тебя?

— Хм. Может, года через полтора или два, когда перестану быть студенткой. А ты?

— Повторюсь, если скажу, что хочу сына и дочь. Покупать умные игрушки и проводить с ними время, как твои друзья.

— Поздравляю, ты вырос и созрел для семьи.

— Ты думала о нас в подобном ключе?

— А ты?

Хитрая поганка!

— До того как предложить тебе встречаться, я пытался найти тебе пару из своего окружения. Достойных среди них не нашел, кроме меня!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Переезжай ко мне.

— Неожиданно… Я могу подумать? — выдохнула она тонкую струйку воздуха в лицо с запахом ананаса.

— Да, мой Одуванчик.

Она погрузилась в себя размышляя над моим предложением, а я попытался вздремнуть, пока вдруг не почувствовал тепло на своем плече. Проспали мы до конца полета.

***

На такси от аэропорта доехали до дома наших родственниц.

Стоило лишь сделать шаг в квартиру моей бабушки, где нас дожидались, Одуванчик бросила сумку, быстро стянула кроссовки и бросилась к фрау Гельм.

— Бабушка…

— Мой Одуванчик… моя девочка… — сказала женщина.

— Я приехала…

— Мой Одуванчик, как я рада…

Я смотрел на влажные дорожки на щеках фрау Гельм и подрагивающие плечи Одуванчика, которая, обнимая свою бабушку Еву, также не могла сдержать слез.

— Эди, я так горжусь тобой. Ты молодец! — сказала она мне.

«Спасибо», — шевеля губами, без звука сказала мне фрау Гельм.

Мой Одуванчик, как в детстве с потрепанной в дороге косичкой, не могла оторваться от своей бабушки. Она такая непосредственная в выражении своих чувств, настоящая, так бы и смотрел на нее.

— Как прошел перелет? — спросила бабушка, немного отойдя от слез.

— Нормально. Я бы не отказался от завтрака.

— Пойдем. Совсем забыла после такой долгожданной встречи, — повела меня бабушка на кухню. — Эльза так переживала последние дни, как узнала дату прилета, что сердце стало шалить. Надеюсь, теперь все наладится, проведет с внучкой эти дни.

Я только успел присесть, а бабушка начала суетиться у плиты, как к нам присоединились они. Одуванчика посадили рядом, а бабушки сели напротив, заставили стол разной выпечкой и вкусностями.

— Как же вы хорошо смотритесь вместе, — сказала моя бабушка.

Одуванчик подавилась, так как опять захотела поиграть в «мы не вместе», пришлось постучать ей по спине.

— Ева! — сказала фрау Гельм.

— Я разве не правду сказала?!

— Дай детям спокойно поесть с дороги.

— Эти дети могли бы уже приехать со своими детьми, — сказала бабушка, подливая в свою чашку чай.

— Бабушка! — сказал я.

— Я забыла про подарки! — подскочила Одуванчик и понеслась на поиски своей сумки.

— Милая, поешь сначала, — настаивала фрау Гельм.

— Помнется и вид потеряет, — ответила Одуванчик.

— Оставь, Эльза, вернись к столу.

— Я сейчас только разложу на диване, — сказала и скрылась из кухни.

— Хорошая у тебя внучка, встретит достойного мужчину, правнуков в скором времени увидишь, — говорила она своей подруге, а смотрела на меня.

Я только смог поморщиться от приторного кекса. Мой Одуванчик готовит вкуснее и нежнее.

— Бабушка, вот возьму и женюсь на Одуванчике!

— Не знаю, дождемся ли мы такого?!

— Чего дождетесь? — спросила Одуванчик, садясь на свое место.

— Одуванчик — хорошая хозяйка, не знаю, как бы жил без нее! — сказал я.

— Как жил до этого, так и продолжил бы, — ответила моя маленькая поганка, входя в роль «мы не вместе».

— Не представляю теперь свою жизнь без тебя, — повернулся к ней и взял за руку.

Она закатила глаза и продолжила завтракать.

— Не паясничай, Эди! — сделала мне замечание бабушка Ева.

Даже не пытался! Просто легче все это преподнести шуткой с долей правды! Я ведь могу создать с ней союз, семью.

Бабушки, кажется, нас пытались не накормить, а скормить все ими приготовленное.

— Вечером отметим день рождения, я только двух подруг пригласила, — сказала фрау Гельм.

— С внуками, — дополнила моя бабушка.

Улыбнулась и посмотрела на моего Одуванчика, которая стала сцеживать в кулачок очередной зевок.

— Мы пойдем, внучка устала с дороги.

— Я бы поспала пару часов. Но только после примерки подарков, — сказала Одуванчик.

— А после ты идешь спать.

Мы переместились в гостиную, где на диване лежали кофты. Бабушки принялись разглядывать и трогать вещи, приговаривая.

— С днем рождения, бабушка, — сказала она и прижалась к плечу фрау Гельм.

— Спасибо, родная.

— Похоже, у меня тоже день рождения, раз я такой подарок получила. Спасибо, Эльза, — сказала бабушка, примеряя кофту.

Одуванчик улыбнулась и присела на диван рядом со мной, а пока они мерили, крутились у зеркала и обсуждали, она задремала, облокотившись на мягкий валик.

— Наша девочка уснула? — спросила бабушка Ева, возвращаясь к дивану.

— Ага.

— Оставим её здесь? — предложила она.

— Нет, перенесем ко мне, на диван. Эдуард, ты ведь нам поможешь? — попросила фрау Гельм.

— Нет проблем, — ответил я бабушкам в новых кофтах, подхватывая Одуванчика на руки.

— Осторожно, не разбуди девочку, — прошипела на меня бабушка Ева.

Она даже не проснулась, моя маленькая. Так переживала, мечта её сбылась, что в итоге отключилась. Хотелось поцеловать её, пока держу в руках мою спящую красавицу. Но как такое провернуть под конвоем двух бабушек, для которых «мы не вместе»? Осталось только идти, вздыхать про себя и смотреть на спящий Одуванчик в моих руках.

Глава 29

Эльза

Проснулась я от пристального взгляда и запаха приправ, распространившегося по квартире. Приехала к бабушке, чтобы все проспать! Кажется, кто-то начал готовить без меня! А мне Кира дала ответственное задание взять пошаговый рецепт приготовления штоллена и брецеля.

— Выспалась, Одуванчик?

— Да. Сейчас умоюсь и тебе помогу.

Посмотрела на часы, почти полдень по местному времени. После такого плотного завтрака хотелось только пить, желательно чай без сахара.

Помогла бабушке сделать заготовки к вечеру, записала рецепт штоллена с цукатами под диктовку бабушки, которая сейчас его специально для меня готовила. К нам пришла фрау Штерн, посмотрела на наши старания, напомнила о фруктах и предложила отправить молодежь прогуляться за покупками.

— Сейчас скажу Эди, чтобы проводил тебя. Он неплохо знает город.

Она ушла, а я продолжила под запись лекцию бабушки о домашней национальной выпечке.

Вскоре пришла фрау Штерн и Эдуард. Нам выдали список и отправили под наставления старших.

Первый поцелуй настиг меня на лестничной клетке, как только за бабушками закрылась дверь. Я промолчала, ответила на этот порыв. Второй поцелуй он сорвал, как только перешли дорогу неподалеку от подъезда.

— Мы же договаривались! — воскликнула я, упираясь в его грудь ладошками.

— Я соскучился! Это такая пытка, быть рядом и не иметь возможности прикоснуться к тебе.

— Эдуард, потерпи.

— Одуванчик, ты меня убиваешь! — сказал он, притягивая к себе и целуя в макушку.

Вот только никто из нас и не догадывался, что из окна за нами наблюдает две пары глаз.

Необходимое по списку купили и не спеша прогуливались по улице по пути домой. Я так думала, выйдя из магазина органических продуктов, пока меня не поцеловали снова.

— Я же тебя просила! На нас же смотрят! — сказала, заливаясь краской.

— Они нас не знают, мы их тоже! — сказал он и обнял меня за плечи, прижимая к себе, утыкаясь в макушку.

Я себя чувствовала немного некомфортно, все было настолько необычно: люди, которых мы встречали, речь, улицы, дома, запахи… Сам факт моего нахождения здесь казался ярким сном, из которого не хотелось просыпаться.

Эдуард

После небольшой прогулки с ограниченным допингом из поцелуев мы вернулись к бабушкам с пакетом покупок. За наше время нашего отсутствия старушки накрыли стол как минимум на десятерых, в лучших традициях национальной кухни. А вот когда пожаловали гости, я обрадовался, что Одуванчик осталась в джинсах и футболке, но ненадолго, до тех пор, пока место рядом с ней не занял шустрый Руди, внук одной из подруг фрау Гельм. Второй устроился рядом со мной за столом и стал занудствовать про несовершенство образовательной системы в Германии. Я слушал и даже что-то уточнял, а сам внимательно наблюдал за Одуванчиком, которая мало говорила, а вот у её собеседника рот не закрывался.

Самый запомнившийся тост был за исполнение желаний, который произнесла фрау Гельм:

— Мечтайте — и в самый неожиданный момент мечты исполняются, — она посмотрела на Одуванчика. — Моя внучка за одним столом со мной в этот день, разве может быть лучше подарок?! — затем перевела взгляд на меня. — Спасибо, Эдуард.

— За мечты! — поддержала бабушка Ева, не скрывая улыбки и слез, как и её подруга.

— Я люблю тебя, бабушка! — тихо сказала Одуванчик, шмыгнув носом и заливаясь краской.

Я мог только улыбнуться этой женщине, исполнив мечту Одуванчика, которая сделала счастливыми этих женщин за столом. Что может быть лучше?

После череды тостов за здоровье именинницы бабушки вели активные беседы в своей части стола, а у меня было одно желание — помочь Руди освободить помещение и Гансу тоже.

И зачем я опять поддался на эти уговоры никому ничего не говорить?! Сейчас бы сидели рядом, обнимал мою маленькую девочку и разговаривал, не таясь. Чувствую себя воришкой, подглядывая за ней. Еще сильно раздражало то, что Руди нарушал её личное пространство, при разговоре, стараясь наклониться к Одуванчику как можно ближе.

Уличил момент, когда Одуванчик покинула комнату, и пошел за ней. На кухне она что-то нарезала к столу и даже не стала сопротивляться объятиям.

— Побыстрее бы все разошлись, — с печальным вздохом сказала она.

— Тебе не понравился Руди?

— Как и тебе. Еще эти его намеки и плоские шутки. Я бы с удовольствием провела вечер в компании с бабушкой.

Моя маленькая домашняя девочка!

— Не надо было начинать игру «мы не вместе», Одуванчик. У меня появилась еще одна причина спустить его с лестницы с ускорением.

— Не обращай внимания, они скоро уйдут.

— Жду не дождусь, Одуванчик. С тебя поцелуй.

— За что?

— За пытку за столом, — сказал и быстро коснулся ее губ.

Именинный торт был как сигнал и толстый намек на окончание праздника. Как же я рад был его видеть, даже помог зажечь свечи. Здесь такая традиция зажигать на одну свечу больше, чем лет. Мы с моей бабушкой с двух сторон начали, чтобы свечи не прогорели быстро, все-таки не так просто зажечь семь десятков и еще одну.

В руках Эльзы появился небольшой цифровой фотоаппарат, она делала снимки бабушки и её подруг. Под одобрительные гомон и предложения её тоже поставили в окружение старушек и горящих свечей, а я делал кадры, запечатлевая, как две Эльзы улыбались и задували свечи, фрау и фроляйн.

Ждал с нетерпением момента, когда за званными гостями закроется дверь. На приглашение Руди показать город ответил, сделанное Одуванчику, я ответил:

— Девушка занята завтра, со мной пойдет гулять.

Плевать, как это прозвучало, больше я видеть этого субъекта не желал.

Одуванчик лишь кивнула и сдержанно улыбнулась всем, кто на нее посмотрел.

— Это правда? — переспросила бабушка Ева.

— Да, — ответила Одуванчик.

После прощаний она быстро юркнула на кухню и принялась мыть посуду. Я как истинный джентльмен вызвался ей помочь, вытирать насухо полотенцем. Бабушки принесли нам гору посуды и ушли в другую комнату, обсуждая подарки, а мы молчали.

— Спасибо, — сказала она, передавая очередную чистую тарелку.

— За что? За это, — показал ей на тарелку в руках.

— Нет. За приглашение погулять в городе. Не представляю, как бы мне пришлось отказываться.

— Давай забудем об этом недоразумении и завтра погуляем вдвоем как пара, Одуванчик?

— А бабушка?

— Мы им уже озвучили свои планы.

— Хорошо.

Глава 30

Эльза

Я даже не представляла, что город такой большой и красивый, пока Эдуард не привез меня на такси в исторический центр, откуда и началась наша экскурсия-прогулка. Я словно переместилась в старинный город с уникальной архитектурой и атмосферой, где туристы группами спешили на гидом и разговаривали на разных языках.

Я и сама была похожа на туриста: фотоаппарат Киры в кармане, удобная одежда и обувь и полная дезориентация.

— Что предпочитаешь, Одуванчик, два часа в музее королевской резиденции, или прогуляемся, осмотрим ближайшие исторические комплексы?

— Даже не знаю. А ты бы что посоветовал?

— Прогуляться, а не распихивать локтями спешащих туристов в закрытых помещениях.

— Ну, тогда веди.

— Начнем с осмотра Дрезденского замка-резиденции со стороны Театральной площади, лучший вид открывается именно отсюда.

— Тот, что с высоким шпилем?

— Верно. Немного осталось, сейчас увидишь.

Стоило посмотреть по сторонам, я поняла, мы на Театральной площади, прямо посередине медный всадник, вокруг старинные здания. А мой личный гид продолжил индивидуальную экскурсию:

— Ты видишь две достопримечательности: Опера Зимпера и Цвингер.

— Просто Цвингер?

— Цвингер — это архитектурный комплекс. Очень похож на Пергоф, но с медью вместо золота и с темными фасадами. Большие фонтаны, роскошные постройки, музей и Дрезденская картинная галерея.

— Красиво, — достала фотоаппарат и сделала снимки.

Затем Эдуард забрал у меня фотоаппарат и сфотографировал меня на фоне исторических зданий. Взял за руку и повел мимо католической церкви Хофкирхе, продолжая рассказывать и двигаться в направлении еще одного памятника архитектуры:

— Замок-резиденция — старейшее здание Дрездена. В его архитектуре переплелись несколько стилей. Это целый комплекс: Георгиевкие ворота и надвратный дворец, Башня Гаусмана, западный флигель, Двор под куполом, Зеленые Своды, Штальхоф и Мозаичная стена «Шествие князей».

— И откуда ты столько знаешь?

— Был год назад на экскурсии с родителями, запомнил. Со стороны Дворцовой площади, расположенной у берега Эльбы, между замковым комплексом и террасой Брюля, резиденция выглядит мрачно, так как фасад на северной стороне.

Там мы и находились в данный момент. Мда. Резиденция с этой стороны выглядела темной и зловещей. И мы подошли к арке.

— Нам сюда?

— Это Георгиевские ворота, их так назвали в честь Георга Бородатого, так как построили во времена его правления.

— В честь этого «бородача»? — указала головой вверх, на лепнину над входом.

— Думаю, да. Мы на внутренней улице. Теперь можно свернуть в Штальхоф-Конюшенный двор или перейти в крытый двор.

Эдуард рассказал о Штальхоф, это была единственная в Европе сохранившаяся площадка для проведения рыцарских турниров. Наверно, много зрелищ и крови повидал этот двор. Хотя выглядел светлым и ухоженным.

— Каждое поколение правящего дома вносило дополнения в замковый комплекс, обновляя дворцовые постройки и галереи.

Переходы между сооружениями смотрелись необычно, не всегда сочетаясь со стилями соединяемых строений.

— Каждый вносил свой вклад и индивидуальность…

— Ты у меня такая внимательная, Одуванчик! Небольшая оплата экскурсии поцелуем.

— Прямо сейчас?

— Ага.

Сказал и подарил медленный, пьянящий поцелуй, такой, что даже сопротивляться не захотелось, несмотря на снующих повсюду незнакомцев. Просто хотелось улыбаться всем, делиться счастьем, восторгом от исполнившейся мечты и от нежности Эдуарда. Не заметила, как он отошел, пока я рассматривала необычные фасады зданий, а затем вернулся и поцеловал нежно-нежно, оторвался, посмотрел в глаза и сказал:

— Одуванчик, ты делаешь меня счастливым.

— А ты меня, — повторила за ним, как под гипнозом.

К нам подошел мужчина и вернул фотоаппарат, добавив, что мы красивая пара. Я чуть со стыда не сгорела. Нас фотографировали! Пока мы целовались! Бабушке такую прогулку не покажешь!

Длинная внешняя стена галереи, где изображено «Шествие князей», выложенное из плитки, запомнилось тем, что меня развели на бесконечное количество поцелуев. По одному на изображенного человека, почти сотня. Я рассматривала панно, а Эдуард считал количество, сообщая на ухо результат. Вроде и смешно, и в тоже время так многообещающе, ведь прогулка-экскурсия оплачивается поцелуями.

Дрезденский замок-резиденция — величественное, живописное и привлекательное строение. Здесь даже не требовалось быть профессионалом, чтобы получить множество атмосферных фото. Мы за всем этим не заметили, что пропустили обед. Поэтому наша следующая достопримечательность, которая находилась в нескольких кварталах, была маленьким пабом с местной кухней.

***

Небольшое помещение со скромным интерьером, с деревянной мебелью, без изысков: просто и добротно. Мы сели за столик у окна, пока я зависала с меню и переводом валюты по курсу, Эдуард сделал заказ и смотрел на меня, улыбаясь.

— Одуванчик, отомри! Я сделал заказ, можешь выдохнуть.

— А я… я только просмотрела меню.

— Ты моя девушка, не надо пугаться. Раз мы здесь, я просто обязан побаловать тебя вкусненьким.

— Хорошо.

Место пользовалось популярностью: столики освобождались, и на них сразу же находились желающие, поэтому пришлось немного подождать, пока нам не принесли напитки и салат, а вместо хлеба теплые булочки-пышечки. А еще минут через двадцать, когда мы закончили с салатами за разговором о моем приближающемся дне рождения, между нами поставили деревянный поднос с горой колбасок, которые только сняли с гриля, и соусами. Это было произведение искусства, подача ассорти колбасок-гриль! Кажется, я вообще ничего не ела со вчерашнего вечера, раз от вида и запаха закружилась голова. Надо сделать кадр на память!

— Пожалуйста, сделай фото, этой красоты! — попросила я.

— А давай сделаю фото тебя и этой красоты всего за один поцелуй? — улыбался он.

— Сделай вместе и отдельно.

— С тебя два поцелуя, Одуванчик.

— Примешь распиской.

— Только натурой.

Он сделал снимки, как только закончил, мы приступили к уничтожению ассорти с соусом и без. Это просто непередаваемый вкус! Такого я еще никогда не ела! Даже не заметила, в какой момент наш поднос с горой мясных изделий опустел. Мне было очень хорошо, только захотелось чая.

— Закажешь чай с брецелем?

— Как я могу отказать, моему Одуванчику!

Пока ждали чай и разговаривали о планах на завтра — последний день в городе, экскурсия или компания бабушки. Я, не задумываясь, выбрала бабушку. В городе было на что посмотреть и куда сходить, но я приехала к бабушке, хочу быть рядом с ней, а в итоге прогуляла весь день. Прогулки отложим на будущее, в следующий раз.

Когда мы вышли из кафе, я изъявила желание воспользоваться городским транспортом, вместо такси мы прогулялись еще по нескольким колоритным улицам с огромными витринами, заставленными сувенирами, и уже сели в автобус, когда начал накрапывать дождь. Чем больше мы отдалялись от центра, тем сильнее становился дождь, переходя в ливень.

— Вот зря ты меня не послушала, Одуванчик. Сейчас бы уже были дома сухие и в тепле.

— Может, все закончится, когда мы доедем, — сказала я, прижимаясь к его теплому боку.

— Что-то сомневаюсь. Вот заболею, будешь меня греть и лечить поцелуями, — сказал он последнюю фразу мне на ушко.

— А если я, то ты меня? — ответила тихо.

— Не сомневайся. Через остановку мы выходим.

Но через остановку дождь лил так, что пузырились лужи. Идти нам предстояло полтора квартала. Мои кроссовки спустя пять минут были мокрыми, а мы, как два подростка-переростка, бежали по тротуару, держась за руки и поднимая фонтан брызг. В какой-то момент я не заметила сигнала светофора, увидев дом бабушки на переходе, чуть не выбежала, но Эдуард меня дернул и прижал к себе, а мимо проехала большая машина, окатывая нас брызгами.

— Куда ты, маленькая?!

Я подняла глаза, он был мокрый, вода ручейками бежала по лицу и стекала с волос за воротник ветровки, но какой красивый: идеал мужчины. Он наклонился и поцеловал меня, так что бросило в жар, несмотря на прохладный весенний дождь.

— Пойдем, мой Одуванчик, — сказал он, неохотно отрываясь от моих губ. — Я боюсь, что ты простынешь.

