Медицинские страсти (СИ) [Ведьма в шоколаде] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Обычный вечер воскресенья у брюнетки проходил именно так: яркие цвета озаряли стены клуба, громкие басы музыки оглушали, а на большом танцполе давно пьяные люди, не стесняясь, откровенно танцевали и раздевали друг друга глазами.

Но женщину это совершенно не интересовало. Алкоголь давно проник в кровь, возбуждая нервную систему — она просто хотела расслабиться.

За барной стойкой на высоком стуле сидела темноволосая женщина: ярко-розовое платье идеально подчеркивало её стройную фигурку. Закинув ногу на ногу, она слегка покачивала ножкой, облачённой в чёрные шпильки. Рука потянулась к бокалу мартини, и женщина быстро опустошила его, а на стекле отпечатался след от красной помады. Она, покрутив стакан в руках, поставила его на стойку, жестом прося молодого бармена повторить.

Она слишком устала от своей работы, хотя она и влюблена в неё. Реджина Миллс с детства хотела помогать всем, хотела изо дня в день спасать чужие жизни. И, проучившись почти десять лет, она наконец-то стала самым молодым врачом-травматологом в Майями.

Только она не ожидала, что будет так тяжело: не всегда удача на твоей стороне, и видеть, как человек умирает на твоих руках, слишком мучительно. Внутри появляется странное чувство вины, и оно копится годами, поглощая тебя.

Личной жизни — женщина вообще не знала. Были, конечно, романы. Были лёгкие и ненавязчивые интрижки, но чувства влюблённости, надёжности и защиты у неё не было слишком давно. На работе коллеги уже давно подкалывают её.

И сегодня она решила просто забыться и отдохнуть, отпустить все свои принципы и просто переспать с первым встречным. Разумеется, глупо. Глупо для тридцатипятилетней женщины, но она уже устала. Если найти любовь — непосильное задание, то хотя бы найти себе партнёра на одну единственную ночь, она точно сможет.

Бармен подал ей новый коктейль, мило улыбаясь и продолжая до блеска натирать поверхность стола, когда рядом устроился светловолосый мужчина, заказывая какой-то напиток.

Брюнетка перевела изучающий взгляд на его профиль: пухлые губы, ровный нос, взъерошенные волосы и лёгкая щетина. Ей всегда нравилась щетина, она делает мужчину более брутальным.

Миллс нашла его очень симпатичным и совсем ничего не замечала вокруг, рассматривая незнакомца. Видимо, он почувствовал чужой взгляд и повернулся. Глубокие голубые глаза встретились с тёмными карими.

— Робин, — усмехнулся мужчина, нагло рассматривая брюнетку в ответ.

Её глаза цвета горького шоколада ярко выделялись на красивом личике и были подчёркнуты чёрными тенями. Кокетливый взгляд из-под длинных пушистых ресниц. Алые губы растянулись в приветливой улыбке.

— Реджина, — проговорила она, утонув в его глазах. Было в нём что-то волшебное, что-то манящее. Этот мужчина был другим, не таким, как остальные, или же алкоголь сделал своё дело.

— Выпьем? — поднося стакан с янтарной жидкостью и дожидаясь реакции женщины.

Бокалы издали характерный звук, соприкасаясь и находя губы людей. Не отрывая взгляда друг от друга, они опустошили их.

— Что здесь делает такая красивая женщина, в такое время? — он придвинулся ближе, чтобы слышать её сквозь такой шум.

— Отдыхает. А ты что же здесь делаешь? — его цепкий взор проследил за манящим движением губ, когда она языком слизнула капельку золотистой жидкости с бокала.

— Тоже самое.

— Расскажи мне что-нибудь о себе, — внезапно попросила Реджина, делая глотки обжигающего напитка.

Робин с интересом наблюдал за ней. Она была красивой и определённо волновала его. А такого с ним давно не случалось.

— Что тебя интересует?

— Ммм… Ты женат? — спросила его новая знакомая.

Естественно, её это интересовало, а как иначе, когда знакомишься в клубе? Вот как раз осложнений ей не хотелось, с такой-то работой.

— Нет, — усмехнулся уверенно мужчина, — А ты?

— Свободна, — поднимая один уголок губ, прошептала брюнетка, — Кем работаешь?

— Врач. Завтра выхожу на новую работу, — свободно делился Робин, блуждая пристальным взглядом по ней, — А ты?

— Врач-травматолог, — её бровки взлетели вверх в искреннем удивлении.

На самом же деле, это было странно: первый попавшийся мужчина в этом забитом до отказа клубе, и с той же профессией, что и у неё. Судьба, сказал бы кто-то. Совпадение, подумала Реджина.

— У нас уже много общего, — придвинувшись слишком близко к ней, произнёс он.

Её губы были настолько близко, всего в паре сантиметров от его, что так и хотелось попробовать их на вкус. Эта женщина была слишком красива, слишком желанна.

— У нас ничего общего, — дерзко усмехнулась она, не желая никаких душевных сближений.

Разрыв — это всегда больно и неизбежно, так зачем заставлять себя страдать? Только секс, ничего более.

— Как насчёт… — договорить он не успел.

Реджина быстро сократила оставшееся расстояние и впилась в его мягкие, влажные губы. Мужчина на секунду опешил, а потом ответил ей. Её нежные губы сильно воздействовали на него или всему виной алкоголь? Кто знает…

Вот её рука легла ему на затылок, притягивая ближе, острые ноготочки приятно царапали кожу, в тот момент, когда мужчина запустил руку в шелковистые волосы, накручивая их на кулак и слегка оттягивая.

— Поехали ко мне, — задыхаясь от нахлынувшего возбуждения, выдавила женщина.

***

Массивные двери двухкомнатной квартиры закрылись, и в окружающей их темноте Робин смотрел на неё потемневшими от желания глазами, которые уже в следующее мгновение слегка расширились от удивления, а затем зажглись непонятным светом. Он стоял напротив, жадно разглядывая, блуждая взглядом по оголённым участкам женского тела.

Отчего-то, впервые в жизни, Реджине безумно хотелось, чтобы он продолжал так нагло её рассматривать, впитывать образ в себя. Желание накрыло удушающей волной, щекоча низ живота. Под его пристальным, слегка грубым взором нежная кожа пылала.

— Раздень меня, — еле слышно прошептали алые губы.

До неё не сразу дошло то, что она произнесла вслух, лишь когда мужчина сделал шаг к ней навстречу, ей захотелось сорвать самой с себя одежду и наброситься на него. Но он словно нарочно тянул, исследовал её; любовался ей.

Оказавшись совсем рядом, так, что она ощущала его горячее дыхание, мужчина наклонил голову и поцеловал её обнажённое плечо. По коже побежали мурашки, посылая сладкий озноб вдоль позвоночника.

Дыхание перехватило, и губы распахнулись в немом вскрике, прерывая застоявшуюся тишину рваными вздохами. Он посмотрел прямо в глаза, заглядывая внутрь. И там она прочитала такое же ярое желание. Слова были лишними.

Робин коснулся своими губами её пухлых губ, проникая вглубь рта. Язык осторожно исследовал, пробегая по зубам и погружаясь ещё глубже. Она ощутила его теплые пальцы, которые коснулись замочка на платье.

Он все так же осторожно, словно боялся спугнуть ее, расстегнул молнию и платье упало на пол, обнажая подтянутое тело, облачённое в чёрный комплект. И она испытала невероятное облегчение от этого.

Продолжая её целовать, он взял груди в свои руки, лаская и слегка сжимая. Бюстгальтер быстро испарился. Большие пальцы гладили вершинки сосков, заставляя женское тело выгибаться от удовольствия, но так продолжалось недолго.

Губы Робина спустились по её тонкой шее к ним, и его рот с жадностью накрыл сначала один сосок, а затем другой. Очерчивая языком контуры горошинок, он доставлял брюнетке неземное удовольствие.

Она зарылась руками в его волосы, хватая, Миллс сжимала их в кулаке под действием восхитительных чувств. Слегка постанывая, она разрешала ему делать с ней всё, что он только хотел.

Она уже не помнила, как оказалась абсолютно голой. Не помнила, как они оказались на кухне. Робин покрывал её тело горячими поцелуями, стаскивая с себя ненужные вещи.

На мгновение он остановился, но лишь для того, чтобы снять рубашку. Когда она увидела его мощную грудь, Миллс перестала дышать. А он взял её за подбородок и заставил посмотреть в свои глаза. И лишь окончательно убедившись в её желании, он больше не сдерживался, обхватив тонкую талию, он одним рывком усадил брюнетку на кухонный стол.

— Не останавливайся, — простонала она, запрокинув голову и прикусывая губу.

Робин опустился на колени. Раздвинув стройные ножки, он коснулся пальцами мокрых складок. Его губы ласкали нежную кожу в самом чувствительном месте. Острые уколы наслаждения пронзали все её тело под его губами. Это было подобно пытке, но брюнетка мечтала, чтобы она продолжалась вечно.

Наконец, она достигла пика наслаждения, с громким стоном хватая его волосы и прижимая к себе его голову. Такого острого удовольствия она не испытывала никогда. И вообще она не знала, что такое возможно.

Тело Реджины все ещё сотрясалось от судорог оргазма, но желание ничуть не ослабло. Оно только ещё больше усилилось, предвкушая сладостное проникновение Робина в её лоно. Она поддалась вперёд, привлекая его к себе и накрывая рот в благодарном поцелуе. Ногами обхватив его за талию, она заставила мужчину вплотную прижаться к себе.

Робин перехватил её под ягодицами и оторвал от поверхности стола. Она осталась висеть на нём, продолжая обнимать ногами его мощный торс.

— Куда? — хрипло спросил он, сжимая при этом упругую кожу пальцами.

Прошло всего мгновение, а Робин уже аккуратно опускал её тело на постель, устраиваясь сверху. Он целовал шею, грудь, живот. Наконец, не выдержав, он одним рывком ворвался внутрь неё, заполняя собой. От такого тесного соприкосновения, Реджина выгнулась навстречу и от яркого удовольствия, с радостью приняла его.

И всё. Больше никаких слов, только бесчисленное количество поцелуев, крики, глухое рычание и всхлипывающие стоны, их крепко переплетённые пальцы.

Движения Робина были ритмичные и яростные: он погружался в неё вновь и вновь, принося с каждым движением всё больше и больше удовольствия. Рык вырвался из его груди, и она почувствовала, как он пульсирует внутри неё, наполняя собой тело. В унисон с ним она стонала, уносясь в пучину блаженства.

Линия горизонта окрасилась буро-алым, преломляясь живыми и насыщенными тонами. Первые лучи солнца живописно освещали комнату, погруженную в покой и тишину после бурной ночи.

Брюнетка открыла глаза и зажмурилась от яркого света, заглядывающего в её квартирку из большого окна. Взгляд упал на комод рядом с кроватью и зацепился за старый букет уже увядших цветов в вазе.

Да, со своей нелёгкой работой, отнимающей все силы, Реджина мало времени уделяла дому: на подоконнике были навалены одной кучкой тетради и папки с документами, светлые, но уже порядком пыльные шторки покрывали окошко, а телевизор во всю стену давно перестал работать.

Ощутив тяжёлую ладонь на талии, женщина прошипела: «Ой». Количество алкоголя, выпитое вчера, помогло забыть половину вечера, но секс она точно запомнила, да во всех красках.

Миллс небрежно скинула чужую руку и поднялась, стаскивая одеяло и закутывая своё голое тело. Теперь ей во всей красе предстаяло лицезреть красивую задницу мужчины. Неизвестный, чьё имя она не помнит, лежал почти на середине кровати и обнимал её половину.

Реджина схватила с пола джинсы и запустила в него, тот сразу встрепенулся. Голубые глаза распахнулись, скрытые дымкой сна, и наткнулись на неловкое выражение карих глаз.

— Давно я так сладко не спал, — протянул он, расплываясь в довольной улыбке.

— Рада за тебя, — грубо ответила хозяйка квартиры, нервно заправив прядь волос, упавших на лоб, — Всё, давай уходи.

Мужчина, вальяжно развалившись на массивной кровати, только насмешливо фыркнул.

— Ложись лучше ко мне, и продолжим.

Миллс негодующе вздёрнула подбородок и огрызнулась, как делала всегда в неловких ситуациях:

— Свали! Я опаздываю на работу.

— А у тебя уютно здесь, — заметил настырный гость, мельком оглядывая её спальню, — Правда пыльненько, прибраться бы…

Возмущению Реджины не было предела: она едва удержалась от того, чтобы запустить в него чем-нибудь увесистым в порыве злости, однако и тут её любимая работа сыграла на руку незнакомцу — она плохо помнила, был ли у нее в доме вообще подобный предмет, потому что приходила сюда только переночевать между сменами.

Ах, и ей просто кровь из носу надо было появиться в больнице через час. Так что, выгнать наглеца и вперёд по делам!

— Я редко дома бываю… Так всё! Я в душ, и чтобы, когда вышла, тебя уже здесь не было. Пока… Э-эм… — брюнетка закусила губу от неловкости, в замешательстве пытаясь вспомнить хоть что-то об этом красавчике.

— Робин, — улыбнулся он, закидывая руки за голову и напрягая при этом свои бицепсы.

Женщина залипла на секунду, но тут же вернулась в реальность. Какой абсурд!

— Неважно, — закатила она глаза и пошла к выходу, открывая дверь.

«Не поворачивайся».

— А я тебя запомнил, Реджина! — донеслось ей вдогонку.

«Какой самоуверенный чудак!»

***

Двери лифта медленно разъехались, и сонный взгляд карих глаз наткнулся на Киллиана Джонса — светилу кардиохирургии и, по совместительству друга и любовника её лучшей подруги Эммы Свон.

Брюнет ленивым взором обвёл фигурку Реджины: идеально выглаженное платье классического чёрного цвета, туфли лодочки в тон и лёгкий, но не скрывающий усталый вид, макияж. Джонс хитро оскалился:

— Ой, а у кого-то тут похмелье, — Киллиан широко улыбнулся, прямо открыто злорадствуя, — Кому сегодня придётся обойти кучу пациентов с ужасным сушняком?

Он, словно подплывая, приблизился к женщине и улыбнулся.

— Захлопнись! — Миллс стрельнула глазами, выходя из лифта и выдёргивая из его рук бутылку со спасительной водой, — С недотрахом это тебе к Свон. Вы бы уже решили что-нибудь, а то секс по расписанию как-то глупо.

— Она не хочет отношений. Остаётся довольствоваться этим. Ладно, что там насчёт клубных потрахушек? — они неспешно вошли в ординаторскую и, к их счастью, там никого не было.

Комнатка была небольшой и пропитанной застоявшимся запахом медикаментов. Однако, здесь было прибрано и уютно: парочка кушеток стояли в углу, чтобы врачи могли отдохнуть от тяжёлого трудового дня и обрести покой после особо проблемных пациентов.

Посредине стоял громоздкий дубовый стол для совещаний, а чуть дальше кофемашина, к которой и направилась Реджина, попутно бросая хмурый взгляд на коллегу.

— Что тебя так моя постельная жизнь то интересует?

Она налила себе бодрящий напиток в любимую кружку с надписью «Лучший врач года» — подарок от Эммы, поставила её на маленькую тумбочку, и с блаженным стоном опустилась на коричневый диван, прикладывая холодную бутылку к голове.

— Не чужие люди всё-таки, — пробасил Киллиан, повторяя её действия.

Миллс рассмеялась, но тут же зажмурилась.

— Джонс, отвали от меня.

— Душа моя, мне же интересно.

— Тогда слушай, душа моя, — передразнила его Реджина, приподнимаясь на локтях, — Это был мужчина, и он хорош в постели, а вот имени его я не помню. С утра я выставила его из дома, не дав до конца одеться, — процедила сквозь зубы она, обратно упав на диван.

— Грубая ты. Может это была твоя судьба, — фыркнул Киллиан, открывая небольшой холодильник и доставая баночку газировки.

— Ага, если это моя судьба, то он найдёт меня. Там ещё есть? — брюнетка кивнула на баночку, и Джонс отрицательно покачал головой.

— Сволочь, но я и так сделала себе кофе.

— Не, ну ты совсем охренела уже. И то тебе подавай, и это…

Реджина резко поднялась, отбрасывая бутылку воды, и совершенно спокойно изъяла из рук Киллиана прохладный напиток, нагло делая глотки. Просто так, чтобы не зазнавался и плевать, что её кофе стоял совсем рядом.

Дверь сзади открылась и Киллиан пробежался по незнакомцу глазами, пока Миллс стояла к нему спиной: светлые зауженные брюки, белая рубашка, блондинистые волосы, словно он сошёл с обложки журнала. Голубые глаза незнакомца остановились на женщине и он спросил:

— Где я могу найти доктора Миллс? — Реджина враз нахмурилась, слыша знакомые нотки голоса и повернулась.

Карие глаза мгновенно широко распахнулись, алые губы приоткрылись, а спасительная баночка полетела на пол, растекаясь сладкой лужицей по полу. Светловолосый сначала удивлённо застыл, а позже, опустив глаза на её бейджик, хитро улыбнулся.

— Да мы уже знакомы, — довольно протянул он.

«Это ещё что за шутки?!»

— Ты какого черта здесь забыл?! — наконец отойдя от шока, прошипела она.

— Это что он? — вклинился в разговор Киллиан и рассмеялся в голос, однако сразу умолк, словив подзатыльник от брюнетки.

— А я с сегодняшнего дня здесь работаю, — довольно сказал Локсли, свободно входя в помещение и захлопнув за собой дверь.

«Да как же… Разбежался!»

Растерянный взгляд женщины бегло пропутешествовал по кабинету, будто в поисках ответов, надеясь в обстановке ординаторской найти выход из сложившейся ситуации. Внезапно зацепился за чашку с кофе, разочарованно вернувшись к лицу радостного Робина.

Кофе был забыт в тот же миг.

— Тебе, Миллс, пить вообще нельзя, — а Джонс, тем временем, согнулся пополам от хохота.

— Только через мой труп, — Реджина сжала кулаки и направилась к выходу, она гневно посмотрела на него, пока сзади умирал со смеху Джонс.

Она схватила своего незадачливого «мужчину на одну ночь» за руку и потащила за собой в неизвестном для него направлении.

— Что, уже жаждешь продолжить ночь?

— Губу закатай, — прошипела брюнетка, не обращая внимания на косые взгляды окружающих.

Ещё бы никто не глазел: эта респектабельная женщина-врач так яростно топала ногами и, почти насильно, тащила за руку мужчину в коридорах больницы, а тот широко улыбался и иронично косился в её сторону. Странная картина, не так ли?

— Стой здесь! — Реджина, не постучавшись, открыла дверь кабинета и бесцеремонно зашла внутрь, захлопывая её прямо перед его носом.

Глаза директора больницы округлились от такого номера, едва не вывалившись из орбит, он оторвался от бумаг и выгнул бровь в ожидании.

— Он не будет здесь работать! — не сдержалась Миллс, выкрикнув эти слова в тиши комнаты.

Мужчина откинулся на спинку мягкого кресла, ни один мускул не дрогнул на его лице, словно такие каверзы были для него не впервой.

— Кто он? — спокойно спросил Роберт Голд.

Реджина дёрнулась к двери.

— Он, — распахнув створку, она чуть сдвинулась и они оба увидели улыбающегося Робина, но женщина сразу же закрыла дверцу, не давая тому сказать и слова.

Голд тяжко вздохнул, втягивая свежий аромат древесины и поднялся с места, наблюдая за вспыхнувшей от злости Реджиной.

— У меня не хватает хирургов. А он один из лучших.

— Он не будет здесь работать! Я возьму дополнительные часы.

Мужчина хмыкнул.

— Угрохать себя решила? Он работает и точка. Я здесь директор или кто?

— Он болван, — вновь повысила голос брюнетка.

— Возможно. Но почитай, что про него пишут: он врач с мировым именем.

— Вот так, да? — Миллс скрестила руки на груди, топая ножкой.

Её бесило это спокойствие, и бесила ситуация, что сложилась.

— Да, — отрезал босс.

— Ну и прекрасно, — воскликнула Реджина, разворачиваясь, — Если он кого-нибудь убьёт, сам будешь виноват.

Больше ей сказать было нечего, но если она останется, то наговорит лишнего, о чём потом может пожалеть.

— Покажи ему всё, — ухмыльнулся Голд, садясь обратно. Дверь с шумом закрылась, а он, сцепив пальцы в замок, с любопытством посматривал на неё.

Но приятный для слуха свист за окном привлёк его внимание, и он отвернулся, вертя задумчиво ручку пальцами.

— Я слышал, ты должна мне всё здесь показать, — не скрывал улыбки Робин, когда Реджина вновь появилась перед ним.

Она медленно двинулась по коридору, недовольно зыркая на зевак, что крутились вокруг них. Чёртовы сплетники!

— Конечно, — Миллс сердито оскалилась, пугая его, — Прямо по коридору, повернёшь налево, там будет дверь, — Робин кивнул, внимательно слушая её, — А на ней табличка «иди нахрен», вот тебе туда!

И, кинув ему дерзкую улыбку напоследок, развернулась, надсадно дыша, и потопала к себе в кабинет.

========== Часть 2 ==========

Реджина Миллс, одетая в синий медицинский комбинезон, стояла возле двери гинекологического кабинета и нервно покусывала губы, не сводя пристального взгляда от одного заносчивого типа.

А Робин Локсли, уже ознакомившийся с больницей и её работниками, стоял около стойки регистрации и открыто флиртовал с молоденькой девушкой по имени Эшли Бойд. Та, мило улыбаясь, накручивала локон волнистых волос на палец и поддерживала беседу.

— Ты сейчас этого красавчика взглядом прожжёшь, — раздался весёлый голос рядом.

Миллс перевела озадаченный взгляд на Эмму Свон. Блондинка лукаво улыбалась и слегка качала головой.

— Что, Киллиан уже всё рассказал? — раздражённо спросила Реджина, потирая большим пальцем кисть руки.

Она всегда так делала, когда была в замешательстве. Прямо сейчас она не понимала, почему её так коробит, что этот наглец пялится на ту девчонку, ещё и смеётся с ней.

Эмма пристроилась рядом, опираясь на стену.

— Про твои похождения в клуб? А то! Первым делом всё мне доложил. Нет, это же надо из всех мужиков Майами выбрать именно этого.

— Свон, не беси. Сидела в своей гинекологии, вот и сиди дальше, — буркнула брюнетка, решая, как прекратить эту сладкую беседу двух голубков.

«Нет, ей было абсолютно плевать, кем он там интересуется! Но не в рабочее же время!»

— Ты на мне своё зло не срывай, сама виновата, — заметила подруга, метнув в сторону двух коллег изучающий взгляд.

Реджина резко повернулась к Эмме, натыкаясь на зелёные глаза, пристально наблюдающие за ней.

Но она была не готова обсуждать свои поражения на личном фронте, только не сейчас и не здесь, когда в двух метрах от них находился объект, причастный к этим самым поражениям.

— А давай о другом. Как твои отношения с Джонсом? Между прочим, он уже про всех баб забыл. Даже о Миле из бухгалтерии, — каверзно протянула Реджина.

— Миллс! — воскликнула Эмма.

— Что?

— Отвали, а, — блондинка, наконец, отвела чересчур внимательный взгляд, — Он как был бабником, так и остался.

Реджина беззлобно хмыкнула, бросив белый виноватый взор на девушку.

— Он старается.

— Так, всё. Встретимся за обедом.

Эмма не выдержала и отвернулась, взмахнув рукой, и не поворачиваясь, направилась к лифту.

— Эммс, — брюнетка чуть виновато смотрела в спину удаляющейся подруги.

Но, собравшись с мыслями, она подошла к стойке регистрации, где Локсли все ещё охмурял девицу. И какой же он проныра…

— Эшли, у тебя работы нет? — встряла в их разговор Реджина, перебив блондинку на полуслове. Её стальной голос прозвучал так холодно и низко, что девушка вздрогнула.

Миллс облокотилась на твёрдую поверхность и сложила руки, прожигая глазами молоденькую сотрудницу.

— Есть, — неловко поджала губы блондинка, кидая расстроенный взгляд на мужчину.

— Принеси мне карту больного из 27 палаты, — властно потребовала Реджина, хмурясь ещё больше.

Эта мнимая беспомощность её бесила, а-ля «бедная девица в беде». Тьфу!..

— Сейчас, — девушка нежно улыбнулась Локсли и ушла, оставляя их одних.

Робин прислонился одной рукой к столу и обернулся к брюнетке, широко улыбаясь. Его взлохмаченные густые волосы отливали золотом на солнце, что тонкими лучиками попадало сюда из окна.

— Чуешь, ревностью пахнет, — взмахнул он рукой, оглядывая женщину с головы до ног.

«Кого-кого, но точно не тебя я буду ревновать!», упрямо подумала Реджина.

— Милый мой… — приблизилась она к нему, хищно стреляя глазками.

— Уже твой, — он тут же усмехнулся, прикасаясь кончиками пальцев к её руке, лежавшей на стойке.

Миллс спокойно убрала свою ладонь, но в её шоколадных глазах вспыхнуло пламя буйного огня.

— А ты, смотрю, дверку то не нашёл.

Робин вызывающе ухмыльнулся, бросая косые взгляды на коллег, что шли по своим делам, заполняя коридор шумом. Он только надеялся, что их разговор не услышат, не хватало ещё проблем и ненужных вопросов.

— Не нашёл. Покажешь?

— Конечно. Пойдём, — Реджина хитро улыбнулась и потянула его за собой.

«Я тебе покажу, Робин Локсли! И не только дверь».

— Я знал, что ты не выдержишь, да и как тут устоять-то, — победно произнёс мужчина, покорно следуя за ней.

— Действительно, — буркнула она, спустившись на лифте на последний этаж.

Они оказались в пустом помещении с табличкой сверху на двери «морг». Здесь витал удушающий запах сырости и плесени, хотя чему удивляться, это же подвал. Тёмный и мрачный.

— Морг… Зачем мы тут? Острых ощущений захотела? — Робин медленно приблизился к ней, опаляя горячим дыханием кожу и прижимая девушку к стене.

Реджина попыталась скрыть слабый вдох, который сделала невольно, желая ощутить его неповторимый аромат: смесь кедра и древесины, перечной мяты и табака.

Крышесносный концентрат!

Прочистив горло, женщина выпалила:

— А это затем, мистер Локсли, если Вы меня бесить не перестанете, Вы там быстрее коматозного дедушки из 45 палаты окажитесь! — она упёрлась ладонями в его мощную грудь.

Робин ласково промурлыкал в ответ, словно и не услышал угрозы:

— Ты знала, что когда нервничаешь, у тебя бровь дёргается, — он, как бы невзначай, заправил ей прядку волос за ушко, — И ты очень милая.

«Зубы заговаривает, подлец!»

— На Вы попрошу. Мы с Вами на брудершафт не пили, — огрызнулась Реджина и оттолкнула его наконец.

Смерив мужчину злым взглядом, брюнетка отошла к лифту и нажала на красную мигающую кнопку.

— Не пили, да, но после того, что мы делали…— тихо проговорил Локсли, стоя позади.

По её спине прокатился рой мурашек, словно тысячи мелких колючих паучков. Противно и… Возбуждающе, такое странное сочетание.

— Захлопнись! — двери лифта раскрылись, и Реджина шустро заскочила в кабинку, когда Робин последовал следом.

— Перевес, — ляпнула она и оттолкнула его, заметив удивление в бирюзовых глазах.

Локсли изумлённо замер, даже не предпринимая попыток попасть в лифт.

— Какой перевес?

Реджина приторно улыбнулась, створки наконец захлопнулись, и брюнетка начала подниматься на нужный этаж, шумно выдыхая.

***

Эмма скучающе обвела буфет глазами, сидя за пустым столиком в углу. Здесь, как всегда, было многолюдно: лишь парочка мест оказались свободными, за остальными же сидели её коллеги, и словно никогда не обедали раньше, решили все выбраться сюда.

Зал был украшен нежными постельными тонами, на стенах висели постеры огромных размеров с изображениями врачей и пациентов, а так же, правилами поведения в общественном месте. Сотрудникам на выбор предлагалась любая еда, которую только можно пожелать.

Позади Эммы, грустно наблюдающей за счастливыми посетителями, приглушённо гудел телевизор: транслировалось очередное новомодное шоу.

После недавней операции — опухоли у плода, находящегося внутри матери, еда вообще не лезла ей в горло. Блондинка прокручивала недавние моменты с её «другом» Джонсом и совершенно не понимала, к чему ведут их отношения, а их, кстати, и не было.

Так они всего лишь уже достаточно длительное время спят друг с другом…

— Что с тобой? — вспомнишь лучик, вот и солнце: Киллиан явно в хорошем настроении уселся напротив неё, обеспокоенно вглядываясь в лазурные глаза.

— Устала, — вздохнула она, звонко положив вилку на стол.

— Где твоя подруженция? Не издевайся над курицей, лучше дай мне. Я голодный и простоял в операционной 3 часа, — Свон отрешённо пододвинула свой обед к нему и стала за ним наблюдать, изучая черты лица мужчины.

Он был красивым: глубокие тёмные глаза, волосы, как самая беспроглядная ночь, и пухлые губы, притягивающие к себе. Не только её, они манили всех женщин, готовых на всё ради одной лишь улыбки, небрежно брошенной им.

— Так, где наша любительница приключений на свою попку? — повторил Киллиан, отвлекая Эмму от навязчивых мыслей.

— Насколько я знаю, она ампутирует руку, — Джонс ожидающе посмотрел на неё, откусывая кусочек курицы, — Мужчина молодой, попал в аварию, а руку сохранить нельзя, там одно мясо.

— Жалко, — пробубнил собеседник с набитым ртом.

— Угу, — кивнула Свон.

— Давай лучше о хорошем. О нас, — Эмма закатила глаза, — Почему ты не хочешь, чтобы мы встречались? Эм, мы спим вместе 3 месяца. По-моему, здесь уже попахивает большим, чем просто сексом.

«Ну вот, опять началось… Ни к чему хорошему этот разговор не приведёт! Да он вообще ни к чему не приведёт».

— Киллиан, отвали по-хорошему, пока эта курица не застряла у тебя там, где не надо, — Свон едко стрельнула своими зелёными глазами, и Киллиан тяжело проглотил кусочек мяса.

«Нет, так не пойдёт. Сколько можно игнорировать то, что между нами происходит?!», в который раз подумал Джонс.

— Давай так, у тебя есть минута. Ты говоришь всё, что думаешь обо мне.

— Я в 20 секунд уложусь, — блондинка придвинулась ближе к нему, — Ты заносчивый, самоуверенный, превышающий полномочия тип, у тебя мания величия и ты не думаешь ни о ком, кроме себя…

Было заметно, как мужчина опустил плечи и глаза его потухли.

— Но я…

— Заткнись! У меня ещё 10 секунд. Ты бабник, — закончила Эмма метким фактом.

Она видела, как расстроили его слова, сказанные ею. Но лучше правда, чем горькая ложь. А пока для неё видна именно такая правда.

— Ты испортила мне аппетит, — проворчал Киллиан и отодвинул обед.

Эмма хмыкнула.

— Я старалась, — она вышла из-за стола и направилась на выход, чувствуя, как его внимательный взор прожигает её спину.

***

Разъярённая Реджина шла к ординаторской только с одной целью — придушить Робина. Мало того, что им дали одну операцию, так как у мужчины было обнаружено гнойное расплавление межпозвоночного диска, и им пришлось одновременно работать.

Было тяжело, учитывая, как сильно её бесил доктор Локсли, подкатывая к рыжей девушке анестезиологу, Келли Уэст, и украдкой наблюдающий за поведением Реджины, которая хотела скальпелем исполосовать его всего.

Она распахнула дверь, извещая о своём прибытии, и также громко захлопнула её. Карие глаза убийственно смотрели в откровенно смеющиеся голубые. Робин лежал на диване, подперев голову рукой.

— Что это было? — выпалила брюнетка, останавливаясь на миг, а потом двинулась к нему.

— Где? — всё он понимал, но ему нравилось доводить её.

— Не беси меня! — она встала напротив, уперев руки в бока, — «Какие у тебя красивые глаза», «такая красивая, да ещё и умная, да Реджина?», «Келли, а что Вы делаете сегодня вечером?» — передразнила она его, кривляясь и взмахивая руками в возмущении.

Локсли, скрывая смех, принял сидячее положение.

— А тебя это так волнует? — серьёзным тоном спросил он.

— Вообще всё равно! Просто на операции принято оперировать, а не охмурять рыженьких девиц, — Реджина отошла к кухонному гарнитуру, облокотившись на него своей пятой точкой, — Не смотри на меня так.

Мужчина вскинул бровь. Такая она сводила его с ума.

— Как? — Робин поднялся, подходя к ней, скрестил руки на груди и встал почти вплотную.

— Сделаем вид, что ничего не было, — пробормотала Миллс, закусывая губку и отводя взгляд.

— Чего не было? — Локсли усмехнулся, — Сделаем вид, что не спала со мной, или это не ты утром меня выгнала? Знаешь, мне эти воспоминания очень дороги.

— Нет никаких воспоминаний. Ничего не было. Ясно?

— Сама пригласила, а теперь хочешь забыть, — он уже открыто лыбился, внутри смеясь над тем, как мило она бесится.

— Я? — негодующе фыркнула брюнетка.

— Я был пьян, уязвим, хорош собой. Ты мной воспользовалась, — продолжал издеваться блондин.

— Это я была пьяна, а ты не настолько уж и хорош, — в защитном жесте вскинулась Реджина.

— Прошлой ночью я был хорош. Хочешь воспользоваться этим ещё раз? Сегодня вечером?

Заговорщический взгляд буравил её до самого основания.

— Нет. И не смотри так.

— Как? — усмехнулся Робин.

— Будто видел меня голой, — процедила Миллс.

— А, прости, сексом же в одежде занимаются, — Реджина схватила рядом лежащее полотенце, и Робин начал отдаляться, поднимая руки вверх.

— Иди к чёрту! — прошипела она, замахиваясь на него.

— С тобой хоть на край света, — Робин оказался около двери, — Бьёт, значит любит.

— Не в нашем случае, — она снова замахнулась, попадая по плечу, пока Локсли открывал дверь.

— Милая… — выдохнул мужчина.

«Ну всё, держись, ковбой!»

— Ещё раз меня так назовёшь, я с тебя скальп сниму, — этот хам юркнул в дверь, и Миллс последовала следом, заряжая по лицу полотенцем не Робину, а совершенно другому человеку.

Карие глаза виновато вспыхнули, пока позади ошарашенного мистера Голда, Локсли обхохатывался во всю, сгибаясь пополам.

— Ой, — вырвалось хриплое восклицание из уст растерявшейся брюнетки.

— Я тебе сейчас такое «ой» пропишу, — произнёс Роберт, гневно смотря на девушку.

Миллс спрятала полотенце за спину, продолжая терпеть его убивающий взгляд.

— Милая моя, нужно вести себя серьёзнее, а то вся больница скоро будет знать, что ты влюбилась, — заталкивая свою подчинённую в ординаторскую и выхватывая из её рук тряпку, которая полетела на диван, пробасил директор.

— Голд! Ещё немного и я подумаю, что ты совсем спятил! Знаю, старость не радость, но подумать, что я влюбилась! Может, тебе направление к врачу? — Реджина возмущённо плюхнулась на диван, пока Голд качал головой.

— Тебе, Реджина, и к врачу ходить не нужно, я сам поставлю диагноз: недостаток заботы и любви, — он устроился напротив, смотря, как она недовольно надула губы.

— Недостаток любви? Да ты себя слышишь? Каждый второй мужчина, которого я встречаю, будет моим, стоит поманить пальцем. А этот Локсли меня бесит! Мы познакомились вообще случайно, я перебрала и… — Миллс вовремя заткнулась, вспоминая, что следующая информация явно не для ушей её начальника и по совместительству друга её покойной матери.

— Хах, диагноз оказался неточным, ко всему перечисленному стоит добавить ещё и сексуальное неудовлетворение, — усмехнулся Голд, а затем, посерьёзнев, продолжил, — Я говорил не о такой любви, Реджина. Я о том человеке, который будет варить тебе кофе по утрам, накидывать на плечи куртку, чтобы ты не замёрзла холодным вечером, заставлять тебя вовремя отрываться от документов и ложиться спать, встречать тебя дома, не зависимо от того, счастливая, усталая, злая или расстроенная ты вернёшься, видеть твои слезы, успокаивать твой гнев, будить во время ночных кошмаров, сидеть у твоей постели, если ты болеешь. Я о том, кто будет дорожить тобой и оберегать. Задумайся об этом.

Реджина покраснела.

— Пфф, не тебе говорить, что мне нужно! Я сама знаю, что у меня уже есть всё, чего я вообще когда-либо могла хотеть! — со злостью бросила она, — Да и вообще, что дала тебе эта любовь? Напомню, моя мать бросила тебя и вышла замуж за моего отца. И как вы только столько лет здесь друг друга терпели?

— Ты похожа на неё больше, чем думаешь, — задумчиво произнёс он,.— Ты права, любовь не дала мне ничего, кроме некогда хороших воспоминаний.

Грудь женщины пронзила острая стрела боли. У неё тоже были хорошие воспоминания с матерью, правда, не так много, как хотелось бы… Но всё же были.

— Скоро уже пять лет, как её не стало, — тихо проговорила Реджина, подтягивая ноги к себе.

— Рак никого не щадит, дорогая, — сипло прошептал Голд, глядя на неё из-под густых ресниц.

— Но она же была онкологом, должна была понять все симптомы, — брюнетка смотрела в пол, не видя печальных карих глаз.

— Иногда хочется просто перестать бороться, — они долгое время молчали, вглядываясь друг в друга, — Когда-нибудь это место будет твоим.

— Зачем ты это говоришь? — шмыгнула носом Реджина.

Ей не нравились такие речи. Она не хотела думать, что когда-то наступит час, когда они простятся навсегда.

— Хочу, чтобы ты была готова ко всему.

— Я не понимаю…

— Пока и не нужно, — ласково улыбнулся старик.

Реджина только печально покачала головой.

***

Блондинка шла рядом с брюнеткой, роясь в своей чёрной сумке и не переставая материться. Наконец-то их смена закончилась, и, к большому удивлению Эммы, Реджина не решила остаться на работе, как делала всегда, а мирно и без уговоров пошла домой.

— Блять, да где этот телефон, — в очередной раз выругалась Свон.

Телефон в руке Миллс зазвонил, и она быстро ответила.

— Да, Киллиан… Кто бы сомневался… Сейчас скажу ей, — брюнетка сбросила вызов и бросила Эмме красноречивый взгляд.

— Что, оставила у Джонса? — обречённо спросила Эмма.

Реджина кивнула.

— Что, вы опять на рабочем месте? — ехидничала Миллс.

— Ой, слушай, отстань. Лучше подожди меня внизу, — женщина снова кивнула и проводила взглядом блондинку, направляясь к лифту.

Робин, как назло, оказался там и приветливо улыбнулся. Она встала около дверей, прослеживая, как циферки этажей сменяются.

— А у вас в Майами классно, — иронично произнёс стоящий позади Робин.

— Рада за тебя, — коротко ответила Реджина.

— Я не думал, что мне здесь понравится. Планирую задержаться.

— А вот это зря, — двери распахнулись, и эти двое зашли, Миллс оперлась спиной о стену, пока Робин нажимал на кнопку, — Я с тобой не поеду.

— А я тебе предлагал разве? — он усмехнулся, чувствуя, как его спину прожигают эти чертовски красивые глаза, — Хочешь со мной поехать?

— Мы не встречаемся и не спим вместе. Мы коллеги, — вновь отрезала Реджина.

— Я тот, с кем у тебя был классный секс, — довольно промолвил он.

— Это сексуальное домогательство, — всё так же смотря в его спину, произнесла она.

— Мы едем в лифте. Чертовски сексуальная брюнетка и чертовски привлекательный нейрохирург. Хорошая пара, что скажешь? — он обернулся, хитро впиваясь в неё.

Реджина думала, усердно думала, боясь совершить ошибку. Хотя не совершать ошибок скучно. Это было мимолётное желание. Секунда, она срывается с места, вторая, она толкает удивлённого Локсли к стене, третья, она захватывает его губы в плен, зарываясь тонкими пальчиками в волосы и прижимаясь к нему всем телом.

