Сингулярность [Джон Уинтерборн] (fb2) читать онлайн

Сингулярность

Акт 0 — Пролог — Искажение мира

Путешествия во времени — непростая штука. Само представление о искажении времени-пространства вызывает мощнейший диссонанс внутри, заставляя задуматься о том, как можно было бы изменить целый мир. Изменить его в лучшую сторону, переписав ошибки, или же напротив, в худшую, погрузив все сущее в хаос. Представьте только, как все могло бы измениться, попади возможность путешествия во времени-пространства в руки какого-нибудь безумца. Впрочем, именно это и произошло. Как и почему, спросите вы? Ну…

Как? Не знаю, у меня нет ответа на этот вопрос… как-то вот сам получилось. Родился этот человек таким, не иначе. Взяло и свалилось ему на голову могущество, хоть он и не просил об этом. Так ведь всегда и происходит: все самое важное в нашей жизни происходит случайно, ненамеренно. Вот так и тут получилось.

Почему? Почему это случилось, или почему я говорю о нем как о безумце? Ну, тут ответ предельно прост: потому что возможность путешествия во времени досталась мне. Я — Винтер из Неизвестности, Путешественник во Времени. Звучит очень пафосно, да? Мне тоже нравится. Но я сам себя таковым не провозглашал, это «прозвище» — одна из немногих вещей, что осталась у меня спустя тысячи лет, которые я был обречен прожить своей сущностью.

Я стою на краю обрыва самой пустоты, как бы это по-идиотски не звучало, и все, что меня окружает — это лишь звезды. Те самые звезды, которые можно увидеть по ночам. Только здесь, будто бы специально для меня, они казались немного ближе: раскинулись по бесконечному пространству вокруг, будто бы желая поглотить меня. И как раз кстати, передо мной оказалась самая большая и могущественная звезда — солнце.

Огромное, раскаленное, но на удивление не ослепляющее солнце, окруженное бесконечно большим количеством других звезд, которые спешат к нему на помощь. На помощь, чтобы спасти его от меня, словно я какой-то злодей, представшим перед ним во всем своем величии. Но это было совсем не то солнце, что отложилось в моей памяти — оно менялось. Лишь общая концепция шарообразного светила оставалась неизменной. Солнце становилось красным, испуская из себя раскаленные лучи, черным, знаменуя собой темноту, или даже темно-синим, будто бы задавая оттенок ночи. И так каждый раз.

Если вы думаете, что у меня крыша поехала — вы ошибаетесь, ибо это был бы наилучший исход для всех нас. Но это, к огромному сожалению, не так. Я уверен, что происходящее рядом со мной реально, потому что как раз моя способность путешествия во времени и привела меня сюда… в пустоту, где возможность перемещаться во времени-пространстве ничего не значит. А учитывая факт, что солнце является мощнейшим источником магии, происходящее вокруг него кажется не таким уж и безумным.

Относительно.

Говоря вкратце, я оказался здесь, пытаясь остановить Конец Времен — ужасное событие, способное сравнять весь мир, или даже вселенную, с пустотой. Событие, способное превратить все то, что мы знали в ничто, при этом прихватив и нас самих. В огромное измерение, содержащее в себе пустые останки былого мира. В макет, отдаленно похожий на настоящий мир.

Звезды — это не только магические сгустки, наподобие солнца. Звездой может быть другая планета, или же другое измерение. Возможно, и сам Конец Времен есть где-то посреди этого бесчисленного количества звезд. Возможно, где-то там есть измерение, или даже другая реальность, где все сложилось иначе.

Сложилось иначе?.. А что сложилось иначе? Сейчас я даже не могу вспомнить, что у меня могло бы измениться, прежде чем я оказался бы в этой дыре. Мне неведомы причины, я лишь знаю, что оказался здесь в следствии своей излишней любопытности, желания спасти утопающую лодку под названием мир, и, конечно же, из-за магии, так любезно позволяющей мне перемещаться во времени-пространстве.

И даже обладая такой силой, о которой мечтают миллионы других… что я могу? Даже имея возможность возвращаться во времени, разве что я могу изменить хоть что-то перед лицом неизвестности? Я могу лишь посмотреть на конец всего мира с другого ракурса, а потом повторить все по-новому. Иначе бы я не оказался здесь.

Возможность менять прошлое, настоящее и будущее обязывает меня изменить события так, чтобы Конец Времен ни в коем случае не произошел. Я должен сделать это если не ради мира, то хотя бы ради самого себя. Но я могу только накричать на него, помахать пальцем, покрикивая что-то вроде «Нет-нет! Не уничтожай все что мне дорого!». Потому что я даже не знаю, что мне нужно менять!

