Легенды древней Эдины. Нита [Екатерина Павловна Бердичева] (fb2) читать онлайн

Екатерина Бердичева Легенды древней Эдины. Нита

На маленьком теплом болотце,

Которое спит в камышах

И козьей тропою зовется,

Где писк комариный в ушах,

В тенечке от елок и сосен,

Тропу охраняющих в лес,

Осины дрожат, словно в осень,

И сложно надумать чудес,

На дне звонкоструйной речушки,

Что через болотце течет,

Стоит в восемь изб деревушка.

Там племя кикимор живет.

В роду есть и вредные бабки –

С тропы да в трясину сведут,

В топляк, где гнилушки охапкой

Скользят под ногой там и тут.

Пугается нервный прохожий:

Тропу потерял, не найдет!

Старухи смеются: он все же

Не скоро домой попадет!

А те, что моложе, сбирают

Бруснику и клюкву в лесу.

На вырубках сосны сажают:

Хранят они леса красу.

Бывает, по осени ходят

Они торговать на базар.

Товар их никто не обходит,

Отборный у них леса дар.

Грибы – без единой червинки.

Все ягодки – жемчуг морской.

И устланы донца корзинки

Свежайшей духмяной травой.

А женщины – тихи, спокойны,

С серебряной гривой волос.

Глаза голубые и стройны,

Видать их вам не довелось?

Ведут себя скромно и строго.

Со злом если кто подойдет,

Глаза отведут понемногу:

И глупый порыв пропадет.

А дети у них любят солнце

И тихую заводь пруда.

Сквозь топи бочажной оконце

Выходят гулять иногда

На берег родного болотца,

Где соснами высится лес:

Там птичка на свист отзовется

В лазури высоких небес.

Мальчишки, девчонки гурьбою

Тропою пойдут не спеша.

Случись что, их леший укроет.

Малина спела, хороша!

Алеют ладони и щечки,

Корзинка – почти целиком.

В глазах – словно неба кусочки.

Устанут и в речку, свой дом.

А вырастут – кто-то беспечно

По белому свету пойдет,

И где-то в лесах бесконечных

Пристанище, может, найдет.

А кто-то поселится в речке

Иль в синей озерной дали.

Ведь этот народец предвечный –

Хранители нашей земли.

…

В сокрытом от глаз поселенье,

Где ива купает в реке

Зеленые листики с тенью,

И ветки лежат на песке,

Жила небольшая девчонка.

Венки из ромашек плела,

И песенки пела столь звонко –

Синичка так спеть не могла.

Ее прозывали смуглянкой,

Ведь начали косы темнеть.

Глазенки – коричнево-ярки.

Начнут вдруг от смеха блестеть

И сыпать улыбками солнца.

Ей нравились сосны и бор,

Лазурные в тучках оконца,

Дождливый ночной разговор.

У всех цвет волос серебристый

И даже чуть-чуть с зеленцой.

У девочки – серый, искристый.

В веснушках у носа лицо.

Любила она слушать сказки

Про лешего, Бабу-ягу,

Пока не закроются глазки,

И солнце истает в логу.

Однажды, став чуточку старше,

Она, вместо сказки под ночь,

Спросила: "Пусть мамочка скажет,

А чья же я все-таки дочь?

На вас я совсем не похожа,

И леший не взглянет вовек.

Вот смуглая гладкая кожа…

Скажи, мой отец – человек?"

И мама вздохнула тихонько:

"Ты – Сени-лесничего дочь,

Красавец, за руку легонько

От дома увел меня в ночь.

Любились мы с ним до рассвета.

Слова дорогие шептал,

Что краше меня в мире нету,

И волосы в косы сплетал.

Ты знаешь, хотелось бы вечно

Вот так и глядеть на него.

Любимой быть рядом, беспечной,

Вокруг, кроме нас, никого…

Он утром уснул на рассвете.

А я потихоньку ушла.

Далёки от нас люди эти.

Потом я тебя родила.

А леший… ну просто сердился.

Он знал, что сердечко болит.

А внешность твоя, моя дочка,

Все время о нем говорит". -

"Что ж, мама, ты с ним не осталась,

Мы жили бы вместе с людьми!"

"Поверь, я бы с ним не рассталась.

Но только ведь мы – не они!

В людских деревнях много злобы,

И зависть – предтеча беды:

Достаточно искорки, чтобы

Пошло полыхать без воды.

Наш, деточка, нрав для них чуден:

Покорны нам травы и снег.

За это не любят нас люди –

Устроен вот так человек.

Не дали нам жить бы спокойно,

В болотце плескаться родном.

Наш говор неспешный, достойный,

Назвали бы злым колдовством.

Мы реки лелеем, и травы

Растим под сиянием рос.

Стрекозы, леса и дубравы –

Душой в это каждый пророс.

Природу готовим мы к чуду

Дождя или светлого дня.

А люди придут ниоткуда –

В лесу все дрожит от огня.

Сгорают от боли деревья:

Недолгим был прожитый век.

На трупах встают поселенья.

Скажи мне, умен человек?" -

"Но все же, вот так и ни разу

Ты папу не встретила вновь?

Творящее сильное чувство,

Земное такое – любовь!

Быть может, тебя полюбивши,

Сберег бы наш лес от беды!

Расстался бы с промыслом бывшим,

Остался с тобой у воды!

А если с ним что-то случилось?

Скажи, с того самого дня

Как с вами любовь приключилась…

Не знает совсем про меня?

Быть может, он стал бы счастливей,

Прознав, что жива его дочь.

Мы с ним поделились бы силой

Людской краткий век превозмочь!

Скажи, моя милая мама,

Там, бросив его одного,

Потом, потихоньку, упрямо

Совсем не искала его?" -

"Сдаюсь, дочка, точно искала.

Хотела узнать, что живой.

Я сел обходила немало,

Кордонов…Но только его

Никто не узнал в описанье.

Быть может, он был чужаком.

Крестьянке придумал прозванье:

Себя объявил лесником.

Красивая сельская дева –

На ночку сгодится одну.

А что он такое тут делал –

Поверь, нам оно ни к чему.

Коль знали бы местные люди,

Поведали, где отыскать.

Малыш мой, его позабудем.

Люби свою речку и мать.

Не верь человеческой речи:

Назавтра, в пустой суете,

Тебя позабудут беспечно.

