Энн (СИ) [Владимир Ходаков] (fb2) читать онлайн

 Сидит у окошка на крохотной кухне. Вышивает и что-то мурлычет про себя. Поглядывает в сторону печи, где на плите в глиняном горшочке стоит какое-то (уверен, вкусное) варево. Отвлекается от рукоделия иногда, дышит на стекло и выводит одной ей понятные, невероятные узоры. Энн.

   Я хотел навестить Элин и справиться насчет ее состояния. С моего последнего визита к ней прошел месяц. Но зайти на территорию Звонарей для меня сейчас равносильно тому, чтобы просто отправить свою шкуру по почте совету Пятерых. Пока придется обождать. Старался не думать о худшем.

   Зима свирепствовала. Я убедил себя, что должен какое-то время пожить у Энн и Рика. В какой-то момент сам в это поверил. Мысль о прошлогоднем происшествии на пристани не давала мне покоя. Утешал себя тем, что если бы Лысому Джею было известно о моем проникновении в его опиумные лаборатории, он бы наверняка уже пришел за мной.

   Пацану ничего не говорил. Нечего ему знать.

   Я не пил месяц, не пользовался услугами портовых девок и забросил револьвер в самый дальний угол захламленной коморки в гостевом доме совсем неподалеку от квартирки Энн. Снял ее давно, но продолжаю бессовестно торчать у нее. Мне бы прятаться, забиться в место тише и темнее самой темноты. Ждать нападения - а ждать надо было.

   Поправился. Хорошая хозяйка эта Энн, скажу я вам.

   В середине февраля парнишка-прислуга из бара "Веселый трактирщик" принес мне весточку от Элин. Девочка выкарабкалась, но была слаба. Просила в записке, написанной на клочке открытки о пожелании скорейшего выздоровления от "постоянного клиента", десять динаров. На первое время, пока не сможет полноценно выйти на работу. Парнишка намекнул, что хорошо бы пятнадцать. Хозяину бара, этому горбоносому скряге, содержание больной проститутки влетело в копеечку. Отвесил ему хороший такой подзатыльник и дал двенадцать. Уверен, до его босса эти деньги все равно не дойдут.

   Элин жива. Замечательно. Надо будет выпить с ней как-нибудь. Обсудить слухи, новости. Ее задницу.

   Замечтавшись, я не заметил, что парнишка-прислуга стоит все еще рядом. Дрожит на морозе и терпеливо ждет возможности сказать. Чего тебе еще?

   "У меня еще одно послание. От мадам Присс."

   Каким лешим сюда занесло весточку от Присс? Ну давай послушаем.

   Суровые январские ветра и метели давно стихли. Но на улице один хрен было чертовски холодно. Особенно мерзло правое ухо (вернее то, что от него осталось). Край шляпы больше ничего не поддерживало, отчего он неказисто сваливался вниз.

   Парнишка для начала назвался Жемаем. И затребовал еще десять лейе за сообщение. При встрече взыщу с Присс. Получив монеты, Жемай бросился наутек.

   "Мадам Присс ждет вас у себя немедленно! На кону стоит чья-то жизнь!" - кричал мальчуган навстречу мерзлой тишине.

   Энн?

   Укуталась в полушубок. Растирает руками плечи, пытаясь согреться. Из толстого зимнего платка видны только нос-картошка и красные от мороза щеки. Покупателей не зазывает. Они сами идут к ней. В обход ее крикливых товарок. Изумруды вместо глаз манят их за версту. Тихонько ждет, пока толстый делец, голодный работяга или сварливая бабка выберут рыбину на свой вкус. Аккуратно, насколько это возможно в толстенных рукавицах, заворачивает лосося или жирную форелину в купчую бумагу и вручает покупателю. Все, от мала до велика, пытаются поймать ее взгляд в этот момент.

   А вместо глаз у нее изумруды.

   Был на границе района Звонарей уже через двадцать минут. Толстый женоподобный караульный писклявым голоском потребовал плату за проход и как бы невзначай бросил взгляд на мой плохо нарисованный портрет, прибитый гвоздем в его будке. Дают за шкуру сотню.

   Указал на свое отстреленное ухо и од звон двадцати лейе, упавших на землю перед постовым, сказал, что это какой-то другой лис. Промчался мимо, пока жирдяй не передумал. От него несло жадностью и мерзким запахом пота толстяка. Видел, как он кряхтя и тяжело опираясь на винтовку, копается в снегу в поисках монет.

   Не попался по дороге ни одному патрулю. Ну хоть чертово везение при мне. Порадуюсь этому в другой раз.

   Присс отворила дверь сразу же, как я начал в нее тарабанить. Посмотрела на нож в моей лапе и затащила внутрь. Пока она говорила, я пытался перевести дух и начать здраво мыслить.

   "Фергюс, дружок. Беда у нас произошла. Не беда - горе. Катастрофа!"

   Присс заламывала руки и смотрела по углам, подыскивая правильные слова. Белолицые девки испуганно выглядывали изо всех углов публичного дома.

   "Вот буквально сегодня утром узнала. Мою девочку, мою Персею, мою маленькую сладкую девочку трахнули и прирезали прямо на пороге моего борделя!"

   Я еле сдержался, чтобы не издать вздох облегчения. Что бы я потом говорил старушке Присс? Испугался, что сопротивленцы прознали про мою связь с Энн и пошли по ее душу? Что только поэтому я сюда пришел? А на смерть шлюхи мне вообще плевать?

   В дверь громко и настойчиво постучали. Я прыгнул за диван с черной кожаной обивкой и замер. Присс, держа за спиной однозарядный пистолет, тонким от фальшивых слез голоском спросила, кто там.

   Через секунду в бордель забежали две девки лет шестнадцати. На белых щеках были следы от замерзших на морозе слез. Под ногтями я заметил кровь и черную грязь.

   "Закопали? Олиннет, вы избавились от тела?"