Но, возможно, я знал. Когда-то я определенно знал. Кажется, до того, как я оказался здесь, мою голову буквально переполняли животрепещущие идеи и мысли, которые могли бы мне сейчас помочь разобраться. Если бы у меня получилось вспомнить хоть что-нибудь… было бы намного проще.

Я действительно все забыл, и осознание этого вгоняет меня в тоску. Лишь небольшие, самые яркие обрывки воспоминаний всплывают у меня в голове. Быть может, мне стоит начать с них?.. Есть небольшой шанс, что среди них есть нечто, что могло бы помочь мне понять, как можно выбраться отсюда и остановить Конец Времен.

Или, по крайней мере, эти воспоминания в последний раз позволят мне вновь почувствовать себя человеком, прежде чем я опущу руки и навсегда останусь здесь — в пустоте, наедине со звездами и солнцем. Но прежде, я должен все же проверить.

Таково мое желание.

Акт 1 — Глава 1 — Проклятие принцессы

«Когда черное солнце и кровавая луна сойдутся вместе, лик бездны, явившейся от их союза, откроется миру и укажет на грешника…» — писание церкви, 13 строка 66 страницы, что именуется как «предсказание конца».

Акт 1 — «Происхождение»

— Черный или белый?

Это спросил у меня старичок, стоящий за уличным прилавком. Худенький, седой, в белоснежном фартуке с поварским колпаком, прекрасно гармонирующих с его смешными, густыми усами, будто бы наклеенными сверху, настолько странно они выглядят. Помимо этого, в глаза бросаются кругленькие очки, кои носят типичные книжного черви, и глубокий зигзаговый шрам, проходящий сверху вниз, сквозь левый глаз. Вообще, не сказать, что он особо запоминающийся… старик, а не шрам, если что.

Его вопрос вогнал меня в ступор, превратил в самую настоящую статую. Почему, спросите вы? Я и сам не знаю. Возможно, эти слова имели для меня особое значение в прошлом, а я об этом забыл, и теперь меня просто дергает при каждом их упоминании. Также возможно, что в этом есть какой-то скрытый смысл, о котором можно только догадываться. У меня нет возможности что-то исключить, ведь я не могу сказать наверняка. И это вгоняет меня в тоску.

Черное или белое это… весьма глобально, ведь целый мир можно поделить на черное и белое: жар и холод, жизнь и смерть, свет и тьма… можно провести множество аналогий, и каждая из них будет по-своему правильная для того или иного человека, и наоборот — неправильная. Ведь сколько людей – столько и мнений.

Черный ассоциируется со злом, а белый – с добром. Они являются двумя противоположностями, которые, казалось бы, чудом уживаются друг с другом. Большинство людей полагает, что они станут намного счастливее, если зло исчезнет из их жизни. Но мы-то знаем, что тень рождается от света. По сути получается, что одно не может существовать без другого.

— Парень? – переспросил меня старик, вопросительно наклонив голову вбок.

В данном случае все немного проще: речь идет о шоколаде. Не о свете и тьме, а о самом простом шоколаде! Мы попросили несколько бубликов, и все, что от меня хочет продавец — это узнать, какой глазурью стоит полить лакомство. Ни больше, ни меньше. Я просто возвел эту тему в абсолют и наполнил пафосом.

Кроме того, бублик, имеющий кольцевую форму, можно воспринимать как мир, заключенный бесконечный цикл, и, в зависимости от твоего выбора, он покроется либо светом, либо тьмой… а поедая бублик, ты разрываешь цикл… хм… определенно, я где-то читал что-то подобное, но не могу вспомнить где.

– Извините, он немного глупый… — некто похлопал меня по плечу, прерывая рассуждения. — Винте-е-ер, ты все, в мире ином? Или как?

Упоминание моего имени более-менее вернуло меня в реальность. Я медленно повернул голову в сторону другого человека, потрепавшего меня за плечо. Им оказался мужчина в черной мантии с серебристой вышивкой и капюшоном, закрывающем большую часть лица. Видно только его легкую ухмылку и острый подбородок с серой бородкой, по соседству с которым расположился не менее острый нос.

По всему телу прошелся электрический разряд, исходящий из голубоватой сферы в перчатке этого мистера с ухмылкой сомнительной приятности. Не знаю, ради чего он это сделал: чтобы поиздеваться, или ему просто захотелось чтобы я окончательно пришел в себя? Или и то и другое?

Это Эндрю. Мой друг, как нетрудно догадаться. Будь он незнакомцем – давно остался бы без руки. Ну или я остался бы без жизни… по нему хоть сразу и не скажешь, но он очень искусный маг, способный стереть меня в порошок. А я не самый слабый человек во всем мире, раз уж на то пошло.

— Серый. Я выбираю серый… – неуверенно проговорил я.

Хочу попробовать все и сразу. Если смешать черный и белый — получится серый, не так ли? Это идеальный вариант.