Его руки оказываются на талии моментально, плавно опускаясь на ягодицы и сжимая их, пока её язычок выводит замысловатые узоры.

3 этаж

2 этаж

1 этаж

Слышится резкий звон, и двери лифта открываются, когда Реджина успевает отойти от опешившего Робина, прижатого к стене, и плавной походкой, стуча каблучками, выходит, направляясь к выходу.

А Робин с красными губами кричит ей вслед:

— Мы не договорили, красотка! — на лице невольно появляется широкая улыбка, он провожает её глазами, — Я начинаю влюбляться в Майами.

========== Часть 3 ==========

Погода в Майами в самом разгаре января очень радовала своих жителей. Реджина, поправив тёмные локоны, вошла в здание больницы, стуча каблучками по плитке. Чёрная обтягивающая юбка, ниже колена, облепила бедра. Белая блузка с весьма открытым декольте позволяла разглядеть белое кружево. Миллс сняла очки и подошла к стойке регистрации, где Эшли Бойд уже протянула ей журнал для росписи.

— Доброе утро, мисс Миллс, — девушка была на удивление улыбчива и необычайно нарядна в красном платье, что чудненько сидело на ее фигурке.

— Доброе, — сухо бросила Миллс, расписываясь найденной ручкой в журнале. Потом все же осмотрела её и, прищурившись, спросила, — Какой-то повод?

Глаза блондинки загорелисьнепонятным огоньком, который лишь подстегнул раздражение женщины. Неясное раздражение, конечно же.

— Ну, можно сказать да, — девушка опустила голову на сцепленные пальцы, — Хочу пригласить нашего нового доктора на свидание.

— Доктора Локсли? — уточнила Режина, с интересом задерживаясь.

— Да. Мне вчера он сильно понравился, — брюнетка втянула воздух и закусила губу. Почему-то ей совсем не понравилась эта идея и раздражение усилилось, скребясь острыми когтями под кожей.

— Жаль, что ничего не получится, — небрежно бросила она и открыла сумочку, убирая солнцезащитные очки.

— Это почему же? — округлила глаза блондинка.

— Доктор Локсли другой ориентации, — поджав губы, кивнула брюнетка, видя ошарашенные глаза Эшли. — Да, жаль. Такой мужчина пропадает.

Её прямо-таки душил смех, но усилием воли, она подавила этот порыв. Не хватало ещё опозориться…

— А как же? А он вчера так разговаривал…

— Это он специально, чтобы слухи не ходили. Только я тебе ничего не говорила, — хитро улыбнулась Миллс.

Огонёк, ещё недавно полыхающий в ярких глазах, потух. И Реджина почувствовала облегчение, но предпочла не вдаваться в причины такой реакции. Просто здорово было пошутить, убедила она себя.

— Да, конечно. Всё утро потратила на это, — подавленно выдавила Эшли и обвела себя руками.

— Ну ничего, — ободряюще пропела Миллс и развернулась, улыбаясь до ушей, как чеширский кот. Ну или кошка, в этом случае.

Разумеется настроение поднялось до максимума, и гордой походкой она прошла к лифту, встречая там не менее улыбчивого Робина. Вот же чёрт! Светловолосый стоял в серых брюках и белой рубашке с закатанными рукавами.

Как же ему она шла.

Миллс пожалела, что убрала очки в сумку, ведь так откровенно пялиться нельзя. Сильные руки мужчины слишком притягивали взор карих глаз, как назло сознание подкидывало картинки недавнего ночного секса с ним. Как эти руки вытворяли…

— Мисс Миллс, только Вас жду, — вклинился хриплый голос в её порочные мысли.

Двери лифта распахнулись, и он указал на свободную кабинку. Реджина закатила глаза и нервно хмыкнула.

— Зря, я, пожалуй, по лестнице, — и поспешно обошла его, приближаясь к широкой двери отделения.

Робин вскинул вопросительно бровь, что лишь добавило ему сексуальности.

— А зря, — крикнул он ей вдогонку, — очень зря.

***

Эмма Свон приехала в больницу раньше своей смены – дома было скучно и пусто. Она уже давно хотела завести себе собачку, да хоть какое-то живое существо, чтобы было к кому возвращаться после тяжёлых смен, но всё же не решалась сделать это, ведь иногда приходилось оставаться в больнице дольше, чем на двое суток. А мы ответственны за тех, кого приручили, так что мучить бедное животное не входило в её планы.

Свон проверила кабинет Реджины, желая с ней поговорить, но там брюнетку не нашла. В графике операций у подруги стояла одна, и то запланированная на вечер, поэтому блондинка безуспешно куролесила по больнице, пытаясь найти её.

В ноздри забивался привычный запах лекарств и хлорки, которой, видимо, снова воспользовалась их санитарка.

— Келли, — крикнула Эмма, увидев, как по коридору идет рыжеволосая анестезиолог. Рыжая копна подпрыгнула при резком повороте, и голубые глаза уставились на девушку. — Привет.

— Привет, — улыбнулась девушка.

Она была милой и слишком юной, но от этого не менее профессиональной.

— Слушай, ты Миллс не видела? Уже час ищу, она как сквозь землю провалилась.

Келли усмехнулась:

— На галерее сидит.

Эмма опешила.

— У кого? — зная брюнетку, не поняла блондинка. Миллс редко смотрела на ход операции.

— Так у Локсли, — ответила коллега.

— Спасибо, — удивлённо проговорила Эмма, и рыжая спокойно продолжила свой путь, кивнув на прощание.

Свон быстро направилась к графику, выискивая глазами графу доктора Локсли — операция на мозгу, кавернозная ангиома. Вопрос, что там забыла Миллс, так и остался открытым. Поправив белый халат, блондинка направилась туда.

Зашла на галерею, находя Миллс сидящей в первых рядах и сверху наблюдающей за работой Робина Локсли. Нога на ногу, расслаблено сидит, но глаза сосредоточены на нём. В помещении было достаточно светло, отовсюду светили специальные светодиодные светильники, и яркий бьющий свет резал глаза.

Эмма тихонько подкралась, пугая тем самым подругу. Реджина же вздрогнула, заметив её.

— Что ты здесь делаешь? У тебя смена через три часа, — зашипела приглушённо она.

— Мне дома делать нечего, — пожала плечами блондинка. Скрестила руки и направила свой пристальный взгляд на операционную, — А вот, что здесь делаешь ты?

Реджина скривила губы и процедила:

— Стало интересно, как скоро он облажается.

— Да что ты? — скептически усмехнулась Эмма, возвращая острый взор брюнетке.

— Красотка, я всё слышу, — раздался ироничный голос Робина сквозь приборы. Миллс совсем забыла про это. Их взоры встретились на секунду, и он вернулся к работе, что-то делая инструментами в мозгу пациента. — Не дождёшься, — добавил уверенно он.

Пока алые губы растягивались в хищной улыбке. В операционной находился ассистент и пара интернов, наблюдающих за работой нейрохирурга.

— Свон, а давай переспим? — зелёные глаза округлились, Эмма знала, что весь их разговор слышен, но потом кажется поняла, чего она добивалась.

Из динамиков послышался весёлый смех, разрезающий устоявшуюся тишину.

— Ребят, жара пошла, — пошутил Локсли, поглядывая на своих подчинённых.

— Прямо здесь? — начала расстёгивать пуговки на халате блондинка, игриво улыбаясь.

— Ну можем прямо здесь, если ты не стесняешься, — воодушевилась Миллс, разводя ноги и проводя руками от коленок вверх.

— Девчонки, погодите, я закончу с ангиомой, — все три пары глаз были направлены на галерею, пока голубые с сожалением смотрели на раскрытый мозг.

Массивное прозрачное стекло не скрывало того, что происходило на галерее, поэтому персонал в операционной заинтересованно улыбался и Робин не был исключением, хотя они и мешали ему сосредоточиться.

— Ты знаешь, что я никогда не стесняюсь, — Эмма вплотную подошла к сидящей Реджине, вставая между её разведённых коленей. Положила свои руки брюнетке на шею, большими пальцами приподнимая голову за подбородок и склоняясь к губам.

Уже чуть касаясь их, начала шептать:

— Мечтай дальше, — отстранилась и засмеялась. — Точно не здесь.

— Девчонки, давайте без меня начинайте. Я позже присоединюсь, — под хохот интернов и ассистента, бросил с виду расстроенный Робин.

Но все понимали, что он шутил, хотя Миллс сомневалась в этом. С этого наглого типа станется.

— Мы с Эммой предпочитаем вдвоём, — выпалила дерзко брюнетка и встала, смотря в упор на Локсли, склонившегося над пациентом.

— Многое теряете, — буркнул тот, не отрываясь от работы, а Эмма с Реджиной вышли из галереи, смеясь в голос.

***

— Роуз, доложи мне насчёт его состояния, — сказала устало Миллс, скидывая грязный халат после операции в мусорный контейнер.

Маска, так же, полетела туда, пока белокурая головка кивала. Реджина устала стоять, и всё, о чем она мечтала, это упасть на кровать, растянувшись на мягком матрасе — спина невыносимо ныла. Почему именно сегодня парень решил броситься под машину и переломать всё, что можно, Миллс не знала. Она вышла, направляясь в дежурку, где сейчас всё равно никого не было.

— Значит, мы целуемся, но не встречаемся, — раздался над ухом бархатный голос, и Миллс вздрогнула, одаривая его владельца злым взглядом. Локсли шёл рядом, улыбаясь.

— Отстань.

— Не пойми не так. Мне нравится целоваться. Я только за. Побольше поцелуев.

— Я не понимаю, о чём ты, — выдавила измученная Реджина и покачала головой. Войдя в дежурку и наткнувшись на пустые кровати, она мысленно застонала от облегчения.

Локсли зашёл следом, закрывая дверь, и резко прижал брюнетку к стене, упираясь руками по бокам от её головы. Дыхание резко сбилось, но Реджина и виду не подала, заглядывая в глаза напротив.

— А мы это повторим? Если да, надо захватить презервативы.

— Замолчи, — Локсли резко впился в её губы, их языки сплелись, начиная борьбу.

Его руки в секунду оказались на её ягодицах, сжимая мягкие полушария. Первый стон затерялся в поцелуе, тонкие пальцы зарылись в жёстких волосах, царапая кожу на затылке. Миллс резко оттолкнула его, натыкаясь на непонимание в глазах. Он был уверен – оба хотели этого. Реджина подошла к двери, прокручивая замок.

— Дверь нужно закрывать, — пояснила она, подходя ближе и соблазнительно улыбаясь, закусила губу.

Схватила за футболку и повела его к кровати. Голубые глаза в секунду потемнели, показывая всё желание обладать ею. Не видя, он упал на кровать, благодаря брюнетке, и начал наблюдать за её действиями, приподнявшись на локтях.

Реджина, ухватившись за мягкую ткань пальцами, в одно движение скинула кофту, демонстрируя манящую грудь в обрамлении белого кружева. Одно только её действие свело его с ума. Миллс перекинула ногу, оседлав его бедра, и он принялся целовать её шею, вызывая томные вздохи.

— На будущее, я люблю чёрное, — опустился губами на грудь.

— Не будет никакого будущего, — выдохнула женщина и откинула голову назад, млея от мужских ласк.

— Посмотрим, — он снова поцеловал её, обводя языком контур губ. Реджина тихо охнула.

Локсли резко уложил её на лопатки, приподнялся на локте и начал стягивать последнюю часть формы, оставляя её в одном нижнем белье. Это было нечестно, ведь он ещё был одет. Зацепившись за карие глаза, он усмехнулся и, словно прочитав мысли, скинул майку, обнажая накаченный торс; прикрыл глаза, когда женские руки провели по нему, поднимаясь к груди. Он перехватил её тонкие запястья, заводя за голову и усмехаясь, замечая недовольство. Но оно быстро пропало, стоило ему начать целовать шею, посасывая нежную кожу.

— Не смей, — зашипела Реджина и выгнулась в спине, руки сжали покрывало на кровати в мёртвой хватке.

— Поздно, — нагло усмехнулся он, дуя на покрасневшую кожу. Уже начал проявляться алеющий засос.

— Сволочь, — рыкнула брюнетка. Локсли оставил короткий поцелуй на губах и спустился к груди, отпуская её запястья.

Она выгнулась, помогая ему найти застежку, и он расстегнул её, обнажив идеальную грудь. Нагнув голову, голубоглазый стал целовать упругую плоть. Его губы сомкнулись на розовом соске, наблюдая за ней. Щеки брюнетки зарумянились, волосы раскинулись в беспорядке по подушке, а губы ловили воздух, пока глаза были прикрыты в наслаждении.

Реджина получала удовольствие от его действий. Всё, что испытывает в этот момент она, так это заметную пульсацию между ног и желание почувствовать его внутри себя, которое накрывает с головой. Обвив руками шею Локсли, она приблизила его для поцелуя. По очереди целуя губы, Реджина скользнула рукой между их разгорячёнными телами, сжимая заметный бугорок. Робин шумно вздохнул.

Большая ладонь сжала её грудь. Он снова припал губами к затвердевшему соску. Его свободная же рука скользнула ниже и опустилась на промежность, чуть надавливая. Реджина охнула, выгибаясь сильнее и проводя ноготками по сильной спине. Было невозможно терпеть его ласки, все тело будто отказывалось подчиняться своей хозяйке. Губами опустился на дрожащий животик, проводя языком вокруг пупка, и, зубами ухватившись за резинку трусиков, потянул их.

— Локсли, — последняя часть одежды мирно валялась на полу среди кучи другой. Локсли быстро снял оставшиеся вещи, наблюдая за ней. Миллс игриво закусила ноготок и стреляла глазками. Он резко схватил ее за бедра, дернув на себя, что она ахнула.

Он сжал руками ее ягодицы, немного поднимая и прижимая к мощному члену, и стал поглаживать ее клитор. Один палец он завел в ее лоно и услышал, как она застонала. Это был самый эротический звук, который он когда-либо слышал. Она была влажная и теплая там, тогда он прибавил еще один палец. И теперь он услышал крик удовольствия.

— О, Боже, — его пальцы были толстыми и так наполняли ее, что она чувствовала приближение оргазма.

— Черт, ты такая тугая, — он вынул свои пальцы и стал тереться членом около входа в ее лоно. Она выгнулась.

— Чего ты ждешь?

— Я хочу услышать это, — сказал он, потираясь членом об нее. Он и сам долго не выдержит, но Робин хотел услышать это с ее уст.

— Я хочу тебя. Возьми меня, наконец!

Локсли резко вошел в нее, слыша крик ее удовольствия.

— Реджина, — простонал он и стал целовать ее выгнутую шею.

Реджина схватила его за волосы, отрывая от своей шеи, и посмотрела прямо в его глаза.

— Двигайся, черт возьми! — И мужчина сделал еще толчок и остановился.

— Еще. — Еще один толчок.

— Еще. — Толчок. — Еще, еще, сильнее.

Он двигался под ее крики, чувствовал, как она все сильнее сжимала его, и знал, что долго не протянет. Крики Реджины заполнили дежурное помещение, кажется, по сторону двери вся больница знала, чем занимаются два врача. Он чувствовал, что она уже близко. Опустив одну руку вниз, он сжал ее клитор, и в этот момент сделал сильный толчок. Ее охватил оргазм, лоно сжалось в конвульсиях, доведя его до точки. Робин, сделав еще пару сильных толчков, кончил в нее.

— А как же разговоры после секса, поцелуи? Ложись ко мне продолжим, — похлопал по кровати, лежа на боку и подперев голову рукой. Он наблюдал, как Миллс одевалась, застегивая бюстгальтер.

— Ненавижу разговоры, — начала надевать штаны, поглядывая на него.

— Значит, мы занимаемся сексом, но не встречаемся, — Реджина села на кровать, и ее резко схватили за талию, она упала на него. Черные волосы упали на лицо, и Робин, проводя рукой по щеке, заправил непослушные прядки.

— Мы занимались сексом всего два раза, — удобнее устроилась сверху, запуская пальчики в волосы. Его руки скользили по обнаженной спине, вызывая кучу мурашек.

— Еще в лифте целовались, — Реджина усмехнулась на его слова, закусывая губу.

— Один раз, — массировала кожу, царапая ноготками, от чего он балдел.

— Давай встречаться? — с надеждой спросил он, видя в карих глазах уже ответ.

— Нет, — начала подниматься, но он сильнее прижал ее к себе, не желая отпускать.

— Почему? — опустился губами на шею, пока она пыталась высвободиться.

— Робин, пусти, — резкий переворот, и он навис над ней, смотря в глаза. Устроился удобнее между разведённых ног, поглаживая женскую скулу.

— Скажи почему.

— Все дело в отказе. У вас, мужчин, так заложено. Для вас это игра: завоевать женщину, попользоваться и бросить. Потом найти новую. Суть улавливаешь? Что, хочешь сказать, я не права, — оттолкнула его и, быстро нацепив майку, вышла. Оставляя его наедине со своими мыслями.

***

Киллиан убрал блондинистые волосы, перекидывая на другую сторону. Губы начали покрывать изящную шею блондинки поцелуями. Эмма запрокинула голову, сильнее сжимая плечи Джонса. Потерлась бедрами о его пах и услышала его рычание. Тонкие пальцы начали судорожно расстегивать его рубашку, пока мужские спустились на пышные ягодицы, сжимая их до громкого стона.

— Киллиан, — простонала Эмма, когда он сжал ее грудь. Резко уложил ее на лопатки, начиная покрывать ключицы поцелуями. Зная ее слабые места. Блондинка, прикрыв глаза, потянулась к ремню, желая содрать с него одежду к чертовой матери.

Три стука в дверь кабинета Эммы отрезвили их, и они направили мутные взгляды на дверь.

— У вас есть 5 секунд, чтобы отлипнуть друг от друга. Я считаю… — оповестила их о своем прибытии и о не случившимся сексе Реджина. — 5,4,3…

— Блять, Миллс, как всегда вовремя, — Киллиан резко отстранился от Эммы, застегивая ремень. Эмма, преодолевая дрожание рук, стала поправлять одежду и кинула Джонсу подушку, чтобы скрыть его возбуждение. Схватила со столика книгу и, придвинувшись к нему, открыла ее. Оба сделали умные лица, типа читали.

— 2,1. — Миллс зашла, закрывая дверь. И выразительно приподняла брови, видя интересную картину. Эмма, с красными щеками и распухшими губами, пялится в книгу. Джонс рядом, прикрывшись подушкой, нервно дёргает ногой. — Конспираторы хреновы. Засос на шее Джонса так и кричит о том, что вы книгу тут читали. И уж если на то пошло, Эмма, дорогая, переверни книгу. — Блондинка осознала свою тупость, скривив губы, откинула книгу обратно.

— Мы пытались, — сказал Киллиан, откидываясь на спинку дивана и приобнимая Эмму рукой. — Ты сорвала нам секс.

— Мне уйти? — скрестила руки, приподняв бровь в фирменной манере.

— Было бы не плохо.

— Иди к черту. — Миллс прошла в кабинет, легла на диван, положив голову на подлокотник, сложила руки на животе и закинула ноги на Эмму и Джонса.

— Ваше Величество, вам удобно? — ехидничал Джонс.

— Вполне. Можешь еще массаж сделать?

— Охренела ты, мать, — Реджина прикрыла глаза, Эмма, по привычке, начала массировать коленки.

— Сейчас я вам расскажу, а вы скажите мне, что делать.

— Что ты опять сделала? — поинтересовалась Свон, с интересом смотря на прикрывшую глаза подругу.

— Мы переспали с Локсли.

— Так мы знаем, — сказал Киллиан, массируя икры Реджины.

— Второй раз, — добавила она. Глаза друзей расширились, а потом на их лицах появились красноречивые ухмылки.

— Что Миллс вытворяет на рабочем месте, — протянул Киллиан.

— А как вы это? — блондинка недоумевала, после их разговора она была уверена, что Реджина не совершит эту ошибку второй раз.

— Эм, тебе что, все на пальцах объяснять? — открыла глаза брюнетка, — раздеваешься, ложишься…

— Дурная, я не про это.

— Не знаю. Нашло что-то.

— Нихера на нее нашло, — рассмеялся брюнет.

— Что мне делать то? — приподнялась на локтях, смотря на друзей. — Ооо, Киллиан, вот тут, — простонала, когда пальцы кардиохирурга нащупали нужную точку на ноге.

— Что ты ему сказала? — спросил мужчина.

— Естественно, что этого больше не повторится, — откинулась обратно на диван.

— А хотелось бы повторить? — уже зная ответ, спросила Эмма.

— Да, — буркнула Миллс, отворачиваясь от них. Оба друга рассмеялись.

— А я тебе предлагала переспать, ты меня продинамила, — вернула взгляд подруге, — ты виновата.

— Ты уже совсем обнаглела.

— Не понял, — поднял брови Джонс, — что это еще за предложения.

— Ты чего остановился? — поинтересовалась Реджина, и Джонс продолжил массаж.

— Я тебе потом расскажу, — сказала Свон.

— Пойдемте поедим, я голодная.

— Я за, — скинул королевские ножки Джонс, и вся троица поплелась в столовую.

— Я займу столик, — сказал Киллиан, указывая на свободное место, — мне кофе возьмите, — девушки кивнули и пошли к автомату, пока Эмма покупала их любимые булочки.

— Реджина, — раздался над ухом знакомый голос, и она обернулась. — Привет, — блондинка провела рукой по свободной ладошке Реджины, вызывая полное непонимание. Мэл Пейдж была женщиной 35 лет, высокая блондинка с хорошей фигурой. Мэл была детским хирургом, но не это смутило Реджину, Мэл была известна всем своей нетрадиционной ориентацией.

— Привет, — уставилась на руку блондинки, которая уже дошла до локтя, поглаживая. — Ты чего?

— Что вечером делаешь? — промурлыкала женщина, заправляя прядь темных волос Реджине за ушко. Карие глаза расширились, с ней откровенно флиртовали.

— Ты что-то перепутала. Я натуралка, — Мэл усмехнулась, и это еще больше смутило ее.

— Реджина, пошли, — Эмма, все видя своими глазами, подцепила подругу за руку, помогая нести стаканчики, и они сели за стол.

— К тебе сейчас клеилась знаменитая лесбиянка больницы, — сказал Джонс, провожая ту взглядом. Пейдж улыбнулась брюнетке и покинула столовую.

— Я тоже что-то не поняла, — брюнетка непонимающе смотрела на выход из столовой.

— Может, решила тебя на свою сторону переманить? — Эмма откусила булочку, обдумывая увиденное.

— Мне и на своей хорошо.

Конец рабочего дня, Реджина устало бредет к лифту, внизу ее уже должны были ждать Киллиан с Эммой, они всей компанией собрались в бар. Слишком давно они не напивались в стельку, а после такого тяжелого дня так и хотелось расслабиться. Она вызвала лифт, и двери, раскрывшись, показали ей улыбчивого врача. Реджина, опустив голову, зашла.

— Дело не в отказе, — произнес рядом стоящий врач, Миллс подняла на него голову.

— Мм?

— Дело не в отказе. Нет. — он повернулся вплотную, подходя к ней. — Все дело в твоих глазах, я тону в них, — опустил руку на щеку, обжигая кожу своим прикосновением, — волосах, пахнущих яблоками, маленьких кулачках. Ну и чуть в сексуальной заднице.

— Всего чуть? — усмехнулась, накрывая его ладонь и прикрывая глаза.

— Больше, чем чуть. — улыбнулся мужчина, — но дело не в отказе.

— Я все равно не буду встречаться с тобой, — открыла глаза, ехидно улыбаясь.

— Это пока что, красотка, — оставил поцелуй на щеке и отстранился, когда лифт остановился на втором этаже. Миллс улыбалась и не заметила интересного взгляда блондинки, зашедшей в лифт.

— Реджина, так что насчет вечера? — Локсли усмехнулся, прекрасно понимая интерес Мэл к Реджине. Миллс нахмурилась, смотря на нее, блондинка встала рядом, лифт продолжил свой путь.

— Я же сказала, что нет, — рявкнула она, мечтая, чтоб лифт быстрее оказался на первом этаже.

— Многое теряешь, — промурлыкала Пейдж, лифт остановился, и Локсли вышел первым, широко улыбаясь компании Джонса и Свон, но внезапно их лица приобрели ошарашенный вид. Локсли все понял, не видя, и вышел на улицу.

Мэл резко вжала брюнетку в стену лифта, целуя, Реджина невольно ответила, и руки Пейдж оказались на талии, сжимая ее. Ее язычок раздвинул пухлые губы, и Реджина пришла в себя, распахивая широко глаза. Она оттолкнула блондинку, тяжело дыша.

— Ты чего творишь? — Миллс коснулась распухших губ, смотря, не мигая, на блондинку.

— Миллс, да брось уже ломаться. Все все знают.

— Чего знают, дура?! — крикнула брюнетка, пока у двух друзей рты не могли закрыться от уведенного.

— Что ты лесбиянка.

— Чего?! Кто я?! — Реджина увидев, что двери закрываются, юркнула наружу, Пейдж последовала следом. Джонс потащил Эмму за руку, желая послушать свежие сплетни.

— Лесбиянка.

— Да с чего вы все взяли?

— Да вся больница говорит об этом. — скрестила руки на груди блондинка.

— Кто пустил слух?

— Локсли. За обедом всем сказал.

— Сука, — протянула Миллс, сжимая кулаки, и так и осталась с раскрытым ртом. Джонс заржал на весь этаж, привлекая внимание.

— А я думаю, почему в курилке все мужики сегодня обсуждали, что Локсли гей. Так это ты сказала, — Реджина неловко покачала головой, и в этот раз все засмеялись.

— Убью блять! Скальп с него сниму!

— Тогда прости, — протянула Мэл, поджимая губы, — а жаль конечно.

— Иди уже отсюда, — рявкнула Миллс, и блондинка, подмигнув ей, скрылась.

— Значит, это ты пустила про него слух, — Эмма прищурилась.

— И что? Эшли к нему клеилась.

— Ревнуешь.

— Нет, просто бесит. Пиздец, я теперь лесбиянка, — вскинула руками и пошла на выход под хохот друзей.

— Что-то мне подсказывает, скоро у нас будет новая парочка, — протянул Джонс.

========== Часть 4 ==========

- Да, папа, все у меня хорошо, - Реджина вышагивала по дорожке, держа телефон в руке, и улыбалась. Она уже давно не виделась с отцом, времени не было, да и после работы единственное, что хочешь, это упасть на кровать, - думаю, в выходные я приеду. Я тоже очень скучаю, - Миллс уже входила в больницу, как увидела Локсли, тот улыбнулся ей, и Реджина, гордо вскинув подбородок, зашла внутрь. Внезапно брюнетка ощутила слабость, будто все силы покинули ее одновременно. Миллс подошла к стене, еле передвигая ноги и так сожалея о каблуках, прикрыла глаза и тяжело задышала, - папа, я тебе перезвоню, – отпустила руку с телефоном, сильнее наваливаясь на стену. Сил что-либо еще сказать не было, в глазах начали появляться черные точки, и она медленно стала оседать.

- Реджина, - знакомый голос оказался рядом, и сильные руки опустились на плечи, разворачивая ее лицом к нему, брюнетка не открывала глаз, зная кто это, - Господи, какая ты бледная. Реджина, - встряхнул ее, приводя в чувство. Она ощутила, как его рука удерживает за талию, а вторая скользит вниз.

- Нет, не надо, - понимая, что Робин хочет ее поднять на руки, - не трогай меня.

- Реджина, - смирившись, опустил обе руки на талию, смотря на ее бледное лицо и раскрытые губы, которые ловили воздух. – Ты здорова?

- Отвалишь от меня уже, - прошипела, открывая глаза, черные точки стали пропадать, и она поморгала глазами, массируя переносицу. – Все нормально, - скинула его руки и продолжила путь, кидая телефон в сумку.

- Стой, Миллс.

- Да отвали ты, - прикрикнула, подходя к стойке регистрации и сталкиваясь с Эммой и Джонсом.

- Привет, - бросила Реджина, ища ручку глазами, Эшли тут же подала ее, мило улыбаясь новому врачу.

- Привет, - одновременно проговорили друзья, наблюдая за обеспокоенным лицом нейрохирурга.

- Я беспокоюсь.

- Не нужно обо мне беспокоиться, - метнула яростный взгляд на него и вернула, находя строчку со своей фамилией.

- Хочу и беспокоюсь.

- Отвалишь сам или помочь? – Миллс хлопнула рукой по столу, врезаясь в голубые глаза. Пока Эмма с Киллианом обменивались красноречивыми взглядами.

- Прямо искры летают, - скрестила руки на груди Эмма.

- Вот видишь, Свон, у всех любовь, обострение. А у нас что с тобой? Не гоже отставать от всех, - вытянул губы и повернулся к блондинке.

- Еще хоть раз заикнешься, - накрыла его губы ладошкой, - пойдешь в загадку для проктолога.

- Фу на тебя, - обиделся на нее голубоглазый, - учись у них. Сейчас же сгрызут друг друга.

Карие глаза неотрывно смотрели в голубые. Миллс смешно злилась, забавляя мужчину. Венка на лбу вздулась, носик смешно дернулся, а непослушная прядь упала на лицо. Внезапно брюнетка ощутила, будто ее ноги стали ватными, и взгляд сразу показался ему растерянным. В глазах снова потемнело, и она закрыла глаза, невольно падая. Ее тут же подхватил Локсли, беря на руки, все вещи брюнетки полетели на пол, пока двое врачей подлетели к ним.

- Реджина, - смотрел на потерявшую сознание брюнетку, она откинула голову назад.

- Что с ней? - запищала Эшли, прикрывая рот рукой.

- Мы в ее кабинет, возьмите вещи, - кивком указал на сумку и быстрым шагом направился к лестнице, так было быстрее и удобнее. Перепрыгивая ступеньки и минуя этажи, Робин не переставал смотреть на бледную девушку, постоянно проверяя, пришла она в себя или нет.

- Роуз, - прикрикнул молодой медсестре, - открой кабинет. – Девушка остановилась, сначала большими глазами смотря на травматолога, потом, после крика Локсли, открыла им кабинет, и мужчина занес брюнетку, кладя на диван.

- Мне чем-то помочь?

- Нет, иди, - Локсли опустился на колени около дивана, начиная похлопывать щеки коллеги. Какое-то время Реджина не реагировала, а потом тихо застонала.

- Ммм, - поморщилась, открывая глаза. Слабость в теле давала о себе знать, и Реджина лишь устало смотрела на выдохнувшего Робина.

- Напугала меня ты, красотка, - хотела было сказать, чтоб не звал ее так, но. Черт! Было приятно слышать, да и вообще дерзить сейчас не хотелось.

В кабинет вошли два хирурга, Эмма тут же зашла за диван, смотря сверху на молчавшую брюнетку, Киллиан устроился в кресле, напротив.

- Ну ты как?

- Не, я не понимаю, что вы все тут собрались, что-то серьёзное будто случилось.

- Уже дерзит, значит ей лучше, - усмехнулся Киллиан.

Реджина начала вставать, и ее тут же обратно уложили на кровать, удерживая за плечи, Миллс вспыхнула от этого сильнее.

- Лежи.

- Сейчас ты ляжешь, - Эмма захихикала в кулачок.

- Да я с удовольствием рядом прилягу.

- Может тебе самому обратиться к нейрохирургу, а то видимо все извилины выпрямились, – стукнула его по рукам, и он убрал их, улыбаясь. Все же, какой милой она была, когда злилась.

- Злючка, успокойся, - с улыбкой произнесла Эмма.

- Сейчас и тебе достанется, - сидя в кресле, подал голос Джонс.

- А ну идите все отсюда.

-Ой, больно хотелось, - Джонс показательно надулся и первым вышел, крича из-за двери, - душа моя, ты скоро?

- Душа твоя останется со мною, - взяла Свон за руку, никуда не пуская, да и блондинка, собственно, не собиралась.

- Я позже зайду, - Миллс раздраженно закатила глаза на слова нейрохирурга, и тот вышел, оставляя их одних. Эмма перебралась в кресло, подтянув ноги к груди, и пронзительно смотрела на подругу.

- Ты сейчас во мне дырку прожжёшь, - смотря в потолок, буркнула она.

- А вы с Робином предохранялись? – карие глаза тут же уставились на зеленые.

- Нет. Да и вообще, Эмма, не говори ерунду, ты знаешь мой диагноз. – Брюнетка даже не хотела думать про это, она давно смирилась с бесплодием.

- Реджина, бывает чудо в жизни.

- Свон, хватит. Сейчас еще о надежде запой.

- И запою. Лучше пошли, сдашь у меня кровь, я тебя осмотрю.

- Нет, спасибо. – отвернулась от нее.

- Что, стесняешься? – усмехнулась блондинка, опуская голову на колени и улыбаясь. – Тем более, что я там не видела.

Реджина вернула ей взгляд, - там, как раз, ты ничего не видела.

- Ну вот и пошли, посмотрю.

- Отвали. Я не беременна - это раз, а, во-вторых, раз так потянуло, сходи к Мэл.

- Дурында, я за тебя волнуюсь, - Эмма встала с кресла, - ладно, у меня работа, но, если что, приходи. Хотя бы кровь сдашь, а то вид у тебя не очень.

- Спасибо, а то не знаю, - буркнула, отворачиваясь к спинке дивана. – Дверь с той стороны закрой.

Дверь закрылась, оставляя врача одного. Сейчас меньше всего ей хотелось подниматься и идти куда-то. Предположения Эммы ее напугали, она, конечно, понимала, что чуда не произойдет, и она не забеременеет. Но все равно стало тревожно от этой мысли. Но не долго ее одиночество длилось, хлопок двери оповестил о вошедшем человеке.

- Кто бы там ни был, иди на хрен отсюда, - рассматривая узор на спинке дивана, выдала Миллс.

- Я сейчас как по твоей заднице то дам тростью, - брюнетка в секунду встрепенулась, принимая сидячее положение, виновато поглядывая на него, - мало тебя Кора порола в детстве.

- Извини. Ты сюда пришел повспоминать мои наказания? – проследила за тем, как Голд устроился напротив нее в кресле и там начал ее рассматривать.

- Что ты какая-то бледная? – в руке он держал снимки.

- Нормальная. Что там? – Голд протянул ей снимки головы, и Реджина, приняв позу лотоса, стала их рассматривать, поднося к свету.

- Рак, 4 стадия, - выдыхая, произнес он.

- Ну, я не онколог, но даже я понимаю, что тут без вариантов. Очень большой размер, не подлезешь. – закусив губу, печально вынесла приговор кому-то. – Зачем ты мне это показываешь? – вернула снимок.

- Может, взглянула бы молодым взглядом, да что придумала.

- Кто это?

- Какая разница. Ничего не хочешь мне сказать? - перевел тему директор больницы, прищуриваясь.

- Нет.

- Ну тогда я прямо спрошу. Почему вся больница говорит, что ты лесбиянка. Я что-то не знаю?

- Перестань, щас Кора в гробу перевернётся от твоих догадок. Не знаю я, с чего все взяли.

- Да, - вскинул брови мужчина, - не знаешь. Тогда нет смысла спрашивать, почему почти та же участь постигла нового врача.

- Вообще не представляю. У тебя все хорошо? – поинтересовалась Реджина, видя печальный взгляд карих глаз. Где тот огонёк, вечный азарт и чувство превосходства в его глазах.

- Лучше всех. Ладно, я пойду, - брюнетка кивнула, проводив его взглядом.

***

Эмма сидела на стульчике и неотрывно смотрела в монитор, рядом на кушетке лежала женщина и едва сдерживала слезы, пока Эмма делала УЗИ. Свон, как могла, ее успокаивала и просила не волноваться.

- Линли, все будет хорошо. – Эмма перевела взгляд на темноволосую женщину, - завтра утром я проведу операцию. Мы достанем вашего малыша, уберем опухоль, и она больше не будет отбирать кровообращение малышки. Сердце будет хорошо работать и все будет чудненько. А через двенадцать недель она родится. И будет отмечать день рождения два раза в год, - женщина всхлипнув улыбнулась. – Вот и хорошо. Нервничать нам тут не к чему.

- Спасибо вам, доктор Свон.

- Пока еще не за что. – Эмма, улыбнувшись, вернулась к монитору.

Дверь в кабинет открылась, и Эмма обернулась, нахмурившись. Киллиан с распахнутым халатом неловко улыбнулся и придал своему лицу важный вид.

- Кхм… доктор Свон, нужна Ваша срочная консультация.

- Я занята, - Эмма продолжала смотреть, ожидая, когда кардиохирург покинет помещение.

- Это очень и очень важно. Вопрос жизни и смерти.

- Чьей?

- Моей, - блондинка вздохнула, откладывая прибор.

- Я на секунду, - сказала она матери и вышла, видя довольное лицо коллеги. – Что тебе? – когда дверь закрылась, спросила она, скрещивая руки и всем видом показывая, чтобы говорил быстрее.

- Сегодня вечером, ты и я, ресторан, – растянул губы в широкой улыбке.

- Я занята, - обернулась, желая уйти, как ее удержали за локоть.

- И чем же?

- Книгу читаю, по магазинам хожу, просто не хочу идти, выбирай любой вариант, - освободила свою руку.

- Я тебе обещаю, ты проведешь время хорошо, я не буду приставать, если только чуть-чуть, - блондинка закатила глаза. – Ну же, соглашайся.

- Нет, - развернулась, берясь за ручку двери.

- Ты один раз идешь со мной на свидание, а я больше не заикнусь насчет отношений. Секс и только секс.

- Правда? – обернулась, прищуривая глаза.

- Да, - состроил недовольную мордашку он.

- Окей. Сегодня в восемь, адрес ты знаешь.

- Есть, - Джонс довольно улыбнулся, а блондинка зашла обратно. Киллиан важной походкой направился по коридору, улыбаясь до ушей. Мимо проходил нейрохирург и остановился, желая поинтересоваться.

- Ты чего такой довольный? – закрывая карту пациента, спросил Локсли.

- У нас с Эммой сегодня свидание. Кстати, ты Миллс не видел?

- Нет. Сам ее ищу. А зачем она тебе?

- Как зачем, спросить, что нравится Эмме.

- Ты за три месяца, что, ничего о ней не узнал? – удивился светловолосый.

- Откуда ты?

- У вас не больница, а клубок сплетен. Так?

- Ну нам три месяца было как-то не до этого, - ухмыльнулся брюнет.

- Понял, - покачал головой Робин, - где Свон?

- А вон там, - указал рукой на дверь, - а зачем она тебе? – прищурившись, спросил брюнет.

- Не бойся, на свидание не позову.

И легкой походкой направился в кабинет, постучал и открыл.

- Джонс, свали, иначе я с тобой сегодня никуда не пойду, - Эмма сидела к нему спиной и что-то писала в карте, пока, уже сидя на кушетке, женщина смотрела на листы.

- Это не Джонс, - блондинка, удивленная, обернулась. – Я по делу.

- Ммм, подожди минуту, - тот кивнул и вышел, прислоняясь к стене. Ровно через минуту из кабинета вышла женщина с большим пузиком и пингвиньей походкой пошла к лифту.

- Заходи, - крикнула Эмма.

Робин прошел, закрывая дверь, и встретился с вопросительным взглядом. Блондинка переместилась за стол, вклеивая лист в карту, Локсли сел на кушетку.

- Я не знаю, как…

- Рассказать, что нравится Реджине? Или про ее характер? – сложив руки на столе, блондинка улыбнулась. Она уже давно хотела, чтоб брюнетка нашла себе кого-то, а тут вроде неплохой врач подвернулся. Реджина, как никто, нуждалась в ласке и заботе, жаль, попадались мерзавцы.

- Только…

- Ей не скажу.

- Сп…

- Пожалуйста. – Локсли ухмыльнулся, приготовившись слушать блондинку, - ммм… Миллс любит какао с корицей по утрам, если она его не выпила, знай, она злая будет. Еще Реджина жуткая сладкоежка, за шоколад с орешками душу продаст. – подняв голову вверх, Эмма закусила губу. – Ко всему яблочному у нее вообще нездоровая любовь. Цветы любые, но не розы. Фильмы чаще всего комедия и ужастики, особенно, где много крови. Жуткая перфекционистка, вредная и вспыльчивая. За словом в карман не полезет. Мало кого к себе подпускает, но если люди входя в этот круг, то они узнают совсем другую Реджину… ну и так, если вдруг Киллиан тебя спросит, я люблю морскую кухню.