Так капля растает в воде".

…

Малышке мать в косу вплетала

Ромашки и жемчуг речной…

Девчонка по бору сбирала

Ту ягоду, что под сосной:

Корзинку поставит в сторонку

И пальчиком ягодку в рот.

А то улыбнется тихонько.

Вот речки опять поворот:

Извилиста и беспокойна,

Как слишком неловкий вопрос.

Кусты затрещали нестройно:

Из зарослей выскочил пес.

Огромный, висячие уши

И розовый длинный язык.

Кикиморка села: "Послушай!

К хозяйской ты речи привык?

Иди потихоньку отсюда:

Охотники ходят к реке.

Пугать тебя волком не буду…

Но стая в соседнем леске".

Собака хвостом завиляла,

Лизнула девчонке ладонь.

И тут из кустов на поляну

Выходит мужчина. "Не тронь! " -

Воскликнул он, чуть не свалился,

Увидев ребенка в траве:

Корзинка, а рядом – собака.

Сидят голова к голове.

И вроде как шепчутся тихо.

Мужчина, как вкопанный, стал.

"Вот это закручено лихо!

В лесу пес дитя отыскал!"

Мужчина подходит к девчонке:

Вишнево-задумчивый взгляд

Спокоен, лохматится челка.

Охотник находке не рад:

"Давно ты, малыш, тут блуждаешь?

Ты чья? Где твой дом и семья?"

А имя свое помнишь, знаешь?

И где же деревня твоя?"

Девчонка привстала, подумав,

Наморщила маленький нос.

Заплакала, стала угрюмой.

Как тут удивился Барбос!

Схватил тут мужчина ребенка:

"Устала? Плутала? Одна?"

Лишь крупные слезы в глазенках.

В лесу напряглась тишина…

Охотник девчонку на плечи,

корзинку с травы ей подал:

"Ты где проживаешь? Далече?

Да кто за тобой доглядал?"

Понес напрямки, сквозь болото:

Камыш лишь шуршит за спиной,

Как будто идет сзади кто-то.

"А вы не ходите за мной!" -

Девчонка к губам тонкий пальчик

На миг поднесла на ходу. -

"Вы мне пожелайте удачи:

Быть может, я папу найду!

Мамуле моей, в доме с ивой,

Большой передайте поклон.

Надеюсь, та станет счастливой,

Узнав, где лесник тот, Семен!"

Она помахала ладошкой

Камышинкам, речке родной,

Подружкам, всплакнувшим немножко,

Ее провожавшим гурьбой…

Мужик ничего не заметил.

Собака бежала вперед.

Он шел, как один на всем свете,

Туда, где в деревне живет.

…

Ах, лето! Ленивое небо,

Неспешно плывут облака

В жаре полудённой плескаясь,

Приятно щекочет река

Ребячьи зеленые пятки,

Что только летали в траве,

Играя и в салки, и в прятки.

Теперь, голова к голове

Сидят в тихой медленной речке

И слушают плеск сонных волн

И ту, что поет недалече,

Взобравшись на старенький челн.

Тяжелые серые косы,

И жемчуг, сверкнувший в ушах…

"Певунья не вызрела ростом,

Но чудо, уж как хороша!" -

В кустах волновался мальчишка:

Услышал он смех на лугу,

И сразу помчался вприпрыжку,

Ломая камыш на бегу.

Закончилась длинная песня:

"А ну, дети, сони, встаем!

Ждет дело, игра интересней,

И сено сухое! Подъем!"

Полуденный сон вмиг растаял,

Ребята ушли из воды:

Смешливая пестрая стая

И девочка – их поводырь.

Тропинка выводит к делянке,

Там взрослые косят траву:

Из дома идут спозаранку,

А дети уж сушат в жару.

Мальчишка привстал за кустами,

Сельчане исчезли в лесу.

Его ждут домой. Снова к маме,

В господский дом ноги несут.

Год минул, как жизнь изменилась:

Оставил парнишку покой.

И первой влюбленности силу

Узнал он селе за рекой…

…Там ярмарка громко шумела:

Торговля, качели весь день.

И он собирался несмело:

Милее – лишь книга да тень.

А матери – все развлеченье.

Соседи приехать зовут.

Как тут пропустить приключенье?

Семья собралась в пять минут.

Поехали: спереди барин –

Отец со слугою верхом.

За ними – лошадки на пару.

Коляску везут с сундуком.

В коляске и мама, и сестры

Сидят, распустивши зонты

Защитой от яркого солнца.

Не скрыл бы загар красоты!

А сзади коляски, вздыхая,

Верхом, младший сын со слугой.

Кобылку в бочок он пихает

То левой, то правой ногой.

Проехали мост. И деревня

Большая открылась. С утра

Съезжаются брички. Издревле

Тут ярмарки в осень пора.

Большой местный торг, ходят люди,

И козы с гусями кричат.

Скупают муку и посуду.

Охотник в корзине волчат

В рядах преспокойненько носит.

Кого-то ругают жульем.

Тот кепкой бросается оземь,

И все же стоит на своем.

Призывно хватают цыгане

За юбки, штаны, кошельки.

Толкают того, кто застрянет,

В момент обнесут и с руки.

Торгуются долго и кружат:

Не сделаешь быстро дела.

Тогда наша барыня с мужем

И детками к тканям пошла.

Закат раскраснелся. Спускалась

На ярмарку сытая тишь.

Кто сбыл, кто купил и немало!

Селяне давно разошлись.

Гудел кабачок да рядочек

Обжорный, где можно поесть,

Пока торговался до ночи.

Устал и захочешь присесть,

Съедая вареники, пряник?

Потешь свой голодный живот!

Довольный покупками барин

Семейство откушать ведет.

Закуплены новые ткани,

Заморский диковинный чай,

К телеге рессорной детали,

И бочки на всякий случай.

Поели немного колбаски,

Пирог, мясо на вертеле…

Откинулись сыто, и сразу

Легко стало жить на земле.

И тут подошла к ним девчонка.

В руках – весь в узорах поднос.

"Купите нарядные ложки!

Что ими черпнуть довелось,

Поверьте мне, станет вкуснее!

В пиалах – душистее чай,

Напитки в жару холоднее…

А в сердце растает печаль!"

