Ложный Нарцисс (СИ) [Narita] (fb2) читать онлайн
Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
========== Такт 1: Прелюдия ==========
Кто-то однажды сказал, что в этом мире мы появляемся и исчезаем в одиночестве. Пожалуй, это справедливо по отношению ко всем людям. Ко всем, кроме нас — близнецов.
По словам родителей, я и моя сестра-близнец появились на свет с разницей в одиннадцать минут — сначала она, потом я. Два идентичных младенца, словно отражение в зеркале, с одним единственным отличием — я родился мужчиной. Это обстоятельство поставило докторов в тупик еще на стадии эмбрионального развития. Акушеры были уверены, что моя мать носит под сердцем близнецов, появившихся из одной яйцеклетки. Это практически всегда дает совпадение пола будущих детей.
Впрочем, все вышесказанное я осмыслил только во время изучения курса биологии в старшей школе. Разный генотип и идентичный фенотип — редкость, но отнюдь не исключение. Однако все это навело меня на мысль о том, что я — отклонение от нормы. Генетическая ошибка, которая разрушила идеальный союз двух душ. Кто-то скажет, что я преувеличиваю и наговариваю на себя, но позже вы убедитесь, что это не так.
Наше зеркальное сходство всегда удивляло окружающих. Казалось, нам с рождения было предначертано идти рука об руку, поддерживать друг друга, но так было до тех пор, пока мы не повзрослели. В возрасте четырнадцати лет, в последнем классе средней школы, я осознал, что разнополые близнецы, как бы близки они ни были, в один прекрасный день должны отдалиться.
К этому нас готовили лет с десяти: проводили беседы, пробовали расселить по разным комнатам, но ничего не помогало. Мы слишком привыкли друг к другу. Между нами практически не было расстояния. Начиная с рождения, будь то кормление, купание или игры, — все это мы делали вместе, и сама мысль о том, чтобы разделиться, казалась абсурдной, неправильной, страшной.
Однако родители все-таки выдворили меня из комнаты Рин, строго-настрого запретив спать и принимать ванну вместе. Нам тогда было по двенадцать — возраст опасно приближался к переходному. Первое испытание мы с треском провалили, когда утром снова проснулись в одной постели.
Мать заламывала руки, отец грозился поколотить меня, но дело ограничилось сугубо мужским разговором, в ходе которого я узнал много нового касательно различий между мальчиками и девочками. Этого оказалось достаточно, чтобы уверить меня: делить с сестрой постель и ванну я больше не могу. У Рин также состоялся разговор с матерью, но она, похоже, была не убедительна, поскольку тем же вечером сестра, как обычно, залезла со мной в ванну. Я честно пытался выдворить ее из комнаты, но она только отмахнулась от меня, невозмутимо намыливая грудь, которая, кстати, пока не отличалась от моей собственной.
Стоит ли говорить, что за ужином нас опять ждали заламывание рук от матери и угрозы отца, которые только раздражали сестру, отчего она выскочила из-за стола, так и не доев свой ужин. Родители начали тяжело вздыхать и бросать на меня полные надежды взгляды. Рин была на редкость упрямой. И если у кого и был шанс уговорить её, то только у меня. Я отложил в сторону палочки и направился на второй этаж. Подойдя к комнате, которая была общей, сколько себя помнил, я тяжело вздохнул и негромко постучал, хотя всю жизнь заходил без стука.
— Рин, это я.
Ответом мне была тишина, хотя ранее, стоило это сказать, как сестра тут же бросалась ко мне.
— Ну же, Рин. Перестань дуться и открой мне, — более настойчиво повторил я, но и это не помогло.
Помаявшись под дверью пару минут, я вернулся к себе в комнату, взяв со стола стикер и карандаш. Быстро нацарапал записку, вышел в коридор, просунул листок под дверь, а потом устремился в ванную. Лежа в горячей воде, я морально готовил себя к предстоящему разговору.
По возвращении в свою слишком пустую комнату, я снял со стены гитару и уселся с ней в кресло у окна. Под медленный перебор струн дверь отворилась, но вошла не Рин, а всего лишь мама — она всегда желала нам с сестрой спокойной ночи.
— Как все прошло? — поинтересовалась она, взъерошив мне волосы.
— Она пока дуется на вас, но меня выслушала. Не сразу, но согласилась со мной, что нам пора жить отдельно, — чтобы ложь была не так заметна, я избегал встречаться с матерью глазами, уделяя все внимание инструменту.
— Вот и славно, — улыбнулась мне мать. — Я всегда знала, что Рин старше тебя только формально.
Получив невесомый поцелуй в лоб, а вместе с ним и наставление не засиживаться допоздна, я остался один. Мама покинула мою обитель с явным намерением проверить апартаменты сестры. Однако я сомневался, что у нее что-то получится.
Проиграв еще парочку незамысловатых мелодий, я вернул гитару на законное место и улегся в непривычно просторную кровать. На письменном столе мерно тикали часы, и под этот монотонный звук я начал проваливаться в сон. Сквозь дрему я услышал тихий щелчок дверной ручки, а потом едва различимый скрип половиц. Спустя пару мгновений под мое одеяло нырнула сестра-близнец. Я повернул голову и тут же встретился с парой озорных голубых глаз.
— «Моя дверь всегда открыта для тебя», — сладким голосом пропела Рин и хихикнула. — Ты такой романтик, братец.
— Только на эту ночь, Рин, — произнес я, стараясь быть строгим.
— Ну уж нет, «всегда» — значит «всегда», — яростно прошептала Рин и по-хозяйски прижала стопы к моим ногам. Я едва не взвыл от того, какие они были холодные. Сестра абсолютно игнорировала наличие тапочек, потому её ноги стабильно замерзали. А грелкой в этой ситуации выступал я.
— Перестань дурачиться, — ответил я, пытаясь отодвинуться от ледяной кожи. — Мы уже не дети, а ты ведь знаешь, чем занимаются все парни в моем возрасте?
— Пф! — прыснула Рин и снова атаковала мои ноги. — Ты, братец, не «все». Порножурналы тебе заменяет гитара, и, даже если ты будешь их читать, мне все равно.
— Рин, опять ты за свое… — начал я, но вдруг мои губы накрыла маленькая ладошка. Я внезапно смутился.
— Хватит, Лен, — теперь её глаза смотрели серьезно. — Мы близнецы — две части единого целого, поэтому нас нельзя разлучать. Разве тебе так не кажется?
Рин убрала руку, и я сразу же почувствовал себя лучше. Оставалось надеяться, что она не заметила, как я покраснел.
— Да, мне тоже очень неуютно без тебя.
— Вот видишь! — торжествующе заключила Рин. — Я согласна жить в другой комнате, но спать и принимать ванну мы будем как прежде.
— Не выйдет, — я покачал головой. — С ванной, во всяком случае. Родители явно услышат, как ты меня щекочешь.
— Ладно… — разочарованно протянула Рин. — Но ведь спать-то мы будем вместе?
— Рин, половое созревание — это не шутки, когда у тебя начнутся…
— Слышать об этом не желаю, — мой рот снова был закрыт её ладонью. — Мы ведь всегда спали вместе! Почему какое-то глупое половое созревание должно разделять нас?! Не хочу отдаляться от тебя!
Рин вцепилась в меня, как утопающий цепляется за соломинку в бурном море. Я почувствовал запах мандаринов — аромат её любимого шампуня. Лицо снова залила краска, но оттолкнуть сестру я не мог. Вместо этого я осторожно обнял её в ответ и прошептал:
— Не волнуйся, Рин. Еще пару лет мы можем оставаться близки вот так же, как сейчас.
— Правда? — голос сестры дрожал, и я только сейчас понял, насколько она переживала. Это был вовсе не каприз — она действительно боялась остаться одна.
— Хорошо… — тихо всхлипнула Рин, и по моей шее скатилось несколько теплых капель.
— Спокойной ночи, Лен.
— Да… спи спокойно, Рин.
Через пару минут она уже мелодично сопела у меня под боком, а я успокаивающе поглаживал её спину и вдыхал запах волос.
В тот раз я впервые подумал о Рин не как о сестре.
========== Такт 2: Растроенный инструмент ==========
После того, как начались мои не совсем открытые отношения с сестрой, я начал замечать за собой некие странности. Каждую ночь, как только родители отправлялись спать, я покидал свою комнату, чтобы очутиться в знакомой с детства кровати. Рин радостно улыбалась мне и отодвигалась, давая мне место. Лежать рядом с ней было так привычно и спокойно, и казалось ничто не нарушит этой идиллии. Однако всегда есть «но».
Первым тревожным звоночком стало волнительное и в то же время пугающее ощущение возникавшее, когда Рин спала в моих объятиях. Я невольно стал отмечать, что её ночная рубашка слишком короткая, а ткань весьма тонкая. Ближе к утру мне нужно было возвращаться к себе, чтобы родители не заподозрили неладное. И прежде чем уйти, я бывало подолгу всматривался в ее умиротворенное лицо.
После разговора с отцом я уже не мог воспринимать свою сестру как равную себе. Медленно, но верно Рин из девочки превращалась в девушку, и это не могло не волновать меня. Кроме того, мои тайные вылазки по ночам наводили на мысль о том, что мы совершаем нечто неправильное.
Как же мне хотелось, чтобы мое отношение к Рин и дальше основывалось на сугубо братских чувствах, и оставалось таким же чистым и безгрешным, как в детстве. Но время неумолимо шло, и незадолго до нашего тринадцатилетия произошло то, что навсегда разделило нас.
В июне того года стояла просто ужасная жара, и я буквально растекался по парте, даже не пытаясь вникнуть в монотонную речь учителя. Наконец раздался спасительный перезвон, и я уже начал лениво собирать вещи, но тут ко мне подскочила сестра.
— Лен, ты уже домой? — удивленно произнесла Рин, непринужденно запрыгнув на мою парту, совсем не заботясь, что край её юбки взметнулся, и я углядел нечто светло-розовое.
— Да, жара сегодня ужасная. Дома хотя бы кондиционеры исправно работают, — проворчал я и закинул сумку на плечо.
— Ты что же забыл, глупый братец? — в голубых глазах отразился укор. — Мы сегодня репетируем!
— Пощади! — я представил как жарко сейчас в старом крыле школы, где располагались помещения клубов.
— Хватит ныть, — отрезала Рин и, схватив меня за руку, потащила из класса. — Это ради искусства!
Мне оставалось лишь вздохнуть и смириться. Во всем, что касалось музыки, Рин была бескомпромиссна. Спустя четверть часа я уже сидел в душном кабинете музыкального кружка и настраивал старую гитару, которая систематически выходила из строя. Рядом со мной распевалась Рин, и под звуки её нежного голоса я даже стал забывать о жаре и усталости.
Музыка всегда была чем-то особенным для нас. Рожденные в семье профессиональной певицы и композитора, мы научились петь раньше, чем осознали, что поём. В детском саду, а потом и в школе, мы всегда выступали на фестивалях и концертах. Все находили, что у близнецов Кагамине поистине удивительный талант. В третьем классе младшей школы, отец взялся учить меня гитаре, и спустя три года я играл весьма неплохо. Гитарный перебор настолько пленил меня, что я начал забрасывать вокал. Рин это обижало.
— Что будешь петь? — спросил я, повернув последний винт, пробуя звучание басовой струны.
— Не «я» буду петь, а «мы» будем петь, — поправила меня Рин. — в последнее время ты только и делаешь, что играешь! — она несильно хлопнула меня корешком от нотной тетради.
— Ладно, — сдался я. — Подпою, но только одну песню.
— Отлично, — Рин просияла и принялась листать тетрадь в поисках нужной композиции.— Вот, это в самый раз!
Рин наклонилась ко мне так близко, что я вновь почувствовал аромат её волос. Надеясь, что мое лицо не слишком покраснело, я скосил глаза и увидел знакомые ноты.
— Это же мамина любимая?
— Точно, «Между небом и тобой», — Рин уже отбивала ритм, и я невольно задержал взгляд на её изящных пальцах. — Сможешь сыграть?
— Ты еще спрашиваешь, — усмехнулся я и легко взял первые аккорды.
— Позёр, — фыркнула Рин. — Посмотрим, как ты справишься с вокалом, «мистер я не вытягиваю высокие ноты»!
Я только улыбнулся и негромко начал выводить вступление. Рин безошибочно определила начало, и её чистый голос разнесся по классу.
Как только вижу блеск в твоих глазах и
Я веткой тополя мгновенно становлюсь.
Но одинокой девушке сказать такое,
Так низко я не опущусь.
А того парня, что тебя обидел
Его натуру знаю наизусть.
Я удержать тебя отчаянно пытался,
но ты ушла в ту далекую ночь.
Рин лукаво блеснула глазами, и мне, волей-не волей пришлось взяться за припев.
Но любовь все еще
Со мной осталась
Но любовь все еще
И так навечно!
И сегодня снова с неба льет холодный дождь
Меж тобой и небом снова льет холодный дождь
Но лишь ты улыбнешься мне, и тогда я
Даже Дьяволом стану для тебя…
В следующий миг мой голос внезапно сорвался, превратившись из мягкого дисканта в низкий хрипловатый тенор. Я резко оборвал песню, струны жалобно звякнули под моими пальцами. В горле першило, но больше всего меня поразил звук собственного голоса.
— Лен? — голубые глаза сестры смотрели вопросительно. — Что случилось? Ты так резко перестал играть…
— Ничего… — просипел я, и тут же схватился за горло: связки отозвались болью.
— Ты простудился? — Рин не на шутку разволновалась. — А ну-ка, открой рот… — она коснулась моей щеки, но я резко отстранился.
— Я в порядке, увидимся дома, — быстро выдохнул я и, отбросив в сторону гитару, кинулся вон из класса.
Я бежал так быстро, как только мог, словно пытаясь сбежать от жестокой реальности происходящего, но здравый смысл уже подсказал правильный ответ. Это был не срыв голоса. Это была его ломка. Через пару месяцев я буду разговаривать совсем не так, как Рин. Мой голос станет ниже и глубже, и он явно станет лишним в прекрасной арии моей сестры. Высокий, звонкий, словно перезвон колокольчика, голос не может сочетаться с моим вороньим карканьем.
Пришел в себя я уже дома, склонившись над раковиной в ванной комнате. Открыв кран, я ополоснул лицо холодной водой, но это не особенно помогло. Мысли путались, я не знал, как мне теперь быть. Мне ужасно не хотелось бросать музыку, но с таким голосом я уже не мог петь. Подняв взгляд, я увидел свое отражение в зеркале. Изменился. Пока что это неуловимое, неявное отличие, но с каждым годом их будет становится все больше. Провел ладонью по подбородку, чтобы убедится в его девственной гладкости. Слава богу, щетины еще нет.
В прихожей хлопнула дверь и раздалось привычное: «Я дома!»
Я закрутил кран и поскорей покинул ванную, чтобы укрыться в своей комнате. Теперь перспектива жить отдельно меня только радовала. Оказавшись в своей обители, я устало опустился на пол у кровати. Горло все еще побаливало, но я попытался выдавить из себя хоть какие-то звуки. Послышалось сбивчивое шипение, и я вновь ужаснулся тому, как это звучит.
Конечно я не вчера родился и знал, что у парней моего возраста начинает ломаться голос, но я и представить себе не мог, насколько это мерзко. Мне всегда нравился глубокий баритон отца, и я мечтал, что когда-нибудь я буду говорить также властно и взросло. Но мой собственный голос сейчас звучал скорее смешно, чем грозно.
Мои невеселые размышления прервал скрип — Рин пыталась попасть ко мне в комнату.
— Лен! Ты здесь? — она настойчиво поворачивала ручку, но я предварительно заперся изнутри.
— Лен, это уже не смешно! Открой мне! — сестра заколотила в дверь кулаками, но я не имел ни малейшего желания разговаривать с ней сейчас.
— Лен, пожалуйста… — жалобно произнесла Рин, но даже это не заставило меня открыть.
— Братец, ты чертов эгоист! Немедленно открой, я же волнуюсь за тебя! Ты заболел? У тебя жар? Болит горло?
Голос за дверью звенел от беспокойства, и мне невольно пришлось ответить:
«Не волнуйся, Рин…я немного простудился вот и все. Не входи, я могу тебя заразить, нехорошо, если ты заболеешь перед экзаменами».
Видимо мой голос звучал совсем уж плохо, потому что Рин атаковала мою дверь с удвоенной энергией.
— Ты что спятил?! Ты не можешь лежать тут в одиночестве! Больному нужны забота и внимание, а ты…
— Все нормально! — мне уже надоела эта перекличка через дверь. — Я просто немного устал, вот посплю и буду как новый.
За дверью наступило молчание: Рин явно поняла мой не совсем прозрачный намёк. Я уже собрался насладится тишиной, как тут под дверь просунули что-то белое, а после раздался звук удаляющихся шагов.
Я нагнулся и поднял блистер с леденцами от кашля. Сердце забилось чаще, но через секунду мое смущение сменилось мрачной меланхолией. Я взрослею, и она тоже. Мы уже не можем быть всегда вместе, ни в школе, ни дома. Даже музыка — наша общая страсть стала невозможной. Я швырнул лекарство на стол, а сам в изнеможении рухнул на кровать. Голова была тяжелой. Может я действительно заболел?
К спинке кровати была прислонена первая акустическая гитара отца. Блестящий деревянный корпус и медный блеск струн притягивал взгляд, и я увидел, что старый инструмент расстроен. Вышел из строя, совсем как я. Однако его еще можно исправить, а вот меня уже нет. А что делают с тем, что уже не починить? Верно. Выбрасывают. Так и мне пора уйти из жизни Рин, дать ей свободу. Забавно, но мне она всегда была нужнее, чем я ей. Мне казалось, что она цеплялась за меня, но на деле это я боялся остаться один. На лицо — комплекс старшей сестры. Но сейчас настало время повзрослеть и начать жить самому. Я должен стать тем, кто разорвет нашу связь, пока не стало слишком поздно.
Комментарий к Такт 2: Растроенный инструмент
“Sora to Kimo no aida ni” - “Между небом и тобой” известная в Японии песня Миюки Накадзимы.
========== Такт 3: Жесткий плектр ==========
Лето начала моего переходного возраста выдалось необычайно жарким даже для юга Японии. Мой голос постепенно менялся, но это был какой-то недотенор, и стоило мне немного напрячь связки, как из горла вырывался отвратительный хрип. Мама, уже больше десяти лет преподающая вокал, велела мне поберечься и пока что не петь. В ответ на это я заявил, что вообще не намерен возвращаться к вокалу, а планирую продолжить игру на гитаре.
Рин отнеслась к изменениям с пониманием, но стоило ей узнать, что я бросаю петь, как она тут же закатила невероятную истерику, и это был первый раз, когда мы серьезно разругались. Два дня она демонстративно игнорировала меня, но потом попыталась пойти на мировую. Я конечно впустил её в комнату, и мы поговорили, а после вновь уснули вместе. На утро я опять пообещал себе, что это был последний раз. Однако «последний раз» случался снова и снова. Я всеми силами пытался разорвать дистанцию между нами, но стоило мне взглянуть на расстроенное лицо сестры, как моя решимость разбивалась вдребезги.
Однако за два месяца летних каникул Рин тоже испытала на себе неумолимый ход взросления. В какой-то из дней, когда родители уже ушли на работу, мы устроили себе поздний завтрак. Тогда я и заметил, что Рин чем-то сильно расстроена. Её обычно улыбчивое лицо то и дело искажала гримаса.
— Что случилось, Рин? Ты не заболела?
— Нет… — сестра вымученно улыбнулась. — Я в порядке.
— Неправда, — я внимательно поглядел на нее. — Тебя что-то беспокоит? Ты всегда
можешь…
— Ничего я не могу! — неожиданно выкрикнула Рин и со звоном перевернула свою чайную чашку. Содержимое медленно расползалось по скатерти, но никто из нас этого не замечал. Я во все глаза смотрел на Рин, которая дышала как загнанный зверь. В уголках её голубых глаз дрожали непролитые слезы.
— Рин…
— Замолчи! Оставь меня в покое, глупый братец! — голос её надломился, и, с трудом сдерживая рыдания, сестра выбежала из кухни. Я тяжело вздохнул и начал убирать пролитый чай и осколки любимой чашки Рин.
Она просидела в комнате весь день, и я предусмотрительно не докучал ей своей неуклюжей заботой. Было очевидно, что она переживает кризис, сходный с моим собственным. Вот только Рин из рук вон плохо контролировала свои эмоции, и все принимала слишком близко к сердцу. Сейчас ей нужно утешение и дельный совет, но я совершенно не годился для этого. Вечером, когда Рин не спустилась на ужин, мама взяла дело в свои руки и состоялся женский аналог «мужского» разговора.
Следующие пару дней Рин также мало показывалась, но на третий день она как ни в чем не бывало спустилась к завтраку. Внешне она совсем не изменилась, но я всегда остро чувствовал её настроение и мог с точностью сказать, что морально Рин повзрослела. Она стала более скромной и сдержанной, но самое главное — перестала считать нас одним целым. Осознание собственной женственности позволило Рин посмотреть на меня под другим углом. Она поняла, что я уже почти взрослый парень, со своими интересами и потребностями. Поэтому мои еженощные посещения её комнаты постепенно сходили на нет и к началу осенних занятий прекратились совсем.
Сначала я не мог понять в чем дело, но потом до меня дошло — Рин меня стеснялась. Подумать только, моя сестра, всегда бесцеремонно вламывающаяся ко мне в ванную, начала задумываться о личном пространстве! Не то, чтобы это меня не устраивало, однако было чрезвычайно непривычно.
Скоро я понял, что расстояние между нами, к которому я так стремился, становится невыносимым. Моя решимость отдалиться от Рин таяла как снег по весне, и в один прекрасный день я решил проявить инициативу и порепетировать вместе. Это было очень кстати, поскольку я недавно выучил старую балладу, которая идеально подходила к голосу Рин. И вот после занятий я решительным шагом направился к шкафчикам с обувью, где уже мелькнул знакомый белый бант.
— Рин, ты уже домой? — спросил я, невольно повторив ситуацию прошлого июня.
— А, Лен?! — Рин странно вздрогнула и быстро спрятала что-то за спину. — Да…нет, мне нужно кое с кем встретится…по поводу домашней работы, да!
Рин рассмеялась, но я прекрасно понимал, что она что-то скрывает. И это что-то она прятала от меня за спиной.
— Ладно, увидимся позже! — сестра помахала мне рукой и выпорхнула во двор школы.
Я же, выждав некоторое время, отправился следом. В нашей средней школе было лишь одно место, где можно было поговорить без лишних свидетелей, и я не сомневался, что Рин отправилась именно туда. Стараясь не привлекать к себе внимания, я обошел клубный корпус и нырнул в заросли камелии, откуда открывался отличный вид на небольшой запущенный пруд. Затянутая ряской вода отражала вечернее небо, а вокруг полыхал кленовый пожар. Однако мой взгляд был прикован к моей сестре и к какому-то незнакомому старшекласснику напротив нее. Я уже заранее знал, что произойдет между ними, но продолжал цепляться за глупую надежду, что Рин действительно пришла поговорить о домашней работе. Однако сестра с пылающим лицом протянула парню какой-то конверт и быстро поклонилась.
Смотреть дальше не было смысла, но я буквально пригвоздил взглядом адресата письма. Внезапно лицо этого незнакомого типа показалось мне на редкость неприятным, хотя не было никого повода думать о нем таким образом. Он выглядел донельзя смущенным, начал что-то сбивчиво говорить и шагнул к Рин. Внезапная неприязнь переросла в настоящую ненависть, когда он попытался взять сестру за руку. Я скрипнул зубами:
«Рин еще слишком рано встречаться с парнями!»
Я уже был готов оттащить обнаглевшего ухажёра, но тут Рин снова поклонилась и поспешно зашагала прочь, оставив старшеклассника несолоно хлебавши. Я вздохнул с облегчением, но все-таки решил тайно проводить сестру до дома, на случай, если несостоявшийся кавалер решит последовать за ней. В том, что тот тип потенциальный молодой человек моей сестры, у меня не было сомнений.
Всю дорогу до дома, я шел следом за Рин, чувствуя себя заправским сталкером.
«Я просто беспокоюсь о своей сестре, » — убеждал я себя всякий раз, как мне случалось прятаться за ближайший угол. Добравшись до дома, я подождал с полчаса, а после вошел в прихожую.
— Я дома, — пробормотал я, стараясь выглядеть как обычно. Пока я снимал ботинки и
влезал в свои тапочки, из кухни показалась Рин.
— С возвращением, братец! — пропела она, и я не мог не отметить, что в своем розовом фартуке она выглядела очаровательно.
— Разве твоя очередь готовить ужин? — спросил я, стараясь развеять наваждение.
— Ну ты же опоздал, — выговорила мне Рин, обвиняющее ткнув в меня поварешкой. — Хотя ушел из школы раньше меня!
— Прости-прости, заглянул в музыкальный за новыми струнами для гитары, — не моргнув солгал я. — А ты? Разобралась со своей домашней?
Я испытующе поглядел на нее и обомлел: Рин выглядела как обычно и мне оставалось только подивиться её стальным нервам. Обычно во время первой влюбленности девчонки витают в облаках и постоянно краснеют, а с её лица можно было Будду лепить.
— Да, — со скучающим видом ответила она. — Это было несложно.
Я кивнул, но факт того, что Рин солгала мне, оставил неприятный осадок. Конечно, это было естественно, что она хранит секреты, но…всегда было какое-то «но»!
Всю следующую неделю я пристально наблюдал за Рин, в надежде уличить её в тайных встречах со своим бойфрендом. Если первый разговор закончился ничем, вовсе не значит, что они не встретятся вновь. Однако ничего подозрительного я не заметил, и это еще больше сбивало с толку. Сестра отдала тому парню письмо с признанием, и он вроде был не против этого, так почему они до сих пор ни разу не поговорили?!
Эти мысли грозили свести меня с ума, и потому я решил спросить у нее напрямую.
— Серьезный разговор? Мне уже страшно, — подразнила меня Рин. Её ясные глаза насмешливо сощурились, и слова застряли в горле: «Я тут, значит, места себе не нахожу, а она смеется?!»
Я сжал кулаки и постарался успокоиться, но необоснованная злость не хотела проходить так быстро.
— Ничего, уже не важно, — отрывисто произнес я и поспешил прочь.
— Лен! — в голосе Рин звучало раскаяние, но я даже не обернулся. Мне безумно надоели эти проблемы, которые похоже были проблемами только для меня. Рин откровенно наслаждалась школьной жизнью, и чем же я был хуже?
На следующий день я совсем не обращал на сестру внимания, и она это заметила. За обедом я то и дело ощущал на себе её укоризненный взгляд, но продолжал болтать с одноклассниками как ни в чем не бывало. Друзей в школе у меня было много, но большая их часть уже гуляла с девчонками, поэтому победы на любовном фронте были частой темой.
— Эй, я слышал, ты начал ухлестывать за Накатани из класса 1-3?
— Ну есть такое…
— Слушайте, а что эта новенькая брюнетка из параллельного?
— А, это та, которая занимается балетом?
Я молча слушал эти разговоры, и в моей голове зародилась абсурдная идея: может мне тоже следует завести себе девушку? Мысль об этом крутилась в голове до самого конца занятий и похоже была пророческой. Как только я открыл дверцу своего шкафчика для обуви, то обнаружил там конверт из розовой бумаги. На лицевой стороне было аккуратно выведено: «Кагамине-куну».
Отправитель не был указан, но мне было по большому счету все равно. Я часто получал подобные письма, но обычно без всяких чувств выбрасывал их в мусоросжигатель, совершенно не догадываюсь, что этим разбиваю чьи-то сердца. Однако сейчас я отчётливо осознал, что отношения с кем-то не так уж и плохи, и потому решил испытать судьбу.
В конверт был вложен небольшой листок, где все тем же почерком было указано место встречи. Испытывая странное равнодушие, я спрятал письмо в карман пиджака и отправился к уже знакомому мне пруду. Там, среди калейдоскопа кленовых листьев меня ждала миловидная темноволосая девушка. Кажется, она была именно той новенькой из параллели, о которой шла речь за обедом. Я еще издалека заметил, как она нервничает: лихорадочный румянец на щеках и бегающие глаза. Стоило ей увидеть меня, как она покраснела еще сильнее.
— Привет, — я обезоруживающе улыбнулся ей, что ввергло её в какую-то прострацию. — Это твоих рук дело?
Я протянул ей конверт и в следующее мгновение понял, насколько грубо это прозвучало. Словно я обвинял её в чем-то.
— Это… — дрожащим голосом произнесла девушка. — Прости, Кагамине-кун…
— Нет, это ты прости, — поспешил я загладить свою неловкость. — Я тоже немного нервничаю, — я слегка покраснел, что должно было уверить её в моей искренности.
— Хорошо, — она смущенно улыбнулась. — На самом деле, Кагамине-кун, ты…мне очень нравишься!
Она выпалила это единым духом, а после спрятала пылающее лицо в ладонях. Во мне смешались сочувствие и раздражение. Девушка действительно была очень милой и миниатюрной, но её невероятная зажатость уже начала надоедать. Может я был необъективен, поскольку всю свою жизнь провел в обществе моей слишком расслабленной сестры, но стеснение влюбленной девушки вызвало у меня лишь отрицательную реакцию. Стараясь придать голосу больше мягкости, что было не так просто, я произнес:
«Спасибо, меня тронули твои чувства. Честно говоря, я тоже некоторое время смотрел на тебя».
Ложь удавалась мне на удивление легко, и я, не испытывая никаких угрызений совести, сочинил для несчастной девушки самое настоящее признание. Тогда я даже не задумывался о её чувствах — меня волновали мои собственные эмоции, которые кстати никак не отозвались на мою первую «влюбленность». Я совершенно спокойно, даже прохладно, разговаривал с девушкой, которая питала ко мне самые нежные чувства, при этом никак не отвечая ей взаимностью или хотя бы привязанностью.
— Кагамине-кун… — карие глаза наполнились слезами, но она сдержалась.
— Миками-сан…или мне лучше называть тебя Рицуко? — я снова улыбнулся, но на деле моя улыбка была совершенно неискренней. Я уже начал сожалеть о том, что пришел сюда.
— Да, Кагамине-кун, ты можешь называть меня по имени, — прошептала Рицуко, снова пряча взгляд.
— В таком случае, Рицуко-чан, не хочешь стать моей девушкой? — решив не ходить вокруг да около, предложил я.
Тогда я жил единым моментом и мне было все равно, что произойдет дальше. Откажи она мне, я бы не расстроился, но Миками была влюблена в меня по уши, поэтому другого ответа не существовало.
— Конечно, — в этот раз Рицуко дала волю слезам и мне пришлось слегка приобнять её, чтобы успокоить. Глядя на её заплаканное лицо, я вновь ничего не почувствовал, поскольку не боялся женских слез. Ничьих, кроме слез Рин.
— Прости, Кагамине-кун, — всхлипывая, произнесла Миками. — Я просто, так счастлива. Мне приходилось слышать, что ты никому не отвечаешь взаимностью, а я только перевелась и даже не думала, что…
Я молча слушал весь этот бессмысленный монолог, предчувствуя, что с такой ранимой девушкой мне придется еще не раз побыть универсальной жилеткой. Мы покинули здание школы почти перед самым закрытием, а поскольку инстинкт кавалера во мне все же присутствовал, я предложил проводить Рицуко до дома.
Сначала она отказывалась, но я-то видел, что она просто мечтает об этом. Всю дорогу до её дома я расспрашивал о её прошлой школе. Миками что-то отвечала, но я даже не потрудился запомнить. В голове я продумывал следующий шаг, который следует сделать в отношениях с девушкой. Учитывая чувствительную натуру моей новоиспеченной зазнобы, я решил, что взять её за руку будет чем-то запредельным.
Однако через некоторое время я увидел, что её пальцы нервно поглаживают край юбки. Решив, что это знак, я слегка коснулся ладони Рицуко. Она вздрогнула, но не отстранилась, потому я переплел её пальцы с моими.
— Ничего, если я возьму тебя за руку? — задал я уже совершенно ненужный вопрос. Миками покачала головой, но судя по отсутствующему взгляду она снова отправилась в какую-то прострацию. Радовало одно — болтовня ни о чем закончилась.
— В-вот мой дом, — возвращаясь в реальность, произнесла Миками. Её щеки вновь горели жарким румянцем. — Спасибо, что проводил, Кагамине-кун…
Чтобы пресечь поток бесконечных благодарностей, я поднес её ладонь к губам и легонько коснулся кожи. Казалось, Рицуко вот-вот потеряет сознание.
— Доброй ночи, Рицуко-чан, — я вновь улыбнулся. — Увидимся завтра в школе.
Ощущая на себе ее совершенно счастливый взгляд, я направился домой. Сказать, что это вызывало во мне невероятное самодовольство, значит не сказать ничего. Я никогда не был тщеславен, но чувствовать себя любимым было приятно. Нельзя сказать, что я был обделен любовью в семье, но восхищение родных коренным образом отличалось от восхищения незнакомцев. Поэтому я решил, что в популярности нет ничего дурного, и потому следует продолжить мою игру с бедняжкой Рицуко. А то, что для меня эти отношения были лишь игрой, я не сомневался. Не сложнее, чем на гитаре, нужно лишь знать какие струны затронуть, чтобы получить необходимый звук. До того, как я осознал всю порочность игры с человеческими чувствами, я успел оборвать множество таких струн.
Комментарий к Такт 3: Жесткий плектр
Плектр* - приспособление для игры на струнных музыкальных инструментах. Более известное название - медиатор.
========== Такт 4: Звуки рандеву ==========
На поверку Миками Рицуко оказалась весьма несложным инструментом и звучала, стоило едва коснуться её. На следующий день я обедал с ней на большой перемене, с аппетитом уплетая приготовленное ею бенто. Несмотря на свою нервозность, Миками неплохо готовила, и это было весьма кстати, поскольку мама вечно была занята, и в обед я питался одними лишь булками из буфета.
— Вот, Кагамине-кун, — покраснев как маков цвет, Рицуко протянула мне коробку с превосходным обедом.
— Спасибо, Рицуко-чан, — подарив ей одну из своих фирменных улыбок, я принялся за еду, попутно слушая её болтовню.
Мы сидели в моем классе, совершенно не таясь, сдвинув парты друг к другу. Подцепив палочками кусочек омлета, я краем глаза следил за реакцией Рин, что сидела на другом конце комнаты. Однако моему удивлению не было предела, когда она совершено проигнорировала факт моих отношений, в то время как вся параллель вторых классов обсуждала мой внезапный интерес к противоположному полу. Равнодушие сестры напрочь отбило у меня всякую охоту продолжать игру, и я резко прервал счастливо щебечущую Рицуко.
— Прости, мне нужно кое-что сделать.
Я отложил в сторону палочки и вышел из класса, стараясь держать себя в руках, хотя от досады был готов локти кусать.
— Игра теряет всякий смысл, если Рин не ревнует… — проговорил я, стоя на краю крыши. Смысл сказанного не сразу дошел до меня, но когда я осознал его, то тут же резко мотнул головой.
Что я такое говорю? Рин может меня ревновать, но только как сестра, лишенная внимания к своей персоне. Факт того, что я завел себе девушку должен был взволновать её, но Рин осталась такой же как обычно, а может даже еще сильнее отстранилась. Неужели она так легко смирилась с нашим взрослением?
— Кагамине-кун! — мои размышления прервал голос Миками. Ветер трепал её длинные темные волосы и грозился поднять юбку, отчего она придерживала подол руками.
— Я сделала что-то не то? — спросила Рицуко, потупив взгляд. — Ты так резко ушел, и я подумала, может бенто…
— Ничего, — коротко ответил я, отвернувшись от нее, чтобы скрыть свое раздражение. — Просто немного устал от шума в классе. Я уже в норме. Скоро вернусь.
— Вот оно что… — протянула Миками с легким сожалением — видимо поняла, что я её прогоняю. — Что ж тогда…
— Постой! — я резко схватил её за руку и протянул назад. От неожиданности Рицуко оступилась и упала прямо в мои объятия. Я был готов зарыдать от ужасной несправедливости.
«Почему я не могу забыть о Рин, а она обо мне забыла?!»
Обида и одиночество смешались во мне в гремучую смесь, оставив после себя лишь одно желание — быть любимым. И девушка в моих руках могла дать мне эту любовь сполна.
— Останься, — произнес я и крепко прижал Рицуко к груди. Она порывисто задышала, но не пыталась сопротивляться. Я почувствовал её учащенное сердцебиение, легкий аромат духов защекотал нос. В следующее мгновение я поймал прядь её волос и осторожно заправил за ухо. Мое сердце тоже забилось чаще.
— Кагамине-кун… — дрожа всем телом, Рицуко еще крепче прижалась ко мне, так что сквозь школьную форму я почувствовал её еще не до конца сформировавшуюся грудь. В мозгу электрическим разрядом скользнуло возбуждение.
— Зови меня Лен, — кровь ударила в голову, и голос охрип еще сильнее.
— Лен… — прошептала Миками и облизала губы, словно попробовала мое имя на вкус. И в этот момент я приблизился к её лицу и поцеловал.
Девушка вздрогнула, но я обхватил её за шею, не давая отстраниться. Тогда я абсолютно не думал, что краду её первый поцелуй, поскольку поцеловать Рицуко было необходимо. Инстинкты брали верх, и я совершенно не считал, что это плохо. Мне часто приходилось выслушивать от приятелей их ощущения от первого поцелуя. Это должно быть чем-то совершенно особенным и незабываемым. Однако в момент моего первого поцелуя я ощущал лишь возбуждение от близости девичьего тела. Ничего светлого или возвышенного.
Миками тихонько пискнула, и её пальцы слабо царапнули меня по щеке. Я тут же оторвался от её губ. Девушка дышала так, словно провела под водой по меньшей мере четверть часа. Видимо она забыла, о дыхании, раз уж я так бесцеремонно лишил её воздуха.
— Прости за это, — произнес я и провел ладонью по волосам. — Наверное еще слишком рано.
— Э-э… — Рицуко с трудом приходила в себя, то и дело дотрагиваясь до своих губ. — Нет, Кагамине…то есть Лен-кун, все нормально, просто я так взволнована, ведь это был мой первый поцелуй.
— Так я его украл?
— Нет! — воскликнула она. — Я мечтала…то есть…чтобы это был ты…
Её смущение в тот миг могло растрогать кого угодно, но я оставил это без внимания.
— И все-таки это было не слишком романтично, не находишь? — спросил я. — Я готов загладить свою вину и надеюсь, ты не откажешься сходить со мной на свидание в эти выходные?
Восторженный взгляд был более чем исчерпывающим ответом.
***
Я решил пока не говорить родителям о том, что у меня появилась девушка, но сестра спутала мне все карты, сболтнув об этом за ужином.
— Девушка? — нахмурилась мама. — Не слишком ли рано для тебя?
— Молодец, сын, — отец встал на мою сторону, добродушно хлопнув меня по плечу. — Наконец-то ты начал взрослеть. Девочка наверняка красавица.
— Еще какая! — Рин живо включилась в беседу, и я не без досады отметил её энтузиазм. — Она очень талантливая балерина, а еще готовит ему бенто.
— Сразу видно — настоящая хозяйка, — заключил отец, покосившись на свою жену.
— Ты на что это намекаешь? — холодно поинтересовалась мама, поправив светлые волосы.
Дело в том, что мы с сестрой полукровки. Наша мать — Лейла Робертс родом из Лос-Анджелеса. С ранних лет она стала известна в своем штате, а потом и во всей Северной Америке как певица с чудесным сопрано. В юности наш отец отправился в Лос-Анджелес для обмена опытом и там встретил Лейлу. Не знаю уж чем таким он её поразил, но через полгода после знакомства они поженились и вернулись на Родину отца. Вот только голубоглазой блондинке никогда не прижиться в такой стране, как Япония. Лейла превратилась в Рейру, но в остальном мама не изменилась, и во главу угла ставила карьеру, зачастую пренебрегая своими домашними обязанностями. Вот и сейчас мы ели кое-как сваренный рис и довольно пресный мисо-суп.
— Если тебе что-то не нравится, то заведи домработницу!
— Я же уже говорил, что такое приемлемо в Штатах, но не в Японии! На меня уже и так все косятся…
— Значит не нужно было жениться на иностранке, раз тебя так беспокоит общественное мнение!
— Да я не об этом…
Семейный ужин грозился перерасти в полномасштабный скандал, и потому мы с сестрой не сговариваясь отложили приборы и покинули кухню. Поднявшись на второй этаж, мы синхронно вздохнули, и я впервые за последние месяцы ощутил, что Рин общается со мной как обычно. С трудом сдерживая радость, я уже протянул к ней руку, приглашая в свою комнату, но мои надежды разбились о холодную отстраненность девушки.
— Спокойной ночи, — произнесла Рин и скрылась за дверью комнаты.
— Проклятье… — костяшки пальцев отозвались резкой болью, когда я врезал в стену.
Я никогда не отличался крепким здоровьем или силой, но физическая боль переносилась легче, чем душевная. Равнодушие Рин обжигало стылым морозом, и я ничего не мог с этим поделать.
***
Суббота принесла с собой неожиданное похолодание. Я облачился в первые попавшиеся вещи, впрочем, не забыв повязать на шею желтый шарф с черными полосками, и отправился на станцию, где была назначена встреча моего первого в жизни свидания. Опаздывая на добрых пять минут, я совершенно не торопился, и конечно же обнаружил на площади под часами мою «возлюбленную».
Ужасно нервничая, Миками мяла в ладонях подолсвоей клетчатой юбки. Оделась она не в пример мне — мило и со вкусом, но образ её был совершенно невинен, что я на секунду устыдился своей игры. Однако стоило ей заметить меня, её лицо засветилось от счастья, и она стремительно бросилась ко мне.
— Лен-кун! — в глазах Миками блеснули слезы. — Я боялась, что ты не придешь…
— Ну разве я могу оставить тебя? — я аккуратно взял барышню под руку, отчего она заалела как маков цвет. — Прости, что опоздал. Давно ждешь?
— Нет, — помотала головой Рицуко. — Только что пришла.
«Как же», — подумал я, отмечая, что ладони холодны, как лед. Надеть перчатки она не додумалась. Стараясь играть роль заботливого кавалера, я обхватил её ладонь, пытаясь согреть. Щеки Рицуко вновь зажглись ярким румянцем, а я не испытал ровным счетом ничего.
— Ну, куда пойдем? — спросил я, поскольку совершенно не думал о культурной программе нашего свидания.
— А куда ты хочешь, Лен-кун? — спросила Рицуко, хотя я был почти уверен, что она спланировала все заранее.
— Может в парк аттракционов? — предложил я первое пришедшее на ум место.
— Отличная идея! — воскликнула Миками. — Я сто лет там не была!
Миками светилась от счастья, не отходя от меня ни на шаг, что навело меня на мысль о том, что она будет рада всему, лишь бы я был рядом. После нескольких часов катания на аттракционах мы отправились перекусить в любимое кафе Миками. Довольно уютно, маленькие столики на четверых и очень много зеленых растений.
— Добро пожаловать! — едва мы переступили порог заведения, к нам подбежала молодая официантка, по виду ученица старших классов на подработке.
— Здравствуйте, Мисаки-сан, — улыбнулась Миками. — Даже в выходные трудитесь?
— Да, сегодня полный день! — официантка так и искрила боевым духом, но заметив меня стушевалась.
— Прошу прощения, пожалуйста проходите…
Рицуко выбрала один из дальних столиков, куда нам вскоре принесли воду. Миками спросила, что я буду заказывать.
— Рисовый омлет и кофе, — назвал я, небрежно пробежав взглядом по меню.
Официантка Мисаки быстро застрочила в блокноте.
— А ты, Рицуко-чан? — она похоже была хорошо знакома с Миками.
— То же самое, — ответила Миками, потупив глаза.
— Уверена? Ты же не пьешь кофе…
Я взглянул на девушку, в очередной раз убеждаясь, что она во всем следует моему выбору. Это отсутствие собственного мнения настораживало. Под моим взглядом Рицуко ужасно смутилась и пролепетала: «Тогда вместо кофе зеленый чай, пожалуйста…»
Официантка удалилась выполнять заказ, а между нами повисло неловкое молчание. Весь день Миками вела себя так, словно пыталась угодить мне. Она так заморочилась по поводу свидания, что совсем забыла о себе. Разоделась совсем по-летнему, ни шарфа, ни перчаток не захватила. Я нахмурился и перевел взгляд на клиентский зал. Удивительно, но в середине выходного дня в кафе было не многолюдно. Заняты всего пара столиков, и везде сплошь парочки!
Это начинало действовать на нервы, и в следующий миг я почувствовал на себе чей-то взгляд. Миками сидела, не поднимая лица, да и смотрели откуда-то сзади. Я обернулся, пытаясь перехватить этот взгляд, но он тут же пропал. Это было очень странно, однако задуматься об этом мне не дали, потому что подоспел наш заказ.
— Вот, прошу. Рисовый омлет и кофе…
Официантка поставила подносы на стол, и прежде чем удалиться что-то шепнула Миками, отчего та вся зарделась. Эта чрезмерная стеснительность начинала бесить.
— Что ж давай поедим, — предложил я.
— Да, — прошептала Рицуко. — Приятного аппетита.
Я зачерпнул немного омлета и отправил в рот — вкус был совсем не тот, что готовила мама. Я уже собрался съесть вторую ложку, но тут снова почувствовал, как мою спину буравят взглядом. Решив застать неведомого наблюдателя врасплох, я резко повернулся и успел услышать судорожный шелест газетных листов. Примерно на три стола от нас сидел странный субъект в длиннополом пальто. Именно он-то и прятался от меня за газетой, которая кстати была перевернута вверх ногами.
— Что такое, Лен-кун? — Миками не на шутку забеспокоилась.
— Ничего, просто мне показалось, что я увидел знакомого. Давай есть дальше…
В этот самый момент я услышал тихий звон металла и понял, что Миками обронила ложку.
— Ой, прости… — Рицуко выглядела донельзя расстроенной.
— Ничего страшного, сейчас попросим новую.
Как это ни странно, в зале не было никого из обслуживающего персонала.
— Не думай об этом, Лен-кун, — поспешила успокоить меня Рицуко. — Я не очень голодна, а вот ты, наверное, устал и…
Словно в ответ на это мой слух уловил тонкое урчание, явно не принадлежащее моему животу.
— А… — Миками страшно смутилась, а я лишь стоически вздохнул.
— Ничего не поделаешь, не могу же я оставить свою девушку голодной. Возьми мою ложку, а когда придет официант я попрошу себе новую.
Сначала Рицуко отнекивалась, но повторный сигнал пустого желудка вынудил её сдаться. Она уже подносила ложку ко рту, как вдруг её глаза расширились, рука дрогнула и несчастный омлет шмякнулся на стол.
«Что это с ней? Неужели она такая растяпа?»
Однако в следующий миг меня осенило. Я уже успел поесть из этой ложки, а теперь Рицуко тоже ела ею. С небольшой натяжкой, но это можно было назвать непрямым поцелуем. Лично меня никогда не задевала подобная глупость, но для девушек все было иначе.
— Прости, давай-ка я все-таки принесу тебе новую… — я уже потянулся за ложкой, но Миками вдруг заупрямилась.
— Нет, я в порядке!
Никогда я еще не видел её такой решительной, но пришлось оставить все как есть. Через пару минут я заметил, что с каждой съеденной ложкой она краснеет.
«Неужели её так взволновал факт непрямого поцелуя со мной? У нас же вроде как, и прямой уже был. Или может Миками нравятся такие вещи?»
От абсурдности этих мыслей мне стало смешно, поэтому я решил вновь заняться поисками странного наблюдателя, поскольку его взгляд вновь прожигал мне спину. Как и в тот раз он спрятался за газетой, совсем как в дешевом детективном сюжете.
— Лен-кун… — произнесла Миками дрожащим голосом. Я обернулся и увидел, что она протягивает мне кусочек омлета.
— Скажи «ааа»…
— Прекрати этот цирк, — нахмурился я. Все стало слишком похоже на второсортную сёдзе-мангу. Хотя может в её понимании это и есть настоящее свидание?
Миками заметно сникла, и я решил, что от одного кусочка худо никому не будет.
— Ладно, давай уже.
Рицуко с энтузиазмом поднесла к моему рту ложку. Я послушно открыл рот, но девушка покачала головой.
— Скажи «ааа».
— Аааа… — чувствуя себя донельзя глупо, я сам не заметил, как позволил скормить себе весь омлет. За все это время наблюдатель не спускал с меня глаз.
— Спасибо за угощение, — произнес я, допивая остатки своего кофе. Мне не терпелось покинуть это место. Пока Миками допивала свой чай, нам принесли счет.
Быстро расплатившись, я схватил Рицуко за руку и вышел на улицу.
После обеда мы решили просто погулять по городу: обошли несколько магазинов, а после отправились в парк.
— Отдохнем немного? — предложил я около скамейки и в ответ получил согласный кивок.
Солнце уже начало клониться к закату, и без того прохладный воздух отдавал стылым морозом. Совсем как Рин. Совсем как я к Миками.
— Слушай, Лен-кун… — неожиданно произнесла Миками. — Почему ты начал со мной встречаться?
Я совсем не ожидал такого вопроса и не сразу нашелся с ответом.
— В каком смысле? Ты мне нравишься.
— Врешь, — неожиданно глухо произнесла Рицуко и опустила голову, пряча взгляд. — Это же неправда, Лен-кун. Я для тебя просто игрушка, не так ли?
От таких слов я совсем растерялся: Миками словно читала мои настоящие чувства. Неужели она настолько проницательна?
Миками не плакала, а просто молча сидела, уставившись на свои колени. Её кожа покрылась мурашками, снял с себя шарф и набросил ей на плечи. Рицуко ахнула, когда я начал осторожно поправлять его, временами касаясь её шеи и подбородка.
— Ты не права, Рицуко-чан, — ответил я. — Идем, уже холодает.
— Угу… — только и смогла выдавить она.
Весь путь до её дома мы провели в молчании. Асфальт под ногами и стены окрестных домов окрасились в теплый оранжевый цвет. Осеннее закатное солнце дарило миру последнее тепло. Видимо, школьный фестиваль мы будем встречать в зимней форме.
Рицуко неловко семенила рядом со мной, и я краем глаза видел, как она украдкой вдыхает аромат моего шарфа. Неужели все-таки фетишистка?
— Спасибо за сегодняшний день, Лен-кун, — Рицуко не смотрела на меня, разматывая шарф с явным намерением отдать его мне. — Я была так счастлива…
Я не дал ей закончить — молча притянул её к себе и поцеловал в губы. Странно, но с предыдущего раза во мне как будто прибавилось уверенности. Губы Миками были теплыми и податливыми. Срывающееся дыхание, а также мои руки, что осторожно гладили её спину. В голове не было ни единой мысли — процесс поцелуя захватил меня полностью, поэтому он длился дольше, чем позволяют приличия на первом свидании. Когда я наконец прервал его, то губы девушки были красноватыми и припухшими.
— Спасибо за сегодня, Рицуко-чан, — прошептал я ей на ухо, не выпуская девушку из объятий. — Увидимся в понедельник.
— Да, — пролепетала красная до кончиков ушей Миками.
Покидая свою девушку, я решил, что мне все-таки стоит прекратить играть с её чувствами. Она начала сомневаться в моей искренности, а ведь мы встречаемся всего ничего. Наверное, стоит найти кого-то попроще. Может кто-то из одноклассниц?
С этими мыслями я вернулся домой, и, не обнаружив в прихожей моих кроссовок, спросил у родителей, где Рин.
— Ушла почти сразу после тебя, — рассеяно произнес отец. — И пока что не вернулась.
Я только пожал плечами и поднялся в свою комнату. Быть может я ошибся?
Через некоторое время хлопнула парадная дверь, и послышался голос сестры. К слову он был какой-то невеселый. Громко топоча, Рин поднялась на второй этаж, и я вышел ей навстречу.
— О, вот и наш герой-любовник! — Рин широко улыбнулась. — Как Миками-сан? Вы целовались?
— Не имеет значения, — отрезал я. Её веселость была насквозь фальшивой.
— Ну, не будь ты таким букой! — воскликнула сестра и попыталась взлохматить мне волосы, но я перехватил её руку и поглядел на ладонь. Кожа была немного влажной — видимо только что вымытой, но кое-где остались пятна от типографской краски.
— Ты чего это?! Хиромантом заделался? — Рин вырвала руку и, напустив на себя ледяное равнодушие, скрылась за дверью комнаты.
Я же спустился на первый этаж и еще раз поискал кроссовки. Черная поношенная пара стояла на своем обычном месте, но к подошвам прилипли частички былой глины — именно такая почва на дорожках в парке, где я сегодня гулял с Миками. Я отбросил обувь в сторону и рассмеялся. Звуки сегодняшнего рандеву не ушли в пустоту. Менять инструмент было еще рановато, поскольку слушатель только начал наслаждаться моей игрой.
========== Такт 5: Тревожные трели ==========
На дворе был уже конец октября, что сулило не только экзамены первого триместра, но и школьный фестиваль, организованный с одной единственной целью — завлечь новых учеников.
Подготовка шла полным ходом, и мой класс, конечно же, не остался в стороне. Лично мне было все равно, что там затеят активисты, в числе которых кстати была Рин. Она-то и отмела все банальные, на её взгляд, варианты вроде комнаты страха и косплей-кафе. Сестра с невероятным энтузиазмом отстаивала идею караоке-бара, что, впрочем, было неудивительно.
Тему осеннего фестиваля обсасывали все, кому не лень. Соседний класс готовил выступление по мотивам «Спящей красавицы» и моя девушка играла там главную роль. Мы уединились в музыкальном классе после уроков. Я привычно взялся за гитару, что помогало отвлечься от бесконечного потока слов с её стороны.
— На самом деле я так смутилась, когда меня выбрали общим голосованием, ведь я совсем не умею играть…
Нормальный парень тотчас бы бросился убеждать свою пассию в обратном, но я лишь послушно кивал, полностью сосредоточившись на инструменте в моих руках. Какой-то умник в очередной раз умудрился сбить настройку, и я на автомате поворачивал колки на грифе, прекрасно понимая, что завтра их вновь вернут в исходное состояние.
— И еще… — голос Миками превратился в шепот. — В этой постановке нужен…поцелуй.
Я наконец оторвался от струн и поднял на девушку взгляд. Она умилительно покраснела.
— И в чем проблема? — осведомился я. — Для тебя это уже пройденный этап, разве нет?
Голос мой звучал совершенно спокойно, но Рицуко расстроилась.
— Но ведь… — девушка не сразу подобрала слова. — Это будет поцелуй с совершенно незнакомым парнем…
Девушка опустила взгляд, так и не закончив фразы.
— Тебе необязательно отвечать, — ответил я, возвращаясь к гитаре. — насколько я помню, принц должен поцеловать спящую девушку.
— Не в этом дело! — неожиданно воскликнула Рицуко. — Разве тебя устраивает, что ко мне будет прикасаться совершено посторонний человек?!
— Я не вижу в этом проблемы, — мне начинал надоедать этот пустопорожний спор. — Это же игра, все будет не по-настоящему. В конце концов, если тебе так неприятно, то откажись от роли.
— Но ведь… — щеки девушки вспыхнули. — Лен-кун, ты жестокий!
После этой фразы она спрятала лицо в ладонях, и спустя пару мгновений мой чуткий слух уловил еле слышные всхлипы. Во мне поселилось глухое раздражение. Конечно, я был наслышан, что излюбленный спорт всех девушек — вынос мозга своему парню, но не думал, что столкнусь с этим всего через неделю отношений. Я был почти готов указать моей эмоциональной подруге на дверь, но тут как назло проснулась совесть.
«Ей просто хочется, чтобы ты начал возражать против её участия в спектакле, потому что ей предстоит поцелуй, пусть и ненастоящий. Нормальные парни обычно ревнуют своих дам ко всяким левым чувакам. Так что её обида вполне обоснована».
Я вздохнул, но тут на ум пришло совершенно неуместное сравнение: «А что если бы на месте Миками была Рин? Тебе бы понравилось, что твою спящую сестру лобызает какой-то мерзкий хмырь?»
Услужливое воображение тут же подсунуло мне парочку картинок, совсем не предназначенных для просмотра лицам младше восемнадцати. Даже не спрашивайте откуда они в моей голове! Волна отвращения и злобы захлестнула меня, а пальцы до боли сжали струны. Любому, кто хотя бы подумает о Рин в подобном ключе, я надену на голову эту самую гитару.
В реальность меня вернула Миками, которая уже не плакала, но бросала на меня разочаровано-укоризненные взгляды.
— Мне пора на репетицию, — прохладно произнесла она.
Девушка уже направилась к двери, когда я отложил гитару и быстро нагнал её. Схватил её за плечи и развернул к себе лицом. В её карих глазах отразился испуг пополам с удивлением, но я не дал ей опомниться и жадно поцеловал в губы. До таких поцелуев мы еще не дошли, и я решил, что сейчас самое время.
Всего за неделю общения с Рицуко я понял, что она млела лишь от одного моего присутствия, чего уж говорить о прикосновениях и тем более поцелуях. Зная это, мне не составляло труда манипулировать ею, заставляя влюбляться в меня еще сильнее.
Все это пронеслось в моей голове за доли секунды, потому что в следующий миг мой язык раздвинул губы Миками и проник внутрь. Она протестующе замычала, но я лишь углубил поцелуй, и должен признаться, что это было более чем приятно. Я медленно провел языком по небу, и Рицуко издала тихий стон. Ободренный её реакцией, я уже собрался продолжить, но воздух в легких начал подходить к концу. Я с сожалением прервал поцелуй, протянув между губами прозрачную паутинку слюны. Рицуко похоже это никак не затронуло — во взгляде полное отсутствие мыслей.
Я так и не выпустил её из объятий, и сейчас наклонился прямо к её уху и прошептал: «Надеюсь, что после такого, никакой другой поцелуй тебя не смутит.»
Девушка дернулась и стремительно покраснела, приходя в себя. Я слегка рассмеялся и отстранился: «Кажется тебе нужно было идти?»
— Д-да! — выпалила она и в мгновение ока выскочила из класса, оставив меня гадать не перегнул ли я палку. Если она испугается моей смелости и подумает, что я тороплю события, наши отношения не продлятся долго. И надо сказать, это не слишком меня расстраивало. Рицуко была очень ординарной девушкой, поэтому я легко мог найти ей замену.
Я уже выбросил из головы мой первый французский поцелуй и взялся закончить настройку гитары, но тут дверь классной комнаты распахнулась и на пороге возник какой-то длинноволосый старшеклассник. Вид у него был мягко говоря подавленный, за спиной он нес футляр, в котором я безошибочно узнал гитару.
Старшеклассник протащился в комнату, согнувшись под этой ношей, словно Иисус несущий свой крест на Голгофу. Я заинтересовано наблюдал за мучеником, пока не понял, что он обратил на меня внимание. Через мгновение его несчастное лицо озарилось светом, и он выдал совершенно невероятную фразу:
— Кагамине, я тебя хочу!
Стоит ли говорить, что я мгновенно напрягся от такого заявления и уже продумывал пути к отступлению, когда старшеклассник со всех ног бросился ко мне.
— Спокойно! Только без рук! — с невероятной для себя прытью я забрался на стол, собираясь использовать гитару для самообороны.
— А, прости-прости, Кагамине! — старшеклассник вроде как немного пришел в себя. — Но как же я мог забыть о тебе?!
Пока что я не улавливал в его словах равно никакого смысла, но он поспешил все объяснить.
— Кагамине, ты же играешь? — семпай кивнул на инструмент в моих руках.
— Немного, — скромно ответил я, все еще возвышаясь на импровизированном постаменте.
— Это не важно, главное, что отличишь бас от соло! — возбужденно заговорил длинноволосый. — Понимаешь, через неделю моя группа выступает на фестивале, но наш басист вчера нарвался на драку с какими-то босодзоку, и ему сломали запястье. Играть он сможет только через месяц, а у нас срывается концерт. Ты очень наш выручишь, если временно вступишь в нашу группу в качестве басиста! Очень тебя прошу! — в довершение всего семпай низко поклонился.
После столь проникновенной речи я наконец вспомнил, что этот старшеклассник солист рок-группы нашей средней школы. Музыка у них была так себе, но девчонки не давали «звездам» проходу. Так что на кон поставлен не сколько фестиваль, сколько репутация самой группы. У меня не было особого желания участвовать в этой самодеятельности, но я видел, что эти парни действительно любят музыку, а значит чего-то да стоят.
— Семпай, пожалуйста, не нужно. Я с радостью помогу, — я улыбнулся парню и в следующую минуту понял свою ошибку, когда он бросился ко мне обниматься.
***
Кое-как отделавшись от перевозбужденного солиста, я наконец пошел домой. В целом идея выступить с группой не казалась мне такой уж плохой. Во-первых, я смогу улучшить свою игру. Во-вторых, стану еще популярнее среди девушек, что поможет мне быстро отыскать замену для Рицуко. И наконец, это хороший шанс проверить свою независимость от Рин. До этого момента я работал только с ней и не испытывал никакого дискомфорта. Теперь настала пора научиться взаимодействовать с другими людьми. Пускай даже с такими как семпай.
Думая о том, как Рин отреагирует на мое участие в рок-группе — это музыкальное направление она на дух не переносила — я вошел в прихожую, и в этот миг мобильник оповестил меня о получении письма. Я уже успел прикинуть, что это очередная ванильная SMS-ка от Миками, но это оказался семпай. В сообщении он просил меня держать мое участие в группе в секрете.
— И что бы это значило? — вслух произнес я.
— Что-то случилось, дорогой? — в кой-то веки мама была дома и выглядывала из проема кухонной двери. По дому разносился запах подгоревшего риса.
— Ничего, — я захлопнул телефон и прошел сразу на второй этаж.
— Лен, скоро будем ужинать! — успел услышать я, прежде чем дверь комнаты отрезала меня от всех звуков. При мысли о пережаренном рисе меня замутило, и я решил, что нужно как-нибудь напроситься на ужин к своей девушке.
Репетиции в группе начались уже на следующий день. Во время обеденного перерыва я умудрился улизнуть от Миками и спустился в цокольный этаж старого здания школы — именно там располагалась база рок-группы со звучным названием «Bad Boys».
Оказалось, что все уже в сборе, и ждут только меня. Однако лидер и солист Гато, тот самый вчерашний семпай, поприветствовал меня в своей панибратской манере, очевидно уже считая меня частью «банды». То, что группа была «бандой» можно было заключить уже из названия, а внешний вид членов, тоже красноречиво намекал на это. Они носили потертую черную форму, которая отличалась от нашей не только цветом, но и фасоном, и все как один щедро сдабривали шевелюры лаком. Образ сильных и независимых уличных бойцов явно пользовался успехом у девушек, но судя по перебинтованной руке Таро, настоящие плохие парни явно не оценили такой качественный косплей.
— Вот, парни! Рен оказался мировым чуваком и согласился заменить раненного, но не сломленного Кано! — Гато снова растрогался и что есть силы хлопнул меня по плечу:
— Можешь звать меня старшим братом, ведь мы все тут семья!
Все это сильно смахивало на сюжет какой-то спортивной манги, но я все же умудрился выдавить из себя стандартное: «Надеюсь на вашу заботу».
Когда я с трудом выдержал шквал похлопываний и благодарных возгласов, группа, наконец, начала репетицию. В подвале была ужасная акустика, и вдобавок было невероятно душно, однако парни работали на чистом энтузиазме и, казалось, не замечали неудобств. Вместе со мной в коллективе был солист и лидер — Гато, его лучший друг и одноклассник Сима играл на гитаре и отвечал за бэк-вокал, травмированный басист Таро пришел в качестве моего консультанта, а мой ровесник Широ бодро стучал на ударных.
Освоить бас-гитару оказалось легко, а вот приспособиться к игре остальных членов коллектива — непросто. Эти парни изо всех сил пытались играть свои собственные композиции, но они явно не дотягивали даже до среднего уровня. Я с тоской просматривал песню за песней, понимая, что «BB» еще большие дилетанты, чем я о них думал. Однако на мои предложения сыграть каверы каких-нибудь иных групп семпай отвечал категоричным отказом.
— Мы играем собственные песни, потому что настоящие мужики не заимствуют у других! — аргументировал он. Я молча с ним соглашался, утешая себя, что буду играть в этой группе всего один раз и перед не слишком искушенной публикой.
Однако был один слушатель, который мог одним словом разрушить репутацию группы, и, чтобы ему противостоять, нужно было очень постараться. Это я пытался внушить семпаю, и через пару дней он разрешил мне немного поменять тон композиции, а потом и вовсе добавить в репертуар пару популярных в ту пору песен. На генеральной репетиции все было уже не так печально, как раньше.
— Отлично, парни! Завтра мы точно зажжем эту сцену!
Семпай был так взволнован, что я испугался, как бы он не начал разбивать сцену своей гитарой.
— Тогда увидимся завтра перед выступлением. Ну-ка вместе: «Bad Boys!»
— Bad Boys… — слабо отозвался я. Несмотря на все старания шансов на успех у нас пока было мало.
***
Как я и предполагал, осенний фестиваль нашей средней школы мы проводили, облачившись в зимнюю форму. В тот день с неба не переставая шел мелкий холодный дождь, что явно не прибавляло фестивалю популярности. Несчастные промоутеры без энтузиазма раздавали листовки, при этом их совершенно не интересовало, кому попадет приглашение. Так что пока я добрался до своего класса, мои карманы топорщились от цветных флаеров.
Однако все мои мысли были заняты предстоящим концертом, который был назначен на вечер. Еще со вчерашнего дня на всех стенах были расклеены красочные плакаты на которых красовался логотип группы и затемненное фото всех членов. Исключая меня, так как я был, по выражению Гато, «секретным оружием».
В коридоре второго этажа царило невероятное оживление: все стремились услышать и увидеть главный талисман нашего класса — Кагамине Рин.
До открытия караоке был целый час, поэтому в класс не пускали никого, кроме организаторов. Я хоть и не участвовал в работе, но меня все равно затащили в класс, в качестве бесплатной рабсилы. Я в поте лица таскал столы и стулья для зала, пока в моих мыслях было только увидеть Рин. Изначально я вообще не хотел приходить в класс и посвятить все оставшееся время работе с группой, но с самого утра на душе скребли кошки.
Сегодня Рин, как и я, впервые выступает одна. Мне хотелось убедиться, что она чувствует себя уверенно, но мне было несколько не по себе. Что если это только я так переживаю, а Рин прекрасно справляется с волнением? Значит ли это, что я до сих пор зависим от нее?
Я с головой ушел в эти мысли, и когда меня попросили принести из туалета швабру, я бездумно толкнул первую попавшуюся дверь, совершенно не обратив внимания на неправильную табличку.
— Кья!
Знакомый голос эхом отскочил от кафельных стен, и я в изумлении уставился на раскрасневшееся отражение Рин. Она стояла напротив зеркала в пышном розовом платье с оборками, вот только молния на спине была застегнута лишь на половину, предоставив мне возможность любоваться на худенькие лопатки.
— Уйди! Извращенец, это же женский туалет! — звонко воскликнула Рин, выводя меня из ступора.
— А, прости я не… — фразу я так не досказал, поскольку заметил, что по щекам сестры струятся мокрые дорожки слез.
— Рин, что случилось?! — беспокойство ледяной иглой кольнуло сердце, и я, забыв где нахожусь, приблизился к сестре.
— Ничего! Уйди! Не приближайся! — в голосе Рин звенели истеричные нотки. Я не оставил бы её в таком состоянии даже под дулом пистолета. Не обращая внимания на угрозы Рин, я положил ладони на её покатые плечи и крепко прижал к груди.
Сестра тут же затихла, но я чувствовал, что она все еще дрожит.
— Тише, Рин, — прошептал я, — Я не сделаю ничего плохого, ты можешь мне верить.
Сестра всхлипнула и, уткнувшись носом в мою рубашку, зарыдала. Я гладил её по голове, сам едва сдерживаясь. Глаза сухо щипало. Так было всегда — когда Рин плакала, я словно резонировал с ней. Будучи безразличным к женским слезам, я не мог выносить её плача.
— П…прости, — невнятно пробубнила Рин, немного успокоившись.
— Ничего, — ответил я, не торопясь выпускать её из своих рук. — Но скажи, в чем дело.
— Это…очень стыдно, — Рин начала утирать слезы, и я только сейчас заметил, что она сделала макияж.
— Вот, — я вынул из кармана носовой платок и протянул его Рин.
— Спасибо, — девушка повернулась к зеркалу, чтобы подправить неровности. — На самом деле я очень волнуюсь/.
— Волнуешься? — переспросил я, стараясь смотреть куда угодно кроме полуобнаженной спины Рин, но взгляд то и дело возвращался к ней.
— Ведь сегодня мой дебют, точнее дебют сольного выступления, — Рин стерла с лица потекшую тушь и снова начала подводить ресницы, но мне было все равно, что она делает. Едва я услышал, что Рин также нервничает, выступая порознь, как на сердце тут же потеплело.
— Я уверен, что у тебя все получится.
— Спасибо, Лен, — наши глаза встретились в отражении, и у меня перехватило дыхание.
— Я, пожалуй, пойду, — я уже хотел соблюсти приличия и покинуть туалет.
— Постой, — одно слово сестры приковало меня к полу. — Ты мне не поможешь?
Рин уже пришла в норму и небрежно повела плечами, показывая, что ей нужно помочь с застежкой.
— Ладно, — мой голос внезапно охрип, когда я на ватных ногах подошел к сестре. Она проворно убрала короткие светлые пряди волос, открыв мне для обзора еще и шею. Мой взгляд пробежал по выступающим косточкам позвоночника, после чего я осторожно потянулся к молнии и взялся за собачку. Однако замок не сдвинулся ни на йоту, и тут же стало понятно, почему Рин не может застегнуть платье — молния основательно зажевала ткань.
— Ну, что? — Рин попыталась сама взглянуть на положение дел, на что я несколько резковато ответил: «Не двигайся»
Сестра вновь встала ровно, а я понял, что молнию придется расстегнуть заново. Я вновь ухватился за собачку, невольно прикоснувшись костяшками пальцев к спине сестры. Её кожа была гладкой, словно теплый шелк, и я наслаждался этой близостью те мгновения, пока расстегивал молнию. В ушах шумело, будто я поднимался на высокую гору. Когда платье было расстегнуто полностью, во рту у меня пересохло — стали видны ямочки над поясницей, а прямо под ними кружевная резинка трусиков.
— Эй, Лен! — сестре явно не понравилось, что я так долго вожусь с молнией. — Я же на выход опоздаю!
Рин уже хотела повернуться, но я поспешно удержал её на месте, вновь сжав хрупкие плечи. Лицо мое пылало, а тело сотрясала мелкая дрожь. Воротник зимней формы душил как никогда до этого.
— Лен? — Рин осторожно коснулась моей руки, и я поспешно отдернул её. — Ты в порядке?
Наши взгляды вновь пересеклись в отражении, и что-то было в моих глазах, отчего Рин покраснела.
— Готово, — с трудом выдавил я и быстро застегнул молнию, пряча под шелковой тканью белоснежную кожу сестры.
— Спаси…бо, — сияющая Рин отвернулась от зеркала, но туалетная комната была уже пуста.
========== Такт 6: Рок-н-ролл ==========
Холодная струя воды с шипением вырывалась из крана и мгновенно исчезала в сливном отверстии раковины. Уже некоторое время я неотрывно следил за ходом воды, безуспешно пытаясь успокоиться. Будучи уже почти взрослым парнем, я понимал, что со мной происходит. Такое случалось и раньше, но обычно почти сразу отпускало. Однако сейчас…
Тело горело огнем, особенно нижняя его часть. Организм требовал разрядки, но я все еще тешил себя надеждой, что все обойдется. Перспектива мастурбации в школьном туалете казалась мне просто абсурдной. Я же не герой какой-нибудь эроге, которого обязательно прервут в самый ответственный момент. Я постарался думать о чем-нибудь нейтральном. Однако, перебирая струны на воображаемой гитаре, я невольно возвращался в соседнюю комнату, где располагался женский туалет. Пальцы все еще помнили тепло и мягкость кожи Рин. Образ её ровной белой спины, матово светившейся в тусклом свете ламп, оттиском отпечатался в моем сознании.
— Черт… — с досадой прошипел я, когда опустил взгляд и понял, что ситуация лишь усугубилась. Похоже придется прибегнуть к последнему средству. Я решил закончить с этим поскорее и, громко щелкнув замком, уединился в кабинке. Однако после нескольких минут легче не стало. Я старательно думал о Миками, но даже наш последний взрослый поцелуй не вызывал тех эмоции, что я испытал в той комнате рядом с Рин. Я зажмурил глаза, и в голове тут же возник образ хрупкой фигурки в расстегнутом платье.
— Рин… — неосознанно прошептал я, чувствуя, что близок к разрядке. Оставалось совсем немного дожать. Я вспомнил прикосновение её прохладных пальцев в своей коже и кончил от одной мысли, что это её рука сейчас сжимает мой член. С трудом выровняв дыхание, я вытер руки и смыл улики моего занятия в унитаз. По телу разливалась приятная слабость, но тут в голове запоздало прозвучал ехидный голос: «Ты что, мастурбируешь на родную сестру?»
Стоило мне представить испуг и непонимание в глазах сестры, если бы она узнала обо всем, как сердце болезненно вздрогнуло. Горло сдавил чудовищный спазм и я, задыхаясь, склонился над унитазом.
«Это ненормально, нет, не так. Это аморально. Ужасно. Отвратительно. Чертов извращенец. Ты мог выбрать любую девушку или кого-нибудь из айдолов, на них ежедневно спускают все подростки страны, но ты решил выбрать для этого родную сестру. Ты просто больной, » — голос не переставал насмехаться надо мной, пока я не выблевал весь свой завтрак, а вместе с ним кажется еще и половину внутренних органов.
Когда я, пошатываясь добрел до раковины, то с трудом открыл кран, и тут же сунул под него руки. Ледяная вода немного успокоила, но в душе остался неприятный осадок. Жутко было не от того, что я сделал. А от того, как легко на месте моей законной девушки я представил мою близняшку. То есть, если копнуть глубже, то я подрочил на самого себя.
Словно со стороны я услышал короткий смешок и затравленно огляделся. Но через секунду понял, что этот звук вырвался из моего рта. Еще через мгновение он перерос в нервный смех, эхом отскакивающий от холодных кафельных стен. Поздравляю, приятель. Теперь ты извращенец в квадрате!
Не знаю, сколько бы я еще провел в таком состоянии, но тут в кармане завибрировал телефон. Я с трудом прекратил смеяться и открыл истеричное сообщение от Миками. Спектакль вот-вот должен был начаться, а я обещал посмотреть на её мастерскую игру спящей принцессы. Прежде чем покинуть туалет, я еще раз тщательно вымыл руки, но душевного равновесия мне это не прибавило.
***
Насладиться дебютом Рицуко я мог и в последние пять минут представления, поэтому продвигался к спортзалу самым долгим маршрутом, при этом старательно избегая моего классного кабинета. Но стоило мне услышать знакомое пение, и ноги сами понесли меня к гостеприимно распахнутым дверям. В классе было не протолкнуться, ученики из параллели и даже из других школ разместились за столиками, а тем, кому не хватило места, просто стояли у стен. На огромном экране позади сцены калейдоскопом крутилась караоке запись старой, но все еще популярной песни.
(Включаем: Kyary Pamyu Pamyu — PONPONPON)
Нежный и чистый, словно перезвон колокольчика, голос моей сестры никого не оставлял равнодушным.На щеках Рин играл счастливый румянец, она улыбалась всем и каждому в этом зале, призывая их забыть смущение и петь вместе с ней.
Я неотрывно следил за тем, как сестра радостно танцует и дурачится на сцене, идеально отыгрывая роль беззаботной девочки, какой в сущности она и являлась. Сейчас никто бы не узнал в ней ту, рыдающую у меня на груди девушку.
Песня закончилась, и класс утонул в овациях. Я продолжал смотреть на Рин, но тут наши глаза встретились. В небесной синеве зажегся огонек радости, и сестра метнулась со сцены. Я видел движение её губ. Она произнесла мое имя. Тело содрогнулось словно от удара током, и я опрометью бросился из класса, расталкивая фанатов Рин. За шумом толпы мне показалось, что я слышу, как она зовет меня, но это заставило меня бежать лишь быстрее.
Я не должен быть рядом с ней, не должен даже смотреть, а уж тем более прикасаться. После того, что произошло в туалете, сначала женском, а потом мужском. Я не мог смотреть ей в глаза.
***
Как ни странно, спортивный зал, где происходило действие «Спящей красавицы», стал для меня спасительным. Он не был заполнен даже на четверть, и даже те, кто пришел, откровенно скучали, наблюдая очень любительскую игру актеров.
Исполнитель роли принца постоянно забывал слова, и ему не помогали даже подсказки суфлера. Моя девушка, загримированная по последнему слову моды, возлежала на импровизированной кровати, в которой нетрудно было узнать кушетку из медпункта, покрытую бархатными шторами из кружка художественной самодеятельности. Во вторую половинку этих занавесок был закутан принц. Кому-то эта буффонада могла показаться ужасной, но мне было все равно, что происходит на сцене. В ушах все еще звенела песня Рин, а перед глазами стояла её светлая улыбка.
От этих неправильных мыслей меня отвлекло шушуканье в зале. Оказалось, что настало время кульминационного момента спектакля — поцелуй любви. Я сидел в первом ряду и прекрасно видел, как принц опустился коленом на ложе принцессы, нагинаясь для поцелуя, при этом по его смазливой физиономии расползлась похабная ухмылка. Стало ясно, для чего этот горе-актер взялся за главную роль.
Мне стало противно и даже немного жаль бедняжку Рицуко. Принц так присосался к её губам, что ни о каком целомудренном поцелуе даже не было речи. Я увидел, как нахмурилась Миками, а её тонкие пальцы судорожно сжали алый бархат покрывала. Наконец поцелуй подошел к концу, и девушка почти что сразу открыла глаза. Принц слащаво улыбнулся ей и урвал еще один поцелуй, на этот раз руки. По лицу Рицуко прошла дрожь отвращения; я видел, что она с трудом подавляет желание вытереть губы.
Спектакль закончился, раздались вялые хлопки. Актеры вышли на поклон, за сценой уже мелькнул солист «Bad Boys». Вероятно Гато уже не находил себе места, поскольку нужно было перестраивать сцену под грядущий концерт. Наконец, труппа отправилась за кулисы, и я последовал за ними.
— Лен-кун! — стоило мне ступить в тень высоких портьер, как на меня налетела Миками. Её безупречный макияж был изрядно испорчен слезами.
— У вас была хорошая постановка, — начал я для приличия, но Рицуко яростно помотала головой.
— Это было ужасно! Никто не помнил слов, пришло совсем мало людей, но самое ужасное… — она не закончила и, вцепившись мне в пиджак, зарыдала. Я рассеяно гладил её по спине, думая лишь о том, как долго мне придется быть её жилеткой.
— У-у-у-у, он был…был таким… — невнятно бормотала девушка. — Так противно…
— Ты о том поцелуе? — осведомился я. — Все уж позади, успокойся.
— Нет, ты не понимаешь! — я никогда не видел свою девушку в такой ярости. — Он поцеловал меня совсем не как влюбленный! И его… — Рицуко залилась стыдливым румянцем. — Его язык был таким скользким!
Мне оставалось только посочувствовать и прибегнуть к терапии.
— Идем, — я потащил Рицуко к ближайшей двери. За ней обнаружилось подсобное помещение, доверху наполненным всяким спортивным инвентарем.
— Лен-кун? — Миками обеспокоено всхлипнула. — Зачем мы…?
— Ты же хочешь забыть о том, что тебя касался посторонний парень? — замок на двери был сломан, так что пришлось её лишь прикрыть.
— Конечно, я хочу… — начала Рицуко, но я не дал ей договорить, прижав к корзине для мячей. В карих глазах мелькнул испуг.
— Не бойся, — я погладил нежную щеку, приподнял её подбородок двумя пальцами и легонько поцеловал в губы.
— Нннм…нет, Лен-кун! — Миками мотнула головой разрывая поцелуй. — После того, что было на сцене, я такая грязная…
Её слова меня рассмешили. Я-то был гораздо грязнее.
— Не говори ерунды, — я вновь завладел её губами, сминая их и раздвигая языком. Во рту девушки было тепло и приятно, и я позволил себе намного больше, чем тогда в классе. Жадно терзая мягкие девичьи губы, в попытке избавиться от навязчивых мыслей о Рин.
— Ха…аха… — я оторвался от Миками, и вовремя подхватил её обмякшее тело. Щеки горели смущением, но я видел, что ей понравилось.
— Что, ноги не держат? — улыбнулся я, аккуратно усадив её на пыльную стопку гимнастических матов. Я только сейчас заметил, что она так и не переоделась и все еще была в длинном платье со шнуровкой.
— Да, немного, — Миками стыдливо прятала глаза и нервно теребила рюши на платье. — Вот только это был не прямой поцелуй.
— О, боже, снова ты за свое?! — я едва не закатил глаза. Как же утомляют эти девчачьи условности. — И теперь тебе хочется прямой?
Я задал этот вопрос, и голос мой был полон сарказма, но Миками вдруг покраснела и кивнула. Подобная смелость меня несколько удивила.
— Что ж тогда, — я опустился рядом с ней. — Может сама попробуешь?
Рицуко покраснела до корней волос, но все-таки кивнула и неуверенно потянулась ко мне. Неумело обхватила меня за щеки и зажмурившись, робко коснулась моих губ. В этот момент я перехватил инициативу, углубляя поцелуй, и касаясь её языка. Таких чувственных поцелуев у нас еще не было, и это распаляло еще сильнее.
Плохо соображая, я повалил девушку навзничь, а мои пальцы уже распутывали шнуровку корсета. Миками испуганно вздрогнула, когда я сжал её маленькую грудь.
— Л-лен-кун? — девушка попыталась отодвинуться от меня, но я вновь обхватил её подбородок ладонью, открывая доступ к тонкой, лебединой шее и хрупким ключицам. Я принялся целовать новую для меня область, не обращая внимание на слабые попытки Миками оттолкнуть меня. Второй раз за день, мне нужна была разрядка.
Все это могло бы закончиться очень плохо, если бы в кармане пиджака не завибрировал телефон. Я с неохотой прервался и раздраженно раскрыл свою старенькую раскладушку.
— Алло…
— Кагамине, где тебя черти носят?! — крик Гато был слышен даже без громкой связи. — Нам играть через два часа, а ты…
— Не нужно так нервничать, семпай, — с я трудом пробился через плотный поток нецензурныхвыражений. — Буду через пять минут.
— Немедленно! — голос солиста совсем не солидно поднялся до истеричных ноток, и Гато бросил трубку. Я тяжело вздохнул и вернул аппарат в карман.
— Лен-кун? — я почувствовал вопрошающий взгляд Миками. — Что-то случилось?
— Ничего, — я даже не взглянул в её сторону, сейчас меня заботил только концерт. — Прости, я должен идти.
— Жаль, я надеялась, что мы сходим в твой караоке-класс…
«Куда угодно, только не туда, » — с тоской подумал я.
— Если тебе хочется иди одна, у меня дела, — я уже направился к выходу из подсобки, но внезапно произнес:
— Приходи сегодня на концерт «Bad Boys», я там тоже буду.
— Хорошо, — Миками как всегда была покорна.
***
— Кагамине, да что с тобой сегодня?! — мелодия оборвалась на середине. — Ты же в ноты не попадаешь!
Я устало поднял взгляд на Симу — второго гитариста, он просто кипел изнутри. Это была уже третья попытка отыграть наш репертуар. До выхода оставалось меньше полутора часов, а я позорно тормозил всю группу, словно какой-то дилетант.
— Чего уставился, салага?! Может тебе прописать?! — парень угрожающе двинулся в мою сторону.
— Эй, прекращайте! — Гато поспешил вмешаться. — Остынь Сима, он просто…
— Он прав, семпай, — я аккуратно снял с себя басуху и отложил в сторону. — Мне нужно вправить мозги.
— Ты что это? — пирсингованные брови Гато взлетели вверх.
— Ударьте меня, Сима-сан, — я выжидательно уставился на гитариста, но тот мгновенно стушевался.
— Слушай, Кагамине, если ты все понимаешь, то…
— Врежьте мне! — перебил я его. — Или слабо?
Губы исказила презрительная усмешка.
— Ах ты…!
Правую скулу обожгло как огнем, на пару мгновений я утратил чувство равновесия и отступил к стене. Во рту появился неприятный металлический привкус.
— Сима, какого хера творишь?! — Гато поспешил оттащить гитариста подальше. — Он же тебя просто спровоцировал!
Пока лидер читал морали Симе, ко мне подошли остальные члены группы.
— Ты как? — Широ сжал мое плечо. — Может в медпункт?
— В порядке, — я машинально слизнул кровь с разбитой губы. — Теперь я хоть немного похож на плохого парня?
Я и не думал, что это сработает, но после удара в моей голове все действительно встало на место. Лишние мысли и угрызения совести заползли поглубже в подсознание, уступив место музыке. Мы управились с программой за полчаса, а потом еще час нам подбирали одежду.
В качестве главного гримера и костюмера выступала девушка Гато — Нанами. Это была слегка сумасшедшая очкастая отаку, которая в первую нашу встречу принялась ерошить мои волосы и заглядывать в глаза, поскольку не сразу поверила, что это они настоящие. А когда убедилась, что я натуральный блондин, то пришла в неописуемый восторг.
— Да ты же просто создан для косплея! — глаза за стеклами очков сверкнули маниакальным блеском.
Вот и сейчас она гоняла меня по тесной гримерке, пытаясь напомадить мою голову лаком.
— Нанами-сан, я же сказал «нет»!
— Ну, Кагамине-кун, ты же будешь выбиваться из общего стиля группы! — кричала девушка, энергично потрясая баллончиком с лаком. Остальные парни были уже уложены и лишь посмеивались над моими жалкими попытками избежать зачесывания волос.
— Почему я не могу пойти так?! — я с трудом вырвался из цепких пальцев сумасшедшей отаку, и, тяжело отдуваясь, попытался убрать с глаз длинную челку.
— Стой! — внезапно завопила Нанами, отчего все в комнате вздрогнули. — У меня идея! Все кроме Кагамине-куна — вон!
Очкастая вытолкала ничего не понимающих парней из гримерки и победоносно щелкнула замком. Я судорожно сглотнул. Все идеи этой девушки относительно меня всегда оказывались слишком безумными.
— А теперь, Кагамине-кун, начнем твое перевоплощение! Раздевайся!
***
Рицуко сидела в караоке-баре, и мечтательно посасывала соломинку от коктейля. Напиток был уже дано выпит, но девушка, казалось, не замечала этого. Все её мысли сейчас были о светловолосом мальчике, по имени Лен. Впрочем, Рицуко вообще редко думала о чем-то, не связанным с Кагамине.
Они встречались уже две недели, и эти четырнадцать дней были счастливейшими в жизни Миками. Она не просто виделась и разговаривала с Леном, но и ходила на свидания и даже целовалась! О, поцелуи с Леном были совершенно особой темой. Чего стоит то, что случилось сегодня в полутемной подсобке. Миками никогда не видела Лена таким настойчивым, и эта его настойчивость даже немного пугала и волновала одновременно. Щеки Рицуко вспыхнули жарким румянцем, когда она вспомнила его прикосновения. Губы сами собой растянулись в блаженной улыбке.
— …ните, извините! — девушка испуганно вздрогнула, обрывая полет фантазии. Оказалось, что кафе уже закрывается.
— Да, конечно, — Рицуко поспешила покинуть класс. Школьные коридоры, залитые оранжевым закатным светом, почти опустели.
— Неужели фестиваль уже закончился? — спросила Миками сама себя, внезапно вспомнила о словах Лена. — Концерт рок-группы!
Миками сорвалась с места и устремилась в спортзал. Сердце выпрыгивало из груди, но не из-за бега, а из-за того, что там она вновь увидит своего любимого Лена.
— Рин, а ты не пойдешь? — одноклассницы уже закончили уборку класса и собрались на концерт.
— Ты же знаешь, что я не люблю рок, — фыркнула Кагамине, стягивая с ноги гольф.
Она только сейчас смогла отделаться от многочисленных почитателей её песен, и переодеться.
— Ну, Рин! Пошли! Будет весело!
— Да, я слышала, что у «BB» новый басист! Неужели тебе не интересно, кто это?
— Ладно-ладно, — Рин расстегнула молнию на спине. — Идите, я вас догоню!
Когда она вылезла из платья, то в комнате уже никого не было. Рин в раздражении швырнула одежду на пол, оставшись в одном белье. Голова гудела от перенапряжения. Мероприятие прошло на ура, даже директор заходил увидеть самое популярное место на фестивале, но Рин безумно устала. Так долго и много она еще не пела, а тут еще и толпы фанатов…
— Ох, не завидую я айдолам, — девушка потянулась и зевнула. Еще её беспокоил брат. Она видела его во время открывающей песни и хотела узнать его мнение, но Лен сбежал словно спасался от кого-то. Рин подняла голову и встретилась со своим отражением. Почти что копия.
— Братец, ты дурак! — заявила она отражению и проказливо показала язык. И тут совсем не кстати на ум пришла сцена в женском туалете, и тот странный взгляд брата, от которого
ей стало как-то не по себе. Рин помотала головой и решительно хлопнула себя по щекам:
— Хватит себя накручивать!
Девушка собрала с пола одежду и, затолкав её в сумку, облачилась в школьную матроску. На часах было почти восемь вечера, когда Рин вышла из класса и неохотно поплелась в сторону спортзала. Ей совершенно не хотелось идти и слушать эту разрывающую уши музыку. С гораздо большим удовольствием она отправилась бы домой и приняла горячую ванну. Однако ей стало интересно, кто же этот новый басист любимцев всей школы.
Тонкие двери не могли заглушить восторженные вопли толпы и умопомрачительные гитарные соло. Рин осторожно приоткрыла дверь и юркнула в зал. Ослепшая и оглохшая, она начала проталкиваться к сцене, где в свете софитов чернели силуэты музыкантов.
Последние аккорды электрогитары пилой резанули по ушам — композиция закончилась. Толпа разразилась оглушающим ревом и овациями. Кагамине кое-как нашла себе место у стены и, щурясь от яркого света, устремила взгляд на сцену.
Высокий парень с гривой темных волос что-то орал в микрофон. Его худую грудь обтягивала майка-сеточка, и сверху был наброшен пиджак потрепанного черного гакурана. Рин скривилась от такого дурновкусия. Лично её никогда не привлекали плохиши, ведь её идеалом был прекрасный и благородный принц. От размышлений её отвлекло резкое вступление барабанщика, больно ударившее по ушам. Рин с раздражением глянула на сцену.
(Включаем: UVERworld — Core Pride)
Слева от тощего солиста стоял новый член группы BB. Ниже всех остальных, но единственный, чьи волосы были светлыми от рождения, а не от осветления. Под потрепанным пиджаком была надета кричаще-желтая майка, а ловкие пальцы, мастерски пробегающие по струнам бас-гитары, были неряшливо замотаны в бинты.
Растрепанные светлые волосы придавали ему немного дикий и одновременно милый вид. Лицо украшали несколько пластырей, и в уголке плотно сомкнутых губ темнела небольшая ранка.
Рин совершенно не вслушивалась в слова песни, её внимание целиком и полностью было приковано к брату. К его перебинтованным пальцам, к его хулиганской форме, к его глазам, которые горели невероятным непокорным огнем. Тихий и правильный Лен сейчас был настоящем бунтарем, который прекрасно гармонировал с остальными членами группы.
Завершающие аккорды молнией прорезали воздух, и рев сотен учащихся сотряс спортзал. По реакции толпы Рин поняла, что долгожданный концерт подошел к концу. Солист группы что-то говорил, пытаясь перекричать своих же фанатов, но это у него не получалось.
— Лен! Лен! Лен! — скандировали школьники, особенно упорствовали девушки. Им явно пришелся по душе новый басист.
Вдруг Рин увидела, что Лен подошел к краю сцены и вытащил из толпы какую-то брюнетку. Девушка ужасно стеснялась, но парень со смехом обнял её, а дальше…
Фанатки ахнули и завопили в один голос, устремившись к сцене. А Рин внезапно поняла, что не может произнести ни звука, наблюдая как её брат-близнец бесстыдно целует одну из своих фанаток. Сейчас уже было не важно кто она, главное что её пальцы ерошат его светлые волосы, а он крепко прижимает её к себе.
Разгневанные девушки хотели уже взобраться на сцену и хорошенько проучить нахалку, но Рин уже не видела, что там было. Она с трудом выбралась из толчеи и выбежала в коридор. Сердце колотилось как сумасшедшее, а колени дрожали, словно перед выходом на сцену.
Кагамине, спотыкаясь, бросилась к ближайшему туалету. Дрожащими руками закрылась в кабинке и истерично разрыдалась. Никогда она еще так не ревновала своего брата.
Комментарий к Такт 6: Рок-н-ролл
Дорогие читатели! Прошу прощения за длительный перерыв в главах. Вот, наверстываю упущенное. Образ Лена в этой главе многим может прийтись не по душе, но напомню, что в жанрах “ангст” и взрослый рейтинг, поэтому не обессудьте. Ах да, еще и селфцест. Короче растление малолетних и Роскомнадзор уже выехал за мной.
========== Такт 7: Сюита ==========
Февраль подходил к концу, но воздух уже прогрелся южным солнцем. Не сегодня-завтра зацветет слива, а там и до сакуры рукой подать. А вместе с тем и до выпускного из средней школы. Поэтому, вместо того чтобы наслаждаться весной, светловолосая девушка по имени Рин корпела над учебниками в своей комнате.
Выпускные экзамены — очень важный этап в жизни школьника, об этом талдычили почти на каждом уроке, что уже порядком надоело. Однако, Рин прекрасно понимала, что учителя правы, поэтому мужественно сражалась с геометрическими задачками. Точные науки никогда не были её сильной стороной, а вот литературу и японский она любила. Чего не скажешь об её исключительно математическом брате-близнеце.
Рин оторвала взгляд от опостылевшего учебника и взглянула на часы. Почти семь. И где носит этого Лена? Впрочем, Рин предпочла бы не знать где. Зато она догадывалась с кем. После памятного фестиваля, почти полтора года назад, когда Лен выступил как басист группы «Bad Boys», редкая девушка не пыталась признаться ему в любви, настолько он очаровал их своей харизмой. Поэтому, братец менял подружек, как перчатки. Рекорд его отношений был — три за неделю. Он и раньше был популярен, но теперь это превратилось в какую-то эпидемию, и лишь одна Рин имела иммунитет от болезни под названием «Лен Кагамине». А, впрочем, имела ли?
— Глупый брат, — прошипела она и раздраженно сдула со лба светлую прядку волос. После пары минут бесплодных попыток сосредоточиться на подготовке, Рин с досадой отбросила карандаш и, оттолкнувшись босой ногой от стола, отправилась в странствие по комнате на своем любимом кресле с колесиками. Через пару минут помещение заполнилось звуками скрипки. Совсем недавно Рин, как и большинство её ровесниц, подсела на песни одного очень популярного айдола.
(Включаем: KAITO — «Cantarella»)
Девушка вскочила и закрутилась по комнате, вальсируя и выделывая невероятные па. Сейчас она была не выпускница средних классов, а прекрасная принцесса, и впереди её ждала встреча не с геометрическими задачками, а с парнем своей мечты — прекрасным принцем.
Его красивый, звучный голос заставлял Рин трепетать. Она закрыла глаза, полностью растворяясь в этом совершенном звучании. И плевать, что сейчас на ней домашняя майка в пятнах от йогурта и короткие пижамные шортики. В своем воображении она была одета в роскошное желто-черное платье; кисти в длинных шелковых перчатках сжимают пышный веер.
Голос певца обольстительно ласкает слух, и ей уже кажется, что она слышит его шаги. Он учтиво кланяется, моля подарить ему один танец. Принцесса для приличия выдерживает паузу, а потом протягивает ему свою ладонь.
— Вы разрешите? — в пронзительных синих глазах принца недоверие и счастье.
— Да… Кайто-кун… — Рин блаженно улыбнулась и открыла глаза, чтобы наткнуться на знакомый холодный взгляд. Брат стоял на пороге её комнаты, подпирая плечом косяк. Руки скрещены на груди, а губы тронула язвительная усмешка. Рин ненавидела эту его привычку. Трек доиграл до конца и начался с начала.
— Неплохо, — произнес Лен, прожигая взглядом сестру.
— Спасибо, — сухо произнесла она, но щеки тронул легкий румянец.
— Я о музыке, — усмехнулся Лен и кивнул в сторону стереосистемы. — Подходящий голос для двенадцатилетних дурочек.
Рин покраснела еще сильнее.
— Да что ты понимаешь! — гневно выпалила она и решительно щелкнула пультом, выключая музыку. — Рокер, — презрительно выплюнула она.
Ухмылку парня как ветром сдуло. Брат отлепился от косяка и ступил на мягкий, ворсистый ковер. Легкое движение плеч, и пыльный черный пиджак с тихим шумом упал на пол. Лен остался в белой форменной рубашке. При этом его глаза не отрывались от лица сестры.
— Чего тебе надо? — Рин застыла посередине комнаты, один в один скопировав позу Лена. — Это моя комната.
— Я в курсе, — он приблизился, и она ощутила аромат его парфюма. Пряный. Гнев сменился неловкостью. Брат оказался непозволительно близко. Он был выше её почти на полголовы, отчего приходилось смотреть на него снизу-вверх. Детские кукольные черты лица заострились, а в глазах появился какой-то недобрый огонь. Лен выглядел опасным.
— Лен, что… — начала она, но тут он поднял руку и едва уловимо коснулся её щеки.
Шершавые теплые пальцы аккуратно гладили нежную кожу Рин. Она мгновенно смутилась, и первой её мыслью было ударить Лена и сказать, чтобы он не распускал руки. Однако он почти полтора года отказывал ей во внимании. Рин беспомощно подняла на брата взгляд, и в этот миг его пальцы коснулись её подбородка.
— Рин, — голос его перестал ломаться, но в нем то и дело проскальзывали хрипловатые нотки. — Я хотел тебе сказать…
Их лица были так близко, что можно было рассмотреть самую маленькую ресничку.
— Да… Лен… — Рин понимала, что ей нужно прекратить все это, но совершенно не хотелось. Она инстинктивно зажмурилась, и тут же ощутила теплое дыхание на щеке. Лен приблизил свои губы к её уху, и Рин вздрогнула всем телом.
— Ты, знаешь, — он выдержал драматичную паузу. — рок — это круто.
Рин удивленно распахнула глаза, а Лен довольно рассмеялся ей в ухо и отстранился.
— Это все, можешь расслабиться, — он подобрал с пола пиджак и уже хотел уйти, когда почувствовал на себе взгляд сестры. Рин пристально разглядывала ворот его рубашки: верхняя пуговица была беспечно расстегнута, демонстрируя всему миру красноватое пятнышко.
— Что? — Лен еще не понял, насколько облажался.
— Этим ты занимаешься вместо того, чтобы готовиться к экзаменам? — Рин постучала согнутым пальцем по своей шее.
Лен машинально потер след от засоса и нахмурился:
— Это мои проблемы…
— Ну уж нет! Ты что, хочешь поступить в какую-нибудь второсортную школу?! — Рин обвиняющее ткнула в брата пальцем.
— Мое будущее — не твоя забота, — Лен шагнул за порог. — Лучше о себе побеспокойся, мисс-десятая-с-конца-по-математике.
Он захлопнул за собой дверь, и в тот же миг в нее врезалась подушка.
— Придурок! — завопила Рин и бросилась на кровать, желая найти утешение в груде своих любимых мягких игрушек. Плюшевые друзья никогда не игнорировали её и не издевались над ней.
***
Я в раздражении хлопнул дверью своей комнаты и метнулся к зеркалу.
— Вот черт, — остервенело начал расстегивать пуговицы, едва не вырывая их с мясом.
Отбросил прочь белую ткань и с неприязнью начал осматривать себя в зеркале. Телосложение было, конечно, не атлетическое, но девушкам нравилось. И доказательства их восторга сейчас покрывали мою шею и ключицы. В стенном шкафу, за особенно толстыми книгами, нашелся тюбик с тональным кремом, пару месяцев назад сворованный из маминой косметички.
— Когда она только успела? — я принялся маскировать засосы, которые выделялись на моей бледной коже словно какая-то нездоровая сыпь. Через пару минут они были почти не заметны, но потом до меня дошло, что теперь не сходишь в душ.
— Вот ведь… — снова накатила злость на мою нынешнюю девушку. Ей было шестнадцать, и она была гораздо раскрепощеннее, чем прочие. С одной стороны, я был ей благодарен за науку, но с другой, как раз для того, чтобы скрыть следы наших с ней уроков, пришлось прибегнуть к чудесной силе женской косметики.
Еще раз критично осмотрев себя в зеркале, я извлек из комода легкую черную водолазку с глухим воротником. Конечно в ней будет жарковато, но ничего не поделаешь. Если мама заметит что-то, будет скандал. Достаточно и того, что об этом узнала Рин.
Я оделся и тяжело рухнул на кровать. Полтора года назад я принял для себя решение, что больше никогда не посмотрю на Рин как на девушку. Первое время у меня даже получалось, но потом все стало еще хуже.
Толпы фанаток были отличными подопытными, но после первого же посещения отеля я понял, что это совсем не то. Никто из них не мог вызвать во мне и сотой доли тех эмоций, что я испытал с Рин. И это притом, что я просто смотрел на её обнаженную спину.
Пять, десять девушек — это не имело значения. Моя извращенная страсть никуда не делась, а временами я просто терял над собой контроль. Представлял на их месте свою любимую сестру. Конечно, после меня воротило от самого себя, но сколько бы я не обещал себе прекратить, все повторялось. А сегодня я как никогда был близок к тому, чтобы все испортить.
Один лишь вид её стройных бедер, в черных облегающих шортиках, заставил мою кровь загустеть. Я просто наслаждался её нелепым, но невероятно милым танцем, ровно до тех пор, пока она не назвала имя того парня. Кайто Сион. Раскрученный красавчик, кумир миллионов девчонок по всей стране. Не может быть, чтобы Рин также на нем помешалась. Однако она слушает его ванильные песни и представляет его в мечтах. В душе все заклокотало.
— Рин, ты же выше этого… — пробормотал я, и провалился в сон.
***
— Мы дома! — послышалось бодрое приветствие. Рин, до этого бесцельно валяющаяся на кровати, с неохотой спустилась вниз. В прихожей она обнаружила редкую картину — родители пришли домой вместе. Отец протащил на кухню огромные пакеты из супермаркета, а мама озабочено разглядывала себя в зеркало.
— С возвращением, — угрюмо отозвалась Рин.
— По какому поводу кислая мина? — Рейра оторвалась от своего отражения и потрепала дочь по щеке. Вышло довольно больно.
— Ничего, — отмахнулась Рин, потирая щеку.
— Вот и славно, не разберешь пакеты? Я пока приготовлю отцу ванну.
Грациозно покачивая бедрами, мать проплыла в сторону своей спальни, а Рин завистливо вздохнула и занялась продуктами. В голове все еще крутились мысли о брате.
«Будь у меня грудь побольше, он бы не посмел так надо мной издеваться!» — она открыла холодильник и с остервенением начала запихивать туда продукты. Так, словно каждый продукт был её тупоголовым близнецом.
— О, чудесно! — Рейра появилась на кухне. — Теперь нужно нарезать мясо для сукияки. А где Лен?
— Сукияки? — Рин благополучно проигнорировала последний вопрос. — У нас праздник?
— Ага, — Рейра заговорчески подмигнула дочери. — Только это секрет. Подождем, пока папа сам скажет! А чтобы он побыстрее раскололся, нужно его хорошенько накормить!
Заинтригованная Рин с энтузиазмом взялась за готовку, и через полчаса набэ уже разогревалась на огне. Бодрый стук ножей и шипение масла привлекли отца, который уже успел искупаться и появился на кухне в халате.
— Выглядит многообещающе, — похвалил он.
— Рин, дорогая, — Рейра начала сбрасывать в сковороду розовые кусочки говядины. — ты так и не ответила, где же Лен?
Рин так и застыла, с ножом в руках, оставив последний гриб шиитаке сиротливо лежать на разделочной доске.
— В своей комнате, — последовал сухой ответ.
— Тогда позови его, — отец уже извлек из холодильника банку с пивом. — Готовить сукияки нужно всей семьей.
Рука дрогнула и легонько полоснула кожу на пальце.
— Ай! — она бросила нож и затрясла рукой, пытаясь погасить боль.
— Порезалась? Скорее приведи Лена, а потом я дам тебе пластырь! — Рейра ловко перевернула мясо на сковороде.
Рин насупилась, сунула в рот порезанный палец и, громко топая, отправилась в комнату брата. Яростно повернула ручку и бесцеремонно вторглась. Ей хотелось сказать что-нибудь дерзкое и язвительное, но оказавшись в темной комнате, она внезапно оробела.
В окно падал свет от уличного фонаря, достаточный для того, чтобы увидеть очертания мебели. Рин тихонько прокралась и остановилась у изголовья кровати. Лен лежал на животе, а его светлые волосы растрепались по подушке. Лицо дышало сонным спокойствием, которое совсем не хотелось нарушать. Рин заметила, что черная водолазка выгодно оттеняет бледность его кожи и подчеркивает стройность тела. Щеки загорелись стыдливым румянцем. Её брат был очень симпатичным. Нет, он был попросту красив, и как это она раньше не замечала этого?
Рин опустилась на колени, чтобы внимательнее вглядеться в его лицо. Теперь они уже не были точными копиями друг друга, это немного печалило, и в то же время дарило какое-то облегчение. Она глубоко вдохнула и вновь уловила нотки пряного аромата. Этот запах практически заставил её забыть о том, что она злилась на Лена, и о том, что им нужно идти на ужин. Рин вдруг ощутила странное желание коснуться его. Просто провести рукой по щеке, зарыться в мягкие волосы, очертить линии его ровной спины…
Смутившись таким мыслям, она сама не заметила, как начала перебирать светлые жестковатые пряди его волос. Лен ничего не заметил, и Рин, осмелев, хотела коснуться его лба, но тут тишину комнаты разорвал короткий телефонный звонок.
***
Меня разбудил какой-то назойливый шум. Дурацкий рингтон — снова кто-то из девушек копался в моем телефоне? Я завозился и с трудом оторвал голову от подушки, пытаясь сфокусировать взгляд. Где-то рядом послышался переливчатый смех. Его я узнаю из тысячи.
— Рин? — охрипшим ото сна голосом спросил я и скорее потер глаза. Мне не верилось, что это не сон — Рин в моей комнате. — Который час?
— Уже девять, братец, — в полутьме виднелся лишь её неясный силуэт. — Пора ужинать, сегодня сукияки.
— Какой-то праздник? — тело затекло от лежания в одной позе, поэтому я поднялся с постели и потянулся, а потом взлохматил свои волосы.
— Не знаю, — пожала плечами Рин. — все равно пошли, а то все мясо без нас съедят.
— Да, — мои глаза наконец привыкли к освещению, и я увидел, что Рин держит во рту свой указательный палец. — Что произошло?
— Ерунда, — отмахнулась она. — Порезалась и все…
— Дай-ка, — я потянул её за руку, вынуждая показать мне порез. Рин попыталась протестовать, но я вывел её на светлое место — напротив окна — и осмотрел ранку. Неглубоко, но кровоточит сильно. Сам не понимая, что делаю, я нагнулся и слизнул кровь с пальца Рин.
— Чт-что ты делаешь?! — сестра попыталась вырвать руку.
— Дезинфицирую, — ответил я и вновь коснулся языком её пальца.
— Это не смешно! — Рин рванулась, но я крепко стиснул её запястье и охватил ртом палец. Слабый солоновато-металлический вкус. Я медленно провел языком по подушечке, как если бы это был её язык.
— Прекрати… — голос Рин дрожал, но она не пыталась вырваться или ударить меня. Я же совершил ошибку и поднял глаза: наши взгляды встретились.
— Хватит! — взвизгнула девушка и, толкнув меня в грудь, вырвала руку из моего захвата.
Пару мгновений мы смотрели друг на друга, а потом Рин не говоря ни слова покинула мою комнату.
Я спустился на ужин через пару минут, кое-как приведя в порядок дыхание. Во рту все еще остался привкус её крови. Я понимал, что веду себя как какой-то извращенец, но тогда у меня просто сорвало крышу. Дважды за день. С учетом того, что сегодня я переспал с очень неплохой девчонкой с третьим размером груди. И чего же мне еще не хватает? Вопрос явно был риторическим.
— А, вот и ты наконец, — проворчал отец. Вокруг него уже стояли две пустые банки из-под пива, а третью он держал в руке. — Сколько можно тебя ждать?
— Прости, — я опустился на привычное место и взял палочки. — Приятного аппетита.
— Лен, дорогой, ты что спал на ночь глядя? — мама смотрела на меня с беспокойством.
— Да, немного устал вот и… — я не закончил фразу, отправляя в рот кусок говядины.
— Ох, эти выпускные экзамены так выматывают, — сокрушенно покачала головой Рейра. В ответ на это Рин громко фыркнула и демонстративно отвернулась.
— Что это ты? — отец уже порядком захмелел. — Разве это не правда?
Рин насупилась и ничего не ответила.
— Отец, — я поспешил перевести тему. — Сегодня какой-то праздник?
— Да-да, дорогой, не пора ли раскрыть этот секрет? — Рейра ослепительно улыбнулась и отпила из фужера свое Шардоне.
— Ну, раз уж все, наконец в сборе, — раскрасневшийся от алкоголя мужчина улыбнулся и объявил:
«Мне предложили работу в Токио!»
— Это замечательно! — воскликнула Рейра.
— Правда? — Рин растеряла все свое хладнокровие и принялась расспрашивать подробности.
Я же сидел как будто меня пыльным мешком стукнули. Ведь я специально хотел завалить экзамены, чтобы мы оказались в разных школах. А теперь в Токио нас ждет новая школа, где будут столичные плейбои типа этого Сиона.
— Серьезно?! Тебя пригласили работать в «Криптон»?! — Рин бросилась к отцу на шею. — Это же студия Кайто-куна! Папочка, ты же устроишь мне с ним встречу? Пожалуйста!
— Ха-ха, — отец добродушно потрепал дочь по волосам. — Конечно, устрою. Более того, вы с Леном будете учиться в той самой школе, которую закончили все члены проекта VOCALOID.
Рин запрыгала от счастья, мать тоже в свою очередь угодила в объятья отца, а я так и остался сидеть на своем месте не в силах что-то сказать. Единственное, что я понял для себя — не важно как, но мне нужно попасть в ту чертову школу.
========== Такт 8: Прощальный перезвон ==========
Мелодичный перезвон заполнил пространство, медленно разносясь по территории. Когда он стих, спортзал средней школы, где до этого времени царила почтительная тишина, взорвался ликующими криками и аплодисментами. Выпускная церемония подошла к концу.
Подростки в аккуратной форме оказались в окружении младших товарищей. Ученики пожимали руки, обнимались, кто-то даже всплакнул. Рин нервно поправила на груди бумажную розетку и улыбнулась группе школьников перед ней. С самого первого года и до выпуска она была одной из самых популярных девочек школы, и сейчас обожатели не хотели так просто её отпускать. Тем более, что они пойдут в старшую школу в родном городе, а для нее новый семестр начнется уже в Токио.
— Кагамине-семпай, пойдемте в караоке!
— Нет, лучше в парк, сейчас же ханами!
Разыгрывался нешуточный спор, и Рин уже хотела успокаивать разгоряченных кохаев, как вдруг услышала позади себя:
— Кагамине-семпай, ну пожалуйста!
Она обернулась и увидела большую толпу девушек. В основном это были школьницы первого и второго классов, но была и парочка выпускниц.
— У меня же на всех не хватит! — Рин вздрогнула, услышав знакомый голос. — Ладно, держи…
— Ура! — первокурсница с визгом вывалилась из толпы с совершенно ошалевшим видом, прижимая к губам простую пуговицу от школьного пиджака. Рин фыркнула и отвернулась. Чертов плейбой!
— Ну что, куда решили пойти? — нарочито громко поинтересовалась она и позволила толпе фанатов увести себя.
***
— Оу, — парень с осветленными волосами фривольно привалился к сетчатому ограждению крыши. — Эротичненько…
— Заткнись, — посоветовал я ему, стараясь запахнуть рубашку, но без пуговиц это было нереально. — Это вовсе не так весело, как ты думаешь.
— Мне бы так от фанаток бегать, — Широ затянулся и лениво выпустил в воздух клубы дыма. — Но кому нужен жалкий барабанщик Широгава, когда существует прекрасный басист Кагамине?
— Перестань, неужели тебя это так задевает? — я тоже привалился к перилам, надеясь, что ветер отгонит от меня табачный дым. Становиться пассивным курильщиком я не собирался.
— Не то, чтобы очень… — ответил Широ и выпустил в воздух целое облако дыма. — А эта для кого?
Широ указал на единственную оставшуюся на пиджаке пуговицу. Почему-то девчонки придавали ей, расположенной второй сверху, особенный смысл. Заинтересовавшись, я справился на этот счет у какой-то из моих пассий. И получил довольно романтичный ответ: мол она ближе всего к сердцу и считается, что её парень должен отдать девушке, которая ему нравится. Сам не знаю почему, но для меня это стало идеей фикс.
Бешеные фанатки вынудили меня оторвать все пуговицы не только с пиджака, но даже с рубашки. Попробуй они добраться до моих штанов, я бы не удивился. Но я нарочно оставил эту особенную пуговицу. Для кого? Я и сам не знал.
— Для себя, — просто ответил я, коснувшись прохладного металла. — Я же нарцисс, разве ты забыл?
— Ну ты и извращенец, — Широгава захохотал, так что пепел с его папиросы попал на пиджак. Слушая вполслуха его ругательства, я взглянул на пейзаж, открывающийся со школьной крыши. Наш маленький южный городок утопал в бело-розовом мареве отцветающей сакуры. Через неделю все цветы облетят, словно их и не бывало.
В школьном дворе все еще толпились ученики. Даже с крыши я мог видеть знакомый силуэт, ярко выделяющийся из общей массы благодаря светлым волосами и большому белому банту.
— Значит в Токио? — голос приятель прервал мои размышления.
Я лишь кивнул.
— Везучий ублюдок, — беззлобно проворчал Широ. — Будешь и дальше играть?
— А что мне еще делать? — я поежился от ветра. Все-таки в расстегнутой форме было прохладно. — Ты тоже не бросай.
— Вот уж будь уверен, — Широ отбросил в сторону окурок и поглядел на меня. — теперь, когда ты уезжаешь ублажать столичных красавиц, настало мое время!
Он широко улыбнулся и крепко стиснул мою ладонь, и я не мог не улыбнуться в ответ.
После прощания с Широ я спустился вниз и подошел к своему шкафчику с обувью. От мысли, что я делаю это в последний раз меня охватила странная ностальгия. Однако стоило мне открыть дверцу, как ностальгия сменилась острейшим чувством дежавю. На моих кроссовках лежал маленький конверт. Я взял его и повертел в пальцах: на розовой бумаге знакомым почерком было выведено: «Для Лена»
Я тяжело вздохнул, распечатал конверт, и мне на ладонь выпала маленькая бумажка, на которой было всего два слова: «Во дворе»
— Лаконично, — пробормотал я и смял листок в руке. Я прекрасно знал, кто был автором этого послания, и мне совершенно не хотелось идти. Даже после того как мы расстались, не провстречавшись и месяца, она не хотела оставлять меня в покое. Видимо сегодня мой последний шанс объясниться, иначе она отправится за мной в Токио. С этими невеселыми мыслями я отправился на место встречи.
Полтора года назад этот сад был одет в осенний багрянец, а сейчас блистал молодой весенней зеленью и темно-алыми цветами камелии. Однако она, Рицуко, совершенно не изменилась за это время. Стройная фигурка сейчас маячила у пруда, и я, мечтая покончить с этим, поскорее подошел к ней.
— Кагамине-кун, — Миками вспыхнула и потупила взгляд. — поздравляю с выпуском.
— Оставим формальности, — голос мой звучал холодно. — Зачем ты хотела меня видеть?
— Я хотела попросить тебя кое о чем, — слова явно давались ей с трудом. — Ты не мог бы…подарить мне кое-что?
Девушка избегала смотреть мне в глаза, и тут я понял почему — её смущала моя обнаженная грудь.
— Что, например? — я скрестил руки на груди, мне и самому стало неловко.
— Твою пуговицу… — выдохнула Рицуко и впервые посмотрела на меня прямо. В её карих глазах стояли слезы. Она прекрасно видела, что та самая заветная пуговица при мне.
— П-пожалуйста…— её голос дрожал. Внезапно на меня нахлынула жалость к этой девушке. Она была первой с кем я поцеловался. Впервые был с ней на свидании. И похоже она действительно любит меня, даже несмотря на те слухи, что обо мне ходят. Обхватил пальцами эту чертову пуговицу и резко дернул. Глухо лопнула нитка, и я протянул Миками это олицетворение своего сердца.
— А… — Рицуко попыталась справиться со своими эмоциями, но все было напрасно — по щекам потекли слезы.
— Прости, Кагамине-кун… — Миками вытащила из кармана платок и прижала ко рту, заглушая рыдания. — Я-я…
Атмосфера стала ужасно гнетущей. Мне хотелось поскорее уйти.
— Ты можешь взять её, Рицуко, — голос мой звучал глухо. — Но не думай, что это что-то значит. Между нами все кончено.
Она поскорее схватила пуговицу, словно боялась, что я передумаю.
— Спасибо, Лен-кун. Удачи тебе в Токио, — девушка улыбнулась сквозь слезы и поклонилась.
— Прощай, Рицуко, — я направился прочь, чувствуя на себе её взгляд. Если я хотел оборвать все связи с родным городом, то я это сделал.
***
— Ну что, не хотите сделать фото на память?
— Опять?! Ну мама… — Рин закатила глаза, а я лишь пожал плечами.
Совсем недавно мама приобрела себе последнюю модель смартфона и теперь стремилась запечатлеть себя в любой ситуации. Вот и сейчас, в аэропорту, она заставила меня и Рин встать рядом и усиленно улыбаться в камеру.
— Ну, что вы как не родные?! — Рейра перестала стучать по экрану. — Лен, ну-ка живо обними сестру!
Я даже не шелохнулся. Этого еще не хватало. Я и так проведу с сестрой бок-о-бок четыре часа…
Поток сознания прервался, поскольку Рин приблизилась ко мне и неуверенно обхватила за талию. Легко, практически невесомо. Совсем не так, как в детстве.
— Лен! — властно прикрикнула Рейра, поймав меня в объектив камеры.
Я быстро обнял Рин за плечи и наигранно улыбнулся. Пара вспышек, и я поспешил разомкнуть объятия. Сестра тоже отступила на пару шагов — её щеки слегка порозовели. Она что, смутилась?
— Отлично! — Рейра уже застрочила в свой Твиттер. Если американские спецслужбы следят за её аккаунтом, то знают все подробности нашего переезда в Токио. За последнее время мы упаковали столько коробок, что хватит до конца жизни, но компания по перевозкам прибудет только в конце недели, поэтому родители остаются в городе, чтобы уладить все формальности. Я вместе с сестрой, должен отправиться в столицу самостоятельно, поскольку через два дня начинается новый учебный год. Пространство зала ожидания наполнилось спокойным перезвоном — объявили посадку на наш рейс.
— Мама, мы же так опоздаем! — Рин пресекла попытку сделать еще пару фотографий и решительно двинулась к зоне досмотра. Её кислотно-желтый чемодан на колесиках катился следом.
— Что-то она сегодня не в духе, — Рейра наконец оторвалась от своего гаджета и звонко поцеловала меня в щеку. — Удачи, милый. Будьте осторожны, позвоните сразу как приедете, ладно?
— Обещаю, — я закинул на спину гитару и двинулся следом за сестрой, морально подготавливая себя к четырехчасовой пытке.
***
— Пожалуйста, пристегните ремни, — дежурный голос бортпроводника разнесся по салону, и я повиновался.
На самолете я летал лишь однажды: в детстве мы всей семьей ездили отдыхать на Окинаву, но я помнил тот полет очень смутно. Равно как и Рин.
Она, кстати, никак не могла справиться с ремнем безопасности, тщетно щелкая застежкой. Родители посчитали, что будет слишком большим расточительством покупать нам билеты в бизнес-класс, поэтому нам приходилось ютиться в жестких креслах эконома.
— Давай помогу, — я аккуратно перевернул ремни и легко застегнул, при этом нечаянно коснувшись Рин. Она дрожала.
— Спасибо, — сестра коротко взглянула меня. В её глазах плескалась паника.
— Не волнуйся, — пересилив себя, я ободряюще сжал её ладонь. — летать не страшно, тем более, что полет длится всего четыре часа.
— Угу, — Рин доверчиво кивнула и, кажется, немного успокоилась.
— Простите… — послышалось слева. Я с неохотой выпустил руку Рин и повернул голову.
— Да?
Моей соседкой оказалась миловидная девушка с густыми темными волосами. Судя по виду — старшеклассница.
— Вы мне не поможете? — девушка беспомощно опустила взгляд на свой ремень безопасности. — Я что-то не могу разобраться.
— Конечно, — я проделал ту же операцию, что и минуту назад.
— Огромное спасибо! — девушка обворожительно улыбнулась. — Вы меня просто спасли!
— Не за что, — я почувствовал на себе холодный взгляд Рин. — Если это все, то…
— О, простите за бестактность, — девушка демонстративно заправила за ухо выбившуюся прядь. — Меня зовут Аоки Юкари, а вас?
— Кагамине Лен, — представился я, надеясь, что обмен любезностями закончен.
— А эта девушка рядом? — Аоки легонько кивнула в сторону Рин. — Она ваша…
— Сестра, — поспешил закончить я и скосил глаза в сторону Рин, но она демонстративно отвернулась, делая вид, что её чрезвычайно интересует вид за стеклом иллюминатора.
В душе поселилось глухое раздражение. Только что она цеплялась за мою руку, а теперь делает вид, что меня не существует. Скрипнув зубами от досады, я вновь повернулся к соседке слева, отчего она пришла в невероятный восторг. Оказалось, что Юкари прилетала в наш город на каникулы и сейчас возвращается в Токио.
— Кагамине-кун, а в какую школу ты поступил?
— В Сибуе, кажется, — только и успел ответить я, но тут самолет тронулся и лениво начал набирать скорость. Я бросил быстрый взгляд на Рин. Она изо всех сил старалась сохранить невозмутимое выражение лица, но её тонкие пальцы судорожно вцепились в подлокотники кресла. Самолет разогнался и плавно оторвался от земли, подарив непередаваемое ощущение полета. Оказавшись в воздухе, Рин зажмурилась, я не выдержал и вновь обхватил её ладонь.
— Ты в порядке? — вопрос был идиотским, но я просто не знал, что делать в такой ситуации. — Не тошнит?
Сестра протестующе замотала головой, но не спешила высвобождать руку. Через пару минут полета уши перестало закладывать, и Рин немного успокоилась, но вместе со спокойствием к ней вернулось плохое настроение.
— Может, попросить воды? — предложил я, но наткнулся на её раздраженный взгляд.
— Все в порядке, — прохладно произнесла Рин и выпустила мою ладонь, а потом начала активно распутывать шнур от наушников.
— Вы летите первый раз? — сочувственно спросила Аоки, когда
я имел неосторожность бросить на нее взгляд.
Я нехотя кивнул и включился в вялый разговор о безопасности японских авиакомпаний. Мне было прекрасно известно, чего добивается новая знакомая. Подбить на разговор, и постепенно вытянуть из меня номер телефона. Со мной такое проделывали тысячу раз, правда это было слишком примитивно и прямолинейно, очевидно, сказывалась провинциальность. Юкари действовала сложнее, болтая обо всем и ни о чем одновременно. Должно быть, это и есть пресловутый столичный шарм, о котором постоянно твердила Рейра.
Юкари увлеченнорассказывала мне о районе Харадзюку, когда приятная тяжесть легла на
правое плечо. Я осторожно повернул голову и замер. Сестра мирно посапывала, прислонив голову к моему плечу, так что её короткие светлые волосы щекотали мне шею.
Рин всегда закалывала свою непослушную челку, вот и сейчас её волосы были убраны, предоставив мне возможность любоваться её умиротворенным лицом. Так близко я не видел её с того памятного дня в конце февраля. Мои легкие наполнил аромат её кожи и волос. Яркий, дразнящий запах мандаринов. Тот самый, который я ощущал в ванной комнате нашего старого дома. Тот самый, что медленно, но верно сводил меня с ума уже третий год. И вот сейчас, когда её лицо было так близко, я был близок к сумасшествию как никогда прежде.
К счастью, в салоне самолета послышалась возня, и по проходу с тихим шорохом покатились тележки с едой для пассажиров. Улыбающаяся стюардесса протянула мне две коробки с завтраком, и мне пришлось пошевелиться, на что сестра недовольно завозилась.
— Рин, — тихо произнес я. — Проснись.
— Мннмн… — она нахмурилась и открыла глаза, все еще подернутые сонной дымкой. — Чего тебе, глупый Лен?
— Завтрак, глупая Рин, — ответил я и протянул ей коробку с едой. — Осторожно, горячо.
— Сама знаю, — последовал ответ.
— Вы так хорошо ладите, — послышалось слева. Юкари откровенно умилялась нашим отношениям.
— Я бы так не сказал, — я с хрустом разломил палочки и уже хотел вскрыть коробку с завтраком, но тут Рин громко спросила:
— Они издеваются?
Сестра держала палочками кусочек сочного караге* и смотрела на него так, как будто блюдо нанесло ей личную обиду.
— Кто подает караге на завтрак?! — возмутилась девушка. — Это же очень калорийно!
— Брось, один раз можно, — я вскрыл свой контейнер и обнаружил там точно такой же набор продуктов: несколько кусочков караге, салат и немного риса. И впрямь нетипичный завтрак, но выглядел вполне съедобно.
— Ну уж нет, — Рин продолжала гипнотизировать взглядом еду. — Я месяц отказывала себе в сладком не для того, чтобы какой-то несчастный караге все испортил!
От таких новостей я едва не выронил палочки. И с чего это ей потребовалось худеть? И так в чем душа держится.
— Зачем ты сидела на диете?
— Тебе не понять, — отмахнулась от меня Рин. — Что если я буду плохо смотреться в новой форме, а Кайто-кун подумает, что я толст…!
В голубых глазах Рин отразился испуг пополам с удивлением, когда маленький кусочек курицы, который я собирался съесть, оказался у нее во рту.
— Ешь, — ответил я на её немой вопрос. — Ты и так слишком худая. Не думаю, что в Токио популярны девушки с фигурой младшеклассниц. Так, Аоки-сан?
Я улыбнулся соседке слева, отвернувшись от Рин, но чувствовал на себе её укоризненный взгляд. Я понимал, что поступил подло, но меня просто взбесило, что Рин комплексует по поводу своего веса. И начала худеть ради этого Сиона!
Весь остаток полета Рин не проронила ни слова и не притронулась к еде, ограничившись стаканом зеленого чая. Когда самолет начал снижаться, она вновь вцепилась в подлокотники кресла и зажмурилась. Но было очевидно, что больше за руку я её не возьму.
Наконец, утомительный полет подошел к концу, и мы оказались в просторном зале прибытия. Мелодичный перезвон оповестил о том, что мы прибыли в международный аэропорт Нарита.
Комментарий к Такт 8: Прощальный перезвон
Караге* - японское блюдо, куриное филе во фритюре.
========== Такт 9: Токийский шум ==========
Токио — это город, который никогда не спит. По его магистралям, словно кровь по венам исполинского животного, текут бесчисленные потоки транспорта. Днем и ночью. 24/7.
Шум самой крупной агломерации в мире не могла заглушить даже самая современная звукоизоляция. Я осознал это в первую же ночь пребывания в Токио. Даже сквозь толстые стены и оконные стекла я слышал гул сотен машин, и в ночь перед началом учебы сон сморил меня только под утро. Мне показалось, что прошла пара секунд, прежде чем в дверь моей комнаты требовательно постучали.
— Лен, поднимайся! Мы же опоздаем! — голос Рин звучал взволновано. — Завтрак на столе!
— Еще пять минут, — пробурчал я, пряча голову под подушку. Вставать совершенно не хотелось.
— Немедленно! — послышалось из-за двери, и сестра поспешила прочь. Должно быть, завтрак и правда был готов. Сегодня была её очередь готовить. Интересно, что там…
Не успел я сообразить, как тело словно налилось свинцом, и разум вновь погрузился в сладкую дрему.
***
В это весеннее утро Рин подскочила раньше обычного. На часах не было еще семи, но девушка уже успела принять душ и сейчас порхала между холодильником и плитой, готовя завтрак для себя и брата. Сегодня был особенный день — её первый день в роли старшеклассницы, и не где-нибудь, а в самой популярной школе столицы. Поэтому сегодня все должно быть идеально. Рин закончила приготовление завтрака и бросила взгляд на часы: без четверти восемь.
— Ну и где же Лен? — сокрушенно покачала головой Рин и направилась в сторону его комнаты.
В средней школе он часто опаздывал, а то и вовсе прогуливал уроки, ссылаясь на плохое самочувствие или занятость в рок-группе, но Рин прекрасно знала, что было основной причиной. Многочисленные поклонницы. Однако сейчас у него еще не было девушки, так что же мешает ему хоть раз подумать о других и прийти вовремя?
Рин забарабанила в дверь и, сообщив, что завтрак остывает, вернулась на кухню. Поправила салфетки на столе. Еще раз взглянула на время и решила начать трапезу без брата. Однако и через пятнадцать минут он не появился.
— Нет, ну это ни в какие рамки! — Рин нервно посмотрела на циферблат кухонных часов. До начала занятий оставалось меньше часа, а она еще даже не надела новую форму. Рин отложила палочки, заканчивая трапезу. Её терпение трещало по швам.
«Я не дам ему испортить мой школьный дебют!» — Кагамине вихрем промчалась по коридору, устремившись в комнату близнеца. Раньше она бы в нерешительности замерла перед дверью, но сейчас едва держала себя в руках.
— Лен, ты уже готов? — Рин повернула ручку и отворила дверь.
Жалюзи были опущены, так что в комнате царил мягкий полумрак. На полу тут и там, белели смятые листы бумаги, но Рин смотрела вовсе не на них, а на кровать, где самым бессовестным образом продолжал спать её брат. Она в ярости сжала кулачки и ринулась в бой. В долю секунды подскочила к кровати и резко сдернула с него одеяло.
— Кья!
***
Внезапно прохладный порыв ветра прогнал остатки сна: кто-то стащил с меня одеяло, а следом сонную тишину комнаты разорвал пронзительный вскрик.
— В чем дело? — проворчал я, усаживаясь на кровати, с трудом сфокусировав взгляд на сестре, которая так и застыла рядом с моей кроватью, прижимая одеяло к груди. Её пристальный взгляд был направлен куда-то в район моей шеи. Через секунду я понял, что из одежды на мне только пижамные штаны. Я зябко повел плечами, спустил ноги с кровати и потянулся. Присутствие Рин меня почему-то не смущало, а лишь интриговало. Я поднялся на ноги. Гладкий паркет приятно холодил ступни ног. Рин за это время не вымолвила ни слова, продолжая рассматривать меня. Неужели она думает, что я не замечаю?
— Доброе утро, — зевнул я. — что ты забыла в моей комнате?
Я сделал шаг по направлению к сестре, но тут она швырнула в меня одеяло.
— Прикройся, глупый братец!
Секунда и мир погрузился во тьму — одеяло оказалось накинуто мне на голову.
— Почему ты в таком виде?! — раздраженно прошипела сестра.
— Потому что спал, — ответил я, снимая с головы одеяло. — Разве люди не раздеваются, когда спят?
— Как бы там ни было, — Рин направилась прочь из комнаты, и я заметил, что она одета в короткий белый халатик с принтом из мультяшных панд. — завтрак ждет тебя на столе, а я пошла одеваться.
С этими словами Рин захлопнула за собой дверь, а я с трудом подавил желание забраться обратно в кровать. Будь я все еще в средних классах, это не было бы проблемой, но в Токио все было не так просто. К тому же, я не мог отпустить Рин одну в город.
Через двадцать минут я уже сидел за кухонным столом и вяло жевал тост с маслом. Шею непривычно сдавливал узел форменного галстука, а воротник накрахмаленной рубашки практически скрипел при движении. Телевизор, как и большую часть вещей, пока не привезли, поэтому в квартире стояла непривычная тишина. Я отхлебнул порядком остывший кофе, послышался легкий топот, и через секунду в кухню влетела сестра. Кофе был благополучно пролит на чистую рубашку.
— Ну как? — Рин эффектно крутанулась на месте, край её юбки шаловливо колыхнулся.
Форменный темно-синий жакет был аккуратно застегнут на все пуговицы, галстук завязан в симметричный бантик, но я смотрел на её стройные ноги, облаченные в черные чулки.
«Слишком короткая», — пронеслось у меня в голове, прежде чем я усилием воли заставил себя отвести взгляд.
— Неплохо, — выдавил я из себя. — Только аккуратнее, в поездах многие захотят тебя сфотографировать.
— А я и не против, — простодушно заявила сестра. — Будущим айдолам нужно привыкать к папарацци!
«Только не к таким», — мысленно добавил я.
— Лен! — Рин подскочила ко мне и обвинительно ткнула пальцем в пятно, расползшееся по белоснежной ткани. — Это еще что?
— Кофе, — до меня донесся аромат её духов. Постойте, духов?
— Ты что ребенок? — Рин выглядела донельзя расстроенной. — Как можно было быть таким неряшливым?
Внезапно её ладошка опустилась мне на голову, и пальцы взъерошили и без того растрепанные волосы.
— Ты вообще знаешь, что такое расческа? — со смехом спросила Рин, поглаживая мои волосы.
«Прекрати. Не трогай меня. Ты не знаешь, что творишь. Я сегодня почти не спал. И плохо соображаю».
— У тебя есть запасная рубашка? — рука сестры продолжала перебирать пряди моих волос. — Лен, ты слушаешь?
Наши взгляды встретились. Я резко схватил её руку, невольно переплетя пальцы, и поднялся на ноги, мигом став выше сестры почти на голову. Сократил расстояние между нами до минимума, так что Рин почти уткнулась носом в узел моего галстука.
— Лен? — в голубых глазах мелькнул испуг, когда я столь бесцеремонно нарушил её личное пространство.
— Больше никогда не трогай мои волосы, — зло процедил я. — Никогда.
Я выпустил её теплые пальцы и направился в свою комнату. Рин не решилась последовать за мной. Испорченная рубашка смятым комком полетела в стену. Дыхание сбивалось. В дорожной сумке, которую я так и не разобрал, нашлась чистая футболка, и я натянул её. Больше всего на свете хотелось остаться в комнате и никого не видеть. Но чертова школа в гребанном Токио.
Перед тем, как вернуться в коридор, я посмотрел в зеркало: безумный взгляд, взлохмаченные волосы, красная футболка чудовищно гармонируют с синим пиджаком. Видок как раз для столицы.
***
Школа, в которой училась большая часть айдолов нашего времени, находилась на станции Сибуя, в районе Харадзюку. Пока мы прокладывали путь через бесконечный людской поток, я думал о том, что здесь мы, наконец-то, сможем не выделяться своей внешностью. Большая часть учеников предпочитали осветлять свои темные от природы волосы, чтобы хоть немного отличаться от 99% населения страны. Однако я все равно ловил на себе заинтересованные взгляды девушек. А Рин — парней. Я был уверен, что это из-за юбки, которая то и дело норовила задраться.
К школе мы подошли через десять минут после звонка. Дежурный учитель проводил нас раздраженным взглядом, и я с трудом удержался от того, чтобы не ответить ему тем же. Коридоры школы были уже пусты, поэтому мы быстро нашли свою классную комнату.
— Простите за опоздание! — бодро проговорила Рин, лучезарно улыбаясь всем и каждому.
В классе начали шушукаться. Учитель, мужчина средних лет, сердито поправил очки и сказал, что опоздание в первый день говорит явно не в нашу пользу, и так далее и тому подобное. Я благополучно прослушал его тираду, разглядывать лепнину на потолке.
— В наказание вы начнете знакомство с классом. Прошу!
Рин совершенно не расстроилась такому наказанию. Наверняка из-за того, что это обеспечило ей уникальный шанс для дебюта.
— Кагамине Рин! Приятно познакомиться! Мне 14, я приехала из префектуры Миядзаки, потому что родителям предложили работу в Криптоне… а еще я сама увлекаюсь вокалом. Мой любимый айдол — Кайто Сион, а еще я восхищаюсь Мегурине Лукой! — звонкий голос Рин разнесся по классу, полностью приковав к себе внимание. Я заметил живой интерес в глазах некоторых парней.
«Из-за юбки», — сказал я себе.
— Так, а теперь ты, — учитель обратил внимание класса на меня. Теперь уже в глазах девушек зажегся огонек интереса.
— Кагамине Лен, — представился я. — 14 лет. Играю на гитаре. Это все.
Рин кажется была разочарована таким скудным приветствием, и я был уверен, что на перемене весь класс узнает обо мне больше, чем я сам.
— Кагамине-кун, что это за вид? — учитель неодобрительно кивнул на мою футболку.
— Моя сестра пролила кофе на мою рубашку, — ответил я, проигнорировав её возмущенный взгляд. — Когда принесла мне его в постель.
Класс наполнился сдавленными смешками и шушуканьем. Девушки были в восторге от моего «остроумия». Все, кроме Рин. Но я решил, что так будет лучше. Если она еще раз меня коснется, то я не выдержу. Нужно, чтобы она держалась подальше.
— Не забудь найти запасной комплект формы, — устало произнес учитель, призвав класс к порядку. — Кагамине-сан, ты можешь сесть на вторую парту, а Кагамине-кун — на последнюю.
Рин, чей взгляд несколько потускнел, отправилась на свое место, рядом с каким-то очкастым гиком. Ну от него проблем точно не будет.
Я упал за свою парту, покосившись на моего соседа, который благополучно спал, положив голову на руки. Я с завистью оглядел его буйную зеленую шевелюру. Как же хотелось последовать его примеру, но своим опозданием я привлек к себе ненужное внимание и теперь то и дело ловил любопытные взгляды. Медленно тянулся классный час: ученики по очереди представлялись, учитель отмечал их в списке. Наконец дошла очередь до моей парты.
— Так, Кагамине-кун, ты уже представился, но что с твоим соседом?
— Он спит, — я безжалостно сдал сонного счастливчика.
— Будь добр, — у учителя задергался глаз. — Разбуди его.
Я нагнулся к спящему и прошептал: «Если ты не встанешь, мне придется применить силу».
Сказано это было в шутку, но ученик испуганно подскочил, и я едва не свалился со стула. На класс уставилось растрепанное нечто в розовых плавательных очках. Однако причиной моего испуга были вовсе не очки. Мой сосед оказался соседкой и сейчас смущенно поправлял помятую юбку.
— Гуми Мегпоид! — послышался бодрый голос. — Обожаю Мику Хацуне!
Я продолжал рассматривать свою странную соседку. Мятая форма, растрепанные волосы, а вместо чулок на ней были тренировочные шортики, облегающие стройные бедра. Я был уверен, что многие парни в классе сейчас глотают слюни. Но мое внимание привлек пластырь на левой коленке.
— А что с твоей формой, Мегпоид? — сварливо поинтересовался учитель.
— А это… — Гуми пожала плечами. — Я порвала свои гольфы, когда споткнулась на тротуаре. Еще и колено разбила.
— Что с волосами? — старик решил придраться ко всему.
— А что с ними не так? Они всегда такие.
— Я говорю о цвете! — не выдержал учитель. — Ты в курсе, что в школу нельзя ходить с крашеными волосами.
— А ему почему тогда можно?! — Мегпоид указала на меня.
— Потому что мои волосы всегда такие, — холодно ответил я.
— Ладно, — учитель, похоже, уже утомился выяснять, почему ученики приходят в школу в чем попало. — Но тебе и Кагамине-куну придется сегодня отбыть наказание. За ненадлежащий вид вы будете дежурить в классе вне очереди.
— Э-э-э? — Гуми не на шутку расстроилась. — Но это же всего лишь шортики!
Я безразлично пожал плечами, но тут поймал взгляд сестры. Её голубые глаза горели триумфом. Видимо ей было приятно, что мне досталось убирать класс. Дальше уроки прошли без происшествий. На переменах ко мне подходили девушки, пытались познакомиться и незаметно подсунуть свои телефонные номера, но я решил пока повременить с отношениями.
Наконец-то, первый учебный день подошел к концу, и я мог бы вздохнуть с облегчением, если бы не наказание. Одноклассники, радостно гомоня, покинули класс, оставив после себя горы мусора. Я с обреченным видом оглядел два десятка парт.
— Держи! — Гуми бросила мне швабру. — Будешь мыть пол, а доску и мусор я возьму на себя.
Эта странная зеленоволосая девушка была слишком активной и металась по классу со скоростью небольшой кометы. Я молча наблюдал за тем, как она собирает мусор. Рин уже давно ушла в кафе с новыми одноклассницами, а я вынужден оставаться здесь в компании этого ходячего недоразумения?
Я сел за учительский стол, взгромоздив на него ноги. Достал из сумки наушники и отгородился от мира стеной из звуков и слов. Пусть эта зеленоволосая бестия себе убирается. Однако не успел я прослушать и половину трека, как чья-то рука резко сдернула наушники, лишив меня музыки.
— Прекрати отлынивать! —Гуми уперла руки в боки. — Я не собираюсь делать все одна!
— Давай я уберу доску, а ты помоешь пол, идет? — спросил я, собираясь вернуть наушники.
— Ну уж нет! — она проворно отскочила от меня. — Получишь свой музон, как только вымоешь пол.
Мегпоид выглядела неприступной, но не было еще такой высоты, которая бы устояла перед моим очарованием. Я спустил ноги со стола и мягко поднялся. Гуми уже успела натянуть мои наушники, прикрыла глаза, покачивая головой в такт мелодии. Она так и не сняла с себя эти дурацкие очки. Но это было не важно. Она была девушкой, а я знал к ним подход. Миг, и я легонько приобнял её за талию. Приподнял наушники и прошептал прямо ей в ухо:
«А если так?»
Однако то, что произошло дальше, просто ввергло меня в состояние когнитивного диссонанса. Гуми со всей силы ударила головой в подбородок, и я был вынужден выпустить её. Мои наушники по-хозяйски покоились у неё на шее.
— Извини, — голос её звучал все так же ровно. — Мне не нравятся парни, похожие на девчонок.
С этими словами Мегпоид схватила губку и начала вытирать доску. Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя.
«Не сработало? Как? Почему? Ведь она же обычная девушка».
Мои драгоценные наушники продолжали болтаться на её шее. Ладно, в эту игру можно играть вдвоем. Гуми была даже ниже Рин, так что достать до верха доски у нее не получалось. Она встала на носочки и начала смешно тянуться. Я подошел сзади и положил руки ей на плечи.
— А мне не по душе девушки, выглядящие как парень, — с этими словами я резко сорвал с неё розовые очки. Мегпоид крутанулась на месте и запустила в меня губкой для доски, которая мгновенно подняла в воздух клубы меловой пыли.
— Отдай! — воскликнула Гуми.
Я вытянул руку над головой, наблюдая за тем, как она подпрыгивает, тщетно пытаясь достать до очков.
— И чем они так важны? — я продолжал издеваться над ней. — Давай так: я тебе очки, а ты возвращаешь наушники и сама убираешь класс. Ничего личного, но у меня сегодня дела…
Однако Гуми явно не хотела идти на компромисс и внезапно вцепилась в мой пиджак словно дикая кошка, повиснув на мне всем весом. Я потерял равновесие и пошатнулся. Спустя секунду моя спина познакомилась с жестким полом школьного кабинета. Дыхание сбилось, а сверху еще давило тело Гуми.
— Отдай! — словно ребенок заладила Мегпоид и потянулась за очками, вдавив колено мне в живот так, что я уже простился с половиной внутренних органов.
Через мгновение Гуми схватила очки и уже хотела спастись бегством, но я перекатился на живот и прижал девушку к полу. Для ученицы старшей школы она была очень хорошо сложена. И как, будучи такой ловкой и спортивной, она умудрилась упасть и порвать свои гольфы?
— Ну, что, будешь хорошей девочкой и отдашь наушники? — произнес я, с трудом выравнивая дыхание.
— Отпусти меня… — голос Мегпоид звучал необычайно тихо. Её лицо пылало, а в зеленых глазах дрожали слезы.
— Эй, что случи…
Шорох открываемой двери.
— Лен, ты закончил? — Рин застыла на пороге класса. Ситуация была хуже некуда.
— Оу… — выдохнула сестра. — Ясно. Что ж, не буду мешать, — с этими словами Рин захлопнула дверь. Потом раздались торопливые шаги, быстро переросшие в полноценный бег.
— Ну, блестяще! — я грубо сдернул с шеи Гуми наушники. Дистанция между мной и Рин стала еще больше, чем была. По идее, я сам этого хотел и сейчас должен радоваться, но на душе было погано.
— Что тебя так взволновало? — спросила Мегпоид, уже спрятавшая свои слезы за розовыми линзами. — Объяснишь ей, что это было недоразумение.
Она поправила форму и вернулась к уборке.
— Если бы это было так просто, — проворчал я. — А что это было только что?
Но Мегпоид не удостоила меня ответом, продолжая вытирать с доски. Я вооружился еще одной губкой и легко убрал то, до чего она не могла дотянуться. Столь резкая перемена в характере Гуми не могла не озадачивать. У нее что, раздвоение личности?
***
— Вот и все!
Как ни странно, Гуми все-таки помогла мне закончить с уборкой и сейчас триумфально возвышалась на парте посреди класса.
— Прекрати светить бельем, — я поспешно отвернулся от стройных ног Мегпоид. — В тебе есть хоть капля смущения?
— Лгун, — Гуми спрыгнула с парты и одернула юбку. — Ты ничего не увидел.
— Будь на моем месте кто-нибудь другой, то…
— А что тебе мешает? — Гуми лукаво улыбнулась. — Смущение перед сестрой?
Я так и застыл посреди классной комнаты, не в силах пошевелиться. Да кто эта девчонка такая, черт побери?!
— Уже поздно, — я закинул сумку на плечо.
— Уходишь от ответа? — Мегпоид последовала за мной в коридор.
— Отвяжись, — огрызнулся я.
— Ты сама любезность, — хмыкнула Гуми. — До завтра, Лен.
Я бросил на нее хмурый взгляд:
— Откуда такая фамильярность?
— А тебя разве не бесят эти глупые условности? — её глаза за линзами очков казались фиолетовыми. — Так что, ты будешь Леном, а я — Гуми. Идет?
