Адский котел на две персоны (СИ) [ГлупаяИра] (fb2) читать онлайн

========== Семь минут в раю ==========

Мерцающие огни свечей и треск поленьев в камине, звон бокалов, негромкая музыка и смех. Этот древний замок никогда не видел чего-то подобного в своих благородных стенах и еще долго бы не увидел, не допусти я чудовищную оплошность в виде обещания. Угораздило же дать слово этой неугомонной, что позволю собрать в стенах собственного дома эту прорву гостей.

Лайя всегда была дружелюбной: и в прошлой своей жизни, и в этой. Поэтому сейчас гостиная полна голосов и смеха, а я наблюдаю за начинающейся вакханалией из самого тихого угла этого утонувшего в веселье зала. Кого только не умудрилась пригласить Лайя, уму непостижимо. Мало ей было нашей привычной компании в лице Лео, Милли и Ноэ. Нет же, теперь на диванах и креслах устроились вампиры, оборотни, ангелы, демоны и, конечно, люди.

Мой скучающий взгляд пробежался по гостям. Лайя о чем-то щебетала с Мией, стоя у горящего камина. Странная девушка полувампир. На мой взгляд, она связалась с весьма сомнительной компанией. В Мие смешивались различные запахи, такие, которые мог уловить только я. Она не была такой честной, как хотела казаться. Мия старалась придерживаться одного из своих «друзей», но все ее нутро пропиталось вторым другом — оборотнем. Незначительная деталь. Но не для меня. То, что я знал о ней, говорило лишь о том, что она неустанно искала и находила проблемы. А ее бравые рыцари, коими являлись Макс и Виктор, бегали как прихвостни, решая эти самые проблемы их общей дамы. Губы изогнулись в легкой ухмылке от мысли, что мы с Лео и сами походим на этих «бравых рыцарей», с той лишь разницей, что по крайней мере мной не руководили чувства. Я был заинтересован в наших «приключениях» для решения своих собственных проблем, чтобы полностью побороть жажду.

Серьезный и молчаливый, аристократичный Виктор так же как и я стоял в стороне, посматривая на окружающих с легким пренебрежением во взгляде. От него веяло могильным холодом и, как бы странно это не звучало, розами. Интересный букет ароматов для мертвого мужчины. Любопытно, я так же выгляжу со стороны? Хотя, какая разница? Будь моя воля, давно уже разогнал бы всех, но счастливое лицо подруги от выполненного обещания заставляло терпеть этот цирк и дальше.

Я снова взглянул на вампира. Казалось бы, мы с ним «одной крови», но пока я улавливал только сходство в том, чтобы держаться обособленно и никому не доверять. Подозрение даже к таким, как мы, глубоко въелось под кожу. Именно поэтому его нахождение здесь удивляло и забавляло меня одновременно, скорее всего он испугался за честь своей спутницы или за ее бесчестие. Так же как и я он был вынужден проводить время в компании неприятных ему существ.

Справа от камина расположилась шумная компания демонов и ангелов, которую усиленно развлекал не менее шумный бес. Ноэ показывал свои излюбленные иллюзии и наслаждался довольным смехом дам. Девушки не отводили взгляд от творимой им магии, будто сами ничего о ней не знали. Собственно, такая аудитория была предпочтительной для Локида — искреннее восхищение подогревало его самолюбие, от чего он старался угодить гостям моего дома все больше и больше.

Пока девушки хохотали и радовались фокусам, как малые дети, их спутники потягивали принесенный с небес глифт и почти не переговаривались между собой. Люцифер и Дино. Бывшие соперники, а ныне — неплохие друзья. Что ж, и они в определенной степени повторяли нашу с Лео судьбу. К слову, рыжий громко рассмеялся на очередную шутку оборотня, расположившись поближе к бару. Макс оказался достаточно компанейским, они быстро нашли общий язык, подкрепляя диалог виски из моих погребов. И хоть я не любитель употреблять такого рода напитки, коллекция дорогого алкоголя была внушительной. И ее определенно придется пополнять.

— Влад, это так здорово! Спасибо тебе! Вечеринка удалась!

Кинувшаяся на шею Лайя продолжала восторженно повизгивать, обвивая меня руками, буквально повиснув на моем теле. Надо отдать ей должное, даже под градусом она не забывала о том, что ее прикосновения причиняют дискомфорт, а потому касалась только ткани одежды. Казалось бы, я должен был наслаждаться ее присутствием поблизости, томными взглядами и явным заигрыванием, но нет, душа не находила ровным счетом никакого отклика в ее блестящих глазах. Да, она та, кого можно было назвать другом, но не более того. Та, из-за кого я был готов жертвовать всем, умерла слишком давно. Так, что ее образ стерся из памяти, а чувства остались далеко позади.

— Наслаждайся, больше я на такое не соглашусь.

Лайя еще раз сжала меня в объятиях и, окинув напоследок взглядом, в глубине которого так явно плескалась тоска от того, что я не видел в ней ту единственную, упорхнула к гостям, отдавая себя вечеринке полностью. Алкоголь, земной и небесный, лился рекой, тут и там слышался смех и бесконечные шутки, время струилось сквозь пальцы, как песок, скапливаясь песчинками усталости в моем взгляде. Я старался держаться от всего этого бардака подальше, не разделяя всеобщее веселье, не желая говорить и слушать. Однако, необходимость проявить хоть каплю гостеприимства и нотки укора в мимолетном взгляде Лео вынудили меня присоединиться к компании, заняв место в мягком кожаном кресле.

Портсигар из слоновой кости застыл над общим столом, а я лишь пренебрежительно посмотрел на гравировку перевернутой пятиконечной звезды. Весьма прозаично. Вечеринка становилась все более утомительной, и несмотря на то, что я бессмертный, сейчас я каждой клеточкой своего тела чувствовал, что трачу время. Лайа была уже изрядно пьяна и шепталась со своей знакомой по университету, фамилию которой я не запомнил, только имя — Виктория. Что означало бы — Победа, не будь она пьянее всех нас вместе взятых. Портсигар раскрылся, заставляя меня привстать с удобного кожаного кресла.

— Richmond Cherry, — сорвалось с моих губ, и я прикусил щеку от того, что неожиданно произнес это вслух.

— Самые редкие, с нотками вишневого дерева, — закончил мою реплику демон, который весь вечер вел себя очень тихо, изредка перебрасываясь словом с блондином.

Красные глаза горели словно рубины, отражая огонь, играющий в камине, и он посмотрел на меня маревом кровавого заката, которое заставило поддаться искушению и взять одну сигарету. Люцифер смотрел на меня с долей восхищения, и хоть его взгляд был мне непонятен, он вызывал приятные чувства. Немного жара в бурлящей крови. Немного голода.

Демона я еще не пробовал…

Не успел я поднести сигарету к губам и вернуться в удобное положение, из которого можно было следить за ходом угасающей вечеринки, как красноглазый демон щелкнул пальцами, зажигая огонь на конце сигареты. Дьявольский, совершенно точно. Я лишь кивнул в знак благодарности, возвращаясь к мыслям о сегодняшнем вечере.

Виктор со спутницей вели себя весьма тихо, скорее всего именно под влиянием вампира Мия смогла успокоиться, даже немного жаль, что Ван-Арт не чувствует запахи так чутко как я, он был бы весьма оскорблен. Макс совершенно точно выпил лишнего, и сейчас я наблюдал, как он присел рядом с Лайей и ее подругой, что-то им рассказывая. Возможно, я должен был проявить ревность к Лайе (большая часть присутствующих считала нас парой), но ее заменило безразличие. Это просто вечеринка, просто алкоголь. Завтра часть гостей не вспомнит о случившемся: Влад Цепеш Дракула постарается стереть из их памяти ненужные воспоминания. Пара капель пролитой крови и весь вечер погрузится в туман, глоток из горячей, бьющей фонтаном артерии — и последний день потеряется. Но большинству это даже не потребуется, алкоголь сделает свою работу, и утром мы узнаем много интересного о гостях.

— А давайте поиграем!

Подружка Лайи, блондинка с приятными формами, выкрикнула так, что заставила меня с силой сжать сигарету. Я чуть не испортил лучший табак, закрученный в темно-бордовую бумагу. Он совершенно точно ценнее, чем жизнь этой громкоголосой дамы. Одно движение пальцев — и ад станет свободнее.

— У нас ее называют Вагат! — Вики, та самая блондинка, которая чуть не лишилась жизни взамен сигареты, начала рассказывать правила, но каждый из присутствующих лишь закатывал глаза. Какая интересная игра — говорить правду! Особенно, если учесть, что ни один из сидящих тут ни разу не был честен даже с самим собой.

— Семь минут в раю! — Лайя взяла инициативу в свои руки, начиная рассказывать новые правила.

Мне, признаться, хотелось крови, а если и игр, то точно не детских. Большинство присутствующих, согласились на вторую игру. Я не собирался принимать участия — только курить и думать, как не разорвать глотку блондинке за ее мерзкий голос. Интересно, как ее кавалер, имея такой совершенный вкус на сигареты, так промахнулся с женщиной?

Почему-то каждый приглашенный решил, что нужно образовать круг рядом со мной, все гости расселись. Оборотень, он единственный пах тут мокрой псиной, сел на пол, остальные разместились на диване и на креслах. Виновница всей этой вакханалии допила залпом бутылку, которую я привез из Турции около ста лет назад. Я откровенно поморщился, выказывая свое раздражение от такого поведения и поймал на себе взгляд кровавых рубинов. Люцифер тоже был недоволен. Очевидно, у него хороший вкус не только на табак.

Три раунда безобразие обходило меня стороной. Блондинка Виктория уходила на семь минут с ангелом Дино. После «семи минут в раю» хвост у парня был явно растрепан, а рубашка неровно заправлена в брюки. Люблю слабость существ, им так мало нужно для того, чтобы достичь точки невозврата… Меня пьянила лишь кровь, а если эта кровь приправлена букетом элитного алкоголя, то это поистине волшебно.

По поведению Лайи, по тому, как она влажно облизывала губу языком, я понял, что у нее в планах повторить приключения подруги, вот только единственное желание, которое возникало у меня при виде Лайи, — прижаться к ее артерии. Вонзать клыки в ее мягкую, податливую плоть и чувствовать, как райский нектар стекает по подбородку. Кровь девственниц была божественно прекрасной, как марихуана для людей, как глифт для бессмертных, как сад Эдема для меня. Но увы, каждое прикосновение к ней все еще болезненное, а блеск алкоголя в ее взгляде говорил о том, что об этом она стала забывать.

Кон перешел к красноглазому. Никогда прежде не видел его, хоть прекрасно знал его отца. Сатана заведовал душами, мучал их, приказывал топить котлы, я же — заведовал миром Небытия. Мы часто встречались по работе, но я не знал, что его сын повзрослел. Черные смоляные волосы точно достались ему от отца, как и глаза. Поистине красивые, словно свежесорванный мак окунули в густую кровь и насытили его красками еще больше. Красный бархат радужной оболочки оттенял сполохи адского пламени, мелькающие в глубине обсидиановых зрачков, и я не мог не встретиться с ним взглядом. Люцифер не отвел глаз и смотрел на меня с вызовом, немного надменно, но это, я уверен, черта, которая заставляла падать к его ногам всех небесных барышень. Ухмылка на его лице стала более заметна, и он, демон, раскрутил бутылку сильнее, чем все предыдущие участники. Люцифер не смотрел на ее движения, он буквально прожигал меня взглядом насквозь. Возможно, в этом и заключается адская сила, но я почувствовал жар во всем теле, словно окунулся в кипящий котел.

Бутылка остановилась, и все замерли в напряженном молчании; тишина заставила меня опустить взгляд на импровизированный игральный стол и, судя по расположению пустой емкости, я проиграл.

Подруга красноглазого настороженно посмотрела на меня, будто взвешивая шансы своего дружка выйти живым и здоровым. Ну, живым-то точно, в конце концов он бессмертный, но вот со всей ли кровью, это уже вопрос. Мы поднялись со своих мест одновременно и молча прошли к чулану под взгляды окружающих гостей.

Дверь за нами закрылась с тихим глухим хлопком. Демон шел впереди, а потому — все пути отступления для него были перекрыты. Обернувшись, он внимательно следил за мной, кровавое марево глаз влекло, ведь их цвет ассоциировался с живительной для меня влагой. Делая медленные шаги, я приблизился, отвечая вызовом на его взгляд. Проследив за пульсирующей веной на его шее, скрытой мрачными узорами татуировок, я сглотнул выделяющуюся слюну. Кровь бессмертных должна быть особенной на вкус.

— Не ожидал увидеть в своем доме наследника адского престола.

Я чувствовал необходимость прервать паузу, ведь демон буквально выжигал во мне дыру глазами, которые светились в темноте. В нем ощущалось величие крови, но также и дерзость юности, излишняя уверенность в себе. Он младше меня по земным меркам, но хоть ему не одна сотня лет, видимо, в Аду они взрослеют иначе.

— Предложение оказалось слишком заманчивым, чтобы я отказался.

Он тоже сделал шаг навстречу, оказываясь непозволительно близко. Непозволительно для него. Биение демонического сердца набатом звучало в моей голове, а шум от тока крови, разливающейся по венам, требовал ощутить ее вкус. Воздух буквально пропитался желанным запахом сладости с привкусом металла, а время нашего уединения уходило. Не думаю, что кто-то рискнет нас прервать по окончании семи минут, но все же тянуть не хотелось. Я мог бы просто взять то, чего желал. Меня не остановят его крылья или демонический огонь. Я мог просто подчинить его разум, осушить до дна этот сладкий сосуд с нотками вишневого табака и терпкой корицы. Но кровь, пропитанная принуждением, не такая сладкая, она словно разбавлена водой. А кровь наследника нужно пить чистой, наслаждаясь каждой каплей.

— Всегда хотел попробовать демоническую кровь на вкус.

Демон усмехнулся, будто ждал этих слов. Наглый, дерзкий, но такой еще молодой. Я собью с него спесь. Чуть позже. Люцифер склонил голову, хитро прищурившись, и наклонился в мою сторону, обдавая горячим дыханием кожу на моей щеке.

— Так попробуй.

Черные изображения адских мотивов предстали перед глазами, в то время как сам демон сократил последнее разделявшее нас расстояние. Животное желание утолить голод подняло свою голову, расходясь темными венами по моему лицу и телу, превращая меня в монстра. Клыки буквально зудели от необходимости впиться во влекущую артерию, которая манила своей быстрой пульсацией от учащенного сердцебиения. Демон жаждал этого укуса не меньше меня, он знал, что забирая кровь, я насыщаю тело упоительным забвением. На бессмертных не работают людские наркотики, но я же не человек?!

И я наклонился, сдерживая зверя, который жаждал разодрать не только артерию — горло. Демон ждал, я чувствовал его волнение, его предвкушение упоительной боли. Не желая показаться нетерпеливым, я провел по коже языком, увлажняя желанное место, и область вокруг покрылась мурашками. Вот ты какой, Люцифер?

Клыки плавно вонзились в мягкую плоть, кончик языка слизывал бьющую из артерии кровь. Если демон отстранится, он полностью забрызгает этот темный чулан. Но он не отстранился, не испугался новой боли, хотя не думаю, что она вообще может его напугать. Он придвинулся и с силой сжал мои предплечья, но не желая оттолкнуть, а мечтая о том, чтобы пьянящее чувство не прекращалось. Это не сравнить с алкоголем, с успехом или любыми другими удовольствиями. Разве что секс может приравниваться к этому ощущению. Мы больше не находились в чулане, мы парили, упиваясь друг другом. Я — кровью, он — ядом.

С каждым новым глотком по телу растекалось пьянящее чувство, энергия и новая, незнакомая прежде, сила разбегались по венам, сводя с ума. Сам не заметил, как плавным движением языка слизал последние капли, позволяя регенерации бессмертных заживить маленькие ранки. Губы сместились выше, прихватывая мочку уха, а раздавшийся глухой стон Люцифера током пробежал по телу.

Ладонью повернул его лицо к себе, с упоением наблюдая за потемневшими от похоти глазами. Казалось, он не здесь, осознанность покинула его, оставляя отравленное страстью желание. Губы демона приоткрылись, мелкие трещинки от тяжелого дыхания приковывали взгляд. Влажный язык будто неосознанно прошелся по нижней, и я не смог устоять. Кровь Люцифера пьянила, заставляла терять рассудок, отдаваясь тягучему возбуждению. Короткий рывок, и губы столкнулись в поцелуе, совершенно неправильном, но таком необходимом. Он отвечал с полной отдачей, все теснее прижимаясь к моему телу, заставляя чувствовать жар, исходящий от него.

Пальцы вцепились в затылок демона, поглаживая короткие черные волосы, притягивая его все ближе, в попытке поглотить, забрать, присвоить. Язык устремился в гостеприимно распахнутый рот, встречаясь с его собственным, и каждое соприкосновение запускало импульсы по телу, усиливая и без того сумасшедшее желание. Это походило на соревнование, каждый пытался перетянуть инициативу на себя, но отдавать пальму первенства я не намерен.

Разорвав поцелуй, Люцифер подтолкнул меня к запертой двери, заставляя опереться на нее спиной. Его крылья были распахнуты так широко, как позволяла небольшая каморка, в которой мы оказались, они слабо подрагивали, в то время как жадные губы впивались в мою собственную шею, аккуратно покусывая и разгоняя табун мурашек по телу. Он словно пытался сам насытиться моей кровью, вызывая странный, незнакомый прежде трепет. Я хрипло выдохнул, ударяясь затылком о деревянное полотно, и ненадолго в сознание ворвалась мысль, что нас могут услышать.

Грубые, чуть шероховатые пальцы расстегивали рубашку, постепенно опускаясь все ниже, дразняще касаясь чувствительной прохладной кожи. Как правило, мое тело холодно как лед, но сейчас, когда по венам растекался этот поистине божественный нектар, я чувствовал, как холод отступил, и на смену ему пришел огонь преисподней, вскипая в бешено стучащем сердце. Стянутая с плеч ткань повисла на запястьях, в то время как раскаленные губы исследовали мою грудь, а язык рисовал влажные узоры на изгибах ключиц и рельефе мышц.

Резко дернул руками, срывая наконец раздражающие путы. Тканью меня не удержать, но само ощущение скованности приносило дискомфорт, отвлекая от срывающих предохранители ощущений. Дернув воротник черной рубашки демона, я с наслаждением отметил тихий перезвон рассыпавшихся по полу пуговиц. Одарив меня укоризненным взглядом, красноглазый скинул испорченный элемент одежды, снова возвращаясь к таким приятным ласкам.

— Ваше время вышло, выходите!

Противный писклявый голос раздражающе врезался в сознание, высвобождая того самого монстра, которого я старательно удерживал силой собственной воли. Темные вены оплели лицо и шею, а угрожающий рык вырвался из груди. Я готов был прямо сейчас разорвать в клочья ту блондинистую особу, что посмела прервать нас в такой момент.

Оттолкнув от себя демона, я взревел, спуская зверя с цепи и уже разворачиваясь к двери. Вот только он не позволил. Люцифер всем телом навалился на меня, выдыхая горячий воздух прямо мне в рот. Он знал, что мне хватит сил справиться с ним, тем более сейчас, когда организм ослаб от нехватки крови и действия наркотического яда, но все равно удерживал меня в своих руках.

— Остановись. Она больше не потревожит нас.

Почти ласковый шепот ворвался в сознание, и я впервые взглянул на него осмысленно. Как это произошло? Почему именно он в момент всплеска ярости смог достучаться? Почему от его тихого обращения разбушевавшийся монстр вдруг смиренно улегся у ног, более не представляя опасности? Я может и хотел бы поразмыслить об этом, но горячие губы снова впились в мои, лаская несдержанно и смело, а слуха коснулся тихий щелчок дверного замка. Он сам отрезал нас от присутствующих, отгородил от всего прочего мира, оставляя в этом мрачном чулане только нас двоих.

Каждый новый поцелуй демона спускался ниже предыдущего, а мои брюки давно стали совершенно неудобными, вызывая тягучую боль в паху от возбуждения. Люцифер уверенно опускался на колени передо мной, и делал это сам, по собственному желанию и инициативе. Это удивляло меня: еще недавно он так яро старался вести, но сейчас, конечно, его разум помутнен действием яда, разжегшейся похотью и неуправляемым желанием. Понимал ли он, что творит? Не думаю, да и не важно. Главное, что понимал я.

Ловкие пальцы Люцифера опустились на металлическую пряжку кожаного ремня, он словно бы невзначай провел рукой по возбужденной плоти, сдавливая член через ткань черных брюк, вызывая тихое раздраженное шипение от нетерпения. Ну же, не тяни… Словно прочитав мои мысли, Люцифер быстро открыл застежку, бегунок молнии с тихим звуком сбежал вниз. Я встретился с его кровавым взглядом, будто последний раз борясь за первенство, и я победил. Искры дьявольских глаз выдали все его желания с головой, и он сдался. Ткань наконец опустилась к щиколоткам, высвобождая на волю болезненно пульсирующий член.

Медленно и тягуче Люцифер перевел взгляд с моего лица на подрагивающий, чуть влажный от возбуждения орган. Демон лихорадочно проглотил слюну, довольно любуясь открывшейся взору картиной и облизал пересохшие от частого дыхания губы. Ожидание вызывало во мне только нетерпение и злость. Но когда наконец мягкие губы, которые совсем недавно растягивались в ухмылке на его лице, накрыли чувствительную головку, упруго сжимая тесным кольцом, и опустились ниже, языком распределяя горячую слюну по каждой выступающей венке, я забыл как дышать.

Люцифер действовал умело, так, как не смогла ни одна женщина до него. Опыт? Что еще ты скрываешь, демон? Но раздумывать о том, где и с кем он научился вытворять такое, не было ни времени, ни желания. Все мысли улетучились, оставляя только мурашками разливающееся по телу сладкое блаженство. Он не торопился, плавно оглаживая каждую чувствительную точку, а я не мог оторваться от зрелища. Сильный, независимый, наглый. Он с наслаждением отдавал себя ласке, ловя кайф от сближения не меньше меня самого. Искрящиеся бордовыми всполохами глаза постоянно возвращались ко мне, он будто дразнил, зная, как сексуально выглядит сейчас. Мужчина помогал рукой задавать нужный мне ритм, ускоряясь. Когда я уже был готов кончить, когда тело начало вновь меняться, вместо ногтей выросли заостренные когти, а на лице вновь появилась россыпь черных вен, он остановился, заглатывая напоследок так глубоко, что достал губами до самой мошонки. Дрожь наслаждения пробежалась по телу, в то время как демон преданно смотрел мне в глаза.

Столь забытые ощущения разбудили во мне другого монстра, не того, кто питался кровью, второго — того, кто наслаждался похотью. Как давно я не был самим собой, как долго пытался совладать с демонами внутри себя, так почему бы не приоткрыть клетку…

Демон поднялся на ноги, снова врываясь в мой рот горячим языком с привкусом моей собственной спермы. Мои руки сжимали кожу на его боках, оцарапывая острыми когтями второй сущности. Ядовитая похоть разливалась по венам, выбивая почву из-под ног, скапливаясь тягучим и вязким жаром в паху.

Разорвав такой сладкий поцелуй, я увидел на припухших губах Люцифера каплю крови, она так притягивала к себе, мерцая черными бликами в темноте, буквально призывая скорее слизать ее.

Демон стоял ошарашенный, возбуждение плескалось в его горящих глазах, вырываясь цунами навстречу мне. На моих пальцах еще не до конца ушли когти, но это лишь раззадорило меня. Вначале, я прислонил ладонь к паху демона, почти невесомо, наслаждаясь его взглядом, острыми скулами, на которых играли желваки. Мой член терся о его ногу через ткань брюк, но я хотел не так, хотел ближе, горячее. Сорвав дьявольский ремень, оторвав металлическую пуговицу, царапая загорелую кожу, я стянул его брюки, под которыми не оказалось белья.

Демон позволял мне вести, позволял себе наслаждаться. Я прижался к нему всем телом, наша кожа обжигала друг друга, но было в этом что-то до боли правильное. Мой член больше не касался ткани, а терся о его, такой налитый кровью, пульсирующий, живущий словно собственной жизнью. Ничуть не меньше моего, он призывно подрагивал, требуя уделить ему внимание.

— Чертов вампир, — рыкнул Люцифер, ударяясь затылком о стену. Я вновь видел его шею, видел артерию, которая так и манила. Но это может подождать, тот голод я уже утолил, да и это может быть опасно… другой же, срывающий в пропасть восхитительных чувств голод, требовал утолить его прямо сейчас…

Не сговариваясь, мы прикоснулись к членам друг друга, прижимаясь так близко, что было почти невозможно двигать руками. Эйфория от процесса почти сравнима с кровью. Горячая плоть терлась об мою головкой, мошонкой, но хотелось больше, хотелось глубже.

Свободной рукой я с силой сжал челюсть демона, почти вгрызаясь в его губы поцелуем, слизывая ту каплю крови, что так манила, прикусывая опухшие губы для новых доз. Рука Люцифера так яро двигалась по моему члену, что пришлось быстро отвернуть мужчину от себя. Он поддался легко, будто проверяя, как далеко я могу зайти.

Поверь, мальчик, я пойду до конца.

Люцифер расправил бордовые крылья, открывая взору накачанную спину и упругие ягодицы. Хотелось наклонить демона, хотелось войти в него. Он положил левую руку на стену, а вторую опустил к собственному паху, не желая терять время. Я потерся членом о его аппетитную задницу, мысленно представляя, как глубоко смогу войти. Но нужен лубрикант. Демон хоть и обладал ускоренной регенерацией, но мы же не звери.

Взгляд нашел небольшой пузырек со смазкой на подвесной полке прямо над головой Люцифера. Удивление смешалось с пониманием того, как такая необходимая вещь вдруг оказалась здесь.

Локид, чертов шутник, клянусь, задушу тебя собственными руками. Позже.

Видимо, приняв наше отсутствие и разобравшись в причинах шума за дверью, бес решил подшутить. Вот только он и сам не знал, как прекрасно эта шутка сказалась на нашем уединении.

Выдавив густую смазку на член, я провел по нему пару раз, распределяя прохладную жидкость. На моих пальцах все еще было достаточно лубриканта, и я скользнул пальцами между упругих ягодиц. Демон податливо выгнулся, практически касаясь лицом обшарпанной стены, и обернулся на меня. Его взгляд требовал продолжить, не сдерживаться, дать ему то, чего он желает. Люцифер вновь прошелся кончиком языка по своим губам, которые совсем недавно так крепко сжимали мой член.

Палец добрался до нужного мне места, и, вернув руке человеческий вид, я начал смазывать тугой вход: медленно протолкнул вначале одну фалангу, чувствуя, как напряжен демон, потом позволил себе войти на две, массируя и растягивая стенки. Я решил помочь ему расслабиться, и пока Люцифер положил обе руки на стену, свободной рукой я сжал его член у основания, водя по всему стволу, синхронизируя с толчками пальца. Похотливый стон демона вибрацией прошелся по телу в знак одобрения моим действиям. Как же хотелось наплевать на подготовку, но почему-то именно сейчас его комфорт волновал меня не меньше моего собственного. К первому пальцу аккуратно присоединился второй. Методичные движения внутри, растягивающие и ласкающие, ускоряли темп, а я не мог отвести взгляда от красивого мужественного лица. Приоткрытые в блаженстве губы выпускали горячее, хриплое дыхание, глаза почти закатывались от наслаждения, мой член терся об ягодицу, и я готов был кончить только от этого. Но нет. Слишком рано. Нам еще многое предстоит.

К тому моменту, как три пальца уже свободно проникали в Люцифера, я убрал обе руки от демона, отчего он замер на секунду и придвинулся ближе ко мне. Мой член сводило судорогой от нетерпения. Проверив, насколько увлажнена плоть, я приставил головку к манящему разработанному входу и медленно, осторожно, растягивая удовольствие, толкнулся внутрь. Тугие стенки плотно обхватили плоть, податливо сжимаясь и снося крышу напрочь. Немного отстранившись, снова толкнулся вперед, проникая глубже, под едва сдерживаемый хриплый стон.

Как же дьявольски прекрасно.

Каждый новый толчок возносил нас обоих, а мне все равно было мало. Обхватив горячую шею, я вынудил его выгнуться сильнее, врываясь языком в пересохший от частого дыхания рот, второй рукой сжимая до красных пятен подтянутое бедро. Движения становились все более несдержанными, словно это гонка, кто придет к финишу быстрее. Люцифер податливо толкался мне навстречу, одаривая меня мутным взглядом.

— Еще, — тихий шепот, надорванным от стонов голосом, заставлял голову кружиться, — укуси еще.

Повернув голову, он подставил татуированную шею, требуя впиться в нее клыками. Будь на его месте человек, это было бы слишком опасно. Срывающая ограничение и путающая сознание страсть не позволила бы остановиться вовремя, но демон теоретически бессмертен и ускоренная регенерация в считанные часы, если даже не минуты, восполнит потерю.

Вспарывая клыками загорелую кожу, я принялся слизывать горячий нектар, от которого мы оба сходили с ума. И мне все равно было мало. Мне захотелось наградить демона, сделать ему подарок в виде яда, я вновь пустил эйфорию по его венам, а сам ухватился за его член, ускоряя собственные толчки. Кровь струилась по горлу, стекала по подбородку, стирала рисунки на теле, все чувства обострились до предела. Мы были словно один живой организм, мы двигались в унисон, он принимал меня полностью, позволяя вести. Его пальцы почти крошили стену перед ним, а моя рука ласкала его так, как бы этого хотел я, размазывая выступающую смазку, сжимая сильнее, чем мог бы выдержать смертный. Вдруг демон резко расправил крылья, сваливая с полок все, что на них лежало, сжимаясь вокруг моего члена и с пульсацией выстреливая горячей спермой, растекающейся между пальцами, и я не выдержал. С громким рыком врезаясь во все еще сжимающееся нутро, я кончил внутрь так глубоко, как только смог, продолжая двигаться вперед, но постепенно сбавляя ритм. Я остановился, но моя рука продолжала гладить дьявольский член.

Сбитое дыхание не приходило в норму. Я навалился на демона, упираясь рукой в стену, не желая покидать полюбившееся место. Мы оба приходили в себя, а в голову вновь стали заползать мысли. Что сейчас было? Как это произошло? Обдумать не успел, ведь в чулане раздался тихий хриплый смех Люцифера.

— Ожидания от вечеринки не обманули, здесь довольно интересно.

Я с сомнением посмотрел на красноглазого, наконец отстраняясь, отпуская член и покидая упругую задницу, находя на полу собственную одежду. Это так странно. Хоть фактически все было иначе, мысль о том, что это он меня трахнул не давала покоя. Будто все, что произошло здесь и сейчас, было заранее спланировано и разыграно идеально по нотам.

Одевались в полной тишине. Между нами не ощущалось неловкости, все казалось до одури правильным. Пригладив растрепавшиеся волосы, я вновь посмотрел на него. Люцифер наблюдал с насмешкой и интересом, словно ожидал дальнейших действий.

— Я всегда рад гостям.

Маленькая ложь, но имеет ли это значение? Демон улыбнулся. Распахнутая рубашка, пуговицы которой безвозвратно утеряны, открывала вид на потрясающее тело. За рисунками татуировок почти незаметны следы стремительно заживающих укусов и кровоподтеков. Слишком красивый.

Подойдя ко мне вплотную, он сжал жесткими пальцами подбородок, заставляя посмотреть в алые глаза. Мне нравилось вести в паре с ним, но нравилось и быть ведомым, впервые.

— Значит буду заглядывать чаще.

И жаркие губы снова накрыли мои, ласково оглаживая языком, словно ставя точку в нашей сегодняшней встрече. Сегодняшней, но не последней. Теперь уже точно.

========== Семь минут в аду ==========

— Вам письмо, господин.

Конверт из черной бумаги лег на гладкую поверхность стола. Пятиконечная перевернутая звезда на оттиске сургуча вновь выдавала отправителя.

— Спасибо, Антон, можешь идти.

Дождавшись, когда дворецкий покинет кабинет, я взял послание со стола и безынтересно повертел в руках. Это уже не первое письмо, а все прочие сгорали в камине даже не будучи вскрытыми. Воспоминания о вечеринке периодически возникали в моей голове, но я гнал их прочь всеми силами. Хоть это и было весьма интересное приключение, повторять его я не планировал. Это отвлекало от работы, да и в целом противоречило привычным для меня устоям взаимоотношений. Последние несколько столетий я допускал в свою постель только женщин.

Покрутив конверт руках, я уже собрался отправить его в камин, но уловил столь несравненный аромат, который заставил ослабить тугой узел галстука на шее. Любопытство взяло верх.

Подцепив печать, я с тихим треском сломал ее, открывая конверт и вынимая пропахшую адом бумагу: давно забытый запах пепла, боли и горящей человеческой плоти. Четкий угловатый почерк показывал, с какой импульсивностью автор писал единственное слово:

«Проголодался?»

Кровью…

Фото, расположенное на обороте, приковывало взгляд. Словно сделанное еще там, в пыльном чулане, сразу после случившегося, банальное селфи открывало глазу притягательную картину: распахнутую на груди черную рубашку с вылезшими нитками на месте оторванных пуговиц; выступающую ключицу с мелкой бриллиантовой россыпью испарины; шею, с четко выделяющейся веной, не слишком тщательно вытертую от крови; дьявольские губы, изогнутые в соблазнительной ухмылке.

Увиденное заставило с трудом сглотнуть образовавшийся в горле ком, после чего фотография отправилась в пекло самого ада, расположенное в небольшом камине моего кабинета. Наблюдая за тем, как языки пламени ласкают изображение, медленно, но уверенно уничтожая, я не испытал сожаления о содеянном, так будет лучше.

Адский наследник знал, как привлечь мое внимание. Написать единственное слово единственно верными чернилами. Да, я проголодался. Жажда заставляла гореть гортань, тело требовало сладкой крови с медным вкусом. А его кровь была особенно сладкой и терпкой, будто приправленная экзотическими специями. Немного расслабленный узел галстука ничуть не спасал, пережимая горло. Подрагивающими пальцами, которые дрожали исключительно от злости, я сорвал ненавистный узел, отправляя галстук вслед за посланием.

Единственное слово, до нелепости странное фото, шея, которая так и требовала того, чтобы по ней провели языком, убирая подсохшую кровь с каплями соленого пота. Воспоминания непрошеным потоком размывали здравый смысл. Дьявольский наследник на коленях, его распухшие губы сжимающие член у самого основания, обжигающий язык, ласкающий пульсирующую головку, а глаза, смотрящие так, что в них хотелось утонуть, окунаясь в кровавый океан ни с чем не сравнимой животной страсти.

Сам не понял как, но я уже стоял, сжимая деревянный край стола. Кресло лежало на полу за моей спиной, а когти оставили глубокие борозды на древесине. Зубы превратились в клыки, и я был готов разорвать любого, кто попался бы мне сейчас на глаза.

Да, я проголодался. Но то был иной голод. Никакое жжение в горле не шло в сравнение с другим желанием. Я чертовски хотел вновь оказаться в том проклятом чулане, хотел ощущать жар раскаленного тела, хотел смотреть, как в адском мареве его глаз вспыхивает похоть, мешающая думать, дышать, жить.

Силой воли убрав когти, я мучительно свел брови и помассировал виски. Все дело в крови, я хотел только крови. Его крови. Я не хотел этого дьявольского наследника, я просто не мог, это полностью противоречило мне.

В тусклом свете кабинета блеснул светлый портсигар, напоминая о своем хозяине. Будто его я мог забыть. Единственная встреча внесла непривычные коррективы в ставшую обыденной жизнь, и мне это категорически не нравилось. Тот факт, что Люцифер неустанно напоминал о себе, будто произошедшее не было случайным стечением обстоятельств, выводило из себя, мне требовалось расставить все по местам и закончить на этом все возможные игры.

Положив портсигар во внутренний карман пиджака, я направился туда, где не был уже очень давно. Приглашение в ад от Сатаны у меня было всегда, и хоть рабочие вопросы мы решали как правило на нейтральной территории, но сейчас было вполне уместно наведаться в его обитель, исключительно по работе.

Иссушающий жар окутал тело, стоило сделать шаг на выжженную землю преисподней. В памяти сразу появился дьявольски сладкий запах, который дарило мне тело Люцифера. Его дыхание обжигало, заставляя наслаждаться близостью и желая ощутить его язык на своем, а член в его… Когти вновь вытянулись, а я сжал кулаки, протыкая ладони до крови, усмиряя не только мысли, но и желание.

Хрупкая, лишенная влаги и крошащаяся под ногами земля была пронизана тонкими ручьями кипящей лавы. Пузыри воздуха, медленно поднимающиеся с глубины, лопались, разбрызгивая раскаленные капли, стоило им набухнуть на поверхности. Не будь я бессмертным, как и прочие обитатели этого места, подобная прогулка не оставила бы мне шансов на выживание от обширных ожогов и асфиксии, словно дьявольский наследник самолично сомкнул свои длинные пальцы на моей шее. Кислорода здесь явно не хватало, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, я с облегчением вспомнил, что с галстуком простился ещё в кабинете.

Сатана встретил меня в своем кабинете, привычно украшенном устрашающими гобеленами с телами страдающих грешников. Пламя в камине отдавало жар, подрагивающей пеленой поднимаясь к высокому потолку, словно в аду могло стать прохладно. За большим столом из черного дуба восседал владыка преисподней, крылья которого были распахнуты, показывая рваные кожаные края, что не смогли затянуться после сотен и тысяч сражений. Алый взгляд внимательных глаз следил за каждым моим движением, так напоминая кровавые омуты его сына. Ко мне Дьявол всегда относился ровно, мы не враги друг другу, хоть и союзниками нас также сложно назвать. Выполняя работу на протяжении сотен лет, мы привыкли к необходимости поддерживать связь, а потому я не ощущал ни капли угрозы, находясь в этом месте.

— Присаживайся, Влад. Рад, что ты наконец смог выбраться.

Я сел в предложенное кресло, полной грудью вдыхая запах потрескивающих в камине поленьев. Тяжесть во внутреннем кармане пиджака добавляла совершенно странное и непонятное ощущение предвкушения от этого путешествия в ад, но я как мог отнекивался от этого чувства. Надо сконцентрироваться на работе и не думать о глупостях, особенно в присутствии Сатаны.

— Не мог больше игнорировать твоё приглашение, Сэт. Как обстоят дела с душами?

Разговор потек своим чередом, решать дела ада и небытия было просто, это не требовало подключения эмоций, только холодный расчёт и политика, ничего больше. Мы обсуждали актуальные вопросы, делились мыслями о том, как усовершенствовать систему, делая ее при этом проще и понятнее, как убрать бюрократические огрехи, расставить все по полочкам. Разговор отвлек от основной причины, по которой я решил наведаться в дьявольскую обитель, и это было прекрасно. Разум очистился от непрошенных мыслей, сердце стучало ровно и уверенно, как было всегда прежде. Вот только могло ли это продолжаться вечно? Естественно нет.

— Отец, ты не предупреждал, что ждешь гостей.

Открывшаяся словно с ноги дверь распахнулась с громким хлопком, дуновение от ее движения принесло мне запах терпкий и сладкий одновременно, от которого захотелось вдохнуть поглубже и коснуться члена в брюках, отозвавшегося лишь на энергию. Я не дрогнул, не обернулся, ни одна мышца не выдала моей истинной реакции на появление наследника. Только ком, образовавшийся в горле, сдавливал сильнее прежнего, а головка члена ныла от положения в штанах.

— Люцифер! Давно ли ты начал врываться в мой кабинет без приглашения?!

О, Сатана был зол. Понимание этого заставило усмехнуться. Демон не пришел бы сюда, окажись в этом кресле кто-то другой. Отчего-то эта мысль жаром пробежалась по венам, но я уверен, дело все-таки в чертовски притягательном запахе крови, что чувствовался слишком явно, заставляя клыки саднить от желания впиться в горячую кожу, но до этого обязательно увлажненную языком, проведя по шее вверх, задевая пульсирующую венку и прикусывая мочку уха.

— Прости, отец, я не смог пройти мимо, когда узнал, какого важного гостя ты принимаешь в своем кабинете.

Наконец он оказался в поле зрения. Потрепанный вид, словно только что выполнял какую-то не очень чистую работу. Торчащие в разные стороны волосы, следы выжженной жаром земли на измятой рубашке, потертые брюки. И ссадина на скуле с ярко проступающими каплями крови, от которых я силился отвести взгляд, но не мог. Демон встал по правую руку от Сатаны, нагло смотря мне в глаза и, казалось, наслаждался реакцией, будто чувствуя энергию моего возбуждения. Сухие губы изогнулись в ухмылке, а за алой дымкой во взгляде скрывался неподдельный интерес и… желание?

— Влад, пора уже представить тебе моего сына. Люцифер. С дисциплиной бывают проблемы, но мы ещё обязательно поработаем над этим.

Сатана был недоволен поведением наследника, это чувствовалось на уровне энергии, колебания которой затрагивали даже мои ощущения. Жар его злости пробегался по венам, подогревая мой собственный голод.

— Не беспокойся, отец, мы знакомы. Искренне рад видеть Вас здесь, в нашей скромной обители.

Я удивленно вскинул брови. Он так свободно и легко говорит о прошлой встрече, словно мы просто перекинулись парой слов по работе. Словно не у меня во рту теперь скапливается слюна от жажды впиться в пульсирующую на шее вену, ощутить на языке металлический привкус с примесью острых специй и сладкого меда, и такой необходимый сейчас вкус дьявольской крови. В красных омутах читалась та же жажда, желание отдать частичку себя, чтобы получить взамен эйфорию от яда, застилающую похотью взгляд. Вот толькоэто не должно повториться. Никогда.

— Да, Сэт, нам уже доводилось встречаться, — голос едва слышно дрогнул, но этого хватило, чтобы Люцифер быстро прошелся влажным языком по пересохшим губам, заставляя меня засмотреться на это действие и потом на то, как дрогнул его кадык от проглатывания слюны.

