Грани нормальности. Грань в трещинах сомнений (СИ) [Jane Jourin] (fb2) читать постранично

========== Острая тема ==========

Почему так быстро и легко рушится то, что создавалось десяток лет?

Почему то, на чём основывается вся его жизнь, оказалось не более,

чем песчаным замком, оплывшим и потёкшим от одной крохотной волны?

Единственное, что удерживало его от саморазрушения и безумия,

сейчас растворяется в наплывах реальности.

И как остаться в своем уме, если всё, что тебя окружает,

да и ты сам, в конце концов, лишь туман иллюзии?

Световая панель в кабинете Дерека перегорела и требовала замены. Теперь она работала постоянно. Эрика шутила, что в офисе нужно ввести новый дресс-код — солнцезащитные очки. Своего руководителя подчинённые не видели уже месяц. Большинство это устраивало — устрашающие еженедельные совещания, постоянное ощущение превосходства над тобой этого безусловно потрясающего, но властного и жёсткого руководителя, неизбежное чувство унижения, когда твои идеи, или идеи коллег из твоего отдела разносятся в пух и прах — всё это исчезло в одно прекрасное, немного морозное ноябрьское утро. Сейчас было пять утра, рабочие пыхтели над экраном уже второй час, но что-то не складывалось.

— Если за пятнадцать минут вы не установите причину неполадки, потеряете контракт на обслуживание Хейлз-Билд. Не только этого здания, а всей корпорации.

Голос девушки звучал слишком громко и ярко. Сочно. И безапелляционно. Мужчина средних лет нервно облизал губы и ещё раз проверил проводку. Потом пальцами прошёлся по тонким линиям проводов и сурово запыхтел. Второй подошёл к нему с каким-то инструментом и тихонько пробубнил что-то нелестное, но говорившая дама уже вышла из этажа.

Спустя десять минут кабинет снова был надёжно защищён от чужих глаз, и нежные пальцы провели по взъерошенной чёлке мужчины:

— Милый, ты можешь возвращаться в свою берлогу. Хотя я предложила бы проложить путь в кабинет через душ.

— Никто не платит тебе за то, чтобы ты заботилась обо мне. И меня вполне устраивает пол, на котором я лежу.

— Хамство тебе не к лицу, мистер богоподобный Дерек Хейл. Но ты здесь босс, и можешь делать всё, что захочешь… А если бы мне платили…

— Лидия, я прошу тебя, оставь…

— Тебя в покое? Ну, нет. Сегодня моя очередь, так что потерпишь. И если бы мне платили, то ты был бы пострижен, умыт, одет, а ещё не валялся бы на полу вместо уютной постели собственного дома. Я устала слышать вопрос от всех и каждого: «Что с тобой твориться весь этот месяц?» Потому что ответ неизменен. У тебя депрессия, Дерек, и тебе нужен врач. Мне бы не хотелось, чтобы ты увидел разумность этой идеи, когда станет слишком поздно…

— Я уже большой мальчик, чтобы знать самому, что мне нужно. И сейчас это бутылочка хорошего скотча…

— Чтобы спьяну тебе снова виделось то, от чего ты блюёшь?! Думаешь, я не заметила… Так вот, это ты тупеешь на глазах. С моими глазами всё в порядке! Так что вставай и иди в свой офис! Потому что уборщица придёт через полчаса. А если уйду я, ты так и останешься здесь! Ты представляешь, какие сплетни пойдут?!

Это был самый железный аргумент, который заставил Дерека поднять зад с ковра.

— Вот и умничка. Вот и молодец. Спиртное я убрала, так что просто поспи. И не надо пытаться меня оскорбить. Большинство твоих комментариев я сочту комплиментом.

Мужчина медленно полз в сторону светящейся стены, сгорбленный, уставший, сломленный. За этот месяц он понял настоящий смысл фразы «гнёт обстоятельств». А ещё — «друзья познаются в беде». А ещё… Много чего на самом деле. Он чувствовал себя в состоянии невесомости, словно его полёт вниз бесконечен и прекрасен, только то, что он видел на пути на самое дно, было отвратительным и жутким. Настолько нелицеприятные открытия о собственном окружении давались ему с трудом, пока однажды он едва не поверил в то, что его уже ничто не сможет удивить. Эти недели… Были преисподней. И он, правда, думал, что хуже уже не будет. И даже не надеялся, что ошибается, подсознательно знал, что это не самое дно, это только притворство. А дно, оно ещё ниже, там, куда он так отчаянно стремится.

И стремление это началось в тот самый день, когда «заплатку» Дитона сорвало всего парой сообщений. И всего месяц спустя он оказался в том состоянии, в котором боялся оказаться всегда. Ему ничего не хотелось. Он почти не жил, не понимая, зачем вообще все от него требуют каких-то вещей. У него были деньги, работать было необязательно, можно было просто сидеть тихонько, закрывшись ото всех, потому что сил на борьбу больше не было. Дерек считал почему-то, что пережив предательство юности, он никогда снова не попадётся на эту удочку. Он так глупо ошибался… Он во всём так глупо ошибался…

Нехотя он вошёл в душевую кабину, включил воду. Вспомнил, что нужно настроить