- Передам, - улыбнулся в ответ блондинке, - спасибо еще раз.

- Все, давай вали, у меня еще одна нервная мамочка, - усмехнулась она, опуская глаза в карту пациентки.

***

Реджина посмотрела на наручные часики, поверяя время. Через десять минут должна была прибыть пациентка. Самочувствие ее не сильно улучшилось, ко всему прочему, ей начало слегка тянуть низ живота, и тут брюнетка аж перекрестилась. Это в любом случае не очень хорошо. К Эмме она все равно не хотела идти, она попросту боялась узнать причину. Ее карий взгляд уставился на красиво одетую блондинку, та вышагивала на высоченной шпильке, нежно-розовое платье чудненько сидело на ее фигурке, подчеркивая талию. Высокий хвостик с начесом и легкие волны на конце. Эмма, видя большие карие глаза, расставила руки в стороны и покрутилась, подходя ближе.

- Доктор Свон, Вы ли это? – Миллс улыбнулась, рассматривая еще и макияж.

- Ха-ха.

- Что за повод, красотка?

- Правда? Я что-то так волнуюсь. Джонс позвал в ресторан.

- Правда, - Реджина заправила прядку, что выпала из хвоста. – Неужто решила дать ему шанс? И правильно, а то устал уже бегать.

- Ничего, ему полезно. Ничего еще не решила. Я подумаю.

- Он ко мне сегодня подходил. Так что твой ужин пройдет замечательно.

- Спасибо тебе, - улыбнулась в ответ, - ну что ты там ему сказала?

- А щас все тебе скажи. А как же сюрприз.

- Ну Миллс…

- Вали уже отсюда, - подтолкнула ее к выходу.

- А у тебя что ,смена? – смотря через плечо, спросила зеленоглазая.

- Да, до утра.

- Пожелай мне удачи, - когда ее вытолкнули из здания, блондинка повернулась, смотря на

улыбающуюся Миллс.

- Вали, - и кивком указала на кого-то. Эмма развернулась, впервые видя Киллиана в костюме и с галстуком. Она невольно улыбнулась, а зеленые глаза загорелись, Джонс легкой походкой направился к ней, улыбаясь и держа в руках розочку.

- Ты прекрасна, Свон.

- А ты…

- Да, знаю.

Сзади послышались громкие звуки, и Реджина, счастливо вздохнув, отвернулась, быстро направляясь к каталке с прибывшей пациенткой. Три медбрата и молодая медсестра уже приняли ее и ждали врача-травматолога.

- Докладывай, Роуз, - Миллс подошла, осматривая девушку. Зеленоглазая кивнула и заговорила.

- Ребекка Уолш, 28 лет. Упала с третьего этажа. Тахикардия, жизненные показатели стабильны. Множественные травмы и деформация правой ноги. Дали 5 миллиграмм морфина в дороге.

- Что Вы чувствуете в ногах? – брюнетка посмотрела на молча плачущую девушку.

- Очень больно.

- Так, еще 5 миллиграмм морфина. Томография головы, шеи, груди, брюшной полости и

рентген всей ноги. – перечисляла Миллс, смотря на миниатюрную блондинку.

- Доктору Локсли сообщить?

- Я сама.

- Томограф пока занят, много пациентов.

- Роуз, давай быстрее. Не знаю, подвинь кого-нибудь.

- Так кого я подвину? Там у всех сложные случаи.

- Не беси меня. Лучше начинай делать.

- Хорошо, доктор Миллс.

Реджина, вздохнув, пошла к лифту, нажимая кнопку. У нее есть еще достаточно времени, чтобы обсудить с Робином ход операции. Она быстро добралась до его кабинета, не стуча зашла. Локсли сидел за столом, заполняя документацию, и тут же поднял на нее взгляд.

- У нас с тобой будет операция, - брюнетка зашла, хлопая дверью, и села на стул, напротив врача, - девушка упала с третьего этажа. Отправили пока на томографию, ведь просила Голда починить второй, нет, он деньги копит на какую-то фигню. Анам жди по три часа.

- Эти три часа можно провести с пользой, - лукаво улыбнулся, подперев голову рукой. Реджина закатила глаза, вставая.

- Все мужики одинаковые, - развернулась, делая шаг.

- Зачем ты ей сказала, что я гей? – встал, смотря на ее затылок. Миллс поморщилась, мысленно чертыхаясь, быстро придала лицу непонимающий вид и обернулась.

- Я? О чем ты?

- Да ладно тебе, Миллс. Я говорил с Эшли. – вышел из-за стола, подходя к ней.

- Она меня неправильно поняла. Я выражалась образно.

- А гомик из меня вышел конкретный. Ты меня приревновала? – сложил руки на груди, их разделял всего шаг.

- Я? С чего мне тебя ревновать? – карие мгновенно вспыхнули, брюнетка неосознанно двинулась ближе.

- Другого повода называть меня геем я не вижу. А Эшли просто влюбилась в меня, и ты приревновала. – сощурил глаза, улыбаясь.

- Ты кем себя возомнил? Ты думаешь, ты пуп земли? Одной понравился, вторая приревновала. Ты самовлюблённый эгоист, - выплюнула, сжимая кулачки. Эти смеющиеся глаза раздражали до невозможности.

- Да, а раньше тебя это не парило.

- А теперь парит.

- Потому что ты ревнуешь.

- Нет! – прикрикнула.

- Да! – в ответ повысил тон.

- Идиот!

- Стерва!

- Ненавижу тебя!

- А я тебя!

Пару секунд тратят на ненавистные взгляды и врезаются друг в друга жадным, страстным поцелуем. Ее руки тут же окольцовывают его шею, пропуская тонкие пальцы сквозь волосы. Он быстро подхватывает ее и усаживает на стол, с которого, в мгновение, все полетело на пол. Кружка, с некогда горячим кофе, разбилась, оставляя на полу некрасивую лужицу. Ее ножки обхватывают его бедра, плотнее прижимая к себе и чувствуя его возбуждение.

Задрав голову, смотрит, как он расправляет ремень, расстегивает верхнюю пуговицу и медленно ведет молнию вниз. Высвободив возбужденный член, он несколько раз проводит по нему рукой. У нее во рту скапливается слюна. Кровь, спутывая мысли, бьет в голову. Щекам горячо, между ног пульсирует желание.

Ей нужно ощутить его внутри, и она тянется к нему.

- Хватит глазеть. Трахни меня.

Он останавливает ее руки на полпути.

- Нет. Сними сначала вот это, - приказывает, пальцем лаская прикрывающую ее плечи ткань. - Покажи мне себя.

Завороженная пылающим в его глазах ярким огнем, стягивает форму. Футболка летит назад, штаны безвольно падают, оставляя ее в одном нижем белье. Черное, как он любит. Он начинает пожирать ее глазами, восхищенно рассматривая тело.

- Нагнись над столом и широко раздвинь ноги, Миллс. - это было неожиданно, но так возбуждающе.

Она выполняет. Разворачивается, наклоняется, положив ладони на холодную поверхность, и, в ожидании его следующих действий, устремляет взгляд на городские огни за окном.

Тело горит, жаждет продолжения, что сводит весь низ живота. И наконец чувствует за спиной прикосновение его обнаженного торса и шепот:

- Не двигайся.

Но она не слушается. Оборачивается и успевает поймать момент, когда он оттягивает тонкую полоску черного кружева вбок и начинает вести головкой члена вдоль влажного естества.

- Почувствуй, как сильно я хочу тебя, — говорит он грубо, втирая свою эрекцию меж ягодиц.

Реджина стонет, вцепившись в деревянную поверхность.

Неожиданно, он стягивает стринги до пола. Швыряет их в сторону, встает позади на колени и ведет ладонями по ногам. Эта божественная ласка обжигает. Она бросает брюнетку в дрожь.

- Локсли, пожалуйста…

Он толкает ее вперед, так что она грудью падает на стол. Руки накрывают задницу, раздвигают ягодицы, а потом она ахает в ответ на прикосновение его языка. Он лижет ее клитор, он двигается… посасывает… похлопывает… так, что у нее сносит крышу.

Подведя ее к разрядке, отпускает, слыша недовольный стон. Встает и облизывает поблескивающие ее желанием губы, затем тыльной стороной руки вытирает рот.

- Повернись, — приказывает он, грудь тяжело вздымается.

Тяжело дыша, она поворачивается, видит его голодный взгляд на своей груди. Накрывает ее своим телом и целует. Языки агрессивно сплетаются, Реджина ощущаю привкус своего тела. Робин обрывает поцелуй.

Сжимает груди в ладонях, больно щиплет соски и рычит, покрывая изящную шею поцелуями:

- Сейчас я трахну тебя, Миллс. Трахну так жестко и хорошо, что ты будешь хотеть только меня.

Миллс впивается взглядом в его лицо, ловит его член и подводит к бедрам. Женские руки слегка дрожат от возбуждения.

- Я хочу тебя, Робин. — водит по себе его членом, увлажняя головку о промежность. — Очень.

Склонив голову, он начинает сосать и теребить зубами соски, пока они не становятся невероятно чувствительными. Она знает, он не настолько невозмутим, каким хочет казаться. Судя по стекающим со лба капелькам пота, по тому, как крепко сжимаются его челюсти, пока она гладит себя его членом, он вот-вот перестанет владеть собой.

Миллс отпускает его и, обхватив за шею, притягивает к себе, к своему рту, и шепчет:

- Возьми меня, Локсли. Я хочу почувствовать тебя внутри.

- Надеюсь, ты выдержишь, милая, поскольку я намерен брать тебя, пока не сломаю.

И в этот момент он теряет контроль окончательно.

Хватает брюнетку за бедра и подтягивает к краю стола. Трет своим членом клитор, глядя, как он покрывается влагой, а потом вталкивается до конца таким мощным и сильным движением, что Реджина запрокидывает голову, громко застонав.

Он выпрямляет стройные ноги и закидывает себе на плечи, начиная быстро, грубо, жестко двигаться. Реджина всхлипывает. Стонет, совершенно забывая, что шумоизоляции в больнице нет.

Ей больно, но это изумительно приятная боль.

— Боже, Реджина… ты такая…

Из груди рвутся стоны, голова кружится от происходящего. Это больно. Это прекрасно. Это порочно. Но до одури приятно. - Локсли… не останавливайся.

Она не успевает договорить, потому что внезапно он впивается в ее губы поцелуем столь же безжалостно, как трахает ее, и она кончает. Громко, с криком.

Робин отпускает ее ноги. Притянув к себе, начинает дико и безудержно рваться к своей вершине. Она обвивает ногами его талию, впиваясь в спину ногтями, и с силой кусает плечо, пока он продолжает входить. Тела сплошь покрывает пот, кабинет пропах сексом. Она стонет. Он чертыхается.

Когда подступает оргазм, он резко выдергивает член и в то же мгновение с мощным звериным стоном заливает семенем живот. Когда через несколько тягучих секунд дыхание успокаивается, он открывает глаза и переводит взгляд на Реджину. Она удивляется тому, что видит в голубых глазах.

Озабоченно хмурясь, он накрывает ее тело своим, ставит локти по бокам. Отводит с лица слипшиеся от пота волосы и спрашивает:

- Больно было?

Она, улыбаясь, качает головой.

- Нет… — Стирает с живота немного его семени. Подносит пальцы к губам, обсасывает и добавляет, – удачненько я так зашла. - он усмехается.

— Чертовка ты, Миллс. Ты чистая смерть… вот, что ты, нахер, такое.

И его рот снова накрывает распухшие губы в поцелуе.

Голая Миллс лежит на столе, обвив его бедра ногами. Саднящие губы растягиваются в ленивой улыбке, пока он нежно целует ее шею.

Она запускает пальцы в его мягкие волосы и притягивает к себе. - Поцелуй меня.

- Еще? Разве ты не удовлетворена? - он улыбается.

Она качает головой.

- Не-а… Хочу тебя снова, — говорит и кусает его за нижнюю губу.

- Ненасытная чертовка.

Чувствует между бедер его руку. Его зрачки расширяются, пока он смотрит, как она разводит ноги.

- И всегда готовая для меня. - он медленно вставляет в лоно пальцы: один, два, три раза, и, выйдя, врачи слышат, как пищат их пейджеры, - увы, красотка, но прямо сейчас я не могу. У нас операция.

- Ну и ладно, – встает и начинает искать свои вещи, пока Локсли пялится на ее пятую точку.

- Я сделал тебе больно.

- Ну и что… Мне понравилось. Думала, и тебе тоже.

- Эта было волшебно, Реджина. – он натягивает штаны, пока брюнетка справляется с застежкой бюстгальтера. - Но мне следует быть с тобой более осторожным.

- Зачем? Не надо! Локсли, мне понравилось абсолютно все, что ты со мной делал.

- Я от тебя теряю голову. Теряю самоконтроль. И мне это не нравится.

- Ну а мне наоборот.

Он бросает взгляд на наручные часы.

- Поговорим после операции.

- О чем? – поворачивается к нему, стоя в одном бюстгальтере.

- А ты считаешь, нам не о чем?

- Нет. Ты не видел мои трусики? – отворачивается, бегая глазами по беспорядку вещей.

- Эти? – возвращает карий взгляд, видя свою вещь в его руке, которой он машет. – Отдам после разговора.

- В смысле, Локсли?! – не успевает услышать ответ, как он быстро покидает помещение, и брюнетка, спустя секунды, подбегает к закрывшейся двери и вспоминает, что голая не может выйти. – Сволочь! Не, ну идиот? – спрашивает саму себя, но быстро натягивает штаны, отключая оповещающий пейджер, приводит себя в порядок, тратя на это минут десять, и идет в операционную. Заходит в предоперационную и видит, как он моет руки. Миллс, как будто ничего не произошло, подходит и открывает кран.

- Сволочь, - тихо говорит она. Он усмехается.

- Зато теперь ты никуда не денешься от разговора.

- Гад.

- Я знаю. Жду тебя, - закрывает воду и уходит в операционную.

- Индюк.

- Скучно.

Спустя десять часов брюнетка устало трет глаза и выходит из лифта, ее смена, наконец-то, закончена и теперь можно спокойно пойти домой и плюхнуться в кровать. Это все, о чем она мечтает. Поправляет черный пиджачок и, вышагивая на убийственной шпильке, подходит к стойке.

- Устали, доктор Миллс? – бодрая и веселая Эшли бесит.

- Да, - расписывается в журнале, - восемь часов на ногах, как не вовремя еще мужчину привезли.

- Я слышала, он врезался в грузовик.

- Ага, две остановки сердца, - кивает и услышит, как к ним подошел мужчина, с кем она все часы боролась сначала за жизнь девушки, потом мужчины.

- Эшли, погуляй, детка, - та кивает и оставляет их, пока брюнетка приподнимает брови.

- Ну что, поговорим? – лениво расписывается, оглядываясь, рядом никого нет.

- А мне и без трусиков комфортно, - он шумно вздыхает, сглатывает. Ей нравится его реакция, она опирается на стойку, прикусывая губу.

- Чертовка… Почему ты не хочешь встречаться? – копирует позу, кидая журнал куда подальше.

- Не нужно мне все это. Отношения, - неприятно морщиться, - до поры до времени. Потом что-нибудь произойдет, и мы расстанемся. Я привыкла так жить, мне комфортно. Да и ты, по-моему, доволен.

- Я бы не стал делать тебе больно, - опускает руку на нежную щеку. – А просто секс мне не нужен, мне нужна вся ты, - очерчивает линию губ, с нежностью смотря на нее.

- Придётся довольствоваться тем, что дают, – убирает его руку.

- Хочешь, я сейчас всем скажу, что влюблен в тебя? А я влюблен, до беспамятства.

- Больной? – усмехается.

- Тобой, если только. – отпускает ее руку и отходит от нее, пока все взгляды, прикованные к этой парочке, не сходятся на нем. Миллс, нахмурившись, не понимает, смотрит.

- Прошу минутку вашего внимания. – кричит на весь этаж. - Хочу заявить всем, что я влюблен до беспамятства в доктора Миллс. – Реджина на секунды прикрывает лицо руками, слыша свист коллег и краснеет, когда он усиливаются. – Миллс, я в тебя влюблен. – кричит вновь, смотря на нее, и брюнетка дёргается с места, подходя и затыкая ему рот ладошкой.

- Заткнись! Локсли, замолчи. – он мычит и смеется.

- Скажи да, и заткнусь,- убирает ладонь и перехватывает вторую. – Не так… Мне сносит от нее крышу!

- Ладно! - перекрикивает его. – Только заткнись.

- Она согласна, - слышатся аплодисменты, и он притягивает ее к себе, целуя нежно, хрупко, будто она хрустальная ваза. Поглаживая большими пальцами скулы. – Если бы я только знал, я бы в первый день на каждом шагу орал.

- Идиот, - качает головой, соприкасаясь лбами. Шум за спинами потихоньку ослабевает.

- Ты не пожалеешь.

- Я надеюсь.

========== Часть 5 ==========

— Локсли, ты идиот! Господи, да почему все идиоты вертятся вокруг меня? – брюнетка кинула сумку на пол, параллельно скинула каблуки и сразу пошла на кухню, не прекращая причитать. Пока Робин закрывал дверь и оправдывался.

— Ну я же не знал, что ты так быстро согласишься быть моей девушкой, — он зашел вслед за ней, неловко остановился в дверном проеме и стал наблюдать за взбесившейся девушкой.

—Да действительно, — вскинула руки, включая чайник, — для этого нужно было ломать мою машину, — развернулась, смотря в глаза. От ее взгляда он поежился, но устоял.

— Ну не сломал, а кое-что открутил.

— Большая разница, главное, что она не едет. Чем ты думал?

— Ну, если бы ты отказала мне в больнице, то я бы тебя подвез, так как твоя машина сломана, — показал кавычки, — а уж в машине мы бы поговорили, и ты стала бы моей девушкой.

— Ох, я уже жалею об этом. Чтоб завтра прикрутил, ввинтил, не знаю, что сделал, но чтоб она ездила, — и, дождавшись его кивка, простонала и открыла холодильник, тяжело вздыхая, оглядела пустые полки.

— А ты, смотрю, не часто дома бываешь, — ощутила на талии сильные руки, а потом ее резко прижали к себе. Хоть брюнетка и не показывала это, ей было приятно и уютно в его руках.

— Да, чаще доставкой еды пользуюсь. Может, уже закроешь. Или ты думаешь, там что-то появится? — Локсли опустил голову на плечо и уткнулся в ее волосы.

— А может все же повезет, — оба усмехнулись.

— Давай я в магазин схожу. Принимаю любые заказы, — Реджина улыбнулась, опуская руки поверх его рук, и задумалась. – Хочу…

— Шоколад с орешками.

— Откуда? – Миллс, повернув голову, сощурила глаза, на что Робин в ответ улыбнулся.

— Угадал.

— Ну ладно, — подозрительно протянула она, не сводя с него глаз. Захлопнула холодильник и добавила, — яб…

— Яблочный пирог.

— Ты ходил к Эмме, — Реджина выпуталась из его рук, прижимая его к гарнитуре, а сама состроила серьезный вид и начала сканировать зрением. Локсли чуть не рассмеялся, такая маленькая без своих каблуков она была милее, а этот пронзительный взгляд делал ее до ужаса смешной. Он не сдержал смешка.

— Никуда я не ходил.

— Да что ты?

— Ну может заглядывал.

— Угу. В следующий раз не пались так сильно.

— Я учту, — оба рассмеялись. Робин накрыл ее губы своими, одной рукой обхватил затылок девушки, не давая ей отстраниться, пока его язык нежно скользил по ее губам. Она положила свои руки ему на плечи, мгновенно отвечая. За одним поцелуем последовали и другие, они перемежались то страстными объятьями, то лёгкими касаниями. Миллс уже давно поняла, что сдается в руки этому мужчине. Брюнетка обвила его шею, его аромат сводил с ума и давал ощущение спокойствия, надежности. Пока его руки скользили по ее телу, что ей до чертиков нравилось. Локсли пересчитывал позвонки, сжимал ягодицы до стона и шептал в перерывах между поцелуями ласковые слова.

— Ты еще не забыл про магазин, — тяжело дыша, Реджина откинула голову назад.

— Почти, — опустился поцелуями на шею, руками пробираясь под блузку и ощущая бархат кожи.

— Я голодная… ммм, — прикосновения Локсли вызвали мурашки по телу, покалывания, будто его пальцы посылали по телу разряд.

— Я тоже.

— Локсли!

— Ладно, — обиженно надул губы, — скоро буду, — оставил легкий поцелуй на щеке и вышел в коридор. Реджина тут же схватилась руками за столешницу, тяжело задышав и закрыв глаза. Только она услышала, как дверь за мужчиной захлопнулась, не выдержала и медленно опустилась на пол, сил совершенно не осталось.

— Черт, — запустила пальчики в волосы, в глазах опять начало темнеть, и она обессиленно откинулась на гарнитур, о том, чтобы дойти до кровати она и не думала, понимала — не сможет. Она просидела так достаточно долгое время, глубоко дыша, а потом все же встала и, найдя телефон в сумке, набрала номер подруги, плюхаясь на стул. Эмма ответила не сразу.

— Господи, спасибо тебе! – почти пропела блондинка.

— Я конечно не господь, но я рада, что ты так меня возносишь, — усмехнулась брюнетка.

— Это не Киллиан, это какой-то элегантный, умный и растерявший свой юмор мужик, — прошипела блондинка, находясь в туалете.

— Не поняла.

— Он слишком заморочился. Здесь все слишком идеально, что я чувствую себя неловко. Он у нас теперь джентльмен… — Эмма перевела дух и продолжила тараторить. — А еще на меня пролили бокал вина, так он чуть жалобу не написал. Реджина, спасай, — прикрикнула она и, как только в помещение зашла какая-то женщина, заговорила тише.

— Радуйся, а то все время ворчишь, какой он дурак. У меня вот проблема.

— Да и какая же? – съехидничала подруга.

— Мы с Робином переспали еще раз.

— Тоже мне новость, - Эмма покачала головой, смотря на свое отражение в зеркале.

— Мы вроде как встречаемся, — чуть тише добавила она. Закусив губу и, прикрыв глаза, ждала реакции блондинки.

— А? Что? Вот теперь все точно свихнулись. Идеальный Киллиан, Реджина решила встречаться, а это еще не вечер. Господи, да что я сделала?

— Очень смешно. Мне опять плохо.

— Погоди, я еще не осознала, что ты встречаешься. Охренеть! Это надо, сама Миллс и встречаться. Ну я тебя поздравляю, а вот ему передай соболезнования.

— Ха-ха. Лучше помоги мне, — огрызнулась она, нервно кусая губы.

— Тест Миллс, не тупи.

— Да его у меня даже дома нет.

— Тогда завтра ко мне.

— У меня выходной.

— Придешь, как миленькая, мне ведь тоже надо знать, буду я крёстной или нет.

— Ненавижу тебя, Свон.

— И я тебя, Миллс. Все, мне пора на каторгу.

— Что, настолько все плохо?

— Боюсь, сейчас романсы пойдут, - Реджина заливисто рассмеялась, пока на том конце блондинка скривилась и сбросила трубку.

Эмма все же вывела пятно с платья, потратив на это доброе количество времени. Хотя она и рада была этому. Перемены в Киллиане были ей понятны, вроде как. Он старался произвести впечатление, а она уже молилась, чтобы вернулся прежний Джонс, веселый со своими двусмысленными шуточками. Ведь, если он сейчас еще раз заведёт светские беседы, она не сдержится и кинет в него первым попавшимся предметом. Свон никогда не была любительницей краситься, но сейчас решила подправить макияж, нужно как-то оттянуть время. Минут пятнадцать поправляла и без того идеальный макияж Реджины, что девушки в туалете стали на нее странно поглядывать. А потом, собравшись с силами вышла.

— Ты как раз вовремя, душа моя. Нам принесли ужин, — Эмма села за стол, придвинув тарелку с ножкой ягненка в розмариновом соусе.

— Эмма, сегодня такая прекрасная погода на улице, что скажешь? – Свон втянула воздух сквозь зубы и начала громко резать ягненка ножом в тарелке, вызывая неприятный звук, от которого Джонс сморщился. Она всегда знала, он чувствителен к таким звукам.

— Погода просто прекрасная, — раздраженно подтвердила, прекращая издеваться на ужином. Отправила притихшему Киллиану улыбку и положила в рот кусочек.

— Как думаешь, почему Пикассо, умея рисовать, писал странные картины? — Свон, услышав вопрос, так и осталась сидеть с открытым ртом. А чего она ожидала, они уже обсудили все, что можно: спорт, музыку, танцы и книги. Да, Эмме пришлось не сладко, но последний вопрос ее вообще поразил. Она мысленно попросила, чтобы им в больницу срочно доставили пациента, а лучше сразу калеку, чтоб подольше там побыть.

— Я хочу выпить, — тихо произнесла она. Отложила нож подальше, боясь, что он пойдет в ход.

— Что, душа моя? – Киллиан с улыбкой смотрел на нее.

Эмма знаком подозвала к себе официанта. Молодой парень тут же оказался около них в чистенькой униформе и блокнотом в руках.

— Слушаю Вас.

— Можно вино. Любое на Ваш вкус.

— Бокал? – парень что-то черкнул в блокноте и вернул взгляд блондинке.

— Бутылку, — твердо сказала она. Парень кивнул, удаляясь.

— Душа моя…

— Хватит меня так называть! Хватит вообще все это делать, — взмахнула руками. — Хватит этих бесед о музыке, меня уже тошнит от твоего Моцарта, бесед о погоде, хобби… где ты, черт возьми, этого набрался?! – официант немного испуганно поставил бутылку вина на стол и быстро удалился, чувствуя себя лишним.

— В книге… — виновато ответил Джонс, — «Как понравиться девушке».

— Идиот! И это я сейчас не книгу Достоевского вспомнила, мало ли, а то ты мне и про нее полвечера болтал. — Свон прикрыла глаза рукой, пытаясь успокоиться. — Джонс, эта книга, скорее всего, не на тот возраст рассчитана. Там, скорее, 50+.

— Я все испортил? — Эмма, поджав губы, смотрела в его голубые глаза, сейчас в них было столько вины, что ей стало не по себе. Она, улыбнувшись уголками губ, положила свою руку поверх его.

— Ты пойми, Моцарт — это не твое, — оба тихонько рассмеялись. — Как и Достоевский, и Шекспир…

— Я понял, — зеленые глаза уставились на их переплетенные пальцы, Эмма даже не заметила этого жеста со стороны мужчины. Его большая ладонь согревала ее маленькую своим теплом. Глупо было отрицать чувства, это блондинка давно поняла. Даже их секс стал более нежным, так Киллиан показывал, как она ему дорога.

— Эмма, я могу ожидать положительный ответ?

Блондинка медленно подняла голову, всматриваясь в него. Она поняла, он уже давно изменился. Она понимала, что может ему верить, что, конечно, давалось сложно, понимала, что с ним ей спокойно и, как бы банально это не звучало, была с ним, как за каменной стеной. Эмма многое понимала, но сложно было переступить через себя и перечеркнуть многие годы одиночества.

— Я не понимаю, почему ты не можешь мне довериться, — он наклонился ближе, беря ее вторую ладонь. — Я что-то делаю не так? — блондинка отрицательно помотала головой, закусывая губу. — Эмма, мне не нужен секс, если ты думаешь, что только поэтому мне нужна.

— Я так не думаю, — тихо проговорила.

— Я не хочу продолжать те наши отношения. Секс в дежурке без обязательств. Мне больно. Я ведь тоже человек, — Свон закусила щеку изнутри, чтоб не расплакаться. Не могла сидеть и смотреть ему в глаза, чувство вины сжигало изнутри. — Ты не знаешь, что я чувствую. Ты же используешь меня.

— Я не…

— А что это по-твоему? — ответа на его вопрос не последовало. — Эмма, если сегодня ты откажешь мне, то мы останемся просто друзьями. Я не хочу чувствовать эту боль, которую ты оставляешь мне, убегая после секса и бросая свое «Спасибо»… Скажи уже ответ?

— Киллиан… — блондинка долго смотрела, в его глаза видела страх, боль, надежду. Потом медленно высвободила свои руки из его, не поднимая на него глаз и произнесла, — отвези меня домой.

— А ты всю жизнь будешь бегать? — правда ударила по больному. Если бы она видела его глаза, видела всю ту неодолимую, жгучую боль, что они выражали сейчас. Но она запретила себе поднимать голову, сверля взглядом скатерть. – Хорошо.

***

Реджина лежала в теплых объятиях Робина в своей гостиной. Про свой очередной приступ она, естественно, не сказала, надеялась на переутомление. Локсли, вернувшийся из магазина, заявил ей, что она слишком бледная и уставшая, поэтому накормил и уложил на диван, спать никому не хотелось, и они решили посмотреть фильм. Ее голова лежала на его коленях, пока он нежно перебирал ее волосы.

— Я так и знал, — эмоционально высказался Робин, указывая на экран телевизора, — значит…

— Замолчи, Локсли! – быстро села на колени, затыкая ему рот рукой, а второю положила на плечо.

— Сейчас он откроет ей свой секрет, что он… — убрал ее ладошку, стараясь не смеяться над ее реакцией.

— Дай досмотреть фильм без твоих спойлеров. Если бы я знала, одна бы смотрела, — сморщила носик и обиженно сложила руки на груди.

— Он… — Реджина прервала очередной спойлер Локсли поцелуем и, кажется, по его мгновенному ответу он ничуть не возражал. Усадил ее к себе на колени, запуская руки под домашнюю футболку, которые ту же заскользили по плоскому животу. Реджина шумно выдохнула, обхватывая его лицо ладонями.

— А теперь дай досмотреть, — глубоко задышала брюнетка; и почему она всегда забывает с ним дышать.

— Только за еще один поцелуй, — хитрая ухмылка заиграла на его лице.

— Хватит тебе уже, — руки, скользившее под ее футболкой, отвлекали от мыслей.

— А то я расскажу сюжет. И вообще, когда хочу, тогда и целую.

— Ладно, — наигранно раздраженно вздохнула и потянулась за сладким поцелуем. Язычок скользнул внутрь, лаская небо. Брюнетка провела ноготками по его шее, царапая кожу, знала его эрогенные места. Они уже потеряли счет времени, Миллс активно ерзала на нем, слушая его рычание.

— Фильм, — напомнила она, отстраняясь. Рассмеялась над его надувшимися обиженно губами и удобнее устроилась в его руках, прислонившись спиной к его груди.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась брюнетка, когда сильные руки накрыли ее грудь под футболкой.

— Ты без лифчика, ммм… — Реджина закусила губу, совершенно не смотря на экран телевизора. Ее больше интересовали его руки, но пока Робин не предпринимал никаких действий. А вот ее тело уже жаждало большего, низ живота стал приятно сводить. — Ты знала, что мои руки созданы, чтобы держать твою грудь?

Брюнетка громко рассмеялась.

— Догадывалась. Надержался?

— Нет ещё. Должен же я тоже получать удовольствие от просмотра фильма.

***

Реджина вскочила с утра по звонку будильника, быстро его выключила и, поморщившись, повернулась, надеясь, что Робин еще спит. Видимо ей сегодня везло. Локсли мирно спал, повернувшись лицом к ней, одеяло скрывало лишь его оголённый низ, и женщина засмотрелась на его мускулы, невольно вспоминая прошедшую ночь. Она, почувствовав холодок, вспомнила, что сама неодета и накинула легкий шелковый халат. В то время как Локсли начал слегка водить рукой по ее стороне кровати, видимо ища ее, брюнетка, недолго думая, присела на корточки около кровати и придвинула подушку к нему. Видимо, Робин подумал, что это она, и продолжил спать, не видя ее широкой улыбки.

Тихо покинув спальню, она отправила смс Эмме о своем скором прибытии. Пока она собиралась, ее не оставляли в покое мысли, как у подруги прошло свидание. По началу Реджина не воспринимала Киллиана, он был тем еще бабником, а потом он как-то неожиданно влился в компанию, и они стали друзьями. Только вот у Эммы с Джонсом были явно не дружеские чувства, она видела, как он менялся в лучшую сторону для нее, и надеялась, что все вчера прошло хорошо, не учитывая того факта, что он где-то набрался старомодных советов.

Реджина выбрала свое синее платье, почти достающее изящных щиколоток, оно обтянуло ее стройную фигурку и подчеркнуло аппетитные места. Надела небольшие черные каблуки с пряжкой и, взяв сумочку, вышла из квартиры, не забывая оставить Робину записку, чтоб он не уезжал домой и дождался ее.

Она довольно быстро добралась до больницы на такси, так как ее обожаемый Локсли что-то там отвинтил. Зашла в здание и направилась к лифту, коллеги кидали приветственные фразы, кто-то думал, что Миллс взяла лишнюю смену, ведь она часто так поступала. Быстро оказалась на нужном этаже, направляясь в кабинет подруги, как услышала:

— Ты какого черта тут забыла? — Реджина, закатив глаза, повернулась, натыкаясь на недовольное лицо шефа. — У тебя выходной, Миллс. Ты вообще знаешь такое слово?

— Хм, а что это такое? Я не по работе, Эмма просила кое-что привести, — не желала вдаваться в подробности она.

— Раз так, зайдешь ко мне потом, — скрестив руки за спиной, сказал Голд.

— Зачем?

— Придешь и узнаешь, — раздраженно бросил он. Реджина кивнула, внимательнее рассматривая его лицо, ей вдруг показалось, что Голд сильно сдал. Глаза его, некогда темно-карие, стали более блеклыми, уставшими и весь его вид насторожил ее. Старик сильнее обычного опирался на трость и, видимо, увидев ее жалостливый вид, он буркнул, чтоб была быстрее, и удалился.

— Эммс, я пришла, — брюнетка зашла, хлопая дверью, от чего блондинка подпрыгнула за столом, видимо, она спала.

— Ага. Проходи, ложись, — сухо отреагировала она, даже не смотря в ее сторону.

— Эмм, что случилось? — Свон прошла мимо нее к кушетке, и от глаз Миллс не скрылась бледность ее лица, красные и опухшие глаза.

— Ничего. Ложись, сразу на УЗИ тебя посмотрим, — Свон начала готовиться. Брюнетка все поняла и, закусив ноготок, не знала, как ей поступить, ведь знала, как ей нужно выговориться, но эта гордячка так не сделает. Она села на кушетку, пронзающе смотря на ее профиль, подруга сосредоточено смотрела в монитор.

— Дырку во мне сделаешь, — буркнула она.

— А ты начинай говорить, может не сделаю.

Эмма, тяжело вздохнув, устремила взгляд на потолок, будто там что-то интересное. Покусывая губы, очевидно думала, с чего начать, а потом медленно перевела взгляд на Реджину. Догадки Миллс подтвердились, взгляд зеленых глаз был такой тоскливый, виноватый, что она взяла ее руку, переплетая пальцы.

— Слушаю, — коротко сказала она. Блондинка усмехнулась.

— Что тебе мои проблемы? Ты, может, сама сейчас беременной окажешься.

— Ну, пока я не беременна, хочу помочь тебе.

— Я дура.

— Я с тобой полностью согласна.

— Я еще ничего не сказала, — возмутилась блондинка.

— Да я и так все вижу.

— Опустим подробности о том, как он читал мне пьесу, — обе хихикнули, — он спросил, есть ли у него шанс, и я сказала нет.

— Дура.

— Ты вообще за кого тут? Ладно, потом он сказал, что мы теперь только друзья, никакого секса и отвез меня домой. Ничего мне не сказал ни по дороге, ни как к дому приехали.

— А ты чего ждала? Приглашение на обед в дежурку? — Реджина кинула осуждающий взгляд.

— Не важно, чего я ждала. Он сегодня взял лишнюю смену, даже привет не сказал с утра в ординаторской, кофе не принес, да вообще ничего, — Эмма смотрела на подругу с такой надеждой на совет, а Миллс нечего было сказать.

— Дай ему время. Ему тоже нелегко. А вообще, я бы тебе голову откусила, ты упустила его, Эмма. Где ты видела сейчас мужчин, которые менялись ради женщины, ухаживали, да он для тебя книгу от корки до корки прочитал, — с усмешкой сказала она. — Я считаю, что ты, подруга, дура, зато честно.

— Да иди ты к черту, Миллс. Тока паршивее стало. И вообще, ложись, — Эмма с улыбкой потерла ладони.

— Ты чему так радуешься? — стянув платье и устроившись на прохладной кушетке, поинтересовалась брюнетка.

— Милый комплектик, — вставила свой комментарий блондинка. — Пади для Робина, кстати, ты мне не сказала, как все произошло, я узнала от слишком болтливых медсестер. Но подробности я жду.

— Ладно, — тихо произнесла Реджина, сжимая кулачки. Почему-то именно сейчас она почувствовала нарастающее волнение. Брюнетка ощутила, как сердце пустилось в пляс, а руки похолодели. Свон нанесла холодный гель на живот. Реджина всегда хотела ребёнка, она часто представляла себе маленькую девочку, похожую на нее. Однако, после заключения врача на очередной проверке, не могла в это поверить, а позже запретила себе об этом думать, чтоб не чувствовать боль.

— Ну что там? — Эмма уже где-то минуту водила прибором по животу, мучая Реджину своим молчанием. Блондинка придвинулась ближе к монитору, морща лоб.

— Черт! — от этого тона брюнетка замерла, забывая, как дышать.

— Что, Свон?!

— Месячные давно были?

— В прошлом месяце, — испуганно отвечала брюнетка.

— Сильные?

— Да, и длительные, — вспомнила она.

— А межменструальные были? — Блондинка отложила прибор, вытерла гель, повернулась к подруге, ее взгляд ни о чем хорошем не говорил.

— Угу. Пару раз, наверно.

— И ты молчала!

— Да что там, можешь уже сказать?

— Тебе нужна операция. У тебя миома матки. Ты затянула узлы в матке большие, размер больше 11 недель.

— У меня опухоль… — еле произнесла она, садясь на кушетке, — есть вероятность, что у меня рак?

— Реджи… — блондинка плотно сжала губы, видя ее глаза, страх. А что еще может испытывать человек при таком известии. — Ты врач, сама все знаешь. Но нужно сначала сдать анализы, я не могу сказать.

— У моей матери был рак, может наследственное… — тихо прошептала она.

— Прекрати так думать! Все будет хорошо! — Свон подалась ближе к ней, но брюнетка увернулась, вставая и надевая платье.

— Что там с анализами? — Реджина отошла к окну, поворачиваясь спиной к врачу.

— Завтра сдашь анализы: сифилис, СПИД, гепатит, кровь, свертываемость. А еще на голодный желудок биохимию и общий анализ, и будем готовы к операции.

— Ты прооперируешь меня, — твердо сказала она, зажмуривая глаза от нахлынувших слез, — только чтоб никто не знал.

— Я тебя, конечно, прооперирую, — блондинка подошла сзади к ней, приобнимая за плечи, и брюнетка дернулась, сбрасывая ее руки — Реджи… хорошо, как ты собираешься скрыть это ото всех?

— Придумаю.

— Робину что, тоже не скажешь?

— Нет, — повернулась к ней, роняя слезы — ты видела мою мать больную раком? Вот именно, что нет. Ты не видела, какая она была, как мучительно умирала, кричала от боли, — громко всхлипнула, мгновенно прикрывая рот, — я не хочу, чтоб он меня видел такую.

— Реджи, — Эмма подалась вперед, желая обнять ее, и Реджина позволила, сжимая ее халат в кулачках, цепляясь за нее. Она громко всхлипнула и заплакала от страха будущего, смерти, от прогнозов, она врач, она все прекрасно знала.

— Все будет хорошо, — Свон поглаживала ее спину круговыми движениями, сама сдерживая слезы.

Брюнетка быстро покинула больницу, не желая там находиться, к Голду она так и не пошла, она просто не смогла, нервы сдавали, ком застревал в горле, а слезы текли, не переставая. В ушах всё ещё стучал голос Эммы, но Реджина, сжав влажными пальцами салфетку, мысленно призвала себя храбриться — это плохо помогало. Сердце бьется совершенно беспорядочно, красивое лицо покрыто мертвенной бледностью, губы конвульсивно двигаются.