— Что ж, не знал. Но это к лучшему. Пора уже тебе, Люцифер, принимать участие в переговорах, не за горами тот миг, когда тебе придется перенять бразды правления в свои руки.

Приняв данный факт, демон расслабленно сел на кресло возле меня, закинув ногу на ногу и исподлобья следя за нашими действиями. Разговоры снова вернулись в прежнее русло, но я уже не чувствовал себя так спокойно, как прежде. Всему виной разлетающийся по кабинету терпкий аромат свежей крови, от которого клыки так и норовили удлиниться, принося дискомфорт. На кончиках пальцев ощущалось покалывание, словно им не хватало тепла тела, сидящего поблизости. Растрепанные волосы нестерпимо хотелось пригладить или взъерошить ещё сильнее, прижимая пухлые губы к собственному паху, толкаясь во влажный жаркий рот, способный принести непередаваемое наслаждение. Я гнал эти мысли из головы, пытался взять себя в руки, но кровь стремительно сбегалась к чувствительному месту, лишая меня возможности мыслить здраво. Не знаю, как я держался, чтобы не нагнуть чертового демона прямо здесь, в присутствии Сатаны. Возможно, осколки сознания еще оставались при мне. Но лишь осколки, с каждой секундой пелена плотского голода разрушала и их.

Время текло медленно, как загустевшая кровь, когда я мечтал скорее убраться из этого места и уже успел тысячу раз пожалеть, что вообще пришел. Когда Сатана поднялся из-за стола и огласил наконец, что встречу можно окончить, я выдохнул сквозь сжатые зубы. Желание было окончить не только встречу, но и пытку, которую я сам себе устроил. Хотелось вскочить и бежать не разбирая дороги, но свою роль я должен был отыграть до конца. А потому, спокойно поднявшись, я пожал дьяволу руку и развернулся к выходу. Вот только наследник меня опередил. Он уже стоял на пороге, бросив мне банальное «До встречи», и готов был сделать шаг прочь.

Тяжесть портсигара во внутреннем кармане снова привлекла мое внимание, напоминая об истинной причине моего появления в Аду. Вернуть вещицу и расставить все по местам, выкинуть из головы и не пересекаться больше без крайней на то необходимости. А потому, как в замедленной съемке глядя в спину удаляющемуся демону, видя его напряжённые крылья, прижатые к телу, я сделал очередную глупость.

— Люцифер!

Демон остановился, и я заметил, как расслабилось бордовое оперение, выдавая, что он ждал этого оклика. Он ждал, что я не уйду просто так. Сатана, утративший к нам интерес, удалился, запирая дверь кабинета мановением руки, блокирующие чары не позволили бы никому проникнуть внутрь, да и в этом не было нужды. Важно то, что сейчас Дьявола нет на горизонте.

Подойдя ближе к Люциферу, я вынул портсигар из кармана, разглядывая вырезанный символ на крышке, словно видел его впервые. С нашей последней встречи содержимое поубавилось, трижды я не смог отказать себе в удовольствии затянуться крепким дымом с привкусом вишни, отгоняя прочь воспоминания, что так навязчиво крутились в голове. Вот и сейчас, лишь поглаживая пальцем рельеф вырезанной на корпусе звезды, я чувствовал, как память вновь подкидывает яркие образы.

Вкус крови, сладкий и острый, терпкий и ненавязчивый, такой, от которого все внутри закипает. Жар тела сильного, крепкого, но в тоже время мягкого и податливого. Глаза, алые омуты цвета заката, тех последних его минут, когда яркость красок набирает максимальные обороты, грозясь раствориться в ночной синеве в одно мгновение. Я снова сглотнул колючий и тяжелый ком, что мешал дышать, как только я ощутил его энергию, поднимая взгляд на обернувшегося Люцифера. Он выжидал, но я видел, что каждая секунда промедления для него тоже подобна пытке. Он не делал тот шаг, срывающий все оковы, давая мне выбор: развернуться и уйти, или окунуться с головой в то, что сейчас может случиться. А оно несомненно случится, потому что в кровавых глазах наследника я видел все то, чего он жаждал сейчас.

— Ты забыл, — голос дрогнул, когда я протягивал ему портсигар. На его лице расплывалась довольная ухмылка, а я старательно избегал взгляда в глаза, боясь утонуть в них окончательно.

— А я все думал, где же его оставил, — он заглянул внутрь, подмечая, что сигарет стало меньше. Вынул две и снова посмотрел на меня. Теперь каждое его движение, каждый жест, выдавали в первую очередь предвкушение, — составишь мне компанию?

Сдержанно кивнув, соглашаясь на двусмысленное предложение, я принял протянутую сигарету, темно-коричневая бумага которой приятно лежала в пальцах. Туго набитый табак ласкал обонятельные рецепторы легким ароматом вишневого дерева, и я вдохнул глубже, поднося ее к носу. От этого незатейливого действия стало намного легче дышать, ведь запах крови, что успела уже высохнуть, стал менее ощутим.

Люцифер проводил меня до своего кабинета, который не слишком отличался от нашего прошлого пристанища. Разве что чуть меньшими размерами. Единственным взмахом руки демон разжег в камине огонь, языки которого задорно плясали под моим тяжелым взглядом. Как и в прошлый раз, стоило поднести сигарету к губам, как ее кончик зажегся по воле наследника адского престола. Делая затяжку, вбирая в легкие терпкий густой дым, я старался очистить им собственный разум, настроиться на разговор и не допускать больше в собственную голову непрошеные мысли.

По большому счету, контролировать эмоции не стало проблемой, дистанция, что образовалась между нами, когда мы сели по разные стороны стола, оказывала отличное влияние на восприятие ситуации, облегчая мне попытку сделать следующий шаг. Люцифер был расслаблен, спокоен, его взгляд неизменно был прикован ко мне, озаряя что-то внутри алыми всполохами. Он ждал, он хотел.

— Не стоило отправлять послания.

Губы растянулись в улыбке, а во взгляде промелькнул огонь. Он откинулся на спинку кресла, наблюдая за каждой моей реакцией, пока я отчитывал его как мальчишку.

— Последнее, я так понимаю, добралось до адресата? — напряжение витало в воздухе, ощущаясь в каждом мимолетном звуке. Он словно знал наперед, что нужно сделать, чтобы добиться от меня необходимых действий.

— Я бы не оказался здесь, если бы не это письмо, — я осознанно выделил последнее слово, ведь мы оба знали, что от письма там одно единственное слово, — мне это не интересно, а потому изволь больше не заниматься ерундой.

Сейчас я был уверен в собственных словах, знал, что поступаю исключительно правильно. Порезвились и хватит.

— А что если я не считаю это ерундой?

Кабинет охватила тишина, слышался только треск огня в камине. Казалось, после этих слов мы оба задержали дыхание. Как его понимать? Случившаяся связь была стечением обстоятельств, обусловленным моим голодом и его желанием испытать на себе яд вампира. Не больше и не меньше. Уже тогда у меня создалось впечатление, что он продумал это заранее, но я отказывался верить. Сейчас же выходило, что он ждал продолжения, вот только я не понимал, какого именно. Он хотел получить яд, или его больше влекло нечто иное?

Демон поднялся с кресла, подходя ближе ко мне, но остановившись на расстоянии, соблюдая хоть какой-то намек на дистанцию. Я чувствовал вибрации энергии, расходящихся от Люцифера, в них была жажда, очень похожая на ту, что испытывал я. Мой голод снова захватывал сознание, пеленой накрывая разум, вкус крови осел на языке, стоило ему оказаться рядом, и держать себя в узде становилось все сложнее. Он ждал. Ждал, что я тоже сделаю этот шаг навстречу. Я смотрел в потемневшие зрачки, видя в них свое отражение, свое желание. В каждом крошечном блике на радужках я видел, как изменялся под властью голода, как медленно по лицу расползаются темные вены, скапливаясь у глаз, как вытягивалось лицо под действием выросших почти мгновенно клыков. Я смотрел, будто это происходило не со мной и только сейчас заметил, что не сделал ни единого вдоха с тех пор, как демон поднялся.

Медленно втянув воздух, я прикрыл глаза, отпуская себя. Убеждая на подкорке сознания, что испив этой потрясающей крови, смогу в итоге вычеркнуть наследника из собственной жизни. Смогу забыть.

Быстрый рывок, доступный взгляду только таким как мы, и вот его тело уже прижато бедрами к тяжелой столешнице, а я, словно хищник, втягиваю сладкий аромат его тела с примесью соленого пота. Настоящая эйфория. Когти скользнули по столешнице, оставляя глубокие борозды так же, как немногим ранее на моем столе. Я наблюдал, как дернулся кадык, когда Люцифер сглотнул слюну, мягкие губы приоткрылись, словно приглашая впиться в них поцелуем, но у меня другая цель. Кровь. Только лишь кровь способна утолить бешеный голод, раздирающий горло изнутри.

Протяжно мазнув языком по солоноватой коже, я услышал прерывистый вдох, такой желанный и правильный, совершенно необходимый. Клыки оцарапали кожу, пока не впиваясь, словно дразня. И Люцифер чертовски легко поддавался на мои действия. Коснувшись пальцами моей шеи, он сначала мягко огладил, а после крепко обхватил затылок, в попытке прижать ближе к себе, скорее получить желаемое, и в этом наши цели совпадали. Клыки вспороли нежную кожу, погружаясь глубже, разрывая мягкие ткани, и с первой пульсацией крови на языке сознание окончательно покинуло меня. Пелена сладчайшего наслаждения дрожью прошлась по телу, обещая ещё большую эйфорию.

Каждый глоток наделял меня силой, мощью и нестерпимой похотью. Голод утолялся, но на смену ему приходили другие желания, те, что я отказывался принимать. Пройдясь языком по сочащимся ранкам, я отстранился в надежде, что смогу справиться с собой, вот только выбора мне не предоставили. Один взгляд в эти глаза, подёрнутые кровавой пеленой, свели меня с ума. Люцифер притянул меня к себе, с жаром целуя, горячий язык несдержанно толкнулся мне в рот и я с радостью принял его, отдаваясь этой борьбе за лидерство.

Он целовал меня отчаянно, словно боялся, что такой возможности больше не будет. И я отвечал ему с не меньшим напором, понимая, что так и должно быть. Но черт возьми, как же это правильно, ласкать своим языком его, впиваться руками в напряженные мышцы, разрывая ткань и оставляя глубокие царапины на безупречном теле. Ощущать, как он хватается за меня, будто я могу ускользнуть в любую минуту. Не могу. Сейчас точно нет.

С трудом найдя в себе силы отстраниться, чтобы сделать долгожданный вдох, я замер, глядя на него. Казалось, Люцифер не до конца понимал происходящее, полностью отдавшись яду и ощущениям. Полный страсти и похоти взгляд расфокусированно блуждал по моему лицу, то и дело возвращаясь к губам, дыхание, сбитое напрочь, стало тяжелым и прерывистым, испарина снова появилась на лице и теле, только добавляя ему привлекательности. Глядя на демона сейчас, я все-таки допустил опасную мысль, что мне слишком хорошо. С ним. Но еще слишком мало.

Снова скользнув губами по шее, я слизал уже подсохшие следы крови, и чередуя легкие укусы с чувственными поцелуями, перешел на выступающий кадык. Дернув края уже изорванной под когтями рубашки, я снова с наслаждением отметил звук рассыпающихся по полу пуговиц. Словно новый фетиш, этот момент почему-то вызывал во мне особое удовольствие.

— Это уже вторая рубашка.

Хриплый шепот прозвучал где-то сбоку, когда я очертил языком ключицу, ощутимо прикусив после этого. Люцифер оперся свободной рукой о гладкую поверхность стола, другой прижимая меня ближе к себе. Я ощущал бедром как сильно натянута ткань его черных брюк, чувствовал жар и пульсацию в паху, что с точностью повторяли мои ощущения. До боли напряжённый член просился наружу, но время еще не пришло.

— Так и быть, куплю тебе пару новых.

Не до конца понимая, что именно делаю и как вообще на это решился, я покрывал поцелуями, кусал и вылизывал сильное тело, словно невзначай поддевая клыками сосок и следуя дальше, ниже. Мышцы напрягались под моими губами, я чувствовал, как Люцифер подрагивает всем телом, видимо как и я не веря в происходящее. Он смотрел на меня, внимательно следил за каждым движением, в предвкушении закусывая нижнюю губу. Я же не мог поднять взгляд. Не в таком положении.

Опустившись на колени перед наследником адского престола, я с силой сжал пальцами его член, до сих пор скрывающийся за тканью брюк. Это простое действие вызвало первый тихий стон. Что мной руководило в тот момент? Не имею понятия. Но я уже оказался здесь, и отступать не намерен.

В образовавшейся тишине кабинета, лязг металлической бляшки ремня прозвучал слишком громко. Вытянутый из шлевок ремень звякнул, падая на пол. Пуговица и молния поддались мгновенно, давление изнутри поспособствовало, а когда ткань опустилась к щиколоткам, я сглотнул.

Перед глазами предстал член, большой, обвитый вздутыми венами, подрагивающий в ритм колотящегося сердца. Словно самый желанный фрукт, он манил прикоснуться к нему. И я не устоял. Усилием воли убрав острые, словно скальпели, когти, я обхватил ладонью основание, и приблизился губами к головке. Маленькая капля поблескивала в свете огня камина, выдавая все желания Люцифера.

— Если не хочешь…

Имело ли для меня в действительности значение, чего хочу сейчас я? Именно в этот момент мной руководило не поддающееся логике желание доставить ему удовольствие, и мне было плевать, что я не делал этого никогда прежде. Договорить Люцифер не успел. Накрыв губами головку, я слизал манящую капельку, с удивлением подмечая, что вкус мне не противен, скорее даже наоборот.

Шипящий выдох над головой подтвердил, что я сделал все правильно, но останавливаться на достигнутом я не был готов. Скользнув губами дальше, я постарался вобрать в себя как можно больше длины, но не получилось взять даже наполовину. Чуть отстранившись, я перестал удерживать член, позволяя ему подняться выше, и принялся жадно вылизывать его по всей длине, повторяя рисунок вздутых вен и медленно двигая ладонью до самой головки и обратно.

Горячая ладонь впилась в затылок, с силой сжимая короткие волосы. Люцифер не управлял процессом, не давил, не требовал, но в то же время наслаждался властью надо мной. Я чувствовал, что он не отводит взгляда, прожигая меня насквозь, но поднять свой не решался, боясь раствориться в моменте окончательно.

Задевая острым клыком нежную кожу, не разрывая, но принося ощутимую боль, граничащую с удовольствием, я подметил, как Люцифер толкнулся навстречу, теряя прежний контроль. Воздух в помещении буквально искрил от страсти, кипящей у обоих в крови, от похоти, пеленой застилающей глаза, от чувств, совершенно непонятных и незнакомых. Я чувствовал, что он на грани, и само осознание этого факта возносило меня на вершину. Ему хорошо. Со мной.

Сильнее сжимая пальцами волосы, Люцифер отодвинул меня от себя. Не понимая, что происходит, я взглянул на него, в эти кровавые глаза, и пропал. То, как он смотрел на меня сверху вниз, не поддавалось моему восприятию. Это был взгляд, полный благодарности и словно бы надежды на будущее.

Рывком поднявшись на ноги, я впился в пересохшие губы поцелуем, терзая треснувшую кожу, наслаждаясь мелкой выступившей капелькой крови. Его крови. Дрожащие пальцы Люцифера лихорадочно перебирали пуговицы на моей рубашке, стремясь как можно скорее стянуть ненужную ткань, стать еще ближе. Он не вырывал их с корнем, как это сделал прежде я, одну за другой, он расстегивал их быстро и методично, открывая себе доступ к моему телу.

В местах соприкосновения кожи, моей — прохладной, и его — горячей, как самые глубокие лавовые озера, я чувствовал, как мы практически срастаемся телами в желании касаться и быть ближе. Вот только ждать я больше не мог. Наконец спущенные на бедра брюки освободили закованный в тесном пространстве член, но свобода была недолгой. Раскаленная ладонь, пошло смоченная слюной Люцифера, обхватила головку, сжимая и скользя по всей длине, до самого основания. Хрипло выдыхая, я еще боролся с подступающим стоном и проигрывал, на что губы демона растянулись в улыбке сквозь поцелуй.

Это была поистине пытка, подходящая для самых жутких грешников, а наследник всего этого царства стал лучшим карателем. Моим. Развернув его спиной к себе, я толкнул его под лопатки, заставляя практически лечь на некогда гладкую поверхность стола. Прохладное дерево, соприкасаясь с кожей вызывало бег мурашек по его спине и плечам, а бордовые крылья в нетерпении раскрылись, заполняя кабинет шелестом мягких перьев.

Погладив гладкие ягодицы, я развел их в стороны, любуясь соблазнительным видом. Хотелось наплевать на все, на подготовку, на боль, но это была не моя боль, его. Такого себе позволить я не мог. Коснувшись пальцем тугого входа, я мягко надавил, не проникая внутрь, проверяя, насколько тесно там в этот раз, и ожидания не обманули, он не был ни с кем после меня, по крайней мере хотелось верить в это.

— В столе. Верхний ящик.

Потянувшись в указанном направлении, я выдвинул ящик, слыша, как перекатывается содержимое. Среди письменных принадлежностей, коробочек с табаком и бумаг, в самом дальнем уголке прятался пузырек смазки с ягодным ароматом.

— Ждал моего визита?

Выдавив холодную жидкость на пальцы, я дождался, пока она хоть немного нагреется, прежде чем коснуться намеченной цели. Проникая сначала на одну, а после на две фаланги, я предвкушал то наслаждение, в которое окунусь, когда пальцы заменятся членом.

— Ты разве еще не понял?

Расслабив мышцы, Люцифер позволял растягивать его быстро и не очень заботливо. Он терпел легкую боль, что, уверен, присутствовала в моих торопливых движениях, и лишь двигался мне навстречу. Когда время пришло, я щедро полил прохладной смазкой член, ощущая, как приятно покалывает от холода и готовясь познать истинный жар. Головка уперлась в растянутое отверстие, надавливая медленно и осторожно, в то время как сам демон дернулся ближе ко мне, сокращая время первого проникновения до нуля.

Два стона слились в один, хоть и вызваны были разными ощущениями. Он слишком поторопился, и теперь я чувствовал, как сильно он сжимал меня горячими стенками от боли. Покрывая влажные от пота плечи поцелуями, я шептал какую-то чушь, стремясь унять неприятные ощущения, и кажется, у меня получалось. Следующему движению вторил уже стон наслаждения от чувства наполненности и тотальной близости наших тел.

Наращивая темп крышесносных движений, я обвил пальцами его шею, притягивая к себе, заставляя прогнуться в пояснице, прижимаясь спиной к моей груди. Крылья, распахнутые так широко, что сложно было разглядеть красные перья, не мешали терзать губами и заостренными зубами разгоряченную кожу.

Я старался отводить взгляд, но он постоянно возвращался к основанию крыльев, к этим маленьким перышкам, что казались безумно мягкими и нежными наощупь. Притронуться к ним казалось неправильным, слишком личным, но я не смог устоять. Свободной рукой поднимаясь вдоль позвоночника от поясницы, я провел пальцами между манящими перьями, подмечая, насколько они дрожат. За бешеной гонкой за удовольствием, Люцифер, казалось не замечал моих манипуляций, не чувствовал подвоха. И только зарывшись подушечками пальцев в мягкий пушок, я осознал, почему это так интимно. Если б я не удерживал его за шею, уверен, он тут же повалился бы на стол, выстанывая мое имя. И сейчас это казалось чертовски правильным действием. Продолжая с силой вбиваться в горячее нутро, я позволил ему опереться руками о столешницу, продолжая перебирать мягкие перья, второй ладонью сжимая его пульсирующий член.

Мысли о том, что это неправильно не приходили больше в голову, потому что чувства говорили об обратном. Разве бывало когда-то раньше настолько хорошо, идеально, сладко? Накатывая огромными волнами, наслаждение сводило с ума, от этих хриплых стонов, потрясающего запаха и непереносимого жара. Мне больше не хотелось крови, важно было только почувствовать, как он кончает в мою ладонь, пачкая ее еще более горячей спермой. Ждать пришлось недолго, как и мечталось в этот самый момент, демон с судорожным стоном излился, сжимаясь на моем члене, вознося и меня.

Оргазм накрыл с головой, заставляя толкаться все глубже, словно в надежде, что собственное семя никогда не покинет его тела. Голова кружилась от нехватки кислорода, в горле пересохло и саднило, расслабляющая нега растекалась по нашим телам.

Отстраняясь, я даже не стал поправлять одежду, падая в кресло без сил. Я снова совершил глупость, но почему-то сейчас она таковой не казалась. В конце концов, мы взрослые люди, и имеем право на удовольствие, ведь так? Повторив мое движение, Люцифер сел напротив, прикрывая глаза, продолжая улавливать волны сходящего на нет удовольствия. Тишина не напрягала, наоборот, в ней было слишком комфортно.

— Мы встретимся ещё? — простой вопрос, но надежда, прозвучавшая в голосе, меня напугала.

— Ты скоро займешь пост отца, конечно, мы встретимся.

Голос дрогнул, я понимал, о чем он говорит, но не хотел отвечать на поставленный вопрос. Не хотел давать обещания, хотя понимал — встречи будут, я сам не смогу удержаться от повторения. Сейчас я уйду, молча покину его обитель, снова обещая себе, что справлюсь с этой странной жаждой впервые не крови, а тела. Буду бороться с собой, мечтая, чтобы той встречи на вечеринке не было вовсе. А после снова поддамся на крошечную провокацию, понимая, что меня ждет кайф в чистом виде, такой, который я не испытывал никогда прежде. Никогда до него.

========== Семь минут заботы ==========

Пепел от сигареты упал на оголенную кожу груди, это заставило меня очнуться от назойливых мыслей и отшвырнуть дотлевший бычок вглубь спальни.

Я злился, злился настолько, что множество раз вызывался побыть палачом в тюрьме Сатаны. Даже десятки переломанных шей и вырванных крыльев не смогли очистить сознание. Сегодня я нарвался на наказание отца, нарочно, чтобы через физическую боль почувствовать покой. Но и это не помогло. Кровь лилась из ран, ребра болели от переломов, но все это меркло перед тем, что в груди, в том месте, где должно было быть сердце, была пустота. Такая, что хотелось самолично разорвать кожу и проверить, есть ли там хоть что-то, кроме отвратительного чувства одиночества.

Влад покинул мой кабинет тридцать семь дней назад. Восемьсот восемьдесят восемь часов прошло с тех пор, как я видел его прямой нос, голубые как чертово земное небо глаза и рот, горячий, как адская лава. Тридцать шесть раз я выгонял девушек из своих покоев, потому что смотря на их женские прелести — единственное, чего мне хотелось, это напиться глифтом так, чтобы видеть перед собой совсем не их, а тонкие длинные пальцы, которые сжимали мой член, вселяя веру, что я нашел личный дьявольский рай. Вместо обтянутой в латекс Ости или смазливой мордашки Вики я хотел видеть закатанные рукава рубашки, которые открывали доступ к венам на предплечьях. Вместо накрашенных губ я хотел щетину, которая царапала бы мою кожу.

Но боль не помогала, и глифт — тоже. Алкоголь не стирал необходимость касаться его и чувствовать его страсть, желание, похоть. Ости с каждым днем раздражала все сильнее, но мне было безразлично, как она воспринимает мои отказы. Вики была выставлена за дверь после той вечеринки, где она так сладко провела время в компании ангелочка, и хоть она еще не раз околачивалась поблизости, желая помириться, назад дороги не было. Чувства этих девушек никогда меня особо не волновали. Они знали друг о друге и молча соглашались с этим, но обе понимали — в их жизни могу быть только я и никто другой. Разговоры о том, что они обе впали в немилость уже звучали вокруг, в скором времени поползут слухи, но мне было плевать, намного важнее было другое.

Письма, даже написанные кровью, не помогали. Фото тоже. Он игнорировал меня, и руки опускались от безысходности. Морально я был готов наведаться в замок Дракулы с осиновым колом, хотя бы, чтобы прекратить это чувство неопределенности. Я видел его глаза, я видел похоть, которая отражалась в них тогда. Я точно знал, чего хотел этот вампир, но не мог понять, почему он отрицает собственные желания. Его эмоции и чувства читались, как открытая книга, но он прятал их в себе, противился, боролся с самим собой.

Еще только узнав, к кому в замок собралась наведаться Вики, я сам вызвался пойти с ней. Я знал о Владе лишь по рассказам отца и других приближенных к власти демонов, но еще я знал, как воздействует яд вампиров на бессмертных. И чем сильнее вампир, тем большее влияние оказывает этот яд. Какое же действие может подарить укус сильнейшего?

Наркотические вещества не действуют на нас, и лишь подобные вещи приносили хоть немного эйфории и забытья, а мне необходимо было забыться. Цель была поставлена, и я шел к ней, не глядя ни на что вокруг.

Вот только я не был готов к тому, что утону в этих голубых, словно океан глазах, что от одного только голоса мурашки пробегут по телу, даря незнакомые прежде ощущения. Я не думал, что та встреча станет для меня роковой. Я подсел на него, как на наркотик, и дело не только в яде, теперь мне нужны были не укусы, а только он. Сегодня, завтра, всегда. Мне необходимо чувствовать его рядом, и невозможность воплотить это в жизнь сводила с ума. Время шло, а желание лишь усиливалось, и это уже походило на одержимость. Я точно сошел с ума.

Покинув спальню, я с силой отшвырнул стол от себя, наблюдая, как тяжелый предмет мебели переворачивается, сваливая на пол все лежавшие на нем бумаги. Боль вновь напомнила о недавней встрече с отцом. Стул улетел в другую сторону, с грохотом врезаясь в книжный шкаф. За всем этим шумом я не сразу осознал, что сам буквально взревел от безысходности. Пустота внутри грозила поглотить все живое во мне, растворить, развеять по ветру, принося физическую боль, несравнимую с той, что дарили наказания отца.

Я крушил и ломал все в своем кабинете, пока последние силы не иссякли, а на сбитых костяшках не появилась кровь. Раны, оставленные отцом, открылись вновь, не успев как следует затянуться, снова начиная болеть, а в глазах потемнело от количества бурлящих эмоций. Окинув взглядом разрушения, я, пошатываясь, дошел до ванной комнаты, которая пока что сохранила первозданный вид, сверкая белым начищенным кафелем.

Сжимая пальцами холодный, гладкий край раковины, я изучал раны на собственном теле. Рассеченная бровь, подсохшая струйка крови под носом, плавно огибающая очертания верхней губы. Сильный ушиб на скуле, который даже при усиленной регенерации не спешил заживать, все еще показывая обширную ссадину на коже. После этого удара я мало что помнил, ведь отец вложил в него, казалось, все силы.

Обернувшись, я посмотрел на спину. Крылья слушались плохо, левое вообще почти не поднималось, а вдоль позвоночника красовалась алая полоса крови. Сатана пытался вырвать крыло, только сейчас я вспомнил об этом. Ну, собственно, я сам напросился на такую встречу, намеренно не выполняя приказ. Целенаправленно желая почувствовать боль, которая должна была стать отрезвляющей.

Но не стала.

В голове родился план, совершенно глупая идея, но я не мог противиться. Да и не хотел. На это просто не было сил и желания. Выворачивая руку почти под неестественным углом, сквозь нестерпимую боль выгибая избитое тело, я вырвал перо, — самое легкое, которое только может быть в крыльях. Та самая часть, которой крылатые не позволяли касаться даже во время секса.

Никому до него.

Боль резким уколом пронзила лопатки, и у меня между пальцами появилось перышко: бордовое, окрашенное кровью, которая не успела запечься. Не знаю зачем, я не хотел даже думать о последствиях, понимая для себя лишь одно — это последняя попытка. Больше я не отправлю ни единого послания. Я заставлю себя забыть, буду пить до потери сознания, буду разрушать каждый доступный уголок ада. Я переборю свою тягу к нему, я должен, я обязан.

Щелкая пальцами, растворяя перо в воздухе, перенося его в единственное место, куда сам подниматься был не намерен, я облокотился на раковину, прикрывая глаза. Глупо было думать, что боль физическая могла облегчить иную. Ту, которая во сто крат была сильнее. Перо испарилось легко и просто, и хоть я не любил этот способ перемещения, ведь никогда не знаешь, кто встретит твое послание на другой стороне, я искренне надеялся, что там будет Влад. До боли невозможный, сексуальный и противоречивый. Такой раздражающий, что хотелось душить его, хотелось целовать его. Все в нем вызывало неестественные желания отдавать и обладать. Ненавидеть так сильно, чтобы потом любить до самого рассвета. И потом еще и еще.

Открыв кран, я наполнил ладони ледяной водой и, не раздумывая, плеснул содержимое себе на лицо, размывая кровь вперемешку с пылью. Раны защипало, но я лишь сильнее сжал челюсть.

Это было последние послание, Люцифер.

Я уговаривал сам себя, коря за слабость, которая была мне не присуща.

Вода стекала по лицу и груди, а глаза словно потухли, огонь не рвался вихрем наружу, поднимаясь из глубин демонической души, пламя исчезло, делая взгляд стеклянным и пустым.

Вот так заканчивается то, что не должно было и начаться. Я стал оболочкой себя прошлого, после отказа того, о ком ранее даже не думал. Чертов слабак.

Уже сжимая руку в кулак, намереваюсь разбить каждое зеркало, которое будет показывать мне такого меня, немощного, проигравшего в битве или в детской игре в бутылочку. Но я же знал тогда, останавливая горлышко в его направлении, знал, что возненавижу себя за любопытство и слабость. Слабость до чужих прикосновений, слабость до другого человека, существа, Дракулы.

Холодное вековое изваяние, которое таяло в моих руках. Монстр, который пал на колени передо мной. Мужчина, который разрушил то, что казалось вечным.

Шум, неясный звук из комнаты, ругань на румынском и сердце, которое хотело пробить кости и плоть и вырваться наружу. Желудок сделал такое сальто, что я охнул ровно в тот момент, когда открылась дверь ванной.

Владислав Цепеш Дракула. Блять.

С ледяными глазами, полными… страха? Мы смотрели друг на друга и молчали, вода из крана шумела, напоминая нам о том, что мы все же не оглохли. А он стоял в своем идеальном костюме, без галстука, с вылизанной укладкой на мягких и послушных волосах. Его взгляд изучал меня и, кажется, то, что он видел перед собой, ему было не по нраву.

Признаться, себе я тоже не казался привлекательным в таком виде. Кровь, грязь, бесчисленные травмы, ослабевшие, повисшие вдоль тела непослушные крылья — все это лишь подчеркивало мое состояние. Не таким я хотел быть в его глазах. Влад сделал шаг вперед, от него так и веяло величием и силой, уверенностью в себе, заставляя восхищаться им еще больше, и сильнее ощущать собственную ничтожность.

— Раздевайся, — скомандовал он, начиная перебирать дверцы шкафов на наличие чего-то, а я медлил, проклиная себя за то, что поддался и в порыве отчаяния отправил «это».

— Я справлюсь сам, — говорю, а сам шиплю от боли, отводя глаза. Он не должен видеть меня таким. Он не должен видеть потухшее кострище там, где был пожар.

Влад замер, сжимая пальцы в кулаки, но лишь на секунду. Потом вновь начал открывать шкафы и нашел все же то, что искал — аптечку.

— Не нуждаюсь в твоей жалости, — я ненавидел себя за эту слепую гордость сейчас, ведь так хотел, чтобы он пришел. Но стоило ему оказаться тут, я не мог смотреть на него, не хотел. Ледяной взгляд словно разрезал меня невидимым ножом, причиняя еще больше боли. Но больше я просто не мог вынести. Кажется я достиг той черты, когда нет пути ни назад, ни вперед, стоя на холодном кафеле босыми ногами, я оказался в тупике.

Я хотел выгнать его и умолять остаться, толкать в грудь, и сжимать лацканы пиджака, притягивая к себе.

— Люцифер, — Влад посмотрел мне в глаза, посмотрел так, что появилось новое желание: поцеловать его, а после ударить за то, что не приходил так долго, перекрывая ощущение пустоты в области сердца. Мне хотелось причинить ему ту же боль, что испытывал сам сейчас, а после зализывать и зацеловывать каждый болезненный участок тела, извиняясь за собственную импульсивность, но я лишь отвернулся, — прошу, дай мне обработать твои раны.

И это волнение в его голосе, эта тревога, она сломила, она заставила меня поддаться, отключив воду, обернуться всем телом к нему, облокачиваясь поясницей о холодную раковину, опуская безвольно повисшие руки, взгляд утыкая в пол. Я позволял ему все, чего он желал, сам не понимая, как это вообще произошло. Я чувствовал себя слабым, но под его взглядом это не казалось таким жалким, как несколькими минутами ранее. Вампир медленно, словно опасаясь моей реакции, подошел ближе, аккуратно поддевая пальцами разбитые в кровь ладони, и потянул на себя, уводя в сторону большой чаши, что служила мне ванной.

Усаживая меня на борт, он не выглядел растерянным, на его лице не отражалось ни капли сомнения или жалости, только всепоглощающая забота, переплетенная с голодом, но не тем, который заставлял его выпускать клыки. Хоть тело его и менялось, но взгляд… было там что-то иное. Тонкие темные венки медленной пульсацией проявлялись у глаз, цвет кожи тоже становился бледнее и даже синее, губы сжимались в тонкую линию, и я только в это мгновение смог осознать в какую ситуацию его поставил. Я весь был в крови, запах которой сам не ощущал, но видел то влияние, которое она оказывала на Влада. Он снова боролся с собой, когда дело касалось меня, и хоть потеря крови сейчас не стала бы для меня смертельной, время регенерации увеличилось бы в разы, а потому я был благодарен ему за этот контроль над собой, и чувствовал саднящее чувство вины перед ним.

Влад вытащил с полки большое полотенце, с треском разрывая его на куски поменьше, методично сваливая ткань в кучу. Выкрученный кран выдал струю теплой воды, смачивая в ней тряпицы, он сел на корточки напротив меня, стирая запекшуюся кровь с костяшек пальцев. Мягкие, медленные движения не приносили болезненных ощущений, я с интересом наблюдал за его действиями и поражался тому, как спокойно он себя вел, несмотря на явную жажду. Он словно откинул чувство голода в сторону, зацикливаясь на желании оказать помощь, хоть и знал, мне она не нужна — тело заживет само и уже очень скоро. А вот душа… для души его действия были сродни сильнейшему лекарству. За его методичными движениями скрывалась тревога и неподдельная забота.

Пристально вглядываясь в сосредоточенное лицо, я подмечал, как зверь внутри Влада медленно успокаивался, как гасла в глазах жажда крови, как расслаблялся рот, клыки, если и были, то скрылись, оставляя ряд ровных белоснежных зубов. Румянец вернулся на щетинистые щеки, в то время как сам он будто не замечал моего внимания, стирая запекшуюся кровь с предплечья медленно, нежно поднимаясь к плечам.

— Откуда это?

Все происходило словно в замедленной съемке, мозг отключился, подмечая мелочи, но не способный их анализировать, а тихий, хрипловатый голос ворвался в сознание, разрушая с трудом выстроенную стену самоконтроля.

— Наказание от отца.

С замиранием сердца я ожидал, когда последняя капля крови исчезнет с тела и он уйдет, снова исчезнет из моей жизни, оставляя после себя щемящее чувство полнейшей пустоты, от которого я не смогу избавиться.

— Часто это происходит?

В его голосе слышалось волнение, хоть внешний вид оставался полностью спокойным. Он стремился скрыть свои чувства, но я нутром ощущал — для него важно знать ответ.

— Когда сам нарываюсь на неприятности.

С силой прижатая к разодранной коже на боку тряпица заставила шикнуть от боли и ругнуться себе под нос. Лукавый взгляд сверкнул синевой глубокого моря, в то время как тонкие губы изогнулись в хитрой усмешке. Он понял, сразу понял, что значили эти слова.

— Терпи, демон.

Влад продолжил обрабатывать раны, словно не придавая значения произошедшему, в то время как сам я напрягся всем телом, видя в нем это игривое настроение. Дойдя до ссадины на скуле, он аккуратно обработал повреждение, скользя взглядом по моему лицу, то и дело задерживаясь на губах. Грохочущее в груди сердце, казалось, готово было выскочить, падая прямо в его руки. Наверняка он слышал этот бешеный ритм, чувствовал, как бестолковая мышца усиленно разгоняет по телу кровь, но продолжал старательно игнорировать и мою реакцию, и свои собственные желания. Он был так близко, что я сходил с ума от одного только запаха и ощущения дыхания на своей коже.

— Люцифер! Где ты?!

За распахнутой дверью ванной комнаты, где-то в глубине моих покоев прозвучал противный скрипучий голос назойливой демоницы. Она не видела того, что происходило буквально за стеной, но была в слишком опасной близости. Влад не дрогнул от шума, лишь медленно начал отстраняться, но я не мог вот так его отпустить.

— Убирайся, Ости!

Ладонь обхватила сильную шею, пальцы проскользили по мягким коротким волосам на затылке, удерживая его поблизости, не позволяя отступить. Он выдохнул, впиваясь колючими льдами в огонь моих глаз, который вспыхнул от его близости, и задержал дыхание в ожидании.

— Люцифер, милый, что случилось? Где ты, нам надо поговорить?!

Воркующий голосок с нотками волнения от увиденного в кабинете все приближался, подчеркивая нестандартность ситуации, требуя быстро что-то предпринять. Щелчок пальцев, и дверь в ванную с громким хлопком закрылась буквально перед носом девушки, не позволяя увидеть нас с Владом в такой почти интимной обстановке.

— Исчезни уже, раз и навсегда!

Обиженная демоница гневно топнула каблуком за дверью, разражаясь проклятиями в мой адрес, в то время как сам я не сводил взгляда со стремительно темнеющей синевы. Влад до сих пор не дышал, с замиранием сердца выжидая дальнейших действий, в то время как сам я молился Шепфа о том, чтобы он сделал шаг навстречу. Я знал, что сам провоцировал наши прошлые встречи, сам толкал его на близость, но сейчас я больше не собирался навязываться ему. Если он не хочет, так тому и быть.

— Раздевайся, — Влад вновь повторил первое, что произнес, зайдя в ванную комнату, как только голос демоницы затих окончательно. Его глаза все еще оставались серьезными, челюсти плотно сомкнутыми, но голос, могу поспорить, он дрогнул.

Рубашки давно на мне не было, единственное — брюки, покрытые пылью и кровью. Влад ждал, но я не торопился, хоть и хотел сразу подчиниться его словам.

Вампир обошел меня, вновь включая воду в ванне, а когда он вернулся, я уловил в его взгляде то, что заставило меня подняться. То, что я искал там каждый раз, заглядывая в эти бескрайние льды — тепло. Другое, не похотливое, а нежное. Не жажду, а заботу. Там, в его глазах, которые сводили меня с ума все эти восемьсот восемьдесят восемь часов, пока я думал о нем, там было то, что заставило меня медленно расстегнуть пуговицу на брюках, под движение кадыка Влада. Я словно снимал перед ним не одежду, а оголял душу, показывая те раны, которые болели несравнимо сильнее физических.

Вода шумела, наполняя ванну, а я не мог перестать смотреть на Влада, ожидая следующего хода в нашей общей игре. И он сделал это, свой шаг, осознанный. Он тоже расстегнул пуговицу, предварительно ослабив ремень.

Если я сделаю следующий ход, он будет финальным, мне нечем будет отбиваться или нападать. Медленно расстегивая ширинку брюк, я возненавидел себя за то, что как обычно не надел белья. Не разрывая зрительного контакта, как блядская Ости, выгибаясь, я спустил с себя последний и единственный элемент одежды, переступил через брюки вбок, сделал все, чтобы не приблизиться ни на шаг. Я чувствовал, что уже возбужден, член вздрагивал каждый раз, когда тяжелый взгляд Влада проходился по каждому участку моего тела. Он смотрел, а я хотел содрать с него рубашку, хотел касаться кожи. Но он стоял, словно ценитель искусства, любуясь открывшейся картиной, изучая каждый уголок холста, мазок кисти художника.

Неспешно Влад стянул пиджак, аккуратно вешая его на крючок, после вынимая рубашку из брюк, так медленно, так невозможно сексуально, что мне хотелось зубами стягивать последнюю ткань с его тела. Но я играл в его игру по его правилам. Игру, которая давно перестала быть детской.

Рубашка скользнула с его плеч, а я наслаждался открывшимся видом на руки, крепкие предплечья, вены, которые покрывали его запястья. И я понимал его взгляд, я тоже любовался, пытаясь запомнить каждый сантиметр его идеального бессмертного тела.

Ни разу мужская нагота не была такой невероятной, никогда прежде я не встречал таких.

Влад казался сдержанным, но я видел проступающий член под брюками и держался из последних сил, чтобы не наброситься на него как голодный до его тела слабак.

Влад разулся, слишком медленно стянул брюки вниз и я заметил, что как и я, белье он не надел. На секунду рука дрогнула, желая коснуться члена, сжать так, чтобы давящее возбуждение хоть немного сбавило обороты. Ласкать свой член и его, который тоже налился кровью так, что я видел выступающую смазку, блестящую и манящую так, что пришлось облизнуть пересохшие губы.

— Залезай в ванну, нужно обработать твои крылья, — сейчас его голос звучал приглушенно и хрипло, выдавая все то, что он пытался скрыть за маской сосредоточенности и спокойствия.

Вся ситуация, в которой мы сейчас находились, была абсурдной, странной, ненормальной, но в то же время я не мог представить себе иную сцену. Подчиняясь еговоле, я подошел к чаше, перешагивая через высокий борт и опустился в теплую воду, тихо выдыхая от возникшего на незатянувшихся ранах жжения. Крылья, пострадавшие от действий Сатаны особенно сильно, клонились ко дну под тяжестью намокшего оперения, а удерживать их не было сил.