   Истеричка Присс требовала от шлюх ответа. Те в свою очередь включили слезотечку и вбежали по лестнице на второй этаж. Дурдом какой-то. Оставлю их пока.

   Я было выскочил на улицу. В конце переулка, под фонарем заметил караульных. Толстяк с ними. Вот паскуда. Из оружия только ножик с уличного прилавка, подвернувшегося мне по пути сюда.

   Зашел внутрь и запахнул за собой плотно дверь. Переведу дух и свалю при первой же возможности.

   Внутри было прохладно. Камин в холле давно погас, на натянутой над ним струне сморщились печеные яблоки в сахаре. Взял одно погрызть и направился к прятавшейся за углом шлюхе. Вроде как зовут Гвен или Гвиневер.

   "Гвен?"

   Угадал. Девка утвердительно замотала головой и, поплотнее запахнув атласный халат на голое тело, нерешительно поднялась в полный рост и вышла на свет.

   Хрупкая, маленькая. Сколько ей, четырнадцать? Энн столько же было, когда начинала.

   "Не боишься меня?"

   Мотает головой, только уже отрицательно.

   "Будешь яблоко?"

   Протягиваю ей огрызок. Принимает, затем брезгливо морщится и бежит за новым. Ну и ладно.

   Девчонка села в кресло у камина (благо, Присс ушла успокаивать шлюх и не видит этого) и принялась за сладость. Я кое-как разжег огонь и присел на корточки рядом. Ждал, пока успокоится.

   "Знала Персею, Гвен?"

   "Да, нас... мы вместе пришли." - говорит с набитым ртом и берет третье по счету яблоко, которые снова заскворчали, почуяв огонь.

   "Дружили с ней?"

   "Немного. Здесь нет друзей. Мы просто трахаемся с клиентами и получаем за это деньги. Присс говорит, что дружить нельзя. Трахаться можно, даже друг с другом. Но не дружить."

   Сутенерская этика проста и разумна.

   "А что с ней случилось, можешь рассказать?"

   "Это... трудно. Я спала, а потом ходила за покупками к бакалейщику. Его лавка через два квартала. Это было часов в семь утра. Мы здесь по очереди несем дежурство по хозяйству. Я дежурю больше всех. Я часто свободна, потому что клиенты другие."

   Да, любители тел, выглядящих как детские. Ну, как правило, Присс не держит шлюх моложе тринадцати. А некоторым посетителям нужно сказать, что девочке десять или даже девять. Всякой мрази хватает места в этом мире.

   "Получается, ты возвращалась из лавки и увидела?.."

   "Нет, вовсе нет." - поспешила поправить меня Гвен, попутно вытирая липкие руки о подол халатика. Белые лепестки на рисунке приобрели желтоватый оттенок яблочного сока с сахаром. - "Я отнесла покупки на кухню и вышла снова, потому что забыла свечи. Некоторые из нас любят читать по ночам, а Присс не позволяет. Говорит, от недосыпа портится кожа и грудь обвисает. Но мы все равно читаем. Я вот люблю... ах да. Было где-то четверть девятого. Я вышла на улицу и увидела у дверей Персею. Она лежала в одном халате - вот такой, как у меня - лицом вниз. Я подумала, что ей стало плохо и поспешила перевернуть. А там... господи, как так можно...

   Девчонка уткнулась носом в перило и зарыдала. Хм.

   Присс разогнала остальных девочек по комнатам. Пока я смотрел на огонь и размышлял, утащила за неказисто повязанный хвост и Гвен куда-то. Села в свое кресло и раздраженно поправила задницей расписной чехол.

   "Что скажешь, дорогуша. Кто завалил твою девочку?"

   Присс молчала и нервно ерзала. Я подкинул в огонь полешко и повернулся к ней мордой. Повторил вопрос.

   "Я не знаю, Фергюс. Даже догадок никаких нет. Персея одна из лучших. Ее хвалят даже законники, толпами наперебой встают в очередь за ней. Персея даже с пятеркой самых породистых из вояк справляется играючи. А тут просто прирезали, как шавку..."

   Присс больше не играла в расстроенную мамашу и печально-серьезными глазами смотрела на меня. Ждет от меня чего-то. Знаю чего.

   "Я не буду искать убийцу шлюхи."

   "Вон."

   А?

   "Ты слышал, придурок. Вали нахрен отсюда!"

   Во психанула.

   Я недоуменно посмотрел на красное от гнева лицо Присс и поплелся к выходу. А чего она ждала от меня?

   "Стой, Фергюс. Прости мою вспыльчивость, прости пожалуйста."

   Наверное, и впрямь сильно переживает. Я вернулся на свое место и принялся ждать ее следующей выходки.

   Присс думала, и думала долго. Яблоки все сгорели к херам. Как будто черти их запекали. С сожалением подумал об ужине, который меня ждет дома, у Энн. Обещалась приготовить запеканку из картофеля с бараниной.

   "Я не попрошу тебя искать убийцу, Фергюс." - начала говорить старая сутенерша и снова замолкла.

   Ну и? какой же будет просьба?

   "Хочу попросить твоей защиты. Сам решишь, как распорядиться своим временем, но прошу, побудь здесь, со мной и моими девочками три ночи. Всего три! Пока я не подыщу хорошую охрану для борделя. Черт... всегда обходилась без этого. Правы старики, времена уже не те."

   Может ты и права, Присс. Может и права.

   Я согласился.

   Нарезает овощи ровной красивой соломкой. Поправляет выбившуюся из хвоста темно-русую прядь, роняет нечаянно нож. Не могу поднять, потому что перехватило дух. Она и сама справляется с этим, улыбается своей неуклюжести. Капуста и картофель отправляются в горшок на печи, а она принимается за чтиво. Что читает? Хрен его знает, я неграмотный. А она - да. И от этого кажется еще более загадочной и недоступной.

  Ночь первая.

   "Садись в кресло, дорогой, не стесняйся."

