Песнь Пересмешника (ЛП) [andinanotherlifetime] (fb2) читать онлайн

========== 1. Песня невинности ==========

Звук тяжёлых шагов за дверью прервал моё тоскливое одиночество. В позолоченном замке щёлкнул ключ и дверь распахнулась, впуская внутрь тень. Огонёк свечи выхватил из темноты усталое и хмурое лицо лорда Бейлиша. Глубокие морщины залегли под его серо-зелёными глазами, когда он посмотрел на меня.

— Я не причиню тебе вреда, милая, — прошептал он, присаживаясь на край моей кровати. Лорд Бейлиш провёл рукой по смятым простыням и пробормотал, — полагаю, сейчас тебе довольно одиноко. Ты просидела здесь взаперти несколько дней… не перемолвившись ни с кем ни словечком. Но я хочу, чтобы ты знала — я твой друг и желаю тебе только самого лучшего.

Лорд Бейлиш откинулся назад, деревянная кровать заскрипела под его дополнительным весом. Не обратив на скрип никакого внимания, лорд Бейлиш просто положил руку поверх моей и продолжил:

— В это самое время королева предлагает титул лорда всякому, кто доставит ей твою голову. Твой супруг гниёт в какой-нибудь тюремной камере в ожидании казни. А ты, моя дорогая, уплываешь прочь от опасностей, незамеченная ланнистерскими соглядатаями. Но всё может измениться, если я позволю тебе свободно разгуливать по моему кораблю в одиночку. Так что ты должна понимать, почему я держу тебя запертой в этой каюте.

Лорд Бейлиш наклонился ко мне так близко, что я почувствовала его дыхание. Он прошептал:

— Помнишь, что Ланнистеры сделали с твоим отцом? Как они зарезали на Красной свадьбе твоего брата и мать? Не дай им и с тобой сотворить нечто подобное.

Он приподнял мою кисть и стиснул её, пытаясь меня утешить. А затем принялся нежно растирать мои холодные пальцы, пока возникший жар не проник до самых костей. Свободной рукой лорд Бейлиш приподнял мой подбородок и сказал:

— Я отвезу тебя домой, Санса, как и обещал. Ты веришь мне?

— Да, лорд Бейлиш.

— Зови меня Петир, — сказал он. Его глаза, казалось, потемнели, как ночное небо, когда он произнёс эти судьбоносные слова. Но когда Петир задал следующий вопрос, его глаза потемнели ещё больше. — Это стоит поцелуя, согласна?

И прежде чем я осознала происходящее, Петир развернул моё лицо к себе и поцеловал меня. Когда поцелуй закончился, Петир бросил на меня последний страстный взгляд и быстро покинул каюту, исчезнув, как призрак в ночи.

***

Мой тихий сон прервало яркое утреннее солнце. Потянувшись на кровати, я ощутила морозный воздух, холодивший моё тело, и услышала, как ветер воет и стучит в круглое окошко. Зима пришла. Выбравшись из постели, я бросилась к сундуку из эбенового дерева и достала оттуда длинный шерстяной плащ, чтобы защититься от холода. Этот плащ дал мне Петир в тот день, когда увёз меня из Королевской Гавани. В тот день, когда он снял ядовитую змею с моей шеи и разбил ей голову рукоятью кинжала. В тот день, когда Петир заключил меня в свои объятья прежде, чем набросить тёплый серый плащ мне на плечи.

— Теперь ты в безопасности, — прошептал мне Петир под покровом ночи. И оставался верен своим словам — по крайней мере, пока.

Расчесав кое-как пальцами свои тёмно-рыжие локоны, я подошла к деревянному столу с кувшином и тазиком на нём. На дне тазика лежали кусочки льда, напоминая мне о том нескончаемом холоде, от которого мне приходилось страдать с тех пор, как я поднялась на борт этого корабля семь дней назад. О, как же сильно я мечтала сейчас о тепле! Внезапно мне вспомнился жар, исходивший от пальцев Петира, когда он сжимал мою руку, и тепло его губ, когда он целовал меня в полной темноте. Я плеснула водой на свои бледные щёки, пытаясь погасить обжигающее чувство, возникшее во мне.

Мои мысли прервал лёгкий стук. Слишком рано для приёма гостей, а лорд Бейлиш уже навестил меня этой ночью. Я почувствовала страх, не зная, кто стучит в мою дверь.

— Кто там? — выкрикнула я.

— Петир, — ответил хриплый голос с той стороны.

— Лорд Бейлиш? — переспросила я, открывая дверь и впуская его внутрь.

— Я пришёл, чтобы узнать, не хочешь ли ты провести этот день со мной?

Мне не терпелось осмотреть остальной корабль, а главное, сбежать из заключения в этой каюте.

— Я смогу подняться на палубу? И увидеть море? А мы далеко от Винтерфелла?

— Нет, милая. Это слишком рискованно.

— Да, конечно, — ответила я, стараясь скрыть охватившее меня разочарование. Поджав губы, я опустила взгляд: мои босые белые ступни резко выделялись на тёмном полу. Я чувствовала, как холодный воздух забирается мне прямо под кожу, — о, как я жаждала тепла, — пробирая до самых костей. — Но только если в вашей каюте будет теплее, чем в моей.

— Я уверен, что смогу обеспечить это, — пошутил Петир. Он отвернулся, но я успела заметить опасный блеск на дне его серо-зелёных глаз.

***

— Добро пожаловать, — сказал Петир, открывая передо мной дверь и приглашая войти. — Пожалуйста, устраивайся поудобнее.

Он был одет в безукоризненно сидевший на нём тёмно-зелёный дублет. Роскошь его наряда идеально подчёркивало богатое убранство каюты. В ней всё было безупречно, как я и ожидала, но самым приятным оказалось тепло, окутавшее меня, едва я переступила порог. На столе лежал ручной ткацкий станок, игла и нитки, явно приготовленные для меня. Я почувствовала прикосновение горячей ладони к пояснице, когда Петир подвёл меня к столу.

— У меня есть для тебя подарок, — весело сказал Петир.

— Лорд Бейлиш, вы уже столько всего дали мне!

— Петир, — мягко напомнил он, прежде, чем вручить мне небольшую коробку, стоявшую на краю стола. Я взяла эту изящную вещицу, перевязанную лентой и разрисованную чёрными и серебряными узорами. Развязав ленту, я не поверила своим глазам, с радостью обнаружив, что коробка доверху наполнена лимонными пирожными.

— О, это же мои любимые!

Петир издал тихий смешок.

— Я так и думал, что тебе понравится.

— Мне очень нравится, — благодарно ответила я, наматывая локон вокруг пальца. — Спасибо… Петир.

Его глаза опять потемнели, как этой ночью, когда Петир поцеловал меня в тени ночного неба. Меня охватило странное противоречивое чувство под его полным желания взглядом. Петир, должно быть, ощутил мою тревогу и наградил меня милой улыбкой, которая, впрочем, не достигла его глаз.

— У меня много работы, — сказал он. — Но ты можешь отвлекать меня, когда пожелаешь. Я очень рад твоему обществу, несмотря ни на что.

О, как теперь смотрели на меня эти серо-зелёные глаза — взгляд был полон тепла и нежности. На миг маска Петира соскользнула и теперь на меня смотрел он сам, а не этот порочный Мизинец. Это был мальчик с Перстов, друг моей матери. Он одарил меня доброй озорной улыбкой, а затем добавил:

— Надеюсь, ты тоже рада моему обществу.

***

По правде говоря, я наслаждалась тихим ненавязчивым присутствием Петира, пока сама сидела за рукоделием. Я так сосредоточилась на своей работе, что почти забыла, где я и с кем. Время от времени я бросала на Петира робкие взгляды и заметила, что когда он вчитывается в мелкие каракули на странице, между его бровей залегает глубокая складка. Иногда он запускал длинные пальцы в свои густые волосы, приводя причёску в беспорядок. Наблюдая за этим милым незнакомцем, я осознала, что по-настоящему счастлива. Наверное, я слишком засмотрелась на Петира, так как он вдруг поднял голову и сказал:

— Ты хотела что-то спросить?

— Нет, я… мне просто нужен перерыв, — запинаясь, пробормотала я. Что-то во взгляде Петира привело меня в смятение.

— Можешь почитать любую из моих книг, если хочешь, — он поднялся и окинул взглядом бесчисленное количество книг, стоявших на полках вдоль стен его каюты.

— О, а я думала, что это всё бухгалтерские книги.

— Нет, не все… Вот, возьми вот эту.

— “Песни Вестероса”, — я издала громкий стон. Гнев закипел в моей груди при виде книги в розовом переплёте с блестящей золотой отделкой. Это была детская книжка, а я больше не ребёнок. После Королевской Гавани я уже никогда не поверю опять в эти песни. Нет на свете ни доблестных рыцарей, ни отважных героев, жертвующих жизнью во имя единственной истинной любви. Зато есть злобные мальчишки-короли, без раздумий отнимающие жизнь у одних ни в чём не повинных женщин и жестоко избивающие других, пока красная кровь не замарает их белые платья. Джоффри преподал мне ценный урок, который я никогда не забуду: жизнь не похожа на песню. Давным давно Петир предупреждал меня о том же. Он отвёл меня в сторону и прошептал: “Жизнь — это не песня, милая. Однажды, к скорби своей, ты это узнаешь”. Если бы только я прислушалась к его совету, сколько бесчисленных жизней можно было бы спасти, в том числе и жизнь моего отца. — Я больше не верю в песни, — сказала я и в подтверждение своих слов швырнула книгу на стол.

— А когда-то ты их очень любила, Санса, — отметил Петир. Он дёрнул уголком рта, стараясь не смеяться над моим явным недовольством детской книжкой.

— Те дни уже миновали.

— Тогда, возможно, тебе понравится вот эта книга. Эти песни никто не поёт, милая, но они могут прийтись тебе по вкусу, — предложил Петир. Его голос сочился мёдом.

Я положила тяжёлую кожаную книгу к себе на колени и лизнула палец, чтобы перевернуть первую страницу.

— Почитай мне вслух, Санса. Я хочу послушать их в твоём исполнении, — попросил Петир до странности убедительным тоном.

— Но я не смогу сделать это подобающим образом…

— А ты постарайся ради меня, — настаивал Петир. Он поднялся и встал рядом со мной, сложив руки в своей обычной манере.

— Я за высокими деревьями таюсь и на твоём лугу пасусь. Блуждают губы тут и там, спускаясь вниз по знойным тропам. И больше ты терпеть не в силах…

— В чём дело, Санса? — тихо спросил Петир, когда я внезапно замолчала, прочитав первую строфу.

— Не понимаю. Это не те песни, которые обычно поют барды. Они слишком…

— Пикантные? — нараспев произнёс Петир. Он сел на стол, широко расставив ноги и оперевшись ладонями о чёрную столешницу. Перстни на его пальцах поблёскивали на угольном фоне. Петир слегка изогнул губы, в полной мере осознавая всю непристойность и двойной подтекст ситуации, и наслаждаясь пурпурным оттенком моих щёк. — Санса, — сказал Петир. — Разве тебе не известно, что происходит между мужчиной и женщиной?

— Известно! Мне рассказывала септа, — немного по-детски ответила я. — И мы с Тирионом почти сделали это!

— С Тирионом, — усмехнулся Петир, огладив свою острую чёрную бородку.

— Да, с Тирионом, — выразительно протянула я.

— Считай, тебе повезло, что он не тронул тебя.

— О! — раздражённо сказала я. — И почему это?

— Полагаю, его член не больше моего мизинца, — подколол меня Петир.

— Вот уж не знаю, какое отношение к этому имеет размер! — парировала я, немедленно пожалев о своих словах, как только они сорвались с губ.

— О, моё милое дитя, ты ничего не знаешь, — ответил Петир. — Но обещаю — однажды ты всё узнаешь об этом.

========== 2. Чарующий мотив ==========

И вот, время пришло, осела копоть и я смогла взлететь над чёрными клубами дыма, не обращая внимания на горестный плач, отдающийся звоном в моих ушах. Я пролетела сквозь зелень деревьев и села на белую ветвь чардрева. Время пришло и я увидела, как тени скользят к своим могилам, и услышала долгий вой лютоволка, призывающий вернуться домой. Пришло время полёта над высокими деревьями и почерневшими руинами замка Старков, столь милого сердцу достойного древнего оплота Старых королей. Но вот, едва я погрузилась в облако пепла, перед моими глазами возникли длинные чёрные цепи, обвились вокруг меня и одним резким безжалостным рывком низвергли с небес.

— Санса! — раздался голос в темноте. — С тобой всё в порядке?

— Петир? — я резко вдохнула ледяной ночной воздух, наконец осознав, что голос принадлежит лорду Бейлишу.

— Да.

Дрожа, я потянулась к тёмному силуэту и с безмолвным облегчением вцепилась пальцами в его руку.

— Петир, — выдохнула я в мрачную тьму. — Мне приснился такой ужасный сон.

Петир обнял меня и успокаивающе погладил по руке.

— И что тебе приснилось, Санса? — мягко спросил он.

— Дом.

— Дом? — переспросил Петир и слегка отстранился, чтобы взглянуть в моё бледное лицо. — В твоём сне с Винтерфеллом что-то было не так? Он не был похож на тот замок, который ты знала когда-то?

— Да, — я сглотнула. — Винтерфелла больше не было.

Я прижалась лицом к руке Петира, ощущая под щекой мягкую шерстяную ткань. Посидев так немного, я наконец нашла в себе силы рассказать обо всём.

— Я видела, как тени моих родителей возвращались в крипту и с ними мой брат Робб. Я столько всего увидела, Петир, словно прошла сквозь адские врата. Повсюду разрушение и смерть! Но там теперь больше ничего и нет, ведь так?

— Не знаю, Санса.

— А я знаю, что Винтерфелл сейчас в руках Болтонов! Я слышала о чём шептались за моей спиной… Что сделали с моей матерью и братом на свадьбе, — призналась я, не поднимая лица от рукава Петира. И вдруг принялась стучать кулаком по его руке. Моя старая рана вновь открылась. Глубоко внутри меня разгорался гнев и его пламя грозило выйти из-под контроля.

— Санса? — с тревогой произнёс Петир.

— Прости! Я просто знаю, что больше никогда не смогу вернуться в Винтерфелл. По крайней мере, пока его удерживают Болтоны. Я вовсе не глупа, Петир, и понимаю, что я последняя из Старков, оставшаяся в живых. И знаю, что все хотят моей смерти! Но я не понимаю, почему ты хочешь мне помочь? И почему ты пообещал отвезти меня домой, если знаешь, что у меня больше нет дома и возвращаться мне некуда?

— Пока что некуда, — мягко сказал Петир. Он наклонился к моему уху и прошептал, — но многое может случиться между “сейчас” и “никогда”.

Я взглянула на него с подозрением и спросила:

— Значит, ты сдержишь слово? Даже если мне ничего не останется, как вернуться домой?

Петир провёл руками по густым прядям моих волос, добравшись до самых кончиков внизу спины. Я ощущала жар его рук, скользивших вдоль позвоночника и остановившихся только на самом краю, у нижней пуговицы моего халата. Там Петир принялся выводить пальцами небольшие круги, пока от этих прикосновений меня полностью не охватило незнакомое наслаждение. Петир продолжал надавливать всё сильнее и моя спина изогнулась дугой, а с губ сорвался громкий стон. И тогда Петир сказал хриплым голосом:

— Ради тебя, милая, я сдержу своё слово. Но только если ты сдержишь своё.

Пальцы Петира прекратили блуждать вдоль моей спины и остановились в самом низу. Я обернулась и удивилась тому, насколько близко наши лица оказались друг к другу. Я ощутила у себя на лбу ровное дыхание Петира, воздух наполнился ароматом мяты. Я тихо спросила:

— И какое же слово я должна сдержать?

— Ты должна пообещать мне, что как только мы сойдём с этого корабля, ты больше не будешь Сансой Старк. Ты станешь моей незаконнорождённой дочерью Алейной Стоун.

— Но почему?

— Потому что я хочу, чтобы ты была в безопасности. Хочу видеть тебя счастливой, — протянул Петир. — Я хочу, чтобы ты правила Винтерфеллом и была провозглашена королевой Севера. Но это станет возможным только, если ты полностью будешь доверять мне. Ты можешь сделать это ради меня?

Я мигнула, пытаясь решить, можно ли доверять такому человеку, как Петир. Он просил слишком многого, но разве я просила у него меньше? Я хотела вернуться домой, а если Петир желал мне того же, не лучше ли было бы принять все его планы? Но Петир хотел, чтобы я притворялась его дочерью, к тому же ещё и бастардом. “Алейна Стоун”, — украдкой произнесла я. Звучало непривычно, как слова на чужом языке.

— Так звали мою мать, — так же тихо сказал Петир.

Когда он взглянул на меня, на его лице отразилась боль.

— Это имя означает “красивая”, — пробормотал он. — Думаю, тебе как раз подойдёт.

Я взяла кисть Петира в ладони и многозначительно пожала её.

— Конечно, отец, — промурлыкала я ему на ухо. — Зачем же ещё называть меня Алейной?

Услышав это, Петир распахнул глаза и отвернулся. С его губ сорвался лёгкий смешок.

— Ты сегодня полна сюрпризов, — пробормотал он себе под нос.

— Разве только сегодня? — пошутила я.

Петир обернулся и некоторое время внимательно вглядывался в мои ледяные голубые глаза. Наверное, он остался доволен увиденным, так как улыбнулся и произнёс:

— С моим умом и красотой Кет весь мир будет твоим, милая.

***

Я открыла глаза, сонно прищурилась и увидела серебряную брошь в виде пересмешника, блестевшую на чёрном шерстяном плаще. Я поморгала и потёрла веки тыльной стороной ладони, но брошь Петира продолжала насмешливо глядеть на меня в бледном утреннем свете. Ничего не понимаю, подумала я, и попыталась отодвинуться. Я почувствовала на себе длинные рукава плаща Петира, а его ловкие руки держали меня в своих крепких объятиях. Обескураженная своим положением, я попыталась вывернуться из рук Петира, но обнаружила, что мои ноги переплетены с его ногами. С моих губ сорвался невольный смешок — я наконец осознала, что не смогу сбежать от Петира. Теперь мы связаны друг с другом, подумала я, откинув гудящую голову на подушку и продолжая смотреть на брошь.

Моя мать сгорела бы от стыда, думала я, разглядывая серебряного пересмешника. Я в постели с мужчиной и он не мой супруг. Я должна была попросить Петира уйти, размышляла я, прикусив губу от смущения. Я так и собиралась, но кошмары снова вернулись ко мне и я не смогла заставить себя отказаться от ласковых объятий Петира.

Тяжело вздохнув, я повернулась так, чтобы видеть лицо своего похитителя. Мне было плохо видно при таком тусклом освещении, так что пришлось хорошенько повозиться, прежде чем я смогла наконец-то разглядеть лицо Петира. Я рассмотрела его слегка загибающиеся вверх длинные ресницы, чётко очерченные скулы, аккуратную острую бородку, но наиболее притягательно выглядели бледно-розовые губы. Петир не целовал меня вчера, посетила меня горькая мысль. Я и не подозревала, как сильно мне не хватает его нежных поцелуев. Я медленно наклонилась, почти коснувшись губ Петира, а затем легко притронулась к ним своими губами. Петир вдруг открыл серо-зелёные глаза и его ясный взгляд встретился с моим.

— Санса? — произнёс Петир каким-то чужим голосом.

Страх сковал меня, заставив застыть под этим загадочным взглядом. Он зачаровал меня, подумала я, ощутив, как Петир проводит рукой вдоль моей спины и останавливается на затылке. Петир медленно наклонялся вперёд, до тех пор пока я уже не могла разглядеть как следует его лица.

— Что значит поцелуй? — неуверенно спросил Петир. Он так нежно коснулся моих губ, что это едва ли можно было принять за поцелуй. Я облизнула губы, желая чего-то более продолжительного и ощутимого. Петир, должно быть, почувствовал моё недовольство. Он прошептал: “Ничего”, а затем наклонился и жадно приник к моим губам.

Я сильнее прижалась к Петиру и, к нашему взаимному удивлению, ответила на поцелуй. Петир лёг на спину, а я забралась на него, как какая-нибудь распутная шлюха; наши лица почти касались друг друга. Я осыпала Петира лёгкими небрежными поцелуями, наглядно показавшими всю мою наивность и скромный опыт в любовном искусстве. Но Петиру всё равно понравилось. Я почувствовала, как уголок его рта изогнулся в улыбке, когда я коснулась его губами. Я подняла голову, чтобы отдышаться и поймала гордый взгляд Петира. Радужка его глаз была тёмно-зелёной с оттенком серого вокруг почти чёрных зрачков. Я должна сказать что-нибудь, подумала я. Какое-то время мы лежали совсем неподвижно и только наше дыхание нарушало абсолютную тишину. Я приоткрыла распухшие от поцелуев губы, но с них не слетело ни слова. Казалось, всё растаяло в вечном безмолвии.

И тут руки Петира лихорадочно заскользили по моему стройному телу, пока он вдруг не схватил меня за попу. Я непроизвольно зашипела ему на ухо, потрясённая таким неподобающим жестом.

— Петир! — с ужасом выкрикнула я, отчаянно вырываясь из его объятий, хотя это и не помогло ослабить его хватку. Я бросила на Петира угрожающий взгляд, а он посмотрел на меня в ответ, игриво приподняв одну бровь.

— Прости меня, — пробормотал он, проведя руками по моим бокам и ударив кулаком по кровати. — Я забыл, насколько ты ещё юна…

— И вовсе я не юная! — огрызнулась я. Я чувствовала, как мои щёки пылают от внезапного смущения, и завуалированная насмешка Петира лишь усугубила ситуацию. Сомнения просто разрывали меня на части. Было ли что-то неправильное в том, как меня трогал Петир?

— Мне пора, — сквозь зубы бросил Петир. Он слегка приподнял меня и уложил рядом с собой. Затем он встал с кровати и вышел за дверь.

— Подожди! — выдохнула я, но не успела договорить, как Петира здесь уже не было. Он так хлопнул дверью, что задрожало стекло в окошке каюты. Я замолотила кулаками по подушке, выкрикивая проклятия. Как же я ненавидела эту вечно запертую дверь, ставшую преградой между мной и Петиром! Но всё дело было теперь в замке, а не в расстоянии между нами, что заставило меня хотеть Петира ещё сильнее.

========== 3. Песня пересмешника ==========

Я нервно постукивала пальцами по оконному стеклу, наблюдая за движением солнца по небосводу. Было уже поздно. Судьбоносный час приближался, но придёт ли Петир сегодня? И хочу ли я, чтобы он пришёл? Я стиснула зубы, вспомнив то, что он сделал и сказал мне, прежде чем захлопнуть за собой дверь. “Ненавижу его!”, — подумала я, царапая стекло ногтями. Тем не менее я подошла к сундуку из эбенового дерева, чтобы приодеться к урочному часу. Я достала жемчужно-белое платье с вышитыми серебром листьями на рукавах, поясе и вдоль спины. Потом расчесала вьющиеся волосы и уложила в сложную причёску. Положив гребень на стол, я принялась небрежно водить по зубчикам пальцами, наблюдая за игрой теней на стенах моего одинокого убежища, предвещающих наступление ночи. Внезапно я услышала тихий щёлчок ключа в замке и скрип двери. В мою каюту вошёл Петир и запер за собой дверь. Он держал в руке небольшой шерстяной мешок. Поболтав им в воздухе, Петир аккуратно положил мешок на мою кровать и только тогда посмотрел на меня. Его грудь вздымалась от учащённого дыхания, а глаза жадно вглядывались в моё лицо.

— Лорд Бейлиш, — холодно произнесла я.

— Санса, — выдохнул Петир. — Мне очень-очень жаль.

— Действительно?

— Конечно. Я не должен был прикасаться к тебе. Не таким образом.

— Да, вы были не должны, — твёрдо сказала я. — Я не одна из этих ваших шлюх…

— Я бы никогда не подумал о тебе такое, — тихо сказал Петир. Он медленно подошёл ко мне и встал так, что его тёмный силуэт осветился золотыми лучами солнца. — Ты очень много значишь для меня.

— Хотелось бы мне верить вам.

— Однажды я уже просил тебя довериться мне, — странным тоном произнёс Петир. Он слегка сузил глаза и добавил, — и теперь я снова прошу тебя об этом.

— Скажите, лорд Бейлиш, почему я должна довериться вам? — я почувствовала, как внутри закипает гнев. На меня нахлынули давние воспоминания. — После всего, что вы сделали.

— Санса, я не хороший человек, — сказал Петир, делая ещё один шаг ко мне. Его невысокая фигура отбросила на пол долгую тень. — Но и не плохой. Некоторых людей невозможно отнести ни к тем, ни к другим. Ты поступаешь мудро, не доверяя мне. Ты мудрее, чем когда-либо был твой отец! Доверие — это слабость, которой вы, северяне, слишком сильно дорожите, как по мне. Но верность — вещь совсем иного толка. Если тебе так не хочется доверять мне, тогда я попрошу оставаться мне верной. Как дочь, которая верна своему отцу. Или как жена мужу? Ты могла бы быть верной мне?

— Верность? — усмехнулась я. — Верность нельзя купить, Петир, её необходимо заслужить.

— Вот теперь ты действительно похожа на своего отца! — шутливо сказал Петир. Он озорно улыбнулся и добавил, — я понял, что есть лишь две вещи, которым придают значение мужчины: женщины и золото. Мне повезло обладать и тем, и другим, и я использую их как разменные фигуры в своей игре ради достижения собственных целей.

— И что же это за цели?

— А об этом я тебе никогда не расскажу, — медленно проговорил Петир и его странный акцент усилился при этом как никогда. — Но в одном ты права — верность нужно заслужить.

Я победно улыбнулась ему. Петиру пора было признать, что я почти так же умна, как он. Но моя улыбка быстро погасла, когда Петир добавил:

— Так что ты легко поймёшь, почему я не притронусь к тебе до тех пор, пока ты сама не станешь желать меня.

— Что? Я не понимаю…

— Чего ты не понимаешь?

— Зачем впадать в подобную крайность?

— Серьёзно?

— Я не против, чтобы ты прикасался ко мне, — призналась я, буквально ощущая, как мои щёки покрываются неестественно красным румянцем. — Но только не так. Не сейчас. И ты был прав, Петир, я — юная. Может, не по возрасту, но по опыту, особенно в том, что касается определённых вещей, происходящих между мужчиной и женщиной. И иногда… иногда я забываю, что ты владелец борделей.

— А я забываю, что ты — девственница, — лукаво добавил Петир.

— Да, но… — пробормотала я. В горле пересохло и мне казалось, что у меня в груди совсем не осталось воздуха. Петир приблизился ко мне ещё на шаг. Боги, ну почему он так смотрит на меня, подумала я. Петир совсем близко склонился ко мне. Меня охватила дрожь. — Я…

— Да, милая? — Петир заманивал меня, как паук, плетущий свою паутину. Это был лишь вопрос времени, когда я должна была угодить в его мягкие серебристые сети.

— Я подумала…

— Да, — подхватил он. — Я подумал о том же.

Я открыла было рот, чтобы дать ему остроумный ответ, но Петир тут же крепко прижался губами к моим губам. Каждый его поцелуй был пылким и жадным, как будто Петир изголодался по вкусу моих губ.

— О Санса, — выдохнул он, на мгновение прекращая целовать меня.

— Я не могу дать тебе того, чего ты хочешь, Петир? — проговорила я, задыхаясь.

Вместо ответа Петир медленно коснулся моих губ, растягивая единственный поцелуй на целую вечность. Он дразнит меня, подумала я, ощущая его руки, гладящие меня по спине и собирающие в ладони складки моего платья. Петир ускорил темп поцелуев, поощряя меня присоединиться к этой причудливой игре. Он знал, что это только вопрос времени, когда я полностью сдамся ему. Моё тело начало содрогаться от прикосновений, каждый его дюйм жаждал большего. Желание поразило меня как молния и странное безумие охватило меня, пока губы Петира продолжали целовать мои. Но если я уступлю своему желанию, смогу ли я не дать себе зайти чересчур далеко?

— Пожалуйста, Петир, мне нужно больше времени!

Петир отстранился и игриво облизнул губы.

— У нас в распоряжении всё время этого мира, любовь моя.

— Да, но… — запинаясь, снова пробормотала я. У меня кружилась голова и казалось, будто вращается вся каюта. Что он делает со мной, подумала я, ощутив, как самые сокровенные местечки моего тела заныли от странной боли.

— Договоришь, когда восстановишь ход своих мыслей, — насмешливо сказал Петир. Он взял меня за руку и подвёл к кровати, на которой лежал таинственный мешок.

— Я принёс тебе подарок.

— Петир, — раздражённо ответила я. Знала я эту хитрую усмешку, слишком хорошо знала. Он просто подлизывался ко мне.

— Нас ждёт суровая пора или как вы, северяне, любите говорить, зима близко. Я лишь надеюсь, что этот подарок сделает твоё путешествие более комфортным.

Петир достал длинный зимний плащ и развернул его перед моими глазами, в надежде получить одобрение. Фасоном и покроем плащ был похож на его собственный, который Петир надел в этот холодный осенний вечер. Мне понравилось, что на моём плаще был ещё капюшон и толстый меховой воротник, который должен был послужить дополнительной защитой от холода. Петир, по-видимому, понял, как я довольна. Он обошёл меня и набросил плащ мне на плечи.

— У моей дочери должно быть всё самое лучшее.

Я опустила глаза, любуясь замысловатыми узорами, вышитыми на рукавах и причудливой застёжкой на груди. Плащ идеально сидел на мне, слишком идеально, как будто Петир точно знал мои размеры. Я взглянула на Петира, вскинув бровь, с немым вопросом, а Петир в качестве ответа наградил меня понимающей улыбкой и отвернулся в сторону.

— И последнее, что хочу тебе вручить, — Петир не мог сдержать волнения, доставая крохотную шкатулку с чёрно-зелёной отделкой, обозначавшей цвета его дома, уже успевшего приобрести некую скандальную репутацию. — Я надеюсь, что моя дочь будет носить это с гордостью.

Я сняла крышку и увидела серебряную брошь в виде пересмешника. Громко ахнув, я вытащила пересмешника из шкатулки и подняла высоко в воздух. Зажав брошь между большим и указательным пальцами, я смотрела, как она блестит в золотых лучах солнца. Глаз птицы как-то недобро сверкнул в вечернем свете. Но как же прекрасен был этот пересмешник!

— Тебе нравится?

— Очень! — выдохнула я. Чем дольше я разглядывала брошь, тем больше мне казалось, что она всегда принадлежала мне. Такая же завораживающая, как и Петир, думала я, поглаживая пальцем эту волшебную брошь. — Она очень красивая.

— Ты правда так думаешь?

— Да, — в доказательство искренности своих слов я преодолела последнее неловкое расстояние между нами, так что мы почти прижались друг к другу. Потемнело, так как я заслонила последние лучики света, пробивавшиеся сквозь окошко моей каюты. Стало тяжело дышать, в воздухе повисло напряжение, словно в ожидании неминуемой гибели —настал миг, способный изменить наши судьбы. — Мне очень нравится.

— Санса, — хрипло сказал Петир, — у меня есть для тебя ещё один подарок, но ты должна позволить взять тебя за руку. Окажешь мне такую честь?

— Разумеется.

Петир взял меня за руку и, к моему удивлению, переплёл наши пальцы. Необычайно интимный жест, вызвавший прилив крови к моей голове. Петир мягко притянул меня к себе, закрывая от последних лучей света и повёл во тьму каюты, к самой двери.

— Накинь капюшон. Я не могу рисковать, чтобы кто-нибудь узнал твои знаменитые тёмно-рыжие волосы, — пошутил Петир. И легко поцеловав меня в щёку, он вывел меня за дверь.

Порыв холодного воздуха ударил мне в лицо в тот миг, когда я вышла на открытую палубу. Я прислонилась к Петиру, а ветер с завистью трепал мой толстый зимний плащ. Мы медленно подошли к краю палубы и, держась за поручни, принялись любоваться открытым морем.

— Как красиво, — выдохнула я, очарованная видом пурпурного неба и ярким оранжевым солнцем, тающим в прозрачной воде.

— Я так и знал, что тебе понравится, — прошептал Петир, опираясь спиной об ограждение палубы. Он раскинул руки и его длинные рукава развевались на ветру как крылья огромной чёрной птицы. Я неосознанно погладила серебряную брошь, приколотую у моей шеи. — Ты знаешь, как пересмешники выбирают себе пару?

— Как любая другая птица, — улыбнулась я.

— Нет, — серьёзным тоном возразил Петир. — Днём они поют различные песни, подражая всем птицам вокруг. Но все эти песни всего лишь подделки, только для того, чтобы приманить остальных поближе. Но едва солнце скрывается за горизонтом, а на ночном небе появляются первые звёзды, пересмешник начинает петь собственную песню, дивную, почти чарующую мелодию. Так странно…

— Что именно?

— Только тогда прилетает его настоящая подруга, — ответил Петир. Он опустил веки и склонил голову. Я смотрела, как ветер ерошит его чёрные волосы с серебряными висками под цвет бледных лунных лучей. Петир выглядел таким красивым под полыхающим на закате небом.

— Я хочу услышать твою песню, — я шагнула к Петиру и медленно заключила его в свои крепкие объятья. Запустив пальцы в его тёмные волосы, я прижалась щекой к его щеке. — Хочу услышать, как ты поёшь.

— Тебе может не понравиться, — сказал Петир мне прямо в ухо.

— Нет, ты ошибаешься, — уверенно ответила я.

— Как ты можешь быть настолько уверенной?

— Потому что… потому что я люблю тебя, — выдохнула я.

Петир опустил руки и высвободился из моих объятий. Поджав губы, он наклонил голову, глядя, как свет луны падает на моё лицо. Я заметила, что взгляд Петира смягчался по мере того, как он смотрел на меня. Но затем Петир закрыл свои серо-зелёные глаза, отрезая возможность понять его эмоции. Он спросил напряжённым голосом:

— Это правда?

Я подошла к Петиру и поцеловала его в эти губы, которые уже научилась любить. Они растаяли на моих губах, точь-в-точь как солнце только что растаяло в ночном небе. Мы всё делаем правильно, подумала я, обнимая Петира замёрзшими руками и притягивая его ближе.

— Да, правда, — призналась я, целуя острый изгиб его уха.

Я услышала короткий вздох Петира и затем он прошептал: “О Санса”, оставляя на моей шее нежные поцелуи. Его голос стал высоким, исполненным восторга. Петир повторил: “О, моя милая, милая Санса”.

Он провёл по моим волосам дрожащими пальцами, распутывая косы и давая им струиться по моей спине. Вместе с волосами Петир освобождал и меня, заставляя хотеть его так сильно, что невозможно выразить словами. Прикосновения к моей шее, грубое посасывание кожи, мягкое касание зубов, ногти, впивающиеся в кожу головы — всё это разжигало огонь у меня внутри. Мои руки дрожали от желания и дыхание убыстрялось самым невероятным образом. “О Петир!”, — стонала я, пока его губы ласкали мои ключицы, а пальцы усердно трудились, расстёгивая мой плащ. Сгорая от желания, я с силой потёрлась о Петира, ощущая, как с каждым движением разгорается жар между моих ног. Желание вспыхнуло, как неугасимый огонь, когда Петир покусывал мою холодную кожу.

— Петир, пожалуйста, — простонала я. — Трогай меня так, как только захочешь.

— Санса, ты же знаешь, я не могу…

— Пожалуйста, не спорь. Хоть раз в жизни сделай так, как тебе говорят! — рявкнула я в ответ. Жар между ног всё нарастал, пока Петир блуждал губами под моими ключицами.

Петир застенчиво улыбнулся мне, глядя на моё перекошенное лицо.

— О, моё милое дитя, ты ещё ничего не видела в этой жизни.

— Так покажи мне! — ощутив задор, я схватила Петира за запястья и потянула его ладони по своим бокам, пока они не достигли моих бёдер. Я больше не боялась того, что могло последовать дальше.

— Я и пальцем не прикасаюсь к своим шлюхам, — ни с того ни с сего заявил Петир. — Это просто вложение денег… И никакого удовольствия.

— Мне сейчас всё равно.

— Да, но ты сказала, что я обращался с тобой, как с одной из моих шлюх…

— Петир, я просто злилась на тебя! — перебила я, желая, чтобы он оставил эту тему и просто поцеловал меня.

— Я знаю. В конце концов, у тебя было полное право на это. Если я когда-нибудь снова заставлю тебя чувствовать себя неуютно, скажи мне и я прекращу. Сделаешь это ради меня, хорошо?

— Да, обещаю.

Вот-вот грозил разразиться грандиозный шторм. Набежали тёмные тучи, скрыв от нашего взора полумесяц, в снастях скорбно завыл ветер. Не предупреждение ли это нам, подумала я, а мстительный ветер налетел снова, чуть не сбив нас с ног.

— Санса, — прокричал мне в ухо Петир, пытаясь заглушить низкий рёв стихии. — Ты хоть представляешь, насколько ты мне небезразлична?

— Достаточно, чтобы выкрасть меня у Ланнистеров, — отшутилась я.

Петир тихо усмехнулся в ответ. Слегка отстранившись, чтобы иметь возможность видеть моё лицо, он произнёс:

— Ты очень много значишь для меня. Больше, чем ты можешь себе представить.

Я усмехнулась.

— Знаешь, а большинство людей в таких случаях просто говорят: “Я люблю тебя”.

— Я не такой, как большинство людей.

— Да, ты — пересмешник, — сказала я. Умолкнув на мгновение, я вгляделась в эти тёмные серо-зелёные глаза, отражавшие грозовое небо. — Но ты — мой пересмешник.

Петир неожиданно подхватил меня на руки и я вскрикнула, когда он понёс меня по деревянной палубе. Он спустился по ступеням, оглядываясь, не заметил ли кто-нибудь нас, а затем направился вдоль тесного коридора. И только когда мы оказались перед дверью моей каюты, Петир устало опустил меня на пол.

— Ты уже слишком старый для подобных подвигов, — насмешливо сказала я, обратив внимание на его учащённое дыхание.

— Я вдвое старше тебя, — отметил Петир. Я услышала, что его произношение опять немного изменилось, стало грубее, почти как северное наречие, но обильно приправленное какими-то новыми тонами.

— Всё в порядке, Петир, мне нравятся мужчины постарше.

— В самом деле? — спросил он. На его лице заиграла озорная улыбка. Достав золотой ключ, Петир вставил его в замок моей каюты.

— Я слышала, что они более опытные. По крайней мере, так сказала Маргери.

— А она разбирается в этом, — лукаво сказал Петир. — Сколько раз она прокрадывалась в мои бордели.

Я раскрыла рот от удивления, что заставило Петира тихонько усмехнуться. Деревянная дверь распахнулась и одним резким безжалостным рывком Петир втащил меня в тёмную комнату.

========== 4. Песня познания ==========

— Мне холодно, — призналась я, стоя голой посреди каюты. Дрожа от холода, я с нетерпением ждала новых прикосновений губ Петира. Ждала, что его жаркие руки согреют моё окоченевшее тело. Я не могла разглядеть Петира, его безмолвная фигура скрывалась во тьме, наполнявшей мою каюту в эту штормовую ночь.

— Тогда позволь мне согреть тебя, — ответил Петир. Его надёжные руки начали гладить мою ледяную кожу, а затем заключили меня в тёплые объятья. — Как ты теперь себя чувствуешь?

— Лучше, — выдохнула я, прижавшись к его шее. Его руки обвились вокруг моей тонкой талии, согревая меня даже глубоко внутри. Жар поднимался вверх, пока не достиг груди. Руки Петира замерли; он понимал, что подошёл уже к самой грани, хотя и желал вторгнуться на запретную территорию, как вор в ночи. Я видела, как потемнели его глаза, остекленели от вожделения, но всё же его руки оставались на месте, не касаясь моей пышной груди.

— Всё в порядке, Петир, — сказала я, взяла его за руку и направила вверх, пока его ладонь не легла в ложбинку между грудей. — Я доверяю тебе.

Петир начал водить рукой, с любопытством исследуя мягкие выпуклости моих грудей, покоряя холодные вершины, ранее недоступные никому. Петир был первым, кто оставил дорожку из поцелуев на коже цвета слоновой кости, кто попробовал на вкус эту снежную белизну. Тонкий серп луны неожиданно выплыл на ночное небо. Яркий луч света проник в мою каюту и я как будто впервые увидела Петира: растрёпанные волосы цвета воронова крыла и его лицо, склоняющееся к моей груди, чтобы его губы могли продолжить своё полное страсти восхождение на горные высоты. Но лунный свет отвлёк Петира и он поднял на меня свои блестящие тёмные глаза. Половина его лица была озарена светом, другая же половина скрывалась в тени. В этот момент Петир выглядел как бог — бог тьмы и ночи, явившийся из самой преисподней. О, как же он смотрел на меня! Глаза, как пышущие жаром уголья, в которых ничего невозможно разглядеть, но я смогла увидеть пламя страсти, желания и чувственного влечения в его зрачках.

Его бледные как снег руки торопливо расстегнули чёрный плащ и бросили под ноги. Петир рванул свой великолепный расшитый золотом дублет, как будто ненавидел каждую деталь своего наряда. Ни дорогие ткани, ни даже сама брошь в виде пересмешника сейчас не заботили его. Петир медленно стянул с себя последнюю одежду, как сбрасывающая кожу змея, давая мне достаточно времени, чтобы разглядеть печально известный шрам, рассекающий гладкую светлую кожу. Но вот, всё было снято, и Петир предстал передо мной голый, как в день своего рождения. Его тело было подтянутым, с крепкими мускулами и бледной, слегка землистой кожей, давно не видавшей солнечного света. Взлохмаченные чёрные волосы Петира напоминали сейчас вороньи перья, трепещущие на холодном ветру, а шрам, разделяющий грудь, придавал ему опасный вид. Подобно дикому зверю, Петир схватил меня за руку и увлёк за собой на постель.

Месяц скрылся в угольно-чёрных небесах, словно его ясные лучи побоялись стать свидетелями наших плотских утех. Петир сильнее прижался к моему хрупкому телу. Покрывая моё лицо влажными быстрыми поцелуями, он начал легко входить в меня. Двигаясь очень осторожно, он шептал мне в ухо разные милые глупости. Напрягшись, я попыталась избавиться от давления между ног. Руки Петира безумными птицами запорхали вокруг моего тела, страшась, что я могу ускользнуть в любой момент. Его сладкие губы прижались к моим губам, язык проник внутрь моего рта, и мне почудился вкус сочных лимонов и спелых гранатов. Моё лоно запульсировало, когда Петир погрузился ещё глубже, и взамен боли вдруг пришло наслаждение. Я резко выдохнула и распрямила ноги.Теперь с каждым движением Петира с моих губ срывался громкий вздох. Кровать скрипела, заглушая ветер, завывающий за окном каюты.