Влад, молча наблюдавший за моими передвижениями, наконец шагнул ко мне, обходя ванну, и занял место за моей спиной. Опустившись коленями на холодный кафель, он потянулся к основанию крыльев, но в последний момент остановился. Я сглотнул ком, образовавшийся в горле от предвкушения этого касания, и расслабился, понимая, что смогу еще хоть какое-то время себя контролировать.

Почти невесомо Влад подцепил израненное крыло под верхний изгиб, он помог придать ему правильное положение, вправляя на место вывернутый сустав и стыкуя сломанные кости. В глазах потемнело от боли, но принявшее исходный вид крыло, наконец, начало заживать под действием усиленной регенерации. Ощущение того, что тело стало восстанавливаться в полную силу, заставило облегченно выдохнуть.

Я тяжело дышал от перенесенной боли, а на спине проступили капли пота, я чувствовал, как Влад рассматривает меня, но не мог обернуться. Просто не мог. Тихий плеск воды от погрузившийся в нее мочалки, и жесткие, но такие заботливые руки принялись смывать с моего тела остатки крови, пыли и пота. Он оглаживал плечи, спину, крылья, мягким материалом массируя доступные участки. Так трепетно и нежно, что перехватывало дыхание от каждого касания. Мысль о том, что я никогда не испытывал такого прежде, билась где-то внутри, разбивая осколки сознания вдребезги.

Вода быстро окрашивалась в бурый цвет крови и грязи, и мне неприятно было от того, что Влад все это видит. Как же хотелось быть сильным рядом с ним, самым лучшим. А в итоге остался поломанный я, который самостоятельно даже крылья отмыть не может от наказания папочки. Мерзко.

Вампир, казалось, почувствовал смену моего настроения. Откинув мочалку в сторону, он опустил прохладные ладони на мои плечи, мягко массируя, помогая расслабиться хоть немного. Мне хотелось ответить на эту ласку, прижать его к себе, дарить все то, что теплом окутывало сердце, но страх испортить момент затаился внутри. Я боялся, что любое мое действие может сбросить все то, чего, как мне казалось, мы добились. Но к счастью, хоть один из нас оказался смелее.

— Подвинься.

Тихий шепот в самое ухо, не терпящий отказа. Не просьба — требование, которое я исполнил мгновенно, продвигаясь по дну ванной, освобождая место за своей спиной. Быстро и тихо Влад устроился позади меня, крепко обнимая за плечи, позволил облокотиться на широкую грудь. Спиной я чувствовал, что момент нежности со стороны мужчины не сказался на его возбуждении, напряженный член касался поясницы, приводя в непередаваемый восторг от осознания — он хочет меня не меньше, чем я его.

Открывшийся слив ванной зашумел утекающим потоком грязной воды, в то время как Влад взял в руки душевую лейку, поливая мои плечи и прочие открытые участки тела теплыми струями. Он продолжал массировать ладонями затекшие мышцы, возвращая им утраченную прежде силу, словно восполняя запас жизненной энергии одним только своим присутствием рядом. Я расслабился на некоторое время, позволяя себе насладиться такой чувственной нежностью, но желание не только принимать ее, но и дарить, оказалось выше всего прочего.

Аккуратно вывернувшись из его объятий, я развернулся к нему лицом, разбрызгивая тяжелые капли с впитавших влагу перьев. Влад следил за моими движениями, ожидая, что я сделаю дальше. Откинув руки на борт ванной, он был совершенно расслаблен. Только стук сердца, стремящийся в этой бешеной гонке нагнать мое, выдавал его волнение.

Выудив со дна ванной мочалку, я так же медленно провел мягкой материей по крепкой шее, линии ключиц, грудным мышцам. Говорить не хотелось, тихий плеск воды успокаивал, в то время как сбитое дыхание Дракулы будоражило с новой силой. То, что происходило сейчас, не поддавалось описанию. Полное умиротворение, наслаждение спокойствием момента вперемешку с зарождающимся огнем нестерпимого желания. Тот тандем чувств и эмоций, незнакомых никогда прежде. Такой новый, необычный, но такой желанный. Не было никакого смущения, лишь восторг от происходящего. Восторг, который пьянил крепче глифта и сводил с ума сильнее вампирского яда. Не нужно было ощущать укусы на артерии, чтобы сходить с ума, достаточно было лишь того, что он рядом.

Я старался проявить благодарность за оказанную заботу, но боялся перейти черту, хоть и видел во взгляде Влада те же мерцающие огоньки, что блуждали в моей душе. Страх испортить момент затмевал разум, заставляя сомневаться в каждом новом действии. Но, видимо, сомнение бушевало только во мне.

Вампир несдержанно рыкнул, подаваясь навстречу, выкидывая надоевшую мочалку на пол, крепко обхватил ладонями мою шею и притянул к себе. Выдохнув в распахнутый от удивления рот, он закрыл глаза, отпуская наконец себя, впиваясь жесткими губами, не терпящим отказа поцелуем. Зубами оттягивая нижнюю губу, он простонал в наслаждении, кружа голову от нахлынувших чувств.

Вода в ванной полностью утекла в слив, разгоряченные влажные тела покрывались мурашками, но нам было плевать, страсть пеленой накрывала глаза, заставляя желать большего. Больше касаний, больше поцелуев, больше его. Боли от не до конца затянувшихся ран не было, как и не было воспоминаний о днях одиночества и метаний.

— Пойдем.

Я с трудом отстранился от желанного тела, вылезая из огромной чаши, что хранила в себе момент непередаваемой заботы и душевного тепла. Слившись в поцелуе и жарких, сносящих крышу объятиях, я потянул его в спальню, спотыкаясь по пути об обломки мебели в кабинете. Он сам несдержанно подталкивал меня к двери, за которой скрывалась спальня, сжимая сильными руками плавящееся тело. Как же хорошо, как правильно, так, как должно быть.

Влад толкнул меня, вынуждая упасть спиной на кровать, вновь любуясь, потемневшим омутам удивительно теплой синевы был доступен каждый участок моего обнаженного тела. Я дрожал от этого взгляда, от неожиданного холода без жара его кожи. Секунда, и он навалился сверху, прижимая к постели, даря чувство полного подчинения. Я хотел ему подчиняться.

Новые поцелуи, легкие укусы, не прокусывающие кожу. Он не брал то, чего, как мне казалось, желал больше всего. Кровь и яд отошли на второй план, позволяя зациклиться на скручивающем все внутренности невыносимом желании обладать и отдавать.

Рывком перевернув меня на живот, он осыпал страстными ласками шею и плечи, зарывался пальцами в мягкие перья на основании крыльев, в то время как я лишь терялся в пространстве, просто сходя с ума. С ним я не был Люцифером. Не был высшим демоном, наследником адского престола. С ним я был зависимым наркоманом, разрываемым в ломке, и плавящимся, получая дозу его прикосновений.

Жадные несдержанные движения пальцев растягивали меня, готовя к большему, обещая истинный рай на просторах ада. Смазка, что хранилась под подушкой в ожидании подобной встречи была кстати, ведь без него на мою задницу не посягал никто. Никому больше я не мог позволить подобного. Никому больше я не мог позволить даже просто касаться себя.

— Влад, пожалуйста… — я шептал как в бреду, теряясь от ощущений, от удовольствия, волнами расходящегося по телу, а он слушал, и я чувствовал, как довольная улыбка появляется на искусанных в кровь губах.

— Терпи, демон, — горячее дыхание опалило мочку уха, он повторил сказанные ранее слова, с жаром впиваясь поцелуем в шею. Движения замедлились, покрываясь налетом неописуемой нежности.

Это было так странно, непривычно. Я всегда предпочитал грубый секс, наслаждался причинением легкой боли, как и в равной степени испытывал удовольствие от ее получения. Но сейчас Влад трепетно касался моего тела, вырисовывая языком незамысловатые узоры на покрытой мурашками коже. И это было настолько волшебно, что хотелось ещё и ещё, хотелось слиться с ним в одно целое и никогда больше не разделяться.

Медленные, плавные движения разжигали неугасающее пламя внутри, я нетерпеливо ерзал по смятым простыням, требуя почувствовать его внутри. Напряженный член терся о кровать, принося невероятный дискомфорт, но оно того стоило. Влад тихо шептал на ухо какие-то ласковые слова, стремясь успокоить бушующий огонь, превратить пожар в тихое спокойное пламя, согревающее, но не сжигающее дотла.

Наконец он заменил пальцы на пульсирующий горячий член, медленно проникая внутрь, растягивая, заставляя практически кончить от одного сладкого движения. Подушка заглушила протяжный стон, пальцы с силой сжали ткань, хотелось выгнуться сильнее, ощутить его глубже. Влад размеренно двигался, заставляя чувствовать каждый сантиметр горячей плоти, его дыхание обжигало плечи, а губы то и дело оставляли нежные поцелуи на покрывшейся испариной коже. Он вжимал меня в простыни, а я видел лишь мерцающие вспышки перед глазами, но хотелось видеть его глаза, тонуть в них, полностью отдаваясь. Стоило мне только подумать, как Влад резко вышел, заставляя почувствовать себя лишенным нашей целостности. Он прижался к моей спине, я чувствовал его обжигающий член на пояснице и прижался плотнее, давая понять, что хочу его обратно.

Моего уха коснулся его сладкий шепот, он продолжал тереться об меня все настойчивее, а я не мог соображать, не мог дышать.

— Перевернись, демон, хочу видеть твои глаза.

Это не было просьбой, это был самый сладкий приказ, который я мечтал выполнить. Влад не сразу отстранился, проведя напоследок, головкой по ягодицам. Если бы сейчас он вошел, я бы не вспомнил о том, что хотел повернуться, забывая даже собственное имя.

Теперь мы были лицом друг к другу, а я жаждал того, чтобы вновь прижаться к коже Влада, хотел чувствовать его в себе, но он не спешил, медленно двигая рукой по собственному члену, а я облизывал губы, представляя его вкус на языке. Он дразнил меня, он играл, возбуждал еще сильнее, словно это было возможно. Я хотел коснуться его, но вместо этого несильно сжал мошонку, представляя, что это его губы и пальцы. Дракула смотрел на меня с таким голодом, что я застонал, не выдерживая такого напряжения, и этот звук напрочь выключил всю игривость. Влад немного придвинул меня ближе к себе, и вошел так резко, так глубоко, что если бы пламя могло литься из глаз, я бы выжег все в уцелевшей спальне. Боль, сладкая, одурманивающая. Лишь на секунду замерев, когда я закатил глаза от наслаждения, Влад нашел мои губы, настойчиво проникая в рот своим языком. Я прижимал его к себе, оттягивал волосы на затылке, сжимал его ягодицы своими руками, дозволяя быть так глубоко, как только это было возможно. Влад сводил с ума хриплыми стонами, разгоряченной кожей. Мне было мало его, даже сейчас мне хотелось больше и он опять понял меня без слов. Опираясь на левую руку, Дракула привстал, и правой рукой сжал член. Он двигался толчками синхронно с движением руки, которая лишала меня реальности. Его глаза, синие, некогда холодные, горели. Горели, даря мне себя.

Не знаю, кто кончил первый, или я залил живот Влада и свой, или его сперма растеклась во мне горячим потоком, но мы точно сошли с ума, смотря друг на друга глазами, полными безумия и чего-то еще.

Не покидая мое тело, Влад упал на мою грудь и поцеловал немного прохладными губами. Восемьсот восемьдесят восемь часов моего личного ада закончились, теперь я попал в рай. Мы заснули в одной постели, совершенно голые, укрываясь моим крылом как одеялом, которое прятало нас от целого мира.

Комментарий к Семь минут заботы

Эстетику к работе можно найти ниже:

Канал автора xMissKapriZx: https://t.me/xMissKapriZx

Канал автора ГлупаяИра: https://t.me/+jP9zQKcxM-ExYTBi

========== Семь минут ревности ==========

Комментарий к Семь минут ревности

Эстетику к работе можно найти ниже:

Канал автора xMissKapriZx: https://t.me/xMissKapriZx

Канал автора ГлупаяИра: https://t.me/+jP9zQKcxM-ExYTBi

Приятного прочтения❤️

Сознание возвращалось медленно, словно выплывая из вязкого болота. Спокойное глубокое дыхание у самого уха казалось странным и непривычным. Как долго я не просыпался с кем-то под боком? Уже сотни лет. С трудом разлепив глаза, аккуратно оглянулся, стараясь не разбудить демона, что так сладко сопел поблизости. Большое бордовое крыло укрывало мягким оперением, скрывая наготу и даря тепло, закрывая от всего окружающего мира. Но находиться здесь в таком положении было нельзя. Надо убираться, пока он не проснулся.

Осторожно вылезая из-под огромного крыла, я тихо прошел в ванную комнату, собирая оставленные здесь вчера вещи. Сваленные в кучу окровавленные полотенца заставили взгляд задержаться, вспоминая, каким он был, когда я пришел. Потерянным, разбитым, потухшим. Он будто смирился с собственной участью и распадался на мелкие атомы, подчиняясь боли и чему-то еще.

Но потом, после, когда я обрабатывал его раны, Люцифер словно на глазах оживал. Я чувствовал, как он рассматривает меня, как изучает и наслаждается близостью. Будто сам я не наслаждался. Горькая усмешка появилась на губах, пока пальцы методично застегивали пуговицы на рубашке.

Я еще должен ему две.

Что происходит между нами? Вчера, словно в бреду, я был готов принять ту сумасшедшую тягу, что приковывала меня к этому демону, готов был смириться. Но сейчас… хватит!

Выйдя в кабинет и рассчитывая уйти незамеченным, я все же нарвался на взгляд кровавых, пышущих огнем глаз. Люцифер стоял, облокотившись о дверной косяк. Наготу прикрывала лишь повязанная на бедрах простынь. Подтянутое тело с ярко выделяющимися мышцами, играющими в приглушенном свете от каждого движения. Загадочные узоры татуировок, спускающиеся от шеи по плечам и груди, завершаясь у самых запястий. Красивый. Сексуальный. Мой.

Тряхнув головой, я постарался выкинуть эти мысли и посмотрел на него привычным холодным взглядом. Демон заметил эту перемену, но не подал виду, приглаживая ладонью растрепанные после сна волосы.

— Уже уходишь?

Я слышал, как дрогнул его голос и понимал, что режу его по живому, но эта связь неправильна, он — будущий правитель ада, я — смотритель небытия. Нам по пути только в рабочих вопросах, личное же стоит оставить позади.

— Мне пора.

Я уже двинулся к выходу, тем более, что входная дверь в кабинете так и была открыта. Видимо, в порыве гнева некая Ости забыла о такой мелочи. Но дойти я не успел. С громким хлопком она закрылась перед самым носом, а я сжал ладони в кулаки, сдерживая злость. Зачем ты усложняешь? Все и так сложно.

— Почему ты пришел?

Я выдохнул, сжимая пальцами виски, пытаясь унять неожиданно появившуюся головную боль. Его голос звучал спокойно, но всплески энергии чувствовались кожей, он злился и не понимал, что в действительности происходит. Как и я сам.

— Ты позвал.

Смешок за спиной и прожигающий взгляд в спину. Как выйти из ситуации, в которую я сам себя загнал? Но ведь не приди я вчера, сошел бы с ума от страха за него. Эти крошечные мягкие перышки были скрыты глубоко под большим и сильным оперением, кровь там означала одно — он в беде. С того момента, как послание появилось перед глазами, я ни о чем больше не мог думать, не мог игнорировать, я должен был прийти.

— И раньше звал, но ты не приходил. Что изменилось?

Я почувствовал, как опустились плечи в желании сжаться под его взглядом. Продолжать разговор не хотелось, объяснять такие очевидные вещи — тоже. Я просто ощущал необходимость помочь ему, спасти, если это нужно. И ничего более. Я шагнул к двери, поворачивая ручку и намереваясь покинуть ад как можно скорее.

— Серьезно? Ты просто уйдешь?!

Я обернулся, глядя в потухающие глаза, полные необъяснимой боли и страдания. Будто мой уход действительно разбивал ему сердце, но это не может быть так. Не должно. Я видел, как скрывается в глубине алой радужки огонь преисподней, как буквально только что живой и эмоциональный демон превращался в пустую оболочку себя самого, когтями терзая мою собственную душу. Смотреть на это не было сил, а потому я прикрыл дверь, уходя как можно дальше, сбегая от чувств, которые клыками рвали мои внутренности. Я слышал грохот за неплотно закрытой дверью и лишь ускорил шаг, мечтая забыть о том, что сам только что сделал.

Скрываясь в своем кабинете от всего мира, я достал запасы алкоголя, обставляя все вокруг дорогими бутылками. Мне необходимо было напиться, забыться, и плевать, что это пойло так не действует на бессмертных. К слову, один мой знакомый мог легко достать то, что подействует безотказно, а потому я ждал, когда Ноэ снова придет ко мне. Этот бес каждый день являлся, как к себе домой, и делал вид, что тогда, на вечеринке, никак не повлиял на события. Только лукавая усмешка и озорной блеск разноцветных глаз выдавали — он знает, что произошло за закрытой дверью чулана. Вот и сейчас, вваливаясь в мой кабинет, он специально оглядывается на ту злосчастную дверь, будто она навсегда останется эпицентром его внимания.

Глядя на количество алкоголя, окружавшее меня, он тихо присвистнул, усаживаясь в кресло и пристально вглядываясь в мои глаза, словно пытаясь прочесть в них причину такого настроения. Не знаю, увидел он что-то или нет, но легкий взмах руки вернул бутылки на место, материализуя на гладкой поверхности стола графин с глифтом и пару бокалов. Да, так лучше.

— Расскажешь, что случилось?

Я покачал головой, разливая алкоголь по бокалам. Делиться таким не хотелось совершенно, хоть Ноэ и был моим другом. Делая большой глоток, я зажмурился, стараясь вытравить из памяти то последнее, что увидел в аду, того, кому сам же причинил боль.

— Понятно. Тогда давай поговорим о том, что интересует меня. Как тебе Люцифер?

Я подавился глифтом от услышанного вопроса, настолько неожиданно он прозвучал. Локид старался отвлечь меня от терзающих мыслей, сам не понимая, что затронул именно их. Неподдельный интерес в голосе настораживал, но, опустив взгляд в бокал, я сделал привычно безразличное лицо.

— Что именно тебя интересует?

— Все. Особенно подробности чуланных приключений. Хорош?

Я с силой сжал челюсти, пытаясь сдержать волнами накатывающие злость и возбуждение от воспоминаний. Хорош. Чертовски хорош. Но Ноэ об этом знать не стоит.

— Не понимаю, о чем ты.

Залпом допив остатки глифта, я снова наполнил бокал, глядя куда угодно, но только не на беса. Казалось, если он сейчас заглянет в глаза, у меня больше не будет шанса что-либо скрыть.

— Думаю, что понимаешь. Он не дает мне покоя с той самой вечеринки. Вот размышляю, стоит ли с ним сближаться. Как считаешь?

Меня это не волнует. Меня это не волнует. Меня это не волнует. Я повторял эти четыре слова как мантру, стремясь убедить себя самого, но зарождающееся в груди чувство непереносимой ревности тисками сжимало отказывающееся биться сердце.

— Мне плевать.

Голос предательски дрогнул, и я прочистил горло, чтобы вернуть себе способность говорить. Глаза Ноэ блеснули, хитрая ухмылка растянулась на губах. Казалось, он ощутил истинные мои чувства, но не думаю, что придал этому значение. И не надо.

— Замечательно, потому что у меня на него грандиозные планы.

Дальнейший разговор прошел мимо меня. Его планы на Люцифера не должны меня задевать, не должны беспокоить, но эти слова набатом звучали в голове, отнимая возможность мыслить здраво. Ревность сжигала дотла, но я загонял ее в самые глубины проклятой души, потому что в моей жизни нет места для этого чувства. Тем более в отношении демона.

Дни сменялись днями, и все были до безобразия однообразны. Лайя все глубже погружалась в прошлое, приближая меня к моменту освобождения от проклятия бессмертия, но я не мог радоваться данному событию. Впервые мне действительно было плевать. Каждый день я просыпался и засыпал с мыслью о том, что происходит в аду. Люцифера больше не видел, хоть и наведывался в его дом теперь регулярно. Он будто специально избегал встреч, и я понимал, действительно понимал, что это правильно. Хоть и сходил с ума, не видя его алых омутов.

Когда Сатана пригласил на какой-то очередной бал, посвященный неизвестно чему, я, не задумываясь ни на минуту, согласился, ведь понимал — там будет он. Не осознавая до конца собственных чувств, я мечтал встретиться с Люцифером и хоть разочек взглянуть на него. Увидеть, что за время, прошедшее с нашей последней встречи, он пришел в себя, что в глазах цвета заката снова пылает огонь. Единственное, что мне не нравилось в этом событии, так это то, что Ноэ тоже был приглашен вместе с прочими представителями темного мира, но, отбросив скребущую сердце ревность, я настроился на то, что вечер пройдет хорошо, и последняя встреча завершит во мне эти терзания.

Надев черный костюм с белой рубашкой и привычно зачесав волосы назад, я в приподнятом настроении направился в ад, во дворец самого владыки преисподней, в царство демонов и пороков. Предвкушение предстоящей встречи необъяснимо грело душу, и я даже почти забыл, что сам оставил его, отрезая все пути назад. Почти. Толика сомнения копошилась в груди, вызывая страх того, что он уже все забыл. Но я убеждал себя всеми силами, что даже если и так, оно к лучшему, а моя задача лишь в том, чтобы убедиться — он в порядке.

Просторный зал, освещенный огнем факелов и множества свечей, встретил приятным теплом. Несмотря на пылающее пламя, здесь не было душно или жарко. Бессмертные перемещались по залу, собираясь в небольшие компании, приветствуя друг друга и тихо переговариваясь. Сатана, заметив меня, подошел ближе, предлагая хорошо провести время и обращая мое внимание на нескольких высших демонов, с которыми мне не помешало бы познакомиться, дабы ускорить выполнение намеченных ранее планов. Все протекало ровно и спокойно, пока я не увидел его.

Люцифер держал под руку демоницу, их образы прекрасно дополняли друг друга, ведь кроваво-красное платье идеально сочеталось с такого же оттенка галстуком и более глубоким и насыщенным цветом радужки. Они находились в компании других бессмертных, тихо разговаривая и попивая глифт. Эта встреча болезненно напомнила мне о вечеринке в замке, нашей первой встрече и о том, к чему это все привело.

Демон не замечал меня, а может просто делал вид, но ни разу его алый взор не прошелся по мне, он был спокоен и совершенно точно в полном порядке. На пухлых губах появилась легкая улыбка, он что-то говорил, а я не мог отвести взгляда, любуясь тем, кем, как мне кажется, мог бы обладать, если бы только решился. И это стало бы роковой ошибкой. Нам не по пути.

Поддевая пальцами бокал с подноса проходящего мимо официанта, я залпом выпил содержимое и наконец отвернулся. Казалось бы, миссия выполнена, я убедился, что он в норме, а значит стоит выдохнуть и расслабиться, но внутри все сжалось в тугой ком от чувства утраты чего-то важного и значимого. Того, что я должен был держать всеми силами, но не просто отпустил, а сам же и оставил.

Ко мне подходили бессмертные, мы о чем-то говорили, общались, но я не мог сконцентрироваться на том, что происходит вокруг. Взгляд то и дело возвращался к Люциферу, и я лишь старался не пялиться слишком уж открыто. Он часто улыбался и, казалось, наслаждался вечером, и я готов был с этим мириться до тех пор, пока рядом с ним не оказался Ноэ.

Они пожали руки, с улыбками приветствуя друг друга, словно давние друзья. Совершенно расслабленные, казалось, они чувствовали себя совершенно комфортно в такой компании. Ноэ шутил, на что демон тихо посмеивался, сверкая довольными всполохами в кровавых глазах. Когда взгляд Люцифера прошелся по окружающим, ни на секунду не задерживаясь на мне, словно меня вовсе тут не было, я сжал бокал с такой силой, что хрупкое стекло лопнуло в ладони, а алкоголь растекся по рукаву.

Отворачиваясь и уходя в сторону, я убеждал себя в том, что это — идеальное окончание ненужной связи, что все произошло так, как и должно было. Люцифера, судя по всему, не беспокоило мое нахождение здесь, он был занят своими делами, общался, жил, как было до нашей встречи. А значит, и мне нужно выдохнуть с облегчением и продолжить заниматься тем, что действительно необходимо. Я хотел уйти, вернуться к себе в замок и готовиться к путешествию в темный мир, чтобы снять хотя бы часть наложенного веками ранее проклятия, но что-то незримо удерживало меня, не отпуская домой. Что-то в душе скреблось и металось, царапая грудную клетку изнутри, в то время как разум убеждал — все идеально.

Я приложил все силы, чтобы не следить более за Люцифером, и у меня получалось сдерживаться, пока он сам не оказывался поблизости. Я видел, как увивалась вокруг него его спутница, но это не вызывало ровным счетом никаких эмоций, ведь демон проявлял в ее сторону лишь вежливость, положенную на подобных мероприятиях. Другое дело бес. Их общение с Ноэ давно вышло за пределы приличного, искря игривостью, смешанной с соблазном во взглядах, но я отворачивался всякий раз, когда замечал это, осознанно отвлекаясь на тех, кто находился рядом.

Я смогу обуздать в себе эту ревность, я должен.

Ноэ, опасливо оглядываясь, покинул общий зал, и я уже в тот момент заподозрил неладное, но когда через несколько минут в ту же сторону направился Люцифер, спокойный и уверенный в себе, у меня потемнело в глазах. Хотя, чему удивляться? Со мной ведь было так же, единственная встреча окончилась быстрым, хоть и невероятным сексом. Демона я оставил сам, сжигая все мосты, так почему сейчас так нестерпимо больно и хочется найти их и разорвать блондинистого демона, который посягнул на мое.

Я боролся с этим желанием, правда боролся, удерживая рвущееся к выходу из зала тело, но разум заведомо проигрывал разбушевавшимся чувствам. Теряя последний контроль, я сжал кулаки, вспарывая вытянувшимися когтями внутреннюю сторону ладоней. Еще немного, и мой облик сменится полностью, а это недопустимо. Так легко было придумать себе оправдание, лишь бы вылететь за дверь, которая давно зазывала к себе.

Оглянувшись в пустующем коридоре, я с силой сжал челюсти, прикрывая глаза и полностью растворяясь в ощущениях. Почувствовать, куда именно ушли эти двое, не составило никакого труда, и злость от того, что они были вдвоем разрывала внутренности. Быстро шагая по обдуваемому сквозняком коридору, я шел туда, куда рвалась душа, но куда не позволял явиться разум. Но кто я такой, чтобы противиться чувствам, тому, что заволокло сознание плотной пеленой, не позволяя мыслить; тому, что словно ищейку ведет меня в сторону покоев наследника, сжирая изнутри.

Замаячившая на горизонте дверь была плотно закрыта, а давящая на уши тишина заставляла слышать только громкий сбивчивый ритм собственного сердца. Они там. Одни. И понимание этого когтями терзало грудную клетку. Не раздумывая ни единого мгновения, я рывком открыл дверь, подмечая, что когти стали длиннее, а россыпь черных вен расползлась по ладоням, прячась под рукавом пиджака. Открывшаяся картина заставила тихо рыкнуть от злости и ревности, хотя я искренне был рад тому, что они хотя бы одеты. Ноэ стоял очень близко к Люциферу, ладони сцеплены в крепком рукопожатии, а на лицах добродушные ухмылки. Это выглядело как заключение какой-то сделки или просто дружеский жест, но застилающая разум всепоглощающая ревность заставляла видеть скрытый подтекст.

Обернувшиеся в мою сторону мужчины выглядели слегка удивленными, бес непонимающе смотрел на меня, а вот Люцифер взял себя в руки намного быстрее. Шок сменился презрительной ухмылкой, и я увидел, как, встав рядом с Ноэ, демон демонстративно опустил горячую ладонь на поясницу беса. Я знал, что сам привел к такому его отношению, сам добился безразличия и пренебрежения в свой адрес, но вот презрение…

— Ноэ, выйди, пожалуйста.

Локид с подозрением вглядывался в мое лицо, в глаза, обрамленные сеткой черных вен, в скалящийся от злобы клыками рот. Все мое тело было напряжено, но сам я не отводил взгляда от полыхающего огня. Ноэ нахмурился, глянул на Люцифера и уже сделал шаг в направлении двери, подавляемый моей волей, но демон — причина всех моих терзаний с момента злосчастной вечеринки, удержал его, притягивая ближе к своему телу.

— Мне кажется, вы ошиблись дверью.

Холодный тон заставил меня разозлиться еще сильнее, хотя казалось, сильнее уже просто некуда. Я старался взять себя в руки, утихомирить эмоции, выдохнуть в конце концов, но безразличие, тлеющее на дне кровавых глаз резало как по живому.

— Ноэ, выйди, — произнес с нажимом, подавляя волю того, кто и без прочих ухищрений вышел бы сам, понимая, что здесь происходит, — нам нужно поговорить. Наедине.

Люцифер расслабился, считывая мои эмоции как открытую книгу, перевел взгляд на беса и свободной рукой аккуратно убрал упавшую на лоб блондинистую прядь. Я знал, что он провоцирует меня, испытывает на прочность, накаляет обстановку все сильнее, и я поддавался, тихо рыча и сильнее впиваясь когтями в ладони. Я не мог смотреть, как его руки касаются других, как он дарит взгляды, которые должны быть моими, и как же тяжело далось признание простой истины — он нужен мне. Нужен весь, со всей его наглостью и непомерной дерзостью, с этими горячими руками и выразительными, словно кровавый закат, яркими глазами. Мне необходимо быть рядом с ним, чувствовать терпкий, островатый аромат тела и крови, ощущать на коже его дыхание, утопать в нем, умирая и воскресая вновь.

— Пожалуйста.

Ноэ ухмыльнулся, ведь своим тоном, сорвавшимся до шепота голосом, я выдал себя с головой. Оглянувшись на Люцифера и дождавшись кивка, он прошел мимо меня и вышел, тихо прикрывая за собой дверь. В звенящей тишине, окружившей нас после щелчка в замкé, ощущались напряжение и неловкость. Демон окинул меня спокойным, но все еще холодным взглядом и отвернулся, наливая в бокал дымящийся глифт. Молчание напрягало, нужно было начать разговор, но слова не шли, собираясь саднящим комом поперек горла.

— Ты хотел поговорить.

Говорить, трогать, ласкать, целовать, любить… все это было необходимо мне как воздух, как глоток живительной влаги на просторах душных пустынь, как антидот отравленному ядом существу. Я был отравлен этим демоном, но не хотел исцеляться, мне нужно было ещё.

— Люцифер, — голос дрогнул, и я тяжело сглотнул, почему-то сейчас на место жгучей ревности и всепоглощающего гнева пришел страх. Страх, что он меня оттолкнет, хоть и имеет на это полное право. — Прости.

Он все так же стоял спиной и я видел, как дрогнули могучие крылья. В ответ он только хрипло рассмеялся.

— Похоже сегодня праздник, раз сам великий и ужасный Владислав Цепеш Дракула решил извиниться. Забавно. Вот только можешь оставить свое «прости» при себе.

Я приблизился к нему, становясь за спиной, втягивая аромат с металлическим привкусом, что означало лишь одно — кровь. Почти неощутимые тонкие нотки заставили меня напрячься всем телом. Что опять произошло?

— Отец снова наказывал тебя?

Демон вздрогнул и сжал бокал, заставляя его крошкой рассыпаться в сильных руках. Запах алкоголя в перемешку со сладким ароматом свежей крови вскружил голову, вынуждая задержать дыхание.

— Зачем ты пришел?

— Не устоял. Ноэ, он… в общем, я не хотел, чтобы вы остались одни.

Врать больше не было смысла. Сейчас я здесь, перед ним, покорный, смирившийся со своими желаниями, угнетаемый чувством вины. Люцифер обернулся, пристально всматриваясь своими искрящимися огнем омутами в мои глаза, словно пытаясь найти в них ответы. Ухмылка прочертила лицо, хоть сам он и оставался холоден как лед.

— Неужто, это ревность?

Я с силой сжал челюсти, понимая, что и сейчас он осознанно выводит меня на эмоции, а я поддаюсь, как чертов слабак.

— Да! Да, ревность! Проклятье! — я отвернулся, меряя шагами комнату, меня трясло от этих глупых игр, которые я сам же и затеял, но понимание, что от того, чем закончится разговор зависит моя жизнь, заставило взять себя в руки. Я замер, обессиленно опустив голову, разглядывая мягкий ворс на бордовом, как его крылья ковре. — Я ревную, Люцифер. Схожу с ума от одной только мысли, что рядом с тобой может быть кто-то другой.

— Ты сам ушел, разве нет?

Демон все также пристально рассматривал меня, но я чувствовал, что лед тронулся. Он спрашивал о том, что его действительно волновало и ждал честный ответ.

— Ушел. Все это казалось дикостью, чем-то ненормальным, чужеродным, неправильным. Меня тянуло к тебе с первой встречи, и я запрещал себе поддаваться этому влечению, но… — я поднял взгляд на него, показывая свою уязвимость. Если сейчас он оттолкнет, я точно не проживу ни единого дня. — Я не могу больше противиться, не могу бороться с собой. Я сдаюсь…

Я видел, что пламя в его взгляде утихло, он зажмурился, словно от боли, а после снова посмотрел на меня. Что-то изменилось в нем, сейчас он так же боролся с собой, как и я — до этого. И я точно видел, что дело не в уязвленной гордости, не в обиде, за этими изменениями крылось что-то другое. Несмело делая шаг к нему, я все еще опасался, что он меня оттолкнет, но демон стоял неподвижно, словно статуя, ожидая дальнейших действий.

Приблизившись вплотную, я аккуратно коснулся его лица кончиками пальцев. Когти давно скрылись, как и сетка темных вен, оставляя мое человеческое обличие. Люцифер следил за каждым моим движением, не отталкивал, но и не предпринимал никаких попыток сблизиться. А я горел внутри от желания ощутить вкус его губ на языке, жар кожи под пальцами. С каждым мгновением нахождение рядом с ним все больше походило на муку лишь потому, что он не отвечал.

Пожалуйста, Люцифер.

Возможно что-то во мне убедило его, а может он просто чувствовал ту же тягу что и я, но разве это имеет значение, когда он сам сократил оставшиеся миллиметры между нами, позволяя накрыть его губы аккуратным ласковым поцелуем? Когда несмелые касания получили такую необходимую отдачу, когда я вдохнул в себя его дыхание, когда почувствовал сквозь ткань горячую ладонь на собственном животе.

Обняв руками его лицо, я отстранился, заглядывая в такие восхитительные глаза, что сияли ярче, чем горящее солнце, сияли только для меня. Изучая полюбившиеся черты: излом густых черных бровей, веер подрагивающих ресниц, прямой точеный нос, выразительные скулы, мягкие пухлые губы, короткую мягкую щетину, я понимал и принимал для себя одно, — я пропал. Без него мне больше нет жизни.

Снова целуя эти сладкие губы, я углублял поцелуй, позволяя себе раствориться в счастье от того, что он рядом, что отвечает мне, что простил. Тело скручивалось в агонии желания, в страсти, в мечтах о том, что теперь так будет всегда, а я прижимал к себе горячее тело, поглощая его, присваивая. Мы терялись в пространстве, отдаваясь всепоглощающим чувствам, вместе забывая о том, что бал еще не окончен, и нас наверняка ждут. Плевать. Когда он в моих руках плевать на все.

Легкий аромат крови вернул меня к тому моменту, когда я ощутил его впервые сегодня: тонкий, едва уловимый, но я не спутаю его ни с чем. Он ранен? Снова оторвавшись от желанных губ, я сделал шаг назад, беря себя в руки. Это важно.

— У тебя кровь.

Демон удивленно приподнял брови и помахал перед мои лицом ладонью, на которой все ещё виднелись следы порезов от лопнувшего бокала, но это не то, о чем я спрашивал. Я ощутил запах еще до того, как это случилось.

— До. У тебя была кровь до того, как лопнул чертов бокал. Где?

Я начинал злиться. Не на Люцифера, а на себя за то, что не был рядом, что допустил произошедшее. Если это снова Сатана, я готов шкуру с него спустить, но не позволять ему издеваться над сыном. Демон же подошел ближе, снова прижимаясь к моему телу, уводя разум в сторону от выбранного мной вектора, отвлекая.

— Поцелуй меня.

Ох, что же ты со мной творишь? Как это работает? Почему я так легко тебе поддаюсь? И, конечно, я снова это сделал, впиваясь в жаждущие губы жарким поцелуем, на секунду задерживая мысль о том, что я изучу каждый уголок его тела и все равно все узнаю.

Пиджак слетел с плеч, я раздевал его торопливо, рывками, так, как привык. Рубашка снова затрещала, разбрасывая по полу россыпь мелких пуговиц, а красноглазый лишь тихо посмеялся мне в губы на этот жест. Высвобождая его руки из плена рукавов, я наткнулся пальцами на вздувшиеся бугры шрамов на предплечьях, и резко отпрянул от него, прерывая всякую близость и в непонимании глядя на искалеченное тело. Татуировок с адскими мотивами больше не было на гладкой коже, собственно, гладкой кожи не было тоже. Казалось, что кто-то содрал ее с него, выставляя напоказ голые мышцы и кости. Ужас пробрался в сознание, льдом сбивая все прежние эмоции.

— Кто это сделал?! Почему ты не позвал меня?

Я злился, злился на то, что не был с ним рядом, не защитил, не помог. Лишь из-за собственной трусости я допустил то, что сейчас на его руки с трудом нарастает новая кожа, страшными рубцами опоясывая предплечья. Да, шрамы исчезнут, он вернет татуировки на место, и никто не узнает, что он смог пережить, но я видел сейчас последствия и чудовищно злился на весь мир за то, что он пострадал.

— Неважно. Иди сюда.

Он притянул меня к себе, успокаивая разбушевавшиеся чувства, увлекая в новые поцелуи, но я не мог забыть того, что увидел. Уверен, это Сатана снова мучал и истязал собственного сына, вот только я не понимаю за что. Чем он заслужил подобное?! И сейчас, когда Люцифер точно не станет рассказывать мне детали, я могу лишь попытаться унять всю перенесенную боль, покрывая поцелуями потрясающее тело, даря другие, намного более приятные ощущения.

И я делал это: целовал, гладил, сжимал. Не отрываясь больше ни на мгновение, я наслаждался близостью, признаваясь себе и ему, что иначе быть уже просто не может. Расстегивая пряжку кожаного ремня, я нетерпеливо расправился с брюками, стягивая одежду рывками, стремясь получить его всего. Ждать было просто невыносимо, а потому, опускаясь на колени под несдержанный хриплый стон, я накрыл губами пульсирующую головку, сразу вбирая так много, как только мог.

Проходясь языком по вздувшимся венам, лаская, терзая, изредка задевая клыками, я чувствовал, как сбивается его дыхание, как ладонь сжимает волосы на моем затылке, как он толкается навстречу, стремясь утонуть в горячей влажности моего горла. Он не щадил меня, но я и не просил пощады, наслаждаясь его грубостью и дерзостью, его желанием покорить меня, подавить, растворить в себе.

Мягко сжимая и перебирая пальцами мошонку, я продолжал вбирать член максимально глубоко, доводя его до истомы. В определенный момент Люцифер попытался меня притормозить, отстранить, но мне было важно довести все до конца, до пика, до эйфории. Когда он понял, что я не остановлюсь, движения навстречу стали резче, рванее, грубее, стоны срывались на хрип, а я ждал, неустанно лаская языком чувствительные места. И мне было так хорошо, как никогда прежде, только лишь от осознания, что он мой.

Подмечая, как он откинул голову назад, словно молясь несуществующим богам, я ощутил, как в горло ударил горячий поток, обжигая слизистую и сводя с ума. Специфический вкус осел на языке, заставляя слизывать каждую каплю спермы, что стекала по подрагивающему в моих руках члену. Я не мог остановиться, все продолжал ласкать его, пока сам Люцифер приходил в себя, перебирая пальцами мои волосы.

Он заставил меня подняться с колен, медленно и нежно целуя припухшие губы. Обнимал, гладил, сводил с ума. Когда его израненные руки потянулись к воротнику моей рубашки, я остановил его, покачав головой. Сейчас не время. Бал не окончен, и мы должны вернуться. У нас еще будет возможность насладиться друг другом, позже. А пока, наблюдая за тем, как он одевает новую одежду взамен испорченной, я благодарил судьбу за то, что привела меня сюда, в эти покои, к этому демону.

Комментарий к Семь минут ревности

Надеюсь, вам понравилось❤️ Не забывайте тыкать «жду продолжения» и делитесь впечатлениями о прочитанном🥰

========== Семь минут покоя ==========

Комментарий к Семь минут покоя

Эстетики к главе можно найти ниже:

https://t.me/xMissKapriZx

https://t.me/StupidIra

Приятного чтения ❤️

Бал, что в первые часы пребывания на нем казался для меня пыткой, завершался в итоге самым приятным образом. Да, вернувшись по отдельности в искрящийся огнями зал, мы практически не находились с демоном поблизости, не разговаривали и даже не смотрели друг на друга, чтобы не привлекать лишнего внимания, но ощущение тепла внутри от того, что между нами все стало иначе, заставляло улыбаться и наслаждаться моментом. Бокал пополнялся по мере опустошения, окружение перестало раздражать, и в целом, я чувствовал себя намного лучше, чем каких-то полчаса назад.

— И надо было мне врать? Я думал, мы друзья.

Ноэ подошел ко мне, протягивая очередной бокал с глифтом, который я принял не раздумывая. Хитрый бес показывал совершенно наигранную обиду и ожидал моей реакции, но я лишь улыбнулся, делая небольшой глоток. Он сам все понял, а значит объясняться необходимости нет. Открывшаяся в спальне картина расставила для него все по местам, бес всегда был проницательным, так что я не удивлюсь, если все это случилось с его подачи.