Пушистые серые косы,

Коричневый с золотом взгляд,

И в ушках – жемчужные слезы.

Но прост ее сельский наряд.

"Попробуй, прекрасная панна!

Клади мою ложечку в чай –

И привкус приятный, медвяный

Почувствуешь ты невзначай!"

Тут барыня молча, с усмешкой

Качнула рукою: давай!

Сестренки за мамой, конечно,

Вмиг ложками плюхнули в чай.

"Пан добрый, взгляните на флягу.

Нальете ли кофе, вино,

Взбодрит и согреет, как надо,

В поездке, гостях – все равно!

А если горилку нальете –

С утра голова не болит.

Вы пьяным домой не вернетесь:

Любое похмелье целит".

И барыня тут рассмеялась:

Впрямь с ложкою вкусен чаек!

Как будто там мята плескалась,

И таял нежнейший медок.

"А мне, ну а мне что предложишь?" –

Мальчишка навстречу привстал, -

"Вам, панич, ничем не поможешь.

Такому весь край будет мал!" -

Кружилась в глазах пыль из злата

И таяла в серых очах…

"Посуду берем. Вот оплата.

И сверху копейка на чай!"

Сестренки тут скорчили рожи.

А мать все в баул убрала.

Поведай нам, девочка, все же,

Откуда поделки взяла?" -

"Дзенькую, прекрасная панна!

Работы тут только мои.

Живу здесь в деревне недавно

У старосты я. Без семьи.

Но если вдруг что захотите,

Меня люди знают кругом.

Ребенка любого спросите,

Подскажет, где я и где дом".

"А звать тебя?" – Выдохнул парень.

"Я – Нита, лесничего дочь.

Пропал мой отец как-то в мае,

Уплыл лодкой в бурную ночь.

А я сиротою осталась. Искала, искала отца,

Но вот, не нашла". – Сразу жалость

В господских явилась сердцах. -

"Спасибо, вам, добрые паны,

Что цените щедро мой труд!

Пусть в доме у вас непрестанно

Богатство и счастье живут!"

Девчонка еще улыбнулась,

Косицы рукой отвела,

Поднос подняла, обернулась,

И вдруг незаметно ушла.

С тех пор парень мается: ходит

За речку, к девчонке в село.

Где та ни была, он находит.

Да чтоб не видала его!

Вбегает в село будто тенью.

И тихо у дерева ждет

В надежде, что скрипнут ступени,

И девочка рядом пройдет.

…

Сначала мамаша смеялась:

Малыш пропадает в селе.

"В крестьянку влюбиться досталось!

Работать тебе на земле!"

Вот месяц, полгода минули –

Мальчишка в бегах каждый день.

Печальный подросток и хмурый.

В село ему ездить не лень.

Страдает, глядит. Не решится

Сам к ней подойти, ведь всегда

С девчонкой ребята. Страшится:

При всех вдруг прогонит! Беда…

Отец раскричался: "Довольно!

Конечно, любая из них

К тебе прибежит добровольно,

Ведь ты у нас, парень, жених!

Да что там, ты – барин, хозяин!

Попробуй она не пойти…

Давай я девчонку заставлю

На ночку к тебе привести.

Потом на приданое денег

Ее мы семье соберем.

Все будет отлично! Поверь мне:

Цена ночи ставится днем!" -

"Отец! Ни за что! Ты не знаешь:

Она для меня, как мечта!

Не нужно… Ее ты сломаешь,

А свету нужна красота!"

Отец засмотрелся на сына:

Пятнадцать всего, а высок,

Каштановый волос с рыжиной,

Лишь темная бровь и висок.

Глаз серый упрямо искрится,

А челка лежит на другом.

Губа недовольно кривится,

Как будто сейчас он с врагом

Пытается дерзко сражаться

За то, чему тесно в груди.

Чему лишь в глазах отражаться,

Того, чья судьба впереди.

"Однако", – отец вдруг подумал, -

"Пора бы его сговорить,

Помолвить с какой девой юной,

Пока сын не начал дурить.

Тогда нужно в город нам ехать:

Смотрины, балы, гости, люд.

Да брату писать, чтобы к спеху

Усадьбу отмыл. Ну а тут…"

"Мой сын, приготовься к отъезду.

Твой дядя нас в городе ждет.

Там будет тебе интересно,

А блажь твоя скоро пройдет".

Отец тотчас в дверь удалился.

Сын в шоке остался стоять.

Хозяин в конюшню спустился,

Велел себе лошадь седлать.

…

Сверкает закат по деревьям,

Туман с речки. Всадник спешит.

Спешит он в чужую деревню,

Вот в ту, что за речкой лежит.

В селенье уже многолюдно.

Кто по воду… Стадо пришло.

А лошадь бежит. Людям чудно:

Что с барином произошло?

Вот старосты дом, на крылечке

Детишки гурьбою сидят.

В руках крепко держат дощечки,

И краски в палитрах блестят.

Вокруг тихо ходит девчонка

Поправить чуть-чуть, посмотреть…

Косицам тяжелым бы только

Не дать вниз упасть да стереть,

Что пишут нарядные краски.

Вот барин спустился с седла.

Ему любопытно. И сразу

Девчонка к нему подошла.

"Прошу, проходите. Все дома". –

Сказала, склонившись, ему.

"А что же у вас тут такое?

Я что-то никак не пойму".

Ребята – дощечки за спины.

Тут староста вышел сюда.

"Ой, барин", – он кланялся сильно, -

Случилась какая беда?

А может, Вы чем недовольны?

Пойдемте, медком напою.

Простите, коль что, мы невольно…

Хотите, я щец Вам налью?"

Но барин, махнувши рукою

И старосте глядя в глаза,

Сказал: "Не хотел беспокоить,

но может мне кто-то сказать…

Ответь мне, мужик, что такое

У дома сейчас твоего?" -

"Детишек заняли игрою.

И все, как всегда… ничего.

Сегодня задание – птицы.

Ребят Нита учит всему.

Какая она мастерица!

Откуда взялось – не пойму!

И детки так тянутся к Ните,

За всеми она приглядит…" -

"Я видеть хочу". – "Да, взгляните!.."

Сердитый у барина вид.

И самый отважный мальчишка

Дощечку ему подает.

Тот ахнул – за речкою слышно:

"Ты сам делал? Дядька не врет?"