   Присс повеселела, наштукатурила лицо побелкой и кой-каким макияжем, надела халат, больше напоминавший ночную сорочку. Я присел в кресло и принял от нее кружку кофе с виски. Шлюха села на его подлокотник, касаясь задом моего бедра.

   "Свали, Присс. Сядь нормально."

   Старушка обиделась и шмыгнула на свое место. Обида длилась ровно три глотка из бутыли с вином.

   Приближалась полночь. Шушуканье на втором этаже поутихло, на улице гасли фонари. В холле борделя было тепло и вполне уютно. А питье располагало к беседе по душам.

   "Давно ты в деле, дорогуша?"

   Спрашивал ли я это у нее хоть раз? Только если пьяный вдрызг. Да и какая разница.

   Присс долго что-то считала на пальцах.

   "Двадцать лет, вроде как. Я пришла в дело сама, была девкой в порту еще до того, как появилась грудь. Мать была кухаркой на каком-то судне. Чтобы ее ненаглядный матрос не бросил брюхатой в первом же попавшем порту, тайком родила меня и оставила в этом проклятом городе."

   Присс почмокала, пробуя на вкус сказанное. Видать, ей понравилось, отпила из бутылки и продолжила.

   "Меня вроде сначала нищие подобрали. С младенцем то больше подают, это все знают. Так и прожила до пяти-шести лет. Пока слишком большой не стала, выкинули прямо с повозки, на которой собирали подать с портовых попрошаек."

   Борюсь с дремой и хлебаю питье.

   "Меня ж не Присс звали раньше." - шепотом сказала старая шлюха, наклонившись к огрызку моего уха. - "Сама не помню, как. Мамаша имени не придумала, а как звали попрошайки неважно. Имя свое я выбрала сама, когда начала работать в порту. В десять лет, ты представляешь, Фергюс, мне было долбанных десять лет."

   По щекам шлюхи текли слезы, смывая белила и наспех нанесенные тени на глазах. Видел старую не по годам кожу и жесткие борозды морщин. Да, потаскало тебя знатно по жизни, дорогуша.

   Я неловко похлопал Присс по спине. Но она уже и сама взяла себя в руки, кокетливо (профессиональная привычка, не иначе) поправила края сбившегося налево халатика и продолжила.

   "Я сама всего добилась. Сама! Лежала под кем нужно и сколько нужно. Никто не смел мне указывать или грубить. Клиенты меня любили так, как не любят самую нежную и заботливую жену. А я ждала возможности подняться со дна.

   Жила я тогда вполне себе ничего для портовой девки. Снимала апартаменты в хорошем доме, одевалась как леди. Вот меня и заприметил на улице один офицер. Майор кавалерии, Дастин Берн. Ноги колесом и глаза раскосые. Но этими глазами смог разглядеть во мне свою судьбину."

   Присс расправила плечи и выпятила грудь, будто этот неказистый человечек был прямо сейчас перед ней. Кто знает, может ее пьяная голова так и думала.

   "Мне нельзя было просчитаться. Если бы легла под него сразу, то потеряла бы свой билет в жизнь. Я терпела его сюсюканья и ухаживания целых полгода. Училась нотам и столовому этикету, чтобы сойти за благородную дамочку. И ведь повелся. В те времена шла война с Гаспаторой, он уехал на фронт и по возвращению обещал жениться на мне. Уж и не ждала, если честно. Вернулась к жизни портовой шлюхи."

   Присс перевела дух. Сон как рукой сняло, я с интересом слушал и по очереди с ней прикладывался к бутылке.

   "Дастин вернулся без руки, а глаза были еще больше раскосыми." - шептала Присс и улыбалась. Слезы затекали ей в рот, а она их глотала. - "Но я все равно согласилась выйти за него. Меня величали миссис Берн. Даже была девка в услужении. И я действительно поверила в то, что мне повезло. Что я выкарабкалась."

   Замолкла. Поджала губы, цокнула языком и поспешила принести новую, непочатую бутыль.

   "Присс, что было дальше?"

   "А ничего не было, дорогой. Девка-прислуга узнала о моем прошлом и растрепала моему ненаглядному. Узнала на своей шкуре, что однорукий может лупить хлыстом не хуже здорового. Как свою чертову кобылу. Конечно, я не могла стерпеть такого унижения. да и развод без получения какой-никакой выгоды меня не устраивал. Бедняга Дастин умер во сне - обнаружилось, что с порезом от уха до уха человек не жилец. А девку я бросила в конюшню, ее потоптал молодой жеребец."

   Уф. Вот это сказка на ночь. Неприятная улыбочка на лице Присс держалась еще какое-то время.

   "К сожалению, он не успел оставить никакого завещания. А я была молодой дурой. Не знала тогда еще, что яд в отличие от ножа не оставляет никаких следов. Благо не стала ждать, пока за мной придут законники. Взяла все добро, до которого смогла добраться, стащила деньги из сейфа бедняги Дастина и сбежала сюда. В эту чертову дыру."

   Ждал продолжения. Потом услышал храп и увидел, как льется вино из опрокинутой на бок бутыли. Аккуратно накинул на Присс свое пальто (запах которого она терпеть не может), поднял с полу бутылку и еще долго смотрел на затухающий камин.

   Расчесывает длинные волосы цвета красного дерева костяным гребнем с несколькими обломанными зубьями. Темно-русые волны мягко скользили по голым плечам, по ткани ночной рубашки с запахом ее тела. Смотрит в осколок зеркальца, любуется своей работой. Сонно щурит глаза. Сжимает маленькие аккуратные губки на манер банта, улыбается. Ждет рассвета, чтобы истопить печь и отправиться на чертов рынок.

   Я и сам не заметил, как уснул. Ну, конечно заметил, но уже когда пришел полдень, и меня разбудили шорохи и голоса, издаваемые девочками Присс.