— Знаю, что Люцифер и близко ко мне не подойдет, и уж тем более к себе не подпустит, поэтому возьми, — он протянул мне кольцо с массивным черным камнем, совершенно непримечательное на вид, пока не присмотришься внимательнее. В глубине темного кристалла будто сияло звездное небо, окруженное легкой, невесомой дымкой. Тонкая работа ювелира вкупе с удивительным минералом.

— Что это?

Забирая кольцо, я с удивлением отметил его тяжесть. Явно наделенный силами артефакт или амулет, почувствовать действие которого сам я просто не мог. Такие тонкие материи неподвластны вампирам, мы лишь ощущаем поверхностные вибрации, и только особо опытные в состоянии уловить примерную суть. Этот в большей степени являлся оберегом, но вот от чего?

— Как только он наденет его, крылья скроются, оставляя на виду истинное обличие. По Земле, знаешь ли, не принято ходить с бордовыми крыльями за спиной, — я удивленно посмотрел на друга, совершенно не понимая к чему он ведет. — Влад, иногда мне кажется, что возраст не добавил тебе ума. Скройтесь на Земле ненадолго, отдохните, примите уже наконец себя и свои желания.

Оглядев толпы бессмертных, я нашел взглядом Люцифера. Возле него снова крутилась приставучая демоница, вызывая во мне лишь желание вырвать ее черные крылышки и сжечь в огне ближайшего факела. Сам же демон скучающе отпивал содержимое бокала, слушая речь кого-то из окружения. Он выглядел несколько бодрее, чем до встречи в его комнате. Спокойный и уверенный в себе. Таким я видел его, пока он не ощутил мой взгляд. Пухлые губы дрогнули в улыбке, которую он безуспешно попытался скрыть. Он не посмотрел на меня, но я знал, что он все отдал бы, чтобы оказаться рядом. Также, как и я.

— Спасибо, Ноэ.

Все еще глядя на моего демона, я положил кольцо в карман, признавая, что это действительно хорошая идея. Стоит балу закончиться, и мы вынуждены будем снова разойтись каждый по своим делам. Жизнь вынуждает нас держаться друг от друга подальше, так почему бы не украсть хоть немного времени для нас двоих? Точно! Сегодня же спустимся на Землю вместе, если только он согласится.

Собственно, долго уговаривать Люцифера не пришлось. Стоило лишь прошептать ему на ухо о том, что нас ожидает, как он сразу согласился, хоть я и видел, что внутри его терзали сомнения и страхи. Чего он опасался? Что я снова развернусь и уйду? Нет, он знал, что этого больше не случится. Он видел и чувствовал то, что я пережил по вине собственной глупости и трусости, и знал, что повторять подобное не намерен. Скорее, весь наш маленький отпуск я ходил бы за ним по пятам, не давая даже минуту побыть наедине с собой. В этом проблема? Или может он боялся, что все получится совсем не так, как мы оба ожидали? Что время, проведенное вместе, разрушит то, что мы получили? Мы ведь так мало знакомы, мы могли элементарно не ужиться. Я понимал это, но был уверен, что все будет прекрасно.

Люцифер стал для меня идеалом. Чем-то до такой степени важным, что скулы сводило от одной только мысли о том, что можно уйти. Он не тот демон, от которого уходят. Он тот, кого боготворят, перед кем стоят на коленях, и это то, что я готов был делать постоянно. Сегодня, завтра, всегда. Стоять на коленях, наслаждаясь хриплыми стонами, прерывистым дыханием и безжалостно терзающей волосы ладонью.

Отправляясь на Землю, я до последнего не говорил Люциферу, где именно мы окажемся. Отчасти, потому что опасался не угодить. Ничего выдающегося — скромный дом, максимально удаленный от цивилизации, который постоянно поддерживают в должном виде специально нанятые люди. Я бывал здесь всего несколько раз, но никогда не задерживался надолго, так как всегда казалось, что здесь нельзя быть одному. Для других же раскрывать свое тайное убежище не видел смысла, потому что оно было создано не для них. И вот сейчас, ступая на порог в компании демона, я наконец понял, кто именно должен быть здесь со мной. Только Люцифер, только мой демон, и больше никто, ни единая душа.

Непривычно и странно было видеть его без крыльев, они были его неотъемлемой частью, но сейчас, когда последние хранители этого места поспешно удалялись, показывать их было ещё нельзя. Как и сказал Ноэ, кольцо скрывало такую заметную и привлекающую внимание часть тела Люцифера, не меняя при этом его истинный вид. Тихие и незаметные людишки сновали тут и там, собирая свои пожитки перед отъездом, то и дело рассматривая нас обоих, но я знал, стоит последним смертным покинуть нашу территорию, он снимет его, расправляя огромные крылья с мягким и тёплым оперением, в которое так приятно было зарываться пальцами, совершая длинные, глубокие толчки в податливое тело.

Так и случилось: кольцо с тихим звяканием легло на поверхность обеденного стола, и мужчина облегченно выдохнул — ему явно не нравилось их прятать. Подойдя к нему со спины, я плавно запустил ладонь в самое основание правого крыла, ощущая под пальцами невероятную мягкость, отчего Люцифер шумно втянул воздух и, я уверен, прикрыл глаза от наслаждения. Подобные игры совершенно точно войдут в привычку, ведь на каждое мое действие с крыльями он отзывался судорожным вздохом и мгновенно вставшим членом. Такие чувствительные, крылья стали моим фетишем, видя их, я просто не мог пройти мимо, не коснуться, наслаждаясь его реакцией. И сейчас я был не готов сделать и шагу назад, второй рукой я коснулся верха его крыла и провел по перьям, вновь желая почувствовать вкус его губ.

Люцифер развернулся, хитро улыбаясь, видя желание в моих глазах, а мое тело словно горело и тянулось к нему, как к магниту. Он видел, как сильно на меня влияет одно только его присутствие рядом, но медлил и, кажется, о чем-то размышлял. Но даже сейчас, в такой момент что-то беспокоило его. Пелена желания в кроваво-красных глазах ютилась по соседству с какой-то тотальной обречённостью, которую он пытался скрыть.

Я, как и он, понимал всю сложность наших отношений: он наследник ада, я — самый древний вампир из ныне живущих, у нас не могло быть будущего, но смотря на Люцифера, я верил, что вместе мы справимся. Вместе мы сможем преодолеть любые трудности, независимо от предстоящих жертв и сомнений, какова бы не была цена, ради счастья с ним я готов ее уплатить. Я подался вперед первый, отпуская тяжелые мысли и касаясь таких желанных губ — просто, нежно, без излишней торопливости. Вся эта неделя будет принадлежать только нам: мы не будем думать о проблемах, не будем их обсуждать, мы просто будем жить. Это время станет для нас отпуском, который мы заслужили.

Люцифер углубил поцелуй, его пальцы уже сжимали мой затылок, плотнее притягивая меня к себе, язык его становился все более властным, и это уже не походило на нежность. С ним так всегда. Страсть опять завладевала нашими телами. Готовясь к путешествию, я успел спланировать весь сегодняшний день, но только сейчас понял — зачем мне все это, если есть он? Я прижался пахом к Люциферу, и меня обдало дьявольским жаром от того, что я почувствовал. Быстро пробравшись под ремень его брюк, я сжал горячий член и застонал от наслаждения. Нежная кожа горела в моей ладони, и я сходил с ума.

— Душ или спальня? — Люцифер прошептал мне в губы, а я не мог думать ни о чем другом, кроме того, как моя рука с силой сжимает его орган, и мне вновь захотелось ощутить его вкус у себя на языке — солоноватый, терпкий, лучший.

— В спальню, демон…

И оттуда мы не выходили три дня, упиваясь долгожданной возможностью наслаждаться друг другом. Впервые не заботясь о том, что кто-то может услышать, узнать. Не переживая о собственной безопасности, ведь если об этой связи станет известно, — нам обоим не сносить головы.

Я чувствовал себя самым счастливым идиотом. Во всем теле была такая легкость, что даже не нужны были крылья, чтобы летать — было достаточно найти Люцифера и понять для себя, что кроме него в этой жизни мне больше не нужен никто. Рядом с демоном даже притуплялась жажда крови, безусловно, он был невероятно вкусным, его кровь пьянила, но еще сильнее меня пьянил сам он.

***

И сейчас Граф Цепеш Дракула листал рецепты в интернете, желая накормить своего демона, вернуть ему силы для новых свершений. Смартфон казался диковиной игрушкой, чем-то непонятным и сложным в изучении. Основные функции, — такие как звонки, конечно, были мне доступны, но вот запросы в интернете, тем более с рецептами блюд, подходящих для завтрака, повергали в ужас.

— Два яйца, сахар, — шептал я себе под нос, одновременно открывая дверцы шкафов, — сковорода, масло…

Собирая на столе нужные ингредиенты, я продолжал листать рецепты, не понимая почему их так много. Неужели смертные действительно готовят обычные блинчики таким огромным количеством способов? Сегодня я точно намеревался вывести нас за пределы дома, мне хотелось не только быть с Люцифером за закрытыми дверями, но и наслаждаться его компанией, гуляя по ночному городу, хотелось держать его за руку и не думать о том, что на нас могут и будут обращать внимание — плевать. Мы хотели друг друга, мы лю…

— Ты решил меня отравить, Дракула?

Вопрос сбил меня не только с мысли, но и от неожиданности я выронил телефон, отчего тот с шумом ударился о стол. Вкладка закрылась, когда я случайно мазнул по экрану пальцем, оставляя меня без необходимого рецепта. Если бы я мог покраснеть, то сейчас бы точно залился румянцем, словно меня поймали на чем-то неприличном.

— Это блинчики, демон.

Люцифер стоял, скрестив руки на груди и подпирая дверной косяк кухни, он был до невозможности сексуален в легких домашних брюках на голое тело. Не удержавшись, я прошелся жадным взглядом по нему, задерживаясь на резинке штанов и спускаясь ниже на весьма заметный бугор. Всегда. Каждое мгновение, проведённое вместе или в мыслях друг о друге, желание выходило на первый план, перекрывая все остальные чувства.

— Это не блинчики.

Я моргнул пару раз, не сразу понимая о чем говорит Люцифер, осознавая, что вновь возбуждаюсь, глядя на него. Я хотел его постоянно. А этот демон словно играл со мной, зная как воздействует на меня. Словно специально, пройдясь влажным языком по нижней губе, надевая такие тонкие штаны, которые не скрывают ровным счетом ничего. Все это он делал осознанно, умышленно, накрывая мой разум пеленой неудержимой жажды. Жажды его тела, а не крови.

— Муки нет, ты что, никогда не готовил?

Под мой удивленный взгляд демон закатил глаза и прошел в кухню, по-хозяйски открывая ящики, доставая недостающие ингредиенты. Он будто нарочно касался меня при первой возможности, возбуждая, словно не мы всего час назад занимались сексом на всех горизонтальных и вертикальных поверхностях в полюбившейся спальне, снова и снова, беря несколько минут на передышку и утопая в жгучем желании в новой силой.

— Что-то ты напряженный, Влад. Не выспался? — Люцифер улыбался, ему нравилось подначивать меня, заводить. Последний раз я полноценно спал после того, как обрабатывал его раны в аду, с тех пор я или изводил себя мыслями, обрушивая на собственные плечи тонны вины и самобичевания, или не мог заснуть, потому что мне регулярно, постоянно хотелось его.

Я давно не пил кровь, демон не ел, а сон у нас случался короткими перерывами, пока мы не будили друг друга весьма интересными способами. Просыпаться от его ласк, поцелуев, от ощущения горячего юркого языка, беззастенчиво скользящего по колом стоящему члену превращалось в привычку, как и будить его с не меньшей лаской и желанием. Сегодняшнее утро стало исключением, я сбежал из спальни, понимая, что если останусь, мы вновь не выберемся оттуда, а я билеты уже купил и планировал не выкинуть их как прошлые пять, или больше.

— А ты, я гляжу, бодр, — я тоже улыбался, наблюдая за движениями его рук. Даже такое нехитрое занятие, как приготовление завтрака, было слишком красиво. Демон, высыпал муку в миску и добавлял туда молоко: легкие и плавные движения рук заставляли мышцы на предплечьях вырисовываться четче. Действия были точными, отработанными, он точно знал что именно делает и в подсказках в виде смартфона не нуждался. Как много мне ещё предстоит узнать о нем? Чем он удивит? Думаю, всем.

Его волосы были влажными, я только сейчас это заметил, а по спине скатывались тяжелые капли, прячась в основании крыльев. Он не только проснулся один, но и принял душ без меня. Не скажу, что меня это как-то задело, учитывая, что я первый ушел из спальни, но хотелось бы разделить это вместе с Люцифером. Так, как я уже успел привыкнуть.

Сам не зная почему, я провел по крылу, чувствуя под пальцами прохладную влагу, наслаждаясь мягкостью оперения и забывая, зачем вообще все это затеял.

— Блины сами себя не приготовят, а твои руки только отвлекают от процесса, вот — демон протянул мне два разбитых яйца в глубокой тарелке и венчик, — займись делом.

И стоило мне взять протянутое в руки, как Люцифер мазнул меня по носу мукой, чувствуя мою беззащитность. Я опешил, не представляя, как на это реагировать, но пока я приходил в себя, он уже смахнул муку чистой ладонью и поцеловал меня в кончик носа. Такой ребяческий жест, который совершенно не вязался с образом наследника адского престола, раскрыл мне его ещё больше, позволяя узнать не только доступные другим грани личности, но и то, что он позволял увидеть только мне.

— Взбивай, и получше старайся руками, масса должна быть густая.

Хищная улыбка на его губах и огненная вспышка в глазах заставляли меня думать совершенно не о том, о чем Люцифер говорил, я везде чувствовал подтекст, причем такой, что билеты не казались такими уж и важными, выкину и эти, как прошлые, если нужно «взбивать посильнее». Я поставил тарелку на стол, забывая и о блинчиках, и об опере, — мне вновь хотелось ощутить жар его тела и плевать, что я все еще чувствовал его вкус после минувшей ночи. Кажется, моя кожа уже впитала его всего: его особую сладость и такую же остроту.

Люцифер орудовал венчиком, а я подошел сзади и провел указательным пальцем по позвоночнику, останавливаясь у резинки штанов, немного оттянув ее. Подойдя ближе, я поцеловал вначале одно демоническое плечо, потом второе, аккуратно пробираясь под ткань его одежды, плавно скользя по бедру, задевая тазовые косточки. Крылья Люцифера слегка вздрагивали, играя бордовыми переливами в лучах восходящего солнца. Я целовал его шею, даже не думая о том, что могу укусить его, а рукой мастурбировал его член так, как хотелось бы мне сейчас — медленно, глубоко. Демон прижался плотнее ко мне, придерживаясь руками о стол, рассыпая муку, которая предназначалась для приготовления завтрака, но мы вновь отказывались от еды, выбирая друг друга. Левая рука демона, покрытая белоснежной пылью потянулась ко мне, прижимая меня еще плотнее. Как же чертовски заводило, когда он так терся о мой член, и было все равно на то, что скоро должны были прийти работники для уборки. Это было неважно, был только он в моей власти, а я в его.

— Интересный рецепт, — даже сейчас на губах Люцифера, была ухмылка.

Я не знаю, как он мог говорить, ведь я даже думать не мог. Он стал для меня наркотиком, ломка от нехватки которого выкручивала кости, а эйфория от принятия очередной дозы накрывала словно цунами.

— В интернете прочитал…

Демон не переставал вжиматься в мой пах, а его член так сладко подрагивал в руке, что в глазах темнело от желания. Свободной рукой я расстегнул пуговицу, жалея что мы вообще использовали одежду в этом доме, Люцифер помог мне приспустить брюки, так же поступая и со своими. Теперь мы были кожа к коже, на мне все еще была рубашка, но я не мог думать о том, чтобы убрать руку с его члена.

Я несдержанно двигался навстречу, имитируя проникновения, лишь скользя между подтянутыми ягодицами, в то время как Люцифер старался быть как можно ближе ко мне. Его руки упирались в стол, покрытые мукой практически по локоть. Кожа давно стала гладкой, как прежде, и лишь отсутствие татуировок напоминало о том, что когда-то на предплечьях были чудовищные шрамы.

Демон, словно почувствовав смену настроения, щёлкнул пальцами, заставляя появиться в руках очередной пузырёк со смазкой. Сколько уже их было израсходовано за прошедшие дни, не имею понятия, но умение этого мужчины материализовывать все необходимое, было как нельзя кстати. Думать более о шрамах и причинах их возникновения не хотелось, точнее, я просто не мог об этом думать, ведь передо мной, в тесной близости от члена маячила такая желанная задница.

Люцифер стонал, а мне было мало его стонов, мне нужно было не просто касаться его обжигающей кожи, я хотел глубже и быстрее. Я убрал руку с его члена, на что дьявол недовольно выдохнул из-за того, что ласка прекратилась, но быстро поняв, какое продолжение нас ждет, расслабился. Обильно выдавив жидкость из тюбика на пальцы правой руки я, не согревая ее и не думая о резкости, сразу ввел два пальца, а Люцифер вытянулся по струнке с шумом втягивая воздух. Каждый раз был как первый, так же горячо и неприлично туго.

— Еще, — Люцефер шепнул, а я был готов кончить от его тихого голоса. Он сам подался назад, насаживаясь глубже, мы повторяли это движение, пока возбуждение не застелило туманом мой взгляд, и я больше не мог не быть в нем. Добавив смазки, я уложил демона на стол, скидывая с гладкой, покрытой мукой поверхности все, что нам мешало, и вошел резко, несдержанно, глубоко. Так, как нравилось нам обоим.

Придерживая Люцифера руками я наслаждался не только ощущениями, но и видами: как член, покрытый множеством переплетений вен, входил в демона, который все-таки свел меня с ума. Каждая мышца моего тела напряглась до невозможности, я стонал, а хотел кричать от удовольствия. Этот демон не просто свел меня с ума, он заставлял чувствовать то, что как мне казалось, я давным давно позабыл. Это было великолепно, но я знал, как хотел бы попробовать еще. Почувствовав, что больше не смогу сдерживаться, я в наслаждении отпустил одну руку и коснулся перьев, немного грубее чем обычно, но зная, что демону это нравилось. То, как дрожало его тело, как распахнулись крылья, было лучше любых слов. Руки Люцифера сжались в кулаки, по золотистой загорелой коже стекали капельки соленого пота, и это было самым прекрасным, что мне доводилось видеть. Не убирая руку от перьев, второй я сжал дьявольский член так сильно, что от неожиданности он зарычал и кончил, а я последовал за ним.

Не знаю, как мы оказались на полу, я лежал на груди Люцифера, а его крылья были покрыты мукой, вся кожа белела от мелкой пыли, и нам совершенно точно нужно было в душ, но подняться сейчас казалось невыполнимой задачей, настолько было хорошо и спокойно. Я был дома, мы были дома.

— Часто ты так блинчики готовил?

Вопрос был шуточный, но я не смог скрыть каплю ревности к прошлому. Люцифер усмехнулся, из-за чего его тело дрогнуло.

— Так? Ни разу, но все когда-то бывает впервые.

Он гладил мое плечо, а я изучал узоры чернильных татуировок и стало невероятно грустно и тоскливо, будто этот момент закончится слишком быстро, а дальше будет лишь холодная пустота без него. Он несколько раз пытался начать разговор, хотел сообщить мне что-то важное, но я обрывал его на полуслове, так же, как и он каждый раз не отвечал, почему его пытали и кто… Мы пообещали друг другу прожить эту неделю обычной человеческой жизнью. Заниматься сексом, спать, иногда есть, а после снова отдаваться страстям. Мы были счастливы под крышей этого дома. Нашего дома.

Люцифер будто почувствовал смену моего настроения и обнял меня плотнее. В начале этой недели семь дней казались вечностью для нашего счастья, а сейчас, когда время неумолимо утекало, и каждая секунда рассыпалась, превращаясь в белоснежную пыль, покрывающую наши обнаженные тела, сердце сковывало тисками предстоящей разлуки.

— Вторая попытка? — Люцифер игриво подвигал бровями. — Для блинчиков, а ты о чем подумал?!

Смена настроения прошла успешно, и завтрак мы приготовили, работая в прекрасном тандеме: взбивая, мешая и обжаривая. Люцифер, конечно же, выбрал клубничный джем, а я лишь смотрел, как он поедает блинчики. Кажется, я был готов привыкнуть к этому. К домашнему демону, к завтраку без одежды и лучшему сексу в моей жизни. Мы говорили о древних книгах, обсуждали историю и давно умерших известных личностей. Оказывается, с некоторыми мы были знакомы оба.

Этот дом, стоящий на вершине горы, стал раем. Может он и правда был таким? С нужным человеком, в нужном месте, с блинчиками и багровыми перьями на белоснежных простынях. С неуёмной страстью и бескрайней заботой, с искрами мерцающей в глазах любви…

— Мне нужно размять крылья, хочется полетать, — Люцифер облизнул палец, а я сразу почувствовал жар во всем теле. Его губы, все еще припухшие от недавних жадных поцелуев, так и манили. Я хотел слизывать этот чертов джем с его рта, да хоть со всего его тела. Каждый такой мимолётный жест, который сам демон и не замечал даже, въедался на подкорку, грозясь остаться там навечно.

Пришлось откашляться, пытаясь не думать, хоть я и заранее знал о провале. Не думать о нем невозможно. С самой первой встречи он не покидал мою голову ни на секунду, а порой даже буквально. Во рту мгновенно пересохло, и я облизнул потрескавшиеся губы, продолжая наблюдать за демоном.

— Если отойти на пару миль к северу, будет поляна.

Люцифер кивнул, поднимаясь из-за стола, и я подавился слюной, смотря на его член. Он тоже меня хотел… И хоть за прошедшие дни я успел узнать, что его желание никоим образом не уступает моему, каждый раз подобная картина лишала лёгкие кислорода и кружила голову. Даже если бы я хотел отвернуться, у меня бы не вышло. Но я не хотел. Фантазии вновь заполнили разум, отдаваясь жарким томлением в каждом участке тела, и я не заметил, как лицо его приобрело всю возможную серьезность.

— Если ты не оденешься прямо сейчас, клянусь адом, я тебя трахну, Влад.

Комментарий к Семь минут покоя

Дорогие читатели, не забывайте тыкать кнопочку «жду продолжения» и делиться впечатлениями о прочитанном, каждый отзыв глубоко в наших сердцах, они вдохновляют и заставляют писать быстрее❤️

Ещё раз продублирую ссылки на каналы в телеге, там вы сможете найти эстетики, видеовизуализации, первыми словить спойлеры и узнать о выходе новых глав этой и других историй.

https://t.me/xMissKapriZx

https://t.me/StupidIra

Добро пожаловать 🤗

========== Семь минут покоя 2.0 ==========

Комментарий к Семь минут покоя 2.0

Эстетики к главе можно найти ниже:

https://t.me/xMissKapriZx/23

https://t.me/StupidIra/143

Просторная поляна, окружённая с трех сторон непроглядным лесом, открывала вид на обрыв: глубокий и каменистый, за пределами которого, насколько хватало взгляда простиралось синее, покрытое мелкими пушистыми облаками небо. На горизонте виднелись высокие, гордо стоящие несмотря на ветер и зной горы. От открывшегося вида захватывало дух, но ещё больше сердце замирало от мысли, что я здесь не один. С ним.

«Если ты не оденешься прямо сейчас, клянусь адом, я тебя трахну, Влад.»

Провокационная фраза, после которой демон лукаво усмехнулся и проследовал в спальню, привлекая внимание к аппетитно перекатывающимся от каждого шага ягодицам и оставляя в моей голове новую, немного странную, но интересную мысль, которую ещё предстояло переварить. Мы все-таки вышли из дома, как я и планировал, но явившиеся для уборки смертные вынудили Люцифера спрятать крылья, надевая кольцо. Люди тихо шуршали по дому, убирая последствия столь жаркого утра, то и дело со скрытыми улыбками поглядывая на нас. Естественно, открывшаяся картина безоговорочно выдавала то, чем мы занимались незадолго до их прихода, но нам обоим было плевать.

Сейчас же, останавливаясь на краю обрыва, я вдохнул полной грудью, упиваясь идиллией момента. Люцифер стянул с пальца кольцо, задумчиво вертя его в руках, а я не мог нарушить столь прекрасную тишину. Протянув мне раскрытую ладонь, демон передал амулет, встряхивая длинными бордовыми перьями, и, растянув губы в теплой и ласковой улыбке, одним единственным взмахом взмыл в небо.

Сильное тело разрезало пространство, он парил в облаках, а в моем сердце пульсировал восторг. Люцифер был прекрасен, как и всегда, но сейчас находился в родной стихии, отдаваясь полету. Сильные крылья выписывали сложные фигуры, он то парил в вышине, то срывался в пропасть, складывая за спиной пернатых спасителей, а я с замиранием сердца ожидал, когда он снова вынырнет из глубин.

Я знал, что полет для него — целая жизнь, что крылья не подведут его, а тело давно на уровне автоматизма справляется со всеми сложностями в виде порывистого ветра и неожиданно возникающих на пути преград. Сейчас он был свободен, по-настоящему свободен, и я со счастливой улыбкой наблюдал за дорогим сердцу мужчиной. За все проведенные вместе дни я даже ни разу не подумал о том, что он засиделся, что ему необходим этот полет. Вот так беспечно, бестолково, глупо, но я не позаботился о его комфорте рядом со мной в должной степени. Больше такую оплошность не совершу.

Кольцо, что вдруг нагрелось в моей руке, привлекая внимание мягким и приятным теплом, словно заискрилось темным минералом. В нем таилось что-то еще, о чем мы не знали, и на мгновение в душе появился страх, который я откинул усилием воли. Ноэ бы не предал, вкладывая в предмет опасные чары, а значит опасаться нечего. Еще раз взглянув на демона, расслабленно срывающегося в пропасть, я неосознанно, не понимая, что именно делаю, натянул кольцо на средний палец левой руки.

Тупая резкая боль пронзила все тело, и я едва смог устоять, пошатываясь от резко возникшей темноты в глазах. Кости выкручивало, казалось, еще мгновение, и они лопнут, рассыпаясь в мелкую крошку, дробясь и впиваясь во внутренние органы. Сдавленный хрип вырвался из груди и я рухнул на колени, зарываясь пальцами во влажную после недавно прошедшего дождя траву.

Взволнованный оклик прозвучал словно из-под толщи воды и уже через несколько секунд, что тянулись для меня мучительно долго, демон рухнул рядом со мной, осторожно обхватывая ладонями лицо, заставляя посмотреть на него. Перед глазами все плыло, но яркие, горящие огнем радужки стали моим ориентиром, позволяя держать сознание на плаву.

— Что происходит?!

С трудом сглотнув образовавшийся от боли и рвущегося стона ком, я постарался оценить собственное состояние, понять, что же в действительности происходит. Но объяснения не было, а боль накатывала все новой волной.

— Не знаю… — голос больше походил на хрип, но я знал, что он слышит меня. — Кольцо. Это началось после того, как я его надел.

В глазах снова потемнело, размывая встревоженного демона, а он в это время лихорадочно бегал взглядом от грязных рук к искривившемуся в муках лицу. Я лишь заметил, как он прикрыл глаза, внимательнее сканируя ненавистный амулет, а после — расслабленно выдохнул.

Снова заставив меня смотреть в его глаза, он нежно огладил пальцами колючую от щетины щеку. Волнения больше не было в его взгляде, лишь сочувствие и желание забрать мою боль.

— Я знаю, что происходит. Послушай, Влад, тебе нужно расслабиться.

— Иди к дьяволу, демон… — с рыком сорвался на него, так как скопившаяся в районе спины новая боль буквально ломала лопатки, сворачивая позвоночник в дугу.

— Обязательно, там мой дом. А сейчас, доверься мне, прошу, — мягкие губы невесомо коснулись моего лба. Он уговаривал, просил довериться, и я сдался, ведь иначе просто не мог, — расслабься, выпусти их.

Несдержанно рыкнув, я закрыл глаза, концентрируясь на собственных мышцах, заставляя их расслабляться, отчего боль в спине стала лишь сильнее. Но я верил своему демону, знал, что раз он так говорит, значит это правильно. Склонившись чуть вперед, упираясь лбом в его широкое и крепкое плечо, я услышал мерзкий звук рвущейся плоти и хруст костей. Осознание того, что это моя плоть рвется на части и мои кости трещат, пришло мгновением позже вместе с тихим болезненным хрипом.

Сколько приходил в себя, не знаю, но мягкие поглаживания по плечам и ласковый шепот где-то над ухом возымели эффект. Оторвавшись от Люцифера, я наконец посмотрел на него и поразился увиденному. Демон улыбался, глядя мне за спину, да притом так счастливо, что я на секунду опешил. Боль утихла, и я смог оценить наконец произошедшие изменения. Лопатки деформировались, приняли новую форму, и на них ощущалась непривычная тяжесть. Оглянувшись, не смог поверить своим глазам. Темно-серое оперение и острые когти на изгибах новых, не предназначенных мне крыльев.

Сомнение, недоверие, страх. Все эти эмоции сковали тело и не позволяли думать, в то время как демон протянул ладонь, касаясь краешка выбившегося из общей массы пера. Ощущение от касания были странными, незнакомыми, но очень приятными, я вздрогнул всем телом, снова возвращая свой недоуменный взгляд Люциферу.

— Что это значит?

Демон улыбнулся, прижимаясь лбом к моему, так близко, что во рту пересохло от необходимости впиться в его губы поцелуем. Он продолжал успокаивающе поглаживать меня по плечам, и все улыбался, а мне хотелось выть от странного чувства неконтролируемости момента.

— Это значит, что кольцо даровало тебе крылья так же, как и скрывает мои. Снимешь его, и они исчезнут. Но сейчас… — он выдохнул мне в губы, а моя голова закружилась, — сейчас мы будем летать.

— Что? — я отодвинулся от него, чуть не потеряв равновесие, но удержался благодаря его рукам, что все ещё меня не отпустили. — Ты в своем уме, демон? Смерти моей хочешь?

Он рассмеялся так легко и свободно, что я затаил дыхание. Люцифер поднялся на ноги, протягивая мне руки, и я, не думая ни секунды, уверенно вложил в них свои. Он стоял напротив меня, крепко удерживая все еще подрагивающие то ли от перенесенной боли, то ли от страха ладони, и с упоением разглядывая нового меня.

— Я не позволю тебе упасть, вампир. Веришь?

И я пропал. Пропал уже давно, растворился в нем окончательно и бесповоротно, отдавая себя в его руки снова и снова. Всегда.

— Верю.

Прошептал тихо, но он услышал, делая шаг в сторону обрыва спиной вперед и утаскивая меня за собой. Я никогда не считал себя трусом, но объективно понимал, что эти крылья, да и крылья в принципе, мне не знакомы. Я не демон, с рождения умеющий с ними управляться. Я не тот, кто половину своей жизни проводит в небе. И сейчас, спустя всего несколько минут после того, как эти огромные отростки выросли за моей спиной, когда спина ноет от перенесенных изменений и нового непривычного веса, я должен удержаться в воздухе, и постараться не выглядеть при этом как общипанная курица. И да, мне было чертовски страшно. Но горячие руки, что так крепко держали мои, уводя все ближе к обрыву, кроваво-красные глаза, в которых плескалась полная уверенность, вели за собой, позволяя вверить ему свою жизнь.

— Раскрой их. Почувствуй ласкающий перья ветер. Взмахни ими.

Люцифер говорил спокойно, тихо, как с маленьким ребенком, но я следовал каждому его слову, удивляясь тому, как легко крылья поддаются, как просто ими на самом деле управлять. Раскрыв их во всю ширину, я закрыл глаза, чувствуя, как ветер врезается в этот огромный купол, играет с ним, прячась под крупными маховыми перьями, щекоча мелкие пушковые легким касанием.

Сделав пробный взмах, я ощутил, как тело стремилось оторваться от земли и воспарить. Люцифер снова рассмеялся, крепче сжимая мои ладони и снова подталкивая меня к пропасти.

— Давай. Вместе.

Взмахнув сильнее, я ощутил, как почва ушла из-под ног, а в груди бешено колотилось сердце, подгоняемое адреналином и общим с Люцифером восторгом. Оказалось, что держаться в воздухе с помощью крыльев совсем не так легко, как мне показалось вначале, меня вело из стороны в сторону, но сильные руки удерживали меня в пространстве, позволяя в полной мере ощутить полёт. Крылья не хотели работать синхронно, и я то и дело заваливался набок, но полный поддержки взгляд и действенные советы помогали сконцентрироваться.

— Не дергайся так, почувствуй, как воздух тебя удерживает. Смелее.

Некоторое время мы просто держались на высоте пары метров над поляной. Точнее, у Люцифера с этим не было никаких проблем, в то время как я именно пытался. Если бы он не удерживал меня, то не прошло бы и минуты, как я ткнулся бы носом в сырую землю. Но несмотря на не слишком удачный полет, в глазах демона читалась гордость, отчего и мне становилось не так стыдно за собственную неуклюжесть.

Приземлившись на поляну и вновь ощутив под ногами твердую землю, я чуть качнулся, но все же устоял на ногах. Говорить не хотелось, колотящееся сердце отбивало бешеный ритм где-то в ушах, не позволяя расслышать ни шум ветра, ни слова Люцифера. Присев наконец на камень, я потянулся к кольцу, желая снять его поскорее, но демон неожиданно накрыл мою руку, привлекая к себе внимание.

— Не снимай, подожди.

— Зачем?

Он улыбнулся, усаживаясь рядом, но продолжая удерживать мою руку в своей. Я чувствовал, что демон доволен, если не сказать счастлив. И я понимал его. Нам удалось разделить друг с другом то, что прежде казалось совершенно невозможным.

— Отдохни. А после мы поднимемся выше.

Я прикрыл глаза, молясь в глубине души о том, чтобы это поскорее закончилось. Хоть мне и понравилось ощущение полета, повторять всю эту дикость не хотелось совсем.

— Зачем?

Я снова повторил вопрос, на что демон хрипло рассмеялся. Вообще, сегодня и здесь он почти все время смеялся, и этот легкий и счастливый смех грел мое сердце.

— Ты всего лишь поднялся на несколько метров. Это не полет. Хочу показать, как это может быть на самом деле.

Я тяжело выдохнул, поглаживая большим пальцем грубоватую кожу, и прикрыл глаза, понимая, что сколько бы я ни спорил, все равно соглашусь на любую авантюру, только если она будет предложена им.

— Ты точно смерти моей хочешь.

Прозвучало до безобразия обреченно, но в груди скапливалось тепло от осознания того, что он хочет дать мне что-то большее, чем было доступно раньше. И от него я был готов принять все. Он присел напротив меня на корточки, снова сжимая ладонями лицо. Весёлый взгляд, немного насмешливый, но безумно заботливый. Люцифер смотрел на меня с такой необъятной любовью, что я замер, не понимая, как реагировать, хоть и чувствовал тоже самое.

— Ни в коем случае. Ты будешь жить, обязательно.

Что-то в его голосе выдало таящуюся в душе боль, и я снова вспомнил о том, сколько раз демон пытался мне что-то сказать. Снова и снова начиная разговор, он подгружался в себя, выдавая чувства, что скрывал все прочее время. Но как и раньше, сейчас я не дал ему продолжить. Позже. Мы поговорим об этом позже. Сейчас есть только мы вдвоём и покой тихого, полного любви отпуска.

Потянувшись вперед, я поцеловал приоткрытые губы, медленно проходясь по ним языком. Так сладко и нежно, как редко бывало между нами. Сейчас мы не горели в огне страсти, мы обещали друг другу этим поцелуем, что все преодолеем, приложим все силы к тому, чтобы ничто нас не разлучило. Разве что смерть, но и в ее лапы никто из нас не отдастся без боя.

Разорвав поцелуй, мы поднялись, снова направляясь к обрыву. На этот раз Люцифер поднял нас выше, придерживая меня за руки и направляя. Когда крылья коснулись пушистых облаков, я наконец решился оторвать от него взгляд и оглядеться вокруг. Открывшиеся виды захватывали дух, выбивая воздух из легких. Потрясающе.

Подмигнув мне, демон отпустил мои руки, отлетая чуть в сторону, позволяя самому управлять полётом. Чуть вильнув от резкого дуновения, я все же удержался в воздухе, со счастливой улыбкой глядя в любимые глаза. Конечно, я не мог повторить все то, что вытворял в небе Люцифер, но все же я справился, удержался в воздухе сам, без чьей-либо помощи, и очень собой гордился.

К дому мы вернулись довольные и уставшие. Прощаться с крыльями было грустно, и, к слову, снова очень больно, но теперь я хотя бы был к этому готов. Страшно представить, что ангелы и демоны испытывают подобное каждый раз при смене крыльев.

К счастью, демон поддержал меня в идее продолжить день за пределами дома, а значит, призвав с помощью способностей моего мужчины подходящую одежду и приведя себя в порядок, мы были готовы выдвигаться. Нас ждала опера. Так называемый выход в свет. Почему-то мне очень хотелось пройтись с ним рядом на глазах ничего не знающих и непонимающих людишек. Убедиться, что он не стремится скрыть меня от других. И вечер обещал быть замечательным.

***

Говорят, бесконечно можно смотреть на три вещи.

Я рос в суровой стране с обычаями и предрассудками, которые заставляли меня думать так, как этого бы хотело общество, и не важно, Османская это империя или Румыния. Я никогда не наслаждался видом огня, ведь он всегда обжигает при любом неосторожном действии; ветром, который мешает, сбивая с ног; водой, которая топит, заполняя глотку и легкие, стоит только дать слабину. Но им я мог любоваться часами. То, как идеально пиджак прикрывал плечи, как запонки на рубашке подчеркивали цвет его невероятных глаз; я восхищался мужчиной так, как не восхищался властью и величием. Я готов был жить в мире без огня, воды и воздуха. Главное, чтобы был он.

Мы шли слушать оперу, а я только и делал, что смотрел на Люцифера. На поистине дьявольскую харизму, на чувственные губы, которые были слаще крови, на глаза, в которых хотелось тонуть, погружаясь в алое марево и тянуть его за собой, чтобы наслаждаться, чтобы восхищаться, боготворить этого дьявола.

— Ты не слушаешь, — Люцифер сделал мне замечание, отрываясь от сцены.

Мы выбрали уединенный балкон, с которого превосходно прослеживалось все действие. Перед нами простирался огромный зал поистине великого театра, но ничто не могло отвлечь мое внимание от него.

— Нет, — честно ответил я, ведь и правда не слушал.

Люцифер снял кольцо, зная, что в ближайшее время нас никто не потревожит своим присутствием. Он расправил крылья, а я не уставал любоваться ими каждый раз: такие сильные, такие нежные и чувственные. Рука непроизвольно потянулась к бордовому оперению, что в темноте ложи казалось почти черным. Подушечками пальцев я провел вначале по одному перу, очерчивая его форму, потом повторил это со вторым, возбуждаясь, лаская своего мужчину.

Хотеть чувствовать его ближе, желать его всего. До знакомства с Люцифером я бы сказал, что это невозможно, до знакомства с ним многое казалось другим. Тусклым и лишенным смысла. Но с ним весь мир заиграл новыми яркими красками, безумными желаниями, доселе мне незнакомыми. Как я существовал без этого? Как мог жить, не чувствуя вкуса его поцелуев, не лаская его тела? Люцифер заменил мне огонь, с ним я сгорал дотла и возрождался как феникс, я упивался им как живительной влагой, я дышал им.

Говорят, бесконечно можно смотреть на три вещи. Я не согласен. Бесконечно, можно смотреть только на него.

Люцифер немного склонился в мою сторону, чтобы я лучше услышал его очередное замечание.

— Ты же знаешь, как это на меня действует, да? — он сжимал кулаки, пытаясь сдержаться от неконтролируемого стона.

— Знаю, демон.

Более того, я делал это каждый раз, желая видеть, как вспыхивало дьявольское пламя в его взгляде, как сжималась его челюсть, а крылья подрагивали, предвкушая новую ласку. Заводить, сводить с ума и тонуть в этом чувстве. Люцифер попытался сесть удобнее, но даже мягкий диван этому не способствовал. А я ощущал себя мальчишкой, который заполучил то, о чем не мог и мечтать.

Пересев на диване еще ближе к Люциферу, не прекращая одной рукой гладить его перья, касаясь самых нежных из них, второй рукой я накрыл его пах. Наслаждался выступающим членом через ткань. Я сжимал его с силой, наблюдая за реакцией демона, а он почти облокотился на спинку дивана, перекрывая мне доступ к бордовым крыльям. Мой рот наполнялся голодной слюной по дьявольскому вкусу, по шелковистости его кожи. Эта жажда была иной. С ним я забыл о голоде, забыл обо всем, кроме наслаждения.

И я вновь встал на колени. Вновь пал, но чувствовал себя на вершине блаженства, от того, что могу быть с ним. Могу быть самим собой.

— Дракула, мы в опере, скоро антракт, — Люцифер пытался напомнить мне о том, где мы, а сам расстегивал ремень от нетерпения. Несмотря на замечание, я знал, он жаждет этого не меньше меня самого.

И я тоже плевать хотел на оперу, которую видел не один раз, на людей в зале. В маленьком пространстве вип ложи у нас было свое представление, нам не нужен был выход в свет, прогулки по ночному городу. Все, чего я желал, было тут, в моих руках. В этом горячем демоне, затмевающим мой разум.

Люцифер помог стянуть с него одежду, и я, как одержимый, не мог налюбоваться им, поднимая рубашку повыше, очерчивая руками рельефный пресс, который подрагивал от жадных прикосновений. Я опустился ниже, забирая в открытый рот то, что было точно создано для меня. Бархатистая головка легла на язык, и я нежно посасывал ее, умирая тысячи раз и воскресая от его вкуса. Он подходил мне идеально, как кусочек пазла. Не помогая себе руками, я протолкнул член глубже, желая не пропустить ни единого миллиметра, а Люцифер помогал мне, толкаясь вперед. Я не мог дышать, но мне это было не нужно, вырисовывая языком каждую выступающую венку, накрывая своими губами весь ствол, я лишь мечтал, чтобы сейчас он был не только у меня во рту.