— Ты должна молчать, любимая, — прошептал мне в ухо Петир. — Сейчас… возможно, тебе захочется выкрикнуть моё имя.

— О, но ведь тебе бы этого хотелось? — возразила я.

— Больше, чем ты себе представляешь, — лукаво произнёс Петир. Затем стало тихо, но ненадолго, пока Петир не двинулся мне навстречу, штурмуя препятствие с такой силой, что я резко вскрикнула, но тут же подавила крик, так прикусив губу, что слёзы брызнули из глаз. Снова, и снова, и снова Петир рвался вперёд, давление внутри меня нарастало, грозя окончиться взрывом. Губы Петира оказались настоящим спасением, о, они пришли мне на помощь, даря поцелуи моим уже распухшим губам. Но вот поцелуи Петира стали такими грубыми, как будто голод свёл его с ума, навсегда лишив возможности насытиться. Петир прорычал моё имя и с силой укусил меня в шею, вцепившись зубами в обнажённую кожу. Я откинула голову, предоставляя ему больше доступа. Мне было так хорошо. Почему от этого так хорошо? Петир снова ворвался в меня и я внезапно осознала, что разверзнись сейчас небеса и обрушься на наш корабль ливень, моряки всё равно услышали бы мой вопль — вопль чистого безмятежного восторга, когда Петир достиг своего пика.

— Шшшш, — сказал Петир и быстро накрыл мои губы своими, предотвращая дальнейший крик. Я застонала прямо ему в рот, просто не способная в одиночку справиться с тем, что происходило со мной сейчас. Петир остался внутри меня, его тело обмякло и опустилось на меня сверху. Я поцеловала Петира в гладкую бледную щёку, а он прижался лицом к моей ключице и уткнулся носом в изгиб моей шеи. Я слышала, как колотится сердце у него в груди. — О Санса! Моя милая, милая Санса! — пробормотал он в темноте.

— Да, Петир, я знаю, тебе не нужно это повторять, — успокаивающе произнесла я, гладя его прекрасные волосы. По тому, как Петир прикасался ко мне, и по его нежным поцелуям, осыпавшим мою шею, я понимала, что он любит меня. Ему не нужно было произносить это вслух. Его полные любви взгляды и ласковые касания говорили всё за него.

— Я должен вытащить прямо сейчас, — простонал Петир, водя губами по моей шее. — Но мне хочется ещё побыть в тебе.

— Конечно, побудь, — сказала я, убирая волосы с его лица.

— Пока я остаюсь в тебе, ты полностью принадлежишь мне, — сказал Петир.

— Вот как? — спросила я, отмечая, что Петир вошёл в меня ещё глубже. Мои бёдра содрогнулись от нового ощущения, а лоно опять запульсировало. Петир ещё сильнее прижался ко мне.

— О Санса! Вот так, да! Здесь мне самое место! — прорычал Петир мне в ухо.

Меня охватило такое сладкое чувство. Я очутилась на седьмом небе, с которого совершенно не хотела спускаться. Не в силах больше сдерживаться, я издала громкий стон. Внезапно Петир так сильно толкнулся мне навстречу, что я закричала: “О боги! Петир! Я… больше… не… могу… молчать! Нет, пожалуйста, прекрати, ради бога! ПЕЕЕЕТИИИРРР!”.

— Шшшш! — ответил Петир. Он остановился и принялся осыпать меня поцелуями, чтобы заставить замолчать и осушить слёзы, текущие из моих глаз.

— О Петир! — стонала я, отчаянно крутя головой. — Ты и правда нехороший человек!

— О, моя милая Санса, — выдохнул он, проводя большим пальцем по моим губам. — А ты и правда прекрасно справилась.

— Но это было так тяжело, — пожаловалась я. — Мне… мне так хотелось…

— Как-нибудь в другой раз, когда на моём корабле не будет более сотни моряков, легко способных распознать крик удовлетворения. Ну же, Санса, не расстраивайся так. Позволь мне всё исправить, — игриво сказал Петир, вновь награждая меня поцелуем, но на этот раз более медленным и спокойным, который тянулся до тех пор, пока я опять не застонала от удовольствия. — Вот и славная девочка.

— Я тебе не девочка! — отрезала я.

— Да, теперь ты женщина. Как же иначе, после того, как я проник так глубоко внутрь тебя, — пошутил Петир и, как бы подчёркивая свои слова, он снова толкнулся в меня.

— Петир, пожалуйста! — захныкала я, впиваясь ему в спину ногтями, не способная вынести больше.

Петир расслабился, опустив на меня своё напряжённое тело. По его спине стекал пот, скапливаясь внизу и выступая бисеринками на груди. Кожа Петира была горячей на ощупь, как костёр жаркой летней ночью. Его волосы стали влажными, как и лоб, и та щека, которой он прижался к моей. Умиротворённым тоном Петир произнёс:

— Когда ты так близко ко мне, как сейчас, у меня возникает такое ощущение, что наши судьбы крепко связаны в сложный узел, который невозможно развязать.

Я хмыкнула в ответ, чувствуя себя немного озадаченной манерой речи Петира и тем, как он переплёл наши пальцы, отображая сказанное им.

— Ты свет, озаряющий тьму во мне, а я — тьма, крадущая твой свет, — внезапно сказал Петир леденящим кровь голосом. Он наклонился и легко поцеловал меня в лоб. Убрав с моего лица тёмно-рыжую прядь, Петир прошептал: “Санса, никогда не забывай об этом”.

========== 5. Любовная ссора ==========

Я открыла глаза и увидела, как солнечный свет льётся сквозь моё окно. Стекло затуманилось, но всё равно можно было разглядеть сияющее голубое небо и, кажется, там было ещё что-то новое.

Меня отвлёк лёгкий всплеск и я перевела взгляд от окна к стоявшему на столе тазику с водой. Я увидела Петира, окунавшего руки в холодную воду и плескавшего её себе на лицо так, что она стекала по носу и подбородку. Петир намочил слегка и свои красивые волосы и с тщательной аккуратностью разгладил их. Затем он вытерся серым полотенцем и сложил его рядом с тазиком так, как будто к нему вообще никто не прикасался.

Петир надевал свои золотые перстни, когда я подкралась к нему и обвила его руками, ощутив тепло, исходившее от его груди. Его дублет был расстёгнут, поэтому я почувствовала под своими пальцами неровности шрама — длинной полосы, разделявшей торс Петира. В этом рассветном часе и прикосновениях к этому шраму было что-то нереальное.

— Доброе утро, любовь моя, — сказал Петир, прижимаясь ко мне.

— Доброе утро, Петир, — тихо ответила я и начала целовать его в шею. Петир поддался и позволил мне пройтись губами от его затылка до самой ключицы. Я целовала Петира с таким воодушевлением, будто передо мной стоял драгоценный идол из слоновой кости и чистого золота. Я преклонялась перед ним, осыпая его тысячей поцелуев. Петир, повернувшись ко мне, немедленно раздел меня взглядом своих серо-зелёных глаз.

— Ты такая красивая, — прошептал Петир, а его ловкие руки ухватили меня за талию и притянули к себе. Поцелуи Петира были горячими и неистовыми, безумными от страсти, мои ноги ослабели от них, а внизу сделалось жарко и влажно. Я обвила руками Петира за шею и с силой прижалась к его груди, прекрасно помня, что я всё ещё голая с прошлой ночи. Петир был полон желания, я чувствовала это по тому, как его руки скользили по моей спине. Он прервал поцелуй и сказал напряжённым голосом:

— Хватит, а не то мне снова придётся затащить тебя в постель.

— Так давай, — промурлыкала я ему на ухо. Я провела большим пальцем по острой линии его подбородка, чувствуя покалывание растущих волосков.

— Что? — недоверчиво переспросил Петир. — Куда подевалась та милая невинная девушка, которую я знал когда-то?

Я просто улыбнулась в ответ и легонько прихватила губами кончик его носа. Если Петиру хотелось отговорить меня, ему нужно было больше стараться, потому что я была решительно настроена заняться с ним любовью ещё хотя бы один раз до заката солнца.

— Так куда же она пропала? — спросил Петир, а я взяла его за руку и потащила в постель.

— Её больше нет, — честно призналась я, ложась на кровать. Просто возьми меня уже, добавила я мысленно, прикусив нижнюю губу.

— Я развратил тебя, — медленно произнёс Петир с ноткой удовлетворения в голосе. Он поставил одну ногу на кровать, а второй опирался на пол. Тонко улыбнувшись, он наклонился вперёд, рассматривая мою наготу во всех подробностях. — Седьмое пекло! Ещё чуть-чуть, и у меня не будет другого выбора, кроме как переспать с тобой.

Петир сузил глаза, глядя, как я накручиваю тёмно-рыжий локон на палец.

— Санса, не усложняй мне жизнь.

— Петир, — промурлыкала я и поднялась на колени, выгибая спину. Проведя пальцами по взлохмаченным волосам, я позволила прядям упасть мне на грудь и обольстительно лечь по бокам. А затем застенчиво улыбнулась и пристально взглянула на Петира.

— Проклятие, — тихо сказал Петир и опустил взгляд на предавшего его врага. Его затвердевший член можно было рассмотреть даже сквозь бриджи и Петир растерялся ещё сильнее, поняв, что я тоже это вижу.

— Петир, — пробормотала я, соблазнительно погладив простыню передо мной.

— Утраченная невинность, — сам себе сказал Петир. Он вскинул голову и слегка прищурился, изучая меня. После краткого размышления он добавил, — теперь ты женщина, Санса, можно считать, опытная женщина.

— Да и винить в этом я должна тебя.

— И это только начало, — интригующим тоном заявил Петир. На его губах вдруг возникла проказливая улыбка, отчего на лице проявились незаметные до того морщинки и маленькие ямочки на щеках. Петир погладил свою острую бородку, размышляя вслух:

— Ты понятия не имеешь, что я хочу сделать с тобой, Санса. Даже не представляешь, какие ощущения я хочу вызвать в тебе.

Он не договорил, усмехаясь при виде того, как я сдвинула ноги и сильно прикусила губу, слушая, как он дразнит меня. Петир наклонился ко мне и медленно облизнул губы. У меня ещё сильнее заныло между ног.

— Но увы, сейчас не самое подходящее время для таких вещей.

Петир подошёл к столу, чтобы забрать тяжёлый зимний плащ, а затем вернулся ко мне и с нежным поцелуем накинул его мне на плечи.

— Идём, я хочу тебе кое-что показать, — шепнул Петир мне на ухо. Он подвёл меня к окну, запотевшему от утренней росы, и вытер его одним движением руки. Указав на кристально-чистое теперь стекло, Петир велел мне взглянуть туда. Моим глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к яркому свету, но когда это наконец произошло, я увидела не только привычную морскую гладь, но и берег: зелёные холмы и большие белые скалы. Наверху морские птицы ныряли со скал в бирюзовую воду, а сотни других серебристых птиц грациозно порхали по рассветному небу. Это был действительно великолепный вид, учитывая, что вот уже много дней я не видела ничего, кроме моря.

— Мы доплыли до Перстов, — спокойно сказал Петир. — Но от дома нас отделяет ещё несколько дней пути.

— Твоего дома?

— Да, — несколько мрачно подтвердил он.

— Ты не счастлив вернуться домой?

— Я не был там более десяти лет. С тех пор многое изменилось.

— К лучшему? — спросила я, переплетая наши пальцы.

— К лучшему, — согласился Петир. Он ласково сжал мою руку в подтверждение своих слов.

— Хотелось бы мне, чтобы нам не нужно было ехать в Долину, — тихо сказала я. — Я хочу, чтобы мы просто уплыли далеко-далеко и никогда не возвращались.

— А куда бы мы уплыли?

— Не знаю. Разве это имеет значение?

— Нет, милая, — мягко ответил Петир. Он отвернулся от окна и посмотрел на меня. — Но ты же знаешь, что так нельзя.

— Мы действительно должны ехать в Долину? — нервно переспросила я. — И ты должен жениться на моей тёте Лизе?

Лицо Петира застыло. Счастливый момент, которым мы наслаждались вместе, внезапно оборвался при одном упоминании имени моей тёти. Теперь между нами встал призрак Лизы Аррен: болезненный и бледный, однако намеревающийся уничтожить нас обоих. Её прозрачным рукам, должно быть, сопутствовала удача, потому что Петир ослабил хватку и позволил моей руке повиснуть в воздухе.

— Разумеется, я должен жениться на ней, — неловко подтвердил Петир.

— Петир, пожалуйста, — взмолилась я и протянула руку, желая коснуться Петира хотя бы кончиками пальцев. — Должен быть какой-нибудь выход.

— Нет никакого выхода, — с горечью ответил Петир. Он отдёрнул руку и сцепил пальцы, напомнив мне того невысокого человека, которого я встречала при дворе.

Он превращается в Мизинца, подумала я, глядя, как Петир застёгивает дублет и тщательно разглаживает на себе ткань.

Петир продолжил:

— Я женюсь на твоей тёте Лизе и, со временем, когда у меня будет достаточно влияния в Долине, мы вернём Винтерфелл и он будет твоим.

— Но я не хочу Винтерфелл! — раздражённо сказала я. — Я хочу тебя.

— Санса, я… — Петир замолчал, казалось, охваченный внутренней борьбой. Он топнул ногой, будто желая уничтожить все мучившие его мысли и воспоминания.

— Петир, пожалуйста! — воскликнула я. — Если ты любишь меня… если я действительно что-то значу для тебя, не поступай так.

Петир порывисто обхватил моё лицо руками и страстно поцеловал меня, как будто им завладело безумие. Он скинул мой плащ и его руки прошлись по каждому дюйму моей кожи. Я прижалась к Петиру, говоря этим, что хочу его — хочу его всего. Но Петир вдруг прервал наш поцелуй и сказал напряжённым голосом:

— Санса, я люблю тебя больше, чем ты себе можешь представить. Но ты должна доверять мне.

— Петир, я доверяю…

— Тогда позволь мне жениться на твоей тёте.

— Не могу…

— Ты должна!

— Нет!

— Санса, — простонал Петир. Он вновь поцеловал меня, прижавшись ко мне лицом, заставляя открыть рот, чтобы проникнуть туда языком. Петир терзал меня поцелуями и ласкал языком. И я уже сдалась, позволив его языку творить со мной что угодно, но что-то дрогнуло во мне и заметалось, как беспокойный дух.

— Петир, я не могу, — горько сказала я. Высвободившись из его объятий, я отступила на несколько шагов. Руки Петира повисли в воздухе, на его щеках алел румянец, а глаза горели огнём. Он сделал шаг вперёд, но я оттолкнула его.

— Нет! Больше никогда не прикасайся ко мне. Теперь ты, считай, женат. Ты сам так сказал!

— Санса, пожалуйста, постарайся понять, — нервно сказал Петир. — Ты должна понять, что это единственный выход. Я не могу дать тебе то, о чём ты просишь, но…

— …тогда я тоже не могу, — перебила его я. — Не рассчитывай, что я ещё хоть раз лягу с тобой в постель, Петир!

Я решительно подхватила валявшийся на полу плащ и набросила его на себя. Никогда ему больше не видеть моей наготы, думала я, яростно заворачиваясь в плотную ткань.

Я достигла своей цели, так как Петир тут же вспыхнул и так выкрикнул моё имя, что кровь застыла у меня в жилах. Петир шагнул вперёд, намереваясь нарушить границу между нами, но тут над нашими головами раздалось зловещее бренчание струн. Мою комнату наполнили звуки лютни, подобно колокольному звону знаменуя конец всему.

Петир собрался ответить мне, но всё, что он хотел сказать, потонуло в пении барда, вынесшего нам неизбежный приговор. Красивый голос, доносившийся из каюты сверху, пел:

Надёжно укрытая ото всех

Под палубой корабля,

Красотка с глазами небесного цвета

Давно ожидает меня.

И так хороша эта дева,

На свете всего мне милей,

Но ночью и днём она под замком,

О, как же мне встретиться с ней!

А как-то тайком я прокрался

К заветной запертой двери,

Но сразу охране попался,

Прогнали меня эти звери.

И так хороша эта дева,

На свете всего мне милей,

Но ночью и днём она под замком,

О, как же мне встретиться с ней!

В каюту к красавице рыжей

Однажды вошёл знатный лорд,

И только наутро он вышел,

Был счастлив безмерно и горд.

Досталась прекрасная леди

Лишь лорду тому одному,

Так пусть же красавица эта

Погибелью станет ему!

И так хороша эта дева,

На свете всего мне милей,

Но ночью и днём она под замком,

О, как же мне встретиться с ней!

Песня резко оборвалась и в моей каюте воцарилась напряжённая тишина. Я отвернулась, чтобы укрыться от пытливых глаз Петира и обдумать только что услышанную песню. Знают ли моряки, чем мы занимались прошлой ночью, и если да, то чем это грозит нам с Петиром?

Я ещё плотнее закуталась в плащ, словно пытаясь отгородиться от возникших неприятностей. Если тётя Лиза узнает об этом, она захочет увидеть мою голову на пике, подумала я. Мне мало что было известно о своей тёте, но слухи о её прихотях и странном поведении ходили по всей Королевской Гавани. Многие даже сочувствовали Петиру, но если кому и заключать брак с этой сумасшедшей, то именно мастеру над монетой. Я глубоко вздохнула, желая, чтобы всё это поскорей закончилось, а ещё лучше, чтобы нам не нужно было ехать в Долину. Стараясь успокоиться, я лихорадочно потёрла руки и спросила высоким голосом:

— Они знают?

— Не знаю, — прорычал Петир. — Но собираюсь выяснить это.

***

— О, вы только поглядите, кто наконец явился, — весело сказала я. Петир только что вошёл в мою каюту и сейчас запирал за собой дверь на ключ. — Четыре дня! Четыре проклятых дня, Петир, с тех пор, как мы виделись в последний раз.

— Санса, пожалуйста, позволь мне объяснить.

— Сделай милость! Хотела бы я знать, почему ты проводишь со мной ночь, а затем сутками избегаешь меня, словно я одна из твоих шлюх.

— Санса, — простонал Петир. — Мы ведь уже обсудили это.

— В самом деле?

— Я знаю, что ты достаточно сообразительна, чтобы суметь вспомнить тот наш разговор, — сказал Петир. Он прикусил губу и окинул меня похотливым взглядом. — Кажется, это было той самой ночью, когда мы занимались любовью.

— Ты просто несносный, Петир! — ответила я и швырнула в него подушкой.

Петир поймал её, забросил себе на плечо и так подошёл ко мне. Отдав мне подушку, он шутливо сказал:

— Кажется, тогда ты ещё призналась мне в любви.

Мои щёки вспыхнули под его чувственным взглядом. Я прижала подушку к груди Петира, как бы воздвигая преграду между нами, и сказала предупреждающим тоном:

— Я не в настроении, Петир.

— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, — сказал Петир. Он слегка склонил голову набок и приподнял одну бровь.

Интересно, когда мы успели научиться разговаривать при помощи одних только взглядов. Но я с наслаждением сузила глаза в ответ.

— Именно то, что говорю, — сердито сказала я и слегка ударила Петира в грудь подушкой. — Ты уже всё равно что женат. Мы не можем сделать это снова.

— Это? — переспросил Петир. Он обнял подушку и ловко поймал меня за руки.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Разве? — хитро сказал он, склонив голову набок. — Но тогда ты будешь счастлива узнать, что в мои планы не входит прикасаться к тебе какое-то время. Мы приплыли к моему дому.

— Я знаю. Слышала радостные крики моряков сегодня утром. Мы уже причалили?

— Причалим через час, — ответил Петир. Схватив подушку и отбросив её в угол, он сократил расстояние между нами и произнёс, — с того момента, как мы покинем эту каюту, ты должна стать моей дочерью, Алейной Стоун. Сделаешь это ради меня?

— А у меня есть выбор?

— Нет, — вздохнул Петир. Уголок его рта дёрнулся, как будто Петир собирался улыбнуться, но сдержался в последний момент. — Нет, если хочешь сохранить на плечах свою прелестную головку.

— Что ж, вот и ответ.

Петир одобрительно кивнул и подошёл к стоящему на столе тазику, наполненному водой. Достав из рукава небольшой флакон, Петир вылил его тёмное содержимое в воду. Прозрачная вода мгновенно стала угольно-чёрной. Глядя на меня, Петир снял один за другим свои золотые перстни, а затем потрогал воду пальцем, вызвав рябь на её тёмной поверхности. Петир покрутил пальцем, пока не удовлетворился увиденным, а затем вытащил руку и стряхнул капли воды, прежде чем вытереться моим серым полотенцем.

— Это Ночная Тень, — холодно сказал Петир. — Её используют мои шлюхи, чтобы приобрести более притягательный вид.

— А что это?

— Краска, которая придаёт волосам цвет воронова крыла, — тихо ответил Петир. — Похожий на цвет моих волос.

— О, — с тревогой ответила я, понимая, что подразумевает Петир.

— Давай поскорее покончим с этим к нашему обоюдному удовольствию, — сквозь зубы пробормотал Петир. — Ты даже не представляешь, как я обожаю этот оттенок.

— О, не сомневаюсь, — дразняще произнесла я, подходя к столу.

Петир наклонил мою голову к тазику. Я ахнула, когда моя макушка коснулась ледяной поверхности и вздрогнула, когда Петир плеснул водой мне на волосы. Петир помассировал кожу моей головы, чтобы Ночная Тень как следует окрасила мои рыжие локоны.

Спустя какое-то время Петир поднял мою голову и ловко вытер насухо мои волосы.

— Теперь ты выглядишь по-новому, — вздохнул он.

— Лучше? — обеспокоенно спросила я.

— Темнее, — просто ответил Петир. Он подобрал полотенце и повесил его сушиться. Затем с неудовольствием посмотрел на свои испачканные руки. Ночная Тень оставила тёмные полосы на его кистях и запястьях.

— Всегда заботься о чистоте своих рук, — подчеркнул Петир, отмывая пальцы.

— Ты учишь меня плохому, знаешь ли, — сказала я, играя прядями своих волос.

— Ты ведь теперь бастард. Рождённая в грехе, — ответил Петир. Продолжая отмывать руки, он сказал, — Переоденься в дорожное платье и не забудь о той паре крепкой обуви, которую я купил тебе. Нам ещё предстоит долгий путь до моего дома.

Я сняла свою ночную рубашку прямо перед ним и сказала:

— Не похоже, что тебя радует возвращение домой.

— Ещё как радует, — вздохнул Петир. — Ведь теперь я ещё на шаг ближе к Долине.

========== 6. Голоса в тумане ==========

И вдруг Петир набросился на меня, толкнул к двери и принялся страстно целовать. Он задрал моё длинное платье, сминая подол, и его горячие руки прошлись по моей ноге. Петир погладил меня по внутренней стороне бедра, умело коснувшись самых чувствительных мест. Я застонала прямо ему в рот, не в силах сдерживаться дальше, и почувствовала, что Петир улыбается. Это длилось не дольше мгновения, а затем Петир прервал поцелуй.

— Пекло! Я буду по этому скучать.

— Так давай останемся, — тут же сказала я. — Не нужно ехать в Долину.

— Хмм, — ответил Петир, вытаскивая руки из-под моего платья. Он протянул руки и положил ладони на дверь, замыкая пространство вокруг нас. Я прижалась к двери, слегка выгибая спину и давая понять, что готова к большему. Петир склонил голову набок, с трудом сдерживая самодовольную улыбку. — Санса, ты забыла, что я только что покрасил твои волосы, — лукаво сказал он. — Теперь нет пути назад.

— Ты действительно так думаешь?

— Я это знаю, — кратко ответил Петир. Он оттолкнулся от двери и направился к деревянному столу, возле которого лежали наши плащи. Петир забрал их и вернулся ко мне. — Нам предстоит долгая дорога. Пора отправляться, пока солнце ещё высоко. Я понимаю, что ты не хочешь ехать в Долину, но думай об этом как о неизбежном зле, которое поможет нам добиться желаемого.

— А Лиза тоже неизбежное зло?

— Величайшее из всех, — пробормотал Петир. Я успела заметить тьму в его глазах, когда он добавил, — но продлится оно недолго.

***

Петир предложил мне руку перед подъёмом на высокий морской утёс. Его склон был настолько крут, что снизу нельзя было рассмотреть вершину, на которой стоял замок Петира. С каждым шагом под моими ногами шуршали камни, иногда срываясь и обрушиваясь вниз настоящей лавиной. Неудивительно, что это место зовётся Адским Утёсом, подумала я, наблюдая за очередными камнями, стремительно летящими в море. Всё вокруг заволакивал утренний туман, ещё больше усложняя нам дорогу. Но Петир каким-то образом точно знал, куда нам идти. Он медленно и уверенно шагал вперёд, взбираясь по узкой тропе.

Куда он меня ведёт, размышляла я, пока Петир говорил мне сильнее прижаться к скалистой стене и передвигаться осторожно, шаг за шагом. Подо мной бушевало море, волны бились о скалы и кричали птицы, летящие навстречу западному ветру. Я могла бы поклясться, что услышала в тумане голос. Какая-то женщина звала меня по имени, но голос умолк за миг до того, как стих ветер.

— Ты слышал? — спросила я, слегка повернувшись, чтобы видеть точёный профиль Петира.

— Что?

— Этот голос, — прошептала я, боясь, что он раздастся вновь.

— О! — отозвался Петир. Он замолчал на мгновение и наклонился ко мне. — Говорят, что здесь обитают призраки. Давным-давно одна женщина сбросилась с этого утёса, когда узнала, что ей изменяет муж. Есть и другие жуткие сказки о голосах в тумане, но эта нравится мне больше всего.

— Поэтому этот утёс и называют Адским?

— О, нет, — ответил Петир, прежде чем продолжить свой рискованный путь. — Его называют так, потому что это самое опасное место на Перстах.

— А зачем ты повёл меня этим путём?

— Так мы доберёмся до моей усадьбы чуть более, чем за час. Если бы мы пошли с остальными, это заняло бы целый день, — пояснил Петир. — И я не хочу, чтобы ты оставалась в компании моряков дольше, чем это необходимо.

— Ты им не доверяешь? — спросила я, цепляясь за скалу и вышагивая по узкой тропе над пропастью.

Петир замер, рассматривая что-то впереди, и мне тоже пришлось остановиться. Петир поднял руку и провёл пальцами по серой скале. Очевидно, он нашёл то, что искал — небольшую расщелину между скалами, отмеченную нарисованным кружком шафранового цвета.

— Мне не нравится, как они смотрят на тебя, — бросил он через плечо. — Санса, я нашёл то, что искал. Ты мне доверяешь?

— Конечно!

— Хорошо, это как раз то, что нужно, — воскликнул Петир, ухватил меня за талию и поднял вверх. — Поставь ноги сюда — вот на тот валун. Да! Теперь взбирайся наверх, пока не почувствуешь траву под ногами, хотя в данном случае, скорее, грязь. Вперёд! А я за тобой.

Я сделала, как мне было велено. Перебирая ногами по рыхлому гравию, вскоре я ощутила под ними мягкий травянистый дёрн. Ещё какое-то время я карабкалась вверх, пока не наткнулась на провал, полный грязи.

— Петир?

— Всё порядке, милая, самое худшее уже позади, — ответил он бодрым тоном. Взяв меня за руку, Петир повёл меня вперёд. Его ладонь была тёплой и мне было хорошо от этого.

Некоторое время мы брели по заболоченным полям, хлюпая сапогами по глубоким грязным лужам и иногда оскальзываясь на мокрой траве. К моему большому облегчению, туман начал рассеиваться, но вскоре с неба закапал мелкий дождик. От воды мои длинные чёрные волосы заблестели в бледном утреннем свете. Петир несколько раз удивлённо оглядывался, как будто с трудом узнавая меня. И немудрено. Я была вся в чёрном с головы до пят и только макушку венчала корона из водяных брызг. Один раз Петир остановился, чтобы заправить волосы мне за ухо и поцеловать в раскрасневшуюся щёку.

— Ты такая красивая, — прошептал он, переплёл наши пальцы и повёл меня дальше по зелёным, покрытым мхом, полям.

Ветер продувал нас насквозь. Казалось, мы бесцельно бродим, перепрыгивая через узкие кристально-чистые ручейки и топча высокие стебли травы. Петир остановился у большого валуна, чтобы почистить сапоги, а затем посоветовал мне сделать то же самое.

— Отсюда уже будет легче, — сказал он. В подтверждение своих слов он указал на длинный пологий холм и древние, заросшие мхом, каменные ворота на нём, отлично видные издалека. Внезапно тишину нарушил пронзительный крик птиц, пролетевших над нашей головой к замку Петира. Они звучали почти в унисон со слабым рокотом моря, неумолчно шумевшим у каменистой береговой линии Перстов, в этом безлюдном покинутом крае, принадлежавшем Петиру.

Я заметила, как помрачнел Петир, открывая железные створки, за которыми лежал массивный порог. Казалось, Петир боялся вида свого давно забытого дома: тёмно-серой башни, зловеще возвышавшейся над нами. Вокруг стояла необычная тишина, только издалека доносилось блеяние пасущихся овец. Заглянув в конюшню на заднем дворе, я спросила:

— А где все?

— Наверное, умерли, — пошутил Петир. Он обнял меня и прижал к себе. — Тебе не нравится тишина?

— Совсем непохоже на Винтерфелл.

— Так и есть, — честно признал Петир. — Я из маленького Дома, помнишь? Всё, что ты видишь вокруг — моё весьма скромное начало. Мальчик без имени, земель и титулов — и только взгляни на меня теперь! Лорд Харренхола, Перстов, а вскоре и Долины. Я — самый богатый человек в Вестеросе, разумеется, не считая лорда Тайвина. А ещё у меня есть твоя любовь, твой разум и твоё тело, — Петир замолчал и нежно поцеловал мне руку. — Чего ещё желать мужчине?

— Ну, разве ты не везунчик? — поддразнила его я.

— Я не верю в везение, — спокойно ответил Петир. — Я верю в то, что каждый должен проложить свой собственный путь в этом мире. Но, как ты скоро узнаешь, для некоторых этот путь сложнее, чем для других.

— Что ты имеешь в виду?

— Всю твою жизнь к тебе относились определённым образом, потому что ты была дочерью Неда и Кейтилин Старков. Ты была благословлена великим именем и могущественным Домом, но теперь тебе придётся узнать, что значит быть бастардом. Я прошу у тебя прощения за всю ту боль, которую тебе предстоит вынести из-за меня.

— Что ты имеешь в виду? — повторила я дрогнувшим голосом.

— Скоро узнаешь, — тихо ответил Петир. Он быстро поднялся по каменным ступеням и остановился перед входной дверью, держа в руке посеребрённый ключ. Петир вставил его в ржавый замок и провернул с такой силой, что можно было сломать эту проклятую вещь.

— Добро пожаловать в мой дом, Алейна, — сказал мне Петир и шагнул в темноту.

***

— А! Вот и он! — раздался голос из темноты. Грубоватая манера и незнакомое произношение, хотя я могла поклясться, что уже слышала такое раньше — от Петира. — Наконец-то вернулся, ага? Что ж, это просто замечательно! Как раз к обеду.

— Я тоже рад тебя видеть, Фрейс, — ответил Петир. Его звучный голос эхом разнёсся по залу.

— Ну, разве не шикарный у тебя вид? Леди, должно быть, так и крутятся вокруг тебя.

— Нет, теперь с моей холостяцкой жизнью покончено.

— Ну, старику-то ты можешь сказать правду. Здесь нечего стыдиться.

По мере того, как я проходила дальше, мои глаза начинали приспосабливаться к тусклому освещению. Пыльная лампа висела на стене коридора. Я завернула за угол и разглядела красивый затылок Петира и тёмную фигуру в дальнем правом углу.

— Ах ты, хитрый проныра! — сказала тёмная фигура. — Привёз домой такую красотку.

Я встала рядом с Петиром и взяла его за руку, чтобы ненавязчиво дать понять, как мне неуютно здесь. Из угла к нам вышел, прихрамывая, странно выглядящий старик и уставился на меня с пугающим выражением глаз. Он молча стоял передо мной и смотрел своими большими чёрными глазами. Миновало несколько ударов сердца, прежде чем широкая улыбка расплылась по его морщинистому лицу.

— Немного молода для тебя, не так ли? — неожиданно заключил он.

— Она — моя дочь, Фрейс, — холодно ответил Петир.

— Да? Твоя дочь? Везучий мерзавец!

— Фрейс, пожалуйста, следи за своим языком, — надменно произнёс Петир.

Он хорошо играет свою роль, подумала я.

— Твоя дочь достаточно взрослая, чтобы слышать такие слова! Ты только посмотри на неё, Петир, взрослая женщина. А ты затыкаешь старику рот, — проворчал Фрейс. Он бодро заковылял вокруг меня, не обращая внимания на недовольный взгляд Петира. — Меня зовут Фрейс! Очень приятно познакомиться с тобой. Чтобы ты знала, я служил твоему отцу ещё тогда, когда он мочил пелёнки. И он всегда попадал в неприятности, просто чудо, что он до сих пор цел. Надеюсь, ты совсем не такая.

— О, нет, — поколебавшись, ответила я.

— Ты слишком хороша для любых бед. Настоящее небесное создание, вот что я тебе скажу.

— Фрейс, — протянул Петир. — Мы с дочерью проделали долгий путь. Не могли бы мы хотя бы снять мокрые плащи, прежде чем ты продолжишь засыпать нас своими замечаниями.

— Я никого не засыпаю замечаниями! — Фрейс поднял свою трость и грозно нацелил её на Петира. — И в твоём письме ничего не говорилось о том, что ты привезёшь домой свою дочь! Даже не оказал любезность старику и не уведомил о том, что обзавёлся семьёй.

— Ты это серьёзно, Фрейс? — недоверчиво спросил Петир.

Они, должно быть, хорошо знают друг друга, подумала я. Петир никогда бы не позволил никому разговаривать с собой в подобном тоне.

— Ты знаешь, как мы с Мардж переживали за тебя! — продолжал Фрейс. — Думали, что когда тебя не станет, этот Дом прекратит своё существование, так как ты не потрудился произвести на свет наследника. Но, пекло, оказывается, у тебя есть дочь!

— У меня есть дочь, — процедил Петир. — Это всё?

— Ты не появлялся здесь десять лет! Я не видел тебя со дня похорон твоего отца, да упокоят Семеро его душу! Да, прошло очень много времени с тех пор, как я видел тебя в последний раз, Петир. Так что я собираюсь говорить с тобой и твоей прелестной дочуркой, пока смогу держаться на ногах.

— Хорошо, но сначала мы с Алейной сменим мокрую одежду, — насмешливо сказал Петир, копируя произношение Фрейса до мельчайших деталей.

Он действительно пересмешник, подумала я, восхищённо глядя на Петира.

— О, боги! Приятно снова слышать нормальную речь вместо этого ужасного южного выговора. Ладно, давайте сюда ваши плащи. Не волнуйтесь, я хорошо позабочусь о них, — воскликнул Фрейс. Когда я протянула ему свой плащ, он игриво подмигнул мне. — Алейна, да? Так звали мать Петира. Полагаю, он сказал тебе об этом.

— Сказал, — тихо ответила я, зная, что для Петира это болезненная тема.

— Он так и не пришёл в себя после смерти своей матери, — шепнул мне Фрейс. — Бедняга… они были так близки, знаешь ли. Вечно цеплялся за её колени. Её забрал холод. Зимой башню продувает насквозь. Лучше одевайся потеплее или тебя постигнет та же участь.

Старик ласково похлопал меня по руке и ушёл со своей добычей. Я бессознательно взяла Петира за руку и с тревогой заглянула ему в лицо.

— Ты в порядке?

— Всё хорошо, — ответил Петир напряжённым голосом. Он намеренно избегал моего взгляда, уставясь на грязную шкуру под ногами. Я решила оставить его в покое. Он явно не хотел говорить об этом.

— Идём, Алейна, — пробормотал Петир. Он слегка потянул меня за руку и повёл наверх, к спальням, по скрипучей деревянной лестнице. Остановившись перед самой первой дверью, Петир достал ещё одну связку ключей. — Пока что тебе придётся довольствоваться моей комнатой. Твоя ещё не готова. Снимай мокрую одежду, а я скоро вернусь. Тебе нужно переодеться во что-нибудь сухое и тёплое.

Петир ушёл, не сказав больше ни слова. Я распахнула скрипучую дверь и вошла в его комнату, которая неожиданно оказалась очень скромной и своим видом резко отличалась от тщательно продуманной обстановки каюты Петира. Все цвета здесь были приглушёнными: жёлто-коричневые стены, пыльно-серые занавески и такие же простыни на кровати. Едва ли эта комната подходила для Петира, ему нужно было нечто более изящное и великолепное. Я прошла в центр комнаты и начала раздеваться, чувствуя, как по коже бегут мурашки с каждым снятым слоем одежды. Снаружи выл ветер, заставляя содрогаться толстые оконные стёкла. К счастью, стук в дверь отвлёк меня от мрачных мыслей. В комнату вошёл довольный Петир, сосредоточив всё своё внимание на моём полуобнажённом теле. Я покраснела под его сладострастным взглядом, заметив, как потемнели его глаза, рассматривающие мою бледную кожу, всё ещё блестевшую от дождя.

— Боюсь, это всё, что я смог найти, — сказал Петир, протягивая мне тёмно-сливовое платье с глубоким вырезом. — У вас с Мардж разные размеры, а твой багаж прибудет не раньше завтрашнего утра.

Когда я протянула руки, чтобы забрать платье, Петир случайно коснулся моих ледяных пальцев.

— Ты совсем замёрзла, — сказал он, взял мои руки в свои и медленно растёр мои кисти, отчего по рукам разлилось тепло. Как же мне не хватает этих ощущений, подумала я, глядя в серо-зелёные глаза Петира.

— Подожди, — тихо произнесла я и высвободила руку, чтобы провести по острой линии его подбородка, а затем по изгибу уха и наконец добраться до влажных вьющихся волос. Запустив пальцы в его густые волосы, я наклонила его голову к себе. Петир смотрел на меня, в ожидании неизбежного соприкосновения наших губ. Мы были уже в считанных дюймах друг от друга, но за миг до нашего поцелуя внезапно раздался тяжёлый стук в дверь, так что мы оба вздрогнули. А заперта ли вообще дверь, подумала я, глядя как бледнеет Петир. Скрип дверной ручки подсказал мне, что нет, не заперта. “Седьмое пекло”, — пронеслось у меня в голове, когда дверь начала открываться.

========== 7. Пчелиное жужжание ==========

— Стой! — рявкнул Петир. Меня так напугал его тон, что я выскользнула из его объятий и попятилась. Петир зашагал по деревянному полу к полуоткрытой двери и распахнул её с такой силой, что стоявшая за дверью старушка чуть не свалилась на пол.

— Чего тебе? — спросил Петир тихим, но угрожающим голосом.

— Я только… — заикаясь, произнесла старушка.

— Что? — насмешливо переспросил Петир. — Если это твоё оправдание, Мардж, я не желаю его слышать.

Петир не был так высок и вовсе не обладал устрашающим видом, но наблюдать за его гневом было страшновато. Старушка дрожала от страха, как ребёнок. С одной стороны я сочувствовала бедной старой женщине, допустившей столь досадный промах, а с другой стороны это могло дорого нам обойтись. Это могло бы нас уничтожить, напомнила я себе, это могло бы стоить нам всего.

Петир наклонился так, что его жёстко смотревшие глаза оказались вровень с глазами старушки.

— Отныне ты должна стучать, прежде чем войти в комнату. Ясно?

— Да, лорд Бейлиш, — пробормотала старушка.

— Хорошо, — коротко бросил Петир. Он распрямился, увидев, что старушка усвоила урок и спросил более любезным тоном, — что ты хотела, Мардж?

— Я хотела узнать, не нужно ли помочь вашей дочери переодеться. И если она желает принять горячую ванну, я могу подготовить всё для неё.

— Алейна? — обратился ко мне Петир. Он немного приподнял брови, наслаждаясь нашей маленькой игрой. — Ты нуждаешься в услугах Мардж?

— Да, спасибо, отец, — очень вежливо ответила я. Надо помнить о своей роли, думала я, заметив, как старая женщина начинает подозрительно присматриваться к тому, что я стою почти без одежды. Она ведь догадывается, что здесь что-то не так, просто пока что не может понять, что именно.

— Отлично, — тихо мурлыкнул Петир. — Когда будешь готова, спускайся вниз. Мне нужно тебе кое-что рассказать.

***

Я сделала глубокий выдох, так, что в лёгких совсем не осталось воздуха, прежде чем начать спускаться по длинной пустой лестнице. Не знаю, сколько я ещё смогу продержаться, думала я, водя пальцем по гладким изгибам деревянных перил. Как я могу притворяться дочерью Петира, если испытываю чувства к нему? Как мне продолжать сдерживать эмоции, если мне так хочется проявить их?

Менее чем через одну луну Петир станет женатым человеком, напомнила я себе. Каждый раз вспоминая об этом, я закрывала глаза, желая, чтобы эти ненавистные мысли просто исчезли. Я сделала ещё один выдох, уже не такой глубокий, и шагнула на деревянные ступени. Они скрипнули, а затем громко застонали под моими ногами. Эти ступени сейчас походили на мои мысли — отчаянно протестовали, пока я спускалась вниз. Но я уже не могла передумать и вернуться назад, потому что под лестницей открылась дверь и внезапно появился какой-то незнакомец. Это был крупный дородный мужчина с длинными взлохмаченными волосами и густой жёсткой бородой. Он был в полном доспехе и тяжёлой кольчуге, а на передней части его нагрудника был выгравирован пересмешник. Явно один из людей Петира, хотя выглядел он гораздо внушительнее, чем остальные гвардейцы лорда Бейлиша. Мужчина с любопытством посмотрел на меня своими светло-карими глазами, а затем сделал шаг вперёд, поклонился мне в рыцарской манере и воскликнул глубоким гулким голосом:

— Леди Бейлиш! Приятно наконец-то встретиться с вами.

— Вы знаете, кто я? — спросила я, слегка сбитая с толку его осведомлённостью, но и благодарная за то, что он не назвал меня именем незаконнорождённой Алейны Стоун, как уже делали с тех пор, как я сошла с корабля Петира.

— О, вас все знают! — заверил меня незнакомец. — Даже сказку про вас сочинили, хотя сейчас это уже, скорее, песня.

Он вскинул свои большие загрубевшие руки для пущего эффекта и произнёс:

— “Утопление сирены”, так это прозвали. Бедный ублюдок, сложивший песню овас и вашем отце, был брошен прямо в море вместе со своей разбитой лютней, единственной, за что ещё он мог цепляться. Говорят, он спел самую сладкую из своих песен, прежде чем навсегда ушёл под воду.