   Виски и вино, смешавшись в моем желудке, объявили бунт и заставили голову капитулировать в срочном порядке (иными словами, хренова башка ныла как после недельной попойки). Под кряхтение и стоны я кое-как собрал свои шмотки с пола и попытался размять затекшую во время сна спину. Услышал подозрительный хруст чуть выше поясницы и поспешил найти себе другое занятие. Например, потолковать со шлюхами.

   Девочки суетились, пытались привести все помещения борделя в порядок. Сколько их здесь, белолицых. Пятнадцать, двадцать? Не видел ни одной старше двадцати пяти (Присс не в счет). Самую молодую я встретил вчера - Гвен. Если старушка ничего от меня не скрывает, конечно. С этой девчонкой нет смысла говорить снова.

   С такой мыслью я направился на второй этаж, в поисках Олиннет и ее товарки.

   Работа шла полным ходом. Генеральная уборка, что ли. Или способ снять напряжение, висевшее в воздухе со вчерашнего дня. Девочки драили полы, потолки, тщательно вытирали пыль с эротичных картин на стенах. С мебели снимались чехлы, а с окон шторы. У выхода стояли тюки с грязным постельным бельем и пыльными завесами из специальных комнат, предназначенных для групповых сеансов.

   Девочки работали в поте лица, иногда прикладываясь к фляге с вином, стоявшей на книжной полке с правой стороны коридора. Рядом висела картина в человеческий рост, на которой была изображена обнаженная юная девушка в самой развратной позе, которую можно себе вообразить. Приложился к фляге и я, чтобы хоть немного отойти от ночных посиделок. Старался не замечать атмосферу похоти и желания, которая с каждым вдохом сгущалась вокруг меня все сильнее.

   Олиннет я обнаружил в одной из вип-комнат. Она старательно отскабливала от паркета подозрительную белую лужицу. Рядом с ней лежала баночка с воском и помятая щетка, которой она намеревалась после уборки натереть пол до блеска.

   "Здравствуй. Ты Олиннет, верно?"

   Девчонка глянула сквозь меня пьяными глазами и кивнула. Ее руки принялись за работу с двойным рвением.

   Задал ей пару стандартных вопросов. Хорошо ли была знакома с убитой. Когда видела ее последний раз. Были ли обиженные клиенты или недоброжелатели. Может, среди девочек есть завистницы?

   На все вопросы Олиннет отвечала односложно. Кивок - да. Мотает головой - нет. От ответа на последний вопрос она воздержалась. Ага, отлично.

   Разговор не клеился. Запугана? Присс хочет сохранить все в тайне? Думаю, что в ее интересах наоборот расследовать это дельце как можно быстрее. Чтобы избежать дальнейших жертв, это будет не на пользу ее бизнесу. Узнал у Олиннет имя ее подружки и поспешил откланяться.

   В коридоре второго этажа столкнулся с Присс. Старушка выглядела бодрой и отдохнувшей, но в глазах прочно засела тревога. Переживает, бедняжка.

   "Выспался, дорогой? Сейчас велю подать тебе обед. Кухарки с утра курятину запекали."

   Присс подмигнула и, взяв меня под локоть, повела к выходу.

   Попросил ее дать указание мальчишке-прислуге из бара "Веселый трактирщик" отправить кое-какую весточку Энн. Чтобы не переживала.

   "Она сейчас живет с тобой? Удивительная она девушка, Фергюс. Не обижай ее."

   Присс остановилась на мгновение у картины с обнаженной девчушкой.

   "Вот она, Персея." - шепчет она, проведя пальцем по нарисованному рыжему лобку.

   "Кто написал эту картину?"

   "Один клиент из богатеньких. Не отсюда и не из-за реки. Искал здесь музу, а нашел Персею. Заплатил за неделю с ней, представляешь? Заперся в самой маленькой комнатенке с девчонкой и этим... мольбертом. Исчез на четвертые сутки, оставив это. Персея говорила, что он к ней даже не прикоснулся ни разу. Странный такой."

   Ага, действительно.

   "Давно он уехал?"

   "Еще осенью. Подозреваешь импотента, Фергюс?"

   Присс издала хриплый смешок и утащила меня вниз.

   Пока я уплетал за обе щеки печеную куру, Присс болтала без умолку и подливала мне в кружку вино. Говорила что-то о запланированном ремонте, новых девочках. Что-то там про увеличение недельной выручки. Морозы борделю на пользу - все ищут женской ласки и тепла.

   "Давай лучше поговорим о деле, дорогуша."

   Набив пузо до отказа, я откинулся на спинку жесткого столового стула и внимательно посмотрел на сутенершу.

   "Мы же договорились, Фергюс. Твои слова - расследовать смерть шлюхи я не буду."

   "Я помню, что сказал. Вдруг я передумал."

   Присс неопределенно мотнула головой и залпом осушила только наполненный бокал. В дверь кухни тихонько постучали, и в проеме мелькнула взъерошенная копна соломенных волос парнишки-прислуги. Жемая.

   Я вручил ему записку, сложенную в неуклюжий треугольник. Присс бросила ему куриную ножку и взглядом велела убираться.

   Жемай выскочил на улицу, вгрызаясь по дороге в костлявое мясо.

   "Выполни мои условия, Фергюс. Еще две ночи здесь. Для моей безопасности. И безопасности моих девочек. О награде договоримся позже."

   Хорошо, солнце. Договоримся.

   "Садись, мистер. Нет-нет, не сюда. Чуть левее."

   Задорный голосок Феи указывал мне, что делать. Подчинялся я с большой охотой, должен признать.

   После обеда я направился на поиски подружки Олиннет. Девочка назвала ее Феей. Имя, прозвище - неважно. Ее я нашел в прачечной комнате, с тазиком свежевыстиранного белья в тонких руках с почти прозрачной кожей. Она утащила меня в какую-то каморку без окон после того, как я попросил ее рассказать об убитой.