– Все с тобой ясно, -- Эндрю отстранился от меня и обратился к продавцу. – Один полностью черный, а второй наполовину черный, наполовину белый.

Наполовину черный, наполовину белый. Такого я не ожидал.

Взгляд устремился вверх, мое внимание приковало к себе солнце. Большое, белое солнце, прорывающееся сквозь густые тучи, что заполнили небо много лет назад. Они никогда не уходят в этих краях, из-за чего вся местность увязла в серых тонах, так сильно отталкивающих и притягивающих одновременно.

Казалось бы, на каком бы краю мира ты ни оказался, солнце для всех должно светить одинаково, однако это место доказывает обратное. Меня удивила не яркость и не размер, а факт того, что оно совсем не греет. Абсолютно холодное солнце, представляете? Королевство Фростлайт оправдывает свое название.

– Пожалуйста, ваши бублики!

Эндрю сунул бублик мне в руки и потащил за собой, понимая, что я не только не собираюсь отводить взгляд от солнца, но и вообще что-то делать.

– Спасибо, мистер! – он намеренно помахал рукой перед моим лицом, как бы прощаясь со старичком. – С каждым днем твои проблемы с воспоминаниями дают о себе знать все больше и больше, Винтер.

– Я шнаю, – надкусив бублик, спокойным голосом ответил я. – Нишего не м-гу с собой подешлать.

Это правда. По некоторым обстоятельствам, воспоминаний в моей голове стало так много, что они попросту смешались, вводя меня в глубокое заблуждение при каждом удобном случае. Какое-то воспоминания всплывает, какое-то наоборот, исчезает, и из-за этого возникают очень странные ситуации. Мне бы было все равно, если бы подобные явления не вызывали внезапные приступы агрессии, которые, в свою очередь, неплохо так мешают жить, особенно если ты находишься в общественных местах.

Я чувствую себя спокойнее рядом с человеком, которому можно доверять: агрессия сменяется слабостью, желание оторвать кому-нибудь голову отступает. Впрочем, вместе с этим появляется вероятность того, что я могу грохнуться в обморок. Звучит не очень вдохновляюще, но это происходит очень редко, да и рухнуть на пол намного лучше, чем собственноручная аннигиляция всех и вся вокруг.

С агрессией все наоборот: приступы происходят постоянно, если оставить меня одного. И только вступая в схватку, убивая, я начинаю чувствовать себя живым, не оторванным от всего мира. Не знаю, может, мне просто не хватает запаха крови… Шутка, конечно. Но убийства мне действительно помогают – проверено.

Как уже можно было догадаться, я веду себя как отсталый не из-за того, что у меня не хватает извилин. Подобные стрессовые ситуации тяжело переносятся, и чем больше я отвлекаюсь на что-то конкретное – тем меньше шанс того, что мне внезапно станет хуже. Все не так плохо, как можно подумать, но и хорошего мало. Если говорить проще – я медленно схожу с ума.

– Люди могут подумать, что у тебя прогрессирует идиотизм, если ты так и продолжишь пялиться на солнце.

– Мне все равно что подумают люди. Оно красивое. И успокаивает.

– Неужели? – он поднял голову вверх, подобно мне. – А что насчет выпечки? Тебе хоть немного нравится? Старик старался, а ты даже не оценил!

– Конечно старался, мы ведь заплатили, – я откусил еще кусочек. – Сладкое, мягкое. Вкусно.

– Ну да, ну да. – Он окинул меня недовольным взглядом, через мгновение отвернувшись в другую сторону.

Мы продолжили путь вперед, по длинной дороге, стремившейся вверх.

Всю дорогу я не обращал внимания ни на кого и ни на что, кроме сопровождающего меня Эндрю: ни на проходящий мимо людей, ни на достопримечательности города, даже птицы как-то пролетали мимо моего взгляда, хоть он и был устремлен вверх. В общем, все было словно в тумане до тех пор, пока мы не вышли на королевскую аллею.

Она оказалась прекрасна: словно сошедшая с картин дорожка с бордюром, украшенная узорами в виде снежинок; симметричные, поздно осенние деревья, отдающие легким серебром, что идеально сочетается с холодными лучами солнца, проходящими сквозь ветви прямо в нашу сторону. Можно хоть прямо сейчас брать холст и рисовать, рисовать и еще раз рисовать.

Здесь оказалось весьма безлюдно, что странно для такого красивого места.

– Не знаю, может, я тоже кукушкой тронулся из-за времяпровождения рядом с тобой, но… мне теперь тоже нравится это гнетущее солнце, – не отводя взгляд от деревьев, проговорил Эндрю.

– У тебя просто появляется чувство прекрасного, это нормально, – еле заметно улыбнувшись, сказал я.

