Самангелы [Александр Феликсович Борун] (fb2) читать постранично, страница - 5

лучше сделать это сразу. И заодно не возбуждать заново свару между бессмертными, в которую с радостью включится – на разных сторонах – меньшинство, и к которой большинство отнесётся очень неодобрительно.

– Понятно, – сказала Уля. – Ну так я и говорю, придётся прежнюю жизнь бросить, а у вас, вы сами говорите, проблемы и трудности. Ради которых вы даже решились пойти против запрета привлечения в ваше общество новых членов. То есть трудности настолько серьёзные, что вы рассчитывает на общее одобрение, если мне удастся с ними справиться. Нет, что-то мне подсказывает, что соглашаться не следует. Давайте лучше вы покинете мой кабинет, приведя в порядок мебель, разумеется, и поищете другого политика себе в помощь, а я забуду ваше посещение как дурной сон?

– Как? Вы способны отказаться… от бессмертия?! – растерялся посетитель. Такое поведение не укладывалось у него в голове.

– Да, – твёрдо сказала Уля. – Способна и отказываюсь. До свидания, а лучше – прощайте.

И оскорблённый посетитель… просто исчез. Безо всяких эффектов типа вспышек или хлопков воздуха, заполняющего покинутое место. После его исчезновения стул на двух ножках сам собой уехал из пространства между половинками стола, присоединился к своему блоку, и все четыре стула вернулись на место у стены рядом с дверью, а длинный стол для совещаний сам собой съехался из двух половинок и прочно состыковался. Даже никакой линии не осталось на месте стыка. Видимо, сросся, как был.

Уле хотелось спокойно посидеть и прийти в себя после таких переживаний, но пришлось встать и довести сокрытие произошедшего – на самом деле, уже простую уборку – до конца: придвинуть обратно к столу стулья, которые стол отодвинул, когда разъезжался. Почему-то об этой мелкой детали исчезнувший посетитель не позаботился. Может, он и был бессмертным, но обеспечить своим вниманием всю вселенную не мог. Или мог, но не хотел. Считал слишком хлопотным делом. Да, не бог, не бог, что и говорить. Впрочем, касательно Бога, который с большой буквы, тоже часто возникает сомнение, что Он обеспечивает всю созданную Им вселенную Своим вниманием. Ну ладно, это уже совсем не её дело.

Она с некоторым опасением, в котором сама себе не призналась, посмотрелась в зеркальце. Никаких изменений. На неё взглянуло её собственное круглое лицо с полными губами, немного широковатым носом и увеличенными стёклами очков серыми глазами. Волосы, перекрашенные из соломенных в чёрные. Потому что «блондинки все дуры», и среди политиков этот неполиткорректный тезис тоже имеет хождение. Строгое выражение лица. Опасалась она, кажется, того, что псих всё же не псих, и устроил напоследок – ведь она его основательно рассердила – какую-нибудь пакость. Но нет. По крайней мере, с её внешностью всё в порядке.

Уля позвонила домой, убедилась, что и там всё в порядке, и, гордясь своим самообладанием, вернулась к разбору рабочей почты.

********

Но история на этом не закончилась. Оказалось, посетитель только взял тайм-аут, то ли чтобы прийти в себя от афронта, то ли чтобы посоветоваться с единомышленниками, но, когда Уля два часа спустя закончила все дела на сегодня и собралась идти домой, он появился снова. Точнее, не он появился, а она вдруг, не успев встать со своего стула, оказалась в другом месте. К счастью, не на вулкане, а в довольно комфортной… хм, комнате для переговоров? Во всяком случае, там было четыре удобных белых кожаных кресла вокруг низкого мраморного столика, на котором присутствовали закуски и напитки. Она сидела в одном из кресел, а в кресле напротив расположился давешний посетитель. Ещё два кресла пустовали. Наверно, для двух своих приятелей приготовил, но они появятся позже. Или он надеялся, что появятся, а они не захотели.

Впечатление уютной комнаты для переговоров не складывалось. Столик и кресла – это хорошо. Но они стояли в центре огромного круглого зала. Вряд ли такое могло быть построено в земных условиях и с земными технологиями. Окружающая зал стена с узкими витражными окнами во всю высоту и мозаикой на простенках располагалась на расстоянии не меньше трёхсот метров от центра помещения, примерно на такой же высоте находился мозаичный потолок. Или нет, пожалуй, даже на большей. Может, и пятьсот метров, и километр. Не было никаких предметов для масштаба. Возле стен не стояли стулья, и в ней не было видно дверей, впрочем, если бы и были – двери бывают размером и много больше необходимого для человека. В окнах не было заметно форточек. На потолке не висели никакие светильники. То ли здесь всегда день и света в окнах хватает, то ли ночью этот зал никогда не используется, то ли источники освещения скрытые, то ли громадная люстра под потолком появится по мановению пальца хозяина. Да и неважно это всё.

Свет в окна бил со всех сторон равномерно, и расходился от них расширяющимися разноцветными полосами по полу в направлении центра зала, создавая в середине приятное слегка переливчато-радужное освещение. Сам пол – Уля посмотрела – не был никак украшен.