Исторические зарисовки [Игорь Львович Бунич] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Бунич, Игорь Львович Исторические зарисовки

Война со стрельцами и духовенством

Стрелецкий мятеж 1699 года и стрелецкие процессы 1698-99 годов показали Петру, что, сохраняя свою военную организацию, стрельцы остаются опасными и упорными противниками его власти и политики. Это заставило Петра решиться на крайнюю меру — на роспуск московских стрелецких полков. Указ, изданный в июне 1699 года, лишивший московских стрельцов права иметь оружие и нести военную службу, одновременно запрещал им, их женам и детям, а также отставным стрельцам и стрелецким вдовам находиться в Москве. Подтвержденный вторично в январе 1700 года указ под угрозой ссылки и штрафа возбранял московским жителям давать стрельцам убежище в своих домах и принимать их на работу. Некоторые московские стрелецкие полки, находившиеся в момент издания указа вне Москвы, были оставлены на службе, но разосланы по далеким окраинным городам.

Стрельцы были вынуждены спешно ликвидировать свои московские предприятия, продавать дома, лавки, товары, скот и имущество. Так как эта распродажа носила массовый характер, она оказалась такой убыточной, что в народе указ о роспуске московских полков получил название «московского стрелецкого разорения».

Покидая Москву, стрельцы и их семьи уносили с собой в посады уездных городов, в стрелецкие и солдатские провинциальные полки, куда они вскоре снова получили доступ, свою ненависть к Петру и тяжелые воспоминания о расправе с ними. Многие из них, как показывают дела Преображенского приказа, в других условиях и в другой обстановке еще долго продолжали выражать Петру свою яростную ненависть. Поэтому после роспуска московских стрелецких полков преследование как бывших, так и сохранивших свое звание стрельцов за антиправительственные преступления продолжалось с неослабевающим вниманием. (Роспуск стрелецких полков, которые представляли значительную военную силу, оказался Преждевременным. Начавшаяся Северная война, которая потребовала огромных людских резервов, вынудила царя вновь призвать под ружье всех годных к военной службе московских стрельцов. Указ об этом последовал в 1702 году, но фактически запись стрельцов в солдаты началась раньше.)

В момент издания указа о роспуске стрелецких полков, в Преображенский приказ поступило дело Кольских стрельцов, переданное из Новгородского приказа, в ведомство которого входил Кольский острог. Поводом возбуждения дела в Новгородском приказе послужили жалобы Кольского воеводы Ивана Воронецкого, засыпавшего приказ отписками, в которых он «просил слезно, чтоб ево оборонили в нуждах ево в Кольском остроге от невежцев и затейщиков, Кольских стрельцов».

Воронецкий обвинил Кольских стрельцов в том, что они поносят власти, отказываются выполнять его приказания, неоднократно являлись на «воеводский двор в хоромы многолюдством» и «всякую ему противность говорили», заставляли его читать себе все приходившие из Москвы грамоты и не допускали его вмешиваться в полковые дела. Воевода писал, что стрельцы собираются кругами, устраивают самовольно смотры, ходят с ножами и дубьем, меняют десятников и пятидесятников, а одного из них, М. Бесихина, били батогами.

В августе 1698 Воронецкий сообщил, что «неведомо по каким вестям зело перед прежним они, вышеписанные воры, стали свирепы и всякая в них злоба стала множитца». В своей последней отписке в январе 1699 года воевода приписал стрельцам разговоры о событиях в Москве: «Их братья московские стрельцы погибают, а делают им-де то зло бояре».

Вожаками стрельцов Воронецкий называл пятидесятника Савву Новгородова и стрельца Алексея Покидина. Одновременно с последним докладом Воронецкого в Новгородский приказ пришли челобитные от посадских людей Колы и окрестных лопарей с жалобами на воеводские злоупотребления. 19 февраля 1699 года по указу Петра дело было передано в Преображенский приказ.

Желая ускорить следствие, Ромодановский, не дожидаясь приезда изветчиков и обвиняемых, занялся допросом Кольских целовальников и стрельцов, приехавших в разные приказы с деловыми поручениями. Таких набралось восемь человек. Семеро показали, что о фактах, изложенных в отписках Воронецкого, ничего не знают. Целовальник М. Распопин сказал, что только однажды, когда воевода пригласил пятидесятников в хоромы слушать чтение грамоты о переименовании стрельцов в солдаты, стрельцы требовали чтения на улице, а затем ушли, не входя в воеводские хоромы.

В июне 1699 года воевода и стрельцы прибыли в Москву. Следствие пошло полным ходом, но тем не менее затянулось до января 1701 года. Несмотря на многочисленные допросы и пытки, которым подвергались одиннадцать присланных из Колы стрельцов, Ромодановский не смог установить правильность обвинений воеводы и был вынужден констатировать, что все факты, изложенные Воронецким, выдуманы. Стрельцы не совершали никаких противозаконных поступков, а о стрелецком мятеже 1698 года узнали только