Мобильник в сумке разрывался, она предполагала, это Эмма, ведь она выбежала из кабинета, оставляя ее одну. Она начала рыться в сумке, смахивая слезы, на экране высветился Робин. Много пропущенных от него. Она не знала, что сказать ему, поэтому просто отключила телефон, продолжая идти по набережной, не реагируя на косые взгляды, направленные на нее.

В голове все стояла картинка Коры. Она умирала слишком болезненно, постепенно начали выпадать волосы, химиотерапия отнимала все силы и после мать не могла вставать с кровати. Отец Реджины на всем протяжении был с женой, помогал, чем мог и, хоть Кора была той еще гордячкой, не просящей помощи, ей пришлось делать это. Реджина села на скамейку, вспоминая душераздирающие крики матери по ночам, стоны и метания по кровати, ее худое, высохшее тело. Она зажала рот рукой и заревела. Нет, она никому ничего не скажет.

Комментарий к Часть 5

Ничего не хочу Вам обещать. Настроение куда-то пропало вместе с вдохновением.

Очень надеюсь на критику. Сегодня разрешаю все! Хах. Укажите на недостатки, очень надо🙏🙏🙏

========== Часть 6 ==========

— Простите, Вам нужна помощь? — услышав чей-то вопрос, брюнетка смущённо подняла голову, незнакомка с доброй улыбкой подала ей платок, и Реджина его приняла, кивая в знак благодарности.

— Нет, спасибо, — женщина кивнула и медленно побрела в только ей известном направлении. Реджина судорожно вытерла слезы, представляя, какой у нее сейчас ужасный вид, и полезла в сумку. Нажала кнопку включения телефона и отложила пока, поправляя потекшую тушь, телефон разрывался от смс, и она, закончив с лицом, посмотрела: куча смс от Робина, Эмма тоже что-то писала и пропущенный от Голда. Реджина закатив глаза, набрала его.

— Я… — она даже не успела закончить, как ее нагло прервал мужчина.

— Если я прошу тебя зайти ко мне, значит что-то важное. Где тебя носит? — меньше всего ей сейчас хотелось идти к нему. Она бы с радостью растворилась в объятиях Локсли, но такой роскоши она пока не могла себе позволить.

— Я рядом с больницей, скоро буду.

— Уж, постарайся, дорогуша! — скинул трубку.

— Уж, постарайся, дорогуша, — скривившись, передразнила его. Миллс медленным шагом направилась обратно в больницу. Все же, пересилив себя, она набрала Локсли и, затаив дыхание, стала ждать.

— Реджина, черт, я с ума схожу, тебя нет полдня, трубку не берешь! Свон не знает, где ты, никто не знает. Где ты находишься? — брюнетка почувствовала вину и одновременно чувство, будто она ему нужна, дорога. Она слегка улыбнулась.

— Робин, все хорошо. Телефон разрядился.

— Хорошо, где ты? Я заберу тебя.

— Нет, не нужно. Мне сейчас нужно к Голду срочно, а потом я сразу домой.

— Так ты вроде с утра Эмме что-то повезла…

— А… — Реджина мысленно стукнула себя, она ведь написала в записке, что поедет в больницу отдать кое-что Эмме, — я тебе потом расскажу.

— Хорошо, нам нужно поговорить. — она в разы уловила его поменявший тон и нахмурилась.

— Что-то случилось?

— Это не телефонный разговор.

— Ладно, — чуть растерялась она, — скоро буду.

— Будь осторожна, — Реджина широко улыбнулась на его заботу.

— Какой ты стал нежный. Скоро совсем ванильным будешь.

— Что могу сказать, ты слишком сильно на меня влияешь.

Закончив разговор, она уже подошла к зданию, второй раз за день зашла внутрь, только направилась уже на другой этаж. Брюнетка остановилась около лифта, смотря на бурно обсуждающих что-то коллег. Анестезиолог Келли и Мэл, заведующая педиатрии.

— Нет, я просто в шоке, он был пьяный на операции, я рядом стояла, чуть не задохнулась, — услышав слова Келли, брюнетка, забыв про лифт подошла к ним, приобнимая обоих за плечи.

— Так, девчонки, кто у нас был пьяным в операционной? — Пейдж переглянулась с рыжей и кивнула ей. Они втроем не то что бы были подругами, но как коллеги часто сидели в буфете вместе.

— Доктор Джонс, — тихо пояснила рыжеволосая.

Реджина, прикрыв глаза, шумно вздохнула.

— Где эта сволочь сейчас?

— Пойдешь убивать его? Неужто это его так Свон? — ехидно поинтересовалась Пейдж, опуская свою руку на плечо, где покоилась рука брюнетки, и стала медленно поглаживать.

— А вот это точно не твое дело, —огрызнулась брюнетка, — сидишь в своем детском саде и сиди.

— Келли, где он?

— В дежурку пошел, — также тихо пояснила она, боясь карего взгляда.

— Девочки мои, хоть одна душа узнает об этом, я с скальп сниму! — отправила им улыбочку.

Реджина, сжав руки в кулачки, быстрой походкой направилась туда. Она решила - сначала убьет Джонса, а потом подвесит Свон. Киллиан всегда был первоклассным врачом, никогда не допускал ошибок, а услышав про его состояние на операции, она скорее впала в шок. Она нарочно громко хлопнула дверью, что Джонс, до этого видимо спящий, подпрыгнул на кровати.

— Ты, сволочь, что ты творишь?! — находясь на грани, крикнула брюнетка. Киллиан спросонья аж перепугался ее, прижавшись к стене, а потом обратно со скучающим видом лег на кровать. — Ты больной? Хотя это риторический вопрос. Как можно было оперировать пьяным? Скоро вся больница узнает! Да тебя по головке за такое не поглядят. Да, блять, скажи уже что-нибудь?! — всплеснула руками, тяжело задышав.

— Миллс, отъебись, а? — Реджина ошеломленно остановилась. То, с каким голосом он это произнес, будто у него вся жизнь на перекос пошла, да и сам вид его кричал об этом. Потухшие глаза, бледность лица и замученный вид слегка разжалобил ее.

— Ну нет, я тебе сейчас устрою, — брюнетка схватила покрывало и удобнее взяла его. Джонс даже не отреагировал, продолжая лежать в больничной одежде. Вот только у Миллс были другие планы, она со всей силы размахнулась и зарядила ему по пятой точке.

— Дура что ли? — Джонс в секунду подлетел на кровати, а Миллс, для пущего эффекта, продолжила ударять его по всем местам. — Идиотка, да я тебя в психиатрическое отправлю! — закрываясь от этой бестии руками, орал доктор.

— Вместе поедем, —хлыстнула его по боку и остановилась, переводя дух.

— Кукушка то совсем, смотрю, поехала, — прижавшись к стене, Джонс покрутил около виска, тоже переводя дыхание.

— Ну, скотина. Это я что ли пьяная оперирую? — Реджина откинула покрывало, стягивая каблук.

— Э, ты чего задумала? — вылупил глаза доктор.

— Угадай, куда я тебе это сейчас засуну? — помахала туфлей перед ним и, ехидно улыбнувшись, стала подходить.

— Я тебе так засуну, — вскочив на колени, Джонс перехватил обе ее руки и, воспользовавшись моментов, повалил на кровать, откидывая злосчастную туфлю подальше.

— Успокоилась быстро! — прикрикнул он на нее. Реджина подергалась, но, поняв, что не выберется, кинула убийственный взгляд и прекратила попытки.

— А теперь слушаю, или, клянусь, будешь ходить со шпилькой в жопе! — Джонс опустил ее руки и прилег рядом, смотря в потолок. Реджина уловила нотки алкоголя и прикрыла глаза в раздражении.

— Ты по любому говорила с ней сегодня.

— Говорила, теперь хочу послушать тебя. Видать, Шекспир не зашел ей?

— Сволочь ты, Миллс.

— Знаю. Говори давай, — повернулась на бок, подперев голову рукой.

— Что мне тебе сказать? Что я чувствую себя ужасно? Или то, что меня кинула девушка, к которой я, спустя столько лет, что-то почувствовал? Да я даже могу сказать, что люблю ее. А ей я нужен только из-за секса.

— У вас с ней что, еще не было разговоров про бывших? — вздохнув, спросила она. Киллиан медленно повернул голову в ее сторону и отрицательно покачал головой.

— Я не должна тебе это говорить… — брюнетка замялась, кусая губы, — но я же вижу, как ты на нее смотришь… Эмма сильно влюбилась в университете на первом курсе. Парень весь из себя: богатый, красивый. Ну, в общем, у них начались отношения, Эмма вся порхала, цвела от счастья. А потом выяснилось, что это был спор на нее, быстрее затащить в постель… Тот парень бросил ее сразу, а то видео разошлось по универу. Сам понимаешь, через что она прошла, пока училась, — Реджина опустила взгляд на сжавшиеся кулаки Джонса.

— И где он сейчас?

— Не знаю. Он не закончил учебу, ушел с последнего года.

— Но я ведь так не поступлю.

— Я это знаю. Она это знает, но страх никуда не денешь, — опустила свою руку на его, поглаживая.

— Но ты же смогла.

— Я - это другое. Ты что думаешь, что я Локсли сразу во все посвящу? — по его взгляду она поняла, что так он и думал, — Нет, мне нужно время.

— Тоже думала, что ты ему нужна из-за секса?

— Вначале, — честно призналась брюнетка, — а потом все поняла по глазам.

— Ну и что мне делать? Дай совет, а то вас, женщин, хрен поймешь.

Брюнетка усмехнулась.

— Просто жди. Она сама пожалела о своём решении. А теперь еще раз узнаю, что ты выпил, ты, мой хороший, навсегда забудешь о половой жизни. Понял? — показала ему кулак, и он испуганно кивнул.

— А теперь мне пора к начальству. Походу, теперь мне мозги промывать будут, — отыскав туфлю, надела.

— Что натворило наше королевское величество? — повернулся набок, наблюдая за ней.

— Самой интересно. Пока, — Киллиан махнул ей рукой и укрылся брошенным в него покрывалом. Реджина покинула дежурку, направляясь к шефу.

Брюнетка, постучав, зашла. Голд сидел за своим столом, потирая переносицу. Увидев ее, указал на стул и, дождавшись пока она сядет, заговорил.

— Долго ж ты, дорогуша. Ладно, ты все равно тут, — он открыл ящик стола, доставая стопку бумаг, и протянул нахмурившейся Реджине.

— Что это? — взяла бумаги, но, не дождавшись ответа, посмотрела на первую страницу, секунда, и ее огромные глаза смотрят на Голда. — Какой ещё на хрен указ о передаче полномочий?! — Реджина кинула бумаги на стол, ничего не понимая.

— Подпиши, — спокойно отреагировал Голд.

— С чего вдруг ты решил отдать все это мне?

— Мы с тобой разговаривали не так давно.

— Но, но… Это же так быстро. Я не понимаю, — Реджина растеряно водила глазами по нему.

Голд отклонился обратно, также достал из незакрытого ящика снимки МРТ головного мозга и молча протянул ей.

— Что это? — Реджина пробежалась глазами по знакомому снимку и вернула взгляд ему, — ну, ты же мне показывал уже. Рак головного мозга, 4 стадия, неоперабелен.

— Вверху отклей, — Реджина посмотрела на край листа и отклеила наклейку, закрывающую имя. Реджина громко всхлипнула, от неожиданности прикрыв рот рукой. На снимке находились инициалы «Роберт Голд».

— Нет, — брюнетка, не осознавая этого, повернулась к нему. — Не может быть, — отрицательно замотала головой, не чувствуя наклюнувшихся слез. — Черт, Голд, скажи, что ты мне врешь!

Она думала, что хуже новости сегодня не будет. Но как же она ошибалась, перед ней сидел ее начальник, мужчина, знакомый с ее семьей много лет, да, черт возьми, он был ей как дядя. Голд знал ее с пеленок, знал все о ней, растил и баловал, и она просто отказывалась терять его. Снимок выпал из ее рук на пол, ладони задрожали и оледенели, из груди вырвался всхлип.

— Почему не сказал раньше? Ты же чертов онколог, симптомы должен знать! — вскочила с места, опираясь руками на стол, и крича. — Почему ты, как мать, просто сдался?! Почему?!

— Девочка моя, — его тихий и ласковый голос добил ее окончательно. Она зарыдала в голос, падая на стул и закрывая лицо ладонями. Голд мгновенно оказался рядом, беря за локоть и сажая на диван. Она мертвой хваткой вцепилась в него, уткнувшись в шею. Запах его духов был такой знакомый, прямо как в детстве. Слабые руки гладили ее по спине круговыми движениями, а губы оставляли поцелуи на макушке.

— Почему? — не переставала спрашивать его Реджина.

— Я уже поздно понял, — пояснил он, сам сдерживая эмоции, когда Реджина ревела в голос, дрожа всем телом.

— Но ведь можно что-то сделать. В Германию поехать, я знаю кучу специалистов, — Реджина, всхлипывая, посмотрела ему в глаза. Сейчас ее карие глаза были наполнены такой болью, страхом. Губы дрожали, а руки держались за его рубашку, будто его прямо сейчас у нее заберут.

— Нет, Реджина. Ты сама мне сказала, что все.

— Ты мне нужен, — прижалась к нему, тихо шепча. — Я не смогу без тебя.

— Я всегда буду рядом, моя хорошая. Всегда. — крепко обнял ее.

***

Реджина медленно перешагнула порог своей квартиры, не видящим взглядом бросила сумку куда-то и скатилась по стене. Сколько она провела в его кабинете, она не помнила. Кажется, она перестала чувствовать все. Давно наплевав на свой макияж, женщина просто думала о том, за что все это свалилось на нее разом.

Из кухни доносился приятный запах, что-то гремело. А после оттуда показался Робин и ошарашенно уставился на прижавшую колени к груди и молча плачущую девушку. Его сердце пропустило удар от такой картины, он понятия не имел, что произошло.

— Реджина, Господи, что случилось? — мгновенно оказался рядом, подхватывая ее на руки и неся в гостиную. Ее руки окольцевали его шею, и она прижалась к нему, как к спасителю, будто он мог залечить все ее раны. Локсли сел на диван и посадил к себе на колени, успокаивающе поглаживая.

— Расскажи мне, милая, — не переставая целовал в макушку, пока она рыдала.

— Голд… болен… рак, 4 стадия, — еле произнесла она, дыхание перехватывало, и она не могла успокоиться.

— Тихо, тихо. — чуть отстранил от себя, беря ее лицо в руки. Реджина ловила губами воздух, но, видимо, из-за сильной и не контролируемой истерики забыла, как дышать. — Спокойно, дыши, дыши.

Брюнетка, спустя пару секунд, громко вдохнула воздух.

— Умница, все хорошо, — прижал к себе дрожащий и перепуганный комочек. Он немного знал о том, как сильно ей дорог этот человек, но сейчас в этом убедился полностью. Он ничем не мог помочь свой девочке, и это чувство убивало. Успокаивающе поглаживая по спине, он заметил, что она начала успокаиваться.

— Реджина, я должен тебе кое-что сказать, — спустя пол часа сказал он, когда брюнетка окончательно успокоилась и молча смотрела в одну точку, не выпуская из кулачков его футболку.

— Ммм, — Миллс посмотрела на него. Его взгляд не предвещал ничего хорошего, какое-то чувство вины проскользнуло в голубых глазах.

— Я улетаю. Мой рейс в Нью-Йорк через полтора часа.

— Что? — не веря переспросила она.

— Мне нужно закончить дела на старой работе и прочее, — не выдержав ее взгляда, он опустил голову. Брюнетка, не веря, смотрела, у нее создалось ощущение, что он бросает ее одну разгребать свои проблемы.

— А по интернету нельзя?

— Нет, там очень важное дело.

— Очень важное дело, — повторила она, медленно поднялась с его колен и выхватила свою руку из его захвата.

— Реджина, — встал следом, пытаясь удержать, но она отошла, поднимая руки.

— Да езжай ты куда хочешь, Локсли, — быстро покинула гостиную, заперлась в спальне и ушла в ванную, находившуюся в комнате, включила воду, чтобы ничего не было слышно. Отдаленно слышала, что Локсли что-то кричал, но ей было уже все равно. Она опять одна. Кажется, это чувство не покинет ее никогда.

Робин покинул квартиру, понимая, что опаздывает на рейс. Чувствовал себя полным гадом, оставляя Режину одну, но и выбора у него никакого не было. Телефон зазвонил, и он тут же ответил, видя контакт “Жена”.

— Да.

— Робин, ты уже в аэропорту?

— Почти, Мэриан, не волнуйся, я прилечу…

========== Часть 7 ==========

— Как же вы меня все задолбали, — крикнула Реджина, телефон в спальне разрывался от звонков. Она пролежала на холодной плитке неизвестно сколько часов, все тело затекло, а сил подняться не было, да не хотелось особо. Она медленно приняла сидячее положение, неприятно морщась от боли в теле, потом все же вышла из ванны, с удивлением обнаружив, что наступило утро, и она опоздала на работу. Брюнетка посмотрела на кровать, еще вчера он спал здесь и прижимал ее к себе, обещал, что у них все будет хорошо, а что в итоге. Он уехал в Нью-Йорк, а она осталась одна, наедине со своими проблемами, на душе стало так паршиво, но брюнетка решила не раскисать, и ответила на чертов звонок.

— Да, — гаркнула она.

— Миллс, ты помнишь про анализы! Я тебя вообще-то жду! — на том конце была не менее раздраженная Свон.

— Да к черту анализы, помру себе спокойненько и на хрен всех вас.

— Я тебя с того света достану! Ты чего там раскисаешь, тоже мне проблемы! Вот у меня проблемы!

— Да твои проблемы легко решаемы, Свон!

— Да иди ты. Жду через час. Ясно? — и звонок оборвался.

— Проблемы у нее, — брюнетка горько усмехнулась, а потом рассмеялась, оседая на пол. — Проблемы, это же надо. А у меня все просто, оказывается, — всплеснула руками, не переставая смеяться.

***

— Доктор Миллс, — Реджина остановилась на звук, и к ней подбежала молоденькая медсестра. — Оу… с Вами все хорошо?

Реджина закатила глаза. Да, сегодня она явно выглядела помято, круги под глазами было видно даже под толстым слоем макияжа, глаза потеряли озорной блеск.

— Что хотела? — слишком резко спросила она.

— Ваша операция перенесена, — виновато поджала губы Роуз.

— Что? Какая операция? — Реджина вообще не помнила.

— Ну как же, ампутация ноги, так как Вы опоздали, мы перенесли ее. Когда начинаем?

— Роуз, дай мне чуть прийти в себя. Давай ближе к обеду и напомни мне, я сегодня где-то явно не здесь, — потерев переносицу, попросила она.

— Да, конечно. — Реджина проводила ее взглядом и, вспомнив, направилась к Эмме сдавать анализы.

— Ну, все отлично, анализы скоро будут готовы, и можем оперировать прямо завтра, — блондинка сидела в своем кресле, заполняя карту, пока брюнетка сидела на кушетке, сжав руки между ногами, ее слегка потряхивало.

— Робин уехал, — тихо сказала она, смотря на Эмму.

— В смысле уехал? Куда? — Эмма тут же отодвинула документы, смотря на сжавшуюся брюнетку.

— В Нью-Йорк по каким-то важным делам, — усмехнулась Реджина.

— Ты ему так и не сказала? — Эмма вышла из-за стола, садясь рядом и обнимая ее.

— Нет, а зачем? — повернула голову к Эмме, — что это даст?

— Ну вы как бы вместе.

— Вот именно, что как бы.

— Реджина, он бы не уехал, если бы знал ситуацию, — поглаживала Реджину по спине, чувствуя, как она дрожит. — У тебя в жизни не было операций, ты должна с кем-то поделиться, чтобы легче стало.

— Со мной все нормально, — буркнула она.

— Как знаешь.

— Лучше расскажи мне про Киллиана, — опустив голову на плечо блондинки, попросила Миллс, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей.

— А что Киллиан? Вчера в буфете проигнорировал меня, а больше мы и не виделись, он все берет лишние смены, чтобы не идти домой, я, собственно, также делаю.

— Какие же вы идиоты, всех учить надо.

— Кто это мне говорит… Кстати, с персоналом я договорилась, никто ничего не скажет, это же мои.

— Угу. — еле слышно отозвалась она.

— Так, все, я больше не могу на тебя смотреть, — блондинка вскочила, прожигая дрожащую Реджину глазами, потом развернулась, подходя к столу и нашла телефон.

— Что ты делаешь? — мигом встрепенулась она.

— Робина набираю.

— Нет! С ума сошла!

— Держи, скажи ему, что тебе страшно, скажи про операцию, черт, Миллс, хоть раз в жизни побудь слабой! Пойми, ему не наплевать на тебя! — блондинка всучила растерявшейся Миллс телефон.

— Да, Эмма, — послышался голос из трубки. — Что-то с Реджиной?

— Господи, — простонала блондинка и приложила телефон к уху брюнетки.

— Эмма, не молчи, — было отчетливо слышно его взволнованный голос.

— Робин, это я, — блондинка улыбнулась и, отойдя, села на стол, кивая ей, пытаясь подтолкнуть к действию.

— Реджи, солнышко, прости меня, что уехал. Но мне просто позвонили, нужно было срочно приехать.

— Да ничего страшно, ты мне не обязан ничем, чтобы оставаться из-за меня.

— Реджина…

— Ты лучше скажи, как долетел?

— Хорошо. Вот уже подхожу к больнице… Пап! Па, смотри, — послышался из трубки голос ребёнка.

— А это кто?

— … а это, я с коллегой, его ребенок тут бегает.

— Хорошо, не буду мешать тебе, — поджав губы, брюнетка подняла голову вверх.

— Реджина, ты мне никогда не помешаешь. Солнышко, как ты?

— Я отлично… я… — Реджина хотела сказать ему, но не смогла, — знаешь, у меня скоро операция, мне нужно подготовиться.

— Я позвоню позже.

— Пока, Робин. — Реджина скинула трубку и отбросила телефон подальше.

— И почему ты не сказала? — скрестив руки на груди, Эмма отправила укоризненный взгляд. — Операция у нее.

— Эмма, я тебя не учу, и ты не учи меня, — встала, подходя к двери.

— Я о тебе забочусь, идиотка!

— Спасибо, не нужно! — хлопнула дверью.

***

Реджина громко хлопнула дверью, и Киллиан поднял на нее свой взгляд, сидя за столом.

— Отлично, ты здесь! — она подошла к его столу и выпалила, — мне нужно с кем-то поделиться, так мне сказала Эмма. А я привыкла все держать в себе, но сейчас другой случай. А тебе я вроде как могу это сказать, и ты никому не скажешь, и я…

— Стой, стой, тихо. — Джонс, увидев ее состояние, поднялся с места и жестом указал на диван. — Пошли, спокойно с тобой поговорим.

Реджина кивнула и быстро заняла место, подогнув под себя ноги, Джонс сел рядом и кивком заставил ее продолжить. Брюнетка теребила больничную майку в руках и кусала губы.

— Что случилось, Редж? Мне то можешь все сказать. Давно знаем друг друга.

— Короче, у меня миома, и завтра Свон будет меня оперировать.

Джонс удивленно посмотрел на нее и взял ее за руку, вид напуганной Реджины ему ничуть не нравился.

— Погоди, а какого хрена тогда Локсли свалил в Нью-Йорк, если у его девушки завтра операция?

— А откуда ты знаешь?

— Ну, мы с ним стали тесно общаться. Так какого эта сволочь уехала?

— А он не знает, — усмехнулась брюнетка.

— Почему? Почему ты мучаешься тут, дрожишь одна?

— А смысл я ему скажу, чем мне это поможет?

— Так не пойдет, иди сюда, — Киллиан за руку притянул ее к себе и крепко обнял. — Да, мать, трясет тебя знатно. Вы вместе, это значит, вы должны проходить через все вместе.

— Нет. Мне так проще. Мне самой страшно, а зачем ему переживать из-за меня. — Реджина крепче прижалась к нему, пытаясь успокоить дрожь в теле.

— Так, мать, спокойно! Ну, чего страшного, миома редко бывает злокачественной.

— Знаю, знаю, но у моей матери был рак, может же быть… — взглянула в его глаза. — А еще это моя первая операция и первый наркоз… Джонс, я боюсь, — еле слышно сказала.

— Я боюсь наркоза, вдруг не проснусь…

Киллиан рассмеялся.

— Это мне говорит знаменитый доктор. Миллс, если так пойдет, я сам позвоню Локсли.

— Нет! Только попробуй. И никто не должен знать.

— Идиотка, — прижал ее к себе, опустив подбородок на макушку.

— Я… я, честное слово, уверена, не проснусь… Келли даст мне большую дозу, и я… — из груди вырвался всхлип.

— Эй, ты чего плачешь? Миллс, боже, успокойся. Проснешься ты, куда денешься, как же мы без твоих вправлений мозгов то. Кто будет на нас кричать.

— У тебя что-то еще случилось?

— Нет, — Реджина отрицательно помотала головой.

— Все будет хорошо, слышишь меня? — его руки гладили по спине дрожащую брюнетку. Он сам волновался за нее, ведь она была ему близкой подругой.

— Угу.

— Сейчас тебя сладким накормлю. Будешь?

— А что у тебя есть? — всхлипнув, спросила она.

— Ты же знаешь, у меня всегда для тебя припасена шоколадка, — усмехнулся Джонс.

— Ну давай уже быстрее, чего сидишь, — Реджина отстранилась от него, смотря детским взглядом.

— Вот, Миллс, не вешай нос, — щёлкнул по носу, вставая, и пошел к столу за сладким угощением.

— И чаю мне.

— Ты ж моя маленькая, — передразнил ее, уж слишком она была сейчас милая.

— Киллиан… — позвала его брюнетка, Джонс достал из-за стола плитку и повернулся к ней с вопросительным взглядом, — спасибо тебе.

— Для этого и нужны друзья, Миллс. Вчера ты меня пледом избила и грозилась шпильку засунуть неважно куда, сегодня я тебе помог, — Реджина улыбнулась.

***

— Реджина, просыпайся, — Свон легонько потрясла, свернувшуюся калачиком, брюнетку. Миллс осталась на ночь спать в дежурном помещении.

— Ммм, что, уже? Нет… — брюнетка со страдальческим видом открыла глаза и уткнулась в подушку. — Сегодня Келли даст большую дозу, и я просто умру…

— Спокойно, иначе звоню Локсли, — Миллс тут же заткнулась и приняла сидячее положение, поджав губы.

— Ты почему домой не поехала ночевать? — гладила ее по руке блондинка.

— А что мне там одной бояться, а так я всю ночь спала в объятиях кардиохирурга. Кстати, где он?

— Киллиан в курсе? — Эмма удивленно хлопала глазами.

— Ты сама сказала, я должна поделиться, а лучше него я никого не знаю.

— А как он сам?

— Вот подойди и узнай, — буркнула она.

— Ладно, идем готовиться к операции, — Реджина неуверенно кивнула и встала с кровати.

В кармане зазвонил телефон, и она достала его, тяжело вздыхая и поднимая глаза на подругу.

— Может ответишь?

— Это Локсли… я не могу. Пусть думает, я оперирую.

— Как знаешь, — Эмма подняла руки вверх, а Миллс убрала телефон обратно, не забыв поставить на беззвучный. — Ты знаешь, куда идти, а я пока быстренько позвоню. Хорошо?

— Хорошо, — отстраненно произнесла Миллс, обняв себя руками, и вышла из комнаты.

Эмма вышла следом и пошла в противоположную комнату, спросив пару человек, она, наконец, узнала, где искать кардиохирурга, и пошла к нему в кабинет. Тихонько постучала и, дождавшись приглашения, вошла, ловя на себе удивленный взгляд друга. Да, сплетни больницы не врут, и он не выглядел так хорошо, как раньше. Темные круги залегли под глазами, уставший вид сдавал его с потрохами. Чуть мятая форма говорила о том, что он оставался спать, как и говорила Миллс, с ней в дежурке, черные волосы чуть растрепаны.

— Доктор Свон, чем обязан? — Свон аж передернуло от его холодного тона.

— Доктор Свон? — блондинка подошла ближе к столу, не отводя глаза.

— А чего ты хотела?.. Впрочем, неважно, зачем ты здесь?

— Ты же знаешь, что я Миллс оперирую, — он кивнул, — анестезиолог готов.

— И? — в его глазах что-то мелькнуло, но Эмма не успела понять, она стояла, поджав губы, и думала, как ей это произнести. В ее голове все было гораздо проще.

— Ты мне нужен, — голубые удивленно распахнулись, — то есть на операции Миллс, мне… мне с тобой… будет спокойно, — замямлила она, теребя край футболки руками. Киллиан немного расстроился, но на его лице появилась слабая улыбка, он услышал важные ему слова и понял — осталось только ждать.

— Хорошо. Собственно, я сам хотел прийти в операционную, а то эта трусиха вчера хотела сбежать из больницы, — с усмешкой произнес он.

— Что, правда?

— Пришлось чуть ли не заталкивать в дежурку, — оба улыбнулись, а потом Свон поняла, что слишком долго на него смотрит, и оба покинули его кабинет, направляясь в предоперационную.

Эмма с Киллианом переоделись в специальную одежду, натянули маски на лицо и вошли в операционную, Реджина о чем-то болтала с Келли, видимо, на нервной почве та начинает слишком много болтать.

— Ну что, Реджина, начинаем, — Эмма подошла к ней, Джонс встал около ее головы.

— Нет, Свон, все, отвязывай, я передумала, — Реджина замотала головой и подергала привязанными руками.

— Спокойной, спокойно, — Киллиан дотронулся до ее лица, успокаивая, пока Эмма давала сигнал анестезиологу начинать. — Миллс, ты у нас сильная, храбрая, да ты же знаменитый врач.

— Я не проснусь, я умру, — замотала головой. — Эта рыжая меня усыпит.

— Сейчас как-то обидно стало, — произнесла анестезиолог, выполняя свою работу.

— Тихо, тихо, тихо, тут с тобой лучшие врачи, и все будет нормально, — погладил пальцами женские скулы. Келли кивнула Эмме, что доза введена.

— Доктор Миллс, покалывания чувствуете, в глазах двоится? — рыжеволосая спросила ее.

— Сволочи, — произнесла Реджина, поняв, что они сделали. — Нет, — брюнетка громко рассмеялась, вызывая переглядывания персонала — я, как только проснусь, я вам, ребятки, устрою, — угрожающе произнесла она.

— А теперь? — поинтересовалась Келли, усилив дозу.

Реджина обвела операционную глазами и улыбнулась.

— Вот и покалывания, и двоится, и звезды… — не закончив, Миллс закрыла глаза и отрубилась.

— Можем начинать, — кивнула Келли.

Киллиан посмотрел на Эмму, все также удерживая лицо подруги и поглаживая большими пальцами. Один его взгляд сказал ей больше всего, сколько поддержки плескалось в голубых глазах. Эмма благодарно улыбнулась ему.

— Вот она опухоль, — спустя какое-то время произнесла Свон. — Отдадим на гистологию.

— Будем надеяться, что гистология ничего серьезного не покажет, — сказал Киллиан, переживая за подругу.

— Будем, — добавила Эмма, смотря на экран за своими действиями. — Так, отделяю заднюю стенку миомы от миометрия, — проговаривала Эмма, стараясь успокоить свое волнение.

— Свон, все хорошо, — Джонс жалел, что не мог сейчас ее обнять. Для Свон это была простейшая операция, но, когда перед тобой лежит твоя лучшая подруга, даже простая покажется сложной.

— Удаляю рабочий инструмент, — положив все, куда нужно, блондинка отошла подальше от стола и глубоко вздохнула. — Зашивайте, — дала указание операционным медсестрам.

Блондинка не успела повернулся, как почувствовала крепкие объятия и тихий шёпот на ухо.

— Все хорошо. Ты молодец.

— Знаю, — довольно проговорила она, не отстраняясь от него, было так хорошо и уютно.

— Переводите ее в палату, как закончите…

— Свон, они все знают, — перебил ее и вывел из операционной, помогая снять специальную одежду, и проделал тоже самое, выходя в коридор больницы.

— Спасибо тебе, Киллиан, — произнесла она, поджав губы.

— Да не за что.

— И мог бы ты позвонить Локсли.

— Да я уже, — провел пальцами сквозь волосы и улыбнулся ей. — Ночью, когда она спала.

— Она нас убьет, — хихикнула блондинка.

— Ну, сначала Локсли, ох, сколько ласковых он мне сказал за долгое молчание.

— И где он сейчас? — не сговариваясь, оба поплелись в кафетерий.

— Думаю, уже подлетает к Майями.

— Думаю, ей влетит за молчание.

— Я тоже так думаю, — как бы невзначай Джонс подхватил ее под руку.

Свон с Джонсом чуть не подпрыгнули на месте, когда из-за поворота на них налетел гневный Локсли с дорожными сумками в руках. Эмма сглотнула от его взгляда и была бы с радостью сейчас спрятана за спиной друга.

— Где она? — зло рявкнул он.

— А как ты так быстро? — спросил Джонс, почуяв, как напряглась Эмма.

— Если ты не знал, от Нью-Йока до Майями 3 часа лететь, — огрызнулся Робин, тяжело дыша. Было понятно, что он мчался сюда. — Где она?

— Что ты наезжаешь на меня? Ее еще зашивают.

— Простите, ребят. Просто…

— Ладно, все нормально. Ее скоро переведут в 2114 палату.

— Вот ты все знала и не сказала мне, — Локсли направил на молчавшую блондинку взгляд.

— Она меня просила, — в свое оправдание ответила Эмма.

— Да ну тебя, — махнул рукой, уходя в противоположную сторону.

— Не переживай, Эм, — опустил руку на ее спину, поглаживая приунывшую Эмму.

— Зато теперь я знаю, она в надежных руках.

— Пошли кофе выпьем, — блондинка кивнула на его предложение, и они медленно побрели в кафетерий.

========== Часть 8 ==========

Робин закинул свои сумки в кабинет, наспех скинув верхнюю одежду, и рванул к нужной палате, к его удивлению около нее он увидел мистера Голда. Старик стоял, оперевшись на трость, его руки слегка дрожали, но он сжимал их до по беления костяшек. Голд не отрывал глаз от окна, сквозь которое было видно Реджину, брюнетка лежала без сознания.

— Вы знали? — подойдя к нему и встав рядом, спросил он, смотря на свою девушку.

— Если бы, — усмехнулся старик, одаривая Локсли взглядом. — Быстро же ты вернулся.

— Первым же рейсом, — пояснил Локсли, сталкиваясь взглядами и с сожалением глядя на мужчину.

— Понятно, ты уже в курсе, — раздраженно произнес Голд, отводя глаза.

— Она только мне сказала. Мы в отношениях.

— Вот как, — вскинув брови, Роберт вернул удивленный взгляд. — А она в курсе твоего секрета?

— Еще нет, мне нужно время, — виновато поджал губы.

— Если хоть одна слезинка у нее упадет из-за тебя, я тебе все кишки вырву, я понятно объяснил?

— Предельно.

— Как только очнётся, дай знать. — не дождавшись ответа, побрел в свой кабинет.

Локсли зашел в палату и, приставив стул к кровати, взял брюнетку за руку, поглаживая большими пальцами. Она должна очнуться через два часа. Робин до сих пор помнит звонок Киллиана ночью: «У Реджины операция, приезжай». Никаких объяснений, ничего. Локсли, как угорелый, подскочил, собирая вещи и заказывая билет на первый же рейс. Весь полет он просидел, как на иголках, гадая, что случилось. Он, казалось, впервые испытал такой животный страх, съедающий изнутри. Она такая маленькая, хрупкая девочка, ее хотелось окружить заботой и нежностью и не отпускать. Локсли целовал ее холодную ладонь, сдерживая слезы. Она за такой короткий промежуток времени стала ему дорога. Он влюбился в ее невозможный характер, острый язык и этот озорной блеск в глазах. Чем больше она снимала масок, тем сильнее притягивала к себе.

Сколько Локсли так провел, он не знал, но примерно прикидывал, через какое время она очнётся. Ее ресницы чуть затрепетали, брови сдвинулись, тонкие пальчики сжали его большую ладонь, и она открыла глаза. Секунда, они смотрели друг на друга, ее карие удивленно расширяются. Реджина подалась вперед.

— Тихо, тихо, лежи, — руками опускает ее за плечи и смотрит в немигающие глаза.

— А… ты откуда? — мямлит она. Робин садится на кровать, беря за руку.

— Из Нью-Йорка, — шутит он.

— А что ты так рано? — громко сглатывает и видит слезы в глазах. Осознание приходит в следующую секунду. Он переживал за нее, и чувство стыда накрывает моментально.

— А что, не рада? — оба взволнованные, напуганные смотрят друг на друга.

— Рада, — тихо отвечает она.

— Может, ты мне уже расскажешь? — хочет обнять ее, поцеловать и прижать к себе, но он сдерживается. Он злится, что она не сказала ему и решила все скрыть.

— Кто тебе сказал? — приподнимается на локтях, морщась от боли.

— Ляг я сказал, — громче обычного говорит он, и она повинуется. — Я, видимо, последний об этом узнал. Ты обалдела?

— Я… хотела…

— Хотела она.

Дверь в палату открывается, и их беседу прерывают входящие Эмма с Киллианом.

— Реджина, ты как? — спрашивает блондинка.

Робин, не посмотрев на них, заявляет:

— Дверь закройте с той стороны, — брюнетка вжимается в подушку от его холодного тона и не отводит взгляд.

— Робин… — что-то хочет сказать Джонс.

— Уйдите отсюда! — врачи переглядываются между собой.

— Реджин, все нормально? — спрашивает Киллиан, и брюнетка кивает им. Они неуверенно покидают кабинет и остаются в коридоре на всякий случай.

— Вот так смотреть на меня не надо, — подняла палец вверх, — у меня была миома, — Локсли тяжело вздохнул, — Эмма все вырезала, все прошло хорошо. — Реджина морщится и закрывает глаза, начинает болеть низ живота.

Локли не выдерживает и, наклоняясь, соприкасается лбами. Его руки гладят ее плечи.

— Девочка моя, тебе больно? — целует ее в лоб, щеки, подбородок, нос.

— Нет, нет. — встречаются взглядами, и оба сдерживают слезы. — Все нормально. Только страшно было, — ее голос дрожит. Робин утыкается в ее шею, вдыхая любимый запах. — Я думала, не проснусь, умру там на столе.

— Результаты гистологии какие?

— Еще не пришли… сама жду, боюсь, — Робин поднимает голову, смотря в испуганные глаза, он уверен, его такие же.

— Все будет хорошо. Все будет хорошо… Почему ты мне не сказала? — принимает сидячее положение, игнорируя желание прижать ее к себе. — Что за глупые слова по телефону, что я ничем тебе не обязан?

— А зачем тебе переживать из-за меня? У тебя там свои дела, не хотела отвлекать, — Локсли как кипятком ошпарило от ее слов, он отодвинулся и отвернулся от нее, закрывая лицо руками и незаметно смахивая слезу. — Робин, — брюнетка дотрагивается до его плеча, а он смахивает ее руку, поднимаясь с кровати.

— Если мы вдвоем, значит это вместе. Поняла? — пронзает своими голубыми глазами. — Зачем тогда отношения? У меня просто ощущение, что ты мне не доверяешь.

— Я… Робин.

Он не слушает ее и выходит из палаты, не обращая внимания на коллег, и идет в понятном только ему направлении. Реджина зажмуривает глаза и закусывает губы от обиды, хотя она сама во всем виновата.

— Смотрите, кто проснулся. А то вопила: «Я не проснусь. Эта рыжая меня усыпит», — в палату зашли друзья, Джонс шутит и останавливается около ее кровати, Эмма садится к ней поближе.

Реджина, шмыгая носом, открывает глаза и слабо улыбается.

— Просто Аид сказал, он пока справляется без меня.

— Так и знал, что в раю от тебя отдохну, — улыбаясь, заявляет Киллиан, засовывая руки в карманы.