— Не пойдет, — я развернулся, чтобы уйти, но что-то меня дернуло, и я произнес:
— Увидимся, Мегпоид.
И даже не оборачиваясь, почувствовал, как её лицо расплылось в улыбке. Странная девушка.
***
Когда я вернулся в нашу квартиру, в прихожей меня встретила мама.
— С возвращением, милый! — Лейла как обычно чмокнула меня в щеку. — Как первый день в новой школе?
— Все хорошо, — солгал я. — Давно вы приехали?
— Еще до обеда, кстати, почему ты так поздно?
— Общался с одноклассницей.
— Уже завел подружку? — за кухонным столом восседал отец, а перед ним дымилась тарелка с темпурой. — Вот это я понимаю сноровка!
Я вымученно улыбнулся отцу и, сославшись на трудный день, отказался от ужина, отправившись прямиком в ванную комнату. Однако не успел я коснуться ручки, как дверь отъехала в сторону, явив мне Рин, завернутую в одно полотенце. Раскрасневшаяся после ванны, она была такой милой, что я мгновенно позабыл обо всех своих запретах.
Но она, похоже, не простила мне моего поведения и, демонстративно вздернув нос, прошлепала босыми ногами в сторону своей комнаты.
— Рин! — я почти коснулся её, но она резко отстранилась.
— Не трогай меня, — голубые глаза смотрели на меня с неприкрытой неприязнью. — Для этого у тебя есть подружка.
— Постой, ты все не так поняла! — я понимал, что говорю избитыми фразами, но мне было невыносимо видеть презрение на лице сестры.
— О, правда? — Рин улыбнулась. — Прости, тогда вы, наверное, решили организовать клуб йоги, или еще что-то в этом роде, а я и не поняла, вот дурочка.
Сестра дурашливо хлопнула себя по лбу и высунула язык. С её влажных волос сорвались несколько капель, и я поймал себя на мысли, что неотрывно наблюдаю за их движением. Вниз по шее, между ключиц в яремную впадину. Резко мотнул головой и отвернулся. Хватит.
Так и не дождавшись от меня адекватного ответа, Рин отправилась в свою комнату, а мне ничего не оставалось, как войти в ванную. В помещении пахло шампунем и стояли белые клубы горячего пара. Тело мгновенно покрылось испариной. Стащив с себя пыльную форму, швырнул её в корзину для белья, а после залез под душ и выкрутил краны на максимум. Упругие струи обжигающей воды обрушились на спину, вызвав по всему телу мурашки, но этого было недостаточно. Уперся головой в кафельную плитку, судорожно дыша сквозь зубы. Ладонь сомкнулась на разгоряченном члене.
— Рин… — шептал я как в бреду. — Рин…
В голове всплыл сегодняшний инцидент. Класс, залитый закатным светом. Запах мела. И стройное девичье тело подо мной. Растрёпанные золотые локоны, горящее румянцем лицо и умоляющий взгляд знакомых голубых глаз, тех самых, что я вижу каждый день в зеркале. По телу прошла приятная судорога, и я опустился на кафельный пол.
— Хах…хаха… — я зашелся нервным смехом пополам с рыданиями. Ничего не изменилось. Токио или любой другой город, но я все также желал собственную сестру, быть может, даже сильнее, чем раньше. Сейчас возбуждение ушло, оставив после себя всепоглощающее отчаяние. И я совершенно не знал, что с этим делать.
От ванны я все-таки воздержался, и, по возвращении в свою комнату, рухнул на кровать. Сил не было даже на то, чтобы взять в руки гитару, не говоря уж о домашней работе.
За окном все так же шумел ночной мегаполис, и я не был уверен, что смогу уснуть и в эту ночь. Внезапно я вспомнил сегодняшнюю встречу с Мегпоид. Обычная, шумная девчонка, но меня волновал этот её проницательный взгляд. Может, стоит посоветоваться с ней? С этими мыслями я провалился в тяжелое забытье без сновидений.
========== Такт 10: Гимн дружбы ==========
— Я ушла! — сестра поспешно выпорхнула из дверей и вприпрыжку понеслась вниз по лестнице, предоставив мне разбираться с замком. Отправляться в школу без слов напутствия со стороны родителей стало привычкой еще в родном городе, а в столице мы вовсе забыли, когда в последний раз собирались за ужином.
Я запер дверь квартиры и спустился следом за Рин. Сегодня был второй день в новой школе, не хватало опоздать и в этот раз. Путь до станции мы проделали в напряженном молчании. Точнее, я напряженно молчал, а Рин, казалось, не замечала этого, бодро чеканя шаг. Она всегда была очень позитивной и редко грустила, чего не скажешь обо мне. Когда каждый день вынужден сдерживать свои извращенные желания и мысли, то невольно заражаешься черным пессимизмом.
Станция токийской подземки снова встретила нас жуткой толчеей, но это было просто пустяком по сравнению с тем, что ожидало нас дальше. Оказавшись в вагоне метро, я в полной мере осознал, как чувствует себя содержимое консервных банок. В такой ситуации избежать физического контакта с пассажирами было просто нереально.
Двери с шумом захлопнулись, и я оказался плотно прижат к стенке вагона. Состав начал движение, людскую массу тряхнуло. Кто-то наступил мне на ногу, толкнул в бок, но я не обращал внимания на неудобства, высматривая Рин. Через пару секунд в поле зрения оказался знакомый белый бант, но тут поезд начал тормозить, и меня швырнуло в бок, хорошенько приложив о металлический поручень. Вот черт!
Состав прибыл на станцию, двери с шипением распахнулись, и оттуда хлынул пассажиропоток. Меня чудом не вынесло следом. Рин тоже удалось остаться на месте, но тут пространство вагона вновь стремительно наполнилось людьми всех мастей и калибров.
Кондиционеры работали на полную мощность, но воздух все равно был спертым. Меня опять впечатало в стену, но я мгновенно позабыл обо всем, когда увидел какого-то офисного клерка, который с интересом разглядывал мою сестру. Да чего уж там: откровенно пялился на её ноги в чулках. Мужчина средних лет, одетый в строгий костюм, скорее всего, служащий средней компании. Нижнюю часть его лица закрывала белая медицинская маска — средство борьбы с весенней аллергией. Такого порядочного гражданина никто и не заподозрит в неправильных мыслях, но похотливый блеск в глазах выдавал его с головой. Старый хрен, лапающий школьниц в метро. Меня передернуло.
Внезапно поезд повернул на стрелке, и старый извращенец шагнул к Рин. Маленькие темные глаза в предвкушении блеснули. Почти не осознавая, что делаю, я рванулся к сестре, расталкивая людей. Кто-то начал ворчать, но мне было все равно. Грязная лапа горе-извращенца почти коснулась плеча Рин, но тут мои пальцы плотно сжали тонкое запястье, и я прожал сестру к стене, загораживая собой.
— Лен? — она даже не поняла, что её практически домогались на глазах у всего вагона. Хотя, слушая истории о приставаниях в японских поездах, невольно задаешься вопросом, уж не ослепли ли все окружающие? Поезд снова тряхнуло, в результате я навалился на Рин, сильнее вжав её в двери вагона. Близко. Слишком близко.
— Отпусти! — рассержено прошипела она. — Свою подружку будешь лапать, а меня…
Но тут Рин поймала мой взгляд и осеклась. Спиной я почувствовал возмущение извращенца: «законопослушный» гражданин счел своим долгом вмешаться.
— Девушка, с вами все хорошо? — голос старика звучал заискивающе. — Этот парень вам докучает?
— А…эм, — растерялась Рин. Окружающие начали коситься, предвкушая скандал.
— Я её брат, — отчеканил я, одарив извращенца не менее убийственным взглядом. Мужик надулся и уже хотел что-то возразить, должно быть, про упадок нравов у современной молодежи, но тут поезд, наконец, затормозил на станции, и десяток человек, а вместе с ними и старый хрен, покинули вагон.
Самое печальное, что избавившись от одного извращенца, Рин угодила в мои объятия. Тут уж не знаешь, что хуже. Руки упирались по обе стороны от плеч сестры, а пространство между нашими телами было сокращено так, что я чувствовал тепло её кожи. Аромат духов, стойкий, но ненавязчивый, щекотал нос. Я закрыл глаза. Никакого зрительного контакта, иначе я просто сойду с ума.
— Слушай… — дрожащим шепотом произнесла сестра. Очевидно, что ей неловко и хочется отстраниться.
— Слушаю, — голос снова подвел меня: звук получился на полтона ниже, чем надо.
— Мы почти приехали, и ты уже можешь меня отпустить, — я почувствовал на себе взгляд Рин и с трудом подавил в себе желание открыть глаза.
— Чтобы снова оттаскивать тебя от всяких извращенцев?
— Ты преувеличивааай! — уже в который раз проклятый поезд тряхнуло, и Рин прижалась к моей груди. Самоконтроль трещал по швам. К счастью, в этот момент голос диспетчера сообщил, что мы прибыли на станцию Харадзюку, и я поспешно отпустил сестру. Останься я с ней рядом еще немного и точно сотворил бы какую-нибудь глупость.
***
Район нашей школы чрезвычайно популярен среди молодежи. Если Гинза — это сосредоточие роскоши и престижа, то в Харадзюку собирались все неформалы столицы, чтобы продемонстрировать, какие они стильные, модные, молодежные. Я умело лавировал в пестром потоке приверженцев японской уличной моды, стараясь не терять из вида Рин. Сейчас идти с ней рядом было выше моих сил.
Впереди уже показались ворота школы, когда я почувствовал легкое прикосновение. Маленькая ладошка Рин уверенно сжала мои пальцы. По телу прошла нервная дрожь. Возникло желание ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что это не сон.
— Спасибо, — сестра виновато улыбнулась. — что спас меня от того типа. Он и правда был очень неприятным.
Сон растаял, когда она выпустила мою руку и вбежала в ворота, а я застыл посреди тротуара. Рин, что же ты со мной делаешь?
Наш второй учебный день начался с урока японского. Мне всегда нравились точные науки, а вот гуманитарные предметы нагоняли смертельную скуку. Я вломился в класс почти перед самым звонком и, не обращая внимания на радостные возгласы одноклассниц, устремился к своей парте. Соседка была уже на своем месте и сладко посапывала. Интересно, это её обычное состояние, или она еще не отошла после каникул?
— Доброе утро, класс, — в дверях возник вчерашний учитель, преподаватель японского и по совместительству наш классный руководитель.
Ученики послушно встали со своих мест. Все, кроме моей соседки.
— Гуми Мегпоид! — громыхнул зануда. — Прошу вас встать и поприветствовать учителя, как подобает!
— Даааа, — зеленоволосая ученица зевнула и нехотя поднялась из-за парты. — Утречка!
— Что это еще за обращение?! — выпал в осадок учитель. — Мегпоид, после урока в учительскую!
Гуми равнодушно пожала плечами и устало бухнулась на стул, чтобы благополучно проспать весь остаток урока. Перед самым звонком учитель раздал какие-то буклеты и бланки и велел заполнить до конца учебного дня. Я без интереса просмотрел увесистую брошюру о школьных клубах и, не найдя там ничего привлекательного, убрал в парту. Анкета для вступления была смята и теперь покоилась на дне мусорной корзины. Участвовать в клубной деятельности не было ни сил, ни желания.
— Эй, доброе утро, — я потряс Гуми за плечо. — Ивамура тебя вызывал.
— Ах…да, — на ней снова были дурацкие очки, и было довольно забавно наблюдать за тем, как она пытается протереть заспанные глаза через линзы.
— Что за детский сад, — усмехнулся я. — Может, все-таки снимешь?
— Еще чего, — проворчала Гуми, поправила очки и с каменным лицом произнесла: «I’ll be back.»
— Hasta la vista, baby, — вернул я ей.
Гуми умчалась в учительскую, а я был вновь атакован группой девчонок.
— Кагамине-кун, а ты уже решил, в какой клуб вступишь? Наверное, в музыкальный?
— А тут и такой есть?
— Да, но все что там делают, это обсуждают творчество Мику Хацуне, хотя для этого есть её официальный фан-клуб.
— А нет ничего, связанного с рок-музыкой? — произнес я, мечтая поскорее отделаться от толпы вздыхающих поклонниц.
— Ой, ты любишь рок? Как необычно, мне тоже…
И так далее и тому подобное. Я уже начал мечтать о том, чтобы в классе появился учитель и начал урок, избавив меня от этого надоедливого гарема, но дверь с грохотом распахнулась, явив миру зеленоволосую бестию.
— I’m back, bitches! — она со скоростью метеора устремилась к моей парте, разорвав плотное кольцо девушек.
— Хэй, Лен! — она хлопнула ладонью по парте, начисто игнорируя одноклассниц, которые наверняка уже готовили ей какую-нибудь подлянку. — Где твой бланк для вступления в клуб?
— Я его выбросил, — безразлично ответил я. — И в команду по плаванию я вступать не собираюсь.
— А кто говорил о плаванье? — глаза Мегпоид сделались круглыми.
Однако я не успел выяснить, что она имеет в виду, так как дверь опять распахнулась, и в класс вошла молодая девушка в строгом костюме. Однако не успела она сделать и шагу, как оступилась на ровном месте и рухнула на пол, рассыпав вокруг себя кипу бумаг из своей папки. Кто-то из учеников кинулся помогать, но окружившие меня девицы даже не шелохнулись, а кто-то даже захихикал. Мне тут же расхотелось иметь с ними всякие дела.
Горе-учительница поднялась на ноги, одной рукой прижимая к груди папку с документами, а второй смущенно поправляя очки. На вид ей можно было бы дать не больше двадцати пяти, видимо, она начала работать совсем недавно. Её темные волосы были собраны в аккуратный узел на затылке, но из-за падения, несколько прядей выбились и прилипли к щеке.
— Здравствуйте, дорогие ученики! — бодро начала женщина, но её лицо все еще горело смущением. — Меня зовут Акадзаки Момока, рада с вами познакомиться! Отныне я буду преподавать вам английский язык…
Акадзаки-сенсей начала урок, а я нашел взглядом Рин. Она тоже не слушала, а что-то лихорадочно писала в бланках для вступления в клуб. Интересно в какой? Наверняка, в тот музыкальный кружок…
— …кун! Кагамине-кун! — я встрепенулся. На меня глазел весь класс, во главе с Момокой.
— Да, Акадзаки-сенсей, — я улыбнулся учительнице, отчего на её щеках вновь вспыхнул румянец.
— Будь добр, третий абзац на второй странице учебника, — Момока справилась с собой, но я был уверен, что смогу расположить её, и она больше не захочет мучить меня английским. Кроме того, мне это было не нужно: еще с детства мама устраивала нам с сестрой дни английского языка, и к пятнадцати годам я изрядно поднаторел в нем.
Я не спеша и с выражением прочитал необходимый абзац и, увидев, что Акадзаки удовлетворена ответом, вернулся к наблюдению за Рин. Она уже закончила заполнять бланки и сейчас с довольным видом слушала учителя. Мне было безумно интересно узнать, в какой клуб она хочет вступить, и вообще расспросить о том, как ей новая школа. Вчера я все безнадежно испортил, но после утреннего происшествия в поезде она должна быть более благосклонной.
Акадзаки закончила урок и мелко засеменила из класса, и я понял, почему она споткнулась на пороге. Её узкая юбка-карандаш могла дать фору любому кимоно: любой широкий шаг грозил падением.
— На Момоку-сенсей заглядываемся? — услышал я справа от себя и недовольно покосился на Мегпоид.
— Это все твое воображение, — отмахнулся я и внезапно спросил:
«Как там разнос в учительской?»
— Ничего особенного, — Мегпоид по-хозяйски запрыгнула на мою парту, и я решил, что она не доживет до обеда — взгляды одноклассниц стали прямо-таки кровожадными.
— И чего тебе тут надо? — осведомился я, незаметно отодвигая стул. Положение Гуми и впрямь было несколько двусмысленным.
— Как грубо, — Гуми надулась. — Я хотела позвать тебя в свой клуб.
— В «твой» клуб? Я же сказал, что меня не интересует плавание.
— Да что ты заладил со своим плаванием? — Гуми беспечно болтала ногами в воздухе, отчего её юбка периодически обретала собственную гравитацию, на радость всем парням класса. — Я говорю о клубе по интересам. Спортивные секции надоели мне еще в средней школе, сейчас я создам свой собственный клуб.
— Что бы это ни было, — я демонстративно отвернулся от её ног. — меня это не интересует. Я вообще никуда не собираюсь вступать.
— Тогда школа помашет тебе ручкой, — ухмыльнулась Гуми. — В правилах записано, что каждый ученик должен участвовать в клубной деятельности.
— Неправда, — мне стало нехорошо. — Ты все выдумала.
— А вот и нет, — Гуми показала мне язык. — Все именно так.
Я скрипнул зубами от злости. И почему они не могут оставить меня в покое?
— Куда угодно, но не в твой клуб, потому что я…
— Ура! Я закончила! — меня прервал громкий возглас. Какая-то кудрявая девчонка с гордостью демонстрировала одноклассницам свою клубную заявку.
— Я тоже уже записалась, — Рин просто светилась от счастья, а вместе с ней повеселел и я.
Не важно, что это будет, главное, чтобы Рин это нравилось…
— В фан-клубе Кайто-куна прибыло!
Мое счастье сдулось, как проколотый шарик. Снова этот Сион!
— Эй, — Гуми требовательно помахала у меня перед носом бланком для вступления в клуб. — Так ты будешь участвовать?
— Дай, — я резко вырвал у нее из рук лист и, не глядя, вписал свое имя. — Довольна?
Пару секунд Гуми была в ступоре, а потом счастливо улыбнулась.
— Лен, все-таки ты лучший!
***
Наконец, часы отзвонили половину второго, и ученики потянулись на ланч. Первой из класса рванула Гуми, оставив медлительных одноклассников глотать пыль. Я, как обычно, не взял с собой бенто и потому отправился до столовой, где надеялся урвать какой-нибудь бутерброд.
Однако пришел к шапочному разбору: в буфете не осталось даже обычного хлеба. Пришлось ограничиться банкой холодного кофе. Мысленно поражаясь аппетитам моих сверстников, я поднялся на крышу школы, в надежде насладиться своей скудной трапезой в одиночестве, но не тут-то было. У ограждения уже маячила зеленая макушка.
— О, вот и ты, — Гуми энергично жевала свой бутерброд с якисобой, отчего мой желудок жалобно заныл. — Не успел взять еду?
— Что-то вроде того, — я с хлопком вскрыл свою банку с кофе. — А ты что тут делаешь?
— Обедаю, — лаконично ответила девушка. — Хочешь, поделюсь с тобой своим бутербродом, а ты разрешишь мне глотнуть кофе из твоей банки.
— Как-нибудь обойдусь, — я прислонился к ограждению, смакуя горьковато-сладкий вкус напитка.
— Вредина, — Мегпоид уже протягивала мне половину бутерброда. — Бери, ато распугаешь своим пузом весь класс.
«Вот ведь, надоеда, » — с этими мыслями я вгрызся в бутерброд. Божественно, черт возьми.
— Вот, двое членов у нас уже есть, осталось найти третьего! — провозгласила Гуми, прикладываясь к моему кофе. — Есть кто на примете?
— А что у тебя за клуб-то? — я отобрал у девушки банку. — Кружок нарушителей школьных правил?
— Лучше, — Мегпоид мечтательно улыбнулась. — Клуб имени самого лучшего человека в этой школе.
— Меня, что ли? — усмехнулся я, но потом меня поразила догадка. Неужели снова этот Сион?
— Вот еще удумал, нарцисс! — фыркнула Гуми. — Мику Хацуне — вот моя героиня!
— Подожди, — я нахмурился. — Она все еще учится здесь?
— Конечно, — девушка посмотрела на меня, как на идиота. — Сейчас она в третьем классе, но не появлялась в школе с нового года, а все экзамены сдала экстерном. Сейчас она очень занята в новом проекте Криптона, что-то там с классической музыкой. Специально для работы над этим проектом вызвали какого-то неизвестного, но талантливого композитора.
— Моего отца, — произнес я, слизывая остатки кофе с банки.
В воздухе повисло молчание, а потом…
— И чего же ты молчал?! — завопила Гуми, схватив меня за отвороты пиджака. — Твой отец работает с Мику-нэ?
— Мику-нэ? — удивился я. — Это ты так своего идола зовешь?
— Ну да, — кивнула Гуми. — Но это не важно! Главное, что ты имеешь доступ к ней, а значит, я торжественно назначаю тебя вице-президентом фан-клуба Хацуне Мику!
Мегпоид сияла так, словно только что открыла лекарство от рака, но я совсем не разделял её восторга.
— Отпусти меня, сумасшедшая! Какой еще вице-президент?! Давай без меня, я вступил просто, чтобы ты отстала! — я стряхнул с себя Гуми, но тут её взгляд потяжелел.
— Чтобы отстала? А мне кажется, чтобы насолить сестре.
— Замолчи! — я отшвырнул пустую банку. Она с лязгом ударилась о крышу и, мелко дребезжа, покатилась. Повисла напряженная тишина. Меня трясло. Как? Как эта девчонка обо всем узнала?!
— Лен, — голос Гуми был серьезным. — Это заметнее, чем тебе кажется.
— Что заметнее? — севшим голосом спросил я. Мне казалось, что поверхность крыши накренилась. Легкие сдавило спазмом.
— Что ты смотришь на нее совсем не так, как на сестру, — озвучила Гуми. — Я знаю тебя всего два дня, но уже вижу, насколько ты одержим ею и…
Миг, и я прижал её спиной к ограждению. В голове стучало лишь одно:
«Она знает»
— Мегпоид, — с трудом выговорил я. — Ты ошибаешься.
— Да? — она подняла брови. — Тогда почему ты сейчас пытаешься сбросить меня с крыши?
Её голос звучал спокойно, даже скучающе, как будто её каждый день пытаются убить за разоблачение чужой тайны. Спазм в легких никак не хотел проходить, я с ненавистью смотрел в её насмешливые глаза. В них горела уверенность в собственной силе. Я же был просто жалок.
— Думаешь, самая умная, Мегпоид? — прохрипел я. — Посмотрим, что ты сделаешь теперь.
Я резко сорвал с нее плавательные очки, в зеленых глазах мелькнул ужас, и Гуми начала вырываться.
— Верни! — закричала она. — Верни их!
Я отпустил брыкающуюся девушку, но вытянул руку с очками за ограждение.
— Ну, Мегпоид? Кто теперь хозяин положения? — нехорошо усмехнулся я. Пусть побудет в моей шкуре.
— Ты этого не сделаешь! — выкрикнула девушка. — Только попробуй, и вся школа узнает, какой ты на самом деле!
— Тогда, давай как вчера, — я немного смягчился, но не спешил возвращать очки. — Я не разбиваю очки, а ты забываешь о том, что видела. Хотя, ты и так ничего не видела.
— Нет, ты вернешь их мне! — топнула ногой Гуми.
— Тогда, где гарантия, что ты не разболтаешь?
— Даю слово!
— Я тебе не верю, — нахмурился я. — Ты в любой момент можешь предать меня.
— Я похожа на того, кто нарушает обещания? — в зеленых глазах мелькнула обида.
— На словах можно сказать все, — безжалостно произнес я. — Очки останутся у меня. Все равно, тебе без них лучше.
— Идиот! — резко закричала девушка. — Ты ничего не понимаешь! Они важны для меня! Так же, как для тебя важна сестра! Не будь эгоистом! — голос её сорвался, и Гуми разрыдалась.
Я в шоке уставился на эту язвительную бунтарку, рыдающую, как ребенок, из-за каких-то дурацких очков. Прозрачные слезы катились по щекам, и я понял, что передо мной то, что Мегпоид никому не показывает. Сильная и дерзкая, но она все еще могла быть слабой девчонкой, трогательно привязанной к какой-то вещи. И я был не в праве винить её за это, поскольку только вчера сам давился слезами из-за собственной слабости.
Я подошел к Гуми и погладил по мягким зеленым волосам, а потом осторожно нацепил на нее очки. Линзы разместились над пышной челкой, словно необычный аксессуар, и это не выглядело так странно, как раньше.
— Хватит смотреть на мир через розовое стекло, — произнес я, вытирая её слезы. — Так тебе лучше, и учителя не будут доставать.
Гуми слабо улыбнулась и поправила свою драгоценность на голове.
— Лен, ты в курсе, что ты засранец?
— Знаю, — произнес я. — А ты можешь быть той еще занозой в заднице.
Мегпоид ухмыльнулась:
— Так уж и быть, забуду, что ты пытался меня убить, но когда-нибудь ты обо всем мне расскажешь, вице-президент.
— Как пожелаете, президент.
========== Такт 11,5: Перед балом ==========
В день, когда я удостоился чести стать вице-президентом «самого классного клуба во всей школе», произошло еще несколько значимых событий. Следующим уроком в расписании была математика, и кто бы мог подумать, что такой предмет сможет вызывать живой интерес у школьников. Впрочем, волнение среди девчонок вызвали вовсе не тригонометрические уравнения, а тот, кто их преподавал. Двадцатидвухлетний учитель по имени Хияма Кийотеру стал объектом восхищения многих девушек. Это немного снизило градус интереса к моей скромной персоне. А это было несомненным плюсом, так как многие девчонки уже начали строить коварные планы в отношении моей начальницы.
— Лен, давай пойдем домой вместе! — на весь класс объявила Гуми, едва закончился последний урок.
— Я живу в совершенно другом районе, Мегпоид, — устало ответил я, забрасывая сумку на плечо.
— А откуда ты знаешь, что нам не по пути? — не хотела сдаваться Гуми. — Ты, что следил за мной?
— Этот же вопрос я могу задать тебе, — я несильно ткнул девушку пальцем в лоб. — Чокнутая сталкерша, прекрати меня преследовать.
— Что ты себе позволяешь? Священная персона президента неприкосновенна!
— Твой клуб еще не утвержден, так что ты не имеешь права называться президентом.
Продолжая перепалку, мы подошли к шкафчикам с обувью, где уже толпился народ. Громкие возмущения Гуми привлекали ненужное внимание, и я мечтал поскорее убраться из фойе, но тут моя соседка резво подскочила к своему шкафчику и рванула дверцу. В ту же секунду оттуда вывалилась целый ворох мусора и кучей рухнул на пол. В холле повисла напряженная тишина.
Я тяжело вздохнул и оглядел присутствующих. Одноклассники поспешно отводили взгляды, а многие похватали свои вещи и уже суетились у выхода. Мегпоид с равнодушным видом вытащила из шкафчика пару ярких кедов и демонстративно вытрясла из них оставшийся мусор. Я нагнулся и выудил из кучи мусора смятый листок бумаги, который выглядел наименее грязным. На обычной разлинованной бумаге красным маркером значилось: «Отстань от него, сука!»
Тем временем Гуми уже зашнуровывала свои кеды. Казалось, что эта ситуация её ни капли не волнует.
— Ну что, идем? — весело спросила она, на что я сунул ей записку.
-Читай, — сквозь зубы прошипел я.
Пару секунд Мегпоид таращилась на лист своими зелеными глазами, а потом произнесла:
— Дерьмовый почерк.
— Плевать на каллиграфию, — я в ярости сжал бумагу. — Ты понимаешь, что это значит? Они ведь не остановятся, Мегпоид.
— Меня это не волнует, — ответила девушка, направляясь к выходу. — И ты не должен.
— Я тебе поражаюсь, — я нагнал Гуми. — Тебе что, совсем плевать на мнение окружающих?
— Зачем мне чужое мнение, когда у меня есть собственное? — произнесла она, и должен признаться, что-то в её словах заставило меня задуматься.
— Так мы идем вместе? — в зеленых глазах плясали бесенята.
— Что с тобой делать, — вздохнул я. — Идем, но ни слова о твоей поп-диве, идет?
***
Оказавшись перед дверью квартиры, я думал, что неприятные сюрпризы на сегодня закончены, но не тут-то было. Прямо с порога меня приветствовал запах подгоревшего риса, что могло значить лишь одно — мама снова готовит.
— Нет-нет, я же сказала, что пилинг не нужен… — Рейра стояла у плиты и пыталась справиться со шкварчащей на сковороде рыбой, при этом умудряясь вести телефонные переговоры. Я разулся и уже хотел прошмыгнуть в свою комнату, как на кухне что-то пронзительно задребезжало, и Рейра в отчаянии крикнула:
— Рин! Мне нужна твоя помощь!
Я поспешно посторонился, потому что мимо вихрем пронеслась сестра. В домашних вещах она смотрелась не хуже, чем в школьной форме. Её легкая туника слегка задралась, продемонстрировав мне полоску светлой кожи на животе.
— С возвращением! — пропела девушка, и я был несказанно удивлен её хорошим настроением. Обычно, когда мама просит Рин подсобить на кухне, последняя яростно сопротивляется, но сейчас она с охотой взялась исправлять то, что осталось от нашего ужина. Рейра отправилась в свою комнату, не переставая отдавать какие-то ценные указания с кучей непонятных мне терминов.
— Необычно, — протянул я, прислонившись к стене. — Где отец?
— Еще на работе, — отозвалась Рин, придирчиво рассматривая пережаренную рыбу. — Может быть, даже не придет сегодня.
— Ясно, — ответил я, но уходить не спешил. Рин легко порхала по кухне, и смотреть на нее было одно удовольствие.
— Ох, мама, — вздохнула она, и с обреченным видом вышвырнула испорченную рыбу. — Братец, не проверишь, что там с рисом?
Я отлепился от косяка и открыл рисоварку: облако белого пара и запах горелого.
— Рис тоже никуда не годится. Сегодня она превзошла себя.
— Ей нужно пройти кучу процедур в салоне красоты, — проворчала Рин. — Мы можем заказать что-нибудь на дом?
— Конечно, — я вернулся в коридор и набрал номер быстрой доставки. — Что ты будешь?
— Хочу что-нибудь итальянское, — Рин проворно схватила каталог заказов. — Как насчет пиццы и пасты?
— Мне все равно, — ответил я.
— Тогда…- Рин принялась водить пальцем по странице. Сейчас наше общение было почти таким же, как в детстве.
— Гавайскую! — определилась Рин. Я мысленно скривился, поскольку терпеть не мог этот вид пиццы, но внешне ничем не выдал своего настроения. Оператор сообщил мне, что заказ будет доставлен в течение получаса. Рин уже вернулась к уборке, бодро напевая какую-то мелодию.
— Ты прямо вся светишься, — я вернулся к своему наблюдательному пункту. — Так нравится в новой школе?
— Да, — сестра подскочила к холодильнику, который стоял как раз у входа. — Но не только это. В воскресенье Криптон устраивает вечеринку в честь нового проекта и угадай, кто там будет?
Рин вынула из камеры пару банок с газировкой, и протянула мне одну.
— И кто? — без всякой задней мысли я открыл банку.
— Кайто-кун!
Я подавился содовой и судорожно закашлялся. А я-то думал, что этот день не сможет стать еще дерьмовее. Двойная порция японских айдолов это слишком даже для меня. Но Рин была на седьмом небе и все щебетала о предстоящей вечеринке.
— До сих пор не верится, что я увижу его в живую, и даже смогу взять у него автограф. Вот девчонки в клубе обзавидуются! Интересно, а там будут танцы, я бы очень хотела…
— Я никуда не пойду, — я резко оборвал её полет фантазии. Внутри все клокотало от злости. Девушка озадачено наклонила голову, словно не поняла, что я сейчас сказал.
— Не желаю смотреть на лицемерных позеров вроде него, — я отпил из банки, чтобы хоть немного успокоиться. Рин нахмурилась, отразив своей мимикой целую гамму чувств: от раздражения до сожаления.
— А мне кажется, что ты просто завидуешь! — выпалила девушка и яростно встряхнула свою банку с газировкой. — Он и выше, и привлекательнее, и голос у него лучше! И ты боишься, что на вечеринке все заметят это!
В кухне воцарилось натянутое молчание. В ушах до сих пор звучали её слова. Выше значит? Нехорошо бить по самому больному, Рин.
— Голос лучше? — вкрадчиво произнес я, шагнув к ней. Девушка инстинктивно сделала шаг назад.
— Да, — упрямо вздернула подбородок сестра, несмотря на то, что медленно пятилась к столу. — Все девочки в классе мечтают встретить его и…
— Все, — прошептал я, приблизившись к сестре, так что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы не терять зрительного контакта. — Все они — инфантильные дуры, которые грезят о нем, как о прекрасном принце. А между тем, у него есть сотни, если не тысячи, таких же девчонок, которых он имеет каждую ночь своей звездной жизни.
Она вздрогнула всем телом, и её голубые глаза наполнились влагой. Кажется, я перегнул палку.
— Ты ничего не знаешь! — губы Рин задрожали.
— О, я знаю об этом гораздо больше тебя, — я криво улыбнулся, испытывая какое-то ненормальное удовлетворение от всего происходящего. — Все парни одинаковые, и твой любимый Кайто-кун самый настоящий…
Меня прервал звук хлесткой пощечины. От неожиданности я даже не почувствовал боли.
— Не смей… — тяжело дыша, прошептала Рин. — Не смей сравнивать Кайто-куна с…собой.
Через пару секунд я понял смысл её слов и не удержался от ироничной ухмылки:
— Вот, значит, как…
Рин сухо всхлипнула и опустила взгляд, но я привычным движением обхватил её за подбородок и заставил поднять голову.
— Не отворачивайся от меня, — тихо произнес я. — Ответь мне, на один вопрос.
— Чт.то ты хочешь услышать? — в голубых глазах дрожали слезы. Девушка сморгнула, и через мгновение крупная слезинка медленно покатилась вниз по щеке. Я тут же стер её большим пальцем, отчего лицо Рин вспыхнуло ярким румянцем.
— Почему ты так волнуешься за мою личную жизнь, — продолжая вырисовывать узоры на её коже, я мысленно приказывал себе остановиться. — Ведь, это мое дело. С кем встречаться, целоваться или спать.
— Мне наплевать на твою…- в это мгновение я дотронулся до её нижней губы, и почувствовал легкое прикосновение языка. В голове будто что-то щелкнуло, и я понял, что проиграл.
— Рин, — с трудом выдохнул я и наклонился к её лицу. В её расширенных зрачках отразился ужас, а потом тишину комнаты разорвал резкий звонок в дверь. Пицца с ананасами спасла мне жизнь.
— Что ж, — прилагая нечеловеческие усилия, я отстранился. — В таком случае, мне тоже наплевать. Можешь хоть завтра сбежать к своему Сиону, но будь уверена, что я тоже оторвусь на вечеринке.
С этими словами я залпом выпил всю газировку, но пара капель все-таки скатились по подбородку. Я с раздражением вытер липкий напиток и отправился за заказом. Усталый пацан в форме пиццерии вымученно улыбнулся и вручил мне две коробки с пиццей. Я расплатился, не забыв добавить щедрые чаевые, ведь этот парень, сам того не подозревая, предотвратил страшное.
Я протащил коробки на кухню, но Рин там уже не оказалось. Впрочем, это было неудивительно. Её полный ужаса взгляд говорил красноречивее всяких слов. Не каждый день тебя домогается родной брат. С этими невеселыми мыслями я вытащил из коробки пару кусков пиццы и, не забыв взять из холодильника еще одну банку газировки, отправился в свою комнату. Там меня ждала недописанная песня. Сейчас только музыка могла отвлечь меня от депрессии.
***
Из комнаты брата послышался тихий гитарный перебор, и Рин покрепче прижала к себе любимого плюшевого кролика. Она все никак не могла успокоиться после того, что произошло на кухне. Хотя, если задуматься, ничего экстраординарного. Просто ссора. Просто она злилась. Просто Лен чуть её не поцеловал.
Рин зажмурилась и помотала головой. Она всячески старалась уверить себя в обратном, но стоило ей вспомнить потемневшие глаза брата, как у нее подводило низ живота. Совсем как когда он сегодня вжал её в двери вагона. Или, когда прикоснулся к её губам. Или…
Девушка была в смятении. Её первый поцелуй едва не был украден собственным братом. Однако больше всего в этой ситуации её волновало другое: в какой-то момент она хотела, чтобы это произошло. Рин попыталась представить какого это — поцеловать Лена, и тут же в голове вспыхнуло старое воспоминание: Лен на сцене самозабвенно целует какую-то девчонку, а она ерошит его светлые волосы.
Рин вспомнила, как он запретил прикасаться к его волосам. Неужели он разрешает это только своим девушкам? Гуми Мегпоид скорее всего каждый день с ним… — Рин стиснула зубы и беспокойно перевернулась на другой бок. Сегодня в туалете она слышала, что одноклассницы обсуждают, как можно отвадить Гуми от Лена. Сошлись на том, что пока подбросят в её шкафчик с обувью мусор, и записку с угрозами. Однако что-то подсказывало Рин, что на Гуми Мегпоид это не подействует.
Кагамине устало вздохнула и вытащила из-под подушки фотографию своего кумира. Кайто-кун улыбался ей привычной улыбкой, совсем не похожей на ухмылку её брата.
— Кайто-кун, что мне делать? — прошептала Рин. — Он меня пугает. Иногда он добрый и заботливый, защищает меня, а то жестоко издевается и дразнит, а я ведь хочу, чтобы он просто был обычным… — к концу фразы голос девушки совсем затих, и она прижала фотографию к груди. Всего через пару дней она встретится с Кайто-куном, и все будет отлично. И никакая выходка Лена этого не испортит.
***
— Мам, — обреченно произнес я. — Это правда необходимо?
— Да, ты не можешь идти на прием с такой шевелюрой. Ты же уже взрослый и не можешь выглядеть, как чумазый мальчишка.
Я со страдальческим видом рухнул на стул перед зеркалом и сильно зажмурился, добровольно отдавшись на милость матери. Спустя несколько минут мои светлые волосы были гладко зачесаны и блестели от геля. Захотелось немедленно вернуть прическе былой вид.
— Не вздумай даже, — Рейра придирчиво осмотрела свою работу и пригладила воротник моей белой накрахмаленной рубашки. — Все, ты готов.
— Спасибо, — выдавил я из себя и поднялся на ноги, мечтая поскорее убраться из комнаты, насквозь пропахшей парфюмерией.
— Отец подаст машину к шести, а через десять минут ко мне приедет мой стилист, так что будь добр проводи его в мою комнату.
— Хорошо, — я поспешил покинуть апартаменты матери.
До вечеринки в Криптоне оставалось меньше трех часов, и Рейра ужасно переживала, что не успеет привести себя в порядок, хотя я решительно не понимал, как можно не успеть за три часа. С трудом подавив желание сорвать с шеи шелковую удавку, я уже хотел вернуться в свою комнату, но тут раздался звонок в дверь. Должно быть, обещанный стилист.
Ничто не предвещало беды, я совершенно спокойно распахнул дверь и едва не отпрянул. На пороге меня поджидал странный тип в ярких шмотках. Половина его головы была выбрита, а вторая половина была выкрашена в кислотно-оранжевый цвет. А довершали этот невероятный образ недельная щетина на подбородке и солнцезащитные очки.
— Оя, какой симпатичный юноша! — странным высоким голосом пропел стилист, и без приглашения шагнул на за порог, покачивая ярко-алым чемоданчиком. — Ты должно быть Лен-кун? Можешь звать меня Рик!
Рик по-женски протянул мне широкую ладонь с длинными наманикюренными пальцами. Я растерялся на пару секунд и коротко пожал руку стилиста.
— Очень приятно, Рик-сан.
— Взаимно-взаимно, — мужчина придирчиво оглядел меня с головы до ног так, что я поежился.
— Сюда, пожалуйста, — я поспешил проводить Рика до апартаментов мамы. Все что угодно, лишь бы сбежать от пристального взгляда модного эксперта.
— Касатик, ты в курсе, что в этом наряде похож на слугу? — Рик манерно растягивал слова, следуя за мной.
— Нет, — я покачал головой. — Но этот костюм мне выбрала мама.
— Ох уж эта Лейла! — сокрушался Рик. — Со вкусом у нее большие проблемы, а между тем ты очень красивый мальчик, и вполне можешь стать моделью. Хотя, с ростом могут возникнуть проблемы…
В это мгновение дверь маминой комнаты распахнулась, не дав мне выразить недовольство относительно слов в адрес моего роста.
— Рик, ну сколько можно тебя ждать?! — Рейра демонстративно скрестила руки на груди. — Я же просила приехать пораньше!
— Прости, дорогуша, задержался, — Рик манерно раскланялся. — А ты все также хороша, как и раньше, и сынуля у тебя просто загляденье. Не отдашь его мне?
Стилист стрельнул в меня глазами, так что я почувствовал это даже за линзами его модных очков. Желание спрятаться в комнате стало еще сильнее.
— Прекрати совращать моего сына, — Рейра погрозила стилисту пальцем. — Лучше поторопись и преврати меня в королеву вечера.
Мама и её приятель скрылись в комнате, а я наконец смог выдохнуть. Чокнутый стилист и его изучающий взгляд изрядно потрепали мою нервную систему. Спустя пару минут я сидел на кухне и лениво смаковал кофе, и наслаждался тишиной, нарушаемой только бульканьем кофемашины. Мне предстояло долгое ожидание. Во внутреннем кармане жилета завибрировал телефон. Снова сообщение от Мегпоид. Эта чокнутая фанатка Мику Хатсуне уже оскомину набила своими просьбами взять у её героини автограф.
Часы показывали без четверти шесть, когда дверь квартиры с шумом распахнулась, и на пороге возник уставший отец. Работа над новым проектом продолжалась даже в выходные.
— Добро пожаловать.
— Привет, — устало проворчал он. — Есть кофе?
— Сейчас сделаю, — отозвался я, бросив взгляд в сторону кофеварки.
Синтаро протопал в ванну и вернулся спустя пару минут, когда аппарат уже начал приготовление напитка.
— Ты похож на бармена, — усмехнулся отец, кивнув на мой костюм.
— Ты не первый, кто это говорит, — произнес я, сердито отдергивая жилет. — Мне точно нужно ехать?
— Прости, но боссы компании хотят видеть, что я порядочный семьянин.
Я только фыркнул, протягивая отцу чашку с черным кофе. И мама, и Рин, и даже я — все мы были просто красивым аксессуаром для отца, необходимые, чтобы подчеркнуть его статус. Поэтому мама и наряжала нас словно кукол на выставку. Везде показуха и фарс. Под аккомпанемент этих невеселых мыслей я опрокинул в себя третью чашку кофе и уже хотел налить еще, но тут в коридоре послышались голоса.
— Спасибо вам, Рик-сан! — сестра ликовала. — Вы просто волшебник!
— Ой, да перестань, Риночка! Ты сама просто чудо! — высокий тон стилиста резанул по ушам. — Сегодня ты просто покоришь своего принца!
После таких слов я едва не провалил на себя остатки кофейной гущи, а отец сонно повернул голову на звуки.
— О, неужели это Син-кун! — Рик бросился к отцу, возбужденно сверкая очками. — Давненько не виделись!
Секунда и отец был заключен в крепкие объятья стилиста.
— И тебе не хворать, Рик… — пропыхтел Синтаро. — Где там Рейра?
— О, твоя прекрасная жена почти готова! — Рик выпустил отца, и обратился ко мне: «Ленчик, не нальешь мне кофе?»
От уменьшительного суффикса меня передернуло, но я послушно наполнил чашку для беспардонного гостя. Но тут в кармане его ярко-малинового пиджака зазвенел телефон.
— Оя-оя, мне нужно бежать! Прости за беспокойство, Ленчик! Син-кун, поболтаем в другой раз! — Рик послал нам по воздушному поцелую и был таков. Как только за ним закрылась дверь отец судорожно вздохнул и отставил свою чашку с кофе.
— Напрягает, да?
Я нервно рассмеялся. Отец подхватил. В таком состоянии нас обнаружила мама, и смех тут же утих. В новом ярко-алом платье, с глубоким декольте, она выглядела просто сногсшибательно.
— Дорогой, я готова, — пропела Рейра, слегка тряхнув золотыми волосами.
— Ты самая красивая женщина, — выдохнул отец, поднимаясь со стула, и я почувствовал, как между родителями пролетела искра. Стало как-то неловко, и я уже хотел незаметно покинуть помещение, но тут раздался звонкий голос:
— Мама, мы уже едем?
Я медленно повернул голову, и сердце сделало сальто. Отец явно ошибся, называя маму самой красивой. Была и красивее.
Комментарий к Такт 11,5: Перед балом
Думала написать одну большую главу про вечеринку, но всякие побочные квесты немного спутали все карты.
========== Такт 11,5: В ритме вальса ==========
Черный лимузин медленно продвигался по улицам Токио в сторону района Синдзюку. Автомобиль был шикарен во всех отношениях, но даже специальный заказ не избавил его от ежедневного транспортного коллапса.
Отец семейства Кагамине то и дело нервно поглядывал на часы, Рейра придирчиво изучала свое отражение в маленьком круглом зеркальце. Пробка не двигалась уже несколько минут.
— Папа, а мы не опоздаем? — с тревогой спросила Рин.
— Надеюсь, что нет, — Синтаро провел рукой по волосам. — Жаль, что я не настолько важная шишка, чтобы вызвать для нас вертолет.
Неуклюжая попытка пошутить совершенно не разрядила атмосферу, царящую в салоне лимузина. Рин машинально расправила складки на подоле своего платья и украдкой бросила взгляд на брата. Тот лениво откинулся на сиденье и, кажется, дремал, слегка наклонив голову. Сочетание кипенно-белой рубашки и черного жилета действительно придавало ему сходство с барменом или официантом. Однако Рин не могла не признать, что ему это шло. Даже слишком шло. Девушка стремительно покраснела.
Приглушенный рокот мотора стал резче, и лимузин тронулся. Рин облегченно вздохнула и бросила взгляд в темное стекло автомобиля. Башня Ай, где располагалась штаб-квартира корпорации Криптон, уже возвышалась над всеми окружающими зданиями. Огромное девятиуровневое здание из стекла и металла величественно сверкало ночными огнями. Рин боялась и ждала того момента, когда сможет подняться на самый верх. Все-таки это был её первый выход в свет, и сердце заходилось в волнительном трепете. Наконец, лимузин подкатил к главному входу башни и все четверо оказались внутри одного из красивейших небоскребов Японии.
***
— Простите, вы не подскажите, где здесь дамская комната? — кокетливый женский голос вывел меня из оцепенения.
— К сожалению, я не официант, — холодно ответил я. — Поэтому не заведую расположением уборных.
— О, — очередная размалеванная кукла густо покраснела и, бормоча извинения, удалилась.
Мне стало даже смешно. Сначала я просто бесился от того, что Рейра нарядила меня в костюм бармена, но теперь это было даже на руку. Этот серпентарий считает выше своего достоинства разговаривать с простым официантом. Я уже полчаса подпирал спиной колонну недалеко от шведского стола, стараясь не привлекать к себе внимание.
Благо, родители удалились знакомиться с какими-то важными господами, оставив меня в покое. Однако о нем я мог только мечтать, и дело было вовсе не в постоянных просьбах показать туалет или принести очередной коктейль. Стоило мне утратить контроль над собой, как я начинал искать в толпе знакомый хрупкий силуэт, облаченный в маленькое черно-желтое коктейльное платье. Без рукавов и с совершенно открытой спиной. Это живо напомнило мне сцену в женском туалете. Матовое свечение и гладкость её кожи каленым железом отпечатались в моем сознании, так что я терял всякий покой стоило мне только подумать об этом. Я старался не вспоминать, но не мог, раз за разом воспроизводя в голове ту сцену.
— Простите, а вы…
— Я не официант, — отрезал я, даже не взглянув на очередную девушку.
— Это я вижу, — послышалось в ответ. — Не составите мне компанию?
Я с неохотой поглядел на нее, и мгновенно оказался под гипнозом сияющий глаз. Изящная девушка, одетая в корсетное платье насыщенного пурпурного цвета, которое выгодно подчеркивало все достоинства её фигуры.
— Ну, так как насчет танца? — она тряхнула длинными розовыми волосами. У нее был очень приятный, мелодичный голос, который впрочем был не совсем тверд. Девушка явно успела опробовать пару коктейлей. Я уже хотел отказать, но тут увидел, что Рин неловко танцует с каким-то крашенным фриком.
— Разве что только один, — я предложил девушке руку и повел к танцполу, не отрывая взгляда от сестры. В это время зал наполнился зажигательными звуками саксофона, и я на секунду растерялся.
— Что, никогда не танцевал джаз? — спросила моя партнерша по танцу. — Это не сложно.
И девушка показала мне простейшие движения, которые не узнал бы только пришелец с другой планеты.
— Буги-вуги? Ты серьезно? — я уже хотел вернутся на свой наблюдательный пункт, но странная девушка схватила меня за руку и начала импровизированный танец. У нее неплохо получалось, даже с учетом того, что она была изрядно пьяна. Ритмичная музыка невольно заставила меня подражать ей.
— Чувствую себя идиотом, — пробормотал я, стараясь поспевать за её движениями, и краем глаза следить за Рин. Мне казалось, что руки её партнера слишком вольно лежат на её талии.
— Тебе нужно быть проще, — ответила моя партнерша, лихо крутанулась и оказалась в моих объятиях. — Расслабься, и получай удовольствие.
Меня окутало облаком дорогих духов.
— Это не так просто, — я поспешно выпустил её из своих объятий. — Долго мне еще танцевать с тобой?
В это мгновение крашеный фрик обхватил Рин за плечи и его наманикюренная лапа алчно пробежалась по обнаженной спине сестры. В груди клокотало от ненависти.
— А ты дерзкий, — девушка мелодично рассмеялась. — Подари мне еще один танец, мальчик-официант, а потом я угощу тебя коктейлем.
Внушительных размеров бюст не двусмысленно прижался к моей рубашке, но все что я видел, это то, как какой-то мудила бессовестно лапает Рин.
— Увы, мне пока рано пить, — музыка смолкла, и я отстранился от девушки. — Но я уверен, что в этом зале найдутся желающие скрасить твой досуг…
— Лука, — розоволосая незнакомка маняще улыбнулась мне. — Мегурине Лука.
Я на секунду опешил. Имя одной из самых популярных актрис Японии было мне знакомо, но никогда не подумал бы, что это она.
— Приятно познакомиться, — я легонько поцеловал её руку. — Кагамине Лен.
— Лен-кун… — протянула Лука окидывая меня изучающим взглядом, и задумчиво накручивая на палец прядь розовых волос.
— Что ж, до встречи, — я поспешил откланяться, и бросился на поиски Рин, лавируя между танцующими парами. Сестра и её кавалер обнаружились рядом с закусками. Девушка весело смеялась, словно ничего не происходило. Я решительно приблизился и прервал обмен любезностями.
— О, Лен! — сестра радостно помахала мне. — Как тебе…
— Потанцуем? — оборвал я её, не дожидаясь ответа взял за руку, и вытащил на танцпол. Заиграла нежная, медленная мелодия. Кажется, венский вальс Шопена.
Сам не понимаю, что на меня нашло, но я осторожно обхватил её ладонь, переплетая пальцы. Сердце бухало в груди как паровой молот. Уже в который раз я нарушал собственные запреты.
Рин смущенно опустила глаза, когда я положил руку на её талию. Гладкий шелк коктейльного платья скользил под моими пальцами, и я старался не думать о том, что её спина практически полностью обнажена, стоит лишь немного переместить ладонь, и я смогу ощутить теплый бархат её кожи. Сестра нерешительно положила правую руку мне на плечо, и мы начали неуклюжую пародию на вальс. От осознания того, что Рин так близко кружило голову, но тело словно одеревенело от напряжения.
— Лен, все хорошо? — тихо прошептала Рин, тщетно пытаясь поймать мой взгляд. — Ты какой-то…
— Все нормально, — выдохнул я. — Просто немного нервничаю.
— Я тоже, ведь Кайто-кун еще не появился, а отец обещал познакомить меня с ним…
После этих слов вся эйфория мгновенно испарилась, оставив место безотчетной злобе. Я неосознанно сжал её пальцы, отчего Рин поморщилась.
— Вот как… — я резко крутанул девушку, отчего она потеряла равновесие и прижалась ко мне. — А я только что танцевал с Мегурине Лукой.
— Правда? — в голубых глазах сестры вспыхнуло восхищение. — И как она тебе?
— Хороша, — мы уже давно не танцевали, а просто стояли прижавшись друг к другу. — Танцует гораздо лучше, чем ты.
Рин дернулась как от пощечины, и обиженно поджала губы:
— Тогда почему же ты не продолжил развлекаться с ней?
Я оторопел от такого, не зная, как ответить, но тут музыка смолкла и на сцену вышел директор корпорации. Рядом с ним смущенно замер отец. Раздались сдержанные аплодисменты, но я не торопился отпускать Рин.
— Дамы и господа! Рад видеть вас всех на приветственном вечере, посвященном новому члену нашей большой семьи! Это господин Кагамине Синтаро чрезвычайно талантливый композитор и…
Пока директор рассыпался в похвалах нашему отцу, я изучал огорченное лицо Рин. Мне было невыносимо видеть, как она волнуется из-за какого-то популярного парня, которому абсолютно наплевать на её чувства. Однако для нее это важно, а значит я должен уважать это. Иначе я действительно буду хуже, чем этот Сион.
-…и, памятный подарок Кагамине-сану вручат главные звезды нашего будущего проекта — Кайто и Мику!
Идолы были встречены оглушительными аплодисментами. Рин дернулась в сторону сцены, но я удержал её.
— Отпусти!
— Рин, — тихо произнес я, наклоняясь к её лицу. — Прости меня за то, что я сказал тогда, на кухне. Наверное, он славный парень. Иди.
С этими словами я выпустил сестру и отступил на пару шагов, отделяясь от восторженной толпы. Рин выглядела донельзя растерянной.
— Повеселись там, — я слабо улыбнулся и поспешил прочь. Горло сдавил чудовищный спазм, мне срочно был необходим свежий воздух.
***
Только что закончилась официальная часть приветственной вечеринки, но Мику уже устала от чрезмерного внимания фанатов. Радовало одно — мероприятие было закрытым и ни один папарацци не проскользнул в зал, чтобы в очередной раз засыпать её неудобными вопросами, самым популярным из которых касался её отношений с Кайто. А между тем, отношения были исключительно деловыми. Хотя, временами казалось, что Сион думает о ней, как о своей девушке. Хатсуне вежливо кивала, слушая очередного почитателя её творчества, но её взгляд то и дело натыкался на сверкающую прилизанную шевелюру парня.
«Словно корова облизала,» — мелькнуло у нее голове. Мику терпеть не могла подобного рода прически, но на таких мероприятиях почти все мужчины зачесывали волосы, словно какие-то гангстеры. От шума у нее гудела голова, а мышцы лица уже не складывались в любезную улыбку. Наконец, от нее отстали, и девушка бесшумно вздохнула.
— Ой, это же Мику! — зеленоволосая затравленно оглянулась и поспешила прочь. Единственным местом, где сейчас можно было побыть одной, была крыша. Именно туда и направилась поп-дива.
Через минуту двери лифта скрыли её от посторонних взглядов, и Мику устало привалилась к стеклянной стене. Все-таки даже идолам иногда нужен отдых, а она за сегодняшний день не присела ни разу. Створки лифта бесшумно распахнулись, и певица оказалась на крыше Башни Ай. Внизу кипел жизнью ночной Токио, и шум от проезжающих автомобилей был слышен даже на такой высоте, но это было в сто раз терпимее, чем слушать восторги фанатов. Ледяной шквал растрепал зеленые локоны, заставив девушку зажмуриться. Когда она открыла глаза, то поняла, что не одна.
У самого края небоскреба стоял невысокий паренек в форме официанта. Ветер шевелил его светлые волосы, и Мику почувствовала, как забилось сердце. Она обожала эту очаровательную неряшливость. Девушка нерешительно приблизилась к незнакомцу. Он слегка сутулился, руки в карманах, и кажется был погружен в свои мысли.
— Привет, — пропела Мику, чувствуя, как перехватывает дыхание от волнения.
Парень медленно повернулся, и в это мгновение Хастуне поняла, что влюбилась. Так, как не влюблялась до этого еще ни разу. Стоящий перед ней юноша был просто идеален. Невысокий, но стройный, с прекрасными светлыми волосами и ясными голубыми глазами, в которых сейчас отражалась какая-то потаенная тоска.
— Привет, — ответил парень, и Мику поняла, что его идеальность помножилась на два. Хрипловатый голос будоражил кровь на клеточном уровне.
— Шумно, неправда ли? — Мику неловко рассмеялась. — Решил отдохнуть от работы?
Несколько секунд парень молчал, а потом усмехнулся:
— Что-то вроде того. Вы, богачи слишком много пьете, даже если я буду работать до старости, то никогда не накоплю на бутылку какого-нибудь Совиньонского.
— Эй, а ты не боишься, что я пожалуюсь на тебя начальству? Ведь ты новенький, я никогда тебя тут раньше не видела.
— Да, я впервые на таком пышном мероприятии, — официант привычным движением взлохматил светлую шевелюру. — А почему самая популярная певица современности прохлаждается в компании простого слуги?
— Не только тебе не нравятся светские рауты, — Мику продолжала упиваться звуком его голоса. — Как тебя зовут?
— Это так важно? — спросил блондин. — Давай, я останусь неизвестным.
— Это нечестно, — ответила зеленоволосая. — Ты знаешь кто я, значит тоже должен представится.
Парень вздохнул и закрыл глаза, а потом хитро улыбнулся.
— Тогда я скажу тебе свое имя, но в обмен на услугу.
— Что за услуга? — насторожено спросила девушка.
— Автограф, — парень уже вытащил из внутреннего кармана жилета блокнот и ручку. Вырвал из оттуда два листа и быстро начеркал что-то на одном. Хатсуне довольно зарделась. Кто бы мог подумать, что он тайный фанат.
— Ну, это не сложно, — успокоилась Мику и с готовностью расписалась на листке, не забыв пририсовать туда россыпь сердечек. — Готово!
Произошел обмен листкам и Мику с колотящимся сердцем развернула записку.
— Лен! — выдохнула она. — Интересное имя!
— Спасибо, — усмехнулся Лен.
— Стоп, а где же фамилия? — Хатсуне перевернула листок.
— Мы же договорились только об имени, разве нет? — парень уже спрятал автограф в карман.
— Это нечестно! — топнула ногой певица. — Мой автограф стоит дороже, чем одно лишь имя!
— Тогда почему бы не продолжить обмен? — Лен не спеша приблизился к Мику. — Только вот мне не нужен еще один автограф. Как насчет чего-то столь же равноценного?
— Дай подумать…- Хатсуне задумчиво наклонила голову, пустив в ход все свое обаяние. — Может танец?
— На сегодня танцев хватит, — покачал головой Лен. — Но не прочь заняться чем-нибудь поинтереснее.
***
— Ну и где твой брат? — Рейра бросила на дочь обвиняющий взгляд. — Отец должен представить нас директору!
— Я-то откуда знаю? — огрызнулась Рин. — Я ему не нянька!
— Живо отыщи его! — истерично взвизгнула Рейра. — Иначе ты сейчас же отправишься домой.
Девушка едва не зарыдала от такой несправедливости, но угроза подействовала, и Рин бросилась на поиски брата. Сейчас настал момент, когда она лично поприветствует своего кумира, но Лен снова решил все испортить!
Спустя пару минут тщетных поисков Рин выбилась из сил и устало прислонилась к колонне. Лена не было в зале, но куда он мог пойти?!
Внезапно её взгляд наткнулся на стеклянный лифт в конце зала. Крыша! Как она могла забыть? Брат часто забирался на высокие места, когда хотел побыть один, и крыша высотного здания — лучшее решение.
Девушка вызвала лифт, вошла в кабину и едва не вскрикнула. Сквозь стеклянный пол был виден темный зев шахты. Через секунду лифт мягко тронулся и бесшумно понес девушку на самый верх. Сердце заходилось от страха, а к горлу поступала тошнота. Рин с детства страдала акрофобией — боязнью высоты, поэтому перелеты на самолете или нахождение на крыше здания были настоящим испытанием для её психики. Девушка крепко зажмурилась, стараясь уверить себя, что лифт совершенно безопасен. Через секунду движение прекратилось и Рин на ватных ногах вышла из кабины.
Однако на крыше все было еще хуже. Открытое пространство со всех сторон продувалось ветром, который то и дело норовил поднять пышную юбку её платья. Рин с трудом выровняла дыхание и опасливо подняла взгляд. И сердце вновь сделало кульбит. На фоне ночного неба стояли двое. Светловолосый парень и девушка с длинными бирюзовыми локонами стояли в обнимку и страстно целовались.
По крыше вовсю гулялхолодный апрельский воздух, но Рин почувствовала, что задыхается. Перед глазами все плыло. Внезапно Лен разорвал поцелуй и встретился глазами с сестрой. Рин судорожно вдохнула и метнулась прочь. Стеклянные двери закрылись, но она все равно видела силуэт брата, который не отрывал от нее взгляд. Через секунду лифт уже уносил её вниз. Рин спрятала лицо в ладонях, стараясь успокоиться, но тишину стеклянной кабины то и дело разрывали истеричные всхлипы. Когда двери лифта бесшумно распахнулись, Рин поспешно направилась в сторону уборной. Перед глазами дрожала пелена слез.
«Идиот! Бабник! Развратник! Что б тебя!»
— Ай! — девушка с силой врезалась в кого-то и больно приземлилась на кафельный пол. — Простите, я не специально…
— С вами все в порядке? — послышался приятный мужской баритон.
Рин в изумлении подняла глаза на того, ради кого и пришла в башню Ай. Высокий синеволосый юноша в темно-сером костюме сейчас протягивал ей руку и его глаза выражали неподдельное беспокойство. Не веря себе, Рин приняла его помощь и поднялась на ноги.
— Надеюсь вы не ушиблись? — еще раз спросил он.
— Нет… все хорошо, — девушка словно зачарованная смотрела парня своей мечты, и совсем не находила слов.
— Кажется вы чем-то расстроены? Могу я что-нибудь для вас сделать? — улыбка айдола могла бы очаровать любую, даже самую искушенную барышню.
— А… — кажется теперь она умела разговаривать только междометиями, но к счастью подоспели родители.
— О, Кайто-кун, вижу ты уже познакомился с моей дочерью? — Синтаро довольно улыбнулся.
— Рин, где твой брат? — красивое лицо матери исказилось. — О чем вообще думает этот ребенок?!
— Ну-ну, — отец добродушно рассмеялся. — У парня переходный возраст, наверняка уединился с какой-нибудь очаровательной девушкой, благо здесь их в достатке.
— Но…
— Рейра, лучше поспешим, незачем заставлять директора ждать, — с этими словами Кагамине-старший направился к своим боссам. Рейра недовольно поджала губы и последовала за ним.
— Нас так и не представили друг другу, — произнес самый популярный вокалист страны. — Кайто Сион, рад знакомству.
— Кагамине Рин, — пролепетала блондинка. — Очень приятно познакомиться.
— Рин, значит? — Сион обворожительно улыбнулся, и подставил ей локоть. — Может, пройдемся по залу?
Совершенно счастливая девушка последовала за своим идолом, но тут по коже побежали мурашки. В ушах звучал знакомый хрипловатый тенор: «Рин…»
Девушка вздрогнула всем телом и крепче обхватила локоть Кайто. Словно это могло спасти её от навязчивых мыслей о своем брате.
========== Такт 12: Травля ==========
Тонкие полоски света прорезали полумрак комнаты и невесомо упали на письменный стол у окна. Должно быть уже утро, а мне так и не удалось заснуть. Я отбросил в сторону карандаш и резко поднялся на ноги. В глазах потемнело, и я рухнул назад в кресло. Все тело будто налилось свинцом, и я порывисто задышал, борясь с подступившей тошнотой.
Через пару минут слабость отступила, и я поковылял в ванную, пошатываясь как пьяный. Остановился около раковины и поднял глаза на свое отражение. Из зеркала на меня смотрели совершенно безумные глаза, в обрамлении темно-синих кругов. Создавалось впечатление, что кто-то щедро наградил меня двумя фонарями, но это было всего лишь последствие недосыпа. Я провел рукой по волосам и поморщился, кожей почувствовав, какие они сальные.
Недолго думая, стащил с себя мятый костюм и забрался в душевую кабину. Где-то я слышал, что после душа плохие мысли уходят. Как бы мне хотелось, чтобы это было правдой. Вода с шипением обрушилась на мое уставшее тело, пустив по коже рой мурашек.
Уже больше суток прошло с того момента, как я в последний раз спал, организм требовал отдыха, но я никак не мог уснуть, то и дело прокручивая в голове события вчерашней ночи. Рин счастлива, Рин смеется, Рин улыбается. Но не мне. От ярости у меня перехватило дыхание, и я врезал кулаком по стене. Костяшки вспыхнули болью.
***
Её разбудила громкая вибрация телефона. Щуря сонные глаза, Рин с трудом села на кровати. Она была ранней пташкой, и обычно легко вставала по утрам, но только не в этот раз. Все-таки не каждый день тебе выпадает шанс потанцевать с самым красивым айдолом современности. Рин мечтательно улыбнулась и прижала ладони к покрасневшим щекам. Герой её романа оказался именно таким, каким она его себе представляла: добрым, обходительным, благородным. Одним словом — настоящим джентльменом.
Девушка могла бы еще долго вспоминать каждую деталь вчерашней вечеринки, но школу никто не отменял, и Рин, словно Золушка после бала, была вынуждена вернуться к суровым будням обычной старшеклассницы.
Она сладко потянулась и прошествовала в ванную комнату, в надежде, что умывание поможет ей взбодриться. В её светловолосой голове все еще клубился сонный туман, когда она почти не глядя вошла в ванную. В комнате было жарко и влажно, из душевой кабины лился монотонный шум воды, но Рин не придала этому особого значения, так как все еще грезила о вчерашней ночи.
Девушка зевнула и потянулась за зубной щеткой. Когда она энергично принялась чистить зубы, шум воды, ставший уже привычным, исчез. Девушка нахмурилась, но не успела она оглянуться, как стеклянная дверь душевой кабины отворилась, впустив в помещение еще больше пара. Рин посмотрела в зеркало и застыла с щеткой во рту. Из душевой кабины вышел её брат-близнец. Совершенно голый.
Девушка стремительно покраснела и опустила взгляд, принявшись за чистку зубов с удвоенной энергией. Нужно было покинуть ванную как можно скорее, а не то…
Внезапно чьи-то сильные руки осторожно обняли её за талию.
— Доброе утро, Рин, — от хрипловатого голоса Лена по коже побежали мурашки. Запах его шампуня дурманил. Девушка нервно вцепилась ладонями в края раковины.
— Л-лен, что на тебя…?
— Ничего, — спокойно произнес он, но не спешил размыкать рук. — Просто утреннее приветствие для моей любимой сестры.
Девушка подняла глаза и поймала его взгляд в отражении. Брат улыбался одними губами, в то время как его взгляд буквально пригвоздил девушку к полу.
— Доброе утро, не волнуйся, я уже выхожу…
— Не спеши, — прошептал он ей на ухо. Ладони брата легли поверх её, и не сильно сжали.
Пульс участился в несколько раз. Тело её брата было слишком горячим, и бедняжке было невдомек, что душ тут совершенно не причем. Со светлых волос Лена стекали холодные капли и щедро покрывали его плечи.
— Это…- протянула Рин, тщетно пытаясь собрать мысли в кучку. — Как тебе вечеринка?
— Ммм…- протянул Лен, и опустил подбородок на плечо сестры. — Не так плохо, как я думал. А тебе?
— Все было…- в это мгновение глаза близнецов встретились и Рин почувствовала, знакомую щекотку внизу живота.
— Да? — горячее дыхание Лена обожгло нежную кожу её шеи. Тело дрожало будто в ознобе, дыхание участилось. Рин неотрывно следила за тем, как губы её брата почти касаются шеи. В душной ванной стало еще жарче.
— Чудесно…- прошептала Рин и повернула голову, встречаясь с потемневшей синевой его глаз. Тяжело дыша Лен приблизился к лицу сестры. Девушка зажмурилась и слегка подалась на встречу, но долгожданного поцелуя все не было. А через секунду Лен несильно щелкнул её по лбу.
— Ай! — Рин отстранилась, потирая красноватое пятнышко. — Ты что делаешь?
— Видимо, ты еще спишь, раз решила, что я хочу тебя поцеловать, — пожал плечами Лен. — Поспеши, иначе мы опоздаем.
С этими словами блондин покинул ванную, и только тут Рин заметила, что он был одет в пижамные штаны. И когда только успел?
***
Я с шумом захлопнул дверь в свою комнату. Кое-как повернул замок, потому что, не сделай я этого, то непременно вернулся бы в ванную, и кто знает, к чему бы это привело.
Усталость сделала сознание вязким как желе, потому стоило мне увидеть Рин, как вся логика поделилась на ноль. В своей по-детски невинной пижаме с кроликами она была слишком очаровательной. Но самым поразительным из всего этого была её реакция. Рин смутилась, но почему-то не оттолкнула меня, не подняла крик, и мало того, явно ожидала, что я её поцелую. Это совершенно не укладывалось в моей голове. Однако времени на более детальный анализ ситуации не оставалось, и я затолкал эту загадку подальше и начал одеваться. Школу никто не отменял.
Монотонный стук колес электропоезда укачивал, и я едва не проспал нужную остановку. Хронический недосып — постоянный спонсор моей жизни. Я просто не представлял, как выдержу семь уроков за партой, но стоило мне войти в класс, как откуда-то сбоку на меня набросилась Гуми.
— Кагамине, нам нужно поговорить! — заявила зеленоволосая и, схватив меня за галстук, выволокла в коридор.
— И тебе доброго утра, Мегпоид, — прохрипел я, потирая шею. — Чем обязан такой заботе?
— Вот чем, тупоголовый плейбой! — прошипела Гуми и ткнула мне в лицо каким-то глянцевым журналом. Судя по ужасному качеству печати, это была какая-то желтуха, но на первой полосе красовался размытый снимок и аршинными буквами значилось: «Таинственный кавалер Мику Хатсуне — простой официант?»
— Ну, что скажешь? — Гуми просто кипела от злости.
— Не знал, что ты читаешь такие низкосортные журналы, — рассмеялся я.
— Хватит ржать, придурок! На этом снимке ты, и даже не думай оправдываться! Я твой шухер на голове узнаю всегда! Что ты делал там с моей Мику-нэ?! — Мегпоид бомбардировала меня словами, так что я не успевал и слово вставить.
— Ничего я не делал, Мегпоид, — устало произнес я. — Просто решил, что не каждый парень сможет похвастаться, что целовался с популярной…
Хрясь! Скатанный в трубку таблоид весьма ощутимо ударил меня по голове.
— Ау, — я машинально потер место удара. — Ты спятила, Мегпоид?
— Это ты спятил, Лен! — выпалила Гуми. — У тебя и так отбоя от поклонниц нет, так ты решил еще и Мику-нэ…
Громкие возмущения Гуми начали привлекать ненужное внимание, поэтому я быстро закрыл ей рот ладонью и оттащил в ближайший туалет. Мегпоид вырывалась. энергично пиная меня по ногам.
— Все, прекращай! — я выпустил девушку, и с трудом перевел дух. — Мегпоид, почему ты такой метеор?
— Не уходи от темы, извращенец-инцестник! Скажи, что ты не планировал соблазнять Мику-нэ! — Мегпоид кипела праведным гневом.
— Ладно-ладно, — я примирительно поднял руки. — На самом деле я исполнял свои обязанности вице-президента, если тебе так угодно.
— Еще длиннее лапши не нашел? — нахмурилась Гуми. Желтая пресса вновь просвистела в опасной близости от моего лица.
— Я серьезно, — с этими словами я вытащил из внутреннего кармана пиджака сложенный вдвое листок. — Вот обещанный сувенир, президент.
Я протянул листок Гуми, и та дрожащими пальцами развернула его.
— В натуре? — ошарашенно произнесла она.
— Еще бы я позволил себя поцеловать за подделку! — фыркнул я. — Готовь рамочку, Мегпоид.
— Лен, я тебя обожаю! — через мгновение Гуми повисла у меня на шее, заключив в медвежьи объятия. Вид у нее был настолько ошалело-счастливый, что я не удержался от ответной улыбки. Странное дело, вроде бы как я обнимался с весьма привлекательной девушкой, но это не вызывало у меня никаких неправильных мыслей.
— Кхм…- послышалось чье-то смущенное покашливание. Я быстро снял руки девушки со своей шеи и покосился на одноклассника, который тут же отвел взгляд.
— Ой, извини, я сейчас же откланяюсь! — Гуми поспешила покинуть мужской туалет, бережно прижимая к груди драгоценный автограф Мику-нэ.
— Эм, Кагамине… — протянул одноклассник, едва за Мегпоид закрылась дверь.
— Да? — устало поинтересовался.
Теперь вся школа точно будет знать, что я обнимаюсь с девушками в мужском туалете.
— Ты не поделишься домашкой по математике? — с мольбой в голосе произнес парень.
— Это что шантаж? — настороженно поинтересовался я.
— Шантаж? — растеряно произнес он. — О чем ты?
— О том, что ты сейчас видел, — ответил я, и понял, что становлюсь параноиком.
— Оу…- однокашник густо покраснел. — Не волнуйся, я никому ничего не…
— Вот и отлично, — с этими словами я вытащил из сумки тетрадь по математике. — Только верни потом, договорились?
Как и предполагалось, высидеть школьные уроки в полуобморочном состоянии было крайне непросто. Монотонный голос учителя убаюкивал лучше любой колыбельной, и сознание пребывало в желеобразном состоянии. После двух уроков я был готов уснуть прямо на полу, если бы не спасительный кофе, который мне загодя купила Мегпоид.
— Ну и что тебе мешало поспать хотя бы пару часов? — проворчала она, наблюдая за тем, как я лихорадочно глотаю черный напиток.
Дело было на перемене между вторым и третьим уроками. Зеленоволосая опять забралась на мою пару и привычно болтала ногами, предоставив мне шикарный обзор на свои колени. Я уже начал привыкать к её вольностям, но большинство одноклассников не желали мириться с этим. Прекрасное большинство.
— Всякое, — ответил я и смял пустую банку в кулаке. Думать о вчерашнем вечере совсем не хотелось, ибо до сих пор колотило от злобы.
— Хватит, а то надорвешься, — Гуми забрала у меня искорёженный сосуд и не глядя швырнула в мусор. Банка победоносно лязгнула и упокоилась на дне корзины.
— Мегпоид, может тебе пойти в баскетбольную секцию? — предложил я. — Было бы больше пользы, чем от твоего фанатского клуба.
— Но-но! — Гуми погрозила мне пальцем. — «Нашего» клуба, вице-президент Кагамине. И еще у тебя на губе кофе остался, — с этими словами она потянулась и стерла капельку напитка, а потом ловко облизнула палец.
— Горький, — выдала она как ни в чем не бывало, но я-то почувствовал, что температура в классе упала на несколько градусов.
— Мегпоид, иди-ка ты на свое место, — прошипел я, с тревогой посмотрев на группу шушукающихся девчонок.
— Кстати, после уроков ты не занят? Чудно, — Гуми полностью проигнорировала мою просьбу. — Тогда я пойду искать третьего члена нашего клуба, чтобы получить официальный статус, а ты найдешь приемлемую комнату.
Командно-приказной тон Мегпоид любого бы мог заставить плясать под её дудку, и я поспешил согласиться со всеми её приказами.
Во время ланча мы опять обедали на крыше, и уже не сговариваясь купили кофе и бутерброды.
— Так что там было на вечере в Криптоне? — Гуми, сидя по-турецки, с аппетитом уплетала свою булочку с карри. — Никаких фотографий или репортажей не было.
— Откуда тогда та фотка? — спросил я, допивая вторую банку кофе. — К тому же на крыше.
— Наверное сняли с дрона, — предположила Гуми. — Поэтому качество такое отстойное, но почему ты был одет в костюм официанта?
— У моей мамы фетиш на форму, — отшутился я. — Просто так получилось, не бери в голову.
После шумного класса на крыше было так тихо и мирно, что меня опять потянуло в сон.
— А как твоя сестра провела время? — внезапно спросила Гуми. — Там же был её любимый Кайто Сион?
— Любимый? — презрительно усмехнулся я. — Она просто фанатеет от него, как от идола и не более того. Совсем как ты от своей Хатсуне.
— Я бы не стала сравнивать это, — ответила Мегпоид. — Девчонки в её возрасте чрезвычайно влюбчивы, и это может быть не обычным фанатизмом, а настоящей…
— Чушь, — отмахнулся я и вскочил на ноги. В груди стало тесно. — Как можно влюбиться в человека, которого даже не знаешь? Просто из-за внешности?
— А как в тебя поголовно влюбляются одноклассницы? Думаешь они знают тебя лучше, чем Кайто?
Я не нашелся, что ответить. Мегпоид была чертовски права. Во всем.
— Но тогда, что же делать? — я заходил по крыше. — Ведь он совершенно ничего к ней не испытывает.
— А разве нужно что-то делать? — спросила девушка. — Пусть носиться с ним, а через пару лет переболеет и все.
— Но, если она действительно в него…- у меня просто не было слов, чтобы передать охватившие меня эмоции. — Если он разобьет ей сердце, то я…
Мегпоид тяжело вздохнула и поднялась на ноги. Отряхнула юбку и с жалостью посмотрела на меня.
— Ты так беспокоишься за нее, за её растоптанные чувства, а ты не думал какого тем девчонкам, которых бросил ты? Ведь, если Кайто действительно плейбой, то ты по сути ничем от него не отличаешься.
Её зеленые глаза впивались в меня, заглядывая в душу. Казалось, что этой девчонке не пятнадцать, а все пятьдесят.
— Я понимаю, что ты хочешь уберечь свою сестру от печального опыта отношений, но это часть взросления, и с этим ничего нельзя сделать, — Гуми скомкала пакет от булочки и попыталась отобрать у меня банку с кофе.
— Нет, просто ей нужен нормальный парень, который будет о ней заботиться и любить такой, какая она есть, — с уверенностью произнес я.
Мегпоид невесело рассмеялась: «Какой же ты идеалист, Лен. И где, скажи на милость, ты найдешь такого рыцаря без страха и упрека? Уж не себя ли решил предложить на эту роль?»
— Мегпоид да ты…- в это мгновение меня как будто осенило. — Чертовски права!
Внезапно на душе стало так легко, как не было уже очень давно. Вот он, выход из положения!
— Лен, ты что это задумал? — с опаской спросила Гуми.
— Ничего особенного, просто если Рин влюбиться в меня, то ей не придется страдать, я буду для нее идеальным первым парнем, а потом она…
— Стоп-стоп, Лен! — Гуми замахала руками. — Тебе уже хватит кофе и нужно поспать. Ты вообще соображаешь, что говоришь? Ты хочешь влюбить в себя родную сестру, чтобы потом бросить её так же, как и всех остальных?!
— Вовсе нет! — горячо запротестовал я. — Это же будет не по-настоящему, Рин просто использует меня как ступеньку для того, чтобы строить отношения с другими парнями.
Я сунул Мегпоид недопитый кофе и вновь заходил по крыше. В голове уже рисовался план мои будущих «ненастоящих» отношений с Рин.
— Лен, ты что не понимаешь? — в бессилии произнесла Гуми. — Любовь — это не то, что можно так легко забыть, особенно, если это первая любовь. И если для тебя использование девушек — в порядке вещей, то для нее это будет большим стрессом.
— Не волнуйся, сделаю все в лучшем виде, — в тот момент я был уверен в успехе. — Ведь я на отношениях собаку съел!
— Лучше заткнись, чертов эро-гуру, — прошипела Гуми. — Просто признай, что ты задумал это для удовлетворения своих ненормальных желаний и…
— Ты что моей совестью заделалась? Это мое дело, и без твоих советов обойдусь, — я прервал гневную тираду Мегпоид и уже собрался вернуться в класс.
— Не мое дело, значит?! Когда твоя сестра по-настоящему тебя возненавидит, не приходи плакаться мне в жилетку! — зло прокричала Мегпоид, но я уже не слушал.
Все последующие уроки я украдкой поглядывал на Рин, и не мог сдержать улыбку. В моем воспалённом сознании то и дело всплывала сегодняшняя сцена в ванной. Если бы я действительно поцеловал Рин, что бы она сделала? Испугалась или обрадовалась? Наверное, для нее это был бы первый поцелуй. Или не первый? Грифель автоматического карандаша с хрустом сломался, когда мне живо представилось, как она стоит на балконе с Сионом.
— Всем спасибо за урок! Не забудьте, что на следующем занятии будет проверочный тест по этой теме, — учитель математики наконец отпустил измученных учеников по домам.
Я подождал, пока большая часть учеников покинет класс, и подошел к парте сестры:
— Рин!
— Да? — при звуке своего имени она как-то странно вздрогнула.
— Не хочешь пойти домой вместе? — я старался говорить ровно, но от волнения в голосе
проскальзывали хрипловатые нотки.
— Прости, но я сегодня дежурная, — Рин кивнула на доску. — Иди домой без меня, ладно?
— Я могу тебя подождать, — я не собирался сдаваться без боя, но в груди тревожно свербило. Вдруг она снова откажет?
— Ну, тогда я постараюсь закончить побыстрее, — улыбнулась сестра, и от одной её улыбки мне стало легко и радостно.
Мы договорились встретиться около библиотеки, и я не спеша направился к шкафчикам, чтобы переобуться. Даже усталость ушла куда-то на второй план, и сердце снова резко гоняло кровь по венам.
Я был совершенно уверен, что у меня все получится, и через пару дней Рин будет думать только обо мне. Однако тут в голове прозвучали обвинения Мегпоид, что я всего лишь тешу свое эго. Но она ошибается, ведь я всегда думал о Рин и её благополучии, и все, что я делал до этого было ради нее. Даже многочисленные девушки, был всего лишь попыткой защитить Рин. В это мгновение до меня донеслись звуки разговора двух третьеклассников.
— Эй, ты слышал? В параллели первых твориться настоящая жесть!
— Ты про того блондина и его безумных фанаток?
— Да, я слышал, что сегодня он обжимался с какой-то девчонкой в сортире, и теперь остальные готовят ей кровавую баню.
— Что? Неужели изобьют?
— Ну, это обычная вещь для них. Волосы там порежут, или разденут до гола и обольют водой. Такое было в моей средней школе.
Нехорошее предчувствие ознобом прошлось по телу, но я затаился и решил дождаться окончания разговора.
— Нет ничего страшнее ревнивых женщин, — глубокомысленно изрек один из парней. — Обычно они запирают девчонку в кабинке туалета, или раздевают и фотографируют на камеру.
Мне вспомнились недавние записки с угрозами, и то, как одноклассницы шушукались на перемене. Предчувствие превратилось в уверенность, и я поспешил на поиски Гуми. С одной стороны, Мегпоид легко могла постоять за себя, но сегодня она пошла искать членов для своего фан-клуба, и стоит этой идиотке сказать имя её героини, как она пойдет куда угодно.
Вечерело, школьные коридоры практически пустовали, если не считать дежурных и некоторых особо рьяных фанатов клубной деятельности. Я спрашивал у них про Гуми, но нашелся только один свидетель, который видел, как она пошла в сторону клубного корпуса.
Я сломя голову бросился туда, и на полпути меня осенило, что я живу не в каменном веке, и легче позвонить Мегопид. Я быстро нашел нужный контакт и ткнул кнопку вызова, молясь про себя, чтобы она взяла трубку. Однако из динамика доносились только долгие гудки. Через минуту я со злостью захлопнул телефон, и прибавил ходу. Я просто валился с ног от усталости, но гнетущее беспокойство не давало мне покоя. Уже в помещении клубов я вновь набрал номер Гуми, и до моего слуха донеслась мелодия рингтона. Телефон обнаружился в мусорном ведре, и вместе с ним там лежала женская спортивная форма. Насквозь мокрая.
— Вот дерьмо, — прошипел я и бросился к ближайшему женскому туалету. Толкнул дверь и застыл на пороге. На кафельной стене красной помадой значилось: «Сдохни, шлюха!»
Меня захлестнуло отвращение пополам с гневом, и я крикнул:
— Мегпоид! Ты здесь?!
Из самой дальней кабинки, дверь которой была приперта стулом, послышалось какое-то невнятное мычание. Я пинком отшвырнул стул и распахнул дверь. Руки девушки были крепко связаны за спиной, она сидела на ободке унитаза, её форма была насквозь мокрой, глаза были завязаны, а во рту торчал кляп. Помимо всего прочего с Гуми была настоящая истерика: её трясло, а на щеках блестели дорожки слез.
— Мегпоид, все хорошо! Я сейчас! — первым делом я снял с её глаз повязку, и вытащил кляп. Девушка продолжала истерично всхлипывать, а живая зелень её глаз сменилась тусклым светом.
— Можешь встать? — я помог Гуми подняться на ноги и вывел из кабинки, после чего занялся её руками. Тонкий капроновый шнур был затянут на славу, и потребовалось несколько минут чтобы распутать узел. Наконец, её руки были свободны, но она даже не пыталась растереть затекшие запястья. Просто сидела на мокром полу, а по её щекам градинами текли слезы.
— Забрали…забрали…- это все, что я смог разобрать в её невнятном бормотании.
— Так, тебе нужно переодеться, идем, — я вновь поднял Гуми и поддерживая, повел прочь.
Она дрожала всем телом, а её кожа была холоднее льда. Эти суки явно позаботились о том, чтобы Мегпоид подхватила простуду, раз облили её холодной водой и вышвырнули единственную сухую одежду в мусор.
— В медпункте ты сможешь лечь в постель и немного согреться, а я пока попрошу форму у Рин… — однако Мегпоид никак не реагировала на мои слова, из раза в раз повторяя одно и то же: «Забрали…забрали…»
Даже на знаю, как бы мы выглядели со стороны, продвигаясь в обнимку по коридорам, но, к счастью, в школе уже никого не было. Где-то на задворках сознания билась мысль, что Рин уже ждет меня около библиотеки, но я просто не мог бросить Гуми в таком состоянии. Все-таки, это случилось с ней из-за меня. Медпункт оказался открыт, но медсестра словно испарилась.
— Пока что разденься и залезь под одеяло, — мне пришлось самостоятельно усадить Мегпоид на кровать за ширмой. — Я скоро принесу тебе сухую одежду.
Я уже собрался покинуть кабинет, но тут Мегпоид ухватилась за рукав моего пиджака и потянула на себя.
— Мегпоид?
— Верни, — тихо прошептала она. — Верни мне их.
— Ну, что ты как маленькая, — я попытался высвободиться из её захвата, но девушка намертво вцепилась в мою руку: «Верни!»
— И что я тебе должен…? — но тут меня посетило острейшее чувство дежавю, и я все понял.
Никакое издевательство не могло так сломить боевой дух Мегпоид, но стоит ей лишиться своих драгоценных очков для плаванья, как она тут же превращается в слабую плаксу.
— Эй, Мегпоид! Приди в себя! Это же всего лишь очки! Потерпи, я скоро принесу тебе одежду…
— Не оставляй меня! — воскликнула Гуми. — Мне так…страшно, Лен, — зеленые глаза, умоляющие смотрели прямо в душу. Жалость и чувство вины пересилили, и я ответил:
— Хорошо, я побуду с тобой, пока ты не придешь в себя.
Её дрожащие губы сложились в слабую улыбку, и она неловкими пальцами начала расстегивать мокрую блузку. Вот тут мне самое время смутиться, но я просто присел рядом и в два счета справился с пуговицами.
— Спортивный лифчик? — поднял брови я. — Ты чертовски асексуальна, Мегпоид.
— Не всем же носить кружева, — с нотками былого задора ответила Гуми и уже самостоятельно стащила с себя юбку и гольфы. Я все сильнее чувствовал себя героем какой-нибудь школьной эроге, и поперхнулся воздухом, когда Мегпоид начала стягивать с себя белье.
— Ты чего это, Мег…
— Оно тоже мокрое, — отрезала Гуми. — Если тебя волнует — отвернись.
Я мгновенно вскочил с кровати и задернул ширму, чувствуя как краснеют уши. Не такая уж она и асексуальная, черт возьми.
— Эй, можно зайти, — послышалось из-за ширмы. Гуми уже натянула одеяло до подбородка, а её мокрые вещи, включая белье, лежали на краю кровати.
— Будь так добр, повесь сушиться, — она кивнула на одежду.
Я стоически перенес это и вернулся к Гуми, в надежде, что она уже успокоилась и я могу покинуть медкабинет.
— Если все уже хорошо, то я…
— Нет, мне все еще холодно, — её зубы выбивали мелкую дрожь. — Не мог бы ты обнять меня?
В кабинете повисла звенящая тишина.
— Мегпоид, ты слишком доверяешь моей порядочности, — с трудом выдавил я, на что зеленоволосая бестия только фыркнула.
— Ни черта ты не порядочный, извращенец-инцестник, но на кону здоровье твоего драгоценного президента. Выполняй!
Кажется, мной помыкать она могла хоть в очках, хоть без них. На деревянных ногах я подошел к кровати, осторожно прилег на самый край и неуверенно приобнял девушку за плечи. Гуми недовольно заерзала и подкатилась мне под бок, так что я едва не сверзился на пол.
— Мегпоид, полегче, — прошипел я, стараясь не думать о том, что под одеялом она совершенно голая.
В ответ Гуми только сухо всхлипнула и спрятала глаза под густой челкой. Снова ревет.
— Да что же такое, эти твои очки? — спросил я, в надежде узнать причину её эмоциональных качелей.
— Это старая история, — пробурчала Гуми в одеяло. — Как-нибудь…
— Я обожаю старые истории, Мегпоид.
— Да?
— Определенно, — мое сознание снова подернулось сонной дымкой.
— Тогда слушай…
***
— Библиотека закрывается!
Сухопарая библиотекарша строго взглянула на Рин, которая поспешила покинуть пыльное помещение. Она закончила дежурство и поспешила к месту встречи, но Лена там не было. Ни тогда, ни сейчас, когда школьные коридоры окрасились в кроваво-алые цвета.
В тот момент, когда он сам подошел к ней и предложил пойти домой вместе, сердце забилось чаще, и она мгновенно забыла обо всех своих обидах на него. Даже его поцелуй с Хастуне Мику, даже сегодняшнее странное поведение в ванной.
Кагамине устало вздохнула и решила позвонить. Ей просто не верилось, что брат мог так жестоко над ней подшутить. Дрожащими пальцами она набрала его номер и с замиранием сердце стала ждать, но ответом ей были только длинные гудки. Девушка с досадой сбросила вызов и покачала головой.
— Дура! Какая же я дура, раз решила, что он мог отнестись ко мне по-человечески.
Ей было обидно до слез, и она уже хотела пойти домой, но в последний момент вспомнила, что президент фан-клуба попросила её зайти. Как ни странно, деятельность кружка уже не вызывала у нее былого восторга, и Рин с неохотой поплелась в сторону клубных помещений.
Однако, проходя мимо медкабинета, девушка заметила, что дверь слегка приоткрыта. На чистом инстинкте она хотела закрыть её, но тут ей на глаза попался радиатор у окна, на котором висела женская школьная форма. Рин в растерянности замерла на пороге. Неужели какая-то ученица осталась в медпункте? Девушка осторожно вошла в помещение.
Медсестры нигде не было, но до слуха Рин донеслось чье-то сонное дыхание. Проснулось банальное женское любопытство, и убеждая себя в том, что за ширмой спящая девушка, она слега отодвинула белую занавеску. Сердце пропустило один удар. На кровати спал её брат-близнец. В обнимку с Гуми Мегпоид.
========== Такт 13: Долг ==========
На маленький портовый городок опускались поздние летние сумерки. Теплый соленый бриз, задорно трепавший флаги, грозился перерасти в настоящий шторм, поэтому рыбаки уже заканчивали свой промысел. Когда последние суда вошли в безопасную бухту, солнце уже наполовину утонуло в море.
Один из рыбаков окинул взглядом причал и увидел знакомую картину: на самом краю мокрого настила сидела маленькая девочка и неотрывно глядела в океанскую даль.
— Опять она тут, — нахмурился моряк и уже хотел прогнать ребенка, как вдруг кто-то несильно потянул его за рукав.
Мужчина обернулся и невольно отступил на пару шагов. Перед ним стоял высокий тощий подросток, чьи длинные волосы были забраны в хвост на затылке. Пронзительные фиолетовые глаза внимательно изучали рыбака. Тому стало как-то не по себе.
— Чего тебе? Из ваших что ли? — раздраженно проворчал он и указал на причал.
— Да, — голос подростка только начал ломаться, но в нем уже слышались стальные нотки. — Не волнуйтесь, я прослежу, чтобы она вернулась домой.
Моряк нахмурился и поспешно удалился, бормоча что-то о детях из чертового детдома. Паренек предпочел не обращать внимания на брюзжание и неспешно приблизился к краю причала. Девочка была на удивление неподвижна, и только морской бриз шевелил её густые волосы. Мальчик опустился рядом.
— Итак ты снова здесь, Мегуми, — спокойно произнес он. — Зачем нужно было убегать? Ты ведь понимаешь, что это опасно?
Подросток говорил тихо и проникновенно, но девочка только низко опустила голову, и прозрачные слезы окропили острые коленки.
— Ну-ну, не плачь, — паренек ласково погладил её по голове. — Я ведь не ругаю тебя.
Ветер крепчал и нежный шепот моря начал превращаться в угрожающее ворчание. Закатное небо потемнело.
— Пора идти, Мегуми. Это становится опасным.
— Подождем еще немного, пожалуйста? — впервые подала голос девочка. — Может, сегодня он приплывет?
Водная гладь подернулась рябью, соленые брызги окропили причал и сидящих там детей.
— Хорошо, — улыбнулся подросток и слегка приобнял продрогшую девочку за плечо.
— Спасибо, братец…
Зеленоволосая девушка резко открыла глаза и подскочила на кровати. Сон был таким реальным, что она провела рукой по волосам, чтобы удостовериться, что они не влажные. В эту секунду на полу у кровати заелозил телефон, наполнив комнату звуками самого популярного хита текущего месяца. Гуми поспешно схватила аппарат и открыла сообщение от своего вице-президента. Лен писал, чтобы она сегодня оставалась дома, а к вечеру он обязался вернуть её драгоценные очки. Текст был сухим и лаконичным, без единого смайлика, но Гуми едва не прослезилась от счастья. Порой Кагамине был просто до одури заботлив.
***
Этим утром я чувствовал себя паршивее, чем когда-либо. Вчерашние злоключения с Мегпоид оставили в душе неприятный осадок, и чтобы хоть как-то исправить положение мне придется вступить в переговоры с самыми мерзкими созданиями во Вселенной. С чокнутыми фанатками.
Для начала я отправил Мегпоид сообщение и предупредил, чтобы она не совалась в школу. Неизвестно, что еще выкинут эти гадюки. Честно говоря, мне совершенно не хотелось плясать под их дудку, но после вчерашних откровений в медпункте, я по-настоящему зауважал Гуми, и решил вернуть ей украденное.
За завтраком я прочитал слишком эмоциональный ответ от Мегпоид, едва найдя текст за чудовищным количеством смайликов.
— Необычно для тебя, — внезапно подала голос Рин. — Писать кому-то сообщения.
— Дела клуба, — уклончиво ответил я. — Мегпоид загружает работой.
— Ах, вот оно что, — равнодушно произнесла Рин и вернулась к еде, с хрустом разрезав свой тост с джемом.
Всю дорогу до школы я переписывался с Гуми, в попытке узнать, кто именно напал на нее в туалете. К моему удивлению, Мегпоид сразу назвала девчонку, которая забрала её очки. И как только я вошел в класс, то тут же нашел взглядом парту, где вечно толпились девчонки. Место их лидера — Амемии Нацуми. Сейчас еще пустовало, но я был уверен, что она не упустит возможности увидеть результаты своих трудов по устранению Мегпоид. Я добрался до своего места, стараясь не смотреть на соседнюю парту. Странное дело, я всегда считал Гуми шумной надоедой, но её отсутствие тяготило.
По классу пробежал шепоток, и я скосил глаза в сторону двери. На пороге появилась Амемия и величественно прошествовала к своей парте. Буквально в ту же секунду я ощутил на себе её взгляд. В обычной ситуации, я бы просто проигнорировал это, но я оторвался от тетради и встретился глазами с девушкой. Зрительный контакт длился всего пару секунд, но за это время она уже успела покраснеть и растрерять все свое величие. Что ж, начало положено.
Весь следующий урок я украдкой поглядывал на Амемию, и ловил её ответные взгляды. Пикапом я не занимался уже давно, поэтому мне казалось, что я действую слишком явно. Однако у меня просто не было времени разыгрывать школьную драму на сто эпизодов. Вторым уроком была математика, и я напросился к доске. Мне предстояло пройти мимо парты Амемии, и на обратном пути я будто бы случайно выронил записку с просьбой встретиться на крыше во время обеденного перерыва. Взволнованный взгляд сигнализировал мне о том, что все будет в лучше виде.
Когда пришло время ланча я по привычке купил два кофе в автомате, и только потом понял свою оплошность. С тяжелым сердцем я поплелся на крышу, совершенно уверенный, что меня уже ждут. Действительно, около ограждения застыла Амемия Нацуми собственной персоной. Я окинул её оценивающим взглядом: неплохая фигура, длинные волнистые волосы теплого каштанового оттенка, и идеальная сияющая кожа. Кто бы мог подумать, что за этой прелестной маской прячется ревнивая демонесса.
— Кагамине-кун! — девушка довольно зарделась, и я увидел, что она прижимает к груди коробку с обедом. — Ты хотел меня видеть?
Я невольно отметил укороченную юбку, и наличие макияжа на лице.
— Хотел, — я улыбнулся в ответ. — Присядем?
Какая-то добрая душа притащила сюда лавочку, поэтому мы чинно уселись рядом, и я с хлопком открыл банку с кофе.
— Не возражаешь, если я?
— Нет, конечно, нет! — Амемия просто маслилась от удовольствия. — Кагамине-кун, а где твой обед?
— Я не ношу с собой, — ответил я, стараясь сохранять зрительный контакт с девушкой. — А покупные обеды мне не нравятся.
— Я могу с тобой поделиться, — робко произнесла Амемия. — Если ты не против.
— Буду весьма признателен, — я допил банку с кофе и позволил напичкать себя домашней едой, продолжая гипнотизировать Амемию вглядом. Видимо у меня получалось, поскольку она с трудом держала в руках палочки, и постоянно краснела.
— Кагамине-кун, о чем ты хотел поговорить? — спросила девушка, когда коробка с обедом подошла к концу.
— На самом деле, я хотел попросить тебя больше не издеваться над Мегпоид, — мой голос звучал ровно, но я с трудом сдерживал эмоции. Амемия притворилась оскорбленной до глубины души: «Кагамине-кун, ты ошибаешься!»
— Об этом мне рассказала сама Мегпоид.
— Она врет! Меня даже не было в том туалете!
На ловца и зверь бежит.
— Разве я говорил что-то про туалет? — я поднял брови. — Амемия-сан, если я тебе нравлюсь, то можно было бы просто поговорить со мной, а не издеваться над другими.
— Но ведь она постоянно вертится рядом, разве тебя это не раздражает? — Амемия положила ногу на ногу, позволив мне любоваться на ее стройные ноги в черных чулках.
— Конечно раздражает, — легко согласился, мысленно извиняясь перед Гуми. — Просто мы в одном клубе, поэтому я терплю её выходки. Мне она совершенно не нравится, но мне бы не хотелось, чтобы она рассказала о случившимся моим родителям.
— Она рыдала как ребенок, — презрительно скривила губы Амемия. — Мы забрали её дурацкие плавательные очки, так она такую истерику закатила. Пока эти очки у меня, она будет пай-девочкой.
Красивое лицо Амемии исказила торжествующая ухмылка.
«А ты совсем не похожа на пай-девочку,» — подумал я, но главное я выяснил. Настало время сделки с дьяволом.
— Так эти очки у тебя? — спросил я. — Не могла бы ты отдать мне их? Мегпоид президент моего клуба, поэтому я бы не хотел быть ответственным за её нервные срывы.
— Если ты вернешь ей очки, то она снова начнет на тебе виснуть! — выпалила Амемия. — Я этого не допущу!
Девушка демонстративно вздернула нос и отвернулась. Я незаметно придвинулся к ней.
— Тогда, может договоримся? — вкрадчиво спросил я. — Хочешь со мной встречаться?
Нацуми удивленно вздрогнула и повернулась ко мне, почти столкнувшись со мной лбом. Я неотрывно смотрел в её глаза.
— Это же такая уловка, да? — спросила она. — Чтобы получить назад очки, а потом ты вновь будешь обжиматься с этой дрянью?!
Такой резкий переход от милашки к стерве порядком меня удивил, но отступать было поздно, и я тоже решил сбросить маску любезности.
— Если тебе так угодно, то да, — ответил я. — Можно сказать, что я предлагаю тебе себя в обмен на эти чертовы очки. Ну как? По рукам?
Амемия колебалась, но я видел, что желание таскать меня за собой как декоративного пса было сильнее всех её опасений. Я играл на одном поле с той, кто также считала отношения развлечением, поэтому прекрасно знал, о чем она думает.
— Ладно, тогда придется поискать кого-то еще, — я сделал вид, что собираюсь уходить, но это было последней каплей.
— Согласна, — девушка схватила меня за руку. — Только встречаемся по-настоящему!
— Тогда, я весь твой, — в ответ я наклонился и поцеловал её руку.
***
Банка с фисташковым мороженым опустела уже на половину, когда раздался звонок в дверь. Гуми вздрогнула всем телом и плотнее закуталась в плед. Страх ужом скользнул по коже. Раздался повторный звонок, было видно, что визитер теряет терпение. Через секунду телефон доложил о сообщении.
« Это я. Трусиха»
Гуми всхлипнула и соскочила с дивана. Теплый плед шлейфом заскользил следом. Девушка подошла к двери, встала на цыпочки и заглянула в глазок. В поле зрения попала золотистая шевелюра, девушка выдохнула и отперла замок. Спустя пару секунд через порог шагнул незваный гость, и скептически оглядел свою миниатюрную подругу. Сокрушенно покачал головой и вытащил из кармана пиджака плавательные очки, а после без лишних слов нахлобучил их на голову Мегпоид. Девушка, не веря себе, ощупала свою драгоценность, а после её руки обвили шею парня.
***
Школа вовсю обсуждала мои отношения с Амемией, что сделало меня объектом ненависти доброй половины парней. Решившись на такой шаг, я был готов к «пойдем выйдем», но кто бы мог подумать, что горячие столичные парни захотят выяснить отношения уже на следующий день. По иронии судьбы это был тот же туалет, в котором вчера досталось Мегпоид. Я всегда был плох в драках — боялся повредить руки, поэтому едва ли мог дать сдачи. А когда ты один против троих, то дело принимает совсем скверный оборот. Как выяснилось, один из троицы был бывшим парнем Амемии и все ещё сох по ней. Самый здоровый из его приятелей без лишних фраз врезал мне под дых. Спина мгновенно познакомилась с холодной кафельной стеной. Перед глазами плыли радужные круги, а воздух никак не хотел поступать в легкие.
У меня отпало всякое желание храбриться, когда экс-парень Амемии пнул меня по лицу, нос болезненно хрустнул и оттуда хлынула кровь.
— Вот какой новый идол всей школы, — презрительно сплюнул парень. — Хватит с тебя на сегодня, но завтра же порвешь с Нацу, а не то…
— Спасибо, — кое-как прохрипел я. — Со сломанным носом я этой шлюхе ни к чему.
— Ах, ты ублюдок!
Били долго. Кажется, ногами. В результате у меня болели ребра, и кружилась голова, но руки и лицо практически не пострадали. Нос тоже, к счастью, остался цел, но постоянно кровоточил, и я всерьез опасался, что погибну от кровотечения. Домой я добирался уже в темноте, молясь про себя, чтобы матери не было дома. С нее станется поднять международный скандал из-за одной невинной драки. Боги меня услышали, и родителей не оказалось, но на кухне вовсю трудилась Рин.
— Я дома, — произнес я привычное приветствие, и уже хотел под шумок спрятаться в ванной, но на пороге кухни появилась сестра. Я сделал вид, что меня ужасно интересует потолок.
— С возвращением, — прохладно произнесла она. — Ужин скоро будет готов.
Я не удержался и посмотрел на нее. Голубые глаза слегка прищурены, губы превратились в упрямую черточку. Она злилась.
— Я, пожалуй, сегодня откажусь, — произнес я с трудом ворочая языком. В носу вновь появилось ощущение сырости.
— Так устал, развлекая свою новую девушку? А что Гуми Мегпоид?! Неужели ты так плох, братец, что ей теперь стыдно появиться на людях? — в голосе сестры начали проскальзывать истеричные нотки, но он доносился до меня словно сквозь вату.
— Рин, пожалуйста, успокойся…- начал было я, но тут пол прихожей накренился и агрессивно прыгнул на меня. Спустя долю секунды я врезался в хрупкое тело Рин и мы вместе рухнули на пол.
========== Такт 14: Набат ==========
«Двадцать три, двадцать четыре, двадцать…» — узкие туфли лодочки тихо скользили по бетонному полу.
В детстве Рин всегда любила ходить в больницу. Она совершенно не боялась врачей, а белоснежные стены стерильных палат и запах медикаментов казались такими притягательно-загадочными, что она была уверена: не сложится с карьерой певицы, — она станет доктором.
Однако сейчас эти девственно-белые стены вызывали в ней неподдельный ужас. Но не за себя, а за своего брата. Перед глазами то и дело всплывало его серовато-бледное, покрытое испариной лицо. Девушка нервно сцепила руки в замок и вновь начала мерить шагами коридор. Спустя какое-то время дверь в палату отворилась. Рин тут же подбежала к доктору — пожилому мужчине в белом халате.
— Сенсей, что…?
— Не волнуйтесь, юная леди. С вашим братом все в порядке. Всего лишь легкое сотрясение. Вкупе с физическим и эмоциональным переутомлением, они дало такой эффект. Его жизни ничего не угрожает.
Рин облегченно выдохнула, чувствуя, как ледяные щупальца страха немного ослабли. Он в порядке! Все будет хорошо!
— Слава богу! Огромное вам спасибо! — Рин низко поклонилась. — Могу я увидеть брата?
— Ему нужен покой и здоровый сон, так что я дал ему успокоительное. Вы можете увидеть его, но скорее всего ваш брат уже спит. Так что лучше навестить его завтра утром. А сейчас я бы попросил вам пройти в мой кабинет, я хочу вам несколько вопросов.
Рин с сожалением покосилась на дверь палаты, но послушно двинулась следом за врачом.
Часы показывали полночь, когда девушка покинула здание частной клиники и села в загодя заказанное такси. Назвала водителю адрес, а сама расположилась на заднем сидении, уставившись в окно невидящим взглядом. Мимо медленно проплывали неоновые огни Токио, на огромных экранах крутили яркую рекламу, но Рин не было до нее дела.
Сознание раз из раза возвращалось к разговору с доктором, который был уверен, что Лена жестоко избили. «Должно быть брат с трудом дошел до дома, а она на него еще и накричала…» — девушка сухо всхлипнула и спрятала лицо в ладонях изо всех сил сдерживая слезы.
«Что она в самом деле со своей ревностью? Чем он перед нею провинился? Тем, что флиртует со всеми подряд, и за это его избили до полусмерти? Или…»
— Приехали, — послышался сонный голос водителя. Усилием воли Рин прервала поток рефлексии, оплатила счет и выбралась из автомобиля. Прямо перед ней устрашающей громадой высился многоэтажный дом.
Девушка на автомате добралась до квартиры, захлопнула дверь и обескураженно замерла посреди прихожей. Она впервые ночевала одна. Внезапно знакомое пространство перестало казаться таким уж безопасным. В далеком детстве Рин ужасно боялась оставаться одна, и это было главной причиной, почему она так не хотела разлучатся с братом. Ей казалось, что вместе они могут победить всех подкроватных монстров. А что же теперь?
В кармане завибрировал телефон. Мама, которая еще не знает, что её сын угодил в больницу. Она никогда не отвечает на звонки во время работы.
— Да, мам…- с тихой злобой ответила Рин. — Да, звонила. Случилось.
В свою очередь, с матерью случилась истерика, но несмотря на это она, сославшись на важную работу, собиралась навестить Лена утром. Теперь уже Рин не смогла сдержаться. В результате они разругались в пух и прах.
Рин со злостью захлопнула телефон и гневно протопала в ванную комнату. Разделась и залезла под душ в надежде хоть как-то успокоиться. Родители всегда были слишком заняты своим карьерным ростом, и даже в детстве уделяли им мало внимания. Но стоило переехать в Токио, как они вообще забыли, что значит быть семьей.
Рин выключила воду, отбросила с лица мокрые пряди волос и с тоской взглянула на свое отражение в огромном запотевшем зеркале. Мутное стекло отразило её зыбкий образ, и со стороны казалось, что перед ней стоит её брат.
— Лен…- прошептала Рин и вновь всхлипнула. Он с самого детства был рядом с ней, и лишь его она могла назвать своей настоящей семьей. Девушка вытерла слезы, закуталась в полотенце и прошествовала в свою комнату.
Облачившись в ночную сорочку, девушка рухнула на кровать, но даже любимые плюшевые игрушки не могли успокоить её разбушевавшиеся нервы. Ни о каком сне не могло быть и речи, поэтому девушка решила посмотреть телевизор, чтобы хоть как-то отвлечься. Но по дороге в гостиную она внезапно замерла перед комнатой своего брата.
— Это плохая идея, — произнесла она, но её рука уже тянулась к ручке. Дверь оказалась не заперта, Рин с легкостью вошла в темное помещение и щелкнула выключателем. Комнату залил яркий свет, девушка моргнула и огляделась.
В отличии от её светлой и милой комнаты, обитель брата казалась невыносимо скучной. Хотя на дворе была весна, кондиционер исправно поддерживал прохладу. Повсюду царил этакий творческий беспорядок: на паркетном полу тут и там валялись скомканные листы бумаги, мусорная корзина в углу давно переполнена, письменный стол тоже завален какими-то листами, кровать у окна явно никогда не заправлялась. Единственным предметом, за которым явно ухаживали, была старая акустическая гитара, прислоненная к спинке кровати.
Рин подошла к письменному столу и взяла первый попавшийся листок, на котором твердой рукой были написаны ноты.
— «Orange» — прочитала Рин, а её пальцы уже по привычке начали выбивать ритм мелодии. — Какая-то новая песня?
Кагамине знала, что её брат сам пишет музыку, но никогда не слышала ни одной песни. Рин отложила ноты и поискала глазами текст песни, но ничего похожего не обнаружила. Слегка разочарованная, она оставила поиски и направилась к кровати брата. Аккуратно провела ладонью по черному корпусу гитары, погладила гриф, пробежалась пальцами по струнам. Тугие. Она часто слышала, как эти струны звучат под пальцами Лена. Под этими упоительно теплыми, шершавыми пальцами…
Девушка ощутила, как краснеют кончики ушей, поэтому резко оборвала ход своих мыслей.
— Не нужно было сюда приходить, — проворчала она, но тут как назло на глаза ей попалась кровать. Словно во сне Рин опустилась на прохладную простыню, и вдохнула. Запах Лена. Тот самый, дразняще-пряный. Она еще раз вдохнула этот аромат, чувствуя, как на нее накатывают волны усталости. Всего через пару минут девушка задремала.
Внезапно она ощутила прикосновение. Рин испугано вздрогнула и попыталась открыть глаза, но все вокруг было погружено в кромешную тьму. Повязка?
— Здесь кто-то есть? — испуганно прошептала она в тщетной попытке снять повязку, но руки как будто бы тоже были зафиксированы. — Эй!
Рядом определенно кто-то был, и этот кто-то вызывал у девушки иррациональный животный страх. Она никому не говорила, но после переезда в столицу, Рин начала бояться чужих людей, в особенности мужчин. В её представлении каждый может оказаться латентным извращенцем.
Кагамине задрожала всем телом, когда незнакомец касается тонких ключиц и легко стаскивает лямку ночной рубашки. Через секунду кожу плеча опаляет горячее дыхание.
— Прекратите! — Рин чувствует, как вместе с паническим страхом внизу живота закручивается тугая спираль желания. — Я буду кричать!
Однако это никак не подействовало на ночного визитера, и уже через секунду Рин пытается спрятать свою беззащитную шею от его настойчивых поцелуев. Лишенная зрения, она стала чувствовать в десять раз сильнее, поэтому вместе с невнятными просьбами прекратить из её рта вырываются тихие стоны. А когда горячая ладонь сильно сжимает её грудь Рин негромкое вскрикивает. Страх, стыд и желание переплетаются в одно чувство. Девушка облизывает сухие губы. Ей как никогда необходим поцелуй. Пальцы неизвестного невесомо скользят по нежной коже впалого живота, очерчивают контур пупка и переходят на резинку кружевных трусиков.
— Нет! — Рин испугано мечется, пытаясь вырваться. По щекам побежали слезы, но тут пальцы незнакомца бережно стирают соленую влагу, и это движение кажется ей знакомым.
— Кто ты? — всхлипывает Рин, пытаясь в слепую поймать взгляд своего мучителя. — Почему ты это делаешь?!
Насильник необычайно нежно касается её подбородка, и через секунду она получает долгожданный поцелуй. Горячие сухие губы жадно терзают её нежный рот, кусая до крови, чужой язык бесцеремонно сплетается с её собственным, но Рин уже все равно. Она покорно позволяется себя целовать, и тут внезапно начинает управлять своим телом. Руки крепко обвивают шею парня, а пальцы зарываются в светлую шевелюру. Погодите-ка…светлую?!
Рин тут же отстраняется и натыкается на взгляд голубых глаз, в глубине которых горит жгучий огонек похоти.
— Лен?!
Рин широко распахнула глаза и подскочила на кровати. В комнате брата продолжал гореть свет, на часах было четыре утра.
— Просто сон, — девушка дышала так, словно только что пробежала марафон. Ночная рубашка промокла от пота, а в горле скреблась жажда. С тяжелой головой Рин поднялась с кровати и поспешила покинуть комнату Лена. Выключая свет, бросила последний взгляд на смятую постель и почувствовала, как горят щеки. Все-таки не каждый день снится эротический сон, с родным братом в главной роли. Через минуту она уже снимала с себя сорочку, намереваясь принять душ.
«Присниться же такое,» — думала Рин, отбрасывая мокрую одежду. — Я ведь даже ни с кем не целовалась…»
Девушка поспешила залезть под ласковые струи, но внезапно почувствовала, как по внутренней стороне бедра стекает влага. Рин дотронулась до кожи и её словно дернуло током. Девушка неосознанно сжала бедра, чувствуя, что влаги становится больше.
— Да что же со мной сегодня?! — в отчаянии воскликнула Рин и, обхватив себя руками, опустилась на кафельный пол душа. Организм требовал разрядки, но Кагамине еще не разу не мастурбировала, хотя подруги частенько поднимали эту тему. Краснея, они признавались, что часто фантазировали о Кайто, но Рин не смела даже думать о нем в таком ключе. Все-таки он был для нее джентльменом, парнем мечты, как она могла использовать его в таким грязных целях?
— Я не стану этого делать! — яростно прошептала Рин, но её узкая ладошка уже тянулась к промежности. В голове помутилось, когда пальцы легко коснулись влагалища и оттуда мгновенно начала сочится вязкая субстанция.
Краснея как никогда в жизни, Рин начала медленно двигать пальцами. В горле была настоявшая пустыня и девушка ловит ртом упругие струи душа. В голове вспыхнули образы из сна. Прикосновения шершавых пальцев, требовательный поцелуй, знакомый хрипловатый шепот. Девушка тяжело дышала, на щеках горел лихорадочный румянец, В голове словно бьют набат. Тихие стоны начали складываться в одно имя.
— Л-лен…- прошептала блондинка и в этот миг по позвоночнику прошла приятная дрожь.
Девушка в изнеможении легла на прохладный кафель. В голове не было ни одной толковой мысли. Сверху продолжал извергаться водяной поток. И лишь через пару минут она поняла, что влага на лице соленая.
В эту лунную апрельскую ночь, в ванной пустой квартиры плакала девушка. Плакала от отвращения к самой себе и от ужаса, что ей хочется лишь одного — чтобы брат продолжил то, что не закончил в её грезах.
========== Такт 15: Уно ==========
Из забытья меня вырвал душераздирающий звук телефона. Во всяком случае так он звучал в моей больной голове. Я с трудом разлепил веки и схватил аппарат, желая лишь одного — чтобы он наконец заткнулся.
— Алло, — голос был похож на карканье столетнего ворона с хроническим бронхитом.
— Утречка Лен! Почему ты не в школе? Что с тобой случилось?! Ты что заболел?! — Мегпоид в своей манере начала бомбардировать меня вопросами.
— Мегпоид, будь так добра, заткнись, — отозвался я, морщась от головной боли. — Да, я в
больнице, и сейчас не в лучшей форме, чтобы болтать…
— Что за больница?! — перебила меня Гуми. Голос её мгновенно стал серьезным.
— Это не имеет значения! — отрезал я. Еще не хватало мне этой занозы в…
— Быстро назвал мне адрес, — угрожающе начала девушка, так что по коже побежали мурашки. Гуми умеет быть пугающей.
— Клиника Мидоригава, — сдался я.
— Знаю-знаю! Ну все, жди в гости! До встречи! — с этими словами Гуми отключилась, оставив меня рассеяно слушать короткие гудки.
Захлопнул телефон и оглядел свою палату. Отвратительно-белые стены, окно закрыто плотными жалюзи, на тумбочке у кровати стоял стакан с водой. Я залпом осушил его. Ощутимо болели синяки. В голове роился легкий туман, меня вновь потянуло в сон, но тут в дверь сдержанно постучали, и в палату вошел пожилой мужчина — мой лечащий врач.
— Доброе утро, Кагамине-кун. Как ты себя чувствуешь?
После осмотра и беседы с доктором мне принесли поесть, но я едва притронулся к еде. Особенно мне мешал заинтересованный взгляд молодой медсестры.
— Может тебя покормить? — игриво предложила девушка, и я едва не закатил глаза. Неужели все женщины думают одинаково?
Когда медсестра удалилась, я уже хотел поспать, но тут в дверь снова постучали и на пороге возникла Рейра.
— Лен! Сынок! Как ты себя чувствуешь? — засуетилась мама. Я мужественно стерпел её причитания, но не мог не отметить, что она была свежа и бодра, несмотря на бессонную ночь.
— Ты заезжала домой? — спросил я, втайне надеясь узнать что-то о Рин.
— Нет, — мама поставила в вазу букет желтых тюльпанов. — В офисе у меня есть апартаменты, там я всегда держу свежую одежду и прочее. Я же не могу показаться перед коллегами в растрепанном виде.
— А что Рин?
— Ох, ничего не говори мне об этой несносной девчонке! Вчера ночью она накричала на меня, сказала, что я совсем о тебе не волнуюсь, и вообще я плохая мать. Неблагодарная!
Нужно бы преподать ей урок!
— Рин привезла меня в больницу, — холодно произнес я. — Она сидела в коридоре, пока меня откачивали, а что делала ты?
Затылок вновь прошило болью, и я прикрыл глаза.
— И ты туда же Лен! Как вы не можете понять, что я работаю ради вас и…
— Мама, — устало перебил я. — Давай поговорим позже. Я очень устал и хочу отдохнуть.
Рейра пару минут боролась с собой, а потом сказала прежним очаровательным голосом:
«Ладно, милый. Признаю, что погорячилась, просто я очень беспокоюсь о тебе. Отдыхай. Отец обещал заехать ближе к вечеру.
Мать запечатлела легкий поцелуй на моей щеке и удалилась, но я видел, что в уголках её голубых глаз дрожат слезы. На душе заскребли кошки. Я бросил короткий взгляд на тюльпаны, а потом устало откинулся на подушки. На меня снова навалилась сонливость и меньше, чем через минуту я задремал.
***
Рин разбудил звонок президента клуба. С трудом соображая, Кагамине притворилась больной, и к счастью голос её звучал так слабо, что это сработало. Сегодня школа не входила в её планы, ведь её брат в больнице, разве это не уважительная причина?
При мысли о Лене девушка вспомнила минувшую ночь и поспешила спрятать лицо в ладонях. Как она теперь будет смотреть ему в глаза? Что бы он сказал, узнав обо всем?
Девушка живо представила себе его издевательскую усмешку, аля «теперь ты наконец повзрослела».
Кагамине отняла руки от пылающего лица и глянула на часы. Без малого полдень. Проклиная все на свете, девушка метнулась к зеркалу и едва не отпрянула. Светлые волосы в полном беспорядке, отекшие от слез глаза, сухие потрескавшиеся губы — просто идеально для кастинга фильма ужасов.
Рин потребовалось более получаса чтобы привести себя в более-менее божеский вид. От завтрака, а точнее от обеда она решила воздержаться. Потом она по привычке влезла в школьную форму, и уже потянулась за привычным бантом, но что-то её остановило. Почему-то теперь он казался ей каким-то детским. Ограничилась тем, что убрала челку с помощью заколок, подхватила сумку и покинула квартиру. Несмотря на все свое смущение она не могла не навестить брата. А о том, что случилось ночью не узнает ни одна живая душа.
Почти час понадобился девушке, чтобы добраться до частной клинике Мидоригава. Лифт бесшумно нес её на восьмой этаж, и с каждой меняющейся цифрой Рин чувствовала, как учащается её сердцебиение.
«Что мне ему сказать? Привет, как дела? Нет, это глупо. Ясно же, что все не очень хорошо. Но что тогда? Извинится, что не приехала утром? А может…»
Кагамине на ватных ногах поплелась в сторону палаты брата. Пальцы нервно сомкнулись на небольшом букете жёлтых нарциссов. Оставалась всего пара шагов, когда Рин застыла как вкопанная. Из платы доносились голоса, и один из них был девичьим.
***
Я проснулся от того легкого прикосновения к своей щеке. В душе шевельнулась робкая надежда, что это Рин, но тут касание повторилось, превратившись в ощутимый щипок. Я открыл глаза. Все оказалось гораздо прозаичнее.
— Разве так нужно относится к своим подчиненным, Мегпоид?
— О, ты проснулся! — Гуми быстро спрятала что-то за спину. — Как самочувствие?
— Ты же ничего не нарисовала на моем лице, пока я спал? — подозрительно спросил я.
— Как ты мог так обо мне подумать?! — оскорбилась Гуми. — Я же не ребенок!
«Не сказал бы,» — продумал я, но решил промолчать. Тем временем Мегпоид вынула из пакета крупное яблоко: «Хочешь?»
— Нет, спасибо, — я натянуто улыбнулся. — Вижу к тебе вернулся боевой дух?
— А то! — просияла Мегпоид виртуозно счищая кожуру с яблока. — Выздоравливай скорее, и начнем деятельность нашего клуба!
Я едва не застонал. И на что я подписался?
— Кстати говоря, сегодня Нацу-тян спрашивала у меня о тебе, — Гуми ловко располовинила яблоко. — Говорит, что вы с ней встречаетесь.
— Уже нет, — невесело усмехнулся я. — Постой, Нацу-тян?
— Мы были с ней в одном классе в средней школе, — пожала плечами девушка, но в глубине
её зеленых глаз мелькнула искорка боли. — Это ведь из-за нее?
— Что? — я притворился, что меня дико интересует пейзаж за окном.
— Твое…
В это мгновение дверь палаты отъехала в сторону. Я резко поднял голову. Сердце радостно екнуло и понеслось галопом. На пороге застыла моя сестра.
— Рин! — голос внезапно охрип.
Сестра вздрогнула так, словно я на нее крикнул, и неуверенно подняла взгляд. В воздухе повисло напряжение, а потом…
— Ха-ха-ха… — Рин захихикала.
Я с недоумение покосился на Гуми, и увидел, что она тоже с трудом сдерживает смех. Я быстро поднес руку к лицу и сильно потер. На ладони остались черные разводы.
— МЕГПОИД!
Девушки дружно покатывались с моего разрисованного лица, а я уже искал какой-нибудь тяжелый предмет, чтобы запустить им в Гуми. Нашлось только яблоко.
— Я за напитками! Вам купить? — Мегпоид осознала всю серьезность моих намерений и поспешила ретироваться. Через секунду за ней закрылась дверь.
— Эта девчонка меня с ума сведет, — проворчал я и положил яблоко на тумбочку.
— А, по-моему, она забавная, — Рин поставила цветы в воду. Палата наполнилась нежным ароматом нарциссов. Я вздохнул начал стирать художества Мегпоид. Получалось из рук вон
плохо.
— Она же вроде тебе не нравилась?
— Если узнать её получше, то она не так уж и плоха и… — Рин в нерешительности замерла с салфеткой в руке. — Можно?
Мне оставалось лишь кивнуть. Спустя секунду влажная ткань прошлась по моей коже, пустив рой мурашек по всему телу. Поспешил зажмурится, поскольку при зрительном контакте мог запросто сорваться.
— Готово, — послышался родной голос.
Я медленно открыл глаза и встретил отчаянный взгляд сестры. Её пальцы все еще на моей щеке. Поднял руку и прикоснулся к нежной коже запястья. Рин вздрогнула, но не отстранилась. Все совсем как тогда. Почему она не возражает против таких вольностей?
Сестра нервно облизала губы, и я, мгновенно растеряв остатки здравого смысла, притянул её к себе. Так близко, что ощутил свежесть её дыхания на своей коже. Нас окутал навязчивый запах цветов. Чертчертчерт, что ты делаешь?! Я же сейчас…
— А вот и я! — дверь с шумом распахнулась и в палату влетела метеоритная Гуми.
Спасибо тебе, господи.
Её появление стало для меня ушатом холодной воды. Я разжал пальцы и откинулся на подушки, стараясь не встречаться взглядом с сестрой.
— Вижу тебя уже привели в порядок! — Гуми бросила мне банку с газировкой, и я с трудом поймал её в опасной близости от моего лица. Потом сияющая Мегпоид протянула напиток Рин.
— Угощайся, Рин-Рин.
— Э? — сестра слегка опешила от такой фамильярности.
— Мегпоид, — я покачал головой.
— А что? Раз уж мы в одной лодке, то почему бы не начать общение?
— В какой такой лодке? — сварливо поинтересовался я.
— Забота о тебе, конечно же!
***
В больнице я пробыл еще пять дней. Девушки изо всех сил пытались скрасить мои серые будни. Гуми задалась целью напичкать меня фруктами и свежими школьными слухами, а Рин исправно приносила мне свои конспекты. Сначала я переживал, но потом они даже подружились, да так, что сестра беззаботно смеялась над шутками Мегпоид.
— Твоя сестра очень миленькая. Честное слово, я понимаю почему ты в нее влюбился, — озвучила свои мысли Гуми.
Дело было в последний день моего пребывания в больнице. Мегпоид сидела у меня в ногах и азартно тасовала карты для Уно. Притащив эту детскую забаву, она буквально заставила меня играть с ней. Конечно же на желание. Кто же знал, что её желанием будет откровенный разговор. Проигравший должен выдать нечто сокровенное. Начиная от того, когда я перестал писаться в кровать, заканчивая вопросами о моем отношении к сестре. Шел пятый кон, а я так ни разу не выиграл. Лучше бы раздевание.
— Еще громче это скажи, — проворчал я. — Это не любовь, я просто…хочу её. В физическом смысле.
— Извращенец, — протянула Гуми и начала раздавать карты.
Игра началась. Мне начало везти, так что я выложил сразу три карты.
— Но под миленькой я имела ввиду нечто другое.
Мегпоид мастерски отбила мои козыри, и заставила меня взять еще. Скрипя зубами, я взял четыре карты. Игра была исключительно на везение, но меня не покидало чувство, что Гуми мухлюет.
— Вот так, — я швырнул пустую карту. — Имя человека, которого любишь!
— Обойдешься, — Мегопоид спокойно покрыла мою карту еще одной пустой.
— Мегпоид, откуда у тебя столько козырей?!
— Просто я удачливая, — ухмыльнулась зеленоволосая. — И что дальше?
— Это нечестно, — я выложил три синих и одну красную, надеясь, что мне повезет, а Гуми тем временем продолжала:
— Она очень светлая, можно сказать святая. Верит в Кайто Сиона как в бога, но спешу тебя обрадовать — это исключительно платоническое чувство. Так что, как только у нее появятся другие желания, она будет более доступной и… уно!
Я едва не выругался. Мегпоид довольно помахала одной картой, и мне ничего не оставалось как спасовать.
— Шестой раз подряд! — ликовала девушка.
— Ты демон, — заключил я. — И что ты хочешь услышать на этот раз? С кем был мой первый раз?
— Нет, — Гуми начала собирать карты. Вид у нее был серьёзный. — Если появится возможность, ты откроешься…
— Никогда, — отрезал я. — Я не собираюсь разрушать её жизнь.
— Но рушишь свою, — грустно заключила Гуми. — Ты мазохист, Лен.
— А ты садист, — поморщился я. — Хватит лезть мне в душу. И без того тошно.
— Как скажешь, — Гуми собралась уходить. — Какие планы на Золотую неделю? *
— Никаких, — пожал плечами я. — А что?
— Тогда собрания клуба официально объявляю открытыми! — Мегпоид маслилась так, словно планировала новогодние каникулы. — Сегодня я зарегистрировала наш клуб, и нам нужно наверстать упущенное!
— И кто третий несчастный?
— Рин-Рин, конечно же!
Хуже быть не может, говорите? Может, черт возьми.
========== Такт 16: Школа первой любви ==========
Золотая неделя — череда праздников, главное предназначение которых — позволить трудолюбивым японцам хоть немного отдохнуть от рутины и провести это время с друзьями или семьей. Но семью Кагамине это, по-видимому не затрагивало.
— Нас не будет до конца выходных, — Рейра поспешно подправляла макияж. — Милый, ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?
— Все в порядке, мам, — я открыл ей дверь. — Повеселитесь там в Венеции.
— Спасибо, милый, — мама схватила сумочку и, быстро чмокнув меня в щеку, зашла в кабину лифта. Спустя секунду её силуэт скрылся за автоматическими дверьми.
Я поспешил вернутся в квартиру. От сотрясения я уже отправился, но очередная командировка родителей просто выбила почву у меня из-под ног. Не то, чтобы я хотел провести выходные в кругу семьи, просто теперь я остался наедине с сестрой. Опасно. Чертовски опасно. А еще эта Мегпоид со своей клубной деятельностью. Чтоб ей пусто было…
Мои мысли прервало громыхание на кухне, и я поспешил туда. У плиты во всю хозяйничала Рин, и судя по ингредиентам, сегодня она собралась готовить что-то необычное.
— Рин, разве сегодня твоя очередь готовить? — я прислонился к косяку, стараясь не пялится на её стройные ноги.
— Ты же пока что болеешь, — сестра стояла ко мне спиной. — Кроме того…
Она отложила в сторону нож для овощей и повернулась. Глаза в пол, на щеках легкий румянец. Мое сердце ухнуло куда-то в желудок. Перед глазами мелькнул образ моей первой девушки.
«Кагамине-кун, ты мне очень нравишься!»
— Это как извинение… — Рин нервно сцепила пальцы в замок, избегая встречаться со мной взглядом. — За то, что накричала на тебя в тот вечер, да и вообще…
Рин совсем стушевалась и поспешила вернутся к приготовлению ужина, а я так и остался приклеенный к косяку, не в силах вымолвить ни слова. Рин извинилась? Неужели это наяву? К тому же, мне не давала покоя эта её странная робость по отношению ко мне. Словно мы и не семья, а…
«Новоиспеченная парочка — ехидный голосок в голове ликовал. — Видишь даже ужин взялась готовить, осталось только с ложечки покормить и…»
Я решительно шагнул к сестре, и по привычке хотел обнять её за талию, но потом одумался и осторожно сжал хрупкие плечи. Девушка вздрогнула. Я незаметно вдохнул её несравненный аромат, отмечая, как стремительно краснеет её шея и уши.
— Спасибо, Рин… — голос как обычно охрип. — Но не стоит так переживать по этому поводу. Я сам виноват в случившемся.
— Но ведь… — звонкий голос сестры был еле слышен, но потом она быстро заговорила, словно боялась, что я её перебью:
«Я думала, что ты опять начал встречаться со всеми подряд, и это может плохо кончиться, и потом тут все не так, как на Юге, а еще этот твой…поцелуй с Мику Хатсуне, я… »
— Что? — мой собственный голос напротив упал до шепота. Сейчас Рин впервые заговорила о том, что видела на вечеринке, и мне было важно знать её реакцию.
— Прости, но не мог бы ты отпустить меня… — Рин сухо всхлипнула и попыталась вырваться из моих объятий, но ей удалось лишь повернулся ко мне лицом. Не понимая, что делаю я прижал её ладони к столу, не позволяя сестре сбежать.
— Лен, прошу тебя…
— Нет, давай закончим. Скажи мне, Рин, что ты чувствуешь, когда я с другой девушкой?
— Я… — Рин нервно закусила губу и посмотрела мне в глаза. — Завидую, наверное.
— Завидуешь? — я жадно вглядывался в её ясные глаза. — Почему?
Она снова закусила губу, словно дразня меня. В кухне повисла напряженная тишина, но я был терпелив. Наконец Рин неуверенно заговорила.
— П-потому что у меня еще не было опыта отношений, и быть может я упускаю что-то…
— Ну может тогда мне побыть твоим репетитором? — мой агонизирующий рассудок вновь начал генерировать бредовые идеи.
— Э? — сестра умилительно наклонила голову к плечу.
— Ну, это как такая игра, сходим на пару свиданий, и когда у тебя появится настоящий парень, ты будешь уже более опытна в этом плане, — я сам понимал, насколько глупо это звучит, и уже приготовился свести все в шутку, когда Рин неожиданно улыбнулась.
— А это неплохая идея!
— Серьезно? — меня не оставляло чувство, что она просто смеется надо мной. — Это как-то…
— Но ты же сам это предложил! — надулась сестра. — Так что теперь не вздумай идти на попятный!
— Ладно, я понял, — голова шла кругом, и мне захотелось ущипнуть себя, чтобы удостоверится, что это не сон. В замешательстве я отпустил ладони Рин и отступил на пару шагов. Мне требовалось переварить эту информацию.
— Ну так что, когда начнем, Кагамине-сенпай? — глаза сестры горели энтузиазмом.
— Да хоть сейчас, — меня внезапно обуяла злоба. Пойдя на поводу у своих ненормальных желаний, я сам загнал себя в ловушку. Так будь что будет. — Коль скоро мы говорили о поцелуях, то почему бы не попробовать?
Я вновь шагнул к Рин, и в её голубых глазах мелькнули неуверенность и страх. Так-то, дорогая сестрица. Не стоило меня дразнить.
— П-поцелуй? Вот так вот сразу, а может… — она инстинктивно прижалась к столешнице, словно надеялась, что это её защитит.
— Так, — мои пальцы коснулись её нежной щеки. — Первое правило — не стоит дразнить парня, а потом отказывать ему. Иначе тебя бросят, не успеешь ты и глазом моргнуть. А теперь, закрой глаза.
***
Это прозвучало как приказ, и Рин слегка вздрогнула, но послушно зажмурилась. Щеки пылали, а сердце отбивало чечетку. Это напомнило ей о «том» сне. Пальцы брата скользнули по щеке и коснулись подбородка. Девушка с трудом уняла дрожь в коленях. Здравый смысл призывал оттолкнуть Лена и прекратить эту глупую игру, но вот чувства твердили совсем обратное.
— Ты готова? — хриплый шепот пустил по коже рой мурашек.
Во рту пересохло, и Рин едва заметно кивнула и слегка поддалась вперед, но тут чужие горячие губы прижались к её…щеке?
Рин потрясенно распахнула глаза. Лен негромко рассмеялся над её обескураженный лицом, а потом назидательно произнес:
«Второе правило: если позволять парню слишком многое, то очень скоро ему надоест.»
— Лен, ну ты и мерзавец! — Рин поискала чем бы ей запульнуть в своего несносного братца.
Парень снова довольно рассмеялся.
— На этом первый урок окончен, и самое время заняться ужином! — бросил он напоследок и поспешил ретироваться.
***
Я громко щелкнул дверным замком, и в изнеможении сел на кафельный пол ванной комнаты. Руки дрожали, а мысли путались. Я почти позволил себе нарушить все мыслимые границы. Очевидно, что Рин не понимает, о чем просит. Для нее это был бы просто поцелуй, но для меня это действовало как красная тряпка на быка. Сейчас я смог отвертеться целомудренным поцелуем в щеку, но одного этого достаточно, чтобы я возбудился. Это было похоже на безумие.
Я запустил пальцы в волосы и сильно потянул. Джинсы стали ощутимо узки, и я обреченно взглянул в сторону душа. Сколько раз мне придется прятаться в ванной, чтобы не набросится на Рин? Нам предстояло прожить вдвоем еще целых пять дней. Золотая неделя грозила перерасти в адскую.
***
— Вы опоздали! Как будете оправдываться?! — Мегпоид сердито мерила шагами пространство под часами на станции Харадзюку.
Стоял чудесный весенний денек. Множество людей наслаждались долгими выходными, но фан-клуб Мику не собирался отдыхать.
— Прости, Гуми, — Рин покосилась на меня. — Просто кое-кто проспал.
— Только ты могла назначить встречу в 9 утра в выходной день, Мегпоид, — я пропустил ремарку Рин мимо ушей. — Никуда твоя Хатсуне не денется, её выступление в полдень!
Зеленые глаза Гуми полыхнули праведным огнем.
— Ты хоть представляешь, сколько там будет фанатов?! Да мы Мику-нэ с Токийской башни не увидим!
Бурная реакция Мегпоид начала привлекать излишнее внимание, поэтому я поспешил погасить скандал в зародыше и прикусил язык.
День и вправду выдался на удивление погожий, поэтому поп-дива участвовала в каком-то благотворительном концерте в одном из ближайших парков. Когда мы, подгоняемые Гуми, заплатили за вход и приблизились к сцене, там и в самом деле было не протолкнуться.
Мегпоид запричитала, а потом начала активно продвигаться к первым рядам.
— Гуми, осторожнее! — Рин с тревогой следила за зеленоволосой макушкой, которая то появлялась-то исчезала в море фанатов Хатсуне. Однако Мегпоид продвигалась вперед с неотвратимостью ледокола.
— Эй! Идите сюда!
— Да иди ты! — я с ужасом поглядел на адскую толчею. — Сама делай фотки, а мне и тут хорошо!
Мегпоид начала было что-то орать в ответ, но её недовольство перекрыл истеричный визг фонящего микрофона. Толпа ожила и начал скандировать как сумасшедшая:
«Мику! Мику! Мику!»
— Это безумие, — пробормотал я, испытывая неистовое желание сбежать отсюда как можно дальше.
— Да ладно, это лучше, чем сидеть дома, — Рин постаралась сохранять оптимизм до конца, но тут кто-то толкнул её, и девушка оказалась в моих объятиях. И я кожей почувствовал её смущение.
— П-прости, — она попыталась отстранится, но нас со всех сторон окружали оголтелые фанаты. — Все-таки это не так здорово, как я думала сначала.
Тут на сцене началась какая-то движуха, и толпа взревела пуще прежнего. Грянули динамики, и на сцене появилась Мику Хатсуне собственной персоной. Я подумал, что мои перепонки не выдержат восторгов фанатов.
— Всем привет! Спасибо что пришли! А сейчас начнем~
Меня хватило ровно на две композиции. У Мику определенно был талант, но её слишком высокий голос ножовкой впивался в мой мозг.
— Ты не против уйти отсюда куда-нибудь? — спросил я у сестры. Рин только кивнула, и мы начали выбираться из толпы. При этом я не выпускал её ладонь.
Спустя пару минут, мы оказались на свободе, и я быстро написал Мегпоид сообщение, что мы подождем её в ближайшем кафе.
В небольшой кофейне я сразу выбрал самый дальний столик. Рин проследовала за мной.
— Что будешь заказывать? — я протянул сестре меню, старательно игнорируя кокетливый взгляд официантки. — Рин?
— А… сок, пожалуйста, апельсиновый, — рассеяно отозвалась девушка.
— Мне кофе со льдом, — даже не взглянув в сторону официантки, я захлопнул меню, и тут в кармане завибрировал телефон.
Это Мегпоид прислала мне невероятное количество фотографий Мику Хатсуне, а также указание распечатать все это безобразие, а потом ждать её в школе, так как она собирается на фотосессию со своей богиней.
«Удачи, братишка!» — значилось в конце сообщения, а также хитрый смайлик. Я в раздражении захлопнул телефон.
— Что-то случилось? — Рин выглядела обеспокоенной, и я немного оттаял.
— Ничего, просто очередные чудачества Мегпоид. Давай-ка дождемся заказ, а потом нам надо в школу.
***
Кабинет, который Мегпоид выпросила под свой клуб, знавал и лучшие дни. Старая потертая софа, несколько столов, доска и фотопринтер, который наверняка был ровесником самой школе. Вечерело, и пространство класса заливал теплый оранжевый свет.
— Эта чокнутая помыкает нами, как хочет, — пожаловался я, наблюдая за тем, как из принтера появляется очередной снимок зеленоволосой девы. — Зря ты решила пойти у нее на поводу и вступила в этот клуб.
— Да, Гуми может быть малость эксцентричной, но зато с ней весело, — пожала плечами Рин. — В моем прошлом клубе, мы только и делали, что слушали музыку и обсуждали Кайто-куна…
— В каком смысле обсуждали? — я взял в руки стопку фотографий, чтобы хоть немного унять дрожь. При одном упоминании Сиона, срочно хотелось ударить кого-нибудь.
— Ну, он же такой красивый, порядочный, они многое отдали бы, чтобы только поговорить с ним, но я ведь с ним… — Рин смущенно улыбнулась, но тут пачка фотографий с шумом разлетелись по классу.
Сестра удивленно подняла взгляд, и тут же отступила на пару шагов, а потом наткнулась на подлокотник софы.
— Что ты с ним? — с трудом произнес я, делая шаг в её сторону. В горле клокотало рычание.
— Лен, что с тобой? Ты же сам видел, мы просто танцевали. Кайто-кун никогда бы не…ай! — девушка потеряла равновесие и навзничь приземлилась на софу, подняв облачко пыли. В ту же секунду её запястья были прижаты к обивке.
— Никогда не произноси его имя, когда мы наедине.
— Л-лен, что ты…?
— Это твой второй урок, сестрица, — с этими словами я ослабил узел галстука.
========== Такт 17: Триггер ==========
Я не спеша развязывал форменный галстук при этом не отрывая взгляд от лица сестры. Её голубые глаза смотрели на меня с величайшим волнением. Щеки заливал очаровательный румянец.
Покончив с галстуком, я отбросил его в сторону, а потом нагнулся над Рин. Приходилось прилагать немало усилий, чтобы не придавить её всем телом. Плохо соображая, что делаю, я осторожно коснулся её нежной щеки, очертил линию скул. Девушка слегка вздрогнула, смущенно опустила ресницы, но не попросила прекратить. Все было совсем как во снах, когда Рин оказывалась в моих объятиях, томно шепча мое имя.
Усилием воли я заставил себя вернуться в реальность, и напомнил себе, что передо мной моя сестра, которая думает, что все это не более, чем игра. А значит нужно следовать правилам. Я наклонился к её уху, и прошептал:
«Как насчет закончить то, что мы начали вчера?»
Сестра шумно вздохнула, и едва заметно кивнула. Секунду я собирался с силами, а потом произнес:
— Тогда, закрой глаза.
Рин послушно смежила веки, и я прикоснулся к её губам. В следующее мгновение время остановилось.
***
Как и любая девчонка, Рин всегда мечтала об идеальном первом свидании и не менее идеальном первом поцелуе. Это обязательно должно было быть в каком-нибудь романтичном месте, и непременно по любви. Однако стоило ей ощутить губы Лена, как весь этот ностальгически-романтический бред вылетел изголовы.
Горячие, слегка шершавые губы парня заставляли её трепетать. Он действовал осторожно, словно боясь, что она оттолкнет его, но Рин просто растворялась в теплой нежности его ласк.
Сейчас уже было не важно, что это совсем не по любви, и более того с родным братом. Она так долго ждала этот миг. Все еще пребывая в блаженной эйфории, девушка попыталась высвободить руки: ей невыносимо нужно было коснуться Лена. Однако его пальцы лишь плотнее сомкнулись на хрупких запястьях. Она уже хотела выразить недовольство, когда волшебный поцелуй закончился.
***
Нечеловеческими усилиями я разорвал поцелуй и резко отстранился. Наш контакт длился примерно пять секунд, но это был мой лимит. Если я пробуду рядом с ней еще хотя бы минуту, то непременно позволю себе лишнее, а я ведь…
— Лен…
Время остановилось снова. Это не может быть правдой. Голос, которым она произнесла мое имя был в точности, как в моем сне. Умоляющий, томный.
— Лен…
Щелчок. Триггер.
***
Миг и парень вновь набрасывается на её губы. Только теперь поцелуй совершенно далек от целомудренного. Рин беспомощно стонет, когда горячий язык брата грубо вторгается в её рот. Волна новых ощущений накрывает с головой. По телу растекается приятная слабость, а в низу живота закручивается тугая спираль желания. Совсем как в её сне, но так ярко и реально, что это даже немного пугало.
Лен целовал её, словно от этого зависела его жизнь. Язык касается нёба, вызывая тихий стон со стороны девушки. Голова её отяжелела, кожа покрылось испариной, и тут Рин поняла, что не может дышать.
— Мн… — она попыталась отстраниться, но парень лишь сильнее вжал её в диван. Его пальцы грозились оставить синяки на её руках. Из уголка губ сочилась струйка прозрачной слюны. Рин панически заметалась, но брат продолжал терзать её губы. Тогда она решилась на отчаянный шаг.
***
За свою недолгую жизнь я целовался бесчисленное множество раз, но этот поцелуй был совершенно особенным. Губы Рин, такие мягкие и теплые, были словно созданы для поцелуев. Я мгновенно забыл о том, что для нее это первый раз, что она моя сестра, что с минуты на минуту может прийти Мегпоид. Сейчас ничего не имело значения. Ничего, кроме того, что мне еще никогда не было так приятно. И Рин, судя по стонам не была против этого.
Внезапно губы кольнуло болью. Во рту появился солоноватый привкус крови. Ничего не понимая, я разорвал поцелуй. По подбородку скользнула паутинка слюны.
— Ха…ха… — Рин судорожно дышала, и мой взгляд будто приклеился к её влажным, блестящим губам. Я машинально слизнул кровь, и встретился глазами с сестрой. Сердце пропустило удар.
— Рин… — хрипло прошептал я и протянул к ней руку.
— Н-нет! — по её щекам катились слезы. — Хватит твоих игр! Отпусти меня!
Я тут же опустил её руки, и тупо наблюдал за тем, как она растирает затекшие запястья.
— Я разве просила «таких» поцелуев? — дрожащим голосом спросила она, пряча глаза в тени челки. — Или для тебя это в порядке вещей?
Я ничего не ответил, и лишь опустил голову. Что я мог сказать? Что мечтал об этом, пожалуй, всю свою жизнь? Что настолько опьянен ею, что не могу себя сдерживать?