Так вот что запланировал Петир, когда выскочил из моей каюты тем утром, подумала я. Это также объясняет, почему он потом избегал меня как огня. Моряки, должно быть, и так уже вовсю сплетничали о нас, а песня барда только усугубила положение. Но откуда мне было знать? Петир никогда не рассказывал мне, что происходило снаружи, держа меня в неведении. Почему он всегда так поступает со мной?

— А где были вы? — спросила я, выйдя из раздумий. — Вы видели сами, что случилось с тем бардом?

— Нет, я был под палубой. В компании нескольких слишком буйных моряков, всё ещё продолжавших трепаться о той проклятой песенке. Седьмое пекло! Как будто им больше нечего было делать.

Я прикрыла рот ладонью, стараясь подавить вырвавшийся смешок. Этот незнакомец определённо умеет развеселить, подумала я, к тому же ещё и красив. Взгляд его светло-карих глаз был тёплым и дружелюбным, напоминал мне взгляд моего отца и очень отличался от взгляда Петира, зачастую такого расчётливого и холодного.

— Кстати, меня зовут сир Дейл Брейс, — произнёс незнакомец. Он взял меня за руку и осторожно поднёс её к свои губам. Его жёсткая борода кольнула чувствительную кожу на тыльной стороне моей ладони, когда сир Дейл поцеловал её. Его губы оказались на удивление мягкими.

— Алейна? — раздался низкий голос из темноты.

Проклятие. Я обернулась и увидела вышедшего из горницы Петира с несколькими свитками в руке. Он сжимал их мёртвой хваткой. Свитки громко зашуршали, когда Петир согнул их пополам. Петир прекрасно владел собой, сохраняя невозмутимое выражение лица, но его глаза выдавали правду. Стальной, почти свинцовый взгляд. Сир Дейл буквально завис над моей рукой.

— Отец? — пискнула я, вырывая руку из крепкой рыцарской хватки. — А я вот только что имела честь познакомиться с сиром Дейлом.

— Да, я вижу, — резко ответил Петир. Его голос был до странности бодрым. — Зайди ко мне, Алейна. Мне нужно с тобой поговорить.

Я спустилась с последней ступеньки, старательно избегая настойчивого взгляда сира Дейла. Если он будет продолжать в том же духе, закончит как тот несчастный бард, подумала я, обходя его внушительную фигуру. Одна надежда на то, что он более сообразительный.

Я старалась не смотреть и на довольно мрачно выглядевшего Петира, просто прошла мимо и вошла в ярко освещённую горницу. Дверь за мной захлопнулась, а тихий щёлчок замка дал понять, что теперь мы одни и нас никто не побеспокоит.

— Ну, в самом деле, Петир, — обернувшись, немного раздражённо начала я, — здесь не о чем волноваться. Я просто…

Петир набросился на меня со страстными поцелуями, оборвав на полуслове. Он широко открывал рот, будто стараясь проглотить меня целиком и яростно прижимался губами к моим губам. Крепко схватив меня за талию, Петир усадил меня на свой стол, перед этим сметя с него все бумаги. Петир положил ладонь мне на затылок, наклоняя к себе мою голову и продолжил жадно целовать меня, покусывая мою нижнюю губу и надолго растягивая поцелуи. Затем отпустив меня, Петир начал гладить меня по ноге. Его горячие ладони дразняще кружились по моему бедру. Петир прижался лицом к моему лицу, заставляя меня откинуться на спину, пока я не раскинулась на столе в совсем уж нескромной позе. Страшась потерять равновесие, я обняла Петира за шею и без лишних просьб впилась ногтями ему в затылок. Петир застонал мне в рот и сильнее прижался ко мне членом. Вдруг Петир резко развёл мне ноги и вошёл прямо в меня. Наслаждаясь ловкостью и проворством его рук, ласкающих внутреннюю сторону моего бедра, я с особым удовольствием засунула язык в рот Петиру, чувствуя, что теряю последнюю невинность, когда кончик моего языка соприкоснулся с кончиком языка Петира. Петир позволил мне прочувствовать всё как следует, вдохновляя меня на исследование неизведанной территории. Я ощутила, как он одобрительно кивнул, когда я лизнула его щёку изнутри. Его руки схватили меня за попу, и моё платье затрещало по швам, когда Петир продолжил прокладывать себе путь внутрь меня. Горячие пальцы пробежали вдоль моего позвоночника, а я продолжала вертеть языком у Петира во рту. Язык Петира тоже не оставался на месте, наши языки вступили в настоящую схватку и Петир одержал разгромную победу. Всего через миг он полностью захватил власть и мне пришлось подчиниться. Я застонала от разочарования, прервала поцелуй, отстранилась и выпалила:

— Это нечестно! Ты просто ревнуешь!

— Хммм, — протянул Петир, вновь наклоняясь ко мне.

— Просто признай это, Петир, — сказала я. — Я никогда не видела тебя таким.

— Да, так что давай вместе постараемся, чтобы это не вошло в привычку, — подколол меня Петир. Его серо-зелёные глаза снова начали темнеть при взгляде на мои розовые губы.

— Петир, — простонала я.

Он не обратил на это никакого внимания, а просто наклонился ко мне и начал легонько покусывать меня в шею, уверяя, что не оставит никаких следов на моей бледной, цвета слоновой кости, коже. Мы не можем позволить, чтобы у людей возникли вопросы, подумала я, пока Петир продолжал свой путь по моей шее. Наконец, удовлетворившись, он успокаивающе лизнул кожу там, где после его укусов остались крохотные отметины. Потом Петир поднял голову, встретился со мной взглядом и прошептал:

— Никогда не делай так больше.

— Или что? Ещё раз отымеешь меня на столе? — насмешливо предположила я.

Петир задумчиво поджал губы, словно быстро обдумывая эту идею, с досадой протянул: “О, Санса”, отвернулся, взял кубок с вином, оставленный на краю стола, и сделал нервный глоток. Казалось, Петир пытается изгнать из головы образ меня, раскинувшейся на столе и умоляющей о продолжении. Петир допил вино, утоляя жажду, и угрюмо уставился на дно кубка. “О, Санса”, — повторил он, но на этот раз весьма мрачным тоном.

— В любом случае он слишком стар для меня, — отметила я, глядя на резкую смену настроения Петира.

— Брейс на несколько лет моложе меня, — проворчал Петир.

— Вот именно.

— Если ты пытаешься меня разозлить…

— Думаю, для этого уже поздновато, любимый. Мы уже прошли этот этап, тебе так не кажется?

— Санса, — прорычал Петир подобно дикому зверю в клетке. Его лицо становилось все мрачнее и мрачнее. Может быть, он и в самом деле отымеет меня ещё раз, подумала я и прикусила губу в предвкушении.

— Я — Алейна, ты помнишь? — напомнила я коварным тоном, зная, что чем больше разозлится Петир, тем больше шансов на повторение всего, что было на столе. — Или всё же забыл. Ревность действительно творит чудеса…

Петир не дал мне договорить, заключив в крепкие объятия и осыпав поцелуями. Я едва успела схватить ртом воздух, прежде чем Петир опрокинул меня на стол, а сам лёг сверху, наказывая меня за дерзость настойчивыми поцелуями, пока мои губы не распухли, а я не намокла. Стол под нами заходил ходуном, когда Петир устроился на мне поудобнее, широко раздвинув мои бёдра и направив затвердевший член мне между ног.

— Трахни меня, — прорычал Петир, когда я подняла руки и коснулась его промежности.

— Ты правда этого хочешь? — дразняще произнесла я, хотя по тону Петира и так знала ответ. Мои ловкие пальчики взметнулись вверх к маленьким пуговицам дублета Петира. Я расстегнула их одну за другой, наслаждаясь запретным видом шрама Петира на его светлой коже.

— Я ещё хорошо помню, как ты сказала, что больше не будешь спать со мной, — лукаво сказал Петир, наблюдая за тем, как я его раздеваю.

— А я ведь так и сказала, — задумчиво протянула я, глядя на Петира снизу вверх. Приподняв бровь, я отпустила пуговицы и слегка надавила Петиру на грудь, заставляя его отстраниться от меня.

— Санса? — в замешательстве спросил он.

— Беда в том, что если сделаешь что-то однажды, очень сложно не повторить это опять.

Петир недоумённо моргнул. Ему не понравилось, что я ещё сильнее надавила ему на грудь, отталкивая прочь. Грустно глядя на меня, он спросил:

— И что именно ты хочешь этим сказать, Санса?

— Ты же умный мальчик. Уверена, что скоро сам поймёшь.

— Нет, — ответил Петир. — Не пойму!

— О, ну я даже не знаю, — невинно произнесла я, подражая голосу той милой и наивной девушки, которой была когда-то. — Было бы гораздо легче трахнуть тебя, если бы я была уверена, что ты не женишься на моей тёте Лизе.

— Санса, пожалуйста…

Я приложила палец к его губам и промурлыкала:

— Я — Алейна, помнишь?

— Алейна, — простонал Петир. — Мы уже проходили это…

— Да, проходили, — перебила его я. — Вот поэтому мне больше нечего добавить.

— Подожди! Куда ты? — выкрикнул Петир, когда я выскользнула из его объятий и спрыгнула со стола.

— Хочу разузнать в чём на самом деле заключаются обязанности сира Дейла.

— А тебе это нравится, — хрипло сказал Петир и его местный выговор стал очень хорошо различим.

— О, больше, чем ты можешь себе представить, — ехидно ответила я, подмигнула Петиру и закрыла за собой дверь.

***

Я бродила по безлюдным коридорам в поисках сира Брейса, надеясь, что его ласковые карие глаза и длинные каштановые волосы помогут мне отвлечься от мыслей о Петире. Сир Брейс — рыцарь, напомнила я себе, завернув за угол и направляясь к кухне. Я постучалась в дверь перед тем, как войти, и обнаружила там Мардж, раскатывающую тесто.

— Ты не видела сира Дейла? — спросила я, стараясь не смотреть старушке в глаза.

— Он во дворе, ждёт твоего отца. Они оба должны скоро уехать.

— А куда они едут? — поинтересовалась я, надеясь, что Мардж не заметит, как дрогнул мой голос.

Петир не говорил мне, что собирается куда-то уехать. С каких это пор он держит такое в тайне от меня? А с тех пор, как ты бросила его в горнице мучиться со вставшим членом, раздался тихий голос в моей голове. И я не смогла не улыбнуться при мысли об этом.

— Я точно не знаю. Лучше спроси у своего отца, когда он вернётся. Всё, что мне известно — у них приключились какие-то неприятности внизу на побережье.

— Что за неприятности?

Старушка вытерла руки полотенцем, удаляя остатки липкого теста, и сказала:

— Туман. Все неприятности из-за тумана. Здесь очень легко заблудиться, если вы никогда раньше не бывали на Перстах. Моряки заблудились в окрестных полях, перетаскивая багаж и остальной груз, и бродят там уже достаточно долго, чтобы сойти с ума. Твой отец и сир Дейл направляются туда, чтобы указать им путь.

— Но уже почти стемнело, — заметила я, взглянув в открытое окно, где исчезали последние лучи закатного солнца. — Почему бы им не отправиться туда завтра утром?

— Лучше всего поехать сейчас. Не переживай за своего отца, дитя, — проворковала Мардж, утешающе беря меня за руку. — Он знает эти земли как никто другой. С ним всё будет в порядке.

Нашу уютную тишину нарушило громкое ржание лошадей, доносящееся из-за открытого окна.

— Должно быть, уехали, — заключила Мардж.

Я бросилась к окну, но было уже слишком поздно. Можно было услышать только конский галоп: подкованные копыта простучали по грязной земле от заднего двора к воротам.

Конь Петира проскакал вниз по зелёному холму, как чёрная вспышка на фоне оранжевого закатного солнца. Я смотрела Петиру вслед, пока могла различать его тёмную фигуру. За ним на белом коне скакал сир Дейл, его лазурный плащ развевался на пронизывающем ветру.

— В ближайшее время мы их не увидим, — сказала Мардж и вернулась к готовке. Старушку явно мало беспокоил отъезд её хозяина. Добавив изюм в тесто, она произнесла: — Ещё повезёт, если твой отец вернётся к завтрашней ночи. Он вечно трудится как пчела! Да-да, я не удивлюсь, если они не вернутся и через несколько дней. А учитывая то, как Петир вёл себя в последнее время, кто знает, когда он вновь объявится тут.

========== 8. Бог вина и его бард (1 часть) ==========

Я взобралась на каменистый холм, поближе к бескрайнему небу, простиравшемуся надо мной. Белые облака танцевали на холодном голубом небосводе среди ярко-золотых лучей света, сиявших на востоке.

Всё утро я наблюдала за восходом солнца. Огромный золотой шар в окружении малиновых облаков поднялся над залитыми светом холмами. Какое-то время я следила за сражением солнца и полной луны, продолжавшей излучать своё сияние, но гордое солнце поднималось всё выше по небу, зная, что конец соперницы уже близок. Печальная луна внезапно скрылась за облаками, её благородная глава пристыженно поникла. Когда я наконец потеряла интерес к этому сражению и бросила взгляд на далёкое море, луна выскользнула из-за облаков и совсем ушла за горизонт.

Стоя на вершине холма, я смотрела, как блестит зелёная трава, покрывавшая всю эту бесконечную пустошь, а вдалеке виднелись каменные стены дома Петира. Мне показалось, что я заметила движение на другой стороне ближайшего холма, но это была всего лишь чёрная птица. Таких много водилось на Перстах. Птицы летали по небу, оглашая округу своими криками с самого рассвета. Я устало присела на вершине холма, свесив ноги с обрыва. Казалось, миновали столетия, но вот я разглядела тёмную фигуру, появившуюся из-за изгиба далёкого холма. Петир, подумала я, и, не раздумывая, вскочила и бросилась вниз по склону, чтобы поприветствовать его.

Оскальзываясь на росистой траве, я спустилась с холма, туда, где сидела и щебетала целая стая птиц. Пробежав посредине, я радостно разогнала это музыкально одарённое собрание, заставив птиц взмахнуть большими крыльями и устремиться в небеса. Бодро пробежав остаток спуска, я помчалась по заболоченным полям к валуну, застеленному клетчатым пледом, который дала мне Мардж, и стоявшей сверху корзинке с едой. Я подхватила плед и корзинку и, не отдышавшись, бросилась вокруг подножия холма, пока не увидела всадника, быстро приближавшегося с той стороны. Он был не один, множество людей следовало за ним. Сразу за Петиром скакал сир Дейл, его узнаваемый лазурный плащ развевался на ветру.

Я не могла просто стоять и ждать, когда они подъедут ко мне, поэтому сначала медленно брела, а потом побежала навстречу. Как только Петир заметил меня, бегущую по пустоши, он тут же пришпорил коня, не оставив тому выбора, кроме как мчаться ко мне. Уже через пару мгновений подкованные копыта взрыхлили землю передо мной, подняв в воздух облако пыли. Петир спрыгнул прямо в это облако, на миг став невидимым, пока пыль не рассеялась, и вот он уже стоял передо мой — гордый, самоуверенный и красивый, как всегда.

— Привет, милая, — выдохнул Петир и заключил меня в крепкие объятия.

Слёзы вынужденно потекли по моему лицу, когда Петир ещё крепче прижал меня к себе. Наконец-то он приехал. Мысль об этом вызвала дрожь вдоль позвоночника и заставила судорожно сжаться сердце. Петир отстранился, обхватил моё лицо ладонями и только тогда обратил внимание на мои заплаканные глаза.

— Ты скучала по мне.

— Да.

Петир слегка усмехнулся, его явно позабавила возможность увидеть меня в подобном виде.

— Я уезжал не так и надолго.

— Ты не давал о себе знать целых пять дней!

— А ты волновалась? — поддразнил меня он, а затем нежно коснулся губами лба, позволив поцелую продлиться несколько дольше, чем следовало бы.

— Я думала, ты избегаешь меня, — призналась я, пока Петир продолжал целовать меня в лоб.

— Зачем бы мне так поступать, — лукаво ответил Петир.

— Это могло бы быть как-то связано с тем, что я оставила тебя страдать со вставшим членом.

— Да, кстати об этом…

— Лорд Бейлиш! — окликнул Петира сир Дейл. К счастью, он не успел подъехать достаточно близко, чтобы расслышать наши последние слова. Сир Дейл наклонился в седле, чтобы лучше нас видеть, и его глаза задержались на мне дольше, чем мне того хотелось бы. — Парни спрашивают, где они будут ночевать сегодня. Они боятся, что им придётся спать в сарае.

— А что, это неплохая идея, — спокойно ответил Петир. Я не могла понять, серьёзен ли он или за его шутливым тоном скрывается нечто угрожающее.

— Милорд?

— Они будут спать в сарае. Я не желаю рисковать. Менее всего мне нужно, чтобы кто-нибудь причинил вред моей дочери, — ответил Петир. Он приобнял меня за плечи и притянул к себе. — Заверьте их, что им будут предоставлены все возможные удобства: еда, кров, деньги на их нужды и многое другое. А завтра вы проводите их обратно на корабль.

— Понял, — ответил сир Дейл, натянул уздечку и ускакал.

Петир нежно взглянул на меня своими серо-зелёными глазами и прошептал:

— Сегодня твои именины.

— Ты не забыл! — радостно воскликнула я, дёрнув его за рукав.

— Конечно, милая, я ничего не забываю.

Что-то в его взгляде заставило меня покраснеть.

— Петир, прекрати, — взмолилась я.

— Ни за что.

— Ты и в самом деле порочный, — сказала я, глядя ему в глаза.

Петир предпочёл не обращать внимания на мои оскорбительные слова и велел мне собрать вещи, так как мы едем домой. Как только я подняла плед и соломенную корзинку, Петир взял лошадь под уздцы и подвёл ко мне. Это позволило ему улучить момент и украсть у меня поцелуй, прежде чем остальные сумели бы разглядеть чем в действительности мы там занимаемся. И почему он так умён, размышляла я, прячась за лошадью, чтобы Петир смог ещё раз поцеловать меня.

— А теперь пора домой, — произнёс Петир, как только насытился вкусом моих губ.

***

Петир вёл меня в невидимое королевство, где повсюду царила тьма. Мы погружались глубже и глубже под землю, куда не мог проникнуть ни единый луч света. Петир обнимал меня за талию, его пальцы буквально впивались в мою кожу. Аромат мяты ударил мне в нос, я вдохнула его и он придал мне сил. Я желала Петира каждым дюймом своего тела: ощущать, касаться, наслаждаться прикосновениями.

— Останешься у меня на ночь? — спросил Петир.

Дразнящий аромат мяты затуманивал мой разум, мысли проносились с огромной скоростью, одна причудливей другой. Петир начал ласкать меня, позволив своим рукам блуждать по моему боку, касаясь острых рёбер и мягкой выпуклости груди. Губы Петира слегка коснулись моих, они были мягкими, как водяные капли, падающие с неба, и освежающими, как утренний туман на ледяной коже.

— Останься со мной, — едва прошептал Петир.

— Ты же знаешь, что я не могу.

— Разве? — низким тенором переспросил он. Я чувствовала его дыхание на своей коже, лёгкий ветерок, касающийся моей щеки, прежде чем Петир поцеловал меня в шею.

— Ты практически женат, — напомнила я.

— Не припоминаю, чтобы уже давал какие-либо обеты, — сказал Петир, прижимаясь губами к моему подбородку. — Не помню ни септона, ни кольца, ни брачной ночи.

Петир ещё сильнее сжал меня в объятиях. Его твёрдые руки прошлись по моей талии, пока наконец не достигли бёдер. Петир притянул меня к себе и я почувствовала его вставший член — и это желание удовлетворить могла лишь я.

— Не заставляй меня умолять, — хрипло произнёс Петир.

Я провела по его волосам, взлохмачивая их и ощущая, как плотные локоны распрямляются под моими пальцами. Я обладала силой распутать замыслы Петира так же, как и его волосы. Но когда это боги молили о милосердии? Разве им нужно было умолять о том, чего они желали больше всего? Но если Петир был богом, могла ли я стать богиней? Богиней тьмы и отчаяния, подумала я, прижимаясь к нему губами. Наши тела сплелись и стали почти неразличимы во тьме.

Но тут вдруг моё сознание прояснилось и всё сложилось в цельную картину, когда Петир задрал подол моего атласного платья.

— Петир, подожди, — взмолилась я, хватая его за руки. — Мне очень жаль, но я не могу.

Петир молча отступил от меня, его движения были жёсткими и скупыми. Наверное, он ощутил себя отвергнутым из-за моей внезапной холодности. Если бы он только мог понять, что это всего лишь вмешалось моё сознание. Я могла только предполагать, что там происходит с Петиром во тьме. Мгновения тянулись между нами в мёртвой тишине.

— В чём дело? — наконец спросила я. — О чём ты думаешь?

— Ты хочешь этого, так же как и я, — протянул Петир. — Так почему же ты позволяешь ей встать между нами?

— Потому что это ты поставил её туда!

— Так и есть, — подтвердил он деревянным голосом. — Но этого не должно было случиться. Я не должен был…

— Что? — спросила я из темноты.

— Не должен был проявлять чувств к тебе.

— Ещё есть время. Тебе не обязательно жениться на ней, — настойчиво сказала я. — Идём со мной! Или останемся здесь… мне всё равно, просто не женись на этой женщине.

— Я должен.

— Ничего подобного!

— Как ты думаешь, разве мне не хотелось бы жениться на тебе? Не думаешь, что мне хотелось бы провести остаток своей жизни с женщиной, которую я люблю? — спросил Петир со странным пылом в голосе. — Но в жизни не бывает счастливых исходов… ты в Королевской Гавани уже должна была этому научиться.

— И научилась, но…

— Тогда ты понимаешь, почему я должен жениться на Лизе, — суровым тоном сказал Петир, как бы подводя черту под нашим спором.

— Да, — согласилась я. — Но только если и ты прислушаешься к моим аргументам.

— Чего ты рассчитываешь этим добиться? — спросил Петир, приближаясь ко мне. Его шаги звонко отдавались на каменном полу. — Осуждением меня, равно как и себя, ты не решаешь проблему, а лишь усугубляешь её. Я знаю, что ты этого хочешь… Знаю, что сам этого хочу. И знаю, что Лизе об этом знать не обязательно. Это могло бы стать нашей маленькой тайной… ты же любишь тайны, да, Санса?

— Петир, — предупреждающе сказала я. — Я не смогу пойти против своей совести.

— Будь выше этого! — воскликнул он. — Выйди за грань и обнаружишь, что в жизни есть нечто большее, чем ты себе представляла изначально.

— И это мне говорит владелец борделей, — пошутила я.

— Я не отягощён моралью, — согласился Петир. В темноте он взял меня за руки и начал их медленно гладить, вверх и вниз. И добавил шёпотом:

— Со временем ты станешь такой же.

— Ты так в этом уверен.

Петир тихо усмехнулся, нежный мелодичный звук сорвался с его губ, прежде чем он стал печален и задумчив. Его руки скользнули вверх, легли на мои плечи, а затем он привлёк меня к себе.

— Моя милая Санса, столько всего ещё таит в себе… сколько ещё предстоит с ней свершений и открытий.

— Например?

— Ну вот, — лукаво ответил Петир, почти касаясь губами моего уха. Голос его сочился подобно мёду. — Мне интересно, какова ты на вкус.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я. — Ты целовал меня более чем достаточно, чтобы хорошо знать об этом…

Рука Петира двинулась вниз и остановилась на том самом месте, на которое он намекал.

— О, — с лёгким недоумением сказала я. Мои щёки вспыхнули, я буквально чувствовала, как от его руки распространяется жар.

— Да, милая, — дразняще произнёс Петир, наклоняя голову ко мне.

— Ты и в самом деле порочный! — я запнулась, почувствовав, как заныло в самом сокровенном месте моего тела.

— Да, ты уже говорила мне об этом.

— Я… кажется, мне пора, — выпалила я и бросилась прочь в поисках какого-нибудь источника света, который вывел бы меня из тьмы. Смех Петира эхом разнёсся по коридору, когда я обнаружила, что стою у подножия лестницы. Он, должно быть, завёл меня в подземелье, подумала я, поднимаясь по деревянным ступеням.

Мои мысли всё ещё метались в беспорядке, когда я наткнулась на высокого мужчину на верху лестницы. Он обернулся и оказался уже знакомым мне сиром Дейлом.

— Алейна! — воскликнул он. — А я везде вас искал.

— Я была с отцом, — честно ответила я, глядя на букет полевых цветов у него в руке.

— О, вы уже их увидели, — отметил сир Дейл. Он протянул руку и осторожно вложил букет в мою ладонь. — Вот, это вам. В честь ваших именин. Надеюсь, они вам понравятся.

— Да, конечно. Это очень любезно с вашей стороны, сир Дейл.

— Значит, вам приятно? — спросил он с мальчишеской ухмылкой.

— Да, очень. Спасибо, — вежливо ответила я, обходя его и направляясь к себе.

— Ваш отец объявил, что сегодня вечером будут танцы. И я стану одним из немногих почётных гостей, — подчеркнул сир Дейл. — Не окажете ли мне честь, обещав мне первый танец?

И в этот момент на верхней ступеньке появился Петир — более мрачный чем обычно. Я пристально смотрела на него, отвечая на вопрос его соперника.

— Да, разумеется, сир Дейл. С большим удовольствием.

И ушла, не проронив больше ни слова.

Комментарий к 8. Бог вина и его бард (1 часть)

Сорри, что давно не было проды. Так получилось, что почти весь март у меня не было возможности заниматься переводом. И в апреле у меня никак не получалось вернуться к прежнему графику. Поэтому чтобы немножко заставить себя поторопиться, выкладываю часть главы. Она достаточно большая, практически как предыдущие главы :)

========== 9. Бог вина и его бард (окончание) ==========

Я вошла в зал и увидела Роберта Фрейса, игравшего в углу на гитаре. Он, наверное, услышал, как я вошла, так как поднял взгляд от серебряных струн и сказал:

— А, вот и ты! Наконец-то пришла!

Я рассмеялась, искренне радуясь новой встрече с ним. Роберт провёл пальцем по струнам, а сам внимательно меня осмотрел. Меня это не удивило. В конце концов я нарядилась в тёмно-красное платье с глубоким вырезом, а драгоценное ожерелье красиво лежало на моей груди. Распустив волосы цвета воронова крыла, я позволила им свободно ниспадать на спину. Волосы бастардки, подумала я, проведя пальцами по густым вьющимся локонам.

— Сегодня все мужские взгляды будут прикованы к тебе, — пошутил Фрейс, продолжая перебирать струны. — Не говоря уж о том молодом рыцаре, напомни-ка мне, как его зовут?

— Сир Дейл.

— А что с ним? — перебил нас Петир самым суровым тоном.

— Он будет очень счастлив увидеть Алейну в этом платье, — с ехидной улыбкой ответил Фрейс. — Я прав, Алейна? — добавил он, насмешливо приподняв косматую бровь.

Петир плавно обошёл вокруг меня, одобрительно разглядывая мой наряд. Высунув язык, Петир быстро облизнул губы, взглянув на мою полуобнажённую грудь.

— Ну как тебе? — спросила я, когда Петир погладил обсидиановое ожерелье, при этом почти коснувшись моей груди. Это был подарок Петира, доставленный днём прямиком в мою спальню в числе множества других нарядов. И это красное платье тоже было одним из них.

— Превосходно, — холодно ответил Петир. Наши взгляды встретились и я ощутила страстное желание, исходившее от Петира. К счастью, что бы ни намеревался сделать Петир, его планам воспрепятствовал громкий голос Мардж, объявившей, что ужин готов. Она вклинилась между нами, чтобы продемонстрировать только что привезённую бутылку дорнийского вина и кувшин, полный эля.

Петир бросил на них равнодушный взгляд, слегка раздражённый тем, что пришлось убрать руку с моей пышной груди. Наконец он с одобрением кивнул и довольная Мардж отошла к столу.

— Приступим? — лукаво спросила я, беря Петира за руку. Его глаза заблестели, отразив целую гамму чувств, прежде чем Петир прикрыл их.

— Я уже думал, что ты никогда не задашь этот вопрос, — Петир подвёл меня к стулу во главе стола, помог мне усесться, а затем внезапно занял место рядом со мной. Уже через мгновение Петир протянул руку под столом и схватил меня за коленку, а затем, к моему неудовольствию, принялся поглаживать внутреннюю сторону моего бедра.

— Ещё вина, лорд Бейлиш? — спросила Мардж.

— Да, — ответил Петир, придвигая к ней кубок левой рукой. Умно, подумала я, всё ещё чувствуя, как его пальцы ритмично терзают меня. Внезапно те слова, которые Петир произнёс внизу во тьме, показались мне гораздо более привлекательными, чем в прошлый раз: я знаю, чего ты хочешь… знаю, чего я хочу… я знаю, что Лизе об этом знать не обязательно…

— Алейна, а тебе налить немного? — спросила Мардж, прерывая мои греховные мысли, к моему большому облегчению.

— Да, спасибо, — слишком быстро ответила я.

— Нет! — вмешался Петир. — Это вино слишком крепкое для неё. Лучше пусть выпьет эля.

— Но это же мои именины, — возразила я.

— Мне всё равно, какой сегодня день, — отрезал Петир.

— Но так нечестно! — я захныкала, как не добившийся своего ребёнок.

— Это не обсуждается, — Петир убрал руку с моего бедра и положил её на стол, рядом со своим недавно наполненным кубком.

— Прости, дитя, — шепнула мне на ухо Мардж, наливая мне немного эля.

Я не дитя, хотелось сказать мне, хотя Петир сейчас, безусловно, повёл себя со мной как с ребёнком.

— Как насчёт музыки, а? — произнёс Роберт Фрейс. Он весело дёргал за струны, наполняя зал тихими мелодичными звуками. Эта музыка была похожа на народную, обычную для этой местности, и резко отличалась от того нарочитого шума, который можно было часто услышать в королевской Гавани. Роберт подпевал в такт своей музыке. У него был глубокий сильный баритон, настоящая услада для ушей.

Петир как будто расслабился. Он откинулся на спинку стула и сделал большой глоток дорнийского. Время от времени Петир косился на меня, когда думал, что я слишком занята, наблюдая за Фрейсом, играющим на гитаре. Одним глотком осушив кубок, Петир вернулся к своему предыдущему занятию, принявшись небрежно поглаживать меня по внутренней стороне бедра. Вино определённо подняло Петиру настроение, в его серо-зелёных глазах зажёгся оживлённый блеск, а окрасившиеся красным губы изогнулись в неком подобии улыбки.

— Ещё вина? — спросила Мардж, расставляя перед нами тарелки.

Петир молча протянул ей свой кубок. На его губах заиграла тонкая улыбка, когда Мардж вылила в кубок оставшееся вино. Когда последние несколько капель упали в кубок, Петир сосредоточился на своей тарелке с сочной бараньей отбивной и горкой дымящихся овощей, достаточной, чтобы удовлетворить любой аппетит. Я смотрела, как Петир нарезает мясо, а по тарелке растекается сок, заливая оранжевую морковь и зелёный горошек. На губах Петира осталась капелька соуса, но он быстро слизнул её языком. При виде этого я тоже инстинктивно облизнула губы. Петир, должно быть, наблюдал за мной краем глаза, так как улыбнулся себе под нос, не отрывая взгляда от тарелки.

Отвернись, закричало моё подсознание, не позволяй ему смотреть! Но было уже слишком поздно. Петир оторвался от тарелки и произнёс:

— Мардж, пожалуйста, налей моей дочери немного вина. Я передумал.

— Ты уверен? — спросила я, пока Мардж откупоривала другую бутылку.

— Абсолютно, — спокойно ответил Петир, глядя, как Мардж разливает по кубкам сладкое летнее вино. — Пей сколько пожелаешь.

— Эй, Петир! — крикнул Роберт. — Как насчёт того, чтобы я сыграл несколько своих песен, совсем как в старые времена?

— Мы все внимание, — заверил Петир, бросая взгляд над краем кубка.

— Ну вот и отлично! — Роберт поднялся со стула и забренчал на гитаре. Раскачиваясь взад и вперёд, он пританцовывал под весёлую мелодию, пока его не охватило внезапное вдохновение и он не запел:

Милости просим в край скал и камней,

Седых стариков и стареющих фей.

Здесь эль такой крепкий, что клонит ко сну,

А горечь вина вышибает слезу…

— Эй! Кого это ты тут называешь старой феей? — проворчала Мардж, вынимая из шкафа бутылку арборского золотого.

— Это всего лишь песня, любовь моя, — поддразнил её Роберт. Вновь послышался перебор серебряных струн и Роберт продолжил:

Туманы скрывают от нас солнца свет,

Без выпивки здесь радости нет…

Реакция Петира застала меня врасплох. Уже заплетающимся языком он прокричал:

— Давай, Роберт, спой что-нибудь получше.

— А мне понравилось, — быстро возразила я.

— О, ну да, конечно, — Петир наклонился ко мне и прошептал, — поверь мне, он мог бы и лучше.

Он пьян, поняла я, когда Петир слегка мотнул головой. Хотя, похоже, сам Петир этого не осознавал. Он одарил меня ленивой улыбкой, но его взгляд остался тяжёлым и тусклым. Петир то и дело моргал, глядя на меня.

— Петир, с тобой всё в порядке? — спросила я.

— Хммм, — пробормотал он себе под нос. Положив руку на спинку моего стула, он наклонился ко мне. — Иди сюда, Са… Алейна.

Я сделала, как велел Петир, пододвинув стул поближе. Петир кивнул с одобрением, а я прислонилась к его груди, чувствуя тепло сквозь его тонкий шёлковый дублет. От Петира пахло вином и мятой. Готова поспорить, что на вкус он ещё приятней, раздался опасный голос из глубины моей души. Должно быть, это вино, с тревогой подумала я и отодвинула свой кубок подальше.

— Пей, пей, — пробормотал Петир. Он уткнулся лбом в мои надушенные чёрные локоны, вдыхая их аромат. Я слышала, как Петир резко вздыхает, ощущая экзотический аромат лимона и лайма.

— Спой ту песню, которую Петир любил в детстве, — сказала Мардж. — Он всё время её напевал, помнишь?

— Вот эту? — спросил Роберт, перебирая струны. Он быстро подобрал мелодию и по залу разнёсся стремительный ритм, сопровождаемый голосом Роберта:

У дорнийца жена хороша и нежна,

Поцелуй ее сладок, как мёд,

Но дорнийский клинок и остёр, и жесток,

И без промаха сталь его бьёт.

Голос милой дорнийки звенит, как ручей,

В благовонной купальне её,

Но клинок её мужа целует больней,

И смертельно его остриё.

Он лежал на земле в наползающей мгле,

Умирая от ран роковых,

И промолвил он вдруг для стоящих вокруг

В тихой горести братьев своих…

Петир вдруг присоединился и запел вместе с Фрейсом глубоким баритоном:

— Братья, вышел мой срок, мой конец недалёк,

Не дожить мне до нового дня,

Но хочу я сказать: мне не жаль умирать,

Коль дорнийка любила меня.

— Да чтоб меня! — воскликнул Роберт. Он хлопнул ладонью по струнам и добавил, — кто наконец выполз из самой преисподней!

Мы с Петиром обвели взглядом зал, глядя на слушателей. Перед открытой дверью стоял сир Дейл и смотрел прямо на меня.

— Давай выпей, приятель! Сегодня был такой трудный день. Ты ведь не пьёшь это дурацкое дорнийское пойло?

— Не пью, — тихо ответил сир Дейл. Свои волосы он завязал в хвост и оделся в дублет из плотной коричневой кожи, резко контрастировавший с нарядным, расшитым золотом дублетом Петира. — Лорд Бейлиш, Алейна, — сир Дейл отвесил вежливый поклон и сел напротив меня.

— Выпей-ка домашнего эля, — сказал Роберт. — Я сам его варил.

— Выпью, — ответил рыцарь.

А он сегодня немногословен, подумала я. В отличие от лорда с серебряным языком рядом со мной.

— Вы не хотели бы потанцевать? — осведомился сир Дейл. Его ясные карие глаза с беспокойством смотрели на меня.

Петир внезапно вцепился в моё плечо мёртвой хваткой. Вопрос сира Дейла, казалось, задел его собственническую натуру, а его опьянение лишь усугубило ситуацию. Ревность явно отразилась на его лице, Петир даже недовольно скрипнул зубами. Он не хотел, чтобы я соглашалась.

— Алейна? — обеспокоенно переспросил рыцарь.

— Отец? — сказала я, не обращая внимания на тихий вопрос сира Дейла. — Не возражаешь?

— Делай как хочешь.

Это не ответ.

— Пети…

— Ты слышала, что я сказал, — прорычал Петир, его акцент внезапно стал очень заметным.

Я разозлилась и сбросила с плеча его руку. Стул издал противный скрип, проехавшись ножками по деревянному полу, раздражая мой затуманенный разум.

— Если вы не хотите… — начал сир Дейл, но я перебила его, схватив за руку и выведя в центр зала. Роберт заиграл весёлую мелодию, одну из тех, что заставляют вас пускаться в пляс, неважно, хотите вы того или нет. Сир Дейл осторожно положил руку на мою тонкую талию, а другой взял меня за правую руку. Он повёл, бросая меня туда и сюда, пока зал не начал вращаться у меня перед глазами. Однако сир Дейл не был искусным танцором, он то и дело наступал мне на ноги. Я ничего не могла поделать и только в очередной раз заливалась смехом.

— Вы ведь даже ничего не пили, — отметила я после того, как рыцарь наступил мне на ногу в шестой раз.

— Знаю, я ужасный танцор, — застенчиво улыбнулся он своей знакомой мальчишеской ухмылкой, которая, несомненно, делала его ещё более обаятельным.

— Эй, голубки, сыграть вам ещё что-нибудь? — со смехом спросил Роберт.

— Похоже, что ему известно нечто, о чём не подозреваем мы, — пошутил сир Дейл, уводя меня в следующем танце.

Я не могла не рассмеяться над этой шуткой, хотя сразу же пожалела об этом, услышав звон винной бутыли о деревянный стол позади себя.

— Мардж, я хочу ещё! — проревел Петир, железной хваткой вцепившись в бутылку и вытрясая из неё последние капли вина.

— Но это была последняя, милорд.

— Всё равно! Подай мне чего угодно! — рявкнул Петир.

— Вот он… Прекрасный акцент! — вмешался Роберт. — Приятно снова слышать от тебя местное произношение. Горжусь тобой!

— Да мне похрен, что ты об этом думаешь! — голос Петира звенел от злобы, когда он повторил, — мне похрен, кто что вообще об этом думает!

Седьмое Пекло! Что я натворила? Выскользнув из объятий сира Дейла, я бросилась к Петиру.

— Отец, потанцуй со мной, — взмолилась я, схватив его за руки. —Я слишком долго пренебрегала твоим обществом.

— О, Санса, — угрюмо буркнул Петир. Его тон и мрачное выражение лица давали понять, что вино окончательно лишило Петира самообладания.

Вряд ли теперь он способен отличить меня от Алейны, поняла я, раз позволил сорваться с языка моему настоящему имени.

— Почему он назвал тебя так? — спросил Роберт.

— Ему кажется… — только не испорть всё окончательно. — Ему кажется, что я — это моя мать, Санса. Так её звали.

— Будь я проклят. Наверное, ты вылитая она.

— Да, так и есть. Иногда отцу мерещится, будто я — Санса, так что вы должны извинить его за странное поведение.

Петир немедленно забормотал:

— Санса, прошу, не поступай так со мной. Я… я больше не могу это выносить.

— Ну же, — успокаивающе произнесла я. — Ты не должен говорить подобные глупости. Может всё же потанцуем? Тебе от этого станет легче?

— Ты не понимаешь, — протянул Петир, медленно поднимаясь на ноги. — Санса, я тебя лю…

Я приложила палец к его губам, пытаясь не дать ему договорить.

Если Петир продолжит в том же духе, он уничтожит всё.

— Потанцуй со мной, Петир, — повторила я очень мягко. Я потащила его в центр зала, приговаривая, — посмотрим, умеешь ли ты танцевать лучше, чем сир Дейл.

Похоже, что произнесённое мной имя соперника заставило Петира сосредоточиться. Он ловко ухватил меня в тот же миг, когда заиграла музыка, и прижался ко мне всем телом так, что я ощутила жар, исходивший от его кожи. Несмотря на опьянение, Петир танцевал довольно неплохо, легко кружа меня по залу, но вскоре резкие движения взяли своё, Петир морщился от боли, его ноги начали подгибаться, а затем он рухнул прямо мне на руки.

— Что с тобой? Что случилось?

— Что-то я нехорошо себя чувствую, — пробормотал Петир в изгиб моей шеи.

Я осторожно погладила его по спине и сказала:

— Раз так, то пора отправляться в постель. Сир Дейл, пожалуйста, помогите мне отвести отца наверх.

Петир пытался возражать, но я, не обращая внимания, взяла его под руку, в то время как сир Дейл взял его за другую. В два счёта мы взобрались по лестнице и остановились перед дверью спальни Петира. Пошарив по его карманам, я отыскала ключи и отперла тяжёлую дверь.

— Благодарю вас, сир Дейл. За всё.

— Если я вам ещё понадоблюсь, то буду внизу, — ответил рыцарь.

— Я знаю.

— Что ж, спокойной ночи, Алейна, — прошептал он и, прежде чем уйти, поцеловал мне руку.

Едва сир Дейл скрылся из виду, я сердито втолкнула Петира в комнату.

— В самом деле, Петир, — ругалась я, запирая дверь на замок. — Если тебе хватает всего нескольких кубков, чтобы так набраться, тогда тебе вообще не стоит пить.

Петир, спотыкаясь, подошёл к кровати, и тут я заметила внезапное преображение его спальни. Выглядела она теперь просто превосходно: дорогие шёлковые покрывала изумрудного цвета, бархатные подушки, мягкие меховые одеяла у изножья кровати.

Вот это да, подумала я, глядя, как Петир рухнул ничком напостель. В воздухе комнаты ощущался приятный аромат, смесь сосны с мятой.

Услышав, как Петир стонет, уткнувшись в шёлк простыни, я подошла к нему, продолжая ругаться.

— Так нельзя спать! Петир, поднимись и переоденься.

Петир что-то проворчал в ответ, явно настроенный провести так всю ночь. Я ухватила его за бока и плечи и перевернула на спину. Петир наградил меня тусклым взглядом, когда я приподняла его и заставила встать на ноги. Тяжело вздохнув и убрав волосы с лица, я велела Петиру снять дублет и тунику. Послушавшись, Петир неуклюже завозился с застёжкой, пока у меня не лопнуло терпение.

— Позволь мне! — прошипела я Петиру и расстегнула дублет, обнажив ему грудь.

Аккуратно складывая его одежду, я чувствовала всё ещё исходившее от неё тепло.

— А теперь снимай сапоги.

Петир сделал шаг назад и плюхнулся на постель. Ему понадобилось некоторое время, но в конце концов сапоги заняли своё место у кровати. Петир продолжал смотреть на меня, когда я сказала:

— И бриджи.