— Поздно, Джонс, я тебе уже место в аду по старому знакомству забронировала.

— Ты само коварство, Миллс.

— Кто ему сказал? — вспоминает брюнетка.

— Я, — спокойно отвечает Киллиан, но, увидев ее гневный взгляд, добавляет, — но, но меня просила Эмма.

— Сволочь, — возмущенно открывает рот Свон, — я попросила его, уже когда он позвонил, так что все равно он виноват, — по-детски тычет в него пальцем.

— Вот я, как только встану, обоим достанется, гады.

— Но первому-то Киллиану, он первый позвонил.

— Но тебе все равно достанется, — злорадно протягивает Миллс.

Джонс показывает Эмме язык.

— Детский сад, — закатывает глаза Миллс. — Уйдите с глаз моих долой, пока капельницу в вас не кинула.

— Подруга называется, вот и помогай ей, — протягивает Эмма, вставая с кровати. Реджина тянется свободной рукой к капельнице, и блондинка, поднимая руки спокойно выходит, следом, усмехаясь, выходит Джонс.

— Будешь буйной - вызову психиатра, — шутит Киллиан, закрывая дверь палаты.

— А я все же засуну ту шпильку тебе в задницу! — привстав на локтях, кричит Реджина, а Эмма косится на Джонса.

— Не смотри так, я тебе все равно ничего не скажу, — говорит брюнет, и Свон показывает Миллс кулак через стекло.

***

Полдня Реджина пролежала одна в своей одноместной палате. Она была человеком, который не может сидеть без дела, и данная ситуация была хуже пытки. Но больше всего ее беспокоил Робин. Она была зла на Киллиана, что он позвонил ему, но, взвесив все, поняла, что виновата сама. Ее обидел его уход, он даже не пришел к ней через пару часов. Миллс не хотела никого ни видеть, ни слышать, и просто лежала с закрытыми глазами. Она слышала, как дверь тихо открылась, слышала шарканье ботинок, но знала, это не он и, значит, нет смысла открывать глаза.

— Дорогуша, я знаю, что ты не спишь.

Реджина поморщилась, будто съела лимон, и открыла глаза. Голд стоял, опираясь на трость около ее кровати, и сверлил взглядом.

— А ты какими судьбами? —шутливо спросила она, но мужчина явно был не в том настроении.

— Ты не сказала мне, —холодный пронзающий тон.

— Заметь, я никому не сказала, — чуть приподнялась на кровати, тело неприятно затекло.

— Мне все равно на всех. Ты не сказала мне, готов поспорить, даже отец не знает, — сел рядом на кровать, продолжая буравить взглядом.

— Отец не знает. А тебя не хотела беспокоить.

— Не хотела беспокоить, значит, — протянул он, вскидывая брови, — Реджина, когда речь заходит о тебе, хочешь ты того или нет, я должен знать. Потому что ты мне не просто врач, не просто дочь Коры, ты у меня на глазах выросла. Как ты этого не поймешь.

— Прости, — поджала губы, опустив голову.

— Я надеюсь, больше такого не повторится?

— Нет, — коротко ответила Миллс.

Реджина молчала какое-то время, смотря на него, а потом выпалила:

— Я предлагаю тебе сделку.

Роберт усмехнулся, но с лукавством посмотрел на нее.

— Что мне нужно — понятно, а что нужно тебе, дорогуша?

— Я подписываю те документы о передачи полномочий, только если ты летишь в Германию лечиться. Я знаю одного специалиста, шансов не так много, но они есть.

— Растешь, — усмехнулся Роберт, — я так понимаю, что в ином случае, документы ты не подпишешь.

— Правильно понимаешь.

— Кому отойдет больница, если я не подпишу все? — пока Голд раздумывал над сделкой, поинтересовалась брюнетка.

— Моему сыну.

— У тебя есть сын? — карие широко распахнулись от неожиданной новости.

— Если ты не знала, как делаются дети, могу просветить, — с некой издевкой сказал он.

— Избавь меня от этого, — Реджина брезгливо поморщилась. — Почему ты не рассказывал?

— Потому что уже много лет ты моя семья. А мой родной сын знать меня не желает, — печально пояснил он. — И правильно делает.

— Расскажи.

— Что тут говорить. До появления Коры в моей жизни, у меня была семья. С Милой я познакомился еще в юношестве, и первая любовь будоражит кровь, ты готов на без башенные поступки. Мы поженились вскоре, потом у нас появился Нил, — Реджина нахмурилась, услышав его имя, но отмела все догадки, — когда я уже работал в этой больнице, пришла Кора, все так быстро закрутилось, что я не заметил, как испортился мой брак. Потом Мила догадалась, был скандал, развод, — Реджина опустила свою руку поверх его, сжимая старческую ладонь, — я на тот момент не был так богат, а Кора встретила твоего отца, у него было огромное состояние, и она ушла к нему.

— А где Мила и Нил? — спросила брюнетка поникшего Голда.

— Они тогда переехали из Майями, я не знаю, куда.

— А как же вы столько лет с моей матерью здесь работали?

— Кора строила карьеру. Наши отношения были сугубо деловыми.

— А что ты чувствовал, приходя к нам домой?

— Нет, я не ревновал, если ты об этом… я приходил не к ней, я приходил к тебе, — встретился с ней взглядами, ласково улыбаясь, — я, когда только тебя первый раз увидел, такую маленькую, сморщенную, страшненькую.

— Что? — наигранно возмутилась она.

— Мне было слишком одиноко в этом мире, и ты, будто второй шанс. Я понял, что не могу злиться на тебя из-за поступка матери. И полюбил тебя.

Реджина не выдержала и, придвинувшись к нему, обняла его, чувствуя ответные объятия.

— Я тоже люблю тебя. За страшненькую я, конечно, обижусь, — оба рассмеялись, отстраняясь.

— А у Нила фамилия твоя?

— Нет, Кэсседи. Что с тобой?

Реджина открыла рот в немом вопросе и просто ошарашенно смотрела на Голда.

— Не может быть, — тихо вымолвила она.

— Реджина, что?

— Я с ним училась, и он ушел с последнего года, пожалуй, это все, что ты должен знать, — продолжая смотреть на Роберта большими глазами.

— Он сделал тебе что-то плохое?

— Не мне, и это мягко сказано, — провела руками по лицу. — Хоть бы это было просто совпадение.

До вечера брюнетка пролежала в полном шоке, она описала Голду своего бывшего одногруппника, и все сошлось, Реджина не знала, что ей делать. Она хотела найти его сына, но, узнав, кто это, была растеряна. Все, что она хотела, это врезать Нилу. Одно ее радовало, Голд согласился на ее сделку, и, пожалуй, это самая хорошая новость за сегодня.

В палату зашли с улыбками Киллиан с Эммой, со стаканчиками какао и булочками с сахаром. С довольными рожами сели рядом, пока Миллс обиженно смотрела на них.

— Сволочи, пришли меня дразнить.

— А как же? А ты, Миллс, свой супчик ешь, — Реджина сверкнула на Джонса взглядом и брезгливо поморщилась от тарелки супа, стоявшей на тумбочке. Уж лучше помереть от голода, чем питаться больничной едой.

— Вот вы заразы эдакие.

— Мы знаем, — прожевывая, улыбнулась блондинка.

— Свон, ты ужасная подруга, — скрестила руки брюнетка и надула губы.

— Охренеть! —Эмма аж подавилась какао от такого заявления, — мне влетело от Локсли, влетело от Голда за скрытие операции работника больницы. И я плохая подруга!

Миллс отвела глаза при упоминании Робина, и друзья это поняли, переглядываясь.

— Что, больше не приходил? — задал вопрос Киллиан.

— Нет. Отвезите меня домой! — заскулила брюнетка. — Я не хочу тут лежать в одиночестве. Если я ему не нужна, пусть идет к черту. Отвезите.

— Миллс, тебе вставать можно только через два дня. О чем разговор? — недовольно сказала блондинка, хотя она ее понимала.

— Отвезите или я сама уеду!

— Ну хочешь, я с тобой останусь ночевать тут? — спросила явно уставшая блондинка, ведь она уже третьи сутки работает.

— Я хочу домой! — Реджина начала вставать.

— Никуда ты не поедешь! — все вздрогнули от неожиданности, Локсли стоял в дверном проеме и прожигал Миллс взглядом. — Ребят, выйдите, пожалуйста, мы поговорим.

Реджина упала на подушки, закрывая глаза и раздраженно вздыхая. Меньше всего она хотела его сейчас видеть.

— Ты мне муж или кто, чтобы командовать мной?

Коллеги, переглянувшись, все же покинули палату, перекрестив брюнетку на всякий случай. Хотели остаться в коридоре, но, после взгляда Локсли, решили уйти.

Робин сел на стул около кровати и посмотрел на брюнетку, что смотрела в потолок, наверно, там было что-то интересное.

— Прости меня. Я такой дурак, — Реджина удивленно перевела на него взгляд, она явно ожидала скандала.

Локсли смотрел с сожалением, явнокорил себя за поступок.

— Прости меня пожалуйста, — придвинулся ближе, беря ее холодную руку в свою теплую ладонь. — Я поступил ужасно.

Реджина закусила губу, не зная, что сказать. Она все видела по его глазам, как сильно он раскаивается. Она, наверное, так же бы поступила в его случае.

Робин наклонился, оставляя поцелуй на ее лбу, вызывая улыбку, и встретился взглядами.

— Ты что, плачешь? — брюнетка увидела слезы в его глазах, свободной рукой погладила его щеку, щетина неприятно колола нежную кожу. — Из-за меня?

— Я себе места не нахожу, — нежно поцеловал ее пальчики на руке, — я, как только узнал, сразу вскочил и первым рейсом сюда. Реджина, ты первая девушка в моей жизни, за кого я так переживаю… я сегодня поговорил с Голдом, и он объяснил мне, почему ты хотела все скрыть, твоя мать…

Реджина закивала головой, больше не сдерживая слезы. Уткнулась ему в шею, обхватывая сильные плечи руками.

— Прости, — всхлипнула.

— Все хорошо, малышка. Все хорошо.

— Поехали домой?

— Домой только на ручках, — отстранившись, сказал он, — тебе пока нельзя вставать.

— Согласна на ручках. Только найди мою одежду, а то в больничной сорочке я не хочу светить свою попу, — оба рассмеялись, сталкиваясь лбами.

— Я вроде говорил, что дикий собственник, и никому не позволю на нее смотреть.

— Эх, такая красота лишается внимания.

— Миллс, — рассмеялся Локсли, захватывая губы в сладкий плен. — Я тебя обожаю.

— Я сама себя обожаю. Иди сюда, — притянула за ворот рубашки его, вторгаясь в рот своим язычком.

***

Эмма без стука заходит, отвлекая Киллиана от заполнения отчетов. Его взгляд от скучающего меняется на удивленный, слегка ошарашенный и похотливый. Свон внутренне ликует. Голубые глаза поднимаются от изящных ножек, облаченных в черные босоножки, на высокой шпильке, надо сказать спасибо Реджине, только как она на них ходит, ничего себе не ломая, Эмма еще не поняла. Киллиан медленно поднимает голову, осматривая стройные бедра, шумно сглатывает, когда доходит до красного платья, чья длина непозволительно коротка. Оно облепило фигуру блондинки, словно вторая кожа, и подчеркнуло все, что нужно. Джонс откидывается на спинку стула, поправляя майку, будто его начали душить, и встречается с ней глазами. Зеленые лукаво блестят в полумраке помещения, белокурые волосы ниспадают на плечи легкими волнами, а цветочный аромат Эммы уже заполонил весь кабинет.

— Доктор Джонс, не желаете сходить со мной в бар? — слишком томно это произнесла Свон, слишком.

— Я… м… конечно, — наконец собирается с мыслями кардиохирург.

— Я жду тебя внизу, — разворачивается и, виляя бедрами, выходит из кабинета, жаль она не видит сейчас открытого рта Джонса.

— Это что сейчас было? — сам себя спрашивает Киллиан, пару секунд сидя в кресле.

— Поторопись, — слышится из-за двери.

— Бегу, душа моя, — срывается с места, подхватывая пиджак, и несется к двери. Хлопает себя по лбу и бежит обратно, открывает ящик стола и выливает на себя полфлакона туалетной воды, пачка жвачки отправляется в рот, руками наспех поправляет волосы и выбегает из кабинета, но, увидев взгляды коллег, замедляется и ровной походкой с гордо поднятой головой идет к Эмме.

Комментарий к Часть 8

Перечитала главу и что-то мне самой не зашло…

Ладно, с наступающим Вас!

========== Часть 9 ==========

Бар был переполнен народом. Громкая музыка заглушала все, свет прожекторов слепил глаза. Эмма с Киллианом изрядно перебрали, мешая вино с пивом, а потом на спор пили коктейли. Сложно сказать, кто победил, они сами потерялись в количестве выпитого. С каждой секундой блондинка больше теряла голову, кружась в руках кардиохирурга на танцполе. От обилия выпитого алкоголя все вертелось перед глазами. Но она давно так не отрывалась, кружилась и смеялась в его руках, дерзко целовала и дразнила разгоряченное тело Джонса. Им было хорошо вдвоем, особенно когда его руки уверенно ложились на ее талию и притягивали ближе для следующего поцелуя. Еле–еле вызвав такси, они уехали домой к Киллиану, не забыв поголосить в такси и вспомнить все старые песни. Она спотыкалась, идя по каменистой дороге, он поддерживал ее пьяное тело. Оба ввалились в его небольшую квартирку, смеясь. Киллиан на ходу сбросил обувь, стянул футболку и кинул, направляясь в спальню. Эмма шла рядом, рассказывая что-то смешное, перешагнула порог спальни и сразу пошла к музыкальному центру; знала, как Джонс любит музыку с утра, включила на всю громкость, не жалея соседей и обернулась, увидев его сидящим на кровати.

Black Bacardi,

Танцы в моей кровати.

Не говори мне “Хватит!”

Снимай свое платье!

Эмма начала подпевать и выводить бедрами восьмерки, пока Киллиан пожирал ее тело глазами, да он в принципе давно понял, что его интересует только одно тело, горячего доктора Свон. Эмма решила выяснить, насколько его хватит. Отвернулась от него, не прекращая движений, запустила пальцы в волосы, взлохмачивая прическу. Расстегнула молнию на боку и, стянув платье, швырнула в сторону, обнажая стройное тело, облаченное в красное кружевное, что так выгодно подчеркивало ее грудь, и маленькие трусики, которые смутно напоминали Джонсу ниточки. Спиной ощущала его взгляд и наслаждалась своей властью над ним. Обернулась, встречаясь с потемневшими голубыми, видела, сколько сил он прикладывает, чтобы не схватить ее и хорошенько… Блондинка продолжала гладить свое тело руками, очертила грудь, чуть сжав ее, спустилась по животику и погладила промежность, надавливая чуть сильнее, и не сдержала стона. Медленно расстегнула лифчик и отбросила в сторону, сжимая руками пышную грудь и пощипывая затвердевшие соски.

— Я думаю тебе нужно помочь, — раздался голос ерзавшего на краю кровати Джонса, хуже такой сладкой пытки он еще не испытывал.

— Правильно думаешь, — на высоких шпильках подошла к нему, алкоголь давал о себе знать в виде нетвердой походки.

У Киллиана было великолепное тело, мускулистое, на груди и плечах выступали рельефные мышцы, Эмма чуть засмотрелась. Она встала перед ним, смотря в глаза, опустилась на колени. Он наклонился вперед, чтобы вовлечь ее в страстный поцелуй, но она приложила пальчик к его губам, улыбаясь, и взялась за ремень его джинсов. Киллиан приподнялся, помогая ей избавить его от одежды. Когда с ней было покончено, она увидела его возбуждённый орган. Наклонившись, взяла его в рот, продолжая смотреть ему в глаза, первый сдался Киллиан, прикрыв их, из его груди вырвался блаженный стон. Свон обхватила член рукой и начала медленно двигаться вверх-вниз, потом подключила вторую руку и стала проворачивать их одновременно в разные стороны, принося большее удовольствие. Нежно провела языком по головке, сменяя легкие прикосновения ощутимым нажимом. Ее слюна текла прямо по члену. Эмма увеличивала темп, слушая, как стоны становятся громче. В спальне становилось все жарче, все звуки раздавались словно из далека, сквозь шум в ушах. Внезапно Джонс отстранил ее, когда она начала чувствовать его приближение к оргазму, резко впился в губы, ощущая необычный вкус, притянул к себе. Грубым захватом толкнул ее на кровать, так что блондинка упала на живот. Она выгнула спину, приподнимая попу. Киллиан оставил поцелуй на спине и, убрав резинку белья в сторону, резко вошел в нее, так что Эмма ахнула. Она поднялась на четвереньки, и он начал совершать в ней толчки, грубые, жесткие, но такие дурманящие. Ощущала его руки на своей талии, когда он входил в нее, растягивая изнутри. Киллиан положил руку на ее затылок, прижимая щекой к кровати. Просунул руку между ее бедер и начал теребить клитор, вырывая стоны из груди. Все тело горело, сознание давно затуманилось, осталась лишь страсть и похоть. Комнату наполняли звуки громких шлепков, стонов, криков. Ее тело задрожало, и оргазм разнесся по всему телу, секундой позже Киллиан кончил с громким стоном и навалился на нее всей тяжестью. Некоторое время они лежали, пытаясь привести дыхание в норму и переваривая произошедшее.

— А почему ты мне раньше не танцевала? — оставил легкий поцелуй на плече блондинки.

— А тебе в дежурке еще и танцевать нужно? — Эмма посмотрела из-за плеча. Сознание чуть прояснилось, она осознавала, что их ждет разговор, возможно, утром.

— Я хочу, чтоб это не заканчивалось, — Киллиан слез с нее, ложась рядом на бок, и запустил пальцы в ее волосы. — Хочу, чтоб ты всегда была рядом. Жить с тобой хочу, Свон.

Эмма чуть пошевелилась, меняя положение, но, видимо, Джонс понял это иначе.

— Не уходи.

— Не собиралась, — придвинулась ближе, захватывая губы в плен, нежно целуя. — Я вообще планировала тут задержаться, — улыбнулась, отстранившись.

— До утра?

— Думаю, чуть дольше. Киллиан…

— М?

— Давай попробуем?

— Что? — ласково поглаживал пальцами одной руки женские скулы.

— Ну… ты, я… — улыбнулась, видя его удивление.

— То есть ты согласна? — широко распахнул глаза.

— А на что это похоже?

— Эмма… да я же… я… — она рассмеялась над его реакцией. На лице красовалась счастливая улыбка, а глаза будто зажглись изнутри. Сгреб ее в охапку и стал целовать в макушку, слушая заразительный смех. — На работу завтра не пойдем, у нас с тобой постельный режим!

***

— Миллс, лежи, пожалуйста. Тебе нельзя вставать, — Локсли, вышедший из ванны в полотенце вокруг бедер, уложил ее за плечи, слушая недовольный вздох.

— А ты оденься, что ты тут светишь своим прессом, — отвернулась от него, скрещивая руки на груди.

— Зудит? — рассмеялся Робин.

— Зудит, — сжала бедра сильнее, — а мне месяц нельзя сексом заниматься, так что оденься, пожалуйста.

— Ну мы в одинаковом положении.

— Ага, руке передавай привет.

— Досталась же мне, — со смехом произнес Робин.

— Ну-ка? И какая тебе досталась? — вернула взгляд, чуть прищурившись.

— Самая лучшая, — поднял руки, выдерживая пронзительный взгляд.

— То-то же.

— Значит будем целоваться, — весело сказал Робин, наклоняясь к ней, — много целоваться.

Миллс хотела что-то сказать, но ее увлекли в сладкий поцелуй, его руки зарылись в шелковистых волосах. Брюнетка страстно отвечала на поцелуй, притягивая его за затылок.

— Вот только есть одна проблема, — отстранившись, вдохнула необходимый кислород, — ты делаешь меня влажной, даже когда целуешь, — пальчиками массировала кожу на затылке.

— Миллс, — прорычал Робин.

— Никто и никогда не заставлял меня испытывать ничего подобного, — взволновано прикусила губу, смотря в глаза.

— Я хочу, чтобы ты была самой счастливой женщиной на свете… я все для этого сделаю, — Миллс сглотнула предательский ком в горле, сдерживая слезы, никто и никогда не говорил ей такого. Он наклонился, целуя ее в лоб и прошептал.

— Но, чтобы тебе стало легче, я все же оденусь, — Реджина заливисто засмеялась. — Но ты этот месяц спишь голой.

— Это почему?

— Должен же я чем-то довольствоваться, — отошел к шкафу, открыв дверцы. — Через сколько будут готовы анализы?

— Через десять чертовых дней, — голос в секунду поник. — Я с ума сойду.

— Все будет хорошо, — обернулся, — я уверен, все будет хорошо, и ты верь.

Робин повернулся, слегка покачивая бедрами, Реджина улыбнулась, не понимая, что он делает.

— Что ты делаешь? — широко улыбнулась, когда Локсли стал пытаться выводить бёдрами восьмерки, но по итогу только махал задницей. Миллс, запрокинув голову назад, рассмеялась громче.

— Хорошо, что ты стал врачом… стриптиз это не твое.

— Зато ты посмеялась. А мне кажется, что я все же хорош, — развернулся к ней, не переставая двигать бедрами взад—вперед.

— Тебе кажется.

— Засранка, ну я тебе сейчас!

***

Утро Эммы началось сказочно. Теплое одеяло, выходной день, который можно провести в постели и, конечно, кардиохирург, который разбудил ее, звеня чашками с горячим кофе. Эмма приоткрыла глаза, видя, как он шёпотом ругается, из одежды на нем были только трусы, и Свон, прикусив губу, притворилась спящей. Джонс поставил чашки на прикроватную тумбочку и сел на корточки около Эммы, что лежала на животе, одеяло скрывало лишь ее оголённый низ. Он заботливо убрал светлую прядку за ухо и склонился к уху.

— Я знаю, что ты не спишь, — улыбка показалась на ее лице, и она открыла глаза, тут же попадая в сладкий плен его губ. Киллиан нежно целовал ее, ладонью поглаживая обнаженную спину.

— Какие у нас планы на день? — отстранившись, спросила она. Глаза Джонса сегодня сияли ярче алмазов, она еще никогда его таким не видела, улыбка не сходила с его лица, и ей это определенно нравилось.

— Ну я планировал сегодня отдохнуть, сводить тебя куда-нибудь, — Эмма удивленно приподняла брови, — да, Свон, привыкай.

— А как же постельный режим, — лениво потянулась в кровати.

— Успеем.

— Ты хоть Голду звонил, спрашивал?

— Вообще-то следующие месяца три полномочия Голда будет исполнять Миллс.

— В смысле? — Эмма удивленно села, натянув одеяло на грудь.

— Сам не в курсе, думал ты знаешь. С утра позвонил узнать, в каком настроении Голд, и вот узнал.

— А когда? Что вообще?

— Позвони своей ненаглядной, да узнай. А пока ты звонишь, я еще что-то приготовлю. Что хочешь?

— Бутерброд с сыром можно, — все еще находясь в раздумьях, на автомате произнесла она.

— Хорошо, — поцеловал в макушку свою девушку и вышел. Он сам еще не привык к такому названию, его девушка. Но что с ним происходило, когда он про себя ее так называл, Киллиан сам не мог объяснить. И сердце билось в разы сильнее, и улыбка на лице появлялась незаметно, а внутри будто все расцветало. Джонс давно понял, что вляпался по полной, он привык к своей жизни - каждый день новая девушка, иногда бывает, что он попользуется не один день, но сути не меняет. Он давно забыл, что такое нежности, когда дыхание прерывается, когда целуешь дорогого человека. Ему определенно нравилось все, что происходит сейчас. Он пока боялся думать о будущем, его устраивало и настоящее. Пусть только она будет рядом.

Эмма взяла телефон Киллиана и стала искать контакты Миллс, свой она даже не знала, как искать.

— Как у тебя Миллс записана? — кричит Свон.

— Заноза в заднице, — Эмма не сдерживает смешка и вскоре находит нужный контакт. Реджина долго не берет трубку, потом она слышит:

— Локсли, отстань, что ты какой озабоченный…

— Я хочу целоваться, другого ты мне не даешь…

— Сейчас и этого не получишь. Тебе вроде на работу пора.

— Але, озабоченные, я все слышу! — даёт о себе знать Эмма.

— Ты чего вообще звонишь, чего тебе надо, Свон? И почему с номера Джонса? — что-то шуршит на том конце трубки, но ей явно не хочется знать.

— Ахринеть, приплыли. Я, может, звоню узнать, как ты, или, например, узнать, почему Голд куда-то свалил.

— Узнала, значит.

— Узнала, — передразнивает ее.

— Приезжай ко мне, расскажу, погоди минуту… Локсли, а ну вылезай из-под одеяла живо! — слышится, будто кого-то бьет, Эмма, конечно, догадывается и потом слышит облегченный вздох. — Я тут. Так приедешь?

— Да я бы приехала, только… — Эмма словила удивленный взгляд зашедшего Джонса с тарелкой завтрака.

— Миллс, у нее постельный режим, — неожиданно крикнул Киллиан.

— Кто сказал? Почему?

— Идиот, — шипит Эмма, и Киллиан садится рядом, отнимая у нее трубку.

— Сказал ее парень, — ставит на громкую связь.

— Какой парень?

— Ты вроде врач, значит, думалка есть.

— Но у Эммы нет… ДА ЛАДНО? Серьезно? Локсли, ты слышал? — Режина вопит на всю квартиру, а врачи тихо смеются.

— Чего слышал?

— Да иди ты уже на работу, что ты тут топчешь грязными ботинками…

— Сама позвала…

— А теперь говорю иди…

— Чтоб с кровати не вставала…

— Еще что, док?..

— Люблю, — на этих словах Эмма с Джонсом прекращают ржать и сморят друг на друга выпученными глазами. — Я пораньше приду, пока, солнце, — они слышат только его голос, Миллс там, видимо, застыла в шоке, они услышали, как хлопнула дверь ее квартиры.

— Миллс, прием, — шутит брюнет.

— Это он сейчас кому сказал? Это сейчас что было? — в ее голосе сквозит непонимание и явный шок.

— Джонс, ты же понимаешь, мне нужно к ней приехать, — говорит Эмма сама еще переваривая услышанное, врач кивает.

— Эмма, скорее, — выдавливает из себя брюнетка на том конце.

— Секс марафон переносим на завтра, эх. Я тогда могу вернуться на работу, отгул на завтра возьму.

— Реджина, ты ещё жива?

— Пока что да… приезжай скорее.

— Хорошо, — сбрасывает трубку, — а ты сейчас едешь в больницу и все узнаешь у Локсли.

— Это наши мужские беседы, личное.

— Нет, милый, ты все мне доложишь. Я должна знать, кому отдаю ее в руки.

— Это с чего такая уверенность, что все доложу?

Эмма скидывает одеяло, толкает ладошками в грудь Джонса, от чего он падает на спину, и абсолютно голая садится сверху. Дает ему время полюбоваться ею и наклоняется.

— В противном случае я тебя свяжу и сделаю, все что захочу, — шепчет на ушко, уже чувствуя, как его достоинство упирается ей в бедро.

— Свон!

***

Эмма без проблем открывает дверь квартиры брюнетки, Локсли оставил ее открытой, ей на руку. Ставит пакеты со вкусностями на пол, бросает туфли там же и почти несется в ее комнату. Реджина смотрит немигающим взглядом на стену, лежа в кровати с натянутым по горло одеялом.

— Эй, ты чего? Вроде должна пищать от радости, — Свон садится на кровать и берет ее руку в свою, — болит что-то?

— Он сказал то слово, — нарушает тишину она.

— Люблю, — улыбается Эмма.

— То самое.

— Что с тобой?

— Может оно вылетело само собой?

— Такое само собой не вылетает, Реджик.

— А у него вылетело, — настаивает на своем Миллс.

— Ты испугалась? — Реджина, наконец, соизволила посмотреть на Свон и кивнула.

— Почему? Робин же хороший. Мы его все, мне кажется, уже знаем. Да и Киллиан говорит, нормальный мужик, они вон как сдружились. Ты ведь тоже что-то чувствуешь.

— Чувствую, — тихо подтвердила она.

— Что конкретно? — Эмма, наплевав на идеально выглаженные брючки, забралась на кровать с ногами, не переставая глазеть на подругу, что была удивительно тихой, хотя после такого ожидаемо, Реджина слишком давно такое слышала, если слышала вообще…

— Я не уверена, но то самое.

— Любишь?

— Не уверена, но… хочу, чтоб всегда был рядом, заботился, чтоб просыпались вместе, планы строили, путешествовали… просто, чтобы был рядом всегда… что это?

— Это, Миллс, называется любовь.

— Я пока не могу это сказать.

— Понимаю, думаю, и он понимает.

— А я ведь о нем мало что знаю… я даже про родителей то его не знаю.

— Вот и поговорите.

***

— О, все понятно, — Джонс захлопнул дверь кабинета Локсли и нашел его за столом со стаканом коньяка.

— Ты представь, что я сказал Реджине, — тот на автомате достает второй стакан и наливает севшему напротив кардиохирургу.

— Знаю, слышал… по телефону, — добавляет он, видя его непонимающий вид, принимает стакан и делает маленький глоток. — Ты ее правда любишь?

— Удивительно, но да… я хотел как-то по-другому сказать, само вырвалось. Но я еще никогда не видел, чтобы девушки после таких слов замирали, — сделал большой глоток, проглатывая горькую жидкость.

— Понимаю, они со Свон с другой планеты. Как еще не сошлись только.

— Ты когда это понял? — когда стакан опустел, спрашивает Джонс.

— Когда ты мне позвонил ночью… — его взгляд сразу поменялся. — Я тогда чуть со страху не умер. Тогда я понял, что жить без нее не смогу. Ты ж даже не знаешь, какая она замечательная, я же тоже думал, обычная стерва. Но нет, Реджина совсем другая, она такая сильная и властная с виду, а внутри просто маленькая девочка, которая боится предательства, — чуть захмелев рассказывает врач.

— И что ты будешь делать? — Киллиан уже подливал себе новую порцию.

— Расскажу ей кое-что, — уклончиво отвечает он. — а дальше узнаем.

— А если у нее подтвердиться рак?

— Не говори эти слова, — с шумом ставит стакан, — а, если даже так, выберемся.

Комментарий к Часть 9

А меня еще помнят? Знаю, затянула с продолжением… да и вообще в этой главе должна была уже калечить, но в силу обстоятельств решила начну в следующей.

А вообще я сейчас ушла в чтение книг и на фф не тянет(

========== Часть 10 ==========

Эмма почти бесшумно заходит в квартиру Джонса, кладет ключи, которые утром ей дал Киллиан, на тумбочку в прихожей, снимает туфли и проходит в кухню, откуда уже доносится приятный запах. Киллиан стоит к ней спиной в домашних штанах и голой спиной, что-то помешивает в сковороде, и вся эта атмосфера кажется Эмме такой правильной, такой домашней и уютной, что она погружается в свои мысли и вздрагивает, когда Джонс зовет ее.

— Свон, ты где витаешь? — кладет лопатку на стол и подходит к ней, кладя руки на талию. Легко целует в губы и зарывается носом в волосы, он слишком сильно соскучился. Свон расслабляется в его руках и обнимает за плечи.

— Не знаю, — пожимает плечами и улыбается. — Выведал у Робина что-то? — с надеждой поднимает на него глаза и видит его усмешку.

— Любит до безумия, так что не переживай. Ужинать будешь? — возвращается к плите, пока Эмма устраивается за столом.

— Я жду подробности, и что на ужин?

— Сыр на гриле.

— Тогда точно буду, — оба хихикают. — Я жду.

— Ох, женщины, — вздыхает и раскладывает ужин по тарелкам, — он хотел как-то по-другому ей об этом сказать, но само вылетело. Его также напугало ее молчание.

— Оно и понятно, так резко сказал, — Эмма заглядывает в тарелку, поставленную перед ней.

— А как вам, женщинам, это говорить? — спрашивает, садясь рядом.

Эмма замирает с вилкой в руке и пронзительно смотрит на него.

— Ну… э… я…

— Понятно, Свон. Вы с Миллс отдельный вид женщин. Мужиков прямо шарахаетесь, — спокойно прожевывая ужин, говорит Джонс.

— Ты смотри курицей-то не подавись, — улыбается Эмма.

— На правду не обижаются. Я что, не прав? Сколько бы ты от меня бегала, а?

— Бывают случаи, когда люди от этого умирают. Так раз, кусочек в горле застрял, и все - местечко на кладбище.

— Ладненько, — нервно улыбается Киллиан, — лучше расскажи, что там с нашим начальством?

— Реджина действительно будет заменять Голда на неопределенное время. У Голда рак неоперабельный, метастазы уже повсюду. Она отправила его к знакомому врачу в Германию, — Эмма отодвинула тарелку с ужином, аппетит моментально пропал. Джонс проделал тоже самое.

— Я правильно понимаю, он никому не хотел говорить?

— Правильно. Сунул ей в руки документы, что больница ее, и только тогда рассказал, — Свон прикрыла лицо ладонями, какой бы он не был, она знала Голда уже много лет и училась у него всему.

— Эй, Свон, может все будет хорошо. Сама знаешь, как в Германии практически с того света достают.

Эмма убрала руки и грустно уставилась на него.

— Пойдем-ка спать? — спросил он, поглаживая ее руку. Свон коротко кивнула.

***

Реджина, морщась, шла по коридору, держась за стену рукой, низ живота сильно болел, и создавалась ощущение, будто простреливал. Свон ушла слишком давно, а ее живот слишком сильно хотел есть. Она остановилась в прихожей, чтобы взглянуть на часы, но услышала, как ключ вставляется в замок, а потом прокручивается. А чуть позже она увидела недовольное лицо зашедшего Робина, и выдавила из себя улыбку.

— Миллс, я тебе что говорил? — закрыл дверь и сердито уставился на оперившеюся о стену брюнетку.

— Ты сегодня много чего говорил.

— Я про не вставать, — снял обувь и подошел к ней, видя, как она прикусывает губу и скрывает от него боль.

— Я голодная, а Свон даже не поухаживала за мной, — надавила на жалость она, и это сработало. Локсли тут же поднял ее на руки и понес в сторону спальни.

— Сейчас накормлю тебя, чудо.

— Нет, нет, нет. Отнеси меня на кухню, я устала там в потолок смотреть, — надула губки и состроила глазки.

— Будешь только сидеть.

Реджина разочарованно вздохнула, но согласилась. Ее тут же отнесли на кухню и усадили за стол, не забыв при этом зацеловать, объяснив тем, что слишком соскучился по ней.

— Что ты готовишь? — непонятливо нахмурилась.

— Легкий суп, тебе вообще-то его только и можно, — поставил на плиту кастрюлю и повернулся к ней с улыбкой. — И не смотри так на меня, будто я враг народа.

Реджина отвернулась, вскинув голову. Локсли усмехнулся, подошел и, подняв, усадил ее к себе на колени.

— Как ты? Больно?

— Щекотно, — он усмехнулся на ее ответ и прижал ближе, перебирая черные прядки.

— Как день прошел?

— Чудесно, — млела от его прикосновений, но характер показывала, — смотрела сначала в потолок, потом в стену, а потом и на Эмму. Развлекуха.

Локсли тихо рассмеялся.

— О чем с Эммой говорили?

— О женских делах.

— Обо мне? — поинтересовался, оставляя поцелуй на лбу.

— Больно надо. У нас и без вас, мужчин, тем полно.

— Ну хватит вредничать, я о тебе забочусь. Обещаю, как будет можно, я тебе чего угодно приготовлю.

Реджина выразительно на него посмотрела и снова отвернулась.

— Гамбургер.

— И его тоже. А теперь хватит дуться, — привлек пальцами подборок и впился губами, с наслаждением целуя любимую. Кто бы знал, как он соскучился, проведя всего несколько часов без нее. И правда, эта женщина схожа наркотику, ее все время мало. — Так, а теперь поговорим, — Реджина спокойно улеглась ему на плечо и кивнула. — Тебя сегодня испугали мои слова?

Миллс распахнула широко глаза, она явно не была готова к разговору.

— Ой, сейчас вода выбежит из кастрюли.

— Я только поставил, — закатил глаза.

— Проверить все же надо.

— Тему не переводи. Тебя огорчили мои слова, про то, что я тебя люблю?

Закусила губу под его пронзительным взглядом.

— Нет.

— Что-то мало верится. В любом случае, я не жалею, что их сказал. Реджина, я люблю тебя.

— Тебе не понять меня. Тебя не предавали, не делали больно всю жизнь. Ты не был одинок, чтобы потом так быстро кому-то довериться и ответить взаимностью. Робин, я просто боюсь… — выпалила почти на одном дыхании.

— Предательства, — закончил за нее и кивнул. — Я все понимаю и не требую от тебя тех же слов. Я просто хочу, чтоб ты знала, что любима и что тебя больше не предадут.

Реджина сморгнула набежавшие слезы и прижалась к нему сильнее.

— Ты мне очень дорог.

— Реджина, я… — Локсли замер, не зная, как озвучить его секрет. Он так долго искал подходящего момента и, возможно, он пришел, но язык не поворачивается сказать это сейчас, когда она обнимает его и верит ему. Когда они в шаге от скандала и, возможно, разрыва. Он найдет момент не сегодня, не сейчас, позже.

— Да?

— Кажется вода закипела, — услышал спасающие булькающие пузырьки воды в кастрюле.

***

Десять дней спустя.

— Да отстанешь ты уже или нет? — смеялась спросила блондинка, пока Джонс целовал ее шею, а лифт поднимал их на нужный этаж. — Тебе что, ночи мало было?

— Мне тебя всегда будет мало, Свон, — щетина неприятно щекотала кожу, а его губы достигли декольте, когда двери лифта распахнулись, и пара врачей застыли, рассматривая своих коллег.

— Киллиан, отцепись, — прошептала Свон, видя глаза педиатра Мэл Пейдж, анестезиолога и пары других врачей.

— Нет, — обхватил талию руками, не давая выбраться. Эмма стукнула его по плечу, и он тогда обратил внимание на людей.

— Как неудобненько, — отстранился с этими словами от Эммы, но из рук не выпустил, — что это я вру? С добрым утром, коллеги, — под интересные взгляды и кивки они вышли из лифта. Свон просто сгорала от стыда, а Джонс, по-хозяйски обняв ее, веселой походкой направил их в ординаторскую.

— Убью, придушу, скальп сниму, — Эмма приложила ладони к пылающим щекам.

— Ты уж определись, лапуля.

— Как мне теперь с ними общаться?

— Как и я общаюсь.

— Я не настолько пофигистка, — открыла дверь ординаторской и прошла, замечая Робина, сидевшего на диване, тот явно был где-то далеко.

— Ей, привет, — поздоровавшись, она села напротив него, пока Киллиан делал им кофе.

— Привет, — машинально ответил и махнул рукой Джонсу.

— Анализы еще не сказали? — взволновано закусила ноготок Свон. Локсли покачал головой и вздохнул. Было видно, как он напряжён.

— Плохой знак, когда так долго делают гистологию.

— Э, перестань накручивать, у них там полно пациентов, вот и тормозят, — Джонс передал кружку Эмме и сел рядом.

— А Реджина как? — спросила Свон внутренне трясясь за подругу, но виду не подала, зная, как Локсли нужна поддержка.

— Строит из себя сильную, молчит, делает вид, что все хорошо, но я-то не слепой. Вчера застал ее за ноутбуком, смотрела цены на лечение.

— Ее можно понять… — не договорил Киллиан.

— Знаю, знаю, но мы ведь вместе, могла бы сказать мне свои страхи. Уж так наверняка лучше, чем одной в ванной заператься и сидеть два часа, делая вид, что моется.

— Оу, как все запущено, — присвистнул Киллиан, беря из рук Эммы кружку и делая глоток.

— Завтра ей выходить на работу уже, — между делом вспомнила Эмма, забирая кружку себе.

— Так она сегодня здесь. Зарылась в бумагах, в кабинете Голда все проверяет.

— Я схожу к ней позже.

— Да, заодно скажи ей, что мне тут не все равно, — нервно бросил Локсли, потирая руки. — А хотя вы два сапога пара, такая же.