Рисунок, и яркие краски…

Какие живые цветы!

И птицы, как будто из сказки,

Прекрасные, словно мечты!

Рассыпали смех ребятишки:

"Еще Нита учит нас петь!"

Влез староста: "Наши людишки

Хотят мастерством овладеть!"

"Чудесно!"– Ответствовал барин,

Взглянув ему прямо в глаза. -

"Пойдем в дом. Накормишь и, кстати,

Ты должен мне что-то сказать.

Поведай, откуда в деревне", -

Вдвоем они сели за стол, -

"Узнали о росписи древней?

С кого сей обычай пошел?

Какая семья его знает,

Кто мастер тут знатный у вас?

Кто красок язык понимает?

Скорее зови сей же час!" -

"Ох, барин, так это ж девчонка!

Она здесь такая одна.

Цвета девка чувствует тонко.

Большая работам цена". -

"Скажи мне, приятель, откуда,

Давно ли тут с вами живет?

Мой сын увидал ее, худо

С тех пор с ним, влюбился в нее". -

"Эх, барин, да все наши парни

В огонь, да и в воду за ней.

Она и улыбки не дарит –

Ей дело улыбок важней.

Живет у нас год нынче… пятый.

Охотник в лесу отыскал.

Откуда она, непонятно:

Отца ее вряд ли кто знал.

Трудом заработает денег –

И снова запросы всем шлет:

Быть может когда-то и где-то

Отца своего и найдет". -

"А как ее батюшку звали?

Где жил вместе с дочерью он?" -

"Где жил? То девчонка не знает.

А батюшку звали Семен.

Лесничим служил, видно, рядом.

Да только не помню его.

В лесу бросил дочь. Значит, гадом

Каким был. Она ничего…

Сначала дичилась, но стала

Потом резать ложки, цветы

На них каждый день рисовала.

Хотел бы исполнить мечты -

Найти, наконец, ее батю…

Да только зачем ей такой:

Оставил, не дрогнувши сердцем,

Ребенка в чащобе глухой?!" -

"Скажи-ка, сейчас у девицы

Реально диковин купить?

Ведь едем семейством в столицу:

Пора нам сыночка женить.

Сестренок пристроить бы замуж.

А то здесь, в глубинке лесной

Зачахнут. И возраст – пора уж,

Да брата не видел давно".

Тут староста кликнул девчонку:

"Иди, Нитка, барин тут ждет!"

И девушка тросточкой тонкой

Склонилась пред ним. Из работ

Пред паном узор словно стелет:

Вот ложки, тут яркий поднос.

Вот пояс, а здесь – ожерелье.

Его б он жене преподнес!

"Неплохо. Есть стиль, между прочим". –

Небрежно он деньги швырнул.

Взглянула – нахмурились очи:

"Работы свои я ценю.

И этих деньжат будет мало.

Не хочешь позорить свой дом,

Плати ты по-честному, барин.

Кормлюсь только этим трудом.

А если возьмешь, не заплатишь,

Смотри: это будет вот так…" -

Ладонью коснулась работы –

Вся краска втянулась в кулак.

"Да ты, девка, как бы не ведьма?" –

От страху наш барин присел. -

"О, нет, я художник наследный.

И краски послушны мне все".

Серьезные карие очи

Ему посмотрели в глаза.

"Пора уезжать, дело к ночи…

Да сыну про это сказать".

Сложил все, скорей распрощался,

Отсыпал ей горсть серебра.

Уехал. Тут солнышко село.

Сельчанам ложиться пора.

…

А в барском дому суматоха –

К отъезду готовят семью.

Кругом столько ахов и охов,

Как будто здесь дом продают.

Летают служанки и слуги,

А панна считает белье.

Любые свободные руки

Важны в этот раз для нее.

У дочек – счастливые лица.

Не выспаться в шумную ночь:

Ура! Они едут в столицу!

Вдруг мужа найдет себе дочь!

На креслах разбросаны платья –

Их смотрят в четыре руки.

А шляпки лежат на кровати…

Под дверью раздались шаги.

Тихонько постукали в створку:

К сестричкам наведался брат.

"Ах, Кир, согласись, ведь не горько,

Что мы не вернемся назад!

Балы, кавалеры и мама

Нас замуж желает отдать!

Не злись и не хмурись упрямо:

О нас беспокоится мать!

Тебе пусть графиню подыщет.

Пока ты – селянок знаток!

Найдешь себе лучше и чище –

Столица пойдет тебе впрок!

Запишут тебя в офицеры.

Друзей пригласишь на обед…

Балы, блеск свечей, кавалеры!

Приемы, любовь, высший свет!"

Кирилл молча девушек слушал…

И в бешенстве топнул ногой:

"Бездарные, глупые клуши!

Мне путь уготован другой!"

Он выскочил в дверь и помчался,

Едва разбирая куда,

Ведь рушилось зыбкое счастье!

Из глаз побежала вода.

Девчонки вовсю веселились:

"Вот глупый, поверил словам

Смешной деревенской сивиллы!

А, впрочем, решать и не нам!"

…

Темно. Плохо видно дорогу.

Лишь сверху подмогой луна.

Тяжелые ветви чуть вздрогнут –

И снова в лесу тишина.

Кирилл, кулаком сжав ладони,

Тропинкой несется к реке:

Успеть, пока солнышко тронет

Верхушки дерев вдалеке,

Пока не поднялись крестьяне,

Еще раз в деревню попасть,

Увидеть ее на прощанье…

Девчонку, что сердце украсть

У барского сына посмела…

Но сколько же лет впереди!

Сосватают девку… вот дело:

Иного ей нету пути…

Он хочет, чтоб в сердце остался

Коричневый с золотом взгляд.

"Я б с ней ни за что не расстался,

Да только мне ехать велят…"

Вот речка, плетни да заборы,

Вот ива, что в центре села.

И Нитушкин дом уже скоро…

Рукою коснулся ствола.

Не сбудутся сны, как однажды

Девчонка к нему подойдет…

Теперь это будет неважно.

И в сердце поселится лед.

Он сел под раскидистой ивой,

Спиной прислонился ко мху…

"Не плачь, парень, станешь счастливым". –

Сказал тихо голос вверху.

Тут с дерева спрыгнула Нита.

"Ну, здравствуй, мой друг, моя тень!