— Я иду домой, — Рин поднялась на ноги, и поправила форму. — Сегодня ты готовишь ужин, так что не опаздывай.
И не удостоив меня взглядом, она покинула класс. Без Рин комната словно стала темнее. Я беспомощно обвел взглядом старый класс, а потом устало повалился на софу. Закрыл лицо руками. Чувство вины и отвращение к самому себе грозились раздавить меня, но предательское тело отозвалось на близость как надо. Мне снова была нужна разрядка. Вот только перспектива самоудовлетворения меня совсем не привлекала.
Я бы провалялся в этом чертовом классе до вечера, если бы через пару минут там появилась Мегпоид. Излучая оптимизм и энергию, она ворвалась в класс, размахивая пакетами и потрясая скатанным в трубку плакатом.
— Мерч с подписью Мику-нэ! — ликовала Гуми. — Это надо повесить прямо за моим президентским креслом, а вот это…
Увидев в каком я состоянии, она тут же растеряла весь свой запал.
— Ну, и что случилось? — деловито осведомилась она.
— Ничего.
— Врешь, — пакеты с шумом упали на пол. — Весь твой вид говорит, что ты опять напортачил.
— Отвали, Мегпоид, — грубо рыкнул я. Мне совершенно не хотелось распространяться о том, как я был близок к тому, чтобы изнасиловать собственную сестру.
— Мне казалось, что ты считаешь меня другом, — мягко произнесла Мегпоид, пристраиваясь у меня в ногах. — Если держать все в себе, можно и перегореть.
Я раздраженно фыркнул, но внезапно сказал:
«Я поцеловал её»
Повисла напряженная тишина, а потом Гуми рассмеялась.
— Молоток! Не упустил свой шанс, чертов плейбой!
— Ты больная?! — меня обуяла злоба. — Я поцеловал свою родную сестру! Если бы она не оттолкнула меня, я бы зашел и дальше, как ты этого не можешь понять!
Я вскочил с дивана и заходил по классу. Внутри все кипело. Тело била крупная дрожь.
— Я опасен, таких как я нужно изолировать от общества. Я хочу её практически все время, даже когда я с другими девушками, никак не могу выбросить её из головы! Это по-твоему нормально?!
Гуми молча наблюдала за моими метаниями. Спустя пару минут я немного успокоился, и она заговорила:
— Скажи-ка, Лен, тебе не приходило в голову, что все твои желания связаны вовсе не с пубертатным периодом? Быть можешь ты так жаждешь её, лишь потому, что любишь?
— Это исключено, — хмуро ответил я. — Мои желания эгоистичны, я совершенно не думаю о её чувствах, и только хочу её как девушку. Я тебе уже говорил.
— Но быть может это твой способ выразить свои чувства? Ты так долго скрывал их, что они приняли такую форму, и…
— Так, хватит на сегодня психоанализа, — перебил я.
Подхватил с пола свой галстук, затолкал в карман, а потом направился прочь.
— Мне пора домой, увидимся.
— Снова сбегаешь от проблем? — обвинительно воскликнула Мегпоид. — Так ты ничего не решишь!
— У меня свои методы, — с этими словами я покинул клубную комнату. Вечером мне предстояла готовка ужина, и какое-никакое общение с сестрой. А значит, нужно обезопасить её.
***
Спустя полтора часа я сидел в отеле и нетерпеливо прислушивался к шуму воды. И почему в такие моменты девчонки так беспокоятся о своем запахе? Стрелки часов неумолимо приближали вечер, а она все еще была в ванной. Я откинулся в кресле, стараясь подавить приступ глухого раздражения. Приглушенное освещение и навязчивый запах каких-то ароматизаторов никак не успокаивали.
Наконец, шум воды прекратился, но я так и остался сидеть в кресле, закрыв глаза. Спустя минуту мой слух уловил скрип дверной ручки, а потом легкий шорох шагов. Я лениво приоткрыл один глаз. Тонкая ткань банной юкаты плотно облегала её влажное тело, с длинных темных волос стекали прозрачные капли, щедро орошая ключицы и стекая в вырез юкаты.
— Ну, Кагамине-кун? — кокетливо поинтересовалась Амемия Нацуми. — Нравится?
— Неплохо, — прокомментировал я. — Но вот так будет лучше.
С этими словами я схватил её за отворот халата, притянул её к себе и грубо поцеловал.
Убедить Амемию пойти со мной в отель было делом пяти минут. Она все еще считала, меня своим парнем, потому прибежала, стоило мне написать ей. Мы выпили по чашке кофе в ближайшем кафе, а потом стоило мне шепнуть про отель, как она тут же потащила меня в ближайший. Выходит, слухи о ней были правдивы. Столичная красавица на поверку оказалась крайне доступной. Но это было не важно. Главное — у нее было красивое тело.
Широкая кровать скрипнула, когда я повалил девушку на алое покрывало. Возможно она рассчитывала на более бережное обращение, но у меня просто не было времени на долгие прелюдии. Быстро покончив с поясом её юкаты, я тут же сжал её грудь, не разрывая долгого поцелуя. В мои неполные пятнадцать лет, я уже мог доставить удовольствие любой девушке. Спасибо подружкам из родного города. Кто-то может сказать, что провинциальные барышни в корне отличаются от столичных. Возможно это и так. Но стонут они всегда одинаково.
Такие циничные мысли витали в моей голове, пока я старательно слизывал солоноватые капли с белоснежной кожи Амемии, спускаясь все ниже. Девушка тоже не отставала, уже избавив меня от рубашки. Острые ногти скребнули по шее, когда я сильно прикусил затвердевший сосок.
— Кагами… — шептала Нацуми выгибаясь в моих руках. — По…постой…ты еще одет.
— Так исправь это, — ответил я и, улучив момент, бросил взгляд на часы, стоящие на прикроватном столике. Без четверти пять. В шесть надо быть уже дома. Надо бы ускориться.
Амемия потянулась к поясу моих брюк, но я резко отстранил её руку. Почему-то сама мысль о том, чтобы меня коснулась та, кто потешается над чужими страданиями, вызывала сильное отвращение.
— Что ты…? — Амемия испуганно заметалась, когда её запястья оказались связаны над головой моим галстуком.
— Просто решил добавить немного остроты, — ответил я, разводя её бедра в стороны.
— Но ведь это наш первый раз и…ах! — она тут же забыла обо всем, когда я ввел в нее один палец. Девушка была уже готова.
— Какая ты испорченная девчонка, Амемия-сан, — прошептал я, расстегивая брюки. — Мы только начали, а ты уже такая мокрая.
— Н-нет, — протестующе простонала она. — Это все из-за тебя!
— Ну это я понял, — ухмыльнулся я, и резко вошел. Амемия вскрикнула, и её бедра крепко обхватили меня за талию. Я видел, что она пытается освободить руки, но узел не поддавался.
У меня почти месяц не было секса, потому я перестал сдерживаться, ускоряя темп. С выносливостью у меня было так себе, но никто еще не посмел жаловаться.
— Лен-кун…ах…ммм… Лен…- Амемия стонала уже не сдерживаясь, но для меня возбуждение было каким-то поверхностным. Ничего похожего с тем, что было два часа назад с…
Я резко оборвал мысль, обхватил мою партнершу за талию и заставил её принять сидячее положение. Амемия лишь всхлипывала, её тело сотрясала мелкая дрожь.
— Ты уже? — спросил я, чувствуя, что мне до разрядки еще далеко.
— Уу.м…- с трудом выдавила из себя Амемия.
— Попробуй продержаться еще немного, — попросил я. — Обхвати меня за шею.
Миг и связанные руки смыкаются у меня за спиной. Девушка навалилась на мою грудь, бормоча какие-то невнятные слова, но я не слушал, полностью сосредоточившись на ощущениях. Упрямо гнал из головы мысли о Рин, пытался получить удовольствие, и не мог. Не мог, черт возьми, потому что в ушах все еще звучал её томный шепот.
Девушка в моих руках задушено стонет. Внутри нее горячо и узко, она уже давно готова, поэтому мне ничего не остается, как грубо обхватить её за бедра и насильно довести себя до конца. Амемия громко вскрикнула и обмякла, но я продолжал резкие движения, пока по позвоночнику не пробежала знакомая дрожь.
— Ха…ах…- Амемия потянулась ко мне за поцелуем, но мне уже ничего не хотелось. Поэтому я сдержанно поцеловал её в ответ, а потом быстро ссадил с себя.
— Лен-кун…- сладко протянула девушка. — А мне понравились эти игры со связыванием, может делать это почаще?
Я неопределенно хмыкнул, и развязал её руки. Практически тут же она попыталась урвать еще один поцелуй, но я ловко отстранился, с трудом сдерживая рвущееся наружу раздражение. Вот так всегда. Все, с кем я встречался, считали, что я обязательно должен спать с ними в одной постели, нежничать и целовать 24 часа в сутки. И жутко обижались, когда я сбегал от них. Но я не собирался быть с ними дольше, чем того требовал организм.
— Я в душ, — отозвался я. — Прости, но мне нужно домой.
— Ой, да брось, — промурлыкала Амемия. — Оставайся, ведь время еще есть. Хочешь, примем душ вместе?
— Не хочу, — отрезал я и поспешил покинуть комнату. Должно быть, она обиделась, но меня это совершенно не заботило.
Стоя под горячими струями душа я прислушивался к своим ощущениями. Возбуждение ушло, оставив после себя лишь безграничную усталость. Никаких приятных ощущений, никакой эйфории, которая должна быть после такого.
«Прости, детка, но другого раза не будет. Может ты вызываешь восторг у каратистов, но мой триггер ты даже не задела».
========== Такт 18: Двойная игра ==========
Придя домой, Рин тут же заперлась у себя в комнате и бессильно повалилась на кровать. Оставшись, наконец, одна, девушка дала волю слезам. В груди все сжималось, переполняя её самыми противоречивыми чувствами. С одной стороны, она понимала, что её отношения с братом далеки от нормальных, и следует прекратить все эти опасные игры, но с другой стороны её губы все еще горели от его жарких поцелуев. И это было приятно.
Сегодня Рин впервые ощутила нечто подобное, и в какой-то момент испугалась. Разве это не должно быть аморально? У нормальных людей это вызвало бы лишь отвращение и непонимание. С ней все было иначе. Ей хотелось еще. Вновь почувствовать его умелые губы и язык, зарыться пальцами в жесткие волосы…
Рин резко оборвала ход своих мыслей и сильно похлопала себя по щекам. Тяжело вздохнула, вытащила из-под подушки плеер и наушники, намереваясь погрузить в мир музыки, чтобы хоть как-то отвлечься. Нельзя вспоминать об этом. Иначе, можно додуматься до чего-то совсем уж непристойного.
***
Стоило мне переступит порог, как я тут же прислушался к звукам в квартире. Дома ли Рин? Или сбежала от меня куда подальше? Я нарочито громко хлопнул дверью, но никакой реакции не последовало. Однако у двери стояли её любимые туфли лодочки, а значит она скорее всего в своей комнате.
С трудом подавив желание проверить, я отправился на кухню. С готовкой отношения не складывались, но было блюдо, которое даже я мог приготовить, не подорвав при этом дом. Более того, это была любимая еда Рин, а значит я просто обязан был сделать все в лучшем виде.
На все про все у меня ушло чуть больше часа, и я уже хотел позвать сестру вниз, как вдруг на ум пришла одна абсурдная, но интересная идея.
***
Рин снился сон, что она принцесса. Старая детская греза, в которую так хотелось поверить. Она жила в красивом замке, одевалась в роскошные платья, правители соседних стран то и дело посылали к ней сватов, но Рин ждала лишь одного, единственного и неповторимого принца Сапфировой страны…
— Госпожа, простите, что прерываю ваш, сон, но ужин готов и ждет вас… — внезапно во сне появился до боли знакомый голос. Мягкий, чуть хрипловатый баритон наполнял душу спокойствием и дарил ощущение уюта и тепла. Рин невольно улыбнулась сквозь сон, и чуть приоткрыла глаза. Рядом с постелью замер светловолосый юноша в костюме слуги, а в руках у него был тяжелый поднос с ужином. От тарелок поднимался соблазнительный аромат итальянской пасты.
— Чудесно… — Рин с улыбкой подняла глаза на парня и только тут поняла, что перед ней её брат, одетый в тот самый костюм с вечеринки Криптона. Девушка невольно отодвинулась от края кровати. Ей живо вспомнилось, как он грубо прижал её к дивану.
— Не бойся, Рин, — Лен поставил поднос на прикроватный столик. — Я просто принес ужин, и сейчас же уйду.
***
Страх в глазах сестры бритвой резанул по сердцу. Чувство вины захлестнуло меня с новой силой. Я уже шагнул к двери, но тут скрипнула кровать и в следующее мгновение тонкие руки Рин крепко обняли меня за талию.
— Стой! — в её голосе звенели слезы. — Не уходи…
Я почувствовал, как участилось сердцебиение. Внезапно простой вдох показался мне
невозможным. Тело будто одеревенело.
— Прости, — шепот Рин был едва слышен. — Я зря на тебя накричала, но мне вдруг стало страшно от того, что мы делаем. Мне хотелось этого, но ведь это неправильно. Давай забудем обо всем, что случилось сегодня, и будем просто братом и сестрой?
Забыть? Как я мог забыть такое? Вкус её губ и аромат кожи словно стали частью моего организма, незаменимыми компонентами, отсутствие которых я переносил крайне тяжело. Медленно, но верно Рин превращалась в зависимость, от которой я никак не мог избавиться. Но в её голосе было столько надежды, что мне не оставалось ничего другого, как молча кивнуть.
— Вот и хорошо, — сестра разомкнула объятия, что отозвалось во мне почти физической болью. — Ни к чему портить себе выходные бессмысленными ссорами. Давай есть, пахнет просто невероятно!
***
После ужина Рин удалилась в ванную комнату, оставив меня убираться на кухне. Настроение было хуже некуда. Сестра вроде простила мне те вольности, но однозначно дала понять, что больше подобного не повторится. И от этого было паршиво. Привыкший подавлять свои желания по отношению к Рин, я не терпел ограничений в другом. Но теперь моя выдержка дала слабину. Мне нестерпимо хотелось повторить этот поцелуй и, если ради этого нужно было убить, я бы убил не задумываясь. Но вот пойти против воли сестры — преступление куда серьезнее.
Я уже не надеялся вернуть её расположение, но за ужином она вела себя как обычно: смеялась, хвалила мою готовку и обсуждала планы на завтра. Я же постоянно ловил себя на мысли, что неотрывно наблюдаю за движением её губ, а вместе с тем вспоминал каковы они на вкус. Вот если бы…
— Лен! Ванна свободна!
Я повернул голову на голос сестры, и тут же последний стакан выскользнул из моих рук и со звоном разбился об пол. Рин была завернута в одно полотенце.
— Ну ты и растяпа, Лен, — Рин обреченно поглядела на прозрачные осколки. — Этот бокал был из маминого любимого набора…
— А…да, — я с трудом оторвал взгляд от сестры, и нагнулся чтобы собрать осколки. В ушах стучала кровь, а в горле пересохло. Ладонь обожгло болью — поспешно отдернул руку.
— Осторожнее! — Рин не на шутку заволновалась. — Постой, я сейчас найду аптечку.
— Я могу и сам…- начал я, но сестра умчалась за перевязочными средствами, а я даже в этой ситуации проводил взглядом её кое-как одетую фигуру. В душе поднималась злость на самого себя за беспечность. Зная о привычке Рин — расхаживать после душа в одном полотенце — я мог бы и не поворачиваться. Но с другой стороны, кто бы удержался от такого соблазна?
Я устало присел на стул. Глубокий порез на ладони кровоточил, заливая пальцы. Я специально сжимал и разжимал кулак. Боль помогала мне сохранять рассудок чистым. Но я не был уверен, что сдержусь если Рин продолжит крутиться рядом в такой виде.
— Прости что так долго, — в кухне вновь появилась сестра, и мне ничего не оставалось, кроме как опустить глаза в пол. Все что угодно, лишь бы не пялиться на нее.
— Ничего себе сколько крови! — как назло Рин опустилась на колени и осторожно прикоснулась к моей левой руке. От этого прикосновения по коже побежали мурашки. Даже боль не помогала мне сохранять спокойствие.
— Я мог бы и сам, — прохрипел я.
— С одной рукой? — сестра скептически вздернула бровь, взяла салфетку и начала бережно вытирать кровь. Я обреченно вздохнул, и плотно зажмурился, думая, о чем угодно, кроме девушки, что сидела передо мной на коленях.
***
Порез был не слишком серьезен, но крови натекло порядочно. Рин очистила рану, и уже хотела начать обрабатывать её, но тут на ум пришла крайне глупая и опасная затея.
«Это будто какой-то нездоровый фетиш,» — сказала она себе, но эта мысль засела в голове как заноза. Пару секунд девушка медлила в нерешительности, но потом решила, что брат даже не заметит.
Рана уже снова закровоточила, девушка поднесла ладонь к лицу и быстро слизнула алые капли. Металлический солоноватый привкус во рту как ни странно не вызывал отвращения, но больше всего ей понравилось ощущение от прикосновения к шершавой коже. На ум тут же пришла сцена из прошлого. Полумрак комнаты, дразнящая боль в пальце и теплый язык, скользящий по подушечкам пальцев…
— Что ты делаешь? — хриплый шепот брата пробрал до мурашек. Рин медленно подняла глаза, совершенно не зная, как все объяснить. От взгляда Лена сердце пустилось в стремительный галоп.
— Дезинфицирую…
***
Второй раз за день я провалился в сон. В один из тех жутких кошмаров, от которых не можешь проснуться и остается лишь молча ждать его окончания. И с чего это Рин пришла в голову такая бредовая идея? Ладно если мне, я ведь был тем еще извращенцем, но моя наивная сестра опускается до того, чтобы пробовать на вкус мою кровь? Никогда в жизни.
Но режущая боль в ладони говорила мне о том, что передо мной вовсе не греза, а самая настоящая реальность. Которая видимо сошла с ума, раз уж я оказался в таком положении.
Мне просто необходимо было оттолкнуть Рин, в первую очередь для её же безопасности. Однако я словно приклеился к стулу, молча наблюдая за тем как она подносит ко рту мои пальцы. Миг и её язык касается моей кожи. По телу словно пробегает ток, голова мигом отяжелела. И не только она. Что за…?! Я же только недавно…
Острый язычок сестры ловко очищает мою кожу от крови, и тут её губы осторожно касаются подушечки большого пальца, а через миг и вовсе обхватывают его. Щелчок.
***
Как и тогда, в старом классе, здравый смысл призывал остановиться, но Рин уже давно отмахнулась от него. Впервые на её памяти брат выглядел таким страдающим. Она видела, как он борется с собой, и это ей внезапно понравилось. В кой-то веки она была хозяйкой положения, заставила этого заносчивого плейбоя изнывать от невысказанного желания. Её уже не мучала совесть, а это было после сна или даже после сегодняшнего поцелуя в классе. Все что сейчас имело значение — как отреагирует Лен на её выходку.
Девушка довольно улыбнулась и легонько коснулась губами большого пальца, а потом слегка раскрыла рот. В этот миг её подбородок сжали сильные пальцы. Рин испуганно вздрогнула.
— Встань, — пугающим, чужим голосом произнес Лен. Девушка послушно поднялась с колен, но брат и не думал убирать руку.
Словно на поводке он подвел её к столу, и только тогда отпустил. Но не успела Рин обрадоваться, как её резко подхватили и посадили на прохладную стеклянную столешницу.
— В эту игру можно играть и вдвоем, — жаркое дыхание обожгло её шею, отчего Рин попыталась отстраниться. Дело приобретало скверный оборот. Лен опять начал забываться.
— Слушаааай! — Рин пронзительно вскрикнула, когда брат быстро лизнул мочку её уха. Лицо мгновенно вспыхнуло румянцем. — Что ты себе…?!
— Это я-то что себе позволяю? — губы Лена невесомо коснулись ямки между ключицами и Рин снова дернулась. — Это не я начал. Ты первая нарушила правила и начала ко мне приставать.
— Я вовсе не…
— И что же это было, стесняюсь спросить, — пальцы Лена скользнули по её спине, очерчивая контуры лопаток. — Ты вдоволь помучила меня, дорогая сестрица. Теперь мой черед. Ты просила забыть тот поцелуй. Хорошо, я не буду касаться твоих губ. Но насчет остального разговора не было, не так ли?
С этими словами он несильно прикусил нежную мочку уха. Рин всхлипнула, чувствуя, как внизу живота появляется знакомый жар.
Полотенце держалось на честном слове, и Рин отругала себя за беспечность. Просто она так переволновалась за Лена, что совсем забыла в каком виде находится. И теперь сидела перед ним почти обнаженная.
— Что ты хочешь от меня? — прошептала Рин, тщетно пытаясь спрятаться от его прикосновений.
— Чтобы ты меня оттолкнула, — отозвался он. — Или попросила поцеловать тебя. Посмотрим, насколько тебя хватит.
========== Такт 19: Во тьме ==========
«И насколько хватит меня, » — мысленно закончил я фразу, адресованную моей сестре. Её безрассудное поведение подстегнуло меня к дальнейшим действиям. Рин явно заигралась, и начал терять грань между шалостью и опасностью. И я решил показать ей, что бывает, когда эту грань нарушаешь.
Нежная кожа покрылась мурашками, когда я осторожно поцеловал её в шею. Девушка тихонько заскулила, и её пальцы сцепились в воротник моей рубашки. Довольный результатом я продолжил целовать её хрупкие ключицы. Забавно, второй раз за день мне приходилось видеть девушку после душа. Вот только в первый раз это не вызвало и половины ожидаемых эмоций, но сейчас я просто терял голову от одного её вида.
Рин закусила губу и нетерпеливо заерзала на столе, однако не предпринимала никаких попыток оттолкнуть меня. Неужели она не понимает, как это опасно? Что ж, придется удвоить усилия.
***
«Нужно это прекратить!» — кричал разум, но она не слышала его. В голове не было ни единой связной мысли, а руки и ноги будто налились свинцом. Все на чем было сосредоточенно её внимание — это чуткие губы её брата, вычерчивающие узоры на её коже.
Рин всегда считала себя приличной и скромной девушкой, но то, что она позволяла родному брату касаться её таким образом очевидно не вписывалось в общее понятие порядочности. Однако, у нее язык не поворачивался сказать «нет». Напротив, ей хотелось, чтобы Лен продолжал.
Тут она ощутила прикосновение. Шершавые пальцы нежно гладили её оголенное колено, постепенно переходя на бедро, едва прикрытое полотенцем.
— Л-лен… — прошептала она, чувствуя, что если он сейчас не поцелует её, то она сойдет с ума и сделает это сама.
— Да? — едва слышный выдох над ухом. Парень уже сам почти навалился на нее, отчего она ощутила жар его тела даже сквозь рубашку.
— П-пожалуйста, — дрожащим голосом произнесла Рин. — Поцелуй меня.
***
Меня словно ударило током. Я ожидал совсем не тех слов. Она должна была оттолкнуть меня, обвинить в домогательстве и еще куче других грехов, но вместо этого Рин буквально молила меня о том, чтобы я продолжил потакать своим извращенным желаниям. Я не мог этого допустить.
— Рин, я не… — наши глаза встретились и все слова, что я хотел сказать, мгновенно вылетели у меня из головы. На меня смотрели глаза моей сегодняшней любовницы. Отчаянное желание и ничего более. Я много раз видел такой взгляд. Едва заметный огонек похоти, который тем не менее выдавал с головой. И в этот миг Рин внезапно встала в один ряд с девушками, с которыми у меня дошло до отеля. По спине пробежал холодок.
— Нет, — жестко сказал я, отстраняясь от Рин. — Мне и одного раза хватило.
— Что? — еле слышно произнесла она. Вид у сестры был до нельзя обескураженный.
— Я же все-таки твой брат, ты сама говорила, что это ненормально, не так ли?
В кухне повисла тишина. Моя левая рука все еще кровоточила, поэтому я молча принялся перевязывать её. Рин все также потеряно молчала, но я знал, что до бури недалеко.
— Почему… — всхлипнула она. — Почему ты такой?! Все время издеваешься надо мной, дразнишь, пристаешь, ни с того ни с сего целуешь, а потом отталкиваешь! Я не понимаю тебя!
Девушка соскочила со стола и сердито топнула ногой. Я продолжал бинтовать руку, как ни в чем не бывало, но каждое её слово разило меня словно удар ножа. Её обвинения были вполне оправданы. Я сам довел до того, что она теперь хочет меня. И это желание было обоюдным. Однако я не мог принять такую Рин. Она не должна быть одной из тех глупых девиц, что гонятся только за моей внешностью. Она должна быть той, кто бы принял меня со всеми моими пороками.
— Да, — глухо произнес я. — Я просто дразню тебя, и ничего больше. Так что это вовсе ничего не значит.
— То есть…
— Все, — я закончил перевязку и повернулся к сестре. — Больше я тебя и пальцем не коснусь.
На секунду мне показалось, что её лицо исказилось от боли, но уже через секунду Рин взяла себя в руки.
— Что ж, — холодно произнесла она. — В таком случае, спасибо за уроки, сенпай.
Рин фыркнула и демонстративно вышла из кухни, оставив меня разрываться от желания догнать её и…я и сам не знал, что сделал бы. Все эти эксперименты не прошли даром, и я едва не застонал от осознания того, что мне опять придется снимать напряжение своими силами.
***
— Чертов плейбой! Ненавижу тебя! — любимые плюшевые игрушки одна за другой летели в стену. — Вот заведу себе парня тогда и узнаешь…
Рин не закончила свою угрозу и в отчаянии зарыдала. Горькие слезы обиды и непонимания катились по её щекам. Брат лгал ей. Она ведь видела, что он тоже хотел продолжения, но почему-то оттолкнул, да еще и пристыдил. Как будто он блюститель добродетели, а она развратная, испорченная девчонка.
«Но ведь так и было, разве нет?» — прозвучал в голове тот самый голос разума, который она предпочитала не слушать. — «Ты сама его спровоцировала, так что теперь не жалуйся.»
Девушка свернулась клубочком тщетно пытаясь успокоиться. Тело все еще помнило его прикосновения, и реагировало должным образом. Щеки пылали огнем, в горле образовалась пустыня.
«Неужели мне придется сделать это снова?» — с ужасом подумала девушка и непроизвольно сжала бедра, чувствуя нестерпимый зуд.
Спустя секунду многострадальное полотенце было отброшено в сторону. Отчаянно краснея, Рин неуверенно коснулась себя и едва подавила стон.
— Лен…
***
— Рин, — я прижался лбом к запотевшему стеклу душевой кабины. Сверху хлестала холодная вода, но я никак не мог успокоиться. Перед глазами вновь и вновь появлялся образ Рин, в ушах эхом звучал её голос.
Какая там Амемия или кто-то другой! Лишь Рин могла заставить меня чувствовать настоящее возбуждение, то которое не дает уснуть, разрывает на части и превращается в настоящую зависимость. И сегодня я вполне мог наконец получить желаемое, но разве я мог допустить такое? Забрать чей-то первый раз, тем более у своей родной сестры.
Кому-то это может показаться странным, но даже у меня были свои правила. Первое — всегда предохраняться, и второе — никакого секса с девственницами. Дело было даже не в отсутствии у них опыта, а в том, что они запомнили бы это на всю жизнь, а я вовсе не хотел стать частью чьих-то воспоминаний.
Я простоял под душем до тех пор, пока тело не начало терять чувствительность от холода. Был реальный шанс подхватить простуду, но меня это мало волновало. Главное — меня не разрывало на части от безумного желания. Проходя мимо комнаты Рин я не удержался и прислушался. Там все было тихо, должно быть она уснула. Тяжело вздохнув я отправился к себе с намерением поиграть, но потом вспомнил о поврежденной руке. Настроение стало еще паршивее.
***
— Кагамине, это что шутка?! — Мегпоид сидела за своим президентским столом, демонстративно положив ноги на столешницу, так что при желании я мог бы определить цвет её белья. — Как ты будешь убираться с такой рукой?
— Ну, ничего уж не поделаешь, — пожал я плечами. — Видимо тебе придется поднять свой президентский зад и самой заняться уборкой.
Дело было на следующий день, который Гуми торжественно объявила денем генеральной уборки клубной комнаты. Сказать, что я был в восторге от этого, значит ничего не сказать. Рин кажется тоже не горела желанием убирать пыльную комнату, но она лишь учтиво молчала. За сегодня она не сказала мне ни слова.
— Держу пари, ты специально повредил руку, чтобы увильнуть от уборки, — Гуми не собиралась отступать. — Но не думай, что я дам тебе отлынивать.
С этими словами зеленоволосая бестия указала на шкаф в дальнем углу комнаты.
— Разберёшь все книги, те, что не нужны нужно будет потом отнести в переработку, а на их место поставишь вот это!
«Вот этим» оказались многочисленные глянцевые журналы, с каждой обложки которых улыбалась зеленоволосая певица.
— С чего это я должен провести весь день в компании твоей богини?
— С того, что это приказ президента! — безапелляционно заявила Гуми. — Идем, Рин! Нужно найти все необходимое для уборки.
Я быстро посмотрел на сестру, но та прошла мимо, словно я был пустым местом. Хотя, возможно так оно и было. Когда за девушками закрылась дверь, я позволил себе нецензурный комментарий в адрес моей грядущей работы и с тяжелым сердцем поплелся к шкафу.
***
— Эм… Президент, а разве мы не должны убираться?
— Это может и подождать, — с этими словами Гуми протянула блондинке банку с газировкой. — Давай немного отдохнем и поболтаем!
Мегпоид с хлопком открыла банку и уселась на скамейку. Немного помедлив Рин присела рядом. Гуми была славная, но имела привычку говорить все, что думает, поэтому Кагамине немного стеснялась говорить на отвлеченные темы.
— Прости, что так нагружаю тебя в законные выходные.
— Ничего страшного, все равно делать было особо нечего. А у тебя весело.
— Ну, не сказала бы, — невесело рассмеялась девушка. — Честно говоря, сама толком не знаю, чем мы будем заниматься. В школе уже есть один фан-клуб Мику-нэ, так что моя самодеятельность едва ли уместна. Вот если бы она вернулась в школу…
Гуми пустилась описывать свои грандиозные планы, что она хотела бы организовать, если бы Хацуне продолжила обучение, но Рин была полностью погружена в свои мысли. За сегодня Лен ни сказал ей ни слова. Делал вид будто её нет, но она все равно чувствовала некоторое напряжение между ними. Он держался от нее подальше, но нет-нет, да поглядывал в её сторону, и это давало Рин надежду, что это его очередная игра.
— А как твои отношения с Леном? — неожиданный вопрос полностью выбил её из колеи.
— А? К-какие еще отношения? — Рин ощутила, как щеки заливает румянец.
— Обычно близнецы хорошо ладят между собой, а у вас как я вижу не так, — Гуми ловко отправила пустую банку в мусорку.
— Да, мы немного…поссорились, — промямлила Рин, испытывая жуткую неловкость от всего этого. — Но это наше, семейное дело, не забивай себе голову…
Вдруг на плечо легла теплая ладонь. Зеленые глаза Гуми смотрели на блондинку с невероятным участием.
— Хорошо, но если тебе захочется поговорить с кем-то, то я всегда готова тебя выслушать и не буду тебя осуждать, — мягко произнесла Мегпоид.
Рин потрясенно моргнула, и тут же зеленоволосая вернулась к амплуа безбашенной оторвы.
— Ладно, отдохнули, а теперь пора навести красоту в нашем храме!
***
Когда этот долгий день уборки подошел к концу, я уже не чувствовал никаких запахов кроме затхлой пыли. Видимо раньше это был кабинет клуба робототехники, потому что на полках покоились книги по механике и программированию. Подборка была интересной, но вот Мегпоид совершенно не интересовали подобные вещи, и теперь шкаф ломился от журналов и альбомов из личной коллекции Гуми.
— Отличная работа, бойцы! — Мегпоид оглядела кабинет, каждый уголок которого был тщательнейшим образом убран. — Завтра начинаются занятия, так что жду вас здесь после уроков!
— Ты когда-нибудь устаешь от этого? — поинтересовался я, чувствуя, что вот-вот чихну.
— Хватит глупых вопросов, до завтра! — с этими словами Гуми выпроводила нас прочь из кабинета.
Оказавшись наедине с сестрой, я кожей почувствовал её напряжение. Она демонстративно не замечала меня, и я в очередной раз осознал, как я нуждался в её внимании. Весь путь до дома мы проделали в молчании, и под конец я уже был готов выть от этой гнетущей тишины. Мне нужен был её голос. Обвиняющий или любящий, я не мог без него.
Я уже хотел окликнуть её, но тут в кармане пиджака зазвонил телефон. Это была мама, которая спешила предупредить, что уже завтра к вечеру они вернутся в Токио.
— Хорошая новость, — рассеяно пробормотал я. — Берегите себя, до скорого.
— Мама? — я едва не подпрыгнул от неожиданности. Рин стояла совсем близко, так что я мог ощущать аромат её духов.
— Да, — я захлопнул телефон, стараясь не выдать своего волнения. — Завтра они возвращаются.
— Вот как, — прохладно произнесла она. — Это хорошо.
Мы вместе вошли в тесный лифт, я старательно держал дистанцию между нами. Рин по привычке вцепилась в поручень у стены. В детстве она всегда хватала меня за руку в такие моменты, но сейчас…
Счетчик этажей дошел до цифры пять, и тут железную коробку тряхнуло. Рин отчаянно взвизгнула, а меня швырнуло о противоположную стену. Спустя мгновение мир погрузился во тьму.
— Л-лен… — раздался шепот справа от меня. — Ты цел?
Голос сестры дрожит от страха. Первым моим желанием было кинуться к ней и успокоить, но сейчас важнее было выбраться отсюда.
— Да, — ответил я, и подошел к панели управления. — А ты?
— Вроде бы…
Я нажал кнопку вызова лифтера. Ничего не произошло. Я попробовал снова. И снова.
— Что за черт? — терпение было на исходе, и я в бешенстве ударил по стенке лифта. Нас снова тряхнуло.
— Лен! Прекрати так делать! — срывающимся голосом воскликнула Рин. — Мы же разобъемся!
В следующее мгновение она заплакала. Точно. Какой же я идиот.
— Рин… — я шагнул к сестре и обнял. — Тише, все будет хорошо. Только не плачь, ладно?
— У.гу…- всхлипнула девушка и в бессилии опустилась на пол лифта. Я крепко прижимал её к груди и эта близость никак не повлияла на меня. Не было никаких неправильных мыслей — одно лишь желание защитить и успокоить сестру.
— Лен, — всхлипнула она, полностью расслабившись в моих руках. — Мы же ведь не упадем?
— Конечно нет, совсем скоро нас отсюда вытащат, вот увидишь.
— Ненавижу высоту, — пожаловалась Рин. — Никогда больше не зайду в лифт.
— Да, теперь только по лестницам, — согласился я, радостный, что она начала успокаиваться.
Пару минут мы пробыли в молчании. Рин все еще трясло, но она уже не плакала. Вдруг она заговорила:
— Эй, послушай Лен…
— М?
— Тут же нет камер, да?
— Должны быть, но в темноте все равно ничего не видно.
— Тогда, ведь ничего если я сделаю так?
В следующее мгновение её нежные губы коснулись моей щеки.
— Рин?
— Мы не закончили то, что начали, — голос сестры звучал уже более уверено. — Хоть ты и сказал, что больше пальцем меня не тронешь, я такого не говорила не так ли?
«Какого…» — с ужасом пронеслось у меня в мозгу, когда губы Рин опять задели мою скулу. — Это будто сюжет какой-то игры, только там обычно парень пристает к девушке, а не наоборот.
— Рин, это уже не смешно!
— А я и не шучу, — прошептала она, и я тут же напрягся. В темноте я не мог видеть её лица, но подозревал, что она сейчас очень близко. Так что я опять начинал заводиться.
— То, что было между нами…это неправильно, но я ничего не могу с собой поделать, — я ощутил её дыхание на своих губах. — Поцелуй меня, Лен.
Теперь это прозвучало не как просьба. Это был приказ, которому я просто не мог противиться.
— Хорошо, — прохрипел я и в следующее мгновение забыл обо всем, жадно сминая её губы, проникая в рот языком. Рин невнятно стонет сквозь поцелуй и её пальцы зарываются в мои волосы. Чертовски приятно. В темноте мои чувства обострились в несколько раз, потому я практически схожу с ума от умопомрачительного вкуса её мягких губ. Мгновенно забываю обо всех обещаниях и мои руки привычно скользят по девичьему телу. Рин не пытается отстраниться, а лишь прижимается крепче и должно быть уже чувствует, как что-то упирается ей в бедро.
«Что я с ней сотворил? С каких пор моя невинная сестра стала такой?»
Я поспешно разорвал поцелуй, чтобы восстановить дыхание. Рин также тяжело дышит, но в следующую секунду тянется за новой порцией поцелуев. Её язык легонько касается моей нижней губы и тогда мне окончательно сносит крышу. Вновь вовлекая её в бешеный поцелуй, я обхватываю её шею правой рукой, а левой сжимаю её аккуратную грудь. Рин застонала, и в следующее мгновение кабину лифта залил яркий свет.
Я инстинктивно зажмурился, и когда зрение восстановилось сердце пропустило удар от сцены, которая мне открылась. Раскрасневшаяся сестра сидела на мне верхом, а моя ладонь все еще сжимала её грудь. Школьная форма была в полном беспорядке, а в глазах горел безумный огонек. Я и сам выглядел не лучшим образом.
Лифт звякнул и двери распахнулись. Рин мгновенно подскочила на ноги и бросилась прочь, а я так и остался сидеть на полу, не в силах пошевелиться. Спустился на первый этаж, и пошатываясь как пьяный вытащил телефон. Домой мне сегодня определённо нельзя. Значит остается лишь один вариант. Невесело ухмылялись я набрал Мегпоид.
========== Такт 20: Исповедь ==========
В этот майский вечер Гуми Мегпоид не планировала ничего особенного. Слушать музыку и хрустеть ништяками — обычное времяпрепровождение. Однако всю идиллию разрушил странный звонок от вице-президента. Лен спросил дома ли она, и есть ли что-нибудь на ужин. Получив отрицательный ответ на второй вопрос, парень отключился. А буквально через полчаса, когда Гуми уже собиралась открыть вторую упаковку пудинга, в дверь позвонили.
Уже зная, кого увидит на пороге, Гуми открыла.
— И вас доброго вечера, президент, — нагруженный пакетами Кагамине выглядел несколько неадекватным. — Прошу меня простить.
Парень бесцеремонно ступил через порог и прошел на кухню. Гуми заперла дверь и поспешила следом.
— Как и думал, — Лен по-хозяйски залез в холодильник. — Мышь повесилась.
— С чего это тебя волнует содержимое моего холодильника?
Гуми казалось, что они на секунду поменялись ролями. Обычно она бесцеремонно вмешивалась в ход чьей-то жизни, для безынициативного Лена это было крайне необычно.
Тем временем парень уже успел разобрать пакеты и наполнить девственно-пустой холодильник разнообразными продуктами.
— Что хочешь на ужин? — осведомился он, любуясь результатами своего труда.
— Лен, — Гуми начала всерьез опасаться не тронулся ли он умом. — Что произошло?
— Ничего особенного, — отмахнулся он. — Просто я планирую перекантоваться у тебя пару деньков. Не возражаешь?
Мегпоид скрипнула зубами, шагнула к блондину и с силой дернула его за форменный галстук. Беспечная улыбка совершенно чудовищно контрастировала с его глазами, в глубине которых тлел какой-то безумный огонек. Гуми прекрасно знала это его выражение. Отчаяние.
— Прекрати этот фарс и живо выкладывай, что у тебя опять стряслось!
Медленно улыбка сползла с его лица, и он судорожно сглотнул.
— Я люблю её.
***
Могли бы вы подумать, что та любовь, что обычные люди испытывают к своей семье может стать тем, чем был болен я все это время? Моя детская привязанность к сестре никуда не исчезала, она просто переросла в настоящую любовь. Взрослое, эротическое чувство, которое не терпело никаких преград. Ту любовь, которая мучает тебя, когда не взаимна, и приносит неземное счастье, когда все обоюдно.
Поэтому, осознание того, что Рин желает меня как парня, но при этом любит лишь как брата, приводило меня в отчаяние. Мне была нужно не только её тело, но и душа. Но это просто нереально. А значит, пора с этим кончать.
Это была не первая бессонная ночь в моей жизни, но впервые я не следил за ходом времени. Я говорил и говорил, а Гуми просто молча слушала, не сводя с меня своих проницательных глаз. В какой-то момент, я понял, что рыдаю у нее на коленях, а она просто гладит мои спутанные волосы и молчит. Не утешает, не пытается убедить, что все будет хорошо, а просто дает мне шанс выговориться. Словно монахиня, выслушивающая закоренелого грешника.
Прошло немало времени прежде, чем она нарушила молчание.
— И ты считаешь, что это нормально? Жить вот так?
— Конечно нет, я ведь тебе сказал, что наши нездоровые отношения пора прекратить.
- Я не об этом, — мягко поправила меня Мегпоид. — Я про то, что ты подавляешь в себе столько разрушительных эмоций, что в один прекрасный день просто сломаешься. Сойдешь с ума и сотворишь какую-нибудь глупость.
— Я просто буду держаться подальше, начну нормальные отношения с какой-нибудь девушкой и…
— И в тайне продолжишь думать о Рин, — перебила меня Гуми. — Ты ведь уже пробовал и сделал только хуже. Быть может, тебе лучше признаться ей?
— И сломать ей жизнь? Я ведь только сегодня понял, что ты была права. Я люблю свою сестру, и именно поэтому я больше не могу быть с ней. Похоть это одно, но вот чувства — совсем другое.
— А откуда ты знаешь, что она не любит тебя как парня? — Гуми несильно потянула меня за волосы. — Включи мозг, братишка, и подумай. Почему она продолжает искать близости с тобой, даже когда ты сказал нет?
— Потому что я её развратил, — буркнул я, отстранив её руку. — Ей понравились поцелуи, вот она и хочет еще. А с кем — неважно.
Стоило мне сказать это, как в голове вспыхнула ярчайшая картинка. Рин, целующаяся с каким-то парнем. Руки сами собой сжались в кулаки.
— Ну хорошо, допустим, что ты сможешь держаться от нее подальше, заведешь себе постоянную подружку, но сможешь ли ты смириться с тем, что Рин тоже начнет свою жизнь? Тоже заведет парня?
— Я…смогу. Если она будет счастлива с ним, то…
— Ну-ну, — хмыкнула Гуми. — Неужели ты не понимаешь, что любой парень рядом с ней, не будет казаться тебе достойным её? Ты вечно будешь думать, что она несчастна, лишь по одной причине: единственным правильными парнем будешь лишь ты.
— Хах, уж кто-кто, но я точно не достоин быть с ней.
— Ты себя недооцениваешь, — Гуми снова взлохматила мне волосы и улыбнулась. — На самом деле ты лучше, чем хочешь казаться.
— Спасибо…
Странно, сейчас, лежа на коленях у Гуми я понял, что будь я нормальным, возможно такими были бы мои отношения с сестрой. Спокойные разговоры, никакого смущения или секретов. И я был рад, что в сложившейся ситуации у меня была такая «сестра».
— Ладно, — Гуми беззастенчиво зевнула. — Время уже позднее, так что давай спать.
— Постелешь мне рядом с собой, — после «исповеди» мне стало гораздо легче, и я даже мог шутить.
— В прихожей на коврике!
***
Этой ночью Рин не сомкнула глаз. Лен так и не вернулся домой. Телефон молчал, и она могла лишь догадываться, где он ночует на этот раз. И если в родном городе подобное его поведение было в порядке вещей, то в Токио с ним могло случиться все, что угодно. От беспокойства у нее скрутило живот.
«Какая же я дура! — ругала себя девушка, нервно расхаживая по кухне. — Почему я на него набросилась там в лифте?»
Она сама себя не понимала. С того памятного поцелуя в классе, её тянуло к Лену словно магнитом. И стоило ей оказаться в его объятиях под покровом темноты, как весь страх высоты сошел на нет. Ей просто хотелось остаться в его объятиях навечно, и вновь ощущать его теплые губы.
Рин похлопала себя по щекам пытаясь вернуться в реальность. Без сомнения, Лен не пришел домой лишь из-за её недостойного поведения.
— Нужно будет извиниться и все объяснить, — прошептала себе под нос блондинка. — Лишь бы он вернулся…
В столь взвинченном состоянии Рин встретила утро. Когда пришло время идти в школу, она на автомате оделась и, отказавшись от завтрака, вышла из дома. В метро снова были толпы людей, и взгляд девушки скользил по ним, разыскивая знакомый силуэт. Уже на станции среди серой массы как будто мелькнула знакомая светловолосая шевелюра.
— Л-лен! — сердце радостно забилось, когда девушка рванулась к парню. Однако тут школьник повернулся, и она увидела, что это просто какой-то крашенный блондин.
— Какие-то проблемы, малышка? — незнакомец нахально улыбнулся и шагнул к Рин.
— Простите, я обозналась, — стараясь не выдать своего разочарования, она поспешно поклонилась и уже хотела ретироваться, но тут парень ловко схватил её за запястье и притянул к себе.
— О, так может я помогу тебе найти того, кого ты ищешь?
— Н-нет, благодарю…
— Да не ломайся ты, я хорошо знаю этот район! Ты ведь иностранка?
— Извините, но мне надо идти…
— Да, брось, я ничего тебе не сделаю.
— Отпусти… - в этот миг кто-то резко дернул её за свободную руку, и Рин оказалась в знакомых объятиях.
— Кажется она ясно выразилась, что спешит, — раздался над ухом хрипловатый голос.
Приставучий тип начал было что-то говорить, но Лен просто взял сестру за руку и повел сквозь толпу. Девушка облегченно вздохнула и сморгнула непрошеные слезы, жадно разглядывая фигуру своего брата. Его форма была слегка помятой, но в целом он выглядел как обычно.
— Очень неосмотрительно, — внезапно произнес он, когда близнецы подошли к воротам школы.
— Что? — Рин с трудом вернулась в реальность.
— Знакомиться в такой толпе, — отозвался парень. — Тем более с такими типами.
Их глаза встретились, и у Рин едва не подкосились ноги. Внешне её брат выглядел как обычно, но его взгляд был каким-то пустым. Отстраненным и пугающе-чужим. С таким выражением он обычно смотрел на надоедливых одноклассниц. Принимал их бесчисленные признания в любви. Брат смотрел на нее, как на пустое место.
— Лен, — едва не плача прошептала она. — Что с тобой случилось?
— Со мной? — он удивленно поднял брови. — Со мной все в порядке, а ты похоже совсем не спала.
С этими словами он протянул руку и коснулся её бледной щеки. Рин мгновенно зарделась, но парень сохранил пугающее хладнокровие.
— Тебе следует поспать, — тоном строгого доктора произнес он. — А пока, пошли на уроки.
Блондин направился к школе, а Рин так и осталась стоять у ворот не в силах ступить и шагу. Впервые брат вел себя так…так…равнодушно?
***
Одни боги знают сколько трудов мне стоило сохранять на лице эту бесстрастную лживую маску. Видеть непонимание и обиду в её глазах, касаться её и сохранять невозмутимость, когда внутри все переворачивалось. Смогу ли я продолжать в том же духе? Получится ли у меня побороть это?
Рин плелась позади меня, и я старался не замечать её пристальный взгляд, который грозился прожечь во мне дыру. К счастью, в коридоре было не протолкнуться, казалось, что туда набилась вся школа.
Я уже хотел узнать, что там происходит, но тут из толпы на меня налетела донельзя взволнованная Мегпоид. Девушка возбуждённо жестикулировала, явно пытаясь что-то донести до меня. Но мне уже не нужны были никакие объяснения. В гуще толпы маячили необычные зеленые волосы. Мику Хацуне грелась в лучах славы.
Конец первой части
========== Такт 21: Дыхание ==========
Часть вторая
Внезапное появление Мику Хатсуне всколыхнуло школьную рутину. На переменах бесчисленное количество почитателей её творчества осаждали классный кабинет своей богини. Учителя устали призывать к порядку, но мне следовало поблагодарить судьбу за то, что это был не мой класс. А вот Гуми отнюдь не разделяла моего оптимизма.
— Почему же она вернулась?! — в который раз за время разговора Мегпоид задала этот вопрос. Девушка сидела на своем президентском месте, по привычке водрузив ноги на стол.
Занятия уже закончились и пришло время для клубной деятельности. Свою активность как вице-президента клуба я проявлял, почитывая свежий выпуск Джампа.
— Эй, ты вообще меня слушаешь?!
— Да-да, — отозвался я. — Кстати, почему же ты здесь, если Хатсуне сейчас в школе. Думал, что ты будешь осаждать её класс в первых рядах.
— Как будто я опустилась бы до такого! — глаза Гуми пылали праведным гневом. — Это так низко: надоедать ей даже в школе! И все-таки почему…
От сотого вопроса по поводу возвращения Мику меня спасло появление Рин.
— Простите, припозднилась! — сестра затворила за собой дверь. — Все словно с ума по сходили!
Рин осторожно присела на краешек дивана. Я постарался ничем не выдать своего волнения, делая вид, что полностью увлечен чтением.
— Жалкие глупцы смеют мешать Мику-нэ получать образование! Будь моя воля я бы…
Никто не узнал, что бы сделала Гуми, потому что в этот момент дверь вновь распахнулась и на пороге старого класса возникла Мику Хатсуне собственной персоной. В комнате повисла гробовая тишина.
В школьной форме поп-звезда выглядела почти обычно, если не брать во внимание яркий цвет её волос. Но насколько я знал, прическа была её визитной карточкой, и по условиям контракта с Криптоном ей нельзя было стричься или перекрашиваться. И почему спрашивается я это запомнил? Общение с Гуми приносило свои плоды. Между тем, молчание затягивалось, и Мику решилась его нарушить.
— Привет, — она лучезарно улыбнулась. — Я слышала, что тут организован мой фан-клуб?
— А… — видимо Гуми была настолько поражена личным присутствием Мику, что начисто забыла японскую речь. Я покосился на Рин, но та демонстративно молчала. У нее что зуб на Хатсуне?
Мысленно вздохнув, я поднялся на ноги и шагнул к гостье.
— Да, все верно, — пришлось взять инициативу на себя. — Добро пожаловать, Хатсуне-сан.
— Нет-нет, можно просто Мику! — девушка очаровательно покраснела. — А мы ведь уже встречались, Лен-кун!
Краем глаза я углядел, как вздрогнула Рин.
— Да, было дело, — уклончиво ответил я, и тут Гуми с грохотом спустила ноги со стола и вскочила, одергивая юбку.
— Д-добро пожаловать, Мику! Простите, за такой прием, просто это все так неожиданно…
Спустя некоторое время Мику уже сидела на диване, пила чай и вежливо отвечала на бесчисленные вопросы Мегпоид.
— На Золотой неделе вы были в Венеции, не так ли?
— Да, записывали несколько клипов вместе с Кайто.
— Ух ты, там, наверное, потрясающе красиво!
— Чудесный город с такой романтичной атмосферой…
Гуми так и светилась радостью, словно завтра начинались летние каникулы. Она явно не ожидала, что Хатсуне придет в свой собственный фан-клуб, да еще и снизойдет до того, чтобы выпить тут чаю. Но то, что было дальше удивило даже меня.
— А это все члены клуба, не так ли? — бирюзовые глаза девушки словно случайно обратились ко мне.
— Да, пока что нас всего трое, но мы будем стараться набирать новых людей!
— В таком случае вы не будете возражать, если я присоединюсь?
— Э?
***
— Это просто какая-то бессмыслица, — пробормотала Рин, убирая со стола чашки. Мику наконец покинула клубную комнату, и блондинка смогла дышать свободно. Почему-то присутствие поп-дивы действовало на нее угнетающе. Она была красивой, утонченной, но какой-то искусственной. Чего стоит этот неестественный цвет волос!
Девушка с раздражением плюхнулась на диван. Хорошо, что она ушла, но вот только Лен, этот чертов плейбой, вызвался проводить её до машины. Гуми же унеслась в учительскую утрясать вопрос с вступлением Хатсуне в клуб имени себя. Ничего глупее и придумать было нельзя!
— И зачем я только вступила сюда? — пожаловалась Рин. — Лучше бы мне было остаться в старом клубе.
— Так в чем проблема? — внезапно раздался хрипловатый голос.
Рин подскочила на диване во все глаза уставившись на брата. Он спокойно подошел и сел рядом, положив ногу на ногу. Девушка тут же напряглась и постаралась незаметно отодвинуться от него.
— Еще только май, а уже так душно, — Рин судорожно сглотнула, когда брат слегка ослабил узел своего галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
Память живо воссоздала недавнюю сцену в этом самом классе и Рин залилась краской. Он что специально? Но Лен будто ничего не заметил, и выжидательно поглядел на сестру.
— Ну так что?
— Ты о чем? — с трудом справившись с голосом спросила она.
— О возвращении в старый клуб, — его голубые глаза ни выражали совершенно никаких эмоций.
— Ты что меня выгоняешь?! — обиженно воскликнула Рин.
Лен не успел ничего ответить, потому что в этот момент в комнате появилась совершенно счастливая Гуми.
— Дело в шляпе! Мику-нэ теперь полноправный член нашего клуба! И раз уж такое дело, я торжественно переименовываю его в клуб всех членов проекта Вокалоид!
— Далеко пойдешь, Мегпоид, — усмехнулся Лен. — Камуи Гакупо ведь тоже?
Зеленоволосая проигнорировала вопрос вице-президента, и пустилась в детальное описание будущей деятельности клуба, но Рин совершенно не слушала. На самом деле, она вступила в клуб вовсе не потому, что была фанаткой Мику. Некоторая неприязнь к ней началась еще с тех пор, как СМИ начали тиражировать слухи о её отношениях с Кайто. А после памятной вечеринки, блондинка вообще с трудом выносила Хатсуне. Но в этом клубе какого-то черта забыл Лен, и Рин решилась на такой шаг. В тайне завидуя дружеским отношениям брата с Гуми, она подумала, что членство в одном клубе поможет им разрушить стену непонимания, которую они сами и возвели. Надо сказать, что за последние дни они действительно стали ближе, просто непозволительно близки, но теперь брат вновь отгородился от нее, надев маску холодной вежливости, так словно они были чужими людьми. Это было невыносимо.
***
Когда Гуми наконец соизволила закончить собрание, я чувствовал себя как выжатый лимон. Постоянный контроль собственных эмоции давался мне с трудом, а пристальные взгляды Рин совершенно не придавали мне спокойствия. Равно как и полные обожания взгляды Мику. И чем же я ей так приглянулся?
В кармане пиджака снова завибрировал телефон. Мику выпросила мой номер, и за последний час я получил уже более десятка сообщений, которые не вызывали ничего кроме раздражения.
— Эй… — я был так погружен в свои мысли, что даже забыл, что иду рядом с сестрой. — Можно мне с тобой поговорить?
— Конечно, — спокойно произнес я, чувствуя, как учащается пульс.
— Я хотела извиниться за вчера, — Рин опустила глаза, избегая встречаться со мной взглядом. — Я повела себя как дура, прости меня.
Сестра подняла голову, её глаза блестели от не пролитых слез. Мой самоконтроль пошел трещинами, грозясь развалиться в любой момент. Как мне следует отреагировать? Ободрить её, чтобы она не заморачивалась по этому поводу? Но мое доброе отношение может подарить ей ложную надежду. Значит придется забыть о жалости и солгать.
— Это ничего не значит, — равнодушно ответил я. — Я уже говорил, что эта игра начинает надоедать.
— Что? — Рин отступила на пару шагов, явно отказываясь верить моим словам.
— Целуешься ты весьма посредственно, так что это не то, ради чего стоит волноваться. Разве ты не поняла этого, когда я не пришел домой? Как думаешь, чем я занимался всю прошедшую ночь?
— И чем же? — еле слышно прошептала Рин, её пальцы судорожно вцепились в рукав пиджака. Я шагнул к ней и шепнул на ухо:
«Снял девчонку, поехал в отель и отлично с ней развлекся»
Прости, Рин. Это все ради тебя.
— Ты просто невыносим! — воскликнула она и бросилась прочь. — Никогда больше…никогда!
Рин решительно зашагала в сторону нашей квартиры, а мне оставалось лишь смотреть ей в след, ощущая во рту горький привкус.
«Да, Рин. Никогда больше…»
***
«Придурок! Я значит из-за него всю ночь глаз не сомкнула, а он там с очередной дешевкой…козел! Будь ты проклят! Пусть с кем угодно спит, мне плевать!»
Никогда еще Рин не чувствовала себя так ужасно. Дыхание перехватывало, на глазах наворачивались слезы. Ей хотелось наброситься на брата и ударить его что есть силы. Наносить удар за ударом, пока эта лживая маска не треснет! Он не был с ней честен, ведь она прекрасно чувствовала, что ему понравилось тогда в лифте! Так почему же он так ужасно…
Девушка поспешно вытерла слезы и вбежала в холл многоэтажки, где находилась их квартира. Проигнорировав приветствие смотрителя, направилась к лестнице. Ей предстояло преодолеть семь этажей, но Рин теперь ни за что не зашла бы в лифт. Блондинка бодро преодолела три пролета, но дальше дышать становилось все труднее. Бессонная ночь и эмоциональное истощение давали о себе знать, но Рин сжала зубы и продолжила подъем.
— Все из-за тебя, — гневно прошипела она, но тут легкие словно сдавило спазмом, в глазах потемнело. Неспособная вдохнуть Рин покачнулась, и тут возникло жуткое ощущение полета.
***
Я знал, что после злоключений в лифте Рин пойдет по лестнице, потому учтиво поздоровался с консьержем и последовал на седьмой этаж. Не обладая достаточной физической подготовкой, я выдохся уже на втором этаже, но я просто не мог позволить себе поехать на лифте. Это было бы нечестно по отношению к Рин, а я и так уже достаточно причинил ей боли. Мои жестокие слова должны были заставить её забыть обо всем, что между нами было, ну или как минимум держаться от меня подальше. Она не заслуживала моего безумия.
Я поднял голову и увидел, как пролетом выше мелькнул краешек школьной формы, а потом до моего слуха донесся короткий прерванный вдох. Я почувствовал, как похолодели пальцы и что есть силы бросился наверх, как раз вовремя, чтобы успеть подхватить хрупкое тело сестры. От удара у меня сбилось дыхание, но меня больше интересовало дыхание Рин.
Девушка судорожно пыталась вдохнуть, но у нее не получалось. Я прекрасно знал, какого это. Гипервентиляция легких крайне неприятная штука, с которой я познакомился еще в детстве и с тех пор она периодически навещала меня.
— Рин! Держись! — я обхватил сестру за талию и помог дойти до квартиры. С трудом отперев замок, я буквально втащил Рин на кухню и аккуратно усадил на стул. Она кажется была на грани обморока, бледное лицо покрылось испариной, а в голубых глазах плескался ужас.
— Тихо Рин, все будет хорошо, — я обхватил её ладонь своей рукой. — Просто дыши медленно и осторожно. Давай вместе…
В течении последующих минут я помогал сестре дышать. Медленно, но верно её дыхание выравнивалось. Кислородное голодание сходило на нет, а вместе с тем и мой страх за нее. Я старался не думать о том, что было бы не успей я её подхватить, или если бы приступ настиг её где-нибудь в безлюдном месте.
— Лен… — с трудом выдавила из себя Рин. — Что…что это?
— Гипервентиляция, но все уже позади.
Рин всхлипнула и разрыдалась. Её слезы мгновенно вызвали во мне резонанс, и я поспешно сморгнул, а потом крепко прижал её к себе. Рин дрожала, спрятав мокрое лицо у меня на груди. Сердце понеслось галопом, а во рту пересохло. По всему телу разливался приятный жар, а голова вдруг стала такой легкой. Моя извращенная натура бессовестно торжествовала, но я старался не думать о том, что обнимаю свою любимую девушку. Осторожно поглаживал её по шелковистым волосам.
«Для нее это слишком, — пронеслось у меня в голове. — Вчера она перепугалась в лифте, похоже совсем не спала, и в конце я добил её своим отвратительным поведением. Надо оградить её от таких стрессов.»
Наконец Рин успокоилась. Я рискнул оставить её на несколько минут одну, налил в стакан воды и капнул туда пару капель снотворного
— Мне так страшно, Лен, — прошептала она, осушив стакан. — А вдруг снова?
— Все уже позади, но тебе надо прилечь, — настаивал я.
Спустя пару минут она, все еще бледная, уже лежала на софе в гостиной, но радовало одно — она больше не плакала.
— Давай, попробуй заснуть, — я опустился на пол рядом с софой. — А я послежу, чтобы все было в порядке.
— Тебе же не удобно, — Рин похлопала рядом с собой. — Ляг рядом.
— Рин…
— Лен, пожалуйста, — снова этот взгляд, которому я просто не мог противиться.
Через минуту Рин уже вновь оказалась в моих объятиях. Едва различимый запах её шампуня кружил голову. Я плотно зажмурился, но это не помогло. Тепло её тела заставляло меня вспомнить предыдущие два дня. Почему все снова так оборачивается? Я ведь мог отказать, сказать, что она уже не ребенок. Слабак.
— Лен, — сонно прошептала Рин. — Ты знаешь…я так тебя люблю.
Мое сердце сделало сальто и помчалось бешеным галопом. Сколько раз я слышал это из уст других девушек, но мог ли я думать, что…
— Ты лучший…брат на свете, — одно слово заставило меня заледенеть. Снова. Опять она видит во мне лишь брата.
— Лен, а ты? Ты меня…
— Спи, Рин, — решительно перебил я. — Тебе надо отдохнуть.
— Нет, ответь… — прошелестела Рин и в то же мгновение провалилась в сон. Снотворное наконец подействовало.
Несколько минут я прислушивался к её мерному, ничем не затрудненному дыханию.
Сколько времени прошло с тех пор, как мы спали вместе? Мой взгляд скользил по её лицу отмечая малейшие изменения. Нездоровая бледность постепенно сходила с её лица. Мне нужно было уже оставить её, но тело не слушалось. Когда я еще смогу быть с нею так близко? Пусть сегодня, это в последний раз, но…
Губы Рин слегка приоткрыты, пушистые ресницы едва подрагивают. Держаться подальше? Хах, как будто это так легко.
— Да, — прошептал я, приближаясь к её губам. — Я тоже люблю тебя, Рин. Так люблю, что ты даже представить себе не можешь.
В следующее мгновение я уже целую спящую девушку, вновь наслаждаясь мягкостью её губ. Снотворное было сильным, так что она точно не проснется до завтрашнего утра, поэтому я снова и снова терзаю её сладкие губы, вдыхаю запах её волос, целую каждый сантиметр её тонкой шеи, старясь не оставлять следов.
— Рин, — шепчу я, чувствуя, как становится тесно в брюках. — Я так…так люблю тебя.
Если бы кто-то увидел меня сейчас, он бы назвал меня самым настоящим извращенцем, но мне было все равно. Я уже давно принял свою натуру, поэтому не испытывал никаких угрызений совести.
Язык вычерчивает узоры на коже Рин, и я замечаю, что её щеки слегка порозовели. Даже в глубоком сне она реагировала на мои прикосновения. Пальцы забираются под белоснежную блузку формы и осторожно поглаживают впалый живот сестры, и я уже хотел переместить руку выше, как…
— Лен, — тихо простонала Рин.
Я в испуге замер, думая, что она проснулась, но её глаза были закрыты. Рин звала меня сквозь сон, и это разрушило мои фантазии.
— Черт, — я поправил её форму и в бессилии закрыл глаза, с трудом переводя дыхание. Передо мной была не иллюзия, а настоящая Рин, а значит заходить дальше опасно. Я и так не был уверен, что сдержусь. Поэтому я просто позволил себе отключиться, в надежде, что по пробуждении меня не будет ждать влажный «сюрприз».
***
Меня разбудил звук затвора фотоаппарата. Я быстро вскинул голову и огляделся, щуря сонные глаза.
— Ой, милый, ты проснулся! — Рейра вновь сфотографировала меня на смартфон. — Прости, вы так мило спали, что я не удержалась.
Мое лицо стремительно заливала краска. Вот стыдоба-то!
— Давно вы приехали? — хрипло спросил я, поспешно освобождаясь из объятий сестры.
— Только что, привезли кучу сувениров, и еще отличную новость! Буди Рин, мне не терпится вам сообщить!
Я поднялся на ноги, покосился на мирно сопевшую сестру и не смог сдержать улыбку. Действительно, мило.
— Она очень устала за эти выходные, так что пусть отдохнет.
— Устала отдыхать? — Рейра уже покинула гостиную. — Ну да ладно, узнает завтра утром.
В кухне нас ждал отец, отсалютовавший мне новенькой черной шляпой.
— Привет, сын! Как дела?
— Отлично, — буркнул я, с трудом подавив зевок. — Ну, и что за новость?
— Мы с отцом посовещались и решили, что вы с сестрой только зря губите свой талант посещая обычные школьные занятия, поэтому завтра у вас прослушивание.
— Какое прослушивание? — у меня было очень нехорошее предчувствие.
— В Криптоне, — подал голос отец. — Если повезет, то тебя и Рин возьмут в школу айдолов, и через пару лет вы сможете стать полноправными членами группы Вокалоид!
Рейра радовалась так, словно это ей предстояло стать любимицей публики, отец тоже был чрезвычайно доволен, но я ощутил лишь безграничную тоску. Меня никогда не привлекал шоу-бизнес, поэтому я точно знал, каким будет мой ответ боссам Криптона.
========== Такт 22: Rolling Girl ==========
— Жарища…
На календаре была середина мая, но солнце светило уже совсем по-летнему. Что же будет в июле? Пальцы сами собой потянулись к галстуку, но я вовремя спохватился. Уж где-где, а в главном здании корпорации Криптон нужно было выглядеть максимально опрятно.
«У вас все получится! Просто будьте очаровательными!» — такое туманное напутствие мы получили от матери, которая любезно подвезла нас на своей машине.
«Очаровательными? И что бы это значило? Лично для меня воплощением очаровательности была Рин. Когда она улыбалась или смущалась, или…»
Усилием воли я вернулся в прозаичную реальность, где я только и мог, что изнывать от жары и ждать, когда толстозадые боссы Криптона пришлют за мной и Рин кого-нибудь. Кстати о птичках. Куда это она подевалась?
Я обвел взглядом чистенькое лобби, но кругом сновали только затянутые по всей форме служащие, должно быть многочисленные менеджеры и юристы компании. Пару раз я ловил на себе заинтересованные взгляды, скорее всего внимание привлекала моя нетипичная для японца внешность. Честно говоря, терпеть не мог такое, поэтому отвечал любопытным со всем презрением. Тут среди безликой черно-белой толпы мелькнула школьная форма.
— Лен, что это за кислая мина? — Рин плюхнулась рядом со мной на диван. — Помнишь, что сказала мама?
— Улыбаемся и машем, — буркнул я. — Куда ты ходила?
— Так и знала, что ты снова будешь жаловаться на жару, так что вот! — Рин хитро улыбнулась и вручила мне бутылку с холодной газировкой.
— Специально для меня? — от трогательной заботы Рин у меня защемило сердце. — Спасибо.
Я улыбнулся, и она тут же довольно покраснела.
— Вот такую улыбку жаждут увидеть сегодня!
— Я тебе уже говорил, что не гожусь в айдолы, — ответил я, откручивая крышку и делая глоток. — Кроме того…
Я слегка наклонился к сестре и прошептал:
«Эта улыбка была лишь для тебя».
Девушка смущенно потупила взор, нервно разглаживая складки на юбке. Теперь Рин была красной с головы до ног, но мне безумно понравилась её реакция.
— Простите, вы дети Кагамине-сана, не так ли? — к нам приблизилась молодая женщина в темно-красном брючном костюме. Её карие глаза смотрели оценивающе.
— Да, это мы, — Рин уже взяла себя в руки и поспешно вскочила на ноги. — Меня зовут Рин, а это мой брат — Лен.
— Приятно познакомиться, я Мейко Сакине, — улыбнулась женщина. — Прошу следуйте за мной.
Спустя пару минут мы очутились в небольшой светлой комнате, которая выглядела как комната для переговоров.
— Присаживайтесь, — Мейко указала нам на мягкий двухместный диванчик. — Хотите чаю? Или кофе?
— Нет, спасибо, — Рин учтиво улыбалась, но я видел, что спокойствие дается ей с трудом.
— Я тоже не хочу, — отозвался я, и тут на лице Мейко появилось удивление.
— Какой интересный у тебя голос, Лен-кун.
Я с трудом сдержал нервный смешок. И как же мой не до конца сломавшийся голос мог быть красивым? Скорее уж странным.
— Теперь понятно, о каком мальчике-официанте трещала Мику с самой вечеринки, — Мейко присела в кресло на против. — Ну ладно, теперь давайте перейдем к делу. Нашему кадровому отделу поступило предложение взять двух, чрезвычайно талантливых подростков в качестве стажеров.
— Стажеров? — удивленно переспросила Рин.
— Да, наша компания не просто какая-то третьесортная фабрика звезд, тут мы помогаем юным талантам дебютировать и стать настоящими идолам для всего мира, — голос Мейко звучал четко и уверенно. — Но путь к мировой славе начинается именно отсюда, в этой комнате в свое время сидела и юная Мику Хатсуне, и Кайто Сион. Учитывая вашу родословную, я уверена, что вы дебютируете очень скоро, но мы не можем делать исключений, тем более для детей наших работников. Путь от стажера до айдола крайне труден, вам придется от много отказаться. Ну так, вы еще не передумали?
Я нахмурился. Разве такое принято спрашивать у начинающих звезд? Мне казалось, что им должны долго втирать очки про популярность и гонорары. В это мгновение я ощутил, как прохладная ладонь Рин сжала мои пальцы. Секунду помедлив, я сжал её ладонь в ответ.
— Мы готовы рискнуть! — звонко воскликнула Рин.
— Что ж, меньшего от детей Кагамине-сана я не ожидала, — Мейко протянула нам какие-то бумаги. — Вот, ваша анкета. Как только вы её заполните, начнется второй этапа отбора.
***
— Какие-то идиотские вопросы, — пробормотал я, заполняя графу, где спрашивалось о любимом фрукте. — Зачем им знать это?
— Не знаю, — Рин безмятежно улыбалась, видимо уже представляя себя на сцене в свете софитов. — Но какая разница, сейчас главное сосредоточиться на выступлении!
«Ну, для Рин это никогда не было проблемой, — подумал я. — Но вот я не пел более двух лет, получится ли у меня?
Я отмахнулся от этих мыслей, ведь я вовсе и не собирался становиться стажером, и пришел лишь для того, чтобы поддержать Рин.
Когда мы закончили с анкетами, нас разделили и отвели в разные комнаты, где, как оказалось, располагалась гримерные. Там, в течение полутора часов, две хихикающие стилистки мучили меня, поливая голову разнообразными муссами и пенками, чтобы сделать их «еще совершеннее». Потом втирали что-то в кожу, и в конце выдали, (подумать только) форму средней школы!
— Это еще зачем? — нахмурился я, придирчиво изучая черный гакуран, тут же вспоминая свои выступления в рок-группе.
— Вы же не будете выступать в своей школьной форме, правильно?
Меня оставили переодеваться, но я решительно не понимал подобную систему кастинга. Разве для прослушивания не нужно готовиться? Или это снова издержки нашего происхождения? Иными словами, мы становились частью шоу-бизнеса по блату.
— Лен-кун, ты готов? — послышалось из-за двери.
— Д-да, — я застегнул последнюю пуговицу на пиджаке и взглянул на свое отражение в зеркале. Невысокий рост и детское лицо действительно приуменьшали мой возраст, но скажите есть ли в мире парни, которые захотят выглядеть как андрогины? Я точно не из их числа.
— Ой, тебе так идет! — всплеснула руками Мейко, когда я вышел из гримерки. — Ладно, вас уже ждут!
Рядом с Мейко стояла Рин, на её щеках играл нежный румянец. Её также нарядили в матроску средней школы, и сестра выглядела так мило и невинно, что даже я не дал бы ей больше тринадцати лет. Неужели это и есть, эта пресловутая очаровательность айдолов?
***
Эти утром Кайто Сион должен был ехать на фотосессию для какого-то журнала, но в последний момент все отменили и его попросили присутствовать в жюри на прослушивании. Сказать, что это было необычно, значит не сказать ничего, потому что прослушивание претендентов в стажеры проходило в начале месяца, но никак не в середине.
— Кайто-сан, это для вас, — секретарь передала парню анкеты претендентов. — Хотите что-нибудь выпить?
— Спасибо, — парень взял бумаги, а потом ослепительно улыбнулся девушке. — Кофе, пожалуйста.
Секретарша мгновенно растаяла и поспешила выполнить просьбу. Сион усмехнулся, занял свое место за столом жюри, и начал было просматривать анкеты, как его окликнул знакомый голос:
— Кайто-кун! Доброе утро!
Синеволосый парень поднял взгляд и тепло поприветствовал свою коллегу:
— Привет, Мику. Необычно для тебя приходить на отборы.
— Ну, я часто говорила, что мне не интересны любители, но сегодня особенный случай, — зеленоволосая загадочно улыбнулась и опустилась в кресло рядом с Кайто. — Эти двое весьма занятные!
Кайто улыбнулся, но на душе скребли кошки. Мику дебютировала два года назад, но еще ни разу не была на отборах стажеров, и за это время пока ни одна вокалистка не могла тягаться с Хатсуне ни в таланте, ни в популярности. Но быть может эта блондиночка…
Сион довольно улыбнулся, рассматривая фотографию прелестной голубоглазой девочки, которая, впрочем, была не таким уж ребенком, это он заметил еще на вечеринке в прошлом месяце. Что касается её песенного таланта, то она едва ли могла бы составить конкуренцию Мику, но в этом бизнесе голос был далеко не самым главным критерием. Большинство людей все-таки любят глазами.
Увидев свое имя в графе «кумиры», парень усмехнулся. То, что она фанатка, он понял, когда она сбивчиво просила его расписаться на салфетке с фуршетного стола. Кто-то нашел бы это глупым, или вовсе оскорбительным, но Кайто без вопросов оставил свой автограф. Ни каждая девушка рискнет испортить дорогую сервировочную салфетку.
Кайто закончил с изучением анкеты Рин, но стоило ему взять в руки другой файл, как тут же все встало на свои места. Хатсуне пришла сюда не ради «них», она пришла сюда из-за «него».
«Он любит бананы! Это так мило!» — Мику жадно вчитывалась в каждую строчку анкеты парня по имени Лен. Она искала его с того самого вечера в Криптоне, ведь нагло похитив её поцелуй он просто сбежал, так и не сказав свою фамилию. Мику потребовала поднять списки всех официантов, которые работали в тот день на банкете, но блондина среди них не было.
Девушка уже почти отчаялась, но во время поездки в Венецию она обедала с Рейрой Кагамине, и та, разговорившись, показала фотографии своих прелестных близнецов. Стоит ли говорить, что на следующий день Мику пошла в школу лишь для того, чтобы встретиться с самым идеальным парнем на свете.
Мику довольно улыбнулась, но стоило ей прочитать строку «кумиры», как её улыбка слегка померкла.
«Мегпоид Гуми? А это еще кто…а, эта та шумная девчонка — президент фан-клуба. Они что такие друзья? Может там что-то большее?»
— Мику, — мягко позвал Кайто. — Они вот-вот выйдут. Ты закончила?
— А-ага, — Мику отложила документы и вновь воссоздала на лице милое выражение. — Интересно, не так ли?
***
— Так, котятки, — Мейко взглянула на часы. — Постойте тут, когда услышите звуковой сигнал — значит пора. Рин, ты будешь первая, ладно?
С этими словами Мейко удалилась, оставив нас одних. С трудом подавив желание расстегнуть душную форму я бросил взгляд на сестру. Её лицо дышало спокойствием, но тонкие пальцы теребили ленточку от формы. Дыхание было сбивчивым. Рин чудовищно нервничала. Получится ли у нее выступить достойно?
— Эй, — позвал я. — Все будет хорошо, слышишь?
Рин механически кивнула, но я сомневался, что она слышала меня. Её мандраж постепенно передался и мне. Не зная, что сделать я шагнул к сестре, но тут раздался переливчатый звук. Пора!
***
В ушах стучало, ноги подкашивались, во рту пересохло. Прозвучал сигнал, Рин вздрогнула и подорвалась бежать, но тут её схватили за локоть и спустя долю секунду она оказалась в объятьях своего брата. И он нежно целует её в губы. Внезапно все волнение ушло, оставив после себя безмятежное спокойствие. Волшебство длиться не дольше секунды: парень разрывает поцелуй.
— У тебя все получится, Рин, — шепчет он и отступает на пару шагов. — Иди.
***
Когда Рин вышла на сцену, в ушах все еще звучал голос Лена, а губы все еще горели от его напутственного поцелуя. Неожиданный, спонтанный, но такой необходимый. Сердце перестало выбивать чечётку, а на щеках вновь заалел невинный румянец. Рин могла дышать полной грудью и взять любые ноты.
— Добрый день, — звонко пропела Рин, остановившись перед жюри. — Кагамине Рин, к вашим услугам!
Голубые глаза девушки скользнули по членам жюри и тут выдержка дала слабину: двое из судейского состава были теми, перед кем она ни за что не захотела бы выступать. Кайто-кун и Мику Хастуне!
Зеленоволосая дива смотрела на нее с вежливым интересом, но Кайто едва заметно улыбался, что придало Рин немного уверенности. Остальные члены жюри принялись задавать разнообразные вопросы, начиная от её творческих умений, заканчивая отношениями в школе и дома.
— У вас есть брат-близнец, не так ли? — председатель жюри был самым обычным мужчиной средних лет, но его черные глаза смотрели на Рин с каким-то странным выражением. - Расскажите о нем.
— О Лене? — на секунду Рин стушевалась, а потом густо покраснела. — Ну, он очень милый, хотя иногда бывает невыносим. В детстве мы всегда выступали вместе.
— А сейчас?
— Сейчас он забросил вокал.
— Почему?
— Потому что… — Рин лихорадочно соображала, что же ответить. Действительно, почему? Ведь ломка голоса уже прошла, но уже больше двух лет она не слышала, чтобы брат пел.
— Ну что ж, это мы спросим у него самого, — председатель окинул Рин таким масляным взглядом, от чего у той побежали мурашки по коже. — А теперь, не споете ли вы для нас что-нибудь?
— Да, все что угодно, — с готовностью ответила Рин.
Как ей объяснили в гримерной, отбор в Криптон проходят всего три процента от претендентов, потому что комиссия просит участников импровизировать. Петь или танцевать, это зависит от доминирующих талантов, но это всегда был чистый рандом.
Рин вручили микрофон, но, когда заиграла музыка, девушка похолодела. Как же так?!
«А председатель-то тот еще плут, — нахмурился Кайто. — Давать девочке эту песню просто бесчеловечно».
Сион покосился на свою соседку, и по её улыбке понял, что председатель тут не при чем. Это была её идея.
***
Мне запрещалось выходить из комнаты ожидания, поэтому все что мне оставалось — это ходить из угла в угол, словно загнанный зверь, и гадать о том, какими вопросами мучают сейчас Рин.
— У нее все получится, не может не получиться…
Тут до моего слуха донеслась знакомая мелодия, та самая, которая стояла на рингтоне Мегпоид. Чудовищно-быстрая композиция, с которой Мику Хастуне покорила чарты два года назад.
— Rolling Girl, — вспомнил я название. — Но почему именно эту песню? Её ведь специально написали для сопрано Хатсуне! Голос Рин конечно высокий, но ведь это нечеловеческая нагрузка на связки. Но стоило Рин запеть, как я забыл обо все на свете.
***
Рин никогда не увлекалась песнями Мику, но не было в Японии человека, который не знал бы слова самой знаменитой песни Хатсуне, поэтому с этим проблем не было. Но вот как поспевать за такой скоростью?
Взгляд Рин скользнул по членам жюри: Кайто едва заметно хмурился, Мику улыбалась, но в её глазах светилось чувство собственного превосходства.
«Это что она все подстроила? — пронеслось в мозгу Рин. — Горделивая стерва…»
Тут блондинка вспомнила, как Лен обжимался с ней на крыше этого самого здания. Как она касалась его, а брат даже не сопротивлялся.
«Ну уж нет, я тебе не проиграю!»
Гнев подстегнул её, и Рин запела.
(Включаем: Miku Hatsune — Rolling Girl)
Она без труда успевала за быстрым темпом мелодии, заканчивая точно там, где нужно было.
Голос звучал чисто и уверенно, но это было не подражание. Исполнение было не менее эмоциональным, но в то же время совершенно иным.
Трек закончился, и тут же на Рин навалилась жуткая усталость, по шее стекали струйки пота, а во рту пересохло, но стоило ей увидеть удивление на лице на Мику, как все неудобства мгновенно забылись.
«Ну что выкусила?»
В зале повисла давящая тишина, и тут её нарушили неторопливые хлопки. Кайто Сион с улыбкой аплодировал. Спустя секунду к нему подключились остальные члены жюри, и даже Хатсуне сдержанно захлопала.
Рин поспешно поклонилась, чувствуя, как горят щеки от смущения и радости. Она смогла! Даже Кайто-кун похвалил её пение!
— Благодарим Вас за чудесное выступление, — подал голос председатель. — Можете возвращаться в комнату ожидания, мы же сделаем небольшой перерыв и вызовем вашего брата.
***
Я чувствовал, как колотится сердце. Она смогла! Рин поистине совершила невероятное. Лену казалось, что её исполнение затмило и без того такое себе пение Хатсуне, и это без всякой подготовки! Губы сами собой растянулись в улыбке. Что ж, Мегпоид, похоже авторитет твоей дивы посрамлен!
Тут дверь отворилась, и в комнату влетела сияющая Рин.
— Лен! У меня получилось! — сестра бросилась ко мне, и заключила в крепкие объятья.
— Это было великолепно, Рин! — я подхватил её и закружил по комнате. Сестра счастливо смеялась, и я тоже не смог сдержаться. Такой искренней радости я не видел у нее уже очень давно.
— Поверить не могу, что я им понравилась!
— По-другому и быть не могло, — усмехнулся я, протянул руку и аккуратно заправил выбившуюся прядь за ухо. Сестра подняла глаза, и я едва сдержался, чтобы не накинуться на нее с поцелуями. Счастливая, раскрасневшаяся, она была такой соблазнительной.
— Лен, — прошептала она, но я поспешно отстранился.
— Что ж, моя очередь не так ли? Надеюсь, что простого появления будет достаточно.
— В жюри сидит Мику Хатсуне и Кайто-кун. И представь себе, он первый начал мне аплодировать!
Мое хорошее настроение развеялось как туман в солнечный день.
— О, блестяще, — проворчал я, поправляя на себе форму. — Надеюсь, что я с треском провалюсь.
— Лен, не смей такое говорить! — Рин налила себе воды и опустилась на диван. — Мы должны выступать вместе!
Она сказала это таким безмятежным тоном, но я ощутил, как в душе поднимается волна раздражения. Сестра отпила из стакана, и тут несколько капель скатились по её подбородку, а потом вниз по горлу.
— Л-лен? — сестра попыталась отстраниться, но я наклонился к ней, и начал медленно слизывать прозрачные капли. Сестра шумно задышала, когда мой язык прошелся по её нежной коже.
— Я…никому…ничего…не должен, — прошептал я ей в самые губы, и тут прозвучал звуковой сигнал. Я резко отстранился и буквально выскочил из комнаты. Мне не терпелось закончить с этим цирком, а потом написать какой-нибудь однокласснице.
========== Такт 23: Orange ==========
— Действительно, — Кайто с улыбкой принял очередную чашку кофе. — Интересная девочка, у нее определенно талант.
Ему даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять: Мику уязвлена успехом новенькой. Но старается не подавать виду, впрочем, как всегда.
— Честно говоря, я ожидала большего, — пожала плечами Хатсуне. — Надеюсь, что второй претендент даст мне то, что я хочу.
Приличия не позволяли Сиону уточнить, что именно хочет от Кагамине Мику. Но это явно был не музыкальный талант.
— Ну что, как вам юные дарования? — к судейским креслам подошла Мейко. — На мой взгляд они далеко пойдут.
— Девочка мне понравилась, — ответил Кайто.
Мику снова дернула плечиком, и углубилась в свой телефон. Видимо все еще дуется.
— Но-но, — погрозила пальцем Мейко. — Чтобы никаких интрижек на работе.
— Я же не Камуи, — туманно произнес Сион. — Рин будет хорошим приобретением для компании, на ней можно хорошо заработать.
- Какой же ты меркантильный, — Мейко скрестила руки на груди. — Уж лучше был бабником, как наш «самурай».
— А что плохого в том, чтобы любить деньги? — невинно поинтересовался Кайто и отставил опустевшую чашку.
Сакине не успела ответить, потому что в зал вернулись остальные члены жюри, и попросили поторопиться с прослушиванием.
— Мы и так убили на этих детей целый час, — проворчал председатель. — Рин-чан определенно стоит этого времени, но насчет парня я не уверен.
«Рин-чан? — хмыкнул про себя Кайто. — Не слишком ли фамильярно, пусть он и глава кадрового отдела».
***
Пусть я выступал на сцене всего пару раз, и то перед оголтелыми фанатами, на душе было необычайно спокойно. Я шел сюда с твердой уверенностью, что меня вежливо выслушают, а потом пообещают перезвонить. У меня не было никакого желания влезать в шоу-бизнес, так как я не хотел стать таким же как моя мать. Инфантильным и жадным до славы. Единственное, что беспокоило меня в тот момент — это желание Рин оказаться в этом жестоком мире, где даже на первый взгляд не все так ярко и радужно, как это видится на телеэкране.
Я остановился перед жюри, и тут увидел сияющую улыбку Хатсуне. Так зациклилась на мне, что даже пришла на прослушивание?
— Кагамине Лен, правильно? — какой-то тучный господин, явно председатель жюри, окинул меня оценивающим взглядом. Я невольно поежился. Вот как чувствует себя конь на торгах.
— Да, все так, — ответил я, стараясь чтобы в голосе не проскальзывала хрипотца.
— Что у Вас с голосом? — спросил другой член комиссии. — Он звучит…необычно.
— Были некоторые проблемы с ломкой, — ответил я, испытывая сильное желание сбежать куда подальше. — Поэтому я не пел уже более двух лет.
— Ясно, — протянул председатель, делая какие-то пометки в своих бумагах. — Тогда что вы умеете? Танцуете?
— Никогда этим не занимался, — с готовностью ответил, так как ненавидел танцы. А первый раз танцевал месяц назад.
— И с чем же вы тогда с нами пришли? — удивленно поднял брови толстяк. — Ваша сестра показала себя как чрезвычайно талантливая молодая леди, но вы…
До этого председатель вызывал у меня лишь легкое раздражение, но стоило мне увидеть выражение его лица, когда он начал говорить про Рин, как руки сами собой сжались в кулаки. Горло перехватило. Не в мою смену, похотливый козел!
— Я играю на гитаре, — с трудом выдохнул я, тщетно пытаясь успокоиться. — Если у вас найдется инструмент, то я с удовольствием продемонстрирую вам свой уровень.
— К несчастью, у нас нет времени… — начал было толстяк, но тут в разговор вмешалась молчавшая до этого Мейко.
— Председатель, мы уже подготовили инструмент для Кагамине-куна, так что это не займет много времени.
Спустя пару минут Мейко вручила мне акустическую гитару и хитро подмигнула. Мне оставалось лишь принять инструмент и благодарно кивнуть своему неожиданному союзнику.
— Ну, и что вы можете сымпровизировать? — с сарказмом проворчал председатель. Но я уже точно знал, какую песню буду играть, и более того — петь.
— Это композиция моего собственного сочинения, — ответил я, привычно пробуя струны, безошибочно определяя, где нужно еще настроить. — Надеюсь, что это не против правил.
И не дав старому пердуну возразить, ударил по струнам.
***
Рин была сама не своя. Всего пару минут назад она готова была воспарить в небеса от счастья, но последние слова брата посеяли в её душе сомнения. Она была готова принять все тяготы жизни стажера, а впоследствии и айдола, и была твердо была уверена, что Лен пройдет этот путь вместе с ней. Ведь иначе и быть не могло. Еще в детстве она поняла, что, выступая вместе, они могут покорить весь мир. Но теперь её хрустальная мечта рушилась на глазах.
— Какой же ты дурак, братец, — проворчала она. — Вечно все портишь!
Девушка нервно закусила губу и заходила по комнате. А он ведь легко может провалиться, особенно если будет делать все специально. Что же тогда мне делать? Ведь без Лена я…
И в этот момент её тонкий слух уловил гитарные аккорды. Та самая песня? Игнорируя все запреты, Рин осторожно подошла к двери и слегка приоткрыла. Гитарный перебор медленно перетекал в приятную спокойную мелодию. Рин сама не заметила, как начала кивать в такт музыке, и тут она услышала его голос.
***
Включаем: Kagamine Len — Orange.
Впервые за долгое время я пел. И мой голос, тот самый что вызывал раньше лишь разочарование, вплоть до того, что я мог молчать сутками, идеально ложился на музыку.
Должно быть, потому что эту песню я писал именно под себя, часами прорабатывал каждую ноту, выверял каждую строчку, прекрасно осознавая, что та, кому эта песня посвящена, никогда её не услышит. Слишком личной она была.
Возможно мой голос звучал тихо, но мне было наплевать. В эту музыку я вложил всего себя, все свои чувства, которые тогда еще не понимал до конца. Но теперь я был совершенно точно уверен, что моя жалкая, погрязшая в пороках душа была способна на такое чувство как любовь.
Пусть неправильную, запретную, но любовь.
Мои пальцы бессильно выжали последний аккорд, и я почувствовал, как по спине струятся горячие струйки пота, а сердце бешено стучит где-то в горле, словно я только что пробежал марафон. Перед глазами все плыло, ноги подкашивались. Сейчас мне было уже все равно, вознесут меня или освистают, хотелось забраться под холодный душ и простоять там до скончания времен.
— Ну что ж… — услышал я въедливый голос председателя. — Должен признаться, вам удалось меня удивить, но по сравнению с талантом вашей сестры…
Я сильно стиснул гриф гитары, словно это была рукоять меча. В душе вновь поднималась злоба, и даже в моем нынешнем состоянии я был готов разорвать этого старикашку на куски.
— Председатель! — высокий голос Мику был подобен разряду молнии. — Я считаю, что нам стоит посовещаться, а уже после вынести коллективное решение!
— Поддерживаю, — внезапно подал голос Кайто. — Все-таки не каждый день на попадаются такие занятные дети.
Я был таким уставшим, что даже шпилька в сторону возраста не смогла вызвать эмоций. Мне все также не хотелось лезь в эту навозную кучу под названием «шоу-бизнес», но и оставить Рин на потеху толпе я не мог.
— Ну, Лен-кун, — Мейко забрала у меня из рук гитару и ободряюще улыбнулась. — Возвращайся в комнату к сестре, но скажу тебе по секрету…ты большой молодец!
Я слабо улыбнулся в ответ и поплёлся прочь со сцены. Если после каждого выступления я буду чувствовать себя как коматозник, доживу ли до совершеннолетия?
***
— Мику-чан, — заискивающе начал председатель. — Ну ты же понимаешь, что талант этой девочки определенно ярче, чем…
— Это сексизм, господин председатель, — фыркнула дива. — Я уже давно заметила, что вы крайне неохотно берете стажеров-парней. Может мне намекнуть гендиректору про ваш особенный интерес?
Мужчина покрылся испариной и начал было оправдываться, но его прервал Кайто:
— Председатель, а что если нам взять обоих? Все-таки такого тандема в нашей индустрии пока не было. Мне кажется, что эти близнецы смогут вывести прибыли компании на новый уровень.
«Кто про что, а этот про деньги!» — Мику старательно сдерживала рвущееся наружу презрение. Кайто был крайне перспективным парнем, но его меркантильность никак не привлекала Хатсуне. А вот Лен, совсем другое дело. Такой невинный, прекрасный и талантливый. Его песня, пусть и обычная, но трогала до глубины души. Особенно этот мальчишеский голос с хрипловатыми нотками.
— Ну ладно, возможно из этого что-нибудь и получится, — под напором двух лучших айдолов кадровик наконец сдался. — Но учтите, что если эти двое окажутся убыточными…
— То вы легко сможете спросить компенсацию с их родителей, — Кайто улыбнулся Хатсуне. — Ну что, ты довольна?
— Ты превосходно решаешь конфликты, этого у тебя не отнять, — Мику заученно улыбнулась. — Никогда не думал о карьере адвоката?
— Все может быть в этой жизни, — усмехнулся парень. — Ты уже убегаешь? Не хочешь проведать своего фаворита?
— Не понимаю, о чем ты, — хмыкнула девушка, делая вид, что полностью сосредоточена на своем телефоне.
— Ну как же, — Кайто поднялся с места и галантно предложил ей руку. — Разве тебе не интересен этот блондин?
Пару секунд его темно-синие глаза вглядывались в её кукольное личико.
— Ничуть, — девушка приняла руку, но голос её звучал совершенно бесстрастно. — Пока что он ничего из себя не представляет, все будет ясно на отчетном концерте.
Хатсуне подхватила свою сумочку, попрощалась с Мейко и торопливо покинула зал.
«Да, — Кайто провел рукой по волосам. — Врать ты совсем не умеешь».
***
Я лениво развалился на диване, чувствуя, что еще немного и усну. Такое со мной бывало довольно часто, но только вот немного по другому поводу.
— Как ты можешь быть таким спокойным? — вопрошала сестра, меряя комнату из угла в угол. — Значит, председатель не слишком тобой заинтересовался?
«Если бы он мной заинтересовался, я бы сбежал отсюда на другую планету, — лениво подумал я. — Этот похотливый старикашка явно по девочкам, поэтому так старался меня выставить».
— Мне он показался весьма…
— Он просто старый козел, — перебил я. — Надеюсь, что я его больше не увижу.
— Лен! — Рин топнула ногой, как всегда делала в минуты раздражения. — Хватит раскисать! Тут решается наша…
— Твоя, — поправил я её. — Я не собираюсь скакать по сцене как клоун на потеху толпе.
— Вот так всегда! — голос Рин поднялся до высоких нот. — Ты всегда, всегда такой! Твои грубые шуточки совсем не милые!
Да, сегодня словно каждый считал своим долгом вывести меня из себя! Будь у меня силы, я бы…не знаю даже, что сделал бы, но это было бы нечто незаконное.
— Рин, давай потише, а то твои истерики тоже не назовешь милыми, — прошептал я, и в раздражении дернул воротник черной формы. Пуговица отлетела и покатилась по полу. Легче не стало, но эмоции немного пришли в норму. На чистом автомате я расстегнул оставшиеся пуговицы и стащил с себя пиджак.
— Ты что эксгибиционист? — недовольно проворчала Рин.
— Есть немного, — поддразнил я. — А ты против?
Сестра не успела ничего ответить, потому что отворилась дверь и в комнату вошла Мейко. В руках у нее был небольшой кейс.
— А вот и я! Вы чудесно выступили, судьи просто в восторге! — девушка поставила чемоданчик на кофейный столик перед диваном. — Я рада, что не ошиблась в вас!
— Спасибо, — Рин довольно зарделась, но я совсем не отреагировал на очевидно хорошие новости.
— Что ж, вы приняты в стажеры, но для официального зачисления вам нужно заключить договор с компанией. Хочу предупредить, что это не просто формальность, а настоящий юридический документ, который устанавливает ваши обязанности как стажеров.
Мейко открыла кейс и протянула нам файлы, где уже были вписаны наши имена.
— А что насчет прав? — нахмурился я, быстро пробегая глазами мелкий текст. — Или мы их не имеем?
— Ну что ты, конечно нет, Лен-кун, — рассмеялась Мейко, но как мне показалось несколько натянуто. — Там и некие привилегии значатся, но главное, что компания обязуется сделать из вас звезд, а вы в свою очередь должны сделать все возможное, чтобы окупить все расходы на ваше обучение и содержание.
— То есть, мы этакие поющие куклы? — скептически осведомился я, чувствуя, как в душе закипает отвращение.
Рин недовольно покосилась на меня, но мне было плевать на манеры. Этот договор был не просто куском бумаги. Это было добровольное согласие на безропотное рабство во всемирно известной, но коммерческой компании.
— Смелые у тебя формулировки, — цокнула языком Сакине. — Тем не менее, вы имеете право расторгнуть договор, но это повлечет за собой определенные санкции.
— Мы согласны!
— Я отказываюсь!
Рин с ужасом уставилась на меня, но я решил стоять до конца. Я не собирался становиться игрушкой в руках людей подобных этому председателю.
— Ты в своем праве, Лен-кун, — сухо ответила Мейко. — Но в таком случае Рин-чан тоже. Компания готова сотрудничать с близнецами Кагамине, с вами обоими.
«Словно в кукольном наборе, — невесело усмехнулся я. — Не продаются по отдельности».
Я вновь ощутил прохладное прикосновение к левой руке. Рин сидела, опустив голову, но я чувствовал, что она вот-вот заплачет. Её пальцы отчаянно сжимали мою ладонь. В комнате повисло тягостное молчание.
«Это ведь была её мечта, — промелькнуло у меня в голове. — С самого детства она хотела выступать на сцене. И теперь, она имеет все шансы исполнить эту свою мечту. А я тот, кто препятствует ей».
— Ладно, вот только нам еще нет пятнадцати лет.
— Это не проблема, — улыбнулась Мейко, явно обрадованная моим согласием. — Можете просто расписаться, а как только вы получите именные печати, * то мы переоформим все бумаги. До вашего дня рождения ведь еще целый месяц?
С тяжелым сердцем я вписал свое имя рядом с подписью Рин, чувствуя, как запястья окутывают невидимые нити, за которые теперь могут дергать как угодно. И я ничего не могу с этим сделать.
Мейко собрала документы и заперла их в кейсе, и тут я почувствовал аромат мандаринов.
— Спасибо, — прошептала Рин и её нежные губы невесомо коснулись моей щеки.
Сестра тут же отстранилась, а я понял, что уже давно был марионеткой. В других, прекрасных, но таких эгоистичных руках.
Комментарий к Такт 23: Orange
*Традиционно в Японии не расписываются, а используют особые именные печати называемые “ханко”. Их может получить любой японец или иностранный гражданин по достижению 15 лет.
========== Такт 24: 96 ==========
Ослепительный свет софитов. Вопли восторженной толпы. Руки ощущают привычную тяжесть гитары. Справа от меня стоит моя сестра, и на её лице сияет восторженная улыбка. Наш первый совместный концерт. Я улыбаюсь в ответ, и начинаю играть. Нежный голос Рин эхом разносится по залу, она поворачивает ко мне голову и одобрительно кивает. Я делаю глубокий вдох, но тут горло перехватывает, и вместо пения доноситься лишь отвратительное шипение. Люди начинают смеяться, но я вижу лишь разочарование в её голубых глазах.
***
Назойливая вибрация телефона прерывает мой сон. Чувствуя, как колотится сердце, я машинально нажимаю «ответить», и бодрое приветствие Мегпоид прогоняет остатки моего кошмара.
— Утречка, вице-президент! Как твое первое утро в роли стажера самого крутого агентства Японии?
Еще вчера Гуми выцепила меня еле живого из дома, и заставила пойти в кафе, где с пристрастием расспросила о прослушивании.
— Обычное утро, — зевнул я, попутно бросая взгляд на часы. — Ты замолвишь за меня словечко в школе? Менеджер велела нам прибыть к 11 в общежитие для стажеров.
— Если будешь столько прогуливать, то тебя выгонят из школы, несмотря на все твои… — слова Гуми заглушил подозрительный хруст. — Жашлуги.
Судя по звукам, девушка завтракала, поэтому я пожелал ей приятного аппетита и поспешил отключиться. Потом перевернулся на спину, с тоской разглядывая потолок своей комнаты.
Футболка промокла от пота, а в сознании все еще копошились обрывки кошмара. И дураку понятно, что я прошел отбор лишь благодаря вмешательству Хатсуне, а значит музыкального таланта у меня ни на грош. Так смогу ли я оправдать ожидания Рин и не загубить её карьеру?
Я с тоской разглядывал потолок своей комнаты. Не то чтобы я особо привязывался к вещам или местам, но перспектива жить в общежитии меня совсем не радовала. Я из рук вон плохо уживался с людьми, особенно если эти люди воспринимают меня как своего потенциального противника в шоу-бизнесе.
***
— Отлично! — Рин с улыбкой оглядела свою комнату, а потом перевела взгляд на свои вещи, которые еще вчера уложила для переезда на новое место жительства. Ей не терпелось вступить в этот новый этап своей жизни, и даже потенциальные конкурентки, с которыми ей предстоит встретиться в общежитии, ничуть не поколебали её уверенности в успехе. Ведь с ней Лен, а значит, что все будет как надо!
Рин еще раз перепроверила все вещи, а потом с энтузиазмом принялась за приготовление завтрака. На часах было восемь утра, и зная совиную натуру брата, он скорее всего все еще спал.
***
— Уверена, что тебе хватит вещей? — озадачено спросил я, укладывая её маленький желтый чемодан в багажник такси.
— А я не собираюсь задерживаться там надолго, — спокойно заявила мне сестра, уже устроившаяся на заднем сиденье автомобиля. — Наша цель дебютировать как можно скорее!
«Ну, самоуверенности ей не занимать, — подумал я, усаживаясь рядом с девушкой. — Но на одном лишь энтузиазме вряд ли можно долго продержаться. Хотя не мне об этом судить».
Спустя пару минут наше желтое такси уже попало в поток утреннего транспортного коллапса. Рин со скучающим видом рассматривала рекламные щиты за окном, а я в свою очередь украдкой взглянул на нее. Даже одетая в повседневную одежду, без особенного макияжа, но она была очаровательна. Настолько, что все эти расфуфыренные девицы с глянцевых обложек казались мне дешевками из Сибуи.
— Что? — внезапно спросила Рин, заметив мой пристальный взгляд.
— А… — я смутился, чувствуя себя учеником младших классов, которого застали за подглядыванием. — Ничего.
Я поспешил отвернуться, и сделать вид, что меня жутко интересует транспортный поток за окном. И с каких пор я начал так откровенно пялиться?
***
— И это оно? — Рин скептически оглядела серое бетонное здание. — Честно говоря, я думала, что у Криптона более презентабельные условия проживания.
— А ты думала, что будешь жить в Башне Ай? — я поправил на плече чехол с гитарой, чувствуя какое-то странное удовлетворение от того, что наивные детские ожидания Рин рушатся. — Мы пока что никому не известные стажеры, и апартаменты нам по статусу не положены.
— Значит нужно как можно скорее выбраться из этой дыры! — заявила сестра и решительно зашагала к дверям общежития.
Как выяснилось, Мейко-сан была слишком занята, чтобы лично встретить нас, поэтому пришлось объясняться с менеджером общежития самостоятельно. Молодая девушка сначала даже не поверила, что мы из дополнительного набора стажеров, но после уточнения все встало на свои места.
— Прошу прощения, я тут недавно, — смущенно поклонилась служащая. — Вот, ваши ключи, комната номер 202 вас устроит?
Девушка вручила Рин ключи, но я поспешил уточнить.
— Простите, но как насчет меня? — в душу забралось нехорошее предчувствие.
— Комната двухместная, так что вам не о чем переживать.
«Как раз-таки есть о чем! — едва не крикнул я. — Поселить нас вместе это все равно, что запереть льва с ягненком в одной клетке.»
— Подождите секундочку, — я поспешно набрал номер Мейко, молясь про себя, чтобы она была свободна.
— А, Лен-кун! Доброе утро! Вы уже устроились?
— Доброе утро, — деланно-спокойно отозвался я. — Как раз насчет этого, Мейко-сан. Почему нас решили поселить в одну комнату?
Я отошел подальше от стойки регистрации, но все равно чувствовал на себе взгляд Рин. Почему она так спокойно восприняла эту новость?
— Видишь ли, Лен-кун, я тут заметила, что вы с сестрой не особо ладите, но раз уж вам нужно работать вместе, то почему бы не начать с совместного проживания?
— Значит, это ваша идея? А ничего, что я парень?!
— Ой, я тебя умоляю, Лен-кун! Она же твоя сестра, так что все пучком!
«Вот именно! Она моя сестра, а я её младший брат-извращенец!»
— Мейко-сан… — бессильно произнес я. — Пересмотрите свое решение, я вас очень прошу!
— Прости-прости, мне надо бежать! Не волнуйся так! Все будет в порядке! — с этими словами Мейко повесила трубку, оставив меня слушать короткие гудки. Как же так?! Я готов был зарычать от бессильной ярости.
— Лен, в чем дело? — Рин неуверенно протянула руку, но я отшатнулся. В груди клокотало.
— Ни в чем, — кое-как совладав с голосом, произнес я. — Ключи у тебя?
Заполнив все необходимые документы, мы поднялись на второй этаж и очутились в «нашей» комнате.
«Так…тесно, — пронеслось у меня в голове, когда я шагнул через порог. В помещении пахло пылью, так что в носу немедленно зачесалось. Я оглядел апартаменты: две односпальные кровати напротив друг друга, узкий шкаф-пенал в углу, и почему-то всего один письменный стол. После благоустроенной квартиры в центре Токио эта комната производила на редкость тягостное впечатление.
— А где ванна или душ? — озадачено спросила Рин, уже заглянувшая в маленькую коморку, где располагался санузел.
— Душевые располагаются в подвальном помещении, — с любезной улыбкой ответила менеджер. — График работы варьируется в зависимости от дней недели — жильцы второго этажа могу сходить в душ в среду и воскресенье. Простите, но меня ждут дела. Если еще будут вопросы — обращайтесь.
Менеджер откланялась, и в комнате повисла напряженная тишина.
— Как же так… — потрясенно прошептала Рин, и присела на краешек пыльной кровати. — Общий душ и всего два раза в неделю?! Это же как в…
— В тюрьме, — подобрал я точное описание и взглянул на окна, чтобы убедиться, что там нет решеток. — Признаться, даже я такого не ожидал.
— Ты знал, что так будет?!
— Ну, компания хочет экономить на всем, в том числе и на жилье, — ответил я, присаживаясь на кровать на против Рин.
— Но мы ведь будущие звезды! — воскликнула сестра.
Её обывательские представления о жизни шоу-бизнеса разбивались о жестокую реальность.
— Ключевое слово тут «будущие», — я вновь окинул взглядом комнату. — А пока что мы никто.
— Значит нужно…
— Перестать быть никем, — закончил я её фразу. — Ты права, Рин. Но пока что нам ничего не остается, кроме как смириться. Зато отсюда всего две станции до Харадзюку.
— Кого волнует школа, когда мы стажируемся в Криптоне? — фыркнула Рин.
— От школы мы не освобождены, — поспешил напомнить я, но мне и самому не хотелось вспоминать о школьной рутине.
— Ладно, — Рин постепенно отходила от потрясения. — Зато мы вместе, и это главное.
«Главная проблема, — с тоской подумал я. — Как мне уломать менеджера переселить меня в другую комнату? Не важно к кому, главное подальше от Рин.»
— Куда ты? — спросила Рин, увидев, что я направился к двери.
— Кое-что спросить у менеджера, — ответил я, стараясь чтобы мой голос звучал беззаботно. — Скоро вернусь.
Прости, Рин, но я не могу жить с тобой в одной комнате.
***
«Снова эта лживая улыбочка, — подумала Рин, когда за братом закрылась дверь. — Ты можешь обмануть кого угодно, но я всегда знаю, когда ты неискренен.»
Девушка плюхнулась на кровать и в воздух поднялось целое облако пыли.
— Просто блестяще, — проворчала она, открывая окно и впуская в комнату свежий воздух.
Этот день был самым настоящим разочарованием. Еще утром она была уверена, что жизнь в общежитии овеяна ореолом романтики, но местные порядки были не просто ужасны. Они были попросту унизительными.
— Так, будем мыслить позитивно, — Рин попыталась улыбнуться, но вышло как-то искусственно. — Бывало и хуже!
Она попыталась с ходу вспомнить, когда бывало хуже, но спустя пару минут сдалась. Её жизнь была на удивление комфортной. До недавнего времени.
— Так, хватит себя накручивать! Кайто-кун и остальные Вокалоиды тоже прошли через это, и если Мику Хатсуне смогла, то я и подавно!
Поддавшись порыву Рин вытащила из сумки милый настенный календарь и ловко закрепила его над кроватью.
— Вот так! — девушка улыбнулась, любуясь результатами своего труда. — Отчетный концерт 10 июня! И это будет наш триумфальный дебют!
***
Менеджер Морикава — а именно так звали эту девушку — рассеяно сортировала какие-то бумаги. Тут дверь в лобби отворилась и образовавшийся сквозняк подхватил стопку листов.
— Ой-ой! — Морикава попыталась поймать бумаги, но спустя секунду вся документация была на полу. Девушка бросилась собирать листы. Идеальный шанс.
— Морикава-сан, — я подхватил пару листов и подошел к расстроенной девушке. — Вот, поймал.
Я протянул ей бумаги, не забыв одарить своей фирменной улыбкой.
— О, спасибо, Кагамине-кун! — Морикава зарделась. — Прости, я такая неуклюжая.
— Ну-ну, не стоит так себя принижать, — я помог девушке собрать остальные бумаги. — Следить за целым общежитием работа не из легких, но я вижу, что вы очень стараетесь.
— Спасибо тебе, ты…очень милый, — едва слышно прошептала менеджер, нервно заправляя за ухо выбившуюся прядку волос. — А…ты что-то хотел?
— Видите ли, — я прислонился к стойке и как бы невзначай убрал челку с лица. — Я не очень лажу со своей сестрой, поэтому не найдется ли у вас на этаже свободной комнаты для меня?
— Я бы с радостью, Кагамине-кун, но в вашем контракте прописано, что ты и твоя сестра должны жить в одной комнате, — Морикава постаралась придать лицу строгое выражение.
— Морикава-сан, это очень важно, — прошептал я, заглядывая ей в глаза. — Может сделаете исключение для меня?
Моя мольба была почти искренней, но менеджер явно боялась гнева Мейко, потому покачала головой.
— Прости, Кагамине-кун, но я не имею права. У нас на этаже есть еще одно свободное место, но там никто не селится.
— А что там? Призрак завелся? — я был уже готов услышать какую-нибудь местную байку по проклятье, но Морикава была серьезна.
— Нет, просто парень, что там живет очень проблемный.
— Что вы имеете в… — в этот момент дверь в лобби опять распахнулась и вошли двое парней. Судя по крашеным волосам и пирсингу во всех возможных местах, они тоже были стажерами, но на пару лет старше меня.
— Привет, Аканэ-чан!
— О, боже, — прошептала Морикава, и я увидел, как на долю секунды её лицо исказилось от страха, но потом девушка натянула на лицо дежурную улыбку. — Здравствуйте, Миямото-кун, Сузуки-кун.
— Ну-ну, я же просил называть меня Кай, — тот что был повыше вальяжно подошел к стойке и прислонился, отчего ему открывался отличный вид на декольте Морикавы. — Мы ведь уже сотню лет знакомы!
Я поспешил отойти на пару шагов. Этот парень явно был каким-то второсортным стажером, который тем не менее мнил себя будущей звездой. Отсутствие мозгов он восполнял наличием понтов. От таких типов лучше держаться подальше.
— Вообще-то я работаю тут всего пару мес…
Вдруг тот, что просил называть его Каем наклонился к Морикаве и требовательно поцеловал. Девушка протестующе замычала. Понятно, почему она так отреагировала на появление этих двоих.
— Прекратите, пожалуйста, — испуганно выпалила она, когда нахал все же отпустил её. Я видел, как она сдерживается чтобы не вытереть губы прямо при нем. В душе шевельнулось что-то вроде жалости к этой женщине. Как долго она терпит подобное?
Пока я раздумывал, как лучше разрулить ситуацию, на меня обратил внимание приятель долговязого.
— А ты у нас кто? — парень презрительно изогнул проколотые губы. — Новенький?
— Именно так, — ответил я, покосившись на Морикаву, на которой лица не было. — А вы надобно думать мои семпаи?
— А ты чего такой дерзкий? — нахмурился Кай и шагнул ко мне. — Не нарывайся малолетка, крути педали, пока не дали!
— На мой взгляд, это вы тут дерзите, — ответил я, понимая, что вот теперь действительно нарываюсь. Лучше бы мне последовать его совету, и попытать счастье позже. Но какие-то остатки человечности не позволили мне бросить Морикаву наедине с этими отморозками.
Сама девушка сейчас бросала на меня умоляющие взгляды, но призывала убираться отсюда подобру-поздорову.
— Ты видимо намеков не понимаешь, — парень угрожающе хрустнул костяшками. — Ты чего тут отираешься? Мешаешь Акане работать? Она под моей защитой, понял?! Так что свалил в туман!
Пирсингованный парень громко рассмеялся. Для острастки Кай схватил меня за грудки и угрожающе засопел. В нос ударил едкий запах дешевых сигарет и одеколона. Адская смесь.
— Кагамине-кун! — испуганно воскликнула Морикава. — Отпустите его!
— А ты чего его выгораживаешь?! — рявкнул Кай. — Что увидела смазливого сопляка и тут же вешаешься на него?!
— Я просто попросил Морикаву-сан переселить меня в другую комнату, — я все еще тешил себя надеждой уболтать опасных стажеров, но парень так тряхнул меня, что я едва не прикусил язык.
— А ты помалкивай, — прошипел Кай. — Я с тобой еще разберусь! Будешь знать, как любезничать с моей добычей!
Он грубо оттолкнул меня, и я бы точно расстелился на жестком бетонном полу, если бы кто-то не поддержал меня.
— Боже-боже, аккуратней надо быть, — раздался над ухом приятный баритон. — Мальчики, у вас какие-то проблемы?
Я повернул голову, чтобы встретиться с парой озорных глаз. Короткие осветлённые волосы защекотали мою шею, когда нечаянный спаситель хитро улыбнулся, и его руки бережно обняли меня за плечи.
— А это ты, — хмыкнул Кай. — Этот пацан с тобой что ли?
— Ага, — потянул странный парень и крепче прижал меня к себе. — Только сегодня приехал, правда он милашка?
— Ладно, пусть живет, — с неохотой проворчал Кай, но я заметил, как он незаметно пытается отодвинуться от стойки. Его приятель так вообще выглядел испуганным. — Мараться не охота. Если я его покалечу, то плакал мой дебют.
— Точно-точно! Постарайтесь не провалиться в этот раз!
Неприятные типы ретировались, и мне бы выдохнуть, но странный парень и не думал меня отпускать, напротив прижимаясь все крепче.
— Э, спасибо, конечно, но не мог бы ты…
— Морикава-сан, а что это за чудо у меня в руках? — протянул красноглазый, едва не мурча от удовольствия. — Можно я его заберу себе?
— Куро-чан, ты мог бы уже отпустить его, — Морикава выглядела на редкость измученной.
— Неа, — блондин хитро прищурился, и его рука переместилась мне на живот. Так, с каких это пор я позволяю парням лапать меня?
— Слушай, я благодарен за помощь, но это уже домогательство, — я решительно высвободился из объятий блондина.
— У тебя чертовски привлекательный голос, — внезапно протянул тот, чем окончательно сбил меня с толку. В глубине его красноватых глаз плясали бесенята.
— Морикава-сан, — я повернулся к менеджеру. — У этого парня не все дома?
— А это, Кагамине-кун, и есть тот самый проблемный сосед, — девушка решительно выровняла стопку документов. — Если ты еще не передумал, конечно.
========== Такт 25: Kagerou Days ==========
— Ну, не так уж плохо, — заключила Рин, придирчиво осматривая комнату. Пришлось попотеть, чтобы привести её в порядок, но девушка справилась меньше, чем за час.
Единственным неопрятным местом была кровать брата, на которой все также были свалены его вещи: сумка с вещами и гитара.
«И где его черти носят? Обещал же вернуться быстро. Снова решил увильнуть от уборки?» — сокрушенно покачала головой Рин, а потом решительно направилась к двери.
— Если снова флиртует с кем-то, — пробубнила себе под нос девушка, — не прощу!
Спустившись в лобби, Рин обратилась к глуповатой, на её взгляд, девушке-менеджеру и получила весьма туманный ответ.
— Что значит он пошел в гости? — опешила Рин. — К кому?
— В комнату 210, она в самом конце коридора на втором этаже, — Морикава выглядела несколько обеспокоенной. — Может, вы сходите, проверите, как он там?
«Ох уж мне этот Лен, — тяжело вздохнула Рин. — Наверняка завалился к очередной девчонке. И у меня нет никакого желания знать, чем он там занимается».
Тем не менее блондинка вернулась на свой этаж и направилась в самый конец коридора, высматривая нужную комнату. И когда до цели оставались считанные метры…
— Отвали от меня, похотливый котяра! — из-за двери под номером 210 послышался голос её брата, а спустя пару секунд в коридор вылетел и сам Лен. Красный с головы до ног.
Блондин бессильно прислонился к стене, с трудом переводя дух.
— Лен-кун, ну чего ты? Я же пошутил! — послышался приятный голос. — Не бойся!
— Ну уж нет, — выдохнул Лен, прижимаясь к стене с такой силой, словно надеялся раствориться в штукатурке. — Больше ни на шаг к твоему логову!
Рин удивленно взирала на взбешенного брата. Ей с трудом верилось, что кто-то смог вывести его из себя. Тут он заметил Рин.
— А ты тут чего забыла? — нелюбезно поинтересовался блондин. — Пошли скорее, пока он и на тебя не набросился!
— Не волнуйся, Лен-кун! Я не интересуюсь девушками! — послышался все тот же голос, и Рин стало еще любопытнее.
— Лен, а что…?
— Ничего, — отрезал тот. — Вернемся в комнату.
С этими словами парень поспешно зашагал прочь, а в след ему донеслось:
— Если передумаешь, моя кровать в твоем распоряжении!
***
Я буквально ворвался в тесную 202-ую и уже хотел упасть на свою кровать, но там громоздились вещи. Так что пришлось присесть на стул, чтобы хоть немного успокоиться. В душе все еще кипело раздражение. Морикава была права, когда называла этого парня неадекватным. Неудивительно, что с этим извращенцем никто не живет, ведь это какие нервы надо…
— Лен, что там случилось? — Рин присела на свою кровать, притянув колени к груди. Колени. К груди. Будучи в короткой юбке. Я чувствовал, что к концу месяца истрачу весь запас нервных клеток.
— Этот парень немного помог мне и в качестве благодарности попросил пойти к нему в гости, — произнес я сквозь зубы, отвернувшись от сестры. — Держись подальше от него, ладно?
— Ладно, — Рин положила подбородок на колени. — Но голос у него очень приятный, думаешь он тоже новичок?
— Нет, — чтобы хоть как-то отвлечься, я начал разбирать свои вещи. — По его словам, он живет тут уже пять лет.
— Пять?! — в ужасе переспросила Рин. — И до сих пор не дебютировал? А он симпатичный?
— Да, но… так, хватит о нем, окей? Мне плевать, почему он тут так задержался, главное, что нам нужно свалить отсюда как можно скорее.
— Эй, Лен! Научись говорить не столь вульгарно! — Рин подскочила на ноги и указала на календарь, висевший над её кроватью. — У нас осталось меньше месяца до отчетного концерта, так что нужно начинать работать прямо сейчас!
— Ага, — без энтузиазма отозвался я, но тут послышалось тихое урчание. — Рин?
— Ч-чего? — покраснела она, сама невольно перейдя на грубоватый тон. — Да, я мало позавтракала, но это ведь потому, что на диете!
От таких новостей я едва не закатил глаза. Снова изводит себя диетами? И так в чем душа только держится!
— Идем, — я снял со спинки стула свою куртку. — Надо бы пообедать.
— Лен, не уходи от разговора!
***
Спустя полчаса мы уже сидели в уютном кафе недалеко от нашей школы. Рин нервно пробегала глазами меню, явно выбирая что-нибудь низкокалорийное. После пяти минут тяжелых стенаний с её стороны мое терпение лопнуло.
— Дай, — я отобрал у нее меню и подозвал официанта.
— Не решай за меня, — прошипела Рин. — Я же говорю, что мне нужно…
— Пасту пожалуйста, а мне карри, — я отметилобиженную гримасу сестры и решил её добить. — И мороженое на десерт.
Рин в ужасе спрятала лицо в ладонях.
— Взбодрись, Рин, — я быстро набрал сообщение для Мегпоид. — Надо же как-то отпраздновать наше становление стажерами.
— Мне казалось, что тебе не нравится это, — прошептала Рин, и я увидел, как в её глазах блеснули слезы. — Тогда почему?
Так, ну что я опять сделал не так?! Почему она разревелась от того, что я заказал её любимое блюдо?!
— Ты же сама говорила, — прошептал я, переплетая её пальцы со своими. — Близнецы не должны разлучаться.
Рин подняла глаза, и я увидел, что её щеки порозовели. Наверное, со стороны мы выглядели как парочка, но мне было плевать. Безумно хотелось прикоснуться к ней, и ничто не сможет…
— А, вот и вы! — на мое плечо опустился ощутимый удар. — Давненько не виделись!
Ну, конечно, кто тут у нас королева обломов?
— Гуми-чан, — улыбнулась Рин, поспешив высвободить руку. — Какими судьбами?
— Вот этот парень пригласил меня, — сияющая Гуми пристроилась рядом с сестрой. — Йо, Лен!
— Привет, Мегпоид, — я, морщась, потер плечо. — Быстро ты.
— Занятия кончились, Мику-нэ на съемках, вас тоже нет, поэтому в клубе совсем скучно, — пожаловалась зеленоволосая. — Вы же завтра придете?
— Только на занятия, у нас потом репетиции…
Девушки начали болтать, что дало мне возможность перевести дух и подумать. Что же мне все-таки делать? Жизнь в одной комнате с сестрой совсем не входила в мои планы. Дома я всегда мог запереться у себя и часами наслаждаться одиночеством. Теперь же нам придется уживаться на такой маленькой площади. Рин будет спать напротив меня. Всего в паре метров. Любой извращенец на моем месте бы радовался, но я со страхом ждал наступления вечера. Может, вновь напроситься к Мегпоид?
— Ты представляешь, душ всего два раза в неделю! — сокрушалась Рин. — Как вообще можно жить в таких условиях?
— Да, сложно, — сочувственно кивала Гуми. — Но зато всего в двух станциях от школы!
— И ты туда же, Гуми-чан!
Когда принесли мороженое, Гуми яростно атаковала свое фисташковое, но Рин со страдальческим выражением лица взглянула на креманку.
— Интересно, сколько там калорий?
— Брось, Рин-чан, иногда можно!
— Но ведь… — Рин зачерпнула ложечкой холодный десерт и только тут заметила, что себе я ничего не заказал. — А где твое мороженое, Лен?
— Я не люблю сладкое, ты же знаешь, — отмахнулся я, старательно отводя глаза от её губ.
— Все ты врешь, — надулась сестра. — В детстве ты очень любил банановое мороженое!
— Банановое? Ты любишь бананы?! — округлила глаза Мегпоид, а потом прыснула.
«Только попробуй пошутить на эту тему», — говорил мой взгляд, на что Гуми лишь показала мне язык.
— Это в прошлом, — проворчал я. — Быстрей доедайте уже!
— Я все! — спустя пару минут Гуми отодвинула от себя креманку, но тут заметила, что в порыве испачкала десертом блузку. — Вот ведь… прошу меня извинить!
С этими словами девушка выбралась из-за стола и удалилась в сторону уборной.
— Лен, ты вредный, — Рин обижено смаковала свой десерт. — Меня закормил, а сам…
Я предпочел ничего не отвечать, так как вновь поймал себя на том, что откровенно пялюсь на то, как она ест это дурацкое мороженое. Ладно, нужно просто закрыть глаза, и тогда все будет в порядке…
— Лен, — протянула Рин, вынуждая меня вновь взглянуть на нее.
— Да?
— Скажи «ааа», — сестра протягивала мне ложку десерта. Она что, издевается?
— Рин, будь серьезнее, — прохрипел я, чувствуя, как к щекам приливает кровь. — Доедай сама.
— Ну уж нет! Одна я столько не съем. Давай, будь хорошим мальчиком и скажи «ааа», — Рин ослепительно улыбнулась и поднесла ложку к моему рту. Она вообще понимает, как это выглядит со стороны?!
Я нервно оглянулся. Никто вроде бы не заметил пока, но если это продлится и дальше…
— Ну же, Лен! Оно уже тает!
— Ладно, давай, — я попытался быстро закончить это.
— Нет-нет, скажи «ааа», — упрямилась Рин. — Давай-ка!
— А-аа, — краснея, я все же съел одну ложку. Во рту растекалась прохладная сладость.
— Молодец, теперь еще одну! — Рин зачерпнула еще одну ложку.
— Рин…
— Ну-ну, вот так! Хороший мальчик!
Господи, за что мне такие страдания? Неужели она не слышит себя?!
— Ну как, вкусно? — Рин просто светилась от удовольствия, скармливая мне уже третью ложку. Ту самую, с которой ела сама. Непрямой (черт возьми) поцелуй. Мегпоид, где тебя черти носят, когда ты так нужна?!
— Вкусно, — прошептал я, ощущая, что еще немного, и я сойду с ума. — Прости, мне надо отойти.
— Лен, не будь таким врединой! Давай еще одну!
Старательно игнорируя её просьбы, я выбрался из-за стола и метнулся к туалету. Скорее отсюда, пока Рин снова чего-нибудь не затеяла.
По дороге я едва не налетел на Гуми.
— Эй, куда это ты так несешься?
— Прости, Мегпоид. Попроси счет, я сейчас вернусь.
Из крана с шипением лилась вода, и это немного успокаивало мои нервы.
— Все в порядке, — прошептал я своему отражению. — Я справлюсь с этим. Должен справиться.
Сердце колотилось об ребра как сумасшедшее, по шее стекали капли пота. В крови кипело возбуждение, но я не мог появиться перед Рин в таком виде. Нужно было подумать о чем-нибудь нейтральном. Я уперся руками в раковину, стараясь дышать глубже, и тут в голове прозвучал голос обитателя 210 комнаты.
— Лен-кун…
И меня мгновенно отпустило. Что ж, это хороший знак, значит, я все еще натурал. Кое-как приведя себя в порядок, я вернулся в зал, стараясь не смотреть на сестру.
— Лен, ты в порядке? — послышался её голос, когда я расплачивался за обед.
— Все отлично, — ответил я, действительно чувствуя себя лучше. Кажется, я нашел отличное средство избавляться от неправильных мыслей. Хоть какой-то толк от этого котяры.
На часах было уже четыре, когда мы, попрощавшись с Мегпоид, вернулись в общежитие. В руках у меня был файл с конспектами, которыми любезно поделилась Гуми. Это было нелегко признать, но временами она могла быть серьезной.
Оказавшись в комнате, я швырнул конспекты на стол и потом развалился на кровати с твердым намерением послушать музыку. Наушники всегда были надежной защитой от внешних раздражителей, потому стоило треку начаться, как я закрыл глаза, погружаясь в симфонию звуков. Но блаженство продлилось недолго. У Рин на меня были другие планы.
— Лен, ну чего ты разлегся? Сам говорил что-то там про школу, а про домашнее задание забыл? — Рин сдернула с меня наушники, отчего я тут же открыл глаза. И мгновенно об этом пожалел. Сестра была одета в домашнее: облегающую футболку, короткие спортивные шорты и длинные черные чулки.
— Рин, давай потом, — с трудом произнес я, старательно отводя взгляд.
— Хватит отлынивать, это работа! — сестра была непреклонна.
С этими словами Рин уселась на свою кровать, вновь подобрав под себя коленки, и углубилась в чтение какого-то конспекта. Её лицо выражало необыкновенную сосредоточенность. Может, она права и математика поможет мне отвлечься?
***
Рин сидела на кровати и честно пыталась читать скучную лекцию по биологии, но схема препарирования лягушки совсем не привлекала её внимание. Гораздо интереснее была ровная спина её брата, маячившая совсем рядом.
Уже в который раз за последний час девушка ловила себя на том, что просто откровенно пялится на него. Взгляд голубых глаз рассеяно блуждал по фигуре Лена, отмечая и неряшливый хвостик на затылке, и то, что его худые плечи определенно шире и больше, чем её собственные. Внезапно парень откинулся на спинку стула и потянулся. Должно быть, решил очередную заумную задачку. Рин едва сумела сдержать улыбку. Кто бы мог подумать, что наблюдать за Леном так интересно.
— Ты закончила? — внезапно спросил он и повернул голову в её сторону. Попав в плен знакомых глаз, Рин не сразу сообразила, что ответить.
— Ну не то, чтобы очень… — девушка нервно зашелестела страницами, понимая, что за последний час не осилила ни одной страницы.
— Ладно, тогда я займусь классическим японским, — произнес парень, и Рин мгновенно уловила недовольство в его голосе. Брат терпеть не мог гуманитарные науки, считая их слишком абстрактными.
— Если хочешь, я могу помочь, — с готовностью подорвалась блондинка, но Лен почему-то отказался. Поэтому пришлось вернуться к нудному конспекту. Спустя полчаса Рин чувствовала, что сознание наполнилось сладким туманом дремы. С трудом подавив зевок, Рин глянула в сторону брата: парень сгорбился за столом. Неужели его доконала литература?
Девушка осторожно слезла с кровати и подошла к столу. Блондин крепко спал, положив голову на руки. Во сне его обычно хмурое лицо дышало спокойствием и было совсем невинным. И не скажешь, что этот мальчишка — плейбой каких еще поискать.
— Глупый Лен, — прошептала Рин и нежно коснулась его волос. Тут же нахлынули ярчайшие воспоминания, от которых бросало в пот. И это они просто целовались, а если бы…
Рин с силой прикусила щеку изнутри, чтобы прогнать эти мысли. Помнится, она говорила, что ничего подобного больше не будет. Но теперь они живут в одной комнате, и, кто знает, что может случиться. Ведь если быть до конца откровенной, то Рин не просто понравилось то, что между ними было. Ей это очень понравилось.
— Вставай, соня, — прошептала девушка, наклонившись к парню, мгновенно ощутив нотки его парфюма.
— М? — Лен сонно моргнул и медленно распрямился. — Прости, я что, заснул?
— Ага, видимо, поэзия — это совсем не твое! Ладно, так уж и быть, я помогу тебе, но только если ты пообещаешь помочь мне с математикой!
***
С домашней работой мы закончили как раз к ужину. Я наскоро поел и поспешил взять в руки гитару. Раз уж ступил на путь музыканта, то нужно постоянно практиковаться.
— Будешь играть? — Рин попивала молочный коктейль, наблюдая за тем, как я бережно устраивал инструмент на коленях. — Или петь?
— Только играть, — отозвался я и проверил струны, не ослабли ли.
— Почему это? Ты не забыл, что нам нужно…
— Да-да, — нетерпеливо отозвался я. — Я помню про дебют, но сегодня у меня совсем нет настроения.
Это было правдой. Тень утреннего кошмара все еще беспокоила меня. Если я и впрямь бесталанный, то не стану ли я для Рин балластом?
— Тогда твое выступление… - прошептала внезапно она. — Было просто идеальным.
От неожиданности я едва не выронил гитару. Рин сидела на кровати, низко опустив голову, но я видел, что ей жутко неловко. Похвалила меня?
— Ладно, — вздохнул я. — Попробую что-нибудь спеть, только не перебивай, хорошо?
— Отлично! — с нее сразу слетела вся неловкость, и спустя секунду сестра уже сидела рядом со мной на кровати.
— А что, оттуда послушать не судьба? — спросил я, старательно отводя взгляд от её ног в черных чулках. — Тут тесновато.
— Я оттуда ничего не услышу, — отмахнулась Рин. — Давай, не тяни!
— Как тебе будет угодно, — проворчал я и зажал лады.
***
Комнату наполнил быстрый гитарный перебор, постепенно перерастая в живую мелодию.
Включаем: KageProject — Kagerou Days
hachigatsu juugonichi no gogo juunijihan kurai no koto
tenki ga ii
byouki ni narisou na hodo mabushii hizashi no naka
suru koto mo nai kara kimi to dabetteita
«Demo maa natsu wa kirai kana» neko o nadenagara
kimi wa futebuteshiku tsubuyaita
aa, nigedashita neko no ato o oikakete
tobikonde shimatta no wa aka ni kawatta shingouki
batto toota TORAKKU ga kimi o hikizutte nakisakebu
chi shibuki no iro, kimi no kaori to mazariatte musekaetta
uso mitai na kagerou ga «Uso ja nai zo» tte waratteru
natsu no mizu-iro, kakimawasu you na semi no ne ni subete kuranda
Рин слушала песню словно завороженная. Хрипловатый голос Лена, сплетаясь со звуками гитары, пробирал до мурашек.
me o samashita tokei no hari ga narihibiku BEDDO de
ima wa nanji?
hachigatsu juuyonka no gozen juuniji sugi kurai o sasu
yake ni urusai semi no oto oboeteita
demo saa, sukoshi fushigi da na.
onaji kouen de kinou mita yume o omoidashita
«Mou kyou wa kaerou ka» michi ni nuketa toki
mawari no hito wa minna ue o miage kuchi o aketeita
Rakka shite kita tecchuu ga kimi o tsuranuite tsukisasaru
Tsunzaku himei to fuurin no oto ga kigi no sukima de karamawari
Wazatorashii kagerou ga «Yume ja nai zo» tte waratteru
Kuramu shikai ni kimi no yokogao, waratteiru you na kigashita
Nando sekai ga kurande mo kagerou ga waratte ubaisaru.
Kurikaeshite nanjuunen. mou tokku ni ki ga tsuiteitaro.
Konna yoku aru hanashi nara ketsumatsu wa kitto hitotsu dake
Kurikaeshita natsu no hi no mukou.
batto oshinoke tobikonda, shunkan TORAKKU ni buchiataru
chi shibuki no iro, kimi no hitomi to kishimu karada ni ranhansha shite
monku arige na kagerou ni «Zamaa miro yo» tte warattara
jitsu ni yoku aru natsu no hi no koto.
sonna nanika ga koko de owatta.
me o samashita hachigatsu juuyonka no BEDDO no ue
shoujo wa tada
«Mata dame datta yo» to hitori neko o dakikakaeteta
Я вывел последние аккорды, чувствуя, как в горле скребется жажда. С непривычки голос начал сдавать под конец, но вышло лучше, чем я ожидал. Однако тут справа от меня послышался тихий всхлип.
Сестра сидела, спрятав лицо в коленях, а её плечи мелко дрожали. Я отложил гитару и вздохнул. История о парне, застрявшем во временной петле и пожертвовавшим собой ради любимой девушки не могла не растрогать её, но чтобы настолько.
— Эй, — я осторожно коснулся её плеча, ощущая, как пальцы словно дернуло током. — Я настолько плох?
Рин медленно подняла голову, и я заметил на щеках мокрые дорожки слез.
— Это… так грустно, но так прекрасно, — прошептала она и внезапно кинулась мне на шею.
Спустя секунду Рин уже сидела у меня на коленях, рыдая в моих объятиях. Она дрожала, а я почувствовал, что тело уже бросило в жар.
«Думай о том парне, думай…» — мысленно приказывал я.
— Лен, — услышал я совсем рядом. — Ты не должен бояться петь, потому что у тебя действительно талант. Ты не можешь зарыть его в землю.
— Да, — с трудом выдохнул я, сходя с ума от близости её тела. — Ты уже успокоилась, тогда может…
В этот момент Рин разомкнула объятия, и наши взгляды пересеклись. Щелчок. И вот хрупкое тело уже вжато в жесткий матрас. Дыхание сбивается, а сердце заходится в неистовом ритме. Мой взгляд скользит по её лицу. На щеке все еще блестит слеза, и я поспешно слизываю соленую влагу. Девушка тихонько охает, и этот звук окончательно ломает мой контроль. Она что-то стонет сквозь поцелуй, но мне уже все равно. Я словно наркоман, дорвавшийся до дозы, жадно терзаю её губы, а руки уже привычно спускаются ниже. Рин шумно дышит, и я понимаю, что ей не хватает воздуха. Разрываю поцелуй, ощущая основательное давление в районе ширинки. Если так продолжиться, то…
— Все в порядке, — губы девушки влажно поблескивают. — Ты можешь продолжать.
В голубых глазах вновь то страстное желание, которое появлялось на лицах моих любовниц. Нет, Рин не станет одной из них. Я не могу так жестоко использовать её, ведь она единственная, кого я люблю.
— Прости, — я поспешно поднялся на ноги. — Не знаю, что на меня…
— А я знаю, — внезапно громко заявила она. — Ты просто хочешь меня, не так ли? Я же вижу, как ты на меня смотришь! Сегодня в такси, потом в кафе! Да ты просто раздеваешь меня взглядом! Скажешь нет?!
Я в шоке отступил на пару шагов. Неужели это так заметно?
— Пусть так, — с трудом произнес я. — Да, ты привлекаешь меня.
— Ну, так в чем дело? Почему ты всякий раз отдергиваешь себя?
Я с трудом верил в то, что Рин произнесла эти слова. Она серьезно?
— Как это почему, — я нервно взлохматил волосы. — Ты ведь моя сестра.
— Ну, и? — Рин встала с кровати и приблизилась ко мне. Тонкие руки обвились вокруг моей шеи. — Я же не против.
Мир точно сошел с ума. Раньше я был безумцем в нормальном мире, но теперь все встало с ног на голову, и я был единственным нормальным среди этого безумного мира.
— Раз уж мы живем вместе, то когда-нибудь это должно было случиться, — прошептала Рин и осторожно поцеловала меня. По позвоночнику словно пробежал ток, и я, собрав последние силы, оттолкнул её.
— И с каких это пор ты стала такой испорченной, что готова переспать с собственным братом? — я демонстративно вытер губы рукавом парки. — Кажется, я уже говорил, что между нами ничего подобного не будет. Эти глупые поцелуи не в счет.
— Но ты же сам на меня набросился! — взвилась Рин. — Я не просила тебя!
— О, правда, а кто начал рыдать у меня на груди? Когда забираешься парню на колени, ты должна быть готова к последствиям. И это тебе еще повезло, что это я, а не кто-нибудь другой. Он бы не остановился на одних поцелуях.
— О, ну может мне пойти поискать того, у кого найдется решимость? — в глазах Рин блеснули злые слезы, и она шагнула к двери. — Не думай, что ты единственный, с кем я могла бы…
У меня перехватило дыхание, в ушах зашумело. Отвратительная волна ярости захлестнула с головой, и в какой-то момент я действительно думал, что ударю её. Но я просто схватил её за руку и сильно сжал.
— Больно! Отпусти, придурок!
— Никуда ты не пойдешь, — я сам удивился своему спокойному тону. — Ложись спать, завтра нам в школу.
— Не указывай мне, что делать! — Рин попыталась освободить руку, но я лишь сильнее сжал пальцы. — Ай, больно! Ты точно больной!
— Да, — прошептал я. — Я псих, поэтому постарайся меня не раздражать, окей? Иначе обзаведешься парочкой синяков, а это совсем тебя не красит.
— Ты… ты серьезно? — в её глазах мелькнул испуг. — Ударишь меня?
— Если дашь для этого повод, — отрезал я, и наконец разжал пальцы. Сестра тут же схватилась за предплечье и бессильно осела на пол.
— У… уг…
И только тут я понял, что натворил. Тупо посмотрел на свою руку, которой только что нанес травму своей сестре. Единственной и любимой. Что же это, черт возьми?!
— Рин! — я кинулся к ней, но её слова были как удар хлыста.
— Не подходи! Убирайся! Ненавижу тебя!
***
Как я оказался на крыше? Я и сам не помнил, но сейчас я ощущал себя совершенно уничтоженным. Самый дорогой для меня человек страдает, а я ничем не могу помочь, ведь это я во всем виноват.
Я медленно подошел к низкому ограждению и взглянул вниз. Пять этажей. Хватит ли этого, чтобы закончить все? Ведь какой суицид самый отстойный? Тот, который не получился. Невесело усмехаясь, я уже хотел поставить ногу на ограждение, как услышал позади:
— Тебе не хватит высоты.
Резко обернулся и увидел Куро, лениво прислонившегося к трансформаторной будке. Во рту он держал зажжённую сигарету.
— С чего ты решил, что я собрался прыгать? — прохрипел я.
— С того, что уже видел такие лица, — пожал плечами блондин. — Жизнь айдола не сахар, вот молодежь и кончает жизнь таким образом. В позапрошлом году отсюда прыгнула одна девушка. Сломала обе ноги и сейчас глубоко несчастна.
Парень говорил об этом так запросто, привычно стряхивая с сигареты пепел.
— Но ты вроде уже передумал повторять её подвиг? — хитро прищурился Куро.
— Ты куришь? — я отошел от края крыши, но встал с подветренной стороны. — А как же голос?
— На самом деле, это как допинг, — пожал плечами парень. — Когда нужно петь низко, я могу покурить, и голос тут же становится как у заправского якудзы.
Куро довольно рассмеялся и быстро затушил сигарету об ограждение, а потом вынул из кармана пачку и спрятал там окурок.
— Только молчок, а то это против правил, а я не хочу искать другое жилье.
— Почему ты тут так долго? — почему-то мне становилось легче от разговора с этим странным типом. — Никак не можешь дебютировать?
— Ну, что-то вроде того, — улыбнулся Куро. — Расскажу в другой раз, а пока не хочешь выпить тапиоки?
Блондин направился прочь с крыши, а я понял, что в эту жаркую ночь, совсем как герой из песни, был спасен черным котом.
========== Такт 26: Жизнь с черным котом ==========
В эту ночь Рин снова почти не сомкнула глаз. Сначала она долго рыдала в подушку, не в силах успокоиться. Впервые брат поднял на нее руку, и Рин безумно испугалась. Лишь однажды она видела, чтобы Лен настолько выходил из себя. Кажется, в детском саду, он подрался с хулиганом, который приставал к Рин из-за цвета её волос. К счастью, воспитатели быстро растащили драчунов, но Кагамине отчетливо помнила глаза своего брата в тот момент — в них горела ужасающая ярость. И сегодня, пусть и на долю секунды, он смотрел на нее точно также.
Девушка крепче обхватила себя за плечи, стараясь сдержать вновь подступившие слезы. Предплечье болезненно ныло, и она всерьез опасалась, что там выскочит синяк. И откуда в её тощем брате такая чудовищная сила?
— Вот придурок, — сквозь зубы прошипела она. — Никогда не прощу его!
Рин съежилась на узкой кровати, мечтая поскорее уснуть и забыть обо всем, но в голове раз за разом прокручивалась ссора с братом. А ведь они только начали нормально общаться! Вместе делали домашнее задание, ужинали, и вообще все должно было стать как раньше, как в детстве. Вот только они уже не дети, а значит и желания у них взрослые.
Рин неосознанно закусила губу, когда в памяти всплыл недавний поцелуй. В тот момент она действительно хотела, чтобы Лен зашел дальше, и жутко разозлилась, когда брат вновь оказался лучше, чем она о нем думала. Кагамине и сама не могла объяснить свое недавнее поведение. Возможно это можно было бы списать на банальное любопытство, на детский каприз попробовать что-то из взрослого мира, но была в этом одна сложность. Рин хотела этого именно с Леном. Рин влекло к нему будто магнитом, и она едва могла контролировать это.
Сквозь тонкие фанерные стены можно было услышать, что делается в соседних комнатах, а также когда кто-то шел по коридору. Всю ночь Рин с опаской прислушивалась к этим звукам, ожидая возвращения брата. Она одновременно боялась и хотела, чтобы он пришел. Ведь его злость была мимолетной, а потом он даже попытался помочь. Вот только сама Рин его оттолкнула и наговорила всякого.
— Что же с нами происходит? — прошептала Рин, и ощутив невероятную усталость, погрузилась в тяжелое забытье.
***
Тапиока оказалась на редкость отстойным напитком, хотя Куро и утверждал, что это просто нектар, амброзия, пища богов — одним словом очень полезная и вкусная штука. Но я не осилил и одного стакана, в то время как мой сосед в буквальном смысле выжрал целую бутылку. А потом опять полез меня лапать, чего я уже не мог стерпеть и поспешил откланяться.
На часах было около четырех утра, когда я осторожно открыл дверь с табличкой «202» и вошел в темную комнату. Внутри стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием. Ступая как заправский синоби, я приблизился к кровати сестры. Слабый свет от старенькой раскладушки осветил спящую девушку.
Даже во сне её лицо было каким-то печальным и бледным. На щеках еще виднелись высохшие дорожки слез. В горле встал колючий комок, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Взглядом скользнул по её обнаженной руке, и тут же увидел сильное покраснение — следы от моих пальцев, грозившиеся стать полноценным синяком.
— Хах… — я поспешно зажал рот ладонью, чтобы сдержать истерический смех. Я еще никогда себя так не презирал. Вновь появилось навязчивое желание подняться на крышу, но я лишь взял из сумки с вещами свою школьную форму, и затолкав её в рюкзак, вышел из комнаты.
***
Шел последний урок в школе, а я едва вникал в то, что говорит учитель. Мой взгляд нет-нет да обращался в сторону Рин, но она демонстративно делала вид, что меня не существует. Несмотря на то, что на улице было уже по-летнему жарко, она надела синий форменный жакет поверх блузки. От этого мне стало еще хуже.
От самобичевания меня отвлек звук камеры телефона.
— Это выражение лица называется — побитый пес, — Мегпоид снова щелкнула меня на телефон.
— Ха.Ха.Ха.
— Брось, Лен! Что опять случилось? Напряжение между тобой и Рин можно ножом резать.
— Лучше меня прирезать, — ответил я, и поднялся на ноги. Голова весила тонну, а все из-за того, что я вновь не спал. Забрав свои вещи, я покинул общежитие и слонялся по улицам до самого утра.
— Лен, — тон Гуми стал серьезным. — Скажи мне, что произошло.
— Ничего, тебе не обязательно лезть в это.
— Нет, обязательно, — Мегпоид ткнула пальцем мне в грудь. — У тебя взгляд как у мертвеца, как ты собираешься работать в таком состоянии?
— О, а ты теперь мой менеджер, да? Со мной все…
— Гуми-чан, — от голоса Рин у меня по спине побежали мурашки. — Передайте моему брату, что он опаздывает на встречу с менеджером.
— Рин-чан, ну хоть ты не поддерживай эту игру! — вызорвалась Мегпоид.
— Прости, не понимаю, о чем ты, — холодно произнесла Рин. — Мне нужно идти, увидимся завтра!
С этими словами сестра вышла из класса, оставив Мегпоид в полном недоумении.
— Лен, и все-таки!
— Извиняй, Мегпоид, мне тоже пора, — я быстро подхватил свой рюкзак и поспешил следом за Рин. Не важно как, но я должен был извиниться перед ней, хотя она имела полное право никогда меня не простить.
***
— Ой, какие-то вы совсем бледненькие, — всплеснула руками Мейко. — Плохо спали на новом месте?