— Нормальные мы, ясно? Заладили тут с Джонсом. Спелись что ли?

— Пошли-ка лучше покурим? — Киллиан с Локсли одновременно поднялись.

— Вот и идите, портите себе легкие, — возмущенно бросила Эмма. — Не такие мы. Да мы с ней… — развернулась, только дверь уже захлопнулась, и продолжать кричать в след было глупо. Поэтому Эмма топнула ногой и пошла к Миллс.

— Мадам Миллс, можно к вам? — Эмма в шутливой форме ввалилась к ней в кабинет, заставая буквально заваленную бумагами Реджину.

— О, привет, дорогая. Проходи, — Миллс опустила глаза в какой-то договор.

— Хватит, поговори со мной, — выхватила у нее из рук папку и села напротив нее. Реджина шумно вздохнула и отложила ручку.

— О чем, Свон?

— Прекрати. Один изводится и на меня бросается, ты даже не начинай.

— Робин? — Эмма кивнула, положив папку на стол подальше от Миллс.

Реджина подняла руки, чтобы Эмма лучше видела, и брови той взметнулись вверх, увидев дрожащие ладони. Реджина тут же убрала их под стол, разглаживая ткань юбки.

— Спокойно, хочешь валерьяночки дам?

— Свон, отъебись, а?

— Поняла. Ну вам надо поговорить, так легче будет. Да все будет хорошо, Миллс. Я прямо-таки вижу, жить вам с Локсли с кучей детей лет так триста еще.

Реджина усмехнулась, покачиваясь на стуле, внутри все скручивало от плохих мыслей, а они решили атаковать ее по полной программе.

— Ладно, давай о тебе.

Эмма на свой страх и риск кивнула.

— Вы уже десять дней вместе, ну и как?

— Да почти также. Много секса, куча обнимашек, поцелуев и пока ни одной ссоры. Он прямо-таки идеальный.

— Смотри, может прочитал новую книгу? — обе вспомнили их первое свидание с Киллианом и рассмеялись.

— Ну тогда эта явно лучше написана.

— Что там с Голдом? — перевела тему блондинка.

— Говорит, очень нравится в Германии, чувствует себя после терапий, конечно, плохо, но шанс есть. — улыбнулась Реджина.

— Это хорошо. А то, кто тебе мозги вправлять будет?

— Очень смешно.

— Прости меня, — Эмма опустила взгляд на наручные часики, — у меня операция через полчаса.

Миллс кивнула, хотя внутренне не отпускала бы Свон никуда сегодня. Эмма, будто уловив ее зов, обошла стол и, поцеловав ее в макушку, прижала к себе.

— Я тебя люблю, и все будет хорошо.

— Да вали ты уже.

— Сволочь ты редкостная, Миллс. — отстранилась Свон и пошла к двери. — С Локсли поговори.

— Исчезни, — хихикнула брюнетка.

— А где слова о любви? — открыв дверь, спросила она.

— Сейчас как премию то отниму, у меня права есть теперь.

— Ну и не надо, — надув губы, Эмма сделала вид, что закрыла дверь.

— Да люблю я тебя.

— Знаю, — резко распахнула дверь и нагло улыбнулась.

— Ах ты ж. Кыш от сюда, — Свон засмеялась и вовремя закрыла дверь от летящей в ее сторону папки.

— Нервишки подлечи.

***

— Любимая, пошли. — Локсли открыл дверь в кабинет Голда, откуда она не высовывалась весь день. Застал Реджину сидящей на крою стола с отстраненным взглядом. Она вздрогнула, заметив его, и натянула улыбку. — Анализы готовы, — пояснил он.

Реджина, как не старалась, страх в глазах не смогла спрятать.

— Так, хватит, — Локсли захлопнул дверь и подошел к ней. — Поговори со мной, мы взрослые люди. Скажи о страхах, только не молчи, пожалуйста.

Реджина, схватив его за ворот рубашки, притянула к себе и уткнулась в его шею, обхватив сильные плечи руками. Робин вздохнул с облегчением, всяко лучше, чем просто молчание, и обнял в ответ, прижимая к себе крепко, насколько можно.

— Я боюсь идти туда, — тихо прошептала.

— Открою тебе секрет, но я тоже. — поцеловал в макушку.

— Тогда не пойдем.

Робин отстранился, беря ее лицо в ладони и поглаживая скулы пальцами.

— Родная, мы пойдем туда, получим хорошие анализы, и все будет у нас хорошо.

— Правда?

— Правда, — смешно передразнил ее и нежно коснулся губ. — Ты курила, — отстранился и укоризненно посмотрел.

Реджина виновато поджала губы.

— Чтобы это было в последний раз. Мать моих детей должна думать о собственном здоровье.

— Мать кого? — выпучила глаза от такого заявления.

— После поговорим. Пошли, — помог слезть со стола явно впавшей в шок Реджине.

— Ты же знаешь, меня нельзя так пугать… я только к любимой начинаю привыкать, — шла в его руках, даже не замечая, куда.

— Ох, Миллс, тебя ждет со мной веселая жизнь. Смотри, у нас будет три девочки и два мальчика.

— Сколько? Я тебе кошка что ли?

— Да, ты права, пять девочек и три мальчика.

— Э, погоди. Я, конечно, понимаю, что порода Локсли явно плодовита, но мы, Миллс, бракованные.

— Не говори о себе так, — метнул серьезный взгляд, ведя ее по больнице, — есть много разных способов.

— Локсли, а ты не рано заговорил?

—Я дальновиден.

За своими спорами они не заметили, как дошли до нужного кабинета. Локсли крепко взял ее за руку и почти втолкнул в помещение. Где с доброй улыбкой сидел доктор Делео и подписывал заключение. Реджина ушла куда-то в себя, боясь услышать заключение гистологии.

— Доктор Миллс, можете выдохнуть, миома была доброкачественной… — а дальше она уже не слышала, в тот же момент с ее плеч рухнул груз, что душил ее каждый день. Она не заметила, как ее подхватил Локсли и расцеловал, она прокручивала его слова в голове и смотрела куда-то в одну точку.

— Моя девочка, не плач, все хорошо. Видишь, все хорошо. Любимая, ты меня слышишь?

Реджина всхлипнула и наконец обратила на него внимание. Сколько любви и счастья сейчас выражали его глаза, что она не сдержалась и заплакала. Сколько дней ее мучили эти анализы, сколько она надумала плохого. Она вцепилась в него мертвой хваткой, Робин подхватил ее и, пожелав всего хорошего доктору, вынес ее в коридор больницы, продолжая шептать ласковые слова на ушко.

— Теперь не отвертишься, минимум 8 детей.

Реджина рассмеялась сквозь слезы.

Три месяца спустя.

Реджина распахнула дверь кабинета Голда и широко улыбнулась, застав его за бумагами. Тот отвлекся на нее.

— Доктор Миллс, Вам что-то нужно?

— Нужно, — закрыла дверь, привалившись на нее спиной, — обнять Вас нужно.

Он встал из-за стола и почти словил бросившуюся к нему в объятия брюнетку, та крепко вцепилась в него и уловила его аромат с примесью коньяка. Она так соскучилась по нему, да и он, видимо, раз сжал ее своими худыми руками. Как Голд не говорил, что все хорошо и анализы стабильны, вид у него был плох после химиотерапий, но Реджина знала, скоро он поправиться.

— Так, ну все, сейчас мне мой дорогой костюм помнешь, — шутливо отстранился и указал на стул.

Миллс тут же его заняла, с широкой улыбкой рассматривая его. В отличие от Голда, она вся цвела, как роза: яркий румянец, распахнутые глаза с лукавым блеском. Что говорить, жизнь с Локсли сильно изменила ее, и ей это нравилось.

— Как у тебя дела? Смотрю, с работой справилась, молодец.

— А ты во мне сомневался? — наиграно возмутилась она. — Дела хорошо, жизнь прекрасна.

— Ох, как запела. —с прищуром произнес старик, — как с Локсли?

— Все хорошо, детей требует, — улыбнулась она, словив его задумчивый взгляд.

— Понятно, — протянул он.

— Все хорошо? — заметила его поменявшееся выражение лица.

— Да.

— Сам как?

— Неплохо, детка, неплохо… вечером зайдешь ко мне, я тебе кое-что расскажу.

— Ладно.

***

— Сегодня произошла страшная перестрелка в центре города, пострадавших много, все госпитализированы, поймать преступников не удалось, но полиция уже работает… преступники были ранены и далеко уйти не могли.

— Ужас какой, — произнесла Эшли, протягивая журнал только что пришедшим врачам. Эмма согласно кивнула, отрываясь от экрана телевизора и ставя подпись.

— В какую их больницу отправили?

— Кажется в Мерси-Вест, — произнесла дошедшие до нее слухи Бойд.

Киллиан оставил свой автограф в журнале и, приобняв свою девушку, направился к лифту.

— Планы на вечер не строй, сегодня у меня для тебя сюрприз.

— Мм, какой же?

— А все тебе скажи, Свон.

Врачи зашли в пустой лифт.

— В общем, твой обворожительный мужчина будет ждать тебя в семь, внизу.

— Прости, где он?

— Получишь сейчас, — притворно ахнула от шлепка его руки на ягодице и поцеловала.

— Ладно, обворожительный, буду ждать, — оставила поцелуй на щеке и выпорхнула из лифта, цокая каблуками, с недавних пор Эмма слегка разнообразила свой гардероб, не обошлось это без Реджины.

— Ты морячка, я моряк, ты рыбачка, я рыбак… — Эмма хихикнула, услышав песню Джонса, исполняемую после классного… вечера, и скрылась в своем кабинете.

Не успела она включить свет, как ее тело прижали к двери и схватили за горло, блокируя воздух. Свон рефлекторно схватилась за, как она поняла, мужские руки и уловила неприятный запах спирта. К шее приставили оружие, тут она не ошиблась.

— Дернешься, убью. Понятно? — раздался мужской голос.

Свон беспомощно кивнула, хватая ртом воздух.

— Крикнешь, тоже умрешь. Я доходчиво объясняю?

— Кристально, — Эмма схватилась за шею, почувствовав, как ее отпустили, и увидела лицо мужчины, когда тот нажал на выключатель. Это был мужчина пятидесяти лет, с узенькими серыми глазами, его волосы отдавали рыжиной, а борода местами была с проплешинами. Один его взгляд устрашал, а дуло, направленное в шею, заставляло трястись всем телом.

— Да не бойся ты так, обработаешь мне ногу и выведешь из больницы, и все с тобой будет хорошо…, наверное, — хрипло рассмеялся мужик. — Пошла, — подтолкнул ее к кушетке и захромал следом. Эмма села, тот повторил действие и указал на раненую ногу, кровь пропитала джинсы, и ткань покрылась ржавыми пятнами, Эмма поняла, что нога прострелена.

— Мне нужно больше препаратов, у Вас может быть заражение, а их у меня здесьнет.

— За идиота меня держишь? Делай, сказал, — оружие оказалось около лба, и Свон моментально забыла, как дышать. — Или прострелим тебе черепушку.

— Хорошо, — указала на ящик с препаратами и под дулом пошла за нужными вещами.

— Как тебя зовут?

— А Вам какая разница? — дрожащими руками вынула препараты, надеясь, что кто-нибудь заглянет к ней в кабинет и поможет.

— Не умничай, я сказал. Так как?

— Эмма, — вернулась на место, стараясь не встречаться взглядами с мужчиной.

Свон закатала джинсу, открыв доступ к его ране, он тут же издал болезненный стон.

— Введи мне что нибудь, мне больно.

— Сейчас, — Свон пожалела, что в ее кабинете нет снотворного, и набрала пару кубиков обезболивающего.

***

— Я свободен, пошли пить кофе, — сзади неожиданно подкрался Локсли и обнял Реджину. Та улыбнулась и переплела их пальцы.

— Давай за Эммой зайдем, уже обед, а она еще ни разу ко мне не зашла. Странно.

— Сегодня день сумасшедший, радость моя. — алые губки растянулись в довольной улыбке, она так обожала, когда он ее так называл. — Киллиан носится, как угорелый, просит помочь с цветами, столик ему какой-то нужен, что-то там для Свон придумал, бедный, аж времени поесть нет.

— Бери с него пример, — Реджина тут же заполучила пристальный взгляд.

— Тебе сюрпризов мало, любовь моя? Или цветов?

— Это я на будущее, чтоб не прекращал.

— Можешь не переживать, я тебе и в девяносто буду сюрпризы делать.

— Ловлю на слове. — Миллс подергала ручку кабинета Эммы и обиженно проговорила. — Свон, ты чего заперлась? Пошли на обед.

— Не могу, — донеслось не сразу, — пациент у меня… сложный!

Реджина с Робином переглянулись, больно странный голос был у их подруги. Взволнованный, что ли.

— Мы подождем.

— Нет! Не надо! Это… это надолго.

— Ладно, пошли тогда, — Реджина пожала плечами, и они с Робином ушли в столовую.

20:04, тот же день.

Реджина стоит внизу около лифта и ждет Робина, тот обещал спуститься уже как минут пятнадцать. Они собирались заехать в магазин, накупить вредной еды и провести вечер за телевизором. В который раз посмотрела часы и нервно топает ножкой. Раздался звонок телефона, и Реджина с удивлением обнаружила Голда, сразу ответила.

— Моя смена закончена, я заслужила отдых…

— Я просил тебя зайти ко мне, это срочно.

— Давай завтра. Я устала и хочу домой.

— Реджина, это касается Локсли. Он кое-что скрыл от тебя.

— О чем ты? — закатила глаза на его слова, она сразу уловила их неприязнь друг к другу, но не понимала причину.

— Я дал ему время, а он не сказал тебе правду. Но сегодня…

— Можете помочь? — Реджина обернулась, увидев перед собой темноволосую женщину с карими глазами.

— Погоди, — опустила трубку.

— Да, чем? — приветливо улыбнулась.

Темноволосая в красном пальто широко улыбнулась.

— Я ищу своего мужа, уже двадцать минут хожу, все заняты.

— Да конечно. Кто он? — Реджина желала быстрее закончить разговор, ведь новости от Голда настораживали.

— Он нейрохирург. Робин… Робин Локсли, — улыбаясь, произнесла женщина.

— Что? — телефон выпал из рук Реджины и разбился о плитку. Миссис Локсли испуганно переводила взгляд с Реджины на остатки телефона.

— Реджина… — та поворачивается, увидев Локсли, вышедшего из лифта, его лицо мгновенно меняется, — Мэриан…

В тот же момент на всю больницу раздается выстрел. А еще чуть позже душераздирающий крик.

========== Часть 11 ==========

Казалось, вся больница замерла в этот момент, а чувство страха охватило всех людей. Весь первый этаж замер, вслушиваясь в тишину. Двери больницы открылись, и Джонс легкой походкой, держа в руках букет красных роз, зашел. Реджина большими глазами смотрела на Робина, начиная думать, что им всем это показалось. Мэриан знатно расслабилась, увидев не менее ошарашенного мужа. Киллиан уже начал беспокоиться, видя будто пригвоздившихся людей к полу, и подошел к ним.

— Господи, нет….

— Помогите…

Услышав это, все метнули взгляд на лестницу второго этажа, все знали - там находился гинекологическое отделение. Место, где работала Свон… Букет роз упал на плитку, и почти сразу все рванули через холл, минуя ступеньки. Кто-то будто причитал, повторяя слова «Господи». Но самый настоящий шок наступил, когда они увидели небольшую кучку народа, стоявшую с поднятыми руками. Киллиан проскочил сквозь толпу, буквально отталкивая людей, Реджина дернулась следом, но ее руку схватили и дернули на себя.

— Куда ты лезешь? — грозно спросил ее Робин, удерживая силой запястье.

— Не смей меня трогать! — прошипела в лицо, пытаясь убрать его руку, запястье начало ныть от боли.

— Я сказал, ты не пойдешь туда! — но все их препинания закончились, когда раздался голос Киллиана.

— Мразь! — воспользовавшись растерянностью Робина, Реджина высвободилась и рванула в толпу, вскоре она также замерла.

Прямо напротив них стоял неизвестный мужчина, державший пистолет, направленный на толпу, скорее на Киллиана, и грозивший выстрелить, если тот подойдет. Рядом на полу, привалившись спиной к стене, Свон истекала кровью, ее бок был прострелен, и было понятно, если не начать действовать - она умрет. Ее глаза были полуоткрыты, ладошки испачканы в крови, она пыталась остановить кровь, ее лицо белело с каждой минутой, а сознание явно хотело покинуть ее. Миллс забыла, как дышать, она дернулась к ней, но услышала крик.

— Стой! Я сказал, если кто-то к нам подойдет, я вас прикончу всех!

Ее схватили за талию и прижали к себе, не нужно гадать, кто это был, и так понятно.

— Дура, не лезь!

Она беспомощно уставилась на находившегося на грани Киллиана.

— Что здесь происходит? Дайте пройти! — она увидела Голда, который явно не понимал, что происходит, толпа разошлась, давая место пройти ему.

— Свон… — еле слышно произнес он, — что Вы делаете? Она умрёт!

— Не подходи! — дуло тут же направилось на него, — кто ты такой?

— Тише, давай без глупостей, — Голд понял руки, мимолетно отправив Киллиану взгляд.

Сам Голд узнал о случившемся благодаря Мэриан, влетевшей в его кабинет. Пока мужчина отвлекся на Роберта, а Киллиан пропал из его поля зрения, тот начал медленно уходить в толпу. Реджина вцепилась в руки Локсли, ее тело дрожало, но она этого не замечала. Робин пытался увести ее подальше, но та срослась с полом, и дергаться резко было опасно.

— Я владелец больницы. Давай договоримся! Можно кто-то из врачей к ней подойдет?

— Нет, — на белой плитке уже образовывалась небольшая лужа.

— Выведите меня из больницы, и только тогда я не буду стрелять!

— Кто Вы вообще?

— Перестрелка в центре города… — сказала одна из медсестёр тоненьким голосом.

— Заткнись, дрянь! — следующий выстрел раздался в потолок, кто-то закричал, а Робин резко развернул Миллс, прикрыв собой. Но когда все поняли, что никто не ранен, Реджина выпалила:

— Засунь свое благородство знаешь куда!

— Мне нужен заложник, живо!

— Дайте нам помочь нашему доктору. — требовал Голд, продолжая стоять с поднятыми руками.

— Ладно, — он оглядел всех присутствующих, в основном впереди стояли мужчины, медбраты, врачи. — Ты!

Дулом указал на черную головку, что начала вырываться из рук нейрохирурга.

— Нет! Она не пойдет.

— Я тебя спрашивал? Пошла живо!

Реджина оттолкнула Локсли и нетвердой походкой пошла к Эмме, ее ноги казались ватными, а руки трясло, она отказывалась верить, что это в действительности происходит. Он повернулся вместе с ней и стал стоять к толпе полуоборотом. Миллс села на колени, беря бледную голову в свои руки, Эмма с невероятным усилием улыбнулась ей.

— Все время… лезешь не туда, — еле слышно раздался ее голос.

— Тише, тише. — ее рука опустилась на кровоточащую рану, мгновенно оказываясь в липкой крови. Карие испуганно расширились, когда она поняла — аорта повреждена, она истекает кровью.

На лице Свон была вымученная улыбка, свободную ладонь она положила поверх руки Реджины и слабо сжала. Реджина смотрела на рыжеволосого со всей ненавистью.

— Пошли!

— Куда? Она умирает, нужно помочь… — не понимая что, говорила она.

— Встала и пошла со мной!

Реджина приоткрыв рот ловила воздух, мысли никак не складывались, но тут… мужчина стоял полностью повернут к ней, и он не видел вышедшего из толпы Джонса, в его руках был баллон огнетушителя, который он держал над собой, он что-то кивнул Робину, и Реджина поняла, что нужно делать. Отвлекать.

— Она умрет по твоей совести, ты это понимаешь. — Реджина тараторила и боялась отвести взгляд, вдруг поймет. Киллиан был уже близко.

— Вставай сука, иначе прикончу, — громкий голос разнесся по коридорам эхом, она прищурилась, когда пистолет оказался направленным в ее лоб.

— Ты обещал, что дашь нам помочь. Я пойду, пойду, дай помочь.

Эмма в это время уже закрыла глаза, ее голова наклонилась. Реджина почувствовала, как ее рука упала. Она метнулась взгляд.

— Свон, нет!

В этот момент Джонс что было силы шарахнул рыжеволосого по голове, и тот свалился лицом в пол, толпа тут же зашевелилась. Джонс бросил баллон и подлетел к Эмме, поднимая на руки.

— Операционную срочно! Она без сознания! Держись, родная моя. — он понес ее в нужное помещение, кто-то из персонала вызывал полицию, кто-то помогал скручивать сумасшедшего. А Реджина подскочила к Голду.

— Звони в Мерси-Вест, нам нужен специалист.

— Да, да, сейчас, — тот быстро зашарил по карманам, его руки тряслись, и он начинал злиться из-за этого, найдя телефон, стал набирать номер.

— Я вызову…

— Хантера… Грэма Хантера, — не спорящем голосом перебила его Реджина.

Пока Голд просил быстро доставить врача на вертолете, объясняя всю сложность ситуации, Реджина, схватившись за голову, наматывала круги.

— Реджина… — Робин остановил ее, та метнула убийственный взгляд и убрала его руки с плеч. Она никогда не думала, что ей будет противно от этого действия. Еще недавно она была бы рада любому прикосновению.

— Отныне я для Вас мисс Миллс, и разговаривать нам не о чем, мистер Локсли.

***

Реджина минут десять, заламывая руки, ходила по вертолетной площадке на крыше их больницы, где-то далеко уже слышался шум вертолета. Миллс отбросила все мысли, думая только о Свон, ситуация была страшная, если не начать сейчас же, все кончится плохо. Она не представляла, каково Киллиану, она только помнила его спину, удаляющуюся по коридору на руках с Эммой. Она не верила в чудо, Реджина была реалисткой, и сейчас было это не кстати. Эмма была для нее всем: подругой, сестрой и просто самым дорогим человеком в жизни.

Ветер хлестал по щекам, и она отошла подальше, когда вертолет приземлялся, уже в окне она видела так хорошо знакомого брюнета, их связывало многое. Все тот же красавчик, что и пару лет назад вылез из салона и зажал в своих объятиях Миллс.

— Это правда Свон? — из-за сильного шума крикнул он.

— Да, нужно действовать быстро, — тот сильнее сжал ее тело на секунду и выпустил из объятий. У них будет еще время наговориться, ведь он тоже скучал по этой занозе.

Реджина направилась в больницу, Хантер отправил знак рукой водителю и побежал за ней. Та проводила его до предоперационной, где уже собрались все местные врачи. Все были наготове, в халатах, перчатках и ждали его. Голд коротко поздоровался с ним и вышел, у них были сложные отношения, на то были свои причины.

— Всем привет, введите в курс дела, — пока он быстро готовился, намыливая руки, а медсестры были уже наготове с халатом, требовал он.

— Огнестрельное, задета аорта, тонкий кишечник, кровотечение сильное. Пациентка под наркозом, можем начинать, — отчитался местный врач.

— Отлично, — Грэм просунул руки, и его халат начали завязывать сзади. В помещение вошел мертвенно бледный Джонс, Реджина, надевавшая свою одежду, замерла. Тот подошел и начал мыть руки.

— Киллиан, я тебя не пущу туда, — серьезно заявил Хантер, натягивая перчатки.

— А я тебя не спрашивал! — нервы дали о себе знать громким криком.

— Киллиан, ты не можешь оперировать. Ты, кстати, тоже, — взглянул на Режину, — куда ты одеваешься? Идите пока, — указал он медицинскому персоналу, и все покинули предоперационную.

— Хорошо, я буду просто присутствовать, — быстро согласилась Миллс.

— Нет, вы не пойдете. Вы будете только меня отвлекать.

— Ты давно потерял право здесь командовать!

— Киллиан, прекрати! — прикрикнула Реджина, когда тот стал наезжать на Грэма и подошел в плотную.

— Дай мне ее спасти. Уйди отсюда. — стоя в позе готовившегося хирурга, потребовал он. Миллс, маленькая без своих каблуков, стояла и пыталась их сдерживать.

— Ладно, — бросил он со злостью и развернулся, с ноги открыв дверь, вышел. В коридоре раздался звук, будто что-то ударилось о стену.

— Иди, Миллс, все будет хорошо, — сквозь стеклянное окно послышался писк приборов, давление стало стремительно падать. — Твою мать! — Грэм побежал в помещение, оставляя Реджину, прикрывшую рот рукой от страха, одну.

— Выведите ее кто-нибудь отсюда! — успел крикнул он, когда Реджина зашла в помещение следом, как линия электрокардиограммы стала прямой.

***

— Я понимаю, что сегодня очень сложный для нас всех день, но давайте мы все соберёмся и будем надеяться на лучшее. Также вы все должны дать показания, что, как и кто видел мужчину. Как наша охрана пропустила это! — крикнул Голд, стоя за своим столом, собрав весь персонал больницы. — Последует наказание, даже увольнение.

Реджина стояла возле стены подальше от всех, но и в тоже время на виду у всех. Вся больница знала, что Локсли женат, новости быстро разлетелись, и ей приходилось выдерживать эти взгляды сожаления. Локсли стоял напротив нее у стены и пожирал взглядом, сколько раз он пытался к ней подойти, но поговорить она не давала шанса. Он сам виноват и ненавидит себя сейчас. Видит, как ей плохо, и как стойко держится она. Дверь кабинета открылась, все обернулись. Мэриан, одетая в больничную форму, ошарашила всех.

— Ах, да, — Голд махнул рукой, — с этого дня Мэриан Локсли работает нашим штатным врачом. Она неонатолог, но пока что будет замещать доктора Свон, у нее достаточно практики.

Реджина приоткрыла рот и так и застыла. Слов не было, было только одно желание - разрезать Голда пополам и на кусочки. Он не ранил, добил. Он метнул на нее взгляд, но чертов старик всегда был сдержан и ни одна эмоция не промелькнула на старческом лице.

— Все свободны, — но Реджина и с места не двинулась, так и осталась стоять, дожидаясь, пока все покинут кабинет.

— Ты знал? — холодно спросила она, когда все вышли.

— Беря человека на работу, знал ли я о его семейном положении? — издевательски произнес он, ответив на ее вопрос.

— Почему не сказал?

— У него были на то причины, и он обещал, что скажет. Искал момент…

— Зачем ты ее взял? — подошла к столу и оперлась ладошками о стол. Карий взгляд мог напугать кого угодно, но не его.

— Ты слишком похожа на нее, — она и бровью не повела на его высказывание. — У нас не хватает врачей, а Свон не известно…

— Выберется. Ясно?! — так сильно гаркнула, что его глаза расширились.

— Пошел ты к черту! — выплюнула и развернулась, подошла к двери.

— Как ты со мной разговариваешь, девчонка?!

— Ох и да, с выздоровлением тебя, — кинула фальшивую улыбку и хлопнула дверью так, что штукатурка со стен полетела. Отныне нет больше той Реджины, умерла она…

Голд со злости стукнул кулаком по столу и скинул пару папок на пол. Хотелось выпустить пар. Телефон не вовремя зазвонил, и он, схватив трубку, гаркнул.

— Кто это?

— Мистер Голд, звоню Вам напомнить насчет завещания…

— Да, да, совсем вылетело из головы…

***

Реджина находилась в ординаторской вместе с Киллианом, стремительно поглощающим коньяк. Пыталась отобрать бутылку, так ее саму чуть не выперли за дверь.

— Хватит нажираться, придурок! — выхватила бутылку из его рук и заметила скудно оставшуюся на дне жидкость.

— Тебя что, опять вытолкать? — злобно уставился на нее, сидя на диване.

— Я тебя сейчас так вытолкаю. Идиот, ничего не придумал лучше, чем бухать?!

— Пошла на хрен от сюда! — он стремительно поднялся, явно не соображая, и проорал в лицо, схватив за руку и до боли сжал запястье, медленно отгибая пальцы от горлышка бутылки.

— Мне больно, идиот! — Реджина вцепилась в его вторую руку, пытаясь отодрать.

— Тогда не лезь ко мне! — Реджина со всей дури дала ему пощечину, что голова его дернулась. Хватка на руке чуть ослабла, а он так и продолжал смотреть в сторону. Щека быстро покраснела, и Реджина впервые испугалась, он был сильно пьян и мог ударить. Но вместе этого он вернул ей взгляд, по лицу стекали слезы.

— Прости меня, я…

Реджина ничего не сказала, лишь поставила бутылку на стол и обняла так крепко, как могла. Уткнулась в его плечо и стала гладить по дрожащей спине.

— Я себе этого не прощу, понимаешь? Она по моей вине…

— Ты знаешь, это не так.

— Если бы я знал… я хотел, но чертов сюрприз! Я боюсь, Реджина.

— Я тоже, я тоже. Но все будет хорошо, — слушала его пьяную речь и сдерживала слезы, не время раскисать, не время. — Грэм специалист лучший, все сделает. Будет с нашей Свон все хорошо. Хочешь, пойду узнаю, как там?

Киллиан кивнул, и она, удостоверившись, что ему лучше, покинула ординаторскую. Ей нужно было чем-то заняться, иначе она сойдет с ума. Она преодолела этаж и оказалась на нужном, как увидела ее. Мэриан расхаживала по коридору, видимо знакомясь с больницей. Два взгляда встретились. Та нацепила ухмылку и стремительным шагом подошла к ней, взглядом оценивая Миллс.

— Доктор Миллс, если бы я знала кто Вы…

Реджина выгнула бровь, отображая на лице безразличие, кто бы знал, как внутри все бушевало.

— Выходит вот с кем мой муж игрался, — Мэриан презрительно скорчила личико, — поматросил и бросил. Знаете, все совершают ошибки, но чтоб так ошибиться, я думала у моего мужа есть вкус, — окинула ее взглядом.

— Да, я тоже думала, видимо, до брака он был слепой, — Реджина сложила руки на груди. Казалось между ними искрятся молнии.

Миссис Локсли усмехнулась.

— А потом он видимо понял, как сильно ошибся, — Реджина сочувствующе надула губки.

— Шлюха! — Реджина чуть повернула голову, увидев, что все с интересом рассматривают данную картину.

— Это твоя профессия или хобби? — Реджина с каким-то удовлетворенным чувством смотрела, как наполняются злостью ее глаза, как морщится лоб, как сжимаются кулачки.

— Локсли все равно к тебе не вернётся, — заявила Локсли, вставая слишком близко, что Реджина ощутила ее дыхание.

— А мне поддержанное не нужно.

— Какая же ты… — ее ладошка взметнулась вверх, и Реджина успела лишь прикрыть глаза, но удара не произошло. Она открыла глаза и увидела, как Локсли буквально убийственным взглядом смотрит на жену и держит ее за запястье.

— Еще хоть раз ты сделаешь подобное, я за себя не ручаюсь, — Мэриан высвободила руку и обиженно кинула последний взгляд на Реджину.

— Иди ко мне в кабинет, — его тон не терпел отказа, та кивнула и зашагала по коридору.

— Ммм, секс на рабочем месте, ты это любишь, — кинула Миллс, продолжая смотреть в сторону.

— Реджина, все не так… — встал перед ней, закрывая вид.

— А мне все равно. Представь себе. Желаю лишь одного, — приблизилась к нему и прошептала в губы, — чтобы ты исчез отсюда также быстро, как появился. Иначе твоя жизнь покажется тебе адом, милый.

Отстранилась, довольная эффектом. Она не думала, что будет так больно говорить это. Внутри полыхал огонь, руки чесались, но она не могла дать волю слабости. Черт побери все!

Реджина шагнула в сторону, как он тут же удержал ее, притянув к себе за локоть. Его лицо было слишком близко, она отвернулась.

— Отпусти.

— Я никуда не уеду, любимая, и мы поговорим!

— Поговорим, кончено, — опасно улыбнулась, вернув ему взгляд, — когда я цветы положу на твою могилку.

Локсли усмехнулся, сильнее удерживая ее за руку.

— Давно ты свой характер не показывала. Я соскучился.

— Пошел в задницу к Мэриан, ох, нет, забыла, ты там уже бывал, — покачала головой и, вырвав свою руку, пошла прочь.

Оставляя Локсли стоять там. Ох, как сильно он сдерживался, чтобы не затолкать ее в первый попавшийся кабинет и все не рассказать.

Реджина почти дошла до операционной, как на пути встретила подходящего к ней Грэма. Завидев ее, он замер и дождался, пока она подойдет, только вот Реджина уже знала, что значит этот взгляд. Хантер сочувственно посмотрел на нее, что ту передернуло. Взял ее руку в свою и сжал.

— Реджина, прости. Я сделал все, что мог…

========== Часть 12 ==========

Реджина ошарашенно застыла, не веря его словам. Здесь должен быть подвох, это же Грэм. Чертов Хантер! Да он людей с того света достает. Да за его практику умерших можно по пальцам пересчитать. А это была Свон! Эмма Свон, с которой его тоже кое-что связывало. Он просто не имел право ее не спасти.

Вся кровь сошла с ее лица, делая ее не естественно бледной, она не чувствовала ничего, просто смотрела на него, не мигая, отказываясь принимать исход. Эмма Свон для нее еще была жива. Она мысленно возвращалась в их разговор утром, когда Свон смеялась и ее глаза были наполнены таким блеском. Будто они горели изнутри. Свон, что всегда была рядом, поддерживала, советовала, наставляла и принимала ее любую.

В глазах скопились слезы, они мешали четко видеть, но она подумала, что бредит, когда на лице Грэма возникла широкая улыбка, а потом он заржал в буквальном смысле, выпустив ее руку из ладони.

— Ох, Миллс, прости. Ты бы видела себя сейчас, — он просмеялся, пугая и так замершую брюнетку, а потом выдохнул. — Жива твоя Свон, жива. Ты что, забыла про наши шуточки с тобой?

— Жива, — тихо повторила Миллс, увидела его кивок и вспомнила, как они с Хантером раньше развлекались, но в данном случае Реджина не удержалась. Хантер сам не успел среагировать, когда Миллс заехала ему кулаком в живот.

— Твою мать, — согнулся пополам, — откуда столько силы?

— Сволочь ты, Хантер, настоящая сволочь! — не стеснялась в выражениях и переходила на крик, пока тот медленно разогнулся.

— Да чтоб тебе аукнулось, — Режина замахнулась, но ее резко прижали к себе мёртвой хваткой. — Пусти, скотина, я не закончила.

— Ну прости, малышка, ты же всегда знала, какой я, — успокаивающе поглаживал по спине разъярённую бестию. Потом она странно притихла, а чуть позже он услышал всхлип в районе шеи.

— Миллс, ну прости?

— Спасибо, — коротко прошептала она, обхватывая его плечи. Сейчас она была ему благодарна за все. Именно сейчас она поняла, как ей нужно это сильное плечо в данный момент. Неопределенность и страх за жизнь Эммы развеялись, и она поняла, Робин бросил ее. Громкий всхлип вырвался из груди, она ненавидит себя за слабость, но и держать в себе это не может.

— Все хорошо, Реджина, Свон жива, — Реджина лишь кивала.

— Нужно сказать Киллиану, — отстранилась, вытирая слезы.

Хантер улыбнулся, принимаясь вытирать растекшуюся тушь руками, не переставая смотреть в грустные глаза. Что-то было не так, но что… он спросит потом, не сейчас.

— Прости, я думаю тебе лучше умыться, — неловко произнёс он, ухудшив ситуацию, размазав черные дорожки по щекам. Миллс усмехнулась. — А, кстати, я в больнице уже 5 часов, а мы еще не выполнили нашу традицию.

Реджина закатила глаза, оглянулась, видя лицо Робина в конце коридора. Он что все это время был здесь? Видимо. Внутри разлилось знакомое чувство. Она отвернулась, натягивая улыбку на лицо.

— Да, ты прав, традицию нельзя нарушать, — на лице возникла знакомая улыбка, а потом Миллс притянула его к себе за ворот футболки. Грэм удивился такому напору, но стал охотно отвечать, сжимая талию брюнетки руками.

Только вот Реджина не учла, что будет так больно. Внутри что-то кольнуло от ощущения, что это не Робин, в глазах защипало, но она продолжала целовать Хантера, изображая страсть, знала, что он смотрит ей в спину, и продолжала делать больно обоим. Она разорвала поцелуй и опустила голову, слишком больно, она не может продолжать.

— Что происходит?

Хантер пальцами поднял за подбородок и увидел блестящие глаза.

— Мне нужно к Эмме, в какой она палате?

— Пока нельзя. Я как ее врач запрещаю.

— Грэм!

— Колись, что происходит?! Я тебя слишком много лет знаю.

Реджина колебалась, он это видел. Бегала глазами по его лицу, соображая, что сказать. Не хотела ныть и казаться тряпкой, она хотела забыть об этом, а не напоминать каждую секунду, что ее опять бросили. Даже не так, попользовались и оставили.

— Я просто устала. Какой день без сна.

Врет, нагло врет ему в лицо. Он убрал свою руку, всем видом показывая, что знает о ее лжи. Но кивнул.

— Пошли к Джонсу, сообщим, — приобнял за талию и повел по коридору. — Может посидим, как в старые добрые?

— Да, конечно. Ты останешься тут? — тихо полюбопытствовала она.

— Пока Свон не вылечится.

— Поживи пока у меня.

— Я в состоянии снять себе квартиру, — усмехнулся он.

— Я знаю, просто я соскучилась. — «и просто мне сейчас нужен кто-то рядом» мысленно добавила она.

— Я буду храпеть и разбрасывать носки, — улыбнулся Грэм.

— Переживу, но йогурты мои не брать, а то я тебя знаю.

— Больно надо, — оба рассмеялись, зная, что Хантер все равно съест их.

Хантер пропустил подругу в ординаторскую, и оба сразу поморщились от запаха спирта в помещении. Джонс сидел, свесив руки между ног и опустив голову. Реджина переглянулась с Грэмом, было страшно видеть друга таким.

— Эй, Киллиан, — Грэм позвал его, пока Режина открывала окна. Тот, находясь в полу сонном состоянии, поднял голову и, кажется, полностью проснулся.

— Что с ней? — его глаза передавали боль и капельку надежды, что исход будет хорошим. Тут то уже Грэм додумал, что у этих двоих роман.

— Жива и переведена в палату.

Джонс шумно вздохнул и выдохнул, прикрыл лицо руками.

— Господи, Грэм, спасибо, — Джонс подскочил с места, почти поднял самого доктора с дивана, и стал крепко обнимать.

— Да я тебя хоть расцелую, — на эмоциях говорил тот, сжимая тело в объятиях.

— Поцелуи только от жгучих брюнеток, твои не нужны, — отклонил голову назад на всякий случай.

Реджина закатила глаза и осталась стоять рядом, сложив руки на груди.

— Проси, что хочешь. Где она? — Джонс был так возбужден, что не слышал никого, на лице была широкая улыбка, тот подскочил к Реджине, на радостях резко поднял и закружил. Миллс от неожиданности взвизгнула и вцепилась в его плечи, он был пьян, а падать она явно не хотела.

Ее поставили на пол, и она замерла с поднятыми руками. Смачно поцеловали, и почти в припрыжку Киллиан покинул помещение.

— К ней пока нельзя, — но Джонс уже закрыл дверь ординаторской.

Потом оба согнулись пополам от смеха.

— Так значит Эмма и Киллиан? — Хантер сел на диван.

— Да. Кофе будешь? — Хантер кивнул и стал наблюдать за брюнеткой, что включила кофе-машину и повернулась к нему, опираясь на столешницу.

— Как давно?

— Тут долгая история.

— У меня времени полно, — Реджина дождалась пока стаканы наполняться и села напротив Грэма, подав ему кружку.

— Как бы так вкратце сказать? У них сначала был секс без обязательств, потом Киллиан ей признался в чувствах, потом как-то закрутилось, завертелось, и они вместе уже два месяца, — сделала глоток кофе под его внимательным взглядом.

— Смотрю, все серьезно, — Миллс кивнула.

— А ты? — Реджина опустила глаза, “что ему неймётся, что ли”. — Ты мне всегда все рассказывала.

— Знаю, не сейчас… дай время.