– Нет, у меня просто крыша едет. Прямо как у тебя.

Я не чувствовал неприязни в его голосе, но все же решил извиниться.

– Извини, я не хотел доставлять тебе проблем… – вполне возможно, что я и вправду конкретно поднадоел ему за все это время. Кому понравится таскаться рядом с человеком, который постоянно отвлекается на всякую чушь и может в любой момент упасть в обморок?

Чувствую себя беспомощным инвалидом.

– Прекрати. – Твердо заявил он, отмахнувшись рукой. – Я просто пытался пошутить, подбодрить тебя, но ты и сам знаешь, какие у меня шуточки получаются.

Это все упрощает.

Понадобилось несколько минут, чтобы добраться до золотистых, трехметровых решеточных ворот, словно являющееся прямым проходом в рай. Нет, я правда видел картины, на которых ворота в рай изображали именно такими. В смесь с золотом идет серебряный узор, образующий из себя солнце, с наложенным поверх еще одним узором. Снежинки, прямо как на бордюре. За воротами видно широкую лестницу с ограждением, ведущую наверх.

От ворот идет две дорожки, обе из которых сопровождаются высокими кирпичными стенами, ограждающих территорию за воротами от аллеи. Кажется, там находятся беседки, свободные для посещения… очень миленько. Я бы не отказался здесь отдохнуть, да вот время поджимает.

Возле ворот нас встретили два стражника, как и полагается. Серьезные дяди, вооружены алебардами с полумесячным лезвием, от и до закованы в тяжелые латные доспехи, сверкающие в лучах солнца.

Мое внимание больше привлекли необычные шлемы кругловатой формы, закрывающие лицо толстой вертикальной решеткой. На верхушке шлемов торчит небольшая «косичка» голубого цвета, закрепленная на коротком шпиле.

Как только мы подошли ближе, они скрестили алебарды перед воротами, преградив нам путь.

– Дальше – королевский замок, – начал левый стражник. – Просим прощения, но мы не можем пропустить вас без весомой причины.

Я вытянул левую руку в сторону, после чего открылся маленький портал, из которого медленно появился серебряный медальон, с узором аналогичным тому, что мы видели на воротах – солнце со снежинкой. Это знак короля, как сказал мне гонец, доставивший этот самый медальон прямо мне в руки.

Удивительно, как он меня вообще нашел.

– Позвольте, – стражник взял медальон из рук и внимательно осмотрел. – Я сопровожу вас к главным воротам. Учтите, что, если это подделка – лучше сразу разворачивайтесь и уходите, иначе у вас будут большие проблемы.

– Что насчет него? – правый стражник указал на Эндрю.

– Он мой друг, я могу полностью за него поручиться.

– Просим прощения еще раз, но, если у него нет пропуска – он не имеет права пройти. Ваш друг сможет подождать в любой из понравившихся беседок неподалеку.

Эндрю посмотрел нам меня и пожал плечами, расставив руки в стороны.

– Понимаю. Тогда я пойду один.

– С тобой все будет в порядке? – заволновался Эндрю.

– Да, не волнуйся. Не вечно же мне таскаться с тобой.

Во всяком случае, ему оставалось только смириться. Я знаю, что он с легкостью мог бы получить контроль над разумом стражников с помощью магии, но в данном случае это было бы совсем лишним. По крайней мере пока что.

Один из стражников зашел вместе со мной, после чего ворота закрылись.

– Эй, Винтер! – Эндрю кинул стальную фляжку через ворота, чем заставил меня помотаться туда-сюда, в попытках ее поймать. – Возьми, а то в горле пересохнет, после сладостей-то!

– Это что, спирт? – повертев пойманную фляжку в руках, спросил я. Прямоугольная, без каких-либо узоров, с серебряной цепочкой, прикрепленной к пробке… в именно таких алкоголь обычно и переносят.

– Хуже! Намного хуже, дружище!

Что может быть хуже спирта?..

– Предупреждайте, если еще раз соберетесь кидать что-то через ворота… – проворчал стражник, оставшийся рядом с Эндрю.

– Прошу прощения, прошу прощения, – низко поклонившись, спародировал их Эндрю. Стражник наверняка покраснел и надулся, словно бочка с порохом.

Я помахал ему рукой и отправился вверх по лестнице. Мир снова оказался окутан в тумане для меня, и эта лестница, вгоняющая в транс – единственное, что все еще удерживает меня в реальности. Она оказалась настолько большой, что можно было бы подумать, что она в самом деле бесконечная. Все мое внимание в этот раз оказалось приковано к ней, и только к ней.

Не знаю, зачем король Фростлайта пригласил меня в замок, но что-то мне подсказывает, что не ради чаепития, или чего-то в этом духе в этом духе. Вероятнее всего, до него дошли слухи о моей тесной связи с магическим искусством, ибо в последние годы я часто помогал местным, то и дело избавляясь от опасных существ и целых преступных банд.