— Здесь мне понадобится твоя помощь, — пробормотал Петир.

— Ну, разумеется, — ответила я. Встав перед ним на колени, я скомандовала:

— Поднимись! Теперь держись за мои плечи… за плечи, Петир, не за голову!

Я медленно расстегнула его бриджи, цепляясь за мелкие пуговицы и гадая, почему Петир всегда так всё усложняет. Но, начав стягивать бриджи вниз, я увидела, что под ними ничего нет. Затвердевший член Петира предстал передо мной во всей красе, всего в нескольких дюймах от моего лица. Подняв глаза, я увидела коварное выражение, возникшее на лице Петира.

— Санса, — произнёс он, приглаживая ладонями мои взлохмаченные волосы.

— К.. кажется, мне уже пора, — ответила я, тяжело дыша.

— Останься, пожалуйста.

— Не думаю, что это хорошая идея, — выдохнула я, быстро стягивая с него бриджи, перед тем как покинуть спальню.

Полюбуйся, до чего ты его довела. Во что ты его превратила.

— Не уходи, — умоляюще произнёс Петир, увидев, что я направляюсь к двери. Он выглядел сейчас таким слабым и уязвимым. — Санса… Я люблю тебя, больше всех.

— Прости, — пробормотала я и быстро захлопнула за собой дверь.

***

Я ворочалась в постели, стараясь уснуть, но как я могла это сделать, если в мыслях то и дело всплывал твёрдый член Петира? Когда в ушах всё ещё звучали его слова, сказанные мне внизу? И когда последняя фраза Петира, не давая мне покоя, гудела в моей голове подобно тяжёлому колоколу. Он сказал, что любит меня, но разве мы все не болтаем всякий вздор, когда напиваемся? Вино, должно быть, подействовало и на меня, подумала я, садясь на постели. По какой же ещё причине слабеет моя решимость?

Лизе об этом знать не обязательно, произнёс некий зловещий голос у меня в голове. Наконец я решилась, скатилась на пол и схватила шёлковый халат у изножья кровати. Накинув халат, я вышла за дверь и прокралась на цыпочках по тёмному коридору к спальне Петира. Я легонько постучалась в дверь и замерла в ожидании. Петир всё не шёл и вздох облегчения вырвался из моей груди. Я уже разворачивалась, чтобы уходить, и тут дверь вдруг распахнулась и потемневшие глаза Петира встретились с моими.

— Я… я… — это было всё, что я смогла выдавить из себя.

— Чего ты хочешь? — резко спросил Петир. По тому, как он чуть приоткрыл дверь, чтобы я не могла проскользнуть внутрь, было ясно, что он злится на меня.

Чем дольше Петир смотрел на меня своими полными холода и горечи глазами, тем сильнее крепла во мне уверенность. Наконец я толкнула дверь и ответила:

— Тебя.

Не успел Петир ответить, а я уже выскользнула из шёлкового халата, швырнула его Петиру, а затем схватила его за жёсткую ладонь и потащила в постель.

========== 10. Назойливое солнце ==========

— Ты помнишь хоть что-нибудь из того, что случилось прошлой ночью? — спросила я.

— Нет, — мрачно ответил Петир. Он перевернулся на бок, чтобы лучше меня видеть. — Было хорошо?

— О, да! — ответила я, быстро зажимая рот руками, чтобы подавить внезапный приступ нервного смеха.

— В самом деле?

— Да, — я прикусила губу, стараясь не думать обо всём том, что делал Петир.

— Седьмое пекло! — выругался он. — Что я сделал?

Я сильнее прикусила губу и пожала плечами в ответ.

— Седьмое пекло, — повторил Петир, прижимая меня к постели.

— Собираешься проделать это ещё раз? — спросила я, поглаживая седые пряди на его висках.

— А ты против?

— Нет.

— Хорошо.

Наши тела, пустившись в опасное плавание, заскользили по шёлковым простыням, подпрыгивая вверх и вниз на волнах наслаждения. Дыхание Петира было как солёный морской воздух, кожа — горько-сладкой на вкус, а его губы вернули меня на берег и я врезалась в изголовье кровати. Дразнящий язык Петира прижал меня к галечным пляжам и скалистым утёсам, а его руки беззаботно порхали вокруг меня, как чайки в небесах. Утренний свет солнца пробрался в комнату, несмотря на занавешенные окна. Это должно было возвестить об окончании нашего путешествия, но Петир заслонил своим телом слепящие лучи. Тьма, тьма, тьма. Почему вместе с Петиром всегда приходит тьма?

— А вот это я делал? — спросил Петир, посасывая мою грудь. — А это?

Его большой палец проник в меня, преодолев преграду и вызвав у меня дрожь. Я ещё сильнее прикусила губу, достигая пика и чувствуя пульсирование между бёдер. И пока Петир погружал меня в пучину удовольствия, я выкрикивала его имя.

— А может это? — сказал Петир, увеличивая давление, пока я не застонала от боли, а затем от внезапной волны доставляемого им наслаждения. Петир резко убрал руку и отодвинулся от меня. Назойливые солнечные лучи ослепили меня и я потеряла своего любовника из виду, но тут же почувствовала прикосновение его бородки к своим голым ногам.

— Петир? — тревожно спросила я, когда покалывание достигло внутренней стороны моего бедра.

— Я просто хотел посмотреть, — низким голосом ответил Петир. — Это даже красивее, чем я себе представлял.

Мои щёки залило яркой краской, того же оттенка, что и буйный куст у меня внизу.

— Я скучал по этому цвету, — задумчиво произнёс Петир и его бородка коснулась медного вереска. Мягкие губы сомкнулись, лаская потайное местечко — этот пока ещё неизведанный край. Петир поднял глаза, всё ещё касаясь там меня подбородком. — Ты мне доверяешь?

— Нет.

— Умная девочка, — Петир подмигнул мне, его взгляд был усталым и томным, напомнившим мне прошедшую ночь. Но, тем не менее, его глаза ярко горели при виде моей бледной кожи цвета слоновой кости, освещённой тёплым солнцем.

— Чего ты хочешь, Петир? — спросила я, заметив, как подозрительно он улыбается мне.

— У меня уже есть всё, чего я хочу… прямо передо мной.

— Хммм, как мило, Петир. Но я бы предпочла, чтобы ты доказал это делом.

У Петира отвисла челюсть.

— Седьмое пекло, Санса, — простонал он и задвигался назад, пока не исчез из моего поля зрения.

Я приготовилась к неизбежному, в нетерпении прикрыв глаза, но громкий грохот колёс под окном заставил Петира поднять голову.

— Кто это, Иные его побери?

Петир сполз с кровати и без малейшего стеснения подошёл голым к окну. Украдкой выглянув в щель между занавесками, Петир застыл на месте от увиденного.

— Что там? — спросила я. Я могла видеть лицо Петира в профиль и мне не нравилось это его неподвижное и бесстрастное выражение, проявлявшееся по мере того, как Петир продолжал наблюдать за чем-то внизу. Ранее мне приходилось видеть подобное выражение лишь однажды. — Петир?

Когда Петир обернулся, он уже превратился в Мизинца. Наградив меня пустым и холодным взглядом, он бросил:

— Одевайся.

— В чём дело? — переспросила я, но на этот раз в моём голосе прорезалась сталь. — Почему ты не отвечаешь?

— Лиза.

— О, — тоскливо произнесла я. Ну она и выбрала время для приезда. Подняв глаза, я увидела, что Петир смотрит на меня, наверное, удивляясь, почему я ещё не выскочила из его постели. О нет, только не на этот раз, дерзко подумала я, растягиваясь на простынях перед Петиром.

— Санса?

— А в чём дело? Боишься, что тебя застанут, когда ты меня трахаешь?

Петир моргнул в недоумении, склонив голову набок, глядя на моё странное поведение. Он в лёгком раздражении облизнул губы и сказал предупреждающим тоном:

— Я серьёзно…

— Может быть, нам следует позволить ей с головой окунуться в происходящее, — перебила я и села, чтобы понаблюдать за его реакцией. Глядя на Петира, я облизнула губы и добавила:

— Или покажем ей, как я доставляю тебе наслаждение.

— Санса, — хрипло сказал Петир, давая понять, что его чем-то увлекла эта моя идея.

Звук от хлопка входной двери разнёсся по всем уголкам дома. Она здесь, подумала я и улыбнулась Петиру, находя в этом особое удовольствие. Похлопав по смятым простыням, я сказала:

— Иди сюда, Петир, я сделаю тебе приятно.

Начала скрипеть лестница. Кто-то в одиночку поднимался по её ступеням. Петир в панике быстро схватил меня за руку и потащил в умывальную.

— Сиди здесь и чтобы ни звука, — предупредил он самым суровым тоном. Стены содрогнулись, когда он захлопнул за собой дверь, и теперь я только могла слышать приглушённые звуки, очевидно, Петир наводил порядок в спальне.

Дрожа от холода, я подняла халат Петира и накинула его себе на плечи. Какая-то часть меня желала вмешаться в процесс воссоединения обручённой парочки, но здравый смысл предостерегал меня от этого. Я осталась на месте, даже когда услышала, как щёлкнул замок и Петир открыл дверь, чтобы впустить незваного гостя.

— Простите, что беспокою вас, лорд Бейлиш, но леди Лиза ожидает внизу. Она очень хочет вас видеть.

— Да-да, — рассеянно ответил Петир. — Скажи ей, что я нездоров и спущусь, как только смогу.

— Да, м’лорд.

— И не будите Алейну, — быстро добавил Петир. — Она ухаживала за мной почти всю ночь, не смыкая глаз, и только прилегла. Она спустится, когда отдохнёт.

— Понимаю.

— Тогда можешь идти.

Дверь немедленно закрылась и опять щёлкнул замок. Я услышала, как Петир возвращается к умывальной, а затем он с угрюмым видом распахнул деревянную дверь.

— Тебе нужно уходить.

— Ты действительно хочешь отослать меня так скоро? — пошутила я. Глядя, как Петир завернулся в меховое одеяло, я рассмеялась над забавным зрелищем. Сняв халат, я спросила, — ну где ты ещё найдёшь нечто подобное?

Петир молча отбросил одеяло и наклонился за своим халатом. Но я успела первой. Присев, я подала Петиру халат, оказавшись прямо перед его вставшим членом.

— Это моя заслуга? — поинтересовалась я, слегка поглаживая член тонкими пальцами.

— Тебе нужно уходить, — напомнил Петир, не делая, впрочем, никаких попыток отодвинуться.

— Знаешь, а прошлой ночью ты просил меня сделать что-нибудь совершенно неожиданное, и вот сейчас у меня как раз есть время, чтобы подумать над этим…

— Не надо, — предупредил Петир.

— В конце концов это не такая уж и плохая идея, — сказала я, глядя на его помрачневшее лицо. И повторила:

— Я знаю, что ты этого хочешь… Знаю, что и я этого хочу. И знаю, что Лизе об этом знать не обязательно.

— Санса, пожалуйста, — начал было Петир, но умолк, едва я лизнула его затвердевший член. Петир застонал, сжав зубы и стараясь не закричать. Я перешла на другую сторону, ощущая шершавую поверхность своим влажным языком.

— Что, я должна, как обычно, со всем этим смириться? — хохотнула я, наслаждаясь тем, как покраснел Петир.

И в этот момент мы услышали резкий стук в дверь. Тук, тук, тук — самый ненавистный для нас звук. Петир вдруг отшатнулся от меня и в отчаянии врезал кулаком по стене.

— Петииирррр! — звала его невеста. — Ты там?

Петир застонал. Положив ладони на стену, он расстроенно прижался лбом к деревянной панели перед ним.

— Полагаю, тебе-то уж точно придётся с этим смириться, — насмешливо отметила я.

Ещё ни от чего я не получала более греховного наслаждения, чем от вида члена Петира, торчавшего из-под его белого халата. А Петир угрюмо поплёлся к двери, дабы поприветствовать свою будущую супругу — Лизу Аррен.

========== 11. Путаница судьбы ==========

— О! Ты так рад меня видеть? — заворковала Лиза, едва переступив порог комнаты.

— Это так очевидно? — спросил Петир. Я услышала, как он захлопнул дверь, и уже знакомый щелчок замка.

— Весьма, — лукаво ответила Лиза и принялась хихикать над членом Петира, торчавшим из-под плотного шерстяного халата, наверно думая, что она тому причиной.

Дура, подумала я, прижимаясь ухом к деревянной двери, чтобы слышать всё, о чём они говорят.

— А помнишь наш первый раз? — застенчиво поинтересовалась Лиза.

— Как будто это было вчера.

— Я бы могла тогда родить тебе сына, такого же сильного и красивого, как и ты сам. Но меня обманули! Отец принёс мне этот чай. Велел мне выпить его для лучшего самочувствия. Откуда мне было знать, что это такое? Он был таким горьким на вкус, но тот день, когда я поняла, что именно сотворили со мной, оказался намного горше.

— Шшш, Лиза, — успокаивающе произнёс Петир. — Пусть прошлое останется в прошлом. Теперь мы должны смотреть в будущее.

— Да! Нас ждёт блестящее будущее! Отец, сестра, даже Джон Аррен — все их усилия оказались напрасны. Но теперь у меня есть ты, Петир. Наконец-то ты мой.

— И всегда буду, — заверил её Петир. Я могла лишь предполагать, что он целует Лизу, потому что в комнате воцарилась гробовая тишина.

Тишину нарушило нервное хихиканье Лизы, звучавшее очень наивно и легкомысленно.

— Петир, нельзя! — воскликнула она и вскоре её смех стал громче.

— Ну почему бы и нет? — подначил её Петир.

— Потому что мы ещё не женаты!

— Быть может, мы ляжем в постель сейчас, а обвенчаемся после?

Он же не сделает этого, с тревогой подумала я. Или?

— Я, как леди Орлиного Гнезда, приказываю тебе сначала обвенчаться со мной!

— Слушаюсь, миледи, ваше желание для меня закон.

Проклятье, а он хорош. Петир играл на Лизе как на скрипке. И, тем не менее, сложно было сказать, кто говорит с моей тётушкой — Петир или Мизинец. Даже я затруднялась определить, когда он примеряет, а когда снимает маску.

— Значит, свадьба состоится прямо сейчас!

— Сейчас? — обеспокоенно переспросил Петир. — Разве не лучше будет сыграть свадьбу, когда мы вернёмся в Долину? В конце концов, ты…

— Я знаю, кто я, Петир. Не нужно мне напоминать, — отрезала Лиза. — Я ждала достаточно долго. И больше не намерена ждать ни мгновения! Я заполучу тебя, Петир Бейлиш, и когда сегодня ночью буду заниматься с тобой любовью, я стану кричать так громко, что меня услышат даже в Орлином Гнезде.

— Не могу дождаться, — сказал Петир, но вышло как-то неубедительно.

— И я подарю тебе сына. Зяблик будет счастлив, когда у него появится друг по играм. В последнее время другие мальчишки слишком грубы с ним. Но неважно, он вырастет большим и сильным, и станет Лордом Долины. Семя крепко — таковы были последние слова его отца. Но полагаю, твоё ещё крепче.

— Несомненно, — весело сказал Петир. — Но твоему сыну посчастливится получить нового друга по играм уже к тому времени, когда мы вернёмся в Гнездо.

— Правда? И кто же это?

Не говори! Не смей…

— Моя дочь.

Проклятье! Сказал.

— У тебя есть ребёнок. И кто его мать?

— Дочь одного браавосского лорда. Из худородных. Это была мимолётная интрижка, призванная отвлечь меня ото всех моих печалей.

— О да! Ты страдал так же, как и я, — перебила Лиза.

— Так и было, а мужчина борется со своими горестями иначе, чем женщина, — сказал Петир.

— Ты женился на ней?

— Нет, дорогая. У нас просто родился ребёнок… брака не было.

— Так твоя дочь — бастард, — с отвращением сказала Лиза.

— Да, бастард, — спокойно подтвердил Петир. Лиза, видимо, плохо восприняла эту новость, так как в комнате опять наступила полная тишина.

Возможно ли, что она не примет меня, задумалась я. Захочет от меня избавиться? Почему Петир не скажет ей, кто я на самом деле?

— В чём дело, моя дорогая? — непринуждённо спросил Петир. — Даже у благородного лорда Старка был свой бастард.

Он имеет в виду Джона Сноу.

— Полагаю, ты прав, — мрачно сказала Лиза. — И что ты собираешься с ней делать?

Да, какие у тебя намерения относительно меня, подумала я, когда снова возникла тишина.

— Оставь эту заботу мне, — мягко ответил Петир. — А теперь позволь мне привести себя в порядок, чтобы мы могли безотлагательно вступить в брак.

— О Петир! — воскликнула Лиза и набросилась на него с поцелуями. — О, я подарю тебе такую ночь, которую ты никогда не забудешь.

— Могу себе представить.

Лиза громко захихикала и вышла. Её хихиканье эхом отражалось в коридоре, пока она спускалась по лестнице. Поэтому я не услышала, как Петир подошёл к двери, за которой я скрывалась. Он открыл её и устало посмотрел на меня.

— Знаю… — сказала я, обходя его стройную фигуру. — Одеваться.

— Вот, — сказал Петир довольно спокойным тоном и сунул мне в руки мой шёлковый халат. — Мне пришлось его спрятать.

— Спасибо.

Ложь, ложь, ложь. Почему рядом с Петиром всегда возникает ложь?

— И это всё, что ты мне скажешь?

— Что ты имеешь в виду?

— Я ожидал, что ты начнёшь осыпать меня проклятиями или хотя бы закатишь истерику.

— А смысл? — снисходительно ответила я. — Ты ведь всё равно женишься на ней.

Петир промолчал, и это была именно та реакция, в которой я нуждалась. Покачав головой, я произнесла:

— Ничего не меняется. Я всего лишь глупая девочка с наивными мечтами и никогда не выучу свой урок.

— Ты ошибаешься, — возразил Петир. Он уставился в пол, как будто погрузился в глубокую задумчивость. — Тебе просто нужно довериться мне…

— Как это сделала тётя Лиза? Или моя мать? — с досадой спросила я. — Откуда мне знать, что ты так же не играешь со мной?

— С тобой всё совсем не так.

— Правда? — сказала я дрожащим голосом. — Я больше ни в чём не уверена. Я больше не знаю, кто ты…

— Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой, — протянул Петир и наконец взглянул на меня. Я посмотрела ему в глаза и каким-то образом Петиру удалось удержать мой взгляд, подобно якорю, удерживающему лодку во время шторма. — Доверься мне.

— Ты просишь невозможного.

— Нет, — хрипло сказал Петир. Он медленно приблизился ко мне, всё ещё не отпуская мой взгляд, пока я не почувствовала себя полностью обнажённой перед ним. — Всё, что только возможно, прямо передо мной. Поверь мне, Санса, поверь.

Я едва кивнула ему и направилась к двери. Петир не пытался меня задерживать и я молча вышла вон.

***

К тому времени, как я спустилась вниз, вокруг счастливой пары уже собралась целая весёлая толпа.

— Алейна! — позвал сир Дейл, заметивший меня первым. — Наконец-то вы спустились, — радостно сказал он и взял меня за руку. — Я хотел попрощаться перед отъездом.

— Вы не останетесь на свадьбу, — грустно сказала я, внезапно пожелав, чтобы этот добрый благородный рыцарь всё время был рядом. — Вам действительно необходимо ехать так скоро?

— Да. Ваш отец очень на этом настаивал.

— Ага, вы только гляньте на двух влюблённых голубков! — прервал нашу беседу Фрейс, положив руки мне на плечи. От него тянуло пивом, когда он наклонился к моему уху и прошептал, — нужно быть осторожнее. Не злить хозяина.

— Хозяина? — смущённо переспросила я.

— Он имеет в виду вашего отца, — сухо пояснил сир Дейл.

— Иные меня забери!

— Да, вы только поглядите на этот вспыльчивый нрав! — воскликнул Фрейс. Он радостно подпрыгивал, несмотря на хромоту и трость в его руке. — Вот это мне по душе! Желаю вам двоим всего счастья на свете!

Мои щёки вспыхнули алым цветом. Я совсем не подразумевала такое, хотелось мне сказать. Сир Дейл не интересует меня в этом смысле, ведь так?

— Алейна, — сказал Петир, направляясь к нам рука об руку со своей наречённой. — Подойди, я представлю тебя своей будущей жене.

Нет! Я не хочу быть ей представленной. Не хочу фальшиво улыбаться и принимать участие в этом жалком спектакле. Но было поздно, они уже подошли к нам. Сир Дейл продолжал держать меня за руку, давая мне некоторое чувство защищённости, пока Лиза завистливо осматривала мою фигуру. Ей не понравилось то, что она увидела.

— Разрешите представить вам леди Лизу Аррен, из Долины, — торжественно произнёс Петир. Он обернулся к ней и добавил, — а это моя дочь, Алейна.

— Приятно наконец-то встретиться с вами, — вежливо произнесла я.

— Ты гораздо старше, чем я ожидала, — сказала Лиза.

— Ага, и красивее, — встрял Фрейс, приведя в замешательство всех присутствующих.

— Не могу с этим не согласиться, — послышался глубокий голос рядом со мной. Обернувшись, я посмотрела на сира Дейла, а он наградил меня многозначительным и любящим взглядом, проникающим, казалось, в самую душу.

— Да, — сказал Петир напряжённым тоном, явно раздражённый разыгравшейся сценой. — Нам пора, дорогая?

— О да! — восторженно воскликнула Лиза. — Мы ждали достаточно долго.

И вот, голубки упорхнули, наслаждаясь последними мгновениями холостой жизни перед официальным бракосочетанием. За ними последовал бледный септон и горстка рыцарей из Долины. Замыкал процессию белокурый юноша со сладкоголосой лютней, наигрывающий чарующую мелодию.

— Здесь я вынужден вас оставить, — сказал сир Дейл. Его мрачный тон вернул меня к действительности. — Но вскоре мы увидимся вновь.

— С нетерпением ожидаю этого, — мило ответила я.

— Рад это слышать, — мягко сказал рыцарь. Его тёмно-карие глаза с чувством смотрели на меня, но я не смогла выдержать столь пристального взгляда и, сдавшись, опустила голову. — До встречи, Алейна, — пробормотал он себе под нос, поцеловал мне руку и ушёл, не сказав больше ни слова.

Я проводила его взглядом, гадая, что за будущее нас ждёт. Время покажет, решила я, выходя из дома и отправляясь на свадебную церемонию.

***

Моя кожа превратилась в фарфор, слоновую кость, сталь. Сердце, которое было когда-то таким мягким и нежным, прошло сквозь огонь и стало твёрдым, как железо, и холодным, как лёд. Я смотрела, как они обмениваются клятвами. Эти клятвы настолько святы, что мысли, возникавшие у меня теперь, были настоящим кощунством. Ах, но ревность подобна змее в высокой траве, которая жалит, когда вы ожидаете меньше всего. Я ощущала это прямо сейчас — её яд терзал меня, превращая в существо, лишённое всяких чувств и мыслей.

Нет ничего хуже ложной надежды. Разве что разбитые мечты. Эта тёмная тайная любовь, которая так долго горела во мне, погасла в один миг, когда Петир и Лиза торжественно слились в поцелуе.

Едва началась церемония, Петир осыпал Лизу поцелуями. Знала бы она, где до того побывали его губы, горько размышляла я. Затем Петир подхватил Лизу на руки и понёс её к дому, а она зашлась в новом приступе хихиканья. Лживые клятвы и ложные надежды, думала я, слушая, как Петир признаётся в любви своей глупой жене. Петир прошёл через железные ворота, топча густую траву на заднем дворе, мимо прелестной отары белых овечек, и только когда подошёл к красной двери, опустил Лизу на ноги.

— Мой милый Петир, — сказала Лиза, обнимая его и осыпая поцелуями. Петир скрылся из виду, перешагнув порог, а Лиза глупо захихикала ему вслед, как влюблённая девчонка.

— Иди сюда, поцелуй мою счастливую супругу! — сказал Петир, как только я вошла в дом. Здесь не было куда яблоку упасть, вокруг новобрачных собралась целая толпа.

Лиза подошла ко мне, раскинув руки, её большая грудь едва не сшибла меня с ног, когда тётя притянула меня к себе. Она была сильно напудрена, но сквозь аромат сладких духов доносился резкий запах. Кожа Лизы оказалась сухой и блёклой, когда я клюнула её в щёку. Цветущая Лиза осталась в далёком прошлом, теперь же она выглядела просто старой и измождённой.

— А своего отца ты не поцелуешь? — спросил Петир.

Лучше бы я тебе врезала, подумала я, но сейчас было не время для злости. Мы с Петиром должны были играть свои роли, и я не могла сейчас дать волю чувствам. Легко поцеловав Петира в щёку, я ускользнула от его попытки задержать меня ещё хотя бы на мгновение.

— Давайте же пировать! — пронзительно выкрикнула Лиза. — Хотя я вряд ли смогу проглотить хоть кусочек.

— Ты так волнуешься, дорогая? — пошутил Петир, ведя её в зал.

— Едва ли, я хорошо знаю, чего от тебя ожидать.

— Не думаю, — заявил Петир, занимая своё место во главе стола. — За двадцать лет многое могло измениться. Владение борделем приносит некоторый опыт.

— О, какой ты порочный! — воскликнула Лиза, усаживаясь рядом. Она тут же принялась что-то шептать на ухо Петиру, что вызвало у него смех. Я заметила, что улыбка Петира не отражается в его глазах. Они оставались лишёнными всякого чувства, пустыми и холодными, как фарфоровая тарелка на столе перед ним.

Ему так же больно, как и мне, осознала я, встретившись с мёртвым взглядом Петира. Однако ещё есть надежда. Я не могла сказать, что это за надежда, но я чувствовала её так же ясно, как видела глаза Петира, смотревшие прямо в мои. Через миг Петир отвёл взгляд, но вскоре он опять смотрел на меня. Серо-зелёные глаза прикованные к голубым. Именно тогда я и вспомнила те пророческие слова, которые сказал мне Петир в нашу первую ночь: когда ты так близко ко мне, как сейчас, у меня возникает такое ощущение, что наши судьбы крепко связаны в сложный узел, который невозможно развязать.

Но, возможно, всё, на что я надеялась, по сути всего лишь путаница судьбы.

========== 12. Королевское предложение ==========

— Хочешь попробовать, дорогая? — спросил Петир, протягивая жене половинку граната.

— О, нет! Я так наелась. Больше не смогу проглотить ни кусочка.

— Хотя бы одно зёрнышко? — настаивал Петир, вонзая в гранат кинжал из валирийской стали. С кончика кинжала закапал сок, когда Петир вытащил лезвие и нацелил его на жену. Если бы я не видела три зёрнышка на самом кончике кинжала, могла бы поклясться, что серебристое лезвие залито кровью.

— Ни единого, — сказала Лиза и отодвинула длинной костлявой рукой кинжал от своего лица.

— Алейна? — сказал Петир, обратив на меня взгляд своих серо-зелёных глаз. — Хочешь?

— Да, отец, — как можно вежливее ответила я.

— Одно зёрнышко? — уточнил Петир, повернув ко мне кинжал. — Или разделим плод пополам?

— Разделю с тобой, — сказала я, нетерпеливо хватая половину свежего граната и кладя в рот несколько зёрен. У них оказался неожиданно резкий кисловатый привкус. Сок быстро стекал по моим пальцам, поэтому мне пришлось облизнуть их языком.

— Да, этим можно легко испачкаться, — протянул Петир, тоже облизывая пальцы. Он медленно водил по ним языком, пока они совсем не стали чистыми и Петир не потянулся за следующей порцией. Его кроваво-красные губы изогнулись в усмешке при виде того, как я провожу языком по нижней губе.

— А хочешь попробовать вот это? — спросил Петир, протягивая мне маленький апельсин с тёмной кожурой. — Мне доставили его прямиком из Дорна.

— А что это?

— Кровавый апельсин, — весело ответил Петир. Он вытер кинжал салфеткой, прежде чем разрезать апельсин на две части. Тёмный сок тут же потёк по его руке, собираясь в лужицу рядом с тарелкой. — Ешь быстрее, пока он не стал горьким.

Петир поднёс апельсин ко рту и выжал немного сока себе на язык. Я, в свою очередь, воспользовалась изящной десертной ложечкой, вычерпывая нежные кусочки и стараясь не проглотить бледные семена.

— Вкусно? — спросил Петир, бросая выжатую кожуру себе на тарелку.

— Так сладко.

— Да, — сказал Петир с озорным блеском в глазах. — Очень.

Петир отхлебнул вина. Наверное, это был первый и последний раз, когда он наслаждался сладким пряным вкусом арборского золотого этим вечером. События вчерашнего вечера должны были заставить его воздерживаться от опьяняющих напитков. В отличие от его с удовольствием напивающейся супруги, то и дело требующей снова наполнить её кубок. А я, поскольку была не в настроении, предпочла янтарный эль Роберта Фрейса — очень вкусный, особенно если запивать им диких перепелов и овощное рагу.

— Глотни вот этого, — посоветовал Петир, придвигая ко мне свой кубок с вином. — Оно сильнее раскроет вкус кровавого апельсина.

Я сделала, как он велел, приложившись губами к тому самому месту, откуда пил Петир. Ягодный вкус вина усилил цитрусовый оттенок апельсина.

— Правда приятно? — поинтересовался Петир, намеренно коснувшись моих пальцев, когда я возвращала ему кубок.

— Да, но сегодня утром я попробовала нечто куда более приятное, — лукаво ответила я, слегка коснувшись последнего кровавого апельсина, лежавшего перед Петиром.

Петир сильно прикусил губу, видимо, стараясь не думать о том, на что я намекала. Воспользовавшись его невольной слабостью, я вытянула ногу вперёд и провела ею по его ноге, дойдя до бедра.

Петир посмотрел на стол, как будто мог сквозь него увидеть незаметные движения моей ноги. Он не попытался остановить меня, скорее побуждал не прерывать движения. Бедная Лиза, она не замечала нашего развратного поведения и греховных помыслов. Петир поймал мою ногу левой рукой и медленно провёл пальцами по гладкой коже. Теперь настал мой черёд страдать, когда Петир усилил давление так, что я заёрзала на стуле.

— Может потанцуем? — спросила Лиза, ещё раз глотнув вина.

— Подожди, любовь моя, позволь мне насладиться последними мгновениями, — сказал Петир нежным тоном, при этом пристально глядя мне в глаза. Он запустил уже обе руки под стол, гладя мою ногу так, что я издала тихий стон. Если бы только он мог так ласкать всё моё тело, подумала я, до красноты закусывая губы.

Стул Петира заскрипел, когда он задвигался вперёд, но всё заглушила лютня барда.

— Петир, ну пожалуйста, — заныла Лиза, желая, чтобы её супруг оторвался от стола, а не прилипал к нему всё сильнее.

— Ещё немного, любовь моя, — отозвался Петир неожиданно грубым тоном. — Мне нужно больше времени, чтобы успокоить свой желудок, вот и всё. Уверен, что благородный лорд Ройс не откажется потанцевать с леди Долины.

— Не откажусь, — сказал тучный седой старик, сидевший рядом с Лизой. — Это было бы честью для меня.

— Потанцуй с ним, — настаивал Петир. — Ты глазом не успеешь моргнуть, как я присоединюсь к вам.

Лизе не слишком это понравилось, но она сделала так, как велел ей муж. Как только Лиза с Ройсом вышли из-за стола и мы с Петиром остались вдвоём, он наконец-то наградил меня похотливым взглядом.

— Итак, — протянул он, обеими руками гладя меня по бёдрам. — На чём мы остановились?

Я ахнула, когда он коснулся внутренней поверхности бёдер, собирая в складки подол моего платья и задирая его всё выше.

— О, так вот на чём, — выдохнул Петир, когда его пальцы остановились всего в нескольких дюймах от моего лона. Стол теперь оказался самым злейшим его врагом — Петир не мог дотянуться дальше. Он разочарованно фыркнул, что заставило меня рассмеяться. Моя грудь вздымалась и опускалась, пока я отчаянно старалась заглушить свой громкий смех.

— Рад, что хоть кто-то из нас наслаждается происходящим, — обиженно сказал Петир, из-за чего я засмеялась ещё сильнее.

— Хммм, может быть, тогда в другой раз, — дразняще прошептала я и подтянула ноги к себе.

— Мне следовало приобрести стол поуже, — задумчиво произнёс Петир, продолжая попытки дотянуться до цели. — Такой, чтобы я мог достать тебя полностью.

— О, Петир. Ты ничему не учишься, — нахально сказала я. Заметив быстро приближающегося лорда Ройса я добавила, — твоя жена очень хочет, чтобы ты потанцевал с ней. Её не устроит никто, кроме тебя.

— Как и должно быть, — отметил Петир. Он поднялся со стула и разгладил свой изумрудный дублет. Поправляя золотой пояс, он пробормотал:

— Я вынужден идти, Алейна. Только дурак заставляет ждать свою жену.

А он не дурак, подумала я, глядя как Петир медленно идёт в центр зала. Я обернулась к лорду Ройсу, ожидая, что он пригласит меня на танец, но тот занялся наполнением своего кубка вином.

Наверное, это из-за того, что я — бастард, решила я, заметив, как старательно лорд Ройс избегает моего взгляда. Если бы он знал, что я — Санса Старк, то не стал бы тогда пренебрегать мной. Я вспомнила, как однажды, когда я была ещё ребёнком, лорд Ройс нанёс моему отцу любезный визит. Но это было очень давно и Алейне Стоун знать об этом не полагалось.

Алейна Стоун всего лишь плод распутства. Воплощённый страх женатых мужчин и досадная ошибка в глазах праведных септонов. Никто не осмелится пригласить меня потанцевать и всё, что мне остаётся — сидеть за праздничным столом и робко пить вино, закусывая остывшим хлебом. А те, для кого нашлась пара, пели и танцевали, легко кружась в такт музыке. Громче всех была Лиза, её вопли: ”О, Петир! Петир!” эхом разносились по залу. Я уже начала опасаться, что из моих ушей польётся кровь. И вздохнула с облегчением, когда музыка смолкла и молодожёны вернулись к столу.

— Я и не знаю, откуда твой отец черпает столько сил, — воскликнула Лиза, сделав большой глоток арборского золотого.

— Как насчёт того, чтобы тебе присесть и немного передохнуть, — предложил Петир.

— А ты посидишь со мной? — промурлыкала Лиза, похлопав по сиденью рядом с ней.

— Нет, любовь моя, я собирался пригласить на танец свою дочь, — сказал Петир, приподняв уголок рта. — Печально видеть, что никто так и не позвал её потанцевать.

— Да, как вам не стыдно, лорд Ройс! — сказала Лиза, ударив беднягу по руке. — Выказывать пренебрежение дочери Петира.

— Миледи, я…

— Неважно, — перебил его Петир. — Идём, Алейна.

Он протянул мне руку. Я приняла её и позволила отвести себя в к центру зала.

— Наконец-то мы одни, — сказал Петир. При мысли об этом на его губах заиграла улыбка.

— В самом деле? — спросила я, чувствуя как взгляд Лизы ястребом парит над нами.

— Не стоит волноваться из-за неё, — сказал Петир. Его руки скользнули чуть ниже по моей талии, но двигаться дальше было уже опасно. — Со мной ты в безопасности. Обещаю.

— Я знаю, — искренне сказала я, стараясь подстроиться под его быстрые движения. Петир был искусным танцором. Ему стоило стыдиться того, что он вытворял прошлым вечером. А сейчас он ловко и проворно вёл меня по полу. Моё блестящее зелёное платье с розовой отделкой легко кружилось в воздухе. Зелёное слилось в вихре с зелёным и чёрные волосы смешались с чёрными воедино. Мы одинаковые с Петиром, теперь я поняла это.

— Твоя мать научила тебя танцевать, — отметил Петир.

— Да, научила.

— Меня она научила тоже, но это было очень давно, — сказал Петир. — Я любил твою мать, но тебя я люблю больше. Ты намного более потрясающая, чем она была когда-либо.

Что я могла на это сказать? Как отреагировать на столь странное заявление? Я лишилась дара речи под пылким взглядом Петира.

— Пойдём, я хочу кое-что тебе показать, — сказал Петир, уводя меня из толпы танцующих. — Взгляни, — тихо сказал он и указал на иссохший щит, прибитый к стене. Он был выцветшим и старым, но на нём ещё можно было разглядеть изображённого в центре железного гиганта. Из его глазниц вырывались языки пламени.

— Чересчур свирепый, не так ли? Мне гораздо больше нравится мой пересмешник, — сказал Петир и постучал по серебряной броши, приколотой к моей груди. — Этот щит принадлежал моему прадеду. Он был наёмником из Браавоса и когда прибыл в эту страну, он заслужил себе имя и взял этот герб: голову Титана. Так что, как ты видишь, я не только человек, который всего достиг сам, но и происхожу из целой династии подобных мужчин. Но ты — другая… Ты из могущественного Дома и благословлена великим именем.

— Мне жаль.

— Тебе не о чем сожалеть, — заверил меня Петир. — В этом и заключается игра. Игра Престолов. Важно помнить, что перед тем, как начинать строить новый лучший мир, сначала нужно разрушить старый. И вот тут-то и наступает наш черёд.

Петир замолчал и посмотрел на меня. Какое-то время он изучал меня, а затем продолжил:

— Я хочу построить лучший мир с тобой. И однажды я хочу стать в нём правителем и чтобы ты была рядом со мной.

— Как король и королева, ты это имеешь в виду?

— Именно так.

— Но… но ты ведь женат, — сказала я, потрясённая тем, что только что услышала от Петира.

— Да, — как ни в чём не бывало подтвердил Петир. — Но моя жена выглядит такой старой и хрупкой. И это лишь вопрос времени, когда она заболеет или того хуже… — Петир осёкся и посмотрел на меня. Не обращая внимания на моё унылое выражение лица, он искал в моих глазах любые признаки слабости. — Тебе не о чем беспокоиться, Санса. По-настоящему я не желаю ей зла.

— Да, но то, что ты предлагаешь…

— Нет надёжной брони против ударов судьбы, — пошутил Петир. — И что-то мне настойчиво подсказывает, что этот брак будет коротким.

Он наклонился ко мне, сократив расстояние, продиктованное общественными приличиями, и прошептал:

— Поверь мне, нам не придётся страдать слишком долго.

========== 13. Пробуждение ==========

Где я?

Я промёрзла до самых костей, что неудивительно, ведь я бродила под открытым небом в одной рваной ночной рубашке. Вдобавок сейчас я стояла босиком в какой-то грязной луже. Было темно, только серебряный свет луны лился на заснеженные деревья. Воздух был неподвижен, вокруг царила тишина. Над землёй стелился густой туман. Он поднимался всё выше, пока не скрыл под собой покрытую коркой наста тропу передо мной. Эта туманная дымка приободрила меня. Вскоре исчез и последний свет. Но тьма больше не пугала меня. Она иногда способна порождать прекрасное. Этому меня научил Петир. Он научил меня очень многому. И я становилась сильнее, усваивая его уроки. Но даже он не мог меня спасти от этого покрова тьмы. Даже Петир не мог вернуть меня к свету.

Туман и не собирался рассеиваться, наоборот, он всё больше сгущался. Надо выбираться отсюда, подумала я, но куда мне идти? Морозный воздух проникал под самую кожу, покусывая за кончик носа и мочки ушей. Мне было ужасно холодно. Нужно идти в любую сторону, лишь бы подальше отсюда, спокойно рассудила я. Сделав один шаг вперёд, а затем другой, я потащилась по обледенелой тропе, которая вела, Семеро знают, куда.

Как обычно передвигаются слепые? Разумеется, вытянув руки, и поэтому я так и поступила, но не почувствовала ничего, кроме холодного ночного воздуха. Я развела руки в стороны и задела своими замёрзшими пальцами что-то вроде живой изгороди с влажными листьями на ней. У меня всё похолодело внутри, когда я поняла, что это настоящая непреодолимая стена. Судьба моя оказалась предрешена, я могла идти только вперёд. И всё, что у меня оставалось — это мой ум и эта садовая изгородь, вдоль которой я передвигалась.

Какое-то время спустя я безразлично опустила руки, решив, что на этом пути я вряд ли натолкнусь хоть на что-нибудь. Но увы, это была роковая ошибка, которая могла стоить мне жизни. Эта тропа, казалось, только что возникла и у неё не было ни начала, ни конца. Я врезалась в стену из лавровых листьев, обнаружив, что избранный путь завёл меня в тупик.

Пойду направо, сказала я себе, и побрела в выбранном направлении. Тропа под моими босыми ногами стала более неровной чем раньше, но путь был открыт и здесь не было преграждающих дорогу живых изгородей. Однако эта удача продлилась недолго и вскоре я снова врезалась в непреодолимую стену. Как такое возможно, задумалась я, начиная понимать, что стены теперь окружают меня со всех сторон. Седьмое пекло, где же я?

Из-за тучи показалась бледная луна и разлила вокруг своё сияние. И что же предстало перед моими глазами? Бесконечные, убегающие вдаль тропы и возвышающиеся над ними стены лавров, отделяющие тропы одну от другой. Они образовывали настоящий лабиринт, заключивший меня в ловушку.

“Это сон, — раздался шёпот в самых отдалённых уголках моего разума. — Проснись, пока не поздно”.

Я закрыла глаза и постояла так некоторое время. Пожалуйста, пусть это всё окажется сном, пробормотала я себе под нос и медленнооткрыла глаза, чтобы дать им привыкнуть к тусклому свету. Но меня всё так же окружал сырой туман. Дрожа от отчаяния, я рухнула на колени.

“Это всё сон, это должно оказаться сном, — зарыдала я в быстро намокший рукав. —Неужели, никто не поможет мне?”

Словно в ответ, я услышала слабый шум, доносившийся с небес. Лёгкое шшшш отразилось эхом от обледенелой тропинки. Вдруг прямо передо мной на тропинку сел пересмешник, весь чёрный, если не считать серебристых полосок по бокам на его крыльях. Пересмешник наклонил головку и чирикнул тонким голоском. Я улыбнулась, с облегчением увидев хоть что-то знакомое. Пересмешник снова чирикнул, на этот раз веселее и слегка подпрыгнул на своих тонких, как прутики, ножках. Это приятное мгновение было прервано внезапным треском позади меня, как будто нечто огромное и необычайно тяжёлое прокладывало себе путь сквозь слежавшийся снег. Пересмешник рассерженно взмахнул крылом и издал пронзительный крик. По моей коже немедленно забегали мурашки, покалывая затылок. Пересмешник продолжал тревожно кричать и я поняла, что он пытается о чём-то меня предупредить. Расправив крылья, пересмешник взлетел и направился в противоположную сторону от этого угрожающего треска. Я побежала за птицей, не желая упускать её из виду, а иначе я бы навсегда заблудилась в этом лабиринте.