Люцифер сжал волосы на моем затылке в кулак и начать трахать мой рот так, что я был готов кончить от такого напора. Если бы не пение вокруг, которое служило фоном, нас бы точно услышали, но было плевать. Мой собственный член пульсировал от желания, сжимаемый тесными оковами брюк. Проклятье! Ясходил с ума, мечтал вновь погрузиться в горячее тело, слыша сдавленные хриплые стоны, но то, что происходило сейчас, было для меня высшей наградой за столетия одиночества и ожидания.

Все продолжая усиленно вылизывать языком выступающие вздутые вены, я царапал прорезавшимися когтями напряженный торс, с упоением наслаждаясь тем, как под ладонью перекатывались мышцы, когда он с силой толкался навстречу. Поднимая горящий, застеленный пеленой похоти взгляд, я видел, как демон закусывает костяшки пальцев свободной руки, чтобы только не привлекать к нашим развлечениям лишнего внимания. Так пошло, страстно, идеально.

— Что ты со мной делаешь, Влад…

А я все вбирал, глубоко, в самое горло, неустанно лаская каменную плоть языком. Загорелся свет, чуть отвлекая закравшейся мыслью о том, что нас могут увидеть. И хоть меня не волновало мнение смертных, раскрытые во всю ширину бордовые крылья наделали бы много шума. Но мой демон не был бы собой, если бы с озверевшим рыком не щелкнул пальцами, задвигая занавески, которые прикрыли нас от окружающих, и не толкнулся бы с особым напором мне в горло, заставляя простонать от наслаждения:

— А на что это похоже, демон?

Оторвавшись на секунду, чтобы все же ответить, я вновь вернулся к излюбленному занятию, на что Люцифер зарычал, сильнее сжимая мой затылок, прижимая к собственному паху, заставляя давиться, но наслаждаться его стонами и ощущением горячего подрагивающего члена внутри.

Я чувствовал, что он уже на пределе, а потому отстранился, с трудом наполняя легкие кислородом. Хотел продолжить сладкую пытку, свести его с ума, ощутить терпкий солоноватый вкус, но он не позволил. Демон крепче сжал волосы на затылке, подтягивая меня вверх, проталкивая язык в рот. Мы наслаждались пьянящим вкусом, жадным поцелуем, разделяя его на двоих. Люцифер с жаром исследовал мое тело, рывком, практически разрывая, расстегнул ремень, быстро и несдержанно стаскивая сжимающие до боли брюки. Он немного подтолкнул меня, освобождая себе место, чтобы развернуться ко мне спиной, уперся ладонями в спинку дивана, практически распластавшись по мягкой обивке. Я же, не медля больше ни секунды, смочив горячую, болезненно пульсирующую головку собственной слюной, толкнулся вперед, забывая обо всем на свете.

Люцифер сжимал меня тугими мышцами, а я надавливал на его поясницу, царапал спину вдоль позвоночника, задевая основание крыльев. Мы не замечали ничего вокруг, ни гомона расходящихся на антракт смертных, ни тихого шороха опускающегося на сцене занавеса, ни риска быть обнаруженными в такой провокационной позе, да еще и с разлетающимися бордовыми перышками из огромных, распахнутых на всю площадь ложи крыльев. Ничего, кроме собственного наслаждения.

Могло ли наваждение продлиться долго? Нет. Не в этот раз, когда адреналин закипал в венах, а пьянящая обстановка сводила с ума. Я кончил внутрь демона, с силой прижимая горячее тело к себе, в то время как сам он испачкал спермой мягкую обивку дивана. Плевать. Нам слишком хорошо вместе, чтобы переживать о таких мелочах.

Мы медленно возвращали на место сбившуюся и измятую одежду, расслабленно откидываясь на спинку дивана, старательно избегая влажных следов и тихо посмеиваясь. И было так легко раствориться в этом моменте, представить, что так будет всегда, и это не один из последних дней нашего восхитительного отпуска, который мы украли у проказницы судьбы, оставаясь только вдвоём.

— Ты… — я потянулся ближе к Люциферу, прижимая ладонь к крепкой шее, поглаживая большим пальцем успокаивающуюся венку и заставляя посмотреть в глаза. — Ты нужен мне, демон. Без тебя мне не жить.

Я надрывно прошептал признание, потонувшее в звонке, приглашающем зрителей на второй акт, но то, как болезненно он зажмурился, подтвердило — Люцифер слышал все.

Он наклонился мне навстречу, прижимаясь лбом к моему, так и не открывая мучительно сжатых век. Я знал, уже скоро он расскажет мне все, что его так терзает, поделится переживаниями, но сейчас ещё не время.

— Знаю, Дракула, знаю.

Я прижался губами к его, забирая тревоги, растворяя печали. И он поддался, понимая, что оставшееся время — меньше суток, но мы должны быть счастливы в эти часы. Люцифер улыбнулся, расслабляясь, крепко сжимая мою ладонь. Опера продолжилась, и мы даже смотрели на сцену, в то время как в груди разливалось тепло.

========== Семь минут боли ==========

Комментарий к Семь минут боли

Видео эстетику можно найти тут:

https://t.me/xMissKapriZx/27

https://t.me/StupidIra/173

Никогда не думал, что буду смотреть как спит другой человек. Как равномерно поднимается его грудь, как немного дрожат ресницы, а губы, еще припухшие от поцелуев, будто улыбаются. Если бы я не знал, что это Дракула, я бы назвал его ангелом.

Даже погода сегодня словно чувствовала то, что скопилось в моей груди: за окном хмурое серое утро, мелкий моросящий дождь монотонно постукивает по подоконнику, а неделя отпуска в мире, где нас никто не знает подошла к концу. Никаких замков, никаких опасностей, никаких мыслей. Только два обычных человека в обществе друг друга. Впервые мы не скрывались, не прятались за закрытыми дверями, а просто наслаждались нашим личным раем на вершине горы. Но время было нашим врагом, стрелки часов словно намеренно бежали быстрее, забирая последние крупицы счастья.

Сейчас проснется Влад и мне придется разбить то, что я успел полюбить — его сердце.

Ранее.

Весь кабинет Сатаны был залит моей кровью, я лежал в обломках мебели, собственных перьях и с чувством, что в этот раз мне не спастись. Через красную пелену боли я увидел мыски черных кожаных ботинок отца. Некогда начищенные, сейчас были покрыты бордовыми каплями, которые начали подсыхать. Отцу не нужно было прикладывать физические усилия, чтобы мучать своих жертв. Жертвой сейчас я и был.

Три дня он дал мне на обдумывание, и в случае отказа от предложения Сатаны — адская тюрьма. Палач стал подсудимым. Смертный не выжил бы и минуты, бессмертные могли мучаться вечность, лишенные блаженства успокоения. Пытки продолжались, не давая мне времени на отдых и восстановление, и когда казалось, что моргнув в очередной раз, я уже не смогу открыть глаза, он пришел ко мне.

— Требуется ли тебе еще время на то, чтобы подумать, Сын?

Выплюнул он вновь вопрос, но я не хотел сдаваться. Не хотел идти на поводу и соглашаться на его условия. Я был готов бороться и даже умереть, но с каждой минутой огонек надежды становился все тусклее, пламя, некогда живущее в моей душе, стало пепелищем. Мне было безразлично — умру я сейчас или нет, безразлично на боль. Что такое физические страдания, когда есть другие?

— Нет.

Пришлось проглотить кровь, чтобы ответить, обломок ребра вновь коснулся легкого, отчего боль вновь затуманила взгляд.

— Глупец! Твоя гордость погубит тебя! — Сатана сел на корточки возле распластавшегося на грязном каменном полу тела и повернул мое лицо в свою сторону, но я видел лишь размытый силуэт. — Я найду твое слабое место, Люцифер, и тебе не понравится, когда это случиться.

Мне хотелось смеяться, но переломанное тело не давало этого сделать. Какие слабости могут быть у меня, что он может сделать еще? Вырвать крылья? Сердце? Плевать мне на боль, я рос с ней, она стала частью меня.

— Попробуй.

Думал ли я, что он найдет тот рычаг давления, который будет действеннее пыток и плетей? Думал ли я, что у меня есть слабое место? Ахиллесова пята Люцифера. После того, как с моих предплечий сняли кожу, освежевав, как животное, я узнал, что это не самая страшная пытка.

— Владислав Цепеш Дракула.

Сатана сам спустился в камеру, чтобы сообщить новость о том, что он победил. Что нашел единственного человека, ради которого я был готов сражаться, даже не имея надежды. Когда закрылась дверь моей спальни, я думал, что он вернется, ворвется в комнату и поцелует меня, признавая все свои ошибки. Но он не вернулся, забирая с собой часть моей души.

Что мне содранная кожа, когда сердце мертво?

— Я убью его наплевав на то, что он важен для небытия, — Сатана приблизился так близко, что я ощутил его зловонное дыхание. — Я лично скормлю тебе его сердце, а перед этим заставлю смотреть, как он умирает. Как бессмертие заканчивается, а тело иссыхает. Я заставлю тебя смотреть, Сын.

Вобрав последний воздух в легкие, я плюнул сгустком крови в лицо отца.

Слабость дьявола — в жизни бессмертного мужчины. Мужчины, которому плевать.

Сатана развернулся, собираясь покинуть камеру, и я понял, что не смогу жить, если стану причиной его смерти. Я просто уйду за ним.

— Я согласен на сделку, отец.

Я сдался.

«Бал», который устраивал Сатана, был лишь фарсом, ему нужно было представить меня, как своего приемника в будущем, я же понимал, что стану очередным рабом его воли. В этот вечер меня раздражало все, от красного галстука до Ости, которую выбрали мне для сопровождения. Хотелось сжечь каждого, кто протягивал мне руку для приветствия и свернуть шею демонице, которая повисла на моем плече. От ее томных взглядов тошнило, как и от гостей. Ровно до того момента, как я увидел его.

Свое слабое место, единственного, из-за кого я выбрал все это представление. Только чтобы спасти его жизнь, в которой для меня места не было.

Я чувствовал его взгляд, я ощущал как эти синие глаза в приглушенном свете становились все темнее и выжигали во мне ледяную дыру. Сдирать кожу приятнее, чем ощущать этот взгляд. Я игнорировал его как мог, я подносил бокал с глифтом к губам как можно чаще и старался отвлечься на разговоры вокруг, без разницы с кем, главное не смотреть на Влада.

— Люцифер, какая приятная встреча. — Ноэ пожал мне руку, накрывая свободной наши ладони. Я улыбнулся и ему, проявляя вежливость и преследуя единственную цель — не искать глазами другого мужчину.

— Ноэ, — поприветствовал я его, мечтая уже поскорее закончить этот вечер. Локид шутил, чаще положенного касался моего плеча, но мне было плевать. Бес завладел вниманием всех, кто был поблизости, но я слушал его поверхностно, высчитывая минуты, часы и дни. До заключения сделки, осталось ровно восемь.

— Люцифер? — неожиданно Локид шепнул на ухо мое собственное имя, отчего я даже вздрогнул понимая, что бес стоит слишком близко. — Мы можем поговорить?

Когда я собрался ответить «говори», не понимая шепота с наигранной скрытностью, будто мы тут все не обладали улучшенным слухом, он тихо продолжил:

— Наедине.

Могу поспорить, что разноцветные глаза беса мерцали волнением.

Первая мысль, которая появилась в моей голове, была очевидной — он хочет поговорить о Владе. И мне хотелось отказать, но этот взгляд, который молил, заставил передумать. Надеюсь отец не нарушил договор и не навредил Дракуле. Сам не знаю зачем, но я осмотрел гостей, ища его взглядом, но нигде не находил, отчего комок страха застрял в горле. Как нарочно, отца тоже не было видно.

Была ли это ловушка? А я, как щенок, согласился…

— В конце коридора, дверь слева. Через пять минут.

Локид заметно расслабился, а я лишь сильнее заволновался. Не хотелось привлекать внимание и выходить одновременно, особенно если это касалось безопасности Влада. Да, он раздражал меня, но я пожертвовал своим бедующим только ради того, чтобы он жил.

Я ненавидел его так же сильно, как и желал.

Время тянулось медленнее, чем когда мне вырывали ногти в подземельях, чем когда с треском ломали кости и булькающим звуком вырывали внутренности. Стрелки часов словно замерли в одном положении, и, не дождавшись истечения пяти минут, быстрым шагом я проследовал в назначенное место. Дверь была приоткрыла, освещая золотистым свечением темный коридор. Не раздумывая, я распахнул ее и замер от того, что увидел. Бес стоял прислонились бедром к письменному столу и расстегивал пуговицы на рубашке. Это было мало похоже на начало серьезного разговора.

— Что ты делаешь? — вопрос прозвучал ровно так, как я и хотел — грубо.

Локид опешил, замерев на пуговице посередине. Планировал он меня встретить позже и явно без рубашки.

— Люцифер, — он почти пропел мое имя и от сладости его голоса свело зубы. — Я подумал, что мы могли бы неплохо провести время. — Ноэ пошел мне навстречу, а я не был уверен: хочу ли я сломать ему шею или вырвать язык, чтобы больше не слышать таких предложений.

— Еще шаг, — я приподнял руку, жестом останавливая его движения, — и я сдеру с тебя кожу.

Не знаю почему, но это первое, что пришло в голову, — сработало. Бес замер, а глаза непонимающе раскрылись, выдавая изумление, но слишком уж наигранное.

— Но… — Ноэ закашлялся, будто представляя, как происходит процесс освежевания. Его голос больше не пел, а взгляд не заигрывал. — Но я думал, я думал…

— Что ты думал? — я сделал шаг вперед, убирая руки в карманы брюк, чтобы ненароком не переломить пару костей просто за одну мысль, что я захочу провести с ним время.

— Ну, ты и Влад, — при упоминании его имени в глазах вспыхнул огонь, и скулы заострились так, что о них можно было порезаться. Ноэ это безусловно заметил, его рот приоткрылся от увиденного, а в глазах промелькнула яркая вспышка, — кажется я понял…

На удивление, страх исчез с лица разноглазого, как только в его голове появилась «идея». Он почти сиял от своей догадки и смотрел таким взглядом, будто я был рождественским Сантой. Теперь мне хотелось переломить его шею, потому что на губах нарисовалась не та псевдо заигрывающая улыбка, от которой тошнило, а такая, словно он знает то, чего не знаю я.

— Поделишься? — уточнил я, хоть это и было похоже на приказ.

— Мне нужно выпить, — Локид словно и не слышал моего «вопроса», а по-хозяйски прошел вглубь кабинета, взял бутылку с синей жидкостью. На секунду замер, а после достал и вторую, очевидно, «идея» была увлекательной. Секунду помедлив, он разлил глифт в два бокала и, не раздумывая, выпил один, сразу наполняя его снова. Я хотел оставить его напиваться в одиночестве, но в этот раз он подошел и протянул бокал мне.

— Тебе нужнее.

Я проигнорировал предложение о напитке, продолжая смотреть на Беса и мечтая придушить его. А он, словно и не замечая огненного шторма в моем взгляде, просто повел плечами и поставил бокал рядом. Я всматривался в синеву напитка, раздражаясь от того, что цвет напоминал его глаза, как ясное земное небо. Если бы Бес не заговорил и не отвлек меня своим голосом, который вновь стал певучим, я бы разбил каждую бутылку глифта.

— Мой друг очень изменился после «Семи минут в раю», — начал свой рассказ Локид, а я взял напиток со стола и выпил за один глоток. Начало разговора мне уже не нравилось, но Ноэ невозмутимо продолжил, — он ходил будто воды в рот набрал, был вечно недовольный, прятался в кабинете, огрызался. Я думал это из-за проклятья.

Ноэ опять сделал глоток и любезно подлил глифта мне. Про какое проклятие он говорил, я не понимал, и это немного напрягло, но основная суть разговора зацепила, заставляя прислушаться. Он усмехнулся, словно вновь убеждаясь в собственных мыслях. Локид ходил по кабинету, жестикулируя, будто вел рассказ для себя, рубашка его так и была расстегнута, а взгляд был точно потерянный.

— Я все не мог сложить два плюс два. Не мог до того момента, пока Влад не вернулся ночевать в замок. И если ты думаешь, что сегодня не смотрел в лица гостей, то заблуждаешься. Я то думал, точнее надеялся, этот вечер все расставит по местам. Но вы два гордых упертых барана, поэтому пришлось взять дело в свои руки, увести тебя из зала так, будто ты ждал нашей встречи — глаза его сверкнули пошлой игривостью, но лишь на секунду, потом вновь стали задумчивыми.

— С чего тебе вмешиваться? И почему я должен был тебя ждать? — не удержался я от вопросов.

Не понимаю, откуда такие выводы появились в его голове. Не понимаю, с чего вдруг он решил, что я буду рад его лицезреть в кабинете, вести с ним разговоры, да еще и вот так, с наполовину расстегнутой рубашкой. О том, что Ноэ существует, я вспомнил лишь когда он подошел сегодня на этом проклятом балу. Локид остановился, немного морща нос, словно мои слова обидели его.

— Ну, ты — красавчик, — он медленно прошелся взглядом от моих ботинок до верхушки крыльев, и от этого «осмотра» опять затошнило, — и я — красавчик! — теперь уже он провел руками по воздуху вдоль рубашки, намекая куда нужно смотреть. Но на это я лишь закатил глаза, забывая зачем вообще сюда приходил.

— Ты не в моем вкусе, Бес.

Но он не обиделся, а лишь засмеялся. Допив глифт, я прошел к столу и сам наполнил свой стакан. Мужчины вообще никогда не были в моем вкусе, до встречи того, при виде которого хотелось… мой мозг начал рисовать картинки, где я жестко вгоняю член глубоко Дракуле в глотку, так, что у него искры из его синих глаз полетели. И пока я предавался фантазиям, мысленно ненавидя себя за неспособность заставить себя не думать о Владе, Бес прокашлялся, явно намекая, что я думаю слишком громко.

— Был бы я, скажем, брюнетом, — Локид поправил прическу, а я уже понял ход его мыслей и то, что мои фантазии стали слишком яркими, — и, скажем, Дракулой, — Ноэ прокашлял последнее в кулак, будто не говорил этого в слух.

Он засмеялся, а я вспомнил про освежевание. И это точно отразилось на моем взгляде, потому что, посмотрев в мои глаза, Бес притих и быстро начал застегивать пуговицы на рубашке, возвращая ей первоначальный вид. После, он приподнял руки, словно сдаваясь.

— Все, я давно понял, что у вас там любовь-морковь. Не претендую и не претендовал, но можно же было сразу правду сказать, — Ноэ начал вновь ходить по кабинету, обиженно продолжая, — а то это отрицание… Можно подумать, что я бы его не понял и начал осуждать.

От монолога Беса хотелось не просто пить, хотелось напиться. Я не понимал, почему слушаю его до сих пор, но точно не из-за того, что встречалось такое мною ненавистное имя.

— Если это все, то я пойду, твои монологи мне не интересны, — кровь закипала в венах и от гнева, и от глупости, что я вообще согласился поговорить, думая о безопасности того, кому на меня плевать.

Бес не дал мне и шага ступить, перегораживая дорогу, выскакивая прямо перед моим носом. По тому, как он себя вел, можно было подумать, что он или бессмертный, или недалекий. Выпрыгивать так, будто я не могу его убить даже не прикасаясь, было чертовски опрометчиво. Он вновь приподнял руку, принимая свое положение, но в глазах больше не было веселья, даже ухмылка исчезла с лица.

— Люцифер, — голос Ноэ был непривычно серьезным, — прошу, дай Владу еще шанс и немного времени. Он не способен принять то, что чувствует, без должной мотивации. Скажем, ревности.

А у меня в груди начался пожар. Мог ли Влад на самом деле чувствовать что-то ко мне, мог ли он так же скучать? Но даже если и мог, это уже ничего не меняло, как и мои чувства вперемешку с ненавистью. Сделка заключена, и обойти ее невозможно, Сатана все предусмотрел. И даже если бы Влад ворвался в эту дверь и замаливал прощение, ползая на коленях, — назад дороги нет.

— Люцифер, — Бес протянул мне руку, но я не спешил ее пожимать, — прошу меня извинить за это представление, но так нужно.

Я секунду смотрел на разноглазого, на его ладонь, и все же решился на рукопожатие. Желание переломить ему шею исчезло, осталась лишь усталость от покалеченного тела и крыльев, которые не восстановились должным образом. Все это мне порядком надоело, и единственное чего я хотел — закончить этот цирк, где сегодня я был клоуном для собственного отца. Я ничего не ответил, но когда уже собирался вернуть себе руку, Ноэ накрыл наши ладони, как делал это совсем недавно и хитро зашептал:

— Если вы, голубки, надумаете, скажем, провести отпуск на земле, я помогу тебе скрыть крылья от смертных. — Локид буквально играл бровями, и я первый раз за вечер искренне улыбнулся от его поведения, и в этот момент распахнулась дверь.

Владислав Цепеш Дракула. Блять.

Сегодня.

Пока мы были на Земле, я носил кольцо, которое дал мне Ноэ на отпуск, ведь с его помощью можно было скрыть крылья. Но когда мы были вдвоем, я не мог отказать себе в таком удовольствии, как нежные прикосновения Влада к самым потаенным местам. Его пальцы так нежно касались оперения, что при одном воспоминании об этих касаниях у меня уже вставал, и неважно где мы были: в опере или готовили завтрак. Вот и сейчас я укрывал нас крылом, это стало особым ритуалом, нам не нужно было одеяло, мы прятались от целого мира здесь, в алой тени крыла.

Смотря на спящего Влада, я ощущал себя влюбленным школьником. Никогда не думал, что можно испытывать такие эмоции к другому человеку. Мне постоянно хотелось его касаться, хотелось слушать его голос и смех, хотелось целовать на улицах города, не думая о том, что на нас обращают внимание. Это было такое счастье -знать, что мои чувства взаимны, что он тоже сходит с ума с первой нашей встречи.

И от того, что у нас остался лишь день, мне хотелось крушить все вокруг, хотелось рвать волосы от безнадежности, хотелось кричать так, чтобы сотрясалась земля. Но я не мог, сейчас я был хранителем сна Владислава Цепеша Дракулы, бессмертного вампира, который никогда не будет моим. Как только закончился его сон, я буду вынужден рассказать все то, что не мог произнести целую неделю. Сейчас время было против нас. Но я хотя бы буду знать, что он останется жив, это должно помочь пережить вечность без единственного человека с кем хотелось бы ее провести.

— Ты не спишь… — прошептал Влад, плотнее прижимаясь к моему телу. Я так погрузился в свои мысли, что не заметил его пробуждение, — последнее, которое так хотел запомнить.

— Нет, не спится, — я поцеловал его в уголок рта, нежно проводя языком по губам, — Влад, нам нужно поговорить.

Я начинал этот разговор неоднократно, но он каждый раз не желал его слушать, потому что знал, что скорее всего там не будет ничего хорошего. Вот и сейчас вместо того, чтобы ответить, он плотнее прижался ко мне, и я ощутил его возбужденный член, упирающийся в бедро. Так начиналось каждое наше утро. Так сладко, что хотелось, чтобы такое начало дня длилось бесконечно. Запах его тела сводил с ума, а щетина царапала шею, пуская электрические импульсы по всему телу. Я хотел его постоянно, и он пользовался этим, целенаправленно откладывая разговор.

Чертов вампир.

— Влад, — мой голос уже стал хриплым, а его губы все настойчивее целовали шею, слабо прикусывая кожу, а потом зализывая место укуса языком. Ни разу за эту неделю он не пил мою кровь, — поговорить…

— Молчи, демон.

От этих его слов у меня всегда сносило крышу, и этот раз не стал исключением. Я с силой сжал его член, который уже пульсировал в моей ладони, и провел пару раз по всей длине, чувствуя под пальцами проступившую каплю. Нестерпимо захотелось срочно ее слизать, но только я сдвинулся лишь на миллиметр, Влад остановил поцелуи и серьезно посмотрел мне в глаза. На дне его взгляда был страх; я замер, но за страхом пришло стеснение, сбивающее меня с мыслей.

— Я хочу попробовать, — голос Влада дрогнул, он прикрыл глаза, словно борясь сам с собой, и достал из-под подушки смазку, вкладывая ее в мою руку.

В голове мелькнула мысль, но я отогнал ее сразу, не веря в такую возможность. Мы никогда не обсуждали столь интимный вопрос, мы просто делали так, как хотели; я никогда не настаивал и не предлагал, хоть и безумно хотел. Единожды озвученная фраза даже в моей голове звучала как шутка, и я понимал, что это серьезный шаг, и он должен быть обусловлен не давлением, а доверием.

— Ты хочешь, что бы я… — не смог произнести это вслух, почему-то вдруг запнувшись.

Я не мог поверить, что это действительно может быть правдой, но неожиданно решительный взгляд Влада придал мне уверенности в собственных домыслах.

— Да, — Влад уверенно кивнул и приблизился ко мне, — хочу почувствовать тебя в себе.

Из моей головы пропали все мысли, я больше не думал о разговоре, о сделке, только о смазке в руке и его взгляде, который был полон решимости. Я не знал, что сказать, лишь кивнув в знак согласия, чувствуя, как у меня дрожат крылья и пальцы. Это походило на мои самые смелые фантазии, которые в один момент вдруг становились реальностью.

Влад развернулся ко мне спиной и теперь мы оба лежали на боку, тесно прижавшись друг к другу. Мой член, горячий и напряженный, упирался в обнаженные ягодицы, заставляя почти терять сознание от желания. Я накрыл ладонью его подрагивающий орган, сжимая у основания, одновременно проходясь губами по открывшейся шее.

— Не передумал? — прошептал я ему в ухо, прикусывая мочку, играя с ней языком, а Влад лишь плотнее прижался ко мне ягодицами, показывая, что настроен серьезно.

Я понимал, что нужно действовать не спеша, аккуратно, но когда он так терся об мой член, мозг отказывался соображать. Я сдерживал порывы, собственную похоть, боясь навредить.

— Я хочу попробовать это. С тобой.

Немного отстранившись, я провел подушечками пальцев вдоль выступающих позвонков, любуясь разбегающимися по широкой спине мурашками. Он всегда реагировал так, но сейчас… сейчас это выглядело совершенно по-особенному. Я сжал упругую ягодицу, сминая до побелевших следов, чуть оттянул в сторону, раскрывая, ожидая реакции. Но Влад не сжимался, не пытался отстраниться, он доверял мне всего себя, и это доверие было лучшей наградой для меня. Вот только заслуживал ли я его?

Выдавив на руку каплю смазки с ароматом клубники, я согревал гель, отвлекая Влада поцелуями в шею, чувствуя, как он дрожит от желания. Неспешно приставив лишь один палец к нужному месту, я ввел его на одну фалангу, медленно и аккуратно, боясь причинить боль и дожидаясь позволения двигаться дальше. Ощущения настолько захватили меня, что я чуть не кончил от того, как узко и горячо было в нем.

— Все хорошо? — не мог не уточнить я, срываясь на хриплый шепот, переживая за его ощущения.

Влад не ответил, а сам толкнулся навстречу, плавно насаживаясь на палец практически до основания. Невероятно возбуждающе, так томительно медленно, так чертовски хорошо… Я выдохнул, пытаясь взять себя в руки, но ничего не получалось. Тело уже трясло от желания, от его близости, от предвкушения. Неспешно двигая пальцем, я ласкал его изнутри. Влад не сжимался, позволяя мне растягивать себя, выгибаясь и постанывая в ожидании большего. И разве мог я отказать? Естественно, нет. Вынимая палец, я мягко помассировал вход, распределяя оставшуюся смазку и вновь толкаясь, на этот раз уже двумя.

— Проклятье… — замерев от ругани вампира, я был готов сразу прекратить, ведь его чувства важнее, но… — еще, прошу. Не останавливайся, демон.

После этого шепота я бы и не смог. Сознание стремительно тонуло в океане чудовищной похоти, оставляя на поверхности только заботу о моем вампире. Меня почти не стало в тот момент, когда он начал двигаться в унисон с моими пальцами, с каждым разом расслабляясь все сильнее.

Мы изменили положение: вставая на колени, Влад упирался ладонями в подушки, а я замер от восхищения его красотой и новым открывшимся видом. Но Дракула был против моего любования, он дразнил, прижимаясь и потираясь задницей о мой член. Заставляя буквально задыхаться от наслаждения и желания не церемониться больше, вгоняя член до самого основания. И хоть я — демон, которому должно быть плевать на чужую боль, который должен питаться ею, насыщаться, заставить почувствовать боль его я просто не мог.

Я сжал округлые ягодицы, массируя их, любуясь, гладил поясницу, немного царапая короткими ногтями, терся членом о его разгоряченную кожу, и просто плавился под действием момента. Возвращая пальцы на место, я надавил снова, погружая теперь три, с замиранием сердца ожидая реакции, но когда вначале ее не последовало вообще, а после Влад со стоном ткнулся лицом в подушку, я больше ни о чем думать не мог. Продолжая растягивать тугие мышцы, я был на грани сам, боясь, что стоит войти наполовину, и я с позором кончу, не способный контролировать собственное тело от наплыва чувств и желаний.

Казалось, даже время сейчас давило, требовало быть быстрее, а может это только сводящая с ума похоть, но противиться я больше не мог. Добавив на головку еще смазки, я приставил ее ко входу, не веря чувствам и собственному счастью, что могу быть не просто с ним, но и в нем. Стать с ним одним целым. И Влад впервые напрягся, почувствовав мой пульсирующий член в максимальной близости. Я замер, давая ему возможность принять эту мысль и расслабиться, чтобы принять меня. Ласкал гладкую кожу поясницы и бёдер, прижимался влажной головкой к манящей заднице, ожидая, когда он позволит продолжить. И он расслабился, выдохнул сдавленно в подушку, сжимая ее в кулаках. Он готов.

Медленно, миллиметр за миллиметром, я погружался в его тело, чувствуя новые для себя ощущения: туго, горячо и слишком хорошо. Войдя только головкой, я немного подался назад, давая секундную передышку себе и Владу, но он словно и не нуждался в ней, самостоятельно двигаясь мне навстречу. Нет, он не насаживался до основания, не просил резких и глубоких фрикций, но чуть толкаясь назад он показывал мне, что готов продолжать, что ему это нужно так же, как и мне.

Я гладил его спину, его сладкие ягодицы, проталкиваясь с каждым разом все глубже и глубже, сдерживаясь из последних сил, чтобы не кончить, так и не войдя на всю длину. Я даже старался считать про себя, сбиваясь после двух. Каждый раз отвлекали хриплые выдохи, и я прислушивался к ним, силясь понять, звуки это боли, или же наслаждения. Влад кусал подушку, впиваясь когтями в тонкую ткань, вспарывая ее и терзая мелкий пух, но при этом остальное тело оставалось расслабленным и манящим.

В момент, когда член оказался полностью внутри, и я коснулся пахом упругих ягодиц, Влад громко застонал, а я раскрыл крылья от неожиданного сладкого звука. Казалось, даже не окутавшая член горячая теснота, а именно этот стон, стон наслаждения и радости от наконец достигнутого единения, свел меня с ума. Дракула поднялся над постелью, выгибаясь и прижимаясь спиной к моей груди, а я только в этот момент понял, что мы покрыты испариной. Его губы искали мои, пока я медленно двигался в нем, каждый раз сдерживаясь из последних сил, чтобы не сорваться на резкий, такой желанный ритм.

— Демон… — он шепнул это мне в рот, приоткрывая мутные потемневшие глаза, — я не принцесса, а вампир, хватит нежничать.

Я уже говорил, что он сводит меня с ума? Правая рука потянулась к его члену, который так жаждал ласки, истекая смазкой, и ничуть не опавший за прошедшее время. Он все так же стоял, прижимаясь головкой к подтянутому животу, а я ликовал от того, как сильно он сам этого хотел. Хотел быть моим полностью. Второй рукой я сжал шею Влада, плотнее прижимая его к себе, терзая его губы, сталкиваясь зубами. Мы были словно изголодавшиеся по друг другу существа.

Движения становились смелее, размашистее, но каждый раз я все равно останавливал себя, опасаясь, что он не привык, что сделаю ему больно. Вот только он не дал мне возможности позаботиться о нем. Впиваясь острыми изменившимися когтями мне в бедро, он с силой притянул меня к себе, буквально заставляя войти на всю глубину, звонко ударяясь влажным от испарины телом о самую желанную задницу.

Мы трахались… Нет! Мы любили друг друга самозабвенно, отдавая себя полностью и без остатка. Мы принимали друг друга такими, какими мы были, без масок и игр, без упреков и недовольств. Пора было признаться самому себе, что я не просто нуждался в нем, как в глотке свежего воздуха. Я любил его. Сердцем, душой, телом. Всем. Любил мужчину, который одним своим пронизывающим взглядом цвета летнего безоблачного неба свёл меня с ума. Мужчину, чей голос, стоило услышать его впервые, отпечатался в груди, разбегаясь мурашками предвкушения по телу. Мужчину, который умудрился за такое короткое время разбить мое сердце, а после — собрать каждый крошечный осколок, соединяя и исцеляя. Мужчину, который подарил мне настоящий рай, неведомый жителю ада. Мой вампир. Мой Владислав Цепеш Дракула.

Член Влада запульсировал в моей руке, он кончил неожиданно, дрожа всем телом, со стоном сжимая меня в себе плотнее, впиваясь когтями в бедро, неосознанно вспарывая кожу, лишь бы притянуть меня ближе к себе. Не поддающиеся описанию эмоции захватили в этот короткий миг, и я не смог больше сдерживаться, кончая следом, разливая горячую сперму глубоко внутри, не осознавая действительность и небывалую легкость в теле. Голова кружилась, мысли все еще были бессвязны, мы оба рухнули на постель, пытаясь выровнять дыхание, успокоить сердце. Я вновь поцеловал Влада, благодаря его за то, что он смог быть со мной открытым, за эту неделю, за тот рай, который он мне подарил.

Мы целовались медленно, спокойно, нежно. Позволяя себе утихомирить всю ту бушевавшую чуть ранее страсть. Позволяя себе насладиться этим утром, таким прекрасным и таким ужасным одновременно. Потому что это утро станет последним в нашем отпуске. Последним совместным. И чем больше сходили на нет поцелуи, тем более горькими они становились, и тем больше мы возвращались в реальность.

— Я пытался сказать тебе это всю неделю, — сердце сжалось безумной болью, это было хуже содранной кожи и вырванных ногтей. Влад напрягся, понимая, что больше откладывать этот разговор нельзя, внимательно заглядывая мне в глаза, — завтра в аду состоится очередное торжество. Отец собирает всех высших демонов и их приближённых.

— Зачем? Что за повод?

Он говорил тихо, но понимал, что из-за ерунды я бы нервничать не стал. Все, связанное с Сатаной и нашими с ним отношениями ему категорически не нравилось после того раза в моей комнате, когда он обрабатывал оставленные отцом раны и вправлял сломанные крылья.

— Чтобы объявить подданным о предстоящей свадьбе наследника.

========== Семь минут потери ==========

Комментарий к Семь минут потери

Слабонервным, беременным, детям не читать. Остальным запастись платочками, следующая остановка - завод по производству стекла.

Видеоэстетику к главе можно найти здесь:

https://t.me/xMissKapriZx/29

https://t.me/StupidIra/189

Что чувствует человек, когда его сердце умирает?

Говорят, после остановки этой мышцы мозг живет еще восемь минут. К счастью, сознание смертные теряют намного раньше, не испытывая страшных мук. Бессмертные же…

Мое сердце замерло в тот миг, когда он ушел. Когда вышел за дверь, бросив напоследок: «Спасибо за эту неделю». Я не знал, сколько прошло времени с тех пор. Несколько дней? Месяц? Или, может быть, год? Я не чувствовал течения времени, изо дня в день напиваясь в собственном кабинете, окна которого завесил плотными шторами, лишь бы только не видеть солнечный свет.

Алкоголь смертных не действовал так, как хотелось, немного расслабляя напряженное тело, но не прогоняя прочь мысли. А их всегда было слишком много. Больше, чем я мог вынести. Вот и сейчас, я сидел в чудовищно неудобном кресле, которое сам же сюда поставил в первый день добровольного заточения. Огонь в камине давно потух, лишая кабинет даже минимального света и тепла. Сжимая между пальцев маленькое бордовое перо, вымазанное кровью, то самое, что демон отправил мне давным давно, я снова погружался воспоминаниями в тот день, когда моя жизнь перевернулась.

Ранее.

— Чтобы объявить подданным о предстоящей свадьбе наследника.

Я облегченно выдохнул, только услышав окончание фразы. Нет, я не был рад тому, что он женится, но искренне считал, что это не трагедия. Мы оба понимали, что наши отношения навсегда останутся в тайне, ну или, по крайней мере, никогда не приобретут официальный статус. Я был уверен в тот момент, что ни одна женщина не привлечет внимание Люцифера так, как это делаю я, а потому успокоился почти мгновенно, растягивая губы в нежной улыбке.

— И только? Брось. Фиктивным браком тебе меня не напугать.

Вот только я никак не ожидал, что стоит мне снова потянуться к его губам за поцелуем, как он отпрянет от меня, как от прокаженного. Люцифер отвернулся, с силой жмуря глаза, а я замер с приоткрытым ртом, с каждой секундой хмурясь все сильнее.

— Брак будет не фиктивным.

Демон вывернулся из моих рук, что еще недавно крепко обнимали его за плечи, и поднялся с кровати, поворачиваясь ко мне спиной, поднимая валяющееся на полу белье. Я же сел, прикрывая наготу краем скомканного одеяла. Отчего-то стало нестерпимо холодно.

— Люцифер, я не понимаю…

Крылья дрогнули, но я и без этого знал, что он напряжен всем телом. Все это не нравилось ни мне, ни ему, но почему-то оно все продолжалось и продолжалось, отнимая у нас последнее время, которое мы могли провести вдвоем. Еще пару минут назад я считал, что оно последнее только на сегодня, но теперь — я не знал что и думать.

— Брак будет не фиктивным, — он повторил, так и не обернувшись, не глядя на меня, — а самым настоящим, со всеми вытекающими из этого последствиями.

— Так, хорошо. Я понял, — поднимаясь с кровати и кое-как обмотав вокруг бедер все то же покрывало, я подошел к нему, прикладывая ладонь к основанию крыльев. — Что это меняет для нас?

Люцифер дернулся, отходя на шаг, и обернулся ко мне. В алых глазах, что еще недавно искрились любовью и заботой, сейчас была кромешная пустота. Ни эмоций, ни чувств.

— Что это меняет для нас? — он повторил вопрос холодно и отчужденно. — Все. Или ничего. Это как посмотреть.

Смятение, непонимание, страх. Я чувствовал, как кровь отлила от лица, как дрожали пальцы, в висках стучало, а уши словно заложило. Никогда прежде я не испытывал подобного.

— Что ты имеешь в виду, демон?

Он снова отвернулся, доставая из шкафа одну из многочисленных черных рубашек, которые я сам повесил туда в начале недели, возвращая долг за испорченные ранее. Он застегивал пуговицы, не глядя на меня и не торопясь с объяснениями. Тянул время, подбирая слова.

— Влад, — наконец обратил на меня внимание, — я рад тому, что мы познакомились, — Люцифер говорил медленно и тихо, чуть хрипло, будто слова давались ему с трудом. — Благодарен за проведенное вместе время. Это было… интересно. Но ты должен понимать, что на этом все. Наши дороги расходятся.

Я хмурился все сильнее, от каждого услышанного слова. Это не могло быть правдой. Просто не могло. Я ведь видел, чувствовал, был уверен, что для него это что-то значит. Что я для него что-то значу.

— Если это месть за то, как я поступал ранее, то можешь заканчивать. Я понял. И всегда буду чувствовать за это вину.

Он рассмеялся. Так чудовищно горько, что я зажмурился, прижимая пальцы к вискам. Нет. Нет! Так не должно быть! Люцифер ничего не ответил, только натянул брюки и застегнул ремень. Я видел, как подрагивали его пальцы, пытался разобраться от чего, но не понимал. Я вообще ничего не понимал.

Тишина, нарушаемая лишь звуком его шагов, давила, терзала, разрывала в клочья. Он собирался покинуть дом, который я по глупости и наивности уже начал считать нашим, а я все так же стоял, гипнотизируя взглядом невидимую точку в пространстве. Не имея возможности дышать, двигаться, думать.

— Возьми, — очнувшись от голоса, я повернулся к Люциферу, замечая протянутую ладонь, на которой лежало кольцо Ноэ. Я забрал его, забрал бездумно, неосознанно, пряча в сжавшемся кулаке. Сделал то, о чем он просил, но так и не посмотрел в его глаза. — Мне пора. Спасибо за эту неделю.

И он ушел. Люцифер просто вышел из спальни, не оборачиваясь напоследок, не сказав больше ни слова. А я все стоял и стоял, сжимая в руке чертово кольцо и боялся шевельнуться. Казалось, если я останусь тут, то все еще можно будет отмотать назад, он вернется. Ворвется обратно, с улыбкой говоря о том, как смешно я выглядел, и что все это шутка. Но понимание начинало подкрадываться, в голове пульсировала боль, каждый вдох огнем сжигал грудную клетку.

Я сдался. Отпустил себя, принимая то, что только что произошло. Рев громкий, пронзительный, отчаянный, вырвался из груди, в то время как тело стремительно менялось. Кожа серела, покрываясь темно-синими переплетениями вен; когти впились в мягкую кожу ладоней, ведь кулаки я так и не разжал; клыки царапнули внутреннюю сторону нижней губы. На волю вырвался монстр. И этот монстр готов был рвать и метать, крушить все вокруг, вгрызаться в глотку каждому встречному.