У меня нет конкретных причин, из-за которых я мог бы стремиться к благу во всем мире, при этом хапнув побольше чужих богатств за свои деяния. Я делал это просто потому что мне хотелось, вот и все. Тем более, чем еще может заниматься такой скверный парень как я, кроме как убийствами неугодных?

Я подумал открыть магазинчик всяких магических штучек, но ответственность, свалившееся на меня при таком раскладе, весьма сильно отпугивает. К тому же, у меня есть цель, хоть и не такая конкретная, как хотелось бы, и для нее лучше всего подходит как раз занятия с предельно большой свободой. Тем более нужды в деньгах я не испытываю.

В общем, я неплохой маг, и, видимо, это привлекло внимания короля. Других причин, по которой меня могли бы пригласить в королевский замок, я попросту не вижу. А моя интуиция подсовывает мне свинью очень редко.

Я открыл фляжку и принюхался. Приятный, ароматный чай… зеленый, судя по всему. И это ты называешь «хуже спирта», а, Эндрю? Я сделал несколько глотков и спрятал фляжку, после чего ко мне обратился стражник:

– Получить приглашение от короля – большая честь. Мне бы тоже хотелось когда-нибудь получить работу от короны.

– Я совсем не против, если ты присвоишь себе приглашение, но, думаю, сам король будет не очень этому рад.

– Не любите общаться с большими шишками? Понимаю.

Не то чтобы у меня была неприязнь к важным персонам, но людей с высокой самооценкой я действительно недолюбливаю. А большинство королей как раз именно такие, трудно с этим поспорить.

– Не знаешь, почему королю вдруг мог понадобиться маг? Ты слышал о каком-нибудь инциденте при дворе?

– День назад действительно произошел какой-то инцидент, не знаю магический ли, в курсе только королевская стража. Я хоть и караулю замок, но королевским стражником не являюсь, если что. – После небольшой паузы он продолжил. – Разве что могу приметить, что увеличили количество охраны внутри замка, а не снаружи, как обычно бывает. Это очень и очень странно.

– Спасибо, что рассказал. Ты отличаешься от остальных стражников, с которыми у меня был опыт общения.

– Не такой угрюмый, да? Наверное, это из-за того, что меня недавно приняли на службу. Ну, сейчас мы подойдем к главным воротам, и вы наверняка измените свое мнение о местной страже.

Мне аж страшно стало.

Я перестал пялиться на лестницу только после того, как уперся в спину остановившегося передо мной стражника.

– Мы пришли.

Перед моими глазами предстали огромные, серебристые ворота за аркой, с уже знакомым мне не понаслышке узором в центре. Помимо узора присутствовали выпирающие вертикальные прутья, придавая воротам еще более приятный вид.

Перед ними в стойке смирно стояли шестеро стражников, слева и справа по три соответственно. Они практически ничем не отличались от тех, что стояли рядом с аллей, даже вооружение такое же, но у этих на доспехах присутствуют золотые узоры. И косичка на шлеме тоже золотая, а не голубая.

Непосредственно перед воротами стояли трое – два стражника и женщина в черной мантии с капюшоном, подобно той, какую носит Эндрю, только помимо всего прочего у нее присутствуют инициалы на груди и погоны на плечах, показывающие ее статус. Трудно отсюда разобрать, что именно на них изображено. Мой сопровождающий передал ей медальон, застыв в ожидании.

Такая себе атмосфера, не очень радужная, я бы сказал.

– Молодец, твое сопровождение окончено, – скомандовала женщина, открывая медальон. – Можешь возвращаться к службе.

Интересно, что там изображено. Надо было открыть…

– Е-есть! – неуверенно воскликнул стражник, отдавая честь.

Развернувшись на месте, он зашагал в сторону лестницы, чуть ли не метровыми шагами. Да-а-а, они и в самом деле оказались далеко не веселыми ребятами. Но оно и к лучшему, ведь они стражники, а не клоуны, в конце концов.

– Удачи тебе… – проговорил он, проходя рядом со мной.

– Спасибо. Тебе тоже.

Хоть я и не видел лица женщины, мне показалось, что мы встретились взглядами. И, судя по тому, как она повертела медальон за цепочку на пальце, направив голову в мою сторону – мне все же не показалось. Жуть.

– Удивительно, но он настоящий, – женщина отошла в сторону, прислонившись спиной к стене. – Тебя сопроводят эти два джентльмена рядом со мной, можешь проходить в замок.

Ворота начали открываться сразу после того, как она закончила с речью. Видимо, они зачарованы. Двое стражников окружили меня спереди и сзади, направляя вперед уверенными движениями. Они не обращаются со мной грубо, но даже так можно почувствовать всю их серьезность.