Я знаю, один, без защиты,

Ходил ты за мной целый день

В течение года…" – "Ты знала?

Робел, подойти я не смог

Но ты мне однажды сказала:

Придет, когда вырасту, срок.

Все будет – дороги завиты.

Весь мир покорю я себе.

Скажи мне, любимая Нита,

В нем будет местечко тебе?

Сегодня с тобой расстаемся.

Ты думаешь, может, я мал?

Так больно в груди сердце бьется!

Я жизнь за тебя бы отдал!"

Луна не глядела под иву,

Чьи ветви спустились к траве.

И Нита сказала: "Любимой

Чудесно ходить по земле!

С тобой не прощаюсь навеки.

Гони прочь из сердца печаль.

Ведь знать не дано человеку,

Куда позовет его даль.

Смотри мне в глаза, мой хороший!" –

За плечи его обняла,

В очах золотилась пороша,

Что в путь за собой повела.

Увидел он ясно картину:

Холм, сосны, с террасою дом.

Дорогу. Потом – свою спину…

Ворота открылись. Двором

Идет к нему милая дама…

Ее он за руку берет

И крепко целует. Но прямо

Не видит лица… Не поймет.

За дамою – маленький мальчик…

И сердце стучит от любви.

Кирилл тут очнулся. И пальчик

К губам прикоснулся. В крови,

В висках словно птица стучится,

Лететь хочет к солнцу теперь.

"Однажды все это случится.

Кирюша, ты только поверь!

Сегодня пути наших судеб

Расходятся. Значит, прощай.

Бояться, грустить мы не будем.

Прошу я тебя, обещай,

Вдруг если тебе попадется

Однажды мужчина такой…

К поделкам моим прикоснется

И вспомнит… Я тут, за рекой!

Ведь может случайно мой папа

Уузнать по работам меня…" -

"Скажи мне, – он чуть не заплакал, -

Там, в будущем ты, рядом я?" -

"Кирюша, дружочек, потише!

Я дам тебе в путь оберег.

Носи не снимая, ты слышишь?

Тогда ни один человек

Не сделает зла тебе, худа.

Не будет с тобой не в ладу.

И сердцем, распахнутым чуду,

Узришь в незнакомке мечту.

Прощай, и беги поскорее,

Рассвет скоро выгонит ночь.

Все будет. Ты станешь взрослее…

А я отыщу, чья я дочь…"

В глазах ее золото тает,

С плеча опустилась коса.

Над лесом сова пролетает,

И ноги смочила роса.

Кирилл, задыхаясь от боли,

К губам наклоняясь, шептал:

"Клянусь я и речкой, и полем…

Ни в чем никому не солгал…

Тебе обещаю я, Нита…

Пусть будет далеким мой путь,

Мы клятвою вечною слиты:

Я помню, и ты не забудь!

Прощай… Я уверен, однажды

К тебе непременно вернусь.

Пойми, для меня это важно:

Всего, пусть с трудом, но добьюсь!" –

"Иди! Да пребудет с тобою

Защита полей и лесов.

Тебя буду ждать, я не скрою.

Не ведать сейчас адресов

Домов, чьи преступим пороги…

Уж солнце проснулось, беги!"

И сонною пылью дорога

Легла на его сапоги.

…

Листву быстро временем кружит.

За ночью приходит рассвет.

Мороз растекается лужей.

Минуло с тех пор десять лет.

Вновь осень окрасила синим

Свод неба и горный зубец.

На ветках – сиреневый иней.

Летит сквозь туманы гонец.

Устала под ним его лошадь.

Дорога средь елей лежит.

Гвардеец со срочной ношей

К монарху в столицу спешит.

Стол круглый стоит. Там бумаги.

На свечках воск тает, как снег.

На кресле, обняв свою шпагу,

Спит крепко седой человек.

Тут дверь осторожно открылась,

Вошел в нее юный слуга:

"Проснитесь, Сир, сделайте милость,

Гонец к Вам… Похоже, беда!"

Король тут проснулся. Глубоко

Вздохнул, приподнялся с руки:

"Случилось что? В чем же тревога?"

Спокойными были шаги.

"Король мой, гонец появился!

И к Вам я тотчас поспешил:

Наместник восточных провинций

О сдаче границ сообщил.

Пакет он прислал". – Паж с поклоном

Хотел уже выйти за дверь.

Король, с продолжительным стоном,

Прикрикнул: "Найдите теперь

Мне герцога. Да повсеместно

Ищите скорее его!"

Слуга произнес: "Вот же, в кресле,

Наш герцог заснул!" – "Ничего…

Спасибо, свободен". Ладонью

Король потирает глаза.

"Лиенский, вставай, челн наш тонет!

С предгорий спустилась гроза!"

Глядят они в лица друг другу:

"Дождались. Уже началось!"

В сердцах лишь печаль без испуга:

Им выспаться не довелось.

Два брата: Король – старший, Ивар.

Сметливый и грозный боец.

Волос перепутанных гриву

Прижал изумрудный венец.

Потер покрасневшие уши,

Промолвил с тревогой в глазах:

"Братишка, внимательно слушай,

Желаю тебе что сказать:

На север идешь и к востоку,

За воинством нашим вослед.

Пусть будет победа жестокой.

Но будет. Тебе равных нет.

Сегодня с тобой мы готовы

Спасти этот мир от врагов.

Лесов бесконечных, суровых,

Холодных речных берегов

Я верю, ты их не страшишься.

И верю я в нашу звезду.

К победе всем сердцем стремишься!". –

"С победой я в двери войду!

Побьем негодяя любого,

Желавшего нашей земли…" -

"Услышал я воина слово…" –

Тут братья ладони сплели.

И пальцы их накрепко сжаты,

В глазах – бесконечная ночь.

"Возьмешь для себя провожатых –

Гвардейцев взвод клялся помочь". -

"До встречи, Симон!" – "Братец Ивар!" –

Король вверх приподнял кулак.

На личном штандарте дружины

Плескал на ветру алый стяг.

…

Гвардейский отряд был готовым

К отъезду. Построился в ряд.

Оседланы лучшие кони,

С боков – заводные стоят.

Поклажа привязана крепко.

Поднялся рассветный туман.

Лиенский спустился и цепко

Всех взглядом обвел. – "Капитан!

В порядке гвардейцы и кони?