Пересмешник не стал лететь над аккуратно проложенными дорожками, а вместо этого понёсся сквозь небольшие проломы в зарослях лавров, через которые, однако, могла пробраться и я. И вот, я нырнула в первый пролом и помчалась по этим нехоженым тропам, неизвестным никому, кроме меня и пересмешника. Но призрачная тварь, тем не менее, продолжала преследовать нас, не теряя из виду, несмотря на наши хаотические передвижения.

Быстрее, быстрее, казалось, пел пересмешник, пролетая мимо высоких осин. Мы вырвались из цепкой хватки лабиринта, но грозящая нам опасность никуда не делась. Я всё ещё слышала позади ужасающую поступь неведомой твари, приближающейся быстрее, чем я ожидала. Беги, беги, пел пересмешник, пролетая у меня над головой. Бледный лунный свет играл на его изящных крылышках. Вскоре я выбежала на свободное от деревьев поле. Туман слегка поредел, так что я смогла разглядеть всё, что меня окружало. Впереди виднелось пустое, покрытое снегом пространство, но когда я ступила на этот снег босыми ногами, он начал как-то странно трещать и скрипеть при каждом моём шаге. Я остановилась на миг, сильно встревоженная этим шумом, погрузила руку в снег и коснулась чего-то твёрдого. Я вытащила свою находку из снега, обхватив её пальцами. Не может быть, подумала я, когда на неё упал свет луны. И всё-таки это оно, осознала я, глядя, как призрачные лунные лучи отражаются от осколка человеческой кости. Я уронила кость и снова зарылась в снег, вытащив оттуда нечто, напоминающее отрубленную руку.

Пересмешник подлетел и приземлился в нескольких дюймах от раскопанного снега. Чёрные глаза птицы грустно смотрели на меня.

“Что это? Куда ты меня завёл?”

“Я веду тебя домой”, — казалось, ответил ветер, обдувая моё лицо.

“Но это не дом”, — возразила я. Бледный луч заставил сверкнуть серебром щит, лежавший рядом с костями. На нём виднелся герб Ланнистеров. Я схватила щит и выставила перед жалко выглядевшим сейчас пересмешником. — Что это такое? Где я?”

Пересмешник взмахнул крыльями и отлетел к лежавшему неподалёку окоченевшему трупу. Я подошла к мертвецу и увидела, что это воин Баратеонов, на его нагруднике красовался олень. Баратеоны и Ланнистеры, подумала я, когда они в последний раз сражались друг с другом? Пересмешник тихо ворковал рядом, пока я пыталась найти ответ.

“Война Пяти Королей? Это оно?”

Птица наклонила голову, терпеливо ожидая, что я сама всё пойму. Я отвернулась и обвела взглядом бескрайнее застывшее поле.

“Похоже на кладбище, да?”

“Доверься мне, Санса, доверься”, — как вспышкой озарило меня, когда пересмешник быстро пронёсся мимо. Завыл поднявшийся ветер, но даже его шум не смог заглушить ускорившиеся позади меня шаги. Пересмешник тут же издал протяжный высокий крик, подлетел ко мне и сел на правое плечо. Мы обменялись взглядами, а затем одновременно бросились наутёк.

Сердце бухало у меня в груди, когда я изо всех сил мчалась по этому гигантскому погребению под открытым небом. Пустые глазницы черепов, казалось, провожали меня взглядом, когда я пробегала мимо. Но что ещё хуже, до меня доносился ужасающий треск костей, по которым тварь прокладывала себе дорогу.

“Не оборачивайся, — произнёс рядом голос ветра, хотя искушение сделать это становилось всё сильнее. — Что бы ты ни делала, не оглядывайся назад”. Но мне уже это было и не нужно — я видела, как на меня падает огромная тень, под неусыпно парящей над нами луной.

Неведомый преследователь быстро приближался, я поняла это по тому, как закричал пересмешник, призывая меня бежать изо всех сил. Я мчалась по бескрайнему полю, пока земля под моими ногами не начала опускаться и я не обнаружила, что бегу вниз по крутому склону холма. Моя нога за что-то зацепилась, я упала и кубарем прокатилась остаток пути вниз, пока не остановилась на песчаном морском берегу. Я застонала от боли. Совершенное бессилие охватило меня. Пересмешник приземлился передо мной и яростно защебетал. Я прогнала его прочь, но он вернулся и защебетал с удвоенной силой.

“Просто оставь меня в покое!”, — выкрикнула я, но упрямая птица была полна решимости заставить меня снова подняться на ноги. Я заскребла пальцами по чёрному песку, испытывая желание швырнуть песчаный ком в пересмешника, но его тихая печальная песня остановила меня. Она была полна любви, тревоги и ужаса. Это была настоящая песнь пересмешника, теперь я поняла это, так что я вскочила с земли и вновь побежала за этим бедным созданием, пока не достигла кромки берега. Внезапно из тумана над водой вынырнула лодка. На её носу стоял человек, закутанный в тяжёлый плащ, с маленьким фонарём в руке.

“Ты хочешь уплыть отсюда?” — спросил человек резким и хриплым голосом.

“Хочу”

“Тогда ты должна будешь за это заплатить”

“Но у меня нет денег”, — дрожащим голосом ответила я и указала на себя, чтобы было видно, что у меня нет ничего, кроме лохмотьев на моих плечах.

“Тогда ты должна расплатиться жизнью”

Я ощутила ком в горле. Что он имеет в виду? Расплатиться моей жизнью? Или чьей-то ещё?

Корма лодки качнулась, как будто она вдруг приняла на себя дополнительный груз.

“Цена должна быть заплачена”, — сказал перевозчик и нагнулся за вёслами.

“Чьей жизнью?” — спросила я, входя в тёмную воду. Пересмешник, тихо сидевший на носу лодки, что-то прочирикал в ответ, но я не поняла, что это значит.

Вёсла погрузились в стоячую воду и лодка медленно отчалила. Я услышала, как что-то плюхнулось в воду позади меня. Оно приближается!

Пересмешник отчаянно зачирикал, как будто сумел разглядеть эту тварь. Вода вокруг продолжала бурлить.

Там уже не один преследователь.

“Подожди! — закричала я, когда лодка начала удаляться, скрываясь в тумане. — Не бросай меня!”

Крики пересмешника становились всё громче. Он понял, что я не успею добраться до лодки.

“Помогите! — заорала я и в этот миг руки, холодные как лёд, стиснули моё горло. — На помощь…”

Бесполезно, другая рука вцепилась в моё запястье и потащила меня под воду. Всё глубже, глубже и глубже, в самую бездну, пока я не исчезну там навеки.

— Вы слышали, что я только что сказал? — спросил сир Дейл, когда я внезапно врезалась ему в грудь.

Я подняла голову вверх, чувствуя себя ошеломлённой и сбитой с толку.

— Что?

— Такое ощущение, что вы немного не в себе, — озабоченно произнёс сир Дейл и наклонился, заглядывая в мои сонные глаза. — Или спите на ходу.

— Я не сплю, — неохотно отозвалась я. — А когда засыпаю, мне снятся одни кошмары.

— И все они о Лизе, — пошутил сир Дейл.

— Если бы. И как вообще можно уснуть, когда она издаёт столько шума. Я думала, что их брачная ночь — настоящий ужас, но с каждой ночью становится только хуже.

Сир Дейл рассмеялся, прекрасно понимая, что я имею в виду, так как ему тоже приходилось страдать от этого. Прошлая ночь, наверное, была самой ужасной из всех. А только что пережитый, словно наяву, кошмар ничуть не исправил положение.

— Прошло всего семь дней. Просто дайте им ещё немного времени. Вскоре они наскучат друг другу.

— Полагаю, вы правы, — я посмотрела вниз и увидела, что мы стоим на обледенелой грязной тропе. Но это всё так отличалось от того, что было во сне. Ободряющего присутствия сира Дейла, с которым мы вот уже целый час прогуливались здесь, хватало для того, чтобы успокоить мой разум и отвлечь меня от воспоминаний об этом кошмаре.

— Я спрашивал, почему ваш отец стал внезапно проявлять столько интереса ко мне, — сказал молодой рыцарь, придвигаясь ко мне поближе.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, во-первых, он практически поощряет меня проводить с вами больше времени, — немного стеснённо ответил он. — А, во-вторых, он предложил мне отныне сопровождать вас на всех прогулках.

— Он просто не хочет, чтобы я гуляла одна, вот и всё.

— Возможно, — ответил рыцарь с ленивой улыбкой. — А может быть и нет.

— Вам должно быть известно, что мой отец всегда проявляет чрезмерную заботу во всём, что касается меня.

— Даже слишком хорошо известно.

— Тогда вам не о чем беспокоиться.

— Речь о лорде Бейлише! Мне всегда есть о чём беспокоиться.

Я покачала головой, понимая, что наш разговор не сулит ничего хорошего ни для кого из нас.

— Вам не нравится мой отец?

— Это не вопрос симпатии… Я не…

— Не… что?

— Доверяю ему.

— Очень хорошо. Он не тот, кому стоит доверять, — пошутила я, одарив сира Дейла дерзкой улыбкой.

— Вы слишком похожи на него, — задумчиво протянул сир Дейл и запрокинул голову, всматриваясь в ясное голубое небо над головой и оставаясь в таком безмятежном состоянии, пока я не поинтересовалась у рыцаря, плохо ли это. Прежде чем дать ответ, сир Дейл нервно сжал пальцы на рукояти меча.

— И хорошо, и в то же время плохо. Всё, что я знаю, это то, что вдвоём вы способны доставить окружающим немало проблем.

Я не смогла удержаться от смеха.

— Вы слишком хорошо меня знаете, сир Дейл.

— Зовите меня просто Дейл, — мягко попросил он. Замерев, он с большим чувством посмотрел на меня. — Не нужно формальностей. Здесь все давно знают о моих чувствах к вам.

Я опустила взгляд, зная, что всё сказанное им — правда. С тех пор, как Дейл вернулся на Персты, мы были почти неразлучны. Он всегда находил способ вызвать у меня улыбку и заставить посмеяться над собственными несчастьями. Но я не любила его. Тот, кого я любила, сейчас прятался от жены в своей горнице.

“Возьми с собой своего молодого рыцаря”, — сказал Петир, когда я попросила его прогуляться со мной.

“Но я хочу погулять с тобой”, — заныла я. Именно так я поступала, когда не могла добиться желаемого от своего родного отца. Но Петир не Нед Старк, и нытьё не имело над ним власти.

“Ты же знаешь, как я занят, — рассудительно ответил он, прежде чем снова уйти с головой в груды бумаг, разложенных на его столе. — Я и понятия не имел, что беру в жёны такую требовательную женщину”.

Ну, кто же в этом виноват, хотелось сказать мне, но взлохмаченная шевелюра Петира и его усталое лицо заставили меня прикусить свой болтливый язык.

“Ты плохо выглядишь, — отметил Петир. — Постарайся совершить с сиром Дейлом приятную и очень долгую прогулку”.

“Меня мучает бессонница, — призналась я, решив не обращать внимания на остальное, сказанное Петиром. — И постоянно болит голова”.

Перо Петира замерло над страницей. Он с беспокойством взглянул на меня и спросил: “Что-нибудь ещё? ”

“Нет. Но если бы ты мог попросить свою жену не орать так громко по ночам, я была бы тебе очень признательна“

“Приложу все усилия”, — отшутился Петир, изогнув губы в лукавой улыбке.

— Алейна! — воскликнул сир Дейл, прервав мои воспоминания. — Вы опять не слушаете меня.

— Простите, — быстро сказала я, надеясь, что он не заметил внезапную краску на моих щеках. В голове упорно крутились мысли обо всём том, что я проделала бы с Петиром на его замечательном письменном столе, если бы не Лиза, которая вечно крутилась под дверью горницы.

— И чем только занята ваша прелестная головка?

— Вами.

— Правда?

Нет, мысленно ответила я, но мой ответ вслух будет предпочтительнее для вас, чем правда.

Дейл вложил мою руку в свою, как будто это было самой естественной вещью на свете, и многозначительно улыбнулся мне.

— Но чем же именно?

Тем, как бы я хотела, чтобы на вашем месте здесь сейчас был Петир.

— О, я не смею признаться вам в подобном, — проворковала я.

— Почему бы и нет?

— Нет, это секрет.

— А у меня тоже есть секрет. Хотели бы вы, чтобы я рассказал вам о нём?

— Как пожелаете.

— Мне очень хотелось бы поцеловать вас.

Лучше бы вы хранили этот секрет при себе.

— И знаете, что ещё…, — вкрадчиво добавил сир Дейл, делая паузу, чтобы нежно поцеловать мне руку.

— Что? — с тревогой переспросила я.

— Я хотел бы, чтобы вы стали моей женой.

========== 14. Страдание любит компанию ==========

Я стояла на вершине утёса, любуясь захватывающим дух пейзажем, открывавшимся передо мной. Говорят, это самый прекрасный вид на всех Перстах, да и как могло быть иначе. Причудливые белые мраморные камни, стоящие в высокой траве, а над ними стальное серое небо и волнующееся море внизу. Отсюда можно было увидеть почти все Персты — поистине великолепное зрелище.

Я становилась на колени перед мраморными надгробиями и читала высеченные на них имена. Здесь были похоронены предки Петира. Их надгробия выстроились в аккуратный ряд почти на краю обрыва. Я положила руку на камень над могилой матери Петира и молча помолилась о её душе, так, как научила меня делать моя мать, когда я была ещё маленьким ребёнком. Поднявшись с земли, я вздохнула и принялась осматривать другие могилы. Моё внимание привлекло что-то тёмно-синее, выглядывающее из расщелины на одном из надгробий. Это оказался цветок степной горечавки — последний уцелевший до этого холодного осеннего дня, напоминание о тёплом радостном лете, когда-то благословившем своим посещением эти скалистые утёсы. Но то отрадное время теперь миновало — зима уже близко. Я крутила в пальцах ярко-синий цветок, когда услыхала лёгкие шаги позади себя.

— Так и думал, что найду тебя здесь, — раздался знакомый голос за спиной.

— О, — сказала я, обернувшись и увидев Петира. — И почему же?

— Одна пташка напела.

— Фрейс?

— Фрейс, — согласился Петир, беззаботным прогулочным шагом приближаясь ко мне, будто в его распоряжении было всё время на свете.

— Что это? — спросила я, заметив, что Петир несёт подмышкой свёрнутый клетчатый плед Мардж.

— Подарок, — ответил Петир загадочным тоном, беря свёрток в руки и передавая мне.

— Ты дарил мне и получше.

— О да, действительно, — весело подтвердил Петир. Уголки его губ растянулись в улыбке, но Петир быстро подавил её и сказал:

— Это была идея Фрейса.

— Ах, Фрейса! Он вечно переживает обо мне. Ты знал, что он был против того, чтобы я гуляла одна?

— Да, я в курсе. Он был довольно непреклонен в этом своём убеждении, так что я поспешил за тобой, — ответил Петир. И снова его губы начали складываться в улыбку, но Петир опять быстро погасил её. Он определённо что-то задумал. Склонив голову набок, Петир сказал глубоким хриплым голосом:

— Интересно, почему ты не попросила пойти с тобой Брейса.

— Ну… — пробормотала я, отступая на несколько шагов.

Знает ли Петир? Сир Дейл ему рассказал?

— Да, Санса, — протянул Петир, напротив медленно приближаясь ко мне, пока я не оказалась на краю обрыва.

— Я не…

— Не… — эхом отозвался Петир.

Я не могла отступать дальше. Подо мной уже слышался шум моря.

— Я не поощряла его.

— Хммм, — пробормотал Петир, поглаживая призрачную бородку. На самом деле гладить теперь ему было нечего, так как его подбородок был чисто выбрит. Лиза настояла на том, чтобы Петир избавился от своей бороды и ему ничего не оставалось, как подчиниться.

— Всё совсем не так, как выглядит, — в отчаянии сказала я.

— Удивительно, — задумчиво протянул Петир. — Удивительно то, что сегодня утром Брейс явился ко мне в горницу просить твоей руки.

— Я никогда не давала ему своего согласия.

— Но и отказа он тоже от тебя не получал.

— Петир, я…

— И что мне обо всём этом думать, Санса, — досадливо поморщился Петир.

Я мяла в руках плед, не в силах составить ни единой вразумительной фразы под взглядом Петира, прожигающим меня насквозь. Петир закусил нижнюю губу, его подбородок застыл в напряжении.

— Я сказал ему “нет”, — наконец произнёс Петир. — И когда он явится к тебе, я надеюсь, ты скажешь ему то же самое.

Я понятливо закивала головой и отвела взгляд. Петир сделал ещё один шаг вперёд, сократив неловкую дистанцию между нами, и мягко сказал:

— Скажи мне, Санса, в чём дело?

— Я очень несчастна.

— В последнее время ты сама не своя, — отметил Петир, пытаясь поймать мой сверливший землю взгляд.

— Хотела бы я, чтобы ты никогда не женился на Лизе, — с горечью сказала я.

— Я знаю, милая. Если уж на то пошло, мне тоже хотелось бы никогда не жениться на ней, — прошептал Петир и поцеловал меня в лоб. — Иногда я делаю что-то, что, казалось бы, не имеет смысла. Но ты должна помнить, что Лиза всего лишь пешка. И когда придёт время, я… — он оборвал себя и его губы сложились в кривую ухмылку. — Нет, я не могу рассказать тебе всего. Иначе какое в этом удовольствие?

— Ты такой жестокий, Петир, — надулась я.

— Нет, — возразил он, переводя взгляд с моих глаз на губы. — Я милосерден. Однажды это всё обретёт смысл. Обещаю.

Я хмыкнула в ответ и уткнулась головой ему в грудь. Петир обнял меня и утешающе погладил по голове.

— Всё будет хорошо, Санса, вот увидишь, — успокаивающе сказал он и слегка отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. — Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня.

— Что именно?

— Мне нужно, чтобы ты не давала Брейсу никакого ответа.

— Что? — недоверчиво воскликнула я. — Но я думала… ты только что сказал…

— Я передумал, — быстро ответил Петир. — Мне нужно, чтобы ты сказала Брейсу, что хочешь подумать над его предложением и дашь ему ответ, когда будешь готова. Мне нужно, чтобы ты немного поводила его за нос.

— Но почему?

Петир изогнул губы в угрожающей усмешке. Я не любила это его выражение лица, оно напоминало мне о Мизинце.

— О, моя милая Санса, что, я говорил тебе, нужно делать, чтобы одержать победу в игре?

— Совершать непредсказуемые ходы?

— Да, а что ещё?

— Признать необходимость идти на жертвы.

— Я предпочитаю считать это неизбежным злом. Лиза — вот принесённая мною жертва. Твоя — притворяться бастардом. Но Брейс — эту ношу мы должны разделить на двоих.

— Разделить? Я не понимаю.

— Я обнаружил изъян в своих планах, — быстро сказал Петир и его глаза потемнели. — Счастливый случай и в то же время помеха. Когда свершится то, что должно свершиться, мне нужно, чтобы Брейс взял вину на себя.

— А это не может быть кто-нибудь другой? — спросила я, испытывая ужасные угрызения совести за то, что обрекаю сира Дейла на столь горькую участь.

— Нет, милая, это должен быть именно он.

— Ты хотя бы объяснишь мне, почему?

Петир поджал губы, пристально вглядываясь в моё лицо. Удовлетворившись увиденным, что, очевидно, позволило ему успокоить растревоженный разум, он ответил:

— Я не могу. Но когда придёт время, ты всё узнаешь.

Петир взял меня за руку и отвёл от края обрыва. Когда мы зашагали вдоль ровного ряда надгробий, Петир сказал:

— Идём, поговорим там, где мёртвые не смогут нас услышать, — и подтолкнул меня к каменным ступенькам, по которым можно было спуститься на морской берег.

***

Петир держал меня за руку, переплетя наши пальцы, когда мы подошли ко входу в большую пещеру. Её устрашающая пасть оскалилась на меня, но, тем не менее, она могла послужить защитой от проливного дождя, внезапно обрушившегося на наши головы. Прыгая по камням и едва не касаясь морских волн, мы подобрались к самой пещере. Оглянувшись напоследок, я поспешила за вошедшим внутрь Петиром.

Снаружи доносились смутные звуки ливня, пока мы пробирались всё дальше вглубь пещеры. Петир остановился у большого валуна, освещённого просачивавшимся сюда бледным светом дня, и принялся стягивать с себя мокрую одежду. Дублет, сапоги, рубашку и наконец насквозь промокшие штаны. Оставшись абсолютно голым, Петир велел мне проделать то же самое.

— Но зачем? Мне и так очень холодно, — сердито ответила я, дрожа от сквозняка над головой.

— Потому что, если ты сейчас же не разденешься, можешь действительно подхватить простуду, а я не могу этого допустить, — по-отечески ответил Петир и подошёл ко мне, чтобы помочь расстегнуть затейливые застёжки на моём плаще. Сняв с меня плащ, Петир разложил его сушиться рядом со своим.

— Ты что, знал, что всё сложится именно таким образом? — с подозрением спросила я, пока Петир помогал мне освободиться от платья.

— У меня нет власти над погодой, Санса, — лукаво ответил Петир.

Он встал передо мной и медленно потянул платье вверх. Дюйм за дюймом его взору открылись мои ступни, икры, колени, бёдра. Когда обнажились мои бока, Петир остановился. Наши взгляды встретились, в его глазах горело желание. Уголок губ Петира изогнулся в улыбке, но его лицо потемнело. Я тяжело сглотнула, когда Петир продолжил медленно снимать моё платье, заставляя каждый миг казаться вечностью, до тех пор, пока платье не было отброшено прочь, с шорохом упав у моих ног. А затем я обняла Петира и поцеловала его.

— Подожди, — сказал Петир, отстранившись от меня.

— В чём дело?

Петир молча опустился на колени и начал целовать мне ноги. Его губы медленно поднимались всё выше и каждый поцелуй обжигал мою ледяную кожу. Я запустила пальцы в мокрые волосы Петира и водила ими туда-сюда, пока Петир продолжал свой подъём по моим ногам.

— Петир, умоляю, — простонала я, едва держась на ногах из-за нарастающей между ними ноющей боли.

Не обратив ни малейшего внимания на мою мольбу, Петир всё поднимался, пока его глаза не поравнялись с моим лоном.

— Ты уже намокла, — хрипло сказал Петир и коснулся меня там губами, оставив нежный влажный поцелуй, — или мне следует приложить больше усилий.

Я застонала в ответ, ненавидя эту игру, в которую он играл со мной. Петир взглянул вверх. Поджав губы, он изо всех сил старался не рассмеяться. Затем, опустив голову, Петир коснулся зубами внутренней стороны моего бедра. Слегка покусывая кожу, достаточно сильно для того, чтобы оставались следы, Петир медленно поднялся к моему животу. Крепко обхватив меня руками, Петир придержал меня за спину и оставил долгий поцелуй на моём животе, а потом снова посмотрел мне в глаза.

— Я так люблю тебя, — выдохнул Петир голосом, полным страсти.

Я убрала пряди чёрных волос с его лица и прошептала в ответ:

— Я знаю.

Петир ещё раз поцеловал меня в живот, а затем поднялся на ноги и начал целовать меня с таким пылом, что буквально ошеломил меня. Высвободив одну руку, Петир подхватил с валуна клетчатый плед и бросил на пол.

— Ложись, — резким тоном приказал Петир, расстилая плед рядом со мной.

— Значит, ты всё же принёс его не просто так, — с лёгким недоверием воскликнула я.

— Это была необходимая мера предосторожности, — спокойно ответил Петир.

— Ты всё это заранее запланировал, ну признайся?

Петир удивлённо приподнял брови.

— И почему это ты так думаешь?

— Потому что знаю тебя.

Петир рассмеялся, поудобнее устраиваясь на мне.

— Плащи, испачканные в грязи, заставляют людей задавать неудобные вопросы. А такой вот плед можно просто выбросить. Никто никогда не узнает, чем мы тут занимались.

— И чем же только я заслужила твоё появление?

— Ну, знаешь, как говорят — страдание любит компанию.

Я резко вдохнула и вцепилась Петиру в спину, когда он притянул меня к себе и вошёл внутрь.

— О, Петир, — выдохнула я, откинув голову на пол, а затем опять приподнимая её, чтобы поцеловать своего любовника. Я лихорадочно водила рукой вверх и вниз вдоль его позвоночника, а его ступни дразняще царапали мне ноги. — Петир, пожалуйста, — взмолилась я, ощутив, что он вышел из меня.

— Нам некуда торопиться, любовь моя, — ответил Петир между поцелуями. — У нас есть всё время этого мира.

Конечно же, он был прав. Снаружи лил сильный дождь, который, похоже, не прекратится ещё долго. Петир замер, потом отодвинулся немного назад и провёл большим пальцем по моей щеке.

— Что бы ты хотела, чтобы я сделал в первую очередь?

— Трахни меня, — без колебаний ответила я, раздражённая тем, что он вообще спрашивает меня об этом.

— А потом?

— Что потом?

— После того, как я тебя трахну, — уточнил Петир и лизнул меня в уголок рта, прежде чем поцеловать.

— Не знаю, — сказала я, уже не в силах ясно мыслить.

— К счастью для тебя, у меня есть несколько идей, — сказал Петир. Наклонившись, он горячо поцеловал меня, открывая рот так, будто собирался проглотить меня целиком. Опять войдя в меня, Петир начал двигаться в медленном спокойном темпе. Я двигалась под ним, положив руки ему на спину, чтобы удерживаться на одном уровне. У меня вырвался невольный вздох, когда Петир продвинулся ещё глубже. Ощущение было таким ярким, таким приятным. Я положила ладонь на затылок Петиру и принялась покрывать его лицо поцелуями. Двигаясь вдоль подбородка, я поняла, что мне не хватает знакомого ощущения при поцелуях, когда щетина Петира царапала мне щёку. Я поцеловала Петира в шею и уже собиралась прикусить кожу на горле, когда он остановил меня.

— Никаких меток. Я теперь человек женатый.

— В самом деле? — сказала я, скользнув руками вниз и схватив Петира за крепкую задницу. — Скажи, а Лиза трогает тебя вот так?

Петир зарычал, когда я впилась ногтями в его кожу.

— А вот так она тебя целует? — спросила я, засовывая язык ему в рот и целуя самым развратным из всех возможных способов.

— Санса, — простонал Петир, когда я показала ему язык, вдоволь насытившись поцелуями.

— Трахни меня, Петир. И давай пожёстче, или вообще не надо.

Петир двинулся мне навстречу, энергично раскачиваясь, и я громко застонала под ним. Вытянув ноги, я позволила ему погрузиться в меня полностью.

— Седьмое пекло, Петир! — вскрикнула я, когда Петир довёл меня до пика. Петир мелодично рассмеялся, явно наслаждаясь моей реакцией. Вцепившись пальцами мне в бёдра, Петир немного приподнялся, а затем вошёл обратно. Я разрыдалась как младенец, потому что Петир начал трахать меня слишком быстро.

— Всё, как ты просила, — выдохнул Петир. Я качнула под ним бёдрами, а он, верный своему слову, продолжил жёстко трахать меня дальше.

Я всё ещё задыхалась, когда Петир вышел из меня.

— Дам тебе немного отдохнуть, — весело сказал он, лёг рядом со мной и начал ласкать языком мою грудь.

— Только немного? — взволнованно спросила я, обеспокоенная тем, как Петир косится на меня краем глаза.

Он всё ещё не насытился.

— Ты уже устала, милая? — коварно поинтересовался Петир.

Я издала тихое хныканье, когда его пальцы принялись блуждать по внутренней стороне моих бёдер, которые сейчас распухли и стали невероятно чувствительными от тех синяков, что оставил мне Петир во время жёсткого секса. Продолжая гладить меня, Петир тихо замурлыкал себе под нос свою любимую песню — “Дорнийскую жену”. Дойдя до припева, Петир развёл мне ноги и уселся сверху.

— Опять! — воскликнула я.

— Только если ты тоже ещё хочешь меня.

— Петир…

— Да, милая.

— Ты хотя бы представляешь, что только что сделал со мной?

— Я сделал именно то, о чём ты меня просила, — ответил Петир с очень серьёзным выражением лица, но в глубине его глаз плясали весёлые искорки. Петир раскинул руки, взял меня за лодыжки и склонил голову набок, как будто над чем-то задумался. — Хммм, — наконец пробормотал он, в то время как его руки начали медленно подниматься вверх по моим ногам, — что тут у нас на очереди?

Под его порочным взглядом у меня пересохло во рту. Петир поджал губы, словно делая мысленный выбор.

— Санса, закрой глаза.

— Зачем? — обеспокоенно спросила я.

— Потому что я хочу, чтобы ты ощутила всё сполна.

— Что ты собираешься делать? — с любопытством спросила я.

Петир тихонько усмехнулся себе под нос и ответил:

— Чего я только с тобой не сделаю. Закрой глаза, Санса, и не двигайся.

Я лежала, не открывая глаз, и внезапно ощутила, как жутко тихо в этой пещере. Меня уже начало клонить в сон, когда вдруг я почувствовала, как что-то в меня вонзается. Я подпрыгнула, но Петир быстро толкнул меня назад и крепко прижал мои ноги к земле. Я снова почувствовала то же самое, к моему ужасу, что-то буквально вспыхнуло и закрутилось внутри меня.

— Петир, — испуганно сказала я, не вполне уверенная, что именно он делает со мной.

— Да, милая, — ответил Петир странным голосом. Он звучал низко и хрипло, и был полон желания.

— Что ты делаешь?

— Поклоняюсь тебе.

— Что?

— Разве ты не доверяешь мне, Санса?

— Доверяю.

— Тогда доверься мне, когда я говорю, что знаю, что делаю, — недовольно ответил он.

Он — владелец борделей, конечно, он знает, что делает.

— Теперь ложись и не двигайся. Готова?

— Да, Петир, — кротко сказала я, чувствуя себя наивным ребёнком под его жарким взглядом.

— Закрой глаза, — велел Петир уже более мягким тоном.

И вновь появилось это пронзительное ощущение. Я чувствовала, как что-то движется во мне, проникая в самую сердцевину. Это странное ощущение заставило меня издать громкий вскрик и дёрнуть бёдрами. Петир хмыкнул и сильнее прижал меня к пледу. На этот раз проникновение оказалось более глубоким, но теперь это не было так больно или странно, а просто приятно. Я тихонько всхлипнула, а Петир продолжил и приподнял мои бёдра, уменьшая чувство жжения. И тут, как по команде, Петир вошёл в меня и снова начал заниматься со мной любовью.

— О, Петир, — в исступлении стонала я. Он придавливал меня внизу, ритмично двигаясь туда и обратно. Раскачивая меня всё сильнее, прижимал меня к каменистому полу пещеры. Наконец я застонала в изнеможении, — Петир, пожалуйста, теперь позволь мне доставить удовольствие тебе. Пожалуйста!

Петир улыбнулся одной из тех своих искренних улыбок, которые появлялись у него на лице, когда он бывал по-настоящему счастлив.

— Видеть тебя в таком состоянии — это всё удовольствие, которое мне нужно, — сказал он, убирая волосы с моего лица.

Я помотала головой и сказала:

— Научи меня. Покажи, как доставлять тебе удовольствие, такое же, как доставил мне ты.

— Знаешь, тебе не обязательно это делать.

— Знаю, — ответила я, слегка улыбнувшись. — Но я хочу.

Петир понимающе кивнул, выходя из меня. Подтянувшись повыше, он жестом велел мне оставаться на полу.

— Ладно, Санса, давай по-твоему, — весело сказал он.

— Но я думала…

— Ты ведь уже взрослая, — перебил меня Петир. — Уверен, ты способна сообразить что к чему.

Я прикусила губу и спросила напряжённым голосом:

— Значит ли это, что ты полностью в моей власти?

Во рту пересохло при мысли о том, что я могу сделать с Петиром.

— Да. Полностью.

Я скользнула пальцами вверх по его члену и переспросила:

— Совсем-совсем?

Петир заметно вздрогнул от моего прикосновения, а затем неохотно кивнул, подтверждая своё разрешение. Я снова провела рукой по его члену, на этот раз жёстче, и ехидно произнесла:

— Не слышу, Петир.

Петир закусил губу, его лицо залило краской. Я схватила его за член и сильно сжала. “Петир”, — мурлыкнула я, глядя, как он медленно закрывает и приоткрывает глаза.

Он теряет над собой контроль, с восторгом подумала я. Прекратив сжимать уже набухший член, я наклонилась, чтобы поцеловать его.

— Санса? — удивлённо произнёс Петир. Он гладил меня по моим чёрным волосам, но вдруг остановился и отодвинул меня от своего члена. Взяв меня за подбородок, Петир приподнял мою голову, взглянул мне в глаза и сказал:

— Так делают только шлюхи.

— Я не шлюха.

— Я знаю, — сказал Петир с лёгкой улыбкой. — Ты намного выше всего этого.

— Я люблю тебя, Петир. И не стыжусь того, что делаю.

— Иди сюда, — сказал Петир. Мы встали и он начал жарко меня целовать, от чего у меня сразу же перехватило дыхание. И вдруг Петир приподнял меня вверх и я громко рассмеялась. Он тоже засмеялся, что с ним редко бывало. Это было так странно — видеть, как от смеха возникают эти маленькие ямочки на его щеках.

Он счастлив, подумала я, и я тому причиной.

Дождь закончился, но никто из нас не торопился выходить под открытое небо. Мне хотелось остаться в этой пещере навсегда. Я заглянула в серо-зелёные глаза Петира и поняла, что он хочет того же. Петир поставил меня на ноги и нежно погладил по щеке, казалось, зачарованный увиденным.

— Петир, — тихо сказала я. — Обещай, что никогда не покинешь меня.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что будущее так туманно и Лиза…

— Я никогда не позволю ей причинить тебе вред.

— Знаю, но…

— Санса, я сделаю что угодно ради тебя. Я бы отдал свою жизнь, если бы ты только попросила об этом. Обещаю никогда не спускать с тебя глаз.

Я обняла Петира и крепко к нему прижалась. Как бы мне хотелось, чтобы этот миг длился вечно.

========== 15. Скользкий как змея ==========

Я как раз закончила принимать ванну, когда услышала стук в дверь моей комнаты. Набросив халат и убедившись, что он закрывает все отметки, оставленные на мне Петиром, я подошла к двери.

— Леди Лиза? — удивлённо воскликнула я, увидев ту на пороге.

Она всё знает?

— Значит, теперь я леди Лиза, — холодно сказала она, проходя в центр комнаты. Лиза бросила подозрительный взгляд на мою мокрую одежду, развешенную на просушку.

“Плащи, испачканные в грязи, заставляют людей задавать неудобные вопросы, — прошептал Петир мне на ухо несколькими часами ранее. — А такой вот плед можно просто выбросить”.

Петир изрезал плед на мелкие кусочки, как только мы как следует насладились друг другом в третий раз. Перед моими глазами всё ещё стояла его зловещая улыбка, когда Петир аккуратно кромсал плотную шерсть. Покончив с этим делом, Петир отдал остатки пледа мне и велел выбросить их в бурное море.

“Никто никогда не узнает, чем мы тут занимались, — заверил Петир, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в щёку. — Лиза будет последней, кто догадается хоть о чём-нибудь”.

— Я знаю, кто ты, — выпалила Лиза. Её резкий тон мгновенно выдернул меня из воспоминаний и вернул к происходящему. Я встретилась с её ястребиным взором, пронизывающим меня насквозь. — Я должна была догадаться. Конечно, Петир рискнул бы своей жизнью, чтобы спасти тебя — дочь Кэт.

Лиза подошла к моему платью и задумчиво погладила мокрую ткань, будто пытаясь раскрыть правду, а затем сняла платье с крючка и развернула перед собой. Разочарованно фыркнув, Лиза повесила платье обратно со снисходительным видом.

— Знаешь, она его никогда не любила. О, она немного позабавилась с ним, но когда пришло время, бросила его, не раздумывая. Но я… я осталась ему верна до конца, и я не допущу, чтобы кто-нибудь встал у меня на пути — особенно ты.

— Вам не о чем беспокоиться, тётя Лиза, — мягко сказала я, чувствуя себя пташкой, запертой в клетке. В тёте Лизе было нечто такое, заставляющее почувствовать, что любое неподходящее слово способно полностью вывести её из себя. Мне нужно вести себя с ней осторожно, подумала я. Если бы только здесь был Петир, он бы знал, что делать.

— Петир говорит, что ты всего лишь ребёнок, но когда я смотрю на тебя, я вижу женщину. Я скажу это только один раз — держись подальше от моего мужа, — сказала тётя Лиза, будто прочитав мои мысли.

— Я не понимаю…

— Я вижу, как он смотрит на тебя! Вижу, как все мужчины смотрят на тебя и тебе это нравится, не так ли? Ты такая же, как твоя мать… гордая, высокомерная…

— Я не такая!

— Да? А я слышала, что сир Дейл просил твоей руки, но ты до сих пор не дала ему ответа.

— Мне нужно больше времени на раздумья.

Довольно жалкое оправдание, но мне приходилось следовать планам Петира. Надеюсь, он знает, что делает.

— Тут либо нет, либо да. Нет никаких причин усложнять ситуацию.

— Я знаю его совсем недолго.

— Лгунья! — выпалила Лиза. — Думаешь, я дура? Что сможешь перехитрить меня?! Ты в точности как твоя мать. Даже твои перекрашенные волосы не могут это изменить.

— Я говорю вам правду…

— Правду? — эхом отозвалась Лиза. В её глазах, казалось, промелькнуло безумие. — Скажи, Петир прикасался к тебе?

— Что? — растерянно сказала я. Эта женщина действительно помешанная. — Нет! Клянусь старыми богами и новыми.

— Я узнаю, если ты солгала мне!

— Клянусь вам, ничего не было. Лорд Бейлиш был очень добр ко мне, но на этом всё, он и пальцем меня не тронул.

Лиза хмыкнула в ответ и отошла от меня.

— Он к тебе добр, да? Он смотрит на тебя и видит Кэт, какой она была двадцать лет назад. Петир делает вид, что не склонен к излишней чувствительности, но поверь мне, на самом деле это совсем не так. О да, я знаю его, как никто другой. Он ничего не скрывает от меня. А ты знала, что твоему мужу удалось сбежать? Да, это правда. Бес всё ещё жив! А это значит, что ты по-прежнему состоишь с ним в законном браке, — сказала Лиза, вновь надвигаясь на меня.

Нет, не может быть! Тирион всё ещё жив? Петир сказал, что его должны казнить. Он мне солгал? Или сказал лишь часть правды? Я бессознательно потёрла безымянный палец на левой руке, словно всё ещё могла нащупать там тень обручального кольца, отданного Петиру через несколько дней после того, как меня тайком доставили на его корабль. Сначала мне было грустно отдавать кольцо, но спустя некоторое время я уже не чувствовала ничего, кроме облегчения, зная, что мне уже больше не придётся снова носить это ужасное украшение. Я должна была обрадоваться, услышав эту новость о Тирионе, правда? Но я не чувствую никакой радости, осознала я, сильнее сжимая свой безымянный палец. Я уже должна была быть вдовой. Я уже должна была быть свободной, но теперь я состою в законном браке с Цареубийцей — человеком, отравившим короля Джоффри. Поэтому я чувствую себя такой опустошённой? Будто погас последний лучик надежды.

Лиза улыбнулась моему несчастью, поняв, что я не в восторге от услышанной новости.

— Петир не сказал тебе, да? О да, мой муж скользкий как змея. Он может заставить тебя поверить в одно, пока сам делает совершенно другое. И если ты считаешь, что он действует в твоих интересах, то крупно ошибаешься.

Я стиснула зубы, услышав это. Это она ошибается! Петир заботится обо мне. Он никогда меня не предаст.

Будто снова прочитав мои мысли, Лиза добавила:

— Пока мы здесь беседуем, Петир рассылает повсюду своих людей, чтобы они схватили твоего мужа. Петир, как и я, решительно намерен выдать тебя за моего сына, Робина, как только он достигнет подходящего возраста. Два наших великих Дома должны объединиться в один. Только тогда мы сокрушим войска Ланнистеров и прогоним их с Железного Трона. Так что, как видишь, ты ничего не значишь для Петира. Ты всего лишь дитя, которое следовало направить по верному пути, чтобы Петир мог достичь своей конечной цели.

— И какова же она? — спросила я, хотя уже знала ответ.

— Петир желает стать королём всего Вестероса, а я твёрдо намерена стать его королевой.

class="book">***

Я уже почти спустилась по лестнице, когда услышала, как хлопнула дверь справа от меня. Обернувшись, я увидела Петира, запиравшего дверь своей горницы. Петир положил ключ в неприметный карман на своём плаще, повернулся и замер при виде меня. “Алейна”, — сказал он с лёгкой улыбкой. Наверное, в этот момент Петир вспомнил обо всём, чем мы занимались в той пещере. Однако я не могла разделить с ним эти приятные воспоминания, потому что всё ещё была сильно огорчена тем, что сказала мне Лиза.

“Он скользкий как змея”, — сказала она.

Но если Петир — змея, то кто тогда крыса? На кого он охотится и кому морочит голову, когда никто не видит?

— Алейна? Что случилось? — уже тише спросил Петир. Он медленно двинулся вперёд, не выпуская меня из виду.

Он понял, что что-то не так.

Не глядя на него, я продолжила спускаться, но Петир быстро поднялся мне навстречу и загородил проход.

— Ты что-то от меня скрываешь? — нахмурив брови, с беспокойством спросил он, вглядываясь в моё безучастное лицо.

— Ничего особенного.

— Не похоже, что ничего, — отметил Петир, обратив внимание на мой резкий тон.

— Пожалуйста, просто дай мне пройти.

— Нет, пока ты не скажешь мне, что случилось, — Петир положил руку мне на плечо и добавил: — Ты можешь быть со мной откровенна, знаешь ли.

— Как и ты со мной.

— Да, конечно.

— Ты такой лжец, Петир!

Петир отвёл руку и серьёзно посмотрел на меня.

— Что ты знаешь?

— Мой муж, Тирион Ланнистер, всё ещё жив. Кое-что, о чём ты так удобно позабыл мне рассказать.

— Я думал, что так будет лучше.

— О, в самом деле?

— Иногда ложь — это проявление любви, милая, — успокаивающе произнёс Петир.

— Так значит, это любовь утаила от меня эту новость?

— Я не хотел причинить тебе боль, — тихо сказал Петир. Он взял меня уже за обе руки, как будто желая притянуть к себе. — Ты уже должна была понять, насколько ты мне небезразлична.

— Да, но… — я запнулась, утопая в этих прекрасных серо-зелёных глазах. — Я имею право знать, что случилось с Тирионом.

— Разумеется, имеешь. Возможно, я допустил ошибку, решив не говорить тебе правду. Но, поверь мне, я думал, что так будет лучше.

— Петир, мне нужно, чтобы отныне ты всегда был предельно честен со мной.

— Я буду, — выдохнул он, заключив меня в объятья.

