Одна сатана [Анри Труайя] (fb2) читать постранично, страница - 3

положение этого господина. Не вообразила ли она случаем, что обратила бы на себя его внимание, не будь хорошей маникюршей? Его интересовала профессионалка, а не женщина, вот так…

Однажды вечером, в начале восьмого, когда она уже кончила полировать его ногти, мальчик лет десяти, скромно одетый, пришел за ним.

Едва они вышли на улицу, она буквально прилипла к стеклу, следя за ними. Их фигуры затерялись в толпе. Был ли это сын мсье Дюброя? Никогда она не осмелилась бы спросить его об этом, никогда!

Неделю спустя ребенок пришел снова, на этот раз раньше. Мсье Дюброй велел ему подождать и посмотреть пока иллюстрированные журналы.

В семь тридцать они вышли. Салон в этот день закрывался в то же время. Жинет, подгоняемая любопытством, устремилась за ними. Они вышли на Елисейские поля, останавливаясь перед каждым кинотеатром. Внезапно она увидела, что они исчезли в дверях одного их них, рекламирующего шведский фильм, который молва называла шедевром: «Сладостные укусы любви». Странное зрелище для ребенка, подумала Жинет. Без сомнения, мсье Дюброй был из отцов новой формации! Никакого морального направления, сомнительное братание вместо должной властности, отступление изнуренных наставников перед боевыми порядками поднимающихся поколений. В задумчивости постояв перед кинотеатром, она вдруг решилась взять билет. Когда глаза привыкли к темноте, она довольно скоро увидела мсье Дюброя. Он сидел в середине зала, сын его — на ряд впереди, как раз перед ним. На экране разворачивались сцены торжествующей похоти. Поцелуи крупным планом, умело растянутые раздевания и сплетания обнаженных тел. Не дожидаясь конца, Жинет в негодовании удалилась.

* * *

На следующей неделе два раза подряд мальчик приходил в парикмахерскую, два раза подряд он покидал ее вместе с мсье Дюброем и два раза подряд Жинет, незамеченной, шла за ними в кино, где показывали фильмы, смаковавшие разнузданность плотской любви. Она убеждалась, что сидели они всегда одинаково: мальчик — впереди, мужчина — сзади. Вконец озадаченная, она уходила раньше, чем вспыхивал свет. На третий раз что-то испортилось в проекторе, и лампы зажглись посреди сеанса. Мсье Дюброй внезапно обернулся и чуть ли не рядом увидел свою маникюршу. Ей показалось, что она умрет со стыда. Не вообразит ли он, что она шпионит за ним или, того хуже, что она тоже охотница до таких скабрезных картин? Свет снова погас — она чуть не бегом бросилась вон.

Два дня Жинет с беспокойством ждала прихода своего клиента. Когда он снова предстал пред ней — любезный взгляд и отросшие ногти, — она успокоилась. Он спросил, как она нашла фильм.

— Довольно смелый, — ответила она и опустила веки.

И вдруг, собрав всю свою отвагу, обратилась к нему с вопросом, который не давал ей покоя:

— Этот мальчик, мсье… ваш сын?

— Нет, — покачал он головой, — сын моего консьержа.

Жинет не поняла, удовлетворена ли она этим сообщением или разочарована.

— Это так любезно с вашей стороны водить его в кино, — выдавила она из себя.

— Любезно и удобно, — сказал он ей в тон с лучезарной улыбкой.

— Почему же… удобно?

— Как вы можете видеть, роста я небольшого. А мне слишком дороги мои удовольствия, чтобы позволить какому-нибудь верзиле заслонять экран. Вот я и беру место для мальчишки как раз перед собой. И тогда по крайней мере я уверен, что досмотрю фильм до конца в отличных условиях.

Такой эгоизм ее ошеломил. Этот человек был циником или не совсем в себе.

— Но вы подумали, что навязываете этому бедняжке зрелище совсем не для его возраста? — не без робости заметила она.

— Никогда не слишком рано учиться жизни.

— Жизнь не это…

— Ну нет, — возразил он, прищурившись и глядя ей пристально в глаза. — Это! Только это! И это так забавно, верьте мне!

Сбитая с толку, она склонилась над рукой мсье Дюброя, и пилочка ее замелькала с таким проворством, что железо только повизгивало в единоборстве с ногтем. Они долго молчали. Потом он спросил:

— Любите ли вы детей, мадемуазель?

— Да, — прошептала Жинет. И почувствовала, как слезы навертываются ей на глаза. Она продолжала работать как одержимая. Легкий запах горящего рогового вещества достигал ее ноздрей. Она боролась с охватившим ее чувством восторга и потому будто сквозь туман услышала низкий голос мсье Дюброя:

— Не хотите ли вы стать моей женой?

Она вздрогнула. Страх и радость горячей волной затопили ей сердце. Неспособная принять решение в эту минуту подлинного землетрясения, она пробормотала:

— Что вы такое говорите, мсье? Это невозможно!.. Нет! Нет!

Круглый, благодушный, мсье Дюброй, глядя на нее, улыбнулся глазами, губами, казалось, самой душой.

— Подумайте, — сказал он, вставая. — Я вернусь завтра.

В этот вечер он впервые не дал ей чаевых. Она всю ночь не сомкнула глаз, взвешивая все «за» и «против». После двадцати лет надежд на замужество имела ли она право отказаться от представившегося случая? Конечно, она не знала