— Что-то вроде того, — улыбнулась Рин. — Кстати, по-поводу комнаты, может вы сможете подыскать нам разные?
— А что такое? Я напротив думала, что ваше совместное проживание поможет вам стать ближе, все-таки вам выступать вместе.
«Куда уж ближе,» — подумал я, а потом произнес:
— Я уже нашел себе другую комнату, так что сестра может остаться на старом месте.
Впервые за весь день Рин посмотрела прямо на меня, а Мейко недовольно нахмурилась:
— Да что с вами?! Так вы никогда не сможете работать в паре!
— Нет, уверяю вас, что так будет только лучше, — я попытался поймать взгляд сестры, но она вновь демонстративно отвернулась.
— Очевидно, что между вами произошел какой-то конфликт, — брюнетка начала что-то искать в блокноте. — Это не очень хорошо для совместной работы, но возможно мы сможем это использовать…ага, вот оно!
Девушка перевернула свой органайзер и продемонстрировала какие-то заметки.
— «Детская война»? — озадачено спросила Рин. — И что это значит?
— Ваш дебютный номер, — отозвалась Мейко, вооружилась маркером начала писать что-то на доске. — Сначала я подумала, что слишком жестоко заставлять близнецов ссориться, но сейчас это единственный вариант, который подходит под ваше взаимодействие.
Сакине начала с энтузиазмом объяснять концепцию будущего номера, а я украдкой взглянул на Рин. Она внимательно слушала менеджера, и с каждым словом становилась все довольнее.
— А ты, Лен-кун?
— П-простите, — я чувствовал, что еще немного и свалюсь от усталости. — Вы что-то спросили?
— Я спрашиваю, как у тебя с танцами? — Мейко с трудом скрывала возмущение. — Ты меня вообще слушаешь?
— Все очень плохо, — ответил я, невольно охарактеризовав не только свои танцевальные навыки, но и навыки в целом.
— Что ж, мы это исправим, — ответила брюнетка, делая какую-то пометку в своем блокноте. — С завтрашнего дня начнете репетиции с тренером, а сегодня у вас запись в студии.
Спустя полчаса вы уже сидели в звукозаписывающей студии, и слушали наработки к своей будущей песне. Это была очень быстрая, динамичная композиция. Слишком резкие, электронные звук раздражали, но я ничего не мог изменить. Рин была в восторге от нее. Особенно ей пришелся по душе сюжет.
— Всегда мечтала побыть богатой молодой леди, — засмеялась она, и внезапно бросила на меня лукавый взгляд. — Тебе нравится, братик?
Меня едва не передернуло от её издевательского тона, и тут же отпало желание извиняться. Кажется, она не так уж переживает из-за случившегося. В комнате со звукоизоляцией мы были совершенно одни, так что я решил поддержать её игру.
— Неплохая идея, — ответил я ей в тон. — Вот только будь это по-настоящему, победа будет за мной, я же, в отличие от некоторых, умею думать.
Сестра мгновенно надулась, и закусила удила.
— Думать? Не смеши меня, — она демонстративно фыркнула. — Каким это местом? Уж не тем ли, что у тебя между ног?!
— О, вот только не надо мне напоминать, что у меня в штанах. Ты девочка взрослая, сама должна знать, — я откинулся на спинку высокого кресла, и на какую-то долю секунды мне и правда показалось забавной эта ситуация.
— Ха, ну да, довелось почувствовать тогда, в лифте. И должна признаться, — она презрительно закатила глаза. — Не впечатлило.
— Ну раз уж речь о размерах, — я чувствовал, как внутри вновь вскипело раздражение. —
Твоя нулевка едва ли способна меня завести.
— Ах, так! — Рин мгновенно сделалась пунцовой. — Да я…да ты!
— Ну-ну?
Вместо ответа Рин схватила со стола маркер и что есть силы запустила в меня. Я бы точно не смог уклониться, но сестра промахнулась, и маркер ударился о стену.
— Словесные аргументы кончились, и ты решила задействовать грубую силу?
— Не тебе говорить о грубой силе! — выпалила Рин и в следующий миг в меня полетела папка с бумагами и также шмякнулась о стену, попутно высыпав на пол все листы. — Садист!
— Рин, мне очень жаль, — её слова мгновенно согнали с меня всю злость, и я шагнул к её креслу. — Пожалуйста, прости.
— Что? Тебе жалко?! Ты думаешь, что этого будет достаточно?! — в глазах Рин блеснули слезы.
***
Она уже хотела поискать новый метательный снаряд, но тут же отступила на пару шагов от увиденного. Парень подошел к ней и опустился на колени.
— Прости меня, Рин, — услышала она хриплый шепот, в котором звучало настоящее раскаяние. — Мне очень, очень жаль. Я обещаю, что больше никогда не притронусь к тебе.
Лен низко опустил голову, молча ожидая реакции со стороны Рин. Секунды тянулись как века, но вот она медленно приблизилась к нему, и сказала: «Посмотри на меня».
Он медленно поднял голову и едва не зажмурился, когда она занесла руку. Но это и к лучшему, ведь это самое меньшее, что могло…но тут теплая ладошка коснулась его щеки.
— Все в порядке, Лен, — девушка улыбнулась сквозь слезы. — Я больше не сержусь, так что встань.
— Тогда, почему ты плачешь? — прошептал он.
— Потому что ты никогда не плачешь, дурак, — всхлипнула она. — Вот я и отдуваюсь за двоих.
— Неправда, — Лен поднялся с колен. — Я очень часто плачу. Просто не показываю этого.
— Не делай вид, что ты крутой, — Рин поспешно вытерла слезы. — У тебя плохо получается.
— Прости, — парень снова опустил голову, так что она едва не закатила глаза.
— Боже, сколько ты еще будешь это говорить? Нужно бы прибраться тут.
Лен тут же воспринял это как руководство к действию и в два счета собрал разбросанные бумаги.
— А это весьма удобно, — усмехнулась Рин. — Что бы тебе еще приказать?
— Все что угодно, — Лен тоже выглядел немного лучше. — Может желаете чего-нибудь выпить, госпожа?
— Прекрати паясничать, — проворчала блондинка, но не могла не признать, что ей понравилось такое обращение. — Или ты уже привыкаешь к роли второго в команде?
— Ну уж нет, в этом я тебе точно не уступлю!
В этот момент в комнату сдержано постучали и вошла Мейко.
— Ну, как ваши успехи?
***
В общежитие мы вернулись только к семи вечера, купив по дороге готовые обеды. Я чувствовал себя как выжатый лимон, но мне еще предстоял переезд в комнату 210.
— Уф, как я устала! — Рин бросила сумку на стул и потянулась. — Но эта очень приятная усталость! Еще бы в душ!
— Точно, — ответил я. — Кстати об этом…
И в этот момент я мгновенно забыл все, что хотел сказать ей. Сестра сняла с себя жакет, и в глаза тут же бросился синяк на предплечье.
***
Рин аккуратно положила жакет на кровать, и уже хотела разобрать пакет с продуктами, когда её окутал знакомый аромат. Брат осторожно обнял её со спины, бережно прижав к груди. Рин мгновенно стушевалась, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Тут теплые шершавые пальцы невесомо скользнули по тонкой руке и нежно коснулись болезненного синяка. Брат судорожно выдохнул.
— Все нормально, мне уже почти не боль… — Рин с трудом подавила стон, когда его губы касаются кровоподтека. — А-ах…
Лен продолжал осторожно целовать нанесенную им травму.
— Х-хватит, Лен… — Рин пытается освободиться от его объятий, но брат держал её на удивление крепко, но в то же время очень аккуратно, словно она была фарфоровой куколкой.
— Конечно, от этого синяк не сойдет, но так я пытаюсь хоть чуть-чуть загладить свою вину, — парень вымученно улыбнулся, и Рин отметила, что у него под глазами залегли глубокие тени.
— Лгун, — прошептала Рин, вглядываясь в его глаза. — Обещал же больше меня не трогать.
— Это в последний раз, — он осторожно коснулся её щеки и наклонился к губам. — Как и это…
Рин затрепетала и поспешила закрыть глаза, но, когда их губы разделяла всего пара миллиметров в дверь звонко постучали. Близнецы вздрогнули, и Лен тут же выпустил сестру из объятий.
— Куро? Это ты?
— Он самый! — послышался из-за двери веселый голос. — Может впустите?
— Лен, что происходит? — Рин лихорадочно пыталась собрать разбежавшиеся мысли. — Почему он тут?
— Он пообещал помочь мне с вещами, — невозмутимо ответил Лен. — Я же теперь буду жить в его комнате.
С этими словами Лен пошел открывать дверь своему новому соседу, а Рин так и застыла в изумлении.
***
Я открыл дверь, и буквально тут же очутился в крепких объятиях блондина.
— Лен-кун! Я так скучал!
— Отвянь, Куро! — я тщетно пытался выпутаться из его цепких рук.
— Как грубо! Мы теперь соседи, так что будем вместе много времени!
— Если не уберешь руки, то я их тебе выдерну, — угрожающе пообещал я, и только тогда неугомонный парень меня отпустил.
Рин изумленно взирала на моего нового соседа, явно не зная, как реагировать на его поведение.
— О, так ты и есть Рин-чан? И правда почти что копия Лена, — Куро внимательно оглядел мою сестру. — Вот только Лен все равно милее!
Изумление сменилось возмущением.
— Следи за языком, — я несильно стукнул обнаглевшего котяру по шее. — Никаких манер.
— Прости-прости, я и правда забыл представиться, — красноглазый откашлялся и громко продекламировал: «Куро Нэко, будем знакомы!»
— Эм, очень приятно, — натянуто улыбнулась Рин. — Кагамине Рин.
— Ого, а ваша фамилия пишется как «зеркало», да? Круто!
— Куро, раз уж пришел, то может перестанешь чесать языком и поможешь мне с вещами? — я аккуратно застегнул чехол на своей гитаре.
— Всегда к твоим услугами! — Куро с готовностью схватил мою сумку. — Ах, вещи Лен-куна, надо бы стащить парочку тру…
В следующий миг корпус гитары сильно стукнул блондина по макушке.
— Только попробуй, извращенец!
— Лен-кун, вредина!
***
Переругиваясь эти двое вышли в коридор, а Рин лишь смотрела вслед своему брату, и никак не могла прийти в себя. Буквально пару минут назад он нежно обнимал её, а теперь вот запросто ушел с этим странным парнем! Она до последнего надеялась, что слова о переезде в другую комнату — всего лишь пустые разговоры.
Рин уселась на кровать, по привычке притянув колени к груди. Её взгляд упал на опустевшую кровать брата. Стоило его вещам исчезнуть, и комната перестала казаться такой тесной, но вместе с пространством там появилась пустота.
В соседней кто-то кашлянул и отодвинул стул, но эти звук больше раздражали, чем создавали компанию. Девушка тяжело вздохнула, чувствуя, как в душе ворочается глухая обида. Как он мог уйти и бросить её одну?!
Рин тяжело вздохнула и вытащила из-под подушки свои наушники. Может хоть музыка поможет её отвлечься? Однако не успела она надеть их, как в дверь снова постучали.
— Да-да, — Девушка вскинулась, сердце почему-то радостно забилось. Может это Лен?
— О, Рин-чан, это я Куро! — послышалось с той стороны. — Мы с Леном собрались в душ!
— И что? — Рин тут же сникла. — Меня-то зачем об этом предупреждать?
— Ты хочешь с нами?
— Чего?!
***
Душевые в общежитии находились в подвальном помещении и подразделялись на мужские и женские, за каждым этажом был закреплен определенный день, а после семи помещения запирались на ключ. Казалось бы, помыться сверх очереди не представлялось возможным, но среди жильцов были те, кто умудрялся нарушать распорядок. И Куро был одним из таких бунтарей.
— Сейчас я посвящу вас в великое таинство, — заговорчески прошептал он и торжественно начал бренчать многочисленными цепочками, что висели на его шее.
— А нам точно за это не влетит? — Рин неуверенно покосилась на дверь в душевые. — Вдруг кто-нибудь придет.
— Не волнуйся, Рин-чан, — Куро наконец нашел нужную цепочку и снял с шеи. В его пальцах мелькнула связка ключей. — Я сто раз так делал, и еще ни разу не попадался!
Мне эта идея не нравилась, но когда я узнал, что Куро способен организовать вне плановую ванну, то сразу подумал о Рин, которая особенно страдала из-за отсутствия душа.
— Открыл, — Куро осторожно распахнул дверь в подвал. — Сами душевые не запираются на ключ, поэтому, милости прошу. Можете плескаться хоть до утра.
— Это точно безопасно? — Рин прижала к груди сумку с банными принадлежностями.
— Не парься! — отмахнулся Куро. — Я запру подвальную дверь, так что даже если кому-то придет в голову проверить, он наткнется на замок.
Рин бросила на меня какой-то странный взгляд, но все же пошла по направлению к женским душевым.
— А теперь, Лен-кун… — Куро сиял. — Я потру тебе спинку!
— Нет уж!
— Ну, Лен-кун! Разве я не молодец, что у меня есть дубликат ключей?
— Это не дает тебе права лапать меня, — буркнул я и толкнул дверь в душевую. — Учти, тронешь меня — и я утоплю тебя с особой жестокостью!
— Как грубо!
***
— Ах…хорошо… — Рин с наслаждением опустилась в горячую воду, чувствуя, как расслабляется каждая клеточка тела. В купальне было непривычно тихо, но это было на руку: никто не отвлекал от размышлений. Девушка все чувствовала дискомфорт от вынужденного одиночества.
Она была с братом с самого детства, поэтому совсем не заводила подруг. В средней школе он так ни с кем и не сблизилась настолько, чтобы доверять какие-то свои тайны или тревоги. А сейчас и подавно не могла никому рассказать о странном аномальном желании быть рядом с Леном. Зато он времени даром не теряет, меняет девушек как перчатки, и сдружился с этим странным типом — Куро, хорошо хоть он парень и…
И тут до слуха Рин донесся крик её брата. Девушка от неожиданности чуть было не погрузилась в ванну с головой. Что там случилось?
***
— О, Лен-кун! Где ты научился так быстро раздеваться? — Куро только снял с себя свои многочисленные цепочки, но я уже направился из раздевалки, нервно поправляя на поясе полотенце.
Куро был вполне безобидным, и все его приставания я списывал на веселую натуру, но чем черт не шутит.
Я быстро включил воду и намылил мочалку. Конечно я не смогу избежать совместного омовения, но чем скорее, тем лучше. К моему удивлению я почти закончил мыться, а Куро все еще не появился. Может он лишь с виду такой раскованный, а на деле стеснительный?
Мне оставалось лишь помыть волосы, и я уже вспенил шампунь, когда к моей спине прижалось чужое тело.
— Угадай кто, Лен-кун! — пропел Куро. — Помочь тебе с волосами?
— Куро, я же тебя преду… — и тут я понял, что что-то не так. Он обнимал меня за плечи, но вот спиной я чувствовал странную мягкость, совершенно не характерную для мужской груди.
Чужие пальцы уже вовсю намыливали мои волосы, а я все никак не мог понять, чудится мне или нет. Наверное, это из-за усталости. Ведь не может же быть, что…
И тут мне в глаза попал шампунь, я зажмурился и зашипел от боли.
— Ой, Лен-кун! Давай, я помогу!
— Нет, Куро, постой я сам…
Разумеется, он меня не послушал и через секунду я уже лежал на кафельном полу, и сверху меня придавило чужое тело. А когда я проморгался, то увидел, что моя ладонь лежит на маленькой, но несомненно женской груди.
— К-куро?!
========== Такт 27: Pink ==========
Японские общественные бани — это одна из тех вещей, которые часто приводят иностранцев в замешательство. Мыться вместе с кучей народа? Залезать в воду, где до тебя побывали десятки людей? Это совершенно не выписывалось в систему западного мировоззрения, но японцы не видели в этом ничего зазорного.
Я, будучи японцем лишь на половину, нормально относился к такому, но я еще ни разу не был в купальнях общего типа, где мужчины и женщины мылись вместе. Но кто же знал, что мне придется получить такой опыт в общежитии.
Куро, к счастью уже одетый, сидел на коленях в раздевалке и всем своим видом выражал смирение. С крашеных волос все еще стекала вода, так что на секунду мне и правда показалось, что передо мной провинившийся мокрый котяра.
— Так, давай еще раз, — я раздраженно нахмурился и сжал пальцами виски. Голова раскалывалась. — Ты парень или девушка?
— Биологически — девушка, — пробубнил он. — Но психологически ощущаю себя парнем. Лен-кун, почему это для тебя так важно?
— Трансгендер, значит, — заключил я, почти не слушая скулеж моего соседа. — И как мне к тебе теперь относиться?
— Так же, как до этого, — пожал плечами Куро. — Ты считал меня парнем, и тебе было комфортно со мной, не так ли?
— Это как сказать, — вздохнул я. — Когда тебя поминутно пытается облапать парень, не особо расслабишься.
— А если тебя будет лапать девушка, — теперь в красных глазах не было и доли раскаяния. — Как поступишь?
— Это еще хуже, — я повесил на плечо сумку с полотенцем. — Потому что девушек я предпочитаю лапать сам.
— Лен-кун, ты лучший! — взвизгнул Куро, но был вовремя остановлен все той же сумкой.
— Только без рук, извращенный котяра!
***
Позже, лежа в кровати, я подумал о том, что мне действительно не важно, какого пола мой сосед. В какую бы ипостась он ни ударился, меня это совсем не привлекало. Даже когда мне выпало сомнительное счастье потрогать его грудь, это не вызвало ничего, кроме удивления.
Куро был легкомысленный, бесящий извращенец, однако было в нем что-то располагающее. Сколько бы я ни отталкивал его, как бы ни называл, он оставался позитивным идиотом. С ним я мог не сдерживаться в выражениях, выпуская наружу все накопившееся, и он благодарно принимал это и не думал просить что-либо взамен.
— Спокойной ночи, Лен-кун, — услышал я с соседней кровати.
— И тебе, Куро.
— Увааа, ты назвал меня по имени!
— Если утром обнаружу тебя в своей постели, точно съеду назад к Рин.
Утром меня разбудил щелчок камеры. С трудом продрав глаза, я уже раздумывал над мучительным наказанием для соседа, пока тот безостановочно щелкал меня на свой телефон.
— Спящий Лен-кун! Такой милашка!
— Куро… умри, будь так добр!
***
— Эй, в чем дело, мистер каменное лицо? — Мегпоид снова устроилась на моей парте. — Снова проблемы на личном фронте?
— Мегпоид, когда-нибудь я точно приведу к тебе твоего баклажана, а потом буду издеваться, — я резко встал из-за парты. — Помяни мое слово!
Школьные занятия подошли к концу, и через полчаса, если верить сообщению Мейко, нас ждал тренер по танцам. И стоит ли говорить, что я не горел желанием идти на это занятие.
— Слушай, я могу вообще ничего не говорить, — надулась Гуми. — И не зови его баклажаном.
— Ой, кажется, я наступил на больную мозоль, — я усмехнулся. — А как еще назвать парня с таким цветом волос?
— Это же имидж, — Гуми слегка покраснела. — Понимаешь, «банановый» мальчик?
— Ах ты…
— Лен! — в класс ворвалась Рин, и её лицо выражало высшую степень неудовольствия.
— Почему ты еще здесь?! Мы опаздываем на занятие по танцам!
С этими словами Рин схватила меня за рукав и потащила из класса.
— Удачно вам потанцевать! — Мегпоид просияла мстительной улыбкой. — Рин-чан, сделаешь фото?
***
Всю дорогу до общежития Рин не переставала вздыхать, нервно поглядывая на часы. Я же ничуть не переживал по поводу опоздания, но беспокоился из-за урока в целом. Какого же тренера нам выбрала компания? Почему-то на ум упрямо приходил образ знакомого Рейры — Рика. Будем надеяться, что я ошибаюсь.
— О, вот и вы, — на ресепшене общежития нас встретила Морикава. — Поспешите переодеться, а то вас уже ждут!
— Боже, Лен! Ну что я тебе говорила! — Рин резво взбежала по лестнице. — Я переодеваться, ты тоже не отставай! Как только закончишь, спускайся сразу в зал!
Я не успел и слово вставить, как она умчалась по направлению к своей комнате, а мне оставалось лишь направить стопы к себе, молясь, чтобы Куро отсутствовал. Однако сегодня у богов был не приёмный день, и этот котяра лениво валялся на кровати.
— С возвращением, Лен-кун! — пропел он, отбрасывая в сторону томик манги и бросаясь к двери, чтобы меня обнять.
— Привет, Куро, лови! — я швырнул соседу свой рюкзак и тем самым избежал его объятий.
— Прости, я тороплюсь.
— Что-то интересненькое намечается?
— Репетиции танцевального номера, — я быстро нашел нужные мне вещи и снял пиджак, старательно игнорируя довольную физиономию Куро. — И, если я провалюсь, Рин меня убьет.
— Если что, я могу с тобой позаниматься, — в красных глазах плясали чертята.
— Индивидуально.
— Спасибо, обойдусь, — я с неохотой расстегнул рубашку. — Хорош пялиться, Куро!
Спустя пару минут я буквально вылетел из комнаты, спасаясь от очередной серии домогательств со стороны моего соседа. Честно говоря, мне не терпелось дебютировать и свалить из этого места. Даже если для этого нужно будет научиться танцевать.
Танцевальный зал в общежитии располагался на первом этаже, так что путь до него занял от силы минуту. Когда я подошел к двери, оттуда уже слышалась музыка.
— Простите за опоздание, — я вошел в зеркальный зал, но так и застыл на пороге.
Она легко скользила по гладкому паркету, двигаясь в такт музыки. Волосы струились по спине и открытым плечам, а высокий разрез на длинной юбке демонстрировал миру ажурную резинку чулка. Не знаю, сколько времени я бы пялился на эту девушку, если бы она не заметила меня.
— Ой, Лен-кун, — танцовщица подошла к стереосистеме и остановила трек. — Давненько не виделись.
— Да, — с трудом выговорил я и подошел к ней. — Почему вы здесь?
— А тебе не сказали? — девушка кокетливо улыбнулась и заправила за ухо выбившуюся прядь. — Я теперь ваш учитель танцев. Надеюсь на плодотворное сотрудничество.
Я не успел отреагировать, так как дверь распахнулась и в зал влетела раскрасневшаяся Рин, в неизменных непристойно коротких шортиках.
— П-простите… за опоздание… - с трудом выговорила она, и тут в голубых глазах отразилось восхищение пополам с изумлением. — Ме-мегурине-сан?!
Спустя пару минут мы уже чинно сидели на мягких подушка в центре зала.
— Что ж, я рада познакомиться с вами, — Лука с интересом поглядывала то на меня, то на Рин. — Близнецы Кагамине.
— А… можно вопрос, — Рин смущенно заерзала на подушке. — Мегурине-са…
— Можно просто Лука, — розоволосая ободряюще улыбнулась. — Конечно, задавай, Рин-чан.
— Хорошо, — сестра так и светилась от счастья и чем-то напоминала Мегпоид, когда та говорила о Хатсуне. — Как вышло, что такая знаменитость, как вы, стала нашим учителем? Мне казалось, что мы обыкновенные стажеры.
Меня тоже интересовал этот вопрос, ведь сама Мейко говорила, что они не могут делать поблажки, особенно для детей своих сотрудников.
— Ну, я заинтересовалась вами еще на приветственной вечеринке в Башне Ай, — Лука бросила на меня лукавый взгляд. — А когда узнала, что вы стали нашими стажерами, то немедленно захотела принять участие в воспитании нового поколения. По словам Кайто и Мейко, у вас большой потенциал.
— Спасибо, что так заботитесь о нас, — Рин поспешила поклониться, я же нахмурился. Все это звучало как простая отговорка, ведь не может же успешная актриса уровня Луки посвятить час своего бесценного времени на каких-то стажеров. Эти льстивые слова про талант я слышал уже сотню раз и совершенно в них не верил.
— Ладно, мое время дорого, — Лука поднялась с подушек. — А мы и так уже потратили двадцать минут из отведенных полутора часов. Давайте посмотрим, что вы из себя представляете!
После чего нас попросили сымпровизировать. Мегурине щелкнула пультом, и из стереосистемы полилась какая-то зажигательная испанская мелодия. Я покосился на Рин — она тоже была смущена, но послушно встала перед зеркалом и начала неуверенно двигаться.
Я почувствовал на себе насмешливый взгляд Луки и присоединился к сестре. Ноги и руки внезапно стали какими-то тяжелыми, а движения до ужаса неуклюжими. Сестра тщетно пыталась попасть в быстрый ритм мелодии, но у нее мало что получалось.
Внезапно музыка оборвалась.
— Мда… — протянула Лука, задумчиво оглядывая нас. — Работы предстоит много. Особенно с тобой, Лен-кун.
Я лишь раздраженно дернул плечом. Мне никогда не нравились танцы, отчасти из-за моей плохой физической подготовки, но главным образом из-за собственной замкнутости. Выражать себя в танце? Нет уж, увольте, но дайте мне гитару, и тогда я выражу все, что хотите.
— Лука-сан, я… мы будем очень стараться, только, пожалуйста, не бросайте нас! — Рин выглядела донельзя расстроенной. — Простите, что мы доставляем столько хлопот!
— Ну-ну, Рин-чан, — Лука успокаивающе погладила сестру по плечу, и что-то мне в этом движении не понравилось. — Не стоит так переживать, все не настолько плохо, но вам нужно постараться.
— Да, мы обязательно оправдаем ваше доверие!
— Ладно, тогда смотрите, как нужно, — с этими словами Лука вновь включила музыку.
***
Рин смотрела и не могла отвести взгляд. Лука двигалась так, будто её тело весило не больше пушинки. Грациозные движения были настолько правильными, что казалось, будто это не музыка ведет танцовщицу, а сама Лука задает ритм всей мелодии. Длинные волосы сверкали в искусственном свете ламп, а длинная юбка веером кружилась над паркетом.
Рин с завистью отметила идеальную фигуру своей героини и подумала, что Лука покорила бы мужские сердца, если бы сделала обычный реверанс. Блондинка покосилась на своего брата. Парень стоял, скрестив руки на груди, и его взгляд будто приклеился к танцующей девушке.
«Хмф, да он сейчас прямо слюнями изойдет», — тут Рин вспомнила, что он танцевал с Лукой на вечеринке.
«Танцует гораздо лучше, чем ты».
«Подумаешь… я смогу ничуть не хуже, — с обидой подумала она. — И тогда посмотрим, как ты будешь пялиться!»
***
Лука действительно была хороша в танцах, этого не мог отрицать даже я, человек, всячески презирающий этот вид искусства. Движения этой девушки были подобны какому-то гипнозу, и отвести взгляд было очень сложно. Да я и не хотел, так как меня очень уязвили её слова.
«Ладно, посмотрим, какое у тебя будет лицо, когда я научусь», — подумал я.
Наконец, трек подошел к концу, и Мегурине эффектно завершила свое выступление.
— Ну как? Поняли, как надо импровизировать? — после такого быстрого танца она даже не запыхалась.
— Так это была импровизация?! — Рин округлила глаза. — Я думала, что вы этот танец уже знаете!
— Нет, я придумывала на ходу, — отмахнулась Лука. — После моих занятий и вы так сможете. Как тебе, Лен-кун? Понял, как надо раскрепощаться?
Девушка лукаво улыбнулась.
— Вроде того, — ответил я, отмечая у себя в голове, что с Мегурине надо держать ухо в остро.
— Лука-сан! — внезапно выпалила Рин. — Пожалуйста, давайте начнем учиться прямо сейчас!
— Вот это настрой, Рин-чан, — Лука подошла к сестре. — В тебе определенно есть нужная мне страсть, так что давай, выпусти её наружу!
— Ваша первая ошибка, — Лука положила руки на плечи Рин, и я тут же напрягся. — Вы слишком зажаты. Стеснение мешает вам почувствовать музыку, понять её и подстроиться под ритм.
Лука слегка помассировала покатые плечи моей сестры, от чего та слегка покраснела.
— А еще, — правая рука Мегурине переместилась на живот Рин. — В танце нужно правильно дышать, совсем как в песне, если собьётся дыхание — собьётся и весь ритм…
Я почувствовал, как шерсть на загривке встает дыбом. Изящная ладонь Луки нежно поглаживала живот Рин, а та выглядела до ужаса смущенной.
— Х-хорошо, я поняла.
— Ладно, тогда…
И тут я не выдержал. Быстро шагнул к этой парочке и перехватил ладонь Луки, которая уже хотела задрать футболку.
— Лука-сан, вам не кажется, что это слишком? — я натянуто улыбнулся, испепеляя актрису взглядом.
— Лен! — глупышка Рин так ничего и не поняла, но я был совершенно уверен, что Мегурине не просто объясняла ей основы танцевального искусства.
— А, прости, Лен-кун, — на лице девушки появилась легкая улыбка. — Ты остался не у дел, ну ничего. Сейчас я и тебе покажу…
— Мне хватило одного раза, — я поспешил выпустить руку девушки. — Надо дышать и не стесняться.
— Хм, смышлёный мальчик, — Лука потрепала меня по щеке. — Но если с дыханием все более-менее понятно, то со стеснением дело обстоит сложнее.
Мегурине взглянула на время и покачала головой.
— У меня осталось всего двадцать минут, так что я успею позаниматься лишь с Рин, ты же не против?
***
Рин молча смотрела, как её брат откровенно ссориться с Мегурине. И что это на него нашло? Да, Лука была немного ближе, чем нужно, но ведь в танцах иначе не получается! А этот глупый Лен…
— Какого рода занятия? — недовольно нахмурился парень. — Почему нельзя провести его для нас обоих?
— Потому что оно должно проходить в интимной обстановке, — Лука поправила волосы на голове. — Так что будь добр, выйди.
Брат еще пару мгновений сверлил розоволосую взглядом, а потом резко повернулся и зашагал прочь. Когда за ним закрылась дверь зала, Рин непонимающе посмотрела на Луку. Та загадочно улыбнулась и произнесла:
— А теперь, Рин-чан, раздевайся.
========== Такт 28: Sand Planet ==========
Никогда еще 20 минут не тянулись для меня так долго. Из-за двери лилась та же испанская мелодия и слышался стук каблуков. Очевидно, что Лука и правда показывала Рин как надо танцевать, но я никак не мог успокоиться.
За свою короткую жизнь у меня был богатый опыт общения с противоположным полом, потому я мог отличить обычное прикосновение от особенного. Кто-то скажет, что я перехожу черту, ревнуя сестру к девушке, но мне было противно от одной мысли о том, что кто-то прикоснется к ней с дурными помыслами. И пол тут совсем не имел значения.
Наконец-то музыка стихла, и я с надеждой уставился на дверь. Спустя две минуты и двадцать одну секунду она распахнулась.
— Лен? — в голубых глазах сестры отразилось недоумение. — Что ты тут делаешь?
Мой взгляд скользнул по лицу Рин, отмечая легкий румянец и некоторую взволнованность.
— Что это было за занятие? — спросил я, делая шаг к девушке.
— А, это… — Рин смущенно опустила взгляд, а её щеки залили яркий румянец. — Прости, Лука-сан просила меня не рассказывать.
— И все же, — процедил я сквозь зубы. — Ответь.
— Это было…полезно, а остальное тебя не касается, — отрезала Рин и решительно двинулась прочь. — И не смей больше обижать Луку-сан!
С этими словами Рин скрылась за поворотом, а так и остался стоять столбом посреди коридора. Девчачьи секреты, значит? В который за последние дни я ощутил, как клокочет в груди, а потом резко толкнул двери зала.
— Лука-са… — я уже готов был сорваться на Мегурине, но слова так и застряли в горле. Лука стояла ко мне спиной и как ни в чем не бывало натягивала юбку. Длинные розовые волосы струились по её обнаженной спине.
— Ай-ай, плохой мальчик, — усмехнулась девушка. — Тебя не учили стучаться, Лен-кун?
Сознание затопило отвратительной волной гнева. Мне понадобилось всего пара секунд, чтобы пересечь зал и оказаться рядом с Лукой. Еще секунда на то, чтобы схватить её за плечи. К счастью, она была не совсем топлесс, но прозрачные кружева лифчика больше подчеркивали, чем скрывали.
— Чего ты добиваешься?! — прошипел я, вглядываясь в спокойные ясные глаза актрисы.
— Зачем взялась учить нас?! И что ты сделала с моей сестрой?!
— Не так сильно, Лен-кун, — розоволосая едва заметно поморщилась. — Если оставишь на мне синяки, я тебя засужу.
Я только сейчас заметил, что стискиваю её голые плечи так, что на светлой коже расцвели красноватые пятна. Поспешно отступил, но внутри все кипело. А эта чокнутая нимфоманка продолжила одеваться как будто, так и надо.
— Какого черта ты в таком виде?
— Показывала Рин-чан особый урок, — ответила Мегурине, застегивая пуговицы на блузке.
— Но не волнуйся, ничего из ряда вон. Просто попросила её станцевать в нижнем белье.
От таких новостей моя челюсть чуть не познакомилась с полом. В голове тут же вспыхнула до ужаса неприличная картинка: Рин в нижнем белье крутиться вокруг шеста…
С огромным усилием я затолкал свои извращенные мысли куда подальше.
— И зачем…
— Чтобы она наконец перестала стесняться, — отмахнулась Лука и подтянула сползший с ноги чулок. — А, чтобы ей не было так неловко, я тоже разделась.
— Неловко? — у меня дернулся глаз. — Куда уж тут…
— Прости, но у меня совсем нет времени, — Лука схватила свою миниатюрную сумочку и шагнула ко мне. Наманикюренные пальчики игриво погладили меня по щеке.
— Пока, Лен-кун. Увидимся!
Однако она не успела сбежать, так как я крепко схватил её тонкое запястье.
— Ответь мне на один вопрос, — мой голос звучал на удивление спокойно. — Что тебе нужно от нас? Все эти отговорки про наш талант у меня уже печенках сидят.
— О, а ты более прозорлив, чем твоя сестрица, — губы девушки тронула легкая улыбка. — Но это значит, что так просто с тобой не поиграешь.
— Что ты имеешь ввиду?
— Я люблю интересных людей, Лен-кун, — прошептала Лука, наклонившись ко мне. — Людей, которые горят какой-то страстью, и твоя сестра так и пышет энтузиазмом. Это так притягивает. Но вот ты…
Мегурине покачала головой.
— Меня разочаровал. Никакого огня, ты совсем не хочешь становиться айдолом, и твое равнодушие разрушает все. Ты попросту скучен.
После таких слов я поспешил выпустить её руку. Лука читала меня как открытую книгу. А я-то думал, что хороший притворщик.
— Поспеши и реши эту проблему, — Мегурине направилась к дверям. — Иначе Рин придется заниматься одной.
Актриса покинула зал, а мне лишь оставалось таращиться в пол. Мои опасения начинали сбываться. Все уже не так как детстве, когда Рин и я были единым целым. Теперь я был уродливым чужеродным элементом, совершенно бесполезным хламом.
— Черт… — прошипел я, и поспешно моргнул.
И как же мне полюбить все это? Ведь я решил стать стажером лишь из-за Рин. Все в этом мире имело смысл только если это было связано с ней. Значит я должен постараться ради нее, поставить этот дебют во главе угла и показать этой ненормальной нимфоманке что к чему.
«Любишь страстных людей? — я нервно взлохматил волосы. — Что ж, посмотрим, как ты устоишь против меня.»
***
Черному коту было скучно. Он перечитал уже всю свою мангу, на несколько раз пролистал трек-лист в плеере, и сейчас отчаянно искал чем бы себя занять. Когда он лениво подумал о том, что неплохо было бы прибраться в захламленной комнате, дверь отворилась и зашел его сосед. Настроение тут же поднялось на пару градусов.
— Лен-кун! — парень подскочил на кровати. — Как прошло твое занятие?
Блондин вздрогнул, словно только что вспомнил о присутствии Куро. А потом внезапно спросил:
— Твое предложение еще в силе?
***
Вечером Рин сходила до комнаты своего брата, чтобы пригласить его на ужин в какую-нибудь ближайшую забегаловку. В столовой общежития еда была просто отвратительной, а после тяжелого дня хотелось съесть чего-нибудь вкусного и калорийного.
— Лен, ты тут? — девушка неуверенно постучала в дверь с табличкой «210», но ей никто не ответил. Тогда она дернула ручку, но результат вновь был нулевой. Кагамине почувствовала легкий укол ревности.
«Неужели ушел со своим соседом? Снова меня бросил?» — девушка неосознанно сжала кулак, так что ногти болезненно впились в ладонь.
Весь душевный подъем, который она испытывала после танцев испарился. Она с трудом подавила в себе желание отправить ему парочку ласковых слов в сообщении. Ей было до ужаса обидно, что Лука так низко оценила танцевальные способности её брата. На самом деле он мог сделать все и даже больше, но это зависело от его желания. И Рин надеялась, что это желание у него появится. Об этом она хотела поговорить с ним за ужином, но видимо не судьба.
— Сам же говорил, что этот Куро его бесит, — пробурчала она, закрывая за собой дверь в комнату. — А таскается с ним чаще, чем со мной!
Рин уже не хотелось есть, так что она ограничилась стаканом холодного чая, и начала готовиться ко сну. Сняв с себя верхнюю одежду, она невольно покраснела, вспомнив сегодняшнее занятие. Лука велела ей раздеться и вновь заставила танцевать, объяснив это тем, что если Рин сможет танцевать в таком виде, то в одежде и подавно. Сначала Кагамине жутко стеснялась, но потом Мегурине сама осталась в одном белье, и тогда Рин почувствовала себя немного увереннее.
Девушка шагнула к настенному зеркалу, узкая полоска которого отражала её в полный рост.
— Эх… — тяжело вздохнула она, задержав взгляд на своей груди. — Интересно какой размер у Луки?
«Наверное, с такой фигурой я никогда не заведу себе парня, » — с тоской подумала девушка и поспешно облачилась в ночную сорочку. Залезла в постель, чувствуя каждый комок на матрасе. Темнота пустой комнаты действовала угнетающе. Девушке казалось, что её накрывает холодной волной грусти и одиночества.
— Лен… — всхлипнула Рин, поспешно вытирая глаза уголком одеяла. — Почему ты оставляешь меня одну?
***
Утром следующего дня я с трудом разлепил глаза и на автомате собрался в школу. Посещение основных занятий было обязательным условием нашего стажерства, так что я никак не мог пропустить даже один день.
На соседней кровати сопел Куро, и я подумал, что хорошо было бы разбудить его самым жестоким способом. Вчера этот придурок гонял меня в зале до седьмого пота, а теперь будет дрыхнуть до полудня. Почему мир так несправедлив?
Продолжая сетовать на свою тяжелую судьбу, я вышел из комнаты и увидел, как в конце коридора мелькнула знакомая школьная форма. Всю усталость сняло как рукой.
— Рин! — я догнал её уже на лестнице. — Доброе утро.
— Доброе утро, — прохладно ответила сестра и тут же отвела взгляд. Мне тут же стало не по себе. Она дуется?
— Если будешь стоять столбом, то мы опоздаем, — с этими словами Рин направилась к автоматическим дверям. Я, коротко кивнув на приветствие Морикавы, поспешил следом.
В голове роились возможные причины очередного загона сестры. Что я снова сделал не так? Мы же не виделись со вчерашнего вечера, но она все равно нашла повод кипятить мне кровь.
По дороге мы зашли в круглосуточный и купили готовые обеды. Стоило мне увидеть вакуумную упаковку, как к горлу подступила тошнота.
— Снова эти полуфабрикаты, — проворчал я, пряча обед в сумку. — Сейчас я бы даже от маминой стряпни не отказался.
Это было сказано с иронией, но Рин никак не отреагировала на мои слова, оставшись совершенно равнодушной. Внезапно я ощутил приступ раздражения. Я что подвязался терпеть её капризы?
Оставшийся путь до школы мы проделали в угрюмом молчании.
— Как вчера погуляли? — внезапно спросила Рин, когда мы подошли к воротам.
— Ты о чем?
— Ну, тебя не было в комнате, значит ты ушел куда-то с Куро? Или уже нашел себе очередную пассию в общежитии? — её голос был бесстрастен, но я заметил, что сестра была чрезвычайно напряжена. Словно натянутая струна.
— Нет, я был с Куро. Сходили поужинать и вернулись назад.
— Ах, вот оно что, — ледяным тоном произнесла Рин. — Что ж, это хорошо.
После этого Рин оперативно переобулась и быстро зашагала в сторону нашего класса, оставив меня перед обувными шкафчиками. На душе было гадко от того, что я опять соврал ей, но я решил, что не буду афишировать свои дополнительные тренировки с Куро. Пусть это будет неожиданностью для нее и для её обожаемой Мегурине.
Уроки прошли максимально скучно, главным образом потому что я отчаянно боролся с усталостью. Мышцы ломило, так, словно я провисел на дыбе сутки. Мегпоид бомбардировала меня записками, где желала знать, что происходит, но я старательно игнорировал её корреспонденцию. Гуми была лучиком света в череде серых будней, но порой её энтузиазм был совсем не уместен.
Во время обеда Гуми потащила меня в клуб, на «важный разговор». Однако стоило мне переступить порог старого класса, как я тут же захотел придушить эту зеленоволосую бестию. На диванчике сидела Мику, а на коленях у нее покоился аккуратный узелок. У поп-дивы есть время готовить себе еду?
— Лен-кун, давненько не виделись, — девушка ослепительно улыбнулась мне. — Как дела?
— Все отлично, — коротко ответил я, бросая на Мегпоид испепеляющий взгляд. Она лишь невинно пожала плечами.
— Присаживайся, надеюсь ты не против моей компании? — защебетала Хатсуне. — Я слышала, что ты уже выбрал песню для дебюта!
— Поищу Рин-Рин, — отрапортовала Гуми и скрылась за дверью, и я окончательно записал её в предатели. Отдать меня на растерзание своей богине. Можно ли считать это языческим жертвоприношением?
Я уселся на диван, стараясь держаться подальше от Мику, но та словно специально придвинулась ко мне. Тогда я демонстративно вскрыл коробку с бенто и разломил палочки.
— Ой, готовые обеды! Они же просто ужасные на вкус, — сокрушалась девушка, развязывая свой узелок с обедом. — Хочешь, я поделюсь с тобой?
— Спасибо, но мне как-то…- начал было я, но Хатсуне проворно схватила палочки и протянула мне кусочек жареной курицы.
— Ну же, Лен-кун, не стесняйся! — она поднесла палочки ближе. — Скажи «ааа»…
«И почему они так любят это делать?» — мелькнуло у меня в голове.
— Спасибо, Хатсуне-сан, но я… — но не успел я возразить, как она умудрилась впихнуть мне в рот эту чертову курицу. Теперь я знал, как чувствовала себя Рин, когда я насильно накормил её этим же блюдом.
— Ну как? — Хатсуне так и светилась от удовольствия. — Вкусно?
— Да, — я прожевал еду, действительно отмечая её вкус. — Ты сама готовила?
— Ага, — Мику уже поднесла ко мне новую порцию. — А ну-ка…
***
Рин совсем не хотелось обедать в обществе своего бестактного брата, но Гуми уж очень просила её, так что пришлось согласиться. Однако стоило девушке толкнуть дверь клубной комнаты, как сердце болезненно екнуло. Зеленоволосая певица и её брат сидели рядышком, и он послушно ел приготовленное ею бенто. Лен, который не терпел самоуправства, с удовольствием уплетал стряпню этой…этой…
— А, привет, Рин-чан, — Мику просияла довольной улыбкой. — Надеюсь все хорошо?
— О, да, — Рин с трудом сдержалась от сарказма. — Все отлично, сенпай. Рада, что мы вновь встретились.
— А я тут решила поделиться с Леном своим обедом, знаешь эти кошмарные сеты совсем не полезные…
— Ой, Мику-нэ! Ты сама готовишь?! — восхитилась Мегпоид, и с хрустом вскрыла упаковку от булочки. — У меня вот совсем не получается.
— О, это совсем не сложно, — Хатсуне скромно опустила взор. — Если хочешь, я могу тебя научить.
Рин едва не фыркнула. Было ясно как день, что Мику не могла приготовить свой обед самостоятельно. И какой идиот в это поверит? Разве что этот придурок Лен. Сидит и улыбается ей! Неужели он не видит насколько она фальшива эта её доброта?!
Блондинка схватилась за палочки и разломила их с такой силой, словно это были эти двое воркующих голубков.
***
— Как ваши успехи в стажерстве? — Хатсуне любезно улыбалась в ответ на холодное молчание со стороны Рин. — Я была стажером в вашем возрасте, прямо ностальгия…
— Боже, Лен просто безнадежен в плане танцев, — Рин тут же ухватилась за эту тему.
— Лука-сан сказала, что если он не будет стараться, то увы его не допустят до дебюта!
После этих слов внутри у меня все похолодело. Критика со стороны Рин всегда была для меня самой болезненной. А тут еще перед Хатсуне и Мегпоид.
— Вот оно как, — тонкие брови Хатсуне удивленно приподнялись. — А мне казалось, что у Лен-куна все должно быть чудесно.
«Может после этих слов она от меня отстанет?» — с тоской подумал я.
— Вовсе нет, — Рин явно вошла во вкус. — Лука-сан чудесный учитель, но если мой брат не хочет учиться, то тут ничего уж не поделаешь. Видимо мне придется отдуваться за двоих.
— Брось, Рин-чан, — Гуми уже покончила со своим обедом и сейчас сидела, откинувшись на спинку своего президентского «кресла». — Лен со всем справится, я просто уверена!
Я поймал взгляд её пронзительных зеленых глаз, и почувствовал себя несколько лучше. Хоть кто-то в меня верит.
— Поживем-увидим, — фыркнула Рин. — Пока что хвалить его не за что.
— Это жестоко с твоей стороны! — внезапно выпалила Мику и порывисто схватила меня за руку. — Можно подумать, что ты с пеленок танцуешь!
Повисла звенящая тишина. Напряжение между Хатсуне и Рин было таким, что в пору измерять приборами.
— Ты права, — в голосе Рин звучал чистейший яд. — Я тоже плохо танцую, но я хотя бы стараюсь! А он совершенно не…
— Ты просто завидуешь! — звонко воскликнула Хатсуне. — На прослушивании ты пела мою дебютную композицию, а Лен-кун свою собственную песню, и что бы ты знала, его выступление было в разы лучше! Так что не тебе говорить о том, что он…
Высокий голос Хатсуне грозился разорвать мне барабанные перепонки, потому я решил покончить с этим бессмысленным спором. Мне конечно было лестно, что Мику решила вступиться за меня, но в этой ситуации Рин была абсолютно права. Я не старался и уменьшал её шансы на скорый дебют.
— Хатсуне-сан, — мягко произнес я. — Не стоит так переживать из-за такого как я.
Зеленоволосая хотела возразить мне, но я легонько сжал её ладонь и этого было достаточно, чтобы она потеряла к спору всякий интерес и переключилась на меня.
— Лен-кун… — высокий голос задрожал.
— Спасибо, что верите в меня, — я легко улыбнулся ей. — Я сделаю все возможное, чтобы стать частью вашей команды.
Внезапно Рин вскочила на ноги и бросилась прочь из кабинета. Инстинктивным желанием было последовать за ней, но я остался на месте. Я бесконечно обожал свою сестру, но порой её эгоизм выводил даже меня.
— О, вы взгляните на время! — Гуми попыталась как-то разрядить обстановку. — Перерыв уже кончился!
Когда я вернулся в класс, то первым делом посмотрел на место Рин, и сердце тут же болезненно заныло. Её вещи исчезли. Неужели это из-за спора с Хатсуне?
Весь остаток учебного дня я просидел как на иголках, то и дело поглядывая на часы. Куда же сбежала Рин? Надеюсь, что вернулась домой, а не шатается по центру Токио, где так легко найти неприятности на свою голову.
— Пойдешь её искать? — Мегпоид подошла к моей парте.
— Надеюсь, что она вернулась в общежитие, — ответил я. — Прости, мне пора.
— У вас репетиции?
— Нет, это моя личная тренировка, — коротко ответил я и забросил рюкзак за спину. — И Мегпоид, я буду тебе признателен, если ты перестанешь играть роль свахи для меня.
— Что ты имеешь ввиду? — Гуми поспешила прикинуться шлангом.
— А то ты не знаешь, — раздраженно огрызнулся я. — Да ты ради своей Мику-нэ меня к ней в постель положишь, если надо.
— Не драматизируй, — отмахнулась Гуми. — Сам начал там с ней обжиматься. Ладно я, но перед Рин…
Мегпоид картинно вздохнула. Мы подошли к шкафчикам.
— А что мне оставалось делать? — нахмурился я. — Если бы я не остановил Хатсуне точно дошло бы до кровопролития.
— Но в итоге дошло до слезопролития, — Гуми ловко зашнуровала свои кеды. — И почему вы вечно с ней на ножах?
— Пусть это останется риторическим вопросом.
Я попрощался с Мегпоид и поспешил к метро. До урока с Куро оставалось еще добрых полтора часа, и я планировал заглянуть к Рин. Беспокойство сводило меня с ума.
***
Сбежав из школы, Рин хотела поехать в общежитие, но при мысли о своей неуютной комнате ей стало еще хуже. Сейчас ей очень не хватало подруги или старшей сестры, которой можно поплакаться. На краткий миг мелькнула мысль о Гуми, но Кагамине тут же её отвергла. Мегпоид — подруга Лена, и всегда на его стороне.
Рин тяжело вздохнула, и огляделась вокруг. В Харадзюку всегда было множество фриков, но сегодня их было чересчур много. Неужели какой-то фестиваль? Или кто-то из айдолов дает концерт? Девушка обратилась к одной девушке, чьи волосы были выкрашены в нежно-розовый цвет.
— Простите, а что тут происходит?
— Тут неподалеку съемки новой дорамы Мегурине Луки, — последовал ответ и сердце Рин радостно вздрогнуло. Лука-сан! Она-то точно сможет её подбодрить!
Рин глубоко вдохнула и поспешила следом за толпой.
***
— Не возвращалась? — севшим голосом переспросил я. — Вы уверены?
— Да, Рин-чан не возвращалась в общежитие, — последовал дежурный ответ Морикавы. — А что такое? Вы поссорились?
— Можно и так сказать, — произнес я, и поспешил на свой этаж. В душе все еще теплилась надежда, что менеджер просто проморгала Рин, и она сейчас в своей комнате. Однако и там меня ждало горькое разочарование. Дверь была заперта.
— Проклятье… — я в бешенстве пнул дверь, чтобы хоть немного отвести душу. Все еще оставалась вероятность, что она вернулась в квартиру родителей, и я уже хотел отправиться туда, но в коридоре так некстати наткнулся на Куро.
— Хей, Лен-кун! С возвращением! — блондин попытался сграбастать меня в объятия, но мой тяжелый взгляд говорил красноречивее любых слов. — Что-то случилось?
— Ничего, — я нервно проверил сообщения на телефоне. — Прости, сегодня не удастся позаниматься…
— Что ты такое говоришь? — красные глаза подозрительно сузились. — Вчера ты был полон решимости доказать своей сестре, что можешь танцевать.
— Да, но сейчас я должен найти Рин, — я уже хотел спуститься по лестнице, но Неко схватил меня за руку.
— Сколько ты собираешь быть её нянькой? — спросил он. — Может настало время и тебе побыть эгоистом?
Я уже был готов ответить ему что-нибудь язвительное, но не смог. В словах Куро было рациональное зерно. Рин уже не ребенок, так что за свои действия отвечает сама.
— Окей, Лен-кун. — видя, что я все еще сомневаюсь Куро решился на компромисс. — Сначала тренировка, а потом я помогу тебе отыскать сестру, идет? Я знаю все близлежащие районы как свои пять пальцев!
***
— Хм… — Лука задумчиво помешала свой коктейль соломинкой. — Значит, он с Хатсуне?
— Ну, я не знаю, — промямлила Рин, опасливо косясь на свой стакан. — Я видела их вместе на вечеринке, а потом она вернулась в школу, а сегодня кормила его своим бенто!
Чтобы хоть как-то успокоить свои разбушевавшиеся чувства блондинка все же рискнула приложиться к бокалу, и судя по горьковатому послевкусию этот апельсиновый фреш был щедро сдобрен алкоголем.
Так получилось, что Лука заметила Рин в толпе зевак, и после съемок они поехали в караоке, где Кагамине рассказала о сегодняшней стычке с Мику.
— Не обращай внимания, Рин-чан, — Лука ласково погладила девушку по волосам. — Завидует как раз-таки она, а не ты.
— Что вы имеете ввиду? — в голубых глазах отразилось недоумение. — Мику завидует мне?
— Именно, — Лука взяла в руки пульт и начала выбирать песню. — Она уже давно в этом бизнесе, медленно, но верно её популярность падает, а ты легко можешь затмить её своим дебютом.
— Что вы такое говорите… — Рин почувствовала, как краснеют щеки. — Я ведь новичок.
— И в этом твой плюс, — Мегурине хитро подмигнула ей. — Новые лица всегда в моде.
Кагамине лишь улыбнулась в ответ. После разговора с Лукой она почувствовала себя гораздо лучше, а может дело было в коктейле?
— Так, а теперь давай хорошенько отомстим ей, — с этими словами Мегурине щелкнула пультом. — Справишься с этой песней?
***
— Почему именно эта песня? — я остановил трек. — Ничего получше не нашлось?
— Ты же новичок, так что тебе нужна песня с относительно медленным темпом, — пожал плечами Куро. — Ну так как, сможешь сымпровизировать?
— В этом я не силен, — покачал я головой. — Но я попробую.
Из колонок полилась прерывистая мелодия, но спустя минуту Куро остановил музыку. Прошло всего полчаса с начала тренировки, но я едва шевелился: натруженные мышцы давали о себе знать. Кроме того, беспокойство о Рин никуда не исчезло, и билось в мозгу как мотылек пойманный в банку.
— Лен-кун, ты не сосредоточен. Даже в ритм музыки не попадаешь…
— Ну извини, что я такой бесталанный, — огрызнулся я.
— Ладно-ладно, я же тебя не критикую, а констатирую факт, — Куро задумчиво поглядел на потолок. — А как насчет этого?
С этими словами он протянул мне наушники.
— Слушай ритм! — воскликнул Куро, а потом я нажал воспроизведение.
Включаем: Hatsune Miku — Sand Planet (cover Kagamine Len)
Задумка с наушниками сработала. Они всегда были для меня своеобразным барьером, отделяющим от окружающего мира, так что стоило голосу Хатсуне ударить по ушам, как я начал вслушиваться в смысл фраз.
Nanimo nai sunaba tobikau raimei
Shou mo nai oto de kasureta seimei
Kongo sennen kusa mo haenai suna no wakusei sa
Konna guai de mada suriheru unmei
Doko e mo ikenakute tsuiraku eisei
Tachiiri-kinshi no fuda de michita suna no wakusei sa
Norarikurari arukimawari tadoritsuita inori
Kimi ga ima mo ikiteru nara kotaete kure boku ni
Iei kyou no hi wa san goozu daun
Tsumari moto-doori made baibaibai
Omoitsuitara aruiteike
Kokoronokori nokosanai you ni
Iei kuu o kiru sandaasutoomu
Meidou hibikasete wa baibaibai
Mou sukoshi dake tomodachi de iyou ze konkai wa
Песня была странной, но её несколько мужской ритм сыграл свою роль. Я чувствовал каждую ноту, и точно знал какое движение подходит, а какое нет.
Souiya kyou wa bokura no happi baasudei
Omoiomoi no kazaritsuke shiyou ze
Attarui dake no keeki kakonde
Uta o utaou ze
Uzoumuzou no haka no mae de keirei
Sou Meruto Shokku nite umareta seimei
Kono ido ga kareru mae ni hayaku
Koko o dete ikou ze
Nee nee nee anata to watashi de randebuu?
Sude ni sutareta sabaku de nani omou
Ima da pappapa tto tobidase mai hiiroo
Douka mayoeru warera o sukuitamae
Buttonde ikou ze motto
Eieioo de yooidon to
Ano dansu hooru mozaiku no oku
Taikodai no oopaatsu
Kousenjuu de banbabanban
Shounen shoujo utau kibouron
Kyoutendouchi sonde kokon misou no omoide wa denshion
Это было также легко как сплетать ноты и звуки воедино. Отталкиваясь от песни Хатсуне, я создавал свою собственную музыку танца.
Tomadoi urei ikari kurui tadoritsuita inori
Kimi no kokoro shinazu iru nara outou se yo soukyuu ni
Iei kitto mada booizu donto kurai
Tsumari nakanaori made baibaibai
Omoidashitara oshiete kure
Ano konton no yume mitai na uta
Iei chuu o mau reizaa biimu
Enpou sashishimeseba baibaibai
Tenkuu no shiro made bokura o michibiite kure
Utatte odorou happi baasudei
Sabaku ni ringo no ki o ueyou
Dengurikaeri sonja baibai
Ato wa dareka ga katte ni douzo
Utatte odorou happi baasudei
Sabaku ni ringo no ki o ueyou
Dengurikaeri sonja baibai
Ato wa dareka ga katte ni douzo
Исчезло всякое стеснение, я полностью растворился в звучании, позволяя телу двигаться в такт мелодии. Где-то плавно, где-то резко, но всегда абсолютно правильно.
Iei kyou no hi wa san goozu daun
Tsumari moto-doori made baibaibai
Omoitsuitara aruiteike
Kokoronokori nokosanai you ni
Iei kuu o kiru sandaasutoomu
Meidou hibikasete wa baibaibai
Mou sukoshi dake tomodachi de iyou ze konkai wa
Kaze ga fukisarashi nao susumu suna no wakusei sa
В самом конце песни звучало басовое соло, и мне показалось забавным повернуться к зеркалу спиной и взмахнуть рукой, будто бы прощаясь.
Музыка смолкла, я вынул наушники и с удивление обнаружил, что футболка насквозь мокрая от пота, но я не чувствовал никакой усталости. Даже боль в мышцах ушла.
Внезапнорядом со мной нарисовался Куро и, схватив за плечи, начал яростно трясти.
— Ты…ты…сделал это! — в совершенно безумных красных глазах отражался восторг пополам с неверием. — Лен-кун, это было невероятно! Ты танцевал как бог!
— Куро, хватит меня уже лапать, — я вывернулся из объятий тренера. — Я весь потный.
— Какая разница?! Главное, что ты прекрасно танцевал! Невероятная импровизация! Сможешь повторить?! Я не сделал ни одной фотки и…
— Нет уж, — я открыл бутылку с водой и сделал глоток. Мокрая от пота челка падала на глаза.
— Раз уж я такой молодец, то на сегодня достаточно.
— Ну Лен-куууууун!
От стенаний Куро меня отвлек телефонный звонок.
— Лен-кун? Слава богу…
— Морикава-сан, что стряслось? — я с сильной сжал трубку: голос менеджера звенел от волнения.
— Тут твоя сестра и…с ней что-то не так.
========== Такт 29: Сделка ==========
Стоило мне услышать слова менеджера, как по спине пробежал неприятный холодок.
— Сейчас буду, — хрипло произнес я и поспешил захлопнуть телефон, а потом стремглав бросился к дверям, не обратив внимание на вопросительный оклик Куро.
Путь до служебного помещения занял меньше минуты, но за это время в моей голове успели промелькнуть сотни предположений о том, что случилось с сестрой.
Оказавшись перед дверью с табличкой «только для персонала», я понял, что задыхаюсь. Легкие болезненно сдавило, и перед глазами дрожали мушки. Непослушными пальцами я повернул ручку и вошел в помещение.
Рин лежала на небольшой софе у дальней стены и, кажется, спала. Меня окликнула Морикава, но я видел лишь хрупкую фигурку в школьной форме. На ватных ногах подошел к дивану и рухнул на колени. Щеки Рин горели нездоровым румянцем, дыхание было учащенным. Я осторожно коснулся её лба, проверяя температуру, но она была в пределах нормы. В эту секунду Рин мотнула головой стряхивая мою руку и приоткрыла глаза.
— А…это ты, тупой братец! — выпалила она, и её губы растянулись в блаженной улыбке. — Опять на коленях стоишь? Да ты просто создан для этого, вечно прсмык…примс…
Сестра запнулась и недовольно нахмурилась и помотала головой.
— Ты что, пьяна? — постепенно мое беспокойство сменилось тихим бешенством.
— Только один бокал в караоке же…
Я поднялся на ноги, и повернулся к менеджеру.
— Как она попала сюда, Морикава-сан?
— Я не видела, — покачала головой та. — Но вряд ли она дошла до общежития самостоятельно, потому что, зайдя в холл, она едва не упала.
— Понятно, — я медленно выдохнул сквозь зубы, собираясь с силами. Мне уже приходилось иметь дело с девушками подшофе, но, чтобы это была Рин…
— Эй, тупой Лен! Мне жарко, раздень меня! — сестра требовательно дернула меня за край футболки. — Ну же!
Я старательно игнорировал её просьбы.
— Прости, Лен-кун, мне надо вернуться на ресепшн, — Морикава смущенно наклонила голову.
— Конечно, простите нас за беспокойство, — я низко поклонился в ответ. — Спасибо вам за заботу!
— Пустяки, — девушка довольно покраснела. — Но вот как нам отвести Рин-чан в комнату и не вызвать подозрений?
— У меня есть одна идея, — я вытащил из кармана шорт телефон и набрал Куро. Спустя пару минут я уже разговаривал с ним за дверью.
— Устроить диверсию? — вопросительно поднял брови парень. — Зачем это?
— Мне нужно отвести одну проблемную девушку в комнату, так чтобы никто не заметил наших передвижений. Есть идеи как это сделать?
— Хм…- Куро нахмурился, а спустя секунду его лицо осветила привычная лукавая улыбка. — Огоньку не найдется?
Обговорив детали плана, я вернулся в комнату, но там меня ждал неожиданный сюрприз. Рин сидела на диване и тщетно пыталась справиться с мелкими пуговицами на своей форменной блузке. Пиджак уже лежал на полу бесформенной кучей.
— Куда это ты сбежал?! Говорю же, что мне жарко! Лучше поторопись и помоги мне с этими чертовыми пуговицами! — сестра раздраженно дернула белую ткань.
Прежде, чем я успел отреагировать на это, комнату наполнил перезвон, а потом бесцветный женский голос произнес:
«Внимание! На первом этаже зафиксирован источник дыма, просим всех сохранять спокойствие, и покинуть здание по ближайшим путям эвакуации…»
— Это еще что? — недовольно фыркнула Рин. — Пожар?
— Вставай, — я подхватил с пола пиджак и протянул Рин руку. — Быстрее!
— Эй, никуда я не пойду!
Скрипнув зубами, я без лишних разговоров схватил её за локоть и выволок из комнаты. В холле пусто, хотя следов задымления не было вовсе. Согласно плану, Куро специально закурил вблизи теплового датчика, и запустил сигнализацию.
Всю дорогу до нашего этажа я практически волоком тащил сопротивляющуюся Рин, которая не переставала громко жаловаться.
— Я и сама могу идти!
— Тебя шатает, — я поспешил открыть дверь её комнаты. — Наконец-то.
Рин демонстративно вздернула подбородок, и хотела шагнуть через порог, но потеряла равновесие и отчаянно вцепилась в мою футболку.
— Что-то мне не хорошо, — прохныкала девушка. — Жарко…
Я осторожно провел её в комнату и усадил на кровать, но сестра тут же завалилась на бок, и её лицо исказилось гримасой боли.
Я уже прикидывал в голове, могу ли оставить Рин, чтобы сбегать в круглосуточный за средством от похмелья, но тут сестра подняла на меня осоловелые глаза.
— Лен, почему ты меня бросаешь? — в её нетвердом голосе слышалась обида. — Мы же команда, да? Одно целое…
Тут её губы задрожали, и она вновь упала на кровать, тихонько всхлипывая. Её слезы резонансом отозвались во мне, но я не успел ничего сделать, так как в дверь комнаты звонко постучали.
— Кто там? — спросил я, не отрывая взгляда от плачущей сестры.
— Доставка продуктов! — послышался веселый голос за дверью. Отперев, я конечно увидел перед собой Куро, который торжественно вручил мне пакет из супермаркета.
— Только лучшие средства от похмельного синдрома, — заговорчески произнес он и, хлопнув меня по плечу, удалился. Он что ангел-хранитель?
— Рин, — мягко позвал я, возвратившись в комнату. — Ты как? Тебе надо выпить лекарство, и станет легче.
— Жарко… - простонала Рин, и вновь попыталась снять с себя блузку, но мелкие пуговки никак не поддавались.
Я судорожно сглотнул и приблизился к её кровати.
— Лен, мне жарко…
— Я знаю, — от волнения мой голос упал на пару тонов. — Подожди.
С этими словами я быстро расстегнул оставшиеся пуговицы, и снял с неё белую ткань.
— Белый, — констатировал мой извращенный мозг, пока я тщетно пытался не пялиться белые кружева, красиво обрамляющие её маленькую грудь.
Похоже Рин стало легче, но вместе с тем она захотела снять с себя оставшуюся одежду. Она недовольно нахмурилась, когда молния на юбке намертво зажевала ткань. Стоически вздохнув, я помог с замком, и мой взгляд тут же скользнул по стройным ногам в черных чулках. Должно быть создатель школьной формы был тем еще извращенцем, раз уж запретил девушкам носить брюки или хотя бы колготки.
— Ты что-то говорил про лекарство? — от созерцания меня отвлек слабый голос Рин. Её лицо приобрело нездоровую бледность, а в глазах было все тоже сонное выражение.
— Да…сейчас, — я порылся в пакете и вынул оттуда бутылочку с универсальным энергетиком. — Выпей все.
— Угу, — Рин приняла лекарство, и сделала глоток. Тем временем я вытащил из пакета бутылку с водой и наполнил стоящий на столе стакан. Слава богу, что Рин понемногу начала отходить, а значит сейчас её нужно уложить спать.
— Воды?
— Не надо, — прошептала Рин, и подняла на меня сонные глаза. — Можно мне обнять тебя?
Кажется, я поторопился с выводами, и она все еще была пьяна. Сколько же она выпила?
— Нет, Рин, — я осторожно присел рядом с ней на кровати, стараясь не думать о том, что сейчас она передо мной в одном белье. — Тебе надо поспать, и тут же полегчает.
— Тебе-то откуда это знать? — с долей сарказма спросила сестра. — Я выпила только один бокал сока, но в нем что-то было и…
Рин не закончила предложение, помотала головой и устало прислонилась к моему плечу. Тело тут же бросило в жар.
— Лука сказала, что «она» меня боится…что я лучше «нее», — слышалось в её бессвязной речи. — Я стану лучше и тогда…
Лука! Ну конечно, кто же еще мог напоить несовершеннолетнюю до такого состояния.
— Обязательно станешь, — прикоснувшись к её обнаженному плечу, я осторожно уложил Рин на кровать и накрыл тонким одеялом. Если она и дальше будет в таком виде, я сойду с ума.
— Наш дебют станет лучшим за всю историю Криптона, — пообещал я, успокаивающе сжимая её ладонь. — Но для этого ты должна пообещать мне, что никогда больше не будешь пить. По крайней мере до того, как тебе исполнится двадцать.
— Хорошо, — едва слышно прошелестела Рин, а потом смежила веки и провалилась в сон. Убедившись в том, что она крепко спит, я вытащил из кармана пиджака её телефон, и вышел из комнаты.
***
Отель «Ютака»* располагался в самом центре Синдзюку, и полностью оправдывал свое название. Просторный вестибюль встретил меня роскошными коврами и мягкими кожаными креслами для ожидания. Администратор справился о цели визита, и даже бровью не повел, когда узнал, что школьник желает видеть Мегурине Луку.
— Одну секунду, — служащий набрал по служебному, и уже через минуту любезно сообщил мне, что госпожа Мегурине ожидает меня в 704 комнате.
Поднимаясь на лифте, я ощущал, как во мне разгорается утихшая было ярость. Сжав кулаки, я вышел на седьмом этаже и огляделся в поисках нужной комнаты. Толстая ковровая дорожка исправно заглушала мои решительные шаги. Оказавшись перед номером «704», я глубоко вдохнул и постучал.
Дверь отворилась, явив миру Мегурине Луку собственной персоной, одетую в темно-красный шелковый халат. Судя по влажным волосам, она недавно принимала ванну.
— Добрый вечер, Лен-кун, — она лучезарно улыбнулась.
— Нам надо поговорить, — я совершенно не собирался церемониться с этой хитрой лисой. — Вы разрешите?
— Твой тон не оставляет мне выбора, — девушка пропустила меня в номер, а после закрыла дверь. Щелчок автоматического замка неприятно резанул по ушам.
Номер был под стать самой хозяйке — вызывающе шикарный.
— Проходи, присаживайся, — Лука указала мне на мягкое кресло, а сама села в кресло на против. — Прости, что я в таком виде, твой звонок с телефона сестры был немного неожиданным. Не хочешь чего-нибудь выпить?
— Спасибо, но я не хочу повторить печальный опыт Рин, — отрезал я. — Как раз по этому поводу я и хочу поговорить.
— А что такого? Когда я встретила Рин, она была совершенно подавлена, так что я взяла на себя заботу о ней, — Лука положила ногу на ногу, предоставив мне шикарный обзор на ее идеальные ноги. — Она выпила всего один бокал, и там была всего пара капель рома.
— Ей пятнадцать, черт возьми! — не выдержал я. — Это незаконно!
— Лен-кун, я тебя умоляю, — на лице актрисы появилась снисходительная улыбка. — Кого в наше время интересует законность? Если вы решили делать себе карьеру в шоу-бизнесе, то вам сразу надо уяснить один момент.
Мегурине поднялась на ноги и прошествовала к странной подставке в виде глобуса.
— И какой же?
— Вы собственность компании, и должны выполнять не только условия контракта, — глобус оказался минибаром, из которого Лука извлекла пару стаканов и бутылку с умэсю.* — Но и некоторые другие обязанности.
— Что вы имеете ввиду? — я настороженно наблюдал за тем, как девушка наполнила бокалы. — Как это связано с тем, что вы решили споить мою сестру, и судя по всему и меня за одно.
— Айдолы очень популярны, не только среди молодежи, но и среди влиятельных персон. И чтобы порадовать этих персон нас часто могут «попросить» присутствовать на различного рода неофициальных встречах и банкетах, — Лука поставила передо мной стакан с алкоголем. — И там необходимо уметь пить.
— Но не в пятнадцать же лет… — пробормотал я. — Нас не могут заставить делать такое.
— Поверь мне, Лен-кун, — на лице девушки застыла дежурная улыбка, но глаза превратились в две льдинки. — Это самая малая цена за нашу популярность.
С этими словами Лука приподняла свой бокал.
— За ваш будущий успех!
— Мы только начали, — покачал я головой, чувству сильное смятение. Я шел сюда чтобы отказаться от патронажа со стороны Луки, и пресечь её общение с сестрой, но теперь это потеряло всякий смысл. Если все представители шоу-бизнеса такие, я же не смогу обезопасить Рин ото всех них.
— Ваш успех будет оглушительным, — Лука пригубила свой ликер. — У меня нюх на такие вещи, да и Кайто считает, что вы самое выгодное приобретение за последние…
— Хватит говорить о нас как о вещах! Мы не продаемся, черт бы вас всех… — я вскочил на ноги и заходил по комнате, чтобы хоть как-то успокоиться. — Это отвратительно!
Некоторое время Лука молча смотрела на мою истерику, а потом негромко произнесла:
— Твое негативное отношение будет сказываться на работе, так что лучше бросить это дело, пока ты окончательно не увяз в нашем мире.
— Я не могу, — прошептал я, приблизившись к окну. — Это мечта Рин, и я не могу её разрушить.
В темном стекле отразился мой двойник, в очередной раз напомнив мне о сестре. Как она там? Я был так зол на Луку, что бросил Рин одну в таком состоянии. Надо бы вернуться и…
В стекле я увидел, как изящные женские руки нежно обняли меня за плечи, и через секунду над ухом раздался шепот:
— Ты так заботишься о ней, — от длинных волос исходил какой-то приторный аромат. — Это мило.
— Отпусти, — я попытался отстранить девушку, но она лишь теснее прижалась к моей спине. — Или это тоже «теневая сторона» шоу-бизнеса?
— Отчасти ты прав, — Лука прижалась щекой к моей шее, отчего по коже прошлась волна приятных мурашек. Все-таки в женской притягательности ей не откажешь. — Но конкретно сейчас ты видишь мою «теневую сторону».
— Это также противозаконно, — я зажмурился, молясь, чтобы она поскорее меня отпустила. — Ты на семь лет меня старше.
— Как грубо, — усмехнулась Лука и её губы коснулись моей щеки. — Напоминать девушке о её возрасте. Неужели я настолько стара для тебя?
— Может быть, — я повернул голову встретился глазами с Мегурине. — Так сильно хочешь затащить в постель малолетку?
— Я не сплю со всеми подряд, Лен-кун, — тонкие пальцы поглаживали ткань моей рубашки. — Только с теми, кто мне интересен.
С этими словами она потянулась ко мне за поцелуем, но я отстранился. Конечно, Лука была невероятно сексуальна, но сейчас был неподходящий момент.
— Давай как-нибудь в другой раз, — я поправил на себе рубашку. — Я должен вернуться к сестре.
На это заявление Лука громко рассмеялась, и сердито тряхнула волосами.
— А ты и правда интересный! Отказываешь от секса с Мегурине Лукой! Твой комплекс младшего брата просто чудесен!
— Думай, что хочешь, — отмахнулся я от нее и направился в прихожую. — Но не вздумай втягивать Рин в свои игры.
— О, тогда давай заключим сделку, — Лука задумчиво намотала прядь волос на палец. — Я перестаю учить Рин плохому, а ты за это составляешь мне компанию одинокими вечерами.
— Это больше похоже на шантаж, — проворчал я. — Отказываюсь.
— Хм… — Лука на секунду нахмурилась. — Это твое право, но я всегда добиваюсь того, чего хочу.
— Что ты имеешь ввиду? — это уже звучало как угроза.
— Рин-чан тоже весьма интересная, — Мегурине прикрыла глаза. — И у нее прелестная фигура.
От таких слов у меня совсем испортилось настроение. Насколько же эти шоу-бизнеснутые испорченные!
— Только не говори мне, что ты из «этих»!
— Когда речь идет об интересных людях, то пол совсем не имеет значения, — пожала плечами Лука. — Твоя милая сестра тому доказательство, так что…
В ту же секунду её речь была прервана моим грубым поцелуем. На языке ощущался сладковато-горький привкус ликера, но это лишь добавляло пикантности.
— Ммм, — Лука мягко отстранила меня, но в её глазах зажегся такой знакомый мне огонь желания. — Как я и предполагала, ты не плох.
— Давай кое-что проясним, — я подошел к мини-бару собираясь налить себе воды. — Составлять компанию, это значить спать с тобой?
— Все верно, — Лука заправила за ухо розовую прядь. — А ты хочешь большего?
— Нет, — я поднес стакан к губам и сделал глоток. — Меня все устраивает.
— Мыслишь с циничностью взрослого, — усмехнулась Лука. — Это мне в тебе и нравится.
— Оставь эти комплементы для кого-нибудь другого, — с этими словами я шагнул к ней. — Продолжим?
***
Я проснулся резко, будто меня кто-то толкнул. Медленно повернув голову, я не сразу понял, где нахожусь, но приглушенное освещение и смятые простыни тут же воскресили в памяти сегодняшнюю ночь.
— А, ты проснулся, — Лука сидела за столом у окна и что-то читала. — Хорошо выспался?
— Не сказал бы, — ответил я, действительно чувствуя себя уставшим. — А почему ты не спишь?
— Бессонница, — улыбнулась Лука. — Да и сценарий к новой дораме надо прочитать.
После всего, что было, у нее остались силы заниматься работой? Страшная женщина…
— Который час? — я откинул одеяло и поднялся с кровати, чувствуя неприятную тяжесть в мышцах.
— Почти шесть, — девушка вернулась к чтению. — Можешь пока принять душ, а я закажу завтрак.
— Не надо, — я набросил на плечи халат, и направился в душ. — Мне нужно вернуться в общежитие.
— Как хочешь, — Лука не стала настаивать, очевидно памятуя об условиях договора: никаких обязательств, никаких чувств.
В ванной я сбросил с себя халат и повернулся спиной к зеркалу. Кожа была покрыта глубокими царапинами, которые немилосердно саднили.
Забравшись под успокаивающие струи, я устало прислонился лбом к прохладной кафельной стене. Теплая вода смывала с меня боль и остатки усталости, но на душе было погано. До недавнего времени я считал, что весьма опытен в таких делах, но Лука была совсем на другом уровне. Конечно, большая часть моих любовниц были старше меня, но ни одна из них не могла сравниться с Мегурине. Стоит ли говорить, что это различие больно ударило по моему самолюбию.
— Возможно она уже перестала считать меня «интересным», — пробормотал я, и потянулся за шампунем.
Вернувшись из ванной, я первым делом заметил сервировочный столик, на котором покоился поднос с американским завтраком.
— Точно не хочешь позавтракать? — спросила Лука, наливая себе кофе. — Потерянные калории надо восстанавливать.
— Может быть в другой раз, — я избегал встречаться с ней взглядом. — Если ты, конечно, захочешь.
В комнате повисло неловкое молчание, и чтобы хоть как-то избавиться от тягостного чувства я начал спешно одеваться. Однако стоило мне застегнуть пуговицу на джинсах, как почувствовал легкое прикосновение к царапинам на спине.
— Больно? — прошептала Лука, оглаживая кожу на выступающих лопатках. — Неужели ты думаешь, что я бы пожертвовала своим маникюром ради сомнительного удовольствия?
Я судорожно вздохнул, когда её губы коснулись царапин.
— Я не просто хочу, — в голосе девушки звучали веселые нотки. — А очень хочу, если бы не работа, я бы продолжила прямо сейчас. А что насчет тебя?
— Мне… — я слегка замялся, чувствуя смущение пополам с досадой. — Понравилось.
— И это все? — засмеялась Лука и заглянула мне в лицо. — Теперь мне интересно, что я должна сделать, чтобы ты сказал «очень»!
Комментарий к Такт 29: Сделка
Ютака* - в переводе с яп. - богатый.
Умэсю* - сливовый ликер.
========== Такт 30: Иерархия отношений ==========
Рин проснулась от требовательного стука в дверь.
— Кто там? — сонно спросила она, садясь на кровати, и стараясь собрать мысли в кучку.
— Это я, — послышался из-за двери знакомый голос. — Как ты себя чувствуешь? Могу я войти…
— Все в порядке! — выпалила девушка и плотнее закуталась в тонкое одеяло, но дверь уже отворилась. Тогда Рин в панике накрылась одеялом, мечтая исчезнуть. Щеки горели от стыда, а на глазах наворачивались слезы. Девушка шумно вздохнула и закрыла глаза, молясь чтобы Лен правильно истолковал её действия и поскорее…
— Рин, что случилось? С тобой точно все в порядке? — в его голосе было столько заботы и нежности, что Рин почувствовала себя еще ужаснее.
— Да, — с трудом выдохнула она. — Мне нужно пару минут, я еще не до конца проснулась.
Рин и сама понимала, насколько фальшиво это звучит, но ей было так стыдно за себя, что она не могла смотреть Лену в глаза.
— Да мне плевать, покажи мне свое лицо, — он попытался стащить с сестры одеяло.
— Нет! Только попробуй прикоснуться, и я тебя не прощу! — девушка вцепилась в тонкую ткань и полотно зажмурилась.
Но тут же почувствовала легкое прикосновение к лодыжке.
— Лен, я же тебя…
А потом брат начал немилосердно щекотать её стопу. Рин попыталась спрятать ногу под одеяло, но у нее ничего не вышло.
— Л-лен, хаха…прекрааахаха…- Рин с трудом сдерживала смех, но в конце концов не выдержала.
— Вот, теперь мне твой голос нравится гораздо больше, — Лен стянул с нее одеяло, и на пару секунд замер.
— Ха-ха-ах…- Рин успокоилась, но стоило ей увидеть его пристальный взгляд, как щеки снова вспыхнули румянцем.
— Лен, не смотри!
— Было бы на что, — проворчал он, отводя взгляд. — А вот это уже грубо! — Рин запустила в брата подушкой. Мягкий снаряд попал прямо в голову.
— Да, что с тобой такое?! — в голосе парня звучало раздражение. — Как будто я тебя в белье не видел! Вчера ты ничуть не смущалась, когда молила, чтобы я тебя раздел!
— Неправда! — не очень убедительно выкрикнула Рин. — Я не могла такого сказать!
Голубые глаза наполнились слезами.
— Рин, — Лен присел рядом с ней на кровать и ласково погладил по спутанным волосам. — Прошу, не плачь, все уже в прошлом.
— П-прости, — дрожащим голосом произнесла Рин.- Это было отвратительно, мне ужасно стыдно!
Девушка спрятала заплаканное лицо в ладонях, судорожно всхлипывая.
— Все в порядке, — прошептал Лен. — Тут нет твоей вины, это все из-за Луки.
— Нет, если бы я не сбежала из школы, ничего бы не было, — пробурчала Рин, вытирая слезы. — Больше никогда не буду пить!
— Это правильно, — согласился Лен, вспомнив о вчерашнем разговоре с Мегурине. — Лучше не надо.
— Угу, — кажется Рин потихоньку успокоилась. — Извини, из-за меня мы опоздали в школу.
— Кажется тебе и правда не нужно больше пить, — усмехнулся Лен. — Сегодня суббота.
— Значит не нужно никуда идти? — с надеждой спросила Рин.
— Не сказал бы, — парень направился к двери. — Сегодня у нас запись дебютной композиции.
— Что же ты сразу не сказал?!
***
— Вы опоздали, — произнесла Мейко вместо приветствия. — Что-то случилось?
— Это все моя вина, — выпалила Рин и низко поклонилась. — Прошу прощения, этого больше не повторится!
Пару секунд Сакине была в ступоре, а потом улыбнулась.
— Все в порядке, не нужно так извиняться. Прошу за мной!
Мейко провела нас в комнату для звукозаписи, стены и потолок которой были покрыты акустическим поролоном.
— Наденьте наушники и первым делом прослушайте мелодию, я буду в соседней комнате, хорошо? — с этими словами менеджер группы удалилась, оставив нас в глухой тишине.
— Потрясающе, — прошептала Рин, осматривая серые стены. — В нашей прошлой студии все было иначе.
— Ага, — согласился я, и подошел к стойке с наушниками. — Ты готова?
— Конечно! — Рин просто излучала энергию. — Покажем им силу Кагамине!
Сестра натянула наушники, а мне оставалось только подивиться тому, как быстро она переключается с одного настроения на другое. Умение абстрагироваться от проблем, всегда было её сильной стороной, чего не скажешь обо мне.
— Так, ребята, вы готовы? — в наушниках раздался голос Мейко. — Отлично, тогда начинаем!
Спустя полтора часа, когда у меня уже начал сдавать голос, нам наконец разрешили сделать перерыв.
— Что ж, — Сакине просматривала какие-то бумаги. — Вы отлично поработали сегодня, я покажу ваши записи специалистам, и на следующей неделе можно будет прослушать готовую песню.
— Простите, Мейко-сан, — Рин выглядела озадаченной. — На отчетном концерте мы будем выступать в живую не так ли? Тогда зачем нам фонограмма?
— Мы делаем записи всех участников, на случай если они станут успешными, дебютная песня становится синглом первого альбома и…
В это мгновение речь менеджера прервало тихое урчание живота.
— Ой, — Рин смущенно рассмеялась. — Простите, я не успела позавтракать.
— Ничего страшного, — Сакине добродушно улыбнулась. — Я тоже не против чего-нибудь перекусить, может закажем ланч?
С этими словами Мейко толкнула дверь в комнату отдыха, и перед нами предстала весьма пикантная картина. Темноволосая девушка, судя по остаткам одежды она была служащей, сидела верхом на каком-то парне, пальцы которого уже нащупывали застежку на лифчике партнерши.
Рин густо покраснела и спряталась мне за спину. Какой же она еще ребенок.
— Менеджер Сакине?! — полуобнаженная секретарша наконец заметила свидетелей и поспешила прикрыться. — П-простите, я все объясню…
— Оставь нас, — сквозь зубы прорычала Мейко.
Девушка опрометью кинулась прочь, и тут я наконец разглядел парня.
— Камуи! — рявкнула Мейко. — Что ты тут устроил?!
— Устал ждать тебя, вот и решил немного поразвлечься, — произнес Камуми Гакупо без тени раскаяния. — А ты что-то имеешь против?
— Развлекайся где-нибудь в другом месте, — Мейко глубоко вздохнула. — Кроме того, тут у нас дети.
Меня немного покорбило, что менеджер назвала нас детьми, но я не успел выразить свое недовольство, так как Гакупо обратил внимание на нас.
— Так это и есть близнецы Кагамине? — пронзительные фиолетовые глаза рассматривали меня с неподдельным интересом. — Приятно познакомиться, я Камуи Гакупо.
— Кагамине Лен, — произнес я. — Очень рад знакомству.
— А это у нас? — длинноволосый парень наклонил голову, силясь рассмотреть Рин, которая почему-то все еще пряталась за моей спиной, опасливо выглядывая из-за плеча.
— Меня зовут Рин, — застенчиво пролепетала сестра. — Очень приятно познакомиться, Камуи-семпай.
— Ты смотри, — усмехнулся Камуи. — Меня не называли семпаем со старшей школы! Навевает воспоминания…
— Хватит паясничать, — Мейко подошла и не сильно стукнула коллегу папкой по плечу. — Это твое.
— Благодарю, — Гакупо взял материалы и начал их просматривать.
— Котятки, а чего вы там застряли? — Мейко подошла к телефону, чтобы заказать еду. — Проходите, он не укусит.
— Многие девушки с тобой бы не согласились, — парень отвлекся от бумаг, и хитро мне подмигнул.
Я невольно улыбнулся в ответ, но решил сесть подальше от этого странного парня, который очень отличался от того Камуи, о котором мне рассказывала Мегпоид.
— Боже, тебе двадцать лет, а ты все еще шутишь как подросток в пубертате, — в сердцах произнесла Сакине. — Посидите тут, я распоряжусь насчет курьера.
С этими словами менеджер покинула комнату, оставив нас наедине с Камуи.
— Неплохо, — прокомментировал он, отложив документы. — У вас хорошие данные.
— Спасибо, — ответил я, чувствуя себя неловко оттого, что Рин так открыто жмется ко мне. И какая муха её укусила?
— Будет интересно поработать с вашими голосами, — с лица Камуи не сходила все та же хитрая улыбка. — Да и внешность у вас вполне себе модельная. Теперь понято, почему Мику-чан на тебе зациклена, Лен.
Я покосился Рин, которая все еще избегала встречаться взглядом с Камуи. И что с ней такое? Неужели она и его фанатка? Но ведь с Сионом она любезничает как будто они старые друзья, а тут вцепилась в меня, словно ищет защиты.
— Обед прибудет через полчаса, — Мейко вернулась в комнату. — Гакупо, тебе я тоже заказала.
— Спасибо, но я уже пообедал, — Камуи легко поднялся на ноги. — Подожду вас в студии.
— Ты хочешь сам сделать аранжировку? — Мейко удивленно подняла брови. — А как же твоя команда?
— Если буду перекладывать обязанности на них, растеряю все навыки, — парень направился к двери. — Поспешите, иначе мне вновь придется найти себе развлечение.
— Изыйди! — Мейко с раздражением прижала ладонь ко лбу. — Какой же он проблемный!
Как только Камуи покинул комнату, Рин как будто бы вздохнула с облегчением.
— Что случилось, Рин? — прошептал я. — Ты была сама не своя.
— Ничего такого, — сестра покачала головой и отсела от меня на другой конец дивана.
Спустя некоторое время нам принесли обед, и Рин совсем повеселела. Во время еды Мейко рассказала нам, что Камуи Гакупо начинал свой путь в шоу-бизнесе как музыкант-аранжировщик, и лишь потом стал всемирно известным певцом.
— Когда работа айдола начала отнимать много времени, он собрал свою команду, которая теперь занимается музыкой для всех коллективов Криптона. Так что, где-то больше, где-то меньше, Гакупо приложил руку ко всем современным хитам.
— Он очень талантлив, но бывает немного… — Сакине слегка замялась. — В общем его иногда заносит, что сказывается на репутации.
Я раздраженно поморщился. Возможно во мне говорила западная кровь, унаследованная от матери-американки, но меня всегда раздражала эта японская манера обходить острые углы и прятать правду за эвфемизмами. Могли бы сразу сказать, что Камуи Гакупо плейбой каких свет не видывал и не ходить вокруг да около.
Хотя подобное описание этого парня совершенно сбивало с толку. Неужели шоу-бизнес так меняет людей? Как теперь сказать об этом Мегпоид?
После обеда нам пришлось вернуться в студию.
— Так, теперь послушайте черновую версию, — раздался в наушниках голос Камуи. — Надеюсь, что вам она будет по душе.
Теперь в голосе айдола звучал плохо скрываемый восторг, отчего я даже немного проникся им. Несмотря на свое развязное поведение с девушками, он явно знал толк в музыке и по-настоящему любил свою работу. В профессионализме Камуи я убедился в следующие же секунды. Композиция, что лилась из наушников словно бы заиграла новыми красками. Партия Рин звучала легко и быстро, идеально дополняя её сопрано, а музыка к моему куплету звучала медленнее и ниже.
«Неужели он смог сделать такое всего за полчаса?» — промелькнуло у меня в голове, когда мелодия закончилась.
— Поразительно, — Рин с благоговением положила наушники на подставку. — Это в разы лучше, чем было!
Лицо сестры сияло от радости, а от прежней напряженности не осталось и следа.
— Идем, нужно поблагодарить Камуи-семпая за то, что он для нас…
— Рин, что случилось в комнате отдыха? — поспешил я остудить её пыл.
— Говорю же тебе, ничего! — она слегка покраснела. — Просто Лука-сан предупреждала меня о Камуи, что он пристает ко всем девушкам, каких только встретит.
После таких слов напрягся и я. Если уж Лука предупреждает об опасности, то это о чем-то и говорит. Поэтому, когда мы покинули студию, я старался идти рядом с сестрой.
— Отлично поработали сегодня! — в коридоре нас встретила Мейко. — На этом закончим, но подождите меня в комнате, мне нужно сказать вам пару слов. Я быстро!
После этого Мейко вытащила телефон и стремительно зашагала по коридору. Я уже хотел открыть перед сестрой дверь, но тут в моем кармане завибрировал телефон. Входящий звонок от Мегурине. Неужели она вновь хочет встретиться?
— Кто это? — в голубых глазах Рин застыло какое-то странное выражение.
— Мегпоид, — солгал я. — Иди, я тебя догоню.
С этими словами я поспешил отойти в сторонку, и, собравшись с силами, ответил на звонок.
— Откуда у тебя мой номер?
— Груб, как и всегда, — засмеялась Лука. — Попросила у Рин, раз уж ты такой недотрога.
— Давай сразу к делу, — я опасливо покосился на дверь в комнату отдыха. Появилось какое-то дурное предчувствие.
— Ладно-ладно, я звоню по поводу тренировки. Завтра в два часа дня, вам удобно?
— Заниматься с нами в свой единственный выходной? Не слишком ли большая жертва?
— Что такое для меня выходной? Очередной скучный день, но вы поможете немного его скрасить.
— Понятно, — я поспешил завершить разговор. — Тогда увидимся завтра в два.
— Я без ума от твоей дерзости, но кому-то она может встать поперек горла, — в голосе Луки звучал смех. — Пока-пока.
Не дожидаясь коротких гудков, я захлопнул телефон, и шагнул к двери.
— Рин, прости, что так долго, но… — от увиденного у меня перехватило дыхание. Белая как мел Рин отчаянно вжималась в стену, а рядом с ней, непозволительно близко стоял Камуи, и его ладонь была в паре сантиметров от её щеки.
В голове словно что-то щелкнуло, и я бросился к сестре.
***
Лен остался разговаривать по телефону, поэтому Рин в одиночку зашла в комнату и застала там Гакупо. Он сидел на том же самом месте, что и час назад, и лениво листал какой-то журнал. Однако стоило ему увидеть Рин, как в глубине фиолетовых глаз зажегся какой-то странный огонек.
— Рин-чан, отличная работа! — Камуи довольно улыбнулся. — Твой голос просто нечто!
— Спасибо, — Кагамине скромно потупила взор, с трудом сдерживая восторг от похвалы со стороны такого талантливого айдола как Гакупо. — Но все получилось благодаря вашей аранжировке, семпай.
— Твое обращение звучит очень мило, — неожиданно парень поднялся на ноги, и шагнул к Рин. — Так мило, что мне трудно сдерживаться.
— Ч-что вы имеете ввиду? — девушка невольно сделала шаг назад.
— Видишь ли, — голос Камуи был подобен бархату, но в глазах застыло все тоже странное выражение. — Мне редко удается пообщаться с такими юными и невинными особами вроде тебя, так как это может скомпрометировать меня.
Парень сделал еще один шаг к девушке, словно хищник загоняющий жертву. Она и сама не заметила, как уперлась в стену, отрезав себе все пути к бегству.
— Поэтому мне так понравилось работать с вами, — Гакупо хитро улыбнулся. — Ведь я так люблю…
В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился Лен. Спустя секунду его спокойное лицо исказила гримаса, которую Рин уже видела однажды, во время ссоры в общежитии.
Не произнося ни звука, блондин бросился на Камуи, но тот на удивление ловко перехватил его кулак. Спустя секунду Лен уже лежал ничком на ковре, а Гакупо спокойно удерживал его кисть, вывернув её под углом.
***
Я и сам не успел понять, что случилось, но в следующий миг уже целовал пыльный ковер, а чьи-то сильные пальцы выгибали мою левую руку.
— Камуи-семпай, прошу вас! — Рин бросилась мне на выручку. — Отпустите его!
— Боже-боже, — вздохнул Камуи. — Кажется у нас произошло недопонимание.
От звука его голоса, я дернулся, в попытке достать этого совратителя малолетних. Мало мне чокнутой нимфоманки, так еще и этот баклажан в ту же степь! Должно быть Мегпоид сошла с ума, раз считает этого павлина лучшим парнем на свете!
— Отпусти, — мой голос дрожал от гнева. — Чтобы я мог тебе врезать, чертов плейбой!
— Так, давайте-ка успокоимся, — Гакупо не спешил исполнить мою просьбу. — Рин-чан, протяни руку.
— Не трогай её! — прорычал я и дернулся из захвата, но едва не взвыл от боли.
— Тише-тише, защитник чести, — в голосе Камуи звучала издевка. — Не хочу ломать тебе кисть, ты же музыкант как-никак.
Тяжело дыша, я повернул голову и наблюдал за тем, как Рин опасливо протягивает ладонь, и Кауми накрывает её своей. В грудь словно вонзилась раскаленная игла.
— Конфетка? — в голубых глазах сестры отразилось изумление.
— Что? — мой голос звучал в унисон с её.
Рин озадаченно покрутила в руках карамель в яркой обертке.
— Похоже нынешняя молодежь совсем не умеет веселиться, — рассмеялся Гакупо, и легонько стукнул меня по лбу такой же конфетой, а после отпустил.
Я тут же поднялся на ноги, растирая затекшее запястье, и силился понять, что сейчас произошло. Это опять какая-то хитрая игра?
— То есть вы просто хотели, — Рин пристыженно опустила голову. — Угостить меня конфетой?
— Дошло, наконец-то, — Камуи скрестил руки на груди. — Да, только это.
— Тогда какого черта ты прижал её к стене?! — я не собирался довольствоваться этим объяснением. — Зачем весь этот драматизм?!
— Хм, а по тебе не скажешь, что ты такой вспыльчивый, — усмехнулся айдол, и вновь присел на диван. — Это была часть шутки, малыш. А ты все испортил, спасибо тебе.
— Шутка в духе твоих сегодняшних развлечений с секретаршей? — зло спросил я.
Рин же, просто чистый ребенок, уже смаковала выданную ей конфету, но услышав мои слова густо покраснела.
— Хватит во всем видеть пошлые намеки, пацан, — вздохнул Гакупо. — Рин-чан всего лишь ребенок, а я очень люблю детей, но в не том смысле, в котором ты можешь подумать.
Услышав это, я едва не ударил себя по лицу. Господи, какой же я идиот.
— Поэтому вы носите в карманах конфеты? — с любопытством спросила его Рин.
— Мыслишь в верном направлении, — Камуи меланхолично улыбнулся. — До пятнадцати лет я рос в сиротском приюте, где у меня было много младших братьев и сестер. Когда меня усыновили, я переехал в столицу, и с тех пор ни разу не был на родине, так что иногда скучаю по детям.
Рин застенчиво улыбнулась, когда Камуи ласково потрепал её по волосам.
— Надеюсь ты не против? — усмехнулся он. — Младший?
— Делай, что хочешь, — с досадой произнес я, напрочь игнорируя принятую иерархию отношений. — Старший.
Рин принялась заваливать новоиспеченного «старшего брата» вопросами, а я же устало опустился в кресло, чувствуя невероятную усталость, но в то же время облегчение. Камуи хоть и был дамским угодником, но его чуткое отношение к детям, о котором говорила Гуми, надежно защищало Рин от опасности. Однако что-то мне подсказывало, что такая особенность характера Гакупо будет большой проблемой для самой Мегпоид.
========== Такт 31: Childish war ==========
Весь остаток месяца, мы как проклятые готовились к отчетному концерту. Изнурительные тренировки отнимали все свободное время. Я то и дело засыпал на уроках, за что уже пару раз оказывался в кабинете директора, который никак не мог войти в положение и дать нам карт-бланш. Поэтому накануне дня Икс я готов был заплясать без всякой музыки. Мне не терпелось покончить со всем этим. Однако настроение Рин было диаметрально противоположным: она ужасно нервничала и срывалась на мне по поводу и без.
Ссоры между братьями и сестрами — это обычное дело, но неурядицы между близнецами — это уже серьезно, поскольку быть в разладе с близнецом — это все равно что быть в разладе с самим собой. Именно поэтому я болезненно переживал подобные конфликты, но в последнее время они стали обыденностью. Главным образом из-за моих танцевальных способностей. Куро все уши мне прожужжал, но Рин очевидно была недовольна и находила изъяны чуть ли не в каждом моем движении, и это продолжалось из урока в урок.
— Лен! Ты снова сбился с ритма! Сколько можно?! — сестра гневно топнула ногой. — Сегодня генеральная репетиция, а ты!
— Это ты слишком торопишься, — попытался защититься я. — Вот я и не успеваю за тобой!
Я бросил косой взгляд на Мегурине, в надежде, что она встанет на мою сторону, ведь Рин и правда задала слишком быстрый темп. Однако Лука лишь с интересом наблюдала за нашей перепалкой, так что я скрипнул зубами. Сестра приняла это на свой счет и завелась еще больше.
— Хватит жаловаться! Если из-за тебя мы провалимся, то я не знаю, что я с тобой сделаю! — и без того высокий голос Рин едва не сорвался на визг, так что я поморщился.
— Ладно-ладно, перестаньте ссориться, — Лука хлопнула в ладоши. — Вы должны работать слажено, словно отражения друг друга, иначе ничего не…
— Так, забудьте про слаженность! — на лице девушки расцвела вдохновленная улыбка. — Я кажется придумала как сделать ваш номер идеальным!
***
— И это твоя идея? — Мейко скептично подняла бровь, выслушав свою старую подругу. — Так кардинально менять подход прямо накануне выступления, я не могу это одобрить.
— В таком случае они проваляться, — легко ответила Лука. — И тогда компания лишиться двух талантливых куколок.
— Ладно, уговорила, — Мейко сосредоточенно потерла переносицу. — Но под твою ответственность.
— Конечно, все будет в лучше виде, — Мегурине мечтательно зажмурилась. — Это будет грандиозно!
***
В день дебюта мы в кой-то веки были освобождены от уроков, но с самого утра торчали в агентстве, перемещаясь из комнаты в комнату, где над нами трудился целый штат гримеров и костюмеров.
Самым главным стилистом оказался старый знакомый матери, который вызывал во мне иррациональный страх.
— Ну как, Ленчик? Нравится? — промурлыкал Рик, и его взгляд жадно блуждал по надетому на мне наряду. Я позволил себе немного изменить фасон и цвет, но общая идея осталась той же!
«Какая безвкусица» — тоскливо подумал я, рассматривая сине-белый костюм со странным узором из ромбиков, которые живо напомнили мне о клоунских трико. Белый воротник-жабо был украшен темно-синей же брошкой, которая неприятно колола горло.
— Очень…необычно, — выдавил я из себя.
— Я знал, что тебе понравится! И он так здорового на тебе сидит! — стилист возбужденно сверкнул желтыми очками. — Риночка наверняка уже готова, так что не заставляй сестру ждать. Я обязательно дождусь вашего выступления!
С этими словами стилист покинул гримерку, демонстративно послав мне воздушный поцелуй. Я с трудом сохранил невозмутимость, но стоило Рику скрыться за дверью, как рука сама собой потянулась к воротнику. В детстве мать заставляла меня застегивать рубашку на все пуговицы, и с тех пор я ненавидел галстуки и слишком плотные воротники. Однако не успел я избавиться от удушья, как в комнату ворвалась Рин, и я думать забыл о всех неудобствах.
— Мы выступаем третьими! — воскликнула она. — Вот повезло!
Рин была одета точно такой же костюм, но в отличие от моего он был красного цвета, вместо брюк были короткие шортики и белые чулки.
— Ага… — я потерял нить разговора, поскольку взгляд тут же приклеился к этим самым чулкам.
— Чего ты такой рассеянный? — Рин поправила на голове черный бантик, а после демонстративно скрестила руки на груди. — Где же твой боевой настрой?
— Потерян в процессе переодевания, — проворчал я, и с трудом сдержался чтобы не отстегнуть брошь. — Зато ты так и пышешь энтузиазмом. Справилась наконец с нервами?
— О чем ты? — сестра гордо вскинула подбородок. — Когда это у меня была боязнь сцены?
— Хм, кажется кто-то едва не упал в обморок на прослушивании, отчего мне пришлось прибегнуть к радикальным мерам…
— Я…не просила тебя об этом! — щеки Рин стремительно налились румянцем. — Теперь со мной все в порядке!
— Правда? Какая жалость, — притворно вздохнул я и шагнул к сестре. — А я-то думал, что тебе снова необходимо «успокоительное».
— Н-ничего мне не нужно, — выпалила девушка и бросилась к двери. — Там скоро начнут, я пойду посмотрю!
С этими словами Рин выскочила из гримерки, а я едва не рассмеялся. Все-таки её так весело дразнить. В следующий миг на столе тренькнул телефон, и я открыл сообщение:
«В бой!»
Единственная фраза была сдобрена щедрым количеством мотивирующих смайлов, что выдавало отправителя с потрохами.
— Мегпоид такая Мегпоид, — усмехнулся я, и буквально тут же получил еще одно сообщение на этот раз от Куро:
«Удачи, мой лучший ученик!»
Губы сами собой растянулись в улыбке, и когда меня позвали за кулисы, я не чувствовал ничего кроме уверенности и желания победить.
***
— Лен! Рин! Вперед! — Гуми что есть силы размахивала светящимися лайтстиками, пытаясь перекричать шум толпы. — Вы лучшие!
Отчетные концерты в Криптоне всегда собирали большие залы, и этот раз не был исключением. Гуми буквально тонула в море людей, и в какой-то момент всерьез испугалась за целостность своих стоп, но тут сцену залило ослепительным светом и там появились две знакомые фигуры.
Включаем: Kagamine Rin&Len — Childish War
Близнецы поклонились, но тут Рин внезапно толкнула брата в спину, так что он сделал пару шагов вперед. В зале поднялся ропот. Что это? Ссора посреди выступления? Лен резко развернулся, а Рин отбежала на пару шагов, словно спасаясь от его гнева, но через секунду они уже начали слаженный танец, а после Рин запела:
Mukashi mukashi no
sono mata mukashi
toaru kizoku no nakayoshi na
kyoudai ry (ika ryaku)
Близнецы взялись за руки, и Лен закружил сестру, но потом внезапно дернул за черный бант, и на его лице появилась озорная улыбка:
‘Chanto yare! ‘
Толпа радостно загомонила, в предвкушении. Между враждующими словно мелькнула искра, и Рин резво начала танцевать.
Jii ya ga yobu seki ni tsuke You idon!
Naifu to fouku de ousen itashimasu no
Datte bokura wa burujoa no rippana rippana
kizokusamana ndesudesu no
Hirefuse guminkun to no chigai o vuai
vuaisuroi misete yaru ze
Однако Лен, словно не желая уступать начал повторять следом.
Oi mate mate mata katte ni sonna
minukeru youna hattari kamashite
Не прерывая танец, Рин картинно закатила глаза и язвительно пропела:
haai haai hai hai
O ani sama no oose no mama ni
Словно бы в ответ на это, Лен нахмурился и с жаром ответил:
Aa mukatsuku ze!
Maa ji mukatsuku ze!
Ani nitaishitenamaiki na taido
Toki no koe GONGU o narase kenka
boppatsu de sensen fukoku
Насмехаясь над его бравадой, Рин задорно подмигнула фанатам и безжалостно отбрила:
Itazura shi te
aku nori shi te
hora hora aotte ku
Style de Ooyasuuri
kacchattara Maido arigatou de
kimi no make!
Гуми смотрела за выступлением друзей затаив дыхание. И песня, и сам танец — это был вовсе не перфоманс, а самая настоящая битва, словесная и танцевальная.
Tsutanai hikidashi to
Ao ri ai no kakehiki de kimeru
Ani no igen miseru tame ame to ame
Hibana chiru chiru ryousha no mokuto me
Ore o dare da to omotteru
Kurae! ore sama ga RUURUBUUKU
Heta re ja nai hiyotte nai Chotto yuuki ga tarinai dake
Проиграв в предыдущем раунде, Лен захотел взять реванш, но снова наткнулся на язвительные реплики сестры:
Sa? sa? minasan o te o haishaku atarimae daro
yoyuu shakushaku umarenagara ni shi te CHIITO
Ya bee kirameku jinsei ga SUTAATO
Touzen desu mi te mina yuisho ha gachi zei
Hai ronpa hai ronpa hai ronpa moratte ku ze V SAIN
Однако Лен был готов к такому повороту событий, поэтому пренебрежительно бросил:
Haai haii hai hai
Hanamaru yoku dekimachita
Рин очаровательно насупилась:
Aa mukatsuku ze! maa ji mukatsuku ze!
Boku ni mukatte herazuguchi nanza
Totte oki o kimi ni mimae
Houfuku! seisai! chouhatsu shichatte
Лен снисходительно улыбнулся, отчего вся женская половина зрителей мгновенно растаяла.
Ijiwaru shi te ichi mai jou
CHANSU ha moratte ku SUTANSU de
Tsuukon misu!
Acchacchaa
Oainikusama da ne
kimi no make!
Толпа восторженно взревела. Им явно нравилась эта детская война, и каждый желал победы своим фаворитам.
После близнецы и вправду начали драться прямо на сцене демонстративно выкрикивая боевые кличи, а после и вовсе пустились во взаимные оскорбления. И все это, не прерывая танцевального номера. Гуми размахивала светящимися палочками, а вокруг нее толпа скандировала:
— Лен-кун! Вперед!
— Рин-чан! Постарайся!
Это грозило перерасти в настоящее побоище фанатов, но в самый кульминационный момент позади близнецов вспыхнул экран, на котором отобразилась кривая рейтинга, а поверх нее сверкающая надпись: Ничья!
***
Буквально долю секунды толпа молчала, а потом взорвалась приветственными криками.
— Кагамине!
— Круто!
— Пойте еще!
— Рин-чан, я тебя люблю!
— Лен-кун, ты лучший!
Сцена напоминала мне сияющий островок вокруг которого бесновалась темная масса оголтелых фанатов. От мелькания лайтстиков рябило в глазах, а восторженные крики грозили разорвать барабанные перепонки, однако я и сам не заметил, что улыбаюсь от уха до уха.
Нелепый наряд пропитался потом, а ноги дрожали от перенапряжения, но в крови все еще кипело возбуждение. Я взглянул на Рин, и увидел на её лице точно такое же выражение счастья и облегчения. Она схватила меня за руку и вскинула, словно я был победителем на ринге. Сквозь гул зала я услышал её звонкий переливчатый смех и на душе стало так спокойно и хорошо, как не было уже очень давно, и на какой-то миг мне показалось, что я излечился от своей ненормальной любви.
========== Такт 32,5: PartyXParty ==========
Утро следующего дня началось для меня с очередной фотосессии от Куро, который очень сильно хотел запечатлеть повседневную жизнь популярного айдола. Стоит ли говорить, что это было не самым лучшим подарком на мой пятнадцатый день рождения. После короткой, но яростной борьбы, я наконец завладел телефоном соседа и безжалостно удалил весь компромат.
— Лен-кун! — стенал Куро, пока я как ни в чем не бывало собирался в школу.
— Это так жестоко! Завтра ты вернешься домой, оставь мне хоть какую-то память о тебе!
— Если из моих вещей пропадет хоть что-то, то я за себя не отвечаю, — я подозрительно покосился на него и шагнул к двери.
— Не благодарный, ведь я помог тебе стать айдолом! — воскликнул Куро, в его красноватых глазах блеснули слезы. Неужели он и вправду так переживает из-за этого?
— Да-да, и я не забыл об этом, — бросил я, шагнув за порог. — Поэтому и приглашаю тебя на свой день рождения! Там можешь фотографировать сколько тебе влезет!
Из-за двери послышались восторженные вопли черного кота. Опасаясь, как бы этот помешанный не бросился за мной вдогонку, я стремительно зашагал по коридору, но тут меня окликнул знакомый голос.
— Лен!
***
Дебют отнял много душевных и физических сил, поэтому Рин проснулась позже обычного. С наслаждением потянулась и бросила быстрый взгляд на календарь. Вчерашнее число было обведено красным кружком, а дата 11 июня отмечена ярким стикером. Особенный день. День рождения. Её и Лена.
Рин мечтательно зажмурилась, мысленно возвращаясь во вчерашний день. Выступление прошло просто идеально, и уже вечером менеджер Мейко поздравила близнецов с официальным вступлением в проект «Вокалоид». Рин была на седьмом небе от счастья, но связанно это было не только с успехом на сцене, но и с её братом.
Там, в свете софитов, под восторженные крики фанатов, Рин купалась в лучах славы и внимания, но стоило ей взглянуть в знакомые глаза, как в груди екнуло, и сердце пустилось в галоп. На лице брата сияла счастливая улыбка, и Рин внезапно захотела взять его за руку. Коснувшись теплой, слегка шершавой ладони, она ощутила, как по коже побежали мириады мурашек. Судорожно сглотнув, Рин переплела его пальцы со своими и поспешно вскинула руку вверх, стараясь не смотреть на Лена.
Почему? Сейчас она окружена толпой фанатов, но едва слышит их крики, в голове вновь звучал набат, а щеки горят лихорадочным румянцем. Её восприятие сузилось до одного единственного человека, и в тот самый миг Рин поняла, что хочет быть с Леном всегда. Подсознательно, она давно понимала, что любит только его одного, а общение с Кайто — это лишь повод вызвать в брате ревность. А что до моральных принципов, то Рин с детства была уверена: близнецы не должны разлучаться, и её чувства — очередное доказательство этого тезиса.
— Люблю… — прошептала она и тут же залилась стыдливым румянцем.
В памяти всплыли спонтанные поцелуи, которые неизменно заставляли её хотеть большего. Не так давно, в этой самой комнате, брат набросился на нее, и тогда в его глазах была такая жгучая страсть, что у Рин не осталось сомнений — брат отчаянно желает её, и лишь сомнительная мораль о недопустимости кровосмешения останавливает его. Однако если она, Рин, скажет ему, что готова к подобным отношениям, то Лен наверняка…
Тут до её слуха донесся звук телефона. Когда-то обожаемый голос Кайто Сиона, сейчас не вызвал никаких эмоций, поэтому Рин ответила на звонок практически мгновенно.
— Алло?
— С дне… рожден.я, род.ая! — голос Рейры был едва слышен за помехами.
— Мам? Тебя очень плохо слышно, — начала было Рин, но тут её прервали короткие гудки. Она озадаченно нахмурилась, и уже хотела перезвонить, но случайно бросила взгляд на часы, и подскочила на кровати. До начала занятий оставалось всего полчаса, а она еще не одета!
Совершенно забыв о странном звонке, Рин бросилась одеваться, и спустя десять минут была готова к выходу. Она уже шагнула к двери, но тут метнулась к прикроватной тумбочке и вытащила из ящика небольшую коробочку, а после с величайшей осторожностью положила во внутренний карман портфеля.
Дрожащими руками закрыла дверь и припустила по коридору. Внезапно впереди мелькнула знакомая светловолосая фигура. Дыхание сбилось, а губы сами собой сложились в улыбку.
— Лен! — звонко выкрикнула она и бросилась в его объятия. Её окутал дразнящий пряный аромат парфюма, от которого шла кругом голова и подкашивались ноги. Сердце билось как пичужка в кулаке у ребенка. Боже, если так пойдет и дальше, то…
— Рин, хватит на мне виснуть, мне тяжело!
Мягкий баритон ласкал слух, так что она не сразу поняла, что брат раздражен.
— А? Прости-прости! — Рин поспешно отступила на пару шагов. — Извини, что так набросилась на тебя, просто я так…так…
«Люблю тебя» — хотела было сказать она, но все испортил внезапный телефонный звонок — на этот раз Лену.
— Да? — как всегда лаконично ответил он и, коротко кивнув сестре, пошел к лестнице. Рин огорченно вздохнула и поспешила следом.
***
Закончив телефонный разговор с матерью, я едва сдержался, чтобы не выругаться в голос. Оказалось, что «заботливые» родители, которые были слишком заняты, чтобы присутствовать на дебюте своих детей, саботировали даже их день рождения. Срочная поездка в Корею? Неужели это нельзя отложить?
— Лен, что случилось? — Рин с тревогой вглядывалась в мое лицо. В вагоне было не развернуться, так что мы снова оказались прижаты друг к другу, однако это внезапно перестало меня беспокоить. Как будто со вчерашнего дня моя страсть к Рин пошла на убыль. С чего бы это?
— Ничего необычного, — я вымученно улыбнулся. — Родители в деловой поездке на три дня, так что…
— Правда? — к моему удивлению Рин улыбнулась и прошептала. — То есть мы будем только вдвоем?
— Ну… — неопределенно протянул я. — Если хочешь можем пригласить твоих кумиров.
— Что? — Рин рассеяно наклонила голову, словно едва слышала меня. — Кого ты имеешь ввиду?
Да, что с ней сегодня такое? Я-то думал, что Кайто Сион будет первым в списке приглашенных.
— Я думал позвать Мегурине, если она сможет, Мейко-сан, Сиона, Камуи и может даже Хацуне, — осторожно произнес я. — Ты против?
— Не то чтобы против, — неуверенно протянула сестра. — Да, давай позовем всех, я думаю будет весело!
Она фальшиво улыбнулась, но в этот миг поезд прибыл на станцию, и нам пришлось прервать разговор, выбираясь из вагона вместе с плотным потоком пассажиров. Всю дорогу до школы Рин делилась со мной планами относительно празднования дня рождения.
— Дом будет свободен, так что можем разгуляться на славу! — её голубые глаза светились энтузиазмом. — Закажем еду из ресторана, чтобы не возиться с готовкой, еще нужно купить украшения и…
— Это они! — стоило нам войти в ворота школы, как нас обступила целая толпа школьников.
— Близнецы Кагамине!
— Эй, вы и правда победили на отчетном концерте?!
— Вы теперь Вокалоиды? Боже, как завидно!
Плотное кольцо новоиспечённых фанатов сжималось, и я чувствовал, как Рин испуганно жмется ко мне.
— Рин-чан, можно с тобой сфотографироваться? — несколько парней-третьеклассников смотрели на сестру с откровенным интересом. — Может сегодня после уроков придешь в наш клуб, это не займет много…
— После уроков мы заняты, — отрезал я и крепко схватил Рин за руку. Она доверчиво вцепилась в мою ладонь, и я приготовился с боем прорываться из толпы, но тут над головами раздался спасительный звонок, и ученики начали спешно расходиться.
— Мы тебе это еще припомним, Кагамине, — угрожающе пообещал один из третьекурсников. — Лучше не ходи один темными вечерами.
В горле клокотало, но я ответил на удивление спокойно:
«Спасибо, я буду осторожен.»
На этом разгорающийся конфликт был исчерпан, и мы поспешили в класс, но все это время Рин не отпускала моей руки. Еще вчера, я бы извелся от желания, но теперь прикосновения к ней воспринимались мной совершенно спокойно. Что же изменилось? Быть может после совместного выступления я подсознательно понял, что Рин все же моя сестра, и любить её можно лишь платонически? Я не успел поломать голову над этой теорией, так как на входе в класс меня поджидала Мегпоид.
— Йо, Лен! С днем рождения! — радостно пропела она. — И тебя тоже, Рин-Рин!
— Спасибо, Гуми-чан! — сестра улыбнулась в ответ, а потом пригласила её на вечеринку.
— Звучит классно, я обязательно приду! А кто еще будет? Если Мику-нэ, то можно я…
— Кх-кхм…
Я стремительно обернулся и едва не столкнулся нос к носу с классным руководителем. Под его тяжелым взглядом мы вошли в класс, и я уже хотел пойти на свое место, но тут Рин внезапно встала на цыпочки и прошептала мне на ухо: «Пообедаем вместе?»
Меня словно дернуло током, и я деревянно кивнул, тупо наблюдая за тем, как окрыленная Рин прошествовала на свое место. Что на нее нашло сегодня? Обнимает, берет за руку, теперь еще и…
— Кагамине-кун! — окрик учителя вывел меня из прострации. — Ты что, решил сорвать мне урок?
Под задорные шепотки я вернулся на место, но так и не смог сосредоточиться на занятиях. Мозг лихорадочно пытался понять причину такого поведения Рин. Может быть все дело во вчерашнем дебюте? Она решила меня отблагодарить? Но такая откроенная нежность настораживала. Рин никогда не умела скрывать свои мысли и чувства, особенно от меня, поэтому это не может быть игрой на публику. Тогда что?
— Лен! Земля вызывает Лена! Хьюстон, у нас проблемы, новоиспеченный айдол вышел в астрал!
Мегпоид легонько стукнула меня по голове свернутой в трубку тетрадью.
— В чем дело, Мегпоид? — недовольно спросил я, потерев место удара.
— Надо же! Он снова с нами! — объявила она, а после добавила уже тише. — Время обеда, а ты завис.
После этих слов я вскинулся и поискал глазами Рин, и едва разглядел её в толпе одноклассниц, которые явно не хотели её отпускать. Наконец она выбралась оттуда и поспешила к нам.
— Прости, Лен, но они очень просят пообедать с ними! — сестра сложила руки в мольбе. — Мне неловко им отказывать, может тогда ты…
— Да, конечно, — я вскочил на ноги. — Иди с ними, а я составлю компанию президенту.
И с этими словами я схватил Мегпоид за руку и поспешил покинуть класс, но от меня не укрылось огорчение, мелькнувшее на лице Рин.
***
— О чем ты хотел поговорить? — Мегпоид расположилась за своим президентским столом, по привычке закинув ноги на деревянную поверхность. — Своим отказом ты обидел её.
— Знаю, — вздохнул я и присел на диван. — С ней что-то не так, и я не могу понять, что. Еще вчера мы грызлись из-за этого чертового дебюта, а сегодня она ведет себя так, словно я лучший человек на земле.
— Это естественно, ты же её единственный брат, — пожала плечами Гуми и открыла банку с колой. — Что важнее, не сорвешься ли ты?
— С этим тоже есть проблема, — произнес я. — Мои чувства они как будто…притупились.
В комнате повисла тишина.
— Хочешь сказать, что ты больше её не любишь? — Гуми задумчиво глядела на свой напиток.
— Люблю, — прошептал я. — Но я перестал реагировать на её прикосновения как раньше, во мне совсем нет желания.
— А она как будто напротив, — зеленые глаза Гуми смотрели на меня со странным сочувствием. — Влюбилась в тебя.
Меня словно пыльным мешком стукнули. Пару минут я пытался переварить слова Мегпоид, а потом ушел в отрицание.
— Да нет, не может такого быть.
— А мне кажется, что это самое разумное объяснение, — Гуми встала со своего места. — Возможно, что она переживает тоже, что и ты в свое время. Поэтому сейчас главное — быть с ней помягче и…
— Ну уж нет! — я тоже вскочил на ноги и нервно зашагал по комнате. — Как такое вообще возможно? Ведь это я — ненормальный. Рин интересовалась другими парнями, в средней школе даже признавалась в любви, а потом грезила Сионом! А то, что она порой могла поцеловать меня — это тоже из-за меня!
Отчаяние захлестывало меня словно прибой, и я был готов взвыть от несправедливости. Почему все так обернулось? Я же только-только начал избавляться от этих неправильных чувств! Что за злая ирония?! Мысли копошились в моей голове словно пчелиный рой, и спустя какое-то время я понял, что сижу на диване, а Мегпоид осторожно гладит меня по плечу, и говорит мягким увещевательным тоном:
«Тише-тише, братишка. Все хорошо. Возможно у нее просто хорошее настроение, вот она и творит странные вещи. Успокойся…»
Спустя пару минут я наконец смог взять себя в руки, и прошептал:
— Спасибо тебе, Мегпоид. Не знаю, что бы я без тебя делал…
— Ладно уж, — усмехнулась она. — Не в первый раз, и видит Бог — не в последний. Пойдем уже на уроки, а то не хочется остаться на отработку в ваш праздник.
Учебный день подходил к концу, а я то и дело ловил на себе пристальные взгляды Рин, от которых мне становилось не по себе. Временами я встречался с ней глазами, и тогда сестра вспыхивала очаровательным румянцем и поспешно отворачивалась. Это выражение лица я знал лучше всего. Так обычно на меня смотрели одноклассницы, чьи любовные послания я даже не трудился читать. Неужели Рин и правда влюбилась в меня?
***
— Смотри, Лен! — Рин продемонстрировала мне упаковку свечей для торта. — Задуем вместе, да?
Глядя в её сияющие глаза, я с ужасом осознал, что ничего не чувствую. Раньше лишь один её вид вызывал во мне бурю эмоций, а сейчас я лишь вежливо кивнул.
— Боже, что с тобой такое?! — Рин картинно насупилась. — Сегодня наш день рождения!
С этими словами она протянула ко мне руку, но я поспешно отстранился. В глазах Рин отразилась горечь.
— Ты права, — я поспешил улыбнуться. — Прости, я что-то задумался, вот и…
К счастью, тут в дверь позвонили, я сбежал из гостиной в прихожую и открыл. На пороге стояла зеленоволосая девушка в вычурном готическом платье, делающем её похожей на фарфоровую куклу.
— С днем рождения, Лен-кун! — высокий голос Хацуне дрожал от восторга. — И поздравляю с великолепным дебютом!
— Благодарю, — ответил я, и жестом пригласил гостью войти. — Надеюсь, что ты…
— Мику-сан! — в прихожую влетела Мегпоид. — Давненько не виделись!
Спустя четверть часа в дверь вновь позвонили: пришел Куро и тут же вручил мне подарок. Я опаской вскрыл небольшую коробочку, но там оказался набор по уходу за гитарой.
— Я хотел подарить белье, — Куро хитро усмехнулся. — Но подумал, что еще хочу жить.
Не успел я решить, как мне поступить с этим извращенцем, как пришла Лука.
— Поздравляю, Лен-кун, — прошептала Мегурине и погладила меня по щеке. — Вчера ты был великолепен.
— Все благодаря вашим урокам, — начал было я, но тут красивые глаза Луки расширились, и она с удивлением взглянула на моего соседа по комнате.
— Куронэ? Это и правда ты?
========== Такт 32,5: PartyXParty ==========
Все взгляды в комнате обратились к Куро. На какую-то долю секунды в красноватых глазах мелькнула досада, а потом он произнес самым беспечным тоном: «Мегурине-сан, давненько не виделись, да?»
— Это точно, мне казалось, что ты уже оставила шоу-бизнес, — Лука демонстративно скрестила руки на груди, явно не собираясь прекращать расспросы.
— Да, я почти не работаю в этой сфере, но когда моему доброму другу Лену нужна помощь, — Куро быстренько обхватил меня за плечи. — Я всегда готов вернуться в строй!
Парень улыбался, но я видел, что этот разговор ему неприятен.
— Надо же, как самоотверженно… — розоволосая прищурилась. — Значит это ты учила его танцевать? А я все думала, откуда в нем такой…
— Да, Куро мне очень помог, — я поспешил прервать её, так кожей почувствовал назревающий конфликт. — И поэтому сегодня обещал ему сфотографироваться с ним.
С этими словами я поспешил увести Куро от Мегурине.
В гостиной было слишком шумно, поэтому мы вышли на балкон, и я плотно притворил дверь. Закатное солнце скрылось за крышами домов, и на Токио опустились душные летние сумерки.
— Не против, если я закурю? — Куро облокотился на перила.
— Конечно, — в красноватых глазах парня застыла странная тоска, так что я не мог ему отказать. — Ты как?
— Все в норме, — он натянуто улыбнулся и прикурил. — Просто немного удивился, увидев Мегурине здесь. Ты не говорил, что она была вашим тренером.
— Ну, как-то к слову не пришлось, — меня окутал сизый табачный дым. — Судя по видимости, вы знакомы?
— Что-то вроде того, — качнул головой Куро. — Пять лет назад нас поселили в одной комнате, тогда я еще был…ощущал себя девушкой. На первом отчетном концерте наш рейтинг был на одном уровне, и мы начали работу.
Парень нервно затянулся, и продолжил.
— У нас был слишком разный типаж, но компания всегда добивается своего, поэтому мне придумали образ парня, — он с усмешкой взглянул на свой наряд. — Из Куронэ Коу я превратился в Куронеко, и стал вокалистом. Однако они не просто нарядили меня в мужскую одежду.
Его голос упал до шепота, так что я с трудом различал слова.
— Всегда говорить о себе в мужском роде, никакой женской одежды, регулярный прием гормонов, — Куро скурил сигарету почти до фильтра, но словно бы не замечал этого. — Я медленно сходил с ума, и в какой-то момент и правда начал отрицать свою настоящую сущность. В конце концов, менеджеры потребовали закрутить роман с Мегурине и это стало последней каплей.
Из-за балконной двери послышалась музыка и веселые голоса, но я совершенно не обратил на это внимания. Блондин низко опустил голову.
— Она была моей подругой, Лен, — В голосе Куро звучали слезы. — Несмотря на мой образ мне нравились парни, и я надеялся, что она откажется. Но она сказала, что это «интересно», и легко согласилась на такой фарс. И тогда я сломался. Разорвал контракт, а вместе с тем все связи с шоу-бизнесом, но так и не смог вернуться к нормальной жизни. Образ парня настолько сильно сплелся с моим сознанием, что я уже не мог считать себя девушкой. Родители не поняли меня, и чтобы не смущать их, я вернулся в Токио, вновь прошел отбор как стажер и с тех пор живу в общежитии.
Куро закончил свой рассказ и спрятал скуренную сигарету в пачку.
— Но почему снова в Криптон? — осторожно спросил я. — Если они сломали твою жизнь, разве ты не должен ненавидеть их.
— Я и ненавижу, — пожал плечами Куро. — Но я не хочу, чтобы кто-то повторил мои ошибки, так что можешь считать меня кем-то вроде ангела-хранителя для стажеров. Помнишь мы встретились на крыше? Тогда у тебя и правда было лицо самоубийцы, а ведь тебе всего пятнадцать.
— Это было вовсе не из-за стажерства, — устало вздохнул я. — Но все равно спасибо, что вправил тогда мне мозги. И спасибо, что поделился своей историей.
— Прости, что пришлось выслушивать все это, — Куро смущенно улыбнулся. — У тебя же праздник, так что давай вернемся в дом!
***
— С днем рождения, Рин-чан, — Кайто, одетый в строгий костюм, протянул девушке роскошный букет из белых лилий. — Рад, что мы будем работать вместе.
— Спасибо, Кайто-кун, — Рин приняла цветы, но мысли её крутились вокруг брата, который ушел с Куро. — Прости, что отрываем тебя от работы.
— Все в порядке, — Сион обворожительно улыбнулся. — Разве я мог пропустить такое веселье. Судя по всему, вы собрали всех?
В гостиной гремела музыка, а низкий журнальный столик ломился от всяческих вкусностей. Мику радостно щебетала о чем-то с Гуми, Лука со скучающим видом посматривала на балконную дверь, которая внезапно отворилась.
— Куронэ-семпай? — Сион выглядел донельзя потрясенным. — Сколько лет-сколько зим!
— Кайто-чан! — на лице блондина зажглась радостная улыбка. — Ну как? Уже накопил на мировое господство?
— Пока нет, — Сион усмехнулся и пожал руку старому другу. — А вы все так же живете в общежитии?
Рин слегка удивилась тому, что Куро знаком еще и с Кайто, но вектор её внимания тут же переключился на брата, который о чем-то шептался с Хацуне. Она как бы невзначай поправила его замявшийся галстук, но этого было достаточно, чтобы сердце Рин пропустило удар. На лице Лена было скучающее выражение, но при этом он просто так позволял себя лапать. То есть ей, Рин, нельзя даже коснуться его, а Мику можно?!
Рин гневно сжала кулаки, и сделала шаг.
Тут в дверь в очередной раз позвонили, и это заставило Рин очнуться. Что это она делает?
— Я открою, — Гуми устремилась в прихожую и без всякой задней мысли открыла дверь.
— Добро пожаловать на самую модную и веселую вечеринку по случаю рождения близнецов Кага… — Мегпоид подняла глаза и осеклась. На пороге стоял высокий парень с длинными фиолетовыми волосами. На несколько секунд в его аметистовых глазах мелькнуло изумление, а потом он справился с собой и мягко произнес:
«Значит я попал по адресу, Мегуми-чан.»
— Братец Гакупо…- прошептала Гуми, и в её зеленых глазах блеснули слезы. — Это и правда ты? Но как?
— Лен пригласил, но кто бы мог подумать, что ты будешь тут. Бывают же в жизни совпадения! Разрешишь? — с этими словами Камуи шагнул через порог, а Мегпоид поспешно посторонилась.
В груди как будто раздувался воздушный шарик, грозивший оторвать девушку от земли. Кое-как собрав мысли в кучку, Гуми поспешила следом за другом детства, с которым не виделась больше пяти лет.
***
— Ты это серьезно? — на кукольном личике Хацуне отразилось недоверие. — Но ты же почти не отвечал на мои звонки, да и что скажет агентство…
— Не думал, что тебя волнуют такие условности, — произнес я и покосился на дверь, в которую вошел Камуи, а за ним по пятам Мегпоид. На лице президента играла волнительная улыбка.
— Нет, что ты! Конечно нет! — наманикюренные пальчики Хацуне коснулись моей ладони. — Я согласна!
— Вот и славно, — я поспешно высвободил руку. — Но пусть это пока будет нашим секретом, хорошо?
Мику не успела мне ничего ответить, так как в этот миг раздался хлопок и воздух наполнился серпантином и конфетти.
— Если все собрались, то давайте же начнем! — провозгласила Мегпоид, привлекая к себе всеобщее внимание, а потом вытащила меня в центр комнаты, и поставила рядом с сестрой.
— Рин! Лен! С днем рождения! — совершенно счастливая Гуми отсалютовала мне стаканом с соком.
— Поздравляем! — раздался стройный хор голосов, а после звон бокалов. Гости обступили стол с угощением.
— Лен-кун! Улыбочку! — Куро ослепил меня вспышкой от фотоаппарата. Я хотел было по привычке наорать на него, но тут вспомнил о своем утреннем обещании, поэтому стоически вздохнул и позволил ему сделать еще пару снимков. В комнате царила приподнятая атмосфера, а когда прибыла опаздывающая Мейко с алкоголем, стало совсем весело.
— Хоть вам уже пятнадцать, но это вам пить нельзя! — Сакине откупорила бутылку с сётю и наполнила бокалы для себя, Мегурине и парней, включая Куро.
На часах было уже десять вечера, когда Гуми, на пару с Хацуне внесли в гостиную огромный слоенный торт, украшенный пятнадцатью свечами.
Сияющая Рин схватила меня за руку и потащила задувать свечи, словно мы были детьми. Под одобрительные аплодисменты мы приблизились к торту. Пятнадцать ярких огоньков радостно подрагивали, отражаясь в ясных глазах Рин. На её щеках алел нежный румянец.
— Давай, Лен, вместе, — прошептала она, и голос её дрожал от волнения.
«Хочу, чтобы Рин была счастлива!» — подумал я и, набрав полную грудь воздуха, задул свечи.
***
«Хочу быть с Леном!» — мысленно прошептала Рин, и они вместе затушили огоньки.
***
— Поздравляем! — послышалось со всех сторон. Мегпоид вооружилась ножом и приблизилась к торту. Гости весело загомонили и выстроились в очередь за десертом.
— Выйдем ненадолго? — услышал я тихий шепот, и словно во сне пошел следом за Рин.
Балконная дверь отрезала от нас шума гостиной. Оказавшись наедине с сестрой, я ощутил необъяснимую тревогу, и нервно взлохматил волосы.
— Хорошая вечеринка, да? — произнес я, старательно избегая смотреть на неё. — Вот только Мейко-сан уже перебрала…
— Лен, — внезапно перебила она меня. — Я хотела тебе кое-что сказать.
Рин смущенно опустила взгляд, пряча что-то за спиной. Это живо напомнило мне давнишний эпизод с письмом.
— Что именно? — с трудом совладав с голосом, спросил я.
— Это важно, но прежде, — она перестала скрытничать и протянула мне маленькую желтую коробочку, перевязанную черным бантиком. — Подарок.
Я молча принял его, а потом протянул Рин точно такую же коробочку. На её лице отразилось недоверие, и она осторожно развязала ленточку.
Спустя пару секунд на её ладони лежал маленький черный кулон в виде скрипичного ключа. На моей ладони было точно такое же украшение, но в виде басовой завитушки. Сердце болезненно сжалось. Неужели мы настолько похожи?
— Спасибо, Лен, — прошептала сестра, и от звука её голоса меня сковал страх. Интонация, выражение лица — все это я видел множество раз, и с улыбкой принимал искренние признания. Но сейчас…
***
Рин с трудом удерживалась от того, чтобы не броситься к нему на шею. Сердце стучало так, что трудно было дышать. Или это из-за летней жары? Не все ли равно, когда она хочет сказать те самые заветные слова. Признаться своему брату, что любит его совсем не сестринской любовью.
— Лен, я…
— Рин, я начал встречаться с Хацуне.
***
Всего на миг я осмелился взглянуть на нее, и от увиденного перехватило дыхание. В глубине небесно-голубых глаз будто что-то погасло.
— Что? — дрожащими губами прошептала она. — Прости, я не…
— Извини, мне нужно идти, — с трудом выдохнул я, и взялся за ручку двери. Пересилив желание оглянуться на Рин, я натянул на лицо фальшивую улыбку и вернулся в шумную гостиную. Ловко увернувшись от Хацуне, вознамерившийся покормить меня тортом, я метнулся в ванную и дрожащими руками запер дверь. Словно в трансе подошел к раковине, коротко ударил по крану и уставился на шипящую струю воды. Грудь словно сдавило стальным обручем, горло перехватывало.
— Прости меня, Рин…прости…- шептал я, чувствуя, как по щекам кататься слезы. — Тебе нужен не я. Ты достойна лучшего.
***
Сколько прошло времени с тех пор, как он ушел и оставил её здесь умирать от боли и одиночества? Минута? Две? Казалось, что целая вечность. Подаренный кулон больно врезался в ладонь. Она разжала руку и на черную поверхность капнула влага. Злые слезы брызнули из глаз.
— Предатель! — она замахнулась с твердым намерением вышвырнуть подарок прочь, но в последний момент прижала кулон к израненной груди.
Ноги не держали, и Рин рухнула на колени, зажимая ладонью рот, в попытке сдержать рвущиеся наружу рыдания. Судорожно всхлипывая, она прислонилась спиной к решетке балкона, желая лишь одного — чтобы эта ужасная боль прекратилась.
========== Такт 33: Мнимая отстраненность ==========
Токио считается самым крупным мегаполисом мира, и японцы по праву гордятся своей современной столицей. Однако об этом хорошо рассуждать, сидя в офисах на высоте в несколько сот метров, в то время как у подножья величественных небоскребов день и ночь не прекращается плотный автомобильный поток. Именно в такой пробке сейчас застрял маленький фургон.
Я с тоской смотрел в темное стекло, но пейзаж за окном не менялся вот уже добрых полчаса. Все тот же круглосуточный, все тот же почтовый ящик, все тот же несчастный промоутер, раздающий никому не нужные листовки.
— Извини, Кагамине-кун, — послышалось с водительского места. — Не знаю сколько мы еще будем тут стоять, ты устал?
Я бросил взгляд в зеркало заднего вида, где отразилось виноватое лицо моего нового менеджера по имени Юкари. Эта молодая женщина не проработала со мной и месяца, а уже начинала бесить своей некомпетентностью.
— Все в порядке, — солгал я, хотя глаза просто слипались от усталости. — Но я могу опоздать на встречу.
— Встреча? В твоем расписании ничего не…
— Это личное, — отрезал я, борясь с желанием выскочить из салона, в котором я проводил большую часть своего свободного времени.
— Кагамине-кун, — менторским тоном начала менеджер. — Ты же знаешь, что компания не одобряет твои…любовные похождения, так что я прослежу за тем, чтобы ты добрался до дома.
— Вы это серьезно? — я уже с трудом сохранял самообладание. — Мне почти семнадцать лет, а вы собираетесь водить меня за ручку как ученика младшей школы?!
— Кагамине-кун, я вовсе не…
— С меня хватит, — натянув на голову капюшон толстовки, я открыл дверь авто и выскочил прямо на проезжую часть.
Менеджер что-то кричала мне в след, но я даже не оглянулся и, ловко обогнув пару-тройку машин, добрался до тротуара. В кармане завибрировал телефон, но я просто сбросил звонок. Опустив капюшон пониже, я стремительно зашагал прочь.
За два с лишним года жизни в Токио, я довольно хорошо ориентировался в центральных районах, поэтому быстро нашел нужное мне караоке.
— Добро пожаловать! — девушка на ресепшене дружелюбно улыбалась. — У вас заказано?
— Да, на семь вечера, — ответил я, и едва не поморщился, когда служащая попыталась заглянуть под капюшон. — Комната номер девять.
— Вашу фамилию, пожалуйста.
— Это обязательно? — нахмурился я. — Мне казалось, что вы соблюдаете конфиденциальность клиентов?
— В правилах этого нет, но на усмотрение работника может быть проведена проверка, — на лице девушки застыла дежурная улыбка, но я прекрасно понимал к чему все идет. Она давно раскусила кто я, но хочет убедиться в этом наверняка. Или же планирует вытянуть из меня автограф.
— А если так, — я стащил с головы капюшон, наклонился к стойке, и обворожительно улыбнулся. — Неужели моя личность нуждается в подтверждении?
— А…- щеки барышни мгновенно заалели, она поспешно выдала мне ключ-карту и, заикаясь, пожелала хорошего отдыха.
— К семи сюда придет еще одна клиентка, — произнес я напоследок. — Надеюсь, что её вы не подвергнете такой проверке?
— Д-да, конечно! — она неловко поклонилась мне в след.
Оказавшись в тихой комнате, я тут же рухнул на мягкую софу, ощущая, как сознание поддергивается сонной дымкой. Спустя пару минут я уже задремал.
Я проснулся оттого, что чьи-то мягкие пальцы ласково перебирали мои волосы.
— Лен… Лен…- нежный голос донесся до меня словно сквозь толщу воды. — Просыпайся, соня…
— Рин? — хрипло прошептал я и открыл глаза, однако передо мной была вовсе не сестра.
— Лен-кун! — в бирюзовых глазах Хацуне зажегся радостный огонёк. — Прости, я тебя разбудила?
— Нет, я немного задремал и только, — ответил я, стараясь не выдать своего разочарования. — Давно пришла?
— Нет, только что, — Мику присела рядом и прижалась к моему плечу. — Я так соскучилась! Мы не виделись почти две недели!
— Ага, — кивнул я, с трудом прогоняя остатки сна. — Как дела с новым проектом?
— Все в порядке, — отмахнулась зеленоволосая. — К концу апреля уже выпустим новый альбом, но хватит о работе! Давай поговорим о нас!
— О нас? — я едва не поморщился. — А что такое?
— Ну, — девушка задумчиво намотала на палец бирюзовую прядь. — Мы встречаемся больше двух лет, но так и не зашли дальше поцелуев…
Хацуне смутиласьи покраснела. Я стоически вздохнул.
— Мику, сколько тебе лет?
— Мне? Восемнадцать, — она озадачено наклонила голову. — А что?
— А то, — я высвободился из её объятий, и придвинул к себе поднос с закусками. — Ты все еще девственница, так ведь?
— Лен-кун! — вспыхнула Мику. — К чему такие…
— У меня принцип, — я пожал плечами. — Никакого секса с девственницами.
В комнате повисла напряженная тишина. Чтобы хоть как-то избавиться от этого гнетущего чувства, я потянулся за фруктовым канапе, и тут Хацуне внезапно произнесла:
— Но ведь ты мой парень, неужели тебе совсем не хочется?
Она подняла на меня влажные от слез глаза. Ну вот, любят же они устраивать истерики на пустом месте.
— Лен-кумннн! — прежде, чем Мику успела что-то сказать, я засунул ей в рот это самое канапе.
— Что за глупости ты говоришь? — я отвернулся от возмущенно жующей Хацуне и легко солгал. — Конечно, мне хочется.
«Вот только для удовлетворения этих желаний есть Лука», — мысленно добавил я.
— В таком случае, почему? — не унималась Мику. — Если ты беспокоишься обо мне, то не стоит, я готова ко всему!
Меня позабавила её бравада, так что я резко дернул её на себя и жадно поцеловал в губы. На языке появился привкус съеденных ею фруктов.
— Мн…- промычала Хацуне, когда я углубил поцелуй, и пальцы левой руки привычно начали поглаживать затянутое в чулок колено.
Воздух в легких подошел к концу, и я отстранился от девушки, отмечая лихорадочный румянец на её щеках.
— Лен-кун… -тяжело дыша, прошептала Мику.
— Продолжим? — я легко толкнул её на мягкие подушки. — Комната заказана на два часа, стены со звукоизоляцией, так что можем шуметь сколько влезет.
С этими словами я склонился над девушкой.
— Стой? Что прямо тут? — она испуганно заметалась, когда я начал расстегивать её блузку. — Может поедем ко мне, я живу одна, так что нам никто не помешает.
В бирюзовых глазах отразилась неуверенность и смущение.
Я лишь криво усмехнулся и поднялся на ноги.
— Вот поэтому у нас с тобой ничего не будет, — я натянул на голову капюшон и шагнул к двери. — Тебе не хватает решимости.
— Лен-кун! Постой, я… — кричала она мне вдогонку, но я поспешил притворить дверь. Вряд ли я когда-нибудь захочу переспать с Хацуне, ведь оказать ей такую услугу — все равно, что навсегда связать свою жизнь с этой капризной барышней, которая мало чем отличалась от моих назойливых одноклассниц, клюющих только на внешность и шестизначный счет в банке.
На улице я поймал такси, и через полчаса был уже около дома, но за это время мобильник просто разрывался от сообщений. Должно быть Хацуне пытается вымолить прощение. Ну и пусть. Я настолько вымотался, что мне было все равно.
Оказавшись в лобби, я поздоровался со стариком-консьержем, и поднялся на свой этаж. Шагнул к знакомой двери, и с колотящимся сердцем повернул ручку. Заперто. Значит её еще нет. Я с облегчением открыл дверь и вошел в темную прихожую.
***
— Рин-чан, до завтра! — менеджер, Такахата-сан, опустил стекло машины и помахал на прощание.
— Спасибо за работу, до завтра, — Кагамине кивнула ему, и поспешила домой. Быстро поклонилась консьержу и с опаской вошла в лифт. За прошедшие два года её боязнь высоты никуда не делась, так что стоило ей оказаться в этой гремящей коробке, как её охватывало неприятное чувство.
Счетчик этажей медленно полз вверх, а в голове Рин мгновенно вспыхнули старые воспоминания, от которых сердце резануло будто бритвой.
«Я не буду думать о нем! Не буду!» — словно мантру повторяла про себя Рин, выходя из лифта.
Приблизившись к квартире, она осторожно повернула ручку двери, и так легко поддалась.
Значит, он дома. Рин глубоко вдохнула и шагнула через порог. В прихожей было тихо, и только пара черных кроссовок намекала на то, что в квартире кто-то есть. С этим кем-то Рин совершенно не хотела встречаться, но не далее как сегодня утром она столкнулась с матерью, которая попросила об одной услуге — встретить в аэропорту её племянницу.
«Поезжай вместе с братом, а то как начали работать раздельно, так совсем не общаетесь!» — наказывала Рейра, но Рин едва не застонала. Вот уже два года её общение с братом происходило лишь когда этого требовала работа. Все остальное время они практически не общались, а в редкие моменты семейных посиделок лишь поддерживали видимость отношений брат-сестра. Поэтому и сейчас, Рин не хотела видеться с Леном, и собиралась написать ему сообщение.
Однако, проходя мимо его комнаты, она невольно замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Уже очень давно Рин заметила, что Лен ревностно защищает свою территорию, поэтому всегда запирается на ключ. Как будто ей, Рин, нужно было к нему заходить! Однако сейчас, дверь в его комнату была слегка приоткрыта и оттуда пробивался слабый свет. Он что забыл запереть? Или же его нет в комнате, и поэтому…
Сама не понимая зачем, Рин шагнула к двери и заглянула в образовавшуюся щель, но смогла увидеть только кресло, в котором лежала темно-серая толстовка. Потворствуя своему любопытству, девушка тихонько приоткрыла дверь и теперь взору предстала кровать, та самая на которой Рин когда-то видела до ужаса реалистичный сон.
Сейчас на кровати тихо спал её брат-близнец, и Кагамине осознала, что дышит через раз. Черная футболка резко контрастировала с его бледной кожей, а светлые волосы, спускающиеся почти до плеч, разметались на подушке в этаком творческом беспорядке. Словно во сне, Рин приблизилась к спящему брату, попутно отмечая, что за два года Лен вытянулся настолько, что ноги вот-вот начнут свешиваться с кровати.
Девушка скользнула взглядом по его лицу, и тут же опустила глаза. Сердце понеслось галопом, и щеки налились болезненным жаром. Пора было уходить, иначе Рин легко могла натворить глупостей.