Вся одежда промокла до нитки, пока мы добрались до дома бабушки, Эдуард воспользовался своим ключом, и мы зашли в парадную, где оставили две большие лужи и мокрые следы на лестнице до дверей квартиры. Кажется, с каждым шагом я все больше ощущала холод от мокрых вещей и тепло его руки.

Бабушка не открыла, тогда мы зашли в квартиру фрау Штерн. На зеркале висела записка: «Уехали за подарком с фрау Гельм».

— Раздевайся и в душ, я тебе что-нибудь принесу из своих вещей.

Я даже ответить не смогла от зубной дроби, стояла в мокрых носках и одежде, которую можно было только выжимать.

— Обещаю, что не буду подглядывать, — практически загонял он меня в ванную.

При этом на ходу раздевал и разоблачался сам. В замкнутом пространстве ванной мы оказались полуобнаженными: он до пояса раздет, а я без ветровки, но в джинсах и мокрой светлой майке, которая ничего не скрывала.

— Ананасики?!

— Что?

— Я не подглядывал, просто твоя футболка ничего не скрывает.

— Выйди!

— Только сниму с себя мокрую одежду, тебе тоже советую. Или тебе помочь?

— Я сама. Ты выйдешь?

Я отвернулась и сразу же услышала звук расстегивающейся молнии и шорох снимаемой одежды.

— Вот так. Теперь можешь раздеваться, я ухожу. Принесу тебе полотенце, не запирайся.

Как только за ним закрылась дверь, я оценила свои горящие щеки и уши в зеркале и быстро стянула мокрую футболку через голову вместе с резинкой для волос. С джинсами пришлось повозиться, так как тонкая ткань прилипла к ногам. Когда я закончила с ними, принялась расстегивать спереди застежку лифа, без стука с полотенцем в руках в дверном проеме появился Эдуард в одних лишь боксерах.

Застежка от неожиданности выскользнула из рук, чашечки начали расходиться, я в этот момент смотрела на него, вернее на минимальное количество одежды на нем и пыталась удержать свое белье на месте…

Его глаза остановились на моем проблемном месте, а рука с полотенцем застыла в протянутом жесте. Что он обо мне подумает! Я не специально!

— Красивые ананасы! Миленький комплект, — первый нарушил молчание он. — Полотенце для тебя.

Какие ананасы?! На моем комплекте! Он все рассмотрел?!

— Положи, пожалуйста, на ванную, я не могу взять в руки, — сказала, зажмурилась и прикусила губу.

Я не смотрю! Я ничего не видела! Меня никто не видел! Это не со мной! Это просто сон!

— Ты такая милая, когда смущаешься, Одуванчик! — Я почувствовала его горячие руки на своих плечах и приоткрыла один глаз. — А теперь быстро разделась и в душ греться, а то я найду альтернативный способ согревания.

Наклонился, нежно поцеловал и вышел из ванны, глубоко выдохнув.

Теплые струи воды ласкали, но не избавляли от наваждения. Мы так близко стояли друг к другу, почти обнаженные! Я выключила воду, обтерлась полотенцем и завернула вокруг туловища, простирнула нижнее белье и развесила, пальцем почистила зубы пастой и вышла.

От разности температур по телу побежали мурашки, которые только усилились под пристальным взглядом Эдуарда с чашкой чего-то дымящегося в руке.

— Я приготовил тебе сухие вещи и чай, — сказал он, поставив чашку на кофейный столик у дивана. — Надень носки, обязательно, они стиранные. Я в душ, — сказал он.

— Там мое белье!

— И что? Я его уже видел.

— Я повесила его сушиться.

— Мерить не буду, не мой размер, — сказал этот шутник, скрываясь за дверью ванной.

Я подошла к дивану и взяла в руки черную футболку, поднесла к носу и вдохнула: запах порошка и едва уловимые нотки его парфюма. Надела, натянула носки, которые больше напоминали гольфы, так как доставали почти до колен, со спортивными штанами вышла заминка. Если футболка была похожа на платье, прикрывающее попу, то спортивные штаны — на рукава пьеро по длине, после того как я максимально затянула шнурок на талии. Ну а все вместе смотрелось на мне как на пугале. Так и сидела на диване с горячей чашкой чая и надеялась, что белье просохнет в скором времени, чтобы его надеть.

Появился в комнате он с мокрыми волосами в облегающей белой футболке и трико, посмотрел на меня и улыбнулся.

— Ну, как-то так, — скинула ноги с дивана и штанины скользнули вниз, скрывая мои ноги в носках.

— Очень соблазнительно, — сказал он, приподнимая одну бровь.

— Издеваешься?

— Нисколько, если тебе неудобно, сними.

— Сняла с удовольствием, только…

— Твой ананасовый комплект сушится в ванной, — закончил он за меня, улыбаясь.

— Ага.

— Бабушка звонила, сказала, что они задержатся у подруги. Может, фильм посмотрим?

— Я не против.

Диван принял удобный формат, чтобы залезть с ногами, то, что нужно после утомительного дня. Теплый плед и горячий мужчина рядом! На улице смеркалось, дождь немного стих, мы согрелись в объятиях друг друга. В итоге после недолгого просмотра фильма по местному телевидению начали марафон поцелуев до бабочек в животе и дрожи в теле.

А когда пора перейти к прочему? Есть ли определенный срок или норма времени? Как понять, что можно?

Так в перерывах между поцелуями он смотрел в мои глаза, иногда спрашивал:

— Ты считаешь поцелуи, Одуванчик?

— Нет. А надо? — улыбалась я, смотря прямо в глубины синевы, в которой тонула.

— Мой Одуванчик, — говорил и опять затягивал меня в головокружительный поцелуй.

В очередной раз отрываясь от губ при контакте глаза в глаза я видела немой вопрос и понимала, что он мужчина и хочет большего, чем объятия и поцелуи. Может, пора?

Я просто моргнула и первая потянулась за поцелуем. Он моментально принял мое немое согласие. Я не пожалею о своем решении! Все правильно!

— Ты уверенна?

— А ты меня не раздавишь?

— Я буду нежным, мой Одуванчик…

Раздевал он меня, как конфету, медленно и со вкусом, чередуя каждое действие легким поцелуем. Прикосновения были нежными и осторожными, как он и обещал. Мой первый мужчина…

Глава 31

Эдуард

Сна ни в одном глазу, я лежал в темноте, рядом, под боком, в моей майке мирно спала Одуванчик, мой Одуванчик.

Теперь все понял, это не просто симпатия и химия, а намного большее. Я стал у нее первым во всем. Она ждала меня! Хранила себя для меня! Мой маленький Одуванчик! Я выбрал её еще будучи ребенком, а сейчас, несмотря на это, хотел быть с ней всегда, засыпать и просыпаться вместе, видеть её матерью моих детей и не расставаться никогда. Пора выполнить обещание и сделать еще один серьезный шаг.

Даже бабушки оставили нас наедине, словно знали. А может, и знали? Мама не будет скрывать от своей матери такие новости! Только где носит наших бабушек-подружек?

Надеюсь, мой маленький светлый цветочек не будет сожалеть. Я приложу все усилия, чтобы она не разочаровалась во мне, стану её опорой и стеной, за которой она смогла бы укрыться от трудностей. Как же приятно засыпать от чувства тепла её тела и прижимать её во сне такую, мою нежную и желанную девочку-Одуванчик.

Проснулся с первыми лучами солнца и просто наслаждался близостью моей девочки, которая закинула на меня ногу и руку, маленькая собственница. Сегодня у нее день рождения, что же подарить моему Одуванчику? Завтрак в постель? Вернее, на диван. Надо купить оригинальный подарок для моей девушки. Не хотелось покидать такие приятные объятия, сам себе завидовал. Черт, как же здорово просыпаться рядом с ней! Еще немного полежу и встану, обнял её и прикрыл глаза, а под спокойный стук её сердца уснул.

Проснулись мы под шорох ключей в скважине замка, подскочили оба.

— Это бабушки? — испуганно посмотрела на меня Одуванчик.

— Не войдут, я на цепочку закрыл.

Я был не прав, в моей бабушке погиб великий домушник, она быстро справилась с замком и цепочкой. Спустя пару минут на нас смотрели две пары глаз, я бы даже отметил, ни капли не удивленных, скорее, они даже были рады нас застать в таком виде: помятыми и спросонья, еще и Одуванчика, торопливо надевающую мои вещи.

— А что я тебе говорила, Эльза? Эти двое даже скрываться не умеют. Попались? — сказала моя бабушка Ева, прищуриваясь.

— Ничего не хотите нам рассказать? — спросила фрау Гельм.

— Бабушка, мы…

— Мы встречаемся не так давно. Мы пара! — ответил я, пока Одуванчик еще что-нибудь не придумала.

— Сколько? — уточнила бабушка Ева.

— Что сколько? — спросил я.

— Сколько вы хотели скрывать от нас?

— Я вообще не хотел ничего скрывать, мой Одуванчик стесняется.

— Одуванчик, как же так? — спросила фрау Гельм.

— Да, я стесняюсь и не хочу выносить наши отношения на всеобщее обозрение. Что сейчас и происходит.

— Но мы ведь не чужие, — тихо сказала фрау Гельм.

— От этого не легче, — ответила и попыталась спрятаться за меня.

Я перехватил её, обнял мою девочку. Она забилась почти мне под мышку, уткнулась носом в грудь и засопела.

— Милые бабушки, давайте жить дружно. У кого у нас сегодня день рождения?! — напомнил я, переводя тему.

— Эльза, девочка моя, ты уже взрослая, мы не будем вмешиваться в твои отношения. С днем рождения, милая! — сказала фрау Гельм.

— С днем рождения, Эльза! Выгляни из укрытия, мы не кусаемся! — сказала моя бабушка Ева.

— Одуванчик, покажи личико, — сказал я, поглаживая её по спине.

За что получил пальчиком под ребра.

— Ай!

— А смеяться не будете? — спросила она обиженно, как маленький Одуванчик.

— Не будем, — ответили бабушки, улыбаясь.

Она подняла голову, посмотрела на меня и повернулась к бабушкам, но из кольца рук я её не выпустил. Моя!

— Мы ведь отметим твой день рождения сегодня? — спросила фрау Гельм.

— За хорошим обедом! Боюсь, что ужин будет скомканным, — сказала бабушка Ева.

— Вы еще не ели, дети? — спросила бабушка Эльза.

— Как вы заметили, мы только проснулись, — ответил я.

— Ева, пошли приготовим детям завтрак, пусть спокойно соберутся к столу.

Бабушки ушли на кухню, что-то тихо обсуждая, чего нельзя было разобрать. А мы остались вдвоем.

— Умываться? — предложил я.

— Ага.

Стоило зайти в ванную и потрогать вещи, как лицо Одуванчика стало грустным.

— Что-то не так?

— Одежда не просохла за ночь, влажная. Мне весь день придется ходить в твоих вещах. Боюсь даже трогать кроссовки, надеюсь, до вечера просохнут.

— Маленькая моя, — обнял мою девочку за спиной. — Это мелочи. У тебя сегодня день рождения, не думай об этом. Я буду рядом, мой одуванчик! — поцеловал её в макушку.

Эльза

Как тут не думать о своем внешнем виде, когда бабушки пристально смотрят и переглядываются. Эдуард после завтрака взял список покупок и убежал по магазинам. Надолго.

Я осталась с бабушками, переоделась в некоторые из своих вещей и стала им помогать. Разговоры сводились к работе, увлечениями друзьям, при этом мы готовили праздничный обед. О нас не расспрашивали, и это уже радовало.

Эдуард появился эффектно, с кучей пакетов, тремя букетами цветов и широкой улыбкой. Если бы я что-то держала в руках, то точно бы разбила.

— Ты все магазины скупил, Эди, и ограбил цветочника? — спросила фрау Штерн.

— За все свои покупки честно заплатил. Дамы, цветы, — сказал и раздал сначала бабушкам.

Они получили по смешанному букету, а мне он протянул нежно-розовые розы.

— Спасибо, — сказала я, утыкаясь носом в букет.

— С днем рождения, мой Одуванчик! Но это еще не все подарки.

Стоило удивиться и приподняться над букетом, быстро сорвал поцелуй прямо при бабушках, за что и получил под ребра пальцем.

— Ай! Больно! Фрау Гельм, скажите ей, чтобы меня не обижала. А то я от нее регулярно получаю легкие телесные повреждения.

— Эльза!

— Я только слегка его ткнула. Ну не при всех же целоваться?!

— При нас можно, — ответила фрау Штерн.

— Эльза, пойдем со мной, подарки примеришь, — сказал Эдуард.

— Ты мне что-то купил из одежды?

— Очень даже возможно.

А возможным оказалось то, что он купил мне дорогой спортивный костюм, футболку и кроссовки известной марки. Транжира!

— Спасибо, но не стоило….

— Одуванчик, ты моя девушка и у тебя день рождения. Что нужно сказать, когда тебе дарят подарки в этот день?

— Спасибо?

— А еще.

— Поцеловать?

— Правильно, Одуванчик.

Когда все формальности были соблюдены, я переоделась в ванной в одежду по размеру, настроение стало более праздничное, как и внешний вид.

Обед в кругу близких и родных — самое лучшее воспоминание, как фотографии, которые сделал Эдуард. Красивый торт, украшенный, как одуванчик, сахарной ватой, который по вкусу был непередаваемым и таял во рту, как что-то нереально воздушное и легкое. И, конечно же, подарки, как же без них. Бабушки преподнесли булавку-брошь в виде одуванчика с листочком и молодым бутончиком, сеточка имитировала семена зрелого одуванчика и скрывала головку с камушками.

— Как красиво! Спасибо, — все,что смогла ответить я.

— Мда. Не один я решил сделать оригинальный подарок для Одуванчика.

На столе рядом со мной появилась небольшая бархатная коробочка…

Сердце пропустило удар, а я задержала дыхание. Под пристальным взглядом взяла в руки и открыла, на подушечке лежала миниатюрная булавка-брошь с россыпью камней и жемчужиной. Если первая брошь была олицетворением меня, ее можно было прикрепить к пиджаку и носить с джинсами, то вторая — более утонченная и женственная, не для моего гардероба, мне даже не с чем было её надеть. Что первый, что второй подарок явно ювелирные изделия.

— Какая красота! — сказала фрау Штерн.

— Мило, — поддержала моя бабушка.

— Спасибо, очень красиво.

— За такое можно и поцеловать! — предложила фрау Штерн.

— Хорошо.

Я легко прикоснулась к губам Эдуарда и отстранилась, а он и не собирался меня так просто отпускать. Прижал и накрыл мои губы поцелуем для взрослых, как мне стыдно стало перед бабушками, знали лишь мои вспыхнувшие уши.

А потом была прогулка по близлежащим улицам в компании бабушек и бесконечная череда снимков, хотелось запечатлеть каждый момент рядом с бабушкой, Эдуардом и фрау Штерн. Мои первые взрослые каникулы, первая исполнившаяся детская мечта. Или взрослая?

Это так нереально, происходящее со мной, как в сказке, не хочется просыпаться и уже завтра идти в ночную смену.

Глава 32

Эдуард

Десять тысяч метров над землей… Германия-Россия…

Могла ли она мне отказать?! Я не сомневался, когда делал предложение на высоте. За разговором об обычных повседневных планах я выдержал паузу и сделал признание, нащупав коробочку в кармане.

— Я люблю тебя, Одуванчик! — сказал, чтобы услышала только она. — Ты выйдешь за меня замуж? — спросил громче, открывая маленькую коробочку, отчего щеки девушки вспыхнули румянцем.

У нее не было шансов, так как нас поддержали любопытные попутчики. Её удивление и любовь в глазах говорили лучше всяких слов.

Мой маленький Одуванчик!

— Я… я… Ты мне не дашь времени подумать? — отвела она взгляд от кольца, прямо в глаза и спросила тихо.

Я покачал головой отрицательно.

Она еще больше смутилась, до красных ушек.

— Да, — ответила тихо.

— Повтори, я не расслышал. Старею.

— Да!

Надел ей на палец колечко под аплодисменты, такое же необыкновенное, как и она. Мой Одуванчик!

— Я люблю тебя, мой Одуванчик! Теперь ты моя невеста! — обнял и прошептал прямо в губы перед поцелуем.

— Я люблю тебя, мой Эди! — ответила мне она, смотря своими серыми глазами в душу…

Эльза

Как же печально возвращаться из сказки в реальность, после недолгих прений по дороге в автомобиле я уговорила отвезти меня к Анне Львовне. Было просто необходимо отдохнуть перед ночной сменой, он согласился за один поцелуй, который больше походил на прелюдию.

А после ночной смены он ждал меня с букетом белых роз у проходной, посадил в машину и привез в свою берлогу, как я ни объясняла, чередуя с зевками аргументы, что совсем не в том состоянии и вид не располагает для свидания. Он оказался непоколебим в своем решении.

Меня хватило только на душ, переодеться в футболку Эдуарда — и я уплыла в сон прямо на диване во время разговора, завернувшись в плед, как гусеница.

Я честно предупреждала! Плохая из меня девушка, особенно после ночной смены.

Пробуждение было необычным, так как в кровати я была не одна. Этот хитрец одним коленом уже стоял на кровати и улыбался, держа в руках столик-поднос с завтраком. Или с обедом?

Проснулась я от запаха еды: омлет, кофе, тосты, джем и ананас. Меня предал собственный желудок только от вида натюрморта. В поле зрения попал букет белых роз на комоде напротив кровати.

— Спасибо, — сказала хриплым сосна голосом. — По какому поводу?

Я приподнялась на подушке, посмотрела по сторонам. Майка была на мне, как и белье, я собралась встать, но он поставил столик на мои колени, отрезая от бегства.

— Разве я не могу побаловать мою невесту?

— Можешь, — устроилась поудобнее, взяла чашку с кофе и отпила, пряча улыбку.

Так приятно, когда для тебя что-то делают. Чувствуешь себя особенной.

— Ты подумала над моим предложением?

Мозг отказывался работать и вспоминать что-либо.

— Каким?

— Переехать ко мне.

Честно, вчера думала об этом. Особенно печально было то, сколько времени при этом я буду терять на дорогу как на учебу, так и на работу. Для меня это такая непозволительная роскошь.

— Давай после сессии, — посмотрела я в его омуты. — Мне не совсем удобно добираться от тебя на работу и в университет.

— Целый месяц! Могу я как-то ускорить процесс? — он приподнял бровь.

— Попробуй, — улыбнулась я, намазывая джем на румяный тост. — Дам тебе маленькую подсказку: во время летней сессии я остаюсь одна, так как Анна Львовна живет на даче у подруги.

— Я могу отвезти твою бабку на дачу хоть сегодня!

— А давай она сама решит, когда ей надо. На мне остается квартира и комнатные растения.

— Значит, я перееду к тебе! — приблизился и откусил половину моего тоста, который я так и не успела поднести ко рту.

— Знаешь, постель не лучшее место для завтрака. Если ты, конечно, не любитель спать на крошках. Я лично нет!

— Я тоже. Но так старался сделать тебе приятно, мой Одуванчик. Хотел тебя еще на день рождения удивить завтраком в постель и поздравить.

— Только бабушки оказались быстрее тебя по всем фронтам?!

— Ага, — сказал и съел остатки сладкого тоста, облизывая мои пальцы.

— Если хочешь, чтобы я тебя покормила, попроси.

— С тобой рядом все вкуснее, мой Одуванчик. А как же омлет, который я приготовил с любовью?

— Если честно, очень хочу есть, — наколола на вилку кусочек и отправила в рот, тщательно пережевывая под его пристальным взглядом, который, без сомнения, раздевал меня.

Действительно вкусно!

— И как?

— Очень вкусно!

— Точно? — наклонился он над едой, почти касаясь носом моего.

— Точнее не бывает.

Он поцеловал меня в кончик носа.

После завтрака-обеда в постель пришлось менять постельное белье, одними крошками мы не обошлись, оставляя различные пятна и следы.

Выбрались из постели и из дома по звонку его мамы, которая сразу же сказала, что, если мы к ним не приедем, они скоро сами будут здесь.

Я только успела позвонить Анне Львовне и предупредить, чтобы она не теряла, я с Эдуардом, вечером буду дома. Перед выходом мужчина удостоверился, что кольцо на мне. А потом он всю дорогу настаивал, чтобы я не снимала кольцо и всегда в нем ходила, но я объяснила и привела веские аргументы, что не могу, работа у меня такая, на что он лишь вздохнул. А как посмотрел, оторвавшись от дороги.

Мы приехали на дачу к его родителям, которые нас встретили на крыльце и загадочно улыбались, глядя на нас.

Они уже все знают! Но когда?..

Фрау Штерн!

— Здравствуйте! — сказала я его родителям.

— Эльза! Девочка моя! Я так рада за вас, дай тебя обнять, дочка, — почти удушила меня в объятиях Клара Эдуардовна, быстро преодолев расстояние между нами.

— Мама, если ты так сильно будешь выражать свою радость, невеста может не дожить до свадьбы.

Хватку ослабили, но меня не выпустили из рук, я сделала жадный глоток воздуха.

— И в мыслях не было. Пойдемте к столу, — сказала его мама, указывая на беседку. — Какая на тебе миленькая маечка, и цвет такой приятный, первой зелени. Сама вязала?

— Анна Львовна постаралась.

— Тебе очень идет.