Готовы отправиться в путь?

Как скоро мы войско догоним?"

Гвардеец прищурился чуть.

"Дня три. Ожидаем приказа".

Лиенский взлетает в седло.

"Марш, марш…" – Вышли конные разом

В ворота, где солнце взошло.

Дорогой лесной ветер стылый

Крылом заметает следы.

Стряхнет с веток дождик унылый

Последний оплот красоты:

Нарядной листвы золотинки

Шуршат и слетают с небес.

На ветках – из инея льдинки:

Не любят предгорья чудес.

Чем дальше, тем небо темнее.

И холод ползет по спине:

К зиме норды сделались злее.

И в этой проклятой войне

Решили землей поживиться,

Что нашей исконно была.

Бои расползлись по границе:

Спалили три панских села.

Лиенский позвал капитана:

"Скажи-ка, поместье твое

Здесь где-то? Наверное, странно

Сюда возвращаться с ружьем?" -

"Возможно, отцова усадьба

Цела, да храни ее Бог!". -

"Родные?" – "С сестрициной свадьбы

В столице живут. За порог

Уютного нашего дома

Не ездили очень давно.

А мне до травинки знакомы

Пригорки, где детство одно

Когда-то навек затерялось". –

Рукою мгновенно к груди

Прижал что-то самую малость.

"А что там у нас впереди?"

Луч солнца блеснул из-за тучи…

Над лесом, в еловой дали,

Вдруг рявкнули пушки могуче,

И дым потянулся с земли.

"Вперед! Нам не стоит копаться.

Стоят рядом наши войска.

Хотят норды вброд перебраться,

Да их не пускает река!"

И вот замелькали палатки,

И сбор трубачи уж трубят.

В предчувствии будущей схватки

Солдаты шеренгой стоят.

К Лиенскому маршала срочно

Посыльный при штабе зовет.

"Разведка нужна мне. И точки,

Откуда нас пушками бьет.

Есть брод через реку, я знаю:

Приехал со мной местный пан.

И это нам в руку сыграет.

Ну где же Вы, пан капитан?"

Гвардеец, и маршал, и герцог

Склонились над картой большой.

"Вот здесь собрались иноверцы!

Их лагерь прикрыт хорошо

От пушек сгоревшей деревней

За речкой на том берегу". -

"Крестьяне там живы?" – "Наверно.

А может, убиты…в долгу

Огромном нам норды. За это

Расплатятся жизнью сполна.

Набросим мы план до рассвета.

А дальше – победа нужна". -

"Вот здесь, на холмах, ставим пушки.

Туда мы зарядим картечь.

Получится нордам речушку

По броду сюда пересечь,

В реке их накроем. И берег

Тот будет под нашим огнем.

Наводчиков глаз очень верен:

Все видит и ночью, и днем.

А конница слева и справа:

Пехота заманит врага

Своим отступлением плавным:

Им бой завязать лишь слегка,

В котел заманить жадных нордов!

Тут место подходит как раз.

Сработает мысль: мы не горды –

Победа и люди для нас

Живые все ж мертвых важнее.

Вот вам предварительный план". -

"Мой герцог, внесу предложенье…" –

"Давай, говори, капитан!" -

"Я вырос тут, знаю все тропы,

Могу из гвардейцев отряд

В тыл нордам вести, это чтобы,

Когда пушки враз загремят,

И враг вдруг назад обратится –

Из тыла мы бить их начнем.

Надеюсь, так может случиться,

Кого-то из местных спасем". -

"Врагов отпускать нам не должно:

Им надо понять навсегда -

Граница стоит непреложно.

Полезут – случится беда".

…

Рассветный подул в кронах ветер.

Войска на позициях ждут.

Кирилл бы отдал все на свете

За весть, что любимая тут.

Пока потаенной тропою

Гвардейцы за ним шли к врагу,

Молился он Богу спокойно.

И скоро на том берегу

Увидел огромную иву,

Чьи ветви качала вода.

Там клялся он девочке милой

Взрослеть, дожидаясь, когда

Поднимется на ноги крепко,

Вернется за Нитой в село.

Ах, ивы печальные ветви…

Как времени много прошло!

Домишки сгоревшие мокнут.

В забытых полях – лишь бурьян.

Как видеть все это жестоко!

Дороги прошла колея

Где вороги пушки тащили…

Кирилл обернулся: "За мной!

Враг станет без пушек бессилен.

Зайдем к ним лесной стороной".

Идет капитан без сомнений.

Жива в его сердце любовь.

И жив оберег. Провиденье,

Уверен, даст свидеться вновь.

"Где ты, кареглазая Нита?"

Ее он отыщет. Тогда

Ей руку предложит в защиту

И сердце свое навсегда.

Уверен теперь в своих силах

Мужчина и воин Кирилл.

Болотце затянуто илом.

Идет по трясине настил.

Немного осталось: березы,

Валежник и ветхие пни.

Ко вражеским вышли обозам,

В кустах притаились они.

Тем временем начали пушки

Отсюда-туда разговор.

Пехота команде послушна:

Из ружей лупила в упор.

Из штаба летают курьеры:

В атаку пошел нордов клин.

Тут конницей приняли меры:

Ряд вражеский лег не один.

Гвардейцы взорвали обозы

С оружьем на том берегу.

И пушки рокочут угрозой,

Стреляя в тыл злому врагу.

И скоро враги очутились

В котле, но вдруг страх позабыв,

Фронтальные главные силы

Рванули вперед, на прорыв.

Смешались гвардейцы с пехотой:

Искру высекают клинки,

Творя свою злую работу.

Краснеют лишь воды реки.

По коням и маршал, и герцог.

"Теперь лишь начнется игра…" -

"Бойцы, мы врагам свое сердце

Не выдадим. К бою – ура!

Ура! Побежала лавина,

Чужих повалив под себя.

Уж с флангов, с горушек недлинных

Фанфары победу трубят.

Враги задыхаются в сече

И падают в ноги коням.

Уж битвы конец недалече…

"А ну, поднимите меня" -

Сказал воин-норд. – "За собою,

В край смерти, где реки во льду,

Противника, пусть одного я,

Но все же за грань уведу".

Он поднял мушкет, ствол прочистил.

Пред смертью не дрогнет рука.