«Нет, я не попадусь на это снова, » — стиснув зубы, она уже хотела покинуть темную комнату, но тут её взгляд наткнулся на черный шнурок, спускающийся от шеи брата и заканчивающийся…
Голубые глаза девушки расширились, когда она на черной ткани таинственно блеснула басовая завитушка — её подарок на их пятнадцатый день рождения. В груди сладко екнуло, и Рин бездумно протянула руку к спящему парню. Спустя мгновение тонкие пальцы уже коснулись его волос, и начали поглаживать упругие пряди. Ноги тут же сделались ватными, а в ушах застучало.
— Лен…- задыхаясь прошептала Рин.
***
Этот сон преследовал меня вот уже два года.Сквозь дрему я чувствовал, как мягкие женские руки аккуратно перебирают мои волосы, а в ушах звучал нежный ласковый шепот, зовущий меня по имени. Однако стоило мне открыть глаза, как чудесное ощущение лопалось словно мыльный пузырь, оставляя после себя неприятный осадок.
Вот и сейчас я почувствовал прикосновение, и легкий шепот, но сознание уже полностью проснулось, так что я медленно открыл глаза, и разочарованно выдохнул. И только потом понял, что в кой-то веки мой сон оказался явью. Сестра была так близко, что я мог почувствовать запах её духов, а хрупкие пальцы все еще касались моих волос. Стоило нашим глазам встретиться, как сердце сбилось с привычного ритма.
***
Рин отчаянно вглядывалась в любимые глаза, и на какую-то долю секунды ей показалось, что она видит в них отблески былой страсти.
— Что ты здесь делаешь? — равнодушно спросил Лен, и медленно сел на кровати. — Как ты вошла?
От звука его голоса Рин тут же почувствовала себя преступницей, но сумела взять себя в руки и ответила ему в тон:
— Дверь была приоткрыта, и я зашла передать тебе просьбу от мамы.
— Ну и? — парень поднялся на ноги и девушке стало еще неуютнее: он возвышался над ней почти на целую голову, так что приходилось смотреть сверху вниз.
— Завтра в одиннадцать утра приезжает наша кузина, а вместе с ней её друг, и мы должны их встретить, — она старалась говорить так же холодно и отстраненно, но голос предательски дрожал.
— Мы что разнорабочие? — нахмурился Лен, и скрестил руки на груди, и Рин поняла, что следит за каждым его движением. — Почему я должен тратить свой единственный выходной на каких-то туристов?
В его голосе скользнули хрипловатые нотки, сводившие с ума фанатов, и Рин сама с трудом сохранила хладнокровие. Боже, почему он такой…такой…
Рин тряхнула головой, прогоняя наваждение и с раздражением бросила:
— Мое дело — передать тебе просьбу, с остальным разбирайся сам.
И прежде, чем он успел возразить, покинула комнату. Плотно притворив дверь, Рин чуть ли не бегом бросилась к себе, заперлась и в изнеможении опустилась прямо на пол. На глазах наворачивались слезы, а легкие болезненно сдавило.
— Лен…какой же ты идиот, — прошептала она, и беззвучно заплакала.
***
Стоило её шагам стихнуть, я бросился к двери и щелкнул замком, а после бессильно сполз на пол, с трудом сглатывая колючий комок в горле. Рин все также отчаянно любила меня, и это одновременно и радовало и пугало. Неужели за два года откровенного игнорирования, её чувства не остыли? Что если мы и вправду так похожи, и можем любить лишь друг друга?
— Бред…- прошептал я, и прислонился затылком к двери. — В семье конечно не без урода, но лучше уж этим уродом буду я.
***
Утром следующего дня я уже сидел в аэропорту Нарита, и пил крепкий кофе, стараясь прогнать сонливость. Рядом со мной сидела сестра, и сосредоточенно читала какой-то модный журнал, но её взгляд рассеяно блуждал по страницам. Когда объявили о прибытии рейса, она быстро отложила чтиво и нервно сцепила руки в замок. Неужели волнуется из-за встречи с кузиной, с которой не виделась никогда в жизни?
Наконец из автоматических дверей показались первые пассажиры бизнес-класса, и среди множества иностранцев я мгновенно нашел нужную нам парочку. А потом поспешно сморгнул, надеясь, что мне померещилось.
— Ничего себе, — озвучила мои мысли Рин, с удивлением разглядывая высокую стройную блондинку с голубыми глазами, а рядом с нею шел невысокий паренек в матроске, а в руках у него была небольшая клетка, в которой сидела маленькая желтая птичка.
========== Такт 34: Олива и Лилия ==========
Ежедневно международный аэропорт Нарита принимал более пяти сотен рейсов со всего мира, так что странноватых иностранцев хватало всегда, но эти двое в корне отличались от стандартных американцев и европейцев.
Высокая голубоглазая блондинка поймала на себе несколько заинтересованных взглядов и кокетливо подмигнула солидному господину в дорогом костюме, который тут же растерял всю свою солидность, и совершенно не по-японски продолжил пялиться на девушку.
— Лили, ты уверена, что нас встретят? — невысокий светловолосый паренек с беспокойством оглядел зал прилета. — Что-то я не вижу табличек с нашими именами.
— Не волнуйся, Оли, — девушка по имени Лили ласково потрепала мальчика по голове. — Хоть я никогда не встречала их лично, но тетя часто постит фото и…- остаток её фразы потонул в восторженном вздохе.
— Бог ты, мой так это они?! — голубые глаза счастливо блеснули, и через секунду зал прилета огласил приветственный крик: «Рин! Лен! Наконец-то!»
***
Лили, кузина, которую я не видел никогда в жизни была необычайно похожа на Рейру, как внешне, так и поведением, потому что начала приветственно махать руками, при этом выкрикивая наши имена на весь терминал. Толпа встречающих взволнованно зашумела, а я едва не выругался.
— Что она делает? — с ужасом прошептала Рин, и машинально схватила меня за руку. — Они же сейчас…
— Если будем стоять столбом, то точно набросятся, — проворчал я. — Давай, изобрази веселье от встречи с сестрой!
Рин недовольно покосилась на меня, а после просияла радушной улыбкой и поспешила к ожидающей нас парочке.
— Лили! — радостно пропела Рин на английском, и тут же обняла кузину. — Я так рада встретиться!
Кажется, такая эмоциональная сцена заставила людей усомниться в том, что мы те самые Кагамине, и я вздохнул с облегчением.
— Рин, ты такая милашка! — щебетала Лили, тиская сестру, словно та была мягкой игрушкой. — И почему я раньше не приезжала к вам в гости?!
— Привет, — я коротко улыбнулся девушке. — Я Лен, приятно познакомиться.
— О, господи! Твой голос невероятно милый! Иди сюда, братик! — Лили наконец отпустила Рин, но тут же набросилась на меня и крепко прижала к своей немаленькой груди.
— Да… — просипел я. — Спасибо, сестрёнка.
Не знаю сколько бы длилась эта экзекуция, но тут до моего слуха донесся странный стук, а потом тихо щебетание.
— Ой, я совсем забыла вас представить! — спохватилась Лили, и поспешно выпустила меня из объятий. — Знакомьтесь, это Оливер! Оливер, это мои кузены Рин и Лен Кагами…
— Сестренка, пожалуйста, — Рин поспешно замахать руками. — Не так громко.
— А, прости-прости, — девушка смущенно улыбнулась. — Я и забыла, что мы в Японии.
«Дело не в этом, » — подумал я, но тут же переключил свое внимание на спутника Лили. Оливеру можно было дать от силы лет пятнадцать, а по-детски невинное выражение лица и нелепая матросская форма и вовсе превращали его в младшеклассника.
— П-привет, — заикаясь произнес он с сильным британским акцентом. — Рад встречи.
Мальчик неуверенно шагнул вперед и протянул руку, явно не зная, как ему поприветствовать нас, но Рин поспешила спасти положение.
— Добро пожаловать в Японию, Оливер, — улыбнулась сестра и протянула ему ладонь. — Надеюсь, что тебе у нас понравится.
— А-ага, — смущенно выдавил из себя Оливер и неловко пожал её руку. — Спасибо, Рин.
При этом у него было такое глупое выражение лица, что я едва не фыркнул. Оливер пялился на Рин как первоклассник, впервые увидевший старшеклассницу. Поэтому, когда он неуверенно посмотрел на меня, я лишь сухо кивнул и коротко произнес:
— Меня зовут Лен. Рад знакомству.
— Я тоже, — испуганно пискнул Оливер, почувствовав мою враждебность.
— Лен! — обрушилась на меня Рин. — Будь повежливее!
Я лишь раздраженно дернул плечом, и поспешил обратиться к Лили:
— Менеджер заберет ваши вещи и отвезет в отель, а пока не хотите позавтракать?
***
— Никогда не пробовала японский завтрак! — Лили с удивлением разглядывала стоящий перед ней поднос с классическим набором продуктов: мисо, рис, немного рыбы, омлет и тофу. — Лен, а это что?
Брат принялся терпеливо объяснять кузине, что такое натто, а Рин сочувственно улыбнулась Оливеру, когда он в очередной раз уронил свой омлет.
— П-прости, Рин, — расстроился британец. — Я учился пользоваться палочками, но…
— Ничего страшного, — Кагамине подозвала официанта и попросила европейские приборы. — Иногда даже сами японцы не могут с ними управиться.
— Правда? — на лице мальчика отразилось изумление. — А я думал, что японцы самые умелые и собранные люди на свете!
— Совсем нет, — Рин с готовностью разломила палочки и потянулась к омлету. — Взгляни на моего брата.
В ответ на это Оливер опасливо покосился на Лена, который рассказывал Лили какую-то историю, отчего девушка задорно смеялась.
— Кажется, я ему не понравился, — прошептал Оливер, и его лицо вновь приняло несчастное выражение.
Неужели этот мальчик такой ранимый?
— Не обращай внимания, — беспечно заявила Рин. — Он всегда такой грубиян, да и плейбой к тому же.
— Плейбой? — Оливер озадаченно нахмурился. — Ты хочешь сказать, дамский угодник?
Рин едва не прыснула от деликатности, с которой Оливер охарактеризовал Лена. Неужели все британцы такие аккуратные? Однако в этом было что-то милое.
— Ну да, — пожала плечами Рин, хотя где-то в груди предательски кольнуло. — Волочится за каждой юбкой, вот и не следит за языком.
— Удивительно… — Оливер бросил на Лена любопытный взгляд. — И ему семнадцать?
— Шестнадцать, — поправила его Рин, и поспешила перевести разговор в другое русло. — Оливер, а что это за птица у тебя?
Словно в ответ на слова Рин птичка весело чирикнула.
— А, это Джеймс, — Оливер просунул палец между прутьями и пернатый доверчиво потерся о руку хозяина. — Мой друг. Я нашел его еще в детстве, когда жил в приюте, и с тех пор он со мной.
— Раз ты жил в приюте, значит ты сирота? — Рин тут же почувствовала себя неловко. — Прости, я…
— Ничего страшного, — поспешил ответить Оливер. — Да, я не знаю своих родителей, но в десять лет меня усыновили, и с тех пор я моя жизнь стала совсем другой. Кроме того, в том приюте было не так уж плохо, ведь со мной был Джеймс.
Лицо мальчика осветила счастливая улыбка, и он протянул птице кусочек омлета.
— Он славный, — произнесла Рин, наблюдая за тем как Джеймс осторожно берет лакомство.
— Не хочешь его покормить?
— А можно?
— Конечно!
***
В небольшом ресторанчике было шумно, но я все равно слышал, как Рин задорно смеется и болтает со своим новым знакомым. Как и все девушки она не могла устоять перед милыми животными, поэтому сейчас вовсю разглядывала птицу Оливера, и улыбалась, улыбалась, улыбалась…
— А они хорошо поладили, да? — голос Лили вернул меня в реальность.
— О чем ты? — я попытался, чтобы мой голос звучал естественно.
— Рин и Оливер, — тихо произнесла Лили. — Уже успели найти общий язык.
— Рин всегда была отзывчивой, — пожал я плечами, делая вид, что меня совсем не интересует парочка за соседним столиком. — А тебя это беспокоит?
— Меня-то нет, — Лили отодвинула от себя тарелку и взглянула на меня. — Это волнует тебя.
— Ты преувеличиваешь, — отмахнулся я и взглянул на часы. — Мать наказала, чтобы мы привезли вас в Башню Ай к часу дня, и если не поторопимся, то можем опоздать.
— Ловко ты уходишь от разговора, — Лили тонко улыбнулась и по спине у меня побежали мурашки — настолько она сейчас напомнила мне Рейру. — Но не думай, что я забуду об этом.
Всю дорогу до главного офиса Криптона я старался не обращать внимания на то, как Рин с упоением рассказывает Оливеру о городе, а тот смотрит на нее в немом обожании.
«Это нормально, — твердил я себе. — простое дружелюбие.»
Однако всякий раз, когда она звала его по имени в горле клокотало, а руки сами собой стискивались в кулаки.
Как давно я уже не ревновал Рин к другим? С тех пор как мы перестали общаться, она ни с кем не встречалась, полностью посвятив себя работе и учебе, а сейчас так мило улыбалась какому-то незнакомому парню!
— Ого, так это и есть башня Любви*? — Лили с изумлением взирала на огромную конструкцию из стекла и бетона. — И вы двое работаете здесь?!
— Ну, большую часть времени мы проводим вне офиса, — ответила Рин, и мы вошли в здание, однако были тут же остановлены суровым мужчиной в черном костюме.
— Будьте так добры, — охранник, больше похожий на якудзу, ткнул пальцем в сторону Оливера. — Оставьте птицу на стойке регистрации. У нас нельзя с животными.
Оливер испуганно вздрогнул и вцепился в клетку так, будто она была из золота. Он явно не понял, что от него хочет здоровяк.
— Это не животное, а птица, — внезапно встряла Рин. — Более того, это друг моего друга, так что вы пропустите нас.
— Милочка, правила есть правила, — скучающим тоном возразил охранник. — Оставьте пернатого и можете проходить.
— Вы забываетесь! — вспыхнула Рин. — Вы, что не узнаете меня?!
Лили с интересом наблюдала за разворачивающейся сценой, Оливер беспомощно переводил взгляд с охранника на Рин, и не понимал ни слова, так как они говорили по-японски.
— Да знаю я, кто вы, — мужик окинул нас презрительным взглядом. — Тупые иностранцы, раз уж пришли на экскурсию, то соблюдайте правила!
Рин задохнулась от возмущения, а я едва не рассмеялся. Соглашаясь на это поручение, я опасался того, что мы будем бросаться в глаза и за нами будут тянутся толпы фанатов. Однако все вышло совсем наоборот. В повседневной одежде и в компании двух иностранцев мы легко походили на группу туристов.
— Да как вы смеете! — Рин в гневе топнула ногой. — Я — Кагамине Рин, а те, кого вы только что оскорбили — мои друзья, так что готовьтесь к последствиями!
— Да-да, в таком случае я — Кайто Сион, — усмехнулся охранник. — Проваливайте отсюда, детишки, пока я не применил…
— Лен-кун! — тирада здоровяка была прервана громким криком. Узнав этот голос, я едва не закатил глаза, а охранник напротив вздрогнул и поспешно оглянулся. К нам стремительно приближалась Хацуне Мику собственной персоной, а позади нее семенил её менеджер, злой как тысяча чертей.
— Мику! Мы опаздываем на съемки!
— Минутку, Сасагава-сан! — высокий голос поп-дивы резанул по ушам. — Мне нужно сказать пару слов моему парню.
— Это что Мику Хацуне? — прошептала Лили, дернув меня за рукав куртки.
— Она самая, — устало ответил я, и шагнул навстречу к девушке. — Привет, Хацуне.
Услышав мой голос она как будто бы сразу растеряла весь запал, и даже слегка ссутулила плечи.
— Привет, Лен-кун, — тихо прошептала она, и её пальцы нервно вцепились в подол юбки. — Я хотела извиниться за вчера, вот и…
— Извиниться? О чем ты? — я изобразил на лице радушную улыбку и слегка приобнял девушку за талию. Она тут же довольно зарделась, а охранник кажется утратил контроль над своей челюстью.
— То есть ты не злишься? — выдохнула Мику, поднимая на меня влажные глаза. — Ты не отвечал на сообщения, и трубку не брал, я уже подумала, что все кончено.
— Не говори ерунды, — я провел рукой по длинным бирюзовым прядям, и краем глаза покосился сестру. Её побледневшее лицо вызвало во мне какое-то странное удовлетворение. Отлично, теперь осталось только добить, и я наклонился к пылающему лицу Хацуне.
— Мику! — голос менеджера несолидно взлетел на пару октав. — Мы опаздываем!
— Тебе пора, — прошептал я и выпустил разомлевшую Хацуне из объятий. Она тут же напустила на себя невозмутимый вид, но румянец смущения никак не хотел сходить с её лица.
— Поужинаем сегодня? — с надеждой спросила она, и стоило мне кивнуть, как в зеленых глазах засветились искорки, и Мику величественно удалилась.
Я покосился на изумленного охранника, и без разговоров прошел через рамку металлоискателя, а следом за мной и все остальные. Вопросов больше никто не задавал.
— Так ты встречаешься с Мику Хацуне?! — прошипела мне на ухо Лили, когда лифт бесшумно нес нас на нужный этаж.
— Да, — ответил я и заметил, как опустила голову Рин. — Почти два года, а что?
Блондинка не успела ответить, так как лифт тихо звякнул, и мы гурьбой вышли на двадцать пятом этаже, где работали наши родители. Я сказал секретарю о цели визита и спустя пару минут мы оказались в уютной комнате для ожидания, где нас встретила Рейра.
— Лили! — пропела мама и поспешила обнять племянницу. — Как я тебе рада!
— И я вам, тетушка Лейла! Чудесно выглядите!
— Спасибо, милая! Ты стала такой красавицей! Наверняка отец гордится тобой, кстати, как он там?
— Папа? Процветает, как и всегда, — в голубых глазах Лили мелькнула горечь. — Сейчас отдыхает на Гавайях со своей новой женой.
— Ох уж этот Лукас, — покачала головой Рейра. — Все никак не остепенится.
В этот момент женщина заметила притихшего Оливера, и в её голубых глазах мелькнул интерес.
— О, а ты, наверное, Оливер? Я много слышала о тебе, и ты в точности такой как я себе представляла!
Юный британец поспешил улыбнуться и (подумать только) поцеловал матери руку.
«Маленький подхалим, » — с раздражением подумал я, но Рейра пришла в восторг:
— Боже, как мило! Вот это я понимаю — настоящий джентльмен, как жаль, что мой собственный сын не умеет быть таким!
Моя легкая неприязнь к Оливеру переросла в настоящую враждебность, ведь пару лет назад Рейра старалась рассказать всем и каждому о своих «особенных» детях, и о том какой милашка её младший сын.
— Мама, — я натянуто улыбнулся на её шпильку. — Может объяснишь мне, почему наши гости встречаются с тобой на работе?
— А я разве вам не сказала? — женщина озадаченно нахмурилась. — Лили и Оливер — новые участники команды Вокалоид. Компания решила, что для более успешного продвижения за рубежом, стоит привлечь иностранных исполнителей, и так Лили представляет Америку, а Оливер — Великобританию.
После таких новостей мое и без того мрачное настроение испортилось окончательно.
«То есть я должен терпеть Оливера с его птицей невесть сколько времени?!»
— Правда? Вот здорово! — Рин обратила на Оливера сияющие глаза. — Ты не говорил, что поешь! Пойдем я покажу тебе звукозаписывающую студию! С этими словами сестра схватила мальчика за руку, и они вместе выбежали в коридор. Я с трудом удержался оттого, чтобы не броситься вдогонку.
— Лен, дорогой, — я едва слышал, что говорит мне мать. — Сегодня у нас приветственная вечеринка в честь приезда Лили и Оливера, и ты должен…
— У меня дела, — оборвал я её, чувствуя, как закипает кровь.
— У тебя же выходной! — всплеснула руками Рейра, но я просто встал и вышел из комнаты.
Однако прежде, чем дверь захлопнулась я расслышал сетования матери: «Боже, какой же он трудный ребенок!»
***
На самом деле у меня не было никаких дел, а предстоящий ужин с Хацуне не вызывал ничего кроме раздражения. Поэтому покинув здание, я по привычке натянул на голову капюшон, и зашагал куда глаза глядят. Токио утопал в пестрой осенней листве, и по улицам шатались толпы туристов, желающие посмотреть на увядающую природу.
Окруженный гомонящей людской массой я чувствовал, как в груди ширится и растет сквозная дыра, из которой капля за каплей вытекает черная мерзкая жижа. Ревность, сожаления, страх разъедали меня изнутри так, что хотелось рычать от боли. Два года Рин не смотрела на парней. Два года в её сердце жил только я, но теперь она вот так запросто ушла с первым встречным парнем, который мне и в подметки не годится. В чем же я просчитался?
После пары часов бесцельного блуждания по улицам я, сам того не заметив, оказался перед воротами школы. Уроки уже подошли к концу, но на носу был осенний фестиваль, поэтому во дворе сновали толпы учеников. Опустив капюшон пониже, я постарался незаметно прокрасться ко входу, но моя повседневная одежда выделялась среди школьной формы словно красный буёк.
— Кагамине-кун? Это Лен!
— Кья! Лен-кун в повседневной одежде! Можно тебя сфотографировать?!
Я затравленно оглянулся, не зная куда спрятаться от полных обожания взглядов, но кольцо фанатов сжималось все теснее.
— Правда, что ты встречаешься с Мику Хацуне?
— А почему ты один? Где Рин?
Шум толпы все усиливался, чья-то рука сдернула с головы капюшон, а потом с десяток других рук начали лапать меня везде, где могли дотянуться. Дышать становилось все сложнее.
— Постойте, только без рук! — воскликнул я, но тут левую руку схватили мертвой хваткой и резко выдернули из толпы. Школьницы взревели и схватили меня за куртку, которая тут же затрещала по швам. Или это было мое запястье?
— Мать твою, ты вообще думаешь… — начал я, но тут взгляд наткнулся на знакомые зеленые лохмы, прижатые плавательными очками.
— Ходу! Ходу! — звонко выкрикнула Мегпоид и сорвалась с места. Мне не нужно было повторять дважды, и я бросился следом, а позади меня началось маленькое землетрясение, вызванное десятками топочущих ног.
***
— Уф… — выдохнула Гуми, прислонившись к стене какого-то здания. — Кажется, оторвались.
— Ага… — прохрипел я, сложившись почти пополам от боли в боку. — Спасибо, тебе Мегпоид, чтобы я…
— Без меня делал, — закончила Гуми и задорно сверкнула глазами. — Как всегда.
Я криво усмехнулся, и потрепал подругу по зеленой шевелюре:
— По кофе?
— Фисташковое мороженое, — нагло заявила Гуми, и через десять минут мы уже сидели в небольшой кофейне.
— С чего тебе взбрело в голову гулять по улицам в одиночку? — спросила Мегпоид, смерив взглядом устрашающего вида десерт.
— Всем же надо отдыхать, — ответил я, отпивая свой кофе. — Даже айдолам.
— Но пойти в школу было как минимум глупо, — хмыкнула Гуми. — Замучила тяга к знаниями?
— Скорее тяга к вот таким вот разговорам.
— Эй-эй, осторожнее, — она рассмеялась. — Я могу и влюбиться!
— И оставишь своего Камуи в одиночестве? — отшутился я, но потом добавил уже серьезнее. — Как у тебя с ним?
Мегпоид сунула в рот десертную ложку и скривилась, будто съела лимон.
— Все…сложно. А у тебя?
— Аналогично, — ответил я и поспешил сменить тему. — В школе намечается фестиваль?
— Да, в следующие выходные, — Гуми уничтожила уже половину креманки. — Ты придешь?
— А что наш клуб что-то готовит? — я отодвинул чашку.
— Я хотела организовать миниконцерт, — серьезно ответила Гуми. — Твой и Рин, но после сегодняшнего даже не знаю, что делать.
Совместный концерт? Звучит заманчиво. Ведь мы не выступали вместе с тех пор как подписали контракты на сольные выступления.
— Печатай плакаты, Мегпоид, — я хлопнул её по плечу. — Я обеспечу явку.
— Ты это серьезно? — зеленые глаза подёрнулись рябью. — Лен, засранец, как же я тебя обожаю!!!
— Мегпоид, полегче, у меня всего одна шея!
***
Мы просидели в кофейне до самых сумерек, а потом вместе дошли до метро, и я уже успел пожалеть о порванной куртке, так как футболка слабо защищала от осеннего ветра.
— Ты в порядке? — спросила Мегпоид, окинув взглядом мою продрогшую фигуру. — Может переночуешь у меня?
— Ты меня соблазняешь, Мегпоид? — улыбнулся я, тронутый её заботой.
— Иди ты, озабоченный, — отмахнулась от меня она. — Топай домой и замерзни по дороге!
С этими словами зеленоволосая побежала к дверям, не забыв показать мне язык на прощание.
Я постоял еще пару минут на осеннем ветру и уже хотел вызвать такси, но тут телефон доложил о сообщении.
Уверенный, что это очередная ванильная смс от Хацуне я нажал «прочитать», и палец замер над клавишей.
«Я свободна, а ты?»
Зыбко поведя плечами, я быстро набрал ответ, а потом стремительно зашагал в сторону уже знакомого мне отеля.
Комментарий к Такт 34: Олива и Лилия
“Ай” - в переводе с яп. “любовь”.
========== Такт 35: Метки ==========
На часах было четыре утра, когда Лука Мегурине проснулась в номере отеля. В комнате царил мягкий полумрак и витал едва уловимый запах пота.
Она перевернулась на спину с наслаждением потянулась, а потом бросила взгляд на спящего рядом с ней юношу. Он лежал на животе, дышал ровно и глубоко, так что его спина равномерно вздымалась в такт дыханию. Так спят после тяжелого изнурительного труда, и секс легко можно было отнести к этой категории физической активности.
Мегурине слегка улыбнулась, и её пальцы нежно коснулись обнаженной спины, кожу которой покрывали свежие царапины. Парень испуганно вздрогнул, но не проснулся, а Лука тихонько рассмеялась. Все-таки этот мальчишка был до невозможности мил. Они встречались с ним почти два года, но за это время его общество совсем не наскучило. Напротив, после каждой ночи Лука открывала в нем все новые и новые особенности, которые заставляли её трепетать и желать большего. Мегурине верила, что человеку свойственно лгать всем, включая самого себя, и лишь в моменты сильного эмоционального накала, можно быть искреннем.
Мрачноватый и холодный Лен нравился многим, но едва ли кто-то мог подумать, что под маской отстраненности прячется сильная и страстная личность, увидеть которую можно было лишь в этой комнате.
Лука легко поднялась на ноги и прошествовала в ванную, не подумав прикрыться. За это Лен часто называл её чокнутой нимфоманкой, но она лишь смеялась. Это был её личный номер, в котором она могла побыть собой, и что поделать, если ей иногда хотелось походить нагишом?
Прохладный душ быстро смысл остатки сонливости. Спустя пятнадцать минут Лука вернулась в комнату и увидела, что Лен уже проснулся.
— Доброе утро, — пропела Мегурине, совершенно не стесняясь своей наготы. — Выспался?
— Снова ты в таком виде, — проворчал он и поднялся с кровати, кутаясь в махровый халат. — Думаешь соблазнить меня еще на один раз?
— А ты против? — кокетливо улыбнулась Лука, но Кагамине только нахмурился и скрылся за дверью ванной комнаты.
***
Вода стекала по спине, раздражая свежие царапины, отчего я сдавленно зашипел сквозь зубы. Я приходил сюда почти каждую неделю, и Лука стабильно расцарапывала мне спину, так что ей в пору бы покрыться шрамами, но я тщательно следил за тем, чтобы подобного не случилось. Не потому что боялся гнева Хацуне, которая их никогда не увидит, а просто не хотел оставлять на своем теле чужие метки. Единственная, кому я мог это позволить была слишком чиста и невинна для такого.
При мысли о сестре пульс мгновенно подскочил, хотя всего пару часов назад я думал, что выложился на полную. Тяжело вздохнув я покосился на дверь и приступил к делу. Все закончилось довольно быстро. Нужно было просто воссоздать в голове прошедшую ночь, и представить себе, как знакомые руки обнимают меня за шею, а нежные губы иступлено шепчут мое имя.
— Рин, — простонал я и устало прислонился к холодной кафельной стене, в очередной раз презирая себя за слабость.
***
— Уже уходишь? — Лука как обычно сидела за какими-то бумагами, и едва повернула голову, когда я принялся одеваться. — Вызывать тебе такси.
— Да, пожалуй, — ответил я, натягивая футболку и морщась, когда ткань задевает воспаленные царапины. — Деньги я отдам.
В ответ на это Лука низко рассмеялась и поднялась на ноги. Миг и женские руки обнимают меня за плечи, а мягкие губы касаются скулы.
— Спасибо за сегодня, Лен, — шепчет Лука. — Мне было хорошо. Но ты был грубее, чем обычно. Что-то случилось?
— Ничего, — я наградил Мегурине тяжелым взглядом и поспешил избавиться от её одурманивающих объятий. — Увидимся.
— Обязательно, — смеется Лука, и возвращается к работе, а я быстро покидаю номер, оставляя в его стенах мою худшую сторону.
***
Домой я вернулся в предрассветных сумерках и спокойно поднялся на свой этаж. Тихонько открыл дверь и скользнул в квартиру. Ощупью пробрался в комнату, но стоило повернуть ручку, как меня прошиб холодный пот. Дверь была не заперта.
Предполагая худшее, я бесшумно вошел и тут же посмотрел на кровать, на которой темнел чей-то силуэт. Судорожно сглотнув, я приблизился к кровати, и сразу же заметил светлую макушку, торчащую из-под одеяла. Ладони вспотели, а мозг лихорадочно пытался осознать происходящее. Почему Рин спит в моей кровати? Может просто спросонок перепутала комнаты? Но, тогда как с ней поступить? Разбудить? Или пойти в гостиную?
Не успел придумать ничего путного, так как мои мысли прервал тихий клёкот. Теперь вспотели не только ладони, и я медленно обернулся. На моем письменном столе стоял совершенно чужеродный для этой комнаты предмет. Птичья клетка, накрытая плотной тканью. Так, если тут эта пакостная птица, значит на моей кровати спит…
Я осторожно отогнул одеяло и почувствовал, как в горле заклокотало. Оливер спал словно младенец, нимало не смущаясь того факта, что занял чужую комнату и более того, чужую кровать. Да в этой кровати еще ни одна девушка не побывала, не то что парень!
С трудом сдерживая рвущиеся наружу ругательства, я бесцеремонно сдернул с мальчишки одеяло, и мстительно ухмыльнулся. Оливер испуганно подтянул колени к груди, а потом сонно приоткрыл один глаз.
— Что такое? — прошептал он, озираясь по сторонам. — Мое одеяло?
— Вообще-то, моё одеяло, — с нажимом произнес я, прожигая нахала взглядом. — С добрым утром, Оливер, позволь узнать, что ты забыл в моей кровати?
— А? Лен? — мальчишка поднял на меня круглые как у щенка глаза. — Твоя мама пригласила нас с Лили жить в вашем доме, а Рин настояла на том, чтобы я спал в твоей комнате…
Рин?! Так вот, кто мне так удружил! Она что решила совсем меня добить?! Сначала любезничает с этим британцем будто они старые друзья, а теперь еще и селит его в моей комнате!
Не слушая оправданий Оливера, я резко развернулся и направился к двери, но стоило мне коснуться ручки, как Оливер воскликнул:
— Я сейчас же уйду, только не надо срываться на Рин!
От таких слов я стиснул несчастную ручку так, что грозился её оторвать, а потом медленно перевел взгляд на испуганного мальчишку. Плевать, что мы были ровесниками, для меня он был наивным глупцом, рискнувшим ступить на мою территорию и увиваться за моей сестрой. А то, что он влюбился в Рин по уши, я понял еще вчера.
— Срываться на ней или нет, — деланно спокойным тоном произнес я. — Моя забота. А вот насчет комнаты правильно мыслишь. Выметайся.
Повторять дважды не пришлось: пацан быстренько слез с кровати, схватил клетку со своей драгоценной птицей и был таков. Я же громко хлопнул дверью, а потом устало рухнул в кресло.
С тоской подумал о том, что впереди еще один скучный и тяжелый день, и чтобы хоть как-то избавиться от гнетущего чувства, я взял со стола наушники, и после вернулся в кресло. Откинулся на жестковатую спинку, и выкрутив регулятор громкости на полную, растворяясь в звуках любимого голоса.
Всего полгода назад компания предложила нам начать сольную карьеру, но за это время Рин успела выпустить несколько синглов, которые я теперь заслушивал до дыр. Разумеется, в тайне от нее. Однако не успел я дослушать песню, как чья-то рука резко сдернула с меня наушники.
***
Рин проснулась от назойливого писка будильника и с трудом оторвала голову от подушки. Стрелки показывали шесть утра, через час нужно было ехать на какой-то благотворительный концерт. Рин недовольно вздохнула, и села на постели, и только тогда поняла, что спит на футоне. В светловолосой голове тут же раскадровкой промелькнули события вчерашнего дня, и Кагамине невольно улыбнулась.
Приветственная вечеринка удалась на славу, так как помимо служащих Криптона на ней присутствовали действующие Вокалоиды, в частности Камуи Гакупо и Мику Хацуне. Увидев на торжестве зеленоволосую диву, Рин тут же напряглась. Если Хацуне тут, значит и Лен где-то недалеко. Однако брат так и не появился, чем должно быть жутко расстроил свою девушку. Глядя на её фальшивую улыбку, Рин ощутила моральное удовлетворение. Пусть узнает, какого быть в моей шкуре!
Мстительно улыбаясь, Рин встала с постели и бросила взгляд на свою кровать, где мирно спала Лили, а в комнате Лена должен спать Оливер. Она сладко зевнула и направилась в ванную, но тут до её слуха донеслось знакомое щебетание, а следом за ним яростный шепот: «Тише, Джеймс! Твой корм остался в комнате, так что потерпи, иначе всех разбудишь!»
— Оливер? — Рин пошла на звук.
Британский гость обнаружился на диване в гостиной. Он был одет в клетчатую пижаму, а на коленях у него стояла клетка с Джеймсом.
— Р-рин?! — серо-зеленые глаза расширились, и мальчик густо покраснел. — Прости, мы тебя разбудили?
— Совсем нет, — она покачала головой и скрестила руки на груди. — А что ты тут делаешь в таком виде?
— А, это, — Оливер поспешно отвел взгляд. — Просто Джеймс начал шуметь, и я побоялся, что он вас разбудит и…
Не нужно было быть психологом, чтобы понять — Оливер темнит. Звукоизоляция в комнатах что надо, так что тихий щебет Джеймса никому не мог помешать. Ведь когда Лен играл на гитаре, она практически не слышала…
— Это из-за Лена, так? — внезапная догадка поразила её. — Он вернулся и выгнал тебя из комнаты?!
— Это справедливо, ведь я занял его кровать и… Рин!
Однако она уже не слушала и мчалась в комнату брата, желая удушить его подушкой. Резко распахнула дверь и тут же увидела Лена, расслаблено сидящего в кресле.
Значит бедняга Оливер сидит на диване в одной пижаме, а он тут!
Рин хлопнула дверью и решительно приблизилась к брату. Кажется, он дремал, но ей было все равно. Она протянула руку и сдернула наушники.
— Какого черта ты прогнал Оливера?! — без прелюдий начала Рин. — Он наш гость, а гостям положено давать все самое лучшее!
В ответ на её гневную тираду Лен насмешливо взглянул на неё из-под челки.
— Милая сорочка, — произнес он, рассматривая тонкую короткую ночнушку.
Рин похолодела. Она слишком привыкла просыпаться в пустой квартире, что до сих пор была в неглиже. И в таком виде она разговаривала с Оливером?! Боже, как стыдно!
— Н-не уходи от разговора! — выпалила красная с ног до головы Рин. — Сколько ты еще будешь издеваться над Оливером?! Он мой друг, и если ты продолжишь его изводить, то я…
— Что ты?! — резко перебил её брат и вскочил на ноги. — Давай, Рин, скажи мне, что ты такого можешь сделать?!
Его глаза, обычно холодные, сейчас смотрели на неё с такой злостью, что Рин невольно сделала шаг назад. Тут же вспомнилось, как он схватил её за руку и сжал до синяка. С трудом подавив страх, она гордо вздернула подбородок и ответила:
— Я расскажу всем о твоих интрижках, и твоей карьере придет конец!
В ответ на это брат хрипло рассмеялся и Рин снова бросило в жар.
— Валяй, мне все равно, — бросил он и поднял с пола упавшие наушники. — Но если твой британский щенок еще раз…
— Его зовут Оливер! — воскликнула Рин, всем сердцем ненавидя издевательский тон брата. — Хватит уже быть таким грубмннн!
Миг и тонкие запястья прижаты к двери, а чужие губы перекрывают доступ к кислороду. Рин зажмурилась, когда горячий язык брата властно проник в её рот, вовлекая в крышесносный поцелуй. Внизу живота стремительно закрутилась тугая спираль желания.
Рин всеми силами пытается вырваться, но теплая, слегка шершавая ладонь ложиться на её колено, а после скользит вверх и переходит на бедро. Рин сдавленно стонет сквозь поцелуй, когда сильные пальцы сдавливают нежную кожу, грозясь оставить следы. Из уголка губ стекает прозрачная струйка слюны, когда брат наконец-то разрывает долгий поцелуй. В его глазах горят обжигающие огоньки похоти, когда он криво улыбается и произносит:
«А мне кажется, что тебе нравится грубость.»
— Пусти! — шипит Рин, едва не плача, но Лен вновь сжимает её руки, а после наклоняется к шее.
— Хватит… — сердце заходится так, будто вот-вот выпрыгнет из груди, и тут горячие губы касаются тонкой кожи, которую тут же пронизывает легкая тянущая боль. — Прекрати!
***
Она просит меня прекратить, но разве можно отпустить её сейчас, такую невыносимо-желанную? Казалось, что я не прикасался к ней вечность, и сейчас жадно вдыхал дурманящий аромат её кожи, чувствуя на языке солоноватые капли пота.
Правая рука с легкостью удерживает хрупкие запястья, потому что если я позволю ей коснуться меня — точно сойду с ума. Я и сейчас был на пределе, но Рин тихо всхлипывает, и я понимаю, что пора заканчивать. Отрываюсь от стройной шеи нежно целую место засоса. Через пару минут он будет ярким клеймом выделяться на бледной коже.
— Это тебе в напоминание, — прошептал я на ухо Рин. — Что я могу сделать, если ты будешь доставать меня по пустякам.
А после с трудом отступил на пару шагов, чувствуя, что задыхаюсь. Поднял глаза на Рин, и едва не бросился на нее снова. Красная от смущения и гнева, она испуганно прижимала ладонь к шее, так что лямка тонкой сорочки сползла, оголив плечо. Я с силой прикусил губу изнутри, а потом произнес максимально спокойным голосом:
— Почему ты еще здесь? Неужели хочешь еще?
***
Оливер с беспокойством выглядывал из-за косяка, прислушиваясь к крикам, доносившимся из комнаты Лена. Мальчик жутко переживал за Рин, и вновь чувствовал себя виноватым в случившимся. По какой-то причине Лен недолюбливал его, и Оливеру было бы все равно, если бы не Рин, которая болезненно реагировала на подобное.
Внезапно крики стихли, и тут же в дверь что-то глухо ударилось. Оливер судорожно сглотнул и неуверенно шагнул к комнате.
А что если дошло до драки? Говорил же он, что все в порядке! И зачем Рин лезет на рожон из-за него? Совсем как вчера, когда эта хрупкая девушка накричала на того охранника-амбала.
Оливер решительно сжал кулаки и уже хотел подойти к двери, но тут она распахнулась сама собой:из комнаты буквально выскочила красная с ног до головы Рин.
— Рин, с тобой все в…- начал было Оливер, но она, не слушая, метнулась прочь.
— Рин? Ты что это…— Лили, появившаяся из ванной с полотенцем на голове, удивленно возрилась на младшую сестру, которая проигнорировала её также как Оливера.
— Что это с ней? — спросила девушка.
— Кажется они снова поругались, — грустно произнес Оливер. — Снова из-за меня.
— Эй, не вешай нос, Оли, — Лили ласково потрепала мальчика по щеке. — По словам тети Лейлы они постоянно так, но потом всегда мирятся.
***
Дрожащими руками она заперла дверь ванной, и чуть ли не ползком добралась до душевой кабины. Задыхаясь, Рин включила воду и холодные струи пустили по коже рой мурашек. Тонкая ночнушка мгновенно промокла насквозь, и плотно облепила хрупкое тело. Волосы липли к лицу, но Рин было все равно. В ушах все еще звучал хрипловатый шепот Лена, а губы горели от его поцелуя.
Непослушными пальцами Рин коснулась шеи и потерла место красневшего засоса. А потом внезапно всхлипнула и зарыдала. Ледяной поток помог справиться с охватившем её возбуждением. Как жаль, что он не мог стереть её память.
========== Такт 36: Принц для Принцессы ==========
Вспышки фотокамер ослепляли подобно разрядам молний, мышцы лица одеревенели от постоянных улыбок, а продюсер все еще была недовольна.
— Лен-кун! Что с тобой сегодня? — нахмурилась женщина и выразительно взглянула на меня поверх очков. — Это не просто съемка, эти фотографии будут оформлять твой сольный альбом!
— Простите, я сегодня немного рассеянный, — я поспешно наклонил голову, чтобы скрыть раздражение на моем лице.
«Два часа! Два чертовых часа я позировал перед камерами, а этой стерве все мало!»
— Соберись, ты можешь, — строго произнесла женщина. — Сделаем перерыв минут на десять, хорошо? «Spice» — это особая песня, так что добавь перчинки в свой образ.
«Конечно особая, ведь я сам её написал!» — хотелось огрызнуться мне, но я ограничился кивком, и потом вышел из павильона.
На самом деле, продюсер была права — я действительно не мог сосредоточиться на работе, потому что в голове то и дело всплывали подробности утреннего происшествия. Руки еще помнили тепло её тела, а во рту все еще ощущался вкус её губ. Такой невыносимо-сладкий, что хотелось еще и еще. Но ничего не будет, ведь я был так груб, что напугал её. Должно быть сказывалось общение с Лукой — я разучился быть деликатным, потому что эта чокнутая нимфоманка любила по жёстче. Но Рин совсем не такая, в её понимании парень должен быть нежным и ласковым, одним словом настоящим джентльменом.
«Вот это я понимаю — настоящий джентльмен, как жаль, что мой собственный сын не умеет быть таким!»
Ну уж нет! Если быть бесхарактерным слабаком, носить детские шмотки и говорить, как в 19 веке — значит быть джентльменом, то лучше уж сразу удавиться.
Отведенное мне время подходило к концу, а я так и не смог выбросить из головы ненужные мысли. Я поднял глаза на свое отражение и по привычке ослабил узел галстука. Сразу стало легче дышать, и тут на ум пришла безумная идея. Им нужна перчинка? Ну ладно, сами напросились.
— А Лен-кун, вот и… — продюсер оторвалась от своего органайзера и едва не выронила ручку. Перед ней стоял все тот же Кагамине, но его аура совершенно изменилась, и дело было не только в расстегнутой рубашке и развязанном галстуке.
— Я вернулся, — он остро улыбнулся и сдернул с волос резинку, отчего золотые пряди опустились до плеч. — Продолжим?
***
— Рин-чан, — руководитель проекта покачал головой. — Что случилось? Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, просите меня, — прошептала Рин и попыталась подавить усталый вздох. — Я попробую снова, хорошо?
— Должно быть устала, — пробормотал мужчина. — Давай сделаем небольшой перерыв.
С этими словами сотрудники студии переговариваясь отправились за кофе, а Рин бессильно сняла с себя наушники. На следующей неделе был крайний срок выпуска её сольного альбома, но с заглавной песней ничего не получалось. Мысли то и дело возвращались в сегодняшнее утро, и сердцебиение тут же сбивалось с привычного ритма. Рин машинально потерла шею, вокруг которой был повязан легкий шелковый шарфик, так как на нежной коже расцвела багровая метка. И даже тональный крем не мог скрыть её.
Рин нервно сцепила пальцы в замок, и тут же вспомнила как онемели запястья, когда сильная ладонь брата прижала их к твердому дереву. Она облизала пересохшие губы и зажмурилась, стараясь забыть вкус его поцелуев. Это было грубо и грязно, и Рин ненавидела подобное обращение, но почему от одних лишь воспоминаний подкашиваются ноги, а дыхание учащается?
— Соберись, — приказала себе Рин и плотно зажмурилась. — Это ничего не значит. Ничего. Совсем.
Внезапно в кармане завибрировал телефон и Рин почувствовала, как подпрыгнуло сердце. Сообщение? А вдруг это от…
Рин, наша пресс-конференция закончилась, может пообедаем вместе? Оливер.
С легким разочарованием Рин ответила положительно, и покачала головой. И на что она рассчитывала? Что он попросит прощения? Ага, держи карман шире. Он скорее всего уже забыл обо всем.
Внезапно на глазах навернулись слезы и Рин со злостью вытерла их. А потом решительно надела наушники и приблизилась к микрофону.
***
В кафетерии Башни Ай было многолюдно, и Рин едва слышала что ей рассказывал Оливер.
— А потом журналисты начали задавать такие странные вопросы, — он смущенно улыбнулся. — Про мой любимый тип девушек и все такое.
— Айдолы очень популярны, — пожала плечами Рин. — Неудивительно, что фанаты хотят знать такие подробности. И какой же он?
— А? — Оливер вновь не справился с палочками и уронил кусочек рыбы.
— Какие девушки тебе нравятся? — Рин с улыбкой наблюдала за тем как щеки мальчика заливает румянец. — Что ты им ответил?
— Я…сказал, что это слишком личное, — выдавил из себя Оливер. — Но на самом деле, мне нравятся такие как…
— Простите, задержалась! — к их столику приблизилась Лили и в руках у нее был роскошный букет. — Фанаты просто проходу не дают! Привет, Рин! Как ты?
— Все в порядке, — она подвинулась, освободив место для сестры. — А ты похоже уже привыкла к роли айдола?
— Это было легко, — отмахнулась Лили. — В Нью-Йорке было хуже. Милый шарфик, кстати.
— С-спасибо, — Рин тут же зарделась и прижала ладонь к шее. — Решила немного сменить имидж.
— Кстати, сейчас у нас встреча с дизайнером, а потом свободное время, может сводишь нас кое-куда, — спросила Лили, бросив хитрый взгляд на Оливера.
— Диснейленд? — Рин удивленно округлила глаза. — Ты правда хочешь пойти туда?
— Да, — уверенно кивнула Лили. — Я была в Диснейленде в Калифорнии, но говорят Токийский гораздо круче!
Рин только улыбнулась, глядя как восемнадцатилетняя девушка загорается восторгом при мысли о детских аттракционах и Мики Маусе.
«Лен наверняка назвал бы это ребячеством, — подумала она, но тут же помотала головой. — Хватит думать об этом придурке!
— Ладно, до Чибы ехать около часа, — Кагамине взглянула на часы. — Мне еще нужно отдать запись на обработку, вы подождете меня?
— Конечно! — Лили, радуясь, как ребенок, схватила Оливера за руку и потащила в сторону лобби, а Рин поднялась на восьмой этаж, где работал её отец, а также команда Камуи Гакупо.
***
«Диснейленд, да? — я мельком прочитал сообщение от Лили. — Как по-детски.»
Парень с фиолетовыми волосами снял наушники и усмехнулся: «Смелая песня».
— Спасибо на добром слове, — ответил я и приложился к банке с кофе. — Справишься до конца недели?
— Кто знает, — произнес Гакупо. — Работы сейчас не в поворот, но сделаю все возможное. Но с чего такая спешка?
— Хочу спеть её на фестивале в следующие выходные.
— В школе? — прищурился Камуи. — Мегуми тоже будет там?
— Конечно, — беспечно ответил я. — Она ведь президент клуба.
— Ах да, она что-то говорила об этом, — произнес Камуи. — Но почему я не получил приглашения?
— Наверное, она считает тебя слишком старым для таких вещей, — усмехнулся я. — Или не хочет, чтобы ты мешал ей строить личную жизнь.
— Личную…жизнь? — фиолетовые глаза опасно потемнели. — А с этого момента поподробнее, пацан.
— Почему бы не спросить у нее самой?
Не успел я насладиться видом взбешенного Камуи, как дверь отворилась и на пороге возникла сестра. Стоило ей увидеть меня, как её рука метнулась к шее, повязанной шарфом.
— Рин-чан? — Гакупо натянул на лицо любезную улыбку, но я-то видел, что самурай готов рвать и метать. — Ты что-то хотела?
— Да, — ответила Рин, начисто игнорируя мое присутствие. — Запись моего альбома закончена, сможете сделать аранжировку к концу этой недели?
Весь вид Камуи выражал: «Да вы двое сговорились, что ли?»
Но тем не менее, он кивнул и сказал, что сделает все возможное. После этого Рин поспешила откланяться. Я быстро попрощался с Камуи и направился следом.
***
Кагамине стремительно шагала по коридору, и с трудом удерживалась от того, чтобы не перейти на бег. В спину дышал брат, а его пристальный взгляд грозился прожечь в ней дырку. Остановившись в ожидании лифта, Рин нервно сглотнула и постаралась отодвинуться от Лена.
Почему он преследует меня?! Неужели снова хочет поиздеваться? Слава богу, что в лифте будут люди и…
Раздался мелодичный «дзинь», и она едва не застонала. Кабина лифта была пустой. Рин отчаянно метнулась вперед и ударила по кнопке вниз, но брат легко удержал закрывающиеся створки и вошел в кабину. Двери с тихим шорохом закрылись за его спиной.
— И как это понимать? — спокойно спросил он и шагнул к сестре. — Я могу и обидеться.
— Не приближайся! — выпалила Рин. — Если ты хоть раз прикоснешься ко мне, то я расскажу отцу.
— О, угрожаешь мне, — голубые глаза лукаво блеснули. — Разве ты еще не поняла, что это бесполезно? Да и хватит ли у тебя решимости рассказать отцу о том, как ты стонешь оттого, что тебя целует родной брат?
— Замолчи, — тихим, полным боли голосом произнесла Рин. — Это все ты виноват…
— Я? И почему это? Помнится, что в прошлом ты и сама была не против подобного.
— Да, и лишь потому что у меня не было шанса, — едва не плача прошептала она. — Ты всегда в центре внимания, куча друзей и толпы девушек, а я всю жизнь одна…
Рин сухо всхлипнула, подняла на брата глаза и, он едва не отшатнулся. Сестра смотрела на него с неприкрытой ненавистью.
«Когда твоя сестра по-настоящему тебя возненавидит, не приходи плакаться мне в жилетку!» — в сознании эхом отразились пророческие слова Мегпоид. Неужели и правда…?
— У меня наконец-то появился друг, и я не дам тебе все испортить! — воскликнула Рин.
В этот момент двери лифта разъехались в стороны, и она направилась к ожидающим её друзьям.
***
«Ненавидит. Она меня ненавидит,» — стучало в сознании, когда я беспомощно смотрел ей в след, а сквозная дыра в моей груди приобрела космические масштабы, и её пустота грозиться поглотить все на свете.
На негнущийся ногах я вышел из кабины лифта, и тут меня окликнула Лили:
— Эй, Лен! Так ты идешь?
Не знаю как, но я нашел в себе силы, чтобы прекратить этот распад и ответил деланно-спокойным тоном:
— Да, почему бы и нет.
Весь путь до Ураясу я едва осознавал происходящее, не открывая взгляда от Рин, которая весело болтала со своим новым «другом». Когда нервный менеджер Рин, его в этот день эксплуатировали в качестве водителя, выразил опасение, что нас разорвут на части, Лили поделилась со всеми гениальной идеей.
— Мы станем героями сказок! — вдохновленно произнесла она, и указала нам на небольшой бутик, где, судя по вывеске, можно было взять на прокат костюмы.
***
— Рин, вот это да! Ты выглядишь как настоящая принцесса! — воскликнула Лили, с восхищением оглядывая желто-черное платье сестры. — Тебе очень идет!
— Спасибо! Ты тоже чудесно выглядишь! — Рин окинула взглядом нежно-голубое платье Золушки, в которое нарядилась Лили. — Ну что идем?
Девушки взялись за руки и вышли из примерочной, и Рин увидела, что в магазине стало многолюдно.
— Мама, мама! Это что настоящие принцы? — кричала какая-то маленькая девочка, указывая на двух блондинов, замерших посреди заведения. Оливер был одет в темно-синюю форму офицера Британского флота, а на плече у него сидел Джеймс.
— Оливер, ты как всегда в морской теме? — радостно воскликнула Лили и схватила мальчика в охапку.
Тот начал слабо отбиваться от объятий девушки, но Рин едва слышала что происходит рядом, потому что все её внимание было сосредоточено на брате, а точнее на незнакомом юноше, который лениво прислонился к стене, и кажется совершенно не замечал заинтересованных взглядом. Черный мундир с желтыми вставками, высокие сапоги, фуражка — все это настолько шло ему, что казалось будто Лен и правда сошел со страниц какого-нибудь приключенческого романа.
— Слушай, ты тут работаешь?
— А можно с тобой сфотографироваться?
— Как тебя зовут?
Тем временем парня окружили несколько девушек, но он начисто проигнорировал их и шагнул к сестре, протягивая руку в белой перчатке. Рин судорожно вздохнула. Голубые глаза сейчас напоминали ей штормящее море. Она почувствовала, что тонет в этой пучине, и уже хотела протянуть ему ладонь, но он усмехнулся углом рта и прошел мимо, подав руку Лили.
— Разрешите? — хрипловатый голос пробрал до мурашек, и старшая сестра с готовностью схватилась за его руку.
— Лен! Ты просто бесподобен! У тебя нет в предках военных?
— Рин? — робко позвал Оливер.
— А, Оливер! — Рин с трудом растянула губы в улыбке. — Отлично смотришься!
— Да…ты тоже очень красивая, — мальчик осторожно взял её за руку. — Ну что, пойдем?
***
Весь остаток дня неугомонная Лили таскала нас по различным аттракционам, так что когда в стране Диснея зажглись огни, я плохо различал, где верх, а где низ. И все это на фоне постоянного присутствия Рин, в обнимку с Оливером.
Большинство аттракционов были двухместными, так что я оказывался в паре с Лили, а Рин и Оливер, улыбаясь друг другу до ужаса слащавыми улыбками, садились в персональные кабинки и одному богу известно, что между ними могло случиться. Апогеем всего этого кошмара стало колесо обозрения, с вершины которого можно было увидеть Токийский залив.
— Кабинки четырехместные, так что можем поехать все вместе, — радостно сообщила Лили, и я быстро взглянул на Рин. Её лицо побледнело и покрылось испариной, и я уже хотел вздохнуть с облегчением. Пусть эти двое катаются в свое удовольствие, а я пока поговорю с ней, извинюсь. Сделаю, что угодно, лишь бы он перестала меня ненавидеть.
— Н-нет, — заикаясь произнесла Рин. –Вчетвером будет тесновато, тебе не кажется? Мы с Оливером будем вдвоем.
Я надеялся, что ослышался, но сестра решительно шагнула к разноцветным кабинкам, хотя выглядела так, словно её вот-вот стошнит.
«Для чего она так себя изводит? Неужели ради этого мальчишки? Или назло мне?!»
— Рин! — отчаянно выкрикнул я, и бросился к ней, но тут дверь с шумом захлопнулась, и кабинка начала медленно удаляться.
— Черт! — прорычал я, и запрыгнул в следующую, а потом бросил Лили. — Ты едешь или как?
***
Смотритель, сморщенный старичок, утверждал, что за время его работы в парке на колесе ни разу не было аварий. Однако Рин казалось, что ненадежная конструкция раскачивается как во время землетрясения, и вот-вот рухнет на землю. Бросив быстрый взгляд в окно, она поспешно зажмурилась, борясь с подступающей тошнотой.
— Рин, — обеспокоено позвал Оливер. — Что с тобой? Ты что боишься высоты?
— Что-то вроде того, — с трудом выдавила Рин. — Прости, но любуйся видом один, я…
В это мгновение она почувствовала, как теплая ладонь легла на плечо и успокаивающе поглаживает её сквозь тонкую ткань рукава.
— Все будет хорошо, Рин, — прошептал Оливер, прижимая её к себе. — Прости, что притащили тебя сюда, на самом деле это я хотел попасть в Диснейленд, но боялся признаться. А Лили всегда так заботится обо мне. Она мне как старшая сестра…
Рин просто слушала успокаивающий голос мальчика и ощущала, как стальные пальцы страха, что сжимали её сердце постепенно разжимаются. А вместе со страхом, отступала и боль, с которой она жила уже очень долго.
— Спасибо, Оливер, — Рин осторожно положила голову на его плечо. — Мне уже не страшно.
Она блаженно зажмурилась, но тут же удивлено распахнула глаза, когда её мягко поцеловали в губы.
— П-прости, — выдохнул Оливер и попытался отстраниться. — Я просто…
— Еще раз, — неожиданно для себя прошептала Рин. — Поцелуй меня.
Мальчик удивленно сморгнул, но потом послушно наклонился к ней.
***
Мы медленно поднимались над землей, а я неотрывно наблюдал за хрупкой светловолосой фигуркой в соседней кабине. Сестра съежилась на сидении, и я едва не взвыл от бессилия. Рин умирает от страха, а я никак не могу помочь!
— У нее акрофобия? — внезапно спросила Лили, и я утвердительно кивнул, продолжая наблюдать за Рин.
Внезапно она прислонилась к сидевшему рядом Оливеру, и в душе все перевернулось. Я в бешенстве врезал по стеклу, так что оно задрожало. Однако словно в ответ на мою атаку головы этих двоих стали непозволительно близко. Легкие сдавило спазмом, и я бессильно рухнул на сидение. Закрыл глаза, мечтая, чтобы все происходящее было всего лишь дурным сном.
Внезапно я услышал шуршание платья, и в следующее мгновение ощутил легкий аромат духов. С трудом открыл глаза, и инстинктивно вскинул ладонь, пресекая попытку поцелуя.
— Лили, что на тебя… — выдохнул я, но осекся, так как голубые глаза наполнились слезами. В следующее мгновение она прижалась к моей груди и горько зарыдала. Пару секунд я пребывал в ступоре, а потом осторожно погладил её ровную спину, понимая, что она сейчас так же разваливается на части.
***
Когда поездка закончилась, и кабинка мягко затормозила у самой земли, Рин уже забыла о том, что когда-то боялась высоты. Сжимая в ладони теплые пальцы Оливера, она выбралась наружу и не пожелала отпускать его руку.
— Рин, ты не злишься? — прошептал Оливер, и его бледные щеки слегка порозовели.
— Все в порядке, — Рин погладила сидящего у него на плече Джеймса. — Это была самая чудесная поездка на колесе обозрения.
Оливер не успел ничего ответить, так как подъехала кабинка и оттуда выпрыгнул Лен, а потом галантно помог выбраться Лили.
— Спасибо, братец, — улыбка у Лили вышла какой-то печальной. — Ну что? Как покатались?
Она обратила взор голубых глаз на парочку, и Рин вздрогнула. Её будто бритвой резануло.
— Хорошо, а вы? — Оливер словно бы ничего не заметил.
Внезапно небо над их головами разорвалось от грохота и света тысяч огней. Отовсюду послышались веселые крики и музыка. Начинался традиционный парад Микки Мауса.
— Там сейчас пройдет колонна! — Лили схватила Лена за руку и потащила в сторону главной улицы. — Скорее!
***
Многотысячная толпа весело свистела и аплодировала героям любимых сказок, но я едва слышал их. В груди снова образовался вакуум, грозившийся схлопнуться в любой момент.
Рин и Оливер держались за руки и на их лицах сияли совершенно счастливые, по-детски невинные улыбки. Светловолосые головы почти соприкасались, и в какой-то момент мне показалось, что рядом с сестрой стоит вовсе не Оливер. Там был я. Тот, я, который два года назад так жестоко отверг чувства Рин. Дыхание перехватило, и я бросился прочь, подальше от этой картины.
***
Хацуне Мику только что приняла ванну и, шлепая босыми ногами, прошествовала к холодильнику. Открыв дверцу, она хмуро посмотрела на банановое молоко и с тяжелым вздохом закрыла холодильник. Мику все еще таила обиду на своего парня, который обещал с ней поужинать, но в итоге так и не пришел. Поэтому ей пришлось идти на скучную приветственную вечеринку в честь иностранцев. И с тех пор он ни разу не вышел на связь. А Мику, всегда звонившая первой, решила пойти на принцип.
— Хватит, — глухо произнесла она. — Если уж ему наплевать на мои чувства, то нам лучше будет рас…
В этот момент за окнами кухни промелькнула молния, а после раздался оглушительный раскат грома. Неужели пока она была в ванной на улице началась осенняя гроза? Не успела Мику осмыслить это, как в прихожей зазвонил телефон. Она бросила взгляд на часы, которые показывали без пяти полночь. И с чего консьержу звонить так поздно?
Без всякой задней мысли она подняла трубку:
— Хацуне-сама, мне неловко беспокоить вас в такой поздний час, но к вам гость.
— Что за гость? — скучающим тоном спросила она. Наверняка какой-нибудь фанат, узнавший её адрес, или же Кайто решил заглянуть на ночь глядя…
— Он говорит, что является вашем парнем и…
— Немедленно пропустить! — выпалила Хацуне и почувствовала, как к щекам приливает кровь.
Положив трубку, поп-дива в панике заметалась по прихожей. Как же быть? Встречать его здесь? Или же пройти в комнату? Боже, я же до сих пор в халате!
Мику уже хотела броситься в комнату и переодеться в первые попавшиеся вещи, но тут раздался звонок в дверь, и она забыла обо всем. Молнией метнулась к двери и отперла, даже не удосужившись заглянуть в глазок.
— Лен-кун! — выдохнула она, увидев на пороге предмет своего обожания. В странном, похожем на мундир костюме, он выглядел как офицер каких-нибудь элитных войск. Однако великолепный наряд сейчас насквозь промок под проливным дождем.
— Как неожи…о, что случилось?! Ты весь промок! — всплеснула руками Хацуне, но вместо ответа Лен медленно поднял голову и шагнул через порог. Спустя секунду он уже прижал к себе девушку, и тонкий шелковый халат не смог защитить её от холодных капель.
— Лен-кун, что случилось? — Мику осторожно погладила его по дрожащей спине. Она не никогда не видела его в таком состоянии. — Почему на тебе такая странная одежда?
Пару секунд он молчал, а потом тихо прошептал ей на ухо:
«Потому что сегодня я буду твоим принцем».
========== Такт 37: Осенние листья ==========
Обычно я плохо сплю в чужих постелях. В отеле Луки я просто вырубался от усталости на пару часов, но потом неизбежно просыпался и сбегал оттуда как можно скорее. Вот и сейчас шелковые простыни на постели Хацуне не могли вызвать у меня желания вздремнуть.
Я медленно сел на кровати и бросил взгляд на лежащую рядом девушку, укрытую водопадом зеленых волос. Приглушенный свет ночника красиво очерчивал контуры её тела, но я скользнул по нему совершенно бесстрастным взглядом.
Лука обладала притягательностью взрослой женщины, Мику же была изящна словно фарфоровая кукла, но и эмоций у неё было не больше, чем у той же куклы. Или это я уже был слишком разборчив?
Я тяжело вздохнул и обхватил себя за плечи, вновь ощущая ту пугающую пустоту. Мне казалось, что Хацуне в силах избавить меня от нее. Но мне стало лишь хуже — прибавилось чувство вины. Использовать девушек — плохо, но лишать их девственности ради сомнительного удовольствия — в сто раз хуже. Я горько усмехнулся, прикидывая насколько низко я еще могу пасть.
***
Зеленоволосая девушка медленно открыла глаза и сонно заозиралась по сторонам, а потом осторожно приподнялась на локтях.
— Доброе утро, — послышалось с другой половины кровати, и Мику резко оглянулась.
— Лен-кун?! — в зеленых глазах отразилось удивление вперемешку с облегчением. — Ты здесь?
— Неужели ты ничего не помнишь? — спросил он, и красноречиво окинул взглядом её обнаженное тело.
— М-мы и правда переспали? — переспросила Хацуне, поспешно прикрываясь простыней. — Но ты же говорил, что…
— Я говорил, что тебе не хватает решимости, — проговорил парень. — Но потом понял, что единственный, кто не может решиться — это я сам.
В этот миг Мику мгновенно вспомнила прошедшую ночь и едва не задохнулась от ярких воспоминаний. Кто бы мог подумать, что это так…так волшебно!
— Лен-кун! — её глаза влажно блеснули, и спустя секунду тонкие руки обвились вокруг его шеи. — Я люблю тебя.
Спустя полчаса Мику, чувствуя небольшую боль в ногах и спине, тщетно пыталась справиться со сковородкой. С детства привыкшая жить в комфорте и роскоши, она почти не готовила самостоятельно, предпочитая есть в кафе и ресторанах. Но этим осенним утром ей отчаянно хотелось приготовить что-нибудь своими руками. Вот только эти руки явно не были предназначены для подобного.
— Давай-ка, я помогу, — послышалось сзади и парень в два счета справился с пригорающим омлетом. Сконфуженная Мику опустилась на стул, наблюдая, как блондин деловито повязывает фартук и собирает в хвост отросшие волосы.
— Вот и все, — Лен довольно улыбнулся, и жестом пригласил девушку попробовать приготовленный им завтрак.
— Так ты умеешь готовить, Лен-кун? — Мику неуверенно зачерпнула ложкой мисо. — Кто бы мог подумать.
— Ну, я же не всегда был преуспевающим айдолом с кучей денег, — ответил он. — Кстати об этом, на следующей неделе выходит мой сольный альбом.
— Правда?! — Хацуне так и замаслилась. — Это замечательно!
— Вот и я подумал, как насчет того, чтобы официально объявить о нас?
— Что?!
***
Улицы, умытые ночным дождем, стремительно заполнялись людьми, спешащими в школу или на работу. Белый микроавтобус затормозил рядом с моим домом, и я уже хотел выбраться наружу, но тонкие наманикюренные пальчики вцепились в рукав костюма.
— Лен-кун, — требовательно попросила Хацуне. Я едва не закатил глаза, но наклонился к её лицу. — Увидимся, — быстрый поцелуй в губы, и я выпрыгнул наружу.
Консьерж удивленно оглядел меня с ног до головы, но ничего не сказал, поэтому я беспрепятственно поднялся в свою квартиру, которая встретила меня непривычной утренней суетой.
— Рин, а у тебя есть лак для волос? — кричала Лили через всю квартиру, в то время как Оливер гонялся за своей птицей, пытаясь загнать её в клетку.
— Да, есть… — тут из кухни выбежала Рин и едва не сшибла меня с ног. Сердце ухнуло куда-то в живот, когда в её глазах мелькнуло чувство похожее на облегчение, а потом она убежала показывать Лили местоположение укладочных средств.
Я бы так и остался стоять столбом в прихожей, но тут носа коснулся еле уловимый запах гари, и я заглянул в кухню, где весело подгорали тосты. И почему в это утро я должен спасать чей-то завтрак?
***
— Удачи, Рин! — лицо Оливера осветила радостная улыбка. — Увидимся вечером!
— Да, постарайся сегодня на съемках! — Рин с легкой грустью помахала вслед отъезжающему автомобилю.
С сегодняшнего дня иностранные вокалоиды начинали масштабную пиар-компанию, так что им выделили личную машину и менеджера, а это значит, что в оставшийся месяц Рин едва ли сможет увидеться с ними вне дома. Это печалило. Она уже давно не чувствовала себя так спокойно и комфортно. Похожее ощущение возникало у нее лишь в детстве, когда рядом с ней всегда был брат. С приездом этих двоих их всегда пустующая квартира стала во много раз уютнее. Вот бы еще родители могли почаще бывать дома.
— Рин-чан! — нетерпеливо позвал менеджер. — Мы опаздываем!
Кагамине раздраженно поморщилась и вернулась в салон своего микроавтобуса. Вчера она здорово отдохнула в Диснейленде, но теперь нужно было возвращаться к работе. Её ждало интервью для какого-то музыкального журнала.
Как верно отметил Оливер, журналисты часто задавали странные, а иногда и провокационные вопросы.
— Рин-сан, скажите, сюжет заглавной песни вашего сольного альбома связан с вами лично? — сотрудница авторитетного издания в предвкушении схватилась за ручку.
— Отчасти, — осторожно ответила Рин, хотя песня «Cloud» была её самой эмоциональной и любимой композицией.
— То есть, вы переживали разрыв?
— Можно сказать и так, но сейчас уже все в порядке, — нервно улыбнулась блондинка.
— О, и кто же это? — кажется репортерша ухватилась за любимую тему. — Знаете, фанаты уже давно гадают о том, есть ли у вас парень. Все-таки ваш брат…
— Интервью обо мне, или о моем брате? — резко перебила Рин. — Пожалуйста, давайте вернемся к моему альбому, хорошо?
Журналистка поспешно извинилась, но последующие вопросы были заданы наспех, и уже через четверть часа, смогла вздохнуть с облегчением. Ей никогда не нравилось давать интервью, поскольку журналисты часто соскальзывали на болезненную для нее тему — отношения. Ну не могла же она признаться, что единственный парень, который вызвал у нее не просто интерес, а самое настоящее влечение — её собственный брат.
Однако сейчас все было иначе, поскольку в её жизни появился Оливер. Симпатичный и добрый, он был олицетворением её, Рин, идеала мужчины. А еще он напоминал ей Лена, каким тот был в детстве. Тихим, милым мальчиком, который во всем следовал примеру старшей сестры. Да, именно такого Лена она хотела видеть всегда.
Девушка откинулась на спинку кресла, но тут дверь отворилась и на пороге возникла та, кого Рин предпочла бы не видеть вовсе.
— О, Рин-чан? — надменное личико Мику исказила любезная улыбка. — Давненько не виделись!
— И правда, давно, — Рин слабо улыбнулась, стараясь найти повод, чтобы избежать неприятного общества. — Прости, я сейчас же уйду…
— Не говори глупости! — Хацуне опустилась в кресло напротив Кагамине. — Давай поболтаем немного!
— Мне нужно идти, — покачала головой Рин, но зеленоволосая лишь рассмеялась:
«Брось, сейчас же перерыв! Даже айдолам нужно отдыхать!»
Рин не нашлась что ответить, поэтому осталась сидеть на месте. Тем временем её собеседница вытащила из сумочки молочный коктейль.
«Банановый», — промелькнуло в голове у Рин, а Мику, заметив её пристальный взгляд так и расцвела.
— Лен-кун любит бананы, так что и меня приучил, — извиняющимся тоном произнесла девушка. — Как у тебя дела, Рин?
— Все в порядке, — напряженно ответила блондинка. — Заканчиваю работу над сольным альбомом.
— То есть вы больше не работаете с Леном? — в зеленых глазах мелькнуло что-то похожее на удовлетворение. — Какая жалость.
Рин с трудом удержалась от кривой улыбки. Хацуне Мику жалеет её? Этого еще не…
— Ты все еще одна? — Мику деловито отпила свой коктейль.
— Ч-что ты имеешь ввиду? — Кагамине едва не скрипнула зубами. Почему сегодня все считают своим долгом залезть в её личную жизнь?!
— Я говорю о парне, — на лице Мику расцвела снисходительная улыбка, словно она разговаривала с несмышлёным ребенком. — Есть ли у тебя бойфренд? Ты наверняка знаешь, что мы с Леном, пусть и не официально, но встречаемся, а вот ты…
— Спасибо, у меня есть молодой человек, — холодно отрезала Рин и поспешно вскочила на ноги. — И у нас все отлично!
С этими словами Кагамине стремительно вышла из комнаты. Хацуне удовлетворенно фыркнула, с трудом сдерживая смех. Эта горделивая соплячка так и не научилась скрывать свои чувства, и поэтому над ней было так весело издеваться.
***
— Стоп! Снято!
Я выдохнул и устало прикрыл глаза, стараясь сдержать рвущееся наружу раздражение. Я ненавидел сниматься для рекламы, но подобная работа оплачивалась куда лучше, чем выступления или фотосессии.
— Отличная работа, Лен-кун! — режиссер с улыбкой протянул мне банку с газировкой, которую я только что рекламировал. Откровенно дешевый продукт, единственная ценность которого — это моя рекомендация. Поэтому я вежливо отказался и отправился в кафетерий.
Огромный павильон вмещал в себя более двух десятков студии, где часто снимались популярные дорамы. Поэтому в обеденный перерыв в кафетерии можно было встретить моих коллег по цеху. Поэтому, едва я взял себе кофе и сандвич, как ко мне подсела розоволосая актриса.
— Привет, Лен-кун! — довольно пропела Лука. — Как дела?
— Как обычно, — я опасливо покосился по сторонам. — Стоит ли так рисковать?
— Ну мы же не целуемся у всех на глазах, — пожала плечами она. — А просто разговариваем, как коллеги. А что до остального, то я свободна в эту пятницу…
— Ты же знаешь, что я с Хацуне, — покачал я головой. — И все еще хочешь встречаться со мной?
— Ты с ней уже два года, но до недавнего времени тебе это не мешало, — равнодушно бросила Мегурине.
— Теперь я собираюсь официально объявить её своей девушкой, — отозвался я, в первые секунды даже не поверив, что сказал подобное.
— Ого, как все серьезно… — протянула Лука, и лукаво блеснула ясными глазами. — Неужели переспали?
Я не собирался распространяться на этот счет, но мое молчание было красноречивее любых признаний. Пару секунд Лука пребывала в ступоре, а потом заливисто рассмеялась.
— Да уж, Мику умеет добиваться своего, — девушка перемешала вилкой свой салат. — И как тебе с девственницей?
— Мегурине, — зло процедил я. — Всегда хотелось спросить, тебя что Камуи укусил? Отчего тебя вечно тянет на подобные темы?
— Ну, до укусов у меня с ним не дошло, — усмехнулась Лука, и я едва не закатил глаза. — Брось, ты можешь не отвечать, ведь это не более, чем праздное любопытство.
— В таком случае я промолчу, — я быстро прикончил сэндвич, мечтая поскорее убраться из кафетерия.
— И все-таки, мне жаль расставаться с тобой, Лен-кун, — впервые на лице актрисы появилось что-то похожее на искренность. — Я еще никогда не была с кем-то так долго.
— Мне что добавить это в список личных достижений? — хмыкнул я. — Вроде как ты ясно давала понять, что я для тебя лишь развлечение.
— А я для тебя лишь способ снять стресс, — парировала Лука. — Мы использовали друг друга, но я привязалась к тебе, так что если вдруг надумаешь вернуться, то ты знаешь, где меня найти.
***
— С-свидание? — в зелено-серых глазах Оливера отразилось изумление. — То есть мы теперь…?
— Да, ты мне очень нравишься, — произнесла блондинка слегка покраснев. — Прости, наверное, я слишком тороплю события и…
«Стоп, а разве не должно быть наоборот?!» — мелькнуло у нее в мозгу, но она тут же прогнала назойливую мысль.
— Нет, совсем нет! — парень смущенно улыбнулся и взял её за руку. — Ты понравилась мне с первого взгляда, и я мечтал об этом…
Между подростками повисло неловкое молчание, нарушаемое только тихим клекотом Джеймса.
— Вот и славно, — Кагамине улыбнулась, но на душе скребли кошки. Правильно ли она поступает?
— А куда ты хочешь пойти? — Оливер нервно поправил на голове фуражку. — Если вновь окажемся в людном месте, то привлечем много внимания.
— А это нам на руку, — Рин бросила взгляд на большие часы, висевшие в большом холле Башни Ай. — Ты не знал, что толпа может быть отличным прикрытием?
— Рин-чан, — пожаловался менеджер. — Вчера Диснейленд, сегодня парк Йойоги, ты смерти моей хочешь? Пожалуйста, перестань бывать в людных местах!
— Успокойтесь, Такахата-сан, — с раздражением произнесла Рин, и поправила на голове легкий берет. — Мы замаскируемся.
— Может тогда позовешь своего брата, все-таки с двумя парнями надёжнее, — не сдавался менеджер, но Рин едва не закатила глаза. Позвать Лена на свидание? Вот так шутка.
— Все будет в порядке, — уверенно отмахнулась Кагамине. — Это самый большой парк Токио, так что мы быстро затеряемся в толпе. Езжайте в бар, пропустите стаканчик, вам полезно.
С этими словами девушка открыла дверь автомобиля и выбралась на тротуар, оставив менеджера офигевать в одиночестве.
— Ты готова, Рин? — Оливер ждал её на входе в парк, и его заметные светлые волосы были спрятаны под клетчатым кепи, так что мальчик стал неуловимо похож на детектива из английских романов. — З-здорово выглядишь!
— Спасибо, — Рин с готовностью схватилась за протянутую руку, начисто отметая все колебания.
Счастливая парочка скрылись под аркой увитой багровым плющом, и даже не заметили, что в след им смотрела пара острых голубых глаз.
***
На часах было уже восемь вечера, когда я наконец смог добраться до дома, с трудом избавившись от навязчивой компании Мику. Моя «официальная» девушка основательно взялась за наши отношения и требовала внимания едва ли не каждую минуту.
За прошедший день мой телефон разрывался от бесконечного потока сообщенийс её стороны. В довершении всего этого она ждала меня на выходе из офиса, видимо решив поужинать вместе, но я отказался, сославшись на деловую встречу по поводу выхода моего альбома.
Зеленоволосая начала причитать, но в итоге отпустила меня с миром, взяв с меня обещание приехать к ней завтра.
— Какой же это геморрой, — проворчал я, и уже хотел отпереть квартиру, но дверь оказалась открыта. Стоило мне войти в прихожую, как до слуха донеслись звуки американского рока. Рин терпеть не могла подобную музыку, так что дома скорее всего…
— О, а вот и ты братишка! — кузина весело отсалютовала мне бутылкой с виски — Jack Daniel’s из отцовской коллекции.
— По какому случаю ты решила нарушить законы сразу двух стран? — спросил я, наблюдая как захмелевшая Лили пытается налить себе еще алкоголя. — Или для американских звезд — это в порядке вещей.
— Ой, да не будь ты таким занудой! — выпалила блондинка. — Как будто кого-то в наше время волнуют законы.
— Не уходи от ответа, — я попытался забрать бутылку. — Проблемы на работе?
— Что ты понимаешь, малыш? — Лили не то хихикнула, не то всхлипнула, но лишь крепче вцепилась в бутылку. — Иди в свою комнату и не мешай взрослой женщине решать свои…
Резкий запах алкоголя едва не заставил меня отпрянуть. С тех самых пор как Лука напоила Рин, пьяные люди начали вызывать у меня отвращение, в особенности пьяные женщины, но я понимал, что такая позитивная и целеустремленная девушка как Лили не напьется без повода. И вряд ли этот повод можно назвать веселым.
— Ладно, если хочешь, — я пожал плечами. — Оставайся тут, только убавь громкость, а то я устал.
С этими словами я сделал вид, что ухожу.
— Стоять, чертов пацан! — выкрикнула кузина и початая бутылка с шумом разбилась о стену, как раз в том месте, где пару секунд назад было мое лицо.
— Не-не уходи… — дрожащим голосом произнесла она. — Если ты уйдешь, то я точно сойду с ума.
***
— Правда красиво? — Рин запрокинула голову, любуясь резными кленовыми листьями, что лениво шевелились на осеннем ветру.
А её спутник и думать забыл про листья, не отрывая взгляда от счастливого лица своей — подумать только — девушки.
Влюбившись в нее с первого взгляда, он пришел в отчаяние, ведь японки считались скромными, неприступными красавицами, но Рин его порядком удивила. Она действовала уверенно и спокойно, и у Оливера язык не поворачивался спросить об этом.
— Там лотки с едой! — блондинка указала на длинные ряды уличного фаст-фуда. — Не хочешь тайаки?
***
— Рин и… Оли…на свидании, — запинаясь выдавила из себя Лили, и мне словно в лицо плеснули холодной водой.
— К.ак? — моя речь была ничуть не лучше, чем у девушки.
— Да просто! — воскликнула она и по её щекам потекли слезы. — Знакомы третий день, а уже начали встречаться! И это все Рин, я уверена в этом! Потому что Оливер никогда не отличался и.инициативой, а она…
Жуткая волна гнева захлестнула меня с головой, и я в бешенстве пнул стул, так что он с грохотом отлетел к стене, заглушив речь кузины.
— Замолчи, — придушенно произнес я. — Рин ни в чем не виновата, это все этот британский ублюдок!
— Не смей говорить так об Оливере! — взорвалась Лили и схватила меня за галстук. — Твоя драгоценная Рин просто на просто шлю…кх…
Пальцы сами собой сомкнулись на тонкой шее, и я с каким-то садистким удовольствием смотрел на то, как кузина судорожно глотает ртом воздух.
— Только попробуй сказать что-нибудь подобное в адрес моей сестры, и я позабочусь о том, чтобы ты уже никогда не открыла свой грязный рот, — прошипел я, и после выпустил задыхающуюся девушку.
Она тут же упала на колени, с ужасом ощупывая свое горло.
— Ты.ты псих, — выдохнула она со слезами на глазах.
— Правильно, — я подошел к буфету и открыл минибар. — Знаешь, как сложно остаться нормальным, когда не можешь быть с тем, кого любишь?
— Еще как знаю, — горько усмехнулась Лили и поднялась на ноги. — Нальешь мне еще?
***
Теплая ладонь надежно сжимала её пальцы, когда парочка сидела на скамейке, уплетая купленные сладости. Смышленый чиж не спеша клевал крошки от вафель, сидя на колене у Рин. Девушка с рассеянной улыбкой наблюдала за птицей, опасаясь смотреть на Оливера.
Удивительно, но на своем первом в жизни свидании она не чувствовала никакого волнения или смущения. Они гуляли под листопадом, болтали обо всем на свете, ели вредную, но вкусную еду, но для нее это было совсем не романтично. Все выглядело как будто бы она пришла в парк с другом, пусть и держась с ним за руки.
— Рин, тебе не весело? — в серо-зеленых глазах мальчика плескалось беспокойство. — Прости, я плохо умею общаться с девушками…
— Ничего страшного, Оливер, — улыбнулась Рин и ссадила чижа с колена. — Для меня это тоже первый опыт, так что я совсем не знаю, о чем говорить.
— Правда? — мальчик был потрясен. — Ты никогда ни с кем не встречалась?
— Нет, — коротко вздохнула Рин и подняла взгляд. — Ты первый.
— Удивительно, — прошептал он. — Но ты так спокойна, словно была на сотне свиданий!
— Мне спокойно потому, что ты рядом, — ответила Рин, и едва не скривилась от собственной неискренности. — Я очень рада, что ты со мной…
Она не смогла закончить фразу, потому что ощутила робкое касание чужих губ, и приторный вкус шоколадного крема. Оливер был невероятно напряжен, словно боялся, что она оттолкнет его, но Рин прикрыла глаза и позволила себе раствориться в спокойной нежности его поцелуя.
***
Горько-сладкий вкус виски разливался во рту, а голова вдруг стала легкой как перышко. После двух совместных бокалов неприятный инцидент был исчерпан, и Лили уже вовсю подпевала солисту своей любимой рок-группы, сидя прямо на столе.
— Значит, ты её любишь? — голубые глаза, такие же как мои собственные, пьяно блеснули. — Дрочишь на нее каждый день?
— И каждую ночь, — брякнул я и внезапно рассмеялся. — Уже четыре года как.
— Ну ты и извращенец, — прокомментировала кузина и вновь приложилась к выпивке. — Но и я не лучше.
— Любишь маленьких мальчиков? — усмехнулся я и отобрал у нее бокал. — И как давно?
— Ему пятнадцать, — покачала головой Лили. — Но я влюбилась в него, когда мне было тринадцать. Его тогда только что привезли из детдома, такого худого, бледного, несчастного…он был просто заморышем с улицы, но в руках держал крохотного желтого птенца и смотрел на мир такими невинными светлыми глазами, что я пропала…
Блондинка мотнула головой и всхлипнула.
— А теперь я его потеряла…он никогда не видел во мне девушку, а теперь и вовсе…
Я устало вздохнул, так как слышал это уже четыре раза за последний час, поэтому подошел к столу и протянул девушке ладонь.
— Хватит ныть, Лилз, — язык заплетался, но на ногах я еще держался. — Вставай, потанцуем.
В ответ она лишь помотала головой, но я схватил её ладонь и потянул на себя. Из стереосистемы полился звук гитарного перебора и негромкий голос исполнителя.
Включаем для настроения: Nick Cave and the Bad Seeds — O Children
Сначала Лили нехотя переминалась с ноги на ногу, но позже начала медленно двигаться вместе со мной. Без своих каблуков она была немного ниже меня, поэтому я мог без труда заглянуть в осоловевшие глаза, но не стал этого делать.
Как-то Лука сказала мне, что зрительный контакт в танце считается интимной деталью, но я не хотел видеть чувств кузины. Потому, что в глубине её глаз я не увидел бы ничего кроме боли и страдания.
Лили тесно прижалась ко мне, положив голову на плечо, а я спокойно обнял её за талию, и со стороны мы могли бы выглядеть как пара, но у меня ни возникло ни одной неправильной мысли. А ведь возможные отношения с Лили гораздо более реализуемые, чем мои чувства к Рин.
— Ты хорошо танцуешь, — прошептала Лили, когда мы неспешно перемещались по кухне, а после протанцевали в гостиную.
— Ты тоже, — ответил я и резко наклонил девушку, отчего длинные светлые волосы блеснули золотом. Она тихонько засмеялась, боязливо вцепившись в мои плечи.
Неспешные, плавные движения, которые я усвоил из уроков Луки, причудливо переплелись с резкими выпадами в стиле джаза. В крови горел алкоголь, отчего хотелось танцевать до упаду.
После очередного финта я потерял равновесие и с шумом рухнул на диван. Послышался мелодичный смех, и Лили приземлилась рядом.
— Как я устала… — пожаловалась она и внезапно прижалась к моей груди. — Но спасибо за это, Лен.
— Пустяки, — отозвался я. — Мы же на одной стороне.
— Слушай, ты говорил, что любишь Рин, а она тебя?
— Теперь уже нет, — сонно прошептал я, чувствуя себя словно на палубе корабля.
— То есть раньше…? — напряженно переспросила Лили.
— Да, кажется да… — выдохнул я, ощущая, как притупившаяся было боль вновь разрывает грудь, мешая дышать.
— Тогда, я прошу прощения, — странным голосом произнесла девушка.
Сознание резко померкло, и последнее, что я помнил — это пальцы Лили, неловко расстегивающие мою рубашку.
========== Такт 38: Trick and Treat? ==========
Ночное такси подкатило к многоэтажному дому. Сонный водитель недовольно покосился на парочку на заднем сидении. Подростки, еще совсем дети, а возвращаются домой так поздно!
— Спасибо, сдачи не надо, — хорошенькая голубоглазая девушка протянула таксисту хрустящую купюру, и он поспешил натянуть на лицо любезную улыбку.
Часы в вестибюле показывали час ночи, и старик-консьерж уже задремал на своем посту, так что Рин и Оливер беспрепятственно поднялись на нужный этаж. Мальчик уже хотел открыть дверь перед своей спутницей, но она легонько дернула его за рукав.
— Спасибо за сегодня, Оливер, — Кагамине покраснела и поцеловала его в щеку. — Это было лучшее первое свидание в моей жизни.
Оливер мгновенно зарделся и заикаясь произнес:
— Я-я рад, что тебе понравилось!
Рин улыбнулась ему в ответ и первой нырнула за дверь. И прямо с порога поняла, что что-то не так. Девушка аккуратно разулась и заглянула на кухню. В нос тут же ударил резкий запах алкоголя.
— Рин, что там случилось? — обеспокоенно окликнул её Оливер.
— Да, так… — протянула она, рассматривая осколки разбитой бутылки. — Тут кто-то буянил, может нам лучше позвонить в полицию?
— Лили должна быть здесь, — в серо-зеленых глазах отразился испуг.
— Оливер, стой это может быть… — начала было Рин, но мальчик кинулся на поиски своей подруги. Девушка еще раз оглядела комнату, и заметила на столе опустевшую бутылку и два стакана. Осколки такой же сейчас лежали на полу. Рин задумчиво нахмурилась и поспешила следом за Оливером.
Мальчик нашелся в полутемной гостиной.
— Оливер, там еще одна… — Рин приблизилась к нему и осеклась на полуслове.
На кожаном диване спали двое. Пальцы их были переплетены, словно они уснули держась за руки. Золотистые волосы Лили красиво струились по её обнаженной спине, а Лен крепко прижимал девушку к своей груди. Из одежды на нем были только черные джинсы, а Лили и вовсе была в одном белье и чулках.
Рин судорожно выдохнула, чувствуя как в груди закипает забытая было ревность и боль. Так значит теперь он решил еще и с двоюродной сестрой?!
— Как же так, — потрясенно прошептал белый как мел Оливер. — Неужели…?
— Можешь не сомневаться, — фыркнула Рин, с трудом сдерживая слезы. — Мой брат просто худший.
***
Стоило мне открыть глаза, как виски будто сдавило тисками, так что я едва не застонал. В рту все еще чувствовался вкус выпитого алкоголя. С трудом соображая, я приподнял голову и тупо уставился на блондинистые волосы, волной укрывающие мою грудь. Рассеяно прикоснулся к шелковистым прядям, старательно пытаясь вспомнить прошлый вечер, но затылок тут же прошила игла боли, и я бессильно опустился на диванную подушку.
Обнаженная Лили мирно спала у меня на груди, а я решительно не помнил переспали мы или нет. Но от одной мысли о том, что у меня с ней что-то было на душе возникало чувство легкой брезгливости. Подумать только, для меня аморальным считается прикосновение к двоюродной сестре, в то время как Рин казалась мне единственно правильной и желанной девушкой.
Спустя пару минут я смог пересилить себя и встал с дивана, стараясь не потревожить спящую Лили. Если мы и вправду переспали, как мне теперь смотреть с ней глаза? Оказавшись на ногах, я окинул взглядом её тело я тяжело вздохнул, отмечая что у кузины идеальная фигура. Знал бы этот британский молокосос, что теряет.
Губы пересохли от жажды, поэтому я медленно прошаркал в кухню и устремился к холодильнику, где меня ждала бутылка упоительно холодной воды.
***
Рин проснулась словно от толчка и резко села на кровати, потирая припухшие от слез глаза. На другой стороне кровати, целомудренно отгородившись подушкой, спал Оливер.
Вчера Рин была в таком отчаянии, что попросила его переночевать в её комнате. Сделано это было без всякой задней мысли, просто ей был нужен кто-то, перед кем она не могла бы дать волю слезам. Но когда парень уснул, она спрятала лицо в подушке и прорыдала весь остаток ночи.
Девушка вновь закусила губу, борясь с подступающими слезами. Усилием воли она запретила себе думать о том, что видела в гостиной. Сухо всхлипнув, Рин встала с кровати и прошествовала в ванную комнату, чувствуя невероятную слабость во всем теле. Холодная вода немного придала ей сил, и чтобы хоть как-то отвлечься, Кагамине решила заняться завтраком и медленно направилась в кухню, молясь про себя, чтобы парочка в гостиной куда-нибудь испарилась.
Однако тут до её слуха донесся глухой хлопок. Девушка осторожно подкралась к кухонной двери, прижалась к косяку и выглянула. Её брат стоял напротив холодильника и жадно пил воду из бутылки. Прозрачные капли стекали по подбородку, попадая на бледную кожу горла и ключиц, а после на обнаженную грудь.
Рин стыдливо покраснела, но её взгляд будто приклеился стройной фигуре парня, которая не была перекаченной или слишком худой, она была…идеальной.
Лен осушил почти половину бутылки, прислонился лбом к дверце холодильника и устало прикрыл глаза. А потом что есть силы двинул по гладкой поверхности кулаком, так что Рин испугано подскочила.
— Проклятье… — прошипел парень, и на какую-то долю секунды у Рин было желание подойти и обнять его поникшую фигуру. Однако вместо этого она громко шаркнула ногой и вошла в кухню.
***
Костяшки пальцев саднило после удара, но эта боль в какой-то мере смогла привести меня в чувство. В голове все еще была каша, и я не мог вспомнить ровным счетом ничего из того, что случилось вчера. Почему я напился и переспал с Лили? Или все-таки не переспал? Кажется это как-то было связано с…
В этот момент до слуха донеслось нарочито громкое шарканье и на пороге появилась заспанная Рин.
— Доброе утро, — язвительно произнесла она, окидывая меня снисходительным взглядом. — Как спалось?
— Неплохо, спасибо, — отозвался я, вновь проклиная свою внезапную амнезию. — А ты?
— Прекрасно, — Рин фальшиво улыбнулась. — Оливер всю ночь рассказывал мне сказки, так что…
— Олив…вы что спали вместе?! — руки сами собой сжались в кулаки, и в этот миг в голове яркой вспышкой появились воспоминания вчерашнего вечера. Рин на свидании. Лили с бутылкой. Американский рок и пьяные танцы. Диван и забытье. Однако никакого секса там не было и в помине.
— Ну ты же спишь со своей кузиной, так почему мне нельзя? — спросила Рин и ловко повязала фартук, собираясь готовить завтрак.
— Рин, — хрипло произнес я. — Ничего не было. Совсем.
— О, и теперь ты разочарован? — издевательским тоном протянула сестра, и я встала на цыпочки, пытаясь достать глубокую чашку с верхней полки буфета. Однако ей не хватало еще пары сантиметров, так что подошел к Рин со спины, протянул руку и легко дотянулся до посуды. В этот момент Рин запрокинула голову, и наши взгляды пересеклись.
Шелковистые волосы легко защекотали шею. Хрупкие плечи прижались к моей обнаженной груди, отчего я мгновенно напрягся.Голова шла кругом, но в этот раз не от похмелья. Словно во сне, я наклонился к её лицу. Небесно-голубые глаза расширились, и она податливо потянулась ко мне.
***
Жар его тела чувствовался даже сквозь одежду, а легкий запах алкоголя не вызывал отвращения, напротив — это было очень волнующе. Ясные голубые глаза потемнели, когда он приблизился к её приоткрытым губам. Сердце билось в груди словно пичужка, и Рин мгновенно забыла обо всем. И о том, что он был со столькими девушками. И о том, что она сама теперь встречалась с Оливером. Единственное, что сейчас имело значение — это невероятное желание поцеловать его. Когда их лица разделяли считанные миллиметры, она затаила дыхание и тут…
— Ни капельки, — прошептал Лен и сунул ей в руки многострадальную чашку. А потом поспешно вышел из кухни. Рин выдохнула, закрыла глаза, а потом грохнула чашку об пол.
***
Я на всех порах несся в ванную, но не успел схватиться за ручку двери, как она отъехала в сторону и вместе с клубами пара на пороге возникла раскрасневшееся Лили.
— Доброе утро, бра… — начала было она, но я бесцеремонно втолкнул её в запотевшее помещение и плотно затворил дверь.
— Что за шутки, Лили? — прорычал я, сверля кузину взглядом.
— Не понимаю, о чем ты, — невинно заморгала она.
— Ты прекрасно знаешь о чем, — я с трудом сохранял самообладание. — Какого черта ты спала рядом с мной?
— Разве ты не помнишь? — голубые глаза хитро блеснули. — Ты был таким…
— Пьяным, — перебил я. — Ты просто подстроила чтобы все выглядело так, будто мы переспали!
— А чего ты так бесишься? Или расстроен тем, что остался не удовлетворен? — она красноречиво покосилась на пояс моих джинсов. — Помочь?
— Иди к черту, — выругался я. — Мне ничего от тебя не нужно.
— Забавно, — усмехнулась Лили. — Брезгуешь прикасаться ко мне, но Рин — совсем другое дело. Какой-то ты странный извращенец.
— Уж какой есть, — устало проворчал я, чувствуя как мой гнев постепенно сходит на нет. — И чего ты хотела добиться этой жалкой инсценировкой? Думаешь, что Оливер начнет ревновать?
— Если бы, — с Лили тут же слетела вся спесь. — Но он никого не видит кроме Рин. А вот её это здорово задело.
— Кажется я тебя вчера предупредил, — ледяным тоном произнес я. — Если навредишь Рин…
— Да-да, я помню, — Лили машинально потерла шею. — Чертов Отелло.
— Разговор закончен, — я отошел в сторону и кивнул ей на дверь. — И ни слова Рин.
Лили обижено фыркнула и с достоинством вышла из комнаты.
***
На календаре была суббота, но для айдолов не бывает выходных. Поэтому, приведя себя в порядок, я собрался и поехал на очередную фотосессию. После пяти часов бесконечного позирования и фотовспышек я наконец-то смог вырваться на свободу.
— Хорошо поработал, Кагамине-кун, — менеджер натянуто улыбнулась. — На сегодня у тебя все, куда-то хочешь пойти?
— Да, — я открыл сообщение от Мегпоид. — В школу, пожалуйста.
Стоило мне войти в школьные ворота, как на меня обратились сотни глаз. Толпа школьников взволновано загомонила.
— Это Кагамине Лен?
— Серьезно?! Где?!
— Да вон, же!
Я затравленно оглянулся, и нервно схватился за телефон. Мегпоид, ну где же ты?!
Тем временем кольцо оголтелых фанатов начало сжиматься. Полные обожания взгляды и восторженные возгласы действовали на меня как оружейные выстрелы. Убежать. Спрятаться. Скрыться.
— Лен-кун! — из толпы выскочила какая-то девчонка и с криком бросилась мне на шею. — Я тебя обожаю!
— А ну-ка стоять! — откуда-то сбоку появилась Гуми, вооруженная мегафоном, и мертвой хваткой вцепилась в мою руку. — Фигура вице-президента неприкасаема!
Многократно усиленный голос больно ударил по барабанным перепонкам, и пока толпа зажимала уши, Мегпоид бросилась прочь, увлекая меня за собой. Ловко петляя между рядами самодельных торговых точек, мы прошмыгнули в сторону клубного корпуса.
— Мегпоид, ты не думала о работе менеджера в Криптоне? — спросил я, в очередной раз поражаясь её находчивости. — Будешь следить за непутевыми айдолами.
— За кем-то вроде тебя, что ли? — фыркнула Гуми. — Нет уж, спасибо.
— А жаль, ты могла бы сделать блестящую карьеру, — ответил я и потянулся к ручке двери, но отдернул руку как от огня. Вся дверь была щедро обклеена плакатами, где чудовищными кислотными буквами было напечатано: «Приходите на зеркальное представление!»
— Что это за дерь…
— Повежливее, — фыркнула Гуми. — Это авторский стиль!
— Это ты сделала?!
— Принтер забарахлили, вот и получились такие цвета, — Мегпоид слегка покраснела. — Но главное, что они яркие и привлекают внимание, да?
***
В оставшиеся два часа я бесцельно провалялся на диване, вертя в пальцах флешку со своей дебютной композицией. Все-таки Камуи не подвел и закончил аранжировку в срок, но проблема была в другом. Эта песня была заглавной, и её ни в коем случае нельзя было светить до официального релиза. Но мне очень хотелось спеть её, ведь как справедливо отметили, она была «особенной». Ведь я написал её для…
Внезапно прямо перед моим лицом появилась жутковатая маска, так что я испугано подскочил на диване. И тут же раздался веселый смех.
— Что испугался? — Мегпоид обняла огромный фонарь из тыквы, словно он был мягкой игрушкой. — Пора переодеваться, концерт начнется через полчаса.
— Какая радость, — ядовито прокомментировал я, и тут заметил, что Гуми наряжена в костюм ведьмы — черное приталенное платье, на голове воронье гнездо, а сверху нахлобучена черная широкополая шляпа.
— Сегодня Хэллоуин?
Кажется из-за своих проблем я совершенно забыл о времени.
— А ты что не знал?! — от неожиданности Гуми едва не выронила своего Джека. — Я даже песню подходящую выбрала.
— Она уже всем оскомину набила, — поворчал я.
— Зато в тему, — упиралась Мегпоид, и не имея ни малейшего желания спорить, я согласился. Не важно что петь, главное, что Рин снова будет рядом со мной.
— Так что переодевайся, — Мегпоид бросила мне чехол с одеждой. — Раз уж выпрашивать конфеты у фанатов, то тебе просто необходим костюм.
***
Рин придирчиво оглядела свое отражение в зеркале и нервно поправила на голове кошачьи ушки, а потом покосилась на такой же черный хвостик. Черно-оранжевое платье в стиле готической лолиты было весьма милым, но вот эти кошачьи атрибуты немного смущали. Шею обхватывал кружевной чоккер с маленьким колокольчиком. И где Гуми достала подобное?
В расстроенных чувствах Рин вышла из женского туалета и опасливо заозиралась. К счастью осенний фестиваль, приуроченный к Хэллоуину предполагал косплей, поэтому её наряд не слишком выделялся на фоне эльфов, демонов и ведьм. А людей в образах черных котов там было просто не счесть. Поэтому Рин снова потрогала свои ушки и поспешила к актовому залу, где должен был проходить концерт.
— О, а вот и звезда вечера! Миленький наряд! — услышала Рин и тут же захотела провалиться сквозь землю. Рядом со входом в зал стоял парень в кожаном костюме с заклепками, а на осветленных волосах чернели кошачьи уши. Вот уж кто не испытывал дискомфорт от такого образа.
— Куро? — напряженно произнесла Рин. — Что ты тут делаешь?
— Помогаю Гуми-чан с концертом! — парень продемонстрировал девушке тыкву, наполненную конфетами. — Раздаю зрителям, ведь вы будете просить у них сладости, не так ли?
— Ага… — Рин все еще робела в присутствии Куро, ведь этот странный парень вешался на Лена при каждом удобном случае.
— Не могу дождаться начала! — восторженно произнес Куро. — Лен-кун в костюме кота, что может быть лучше!
— Рин-Рин, вот ты где! — из зала выскочила всклоченная Гуми. — Идем, Лен уже ждет тебя!
С этими словами она схватила блондинку за руку и потащила за кулисы. Рин смущенно одергивала юбку, чувствуя как колотится сердце. Лен. Одно его имя могло вывести её из равновесия. Что же будет, когда они будут петь вместе?
— Готовность пять минут! — провозгласила Гуми и втолкнула Рин в подсобку. — Я пойду к звукооператорам, а вы постарайтесь не поубивать друг друга!
Едва за Гуми закрылась дверь, Рин стремительно обернулась и нервно сцепила пальцы в замок.
Черная рубашка с вышивкой как всегда выгодно оттеняла бледность его кожи, а черный ободок с ушками был надет слегка кривовато. Брат сидел на стуле, закинув ногу на ногу. В такой расслабленной позе он и правда напоминал сытого ленивого кота. Однако от его пристального взгляда Рин тут же стало не по себе.
— Что? — недовольно поморщилась девушка и вновь отдернула юбку.
— Ничего, — произнес Лен и отвернулся.
В комнате повисло тягостное молчание. Рин мгновенно испытала дежавю, ведь каких-то полгода назад все их совместные выступления, которые были почти каждый день, начинались с подобного. Ни ссор, ни скандалов, ни ругани. Они просто молчали. И это было хуже всего.
Рин тихонько вздохнула и обхватила себя за плечи. Казалось бы, что за два с лишним года она должна была привыкнуть выступать вместе с ним, но каждый раз её охватывало необъснимое волнение. На сцене они вновь были близнецами, связанными гораздо большим, чем кровным родством. Голоса идеально дополняющие друг друга, синхронные движения, — они словно становились одним существом.
— У нас аншлаг! — объявила Гуми, начисто игнорируя тот факт, что школьный концерт был открыт для посещения всеми желающими. — Вы готовы?
***
— Потрясающе! — Лили, одетая в короткое зеленое платье с крылышками привлекала взгляды. Длинные светлые волосы сейчас были уложены в высокую прическу, и многим казалось, что от девушки и впрямь исходит сияние, присущее феям.
— Лили, зачем мы нарядились? — жалобно спросил Оливер, смущенно оглядывая свой костюм Питера Пэна. — Это же было не обязательно?
— Конечно нет, но мы же не могли появиться на школьном фестивале в повседневной одежде! Кроме того, Хеллоуин — это западный праздник, так что кому как не нам отмечать его?
Оливер не нашелся что ответить, и с тоской оглядел толпу разодетых школьников. Джеймса пришлось оставить дома, так как такое количество людей могло запросто напугать его. Однако без него Оливер чувствовал себя неуютно. Кругом все разговаривали по-японски, он не понимал ни слова, а девчонки то и дело просили сфотографироваться с ним. Как же ему сейчас не хватало Рин!
— Оливер, тебе что не весело? — Лили поправила зеленый колпак с красным пером на его голове.
— Вовсе нет, — вздохнул мальчик, и поспешно отвел взгляд. Он так и не спросил про её отношения с Леном, и это было еще одним поводом для беспокойства.
— Взбодрись, Питер! Ты же дух юности! — девушка схватила его за руку и мальчик стремительно покраснел, вспомнив как она держала за руку своего кузена.
Не успел он придумать предлог, чтобы высвободить ладонь, как сцена перед ними вспыхнула огнями, и пространство начало заполняться белым дымом. Послышался быстрый мотив, и зал взорвался аплодисментами — фанаты безошибочно угадали песню.
Включаем: Kagamine Rin and Len — Trick and treat
Внезапно из тумана, держась за руки, вышли близнецы, одетые в одинаковые черно-оранжевые костюмы. Толпа восторженно взревела и, они, просияв озорными улыбками, запели.
Оливер с благоговением смотрел на этих двоих. Загадочные улыбки и ангельская внешность очаровывали, и слушатели начали бросать им под ноги сладости. В какой-то момент Лен изловчился и поймал конфетку. Девушки тут же восторженно завизжали, а под конец песни Рин приблизилась к самому краю сцены и ласково наклонив голову к плечу, томно прошептала: «Trick or treat?»
***
На щеках горел довольный румянец, когда Рин оглядела беснующуюся толпу. Им явно понравилась её импровизация, особенно мужской половине зала.
— Рин! Рин! Рин! — скандировали фанаты, когда она сделала небольшой реверанс и поспешила за кулисы, переодеваться к следующему выступлению. В крови кипел адреналин, и ей казалось, что она может дать несколько концертов подряд. Девушка вошла в небольшое помещение, служащее гримерной для артистов, но тут дверь захлопнулась. Громко щелкнул замок и Рин подскочила как ужаленная. Лен прислонился к двери, и скрестив руки на груди, окинул её недовольным взглядом.
— Выйди, мне нужно пере…
— Что это была за отсебятина в конце? — резко перебил он.
— Это была импровизация! — обижено воскликнула Рин. — И всем понравилось!
— Да ну, — фыркнул он. — Тебе показалось.
— Неправда!
— Правда.
— Ты просто завидуешь! — топнула ногой Рин. — Когда ты уже повзрослеешь?!
— Единственный, кто ведет себя по-детски — это ты, — снисходительно заметил парень и забросил в рот круглую карамельку. — Таскаешься со своим мальчишкой по паркам развлечений, как в младшей школе. Держу пари, вы даже не целовались.
Повисла небольшая пауза, а потом Рин самодовольно хихикнула:
— Ты проиграл, братец.
***
Эти слова были подобны разряду молнии, ударившему прямо над головой. То есть как? Рин целовалась с этим…этим…
В ушах зашумело, а руки сами собой сжались в кулаки.
— Что съел? — голубые глаза смотрели на меня с превосходством. — И да, это было в сто раз лучше, чем…
В груди заклокотало, и я шагнул к сестре. Она тут же отступила на пару шагов, но оказалась прижата спиной к шкафчикам для одежды.
— Отпусти, я тебя уже предупреждала, что будет, если ты хоть пальцем меня коснешься! — звенящим голосом произнесла Рин.
— А я уже сказал, — мои пальцы коснулись нежной щеки. — Тебе не хватит духу.
В следующее мгновение я уже накрыл её губы своими. Она протестующе замычала, маленькие кулачки уперлись мне в грудь, в попытке оттолкнуть. Но я едва заметил её сопротивление, углубляя поцелуй и перекатывая карамельный шарик в её рот.
Рин задрожала всем телом, но не попыталась отстраниться. Хороший признак. В прошлый раз она плакала из-за моих поцелуев, поэтому сейчас я старался быть максимально нежным, целуя её медленно, отчаянно надеясь, что она ответит.
Пальцы левой руки скользнули по шее. Раздался мелодичный звук колокольчика, когда я задел украшение, и я тут же вспомнил во что она одета. Чертова Мегпоид, теперь мне хочется большего. Хотя, о чем это я? Мне всегда хотелось больше, чем было дозволено.
***
Во рту разливался приторный вкус карамели, и Рин чувствовала как сознание медленно плавится, а тело бросает в жар. Сердце билось как сумасшедшее, и она с трудом сдерживала бесстыдные стоны. Такой нежный, и в то же время чувственный поцелуй полностью подчинил её, и она знала, что сделает, что угодно, лишь бы он продолжал.
Теплые слегка шершавые пальцы плавно очерчивали линию ключиц, вызывая легкую дрожь во всем теле. Рин едва слышно застонала и подняла руку, запуская пальцы в светлую шевелюру. Однако не успела она насладиться упругой мягкостью его волос, как Лен отстранился, протянув между их губами блестящую паутинку слюны. Два пары голубых глаз встретились и сердце Рин сделало кульбит. Она вновь тонула в бурлящем океане и ничего не могла с собой поделать. Внезапно Лен наклонился к ней, и прошептал глядя прямо в глаза.
— Кажется это и называется «trick and treat»? Забавная шутка, не правда ли?
И с этими словами парень направился прочь.
========== Такт 39: Spice&Cloud ==========
Мне казалось, что я угодил в прошлое. Ровно три года назад, на осеннем фестивале я впервые поддался искушению и подумал о Рин не как о сестре. С тех пор я снова и снова повторял себе, что избавлюсь от этих нездоровых чувств. Зарекался прикасаться к ней, но все эти обещания были пустым трепом. Потому что в глубине души я никогда не хотел прекращать эту греховную связь.
Даже в туалетной комнате до меня доносился гул сотен голосов — фанаты все еще не остыли от предыдущей песни и требовали следующую. С тяжелым вздохом я поднял глаза на свое отражение и горько усмехнулся. Всклоченные волосы, расширенные зрачки, маниакальная улыбка, — идеальное состояние для моего выступления.
***
— Ненавижу…- задыхаясь от слез прошептала Рин и сильнее обняла притянутые к груди колени. Сердце болезненно стучало об ребра, на языке все еще чувствовался сладкий вкус карамели, а кожа горела огнем. Внезапно восторги фанатов стали громче и она услышала незнакомую мелодию. А после он запел.
Включаем: Len — «Spice» by Harmony Team
С утра пораньше так назойливо звонит телефон
«Ну как, развлекся прошлой ночью?”-спросили меня
Я отвечаю честным голосом, улыбку тая
«Только с тобою я могу забыть про сон.
Мне дела нет до девушек других,
Одна лишь ты мне нужна всегда.
Поверь, малыш, тело просит только тебя.
Почувствуй страсти перечный аромат,
Я лишь тебе хочу его подарить.
Я знаю, ты желаешь этого также как я.
Я знаю, ты хочешь со мною быть!
Медленно, словно в трансе Рин поднялась на ноги и на негнущихся ногах вышла в коридор. Хрипловатый, обольстительный голос резонировал с её сердцебиением, воздуха катастрофически не хватало.
Без колебаний свои чувства я к тебе объясню.
Скажи мне, разве это выглядит больше чем флирт?
Но всё в порядке, если нужно нам обоим одно.
Сними замок — увидишь ты мой лабиринт.
Но если я скажу «Тебя люблю»
Не верь словам, ведь все это ложь.
Стратегия, чтобы выиграть эту игру.
Я погружу в тебя свой сладкий сироп,
Изгибы тела неустанно любя.
Я тот единственный, кто вкуса коснулся его…
Не лги, что зазорно хотеть меня!
Ослепительный блеск софитов и громкая музыка казались ей невероятно далекими. Глаза неотрывно следили за стройным силуэтом на сцене. Растрепанные волосы небрежно ниспадали практически до плеч, а на обнаженной груди блестели мелкие бисеринки пота.
Фанатки визжали протягивали руки к сцене, и лишь хлипкое ограждение мешало им забраться и разорвать своего кумира на части.
Я никогда не знал, что значит «любить»
Своих желаний ветреный господин
Я верил в то, что можно и без чувств детских прожить
Ведь я твой желанный НОМЕР ОДИН!
Эй, горячая леди моя,
Я лишь тебе хочу огонь подарить,
Признайся, ты желаешь этого также как я…
Иди ко мне, детка, хочу тебя!
Острый взгляд из-под отросшей челки был финальным аккордом выступления и толпы очарованных школьниц атаковали сцену.
— Лен-кун!
— Я люблю тебя!
— Заметь меня, Лен-кун!
Многие девушки истерично рыдали хватаясь за ограждение, которое опасно накренилось. Рин с ужасом смотрела на эту вакаханалию, но Лен оставался спокоен.
— Спасибо, я очень рад, что вам понравилось, — бархатно рассмеялся он, и тут развязанный галстук полетел в толпу. Отчаянный визг толпы ударил по перепонкам и десятки рук разорвали шелковую полоску. Тем, кому не досталось устремились на сцену с новой силой.
Каждой девчонке хотелось прикоснуться к айдолу. На долю секунды на лице Лена отразилось недовольство, а потом он стащил с себя рубашку и небрежно швырнул её вниз, и пока безумные школьницы разрывали её на куски, покинул сцену.
Увидев, что он возвращается, Рин отступила в тень кулис, ощущая, как немеют кончики пальцев.
Внезапно Лен остановился, и внимательный взгляд скользнул по темной портьере. Рин вздрогнула всем телом и задержала дыхание, ощущая странную смесь страха и желания.
Однако тут к парню подбежала Гуми, держа в руках полотенце и бутылку с водой, чем невольно напомнила тренера, заботящегося о боксере. Из зала все еще доносился гул сотен голосов, так что Рин не могла слышать о чем говорят эти двое. Внезапно лицо Гуми вспыхнуло румянцем и она набросила полотенце на светловолосую голову.
— Дурак! — послышалось даже за шумом зала, но Лен лишь улыбнулся, весело и легко, что было совсем непохоже на его привычную издевательскую ухмылочку. Рин с тоской смотрела на беззаботно смеющегося брата и отчаянно желала чтобы он улыбался так только ей.
Лен отсалютовал подруге бутылкой и направился в сторону гримерной. Гуми сердито поправила на голове чародейскую шляпу.
— Гуми-чан, — Рин поспешила выйти из своего укрытия. — Скажите, могу я отказаться от выступления?
***
В горле скреблась жажда, поэтому я то и дело прикладывался к бутылке, которую заботливо принесла мне Гуми. Все-таки у нее определенно был талант, в одиночку она стоила трех менеджеров из Криптона. Размышляя над этим, я отворил дверь в гримерную и взгляд тут же наткнулся на зеленоволосую девушку, чинно сидящую в кресле.
— Лен-кун! Ты был просто великолепен! — просияла Хацуне и тут же подскочила на ноги.
— Спасибо, — устало проворчал я, уже предчувствуя, что она просто так от меня не отвяжется.
Спустя пару секунд зеленые локоны защекотали мою шею — Мику прильнула ко мне, мурлыча что-то про то, что соскучилась.
— Мику, мне бы в душ…
— Тогда поехали ко мне, — кокетливо произнесла она, и чем-то неуловимо стала напоминать Луку. — Если хочешь примем его вместе.
— Прости, сегодня я не смогу.
— Снова?! Лен-кун, ну как же так?! Вчера ты сбежал, и сегодня опять хочешь…
Высокий голос резанул по нервам, и я раздраженно сбросил её руки. Соскучилась по мне? Скорей уж по моему телу.
— Лен-кун? — зеленые глаза блеснули влагой. — Что с тобой, я же просто…
— Если хочешь секса, то я готов хоть сейчас, — зло процедил я и резко прижал девичье тело к двери, грубо целуя дрожащие губы.
***
— Но почему ты не хочешь петь? Что-то случилось? — похоже Гуми не на шутку разволновалась, но Рин было уже все равно. После оглушительного успеха песни Лена, она вряд ли могла бы как-то удивить его фанаток. Да они скорее уж попросят его выйти на бис. Рин досадливо поморщилась, ведь ей впервые не хотелось выходить на сцену. Не хотелось вообще ничего.
— Прости, Гуми, — покачала головой блондинка. — Я не смогу спеть.
И с этими словами девушка направилась к гримерной, морально подготавливая себя к встрече с братом. Его голос, взгляд, прикосновения — все это отравляло её сознание, затуманивало рассудок и лишало воли. Словно сладкий яд. А что если он захочет продолжить эту свою «шутку»? Сможет ли она, Рин оттолкнуть его?
Внезапно в дверь с другой стороны двери послышался глухой удар. Рин опасливо приблизилась покосилась на ручку, но тут до её слуха донесся тихий стон.
— Лен-кун…
Лицо мгновенно покрылось жарким румянцем, и Рин отпрянула от двери как от огня. В ушах стучало, но ей казалось, что она слышит за дверью тяжелые стоны и то, как чужой голос зовет её брата по имени. Едва держась на ногах Рин медленно побрела прочь. По щекам потекли слезы, и Рин быстро зажала рот, стараясь подавить отчаянные рыдания. Сердце болезненно заныло.
— Рин-чан? — голос Гуми стал для нее ушатом холодной воды. — Что случилось? Это все Лен, да?!
Рин подняла на нее заплаканные глаза и зло смахнула слезы.
— Гуми-чан, — всхлипнула она и судорожно сглотнула. — Я буду выступать.
***
Дорогая ткань вычурного платья красиво сминалась под моими пальцами, а черные чулки съехали со стройны ног девушки, когда до моего слуха донесся знакомый голос. Всегда звонкий и нежный, сейчас он звучал как-то иначе. Более взросло.
— Ах… Лен-кун, — узкие ладошки Мику уперлись мне в грудь. — Почему ты остановился?
Я же, словно не слыша отпустил её и направился к шкафчику с одеждой.
— Лен-кун! — она сердито одернула подол своей юбки. — Что с тобой такое? Всего пару минут назад ты был таким решительным, а теперь…
— Извини, Мику, — я натянул футболку и прошел мимо нее. — Я должен быть на выступлении Рин.
На кукольном личике появилась недовольная гримаса, но мне было все равно. Она права, мне хотелось. Но вовсе не её.
Включаем: Kagamine Rin — «Cloud» by Nanami.
Мелькают дни, и жду я от тебя вестей
Но в телефонной трубке скажут мне,
Что не доступен абонент.
Теряют чувства цвет…
И непрерывно продолжает дождь идти,
От капель воды на щеках блестят следы.
Сжимаю крепко телефон, надеясь позабыть о нем.
Но верю я — вернешься ты, назад ко мне.
И быть может, уже завтра увижу на экране:
«Я виноват, пожалуйста, прости.»
Следуя за чарующим голосом Рин я вышел из гримерной и поспешил к сцене. Там, в слепящем цвете софитов пела Рин, но стоило мне вслушаться в смысл слов, как я тут же замедлил шаг. В её голосе слышалось неприкрытое отчаяние. Каждая строчка иголкой вонзалась в мозг.
Прошу, ко мне вернись, и чувства проясни,
Пообещай, что вновь не бросишь меня одну.
И улыбаться будешь мне, смотря в глаза мои,
Ведь всегда найдешь любовь ты в них.
Затихли голоса,
И слёзы на глазах,
А пасмурные дни похожи, как близнецы.
И всё трудней не унывать,
Улыбкой боль скрывать.
Опять одна я буду горевать.
Рин всегда металась по сцене светлым солнечным зайчиком, заряжая публику позитивом и радостью. Но сейчас я слышал в её голосе слезы и тут же сморгнул.
Я всё пыталась пробудить в тебе любовь,
Но, видно, не спасти её…
И больше не могу, хочу уйти,
Хлопнув дверью по пути!
Стараюсь я не плакать, только бы забыть
О том, что в шрамы в сердце будут вечно ныть.
И помутнел мой взгляд,
Ведь далеки так ты и я.
Вокруг меня все влюблены,
Тепло друг другу дарят,
И некому меня одну прижать к груди, но,
Быть может, уже завтра со мной ты будешь рядом!
Твои вот-вот услышу шаги!
Но утром я проснусь,
Тихонько потянусь,
Проверю телефон — опять не звонил никто…
Тогда тупая боль, вернувшись,
Вновь пронзит меня,
В печали встречу я начало дня.
Препятствия снося, твой голос и слова
Заполнят пустоту, согреют они меня.
И буду я искать опять среди толпы людской
Столь желанное твоё тепло.
Но тщетно всё опять, и не найти тебя мне.
Звёзды исчезать начнут, и солнце встанет вновь,
А на экране так и нет заветных слов…
Ломаюсь понемногу,
Держаться больше не могу!
Высокий голос звучал с надрывом. Казалось, что Рин поет вовсе не для зрителей. Каждое её слово было адресовано мне. И я прекрасно чувствовал её обиду и злость на меня, что копилась долгих два года. То, что я старался не замечать все это время обрушилось на меня словно ледяной дождь. Какой же я идиот…
Очередную ночь я провела без сна…
Едва заря забрезжит,
Цикад услышу пенье,
И номер поменяю сама!
Прошу, вернись назад!
Сменяют холода
Палящий летний зной
Но больше ты не со мной!
Теперь любуешься зимой
С подружкою другой?
Весна уже спешит домой.
Кружит который год
Сезонов хоровод.
Забыты чувства все, и на моём сердце лёд!
Но в телефон глядя порой
Я задаю себе вопрос:
А вдруг ты всё же «Прости, мне жаль» пришлешь?
Затих последний аккорд и зрители разразились аплодисментами. Многие утирали слезы, растроганные таким эмоциональным выступлением. Я тоже поспешно вытер мокрую дорожку на щеке и нервно взлохматил волосы. Что мне ей сказать? Как извинится за свое поведение и искупить всю ту боль, что я ей причинил?
Однако едва впереди замаячила её хрупкая фигурка, я отбросил колебания и сделал шаг вперед, чувствуя как на лице сама собой появляется улыбка. Словно в ответ на это Рин ослепительно улыбнулась и со всех ног бросилась ко мне, протягивая руки и я уже готов был подхватить её, но тут позади меня послышалось: «Это было потрясающе, Рин!»
В грудь словно вонзили кинжал, когда Оливер схватил её ладони. Кинжал повернули, когда Рин мило покраснела. И вынули, когда она взяла его за локоть и просто ушла. Не удостоив меня взглядом.
Чувствуя себя сломанной марионеткой, я добрался до гримерной и мешком рухнул в кресло. Слава богу, раздражающий элемент в виде Хацуне уже удалился, и надо думать не даст о себе знать минимум до завтрашнего утра. Оно и к лучшему.
Прислушиваясь к мерному тиканью часов, я балансировал между желанием разгромить кабинет или сжаться в комок и плакать как ребенок. В кармане брюк громко завибрировал телефон, но я не обратил внимания. В груди расползалась знакомая пустота, и я не знал как мне избавиться от этого чувства. Начиная с того памятного дня в Диснейленде, Рин отдалилась от меня больше, чем когда-либо. Это не было похоже ни на давние ссоры, ни на взаимную отстраненность, что царила между нами последние два года. До недавнего времени я точно мог сказать, что нас связывает незримая нить, которую я так отчаянно старался разорвать в первые годы своего безумия. Но теперь я столь же отчаянно цеплялся за эту истончающуюся ниточку. А что если она и правда исчезнет? Что если Рин уйдет из моей жизни?
Тут до моего слуха донеслись глухие хлопки и восторженные крики сотен голосов. Начался традиционный фейерверк, который лучше всего видно с крыши. Меня будто ударило током, я вскочил на ноги.
***
— Все в порядке, Рин? — Оливер обеспокоенно оглядел побледневшее лицо девушки. — Мы могли бы посмотреть и во дворе…
— Нет, отсюда самый лучший вид, — Рин нервно оглядела открытое пространство крыши. — Скоро уже начнется.
Резкий порыв ветра окутал подростков и Кагамине испуганно вцепилась в свою юбку. Сердце выпрыгивало из груди. И почему она такая трусиха?!
Внезапно она почувствовала осторожные объятия.
— Почему ты делаешь это ради меня? — раздался шепот Оливера прямо над ухом. — Заставляешь себя делать вещи, которые тебе не нравятся?
— Потому что мне нравишься ты, — Рин слабо улыбнулась, расслабляясь в теплых руках парня.
— Рин… — серо-зеленые глаза расширились и он наклонился к её лицу. Нежный и трепетный поцелуй окончательно успокоил её разбушевавшиеся нервы, и девушка медленно прикрыла глаза. Рядом с Оливером она ощущала как слабеет и сходит на нет влияние Лена. Словно она принимала противоядие от его сладкого яда…
Послышался пронзительный свист и грохот и небо над школой расцвело огненными цветами, но Рин совершенно не заметила этого. Обычно робкий и сдержанный Оливер сейчас целовал её дольше, чем обычно. Выходит даже он может быть страстным? Его пальцы невесомо коснулись щеки, которая мгновенно вспыхнула румянцем, а в голове тут же промелькнули яркие воспоминания о других прикосновениях. Рин приоткрыла глаза и запустила пальцы в светлые волосы парня. Оливер испугано вздрогнул, но не разорвал поцелуя.
«Слишком мягкие…» — промелькнуло у нее голове и тут сердце пропустило удар. В дверном проеме стоял Лен и смотрел на нее слегка прищурив глаза. И от этого взгляда у нее по коже побежали мурашки. Однако прежде, чем она успела что-то предпринять, брат нехорошо усмехнулся и покинул крышу.
***
Тонкий металл шкафчика уже давно смялся, обнажив пустое нутро, но я продолжал методично пинать школьное имущество. Черт.Черт.Черт.ЧертЧертчертчерт… Отвратительный гнев превращал кровь в лаву, и я едва сдерживался от того, чтобы не вернутся. И сбросить этого британского ублюдка с крыши. Предварительно выбив из него все дерьмо. А потом…потом Рин…кстати неплохая мысль…
Я хрипло рассмеялся, но в этот момент телефон, все это время разрывающийся от сообщений, огласил гримерную громким звонком. Я раздраженно вытащил аппарат и уже хотел расколотить тонкий пластик о стену, но в последний момент передумал. Надо ответить, и это обеспечит мне алиби. Да, так будет хорошо…
— Лен-кун? — в голосе Мейко звучало облегчение. — Слава богу, что ты ответил. У нас ЧП. Приезжай.
Тон менеджера был сухим и деловитым, но я общался с ней довольно часто, и потому легко уловил беспокойство, граничащее с паникой.
— Не думаю, что мое присутствие может решить какие-то проблемы компании, все-таки я обычный… — спокойно произнес я, стараясь не вызвать подозрений.
— Отчасти ты прав, — напряженно произнесла Мейко, её явно задел мой тон. — Но эта ситуация связана непосредственно с твоей семьей. Так что приезжай как можно скорее.
Под ложечкой нехорошо засосало и я крепче вцепился в трубку.
— Что-то с родителями? Я скоро буду, только заберу Рин.
— Не стоит, это может шокировать. Так что приезжай пока один и…
Я сбросил вызов, оборвав его на середине. Спине побежали мурашки. Что же это за чертовщина?!
========== Такт 40,5: Бездна ==========
Ровные строчки расплывались перед глазами, и я с трудом понимал смысл написанного. Мать уволилась и сбежала в Италию с продюсером какого-то музыкального шоу? Бросила свою семью ради денег и перспектив?
— Это что…шутка? — с трудом произнес я, поднимая взгляд на Мейко. — Как такое вообще…
— Боюсь, что это правда, Лен-кун, — мягко произнесла она. — И это еще не все. Прочти, пожалуйста, вот это.
С этими словами женщина протянула мне конверт, на котором твердой мужской рукой было написано: «Простите».
Непослушными пальцами я развернул плотную бумагу, борясь с подступающим удушьем. Пусть и не сразу, но я узнал почерк отца и вслепую пробежал глазами короткое письмо.
«Мне жаль…это моя вина…не могу вынести это…хочу искупить…мой отец был прав…однако все еще люблю…простите.
Горло перехватило и я судорожно вдохнул.
— Лен-кун! — кажется Мейко перепугалась не на шутку, но я с трудом справился со спазмом и прохрипел: «Ничего…это пройдет.»
Спустя пару минут дыхание нормализовалось, но я все еще тупо пялился на предсмертную записку отца, не в силах поверить в происходящее. Это было абсурдно и вместе с тем жутко.
— Как давно? — наконец спросил я, отложив письмо.
— Рейра-сан не появлялась в офисе уже пару дней, а сегодня утром курьер доставил заказное письмо на имя гендиректора. После этого он вызвал к себе Кагамине-сана, — тихо пояснила Сакине. — После семи часов уборщик как обычно пришел чтобы прибраться в его кабинете и там…
Я с шумом втянул в себя воздух, стараясь не поддаться панике. Пока я красовался на сцене перед влюбленными школьницами, мой отец задыхался в петле.
— Могу я увидеть? — выдавил я из себя, сам не понимая зачем мне это. Может если я увижу его своими глазами, то смогу наконец поверить.
— Конечно, — после некоторого колебания произнесла Мейко. — Но поскольку ты несовершеннолетний, я поеду с тобой.
В носу все еще чувствовался ледяной запах формалина, когда я пошатываясь вышел из прозекторской. Боже, зачем я смотрел? Убедится в том, что это не страшный сон? Лучше бы я оставался в неведении, ведь реальность была в сто раз хуже. Мертвое тело под белой простыней и правда когда-то было моим отцом, но я едва узнал его. Это не мог быть мой отец. Он бы не совершил такое. Разве мог он бросить нас вот так?
— Лен-кун, — Мейко осторожно тронула меня за плечо. — Мне очень, очень жаль.
В ответ на это я лишь коротко кивнул и послушно последовал за ней, ведь впереди мне предстояло испытание пострашнее морга. Нужно было сказать Рин.
***
Стрелки часов показывали без пяти минут полночь, когда духовка издала пронзительный писк.
— А вот и хлеб подоспел! — Лили, облаченная в розовый фартук, бросилась доставать горячий противень.
— Запах просто изумительный, совсем как у настоящего бармбрэка, — Оливер зажмурился. — Лили, ты просто волшебница!
— Я фея, мой дорогой, — улыбнулась блондинка и вооружилась лопаткой. — Рин, займешься чаем?
— А? Да, конечно, — Рин рассеяно кивнула и поспешила достать заварник, но мысли её были совсем не о чае. Она никак не могла выбросить из головы встречу на крыше, почти тоже самое случилось на вечеринке в Криптоне. Интересно, чувствовал ли он себя так же неуютно?
— Рин? Что с тобой? — обеспокоенно спросил Оливер. — Тебе нехорошо?
— Нет, все в порядке, просто немного задумалась, — Рин поспешила скрыть неловкость и занялась чаем. Прозрачные стенки заварника запотели от горячей воды, когда в прихожей открылась дверь.
Лили, вписавшаяся в роль домохозяйки, тут же бросилась открывать, но её приветствие было прервано резким: «Рин здесь?»
Кагамине напряженно замерла, боясь повернуться лицом к двери. Его голос звучал как-то сухо и надломленно, будто он долгое время молчал.
Внезапно послышался еще один голос, женский и более учтивый. Мейко-сан?
— Простите, что врываюсь так внезапно, — женщина слегка поклонилась. — Но боюсь у меня очень плохие новости.
Рин с колотящимся сердцем смотрела на брата и чувствовала как по спине медленно поднимается холодок. Лен выглядел еще мрачнее чем обычно, а еще он избегал смотреть ей в глаза. Так он делал только когда хотел скрыть что-то.
— Мне очень жаль, но ваш отец скончался, — тихо произнесла Мейко, и Рин вдруг ощутила себя на вершине небоскреба. Ноги сделались ватными, а перед глазами все поплыло. Нет. Это неправда.
— Все так, — хрипло произнес Лен. — Я видел его.
Комната погрузилась в звенящую тишину. Лили и Оливер потрясенно молчали, но тут горячий чайник выскользнул из ослабевших пальцев и последнее, что слышала Рин — это испуганный голос брата.
***
— С ней точно все будет в порядке? — Оливер испуганно таращил серо-зеленые глаза, силясь заглянуть мне через плечо. — Может вызвать врача?
— Она просто в обмороке из-за шока, — я демонстративно прикрыл дверь комнаты. — И ей нужен не доктор, а покой.
— Но все же…
— Я сказал, — грубо оборвал я, едва сдерживаясь, чтобы не съездить по смазливой физиономии. — Оставь её в покое.
Блондин испугано вздрогнул, и вновь захотел что-то возразить, но тут позади него материализовалась Лили и враждебно уставилась на меня своими голубыми глазами. Такими же как мои собственные. Такими же как у женщины, что я еще вчера называл матерью. Тихая скорбь обратилась жгучей ненавистью.
— Лен, мы понимаем, какого тебе сейчас, но…
— Уходите.
— Что? — Лили изумленно подняла брови.
— Сейчас я ни с кем не хочу говорить, — я скрестил руки на груди. — Это наше горе, и вы никак не сможете помочь.
— Но ведь я тоже ваша сестра! — Лили в сердцах топнула ногой и гневно нахмурилась, в очередной раз напомнив мне Рейру. Это было невыносимо.
— Ты была ею, пока эта женщина не сбежала, — прошипел я и сам пришел в ужас от своих слов.
— Ах так… — Лили сухо всхлипнула и гордо вздернула подбородок. — Тогда ладно.
В следующие полчаса она лихорадочно собирала свои вещи, а Оливер ходил за ней с совершенно потерянным видом. Наконец они упаковали свои вещи, и кузина демонстративно прошествовала мимо меня, не забыв хлестнуть по лицу светлыми прядями.
— Счастливо оставаться, братец, — ядовито прошипела она. — Надеюсь ты позаботишься о своей «сестре».
На лице у меня не дрогнул ни один мускул, но внутри все вскипело от такой двусмысленной фразы. Неужели она думает, что я воспользуюсь сложившийся ситуацией для чего-то подобного?
— И ты постарайся не потерять своего «друга», — в тон ответил я и криво усмехнулся, увидев досаду и злость на красивом лице.
Гневный хлопок дверью эхом прокатился по опустевшей квартире. Где-то в районе солнечного сплетения нехорошо засвербило. В конце концов Лили ни в чем не была виновата, но я просто не мог сейчас принимать соболезнования. Мне нужно было позаботиться о Рин.
Ведомый этими мыслями, я вернулся в её комнату. Медленно затворил за собой дверь и не спеша приблизился к постели, не отрывая взгляд от её побледневшего лица. Дыхание было неровным и тяжелым. Когда она упала в обморок я сам едва не перестал дышать, но нашел в себе силы и подхватил её, избавив от тяжелого падения. Если с ней что-то случится, то я…
Судорожно вдохнув, я осторожно коснулся её холодной ладони, а после прижал к своей щеке.
— Все будет хорошо, Рин… — прошептал я, легонько целуя изящные пальцы. — Мы справимся.
***
Прошло несколько секунд, прежде чем Рин поняла, что падает. Проваливается в пропасть, а после летит в свободном падении. От ужаса перехватило дыхание, уши заложило. С ресниц срывались прозрачные капли слез, но их тут же подхватывал поток ветра, так что она не могла даже заплакать как следует.
«Помогите! Помогите! Помогите!» — отчаянно билось в сознании, и тут падение замедлилось, а спустя пару секунд и вовсе прекратилось. Чьи-то сильные руки крепко прижимали к себе хрупкую девичью фигурку. Рин судорожно всхлипнула и вцепилась в своего спасителя.
— Ну-ну, — теплые шершавые пальцы нежно коснулись щеки. — Все уже позади.
От этого прикосновения Рин резко открыла глаза, чувствуя как колотится сердце. Щека горела, а в ушах все еще звучал знакомый хрипловатый голос. Часто дыша Рин повернула голову и поняла, что находится в своей комнате. С трудом прогнав остатки сна, она приподнялась на локте, и тут сердце вновь совершило кульбит. У её ног, привалившись спиной к кровати и уронив голову на грудь, тихо спал Лен. Светлые пряди падали на его уставшее, осунувшееся лицо, а под закрытыми глазами залегли глубокие тени. Словно он провел на ногах несколько ночей.
Однако не успела Рин подумать о причинах его усталости, как парень вздрогнул и резко поднял голову. Спустя мгновение сонный взгляд скользнул по кровати.
— Рин? — охрипшим ото сна голосом прошептал он, а после порывисто схватил её ладонь. — Как ты себя чувствуешь?
— А, что ты тут… — начала было она, и тут же в сознании ослепительной вспышкой возникли воспоминания прошедшего дня. Сердце болезненно заныло, а в горле встал горький ком.
Рин вцепилась в рубашку брата и безутешно зарыдала, чувствуя, что вновь проваливается в бездну и лишь его надежные руки не дают ей сойти с ума.
***
В просторном помещении храма витал приторный запах ладана. Сухопарый священник медленно читал заупокойную молитву, склонившись над телом облаченном в строгий костюм. Была какая-то жестокая ирония в том, что служащий компании даже в свой последний путь отправлялся в официальной одежде.
Служба длилась уже полчаса, и мои ноги медленно превращались в желе от сидения в неудобной позе. Однако я почти не замечал этого, крепко сжимая дрожащую ладонь Рин. Сестра смотрела на отца помутневшими от слез глазами, и я с трудом переборол желание увести её отсюда. За последние два дня она почти ничего не ела, общалась односложными фразами и отказывалась выходить из своей комнаты. И плакала. Плакала. Плакала.
Я стиснул зубы, наблюдая за тем как по нежным щекам катятся прозрачные капли. Господи, когда это уже закончится?!
На моей памяти в квартире еще не было столько людей. Десятки женщин и мужчин, облаченные в черное подходили к поминальному алтарю, зажигали благовония и оставляли конверты с деньгами. У них на лицах было одинаковое скорбно-скучающее выражение, так что все слова поддержки звучали на удивление фальшиво.
— Рин, я…прими мои искренние соболезнования, — Оливер неловко переминался с ноги на ногу. — Твой отец был хорошим человеком.
В ответ на это Рин лишь механически кивнула, и сильнее прижалась к моему плечу, и я испытал странное удовлетворение, от которого мне тут же стало стыдно. Словно я был доволен тем, что происходило.
— Лен-кун, можно тебя на пару слов? — голос Мейко отвлек меня от этих мыслей. — Это насчет вашего будущего.
Я опасливо покосился на Рин, и после недолгого колебания последовал за Сакине, ощущая на себе отчаянный взгляд сестры. Захлопнув балконную дверь, я привалился к ограждению, и выжидательно взглянул на менеджера.
— Понимаю, что сейчас не лучшее время, — начала Мейко издалека. — Но вопрос о вашем опекунстве весьма сложный, поэтому я связалась с вашей матерью.
— Не стоило, — процедил я, сцепившись в ограждение с такой силой, что побелели костяшки. — Она нам больше не мать.
— Но не для органов опеки, — покачала головой Сакине. — Вам шестнадцать лет, поэтому пусть и формально, но вам нужен опекун, и это Рейра-сан.
— И что, она придет, чтобы забрать нас для «счастливой» жизни в Италии? — напряженно произнес я.
— Если бы это было так, — слегка потупившись женщина протянула мне письмо, после прочтения которого мне резко захотелось ударить себя по щеке, чтобы проснуться от этого кошмара.
— Она…просит отдать нас в детский дом? — севшим голосом спросил я. — Серьезно?
— Боюсь, что да, и это еще не самое страшное, — в карих глазах мелькнуло сочувствие. — Вас отправят в частные школы…в разных префектурах.
***
В вагоне метро яблоку не где было упасть, но Гуми смогла таки протолкнуться к дверям и выйти на нужной станции. От выхода сквозило стылым холодом, поэтому девушка зябко поежилась и, спрятав нос в зеленом шарфе, поспешила к дому лучшего друга, которого не видела вот уже две недели. И это её чрезвычайно беспокоило.
Оказавшись перед знакомой дверью, Гуми собралась с духом и ударила по кнопке звонка, оглашая квартиру требовательной трелью. Спустя несколько минут за дверью послышалось копошение, и она слегка приоткрылась. В образовавшейся щели мелькнул знакомый голубой глаз.
— Мегпоид? — в голосе слышалось удивление и досада. — Что ты тут делаешь?
— Давненько не виделись, вице-президент, — Гуми сурово нахмурилась и схватилась за ручку двери. — Может пригласишь?
— А поговорить тут не судьба? — блондин наконец удосужился выйти, но тут же захлопнул за собой дверь. Словно боялся, что в образовавшуюся щель кто-то просочится. Или же напротив — сбежит.
— Да ты само радушие, — еще больше насупилась девушка и окинула друга изучающим взглядом. Они не виделись с самого дня похорон, и вид у него был крайне болезненный. Бледная кожа и темные круги под глазами явно указывали на недосып и отсутствие свежего воздуха.
— Чем обязан? — Лен привалился спиной к двери и скрестил руки на груди.
— А мне что нельзя навестить тебя просто так? — произнесла Гуми, отмечая что он избегает смотреть ей в глаза. — Как там Рин?
— С ней все в порядке, — слишком быстро выпалил Лен, и на какую-то долю секунды в голубых глазах мелькнул и погас какой-то странный огонек. — Ей пока трудно смириться с тем, что случилось, но я работаю над этим.
— Ты работаешь? — с подозрением переспросила Гуми. — И каким образом?
— Стараюсь не беспокоить её по пустякам, мы много времени проводим вместе, — заученно произнес Лен. — У нас все отлично.
— Это ты писал мне в последние две недели, — скрипнула зубами Гуми. — А до Рин я так и не смогла достучаться.
— Она отключила телефон, чтобы он не беспокоил, — спокойно ответил Лен.
— Она отключила? Что-то мне подсказывает, что это была вовсе не…
— Хватит играть в детектива, Мегпоид, — перебил Лен, и смерил подругу тяжелым взглядом. — Спасибо тебе за визит, я передам Рин, что ты заходила.
Парень вымученно улыбнулся, ставя точку в разговоре, и Гуми не выдержала:
— Это тебе пора перестать скрытничать и признать, что ты просто запер свою сестру и…
Обличительную речь прервал ощутимый удар в стену, всего в паре сантиметров от лица девушки.
— А вот это уже, — тихо прошептал Лен, глядя в зеленые глаза. — Не твое дело.
Гуми никогда не считала себя трусихой, но сейчас по спине пробежал холодок. Совсем как тогда, на крыше школы, когда она раскрыла самый страшный секрет Лена. И он попытался сбросить её оттуда. Вот только сейчас он был в сто раз серьезнее.
— Надеюсь мы поняли друг друга? — парень криво усмехнулся и шагнул к двери.
— Лен! — сбросив с себя оцепенение выпалила Гуми. — Разве ты не видишь, что это неправильно?!
— Что? — он невинно поднял брови. — Что неправильного в том, что я вновь общаюсь со своей сестрой?
И с этими словами он скрылся за дверью, громко щелкнув замком на прощание.
***
На широком плазменном экране разворачивалась виртуальная битва: один из бойцов — школьница в короткой юбке и с внушительным бюстом — атаковала ужасно перекаченного каратиста.
— Кто сегодня приходил? — спросила Рин, не открывая взгляд от телевизора. — Звонок был очень громким.
— А, это был какой-то социальный опрос населения, — беспечно ответил я, но мои пальцы вцепились в геймпад с такой силой, что пластмасса грозилась пойти трещинами. — Предлагали поучаствовать в анкетировании.
— Ого… — протянула Рин, методично нажимая на кнопки. — А что за тема?
— Что-то там про дорожный трафик, — легко солгал я. — Но я не автомобилист, поэтому…
— Понятно…ах вот тебе! — в следующее мгновение персонаж Рин применил какой-то прием и каратист оказался в ауте. — Ура! Десятая победа подряд!
— Да-да, мои поздравления, — я картинно похлопал в ладоши, от души наслаждаясь довольным выражением её лица. — Что желает моя госпожа в качестве награды?
— Хм…дай подумать, — Рин забавно нахмурила лоб и прикрыла глаза. — Придумала! Ты сыграешь мне на гитаре! Колыбельную!
Спустя пару минут её комнату уже огласил мелодичный звук гитарного перебора. Это была обычная просьба Рин — поиграть ей, и я играл так, как никогда в жизни. Потому что в такие моменты с её лица соскальзывала уже ставшая привычной печаль.
Почти полмесяца я отчаянно пытался вернуть её счастливую улыбку. Ревностно оберегал от назойливых соболезнований и душевных разговоров, потому что от них ей становилось только хуже. Слава богу, она уже не плакала, но вот по ночам…
— Уже все? — сонно прошептала она, заметив, что я отложил инструмент. — Давай еще одну!
— Прости, Рин, не сегодня, — я протянул ей стакан с водой. — Уже поздно, нам пора спать.
— Какой же ты зануда, — проворчала сестра, но послушно выпила воду. — Ты останешься сегодня со мной?
— Как всегда, — я вернул стакан на тумбочку и присел на краешек кровати. — Останусь пока ты не уснешь.
— Почему бы нам не спать вместе? — с каждым словом её голос становился все тише. — Как в детстве…
Не закончив фразы, Рин погрузилась в крепкий сон, навеянный снотворным, которое я исправно добавлял стакан с водой. Ведь только так она могла рассчитывать на спокойный и здоровый сон без кошмаров.
— Как в детстве…хах, — я обхватил её ладонь и поднес к щеке. — Было бы неплохо.
В следующую секунду я жадно вдохнул запах её кожи, всматриваясь в умиротворенное лицо. Мегпоид ошибается. Я не запираю Рин — она сама хочет быть со мной. Теперь я — единственная её семья, и ей больше никто не нужен. И пока я могу вот так смотреть на её спящее лицо — большего мне и не надо.
***
Дни пролетали на удивление быстро, и я не успел оглянутся как на календаре был уже декабрь. Однако время в нашей квартире будто остановилось. Хотя нет, оно не остановилось. Замкнулось вокруг Рин, ведь я всегда был подле нее, готовый выполнить любой её каприз.
Мы смотрели телевизор, играли в видеоигры, слушали музыку, и за это время она ни разу не вспомнила об отце или матери, о работе или об Оливере. Я стал для нее всем, и от этого кругом шла голова. То и дело я ловил себя на мысли о том, что отец сделал мне огромное одолжение, решив отойти в мир иной. Теперь ничто не мешало мне быть рядом с той, кого я люблю больше жизни. Разумеется, потом я одергивал себя, но чисто ради приличия, а не из-за высокой морали. В конце концов, о какой морали может идти речь в моем случае?
Каждое утро я начинал с приготовления завтрака и приносил его в комнату Рин. Она встречала меня ласковой улыбкой, благодарила за еду, и ворчала порой, сетуя на мою гиперопеку. Но не пыталась прекратить это, словно бы ей самой это доставляло радость. Вот так мы и жили в этом мире для двоих, и я еще никогда не чувствовал себя таким счастливым. Пока в один из дней Рин не выглянула в окно и не захотела выйти наружу. Потому что выпал первый снег.