Если раньше этим монстром управляла ярость, то сейчас его вела боль. Тупая, саднящая, скребущая где-то внутри. И я царапал собственную обнаженную грудь, вспарывая кожу, старательно выскребая это страшное чувство изнутри. Казалось, что вот сейчас, еще немного, и физическая боль все же пересилит душевную, но этого не происходило. Я выл, кричал, но продолжал терзать собственное тело, не находя успокоения ни в чем. Заливал кровью руки, повязанное на бедрах одеяло, пол. Все вокруг и я сам окрашивалось в темно-бордовый, а этот цвет снова и снова напоминал мне его. Того, кого любил всем своим сердцем, но даже не успел признаться.

Силы закончились быстро, физическая оболочка ослабла полностью, сменяясь на жалкий человеческий облик. Солнце за окном переместилось, выходя из-за туч и показывая, что в этой агонии я провел не меньше половины дня. Во рту пересохло, но я не мог заставить себя подняться с пола, чтобы элементарно дойти до кухни. Окровавленные рукибила крупная дрожь, а сам я чувствовал себя пустой оболочкой, воздушным шариком, внутри которого лишь пустота. Даже боль притупилась немного, вот только это уже значения не имело.

Сейчас

Не помню, как тогда добрался до замка, но только оказавшись здесь, я закрылся от всего мира в своем кабинете, прячась от друзей, от всех, кто пытался окружить заботой. Лайя то и дело околачивалась под дверью, стучала, пыталась поговорить, но я не отвечал. Не хотел никого видеть, слушать утешающие речи и смотреть в сочувствующие лица. Тем более, что никто из них даже понятия не имел о том, что произошло.

Я все так же сидел за столом, вертя в пальцах алое перо, когда дверь резко открылась, являя мне одного надоедливого беса, видеть которого я не желал особенно. Но уж от кого точно скрыться невозможно, так это от него. Ноэ закрыл за собой дверь, поворачивая замок на ручке, и прошел в кабинет, усаживаясь в кресло напротив меня. Долгий оценивающий взгляд проходился по мне с головы до ног, задерживаясь на покрасневших, уставших глазах и бледных от нехватки крови губах.

Все это время я не пил кровь. Ни разу с тех пор, как увидел его израненного, ослабленного в ванной комнате в аду. В тот раз я впервые не повелся на поводу у голода и сопротивлялся ему все прочее время, доказывая, что ведом не им, а чувствами. Пить же чужую — казалось неправильным, странным и ненужным. Кровь Люцифера дала мне небывалые силы, и я действительно не ощущал потребность насытиться долгое время, но после собственных истязаний голод появился вновь, делая черты лица острее, а кожу бледнее. Это и заметил Ноэ, так пристально всматриваясь в мое лицо.

— Влад, что происходит?

Он потянулся к столу, забирая открытую бутылку виски, наливая в стакан, что до этого лежал тут же на боку, и делая небольшой глоток. Ноэ беспокоился, но старался держать себя в руках, подмечая все новые детали моего образа и разрушенного кабинета.

Я и сам не помнил, когда разнес здесь все к чертям. В какой именно момент, снова и снова прокручивая в голове те события, я сорвался, переворачивая стол, снося стоящие на полке камина статуэтки, срывая со стен картины и роняя на пол пылящиеся в шкафах книги. Эмоции периодически застилали сознание до такой степени, что я терял над собой контроль, а после, придя в себя, наблюдал за последствиями.

Стол, за которым мы сейчас сидели, был весь в царапинах и щербинах после нескольких полетов по помещению. Он уже не стоял так устойчиво, как прежде, одна ножка изрядно покосилась, но все же я вернул его на место, потому что свою прямую функцию он продолжал выполнять.

— Ничего. Пью, отдыхаю, наслаждаюсь жизнью.

Я сделал большой глоток прямо из бутылки, не поморщившись и не глядя на беса. Как же хотелось снова остаться одному, чтобы никто больше не трогал.

— Да, я вижу, как наслаждаешься, — он чуть наклонился вперед, упираясь локтями в колени. — Это связано с проходящим сейчас в аду торжеством?

Я замер, сильнее сжимая бутылку в ладони, чувствуя, как стекло трещит под напором пальцев. Понимание, о каком торжестве он говорит, пришло почти мгновенно. Я не знал сколько времени провел в этом кабинете, но, видимо, достаточно, чтобы подготовка к свадьбе успешно завершилась, и теперь в аду стало на одного счастливого женатого демона больше.

— Не понимаю о чем ты.

Я отвернулся, пряча застывшие от боли глаза, утыкаясь взглядом в едва заметно тлеющие огоньки камина. Пламя потухло давно, оставляя после себя угли. Я жаждал скрыть свои эмоции, но с Ноэ это не представлялось возможным, он читал меня, как открытую книгу все долгие годы с момента нашего знакомства. Вот и сейчас он покачал головой, облокачиваясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу.

— Влад, расскажи, что между вами произошло? Отпуск прошел не так хорошо, как хотелось?

Рука разжалась сама, выпуская бутылку, а я лишь проследил взглядом, как она упала на пол, разливая по ковру содержимое. Вдруг на тело навалилась слабость, единственное, чего я сейчас хотел, это завалиться спать и ни с кем не разговаривать. Я обхватил голову руками, упираясь локтями в стол. Мучительно сильно зажмурил глаза, отрезая себя от всего вокруг, но молчать больше не мог. Мне необходимо было вывалить на кого-нибудь все то, что скопилось в душе.

— Нет, Ноэ, — я поднял голову, всматриваясь в его разноцветные глаза и полное сочувствия лицо, — отпуск прошел идеально. Все было прекрасно до последнего дня.

Снова зажав голову в тиски собственных рук, я уставился в стол, не моргая, разглядывая царапины на некогда гладкой поверхности. Ноэ молчал, ожидая продолжения, но я чувствовал на себе его встревоженный взгляд.

— Мы были только вдвоем, каждый день открывали для себя что-то новое друг в друге. Оказывается, — я тяжело сглотнул образовавшийся в горле ком, — он потрясающе вкусно готовит.

Бес шумно выдохнул, прикладывая бокал к губам и делая очередной глоток. Он знал о свадьбе, ведь сам сказал мне о проходящем в аду торжестве, но не понимал до конца моего настроения. Очевидно, что как и я вначале, он не видел в этом событии проблемы.

— Вы говорили о чувствах?

— Нет. Ни разу. Я думал, что в этом нет необходимости. Казалось, что я вижу все в его глазах, а он читает это в моих, — я усмехнулся, с силой растирая виски, снова глядя на друга. — Ноэ, для него все это было развлечением. Интересным опытом, не более того. Теперь его ждет правление в аду, семья и все то, что принято считать в обществе правильным.

Не знаю, чего я ждал в ответ на эти слова, но уж точно не смеха. А бес в это время хохотал во всю глотку и, казалось, утирал скапливающиеся в уголках глаз слезы. Удивленно глядя на него, я открыл новую бутылку земного алкоголя, отпивая из горлышка. Дожидаясь, когда Ноэ наконец успокоится.

— Влад, — он прижал ладонь к животу, будто его начало сводить от смеха, — скажи, ты идиот? — он дождался, когда на моем лице отразится все возможное недовольство, а после продолжил. — Я видел, как он смотрит на тебя. Ты видел, как он относится к тебе на самом деле. Неужели считаешь, что это была игра? Что можно столько времени притворяться, а после — в один момент раскрыть истинное отношение?

Я снова отпил из бутылки, глядя в окончательно потухший камин. В нем больше не было видно мелких сполохов дотлевающих углей. Лишь темная зола. Я не хотел смотреть на Ноэ, видеть его снисходительный взгляд и чувствовать себя под ним маленьким несмышленым ребенком.

— Влад, для Люцифера это не просто интересный опыт, как ты выразился. Я уверен, он чувствует то же, что и ты. И если он ушел, уверен, на то есть причины. Тебе стоит копнуть глубже, понять, а не убивать себя голодом и тоской.

Думал ли я об этом прежде? Допускал ли мысль о том, что за его уходом крылось что-то другое? Что-то важное и опасное. Да! Конечно, я думал об этом, но воспоминания о холодном и пустом взгляде, о словах, что он мне сказал, затмевали все. Мы — двое бессмертных, неужели мы не смогли бы справиться вместе, что бы там ни случилось? Смогли бы, и Люцифер прекрасно об этом знал. Так не значит ли это, что никакой угрозы и никаких обстоятельств не было?

Ноэ наблюдал за мной. Следил за тем, как эмоции сменяются на лице и, возможно, хотел что-то добавить, но я не позволил. Поднявшись с кресла, я молча вышел из кабинета, не желая продолжать разговор. Не желая думать, вспоминать. Мне необходим был душ и сон, и желательно такой долгий, чтобы силы бессмертных успели залечить раны. Жаль только, что это не работало с душевными.

Стоя под ледяными струями воды, я пытался абстрагироваться от воспоминаний, что накатывали волнами. Сколько раз за время отпуска мы принимали душ вместе? Множество. Сколько из них заканчивалось умопомрачительным сексом? Все без исключения. Вот и сейчас знакомая обстановка навевала неприличные воспоминания и приток крови к члену, несмотря на температуру воды и подавленное настроение.

Я злился. Безумно злился на себя за то, что несмотря на терзающую грудную клетку боль, продолжал думать о Люцифере, продолжал мечтать о нем и совместном будущем, продолжал его хотеть. Выключив воду, я вытерся полотенцем, обмотал его вокруг бедер и вышел в спальню.

Тяжелые шторы на окнах были плотно закрыты, вся комната погружена во мрак, и только небольшой ночник дарил слабое освещение. Я подошел к зеркалу, всматриваясь в темное отражение, осознавая наконец до чего себя довел. Под глазами залегли темные круги, под обозначившимися скулами впали щеки, лицо осунулось. Раны на груди практически зажили, бледными тонкими шрамами напоминая о той слабости, что я себе позволил. Живот почти прижался к позвоночнику под выступающими ребрами, а руки и ноги стали тоньше и слабее. Это легко было поправить, стоило только напиться вдоволь крови, но я не мог. Мысль о том, что по глотке разольется чужая кровь, не его, вызывала отторжение. В то время как и о нем я тоже думать не мог. Кровь Люцифера была для меня особенной, но даже когда он был рядом и, я уверен, с удовольствием бы позволил мне укусить его, я себе этого не позволял. Забирая кровь, я забирал и силы, и хоть они восстанавливались достаточно быстро, это было неправильным.

Я лег на кровать поверх заправленного одеяла, не скидывая полотенце и не переодевшись ко сну. Надеялся, что стоит голове коснуться подушки, как я сразу отключусь, но похоже у моего сознания были совершенно иные планы. Попавшееся на глаза фото, оставленное на прикроватной тумбе, словно само вынудило меня поднять его и поднести к глазам.

Фото, точная копия того, что я когда-то сжёг в огне камина. Я сам попросил Люцифера о таком подарке в один из первых дней нашего отпуска, и он не отказал. Достать снимок не оказалось проблемой, а единственное слово добавить тем более. Аромат крови давно выветрился, оставляя только побледневшую надпись на обороте. Проголодался ли я? Черт возьми, да. И глаза, кровавые омуты, подёрнутые пеленой удовольствия и похоти, что взирали на меня с фотографии, заставляли сглатывать обильно выделившуюся слюну. Одно лишь воспоминание о нашей с Люцифером первой встрече, о тех «семи минутах в раю», заставляли кровь закипать. Распахнутая рубашка без пуговиц приоткрывала вид на желанное тело, и я снова ощутил прилив возбуждения.

Чертов демон, даже сейчас он сводил меня с ума. Я не хотел думать о нем, не хотел вспоминать, представлять, но противиться не мог. Фантазия подкидывала картинки из прошлого, где он сжимал мое тело в своих сильных ладонях, покрывал влажную от испарины кожу горячими поцелуями и укусами. И эти картинки полностью вытесняли чувство одиночества и боли, заставляя покрываться мурашками шею, руки, спину, подгоняя кровь к только недавно опавшему члену, затмевая все мысли одним единственным чувством — похотью.

Руки непроизвольно потянулись к полотенцу, развязывая и откидывая края в стороны. Я прикрыл глаза, накрывая подрагивающей ладонью горячую пульсирующую головку, выдыхая несдержанно и хрипло, представляя на месте своей руки — его. Проклятье! Почему даже сейчас, когда он ушел, бросая меня, показывая, что никогда не видел в наших отношениях чего-то большего, чем обычное развлечение, я все равно думаю о нем, мечтаю, хочу…

Сжимая головку сильнее, как это делал Люцифер, я грезил о его пухлых губах, о горячем языке, который выводил бы рисунки по вздувшимся венам, о жарком и тесном горле, в которое он пускал меня не поморщившись и с наслаждением. Черт! Вторя движениям, подкидываемым мне фантазиями, я дышал все более хрипло и тяжело, отдаваясь разливающемуся по телу кайфу. Как наркотик, он проникал под кожу даже не будучи рядом, заставлял сходить с ума и желать о близости, которой больше не суждено было случиться.

Я несдержанно сжимал член, быстро двигая рукой от головки до основания и обратно, видя перед глазами все то, о чем мечтал. Видя его. Люцифера. Моего демона, который отказался быть моим. Стон сорвался с губ неожиданно для меня, но я не останавливался, сдавливая второй рукой мошонку, растворяясь в ощущениях. Удовольствие накрывало, заставляя метаться по постели, рычать, стонать, пока не сжалось в тугой ком внизу живота на несколько долгих томительных секунд.

Я кончил. Сперма, рвано выстреливая, обжигала живот, а я видел перед глазами довольную ухмылку на любимых губах, будто это он только что довёл меня до оргазма, будто его губы ласкали головку, его язык вылизывал член до самого основания. Дикость. То, чего больше не будет, о чем не стоит мечтать. Но разве мог я забыть о Люцифере? Нет, никогда.

Я поднялся, на дрожащих ногах доходя до ванной комнаты, скидывая ненужное полотенце в корзину, предварительно стерев им следы своей слабости. Надевая пижамные штаны, я с усмешкой отметил, что не носил их очень давно. С демоном необходимость в одежде отпадала, а после… после я слишком себя запустил, чтобы думать о таких вещах. Но пора брать себя в руки. Может Ноэ и прав, надо копнуть глубже, узнать, разобраться, возможно действительно я не понимаю всего. Но это утром. Сейчас же я вернулся в постель, накрывая себя одеялом, вспоминая о том, как спал под защитой бордового мягчайшего крыла. Я провалился в сон стремительно, только приняв удобное положение, ведь истощенный организм требовал покоя.

Просыпаться от ощущения, что с твоего лба убирают упавшую прядь, было настолько правильным, что я растянул губы в улыбке, так и не открывая глаз. Второе прикосновение огладило подрагивающие от медленного пробуждения ресницы, обрисовало скулы, задевая колючую щетину на щеках, а я таял от этих прикосновений, боясь проснуться окончательно и понять, что это всего лишь сон.

Я глубоко вдохнул, прижимаясь щекой к широкой ладони, которая тут же отозвалась нежным поглаживанием, и медленно, боязливо открыл глаза. В тени комнаты, на краю постели возле меня сидел он. Люцифер. А я не мог поверить увиденному, усиленно моргая, пытаясь отогнать наваждение.

— Доброе утро.

Хриплый голос, но такой до боли родной, вызвал жгучее желание тут же обнять его со всей силой, вжать в свое тело и никогда, никогда больше не отпускать. Но копившаяся все прошедшее время боль и осознание одиночества не дали упасть в омут с головой. Я подобрался на кровати, принимая сидячее положение и удивленно глядя в алые омуты на похудевшем и истощённом лице.

— Я скучал по тебе.

Неверие, сомнение, страх. Я боялся быть обманутым, боялся новой боли, следы которой он только что заметил на моей груди и нахмурился. Он пришел, будто ничего не изменилось, будто не прошло неизвестно сколько времени с нашей последней встречи, будто не он ушел тогда.

— Что ты здесь делаешь… демон?

Я пытался сдержать это обращение, ставшее для меня особенно важным, но оно сорвалось с губ против моей воли. Люцифер улыбнулся, горько и печально, и снова потянулся ко мне, на этот раз накрывая ладонью мою руку. Горячая кожа обжигала, а я все ещё отказывался верить в то, что передо мной он.

— Пришел к тебе. Ты… — он запнулся, сжимая губы в тонкую линию, а после посмотрел прямо в глаза, — ты простишь меня?

Могло ли быть иначе? Нет, конечно нет. Но все происходящее казалось несбыточной мечтой, сказкой, чем-то фантастическим и нереальным. Я дернулся к нему навстречу, мечтая коснуться губами его губ, убедиться, что они такие же как прежде — мягкие, нежные. Вот только Люцифер не дал мне этого сделать, отворачиваясь, но не отстраняясь.

— Ответь, — тихий отчаянный шепот ножом резал внутренности, — Влад, прошу тебя, ответь. Ты сможешь меня простить?

Сердце болезненно сжалось. Я обхватил ладонями исхудавшее лицо, поворачивая к себе и заглядывая в темные мрачные глубины кровавого взгляда. Я искал в нем ответы. Пытался понять, что именно произошло тогда, и что изменилось теперь. Свадьба состоялась, но он не был похож на счастливого молодожена. Скорее на живой труп, коих огромное количество в популярном среди смертных кино.

— Ты расскажешь, что произошло?

Люцифер прикрыл глаза и покачал головой, не выворачиваясь из моих рук. Потянулся ближе, усаживаясь удобнее на кровати, давая почувствовать тепло его истощенного тела. Он не ответит, не расскажет, но теперь я понимал, у него на то были причины.

— Мы справимся. Люцифер, мы со всем справимся вместе. Слышишь?

Он снова посмотрел на меня, и в глазах его читалась непереносимая горькая обреченность. Будто сейчас решалась не судьба наших взаимоотношений, а нечто намного большее.

— Ответь, пожалуйста…

— Да. Да, демон, я прощаю тебя. За все.

Он выдохнул, и только в этот момент я смог осознать, что пока я не ответил, он не дышал. Что-то изменилось. Щелкнуло. Пазл сложился. Люцифер потянулся ко мне, накрывая губы самым желанным поцелуем. Нежным, трепетным, необходимым. Его руки легли на мою шею, мягко царапая короткими ногтями. Он заставлял меня забывать о неделях одиночества и боли. Но мгновения нежности вдруг сменились. Его тело напряглось, каждая мышца сжалась под действием неведомой мне силы, заставляя открыть глаза и с удивлением посмотреть на него.

— Нет… нет, Люцифер… что? Что это значит?

Его крылья, огромные крылья, что так часто накрывали нас во сне, поднимали его в небо, позволяя покорять небывалые высоты. Они горели. Пламя поднималось от кончиков мягкого оперения, захватывая все большую площадь. Огонь не щадил ничего. Полыхающие перышки отрывались, падая на постель, истлевая, но не повреждая простыни. И когда догорело последнее перо, пламя перекинулось на его тело.

— Люцифер… пожалуйста…

Он не издал ни звука, хотя я чувствовал, как от боли дрожат его руки. Дернулся, оглядываясь, ища способ помочь ему, сбить пламя. Готов был тащить его в ванную и поливать его там из душа, лишь бы только спасти, но он удержал меня, сильнее вцепляясь в мою шею пальцами. Я замер, с ужасом осознавая, что помочь не смогу. И он тоже это знал.

— Я люблю тебя.

Последние тихие слова, вырезавшие на моем сердце кровавые раны, и всего его поглотил огонь. Я видел как обгорает кожа, покрываясь пузырями, обугливаясь, чувствовал как запах паленой плоти забивает ноздри, но не мог оторваться от направленных в самую душу глаз. Пламя касалось меня, облизывало кожу, не принося ни боли, ни жара. Оно сжигало только Люцифера, мужчину, которого я любил, которого потерял, и теперь терял окончательно, так и не успев обрести.

Я считал, что мое сердце перестало биться, когда за ним закрылась дверь спальни в нашем скромном жилище. Но я ошибся. Мое сердце остановилось в тот миг, когда его глаза закрылись, а в моих руках таяло тело лучшего мужчины, оседая пеплом на коже, простынях и полу спальни. Мое сердце замерло в тот миг, когда мой демон выдохнул в последний раз.

В этот момент я перестал существовать.

========== Семь минут скитаний ==========

Комментарий к Семь минут скитаний

Видеоэстетику к главе можно посмотреть тут:

https://t.me/StupidIra

https://t.me/xMissKapriZx

Громоподобный рык прозвучал за спиной и рефлексы сработали идеально. Тело сгруппировалось, уклоняясь от атаки очередного монстра, и я успел поднять с земли клинок. Холодная рукоятка удобно легла в ладонь, а вес оружия добавлял уверенности в себе. Адреналин забурлил в крови, а мышцы с готовностью напряглись, предупреждая новую атаку.

Наконец мы оказались лицом к лицу. Похоже, существо когда-то было человеком или бессмертным. Изогнутые, вывернутые конечности были покрыты обрывками кожи, тут и там просматривалось гниющее мясо, что грозило оторваться от иссушенных костей в любой момент. Из пустующих глазниц на меня смотрела чернота. Отдаленно силуэт напоминал человеческий, хоть время и влияние места старательно изменяли его, делая все больше похожим на монстра. Очередной рык заставил тело напрячься, и когда тварь рванула на меня, я отскочил, позволяя ей пронестись мимо.

Опыт, полученный за проведённое здесь время, подсказывал, что так просто с чудовищем не справиться — необходимо вымотать его, лишить сил, и только после попытаться убить. Слишком сильные, по изуродованным телам растекалась мощь, неведомая на Земле, небесах и в аду. Тварь снова сделала рывок в мою сторону, и я увернулся, нанося удар клинком, острие которого прорезало и без того прогнивший бок. Существо, казалось, не почувствовало ранения, лишь оскалившись клыкастой мордой. Оно угрожающе рычало, силясь напугать, но страха не было. Сотни лет усиленных тренировок закалили тело и дух, и сейчас, в момент опасности, я лишь продумывал каждый последующий шаг для атаки.

Азарт сражения воодушевлял, так происходило каждый раз. Десятки, а может сотни подобных тварей полегли в схватке со мной, и эта не станет исключением. Мы кружили, как хищники, присматриваясь к жертве. Этим существом руководили инстинкты, что облегчало мне задачу, оно не продумывало каждый последующий шаг, опрометчиво кидаясь на клинок, который не причинял боли и какого-либо дискомфорта. Пока не причинял. Поведя головой в пространстве, словно принюхиваясь, оно зарычало, припадая к земле, упираясь всеми четырьмя конечностями, а после — кинулось в атаку.

Танец, выматывающий противника, продолжался долго, я и сам ощущал усталость, но от этого сражения зависела моя жизнь. Смешно. Не на это я рассчитывал, приходя к Владу за прощением и смертью. Я не хотел жить вечность без него, а в итоге получил нечто ещё более худшее. Та же вечность, по крайней мере насколько хватит сил, в полном одиночестве. В постоянных сражениях с монстрами и собственными страхами. И с осознанием того, что я совершил грубейшую ошибку. Понимание того, что сдавшись здесь и сейчас я не получу желанную свободу, заставляло подниматься каждый раз и отражать бесчисленные атаки, ведь судьба тех, кто сдался — скитаться по миру небытия в виде рассохшихся трупов с желанием вспарывать глотки, терзать, растворять в этом мире тех, кто ещё способен бороться. Рано или поздно сдаются все, именно поэтому мне не повстречалась ещё ни одна здравомыслящая душа, похожая на бессмертного хоть чуточку больше монстра перед глазами.

Отвлекшись, я не заметил, как тварь кинулась на меня в очередной раз. Увернуться не получилось, я лишь повел плечом в попытке закрыться крылом, поздно осознав, что эта часть моего тела в небытие со мной не отправилась. Вскинув руку, я закрылся от атаки, и острые, видоизмененные когти вонзились в предплечье. Зарычав от боли, я скинул с себя прогнившую тушу и единственным взмахом клинка отсек голову, что и до этого держалась на хрупких позвонках и нескольких лоскутах кожи и мышц. Тварь дёрнулась несколько раз, а после затихла навсегда, напоследок обдав меня зловонным воздухом, вырывающимся из сдувшихся иссушенных легких.

Отойдя на пару шагов, я сел на камень, выдыхая и рассматривая повреждение. Не смертельно. Но болит чудовищно. В этом мире все ощущается иначе, и если раньше физическая боль казалась несущественной, в чем-то привычной и обыденной, то теперь каждое движение травмированной рукой заставляло стискивать до скрипа зубы. Минуты тишины и покоя, что были здесь редкостью, я решил потратить на хоть минимальную обработку ран. Вытаскивая грязь из кровоточащих разрывов не менее грязными пальцами, я шипел от боли и проклинал тот день, когда согласился на сделку с отцом.

Я ухмыльнулся. Нет, не сделка стала отправной точкой. Проклинать надо было тот день, когда я сам напросился на вечеринку в замок Дракулы, соблазнившись манящей идеей испытать на себе яд сильнейшего вампира. Но ведь тогда я не повстречал бы его. И как бы там ни было, я не считал наши отношения ошибкой. И ни за что не позволил бы Владу сгинуть от руки Дьявола. Так что я там, где должен быть, получаю наказания за свои грехи, не надеясь что-либо исправить. Теперь уже нет.

Кровь стекала из раны, капая на сухую землю с тихим звуком. В ней стало меньше грязи, только раскрытые края открывали вид на рваные мышцы и сухожилия. Оторвав край рубашки, я перетянул предплечье, останавливая кровотечение. Регенерация здесь не работала от слова «совсем», и хоть подобные ранения меня не убьют в привычном смысле слова, каждое приближает мое существование в этом мирке к виду обычного зомби, без мыслей, желаний и повода для жизни. Подняв глаза к небу, я бездумно уставился на проплывающие мимо серые облака.

Сколько времени я уже здесь нахожусь? И существует ли в этом мире вообще такое понятие как время? Привычной смены дня и ночи не наблюдалось, небо всегда оставалось серым, тяжелым, нависая над головой и прижимая к иссушенной земле. Тусклые полутона не раздражали глаза, разве что отсутствием красок, таких привычных и желанных. Сон не приходил, и хоть усталость брала свое, сознание всегда оставалось ясным, терзая мыслями, сомнениями, сожалениями. Кроме редких моментов помутнений, которые выбивали почву из-под ног, заставляя совершать ошибки снова и снова, отдаваясь во власть собственных страхов.

Веры в загробный мир у бессмертных не было никогда. Наш мир, наш дом, считался чем-то подобным для смертных, но на этом все. Но оказалось, что сгорая там, в спальне Дракулы, в его напряженных руках, я не развеялся по ветру, как хотелось и мечталось, я оказался в плену своих страхов, кошмаров и постоянных нападок монстров, которые прежде были такими же заблудшими душами, как и я сам. И если с нападениями тварей удавалось справляться без особых проблем, благо оружие всегда было под рукой, валяясь на земле без присмотра, оставленное прошлыми путниками, то с видениями дело обстояло сложнее.

Сколько раз я уже видел перед собой его лицо, глаза, цвета летнего неба, ласковую тёплую улыбку. Как же я скучал. Каждый раз, когда его образ появлялся, я сходил с ума от желания сжать его в объятиях, втянуть терпкий аромат тела, насладиться прохладой его кожи. Но каждый чертов раз повторялось одно и то же. То утро в его замке. Удивление, неверие, принятие и всепоглощающая любовь. Сменившиеся после неподдельным ужасом и безысходностью. Вот, что я видел в его глазах тогда, и эти картины являлись мне в этом мире, вот только заканчивалось все иначе. Из раза в раз вместо меня он сгорал в моих руках, истлевал, рассыпаясь пеплом на пересохшей коже, разрушая остатки моего мертвого сердца. Каждый раз я видел, как его глаза гаснут, переставая одаривать меня своим тёплым голубым светом, как тонкие губы шевелятся, безмолвно произнося слова любви.

Эти видения отзывались такой непереносимой болью, что я буквально рвал на голове волосы, выл, как израненный зверь, и мечтал уйти за ним следом. Но понимание того, что я сам же обрёк его на подобное, осознание той вины, что наверняка чувствовал Влад, когда понял, что поцелуй стал для меня смертельным, принятие того ужаса, что он испытал видя, как я сгораю, все это заставляло меня терпеть, принимать эту боль как наказание, как способ искупить совершенные ошибки.

Ранее

— Мне пора. Спасибо за эту неделю.

Я мог сказать подобное кому угодно, но только не ему. Все слова, сказанные ранее, ядом отравляли внутренности, ведь все это была гнусная ложь. Ужасная, мерзкая, но такая необходимая. И то, как от каждого моего слова менялось лицо Влада, ранило ещё сильнее. Хотелось встряхнуть его, закричать в лицо о том, что он не может так слепо верить моим словам, что поступки намного важнее… но он верил, что я ухожу, что бросаю его, что он для меня ничего не значит.

Так будет лучше. Как бы не было больно, никакие страдания не заставят меня передумать и жертвовать им. Все это ради того, чтобы он продолжал жить, и важнее ничего быть не может. Пусть он возненавидит меня, пусть проклянет, пусть забудет. Главное, что его жизнь будет продолжать своё размеренное течение, он будет дышать, смотреть на алые всполохи заката и затягиваться терпким вишневым табаком. А я… мне предстоит свадьба, принятие трона и вечная жизнь без любимого вампира. Всего лишь…

Первое время я готов был с этим мириться, ведь действительно считал правильным. Постоянные напоминания отца о том, что именно он сделает с Владом если я нарушу сделку, лишь убеждали в том, что я на верном пути. Дни без него, особенно после проведённой вместе недели, текли медленно, словно густой кисель, давя чувством одиночества и притяжения к единственному существу, рядом с которым я хотел быть. К единственному мужчине, рядом с которым я находиться не мог.

Каждый чертов день я ждал его, мечтал о том, что он спустится в ад, снося с ноги двери, ведь не поверил в мои полные лжи слова. Но он не приходил, ровно как и я сам не поднимался к нему, чтобы сказать правду, которую поведать просто не мог. Это решение убивало меня, но оно было единственно верным, ведь другого варианта мне просто не оставили.

Сделка.

Отец знал, как манипулировать, на что именно надавить и чего требовать. Согласно заключённой сделке я обязан жениться на Ости, глуповатой демонице из влиятельной семьи, дабы исключить в будущем противодействия с их стороны. Этакий политический союз, в котором заинтересованы все, кроме меня. Кроме того, сильнейшие демоны в ее родословной давали возможность нам зачать наследника невообразимой прежде силы, и эта сторона вопроса была важна для Сатаны не меньше политики. А, возможно, даже намного больше. Не удивительно, что он настоял на пресловутой клятве верности, которая обрекала нас обоих на одиночество.

Мотивы Дьявола были мне понятны, но это вовсе не значило, что я готов был их принимать. Когда я решил отказаться от клятвы, отвоёвывая для себя хоть толику свободы, обещая чертового наследника, которого не хотел, отец весьма красноречиво дал мне понять, что стоит помалкивать. Видение, посланное Сатаной, было до ужаса реалистичным. Я видел собственными глазами, как он голыми руками вспарывает грудную клетку, ломая и выворачивая рёбра, обнажая внутренние органы. Я видел потерянный, блуждающий взгляд Влада, который от шока не чувствовал ничего, я видел скрытое за лёгкими сердце, подрагивающие мелкими и частыми сокращениями, и я видел как именно к нему пробирался отец, сжимая в огромной ладони трепещущий орган и вытаскивая, обрывая тянущиеся от него сплетения артерий и вен. Кровь вытекала из раны, впитываясь в светлую ткань рубашки и пиджака, заходя за край ремня и стекая дальше. Крови было так много, что она стремительно образовывала лужу под ногами моего вампира и отца, что со злорадной ухмылкой повернулся ко мне, позволяя Владу замертво упасть на пол. Открытые пустые глаза смотрели в пустоту, синева бледнела стремительно, а я готов был выть от боли. В окровавленной по локоть руке продолжало лениво и редко сокращаться сердце, которое Дьявол поднёс к моему лицу.

В этом видении он не выполнил обещание, но я знал, стоит нарушить условия сделки, и он закончит начатое в этой воображаемой картине, убьет Влада и скормит мне его сердце. Смирившись с собственной участью, я пошёл к алтарю, мечтая лишь о том, чтобы увидеть его ещё хоть раз. Увидеть по-настоящему, заглянуть в душу, ощутить эмоции, даже если на первом месте будут ненависть и презрение.

Да, стоит мне только принять бразды правления в свои руки, мы вынуждены будем пересекаться в силу занимаемых должностей, но это ведь другое. Мне хотелось увидеть его ещё раз до того, как клятва растечется по венам, забирая возможность быть с Владом так, как это необходимо.

Ости выглядела прекрасно: счастливый румянец на щеках, бордовое, в цвет моих глаз платье подчёркивало фигуру, полупрозрачная вуаль, вплетенная в прическу, прикрывала глаза. Любой другой бы на моем месте восхитился, радовался подарку судьбы в лице красавицы жены, тем более, что я был уверен, она действительно во мне заинтересована. Но я лишь раздраженно отводил взгляд, рыская в толпе в поисках небесно-голубых переливов. Я искал его взгляд, молясь аду и раю о том, чтобы он не приходил.

Влад не пришел. Я понимал, что это правильно, что так и должно быть, ведь я сам всеми силами добивался такого результата. Но тоска по нему болезненным клубком сжималась в груди, разгоняя по телу чувство тотального одиночества. И предстоящая вечность уже не казалась такой правильной, снова нестерпимо захотелось потребовать у отца свободы, вот только злобный оскал быстро вернул меня на место.

— Произнесите ваши клятвы.

Скрипучий голос древнего, рассыпающегося на глазах демона вытянул меня из собственных мыслей. Я протянул руки, раскрывая обе ладони, обхватывая тонкие запястья Ости. Церемониймейстер поднял толстую свечу, зажигая ее усилием собственной воли, и под синхронное звучание моего приговора капал раскалённым воском на переплетение рук, оставляя бурые ожоги, закрепляя клятву огнем и кровью.

Я выбираю тебя в свои законные жены, демоница Ости из рода Белиала. Клянусь тебе в верности по крови и умыслу. И пусть пламя преисподней выжжет все дурные помыслы, покорит меня своей воле. Начиная с этого дня. К лучшему, к худшему, к величию и силе; в вечности и в этом мире; любить и беречь, пока мы оба будем живы.

Бракосочетание свершилось, оставалось лишь поцеловать счастливо улыбающуюся жену, борясь при этом с подступающей тошнотой от осознания всей безысходности ситуации. Взгляд зацепился за Сатану, со всей его довольной ухмылкой и одобрением во взгляде, тошно стало втройне. Жестокий тиран, ставящий во главе политику, требующий беспрекословного выполнения своих указов и готовый разрушить жизнь единственного отпрыска. В этом весь он. И за это его боятся и уважают. Он не видит в моих жертвах чего-то важного и стоящего, Дьявол сам отказывался от благ в угоду правления адом, это в его крови, в его плоти, сознании и мыслях. Возможно, лишь благодаря этому ад не прогибался под давлением ангелов, отстаивал свою автономность и успешно требовал уважения.

Все так, но скоро на трон взойду я, и все изменится. Мы слишком разные, сколько бы он не убеждал себя в обратном. Моя политика будет иной, и не факт, что она будет по нраву Дьяволу. Я ухмыльнулся, отводя взгляд. Поверхностно коснувшись губами приоткрытого рта Ости, я тем самым завершил церемонию и отстранился от девушки, мечтая больше никогда ее не видеть.

Празднование все продолжалось. Демоны поздравляли нас, одаривая никому ненужными подарками, а я лишь выдавливал из себя вежливую улыбку, дожидаясь, когда все это мероприятие наконец прекратится. Мысли то и дело возвращались к Владу. И к тому факту, что никогда больше я не смогу коснуться его так, как требует моя душа, как жаждет мое тело. Нам предстоит только работа, и я уже сейчас не знал, как смогу посмотреть в его глаза. Стыд, сожаление, боль. Эти чувства терзали душу, грозясь вырваться на волю жалобным рыком израненного зверя. Но торжество продолжалось, и маску необходимо было держать.

Но я не выдержал… я не смог справиться с собственными чувствами. Это стало выше моих сил. Пока шла подготовка к свадьбе, я неустанно искал возможность расторгнуть сделку, хотел прекратить эти пытки. Ости, которая давно уже поняла, что безразлична мне, прекратила свои нападки ещё до нашего отпуска с Владом, и сейчас, под финальные отзвуки музыки, она не рассчитывала на продолжение брачного союза. Чувство того, что я ее не хочу, убивало ее не меньше, чем меня убивал факт того, что единственное существо, которое я желал, стало теперь недоступно, а единственное доступное — вызывало отвращение. Я не мог касаться Влада, не мог рассказать про условия сделки. Все, что ждало меня впереди — бездна отчаянья и боли.

Очередным сюрпризом стал разговор с отцом после того, как я попытался его убить. Стоило гостям разойтись, а Владыке направиться в свой кабинет, как я отправил новообретенную супругу в ее покои, а сам, позаботившись об оружии, направился следом за отцом. В тот момент терзала лишь одна мысль:

Почему я не сделал этого раньше?

Я грезил о том, чтобы вспороть его грудину так же, как это делал он в показном видении. Я жаждал рассечь остриём клинка мощную шею, с наслаждением вслушиваясь в булькающе-чавкающий звук, и ощущать, как сила покидает его тело. Вот только сил моих было недостаточно…

— Ты думал я отдам тебе Ад? Щенок! — кулак прилетел ровно в челюсть, заставляя затрещать кости. Языком я пересчитал зубы, удивительно, но они оказались сильнее удара.

Сатана не давал мне говорить, его сила сковывала демонов, делая из них марионеток. Сейчас я был одной из них. Безмолвно наблюдая за своей пыткой будто со стороны, я с ужасом понимал, что все это время был просто пешкой в руках чудовища, которому плевать на жизни других.

— Как только твоя жена родит от тебя, я скормлю ее адским псам, как кусок жирного мяса. А стоит отпрыску подрасти, я лично вырву твое сердце на глазах нового наследника. Это закалит в нем характер. Из тебя не вышло проку, тебе нужна замена. Сын.

Последнее слово принесло и удар в живот, ломая пару ребер. Я все еще не мог произнести ни звука, пусть лучше он убьет меня, чем такая жизнь без возможности сопротивления. Вот только в его планы входило лишь мое полное подчинение на ближайшие несколько лет. Этим сроком и будет исчисляться моя ненавистная жизнь.

— Помни о сделке, щенок. Еще хоть раз, ты придешь сюда с этим, — Сатана оттолкнул кинжал, который я очень хотел всадить ему в сердце, — и твой голубоглазый вампир лишится жизни. Я заставлю тебя жрать его на моих глазах, до тех пор, пока не останутся одни кости. Будущее ада мне важнее всего, и пока вы, чертовы ублюдки, стоите у меня на пути, я не поскуплюсь на жестокость. Будь уверен, я исполню каждое своё обещание.

Я не мог говорить из-за силы Сатаны. Но теперь я не мог еще и дышать. Страх. Ужас. Его цепкие острые когти впивались в сломанные ребра. У меня нет шансов выжить в этом аду. Нет шансов, что мое правление изменит сложившиеся устои. Я пал жертвой слабости и страха перед мужчиной. Тем самым, подписав себе смертный долгосрочный договор. Не будет Ости, будет другая. Это даже не ад, а нечто намного худшее. Пока жив я — Влад в опасности.

В тот момент я принял решение. Доковыляв до спальни и приведя себя в более или менее приличный вид, я отправился на Землю. Отправился к нему. И хоть я понимал, какую именно боль причиню ему своим поступком, я знал, что это необходимо. Иначе Влад не поймёт. А он должен. Обязан понять, что мои чувства были настоящими и искренними, что только они руководили мной в принятии тяжелых решений.

Обязан понять, что он всегда будет значить для меня больше, чем сама жизнь.

Сейчас

Удар, болезненный и настоящий, вернул меня в сознание, короткая передышка закончилась, и новое чудовище пришло на запах пролитой крови. Таких тут я еще не встречал. Это было животное, стоящее на двух ногах, местами кожу покрывали куски бурой шерсти, но большая часть плоти открывала голые мышцы, не обтянутые даже кожей. Существо взревело, тряхнув рогатой головой, а с вытянутой морды капала кровавая слюна.

Не задумываясь о повреждениях, я отскочил в сторону, не забывая покрепче ухватить рукоять меча. Желтые глаза сверкнули в сантиметре от моего лица, а зловоние из пасти с двумя рядами острейших зубов, заставило отшатнуться еще дальше. В этом мире тебя всегда окружал запах смерти и безысходности, но сейчас я понял, кто именно разносил эту вонь. Вот он — истинный вестник смерти.

Длинные изогнутые когти были острее, чем каждый клинок, найденный мной. Единственный взмах, и часть острия меча просто отсекло от рукояти, оставляя в руках лишь жалкий обломок. На лохматой лапе осталась глубокая борозда, зверь сжал ее, а взгляд окрасился в красный. Казалось, только он имел цвета в этом мире. Он, и кровь, что текла из наших тел. От следующего взмаха смертоносных когтей я уклонился, лихорадочно оглядываясь вокруг в поисках замены ставшему уже привычным клинку. Но как назло, именно сейчас вокруг не было ни одного, а клинок, потерявший в весе, длине и остроте, не внушал больше никакого доверия.

От очередного взмаха я уклониться не успел, и на моем бедре раскрылась зияющая рана, через которую на секунду показалась кость. Рваные края не перекрывала ткань изорванных брюк, когти сорвали не только часть одеяния, но и укрывающую мышцы кожу. Через мгновение из раны хлынула кровь, заливая иссушенную землю. Если до этого я брал победу измором, то сейчас этот вариант стал мне недоступен. Нога почти не двигалась, плечо болело после прошлого нападения, а в руках был лишь осколок меча.

Вот так выглядит смерть? Она с желто-кровавыми глазами, с телом, от которого исходят слабые красные искры, с длинными смертельно опасными когтями и утробным угрожающим рыком. Это не бывшая заблудшая душа, это страж небытия, тот, кто не допустит существования в этом мире тех, кто способен сопротивляться. И я был готов сдаться, наверное, первый раз за все время, проведенное тут, я был готов к поражению. Разве можно противостоять смерти? Можно ли бороться с неизбежностью? Если не этот, то придет другой, а за ним еще и еще, рана на ноге не даст сражаться, она не даст возможности даже ходить, не то что сразиться еще хоть одну битву.