   Осторожно сел на край помятой кровати, вонявшей старым потом и луковой отрыжкой. Фея присела на корточки напротив, спустившись по стене и обнажив симпатичные коленки правильной формы.

   "Сколько ты уже здесь?"

   "Примерно столько же, сколько и Энн."

   Увидев мою перекошенную морду, она поспешила оправдать свою осведомленность в моих личных делах слухами и сплетнями. Верю.

   "А я помню тебя, мистер." - после минутного молчания продолжила говорить Фея, сдвигая и раздвигая колени. - "Помню, как ты пришел сюда в начале осени."

   "А я помню тебя. Ты отгрызла хер тому бедняге."

   Фея лукаво улыбнулась и задрыгала коленями сильнее.

   "Я помню, как ты прошел мимо. Когда нас насиловали. Хотел спасти свою ненаглядную? Как это по-геройски. А нас еще битый час драли во все, что можно драть."

   Я пожал плечами.

   "Ты же жива."

   Фея наклонила белокурую головку набок. Внимательно посмотрела на меня. Ноги в очередной раз сошлись и разошлись, домашний халатик с жжеными дырами от утюга задрался почти до пояса.

   "Жива. Мы все живы, благодаря тебе. Девочки помнят добро. И ты помни, лис."

   Фея резво поднялась и вскарабкалась мне на колени, прижав руками лапы к грязной простыне.

   "Не лезь в это, милый. Здесь другие правила, другие законы. Девочки разберутся с этим делом сами." - шептала она мне на ухо, расстегивая ремень на брюках.

   Она плавно покачивала бедрами, вынуждая мое нутро напрячься и поддаться ее ритуальному танцу. Кончил я быстро.

   "Держи, вытрись."

   Фея швырнула мне свежевыстиранное и слегка влажное полотенце из своего тазика. Села рядом на кровать и закурила тонкую сигаретку.

   "Не очень-то учтиво."

   Фея усмехнулась и достала из кармана халатика баночку с белилами - подправить растекшийся от пота макияж.

   Чувствовал себя прекрасно. Физически. А на душе скреблись кошки. Положил лапу Фее на бедро и сильно сжал, чтобы отогнать видение укоризненно глядящих изумрудных глаз.

   "Тише, милый." - шутливо воскликнула Фея и подняла мою лапу выше, туда, где влажно. Я тут же ее убрал.

   "Дружила с Персеей?"

   "Мы здесь заботимся друг о друге. Персея была мне как дочь. Или младшая сестренка. Много раз клиенты-педофилы сбегали отсюда с расцарапанными вот этими коготками рожами и больше никогда не возвращались."

   Фея шаловливо провела по моей щеке острыми ногтями и продолжила.

   "Право дело, Фергюс, прекрати вынюхивать. Мы и сами справимся. А ты только хуже сделаешь."

   Пухлые губы шлюхи выдували дымные кольца невероятной величины. В глазах стояла пелена. Больше я от нее ничего не добьюсь.

   Я покинул коморку и направился в холл.

   Была четверть седьмого после полудня, когда я услышал шум снаружи. Отложил чтиво (книгу с голыми бабами, если честно), я подошел к окошку рядом с дверью и выглянул в сумеречную темноту.

   У входа разыгралась целая бульварная пьеса. Выпивоха, одетый как городской франт, яростно жестикулировал и что-то кричал Присс, стоявшей у двери со сложенными на груди руками. Между ними испуганно съежился Жемай. Я осторожно открыл зимнюю ставню и принялся жадно слушать.

   "... Вали отсюда, Стерье. Или прикажу выпороть тебя, как дворнягу."

   Присс говорила сдержанно настолько, насколько позволяла ситуация. Ее, понятно дело, не слушал никто. Кроме меня, разве что.

   "Выдай мне эту мразь, старая шлюха! Мне нужно увидеть ее наглые сифозные глазенки."

   Голос мужичка был тонким и истеричным. Иногда срывался на крик в особенно напряженных моментах. Особенно в слове "сифозные".

   "Ты ее не увидишь. Этому не бывать."

   Я огляделся. Девочки, крадучись, медленно приближались к окну. Несли кто блестящие маникюрные ножницы, кто кухонные ножи. На лестнице сидела Фея и безразлично наблюдала за происходящим.

   "Я войду сейчас же!!!" - взвизгнул Стерье и вытащил из кармана модного в прошлом сезоне пальто револьвер с ржавой рукояткой.

   Я был на улице через доли секунды. Видел, как Жемай кубарем бросился под ноги щеголю, от чего тот, выписав в воздухе кривую дугу, упал лицом в снег. Револьвер выпал из его сосископодобных пальцев и проскользил по ледяной корке прямо к моим лапам.

   Не заряжен.

   Я приложил Стерье по голове рукояткой его оружия и за шиворот оттащил за угол.

   "Эй, очнись, придурок."

   Видать, сознание потерял. Стерье открыл глаза и попытался утереть замерзшие сопли. Получилось скверно. С минуту глупо смотрел на меня, а затем зарыдал. Пришлось шлепнуть его по щеке, чтобы привести в себя.

   "Ты же животное." - тупо проговорил Стерье и попытался подняться на ноги. - "Почему ты носишь одежду. Зачем говоришь со мной? Это такие последствия сифа?"

   Ага, верно подметил. Я жестко осадил его обратно и задал пару вопросов.

   "Эй, герой."

   Фея стояла на первом этаже у открытого бокового окошка и зябко куталась в свой смешной халатик.

   "Он не мог убить Персею. Отпусти придурка."

   Почему-то я ей поверил. Интуиция, чтоб ее. Снял с руки Стерье часы за пятьдесят динаров, бросил в окошко Фее и поспешил зайти в помещение. Холод чертов.