— А я и не заметила, что наступил декабрь! — воскликнула Рин, и так и подскочила на кровати. — Давай прогуляемся, Лен!
В небесно-голубых глазах отразился детский восторг, а я ощутил как холодеют пальцы. В груди ужом свернулось неприятное чувство, но я поспешно кивнул и принялся искать теплые вещи.
***
— Как здорово! — Рин с улыбкой ловила пушистые снежинки, которые быстро таяли на её ладонях. — Правда красиво, Лен?
Она выглядела такой беззаботно-счастливой, что мне в пору было бы радоваться, но вместо этого меня охватила тревога. Спустя мгновение я понял, что очень хочу вернуть её домой.
— Рин, давай на этом остановимся? — я взял её за руку. — С непривычки может быть трудно…
— Рин? Это и правда ты?! — мои слова были заглушены изумленным возгласом. Я резко повернул голову в сторону говорящего и внутренности будто скрутило жгутом.
— Оливер? — Рин выпустила мою руку и шагнула ему навстречу. — Давно не виделись!
— Это уж точно, — блондин бросил на меня неприязненный взгляд, но потом поспешил улыбнутся Рин. А мне словно кто-то врезал под дых.
«Он знает, » — понял я, и почувствовал досаду от того, что не придушил Лили еще тогда.
— Почему ты все еще в Японии? — спросил я, незаметно попытавшись оттеснить Рин от парня. — Мне казалось, что ваши контракты уже давно закончились.
— Лили уехала пару дней назад, — спокойно произнес Оливер. — А мой контракт продлили еще на две недели.
— Замечательно! — Рин сияла от радости. — То есть ты будешь в Токио до самого Рождества?
— Именно так, — наклонил голову Оливер. — Но хватит обо мне, как твои…ваши дела?
— Все уже хорошо, — заверила его Рин. — Я довольно долго не могла прийти в себя, но встретившись с тобой мне значительно полегчало, так что я планирую вернутся к работе в ближайшую неделю.
От этих слов я вздрогнул и с недоверием уставился на сестру. Что значит ей стало лучше от встречи с этим типом? Скоро вернется к работе?
— Отличная новость, — Оливер покосился на меня и протянул руку к Рин, делая вид, что заправляет выбившуюся прядь волос. — Мне было так одиноко без тебя.
— Да, мне тоже, — Рин слегка покраснела, а я едва сдержался, чтобы не сломать этому ублюдку руку. А между тем зияющая дыра, что почти затянулась за последний месяц, вдруг лопнула по швам.
— Слушай, а может сходим куда-нибудь, выпьем по чашке какао, я уже немного освоился в Токио и…
— На самом деле, — я решительно взял Рин за руку. — Мы немного торопимся, так что давай как-нибудь в другой раз.
И прежде, чем Оливер успел возразить мне, я стремительно зашагал прочь, увлекая за собой Рин. Благо, она не стала задавать вопросов или вырываться, требуя объяснений.
***
За прошедший месяц Рин так много времени провела в помещении, что стоило ей вновь оказаться в темной прихожей, как на душе стало как-то неспокойно. А когда Лен, не говоря ни слова громко щелкнул дверным замком, она и вовсе испугано вздрогнула.
— Лен? — осторожно позвала девушка, всматриваясь в неестественно прямую спину брата. — Что случилось?
— Ничего, — перебил он, и поспешил натянуть на лицо заботливую улыбку. — На улице довольно прохладно, и я беспокоился, что ты можешь простудится. Надеюсь, ты понимаешь?
Блондинка неуверенно кивнула, но чувство тревоги никуда не исчезло, а продолжило преследовать её весь остаток дня.
Вечером она выглянула в окно и заметила праздничную иллюминацию. До Рождества оставалось полторы недели и улицы Токио приобретали нарядный и сказочный вид. Рин прижалась лбом к прохладному стеклу, любуясь ярким свечением.
— Рин? — обеспокоенно позвал Лен, только что появившийся на пороге её комнаты. Девушка оглянулась и заметила у него в руках поднос, на котором дымились кружки с теплым какао.
— Уже включили иллюминацию! — радостно сообщила Рин. — Еще не слишком поздно, давай прогуляемся?
— Нам лучше не выходить на улицу без сопровождения, — покачал головой брат и поставил поднос на прикроватную тумбочку. — Мы ведь знаменитости.
— Раньше ты гулял один без всякой охраны, — насупилась Рин. — И ничего.
— Это не моя прихоть, так сказала Мейко-сан, — терпеливо объяснил Лен. — Мы давно не появлялись на публике, и такое внезапное возвращение может быть опасным.
— Ладно… — протянула Рин и взяла свою кружку с горячим напитком.
— Поэтому пообещай мне, — Лен внимательно посмотрел на нее. — Что ты не будешь выходить на улицу.
Рин подняла на брата непонимающий взгляд. Раньше она бы даже порадовалась подобному, поскольку ей не хотелось видеть других людей кроме Лена.
Все свалившиеся несчастья помогли ей наладить отношения с ним. Общее горе сплотило их, позволило забыть обо всех разногласиях, и теперь их можно было назвать образцовыми близнецами. Однако, выйдя наружу Рин сбросила с себя сонное оцепенение, в котором пробыла так долго. Ей вновь захотелось работать и учится, гулять и общаться с друзьями и знакомыми. И как долго ей придется отказывать себе в этом?
Девушка осушила почти половину чашки, когда на нее навалилась странная сонливость. Голова отяжелела и кружка опасно накренилась в ослабевших пальцах.
— Лен? Что со мной… — прошептала она, чувствуя как подгибаются ноги.
— Тише-тише, — послышался успокаивающий голос Лена и он бережно уложил её на кровать. — Ты просто устала, тебе нужно поспать.
— Нет… — слабо произнесла Рин, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд. — Я не хочу…
***
Рин жалобно всхлипнула и в следующее мгновение закрыла глаза, погрузившись в глубокий сон. Я медленно опустился на колени рядом с кроватью, прислушиваясь к её мерному дыханию, и по привычке взял её за руку.
«Все хорошо, Рин. Просто останься со мной.»
В эту ночь я опять почти не спал, проведя её рядом с постелью Рин, стараясь не думать о том, что будет, когда действие снотворного закончится. Она вновь заговорит со мной о возвращении к нормальной жизни? Захочет выйти наружу? Пойдет гулять с Оливером? Одна лишь мысль об этом приводила меня в ужас. Почему? Почему она не может быть просто рядом со мной?
Внезапно в кармане завибрировал телефон, и я нервно дернулся. Неужели Мегпоид снова справляется о моих делах?
Содрогнувшись от плохого предчувствия я открыл сообщение, но оно было от Сакине.
«Нам нужно поговорить. Это по поводу опекунства. Срочно.» — значилось в письме и я едва не выругался в голос. Как же все не вовремя!
Я раздраженно захлопнул телефон, и посмотрел на спящую Рин. Как долго будет длится эффект снотворного? Я увеличил дозу, значит есть шанс, что когда я вернусь она еще будет спать.
— Прости, Рин, — я крепко сжал её ладонь. — Мне нужно уйти, но это ненадолго. Если все получится, то мы сможем жить вместе всегда.
Нечеловеческим усилием я отпустил её руку и поспешно вышел из комнаты.
***
Словно выныривая со дна глубокого озера, Рин очнулась от тяжелого забытья. Комнату заливал мягкий белый свет, а за окном не спеша падали мягкие снежные хлопья. Кагамине вновь ощутила невероятное желание выйти наружу.
Испытывая легкую слабость девушка выбралась из постели и накинув теплый халат, отправилась на кухню. В голове все еще роился легкий туман, и она плохо помнила события вчерашнего вечера. Однако странная слабость и дурнота вызывали у нее сильную тревогу. Может это кислородное голодание? Или анемия?
Блондинка медленно прошаркала к холодильнику, и уже взялась за ручку, но тут же испуганно замерла. В доме было непривычно тихо. Неужели Лен отправился в магазин?
Рин оглядела стол и магниты на холодильнике в поисках записки, но ничего не обнаружила. Он и раньше бывало отлучался на пару часов, но обычно всегда предупреждал, а теперь вдруг пропал без следа.
Девушка еще раз обошла весь дом в поисках брата, но нигде его не обнаружила. Это было странно. Как он мог уйти и не предупредить её? Рин боязливо поежилась, прислушиваясь к непривычной тишине комнаты. Она не говорила об этом, но в этой тишине ей слышался стук женских каблуков, и тихий мужской баритон. Словно родители вернулись домой, и сейчас вот-вот войдут в комнату…
В гостиной что-то скрипнуло, и Рин испугано подскочила. А после опрометью бросилась в свою комнату.
***
Желтое такси затормозило рядом с Башней Ай, и я сунул водителю деньги. Пользоваться такси в Токио было невероятным расточительством, но я хотел вернутся домой как можно скорее, поэтому выбрал самый быстрый способ передвижения. Однако клерки компании совсем не хотели входить в мое положение, поэтому я прождал в зале ожидания почти полчаса, прежде, чем вечно занятая Мейко смогла уделить мне время.
— Доброе утро, Лен-кун, — поприветствовала она меня и жестом пригласила сесть напротив нее. — Хочешь чего-нибудь выпить? Чай, кофе?
— Давайте сразу к делу, менеджер, — отрезал я, нервно покосившись на часы. — Какие новости?
— На твоем месте я была бы повежливее, — холодно заметила Мейко. — Иначе есть шанс, что я просто не буду заниматься этим делом. У меня знаешь ли и другие обязанности имеются.
Я едва не скрипнул зубами от досады, но поспешно наклонил голову, бормоча извинения.
— Вот и славно, — женщина вынула из папки лист бумаги и протянула мне. — Я получила ответ от родителей твоего отца с Окинавы. Они готовы встретится с вами, но с одним условием. Вы должны приехать к ним лично.
— С этим проблем нет, — я быстро пробежал глазами красивые строчки. — Можем вылететь хоть сейчас.
— Но ты должен понимать, Лен-кун, — предупредила Мейко. — Это еще ничего не значит. Да, твои дедушка и бабушка могут оспорить право опекунства, но суд легко может отклонить это ходатайство, и тогда ты с сестрой останешься с матерью.
— Мне плевать на вероятность проигрыша, — произнес я, складывая письмо пополам. — Судебные тяжбы — дело серьезное и долгое, так что вполне возможно процесс затянется до нашего восемнадцатилетия.
— Вот значит, на что ты рассчитываешь, — покачала головой Мейко, и в её карих глазах мелькнула тревога. — Расчетлив, как и всегда.
— Приму это за комплимент, — ухмыльнулся я. — Спасибо, Мейко-сан.
— Я всего лишь выступила твоим посредником, — пожала плечами менеджер. — Все остальное зависит от тебя.
— Не волнуйтесь об этом, — я аккуратно свернул письмо и спрятал во внутренний карман куртки. — Все будет в лучшем виде.
***
Холодный воздух обжигал легкие, но Рин упрямо шагала по улице, то и дело поднимая взгляд на виднеющуюся впереди башню. Скорее всего Лен отправился в Криптон хлопотать по поводу их возвращения. У него всего хорошо получалось вести переговоры, так что возможное он уже освободился…
Внезапно рядом с ней затормозил темно-синий седан, за рулем которого сидел нервный молодой человек в деловом костюме. Рин насторожено замерла, в голове тут же возник голос Лена, предупреждающий об опасности.
— Рин! — задняя дверь распахнулась, и девушка вздохнула с облегчением, увидев улыбающегося Оливера.
— Что ты здесь делаешь? — серо-зеленые глаза окинули взглядом её продрогшую фигуру. — Скорее залезай, а то совсем замерзнешь!
Рин неуверенно покосилась на офис компании, до которого было уже рукой подать, а потом мотнула головой и решительно забралась в теплый салон.
***
Пальцы сжимающие коробку со сладостями уже потеряли чувствительность, но я не обращал на это внимания, поднимаясь на свой этаж. Я отсутствовал чуть дольше двух часов, и Рин скорее всего уже проснулась, и сейчас дуется на меня за то, что я оставил её одну. Однако я принес хорошие новости и её любимые пирожные. Против второго она точно не устоит.
— Рин! — произнес я, стоило мне шагнуть через порог. — Я дома!
Поспешно захлопнул дверь, а потом в мозг вонзилась раскаленная игла. Дверь не была заперта? В следующую секунду я, не разуваясь, прошел в глубь квартиры, напряженно вслушиваясь в неестественную тишину. В кухне и гостиной никого не оказалось. Равно как и в ванной. Внезапно стало трудно дышать, и я бессильно привалился к стене, подняв взгляд на последнюю непроверенную дверь. Пожалуйста, пусть она еще спит…
В комнате сестры все было как обычно, если не считать одной маленькой детали. Там не было самой Рин.
С трудом переставляя ноги, я медленно подошел к её кровати, отказываясь верить в происходящее.
— Рин… — хрипло позвал я, ощущая как накатывает паника.
Громкаявибрация телефона заставила меня вздрогнуть, а в следующую секунду я ответил на звонок, надеясь, что это она.
— Привет, братец, — послышался в трубке голос, и я поперхнулся воздухом. — Как ты там?
***
В салоне автомобиля пахло кофе и свежей выпечкой, а за окном медленно падал белый пушистый снег. Рин рассеяно отпила из своего стакана, наблюдая за тем как Оливер кормит своего питомца остатками вафель. Буквально только что между ней и парнем состоялся весьма странный разговор, и Рин все еще не могла отойти от него.
— Прости, если я шокировал тебя, — смущенно произнес мальчик и погладил чижа по светлому оперению. — Но мне казалось, что ты должна все узнать.
— Кто тебе рассказал об этом? — прошептала Рин и невольно покраснела. — О том, что Лен…
— Лили, — неохотно ответил Оливер. — Она узнала об этом в тот день, когда они напились и разгромили вашу кухню.
Между ними повисла неловкая пауза, а потом Рин набралась смелости и взглянула на собеседника.
— И что с того? — дрожащим голосом произнесла она. — Понимаю, что его чувства странные, и возможно вызывают у тебя отвращение, но не тебе судить его.
— Мне все равно, насколько это затрагивает нормы морали, — тихо произнес Оливер и на какой-то миг показался Лили очень взрослым. — Просто я беспокоюсь о тебе. Лили отмечала, что временами твой брат бывает…неадекватен, и вчера я убедился в этом лично.
— Что? — с возмущением воскликнула девушка. — Ты не прав! Конечно, он бывает перегибает палку, но…
— Сколько ты просидела в своей квартире? — резко перебил он. — Это было исключительно твое решение? Или это он внушил тебе мысль об этом?
— Вовсе нет! — Рин почувствовала как на глазах наворачиваются обидные слезы. — Мне было так плохо, а Лен заботился обо мне все это время! Он мой единственный родной человек, так что не смей говорить о нем плохо!
Последние слова сорвались на крик, так что Джеймс испугано вздрогнул, а Оливер напротив с сочувствием посмотрел на нее, будто она была тяжелобольной.
— Не так давно ты говорила, что терпеть его не можешь, — тихо проговорил он.
— Многое изменилось, — глухо произнесла Рин и взялась за ручку двери. — Прости, Оливер, мне нужно идти.
— Постой! — в его глазах мелькнула паника и он вытащил из-за пазухи белый конверт. — Возьми его, и если захочешь…я буду ждать тебя 23 числа!
Рин с недоверием взяла конверт, но не стала его открывать, а просто благодарно кивнула и вылезла из машины. Идя по хрусткому снегу она старательно игнорировала обеспокоенный взгляд Оливера, и сердито засунула конверт в карман пальто. Что бы там ни было, она не собиралась этим пользоваться.
Путь до дома занял примерно полчаса, так что она вновь ощутимо замерзла, и всерьез боялась простудиться. В голову постоянно лезли мысли о разговоре с Оливером, а щеки то и дело заливала краска. Лен любит её? Почему он рассказал об этом Лили, а та в свою очередь разболтала Оливеру?! И как ей теперь вести себя с братом?!
Девушка подула на замерзшие ладони, а после решительно взялась за ручку входной двери. Сердце забилось чаще, когда она вошла в полутемную прихожую и взгляд тут же наткнулся на знакомую куртку. Как давно он вернулся? Наверняка он очень волновался, ведь телефон она оставила дома.
— Лен? Я вернулась! — Рин разулась, но не услышала ни звука в ответ. Сердце тревожно вздрогнуло, поэтому она поспешила найти брата.
Увидев приглушенный свет, лившийся из его комнаты, девушка тихонько подкралась к двери и сдержано постучала. Ответа не было.
— Лен? — с беспокойством позвала она. — Ты там? Можно я вой…
В этот миг дверь резко распахнулась, отчего Рин едва не отскочила в сторону.
— О, а вот и ты! С возвращением, — ядовито произнес Лен, окидывая её долгим изучающим взглядом, от которого ей тут же стало не по себе. — Как дела у Оливера?
— Что?
— Ой да брось, как будто я не знаю, что ты сбежала на свиданье к этому британскому выродку!
Рин испугано вздрогнула и хотела отступить на пару шагов, кожей почувствовав гнев исходящий от Лена. Однако он резко схватил её за руку и втащил внутрь комнаты, захлопнув дверь.
— Лен, прекрати! Мне больно! — воскликнула Рин, пытаясь высвободить запястье из его пальцев. — Отпусти!
— Хм… — насмешливо протянул он. — Тебе неприятно? Не нравится, когда к тебе прикасается кто-то вроде меня? Что, с Оливером лучше?
— Все совсем не так, — в отчаянии выдохнула Рин, понимая почему Лен так зол. — Слушай, Оливер сказал мне кое-что и…
— Значит не отрицаешь, что ушла из дому чтобы повидаться со своим ненаглядным? И что? Он предложил тебе уехать с ним в Лондон?
— Хватит нести чушь! — вспыхнула Рин, и умудрилась выдернуть руку из захвата. — Ты не в себе!
В ответ на это Лен негромко рассмеялся, и Рин почувствовала как по коже побежали мурашки. В ушах эхом пронеслось предупреждение Оливера.
— Ты совершенно права, сестрица, — насмешливо произнес Лен и в его глазах появился какой-то нездоровый блеск. — Может и я правда параноик, который просто ищет повод, чтобы удержать тебя рядом.
Лен кивнул, словно бы соглашаясь со своими доводами, и у Рин отлегло от сердца.
— Но в таком случае, — шелковым голосом произнес он. — Объясни мне, что это такое?
***
Было в этом что-то завораживающее. Видеть замешательство и страх на её лице. Наблюдать за тем, как она медленно вытаскивает из кармана белый конверт и неловко распечатывает. Голубые глаза быстро пробегают по строчкам, а после на её лице отражается самый настоящий ужас. Побелев как полотно, она поднимает на меня взгляд, и я едва сдерживаю смешок. А у нее оказывается есть не заурядный актерский талант.
— Я не понимаю, он дал мне его, но я не собиралась…боже, я даже не знала, что это такое!
— Правда? Тогда почему ты вообще взяла у него этот чертов конверт? Зачем вышла из дома и нарушила обещание? — каким-то непостижимым образом мне удавалось сохранять внешнее спокойствие, хотя глаза застилала красная пелена.
Мне не нужно было даже смотреть в этот конверт, чтобы понять, что там билет на самолет. До Лондона. Все как и сказала Лили. А я до последнего не хотел верить в это. Дыра в моей груди сколлапсировала и там образовалась беспросветная пустота, грозившая заполнить все вокруг.
— Лен, прости, я знаю, что ты сердишься, но Оливер рассказал мне, что ты…любишь меня.
— Постой, — я шагнул к ней и схватил за плечи. — Ты.ты что, знаешь? Знаешь, что я к тебе чувствую и все равно хочешь уйти? Бросить меня?
— Лен, мне больно! — Рин поморщилась и попыталась высвободиться. Это стало последней каплей.
— Если тебе наплевать на мою боль, — прошептал я, заглядывая в расширенные от страха глаза. — То и мне на твою тоже.
В следующее мгновение черная бездна поглотила меня.
========== Такт 40,5: Разбитое зеркало ==========
Сильные пальцы больно впивались в покатые плечи,так что она сдавленно застонала от боли, но он не обратил на это внимания.
— Лен, пожалуйста… - чуть не плача, прошептала Рин. — Отпусти…
— Никогда, — слышится тихий ответ, и потом парень грубо целует её, жадно прикусывая нежные губы.
— Мннн! Прекрааммм! - она пытается отстраниться, но шершавые пальцы больно сдавливают подбородок. От недостатка кислорода начинает кружится голова, и девушка теряет чувство реальности, приходя в себя лишь на жестковатом матрасе. Она тяжело дышит, чувствуя ужасную слабость во всем теле, а сердце заходится от смутной тревоги. Ей все еще кажется, что это очередная его шутка. Способ напугать её, поиздеваться над ней из-за своей глупой ревности.
Однако, когда он с треском разрывает на ней тонкую блузку, обнажая кружевной лифчик, Рин вскрикивает, а потом начинает яростно сопротивляться.
— Лен, хватит! Это уже не смешно! — задыхаясь от ужаса, она пытается вырваться, но её руки тут же оказываются прижатыми к кровати, а потом вокруг запястий затягивается тугой узел галстука.
— Лен, прошу тебя! — голос в ужасе срывается на крик, но его тут же заглушает очередной бездушный поцелуй — грубый и грязный. На глазах навернулись слезы, и не в силах вынести подобного Рин стискивает зубы, чувствуя на языке солоноватый привкус крови.
Парень прерывает поцелуй и задумчиво стирает тонкую красную струйку, скатывающуюся с подбородка.
— Значит тебе не по вкусу поцелуи? — хрипло произносит он, и его губы растягиваются в безумной улыбке. — Что ж, тебе же хуже.
— Лен…братик, не надо… — хнычет девушка, когда его горячие губы касаются тонкой шеи и скользят ниже, обрисовывая контур ключиц. Пульс подскакивает, и Рин заливается стыдливым румянцем, потому что от таких прикосновений начинает сводить пальцы на ногах, и она закусывает губу, стараясь подавить постыдный стон.
— Ну что? — насмешливый шепот рядом с ухом. — Теперь тоже неприятно?
Она не успевает ответить, так как он целует и тут же прикусывает мочку уха, отчего Рин тихонько охает.
— Слышу, что нет, — произносит Лен, и тут его рука сдавливает маленькую грудь. — А так?
— Отпусти и-извращенец! — вскрикивает Рин, тщетно борясь с подступающим возбуждением. — Не трогай меня! Мне противно!
Она швыряет эти слова в лицо брата, и его довольная улыбка тут же сменяется усмешкой.
— Громкие слова для той, кто уже намокла, — хмыкает он, и запускает руку ей под юбку.
— Н-нет! — взвизгнула Рин и инстинктивно сжала бедра, но Лен лишь издевательски рассмеялся.
— Ну же Рин, признай, что тебе это нравится, — пропел он и коснулся её через влажную ткань. — Ты не меньшая извращенка, чем я…
— Заткнись! Прекрати это! — Рин плотно зажмурилась и замотала головой, в попытке прийти в себя.
— Так не пойдет, Рин, — в голосе парня звучит недовольство. — Посмотри на меня.
Его пальцы касаются щеки, и Рин дергается как от удара током.
— Не хочешь? Ну ладно, тогда тебе будет гораздо приятнее…и больнее.
Услышав это девушка вновь пытается освободить руки, но жесткая ткань галстука лишь раздражают нежную кожу запястий. А между тем Лен быстро стаскивает с её волос любимый белый бант, а после шелковая полупрозрачная ткань накрывает её глаза.
— Что ты? — Рин пытается снять повязку, но все безуспешно. Тут же её посещает сильнейшее чувство дежавю. Лишенная зрения и возможности двигаться на этой самой кровати…
Панический страх накрыл её с головой, и девушка вновь начала отчаянно вырываться.
— Стой! Я не хочу! Лен, ты же не серьезно, да? Послушай, давай…
— Все бесполезно, Рин, — чужие руки грубо стискивают её грудь, и она болезненно вскрикивает. — Я пытался быть тебе братом. Весь прошедший месяц я убеждал себя в том, что мне достаточно просто быть рядом с тобой, быть для тебя единственным на кого ты можешь положится.
Пальцы ловко расстегивают застежку лифчика.
— Но мне надоело притворятся. Надоело мирится с твоим эгоизмом. Я делал все для тебя, позволял другим быть с тобой, потому что тебе это нравилось. Столько раз приносил себя в жертву…но ты меня предала. И заслуживаешь наказания. А я получу награду за все свои страдания.
Его голос звучит пугающе спокойно, так будто он объясняет ей очередную заумную задачку. Все логично и просто, как дважды два.
Горячие губы касаются затвердевшего соска, и Рин не может подавить стон наслаждения. Щеки пылают от стыда, но она ничего не может с собой поделать. Любое прикосновение пускает по коже рой мурашек, усиливая и без того нестерпимый жар внизу живота.
Шершавые пальцы скользят по впалому животу, цепляются за кружевную резинку трусиков и резко стаскивают вниз.
— Н-нет, не надо! — Рин чувствует как чужой изучающий взгляд скользит по её обнаженному телу, и предпринимает последнюю попытку образумить брата. — Лен…прошу тебя, давай прекратим это, я останусь с тобой и все будет как раньше.
Девушка в слепую пытается поймать его взгляд, но он горько усмехается и сильнее вжимает хрупкое тело в кровать.
— А я не хочу, чтобы было как раньше.
***
Ледяные струи душа больно впивались в кожу, но я едва замечал это, привалившись к кафельной стене ванной. Ладонь левой руки сжимает белый бант, уже давно пропитанный водой, и оттого я не могу определить, где вода, а где слезы.
В ушах все еще слышался отчаянный плач Рин, постепенно переросший в сдавленные стоны. А потом она кажется потеряла сознание, что в общем-то не помешало мне дойти до конца. Я уже не мог, да и не хотел сдерживаться. Мне еще ни с кем не было так хорошо.
Возможно сказывалось длительное воздержание, но я был уверен в одном — только Рин могла обеспечить мне подобное наслаждение. Потому что мы близнецы, и наши тела идеально подходят друг другу, а значит нет нужды подстраиваться. И Рин, я был уверен, чувствовала себя также. Иначе и быть не могло.
***
Рин медленно приоткрыла мутные глаза и тупо уставилась на полированный гриф гитары, что таинственно мерцал во тьме. Блондинка внимательно вглядывалась в темную поверхность, пытаясь абстрагироваться от боли, что пронизывала спину, ноги и грудь. По внутренней стороне бедра медленно стекала какая-то вязкая жидкость, и Рин даже боялась думать о том, что это. Лучше смотреть на лакированный бок инструмента, ведь от этого не больно.
В этот миг послышался звук отворяемой двери, и гладкая поверхность вспыхнула огнем, а потом тут же погасла. Тихий шорох шагов и скрип кровати. От этого звука по спине побежали мурашки, и Рин плотно зажмурилась, притворившись спящей. Быть может тогда он…
— Рин, — ледяные пальцы очертили контур плеча. — Ты прекрасна, ты знаешь об этом?
Холодные руки бережно обняли её со спины, и Рин почувствовала как в горле встает ком.
— Знаю, я был немного несдержан, но это лишь потому, что я так давно мечтал о тебе, — в хрипловатом шепоте слышится столько нежности.
— Ну же Рин, скажи хоть слово, — ледяные пальцы обхватывают подбородок. — Посмотри на меня.
Тогда она медленно поднимает опухшие веки, встречаясь с парой таких же голубых глаз, в глубине которых горит безумный огонек.
— У меня есть кое-что для тебя, — он отпивает от неизвестно откуда взявшегося стакана и осторожно касается её пересохших губ. Слабые попытки отстранится ни к чему не приводят.
— Ммм.кха… — Рин закашлялась, пытаясь проглотить горьковатую воду, которой её только что напоил брат.
— Хорошая девочка, — шепчет Лен, очерчивая большим пальцем контур её губ. — Это для твоего же блага.
Между ними повисает гнетущая тишина, а потом Рин задушено произносит: «Зачем…зачем ты так со мной?»
На какую-то долю секунды на его лицо набегает тень, а потом он фальшиво улыбается и произносит:
«Потому, что я люблю тебя».
***
А дальше начался настоящий кошмар. Шепча слова любви и нежности, Лен брал её снова и снова. Совершенно не сдерживаясь в своих ласках, он заставлял её кричать и стонать, бесстыдно выгибаясь ему навстречу. Безумное наслаждение вперемешку с болью обрушивалось на нее как лавина, и временами она утрачивала чувство реальности, приходя в себя уже в ванной комнате.
— Вот мы и принимаем ванну вместе, — смеялся парень, старательно намыливая покрытое метками тело. — Совсем как в детстве, как ты и хотела.
Рин лишь механически кивала в ответ, безучастная ко всему. Эмоции притупились, возвращаясь лишь когда она оказывалась в объятиях Лена, а все остальное время не хотелось ни плакать, ни разговаривать. Внутри как будто что-то сломали и она безвольно следовала указаниям своего мучителя. А он словно не замечал этого, исступленно целуя её искусанные губы.
Свет в его комнате всегда был приглушен, поэтому она не знала как много времени прошло за пределами этого ада. Может пара дней, а может месяц. Время стерлось, обретя новое значение: Сон, секс, ванна, еда, секс, сон.
— Вот так Рин, — по его лицу расползается улыбка. — Скажи «аааа».
Ложка больно трется о плотно стиснутые губы, и тогда сильные пальцы сдавливают её скулы, вынуждая открыть рот.
— Так нельзя, Рин, — качает головой блондин. — Если ты не будешь есть, у тебя совсем не останется сил.
Он насильно скармливает ей пару ложек безвкусной каши, а потом производит стандартную процедуру — вливает ей в рот стакан с водой. Для её же блага.
— Молодец, Рин, — его пальцы ласково скользят по бледной щеке. — Я люблю тебя.
Иногда он покидал комнату — должно быть ходил за продуктами. Но убежать все равно бы не получилось, ведь в такие моменты её запястья были прикованы к спинке кровати.
— Я не хочу, чтобы ты навредила себе, — улыбается Лен, окидывая взглядом распластанную на кровати фигуру. — Веди себя хорошо, я скоро вернусь.
И каждый раз когда он уходил Рин вновь с тоской смотрела на гриф гитары, и думала о том, как здорово было бы уснуть и не проснуться.
***
В комнате было невыносимо душно, поэтому Рин с трудом очнулась ото сна и часто задышала.
— Рин… — послышалась совсем рядом и девушка в ужасе зажмурилась. Однако за этим ничего не последовало, и она медленно открыла глаза. Его лицо было совсем рядом, и во сне казалось таким спокойным, расслабленным и красивым. Не искаженным маской безумного сладострастия или лжи.
Рин судорожно сглотнула и тут её взгляд зацепился за черный шнурок на его шее, оканчивающийся знакомым кулоном. Её подарок. Символ любви и привязанности был свидетелем всего этого ужаса. Внезапно в груди больно сдавливает, и Рин чувствует как в глазах закипают злые слезы.
— Ненавижу… — с трудом выдохнула Рин и осторожно выбралась из постели, стараясь не обращать внимания на слабость и боль во всем теле. С минуту она смотрит на мирно спящего парня, а после бесшумно затворяет за собой дверь.
Шлепая босыми стопами она идет в ванную и, включив свет, едва не шарахается прочь от своего отражения. Всклоченные светлые волосы, бледная кожа, и глубокие голубые глаза, кажущиеся огромные на осунувшимся лице.
— Ненавижу…ненавижу…ненавижу тебя! — закричала Рин, и тяжелая мыльница разбила зеркало на множество осколков.
***
Жуткая жажда была причиной моего пробуждения. Жадно сглотнув, я приподнялся на локте и по привычке прижал к себе хрупкое тело Рин. Но вместо сестры в моих руках оказалась пустота.
— Рин? — хрипло позвал я и оглядел влажные смятые простыни, словно она могла прятаться среди них. — Рин!
Ответом мне была тишина, поэтому я мгновенно вскочил на ноги и бросился прочь из комнаты. В темном коридоре мелькнул лучик света исходящий их ванной комнаты. Сердце содрогнулось от плохого предчувствия, когда я приблизился к приоткрытой двери и легонько толкнул её.
По черно-белой плитке медленно змеился розовый ручеек. К горлу подступила тошнота, когда я поднял взгляд и увидел его исток. Зеркальный осколок выпал из обессиленных пальцев, тихонько звякнув об пол. Вода в ванной была отвратительного бледно-розового цвета, а обнаженное тело было белым и холодным как мрамор.
— Рин… — хрипло позвал я, коснувшись её щеки. — Проснись, же. Хватит шутить. Рин. Ты слышишь? Открой глаза!
Я в отчаянии схватил её за плечи и тут же в глаза бросился синяк, сидевший на белоснежной коже как фиолетовая бабочка, а потом красные следы, цепочкой спускавшиеся по шее к ключицам и ниже.
Внезапно стало трудно дышать, и я пошатнулся, а потом и вовсе подскользнулся на мокром полу, крепко приложившись спиной. В носу появился влажный соленый запах, и меня снова затошнило, но вовсе не от крови.
***
Седовласый доктор внимательно хмурился, считая пульс на шее у юной девушки, что лежала перед ним на кровати. Изящные кисти её тонких рук были плотно перевязаны бинтами, на которых уже появились розоватые следы крови. Все-таки повреждения были сильными.
Врач тяжело вздохнул и отошел от постели больной. К нему довольно часто попадали подростки, пытающиеся свести счеты с жизнью по самым разным причинам. Но в случае с этой девушкой ему было все понятно и без слов.
Старик сокрушенно покачал головой и вышел из палаты, мягко притворив за собой дверь. Вскрытые вены заживут на раз-два, но как быть с другими, более глубокими и серьезными ранами?
— Ну что ж, молодой человек, — доктор окинул взглядом парня, сидящего на полу рядом с дверью. — Можете встать на ноги, жизнь вашей сестры вне опасности.
В ответ на это блондин, сосредоточенно рассматривающий свои ладони, лишь коротко кивнул.
— Признаться я ожидал более бурной реакции, — произнес врач, вспомнив безумный взгляд этого мальчишки, когда он бежал следом за носилками. — Но да ладно. Что более важно, вы её единственный родственник?
Услышав это парень как-то нервно дернулся, а потом беззвучно рассмеялся. Доктор с опаской покосился на него. Уж не спятил ли он от беспокойства?
— Кагамине-кун, ты как?
— Лучше не бывает, — мотнул головой он. — Сенсей, можете сказать мне, что случилось с моей сестрой?
Мужчина удивленно поднял брови.
— Что за вопрос? Ты же сам привез её в больницу и…
— Нет, я говорю не о суициде, — хрипло произнес блондин. — А о том, что предшествовало ему.
Старый врач стоически вздохнул, и слегка помедлив произнес: «Её изнасиловали».
В тот же миг парень резко оторвался от созерцания своих рук и старику стало не по себе от его взгляда. Такой он видел довольно часто, но только не у живых людей.
— Я понял вас, спасибо за заботу о ней, — парень поднялся на ноги и низко поклонился. — Все документальные формальности уже улажены.
После этих слов он повернулся и уже сделал шаг, когда на плечо легла тяжелая ладонь.
— Кагамине-кун, — сердечно произнес доктор. — Я понимаю, ты сейчас в шоке, ведь ты ничего не знал, но…
— Ошибаетесь, сенсей, — прошептал парень, не поднимая головы. — Я все прекрасно знаю. Ведь это моя вина.
Он сбросил ладонь с плеча и стремительно зашагал по коридору, так словно впереди его ждала виселица.
Конец второй части
========== Такт 41: Алогичность ==========
Снег — довольно редкое явление в Токио, но в этом декабре его выпало особенно много, отчего транспортная система многомиллионного мегаполиса погрузилась в хаос.
— Уважаемые пассажиры, прибывающий поезд до Суйдобаси задерживается на неопределенное время…
Невысокая зеленоволосая девушка в теплом пальто угрюмо покосилась на станционное табло и стоически вздохнула. Только сегодня утром она радовалась тому, что серый асфальт перед её домом укрылся снежным покрывалом, но вот попадет ли она домой такими темпами?
Гуми зыбко поежилась и вытащила из кармана пальто телефон, намереваясь скоротать время за бессмысленным просмотром ленты новостей, как вдруг аппарат мелодично тренькнул, извещая о новом сообщении.
Увидев в адресной строке имя своего лучшего друга, девушка почувствовала беспокойство. В прошлом месяце он ясно дал понять, что тяготится её заботой, и она, в самых оскорбленных чувствах зареклась больше не звонить и писать этому нарциссу. Однако чем дольше она старалась не думать о нем, тем сильнее становилась её тревога.
Нервно сглотнув, Мегпоид открыла сообщение, и пару секунд тупо пялилась на текст, лаконичности которого позавидовал бы даже Твиттер:
«Позаботься о Рин.»
— Пошел к черту, придурок! — прошипела Гуми и гневно захлопнула телефон. Каков наглец! Сначала сказал, что это не её ума дело, а теперь просит о помощи!
Некоторое время зеленоволосая кипела праведным гневом, но потом получила еще одно сообщение:
«Она в клинике Мидоригава. Прошу тебя.»
— Вот сам и заботился бы…
«Спасибо, Гуми».
Зеленые глаза удивленно расширились, а потом девушка раздраженно потерла лоб, и повернулась к запутанной схеме токийского метрополитена, чтобы найти наиболее краткий маршрут до клиники Мидоригава.
***
Когда фирменный микроавтобус Криптона затормозил рядом с отелем «Ютака», Лука уже успела прочитать больше половины сценария будущей дорамы. К слову сказать, весьма посредственной. Скучная история про глупую, но красивую провинциалку, приезжающую покорять величественный Токио.
— Как по-мещански, — поморщилась актриса, и захлопнула текст. — Спасибо за работу, Усуи-сан.
Выбравшись из машины на продрогшую улицу Мегурине с тоской оглядела шикарную высотку, в которой жила уже более двух лет, и она успела ей до смерти надоесть. Девушка уже подумала о том, чтобы вызвать такси и поехать в одной ей известное место, чтобы хоть как-то скрасить свой одинокий вечер, но подойдя к автоматическим дверям невольно замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Спустя секунду её лицо озарила загадочная улыбка. Около входа в отель её ждал тот, кто обещал ей незабываемое времяпрепровождение.
***
Стоило ей запереть дверь своего номера, как парень без прелюдий взял её за руку и потянул в спальню.
— Постой-ка, может сначала в душ? — со смехом спросила актриса, но он просто повалил её на атласное покрывало.
— Что такое? У нашей Мику «эти дни»? — прошептала Мегурине, ероша его светлые волосы, когда его ладонь забралась под узорную чашечку лифчика. — Мы не виделись два месяца. Не хочешь поговорить?
— Ты думаешь, что у тебя останутся силы на болтовню? — послышалось в ответ. — Спешу огорчить, сегодня я намерен победить тебя.
Мегурине слегка улыбнулась. Как же это было давно! Еще на первых порах их отношений, этот мальчишка заявил, что наступит день, когда она будет настолько измотана им, что уснет прямо в его объятиях. В ответ на это девушка лишь посмеялась и ударила по рукам.
Ценой спора было желание, и временами Лука испытывала искушение поддаться и специально проиграть, чтобы узнать, что он хочет.
— Ах…а.правда, что ли? — её ухоженные ногти игриво царапнули его по шее. — Неужели выучил новые штуки, развлекаясь с Мику?
Вместо ответа он лишь неопределенно хмыкнул, и его ладонь сжали нежную грудь, вызвав томный стон со стороны Мегурине.
Лука прижалась щекой к выступающим ключицам и тут ей на глаза попался черный шнурок.
— Хм…что за безделушка? — она слегка дернула украшение на себя. — Подарок от девушки?
Услышав это, парень внезапно замер.
— Нет… - прохрипел он, и прикрыл глаза. — От любимой.
***
Шелковые простыни неприятно липли к телу, когда я сполз со смятой кровати, оставив Луку в одиночестве. Это было не просто, но я справился, и теперь она, а не я, отсыпалась после сумасшедшего, практически животного секса.
Несколько секунд я наблюдал за тем как медленно вздымается её полная грудь, а потом взял с тумбочки кожаный клатч, и отправился в ванную комнату.
Визитница из белой кожи распухла от множества именных карточек, но я внимательно просматривал каждую из них, и спустя некоторое время обнаружил нужную. Простая белая визитка, где лаконично значился лишь номер телефона и название заведения:«Heaven’s night»
А? В чем мой секрет? Ты правда хочешь узнать? Ну, только если поклянешься никому не говорить. Это весьма популярное средство, ты должен был о нем слышать. Отлично тонизирует, с ним не чувствуешь усталости, не думаешь о проблемах. Работоспособность повышается в десятки раз, поэтому запомнить триста страниц текста совсем не проблема. Что? Зависимость? Нет-нет, я же совсем немного, не чаще раза в неделю. А побочные эффекты? Ну, бессонница, к примеру. Но это в нашей работе это не так уж плохо, да?
— Прости, Лука-сан, — я бережно спрятал визитку в бумажник. — Я позаимствую у вас пропуск в Рай.
***
Милый светловолосый мальчик с улыбкой протягивает ей белый бант:
— С днем рождения, Рин.
Красивый блондин завязывает её глаза белой лентой:
— Ты не сбежишь от меня, Рин.
Девушка резко открыла глаза и судорожно вдохнула. Сердце бешено колотилось, одежда неприятно липла к телу. Постойте, одежда?
Перед глазами все плыло и Рин с трудом сфокусировала взгляд на окружении. Чистая и опрятная комната была залита мягким солнечным светом, от которого Кагамине уже успела отвыкнуть. После той душной и темной комнаты эта казалась ей обителью ангелов. Неужели она и правда умерла и попала в Рай?
Рин попробовала пошевелиться, и запястья тут же пронзила резкая боль, мгновенно напомнившая ей о разбитом зеркале и ванной комнате. Тело охватила мелкая дрожь, так что пришлось сцепить зубы. Так значит у нее не получилось? И что будет теперь? Он вновь запрет её в своей комнате, но теперь убежать будет нереально…
Внезапно дверь палаты с шумом отъехала в сторону, так что блондинка испугано вздрогнула, ожидая увидеть своего брата. Однако на пороге появилась девушка с копной темно-зеленых волос. Поверх школьной формы был наброшен белый медицинский халат, а в руках у нее был бумажный пакет с яблоками.
— Рин?! — зеленые глаза изумленно расширились. — Ты уже очнулась!
Кагамине судорожно сглотнула и опустила взгляд, чувствуя как медленно разжимаются тиски животного страха.
— Мне сказали, что ты еще спишь, вот я и не постучала, — извиняющимся тоном произнесла Гуми и осторожно приблизилась к кровати. — Как ты себя чувствуешь?
В ответ на это Рин устало откинулась на высокую подушку, и прикрыла глаза, мечтая остаться одна. Хотелось плакать, но слезы не шли, должно быть она выплакалась на годы вперед.
— Это из-за Лена, не так ли? — тихо спросила Мегпоид, чувствуя как горло перехватывает от гнева и жалости. — Почему его здесь нет?
«И правда, почему?» — лениво подумала Рин. — Зачем он вообще привез её в больницу, если хотел запрятать ото всех и медленно замучить своей извращенной любовью?»
— Слушай, я сейчас позвоню ему и…
От этих слов утихшая было дрожь вернулась, и девушка срывающимся голосом выкрикнула:
«Не надо! Я не хочу…его видеть.»
В палате повисла неловкая тишина. Стараясь унять тремор, Рин превозмогая боль обхватила себя за плечи, но это не помогло. Внезапно маленькие теплые ладони бережно опустились на её дрожащие плечи.
— Тшшш, Рин, — прошептала Мегпоид, мягко прижав её к себе. — Все уже позади, все хорошо…
И тогда она не выдержала и расплакалась. Истерично всхлипывая, она рассказала обо всем, что с ней произошло, и чем дальше, тем крепче становились объятия Гуми. Наконец, выплакавшись, Рин забылась беспокойным сном. Мегпоид бережно поправила её одеяло, и потом устало опустилась на стул рядом с кроватью.
— Лен, что же ты натворил? — прошептала Гуми и спрятала лицо в ладонях.
***
В кафетерии частной клиники Мидоригава было немноголюдно, поэтому тайный совет решили собрать там.
— Итак, дамы, — Мейко Сакине, отхлебнула из чашки с горячим кофе и обвела взглядом своих собеседниц. — Что вам известно о произошедшем?
— Ничего, — Мику Хацуне вяло тыкала вилкой свой салат. — Лен-кун не звонил мне и не отвечал больше недели.
— Я тоже не получала от него известий вплоть до вчерашнего утра, — пожала плечами Гуми. — Он просил меня позаботиться о сестре.
— Так пусть сам бы и заботился, — фыркнула Мику. — С какой радости я должна торчать тут и…
— Мику, — менеджер слегка повысила голос. — Сейчас не время для твоих капризов. На кону репутация компании, поэтому…
— Постойте-ка, — Мегпоид подозрительно уставилась на Сакине. — Репутация компании? И это все, что вас волнует? Рин пыталась покончить с собой, а вы…
— Именно поэтому, я и волнуюсь, — Мейко смерила Гуми сердитым взглядом. — Если бы она была рядовым стажером, это не вызвало бы большой шумихи, но речь идет о Кагамине Рин. Если СМИ прознают о случившимся, они просто не дадут ей жить.
Между тремя девушками повисла напряженная тишина, а потом Мику решила спросить то, что напрашивалось само собой:
«А из-за чего ей пришло в голову кончать с собой?»
***
Тонкие запястья болезненно сдавливают стальные браслеты наручников. Горячие сухие губы касаются хрупких ключиц, отчего нежная кожа тут же покрывается красноватыми отметинами. Девушка судорожно вздыхает, и плотно закрывает глаза, мечтая лишь о том, чтобы эта пытка наконец закончилась.
— Открой глаза, — шершавые пальцы скользят по нежной щеке. — Я хочу видеть их.
От такой неуместной ласки девушка содрогается, но спустя секунду в голосе парня звучат угрожающие нотки: «Посмотри на меня».
За окном сгустились лиловые сумерки, подсвеченные рождественскими огнями. Светловолосый подросток в матроске сидел в кресле у кровати своей девушки, и с болью вглядывался в её осунувшееся лицо. И в который раз корил себя за то, что позволил ей тогда уйти.
— Рин, — тихим голосом позвал Оливер, и легонько коснулся её бледной щеки. — Пожалуйста, посмотри на меня.
— Нет! Не хочу!
Внезапно она дернулась во сне, и начала биться в истерике. Израненные руки метнулись к лицу, и она начала исступленно царапать кожу.
— Рин! — парнишка вскочил на ноги и попытался успокоить пациентку. — Успокойся, это всего лишь я…
Он бережно коснулся её спутанных волос, но тут она жалко всхлипнула и заскулила:
— Не надо, пожалуйста!
— Рин, милая, это просто сон, — уговаривал парень, прижимая к себе рыдающую девушку. — Всего лишь сон.
— Сон… — тихо прошептала она и медленно открыла затуманенные глаза. Запястья выкручивало от боли, а сердце вновь заходилось от ужаса.
— Да, Рин, — Оливер слабо улыбнулся, обнадеженный тем, что она перестала вырываться. — Все уже позади, со мной ты в безопасности.
— О-Оливер? — недоверчиво произнесла Рин. — Это и правда ты?
— Да, я здесь, я с тобой, — мальчик светло улыбнулся и нежно коснулся её израненного запястья.
— Оливер… — тихо произнесла Рин, цепляясь за это имя как за спасательный круг, который не давал ей вновь потерять самообладание. — Ты ведь не уйдешь, правда? Останься со мной, прошу тебя…
— Я не оставлю тебя, Рин, — твердо произнес он. — Никогда.
«Никогда» — далеким эхом пронеслось у нее в голове, и девушка сильнее прижалась к мальчику.
Однако в этот момент в дверь палаты сдержано постучали и Оливер тут же поспешил выпустить девушку из своих объятий. Первой в палату вошла женщина с короткой стрижкой, а следом за ней пожилой господин в строгом костюме.
— Рин-чан! Слава богу ты пришла в себя! — Мейко радушно улыбнулась своей подопечной. — Как ты себя чувствуешь?
— Мне…уже лучше, — с трудом произнесла Рин, опасливо покосившись на незнакомца.
— Это хорошо, — Сакине переглянулась с ним, и потом обратилась к Оливеру:
«Оливер-кун, скажи не мог бы ты оставить на нас пару минут?»
— Конечно, — мальчик послушно кивнул, и бросив на Рин печальный взгляд, вышел из комнаты.
— Кагамине-сан, — мужчина в строгом костюме оглядел девушку, задержав взгляд на её шее. — Меня зовут Токисака Рейдзи, и я частный детектив.
— А.ага, — Рин неуверенно кивнула, плохо соображая, что сыщик забыл в её палате.
— Рин-чан, — терпеливо позвала Мейко. — Прости, что беспокоим тебя, возможно это будет для тебя болезненно и неприятно, но не могла бы ты рассказать нам о том, что случилось.
— Что вы имеете ввиду? — девушка поморщилась от боли в запястьях. — Мне казалось, что все и так понятно.
— Я понимаю, что тебе было плохо, поэтому ты решилась на такой…отчаянный поступок, — детектив говорил тихим проникновенным голосом. — Но я и Сакине-сан хотели бы узнать, кто сделал это с тобой.
— Это? — Рин почувствовала как по коже побежали мурашки. — Я не…
— По словам доктора Морисаки, — Мейко прикрыла глаза на пару секунд, как бы собираясь с духом. — Тебя долго держали взаперти, плохо кормили, поили большими дозами снотворного и применяли к тебе физическое и сексуальное насилие. Ты помнишь что-нибудь об этом?
После этих слов Рин снова ощутила неприятный озноб. Как же ей хотелось забыть обо всех тех ужасах…
— Должно быть мы сильно на тебя давим, — Токисака сочувственно улыбнулся. — Давай поговорим, когда ты достаточно окрепнешь и…
— П-простите, — дрожащим голосом произнесла Рин. — Зачем вы спрашиваете все это? Разве вы сможете хоть что-то из.менить?
Детектив удивленно поднял брови, и покосился на Мейко. Та тоже выглядела потрясенной.
— Конечно, мы не можем вернутся в прошлое и предотвратить то, что с тобой произошло, — мягко проговорил Токисака. — Но разве тебе не хочется наказать виновного? Отомстить за всю ту боль, что тебе причинили.
«Отомстить? Наказать? Она даже не думала о подобном. Все, что ей хотелось — забыть о том кошмаре, и больше никогда не видеть…
«Я люблю тебя, Рин», — невесомый поцелуй в висок, а в обезумевших голубых глазах столько нежности…
Внезапно озноб утих, а потом и вовсе сошел на нет, и на какой-то миг Рин почувствовала как в груди потеплело.
— Я все помню, — ломким голосом произнесла Рин. — И готова рассказать.
А дальше, запинаясь и путаясь, она поведеала о том, что после встречи с Оливером её похитили какие-то незнакомые люди.
— Вас отвезли в какое-то место?
— Да, но я не видела дороги, они…завязали мне глаза.
«Тебе будет намного приятнее…и больнее»
— А где вас держали? Можете вспомнить хотя бы окружение?
— Там было темно…
«Тут темновато, но так ведь романтичнее, да?»
— Сколько человек удерживало вас?
— Три или четыре, я точно не могу сказать.
«Рин… Рин…ты теперь только моя»
— Вы слышали какие-нибудь разговоры?
— Только какие-то незначительные фразы…
— Например?
«Я люблю тебя…»
— Простите…мне так стыдно, я не могу повторить…
К концу разговора Рин уже с трудом справлялась с речью, задыхаясь от слез, поэтому была несказанно рада, когда Мейко прервала допрос и поспешила избавить её от общества детектива.
— Прости, Рин-чан, — в голосе Сакине прозвучало настоящее раскаяние. — Тебе пришлось снова вспоминать этот ужас. Но ты хорошо держалась, а теперь отдыхай.
С этими словами Мейко вышла из палаты, затворив за собой дверь, а Рин устало опустилась на подушки и уставилась в темнеющее стекло, стараясь не думать о причинах своего поступка. Потому что они были совершенно нелогичны.
========== Такт 42: Стокгольмский синдром ==========
В это Рождество главный менеджер проекта «Вокалоид», Мейко Сакине, как всегда отправилась в бар, чтобы познакомиться с каким-нибудь интересным парнем. Однако в этом году её словно прокляли, никто не обращал на нее внимания, и Мейко даже подозревала в чем тут дело.
— Как можно развлекаться и флиртовать, когда у моих подопечных такое горе? — нетвердым голосом произнесла она, и угрюмо уставилась на свою подругу, которая уже успела отшить трех парней за этот вечер.
— С чего этот обвинительный тон? — подняла брови Лука, и выудила из опустевшего бокала оливку. — Разве я виновата в том, что популярнее тебя?
— Когда-нибудь карма настигнет тебя, — поморщилась Мейко. — За все твои дела.
— Брось, какие-такие дела? Я грешу ничуть не меньше, чем все остальные, — пожала плечами Мегурине. — Эх, мне так скучно…
— Мне бы твои проблемы, — пробурчала Мейко. — Знаешь как сложно скрывать произошедшее с Кагамине от этих назойливых репортеров?
— Бедняжка Рин, — в ясных глазах Луки мелькнуло что-то вроде сочувствия. — Наверное Лен там просто места себе не находит…
— Если бы, — Сакине гневно хлопнула ладонью по столу. — Этот засранец куда-то запропастился, и ни разу не навестил свою сестру!
Женщина схватила свой стакан с пенным напитком и сделала гигантский глоток, словно стараясь затушить свой гнев. В памяти тут же всплыл апатичное выражение лица Рин. Как этот пацан, который буквально вымаливал у нее опекунство над ними, мог вот так вот бросить свою любимую сестру?
Лука удивленно склонила голову, а потом задумчиво произнесла:
«Так значит он пропал?»
— Точно, — менеджер отставила стакан и подняла на подругу осоловелый взгляд. — Никто не видел его с тех пор, как он отвез Рин в больницу, и я опасаюсь худшего.
— Вообще-то, — Лука прикрыла глаза. — Я видела его через сутки после…того, что случилось с его сестрой.
***
— С Рождеством, Рин!
Девушка сонно моргнула, и оторвалась о созерцания оконного стекла.
— Оливер?
— Спасибо, — рассеяно произнесла блондинка и аккуратно поставила подарок на прикроватную тумбочку. — Я удивлена, что ты все еще здесь…
— Я сдал билет, — Оливер бросил на нее внимательный взгляд. — Как я могу уехать, когда ты в таком состоянии?
Рин слабо кивнула, хотя где-то в душе шевельнулось раздражение. Сейчас чрезмерная забота вызывала у нее далеко не радужные воспоминания. Поддержка со стороны Гуми была более мягкой и не такой навязчивой. Кроме того, она была в курсе истинного положения дел, а Оливер верил в легенду о похищении безумными фанатами.
— Мой отец настаивал на том, чтобы я приехал, но я сказал ему, что тебе я нужнее, чем ему…
— Постой, ты… — Рин бросила на парня быстрый взгляд. — Рассказал ему про меня?
— Да, — Оливер искренне не понимал её беспокойства. — Сказал, что ты моя девушка, и…
— Ну и зачем?! — у нее получилось громче, чем обычно, так что Джеймс, сидевший в клетке испугано встрепенулся. — Зачем тебе нужна такая «девушка»?! Ты ведь знаешь, что со мной случилось! Разве тебе не противно быть рядом после всего, что…
Рин в бессилии прижала ладони к лицу. Голова гудела от усталости, а сознание то и дело подергивалось сонной дымкой, но девушка сознательно не давала себе заснуть. Потому что вместе со сном к ней приходили кошмары. А в кошмарах был он.
— Рин, — Оливер осторожно погладил её по волосам. — Поверь, я останусь с тобой, чтобы не случилось. И мне все равно, что там…
— Зато мне не все равно, — глухим голосом возразила Рин. — Я.я не заслуживаю тебя, Оливер.
— Рин, что за глупости ты…
— Это не глупости! Думаешь, я так легко забуду, что там случилось! — вскричала Рин. — Мне больше уже не стать прежней.
— Рин, милая, ну что ты в самом деле, — Оливер осторожно отнял ладони от её лица и заставил посмотреть на себя. — Для меня ты всегда останешься той милой, жизнерадостной, храброй и честной девушкой, в которую я влюбился с первого взгляда.
Оливер тепло улыбнулся, и приблизился к её губам, но Рин отвернулась, так что его губы легко задели её скулу. По телу пробежал знакомый озноб.
— П-прости, — заикаясь, прошептала Рин. — Не мог бы ты оставить меня одну?
— Ничего, — Оливер ничем не выдал своего недовольства. — Я все понимаю. Счастливого Рождества, Рин. Я люблю тебя.
Едва за ним закрылась дверь палаты, девушка обхватила себя за плечи и плотно зажмурилась. Внутри змеиными кольцами разворачивался страх, и она не знала как от него избавиться.
***
Часы пробили полночь, ознаменовав рождение Христа, но в маленьком прокуренном офисе частного детектива Токисаки продолжал гореть свет. Пожилой мужчина сидел за рабочим столом, откинувшись на спинку жестковатого кресла, и молча сверлил взглядом свой блокнот, страницы которого были сплошь исписаны странными закорючками и значками. Однако детектив явно не испытывал трудностей с чтением подобного текста.
Криптон нанял его расследовать нападение на Кагамине Рин, но больше для вида, чем для пользы. Раз уж это была группа неизвестных извращенцев, то найти их в Токио было крайне проблематично. По-хорошему, Токисака мог бы уже закрыть это дело и получить свой гонорар, но оно не давало ему покоя. Слишком много несостыковок было в этой истории с похищением и изнасилованием.
Мужчина лениво стряхнул пепел с папиросы и перевернул страницу блокнота. Пострадавшая девушка находилась в сильном шоке, но она нашла в себе силы, чтобы соврать ему о произошедшем, это было ясно как день. В первую очередь ложь о том, что её схватили по дороге домой. Но её друг (или парень?), с которым она встречалась в тот день, рассказал, что тайно проводил её до самого дома. Так что, если её и схватили, то только в квартире. А тогда там был её брат-близнец, который по словам доктора, привез её в больницу. Но как только узнал о том, что жизни сестры ничего не угрожает, тут же покинул клинику и с тех пор его никто больше не видел. Так, что если кто-то и прольет свет на произошедшее, то это он.
Токисака затушил окурок, кое-как пристроил его в переполненной пепельнице, а после бросил взгляд на часы. Когда-то давно он встречал Рождество в обществе своей жены и сына, но развод, и последующая гибель сына полностью обесценили для него как праздники, так и выходные дни. По морщинистому лицу скользнула тень печали, но через секунду мужчина взял себя в руки и вновь вернулся к своему блокноту.
— Кагамине Лен, — пробормотал он, раскуривая очередную сигарету. — Почему же ты сбежал?
***
Дни проходили за днями, слившись в одну серую полосу, так что даже Новый год наступил для Рин совершенно не слышно. Она целыми днями лежала на своей кровати, или смотрела в окно, отчаянно борясь с сонливостью, но всегда проигрывала и погружалась в пугающе-реалистичные сны, в которых снова и снова оказывалась заперта в темной комнате. Но самое страшное после пробуждения: она обнаруживала постыдную реакцию тела на все, что происходило с ней во снах.
— Это неправильно… — шептала она, сжавшись в комочек под одеялом.
«Ты не меньшая извращенка, чем я…» — прозвучало у нее в ушах, и Рин сильнее обхватила колени руками, задыхаясь от слез.
Несколько дней спустя врачи заметили её коматозное состояние, и попытались прописать успокоительные, но Рин лишь делала вид, что проглатывает таблетки, а потом тайком прятала их под обивку матраса.
— Юная леди, — лечащий врач Морисаки устало потер переносицу. — Почему вы отказываетесь спать? Вы очень сильно измотаны, а вашему организму необходим отдых.
— Все хорошо, — бесцветным голосом произнесла Рин, избегая смотреть доктору в глаза. — Я устала спать.
— Я прекрасно вас понимаю, ведь при поступлении у вас была передозировка снотворным и противозачаточными препаратами, но…
— Что? — Рин резко подняла голову, пытливо вглядываясь в лицо старого врача. — Противочего?
— Противозачаточные средства, — терпеливо пояснил Морисаки. — Очевидно ваши…мучители позаботились о последствиях своих действий, честно говоря я был немного удивлен и…
Рин судорожно сглотнула и запустила пальцы в светлые волосы.
«Это для твоего же блага…вот так, Рин…я люблю тебя…никому тебя не отдам…»
Слова, которые казались ей ложью и злой насмешкой сейчас приобрели совершенно иной смысл, от которого становилось действительно жутко. Получается все это время Лен…
— Кагамине-сан, вы в порядке? — участливо поинтересовался Морисаки, но тут в дверь палаты постучали, и на пороге возник частный детектив.
— Простите, что беспокою, сенсей, — пожилой мужчина виновато улыбнулся. — Но могу я перекинуться парой слов с Кагамине-сан?
Рин с трудом заставила себя вернутся в реальность, тут же ощутив нервное напряжение. Ей совершенно не хотелось говорить с детективом о своих проблемах, и именно это она хотела ему сообщить. Однако стоило доктору покинуть палату, как детектив без всяких предисловий задал худший из возможных вопросов:
«Вы не знаете, где сейчас может быть ваш брат?»
***
Спустя полчаса Токисака покинул здание клиники и стремительно зашагал по улице, чувствуя себя весьма неуютно. Отправляясь на встречу с жертвой он был готов к тому, что она либо откажется говорить, либо вновь будет кормить его сказками про похищение. Но стоило ему упомянуть имя её брата, как она тут же жутко разнервничалась и сочинила весьма нескладную историю о том, что он навещал её пару раз пока она лежала в больнице, а живет он вместе со своей девушкой — Мику Хацуне, и дома практически не бывает.
Однако Токисака уже побывал дома у Кагамине, и нашел там неоспоримые доказательства того, что девушка была похищена вовсе не группой неизвестных лиц, а всего лишь одним человеком — своим братом. И он сбежал, как только узнал, что его сестра выжила и может дать показания против него. Токисака был уверен в этом, но вот только сама жертва отчаянно защищала своего мучителя. Совершенно противоестественно.
Токисака вынул из-за пазухи пачку сигарет и не спеша раскурил одну. Кто бы мог подумать, что дело о похищении перерастет в еще одно. Но теперь ему придется искать не жертву, а преступника.
***
В ночном клубе «Heaven’s night» было многолюдно даже в период новогодних праздников. Молодые люди, наследники богатых отцов и красивых матерей, изо всех сил старались перещеголять друг друга и сыпали деньгами направо и налево. В полутемных залах мелькали силуэты танцующих людей, грохотала музыка, изредка перебиваемая смехом и звоном бокалов. Однако управляющий этим клубом не слышал веселого гомона, так как стены его просторного кабинета были обшиты звукоизоляционными панелями.
— Асами-сан, — вызывающе одетая секретарша бросила на мужчину томный взгляд. — Ваш рабочий день уже закончен?
— Да, — Асами раздраженно поморщился. — Можешь идти, Кая.
В ответ девушка обиженно поджала губы, и уже хотела выскочить из кабинета, когда начальник произнес:
— Но прежде…
— Да? — хлопнула она густо подкрашенными ресницами. — Вы что-то хотели?
— Принеси мне свежий выпуск каталога.
Лицо секретарши мгновенно растеряло все раболепие, и девушка демонстративно вышла из комнаты, но прежде чем дверь успела захлопнуться, вернулась, держа в руках толстую кожаную папку.
— Что-нибудь еще? — сахарным голосом пропела она, но Асами лишь взял в руки каталог, и небрежно махнул рукой, отсылая подчиненную.
Лицо девушки покрылось малиновыми пятнами, и выскальзывая из кабинета она со злостью прошипела: «Чертов гомик!»
В ответ на это Асами лишь усмехнулся, раскрыл папку и начал небрежно перелистывать портфолио сотрудников одного элитного борделя. Асами был частым клиентом этого заведения, поэтому мог ручаться за профессионализм и хорошее качество поставляемого товара, но в этот вечер он просматривал предложение за предложением, но ни одно из них не вызывало интереса.
Мужчина тоскливо вздохнул, переворачивая анкету очередного, бесспорно красивого, но скучноватого мальчика по вызову, когда в дверь его кабинета постучали.
— Ну что там опять? — раздраженно бросил Асами. — Я же просил не беспокоить меня!
— Простите, Асами-сан, — прогудел широкоплечий верзила. — Это очередной должник из подвала, хочет поговорить с вами…
— У меня нет желания выслушивать этот сброд, — поморщился Асами. — Нет денег — нет дозы, это всем известно.
— Но, Асами-сан, этот парень от…
— Ты что оглох?! — рявкнул Асами. — Я сказал, что никто не может…
Внезапно за дверью послышалась какая-то возня, и охранник сдавленно выругался, когда из-под его широкой руки выскочил тощий паренёк и бросился к хозяину кабинета.
— Стоять, мелкий ублюдок! — прорычал верзила и в два счета скрутил парня, заставив того поцеловать дорогой персидский ковер. Асами со скукой взирал на брыкающегося парня, а потом медленно поднялся из кресла и, обойдя стол, присел на корточки рядом с должником.
— Ну что, мальчик мой, будем платить, или хочешь… — ласково произнес Асами, больно схватив парня за черные жестковатые волосы, но стоило ему наткнуться на горящий взгляд непокорных голубых глаз, как в груди что-то нехорошо перевернулось, а потом встало на место.
«Нашел!» — пронеслось в голове у владельца наркопритона.
— Поговорить о своей ситуации, — Асами поспешил закончить свою фразу на позитивной ноте. — Прости мою грубость, я думал ты один из «опустившихся».
Мужчина жестом приказал громиле отпустить парня. Тот настороженно покосился на охранника, и беспокойно скрестил руки на груди.
— Мне нужна доза, — в лоб заявил парень.
— Очень хорошо, — Асами откровенно любовался представшим перед ним экземпляром. — Но скажи для начала, как тебя зовут?
— Называйте меня Рен.
========== Такт 43: Вены ==========
Маленький южный городок дышал зимней прохладой, хотя снег в этом регионе видели только по телевизору. Пряча замерзшие руки в карманах школьного пиджака, я приблизился к небольшому частному дому в конце улицы. Закоченевшими пальцами взялся за ручку двери, и через секунду оказался в чистенькой теплой прихожей. Быстро сбросил со спины чехол с гитарой, и присел на высокий порог, собираясь расшнуровать кроссовки, но тут услышал легкий шорох шагов, и прежде, чем успел оглянуться тонкие девичьи руки ласково обняли меня за шею. Нежные губы коснулись щеки, а после я услышал самую прекрасную на свете фразу:
— С возвращением, Лен.
— Я дома, Рин… — выдохнул я, а потом судорожно закашлялся, и чудесный сон развеялся как мираж в пустыне. С трудом разлепив глаза, я снова лицезрел опостылевшие грязно-серые стены. До слуха донеслись сдавленные стоны и надсадный кашель, временами перемежавшиеся тихим подвыванием. Словно бы стенания раненного животного. Однако в этом жалком скулеже временами можно было услышать обрывочные фразы. Но я никогда не пытался вслушиваться в их смысл.
В горле снова засвербило, и я сложился почти пополам, заходясь в отвратительном сухом кашле.
— Ой, приятель…возьми-ка… — кто-то неуклюже прислонил меня к бетонной, насквозь промерзшей стене и прислонил фляжку к пересохшим губам. Теплая, немного затхлая вода была самым вкусным напитком в моей жизни.
— Вот так, теперь полегче будет, а? — неожиданный добродетель ощутимо хлопнул меня по плечу. — Плохо просыпаться и не иметь под рукой воду, как же ты так…
— Кто ты? — мой голос напоминал воронье карканье, но я едва обратил на это внимание. — Зачем…?
— Ну, мы все тут в одной лодке, не так ли? — костлявый узколицый парень, продолжал тормошить меня за плечо. — Меня Сатоси, зовут, а тебя?
— Л…Рен, — прошептал я, и тяжело сел, отлепившись от стены. — Спасибо…
— Пустяки, бро, — ухмыльнулся Сатоси, но в его воспаленных глазах мелькнул огонёк надежды. — Слушай, мне тут сказали, что ты получаешь первоклассный товар от самого Асами, может это…поделишься со своим братаном?
Пару секунд я тяжело разгонял мысли, силясь понять смысл его слов, а потом скрипнул зубами.
— Держи карман шире, — огрызнулся я. — Самому мало…
— Эй, ну чего ты? Я же по-братски прошу!
— Отвали! — хрипло выкрикнул я. — Я не просил тебя, так что…
— Ублюдок! — Сатоси мгновенно растерял весь свой любезный тон. — Думаешь, что ты здесь самый крутой?!
Громкий крик больно ударил по перепонкам, и я поморщился, а в следующее мгновение парень сграбастал меня за грудки.
— Не зазнавайся! Ты просто шлюха Асами!
***
Широкоплечий верзила без интереса листал замусоленный журнал, когда коматозная атмосфера подвала всколыхнулась. Те, кто был под кайфом никак не реагировали на шум, но некоторые не спеша поднимались на ноги, наблюдая как двое парней катаются по полу, в отчаянной попытке придушить друг друга.
Охранник тоже поднялся на ноги, и поспешил к дерущимся, но лишь для того, чтобы посмотреть на представление. Черноволосый парень, до которого докопался местный попрошайка явно выигрывал, хотя всего пару минут назад отошел от очередного прихода.
Удар. Удар. Удар.
Возможно он был все еще под кайфом, потому что был подозрительно молчалив, методично превращая лицо врага в кровавое месиво.
Удар.Удар. Удар.
Апатичные ко всему торчки взволновано зашептались, когда попрошайка жалко заскулил, и вместе с кровью из его рта начали вырываться мольбы о пощаде.
— Х-хватит…нет…пожалуйста…
На долю секунды окровавленный кулак замер. В голубых глазах плясали бесенята. Сатоси с ужасом таращил заплывшие глаза, но тут Рен довольно осклабился.
Удар.
***
В просторном, богато обставленном кабинете пахло дорогим алкоголем и сигарами. За окном сгущались ранние зимние сумерки, но все внимание Асами было приковано к парню, сидящему напротив него. Черная тонкая водолазка, что так выгодно подчеркивала его стройность и бледность кожи, сейчас заскорузла от крови. Рен смотрел в одну точку, ковыряя обломанными ногтями разбитые костяшки.
— Рен, Рен… — Асами хитро прищурился. — Ну и что мне с тобой делать?
— Ничего, — бесцветным голосом ответил парень. — Я же его не убил.
— Но был близок к этому, — мужчина притворно вздохнул. — Ты выбил ему глаз и сломал челюсть, а лечение стоит дорого…
— Надо думать, — Рен машинально слизнул кровь с разбитой губы, и Асами аж подбросило. — Если бы я закончил дело, вам не пришлось бы тратиться на его страховку?
Пару секунд Асами пребывал в ступоре, а потом рассмеялся: «Рен-кун, а ты ведь прав!»
Отсмеявшись, мужчина легко поднялся на ноги и приблизился к большой картине, на которой был изображен белый бенгальский тигр. Асами взялся за резную раму, и слегка потянул, открывая потайную дверь, за которой ровными рядами покоился дорогой алкоголь всех мастей и расцветок.
— Выпьешь со мной, Рен-кун? — хозяин кабинета задумчиво оглядел свою коллекцию. — Могу предложить скотч двадцатилетней выдержки…
— Мне не нужно это поило, — хрипло произнес Рен и перевел на хозяина тяжелый взгляд. — Я пришел за дозой.
— И я это прекрасно знаю, — шелково молвил Асами. — Но ты ведь только что отошел от очередного приема, лучше сделать перерыв и…
— Хватит нотаций! — повысил голос парень. — Ты говорил, что я могу обращаться к тебе в любой момент, так что заткнись и давай сюда дозу.
Асами выразительно выгнул бровь, невольно удивляясь нахальству сидящего перед ним юноши. Любой другой бы ползал на брюхе и умолял поделиться хоть крупицей белого порошка, но этот наотрез отказывался унижаться, просто приходил и с порога заявлял о своем желании вмазаться. Чертовски занятный экземпляр. Но вот хозяин этого заведения никогда не отличался терпением, и чем дальше, тем скорее ему хотелось сломать этого строптивого парня.
— Ладно-ладно, — Асами примирительно поднял ладони. — Я дам тебе то, что ты хочешь, но взамен попрошу об одной маленькой услуге, идет?
***
Пропахший алкоголем и табаком кабинет невыносимо раздражал. Равно как и его хозяин, нарочито медленно открывающий тайник.
— Вот, Рен-кун, — он осторожно придвинул мне крошечный пакетик, в на самом дне которого белел самый сильный наркотик. — Наслаждайся.
— Тут меньше, чем обычно, — я внимательно рассмотрел пакетик, отмечая, что цвет вещества был слегка сероватым.
— Я просто забочусь о тебе, — ласково произнес Асами, и по коже тут же побежали противные мурашки. — Ровно на один раз, чтобы ты не переусердствовал.
— Обойдусь и без твоей опеки, — я быстро спрятал заветный пакетик в карман джинсов и резко вскочил на ноги, не желая находиться в этом кабинете ни секунды. — Спасибо, Асами.
— Ан-нет, — хозяин сокрушенно покачал головой. — Мы же договорились, да?
— Простите…господин, — кое-как выдавил я, почти ощутив как подобные слова скребут по горлу. — Благодарю вас.
— Хороший мальчик, — усмехнулся Асами и привычным жестом велел мне удалиться. Как будто мне нужно было его чертово позволение!
Оказавшись за пределами кабинета босса, мне стало немного легче дышать. Масляный взгляд, которым меня одаривал этот похотливый козел, вызывал стойкое отвращение. Среди обитателей подвала, или Ада, как его называли за глаза, ходил слух, что я получаю халявную дозу за некие услуги для хозяина этого вертепа. Но если бы он хотя бы пальцем меня коснулся, то страховку пришлось бы оплачивать уже ему. Но то были просто взгляды, и я ничего не мог с этим сделать. Ведь получал чистейший героин за бесплатно.
Дорога до подвала заняла у меня не больше пары минут, но даже это ничтожное время показалось мне мучительно долгим. Плечо врезалось в тяжелую подвальную дверь, и я ввалился через порог, мгновенно ощутив на себе жадные взгляды. Старательно игнорируя шепотки, я приблизился к своему жесткому матрасу и быстро запустил пальцы в свалявшуюся вату.
«Быстрее.Быстрее.Быстрее.» — билось в сознании, когда я щелкнул зажигалкой, разогревая ложку.
Когда черный жгут был надежно зафиксирован чуть выше локтя, до моего слуха донеслось язвительное:
— Насосал.
Утихшая было ярость вспыхнула, как сухой порох, но я смог побороть её, и только раздраженно мотнул головой, а после быстро размотал грязноватые бинты на руках.
Плевать, что они думают. Плевать, что скажут. Сейчас значение имела лишь игла, привычно замершая над посиневшим предплечьем. Легкая боль, ставшая уже привычной, и я прислонился к холодной стене, устало прикрыв глаза. Где-то в районе солнечного сплетения медленно тлел маленький уголек, разнося по венам поистине живительное тепло, а после меня захлестнуло волной чистого счастья.
***
За окном ярко светило солнце, отбрасывая на кровать косые тени. Светловолосая девушка медленно перелистнула страницу тетради, но тут её взгляд зацепился за белую повязку, к которой она уже успела привыкнуть.
Словно в трансе, девушка неловко распутала бинты, и судорожно вздрогнула. Запястье пересекала тонкая, почти затянувшаяся рана, и тут вены резануло фантомной болью. Рин истерично всхлипнула и прижала ладонь ко рту, борясь с приступом тошноты, а в носу вновь появился отвратительный запах крови и теплой воды.
Спустя пару минут Рин наконец удалось успокоиться, и она вернула повязку на место. Доктор сказал, что в ней уже нет необходимости, но каждый раз, когда девушка видела эти шрамы её одолевали тяжелые воспоминания. Она всеми силами пыталась абстрагироваться, забивая голову школьной программой, ведь через пару месяцев её ждали триместровые экзамены.
Блондинка тряхнула головой, вновь взяла в руки конспект, и скользнула взглядом по строчкам тригонометрического уравнения. Математика никогда не была её сильной стороной, а вот Лен…
Рин стиснула зубы и отбросила от себя несчастную тетрадь, а после закрыла лицо руками. Новогодние праздники подходили к концу, а это значит, что скоро ей придется выписаться из больницы, чтобы вернуться в то ужасное место и вновь видеть его.
За все время Рин ни разу не спросила о своем брате, зато другие спрашивали о нем наперебой, в особенности старался назойливый детектив, а также Хацуне, навещавшая её в больнице уже три раза. И каждый раз, спрашивала где Лен, так что Рин уже сама начала задумываться на этот счет. Почему он ни разу её не навестил? Неужели испугался, что она заявит на него в полицию? Или же чувствует себя виноватым, поэтому старается делать вид, что ничего не случилось? Может ли он быть настолько лицемерным?
«Я люблю тебя, Рин…» — далеким эхом пронеслось в голове, и девушка сжалась в комок, повторяя про себя как мантру:
«Лгун.Лгун.Лгун.»
«Разве может такой нарцисс любить кого-то? Конечно же он говорил это всем своим любовницам, и ты была просто очередной…ведь, любовь не может быть такой мучительной, да?»
***
Пожилой детектив в потертом твидовом пальто втянул голову в плечи, когда мимо него прошел татуированный парень, с пирсингом во всех возможных местах. Токисака неловко топтался на месте, оглядывая лобби главного офиса корпорации Криптон. И почему эта барышня не могла назначить встречу где-нибудь в другом месте?
Спустя пару минут, когда видавший виды сыщик уже хотел убраться куда подальше, ему сообщили, что Мегурине Лука ожидает его в переговорной.
— Добрый день, господин детектив, — знаменитая актриса очаровательно улыбнулась, и жестом пригласила гостя присесть напротив нее. — Простите, что вынуждаю вас встречаться на работе, но тут наиболее безопасно.
— Хорошо, — Токисака осторожно присел на диван, ощущая себя не в своей тарелке.
— Чай, кофе или может чего-нибудь покрепче? — Лука изящно тряхнула длинными волосами. — Должно быть работа детектива — нелегкое занятие.
— Спасибо, я воздержусь, — Токисака натянуто улыбнулся. — Мне бы хотелось поскорее узнать у вас подробности этого дела.
— Да-да, непременно, — Мегурине опустила глаза. — Скорее всего я была последней, кто видел Лена, то есть Кагамине-куна.
— При каких обстоятельствах произошла ваша встреча? — Токисака вытащил из-за пазухи свой блокнот.
— Он…приходил повидаться, и вид у него был очень напряженный, оно и понятно, ведь с его сестрой случилось подобное, — Лука сочувственно вздохнула, но Токисака сразу уловил её нежелание вдаваться в подробности.
— Он приходил к вам домой или…?
— В личный номер отеля, — коротко пояснила Лука. — Можете уточнить у менеджера, что работал в тот день.
— И сколько он там пробыл? — Токисака сделал пометку в блокноте.
— До…утра, — туманно ответила девушка, и Токисака недоверчиво поднял брови. Что за парень, ей богу…
— И больше вы его не видели? — спросил Токисака. — Он не пытался с вами связаться или что-то в этом роде?
— Нет, как в воду канул, — покачала головой Лука. — Так что мои показания едва ли могут сослужить вам какую-то службу. Об этом я сказала Мейко, но она почему-то настояла на встрече с вами.
— Нет, вы мне очень помогли, — Токисака внимательно взглянул на девушку. — Вот только вы очень спокойны, словно и не волнуетесь о нем.
— Ну что вы, — Мегурине тонко улыбнулась. — Меня беспокоит его внезапное исчезновение, но возможно он ищет тех, кто издевался над Рин.
— И вы считаете, что самосуд — это правильно? Ведь ваш…друг может оказаться в опасной ситуации, его могут схватить также как его сестру и потребовать от компании выкуп.
— Вы мыслите слишком пессимистично, — отмахнулась Лука. — Лен бывает немного вспыльчивым и грубоватым, но он не дурак, и сможет за себя постоять.
— Что ж, — Токисака покачал головой и поднялся на ноги. — Будем надеяться, что вы правы.
Едва за детективом закрылась дверь, как Лука мгновенно растеряла всю свою величественность и устало вздохнула. Кто бы мог подумать, что этот старикашка захочет допросить её лично, да еще и посеет в её душе сомнение относительно Лена.
— Он будет в порядке, — тихо произнесла она, вспоминая визитку, пропавшую из её сумки. — Через пару дней справлюсь о нем у Асами, ведь он не настолько идиот, чтобы попытаться прибрать к рукам этого парня.
***
В этот раз сладкое забвение длилось чудовищно мало. Обещанные мне пять часов переросли в три, и по прошествии этого времени, я вновь задыхаясь лежал на бетонном полу. Меня трясло как в лихорадке, по лицу катился холодный пот, и тошнило сильнее обычного.
«Асами, ублюдок… — хватаясь за бетонную стену, я с трудом поднялся на ноги. — Говорил же, что этого мало».
Не знаю сколько понадобилось времени, чтобы доковылять до двери, а потом, падая на каждой ступеньке, добраться до Рая. Обычно покой Асами охранял здоровенный амбал в костюме, но в этот раз перед дверью было пусто, и прежний я точно бы насторожился. Однако сейчас в голове шурупом засела одна единственная мысль.
Еще. Еще. Еще.
Сбитые костяшки вспыхнули болью когда я толкнул дверь из красного дерева, и та на удивление быстро поддалась, так что я потерял равновесие и едва не рухнул прямо на пороге.
— О, давненько не виделись, Рен-кун, — ухмыльнулся Асами, явно наслаждаясь моим жалким видом. — Что, опять за добавкой?
— Ублюдок, — прохрипел я, и покачиваясь приблизился к нему. — Почему так мало?
— Ты исчерпал свой лимит, — невинно пожал плечами делец. — Но если ты готов платить, то я конечно же…
— Ты сам знаешь, что моя кредитка пуста, — я с ненавистью вглядывался в холеное лицо Асами.
— Разумеется, — Асами поднялся с кожаного дивана, сверкнув лакированными туфлями. — Я говорю о плате иного толка.
— Ну и что ты хочешь на этот раз? — прошипел я сквозь стиснутые зубы, когда мужская ладонь ощутимо легла на плечо. Асами сально улыбнулся, и после прошептал:
— Тебя, Кагамине-кун.
========== Такт 44: Ломка ==========
Желтый автомобиль затормозил рядом со зданием ночного клуба. В изящной ладони хрустнула красноватая купюра.
— Благодарю вас, — девушка пониже опустила капюшон. — Сдачи не нужно.
Таксист забормотал слова благодарности, но Мегурине поспешила выбраться из салона, а потом стремительно зашагала ко входу, где её уже ждали.
— Госпожа М, — менеджер слегка поклонился. — Хозяин ожидает вас. Прошу за мной.
Девушка коротко кивнула, и последовала за сотрудником. В клубе грохотала музыка, а в красноватом полумраке извивались сотни танцующих тел. Лука скучающим взглядом скользила по толпе, но на самом деле её сердце замирало каждый раз, когда на глаза попадался блондин. Хотя, едва ли Лен, с его тяжелым, нелюдимым характером мог вот так вот сходить с ума в компании богатеньких наследников.
Оказавшись перед дверью из красного дерева, Мегурине вызывающе взглянула на широкоплечего охранника, истуканом замершего на страже хозяйского кабинета.
— М-егу…то есть, госпожа М! — амбал поспешно отошел от двери, и открыл перед гостьей. — Прошу вас.
— Благодарю, — Лука подмигнула охраннику, и тот покраснел как школьница.
— Лука, сколько лет, сколько зим! Прекрасна, как и всегда!
Хозяин заведения, уже не молодой, но следящий за собой мужчина, поднялся из-за своего рабочего стола и поспешил поцеловать гостье руку.
— Я тоже рада встрече, Асами, — Мегурине поспешно высвободила ладонь из его пальцев. — И оставь эти любезности, я же знаю, что совсем тебе не нравлюсь.
— Это не так, — покачал головой мужчина. — Ты мой ценный клиент, и я просто не могу…
— Кстати о клиентах, — Лука без приглашения опустилась на кожаный диван. — Кое-кто украл у меня твою визитку, и скорее всего попытался ею воспользоваться. Не припоминаешь подобное?
— Хм… — Асами задумчиво потер подбородок. — Нет, ничего такого не было.
Лука едва не закатила глаза от такой явной лжи.
— Парень, лет семнадцати, блондин с голубыми глазами, — с нажимом произнесла девушка. — Не верю, что такой как ты упустил его.
— Слушаю тебя и ушам не верю! Какой-то иностранец украл у тебя мою драгоценную визитку?! — Асами всплеснул руками. — Лука-Лука, как же так?
— Хватит ломать комедию, Асами, — нахмурилась Мегурине. — Я знаю, что мальчишка где-то здесь.
— Ну, быть может ты скажешь его имя? — владелец клуба вытащил из кармана пиджака дорогущий смартфон. — Это могло бы многое прояснить, я же не обязан помнить каждого клиента.
В кабинете повисла напряженная тишина. Мегурине внимательно посмотрела на Асами, прекрасно понимая, куда клонит этот извращенец. Вынуждает её раскрыть личность Лена, а это может поставить под удар репутацию компании.
— Скорее всего он назвался ненастоящим именем, — уклончиво произнесла Лука. — Ну же, Асами, ты не мог его пропустить.
— Хм…где-то тут…- оказалось, что все это время Асами искал что-то в своем смартфоне, а потом его тонкие губы изогнулись в усмешке. — Взгляни-ка.
Лука слегка наклонилась вперед, и тут по коже побежали мурашки. Парень на фотографии был едва узнаваем. Отросшая челка закрывала ввалившиеся глаза, изможденное лицо было покрыто множеством мелких ссадин, а горло обхватывал массивный ошейник.
— А-асами, — прошептала Лука. — Что ты с ним сделал?
— Он крупно мне задолжал, — владелец еще раз взглянул на фотографию, и по его лицу скользнул плохо скрываемый восторг. — Обычно с должниками у меня разговор короткий, но твой мальчишка очень занятный. Хотя, сейчас он уже принадлежит мне.
— Ты не имеешь права, — холодно произнесла Мегурине. — Сколько он тебе должен? Я заплачу столько, сколько нужно…
— Нет-нет, — Асами погрозил ей пальцем. — Давай проясним один момент. Я прекрасно знаю, кто он, поэтому если эти фотографии, а вместе с ними и одно интересное видео…
Лука содрогнулась от омерзения.
— Попадут в газеты, его репутация, а вместе с тем имидж твоей компании будет в неловком положении. Тебе это надо?
— Это не имеет значения, — Лука с трудом держала себя в руках. — Отпусти Лена, иначе…
— Иначе что? — издевательским тоном пропел Асами. — Ты же понимаешь, что я могу ненароком обмолвиться о том, что некая известная актриса частенько отоваривается у меня. И что её феноменальная работоспособность ни что иное как…
— Х-хорошо, — Мегурине нервно обхватила себя руками. — Можешь не продолжать.
— Вот и славно, — Асами покровительственно улыбнулся и протянул девушке белую карточку. — Вот твоя новая визитка, и вместе с ней небольшой подарок.
Лука негнущимися пальцами взяла маленький пузырек, искусно замаскированный под духи.
— Я надеюсь, теперь ты забудешь о нашем маленьком секрете?
— Да… — едва слышно прошептала Лука и поспешила покинуть кабинет. Гвалт и шум ночного клуба доносился до нее как сквозь толщу воды. В ушах стучало, а на глазах наворачивались слезы.
Выйдя на улицу, Лука сильно сжала в ладони флакончик, а потом замахнулась и швырнула его на мерзлый асфальт.
***
Рин невидящим взглядом смотрела в сквозь затемненное стекло, когда Мейко осторожно позвала её по имени.
— А? — Кагамине сбросила с себя оцепенение и повернула голову. — Вы что-то хотели?
— Мы приехали, — терпеливо повторила Сакине.
Рин вяло кивнула, а после вылезла из машины. Нарочито медленно захлопнула дверь, а потом с трудом заставила себя сделать шаг, но тут же неловко споткнулась.
— Все в порядке? — обеспокоенно спросила Мейко. — Тебе нехорошо?
— Нет, я в порядке, — пересохшими губами прошептала Рин, и на ватных ногах вошла в холл многоэтажного дома. Её выписали из больницы, и Мейко заботливо согласилась отвезти домой. Вот только Рин не была уверена, что готова вернуться в квартиру, где с ней произошло столько плохого.
— Вот ты и дома, Рин-чан, — Мейко открыла перед ней дверь. — Прошу, проходи.
Кагамине затравленно вздрогнула, когда дверь с глухим хлопком отрезала её от остального мира. Тут же стало сложнее дышать, и Рин бессильно прислонилась к стене.
— Рин-чан? — Мейко мягко поддержала её за локоть. — Не перенапрягайся, хорошо?
— У-угу, — машинально кивнула Рин, хотя сейчас ей хотелось лишь одного — поскорее сбежать из этого дома.
— Вот так, давай-ка пройдем в гостиную и…
Пространство комнаты огласил громкий хлопок, а следом с потолка посыпались конфетти и ленты серпантина.
— С выздоровлением, Рин! — Гуми подскочила и порывисто обняла онемевшую от страха и неожиданности Кагамине. — Прости, что так внезапно, но мы должны были хоть как-то тебя поддержать!
Рин моргнула, силясь понять, уж не чудится ли ей, но в гостиной и правда были все Вокалоиды. Камуи, Лука, Кайто и даже Мику, — сияли радушными улыбкам, без тени осуждения или отвращения. Если бы они только знали правду…
— С возвращением, — Камуи Гакупо мягко улыбнулся. — Мегуми просто места себе не находила.
— Н-неправда! — Гуми вспыхнула и поспешила выпустить подругу из объятий. — Все волновались о тебе! Правда же?
В честь возвращения Рин было решено приготовить сукияки, и на журнальном столике уже вовсю разогревались сковороды, а Камуи пытался отобрать у Гуми нож, которым она вознамерилась порезать свинину.
Поскольку Рин была еще слаба, её посадили на диван и запретили заниматься готовкой. Так что она просто следила за своими коллегами, баюкая в ладонях чашку с зеленым чаем.
Напиток уже давно остыл, но Рин даже не думала притрагиваться к нему. В сознании словно заноза сидела назойливая мысль о том, что чего-то не хватает. А точнее кого-то.
— Рад, что тебе уже лучше, Рин-чан, — появление Кайто вывело её из задумчивости. — Разрешишь?
— К-конечно, — Рин поспешно отодвинулась, хотя места на диване было достаточно. — Спасибо тебе, что пришел.
— Разве мог я остаться в стороне, когда с тобой случилось подобное? — Сион сокрушенно покачал головой. — Мне так жаль. Мейко сказала, что наняла детектива, так что как только преступники будут пойманы, я готов оказать тебе всестороннюю поддержку.
— Что ты имеешь ввиду?
— А ты не знаешь? — Кайто выглядел несколько обескураженным. — Я закончил юридический, так что теперь ты можешь рассчитывать на услуги личного адвоката.
Рин растеряно улыбнулась парню, в тихом ужасе от того, что совсем выпала из реальности.
— Прости, весь прошлый год я была немного занята и не поздравила вовремя, — пролепетала Рин. — И спасибо, что предложил, но вряд ли что-то получится с этим.
В следующее мгновение испугано дернулась, потому что Кайто дотронулся до её волос.
— Прости, у тебя в волосах были блестки, вот я и…
— Кайто! — откуда-то выскочила Мику, и грозно уставилась на парня. — Что это ты делаешь с ней?
— Ничего противозаконного, Мику, — Сион натянуто улыбнулся. — А ты о чем подумала?
— Хватит мучить Рин разговорами о работе, уж я-то знаю, что ты ни о чем кроме денег не думаешь, — зеленоволосая схватила Рин за руку и та едва сдержалась, чтобы не отдернуть её. — Лучше отбери у Луки бутылку, иначе она тут все разгромит.
Сион недовольно нахмурился, но потом все же отправился спасать минибар, а Мику тут же переключила внимание на Кагамине.
— Ну как ты, Рин-чан? — деловито спросила она.
Рин опасливо покосилась на неё. Такое внезапное дружелюбие было в сто раз хуже всяких разговоров с Кайто.
— Все в порядке, — бесцветно произнесла Рин. — Совсем скоро я смогу вернуться в школу.
— Ну-ну, хватит храбриться! — Хацуне задушевно улыбнулась. — Лену такое бы точно не понравилось, ведь он так…ай!
Стакан с чаем накренился, и напиток щедро пролился на брендовую юбку поп-дивы.
— Боже, она же совсем новая! — взвизгнула Мику и её щеки запылали гневным румянцем. — Ты же специально, да?!
Разговоры стихли.
— Прости, я нечаянно, — прошептала Рин и поспешно опустила голову. — Туалет справа от кухни.
— Не думай, что я поверю в эту ложь! — Хацуне выхватила у Рин стакан и замахнулась. — Вот тебе!
— Мику! — Кайто перехватил руку девушки. — Успокойся!
— Кайто-кун, но она же…
— Я сказал, — всегда спокойный голос Сиона сейчас звучал холодно. — Идем, тебе надо замыть пятно.
С этими словами он увел девушку из гостиной, и готовка возобновилась, словно бы ничего не произошло.
— Рин-чан, ты как? Не обожглась? — обеспокоенно спросила Гуми, приблизившись к подруге.
— Нет, — покачала головой Рин, и поспешила сменить тему. — Когда будет готово мясо? От больничной еды у меня началось несварение!
***
В тесной ванной витал запах универсального пятновыводителя, но Мику продолжала тереть ткань своей юбки, словно от этого пятно исчезнет быстрее.
— Мелкая дрянь, — жаловалась она. — Очевидно, что она сделала это нарочно!
— Прекрати выдумывать, Мику, — устало вздохнул Кайто. — С ней столько всего произошло, так что винить её не в чем.
— Подумаешь, — хмыкнула Хацуне и расправила юбку. — По виду и не скажешь, что её похищали.
— Лучше скажи честно, что завидуешь ей, — голос Сиона звучал холодно. — Её все жалеют и заботятся о ней, совсем как о принцессе.
— Вот еще, — проворчала Хацуне. — Такой черный пиар мне не нужен и… Кайто?
Хацуне испугано прижалась спиной к раковине, когда парень внезапно опустился на колени, а потом протянул руку к её бедру, затянутому в черный чулок.
— Ч-что ты себе…
— Хочу посмотреть сильно ли ты обожглась, — его пальцы скользнули по ажурной резинке, а потом медленно стащили черную ткань.
— П-перестань, я могу и сама! — дрожащим голосом произнесла девушка, ощущая как горят щеки. — Ты не должен этого делать!
— А Кагамине ты бы это позволила, — с непонятной злобой произнес Кайто и его пальцы сжали тонкую девичью кожу. — Не так ли?
***
В гостиной витал умопомрачительный аромат жареного мяса и овощей.
— Все готово, прошу к столу, — Мейко, работавшая сегодня водителем не пила, но не забывала наполнять бокалы для других. — Где там Мику и Кайто?
— Отдыхают, — хихикнула Лука. — Наш успешный адвокат-то не промах.
— Лука, неужели сегодня ты решила напиться и за менеджера? — усмехнулся Камуи. — Не боишься последствий?
Мегурине лишь отмахнулась от него, вновь взяв в руки бокал.
— Пахнет чудесно! — в этот миг в комнату вернулась Мику, ипоспешила сделать вид, будто недавнего инцидента с пролитым чаем не было вовсе. — Давайте скорее есть!
— А где Кайто-сан? — Гуми, уже потянувшаяся за мясом, оглядела присутствующих.
— А он… — Хацуне слегка замялась. — Сказал, что у него какие-то неотложные дела. А это значит, что кто-то может съесть его порцию!
Попытка свести все в шутку не увенчалась успехом, и над столом витало напряжение, хотя все старались делать вид, что ничего не происходит.
Рин вяло ковырялась в тарелке. Конечно, ей было приятно, что друзья и коллеги приготовили для нее такой прием, но притворство Хацуне, и тяжелый взгляд Луки порядочно нервировали.
— Мегуми, давай-ка я порежу торт, — Камуи осторожно отобрал у Мегпоид нож. — Все-таки холодное оружие это по моей части.
— Кстати, Гакупо, ты продолжаешь заниматься кендо?
Камуи начал рассказывать о том, что не расстается с мечом со времен средней школы, а Рин поспешно собрала грязные тарелки и выскользнула в кухню. Очевидно, что гости не хотели марать белоснежный фарфор из любимого сервиза матери, и поэтому решили есть из одноразовой посуды.
Рин вышвырнула пластмассовые тарелки в мусорку, чувствуя как гудит голова от усталости. Все-таки после тихой и безлюдной больничной палаты большая компания была слишком раздражающей. Девушка устало потерла виски, и тут позади нее раздался нетвердый голос:
— Выглядишь здоровой, я просто поражена.
Рин медленно обернулась, не спуская глаз с Мегурине, которая смотрела на нее с нескрываемым презрением.
— Лука-сан? Простите, но я не совсем…
— Все ты понимаешь, — перебила актриса и шагнула к Рин. — Хватит строить из себя невинность, маленькая лицемерка. Сколько ты еще намерена притворяться, что ничего не случилось?!
— Лука-сан, вам наверное уже хватит пить, — прошептала Рин, и уже хотела покинуть кухню, но розоволосая крепко стиснула её запястье, оголяя едва заметные шрамы.
— Видишь? Купаешься в чужом сострадании, а за весь вечер ни разу не вспомнила о своем брате, а ведь он из-за тебя…все из-за тебя, — звонкий голос Луки внезапно охрип и она всхлипнула, а после сильно сжала тонкую руку девушки, так что Рин зашипела сквозь зубы.
— Лука-сан, я не понимаю о чем ты, — её охватил знакомый животный страх. — Я не знаю, что стало с ним, и знать не хочу!
Отчаянный возглас Рин был слышен даже в гостиной, потому что там стало подозрительно тихо.
— А, так значит ты не в курсе? — в глазах Мегурине блеснули злые слезы. — Знаешь, вот уже два года я сплю с твоим братом.
Пару секунд Рин просто смотрела на Мегурине, а потом в груди что-то противно екнуло, и стало трудно дышать.
— Судя по твоему лицу ты ни о чем не знала, — хмыкнула Лука. — Да, детка. Два года. Два чертовых года мы занимались с ним сексом, и хоть бы один раз…один раз он сказал, что ему понравилось! Неблагодарный мальчишка прибегал ко мне всякий раз, когда ему нужно было снять напряжение, и в ту ночь, пока ты вскрывала себе вены, он провел в моей постели и…
— Хватит! — взвизгнула Рин. — Прекрати, я не желаю слышать о нем!
— Нет! Ты выслушаешь меня, — гневно прошипела Лука и встряхнула блондинку за плечи. — В ту ночь он был просто бесподобен, но знаешь, что я услышала?
Голос Луки был едва слышен, когда она наклонилась к уху дрожащей, всхлипывающей Рин, и прошептала с нескрываемой болью: «Рин, Рин, Рин,»
Кагамине судорожно вдохнула, вглядываясь в обезумевшие глаза Мегурине. Нет. Не может этого быть.
— Ты лжешь, — Рин оттолкнула от себя Луку, ощущая как по щекам текут слезы. — И даже если нет, мне все равно!
— Что тут у вас происходит? — в дверном проеме появилась Мейко. — Лука, что ты тут устрой…
— Все равно?! Чертова эгоистка! — закричала Лука. — Лен умирает в руках этого чокнутого садиста, а ты тут…
— Постой, что? — Рин быстро утерла слезы и уставилась на Луку пустым взглядом.
— Что? Ты знаешь, где Лен-кун?! — поспешила вмешаться Хацуне. — Лука-сан!
Кухня погрузилась в молчание, а Мегурине виновато заозиралась. На нее смотрели все.
— Нет…я не то, чтобы знаю, но просто…
— Лука, — твердо перебил Камуи. — Да или нет?
— Я не.не виновата! — истерично вскрикнула Лука и с совершенно безумным видом вцепилась в свои длинные волосы. — Мне казалось, что он вернется быстро, но этот извращенец потребовал с него плату и…я ничего не могла, меня саму бы там закрыли и…
— Где Лен? — ледяным тоном произнесла Рин, так что у всех присутствующих по коже побежали мурашки. — Отвечай!
— Я не виновата в этом!
— Мне плевать! Где мой брат?! Что ты с ним сделала?! — Рин в ярости сжала кулаки, а потом кинулась к Мегурине, желая лишь одного — оттаскать эту шлюху за патлы и выбить признание.
Однако этим планам не суждено было сбыться, потому что Гакупо необычайно быстро схватил Луку за плечи и вывел из кухни.
— Мегуми, присмотри за Рин!
— Поняла, — Гуми схватила Кагамине за плечо. — Рин, постой, тебе нужно успокоиться.
— Гуми, где он?! Ты же знаешь, да? — Рин умоляюще вцепилась в Мегпоид. — Пожалуйста…скажи мне, где он…где мой Лен?
***
Горячий песок сухо прижигал босые стопы, так что мальчик то и дело подпрыгивал на ходу. Палящее солнце грозилось превратить хрупкую фигурку в уголёк, но мальчик упорно карабкался вверх, оскальзываясь на золотистом песке. Ему строго-настрого запретили забираться на песчаные скалы, но стоило мальчику вспомнить обидные слова сестры, как на глазах наворачивались злые слезы.
— Вовсе я не плакса, и совсем не боюсь воды, — промямлил он, и утерев слезы, отважно приблизился к краю утеса.
Внизу лениво плескались зеленоватые волны, и их тихий ропот вызвал у мальчика дрожь в коленках. Высоты он никогда не боялся, но бездонная глубина воды внушала ему неподдельный ужас. В какой-то миг ему отчаянно захотелось плюнуть на это и пойти домой, но стоило ему подумать о том, что сестра снова будет дразнить его…
— Я ничего не боюсь, — прошептал он, зачаровано глядя вниз. — Ничего.
Мальчик плотно зажмурился и уже хотел занести ногу, как позади него раздался отчаянный крик:
— Лен! Не надо, ты же разобьешься!!!
Он круто обернулся, и увидел перед собой запыхавшуюся и зареванную сестру.
— Глупый братец, я же пошутила, — всхлипнула она. — Ну же, пошли домой!
Девочка протянула ему руку, и мальчик уже хотел шагнуть к ней, но тут земля ушла у него из-под ног, и возникло жуткое ощущение полета.
— Лееееееен! — отчаянный вопль сестры ударил по ушам, а потом последовал страшный удар.
Ужасная. Невыносимая. Сумасшедшая. Бесконечная. Боль. Каждая кость в теле была раздроблена. Внутренности превратились в фарш. Перед глазами дрожала кровавая дымка, а раздавленное сердце бесполезно качало остывающую кровь. Глупый инстинкт самосохранения пытался вырвать у смерти последние крупицы жизни, но все тщетно. Пора перестать сопротивляться, и тогда боль уйдет. Да, нужно просто перестать дышать, и все закончится.
Ну же.
Хватит.
Прекрати бороться.
Ведь смерть — это так легко.
Давай же.
Сдайся.
— Нет! Не сдавайся! — смутно знакомый голос был слышен как сквозь толщу воды. — Не умирай!
Р.и.н? Прости, я не могу…все же я слабак и трус, мне так больно. Прошу избавь меня от этого. Я не хочу больше страдать. Дай мне умереть. Пожалуйста.
В следующий миг я ослеп. Невыносимо-яркий свет был повсюду. Потом совсем рядом прошлась пара остроносых ботинок, а потом носа коснулся резкий запах дорогого одеколона. Только один говнюк в мире пользовался таким.
— Доброе утро, Лен-кун, — издевательски-ласковым тоном произнес Асами. — Как спалось? Надеюсь, что после ночи наедине с ломкой ты стал сговорчивее?
Медленно, очень медленно я открыл ослепшие глаза, и наткнулся на Асами, который довольно скалился и щурился. Премерзкое зрелище.
— Что такое? Хочешь что-то сказать? — Асами присел на корточки рядом со мной, и в этот миг я смачно плюнул в его холеную физиономию.
— Недоносок! — с наркодилера тут же слетел весь лоск, и остроносый ботинок впечатался в мой живот. Кашель разорвал остатки легких, но я успел заметить, как извращенец судорожно трет щеку носовым платком.
— Ладно, Лен-кун, — Асами жестом подозвал кого-то из своих подчиненных. — Я не сторонник насилия, но ты вынуждаешь меня пойти на крайние меры. Вы двое, дайте ему-то, что он хочет.
Они послушно приблизились, а в руках одного из них блеснул шприц. Разломанные кости отозвались острой болью, тело начало трястись как лихорадке, предвкушая скорое избавление и возвращение в сладкое забытье без боли и страданий. Последовал легкий укол в шею. Холодные браслеты наручников с щелчком расстегнулись, но ошейник так и остался болтаться на шее. Словно я был домашним питомцем. Но это уже было не важно, так как в животе уже начал тлеть огонь.
— Вижу, что тебе нравится, — Асами ехидно улыбнулся. — Как ощущения? Чувствуешь что-нибудь необычное?
Голова отяжелела, по коже побежали горячие мурашки, но желаемое забытье все не наступало.
— Что за… — прохрипел я, ощущая как учащается дыхание.
— Качественный препарат, который позволит тебе расслабиться, — Асами схватил меня за ошейник и приблизился ко лицу. — И получить удовольствие.
========== Такт 45: Паутинка ==========
Комната Рин была типичной обителью девочки-подростка: милые мягкие игрушки, плакаты с актерами и певцами, полка, где аккуратными рядами стояли книги и томики с мангой.
Сама хозяйка комнаты сейчас лежала на кровати, обняв колени и буравя взглядом дверь, мечтая сорвать её с петель. Мейко и компания допрашивали Луку, но её — Рин — оправили в комнату будто непослушного ребенка. Да еще и няньку приставили.
— Рин, — Гуми, которая тоже была не в восторге от своей роли, присела на краешек одеяла. — Не переживай, братец Гакупо точно докопается до истинны.
Кагамине лишь слабо кивнула, понимая, что сейчас вряд ли способна ответить что-то вразумительное. Тело было напряжено как струна, так что сводило мышцы, а в голове стершейся шестеренкой крутилось имя брата.
***
Закончив рассказ, Лука истерично икнула и поднялся к губам стакан с водой. В гостиной повисла тишина. Мейко устало терла виски, а Мику в ужасе прижала ладонь ко рту. Спокойным оставался только Камуи, замерший рядом с окном.
— Ну и заварила же ты кашу, — Сакине бросила на подругу осуждающий взгляд. — Как долго ты планировала держать это в секрете? Почему не рассказала сразу?
— Мне было страшно, — тихим, надломленным голосом произнесла Мегурине. — Если боссы узнают о том, что я тоже принимаю наркотики, моей карьере придет конец.
— Но ведь я не твой босс! — в сердцах воскликнула Мейко. — Я твоя подруга, и знаю тебя много лет, вместе мы могли бы что-нибудь…
— Ничего у вас двоих не выйдет, — внезапно произнес молчавший до этих пор Гакупо. — Этого ублюдка Асами крышует якудза, так что прижать его к ногтю невозможно. Во всяком случае легально.
— Откуда ты знаешь? — нахмурилась Мейко.
— Я поддерживаю связь со старыми друзьями, — уклончиво ответил Камуи. — По их словам, этот Асами был мелкой сошкой, но смог подняться на торговле наркотиками. Но вот относительно его пристрастия к «сюдо»* я ничего не слышал.
— «Сюдо»? — Мику озадачено нахмурилась. — Что это?
— Забудь, — быстро сказала Сакине. — Он просто шутит.
— Вовсе нет, — Камуи повернулся спиной к окну, и на его лице отразилось презрение. — Ненавижу таких как он. И его босс тоже.
— Значит… — несчастное лицо Луки немного просветлело.
— Это нам на руку, — Мейко вздохнула, вновь возвращаясь к привычной для себя роли менеджера. — Пустим слух о его наклонностях, и с ним разберутся его же соратники.
— Если все было так просто, — покачал головой Камуи. — Мы можем прижать Асами, но запаниковав он попытается избавиться от главной улики.
— Думаешь он убьет Лена? — недоверчиво спросила Сакине.
— Даже не сомневайся, — прошептала Луки. — Ему не в первой марать руки.
— У меня есть одна идея, — Гакупо вооружился маркером. — Надеюсь, что это будет осуществимо.
***
— Этот план — настоящее самоубийство! — Мейко вскочила на ноги и нервно заходила по комнате. — Ни за что!
— Знаю, что это рискованно, но другого у нас нет, — Камуи окинул взглядом листок со схемой. — Предложи что-нибудь еще.
— Я пойду к гендиректору, — не слишком уверено ответила менеджер. — Постараюсь убедить его помочь.
— Старый пердун и пальцем не пошевелит, — уверенно заявил Гакупо. — Ты в пустую потратишь время.
— Посмотрим, — Мейко бросила взгляд на часы. — Все же это лучше, чем твой безрассудный… боже да это даже планом назвать не выходит! Не вздумай что-то предпринимать, ясно? Я не хочу вытаскивать из этого дерьма еще и тебя!
— Да-да, я понял, — Камуи небрежно махнул рукой. — Подожду пока ты придешь назад с поражением.
Вместо ответа Мейко поспешила выйти из комнаты, а через пару минут в прихожей хлопнула дверь.
— Генеральный и правда тут не помощник, — поморщилась Лука. — Есть еще светлые идеи?
— Это единственный возможный вариант, — произнес Гакупо. — Но для этого нам понадобятся деньги. Много денег.
С этими словами он повернулся к Хацуне, так что она тут же стушевалась.
— Я не буду ничего делать! — внезапно выпалила она. — Компания контролирует все наши расходы, не забыли?
— Да, ты права, — согласился Камуи, прищурив аметистовые глаза. — Но в прошлом апреле один наш общий знакомый завершил карьеру, не так ли?
Спустя секунду на лице Мику появилось понимание, но потом она надменно фыркнула.
— А я-то тут причем? И вообще, после того, что я узнала, — зеленоволосая злобно покосилась на Луку, и поспешно смахнула слезы.
— Я понимаю твои чувства, Мику-чан, — Мегурине горько улыбнулась. — Ведь меня использовали так же, как и тебя. Но сейчас речь не о ваших с Леном отношениях. Каким бы он ни был, он часть нашей команды. И его жизнь в опасности.
Камуи удовлетворенно кивнул, и Мику сконфужено опустила голову, а после глухо прошептала: «Хорошо, я поговорю с ним».
***
Люди в черных траурных костюмах. В воздухе витает едва уловимый запах благовоний. Рин потеряно огляделась, в надежде найти хоть одно знакомое лицо, но кругом были лишь фальшивые скорбные маски.
Процессия медленно продвигалась к центру просторного белого зала, и спустя какое-то время Рин вспомнила, где находится. Главный городской крематорий. В этом месте её отец обратился в прах.
Приблизившись, наконец, к постаменту с гробом, девушка печально вздохнула, и быстро смахнула навернувшиеся слезы.
— Прощай, па…- она подняла глаза и слова застряли у нее в горле. На ложе из желтых нарциссов покоился её брат. Легкие сдавило спазмом, в глазах потемнело.
Рин подскочила на кровати, чувствуя, как сердце бешено стучит в груди. Липкий холодный пот пускал по коже сотни неприятных мурашек, а перед глазами у нее все еще была сцена из кошмара.
В комнате было темно, и только на другой половине кровати виднелся силуэт спящей Гуми, которая настояла на том, чтобы переночевать вместе с подругой.
Осторожно, чтобы не разбудить Гуми, Рин встала с кровати и вышла из комнаты. Она хотела пойти в ванную, но тут её взгляд наткнулся на соседнюю дверь, и внутри все перевернулось. Словно в трансе Рин приблизилась к той самой комнате, и повернула ручку.
Во тьме таинственно мелькнул гриф гитары, и девушка тут же содрогнулась от нахлынувших воспоминаний. Единственным верным решением было закрыть дверь и больше не приближаться к ней, но Рин судорожно сглотнула и вошла в темную комнату.
От знакомого запаха закружилась голова. Прошло больше двух недель, но аромат его парфюма казалось въелся в каждую деталь этого места. Из-за этого создавалась иллюзия присутствия, и Рин напряженно прислушивалась к тишине, готовая в любой момент уловить сонное дыхание.
Привыкая к темноте, Рин прошлась по комнате, отчаянно борясь с нарастающей паникой, и чувствуя себя законченной мазохистской. На тумбочке у кровати покоился пыльный стакан, на спинке стула висел форменный галстук. Рин несмело коснулась его, но тут же отдернула руку, и повернулась к разобранной кровати. В голове тут же вспыхнули ярчайшие воспоминания.
Блондинка нервно закусила губу, ощущая, как холодный пот сменяется горячим, а спустя мгновение внизу живота начинает закручиваться тугая спираль желания. Тяжело дыша, Рин опустилась на кровать, вдыхая резкий, дразнящий аромат. Возбуждение проходит по телу горячей волной, полностью прогоняя чувство страха.
— Поцелуй меня, — шепчет она пересохшими губами, а после отчаянно прикусывает собственные пальцы, проводя языком по подушечке, тщетно пытаясь воссоздать ощущение от поцелуя. Грязного и порочного, но такого необходимого.
«Лен, Лен, Лен…» — набатом стучит в ушах, когда пружина в низу живота упруго распрямляется, и Рин не может сдержать отчаянный стон.
Рвано дыша, она лежит на кровати в одной лишь пижамной рубашке, а губы растягиваются в блаженной улыбке.
— Я такая же извращенка, как и ты, так что просто… вернись.
***
Невысокий сухопарый старик критично осматривает миниатюрное деревце, а после срезает еще одну крошечную ветку. Мейко напряженно молчит, сидя на коленях перед самым главным человеком в её компании. Так получилось, что гендиректор взял выходной, и не пожелал прерывать своего занятия ради разговора с менеджером. Так что Сакине была не уверена, что он вообще её слушал.
— Господин директор, простите, что нагружаю вас проблемами в ваш выходной, но ситуация беспрецедентная и…
— Я понял тебя, Сакине-кун, — поморщился старик и взял в руки щипчики. — И я наслышан о Кагамине.
— Это замечательно! — женщина с надеждой взглянула на директора. — Так значит компания поможет ему?
Старик озадачено почесал кустистую бровь, и вновь склонился над своим бонсаем. С величайшим вниманием он срезал пожухшие листики, явно не собираясь спешить с ответом. Наконец он еще раз осмотрел деревце, и довольно хмыкнул.
— Посмотри на этот бонсай, Сакине-кун, — произнес он, вытирая руки дезинфицирующей салфеткой. — Что ты видишь?
— Он…очень красивый, — Мейко заученно улыбнулась. — Воистину прекрасное растение.
— Я растил это дерево целых тридцать лет, — с гордостью произнес старик. — Старательно заботился о нем, срезал лишние ветви, ведь стоит одному ростку начать расти в другом направлении, и эта лаконичная красота будет безнадежно испорчена. Бонсай перестанет быть идеальным. Так же и с моей компанией. Понимаешь?
— Д-да, разумеется, — Мейко съежилась под презрительным взглядом директора, с трудом сохраняя учтивую улыбку. — Простите, что отняла у вас ваше драгоценное время.
Бумажная перегородка с легким шорохом отрезала Мейко от своего начальника. В полном молчании женщина покинула традиционный японский дом, и вышла холодную улицу. Оказавшись в салоне своего рабочего автомобиля, женщина устало откинулась на сидении, и на её лице отразилось горькое разочарование.
— «Семья», — прошипела она, с трудом сдерживая жгучие слезы.
Вечером этого же дня Мейко сидела в своем кабинете, то и дело прикладываясь к маленькой фляжке, и стараясь не обращать внимание на ехидную улыбочку Камуи.
— Пьешь на рабочем месте, менеджер? Нехорошо…
— Хватит паясничать, — нетвердым голосом произнесла Сакине. — Да, я знаю, что облажалась. И да, ты был прав. Доволен, теперь?
— Все было гораздо проще, если бы ты сразу поддержала мою идею, — уже без улыбки ответил Гакупо. — У нас не так уж и много времени.
— Знаю, — Мейко низко опустила голову. — Нужно действовать и как можно скорее, иначе…
В этот момент дверь кабинета отворилась и на пороге возникла Мегурине, глаза которой были скрыты солнечными очками.
— Простите, задержалась, — быстро произнесла она и без приглашения села на двухместный диванчик у стены. — Какие новости?
— Никаких, — покачала головой Сакине. — Мы в дерьме.
— Ну-ну, не будем мыслить так пессимистично, — Камуи бросил на Луку внимательный взгляд. — Как все прошло?
— Успешно, — слегка пожевав губами, произнесла Мегурине.
— О чем речь? — Мейко подозрительно нахмурилась.
— Ну, я знал, что ты вернешься не солоно хлебавши, поэтому уже сделал первый ход, — пожал плечами Камуи. — И Лука мне в этом помогла.
В кабинете воцарилась напряженная тишина, а потом Мейко стоически вздохнув, произнесла: «Ну и что это за ход?»
***
Воздух в тесной ванной пропитался запахом дешевого пятновыводителя, но, когда парень прижимает девушку к кафельной стене, её окутывает запах дорогого парфюма.
— Кайто, — тихо произносит Мику, стремительно краснея под взглядом пронзительных синих глаз. — Хватит твоих шуток.
— Я не шучу, — слышится в ответ, и в следующую секунду парень напористо целует её в губы.
А потом изящная ладошка оставляет красноватый след на чисто выбритой щеке.
— Н-не смей…- дрожащим голосом произносит Хацуне. — Прикасаться ко мне. Плебей.
Последнее слово она произносит максимально презрительным тоном, и в синих глазах загорается пламя.
Мику с достоинством вытирает губы бумажной салфеткой, и тут из груди Кайто вырывается невеселый смешок.
— Плебей, говоришь? — Сион насмешливо наклоняет голову, и этот жест кажется Мику странно знакомым. — Ну что ж, патриция. Ты еще прибежишь ко мне за помощью, и я посмотрю, как ты будешь оттираться после такого позора.*
Спустя секунду за ним закрывается дверь, а девушка устало садиться на край ванной, пряча в ладонях пылающее лицо, и тщетно пытаясь убедить себя в том, что этот жар вызван лишь гневом.
— Мику-чан, — голос менеджера прервал её легкую дрему. — Мы на месте, но ты точно хочешь пойти одна?
— Я сама не восторге от этого, — нахмурилась Хацуне, с трудом прогоняя сонливость, и поспешно поправляя макияж. — Но ничего не поделаешь, надеюсь, что я вернусь быстро.
— Я буду ждать столько, сколько понадобиться, — произнес Сасагава. — Если что-то пойдет не так — немедленно звони мне.
— Спасибо, — Мику благодарно кивнула и поспешно вылезла из теплого салона. Зыбко поежившись, она бросила взгляд на элитную высотку, мерцающую огнями.
Консьерж за стойкой учтиво справился о цели визита, а после самолично проводил её до лифта. В просторной кабине же обнаружилась уставшая девушка-лифтерша, которая, услышав цифру этажа, как-то смутилась и покраснела.
— У-удачного вечера! — выпалила она, с завистью смотря в след зеленоволосой красавице.
Мику же поморщилась от этого напутствия, и глубоко вдохнув, нажала на кнопку звонка. За надежной металлической дверью было тихо, и Хацуне уже начала волноваться о том, что ей откроют, но потом послышался едва слышный щелчок.
Тяжелая дверь медленно отворилась и на пороге появился хозяин квартиры. В простом, но явно очень дорогом костюме, он смотрелся как-то просто и потрясающе одновременно, но Мику поспешно прогнала эти мысли. Еще не хватало ей думать о нем в таком ключе.
— Привет, — пропела девушка, старательно игнорируя насмешливый взгляд мужчины. — Разрешишь?
— Я бы впустил тебя в свою скромную обитель, — ответил он. — Но вот не замараешь ли ты свои ноги, ступив через порог плебея?
— Хватит цепляться к словам! — вспыхнула Мику. — Тогда я была шокирована твоим…в общем, я была не в себе, так что давай забудем этот инцидент, хорошо? Я прошу прощения.
Хацуне слегка поклонилась, мечтая, чтобы Сион перестал разыгрывать королеву драмы и поскорее впустил её в квартиру.
— Я не настолько ранимый, чтобы волноваться о какой-то жалкой пощечине, — пожал плечами Кайто. — Прошу, проходи.
Спустя пару минут Мику уже сидела на мягком диване в просторной гостиной, и старалась не глазеть по сторонам.
«Вот тебе и «плебей», — невесело подумала она, отмечая, что абсолютно вся мебель от брендовых компаний, да и квартира его находилась в одном из самых дорогих районов Токио.
— Прости за ожидание, — Кайто появился из арочного прохода, держа в руках поднос с двумя бокалами. — Ты же не против?
— Нет, — только и могла ответить Мику, и негнущимися пальцами взяла стакан со своим любимым имбирным лимонадом.
Кайто в ответ легко улыбнулся и опустился в кресло напротив нее, но не взял свой бокал:
«Чем обязан твоим визитом?»
Хацуне едва не поперхнулась своим напитком, и поспешно сморгнула. В этой шикарной гостиной она вдруг ощутила себя до ужаса неуютно.
— Я хотела…- едва слышно произнесла она. — Попросить тебя об одолжении.
— Я слушаю, — Сион деловито скрестил руки на груди, и Мику невольно отметила про себя, что разница в три года может быть реально ощутимой. Собравшись с духом, Мику выпалила:
— Мне нужны деньги.
***
— Значит, — голос Кайто звучал холодно. — Это ради Кагамине?
— Да, — электрический огонь в камине отбрасывал на пол причудливые тени, и Мику внезапно нашла их чрезвычайно интересными. — Не знаю насколько велик его долг, но без выкупа нам нечего и думать, чтобы вырвать Лена из лап того извращенца.
— Почему именно я? — Сион лениво баюкал в ладони стакан с янтарной жидкостью. — Мне казалось, что твой отец вполне состоятельный.
— Он спросит о причине, — Мику закусила губу. — Я не могу сказать ему всю правду.
— О, так значит тратить мои деньги на спасение своего любовника ты можешь? — его пальцы сжали граненые стенки бокала.
— Парня! — воскликнула Мику. — А не любовника!
— Хочешь сказать, что у тебя с ним были только платонические отношения? — скептически хмыкнул Кайто. — С таким как он это невозможно.
— Хватит говорить о нем так, — Мику вскочила на ноги. — Ты ничего не знаешь!
— Знаю, — отрезал Кайто. — Пьяная Мегурине слишком много болтает. Этот пацан использовал тебя все это время, а ты все равно хочешь его спасти?!
— Да, хочу! Что в этом плохого? Я знаю, что он меня использовал, но…
— Ты его любишь? — внезапно спросил Сион.
— Люблю! — с вызовом воскликнула Мику, хотя сама понимала, что это неправда. — И когда он вернется, мы снова будем вместе!
Кайто устало прикрыл глаза, а после залпом осушил свой бокал.
— Он вернется, — стекло гулко стукнулось о столешницу. — Но вот вместе с ним ты уже не будешь.
— Что? — в зеленых глазах Хацуне отразилось замешательство.
— Я дам тебе денег, — Кайто поднялся из кресла и шагнул к девушке. — Столько, сколько тебе нужно.
— Правда? — Мику так и засветилась от радости. — Спа…
— Вот только у меня есть одно условие, — Кайто наклонил голову к плечу, и его пальцы невесомо скользнули по длинным бирюзовым локонам. — Ты станешь моей девушкой.
***
Прозрачная и чистая вода, сквозь которую был виден прекрасный, сияющий мир. Там цвел лотос и светило солнце, а по берегу озера прогуливался Будда. В какой-то момент наши взгляды пересеклись, и он сочувственно улыбнулся.
Я хотел улыбнуться в ответ, но запекшиеся губы не слушались. Килотонны воды не давали мне пошевелиться, и с каждой секундой дышать становилось все сложнее. Над водной гладью легко парили стрекозы, и в голове вдруг вспыхнуло воспоминание из детства:
Изящное насекомое сидит на моем пальце, а прелестная голубоглазая девочка с восхищением рассматривает блестящие крылья.
— Рин, — выдыхаю я с остатками кислорода, но тут поверхность поддергивается мелкой рябью и взгляд цепляется за блестящую тоненькую нить, медленно спускающуюся ко дну. Шакьямуни одобрительно кивает мне, и я чудовищным усилием поднимаю руку, силясь схватить спасительную паутинку…
Противный влажный хруст прогоняет наваждение, а после словно со стороны слышится безумный вопль, полный боли. Проходит секунда, прежде чем до меня доходит, что он принадлежит мне.
Перед глазами дрожит пелена из слез, но я все равно могу рассмотреть неестественно выгнутые пальцы на левой руке, которыми я так и не смог схватить блестящую нить.
— Наконец-то я вижу твои слезы, — в голосе Будды звучит ликование, но я едва слышу его из-за сумасшедшей боли.
В нос ударил навязчивый запах одеколона, и вместо мудрого, умиротворенного лица небожителя предо мной предстает сладострастно улыбающийся Асами.
— Ты неплохо справляешься с ломкой, так что мне ничего не оставалось, — он нарочито медленно слизывает с щеки соленую дорожку. — Как начать ломать тебя буквально.
Даже сквозь марево боли меня передергивает от омерзения, и я пытаюсь отползти подальше, хотя понимаю, что это бесполезно.
— Будь хорошим мальчиком, Лен-кун, — шепчет Асами, оглаживая мою грудь через футболку. — И я больше не причиню тебе боли. Обещаю.
В былые временя я бы просто рассмеялся над его словами, но вместо этого я бессильно откинулся на спину, в надежде вновь увидеть над собой озеро с лотосами.
Комментарий к Такт 45: Паутинка
1. “Сюдо” - традиционный японские гомосексуальные отношения между мужчинами, в частности взрослым мужчиной и юношей. Камуи использует это слово в ироничном контексте, поскольку во времена самураев подобное даже поощрялось, но было исключительно добровольным делом.
2. Патриции и плебеи - социальные касты в Древнем Риме, ныне ставшие синонимами элиты и простого народа.
========== Такт 46: Истина ==========
Тонкие бледные пальцы задумчиво постукивали по металлической поверхности маленького кейса. В кабинете все так же пахло роскошью, но девушка то и дело покрывалась ледяными мурашками, стоило ей подумать о том, что творилось в этой комнате, когда…
— И что это такое? — с выражением вселенской скуки на лице, произнес Асами, бросив равнодушный взгляд на ровные ряды купюр. — Взятка?
— Выкуп, — коротко ответила Мегурине и нервно скрестила руки на груди. — За Лена.
— Лука, я конечно в курсе, что мет влияет на мозговую активность, — мужчина насмешливо постучал себя по виску согнутым пальцем. — Но не настолько же. Еще тогда я сказал тебе, что деньгами тут ничего не решишь. Этот мальчишка — моя собственность, и я его не продаю.
— Тут тридцать миллионов, Асами, — сухо произнесла Мегурине, хотя в глубине души она понимала, что дело проиграно. — Неужели такая сумма для тебя лишняя?
— Деньги лишними не бывают, — согласился наркобарон, и захлопнул кейс. — Пожалуй, я приму твой скромный дар.
— Д-дар? — с трудом совладав с голосом, произнесла Лука.
— Да, скажем так, даже если ты удвоишь сумму, то не сможешь выкупить его, — по лицу Асами расползлась мечтательная улыбка. — Уж больно хороший экземпляр.
Лука судорожно сглотнула, стараясь справится с паникой. Она всегда знала, что за человек этот Асами, но сейчас он явно переступал черту.
— Спасибо за взнос, — усмехнулся Асами. — Благодаря этому чемоданчику, ты можешь безпрепятственно уйти отсюда. Но если еще раз придешь ко мне по поводу Лена.
Асами выдержал драматичную паузу, а после небрежно махнул рукой, выпроваживая незваную гостью.
— Т-ты… — дрожащим от гнева и отвращения голосом произнесла Лука. — Ты пожалеешь об этом!
— Сильное заявление, — рассмеялся Асами. — Вот только это просто слова, не так ли?
***
— И почему мы собираемся здесь? — Мику капризно наморщила носик, переступая через порог дома Кагамине.
— Рин сейчас очень тяжело, — Мегпоид стащила с головы вязанную шапку, и поспешно нацепила свои плавательные очки поверх взлохмаченных волос. — Так что теперь это будет штабом по спасению! Рин, мы пришли!
— Гуми-чан! Мику-сан! — Кагамине вышла к гостям, и Хацуне замметила, что её светлые волосы — главный предмет зависти со стороны Мику — сейчас выглядели ломкими и тусклыми.
— Проходите в гостиную, я сейчас подам чай, — слабо улыбнувшись, Рин отправилась на кухню и начала осматривать полки в поисках заварника, но спустя пару минут вспомнила о том, что он разбился в ночь смерти отца.
Девушка всхлипнула, и уже хотела поискать чай в пакетиках, как в дверь позвонили.
***
Пока лифт бесшумно поднимался на седьмой этаж, Лука сняла солнечные очки, и устало оглядела свое отражение в зеркальной стенке. Сияющая ранее кожа сейчас была бледной и тонкой как папиросная бумага, а красивые глаза потускнели, так что даже макияж не спасал положение.
Изнывая от серости и пошлости окружающего мира, Лука искала самые разные способы развлечь себя, начиная от беспорядочных любовных связей и экстремального спорта, заканчивая наркотиками, но сейчас она отдала бы все, что угодно, лишь бы вернуться в привычную рутину. В дни, когда её не грызло это ужасное чувство вины.
Лифт мелодично звякнул, и Лука, вернув очки на место, направилась к нужной квартире. Нажимая на звонок, она ощутила сильное волнение. Дверь отворилась, и девушка натянуто улыбнувшись, скользнула в прихожую.
— Привет, Рин-чан, — произнесла актриса. — Надеюсь я не опоздала?
Рин молча смерила Мегурине враждебным взглядом, а после, не говоря ни слова, влепила ей звонкую пощечину. Благодаря высокому порогу, она нивелировала разницу в росте, так что не пришлось даже тянуться.
Лука в изумлении прижала ладонь к пылающей щеке, чувствуя как впервые в жизни в глазах закапают обидные слезы.
— Это тебе за Лена, — прошептала Рин. — Кто-то же должен был тебя наказать, верно?
Пару секунд Лука вглядывалась в лицо Кагамине, а потом слабо улыбнулась:
— Твоя правда. Спасибо, Рин, и прости меня.
— Будешь просить прощения у него самого, — Рин плотно сомкнула дрожащие губы, борясь с подступающими слезами. Она запретила себе плакать до тех пор, пока он не вернется. Рин зажмурилась, и уже хотела уйти, но тут ощутила осторожные объятия. Лука прижимала её к груди, успокаивающе поглаживая по волосам.
— Рин, мне так жаль, прости, если сможешь. Я вижу, как тебе тяжело… — севшим от слез голосом прошептала Мегурине. — Поплачь и тебе полегчает.
Легкий запах духов и мягкость женских рук напомнили ей о чем-то сокровенном и родном.
— Ма…ма, — всхлипнула Рин, и горько разрыдалась, внезапно ощутив себя маленькой девочкой, которая рыдала в объятиях матери в тот день, когда брат сорвался со скалы и едва не утонул.
Спустя час в гостиной собрались все Вокалоиды, и даже Кайто пожертвовал своим временем и сейчас сидел рядом с жутко напряженной Хацуне.
— Я — спонсор этой операции, — пожал он плечами, поймав вопросительный взгляд Рин. — Ну и кроме того, я не хочу, чтобы твой брат погиб вот так.
— Ладно, раз уж все в сборе, — Мейко обвела взглядом собравшихся. — Давайте раскроем карты. Слово нашему великому Комбинатору.
Все взоры обратились к Гакупо, который никак не отреагировал на сарказм, хотя понимал, что Сакине все еще не может одобрить его план.
— Для начала давайте выслушаем Луку, — произнес он.
Взгляды переключились на Мегурине, и она тяжело вздохнула.
— Как ты и предполагал, — она нервно поправила волосы. — Он не купился на это.
— То есть, — Сион нахмурился. — Деньги никак не помогли?
— Нет, — покачала головой Лука. — Более того, он забрал их себе. В качестве подарка.
— Блестяще, — ядовито прокомментировал Кайто. — И кто возместит мне ущерб?
— Остынь, Кай, — отбрил Камуи, и нехорошо поглядел на приятеля. — Тридцать миллионов, для тебя, — не деньги.
— Да, а что же тогда…
— Кроме того, — Камуи повысил голос. — Я предвидел такое развитие событий, поэтому твои деньги вернутся к тебе, даже с процентами.
При этом Гакупо хитро посмотрел на подозрительно тихую Хацуне.
— Ну раз уж ты все предвидел, — поспешила прервать ссору Мейко. — Что ты намерен делать дальше?
— Раз уж договориться по-хорошему у нас не получилось, — Камуи оглядел гостиную. — Придется применить силу. Мы вытащим Лена из лап этого ублюдка сами.
После этих слов в комнате повисла напряженная тишина. На лицах Рин и Гуми читалось непонимание, Кайто напротив удовлетворенно кивнул.
— Это то, о чем я думаю? — спросил он. — Как в старые добрые?
— Почти, — Камуи скупо улыбнулся. — Вот только тогда на кону были только наши жизни, а теперь…
— Стоп-стоп-стоп! — Мегпоид резко вскочила на ноги. — Может хватит говорить загадками?! Каким образом мы вытащим Лена? Придем к этому Асами и мило попросим отпустить?!
— Мегуми, — вкрадчиво произнес Гакупо. — Это немного сложно объяснить, так что давайте, ты и Рин-чан, будете просто…
— Камуи-семпай, — холодно произнесла молчавшая до этого Рин. — Расскажите нам все. Вам не кажется, что мы тоже имеем право знать?
Самурай слегка нахмурился, и быстро переглянулся с Мейко.
— Да, мы можем посвятить вас в детали плана, — произнесла женщина. — Но у нас есть два условия.
— Хорошо, — кивнула Рин.
— Первое: вы не участвуете в ходе операции.
Мегпоид уже открыла рот, чтобы возразить, но Сакине предостерегающе подняла ладонь.
— Этот, с позволения сказать, план — безумен, поэтому это ради вашей же безопасности.
— Ладно, — неохотно протянула Гуми.
— И второе, — тут Мейко как-то странно покосилась на Рин. — Нам нужно знать причину, по которой Лен оказался…там, где он сейчас. Поэтому, Рин-чан, я жду твоей версии событий.
Девушка нервно сглотнула, не зная куда спрятаться от вопросительных взглядов. Рассказать им правду о том, что случилось в этом доме? Да это же настоящее безумие!
— Что еще за правду? — внезапно выпалила Мику. — Все же и так понятно, он расстроился из-за нее и…
— Мейко-сан, — перебила Рин, решительно сжав кулаки. — Истина изменит ваше желание спасти его? Если после моего рассказа вы отвернетесь от него, то я предпочла бы унести эту правду с собой в могилу.
Теперь в комнате установилась уже гробовая тишина, и Рин с досадой закусила губу, чувствуя, что снова вот-вот разрыдается.
— Рин-чан, — нарушил молчание Гакупо. — Какой бы ни была правда, я клянусь, что сделаю все возможное, чтобы спасти твоего брата.
Рин поспешно сморгнула, боясь, что ослышалась.
— В том, что случилось, — подала голос Лука. — Есть и моя вина, поэтому я тоже готова пойти на все, чтобы вытащить Лена из лап этого извращенца.
— Лен-кун мой… — Мику испугано осеклась, наткнувшись на острый взгляд Кайто. — Друг, поэтому я тоже хочу спасти его.
— Кайто? — менеджер кивнула своему бывшему коллеге.
— Я солгу, если скажу, что мне нравится этот парень, — меланхолично улыбнулся Сион. — Но раз уж я вложил свои деньги в это дело, то уже не отступлю.
Рин деревянно кивнула, и тут почувствовала теплую ладонь на плече.
— Не волнуйся, Рин, — Гуми ободряюще улыбнулась. — Они поймут, обязательно.
***
Скользкая мокрая палуба ходила ходуном, отчего к горлу постоянно подступала тошнота. В ушах шумел прибой, и на лицо попадали холодные капли. Я плотно зажмурился, не желая видеть гигантские волны, грозившиеся в любой момент обрушиться на суденышко. Ледяной поток пустил по коже муражки, но тут сквозь шум воды я услышал:
— Просыпайся, красавчик!
Струи воды больно впивались в кожу, прогоняя остатки наваждения, но все тело налилось свинцом, и так что я с трудом приоткрыл воспаленные глаза. Палуба коробля исчезла, вместо нее я лежал на холодном кафельном полу. В помещении пахло сыростью и хлоркой.
— Как-то неинтересно, он совсем не орет, — послышался разочарованный возглас.
— Наверное сорвал голос, — послышалось в ответ. — Ну или все еще в отключке.
Вода стекала по лицу, и я жадно слизывал живительную влагу с пересохших губ.
— Ха-ха-ха, посмотри на него, он и правда как собака! — раздалось совсем рядом. — Ошейник меняет людей!
— Хватит трепаться, — грубо произнес собеседник. — Заканчивай уже с ним поскорее. Хозяин скоро вернется.
— Да-да, не командуй тут мне, — с этими словами на меня вновь обрушился ледяной ливень. — Но ты глянь, он же стройный, как девчонка, не мудрено, что хозяин…
— Заткнись, твою мать! Вымой его поскорее, и верни назад в комнату, тебеясно?!
Нечеловеческим усилием я смог слегка приподнять голову, и успел увидеть как закрывается дверь в душевую.
— О, пришел в себя? — парень в рабочем комбинезоне бросил на меня насмешливый взгляд. — Рука болит?
От этих слов пальцы на левой руке тут же вспыхнули острой болью, и я часто задышал сквозь зубы. В голове же билась лишь одна мысль — прощай гитара…
— Снова молчишь? — чужие пальцы крепко вцепились мне в подбородок. — Ты что, язык проглотил?
Рабочий больно сдавил скулы, вынуждая открыть рот, но я мотнул головой, высвобождаясь из захвата. Даже от такого ничтожного усилия в голове помутилось, а перед глазами затанцевали серебряные мушки.
— Ну ты и упрямый, — покачал головой парень, и вновь вооружился душевой лейкой. — Интересно, что тебе сломают следующим?
С этими словами он включил горячую воду, и я зашипел сквозь зубы. Спустя минуту струи вновь стали холодными. Содрогаясь всем телом, я чувствовал как меня захлестывает отчаяние. Похожее чувство должно быть испытывает погребенный заживо, зная, что смерть наступит, но не сейчас, и это «не сейчас» будет долгим и мучительным.
Шею оттягивал массивный ошейник, а грязь от чужих прикосновений не мог смыть даже этот контрастный душ.
— Ты все еще не закончил? — на пороге душевой возник напарник рабочего, но он был одет в строгий костюм, и смотрел на меня с откровенной неприязнью.
— Уже все, — рабочий поспешно выключил воду.
— Прикройся, — произнес он, а после швырнул мне белую простынь. — Хозяин тебя ждет.
В полуобморочном состоянии, я неловко закутался в белую ткань, невольно напомнившую мне саван, а после с трудом поднялся на ноги. Босые ступни скользили по мокрому полу, и несколько раз я едва не упал. Перед глазами все плыло, когда тип в костюме втолкнул меня в комнату, я и тут же ничком рухнул на твердый паркет. Сломанные пальцы отозвались резкой болью, но тут я ощутил навязчивый запах одеколона, от которого меня мгновенно затошнило.
— Боже-боже, Макото-кун, как ты обращаешься с моим питомцем? — манерный голос Асами ножовкой впивался в мозг, и я инстинктивно сжался в комок, и впрямь ощущая себя загнанным зверем.
— Простите, я не успел его подхватить, — проворчал Макото и тут же легко поставил меня на ноги, словно я был восковой куклой.
— Благодарю тебя, — небрежно бросил Асами. — Можешь быть свободен.
Едва за ним закрылась дверь, как чужие ладони опустились на мои плечи.
— Лен-кун, я соскучился, — елейным голосом произнес мужчина, жадно всматриваясь в мое лицо. — Ты отсутствовал целых два дня, и я начал предполагать худшее.
С этими словами он подвел меня к шикарной кровати с балдахином.
— Как тебе? Нравится? Я подумал, что это лучше, чем подвал, не так ли? — его шепот заползал мне в ухо словно мерзкое многоногое насекомое.
Спустя мгновение меня слегка толкнули на атласное покрывало, а после Асами схватил мою искалеченную ладонь.
— Больно, не так ли? — он притворно поцокал языком, а потом прижался губами к сломанным посиневшим пальцам. — Прости, я не хотел заходить так далеко, но ты не оставил мне выбора. Потом я хотел загладить перед тобой вину, и принес вот это.
Асами выпустил мою руку, шагнул к прикроватной тумбочке, и вернулся назад, поигрывая шприцом. Мой взгляд приклеился к игле, на кончике которой подрагивала прозрачная капелька. Внутри этого бесцветного шарика находился чудесный мир без боли и страданий, мир, где я был счастлив как никогда.
— В этот раз без примесей, — мужчина довольно оскалился. — Тебе же хочется, не так ли?
— А что… — я осекся и судорожно закашлялся. Связки резануло болью, и я в изнеможении откинулся на мягкую постель. Все же постоянное молчание — не лучшая идея.
— Хм, — Асами опустился рядом со мной. — Видимо в тот раз я перестарался, заставляя тебя кричать, так что сегодня обойдемся малой кровью, и ты получишь свою дозу.
— Чего…тебе надо? — с трудом выдавил я, ощущая как тело начинает колотить в ознобе.
— Ничего особенного, — тонкая бледная кисть, пауком скользнула по моей обнаженной груди. — Всего хочу, чтобы ты в кой-то веки проявил инициативу. Поцелуй меня.
Асами провел большим пальцем по моей нижней губе. Меня передернуло, но в следующую секунду здоровая рука схватила его за галстук, и я приблизился к его лицу.
***
Уже в который раз за этот вечер гостиная погрузилась в тишину. Рин подняла взор, готовая в любой момент услышать отповедь, увидеть отвращение на лицах присутствующих, ведь в своем рассказе она ничего не утаила.
— Это… — Хацуне неверяще покачала головой. — У тебя бурная фантазия, вот что! Чтобы Лен-кун и такое…нет!
Девушка вскочила на ноги, и беспомощно огляделась, стремясь найти союзника. Лука не выглядела особенно потрясенной, равно как и Гуми, которая уже все знала. Мейко же лишь сокрушенно кивнула, а Кайто устало прикрыл глаза.
— Я пожалуй воздержусь от комментариев, — сдержано произнес Кауми. — И всем того же советую. Мы ведь дали слово, что поможем, чего бы нам это не стоило.
— Н-нет… — дрожащим голосом произнесла Мику. — Как вы можете? После всего, что…
— Мику-нэ, — резко перебила её Гуми. — Так ты веришь или нет?
— Я верю…но только не в этот бред! — выпалила Хацуне. — Когда Лен-кун вернется, он совершенно точно расскажет правду и…
— Если вернется, Мику-чан, — тихо промолвила Лука. — Поверь мне, наркотики — это самый мучительный способ самоубийства.
— К-как же так, — потухшим голосом произнесла Мику, а после взметнула зелеными волосами, и бросилась прочь.
На лице Кайто мелькнуло какое-то странное выражение, но он остался сидеть на месте. Громко хлопнула входная дверь, и это словно вывело всех из оцепенения.
— Так, — Мейко выжидательно взглянула на Камуи. — Давай свой план.
— Да, конечно, — Гакупо скрестил руки на груди и отошел к окну. — Мы должны проникнуть в клуб «Heaven’s night» и спасти Лена.
— И все? — не веря своим ушам воскликнула Мегпоид. — Братец Гакупо, это и есть твой план?
— Сомневаешься в моих стратегических способностях? — хмыкнул Камуи. — Не волнуйся, Мегуми. Вы в этом не участвуете, так что…
— Протестую! — воскликнула Гуми, уставившись на парня горящими глазами. — Это слишком опасно!
— Именно поэтому, — с нажимом произнес парень. — Ты, Рин-чан, Лука, Мику-чан и даже менеждер остаются в тылу. В клуб пойду я и…
Он вопросительно взглянул на Кайто, и тот лишь пожал плечами.
— Со мной пойдет Кай, — закончил самурай. — Никакой полиции.
— Я же сказала, что это самоубийство, — фыркнула Мейко. — Вы хоть представляете, какая там охрана?! Да вы даже фейсконтроль не пройдете!
— Камуи, — Лука, до этого отвлекшаяся на свой телефон, постаралась перекричать шум.
— Вот именно! — горячо воскликнула Мегуми.
— В прошлом мы проворачивали и не такое, — поспешил вмешаться Сион. — Вытащить из подвала одного малолетнего наркомана — плевое дело.
После этих слов Рин неуютно поежилась, поскольку еще никто не отзывался о Лене в таком ключе. Во всяком случае при ней.
— Кстати об этом, — Камуи обратился к Луке. — Есть какая-то информация от шпиона?
— Как раз об этом я и хотела тебе сказать, — в глазах Мегурине появился прежний блеск. — Он за дверью, так что можем узнать информацию из первых рук.
— Оперативно, — присвистнул Гакупо. — Тогда…
— Я открою! — Рин вскочила со своего места и поспешила из гостиной. Оказавшись в прихожей, девушка облегченно вздохнула, ведь они отреагировали гораздо спокойнее, чем она предполагала. И ей самой стало намного легче и…
— Уже открываю, — произнесла она, и повернула ручку двери. Лицо незнакомца было скрыто в тени черного капюшона, и Рин невольно попятилась. Парень вошел в прихожую и сдернул с головы капюшон, и Рин едва не вскрикнула, заметив светлые волосы.
— Привет, Рин-чан, — Куро Нэко натянуто улыбнулся. — Прости за вторжение.
— Это и есть твой осведомитель? — Кайто с недоверием уставился на блондина. — Куроне-семпай, почему вы…
— Потому что Лен — мой друг, которым я очень дорожу, — Куро нахмурился. — И у меня плохие новости.
Рин почувствовала как холодеют кончики пальцев, а сердце колотиться где-то в горле.
— Не томи, — Лука нервно обхватила себя руками. — Куроне!
— Его там нет, — произнес парень, и его лицо исказилось от боли. — Асами забрал его в свой личный особняк.
========== Такт 47: Товарищество ==========
В тот вечер в маленьком баре под названием «Лунный свет» было не многолюдно. Пара-тройка завсегдатаев, одной из которых была молодая девушка, тоскливо попивающая дешевый коктейль.
— Что, Чизу-чан, плохой день? — барменша, протиравшая стаканы, смерила клиентку сочувственным взглядом.
— Да не то слово, — устало вздохнула девушка. — Сегодня мне велели убрать в комнате хозяина, и я снова напортачила. Видите ли простыни были плохо прокрахмалены, как будто это я виновата!