— Лиза кое-что рассказала мне, нечто ужасное, во что я отказываюсь верить. И, тем не менее, в каждой лжи есть доля правды, — я отстранилась, чтобы суметь разглядеть правду в глазах Петира. — Ты говорил ей, что хочешь править всем Вестеросом вместе с ней?

— Я ей на это намекал, — ответил Петир с застенчивой ухмылкой. — Ложь и арборское золотое творят чудеса, особенно с таким заурядным умом, как у Лизы. Она верит всему, что я говорю ей…

— А откуда мне знать, что ты не поступаешь так же со мной? — перебила его я.

— Так вот какого ты мнения обо мне, — лукаво произнёс Петир. Он шагнул назад и прислонился к перилам. Его расчётливые глаза какое-то время изучали меня, а затем Петир быстро переплёл пальцы и сложил руки чуть ниже груди. — Ты думаешь, что я играю так и с тобой? — спросил он хриплым голосом Мизинца.

— Единожды солгавший, кто тебе поверит?

— Ты обижаешь меня.

— Я думаю, ты это переживёшь, — насмешливо ответила я.

На наших лицах одновременно заиграли озорные улыбки, в очередной раз подтверждая, что мы с Петиром больше похожи друг на друга, чем сами себе в этом признавались. Это стало ещё более очевидным, когда мы услышали, как кто-то тяжело шагает по коридору и одновременно повернули головы, чтобы увидеть, как в главный зал входит сир Дейл.

— Лорд Бейлиш. Алейна. Все уже собрались за ужином и ждут только вас двоих. Леди Бейлиш отправила меня разыскать вас.

Я всё ещё вздрагивала при упоминании “леди Бейлиш”, почему-то не в силах воспринимать это обращение. Но Петира беспокоило совсем другое.

— Вы хотели сказать, что отправили сами себя. Если бы Лиза действительно хотела меня срочно видеть, она бы сама пошла искать меня.

Петир сделал несколько шагов вниз по лестнице, внимательно разглядывая молодого рыцаря.

— Вы проявляете к моей дочери особый интерес. Вот почему вы вызвались пойти разыскивать нас. Подобная преданность показывает всю глубину ваших чувств к Алейне, но я начинаю задаваться вопросом, не кроется ли за этим что-нибудь ещё…

Что он имеет в виду?

— Уверяю вас, мои намерения исключительно честны.

— В самом деле? — сказал Петир, делая ещё один шаг вперёд, пока не оказался на одном уровне с сиром Дейлом. — А я слышал кое-что другое. Мы больше не в Королевской Гавани, Брейс. Здесь у домов тонкие стены, а ветер далеко разносит голоса, если не проявить осторожность. Во что бы вы двое ни играли — я узнаю об этом.

— Вы ошибаетесь, милорд.

— Вы очень стремились разыскать мою дочь, разве нет? Я слышал, что вы проводите больше времени с ней, чем с моими людьми. А ещё утверждаете, что ваши намерения чисты…

— Так и есть! — прервал его сир Дейл.

— И всё же вы продолжаете искать общества Алейны, даже когда я ясно дал понять, что не желаю, чтобы вы имели с моей дочерью хоть что-нибудь общее.

— Я уже слышал ваш ответ, лорд Бейлиш. Теперь бы я хотел услышать ответ от неё.

— Тогда давайте уладим это раз и навсегда. Алейна! — позвал меня Петир и жестом пригласил выйти вперёд. Когда я приблизилась, Петир сказал: — Дай ему ответ.

Но что я должна была сказать? Петир велел водить рыцаря за нос, а теперь приказывает мне дать сиру Дейлу однозначный ответ.

Я взглянула в благородное лицо сира Дейла и увидела, что того захлестнула целая волна эмоций. Затем я перевела взгляд на Петира и не смогла прочитать выражение его лица, но в его глазах, смотревших прямо мне в душу, я увидела тьму и зловещий блеск. Вздохнув, я отвернулась и пробормотала еле слышно:

— Сир Дейл…

— Просто Дейл, — поспешно вмешался он.

Вдруг я почувствовала, как Петир, будто подбадривая, погладил меня по тыльной стороне ладони. Иногда ложь — это проявление любви, вспомнила я его недавние слова. Петир украдкой переплёл наши пальцы и слегка сжал мою руку.

— Алейна? — голос сира Дейла был полон душевной муки. — Просто ответьте мне, раз и навсегда, есть ли хоть какая-нибудь надежда для нас?

Спасительные слова пришли ко мне внезапно, но они показались мне настолько правильными, что я тут же высказала их.

— Мне нужно больше времени, чтобы обдумать своё решение. Вы же не заставите меня выбирать между отцом и возлюбленным, не так ли?

— Нет, не заставлю.

— Тогда дайте мне время, чтобы как следует подумать обо всём. Я дам вам ответ, когда буду готова.

— Это всё на сегодня, Брейс! — усмехнулся Петир. — А теперь ступайте и скажите моей жене, что я скоро буду. Мне нужно сказать ещё несколько слов моей дочери — наедине.

Быстро развернувшись, сир Дейл направился туда, откуда пришёл. Едва он исчез, Петир притянул меня к себе и страстно поцеловал. Отодвинув меня к стене, Петир прижал меня к ней и принялся осыпать горячими поцелуями, пока мои губы не распухли от них.

— О Петир, — выдохнула я, обвивая его ногами, когда он приподнял меня. Петир зарычал, когда его член сквозь ткань коснулся меня между ног. Даже после наших недавних приключений в пещере, Петир всё ещё не насытился мной.

Но, должно быть, здравый смысл всё-таки взял верх, потому что Петир внезапно опустил меня на пол и сделал шаг назад. Он быстро обвёл взглядом главный зал, опасаясь, чтобы нас не застали с поличным. Но никто не скрывался в тенях, наблюдая за нами, и всё было тихо. Петир посмотрел на меня с довольной улыбкой и прошептал:

— Ты очень хорошо вела себя.

— Нет, благодаря тебе.

— Что ж, у тебя были лучшие учителя, — Петир шагнул ко мне и нежно поцеловал; быстро, но очень искренне.

Я облизнула губы, желая, чтобы это ощущение продлилось хоть на миг дольше.

— И почему у меня такое чувство, что я утратила последнюю каплю благородства?

— Моя милая Санса, это произошло ещё тогда, когда ты трахнула меня, и не один раз, и не дважды… — Петир сделал паузу и снова страстно прильнул к моим распухшим от поцелуев губам. — А целых три раза.

— Пожалуйста, не напоминай. Я всё ещё не отошла от этого, — утомлённо ответила я, выскользнула из его объятий и побежала вниз. Петир последовал за мной, тихо посмеиваясь себе под нос. Если бы мы задержались ещё хоть на мгновение, Лиза наверняка отправилась бы нас искать. Следующий лунный поворот мне придётся провести вместе с ней в тесной карете, которую подадут к порогу завтра утром, так что для меня разумнее всего будет больше не злить свою тётушку. Петир, казалось, понял, о чём я думаю, так как догнал меня и положил ладонь мне на попу. В коридоре на полпути к обеденному залу было темно, так что мы вновь смогли насладиться слиянием наших губ. Какая жалость, что это был наш последний раз, когда мы остались вот так вдвоём. Завтра утром мы направимся в Долину по каменистым тропам, всю дорогу притворяясь отцом и дочерью, в то время как на самом деле мы — ненасытные любовники.

========== 16. Не отпускай меня ==========

— О, Петир! — вскрикнула я, когда он вонзил в меня член. Не было ни прелюдии, ни дразнящих ласк, просто всё или ничего. Петир сильно прижимал меня к усыпанной гравием дорожке и даже плед, который я захватила с собой, не мог защитить меня от жёсткой земли.

— Ебать! — прорычал Петир, продолжая вколачиваться в меня. Под давлением у меня выступили слёзы на глазах и наступление разрядки оставалось лишь вопросом времени.

— Я не могу! — прохрипела я, а потом вдруг Петир перевернулся и я обнаружила себя сидящей на нём верхом.

— Санса? — удивлённо спросил Петир, встретившись с моим ненасытным взглядом.

— Заткнись, Петир! — отрезала я, прежде чем начать скачку. — Я собираюсь показать тебе, как это делать правильно.

— О, действительно? — усмехнулся Петир, еле удерживаясь от бурного веселья. Но его улыбка быстро исчезла, когда я довела его до самой вершины. — Седьмое пекло! — выкрикнул он, когда я села глубже. Едва этот крик сорвался с его губ, Петир прижался ко мне и страстно поцеловал. Я оставалась на шаг впереди. Засунув язык в рот Петиру, я торжествующе оттолкнула его. Петир удивлённо откинул голову, ударившись затылком о холодную твёрдую землю. — Эй, в чём дело?

— Что такое, Петир? — спросила я, насаживаясь ещё глубже. — Поражён, что мастер наконец-то побеждён собственной ученицей?

Петир приоткрыл рот, потеряв дар речи. Я наклонилась и по-собственнически укусила его за правое плечо, оставив возбуждающую ярко-красную метку. Петир вскрикнул от боли, а я простонала:

— О, Петир… ты понятия не имеешь, что я хочу сделать с тобой дальше.

— Санса? — послышался голос издалека. Я смущённо мигнула, не в силах поверить своим ушам.

— Санса? — раздалось снова, но на этот раз я узнала голос — он принадлежал Лизе. Я опять мигнула и окружающая обстановка полностью изменилась.

— Я переживаю, всё ли с тобой в порядке? Ты всё время прикусывала губы и я забеспокоилась, — пояснила тётя. Она взяла меня за руку и нежно сжала мою ладонь. — Тебе опять нездоровится?

— Нет, — тихо ответила я. Коснувшись рта свободной рукой, я нащупала глубокую ранку на нижней губе.

— Ты просто скажи и я прикажу снова остановить карету, — успокаивающе сказала тётя Лиза.

— Если мы опять остановимся, то так никогда никуда не доедем, — ответила я. Для меня не было обычным делом блевать на дорожной обочине. Но от постоянного покачивания кареты, поднимающейся вверх по горному серпантину, меня часто тошнило. И время от времени нам приходилось останавливаться, чтобы я могла избавиться от того, что ещё оставалось в моём желудке.

— Я попрошу Петира дать тебе какую-нибудь коробку, чтобы ты могла воспользоваться ею в следующий раз.

Я покраснела, когда тётя упомянула своего мужа, и быстро отвернулась. Если бы она знала, о чём я мечтала только что, подумала я, и снова прикусила распухшую губу.

— Ты ведь больше не думаешь о сире Дейле? — спросила тётя, ещё больше наклоняясь ко мне.

— Что? Нет! — выпалила я, удивлённая, что она вообще спросила меня об этом.

— Просто… ты продолжаешь кусать губы, а сир Дейл едет рядом с нашей каретой. Ты могла бы обмануть Петира, но меня не обманешь. Мать всё видит… матери всегда видят такое.

— Всё совсем не так.

— Да? А почему ты продолжаешь держать бедного молодого человека в неведении? Прошло уже больше луны, а ты до сих пор не дала ему однозначного ответа…

— Всё не так просто, как вы думаете, — перебила я тётю Лизу.

— Да или нет, Санса. Это всё, что от тебя требуется.

Конечно, она вечно всё упрощает. Если бы она знала, как сложно добиться того, чтобы и Петир, и сир Дейл остались довольны. Будто пытаешься одновременно плыть и жонглировать — штука почти невозможная. Однажды, оставшись ненадолго наедине с Петиром, я спросила его, почему я должна держать сира Дейла в неведении. Петир просто приподнял брови и весело ответил: “Иногда преданность одного человека может стоить преданности тысячи других”.

Выглянув в окно кареты, я залюбовалась высокой стройной фигурой сира Дейла на белоснежном коне. Я могла только догадываться, что Петир сказал мне не всю правду. Сир Дейл поймал мой серьёзный взгляд и подъехал поближе. Жестом попросив меня открыть окно, сир Дейл подвёл коня почти вплотную к карете.

— Добрый вечер, Алейна, — весело сказал он.

— Дейл, — вежливо ответила я. Мой тон был холодным и отстранённым, но, похоже, это мало беспокоило молодого рыцаря.

— Мы проедем ещё несколько миль, а затем собираемся разбить лагерь на ночь.

— О, — ответила я, чувствуя себя слишком усталой, чтобы произнести ещё хоть что-нибудь.

— Я думал… как только мы остановимся…

Дейл замялся, а это был нехороший признак. Но я была менее всего склонна поощрять его.

— Я знаю, что в последнее время вы плохо себя чувствуете. Я хотел спросить, не желаете ли вы прогуляться со мной. Как в старые добрые времена.

— Я даже не знаю…

— Мы давно не разговаривали. Кажется, прошли столетия с тех пор, как мы говорили в последний раз. Я тут подумал… если вы станете проводить со мной больше времени, возможно, мне удастся переубедить вас.

— Дейл, пожалуйста…

— Я не тороплю вас, — перебил меня он. — Можете думать столько, сколько понадобится. Жизнь заурядна, но любовь не должна быть такой.

— Да, но…

Боги, ну почему я не могу придумать достойный ответ. Всё было бы намного проще, если бы Дейл не был таким хорошим человеком.

— Вы знаете, у меня во владении есть собственные земли. Небольшой скромный край к северу отсюда. Мы можем съездить туда, как только закончится война. Думаю, вам там бы понравилось… там тихо и спокойно.

Я почувствовала, как тётя Лиза пихнула меня локтем в бок, очевидно, побуждая дать окончательный ответ сиру Дейлу прямо сейчас.

Я слишком долго тянула с этим.

— А ещё там бывает снег. Вы как-то упоминали, что скучаете по снегу. Так вот, там его хватает с избытком!

Я рассмеялась вслед за Дейлом, любуясь благородным блеском его глаз.

— Я мог бы сделать вас счастливой, Алейна, — тихо сказал сир Дейл, при этом черты его лица стали мягче.

И тут по ту сторону кареты раздался истошный, полный ужаса, вопль, заставив вздрогнуть нас обоих. Сир Дейл тут же вытащил из ножен свой меч и крикнул: “Закройте окно!”.

— Держать строй! — отдал он приказ окружавшим его людям. — Защищайте Леди Долины!

Из леса выскочила орава вооружённых людей и помчалась к нам по каменистой тропе. Ещё несколько человек засели высоко на растущих у обочины деревьях, осыпая нас ливнем стрел. Сир Дейл натянул шлем и поскакал навстречу шайке разбойников. Он был искусным фехтовальщиком и ни один из этих напавших на нас хилых людей не выглядел достойным соперником. Но горцы жили в нищете и постоянно голодали, им нечего было терять, поэтому они храбро сражались против молодого и отважного рыцаря.

— Где Петир? — вскрикнула Лиза рядом со мной, с ужасом вцепившись в меховое одеяло.

— С ним всё будет в порядке, — заверила её я, хотя отсутствие Петира меня сильно тревожило. И предсмертные вопли, раздававшиеся тут и там, никак не способствовали избавлению от тревоги. Мы слышали пронзительное ржание лошадей перед тем, как они падали на землю, и тихие стоны людей, медленно умиравших от смертельных ран.

— Вперёд! В бой! — яростно орал сир Дейл, поражая очередного противника. — Защищайте Леди Долины!

Его воины вокруг сражались неохотно, их мало волновало, спасётся Леди или погибнет. Они больше заботились о собственных шкурах и поэтому добрая половина наших защитников вскоре бросила всё и сбежала в лес.

— Трусы! — прорычал сир Дейл вслед покидавшему его скопищу людей. И тут роковая стрела поразила его коня и Дейл вместе с ним рухнул на землю.

— Дейл! — закричала я. На оставшегося без поддержки рыцаря набросилась целая толпа и их жаждавшие крови мечи мерцали в последних лучах заходящего солнца.

Сир Дейл зарычал, поднимаясь с земли. Он был на целую голову выше любого из своих противников, но их было семеро против него одного.

Сир Дейл гордо взмахнул в воздухе своим серебристым клинком, на мгновение прикрыв глаза, прежде чем ударить самого близкого к нему человека. Проворные ноги молодого рыцаря ловко танцевали по земле, лазурный плащ развевался на ветру, а длинный клинок тем временем разил врагов одного за другим. Движения сира Дейла были быстрыми и отточенными, никто не мог сравняться с ним.

— Так-так, — произнёс хриплый голос прямо передо мной — к окну кареты подошёл разбойник с угрожающей ухмылкой на лице. — И что за красотка тут прячется.

Я отшатнулась от окна, придавив тётю Лизу, стараясь забиться как можно дальше вглубь кареты.

— Ты заперла окно? — спросила Лиза.

Я кивнула, слишком напуганная, чтобы произнести хоть слово. Тем временем разбойник с осунувшимся лицом вытащил кинжал и ударил по стеклу рукоятью. Окно выдержало и с моих губ сорвался нервный смешок. Разбойник ещё и ещё раз повторил попытку и вскоре десятки трещин зазмеились по кристально чистому стеклу.

— Он сейчас ворвётся внутрь, — выдохнула тётя Лиза.

— Нет, у него не получится, — заверила её я, но мой голос задрожал при этих словах.

— Алейна! — выкрикнул сир Дейл слабым и полным боли голосом.

— Дейл! — закричала я, пододвинувшись назад к окну, чтобы увидеть рыцаря. Почти все его противники были повержены, оставалось только двое сильных мужчин. Сир Дейл хромал, очевидно, раненый в ногу, кровь текла ручьём. Дейл издал боевой клич, прежде чем наброситься на врагов, размахивая алым от крови клинком. Оставшиеся разбойники были отчаянными бойцами и вскоре сбили его с ног, но на этот раз сир Дейл вскочил ещё быстрее. Он перекрутил рукоять меча и ударил вправо, проткнув руку одному из разбойников; затем быстро повернулся налево и ударил второго противника в грудь. Тот упал, утащив меч за собой и оставив сира Дейла безоружным. Оставшись с пустыми руками, сир Дейл потянулся за кинжалом, но было слишком поздно — чей-то меч пронзил его сзади, и сир Дейл ничком рухнул на землю.

— Дейл! — закричала я и с силой ударила ладонями по треснувшему стеклу. Мир, казалось, потускнел и утратил ясные очертания. Единственное, что стояло у меня перед глазами, — рука сира Дейла, поднявшаяся в воздух и тянущаяся ко мне в последний раз. — Дейл, — прорыдала я, когда его рука обмякла и рухнула вниз. — Нет, нет, нет.

Тётя Лиза заключила меня в утешающие объятия и я безучастно замерла в её руках, почти не осознавая, что происходит вокруг.

— Мне очень жаль, — прошептала Лиза когда удары с той стороны окна возобновились.

— Дейл, — выдохнула я, осознавая, что последний благородный человек покинул этот мир.

— Мне так жаль, дорогая, — шептала Лиза мне на ухо.

Рядом раздался новый крик, наверное, это пал ещё один из наших защитников. Слишком поздно — битва была проиграна.

— Они нас убьют, — простонала я, встретившись со зловещим взглядом тощего разбойника. — Но сначала изнасилуют.

— Значит, надо сделать это быстро, — ответила тётя Лиза, вытаскивая из прикреплённых к бедру ножен маленький кинжал. — Это не худший способ расстаться с жизнью.

— Мне просто хотелось бы… — я осеклась и опустила взгляд на свои дрожащие руки, не желая выдавать мысли, пришедшие мне на ум.

Мне хотелось бы в последний раз увидеть Петира.

Стекло разбилось на тысячу осколков. В зияющую дыру скользнула костлявая лапа и зашарила по внутренней стороне двери кареты в поисках замка. Я выхватила у Лизы кинжал и уже собиралась вонзить его в обладателя лапы, надеясь зарезать насмерть, когда рука, с унизанными перстнями пальцами, обхватила его за горло и оттащила назад. Валирийский кинжал ударил разбойника в грудь. Он закричал от боли, а схвативший его Петир вытащил клинок, чтобы снова ударить в середину груди, заливая всё вокруг брызжущей кровью. Петир отшвырнул мертвеца на землю, но в качестве предосторожности наступил ещё ему на горло. И тут Петир вдруг взглянул на меня и в его серо-зелёных глазах блеснуло странное безумие.

— Петир! — завопила тётя Лиза. Он бросил на неё мимолётный взгляд, такой отсутствующий, как будто Петир вообще не узнал свою леди-жену.

— Берегись! — выкрикнула я, увидев, как какой-то жуткий тип приближается сзади. Петир отскочил, подняв перед собой кинжал с голубовато-льдистым лезвием. Но Петир выглядел совсем безобидно по сравнению с воздвигнувшимся перед ним великаном. А тот, насмехаясь над Петиром, вытащил из ножен сразу два меча.

— Седьмое пекло, — проворчал Петир, когда мечи заблестели в последних лучах закатного солнца. В тот же миг клинки ринулись ему навстречу, но Петир быстро пригнулся и отпрыгнул в сторону.

— Ему нужна помощь, — пробормотала я себе под нос.

— Даже не думай об этом, — одёрнула меня тётя.

— Но его же сейчас убьют!

— Мы ничего не можем тут поделать.

— Убить пересмешника — грех, — раздался голос у меня внутри. Я провела кончиками пальцев по серебряной броши, украшавшей мой меховой воротник. Я знала, что должна что-то сделать — что угодно, чтобы спасти Петира. Крепко сжав кинжал, я выскочила из кареты.

— Санса! — сердито выкрикнул Петир, когда я бросилась к сражающимся. — Вернись в карету!

— Нет, — вызывающе ответила я. — Я не собираюсь потерять сегодня и тебя.

— Санса, пожалуйста, — голос Петира дрогнул от захлестнувшего его потока чувств. Великан атаковал, но Петир снова отпрыгнул и спрятался за большим валуном.

— Я убью тебя с огромным удовольствием, — зубоскалил великан. Он швырнул мечи на землю и закатал рукава. — И хочу сделать это голыми руками.

— О, от этого удовольствие станет ещё больше? — спросил Петир, крадучись обходя валун с другой стороны.

— Да.

— Послушай, я человек очень богатый. Если ты пощадишь меня, я дам тебе больше золотых драконов, чем ты мог бы себе представить в самых смелых мечтах… Я мог бы даже даровать тебе замок, если только захочешь … и шлюх. Шлюхи всем нравятся!

Великан засмеялся над словами Петира, идя вокруг валуна следом за ним.

— А ты шутник.

— Шутник? Ну, я бы так не сказал. Скорее очень остроумный.

— Я в любом случае убью тебя.

— Ну-ну. Подумай как следует, — сказал Петир, держа перед собой кинжал. — Для тебя я гораздо ценнее живой, чем мёртвый.

Тем временем я, подняв валявшийся меч великана, внезапно ударила его в спину, проделав то же, что и разбойники с сиром Дейлом. Великан удивлённо обернулся ко мне. Разумеется, у меня не вышло причинить ему достаточно вреда. Мерзавец приподнял меня над землёй и наградил похотливым взглядом. Я попыталась ударить его кинжалом Лизы, но бесполезно, я лишь слегка оцарапала его незащищённые руки.

— Я же сказал тебе, — крикнул Петир, ударив великана сзади по ногам своим валирийским кинжалом, — не высовываться, — добавил он, вонзая кинжал великану в лопатку.

Противник ослабил хватку и мы оба упали на землю. Петир перевернул великана и усмехнулся:

— Тебе следовало принять моё предложение, — и он перерезал ему горло до самой кости. — Во имя света долбанных Семерых, Санса! — заорал на меня Петир, схватив за руку. — Ты хоть осознаёшь, насколько рисковала, пытаясь спасти меня?

— Я не могла… — с трудом проговорила я, казалось, что-то застряло у меня в горле, — я не могла потерять и тебя, Петир.

Петир раздражённо фыркнул, а затем крепко обнял меня. Его окровавленные руки с силой сжали мои плечи. Услышав моё жалобное хныканье, Петир притянул меня ещё ближе к себе и держал так крепко, что я уже начала бояться, что он никогда не отпустит меня. По моей щеке скатилась слеза, когда я подумала о том, что сегодня чуть не потеряла его.

— Ты обещал мне, Петир. Сказал, что никогда не оставишь меня.

— И не оставлю.

— Обещаешь?

— Обещаю, — мягко сказал он и слегка отстранился, чтобы поцеловать меня в лоб. — Я никогда не оставлю тебя, Санса, никогда.

***

Я сидела на берегу реки при свете угасающего дня. Ни единого дуновения ветерка, всё вокруг погрузилось в тишину, отдыхая от дневных забот. Но сама я была далека от спокойствия — внутри меня бушевала буря и я с тревогой заламывала руки, сидя под бледным светом луны. Я всё ещё ощущала кровь на своих руках, хотя они сейчас были белы как снег. Я вновь погрузила ладони в реку, в надежде, что холодная вода поможет мне смыть все мои грехи. Но что толку, если я продолжала чувствовать это, хоть и не видя своими глазами, чувствовать, как людская кровь заполняет тоненькие чёрточки на моих ладонях.

Стыд ли не давал мне уснуть этим вечером? Или чувство вины? Или раскаяние за то, что я сделала сиру Дейлу? Было ли так безнравственно водить его за нос? Следовало ли мне пренебречь указаниями Петира? Было ли ошибкой слепо следовать за ним? Но любовь слепа, разве не так говорят? Как бы там ни было, Петир приложил свою руку к моему ослеплению, заслонив от меня свет и истину. Но я всё ещё люблю его. Я не могла отрицать этот факт, как бы ни пыталась.

Желудок охватил резкий болезненный спазм, меня затошнило, и вскоре пришлось избавиться в кустах от последних остатков обеда.

— Хотел бы я сказать, что удивлён, — раздался низкий голос позади меня. — Но нет.

— Петир? — прохрипела я, вытирая рот и сгорая от жгучего стыда.

— Вот, — сказал Петир, вытаскивая из плаща и протягивая мне кусок ткани, чтобы я могла стереть оставшуюся грязь. — И это тоже возьми, — добавил Петир, вручая мне мех с вином.

— Спасибо, — кротко ответила я и сделала большой глоток.

— Не увлекайся, — строго сказал Петир, отбирая у меня мех.

— Я уже не ребёнок!

— Я знаю.

— Тогда почему ты ведёшь себя со мной как с неразумной малышкой?

Петир уселся на влажную траву и тихо рассмеялся, так, что никто, кроме меня, не смог бы это услышать.

— В последнее время я нахожу тебя до странности забавной.

— В самом деле?

— Да, — тихо подтвердил Петир. Он сунул руку в карман и протянул мне золотое обручальное кольцо.

— Что это?

— Оно твоё.

— Петир, — предупреждающим тоном произнесла я. У меня не было настроения для его маленьких игр.

— Это подарок.

— И ты даришь его мне, потому что…

— Я не дарю его тебе. Это кольцо подарил тебе сир Дейл один лунный оборот назад, когда ты приняла его предложение. К моему великому разочарованию, целую луну вы обманывали меня. Вы боялись, что я избавлюсь от Дейла, если узнаю правду, и не могли этого допустить — ведь ты уже была беременна.

— Что? — воскликнула я, роняя кольцо на песок. — Что ты имеешь в виду?

— Уже некоторое время назад у меня возникли подозрения. Но, глядя на тебя сейчас, я уверился окончательно.

— Что! — запинаясь, повторила я. — О чём ты вообще говоришь?

— А ты сама, что ли, ничего не замечаешь? Да, не видишь того, что вижу я. Все эти признаки. Постоянные головные боли, усталость и вспыльчивость … и припухшая грудь, я заметил это ещё в то утро, когда приехала Лиза. Мелочи, милая, крохотные детали, которые способен различить лишь такой человек, как я. А теперь ещё и рвота, практически каждый день… то, чего я боялся больше всего, но, к счастью для меня, Лиза горела таким же сильным желанием покинуть Персты, как и я. Видишь ли, если бы мы остались, правда была бы раскрыта, и я не совсем уверен, что у меня получилось бы этому воспрепятствовать. Но вот Орлиное Гнездо — это совсем другое дело! Такой огромный замок и там так легко спрятать наш маленький секрет.

— Так ты всё время это знал?

— О да! Почему, ты думаешь, я поощрял внимание сира Дейла к тебе?

— Я думала, тебя это злило, — поддразнила я Петира. И, недоверчиво покачав головой, пробормотала:

— Я думала, ты знаешь, что делаешь.

— Знаю, — подтвердил Петир и вложил мне в ладонь обручальное кольцо. — Дейл Брейс — отец твоего ребёнка. Вот уже полтора лунных оборота. Ясно?

— Но мы никогда не…

— Я одобрял ваши совместные длительные прогулки, ведь мне нужно было убедиться, что вы вдвоём проводите наедине какое-то время. То, что произошло с нами в той пещере, доказывает, что некоторые вещи могут случаться среди бела дня без ведома остальных.

— О, — и этот возглас был единственным, сорвавшимся с моих губ. Погладив рукой живот, я постаралась уложить в голове всё, о чём рассказал мне Петир. — Так что, я действительно беременна?

— Да, милая.

— И это твой ребёнок?

— Мой, — протянул Петир и я знала, что его глаза потемнели, хоть теперь я едва могла различить их. Я почувствовала, как рука Петира легла поверх моей, и мы оба сейчас касались моего ещё плоского живота.

— Трудно поверить, что внутри меня что-то растёт, — выдохнула я, чувствуя, как тепло от руки Петира переходит к моей руке. — Вот почему ты так поцеловал меня тогда — в тот день в пещере.

— Вот так? — спросил Петир, наклоняясь вперёд и задирая на мне платье, чтобы снова и снова целовать мой голый живот.

— Петир, прекрати, — дрожащим голосом попросила я, чувствуя, как его тепло разливается внутри моего тела. — Ты же знаешь что произойдёт в противном случае.

— Хммм, — промычал Петир и продолжил своё занятие. Я прижала ладони к его вискам и оттолкнула его голову.

— Я не шучу, — серьёзно сказала я. — Я не могу заниматься этим здесь и сейчас.

— Понимаю, — отстраняясь, прошептал Петир. — Думаю, у тебя возникло множество вопросов.

— Да, и вот один из них. Когда ты вообще собирался мне обо всём рассказать?

— Ну, довольно скоро, — усмехнулся Петир, кладя руку поверх шерстяного платья, прикрывшего мой только что осыпанный поцелуями живот.

— Когда?

— Незадолго до того, как я отослал бы прочь сира Дейла. Это огромная неудача, что он погиб сегодня, но тут уж ничего не поделаешь. Я надеялся продержать его рядом чуть подольше, чтобы лорды и леди Долины как следует запомнили его интерес к тебе. Гораздо проще… — Петир сделал паузу и погладил свой чисто выбритый подбородок, — распространять слухи о живом и здоровом человеке, но, возможно, сложившаяся ситуация будет только нам на руку.

— Петир! Он сегодня пожертвовал собой ради меня. Если бы не он, меня бы сейчас не было в живых.

— Помнишь, что я говорил тебе? Преданность одного человека может стоить преданности тысячи других.

— Пожалуйста, только не говори мне, что ты стоишь за сегодняшним нападением на нас.

— Я не настолько бессердечен. Нет, они напали на нас по собственному желанию. Я предупреждал лорда Ройса, что поездка по Королевскому тракту опасна, но он никогда не слушает меня. Но после моего сегодняшнего небольшого разговора с Лизой, может быть, наконец-то начнёт прислушиваться.

— Ты собираешься от него избавиться, не так ли?

— Нет. Он более ценен для меня живым, чем мёртвым.

Я вздохнула и опустила взгляд на золотые перстни, украшавшие пальцы Петира. Нежно погладив его по руке, я спросила:

— Ты нарочно заставил меня забеременеть?

— Нет, это была чистая случайность, — ответил Петир. — Но случайность счастливая.

— Ты говоришь мне правду?

— Да, — выдохнул Петир и поцеловал меня в лоб. — Я счастлив, Санса. Ты мне веришь?

— Не знаю, — честно ответила я и отвернулась. Пальцы Петира скользнули по краю моего подбородка, пробежались по острым выступам, а потом Петир повернул к себе моё лицо. Он медленно приблизился к моим губам и замер так, казалось, на целую вечность, прежде чем поцеловать меня. Поцелуй становился всё более настойчивым, доказывая всю серьёзность намерений Петира. Его руки обхватили мою голову и Петир всё сильнее прижимал меня к себе, будто боялся, что я ускользну от него. Но это было так глупо с его стороны — я бы никогда не оставила его, ни сейчас, ни когда-либо впредь.

========== 17. Ослеплённый гордыней (1 часть) ==========

— Золотой дракон за то, чтобы узнать, о чём ты думаешь, — промурлыкал Петир, проводя пальцами по перу. Откинувшись на спинку стула, он посмотрел на меня снизу вверх. На Петире был тёмно-лиловый дублет с дымчато-серым воротником, оттеняющим серо-зелёные глаза. Стояло тихое и спокойное утро, и мой любимый с самым непринуждённым видом внимательно разглядывал меня.

— Всего лишь один дракон? — спросила я, повернувшись в его сторону. Я лениво разлеглась на бархатной кушетке Петира, подложив под голову ворох мехов. В руке я держала книгу, но тут же отложила её, как только Петир обратился ко мне. Эта книга в синей обложке была довольно интересным чтивом, насыщенным множеством эротических подробностей, которые должны были производить впечатление на неискушённого читателя, но мне теперь были знакомы и более откровенные вещи. Книжка была самой подходящей для владельца борделей и я наслаждалась каждой страницей, пока Петир резко не вернул меня с небес на землю.

— Всего лишь один дракон, — лениво подтвердил Петир. — Ты ведь умеешь держать свою жадность в узде?

— Конечно, необузданная жадность — это твоя привилегия, — пошутила я, накручивая на палец длинный локон цвета воронова крыла.

— Я бы сказал, что это более присуще Ланнистерам, — задумчиво произнёс Петир. Он перегнулся через стол и подхватил свиток пергамента. — А вот и доказательства, не желаешь ли взглянуть?

— Хммм, — пробормотала я, равнодушно взмахнув рукой. — Ещё одно письмо от Серсеи?

— Она всё никак не может найти своего младшего братца, бедняжка, — Петир разжал пальцы, позволив свитку выскользнуть и упасть на пол. — В Королевской Гавани, конечно же, царит хаос. Перед отъездом я посеял там несколько семян, но и представить себе не мог, что они взойдут так дружно и так быстро вырастут.

— Воробьи продолжают доставлять проблемы?

— Теперь им фактически принадлежат все Семь Королевств.

— И Серсея проглотила наживку?

— Какую именно? — уточнил Петир, стараясь подавить смех. — Ту, когда я утверждал, что Воробьи совершенно безвредны? Или ту, когда сказал, что понятия не имею, где мог бы скрываться Тирион Ланнистер?

— Так, значит, ты знаешь, где он прячется?

— Есть у меня одно предположение, — ответил Петир, снова откидываясь на спинку стула. — Довольно странно, что Тирион и Паук исчезли в одну и ту же ночь…

— Думаешь, Паук ему помог? — перебила его я.

— Я знаю, что он помог ему. Варис предан Ланнистерам не более, чем я. Если бы у него только появилась возможность поставить их на колени, он бы непременно ею воспользовался.

— Но почему?

— Потому что мужчина без члена склонен к различным странностям, — шутливо ответил Петир. Приподняв брови, он смотрел на меня, вероятно, ожидая ответа, но, так и не дождавшись, продолжил:

— Зная мотивы человека, ты знаешь и то, чего он хочет. За свою жизнь Варис успел послужить трём королям, как ты думаешь, был ли он верен хоть одному из них?

— Нет.

Петир одобрительно кивнул и добавил:

— Варис всегда восхищался талантами Тириона. Уверен, что карлик и евнух составят превосходную пару, но я отдаю предпочтение той паре, которая сейчас находится в этой комнате.

Продолжая накручивать волосы на палец, я наградила Петира полным страсти взглядом. Иди-ка сюда, если и вправду так меня хочешь, подумала я, соблазнительно потягиваясь на кушетке.

Правая рука Петира скрылась под столом. Было очевидно, что Петир пытается утолить своё желание. Ведь как бы мы оба ни хотели друг друга, мы отлично помнили, что супруга Петира отдыхает сейчас прямо в соседней комнате.

— Ты знаешь, где они прячутся? — спросила я, тщетно пытаясь отвлечь Петира от его насущной проблемы.

— Нет, — простонал Петир, ёрзая на стуле. — Но полагаю, что это далеко за пределами Семи Королевств. У Ланнистеров слишком много союзников, чтобы оставаться в Вестеросе. Должно быть, Паук с карликом уплыли в Браавос или куда-то ещё, достаточно далеко, чтобы оказаться вне досягаемости Ланнистеров.

— Но что рассчитывает получить Варис, помогая Тириону? Не могу понять…

— …его мотивы, — подхватил Петир. Его явно забавляло то, как легко теперь он мог закончить за меня мою мысль. — Тирион — Ланнистер, а это значит, что ему известны слабые места этого Дома, и он может даже вычислить, что Серсея и Джейми намерены предпринять в дальнейшем. Тирион мог бы послужить отличным шпионом…

— Но Тирион никогда не предаст свою семью!

— Правда? — произнёс Петир. — Однако, ты забываешь, что его отец отправил Тириона на Королевский Суд, который вынес ему смертный приговор. И его непременно привели бы в исполнение, если бы не безвременная кончина Тайвина Ланнистера.

— Пожалуйста, только не говори мне, что ты сыграл…

— …некую роль в наступлении его смерти? — снова перебил меня Петир. — Нет, милая, на этот раз я не имею к этому ни малейшего отношения.

— На этот раз, — передразнила его я, поднимаясь с кушетки и направляясь к столу. — Ты и в самом деле мастер над хаосом.

— Хммм, — протянул Петир У него загорелись глаза, глядя на то, как я медленно подхожу к столу, купаясь в его внимании и смакуя каждый миг.

— Томас говорит, что моя беременность протекает хорошо, — наконец, слегка застенчиво, произнесла я, опуская взгляд на развёрнутую на столе большую карту Семи Королевств.

— Он и мне так сказал, — тихо ответил Петир.

— Но я не знаю, как долго ещё смогу её скрывать, — задумчиво добавила я, поглаживая живот.

— Я прикажу Эйлин принести тебе больше подходящих платьев, если ты в них нуждаешься. Но мне кажется, что всё прекрасно укрыто от посторонних глаз…

— Пока что да, но как долго ещё мне будет это удаваться?

— Ты ведь не всерьёз переживаешь об этом, правда? — немного весело спросил Петир. Отодвинув стул, он мягко похлопал себя по коленям, приглашая меня присесть.

— Да… нет. Не знаю.

— Санса, присядь, — по-отечески велел мне Петир. — Послушай, через пару лун мы покинем этот замок и спустимся в Долину, где и перезимуем. Лиза намеревается остаться в Орлином Гнезде на всю зиму, но мы хорошо понимаем, что это невозможно. Я знаю, что до появления ребёнка на свет осталось ещё не менее полугода, но не могу позволить Лизе заметить, как растёт твой живот.

Рука Петира бродила по моему животу, пока он сам нежно целовал меня в затылок. Мы переплели наши пальцы и вместе молча пытались почувствовать что происходит внутри меня. Петир опустил подбородок мне на плечо и наши виски соприкоснулись.

— Я люблю тебя, — тихо сказал Петир, голосом полным тепла и нежности.

— И я тебя, — прошептала я и наклонила голову, чтобы поцеловать его.

— Ты поедешь со мной, — сказал Петир, как только завершился наш поцелуй.

— Куда?

— Скорее всего, в Харренхол. Хотя знаю, что больше всего тебе понравится та часть путешествия, когда мы вернёмся на Персты.

— И я смогу снова встретиться с Фрейсами? — воскликнула я, расплываясь в широкой улыбке.

— Санса, это очень опасная поездка. Не забывай, что случилось в прошлый раз, когда мы ехали по Королевскому тракту.

— Дейл, — прошептала я.

— Вот почему я считаю, что лучше всего нам укрыться вХарренхоле. А может быть, даже и в Риверране, раз Талли до сих пор удаётся держать оборону. Но боюсь, что аппетиты Ланнистеров и Фреев только возрастают и они не позволят Талли так просто от них избавиться.

— Так значит, ты повезёшь меня в замок с привидениями?

— А мне казалось, тебе нравятся подобные места? — усмехнулся Петир и поцеловал меня в щёку.

— Только в песнях.

— О, так ты до сих пор веришь песням?

— Только, когда смотрю на тебя, — ответила я и развернулась, чтобы одарить Петира ещё одним страстным поцелуем.

— Санса, — вздохнул Петир, внезапно прерывая поцелуй, — больше всего я хотел бы отвезти тебя в Винтерфелл, ты ведь знаешь об этом?

— Ну, ты обещал мне это…

— Да, я помню, — перебил меня Петир, медленно растягивая слова. — Однако, обстоятельства…

— Не надо ничего объяснять, Петир. Я понимаю.

Петир запрокинул голову, а я пригладила рукой его взлохмаченные волосы. Петир слегка прикрыл веки и пробормотал:

— Если бы только время не работало против нас.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, водя пальцами по серебряным прядям на его висках.

— Станнис Баратеон со своей армией покинул Драконий Камень. Последняя весть, которую донесли мне мои люди — Станнис направляется к Стене. Он намерен обратиться за помощью к лорду-командующему Ночного Дозора.

— Но Дозору запрещено участвовать в войнах! — воскликнула я.

— Раньше всё так и было. Но с тех пор многое изменилось, — Петир сделал паузу и какое-то время молча изучал меня. — Санса, что ты знаешь о Ночном Дозоре?

— Эти люди защищают Стену от одичалых и… — я остановилась, не решаясь продолжить. — И от Белых Ходоков, но на самом деле их не бывает. Это просто глупые сказки, которые нам в детстве рассказывала старая Нэн.

— И ты в это действительно веришь? — спросил Петир, пристально глядя на меня.

— Да, — тихо ответила я и торопливо опустила глаза под его понимающим взглядом.

— А ещё ты что-нибудь знаешь о Стене? — продолжал расспрашивать Петир, поглаживая меня по руке.

— Только то, что там сейчас Джон.

— Джон Сноу?

— Да.

— То есть, ты имеешь в виду лорда-командующего Джона Сноу.

— Что? — растерянно усмехнулась я.

— Кажется, у тебя полным-полно могущественных друзей, милая.

Я улыбнулась в ответ, но моя улыбка быстро увяла, когда я наконец-то кое-что вспомнила о своём давно потерянном сводном брате.

— Я просто ужасно вела себя с ним, — призналась я, стыдливо опустив голову.

Петир приподнял пальцем мой подбородок и сказал:

— Тогда в следующий раз, когда встретишься с Джоном, постарайся искупить свою вину.

— Он же на Стене, — буркнула я. — Как мы вообще можем встретиться?