— Дай угадаю, он светловолосый, с голубыми глазами и полная противоположность твоим вкусам.

Реджина наконец подняла глаза и нахмурилась, так и выдавая свой вопрос.

— Ну, я просто на себе прочувствовал его взгляд, он прям убить меня хотел, когда мы целовались. Кто он?

— Ты слишком много требуешь от меня сейчас.

— Хочешь набью ему морду?

— Очень хочу, но не надо, — усмехнулась, потягивая кофе.

— Миллс, ты мне очень дорога, и я не могу видеть тебя такой, — Грэм подался вперед, ставя кружку на маленький столик.

— Жалкой?

— Нет, Миллс. Ты никогда не была жалкой.

— А теперь иди к папочке Грэму, — распахнул для нее объятия.

— Фу, Хантер, испортил такой момент…

***

Киллиан крался по коридорам, он знал, что после такого Эмма будет в реанимации лежать, и туда нельзя пускать, даже его. Медсестры ходили вокруг, был шанс, что его не пустят. Джонс нашел нужную палату и уже завидел своего белокурого ангела, лежащего в помещении, сквозь прозрачное окно. Сзади послышались покашливания. Киллиан скорчил лицо и обернулся.

Перед ним стояла операционная медсестра Роуз, сложившая руки на груди.

— Что-то забыли, доктор Джонс?

— Роуз, лапочка.

— Нет, доктор Хантер сказал, пускать никого нельзя, — покачала головой.

— Да ну этого доктора, ты меня лучше слушай.

— Нет.

— Ну ты же такая хорошая, умная, понятливая… мой запас слов небольшой, так что соглашайся быстрее.

— А Вы постарайтесь получше.

— Что вам, бабам, надо?

— Прошу прощения…

— Женщинам, красивым женщинам, — исправился он и увидел кивок.

— У меня в кабинете есть коробка конфет, она для Реджины, но та не обидится, — Роуз усмехнулась, зная, как тот задабривает Реджину, и помотала головой.

— Конфеты с коньяком, — в надежде пояснил он. — Ладно, и бутылка шампанского твоя.

— Можете идти, но чур я Вас не видела.

— Вот, лапуля, так и нужно, — Джонс развернулся и зашел в помещение, пропитанное медикаментозным запахом.

Противный писк аппаратов заставил поморщиться, он тяжело вздохнул и подошел к бледной Эмме, что, казалось, спала крепким сном. Приборы показывали, что состояние стабильно, он отвел от них взгляд и взял ее холодную руку в свою, садясь на край ее кровати. Она была слишком холодной. Белые волосы, разбросанные по подушке, сливались с лицом, вены просвечивали тонкими нитями сквозь кожу.

Не так он представлял себе этот день, совсем не так. У него были планы, большие. Киллиан так долго к этому готовился, боялся и надеялся одновременно. Поэтому в следующую минуту он свободной рукой выудил из кармана пиджака, подобранного для свидания, черную квадратную коробочку. Открыл, и на белой подушечке лежала кольцо из белого золота с большим камушком, переливающимся в свете ламп. Он быстро надел его на пальчик и поцеловал ее руку, сдерживая слезы. Он слишком любил ее. Так сильно, что, если бы Хантер не спас ее, он бы точно что-то с собой сделал. Эмма так быстро наполнила его жизнь красками, любовью, нежностью, что тот не сомневался, именно с ней он хотел прожить всю оставшуюся жизнь. Слушать заразительный смех, терпеть ее вредничества и любить.

Он долго так просидел, просто смотрел на нее и ждал, пока очнется. Было выше его сил покинуть помещение. Позади раскрылись двери, звук каблучков и еще чей-то звук. Запах яблока разнесся по помещению, и он легко улыбнулся, как она чувствует, когда ему нужна поддержка? Ладошки легли на его плечи, сжав их. Хантер встал рядом, наблюдая за старой подругой, лежавшей без сознания.

— Красивое, — тихо проговорила Реджина, словно боялась нарушить тишину. Она обняла его за шею и подбородком уткнулась в его макушку.

— Думаешь, ей понравится? — оба смотрели на колечко.

— Уверена.

— Подари ты мне такое, я бы ответил да, не раздумывая. Сколько там карат, если в ломбард сдать? — поинтересовался Грэм, приглядываясь. Вся троица рассмеялась.

— Грэм, ты неисправим, — закатила глаза Миллс.

— Ну если бы я тебе такое подарил, ты б ведь тоже так сделала.

— А ты подари и узнаешь, — лицо брюнета вытянулось, и Миллс, улыбнувшись отвернулась.

— А у тебя какой размер?

— А ты к ней все чувства питаешь? — между делом спросил Джонс, и Реджина внимательно посмотрела на Грэма.

— А тебе все скажи. Ты вообще меня не послушал и сюда пришел…

Реджина уловила, как он перевел тему и задумалась. Вроде прошел не один год, пора бы уже. Они с Грэмом были знакомы с медицинской школы, вместе со Свон учились и выпустились. Прошли практику и поступили в ту больницу. У Грэма всегда были чувства, но Реджина их игнорировала. Секс и только секс. А потом и он прекратился, когда тот признался в любви. Чуть позже Грэм на операции пошел против правил больницы и Голда, чем заслужил увольнение по собственной и ушел в Мерси-Вест. С тех пор они не виделись года два, лишь изредка созванивались, у каждого был бешеный график. После отказала Реджина, за что она чувствует вину до сих пор, Грэма стал интересовать секс на одну ночь, и он сильно изменился.

— Киллиан, сходи отдохни, пожалуйста, — взлохматила его прическу брюнетка, когда те закончили спорить.

— Я не устал.

— Ну поешь, не изводи себя. С ней уже все хорошо.

— Правда, давайте все сходим поесть, — сказал Грэм.

— Ммм, пошли, — Реджина продолжала пропускать сквозь пальцы его волосы. Ей как-то Эмма сказала, что он так успокаивается.

— Только быстро.

— Подождете меня минуту, мне нужно… — попросила Реджина, когда те стояли около двери. Оба кивнули, Джонс вышел, а Грэм замер, закусив губу.

— Грэм?

— Я тебе кое-что не сказал, — он сквозь окно увидел прислонившегося к стене Киллиана, глаза были плотно закрыты, он слишком устал, и пара дней без сна давала о себе знать.

— О чем?

Хантер подошел ближе, будто боялся, что кто-то узнает.

— Я не один был на операции…

— Ну да, команда твоя.

— Не совсем, мне пришлось вызвать еще одного доктора.

Реджина нахмурилась сильнее.

— Кого?

— Доктора Локсли?

— Эм, зачем тебе понадобился нейрохирург?

— Мне понадобился врач гинеколог.

— Его жена, — Реджина отвернулась, как ее бесило слово «жена». — Стоп, зачем?

— Свон была беременна. Я думал, ты знаешь, но, видимо, нет.

Реджина большими глазами смотрела на него, а потом посмотрела на подругу.

— Была?

— Мы не смогли спасти его. Ему было четыре недели. Я не знаю, стоит ли говорить…

— Нет, — Миллс замотала головой, прикрыв рот руками, — это добьет Киллиана… то есть, когда я ее встретила в коридоре, она…

— Да, она быстро все сделала и ушла.

— Много человек знает об этом? — Реджина с сожалением смотрела на блондинку.

— Я сказал всем, чтобы молчали, но вот Мэриан… ты что, была любовницей ее мужа?

— Грэм, нет и да. И я же сказала, позже!

— Прости. Просто она мне показалась мерзкой, и вдруг она расскажет.

— Я что-то придумаю, дай мне побыть одной. Идите вдвоем, — Грэм кивнул и молча вышел, оставляя растерянную Реджину сидеть на кровати Эммы.

— Свон, как мне поступить? — Реджина взяла ее руку в свою. Сохранить это в тайне и бояться, что однажды всплывет, или рассказать и причинить новую боль.

Дверь помещения вновь открылась, Реджина закатила глаза, ну, оставят ее уже в покое или нет?

— Целуешься у меня на глазах с Грэмом, — Реджина замерла от его тона.

— А ты скрываешь от меня жену. Робин, уйди.

— Я пришел поговорить, — посмотрел ей в спину, пока та, подняв голову к потолку, простонала.

— Слышать тебя не хочу.

— Придётся, — пожал плечами.

— Силой заставишь? — метнула на него огненный взгляд.

— Тебе всегда нравилась грубость в постели, — Миллс усмехнулась, качая головой.

— И размеры побольше, но не все, что мы хотим, исполняется, — довольная результатом встала, собираясь обойти его. Только вот у Робина были другие планы, схватив ее за локоть, притянул к себе слишком близко, что их тела оказались прижаты друг к другу.

— Отпусти!

— Не кричи!

— В задницу иди!

— Пошли, — серьезно произнес он, взял ее покрепче и практически потащил за собой, Миллс взвизгнула уже в коридоре, привлекая внимание. Локсли крепко держал ее за локоть и тащил по коридору, пока персонал просто смотрел на извивающуюся и кричащую на него Миллс.

— Идиот, мне больно! — его хватка и впрямь усиливалась, пальцы впились в нежную кожу.

— Потерпишь, — втолкнул ее в подсобное помещение, что та еле удержалась на каблуках, и, пока брюнетка восстанавливала дыхание, закрыл дверь на замок, включив свет. Маленькое помещение тускло освещала желтая лампочка. Швабры, ведра стояли рядом, и Миллс прикидывала, чем больнее ударить.

— Теперь поговорим, — развернулся, и она впервые ощутила страх, когда он подошел вплотную, припечатав ее к стене. Видимо поняв, что та боится, чуть посторонился.

— Что ты мне скажешь? Что спал со мной, использовал, врал, гулял от жены? — она рассмеялась, — может у тебя еще и дети есть?

— Сын.

— Поездка в Нью-Йорк, ребенок друга, ну ты и мразь, Локсли, — мгновенно вспомнила она.

— Реджина, да послушай…

— Да засунь ты свои слова… — гневно прошептала ему в губы, пока глаза наполнялись огнем.

— Помолчи ты! — резкий удар пришелся кулаком в стену над ее головой, Реджина отскочила назад, прижавшись к стене.

— Черт! — опустил голову вниз, опираясь рукой на стену. Миллс сложила руки по швам и немигающим взглядом смотрела на него. Было страшно, такого Локсли она не знала.

— Это произошло четыре месяца назад, — не поднимая головы, произнес он, — я тогда должен был остаться на сутках и сообщил об этом Мэриан. Она сказала, что устала и ляжет спать. И так получилось, что я пришел домой, меня подменил врач, сказав, что я ужасно выгляжу. Пара бессонных ночей все же… Я пришёл домой, у нас двухэтажный особняк в Нью-Йорке, я уже с порога все понял… ее одежда валялась около лестницы, чья-то мужская почти у порога… поднимаюсь по лестнице и слышу звуки, — он медленно поднял голову и встретился с грустным взглядом, — стою какое-то время и чувствую себя ужасно. Я начал думать, может я ей не нравлюсь в постели и прочее. Потом иду и, открыв дверь, замираю… там была она с моим лучшим другом. Десять лет дружбы, понимаешь? — Реджина молча слушала и впитывала в себя его боль.

— Тогда я задумался, неужто она изменяла мне все восемь лет брака? Потом они увидели меня и стали оправдываться… а я собрался вещи и уехал в Майями, бар, алкоголь и тут ты.

— Ты хотел отомстить ей с помощью меня? — спросила, нарушил молчание.

— Все, что я знаю, в тот вечер ты спасла меня. Ты никогда не была какой-то девкой из бара, — опустил вторую ладонь на ее щеку, и Реджина невольно закрыла глаза, а потом распахнула, ненавидя себя за это.

— Можешь считать это любовью с первого взгляда.

— Почему ты не развелся с ней? — отвернулась, и он с сожалением опустил руку вниз, но также остался близко.

Реджина посмотрела ему в глаза и ужаснулась.

— У тебя к ней чувства.

— Реджина, восемь лет брака сложно забыть…

Она опустила голову, та надежда, что закрылась в ее душе, разбилась окончательно. Какая же она дура! Ничего не изменилось, просто судьба опять над ней пошутила, а та повелась.

— Она приехала с документами на развод… мне нужно время.

— Я помогу тебе в решении. Нас больше никогда не будет, — похлопала по плечу и отошла в сторону, направляясь к двери, слезы предательски вырвались наружу. Она быстро справилась с замком, держась из последних сил.

— Реджина…

— Оставь меня! — вылетела из помещения и почти бегом начала бежать по коридору. Слышала его крики позади, а потом столкнулась с кем-то. Подняла влажныеглаза и увидела Грэма, а рядом Джонса.

— Погоди, малышка, — ее за плечи отодвинули, и она непонимающе обернулась.

— Реджина… — Локсли оказался рядом. А в следующую секунду она получила странное удовольствие, когда кулак Хантера проехался по лицу Локсли, а чуть позже, когда тот вытер кровь, подошел Киллиан, ударяя в челюсть.

— Мне тут кое-что рассказали, — Киллиан оперся рукой о его плечо, с другой стороны проделал тоже самое Хантер.

— Бывший друг, еще хоть раз подойдешь к ней и тому подобное. Пластический хирург у нас в отпуске, так что подумай.

— Хорошо подумай, — похлопал его по спине Хантер, пока Робин держал кровоточащий нос.

— Пошли, малышка, — Грэм отлип от него и, положив руку на ее талию, начал уводить ее, и Киллиан, спросив, все ли хорошо, направился с ними. Реджина последний раз обернулась, видя его взгляд, и отвернулась. Сердце болело, но она решила глушить эту боль.

Комментарий к Часть 12

Я на вас обиделась. Смерти они Свон хотели (некоторые).

Я вот расстроилась и не хотела выкладывать. Спасибо бете!)

========== Часть 13 ==========

Робин сидел в своем кабинете, заполняя карту пациента, хотя как заполнял, он просто смотрел на лист, мыслями он был далеко. Его жизнь изменилась слишком быстро, и он впервые не знал, что делать. Папка с документами о разводе лежала на краю стола, и он периодически смотрел на нее, но рука не поднималась оставить подпись. Хотелось закричать «какого черта»? Он любил Реджину без сомнений, но и Мэриан отпустить не мог…

А тут еще какой-то Грэм нарисовался непонятно откуда. Он бесил просто своим присутствием рядом с Реджиной, что уже говорить о том, как тот ее целовал на глазах всей больницы. Локсли инстинктивно сжал руки в кулаки, и все бумажки полетели на пол. Локсли вышел из-за стола и уставился в окно.

Дверь тихо скрипнула, и тот обернулся и тут же пожалел об этом. Отвернулся, начиная буравить взглядом окно. Легкой походкой женщина подошла к столу, и он уже знал, за чем она. Зашуршала бумагами, и Робин закатил глаза.

— Ты не подписал бумаги.

— Времени все нет.

— Да, конечно, — улыбнулась брюнетка. Медленно подошла к нему и опустила руки на его плечи, оба замерли.

— Робин, я все еще люблю тебя. Я совершила ошибку, я прошу у тебя прощения и надеюсь…

— Зря надеешься, — отошел в другой конец помещения.

— Тогда почему прямо сейчас не подпишешь бумаги, и я уеду. Я здесь только из-за тебя, — правда задела его, и он поднял на нее взгляд. — Если у меня есть хоть малейший шанс, я все сделаю, — она быстро пересекла помещение и, воспользовавшись его замешательством, поцеловала. Нежно, легко, давая ему возможность отстраниться. Вопреки ее ожиданиям, он ответил, она потянулась к нему ближе, но он разорвал поцелуй. Мэриан улыбнулась, смотря ему в глаза, и покинула кабинет. Его лицо помрачнело. Он все еще чувствует.

***

— Киллиан, может поедешь домой? — спросила Миллс, уже накинувшая кожаную куртку. В тон юбка прекрасно подходила под образ. Джонс сидел на диване и пил уже неизвестно какую по счету кружку кофе. Его глаза были ужасно красными, да и сам вид не очень.

— Нет, мне там нечего делать.

— Ладно, позвони, как очнётся.

— Хорошо, — кивнул Джонс, и Реджина с печальным взглядом покинула ординаторскую. Она искала в сумке ключи от машины, совершенно не смотря, куда шла, высокие шпильки стучали по плитке. Миллс наконец нашла их и впорхнула в раскрывшиеся двери лифта, с сожалением обнаруживая, что здесь не одна.

— Доктор Миллс, — Мэриан улыбнулась, Реджина даже не посмотрела в ее сторону. Послышалась усмешка.

— Я расскажу Свон о ребенке, — Реджина перестала молить, чтобы лифт примчался на первый этаж быстрее, и повернулась к улыбающейся женщине, — если ты подойдешь к Робину. Я понятно объяснила?

Миссис Локсли нажала на кнопку и лифт остановился.

— Боже, — к ее удивлению Миллс рассмеялась, — ты такая жалкая. Проблема в том, что твой муж сам ко мне лезет.

— Я надеюсь, до тебя дошло, что я сказала. Что же будет с ней, когда она узнает? — с ухмылкой на лице Локсли подошла к ней. Реджина сжала кулаки от злости, внутри бушевал пожар, как же ей хотелось размазать ее по полу.

— А ты все надеешься вернуть Робина. Дерзай.

— Он меня любит, — заявила врач гинеколог.

— Ах, любит? Ну да. Особенно после твоей измены, — грустно надула губки.

— Тогда почему он не подписывает документы о разводе? — Мэриан улыбнулась, видя переменившуюся Реджину, — ой, кажется, я задела тебя. Точно, я ведь хотела этого. Так что, Миллс, ты обычная кукла, которой пользуются. Такие как ты нужны для секса, а после их бросают… — Мэриан отошла, довольная реакцией Реджины, и нажала на кнопку, лифт помчался вниз. — Ну и каково тебе?

Реджина улыбнулась и мгновенно подошла к стоящей у стены Мэриан, хрупкая ладошка замахнулась и ударила ту по лицу, создавая характерный шлепок. Голова Мэриан дернулась, и она затылком ударилась о стену. Около губ скопилась струйка крови.

— Дорогая, ты не представляешь, с кем связалась, — Мэриан вытерла кровь и облизнула пальцы, смотря в наполненные удовлетворением карие глаза.

Двери лифта распахнулись.

— Кажется, мой этаж.

— Сучка! — услышала Реджина, уже выйдя из лифта.

— Лучший комплимент в моей жизни, — усмехнулась, подходя к стойке регистрации, где Грэм уже клеил Эшли.

Реджина встала позади, слушая его монолог, и закатила глаза, он никогда не изменится.

— У тебя очень красивые глаза, — Эшли застенчиво улыбнулась, но, увидев Реджину с поднятой бровью, встрепенулась и положила журнал на стойку.

Грэм обернулся и виновато скорчил лицо, Реджина принялась подписывать журнал.

— А я думала тебе карие нравится, — между делом сказала она, когда тот придвинулся к ней.

— Карие это вообще любовь, — Реджина рассмеялась, возвращая журнал обидевшейся Эшли, та развернулась и ушла.

— Кажется, с ней у тебя не получится, — довольная собой заключила она и взяла Хантера за протянутый локоть, парочка направилась на выход.

— Она не в моем вкусе.

— Уж я-то знаю твои вкусы, — вышли из больницы, улыбаясь.

— Брюнетки, примерно метр шестьдесят пять, с короткими черными волосами. Дерзкие, острые на язык и вредные.

— Эй, — рассмеялась шутливо, подтолкнув его в бок.

— Какие планы на вечер?

— Я хочу напиться и уснуть, — поведала, когда они подошли к машине, и сняла ее с сигнализации.

— Неплохо.

***

— Боже, наконец-то я дома, — Реджина со стоном скинула шпильки, вновь становясь маленькой. Грэм прошел в квартиру, отмечая, что за два года ничего не изменилось.

— Все также. Я сплю в зале или пустишь с собой? — с лукавой улыбкой развернулся и поиграл бровями.

Реджина лишь коротко улыбнулась и направилась в кухню.

— Ты не ответила.

Она уже открывала свой тайник с алкоголем и выудила бокалы на стол.

— Как будешь себя вести.

— Я схожу в душ?

— Да, я пока сделаю нам ужин, — Хантер кивнул и, взяв кое-какие вещи из дорожной сумки, направился в ванную. Закрыл дверь и включил воду, опираясь руками о раковину. Находиться рядом с ней было невозможно, он, наивный дурак, полагал, что чувства остыли. О, как же! Хотелось прикоснуться к ней, поцеловать, все его тело тянуло к ней. А тут он еще и будет жить с ней какое-то время. Грэм встал под холодные струи воды, чтобы снять напряжение.

Миллс быстро приготовила омлет, на большее сил не было. Она уже порядка трех суток на ногах, эмоциональное состояние ни к черту, и все, что ей хотелось - напиться до потери сознания, чтобы ничего не чувствовать, и провалиться в сон. Бутылка коньяка стояла на столе, и Реджина смотрела на нее жадно. Первые два стакана она уже выпила, и по телу разлилась легкая волна. Горячая жидкость обожгла пустой желудок и стала отдаваться болью. Она слегка захмелела.

Хантер показался на кухне в одном полотенце вокруг бедер, отчего Реджина еле сдержалась, чтоб не свистнуть. А он подкачался, слишком даже.

— Я в ванну… пойду, — шаткой походкой, выдавая себя, она скрылась в коридоре, глубоко вздыхая. О чем она думала, приглашая его? Непонятно.

Миллс зашла в спальню и, включив свет, стала скидывать вещи, пока ванна заботливо набиралась Грэмом. Скинула юбку, туда же полетела майка, оставляя ее в одном красном белье. Реджина распахнула шкаф, чтобы достать халат, как увидела забитые мужскими вещами полки. Очередное напоминание отозвалось ноющей болью в груди. Реджина взяла первую попавшуюся футболку и, ненавидя себя за это, прижала к себе, вдыхая лесной запах. Его запах. А потом также быстро запихнула обратно, она потом придумает, что с ними делать. Спрятала их совместную фотку в рамке в комод и ушла в ванну.

Вода наполнилась почти до краев, и Реджина легла, ощущая, как тело расслабляется, оно будто было ватное. Она начала вспоминать все последние события, впредь до их первого вечера в баре. Его попытки завести отношения, секс в дежурке, ее миома и его признание в любви. Он стал слишком нужен ей. По щекам потекли слезы, она устала, когда это кончится? Но все только начиналось. Тело сотрясли рыдания, она зажала рот рукой и, недолго думая, погрузилась под воду с головой. Вода тут же заполонила все. Она лежала под водой с закрытыми глазами, шум воды заглушал все. Прошло уже долгое время и воздуха стало не хватать, Миллс подумала, что нашла быстрый способ избавиться от боли.

***

Грэм в одиночестве жевал заботливо приготовленный ужин, Реджина уже долгое время находилась в ванне, но он понимал, что ей нужно время, чтобы побыть одной, выплеснуть эмоции. Чертова гордячка, никогда не любила показывать эмоции. Но какое удивление обрушилось на Хантера, когда замок квартиры стал открываться, а потом кто-то зашел. Хантер поправив полотенце, вышел в коридор и словил охреневший взгляд Локсли. Робин большими глазами смотрел в них, потом он медленно перевел взгляд на его лицо, в голубых плескалась настоящая ярость.

— О, ты, видимо, ключи зашел вернуть. Оставь, я Реджине передам, — Грэм, довольный, оперся о косяк двери и нацепил улыбку. Вот у них страсти в больнице, в Мерси-Вест скучно.

— А ты, видимо, квартирой ошибся? — сжал кулаки Локсли.

— К твоему сожалению, нет.

— Еще хоть раз…

— Что, Локсли? Что? Ты упустил свой шанс, Реджине ты теперь и даром не нужен.

— А ты, значит, нужен?

— Время покажет.

Робин последний раз взглянул на полуголого Хантера и, со звоном бросив ключи на полку, вылетел из квартиры. Ярость душила его.

Хантер выждал еще пару минут и решил убедиться, все ли с Миллс хорошо. Постучав пару тройку раз, он забеспокоился.

— Реджина, все хорошо? — но не получив ответа, он, не думая, распахнул дверь, замирая на пороге. Ее тело было под водой, а вода почти переливалась за края ванной. Он, как оглушенный, бросился к ней, хватая ее за плечи и поднимая. Реджина резко вздохнула и закашлялась. Ее губы посинели, она большими глазами посмотрела на перепуганного до чёртиков Грэма.

— Дура! Ты что творишь?! — Миллс притянула колени к груди, прикрыв свою наготу, продолжая глубоко дышать. — Блять, какая же ты идиотка, — уткнулся носом в ее макушку, прижав к себе.

— Прости, — всхлипнула она. Хантер отстранился и увидел бегущие по щекам слезы.

— Ох, Миллс, — Грэм, не спрашивая, выключил воду, взял полотенце и, дождавшись, пока она встанет, обернул его вокруг нее. Реджина не сопротивлялась, смотрела на него полным боли и грусти взглядом и молча помогала ему. Ее вытащили из ванны и понесли в спальню. Уложили на кровать, прижали к себе и поцеловали в лоб. Она грустно улыбнулась, думая, почему после всего, что между ними было, она ничего к нему не чувствует.

— Расскажи мне, — потребовал он, перебирая ее мокрые пряди. Реджина, лежа на его груди, пальчиками выводила узоры на обнаженной коже.

— Мы познакомились в тот день, когда у меня умерла пациентка на столе. Неделя еще была тяжелая, — хрипло говорила она. — Я пришла в бар именно за этим, он подсел, я стала рассматривать его, и мы познакомились. Потом поехали ко мне и переспали.

Грэм старался подавить в себе любимые чувства, потому слушал ее, не переставая гладить по голове.

— А потом оказалось, что мы работать будем вместе. Он предлагал встречаться, я отказывала и…

— Вы занимались сексом, — закончил Хантер, и Миллс, скривившись, кивнула.

— Потом мы как-то начали встречаться, у меня образовалась миома…

— И ты мне не сказала!

— Прости, я никому не говорила, — на секунду посмотрела ему в глаза и устроилась на груди, — Свон должна была меня тайно прооперировать, так я пошла к Джонсу признаваться в своих страхах. А он позвонил Робину и вернул из Нью-Йорка, который уезжал типа по работе, а оказалось к семье.

— Что с миомой?

— Доброкачественная.

— Хорошо, — нежно прикоснулся к макушке губами.

— А потом были два месяца лучшие в моей жизни.

— А когда…?

— В тот день, когда Эмму… в общем, его жена приехала в больницу, и я узнала. А потом Голд взял ее на работу.

— Вот мразь!

Какое-то время она молча смотрела в стену, раздумывала надо всем. Хантер поддерживал молчание, мягко поглаживая по спине. Он знал Локсли от силы пару часов, но он уже так ненавидел его.

— Сделай мне больно? — ему показалось, будто все это послышалось, но, когда карие с надеждой, именно с ней, заглянули в его глаза, тот задохнулся воздухом.

— О чем ты меня просишь? — он разглядывал ее спокойное лицо, пытаясь найти подвох.

— Возьми меня грубо, больно.

— Дура, ты сколько выпила? — Миллс приняла сидячее положение, его глаза невольно опустились на почти не скрывающее ее тело полотенце. Капли воды стекали с волос и продолжали дорожку в ложбинку между грудей. Он влип.

— Мне это сейчас нужно. Сделаешь это либо ты, либо первый встречный в баре.

— Ты полная идиотка, раз решила так поступить, — схватил пальцами за подбородок и притянул к себе, больно впиваясь в кожу, чтобы поймать взгляд. Но ей будто этого и не хватало, она дьявольски улыбнулась так, что его передернуло.

— Ну давай же. Или сил не хватит? — усмехалась, играла, чтоб ее.

— Иди ты, Миллс, — резко оттолкнул ее и также быстро вышел из спальни.

Миллс разочарованно вздохнула. Поднялась с места и скинула полотенце, оставаясь голой. Что ж, не сделает это Хантер, сделает другой. Она открыла ящик с бельем, раздумывая, что надеть. Черное как всегда облепило ее фигурку, скрывая женские прелести. Слишком большой вырез спереди и слишком короткое по длине платье. Она вздрогнула, когда Грэм ввалился в ее комнату, дверь стукнулась об стену.

— Ты не пойдешь! — Миллс наносила духи и, встретившись с ним взглядом в зеркале, пшикнула в ложбинку между грудей, наблюдая, как ярость окутывает его тело.

— Да что ты? Ты меня остановишь, что ли? — усмехнулась, доставая помаду из косметички и нанося на пухлые губки. — Как думаешь, может поярче?

— Я думаю, ты сейчас получишь! — Реджина только успела положить помаду на столик, как Грэм, схватив ее за руку, с силой швырнул на кровать. Она ахнула от неожиданности и такого напора, поднялась на локтях, наблюдая как охотник подходил к ней. Все его мышцы напряглись, руки сжались в кулаки, Реджина добилась своего. Не было того Грэма, которого она знала, это был кто-то другой.

— Значит хочешь, чтобы тебя трахнули, Миллс. Жестко, больно.

— А ты справишься? — усмехнулась, не отрывая взгляда. Хантера это только сильнее задело, дверцы ее шкафа раскрылись, и он нашел то, что искал. Широкий кожаный ремень с металлической бляшкой.

— Вот и проверим.

Дыхание участилось, сердце забилось о стенки грудной клетки, когда он властной походкой стал подходить ближе. Ноги сами сжались, а внутри все трепетало. Она хотела глушить боль, она ее получила. Его оголённый торс привлекал внимание, но Реджина старалась смотреть в глаза и читать эмоции. Он навис сверху, хватая ее за черные волосы и давая пространства себе.

— Обещаю, про нежность ты быстро забудешь, — она ахнула от сильного укуса на шее, там точно проявится синяк.

Хантер резко перевернул ее на живот, прижал ее за шею к кровати. Миллс попробовала, но пошевелить головой не смогла. Вся эта ситуация одновременно и возбуждала и немного пугала.

— Сейчас ты пожалеешь, что сказала «нет»!

На ее ягодицы неожиданно обрушился первый сильный удар, холодная пряжка обожгла нежную кожу, Реджина вздрогнула всем телом и взвизгнула… это было больнее, чем она думала. Он задрал ее платье до талии, открыв покрасневшую кожу и провел рукой, успокаивая ее.

Второй, третий, четвертый… Серия ударов… Много громких криков пронзали ее тело… Она пыталась убрать свою попку в сторону, уйти от ударов, но ничего не получалось, она просто ерзала на кровати, беспомощная, удерживаемая им. Но эта боль была нужной. Она заставляла забыть…

Грэм сначала разогревает и ласкает кожу, потом наносит сильный удар, она вздрагивает и ловит воздух губами.

Наконец ее экзекуция была закончена… Он отпустил, развернул и посмотрел в глаза… Она ожидала увидеть в них злость, за то, что просила это. Но злости в них не было, скорее тревога. Он боялся, что переборщил. Придерживая Реджину за талию и смотря в глаза, он спросил.

— Надеюсь, мне не придется больше повторять подобных уроков?!

— Надейся, — дерзко ответила она, хотелось узнать, на что способен он. Только вот место его стараний очень болело.

— Ты строптива, но я выбью из тебя это!

Миллс с вызовом смотрела ему в глаза, но он читал в них ее женскую сущность. Она хотела продолжения. И он это понимал. Он привлек ее к себе и снова поцеловал. Долго и влажно.

Затем резко развернул и вновь положил на живот, намотал волосы на кулак. Ее дыхание было прерывистым. Оказывается, действительно, порка хорошо возбуждает. Его руки, скользнув по бедрам, подняли платье вверх. Зацепив резинку, он потянул вниз черные ажурные трусики. Реджина уже была вся мокрая. Он плавно и быстро вошел в нее. Никакого сопротивления она не оказывала, расслабилась в мужских руках, полностью отдалась ему. Только быстро и глубоко дышала, покусывая губу. Он не врал, входил больно, резко, жестко. Реджина ощутила новые чувства и эмоции, теплая волна удовольствия, постепенно заполнила все ее тело. Она уже не сдерживала эмоций, громко чувственно стонала. Реальность начала отступать. Глаза полузакрыты, она улетала. Взрыв совпал с ее продолжительным стоном. Последним ее словом было его имя, вырвавшееся из груди.

Миллс проснулась от шума на кухне, быстро взглянула в окно, солнце только вставало, она ни черта не выспалась. Со стоном упала на подушку, как ей не хотелось на работу. Видеть их лица…

Дверь спальни распахнулась, и она взглянула на Хантера с кружкой кофе в руках, на его лице не было эмоций, но она то знала, что все не так. Они не поговорили вчера и просто уснули. В домашних штанах и без футболки тот сел на кровать и протянул кружку Реджине, натянувшей одеяло по самое горло.

— Смотрю, ты успокоилась.

Миллс опустила глаза в кружку, будто там что-то интересное.

— Вчерашняя ночь это… ты использовала меня, чтобы заглушить боль? — как хорошо ему это знакомо, сколько девчонок он так сменил, глуша чувства к брюнетке.

Молчание стало ответом, больно ужалив его.

— Ты его любишь? — Реджина медленно подняла на него грустные глаза, ответа и не нужно, было все видно. Он открыл рот, собираясь что-то сказать. Потом вскочил с кровати. Как хотелось ее сейчас встряхнуть и наорать.

— Собирайся, мы проспали на работу, — дверь спальни захлопнулась, заставляя ее вздрогнуть.

Уже с утра она ощутила все старания Грэма: передвигаться было больно, а садиться на стул почти невозможно. Видела его виноватый взгляд, но он и слова не сказал. Потом они также собрались на работу и вышли. Они молча ехали в машине, говорить было не о чем, а молчание нагнетало, поэтому Грэм сам врубил музыку на весь салон и пялился в окно, пока Реджина сжимала руки на руле. Он быстро покинул салон, а она сидела еще какое-то время, сожалея о вчерашнем. Лучше бы пошла в бар. Хотя кто знает, может еще какой потом завалится к ним работать. Тут не угадаешь.

Реджина нашла двоих друзей в реанимационной, Грэм тихо проверял показания, а Киллиан спал, сидя на стуле, и привалившись на кровать, не выпуская руки Свон. Она подошла к Грэму.

— Как она?

— Все стабильно, должна бы уже прийти в себя. Что-то не так…

— Эй, все нормально. У всех организм разный, — опустила руку на его плечо, поглаживая. Тот обратил на это действие внимание и внимательно на нее посмотрел.

— О, вы тут? — Киллиан дал о себе знать, сел и стал тереть глаза.

— Какой у тебя видок, — сочувственно произнесла Реджина.

— Комплименты это не твое, — зевнул в ладошку и откинулся на спинку стула.

— Ты сколько спал? — Реджина подошла к нему, разминая затекшие плечи, знала, что тело болит от сна в таком положении. Джонс блаженно вздохнул.

— Да, вот тут, Реджина. О, да, — Реджина с Грэмом рассмеялись.

— Потише со словами, а то Свон сейчас не так поймет.

— Правильно говоришь… — все застыли, услышав голос с хрипотцой. Серые глаза медленно открылись и с удивлением посмотрели на брюнета, — Грэм? Какие люди тут, — улыбнулась, не ожидая увидеть его.

— Ну привет, лебедь.

— Эмма, — Джонс подскочил на радостях и поцеловал ее руку. Реджина растянула губы в улыбке, с облегчением вздохнув.

— Привет, — мягко проговорила она, — так вот, кто меня спас. Чуть не опоздал, я уже тоннель белый видела.

— Ну и как там? — усмехнулся Хантер.

— Скучновато, скажу. Тут веселее. Попить можно?

— Да, да, сейчас, любимая, — все рассмеялись, когда Джонс побежал за водой.

— Что это? — Эмма большими глазами принялась рассматривать кольцо на руке.

— А это, Свон, пожизненное, — Реджина согласилась с Хантером, продолжая смотреть на открывшую рот подругу. Хоть кому-то повезло.

— Можно мне что-то вколоть, низ живота что-то тянет, — оба переглянулись, и Грэм позвал медсестру. Та быстро ввела нужное лекарство, заранее зная, что никто не должен знать о выкидыше.

— Сейчас пройдет, — заверил ее друг. Киллиан вернулся в палату со стаканчиком и быстро передал Эмме. Та благодарно кивнула и, выпив, улеглась поудобнее.

— Ну расскажите что-нибудь? И не смотрите на меня, как на больную.

Миллс покачала головой.

— Да у нас как-то все по-старому… — начала Реджина, и в этот момент дверь реанимационной открылась, все кинули взгляд. Локсли с улыбкой вошел и подошел ближе к кровати, но подальше от Реджины. Все сразу сникли, кроме Эммы, ничего не понимающей.

— Рад, что ты очнулась. Как ты?

— Прорвемся. Хорошо уже, — Эмма перевела взгляд на буравившую пол Миллс и нахмурилась. Хантер не самым добрым взглядом смотрел на профиль Робина, а Джонс так и хотел что-то сказать, это было заметно по подрагивающим губам.

— А доктор Проктор только в следующем месяце выйдет, — сказал Джонс, и Грэм понял его. Миллс улыбнулась. Одна Эмма ничего не понимала и хмурилась.

— О чем ты? — спросила блондинка.

— Да давно нашего пластического хирурга не видел. Робин, вы еще не знакомы? Такой мужик хороший, — метнул на него взгляд.

Реджина хихикнула, прикусив губу.

— Не знакомы. Пожалуй, я пойду. Выздоравливай, Свон, — быстро покинул помещение, и вся троица засмеялась, заставляя Эмму вновь нахмуриться.

— Что происходит?!

— Ты такое пропустила, дорогая, — с грустной улыбкой произнесла она.

— Да, — протянул Хантер, — у нас в Мерси-Вест скучно, а у вас прямо медицинские страсти.

— Объясните мне!

— Классный такой сериальчик бы вышел, мы со Свон в главных ролях, — сказала Реджина, и все заржали, заставляя возмутиться ничего не понимающую Свон.

========== Часть 14 ==========

— Ну наконец-то соизволила прийти, — буркнула Свон, обиженно скрестив руки на груди. Реджина, только что зашедшая в ее палату, чуть не задохнулась от такого, лишь кинула свой излюбленный взгляд и глотнула кофе из стаканчика.

— Дорогая, из-за происшествия с тобой все графики сбились, а у меня куча работы, и я только с операции, — Миллс приставила стул к кровати недовольной подруги.

— Ладно, просто мне не на кого сорваться. Меня все достали! — Реджина села на стул и также быстро с него слезла, не забыв ойкнуть. Кофе пролилось на чистый пол, а серые глаза непонятливо нахмурились.

— Я постою, — Миллс и забыла об этом, весь день была на ногах, и возможности присесть не было.

— Ваши игры с Локсли переходят все грани, уже сидеть не можешь, — Эмма хихикнула.

— Упала вчера, — кинула Реджина, даже не заметив грозного тона, от которого Свон стушевалась.

— Ладно.

— Лучше расскажи, почему тебя все достали? — Реджина встала у кровати, делая глотки кофе. Ноги так устали стоять после долгой операции. Что ж, она сама виновата.

— Да заходят тут все, спрашивают, как я, да еще и не по одному разу. Одним словом, достали… ты ведь меня и не слушаешь, — Эмма наконец пригляделась к молчавшей подруге, что-то явно было не так. Либо ее молчание и взгляд в никуда, либо ее пустые глаза без озорного блеска выдавали ее с потрохами.

— Реджина, — брюнетка вздрогнула и улыбнулась. — Что случилось? — вздохнула блондинка.

Реджина грустно улыбнулась, подтверждая догадки подруги, и отошла к окну, прислонившись к нему спиной, так снизилось давление на ноги.

— Знаешь, Свон, я тут уяснила, что больше ни за что не поверю ни одной блондинке, особенно при выборе мужчины.

— Что, Миллс?

— Робин женат. Представляешь? — Реджина горько усмехнулась, словив ошарашенный взгляд. — И у него есть сын. Мало того, его жена теперь работает тут и временно заменяет тебя.

— Твою мать, что ты сейчас сказала? — Свон до этого лежавшая, резко приняла сидячее положение и простонала от боли, обратно откидываясь на подушки. — Реджина, я же не знала…

— Да не виню я тебя, Эмма. Просто тоже срываюсь на всех подряд. Уверена, Роуз меня сегодня всеми возможными словами перекрыла, как я ее достала.