Нажал на курок, грохнул выстрел…

И пуля снесла седока.

Горнисты победу трубили.

Убитых сложили в курган.

Сквозь лагерь, последним усильем,

С докладом идет капитан.

Он к герцогу входит с весельем…

Навстречу с врачом адъютант:

"Лиенский… Он ранен смертельно.

Нельзя к нему, пан капитан!"

Кирилл вышел, шапку снимая…

К нему тут подходит боец:

"Ужель герцог наш умирает?

Нельзя так, герой, молодец…

Послушайте, видел недавно,

Солдат исцеляла одна

Знахарка, от смерти избавить

Могла безнадежных она!" -

"Где бабка? Бежим же за нею!

Веди, да шустрей, черт возьми!"

Они побежали скорее

По лагерю, где в эти дни

Знахарка увечных смотрела,

Их раны лечила волшбой.

"Так вон она!" – Бабка сидела

У раненых. – "Боже ты мой…"-

Присел капитан на колени

Пред женщиной в темном шатре, -

"Скажу я солдат своих мненье:

Наш герцог, герой, на коне

Возглавил пехоту, дружину.

Та смелость победу дала.

Но пуля героя сразила.

Смерть к телу простерла крыла!"

С лица приподнялся платочек.

Кириллу взглянули в глаза

Огромные карие очи…

В них золото плавит слеза.

Она! Та, что в мыслях навечно!

Грудь жжет в красноту оберег.

Ведь так не бывает, конечно…

Сражен наповал человек.

"О Ниточка! Ты – мое сердце…

Частичка влюбленной души…"

"Кирилл! Вспомни: герцог Лиенский…

Давай мы туда поспешим!"

В палатке тепло, тают свечи.

Лиенский лежит в забытьи.

Нос острый и кровь на предплечье. –

"Прошу для меня принести

Ведро с кипяченой водою". –

Знахарка спокойно прошла. -

"Тяжелое дело, не скрою.

Прошу всех наружу. Дела

Творить я лечебные буду.

Кто нужен, потом позову.

Кирилл, выбрось тряпки отсюда,

Пойди, закопай под траву!"

Тяжелые свечи оплыли.

Знахарка у ложа не спит.

Глаза открывает Лиенский:

Кто в сумраке смутном сидит?

Там женщина? Вот улыбнулась,

На плечи упала коса.

"Вы, сир, с того света вернулись!

Творит наш Господь чудеса!"

Из памяти герцога смыло

Волной лишних двадцать пять лет:

Лицо, губы, волосы: милый,

Забытый давно силуэт!

"Сарина… Я сплю или брежу?!" –

Лиенский с постели привстал. -

"И голос я помню твой нежный…" –

"Наш барин кого-то узнал?" -

Знахарка легко улыбнулась. –

"Вам нужен трехдневный покой".

С улыбкой она обернулась. –

"Теперь вам поможет другой

Лесной врачеватель искусный.

Он – рядом. Лишь дайте мне срок.

Поспите. В надежде нет грусти

Тому, кто смотрел на восток". -

Махнула рукой и исчезла.

Палатки качнулась пола.

Вошел ординарец любезный.

"Скажи мне, мой друг, тут была

Девица с косой перевитой.

Быть может, горячечный криз…" -

"О, нет, господин, это – Нита.

Знахарка, спасла вашу жизнь.

Она нам сказала, что скоро

С постели поднимитесь Вы.

Во славу страны и короны

Служить, не щадя головы,

Опять вы продолжите верно". –

"А Нита… как быстро придет?" -

"Конечно, придет непременно

Проведать, как солнце взойдет".

…

Белесый луч позднего солнца

Сиял, где кипела земля.

С врагами пришлось тут бороться

Во славу страны, Короля.

Река потемнела от крови,

И красным блестела роса…

Сейчас все утихло. Спокойно

Шумели глухие леса.

Неспешно сбирались отряды.

Оружие чистят, коней.

Уйти по домам будут рады:

Рассветы все злей, холодней.

Пора им в казармы вернуться,

Да раненым взять отпуска.

Кто умер – уже не проснутся.

Дорога за грань им близка.

Добыча живым достается.

К границе вновь станет отряд.

Селенья отстроить придется.

Кто жив – очень этому рад.

Вновь станет тут тихо, спокойно…

Как было из века да в век.

Деревья поднимутся стройно.

Забудет печаль человек…

…

Лиенский на воздух осенний

Поднялся и вышел с трудом.

Чудное его настроенье –

Та девушка кажется сном.

Пусть ветер холодный истреплет

Серебряно – черных волос

Неровные пряди. Как пеплом

Присыпал их утром мороз.

Холодное солнце не греет

Иззябнувшей жизни закат.

О прошлом он думать не смеет.

Возможно, в том сам виноват:

Всегда интерес государства

Он ставил превыше всего.

Души одинокой мытарства

Терзают внутри. – "Ты?! Семен?!"

Он тихо назад обернулся.

Запела и смолкла струна.

"Семен… ты живой… ты вернулся…" –

Над лесом легла тишина.

Тянул он к видению руку…

Серебряный волос… глаза…

И голос родной… Сердца стуки

Он слышал внутри. И слеза

Из глаза скатилась невольно.

В смятеньи упала рука…

Сарина сказала: "Довольно,

Еще герцог слаб и пока

Его мы положим в палатку".

Гвардеец подставил плечо.

"Прошу, не исчезни обратно!

Побудь здесь немного еще!"

Сарина ладонь положила

На пулей пробитую грудь:

"Тебя ночью дочь сторожила,

Теперь надо маме взглянуть,

Совсем затянуть твою рану.

Не прячь от меня ты лица,

Мой бедный мужчина упрямый!

Все ж дочь отыскала отца!"

А он целовал ее руки,

Серебряный полог волос…

"Спустя бесконечность разлуки

Увидеть тебя довелось!

А ты все безумно красива!

Улыбка… как небо, глаза!

Скажи мне, я стану счастливым?

Ведь ты не исчезнешь назад

Туда, где года пролетели,

Красу твою нежно храня…

Мои же виски поседели…

Сарина, пойдешь за меня?" -

"Как только затянутся раны.

Коль жить пожелал ты со мной,

Поведаю все. Знаю, странно

Узнать, кого хочешь женой

Назвать перед Богом и с честью…" –

"Та лекарка, девушка – дочь

Твоя и живете вы вместе?