Чизуру залпом выпила остатки своего напитка, и подвинула стакан: «Еще, Киоко!»
— Прости, Чизу-чан, но твой лимит уже исчерпан, — хозяйка заведения миролюбиво улыбнулась.
— Ну, Киоко! — пожаловалась девушка. — Я же твой постоянный клиент, налей за счет заведения.
— Тебе уже хватит, ведь завтра на работу, неужели снова хочешь получить выговор? — Киоко забрала пустой стакан. — Поезжай домой, ты явно устала.
В этот миг над дверью звякнул колокольчик, и владелица заведения поприветствовала позднего клиента.
— Хватит строить из себя мамочку, Киоко! — обижено проворчала Чизуру, но поправила на плече ремешок от сумки, собираясь уходить. — Неужели я так много прошу? Будь у меня парень, он бы…
Девушка крутанулась на высоком стуле, но потеряла равновесие, и начала падать.
— Чизу-чан! — Киоко кинулась на помощь, но тут её подругу поддержал тот самый клиент.
— С вами все в порядке? — от красивого мужского баритона Чизуру смущенно вздрогнула, а потом и вовсе покрылась жарким румянцем.
— В-вы же…- дрожащим голосом произнесла она, не в силах поверить в то, что говорит со знаменитостью.
— Давайте обойдемся без имен, хорошо? — он заговорчески подмигнул. — Я пришел в это чудесное место в поисках покоя и хорошей выпивки, не составите ли вы мне компанию?
Мужчина обольстительно улыбнулся, и Чизуру мгновенно забыла как говорить нет.
***
Неоновые цифры на приборной панели показывали шесть утра, когда черный «Ягуар» с мягким рычанием остановился рядом с самым крупным лав-отелем в районе Кабуки-тё.
Редкие прохожие удивленно оглядывались на автомобиль класса люкс, и Кайто в очередной раз возблагодарил бога за то, что тонированные стекла защищают его от любопытных взглядов. Мужчина устало откинулся на спинку водительского сиденья, чувствуя, как сознание подергивается дымкой.
«Все-таки спать нужно немного больше, чем три часа в сутки,» — сонно подумал Сион, и тут пассажирская дверь распахнулась.
— Прости за ожидание, — Камуи быстро забрался в салон. — Классная тачка.
— Спасибо, — сварливо отозвался Кайто, подмечая, что лицо его друга вот-вот треснет пополам от широкой улыбки. Такой позитив в шесть утра могут демонстрировать только актеры рекламных роликов. Но точно не те, кто провел полночи за очередным отчетом для адвокатской конторы.
— Эй, почему ты такой хмурый? — Гакупо блаженно откинулся на спинку кресла.
— Хм…даже не знаю, — Кайто резко вдавил педаль газа в пол, и машина нервно рыкнула. — Может потому, что ты решил выдернуть меня из постели в такую рань?
Кайто ловко выкрутил руль, и авто понеслось по стремительно заполняющимся улицам.
— И вообще, с какой стати я должен забирать тебя из подобных мест на своей личной машине? — Сион недовольно покосился на снисходительно улыбающегося Камуи. — Заведи себе уже менеджера и перестань эксплуатировать меня по таким пустякам!
— Хватит истерить, Кайто, — Гакупо снял с запястья черный шнурок и принялся завязывать свои длинные волосы. — Сегодня я не просто развлекался, а собирал инсайдерскую информацию о нашей цели.
Сигнал светофора загорелся красным, и «Ягуар» резко затормозил на белой линии.
— Неужели наш коварный манипулятор решил сам замарать руки в этом деле? — Кайто усмехнулся. — Как-то даже не верится.
— Ну кто-то же должен был узнать точную карту особняка, — пожал плечами Гакупо, затягивая шнурок. — И я солгу, если скажу, что это было неприятно. Горничные весьма и весьма…
— Боже, избавь меня от подробностей, — поморщился Сион. — Я всего лишь водитель, а не психотерапевт. Что важнее, когда мы будем штурмовать особняк?
— Сегодня ночью, — немного подумав, ответил Камуи. — Если верить тому, что я знаю об этом Асами, времени у Лена практически не осталось.
***
В комнате царила напряженная тишина, нарушаемая монтонным щелканьем телевизионного пульта. На широком плазменном экране один за другим беззвучно сменялись каналы. Рин сидела на диване подтянув колени к груди и уставившись в пространство невидящим взглядом.
— Рин, — осторожно окликнула её Гуми. — Держи.
Кагамине подняла глаза, и рассеяно взглянула на подругу, которая протягивала ей чашку с горячим чаем.
— Ты же с самого утра ничего не ела, да? — зеленые глаза Гуми светились участием, но Рин лишь покачала головой.
Пару дней назад у нее пропал аппетит, а здоровый сон и того раньше. Стоило ей закрыть глаза, как в сознании возникали образы затхлых сырых помещений, а в ушах раздавался громкий скрежет ржавых цепей. Возможно Хацуне права, и у нее действительно богатое воображение, но этим вечером Рин нервничала так, что порой было трудно дышать.
Мегпоид сокрушенно вздохнула, и взглянула на Луку, которая продолжала пролистывать каналы.
— Лука-сан, вы знаете, это раздражает, — Гуми поставила поднос с чаем на журнальный столик. — Лучше выпейте чаю и…
— Нашла! — взволнованно воскликнула Мегурине и поспешно прибавила звук. — Слушайте!
»…в жилом районе Мэгуро местные власти зафиксировали невероятно большое скопление банд уличных байкеров, так называемых «босодзоку*». Полиция делает все возможное для подавления беспорядков, но настоятельно просит жителей не покидать свои дома…»
— Это… — в голосе Гуми звучала странная смесь из страха и восхищения.
— Началось, — Лука скрестила руки на груди и довольно улыбнулась. — Это «Кишин*».
***
Чизуру неловко топталась под дверью хозяйской спальни, не решаясь войти. Ей сказали, что Асами хочет поручить ей какое-то ответственное задание, поэтому девушка невероятно нервничала, держа в руках аккуратно свернутую белую рубашку.
Внезапно начищенная медная ручка легко повернулась, и горничная подпрыгнула от неожиданности.
— Почему так долго? — проворчал Макото, окинув девушку недовольным взглядом. — Я послал за тобой уже двадцать минут назад, а ты…
— Макото-кун, — послышался веселый голос хозяина дома. — Не будь таким строгим, ничего страшного не произошло.
В ответ на это пунктуальный Макото скривился так, словно проглотил лимон, а потом мотнул головой, и Чизуру поспешно шмыгнула в апартаменты Асами.
В богато обставленной спальне царил мягкий полумрак и пахло дорогим алкоголем. Хозяин сидел в удобном кресле у электрического камина и вальяжно смаковал виски. Мужчина был одет в белоснежный махровый халат, но стоило Чизуру увидеть кривоватые лодыжки, густо поросшие волосами, как образ холеного богача треснул по швам. Горничная едва удержалась, чтобы не фыркнуть.
— Вы звали меня, Асами-сама? — спросила она, поспешно склоняясь в поклоне. — Я принесла вам вашу рубаш…
— Звал-звал, — лениво махнул рукой мужчина. — Твоя работа вон там.
С этими словами он указал на кровать, полог которой был опущен. Горничная нахмурилась и приблизилась к бархатным шторам. Отодвинув их, она выронила рубашку, с трудом подавив испуганный возглас. На смятом белье лежал невероятно худой юноша. Все его тело покрывали многочисленные синяки и ссадины, а тонкую шею обхватывал кожаный ошейник.
Чизуру потрясенно покачала головой, но тут с другой стороны полога послышался строгий голос Макото: «Не задавай вопросов, просто приведи его в порядок до прихода гостей.»
Белая рубашка невесомо легла на острые плечи, прикрывая россыпь лиловых синяков. В светлых волосах все еще мелькали черные пряди: последствия спонтанного окрашивания. Девушка неловко опустилась на колени, и непослушными пальцами начала застегивать рубашку на худой груди, чувствуя, как по коже бегут мурашки.
Несмотря на болезненную худобу, сидящий перед ней парень был очень привлекательным, но Чизуру волновало вовсе не это. Ей казалось, что хозяин отправил её обряжать мертвеца, поскольку юноша был холоден как лед, и почти не моргал, уставившись на нее стеклянными голубыми глазами. Совсем как у куклы.
Чизуру вздохнула и отвела взгляд, собираясь застегнуть манжету на левой руке, и случайно задела опухшие посиневшие пальцы.
— П-простите! — испугано пискнула она, и отдернула руку, но парень никак не отреагировал, хотя было очевидно, что его рука сильно повреждена. Горничная с жалостью посмотрела на него, а потом всхлипнула и обхватила ладонями осунувшееся скуластое лицо.
— Бедняжка, — прошептала она, вглядываясь в бесчувственные глаза. — Скажи мне, как тебя зовут. Где мне найти твоих родных? Я-я постараюсь сообщить им где ты и…
— Хватит копаться, — послышалась с из-за полога, а после бархатные занавески раздвинулись.
Чизуру сделала вид, что поправляет воротник рубашки, а блондин никак не отреагировал на её искреннюю попытку помочь.
— Пошли, — коротко произнес Макото, окинув парня холодным взглядом. — Тебя ждут.
— Но на нем только рубашка, — запротестовала Чизуру. — Мне не сказали принести, что-то еще, и я…
— И так сойдет, — перебил Макото, а потом просто шагнул к блондину и, схватив его за ошейник, рывком поставил на ноги. — Пошевеливайся.
Чизуру испугано отскочила в сторону, беспомощно наблюдая за тем, как жрец ведет агнца на заклание.
***
Зимнее небо над элитным жилым районом наполнилось какофонией из человеческих воплей, рок-музыки и мотоциклетных гудков. В слепящем свете фар чернели сотни крепких поджарых фигур, которые то и дело потрясали битами и деревянными мечами. Весь район был оцеплен кордоном из полицейских машин, но стражи порядка не спешили разгонять шумную толпу байкеров, опасаясь вступать в открытое противостояние.
«Вы нарушаете общественный порядок! Мы вынуждены просить вас покинуть этот район, иначе…»
— Тупые легавые! — крепкий верзила с фиолетовой повязкой на голове яростно взмахнул цепью, на конце которой опасно раскачивался шипастый шар. — Босс, когда мы уже начнем?! Копы вот-вот нас прижмут!
Толпа загудела, и все взоры обратились на главаря банды. Молодой человек одетый в самурайский костюм из эпохи Эдо, а на плечах у него покоилась белая накидка-хаори, на спине которой лиловыми буквами было вышито: «Кишин».
— Еще рано, — невозмутимо ответил лидер и поправил за поясом рукоять своего меча. — Или вы испугались?
Байкеры протестующе зашумели, а верзила вскочил в кузов пикапа и приблизился к своему боссу.
— Срал я на копов, — прорычал он. — А вот когда сюда подвалят дружки этого Асами, я предпочел бы оказаться подальше. Синдикат «Белого тигра» это тебе не шубу в трусы заправлять!
Не успел он в полной мере выразить свое недовольство сложившейся ситуацией, как сквозь толпу к пикапу протолкались двое.
— Кай, — с облегчением произнес Камуи. — Чего так долго?
— Заезжал за ним, — в непримечательных темных одеждах Кайто выглядел более чем обычно, но длинный синий шарф, закрывающий нижнюю половину его лица, ярко выделялся в темноте. Его спутник тоже был одет в черное, но осветленные волосы ярко вспыхивали в свете мотоциклетных фар.
— Яху! — блондин сверкнул раскосыми кошачьими глазами. — Лидер, возьмете меня в диверсионную группу?
Верзила с кистенем удивленно воззрился на него, а Камуи только устало вздохнул.
— Кай, зачем ты взял с собой балласт?
— Я не балласт!
— А кто будет тащить Кагамине? Точно не я, и сомневаюсь, что это будешь ты, — пожал плечами Кайто. — Помощь Куроне-семпая будет как нельзя кстати.
— Если она будет мешаться, — Камуи взглянул на время. — Я оставлю её там, и пусть выбирается как хочет.
— Может по мне и не видно, но я очень спортивный, — Куро демонстративно размял костяшки пальцев. — И подраться люблю.
— Ага, в рукопашную против охраны особняка, — сардонически усмехнулся Камуи и положил ладонь на рукоять своего меча. — Понесешь Лена, это все, что от тебя требуется.
— Хреновый из тебя лидер! — надулся Куро, но возражать не стал, и подозрительно покосился на верзилу с кистенем. — Чего тебе, братан?
— Так ты девчонка или парень? — прогудел верзила, но наткнувшись на строгий взгляд Камуи, поспешно умолк.
— Ты готов? — Гакупо надел устрашающего вида маску, которая скрыла верхнюю половину его лица.
— Мог бы и не спрашивать, — криво усмехнулся Кайто, и натянул на голову капюшон. — Надо же мне возвратить мои деньги.
***
Жесткая бечевка стягивала руки за спиной, а колени больно упирались в бетонный пол помещения. Перед глазами была кромешная тьма, так как на голову надели плотный черный мешок. Тонкая ткань рубашки едва прикрывала тело, но стыд и смущение давно покинули меня, уступив место глухому безразличию.
Я уже не чувствовал ног, когда до моего слуха, словно сквозь вату, донеся звук отворяемой двери, а после звук множества шагов.
— Господа, добро пожаловать в мой Подвал Чудес! — манерный голос Асами отозвался легким эхом. — Сегодня у нас особенный гость, так что скучать вам точно не придется!
В ответ на это раздались вежливые хлопки, смех и нетерпеливые возгласы.
— Терпение, терпение, друзья мои, — судя по голосу наркобарон улыбался. — Для начала наденьте маски, мы же не хотим, чтобы ваша репутация пострадала? Вот так, хорошо, а теперь поприветствуйте нашего гостя!
Спустя секунду с моей головы сорвали мешок, и я инстинктивно зажмурился от яркого света.
— Кагамине Лен, собственной персоной!
Чужая ладонь погладила меня по голове, и я медленно приоткрыл глаза. Подвальное помещение было залито искусственным белым светом.
— Это и правда он? Просто не верится! — сухой мужской дрожал от волнения.
— Это точно он, я это гарантирую, — Асами схватил меня за волосы, заставляя поднять голову. — Ну же, Лен-кун, поздоровайся с моими гостями. Как ты знаешь, я щедрый человек, так что сегодня они с тобой поиграют.
Перед глазами мельтешили серебряные мушки, и сквозь эту вуаль я бесстрастно взирал на пятерых мужчин, чьи лица были закрыты черными масками.
— Какой-то он совсем не живой, — прокомментировал один из них. — Ты что решил подсунуть нам использованный товар?
— А ты предпочитаешь девственников, Суго-сан? — Асами криво усмехнулся. — От них много шума, а толка — ноль.
— Асами, мы же договорились без имен! — вскипел Суго. — Что если он…
— Я не стал бы звать вас, если бы планировал скучный вечер, — Асами ласково погладил меня по щеке. — Как вы знаете, Лен-кун — популярный айдол, и ему не в первой работать на камеру. Вот я и решил, почему бы нам не записать небольшой клип?
— Снафф-видео? * — в голосе тучного господина звучал плохо скрываемый восторг. — Асами-сан, ну вы и затейник!
— Все для вас! Кроме того, такие видеозаписи — штучный товар, можно будет получить неплохой гонорар за это, — Асами развел руки в приглашающем жесте. — Я настрою камеры, а вы пока можете теснее познакомиться с моим питомцем.
— Чур я первый! — толстяк резво подскочил ко мне, и нервно облизал губы. — Давненько не виделись, Кагамине-кун…
Его голос показался мне смутно знакомым.
— А ну-ка, — толстые пальцы коснулись моих губ, а после вторглись в рот. — Облизывай!
В мозгу комариным укусом зудело отвращение, но я послушно сомкнул губы. Все равно.
— Да.так, молодец, — толстяк довольно усмехался. — Признаться честно во время нашей первой встречи ты мне не понравился, был таким дерзким, но сейчас просто сама покорность. Асами-сан умеет укрощать строптивых…ах, если бы тут была еще и твоя милая сестра, я был бы просто счааааааааа!
Вопль председателя кадрового отдела из Криптона был просто музыкой для моих ушей.
***
Чизуру, все еще не пришедшая в себя после увиденного в комнате хозяина, бездумно протирала антикварные вазы, украшающие фойе особняка, и тут до её слуха донеслись приглушенные крики и свист. Тут в парадную дверь ворвался сильно потрепанный охранник.
— Что происходит?!
— Гребанные байкеры решили устроить пикник прямо на газоне перед входом!
В холле появилось с десяток крепких парней с дубинками и пневматикой.
— Совсем страх потеряли!
— Звони парням из главного дома! Их там человек триста!
— Какая банда осмелилась?!
— Вроде как «Кишин», но я видел эмблемы и других.
— Вали отсюда и не мешайся! — Макото, ворвавшийся в холл, смерил горничную раздраженным взглядом. — А вы чего встали?! Живо во двор!
Охрана с шумом выбежала наружу, а Чизуру поспешила ретироваться. Решив, что остальная прислуга собралась в помещении кухни, девушка уже хотела пойти туда, но внезапно кто-то схватил её за руку. Сильная мужская ладонь зажала ей рот. Чизуру начала отчаянно вырываться, но голос нападавшего был успокаивающе-тих.
— Простите, горничная-сан, — послышалось из-под демонической маски, чем-то напоминающую маску театра Кабуки. — Не подскажите ли вы, как нам найти хозяина?
— Так она тебе и сказала, — другой голос звучал выше и четче. — Пошли в его кабинет, а так мы просто теряем время.
— Ладно-ладно, получишь ты свои деньги, — ответил пришелец в маске. — Так что, юная леди?
— В-в подвале…- заикаясь произнесла Чизуру.
— Отлично, тогда чего же мы ждем?! — невысокий парень в черном капюшоне выскочил из укрытия.
— Остынь, Куро, — следом за ним на свет выбрался высокий парень чье лицо было закрыто шарфом. — Там наверняка заперто, ты сам хочешь взломать кодовый замок?
— Но ведь…
— Не время для споров, — прервал их самурай. — Сначала заложник. Вперед.
Его напарники поспешили дальше по коридору, а он слегка помедлив, произнес: «Спасибо за информацию, Чизуру-чан. Теперь спрячься где-нибудь, ладно?»
— Вы пришли за ним? За парнем-блондином? — задыхаясь выпалила горничная.
— В точку, — ответил человек в маске, и у девушки отлегло от сердца.
***
Всего пару минут назад я был готов разорвать каждого в этой комнате на клочки, но теперь Асами крепко прижимал меня к бетонному полу, приставив к шее пистолет с дозатором. Голос старого пердуна доносился до меня как сквозь толщу воды, а сердце стучало как ненормальное.
— Асами-сан, почему вы меня остановили?! Я должен наказать этого паршивца, он мне чуть пальцы не откусил!
— Успокойтесь, прошу вас, — голос Асами был приторным как мед. — Вы еще сможете отплатить ему сполна, но для того, чтобы обезопасить вас в дальнейшем я ввел ему этот препарат.
— И что это, если не секрет? — в другом голосе слышалось любопытство.
— Смесь героина и афродизиака, — Асами убрал пистолет. — Через пару минут он станет спокойным, я бы даже сказал «шелковым».
Похабный хохот заставил меня стиснуть зубы, но тут чужие руки начали оглаживать и ощупывать меня со всех сторон, а голова вдруг стала очень тяжелой, по коже побежали горячие мурашки, а я отчаянно желал, чтобы все закончилось прямо сейчас. В конце концов это и было моей целью — умереть самым болезненным и ужасным способом из всех.
Сознание подернулось дымкой, и тут кто-то там на небесах или в преисподней услышал меня: рвущееся наружу сердце запнулось.
***
Бип. Бип. Бип. Бип.
— В чем дело, Кайто? — светловолосый парень нервно топтался на месте. — Ты же сказал, что расколешь этот замок как орешек!
— Не все сразу, — сквозь зубы прошипел Сион. — Если я допущу ошибку, то электроника догадается, что её пытаются взломать и…
— И все же она права, — Камуи внимательно огляделся по сторонам, прислушиваясь к малейшему шороху. — Парни смогут выиграть нам время до приезда основных сил, но потом…
— Да понял я, понял, — пальцы Кайто быстро мелькали по приборной панели его планшета. — Еще чуть чуть и…
БИП
Замок мигнул красным, и тут в коридоре завизжала сирена.
— Дерьмо, все же она включает сигналку, — выругался Кайто.
— Но дверь ведь открыта? — Камуи, перекрикивая вой, схватился за поручень и сильно дернул. — Отлично. Я первый, Кай — прикрой меня.
— Понял, — взломщик вытащил из наплечной кобуры черный глок. — Сэмпай, будешь прикрывать тыл.
— Хорошо! — Куро сжал кулаки и все трое вломились в подвал.
Подвальное помещение было залито ярким белым светом, потому фигуры пятерых людей казались черными кляксами на белоснежном пергаменте. Камуи молниеносным движением выхватил меч, и тот остро блеснул в свете софитов.
— Кто вы такие и что…
Гакупо небрежно двинул кистью и говорящий подавился собственным вопросом, а потом и вовсе рухнул на колени, прижимая руки к ушибленному животу.
— Чем могу быть полезен, джентльмены? — единственный человек без маски заискивающе улыбнулся. — Может вы желаете присоединиться к нашим съемкам?
Камуи раздраженно хмыкнул, но тут его взгляд упал на скорчившегося на полу парня, и лицо его исказила гримаса отвращения.
«Гакупо ты хороший ребенок…сделай это снова…молодец, эта работа будет лучшей…ты просто идеально подходишь для этой роли…»
— Эй, ты как? — обеспокоенный Кайто хлопнул его по плечу.
— В норме, — сухо ответил Камуи, вновь вернув себе былую хладнокровность. — Давай проучим этим ублюдков как следует.
Тут в коридоре послышался топот десятков ног.
— Охрана! — Куро и поспешно захлопнул дверь. — Хватит тормозить!
— Это их не остановит, — усмехнулся Асами. — Сейчас они вломятся сюда и…
— Складно говоришь, чертов извращенец, — Камуи взмахнул мечом, и хозяин дома несолидно взвизгнул, схватившись за колено. — Но вот только Кай изменил код на замке, ведь так?
— Оставь его мне, Гаку, — в синих глазах Сиона мелькнул какой-то странный огонёк. — Он должен мне.
В следующее мгновение тяжелый глок врезался в чисто выбритую челюсть Асами, и тот взвыл не своим голосом.
По толпе извращенцев прошел нервный ропот, кто-то под шумок пытался открыть дверь, но для выхода тоже нужен был код доступа.
— Давно я этим не занимался, — катана плашмя ударила в плечо скрючившегося Асами и тот сжался еще сильнее, сдавленно что-то бормоча.
— Но форму не потерял, — ботинок Кайто врезался в живот врага, и тут послышался голос Куро.
— К-кайто! — парень отчаянно тормошил лежащего на полу блондина. — Он…он…
— Что там? — Камуи вскинул голову, предчувствуя дурное.
— Не дышит! Пульса нет! — голос Куро надломился и стал совсем женским. — Что.что нам?
— Искусственное дыхание, живо! — Кайто мгновенно забыл про долг Асами.
— Не.не помогает…- прорыдал Куро, пытаясь завести вставшее сердце массажем.
— Кхе.кхе…- Асами сплюнул кровь и гадливо улыбнулся, демонстрируя выбитый зуб. — Все-таки не выдержал, а был таким занятным.
— Заткнись, падла, — убийственно-спокойно бросил Камуи, и его меч пришелся прямо по тонкой холеной кисти.
Подвал содрогнулся от воплей, и перепуганные извращенцы отчаянно загомонили, колотя в дверь.
— Это тебе за руки музыканта, — произнес самурай, и приблизился к лежащему на полу Кагамине, отмечая, что его лицо приобрело жуткий синюшный оттенок.
— Ничего! — Куро тщетно пытался услышать пульс. — А вдруг он…
— Дай сюда! — Кайто отстранил парня, а после рывком разорвал рубашку на груди блондина и врезал чуть правее сердца.
Лен хрипло выдохнул и судорожно закашлялся. В это мгновение дверь в подвал распахнулась.
— Слава богу! Мы спасены!
В подвал ворвались пятеро вооруженных головорезов, но судя по шрамованным лицам и настоящим пушкам — это были не охранники особняка.
— Фы ишь глафного дома? — прошамкал Асами, баюкая свою искалеченную руку. — Скорее шхватите этих…
— Кого тут надо схватить, — следом за телохранителями, в подвале появился молодой человек, на правой щеке которого змеился белый шрам. — Решу я.
В помещении повисла тишина. Мужчина внимательно окинул взглядом всех присутствующих, и от его холодного взгляда всем стало как-то не по себе.
— Р-рюдзи-кун! — Асами раболепно наклонил голову. — Молодой госпо…
— Заткнись, Асами, — обрубил наследник синдиката. — Почему твои люди не могут защитить особняк от босодзоку?!
— Я.я не виноват! — наркобарон униженно подполз на коленях. — Я просто устроил вечеринку без галстуков, а они напали!
— И без штанов, как я вижу, — презрительно скривил губы Рюдзи, мазнув взглядом по раздетым мужикам. — Отвратительно!
— Может быть вы перестанете трепаться и выпустите нас?! — громкий возмущенный вопль Куро заставил всех посмотреть на него. — Мой друг вот-вот умрет, а вы тут!
— Да как ты смеешь перебивать молодого босса! — один из головорезов вскинул пистолет, но тут ему в висок уткнулось холодное дуло глока.
— Пули резиновые, но с такого расстояния тебе пробьет височную кость, — тихо произнес Сион.
— Такамацу Рюдзи, — учтиво произнес Камуи, но его пальцы крепко сжимали рукоять катаны. — Этот наркоделец похитил нашего друга и долго издевался над ним, вы и сами видите, не так ли? Собранный выкуп его не устроил, поэтому нам пришлось действовать самим.
— Ты лидер «Кишина»? — хмыкнул якудза, окинув взглядом самурайское одеяние Гакупо. — И что, теперь я должен простить вам нападение на дом члена нашей семьи, пусть даже он конченный кусок дерьма.
— Этот парень, — Камуи кивнул в сторону блондина. — Тоже член нашей семьи.
— Правда, что ли? — издевательски произнес Рюдзи. — И что теперь? Уж не хочешь ли ты сказать, что его затащили в это дело против его воли? Что он сам не понимал, какие последствия его ждут?
— Я не знаю, что в голове этого ребенка, — покачал головой Гакупо. — Но каким бы он ни был — он наш товарищ. Разве для вас это пустой звук?
— Но он не мой товарищ, а вот Асами…
— Избивал и насиловал подростка, — ледяным тоном произнес Камуи. — Которому не многим больше, чем вашей невесте.
На жестоком лице Такамацу не дрогнул ни один мускул, но его глаза метали молнии.
— Выкуп, сколько вы отдали?
— Около тридцати миллионов, — подал голос Сион.
— «Белый тигр» возместит вам убытки, — молодой глава быстро взглянул на Лена, голова которого покоилась на коленях взволнованного Куро. — В том числе и лечение пострадавшего.
— Р-рю… — заскулил Асами, но наткнувшись на взгляд начальника тут же заткнулся.
— Для тебя я — молодой глава, — холодно произнес он. — И еще, оябуну* будет очень интересно узнать о твоих пристрастиях.
***
В квартире Кагамине монотонно бормотал телевизор, а Лука и Гуми уже давно забылись беспокойным сном прямо в гостиной, но Рин просто места себе не находила. Бродила по всему дому, рассеяно перекладывала вещи с места на место. В конечном итоге, девушка заперлась в комнате брата, и свернувшись калачиком на холодной кровати, смотрела в темноту. Время тянулось мучительно долго.
В её голове ярким калейдоскопом вертелись события её недолгой жизни. Удивительно как она не замечала этого раньше, но почти все её воспоминания были прямо или косвенно связаны с Леном.
Летние каникулы на Окинаве. Размеренная жизнь южного городка. Переезд в столицу. Криптон. Смерть отца и…
В этот миг прихожую разорвал телефонный звонок. Не помня себя, Рин подскочила на ноги и вихрем вылетела из спальни. Из гостиной выскочила сонная и помятая Гуми.
— Оно?! — в зеленых глазах плескалась тревога.
Вместо ответа Рин ударила по кнопке громкой связи.
— Рин-чан? Это Мейко! Слышите меня?
Рин открыла рот, но язык будто приклеился к небу, а в горле пересохло.
— Да, Сакине-сан! — Гуми нервно обхватила себя руками.
— Только что звонил Камуи, они забрали его!
— Слава богу! — Мегпоид выдохнула, а Рин ощутила, как закружилась голова от облегчения, но как оказалось — зря.
— Вот только, — Сакине замялась. — Он очень плох.
Комментарий к Такт 47: Товарищество
1. Босодзоку - банды байкеров со своей иерархией и законами. Ныне уже вымирающий вид мелких преступников.
2. Кишин - от яп. “злой дух”.
3. Снафф-видео - вид запрещенного видео-контента, где демонстрируются реальные пытки, убийства, изнасилования и т.д. Прошу вас, не гуглите это!
3. Оябун - глава клана якудза.
========== Такт 48: Айдол больше не с нами ==========
Сознание возвращалось ко мне фрагментарно. Глаза застилала кромешная тьма. В ватной тишине я не слышал даже собственного дыхания. Я был совершенно один в этой пугающей пустоте. Уяснив эту нехитрую истину, я задался куда более насущным вопросом. «Кто этот самый я?»
Любые попытки вспомнить ни к чему не приводили. В голове было пусто, как в могиле, куда забыли опустить мертвеца. Мое тело превратилось в оболочку без содержимого, но это ничуть не беспокоило, а напротив — дарило странный, неведомый ранее покой. Раз уж быть пустышкой так приятно, то почему бы не остаться таким навсегда?
Однако пустота рассудила иначе, и внезапно в тишине послышался легкий ропот, схожий с журчанием ручейка. Голос был мне как будто бы знаком, и я невольно прислушался к нему.
«грех…грех…грех», — это слово эхом отдавалось в пустоте, постепенно становясь все громче. Это раздражало. Сначала я пытался игнорировать этот речитатив, но совсем скоро нервы начали сдавать.
«грехгрехгрехгрехгрехгрехгрех»
«заткнись, заткнись, заткнисьзаткнисьзаткнись», — я прижал ладони к ушам, надеясь, что голос оставит меня в покое, но все стало лишь хуже. Потому, что звук шел изнутри.
«грехгрехгрехгрехгрехгрехгрехгрехгрех, — набатом отдавалось в моей голове, вытесняя оттуда благодатную пустоту.
«Ты мне нравишься!»
«Почему ты уходишь?!»
«Бессердечный!»
«Прошу, встречайся со мной!»
«Как ты мог?! Ты использовал меня!»
«Ну ты и извращенец»
«Не приближайся больше!»
«Как я и думала, ты не плох»
«Ты псих!»
Прошу тебя, не надо!
«За что ты так со мной?»
«Хватит… — я стиснул зубы, пытаясь сдержать рвущийся наружу вопль. — Довольно!»
В сознании калейдоскопом мелькали воспоминания: отчаянный плач, мраморно-белая холодная кожа, алые капли стекающие с тонких пальцев.
«Прошу…перестань, » — взмолился я, чувствуя, как в груди жжет каленым железом, но таинственный голос продолжал обличать меня, неустанно напоминая о том, что я натворил. В этой пустоте был только я, и мои грехи.
***
Ослепительно стерильные коридоры больницы дышали антисептиком и тишиной. Каких-то десять дней назад Рин дала себе зарок, что ни за что не вернется в это место, но теперь сидела под дверью заведующего отделением и нервно комкала в ладони батистовый носовой платок.
На часах было уже пять утра, когда дверь в отделение интенсивной терапии медленно отворилась. Рин тут же пружинисто вскочила на ноги. На морщинистом лице доктора появилась усталая улыбка.
— Рад снова видеть вас, юная леди, — Морисаки окинул девушку внимательным взглядом. — Как ваше самочувствие?
— Все в порядке, спасибо, — Рин поспешно поклонилась ему. — Как там мой брат?
— Хм… — врач озадачено сдвинул брови, словно бы подбирая слова. — Кагамине-кун очень измотан, ему нужно отдохнуть.
— Сенсей, — жалобно произнесла блондинка. —Пожалуйста, скажите мне всю правду.
— Я всего лишь врач общей практики, а не нарколог, — терпеливо произнес доктор. — Так что я не могу в полной мере оценить его состояние, но сейчас Кагамине-кун находится в коматозном состоянии.
Рин поспешно зажмурилась, потому что мир вокруг нее внезапно накренился и стало труднее дышать.
— М-могу я, — выдохнула она, подавляя приступ паники. — Увидеть его?
Старый доктор ощутил странное чувство, будто уже слышал что-то подобное раньше. Взвесив все за и против, он разрешил ненадолго повидаться.
— Дышит он самостоятельно, но на внешние раздражители никак не реагирует, и скорее всего не слышит ничего, что происходит вокруг, — Морисаки открыл дверь в реанимацию. — Я вернусь через пять минут.
Рин поправила на плечах белых халат и сделала шаг. В палате раздавался монотонный писк кардиографа. На мониторе рядом с кроватью медленно ползла кривая пульса и постоянно сменялись какие-то данные. Девушка судорожно вдохнула сухой безвкусный воздух и медленно взглянула на кровать.
В приглушенном цвете ламп он был похож на призрака. Кожа приобрела жутковатый синюшный оттенок, а руки, лежащие поверх одеяла были такими худыми, что могли бы принадлежать скелету. Рин неуверенно приблизилась, с ужасом вглядываясь в осунувшееся скуластое лицо. Его глаза были плотно закрыты и под ними залегли глубокие тени, а бескровные губы были слегка приоткрыты. Он дышал, но едва слышно и прерывисто.
Сердце бухало где-то в горле, когда девушка нежно коснулась закованной в гипс ладони, и легонько сжала, надеясь, что брат почувствует её прикосновение. Но его лицо оставалось таким же безжизненным. Рин сухо всхлипнула, закрыла глаза и тихонько запела.
От удушливого Окинавского лета не спасал даже кондиционер, поэтому дети постоянно капризничали, жалуясь на жару.
— Дорогой! — красивая светловолосая женщина всплеснула руками. — Я так больше не могу! Они не хотят спать!
— Ладно-ладно, — мужчина затушил сигарету о пепельницу. — Отдохни, я попробую их успокоить.
— Ты? — Рейра скептически выгнула бровь. — Ой ли!
— Не волнуйся, — Синтаро взял в руки гитару. — Я ведь лучший музыкант, и к тому же — их папа.
Улыбаясь, мужчина прошел по коридору, и отодвинул решетчатую дверь, со словами: «Так, пираты, разве вам не нужно в кровать?»
— Папа-папа! — прелестная светловолосая девочка бросилась в объятья отца. Мальчик с непослушными волосами вытер заплаканные глаза, и подозрительно уставился на мужчину.
— Отчего вы не спите? — Синтаро крепко прижал к груди свою дочь, а потом аккуратно посадил её на футон рядом с братом. — Завтра мы пойдем на пляж, будем купаться и строить песочные замки.
— Тут постоянно жарко! — проворчал мальчик, совсем по-взрослому вытирая пот со лба. — Мне тут не нравится!
— Это все потому, что ты не умеешь плавать! — выпалила девочка. — Плакса-Лен!
— Я не плакса! — воскликнул её брат, но голубые глаза предательски заблестели.
— Тише-тише, — миролюбиво произнес Кагамине. — Давайте я вам поиграю, и вы уснете, хорошо? Например, «Воробушек» или…
— Надоело! — девочка насупилась, видимо заразившись дурным настроением Лена. — Хочу что-нибудь новое!
— Точно-точно! — вторил ей брат.
— Ладно, — сдался Синтаро, и присел на корточки подле близнецов. — Тогда, как насчет колыбельной?
Доктор Морисаки уже подходил к дверям палаты интенсивной терапии — время посещения Кагамине уже закончилось, но стоило ему взяться за ручку двери, как он услышал тихий мелодичный голос. Старик озадаченно нахмурился, слегка отодвинул дверь и заглянул в образовавшуюся щель.
Кагамине Рин стояла рядом с кроватью своего брата, держа его искалеченную левую руку в своих ладонях. По её бледным щекам катились слезы, но голос её звучал на удивленее нежно и спокойно, словно она пела колыбельную для засыпающего ребенка. Морисаки прикрыл глаза, и отошел от двери, подумав о том, что сможет выпить ещё одну чашку кофе.
***
Я не знал, как долго находился там. Тихий ропот заезженной пластинкой звучал в голове, вынуждая вспоминать все, что случилось за мою недолгую жизнь. Я просматривал её словно пленку старого диафильма, удивляясь про себя тому, насколько же мерзким человеком я был. Эгоистичным, самовлюбленным, лживым. Меня называли нарциссом, но то было ложью — я ненавидел и презирал себя, но стоило мне увидеть свое прекрасное отражение, как я полностью терял над собой контроль. Мое отражение улыбалось, и я улыбался в ответ. Оно грустило, и мне было неспокойно на душе. Оно влюблялось в других людей, а я мог любить лишь его. Ненастоящий. Неправильный. Ложный Нарцисс.
«грехгрехгрехгрех…» — шептал мне голос, а я лишь послушно кивал в ответ.
Все верно. Я грешен. Моя извращенная любовь не имеет права на существование. Так было с самого начала, но я продолжал лелеять хрупкую надежду на то, что могу стать счастливым и осчастливить…
«грехгрехгрехгрехгрех»
«Постой, помолчи немного, я не могу вспомнить…кого я так хотел сделать счастливой? Имя, я должен его вспомнить.
«грехгрехгрехгрехгрех»
«Я знаю, что виноват, но прошу, просто дай мне вспомнить!»
«грехгрехгрехгрехгрех»
«Кто? Кого я люблю? Я причинил ей так много боли, я воспользовался ею для удовлетворения своих эгоистичных желаний, и мне нет прощения! Но её имя. Я не могу вспомнить…верните мне это имя…разве я так много прошу?!»
Я отчаянно заметался во тьме, стремясь увидеть шепчущего, спросить его напрямую, ведь он наверняка знает, кто она. Но тут шепот утих, а вместо него моего слуха коснулся нежный перезвон серебряных колокольчиков. Я завороженно вслушивался в чарующее пение, такое теплое и родное, что где-то в груди сладко екнуло. В это мгновение в сознании ярким всполохом возникло детское воспоминание: неспешный гитарный перебор, тепло маленькой ладони и сладкий запах мандаринов.
***
Кагамине поспешно смахнула соленую влагу, и тут за назойливым писком приборов она расслышала свое имя.
— Рин…- бескровные губы парня шевельнулись, а после он медленно приоткрыл ввалившиеся глаза. Девушка словно оцепенела, и не дыша смотрела на брата. Он тоже молча всматривался в её побледневшее лицо, ощущая как подскакивает пульс. Только что он был в Чистилище, но темнота исчезла в ярком свете, который излучала эта прекрасная девушка, ангелом спустившаяся с небес. Разве достоин такой грешник как он даже смотреть на нее? Ведь она так ослепительна, что заходится сердце и становится нечем дышать.
Раздался громкий писк. Рин бросила испуганный взгляд на мониторы, и метнулась к тревожной кнопке у изголовья.
— Останься… — просипел парень, но тут в палату ворвался перепуганный Морисаки. Увидев пришедшего в себя пациента, он разволновался еще сильнее и попытался выпроводить Рин из палаты.
— Прошу вас, ему нужен покой.
— Но, я…
— Мы должны ввести ему препараты и…
— Не уходи…
Рин бросила на брата отчаянный взгляд, но появившаяся медсестра мягко взяла её рукав.
— Идемте, я провожу вас.
— Нет, я хочу остаться! — воскликнула Рин, чувствуя, как в глазах вновь закипают слезы. — Я нужна ему!
В этот миг кардиограф истерично взвизгнул, и доктор рявкнул:
— Сердце встало! Дефибриллятор срочно! И выведите её в конце концов!
***
Спустя полчаса в отделение интенсивной терапии ворвалась невысокая девушка со всклоченными зелеными волосами, а следом за ней спешила женщина в бордовом костюме.
— Нам удалось немного её успокоить, но она постоянно спрашивает о своем брате, — покачала головой медсестра, и провела их в комнату для ожидания.
Рин сидела на кожаном диванчике и безучастно смотрела на свои колени, держа в руках нетронутый стакан с водой. За спинкой дивана стоял уставший доктор Морисаки.
— Рин! — Гуми тут же бросилась к подруге. — Как ты себя чувствуешь?
В ответ Кагамине лишь покачала головой, и забормотала словно в бреду: «Я нужна ему…оставьте меня с ним…без меня он умрет…»
— Рин, милая, — Мегпоид бережно обняла её за плечи. — Идем, тебе нужно отдохнуть, иначе ты не сможешь навестить Лена.
— Отведи меня к нему, — произнесла Рин, схватив её ладони. — Иначе…
— Да-да, вот сейчас мы к нему и пойдем…
— У нее сильное эмоциональное и физическое истощение, — произнес Морисаки, едва за ними закрылась дверь. — Отвезите её домой и дайте поспать.
— Как там Кагамине Лен? — тихо спросила Мейко. — Он ведь пришел в себя?
— Да, но потом нам пришлось искусственно погрузить его в сон, потребуется время, чтобы вывести из его организма наркотик. Однако даже в таком случае, есть огромный риск, что его организм не выдержит, в особенности сердце. Мы сделаем, все, что сможем, но все остальное зависит только от него самого.
— Спасибо вам за заботу, — Сакине учтиво поклонилась. — Вы уже в который раз спасаете моих подопечных.
— Да уж, — невесело улыбнулся доктор. — Будем надеяться, что этот был последний.
***
Горячий душ смывал остатки сонливости и согревал продрогшее тело. Откинув с лица мокрые волосы, девушка выключила воду, а после жмурясь, подняла взгляд на свое отражение в запотевшем зеркале.
— Лен, — она приблизилась к стеклянной поверхности, с содроганием вспоминая его иссохшую фигуру, костлявые руки, и жуткую полосу стертой кожи на шее. — Я верну тебя. Обещаю.
В это время Гуми, потирая сонные глаза и отчаянно зевая, наливала себе кофе. На столе уже дымились тарелки с омлетом и тостами, но Мегпоид решила дождаться подругу. Главное, чтобы она согласилась поесть, иначе её будет сдувать ветром на улице.
Горестно вздохнув, Гуми взялась за пульт от телевизора, включила утренние новости, и едва не поперхнулась своим кофе, которое имела неосторожность отпить. Мрачная и уставшая Мейко говорила, что-то окружившим её журналистам, но Гуми почти не слышала её, уставившись на бегущую строку.
— Гуми-чан, — в кухню вошла закутанная в халат Рин. — Доброе утро!
На лице блондинки сияла уже забытая радостная улыбка, но стоило ей увидеть шок на лице подруги, как сердце дрогнуло от плохого предчувствия.
— Что-то случи…
И тут она увидела буквы. Просто буквы, непрерывной строкой бегущие из от одного края экрана до другого. Но эти буквы разбили её мир на кусочки.
«Кагамине Лен скончался»
========== Такт 49: Быть живой ==========
Новость о трагичной смерти всеми любимого айдола произвела эффект разорвавшейся бомбы. Желтая пресса выдвигала невероятные теории, самая адекватная из которых была связана с похищением инопланетянами.
Журналисты из более качественных изданий осаждали офис Криптона, желая знать подробности, но пресс-служба корпорации ограничилась сухим релизом о том, что Кагамине Лен погиб в автокатастрофе по дороге из аэропорта. Днем ранее, на автомагистрали действительно произошла страшная авария, и теперь ушлые репортеры всячески пытались найти свидетелей.
Но настоящее безумие случилось среди фанаток певца. В одно лишь Японии было более десятка попыток самоубийства: девушки не хотели жить в мире, где больше нет их любимца. Кто-то из Криптона видимо неплохо нажился на трагедии, слив в сеть адрес и домашний телефон Кагамине. Ничем не примечательная высотка вдруг стала центром повышенного внимания, и старик-консьерж всерьез хотел вызвать полицию, устав от толп истерично рыдающих фанаток.
Многие не хотели верить в смерть Лена, подозревая заговор среди верхов Криптона, им были нужны неоспоримые доказательства, которые могли предоставить только члены семьи Кагамине.
Интернет-сообщество взорвалось от недоумевающих сообщений:
— Где Рин-чан? Почему она ничего не сказала по этому поводу?!
— Ей что плевать на это?
— Кагамине исчезли из поля после ноября, может быть это как-то связано?
— Может Рин тоже умерла?
— Хватит говорить такие ужасные вещи!
— Лен-кун лучший! Он не мог умереть!
— Мой дядя работает в полиции, и он ведет дело об этом ДТП! Говорят, все пассажиры превратились в кашу!
— АААА, перестаньте!
— Кагамине убили, инфа 100%! Учился с ним в средней школе, и там он был тем еще бабником. Неудивительно, что кто-то захотел прикончить его.
— Хватит нести чушь, человек умер, а вы тут!
— Только что сообщили, что похороны будут уже завтра!
— Все, кто любит Лена должны прийти!
***
У здания главного Токийского крематория собралась внушительная толпа, поэтому рабочий автомобиль менеджера пришлось припарковать на другой стороне улицы.
— Лен-кун! Лен-кун!
— Криптон все подстроил!
— Покажите нам его тело!
— Лен-кун не мог умереть!
Мейко устало потерла глаза, наблюдая за этой вакханалией, а потом украдкой взглянула на девушек на заднем сидении. Мегпоид постоянно шмыгала носом, нервно теребя подол черной траурной юбки. Рядом с ней сидела Рин и без интереса смотрела в темное стекло. В отличии от Гуми она выглядела спокойной, и только голубые глаза выглядели бездонными на бледном лице.
— Вы готовы? — Сакине заглушила мотор.
Гуми только слабо кивнула, а Рин же никак не отреагировала на вопрос, и просто покорно выбралась из салона. Увидев Кагамине, толпа взволнованно зашумела и попыталась окружить девушку со всех сторон, но Мейко и Гуми замерли рядом с ней словно телохранители.
— Рин-чан! Лен и правда умер?!
— Почему ты молчишь?!
— Правда, что его убили из-за девушки?!
Блондинка равнодушно оглядела гомонящую толпу, стараясь не задерживать взгляд на плакатах, с которых на нее смотрели знакомые голубые глаза. Наконец автоматические двери отрезали её от воплей фанатов.
В зале прощания уже ждали Камуи, Сион и Хацуне, которая поминутно икала, промакивая платком уголки глаз.
«Даже макияж не потёк,» — беззлобно отметила Рин, а потом бросила взгляд на аккуратный гроб из светлого дерева.
Специально приглашенный буддийский священник наскоро прочел молитву, потом собравшиеся сказали несколько слов. Когда работники увезли гроб с телом, Гуми и Мику внезапно обнялись и принялись безудержно рыдать. Рин лишь раздраженно поморщилась. Казалось, что ей вкололи сильное обезболивающее. Глухое безразличие ко всему происходящему стало для нее нормой. Порой ей казалось, что она смотрит на все как бы со стороны, словно бы принадлежа другому миру.
Керамические стенки были еще теплыми, когда Рин вышла из здания.
Толпа фанатов уже рассосалась, должно быть кто-то вызвал стражей порядка. Блондинка облегченно вздохнула, но тут оступилась на обледенелой ступеньке, и урна выскользнула из её пальцев. Звук разбивающегося фарфора стал для нее отрезвляющей пощечиной.
— Что ты натворила?! — высокий голос Хацуне резанул по ушам. — Ты…
Легкий порыв ветра подхватил серый пепел, и Рин с отчаянным криком бросилась на колени.
— Нет, нет, нет, нет…- лихорадочно шептала она, пытаясь собрать теплый прах, но лишь ранила нежные ладони об острые осколки. — Лен… Лен…
Рин в ужасе закрыла лицо руками и истерично зарыдала.
***
На заднем сидении шикарного «Ягуара» пахло кожей и антисептиком. Кайто Сион осторожно обрабатывал глубокие ссадины на её ладонях. На переднем сидении оскорбленно молчала Мику, лишь иногда всхлипывая.
— Вот так, Рин-чан, — Кайто сочувственно улыбнулся. — Я не специалист, но это должно снять боль.
Рин лишь слабо кивнула. Боль от порезов — ничто по сравнению с той, что сейчас разрывала её сердце.
— Долго мы еще будем тут торчать? — проворчала Мику. — В час у меня съемка!
— Не волнуйся, — Кайто вернулся на водительское сидение. — Я просто отвезу Рин-чан кое-куда, а потом и тебя подброшу до павильона. В былые времена Рин непременно спросила бы, куда её везут, но сейчас ей было все равно. За окном медленно падал последний снег этого сезона, но для нее снежинки были серыми.
— Приехали, — Кайто припарковал авто рядом с шикарным итальянским рестораном. — Рин-чан, тебя ждут внутри. Береги себя!
— Спасибо, Кайто-кун, — бесцветным голосом отозвалась Кагамине, и медленно вылезла из автомобиля, ощущая на себе неприязненный взгляд Хацуне.
— У вас заказано? — метрдотель скептически оглядел облаченную в черное девушку.
— Моя фамилия Кагамине…
— Прошу, проходите.
Клиентский зал блистал великолепием и роскошью, но Рин досадливо поморщилась. В детстве она мечтала о том, что будет жить в прекрасном замке со своим принцем, но сейчас от ванильных фантазий разило фальшью и тленом. Вся её жизнь превратилось в пошлую, бессмысленную комедию с трагичным финалом.
Внезапно Рин услышала придушенный вскрик, а потом её заключили в цепкие объятия, обдав навязчивым запахом духов.
— Моя милая! Боже, как же все так обернулось?!
От звука этого голоса у Рин перехватило дыхание, и она подняла взор. В знакомых голубых глазах блестели слезы, а уголки ярко-красных губы дрожали. Рейра Кагамине, собственной персоной.
***
— Я узнала об этом только вчера, — причитала Рейра, сжимая наманикюренными пальцами ладонь дочери. — Мой бедный мальчик, мой милый Лен! Какое несчастье!
Рин с неприязнью наблюдала за фальшивой истерикой матери, старательно игнорируя заинтересованный взгляд сидящего рядом с ней мужчины.
— Рин, дорогая, ну что же ты все молчишь? Если хочешь поплакать, я всегда готова.
— Хватит с меня слез, — холодно произнесла Рин, чувствуя, как в душе закипает холодная ярость. Ей не хотелось выглядеть слабой в глазах этой женщины. — Зачем ты приехала?
— Как это зачем? — в голубых глазах женщины вспыхнуло непонимание. — Твой отец и брат умерли, у тебя больше нет никого, кроме меня.
— Ошибаешься, — Рин с трудом сдерживалась от крика. — У меня нет вообще никого. Я не нуждаюсь в твоей жалости. Убирайся назад в свою Италию!
В воздухе повисло напряжение. Рейра выглядела так, словно ей залепили пощечину, а её новоиспеченный супруг криво усмехнулся.
— А твоя доченька с характером, — мужчина прищурил черные глаза. — Вся в тебя, mi amore.*
— Да уж, пожалуй, слишком в меня, — фыркнула Лейла, а потом демонстративно ушла в дамскую комнату — припудрить носик.
Рин проводила её враждебным взглядом, а потом неуютно поежилась. Молодой джентльмен лениво смаковал вино, но его пристальные взгляд грозился прожечь в ней дырку.
— В Японии непринято так пялиться, — Кагамине нервно скрестила руки на груди. — Прошу вас, перестаньте.
— Нижайше прошу прощения, синьорина, — произнес он с сильным итальянским акцентом. — Но ваш праведный гнев поистине завораживает. Нас так и не представили друг другу, не так ли? Я — Леонард Руссо.
— Не старайтесь, на меня это не подействует, — с вызовом бросила Рин. — Я не столь наивна, как моя мать.
— О, это я вижу, — вкрадчивый голос итальянца напоминал бархатную поступь леопарда, осторожную и опасную. — Ваш печальный взгляд говорит о том, что вы пережили немало страданий. К сожалению, я не успел познакомиться с вашим братом, но уверен, что он был…
— Перестаньте говорить о Лене! — выпалила Рин, ощущая, как в груди становится тесно.
— Простите, если для вас это так болезненно, — Леонард покорно наклонил голову. — Позвольте предложить вам выпить? Знаете, в Италии молодежь приучают к вину с младых ногтей.
— Я несовершеннолетняя, — Рин напряженно следила за тем, как он наливает светлое вино в сверкающий бокал. — Это нарушение японских законов.
— Как тут все сложно, — сокрушенно покачал головой мужчина. — Но давайте выпьем в память о вашем брате? Неужели вы откажитесь?
Девушка неуверенно закусила губу, понимая, что её берут на слабо.
— Это легкий напиток, — произнес итальянец и отсалютовал ей своим бокалом. — Вы совсем не захмелеете, а вот боль от потери станет чуточку меньше. Смелее, попробуйте.
Рин судорожно вздохнула, и уже поднесла бокал у губам, как в голове прозвучал голос брата: «Пообещай мне, что не будешь пить, пока тебе не стукнет двадцать».
— Нет, — Кагамине поспешно отодвинула бокал. — Не буду.
— Как жаль, — наклонил голову мужчина. — Хотя твое упрямство и хладнокровие восхищает. Я в восторге.
Рин вздрогнула, когда чужие пальцы коснулись её перебинтованной ладони.
— Ты прекрасна, — его черные глаза напоминали кипящую смолу. — Я знаю, что ты ненавидишь Лейлу, и это правильно. Она ужасная мать, за все это время она даже не вспомнила о своих детях. О вашем существовании я узнал лишь, когда пришла весть о смерти твоего брата.
Смуглые пальцы принялись перебирать светлые пряди её волос, пустив по коже неприятный озноб.
— Поехали со мной в Италию, Рин, — прошептал он. — Ты будешь хозяйкой в моем особняке, я обеспечу тебе безбедное существование до конца…
В этот миг Рин схватила нетронутый бокал и выплеснула напиток прямо в холеную физиономию итальянца.
— Figlio di puttana! * — выругался мужчина, и схватил со стола сервировочную салфетку, вытирая лицо. Услужливый официант засуетился рядом с ним.
— Леонард! — вернувшаяся Лейла всплеснула руками. — Милый, что тут произошло?
— Ничего, mi amore, — итальянец уже вернул свою манерность. — Я по неловкости облился вином, ничего страшного.
Рейра подозрительно нахмурилась, и тут её взгляд упал на опустевший бокал, который Рин все еще сжимала в руке.
— Это ты? — ледяным тоном осведомилась женщина, и Рин испуганно вжалась в кресло — в гневе мать очень походила на брата.
— А что, если и так? — огрызнулась Рин, и тут раздался звук хлесткой пощечины.
Официант изумленно вытаращился на разворачивающуюся сцену. Леонард тоже был в шоке.
— Ты совсем отбилась от рук, — спокойно произнесла Лейла. — Ну ничего, в Италии тебе придется научится хорошим манерам. Нравится это тебе или нет, но ты поедешь со мной. Все же я твоя мать, и ты сделаешь как я велю.
— Ты мне больше не мать! — прошипела Рин, и тут же другую щеку обожгло болью. На глазах навернулись гневные слезы.
— Если снова откроешь рот без моего разрешения, — Рейра протянула официанту пустой бокал. — Я отшлепаю тебя не только по щекам.
— Ну и пожалуйста, — прошептала Рин и резко вскочила на ноги. — Только сначала поймай меня!
С этими словами девушка бросилась прочь из ресторана.
— Немедленно сядь на место! — истерично взвизгнула Рейра. — Поймайте её!
Метрдотель и еще парочка официантов бросились за ней, но Рин, ловко петляя между столами, бросилась к выходу. Толкнув по пути сервировочную тележку, она довольно усмехнулась, услышав крики и ругань. Однако на выходе дорогу ей преградил швейцар.
— П-прошу вас, выпустите меня! — задыхаясь выпалила Рин, но тут её запястья сжали стальные пальцы, а носа коснулся тошнотворный микс из парфюма и вина.
— Попалась, bambino*, — прошептал Леонард ей на ухо. — От меня не сбежать.
— Отличная работа, милый, — Лейла больно сдавила подбородок дочери. — Ну, что, будешь еще упрямиться?
Рин мотнула головой, отчаянно лягаясь, но итальянец сильно встряхнул её, так что она едва не прикусила себе язык.
— Сопротивление бесполезно, глупая девчонка, — холодно произнесла Лейла. — Тебе понравится в Милане, а если будешь себя хорошо вести, мы быстро найдем тебе богатого мужа, который обеспечит тебя до конца жизни.
В ответ на это Руссо довольно рассмеялся, и сильнее сжал запястья девушки.
«Нет, — Рин зажмурилась, надеясь, что все происходящее просто дурной сон. — Помоги мне, Лен…»
— Кагамине-сан? — Мейко удивленно оглядела присутствующих. — Что тут произошло?
Рин умоляюще посмотрела на Сакине.
— Ничего страшного, менеджер, — Рейра скорчила страдальческую гримасу. — Бедняжка Рин сама не своя из-за смерти Лена…о боже, мой милый Лен…
И женщина вновь начала ломать комедию, сетуя на жестокую судьбу, но Сакине поспешила её успокоить.
— Рейра-сан, вот как раз об этом я и хотела поговорить, — менеджер скользнула взглядом по разбитому фарфору и испачканному костюму итальянца. — С вами и Рин, вы можете поехать со мной?
— Конечно-конечно, — блондинка опасливо покосилась на любовника. — Милый, я скоро вернусь, а ты пока поезжай в отель, смени костюм, не можешь же ты идти в оперу в таком виде?
***
Токийский час-пик беспощадно отнял у Лейлы целых два часа, и под конец дороги она начала открыто жаловаться.
— Куда мы едем, менеджер? В семь вечера я должна быть в опере, а до этого мне нужно как минимум полчаса на то, чтобы привести себя в порядок!
— Простите, Рейра-сан, может быть вам поехать на метро? — ответила потерявшая терпение Сакине, и блондинка оскорбленно замолчала.
— Мейко-сан, — пасмурно прошептала Рин, рассеяно трогая свою щеку. — И все-таки, куда мы?
— Потерпи, Рин-чан, — внезапно на изможденном лице Мейко мелькнула светлая улыбка. — Осталось немного.
Спустя пятнадцать минут автомобиль уже петлял по восточному району Токио, в итоге остановившись рядом с небольшой частной клиникой.
— Больница? — Рейра скептически оглядела здание. — Зачем мы здесь?
Мейко лишь кивнула на вход, и совсем скоро они сидели в небольшой комнате для ожидания. Менеджер плотно прикрыла дверь, а потом обратила на Кагамине свой взгляд.
— Дело весьма деликатное, поэтому я не могла говорить о нем ни в машине, ни тем более в ресторане, — женщина нервно сцепила руки в замок. — На самом деле, сегодня Рин поучаствовала в грандиозной фальсификации.
В комнате повисла напряженная тишина. Рин во все глаза смотрела на Сакине, до боли сжимая кулаки.
— Что это значит? — взволнованно воскликнула Рейра.
— Ваш сын жив, — просто ответила Мейко, и выдохнула, будто сбросила с себя какой-то груз.
— Мы пустили слух о том, что Лен погиб в автокатастрофе. Это было сделано для того, чтобы он смог пройти курс реабилитации в этой частной клинике.
— Что за глупости?! — возмутилась Рейра. — Сообщить мне о смерти сына, а потом сказать, что вы пошутили?! Как вам не стыдно?!
— Мне совсем не стыдно, — прохладно ответила Сакине. — Даже если Лен восстановится, он уже не сможет вернутся к нормальной жизни, а уж тем более к жизни айдола. Его бы все равно забыли, но предварительно измучили назойливым вниманием. Это могло бы вытащить на свет истинную причину его теперешнего состояния.
— Я вас не понимаю! — Лейла всплеснула руками. — Что еще за истинная причина? Хватит говорить загадками!
Сакине устало вздохнула и взглянула на Рин.
— Вы можете рассказать ей, — девушка едва сдерживала улыбку, ощущая, как сердце радостно колотиться об ребра. — А пока я должна увидеть его!
— Постой-ка, Рин!
— Оставь меня в покое! — рявкнула девушка, и получив одобряющий кивок от Мейко, выскочила в коридор. Задыхаясь от счастья, она затравленно оглянулась, и увидев санитара, лишь с третьего раза внятно спросила у него, где находится нужная палата.
— Вообще-то к нему нельзя, но в виде исключения, — проворчал работник, открывая дверь. — У вас три минуты.
«Запирающиеся палаты?» — пронеслось в голове у Рин, но стоило её увидеть Лена, как все мысли испарились. Он выглядел даже хуже, чем пару дней назад, но теперь рядом не было никакой аппаратуры, кроме капельницы, катетером подключенной к его правой руке.
Не веря в происходящее, Рин приблизилась к кровати, и только сейчас заметила, что его руки и ноги зафиксированы с помощью жестких ремней. Зачем? Что это за больница, черт возьми?!
Кагамине гневно сжала кулаки, а потом решительно взялась за фиксаторы. Освободив его руки, Рин не удержалась и коснулась правой ладони, поглаживая длинные тонкие пальцы с обломанными ногтями.
— Лен, — прошептала она, жмурясь и прижимая ладонь к своей лихорадочно горящей щеке. — С возвращением.
— Я…дома, — послышалось в ответ, и Рин распахнула глаза, чувствуя как его шершавые пальцы привычно стирают слезинку с щеки. Брат смотрел на нее из-под приоткрытых век, слегка улыбаясь ей своей неповторимой кривоватой улыбкой. Его пальцы очертили контур аккуратного ушка. Дыша через раз, она наклонилась к его лицу…
— Ваше время вышло, — послышалось из-за двери, и Рин испуганно подпрыгнула.
— Да-да, я сейчас, — пролепетала она, и нехотя отпустила руку брата. — Прости, мне пора.
— Ты придешь еще? — прохрипел он, слабо сжимая её ладонь.
— Обязательно, — прошептала Рин, не отрывая взгляда, потом вдруг, задушено всхлипнув, прижалась к его сухим губам. Всего на секунду, но даже этого ей хватило, чтобы по спине побежали приятные мурашки, а тело бросило в жар. — До завтра.
С этими словами она поспешила покинуть палату. Санитар проводил её подозрительным взглядом, но Рин было все равно. Губы горели от спонтанного поцелуя, а глаза сияли лихорадочным блеском. Никогда еще она не чувствовала себя такой живой.
Комментарий к Такт 49: Быть живой
1) Mi amore* - (италь.) любовь моя
2) Figlio di puttana! * - (италь.) сукина дочь.
3) bambino* - (италь.) малышка
========== Такт 50: Любовь - болезнь ==========
В стерильно-белом коридоре царила пугающая тишина. Мегурине нервно оглядела вереницу одинаковых дверей. В этом частном диспансере у пациентов не было имен, только номера. Для сохранения конфиденциальности, уверяли доктора.
— Вам сюда, — произнес санитар, открывая перед девушкой дверь. Ему было не положено болтать о своей работе, но в глубине души он завистливо вздохнул. Вчера прелестная блондиночка, сегодня сама Мегурине Лука! Да ради таких свиданий можно и наркоманом стать!
— Благодарю, — прохладно произнесла актриса, и плотно затворила за собой дверь.
Помедлив секунду, она взглянула на кровать, и застыла на месте, отказываясь верить своим глазам. Кагамине Лена и правда не стало. Вместо него перед ней лежал незнакомый юноша в больничной пижаме, которая была велика ему в несколько раз. Осунувшееся лицо было похоже на череп, обтянутый кожей, а светлые волосы свалялись и потускнели.
— Лен, — дрожавшим голосом позвала Лука, чувствуя, как холодеют пальцы. Внезапно парень отрывисто выдохнул, а после широко распахнул ввалившиеся глаза. Спустя пару секунд его остекленевший взгляд стал осмысленным.
— Давненько не виделись, Лука-сан, — сипло произнес он, нервно поводя плечами.
— Твоя правда, — тихо ответила Мегурине, и опустила голову. — Прости, мне так жаль.
— Вам не за что извиняться, — Лен судорожно сглотнул. — Во всем виноват только я.
— Я знала, что ты так скажешь, — горько усмехнулась Лука. — Все-таки ты хороший парень.
В палате повисло напряженное молчание.
— Хороший парень, да? — усмехнулся он. — Сдается мне, что хорошие парни не попадают в лапы наркобаронов.
— Лен, послушай…
— Ты спала с кем-то ради дозы? — внезапно спросил Лен.
Лука покачала головой, ощущая, как в горле встает горький ком.
— А я — да, — тихо произнес он. — Я и в самом деле худший…хах…
Мегурине неуверенно протянула ладонь, но тут же опасливо отдернула, заметив на бледной коже запястья багровые кровоподтеки.
— Нравится? — криво усмехнулся он, наблюдая за отвращением на её лице.
— Зачем, зачем ты так с собой?! — потеряв самообладание, выпалила Лука. — Неужели только из-за неё?! Из-за Рин?! Ты настолько её любишь?
— Безумно, — ответил Лен. — Настолько, что могу быть для нее опасен. Поэтому, как только меня выпустят отсюда, я…
Санитар нервно взглянул на часы, а потом покосился на дверь палаты. Собрался с духом и приоткрыл её.
— Время посещений закончено, прошу вас…
Хлесткий звук пощечины заглушил заискивающий тон санитара.
— Чертов эгоист! Да как ты смеешь?! — на лице актрисы полыхал гневный румянец. На его правой скуле появился красноватый след от ладони.
— Спасибо, — хмыкнул Лен, и пальцы здоровой руки судорожно вцепились в край одеяла. — Мне так этого не хватало.
Внезапно он откинул голову на подушку и часто задышал. Его тело начала бить мелкая дрожь, и до слуха Мегурине донесся тихий скрип. Санитар выругался, нимало не смутившись присутствия дамы, и кинулся к своему подопечному, который метался на кровати и хрипло стонал. Лука испуганно попятилась прочь, а потом и вовсе выскочила в коридор, но прежде чем звуконепроницаемая дверь захлопнулась, она услышала крик.
***
Фарфоровая тарелка ударилась в стену и раскололась вдребезги, но Камуи и ухом не повел, хотя снаряд пролетел в миллиметре от его головы.
— Обманщик! — Гуми гневно сверкнула зелеными глазами. — Да как тебе такое в голову могло прийти?!
В тесной кухоньке Мегпоид и так было не развернуться, но теперь и ступить было негде. То тут, то там на полу поблескивали острые осколки — последствия праведного гнева Гуми. И она явно не хотела останавливаться на этом.
— Это была твоя идея, не так ли? Конечно кто же еще может вот так бессердечно…
— Твой Кагамине в диспансере для наркозависимых, и он проведет там ближайший год, если конечно не умрет раньше времени, — сурово перебил её Гакупо. — Но даже потом он едва ли сможет жить как раньше.
— Прекрати говорить так цинично, — Гуми прищурила глаза. — На тебя это не похоже.
— Это тоже на тебя не похоже, — парень кивнул на разбитую посуду. — С каких пор ты стала такой ранимой?
— С тех самых, как мой лучший друг пропал, а потом вы решили инсценировать его смерть! — выпалила Гуми. — Я чуть с ума не сошла!
С этими словами она отвернулась, украдкой смахивая слезы облегчения. Где-то в глубине души она лелеяла надежду, что этот проблемный блондин не мог умереть. Теперь, когда надежда превратилась в уверенность, и Гуми не терпелось увидеть воскресшего Лена. Однако прощать Камуи было пока что рано.
Внезапно сильные ладони сжали её плечи, а носа коснулся слабый запах парфюма.
— Мегуми, — прозвучало совсем рядом, и Гуми мгновенно вспыхнула. — Прости, я и правда поступил с тобой не лучшим образом.
Мегпоид порывисто вздохнула, когда объятия Камуи стали крепче.
— Я и сам был не в восторге от этой лжи, но ничего не мог поделать. Уж лучше такая фальшивая смерть, чем бесконечные атаки журналистов.
— Л-ладно, — заикаясь произнесла Гуми. — Все уже в порядке, прости за эту истерику, братец.
Мысли путались, девушка отчаянно краснела, но тут Гакупо разочаровано вздохнул.
— Должен признаться я уже начал надеяться, — пробормотал он. — Что ты перестала звать меня этим детским прозвищем.
— Тебе не нравится?
— Ты всегда можешь звать меня просто по имени, — прошептал Камуи. — Ведь мы уже не в приюте.
— А-ага, — выдохнула Гуми, и тут парень схватил её за плечи и развернул к себе лицом.
— Вот и славно, — он наклонился к девушке. — Мир?
— Мир, — кивнула Гуми, внезапно ощутив себя героиней из какого-нибудь сопливого сёдзе.
— А если ты снова будешь сходить с ума из-за Кагамине, — Камуи улыбнулся одними губами. — Я позабочусь о том, чтобы он остался в диспансере на неопределенный срок.
***
Рин… Рин… Рин…
Ослепительно-белые стены палаты сдавливали меня со всех сторон, не давая дышать. Жесткая кушетка, ремни, фиксаторы и бесконечные уколы. Я будто бы снова вернулся в подвал.
Рин… Рин… Рин…
Как давно она приходила сюда? Пару дней назад? А казалось, что пару месяцев. Без нее было просто невыносимо. Стоило мне вновь увидеть её — бледную, испуганную и такую невыносимо красивую. Тогда мое безумие вернулось. То, что я усиленно пытался заглушить в себе с помощью наркотиков, вновь вырвалось на свободу, и снова угрожало Рин.
Корчась от боли, я разрывался между желанием увидеть её, и стремлением оградить от себя. Без неё мне было сложно даже дышать. Глупые доктора говорили, что так проявляется абстинентный синдром, но я-то знал правду. От этой зависимости меня не вылечат. Это болезнь, от которой еще не придумали лекарство. Любовь разъедала, убивала меня изнутри, но я не мог позволить ей вновь навредить Рин. Не мог, но…может быть от одной единственной встречи мне станет легче?
***
Черный кот сидел на полу, привалившись к двери палаты. За его спиной, даже сквозь звукоизоляционные панели слышался полный боли и страдания крик. Парень шмыгнул носом. Он был рядом с другом во время каждого приступа, но все равно не мог привыкнуть к надломленному голосу. Слишком взрослому. Слишком чужому.
Спустя некоторое время Куро услышал тихий щелчок и мгновенно вскочил на ноги. На пороге палаты появился уставший санитар.
— Мы снова ввели ему успокоительное, но долго так продолжаться не может, — хмуро произнес он. — С физической зависимостью мы справимся, а вот с психологической…
Врач не закончил фразы, покачал головой и направился прочь, а Куро же слегка приоткрыл дверь и зашел к палату. Блондин бессильно лежал на кровати, удерживаемый жесткими ремнями. В помещении резко пахло лекарствами и антисептиком.
Парень осторожно приблизился к кровати, и тут буквально приклеился к месту.
— Раз.вяжи…- в голубых глазах читалась мольба. Искусанные запекшиеся губы сложились в подобие улыбки.
Куро шумно вдохнул и помотал головой.
— Развяжи меня, — теперь в хриплом голосе звучала злость.
— Нет, Лен-кун, — Куро опустил глаза в пол, избегая встречаться с ним взглядом. — Прости.
— Отпусти меня! — зарычал блондин и слабо дернулся на кровати. — Я пробыл взаперти слишком много времени! Выпусти меня!
— Лен-кун, успокойся, все хорошо…
— Ничего не хорошо! Я ненавижу это место! Немедленно выпусти меня!
— Мы пытаемся тебе помочь!
— Нет…я понял…- он криво усмехнулся. — Ты же знаешь, что я сделал с ней…вы просто хотите держать меня подальше, да? Сдали меня сюда, чтобы я не смог ничего ей сделать?
Кагамине откинул голову на жесткую подушку и безумно рассмеялся, а потом резко оборвал смех.
— Ничего у вас не выйдет, — прошептал он смерив Куро тяжелым взглядом. — Я выберусь отсюда, и тогда никто уже не сможет нам помешать.
Внезапно он умолк, а через секунду уже тихо спал. Успокоительное наконец-то подействовало.
Куро опустился в кресло рядом с кроватью, и устало прикрыл глаза. Никто вовсе не хотел держать Лена в этом заведении дольше, чем понадобиться, но психоз вызванный абстинентным синдромом не отпускал его уже пару дней. Если он не метался в поисках дозы, то просто лежал на кровати безучастный ко всему. Из-за частых приступов к нему никого не пускали, и Куро подозревал, что дальше ему будет только хуже.
— Рин-чан, — тихо произнес Неко. — Ты нужна ему.
***
— Рин-чан! Господи, нам так жаль!
— Ты такая бледная! Неужели болеешь?
— Ты хорошо держишься!
Возвращение в школу было для Рин тяжелым испытанием, даже несмотря на всестороннюю поддержку Гуми. Одноклассники задавали ей миллион вопросов, в особенности их интересовали обстоятельства «смерти» Лена. Казалось, что они забыли обо всех приличиях, донимая её расспросами на каждой перемене. К счастью во время обеда, им с Гуми удалось спрятаться в кабинете клуба.
— Так значит он в закрытой клинике? — зеленоволосая сидела за своим президентским столом. — Но его же можно навещать?
— Куро сказал, что к нему не пускают, — Рин сосредоточенно рассматривала узор на обивке старого дивана. — Я не была у него больше недели, а ведь обещала приходить каждый день.
Девушка устало вздохнула и потерла глаза, под которыми залегли глубокие тени. Она все еще мучилась бессонницей. Образ умирающего Лена, привязанного к больничной койке преследовал её стоило ей закрыть глаза. Панические атаки стали обычным делом, а пища начисто потеряла вкус. Все, что ей хотелось — поехать в эту чертову клинику и забрать оттуда Лена.
— Ничего не поделаешь, — пожала плечами Гуми, но было видно, что она тоже расстроена. — Лен сильный, он обязательно поправится. Но у меня к тебе вопрос.
Она внимательно посмотрела на подругу.
— Что ты планируешь делать дальше?
— Мейко-сан говорила мне, — произнесла Рин. — Он хотел, чтобы нашими опекунами стали родители отца, ониживут на Окинаве.
— А как же твоя мама? — нахмурилась Гуми. — Ты говорила, что она в Японии вместе со своим новым мужем.
— К ней я уж точно не пойду, — отрезала Рин. — Она потеряла право называться нашей матерью!
В кабинете повисла тишина.Спустя секунду раздался мелодичный перезвон, возвещающий о том, что перерыв на обед окончен.
— Знаешь, Рин, — Гуми подхватила свою сумку. — Я выросла в приюте без родителей, и какими бы они ни были — я считаю их своими родителями.
Кагамине согласно кивнула и сказала: « Да, временами я думаю о том, чтобы простить её. Но она больше не часть моей семьи. Лен — это все, что у меня осталось, и мы будем вместе, даже если весь мир будет против.
***
После длительного перерыва Рин старательно записывала все слова учителя, стремясь нагнать упущенное. Однако стоило ей услышать тихую вибрацию телефона, как она мгновенно забыла об повестях Мурасаки Сикибу, и открыла сообщение. Всего пара строчек, но она едва смогла подавить восторженный вопль. Куро писал, что Лен хочет её увидеть!
Остаток урока она сидела как на иголках. В школьном здании еще не утих звук звонка, а она уже бежала к шкафчикам для обуви. Сердце радостно билось, а на щеках горел лихорадочный румянец.
— Рин, ты куда это?! — к ней подбежала недоумевающая Гуми, но Рин уже не слушала, выбежал во двор. Школьники удивленно таращились на нее, некоторые смотрели недовольно. Должно быть из возмущал её цветущий вид, ведь она должна быть в трауре по брату. В основном это были фанатки Лена.
Рин лишь злорадно улыбнулась. Пусть думают, что хотят. Ведь для них он ушел на всегда, а для нее он жив, и они никогда больше не смогут забрать его внимание. Он живет теперь только для нее одной. Погрузившись в свои мысли она едва не врезалась в бок припаркованной машины.
— П-простите! — она поспешно поклонилась, но тут стекло опустилось и Рин едва не отшатнулась. Рейра искривила губы в подобии улыбки.
— Милая, не окажешь мне любезность?
— И не мечтай, — прошипела Рин, но тут дверь резко распахнулась и когтистая рука матери втащила её в салон.
— Отпусти меня! Я тебе все сказала и…- Рин вырвала руку, а потом изумленно замерла.
— Встреча с тобой, — манерно произнесла Рейра. — Не моя прихоть. Тут кое-кто хотел поговорить с тобой.
— Давно не виделись, Рин, — Оливер тепло улыбнулся и взял её за руку.
========== Такт 51: Горячее блюдо ==========
В дорогущем кафе в самом центре Токио вкусно пахло свежей выпечкой, но Рин хмуро глядела на круассан, который для нее заказал Оливер. Мать тактично удалилась, многозначительно взглянув на дочь, словно бы предостерегая от очередных резких выпадов и высказываний. Но Рин и сама прекрасно понимала, что к чему. Все-таки к Оливеру она все еще испытывала теплые дружеские чувства, и ей было жаль ранить его.
— Прости, что уехал без предупреждения, — британец виновато улыбнулся. — Отец волновался обо мне, но не было ни дня, чтобы я ни думал о тебе!
Рин скованно улыбнулась, внутренне поморщившись от приторности этой фразы.
— Я рада снова увидеться с тобой, — девушка вежливо отпила из кружки с чаем. — Прости за то, что я тебе наговорила тогда в больнице. Это было ужасно.
— Не волнуйся об этом, Рин, — Оливер успокаивающе погладил её по запястью, отчего она напряженно замерла. — Все в прошлом, и теперь мы сможем начать все заново, да?
В его серо-зеленых глазах было столько надежды, что Рин нервно сглотнула и отвела глаза.
— Прости меня, Оливер, — тихо прошептала она. — Но, боюсь, ничего у нас не выйдет.
Пару минут он хмурился, а потом произнес: «Это ведь из-за твоего брата, не так ли?»
— Ч-что ты имеешь в…
— Не притворяйся, что не знаешь, — блондин скрестил руки на груди. — Я разговаривал с тем детективом, который расследовал твое похищение. Он открыто сказал мне, что твой брат долгое время тебя…
Оливер закусил губу и отвернулся. Рин опасливо поглядела по сторонам, но они говорили по-английски и никому не было до них дела.
— Твоя мама сказала, что он жив, вопреки всем заверениям прессы, — теперь голос Оливера звучал холодно. — И что сейчас лечится в наркологической клинике…
— Ну и что с того, — с тихой яростью произнесла Рин. — Каким бы он ни был — он мой единственный брат!
— Даже после всего, что он сделал с тобой?! — Оливер сокрушенно покачал головой. — Рин это ненормально!
— Не тебе судить, что нормально, а что — нет, — прошипела Рин, чувствуя как в глазах закипают слезы. — Я сказала тебе, что у нас ничего не выйдет, так что ты зря приехал.
Посетители кафе начали коситься на шумную парочку, которые к тому же выглядели как иностранцы.
— Вовсе не зря, — ответил Оливер. — Многое произошло, но мои чувства остались неизменными. Я люблю тебя, Рин, и прошу тебя уехать со мной в Лондон.
Рин поспешно смахнула слезы, избегая встречаться с ним взглядом. На душе скребли кошки, но она никак не могла ответить на его чувства, ведь уже давно была больна другим человеком.
— Оливер, — мягко произнесла она. — Я ценю это, но никак не могу согласиться на это. Мое место здесь, и ничто это не изменит. Отступись. Прошу тебя.
Некоторое время он беспомощно взирал на девушку, а потом не хорошо усмехнулся. Рин поежилась, так как никогда не видела у него такого выражения.
— Забавная ситуация, — он презрительно прищурил глаза. — Он применил к тебе насилие, а ты все равно хочешь быть с ним? Это уже какой-то мазохизм. Но что, если тот детектив передаст дело в полицию? Думаешь стены диспансера спасут его от наказания?
За столиком стало как будто бы на пару градусов холоднее. Рин во все глаза смотрела на Оливера.
— Т-ты не посмеешь, — с трудом произнесла она. — Зачем тебе это, Оливер?! Неужели только чтобы я поехала с тобой?!
— Не только поэтому, — пожал плечами британец. — Но и ради справедливости.
***
Благодаря усилиям врачей мой организм медленно восстанавливался. Синяки и раны заживали. Появилось что-то вроде аппетита, хотя еда все еще казалась мне безвкусной биомассой, в которой я ковырялся, неловко орудуя правой рукой. Левую я все еще не чувствовал. Доктора уверяли, что кости срастутся, но вот вернуть пальцам былую гибкость и силу я вряд ли смогу. А значит — никакой гитары. Это угнетало хуже, чем приступы ломки.
Куро, который дневал и ночевал в клинике, поехал домой сменить одежду, так что я остался в одиночестве. Правда ненадолго.
Тихий шорох отворяемой двери вывел меня из дремы. Среди скучных белых стен зеленый и фиолетовый смотрелись двумя яркими кляксами. Я поспешно сморгнул, фокусируя зрение.
Гуми смотрела на меня, и на лице у нее отразился странный микс из жалости и гнева. Камуи же наблюдал за её реакцией.
— Давно не виделись, президент, — я слабо улыбнулся увидев, как зеленые глаза подернулись рябью. Да, теперь мой голос сломался окончательно и бесповоротно.
Внезапно Мегпоид подскочила к кровати и схватила меня за отросшую челку, тут же вызвав ряд неприятных ассоциаций. Спустя секунду она крепко стукнула меня лбом.
— Какой же ты идиотина! — воскликнула она, едва сдерживая слезы. — Так бы и прикончила тебя, мелкий говнюк!
Камуи фыркнул, едва сдерживая смех, и я тоже негромко рассмеялся.
— Спасибо, Мегпоид, — я протянул здоровую руку и несильно ущипнул её за щеку. — Рад видеть тебя снова.
Спустя пару минут она уже сидела рядом с кроватью, азартно вырезая кроликов из яблочных долек. Гакупо замер за её спиной, словно телохранитель.
— А потом эти «умники» из Криптона придумали этот идиотский план твоей фальшивой смерти! Ни мне, ни Мику-не, даже Рин ничего не сказали!
— И правильно сделали, — ответил я. — Актрисы из вас хреновые.
— Попрошу! — Гуми предостерегающе погрозила ножом для фруктов. — Ты тоже хорош! Знаешь, как мы переживали! Если не думаешь о других, то мог хотя бы о Рин подумать!
«О ней как раз я и думал, » — промелькнуло у меня в голове, но я решил воздержаться от замечаний. Мое жалкое самопожертвование обернулось проблемами для всех них, так пусть они и дальше считают, что я ушел из собственного эгоизма.
— Кстати о птичках, — Гуми протянула мне дольку яблока, но я лишь покачал головой. Подобное мне есть было пока рано. — После школы мы хотели вместе тебя навестить, но она внезапно куда-то убежала.
Рука дрогнула, и я выронил кусочек яблока. Гуми бросилась поднимать, и я на долю секунды я ощутил на себе внимательный взгляд Камуи. Этот самурай всегда был очень проницательным.
— Достала, но оно замаралось, — с сожалением произнесла Гуми, критично осматривая дольку.
— Мегуми, лучше выбрось его в мусор, — посоветовал Гакупо.
— Ладно, сейчас вернусь, — Мегпоид выскочила в коридор, и взгляд парня тут же стал колючим.
— Надеюсь ты не собираешься сбегать отсюда? — спросил он, привалившись спиной к стене рядом с моей кроватью. — Знаешь, как трудно было тебя сюда устроить, пришлось подключить связи Кайто и Луки, так что цени это.
— И как долго вы намерены держать меня здесь? — процедил я, с трудом сдерживая ярость. — Пока я окончательно не стану инвалидом?
— У меня такое ощущение, что ты уже давно инвалид, — сардонически усмехнулся он. — По крайней мере по мозгам. Будь моя воля, я бы хорошенько тебе врезал, но бить лежачих не в моем стиле.
— Хн, а что же в твоем стиле? — прищурился я. — Спасать тех, кто об этом спасении не просил? Семпай, ты что, альтруист?
— На твоем месте я бы просто поблагодарил, — ледяным тоном отчеканил Камуи. — А ты все еще бравируешь, пытаешься строить из себя крутого. Это так по-детски.
— Ты не на моем месте, баклажан-сан, — зло ответил я. — Ты и понятия не имеешь, через что я прошел и…
В этот момент дверь палаты отъехала в сторону, и напряжение в комнате лопнуло как воздушный шар. Я поспешно откинулся на подушку, и закрыл глаза, стараясь успокоиться. Мегпоид ни к чему видеть эти ссоры и…
— Рин-чан? Давненько не виделись!
После этих слов я мгновенно вскинулся, так что неловко задел травмированную руку, но даже не почувствовал боли, так как жадно вглядывался в родной образ. Она улыбнулась мне, но в глубине её глаз я видел тень тревоги. Что же случилось?
— Ну, мы, пожалуй, пойдем, — как всегда тактичная Мегпоид ретировалась, прихватив с собой своего верного пса. Как только за ними закрылась дверь я почувствовал себя намного легче.
В палате провисла неловкая тишина, и я совершенно не знал, нужно ли её нарушать. Рин казалась подавленной, хотя всеми силами старалась не подавать виду.
— Ты выглядишь лучше, чем раньше, — тихо произнесла она, и присела на краешек кресла.
— А ты нет, — ответил я, отмечая нездоровую бледность и глубокие тени под глазами. Она казалась еще слабее и тоньше, чем в нашу прошлую встречу.
— Спасибо за комплимент, — дернула плечом сестра.
— Мегпоид сказала, что ты ходила куда-то после школы, — я просто хотел перевести разговор в другое русло, но кажется задел спусковой крючок.
— Это совершенно не важно, — она досадливо поморщилась. — Мои личные дела, вот и все.
— Вот как? Да, личная жизнь — это важно. Ну и кто он? — спокойно произнес я, но пальцы правой руки судорожно сжимали край одеяла.
— О ком ты? — нахмурилась Рин.
— Твой новый парень, конечно, — я невесело хохотнул, ощущая, как меня вновь начинает трясти как в лихорадке.
— Что за…- задохнулась от возмущения Рин. — Бред ты себе на придумывал?! Нет никакого парня! Ты думаешь я вообще могу теперь…после того, что ты со мной сделал?!
Это стало для меня отрезвляющей пощечиной. Ну конечно, как же я мог забыть. После всего, что было она на парней даже смотреть скорее всего не может.
— Прости, — глухо прошептал я. — Хотя я слишком многого прошу, да? Я никак не смогу изменить то, что сделал, и нам придется жить с этим всю оставшуюся жизнь.
— Ты прав, — Рин шагнула к кровати. — Ты никогда не сможешь искупить свою вину, точнее, ты будешь каяться в этом до самой смерти.
Спустя секунду тонкие пальцы скользнули вдоль ремней и фиксаторов. Пара легких щелчков и я вновь оказался прикован к постели.
— Рин, что ты…?
— Ты помнишь, что случилось в тот день? — кровать тихонько скрипнула, и я ощутил тяжесть в ногах — Рин сидела на мне верхом. Носа коснулся приятный запах её шампуня.
— Тогда ты обвинил меня в том, что я собираюсь сбежать в Англию, — её лицо было так близко, что я мог разглядеть каждую ресничку. — И помнишь, что еще?
— Мне плевать на твою боль, — прошептал я, вглядываясь в любимые глаза. — Я знаю Рин, я просто худший, так что…
Прохладные пальцы коснулись моих пересохших губ.
— А мне на твою не наплевать, — её ладонь скользнула по моей щеке. — Я люблю тебя, Лен. Вопреки всему, что было. Но это не помешает мне, отомстить.
С этими словами она сняла с шеи форменный галстук, и я сразу понял, что она собирается делать. И тут же охренел.
— Рин, послушай, остановись, ты не понимаешь, что делаешь.
Плотная ткань галстука закрыла мне глаза, и я судорожно сглотнул. Сестра меня не слушала. Совсем как я в тот злополучный день.
— Хватит болтовни, — прошептала она мне на ухо, запуская пальцы в отросшие волосы.
— Рин…
— Нравится? — мурлыкнула она, и нежные губы коснулись подбородка. По коже тут же побежали знакомые горячие мурашки. — Вижу, что нравится.
В следующую секунду она принялась расстегивать пуговицы на моей пижамной рубашке. Немного неловко, но с каким-то непонятным отчаянием.
— Рин, прекрати, — простонал я, когда легкие, словно бабочки поцелуи покрыли мою шею и ключицы. После двух недель в наркопритоне я был словно пленник Освенцима, но хуже было другое. Грязь от прикосновений того ублюдка въелась во мою кожу, и я содрогался от одной лишь мысли, что Рин прикоснется к ней.
— И не подумаю, — легко ответила сестра, и её ладонь скользнула вниз по животу, отчего я мгновенно напрягся. — Хм, что это тут у нас?
— Хватит, Рин! — я дернулся, попытавшись сбросить её с себя, но сейчас я был слабее ребенка, и еще и прикован к постели. — Как ты можешь так?!
— Обыкновенно, братец, — я зашипел сквозь зубы, когда она оттянула резинку пижамных штанов. — ведь такая я же извращенка, как и ты.
***
Рин еще никогда не было так стыдно. Щеки полыхали огнем, и она с трудом владела голосом, стараясь выглядеть уверенной и дерзкой. С галстуком и пижамой она справилась, но что делать дальше совершенно не знала. А потянув за резинку штанов едва не грохнулась на пол. Делать такое в совершенно светлой комнате? И какая такая муха её укусила?!
Рин растеряно взглянула на Лена, и увидела, как тяжело вздымается его грудь, а сам он дышит сквозь стиснутые зубы. Потом быстро покосилась вниз и вновь залилась румянцем. Должно быть это больно?
«Ладно, раз уж начали, надо идти до конца, » — думая таким образом, Рин неуверенно поерзала на месте.
— Стой, так ты не сможешь, — охрипшим от возбуждения голосом прошептал Лен. — Тебе будет больно, ведь ты все еще не мокрая?
Рин возмущенно уставилась на брата, жалея, что не может взглянуть в его бесстыжие глаза.
— Освободи мою руку, — попросил он. — И я помогу тебе.
— Я и сама могу! — вспыхнула Рин, но в ответ на это парень лишь криво усмехнулся.
— Точно?
— Ч-черт с тобой! — Рин ослабила ремень, фиксирующий его здоровую руку. Спустя секунду, она, слепо шаря в воздухе наткнулась на её плечо и скользнула вверх к шее.
— Если бы ты сняла галстук, мне было бы намного сподручнее, — произнес Лен, не спеша перебирая пряди её волос. Бережно и нежно. Рин зажмурилась, когда пальцы очертили контур её уха.
— И не мечтай, — прошептала она, млея от его прикосновений. — Это ведь моя месть тебе.
— Всем бы так мстили, — ухмыльнулся он, и внезапно притянул её к себе, мягко целуя в губы. На долю секунды Рин застыла от неожиданности, а потом начала охотно отвечать. Как же долго она мечтала о таком поцелуе! Не грубом и развязном, о нежном и трепетном, любящим. Однако ему не долго было оставаться таким, потому что с каждым мгновением Лен распалялся все больше, добавляя грубости.
— Ха…ха, — Рин разорвала поцелуй, протянув между их губами прозрачную паутинку слюны. Брат тоже тяжело дышал, судорожно сглатывая. Повинуясь какому-то странному инстинкту, она поцеловала его в шею, очертив языком контур острого кадыка. Парень глухо застонал.
— Рин…прошу тебя…
Кагамине, нервно закусила губу и слегка приподнялась, стаскивая с себя уже изрядно намокшее белье. Пока она собиралась с духом, пальцы Лена нежно коснулись её бедра, пустив по коже рой мурашек.
— Ты не обязана это делать, если не хочешь, — произнес он, но Рин упрямо мотнула головой и опустила бедра.
***
Мне казалось, что после общения с извращенным ублюдком Асами я навсегда потеряю интерес к сексу, но одно лишь присутствие Рин напоминало мне, насколько сильно я одержим ею. И сейчас её тонкие руки обнимали меня за шею, а от её тихого голоса я готов был кончить прямо сейчас.
Слегка неуклюже, но очень старательно, она двигалась, очевидно думая о том, приятно ли мне. Глупышка, разве с ней может быть неприятно?
Ослепленный, я мог ориентироваться только на ощупь, но со второй попытки запустил пальцы под тонкую ткань её блузки, а потом коснулся кружевного белья.
Рин отрывисто вскрикнула, когда я сжал её грудь, так что я поблагодарил звуконепроницаемую палату. Однако…
— Лен… Лен, — рвано дыша, шептала Рин, прижимаясь к моей груди.
— Рин, а ты не помнишь, заперта ли дверь палаты? — прошептал я ей на ухо.
— Ч-что? — мне не нужны были глаза, чтобы понять, что Рин покраснела как маков цвет. — Но я ведь…
— Как же так, Рин? А вдруг кто-нибудь зайдет и увидит нас? Куро уже должен был вернуться, он вполне может зайти и…
— Прекрати! — испуганно пискнула она. — Что же нам делать?
— Для начала, — произнес я, наслаждаясь её замешательством. — Закончим то, что начали. Не возражаешь, если я поработаю за тебя?
Спустя пару минут, Рин тяжело дышала, не в силах пошевелится. Меня тоже начало клонить в сон, так что я лениво перебирал её влажные от пота волосы.
— Лен, ты просто невыносим! — пробубнила она мне в шею. — Я хотела все сделать сама!
— Ничего, ты и так отлично поработала, — ответил я. — Немного практики и все будет превосходно.
— То есть сейчас было не идеально? — наморщилась девушка.
— Ну…- я хитро прищурил глаза. — На троечку.
— Из скольки?
— Если я скажу, ты обидишься.
— Ну ты и засранец, Лен! — Рин больно ущипнула меня за щеку. — Будем тренироваться до тех пор, пока не будет 10 с плюсом!
— Как скажите, моя госпожа, — с улыбкой произнес я, а потом ощутил прикосновение её теплых губ и забыл обо всем.
***
На парковке перед закрытой клиникой сверкал на солнце автомобиль класса люкс. Его водитель с тревогой смотрел на вход учреждения, нервно барабаня пальцами по кожаному рулю. Она ушла туда всего десять минут назад, но он уже извелся от беспокойства.
Внезапно автоматические двери раздвинулись, и вниз по ступенькам спустилась зеленоволосая девушка. Держась неестественно прямо, она приблизилась в ожидающей машине и без прелюдий забралась в салон. Кайто окинул её внимательным взглядом, отмечая странно бесстрастное выражение на её кукольном личике.
— Быстро ты, как все…
— Увези меня отсюда, — холодно приказала она.
— Что случилось? — нахмурился Сион.
— Увези меня, — с нажимом повторила Мику, а после отвернулась в окно, избегая встречаться с ним взглядом.
Мужчина пожал плечами, и начал выруливать со стоянки, когда услышал тихое: «Ты был прав, нам больше не быть вместе».
========== Такт 52: Мой кровавый Валентин ==========
Сизое облачко дыма медленно поднималось в безоблачное февральское небо. Погода была на редкость погожей, поэтому мне разрешили прогуляться, а верный Куро вызвался проследить. Недолго побродив среди клумб и лавочек, мы нашли укромный уголок, и там он вытащил сигарету.
— Не возражаешь? — спросил парень, и чиркнул зажигалкой. Я неопределенно пожал плечами, украдкой вдыхая дым. Раньше я опасался табачного дыма — не хотел становиться пассивным курильщиком, чтобы не испортить голос. Но теперь это уже не имело значения, ведь с карьерой музыканта покончено.
— Хорошо… — кот довольно зажмурился, и мне вдруг стало любопытно.
— А как? — я внимательно смотрел на то, как тлеет кончик сигареты.
— В каком смысле? — Куро удивленно вскинул брови. — Ну так…хорошо, это сложно объяснить, все очень индивидуально.
— В таком случае, прошу меня извинить, — с этими словами я выхватил сигарету у него изо рта.
— Лен?! — в красноватых глазах мелькнул испуг, но я проигнорировал его, и неумело затянулся. В горле тут же засвербило, и я закашлялся.
— Ну ты совсем как ребенок, ей-богу! — Куро схватил сигарету. — Нельзя же так сразу вдыхать, и вообще, забыл отчего ты тут лечишься?!
— Ладно тебе, Куро, — ощутил, как в голове появился легкий туман. — Будем считать, что это замещательная терапия.
Парень фыркнул, но ничего не сказал, а в следующую нашу прогулку я смог одолеть половину сигареты.
— Если Рин узнает, — ворчал друг. — Точно меня прикончит.
— Ничего не будет, — я медленно выдохнул дым. — Я тебя прикрою.
Куро продолжил что-то бурчать, но я уже не слушал его, ощущая, как ошейник, чей фантомный след до сих пор сжимал мое горло, пропадает, и на душе становится спокойно. Приучаясь к никотину, я постепенно избавлялся от другой зависимости, уже не испытывая странного чувства, при виде шприца.
Через пару дней я вполне сносно мог затягиваться, и Куро, все еще не одобряющий мой выбор, заявил, что больше мне учиться нечему. И мне бы радоваться, но по возвращении в палату меня ждал неприятный сюрприз.
— А, вот и вы, наконец, — Мегурине сидела в кресле и листала какой-то журнал. — Долго гуляете.
— Прости-прости, — Куро виновато улыбнулся, а я лишь удивленно хмыкнул. В последний раз она залепила мне пощечину, после чего меня ломало несколько дней. Что же ей нужно на этот раз?
— Думаю, тебе будет любопытно взглянуть, — словно прочитав мои мысли, Лука протянула мне журнал. С глянцевой обложки на меня смотрело мое собственное лицо.
— Что это? — Куро удивленно расширил глаза. — Предсмертный альбом айдола?
— Какая пошлость, — поморщился я, наскоро пролистав издание. — Из моего последнего альбома решили сделать эпитафию?
— Что-то вроде того, — Лука поправила волосы. — Криптон никогда не упустит случая заработать деньги, даже если это значит потревожить чью-то память.
Куро возмущенно фыркнул, а я лишь усмехнулся: «Пусть делают, что хотят, мне все равно»
— Так и знала, что ты так скажешь, — Мегурине поднялась на ноги. — Все-таки ты ничуть не изменился.
— То есть, я все такой же эгоист?
— Не без этого, — она скупо улыбнулась, а потом вдруг взяла Куро за руку и вывела в коридор. Спустя пару минут кот вернулся, нервно приглаживая волосы.
— Хм… — я вопросительно склонил голову к плечу. — Да вы прямо друзья не разлей вода теперь.
— Общий враг объединяет, — пожал плечами Куро, но на его бледных щеках проступил едва заметный румянец. — Она ненавидит этого урода Асами также, как и я.
— Ладно, — я без интереса пролистал страницы, стараясь сохранить серьезное лицо. — Но ты аккуратнее.
— Ты это к чему? — он неуютно поежился.
— Она двойной агент, — просто сказал я, но увидев охреневшее лицо друга не удержался и рассмеялся в голос.
— З-заткнись, придурок! — выпалил Неко, заливаясь кирпичным румянцем.
***
В кухне царил настоящий хаос, но Рин не обращая внимания на грязную посуду и упаковки от быстрорастворимого рамена, с величайшей осторожностью вытаскивала из форм шоколадные конфеты собственного производства.
— Выглядит просто обалденно! — прокомментировала Гуми, которая уже сделала свой шоколад, и сейчас была занята упаковкой. — Ему определенно понравится!
— Надеюсь, — Рин вытерла испачканные шоколадом руки о передник. — Но он не очень любит сладкое.
— Уверяю тебя, — Мегпоид завязала фиолетовой на коробочке замысловатый бантик. — Он съест все.
— Ну я же не только для него готовила, — Кагамине быстро пересчитала количество конфет. — Для Камуи и Кайто с ликером, для Куро желейные, а для Оливера молочные помадки…
— Ты приготовила шоколад для Оливера? — округлила глаза Гуми.
— Дружеский, — успокоила её Рин. — Может это уговорит его сдаться?
— А как насчет той угрозы? — Мегпоид выглядела встревоженной. — Он же не пошел в полицию?
— Надеюсь, что нет, — Рин завязала коробочку с орнаментом из шотландки. — Но даже если так, все считают, что Лен умер, поэтому вряд ли начнут какое-то расследование. Хоть бы тот пронырливый детектив перестал совать нос в чужие дела!
На часах было уже за полночь, когда девушки закончили приготовления к грядущему Дню Святого Валентина, и отправились спать. Засыпая, Рин все еще чувствовала во рту насыщенный вкус шоколада и корицы.
День Святого Валентина в Японии по праву мог считаться одним из самых безумных праздников. Витрины магазинов пестрели от разнообразия изделий из шоколада. Девушки скупали его килограммами, а парни устраивали соревнования по количеству полученных подарков.
— Господи, какие же они нервные, — прокомментировала Гуми, заметив в углу школьного двора очередную девушку, которая трясущимися руками вручала шоколад какому-то старшекласснику.
— Брось, Гуми, — Рин поправила на плече сумку. — Неужели ты никогда не смущаешься при Камуи?
— Вот еще, — не совсем искренне фыркнула зеленоволосая, а Кагамине лишь улыбнулась. Однако стоило ей войти в класс, как вся её веселость сошла на нет. На парте, за которой когда-то сидел Лен, лежали многочисленные свертки и коробочки с шоколадом.
— И что это значит? — Гуми мрачно нахмурилась, и обвела взглядом класс. Кто-то из девчонок стыдливо прятал глаза, а кто-то напротив, смотрел вызывающе. — Что за издевка?
— А что тебе не нравится, Мегпоид? — вперед вышла Амемия Нацуми. — Ты тоже можешь положить свой шоколад, мы не против.
— Дело не в этом! — выпалила Гуми и опасливо покосилась на молчаливую Рин. — Лен ведь уже не…
— Не смей говорить так! — истерично воскликнула какая-то девчонка. — Даже если Кагамине-кун не с нами, мы все равно любим его!
Внезапно Рин, не говоря ни слова, прошла между партами, и скрылась в подсобке. Среди девчонок пробежал взволнованный шепот. Спустя минуту, она вернулась с мусорной корзиной. Ощущая на себе десятки взглядов, она приблизилась к парте Лена.
— Т-ты, что это делаешь?! — завопила Нацуми, когда блондинка просто сгребла весь шоколад в корзину. — Прекрати!
Одноклассницы завопили как разгневанные чайки, но Рин очистила парту от конфет, а потом спокойно произнесла:
— Я просто убирала мусор.
На лице Амемии проступил гневный румянец, но тут в класс вошел учитель, и всем пришлось спешно вернуться на свои места. Однако весь остаток дня, Рин то и дело ловила на себе ненавистные взгляды одноклассниц.
После уроков, она вместе с Гуми должна была ехать в больницу к Лену.
— Рин, — Гуми обеспокоенно заглянула подруге в глаза. — Ты уверена, что все будет в порядке. Амемия здорово на тебя разозлилась, а я-то знаю, какая она стерва.
— Не волнуйся, Гуми, — Рин спрятала туфли в шкафчик. — Она ничего мне не сделает.
Девушки уже вышли из ворот школы, но тут взгляд Рин наткнулся на знакомый автомобиль и внутри все перевернулось.
— Здравствуйте, синьорины, — Леонард, сверкнул солнцезащитными очками. — Не составите мне компанию?
— Мама учила меня не садиться в машины к незнакомцам, — холодно произнесла Рин. — Идем, Гуми…
— А еще мама учила тебя не грубить старшим, — стекло машины опустилось, и Лейла одарила дочь неприязненными взглядом. — Садись в машину, это касается твоего будущего…
— Мое будущее тебя не касается, — Рин повернулась и уже сделала шаг, но тут в голосе матери появились елейные нотки.
— А еще будущее твоего брата.
Рин нервно сглотнула, и бросила на Гуми извиняющийся взгляд. Она же лишь пожала плечами и произнесла: «Иди, я передам ему, что ты слегка задержишься».
— Привет, Рин, — Оливер слабо улыбнулся, когда Кагамине устроилась на сиденье. — С Днем Святого Валентина.
— В Японии девушек с этим праздником не поздравляют, — прохладно произнесла Рин. — Но спасибо, что напомнил, держи.
С этими словами она вручила ему небольшую коробочку с конфетами.
— Ой, как мило, — Лейла кисло улыбнулась. — Самодельный шоколад, это дорогого стоит!
— Я сделала его сама, но это — дружеский шоколад, — подчеркнула Рин, и выжидательно уставилась на мать. — Ну и о чем ты хотела поговорить?
Автомобиль мягко тронулся с места, медленно влившись в транспортный поток.
— Убавь свою дерзость, милая моя, — женщина тряхнула светлыми волосами. — Пока тебе не стукнет восемнадцать, ты под моей опекой, поэтому будь почтительнее. Сегодня я встретилась с Леном, и боже не смотри на меня так, я просто с ним поговорила.
— О чем? — резко спросила Рин.
— О том, что теперь нам со всем этим делать, — Лейла бросила взгляд на своего новоиспеченного супруга. — Врачи говорят, что он идет на поправку, но для полного выздоровления ему необходимо еще несколько месяцев. Увы, я не могу быть здесь так долго, так что он присоединиться к нам, как только ему…
— Что значит к нам? — Рин с подозрением посмотрела на мать.
— Боже, мы же говорили об этом! — всплеснула руками Лейла. — Ты уедешь с нами в Милан.
— Черта с два я с тобой поеду! — выпалила Рин и бросила на Оливера злой взгляд. — И с тобой тоже! Оставьте нас в покое, мы теперь сами по себе!
В салоне автомобиля повисла гнетущая тишина. Оливер рассеяно рассматривал коробку с шоколадом, Лейла картинно прижимала ладонь ко лбу, итальянца же явно забавляла эта ситуация.
Внезапно машина затормозила рядом с дорогим отелем.
— Оливер, и ты Лео, — Лейла одарила их слащавыми улыбками. — Оставьте нас наедине, хорошо?
Мальчик с беспокойством взглянул на Рин, и первым покинул салон, следом за ним удалился итальянец, одарив девушку томным взглядом.
— Значит, сами по себе? — Рейра скрестила руки на груди, в её голубых глазах бушевал ураган. — И как давно это у вас началось?
— Что? — Рин надеялась, что ослышалась.
— Не строй из себя невинность, дорогуша, — прорычала Лейла и её ладонь больно сдавила подбородок девушки. — Я знаю, что ты и твой брат делали, пока я отсутствовала! Омерзительно!
Женщина оттолкнула дочь, и та больно ударилась плечом о дверцу машины. Сердце бухало где-то в горле, а кончики пальцев похолодели.
— Если бы я только знала, — блондинка презрительно скривила губы. — Отказалась бы от вас еще в младенчестве, но в память о вашем блаженном отце, я продолжу заботиться о вас. В Италии много закрытых пансионов с религиозным уклоном, там из вас выбьют всю эту дурь и…
— Только попробуй, — прошипела Рин, стискивая кулаки. — И ты узнаешь, на что мы способны.
Лейла издевательски рассмеялась
— Вы? Ну и что вы можете? Лен окончательно сломлен, ты просто слабая девчонка. К тому же, ты еще и глупа. Тебе следовало бы ответить Оливеру взаимностью, и он сделал бы тебя богатой английской леди, но ты предпочитаешь и дальше отдаваться греху со своим братом. Господи, мне противно даже думать об этом!
— Так не думай! — воскликнула Рин. — Оставь нас, если мы такие грязные! Но знай, что твой ненаглядный итальянец тоже не прост! Как думаешь, кто ему больше по вкусу, юная девушка или молодящаяся старуха?!
***
— Лен, а Лен! Будешь моим Валентином? — в дверь палаты протиснулась девушка с гривой буйных зеленых кудрей и протянула мне коробочку с конфетами. — Вот, сама делала!
— Тогда я лучше отдам это в отделение вирусологии, — я неловко взял конфету деревянными пальцами левой руки. — Вдруг это новое биологической оружие?
— Шутки у тебя плоские, как твоя задница, — проворчала Гуми. — Я вообще-то старалась.
— Ладно-ладно, — я откусил маленький кусочек. — Спасибо, весьма недурно.
— Ага, как же, — закатила глаза Мегпоид. — Хотелось бы мне увидеть, как Рин вручает тебе свой шоколад!
— А я был бы не прочь поглядеть на то, как ты будешь краснеть и ломаться перед Гакупо, — усмехнулся я. — Дай угадаю, его шоколад со вкусом баклажана?
— Лен, ну ты и придурок!
***
Студия была залита яркими огнями софитов. Повсюду сновали знаменитые дизайнеры и фотографы, так что Гуми, несмотря на свою природную энергичность несколько оробела. Однако сжав в пальцах квадратную коробочку с конфетами, смело шагнула в сторону большого стенда, на фоне которого позировал знакомый ей парень. Его длинные фиолетовые волосы, всегда собранные в хвост, сейчас свободно струились по спине, а черная рубашка была полностью расстегнута.
Гуми поймала себя на мысли о том, что неотрывно смотрит как многочисленные цепочки серебристо сверкают на его светлой коже, но тут резкий окрик вывел её из прострации.
— Девушка, вы что здесь делаете? — парень в форме волонтера нелюбезно схватил её за плечо. — У вас есть пропуск?
— Нет, — Гуми сбросила с плеча чужую ладонь. — У меня дело к Камуи Гакупо.
— Ага, знаем, мы какое такое дело, — закатил глаза он. — Эй, тут очередная фанатка пробралась на съемки! Выведите её, она…ай!
Гуми гневно сверкнула зелеными глазами и ощутимо наступила на ногу противнику.
— Никакая я вам не фанатка! — воскликнула она, и уже хотела подбежать к стенду, но тут её резко схватили подмышки и подняли на полом. Крепкий детина в строгом костюме со скучающим видом взирал не её слабые попытки вырваться.
— Отпустите! — она брыкалась и лягалась, ничуть не заботясь о том, что чулок на правой ноге сполз ниже колена. — Я должна передать ему шоколад и…
— Ну точно, фанатка, — волонтер выхватил у нее коробочку. — Ну-ка попробуем…
— Только тронь его, и я тебя! — Мегпоид рванулась из стальных объятий охраны, но все было напрасно.
— Ого, так он еще и самодельный, — волонтер взял одну конфетку и критично осмотрел. — Боже, что за убогая форма и…
— Минору, тебе не кажется, что это не твое? — раздалось вдруг за спиной у парня и тот мгновенно покрылся испариной. Гуми придушенно пискнула.
— Д-да, Камуи-сан, п-простите, но эта девчонка…
— У нее ко мне есть дело, — любезно улыбаясь, Гакупо забрал коробочку с шоколадом, а после смерил верзилу красноречивым взглядом. Тот тут же стушевался и отпустил Гуми. Оказавшись на земле, она гордо вздернула нос, и под десятками любопытных взглядов подошла к Камуи. Тот едва заметно улыбнулся, и сказал: «Поговорим в моей гримерной?»
Личная гримерная Кауми больше походила на комнату для отдыха, так как добрую половину комнаты занимал мягкий диван, на которым можно было вытянуться с полный рост. Гуми с любопытством оглядывала висящие на стенах плакаты, но громкий щелчок замка заставил её вздрогнуть.
— Не ожидал увидеть тебя здесь, Мегуми, — спокойно произнес Гакупо, и присел на подлокотник дивана. — Могла бы и предупредить.
— Хотела сделать сюрприз, — потупившись, произнесла Гуми. — Прости, что доставила проблем, братец.
Камуи стоически вздохнул, но через секунду его лицо осветила меланхоличная улыбка.
— Ну и что за сюрприз?
Мегпоид судорожно сглотнула, собираясь с духом. Давай же, трусиха!
— Сегодня день святого Валентина, поэтому я.… — она подняла глаза, и тут увидела свое отражение в высоком трюмо, столик которого был завален коробками с шоколадом.
— Я слушаю, — Гакупо ласково улыбался, но Гуми стало только хуже. Что ему её жалкий шоколад, когда есть подарки от его многочисленных фанаток.
— Я решила навестить тебя и проверить, не умер ли ты от передозировки конфетами! — выпалила Гуми. — Но раз уж все в порядке, то мне, пожалуй, пора. Прости, что отвлекла тебя от работы.
Мегпоид решительно двинулась к двери, но тут парень встал, преградив ей дорогу.
— Если ты просто пришла проведать меня, то зачем принесла это? — он слегка встряхнул коробочку с шоколадом.
— Это просто дружеский шоколад, — пробормотала Гуми, надеясь, что не покраснела. Как она могла забыть, что он уже взял эту чертову коробку?!
— Дружеский? — Камуи вынул одну конфету. — Самодельный?
— Ну да, — Гуми вызывающе вздернула подбородок. — Я сделала его вместе с Рин, так что…
— А любовную записку тоже писали вместе? — ехидно поинтересовался парень.
— Вовсе нет! Не читай! — девушка попыталась выхватить у него шоколад, но он ловко уклонился. — Отдай, я.…постой-ка, какая такая записка?
Камуи довольно рассмеялся.
— Ты.ты просто невыносим! — Гуми едва не заплакала, чувствуя себя полной дурой. — Если тебе не нравится, просто выброси его!
С этими словами она кинулась к двери. Дрожащими рукам рванула ручку, но она не поддалась. В ту же секунду, на лакированную поверхность легла широкая мужская ладонь с длинными пальцами. Гуми вздрогнула, почувствовав чужое дыхание на щеке.
— Спасибо, Мегуми, — прошептал Гакупо. — Он очень вкусный.
***
Пальцы дрожали и никак не хотели сгибаться. Карандаш выводил на листке бессвязные каракули, а после выпал из руки, и соскользнул на пол. Я чертыхнулся. Уже пятый раз за последний час! Однако не успел я вытащить свое бренное тело из кровати, как дверь отворилась.
Стройная ножка в черном чулке наступила на карандаш. Я неотрывно смотрел как девушка нагибается и поднимает карандаш. Такое простое действие, а сколько в нем грации и изящности!
Спустя мгновение замок на двери палаты щелкает, а после меня окутывает легкий аромат её духов.
— Будь моим Валентином, — шепчет она, а мне не хватает воздуха, чтобы ответить, поэтому я просто целую её в ответ, надеясь, что она поймет все и без слов. Во рту медленно растекается вкус бананового шоколада, и я прижимаю её к себе еще сильнее.
— Вкусно? — в голубых глазах пляшут задорные искорки, на что я лишь ухмыляюсь и говорю:
«Как-то не распробовал».
Через некоторое время она сидит, привалившись к моему плечу, позволяя мне гладить её золотистые волосы. Внезапно в глаза бросается красноватый след на нежной щеке.
— Что это? — я осторожно коснулся кожи. — Рин?
— Никогда не напоминай женщине про её возраст, — сестра опускает глаза. — Особенно если это наша мать.
— Ты с ней виделась? — это меня удивляет, но Рин кажется просто потрясенной.
— Так она не заходила к тебе?
— Я не видел её с тех самых пор как она сбежала, — я покачал головой, и тут Рин внезапно хихикнула. Спустя секунду она уже истерично смеется, уткнувшись мне в плечо.
— Какая же она лицемерка! — воскликнула сестра. — Будет заботиться?! Она просто хочет продать меня какому-нибудь мерзкому старому извращенцу!
— Постой, Рин! — пальцы левой руки дергает болью, когда я, забыв обо всем хватаю её за плечи. — Какой еще извращенец?! Что она задумала?!
***
Домой Рин возвращалась уже в темноте. Даже после разговора с Леном на душе у нее было не спокойно. Как ни крути, но они с ним и правда лишь слабые брошенные дети. Мать и впрямь могла увезти её силой, и также силой выдать замуж или же запереть в католической школе.
Единственное, что вселяло в нее надежду и уверенность-это Лен. Пусть она и правда слабая глупая девчонка, но он точно не сломлен.
Рин радостно просияла, но тут кто-то резко схватил её и зажал рот. Девушка отчаянно взвилась, но стоило ей вдохнуть, как в голове помутилось и мир погрузился во тьму.
***
Упорные часы тренировок давали свои плоды — теперь буквы не напоминали каракули двухлетнего ребенка, а написанный текст был вполне читабелен. Правда пальцы уже онемели и устали, так что я отложил карандаш, и взглянул на часы. Занятия в школе должны были вот-вот закончиться, а значит, что Рин придет совсем скоро.
Я неловкопошевелил правой рукой, к которой была подключена капельница, а после критично осмотрел исписанный лист, думая стоит ли показывать Рин результат моих трудов. Тут дверь палаты тихо отъехала в сторону. Я медленно поднял голову, рассматривая посетителя. Без своей птицы и дурацкой матроски он выглядел вполне по-взрослому, и даже взгляд серо-зеленых взгляд перестал быть глупым словно у щенка.
— Разрешишь? — Оливер присел в кресло рядом с кроватью.
— Какая честь, — усмехнулся я. — Не думал, что мы такие с тобой приятели. А где твой попугай?
— Джеймс не попугай, он… — начал было Оливер, но тут же досадливо поморщился. — Хватит паясничать.
— Это вовсе не издевка, простое любопытство, — я взял в руку карандаш, чтобы хоть как-то отвлечься. — Все-таки, чем обязан? Если ты просто навестить пришел, то мне неприятно, так что…
— Я люблю Рин, — перебил Оливер, и я стиснул карандаш. — Думаю, ты об этом знаешь.
— И что это меняет? — я бросил на него ледяной взгляд. — Я тоже её люблю, а она меня. Вопрос закрыт.
— Она не любит тебя, — тихо произнес британец. — Она просто запуталась в своих чувствах.
— А мне кажется это ты что-то путаешь, — с ненавистью прошептал я. — Рин — моя вторая половина, мое прекрасное отражение, и если она в чем-то уверена, то только в своих чувствах ко мне.
— С тобой она не может быть счастлива! — выпалил Оливер и его лицо покрылось пунцовыми пятнами. — Что ты можешь ей дать?! Как ты собираешься быть с ней?! Общество не примет этого, вы вечно будете изгоями! Ни брака, ни детей, ни спокойной жизни! А Рин нуждается в этом! Она хочет быть счастлива!
— Она хочет быть со мной, — я смерил его снисходительным взглядом. — И буду рядом, пока она этого хочет. И ты не смеешь решать за нее.
В палате повисла тишина. Оливер полыхал гневом, но потом резко успокоился и подошел ко мне. На его детском лице появилась странная улыбка.
— Она ни о чем не узнает, — тихо прошептал он. — Да, если тебя не станет, ей просто не останется выбора.
— Хочешь убить меня? — я усмехнулся. — А кишка не тонка?
— В этом нет ничего сложного, — в руках у парня сверкнул маленький шприц. — Мой отец доктор, он сказал, что этот препарат не обнаружат при вскрытии.
Оливер аккуратно проколол трубку капельницы, и прозрачная жидкость устремилась к катетеру на моей правой руке.
— А ты все продумал, — я сонно смежил веки. — Хвалю.
— Не стоит, — Оливер побледнел, вглядываясь в мое лицо. — Я делаю это ради Рин. Ради её блага.
— Знаешь, — я сжал в пальцах карандаш. — Я как-то тоже пытался действовать во имя её блага, а потом она вскрыла себе вены.
Оливер шумно вдохнул и мотнул головой.
— Она ни о чем не узнает, все будет выглядеть так, словно у тебя просто остановилось сердце.
— Ты словно бы пытаешься уговорить сам себя, — я слегка приподнялся в кровати. — Мне уже плохо, можно сказать последнее слово?
Оливер, словно завороженный приблизился и тут я схватил его за горло правой рукой.
— Прежде, чем вводить препарат в капельницу, — я выдернул зубами иголку. — Проверь, включен ли катетер!
Мальчишка испуганно дернулся, но тут я сильнее сжал его горло и повалил его на пол. Он сдавленно вскрикнул, но сдерживаемая ярость лилась через край.
— Я предупреждал тебя! — перед глазами стояла кровавая дымка. — Не смей приближаться к Рин! Она моя, ты понял, британский ублюдок?! Даже смотреть на нее ты не имеешь права!
Оливер захрипел, в ужасе тараща серо-зеленые глаза и тут у меня в голове что-то щелкнуло. Я осклабился и острый грифель воткнулся ему в лицо.
========== Такт 53: Детские обиды - недетские методы ==========
Рин резко открыла глаза. Лоб и виски тут же заломило. Девушка стиснула зубы, подавляя болезненный стон. Спустя пару минут боль утихла, и Кагамине слегка приоткрыла глаза. В темном помещении пахло пылью, так что в носу нестерпимо зачесалось, и девушка с трудом подавила желание чихнуть. Просто потому что чихать в сложившейся ситуации было совершенно нелепо.
Рин неловко привалилась к стене, разминая затекшие конечности, и тут обнаружила, что её правое запястье приковано к металлической трубе. Нервно сглотнув, она попыталась ослабить браслет, но холодный металл лишь сильнее сжал её руку.
«Поразительно до чего она опустилась, » — подумала про себя Рин, но потом покачала головой. Теперь понятно от кого Лен унаследовал свою вспыльчивость и максимализм.
Внезапно в отдалении послышались гулкие шаги, и Рин затаила дыхание. По коже побежали мурашки запоздалого страха. В замочной скважине тяжело повернулся ключ, и девушка поспешно притянула колени к груди, в тщетной попытке защититься. Дверь не спеша отворилась, и на пороге возник темный силуэт.
— Очевидно вы решили пойти на крайние меры? — несмотря на испуг, голос Рин звучал спокойно, даже скучающе. Однако вошедший человек удивленно хмыкнул.
— А ты и впрямь дерзкая штучка, — парень присел рядом с девушкой. — Такая же как твой братец.
Рин нахмурилась. Его лицо было её как будто бы знакомо.
— Ой, прости, — парень откровенно потешался над ней. — Покойный брат, так ведь?
— Что тебе нужно? — с вызовом произнесла Рин, хотя внутри все похолодело. Очевидно Лейла не имеет отношения к похищению, но это вполне могли быть…
— Твой брат стал занозой в заднице многих из нас, — лицо парня скривилось. — С тех пор как приехал из своего захолустья. Два года отравлял жизнь всей школе, а теперь стал еще и мучеником, то же мне…
В этот момент Рин вспомнила этого парня. Бывший Амемии Нацуми.
— Так это из-за дурацкого шоколада? — Рин вдруг стало смешно. — Господи, какая же она мелочная…
В этот момент чужие пальцы сомкнулись на горле девушки, так что в глазах мгновенно потемнело.
— Лучше прикрой свой очаровательный ротик, детка, — прохрипел парень ей в ухо. — Пока я не нашел ему другое применение.
Железная хватка ослабла, и Рин принялась судорожно хватать ртом воздух. Тем временем парень Амемии расстегнул наручники и холодно произнес: «Идем, Нацуми уже заждалась».
***
Когда в двери палаты щелкнул замок, я так и не удосужился оторвать взгляд от кровавых разводов на полу. Левую руку периодически сводило судорогой.
— Ну, и как ты объяснишься? — голос у Куро был недовольный. — Врачи думают, что у тебя очередной приступ психоза и скоро последует рецидив.
— Со мной все в порядке, — бесцветным голосом произнес я.
— Для твоего же блага изобразить бурное помешательство, иначе у нас будут проблемы, — парень присел в кресло. — Ты чуть не лишил паренька глаза!
— Жалко, что чуть, — тихо ответил я. — Не говори Рин, ладно?
— Думаешь она не узнает? — Куро скептически выгнул бровь. — Кстати где она? Обычно в это время уже навещает тебя.
— Может её задержали в школе, — предположил я, хотя под кожей завозилось дурное предчувствие. — Или же…
Я не успел закончить мысль, так как на пороге появилась Гуми.
— Привет, — она прикрыла за собой дверь, и тут же уставилась на кровавые следы. — Что у вас тут произошло?
— Несчастный случай, — ответил я. — Где Рин?
— Как раз по этому поводу я и хотела поговорить, — Мегпоид нервно взъерошила волосы. — Её не было сегодня в школе, и я подумала, может быть она здесь?
Руку в очередной раз дернуло болью, но я никак не отреагировал. По спине расползались ледяные паутинки страха.
— Её тут не было, — произнес Куро. — Что насчет телефона?
— Автоответчик, — покачала головой Гуми. — Вчера она разговаривала со своей мамой и.
В этот момент раздался нелепый звук, и Мегпоид тут же вскинулась и открыла сообщение.
— К-какого… — с её лица схлынула краска, а потом щеки вспыхнули гневным румянцем. — Чертова стерва!
— Мегпоид, что там? — я вскочил с кровати и шагнул к ней. — Дай посмотреть!
— Ничего, просто спам, — слишком быстро выпалила Гуми, но я уже протянул руку за телефоном. — Лен, тебе не стоит этого видеть!
— Дай сюда, мать твою! — я рванулся вперед, и выхватил аппарат. Куро предостерегающе схватил меня за плечо, но я не обратил внимания. С экрана телефона на меня смотрела Амемия Нацуми, а на заднем плане маячила знакомые светлые волосы. Сообщение гласило: До прямой трансляции осталось три часа.
— Что все это значит? — я сжал телефон здоровой рукой. — Мегпоид?!
— Это все стерва Нацуми, — насупилась Гуми. — Вчера Рин с ней повздорила, а ты же знаешь, как эта сучка любит мстить.
— Что за трансляция? — Куро аккуратно вытащил телефон из моих пальцев.
— Боюсь даже предположить, — Гуми поежилась.
Я тяжело сглотнул, ощущая, как утихшая было ярость разгорается с новой силой. Я направился к двери.
— Лен, ты куда это собрался? — Гуми схватила меня за рукав. — Ты точно не сможешь ничем помочь!
— Отвали, Мегпоид, — я выдернул руку. — У меня мало времени.
— Лен, она права, ты должен быть здесь, — Куро преградил мне путь. — Тебе нельзя выходить на улицу.
— Ты видел это? — я кивнул на пол. — Хочешь тоже обзавестись красивым шрамом?
— Напугать меня вздумал? — Куро быстро кивнул Гуми. — Я не хочу применять силу…
«…но ты меня вынуждаешь, Лен-кун» — эхом отозвалось у меня в голове, и я молча кинулся на стоящего предо мной парня.
***
Гуми выскочила из палаты как ошпаренная, следом за ней — Куро. Послышался легкий щелчок и тут же ощутимый удар, а после полный отчаяния вопль. Девушка испуганно вздрогнула, но Неко лишь пожал обнаженными плечами, куртку ему пришлось бросить в палате.
— И часто он так?
— В последнее время нет, — парень устало привалился к стене. — Когда он с сестрой, то просто само спокойствие. Так что нам нужно как можно скорее вытащить её из этого…
— Да, ты прав, — Гуми уже пришла в себя и вытащила телефон. — Надеюсь, мы успеем.
Пока Гуми разговаривала с Камуи и объясняла ему ситуацию, Куро приложил ухо к двери палаты, пытаясь услышать, чем там занят его буйный товарищ. Но все было тихо. Неужели он успокоился?
— Куро-кун, ты со мной? — Гуми с надеждой посмотрела на парня. — Братец будет ждать нас около школы.
— Зачем нам в школу? — Куро удивленно поднял брови.
— Надавим на девчонок из банды Амемии, они должны знать, где держат Рин.
— Отлично, тогда поспешим!
Двое быстрым шагом направились прочь, но тут коридор наполнился воющими звуками сирены.
«Внимание, в здании сложилась пожароопасная ситуация. Просим вас сохранять спокойствие»
Пустующий коридор быстро заполнился санитарами, но тут из дверей палат показались пациенты. Худые фигуры в безразмерных пижамах настороженно озирались по сторонам и обеспокоенно спрашивали.
— Что случилось?
— Пожар?
— Это учения?
— Нам эвакуироваться?
Врачи пытались взять ситуацию под контроль, но пациенты не хотели возвращаться на свои места. Кто-то оказал сопротивление. Гуми попятилась к выходу, помня о том, что у них мало времени, но тут Куро хлопнул себя по лбу и сдавленно выругался.
— В чем дело? — Мегпоид обернулся, но парень уже протолкался сквозь беснующуюся толпу. Рванул дверь палаты своего друга, и снова выругался, теперь уже в голос. Там никого не было.
***
Скотч, которым были замотаны её запястья раздражал кожу. Тело затекло, так что по коже пробегали колючие мурашки, но Рин старалась не шевелиться, напряженно прислушиваясь к тому, что происходило в соседнем помещении. После того, как Амемия сделала селфи, Рин оставили в покое. Но надолго ли?
Девушка тяжело вдохнула через нос. Её рот тоже был заклеен скотчем. Вдруг в помещении послышались шаги, и дверь в подсобку отворилась. Двое парней схватили стул со связанной и вытащили в просторное помещение. Судя по ободранным стенам, и шатким партам когда-то это была классная комната.
— Поставьте её сюда, — Амемия сидела за учительским столом, вальяжно положив ноги на поцарапанную столешницу. За спиной Нацуми замер её бывший парень. Или уже снова действующий?
— Ну, что Рин-чан, — Амемия смотрела на Кагамине с довольной улыбкой. — Как тебе нравится здесь? Правда уютно?
Рин закатила глаза, и отвернулась, а одноклассница лишь рассмеялась.
— Прости-прости, я и забыла, что ты не можешь говорить, но сейчас я это исправлю, — с этими словами Нацуми подошла к Рин и больно сорвала с её лица скотч. Рин слабо охнула, а прихвостни Амемии похабно расхохотались.
— Спокойно, мальчики, — Амемия больно сжала подбородок Рин, вынуждая посмотреть на себя. — Уверена, что она может издавать более непристойные звуки.
Кагамине гневно вспыхнула, но в глубине души содрогнулась от ужаса. Это глупое похищение перестало напоминать детскую месть за выброшенные конфеты.
— Что скажешь, Рин-чан, ты же не разочаруешь своих дорогих фанатов, верно? — с этими словами она резко сдернула с шеи пленницы форменный галстук. — Держите!
Красная лента не успела коснуться пола, как её уже схватили и разорвали на несколько частей. Рин в страхе зажмурилась, и тут Амемия больно схватила её за волосы и прошептала так, тихо, что её могла слышать только сама Рин: «А теперь представь, что будет, когда я разрешу им прикоснуться к тебе?»
— З-зачем тебе это? — с трудом совладав с голосом, произнесла Рин. — Из-за глупых конфет?
— Ты правда думаешь, что мне есть дело до этого? — Амемия снова рассмеялась. — Уничтожить твою репутацию я хочу совсем по иным причинам. Ты всегда меня бесила, но после смерти Лен-куна, я просто тебя ненавижу. Да и не только я, почти все, кто любит Лена всем сердцем хотят твоей смерти.
— Почему? — тихо спросила Рин, нервно сглатывая.
— Потому что ты лицемерная тварь! — выйдя из себя воскликнула Амемия. — У тебя умер родной брат, а ты ходишь в школу как ни в чем не бывало, смеешься и улыбаешься как дура! Это не справедливо! В той аварии должна была погибнуть ты, а не он!
В комнате повисла долгая тишина, а потом Рин внезапно рассмеялась. Парни удивленно переглянулись, а Нацуми позеленела от злости.
— Вот! Видишь?! Снова ты…
— Господи, как же это по-детски! — Рин закусила губу, чтобы справиться с очередным приступом смеха.
— Заткнись! — взвизгнула Амемия и ударила Рин по лицу. Щеку опалило огнем, а на бледной коже вспухли глубокие царапины.
Тяжело дыша, Нацуми повернулась к своему бойфренду и произнесла: «Можете приступать».
— Нацу-чан, может быть не стоит заходить так далеко? — нахмурился каратист.
— Горо, ты же был на все ради меня согласен? — спросила Амемия. — Так что тебе стоит трахнуть эту блондинистую сучку? А потом мы поедем в отель и там я тебя отблагодарю…
Парень судорожно кивнул и обратил на Рин неприязненный взгляд. Она в ответ испуганно вжалась в шаткий стул, ощущая, как к горлу подступает тошнота. В его руке мелькнуло лезвие ножа, и спустя секунду липкая лента была перерезана.
— Нет…не трогай меня… — когда чужие пальцы сомкнулись на предплечье Рин попыталась вырваться, но парень грубо швырнул её на пол, так что она ободрала себе коленки и болезненно вскрикнула. Остальные парни свистели и улюлюкали.
— Отпусти! — задушено воскликнула Рин, но её прижали к полу, и тонкая блузка затрещала. Перед глазами пронеслись воспоминания о темной комнате. Мелькнула вспышка камеры.
— Фото на память, — Амемия осклабилась. — Я пришлю тебе по мылу, окей?
Комната задрожала от смеха, а Рин с трудом сдерживая слезы, одними губами прошептала имя своего брата, в надежде, что это поможет ей сохранить присутствие духа.
Внезапно послышался глухой удар. Хлипкая дверь класса дрогнула. Все насторожено уставились на нее.
— Кто-то опоздал на вечеринку? — Амемия обвела всех настороженным взглядом. — Никто же не знает, что мы здесь?
— Может какой-нибудь торчок? Тут часто ошиваются подобные и…
Единственная лампа в классе, которая и освещала место в самом центре внезапно вспыхнула и погасла. В дверь опять постучали. По толпе пробежал ропот.
— Н-нацуми, а вдруг это призрак?
— Идиоты! — звонким голосом произнесла Амемия. — Никаких призраков не…
В этот миг послышался громкий скрежет и дверь медленно отъехала в сторону. В дверном проеме замер темный силуэт. Он стоял несколько ссутулившись.
— Ты кто такой? — Нацуми скрестила руки на груди и шагнула к незнакомцу. — Мы тут заняты так что…
У кого-то был фонарик, и яркий луч осветил пришельца. Он поднял голову, и тут Амемия громко заверещала, прижав руки ко рту.
— К-кагамине! — заорал тот, что держал фонарик и тишина лопнула как струна. Спотыкаясь и крича, парни бежали к другой двери из класса, начисто забыв о том, что только что хотели сделать с девушкой на полу. Подле нее остался только белый как мел каратист, да онемевшая от шока Амемия.
— Лен? — Рин во все глаза смотрела на высокую фигуру парня, который молча замер перед Нацуми, которая кажется не совсем понимала, где находится. Тут Лен шагнул к девушке и она отчаянно попыталась отползти.
— Т-ты…отвали от нее! — внезапно рявкнул каратист, и вскочил на ноги, сжимая в руке нож.
— Могу сказать тебе тоже самое, — хрипло произнес Лен, и Рин выдохнула. Брат не был фантомом, хотя больничная пижама, заляпанная в чем-то красном, легко делала его похожим на ожившего мертвеца.
— Кагамине-кун, — Амемия жалко скуля, подползла к парню и обняла его колени. — П-прости, я вовсе не…
— Не трогай меня, шваль, — холодно произнес Лен и пинком отшвырнул девушку прочь. Она громко вскрикнула, прижав руки к лицу.
— Нацуми! — каратист кинулся к своей девушке, а Рин неловко поднялась на ноги и шагнула к брату. Его горящие безумием глаза немного смягчились, но стоило ему увидеть красные следы от скотча и разорванную блузку, как его губы сжались в твердую полоску.
— Лен, — девушка, не обращая внимания на свой вид, ласково коснулась его щеки. — Пошли домой.
***
Тонкие пальцы были прохладными и нежными, так что я только вздохнул. Она права, нам пора возвращаться. Сестру продержали в плену почти сутки, да и я порядочно устал пока искал логово Амемии и её свиты. Благо за две недели бродяжничества перед тем как попасть в клуб Асами, я досконально изучил все злачные места уличных наркоманов, и знал, что Нацуми часто ошивается в таких местах. Как например эта заброшенная школа на окраине.
— Ладно, — я коснулся её ладони. — Давай вернем…
Удар пришелся в спину и выбил у меня остатки воздуха из легких, а потом бок пронзила острая боль.
— Ублюдок, — прохрипел каратист. — Ты сломал ей нос…не прощу…сдохни.
— Отпусти его! — Рин отчаянно оттолкнула обезумевшего парня, а потом в панике подхватила мое падающее тело, благо сейчас ей это было под силу. Металлически звякнул нож, что-то закричала Амемия, а потом послышался топот, но все это я фиксировал как фоновые звуки. В ушах зашумело.
— Лен! Лен, прошу тебя не отключайся! Смотри на меня! — по её щекам катились слезы, а голос звенел от беспокойства.
— Рин, не плачь…- прошептал я, тут во рту появился сырой металлический привкус. — Все будет…хорошо.
За спиной Рин замаячили знакомые силуэты, а потом люди в форме, люди в белом, но я только смотрел на лицо сестры и улыбался как идиот.
========== Такт 54: Путь в новую жизнь ==========
Тонкие девичьи пальцы нежно гладили его ладонь. Она улыбалась легкой печальной улыбкой, а голубые глаза смотрели ласково, так что в сердце невольно сделало кульбит. И тут же мир содрогнулся.
Блондин вздрогнул, а потом рассеяно дотронулся до белой повязки на левом глазу, вспоминая жгучую боль.
— Простите сэр, вам не хорошо? — стюардесса услужливо засуетилась. — Мы вот-вот приземлимся в Хитроу, и при посадке иногда возникает тряска. Вам принести воды?
— Нет, благодарю, — произнес Оливер и устало откинулся на спинку комфортабельного кресла.
Японская медицина и правда впечатляла. Глаз совершенно не беспокоил, и врачи обещали, что все заживет, не оставив даже шрама. Однако Оливер не был в этом уверен. Кровоточащая рана в его душе едва ли когда-нибудь затянется.
Выросший в приюте, он всегда мечтал о том, чтобы у него была семья, близкие люди, которые заботились бы о нем и искренне любили. После усыновления он начал было надеяться, но его отец был бизнесменом до мозга костей, так что призрел сироту только чтобы прослыть филантропом в своих кругах.
Конечно, он обеспечивал приемыша всем необходимым, даже сделал его знаменитым, но Оливер никогда не получал от него родительского внимания и поддержки. За пять лет жизни в новом доме, мальчик уже отчаялся найти дорогого человека, но поездка в Японию все перевернула. Он влюбился с первого взгляда, и начал думать, что теперь-то он узнает, какого это быть любимым. Как выяснилось он снова ошибся.
Оливер стиснул зубы, ощущая, как в горле встает колючий ком. Как только ему стало лучше, отец потребовал немедленно вернутся в Англию. Оливер не стал упрямиться, ему и самому не терпелось вернуться домой, но перед отъездом он решил в последний раз увидеться с ней. Не для того, чтобы позвать с собой, а просто попрощаться. И видит бог, лучше бы он этого не делал. Она оказалась совсем рядом, в той же больнице, что и он. Сидела в палате интенсивной терапии и держала за руку другого. И выражение её лица окончательно разбило сердце наивного Оливера.
Самолет успешно приземлился в аэропорте Хитроу, и спустя четверть часа перед Оливером бесшумно распахнулись автоматические двери. За окном накрапывало, свинцовые тучи казалось хотели раздавить город и копошащихся в нем людей. Это небо было так непохоже на весеннюю синеву Токио, светлую словно глаза Кагамине Рин.
— Мастер Оливер! — мальчик повернул голову и увидел спешащего к нему дворецкого.
Сухопарый старик выглядел не на шутку встревоженным, а рядом с ним семенила незнакомая девушка в красном клетчатом шарфе.
— Оскар, — Оливер деловито кивнул старому слуге, но взглянув на девушку, судорожно сглотнул. Поверх шарфа на него смотрели до боли знакомые голубые глаза.
— Лили? — прошептал он, поражаясь её новому облику. Без каблуков она была одного с ним роста, а отсутствие яркого макияжа делало её обычной миловидной девушкой.
— Привет, Оли, — она отодвинула шарф, и он увидел её как дрожат её губы. В уголках воспаленных глаз задрожали слезы, но она сдержалась и печально улыбнулась. — Добро пожаловать домой.
В этот миг Оливер ощутил, как в груди что-то сладко екнуло, и тягостное чувство, что преследовало его с самого приезда в Японию, исчезло без следа.
— Да, — парень подошел и взял Лили за руку. — Мне так тебя не хватало.
Её щеки слегка порозовели, и она несмело сжала его руку в ответ. Парень улыбнулся, удивляясь про себя тому, как слеп он был до этого.
***
В маленькой уютной кофейне витал запах свежесваренного кофе, а за окном пела весна. Однако на душе у детектива было тревожно. Он мрачно отхлебнул свой кофе, и вновь вернулся к утреннему номеру газеты.
В сводке происшествий была небольшая заметка о пропаже двух старшеклассников. И, казалось бы, что в этом такого, современная молодежь часто сбегает из дома, но они были учениками школы Криптона. Тела пропавших нашли. Лицо девушки было сильно повреждено, но умерла она от асфиксии. Парня нашли неподалеку — он повесился на собственном галстуке.
Токисака устало потер переносицу, вспоминая свое неудачное дело, связанное с этой школой. В итоге он так и не нашел того мальчишку, хотя завсегдатаи наркоманских притонов подтверждали, что не раз видели похожего парня. Интересно, смог ли он выкарабкаться из этого?
Детективу очень хотелось, чтобы это было так, иначе на его совести будет еще одна жизнь, загубленная наркотиками.
***
Утренние пробки были извечной проблемой многомиллионного мегаполиса.Темно-синий «Ягуар» медленно полз в плотном транспортном потоке. Мику со скучающим видом листала ленту новостей в своем смартфоне, но не понимала ни строчки из написанного. Рядом с ней нервно подпрыгивала Гуми.
— Кайто-сан, а у вас нет адвокатской мигалки?
— Адвокатской мигалки? — Сион усмехнулся. — Прости, Гуми-чан, ничего такого нет.
— Что же нам делать?! — Мегпоид нервно скрестила руки на груди. — Мы совершенно точно опоздаем!
— Мегуми, — Камуи, сидевший на переднем сидении попытался её успокоить. — До рейса еще полтора часа.
— Я знаю, но все равно ужасно волнуюсь! — выпалила девушка, а Мику лишь сокрушенно покачала головой. В отличии от Гуми, она совершенно не хотела быть здесь, но Кайто вынудил её поехать. Словно хотел лишний раз поиздеваться. Хацуне еле слышно вздохнула, и тут пробка наконец-то тронулась.
— Быстрее-быстрее, Мику-нэ! — Гуми распахнула дверь авто и вытащила подругу из салона, а после рванула в сторону терминала для пассажиров бизнес-класса.
— Вот неугомонная, — Камуи покачал головой и поспешил следом за ней. Хацуне смотрела ему в след, думая, что еще не поздно уйти, но тут рядом раздался голос Кайто.
— Идем? — парень предложил ей руку, и Мику покорно последовала за ним, надеясь, что сможет выдержать предстоящее прощание.
— Рин-чан!
Представительный господин в дорогом костюме испуганно шарахнулся, когда мимо него пронеслась невысокая девушка, напоминая собой мини-тайфун. Хрупкая девушка в широкополой шляпе оглянулась и в следующую секунду они уже обнимались как родные сестры.
— Успели, мы успели! — Гуми оглядела подругу сияющим взглядом. — А где он?
— Ушел покурить вместе с Куро, — Лука недовольно нахмурилась. — Ему же сказали беречь легкие, а он словно непослушный ребенок.
— Это в его духе, — произнес Гакупо. — Не сладко тебе с ним придется, Рин-чан.
— Я справлюсь, — уверенно заявила Кагамине, но увидев Хацуне как-то сникла. — Привет, Кайто-кун.
— Рад снова видеть тебя, Рин, — дружелюбно отозвался Сион, и как невзначай положил руку на плечо Мику. — Значит улетаешь?
Рин не успела ответить, так как к ним, громко стуча каблуками, приблизилась Мейко и демонстративно взмахнула папкой с документами. — Все формальности улажены!
***
Прозрачное стекло курилки заволокла серая дымка. Я задумчиво смотрел на то, как тлеет сигарета, и не знал, что сказать. Куро тоже молчал, очевидно испытывая такую же неловкость, хотя всего пару минут назад он без умолку болтал обо всем на свете.
За эти два года он стал мне настоящим другом, таким же близким как Гуми, и прощаться с ним было сложно. Невозможно было подобрать слова, которыми бы я мог отблагодарить его за все то, что он для меня сделал. Желая хоть чем-то себя занять, я сунул руку в карман.
— Держи, — на металлическом корпусе было выгравированы цифры «96». — Прости, что взял без спросу.
— Мне стоит запатентовать этот маленький трюк и продавать его сценаристам голливудских блокбастеров, — усмехнулся Куро. — Оставь себе. На память.
— Куро, я не могу, она ведь твоя.
— А ты мой лучший друг, — безапелляционно заявил блондин. — И я хочу, чтобы ты помнил обо мне…хоть чуть-чуть…
Хрипловатый голос надломился, на мгновение став совсем женским, и в следующую секунду я крепко обнял этого странного чудака, надеясь, что так он поймет все, что я не смог ему сказать.
Внезапно послышался мелодичный перезвон и вежливый женский голос объявил посадку.
— Это же твой рейс! — кот уже пришел в себя, хотя я готов был поклясться, что он плакал. — Опаздываем!
Когда мы вернулись в зал ожидания, так царило необычное оживление. Пассажиры, ожидающие своего рейса, перешептывались и украдкой фотографировали.
— Сколько вас можно ждать? — Лука скрестила руки на груди. — Куроне, какого черта?!
— Прости-прости, Лука, — Куро сконфужено улыбнулся. — Заболтались.
— Не ревнуй, Мегурине, — я хлопнул блондина по плечу. — Теперь он твой на все оставшееся время.
— Кстати о времени, — Мейко покосилась на гигантское табло. — Началась посадка на ваш рейс. Думаю, вам стоит поторопиться.
— Уже?! — Гуми расстроено насупилась. — А может его отменят?
В зеленых глазах было столько надежды, совсем как в тот день, когда она просила меня вступить в фан-клуб.
— Прости, Мегпоид, — я мягко потрепал её по буйной шевелюре. — Но нам пора. Не скучай тут без нас, хорошо?
— Угу…- Гуми несолидно шмыгнула носом, а потом крепко стиснула меня в объятиях. Я успел заметить, как по лицу Гакупо скользнула тень неудовольствия.
— Ну-ну, президент, не стоит так меня сжимать, я все же после операции.
— Терпи, ты сам во всем виноват! — выпалила она, но поспешила отпустить меня, а потом протянула мне лимонно-желтый мячик. — Это тебе.
— Что это? — я взял его. — Бомба?
— Дурак, такое нельзя говорить в аэропорту! — зеленые глаза влажно блеснули. — Это эспандер — разминать руку. Ты же продолжишь играть, да?
— Обязательно, — я слабо сдавил мячик левой рукой. — Спасибо, Мегпоид.
— А с нами не хочешь попрощаться? — ехидно поинтересовался Камуи, и я едва не закатил глаза. Что будет, когда Гуми будет с ним, страшно даже подумать.
— Спасибо, сенпай, — я учтиво поклонился и пожал ему руку. — Я никогда не забуду, что вы для меня сделали.
— Постарайся не влезать в неприятности, — произнес Камуи. — Хотя бы ради сестры.