   Сонно щурит изумрудные глазки. Сидит у окошка в темноте тесной кухни, обхватив прижатое к подбородку колено руками. Глядит на улицу и ловит мимолетные подвижения во тьме. Вздрагивает при каждом шорохе, оглядывается на входную дверь. Грустно вздыхает и возвращается к созерцанию опостылевшего пейзажа за окном. От вздоха этого душа рвет грудную клетку. А она все сидит, пока стекло не затянется хрустящей пленкой утреннего мороза.

  Ночь вторая

   Я задремал в кресле у камина. Даже не снял башмаки, дурно пахнущие еще с осени. Проснулся, собственно, от того, как две девочки аккуратно стягивают их с моих лап и утаскивают куда-то. Надеюсь, почистить. Надо было предупредить о небольшом 4-дюймовом сюрпризе в подошве. Да к черту.

   Присс села в кресло рядом и протянула мне кружку кофе. Удивлен, что не виски. Отхлебнул и довольно поморщился, почувствовав, как горечь растекается по желудку и будит тело.

   "Еще не взвыл от тоски здесь?"

   Ага, как же. С вами не заскучаешь.

   Присс ухмыльнулась и отхлебнула из бокала какое-то питье. По приторно-сладкому запаху узнал в нем бренди. У нее тут где-то погреб с бухлом, что ли? Надо будет наведаться на досуге.

   Присс сидела, положив ногу на ногу, и задумчиво глядела в огонь. Размышляла о своем, а губы смеялись. Глаза не смеялись.

   "Ты знала, что у Персеи сиф?"

   Инстинктивно сжался и принялся ждать какой-нибудь гневной реакции. Ее не последовало.

   "Знала."

   "Были неприятности с клиентами из-за этого?"

   Присс пожала плечами и сделала большой глоток бренди.

   "Может, и были. Мне она не говорила."

   "Как думаешь..."

   "Хватит, Фергюс. Пожалуйста, прекрати. Неужели больше не о чем поговорить?"

   В голосе Присс слышались непривычные слабость и мольба. Я поддался на ее уговоры. Может, как и Фея, относилась к Персее как к родной?

   "А дети есть у тебя, дорогуша?"

   А чем черт не шутит. Проверим догадку.

   Присс удивленно посмотрела на меня, замерла. И рассмеялась в голос.

   "Хитрюга ты, Фергюс. Нет, Персея не была мне дочерью. Не по крови во всяком случае. Оставь свои заумные домыслы при себе."

   Хах.

   "И все-таки. Вопрос-то был другим."

   "Был один случай. Я сбежала сюда, купила этот дом. Хотела жить, как люди. Здесь было относительно тихо, безопасно. Легла под местного шефа жандармерии, от него и забрюхатила... он был женат и имел еще одну семью на стороне. Обещал удавить ребеночка, если рожу. Помощи ждать было не от кого. Я повторила судьбу своей проклятой мамаши."

   Присс выхлебала весь бренди и пьяно смотрела на догорающее пламя в камине. Оно в ответ стреляло искрами, которые в свою очередь летели прямо на ворс пышного довоенного ковра. Пахло паленым волосом.

   "Что ты сделала, Присс?"

   "Какой же ты надоедливый, Фергюс. Или не знаешь, что даме нельзя задавать такие щекотливые вопросы?"

   Так это даме, - подумал я про себя.

   "Я посадила новорожденного сынишку на корабль до Гаспаторы. Заплатила какой-о мамаше с тремя сопливыми отпрысками. Отвалила ей десять динаров за то, что она будет заботиться о моем ребенке какое-то время. Больше я не видела ни ее, ни денег, ни сына."

   "А что твой законник?"

   "Подох. В первый год восстания Звонарей много жандармов сложило головы. Остальные покинули это проклятое место. Или сменили личину."

   "И ты не искала сына?"

   "А на кой черт мне это надо? Шестнадцать лет уж минуло. Если он и пережил путешествие через два моря, то не захочет меня знать один хрен. Кому нужна мать - шлюха и сутенерша?

   Присс не плакала, просто всхлипнула разок и замерла. Даже дыхания ее не слышал. Уснула, стало быть.

   Я знал, что Фея стоит за углом у входа на кухню и слушает наш разговор. Ее присутствие выдавало громкое тиканье часов с руки сифозного Стерье.

   Остаток ночи я провел в раздумьях под храп спящей Присс. Девчонка убита. Нет, изнасилована и убита, со слов старушки. Фанатиком-художником? Сифозным клиентом? Или это дело рук завистливых девочек?

   Кстати, как там Элин. Так с ней и не связался. Энн? Она умница. В записке от нее было лишь одно слово. "Жду." хочу услышать это от нее. Чуть позже. Пока надо разобраться с этим странным дельцем.

   Присс издала чересчур сильный храпок и повернулась ко мне спиной. Стакан из-под бренди скользнул с подлокотника кресла и упал. Успел поймать у самого пола, аккуратно поставил обратно. Тяжко ей пришлось в жизни, видимо. Подумала Персея, лежа в сырой мерзлой земле. Слышал от девочек, ее продал сюда папаша-алкаш за пять монет. Мать? Может, такая же шлюха. Оставила ее на базаре, чтобы не обременять свою непростую жизнь еще большими заботами. Такой вот порочный круг. Либо умираешь от голода, болезни, морозной ночи. Либо живешь всю жизнь продажной девкой. Как Присс. Как Элин. Как Фея. Невеселая перспектива.

   Ночь близилась к рассвету. А в голове не было ни одной дельной мысли.

   Проснулся я в полдень. Ощущение, будто проглотил кол. Позвоночник болел в трех местах из-а треклятого кресла. Но местным кроватям я не доверял больше. Пусть лучше уж так.

   Заметил одну небольшую странность. Нет клиентов, уже третий день. Закрылись на карантин, что ли?

   Девочки бродили смурные. Многие были без привычного белого макияжа, от чего их лица выглядели довольно нелепо. Привык наблюдать их в боевом раскрасе.

