Голубкина [Олег Михайлович Добровольский] (fb2) читать постранично, страница - 3

сестер и братьев.

Род Поликарпа Сидоровича шел из беспросветной тьмы крепостничества. Предки его пережили и испытали все, что выпадало на долю бесправных, задавленных нуждою и лишениями крестьян. Крестьян, которых наказывали за разные провинности батогами, палками, плетью, арапником, розгами и которые, смирившись до поры до времени, считая телесные наказания допустимыми и даже неизбежными, говорили о себе: «Тело государево, душа божья, спина барская». Знали предки Голубкина и что такое торговля людьми, продажа крепостных семьями и порознь. И через всяческие унижения прошли в те времена, когда их нередко называли не именами, а кличками, как собак, и эти клички, прозвища оставались за ними до самой смерти. Видели, как бегут порабощенные крестьяне на вольные земли — в Новороссию, Бессарабию… Как восстают, выказывают неповиновение властям. И сами, быть может, участвовали в бунтах.

Много пережил на своем веку Поликарп Сидорович, прежде чем освободился от крепостной зависимости. Но не ожесточился, не возненавидел мир, не затаил злобу на людей, а сохранил душевное благородство, любовь к ближнему. Он был старовер-начетчик (слово «начетчик» означало большую и глубокую начитанность в старопечатных — дониконовских — духовных книгах). Происходил из староверческой семьи — от нее через многие поколения, жившие в далеком прошлом, тянулась незримая нить к ярым «ревнителям благочестия», которые в XVII веке решительно выступили против патриарха Никона и его реформ, к неистовому бунтарю протопопу Аввакуму, одному из первых вождей раскола. Отвергая новые обряды церкви, введенные Никоном, Аввакум и его сторонники, единомышленники, не страшась пыток, жестоких наказаний и даже самой смерти, обличали мирские пороки, неприглядные нравы духовенства…

Для старовера Поликарпа Сидоровича главное заключалось не во внешней обрядности, а во внутренних человеческих качествах. В том, каков человек: жаден, недобр, себялюбив, распущен или справедлив, честен, строг в нравственном отношении.

Голубкин разводил пчел; в саду стояло несколько ульев. Весной, когда зацветали яблони, груши и сливы и пчелы летели за взятком, его часто можно было увидеть на этой маленькой пасеке. Он любил повторять, что пчела жалит только грешника… Умел обращаться с «божьей угодницей». Знал, что на пчельнике надо все делать тихо, спокойно, что улей нужно открывать медленно, осторожно, что пчелы не любят резких, порывистых движений и стука. Для усмирения их зажигал гнилушки и подкуривал дымом. Следил, чтобы в ульях выводилось меньше трутней — ведь они съедают много меда…

У Поликарпа Сидоровича хранились дома книги религиозного содержания — Библия, Евангелие, часовник, произведения старообрядческой литературы. И Анюта, научившаяся читать и писать у соседки Марьи Петровны, бравшей к себе девочек учить, стала заглядывать, когда подросла, в Библию. С интересом знакомилась с историей рода человеческого, которая в причудливом сочетании реальности и вымысла оживала на страницах Ветхого завета. Сотворение мира, Адам и Ева в раю, Каин и Авель, всемирный погон, Вавилонская башня, путь семитских племен во главе с Авраамом в страну Ханаан, судьба Содома и Гоморры… Истории Иосифа, Моисея, Иисуса Навина, легенда о Самсоне и Далиле…

Дед оказал хорошее влияние на внуков. Одним своим присутствием, своими словами и поступками бывший крепостной столбовых дворян — князей Голицыных благотворно воздействовал на окружающих, близких. И не от него ли унаследует Анна Голубкина моральную стойкость, доброту, силу духа, те качества, которым будут сопутствовать присущие ей одержимость, пламенная страсть, непоколебимая верность искусству, своему призванию?..

Пройдет время, и в 1892 году она создаст в Москве, занимаясь в училище живописи, ваяния и зодчества, скульптурный портрет Поликарпа Сидоровича. И теперь мы знаем, как он выглядел: красивое одухотворенное лицо, большой лоб, крупный, с горбинкой нос, борода.

…Дом, где живет дружная семья Голубкиных, двухэтажный: первый этаж — кирпичный, второй — деревянный. В жилых комнатах, над постоялым двором, простые некрашеные полы, всегда чисто вымытые. Самая большая из комнат — гостиная. Стены ее оклеены светлыми обоями. Здесь четыре окна, на них льняные занавески. Покрытый клеенкой раскладной стол, на котором сверкает начищенной медью самовар — в часы утренних и вечерних чаепитий он пышет жаром и от него приятно попахивает дымком древесного угля. Диван, обитый темно-зеленым плюшем. В углу — голландская печь, выложенная белым кафелем. На подоконниках — герань, примулы и цикламены в горшках. Рядом с гостиной спальня, где стоит кровать, покрытая темной шерстяной тканью, стол, сундук. А из спальни дверь в комнатку детей.

Больше всего Анюта привязана к сестре Сане, которая старше ее на четыре года. Любит она и брата Николу, сильного, статного, ему уже шестнадцать. Сестре Любе (Лютке) — тринадцать. Младшему братишке Семе семь лет. Самой Анюте —