— Спасибо.

— Надеюсь, Эдуард не поскупился на кольцо. Покажешь?

Стоило поднять руку для лучшего обзора, как она воскликнула:

— Ну что за детский сад, сын? Ты бы ей еще из проволоки, как в детстве, подарил.

— А мне нравится, — озвучила я свое мнение, улыбаясь.

— И задарю, — подмигнул он мне.

— Я очень надеюсь, что мой сын подошел к предложению с большей фантазией, — сказала она, усаживаясь за стол.

Ага. Без вариантов и времени на раздумье!

— Одуванчик такое не забудет!

Стоило только сесть рядом с Эдуардом, как посыпался град вопросов:

— Ужин при свечах и на одно колено? — смотрела на меня с надеждой Клара Эдуардовна.

— Ам…

— Десять тысяч метров над землей, признание, предложение и ни минуты на раздумье! Как итог, она окольцована, — он поднял мою руку и поцеловал.

Его отец рассмеялся. А мама возмутилась таким поведением сына:

— Юлий Цезарь: пришел, увидел, победил! А как же романтика?!

— Встреча у проходной с цветами и обед в постель считается?

— Девочка моя, ты после перелета вышла на работу?

— Ну да.

— Надо беречь себя. Может, пора перейти только на дневные смены?! — посмотрели на меня его родители.

— Ага.

— Когда вы решили пожениться? — пошла в лобовую атаку женщина.

Без комментариев! Дата? Сроки? Я даже до сих пор не осмыслила факт наличия у меня жениха. Никому не сказала об этом, кроме Анны Львовны, ни бабушке, ни подружкам.

— Пока не решили, — ответил Эдуард.

— А что тянуть?! Давайте летом, — посмотрела она на Эдуарда и перевела взгляд на меня.

— Я её не могу уговорить к себе переехать, а ты просишь определиться датой.

— Одно другому не мешает. Думаю, пары месяцев хватит на подготовку. Я могу помочь со списком приглашенных и рассадкой гостей.

— Мама, попридержи коней!

Страшная женщина! Уже определилась со сроками торжества, гостями и их посадочными местами! Вскоре мне выдадут план по внукам?!

— Клара умерь пыл, пусть молодежь сама решает.

— Как говорит моя мама, твоя любимая теща: мы не увидим внуков, если не возьмем все в свои руки!

— Дорогая, я так рад, что мы редко её видим. И моя любовь к ней сильнее на расстоянии. Не решай все за детей, они уже взрослые и дееспособные личности.

— Значит, бабушка рассказала, а я ведь только показал ей кольцо. Не бойся, Одуванчик, все будет так, как мы решим! — обнял он меня крепче.

— Вы еще не успели сесть на борт, как она позвонила и просила проконтролировать. А при случае и оказать содействие, цитирую: «Если они будут тормозить, я не только не увижу правнуков в реале, но даже не успею взглянуть на снимок УЗИ», — выдал любимый зять.

— Ну, вот зачем ты так при детях? А? Прямо не теща, а монстр-кукловод! — встала на защиту своей матери Клара Эдуардовна.

— Пусть решают сами, через месяц или через год им пожениться!

— Спасибо, пап. Мам, не унывай! Думаю, до холодов успеем.

Дальше под мясо на углях и овощи пошло обсуждение кого пригласить, я слушала и понимала, наша свадьба становится слишком помпезным мероприятием, где гостей будет под две сотни или больше, из которых я в лучшем случае знаю чуть больше десятка.

Глава 33

Эльза

От сессии до сессии я живу совсем не весело. Мой статус изменился, но про долговые обязательства я не забывала. Анна Львовна отбыла на дачу спустя неделю, а Эдуард поселился у нас, оккупировал мой шкаф, полочку в ванной и взял в заложники мой диван.

Бабушке я сообщила новость по скайпу, сидя рядом с женихом, показала кольцо в камеру, увидела блеснувшие в её глазах слезы и улыбку умиления. Похоже, я исполнила бабушкину мечту и не только её, так как взгляд и лукавая улыбка фрау Штерн говорили сами за себя.

Кира в самый первый день сессии узнала не только рецепты национальной выпечки, но и мой новый статус. А там по цепочке Кира-Ульяна-Лиза-Наташа.

— Я так и знала! Друг детства оказался не просто друг детства! А ты все отрицала, — сказала мне подруга.

— Все слишком быстро развивается. Мне даже иногда становится страшно.

— Обычный предсвадебный мандраж. А, судя по твоим глазам и улыбке, вы хорошо сблизились, — поиграла она бровями.

— Ну да.

— Я так рада, что ты встретила своего мужчину! Буду ждать приглашения на свадьбу. Когда планируете?

— Август-сентябрь, наверное.

— Хорошее время. Покажи еще раз кольцо, — она взяла мою руку и принялась внимательно разглядывать. — Какая прелесть! Как и ваша история, будет, что рассказать детям и внукам.

— Ага.

— Так романтично и символично, одуванчик для Одуванчика!

Только жениха не обрадовали мои ночные смены во время сессии. Он ворчал, но отвозил меня на работу, а утром встречал у проходной с белой розой в руке. Я крутилась в эту сессию как могла: уделяла внимание жениху, училась, работала, готовила, убиралась, делала заготовки на зиму.

Вернувшийся с работы Эдуард застал меня рядом с кастрюлей клубники. Я как раз перебрала ее, засыпала сахаром и сидела конспектом, готовилась к зачету.

— Ты решила от меня избавиться, Одуванчик?

— А?

— Я тебя оставлял дома спящей, а вернулся на клубничный заговор! Накажу!

— Это Анна Львовна передала на переработку, чем я и занимаюсь.

— Значит, это все съест бабушка. В детстве мы бы приговорили эту кастрюльку за минуту, ягоды даже не успели бы засыпать сахаром.

— Ага.

— Ну обними меня! Я соскучился, плохо спал без тебя.

— Я плохая невеста! — сказала, прижимая к груди конспект.

— Надо исправляться! Срок — до свадьбы! — сказал и сгреб в объятия. — Подадим заявление в июле, Одуванчик? — возвышался он надо мной и гипнотизировал взглядом.

— Значит, август?

— Август. И ты станешь фрау Шмидт, — наклонился и поцеловал, подхватывая на руки и унося на диван.

Позже в квартире был клубничный ад: летняя жара со вкусом клубничного варенья. Вкусного клубничного варенья! Я в эпицентре этого жара с ложкой в руке и конспектом на столе. Руки заняты, мозги тоже. Если я не могу есть, это не значит, что Анна Львовна должна отказываться от своего любимого варенья.

***

Кира меня очень выручала в эту сессию, особенно по пробелам, которые образовались в моих знаниях из-за отношений. Хотя Эдуард каждый раз жаловался на меня бабушкам по скайпу и родителям, что его невеста мало уделяет ему времени. Я кусала его за плечо или разводила руками, а он жаловался по второму кругу.

Эдуард стал активнее уговаривать меня на переезд, соблазняя современными системами кондиционирования и вентиляции. Так и вручил мне связку ключей от своей квартиры. В один совпавший выходной мы опять оказались в гипермаркете для дома, где он купил стул-ступеньку для меня, а также мы вместе выбрали всякие мелочи для спальни, ванной комнаты и коридора.

По пути зашла в «Летуаль», пополнить запасы в обмен на подаренный сертификат от подружек. Закинула большой объем своего любимого геля для душа, как раз рассматривала другие варианты, когда ко мне подошел Эдуард, заглядывая в корзинку.

— Миндаль с хрустящей карамельной корочкой? Поэтому ты у меня такая сладкая и вкусная, Одуванчик?!

— Ага. Новые вкусы появились. «Ананасовый сорбет», — взяла в руки, приоткрыла крышку и понюхала.

Вроде ананас, но не то. Фу!

— Не очень? Твой носик так скривило.

— Не очень. Попробую «Мисс клубничный компромисс», — проделала похожие манипуляции. — Совсем другое дело. Так бы и съела!

— Не вздумай пить гель для душа! Берем?

— Берем!

Взяла еще крем для рук и бальзам для губ. Бываю здесь редко, но метко.

Разложили покупки в квартире Эдуарда, убрались, я оставила в его ванной свой любимый гель для душа с карамелью, который тот желал попробовать вдвоем.

— Оставляю у тебя, ты же просил начать перевозить свои вещи, — улыбалась я, стараясь отойти от душа.

— Я бы предпочел, чтобы осталась ты, а вещи недолго перевезти.

— Начнем с малого. Осталось совсем немного, не больше двух недель.

— Самые долгие две недели ожидания.

— Время пролетит, не заметишь.

***

Анна Львовна вернулась раньше, чем обычно, с очередным шедевром для меня, связанным крючком ажурным платьем. Эдуард был на работе, а мы с Кирой разбирали спорные и сложные вопросы к экзамену.

— Какая прелесть! — смотрела Кира на мою примерку в провокационном ажуре.

— Сошью подкладку, и все будет хорошо. Ты опять похудела, Эльза, — заметила моя бабуленька.

— В груди смотрится супер! — подняла два больших пальца вверх подруга. — Меня муж в таком из дома точно не выпустит. А можете мне тоже связать платье, поскромнее? Пожалуйста, пожалуйста! — сложила она руки в умоляющем жесте.

Анна Львовна согласилась, сняла с Киры мерки, вместе выбрали модель, определились с цветом и нитками.

Эдуард вернулся к себе, сказал, что будет занят ближайшую неделю сложным процессом, но постарается приезжать на ужин. Платье мое, которое висело в шкафу, он еще не видел. Красивое, как для невесты! Кира стала у нас частым гостем, мы готовились к экзаменам вместе, она примеряла детали платья, которое бабуленька быстро создавала на машинке у соседки. А к концу сессии перед последним экзаменом её платье было готово. Последняя примерка готового изделия не забудется нам с бабуленькой, на которой она прыгала в нем, как ребенок, обнимая то меня, то Анну Львовну со словами благодарности. Бабуленька уехала на дачу к подруге перед моим последним экзаменом.

Мы с Кирой решили после сессии навестить Улю и её подросшую малышку. Эдуарда я не видела уже пару дней, оставались только звонки перед сном с признаниями и стенаниями о плохом сне без маленького Одуванчика. Он обещал приехать вечером после экзамена, просил позвонить ему, как только сдам.

Выходила из здания университета с подругой, отлично закрытой сессией и нарастающей болью от критических дней. Все в кучу!

— Пойдем отметим? Чем-нибудь вкусненьким и сладеньким! Ты такая бледная, тебе не помещает! — сказала подруга.

— Куда?

— Давай в «Арбуз»! Мы со Стасом были на открытии, там такой выбор десертов! И всего остального… Но от десертов реально глаза разбегаются!

— Прогуляемся? Недалеко?

— Два-три квартала, давай прогуляемся!

Мы шли и обсуждали поход к Ульяне и что подарить малышке Снежане и Макару. Когда показалась вывеска с названием, мое внимание привлекла пара, сидящая на летней веранде соседнего кафе. Это был мой жених с другой девушкой, красивой и высокой. Он сидел спиной и не видел меня, а она — вполоборота, выставив свои длинные ноги для его обзора. Я бы подумала, что это деловая встреча, если бы она не накрыла своей рукой его ладонь и не улыбнулась призывно. Зачем ему такая, как я, невзрачная моль в джинсах, рубашке и балетках, когда есть ярче и эффектнее? Я даже с шага сбилась, так что Кира на меня налетела. Жизнь — боль! Как будто что-то оборвалось внутри меня, стало так невыносимо, что пришлось зажмуриться.

— Эльза!

— Пойдем быстрее, не хочу это видеть!

Она посмотрела в ту же сторону.

— Вот козел! — сказала подруга. — Пойдем!

Мы зашли в прохладу кафе, помыли руки, взяли подносы и пошли выбирать вкусняшки, как сказала Кира.

Я взяла только салат, холодный чай и пирожное. Есть не хотелось вообще, только запить горечь во рту. Кира взяла полноценный обед и посмотрела на меня с беспокойством.

— Тебе плохо? — спросила она.

— Есть немного. Женские дни болезненные.

— У меня есть обезболивающее.

— Давай. Сейчас поем и домой на диван.

— Хочешь, я поеду к тебе? У меня Стас работает, все равно одной дома сидеть.

— Я справлюсь. Спать лягу.

Ела салат и терпела боль, которая только нарастала. Когда подействует анальгетик?! Почувствовала, как неприятно холодный пот скатывался по позвоночнику. Я просто устала!

— Эльз, с тобой точно все в порядке? Ты что-то неважно выглядишь. У тебя испарина на лбу.

Провела рукой, точно.

— Я сейчас, умоюсь только, — встала, вцепилась в столик от прострелившей боли в низу живота.

— Тебя проводить?

— Я сама, сейчас подействует обезболивающее.

Дошла, умылась, в зеркало заметила пятна крови на джинсах. Сумку не взяла с гигиеническими принадлежностями и телефона нет. Черт! Как я домой пойду?

Вскоре в дверь постучала Кира и спросила:

— Эльза, ты здесь? Тебя не смыло?

— Здесь! Только, кажется, я здесь все затоплю… не водой.

Открыла дверь и впустила подругу с нашими сумками в руках, а сама вцепилась в раковину от очередного болезненного спазма.

— Давай я Стаса вызову или такси, — предложила она.

— Хорошо, только я могу испачкать салон.

— Сейчас позвоню. Держи свою сумку.

Она вышла, на ходу набирая номер, а меня опять скрутило, так что выступила испарина. Не может быть! Или может?!

Подруга поскреблась в дверь, я ей открыла.

— Минут через десять будет. Может, лучше на скорую? Что-то ты все белее и бледнее.

— Давай лучше в перинатальный центр. Есть у меня одно подозрение.

— Ты серьезно? Когда успела?

— Все потом!

— Выходим?

— Ага.

Мы поменялись с Кирой рубашками, она дала мне свою удлиненную, чтобы скрыть пятна от любопытных прохожих. Стас приехал раньше, помог мне лечь на заднее сиденье, которое обложил одноразовыми пеленками. Дорога казалось вечностью, хоть и ехали мы на приличной скорости. Как же больно!

Друзья помогли мне зайти в приемное отделение, Стас уехал на работу, а Кира осталась, помогла переодеться и заполнить документы. Пока я не впала в бессознательное состояние…

Глава 34

Эльза

Проснулась я ближе к вечеру на больничной койке. Боли не было, только пустота. На тумбочке лежал телефон, который быстро оказался в моих руках. Пара пропущенных вызовов от Киры и сообщение от нее: «Меня не пустили к тебе. Сказали, что ты в надежных руках. Твои вещи у меня. Все будет хорошо. Звони».

Набрала ответ и отправила подруге: «Проснулась. Состояние удовлетворительное. Спасибо».

Решила сообщить новость несостоявшемуся жениху-отцу. Набрала его номер, гудок, другой, уже собиралась положить, как ответили:

— Эльз, я занят! — сказано жестко, никогда он не звал меня по имени. — Решаю возникшие проблемы! Давай позже поговорим?

— Ты идешь? — раздался в трубку капризный женский голос.

Проблема подала голос!

— Помолчи! — сказал он, прикрыв трубку.

— Это не займет много времени. Я сдала экзамен, потеряла ребенка и отпускаю тебя. Долг отдам в ближайшее время, — выпалила на одном дыхании, сбросила вызов и внесла в черный список.

Дала волю слезам, устраивая водоразлив на подушку. Не может быть у меня жизни как в сказке, сразу же выкидывает в жестокую реальность. Ломая меня в очередной раз! Никому я не нужна! Как и ребенок, о котором я даже не подозревала. Он просто чувствовал, что его не любят и он не нужен!

Или нужен?! Я бы не отказалась от него, если бы знала, береглась бы. Закончила бы учиться как все, всего-то год остался: одна сессия, практика, госэкзамены и защита. Справилась бы своими силами! Как же я не заметила?

Мое самобичевание прервала медсестра, следом за которой зашла заведующая нашего перинатального центра.

— Как же ты нас напугала, Снегурочка! Хорошо, что у тебя есть сестра, не похожая на тебя, такой хай подняла, даже меня вызвала… чуть медсестер не покусала до моего прихода.

— Извините. Я не специально.

Она сделала жест медсестре, та вышла за дверь, а женщина села рядом со мной на стул.

— Я знаю. Ты у нас самая отзывчивая и внимательная в работе. Но как ты не заметила таких очевидных вещей, Эльза? Ты же акушер со стажем!

— Я приняла омывание плода за менструацию, — призналась я. — Я плохой специалист.

— По работе нареканий нет. Просто влюбилась наша Снегурочка. А мы так надеялись, что ты на Андрея обратишь внимание, посмотришь хоть раз, как он на тебя.

— Вы про неонатолога нашего?

— Его самого. Мужик который год по тебе сохнет.

— Я не знала.

— Не знала и не замечала, Снегурочка. Все видели, кроме тебя. Ну, не будем об этом, — отмахнулась она. — У тебя произошел самопроизвольный аборт. Ты молодая и здоровая, пару дней тебя наблюдаем и если без осложнений, то выписываем. Идешь в полный отпуск восстанавливаться. Не раскисать! Дети у тебя будут! Лично буду роды принимать! Запомнила, Снегурочка?!

— Да. А почему Снегурочка? — поинтересовалась я.

— Потому что холодная и красивая. Кто ж растопил твое сердечко, девочка наша?

— Друг детства.

— Тот великан, что встречал у проходной с цветами?

— Ага, — опять слезы подступили.

— Отдыхай. Все будет хорошо. Я лично проконтролирую.

— Спасибо.

Очередной водоразлив накрыл, как только за ней закрылась дверь. Хорошо, что я не торопилась с переездом. Забирать от него нечего, а что есть, выкинет и не вспомнит обо мне. Только вернуть долг, а также ключи и украшения, желательно в короткие сроки.

Успокоилась и набрала Киру.

— Алло, Эльза?! Ты как?

— Нормально. Кира, мне нужна твоя помощь. Можешь мне одолжить денег?

— Сколько?

Стоило озвучить сумму, как подруга выдержала паузу в несколько секунд и уверенно ответила:

— Найдем. Ты ему хочешь вернуть?

— Да.

— Соберем. Не переживай. У тебя больничный будет?

— В отпуск меня отправляют через пару дней, восстанавливаться.

— Поедешь со мной к моим родителям на три недели? Воздухом свежим подышим!

— Зачем я тебе там? Ты с мужем будешь у родителей. И я как пятая нога у собаки?

— Стас в командировку уезжает на двадцать дней. Не хочет оставлять меня в городе одну в квартире, во время отпуска. Ты со мной?

— Хорошо.

— Тебе сумма через пару дней нужна?

— Да.

— Поняла. Буду на связи.

***

Через пару дней я стояла в нашей с бабуленькой квартире и собирала вещи в отпуск с Кирой. Подруга передала мне в руки конверт с деньгами и спросила:

— Сама отдашь?

— Родителям его отвезу.

Родители Эдуарда оказались недоступными абонентами. Сообщила о своих планах Анне Львовне, и мы решили заехать к Ульяне в гости посмотреть на малышку, договорились, что Стас нас оттуда заберет. На такси заехали в магазин, а потом к подруге.

— Какие люди! И без охраны! — сказала нам Уля с порога. — Да еще и с вещами?!

— Привет!

— Впустишь, самая красивая мамочка?! — сказала Кира.

— Проходите, девчонки.

— Тетя Эльза! Тетя Кира! — выбежал к нам Макар.

— Почему не в саду? — спросила Кира.

— Так летний ремонт начался.

Я первая обняла Макара и подарила очередную модель машины, затем Киру удостоили обнимашками.

Помыли руки и прошли в спальню посмотреть на дочку Ульяны. Снежана сладко спала с пальцем во рту, а пустышка лежала в стороне.

— Вот так мы любим спать! — сказала тихо Ульяна.

— Такая хорошенькая! — озвучила мои мысли Кира.

Я лишь улыбнулась. Мы полюбовались на маленькую спящую куколку и пошли на кухню поговорить, а я просить об одолжении.

Мой рассказ Уля слушала внимательно, только бросила несколько эпитетов в адрес моего бывшего жениха. Обняла и сказала, что найдет мне лучше мужа, а этот пусть локти себе грызет и катится куда подальше. Согласилась передать ему долги с таким видом, что мне заранее стало его жалко. Пожелала нам хорошего отпуска и шоколадного загара на грядках.

Мы по очереди подержали на руках малышку с Кирой, посмотрели, как Уля её кормит грудью. Поиграли с Макаром, который повзрослел, так как стал старшим братом.

Повеселевшие, отправились за город к родителям Киры, подальше от семейства Шмидт. Восстанавливаться и зализывать раны.

Глава 35

Эдуард

Мало мне тяжелого процесса, так еще Алла нарисовалась на горизонте, обрывая телефон и оставляя мне сообщения у помощника в конторе. Как же было хорошо и тихо эти месяцы! Договорился встретиться с ней в кафе на нейтральной территории, вот только совсем не ожидал таких новостей.

— Ты станешь папой! — заявила она, выставляя для меня грудь и ноги, как только я сел за столик.

— Ты ничего не путаешь?

— Шестнадцать недель, папочка, — положила передо мной папку с разными записями и снимком УЗИ.

