Совсем не мечта! (СИ) [MMDL] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

====== Глава 1 ======

Я не знаю, что со мной происходит: веду себя так, как уже очень давно запретил сам себе. Какие аморальные вольности я себе позволяю! Рядом сидит шестнадцатилетняя кузина с букетом цветов для своего классного руководителя, увлеченно смотрит представление, разыгранное наряженными зверьем детишками, а я, двадцатитрехлетний взрослый, глаз не спускаю с мальчишки, сидящего через проход от нас. Я усмехнулся, видя, как он изящно заправляет светлые пряди за ухо. Черт, мило…

— Марк! — Сестра с силой дернула меня за рукав, вместе с тем вырвав с руки несколько волосинок.

— Ау! Что ты де… — начал было ругаться я, но справа меня снова дернули за одежду, уже тетя:

— Не болтайте — мешаете слушать! — сквозь стиснутые зубы процедила она.

Я молчаливо вернул внимание к мальчишке. Почему незнакомый подросток так притягивает меня? Нет, конечно, у меня достаточно отклонений от нормы, если верить множеству психологических тестов: согласно ним, я и скрытый сексуальный маньяк, и латентный гомосексуалист — час от часу не легче! Зачем я вообще эти тесты проходил?! Но, несмотря на любые заскоки, у меня есть отдушина — то, благодаря чему я выпускаю пар, словно приподнимаю крышку заварника. Я пишу. С детства увлекался придумыванием сюжетов, даже играя с плюшевыми мишками, погружал их в исторгнутые моей фантазией приключения. В четырнадцать я решил написать первый роман и, признаться, слезливая чушь получилась, мне тогда явно не хватало внимания. Однако последующие произведения стали значительно лучше. В семнадцать я резко переключился на крайне извращенные сочинения, которые, что самое удивительное, многим понравились. Я рискнул и отдал их в печать, сперва что-то одно, следом и остальные работы. И теперь имя, взятое мною в качестве псевдонима, широко известно в не самых приличных кругах… С натяжкой меня можно называть «писателем».

Но есть одна проблема: кажется, мой способ сглаживания собственных отклонений дает сбой… судя по тому, как плотоядно я поедаю мальчишку взглядом и бесстыдно делаю это уже полчаса.

Внезапно все начали аплодировать. Перепугавшись, я тоже захлопал в ладоши: обезьянка видит — обезьянка делает. Свет над зрительскими местами включился, и все зашумели. Я встал, стал натягивать пальто.

— Куда собрался? — удивилась кузина. — Концерт еще не кончился — это антракт.

Покладистый, я кивнул и сел, выискивая человека, что основательно меня увлек. Он в толпе других школьников стремительно покидал зал. Я тут же вскочил на ноги и обычным, но весьма деревянным шагом последовал за ним, игнорируя выкрик сестры: «У тебя там шило, что ли, в одном месте?!» Выйдя в коридор, я осмотрелся поверх голов. Конечно, карикатурно я выглядел: жираф, затесавшийся в стадо зебр; ни капельки не выделяюсь…

Ну и куда же он мог пойти? Я здесь ни одного места не знаю, посетил школу кузины впервые… В какой-то момент я оборвал себя сам: это уже ни в какие ворота не лезет — как сталкер охочусь на подростка! Он может вообще не вернуться после антракта в зал, а если и придет, то вполне вероятно, займет другое место. Я его потерял — оно и к лучшему!

Приметив на одной из дверей значок мужского туалета, я продолжил свои рассуждения на ходу, не зря же вышел из зала.

Жизнь убирает ненужных нам людей, отсеивает их, оставляя только тех, кто представляют хоть малейшую ценность. Преподаватели, которых на улице вряд ли узнаешь, товарищи, с которыми не виделись десять лет и не вспоминали друг друга ни разу, — все они ненужные люди, раз присутствуют в твоей жизни только номинально. Мой девиз: «Не нужно горевать, если что-то идет не так, ведь все происходит лишь в твоих интересах! Пусть плохо сейчас, но, возможно, сиюминутные мучения заменят продолжительные муки в будущем!» Длинноватый девиз, я еще должен его доработать… Я не оптимист, я реалист с упором на эмпиризм: верю и придерживаюсь только тех взглядов, которые не раз подтверждали свою истинность на моем жизненном пути.

Но, по-моему, я столкнулся с исключением, потому что ненужный человек не потерялся, как должен был. Я наткнулся на него у раковины, где он сунул голову под включенный кран. Он разогнулся, и с мокрых волос на школьную форму потекла холодная вода. Пред его голубыми глазами словно стоял туман, по вине которого он видел все размыто и очень медленно соображал. Я махнул рукой перед его лицом, но он не отреагировал.

— Ты как?.. — испугался я не на шутку.

Но с приличным запозданием он все же поднял мутные глаза на меня и произнес:

— Я… я горю…

Мои брови поползли на лоб в меру моей испорченности.

— Я тебя неверно услышал… Повтори, пожалуйста, — как можно спокойнее попросил я.

— Я… горю… очень жарко… — Он тяжело дышал, отчего его голос приобретал томный