Филипп Красивый [Жорж Минуа] (fb2) читать постранично

Жорж Минуа Филипп Красивый

Введение

Филипп IV, благодаря своему прозвищу, является одним из редких средневековых правителей, которые все еще смутно сохранились в коллективной памяти французов. Во многом благодаря тамплиерам, а также нескольким анекдотам, которые уже давно играют роль вспомогательных средств для запоминания: Папа, которого Гийом де Ногаре ударил в Ананьи, эффектный арест тамплиеров, скандальные признания в суде, сожжение Жака де Моле, и так называемое проклятие Папы и династии, прелюбодейные похождения королевских невесток в Нельской башне и ужасное наказание их любовников, не говоря уже о производстве «порченых денег», изгнании евреев, роли ломбардских банкиров с красочными именами Бише и Муше. Этого было достаточно для написания романа, что и сделал Морис Дрюон в 1970 году, выпустив серию книг Les Rois maudits (Проклятые короли), успех которой во многом способствовал распространению образа Железного короля (так называется первый том этой эпопеи).

Но, исторические романы, особенно когда они становятся популярными, зачастую создают в умах читателей путаницу, распространяют чистые фантазии автора, замаскированные под исторические истины. Такое смешение жанров нездорово, поскольку читатель чаще всего не в состоянии отличить истинное от ложного. Александр Дюма — это беда для историка, и его последователи так же вредны. Ведь они мутят воду, искажают факты и распространяют ложные сведения.

Случай Филиппа Красивого действительно подходит для такого рода случая, поскольку этот король был загадкой даже для своих современников: «Он не человек и не зверь, он статуя, […] он умеет только смотреть на людей, ничего не говоря». Это замечание сделал Бернар Саиссе, противник короля, и вся репутация Филиппа Красивого была построена на этом лаконичном заявлении. Филипп Красивый — это Сфинкс, молчаливая фигура с ледяным взглядом, непримиримый правитель, ведущий смертельную борьбу с Папой и тамплиерами. Филипп Красивый — это лицо, прекрасное лицо, портрета которого, кстати, у нас нет. Но что стоит за этим поверхностным отношением? Для некоторых молчание «железного короля» — это молчание оцепенения, молчание человека, неспособного выразить себя, принять решение, и который наблюдает за своим правлением как зритель, своего рода марионетка, которой манипулируют его советники, Пьер Флот, Гийом де Ногаре, Ангерран де Мариньи, если перечислять только главных из них. Для других это молчание — сознательная позиция государя, который осознает свою роль священного государя, который должен держать дистанцию, показывать своим бесстрастием почти сверхчеловеческий характер своей миссии, и который является бесспорным повелителем всех своих подданных.

Поскольку Филипп Красивый ничего не говорит, вместо него можно сказать все, что угодно. Грозный железный король или жалкая марионетка? Даже историки расходятся во мнениях. Все акты царствования написаны от имени короля в официальным канцелярским языком. Но что скрывается за ним? Являются ли решения, принятые от имени «Филиппа, милостью Божьей, короля Франции», действительно решениями короля, или решениями его советников, или смесью того и другого? Когда мы пересказываем события, нам хочется сказать: «Король приказал то-то и то-то», поскольку он олицетворяет власть. Но соответствует ли это действительности?

Источники по истории царствования относительно многочисленны.  С одной стороны сохранилось множество официальных актов: ордонансы, протоколы, договоры и постановления позволяют достаточно точно проследить ход событий. С другой стороны, документы, касающиеся личности государя, редки и немногословны. Есть несколько лаконичных хроник, которые очень сухо перечисляют ключевые события каждого года, например, хроника Гийома де Нанжи или очень официальная Grandes Chroniques de France (Большие французские хроники); несколько стихотворных произведений, которым не хватает точности и беспристрастности, например, Chronique métrique (Метрическая хроника) Жоффруа Парижского; и несколько писем арагонских послов. У Филиппа Красивого не было своего Эйнхарда, своего Жуанвиля или своего Коммина, и поэтому он остается загадочной фигурой на фоне очень насыщенного событиями царствования. Это одна из причин, почему существует сравнительно мало его биографий. Его правление породило множество замечательных исследований, в основном в области институциональной истории, Роберта Фотье, Фердинанда Лота и Шарля-Виктора Ланглуа, если упомянуть только великих историков-классиков. Но биографический аспект изучен гораздо меньше. Для такого молчаливого персонажа воображение авторов имеет прискорбную тенденцию к неточности и созданию произведений, больше похожих на романтизированную историю, например работы герцога Антуана де Леви-Мирпуа (1961), Жоржа Бордонова (1985) и некоторых других. Последние исторически серьезные биографии появились