— Допустим, я поверил, что ты в положении. Что дальше? — закрыл папку и отодвинул от себя.

— Ты не рад? Ты ведь не оставишь ребенка без отца?

— То, что я его отец, надо доказать. Почему не сообщила сразу?

— Сама узнала уже на большом сроке. Пока осознала и приняла, попала в стационар на сохранение. Не по телефону же такие новости сообщать. Теперь все хорошо, только нервничать нельзя, — потянула она руку, накрывая мою, и фальшиво приторно улыбалась.

— Ты не против теста ДНК?

— Но мне нельзя нервничать.

— А ты не нервничай, расслабься, ты же уверена в результате. Работаешь?

— Да. Хочется уйти в декретный отпуск при должности.

— Я заеду за тобой вечером, после работы поедем в лабораторию. Откуда тебя забрать?

Она продиктовала адрес организации, в которой работала, и ушла, а я, как подбитый, поехал на работу. Сложный процесс убивал нервы и высасывал силы, спал я плохо без Одуванчика. Еще эта проблема нарисовалась! Где я так прокололся?

Вечером заехал за возможной матерью моего ребенка, и мы отправились в независимую генетическую лабораторию. По дороге она пыталась меня отвлечь: то ей дует от кондиционера, то душно без него. От её ерзаний юбка задралась, а пуговки на блузке расстегнулись до демонстрации белья, но мне было плевать, я ехал четко к своей цели, стиснув зубы.

— Выходим! — сообщил ей, как только остановились в кармане для парковки на одной из оживленных улиц города.

— Ты заставляешь меня нервничать, — промурлыкала она, наклоняясь.

— Алла, на выход!

Я вышел из салона, она засеменила на шпильках за мной ко входу.

Черт побери! Как же бесит эта неопределенность!

Еще и телефон зазвонил так не вовремя. Посмотрел на экран и тяжело вздохнул. Совсем забыл про свою невесту!

— Эльз, я занят! — ответил на вызов. — Решаю возникшие проблемы! Давай позже поговорим?

— Ты идешь? — подала голос Алла, поравнявшись со мной.

Черт побери!

— Помолчи! — сказал ей, прикрывая трубку.

Надеюсь, Одуванчик не услышала.

— Это не займет много времени. Я сдала экзамен, потеряла… и… тебя… в ближайшее время, — протараторила она.

Часть звуков утонула в уличном шуме, и она отключилась. Позже позвоню, приеду и залюблю.

Алла пересмотрела дешевых мелодрам, пыталась имитировать обморок и недомогание при виде медицинских работников. Но в итоге я вышел из лаборатории с полегчавшим кошельком и заверением, что мне доставят результат через семь дней. Еще бы, за такие деньги!

— Тебя подвезти? — предложил я Алле.

— Я на такси, — развернулась она и пошла к машине с шашечками.

Купил цветы и поехал к моей умнице-невесте. Мне не открыли. Дозвониться до нее не могу. Пришла мысль, что она у меня ждет. Помчался домой, но и там её не оказалось. Отправил букет в вазу, сделал еще две попытки дозвониться, принял душ, и лег спать, положив неподалеку телефон. Надо выспаться, эти семь дней станут самыми тяжелыми.

***

Одуванчик не брала трубку, а я упрямо слушал гудки, каждый раз набирая её номер. Она обиделась на меня? Или услышала Аллу? На работе завал, можно оставаться с ночевкой. Но как приятно разгрести все косяки за пару дней и отправиться к моему Одуванчику. Алла затаилась и не беспокоила.

Я опять поздоровался с закрытой дверью и собирался уходить, когда на лестничную клетку вышла древняя бабка и сообщила:

— Уехала она с подругой на такси, еще вчера. Ключи мне оставила цветы поливать, пока Львовна на даче.

Бабушка оказалась очень внимательной и сознательной гражданкой, назвала время, когда они уехали, марку машины и описала подружку-умничку. Вычислить квартиру Умнички не составило труда, но и здесь меня ждал сюрприз. Внимательные старушки на лавочке сообщили, что со вчерашнего дня не видели ни Умнички, ни её мужа.

— Donnerwetter![1]— произнес вслух, садясь за руль.

Придется ехать к Ульяне, и мне это совсем не нравится.

Стоило только повернуть во двор, как глаза зацепились за миниатюрную брюнетку в шортах, майке и солнечных очках, гуляющую по тротуару с коляской и мальчишкой на самокате. Вдох-выдох! Осталось пять дней, и я узнаю правду! Мне надо знать, куда пропал мой Одуванчик!

— Ульяна! — окрикнул я, как только вышел из припаркованной машины.

Она нехотя повернулась, посмотрела поверх очков и остановилась. В несколько шагов я догнал их и поздоровался, однако она посмотрела не очень приветливо.

— Ты не знаешь, где Эльза?

— Знаю.

— Где?

— Мам, я в туалет хочу, — сказал мальчишка.

— Потерпеть сможешь? — обратилась она к нему. — Где Денис? Обещал уже быть дома!

— Мам, сильно хочу.

— Постоишь с коляской и ребенком у подъезда? — спросила у меня женщина. — Она только заснула, если проснется, дай попить водички. Салфетки для рук здесь, бутылочка здесь. Запомнил?

Я кивнул.

— В крайнем случае на руки возьми! Вот так! — изобразила она руками. — Понятно?

— Понятно.

Они скрылись за железной дверью, а я остался рядом с коляской в тенечке. Рассматривал вязанное одеяло, которым была накрыта малышка, как вдруг та начала ерзать, сначала выплюнула соску и запищала, как котенок. Но я не растерялся, вытер руки влажными салфетками, достал бутылочку и подал ей, пить она отказалась, а вот кричать стала сильнее. Покачал коляску, без результата, попробовал всунуть ей соску — не берет, только плач громче стал. Это уже можно отнести к крайнему случаю? Взял её на руки вместе с одеяльцем, как показала Ульяна. Маленькая, а весит прилично. Малышка попищала немного, словно возмущаясь, притихла и издала страшные звуки. Я не был готов к такому! А потом почувствовал что-то теплое на груди, между ней и мной, которое пахло далеко не зефирками.

— Donnerwetter!

Меня обделала кроха! Я в говне!

Где мать этого ребенка?! Я задыхаюсь!

А ребенок пригрелся на своих какашках и притих. Заснул, что ли?

Несколько минут казались вечностью, пока не появилась Ульяна с большим пузатым конвертом в руках. Взгляд её мне не понравился, совсем.

— У тебя вид такой, будто ты обделался, — сказала она.

— Не я, а она, — показал глазами на малышку. — Меня задело.

— Есть примета, это к деньгам. Плакала?

— Немного. Пока не скинула балласт.

— В таком случае тебя ждут деньги и проблемы.

— Ты просто эксперт в детских какашках!

— Еще какой! Аккуратно положи Снежку в коляску. Мне надо тебе передать, — указала она на конверт в руках.

Я выполнил просьбу матери, ребенок даже не проснулся. У меня на груди расцвело пятно и било в нос запахом детской неожиданности.

— Макар, иди поиграй на детскую площадку, мне надо с дядей поговорить.

Как только ребенок удалился, выражение ее лица изменилось, глаза, будто тумблер переключили с хорошей мамы на фурию, которая меня сейчас порвет на ленты.

— Я весь внимание.

— Долг. Эльза просила передать, — протянула она мне конверт.

— Что? — спросил, когда она вложила мне в руку конверт, задевая пятно.

— Я была о тебе лучшего мнения. Ты просто негодяй!

— Подожди! Ты о чем?

— О твоем отношении к ней. Наигрался в свои игры?

— Какие игры? Мы собирались заявление подавать в этом месяце. Где она?

— В городе её нет!

— Как с ней связаться? Я не могу уехать из города в ближайшую неделю.

— Никак. Она не хочет с тобой разговаривать. Врун!

— О чем спорите? — подошел муж этой стервы. — О, я смотрю, Снежка тебя пометила! К деньгам! — улыбнулся еще один знаток примет по детским фекалиям.

— Где сейчас Эльза? — спросил я с расстановкой.

— Она восстанавливается после потери ребенка, — просто забила гвоздь в сердце эта стерва.

— Что?

— У тебя проблемы со слухом? — она словно хотела в прыжке расцарапать мне лицо и вырвать глаза при этих словах.

— Уля, успокойся! — обнял её муж.

— Когда?

— Где ты был три дня назад? А главное, с кем? — резала меня по живому она.

— Donnerwetter!

Ребенок опять зашвырялся, кряхтя и попискивая. А я стоял, как истукан. Она потеряла нашего ребенка!

— Еще и разбудил, — сказала она.

— Её помыть надо. Помочь тебе поднять коляску? — сказал её муж.

— Дверь придержи, я сама. Погуляй с Макаром с полчасика, и ужинать поднимайтесь.

— Эдуард! Так ведь? — сказал мужчина, приводя меня в чувство хлопком по плечу. — У моей жены обостренное чувство справедливости. Порвет любого, как пантера, за своих.

— Я уже заметил. Спасибо. Не знаешь, где можно найти Умничку?

— Кого?

— Подругу Киру, если она не в городе.

— Может, у родителей? Могу спросить у Ули.

— Не надо! Они не в городе живут?

— В районе, километров шестьдесят от города.

— Знаешь где?

— Точно не скажу. Надо посмотреть дома по карте название, был там один раз.

— Напишешь мне название?

— У тебя серьезно все к Эльзе?

— Я ей предложение сделал, жениться хочу.

— Ну, раз так, то скину.

Мы обменялись телефонами и попрощались. Я сел в машину и посмотрел в конверт. Лучше бы я этого не делал. Внутри лежали деньги, кольцо и брошь, подаренная мной. Выругался на немецком, совсем нецензурно. Легче не стало.

[1] Черт возьми! — пер с нем.

Глава 36

Эльза

Муж подруги в этот же вечер уехал. В доме её родителей было уютно и гостеприимно. Нас сразу же усадили за стол и накормили, даже не дали возразить, её мама интересовалась как наши дела, при этом сама рассказала какие у них новости. Какая активная женщина, всегда в движении, несмотря на разницу в возрасте, они с Кирой общались как подружки. Иногда её мама выражалась современным сленгом, что выглядело немного смешно. Отец её был немногословен, с военной выправкой и суровым лицом, которое смягчалось при взгляде на дочку.

В первый день мы откровенно гоняли балду. Кира повела меня погулять на ручьи, мы прошли лесополосой и спустились к оврагу, на пригорках среди высокой зелени трепетал ковыль, все цвело, летали бабочки, гудели жуки, блестели на солнце ленты ручья. В разветвлении которого стояло огромное дерево с высокой зеленью.

— Там есть родник, — указала пальцем подруга. — А если спуститься с пригорка от дерева, выйдем к озеру.

И мы поднялись на холм.

Вид радовал глаз: родник впадал в озеро, весело бежал ручей, раздваиваясь и соединяясь. Все было таким ярким, словно подкрутили контрастность в этом месте. Само озеро находилось в окружении зарослей камыша и высокой травы, что границ его не было видно, водную гладь по краям украшали желтые кувшинки.

Дышать стало легче, я вдохнула полной грудью свежий воздух, голова немного закружилась, так что пришлось отступить и поискать опору. Кира быстро меня подхватила, подставив плечо.

— Тебе плохо?

— Голова закружилась немного.

— Зря я тебя сюда потащила. Твой максимум — под яблоней в саду сидеть.

— Ты наговариваешь. Мне здесь нравится.

Хотелось остаться, слушать шум бегущего ручья, смотреть на раскачивающийся камыш или на разные оттенки зеленого, на горизонт, который напоминал меланжевую пряжу. Вспомнила, что взяла с собой спицы, нитки и журнал, чтобы занять руки.

— Я раньше думала, что здесь живет кикимора, — сказала подруга, глядя на заросшее озеро. — А оказалось, что это шалаш охотников.

— Красиво и… спокойно.

— Ни души. Можно здесь загорать утром.

— Ага.

А можно и вязать, и загорать.

Мы спустились к роднику, попили прохладной воды из ладошек и вернулись к обеду. После чего устроились, как два ленивых котика, на диване в комнате Киры. Она что-то печатала на телефоне, а я стала набирать петли на спицах.

Со стуком и словами «можно войти» заглянул её папа.

— Кира, там маленькие крольчата подросли, выпрыгивают из клетки прямо в руки. Идите с подругой посмотрите. Ты же в детстве любила пропадать в крольчатнике у бабушки.

— Ага, пап.

— Только клетку закрыть не забудь, а то получится как в прошлый раз.

— Ты приготовишь мясо и выдашь его за курицу?

— Такова судьба домашних животных, дочка: украшать нашу жизнь и… стол.

Историю о питомце Красавчике рассказывала нам Кира, когда Уля решала купить сыну хомячка или декоративного кролика.

Было это в её подростковом возрасте, у бабушки, которая разводила кроликов до сотни голов, а внучка помогала и любила живность. Так она приручила, по её словам, самого красивого и смелого крольчонка, который сразу же прыгал в руки, стоило лишь открыть клетку. Кормила с рук, гладила, как кошку, играла на поляне со своим Красавчиком, который не стеснялся оставлять желтые пятна на её одежде или высыпать шоколадные горошки из укромных мест. Вот только внучка раз забыла закрыть своих любимцев, и они разбежались по сараю. Всей семьей гоняли и отлавливали ушастых, а прирученного так и не нашли. Пропал Красавчик! Поплакала Кира и забыла, нашла утешение в другой ушастой шерстяной игрушке. Прошло лето, зима, весна. И следующим летом, собирая клубнику с грядки, она услышала глухой стук по земле. Испугалась, конечно! Повернулась и увидела своего Красавчика, большого, надо отметить, упитанного, воинственно стучащего лапой по земле.

Подруга с визгом подпрыгнула, но сделала шаг навстречу, а кролик дал деру в заросли малины. Бабушка жаловалась, что зайцы зимой обнаглели: погрызли молодые побеги деревьев на участке. Вот кто, бабушкин сад подгрызал морозной зимой! Спустя несколько дней её папа поймал выросшую потеряшку-Красавчика, который одичал и не шел в руки. Чуть позже кролик пропал без вести, а на столе появилось ароматное тушеное мясо с овощами.

Мы пошли на «ушастую антистрессовую терапию», как сказала Кира. Всего было пять крольчат, все разные и такие мимимишные, как на картинке: серенький, черный, два пятнистых бело-серых и один белый. Белый не очень мимимишный, глаза красные, как у наркомана со стажем, совсем не красавчик. А остальные такие милашки!

Кира уверенно открыла клетку и взяла в руки серенького, который дергал задними лапками как заведенный.

— Держи, — подала мне в руки.

— Ого, — прижала я к груди этот теплый шерстяной комок.

— Где тут мой Красавчик? — нырнула она во второй раз, вытаскивая пятнистого крольчонка. — Будешь Счастливчиком! — с этими словами она закрыла клетку.

— Их можно покормить?

— Ага. Хочешь посмотреть, как они спагетти из одуванчиков едят?

— А можно?

— Можно, главное, чтобы без росы. Одуванчики у них самый деликатес в летний период. Пошли.

— Куда?

— За деликатесом!

И я пошла за подругой с Ушастиком в руках. Мы прогулялись вдоль огорода в поисках деликатеса, она излагала основы кролиководства, как прикармливают кормящих самок. Рассказала про прикормку парным молоком, как делала её бабушка, а кролики в ожидании стучали лапками по плошкам, как в барабан, когда подходило время. Так необычно и забавно, просто невозможно не улыбнуться в ответ на такие живые рассказы, чувствуя тепло и сердцебиение Ушастика в руках. Подруга набрала большой букет из одуванчиков, желтых и белых, а я лишь несколько, боялась упустить свой теплый антистрессовый комочек.

Присели на лавочке под яблоней в огороде, посалили питомцевна колени и стали кормить. Это просто невероятно, как такой ушастый малыш одну за другой поглощал трубочки одуванчика, как спагетти. Можно было его гладить, перебрать ушки, он был очень увлечен процессом. Как только наши ручные зверюшки наелись так, что округлились пузики, мы их еще немного потискали.

— Вот засранец! — сказала Кира, стряхивая с себя маленькие коричневые горошины и придерживая сытого Счастливчика.

А почувствовала странное тепло на бедре, где сидел мой Ушастик, подвинула его и обнаружила мокрое пятно, а вскоре и горошки посыпались.

— Вот обратная сторона домашних животных. Гаденыши!

— Ага. Милые гаденыши.

— Пойдем, отнесем на место этих создателей шоколадных горошков, — сказала подруга, поднимаясь со скамейки.

— А давай наберем остальным одуванчиков? А то как-то неудобно, этих побаловали, а другим не принесли.

— Идем, добрая кормилица ушастых.

Вернули к маме-крольчихе и вкусняшек принесли им на ужин. Собрали с подругой огурцов из теплицы и пошли банки закатывать на зиму. Мне разрешили только огурцы укладывать по банкам, а остальное делала Кира.

Глава 37

Эльза

Следующие дни были наполнены солнцем, движением и домашними заготовками. Не было времени на скуку или грустные мысли. Утром мы шли к озеру позагорать пару часиков, потом помогали готовить обед, чаще всего десерт, Кира постоянно удивляла выпечкой, потом сон час или время отлеживания боков, в самую жару я продолжала вязать, затем время ушастого антистресса, после которого сбор ягод или овощей для зимних заготовок под разговоры о девичьем.

Грядки стояли чистые и ровные, так что загорать на них нам не пришлось. А вот ягоды пошли одни за другими. Мы только увидели остатки клубники, как начали созревать смородина, вишня и малина.

Вишню собирала Кира, балансируя на садовой стремянке без страховки, столько двигаясьвверх-вниз с бидоном на плече, пока я спокойно сидела на стульчике, обирая смородину.

Особенно смешно мы выглядели при сборе малины, к которой было не подойти из-за комаров. А она так и манила к себе спелыми крупными ягодами! Пришлось одеваться как ниндзя, только глаза в щели платка видно, остальное скрывала одежда, и это в вечернюю жару, вооружившись бидончиком на ремешке, мы скрылись в зарослях малины. Ягоды были крупными и сладкими, а комары наглыми и прожорливыми.

Выдался один свободный от сбора урожая день, и мы засели перед телевизором: я со спицами в руках, а Кира, ворча, переключала канал за каналом, не могла найти ничего подходящего под настроение. К нам присоединилась её мама, рассказала последние новости и выдала очередной перл:

— Что тут сидим вату катаем! Поехали за лесной земляникой, пока есть!

— Жарко же, — отмахнулась Кира.

— В лесу хорошо. Поедем на наше место.

— С тобой или с папой?

— Конечно со мной! Твой папа только за грибами везет!

— Собираемся? — посмотрела на меня подруга.

— Как скажете. Какая форма одежды? — спросила я.

— Закрытая, но не старая. Там такой вид. Закачаешься!

Кира критически отобрала вещи для похода в лес по ягоды, пока её мама собирала инвентарь и выгоняла машину из гаража. Мы сели назад под небольшие терки её родителей.

— Если не уверена, не лезь в овраг! Оставь машину на обочине! — сказал её отец так, будто проводил инструктаж.

— У моей машины большой клиренс, прорвемся! — ответила женщина.

— Фары не забывай выключать во время стоянки, женщина!

— Так точно!

— Звони, если что. И без самодеятельности, прошу тебя!

— Приедешь по первому звонку? — посмотрела, прищурившись и улыбаясь, женщина.

— Как заведу своего коня, так сразу же. Кира, взяла телефон?

— Да, пап.

— Тогда на связи, дамы. Буду ждать вас!

И мы поехали, Кира пристегнулась, перекрестилась, посмотрела на меня, потом на маму и сказала.

— Давай придерживаться безопасного скоростного режима, мама.

— Может, сама сядешь за руль?

— Нет! Механика не мое, — ответила подруга.

— А зря! Автомат придумали, чтобы ездили все, а не только те, кто умеет.

— Я поняла тебя, мама. Не пугай мою подругу своим форсажем.

— Не боись! У меня водительский стаж больше тридцати лет и три категории открыты.

Эта женщина рассказывала нам про свое обучение вождению, вела машину и активно жестикулировала на приличной скорости за рулем «Лады-Нивы» со словами: «Вот в мою молодость нас учили ездить не только на легковых автомобилях, но и на грузовых марки ЗИЛ…» Я вцепилась в свой ремень безопасности и слушала интересный рассказ из её молодости с надеждой, что мы доберемся до леса без приключений. Как ни странно, минут сорок спустя она нас привезла прямо в лес, к березовой роще, которая напоминала эффектные 3D фотообои.

А стоило выйти и просто сделать пару вдохов, как от чистого воздуха закружилась голова. И не только у меня одной.

— Что, голова кружится? Выхлопная труба нужна? — насмешливо спросила мама Киры.

— Ага. Слишком чистый воздух, — ответила Кира, озвучивая мои мысли.

— Городские, — махнула на нас рукой женщина и стала доставать небольшие плетеные лукошки из багажника.

Женщина нас повела в березовую рощу, в которой стройные высокие березки раскачивались в танце ветра, и быстро задала нам направление. Ягоды быстро обнаружились небольшими островками. Стоило только присесть, как в нос ударил нежный аромат, а сами плоды отрывались быстро, без корненожки. Попробовала на вкус. Это было прекрасно! Ммм.