— То есть ее Голд сюда взял? Ты с ним говорила?

— Говорила и даже послала, а сейчас умело избегаю с ним встреч. Боюсь не сдержаться.

— Прости, ты как? — Реджина вздохнула, поставила стаканчик на подоконник и покосилась на Эмму.

— Спроси, что полегче.

— Вот что это было с утра, наши парни за тебя заступаются.

— Да, ты упустила, как они смачно проехались по его лицу. Я тебе отвечаю, мне так полегчало, — подруги хихикнули. — Ну брось на меня так смотреть. Лучше скажи, что там с кольцом.

Эмма виновато поджала губы, она и впрямь думала, что Робин это ее будущее. Она видела, как счастлива была Реджина впервые за долгое время, а теперь видит, как та умело скрывает боль.

— Да как-то и не поговорили. Он все волновался за меня, и я решила промолчать. Может это так, подарок?

— Идиотка ты, Свон. Что, замуж не хочешь? Не хочешь нормальной семейной жизни, с подгузниками и криками по ночам. Семейных завтраков, походов куда-нибудь, — чем больше говорила Реджина, тем больше дрожал ее голос, и больше тускнело лицо Эммы. — Прости, много работы, — Реджина сорвалась с места, чувствуя, что эмоции на грани.

— Реджина, стой! — но брюнетка уже вылетела из палаты, держа руку около рта, не хватало еще сорваться при всей больнице.

Она пролетела весь этаж, со злостью нажимая кнопку лифта. Единственное, о чем она мечтала - закрыться в своем кабинете.

Все те надежды, что она лелеяла, обрести свою собственную семью, о которой они говорили с Локсли, с кучей детей пошли прахом. Она-то дура надеялась. Думала об именах, шутила об этом с Локсли и верила, что однажды даже она обретет это. Двери лифта распахнулись, и ее сердце замерло. Пустой лифт, и только два тела, плотно прижатых друг к другу, целуются так же, как и она когда-то с ним в начале отношений. Тело Мэриан прижато к стене, она притягивала его за шею и собственнически целовала. А как иначе, она ведь его жена. Внезапно они отрываются друг от друга, и Реджина чувствует себя ужасно, когда оба взгляда направляются на нее. На лице Мэриан широкая улыбка, а лицо Локсли меркнет моментально, он движется в ее сторону, а она срывается с места и, не чувствуя бежавших по щекам слез, движется в сторону лестницы. Дверь хлопает об стену, она перепрыгивает ступеньки, лишь бы оказаться подальше, и минует этаж за этажом. В последний момент передумывает и выходит на крышу. Солнце светит слишком ярко, но слезы застилают глаза. Она подходит к перилам и закрывает глаза. В голове картинка из лифта, становиться только хуже. Она открывает глаза и начинает глубоко дышать, лишь бы унять бурю внутри. Выдох-вдох. Не помогает, слезы бешеным потоком рвутся наружу, ком в груди застыл и не хочет исчезать. Она оседает на пол, прижимая колени к груди.

— Я сильная, я справлюсь… мне не будет больно, — шепчет сама себе.

***

— Ты так ничего и не скажешь по поводу кольца, — Киллиан внезапно задал вопрос.

— Красивое, — чуть улыбнулась Эмма.

— Я серьезно, душа моя, — пододвигает стул ближе к кровати и берет ее руку в свою.

— Это что, то самое?

— То самое, — шутливо передразнивает ее, — то самое, которое дарят человеку, когда хотят прожить с ним всю жизнь. То самое, когда любишь человека всем сердцем и хочешь от него детей. То самое, когда жутко волнуешься, вдруг человек откажет.

— Киллиан…

— Дай договорить, я готовился и жутко волнуюсь. Я… — его чуть влажные руки выдают его с потрохами, Эмма улыбается, он кажется ей таким милым и взволнованным.

— Согласна.

— Да погоди, дай договорить. — махает рукой и замирает. — Что?!

Свон широко улыбается, видя множество эмоций, играющих на его лице. Киллиан то улыбается, то круглыми глазами смотрит на нее, не веря, что Эмма начинает беспокоиться за его состояние.

— Киллиан, ты еще тут? Ну же, милый, скажи хоть что-то? — Эмма садится, пытаясь взять его лицо в руки. Но Джонс быстро целует ее в губы и сжимает ее ладошки в своих.

Берет ее лицо в свои руки и улыбается, как самый счастливый человек.

— Свон, я…

— Люблю тебя, — договаривает и затыкает рот поцелуем. Тащит его на свою кровать.

— Так, моей пациентке секс противопоказан, — Хантер не вовремя заходит в палату.

— Грэм, — Свон неловко отстраняется и закатывает глаза. Джонс устраивается на кровати и прижимает блондинку к своей груди.

— Ты очень не вовремя, — недовольно говорит Киллиан.

— Поздравляю вас. — останавливается напротив кровати и видит два непонятливых взгляда. — Ой, да хватит вам, ребят. Один чуть не ревет от счастья, другая сияет, как алмаз. Все и так ясно. Когда ждать маленьких Джонсиков?

— И ничего я не реву от счастья. Ммм, скоро, я думаю.

— А? — Эмма переводит взгляд на будущего мужа.

— Реджину не видели?

— Да вообще-то была здесь часа так два назад. А потом сорвалась и убежала куда-то, — грустно рассказала Свон.

— Наверное узнала новость, — догадывается Джонс, Хантер понятливо кивает.

— Какую новость? — хмурится Эмма, новостей и так слишком много.

***

Солнце начинает медленно заходить за горизонт, погружая город в ночь. Машины не переставая движутся, город живет своей жизнью. С крыши города все видится, как на ладони. Она стоит, оперившись на перила, и вдыхает такой необходимый воздух. Она устала и морально, и физически, ей хочется просто лечь и не вставать. Свернуть всем счастливым людям шеи и кричать «за что все ей»?

Прошёл час, а может и больше. Она не хочет уходить отсюда, здесь ей легко, она одна. Но ее желания никогда не сбываются. Скрипучая железная дверь позади дает о себе знать противным писком. Потом размеренный шаги, она уверена, позади мужчина. Чувствует взгляд в спину и слышит вздох. Это он.

— Не знал, что ты здесь, — подходит ближе и останавливается в паре шагов.

— А то бы не пришел? — усмехается и смотрит вниз, машина скорой помощи подъехала, кому-то плохо.

— На самом деле я тебя искал.

— Вот как? А в лифте мне так не показалось.

Смотрит ей в спину и не может понять, как они к этому пришли. Хотя, конечно, понимает. Как человек, которым он дышал и жил столько времени, вдруг стал чужим. Его тянет к ней, он задыхается, но они оба сделали свой выбор. Она в пользу Грэма, а он…

— Все кончено, Реджина, — произносит он как гром среди ясного неба. Его голос дрожал, но она этого, кажется, не услышала, — я возвращаюсь в семью.

Миллс закрывает глаза, нет сил поворачиваться к нему и что-то говорить. А так хочется послать отборным матом, руки от чего-то подрагивают. Внутри разливается пустота, опять. Она открывает глаза.

— То есть все, что было между нами?

Поворачивается к нему и опирается локтями о перила. Уверена, если отойдет, сразу упадет, ноги кажутся ватными. От чего-то его глаза кажутся грустными и вроде бы она видит в них скопившиеся слезы или то ей кажется?

— Настоящее… но я выбираю семью.

— Как благородно, Локсли, — вздыхает от ее колючего тона.

Ветер развивает ее волосы, портит укладку, пока она неотрывно смотрит ему в глаза. Хочется запомнить его, как что-то хорошее в жизни. Он молчит и делает тоже самое.

— Я отдал Грэму ключи, позже заберу вещи.

Реджина хмурится, не понимая, почему Хантер ей не сказал, да и какая разница.

— Не уверена, что там что-то осталось. Но ты можешь поискать на мусорке возле дома, с детства привыкла избавляться от ненужного, — ставит галочку выполнить это сегодня же и удерживается от смешка в его сторону.

Его злость выдают сжатые до побеления костяшки пальцев.

— Отлично, не хотелось бы видеть тебя лишний раз, — его слова добивают окончательно, он разворачивается и уходит, хлопая дверью. Слеза медленно стекает по щеке.

***

— Джонс, скажи, что ты нашел ее? — обеспокоенно спрашивает Грэм друга по телефону, не переставая смотреть на часы, которые давно перевалили за полночь.

— В больнице ее не видели с обеда, в ближайших барах нет. Черт, я не знаю, где искать, — слышится, как Киллиан ударяет по рулю. — Я уже был во всех наших местах.

— Ладно, продолжу звонить ей. Пока, — сбрасывает трубку.

Зарывается руками в волосы, и что-то ему подсказывает, что после пятидесяти звонков она вряд ли ответит. Он уже с ума сходит, не зная, где ее искать, уверен Джонс там не лучше. Эмму решили не беспокоить и скрыть этот факт. После получаса бесполезных звонков и отборного мата в сторону Реджины, Грэм слышит звонок и, как угорелый, подхватывает трубку.

— Да!

— Грэм, тут такое дело, — говорит Киллиан, не переставая везти машину, — Мэл из педиатрии знаешь?

— Та блондинка, что еще и лесбиянка.

— В точку, — усмехается Джонс. — Позвонила мне, сказала, что нашла Миллс в каком-то баре, сказала, у нее разбит нос и вроде как ее домогались.

— Твою мать, что правда?

— Сейчас ее привезу.

— Хорошо.

Еще через час Киллиан оправляет смс Грэму, чтобы тот вышел на улицу. Хантер мгновенно выполняет его просьбу, обнаруживая на улице стоящего Киллиана около своей машины с сигаретой. Тот редко курил, если только дела были плохи.

— Где она? — выходит слишком эмоционально.

— Спит на заднем сиденье. Напичканная алкоголем и чем-то еще.

— Ее что, пытались..?

— Мэл сказала, что да. Говорит, были в одном клубе, та была со своей подружкой, а Миллс возле барной стойки. Потом увидела, как ей в коктейль подлили что-то. Начались разборки, Миллс ушла с каким-то парнем, а потом ее нашли на улице с разбитым носом.

— Да еб твою мать! Ее ведь… нет?

— Нет, только деньги все украли, — кинул сигарету на землю и затоптал.

— Чем хоть накачали? — полюбопытствовал, открывая дверь машины и находя Реджину, свернувшуюся калачиком.

— Если б я знал, — пожимает плечами, пока Грэм вытаскивает ее из машины. Джонс поставил машину на сигнализацию и пошел следом, открывая им дверь.

— Найди где-нибудь черный уголь, а я пока ее в водичку окуну, — сказал Хантер, держа брюнетку, мирно спящую на груди.

— Не переусердствуй.

— Как получится, — Грэм с помощью ноги открыл дверь, локтем включил свет и положил в ванну Реджину. Короткое черное платье было испорчено, туфли он снял и откинул в прихожую и посмотрел на лицо. Внутри все сжалось при виде струйки засохшей крови у носа, там уже образовывался синяк. Грэм буквально заставил себя включить холодную воду, та быстрым потоком полилась из лейки душа, и всю квартиру заполонил женский крик. Миллс быстро пришла в себя, пытаясь выбраться из ванны, но руки Хантера ее удерживали. Увидев ее синеющие губы, он сразу выключил воду. Она затуманенным взглядом смотрела на него и дрожала, так что зуб на зуб не попадал. Он приказал себе не жалеть ее.

— На, держи, — в ванной появился Джонс, принесший полотенца. Он оставил их, прикрыв дверь за собой.

— Реджина, ты меня слышишь?

Та слабо кивнула, обняв себя руками, она склонила голову. Сложно было сказать, когда она отойдет, но хоть что-то уже понимала. Он поднял ее и поставил на пол, помогая снять одежду, она совсем не возражала, наоборот, упала ему в руки, схватившись за майку. Грэм придержал ее, растирая замерзшее тело. А потом закутал в полотенце и отнес в спальню, где Джонс сидел с таблетками. Ее силой заставили выпить таблетки, она то брыкалась, то плевалась, явно не понимая, кто находится рядом. А потом мирно уснула, укутавшись с головой. Киллиан с Грэмом обменивались грустными взглядами, пока последний полусидел рядом и гладил ее по голове.

— Тебе на работу когда?

— Да вообще-то через три часа уже, — устало зевнул Киллиан.

— Ложись в гостиной, я все равно не усну.

— Зови, если что, — похлопав его по плечу, Киллиан побрел в нужном направлении. Оставив Грэма, надеявшегося набить Локсли лицо и все что можно, он ведь понимал, почему она пошла в бар. Почему все это делала. И зная Реджину, то ли еще будет.

***

Утро наступило слишком быстро, Миллс проснулась от головной боли и дрожи во всем теле. Еле поднялась, хватаясь за все, что можно, и скинула полотенце. Нашла в шкафу халат, дабы прикрыть наготу, и поплелась в кухню. Тело сильно штормило, а тошнота подкатывала к горлу. Руки дрожали, и было ужасно холодно. За столом с удивлением обнаружила недовольного Грэма, медленно прошла в кухню и налила воды, так и чувствуя его прожигающий взгляд на спине.

— Ничего не хочешь сказать?

— Поесть что-то есть? — развернулась, придерживаясь за столешницу. Хантер обнаружил, что вообще не может на нее злиться, ее было жалко, хотелось подойти и обнять, сказать, что она справится, и все будет хорошо. Буквально пересилил себя, сказав:

— Идиотка, ты хоть помнишь, что было вчера?

Она отрицательно помотала головой, обнимая себя крепче. Показалось, будто если она не сядет, то точно рухнет на пол.

— Ну да, тебя всего то чуть не изнасиловали, разбили нос и украли все деньги. А нашли тебя на улице, и это спасибо Мэл! Дура ты, Миллс, полная! Нашла из-за какого-то мудака убиваться! — с этими словами он пронесся рядом и хлопнул дверью своей комнаты.

Реджина зажмурила глаза от боли в висках, странно, но сейчас ей было на все так фиолетово. Нашла аптечку и закинула в себя горсть таблеток. Взяла дрожащими руками недопитую кружку кофе, сварить новую было лень, и подошла к окну. Сзади послышались шаги, а потом ее обняли за плечи и прижали к себе, он не мог на нее злиться, потому что она была не безразлична ему.

— Прости, — она не ответила, продолжая находиться в его объятиях. — Что будешь есть?

— Ты взял мне отгул?

— Да, на два дня.

— Хорошо, — высвободилась из его рук и пошла в свою комнату, щелкнувший замок дал ясно понять, что она хочет побыть одна.

Почти два дня Реджина просидела в комнате.

***

— Грэм, сколько мне еще лежать тут?

— Лебедь, ты только не беси меня, тебя подстрелили недавно, — раздраженно захлопнул карту.

— Ну давай.

— Что, давай?

— Выговорись, и тебе станет легче, — Эмма сложила руки на одеяле и приготовилась слушать. Тот вздохнул и почесал затылок.

— Меня просто достало поведениеМиллс! — начал ходить из стороны в сторону, — она не разговаривает, не ест и не выходит из комнаты дома! Обмениваемся дежурными фразами и все. Я-то вижу, что в ее баре алкоголь то пропадает. И из-за кого?! Из-за какого-то придурка! — Эмма поморщилась от громкого голоса друга, тот эмоционально кричал и жестикулировал, расхаживая по палате. Она сама тоже не видела Реджину уже четыре дня и серьезно переживала, случайно узнав от Киллиана о ее походе в бар. — Да что в нем такого?!

— Согласна…

— Нет, меня просто поражает…

— Ты ее любишь, — вздохнула, и он замер, услышав ее слова.

— Тебе вообще нужно больше отдыхать и спать, я ушел.

— Хантер! — но было уже поздно, в коридоре он встретил зажатую Роуз и рядом сердитую Реджину.

— Простите, я не думала, — лепетала Роуз, опустив голову, не выдерживая взгляда Миллс.

— А думать это вообще не твое! Пошла прочь отсюда! — Роуз стремглав выполнила ее просьбу.

Реджина столкнулась взглядом с Грэмом и поспешила уйти.

Комментарий к Часть 14

Доброго утра вам или что у вас. Фанфик скоро закончиться, думаю ещё 3-4 главы. Не хочу тянуть и боюсь переборщить с переживаниями.

Ещё я много думаю по поводу финала… каким вы бы хотели его видеть?

========== Часть 15 ==========

Капли дождя стекают по окну, картинка за ним портится. Он вздыхает и протирает окно в попытке что-то разглядеть за ним, внутри все чувства перемешались, сейчас он не чувствует ничего, кроме боли, злости на себя и ощущения, что потерял самое дорогое в жизни. Он давно это понял, в тот же день, когда сказал те ужасные слова ей на крыше, но вот прошел месяц, и ничего не изменилось. Он задыхался, рвал и метал и готов был лезть на стену от безысходности.

Сзади хлопнула дверь, потом тихие шаги раздались, и хрупкие ладошки улеглись ему на плечи, он сдержался, чтобы не скинуть их. Не то, совсем не то. Ему противно от этих прикосновений, он даже целовать ее не может. Она плотно прижимается к нему, а он вспоминает свою, уже чужую, брюнетку. Прикосновения Реджины всегда вызывали бурю эмоций, от мурашек по телу вплоть до разливающегося чувства нежности и любви к ней. Ее хотелось никогда не выпускать из рук и любить…

— Роланд уснул, — Робин кивнул, продолжая смотреть на разводы на окне. — Может проведем сегодня вечер иначе?

— Что ты хочешь?

Женщина вздохнула и оставила поцелуй на шее.

— Робин, давай займемся сексом. Мы уже месяц вместе, и ничего. Я понимаю, тебе сложно еще меня простить, но… давай попробуем.

— У меня сегодня ночная смена, извини, мне нужно идти, — высвободился из рук и под тяжелый вздох покинул кухню. Никакой ночной смены не было, и она это знала, но, услышав хлопок дверью, села на стул, слезы сами потекли из глаз. Она не слепая, все видит, видит, как он смотрит на Реджину, просто проходящую мимо, или как он с ней разговаривает, но, в тоже время, он где-то далеко. Он не смотрит на нее, как на Миллс, он никогда на Мэриан так не посмотрит.

***

— Я не буду наряжаться из-за свадьбы, — Эмма недовольно надула губы.

Реджина, сидевшая среди друзей в ординаторской, тихо пила кофе и изредка вливалась в беседу.

— Ну да, еще в красной куртке выйди замуж, — буркнула Миллс.

— Эта выйдет, ты что, не знаешь ее, — произнес Хантер, и Эмма закатила глаза, Джонс продолжил тыкать на каталог с платьями, сидя рядом с будущей женой.

Миллс увязла в своих мыслях. Прошел почти месяц, а внутри ничего не остыло. Она злилась на себя за то, что чувствует к нему, ругалась и проклинала все на свете. Ходила по зданию и ловила его взгляд, а потом, на зло ему, целовала Хантера на его глазах, это было глупо, и так она причиняла боль другу, но поделать ничего с собой не могла. Почти половину месяца Грэм вытаскивал ее из запоя, иначе это не назовешь, потом просто выкинул все содержимое из ее бара и наорал, хорошо наорал, и встряхнул для большей убедительности. И она была ему за это благодарна. Но все равно Реджина стала другой, она постоянно грустила, была в своих мыслях и ночью спала с его футболкой, так было легче заснуть. Выкинуть его вещи так и не смогла, но спрятала, чтобы Хантер не нашел, не хотелось слушать еще один монолог.

— Вообще, Свон, тебе сейчас нужно больше отдыхать, ты только вышла работать, — укоризненно произнес Хантер.

— Я и отдыхаю на работе, а дома меня достают свадьбой, — стрельнула глазами на будущего мужа. Тот расплылся в улыбке и чмокнул в губы.

— Душа моя, я просто никак не дождусь этого дня.

— Какой ты стал ванильный, фи, — протянула Реджина, пряча улыбку в кружке кофе.

— Ничего не ванильный. Я все еще тот харизматичный, сексуальный, красавчик Джонс, — запустил пальцы в волосы, поправляя прическу.

Все присутствующие покатились со смеху.

— Да чего вы?

— Ничего, сексуальный ты наш, корона не давит? — отсмеялась Реджина.

— В самый раз.

— Это, конечно, все хорошо, но давай уже определимся с банкетом, решение ждут уже сегодня, бесподобный, — достала блокнот Эмма и взглянула на Киллиана.

— Вот видите, бесподобный, берите пример. Пошли, душа моя, такие решения принимаются в одиночестве, — поднял с дивана и привлёк к себе за талию.

— Ага, а лучше на кровати, — кинула Миллс.

— Да, лучше там, — подмигнул им и закрыл за собой дверь. В комнате раздались два смешка.

— Мы все с тобой никак не поговорим, — Реджина повернулась к Грэму, — Свон уже здорова, а ты вроде хотел уехать, или ты останешься?

— А ты хочешь, чтобы я уехал? — откинулся на спинку дивана, наблюдая за расслабленной Реджиной в кресле.

— Отнюдь нет. Я хочу, чтобы ты остался здесь. Просто ты ничего не говоришь, и я…

— Я запросил перевод сюда давно, Голд его подписал, так что да, я остаюсь здесь.

Реджина улыбнулась и поставила кружку на столик. Потом медленно поднялась с кресла, кусая губы, правильно ли она поступает? Хантер следил за ее каждым шагом, она чуть подняла юбку и села ему на колени, неотрывно глядя в глаза, его руки тут же оказались на талии.

Нам часто в жизни слышался вопрос «любить или быть любимым?». Реджина никогда не знала, что на него ответить, но сейчас и выбора особого не было. Она медленно опустила руку на его щетину, и он прикрыл глаза, руки сильнее сжались на талии. Ей было с ним спокойно, она знала, он всегда будет рядом, он любит ее. А она? Нет, ее сердце тоскует по другому.

Она подается вперед и целует мягко, пытаясь понять, что она чувствует. Едва уловимые касания губ, но она понимает, что пустота. Ничего она не чувствует к нему, становится тошно от себя, он столько делает для нее. Он, видимо, чувствовал обратное, раз уже смелее целовал ее и притягивал к себе, руки зарылись в ее черных волосах. Одна ладонь пересчитывала позвонки, вторая спустилась к шее. Он отстранился только для того, чтобы опуститься губами на шею, стоны непроизвольно вырвались из груди, она открыла глаза и посмотрела в стену. Может однажды она его полюбит?

***

— Значит кухня будет морская, — нацепил ухмылку на лицо Джонс, помогая застегнуть Эмме лифчик.

— Ты меня вынудил!

— Тебе же понравилось, — развернул ее в руках и опустил руки на талию, притянув к себе.

— Мне то понравилось, но ты не думай, что дальше в семейной жизни ты будешь решать все вопросы с помощью секса.

— Хорошее надо совмещать с полезным, Свон. Тем более, когда это идет на благо роду Джонсов, — захватил губы требовательным поцелуем, поглаживая обнажённую спину.

— Я как-то хотела на свадьбе еще погулять и напиться на девичнике. Поэтому приостанови свой род Джонсов.

— Ничего с собой не могу поделать. Мне жизненно необходимы зеленоглазые мальчики.

— А голубоглазые девочки?

— Всех успеем сделать, — оба рассмеялись.

— Ты слишком торопишься со свадьбой, я за месяц ничего не успею, — произнесла Эмма.

— Подключай Реджину, а то ходит, горем убитая.

— А у нее прям счастье валит ото всюду, — недовольно уставилась на него.

— Ладно, хочешь я с ней поговорю?

— А смысл, если со мной не говорит, с тобой захочет?

— Ладно, но запряги ее свадьбой, пусть развеется.

— Хорошо, тогда свадебное платье мы дома выберем, — хихикнула Эмма, отходя, чтобы найти футболку.

— Почему же, у меня еще есть силы и время, — схватил за талию и прижал к себе, спускаясь губами на шею.

— Признайся, ты втихаря Виагру попиваешь… Ах! Не поверю, откуда столько сил… мм, продолжай…

***

Миллс устало бредет по коридору больницы, осталось пару часов до конца смены, а она выжата, как лимон, и мечтает только о хорошем сне. Нажимает кнопку лифта и смотрит в пол, двери открываются, она заходит и, не смотря, встаёт к стене, находясь в своих мыслях, лифт начинает подниматься.

— Делаешь вид, что не замечаешь меня? — вздрагивает от его голоса и поднимает голову. Стоит напротив нее, полностью копируя позу.

— Видимо, плохо получается, — смотрит на него и ненавидит себя за то, что хочется к нему прикоснуться, хочется забыться в его руках и ощутить его губы на своих, она уже забыла, каково это. — Как семейная жизнь?

Режет без ножа, беспощадно, больно, резко. Смотрит на нее и проклинает себя за случившееся, она не заслуживает терпеть боль из-за него. Она достойна самого лучшего. Но он не может ей этого дать.

— А Грэм?

— Отлично, — отворачивается, сверля дверь лифта глазами, боковым зрением видит, как он подходит и встает сзади. Его рука застывает, прежде чем ложится на ее плечо. Не может, она не его уже. Утыкается носом в макушку и вдыхает ее запах. Боже, как он скучал. Она зажмуривается, все слова вылетают из головы, чувствует его дыхание в затылок и просит большего. Пожалуйста…

— Реджина, я…

— Не надо, пожалуйста, просто молчи, — слезы наворачиваются на глаза.

— Я люблю тебя и сделаю все…

— Я уже не верю, Локсли, — выбегает, как только двери лифта открываются.

— Реджина, стой! — кто-то кричит в коридоре, и она, проморгавшись, поворачивается.

Брюнетка на высоких каблучках спешит к ней с озадаченным лицом. Секретарша Голда.

— Да, Белль, — все ее нежелание разговаривать с Белль видно на лице. Брюнетка на секунду строит виноватый вид, а потом спрашивает:

— Ты не знаешь, что с Голдом? Его нет на работе уже больше двух дней.

— О, вот как, — она удивленно смотрит на Белль, откуда ей знать, она с Голдом давно не говорила и избегала с ним встреч. Слишком обижена на него.

— Думала, ты знаешь, звоню ему - бесполезно.

— Ммм, я съезжу к нему, — поборов свою злобу, сказала она.

Реджина просто развернулась и ушла. На этот вечер у нее были другие планы, хотя перспектива лежать на кровати и смотреть в потолок тоже не радовала. Поэтому, переодевшись, она скинула смс Грэму, чтобы не ждал ее к ужину, и отправилась к Голду, не забыв найти ключи от его квартиры в своем кабинете. Когда-то давно он их ей дал, и они так и не пригодились.

Миллс почти час ехала по вечерним пробкам, пытаясь придумать, о чем говорить с ним. Странно, конечно, что он не появлялся на работе, хотя это Голд… но работа была превыше всего. Она подъехала к многоэтажному дому и вышла, не хотелось туда идти. Он предал ее, не иначе, взяв Мэриан на работу, и все это время. В окнах его квартиры не горел свет, хотя на улице уже было достаточно темно. Реджина зашла в подъезд, открыв дверь ключами, и поднялась на лифте, нажала на звонок. Почти пять минут она слышала, как звенит он в квартире Голда, и, вздохнув, стала открывать дверь ключами.

Зашла в квартиру и бросила сумку рядом на пол.

— Это я. Ты дома? — для достоверности решила крикнуть. Как она и ожидала, никто не отозвался, захлопнула дверь и замерла. Странный гнилостный запах незаметно подкрался к ней, Реджина поморщилась и приложила руку к носу. Тошнота стала подкатывать. Миллс нахмурилась и включила свет, небольшая прихожая была пуста, вдалеке увидела закрытую дверь спальни и, не разуваясь, пошла к ней. Руки начали дрожать, когда запах стал усиливаться, она тихо открыла дверь и свет из прихожей упал на кровать. На двухспальной кровати, сложив руки на животе, лежал Голд. Запах гнили заполонил всю спальню. Он мертв около трех суток. Она вскрикнула от неожиданности и прикрыла рот руками, его голова была повернута в ее сторону, а глаза открыты. Миллс больше не смогла сдерживаться и побежала в туалет, вывернув весь желудок, а потом, ревя взахлеб, стала звонить Хантеру.

— Реджина, я не понимаю. Что случилось?

— Он мертв… мертв… я не успела… — ревела в голос, сидя на полу в туалете.

***

Две недели спустя.

— Так как Нил Кэсседи отказался присутствовать на читке завещания, думаю мы можем начать. Мисс Миллс? — Реджина оторвала взгляд от массивного стола мистера Голда, за которым сидела, и кивнула.

— Да, конечно, мистер Глас.

— Я, Роберт Голд, завещанием делаю следующее распоряжение:

Из принадлежащего мне имущества: квартира, больница и сумма в три миллиона долларов, завещаю – Реджине Миллс; оставшиеся два миллиона долларов и дачу я завещаю своему сыну Нилу Кэсседи. В данном случае, раз Нил отказался, все переходит Вам, — сказал Сидни, даже не слушавшей его Реджине, та сидела с платком у носа и смотрела отсутствующим взглядом.

— А если я смогу уговорить его сына? — шмыгнув носом, спросила она.

— Вы хотите отказаться от такого имущества?

— Да, я ухожу работать в Мерси-Вест… я думаю, я смогу уговорить его сына.

— Вам, конечно, виднее, но, может, Вы лучше подумаете?

— Давайте поскорее закончим, — Миллс подняла на него пустые глаза, темные круги под глазами только усугубляли ее вид.

— Собственно, это все, и тут есть письмо Вам, — Реджина тяжело вздохнула и приняла из его рук маленький конверт.

— Я Вас покину ненадолго, — та благодарно кивнула и проследила за тем, чтобы он ушел, потом раскрыла бумагу.

«Здравствуй, девочка моя. Не успели мы с тобой поговорить, да возможно и к лучшему, после того, что я сделал, я тебя понимаю. Реджина, мне остаётся лишь просить у тебя прощение, возможно однажды ты простишь меня.

Как ты наверняка уже знаешь, ни в какую Германию я не ездил, прости меня. Я слишком устал от этого мира, я хотел покоя. Тем более там меня ждет Кора. Я решил не говорить тебе об этом, зачем зря волновать.

Я хочу, чтобы ты знала, ты всегда была со мной, росла на моих глазах, менялась и становилась женщиной. Я люблю тебя как собственную дочь. Уверен, ты пройдешь через это, и все в твоей жизни будет хорошо. Воспользуйся моим последним советом, прислушайся к сердцу и сделай правильный выбор.»

Реджина зажмурилась и приложила руку к губам. Вытерла слезы и сложила письмо обратно в конверт. Посмотрела на рамку, стоявшую на его столе, где они улыбались друг другу. Подавила всхлип и прошептала:

— Давно я тебя простила… спасибо за последний совет и за твой последний подарок. Если кто и заслуживал мир в душе, так это ты. Я буду скучать, — взяла рамку в руки и оставила поцелуй, — но ты заслужил свой счастливый финал. Возвращайся к ней, — прошептала, улыбнувшись.

Белый дым рассеялся, легкая дымка все еще мешала четко видеть. Он оглядел себя, с удивлением обнаружив красивый костюм странного пошива. Провел рукой по волосам, удивляясь чудаковатому образу, и замер. Вдалеке, сквозь белый дым, он увидел красное платье, пышное к низу, что колыхалось при ходьбе. Фигура все приближалась, и он уже видел открытые плечи с острыми ключицами, тонкую талию, стянутую корсетом, и низ платья, украшенный камнями. Легкие кудряшки подпрыгивали, его глаза широко распахнулись, когда он заметил ее улыбку.

— Кора?

— Я знала, что ты придешь.

Он подходит ближе, не веря обхватывает ее лицо ладонями, и склоняется для поцелуя.

***

Она стоит у окна в кабинете Голда и не может пересилить себя и уйти. Внизу ее ждет Грэм, они собираются начать новую жизнь в другой больнице, он предложил ей одним вечером, а она согласилась. Сил больше не было оставаться здесь. Уже найден человек, что будет управлять больницей, пока Нил все упирается. Она может со спокойной душой бросить ее, забыть, как всю жизнь посвятила себя ей. Чертовой больнице! Она всхлипывает, кому она врет? Она не хочет уходить отсюда. Здесь вся ее жизнь. А что ее ждет в Мерси-Вест? Осталось только со всеми попрощаться и уйти.

Дверь тихо скрипит позади, она оборачивается. Пришел. Стоит, засунув руки в карманы, и смотрит на нее, она отворачивается. Мэриан покинула больницу после того разговора в лифте, написала увольнение по собственному желанию и, забрав Роланда, уехала. А он подписал документы о разводе, он теперь свободный человек.

— Как ты?

— Плохо, — честно отвечает и закрывает глаза, прислоняясь к холодному окну.

— Ты уезжаешь… навсегда?

— Да, — открывает, и одинокая слеза предательски вырывается из глаза.

— Реджина, я…

— Не надо, Робин, — смахивает ее и оборачивается, чтобы подойти к нему. Вот он рядом, руку протяни, но между ними будто пропасть. В голове крутятся слова: «прислушайся к сердцу и сделай правильный выбор». Слушает, но оно молчит, вернее, болит. Смотрит в его глаза и видит слезы, морщинки стали четче видны, он будто постарел. А глаза все такие же глубокие и родные.

— Ты выбрал другую.

— Ты же знаешь, я подписал документы, мы почти чужие люди, — соприкасаются лбами, деля дыхание на двоих. Его губы так близко. — Я ненавижу себя за тот выбор, я люблю тебя. Реджина…

— Я тебе уже не верю, — зажмуривает глаза, он убивает ее своими словами окончательно.

Он медленно, словно боясь ее отказа, прикасается к губам, она замирает всего на пару секунд, чтобы потом ответить. Его прикосновение, словно глоток воздуха, ворвавшийся в ее тело, заставило жить, чувствовать. Все внутри просыпается. Он медленно, стараясь запомнить каждый миг, целует ее, боясь прикоснуться руками и спугнуть долгожданный момент. Отстраняется, чтобы соприкоснуться лбами.

— Прощай, Робин.

— Реджина, пожалуйста, — обходит его и подходит к двери, кладет ладонь на ручку и замирает.

— Если ты сейчас уйдешь, ты убьешь нас. Дай нам шанс? Я люблю тебя.

— Я не хочу всю оставшуюся жизнь бояться, что меня бросят. Завтра, через неделю, через год, — дрожь пронзает тело, а рука не может провернуть ручку.

«Послушай свое сердце и сделай правильный выбор».

— Просто знай, я больше никого не смогу так полюбить, ты стала для меня всем. Ты мое будущее, Реджина, дай нам этот шанс? Дай мне шанс доказать тебе, что у нас все сложится. Но если ты уйдешь, я приму твой выбор.

По его щекам потекли слезы. Стоит и смотрит с замиранием сердца, дыша через раз. Сейчас от ее решения зависит все. Она замерла, тело слегка дрожит, а рука все также не поворачивает ручку двери.

А потом его сердце пропускает удар, когда она открывает дверь и выходит в коридор. Он в последний раз видел ее.

Комментарий к Часть 15

ЭПИЛОГУ БЫТЬ!

Будет два варианта финала, чтобы каждый выбрал себе подходящий.

Я неожиданно решила закончить фф раньше, нет смысла тянуть, и как-бы желание не отпало писать.

========== Эпилог ==========

Миллс, медленно спускаясь по ступенькам больницы, смотрела вдаль, где Грэм стоял около машины и ждал ее. Вот ее новая жизнь, с ним. Она сама решилась, сама выбрала это. Боится оглянуться назад, потому что не уверена, что остановится. Боится, что сломя голову побежит к нему, к человеку, что бросил ее, и черта с два, она любила его всем сердцем и задыхалась с каждым шагом, отдаляющим ее от него.

Хантер сам взволнован, стоит запустив руки в карманы, и следит за ее эмоциями, кажется, он уже все понял.

Подходит к нему и смотрит в серые, наполненные болью, глаза, не сдерживается и отводит взгляд. Стоит пару секунд, обдумывая что сказать, и поднимает голову.

— Прости, Грэм, — с губ срывается еле слышный шёпот. — Я не могу.

Чуть улыбается и неожиданно притягивает в свои объятия. Миллс утыкается носом в плечо и вздыхает.

— Иди, — она отстраняется, будто пытаясь доказать себе, что ей это показалось. — Сердцу не прикажешь.

— Грэм.

— Иди, Реджина, — выходит громче, чем он хотел, она кивает ему и всем взглядом показывает, как ей жаль, что у них ничего не вышло.

— Прости, — встает на носочки, чтобы оставить поцелуй на щеке, и уходит, быстрой походкой несётся в здание. Боится, что не найдет его, потому стремглав бежит к лифту и без остановки жмет кнопку лифта.

— Доктор Миллс, забыли что-то? — кричит Роуз, стоя у стойки регистрации.

— Одного нейрохирурга, — отшучивается и впрыгивает в лифт, волнительно приглаживая волосы. Выбегает из лифта, стараясь не навернуться на каблуках, обтягивающая юбка сковывает движения, возможно, она пожалеет об этом, а может и нет. Время покажет. Распахивает дверь своего кабинета и вздыхает. Не ушел.

Он оборачивается, и его глаза расширяются при виде запыхавшейся брюнетки.

— Реджина? — стремительно подходит к нему и замахивается рукой, чтобы в следующую секунду дать пощечину. Его голова резко дергается, и он чуть ахает, мгновенно прижимая руку к пылающей щеке.

— Сволочь ты, Локсли, чтобы тебя черт побрал! Ты понял меня? — кричит ему в лицо, пока тот глупо улыбается.

А потом хватает за ворот рубашки и притягивает к себе, чтобы впиться в губы требовательным поцелуем. Кулачками сжимает рубашку, остервенело целуя и кусая губы.

— Погоди, что это значит? — он отстраняется, чтобы перевести дыхание.

— Ты либо продолжаешь, либо я сейчас пожалею, что дала нам шанс.

— Шанс? — улыбка становится шире.

— Раздевайся, сказала!

***

— Киллиан, прекрати трясти Хоуп, она только поела! — кричит блондинка на стоящего вдалеке мужа, что подкидывал трехлетнюю дочь. Но, видимо, муж либо не услышал, либо решил притвориться глухим, потому продолжил подкидывать блондинистое чудо и слушать ее заразительный смех.

— Свон, да успокойся, разок вырвет на него - забудет про подкидывания, — рядом, накрывая на стол, разместившийся на территории дворика дома Локсли, говорит Реджина.

— Нет, ну за кого вышла, ребёнок второй, — качает головой и садится за стол, наблюдая, как Локсли вдалеке жарит шашлык на мангале.

— Лучше позвони Хантеру, сколько можно ждать его со своей подружкой, — буркнула она и громко положила приборы на стол.

— Интересно, кто занял твое место в его сердце? — ехидно интересуется Эмма, и пока Реджина не видит, тащит с тарелки огурец, за что получает по руке.

— Не тронь, и нет, мне не интересно… самую малость, разве что.

Эмма хихикает.

— Что за новость вы с Робином хотите всем сказать? Раз решили всех собрать.

— А все тебе скажи, лучше за соком сходи.

— Хоуп не особо любит сок, да и вряд ли она будет пить, будет бегать вокруг.

— А кто сказал, что сок ей?

— А кому же? Киллиан накупил выпивки… Миллс? — Реджина загадочно улыбается и под открывшейся рот уходит к Локсли, он не сразу замечает ее, только когда она обвивает его за талию и прижимается всем телом. За эти три года она ни разу не пожалела о своем выборе, Локсли доказал ей, что он ее любит и не бросит никогда.

— Ммм, мои крошки проголодались? — Робин отворачивается от мяса и крепче обнимает жену, потом склоняется для поцелуя.

— Нет, серьёзно, я скоро буду как слоник. Большой круглый слоник. Ты мне кого сделал?

Локсли смеётся и оставляет на лбу поцелуй.

— Даже если ты будешь слоником, я тебя не разлюблю.

— Все, следующего рожаешь сам, и я не знаю, как.

— Что это на нас так Свон смотрит?

— Кажется, она догадалась, что будет крестной мамой, — обнимает за плечи, крепче прижимаясь к нему.

— Я тебя люблю, — улыбается от его слов и прячет улыбку в изгибе шеи, — ты самая лучшая.

— Твою мать!

— Киллиан, не выражайся при ребенке!

— Ее стошнило!

Семейство Локсли засмеялось.