Желтые глаза совсем близко, и в них я видел свой финал. В прошлый раз перед глазами стоял только он, Влад, его полный страха и сожаления взгляд, его желание спасти, его любовь. Сейчас жизнь не промелькнула перед глазами, как говорят смертные, я не видел ничего. Ничего, кроме неба, которое должно было быть синим, как его глаза. Я не ощущал страха, лишь смирение и покой. В самый последний момент, нутром ощущая, как огромная лапа летит точно в цель, готовясь добить единственным ударом без боли и страдания, я увидел… моего Дракулу. Именно таким, каким и он и должен был быть. Взволнованным, настороженным, готовым ко всему, но с искрой радости от все же случившейся встречи во взгляде.

Возможно, только возможно, мне удалось искупить свою вину перед ним, своими скитаниями в этом мире. Иначе я не мог взять в толк, почемунебытие даровало мне исполнение последнего желания. Улыбнувшись уголком губ, я прикрыл глаза в ожидании смерти и провалился в темноту.

Темноту, в которой мы были вдвоём. Я и Влад.

========== Семь минут истины ==========

Комментарий к Семь минут истины

Видеоэстетику к главе можно посмотреть тут:

https://t.me/StupidIra/213

https://t.me/xMissKapriZx/34

Время, неумолимо утекающее сквозь пальцы, заставляло торопиться. Я знал, что мир небытия играет со своими жертвами, позволяя ненадолго ощутить веру, что не все потеряно, убеждая в возможности жить в этом мире, а после — обращает все надежды в пыль, растворяя души в своей энергии. И судьба у попавших туда одна — стать чудовищем, монстром. С той лишь разницей, что слабые превращаются в ходячие трупы, а сильнейшие — становятся стражами небытия. Их разум не лишен осознанности, но чувства мертвы.

Прошло уже слишком много времени с того момента, как Люцифер отправился туда, рассыпаясь пеплом в моих руках, и я не был уверен, что смогу найти его, смогу спасти, но попытаться должен был. А потому, ступая на иссушенную серую землю мрачного тусклого мира, я торопился как никогда в жизни.

Сила бурлила в моей крови, такая, которой я никогда не испытывал прежде. Пальцы деформировались в острые когти, и к счастью, это изменение стало единственным, не поддающимся контролю. Так я был по крайней мере уверен, что справлюсь с обитателями этого места, если будет необходимо.

Оглядевшись, я увидел перед глазами только мутный, покрытый сизым туманом лес. Серые облака цеплялись за вершины голых деревьев, царапаясь об острые края иссушенных веток. Тишина и ни одного существа. Поведя носом в воздухе, словно хищник, выискивающий свою жертву, я раздувал ноздри в попытке найти его. Сладкий аромат с примесью острых, щекочущих рецепторы специй. Почти отчаялся, готовый вслепую бродить по обширным и путанным лесам, когда слабое дуновение донесло мне едва различимый запах. Тот, который я мечтал ощутить, но с примесью металла. Запах не тела, но крови.

Прорычав, я бросился по следу, понимая, что времени критически мало. На кровь придут стражи, и если я не успею, то все проделанное ранее будет зря. Я несся не разбирая дороги, не замечая, как хлещут по лицу и телу тонкие колючие ветки, не видел ничего, кроме алого следа демонической крови.

Обогнув очередное дерево, я наконец увидел его. Люцифер прижимал ладонью огромную рану на бедре и смело смотрел в глаза собственной гибели. Он смирился. Я видел, что он больше не будет бороться, но главное в этом было другое. Я успел.

— Стой!

Голос разлетелся по лесу, отражаясь от веток и низкого неба. Когтистая лапа стража зависла в воздухе, и он повернул свою рогатую голову в мою сторону. В желтых глазах с кровавыми вкраплениями мелькнуло узнавание. Существо отвернулось от Люцифера, опускаясь на все четыре конечности, и смиренно опустило голову, приветственно прорычав. Он признал во мне властителя небытия, своего хозяина.

Я же, поняв, что угрозы со стороны зверя нет, бросился к демону. Уделяя внимание стражу, я не заметил, как Люцифер опустился на землю. Глаза были прикрыты, а с губ срывалось слабое дыхание. Живой. Я нашёл его. Теперь все хорошо.

— Эй, демон… — срываясь на шепот, я убирал волосы с его лица, силясь не ранить тонкую кожу, — хватит прохлаждаться. Вставай.

Глазные яблоки лихорадочно двигались под прикрытыми веками, ресницы подрагивали, губы изогнулись в слабой улыбке. Он не приходил в себя, но ощущал мое присутствие. Я приподнял его голову над землей, прижимая к груди, гладил волосы, и все продолжал говорить.

— Ну же, Люцифер, открой глаза. Ты же не принцесса, которую надо будить поцелуем? Но знай, если это так, то я не против, — мягко и невесомо касаясь губами его лба, прикрытых глаз, носа, я чувствовал, как он вздохнул глубже. — Давай, возвращайся, у нас еще много дел.

— Это когда-нибудь закончится? — хрипло, с вырывающимся из груди кашлем произнес он, открывая глаза и с болью и тоской заглядывая в мои.

— О чем ты, демон? Вставай, нам надо возвращаться.

Он смотрел на меня, не двигаясь, словно наслаждаясь каждым касанием и умирая от него же. Я не понимал, что происходит. Вот же он, живой, я нашел его за границей небытия. Это ли не мечта? Но он смотрел на меня, и я чувствовал его боль.

— Я больше не хочу видеть, как ты умираешь. Пожалуйста, хватит…

Я понял. Готовясь отправиться за ним, я изучил всю доступную информацию об этом мире, и знал, что кроме монстров, небытие истязает своих жертв, из раза в раз окуная их в то, чего они по-настоящему боятся. Вот почему не было радости в его взгляде, когда он увидел меня. Люцифер видел меня здесь неоднократно, и все это были жуткие видения, призванные разрушить хрупкую душу.

— Люцифер, — я обхватил его лицо ладонями, неаккуратным движением слегка оцарапав скулу, но он даже не дрогнул, — это я, правда я, видишь? — я снова поцеловал его лоб, колючие щеки, нос, уголок губ. — Помнишь, как я говорил, что мы со всем справимся вместе? Помнишь обещание? Люцифер, я сдержу его. Теперь только вместе. Навсегда.

Медленно, по капле, в его алые глаза просачивалось понимание, удивление, недоверие, сомнение, страх. Он боялся верить в правдивость моих слов, ведь если все это окажется игрой его воображения, больно будет безумно. Но вот он оглянулся, замечая склоненного в поклоне монстра, снова посмотрел на меня и, не промолвив ни слова, рывком сжал меня в объятиях, почти до хруста костей вжимая мое тело в себя, зарываясь носом в шею, где-то под ухом. И я отвечал на эти объятия, шепча тихие, успокаивающие слова, обещания того, что исправлю все произошедшее.

Время все шло, а Люцифер продолжал цепляться за мои плечи, глубоко вдыхая запах тела, прижимаясь все сильнее. Но оставаться здесь дольше было нельзя. Я мягко отстранился от него, оглядываясь. Рогатый страж следил своими желтыми глазами за каждым движением, но не предпринимал никаких попыток помешать. Пока что.

— Так, вставай. Пора домой.

Я поднялся, придерживая его под руку, помогая встать рядом. Но стоило нам только сделать шаг, зазвучал голос стража.

— Вы можете идти, Хранитель, он останется.

Мы с Люцифером посмотрели на зверя, не понимая, как из животной пасти вырывается вполне человеческая речь. Слова же звучали словно приговор.

— Я не спрашивал разрешения, Страж. Или, может, ты не понимаешь кто я?

Демон молчал, переводя взгляд с моего лица, на котором в гневе выступили сплетения темных вен, на звериную морду. Монстр склонил голову, выказывая уважение, но все равно преграждал нам путь.

— Понимаю, Хранитель. Небытие его не отпустит, и ваша задача не рузрушать устои этого мира, а сохранять порядки, существующие с его сотворения.

Я сглотнул. Он был прав. Я был никем иным, как хранителем этого мира, и действительно должен был следовать всем правилам. Оглянувшись на Люцифера, я видел и в его глазах понимание.

— Влад, тебе пора. Все хорошо.

Я потер переносицу, лихорадочно обдумывая дальнейшие действия. Я не уйду без своего демона, что бы он не говорил, тем более, что у меня уже была зацепка. Был план, который я рассчитывал осуществить.

— Страж! — зверь поднял голову, с интересом заглядывая в мое лицо. — У всего есть цена.

Монстр рассмеялся, и этот смех мурашками отозвался во всем теле. Я ожидал его вердикта, веря в то, что мой план реально осуществить.

— Ты прав, Хранитель. Душа за душу, бессмертие за бессмертие, сила за силу. Готов ли ты заплатить такую цену?

Я выпустил Люцифера из объятий, убедившись, что он облокотился о ствол дерева, и подошел к стражу вплотную. Мне нужно было получить ответы, но демон пока что их знать не должен, иначе просто не даст мне совершить задуманное. Не было еще ни одного случая вызволения души из небытия, никто не знал, что именно вернется в знакомый мир после подобных скитаний. Никто, кроме стражей, способных приоткрыть завесу будущего. И хоть у меня был вариант решения проблемы, необходимо было уточнить детали.

— Он будет демоном? — спросил тихо, заглядывая в желтые серьезные глаза на меховой звериной морде.

— Он им родился. Это его сущность и его судьба.

Я кивнул, быстро оглядываясь, и видя напряженного мужчину, который силился понять, что именно происходит. Усталость, ранения и измученная психика не давали ему возможности сложить два и два. Коротко улыбнувшись ему, я снова повернулся к стражу.

— Прожитые годы скажутся на мне?

Я знал, чего хочет этот мир. Небытие вернет крылья и бессмертие Люцифера, взамен на мою вечную жизнь. Силу наследника адского престола взамен на мою силу монстра. Его душу за мою жажду крови, через которую я забирал чужие души. Вот так просто. Его жизнь взамен на мою. И я готов ее отдать, но все же хотелось понимать, что в итоге нас будет ждать. Останусь ли я жив, или упаду замертво у его ног, как только мы ступим на Землю.

— Нет. Ты доживешь отведенный срок в смертном теле.

Я кивнул. Все не так плохо. У нас не будет вечности, но будет жизнь — обычная, доступная людям, одним из которых по сути я и являлся всегда. Такая цена меня устроит вполне.

— Мы будем помнить?

— Все от начала и до конца.

Я кивнул, отходя обратно к моему демону. Он уже открыл рот, чтобы задать все имеющиеся вопросы, но я не дал ему этого сделать, шепотом пообещав, что все расскажу позже. Позволив Люциферу навалиться на мое плечо, я повел его мимо стража, который снова в почтении склонил рогатую голову. Мы отошли уже достаточно далеко, когда в спину прилетела последняя фраза.

— Поторопитесь. Я чувствую приближение тварей. Если они нагонят, вы не спасетесь.

Я обернулся, с благодарностью кивнув ему, и заметил, как зверь слился с иссушенной землей, проваливаясь в ее недры, смешиваясь, растворяясь. Небытие приняло мою плату, теперь мы сможем покинуть этот мир через врата, а значит идти надо быстрее, пока силы не покинули меня. Нам предстояло подняться очень высоко, а искалеченная нога демона, что практически волочилась за нами, совсем не помогала.

— Куда мы идем?

Я указал взглядом на вершину холма, склон которого был слишком крутым для подъема с таким ранением, но обходить у нас времени не было. Подхватывая его крепче, я практически нес мужчину на себе, но он всячески старался помогать, или хотя бы не мешать. Я чувствовал, как он наблюдает за мной и понимал, что вопросов будет много. Но все они будут озвучены позже, когда мы окажемся дома.

За спиной слышался рев, твари чуяли кровь, она вела их за нами, все больше сокращая дистанцию. Я уже видел вершину, когда один из них, почти ползком поднимаясь по следу, вцепился когтистой рукой в и без того поврежденную ногу Люцифера. Демон сдавленно выдохнул, и я отпустил его, позволяя осесть на земле. Мгновение, и голова твари уже валялась между вздыбленных корней ближайшего дерева.

Мы двинулись дальше, и стоило подняться на вершину, как на границе леса показались три перегнивших лица. Они рычали и скалились, готовые кинуться в любую секунду, но я тоже был готов, и знал наверняка, что их отпугнет хоть на пару необходимых мгновений. Позволив Люциферу сесть, я вынул из кармана кольцо, блеснувшее в сером мареве темными переливами, и надел на палец.

Широко раскрытые алые глаза не замечали ничего вокруг, кроме меня. Привычная боль не отразилась на моем лице, и лишь немного склонившись вперед, уперевшись рукой в подставленное плечо, я выпустил крылья наружу. Это и был наш шанс. Единственный.

Врата небытия находятся в небе, выше серых, давящих облаков. И все было намного проще, если бы хоть одно существо в этом мире имело крылья. А у меня они были.

— Влад…

Я подошел к нему, крепко обнимая и прижимая демона к себе. Я понимал, что полет будет очень тяжелым. Тренировки научили меня управляться с крыльями, но ни разу я не взлетал с такой ношей. Плевать. Все получится.

— Пора домой, демон.

И я взмахнул тяжелыми крыльями в тот самый момент, когда твари, опешившие от изменений во мне, все же пришли в себя и кинулись в атаку. Сильным потоком ветра их повалило на землю, но мы уже этого не замечали. Я летел все выше, заботливо кутая Люцифера в объятиях, впервые осознавая всю ценность своей ноши. Сила, бурлившая в крови в момент появления здесь, стремительно заканчивалась, как и сокращалось расстояние до врат. Единственное, что заставляло меня взмахивать крыльями каждый новый раз — восхищенный взгляд, полный любви.

***

Тот факт, что жизнь теперь напрямую зависит от своевременного приема пищи и регулярного сна, выводил из себя. Пришлось ускоренно осваивать интернет, доставку на дом продуктов и готовку самых элементарных блюд. И все было бы неплохо, если бы в спальне нашего дома не лежал без чувств Люцифер. Три дня назад мы вырвались из чертового небытия, оказавшись на просторной поляне у каменистого обрыва. Той самой, где когда-то давно он учил меня летать.

Кольцо накалилось на пальце до красноты, оставляя пузырящуюся кожу под ободком, а стоило стянуть его, роняя на траву, как металл вспыхнул огнем, и перстень исчез. Демон потерял сознание еще на подлете к вратам, его тело было истощено потерей крови, усталостью — физически и морально. Вырвавшиеся из лопаток бордовые крылья подтвердили слова стража, он действительно вернулся, а значит регенерация сделает свое дело. Осталось только добраться с ним до дома.

Я подхватил его на руки и хотел уже поднять, когда понял, что бессмертных сил во мне больше не осталось. Высокий и крепкий, Люцифер и до этого был тяжелым, а с огромными крыльями за спиной тем более. Задача явно осложнилась, но я не собирался опускать руки. Выдохнув, я все же поднял его с сырой земли, шаги давались с трудом, но цель была слишком важна.

И вот сейчас, три дня спустя, я все же оторвался от дорогого сердцу мужчины, понимая, что душ не прихоть, а необходимость. Упругие теплые капли отскакивали от кожи, а я упрямо смотрел в одну точку, обдумывая все то, что необходимо будет сказать ему, когда он очнется. А ведь новостей очень много, и не все они были по-настоящему добрыми.

Полностью уйдя в размышления, я не заметил, как отворилась дверь, и на пороге душевой появился мой демон. Не знаю, как долго он стоял в стороне, рассматривая меня, но когда его горячие ладони огладили плечи, я вздрогнул и обернулся. Серьезный взгляд кровавых омутов изучал мое лицо, заглядывая, кажется, в самую душу. Полностью обнаженный, он был так близко, что отскакивающие от моего тела капли россыпью бриллиантов оставались на его теле. Медленно и задумчиво он продолжал мягко массировать мои плечи, разминать скованные от напряжения мышцы.

— Стоило открыть глаза в этой спальне, и я решил, что это новая пытка. Проделки того места, призванные свести меня с ума.

Я выдохнул, понимая, что не дышал, пока он не заговорил. Потянулся к Люциферу, опуская ладони на выделяющиеся ребра, притягивая к себе чуточку ближе. За прошедшие три дня его тело почти вернулось в норму, раны на руке исчезли без следа; на бедре виднелся бледный шрам, который тоже уже явно не приносил дискомфорта. На щеки вернулся румянец, а синяки под глазами стали светлее. Пройдет еще немного времени, и он окончательно придет в себя, по крайней мере — физически.

— А потом я услышал шум воды и пришел сюда. Все по-настоящему? Это действительно ты?

Я улыбнулся, сжимая ладони на его боках сильнее, позволяя почувствовать такую необходимую близость. Притянул еще ближе, заставляя соприкоснуться телами, обнял так крепко, как только мог.

— Да, демон. Все по-настоящему. Ты дома.

Он прикрыл глаза, обнимая меня, накрывая губы желанным поцелуем. Нежным, невесомым, он будто снова знакомился со мной: узнавал, изучал. Это был наш первый настолько осознанный поцелуй, успокаивающий сомнения и дарящий веру в будущее. Я не видел, но почувствовал, как Люцифер нахмурился, поцеловал чуть более резко, грубо, а после отстранился. Он непонимающе смотрел с мои глаза, а глубокая морщинка залегла между бровей. Почувствовал.

— Твоя энергия. Она едва ощутима. И ты стал слабее.

Я улыбнулся, снова привлекая его к себе. Разве это плата за то счастье, которое он дарил? И черт, у нас будут проблемы посерьезнее, когда он узнает все детали своего спасения.

— Ты прав. У нас впереди еще целая жизнь, если ты захочешь разделить ее со мной. Дорога в ад мне закрыта, но я всегда буду ждать тебя здесь, на Земле.

— Влад… — он зажмурился, стискивая меня в горячих руках, понимание того, какую цену я заплатил, ему не понравилось. — Зачем? Я того не стою.

Я рассмеялся, от его слов почему-то вдруг стало так тепло внутри, и этим теплом нестерпимо хотелось делиться.

— Глупый демон, — я поцеловал его в висок, жадно вдыхая раскаленный воздух вокруг него, — ты стоишь намного большего.

Снова наши губы столкнулись, но теперь поцелуй был полным наслаждения и любви. Языки переплетались, заставляя тело наливаться желанием, мурашки разбегались несмотря на горячую воду, что скользила по нашим переплетенным телам. Я гладил его кожу, сжимал, царапал короткими ногтями, в попытке слиться воедино. Налитый кровью член прижимался к его горячему бедру, в то время как своим я ощущал его не меньшее желание.

Как же я скучал.

В голове шумело от напряжения, сердце стучало как бешеное, норовя пробить грудную клетку, воздуха не хватало. Я задыхался, чувствовал головокружение, все это было так ново и непривычно, но чудовищно хорошо. когда его ладонь, горячая и крепкая, легла на основание члена, сжимая и мягко перебирая пальцами, я не сдержал рвущийся наружу стон. Руки скользили по мокрому кафелю, в попытке найти опору, в то время как сам я сходил с ума. Мне необходимо чувствовать его, дарить ему ласку и свою… любовь.

Разорвав эту сумасшедшую близость, я развернул нас, расправленными крыльями прижимая демона к стене, заставляя облокотиться на мокрую поверхность. Теперь я был намного слабее, но он все равно поддавался мне, растворяясь в моих желаниях, которые вторили его собственным. Вода все стекала по нашим телам, распаляя еще сильнее, обостряя чувствительность кожи до предела.

Потемневшие от похоти глаза следили за каждым моим движением, но я больше не хотел тратить время. Не мог. Теперь казалось, что его всегда будет недостаточно. А потому, проведя ладонями по татуированной груди, я опустился перед ним на колени, с ухмылкой глядя на то, как сладко он закусил нижнюю губу.

Вздувшиеся вены на крепком члене, притягивали взгляд, алая головка с соблазнительной каплей на самом кончике сводила с ума. Я готов был любоваться им вечность, но не раньше, чем смогу насладиться. Пройдясь языком от основания по всей длине, я сжал губами раскаленную плоть, вбирая резко и глубоко, вылизывая каждый чувствительный участок.

Сдавленные стоны вторили моим движениям, в то время как чужие пальцы путались в коротких волосах. Он удерживал меня, не позволяя отстраниться, толкался навстречу, утопая в глубине тесного горла, а я наслаждался процессом не меньше его. Это было так чертовски правильно, дарить ему ласки, слушать сбившееся дыхание и понимать, что он едва себя контролирует.

Я чувствовал все иначе, чем раньше, каждое действие было в новинку, ощущения застилали сознание плотной пеленой, но где-то на фоне я осознавал, что именно сейчас все правильно. Не было жажды крови, не было выступающих когтей, не было желания прокусить тонкую кожу и упиваться горячей кровью. Я и раньше боролся с этим чувством, ставя на первое место его, но сейчас не было ненужной борьбы, сейчас был только Люцифер.

Подмечая, как напрягается его пресс, как все тело буквально поджимается и натягивается в преддверии оргазма, я отстранился, под недовольный и почти жалобный хрип. Не так быстро, демон. Мы слишком давно не были рядом так. Поднявшись на ноги, я впился жадным поцелуем в его губы, покусывал, терзал, и мне было мало. Всегда было его мало. И он чувствовал то же, что и я, отстраняя меня от своего тела и разворачиваясь спиной, раскрывая крылья на максимально возможную ширину.

Чертов демон. Я со стоном прижался ноющим от возбуждения членом к ягодицам, в то время как руки исследовали спину. Несдержанно я зарылся пальцами в основание крыльев, сминая мягкие перышки и с наслаждением подмечая, как подогнулись его колени и сам он со стоном щекой прижался к прохладному мокрому кафелю, упираясь руками в гладкую поверхность.

Вот так. Правильно.

Оглаживая выступающие позвонки, я спускался все ниже, наслаждаясь его податливостью. Казалось, будто не было столь долгого времени в разлуке, не было ничего, кроме нас двоих. Взяв с полки гель для душа, я вылил щедрую порцию на плечи, замечая, как мурашки разбежались в стороны от прохлады косметического средства. Взбивая ладонями густую пену, я ласкал его тело, смывая все следы, что оставила на нем смерть. Свежий запах смешивался с ароматом его тела, а у меня голову кружило от осознания — он мой. До конца моих дней.

Вспенивая гель на пушистых крыльях, я уделял внимание каждому перышку, смывая пыль, грязь и запекшуюся кровь, в то время как демон готов был рухнуть на пол от волнами накатывающего наслаждения. Я хотел его безумно, но то, как он реагировал на эти простые ласки, было ничем не хуже. Он ластился, прижимаясь все сильнее, требуя большего, но сегодня все будет иначе. Сегодня все будет так, как должно быть. Обняв его поперек груди, я привлек расслабленное в неге тело к себе, покрывая поцелуями влажные плечи, покусывая шею и оставляя яркий бордовый засос.

— Как считаешь, ты уже достаточно восстановил силы?

Осипший голос прозвучал где-то в районе его уха, а после я сладко лизнул мочку, ощущая, как он откидывают голову мне на плечо. Он таял в моих руках, готов был быть ведомым, но и готов вести. Он ответил так же тихо и хрипло, но в голосе чувствовалась усмешка:

— У меня теперь всегда больше сил, даже после смерти.

Мой! И раз умудряется шутить на эту тему, значит точно пришел в себя. Потянув его за собой, я подхватил висящее на крючке полотенце, слепо стирая сбегающие капли с разгоряченных тел. Спальня встретила тусклым светом рассветного солнца, пробивающимся через неплотно задернутые шторы. Смятое постельное белье на кровати было в следах грязи и крови, поэтому я провел его дальше, не отрываясь от желанных губ, то и дело задевая попадающуюся на пути мебель.

Когда мы рухнули на просторный мягкий диван, Люцифер подмял меня под себя, с жадностью выцеловывая шею, кусая выступающие ключицы. Проклятье! Я и забыл, насколько он может быть хорош. А еще я и подумать не мог, что смертное тело будет отзываться с такой чувствительностью, снося крышу напрочь, лишая контроля. Он гладил живот, стирая редкие капли, что не успело впитать полотенце, спускался все ниже, старательно избегая сочащегося смазкой члена. Я готов был умолять его, требовать, просить. Все, что угодно, лишь бы получить чертову разрядку. Вот так тот, кто хотел продлить близость, сам растворился в неистовом желании.

Стоило понять направление движения его руки, как я сжался на секунду, опасливо задумываясь о том, что теперь я смертный, а значит бонуса в виде ускоренной регенерации нет. И к тому же, если я с такой остротой ощущаю наслаждение, не будет ли так же с болью? Но стоило демону сжать ягодицу и впиться в губы новым сочным поцелуем, как я отбросил страхи. С ним можно все.

Аккуратно согнув мою ногу и отведя колено в сторону, он с ухмылкой заглянул мне в глаза. Такой же как раньше — дерзкий, наглый, сводящий с ума. Не сводя колкого взгляда, демон медленно гладил бедро, периодически сжимая кожу горячей ладонью, дразня подбирался все ближе к чувствительному кольцу мышц.

Я прикрыл глаза, не в силах больше видеть его довольную ухмылку, ощущать взгляд, заглядывающий в самую душу. Он вытаскивал на свет то, что было скрыто от прочих, обнажал мои желания, выставлял на показ слабости. Накрывая рот жадным требовательным поцелуем, Люцифер отвлекал меня от того, что делает, и весьма успешно. Я не заметил в какой момент и как именно появилась смазка, как он согрел ее на горячих пальцах, но уверен, не обошлось без демонических сил. Боли, которой я опасался, не было вовсе, кроме пульсации в перевозбужденном члене, которым я терся о его бедро, двигаясь навстречу пальцам.

— Я и мечтать не мог о том, чтобы снова касаться тебя так, — обдав ухо горячим дыханием, он широко лизнул шею, собирая языком капельки пота, и вошел пальцами максимально глубоко. — Ты такой горячий и узкий, что я боюсь кончить от одной только мысли, как войду в тебя.

Я простонал, по-шлюшьи выгибаясь и требуя большего. И не было стыда за такое поведение, было только желание почувствовать его глубоко в себе и получить наконец разрядку. Мне было мало пальцев. Мне было мало его.

— Ты тоже этого хочешь? Скажи мне, Влад.

Я метался по мягкому дивану, впиваясь руками в его спину и плечи, рвано гладил, зарывался в распахнутые на всю ширину крылья. Казалось, еще немного, и я сойду с ума, закончу свою смертную жизнь в специализированной клинике, тем более, что обращаясь ко мне, демон не прекращал пытать меня своими ласками.

— Да, — выдохнул признание, сжимая его затылок и притягивая к себе для нового поцелуя. — Я хочу тебя, Люцифер.

Я дышал его дыханием, и мне необходимо было стать еще ближе, слиться с ним воедино. Разводя шире колени, я помог ему разместиться между своих ног, с упоением ощущая, как он вынул пальцы, оставляя ощущение пустоты, но толкнулся при этом вдоль измазанных смазкой ягодиц, собирая ее на твердый, подрагивающий член. Так близко, так желанно.

— Хочешь, чтобы я вошел в тебя? Чтобы трахал весь день?

Он все скользил, имитируя проникновение, а я двигал бедрами навстречу, пытаясь все же заполучить его член в себя. И уверен, получилось бы, если бы Люцифер не дразнил меня, заставляя практически скулить от нетерпения и неспособности связать даже несколько слов.

— Да. Да, пожалуйста…

И он не стал больше мучить, медленно, по миллиметру, плавно растягивая тугие стенки, заставлял замереть и прочувствовать, как он входит до самого основания. Наши стоны слились в один, когда пахом он коснулся моих ягодиц, и я прижал его сильнее, сплетаясь языками в поцелуе. Так же медленно он немного отстранился, после снова входя до упора, выбивая воздух из легких.

— Ты теперь не вампир, так может, мне продолжить нежничать?

Чертов демон. Проклятье! Как он вообще говорить сейчас может? Я задыхался от медленных тягучих движений, от ощущения его внутри, от того, как терся мой член о его горячий живот. Все это было просто слишком. Слишком мало. А он продолжал дразнить, и я не понимал, откуда только в нем силы на подобные игры.

— Хватит, демон, — прошептал сквозь поцелуй и хриплые стоны, — трахни меня. Пожалуйста. Так, как это можешь только ты.

Всего несколько слов, совершенно правдивых, и Люцифер со стоном толкнулся резко и глубоко, а потом ещё, и снова. Вот теперь все было так, как надо. Мы прижимались друг к другу так тесно, что не оставалось места между взмокшими телами. Мы целовались так, что, казалось, вот-вот выпьем души друг друга. Мы оба отпустили себя, сходя с ума от охватившего спектра ощущений, эмоций и чувств.

Я был на грани в тот момент, когда его рука все же протиснулась между нами, крепко сжимая головку. Всего несколько рваных движений на члене и внутри, и мы оба кончили, со стоном срываясь в пропасть невероятного наслаждения. Если бы я только знал раньше, что смертная жизнь подарит мне такие ощущения, то не думал бы ни минуты. Плата за спасение Люцифера оказывалась ничтожно малой, ведь пожертвовав, по сути, своим проклятием, я обретал намного больше.

Мы лежали, тесно прижимаясь друг к другу и восстанавливая сбившееся дыхание. Волны наслаждения все ещё пробегали по телу, даря ощущение полного счастья, в то время как на душе начинали скрести кошки. Это утро слишком напоминало другое, начавшееся так же хорошо. И как и в тот раз, продолжение вводило в ступор, заставляло опасаться худшего. Мне нужно рассказать ему все, но я боялся, что правда для него окажется непосильной, все-таки я слишком повлиял на события, пытаясь его спасти. Если он откажется от меня, я приму его выбор. Более того, не пожалею ни минуты о том, что совершил, ведь он жив, здоров, и получил шанс на новую жизнь, как я и хотел.

— Люцифер, — я гладил его по влажным от испарины плечам, прислушиваясь к глубокому дыханию у самого уха. Демон напрягся, чувствуя изменения в интонации, но все равно не дрогнул в моих руках. — Я должен тебе рассказать.

— Не надо, — он приподнялся на локтях, заглядывая в глаза, показывая полное доверие, — мне плевать, что ты сделал. Важно то, что теперь я здесь, рядом с тобой.

Я покачал головой. Если бы совершенное мной влияло только на нас двоих, я бы замолчал, раз он сам этого просит. Но я поставил под угрозу более весомые аспекты нашего мира, а значит он должен быть в курсе. Заглянув в его глаза, я начал вспоминать все, что происходило с момента его смерти, и до нашей встречи в небытии, утягивал его в эти воспоминания, вынуждая смотреть. Это действительно важно, и как бы я не хотел оттянуть неприятный момент, на это просто не было времени.

***

— Почему?

Я с силой сжимал горло демоницы, лишая ее кислорода. Я не знал ни одного знакомого Люцифера, кроме этой — его вдовы. Только она могла ответить на интересующие меня вопросы.

Она что-то прохрипела, а я смотрел как удлиненные когти врезались в тонкую кожу. И это была вся моя сила. Я высох, буквально. Только после того, как увидел закатывающиеся глаза, я осознал, что убиваю ее. Капли оставшейся силы хватало, чтобы покончить с ней. Пришлось разжать руку, позволяя демонице упасть на пол и судорожно вдыхать необходимый воздух.

— Говори, — я был готов убить каждого. Мне было плевать сколько существ погибнет на моем пути. На пути, который я прокладывал к нему.

— Это, — она кашляла, ее голос хрипел, но страх, заставил говорить, — это клятва верности, он не мог касаться никого, кроме меня.

Я взревел, ударяя кулаком в стену, засыпая вдову ошметками штукатурки. Она задрожала ещё сильнее, а я считал в уме до десяти, чтобы удержать рвущегося монстра.

— Почему не сказал? — это был вопрос в пустоту, я не ждал ответа, точно не от нее. Но когда я уже собирался покинуть комнату, услышал слабый всхлип и шепот, молящий о прощении.

— Это я, я рассказала Сатане о вас, — Демоница затихла, готовая принять мой гнев, но я лишь остановился, удерживая инстинкты. — Я почувствовала энергию, когда он захлопнул дверь ванной перед моим носом. И поняла, что смогу повлиять. Мы не могли говорить про договор и клятву, не могли до тех пор, пока он не погиб…

Хотелось разнести ад. Хотелось уничтожить каждого, кто приложил руку к этому заговору, лишившего меня его. Смысла моего существования, мужчину, который показал мне настоящую любовь, пойдя против принципов, против устоев.

— Господин Дракула, — голос демоницы за моей спиной стал более твердый. — Я искренне любила его, я хотела подарить ему сына, — я сжал челюсть до хруста, даже сейчас, когда его не было, я не мог думать, что его могли касаться чужие руки. Ревность к праху, любовь к пустоте. — Вы не справитесь с ним, Сатана слишком силен. Возьмите мою кровь.

Замаливание предательства кровью? Я не понимал мотивов этой демоницы. Кто в здравом уме, будет предлагать такое.

— Как тебя зовут? — мой гнев не утих, но я сдерживал его, готовясь убить, если почувствую подвох, хоть каплю лжи из ее рта.

— Ости, меня зовут Ости, — я оглянулся, смотря как дрожащее в ужасе тело поднимается с пола. Некогда черные волосы покрыты пылью, под глазами размазанная тушь. Я смутно помнил тот вечер, когда вправлял Люциферу израненное крыло. Она приходила тогда, но демон выставил ее за дверь, выбирая меня.

— Почему, Ости? Почему ты предлагаешь свою кровь? — может она отравлена? Может девушка хочет всадить мне кол в сердце, когда я не буду этого ждать? Но демоница дрожит. В ней говорят не интриги, а страх и что-то ещё, едва ощутимое на фоне животного ужаса.

— Меня обманули, — она стирает черные подтеки с щеки и продолжает. — Владыка обещал мне верного мужа, обещал власть. Но я получила лишь унижения и боль. Верный муж был верен только своим мыслям, он ни разу не притронулся ко мне. Ни разу с тех пор, как повстречал Вас, — за секунду меня накрыло теплой волной от услышанных слов. Выбрал меня. — А вместо власти я получила унижение от Владыки. Он не планировал выполнять условия устной сделки. Он планировал избавиться от меня в тот момент, когда на свет появится наследник.

Мне ее не жаль, она не вызывает сочувствия. Она как вставленная палка в наше колесо. Она хотела забрать у меня демона. И в итоге ей это удалось… Она обрекла нас всех на страдания, а Люцифера на смерть, всего лишь не устояв перед жаждой величия. Это так свойственно демонам, думать только о себе. Всем, кроме одного.

— Возьмите мою кровь, я жажду отмщения, пусть и не своими руками. Мне никогда не поквитаться самой. У Вас же, возможно, хватит сил.

Я больше не думал. Месть Сатане была одним из важнейших пунктов в моем списке, но для этого мне нужны были силы. Я не мог рисковать, действуя необдуманно, а потому взглянул на неё беглым взглядом, говоря единственное слово:

— Позже.

Дальше потянулись долгие дни в изучении рукописей, оставленных теми, кто прежде заведовал миром небытия. Я знал все, что было там написано, но все равно продолжал искать лазейку. Когда в то утро в мою комнату вошёл Ноэ, решивший, видимо, взять меня под контроль, ему открылась жуткая картина. Я так и сидел, покрытый пеплом, в измятой грязной постели, с совершенно пустым взглядом. Это он подтолкнул меня к действиям, напомнил, кем именно я являюсь. Заставил двигаться. И вот теперь, зная причины смерти Люцифера, я искал способ его вернуть.

Первое, чему стоило уделить внимание, это способ выбраться из небытия. Раньше мне приходилось наведываться в этот мир, но я никогда не углублялся дальше порога, карты небытия не существовало. Но важным было другое. Сами врата находились высоко в небе, за пределами скрывающих их плотных облаков. Тогда начались мои тренировки, я учился управлять крыльями, и даже привык к той адской боли, с которой они появлялись. Ноэ постоянно крутился поблизости, раздавая советы, словно хоть что-то в этом понимал. Но я не обращал внимания, взлетая, лавируя между преградами и приземляясь из раза в раз, пока практически не падал от усталости. А после снова уходил к кабинет, зарываясь в старые рассыпающиеся в руках рукописи.

Проникнуть в мир проблемой не станет, как и выйти — я это смогу без проблем. Но как увести оттуда моего демона? Долгие часы и дни потребовались для того, чтобы найти выход. Я должен буду пожертвовать собой, ради его спасения. Но необходимо очень много сил, чтобы обмен действительно свершился, и есть шанс, что моих не хватит. Тогда то я и решил, что других вариантов нет.

Связавшись с Ости, я напомнил ей о нашей договоренности. Ее отмщение взамен на кровь. Мы поможем друг другу несмотря на то, что люто ненавидим. Просто сейчас наши интересы перекликаются. Демоница отдала все, что могла, оставшись при этом в живых, а в моих венах полыхал огонь. Кровь бурлила, напоминая о той силе, которой я могу обладать, которой должен обладать, чтобы спасти Люцифера. Оставляя обессиленную демоницу на полу, куда она сама же и рухнула, я направился к тому единственному, чьей смерти желал всей душой.

Кабинет Сатаны встретил меня привычным полумраком, когда я вошёл без стука, отвлекая того от каких-то бумаг. Он не был удивлен, словно ожидал этой встречи долгое время. Скорее всего так и было, его сын умер на моих руках, и наверняка он ждал, что я явлюсь сюда. Тошно было осознавать, что все мы стали пешками в его нелепой игре за власть. Он читал нас, как открытые книги, предугадывая каждый новый шаг, вот только он не понял одного. Дьявол считал, что Люцифер влюблён в меня, и был прав, но о взаимности для него не было и речи. То, как я сторонился демона первое время, ввело в заблуждение самого Сатану, и сейчас он ожидал скорее вопросов, обычного разговора, но никак не того, что я пришел за местью.

— Влад! Рад тебя видеть.

— Взаимно, Сет.

Ты даже не представляешь насколько рад, ведь именно ты, чертов дьявол, поможешь мне спасти Люцифера. Я не стал садиться в предложенное кресло, подходя все ближе к Сатане. Скрыть свои намерения у меня бы не получилось, но я и не пытался. Когти вытянулись и изогнулись, желая рвать его тело в клочья, темные вены проявились на лице и руках, а клыки царапали нижнюю губу, неистово чесались от жажды дьявольской крови. Сатана следил своим кровавым взглядом, готовый в любой момент отразить атаку, он с интересом наблюдал за мной, прикидывая, чего можно ожидать.

— Ты хорошо подумал, прежде чем являться сюда?

Я ухмыльнулся, обходя тяжелый стол и заходя за его спину. Кожаные крылья раскрылись во всю ширину, угрожающе подрагивая, а я глотал слюну, в предвкушении полного насыщения.

— Очень хорошо.

Он развернулся вместе с креслом, глядя на меня снизу вверх. Дьявол не волновался, не боялся. Но он и не понимал, что именно мной движет, и что придаёт сил.

— Твоя жизнь стоит этой нелепой попытки, Дракула?

— Ты не правильно ставишь вопрос.

Короткая секунда промедления, и Дьявол вскинул крыло в попытке отбросить меня подальше. К несчастью для него, я был готов к такому маневру, группируясь и уворачиваясь от удара. Вокруг с треском ломалась мебель, разлетались бумаги и свитки, мы смотрели друг другу в глаза, сражаясь не только физически, но и ментально.

Он пробовал захватить мое сознание, но сейчас, благодаря добровольно отданной мне крови, я легко сопротивлялся влиянию. Это удивило Сета, но он все еще не воспринимал меня всерьёз, скорее играясь в сражение, и это было мне только на руку. Мы кружили по кабинету, переступая через упавшую мебель, неотрывно следя друг за другом.

Он не выдержал первым, с рыком бросаясь на меня. Он бил руками, крыльями, атаковал силой, и я отступал, закрываясь от каждого нового удара. На теле появлялись ссадины и гематомы, на предплечье зияла рана, а кровь быстро капала на пол. Он уже ощущал триумф победы, подходя все ближе, позволяя мне примериться для последней атаки. Вся наша возня не продолжалась долго, Сет слишком быстро сбросил меня со счетов, недооценил, так и не понял, что мной в действительности руководило. И когда он готов был нанести финальный, смертельный для меня удар, явно целясь в самое сердце, я сделал свой ход.

Нечеловечески быстрый рывок, когти впились в жилистые предплечья, фиксируя, а клыки вспороли кожу на шее. Он попытался дернуть крылом, оттолкнуть меня от себя, но яд пробирался в его сознание, делая Дьявола совершенно ручным. Я не стал ограничивать количество яда, понимая, что это выведет его из строя за считанные мгновения, и он больше не сможет сопротивляться.

Кровь Сатаны была горькой и неприятной, а может мне так казалось в силу совсем нехороших взаимоотношений в последнее время, но несмотря на гадкий вкус, она насыщала меня от кончиков пальцев ног до самой макушки. Я чувствовал, как энергия наполняет меня. Сила растекалась под кожей, наполняла, восхищала.

— Почему?

Сквозь пропитавший сознание яд Сатана все же смог задать вопрос. Он действительно не понимал моих мотивов, даже допустить не мог, что всему виной смерть его сына. Он не верил в то, что любовь заставляет совершать отчаянные поступки. Испить Дьявола до дна невозможно, этим его не убьешь, но оставлять в живых этого манипулятора я не мог, слишком рискованно. А потому я отстранился, не стирая с губ и подбородка бордовую кровь, и заглянул в алые, практически пустые глаза.

— Ради него. Я верну его и он займёт твоё место.