На короткий миг я взглянул на молчавшего до этого Сиона. Тот натянуто улыбнулся, и я кивнул в ответ. Я знал, что он спас меня в ту ночь, но мы не были такими уж друзьями, чтобы обмениваться рукопожатиями. Тем более, когда здесь Хацуне.
— Лен, — на плечо мягко легла ладонь Мейко. — Береги себя, помни, что там мы тебе уже не сможем помочь.
— Спасибо за все, Мейко-сан, — я сердечно улыбнулся ей, и тут почувствовал легкий поцелуй в щеку.
— В память о нашем прошлом, — тихо прошептала Лука, и загадочно улыбнулась, а я лишь неловко улыбнулся в ответ.
— Мику-нэ, давай! — Гуми оглянулась на молчаливую Хацуне. — Осталась лишь ты.
Зеленоволосая затравленно оглянулась и неуверенно шагнула ко мне, протягивая небольшую книжицу в простом белом переплете.
— Это альбом, — тихо произнесла она. — Гуми настояла, чтобы мы его сделали.
— Спасибо, я буду его хранить, — я взял подарок, и на пару секунд коснулся её ладони. — Прости, Мику, мне жаль, что у нас ничего не вышло.
В ответ Мику лишь скованно кивнула, и поспешила отойти, изо всех сил пытаясь не расплакаться. В этот миг по залу прокатилось очередное оповещение о том, что посадка на самолет до Окинавы заканчивается.
— Котятки, быстрее! — воскликнула Мейко. — Не то опоздаете!
— Да, спасибо за все! Мы будем скучать! — Рин суетливо схватила свой чемоданчик и протянула мне руку.
Я без раздумий сжал её маленькую ладонь, и поправив за спиной гитару, вошел в автоматические двери. Но прежде, чем они захлопнулись я увидел всех: Гуми доверчиво прижималась в Гакупо, а тот говорил ей, что-то гладя по волосам. Лука и Куро стояли совсем рядом и держались за руки. Мейко часто-часто моргала, а Хацуне выглядывала из-за плеча невозмутимого Сиона, и кажется по её щекам катились слезы.
— Лен, — сестра коснулась моих волос, которые вновь приобрели неестественно черный цвет. — Тебе нехорошо?
— Нет, — покачал головой я. — Теперь все в порядке.
Заняв своё место в салоне бизнес-класса — последний подарок от компании, я бездумно уставился в стекло иллюминатора, но тихий щелчок ремня вывел меня из оцепенения. Рин смотрела на меня внимательным, немного испуганным взглядом.
— Ты не хочешь уезжать? — прошептала она. Я хотел рассмеяться, но не смог выдавить из себя ни звука. Словно в легких снова была вода. Или кровь.
— Ненавижу прощаться, — наконец, ответил я, и Рин слабо улыбнулась.
— А я просто обожаю, — её пальцы мягко сжали мою искалеченную ладонь. — Но с тобой я никогда не расстанусь.
— Я знаю, — наклонившись, я легко поцеловал её в висок. — Ты не боишься?
— Со мной случались вещи и похуже, чем высота, — сестра положила голову мне на плечо. — Но все равно — не отпускай мою руку, ладно?
— Не отпущу, обещаю.
В этот миг самолет тронулся, и разогнавшись, мягко оторвался от земли, оставляя позади себя Токио, и унося нас в новую жизнь.
========== Такт 55: Конфликт поколений ==========
Окинава — самый южный остров Японского архипелага, но за счет океанических течений климат там менее жаркий, чем на других южных островах. Стоит ли говорить, что для меня, всегда плохо переносившего жару, это было только на руку.
До отплытия парома оставалось еще полчаса, так что я решил провести это время с пользой — достал сигареты и закурил. Конечно, это было против правил, но мне было как-то все равно. В своей жизни я нарушил так много правил, что простой запрет на курение казался мне просто детской шалостью.
Свежий морской бриз растрепал мои волосы, и я вдохнул в себя горьковатый дым вперемешку с соленым воздухом. Однако не успел я насладится знакомым успокаивающим чувством, как среди толпы мелькнул знакомый силуэт в белом платьице. Придерживая широкополую шляпу одной рукой, ко мне приближалась сестра. И взгляд её метал молнии.
Я поспешил затушить сигарету о металлический поручень и быстро затолкал окурок в полупустую пачку. Моя дурная привычка была единственным камнем преткновения в наших отношениях. Она категорически отказывалась принимать это, и дулась всякий раз, когда чувствовала запах табака.
— Паром уже скоро отправится, — произнесла она, и окинула меня внимательным взглядом. — Думал, я не замечу?
— Прости, — я откинул с лица отросшие пряди. — Не смог устоять.
— Ты никогда не можешь, — ледяным тоном произнесла сестра, и я понял, что мой трюк с волосами на ней уже не работает. — Поспеши, или мы опоздаем.
С этими словами она подхватила свой чемоданчик и стремительно зашагала к причалу. Мне же оставалось только проклинать свою несдержанность, направляясь следом.
***
Дорога до острова Иэ заняла почти час, и все это время сестра провела в глухом молчании, начисто игнорируя мои попытки завести разговор. После очередной реплики в пустоту, я скрипнул зубами. Это стало напоминать былые времена, когда мы могли не разговаривать месяцами, слишком гордые для того, чтобы принять свои чувства, или хотя бы помириться.
Я покосился на Рин, но она безучастно смотрела на синюю гладь океана, словно бы, не замечая повисшего между нами напряжения, но она сжимала поручень с такой силой, побелели костяшки пальцев.
Внезапный порыв ветра налетел на паром, и желтая шляпка слетела со светлых волос. Я быстро вернул головной убор на место, а потом наклонился и требовательно поцеловал её в губы.
Сестра протестующе замычала и попыталась меня оттолкнуть, но я лишь углубил поцелуй, ощущая, как по телу проносится острый разряд возбуждения.
— Ты…дурак? — тяжело дыша прошептала Рин, когда я наконец отпустил её. — А если кто-то увидел?!
— Никто ничего не видел, — я поправил шляпку у нее на голове. — А даже если и видел кому какое дело до этого?
— Ненормальный, — покачала головой Рин, но её щеки заалели. — В следующий раз…
— Хм, так будет еще раз? Это вселяет надежду.
— Я серьезно! — Рин несильно толкнула меня в плечо. — Забыл куда мы едем?
— В дом к невероятно консервативным старикам, — произнес я, а потом слегка приобнял её. — Но, если ты снова будешь меня игнорировать, я сделаю что-нибудь похуже.
— Ты сам виноват, — Рин попыталась сбросить мою руку со своей талии. — Мало того, что ты еще несовершеннолетний, так к тому же это вредно для твоего здоровья! Я не хочу целоваться с пепельницей!
— Но ты же ведь только что это делала, разве нет?
— Ты невыносим! — Рин спрятала лицо под своей шляпой. — Почему…почему ты снова стал таким?
Я обескураженно замер, но не успел ничего ответить, так как паром подошел к небольшому причалу, рядом с которым был пришвартован лишь один старенький катер. Трап со стуком опустился, и пара десятков пассажиров сошли на берег. Я поправил за спиной гитару, и тут заметил несколько заинтересованных взглядов. Рин взяла свой багаж, и ступила на крепкие доски настила, проигнорировав мою протянутую руку. Очевидно, она тоже заметила любопытные взгляды.
***
Остров Иэ был самым северной точкой Окинавы, а одноименное село было таким маленьким, что его можно было обойти за полдня.
— И папа жил в таком захолустье? — произнесла Рин, удрученно оглядевшись по сторонам. — Держу пари, что тут нет даже приличного музыкального магазина! Как он смог стать композитором, живя здесь?!
— Наверное ездил в соседний город, на этом самом пароме, — предположил я, и подошел к информационному табло.
— Может просто спросим дорогу? — предложила сестра, после того, как я напрочь запутался в хитросплетениях местных улиц.
— Точно, и тогда слухи о нашем приезде разнесутся со скоростью звука, — сардонически заметил я, памятуя о том, как косились на нас местные жители.
— Ну да, то есть целовать меня при всем честном народе можно, а спросить дорогу уже преступление? — Рин нахмурилась, но все же не стала ни о чем спрашивать.
Спустя полчаса мы наконец нашли нужный нам дом. Точнее это был не дом, а самое настоящее поместье в старинном японском стиле.
— М-мы что в фильмах про якудза? — прошептала Рин, потрясенно оглядывая дощатые ворота. — Это точно тот адрес?
— Абсолютно, — я кивнул на каменный постамент, где были выбиты иероглифы. — Вот только это не дом якудза, а додзё.
— Правда? — Рин присмотрелась к постаменту. — Но почему тут только один символ?
— Кто знает, но может все-таки зайдем? — я нервно оглянулся, почувствовав на себе очередной любопытный взгляд.
Сестра ничего не ответила, и я громко постучал. Некоторое время ничего не происходило, а потом послышалось копошение, и небольшое окошечко на дверях отворилось, явив миру пару испуганных раскосых глаз.
— Что вам угодно? — послышался робкий девичий голос, но потом карие глаза расширились и девушка пролепетала на очень плохом английском. — Что вы хотеть?
— Что с ней? — Рин нахмурилась, а я едва сдержал смех. Очевидно светлые волосы и голубые глаза сестры снова сыграли с ней злую шутку.
— Ничего, дай-ка, я попробую, — я подошел к окошку и слегка наклонился, чтобы девушка за воротами увидела мое лицо. — Простите за беспокойство, мы пришли к Кагамине Соитиро, он тут?
— А… - лицо девушки, точнее так часть, которую я мог видеть, покраснела. — Сенсей сейчас отдыхает, так что…
— Мы дети его сына, — нетерпеливо встряла Рин. — Поторопись и открой нам двери!
Привратница испуганно заморгала, а потом исчезла из поля зрения. В следующую секунду послышался тяжелый скрип засова.
— Уже вживаешься в роль молодой госпожи? — прошептал я, наклонившись к Рин. Девушка закатила глаза и попыталась наступить мне на ногу.
— Простите за ожидание! — ворота распахнулись и невысокая девушка в кимоно служанки, поспешно поклонилась. — Меня никто не предупреждал о том, что вы приедете. Я Томоми — ученица учителя Кагами, и еще помогаю госпоже Аяме по дому. А вы?
— Очень приятно познакомиться, — я слегка поклонился в ответ. — Мое имя Лен, а это моя сестра Рин.
— С-сестра? — Томоми удивленно округлила глаза.
— Да, а что в этом такого? — резко спросила Рин, отчего служанка тут же вздрогнула.
— Простите, если я сказала, что-то грубое, — девушка выглядела такой несчастной, что мне тут же захотелось отчитать сестрицу за такое поведение. Это было весьма странно, ведь обычно я был тем, кто вел себя непочтительно.
— Рин, чего ты на нее так взъелась? — прошептал я, когда Томоми вела нас через запущенный сад к дому.
— Ничего, — Рин раздраженно дернула плечом и отвела взгляд.
***
Дом наших предков был очень старым, но довольно крепким. Гладкие доски слегка поскрипывали под ногами, что придавало ему еще больше аутентичности.
— Прошу, подождите здесь, — Томоми предложила нам присесть на подушки в просторной комнате. — Я сейчас позову хозяйку.
С этими словами девушка удалилась, тихо прошелестев бумажной загородкой. Рин сидела, держа спину не естественно прямо, я же сел более свободно, и принялся разглядывать новую для себяобстановку. Очевидно это была гостиная, в самом центре — очаг, выложенный прямо на земле, а в дальней стене — токонома со свитком и свежими цветами. От небольшой курительницы поднимался легкий дымок, наполняя комнату приятным ароматом.
— Здоровое тело — здоровая душа, — прочитала Рин, вглядываясь в черную вязь на белом свитке. — Как думаешь, что изучают в этом додзё?
— Это Окинава, — произнес я. — Карате будет самым логичным вариантом.
Рин не успела ответить мне, так как в комнату вернулась Томоми. В её руках был круглый поднос с изящным сервизом, но тонкие руки дрожали так, что чашки жалобно дребезжали друг о друга.
— Давай, я помогу, — я поспешно принял поднос из её рук, спасая дорогой фарфор, хотя мышцы на левой руке стянуло болью.
— Н-не стоит! — Томоми испуганно вытаращила глаза, и тут же зарделась. — Это моя работа.
— Но тебе ведь было тяжело? — я вернулся на свое место, ощущая на себе пронизывающий взгляд Рин. — Если бы поднос упал, ты могла бы обжечься.
— И разбить сервиз, которому больше полувека, — послышался властный голос, и на пару секунд мне показалось, что в спину мне потянуло сквозняком.
— Простите, госпожа, — Томоми низко опустила голову, и вся съежилась. Пожилая дама в богатом черном кимоно, расшитым белыми птицами, опустилась на подушку по правую сторону от почетного места.
— Итак, — разгладив складки на одежде, она устремила на нас внимательный взгляд темно-карих глаз. — Значит вы дети Синтаро?
Услышав имя отца, Рин вздрогнула, а я судорожно сглотнул. От женщины исходила пугающая враждебная аура, и я никак не мог понять причину. Она продолжала рассматривать нас. Молчание затягивалось, и я в не выдержал.
— Мы встретились с вами впервые, — произнес я стандартное приветствие. — Мое имя Лен, очень рад встречи…бабушка.
Женщина поджала губы, и взглянула на Рин.
— Я — Рин, — сестра учтиво поклонилась. — Приятно познакомиться с вами.
— Хм, вас чему-то, да научили, — дама покачала головой. — А я боялась, что вы даже представиться по-японски не в состоянии. Что ж, отрадно видеть, что влияние вашей никчемной матери минимально, хотя…
С этими словами женщина поднялась с колен и приблизилась к Рин. Меня тут же охватило плохое предчувствие, и возникло острое желание притянуть сестру к себе, подальше от рук этой ненормальной старухи.
— Эти волосы, — сухощавая рука коснулась золотистых прядей Рин. — Немедленно выкрасишь их, поняла, девочка?
— Что? — опешила Рин, но тут женщина сильно дернула её за волосы.
— Отпусти её! — прорычал я, собираясь оттолкнуть старуху, но та словно бы и не слышала меня.
— Иначе ты немедленно покинешь этот дом.
Женщина поднялась взметнула длинным рукавом, но заметив мой колючий взгляд усмехнулась: «Вот теперь ты просто вылитый отец».
***
— Что эта старуха себе позволяет?! — Рин с раздражением закрыла решетчатую перегородку в комнате, куда нас отвела Томоми. — Видит нас впервые в жизни, а уже начала диктовать свои условия!
Я неопределенно хмыкнул и опустился на пол. Мне страшно хотелось курить, но я был уверен, что один только запах табака, меня могут выгнать на улицу. Так что ничего не оставалось, кроме как вытащить из кармана подаренный мне эспандер. Сильно сжимая в пальцах мячик, я постепенно успокаивался. А вот Рин была еще далека от этого.
Я — это я, — выпалила она и демонстративно раскрыла свой чемоданчик. — И я ни за что не буду красить свои волосы или одеваться как-то иначе!
С этими словами сестра стащила с себя легкое летнее платье, оставшись в одном белье, отчего у меня мгновенно началось сильнейшее слюноотделение. Забыв про мячик, я приблизился к ней, и обнял за талию.
— Лен?! — она возмущенно дернулась, когда я коснулся её небольшой груди, сжимая узорную ткань. — Что ты.?!
— Мне надоел этот глупый эспандер, — прошептал я ей на ухо, наслаждаясь её смущением. — Поможешь мне разработать руку?
— Ты совсем спятил? — жалобно пролепетала она, но неосознанно прижалась к моей груди. — Меня только что отчитали за светлые волосы, знаешь что будет если нас увидят в таком положении?
— А мне плевать, — я легко прикусил кожу на тонкой шее, отчего Рин мгновенно застонала и её пальцы запутались в моих волосах. — Я — это я, и я не буду…
В этот миг в дверь сдержанно постучали. Сердце пропустило удар.
***
— Извините за беспокойство, — загородка с легким шорохом распахнулась. — Госпожа велела принести вам юката и…
Томоми, держащая в руках чистые кимоно, удивленно осеклась, осматривая пустую комнату. В углу у стены стоял раскрытый чемодан, а рядом лежало белое платье, то самое, что было на светловолосой красавице. На пару мгновений девушка засмотрелась на западную одежду, аккуратными свертками лежащую в багаже. Ах, как бы ей хотелось однажды надеть что-то подобное!
Однако служанка тут же покачала головой, и отчитав себя за излишнюю мечтательность, поспешила покинуть пустую комнату, гадая о том, куда могли подеваться их гости.
***
Её кожа матово светилась в полумраке. Нежное девичье тело было крепко прижато ко мне. Легкое дыхание щекотало шею, а от запаха её волос кружилась голова.
— Пронесло, — выдохнула Рин. — Хорошо, что тут был шкаф.
— Хорошо, — согласился я, ощущая, как между лопатками стекает струйка пота. — Особенно, когда ты так близко.
— Лен, прекрати! — сестра попыталась отстраниться, но я лишь сильнее вжал её в деревянную стенку шкафа. — Разве мы только что не избежали этого?!
— Вот как раз этим я и недоволен, — произнес я, и снова приник к её нежной шее.
— Лен, — прошептала она, вновь зарываясь пальцами в мои волосы. — Перестань, мне придется надевать шарф.
— Да, с этим могут возникнуть проблемы, — я хитро улыбнулся. — Тогда, я могу продолжить там, где больше всего одежды?
— Что б тебя, извращенец!
Спустя некоторое время я дрожащими пальцами отодвинул дверцу шкафа, и в буквальном смысле выполз оттуда, растекаясь по татами как растаявший студень. Очень довольный студень.
— Хватит так улыбаться! — Рин, не скрывая своего смущения, подползла к чемодану, собираясь найти там чистое белье.
— Мне больше нравится розовое, — прокомментировал я, на что получил весьма красноречивый жест рукой, а после сестра отодвинула загородку и скрылась в соседней комнате. Я даже не успел подумать, как оттуда послышалось:
— И даже не вздумай подглядывать!
От жары и еще кое-чего, меня слегка разморило, так что я быстро задремал прямо на полу, и был разбужен очередным стуком в дверь.
— Прошу прощения, молодой господин, — Томоми неловко поклонилась, и пока я искал на полу свою упавшую челюсть, не выдержавшую моего нового титула, девушка произнесла:
«Учитель Со и госпожа Аяме приглашают вас к ужину».
========== Такт 56: Наследники ==========
Пугающие, непроглядно черные глаза. Ноги затекли до состояния камня, но Рин боялась шевельнуться. Боялась поднять взгляд, и вдохнуть слишком громко. А все из-за этих страшных, холодных глаз, в обрамлении сетки мелких морщин. Сухопарый старик, с совершенно белыми волосами сидел на подушке так, словно неудобная поза не вызывала у него никаких сложностей.
— Давайте же поедим, — спокойно произнесла Аямэ, и взяв в руки небольшую бутылочку, наклонилась над узорной чаркой, стоящей рядом с тарелкой Соитиро.
Деревянными пальцами Рин взяла палочки и пробормотала: «Приятного аппетита».
В тарелке перед ней лежала скромная горстка тушеной фасоли и кусочки батата. На отдельном блюдце лежали несколько кусочков рыбы и очень много водорослей комбу. Никакого риса, а о мясе не могло быть и речи. В былые времена Рин непременно отказалась бы от столь скудного меню, но под взглядом своего деда, мгновенно растеряла всю дерзость.
— Должно бы вы не привыкли к подобному питанию на материке? — сухо спросила Аямэ, очевидно пытаясь поддержать разговор. Рин уже хотела ответить, но язык словно бы онемел.
— Ваша правда, — Лен натянуто улыбнулся.
— И поэтому ты ничего не ешь? — Аямэ подозрительно нахмурилась. — Думаешь, что в этом доме вам будут готовить персонально?
Рин осмелилась поднять глаза. Брат не притронулся к своей порции, и она понимала почему. Мышцы на левой руке восстанавливались, но еще не настолько, чтобы орудовать палочками. Каждый раз во время еды, он пользовался вилкой, или же сама Рин, немного смущаясь, кормила его.
— А почему бы и нет, — Лен с вызовом взглянул на старуху. — Насколько я понял, раньше здесь был рёкан?
— Оставь свой тон, мальчик! — выпалила Аямэ и её впалые щеки покрылись красноватыми пятнами. — Ешь то, что дают иначе…
— Мое имя Лен, — холодно произнес парень. — Или его настолько сложно запомнить, бабушка?
От этого обращения Аямэ вздрогнула и как-то странно покосилась на мужа. Тот же, сверлил Лена взглядом, но молчал.
— Как бы там ни было, другой еды у нас нет и…
— Дело вовсе не в еде! — наконец не выдержала Рин. — Ему сложно есть палочками, но если вы дадите вилку, все станет гораздо проще!
За столом повисло гробовое молчание. Блондинка взглянула на брата, но тот лишь покачал головой.
— В-вилку? — выдохнула Аямэ. — Он что не умеет есть палочками?! Уму не постижимо!
Однако не успела старуха в очередной раз обвинить во всем западные нравы, как Соитиро одним махом осушил чарку со спиртным и поднялся на ноги.
— Соитиро-сан? — с опаской спросила женщина, но старик проигнорировал её.
— За мной, — произнес он низким, скрипучим голосом, а потом резко развернулся и зашагал прочь. Лен, после небольшой заминки, поднялся с подушки. Рин испуганно взглянула на него, и уже хотела схватить за руку, но он поспешил следом за стариком.
— Господи, за что мне такое наказание! — внезапно выпалила Аямэ, и зло посмотрела на Рин. — После ужина поможешь Томоми убрать со стола, а после приходи в мою комнату, ты все поняла?
***
Ровный деревянный пол додзё приятно ласкал босые стопы. Повсюду была идеальная чистота, и вместе с тем пустота. Очевидно, что здесь уже очень давно не было учеников.
— Подойди, — послышался сухой приказ, и я, жутко нервничая приблизился к сидящему на коленях старику. В пустом зале, напротив девиза и портретов великих мастеров, он казался каким-то совсем старым и дряхлым.
— Поклонись, — велел Соитиро, внимательно наблюдая за мной черным взором.
Я неловко поклонился, ощущая, как трещат сухожилия и не гнется спина.
— Никуда не годится, — проворчал старик. — Покажи левую руку.
Я судорожно сглотнул и протянул ему раскрытую ладонь. Старческие пальцы ловко ощупали мое запястье, размяли костяшки, и я едва сдержался, чтобы не скривиться от боли.
— Как это случилось? — все так же лаконично спросил меня дед. Сейчас, он внимательно осматривал мою руку, и я молил бога, чтобы он не начал смотреть выше, и не увидел изнахраченные вены.
— Сломали.
— Ты не мог дать сдачи? — старик согнул и разогнул мою кисть.
— Я был…связан, — неохотно ответил я, не желая вдаваться в детали.
— Кости срослись, — констатировал старик. — Но вот мышцы совершенно не восстановились. Тебя ведь лечили на материке?
— Да, — произнес я, лихорадочно соображая. — А что…
— А кажется, что нет, — отрезал Соитиро и выпустил мою ладонь. — С завтрашнего дня начнем тренировки. Подъем в шесть утра. Не опаздывать.
— Какие тренировки…дедушка? — произнес я, запнувшись с непривычки.
Какое-то время старик молча смотрел на меня, и в какой-то момент взгляд его безжалостных глаз стал чуточку мягче.
— Слишком долго это додзё простаивало без учеников, — задумчиво произнес он.
***
В помещении кухни, как и во всем доме было очень просторно. В раковине высилась угрожающая гора грязной посуды, а Томоми болтала без умолку.
— Я даже не знала, что у сына хозяев есть дети! Я даже самого его никогда не видела! А это правда, что ваша мама — американка?
— Угу, — Рин механически орудовала губкой, стараясь абстрагироваться от раздражающей девчонки. Все её мысли были только о том, где сейчас брат. Зачем этот страшный старик забрал его с собой? Что он с ним делает? А вдруг он…
— Госпожа Аямэ очень строгая, такая строгая, что я иногда даже плачу от её слов. А у господина Соитиро очень крутой нрав и тяжелый характер, но…
Керамическая чашка выскользнула из мыльных пальцев и со звоном разбилась о деревянный пол кухни.
— Какая жалость! — всплеснула руками Томоми. — Это же старинного набора!
— Плевать, — Рин сердито дернула плечом, а потом, вытерев руки о фартук, сняла его. — Видишь, я совсем не гожусь тебе в помощники, так что разберись с этим сама, ладно?
— Но как же приказ госпожи, я не могу…
— Можешь, я в тебя верю, — с этими словами Рин выскочила за дверь, ощущая, как болезненно колотиться сердце. Чтоб этих сумасшедших стариков! Чтоб эту чертову Окинаву! Лен!
— Ты, что уже закончила с посудой? — послышался строгий голос, и Рин замерла на месте. — Почему ты носишься по коридорам? Быстро заходи, не заставляй меня ждать.
Рин скрипнула зубами, но все же отодвинула загородку и вошла в комнату.
— Простите за беспокойство.
— Садись, — Аямэ, сидевшая за какими-то бумагами, взглянула на девушку поверх очков. — Выпрями спину, и подними голову, девочка. Молодой госпоже не пристало так сутулиться.
— М-молодой госпоже? — переспросила Рин. — Что все это значит?
— Как правильно заметил твой брат, — женщина снова склонилась над бумагами. — Раньше в этом поместье был отель, но после побега твоего отца, все пришло в запустение. Я уже не в том возрасте, чтобы управлять рёканом, а Томоми совершенно бесполезная.
После этих слов Рин стало даже немного жаль несчастную служанку.
— Но ваше внезапное возвращение к своим корням, — старуха выдержала драматичную паузу. — Вернуло нам надежду.
— О, я вижу, — не удержалась Рин. — Вы прямо сияете, с тех пор, как мы приехали!
— У тебя острый язык, — взгляд Аямэ стал тяжелым. — Но прибереги их для кого-нибудь другого, иначе я тебе его укорочу.
Кагамине судорожно сглотнула, поняв, что это не пустая угроза.
— Вернемся к твоей новой роли, — женщина с шумом перевернула страницу. — С завтрашнего дня начнем твою подготовку. Я хочу, чтобы к летнему сезону рёкан снова начал работу.
— А если я откажусь? — Рин незаметно повела плечами, разгоняя кровь по затекающему телу. — Я не хочу быть хозяйкой гостиницы.
— А разве тебя кто-то спрашивает? — Аямэ улыбнулась одними губами. — Если хочешь остаться здесь, ты будешь учиться, поняла?
***
От горячей воды медленно поднимался пар, и я блаженно закрыл глаза, позволив себе погрузиться по самые плечи. Уставшее тело с благодарностью отозвалось на теплую ванну. Огромное помещение общей купальни действительно было сделано для постояльцев рёкана, и мне оставалось лишь гадать, почему отель в запустении. Для крохотной деревни на уединенном острове это, наверное, единственное место, где можно отдохнуть.
До моего слуха донеслись легкие шаги, которые я узнал бы из тысячи. Еле слышный плеск, а потом хрупкое тело прижимается ко мне.
— Заждался? — прошептала Рин, ласково целуя меня в щеку. — Чего от тебя хотел этот старик?
— Решил поработать моим личным тренером, — усмехнулся я, и не открывая глаз, зарылся носом в её влажные, пахнувшие шампунем волосы. — А что у тебя со старухой?
— Она хочет возродить этот рёкан, и сделать меня преемницей, — фыркнула Рин. — Снова велела окрасить волосы, и выбросить всю мою одежду, потому что она «вульгарная»!
Девушка недовольно засопела и прижалась к моей груди, отчего мое тело начало реагировать должным образом.
— Ну, — я с улыбкой погладил её по обнаженной спине. — Твоя одежда и впрямь заставляет меня думать о неприличных вещах.
— Лен! — сестра заалела как маков цвет. — Я серьезно!
— Я предельно серьезен, — я притянул её к себе, ущипнув за бедро. — Но без одежды ты выглядишь еще вульгарнее!
Позже, лежа с ней на одном футоне, я подумал о том, как долго мы сможем скрывать от стариков наши отношения. За все эти годы, я слишком сдерживался, чтобы отступать теперь. Их порицание меня не пугало, равно как и перспектива оказаться на улице.
— Лен… — пробормотала во сне Рин, и сильнее прижалась ко мне, отчего её пушистые волосы коснулись моей шеи. Я вдохнул пьянящий запах светлых прядей, думая про себя о том, что ни за что не позволю ей изменить их цвет.
***
— Пять! Шесть! Семь! Не останавливайся! Восемь! Еще раз! Девять! Десять! Что, неужели это все?!
Мышцы вопили от напряжения, и я бессильно рухнул на твердые полированные доски. Дыхание сбивалось, словно я пробежал с десяток километров, хотя всего лишь выполнял простое упражнение.
— Позор! — громыхнуло надо мной. — Какой ты мужчина, если не способен отжаться от пола десять раз?!
— Я отжался десять, — огрызнулся я, и тут же об это пожалел, так как на спину тут же обрушился хлесткий удар бамбуковым мечом.
— Еще раз заговоришь без моего разрешения, — старик пинком перевернул меня на спину. — Поставлю тебя на кулаки.
— Я понял, сенсей, — кое-как выдавил я из себя.
***
— Лучше взбивай порошок, иначе в нем останется воздух! — гибкий бамбуковый прут просвистел в воздухе и хлестнул её по запястью. Девушка закусила губу, с трудом сдерживая слезы.
— Выпрямись! — прикрикнула Аямэ. — Клиент не будет доволен, если ты будешь наливать ему чай, сгорбившись в три погибели! Сколько раз я должна повторять?!
— П-простите, — тихо произнесла Рин.
Кожа на руках горела от ударов. Она училась чайной церемонии уже несколько часов. Ноги затекли, по шее струйками стекал пот, а проклятый чай вечно получался недостаточно крепким, или кипяток проливался мимо чашки.
Наконец-то ей удалось сделать все идеально, но к этому моменту прошла даже усталость, оставив место лишь глухому смирению.
— Все еще не так хорошо, как я хочу, — прокомментировала Аямэ и выплеснула напиток в стоящую рядом лохань. — Но лучше, чем было до этого.
— Спасибо, — Рин медленно поклонилась, и прядка волос выбилась из её прически, упав на лоб.
— Кстати об этом, — Аямэ поднялась на ноги, словно бы и не сидела на коленях несколько часов кряду. — Возьми это.
С этими словами старуха протянула Рин флакончик, внутри которого плескалась какая-то жидкость.
— Твои волосы начинают раздражать, — пояснила Аямэ, и Рин испуганно отшатнулась.
— Я не буду красить их!
— Ты выкрасишь волосы, — спокойно приказала женщина. — Хозяйка традиционного отеля не может ходить с волосами как у этих бесчестных захватчиков.
— Моя мать — американка, так что ничего удивительного, что у меня волосы захватчиков! — гневно выпалила Рин и хотела было вскочить на ноги, но затекшие мышцы подвели её и она неловко завалилась на бок.
— Ладно, — Аямэ медленно открутила крышку. — Я сама это сделаю.
***
— На сегодня достаточно, — произнес Соитиро, и смерил меня равнодушным взглядом. — Ты ничего не можешь сделать толком, так что я начинаю жалеть о своем решении учить тебя. Ты — худший ученик, что у меня был.
На языке вертелись пара ласковых, но я предпочел промолчать. За два часа изнурительной тренировки я едва стоял на ногах.
Пошатываясь, я шел по направлению к своей комнате, и тут услышал отчаянный крик сестры.
— Не подходи! Не трогай меня!
Усталость и апатия слетели с меня в мгновение ока, и я резко распахнул решетчатую перегородку. Рин лежала на полу и пыталась отползти подальше, а старуха схватила её за волосы, занеся над золотыми прядями жуткого вида краску.
— Лен! — в голубых глазах сестры мелькнули слезы. Я резко ударил Аямэ по руке и флакончик с краской покатился, пачкая татами черными кляксами.
— Что ты творишь, мальчишка?! — гневно воскликнула старуха, но я крепко обнял Рин, и загородил собой.
— У меня тот же вопрос, бабушка, — с нажимом произнес я. — Что творите вы?
— Не смей поучать меня, — фыркнула она. — Твоя сестра должна выкрасить свои волосы иначе…
— Вы не посмеете и пальцем коснуться её волос, — тихо зверея произнес я. — А если попробуете, узнаете, что я могу с вами сделать.
В ответ на это старуха хрипло рассмеялась.
— Угрожаешь мне? Неужели ты еще не понял, что любое неповиновение и вас вышвырнуть из этого дома как котят. Твоя сестра — будущая хозяйка рёкана, она носит традиционные одежды, и её волосы должны соответствовать.
— У всех хозяек таких отелей темные волосы, — произнес я. — И ни одной блондинки. Вам хочется, чтобы рёкан процветал? Тогда пусть у него будет хозяйка с прекрасными золотыми волосами.
— Её волосы как у американки, жители нашего острова ненавидят этих бесчестных захватчиков!
— А разве в ваш рёкан приходят местные? — я изогнул бровь. — Поверьте, туристы с больших островов устали от темноволосых японок, а вот блондинки с голубыми глазами у них в большом почете.
— Бесстыдство! — ахнула старуха. — Чтобы в моём рёкане…
— Либо так, — я повернулся к выходу. — Либо мы покинем это место, а вы можете продолжать костенеть в своих устаревших представлениях о жизни.
Рин крепко сжала мою руку и смущенно потерлась щекой по мое плечо. Я слабо улыбнулся в ответ, но тут увидел на её коже красноватые ссадины.
— Как у вас рука поднялась? — гнев вспыхнул во мне с новой силой. — С меня хватит.
— Вы не посмеете! Вам некуда идти! — Аямэ всплеснула руками.
— Ошибаетесь, — я повернулся к ней спиной. — У нас есть целый мир, который более добр к нам, чем собственные дед с бабкой!
— Лен, — прошептала мне на ухо Рин. — Брось, мне совсем не больно.
— Я не позволю им и пальцем тебя тронуть, — я нежно погладил её покрасневшую кожу. — Идем…
Я уже коснулся двери, но тут услышал быстрые шаги, а после пожилая женщина рухнула на колени, и вцепилась в рукав моей формы.
— Остановись, Син-кун, — прошептала она. — Второй раз он этого не переживет.
Рин обеспокоенно охнула, а я замер не в силах поверить в происходящее. В усталых старческих глазах стояли настоящие слезы.
========== Такт 57: Недомолвки ==========
Яркое майское солнце освещало крышу двухэтажного здания школы. Я прислонился к ограждению, и вытащил из кармана пиджака пачку сигарет. Новая школьная форма висела на мне мешком, хотя Рин не уставала повторять, что из-за изнурительных тренировок деда я скоро превращусь в бодибилдера. Как всегда, она мне льстила.
Уроки уже закончились, так что я без опаски щелкнул зажигалкой, и медленно вдохнул в себя горьковатый дым. В поместье курить было нельзя — носу старухи Аяме позавидовала бы даже гончая. Узнай она о моей привычке, меня бы избили чем-то похуже, чем бамбуковый меч. При воспоминании о тренировках, спина и бока предательски заныла. Соитиро был беспощаден, наказывая за любую провинность. Но, как ни странно я уже привык к подобному. Всю свою жизнь я был предоставлен самому себе, и не получал должной поддержки со стороны отца. Суровость дедовского воспитания была для меня в новинку, и не вызывала отторжения. А может, после плена у наркобарона, я стал конченым мазохистом.
Внезапно до моего слуха донеслись шаги, а после на крыше появилась девушка в школьной форме. Дымом я предпочитал травиться в одиночестве, запрятавшись за трансформаторную будку, так что школьница меня не заметила. Щурясь от яркого солнца, она приблизилась к ограждению, а потом затравленно оглянувшись, вытащила из сумки маленький розовый конверт. Развернула его, но тут сильный ветер вырвал листок из её пальцев.
— Нет! — отчаянно воскликнула она, и бросилась ловить письмо. Ветер, словно насмехаясь, покружил листок в воздухе, а потом прибил его к моим ногам.
— К-кагами-кун?! — испуганно выпалила девушка и покраснела. Как оказалось, это была одна из моих одноклассниц. — А что ты здесь…
— Дышу воздухом, — спокойно ответил я, и затушил окурок о бетонный пол. — Сохранишь это в тайне?
— Конечно, — школьница понятливо кивнула, а после с опаской покосилась на листок в моих руках. Я не глядя протянул ей его, а потом произнес:
«Это кажется твое?»
— А.ага, — пробормотала она. — Но ты ведь прочел его?
— Прочел, — солгал я, и повернулся чтобы уйти. — Но вынужден тебе отказать. Прости.
На крыше повисло неловкое молчание. В эту школу я поступил всего пару дней назад, но уже успел обзавестись парочкой фанаток. Девушка передо мной была одной из них. Так что мне не нужно было читать послание, или о чем-то спрашивать.
— Но почему? — девушка сжала в руке листок. — В Токио у тебя осталась девушка или…
Послышался быстрый топот шагов, а потом на крышу выскочила разгневанная Рин.
— Лен! Снова ты здесь?! Я же предупреждала, что… — она скрестила руки на груди, но увидев постороннюю резко осеклась. Голубые глаза задержались на злополучном листке.
— Прости, я уже закончил, — миролюбиво произнес я. — Пошли, иначе опоздаем на паром.
— Кагами-кун, ты так и не ответил! — выпалила девушка. — У тебя есть кто-то в Токио?
Я едва не скрипнул зубами. Столица или провинция, — эти чертовы фанатки везде одинаковые!
— У него никого нет в Токио, — холодно произнесла Рин, и демонстративно взяла меня за руку. — У него есть кое-кто здесь. Так, что держись от него подальше, поняла?
Я невольно восхитился. Все-таки учение у бабушки Аяме не прошло даром, и сестра начала вести себя как настоящая леди. Одноклассница испуганно вздрогнула, но Рин уже направилась прочь.
***
Всю дорогу до острова, она напряженно молчала, и я тоже благоразумно помалкивал. В своей необоснованной ревности Рин могла переплюнуть даже меня.
— Мы дома, — произнес я, увидев в гостиной Аяме. Старуха сидела за шитьем, нацепив на нос тонкие очки. Увидев меня, она поджала губы, и сухо произнесла:
— С возвращением.
— Добрый вечер, — Рин поклонилась по всем правилам этикета.
— Переоденься и помоги Томоми с ужином, — тон Аяме немного смягчился. — А тебя, Соитиро-сан ждет в додзё.
Покидая комнату, я не мог избавиться от чувства неловкости. После моей угрозы покинуть дом, Аяме перестала наказывать Рин, и в целом количество придирок с её стороны уменьшилось, но она никогда не звала нас по имени, ограничиваясь словами вроде «мальчик» и «девочка». Дед тоже не проявлял никаких теплых чувств, а сестру не удостаивал и взглядом. Неужели отец жил в такой токсичной обстановке все детство? Его добрый и мягкий характер в корне отличался от нрава родителей. Поэтому он с ними не ладил и сбежал, как только появилась возможность?
Погруженный в эти мысли, я приблизился к своей комнате. Теперь мы снова жили раздельно, но это не мешало нам засыпать вместе как в старые добрые. Решетчатая загородка с шорохом отъехала в сторону, но тут Рин несильно толкнула меня в комнату.
— Рин? — я круто повернулся, чтобы тут же быть поваленным на татами. — Что на тебя…
Остаток моей фразы был прерван её отчаянным поцелуем. Это было совсем на нее не похоже. Тонкие пальцы ерошили волосы, теплое дыхание смешивалось с моим.
— Хах…- сестра разорвала поцелуй, вытерев пальцем капельку слюны, скатывающуюся по подбородку. — Почему ты не отшил ей? Почему принял её дурацкое письмо?
— Я ничего не принимал, — я отрицательно покачал головой. — И сразу же отказал ей.
— Да, а отчего она начала выспрашивать про то, есть у тебя кто-то или нет? — глаза Рин загорелись опасным огнем. — Почему ты вообще пошел с ней на крышу?
— Это вышло случайно, — я уже устал оправдываться. — Хотя у меня к тебе тоже есть один вопрос.
— О чем ты?
— Второй год средней школы, — прошептал я и коснулся её щеки. — Ты отдавала письмо какому-то старшекласснику. Он тебе отказал?
— Какое еще…- Рин нахмурилась, а потом тихонько рассмеялась, прижавшись к моей груди. — Глупый Лен! Ты что следил за мной?
— И что с того? — с досадой произнес я, а потом резко перекатился, подмяв сестру под себя. — Тогда мне было так одиноко без тебя, а тут еще это!
— Успокойся, братец, — тонкие руки обвили меня за шею. — Это он признался мне, а я просто отказала и вернула письмо.
— Парень, пишущий любовные письма? — скептично хмыкнул я.
— Да, вот такая романтика, — Рин улыбнулась. — Ну, что ты удовлетворен?
— Мммм, — я крепче прижал к себе хрупкое тело. — Не совсем, и я не против принять признания от всех девушек в школе, чтобы ты и дальше ревновала меня.
***
Дни проходили за днями. Мы исправно ходили в школу, которая была расположена в городе на большой земле. Из-за пропусков, нам пришлось остаться в третьем классе старшей школы еще на год, но я совершенно не был против этого. После усиленной программы токийской школы, местные требования были просто детским лепетом, так что мы учились легко.
Конечно, наше прибытие было большой новостью для маленького города, но к счастью, нас никто не узнал. Как выяснилось, отец, видимо желая окончательно разорвать связь со своей родиной, добавил к своей фамилии еще один иероглиф. Таким образом и получилось «Кагамине», хотя додзё и рёкан принадлежали семье Кагами. Эта фамилия и спасла нас от разоблачения, хотя внимание привлекла знатно.
— Так вы внуки Соитиро Кагами?
— Этого сумасшедшего старика?
— А правда, что ваша мать — американка?
— Несчастный Синтаро, говорят он умер от переработки? Ох уж эта столичная жизнь!
Местные жители были дружелюбными, но любопытными, желая выспросить все подробности нашей жизни. Приходилось отделываться общими фразами, и быстро прощаться.
— Какие же они надоедливые, — шепотом пожаловалась Рин, когда мы с трудом избежали разговора с какой-то пожилой дамой. — Вот тебе и вышли за соком.
На остров опустился темный, по-летнему душный вечер. С моря дул сильный ветер, предвещая бурю.
— Да ладно, — ответил я и опустил монетку в прорезь автомата с напитками. — Мы единственное их развлечение. Через пару месяцев о нас забудут.
В выходные дни делать в поместье было совсем нечего, так что мы решили прогуляться и заодно купить что-нибудь холодное. Правда Аяме была резко против этого, и велела возвращаться как можно скорее.
— Если я буду хозяйкой рёкана, — Рин сокрушенно покачала головой. — О нас точно никогда не забудут.
Банка с грохотом выпала из автомата, и я протянул сестре её любимую апельсиновую газировку. Однако прежде, чем я успел выбрать напиток для себя, Рин дернула меня за край футболки.
— Лен, слышишь?
Из подворотни послышались громкие голоса и смех, а после на оттуда вышли несколько крепких мужчин в военной форме. Судя по нетвердой речи, они только вышли из бара, и скорее всего направлялись к казармам, что располагались на северной оконечности острова.
— Не обращай внимания, — шепнул я, делая вид, что выбираю газировку. На коже выступил холодный пот, и я молил всех богов, чтобы шумная компания прошла мимо. В этот раз боги были глухи к моим просьбам.
— Эй, малышка! Откуда ты здесь? — гаркнул один из военных, и сально улыбнулся. — Такая куколка ты только посмотри!
— Блондиночка, даром, что японка! — темнокожий солдат шутливо отдал честь. — Добрый вечер, мисс! Вы одна?
Пальцы Рин судорожно сжимали край моей футболки, но сестра нервно улыбнулась и ответила:
— Простите, сэр, я не одна.
— С этим пацаном что ли? — самый высокий из группы, белобрысый качок сверлил меня неприязненным взглядом. — Шел бы ты отсюда, парень. По-хорошему. Этот лакомый кусочек оставь нам, окей?
— Вот-вот, — поддакнул темнокожий. — Член еще не вырос с такими красотками гулять, так что…
— Не вам решать, что там у меня выросло, — хрипло произнес я. — Нам с сестрой уже давно пора домой, так что дайте пройти.
— А кто тебя держит, парень? — детина крепко хлопнул меня по плечу. — Вали домой, а мы твою сестрицу немного развлечем, а потом отведем домой в целости и сохранности.
Солдафоны оглушительно загоготали, но я сбросил чужую ладонь с плеча, и взяв Рин за руку, попытался уйти. А их терпение лопнуло.
— Стоять, куколка, — кто-то сильно дернул Рин за руку. Белобрысый оттолкнул меня, так что я чудом сохранил равновесие.
— Лен! — Рин взвизгнула, когда мужики сгребли её в охапку. Сквозь кровавую плену ярости я видел, как чужие грязные руки грубо тискают её сквозь ткань летнего платья. В голове что-то щелкнуло, и я бросился на ближайшего урода.
***
Рин отчаянно всхлипывала, испытывая жуткое отвращение от чужих прикосновений и сокрушительного запаха алкоголя. Однако, когда Лен, без единого звука бросился на белобрысого качка, в душе все перевернулось. Военный расхохотался, но потом поперхнулся, удивленно выпучив глаза, когда кулак парня крепко впечатался ему в солнечное сплетение. Очевидно он не ожидал, что худой подросток сможет что-то ему сделать, и это дало Лену преимущество. Но ненадолго.
— Вот говнюк! Отделайте его! — взревели остальные, и сразу двое бросились к напряженному как струна Лену. Сверкая безумными глазами, он умудрился поставить блок, но тут же получил ощутимый удар в грудь. Скривившись от отвращения, Рин сильно сомкнула зубы, и державший её мужик завопил благим матом.
— Лен! Помогите! Кто-нибудь! — закричала Рин, но тут же лицо обожгло как огнем, а в ушах зазвенело.
— Завались, сучка, — выругался мужик. — О себе лучше думай, этого сопляка мы просто убьем, а тебя…
— Давай! Мочи! Убейте его! — трое военных с азартом избивали лежащего на земле парня.
Рин задушено всхлипнула, и зажмурилась, не желая видеть происходящее.
«Помогите…кто-нибудь…»
***
Тяжелые армейские ботинки с силой врезались в мой живот, и я был близок к тому, чтобы выблевать все свои внутренности. В обычной ситуации я бы давно потерял сознание, но мысль о Рин не давала мне просто сдаться. Дерьмо! Я не для этого прошел через все это, чтобы вот так вот…нет, не позволю.
— Hasta la vista, baby, — белобрысый схватил меня за волосы, вынуждая посмотреть на себя и занес кулак.
Однако прежде, чем я ощутил боль от удара по толпе пробежал ропот. Детина выругался и обернулся, посмотреть, что случилось. Послышались гневные вопли, быстро сменившиеся на крики боли.
— Что мать вашу?! — рявкнул белобрысый, и в следующую секунду короткий удар в солнечное сплетение вновь заставил его захлебнуться, а потом военный мешком рухнул на землю.
Рядом прошаркали старческие шаги. Я с трудом приоткрыл глаза и увидел над собой две смазанные тени. В следующую секунду сознание померкло.
***
В небольшой деревянной кадке поблескивали кубики льда, когда девушка, суетливо семеня, приблизилась к комнате.
— Прошу прощения, — Томоми отодвинула дверь и прошмыгнула внутрь. — Я принесла лед.
— Спасибо, — Рин сидела у изголовья футона, на котором лежал её брат. Его обнаженную грудь покрывали многочисленные кровоподтеки, а на бледном лице блестела испарина.
Томоми неловко опустилась по другую сторону постели и начала помогать делать компрессы. Потянувшись за полотенцем, девушка заметила, что запястье Рин покраснело и опухло. Но она как ни в чем ни бывало завернула лед в ткань и приложила прохладное полотенце ко лбу Лена, и не удержавшись провела пальцами по впалой щеке. В глазах защипало. Почему? Почему он всегда лезет на рожон?!
Тут послышался легкий шорох отворяемой двери.
— Идем, тебя хочет видеть Соитиро-сан, — прохладно произнесла Аяме, и взмахнув расшитым рукавом кимоно, скрылась за дверью.
— Томоми, — Рин поднялась на ноги. — Присмотри за ним, хорошо?
— Конечно, положитесь на меня! — служанка с готовностью заняла место подле бессознательного юноши. — Я с него глаз не спущу.
Рин только кивнула, хотя ей безумно не хотелось оставлять брата одного. И еще больше ей не хотелось предстать перед дедом.
— Соитиро-сан, — Аяме поклонилась перед входом. — Она здесь.
Рин в свою очередь, нервно поклонилась, и неуверенно шагнула в гостиную. Дед сидел у очага, смежив тяжелые морщинистые веки. Девушка опустилась на подушку напротив, а потом склонилась, коснувшись лбом пола.
— Огромное вам спасибо, что спасли нас, — прошептала она, чувствуя, как в глазах закипают слезы. Она и впрямь была невероятно благодарна этому угрюмому старику.
— Выпрямись, — скрипучим голосом произнес Соитиро. — Почему ты и твой брат оказались на улице так поздно?
— Простите, мы всего лишь решили купить напитки, — ломким голосом произнесла Рин, избегая смотреть в черные глаза.
— Как твой брат? — голос Соитиро кажется немного смягчился.
— Он все еще не пришел в себя, — девушка судорожно стиснула руки на коленях. — Мы наложили лед, но повреждений много.
— С ним все будет в порядке, — старик медленно поднялся на ноги. — Больше не шатайтесь по улицам после захода солнца.
— Конечно, — Рин снова поклонилась, ожидая пока дед покинет комнату, но прежде, чем выйти в коридор он помедлил, и произнес: «Твоему запястью тоже нужен лед».
— Ай, — Рин поморщилась, когда вокруг правой руки обернули ледяную ткань.
— Терпи, — фыркнула Аяме. — Тебе еще повезло, что отделалась легким ушибом. Я же велела вам возвращаться как можно скорее!
— Простите, мы немного забыли о времени…
— Несносные дети, — покачала головой Аяме, а после вернулась за низкий столик. — От вас одни проблемы.
— Спасибо за заботу.
— Оставь свои колкости при себе, — старуха взяла в руки длинную курительную трубку и резко вытряхнула из нее пепел.
— Это был вовсе не сарказм, — прошептала Рин. — Я по-настоящему благодарна вам, бабушка.
— Хватит называть меня так, — отрезала Аяме, раскуривая трубку. — Аж с души воротит.
В комнате повисла напряженная тишина, а после Рин задала вопрос, который мучал её все время, пока она жила в этом доме.
— За что вы нас так ненавидите?
***
В зеленой листве громко кричали цикады. Каменные ступени храмовой лестницы нагрелись от жары, и казалось готовы были воспламенить подошвы плетеных сандалей. Однако девушка в старом кимоно из дешевой ткани, упрямо продолжала подниматься наверх. Наконец, задыхаясь от жары и усталости, она достигла последней ступеньки, а через секунду под её ногами заскрипела мелкая галька.
С трудом переводя дух, женщина откинула темные пряди с лица, а потом замерла. Церемония уже закончилась, и небольшая группа людей, весело гомоня, провожали молодоженов к статуе для подношений. Женщина судорожно вцепилась в рукав кимоно, когда увидела статного мужчину с черными смоляными глазами, и его молодую жену — красавицу из Токио.
Небо над храмом было затянуто тучами, а с моря постоянно дул холодный пронизывающий ветер. Фигуры в черных одеждах подходили к алтарю, кланялись, зажигали благовония, кое-кто оставлял конверты с деньгами. Наконец подошла очередь Аяме. Нервно кутаясь в тонкую шаль, она подошла к алтарю, и тут услышала звонкий детский голос:
— Папа, а где мама?
Аяме вздрогнула и подняла голову. Темноволосый мальчик лет пяти пытливо вглядывался в мгновенно постаревшее лицо своего отца. Аяме взглянула в черные, помертвевшие глаза. Соитиро взял мальчика за руку, и отвел немного в сторону, а после опустился на колени, чтобы быть с сыном одного роста.
— Папа?
— Синтаро, — севшим от долгого молчания голосом произнес мужчина. — Твою маму убили.
***
В воздухе висела легкая сизая дымка, сквозь которую Аяме внимательно рассматривала лицо сидящей перед ней девушки.
— Ненавижу вас? — старая женщина задумчиво склонила голову. — Пожалуй, что так, хотя вы не сделали ничего такого, чтобы заслужить мою ненависть.
— Тогда почему же? — Рин пытливо вглядывалась в лицо Аяме, и та быстро отвела глаза. — Бабушка?
— Я вам не…- начала было старуха, но потом покачала головой и поднялась на ноги и подошла к стенному шкафу. Спустя некоторое время, она вернулась к своей трубке, и протянула девушке тяжелую книжицу в кожаном переплете.
— На последней странице, — Аямемедленно затянулась. — Третья фотография слева.
Рин открыла книгу, которая оказалась альбомом, и нашла нужное фото. На старой, но все еще четкой фотографии была изображена семья из трех человек. Красивая женщина с ласковыми карими глазами держала на коленях мальчика лет пяти, а за спинкой кресла стоял высокий статный мужчина в военной форме.
— Это…?
— Марико, — сухо произнесла Аяме. — Жена господина Соитиро, и мать твоего отца.
— Не может быть, — не веря своим ушам, Рин жадно вглядывалась в фотографию. — Тогда вы…
— Да, — голос Аяме дрогнул. — Я даже не жена, а простая домработница. Я жила в этом доме сколько себя помню, и Соитиро-сан всегда обращался со мной, как с членом своей семьи. А после смерти Марико, он попросил меня присматривать за его сыном. Сам он так и не смог оправиться от произошедшего.
В комнате снова повисла тишина, и Рин не знала, как задать интересующий её вопрос.
— Она умерла, — внезапно ответила Аяме. — На следующий день, как сделали эту фотографию. Приближался Новый год, и Марико отправилась купить мандарины — любимые фрукты Синтаро.
Рин испуганно вздрогнула, подумав о том, что тоже любит их.
— Баржа с провизией запаздывала из-за плохой погоды, так что Марико возвращалась домой затемно. Чтобы сократить путь от порта, она отправилась через американский квартал, — мрачно произнесла Аяме. — Военные праздновали свой религиозный праздник, так что им разрешили пить всю ночь напролет.
После этого старуха опять надолго замолчала, а Рин деревянными пальцами перевернула страницу. Ей не хотелось думать, о том, как умерла эта женщина с ласковым взглядом.
— С тех пор прошло больше сорока лет, — Аяме отложила погасшую трубку. — Но не было ни дня, чтобы Соитиро-сан не думал о своей убитой жене, чтобы не ненавидел американцев всем своим сердцем. Единственным лучиком света для него был сын.
Последние слова женщины прозвучали на удивление мягко, а Рин с трепетом склонилась над фотографией молодого человека в школьной форме. Лучистые карие глаза и невероятный беспорядок на голове. Совсем как у Лена.
-Он унаследовал характер, и музыкальный талант от своей матери, — Аяме ностальгически улыбнулась. — Марико прекрасно играла на сямисене и флейте, но Син-кун хотел играть свой ужасный рок-н-ролл. Соитиро-сан не препятствовал, даже когда Син-кун сбежал на материк, он был уверен, что сын вернется. Он и правда вернулся, но вместе с собой он привез её.
Аяме тяжело посмотрела на Рин, скользнув взглядом по её светлым волосам.
— Мою маму? — ахнула Рин. Она помнила, как в детстве ездила на Окинаву вместе с родителями, но они ведь не заезжали в Ие.
— Для Соитиро-сана это стало сильнейшим ударом, — Аяме поджала губы. — Всю свою жизнь он говорил сыну о том, что его мать убили американцы, но тот вот так запросто женился на одной из них. Соитиро-сан не смог это вынести, и отрекся от Сина. С тех пор они не общались, хотя Син не прерывал попыток наладить контакт.
Женщина положила на стол толстую пачку писем и открыток. На пожелтевшую бумагу капнули несколько слезинок.
— А теперь он мертв, — всхлипнула Аяме, а потом воскликнула срывающимся голосом. — А сегодня мы едва не потеряли вас! Глупые дети, я так…так волновалась…
Старая женщина прижала ладони к лицу, и тихо заплакала.
— Аяме-сан, — Рин успокаивающе погладила её по плечу. — Простите меня за то, что была с вами так груба, пожалуйста не плачьте.
— Это ты прости меня, — Аяме поспешно промокнула слезы платком. — Рин-чан, я ошибалась. В тебе все же больше от Син-куна, чем кажется на первый взгляд.
***
Удар. Выдох. Удар. Шаг. Удар. Поворот. Поклон.
— Хорошо, — Соитиро внимательно посмотрел на меня, а потом его старческие губы скривились в подобии улыбки. — Теперь тебя так просто не уложат.
— Спасибо, сенсей, — я учтиво поклонился, ощущая, как по спине стекает пот, а в крови бушует адреналин. — Ваши уроки очень помогли.
— Да уж, теперь ты не похож на богомола, — фыркнул старик и поднялся на ноги. — Можешь идти, сегодня ведь важный день?
— Да, — я поправил на себе форму. — Вы придете?
— Этот рёкан построили мои предки, — проворчал Соитиро. — Разумеется, я хочу взглянуть на молодую хозяйку.
Я плотно задвинул за собой дверь, а потом опрометью помчался по коридору, то и дело оскальзываясь на гладком полу. Всю предыдущую неделю дом убирали так, словно скоро наступит Новый год.
— Лен-кун?! — Аяме, в белом кимоно расшитым фиолетовыми ирисами, грозно посмотрела на меня. — Отчего ты носишься по коридорам словно дитя малое?
— Так ведь сегодня праздник, бабушка, — я смущенно взъерошил влажные от пота волосы. — Гостиница снова открыта.
— Я и без тебя это знаю, негодник, — она ощутимо треснула меня по лбу веером. — И перестань называть меня бабушкой. Лучше иди и переоденься, пока гости не пришли.
— Хорошо, — я поклонился и поспешил дальше.
После того инцидента с бандой американцев прошел месяц, и с тех пор много изменилось. Мы все также учились в школе, но теперь возвращаться домой стало в разы приятнее. Аяме перестала ожигать нас презрительным взглядом, став гораздо дружелюбнее, хотя её строгость никуда не исчезла. Соитиро тоже стал немного мягче, и часто рассказывал за ужином о том, какой достопримечательностью был рёкан в прошлом. Вот и сегодня, он явно был доволен тем, что Рин продолжит дело его покойной жены.
***
Острая шпилька в который раз больно оцарапала кожу, но Рин сдержалась.
— П-простите, госпожа, — промямлила Томоми и убрала непослушную прядь со лба девушки. — Все в порядке?
— Да, все хорошо, — Рин кисло улыбнулась, хотя ей уже было трудно дышать из-за тугого оби, а обилие косметики превращало её лицо в маску. И все это на фоне ужасного волнения.
— Вы такая красивая! — Томоми всплеснула руками. — Гости точно будут в восторге!
«Ага, после того как я разолью чай по полу, » — невесело подумала Рин, но тут в дверь сдержано постучали.
— Рин-чан, ты готова? — Аяме скептично осмотрела работу Томоми, но осталась довольна. — Идем, все уже собрались.
— У-угу, — выдавила из себя Рин, ощутив резкий приступ тошноты.
— Не мямли, — Аяме наградила её суровым взглядом. — Вспомни все, чему я тебя учила.
— Хорошо, — только и могла ответить Рин. Сердце колотилось где-то в горле, а перед глазами все плыло. Подобное волнение она испытывала лишь единажды, во время прослушивания в Криптон, но сейчас на кону была не сомнительная карьера айдола. А доверие её семьи.
На ватных ногах Рин вошла в гостиную, где её уже ждали жители села. Многие из них просто пришли поглазеть на полукровную внучку Кагами. Большинство из них были стариками, которые ехидно посмеивались, уверенные в том, что столичная барышня совершенно не разбирается в искусстве чайной церемонии.
Рин обвела взглядом присутствующих, и тут заметила брата. Он сидел рядом с дедом, и смотрел на нее. И если бы не толстый слой пудры, она бы точно покраснела как помидор. Кто давал ему право раздевать её взглядом при всем честном народе?!
— Господа, добро пожаловать в рёкан Кагами, — звенящим голосом произнесла Рин. Пусть себе пялиться, я не проиграю!
В этот раз все прошло прекрасно. Потягивая чай, гости расслабились. Тарелки со сладостями стремительно пустели, и чтобы развлечь народ, Рин взяла в руки сямисен. В отличие от брата, её музыкальным инструментом было фортепиано, но под руководством Аяме она быстро овладела щипковым сямисеном, и могла исполнять даже старые японские баллады. Но сейчас ей хотелось исполнить нечто другое.
Эта песня в свое время взорвала чарты, и не сколько из-за исполнения Хацуне, сколько из-за провокационной лирики, в которой многие углядели призывы к экстремизму. К счастью, в этом обществе подобная песня должна быть встречена на ура. Ловкие тонкие пальцы едва-едва касались струн, но звук получался сильным и быстрым. Рин прикрыла глаза и запела.
Включаем для настроения: Kagamine Rin — Senbonzakura
***
Стоило мне услышать вступление, и я не мог удержаться от улыбки. Рин и так покорила сердца этих замшелых стариканов, но теперь точно станет местной знаменитостью. Вслушиваясь в её пение, я никак не мог отделаться от ощущения, что сейчас она поет в разы лучше, чем когда-либо. Без электроники и прочих современных приблуд, я мог слышать её настоящий голос. Словно она была создана для такого исполнения.
Прозвучал последний аккорд, и все присутствующие тут же разразились аплодисментами.
— Благодарю вас, — Рин с улыбкой поклонилась. — И надеюсь видеть вас в нашем отеле как можно чаще.
Я криво усмехнулся. Теперь-то от посетителей отбоя не будет.
***
— Хорошая работа, — Аяме скупо улыбнулась. — Сегодня у нас праздничный ужин.
— Правда? — в голубых глазах зажглась надежда. — Неужто…
— Хозяин мясной лавки был так тронут твоей песней, что презентовал отелю лучшую свиную вырезку, — кивнула женщина. — Так что не опаздывай, и не снимай кимоно. Оно тебе к лицу.
Рин просияла и поспешно поклонилась, а потом поспешила свою комнату. Её не терпелось узнать мнение Лена о сегодняшнем выступлении. А еще предъявить ему претензии насчет слишком красноречивых взглядов.
— Лен! — девушка захлопнула дверь, и обвинительно ткнула пальцем в брата, который вальяжно развалился на её футоне. — Что это вообще было?
— Чудесное выступление, — просто ответил он, и хитро улыбнулся. — И это кимоно тебе очень идет.
— Не уходи от разговора, — Рин опустилась на колени рядом с футоном. — Твоя эта улыбка…
— Хм? — он наклонил голову. — А что там с моей улыбкой? Она обворожительная?
— Вовсе нет! — вспыхнула Рин, и поспешно шлепнула его по руке, которой он пытался погладить её лодыжку. — Я хочу, чтобы ты был более сдержанным, ведь если о нас узнают, то мы потеряем все, чего достигли.
— Хо, тебе так понравилось быть хозяйкой рёкана, — парень протянул руку и снял с её головы заколку в виде цветка. — Не ты ли говорила, что не хочешь ей быть?
— Я…просто, — Рин стушевалась.
— Не бери в голову, я просто дразнил тебя, — её брат негромко рассмеялся. — Ты прекрасно смотришься в этой роли, словно была для нее рождена.
— Ты правда так считаешь?
— Конечно, — Лен хитро прищурился. — А еще я понял, что у меня появился новый фетиш. Девушки в традиционных одеждах невероятно привлекательны.
***
Мягкий футон был благополучно забыт, но мне было удобно и на полу.
— Лен, давай не сейчас, — вопреки своим словами Рин так льнула ко мне. — Скоро ужин.
— Я не голоден, — произнес я, жадно покрывая поцелуями её шею. Кимоно сползало с покатых плеч, и Рин стыдливо прикрылась, поскольку под него не надевали белья.
— Стой…аха.ты умеешь надевать кимоно? — Рин всхлипнула, когда я сильно сжал её грудь.
— Не умею, — хриплым от возбуждения голосом произнес я, и распахнул полы традиционной одежды. — Но я что-нибудь придумаю.
— Ммм…Лен, — сестра томно вздохнула, когда я коснулся её внизу, а потом потянулась за поцелуем. От её кожи пахло какими-то ароматическими маслами, от которых кружилась голова, так что я жадно целовал её, рыча и до боли прикусывая губы. Напряжение нарастало, и я уже хотел закончить с прелюдией, как вдруг услышал легкий шорох.
Время застыло. Очень медленно я повернул голову и встретился взглядом с Томоми. Она в ужасе таращилась на меня. Сверток с одеждой с шумом упал на пол, а после девушка опрометью кинулась прочь.
Я снова все испортил.
========== Такт 58: Возвращение домой ==========
Окинавское лето напоминало курорт в тропиках. Жаркие дни то и дело сменялись затяжными дождями. Конец триместра ознаменовался невыносимо душной погодой, так что даже кондиционеры не спасали. И тем не менее, я вновь оказался на крыше. Это стало для меня своеобразным ритуалом, который к тому же помогал мне привести в порядок расшатанные нервы. В последнее время они сдавали сильнее обычного.
Я глубоко затянулся, а потом медленно выдохнул дым в ясное голубое небо, на котором огненным шаром зависло беспощадное южное солнце. Прошло уже две недели, с того дня, как Томоми узнала о нас, но видимо пока ничего не рассказала старикам. По крайней мере я не заметил никаких изменений в их поведении, хотя в самой служанке произошла разительная перемена. Она перестала беззаботно болтать с сестрой, а при виде меня старательно отводила глаза. Была большая вероятность, что такая скромная и покладистая девушка унесет нашу тайну с собой в могилу. Однако Рин не верила в это, и сейчас это было главной моей проблемой. Мы снова отдалились.
Сестра полностью вжилась в роль молодой хозяйки, уделяя отелю все свободное время. Клиентов было в достатке, так что в поместье нам негде было поговорить без риска быть подслушанными. К счастью, школьные занятия еще не закончились, но и тут Рин умудрилась свести наше общение к минимуму, внезапно воспылав дружескими чувствами к одноклассникам.
Вот и сейчас, она обедала во дворе школы, в окружении других девушек. Я же неотрывно следил за ней с крыши, не обращая внимания на то, что скурил сигарету до фильтра.
***
Рин сидела на коленях, держа спину идеально прямо, и медленно наигрывала старинную японскую мелодию, стараясь не замечать масляный взгляд сидящего напротив клиента.
Светловолосая японка, заведующая рёканом — большая редкость. Так что постояльцы приходили сюда исключительно для того, чтобы поглазеть на неё. Это уже стало утомлять. В гостиной было невероятно душно, а легкий звон колокольчика на двери лишь раздражал, так что Рин, мечтая поскорее спровадить надоедливого гостя слишком сильно ударила по струнам, и одна из них звонко лопнула.
— Ой, какая незадача! — мужчина поспешил к ней. — Госпожа, вы не поранились?
— Все хорошо, — Рин поспешно наклонила голову и отложила инструмент. — Прошу прощения, я немедленно сменю струну и…
— Дайте я посмотрю, я ведь врач, знаете ли, — гость легонько коснулся ладони Рин и по коже пробежало ощущение легкой брезгливости. — К счастью, все в порядке. Ваши прекрасные пальцы…
— Благодарю, — прохладно произнесла Рин, и мягко высвободила руку. — Ванна уже готова, но может вы предпочтете сначала поужинать?
— Только если в вашей приятной компании, — мужчина заискивающе улыбнулся. — Вы ведь ужинаете вместе с гостями?
Рин на секунду стало на по себе, но она нашла в себе силы любезно улыбнуться.
— Простите, но у меня сегодня еще много дел, — с этими словами она поднялась на ноги, стойко вытерпев сотню иголок, воткнувшихся в стопы. — Приятного вам вечера.
На короткий миг лицо клиента исказилось от раздражения, но потом он вновь начал расшаркиваться перед молодой хозяйкой.
С трудом избавившись от его назойливой компании, Рин поспешила в свою комнату. Кимоно было очень неудобным, а голова уже болела от заколок, поддерживающих её волосы, но, чтобы сменить одежду Рин потребовалась бы помощь Томоми. Так что девушка нашла моток запасных струн, и отправилась к комнате брата. На душе скребли кошки, ведь они не были наедине две недели. Кто знает, чем это может закончится?
Рин неуверенно замерла перед решетчатой дверью, а потом глубоко вдохнула и легонько постучала.
— Лен, это я, можно войти?
— Можно, — послышалось с той стороны, и Рин прошмыгнула в комнату. Парень сидел за низким письменным столом, а вокруг него были разбросаны смятые листы бумаги.
— Ты занят? — неловко переминаясь с ноги на ногу, спросила Рин.
— Для тебя я всегда свободен, — Лен отложил карандаш, и взглянул на сестру. — Что случилось?
— На сямисене порвалась струна, — девушка протянула ему инструмент, принадлежавший покойной Марико. — Сможешь заменить?
— Раз плюнуть, — он бережно взял сямисен и любовно провел пальцами по корпусу. Рин покраснела и нервно закусила губу, вспомнив, что он может вытворять этими самыми пальцами.
— Интересно, — Лен легонько тронул струны. — Сколько кошек ушло на этот инструмент?
— Лен! — девушка возмущенно вспыхнула. — Ты просто ужасен!
— Это старый сямисен, — пояснил брат. — Раньше их обтягивали кошачьей кожей.
— Не хочу даже думать об этом! — фыркнула Рин и отвернулась, делая вид, что осматривает комнату, хотя сама краем глаза следила за тем, что делает брат. Замена струны — дело не хитрое, но он делал все с величайшей осторожностью, словно сяисен был живым существом.
— Вот и все, — парень слегка подкрутил колки, а потом вернул инструмент сестре. — Проверишь?
— Не стоит, я доверяю тебе, — Рин осмотрела работу. — Спасибо.
— Спасибо? — Лен криво улыбнулся. — За свои услуги я беру больше, чем это.
— О, правда? — Рин поморщилась, приготовившись к непристойным просьбам. — И что же ты хочешь?
— Сыграй мне, — он невинно улыбнулся, но Рин едва не закатила глаза.
— Помилуй, я устала играть, — девушка сжала пальцы. — Посмотри какие мозоли.
— Хм…- Лен с видом знатока осмотрел легкие шероховатости на нежных подушечках, а потом внезапно поднес их к губам и поцеловал.
— Ч-что ты?! — выпалила Рин, мгновенно зардевшись.
— Ну это взамен того, что ты не можешь отплатить мне игрой, — парень коснулся губами ладони, а потом перешел на запястье.
— Перестань, — Рин попыталась высвободить руку. — Помнишь, что было в прошлый раз? А что если…
— Все в порядке, — он нежно провел губами по почти стершемуся шраму на запястье. — Томоми ничего не рассказала, и…
— Дело не только в этом! — Рин отстранилась. — Мы только начали возвращаться к нормальной жизни, старики нас любят, рёкан процветает и…
— Так значит тебя только это волнует? — тихо спросил Лен, и смерил сестру скептическим взглядом. — Нравится, когда перед тобой пресмыкаются, называют тебя госпожой? Браво, моя принцесса, я в восхищении.
У Рин перехватило дыхание. Перед глазами тут же вспыхнул сегодняшний инцидент с гостем.
— Да, что ты…понимаешь?! — вскипела она. — Думаешь мне легко это далось?! Тебя они любят потому, что ты просто похож на отца, но я, я для них чужая! И всегда такой останусь! На меня смотрят как на диковинного зверя в клетке!
Стены в комнатах были в буквальном смысле из картона, но Рин было плевать. В глазах закипали обидные слезы. Она демонстративно развернулась и уже хотела покинуть комнату, но тут её крепко обняли со спины. Носа коснулся знакомый пряный аромат.
— Прости меня, — глухо прошептал Лен, прижимаясь лбом к её плечу. — Я и правда ужасен. Как всегда, думаю только о себе, и даже не задумываюсь какого тебе. Прости, Рин, я больше не буду настаивать и, если ты хочешь — я уйду.
От этих слов Рин ощутила, как тревожно вздрогнуло сердце, а потом повернулась лицом к брату.
— Глупый Лен, — прошептала она, касаясь его щеки. — Разве ты забыл, что будешь вечно искупать свою вину передо мной? Так что, даже не думай сбежать от меня.
— Да, — он крепче прижал к себе девушку. — Вечно.
Несколько секунд прошло в напряженном молчании, а потом Рин почувствовала странное давление на уровне пояса. На её лице мелькнуло удивление, а потом она покрылась кирпичным румянцем.
— Лен?!
— Две недели воздержания, — невозмутимо ответил он. — Просто адские муки.
— Не обязательно было доходить до такого, — смущенно проборматала Рин, пытаясь отстранится. — Мог бы и сам…
— Зачем самому, когда у меня есть ты? — парень нахально улыбнулся, и Рин едва удержалась, чтобы не треснуть его чем-то тяжелым.
— Извращенец, я не буду этого делать!
— Хм, тогда может мне следует попросить Томоми? Все-таки отчасти это её вина…
— Хватит дурачиться! — блондинка несильно дернула брата за волосы. — И только попробуй подойти к ней с такой просьбой!
— Ну может тогда сама возьмешь ответственность? — в голубых глазах парня плясали бесенята. — Раз уж шуметь нам нельзя.
— Ладно, — Рин смущенно опустила голову. — Вот только…я не умею.
***
Мне казалось, что я сойду с ума. Рин сидела рядом со мной в пол оборота, так что я мог видеть её лица, а только часть шеи и краешек розового ушка выглядывал из-под волос. А её рука тем временем неуверенно шарила на резинке моих шортов. Это чертовки заводило, и раздражало одновременно.
— Сюда, — я осторожно направил её ладонь и слегка вздрогнул, когда прохладные пальцы сомкнулись на разгоряченной плоти.
— П-прости, я случайно, — пробормотала Рин и неловко начала двигать рукой. Получалось из рук вон плохо, равно как и этот каламбур.
— Будет удобнее, если ты будешь видеть то, что делаешь, — шепнул я ей на ухо, но она покачала головой, ссутулив плечи. Какая странная попытка сыграть невинность, в то время как я прекрасно знал, насколько Рин может быть испорченной.
— Что ты делаешь?! — испуганно прошипела она, когда я протянул руку, и бесцеремонно просунул в вырез кимоно.
— Такими темпами, — я сжал её грудь, услышав, как из её рта вырвался тихий стон. — Мы провозимся до утра.
— Я никогда это не делала, — прерывисто выдохнула Рин, когда я коснулся затвердевшего соска. — Так что…
— Сильнее, — я прервал её, в очередной раз сжав мягкую округлость, в этот раз уже грубее, словно бы подстегивая. Рин повиновалась, и я тихо застонал, ощущая, что конец близок.
— Лен, — Рин прижалась к моему плечу, смотря на меня горящими глазами.
— Отпускай, — я зажмурился, но давление никуда не делось, так что мне ничего не оставалось делать, кроме как обильно кончить, испачкав не только татами. Я бессильно упал на спину, с трудом восстанавливая дыхание. В голове появилась слабая мысль о том, что надо убрать все следы этого непотребства, но она тут же испарилась, когда Рин произнесла.
— Как много…- она задумчиво рассматривала свою ладонь, испачканную белесой жидкостью. — Пахнет странно и…
— Рин! — теперь настала моя очередь краснеть, потому что Рин поднесла ладонь ко рту. — Даже не думай!
Сестра вздрогнула, а потом покраснела до корней волос. Я же сбросил с себя сонливость и начал приводить комнату в порядок.
— Вот, — я осторожно вытер её ладонь салфеткой на два раза. — Обязательно помой руки, хорошо?
— Ты что, мизофоб? — хмыкнула Рин.
— Дело не в этом, — неохотно произнес я. — Но ни одна капля этого не попадет на тебя.
— Почему? — нахмурилась Рин. — Ведь тогда, когда мы еще жили в Токио…
Упоминание того времени вызвало у меня гнетущее ощущение. Тогда я сходил с ума от вседозволенности, но никогда не забывал о самых страшных последствиях.
— Я предохранялся, — салфетки были выброшены в мусор. — И давал тебе таблетки, так что все было в порядке.
— Но это совсем другое, — Рин снова поглядела на свою ладонь. — Почему?
Меня передернуло от её испытующего взгляда. Как ей объяснить, не вдаваясь в подробности?
— Разве тебе не мерзко? — я судорожно сглотнул, испытывая непреодолимое желание помыться. — Чувствовать липкое, теплое на своей коже и…
Горло сдавило спазмом и меня резко затошнило.
— Лен?
— Прости, мне нужно немного побыть одному, — я вымученно улыбнулся и открыл перед ней дверь. — Спасибо, что…в общем, мне было приятно.
Сестра настороженно посмотрела на меня, и шагнула в коридор, но потом резко оглянулась и порывисто обняла.
— Лен, ты вовсе не мерзкий, — прошептала она, успокаивающе поглаживая меня по волосам. — Не бойся, все уже в прошлом. И я никогда, никогда слышишь, не буду испытывать отвращение к тебе.
— Рин, — я поднял голову, и сестра, потянулась ко мне. В тот миг, когда её губы коснулись моих, я ощутил, как страх и отвращение растаяли как дым. Отвечая на её нежный поцелуй, я крепко прижал её груди. Рин права. Я расклеился как последний слабак. Не важно, что было раньше, главное, что сейчас мы были вместе.
Звук скрипнувшей половицы был громом среди ясного неба. Рин мгновенно отлепилась от меня и затравленно оглянулась. Дед смерил нас тяжелым взглядом, а потом молча указал ей на дверь в её комнату. Она нервно сцепила руки в замок, и скрылась за решетчатой загородкой, бросив на меня полный отчаяния взгляд. Я еле заметно кивнул ей, но дед проскрипел: «Иди за мной».
***
Рин с трепетом вслушивалась в каждый звук. Шаркающие старческие и напряженно-деревянные шаги Лена стихли в отдалении. После этого Рин просто бессильно опустилась на пол, и в отчаянии вцепилась в свои волосы.
***
Я думал, что Соитиро отведет меня в додзё, и это будет последней комнатой, что я увижу перед смертью, но нет. Минуя тренировочный зал, я оказался перед обычной с виду комнатой. Обстановка внутри была до ужаса аскетичной. Кроме небольшого столика в углу и крошечной камиданы, там ничего не было.
Старик встал на середине комнаты, а потом повернулся ко мне лицом, встав в идеальную стойку.
— Защищайся. Иначе ты можешь умереть.
В следующее мгновение его кулак устремился к моей голове, и замер в паре миллиметров от лба. Мне казалось, что от деда исходят электрические импульсы, а его глаза сверкнули гневом.
— Почему ты не поставил блок, болван?!
— Потому что вы правы, — тихо произнес я.
— Что?!
— Я совершенно точно заслужил это, поэтому не вижу причин защищаться.
Пару мгновений Соитиро сверлил меня взглядом, а потом кивком указал на пол.
— Сядь.
Я опустился на колени. Нервы были натянуты до предела, хотя я старался сохранять хорошую мину при плохой игре.
— Итак, — старик поднял на меня тяжелый взгляд. — Я жду объяснений.
— Нечего объяснять, — произнес я, не отводя глаза. — Рин и я, мы любим друг друга. Не только как брат и сестра.
— Ну, это я уже понял, — скучающим тоном произнес Соитиро, кажется уже забыв про свой гнев. — Что ты намерен с этим делать?
— Это не просто подростковая глупость, я серьезен в своих чувствах к ней, так что, не отступлюсь.
— Пфф, — старик скептически хмыкнул. — Я это уже слышал. Двадцать лет назад, такой же глупый мальчишка сидел передо мной и доказывал, что его чувства к той американке вечны и нерушимы. Что он пойдет ради нее на все, и никогда не оставит.
Старик мрачно вздохнул.
— Угадай, где он теперь?
— Я не такой как мой отец, — с непонятной злобой произнес я, а потом вспомнил о том, зачем отправился в наркопритон, и мне стало не по себе.
— Он бросил свою семью, ради какой-то девки, — проворчал Соитиро. — В тебе гораздо больше от отца, чем в нем было от меня. И это меня страшит.
— Во-первых, — я закусил удила. — Эта девка, какой бы она ни была — моя мать. А во-вторых, Рин — это все, что у меня есть.
В комнате повисла напряженная тишина.
— Вижу, что ты готов на все ради нее, — черные глаза смотрели внимательно. — Но готова ли она отплатить тебе тем же?
— Мы через это уже проходили, — устало произнес я. — Мои поступки в Токио, им нет прощения, но она нашла в себе силы и приняла меня таким, какой я есть. Для меня это достаточное доказательство.
— Глупец, — хмыкнул Соитиро. — Ты совсем не знаешь женщин. Сегодня они говорят, что всем довольны, а завтра будут обвинять тебя во всех смертных грехах.
— Рин не такая, — с уверенностью сказал я, но Соитиро только покачал головой.
— Я не одобряю ваши отношения, — он вынул из рукава кимоно платок и вытер выступившую на лбу испарину. — Но и препятствовать не буду.
— А? — от удивления даже оставил вежливый тон.
— Понимаю, что любые запреты бесполезны, вы просто сбежите от нас, оставив умирать в одиночестве, — на лице Соитиро появилось подобие улыбки. — Да и лучше так, чем ты сбежишь в штаты с какой-нибудь американкой.
Выйдя из комнаты деда, я чуть ли не галопом помчался к Рин, ощущая, что сердце вот-вот вырвется их груди.
— Рин! — я резко распахнул дверь, и увидел сестру, которая бледным призраком сидела у стены, прижав колени к груди. — Рин! Все в порядке! Он все понял!
Пару секунд она тупо смотрела на меня, а потом в глубине голубых глаз зажглось понимание. В следующий миг я уже обнимал её дрожащее тело.
— Я.я так волновалась, — всхлипнула девушка, доверчиво прижимаясь ко мне. — Боялась, что он тебя убьет.
— Что за глупости ты говоришь? — я погладил её по спутанным волосам. — Он уже потерял нашего отца из-за своих принципов, и не допустит это снова. Кстати об этом.
Я вытащил из кармана телефон, и нашел нужный номер.
— Что ты задумал? — спросила Рин, с любопытством заглядывая в девайс. — Пишешь Гуми?
— Ага, — я нажал отправить. — У меня есть к ней одна маленькая просьба.
***
Июль традиционно считается месяцем фестивалей и праздников. По всей Японии в городах устраивают красочные представления с танцами и песнями, а вечером наслаждаются главным летним развлечением — фейерверками. Но на Окинаве в середине июля поминают тех, кто ушел в лучший мир.
— И почему О-бон так рано? — Рин осмотрела себя в зеркале, поправляя красивый желтый пояс на кимоно. — Везде же он в августе.
— Все праздники на Окинаве отмечают по лунному календарю, — пояснила Томоми, и натянуто улыбнулась. — Вы ведь танцуете сегодня вечером?
— Хотелось бы, но меня пригласили как почетного гостя, — блондинка устало вздохнула. — Неужели хозяйка рёкана это такая важная персона?
— Видимо так, — девушка отвела взгляд. — А где ваш брат?
— Лен? Он сейчас в городе, забирает одну важную посылку, но он успеет.
— Хорошо бы, — служанка вздохнула. — Кагами-сенсей всегда навещает могилы своих предков в этот день.
— И я не позволю нарушить эту традицию, — улыбнулась Рин. — Я готова, пошли?
***
Путь до кладбища занял не так много времени, но подъем на храмовую лесницу был просто ужасен. До последней ступеньки Рин добиралась практически ползком, и сгорала от стыда — старики поднялись на нее даже не вспотев.
— Рин, поспеши, — поторопила Аяме. — Нужно помыть надгробия, сменить цветы и поставить благовония.
— Хорошо, — Рин закатала рукава одежды и принялась за дело. На потемневших от времени деревянных надгробиях имена почти стерлись, на более современных — каменных еще можно было что-то разобрать.
Девушка зажгла ароматическую палочку и положила на постамент одну хризантему, а потом обернулась украдкой, вытирая пот. Дедушка ходил между могилами многочисленных родственников и что-то едва слышно говорил, словно бы общался с умершими. Однако последнее надгробие в ряду, он старательно обходил стороной.
Почувствовав укол любопытства, Рин подошла к нему, и едва слышно ахнула. Эта была могила Марико. Простое белое надгробие, рядом с которым располагалось отделение для урны. Рин тяжело вздохнула, вспомнив о том, какая несчастная судьба постигла её бабушку, и возложила самую красивую хризантему из букета.
— На самом деле, — раздался позади тихий голос. — Она любила другие цветы.
Рин обернулась. Соитиро смотрел на надгробие невидящим взглядом.
— Цветы, которые никогда не росли у нас, на Окинаве, — пробормотал он. — А в Токио их было просто найти.
— Что за цветы, дедушка?
Он с минуту помолчал, а потом произнес: «Нарциссы».
Не успела Рин переварить эту информацию, как старик кашлянул, и повернулся чтобы уйти.
— Идем, сегодня жарко, нужно вернуться до начала фестиваля.
— Но как же Лен? — Рин оглянулась по сторонам в поисках брата. — Он же…
— Я хорошенько всыплю ему за то, что он опоздал, — жестко отрезал дед.
— В этом нет необходимости, — послышался хрипловатый голос. Рин с колотящимся сердцем смотрела на брата, который держал в руках небольшую белую вазу.
— Что это? — Аяме подошла к ним. — Лен-кун?
— Это вам, — он протянул старику урну с прахом. — Я думаю, что он хотел бы покоиться рядом со своими предками.
— Так значит…- Аяме сухо всхлипнула, и поспешно отвернулась.
Соитиро с величайшей осторожностью взял в руки урну. Медленно, словно во сне, он поставил сосуд в углубление. Рин тоже украдкой вытерла выступившие слезы.
— А это для вас, бабушка Марико, — с этими словами парень положил поставил в вазу букетик из хрупких цветов, по форме напоминающих звезды. В воздухе пронесся тонкий аромат.
— Откуда ты узнал? — прошептала Аяме, во все глаза глядя на нарциссы.
— Просматривал старые фото, — пожал плечами Лен, а потом подошел к сгорбленной фигуре Соитиро. — Дед?
Лен положил руку на плечо старика, и потрясенно замолчал. По суровому, непроницаемому лицу мужчины катились слезы.
— Спасибо, — глухо прошептал он. — Спасибо, что вернул мне моего сына.
***
Кагами Соитиро умер в тихий январский день в возрасте 89 лет, окруженный самыми близкими людьми. Аяме, женщина, которая всю жизнь любила его самой искренней и бескорыстной любовью, ушла из жизни спустя полгода.
Поместье погрузилось в траур, но ненадолго. В память о стариках, мы делали все возможное, чтобы рёкан процветал. Томоми, вопреки моим предположениям, осталась работать, и даже вроде бы смирилась с нашими отношениями.
— Знаешь, мне кажется они уже давно были готовы к этому, — сказала мне Рин, как-то за ужином. — К тому, что их время пришло. Они словно бы ждали, что отец вернется сюда, и они смогут помириться.
— Я прочитал письмо, — произнес я. — В ту ночь, он написал, что сожалеет о том, что не послушал отца.
— Может быть, он прав? — Рин грустно вздохнула. — Если бы не встреча с матерью…
— Я уверен, что его поступок был верным, — ответил я. — И я поступаю так же как он.
— О чем ты? — сестра озадачено нахмурилась.
— О том, что он бросил свою семью ради, любимой женщины, — я коснулся ладони Рин. — Но как хорошо, что моя любимая — это и есть моя семья.
Рин смущенно улыбнулась и прижалась к моему плечу, и в тот момент я думал, что счастье будет длиться вечно.
========== Такт 59: Взросление ==========
— Ха! — резкий выкрик эхом пронесся по просторному додзё. По спине стекали струйки горячего пота, а во рту уже давно пересохло. С трудом успокаивая дыхание, я опустился на колени и поклонился камидане, где стоял портрет моего учителя.
— Спасибо за тренировку, — произнес я, стараясь не думать о том, что за прошедшие два года в додзё не появилось ни одного ученика.
Закончив уборку додзё, я потушил свет и направился в свою комнату, планируя переодеться к ужину. За окном слышалось тихое шуршание дождя. Сквозь него услышал негромкую мелодию сямисена. Словно завороженный, шагнул к двери в гостиную и отодвинул её на пару сантиметров.
В комнате царил мягкий полумрак, в очаге изредка потрескивали поленья, а на почетном месте сидел сын местного предпринимателя. По его ушлой физиономии блуждала елейная улыбка, от которой мне мгновенно стало тошно, поэтому, чтобы немного успокоиться, я перевел взгляд на сестру.
Белое шелковое кимоно расшитое голубыми гортензиями складками струилось по стройной фигурке. Светлые волосы, которые за три года отросли до середины спины, сейчас были аккуратно убраны в прическу, но несколько тонких волосков выбилось и прилипло к стройной шее. Я судорожно сглотнул, но тут мелодия прервалась, и я поспешно отпрянул от двери.
— Браво-браво! Сколько бы я ни приходил к вам, ваше исполнение всегда на высоте! — клиент начал рассыпаться в комплиментах, а я скрипнул зубами, и поспешил к себе.
Ни для кого не секрет, что Рин — самая завидная невеста в округе. Холостяки, и не только, летят в рёкан как мухи на мед. Конечно, все это под предлогом отдыха, но по факту все они хотят лишь одного. Заполучить Рин, а вместе с ней и гостиницу, которая уже стала местной достопримечательностью.
Угнетаемый такими мыслями, я обтерся мокрым полотенцем. Затем устало рухнул на постель оставшись в одних тренировочных штанах. От футона пахло влагой и сыростью. На календаре была середина мая. Уже месяц на острове не прекращались ливневые дожди, из-за которых в рёкане было мало посетителей, если не считать назойливых «женихов». Отличное время, чтобы уехать куда-нибудь, сменить обстановку, ведь мы почти три года не покидали Окинаву.
Не успела эта мысль сформироваться у меня в голове, как рядом с футоном завибрировал телефон. Со связью в наших краях было туго, так что я почти не пользовался этим аппаратом. Заинтригованный я открыл сообщение, и не мог сдержать улыбки. Куча довольных смайликов и фотография: радостная Мегпоид неуклюже пытается сделать селфи на фоне гигантской статуи тигра. Или же на фоне долговязой фигуры в капюшоне и солнечных очках?
«Сеул просто космос!» — значилось в сообщении, и я написал в ответ: «Так держать, менеджер-сан.»
В дверь сдержано постучали, и я отложил телефон.
***
Каждый раз, когда Томоми заглядывала в комнату господина, ей было неловко. И дело было даже не в «особенных» отношениях последнего с собственной сестрой. Томоми краснела и бледнела всякий раз, когда видела его, говорила с ним, дышала одним воздухом. И это несмотря на то, что ей на секундочку уже двадцать два года. А она краснеет как школьница. Вот и сейчас, услышав разрешение войти, она судорожно вздохнула.
— Простите, господин, — Томоми слегка поклонилась, отодвигая дверь. — Ужин готов.
Девушка неуверенно подняла взгляд и ощутила, как к щекам прилила кровь. Молодой человек лежал на футоне, расслабленно закинув руки за голову. Его обнаженный торс матово светился в полумраке.
— Спасибо, Томоми, — послышался мягкий тенор, и блондин поднялся с постели. Теперь он уже не красил волосы, что делало его еще больше непохожим на местных жителей.
«Не смотри на него, не смотри, » — мысленно приказывала она себе.
— Рин уже там? — в хрипловатом голосе прозвучали новые нотки, который появлялись всякий раз, как он говорил о сестре.
— Госпожа…как бы это сказать, — Томоми потупилась. — Она ужинает в компании гостя, так что…
— Она что? — резко перебил Лен.
— Ну… Икеда-сан очень настаивал…
Голос девушки потух как спичка, опущенная в воду. Казалось температура в комнате упала на несколько градусов.
— Понятно, — бесстрастным голосом произнес блондин. — Можешь идти.
— А как же ужин? — Томоми с беспокойством поглядела на него.
— Я не голоден, — все с той же интонацией произнес парень.
— Но… — Томоми разочарованно вздохнула. Ей так хотелось поужинать наедине!
— Я.не.голоден, — голубые глаза горели ледяными огнем, и девушка поспешно выскользнула из комнаты, ощущая как колотится сердце.
В расстроенных чувствах Томоми вернулась на кухню и без аппетита поковырялась в своей тарелке. Она работала в рёкане с пятнадцати лет, и он стал для нее настоящим домом. Почившие старики Кагами, пусть и были строгими, но они заменили ей семью, которую она потеряла, будучи ребенком.
Ей льстило, что Аяме собиралась сделать её своей преемницей, но с приездом близнецов все изменилось. Томоми поняла, что ей суждено остаться служанкой в этом доме до конца жизни, но её это не то, чтобы печалило. Если бы она стала хозяйкой, то ей не удалось бы и половины того, что делала Рин. Все-таки, у нее был талант завоевывать сердца людей. Томоми восхищалась ею, и радовалась за гостиницу. А еще она могла называть Лена господином. Это ли не счастье?
Девушка мечтательно улыбнулась, но тут дверь в кухню резко распахнулась, и на пороге возникла разгневанная Рин.
— Господину Икеде больше не наливать, — выпалила блондинка и посмотрела на нетронутую порцию брата. — Томоми, а где Лен?
— Господин сказал, что не голоден, — Томоми с любопытством поглядела на Рин. — Как ужин?
— О, превосходно, — с сарказмом произнесла Рин. — Всегда мечтала получить предложение родить тройню для того, чтобы семья Икеда стала главной на острове!
— Что прямо так? — Томоми рассмеялась. — А мне он показался таким интеллигентным.
— Все они джентльмены, — фыркнула Рин и взяла в руки поднос с ужином. — Пока не примут лишнего. Сейчас он спит в гостиной, так что не трогай его до утра, хорошо?
— Ладно, — Томоми отложила палочки. — А вы?
— А я отнесу ужин одному капризному ребенку, — снисходительно улыбнулась Рин.
***
— Лен, я вхожу, — с этими словами Рин отодвинула ногой загородку и оказалась в темной комнате. — Почему ты сидишь в темноте?
Ответомей бы лишь легкий шум дождя. Из открытого окна несло сыростью и прохладой, но даже это не могло перебить стойкий запах сигарет. Рин нахмурилась. Брат никогда не позволял себе курить в комнате.
— Лен? — девушка поставила поднос на низкий столик и скользнула рукой по стене, в поисках выключателя, но тут её грубо вжали в эту самую стену. Нежная щека коснулась гладкого дерева.
— Лен? — испуганно шепнула Рин, и тут над ухом раздался знакомый голос: «Добрый вечер, сестрица».
Её окутало облако резкого табачного запаха, так что девушка скривилась. Она ненавидела этот запах.
— Что на тебя нашло? — проворчала она, и попыталась вырваться.
— Что на меня нашло? — от его голоса у нее по коже побежали мурашки. Давно она не видела брата в таком бешенстве. — Это же я хотел спросить у тебя. Как тебе понравилось ужинать в обществе своего настойчивого клиента?
— Так ты поэтому рассердился? — Рин рассмеялась от облегчения. — Лен, это так глупо.
В следующий миг она пожалела о своих словах, потому что его пальцы сильно сомкнулись на её тонкой шее. Горячее дыхание опалило ухо.
— Тебе смешно? — прохрипел он. — Неужели ты забыла, что бывает, когда я злюсь?
Рин пискнула, когда он резко рванул завязанный на спине пояс.
— Лен, ты что серьезно? — девушка попыталась повернуться лицом к брату, но её руки были тут же прижаты к стене, а потом шелковый пояс сильно стянул тонкие запястья. Рин судорожно сглотнула и стыдливо опустила глаза.
— Ну, что, — послышался возбуждающий голос. — Повторим твое наказание?
***
Тихие стоны были почти не слышны за шумом ливня. Старинная заколка таинственно вспыхивает во мраке в такт моим грубым движениям. Рин судорожно всхлипывает, опираясь стену согнутыми локтями и спрятав от меня лицо. Со стороны могло бы показаться, что она плачет, это было не так. Судя по напряженным соскам и то, как охотно она принимала меня в себя — Рин возбуждена до предела, просто слишком гордая, чтобы признаться в этом. В том, что ей нравится моя грубость.
Дыхание у меня сбивается, а тело покалывает словно по коже пускают электрические разряды. Моя злость на Рин за то, что она согласилась ужинать с каким-то мерзким подонком уже давно прошла, уступив место всепоглощающему наслаждению, но я не собирался вот так просто прощать её. Присасываюсь к нежной шее, и Рин сильно вздрагивает. Она не разрешает мне ставить засосы на шее, где их могут увидеть все.
— Лен… — выдыхает она. — Не надо…
— Распустишь волосы, — прошептал я. — И вообще в ближайшее время ты не будешь никого развлекать.
— Ч-чт…ай! — сестра тонко вскрикивает, когда я сильно сжимаю её грудь. — Больно…
— Хн, но тебе же нравится, — с этими словами я касаюсь внутренней стороны её бедра, по которой стекает прозрачная жидкость. Недолго думая, я подношу влажные пальцы ко рту.
— Лен…какой ты вредный, — хнычет Рин.
— Рин, ты такая сладкая, — я улыбнулся, даже во тьме увидев как покраснели её щеки.
— И-извращенец! — прошипела Рин, но я начал двигаться быстрее, и она протяжно застонала, забыв о смущении.
— Возвращаясь к разговору, — утопая в волнах блаженства, я с трудом сохранял нить повествования. — Мы едем на отдых.
— К-куда…- с трудом спрашивает сестра. — Нет.не говори, просто дай мне…
Она поворачивает ко мне голову и смотрит горящими от желания глазами.
— Я хочу видеть тебя…твое лицо…
От жалобного голоса во мне просыпается какое-то странное чувство, и я резко выхожу из нее, и разворачиваю к себе лицом. Разгоряченные, полуодетые, мы вновь соединяемся. Рин обхватывает меня ногами за талию, а после смыкает связанные руки у меня на шее. Спустя мгновение мы уже целуемся как в последний раз, и это становится зенитом.
Рин выгибается у меня в руках и стонет мне в губы, а я заканчиваю следом. Спустя пару минут мы уже лежим в обнимку на отсыревшем матрасе. Совершенно голые, но это нас не волновало.
— Так что там про отдых? — волосы Рин слегка щекочут мне шею. Она доверчиво прижимается к моему боку.
— В этом году нам исполняется двадцать, — я не спеша поглаживаю её по спине между лопатками. — Это хороший повод поехать куда-нибудь, где мы еще не были.
— А как же рёкан?
— Пока идет сезон дождей клиентов не так уж и много, — я пожал плечами. — Томоми и одна справится.
— Может быть…
Некоторое время мы молчим, прислушиваясь к шуму дождя.
— Да, — вдруг говорит сестра. — Мы поедем, но только я не хочу в незнакомые места.
— И куда же тогда? — мне становится интересно, но тут у меня урчит в животе. Щеки опаляет жаром.
— А это я скажу тебе после того, как ты поешь, — Рин поднимается с постели и идет к столику, нимало не смущаясь своей наготы. За три года сестра очень изменилась, превратившись из хрупкого подростка в красивую молодую женщину.
— Покормить вас, господин? — возвращаясь с подносом, она эротично улыбается.
***
Алое закатное солнце переспелым яблоком зависло над морской гладью. Я отрешенно всматривался в вечернее небо, стараясь побороть в себе желание закурить. На смотровой площадке это было запрещено, а возвращаться в отель я не хотел. Рин снова была не в духе.
Подумать только, за почти две недели поездки мы больше ругались, чем отдыхали. И я был уверен, что во всем виновато это место — префектура Миядзаки. Сестра загорелась идеей посетить родные места, хотя я был не в восторге от этого. В этой маленькой провинции было слишком много тех, кто помнил нас как близнецов Кагамине. Да что там, на всем острове Кюсю, нас могли узнать и это могло обернутся неприятностями.
Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Сегодня — последний день нашего отпуска, и по совместительству — наш двадцатый день рождения. Я сунул руку в карман брюк, проверяя наличие подарка. Пусть из-за ссоры все планы пошли прахом, но я собирался вручить его сегодня. Может не в тех условиях, что планировал, но все же.
— Эм…простите, — послышался нерешительный голос позади меня, и я едва не закатил глаза. Вот из-за подобного мы и ссорились все время. Рин не терпела других девушек рядом со мной, я приходил в бешенство, стоило кому-то из парней взглянуть на нее как-то не так.
— Вы не видели тут девочку в желтой панамке?
От такого вопроса я слегка растерялся. Вот так меня еще никто не клеил.
— Простите? — я натянул на лицо любезную улыбку и повернулся к невысокой девушке. Она слегка придерживала широкополую шляпу, из-под которой струились длинные каштановые локоны.
— Извините, что отвлекаю, — она нервно теребила рукав браслет на своей руке, и мне этот жест показался странно знакомым. — Тут не пробегала девочка в желтой панамке? Я нигде не могу её найти…
— Вот оно как, — протянул я и по привычке взлохматил волосы. — А может обратиться к администрации парка? Уверен, что…
— Кагамине…кун?
***
Рин бесцельно бродила по парку, скользя равнодушным взглядом по толпе. Иногда она ловила на себе заинтересованные взгляды, но ей было все равно. Последний день отпуска был испорчен. И все из-за него!
Девушка вздохнула, стоило ей вспомнить о том, как они кричали друг на друга, а потом брат просто хлопнул дверью и ушел. Ушел на целых два часа, и оставил её одну. На глазах навернулись непрошеные слезы, но тут ей в бок кто-то врезался.
Рин испуганно ахнула, увидев маленькую девочку, которая больно шлепнулась на твердый асфальт. Желтая шляпка слетела с темной шевелюры, и девочка громко зарыдала.
Прохожие начали останавливаться, а Рин поспешила на помощь.
— Прости-прости! — запричитала она и быстро подняла ребенка на ноги. Белые носочки были в пыли, а на пухлой коленке появилась небольшая ссадина. — Ну-ну, не плачь, все будет хорошо!
Рин опустилась перед девочкой на колени, и быстро отряхнула запылившееся платье. Малышка всхлипнула, тараща на девушку круглые карие глаза.
— Вот так, — Рин с улыбкой надела панамку. — Все не так страшно, да? Как тебя зовут?
— Рёко, — слегка картавя произнесла девочка. — Сестленка, а ты плинцесса?
— Принцесса? Почему, Рёко-чан? — Рин с улыбкой усадила девочку на ближайшую скамейку и начала искать в сумочке пластырь.
— В книжке видела, — важно заявила Рёко. — Там плинцесса с такими же волосами и голубыми глазами.
— Вот оно как, — протянула Кагамине и осторожно заклеила ссадину пластырем. — Ну вот, видишь теперь все заживет.
— Бананы! — радостно сообщила Рёко разглядывая пластырь с детским принтом. — Плинцесса, а ты любишь бананы?
— Ну, в общем-то да, — Рин умилилась детской непосредственности Рёко. — Рёко-чан, а где твоя мама?
— Мы плишли в зоопалк, — Рёко весело болтала ногами. — А потом в кафе, но мама не захотела купить мне самое больсое моложеное, и я убезала.
— Так делать нельзя, — покачала головой Рин. — С тобой могло случится что-нибудь плохое.
— Но тепель со мной ты, плинцесса, — Рёко протянула руку и осторожно потрогала волосы Рин, собранные в хвост. — Если плидут монстлы, то твой плинц нас обязательно спасет!
— Мой принц, — невесело произнесла Рин. — Мы с ним не очень ладим.
— Посему?! — вытаращила глаза Рёко. — Он зе любит тебя!
— Пожалуй даже слишком, — Рин сухо всхлипнула.
— Не плачь, — пухлая детская ладошка ласково погладила её по щеке. — Когда мне глустно, я всегда плошу папу купить мне моложеное! Посли!
С этими словами Рёко соскочила со скамейки, и потянула Рин к прилавкам с едой.
***
— Это и правда ты? — девушка изумленно таращилась на меня. Я судорожно напрягал память, а потом вспомнил о том, как она теребила браслет.
— Рицуко-чан? — неуверенно произнес я.
— Именно! — Рицуко радостно хлопнула в ладоши. — Сколько же мы не виделись?! С тех пор как ты уехал в Токио!
— Да, давненько, — я нервно скрестил руки на груди. — А ты тут какими судьбами?
— Я тут живу, — улыбнулась Рицуко. — Не всем же уезжать в столицу.
— И то правда, — разговор постоянно возвращался к моему прошлому. Она не могла не знать о том, что я «мертв». Как ей теперь объяснить?
— Боже, сколько воспоминаний, — девушка прислонилась к перилам. — Когда расскажу Хиро-куну, он ни за что не поверит!
— Постой, Хиро.ты про Широгаву?
— Да, мы с ним уже три года женаты, — Рицуко смущенно протянула мне ладонь, а безымянном пальцем которой блеснуло кольцо. — И наша дочка, Рёко-чан…о нет, я совсем забыла!
Рицуко в панике заметалась по площадке.
— Она закатила истерику в кафе и выбежала, — срывающимся голосом запричитала она. — Я хотела её поймать, но меня вынудили заплатить немедленно, и пока я теряла время она уже убежала!
— Рицуко-чан, — я осторожно тронул её за плечо. — Не волнуйся, мы найдем её.
— Кагамине-кун? — девушка изумленно всхлипнула. — Спасибо тебе, я…
— Поблагодаришь потом, а сейчас — поспешим.
***
— А потом Кач-чан как тлеснет его по голове! — Рёко радостно подпрыгнула. — И этот противный Ноболу убезал к своей маме. Кач-чан самый сильный!
— Он тебе нравится? — Рин улыбнулась.
— Да, когда я выласту, то стану его зеной! — уверенно заявила девочка, и откусила от своего рожка с мороженым. — А ты плинцесса? Ты уже женилась на своем плинце?
— Правильно говорить, выйти замуж за принца, — Рин взяла в руки салфетку. — И нет, я не смогу выйти за своего принца.
— Посему? — скуксилась Рёко. — В сказках плинцесса всегда…как это…выходит замуз за плинца!
— В сказках да, — блондинка вытерла с щеки Рёко следы от мороженого. — Но в жизни так не бывает. Мой принц и я, нам нельзя жениться.
— Кто так сказал? — Рёко кажется забыла о своем холодном десерте, и он начал таять. — Вы же плинц и плинцесса, самые главные! Никто не мозет вам заплетить!
Рин печально улыбнулась, и погладила девочку по голове.
— Рёко-чан, я так тебе завидую.
— Рёко! — среди толпы послышался громкий возглас. Рин повернула голову и увидела взволнованную девушку, которая спешила к ней со всех ног. А за ней шел Лен.
— Мама!
Спустя мгновение девочка уже была в крепких объятиях матери, которая плакала от облегчения и радости. Рин во все глаза смотрела на брата. Он с довольной улыбкой смотрел на разворачивающуюся сцену, а потом подошел к ней.
— Рёко, больше не смей меня так пугать! — Рицуко выпустила дочь и посмотрела на Рин. — А ты же…
— Да, — произнес Лен. — Это Рин.
— Давно не виделись, Рин-сан! — Рицуко низко поклонилась. — Спасибо, что позаботились о ней.
— Не стоит благодарности, — Кагамине с непониманием посмотрела на брата.
— Кагамине-кун, тебе тоже спасибо за то, что помог! — девушка слегка покраснела.
— Я ничего не сделал, — пожал плечами парень, а потом нахмурился, заметив любопытно-восхищенный взгляд девочки.
— Рёко, а ну-ка, — Рицуко хлопнула девочку по спине. — Поблагодари сестренку и братика!
— Спасибо вам, — пробормотала Рёко, продолжая смотреть на Лена.
— Рёко, прекрати, это неприлично, — Рицуко взяла дочь за руку. — В общем, спасибо вам, нам наверное уже пора…
— Ага, нам тоже, — Лен слегка поклонился. — Был рад повидаться, передавай привет своему мужу. Он большой счастливчик.
Госпожа Широгава довольно зарделась и поклонилась в ответ. Внезапно Рёко отпустила её руку и кинулась к Рин, вцепившись в подол её юбки.
— Мы зе увидимся завтла? — она подняла полные надежды глаза, и Рин ощутила как екнуло сердце.
— Прости, Рёко-чан, — она обняла девочку. — Мне пора возвращаться.
— В волсебную стлану? — шмыгнула носом Рёко.
— Да, — Рин улыбнулась, чувствуя, что тоже готова заплакать. — Мне пора в свой замок. Я бы очень хотела взять тебя с собой, но пока что ты слишком маленькая.
— Тогда я буду есть много-много молковки и быстро-быстро выласту! — горячо выпалила Рёко. — А ты пообесяй, что выйдешь замуз за плинца!
— Обещаю, — Рин скрестила мизинец с крошечным пальчиком девочки.
— Рёко, папа нас уже ждет! — Рицуко потянула дочь к выходу из парка. — Спасибо вам еще раз!
— До свидания, — Лен махнул рукой.
— Пока, плинцесса! Пока плинц! — Рёко помахала рукой близнецам, и спустя мгновение мать и дочь затерялись в толпе других посетителей. Парк уже закрывался.
— Ну, что, — Лен взял сестру за руку. — Нам тоже пора?
— Ага, — Рин поспешно смахнула слезы.
***
Всю дорогу до отеля Рин угрюмо молчала, но я понимал, что дело тут не в ссоре. Выражение её глаз, когда она смотрела на эту девочку было мне знакомо. Также Рицуко смотрела на свою дочку. Так же все матери мира смотрят на своих детей. Сегодня Рин не просто повзрослела на год. Она поняла, как скоротечна и бессмысленна жизнь, когда в ней нет взрослых ценностей, вроде семьи или детей.
Даже с кондиционером в комнате отеля было душно, так что Рин вышла на балкон, и с тоской смотрела в ночное небо. Её легкое летнее платье белым призраком светилось во тьме. Я неотрывно смотрел на нее, а в голове эхом отдавались пророческие слова:
«Что ты можешь ей дать?! Ни брака, ни детей, ни спокойной жизни!»
Я сунул руку в карман и стиснул подарок. Заткнись. Я смогу сделать её счастливой.
С колотящимся сердцем я вышел на балкон, и встал рядом с сестрой. Она покосилась на меня, но промолчала. Это напомнило мне наш пятнадцатый день рождения. Тогда я отказал ей. Будем надеется, что судьба не столь жестока.
— День почти кончается, — произнесла Рин. — Мы стали совершеннолетними.
— Точно, — в горле у меня вдруг пересохло. Все красивые слова, которые принято говорить в таких случаях внезапно вылетели из головы. — С днем рождения.
После этого я неуклюже протянул ей небольшую бархатную коробочку. Рин с недоверием уставилась на подарок.
— Ты серьезно? — в её голосе звучала жалость.
— Ты пообещала, — я открыл коробочку.
— Лен, — она со слезами на глазах посмотрела на меня. — Зачем?
— Затем, что я так хочу, — с этими словами я вытащил кольцо. Небесно-голубой топаз таинственно сверкнул в темноте. — Пусть это будет не официально, но я хочу, чтобы ты знала.
Я коснулся её левой руки и осторожно надел кольцо на безымянный палец.
— Может быть я и не принц, но для меня ты — принцесса, на которой я просто обязан жениться, — с этими словами я поцеловал её руку. — Итак, что ты скажешь?
Несколько секунд Рин просто смотрела на меня, а потом прикрыла глаза.
— Ну и как тут откажешь, — дрожащим голосом произнесла она. — Иначе мне придется съесть тысячу иголок.*
В следующее мгновение она уже была в моих объятиях, и я понял, что это самый лучший день рождения за все эти годы.
========== Такт 60: Беззвучный голос ==========
В стенах старой школы раздался перезвон, возвестивший о конце занятий, но в музыкальном классе дети совершенно не обратили на это внимания.
— Ну, на сегодня все, — мелодия фортепиано прервалась, и школьники встрепенулись. — Увидимся в понедельник.
— Что? Сенсей, сыграйте еще что-нибудь!
— Да, нам так нравится, как вы играете!
Шумная ватага ребятишек обступила свою учительницу по музыке, которая сидела за стареньким фортепиано и с ласковой улыбкой смотрела на своих учеников. Тут в дверь в класс отворилась, и на пороге возник завуч по фамилии Такеда.
— Занятия кончились, — произнес он, смерив детей строгим взглядом. — Идите домой, незачем надоедать Кагами-сенсей!
Дети возмущенно зароптали.
— Простите, ребята, но вам и правда пора, — Рин поспешила успокоить своих подопечных. — Но не волнуйтесь, у нас впереди целый год, так что я успею вам еще надоесть.
— Это не так, сенсей, вы самая лучшая!
— Ни за что не бросайте нас!
— А-ну-ка! — не выдержал завуч. — Поторопитесь домой, пока дождь не разошелся!
В этом время оконные стекла и правда покрылись редкими каплями дождя. Класс поспешно покидал кабинет, но ученики нет-нет да оборачивались на свою новую преподавательницу.
— Простите уж, Кагами-сенсей, — Такеда тут же растерял всю свою строгость. — Вы у нас местная знаменитость, так что…
— Ничего страшного, — молодая женщина осторожно закрыла крышку инструмента. — Они просто чудесные, мне очень нравится работать у вас.
— А, я как раз хотел…- Такеда смущенно кашлянул. — Сегодня пятница, так что если вы свободны…может я угощу вас ужином? Знаю, что у нас не так уж много ресторанов, но в баре работает моя знакомая и…
— Это было бы здорово, — девушка взяла свою сумку. — Но в пятницу в рёкане обычно многолюдно, да и сейчас начинается момидзи. Так что, прошу меня простить.
Она вежливо улыбнулась, и поспешила покинуть кабинет. Завуч вышел следом, но обескураженно молчал всю дорогу.
— А, Кагами-сенсей, спасибо за работу, — пожилая дама встретилась им в коридоре. — Надеюсь наши дети вас не слишком утомили?
— Ни чуть, они замечательные, — девушка учтиво наклонила голову. — С вашего разрешения, я пойду.
— Конечно-конечно, — директриса рассмеялась. — Уверена, что у вас еще много дел сегодня. Будьте осторожны, сегодня обещали сильный ливень.
— Да, я буду…- Рин уже не терпелось покинуть компанию коллег, но тут она с досадой вспомнила, что не взяла с собой зонтик. — Осторожна.
С этими словами она поспешила к выходу из школы, надеясь, что успеет вернутся в поместье до того, как погода испортится окончательно. Однако все было тщетно. По жестяному козырьку школы громко барабанил холодный дождь, а двор наполнился лоскутами цветастых зонтиков. Девушка непроизвольно поежилась, когда какая-то девочка неловко наступила в холодную лужу.
— О, вы забыли зонтик, Кагами-сенсей? — вездесущий завуч вновь воспрянул духом. — Если хотите, я одолжу вам свой.
— Это очень мило с вашей стороны, — Рин натянуто улыбнулась. — Но дождь не такой уж сильный, так что я пройдусь так.
— Кагами-сенсей, не глупите, это опасно для… Кагами-сенсей!
Но Рин уже шагнула под холодные капли. Тонкая блузка мгновенно промокла, и девушка поспешно накинула на плечи пиджак. Чувствуя себя донельзя глупо, она вышла из школьных ворот, и едва не врезалась в группку щебечущих школьниц.
— Ой, он смотрит на нас!
— Какой классный!
— Как думаете, кого он ждет?
— Кто знает…
— Он идет сюда!
В сером дождливом пейзаже красный зонт выделялся как буёк среди океанских просторов. Спустя секунд Рин оказалась под этим красным куполом, но все внимание девушки было сосредоточенно на молодом человеке, который смотрел на нее с легкой усмешкой.
— Зачем ты пришел? — Рин и сама понимала насколько это глупый вопрос, но к ним были прикованы десятки взглядов, и это напрягало.
— Затем, что ты забыла зонтик, — невозмутимо ответил брат, и перевел взгляд на её мокрую одежду. — А еще у тебя слишком тонкая блузка.
— Перестань, — прошипела Рин, и опасливо покосилась на любопытных школьниц. — Пошли уже домой.
Теперь слухов о ней станет в разы больше. Как-то летом в рёкан пришла директор местной средней школы и слезно умоляла её взять на себя обязанности учителя музыки. Немного подумав, Рин согласилась. С одной стороны, это был дополнительный заработок. А с другой…
— С возвращением! — Томоми приветливо открыла дверь перед хозяевами, пропуская их вовнутрь. — Ой, да вы совсем промокли!
— Да, Томоми, ванна готова? — Лен стряхнул с зонтика холодные капли. Его черная футболка тоже была влажной и плотно облепила плечи и спину.
— Готова, но она же для гостей, — служанка выглядела озадаченной.
— Пусть клиенты немного повременят с водными процедурами, — блондин положил руки на плечи сестры. — Главное достояние гостиницы вот-вот заболеет!
***
— Лен! — Рин смущенно прикрылась, когда я бесцеремонно вошел в купальню. — А если кто-то увидит?
— Все в порядке, — я быстро стащил с себя мокрую футболку. — Томоми развлекает гостей карутой.
Сестра задумчиво нахмурилась, и я ощутил смутное чувство тревоги. С тех пор, как она стала работать в школе, мне часто приходилось видеть её в таком состоянии. Немного отстраненной и подозрительно молчаливой.
— Рин, — я осторожно коснулся её покатых плеч. — Что случилось? Тебя что-то тревожит?
— С чего ты взял? — она попыталась улыбнуться. — Я просто немного замерла и все.
— Рин, — меня не устроил такой ответ, но сестра хитро улыбнулась и взяла меня за руку. На её безымянно пальце блеснуло кольцо.
— Потрешь мне спинку?
К сожалению, карточная игра не увлекла клиентов настолько, чтобы они напрочь забыли о Рин, поэтому принимать ванну пришлось в кратчайшие сроки. А потом сестра вновь облачилась в свое выходное кимоно и пошла развлекать гостей очередным выступлением.
За прошедшие годы она превосходно исполняла роль хозяйки рёкана, не выказывая никаких признаков усталости или недовольства этой работой. Для неё это было почетно и радостно, точно также, как и работа в школе, но меня это очень беспокоило. Рин превращалась в трудоголика, словно работа стала для нее спасением, но вот от чего?
Я вздохнул, затушил сигарету о пепельницу и вернулся к своему занятию. Желая хоть как-то помочь с содержанием рёкана и всей нашей жизни, я начал работать как свободный композитор, и за последний год дела пошли в гору. Сейчас на столе передо мной лежала недописанная песня, за которую я рассчитывал получить неплохой гонорар. Может быть это убедит Рин в том, что нет нужды работать так много и часто?
Процесс написания настолько поглотил меня, что я пропустил время ужина, и возможно просидел бы над синтезатором до глубокой ночи, но тут нос коснулся знакомый аромат мандаринов, а потом нежные руки обвили меня за шею, стащив наушники.
— И кто тут у нас еще трудоголик? — Рин тихонько рассмеялась. — Вижу, ты закончил?
— Почти, — я погладил её ладонь. — Хочешь послушать?
— Конечно! — в голубых глазах зажегся любопытный огонёк, и Рин уселась рядом со мной. Я немного перенастроил синтезатор, а потом невесомо коснулся черно-белых клавиш.
Включаем: Kagamine Len - Soundless Voice
Спокойная и грустная мелодия наполнила комнату, и я ощутил, как Рин прижалась к моему плечу. Эту песню я написал под заказ, как заглавную тему для какой-то компьютерной игры. Сюжет крутился вокруг парня, который потерял свою любимую и тщетно пытался её вернуть. Я с энтузиазмом взялся за песню, но кажется вложил слишком много от себя. Во время работы я постоянно думал о Рин, и о том, что со мной будет, если я потеряю её. Медленно, но верно это превращалось в паранойю, так что я даже отправился встретить её с работы.
Я легко прошелся по клавишам, завершая песню, и тут заметил, что Рин украдкой вытирает слезы.
— Очень красиво, — произнесла она и потерлась щекой о мою шею. — Вот только грустно. Очень.
— Согласен, — я взял её за руку и потянул к футону. — Мне жаль, что я тебя расстроил. Больше не буду.
— Я совсем не против, — сестра слабо улыбнулась и ласково прижалась к моей груди. — Папа гордился бы тобой — ты пишешь замечательные песни.
— Как и тобой, — я медленно провел руками по её напряженной спине. — Ты преподаешь вокал и музыку, совсем как мама.
Рин тяжело вздохнула и спрятала лицо у меня на груди. Пару минут мы напряженно молчали, а потом я не выдержал.
— Рин, что с тобой происходит?
— Ничего, — помотала она головой. — Я просто немного устала.
— Я это уже слышал, — я крепко схватил её за плечи и заставил посмотреть мне в глаза. — Почему ты не можешь сказать мне правду?
— Потому что ты не поймешь, — её губы задрожали. — Ты меня возненавидишь.
— Рин, — я коснулся её щеки. — Даже если все в этом мире отвернутся от тебя, я всегда буду на твоей стороне. Я всегда буду тебя любить, разве это недостаточное доказательство?
На её левой руке блеснуло обручальное кольцо, девушка пристыженно опустила взгляд и промолчала. В который уже раз комната погрузилась в тревожную тишину.
— Прости меня, Лен, — наконец-то произнесла сестра. — Забудь, со мной все хорошо. Давай сделаем это?
С этими словами она потянулась ко мне за поцелуем.
— Ты же говорила, что устала? — прошептал я в её губы.
— Говоря твоими словами, — задыхаясь произнесла она. — Для этого у меня всегда есть силы.
— Моя извращенка, — я усмехнулся и отодвинул ворот её кимоно, целуя хрупкие ключицы. Рин сладко постанывала, ероша мои волосы. Мы с ней были вместе так долго, но я все никак не мог привыкнуть к этому, временами теряя чувство реальности. Казалось, что все происходит во сне, и я вот-вот проснусь в своей холодной кровати.
— Ум..Лен, — Рин стыдливо зарделась, когда я избавил её от последней одежды. — Ты тоже..раздевайся.
— Может сделаешь это сама?
Повторять дважды не пришлось, и через минуту я уже млел от того, как ловкие пальчики вырисовывают у меня на груди непонятные символы. Одного этого хватило, чтобы я завелся и прижал Рин у футону, лихорадочно нащупывая коробку с салфетками у изголовья, где я обычно прятал заначку.
— Стой, — внезапно Рин перехватила мою руку, глядя на меня с непонятной мольбой. — Давай без этого? Мне хочется…почувствовать.
— Рин, — я погладил её по щеке. — Я не…
— Потом я выпью таблетку! — быстро выпалила она. — Обещаю, только сегодня, прошу тебя.
Рин поспешно притянула меня к себе и поцеловала так, что я думать забыл обо всем и вошел слегка резче, чем обычно. Рин вскрикнула от неожиданности, и её ноготки несильно вонзились мне в спину. В голове тут же вспыхнули воспоминания об отеле на Синдзюку, и я едва не засмеялся. Как это было давно, и самое главное тогда я даже и не думал о том, что Рин когда-нибудь будет вот так царапать мне спину.
— Лен…ах…ха, — её голубые глаза были поддернуты мутной поволокой, но на губах играла блаженная улыбка. — Люблю…люблю тебя…
— Я тоже, — по телу пробегала горячая волна, и я невольно восхитился тому, как отличается настоящая близость от того, что у нас было раньше. — Рин…
Дыша в унисон, мы прижимались друг в другу так, словно завтра наступит конец света. Целовались как сумасшедшие, я шептал ей на ухо какую-то пошлую дребедень, а она умилительно краснела, возбуждаясь все сильнее. Наконец, мы оба достигли пика, и Рин выгнулась в моих руках, с трудом сдерживая рвущиеся наружу стоны. По спине прошлись электрические разряды, и я обильно кончил в нее, на секунду ослепнув.
Потом мы еще долго лежали прижавшись друг к другу. В комнате было душно, и Рин встала, чтобы приоткрыть окно. В лунном свете она казалась мне каким-то неземным созданием. На секунду она замерла на фоне открытого окна, и прижала руку к животу.
— Странное чувство, — поделилась она.
— Обязательно выпей таблетку, — сказал я, ощущая смутную тревогу.
— Конечно, — сестра беспечно улыбнулась. — И если я буду пить их каждый раз, мы можем делать так почаще?
***
С началом сезона красных кленовых листьев в рёкане значительно прибавилось посетителей, так что Рин трудилась не покладая рук. И никакие уговоры не действовали на нее, хотя на заработанный мной гонорар мы могли бы закрыть отель на весь остаток сезона. Так что, я тихо сходил с ума от бессилия.
В один из дней я вышел на крыльцо, и присел на теплые доски. В воздухе пахло солнцем и ветром. В поместье было тихо и только мерный перебор сямисена говорил о том, что сейчас в гостиной гости. Я безмолвно взирал на запущенный осенний сад, прислушиваясь к игре Рин, но тут мелодия внезапно оборвалась, а потом послышался взволнованный ропот. Содрогнувшись от плохого предчувствия, я вскочил на ноги и тут в коридор выбежала Томоми.
— Господин! — истерично воскликнула она и бросилась ко мне. — Ваша сестра…она…
В ушах у меня зашумело, и я кинулся в гостиную, едва не высадив легкую загородку. На полу сиротливо лежал сямисен, несколько напуганных людей окружили лежащую на татами Рин. Дыхание перехватило, но я прорычал:
— Назад!
Гости испуганно отпрянули, а я приблизился к сестре, ощущая жуткое чувство дежавю. В носу появился запах мокрого металла и соли. Я коснулся щеки Рин, и тут она слабо застонала. Дышать стало легче, и я крикнул:
— Томоми, вызови врача!
— Лен? — сестра подняла на меня осоловевшие глаза. — Что случилось?
— Все в порядке, не волнуйся, — я бережно поднял её на руки и крепко прижал к груди. — Все будет хорошо.
Когда спустя час я сидел в коридоре, устремив взгляд в запертую дверь, меня вновь захлестнуло чувство дежавю. Страх сотнями иголок впивался под кожу, а дыхание стало неровным и тяжелым.
Вдруг дверь с тихим шелестом отъехала в сторону, и на пороге появился мужчина лет тридцати. Из кармана его белого медицинского халата торчал стетоскоп.
— Сенсей, что…? — я подскочил на ноги.
— Опасности для жизни нет, — произнес он. — Просто переутомление, вызванное…а, впрочем, она сама вам расскажет.
— Спасибо вам, — я низко поклонился, ощущая, как сердце разрывает грудную клетку.
— Не стоит, — доктор устало улыбнулся. — Это моя работа. Если подобное повторится, вам лучше обратиться к специалисту в соседнем городе, я же простой сельский врач.
С этими словами мужчина поспешил откланяться, а я дрожащими руками открыл дверь в комнату Рин. Сестра лежала на футоне, и отрешенно смотрела в потолок, но при виде меня затравленно вздрогнула.
— Рин, — охрипшим от волнения голосом произнес я. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — выдохнула она и нервно сцепила руки в замок. — Мне просто нужно немного отдохнуть.
— А я говорил тебе не перенапрягаться, — у меня отлегло от сердца, и я присел рядом с её постелью. — Теперь никакого рёкана, только отдых и…
— Лен, — сестра нервно облизнула губы. — Я, кажется, беременна.
***
Девушка с колотящимся сердцем наблюдала за ним. Брат смотрел на нее непонимающим взглядом, а потом покачал головой.
— Рин, это не очень удачная шутка.
Она крепко стиснула в ладони край одеяла. В глазах закипали обидные слезы.
— Я вовсе не шучу, — прошептала она. — Доктор сказал, что…
— Должно быть он ошибся, — перебил её Лен. — Все-таки он не специалист, а простой сельский доктор.
— А если все же нет, — девушка опустила голову. — Как ты к этому отнесешься?
— К чему такие вопросы, Рин? — парень взял её за руку. — Этого не могло произойти мы ведь были очень осторожны, так?
Несколько прозрачных капель упали на его ладонь.
— Прости меня, Лен, — сквозь слезы прошептала Рин. — Я…
— Что? — брат резко сжал её запястье. — Почему ты плачешь?
— Прости, но мне так.так хотелось этого…с тех самых пор, как я увидела ту девочку и её мать…
— Нет, — Лен судорожно сглотнул. — Как же так? Рин, неужели ты не понимаешь, что это опасно?!
Рин всхлипнула и съежилась, стараясь не смотреть ему в глаза. Все правильно. Он считает её ненормальной.
— Ну ничего, — он осторожно обнял её за плечи. — Не волнуйся, завтра же поедем в больницу…
— И? — она подняла на него полные слез глаза.
— Исправим эту ошибку, — невозмутимо произнес брат, а у Рин потемнело в глазах.
— Как.как ты можешь так говорить? — блондинка сбросила его руку. — Ошибка? Это же наш ребенок! Часть тебя и меня! Он не…
— Не может быть нормальным! — выкрикнул Лен. — Мы же близнецы, Рин! Подумай, что из себя представляет эта мешанина из одинаковых генов!
— Прекрати говорить о нем как о не живом! — Рин прижала руки к своему пока еще плоскому животу. — Теперь это самое дорогое, что у нас есть и…
— Его не должно существовать!
Эти слова были хуже пощечины и Рин потрясенно взглянула брата. Он смотрел на нее с невероятной злобой.
— Лен, я понимаю, что это сложно и опасно, но ведь это шанс на будущее, у нас будет наследник, — Рин с надеждой протянула руку. — Прошу тебя.
— Нет, Рин, — глухо произнес он. — Я не могу принять это.
С этими словами он поднялся на ноги и направился прочь. Рин смотрела ему в след, ощущая как разрывается сердце.
***
Как назло в селении не было ни одного высокого места, так что я просто пришел на пристань. Морская даль была окрашена в алый цвет. В воздухе пахло солью и сыростью. Тихо шелестело море, резко кричали чайки. Не знаю сколько времени я просидел на потемневшем от старости настиле. В голове было пусто, так что я просто курил и смотрел на водную гладь.
Мысль о том, что Рин забеременеет была для меня невыносима сама по себе, чего уж говорить о том, что это случилось по-настоящему. Она наверняка не задумывалась об этом, но я изучил все, что только можно по этому вопросу еще в школе. И пришел к выводу, что риск слишком велик. И даже если ребенок родится здоровым, какого ему будет жить, зная, кем являются его родители.
Рин могла считать меня бессердечным циником, но я не хотел втягивать в это невинную жизнь. Но и оборвать её без всяких сожалений я не мог. Не говоря уже о том, что после этого Рин меня возненавидит. А я не смогу простить себя за то, что сделал с ней.
Солнце уже село, так что остров погрузился в ранние осенние сумерки. Волны были холодными и тяжелыми, как и то отчаяние, что захлестывало меня с головой. Подул резкий ветер, и мне на лицо капнули несколько капель дождя. Спустя пару минут они превратились в полноценный дождь. Сигарета давно погасла.
— Сынок, — смотритель пристани подошел ко мне, ежась от прохлады. — Штормит, шел бы ты домой, от греха подальше.
Я лишь кивнул, поднялся на ноги, и спрятав окурок в полупустой пачке, пошел прочь. Рубашка промокла на мне насквозь, с волос стекали холодные капли, а в ботинках хлюпала вода. По улицам текли ручейки, и тут мое внимание привлек бумажный кораблик.
— Лови его, лови! — услышал я тонкий детский голос и машинально поймал оригами.
— Спасибо, братик! — маленькая девочка в малиновом дождевике радостно схватила свою игрушку. — А почему ты так промок? У тебя нет зонтика?
— Каори! — услышал я мужской голос. — Нам пора!
— Ладно! — Каори поспешно поклонилась. — Братик, ты тоже поспеши или заболеешь!
С этими словами девочка радостно поскакала по лужам к отцу, который ждал её под козырьком круглосуточного. Я безмолвно наблюдал за тем как он взял дочь за руку и немного поворчав на нее, пошел с ней вместе вниз по улице.
***
Рин сидела на крыльце, поджав под себя ноги и неотрывно смотрела на ворота. На улице лило как из ведра, так что сад грозился превратиться в небольшой пруд. Томоми обеспокоенно покосилась на хозяйку. Она сидела так вот уже несколько часов, и девушке оставалось только тактично молчать.
Вдруг ворота отворились, и во двор вошел господин. Томом просияла, но тут Рин поднялась с места и просто сошла с крыльца, а потом кинулась к брату так, словно он должен был вот-вот исчезнуть. Разбрызгивая дождевую воду, она подбежала к нему и буквально упала в его объятия.
— Прости…прости меня, — хрипло шептал он, баюкая сестру как ребенка. — Я такой идиот…прости меня, я больше никогда не уйду…обещаю…
А Рин просто прижималась к нему и плакала так, как еще никогда в жизни.
Томоми с тревогой наблюдала за этими двумя, думая о том, чем же закончатся их странные отношения.
========== END: Доказательство жизни ==========
Медицинские носилки с грохотом катились по белому коридору. Лежащая на них девушка тяжело дышала, лицо её покрылось испариной.
— Сенсей, что делать? — уставшая акушерка озабоченно взглянула на пациентку.
— В операционную, — коротко скомандовал врач. В голубых глазах сестры мелькнул испуг. Я крепко сжал её хрупкое запястье.
— Вам придется остаться, — доктор покачал головой.
— Нет, — я смерил его невидящим взглядом. — Я должен быть рядом.
— Вы все еще не здоровы, это может сказаться на здоровье матери, — устало произнес он.
Я стиснул зубы, и тут тонкие пальцы погладили меня по ладони.
— Все в порядке, — Рин слабо улыбнулась, и я судорожно вздохнул. — Все будет хорошо.
Внезапно её лицо исказилось гримасой боли.
— Быстрее, — крикнул врач. Ладонь сестры выскользнула у меня из руки. Двустворчатые двери с шумом захлопнулись, и в коридоре повисла тишина.
В груди появилось знакомое покалывание. Больше полугода я провел в этой клинике, с тех пор как прошлой осенью подхватил простуду, которая потом переросла в воспаление легких. Семь долгих месяцев разлуки и теперь…
Я сжал кулаки и тут в ладонь врезался прохладный металл. Черный кулон в форме скрипичного ключа тускло сверкнул в искусственном свете ламп. Горло перехватило, ноги подкосились, и я медленно сполз вниз по холодной стене.
***
Первые лучи весеннего солнца ласково коснулись стен старого японского дома. Томоми с шорохом открыла парадные двери, запуская в коридоры утреннюю свежесть. Ночью прошел дождь, поэтому земля в саду была усыпана бело-розовыми лепестками. Старая узловатая сакура была одной из самых красивых на острове.
Томоми пару минут постояла на крыльце, наслаждаясь спокойствием, а потом поспешила на кухню, чтобы приготовить завтрак. Однако там уже кто-то хозяйничал.
— Госпожа, вы сегодня рано, — девушка затворила за собой дверь. — Доброе утро.
— Доброе утро! — женщина помешивала что-то на плите. Её длинные светлые волосы были аккуратно убраны в прическу, а широкие рукава кимоно — подвязаны. — Решила помочь тебе с завтраком.
— Это на вас не похоже, — Томоми с опаской покосилась на бурлящее варево. — Что это?
— Мисо-суп! — блондинка с гордостью зачерпнула свое творение половником. — Попробуешь?
— Ну… — Томоми неловко рассмеялась, и сделала маленький глоточек. — Хм, а неплохо.
— Вот видишь! Я стала гораздо лучше готовить с тех пор как…- женщина осеклась на полуслове, почувствовав легкий запах гари. — Рис?!
— Рейра-сан! — Томоми не знала плакать ей или смеяться, наблюдая как женщина в панике пытается спасти пригорающий рис.
***
В просторном помещении пахло антисептиком и соленым металлом. Операционный стол был накрыт белой тканью с узором из красных цветов. Мне это показалось ужасноглупым, но все мысли вылетели из головы, стоило мне увидеть Рин. Её кожа была ослепительно бледной, так что окружавшие её простыни казались серыми. При виде меня её бескровные губы тронула легкая улыбка, а небесно-голубые глаза потеплели.
— Видел? — тихо шепнула она. Я только покачал головой и привычным жестом взял её за руку, поразившись какая она холодная.
— Так тепло, — Рин слабо сжала мою ладонь. — Не отпускай, хорошо?
— Да, — с трудом выдохнул я.
— До самого конца, ладно?
— О чем ты говоришь? — я прижался щекой к холодной коже. — Мы еще…
— Тш… — Рин нежно погладила мою скулу. — Спасибо тебе, теперь у меня есть…
Внезапно её голос угас, и Рин прикрыла глаза, будто бы её сморил сон.
— Рин? — я осторожно сжал её пальцы. Они были холодны как лед. Перед глазами резко потемнело, и я затравленно оглянулся вокруг. Врачи хранили мрачное молчание.
— Что с ней? — спросил я. — Вы дали ей снотворное?
Акушерка нервно переглянулась с врачом, а потом он тихо произнес:
— Кагами-сан, ваша сестра…
— Что с ней? — холодно оборвал я, ощущая, как внутри закипает гнев.
— Критическая кровопотеря, — доктор устало опустил голову. — Мы сделали все, что могли.
После этих слов я перевел взгляд на сестру, а потом понял, что на простынях вовсе нет никаких узоров. Осознание накрыло меня тяжелой волной. Дрожащими руками я прижал к себе холодное тело Рин, и закричал. Беззвучно.
***
Где-то в доме послышался звон посуды, и я медленно открыл глаза. В полутемной комнате было душно, так что я поднялся на ноги и открыл окно. Из сада тут же потянуло утренней прохладой и слабым ароматом цветущей вишни. Я облокотился о подоконник, вглядываясь в пронзительно-голубое небо. Перед глазами все еще стояла сцена из давнего кошмара. Когда-то я видел его постоянно. Теперь — лишь раз в год.
Я устало провел рукой по волосам, ощущая знакомое жжение в груди. Я не смог избавиться от болей и кашля, продолжая курить, но в свой последний визит доктор, предупредил меня о том, что такими темпами я не доживу и до тридцати.
Переборов боль, я не спеша приблизился к скромному алтарю у дальней стены. Взял в руки латунный молоточек и тихонько стукнул по колоколу.
— Доброе утро, Рин, — прошептал я. Жизнерадостная и вечно молодая, она ласково улыбалась мне с фотографии, которую мы сделали в тот далекий день в аэропорту Нарита.
«Ну же Лен, обними сестру!» — я горько улыбнулся. Мать пришла с повинной всего год назад, и как ни странно я с легкостью принял её, хотя и не простил её до конца. Однако она делала все, чтобы заслужить мое прощение, стараясь быть образцовой домохозяйкой. Рин бы вряд ли одобрила бы это.
Я низко опустил голову, ощущая неприятную дрожь в теле. Я так и не смог до конца примириться с её смертью. Это казалось мне совершенно неправильным. За свою жизнь я столько раз был готов умереть, и закончить этот бесконечный калейдоскоп мучений. Но судьба решила, что этого мало и оставила меня жить и мучится дальше, забрав у меня самое дорогое.
Сквозь ткань пижамы я нащупал кулон Рин и крепко стиснул его, борясь с подступающим удушьем, но тут позади послышался тихий шорох, а следом сонный детский голос.
— Папа?
Боль утихла, и я тихо выдохнул, а потом повернул голову.
— Доброе утро, Сузу, — я непроизвольно улыбнулся, окинув взглядом её взъерошенные волосы. — Хорошо спала?
***
В воздухе висела плотная серая дымка. На полу рядом со мной стояла пепельница, наполненная окурками. Очередная сигарета медленно тлела во рту, когда в дверь сдержано постучали, а через секунду она с легким шорохом отъехала в сторону.
— Г-господин, — Томоми закашлялась. — Я принесла ужин.
Девушка с глухим стуком поставила поднос на пол, а потом поглядела на меня одним из своих укоризненных взглядов. Я прикрыл глаза, как бы говоря о том, что она может идти. Томоми сухо всхлипнула и поспешила покинуть комнату. Я равнодушно поглядел на сытный ужин, а потом вновь нажал кнопку воспроизведения, позволяя себе раствориться в любимом голосе.
Будь я в Токио, непременно вспомнил бы маршруты уличных наркоманов, но в Ие достать хоть какой-то наркотик было нереально. Так что я просто сидел в своей комнате и до дыр заслушивал старые диски. И молчал. С того самого дня горло словно бы стягивала петля, так что временами я начинал задыхаться. Врачи считали, что это последствия пневмонии, но мне было все равно. Это не имело значения. Окружающий мир стал для меня просто картонной декорацией для спектакля под названием жизнь. После того, как главная героиня ушла со сцены я утратил всякое желание продолжать игру. Мне не нужен был мой голос. Мне хватало того, что говорил со мной из старого плеера.
В один из дней, я открыл окно, чтобы хоть немного проветрить прокуренную комнату. На дворе стоял теплый весенний день, и ветер принес ко мне в комнату немного розовых цветков. Они сиротливо опустились на прохудившуюся циновку, и в наушниках наступила тишина. Я медленно моргнул, и принялся бездумно щелкать кнопками. Все было бесполезно. Плеер превратился в ненужный металлолом. Я ощутил что-то похожее на раздражение, стащил с головы наушники, и тут меня прошиб холодный пот. Из сада донесся громкий детский смех, а после знакомый напев. Детская песенка-считалка очень известная в южных префектурах.
Словно во сне я поднялся на ноги и подошел к окну. В саду росла старая сакура, посаженная еще первым владельцем поместья, специально для того чтобы проводить ханами. Вот и сейчас её узловатые ветки был усыпаны мириадами цветов, лепестки которых щедро осыпали землю и корни. На нижней ветке маячила хрупкая детская фигурка. Тонкая ручка тянулась к розовым лепесткам, но было слишком высоко. Тогда девочка встала на цыпочки и коснулась цветков. Довольный смех внезапно оборвался. Босые ноги соскользнули с ветки. В воздух взметнулось облако розовых лепестков. Словно со стороны я услышал испуганный крик.
«Лееееееен!» — отчаянный вопль сестры ударил по ушам. Петля затянулась.
Колени больно ударились о твердую землю. Хрупкое с виду тельце оказалось на удивление тяжелым, но я крепко прижал его к себе, и только после этого неловко завалился на бок, зашибив плечо. Перед глазами танцевали серебряные мошки и я раздраженно сморгнул, а потом потрясенно замер. В небесно-голубых глазах стояли запоздалые слезы, но на бледном личике читалось неподдельное любопытство и восторг.
— Ты поймал Сузу! — радостный смех звучал как серебряный колокольчик.
— Сузу-чан! Боже, ты не поранилась?! — со стороны дома послышался взволнованный голос, а потом в сад выбежала насмерть перепуганная Томоми. Однако увидев меня, она тут же потрясенно замерла на месте.
— Все в порядке! — девочка доверчиво прижалась к моей груди. Солнце играло в золотых волосах, и я рассеяно погладил мягкие кудри.
— Папа меня поймал!
Веревка с треском оборвалась. Я ощутил странную дрожь во всем теле. В горле засвербило.
— Папа? — теплая ладошка Сузу коснулась моей щеки. — Почему ты плачешь?
— Ничего, — сипло произнес я и тяжело сглотнул. — Идем домой, Сузу.
***
Солнце перевалило за полуденную черту, когда мы достигли нашей цели.
— Ого! — Сузу восторженно окинула взглядом храмовую лестницу. — Какая длинная! А сколько тут ступенек?
— Кто знает, — я взял её за руку. — Может посчитаешь?
— Один! — Сузу вскочила на первую. — Два! Три! Четыре!
Под звонкий счет мы начали медленно восхождение к храму. Солнце жарило совсем по-летнему, так что я быстро выбился из сил, но девочка продолжала увлеченно считать ступени, не обращая внимание на жару. Впрочем, после тридцати у нее закончились числа.
— Она слишком длинная, — Сузу нахмурилась. — Сузу не умеет считать так далеко.
— В таком случае я буду считать за тебя, — я тихо рассмеялся, и посадил её на спину. — Смотри, дальше будет…
Тонкие ручки крепко обхватили меня за шею, а светлые волосы коснулись щеки. Усталось сняло как рукой, и я бодро зашагал дальше. На вершине лестницы Сузу научилась считать до шестидесяти.
— Храм, — объявил я, и ссадил её на землю. — Идем, нам сюда.
Среди потемневших от времени надгробий, Сузу как-то присмирела, и опасливо сжимала мою ладонь. Это было её первое посещение подобных мест, так что она вполне могла испугаться. Все предыдущие годы я приходил сюда в одиночестве.
— Зеркало? — Сузу указала на иероглиф рядом с группой могил.
— Да, — я поклонился, и она повторила за мной. — Мы пришли. Она в самом конце.
Сузу пытливо взглянула на меня, будто прося разрешения, а потом припустила к новенькому белому постаменту. Светлые волосы сверкнули на солнце. Я сбросил с себя оцепенение и шагнул следом. Рядом с плитой уже стояла ваза с белыми хризантемами — должно быть Томоми побывала тут еще до обеда.
— Ка-га-ми-не Су-зу? — по слогам прочитала девочка и испугано вздрогнула. — Папа, тут мое имя?
— Нет, Сузу, — я погладил её по волосам. — Другое чтение.
— Тогда… — она на секунду задумалась. — Рин, да?
— Правильно, — прошептал я. — Это твоя тётя.
Последнее слово далось мне с трудом, и я стиснул зубы от такой бессовестной лжи.
— Тетя Рин, — Сузу сняла со спины свой рюкзачок и вытащила оттуда вазочку с крохотным букетиком желтых цветов. — Я вырастила их для тебя, эти цветы…папа, я забыла…
— Нарциссы, — хрипло произнес я. — Желтые.
— Точно! — Сузу аккуратно установила цветы рядом с надгробием. — Папа сказал, что они тут не растут, но я очень старалась и они выросли, правда здорово? Семена мне купила Томоми, а горшочек подарила бабушка Рейра!
— Сузу, — я присел рядом с дочерью. — У нас тут еще цветы для прадедушки и прабабушки, отнесешь?
— Конечно, — девочка неловко взяла длинные стебли хризантем и припустила к началу ряда.
Я опустился на колени рядом с могилой. Там было пусто. После кремации прах развеяли на берегу моря. Так что от моей сестры осталась лишь запись в семейном регистре, да мои воспоминания, которыми я жил последние пять лет. Время лечит, говорят люди. Все это глупости. Сколько бы я не пытался, я не мог избавиться от ужасного чувства неполноценности. Я чувствовал себя инвалидом. Безнадежно больным. И лишь одно удерживало меня от эвтаназии.
— Папа, — теплая ладошка коснулась моей щеки. — Перестань, иначе Сузу тоже заплачет.
— Прости, — я поспешно сморгнул. — Больше не буду. Идем домой?
— Ага, — Сузу шмыгнула носом и крепко ухватилась за мою руку. — Пока, тетя!
«Прощай, Рин, — я коснулся белого надгробия. — И спасибо тебе. Я буду беречь её. Ведь она — доказательство твоей жизни».
Конец
Последние комментарии
37 минут 3 секунд назад
44 минут 52 секунд назад
54 минут 31 секунд назад
1 час 3 секунд назад
2 часов 29 минут назад
2 часов 32 минут назад