Спустя некоторое время с мелкими перебежками по роще, я набрала половину лукошка, съела несколько гостей, при этом не теряя из вида подругу с матерью, которые постоянно разговаривали. Вот у кого язык без костей! Я просто наслаждалась звуками леса и свежим воздухом, когда еще побываю здесь.

Решила поменять позу, встала на четвереньки, когда ко мне подкралась Кира в боевом раскрасе из ягод на лице и сделала фото. Когда только успела взять фотоаппарат?

— Улыбнись! Ты так сосредоточенно собираешь. Если я спрошу, ты назовешь точный вес собранного?

— Это вряд ли. Ты решила поиграть в индейцев?

— Это маска для лица. Улыбочку!

Попыталась выдать требуемое.

— Получилась как барышня крестьянка в лесу. А давай с ягодкой ко рту? — предложила она, срывая ягодки с веточкой и подавая мне.

— Хорошо. Потом тебя.

— Ага. Только умоюсь сначала.

Последовала еще череда кадров, где меня заставили лежать в траве с задумчивым лицом и ягодкой, зажатой губами. Потом появился венок из лесных цветов, и все повторилось опять с реквизитом и без, обнимая белый ствол лесных красавиц, подруга мне устроила фотосессию, про ягоды совсем забыли.

Потом я вернула ей её же слова, как встать и куда посмотреть. Кира подошла с фантазией, смыла с лица и нанесла сок на губы. Пока мы занимались ерундой, к нам подошла её мама с полным лукошком ягод.

— Еще не вытоптали поляну, лесные феи? — спросила она.

— Пока нет, — ответила подруга.

— Ну, еще не вечер, — стала собирать ягоды женщина в нашу полупустую тару.

Сколько же в ней энергии! Мы тоже вскоре стали ползать рядом, собирая ягодки в лукошко Киры и разговаривая о девичьем. Как только все наполнили, набрали пучки с листочками для ароматного чая. Еще её мама насобирала букеты трав разного цвета, сказала, что хороший сбор на зиму получится.

Домой нас повезла Кира, с механической коробкой передач подруга не очень дружила, не успели тронуться, сразуза глохла, а после повторного пуска машина задергалась, как лягушка, но тронулась с места.

— Дочка, работай со сцеплением… плавно, — давала ценные указания её мама.

— Я стараюсь.

Мы все-таки выехали из леса, выкатив с грунтовки на асфальт.

— На газ, на газ и переключайся, — подсказывала её мама.

— Мне и так не плохо.

— Тебе машина подсказывает, что пора переключиться.

— Может тебе, со мной она не разговаривает.

— Кира, на газ и переключайся! Сейчас попадем на гон стада через дорогу, придется ждать.

— Может, успеем, нормальная у меня скорость. Мам, это ты у нас Шумахер, вали с дороги на…

— Кир-ра! На газ! Чаще смотри по зеркалам, ты едешь по середине дороги.

— Хорошо.

— Родная, не надо так сжимать руль. Надо его держать как птичку, чтобы не удавить и не отпустить.

— Да знаю я. Просто этот «тазик» без гидроусилителя руля, не так-то просто удавить птичку.

— Надо тебя чаще сажать за руль «тазика», чтобы знала, что такое машина. Потом «спасибо» скажешь.

— Мне бы эту поездку пережить, — с очередным треском переключая скорость, ответила подруга. — Эльза, ты как? Что-то тебя не слышно.

— Жива, — подала я голос.

— Сцепление, Кира! — напомнила её мама.

— Я стараюсь…

— Газ, Кира, газ, а то наша ягода прокиснет в пути.

— А я что делаю?!

— Сцепление мне гробишь! На газ!

— Мы не взлетим?!

— Не сегодня!

У меня уже щеки начинали болеть от улыбки. За веселыми разговорами матери и дочки мы вернулись домой, где нас у калитки встречал отец Киры. Стоило только подъехать к дому, как подруга не очень красиво остановилась, так что нас всех тряхнуло вперед, и машина заглохла с чихом.

— Ну, блин! Монстр-машина! — сказала подруга обиженно.

— Неплохо. Но надо больше практики, — подбодрила её мама.

— Мам, сама в гараж загонишь?

— Сама. Ягоду захватите в дом.

— Хорошо.

Разложили половину ягод по контейнерам и отравили в морозилку, вторая часть отправилась в сушилку, а пучки с листьями в тень, на сквозняк для просушки. Как ни странно, от этих ягод у меня не выступили аллергические высыпания.

Эти дни даже не вспоминала ни о нем, ни о потере, только ночью во сне видела его и девочку, которая звала меня «мама». Плакать совсем не хотелось, так как атмосфера совсем не располагала к этому, семейные приемы пищи и обмены любезностями за столом вызывали не только улыбку, но и похрюкивание в тарелку. Я никогда не оставалась одна, всегда в компании и с фонтаном положительных эмоций окружающих.

Глава 38

Эдуард

Пять чертовых дней ожидания! У меня было название населенного пункта и адрес, где, возможно, жила Одуванчик. Хорошо, что родители уехали отдыхать и не в курсе нашего расставания и его причины. Не стал топить горе на дне бутылки, просто ушел в работу, домой возвращался только переночевать.

Последний день был на взводе, от меня уже коллеги шарахались. Курьер доставил конверт во второй половине дня, я брал его в руки, как ядовитую змею. Знал, что, возможно, после его вскрытия моя жизнь не будет прежней, и я причиню еще больше боли моему Одуванчику. Но надо было посмотреть на результат и принимать решение.

Вскрыл и просмотрел таблицу с цифрами и непонятными сокращениями, прочитал текст под ней: «Предполагаемый отец исключается как биологический отец тестируемого ребенка. Это заключение основано на несовпадении аллей, наблюдаемых в перечисленных локусах, индекс отцовства равен нулю. У предполагаемого отца нет генетических маркеров, которые должны быть переданы ребенку биологическим отцом. Вероятность отцовства равна нулю».

Я верил и не верил своим глазам, перечитал еще несколько раз, пока до меня окончательно не дошла информация. А когда дошла, и я осознал случившееся, позвонил этой лгунье, которая даже трубку не взяла. Но вскоре в моем кабинете появился мой друг Леха, который вместо приветствия решил зарядить мне в челюсть.

От удара я вовремя уклонился и нанес ответный в солнечное сплетение. Затем решил узнать, по какому поводу он решил устроить «махач».

— Это такое новое дружеское приветствие? — спросил я, пока он стоял согнувшись.

— Ты беспокоишь мою беременную невесту! Отвяжись ты от нее! Все было так хорошо эти месяцы! Но стоило только уехать в командировку, как ты нарисовался. У нее и так осложнений на фоне беременности хватает! — ответил он.

— Погоди! Не так быстро! Ты про Аллу сейчас говоришь?

— А у тебя еще кто-то есть?

— Есть!

— А звонил ты не так давно кому?

— Одной лгунье, которая хотела записать чужого ребенка на меня.

— Черт! Алла!.. Она все-таки не отступила от своей идеи. Мы уже подали заявление и выбрали дату.

— Так это твой ребенок?

— Мой! Я не сомневался, когда она узнала об этом!

— Поздравляю, что ли.

— Обойдусь без твоих поздравлений! И на свадьбу не приглашу, Алле нельзя нервничать!

— Могу только пожелать счастья в семейной жизни!

— Да иди ты! — кинул мне и вышел из кабинета и из моей жизни, кажется, уже не друг.

Собрал документы в портфель, в том числе и результат исследования ДНК. Направился домой переодеться и выдвигаться в путь. Я должен найти мой Одуванчик, все объяснить и вернуть её.

Купил цветы, гостинцы и отправился за моей мечтой, как только колечко леглов коробочку и в карман джинсов.

Около часа дороги, поиска необходимой улицы и дома, и вот я уже стоял перед добротным кирпичный домой с ухоженным палисадником и подъездной дорожкой. Желудок намекал на то, что приближалось время ужина.

А на улице стояла жара, как в аду, перепад температур резко почувствовался, когда я покинул салон. Нажал на кнопку звонка, и скорее ко мне вышла женщина в годах, некоторые черты лица напоминали Умничку.

— Здравствуйте, я ищу Эльзу Гельм. Мне сказали, она может находиться здесь, — сказал я.

Она на меня посмотрела, словно оценивая или сопоставляя факты.

— Здравствуйте. А кто вы ей будите?

А кем я ей сейчас являюсь?

— Будущий муж!

— А-а-а! — протянула она. — Это тот самый мужчина, что заделал ей ребенка и бросил, проводя время с другой.

— Не совсем так! Произошло недоразумение и недопонимание. Я должен с ней поговорить. Позовите её, пожалуйста.

— Хорошо. Но если обидишь девочку, то беги, Форест, беги. Я тебя быстро за пицунду и на выверт!

— Это как? — посмел поинтересоваться у этой хрупкой на видженщины.

— Мехом внутрь, только быстрее.

— Ясно.

Она открыла калитку приглашающим жестом, а я быстро нырнул в прохладу салона, доставая цветы и гостинцы.

— Это вам, — передал ей пакет.

— А ты подготовился, я смотрю. Неплохо, — сказала она, принимая гостинцы и глядя на букет.

Она повела меня не в дом, а в сад, где я услышал разговор Умнички и Эльзы:

— Смотри, как жует! Сразу две трубочки! — сказала Одуванчик.

— Только и ждут нас. Кто их еще побалует вкусненьким? — ответила Умничка.

И как обозначить себя в такой ситуации?

— Кира! К Эльзе гость приехал! — выдали меня раньше, чем я придумал.

На эти слова Одуванчик опять сжалась, а Умничка повернулась в мою сторону и посмотрела, как их подружка-мамочка, кровожадно.

— Здравствуйте, Эдуард Альбертович! Что вас привело в нашу глушь?

— Я приехал поговорить с Эльзой. Ты оставишь нас?

— Мне уйти? — обратилась Умничка к Одуванчику.

— Я справлюсь. Иди.

Стоило удалиться из сада маме и дочке с живностью на руках, я уже стоял рядом с моим Одуванчиком, которая держала в руках что-то шерстяное.

— Прости меня, мой Одуванчик! — присел на корточки, чтобы увидеть её глаза. — Я не знал, мне Ульяна рассказала. Это тебе, — протянул ей букет, но она не взяла, продолжая гладить серый комок, тогда я положил рядом на скамейку.

— Зачем ты здесь? Я тебе ничего не должна, ты мне тоже, — подняла она на менягрустные глаза.

— Прости меня. Не знаю, что ты услышала, но я тебе не изменял, — достал из кармана результат ДНК и положил ей на колени. — Со мной на связь вышла бывшая, обрывая телефон, утверждала, что ждет от меня ребенка. В день твоего последнего экзамена я с ней встретился, а вечером повез в лабораторию, ты позвонила, я плохо расслышал, ничего толком не понял. Прости, любимая. Сегодня получил результат исследования. Вероятность моего отцовства ноль процентов.

— Рада за тебя.

— Только рада? Ты меня прощаешь, Одуванчик?

— Бог простит.

— Девочка моя, — прижался головой к её голым коленкам и обнял. — Я себе места не находил все эти дни без тебя, беспокоился. Ты на звонки не отвечала. Я тебя искал, уже думал, что живым не уйду от вашей подруги, которая легкими телесными бы точно не обошлась. Боевая мамаша-монстр!

— Не наговаривай на мою подругу! — Япочувствовал её пальчики в своих волосах.

— Я и говорю, хорошая у тебя подруга… Возвращайся ко мне, Одуванчик?

— До следующей бывшей с ребенком?

— Больше никто нас не будет беспокоить. Эта замуж выходит на днях. Других нет.

— Ты уверен, что хочешь этого?

— Я обещал нашим бабушкам и… твоему отцу, если ты забыла. Выходи за меня замуж.

— Обещать не значит жениться.

— Это как посмотреть и где поставить запятую, мой Одуванчик. Я люблю тебя!

— Я… — словно хотела сказать мне тоже самое, но осеклась. — Мне надо подумать.

— Только недолго, мой Одуванчик. Ты примешь обратно кольцо?

— Я подумаю. Хорошо?

— Ты переедешь ко мне?

— Дай мне время.

— Сколько скажешь.

— Пойдем вернем Ушастика в семью, пока он не закидал твою голову горошками.

— Какими горошками? — поднял голову и посмотрел в её глаза.

— Несъедобными, но очень полезными в удобрении почвы, — улыбнулась она.

— Убери от меня это чудовище, производящее удобрения!

— Подними голову и отойди, мы уйдем.

— Только в компании со мной.

Поднялся, обнял за талию мою девочку, взял букет, и мы пошли возвращать комок шерсти на место.

— Хочешь взять Ушастика?

— Не хочу! На меня только и делают, что гадят все, кого я беру на руки.

— А кого ты брал?

— Снежану Денисовну.

— А!

— Она от души облегчилась, а я потом до дома нюхал.

— Бедняжка.

— Ты меня пожалеешь?

— Возможно.

Отнесли Ушастика в сарай к его собратьям, и Одуванчик повела меня в дом, хотя я и побаивался этих воинственно настроенных женщин. Так и вошли в дом: Одуванчик с букетом и я с моим Одуванчиком в руках.

Вся семья сидела на кухне, а Умничка что-то увлеченно перемешивала в глубокой миске. На плите что-то пыхало и очень вкусно пахло домашней едой.

Поздоровался и пожал руку мужчине, пока Одуванчик с матерью Киры занимались букетом, а Умничка что-то замысловато разливала по формочкам.

Если мой желудок сейчас разразится криками, это будет выглядеть как просьба покормить?

— Останетесь у нас на ночь? — предложил отец Умнички.

— Пап, может, Эдуарда Альбертовича дела неотложные в городе ждут? — огрызнулась Умничка.

— Поужинаете с нами тогда? Не по-человечески это гостей даже ничем не угостить, — ответил мужчина.

— С удовольствием. А неотложные дела у меня здесь, а не в городе!

— Ну, ну, — ответила мне эта подруга, задвигая противень с формочками в духовку.

Спустя несколько минут меня усадили за стол рядом с Одуванчиком и положили на тарелку тушеные ребрышки с картошкой, а еще на столе появился салат из свежих овощей и малосольные огурцы.

— Чем богаты, как говорится, — прокомментировал мужчина.

— Спасибо. Вы очень гостеприимны.

На меня так зло зыркнула Умничка, наверно, в воображении рвала меня как тузик грелку на месте. Но мне это не испортило аппетит, как же вкусно, особенно рядом с Одуванчиком. Я старался за ней ухаживать за столом, что не укрылось от всех. Поэтому пришлось рассказать о своих намерениях в отношении моего Одуванчика, которая заливалась румянцем, после чего на меня стали смотреть добрее, и даже хозяйка дома предложила переночевать на диване. Я сразу же согласился, пока предлагают.

Да я готов был остаться спать в машине, под окнами дома, где сейчас живет Одуванчик, чтобы больше времени провести рядом с ней.

Потом были пятнистые кексы с цукатами к чаю, прогулка с Одуванчиком по саду и мужской разговор с отцом Умнички под коньяк.

Я переоценил свои возможности, как итог, разбудила меня Одуванчик в компании Умнички, которая очень громко ходила и разговаривала, а комната кружилась.

— Фу! Ну и вонь! Хоть топор вешай! Что Эдуард Альбертович, голова бо-бо?! — спросила громко Умничка. — Алкаши, выпить всегда круто, — добавила, открывая шторы и раскрывая окна.

Садистка мелкая она, а не Умничка!

Глава 39

Эльза

Спать мы легли как обычно, как только под ворчание Киры я заправила постель для гостя на диване в зале. А сам гость ночевал с отцом Киры.

Какие у меня могут быть тайны от подруги, которая готова поделиться своей одеждой и потратить на меня свой отпуск в ссылке? Никаких. Поэтому я рассказала про наш разговор с Эдуардом в саду. Она сначала возмущалась, говоря, что я слишком мягкая и доверчивая, но под конец моего рассказа, кажется, прониклась. Так, переговариваясь о моей ситуации, мы задремали и спали, пока нас не разбудило посреди ночи пение под гитару под окном, мы проснулись после первого куплета

— Раз — и ты в белом платье, два — в моих объятиях… — раздавался голос Эдуада вперемешку с чертыханиями на немецком из-за кустов под окном.

— Неплохо, — сказала сонно подруга. — Но я бы лучше поспала ночью, а не слушала эти завывания. Записывай на диктофон, подруга, для семейной истории.

Я последовала её совету, включая диктофон на запись в телефоне.

— А откуда гитара? — поинтересовалась я.

— Папа, похоже, аккомпанирует, но не особо попадает в ноты. Вот если они вытопчут розовый куст под нашим окном или еще что-то, утром им мама устроит «Пицунду».

— Может, не потопчут?

— Надеюсь, концерт исчерпается исполнением одной композиции, — сказала подруга, зевая.

Но после баллады начались признания в любви с клятвами. Как же стыдно перед родителями Киры, подругой и их соседями.

— Одуванчик, любимая, выходи за меня замуж?! — раздавалось за окном, чередуясь с признаниями, спустя час.

Кира вышла из комнаты, а вернулась с ведром воды.

— Посторонись, подруга! — сказала она, вытаскивая москитную сетку из оконного проема.

— Может, не надо?! — попыталась остановить её.

— По ночам спать надо! Пусть при свете повторит. Слабо?!

— Одуванчик, любимая…

В этот момент подруга подняла ведро и вылила в темноту…

А за тем последовали маты на немецком со стороны улицы! Надо же, как много он знает слов и оборотов!

— Что он там шипит на меня? Не могу разобрать? — спросила подруга.

— Я не особо разбираюсь в нецензурной лексике, — ответила я, понимая смысл сказанного.

— Одуванчик, я погибну без тебя!.. Замерзну и погибну! — раздалось вскоре жалобно за окном.

— Сколько можно?! — сказала Кира, затем подошла ближе к окну и громко сказала — Спать иди, Ромео!

— Если только с Одуванчиком! — прилетел ответ.

— Иди укладывай спать своего мокрого Ромео, — сказала мне подруга.

И я пошла, как только надела треники с олимпийкой. Пришлось помочь ему зайти в дом, раздеть, разобрать для просушки телефон с наушниками, согласиться принять кольцо и уложить на диван, все эти действия совершала под признания в любви. Как итог, он сгреб меня и положил на себя, обдавая парами алкоголя, отказываясь отпускать. Я лежала на его груди и слушала стук его сердца, он заговорил немного надломлено с паузами:

— Я так виноват перед тобой, Одуванчик. Если бы я больше внимания уделял тебе, ничего бы не произошло. Я был груб с тобой, прости… Не надо было тебя пускать на работу, сейчас бы готовились к свадьбе втроем… Прости меня, любимая, — прижимал он меня крепче и кажется, плакал.

— Мы не ценили того что имели и это печально…

— Я во всем виноват, Одуванчик. Тебя надо беречь как сокровище! Ты моя хрупкая девочка, а я болван…Эти дни без тебя будто и не жил, а существовал. Пожалуйста, не гони меня.

— Я не гоню…

— Я даже не представляю, через что ты прошла в тот день. Я такой придурок?!

— Ничего приятного… Как и сейчас вспоминать об этом…

Мне было больно говорить о потере, каждое слово пронзало фантомной болью тело, как в тот день. Неужели ему больно, как и мне за маленькую жизнь, которая прервалась во мне?!

— Одуванчик, я обещаю любить тебя до последнего вздоха. Слышишь сердце, оно бьется для тебя. Я жизнь за тебя отдам, любимая. Не уходи…

— Я рядом. Все будет хорошо, — погладила его по груди.

— Я люблю тебя, мой Одуванчик. Ты нужна мне.

А ты нужен мне! Кажется, я сейчас тоже устрою водоразлив прямо на его груди, проживая тот день вновь, рядом с ним. Разделяя боль от утраты с ним.

— Я здесь, — прикасаюсь в темноте к его влажной щеке.

— Я самый счастливый, когда ты рядом, Одуванчик. Люблю тебя…

Я тихо плакала, а он гладил меня по волосам и тоже не стеснялся своих слез.

Мы лежали некоторое время молча пока его дыхание не выровнялось и хватка не ослабла, затем я аккуратно сползла, собрала мокрые разбросанные вещи, чтобы развесить в ванной.

Утро наступило быстро, хоть и время было между завтраком и обедом. Со мной рядом спал кот Каспер, который приходил утром к нам в комнату и ложился только к Кире, даже разрешил себя погладить и замурлыкал. Настоящий джентльмен до кончика хвоста, всегда в черном фраке с бабочкой и в перчатках, к кому попало не шел в руки. Пришлось его переложить на кресло и заправить диван, он на меня посмотрел оттуда как-то недовольно. Подруга порхала по кухне, разнося по дому съедобные запахи. Я привела себя в порядок, позавтракала в компании подруги и с ней же пошла будить гостя.

— Фу! Ну и вонь! Хоть топор вешай! — сказала она, только открыв дверь и пройдя внутрь.

Он открыл глаза, а я села рядом. Запах в комнате был не из приятных, тут я была согласна.

— Что, Эдуард Альбертович, голова бо-бо?! — спросила подруга и затем добавила, отдергивая шторы и раскрывая окна — Алкаши, выпить всегда круто.

