Цирк "Гладиатор" [Борис Александрович Порфирьев] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (165) »
БОРИС ПОРФИРЬЕВ Цирк "Гладиатор"
Бенефис Ефима Верзилина 1
Чемпионат по борьбе подходит к концу. Александр Мальта не имеет ни одного поражения. Он кумир петербургской публики. Вот он стоит в центре сцены, тяжёлый, как монумент. Он — победитель. Ему подносят именные подарки и цветы. — Он раскланивается. Сейчас самое время. Ефим Верзилин шагает к арене. Все взгляды устремлены на него. Публика гадает, кто на этот раз скрылся под маской. В проходе мелькает перекошенное лицо Вогау, склоняется над ухом директора цирка. — Я вызываю победителя чемпионата Алёка Мальту и обязуюсь снять маску и назвать своё имя, если буду им побеждён. Цирк разражается аплодисментами. Вогау спешит на арену, говорит торопливо: — Мальта вызов принимает. Запишитесь в кассе. О борьбе будет объявлено в афише. Верзилин настаивает: — Бороться сейчас. Публика волнуется. Одни ставят на Мальту, другие — на «маску». Вогау упирается, говорит: так положено, непременно нужно объявление в афише. Поединок может состояться не раньше, чем завтра. Не снимая маски, Верзилин уходит из цирка, идёт аллеями Измайловского сада. И вот — следующий вечер. Цирк переполнен. Шум, крики, свист. Взлетают в воздух зелёные студенческие фуражки. Вогау вопрошающе заглядывает в глазницы маски. Наконец борцы сходятся на арене. Верзилин захватывает руку Мальты за запястье. Мальта напуган спокойствием противника и неизвестностью, нервничает. Верзилин делает передний пояс, неожиданно приподнимает Мальту над ковром и бросает через голову. Мальта выходит на мост, но Верзилин наваливается на него, жмёт, жмёт, жмёт, и обе лопатки Мальты беспомощно и устало прижимаются к ковру… Если это слишком быстро, можно и по–другому. Допустим, Мальта вывёртывается из моста, обхватывает Верзилина за голову, швыряет через себя, но Верзилин приземляется, как пружина, опрокидывает на себя Мальту, мгновенно оказывается наверху, и — всё, конец… Вариантов множество, важно одно: победа должна быть одержана на первых минутах…2
Верзилин вздрогнул, повернулся на узкой скрипящей койке. Что это? Брякнула форточка? В чёрное отверстие просунулась рука, нащупала задвижку. Окно распахнулось. Ворвавшийся ветер погасил ночник. В тусклом свете газового фонаря, стоящего за больничным садом, Верзилин разглядел чёрный силуэт человека. Человек перевалился через подоконник в палату. — Слушайте, Верзилин, — прошептал он сердито, — зажгите лампу. Я ничего не вижу. Верзилин торопливо приподнялся на локте. — Что вам надо? — сорвавшимся голосом спросил он. — Успокойтесь, — ответили ему из темноты. — Я репортёр. Меня зовут Коверзнев. «Спортивные отчёты» — вот что я такое. Да зажгите же в конце концов свет. — У меня нет спичек. Коверзнев рассмеялся: — Я идиот. Забыл, что имею дело с борцом. Я преклоняюсь перед людьми, которые умеют заставить себя бросить табак. «Если бы он был послан ими, он не стал бы зажигать света», — успокоил себя Верзилин. Но на всякий случай откинул на груди одеяло. «Ударю в голову», — решил он и приподнял правую руку, словно взвешивая и примеряясь. Рука, прикрученная загипсованными бинтами к доске, была тяжела. Зажигая спичку, отыскивая тумбочку с лампой, Коверзнев сказал: — Каюсь: мне много удовольствия доставляет моя старушка. Он вытащил из кармана коротенькую изгрызанную трубку и поднёс её к самому ночнику; повертел, показывая. — Вот она. Пятнадцатый век. Знаменитый мастер из Тосканы. Украдена из музея. Рассматривая его странный костюм, Верзилин возразил: — Этого не может быть. Табак завезён из Америки в шестнадцатом веке. В Тоскане не могли тогда делать трубки. — Вот вы какой? — с весёлым изумлением произнёс Коверзнев. Он сел на табуретку, откинувшись к стене. На нём была бархатная куртка, клетчатый шарф и соломенная низкая шляпа. Набивая трубку, он сообщил: — «Ольд юдж». Английский. Другого не курю. «Врёт», — подумал Верзилин. А Коверзнев, взяв с тумбочки бумажку, поджёг её над ночником, прикурил. Указывая на загипсованную руку, спросил: — Так кто вас так разукрасил? — Вы меня с кем–то перепутали, — сказал Верзилин. — Бросьте… Пф–пф… Мне всё известно. Узнавать первым — моя специальность. Мои отчёты о спорте читает весь Петербург… Пф–пф… Хотя никто не знает моего имени. — Он покосился на тёмную фрамугу, поинтересовался: — Там коридор? И когда Верзилин ответил утвердительно, сообщил: — Я так и предполагал. До коридора днём я прорвался, дальше не пустили. Кстати… Пф–пф… Нас не накроют? — Накроют. — Тем более надо спешить. Итак? — Я не знаю, о чём вы говорите. — Бросьте, Верзилин. Ваши портреты выставлены в окнах всех магазинов на Невском. Вашу победу над Мальтой знает весь Петербург. Вашу- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (165) »
Последние комментарии
4 часов 4 минут назад
8 часов 18 минут назад
10 часов 36 минут назад
12 часов 26 минут назад
18 часов 12 минут назад
18 часов 17 минут назад