Внутри к нам присоединились еще шестеро стражников, буквально пленив меня своим присутствием и не давая ни шанса отклониться от курса. Вместо прекрасных ценностей королевского замка, я всю дорогу наслаждался стальной пластиной доспеха, так и норовящею врезаться мне в лицо.

Так продолжалось ровно до тех пор, пока мы не дошли до тронного зала.

Невероятный. Величественный. Холодный. Именно такими словами можно описать то, что я увидел перед собой. Деталей оказалось так много, что я поначалу даже сообразить не смог, с чего мне стоит начать.

Весь зал выполнен в холодных, серебристых тонах, в отличие от тех, что я видел в других королевствах – все они были безвкусно заполнены золотом ни к месту. Второго этажа не было, только небольшие балкончики, в которые упирались колонны по бокам. Потолок такой высокий, что сюда бы могли бы поместиться и несколько гигантов. На самом потолке можно увидеть витраж неописуемой красоты – холодное, белое солнце, покрытое огромной голубоватой снежинкой, и все это подсвечивается тусклыми, но все же солнечными лучами.

Как я и сказал ранее, с каждой стороны стояло по несколько тройных колонн белого цвета, если считать по одной – в общей сложности получалось около пятидесяти. Каждая из них украшена серебром сверху и снизу, подчеркивая вид помещения. На пути к трону, справа и слева левитируют в воздухе по шесть люстр, работающих не на свечках, а на магических сферах.

Столов в зале не было. Видимо, гостей сегодня не принимают.

Вишенкой на торте послужил огромный, «зубчатый» трон, на котором восседает его величество. Нетрудно догадаться, каким благородным металлом он покрыт. Таким же металлом покрыты и ступеньки в конце, позволяющие подойти к трону со всех сторон. Рядом с троном виднеются две двери по бокам, можно предположить, что они ведут в королевские покои.

Во всем помещении можно насчитать около четырех дюжин стражников с золотистыми доспехами. Самыми грозными оказались четверо возле трона, что неудивительно: копейщик, мечник с одноручным мечом и щитом, рыцарь с двуручной секирой, и, грозный дядя с двумя булавами. Все они закованы в одинаковые тяжелые доспехи, отличающихся от других королевских стражников кюбельхельмовыми шлемами и присутствием белого плаща позади.

Что же до короля… а как, по-вашему, должен выглядеть король? Серый китель с золотистыми пуговицами, шикарная серебристая мантия с мехом неизвестного мне животного, на шее висит большой амулет, цепочка которого состоит из маленьких аквамариновых камней по бокам и большого бриллианта в центре.

Сам он седой и бледный, словно мертвец. Нельзя назвать его старым, но морщинистое лицо дает о себе знать.

Ну и куда без короны: шикарная платиновая корона с зубчиками, с множеством бриллиантов внутри, самых разных размеров, но ни один из них не выбивается из общего вида. Очень тонкая, по сравнению с другими коронами, которые мне доводилось видеть. Про зубчики я говорил, конечно же, образно, на самом деле на короне находятся острые шпили. Впрочем, как и на троне. По своему виду напоминает больше диадему или тиару, нежели каноничную корону.

Стражники окончательно выпустили меня из оцепенения, когда мы подошли практический вплотную к серебристой лестнице, позволив мне наконец-то расслабиться. Присоединившись к строю, они застыли в ожидании

– Ты! – король встал с трона и указал на меня пальцем. – Ты и есть тот самый Винтер, уничтоживший гнездо виверн рядом со столицей?

О? Так вот за какие заслуги меня сюда пригласили. Неудивительно, ведь виверны – ой какие непростые существа, и на это есть множество причин: из-за драконьего происхождения, они досаждают хоть и низкосортной, но все же магией, вроде классического пламени изо рта и плевания ядом, а вкупе с их возможностью покорять воздух – даже такая слабая магия становится проблемой. К тому же, без особых приманок их очень тяжело победить, особенно если у тебя нет возможности атаковать издалека.

Тем не менее, тот случай не доставил мне проблем. Не то чтобы я себя хвалил…

– Не надо в меня тыкать, раз вы называете меня по имени, – холодно ответил я, встретившись с ним взглядом. Холодным оказался не только мой ответ – стальные глаза короля будто пожирают меня изнутри, по-другому не объяснить. Такой оттенок под стать этому королевству. Он недовольно прищурился и отвел взгляд в сторону, скрестив руки на груди.

– Хорошо. Возможно, ты и вправду заслуживаешь уважения, рыцарь-маг.

Рыцарь-маг? Так меня еще не обзывали. Воином-магом, мечником-магом, просто магом – да, было такое, но рыцарем-магом – ни разу.

– И? Чем такой холоп обязан его величеству?