Могу ей хоть чем-то помочь?" -

"Ты стал обязательным, герцог!

Да если б не дочка твоя…

Потерян ты был в моем сердце.

Искала тебя для меня

Она с восьми лет. Побывала

В уделах и графствах вокруг

Лесничего Сеню искала.

Среди лесников нет… И вдруг

В бреду видит раненый герцог

В знахарке, девчонке лесной,

Отраду усталого сердца,

Сарину! Вернувшись домой,

Она ко мне кинулась: "Мама!

Я, кажется, папу нашла!

Да только смертельно он ранен…

Скорее к нему б ты пошла!"

И я отказать не посмела

Дочурке своей. Вот я тут.

Но пулей пробитое тело

Спасала она. Ее труд.

А звать тебя, значит, Симоном…" -

Он голову ей на плечо

Опять опустил с тихим стоном. –

"Все в прошлом. Скажи, я – прощен?

Хочу я с собой видеть рядом

Тебя и твою… нашу дочь.

Прощай, одиночество! Рад я!

Хочу увезти милых прочь!

С любимой зима станет летом…

Хочу мир делить на троих…" -

Тут Нита вошла, за ней следом

Вошел капитан. – "Я – жених.

Влюбился в девчонку мальчишкой.

Искус обходил стороной,

Любимую помнил. Так вышло,

Что мы повстречались войной.

Хотел, чтобы мною гордилась,

Ценила, всем сердцем любя.

Вот так это все получилось.

Ее не пущу от себя.

Возможно, у вас есть сомненья?

Неважно. О малом прошу:

На брак наш сейчас позволенье.

Со службой что делать, решу.

Я мир положу к ногам милой.

Мы любим друг друга давно.

Теперь я богат. И есть силы…" –

"И зятя нашел заодно!" –

Теперь рассмеялся Лиенский. –

"Смотри, распознаю я ложь!

Нам нужен тут пан деревенский?

Женой герцогиню берешь!"

Сарина спокойно привстала,

Прошлась, обняла свою дочь.

"О нас слишком знаете мало!

Вам надо понять и помочь

Друг другу во всем разобраться.

Вы – люди, ваш короток век.

Природы храним мы богатства,

Что портит всегда человек.

Мы – духи, мы многое можем.

Дворцы нам отнюдь не важны.

И нас ограничивать сложно:

Ведь жить на земле мы должны.

Дождем можем стать, можем речкой.

Для нас короли – не указ.

Мириться с таким бесконечно

Так сложно и тяжко подчас.

Еще мы живем очень долго.

Вы, люди, начнете стареть,

Завидовать глупо, без толку,

Желая нам вслед умереть.

Наверно теперь я сказала

Все то, что тогда не смогла.

Решенье оставим за вами.

А нас с тобой, дочь, ждут дела".

Мать с дочерью переглянулись,

Завязки поправив плащу.

"Куда собрались? Ну-ка, стойте,

Я вас никуда не пущу!" –

Сказал капитан. – "Дело ваше –

Пусть дух Нита, иль человек…

Когда-то расстались однажды –

Теперь ждет нас радости век!" -

Лиенский поднялся с кровати. –

"Свободен от воинов край!

Мир снова кругом. Это кстати.

Захочешь лететь – улетай!

Но только вернись на закате

Иль утром, как встанет рассвет.

Глаза твои видеть, внимать им…

Рук ласковых тихий привет

Мне нужен. Прости, но никак уж

Не скрыться сейчас, как тогда.

За нас, духи, выйдите замуж?

Так выйдите, девушки?" – "Да!"

…

И снова дорога в столицу:

То леса, реки поворот.

"Лиенский надумал жениться! " –

Судачит довольный народ.

Столица сияет огнями,

К дворцу люди валят толпой.

Веселье всем, праздник, гулянье…

Вошел в королевский покой,

Хромая чуть, герцог Лиенский.

"Ну, здравствуй, Король мой и брат!

Друг друга поздравим с победой

И с тем, что вернули назад

Мы землю. Теперь за границей

Подумают, прежде чем лезть.

Застроим мы снова станицы.

"Симон, тебе – слава и честь!" -

Король обнял младшего брата:

"Скажи, с кем вернулся сюда?

Ничто не скрывал ты когда-то…" –

"Прости, только в чем тут беда?"

Король улыбнулся: "Такую

Невесту себе отыскал!

Наверно, я тоже тоскую:

В заботах любви и не знал!"

За герцогом входит Сарина:

"Мой Сир, вы отчизне нужны.

И старшие нашей долины

Просили сказать, что важны

Для них ваши все начинанья…

Заботой довольны, трудом.

С меня взяли там обещанье:

Вас гостем просить в Духов дом.

Поверьте, Вам искренне рады.

Вас свет бережет и земля.

Жить в дружбе, согласии надо…

Вас ждет также дочь Короля –

Дитя Ветра знойного с Ночью,

Хозяйка зимы и снегов –

Орели, красивая очень…" –

"Когда? Хоть сейчас я готов!"

…

Синеют морские глубины,

И скалы терзает прибой.

Ныряют, играют дельфины

Веселой и дружной гурьбой.

Качаются синие сосны,

Песчаные дюны поют.

И солнечна поздняя осень,

Природе даря свой уют.

На круче, средь тисов, на скалах,

Изящные башни стоят.

Туда, утомившись немало,

Взбирается конный отряд.

Раскрылись пред ними ворота.

Охрана кричит со двора:

"Забудьте усталость похода!

С рождением сына! Ура!"

Кирилл из седла… По ступеням

Взлетел – и в покои бегом.

"Ах, Нита, душа в нетерпенье!

Мне счастье все кажется сном!

Ты помнишь, под ивой шепнула:

Кирюша, ты просто поверь…

С ладони перчатку стянула,

За руку взяла меня, в дверь

Ты вывела к нашему сыну.

Тебе обещал: сквозь года

Любовь ни за что не остынет…

Ты счастлива, милая?" – "Да!"

…

Они посмотрели в оконце,

Где в небе цвела бирюза.

"Гляди, наш ребенок смеется!"

Глаза заглянули в глаза,

И губы к губам. Солнца нити

Корону над ними сплели:

Родился желанный Хранитель

Чудесной, волшебной Земли!

2015