— Остановите землю, я сойду, — простонал Эдуард, закрывая глаза.

— Подъем, Ромео! Завтрак стынет!

— Умничка, убавь децибелы, пожалуйста… Я пропущу этот прием пищи.

— Кира, может, не надо так? Ему же плохо, — погладила этого плохиша по волосам.

— Одна ты меня понимаешь, Одуванчик.

— Вчера ночью было очень хорошо! Рассол с аспирином в помощь! — не унималась подруга.

А, выходя из комнаты, начала напевать песню из ночного выступления Эдуарда, отчего он поморщился и застонал. Вспомнил, что ли?

Вещи его висели влажные после ночных обливаний в ванной, поэтому ему пришлось переодеться в штаны отца Киры. Возмездие от мамы подруги за потоптанный куст настигло мужчин позже: она попросила приготовить для нас шашлык с овощами гриль и прозрачно намекнула, что рыбки свежей хочется, а еще не мешало бы покосить траву во дворе и вокруг изгороди. В общем, ночное пение и поломанные розовые кусты им аукнулось по полной программе, трудотерапией. А мы наблюдали втроем за процессом готовки, покоса травы и незапланированного выезда на рыбалку. Думаю, Эдуард не забудет эти маленькие исправительные каникулы в семье Киры.

Мы часто оказывались рядом, и разговор между нами возникал как само собой разумеющееся. Мужчина не отказывался от своих слов, но я держала дистанцию, которую он постоянно нарушал, вторгаясь в личное пространство.

Выходные не бесконечны, и ему пришлось уехать, на прощание подарок ему в кроссовку положил кот Киры.

— Я точно не забуду эти выходные и подарок от шерстяного во фраке, — сказал он, вытряхивая мышку.

А мне в руку он вложил коробочку с кольцом и долго смотрел в глаза.

***

После его отъезда мы опять вернулись к былому распорядку дня, Кира баловала родителей и меня новыми рецептами выпечки и блюд. Иногда её мама нарушала наши планы.

— Девчонки, поехали в салон красоты? — подала предложение она.

— Мам, тебе голову не напекло?

— Нет, я нахожусь на солнце только в головном уборе. Ну, так что?

Я посмотрела на Киру, она на меня, затем перевела взгляд на свою маму.

— В местный, что ли? — уточнила подруга.

— Хочешь рискнуть?

— Нет, спасибо. Если только твоими волосами.

— Моя подруга в городе открыла. Что скажете?

— Можно прокатиться, кончики подровнять. Тебе освежить цвет не помешает, мам. А что ты об этом думаешь, Эльза?

— Я могу вас дома подождать, под яблоней, — ответила я.

— Нет, так не пойдет. Либо все едем, либо все остаемся дома, — сказала мама Киры.

— Значит, едем все, — ответила Кира.

И мы поехали после очередного инструктажа и проверки автомобиля отцом Киры. Я-то рассчитывала отсидеться на диванчике, ожидая подругу с матерью, но не получилось. Вышла я из салона другим человеком.

Прогулялись по городу, пообедали в кафе и к вечеру вернулись красивые и веселые.

— Девушки, мы знакомы? — спросил отец Киры, когда нас увидел.

Мы с Кирой лишь улыбнулись.

— Спасибо, Сереж. Удачная попытка, но про розовый куст я не забыла, — ответила мама Киры.

— И долго будешь помнить?

— Варвары! Буду напоминать при каждом удобном случае.

— Ну, Катерина, давай забудем? Я тебе новый куплю.

— Я к старому привязалась. Он только прижился, а вы его убили.

— Ну, мы же не специально.

— Ты кусту об этом скажи.

Такая пара интересная, несмотря на время, искры от них так и летят. Скучно с ними не бывает, хоть иногда они и ругаются по пустякам.

***

Неожиданностью стало появление Эдуарда вечером в конце рабочей недели. Отец Киры встретил его как старого друга, Кира с мамой лишь фыркнули, а я сдержанно улыбнулась.

Он так и прирос к месту, когда меня увидел, теперь я почти платиновая блондинка с ассиметричным каре, сама привыкаю к отражению в зеркале.

— Одуванчик, скажи, что это ты?! — пробормотал он.

— Ну, я, — отозвалась я.

— Ты прекрасна! Это тебе, — протянул он мне большой ананас, который держал за спиной.

Неожиданно!

— Спасибо, — взяла фрукт в руки.

— Мило, Эдуард Альбертович, но, надеюсь, мы обойдемся без ночных выступлений? Я так понимаю, вы планируете задержаться у нас на выходные?! — спросила Кира.

— Правильно мыслишь, Умничка.

— Лишь бы вы не пожалели о своем решении, — тихо сказала подруга.

Как же много было в этой фразе.

А вот в субботу, ближе к обеду, он, наверно, жалел о своем решении задержаться, когда привезли две машины дров.

Он осваивал новую профессию дровосека.

Конечно, большую часть переколол отец Киры, но Эдуард тоже принимал участие. Все вместе укладывали поленницу: мама Киры руководила, а остальные, кроме меня, выполняли, у меня еще действовало освобождение от физической нагрузки, мы с подругой готовили. Затем сидели за столом на улице под шашлык и домашние ягодные вина восхищались нашими сильными мужчинами.

Глупо говорить, что наша история закончилась. Чувства есть, как у меня, так и у него. Так зачем мучить друг друга? Просто произошел новый виток, мы словно пошли на второй круг, более правильный, что ли. Когда больше диалога, и мы узнаем друг друга с разных сторон в самых нестандартных ситуациях. Чего стоит его второе явление в эту глушь.

Поэтому прощаясь с ним в очередной раз, я надела кольцо. Он это сразу же заметил, поднимая меня над землей и срывая поцелуй при всех.

— Это «да», мой Одуванчик? — спросил он, гипнотизируя.

— Да! Только без спешки.

— Одуванчик, ты необыкновенная девушка. Как же я тебя люблю! — прижал он меня к себе.

— А я тебя… люблю.

Глава 40

Эдуард

Наконец-то я выбрался из персонального кошмара, она приняла кольцо и сказала: «Да». Мой Одуванчик, моя девочка, каждый день буду её любить сильнее и носить на руках. Она смысл моей жизни, моя половинка, хоть и осталась жить у своей бабки. Мы справимся вместе, она не будет одна и не будет ни в чем нуждаться.

Каждую нашу встречу старался красиво за ней ухаживать, баловать: цветы, сладкие и фруктовые букеты. Уговорить её уволиться с одной работы оказалось сложно, но я упрямый. Решил устроить новоселье и познакомить с моими друзьями мою будущую жену.

Вечером в пятницу мы встречали гостей в нашей квартире, где мой маленький Одуванчик приготовила столько угощений.

Последними пришли Артем с женой, познакомились с моим Одуванчиком, а для друзей Эльзой, он задал вопрос, окинув взглядом всех собравшихся:

— А где Арс и Илюха?

Одуванчик посмотрела на меня вопросительно, как и друг, ожидая моего ответа.

— Они не смогли, — отмахнулся я. — Холостяки, что с них взять?! На свадьбе познакомятся.

— Ты боишься, что твою невесту уведут наши холостяки? — рассмеялся Артем.

— Артем, проходи и угощайся. Никого я не боюсь!

— Артем, прекрати! — сказала строго его жена Татьяна.

— Да, я еще и не начинал, — ответил друг, улыбаясь.

Друзья внимательно смотрели на меня и одуванчика в моих объятиях, когда мы стояли на кухонной зоне и наслаждались закусками, приготовленными моей невестой. Не так и удобна стойка вместо стола, как описывала дизайнер, разместиться всем не получилось. Кто успел, тот и сел!

— Когда свадьба? — спросил Макс, занявший один из барных стульев.

— Как только моя невеста согласиться пойти в ЗАГС, так сразу, — ответил и обнял мой цветочек.

— А в чем проблема? — поинтересовался Артем.

— Я обещал не торопить, — поцеловал в макушку мою невесту.

— С каких пор ты стал таким покладистым? — спросил Серега.

— С недавних, — получил легкий тычок локтем под ребра.

— Эльза очень хорошо на тебя влияет, — сказала Татьяна.

— И это многое объясняет, — заметил Артем.

— Канапе, просто супер, — подняла большие пальцы вверх Катя.

— А мне понравился рулет из лаваша с рыбой и зеленью, — сказала жена Сергея.

— Хозяйственная у тебя невеста, — отметила Татьяна.

Девчонки образовали кружок по интересам в кухонной зоне, а я сидел в окружении друзей на диване. Самое интересное, что никто из них не вспомнил девушку из кафе «Берилин» в ней.

В итоге мы в голову пришла такая идея, для реализации которой мне понадобилась помощь друзей. Они согласились мне помочь профорсировать события, мой Одуванчик не сможет мне отказать.

Эльза

Хорошо, когда тебя не торопят и не давят. Мы встречались в свободное от работы время, продолжая наш конфетно-букетный период или, вернее, ананасово-букетный период в свободное от работы время. Он познакомил меня со своими друзьями, семейными парами. На вопрос об остальных лишь отмахнулся и сказал, что познакомит на свадьбе, холостяки не стоят моего внимания.

Жить я продолжала с Анной Львовной, работая в двух местах.

Так в одно утро после смены я отдыхала, пока не услышала странные звуки копошения и работающей техники под окном, балкон был открыт из-за жары в комнате.

Заиграла мелодия и пошли знакомые слова: «Раз — и ты в белом платье…» — все громче и громче.

Не может быть! Или может?!

Слишком близко, или так слышно от земли?

Выбралась из постели и подпрыгнула от увиденного.

— Donnerwetter![1]

Эдуард стоял на уровне балкона, как всегда прекрасный с букетом белых роз в костюме, улыбаясь и подпевая громко играющей музыке.

Кажется, я переутомилась!

Опять посмотрела на этого певца, который, наверно, не только дом наш на уши поднял, но и весь двор. Гребаный стыд! Быстро надела свое вязаное платье, то, что белое, пригладила волосы после сна как могла и вышла на открытый балкон к Ромео.

Он стоял в люльке автовышки, без страховочной привязи на уровне пятого этажа. А стоило мне одернуть занавеску и показаться, как он покачнулся… и встал на одно колено, открывая коробочку с кольцом.

Еще одно кольцо?!

Клара Эдуардовна может не беспокоиться, сын это сделал не только романтично и на высоте, но и незабываемо для всего двора.

Громкость немного уменьшилась, а вот выглядывающих из всех окон и балконов соседей прибавилось.

За что? Мне еще здесь жить!

— Эльза! Мой любимый Одуванчик, давай поженимся? — сказал он так, что расслышала я и все соседи во дворе.

Сейчас, серьезно?

— Я уже сказала тебе «да», — тихо ответила я.

— Я тебя не расслышал! Повтори!

Он просто издевается! А соседи начинают аплодировать этому бесплатному концерту. Мне это уже что-то напоминает!

— Да! — сказала громко.

— Так шумно. Повтори, мой Одуванчик.

— Да, согласна!

Он стал выбираться из люльки на балкон, я чуть сознания не лишилась от страха за его жизнь. Как только он оказался на моих квадратных метрах, кольцо на пальце, а букет в руках, я сказала как можно строже:

— Чтобы больше так не делал!

— Как? — посмотрел он на меня вопросительно.

Чем заслужил удар букетом по груди.

— Так? — резко нагнулся и поцеловал, всем соседям на радость.

Нам опять аплодировали, стоя!

Какое это предложение по счету?

Третье? Или второе, проходящее на высоте?

***

На этом сюрпризы не закончились, в этот день мы подали заявление, выбрали дату и поехали в гости к моим родственникам, к матери и сестрам.

По дороге решила уточнить кое-что у моего жениха.

— Почему ты называешь Киру «Умничкой»?

— А разве это не так?

— Меня так же называют за глаза в группе.

— А меня «Суровым» на работе, мой Одуванчик!

— Тебе подходит. Остальным ты тоже дал клички?

— По именам же я их запомнил. Даже родителей Умнички.

— Вот опять! Как ты их назвал?

— Ты точно хочешь знать?

— Хочу!

— Тогда без обид?!

— Ладно, говори.

— Ульяна — стерва, а Лиза — жирафа.

— За что ты так с ними?

— Шучу! Мама-пантера и жирафа.

— Не намного лучше. Почему Лиза — жирафа?

— Каланча?

— Еще лучше.

— Громоотвод?

— Ты не исправим! Интересно, что ты скажешь про Наташу, когда увидишь.

— А что ты сама о ней думаешь?

— Знаешь, она хороший человек, но не так проста, как кажется на первый взгляд. Не могу объяснить. Надо с ней немного пообщаться, тогда заметишь.

— Странная?

— Ты уже прикрепил ей ярлык?

— Ты сама её так описала.

— Я не это имела в виду.

— А что?

— Не могу объяснить.

— Значит, странная.

Так в разговорах о друзьях моих и его прошла дорога.

Стоило только подкатить к дому, как вся семья вышла нас встречать.

— Дочка?.. Ты так изменилась! А кто это с тобой? — спросила мама.

— Мой жених. Познакомься, Эдуард Шмидт, — ответила я.

— Здравствуйте. Это вам, — протянул он ей пакет с презентом.

— Здравствуйте.

— Привет, Эльза! Здравствуйте, — поздоровались сестры.

— Привет всем! — ответил Эдуард, обнимая меня за талию.

— Проходите в дом, — сказала мама.

— Классное платье! — улыбнулась Нина.

— Спасибо.

Нас посадили на диван, и все домашние скрылись на кухне, отчима не было видно, значит, на вахте. Вскоре мы сидели за накрытым столом, все ждали подробностей. Начались расспросы и рассказы об их жизни.

— Эдуард, внук фрау Штерн. Ты помнишь её?

— Помню. А как вы встретились в большом городе?

— Я преподавал в её университете, а эта студентка сбивала меня с ног. Ровно до тех пор, пока не выполнил поручение бабушки, так мы и подружились заново.

Мама подняла брови, а сестры затаили дыхание в ожидании подробностей.

— Я не специально.

— Я знаю, Одуванчик, — сказал он, накрывая мою руку своей.

Маму будто хлестнули по лицу от этого слова.

— Почему ты так её называешь? — спросила она.

— Она мой Одуванчик!

— Ясно! А Ниночка поступила в университет в вашем городе, — сказала она чуть нервно.

Может, ей больно, даже сейчас, что меня назвали, как папу, Одуванчиком. Неприятно, когда бередят старые раны.

— Поздравляю.

— Она поступила на бюджет, сама. Не хочу оставлять её в городе без присмотра в общежитии.

— Эльз, а можно я поживу у тебя? — спросила сестра.

— Как раз спальное место освобождается у бабушки перед учебным годом, я поговорю. Компаньонка ей не помешает, — взял в свои руки ситуацию Эдуард.

— Спасибо. А где вы будете жить? — спросила Нина.

— Отдельно, — отрезал мой жених.

— Я думала, ты присмотришь за сестрой, город-то большой, — сказала мама.

— Мам, я дома редко бываю. Нянька из меня не очень.

— Я была бы спокойнее, если бы она жила с тобой, а не с незнакомыми людьми.

— Анна Львовна мне как бабушка, и я буду рада, если она будет жить не одна, а с сестрой за половину оплаты коммунальных услуг.

— А с тобой ей бы не пришлось ничего оплачивать.

— Так она на бюджете будет учиться. Вы вполне потянете её проживание на квартире. В чем проблема?

— Сейчас все так дорого. А молодой девушке столько всего надо.

Сейчас я почувствовала разницу по отношению ко мне и сестрам от нашей матери. Я как подкидыш, а не родная дочь. Не удивлюсь, если Эдуард сейчас встанет и уедет без меня, не оглядываясь. Но он остался, накрыл мою руку своей в жесте поддержки.

— Эльз, мы ремонт делали в комнате и кое-что нашли, думаю, твое. Сейчас, — сорвалась младшая из-за стола.

— Там мусор детский, — отмахнулась Нина.

— Вот! — поставила передо мной потертую коробочку из-под леденцов сестра Алена.

— Интересная находка, — сказал Эдуард. — Откроешь, Одуванчик?

Под внимательным взглядом жениха и моих родственников открыла крышку. Там лежали детские сокровища: открытки от бабушки, фантики самых вкусных конфет, которые она присылала, и на самом дне лежало мое детское помолвочное колечко из проволоки.

— Ты его сохранила! Примеришь? — спросил мой жених.

— Если только на мизинец.

— Вы прикалываетесь? — спросила Нина. — Это же мусор!

И он надел его под удивленными взглядами.

— Я же говорила, что надо оставить. Это воспоминания, и они бесценны, — сказала Аленка.

— Спасибо, сестренка.

— С меня подарок, буду должен, — сказал Эдуард, кивая Аленке, которая засмущалась и покраснела.

— Вообще-то это я нашла, мне полагается процент за находку, — обижено сказала Нина.

— И предложила выкинуть, — сдала её Аленка.

— Но ты же оставила, значит, я в доле, — не растерялась Нина.

— Не ругайтесь, будут подарки обеим, — сказал Эдуард.

Затем были оды, посвященные Нине, которая теперь звалась Нинель: красоте, уму и таланту. Не завидую тому мужчине, кому это сокровище достанется! Она просто Богиня! Не получилось промолчать о поездке к бабушке, как-то вырвалось само. Сестры расспрашивали о перелете, городе, а мама просто поинтересовалась её здоровьем и все.

Сообщили дату и время регистрации, попили чай и поехали домой.

Засыпала в объятиях любимого и думала о предстоящем через месяц Армагеддоне: из полутысячи гостей, сорока танцовщиц и сотни блюд. Не хочу я так!

Как бесприданница на выданье! Мама ясно дала понять, что теперь вкладывать будет в образование Ниночки, и Аленка подрастает, она бы сама не отказалась от моей помощи. А еще долг Кире висит! Зачем я согласилась на свадьбу так скоро?

[1] Черт возьми! — пер. с нем.

Глава 41

Эльза

В короткие сроки подъезды в доме, где мы с бабуленькой проживали, были внепланово отремонтированы, а прилегающаятерритория благоустроена, дверь и вовсе расписана на манер сказок. Студенты-энтузиасты с множеством баночек несколько дней творили шедевры. Три подъезда, три эффектные картины: Алые паруса с силуэтом Грея и Асоль, встречающая их; Рапунцель, поднимающая принца в башню на своих волосах, и Золушка рядом с принцем, стоящим на одном колене в примерке туфельки и с открытой бархатной коробочкой. Всех девушек объединяло одно, они были блондинками и чем-то отдаленно похожими на меня. Жених загадочно улыбался и разводил руками, каждый раз проходя мимо бабушек, сидящих на новеньких скамейках и открывая мне железную дверь.

Месяц пролетел быстро в работе и подготовке к свадьбе. Я переехала к жениху за две недели до свадьбы, чему он был очень рад, не выпускал из объятий всю ночь. Готовились больше родители Эдуарда, а я только платье выбрала и примерила после подгона длины. Выбирали подвенечное платье вместе с женихом, как и его костюм, а остальные мелочи с Кирой. Когда разбирала дома пакеты с бельем, чулками и туфлями, обнаружила белую ажурную подвязку с синим атласным бантиком.

Кир-ра!

Хорошо, что Эдуарда не было дома, он бы заценил это ажурное безобразие.

А как только мой жених за неделю до свадьбы собрался на мальчишник, и я случайно упомянула об этом при Кире, так она развела такую бурную деятельность по этому поводу.

— А как же мы? — просила она.

— Кто «мы»?

— Почему мы без девичника остались?

— И куда мы пойдем? Ты да я, да мы с тобой?! Кофе попьем, или по мороженке?

— Можно собраться с нашими мамочками и Лизой? Я все организую!

— Может, не надо?

— Еще как надо! Или ты еще раз собираешься замуж выходить?

— Думаю, мне одного раза будет достаточно.

Так совпало, что устроили мы свои мероприятия в один день, только я уходила раньше, соответственно, и вернуться должна была раньше. Выглядела при этом как обычно: джинсы, футболка и балетки, — когда целовала жениха на прощание.

— Не перебирайте там с компотом! — сказал мне жених.

— Постараюсь!

Кира, самопровозглашенный организатор девичника, взяла на себя кухню, Уля предоставила квартиру в наше распоряжение, а остальные должны были подтянуться.

Стоило лишь войти, как я поняла, Кира здесь появилась гораздо раньше, ароматы так и будоражили вкусовые рецепторы.

Лиза уже была здесь, только Наташа еще не явилась. Несмотря на приличный срок беременности, подруга выглядела шикарно, я не только про молочные железы. Ноги стройные, руки тонкие, волосы сияют, как после применения дорогого шампуня из рекламы, со спины и не скажешь, что беременна, талия даже не поплыла. Вот кому беременность к лицу! Хоть сейчас на рекламу одежды для беременных!

Вскоре появилась и Наталья с Аркадием Михайловичем, который отправился в манеж к Снежане Денисовне. Пока подруги обсуждали лучшую присыпку, средства для купания детей и крем от трещин сосков, мы с Кирой в четыре руки накрыли на стол, приготовив сбалансированный ужин для кормящих мам и не только. Сплошная полезность, надо все рецепты у Киры позже попросить, вкусно все получилось.