   Я отправился на кухню чем-нибудь подкрепиться. Надеялся перехватить жареного бекона, запах которого чуял сквозь сон. По дороге пересекся с Феей. Она игриво толкнула меня бедром и направилась прочь, виляя задом. Долго смотрел ей вслед.

   На кухне я заметил Жемая. Парнишка пытался выскочить через дверь, ведущую в кладовку с припасами, а оттуда на улицу. Карманы его куртешки не вмещали в себя огромные ломти копченой свинины, которые он только что стащил со стола.

   "Воровать повадился?" - спросил я его, схватив за грудки.

   Тот замотал головой и быстро выложил припрятанные продукты на поднос со свежеиспеченным хлебом.

   Усмехнулся про себя. Вспомнил собственные похождения в погреба старухи Ган. Пусть покоится она с миром, жадная стерва.

   Я распихал обратно по карманам парнишки его добычу и выпроводил до выхода, пока его никто не заметил. Поварихи здесь суровые.

   "Стой, дружок. Расскажи, как так вышло, что ты работаешь на Присс?"

   Парнишка замешкался с ответом. Теребил в руках меховые рукавицы, минуты три, наверное.

   "Я иногда выполняю ее поручения. Доставляю почту куда нужно. Приношу продукты из лавки через два квартала."

   Хм. А за продуктами ж девочки ходят, если я ничего не путаю.

   "Ты знал Персею?"

   "Нет."

   Покраснели сперва мочки ушей. Лицо лишь спустя мгновение, когда он увидел выражение моей морды.

   Я потащил парнишку в каморку, где накануне общался с Феей и устроил допрос по всем правилам. Жемай долго ломаться не стал, даже револьвер доставать не пришлось.

   "То есть, вы с Персеей планировали убежать этой весной?" - подытожил я и откусил кусок копчености. Желудок заликовал.

   "Планировал я, мистер. Персея долго не соглашалась, но я ее уговорил. Мадам Присс это бы не понравилось... Я не убивал ее! Клянусь. Мы были счастливы и хотели пожениться, когда пересекли бы границу города."

   Парнишка говорил долго и сбивчиво. Глотал слова и подростковые слезы. Он не врет. Или врет?

   "Лет сколько тебе, дружище?" - спросил я его, выпроваживая из комнаты по окончании разговора.

   "Шестнадцать".

   Вот черт.

   Сидит у окошка и вглядывается в морозный день. Выходной. Давно ли ела? Давно ли ел 11-летний парнишка, сидящий на лавке подле нее. Взгляд его пуст и направлен в пол. Она отвлекается от своего занятия и смотрит на ребенка. Прижимает его к себе, шепчет на ухо какие-то слова, напевает тихие мотивы. В изумрудных глазах застыли слезы, и когда день двинулся к закату, она встала со своего места, взяла в руки костыли и принялась за домашние хлопоты. Ее ожидание стоит того, чтобы вернуться.

  Ночь третья, заключительная.

   Я попросил одну из девочек ближе к полуночи пригласить Присс в коморку, в которой провел остаток дня с парнишкой. Жемай спал, свернувшись в калачик на грязной постели. Не стал его будить.

   "Твой?" - шепнул я старой шлюхе, когда она шагнула за порог комнаты.

   Присс замерла на мгновение. Этого времени мне хватило, чтобы успеть перехватить ее руку с однозарядным револьвером, который она ловко выхватила из-под юбки. В панталонах его держит, что ли?

   "Твой?" - повторил я, направив на нее ее оружие.

   "Мой. Тронешь его - глотку тебе перегрызу."

   Присс шипела, как кошка и глядела на меня исподлобья. Дверь она не закрыла, и я ждал с минуты на минуту прихода ее девочек.

   "Быстро сядь сейчас на кровать. И не шути со мной, дорогуша."

   Присс подчинилась. Дерзко плюхнулась на постель, закрыв своей спиной только проснувшегося Жемая. Ну прям мать-лань, защищающая своим телом олененка-несмышленыша.

   "Мама, я не хотел говорить. Но он обвинял меня в убийстве Персеи. Ты же в это не веришь, мама? Я бы никогда..."

   "Знаю, сынок, знаю. А теперь будь хорошим мальчиком - заткнись и дай мне самой поговорить с этим недоумком."

   "Как грубо." - заметил я, почесав нос рукояткой револьвера.

   Присс ухмыльнулась усмешкой висельника и прижалась спиной к мальчишке.

   "Спроси своего отпрыска, дорогуша. Зачем он убил девушку. Спроси, сейчас же."

   Парнишка яростно замотал головой и спрятался за материнский стан. Как трогательно.

   А Присс, переводя взгляд с оружия на Жемая, что-то невнятно воскликнула и... засмеялась.

   А?

   Смеялась онадолго, издавая клокочущие звуки. Похожи на бульканье крови в перерезанной глотке. Жемай глядел на мать взглядом, полного ужаса и недоумения. Старушка головой тронулась, что ли?

   В дверь постучали. Я осторожно, не отводя оружия от матери с сыном отворил ее. И увидел Персею.

   Девушка смотрела на меня и улыбалась. Улыбка брала начало у левого уха, в аккурат от сережки в виде шипастой розы. А заканчивалась с другой стороны. Там вместо украшения в ухе застрял комок мерзлой земли. Персея моргнула и повалилась вперед.

   Я отпрянул, и девушка упала на пол, издав грохот от падения мертвого холодного тела.

   "Выходим, дорогие мои." - раздался звонкий голосок Феи откуда-то сверху. У входа в коморку столпились девочки. Кто с ножами, кто с маникюрными ножницами. Ага.

   "Допрыгался, идиот." - прошипела мне Присс, выводя сына за руку из комнаты.

   Допрыгался.

   Мы вышли в центр холла. Девочки обступили нас, взяв в плотное кольцо. Сбоку у камина прислонили тело Персеи. Ее жуткая улыбка нагнетала обстановку. Хотя, казалось, куда хуже.