— Я азартный человек, Санса. Думаю, твой Джон Сноу захочет помочь Станнису Баратеону. Если он хоть в чём-то похож на своего отца, то сделает всё, что в его силах, чтобы вовлечь в эту войну одичалых и заставить их сражаться на своей стороне. И если одичалые согласятся, то станут силой, с которой придётся считаться… даже Болтоны не смогут победить такую армию.

— А если одичалые разгромят Болтонов, мы получим обратно Винтерфелл!

— Если всё сложится так, как надо, то да, Винтерфелл станет твоим. Станнису всегда нравился твой отец, поэтому он не будет возражать против того, чтобы ты заняла своё законное место Хранительницы Севера, — глаза Петира блестели, когда он произносил всё это, и загорелись ещё ярче, когда он добавил:

— Особенно, когда Станнис узнает, что ты замужем за лордом-протектором Долины, без преувеличения самым влиятельным человеком во всём Вестеросе.

Мои щёки вспыхнули ярко-малиновым румянцем.

— Замужем? — едва выговорила я под пристальным взглядом Петира. — Но… но…?!

— Мне нравится, когда ты так волнуешься, — медленно сказал Петир, наклоняясь ко мне. Он схватил меня за руки и осыпал моё лицо поцелуями. Яростно прижимаясь губами к моим губам, Петир просунул язык мне в рот. Я почувствовала, как его руки скользят вниз, оглаживая меня по бёдрам, а потом Петир медленно приподнял меня и усадил на стол. Петир очень хотел меня, я чувствовала это с каждым жарким прикосновением к своей обнажённой коже. Петир стонал, целуя меня и путая пальцы в моих густых волосах.

— Петир, — предупреждающе сказала я, когда ощутила, как он прижимается ко мне разгорячённым телом. Он теряет над собой контроль, поняла я, и это сильно меня встревожило. Петир встал со стула, прижался к моей груди, медленно отодвигая меня назад по столу. Я с готовностью растянулась на его рабочем столе, предоставив Петиру дюйм за дюймом задирать на мне платье.

— Ты запер дверь? — спросила я пылким тоном.

— Вот видишь… поэтому я и люблю тебя, — хрипло ответил Петир, а его руки продолжали скользить вверх, всё дальше отодвигая подол. Когда он оказался чуть выше моих колен, Петир остановился и приподнял ткань, чтобы проследить за моим возбуждением. — Процесс идёт довольно быстро, не так ли, — отметил Петир, глядя, как я начинаю намокать. — Интересно, как это будет выглядеть, когда я вернусь.

Петир наградил меня мимолётной улыбкой, развернулся и направился к двери. Я воспользовалась предоставленной возможностью и подскочила к окну, чтобы закрыть его на случай, если кто-то услышит наши приглушённые крики и стоны. В оконном стекле я увидела отражение Петира и его распутный взгляд, предвещавший грядущие события. Петир обхватил меня за талию, с силой поглаживая её необычайно горячими ладонями.

— Ты уверен, что хочешь этого? — спросила я, чувствуя, как его руки спускаются всё ниже и ниже. Петир молчал, без слов отвечая на мой вопрос, вновь принявшись поднимать моё длинное платье. — А что, если Лиза услышит? Ты же знаешь, что она ушла ненадолго.

Петир продолжал поднимать платье, пока оно не скомкалось на моей талии. Тогда Петир развернул меня и хрипло сказал:

— Я просто хочу попробовать.

Петир поднял меня и усадил на подоконник, и уголки его губ растянулись в улыбке, когда он взглянул на меня.

— Что? — спросила я нервно, заметив, что его улыбка становится всё шире.

— Вот она — настоящая сила, — задумчиво произнёс Петир и, слегка склонив голову набок, посмотрел на своё отражение в оконном стекле. — Любоваться тем, как я тебя трахаю.

— Вон там есть замечательная кушетка, помнишь? — насмешливо сказала я, обвивая его шею руками.

— А в чём тогда развлечение? — возразил Петир. Он наклонился и нежно поцеловал меня, чтобы разжечь желание. Однако нам обоим показалось этого мало, поэтому Петир внезапно прижался ко мне и поцеловал так сильно, как никогда не целовал меня раньше. Я коснулась кожей холодного стекла, но тёплые руки Петира быстро обняли меня.

— Петир, — простонала я, ощутив сильную пульсацию между ног. Мои руки скользнули по его груди и принялись бороться с непреодолимым препятствием в виде пояса, вставшим барьером на моём пути к тому, чего я желала больше всего на свете. Я тщетно сражалась с поясом, немало позабавив Петира, и решила отплатить ему его же монетой, засунув обе руки ему в бриджи. Петир ахнул и отшатнулся, потянув меня за собой.

— Тебе действительно так не терпится? — усмехнулся Петир, а затем медленно стянул бриджи и переступил, избавляясь от них.

— Ты знаешь, как долго я этого ждала?

— Несколько лун, — ответил Петир, вновь решительно принимаясь за меня. Он схватил меня за бёдра и снова прижал к подоконнику.

— Петир, — простонала я, чувствуя холодный воздух, коснувшийся моей спины. — Кушетка… стол… пол, — продолжала я стонать, пока Петир комкал на мне платье, задирая его в очередной раз. — Где угодно, только не здесь.

— О, Санса. Если бы ты только могла видеть то, что вижу я, — ответил Петир со странным блеском в глазах. — С этого возвышения мне видны все мои владения… всё Гнездо, все принадлежащие мне горы и долины. Я так долго взбирался на вершину и вот теперь передо мной достойная награда во всём своём великолепии — ты, любовь моя, и этот захватывающий вид, поэтому, пожалуйста, позволь мне как следует насладиться этим даром.

Я наклонилась и нежно поцеловала его в мягкие губы, чувствуя, как они всё сильнее сливаются с моими, по мере того, как длился поцелуй. Руки Петира блуждали по моему затылку, путаясь в моих локонах. Я слышала его дыхание, вздох, сорвавшийся с губ, когда мы на мгновение прервали поцелуй. На этот раз Петир шире открыл рот, властно накрыв мои губы своими губами. Петир хотел повелевать мной при помощи поцелуев, но то время, когда это ещё было возможно, давно миновало. Теперь я была равна Петиру, стала его подобием. Одним быстрым движением я запрокинула голову, чтобы прерваться на миг, а затем решительно вонзить язык прямо в рот своему любовнику. Петир отшатнулся, но я последовала за ним и мы оба рухнули на пол. Перевернувшись, Петир оказался сверху, будучи тут же вознаграждён моим разочарованным стоном. Его руки зашарили по мне, опять задирая платье, но когда я спросила, почему бы ему не снять платье с меня полностью, Петир зловеще усмехнулся.

— Необходимая мера предосторожности, — шепнул он, пока его ловкие пальцы поднимались вверх по моим ногам. Когда он остановился, я оттолкнула его от себя, и пока застигнутый врасплох Петир вновь сориентировался, я склонилась над ним и засыпала сладострастными поцелуями. Напоследок я взлохматила Петиру волосы, приведя их в полный беспорядок, а сам Петир тем временем позаботился, чтобы моё платье больше не мешало неизбежному.

— Я никогда раньше не видел тебя такой, — хрипло сказал Петир, когда я оседлала его. — Но мне нравится.

— О, — мурлыкнула я, резко насаживаясь на него.

Петир зашипел, ощутив весь мой вес на своём твёрдом члене. В мгновение ока Петир перевернул меня на спину и буквально ворвался в меня. Я громко застонала. Ощущение было таким, будто гигантская волна захлестнула высокий берег. Голова закружилась и я опять застонала, на этот раз сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как всё моё тело дрожит от ощущений, которые заставил меня испытать Петир. Я едва могла дышать, один за другим делая судорожные вздохи. Петир неумолимо, как человек, терзаемый диким голодом, продолжал своё дело. Хуже всего были его руки, они лихорадочно ласкали каждый дюйм моей обнажённой кожи, до которой могли дотянуться, пока она не стала горячей на ощупь.

— О, Санса, — выдохнул Петир, немного сбавляя скорость. Он повернул голову и посмотрел на меня, его лоб блестел от пота. — Почему я не могу устоять перед тобой? — спросил он сквозь стиснутые зубы, пытаясь войти в определённый ритм.

Наши тела задвигались в едином порыве и я простонала:

— Я могла бы задать тебе тот же вопрос.

— Если Лиза узнает… — начал Петир и сбился; его страхи тут же развеялись, как только он принялся посасывать кожу на моей длинной шее.

— Не узнает, — заверила его я. Я вытянула шею, одобряя действия Петира, почти не переживая о том, что он может случайно оставить след на моей коже цвета слоновой кости.

— Когда я женюсь на тебе, мы станем заниматься этим с тобой каждый день, — зловеще понизив голос, сказал Петир. Его язык прошёлся по моей шее и Петир уточнил:

— И каждую ночь.

Я обхватила его лицо ладонями и наклонила к себе.

— Ежедневно и ежечасно.

— Если последуем этому решению, у нас появится слишком много детей, — пошутил Петир. Наклонившись, он осыпал меня поцелуями, замерев ненадолго. Время ускорило свой бег и, прежде чем мы это осознали, солнечный свет начал медленно угасать за нашим окном. Скоро настанет время ужина и тогда нам придётся предстать перед пытливым взглядом Лизы.

— Петир, я люблю тебя, — призналась я, когда он прервал свой напряжённый труд. — Больше, чем возможно выразить словами.

— Я знаю, милая, — сказал Петир и наши лбы соприкоснулись. Одно долгое и безмятежное мгновение наши тела поднимались и опускались одновременно. Мы стали единым целым: наше дыхание, переплетение пальцев, то, как свет освещал наши тела, даже наши тени — всё подчёркивало это. Я принадлежу ему, а он мне, подумала я, и ничто в мире никогда не сможет это изменить — теперь я была уверена в этом больше, чем когда-либо.

***

Я находилась в полудрёме, когда услышала тихий стук в дверь своей спальни. Было уже поздно и я должна была быть одета к ужину, но поняла, что у меня просто нет на это сил; Петир невероятно утомил меня, прежде чем наконец утолил свой голод. Даже сейчас, лёжа в постели под грудой мехов, укрывающих меня от холода, я всё ещё продолжала чувствовать сильную боль между ног.

— Алейна? — позвала Эйлин, приоткрыв дверь. — Я могу войти?

— Да, — ответила я слабым голосом и даже не услышала, как моя служанка проскользнула в тёмную комнату. Наверное, это была одна из причин, по которой Петир взял её на службу. Видимо, раньше она работала в одном из его борделей, но Петир нашёл, что её навыки будут более полезны за пределами постели. Петир сказал мне, что это тихая, застенчивая девушка, из тех женщин, что больше походят на серых мышек, чем на людей. Петир посчитал, что она может стать идеальной шпионкой. Ему никогда особо не нравилось заниматься шантажом, но при необходимости хватало компромата на многих, благодаря этой маленькой милой девушке, сейчас молча стоявшей у моей кровати.

— Вам нездоровится? — робко спросила она.

— Я просто устала.

— Мне опять послать за Томасом?

— Нет, со мной всё в порядке, — заверила я. Личному мейстеру Петира, Томасу, нечего было делать в моих покоях. Одного раза уже было более чем достаточно, чтобы вызвать подозрения, а если я опять приглашу Томаса к себе, то среди лордов и леди Орлиного Гнезда наверняка начнутся сплетни.

— Не хотите ли переодеться к ужину? Уже довольно поздно…

— Не думаю, что спущусь к ужину сегодня вечером. Пожалуйста, распорядитесь, чтобы кто-нибудь из кухонной прислуги принёс мне еду сюда.

— Но лорд Аррен будет очень разочарован, если вы не придёте, — резонно отметила Эйлин. — Сегодня он чуть не проник в вашу спальню, и ему бы это удалось, если бы не вмешался лорд Бейлиш.

— Лорд Аррен весьма привязан ко мне, не так ли? — саркастически заметила я.

— Да, — ответила Эйлин, согласно кивнув головой. — И я не удивилась бы, если бы он прямо сейчас ворвался сюда.

— В таком случае мне действительно стоит одеться, — я отбросила меховые одеяла и попробовала встать с кровати, но боль между ног стала только сильнее. Боги, как глубоко он вошёл, подумала я, стискивая зубы, чтобы подавить стон. Платье на мне задралось и Эйлин увидела кровоподтёки на моём теле и следы от ногтей, украшающие внутреннюю сторону бёдер. Она удивлённо приподняла брови, но ничего не сказала.

— Вот, позвольте мне помочь, — поддерживая узкой ладошкой меня за спину, Эйлин помогла мне подняться. Я тихо застонала от боли, и Эйлин отдёрнула руку и обернулась ко мне. — Возможно, вам следует остаться в постели. Если хотите, я доложу лорду Бейлишу, что вы снова плохо себя чувствуете.

— Нет, я всё же должна пойти. Люди начнут сплетничать, — возразила я.

— Они в любом случае станут сплетничать, — предупредила меня Эйлин и снова бросила взгляд на отметины на моих ногах.

— Хорошо, но ты должна рассказать всё обо мне моему отцу. И, пожалуйста, не позволяй Зяблику меня тревожить, я действительно нуждаюсь в небольшом отдыхе. Ребёнок…

— Я знаю, — перебила меня Эйлин. — Это весьма утомительно.

— Да, — подтвердила я, чувствуя как краска заливает мне щёки. Я чувствовала себя такой счастливой при каждой мысли об этом. Ребёнок Петира медленно рос во мне. Я погладила низ живота, наслаждаясь каждым драгоценным моментом, и даже страх перед яростью Лизы не мог отнять у меня этой радости.

— Я сейчас скажу обо всём лорду Бейлишу, — тихо сказала Эйлин и направилась к двери. — Я скоро вернусь.

Дверь мягко закрылась за ней и я издала вздох облегчения. Качнувшись назад, я рухнула на бархатные подушки, подаренные мне Петиром. Вечно он меня балует, думала я, поглаживая розовые простыни кончиками пальцев. Мысль о Петире вызвала у меня на губах улыбку. Я была счастлива, так счастлива всякий раз, когда думала о нём и нашем ребёнке. И мне хватило просто растянуться на кровати, чтобы вновь погрузиться в блаженный сон.

Комментарий к 17. Ослеплённый гордыней (1 часть)

Самая длинная глава, поэтому в двух частях. Окончание завтра вечером.

========== 18. Ослеплённый гордыней (окончание) ==========

— Мне нужно, чтобы она проснулась, тогда я смогу осмотреть её, — произнёс низкий голос рядом с изголовьем моей кровати, эхом отразившись от стен спальни и таким образом вырывая меня из глубокого сна.

— А вы не можете всё сделать, пока она спит? — раздался женский голос.

— Нет, миледи. Это абсолютно невозможно.

— Мой супруг категорически настаивает на том, чтобы я больше не возвращалась к этому вопросу, но я не могу. Ей постоянно плохо и я начинаю бояться, что мой Зяблик может что-нибудь от неё подхватить.

— Упадок сил — не болезнь, миледи.

— Может быть, но, глядя на неё, я начинаю сомневаться, так ли это. Так что просто осмотрите её и скажите, что вы думаете на этот счёт?

— Это было бы нарушение…

— Меня не волнует, что это будет за нарушение! Просто сделайте всё как можно быстрее!

Я почувствовала, как жёсткие мозолистые руки откидывают одеяло, обнажая мои плечи и медленно скользя вниз, пока всё моё тело не оказалось обследовано ими. Это было уже слишком и я резко подняла голову, чтобы встретиться взглядом с теми, кто так бесцеремонно вторгся ко мне.

— Алейна, моя дорогая. Я пригласила одного из своих людей, чтобы узнать о твоём состоянии. Это Гай, мой мейстер. Я попросила его осмотреть тебя и выяснить, сможет ли он немного тебя подлечить. В последнее время ты так часто плохо себя чувствуешь.

— Я просто устала, тетя Лиза.

— Петир говорит то же самое, но…

— Значит, вам не о чем беспокоиться, — довольно холодно заметила я.

Лизе не понравилось, как я резко натянула на себя одеяло, с вызовом посмотрев на неё. Но что я могла поделать, когда она стояла так близко ко мне, что могла разглядеть те небольшие изменения, которые уже отразились на моей фигуре? Я порадовалась, что свеча в моей спальне уже погасла и единственным тусклым освещением служили бледные лунные лучи, проникавшие сквозь полуоткрытые шторы.

— Сон — это всё, что мне нужно. Так что, будьте добры…

— Алейна! — вдруг яростно выкрикнула тётя Лиза. — Ты позволишь этому человеку осмотреть тебя. Я не желаю больше слышать никаких оправданий ни от тебя, ни от мужа.

Она направилась к двери и, уже выходя, бросила через плечо:

— Гай, доложите мне о результатах осмотра как можно скорее. Алейна, ты останешься в своей комнате, пока я не пришлю за тобой.

В тот же миг, когда за Лизой захлопнулась дверь, я услышала, как Гай мягко сказал мне:

— Тут не из-за чего тревожиться, моя дорогая. Позвольте мне осмотреть вас, чтобы я мог сказать леди Лизе, что всё в порядке.

Тут более чем достаточно причин для тревог, подумала я, заворачиваясь в простыни и откатываясь на постели как можно дальше от мейстера.

— Пожалуйста, не усложняйте всё ещё больше, — умоляюще воскликнул он. — Я точно так же, как и вы, не желаю этого делать, но нам всем приходится подчиняться приказам.

Так и есть, приходится подчиняться, подумала я, вспомнив первое указание, которое мне дал Петир, когда мы миновали Кровавые Врата: “Никогда не позволяй никому разглядывать твоё тело, кроме Эйлин и Томаса. Только этим двоим я могу доверить наш маленький секрет”. Я не знала этого человека, с видом глубокого сожаления стоявшего у моей кровати, и не могла доверять никому, служившему Лизе Аррен; я не могла доверять, даже если бы мне вдруг захотелось этого.

— Если вы не позволите мне осмотреть вас, я буду вынужден доложить об этом леди Лизе и она прикажет мне провести осмотр силой.

— Лорд Бейлиш этого не допустит, — торжествующе выпалила я.

— И как он сможет остановить меня, если его нет в замке?

Услышав это, я выглянула из-под одеяла и взглянула мейстеру в глаза.

— Что вы имеете в виду, говоря, что его нет в замке?

— Его никто нигде не может найти. Вот почему леди Лиза немедленно послала за мной. Пожалуйста, позвольте мне осмотреть вас, иначе мне придётся делать это в присутствии толпы стражников, которые будут пялиться на вашу наготу.

— Где же носит Петира, Иные его побери? — выругалась я себе под нос, выскальзывая из-под одеяла. Подойдя к мейстеру и стараясь не смотреть ему в глаза, я встала перед ним с самым мрачным выражением лица.

— Я сделаю всё быстро, — сказал мейстер, ощупывая мне лоб на предмет каких-либо признаков лихорадки и прикладывая руку к моей щеке. Затем он внимательно обследовал всё моё тело, тыкая в него тут и там, но вдруг замер, заметив небольшую выпуклость внизу моего живота. — Этого не может быть.

— Но так и есть, — серьёзно ответила я, развязывая завязки на своём шёлковом платье, чтобы наглядно всё продемонстрировать мейстеру.

— Вы ждёте ребёнка? — воскликнул мейстер Томас. — И как давно вы держите это в секрете?

Я промолчала. Было бы неправильно выдавать всё сразу, даже если он смотрел на меня таким ласковым, полным сочувствия взглядом.

— И кто же отец? — тихо спросил мейстер. — Ведь это тот же человек, который оставил вам эти следы на ногах.

На моих губах заиграла хитрая улыбка и я едва узнала собственный голос, произнёсший:

— Я же бастард, разве вам об этом неизвестно? Мне быстро становится скучно. Время от времени я нуждаюсь в ком-то, кто станет согревать мою постель. — Я нежно провела пальцами по краю его рукава и добавила:

— Я могла бы согреть и твою, Гай.

Я практически расслышала у себя в голове резкий металлический щелчок захлопнувшейся ловушки, когда увидела, как Гай смотрит на меня. “Слёзы — не единственное оружие женщины”, — вспомнила я судьбоносные слова Серсеи Ланнистер, произнесённые в ту ночь, когда армия Станниса Баратеона штурмовала берега Королевской Гавани. — “Лучшее оружие у неё между ног”.

— Я вдвое старше тебя, дитя, — устало сказал мейстер.

— Тем более, я должна согреть твою постель этой ночью, — ответила я игривым тоном.

Но искушение оказалось слишком велико для бедного мейстера и он начал поддаваться своим желаниям. Схватив меня за руки, Гай подтолкнул меня к кровати. О нет! Что я наделала, осознала я, когда упала в кровать, а мейстер навалился на меня сверху. Его горячее дыхание уже коснулось моей груди, когда распахнувшаяся дверь спасла меня от неминуемой участи. Петир, подумала я, резко приподняв голову, но встретилась лишь с суровым взглядом тёти Лизы.

— Что здесь происходит? — строго спросила она.

— Миледи, я могу всё объяснить…

— Не трудитесь. Вы разжалованы и вам следует немедленно покинуть мой замок.

— Но она соблазняла меня, я совершенно не собирался этого делать…

— Покиньте мой замок! — повторила Лиза, широко распахнув дверь.

— Пожалуйста, позвольте мне всё объяснить. Алейна, она… она беременна…

— Что?

— Она ждёт ребёнка, миледи. Я просто хотел получше её осмотреть.

— Вы что, принимаете меня за круглую дуру, Гай!

— Нет. Я никогда бы не осмелился так подумать о вас…

— Хорошо, — твёрдо сказала Лиза. — А теперь приготовьте лунный чай и принесите сюда как можно скорее. И после этого немедленно покиньте Орлиное Гнездо.

Лунный чай, запаниковала я, нет, она не может заставить меня его выпить. Я не позволю ей навредить моему ребёнку!

— Санса, иди сюда, — велела мне тётя, заперев дверь за вышедшим мейстером. Она усадила меня на стул у окна и спокойно зажгла свечу, чтобы лучше меня видеть, а затем обвела меня ястребиным взором. Голубые глаза тёти Лизы сияли так же, как тёмно-рыжие волосы, обрамлявшие лицо. Но, чем дольше Лиза смотрела на меня, тем мрачнее становился её взгляд, и, наконец, к моему ужасу, её глаза сузились, встретившись с моими. — Кто он?

— Дейл, — тихо ответила я.

— Но это не он оставил тебе эти отметины на бёдрах.

— Нет, это был кое-кто другой.

— Петир… не так ли?

— Нет.

— Ложь!

— Клянусь вам…

— Я не верю ни единому твоему слову. Ты такая же, как твоя мать.

— Клянусь, это не Петир. Это кто-то другой.

— Кто?!

— Я не могу рассказать вам! Вы его убьёте.

— Если это Петир, клянусь тебе…

— Это не он, тётя Лиза! — заплакала я. Слёзы помимо моей воли заструились по лицу, но это не был страх оказаться пойманной, так проявлялся страх потерять ребёнка.

— Пожалуйста, не заставляйте меня пить это!

— Почему бы и нет? Когда-то и я вот так ждала ребёнка… от Петира, и его отняли у меня. А теперь я отниму ребёнка у тебя, на тот случай, если это ребёнок Петира.

— Это не от него. Спросите его сами! — взмолилась я. — Вы должны мне поверить… я бы не стала… не смогла бы пойти на такое.

— Вот как? — насмешливо спросила Лиза. — А разве не моего мейстера я видела на тебе вот только что?

— Он принудил меня. Он хотел… он пытался…

— Довольно этих рыданий, дитя! Ничего из этого на меня не действует. Думаешь, я не видела всего этого раньше? О да, твоя мать вела себя точно так же! Кто мог устоять перед женскими слезами?

— Проявите же милосердие. Пожалуйста, не делайте этого со мной. Я лучше умру.

— Будь осторожна, Санса! Твоё желание запросто может исполниться, ведь если окажется, что это всё-таки ребёнок Петира, я без раздумий вышвырну тебя в Лунную Дверь. Ты настоящая шлюха! Совсем как была твоя мать…

— Я не такая! — плакала я. Я опустилась на колени, умоляя тётю проявить хоть каплю милосердия, но упрямая женщина не собиралась менять своего решения. Ослеплённая яростью, она мерила комнату шагами, в ожидании возвращения мейстера. Лизе больше нечего было сказать мне, её мысли, казалось, были заняты чем-то другим. И это был всего лишь вопрос времени, прежде чем она доведается, что мы с Петиром оставались наедине всю вторую половину дня, а когда Лиза это выяснит, меня уже можно будет считать покойницей.

Раздался стук в дверь. Лиза поспешила открыть и я воспользовалась этой небольшой заминкой, чтобы вытащить кинжал, который мне дал Петир, и спрятать его за спиной. Я убью её, прежде чем она сможет причинить вред моему ребёнку, решила я, крепче сжимая рукоять. Однако в комнату вошёл не мейстер Гай, а какой-то стражник. Он низко наклонился и что-то прошептал моей тёте на ухо. Лицо тёти приняло озабоченное выражение и она быстро последовала за стражником, не забыв тщательно запереть за собой дверь.

Самое время бежать, поняла я, и бросилась к двери, но Лиза позаботилась о том, чтобы запереть её снаружи. Тогда я подбежала к окну, но перспектива сорваться с высоты более пятидесяти футов заставила меня задуматься об ином пути отступления. Я забарабанила в дверь и стучала так довольно долго, но снаружи не оказалось никого, кто мог бы выпустить меня. Где же Эйлин? И где Петир? Никто не придёт мне на помощь? Подойдя к сундуку, я достала оттуда и надела на себя всё самое тёплое, что только смогла найти. Что-то подсказывало мне, что нужно быть готовой к любому развитию событий, и я охотно воспользуюсь каждым шансом, самой крохотной частичкой надежды, чтобы спасти того, кто растёт внутри меня. Прислонившись к стене и стиснув в руке кинжал, я ждала, пока кто-нибудь откроет дверь, чтобы напасть на него из засады. Я простояла так какое-то время и тут дверь начала открываться. Я метнулась вперёд и приставила острое лезвие к белоснежной шее невысокой женщины. Но уже через мгновение я поняла, что это Эйлин с подносом в руках.

— Алейна? — сказала она, глядя на меня краем глаза.

Я отвела кинжал подальше от её шеи и резко спросила:

— Где Петир?

Эйлин удивлённо моргнула, так как я впервые назвала лорда Бейлиша по имени. Кота извлекли из мешка, больше не было необходимости скрывать правду.

— Он пошёл… он был в…, — заколебалась Эйлин.

— Мне ты можешь рассказать, — быстро сказала я, забирая у неё поднос.

— Лорд Бейлиш ходил исследовать заброшенные пещеры под замком. В поисках тайных проходов и всего такого прочего.

— И где же он сейчас? — уточнила я, ничуть не удивившись услышанному.

— Думаю, в своей горнице.

— Идём, — сказала я и взяла Эйлин за руку. Мы побежали по коридору, затем спустились по лестнице, мимо немного настороженных стражников, и наконец добрались до горницы Петира. Я велела Эйлин дожидаться меня снаружи и наблюдать за происходящим, а сама вошла в горницу. Но Петира в ней не оказалось и я поняла, что начинаю паниковать в окутавшей меня мрачной тишине этой комнаты.

— Его здесь нет! — воскликнула я, закрывая за собой дверь. — Эйлин, где он?

— Не знаю, — честно ответила она. — А что случилось? Скажите мне и я помогу вам.

— Ты ничего не сможешь сделать. Мне нужно найти Петира и нужен он мне прямо сейчас!

Словно в ответ до нас донёсся громкий пронзительный крик Лизы, эхом разносящийся по коридору:

— За мной!

Мы бросились бежать по узкому проходу, пока не достигли небесно-голубых дверей, ведущих в тронный зал. Двери украшал герб с соколом — зловещее предупреждение не сметь переступать порог этого священного места, пока вас не призовут сюда. Но жуткие вопли Лизы не оставляли мне иного выбора. Будь что будет, решила я.

— Эйлин, найди мейстера Гая. Проследи за ним и доложи Петиру, или мне, о том, что он делает. И если этот мейстер попытается напоить меня чем-нибудь насильно, ради Семерых, не позволяй ему этого!

Бросив последний прощальный взгляд на Эйлин, я взяла её маленькую ладошку в свою и нежно её пожала. Не знаю почему, но в тот миг мне показалось, что мы расстаёмся с ней навсегда. И, едва войдя в тронный зал, я осознала, что направляюсь прямо навстречу собственной гибели.

***

— Если это не твой ребёнок, то не мешай мне дать ей лунный чай.

— Позволь ей оставить ребёнка, — настаивал Петир. — Если ты отберёшь его у неё, это только причинит ей огромную боль. Она уже потеряла сира Дейла, а теперь ты хочешь, чтобы она потеряла и его ребёнка.

— Если ты знал, кто отец, то почему скрывал это от меня? — завизжала тётя Лиза, шагнув навстречу мужу. Они стояли вдвоём в тронном зале. Здесь было темно как ночью, если не считать света нескольких факелов, развешанных по стенам. Через открытый балкон позади виднелось красивое сумеречное небо и крупные снежинки время от времени залетали внутрь. Лунная Дверь была рядом и я боялась, что Лиза в гневе вышвырнет в неё нас с Петиром, если только узнает правду.

— Я не хотел тебя тревожить. За последние несколько лун у тебя уже было достаточно поводов для переживаний и я не хотел добавлять тебе ещё.

— Она должна была выйти за моего сына!

— Я знаю, Лиза, но теперь мы ничего не можем с этим поделать.

— Мы должны отослать её.

— Согласен.

— После того, как напоим её лунным чаем.

— Ты не станешь так поступать. Моя жёнушка такая добрая и заботливая, она не…

— Ты думаешь, что я не способна на это! — вставила Лиза. — Да я бы вышвырнула её в Лунную Дверь, если бы только узнала, что это твой ребёнок!

— Тогда хорошо, что он не мой, — мягко ответил Петир. Лиза стояла ко мне спиной, но я знала, что Петир видит меня, стоящую у приоткрытых дверей. И когда он взглянул мне в глаза, я ощутила, как меня наполняет отвага, и шагнула вперёд.

— Тем не менее, ты так и не признался мне, кто спал с ней в последнее время?

— Ты думаешь, мне известно всё на свете? — лукаво спросил Петир, приподняв уголок рта. — Кроме того, у всех нас есть свои потребности.

— Есть, если только она не удовлетворяет их с тобой.

— О, моя глупая жёнушка, — сказал Петир, шагнув к ней. — Я никогда никого не любил, кроме тебя.

— Тогда, пожалуйста, дай ей выпить чай и отошли её прочь. Никто не должен знать, что она натворила.

— Ты знаешь, что я не могу это сделать, — напряжённым голосом возразил Петир. Он отвёл взгляд от Лизы и встретился с моим. Меня бросило в жар, взгляд Петира буквально притягивал меня, хотя я и не осознавала всё до конца. Петир положил руки жене на плечи и успокаивающе сжал их, в то время как его глаза продолжали смотреть прямо на меня.

— Лиза, я думаю, тебе следует знать, что за всю свою жизнь я любил всего одну женщину, — Петир замолчал и легко улыбнулся одними уголками губ. — И сейчас она стоит здесь, прямо передо мной, — добавил он, а потом развернул жену и заставил её встретиться со мной лицом к лицу. — И она очень красива, не так ли? Я могу только представить, что наш ребёнок будет ещё красивее. Жаль, что ты этого не увидишь, — произнёс Петир и без предупреждения толкнул Лизу в открытую Лунную Дверь, глядя, как её тело летит в далёкую тьму.

— Ты убил её, — выдохнула я, после того, как крики моей тёти растаяли внизу.

— Необходимое зло, — отметил Петир, подходя ко мне. Он обнял меня и поцеловал в лоб. Его пальцы нежно пробежались по моим щекам, а Петир с любовью смотрел на меня. — Я обещал, что никогда не позволю ей навредить тебе.

И ты сдержал своё слово, подумала я. Я чувствовала запах свежей мяты, исходивший от Петира, когда он склонился ко мне. Подняв голову, я жадно поцеловала его, и это доставило мне какое-то болезненное удовольствие — знание того, что я могу вот так целовать Петира, даже после того, что мы сделали.

— Санса, — вздохнул Петир после того, как наши губы разъединились. — Я люблю тебя и ты всегда должна помнить об этом.

— Я знаю.

— Нет, мне нужно, чтобы ты твёрдо помнила это, — сказал Петир, прежде чем наклониться и страстно поцеловать меня ещё раз.

Почему мне кажется, что это наш последний поцелуй, подумала я, когда Петир высвободился из моих объятий и решительно направился к выходу.

— Санса, ты мне доверяешь?

— Да, конечно.

— Потому что мне нужно, чтобы ты доверяла мне сейчас… как никогда.

— Петир, я доверяю тебе!

— Хорошо. Потому что тебе это понадобится, — сказал Петир. Он резко отвернулся и распахнул двери тронного зала. — Стража! — выкрикнул он во всё горло. В зал ворвался отряд стражников и когда они выстроились перед ним, Петир указал на меня пальцем и крикнул:

— Арестуйте её! Она только что убила мою жену.

========== 19. Возмездие ==========

— Я хочу увидеть, как она полетит! — выкрикнул Робин Аррен и в его голосе отчётливо слышалась горечь. Стоявшие рядом стражники удержали его, не дав броситься на меня. Тёмно-карие глаза Зяблика наполнились слезами. Они не просыхали с тех пор, как Робин узнал обо всём этим утром. — Она убила её! Она убила мою мать!

— Вы должны держать себя в руках, — убеждал его лорд Ройс. — Здесь не стоит поддаваться порывам гнева.

— Мне всё равно! — отрезал Робин, пытаясь вырваться из рук стражников. — Она не заслуживает другого обращения.

— Каждый имеет право на справедливый суд, милорд. Даже если и не заслуживает этого.

Зяблик обессилел от попыток освободиться и обвис на руках у стражников. Он горько плакал и его рыдания заглушали любые разумные доводы, исходившие из уст лорда Ройса. Суд надо мной не мог состояться, пока Зяблик рыдал, оплакивая свою только что погибшую мать.

Петир подошёл к столу, за которым расположился Совет лордов Орлиного Гнезда и прошептал что-то на ухо лорду Ройсу. Они, видимо, пришли к обоюдному решению, так как молча кивнули и лорд Ройс жестом приказал стражникам увести юного грандлорда Долины.

— Мне очень жаль, лорд Роберт, но мы не можем продолжать суд при таком шуме. Может быть, когда вы почувствуете себя лучше, вы сможете вернуться.

Мальчик в ярости бил себя в грудь и дёргал за волосы, как будто был одержим.

— Нет! Вы не можете… не можете…

— Уведите его, — приказал Петир таким твёрдым тоном, что стражники тут же подхватили мальчика и потащили прочь.

— Нееет! — эхом разнеслось по залу, а потом двери быстро захлопнулись за вышедшими стражниками. Но крики Зяблика ещё долго были слышны, пока его волокли по длинным коридорам замка.

— Наконец-то мы сможем приступить к делу в некоем подобии порядка, — произнесла невысокая, болезненного вида, женщина, поднимаясь со стула. Леди Розалин входила в Малый Совет лордов Долины. Концы её длинной шали мели пол, когда леди Розалин приблизилась ко мне. Она внимательно осмотрела меня с головы до ног, холодные карие глаза сузились, разглядывая каждую чёрточку моего лица. — Ты не похожа на своего отца…

— Я — вылитая мать, — перебила её я. Ещё одна ложь, в чём я уже достигла большого мастерства, но увы, у меня не было времени придумать что-нибудь получше. Я всё ещё не пришла в себя с прошлого вечера, проведя долгую бессонную ночь в своей небесной камере. Под небесной камерой подразумевалась открытая с одной стороны пещера, пол которой обрывался в пропасть. В неё меня бросили после ареста в тронном зале. В этой камере когда-то томился Тирион Ланнистер и по иронии судьбы я тоже оказалась именно в ней.

— Это наиболее логичное объяснение, — согласилась леди Розалин, перехватывая ледяной взгляд моих голубых глаз. — Вы очень похожи на…

Я прикусила губу, боясь, что сейчас она скажет что-нибудь, в результате чего мы с Петиром друг за другом вылетим прямиком в Лунную Дверь. Я могу только надеяться, что Петир полетит первым, после всего того, через что он заставил меня пройти, с горечью подумала я и метнула испепеляющий взгляд в его сторону.

— Нет … этого не может быть. Ты — бастард, — наконец произнесла леди Розалин. — Мы уже заслушали показания твоего отца. Теперь твоя очередь дать объяснения своим действиям и рассказать, почему леди Лизы больше нет с нами.

— Я скажу вам всё, что вы пожелаете, — ответила я самым милым тоном. Точь-в-точь пташка, поющая как пересмешник. — Всё, что сказал вам мой отец — правда.

— Тем не менее, я хочу услышать, как ты сама расскажешь нам все подробности.

— Очень хорошо, — холодно ответила я. — Что именно вы хотели бы узнать?

— Это ты вытолкнула леди Лизу в Лунную Дверь?

Я ощутила возникший в горле ком и у меня перехватило дыхание. Рассказать им всю правду? Или солгать? Я взглянула на Петира и увидела спокойствие на дне его серо-зелёных глаз, будто он всё предвидел заранее. Почему у него такой безмятежный вид, когда вся моя жизнь висит на волоске? Когда на карту поставлена жизнь нашего ребёнка?

— Тебе был задан вопрос, Алейна, — сурово сказал лорд Ройс. — Ты должна на него ответить.

— Да, — устало вымолвила я.

— Да? Ты убила её? — переспросила леди Розалин.

— Да.

— Но почему?

— Она собиралась убить моего ребёнка.

— Ты ждёшь ребёнка?

— Да. Уже две луны, если быть точной.

— И кто его отец? — спросил лорд Ройс, делая шаг вперёд. — Лорд Бейлиш, вы забыли уведомить нас об этом!

— Вы не спрашивали меня о причине её поступка, — вкрадчиво ответил Петир, отходя от стены, возле которой он стоял до этого. — Вы просто спросили, кто убил мою жену.

— Это важная деталь, о которой вы были обязаны доложить нам, — вмешалась леди Розалин, обернувшись к единственному свидетелю трагедии.

— А вы бы проявили милосердие, если бы узнали правду? Гораздо сложнее вынести приговор, если знаешь, что осуждаешь на смерть сразу двоих?

— Мы не нуждаемся в ваших язвительных замечаниях, лорд Бейлиш, — рявкнул лорд Ройс. — Надеюсь, вы помните своё место.

— Едва ли я понимаю, что вы имеете в виду.

— О? Очередные уловки?

— Я бы не стал использовать подобное определение.

Что, Иные его забери, он творит? Почему злит единственного человека, у которого есть настоящая власть помиловать меня? Даже леди Розалин выглядела недовольной этим внезапно разгоревшимся конфликтом. Если бы только я могла бы вколотить сейчас в голову Петиру хоть немного здравого смысла.

— Поверьте, я бы использовал гораздо худшее определение, если бы только мы не находились в присутствии леди.

— Вам удалось заинтриговать меня, так что, пожалуйста, раскройте всё же нам его, — ответил Петир коварным тоном, медленно приближаясь к лорду Ройсу.

— И как только леди Лизу угораздило среди стольких достойных кандидатов выбрать себе в мужья именно вас.

— Я так понимаю, что среди прочих она отвергла и вашу руку, не так ли, лорд Ройс? Остаётся только надеяться, что ваши личные чувства не помешают вамвынести справедливый приговор.

— Могу заверить вас в том, что я останусь беспристрастным. А вот в отношении вас, как честного свидетеля, возникают большие сомнения.

— Вы оскорбляете меня, — сказал Петир и на его лице возникла зловещая усмешка.

— Вы не сказали нам, что ваша дочь ждёт ребёнка.

— Возможно, это всё потому, что я слишком стыдился признать правду. Я прекрасно осведомлён обо всех пороках бастардов, но всегда надеялся, что Алейна сможет быть выше этого.

— Нет ничего хуже бастардовой крови! — согласно кивнул Лорд Ройс. — Можно только надеяться, что отец ребёнка не откажется жениться на вашей дочери.

— Он мёртв, — воскликнула я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более напряжённо. Размазывая по щекам редкие слёзы, я надеялась этим вызвать сочувствие окружающих.

— Но кто он, дитя моё? — спросила леди Розалин, подходя ко мне. — Разумеется, сейчас нет никаких причин скрывать правду от нас?

— Это был сир Дейл. Я любила его, а он любил меня. Ему было всё равно, что я бастард. Он хотел жениться на мне и увезти подальше ото всей этой войны и бесконечных распрей. Но к тому времени, когда я поняла, что беременна, было уже слишком поздно, он… он…

— Погиб, пытаясь спасти тебя, — мягко сказал Петир. Он сделал шаг вперёд и обратился к членам Совета. — Сир Дейл храбро сражался в битве на Королевском тракте, когда на нас устроила засаду шайка разбойников.

— Я был там. И могу засвидетельствовать, что всё, что она сказала — правда, — подтвердил лорд Ройс.

— Леди Лиза узнала обо всём вчера вечером, когда приказала одному из своих мейстеров осмотреть меня. Она не дала мне возможности объясниться, а просто велела мейстеру Гаю приготовить мне лунный чай…

— Где мейстер Гай? — спросил лорд Ройс, повернувшись к лордам Малого Совета. — Нам следует заслушать и его показания.

— Его никто не видел с прошлого вечера, — ответил Петир притворно обеспокоенным тоном и ни один мускул не дрогнул на его лице. Но я заметила огонь, вспыхнувший в его глазах, лёгкое удовлетворение участью, постигшей несчастного мейстера.

— Я хочу, чтобы всю Долину перевернули вверх дном, но отыскали этого человека, всё ясно? — распорядился лорд Ройс, адресуя приказ находящимся в тронном зале стражникам. — И не возвращайтесь, пока не найдёте его!

— Закончи свой рассказ, дитя, — сказала леди Розалин, когда отряд стражников покинул зал.

— Я побежала к своему отцу. Я хотела всё ему объяснить — рассказать правду. Я нашла отца в тронном зале — он спорил с леди Лизой, стоит ли разрешить мне оставить ребёнка. Леди Лиза была решительно настроена убить того, кто растёт во мне. Мой отец возражал ей, но ни единый разумный довод не достигал её рассудка. Леди Лиза бросилась ко мне и, схватив меня за руки, попыталась утащить к мейстеру. Мне стало страшно, очень, очень страшно. Должно быть, меня охватило безумие, потому что, как только она коснулась моего живота, я… я оттолкнула её и она вылетела в Лунную Дверь. Я убила её. Я отняла жизнь… чтобы спасти жизнь.

— Жизнь того, кто ещё не появился на свет, — напомнил лорд Ройс с мрачным выражением лица. — Полагаю, мы все будем единодушны в своих выводах?

Члены Совета молча переглянулись, явно соглашаясь друг с другом.

— Алейна Стоун, была ли возможность у твоего отца воспрепятствовать тому, что произошло?