Только сели за стол, как Уля подняла первый тост компотом.

— За нашу невесту, которая на этой кухне мне говорила «мы просто друзья». А теперь мы выдаем её за него замуж.

Наталья открыто улыбнулась, глядя на меня.

— Ты была права, он тот самый, суженый! — призналась я.

— Я же говорила! — подняла указательный палец Ульяна.

— И я тоже! — поддержала Кира.

— Я очень рада за вас, но моя девочка хочет кушать, а не компоты распивать, — напомнила Лиза.

И мы приступили к ужину от нашего шеф-повара Киры.

— Какой нежный бефстроганов, можно добавки? — попросила Наташа.

— Конечно.

— И мне. Нас двое, а порция на одного, — попросила Лиза.

— Секундочку.

Так под горячее и прочие полезности зашел разговор про свадебные приметы и суеверия.

— Про платье ты знаешь? Чтобы было цельное, а не юбка с топом. Ну, и чтобы жених не видел до свадьбы, — сказала Наташа.

— Мы вместе покупали платье, и висит оно в чехле в гардеробной, — призналась я.

— Оу! — сказала Наташа.

— Чушь все это! Мы тоже вместе выбирали платье в прокат, — сказала Уля.

Кира с Лизой воздержались от комментариев.

— Платье надо надевать через голову, а не ноги, — продолжала Наташа.

— За этим я прослежу, — сказала Кира.

— Что еще? — спросила Уля.

— Туфли должны быть закрытыми, чтобы счастье не убежало.

— Выполнено, — отозвалась я.

— Надеть что-то «чужое» или синее для удачи, кроме фаты и колец.

— Вот это интересно! — сказала Уля.

— У тебя же есть подвязка на бедро, а на ней синий бантик! — сдала Кира.

— Ты же постаралась, подруга.

— Не зря же с тобой по магазинам ходила, — подмигнула она.

— Будет что кинуть в холостяков на свадьбе, — сказала Уля.

— Может, не надо?

— Надо, Эльза, надо! — сказала Лиза, улыбаясь.

— Продолжим? — спросила Наташа.

— Ага.

— Примета на главу семьи: кто первый ступит на ковер в ЗАГСе и кто больше отщипнет от каравая. Как вам?!

Я посмотрела на задумчивые лица подруг, те перебирали собственные воспоминания. Первая прервала молчание Ульяна:

— Про дорожку не помню, а вот каравай я отщипнула больше, еще и посолила Денису от души.

— А я, кажется, первая на ковер ступила и каравай урвала, — сказала Лиза.

— А я не помню, был ли вообще ковер?! Каравай Стас больше отщипнул, — со вздохом надула губы Кира.

— А я везде успела! — сказала Наташа. — Учись на чужих ошибках! — погрозила она мне пальцем.

— Постараюсь запомнить.

— Еще есть примета съесть перед ЗАГСом пополам конфетку или шоколадку, чтобы совместная жизнь была сладкой.

— Конфета — это хорошо, если в зубах не застрянет эта вкуснота, — протянула Лиза.

— Мы с Мишей съели рафаэлку пополам, пока ожидали очередь на регистрацию, — привела пример Наталья.

— Купить «Рафаэлло», — сказала Кира, набивая в телефон. — Я прослежу за сладким!

— Что-то еще? — спросила Уля.

— Разбить первые бокалы от шампанского на счастье после регистрации. Если осколки будут крупные, то первым в семье родится мальчик, а если мелкие — девочка.

— Бери хрусталь! Мелкое крошево обеспечено! — сказала Лиза.

— Стекло, дешево-сердито, к пацанам! Проверено! — сказала Уля.

— Хорошо, учту, — протянула я.

— Могу оформить фужеры для стола с красивой лепниной из цветов, оставите на память до стеклянной свадьбы, — предложила Наташа.

— Почему до стеклянной? — спросила Кира.

— На эту годовщину их разбивают обычно.

— О как! Долго ждать? — спросила Лиза.

— Пятнадцать лет.

— И забудешь, куда убрала за эти годы, — сказала Лиза.

— Хорошо. Если тебе не трудно, то сделай, — ответила я.

— В каких цветах?

— Белых, наверно.

— Добавь немного цвета, на фото все сольется, — предложила Уля.

— Красный, — предложила Кира.

— Синий, — добавила Лиза.

Так мы просидели с подружками и двумя детками-конфетками, которые то лежали в манеже, то ходили по рукам, пока мы обсуждали приметы и цвета на свадьбе. Все было спокойно и хорошо, планировали через час расходиться по домам, когда Кира выдала предложение:

— А не пойти ли нам в развлекательный центр «Рекорд», там сегодня вечеринка «Ledy in red», девушек в красном бесплатно пускают, — положила перед нами глянцевый буклет с датой.

— Ты хоть сама веришь в сказанное? — спросила я её.

— А мы в охрану Стаса возьмем. И причина уважительная, девичник. Пожалуйста, пожалуйста! — выпалила на одном дыхании она, складывая ладошки.

— Я бы с удовольствием с вами пошла, но я немножко беременная, — сказала Лиза, крутя в руках буклет.

— А я немножко кормящая, — поддержала Наташа. — Но мы можем помочь вам собраться!

— У меня нет ничего красного! — сказала я.

— А у меня как раз есть! Мой шкаф в вашем распоряжении! — посмотрела на меня Уля и добавила: — И косметичка тоже.

— Девочки, вы прелесть! — обняла Кира Ульяну, послала воздушный поцелуй остальным.

Это было что-то, когда на меня надели красное платье с бахромой, которое облегало фигуру и было коротким, на ладонь выше колена.

— Стесняюсь спросить, для чего ты его покупала?

— Новый год отмечала. Как хорошо село, — покрутила меня Уля. — У меня остались туфли от него садистские, мне маловаты, а тебе должны быть как раз, — сказала она и достала травмоопасную красоту красного цвета на тонкой шпильке.

— Одна готова, можно делать укладку! — скомандовала Наташа.

Кире подобрали красный корсет и такие же атласные брюки, обуви красной не нашлось, но она позвонила мужу, и спустя десять минут причитаний он согласился за нами заехать через два часа и привезти ей подходящую пару обуви из дома.

Какой же большой и волшебный шкаф у Ули! Интересно, а для чего она покупала подобный наряд?! Наташа копошилась у меня на голове с расческой и щипцами, в результате получился объем и небрежные локоны.

— Красиво! — сказала Кира, стоящая позади.

— Можно меня не так ярко?! — попросила я.

— Сегодня твой вечер! Зажжете за нас! — ответила Уля и принялась за меня.

От алой помады еле-еле открестилась, мне покрыли губы прозрачным блеском с перламутром. Таких красивых нас и застал Михаил, приехавший за женой с ребенком. Поздоровался, посмотрел на нас, забрал своих и Лизу по пути.

Стас приехал позже, на улице уже стемнело, и выходили мы, не боясь быть заклеванными местными бабушками на скамейке. Взгляд мужа подруги не сулил ей ничего хорошего, а туфли и клатч дополнили её образ, когда мы сели в такси и отправились в этот развлекательный центр.

«Плохая идея!» — подумала я, как только попала внутрь. Никогда не бывала в подобных местах и не особо хочется сейчас.

Храбрость Киры тоже испарилась, она вцепилась в мою руку холодной ладошкой.

— До полуночи! — напомнил нам строго Стас.

Почему мы не разошлись по домам, а поехали сюда искать приключений?!

Глава 42

Эдуард

Две дорожки для боулинга были выкуплены на три часа, накрыта поляна, а нас уже шестеро в развлекательном центре. Все собрались в назначенное время, поэтому после недолгих приветствий разыграли партию на желание. И в перерывах между бросками зашел разговор про Леху.

— А где, кстати, Леха? — спросил Артем.

— Недоступен, — ответил я.

— Медовый месяц у него с Аллой, — ответил Серега.

— Вон оно как, Михалыч! Окольцевал-таки эту зазнобу! — сказал Артем.

— Беременна она, уже заметно, скромно отметили. Я только удивился, когда не встретил никого из вас на свадьбе. Нервная она стала, чуть что, в слезы, — сказал Серега.

Я тактично промолчал о нашем разногласии с Лехой и о попытке Аллы.

— Меня она, в принципе, не переваривала ни одного, ни с женой, — сказал Артем. — А Макс с Катериной чем ей не угодили?

— Нам не сообщили, — ответил Макс.

— А вы не ждете прибавления? — посмотрел на меня Серега.

— Пока нет, — сказал я вместо «уже нет». — Будем над этим работать. Она у меня еще студентка.

— Это очень информативно, но почему мы не представлены твоей невесте? — спросил Арсений.

— Эдуард боится, что вы его маленький цветочек уведете, — ответил Артем, улыбаясь.

— Даже так? — спросил Илья.

— Через неделю познакомитесь, — ответил я.

— А у твоего цветочка есть незамужние сестры или подруги? — спросил Арсений.

— Есть две красавицы-сестренки, — выдержал паузу и добавил: — Несовершеннолетние. Подруги в основном замужние.

— Вот и облом! — сказал Илья.

— А свидетельницей кто будет? Может, какая-нибудь свободная подружка-студентка? — интересовался Арсений.

Ага, сестра-студентка!

— Студенка-студентка, — кивал я.

— Предлагаю партию на вакансию свидетеля! — предложил Артем.

Друзья согласились и увлеклись игрой, стараясь выбить страйк. Победа досталась Арсению, который весь вечер играл мускулами и напоминал, у кого меткий глаз и лучший бросок. Так за разговорами приговорили четыре пиццы под легкий алкоголь. Друзья стали подтрунивать надо мной, когда игра уже надоела после ряда партий на интерес и стол опустел.

— Кажется, наш друг встретил свою малышку и влюбился, как пацан! — сказал Артем.

— Покажите мне ту, что растопила ледяное сердце Эда? — паясничал Арсений.

— Увидите на свадьбе! — передразнил их Серега.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Илья.

— Хватит, а?! Что еще заказать?

— По молочному коктейлю и по домам? — предложил Артем, который в жизни такого не употреблял.

— А пойдемте наверх, там сегодня тематический вечер, — предложил Илья.

— И что? — спросил Макс.

— Там такие горячие девочки из гоу-гоу! Услада для глаз, — сказал Арсений.

— Алкоголь хоть есть для взрослых? — спросил Артем.

— Обижаешь. И кухня интереснее, чем здесь, — ответил Илья.

— Не вижу смысла отказываться. Идем! — ответил за всех Артем.

И мы пошли в эту обитель громкого звука, полумрака, сквозь толпу в красном, мимо пьедесталов с извивающимися полуголыми девицами поднялись на балкончик вип, глаз зацепился за миниатюрную фигуру в красном у барной стойки и на шпильках. Нет! Мой Одуванчик уже, наверное, дома спит или ждет меня.

— Я только до полуночи! — объявил друзьям, как только сделал глоток обжигающего напитка.

— Я тоже, — поддержал меня Макс.

Серега кивнул, что он с нами.

— Все такие скучные становятся, как только женятся, — сказал Арсений. — Пожалуй, останусь холостяком. Так и каблуком недолго стать.

— Попадешь на крючок и посмотрим, каким станешь, — ответил Макс.

— Посмотрим. А пока я могу выбирать и наслаждаться.

Потом стали обговаривать детали, откуда забирать невесту, и прорабатывать маршрут, а Илья громко сказал Арсению:

— Ты посмотри на этих двух скромниц в красном. Хор-роши! Так бы и намотал эти шоколадные локоны на кулак!

— Надо брать! — отозвался Арсений.

Два последних холостяка из нашей компании ушли клеить девчонок.

Эльза

Громкий звук, полутьма, ни одного окна, замысловатые кованые перила и зоны с мягкими диванчиками и креслами, пьедесталы, клетки в которых извиваются девушки в нижнем белье и масках, совсем не наша тема.

Всего два часа! Простоять и продержаться! Телефон разрядился и лежал мертвым грузом в клатче Киры. Подруга уговорила мужа на два коктейля «Мохито», в котором я не почувствовала алкоголя, если только капельку, заказывал нам её муж, так что вполне возможно. Опять эти пыточные барные стулья и короткое платье, пришлось пить стоя. Мы с подругой попали под прицел клубного фотографа, который сделал несколько кадров с намина танцполе, показал «класс» и ушел в толпу. А народ прибывал, места становилось все меньше. Я постаралась расслабиться и потанцевать для удовольствия вместе с Кирой, пока Стас сверлил нас взглядом с барного стула. После двух коктейлей стало лучше получаться, час пролетел и осталось еще столько же.

Спустя некоторое время к нам подошли двое симпатичных мужчин, подростками я бы их точно не назвала. Сначала танцевали рядом, потом попытались нас с Кирой разделить. Подруга подняла руку, показала комбинацию… со средним пальцем, как мне показалось, а на самом деле продемонстрировала обручальное кольцо. Я тоже показала свое, на что лишь мужчина отмахнулся.

Плохая была идея ехать сюда! Ой, плохая! И Стаса не видно, когда он так нужен!

Кира оттолкнула мужчину и ушла в направлении бара, а я осталась с этими двоими, один из которых удерживал меня за руку, рассматривая кольцо с одуванчиком и улыбался, а второй стоял за спиной. Эти двое переглянулись и понесли меня в направлении странным качелям-креслу на цепях усадили и начали раскачивать, не сильно, но я бы не рискнула спрыгнуть на шпильках.

Вначале вцепилась в подлокотники, а, чтобы не сверкать бельем, свела коленки вместе и пригнула одну ногу. Как из ниоткуда появился фотограф и сделал кадры меня с этими двумя.

Какой ужас! Что я скажу жениху?! Кира, Стас, спасите!

И почему я согласилась на это предложение?! Сейчас бы спала и видела пятый сон!

А меня раскачивали и не собирались останавливать. Казалось, прошла вечность, прежде чем появилась подруга с мужем. Наша компания стала привлекать внимание, и я прикрыла одной рукой лицо, пытаясь позорно не расплакаться, растекаясь пандой. Меня перестали раскачивать, я только услышала от одного из мужчин, который обращался к Стасу:

— А тебе не много будет две сразу?

— В самый раз! — ответил муж Киры.

Подруга уже стояла напротив меня. Я встала, но меня схватили за руку.

— Куда собралась, детка?

— Подальше от тебя! — вырвалась я из чужих лап.

Только взяла за руку подругу, как услышала за спиной:

— А кто это у нас здесь в красном?

Эдуард

Стоило лишь взглянуть вниз, как сразу стало понятно, что происходит что-то не то. Народ собрался вокруг одного из кресел, где в центре алели две фигурки в красном.

— Кажется, у наших холостяков проблемы. Пойду, проверю, — сказал я.

— Я с тобой, — сорвался за мной Макс.

Я приблизился и не смог поверить глазам. Умничка и миниатюрная блондинка в платье с бахромой, две подружки.

Donnerwetter![1]

— А кто это у нас здесь в красном?

Голос подала Умничка в облегающем наряде, а её подруга вздрогнула от моего вопроса.

— Эдуард Альбертович, помогите! Тут двое к нам пристают! — возмущалась она, указывая на моих друзей.

— Одуванчик, солнышко в красном, иди ко мне, — позвал я громко невесту.

Она повернулась и посмотрела на меня глазами, полными слез и страха, сделала два шага и прижалась к груди. Кивнул мужу Умнички, который подошел и пожал мне руку. Арс и Илюха уставились с вопросом в глазах.

Мля! Вот и познакомил со всеми друзьями!

Макс заржал за моей спиной. Тут же подхватили и эти два героя-любовника, как только до них дошел смысл. Друзья извинились перед Одуванчиком, Умничкой и её мужем.

Недоразумение разрешил, невесту представил друзьям, которые сыпали щедро комплименты.

Вернулись за столик с прибавлением, поймали еще более удивленные взгляды Артема и Сереги, которые наблюдали за нами сверху. После знакомства с друзьями со стороны невесты друзья подняли пару тостов, а девушки безалкогольные напитки. Конфликт был окончательно исчерпан.

Это я так думал до дня свадьбы, а конкретно до выкупа.

[1] Черт возьми! — пер. с нем.

Глава 43

Эльза

Девочки подошли ответственно к выкупу невесты, организовали конкурсы для жениха и его свиты.

Мое подвенечное платье и другие аксессуары я привезла к Анне Львовне накануне, так что приехала на место выкупа при макияже и укладке за несколько часов до оговоренного времени.

Укладка как я хотела, получилась со второго дубля вместо прилизанной селедки. В итоге получились волны, которые собирались в небольшой пучок, для крепления гребня с фатой. На руках свежий маникюр и покрытие, на лице легкий невесомый макияж, подчеркивающий глаза.

Поднималась и улыбалась чистому подъезду, который еще и украсили свадебными реквизитами и плакатами. Долго придется идти жениху до пятого этажа, долго. В нашей полуторке народа было больше, чем свободных квадратных метров: меня окружили стайкой Ульяна, Кира и сестры, я увидела маму и отчима, тоже красивых, и улыбнулась, бабушка и Анна Львовна сидели на диване и беседовали, послала им воздушный поцелуй, получила от них в ответ.

Мои сестры выглядели как два персика в своих платьях: Нина как дива с обложки журнала, а Алена, как романтичная барышня. Цвет волос средней сестры стал ближе к моему, можно было предположить наше с ней родство, младшая сама естественность, вот только глаза у обеих был мамин, зеленый. Нине можно было свободно дать от восемнадцати до двадцати одного. А ноги, ноги… к счастью две дороги! Кажется, без жертв этой красоте не обойдется праздник.

Подруги меня повели в спальню переодеваться, на ходу давая ценные указания сестрам и мужьям. Когда мне помогли все надеть, застегнули тысячу пуговок, Кира помогла с серьгами с большими синими камнями, а Уля браслет, подарок от Клары Эдуардовны, закрепили фату, меня начало трясти и руки заледенели. Хорошо, что от съемки этого процесса я отказалась.

— Кира, принеси чай с коньяком… в лечебных целях, — попросила Уля.

— Мне страшно, — призналась я, когда мы остались вдвоем.

— Милая, всем страшно в этот день. Вы заслужили счастье, особенно ты. Осталось сделать последний шаг, немного потерпеть гостей — и все. Этот день закончится, и дальше начнется только ваше время, — говорила и поглаживала меня по руке.

— Ты права.

— Кто заказывал чай? — пришла Кира.

— Давай сюда, невеста согреется и успокоится.

Я присмирела, пока Алена не сообщила о прибытии свадебного кортежа.

— Что-то рано, аж на целых двадцать минут, — сказала Уля. — Все будет хорошо, я обещаю! — подмигнула она, выходя из комнаты.

— Все на местах, — сообщила Кира. — Пойдем, вытряхнем побольше денег из этого Ромео!

Эдуард

Приехал во двор за моим Одуванчиком, чтобы забрать её навсегда. Осталось преодолеть наш последний рубеж, красивый, надо отметить, бастион у входа в подъезд. Как на подбор выстроились подружки и сестры с коробочками для сбора дани в руках. Я вышел из черного джипа Артема и посмотрел наверх, на балкон, который украшали красные шары в форме сердца, дверь открыта, но никого не видно. Жаль! Я уже скучаю, хоть и не виделись мы с ней несколько часов, убежала от меня с утра в салон красоты.

— Может, попросим Макса вышку с работы вызвать? — предложил Артем.

— Моя, чур, блондиночка-персик с ногами богини! Она еще и свидетельница-а, — сказал подошедший к нам Арсений.

— А мне?! — спросил Илюха обижено.

— Ты в пролете, — похлопал его по плечу Серега.

Пришлось спустить с небес на землю свидетеля, напомнить УК РФ и возраст девушки, а также степень родства с невестой.

— Сейчас такие акселераты вырастают, полагаю, что и научить могут большему, чем я в их годы, — продолжал облизываться друг. — В жизни не дал бы ей меньше восемнадцати.

— Чертовски привлекательная акселератка, — поддержал его в горе Илюха.

— Что стоим?! — гаркнула Татьяна, подошедшая с Максом, нагруженным сумками.

— Каков наш план? — спросил Макс.

— Взять высоту! Забрать невесту! — задал я цель.

— Я настаиваю на вышке, — повторил свое предложение Артем.

— Не наш вариант, мы перекрыли двор, ни проехать, ни встать, — ответил Макс.

— Я готов вступить в контакт с представителями невесты, — предложил Арсений, не отводя глаз от подъезда.

— Погнали брать высоту! — скомандовал Артем.

И мы подошли нашей многочисленной делегацией, нам навстречу вывалились Денис и Стас с гитарой, закрывая проход, а вперед выдвинулась Умничка, Ульяна и родственницы невесты.

— Здравствуй, молодец лихой! Это кто пришел с тобой? — сказала Ульяна.

— Друзья-соратники! — выдали за спиной.

— И вообще, зачем явился? Может, часом, заблудился?! — очень остроумно сказала Умничка, приподнимая бровь, над чем многие засмеялись.

— За любимой невестой явился, — ответил я.

— Чтоб невеста у окна не соскучилась одна, песню пой любовную, про любовь огромную! — припечатала подружка, кивая на гитару в руках мужа.

— Можно минуту на подготовку и распевку?! — попросил Арсений гипнотическим голосом.

— Конечно.