– Ты разбираешься только в атакующей магии, или во всех ее проявлениях? Отвечай честно, от этого многое зависит.

Значит, все-таки магический инцидент, как и ожидалось.

– Во всех. Не постесняюсь назвать себя мастером.

– Конечно не постесняешься, ты ведь занял первое место в магическом турнире. И призовые места в оружейном!

Ох. Я начинаю чувствовать себя неловко.

Это было полгода назад. В столице проходил фестиваль, турнир был одним из его частей. В нем оказались на удивление адекватные правила, например, можно было не разглашать тип магии, которым ты собираешься пользоваться, что для меня особо важно. Главное условие, дословно – никто не должен умереть, ни при каких условиях.

Я решил принять в участие просто ради того, чтобы потешить свое самолюбие, ожидая легкой победы, но вместо этого пришлось изрядно попотеть. В магическом состязании я занял первое место, а вот в случае с оружейной частью все оказалось намного печальнее: занял призовые, но не первые места, как мне хотелось.

В общем, кое-кто оказался слишком наивным. Не отнесись я так опрометчиво в тот раз – возможно, стал бы абсолютным мастером во всем, заодно побив парочку рекордов. Но раз уж король меня заметил, значит, все не так уж и плохо.

– Давайте перейдем к делу, ибо никому в этом зале не интересно, кого я там убил и что я там занял.

– Разумно, – король поворочался по сторонам, убедившись, что никого, кроме стражников здесь нет. – В одного из жителей замка вселился демон. Я хочу, чтобы ты разобрался с этим происшествием.

Позвать мага для изгнания демона? Неплохая забава.

– Демон? Так вам экзорциста нужно было вызывать, а не мага, не находите?

– Я не доверяю церкви, и уж тем более церковнослужителям, – король почесал свою коротенькую бородку. – Да и здесь все не так просто, как кажется.

Как раз кстати прогремел гром, а по спине прошли мурашки. Кажется, на улице начался ливень.

– В чем подвох? Где вообще находится одержимый?

– Там, – король указал на дверь по правую руку от себя. – Одержимый ранил стражников, после чего мы отправили несколько големов. Ни один из них не отвечает, из чего можно сделать вывод, что они уничтожены.

– Какого типа ранения у стражников? Чем именно бьет одержимый?

– Кровь. Много крови. Они сказали, что были атакованы кровавыми цепями.

Кровь? Демон крови, что ли? Такой вообще существует?

– Вы уверены, что здесь замешаны демоны, а не что-то другое? Можно хоть какие-то приметы одержимого?

– Стражники утверждали, что все магические сферы в помещения обесточены, из-за чего было слишком темно. Все, что они заметили – это светящиеся красные глаза.

Этого слишком мало чтобы понять, с чем я имею дело, так что придется разбираться самому.

Я подошел к указанной двери, остановившись прямо перед тем, как войти. Есть еще один вопрос, который стоит задать.

– Что мне делать, если не получится изгнать демона? Убить?

– Не знаю… – неуверенно ответил он. – Действуй по обстоятельствам. Если все пройдет успешно, ты будешь щедро вознагражден.

– Золотом не принимаю. – Проговорил я, скрываясь за дверью.

– Винтер… – обратился ко мне король перед тем, как я чуть не захлопнул дверь. – Ничто из увиденного и услышанного тобой не должно уйти дальше стен замка. Иначе тебе несдобровать.

Я молча захлопнул дверь, после чего прислонился к первой попавшейся стене и закрыл глаза.

Чушь. Это не незнание, от меня попросту что-то скрывают. Его последние слова только подтверждают мои опасения, и это меня совсем не радует. У короля целая армия в распоряжении, среди них точно уж найдутся люди, способные изгнать демона. Ему понадобился человек, никак не связанный с придворными делами, а значит, здесь что-то совершенно иное, то, о чем я могу только догадываться.

От меня собираются избавиться после выполненной работы, не иначе. Ну, в таком случае самое время забирать Эндрю и сваливать отсюда.

– Вы слышите меня, рыцарь-маг? – услышал я женский голос в своей голове.

– Телепатия? – приставив руку к виску, спросил я.

– Да. Прошу вас, не прерывайте заклинание. Это… королева.

Королева разговаривает на «вы»? Удивительно.

Странно, что ее не было в зале.

– Ладно, я ничего не прерываю. Вы прочитали мои мысли?

– Нет, но я догадываюсь, о чем вы подумали.

– Вы хотите сказать мне что-то такое, что заставит меня передумать?

– Да, да, и еще раз да. Дело в том, что проклятая… – к ее голосу прибавилось неуверенности. – Моя дочь. Элеонора.

Теперь понятно, почему король хочет всех заткнуть и пересекают любое распространение информации об этом инциденте. Я бы поступил так же.