— Нет, всё случилось слишком внезапно. Он не смог бы меня остановить, как бы ни пытался.

— Лорд Бейлиш?

— Это случилось так быстро, — ответил Петир, выговаривая каждое слово с сильным акцентом. Его взгляд потускнел и мне это очень не понравилось. Разве всё шло не по его плану с самого начала? Петир отвернулся от меня и от того, как вздымалась его грудь, у меня по спине пробежала нервная дрожь. — Может быть, всё пошло совсем не так, как он ожидал, подумала я, когда Петир издал невольный долгий вздох.

— Поднимите руку, если считаете, что Алейну Стоун следует осудить за её преступления.

Все подняли руки, кроме меня и Петира.

— Тогда решение принято окончательно. Алейна, ты признана виновной.

Я почувствовала резкий прилив крови к голове и в зале стало ощутимо темнее. Этого не может быть, панически думала я, не отрывая взгляда от Петира. У него ведь есть план как вытащить меня отсюда?

— Ты будешь предана точно такой же смерти, на которую ты обрекла леди Лизу…

Нет, нет, нет, нет! Это же всё происходит не на самом деле? Я вцепилась в края своей изодранной шали, которую мне выдали перед тем, как привести сюда. Петир же не может так со мной поступить? Он бы не поступил так с нашим ребёнком? Да, он хитрый, вероломный и беспринципный, но он не стал бы так поступать со мной?

— Взять её, — мрачно произнёс лорд Ройс, взмахнув рукой так, будто я была надоедливой мухой, ненужной вещью, которой здесь больше не было места.

— Пожалуйста, — взмолилась я, когда двое стражников схватили меня. — Моё дитя!

— Мне очень жаль, — сказала леди Розалин, когда меня протащили мимо неё.

— Пет… отец, пожалуйста, — пронзительно закричала я, когда оказалась рядом с ним. Я потянулась к Петиру, но меня схватили за руки и заломили их за спину. — Не позволяйте им так со мной поступить!

Петир открыл было рот, но не произнёс ни слова. Его серо-зелёные глаза затуманились, наполняясь слезами. Его губы дрожали, но ни звука не сорвалось с них, когда меня потащили прочь. Наши взгляды встретились, казалось, уже прошла целая вечность, но затем тьма охватила меня и я уже ничего не могла видеть, кроме огромной двери из чёрного дерева, которая пока оставалась заперта.

— Нет, — выдохнула я, видя, как меня тащат мимо этой двери, и с отчаянным усилием высвободила и протянула руку к Петиру, чтобы напоследок ощутить тепло его руки.

========== 20. Тёмный рыцарь ==========

Меня разбудил пронзительный вскрик и я приподняла голову с каменного пола. Обернувшись, я увидела двоих высоких стражников, ворвавшихся в мою камеру. Самое время попытаться бежать, подумала я, вскочила и бросилась к двери. Но огромные лапищи сцапали меня и оторвали от земли.

— Нет! Отпустите меня! — заорала я и пнула ближайшего из стражников. Он хмыкнул и попытался ударить меня в ответ, но тот, что был постарше, остановил его. Мужчины обменялись ненавидящими взглядами, а затем молодой вытащил длинный обрывок белой ткани и помахал им у меня перед глазами.

— Это поможет ей заткнуться! — с издёвкой сказал он. Его длинные, песочного цвета, волосы наполовину прикрывали ледяные, полные злобы глаза. Стражник засунул ткань мне в рот и завязал концы на затылке. Все издаваемые мной звуки теперь стали приглушёнными. — Давай, бери её.

Я вырвалась из рук старшего стражника и метнулась к двери. Распахнув её, я увидела ещё четверых здоровенных мужчин, стоявших у порога. Они держали женщину и по тому, как обвисла её рука, я поняла, что она мертва. Я попятилась, в ужасе от того, что узнаю эту женщину. Она выглядела как…

— Держите её! — выкрикнул один из мужчин, и молодой стражник подкрался ко мне сзади и схватил меня за руки.

— Ты же не думала, что это было бы так просто, правда? — угрожающе прошептал он мне на ухо и резко развернул лицом к себе. — Видишь там эту бабу? Это ты, дорогая.

Действуя слаженно, стражники растянули тело женщины на полу камеры, придав ей ту позу, в которой я недавно спала здесь. Затем они все одновременно сделали шаг назад и пропустили вперёд человека с пылающим красным факелом в руке.

— Поджигай!

Человек прижал факел к лицу мёртвой женщины, а затем к её груди. Пламя ярко вспыхнуло и превратилось в огромный костёр, тут же охвативший всё тело.

На её месте должна была быть я, промелькнула мысль в моей голове, когда меня потащили прочь из небесной камеры.

— Вперёд! У нас мало времени, — рявкнул самый старший из стражников, с густой бородой и коротко остриженными седыми волосами. Видимо, он тут был самым главным. Стражники один за другим выскочили из двери камеры, но потом внезапно разбежались по коридорам в разные стороны. Меня потащили в правый коридор, а другая часть стражников скрылась в левом, ведущем на верхние уровни Орлиного Гнезда. Петир, с тревогой воскликнула про себя я, заметив, что все стражники вооружены до зубов и держат в руках обнажённые мечи.

— Свяжите её!

Стражники подчинились приказу, стянув верёвкой мои лодыжки и запястья, а затем подняли меня на руки.

— Хорошо, а теперь идём, — отрывисто приказал старик. Он ощупывал стену перед собой, пока не нашёл то, что искал. Стена вдруг раскрылась и старик довольно ухмыльнулся, прежде чем шагнуть в непроглядную тьму.

Я заскулила от страха — тайный проход показался мне слишком тесным и тёмным. Я попыталась высвободиться, но бесполезно, стражники только крепче вцепились в меня и потащили в еле освещаемый факелами проход.

— Пошевеливайтесь! — низкий голос, раздавшийся в темноте, эхом отразился от окружавших нас каменных стен. Мы слышали крики, доносящиеся по ту сторону стен, казалось, хаос охватил только что спокойно спавший замок. Леденящие кровь вопли вибрировали и дрожали в узком коридоре. Наверное, их можно было расслышать даже на самом верху, где проводили ночь самые высокопоставленные лорды.

Но что происходит? Я ничего не понимала. Меня несли по узкому и прямому коридору, и мне казалось, что мы идём так вот уже сотни лет, ни на миг не прекращая своего движения, даже когда нас догоняли эти ужасные крики с той стороны стен.

— Пожар! — раздался голос лорда Ройса где-то вдалеке, возможно, он тоже как раз находился за этой стеной. — Где-то наверху! Быстро, быстро! Тащите воду, всю, какую угодно! Там Лорд Роберт!

— Мои люди доложили мне, что огонь уже охватил все верхние этажи, — послышался странно дрогнувший голос Петира. — Возможно, мы опоздали.

— Что ж, есть только один способ узнать.

— Я пойду с вами, — решительно заявил Петир. — Там понадобится вся доступная помощь.

— Да, это правда.

— Погодите! А если тюрьма тоже горит?! Тогда это значит, что…

— Куда вы? — заорал лорд Ройс. Чьи-то тяжёлые шаги эхом отразились от стен.

— Алейна! Я должен спасти её! — крикнул в ответ Петир и в его голосе слышалась безумная тревога.

Я здесь, хотелось закричать мне.

— Бросьте её! Слишком поздно! Это лучше, чем публичная казнь, — громко возразил лорд Ройс, но все его доводы были напрасны. Снаружи воцарилась тишина, а меня так и продолжали тащить дальше по проходу. Довольно долго не было ничего слышно, кроме отдалённых криков и треска горящего дерева. Дым уже просачивался даже сюда и меня начал душить кашель, несмотря на ткань, некоторым образом защищавшую мой рот.

— Вот мы и добрались. А теперь завяжите ей глаза, а то как бы она не увидела того, что ей может очень не понравиться.

Я почувствовала, как грубая ткань скользит по лицу, и мир вокруг меня окончательно погрузился в беспросветную тьму. Меня подняли повыше и порыв холодного воздуха коснулся моего лица, когда впереди, судя по всему, открылась новая дверь.

Мои похитители затопали по вымощенной булыжником дороге, медленно спускаясь, лишь Семерым известно, куда.

Наконец продолжительный спуск закончился и я услышала тяжёлое дыхание лошади, а потом тёплый воздух из её ноздрей коснулся моей руки.

— Ладно, ребята, поднимите её.

Я почувствовала, как один из стражников прижал меня к себе, а затем меня подняли и усадили на лошадь. Чьи-то крепкие руки обняли меня за талию — позади меня кто-то сидел. Я услышала лошадиное ржание и стала внимательно прислушиваться к происходящему вокруг.

— Хорошо, вы знаете, что делать. Следуйте приказу!

— Удачи, — произнёс чей-то голос и остальные стражники попрощались с тем, кто сидел позади меня. Я услышала, как кто-то ударил лошадь по крупу, и она рванула с места в карьер, вперёд по мощёной дороге, которая для меня вела лишь во тьму.

Петир, где же ты? Найди меня, пожалуйста, только найди меня, думала я, содрогаясь от ледяного воздуха и летящего сверху снега. Я был одета явно не по погоде и порывистый северный ветер только усугублял моё положение. В конце концов я уткнулась носом в сидевшего позади незнакомца, в надежде хоть немного согреться, но бесполезно, он не был похож на Петира, чьи прикосновения всегда несли с собой столько тепла. Я тихонько захныкала от боли, а, может быть, от тоски, заставлявшей меня сходить с ума от отчаяния. Если бы мне хватило сил, я бы заплакала, хотя нет, сейчас я никак не могла позволить себе это — не тогда, когда на кону стояла жизнь моего ребёнка.

Что они хотят от меня? Знают ли, кто я? Стоит ли за всем этим Петир? Нет, он здесь не при чём, рассуждала я, ведь он так рвался спасти меня из огня. Что он станет делать, когда увидит догорающий труп на краю обрыва и языки пламени, жадно лижущие останки? Что будет с Петиром, когда он осознает, что потерял не только меня, но и нашего ребёнка?

“Что же с нами будет?” — думала я, прикрывая закоченевшими руками живот. — “Что будет со всеми нами?”

***

Первое, что я увидела, приоткрыв глаза — ярко-оранжевое солнце. Поднимаясь на востоке, оно сияло над заснеженными горными вершинами. Как красиво, подумала я, прежде чем вспомнить всё, что произошло накануне вечером.

— Петир, — шевельнула губами я и обнаружила, что белой ткани, завязывавшей мне рот, больше нет. Я обернулась и увидела горевший рядом костёр, и пожилого мужчину, с аппетитом уплетавшего явно подгоревшую рыбу. Мужчина улыбнулся мне, отрываясь от утренней трапезы.

— Ну что, проснулась наконец?

— Где я?

— Вдали от тех, кто может причинить тебе вред.

— Зачем вы увезли меня? — спросила я, поднимаясь с земли. Для этого потребовались огромные усилия, поскольку мои запястья и лодыжки до сих пор оставались крепко связанными.

— Я не могу тебе ответить, — хитро ответил мой похититель, откусив большой кусок рыбы, чья плоть цветом почти сравнялась с углём.

— Почему?

— Потому что не могу, — сказал он, лениво пожав плечами. К костру подошёл ещё один мужчина, молодой шатен с кудрявой макушкой. Он взглянул на меня и удовлетворённо кивнул. Затем направился к сидевшему у костра пожилому мужчине и сел рядом с ним, предложив ему краюху хлеба.

— Она невероятно хороша, не правда ли? — заметил молодой. — Неудивительно, что он так отчаянно хотел заполучить её.

— Ага, она стоит неплохой награды.

— Хотите немного хлеба, миледи? — спросил молодой человек, осторожно приближаясь ко мне.

— Да, — тихо ответила я и с благодарностью взяла протянутый мне кусок хлеба. У меня было такое чувство, что в последний раз я ела тысячу лет назад.

— Мы не причиним вам вреда, — сказал молодой, присаживаясь рядом со мной. — Ос и я просто хотим доставить вас целой и невредимой, прямиком хозяину в руки, вот и всё.

— А если будешь паинькой, мы развяжем тебе руки и ноги, — уточнил Ос, указывая на меня морщинистым пальцем.

— Мы будем хорошо с вами обращаться, клянусь, — добавил молодой, придвигаясь ко мне поближе.

— Тогда освободите меня и позвольте вернуться в замок, — взмолилась я.

— И там ещё до заката вы будете мертвы. Вы должны быть благодарны судьбе, что мы успели вовремя.

— Мне всё равно, — всхлипнула я.

— Вам незачем туда возвращаться.

— Ошибаетесь, — сказала я деревянным тоном и отодвинулась от него.

— Здесь ты и твой ребёнок будете в безопасности, — заверил меня Ос, швырнув в огонь остатки своего завтрака. — И это всё, что сейчас имеет значение.

***

Прошло уже несколько недель с тех пор, как я в последний раз видела Петира. Теперь всё, связанное с ним, казалось лишь далёким сном; тем, что никогда не происходило со мной. Это случилось с кем-то другим. Может быть, это Санса Старк влюбилась в Петира Бейлиша, а Алейну Стоун уводили по глухим тропам Долины в неизвестном направлении, не оставив ей ничего, кроме оборванной грязной одежды. Слова Оса оказались правдой, он хорошо заботился обо мне, учитывая то, что я была в положении. Ос сажал меня на спину своей лошади и в угрюмой тишине вёз по обрывистым тропам, стараясь не причинить ни малейшего вреда ни мне, ни моему ребёнку.

Большую часть пути Ос хранил молчание, постоянно находясь начеку в ожидании многочисленных опасностей, которые могли угрожать нам в этих горах и тёмных лесах. Молодой Карл, напротив, оказался более дружелюбным и весёлым спутником. Он рассказывал мне много забавных историй из своей жизни наёмника и о том, как мечтал стать рыцарем. Но, тем не менее, во всём, что могло бы помочь мне понять истинные намерения моих похитителей в отношении меня и моего ребёнка, Карл был крайне осторожен. Он очень хотел разбогатеть и надеялся, что однажды у него будет столько же золота, как у Ланнистеров.

— Я бы не прочь жениться на королеве, если бы она пошла за меня, — сказал он, низко пригибаясь, чтобы его не задела ветка дерева.

— На Маргери?

— Что? Нет! Я имел в виду Серсею Ланнистер. Маргери мертва, разве вы не знаете?

— О! Ну, разумеется. Я забыла об этом.

— Как о таком можно забыть! Всю септу Бейлора пожрало зелёное пламя, — расхохотался Карл. — А женщина, которую я хочу… она сильная и свирепая, как лев.

Скорее, просто жестокая и сумасшедшая, подумала я, отвернувшись в сторону.

— Сколько нам ещё тащиться, Ос? Я проголодался.

— Ты всегда голоден, — ответил Ос хриплым голосом.

— Всё ещё расту, — ухмыльнулся Карл и взмахнул в воздухе мечом, будто сражаясь с противником.

— Мы не будем делать привалов до наступления темноты.

— На ходу неудобно есть.

— Но останавливаться мы не будем.

— Что, опять?

— Да.

— Седьмое пекло! Во что я только ввязался? — весело сказал Карл. — Я знаю, что платят тут хорошо, но оно того стоит?

— Хватит болтать…

— Я знаю кое-кого, кто готов заплатить нам втрое больше.

— Довольно…

— Я мог бы даже получить рыцарские шпоры.

— Карл, — произнёс Ос предупреждающим тоном, крепче сжимая уздечку своими огромными руками. — Ни слова больше.

— Или что? Ты тоже думал об этом, просто признайся.

— Нет.

— Если мы отдадим её Ланнистерам или вернём в Долину…

— Ты суёшь нос не в своё дело, — проворчал Ос, обнажая меч.

— На то, чтобы сложить два и два, не требуется много времени, мой друг. Иначе зачем нам приходится идти на такие жертвы, чтобы доставить её, куда приказано.

Ос подошёл к Карлу и встал в боевую позицию, поглядывая на короткий кинжал, который Карл теперь держал в руке.

— Ты только подумай! Если она действительно Санса Старк, а я думаю, что так оно и есть, особенно с тех пор, как сошла краска и её волосы приобрели этот знаменитый тёмно-рыжий оттенок…

Ос бросился на Карла, как сумеречный кот, и повалил его на землю. Его меч скользнул по жилистой шее напарника.

— Мы не сделаем этого.

— Почему ты так ему предан? Что он для тебя сделал? Подумай, Освелл, подумай о тех деньгах, которыми нас осыпят, если мы привезём её Ланнистерам.

— Ты полный кретин, вот ты кто.

— Нет, я умён! И ты знаешь, что я дело говорю!

— Ладно, — сказал пожилой мужчина, поднимая молодого на ноги. — Мы отдадим её Ланнистерам.

— Старик, я знал, что рано или поздно ты согласишься, — воскликнул Карл, хлопнув Оса по руке. — Мы будем богаты, как Мизинец. Может быть, я даже куплю себе бордель, как у него. Ты только представь себе, Ос, женщины вокруг, насколько хватает глаз, а если ещё они будут похожи на неё… — Карл бросил в мою сторону похотливый взгляд, — тогда я буду по-настоящему счастливым человеком. А теперь скажи мне, крошка, это мизинчик Мизинца так потрудился над тобой?

Самодовольное выражение внезапно исчезло с лица Карла, когда меч Оса пронзил его спину и выглянул из груди. С острия меча закапал рубиново-красный дождь. Ос с отвращением вытащил клинок, глядя, как Карл рухнул на землю.

— Ни слова, — предупредил меня Ос, беря лошадь Карла под уздцы и подводя ко мне. — Я мечтал сделать это, с того самого момента, как впервые встретился с ним, — он сплюнул сквозь кривые зубы и, к моему удивлению, искренне улыбнулся мне. — Едем, пока не стемнело, — добавил Ос и, вскочив на свою лошадь, двинулся вперёд по тропе.

Мне была знакома эта улыбка, я уже видела подобную однажды. Кеттлблэк, поняла я, и, покачав головой, отправилась вслед за седым наёмником под сень заснеженного леса.

========== 21. Искупление ==========

Я слышала, как Освелл в нескольких футах позади меня рубит дрова для костра. Меня же Ос попросил собрать хворост — столько, чтобы хватило на всю долгую зимнюю ночь, которая уже скоро должна была наступить. Разгребая снег и опавшие листья в поисках сухого дерева, я услышала треск, идущий откуда-то издалека. Я застыла, всматриваясь в том направлении, и вскоре поняла, что шум становится всё громче. Задержав дыхание, я закрыла глаза, чтобы позволить чувствам на мгновение стать острее, и услышала тихое дыхание лошади и приглушённое хлюпанье, с каким лошадиные копыта ступали по покрытой снегом земле. Открыв глаза, я увидела высокого человека, ехавшего верхом. Черты его лица были затенены заходящим солнцем. Он заметил меня, и я, не раздумывая, развернулась и бросилась бежать.

— Ос! — закричала я, перепрыгивая упавшее дерево. — Оооссс! — заорала я изо всех сил, потому что незнакомый всадник уже догонял меня, ловко лавируя между деревьями.

— В чём дело? — выкрикнул в ответ Ос, выбегая мне навстречу с топором в одной руке и верным мечом в другой. — Кто там?

— Не знаю, — выдохнула я, подбегая и прячась за его спиной, вся дрожа от страха.

— Просто держись позади меня, поняла? — прорычал Ос. Выпрямившись, он всмотрелся в быстро приближающегося незнакомца, но когда всадник выехал из-под тени деревьев и вечерний свет солнца упал на его лицо, поведение Освелла сразу же изменилось. — Слава Семерым! Рад снова тебя видеть, Брейс!

Брейс, подумала я, и шагнула вперёд, чтобы лучше разглядеть этого человека. Я заметила, что позади него сидит кто-то ещё — из-за спины Брейса быстро выглянул мальчик, бросив любопытный взгляд на меня и Освелла. Лошадь остановилась прямо перед нами и Брейс широко улыбнулся, прежде чем соскочить на землю. Затем он помог слезть с лошади мальчику, ласково взъерошил ему волосы и подвёл его к нам.

— Кеттлблэк, — весело сказал Брейс. — Вот уж не думал, что встречу тебя здесь.

— Ну, знаешь, как это бывает, — ответил Освелл, обнимая Брейса так, как будто они были давно потерянными братьями. — Приходится выполнять приказы лорда.

— Понятно, — сказал Брейс с лукавой улыбкой. Его тёмно-карие глаза одарили меня взглядом, полным безмолвного восхищения. — Да, мой брат и вправду был счастливчик.

Я смущённо отвернулась, не в силах больше выдержать пристальный взгляд Брейса. Он так похож на Дейла, подумала я, и, осознав это, мне стало ещё тяжелее.

— Я слышал, он храбро сражался, — тихо сказал Брейс. — И погиб с честью. Отрадно это слышать. Знаю, что Дейл и не желал бы ничего иного.

При мысли о Дейле на моих губах возникла слабая улыбка и на меня нахлынул поток счастливых воспоминаний.

— Он пожертвовал собой, чтобы спасти мне жизнь, — сказала я стоявшему передо мной Брейсу. У него были такие же карие глаза с тёплым взглядом, как у Дейла, но его каштановые волосы были коротко подстрижены, открывая уже появившиеся на лице небольшие морщинки. Этот Брейс не выглядел как рыцарь, но всё равно имел довольно внушительный вид.

— Как ты нас нашёл? — спросил Освелл, положив руку на плечо Брейсу.

— Я просто следовал приказу.

— Да, но дорога отняла у нас немного больше времени, чем я рассчитывал изначально. Мы столкнулись с некоторыми… ну, как бы это лучше сказать…

— Хотел бы я сказать, что удивлён тем, что Карл так и не добрался до места назначения.

— Но он продержался несколько недель, так что тебе не следует так уж жёстко судить его, — пошутил Освелл, хлопнув Брейса по спине. — Мы как раз собирались развести костёр. Вы с сыном можете пока присесть, а ужин будет готов в самом скором времени.

— Мы вам поможем, — решительно заявил Брейс. — Это ещё больше ускорит его приготовление.

Мы втроём быстро набрали необходимый остаток хвороста, а Освелл с большим знанием дела принялся разводить огонь. И только когда мы все собрались у разгоревшегося костра, Брейс сел рядом со мной и протянул мне руку. — Брайден Брейс, к вашим услугам. Ведь до сих пор я не представился вам, как следует, — немного застенчиво добавил он. — Ну, а о вас мне известно, наверное, почти всё.

— О, — произнесла я с некоторым удивлением. — Кажется, это уже становится традицией. Освелл знает обо мне всё, а сам мне ничего не рассказывает.

— Он просто следует приказу.

— Чьему приказу?

— А как вы думаете, кто мог бы отправить меня сюда, чтобы защищать вас, Санса? — спросил Брайден, приподняв брови. — Кто понимал, что мы с вами станем подсознательно доверять друг другу, даже если никогда раньше не встречались?

— Я не знаю. Дейл?

— Нет. Будут ещё догадки? — сказал Брайден весёлым тоном, толкаясь плечом, чтобы, очевидно, подзадорить меня.

— Петир?

— Да, — подтвердил Брайден и, довольный, подбросил в огонь ещё одну ветку. — Это ваш лорд Бейлиш прислал меня сюда.

При упоминании Петира я ощутила, как по всему моему телу забегали мурашки. Как давно я не слышала, чтобы хоть кто-нибудь произносил его имя? Несколько недель? Или целых лун? Мне казалось, что с тех пор миновали уже столетия.

— Он хотел, чтобы я отдал вам это, — сказал Брайден, вытащив что-то из кармана плаща. — И я бережно хранил это, чтобы передать вам.

Мне на ладонь легла серебряная брошь в виде пересмешника и при виде её мои глаза наполнились слезами. Я нежно прижала птичку к сердцу, чувствуя, что теперь со мной есть частичка Петира.

— Он попросил меня отдать вам ещё и это, — добавил Брайден, поднявшись и доставая что-то из внутреннего кармана. Это был квадратный листок бумаги, плотно сложенный таким образом, чтобы никто не мог прочитать написанное на нём, кроме того, кому это письмо предназначалось. На восковой печати красовался герб в виде пересмешника.

— Я оставлю вас, пока вы будете читать письмо. Думаю, оно должно принести вам много радости, — слегка улыбнувшись, сказал Брейс и жестом велел сыну отойти, чтобы я могла, оставшись в одиночестве, спокойно всё прочесть.

Я распечатала аккуратно сложенный лист и прочитала следующее:

Милая Санса,

К тому времени, когда ты получишь это письмо, ты будешь уже за множество лиг от Долины.

Возможно, тогда все мои тревоги прекратят так терзать меня, когда я уверюсь, что ты и наш ребёнок наконец в безопасности.

Позволь мне начать с того, что я очень, очень сожалею.

Прошу прощения за всю ту боль, которую я тебе причинил. Прости, что я возложил на тебя, любовь моя, вину за гибель твоей тёти Лизы. Прости и за то, что я дал подвергнуть тебя суду, заставив пройти этот издевательский процесс, неминуемо унижавший и тебя, и меня. До этого я ощущал себя почти непобедимым богом, пока Совет лордов Орлиного Гнезда не приговорил тебя к смерти. Только тогда я осознал свою гордыню и что даже я не могу вечно избегать божьего суда. В тот день я практически ощутил на себе гнев господень… Я осознал это, когда стражники потащили тебя прочь и я ничего не мог сделать, чтобы их остановить. Я был таким дураком. Я рассчитывал, что Совет проявит к тебе милосердие, учитывая твою беременность, но я ошибался. Это был суровый урок, но я извлёк ещё два ценных урока из этого дня, поняв всё, едва за тобой захлопнулись двери тронного зала, казалось бы, навсегда отбирая тебя у меня. Во-первых, даже самые рисковые и расчётливые игроки, в том числе и я, могут оказаться лишёнными путей отступления. Во-вторых, я больше никогда не буду ставить на кон в этой Игре твою жизнь и жизнь нашего ребёнка. Произошедшее заставило меня понять, насколько ты дорога мне, и я никогда больше не осмелюсь рисковать тобой подобным образом.

Без тебя мне так тяжело, милая, каждый миг я сожалею о том, что сделал с тобой, и эти воспоминания просто сводят меня с ума. Так больно представлять себе всё то, через что я заставил тебя пройти, и я могу лишь надеяться, что со временем ты простишь меня.

Хочу, чтобы ты знала — Железный Трон ничего не значит для меня сейчас. Я никогда не устану играть в Игру Престолов и могу только надеяться, что и наш ребёнок унаследует эту мою черту и станет таким же заядлым игроком. Но сейчас самое важное для меня в жизни — это ты, Санса, и ребёнок, растущий внутри тебя. Когда я так ясно вижу вас своим внутренним взором, как я могу стремиться к чему-то ещё?

Знаю, я обещал тебе, что буду защищать тебя и никогда не покину. Увы, я нарушил оба эти обещания. Я прошу за это прощения и надеюсь, что ты снова научишься доверять мне.

В конце концов, кому же ещё можно доверять, если мы оба так похожи? Иногда мне кажется, что мы две половинки одной души. Я был прав, когда очень давно сказал, что я — тьма, крадущая твой свет, а ты — свет, озаряющий тьму во мне. Я нуждаюсь в тебе так же сильно, как и ты во мне. И поэтому я клянусь тебе, Санса, что никогда не отпущу тебя.

Столько людей очень редко идёт на риск. Они проводят всю свою жизнь, старательно избегая любой опасности. Но в конце концов и они умирают. Я же рискую всем, чтобы достичь желаемого. А чего я желаю больше всего на свете? Ты, любовь моя, это всё, чего сейчас желает моё сердце. Смотри на звёзды и считай дни до нашей с тобой встречи. Будь сильной ради меня и нашего ребёнка.

Навеки твой, Петир Бейлиш.

========== 22. Дождись меня ==========

Я отдыхала под навесом из ветвей, наблюдая за тем, как сын Брайдена Брейса, Уайетт, играет со снегом. Он строил снежный замок, похожий на тот, который, как он говорил, часто видел во сне. Мне же это напоминало Винтерфелл, будило воспоминания о родном доме.

Брайден тихо присел рядом со мной, небрежно скрестив ноги, прежде чем повернуться и посмотреть на меня.

— Что-то в последнее время вы часто бываете молчаливы.

— Я думала…

— И о чём же? — поинтересовался Брайден, и тон его голоса был таким же спокойным и мирным, как и окружавшая нас местность.

— О доме. И о том, куда вы меня везёте. Встречусь ли я ещё когда-нибудь с Петиром?

— Встретитесь. Вам просто следует набраться терпения, вот и всё.

— Миновала уже почти целая луна с тех пор, как вы отдали мне то письмо, а мы всё ещё в пути.

— Не забывайте, что большую его часть мы проделали пешком. Если бы нам всем хватало коней, мы передвигались бы намного быстрее. Послушайте, я понимаю, что вы можете этого не замечать, но мы делаем всё, что в наших силах.

— Я знаю. Простите, Брайден, просто иногда мне становится очень грустно…

— Что совершенно понятно, — прервал меня он. — Видя, как вы по уши влюблены в лорда Бейлиша.

Я удивлённо подняла голову, совсем не ожидая такого поворота.

— Думаю, можно с уверенностью утверждать, что отец не Дейл…

— Брайден…

— Всё в порядке, вы не должны ничего объяснять. Некоторое время меня одолевали сомнения. И, кроме всего прочего, любой, кто станет так долго притворяться вашим отцом, будет вынужден…

— Что?

— Даже не знаю. Влюбиться в вас?

— Вы злитесь на меня? — тихо спросила я, продолжая смотреть, как Уайетт сгребает в большие кучи весь снег вокруг себя.

— Я разочарован, но на этом всё. Мне бы хотелось, чтобы вы сказали мне правду, но полагаю, что ожидал от вас слишком многого.

— И что это значит? — защищаясь, спросила я.

— Любой, кто проведёт столько времени с Мизинцем, неизбежно изменится в худшую сторону. Просто я почему-то думал, что вы совсем другая.

— А кто вы, чтобы судить?

— Послушайте… знаете что… забудьте всё, что я сказал! — Брайден поднялся и, отряхнувшись от снега, развернулся, собираясь покинуть меня.

— Брайден, подождите! Я прошу прощения за то, что солгала вам. Я должна была сказать вам правду. Я действительно любила Дейла… но по-другому.

— Я понимаю, — искренне ответил Брайден. Он наградил меня слабой улыбкой и побрёл прочь.

Я вздохнула и вернулась к своим наблюдениям за игрой Уайетта, подмечая ловкие движения его рук при строительстве снежных стен. Интересно, Петир больше хотел бы мальчика, подумала я, или хорошенькую девочку с тёмно-рыжими волосами? Я несколько раз погладила живот, жалея, что рядом со мной нет Петира, чтобы увидеть, как он растёт. Ещё раз глубоко вздохнув, я постаралась подавить возникшие чувства, уже угрожавшие захлестнуть меня целиком.

— А сад ты разбил? — задала я вопрос Уайетту, в надежде, что простой разговор отвлечёт меня от приступа тоски.

— Я не люблю сады.

— Серьёзно? Но всё же он тебе понадобится. Без него тебе никак не получить свежих фруктов.

— Наверное, — мрачно буркнул мальчик. Похоже, ему было так же грустно, как и мне.

— А можно мне устроить сад вот здесь? — спросила я и указала на пустое место прямо за стенами.

— Конечно.

Я скатала в руках снежок и в дружеском молчании принялась за устройство сада. У Петира это хорошо бы получилось, думала я. Он наверняка знает, как нужно разбивать сады. Изящно и упорядоченно, как и всё, что принадлежит ему.

— А у вас в Винтерфелле был сад? — спросил Уайетт, отвлекаясь от работы и внимательно глядя на меня.

— Нет. Там было слишком холодно для сада под открытым небом. А вот в Долине хватало чудесных садов и даже поздней осенью там ещё росли некоторые цветы. — Я залилась густой краской, вспомнив при каких обстоятельствах мы с Петиром в последний раз посещали такой сад.

Я была так одинока и несчастна в первые дни беременности, но нашла некоторое утешение в роскошных садах Долины. Деревья, кустарники, трава и цветы — все они восхищали меня, каждый по-своему привлекая моё внимание. Один цветок особенно привлёк меня — ярко-синяя степная горечавка, такая же, какую я нашла рядом с белым мраморным надгробием всего один лунный поворот назад. При виде цветка горечавки я мысленно вернулась на Персты, к тем счастливым моментам, которые подарили мне скалистые берега и бурное море той прекрасной земли. Я вновь сорвала цветок, втайне надеясь, что и сейчас здесь появится Петир, но, к моему большому разочарованию, этого не произошло. Я бесцельно крутила цветок в пальцах, любуясь, как в моих руках оживает синий вихрь. Заворожённая этим зрелищем и нахлынувшими воспоминаниями, я невольно запела старую народную песню:

Мечтаю, мечтаю о изобильной стране,

Прекрасных сапфировых реках и белом песке,

О горных вершинах из ясного хрусталя,

Где мы с тобой любовались утренним солнцем.

И тут в густых зарослях ежевики за моей спиной вдруг раздался глубокий голос:

Мечтаю, мечтаю о тех золотых полях,

О чистых, прозрачных и ледяных ручьях,

И о тумане на вересковых холмах,

Где мы с тобой любовались утренним солнцем.

— Петир! — воскликнула я, глядя, как он выбирается ко мне из колючих кустов.

— Доброе утро, любовь моя, — ласково ответил Петир. Протянув ко мне руки, он обнял меня и крепко прижал к себе, так что ни зазора не осталось между нами. — Как здорово, что я нашёл тебя именно в саду, — весело добавил он, приподняв уголки губ в озорной улыбке.

— Ты искал меня?

— А когда я не ищу тебя, — вздохнул Петир и наклонился, чтобы поцеловать меня. — Я так скучаю по тебе.

— Но мы же виделись сегодня утром за завтраком!

— Это не совсем то и тебе это прекрасно известно, — упрекнул меня Петир. Он обхватил ладонями мои щёки и вопросительно взглянул мне в глаза.

— Что такое?

— Я просто подумал, как мне повезло с тобой. Что ты нашла в таком человеке, как я?

— Ну, не знаю, — протянула я шутливым тоном, водя пальцами по узорам на рукаве его дублета. — Ты богат и влиятелен, и можешь как следует обо мне позаботиться.

— Остроумный ответ, — усмехнулся Петир и засыпал меня поцелуями.

Я должна была тогда сказать ему правду, вдруг осознала я, сидя на снегу и глядя, как Уайетт достраивает последнюю башню замка.

— Как там твой сад? — небрежно спросил меня он.

— Мне… мне больше не хочется разбивать сад, — ответила я напряжённым голосом и, вскочив, поспешила уйти, прежде чем мои чувства возьмут верх надо мной.

***

Я стояла на вершине скалистого утёса, глядя на бескрайние берега, и ветер ласково играл моими тёмно-рыжими прядями. Меня привёл сюда долгий путь, но я была уверена, что по плану Петира он должен был скоро завершиться. На востоке едва занимался рассвет. Бледно-лиловая полоса протянулась вдоль безоблачного небосклона и самый краешек утреннего солнца уже возник на горизонте. У меня захватывало дух при виде этой красоты, которую дополняли три великолепных корабля, пришвартованных в бухте. Я не сомневалась, что один из них как раз предназначался для меня.

— Санса, идём! — воскликнул Уайетт, хватая меня за руку и ведя за собой по каменистой тропинке. Мальчишка весело смеялся и его смех звучал в унисон с радостной песней жаворонка высоко в небе. Мы ступили на деревянный причал, смешавшись с другими пассажирами, ожидающими погрузки на борт корабля. Уайетт теперь подпрыгивал от нетерпения, а с палубы до нас доносилось пение моряков.

— Погодите-ка, вы оба! Вам же понадобятся деньги, чтобы заплатить за проезд, не так ли? — хитро прищурился Освелл, а затем вытащил два наполненных монетами мешочка и бросил по одному каждому из нас. — Мы почти у цели.

Я улыбнулась и посмотрела на море, отметив как резко оно изменилось по сравнению с тем, каким было всего несколько мгновений назад. Теперь море стало таким же серо-зелёным, как глаза Петира; таким спокойным и безмятежным, что у меня сердце заныло от этого вида. Небо уже приобрело красноватый оттенок, бледно-лиловая полоса растаяла без следа. Яркие солнечные лучи, как неугасимый маяк надежды, озарили собой весь мир вокруг.

— Ты плачешь, моя дорогая? — спросил меня Освелл, когда на моё лицо лёг золотистый отсвет.

— Нет, просто я вдруг почувствовала себя такой счастливой.

— Да, я тоже, — кивнул Освелл. Он легко хлопнул меня по спине, пристально следя за людьми вокруг нас и давая понять, что теперь можно безопасно подняться на борт. Мы выстроились в очередь и молча ждали, наблюдая, как пассажиры один за другим не спеша поднимаются на корабль.

Мне вдруг вспомнился тот момент, когда Петир встретил меня на своём корабле; меня окутал мятный аромат, когда наши лица оказались на близком расстоянии друг от друга. Именно тогда я и влюбилась в Петира? Или всё развивалось постепенно? Или же всё случилось внезапно, в ту ночь, когда мы впервые занялись любовью? Как бы то ни было, это не имело значения, наша любовь оказалась бездонной, как морские глубины, постоянной, как солнце, ежеутренне восходящее на небе — неизменно возвращаясь, всегда с надеждой на завтрашний день.

И я тоже была полна надежды, когда вложила кошель с монетами в ладонь одного из моряков, поднявшись на борт корабля. Рассеянно прислушиваясь к голосам людей вокруг, я последовала за провожающим меня человеком в свою каюту.

— Леди Санса, — обратился ко мне незнакомый мужчина, заступая мне дорогу. У него была смуглая кожа и весь его облик выдавал в нём чужеземца, а по его одежде и отличительным знакам можно было смело предположить, что передо мной капитан корабля.

— Да?

Капитан улыбнулся мне и резкие черты его обветрившегося лица вдруг стали мягче.

— Следуйте за мной.

Шедший рядом Брайден шагнул вперёд и напоследок обнял меня.

— Прежде всего думайте о ребёнке, хорошо? — наставительно произнёс он, поцеловав меня в щёку. Уайетт обхватил меня за ноги, не желая никуда отпускать. Освелл рассмеялся и тоже обнял меня, а я ощутила лёгкую грусть, когда он разомкнул свои объятия.

— За тобой тут присмотрят лучше, чем я когда-либо делал это, — сказал Освелл, заметив вспыхнувший румянец на моих ранее бледных щеках. — Я рад за вас обоих.

Капитан кивнул в знак благодарности, когда я выразила готовность идти за ним.

— Вам предоставят более роскошную и уютную каюту, чем вашим спутникам. Но не переживайте, я прослежу, чтобы и о них позаботились должным образом, — заверил он меня и в его речи звучал сильный акцент.

— Рада это слышать. А куда идёт этот корабль?

— По пути мы зайдём в несколько портов. Мы проследуем вдоль всего северного побережья, азатем поплывём в сторону Браавоса. Этот корабль часто перевозит важных персон и поэтому здесь всё устроено с предельным удобством.

Капитан провёл меня по узкой деревянной лестнице в тёмный коридор, куда не достигали солнечные лучи. Остановившись у широкой двери, он произнёс:

— Я могу только надеяться, что эта каюта отвечает всем вашим запросам.

Я вставила ключ в позолоченный замок и услышала знакомый щелчок, пробудивший воспоминания о давних временах. Толкнув дверь, я вошла и остановилась на пороге, ослеплённая солнечным светом, льющимся из открытого окна каюты. Поток золотого света не давал мне ничего рассмотреть, пока меня не заслонил от него некий тёмный силуэт.

— Санса, — произнёс Петир, делая шаг мне навстречу. Я постаралась не расплакаться, когда солнце целиком осветило его.

— Петир, — взволнованно ответила я, протягивая руки, чтобы коснуться его.

— Ты такая красивая, — сказал Петир, глядя, как под ярким солнечным светом мои волосы приобретают огненно-красный оттенок, а большой живот предстаёт во всей красе. Петир сделал ещё один шаг вперёд, тоже протягивая ко мне руки. — Санса, я… — его голос сорвался из-за наплыва переполнявших его чувств. — Пожалуйста, прости меня.

— Ты прощён, — чётко произнесла я, а затем подбежала к Петиру и заключила в свои объятья. А потом он взял моё лицо в ладони и страстно поцеловал меня.

Наши поцелуи были долгими и глубокими, ведь каждый из нас изголодался по вкусу друг друга.

— Ты плачешь, любовь моя? — спросил Петир, осторожно вытирая с моих глаз несколько слезинок.

— Я так скучала по тебе, Петир.

— И я скучал по тебе, — ответил он, целуя меня в лоб. — Больше, чем ты можешь себе представить.

Я вцепилась в его дублет и, притянув Петира к себе, снова начала целовать.

— Санса, а ты заперла дверь? — хрипло спросил Петир, расплываясь в шаловливой улыбке.

— Запри её за меня, — в приказном тоне ответила я. — А я пока избавлюсь от этого пыльного дорожного платья. Я хочу, чтобы ты как следует рассмотрел меня, Петир, ничего не упустив.

В глазах Петира блеснуло нетерпение.

— О, об этом я не подумал, — воскликнул Петир и бросился бегом к двери. И не успела я ещё снять с себя платье, как он уже вернулся и его проворные руки разорвали мой наряд по швам. — Я куплю тебе новое, — утешил меня Петир, швыряя обрывки платья на пол. Петир резко вздохнул, увидев мой живот, и опустился передо мной на колени, чтобы поцеловать его. — Моя милая Санса…

— Наш ребёнок уже очень скоро появится на свет, — сказала я, запуская пальцы ему в волосы.

— Я тут подумал… — Петир умолк и взглянул на меня. — Что ты думаешь насчёт того, чтобы наш ребёнок вырос на Перстах? Это спокойное уединённое место и никто не узнает, что мы с тобой состоим в браке, пока для этого не придёт время. И Персты достаточно близко к Долине, чтобы я мог не вызывать ни у кого подозрений, когда мне понадобится отлучиться. Как ты считаешь…

Я прервала Петира, заставив его подняться с колен, и осыпала нежными поцелуями. Петир подхватил меня на руки и одарил долгим, полным любви, взглядом.

— Ты делаешь меня таким счастливым, — с большим чувством сказал Петир. — Я не заслуживаю тебя.

— Нет, заслуживаешь! Ты заслуживаешь и меня, и нашего ребёнка. Люди может и воспринимают тебя иначе, но я вижу того человека, который скрывается под маской, и я очень сильно люблю его.

Петир опустил меня на землю и его серо-зелёные глаза засияли ярко как никогда. Он обнял и крепко прижал меня к себе.

— Я никогда не отпущу тебя, — выдохнул Петир и скрепил свою клятву поцелуем.

Наверно, боги наконец услышали мои молитвы, ведь Петир вернулся ко мне, чтобы остаться со мной навсегда.