   "Дамы. Джентльмены." - при последнем слове Фея подмигнула мне и провела язычком по внутренней стороне щеки. В руках у нее уютно пристроился здоровенный кухонный нож для нарезки хлеба, которым она размахивала из стороны в сторону.

   "Не все присутствующие знают, зачем мы здесь собрались. Пора внести некоторую ясность в происходящее."

   Девочки одобрительно загудели, потрясая в воздухе своим грозным оружием. Ну прям амазонки. Сексуальнее женщин я в жизни не видел.

   "Как всем нам известно," - продолжала Фея. - "Нашу сестренку, Персею, жестоко убили пару дней назад. Вот она, пришла посмотреть на то, как справедливость возьмет верх! Судить будем мы все, девочки. А ты, лис, будешь тому свидетель."

   Рука с тесаком указала на меня. По загривку пробежал неприятный холодок, и я с сожалением вспомнил о револьвере, который спрятан в комнатушке в порту. Однозарядная пукалка здесь вопрос не решит.

   "Олиннет, Марайи. Будьте любезны."

   По приказу Феи две девочки отделились от общей массы и оттащили вяло сопротивляющегося Жемая к камину, поближе к телу Персеи. От каминного жара оно начинало таять и потихоньку оседать на пол. Я с трудом подавил приступ тошноты и посмотрел на Фею.

   "Милая, зачем так. Давай попридержим лошадей и спокойно все обсудим. Уверен, парнишка глубоко раскаялся в своем поступке и сможет загладить свою вину перед тобой и девочками. Сначала дай ему все объяснить."

   Фея тихонько засмеялась. Смеялись девочки. И Присс, громче всех. Я один здесь ничего не соображаю?

   "А при чем здесь парнишка, сладкий мой?"

   С этими словами Фея развернулась и ткнула ножом Присс под левое ребро. Сутенерша издала тихий стон и медленно осела на пол.

   Парнишка кричал без звука. Девочки ликовали и порывались закончить начатое. Фея сдержала их взмахом руки. Она склонилась к Присс и погладила по лысой голове - парик длинных рыжих волос упал наземь во время удара.

   А я просто охеревал от всего происходящего.

   Старушка тяжело дышала, пытаясь зажать глубокую рану рукой. По тонким крючковатым пальцам с плохой кожей обильно текла красная жидкость.

   У нее по жилам течет не кровь, а вино. Глупая мысль.

   Фея шептала на ухо Присс какие-то слова. Может, ругала. Или прощала. Шлюха выпрямилась и серьезно посмотрела на меня.

   "Старая стерва ревновала своего сыночка в бедняжке Персее. Прознала, что они хотят сбежать вместе. Олиннет видела, как две ночи назад она тащила нашу сестренку за ее прекрасные волосы на мороз. Как резала ей лицо своим мерзким скальпелем. Тварь."

   По лицу Присс прошелся сильной удар голой пяткой Феи. Слышал хруст переносицы. Или это хрустит тело Персеи, уже полностью сидевшее в луже талой воды. Воняло, ка к в мясной лавке.

   "Скажи мне, Присс, дорогая. Ты убила ее из-за ревности? Не хотела отпускать своего отпрыска из-под своей юбки? Говори сейчас."

   Старая шлюха посмотрела в лицо молодой. И плюнула ей под ноги скопившейся во рту кровью.

   "Потому что она шлюха. Грязная паскудная продажная девка. Как ты, как все вы. И как я."

   "Зачем тебе был я?" - поспешил спросить, пока Фея не снесла виновной голову своим тесаком.

   Присс не могла говорить из-за залитого свежей кровью рта. За нее ответила Фея.

   "Потому что мы должны тебе, дурашка. Понадеялась на то, что в твоем присутствии мы не тронем ее. Она велела мне купить два билета на корабль, который на рассвете отправляется в Гаспатору. Ты бы как миленький пропьянствовал с ней всю оставшуюся ночь. А на утро она свалила бы навсегда из страны со своим сыночком. И Персея никогда бы не отведала сладкого вкуса мести. Кстати. Вот твои билеты, тварь."

   Фея достала из-за пазухи две мятые бумажки и запихала в окровавленный рот старушки Присс.

   Принимать решение нужно было быстро. И я принял.

   "Я заберу парнишку с собой. Ты не против, милая?"

   "Что скажете, девочки? Мы не против?" - громко сказала Фея, поигрывая тесаком, перепачканным в крови и кишках Присс.

   Реакция была самой разной, но девочка сама уже все решила.

   "У тебя три минуты, сладкий. Забирай мальца и выметайся из моего дома."

   Фея указала на часы сифозного Стерье и махнула рукой девочкам, которые держали впавшего в апатию от всего услышанного Жемая. Они без возражений отпустили его. Я поспешил схватить парнишку за шиворот и выволочить на мороз. Присс умоляюще глядела на сына, когда он проходил мимо. Жемай аккуратно перешагнул через ее парик и покинул этот проклятый дом.

   Слышал за спиной звуки вонзающейся в плоть стали. Девочки делали свое дело молча, с тихо ненавистью в глазах. Персея улыбалась, глядя на свершенный суд.

   Двое встрепенулись, услышав шум проворачивающегося ключа в ржавом скрипящем замке. Она вскочила и радостно направилась к двери. Парнишка замялся на миг, обида и затаенная боль промелькнули в его глазах. он решился и направился вслед за девушкой.

   Стоял на пороге и глупо улыбался.

   "Не для тебя она" - проносилось в голове, когда Энн целовала меня в щеки и нос, смачивая их слезами радости.

   "Не для тебя она" - говорили мне глаза умирающей от рук своих девочек Присс. Видел то же самое в выражении лица Рика, стоявшего чуть поодаль и отрешенно смотрящего в сторону. Все еще не простил меня за проваленное дело о пропаже семьи Люсии. Обязательно расскажу ему всю правду. Но сначала решу пару кой-каких вопросов.