Я представлял, как разбиваю гитару об асфальт с нецензурным немецким роком. Арсений начал бурно соображать, как выйти из положения победителями и без потерь. Серега вызвался сыграть на гитаре, а вот с песнями вышла заминка, и тут вмешался я.

Конечно же, «наша песня»!

Катерина включила проигрыватель на телефоне с композицией, Серега попытался подобрать аккорды, и я запел, а друзья меня поддержали, Умничка хитро улыбнулась, а зрителей во дворе прибавилось.

О чудо!

— Невеста! — выкрикнули сзади.

Я поднял голову, встретился взглядом с моим Одуванчиком, которая стояла на балконе, и стал петь для нее. Она послала мне воздушный поцелуй, который я с удовольствием поймал, а она засмущалась, прикрываясь уголком фаты.

После исполнения мы сорвали аплодисменты и сделали шаг к двери подъезда.

— Хочешь дальше ты пройти, так пароль произнеси! Если же его не знаешь, тогда денежку плати! — с придыханием сказала средняя сестра Одуванчика.

— Пароль — «любовь»! — сказал Арсений, улыбаясь ей.

— Неверно, — обратила на него внимание девушка.

— Любовь всей жизни! — поддержал Илья.

— Неверно. Одно слово, — подсказала и улыбнулась Алена.

— Свадьба! — выкрикнули за спиной.

— Неверно.

— Невеста!..

В голове был студень, а не мозги, пока я вдруг не понял очевидное, пока мои друзья расплачивались за неверные пароли.

— Одуванчик! — сказал я.

— Верно! Проходи вперед, жених, — открыла дверь таблеткой от домофона Нина.

Даже не дали подняться на лестничную клетку первого этажа.

— Вот и все, жених. Попал! Никуда не денешься. Сейчас узнаем мы причину — почему ты женишься, — сказала Уля, указывая на плакат на стене с сердечками.

— По центру бери! — посоветовала моя свита.

Протянул руку к центральному и в последний момент сорвал с края.

— По любви, — прочитал надпись.

— С первой попытки, — улыбнулась подружка невесты.

Все поднялись на эти несчастные пять ступенек.

— На каждой площадке, клади по шоколадке! — выдала богиня Арсения.

— Шампанским возьмете, девчонки? — спросил Макс, гремя стеклотарой.

— Если нет шоколада, плати, — пропела сестричка невесты, постукивая идеальным маникюром по коробочке.

Сторговались, оплатили, а на месте нас ожидал очередной коллаж-ребус.

— А сейчас мы все узнаем, хорошо ль невесту знаешь? Среди множества девчонок свою Эльзу угадаешь? — сказала Алена.

— Здесь же невозможно рассмотреть, — возмутился Артем.

— Если любит, то найдет… или заплатит, — сказала Умничка.

Глаза просто разбегались от фото и глянца, очень близко приклеенного друг к другу и не самого крупного формата. Друзья ворчали, рассматривая фото и картинки из журналов в поисках невесты. С седьмой попытки я нашел свою невесту, которая стояла в профиль с закрытыми глазами с ягодкой и в цветочном венке. Когда только успела? А главное, где?

— Дел домашних очень много, должен ты сейчас сказать, чем же будешь ты своей любимой по дому помогать! — сказала Ульяна, указывая на лестницу.

На каждой ступеньке были прикреплены по две буквы, которые мне не давали никакой информации.

— Это мы быстро! — сказал Арсений.

— Угадаешь, шагаешь, — ответила ему Нина.

— По порядку! Если пропускаете, оплачиваете! — сказала Умничка.

— «ЖЛ» — жену любить! — сказала громко жена Артема.

— Верно!

Сделали шаг.

— «ЗП» — зарплату приносить, — сказала Катерина за моей спиной.

— Верно!

А вот следующие зашифрованные буквы пришлось оплатить наличными: за вынос мусора, готовку, стирку, уборку, детей и прочее.

Очередная лестничная клетка и плакат с отпечатками губ, мы опять несли финансовые потери.

— Прояви сейчас всю смелость, всю смекалку и старанье: для невесты ненаглядной стих исполни с придыханьем! — сказала Алена.

— Давай про бычка! — предложил кто-то.

— Идет бычок, качается… — подсказал Серега.

Не успел даже открыт рот и занести ногу для шага, как вступила Умничка:

— Сме-кал-ку! А не парнокопытные потуги.

— А чем вам «бычок» не угодил? — спросил Артем.

— Где романтика? Чувства через край? — ответила вопросом на вопрос Ульяна.

— И где? — переспросил Илья.

— В творчестве Сергея Есенина, к примеру, — ответила Нина.

— Продекламируй, что-нибудь, красавица! — попросил Арсений

И она красиво с придыханием и четкой артикуляцией начала декламировать, тишина стояла, все прямо затаили дыхание, как только услышали:

Она посмотрела поверх нас, как королева, и прервала свой сказ.

— Продолжай, прекрасное создание. Слушал бы и слушал всю жизнь такой голос! Я плачу! — сказал Арсений, доставая бумажник.

А девушка продолжила, только теперь для одного слушателя, со зрительным контактом не менее выразительно и чувственно. Как бы Арсений не попал с этой студенткой. Все стояли как привороженные её голосом.

— Прелестно! Нам наверх! — захлопал в ладоши Артем, выводя всех из транса.

Двинулись дальше как после сеанса гипноза, зомби держат путь наверх. Пока на третьем этаже лестничной клетки нас не притормозили страшным фруктом в стиле «Еж».

— Мы на этом самом месте хотим услышать о невесте! — сказала Умничка, протягивая мутант-апельсин, густо утыканный спичками.

— Каждая спичка — ласковое слово для невесты, — пояснила Уля.

— Любимая, милая, единственная, солнечная…

Спички закончились, а наш поток слов не прекращался.

— Прекрасно! Вы друзья, чего стоите? А ну-ка, друга расхвалите! Пусть друг-свидетель не спеша перечислит нам заслуги жениха. Десять качеств наперед, будет вам открыт проход, — сказала Ульяна, указывая на лестницу. Арсений приосанился, набрал больше воздуха в груди и выдал:

— Красив, умен, богат, влюблен, талантлив… — и вдруг возникла пауза.

— Помогите свидетелю, кажется, он выдохся, — улыбнулась Ульяна.

И друзья помогли добить десятку и приплатили за скорость подъема.

— Да, жених ваш — молодец. Наш товар, а ваш купец. Но невеста далеко, к ней добраться нелегко. Ты, наверное, устал? Надо нам притормозить… Пришло время вам с друзьями на троих сообразить! — сказала Умничка.

К нам сделала шаг на встречу Ульяна с подносом, на котором стояли три цветные рюмки с жидкостями.

— Вот три рюмочки стоят, в них кислая, соленая и сладкая вода. Выбирай! А мы посмотрим, какая ждет тебя судьба! — продолжила она.

— Сейчас как отравят, и не доедет жених до ЗАГСа!

— Жениха могут заменить его верные друзьям, переживающие за его здоровье! — сказала Ульяна.

Серега, Арсений и Илюха протянули одновременно руки и выпили содержимое. Илюха скривился, Серега поморщился, Арсений улыбался прекрасной Лале.

— Наша милая невеста очень любит по утрам смс-ки читать! Десять ласковых словечек, самых нежных, от души, и в любви своей признанье ты невесте напиши! — красиво сказала Нина и добавила: — Коль невеста не ответит, тогда денежку плати, если же ответ получишь, то вперед можно идти!

Я под диктовку друзей набрал сообщение и признание, отправил и с надеждой уставился на телефон в ожидании ответа. Прошла минута, вторая — ничего, на третьей оплатили. Где её телефон?!

— Все следы ведут к невесте, на каждом следе есть число. Угадайте дружно вместе! Означает что оно! — сказала Алена, указывая на последний лестничный пролет.

И пошло через одно число оплата, зато ускорился подъем до двери.

— Мы сгущать не будем краски, ключ от двери в этой связке, — подняла Нина пучок надутых шаров, с трудом в которых угадывались очертания ключей: — Ты сумей его найти, если взял не тот — плати!!!

В итоге с пятой попытки мне удалось найти ключ от двери и открыть её. Свидетельница и подружки невесты сегодня сорвали банк.

Эльза

И девочки ушли, а в скором времени с улицы я услышала песню, нашу песню. Не удержалась и вышла на балкон. Он пел, а ему аккомпанировали на гитаре и подпевали друзья. Послала воздушный поцелуй моему жениху, а он его поймал. Улыбалась, слушала и оценивала глазами масштаб пробки во дворе, который был перекрыт украшенными иномарками и длинным белым лимузином. Наверно, собрались все соседи, как на демонстрации. Этот двор меня запомнит!

На что я подписалась месяц назад?!

Прошло не менее сорока минут, прежде чем открылась дверь и ко мне подошел Эдуард в черном костюме и ослепительно белой рубашке с букетом для невесты из чайных роз.

— Ты прекрасна, мой Одуванчик! Ослепительно красивая невеста! — сказал он громко.

Обнял меня и поцеловал.

— Спасибо.

— Быстрее было бы добраться до тебя на вышке, в обход твоих подруг и сестер. Они сговорились и мучили меня целых пять этажей, каждую ступеньку! — сказал он мне на ушко.

— Бедняжка. Много за меня отдал?

— Много! Умничка самая злопамятная из твоих подруг.

— Не переживай, деньги останутся в семье… у меня.

— Ого!

А дальше я чувствовала себя куклой на шарнирах: роспись, поздравления от знакомых и малознакомых людей. Пропустила момент, кто первый куда наступил, но конфетку нам Кира открыла и затолкала в рот, как только зашли в ЗАГС.

Разбили первые фужеры в мелкое крошево, не подвел хрусталь!

После регистрации и разъездов по достопримечательностям в поисках красивого кадра мы приехали в гостиничный комплекс в ресторан, где нас ожидали другие гости, несколько сотен человек. Встречали нас с хлебом-солью родители Эдуарда, вот не знаю, как так вышло, но отщипнула я больше мужа от румяного каравая.

Посадкой и рассадкой командовала Клара Эдуардовна и хорошо с этим справлялась: женатые пары сидели за одним столом, а холостые и незамужние за своим, в общем, все оказались в группах по интересам и возрасту.

Если мы исполнили первый семейный танец вальс, то свидетели подарили гостям страстное танго. Или это была провокация со стороны свидетеля, который на первых аккордах пригласил Нину на танец?!

Среди гостей мелькнула Лиза в красивом платье подчеркивающем её положение в компании с мужем, Наташа с Михаилом, но они не дождались самого интересного на свадьбе, так как уехали раньше из ресторана. На нашем столе появились красиво оформленные фужеры с россыпью чайных розочек, которые были вылеплены очень детально с капельками росы на них, которым не страшна вода. В целом торжество проходило хорошо под тосты «горько», танцы, конкурсы и поздравления простые и пафосные до тех пор, пока мы не вышли на террасу-балкон на первом этаже.

Я стояла в кольце рук теперь уже любимого мужа, наслаждалась тишиной, когда за спиной раздалось:

— Не двигаться! Это похищение!

У меня даже сил не было сопротивляться, Эдуард лишь крепче прижал меня к себе.

Затем я услышала звук работающего затвора фотоаппарата и обернулась к похитителям. Это был один из друзей моего мужа, наш свидетель Арсений, в маске-балаклаве и с игрушечным оружием в руках.

— Что стоим? Кого ждем? Вы похищены! Шагайте в машину!

— Он серьезно? — спросила я мужа.

— Более чем. Пошли?

— А как же гости?

— Он им и объяснит, не беспокойся.

— И куда нас повезут?

— Это сюрприз, мой Одуванчик, — сказал он, целуя в кончик носа.

В припаркованном у входа в лимузине нас ожидали Ульяна и Кира с мужьями, фотограф и друзья моего мужа. Только успели пригубить шампанское, как открылась дверь и в салон залезли мои сестры и Арсений.

— Трогай, шеф! — скомандовал Арсений водителю.

И мы после недолгой поездки приехали на городскую пристань, где нас ждал прогулочный двухпалубный теплоход. Мы вышли из лимузина, а друзья открыли багажник, доставая провизию и занося на борт, в руках Киры я увидела два этажа нашего свадебного торта на подносе с необычной фигуркой, где невеста тащила за шиворот жениха, она мне подмигнула. Помнится фигурку мы другую утверждали, когда выбирали торт.

Похоже, похитили из ресторана не только нас!

Без улыбки на такое смотреть никак не получалось.

— Это ты придумал? — спросила я.

— Я видел, как тебя напрягало такое количество гостей на бумаге, а в живую и подавно. Поэтому благодаря моим должникам мы поднимаемся на борт в окружении близких друзей и твоих сестер, которых не было в нашем плане.

— Ты лучший мужчина и муж! — посмотрела в мои любимые льды.

— Я стараюсь, мой Одуванчик. Все для тебя, моя Жена!

Маленькое приключение удалось: веселыми конкурсами, застольем, настольной игрой, танцами, незапланированной фотосъемкой на закате и сюрпризами.

Удивили нас в очередной раз Арсений с Ниной, которые увлеченно целовались на корме палубы, не замечая никого. А позже их второе исполнение танца страсти, никого не оставило равнодушным. Эдуард признался, что друг встал в стойку, как только увидел её у подъезда с лентой свидетельницы, а потом таланты моей сестры сразили бедолагу.

Таланты же моих подруг заключались в увеличении капитала для нашей семьи, путем задорных конкурсов, с огоньком и смехом.

Свадьба удалась как на земле, так и на воде. Так в последний день лета я стала фрау Шмидт.

Эпилог

Эльза

Пережили свадьбу для друзей, коллег и партнеров, обиду Клары Эдуардовны за побег, совсем позабыв про зафиксированные der Hochzeitvertrag (брачные обязанности). Последнее мероприятие прошло в узком семейном кругу, в католической церкви города, где священнослужитель огласил, что семья Шмидт приняла меня в семью. А через месяц мы улетели в свадебное путешествие в Таиланд, рай для любителей ананасов и других тропических фруктов. Мы купались в море, пробовали деликатесы и фрукты, как только удавалось вылезти из постели, а также съездили на пару экскурсий. Я самая счастливая жена!

От одной работы пришлось отказаться, осталась только дневная посменная в центре планирования семьи. Последний курс я проучилась, параллельно проходя практику в конторе свекра под его кураторством.

Спустя год, пройдя полное обследование, тесты и витаминотерапию, забеременела, как и планировала. Я не сомневалась после стольких тестов и расчетов благоприятного дня, что у меня будет девочка. Беременность не была легкой, может это мнительность или страх потерять маленькую жизнь, я боялась всего и соблюдала все рекомендации врачей. Следила за режимом, питалась по диете, посещала занятия для беременных, купила соответствующую литературу и штудировала её. Перестала ощущать вкус некоторых продуктов: ананаса и банана. Стала яблочной плодожоркой, так как постоянно ела яблоки между приемами пищи. Кажется, за период беременности употребила не меньше тонны. Мой ангелочек, Ева, появилась в перинатальном центре, в котором я работала и наблюдалась всю беременность. Заведующая лично пришла принять у меня роды, как и обещала. По традиции семьи Шмидт, имя дочке выбрал муж.

Для всех появление на свет малышки Евы было долгожданным чудом. Эдуард стал самым лучшим папой, который признался мне, что читал мои книги по уходу за ребенком, и доказывал мне ежедневно на практике свои знания. Малышка очень любила засыпать на папиных руках. Признаюсь, мы обе любили засыпать в его руках. А как прослезился от радости дедушка Альберт, когда впервые взял Еву на руки, никогда бы не подумала, что увижу слезы у этого мужчины.

Прабабушки прилетели к нам спустя месяц, не могли насмотреться и нарадоваться на первую правнучку. Чего стоило им взять её из рук бабушки Клары, которая не могла надышаться на нее. Анна Львовна тоже нас навещала, как третья прабабушка, всегда с подарками. Столько интересных вязанных подарков мы получили от нее, что бабушка Клара восхищалась каждый раз и просила дать ей уроки по вязанию.

Моя сестра Нинель прожила у Анны Львовны недолго, как только ей исполнилось восемнадцать, она вскоре вышла замуж и переехала на жилплощадь мужа. Но это совсем другая история, не менее интересная. Спустя год с бабуленькой стала проживать моя младшая сестра Алена, скромная и прилежная студентка.

Жили мы в квартире недолго, два года, как только остро встал вопрос с размещением детской, пришлось увеличивать жилплощадь. Теперь мы проживаем в том же доме, но в другом подъезде, новую квартиру обустраивали с учетом пожеланий всех членов семьи и возможным увеличением численности: комната для принцессы, кабинет для папы, наша спальня, гардеробная и огромная кухня-гостиная без пыточных барных стульев. А вот длинный обеденный стол на десять персон из закаленного стекла прекрасно вписался в наш современный интерьер цвета ванили и какао.

***

Наше время…

События происходят после свадьбы Лизы…

За окном моего кабинета кружит крупными хлопьями снег, наступил первый зимний месяц и зима. Время чудес и волшебства!

Самое время! А когда, если не сейчас?!

Набрала бабушку Эльзу, она взяла трубку после трех гудков.

— Алло, Одуванчик?

— Привет, бабушка.

— Что-то случилось?

— Бабуль, я не смогу приехать к тебе на новогодние каникулы.

— Как же так?

— Я беременна… Думаю, это будет мальчик, — жду ответа на том конце, а там тишина. — Бабушка?.. Бабушка?.. Ты меня слышишь?

— Я здесь. Присела от твоих новостей. Мы уже с фрау Штерн и не надеялись, вы ушли в карьеру после рождения Евы. Я так рада, милая.

— Я тоже бабушка. А как обрадуются Эди и Ева!

— Они еще не знают?

— Ты первая после официального медицинского заключения. Нам семь недель.

— Береги себя, Одуванчик.

— И ты себя, бабуль. Ты обязательно должна не только увидеть, но и подержать на руках внука. Ты обещала!

***

Как оригинально сообщить занятому мужу, что у нас ожидается прибавление?! Может, ужин с гарниром из брюссельской капусты?! А на десерт снимок УЗИ?!

Отпросилась с работы и заехала в магазин за продуктами для ужина.

Купила все задуманное, прихватила пачку брокколи, не смогла пройти мимо свежего ананаса, так и хотелось надкусить сладкую мякоть прямо в магазине.

Отбила мясо, свернула рулетиками с начинкой и отправила в духовку. Отварила гарнир, и тут меня замутило и от вида капусты, и от её запаха, пришлось приготовить брокколи. Нарезала греческий салат без происшествий, на десерт почистила ананас, с которым подам и снимок УЗИ.

Первыми пришли домой Ева с Кларой Эдуардовной с дополнительных занятий. Свекровь заглянула ко мне на кухонную зону, я как раз сливала воду из гарниров, удерживая рвотные позывы.

— Я тоже на дух не переносила запах капусты во время беременности, — улыбнулась она широко.

Позже Эдуард пришел с работы, уставший, умылся, взбодрился, подарил нам с дочкой по поцелую, и мы сели за стол ужинать. Вот его лицо было не таким радостным при виде гарниров, а я старалась не вдыхать глубоко рядом с капусткой.

— А нет чего-нибудь другого на гарнир? — спросил муж.

— Нет. Овощи полезны! — сказала и щедро отсыпала ему качанчиков капусты в тарелку, задержав дыхание.

— Одуванчик, сжалься, пожалуйста, у меня был тяжелый день.

— Скушаешь, получишь,десерт, — пообещала я, а меня одарили многообещающим взглядом.

— Ну, раз ты обещаешь, так и быть.

— Пап, ты как маленький, лишь бы сладкое, — сказала Ева, покачивая головой.

Дочка без пререканий съела ужин, а я медленно зажевывала тошноту, пока муж через силу справлялся со своим гарниром.

С десертом пришлось повозиться, чтобы закрепить фото на шпажке как парус.

Стоило только поставить десерт перед мужем, как он резко отодвинул стул, встал на колени, обхватывая меня за талию и прижимаясь лицом к моему плоскому животу.

— Спасибо! Спасибо, любимая!

— Я же обещала.

— Мам, а почему папы фрукты с парусом? — спросила дочка.

— Потому что у нас будет малыш.

— Здорово, мам! Наконец-то мое желание исполнится! — присоединилась к обнимашкам дочка.

— Если мальчик, то имя выбираю я, — напомнила я мужу.

— Как скажешь, мой Одуванчик, — сказал он, подхватывая меня на руки.

И вот я сижу на его колене, наслаждаюсь вкусом ананаса и кормлю с рук мужа, а на другой коленке сидит дочка, уплетая фрукты и улыбаясь. Так выглядит счастье?

Спустя семь месяцев у нас родился Руслан, наш маленький ананасик. Мы стали самыми счастливыми родителями двоих детей!

P.S: Фрау Штерн не теряла надежды дождаться не только второго, а в идеале и третьего правнука. Мы не стали расстраивать дважды прабабушку, а сказали, что подумаем над этим. Нам же двоих детей достаточно: школа, садик и дополнительные занятия?!

Однако, хорошо подумали, особенно в отсутствие детей в доме, расслабились. Я даже декретный отпуск не догуляла, как спустя два с половиной года после рождения сына открыла следующий больничный по беременности и родам.

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Эпилог