Ответить Сет не успел. Резким движением когтистой руки я пробил кожу, ломая ребра, повреждая внутренности. Пробирался медленно, с наслаждением вслушиваясь в треск и рваные булькающие звуки, упиваясь тем, как медленно по пальцам и дальше, до самого локтя, сочится оставшаяся в теле кровь. Его взгляд бледнел, мутнел, и он уже больше не мог ничего ответить. А я сжал в ладони медленно, едва ощутимо бьющееся сердце, прикрыв глаза и наслаждаясь тем, как просачивается сквозь пальцы тёплая ткань, как рвётся непригодная к движению крови мышца.

Он упал замертво у моих ног, распластав по грязному полу рваные крылья, которые прежде были признаком его величия. Я не стал перешагивать, ступая на обтянутые кожей кости и суставы, вслушиваясь в тихий хруст. Теперь мне хватит сил, а значит пора действовать.

***

Я моргнул несколько раз, прерывая зрительный контакт, больше показывать было нечего. Из-за меня ад остался без властителя, и что сейчас происходит в том мире можно было только гадать. Тишина давила. Я видел, как плотно сжал челюсти Люцифер, глядя куда-то мимо меня. Все его тело было напряжено, а я не знал, чего от него можно ожидать.

— Ты убил моего отца?

Голос прозвучал хрипло, сдавленно, будто ему тяжело было говорить. Взгляд снова вернулся ко мне, брови были сведены, а между ними залегла глубокая морщинка.

— Да.

Он выдохнул, отодвигаясь, принимая сидячее положение. Я повторил заним, садясь рядом, и ждал его вердикта. Какое-то время он молчал, обдумывая все произошедшее, а я затаил дыхание, опасаясь его гнева.

— Сколько я пробыл в небытие?

— Чуть меньше месяца.

Он как-то горько усмехнулся, потёр ладонью затылок, а после упёрся локтями в колени. Вся поза выдавала глубокую задумчивость и в целом серьезность.

— Сколько в аду уже нет правителя? Кто-то вступил в эту должность?

Я пожал плечами. Не на все его вопросы у меня были ответы.

— Я провел с тобой в небытие около суток, после ты восстанавливался три дня. Насчёт нового Дьявола ничего сказать не могу, как ты понимаешь, дорога в ад мне закрыта.

Он кивнул, оборачиваясь ко мне. Я ожидал увидеть в его глазах осуждение или хотя бы злость. Какие бы отношения не связывали Люцифера с отцом, он все равно им был. Отвратительным, жестоким, но все равно отцом. Демон же смотрел на меня с восхищением и восторгом. Так, что я даже опешил на секунду от этого взгляда.

— Ты знаешь, что я пытался убить его в день свадьбы? — Люцифер улыбнулся, накрывая мою нервно сжатую в кулак ладонь своей. Он был расслаблен, но серьёзен, ведь важность обсуждаемой темы невозможно было оспорить. Он дождался, когда я отрицательно покачаю головой, а после продолжил — я не справился. Жив остался только потому, что ему это было выгодно.

— Ты не злишься?

— Влад, — он улыбнулся шире, захватывая в плен горячих рук мое лицо, и заставляя смотреть в глаза, не отводить взгляд, — скажи, ты идиот?

— Где-то я уже это слышал… — я не понимал, к чему он ведёт, и чего греха таить, боялся, что после всего пережитого он от меня отвернётся. Сомневался, ведь теперь я обычный смертный, по меркам демона мой век недолог, нужна ли ему такая проблема в виде стареющего с каждым днём меня?

— Влад, ты сделал невозможное! Ты вернул мне то, что я сам умудрился потерять. Жизнь, трон ада, себя… нам предстоит сложный и долгий путь, чтобы разобраться со всеми проблемами, но теперь я уверен, мы действительно справимся со всем. Вместе. Ты и я.

И он накрыл мои губы поцелуем, ставя точку, подтверждая свои слова и даря обещание счастливого будущего. Кто бы мог подумать тогда, что обычная игра на вечеринке «Семь минут в раю» обернётся ворохом проблем, сомнениями, страхами и счастливым финалом в итоге. Финалом, в котором мы будем вместе и будем любить друг друга так долго, как я проживу.

Комментарий к Семь минут истины

В будущем нас ждёт небольшой эпилог и полноценное окончание истории, родившейся совершенно спонтанно и неожиданно😅

Будем безмерно рады обратной связи❤️

========== Эпилог: Семь минут счастья ==========

Тусклое освещение кабинета навевало тоску. Казалось бы, я должен был давно здесь все изменить, переделать под себя, выкинуть к чертовой матери оставшееся от отца, но почему-то не мог. С его смерти прошел уже год, и хоть я до сих пор не имею официального права занимать кабинет, никто не противится моему нахождению здесь.

Тогда, увидев воспоминания Влада, я не мог осознать действительность, не мог поверить, что ему удалось то, на что у меня не хватило сил. Ему помогли, да, но разве это имеет значение, когда итог таков? Непобедимый владыка ада побежден, повержен. Не затягивая еще больше, я направился в ад практически сразу, ведь мне важно было заявить о своем… воскрешении? Я претендовал на трон, и мне необходимо было доказать, что я в действительности этого достоин.

Смешно, что на четвертые сутки от смерти Сатаны, никто не знал об этом событии. Закрытая Владом дверь была гарантом того, что в кабинет никто не зайдет без приглашения, и даже тот факт, что за древесным полотном не ощущалась энергия Дьявола, ничего не менял. Есть свои недостатки в том, чтобы удерживать власть, основываясь на животном страхе своих подданных.

Меня встретили в аду с неподдельным удивлением и даже страхом. Действительно, не каждый день демоны возвращаются из небытия. Но то, что происходило дальше, шокировало даже самых прожженных обитателей ада. Открывая дверь, я сам показал демонам то, что случилось. Рваные раны на шее Сатаны и раздавленное сердце, пылящееся где-то у его же ног, не оставляли простора для фантазии. Виновник содеянного был очевиден, и гневные выкрики высших, жаждущих мести, пульсацией отдавались в голове.

В тот момент меня удивила Ости. Еще не оправившись до конца от потери крови, девушка первая опустилась передо мной на колени, признавая во мне наследника. Она же первая присягнула мне в верности, несмотря на то, что трон мной еще не был занят. И хоть она была слаба и в качестве союзника не слишком мне интересна, ее действие сподвигло других присмотреться ко мне внимательнее. Она привлекла внимание гневных демонов ко мне, поднимая вопрос о моем восхождении на престол.

Мое возвращение из небытия стало для всех настоящим шоком. Ни демоны, ни тем более ангелы не принимали меня, не верили в то, что это действительно я. Множество проверок проводились над моим телом и сознанием, заставляя почувствовать себя подопытной крысой, но воспротивиться мне не позволяли. Они изучили все, каждый потаенный уголок души, каждую крупицу восстановившейся энергии, едва заметные шрамы на теле. И, признав в итоге, что я остался собой, они все равно противились тому, чтобы я занял место отца.

За этот год я почти не спускался на Землю к Владу. Вначале мне не давали такой возможности, акцентируя внимание на важности испытаний. А после… он до сих пор оставался преступником для демонов, тем, кто убил владыку. И если бы он оставался вампиром, я бы не переживал так сильно, но смертное тело было слабым. Он ничего не мог противопоставить тем, кто его искал.

Я не позволил ему вернуться в замок, вынуждая жить в отдалении от всего мира. Сам же старался не мелькать поблизости, чтобы его не нашли из-за меня. И хоть мы никогда не обсуждали этот момент, я надеялся, что он понимает. Я ощущал непомерную вину перед ним. Влад спас меня, вернул к жизни, а я бросил его, уделяя все внимание своему дому и наследованию трона. Этот пост был слишком важен, чтобы отдавать его в чужие руки. Я мог сделать для ада очень многое и должен был попытаться. Угнетало лишь то, что жизнь Дракулы теперь скоротечна, и я трачу время не на то, чтобы быть с ним, пусть даже и ради его безопасности.

В дверь постучали, отвлекая меня от угнетающих мыслей, и не дождавшись ответа, в кабинет вошел Ноэ. Чертов бес стал частым моим гостем, передавая новости о Владе, всегда делая это в своей излюбленной манере. После каждой выложенной информации я сходил с ума, сжираемый тоской по любимому человеку.

— Готовишься?

Блондин вальяжно устроился в кресле напротив, как обычно, не спрашивая разрешения. Закинул ногу на ногу, и мановением руки призвал к себе поближе графин с глифтом и стакан. Брошенная однажды фраза «чувствуй себя как дома» видимо настолько въелась в его сознание, что больше ее не вытравить.

— Церемония через час.

Он кивнул, отпивая большой глоток и следя за каждым моим движением. Действительно, уже совсем скоро ад официально признает во мне своего правителя, демоны склонятся в почтении, а ангелочки не посмеют сказать что-то против. Мой путь в этом направлении почти завершен, но это, увы, не значит, что я смогу расслабиться. Править преисподней — дело не самое простое, и оно всегда будет отнимать время и силы.

— Может, ты собираешься наведаться в гости после церемонии?

Я заглянул в его разноцветные глаза, с подозрением высматривая самую суть. Ни разу еще Ноэ не начинал разговор так, чтобы не продолжить его после, выбивая у меня почву из-под ног. И ожидания, как обычно, не обманули. Сделав большой глоток и откинувшись на спинку кресла, бес расслабленно ухмыльнулся.

— Я это, собственно, к чему. Можешь не торопиться. Буквально вчера я перенес в этот дом Лайю. Плохо, что Влад там все время один, ты так не считаешь?

Я практически до скрипа сжал челюсти. Лайя. Девушка, которая испытывает неподдельный интерес и тягу к моему Владу. И хоть он всегда сопротивлялся ее вниманию, мысль о том, что причиной было проклятие, не давала мне покоя. Легко сторониться человека, если не можешь его касаться. Сейчас все иначе, между ними больше нет противодействия тьмы и света, а еще — рядом с Владом давно не было меня. Так ли сильна наша связь, как раньше?

— Я чего зашел-то. Поздравляю с назначением! И, Люцифер, не переживай, занимайся делами, я позаботился о том, чтобы ему не было скучно, пока ты работаешь.

Ноэ не стал дожидаться ответа, да мне и нечего было ему сказать. Я лишь молча наблюдал за тем, как он одним глотком допил остатки глифта, поднялся и вышел, тихо закрывая за собой дверь. Я же лишь вцепился руками в волосы, с силой оттягивая, желая причинить себе боль, которая перекроет терзающую душу ревность. За прошедший год я был на Земле всего несколько раз, и каждый из них Влад не хотел меня отпускать. Да я и сам не желал уходить, но ад… это ведь мой дом и моя зона ответственности, для этого я был рожден, для этого перенес все воспитательные приемы отца. Я должен был добиться того, что произойдёт буквально через час.

Поднявшись на ноги, я прошел в заднюю дверь кабинета, оказываясь в небольшой уборной. Выкрутив вентиль холодной воды, я сунул под струю руки, а после обтер лицо остывшей влажной ладонью. Из зеркала на меня смотрел уставший демон, который с каждым мгновением становится ближе к своей цели, вот только в сознание прокрадывается сомнение, так ли эта цель важна. Я скучал, безумно скучал по Владу, жаждал находиться с ним рядом постоянно, проживать отведенные ему годы вместе, не теряя в разлуке ни минуты. Но уверен, нас может ждать нечто большее и лучшее, если только все пойдет по моему плану, и он согласится.

Не знаю, сколько простоял так, глядя на свое отражение и глуша бурлящую в груди ревность. Я доверял ему, знал, что Влад не предаст, вот только не был уверен в том, как он расценил мое отсутствие. Если он решил, что ничего не значит для меня, значит не сочтет за предательство попытку начать новую жизнь. И хоть я всей душой горю желанием оказаться рядом, все равно сам виноват, что не поговорил о таких простых вещах.

Когда дверь за спиной тихо приоткрылась, я глянул в отражении на ту, что пришла за мной. Ости, как всегда, выглядела безупречно, и хоть технически мы уже не были женаты, ей отводилась роль сопровождающей меня к трону.

— Готов? Уже пора.

Девушка радикально изменилась за прошедшее время. Из озлобленной и обиженной жизнью стервы стала спокойной, уверенной в себе дьяволицей. Ей никогда не занять высоких должностей, опираясь на силу, но острый ум и проявленная преданность сделали ее практически основным моим помощником в вопросах возвращения власти. Она всегда стояла по правую руку, безоговорочно поддерживая и подавая пример другим. И тот факт, что ни разу с моего возвращения она не приблизилась ко мне в интимном ключе, уже говорил о том, что приоритеты пересмотрены.

Мы вышли в коридор, молча преодолевая расстояние до тронного зала. Большие резные двери с устрашающими адскими мотивами не пугали обитателей этого мира, лишь приглашенных ангелов, коих сегодня в этих стенах оказалось достаточно много. Серафимы и прочие высшие чины прибыли, дабы засвидетельствовать становление нового Сатаны, и как бы мне не хотелось вышвырнуть их всех, приходилось терпеть. Единственный ангелок, который хотя бы не раздражал своим присутствием, был Дино. Годы никому ненужного соперничества в школе обернулись не дружбой, конечно, но, определенно, терпимостью друг к другу, что в нашем мире является редкостью. И даже его шальное приключение с Вики на вечеринке в замке Дракулы не изменило моего отношения к нему.

Заняв место перед троном, я обернулся к прибывшим, взирая на них с высоты пьедестала. Впервые, пожалуй, я действительно испытывал гордость за себя. За то, чего сумел достичь. Вот только среди всех этих устремленных на меня взглядов мне не хватало одного. Взгляда лазурно-голубых глаз, искрящихся восхищением и любовью. Посмотрит ли он на меня так еще когда-нибудь?

Мотнув головой, я постарался отогнать лишние сейчас мысли. Необходимо было сосредоточиться на церемонии. Старый демон, что проводил, кажется, совсем недавно нашу с Ости свадьбу, сейчас зачитывал клятву нового правителя перед своим народом, а я повторял каждое слово, ощущая, как растекается по венам принятие и окончательное осознание своей ответственности. Теперь я правитель, а значит, под моей опекой находятся все живущие ныне демоны.

Ости, следуя правилам церемонии, подняла с трибуны кубок, усыпанный алыми, словно капли крови, камнями. Украшения были выбраны не случайно, ведь взяв его в руки, она направилась к первому ряду присутствующих, который занимали исключительно высшие демоны. Каждый из них добровольно разрывал, прокусывал или разрезал свою плоть, позволяя нескольким каплям крови стечь в предложенный сосуд, и когда он наполнился, а последний стер багряную жидкость с ладони вычурным платком, демоница вновь вернулась ко мне.

Ободряюще улыбнувшись, девушка протянула мне кубок, и под очередные безумно важные слова церемониймейстера я приложил гладкий отполированный бок сосуда к губам, опустошая его большими глотками. Не зря сила Влада зависела от крови. В ней хранятся частички энергии и силы, и именно она способна увеличить собственные возможности в разы. Вот и сейчас, вытерев тыльной стороной ладони оставшиеся на губах следы, я ощущал, как новая, безумно огромная сила растекается по телу, переплетаясь с моей собственной энергией и сущностью. Отдавая свою кровь, демоны делились памятью, знаниями, навыками, и главное — силами.

В следующее мгновение, стоило только отдать кубок в изящные ручки Ости, все мое тело пронзила боль, сильная, сковывающая, разрывающая на части. Вот только было в этой боли что-то удивительное. Будто за треском костей и звуком рвущейся плоти скрывалось нечто большее. И правда, тело начало меняться, кожа трещала, выпуская на поверхность бугрящиеся мышцы, на голове прорезались длинные извилистые рога. Вторая ипостась рвалась наружу, выдавая мою истинную мощь, полученную во время ритуала вместе с кровью демонов, и когда преображение завершилось, перед подданными стоял уже совершенно другой я.

И снова первой передо мной на колени опустилась Ости, став примером для всех остальных. Даже ангелы, которые могли не проявлять подобного внимания, покорились перед моей силой, в то время как сам я смотрел на толпу коленопреклоненных с высоты моего нового роста и упивался тем, что наконец добился желаемого. Церемония завершилась быстро, стоило только позволить им подняться и принять прежнее человеческое обличие. Вернувшись в теперь уже свой кабинет, я отдал пару распоряжений, готовясь отправиться на Землю на ближайшие несколько дней. Уверен, здесь проблем не возникнет, а вот мне необходимо было решить несколько важных вопросов.

Водоворот перенес меня к обрыву на скале, туда, где когда-то мы с Владом летали вместе. Туда, куда, если верить его воспоминаниям, нас выкинуло из небытия. В этом месте он тренировался, чтобы спасти меня. Небольшая поляна и крутой обрыв над пропастью стали значимым местом для нас обоих. Впервые я шел в этот дом со страхом. Как бы там ни было, у меня было для Влада предложение, на которое он просто обязан был согласиться. А вот встанем ли мы после рука об руку? Что ж, скоро узнаю…

Подходя к невысокому крыльцу, я замер на пороге, собираясь с мыслями. Наконец добившись своего, я обрел то, чего мне не хватало прежде, чтобы осуществить задуманное в тот самый день, когда очнулся здесь в окровавленной постели под шум воды из душа. Тогда у меня было недостаточно сил и власти, сейчас же я способен воплотить план в действие. Если Влад позволит.

Тихо приоткрыв дверь, я зашел, прислушиваясь к звукам в доме. На кухне гремела посуда и звучал смех. Раскатистые переливы Влада и тихое щебетание Лайи. Я сильнее сжал челюсти. Не важно, что изменилось, свою миссию я выполнить должен в любом случае. А потому, шагнув вглубь дома, я отбросил прочь все сомнения.

Войдя в кухню, я увидел примерно то, что и ожидал: Влад сидел на барном стуле, следя за хлопочущей у плиты девушкой. Вообще, сложно представить, как он обходился без помощников, особенно если учитывать его навыки в приготовлении еды. Как он вообще выжил, сжигая до угольков все, что собирался съесть. Лайя что-то эмоционально рассказывала, жестикулируя руками, на что Влад улыбался во все тридцать два белоснежных зуба и не замечал ничего вокруг. Пришлось деликатно прокашляться, чтобы привлечь его внимание.

В одно мгновение все стихло, казалось, даже поджаривающийся на сковороде бекон перестал шкварчать, уступая место неловкости. Медленно обернувшись ко мне, Влад впился своими ледяными глазами в мои, по лицу пробежала тень сомнения и неуверенности, а после сменилась калейдоскопом чувств и эмоций. Там было все: и радость от встречи, и злость на то, что давно не приходил, и смятение от того, что кое-что во мне изменилось с последней встречи.

Крылья, что прежде были мягкими и пушистыми, какими их знал Влад, стали подобием крыльев моего отца. Полностью лишенные оперения, они показывали под тонкой, темной, практически черной кожей каждую косточку, сустав, натянутые мышцы и сухожилия. Спасибо и на том, что хотя бы не остались рога от моей новой демонической ипостаси.

Лайя, смотревшая во все глаза и переводящая взгляд с Влада на меня и обратно, вдруг отложила в сторону лопатку, которой переворачивала куски бекона. Слегка нервозно прокашлявшись, она пробубнила что-то похожее на «мне стоит уйти» и незамедлительно покинула искрящуюся от напряжения кухню. Хорошо, что в трезвом состоянии, она оказалась давольно тактичной, в отличие от нашей прошлой встречи на вечеринке в замке Дракулы.

Стоило двери закрыться после ее ухода, как обстановка накалилась, казалось, в тысячу раз. Мы смотрели друг на друга, и оба не могли пошевелиться. С последней встречи прошло около полугода, но это время сказалось на нем очень заметно. Влад не постарел, нет, это неправильное слово, но определенно осунулся. Кожа была бледнее привычного, а на лице появились морщинки от пережитых эмоций. Несмотря на это, для меня он оставался безумно привлекательным, хоть и подобные изменения меня немало напрягли. Не знаю, что повлияло, но я больше не мог стоять как истукан, разглядывая его. Я сделал шаг, второй, третий, приближаясь к нему, но опасаясь, что все изменилось.

Мои страхи не подтвердились. Подходя все ближе, я видел, как те самые морщинки разглаживаются, а сам Влад уверенно поднимается со стула, шагая навстречу. Секунда, и я сжал его в объятиях, со всей возможной силой прижимая к себе. Так крепко, что, казалось, еще секунда, и его ребра захрустят под натиском моих рук. Он же цеплялся за меня так, будто от этого зависела его жизнь. И это действительно было так: мы зависели друг от друга.

— Влад, я так соскучился…

Он не дал мне закончить, дернувшись в моих руках, словно отгоняя эти слова. Действительно, примерно с этого начался наш разговор в то злосчастное утро, когда я сгорел в его руках. Сейчас же я снова должен был частично его повторить, но теперь уже с иным итогом. Отстранившись, я обхватил ладонями щетинистые щеки, вынуждая посмотреть мне в глаза. Эти лазурные омуты, что покорили меня с первого взгляда, заставляя утонуть в их глубине, сейчас были наполнены беспокойством.

— Прости меня, я…

И снова он не позволил мне закончить, впиваясь пальцами в предплечья, но на мою радость не отстраняя. Он стал серьезнее, и сейчас смотрел на меня таким взглядом, от которого поджилки начинали трястись, — строго и уверенно.

— Я стал смертным, но не дураком, Люцифер. Я знаю, почему ты ушел, и понимаю, что это было необходимо. Но мог бы хоть весточку прислать, чтобы я не сходил с ума от беспокойства. — Строгость сменилась интересом и восхищением: — Я так понимаю, цель достигнута?

— Почти, — прошептал, тихо привлекая его ближе к себе, касаясь лбом его, — осталось завершить последнее дело.

Губы встретились в поцелуе, легком и невесомом, возвращая по капле это сладкое чувство обладания им. И Влад отвечал, мягко проходясь языком по нижней губе, позволяя ощутить его вкус, способный свести с ума. Его энергия всколыхнулась, показывая весь спектр эмоций, заполнивших его душу и сейчас наши эмоции совпадали. Мы оба до невозможности сильно желали быть вместе.

— Влад, я хочу задать тебе вопрос.

Он рассмеялся и отстранился от меня, но что-то во взгляде выдавало нервозность. Рассеянно зачесав ладонью волосы, он выбрался из моих объятий, делая несколько шагов от меня.

— Ты еще на колено встань и предложение мне сделай, — еще один напряженный смешок, и Влад отвернулся к подгорающему на плите бекону и выключил конфорку.

Не знаю почему, но вся эта сцена теплом отозвалась в груди, даря ощущение покоя и умиротворения. Я подошел к нему, опуская ладони на линию ремня, чуть сжимая, чтобы он сполна ощутил мое присутствие рядом. Прижался грудью к его спине, втягивая аромат желанного тела.

— Обязательно, — прошептал в самое ухо, наблюдая за тем, как по шее вниз сбегает россыпь мурашек, — но не сегодня. Сейчас у меня для тебя другое предложение. Как ты смотришь на то, чтобы провести со мной не остаток своей смертной жизни, а полноценную вечность?

Влад замер, я чувствовал, как быстро и громко стучало его сердце, и каждое мгновение тишины сводило меня с ума. Страх того, что он может отказаться снова вернулся. Я собирался предложить ему бессмертие, но не забыл, что прежде он сам хотел побороть проклятие. Возможно, Влад смирился с тем фактом, что жизнь когда-нибудь закончится. Тому, кто прожил уже шесть столетий, может претить мысль о бессмертии.

— Что именно ты предлагаешь?

— Сделку.

Голос предательски сорвался на последнем слоге, и я прокашлялся, прижимаясь ближе к его напряженному телу. Я не видел, но знал, что Влад прикрыл глаза, вслушиваясь в каждое мое слово.

— Правление в аду дает определенные привилегии, Влад. Я хочу предложить тебе сделку. Ты получишь бессмертие, демонические крылья и силу, которую сможет удержать твое тело. И судя по тому, что я видел раньше, ты будешь чертовски силен.

— Что взамен? Мою душу?

Он усмехнулся, разворачиваясь ко мне лицом, опуская ладони на мои плечи. Тело расслабилось, он с интересом смотрел на меня, дожидаясь ответа, а я не мог налюбоваться. Густые ресницы, обрамляющие глубокую синеву глаз, изогнувшиеся в улыбке губы, каждая его черта цепляла и вызывала восхищение.

— Нет, душа останется при тебе. И я отдал бы тебе все это просто так, но сделка не может быть односторонней. Взамен я прошу тебя вернуться к привычной должности. За этот год несколько темных пытались встать на пост хранителя, но никто из них не справился.

Влад поднял руки, сжимая в ладонях мое лицо. Пристально посмотрел в глаза, заглядывая словно в самую суть. Казалось, что он читает меня как открытую книгу, видит каждую мелькающую в голове мысль.

— Это единственное, что ты хочешь получить взамен?

Влад сократил расстояние до минимума, так, что я чувствовал кожей его дыхание. Он гипнотизировал меня, заставляя забыть все то, что прежде собирался сказать. Сейчас для меня существовал только он, мой любимый, желанный мужчина.

— Я хочу получить тебя. Не на несколько десятков лет, мне этого слишком мало. Я хочу быть с тобой вечность, делить горести и радости, как бы глупо и банально это не звучало. Я хочу печь с тобой блинчики по утрам, рассекать вместе облака, а по праздникам ходить в оперу, — с каждым словом его зрачки расширялись, а радужка темнела и я не видел ничего, кроме этих изменений. — Я хочу попробовать то, что мы до сих пор не успели, найти места, где никто из нас не бывал, чтобы изучить их вместе. Я хочу разделить с тобой собственную жизнь, если ты позволишь.

Тишина в помещении впервые не давила, я замер, завороженно вглядываясь в любимые глаза, давая ему возможность подумать, принять решение. Я даже дышать перестал в предвкушении.

— Хорошо.

— Хорошо? Ты согласен?

И хоть я верил и надеялся на положительный ответ, когда он прозвучал, все-таки растерялся. А Влад только хитро улыбался, глядя на меня.

— Согласен. Но у меня тоже есть условие.

— Какое?

Влад будто специально выдерживал паузу, от которой я напрягался с каждой секундой все больше. Успокаивало лишь то, что улыбка все не сходила с его лица.

— Я согласен только на бордовые крылья.

Улыбка стала шире, и не дожидаясь от меня реакции, он накрыл мои губы поцелуем, притягивая ближе, сокращая расстояние до нуля. Все померкло в этот миг, все страхи испарились, осталось только горячее желанное тело в руках, и если бы не одна назойливая девушка за дверью, все закончилось бы иначе. Но мне пришлось отстраниться, снова заглядывая в глаза цвета неба, чтобы на выдохе прошептать:

— Все, что пожелаешь.

***

День тянутся слишком долго. Надоедливое присутствие Лайи и Ноэ, который как обычно явился без предупреждения, выводило из себя, но я продолжал улыбаться, потому что рядом находился он. Влад все время держался поблизости, постоянно ненавязчиво касаясь моего тела, словно это было ему необходимо. На самом деле это было нужно нам обоим. Мимолетные касания рук, прижатые друг другу плечи, когда сидели за столом, брошенные невзначай взгляды. Несмотря на все раздражающие факторы, я был счастлив, что мы, наконец, встретились и поговорили. Но стоило нам проститься с друзьями, стоило закрыться входной двери, как вернулось искрящееся напряжение. Сейчас произойдет то, чего я так сильно ждал.

— Ты готов?

Влад даже приосанился, стоило задать этот простой вопрос. Я не хотел тянуть. Время, неумолимо утекающее, было против нас. Я хотел быть уверен, что больше ему не грозит ничего. Уверенный кивок, и он подошел ближе.

— Что мне нужно делать?

— Я все сделаю сам, тебе только надо дать свое согласие.

Он снова кивнул, расслабляясь. Сейчас случится то, чего я не делал никогда прежде, но что не раз прокручивал в голове за прошедший год. Протянув Владу раскрытые ладони, я дождался, когда он вложит в них свои, сухие и теплые. Прикрывая глаза, настроился на его энергию, переплетая с ней свою собственную. Предстоит сложное вмешательство, изменение всей сути его души, перекраивание под новую сущность.

Тихо шепча на демоническом наречии ритуальные слова, я пропускал импульсы в его тело, с наслаждением подмечая, как оно отзывается на каждый. Как податливо, словно пластилин, изменяется структура энергии, как преображается, разрастается и расцветает.

— Владислав Цепеш Дракула. Я, Люцифер, единственный и полноправный правитель адских земель, пользуясь данной мне властью, дарую тебе сущность демона, бессмертие и силу. Взамен ты клянешься хранить законы небытия, поддерживать нейтралитет между темным миром и адом, пока не закончится твое бессмертие или пока не будут обоюдно пересмотрены условия сделки. Согласен ли ты на эти условия?

— Да.

Я облегченно выдохнул, вновь концентрируясь на энергиях, осталось несколько штрихов до полного преображения. Вплетая в его душу крупинки своей, я дарил ему то, чем сам обладал прежде. Случаев, чтобы смертным даровали бессмертие и крылья за всю историю небес и ада было слишком мало, чтобы знать наверняка, чем обернется подобная попытка, но я готов был рискнуть, ведь обещал сделать для него все, что смогу.

И вот когда все, казалось бы, практически закончилось, когда его энергия преобразилась в разы, обрастая новыми красками, я вынул припасенный заранее ритуальный клинок. Перевернув ладонь Влада, одним движением сделал надрез, а после повторил жест со своей ладонью. Беря его за руку, я совместил кровоточащие участки, позволяя крови смешаться. Тело Влада напряглось, ладони с силой вцепились в мои, и я заметил, как крепко он сжимает челюсти. Крылья. Они рвались наружу, стремились раскрыться во всю ширину, обрести силу и мощь, на этот раз не на несколько часов, а на всю предстоящую вечность.

Уверен, ощущения были схожими с теми, что давало кольцо Ноэ, вот только сейчас они были в разы сильнее. Не просто магия темного мира, а изменение души и тела. Влад не издал ни звука, хотя я видел, как пот каплями сбегал по вискам. Я чувствовал его боль вместе с ним, не отпуская ладони и пытаясь собственной энергией облегчить муку.

Все закончилось стремительно. Под привычный для меня звук разрываемой кожи и хруст суставов, за его спиной раскрылись крылья. Я помог Владу сесть на барный стул, перевернул порезанную ладонь, сразу же прикладывая к ней бумажное полотенце, стремясь скорее стереть следы и остановить кровотечение. Промакивая все медленнее сочащуюся кровь, я неосознанно дул на ранку, желая унять легкую боль.

— Влад, у нас получилось!

Восторг в моем голосе слышался ярче всех прочих эмоций, когда я заметил, как края пореза стягиваются, сжимаются, и на месте оставленной мною ранки остается тонкий белый шрам, который так же исчезнет в ближайшее время. Регенерация сработала, крылья появились, теперь он демон, и нам останется только изучить со временем, на что именно он способен.

Подняв глаза, я заметил, что Влад все еще тяжело дышал, хоть на лице и была улыбка. Тело постепенно расслаблялось, боль отступала, и на место страхов и сомнений приходило облегчение. Крылья за спиной Влада дернулись, и я наконец уделил им должное внимание. Огромные, в разы больше всех тех, что мне доводилось видеть, формой и цветом они полностью повторяли те, с которыми я прожил всю свою жизнь. Мягкое бордовое оперение, заостренный коготь на изгибе. Точная копия, как Влад и хотел.

— Влад…

Он оглянулся, осматривая новую часть тела, с которой ему придется учиться жить, и улыбнулся. Все получилось несмотря на страхи и опасения. Несмотря на все трудности, что были на пути. Совершенно не думая ни о чем, я рванулся к нему, стискивая в объятиях удивленного демона. Демона. Моего. И так было хорошо в этот момент, так тепло и комфортно, будто именно здесь, в его объятиях мой дом. Будто он — вся моя жизнь.

— Эй, Люцифер, — прозвучало хрипло у самого уха, — отпусти. Смерть от асфиксии мне, конечно, не грозит, но невозможность дышать — удовольствие сомнительное.

Я разжал объятия, тихо смеясь и отстраняясь. Голубые, словно глубокое море глаза, смотрели на меня с любовью и счастьем, так, будто только что я сотворил чудо. А может так и было. Но все это неважно, когда мы рядом.

— Пойдем.

Я потянул его за руку, уводя в сторону спальни, но проходя мимо нее. Помню, как сотни раз вырывали мои крылья. Иногда в качестве наказания, иногда из-за необходимости сменить на более крупные. Одно оставалось неизменным. После того, как новые крылья пробиваются на волю, все тело еще долго ломит от остаточной боли, мышцы гудят от перенесенного напряжения, и лучшим спасением является горячая ванна. А потому, приведя Влада в ванную комнату, я принялся все подготавливать, доставая полотенца, и добавляя в горячую воду ароматную пену. Идеально.

Вспомнился тот день, когда он, мой Влад, окружал меня заботой, точно так же наливая ванну и позволяя расслабиться в его руках. Сейчас, когда шапка пены уже собралась на поверхности воды, я медленно расстегивал на нем рубашку, стягивал ее, чтобы быстрее освободить уставшее от перерождения тело. Влад не сопротивлялся, лишь с улыбкой наблюдал за моими действиями. Расстегивая пряжку ремня, я смотрел только в его глаза, боясь опустить взгляд ниже. Моей целью было помочь ему восстановиться, а не… ладно, не стоит врать, это тоже входило в мои планы, но несколько позже. Сейчас же я стянул с него брюки, помог избавиться от обуви, и утянул в ванну, помогая расположиться удобнее.

На спине, под новыми крыльями оставались подтеки крови — неизбежная плата при смене сущности. Стоило Владу сесть, как я взял мягкую губку, вспенивая на ней гель для душа, и принялся аккуратно смывать следы крови и пот с расслабляющегося тела. Шея, плечи, грудь. Я омывал все, до чего мог дотянуться, мягко массируя и наслаждаясь тем, как он тает под моими руками.

— Иди ко мне, здесь хватит места для двоих.

Влад потянулся ко мне, цепляя пальцами ткань рубашки, и потянул так, что я навис над ним, опираясь на бортики ванны. Мокрые ладони пробежались по одежде, добрались до воротника, а после резко дернули края в стороны. Очередная порванная его руками рубашка, но я не жалел ни об одной. Он стянул с меня мешающую ткань, а после принялся расстегивать ремень. Я видел, как подрагивают в спешке его пальцы, словно он торопился оказаться максимально близко.

Я снял оставшуюся одежду, а после устроился в просторной ванной напротив Влада. Мы нежились в горячей воде, соприкасаясь кожей, но не трогая друг друга. Просто отдыхали, глядя в глаза, выискивая самые потаенные уголки души. Рука Влада скользнула с гладкого борта, опускаясь на мое колено, поглаживая большим пальцем, сжимая кожу. Я видел, что он делал это машинально, находясь полностью в своих мыслях, но каждое его касание разжигало во мне огонь. Заставляло кровь кипеть, а тело — жаждать большего.

Я поднялся из воды, прерывая касание и быстро отворачиваясь, стыдливо скрывая свою реакцию на бездумное прикосновение. Казалось бы, мне нечего стесняться, тем более перед ним. Но сейчас это казалось настолько неуместным в этом моменте покоя и идиллии, а я не мог справиться с собой, так неистово желая его тела. Влад удивленно поднял глаза, следя за тем, как я спешно вытираюсь полотенцем и выхожу, закрывая за собой дверь. Я и сам расценивал свои действия как неимоверную глупость, страшно представить, что подумал об этом он.

Зайдя в спальню, я вынул из бара будто специально дожидающуюся меня бутылку глифта и сделал большой глоток прямо из горлышка, лихорадочно придумывая объяснение такому поведению. Но его не было, а все, что приходило в голову, выглядело еще глупее, чем идиотская реальность. Я задумался так глубоко, что не заметил, как за спиной тихо прикрылась дверь, а Влад подошел максимально близко.

— Люцифер, — я вздрогнул от прозвучавшего за спиной голоса и замер в ожидании, — повернись ко мне.

Я выдохнул, собирая все свое самообладание в кучу. Абсурдность ситуации не давала покоя. Я сам от себя не ожидал подобной реакции и не понимал ее до конца. Это же Влад. Мой Влад. Мы столько пережили, успели сблизиться, успели пожертвовать друг для друга важными вещами, но сейчас я краснел, как мальчишка, смущаясь собственного возбуждения. Оборачиваясь, я больше всего опасался заметить насмешку в голубых глазах, но ее не было. Влад смотрел на меня с заботой и пониманием.

— Я тоже это чувствую, Люцифер. Все меняется, как и наша жизнь, для нас открылись новые перспективы, и это слишком непривычно, даже пугающе. Но так же как и ты, я чувствую тебя, чувствую искру между нами, чувствую желание. — Он подошел вплотную, и я только в этот момент заметил, что на его теле не было даже полотенца: — Я хочу тебя.

Нужны ли еще какие-то слова? Нужны ли объяснения, признания? Нет! Только он, мой, полностью и необратимо. Пространство закружилось вокруг, и я практически терял связь с реальностью, утопая в жадных, голодных поцелуях. Мы сливались телами, прижимаясь все ближе, желая ощутить все, что было доступно. Мы сходили с ума от долгожданной близости, так, что колени подкашивались и стоять становилось все тяжелее.

Падая на кровать, я оказался прижатым к простыням разгоряченным телом. Влад накрывал нас обоих своими новыми огромными крыльями, скрывая от окружающего мира, создавая кокон уединения и блаженства. Его жадные руки с силой сжимали мое тело, именно так, как это было нужно, до красных пятен и синяков. Нам всегда была необходима эта капля грубости. Я впивался в его кожу, желая притянуть ближе, сильнее, жарче. Я зарылся пальцами в основание крыльев, в мягкие бордовые перья, сжимая и оттягивая, с наслаждением подмечая как сбилось от этого его тяжелое дыхание.

— Проклятье… — Влад зажмурился, упираясь лбом в мой, хрипло выдыхая. — Ты чувствовал это каждый раз?

— Всегда.

Я снова огладил перья, утягивая его в новый поцелуй. Было до дикости важно подарить ему то, что ощущал я, заставить почувствовать весь спектр эмоций и ощущений. Я заставил Влада перевернуться, уложил его на спину, прижимая своим весом, впиваясь укусом во влажную шею. Сменяя грубость нежностью, медленно опускался ниже, все мое тело подрагивало от нетерпения, от желания. Когда губы коснулись горячей напряженной головки, я, не размениваясь на длительные прелюдии, с жадностью обхватил ее губами, чувствуя, как он выгибается, стараясь толкнуться глубже. Потрясающе было ощущать его власть надо мной, восхитительно чувствовать, как он отдается мне без остатка.

Влад не позволил надолго продлить жаркую ласку. Снова все вокруг завертелось, выбивая воздух из легких. Мы ласкали друг друга, желали, любили. Сходили с ума. Каждое прикосновение моего демона вынуждало тело содрогаться от крупной дрожи. Он растягивал меня методично, сильно, быстро. Мы оба жаждали сократить время подготовки, дабы скорее слиться воедино, и когда его член, раскаленный, подрагивающий, рывком ворвался в мое тело, я не мог дышать от нахлынувших ощущений.

Мы так долго не были рядом, так невыносимо долго не были близки, что каждое движение стремительно приближало к кульминации. Мы знали друг друга настолько хорошо, дарили невообразимое счастье одними лишь касаниями, грубыми толчками, жадными поцелуями. Все смешалось и я не знал, кто пришел к финишу первым, а может мы вместе со сладким хриплым стоном кончили на пике блаженства, содрогаясь от эйфории.

Лежа в кровати в его объятиях, я вдыхал запах тела, прикрывал глаза и нежился от мягких поглаживаний. Щелчком пальцев я призвал забытый в кармане пиджака на полу ванной комнаты портсигар, выудил оттуда пару вишневых сигарет, одну протягивая Владу. Он принял ее не задумываясь, обхватил фильтр губами и затянулся, ведь я поджег кончик собственными силами. Густой дым вырвался из припухших губ, и Влад хитро улыбнулся.

— Я тоже научусь так делать?

Я засмеялся и кивнул, тоже делая затяжку. Сейчас все было почти так, как в нашем таком уже далеком отпуске. Мы одни, и мы счастливы.

— Люцифер, что будет дальше? Я, хоть и знаю кое-что о демонах, не имею понятия о том, как вы живете на самом деле.

— Все просто. В аду тебя будут ждать просторные и удобные покои. В школу, конечно, отправляться не придется, ты староват для нее, — Влад усмехнулся, с интересом глядя на меня. — Но учиться безусловно придется. Чему-то смогу научить я, чему-то другие демоны.

Он помолчал, продолжая курить и рассматривая потолок. Приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, и снова закрыл, немного хмурясь. Я выжидал, давал Владу время подумать, осмыслить, принять.

— Разве я не преступник в вашем мире? Меня примут?

Да, это была первая тема, о которой я подумал, когда вознамерился сделать из него демона. Но и тут удалось все предусмотреть.

— Правитель сменился. К тому же, высшие знают, что и я пытался прикончить отца. На данный момент твое преступление забыто и отложено в дальний угол. О нем обязательно вспомнят, когда это будет удобно, но мы успеем подготовиться.

Влад кивнул, снова уставившись в потолок. Но молчание не продлилось долго. Я понимал, что у него много вопросов, и готов был ответить на каждый.

— Я думал, ты предложишь жить вместе.

Его голос звучал с хитринкой, но я чувствовал нотки обиды. Потушив сигарету, я притянул его ближе к себе.

— Это не обсуждается. Но я знаю, что тебе может понадобиться личное пространство. Все эти перерождения даются тяжело, и если ты захочешь побыть один, я дам тебе такое место.

Мы пролежали так некоторое время, наслаждаясь нежностью и тишиной, пока Влад не вытащил портсигар, внимательно разглядывая и поворачивая в руках.

— Знаешь, а ведь для меня все началось именно с него. С костяного портсигара и твоего идеального вкуса на сигареты.

Мы снова слились в поцелуе, а перед глазами у обоих стояли картинки того давнего вечера. Первого знакомства, первого притяжения, первых сомнений. Мы преодолели их все, и теперь перед нами лишь будущее. Наверняка не идеальное, но совершенно точно счастливое.