– Проклятая? Мне сказали, что она одер…

– Нет, демоны тут ни при чем! – прервала она меня. – Позвать вас сюда – моя инициатива, я уверена, что здесь замешаны проклятия и магия в целом.

Это уже больше похоже на правду.

– Я верю вам. Вы можете описать, как выглядят симптомы проклятия?

– Белые волосы, белая кожа, и… красные глаза. Она словно альбиносом стала.

Это ведь точное описание людей, что были прокляты бессмертием. Проклятие, причины которого появляются также неожиданно, как и исчезают, не давая возможность разузнать о его природе хоть что-нибудь. Редкое явление.

– Рыцарь-маг?.. Мистер Винтер? Вы слышите меня? Все хорошо?

– Ждите. – Только и бросил я в ответ, разрывая заклинание.

Тяжело вздохнув и открыв глаза, я создал рядом с собой магическую сферу, освещающую помещение. Передо мной оказалось круглое зеркало, в изящной серебристой рамочке. В зеркале оказался какой-то неприятный тип с синяками под глазами, бледной кожей и темными волосами с прической, напоминающей котелок. Ах, да, это же я! Ну, у меня хотя бы есть бледно-голубые, ледяные глаза, как у настоящего красавчика. На этом мои внешние достоинства заканчиваются.

Я поправил свою черную накидку, совсем недавно сшитую Эндрю по моим требованиям, и призвал на себя доспехи, сделанные им же. Накидка достает чуть ли не до пола и надевается поверх рубашки, а при надевании доспехов активируется зачарование, благодаря которому она сворачивается на мне словно вторая кожа, избавляя от необходимости снимать ее перед надеванием доспехов. Очень стильная и удобная, прямо как я и хотел. Что до доспехов…

Латный шедевр эбонитового оттенка, без единого узора или украшения, самая настоящая мечта, с металлическими чешуйчатыми вставками в некоторых местах, благодаря которым я почти что не теряю мобильностью в бою. Конечно, приходится жертвовать защитой, но не так сильно, как в случае с теми же самыми кожаными доспехами. Меня всегда тянуло к чему-то среднему. Позади расположился еще не разодранный в клочья черный плащ, пришедший на замену моему прошлому. Тканью так же украшена часть ниже пояса, чем-то напоминает длинную юбку, только с приличным вырезом спереди.

В этот раз постараюсь обойтись без оружия.

Я выдвинулся вперед по коридору. Свет от сферы достаточно тусклый, дабы не привлекать внимания, но кое-какие очертания вокруг разглядеть можно. Первое, что бросилось в глаза по дороге – это два каменных человекоподобных голема, валяющиеся на полу. Нетрудно догадаться, что это те самые, о которых говорил король. Самое странное в этой ситуации оказалось то, что они валялись в луже крови. Почему странное? Ну… потому что у големов нет крови.

Я затушил магическую сферу, выпил противнейшее зелье ночного видения и продолжил путь. Зелье сработало не совсем так, как мне хотелось: оно хоть и давало мне возможность видеть примерные очертания окружения, но они оказались слишком расплывчатыми, да и эти самые очертания ограничивались радиусом под названием «не дальше своего носа».

Но даже слепой разглядел бы два светящихся глаза за поворотом, ждущих меня в конце коридора. Красного цвета, как мне и сказали. Я не знаю, чего стоит ждать от нее, а потому рисковать не стоит. Просто спрячусь и поговорю.

– Привет, принцесса! – начал я на повышенном тоне. – Давай поговорим начистоту, как взрослые люди: либо мы сейчас встретимся и поговорим, а после выпьем чаю, либо мы будем долгое время досаждать друг другу только ради того, чтобы в итоге все равно поговорить и попить чаю.

В ответ рядом со мной пробили стену парочкой кровавых цепей. У меня все меньше и меньше сомнений насчет того, что это та самая магия крови – один из редчайших типов магии, предрасположенность к которому можно получить с шансом примерно один к миллиону. Ее еще называются еретической магией, потому что она меняет человека изнутри. Самое неприятное от этой редкости для меня то, что даже зная название магии мне неведомо, чего ждать и как от этих миленьких цепей отбиваться.

– Ты уверена, что готова убивать людей? Еще не поздно остановиться.

– Я уверена только в том, что ты еще один подчиненный моего папашки-ублюдка! Убирайся! – голосок совсем детский, еще не сломавшийся, даже на подростка не потянет. Сколько ей лет? И что этот идиот ей такое сказал, что это вызвало такую агрессию?

– Я не хочу драться, юная принцесса. И я здесь из-за того, что мне самому захотелось помочь, а не потому, что твой отец так сказал.

– Да что ты можешь знать?!

На этот раз пострадала стена не передо мной, а прямо рядом с моим плечом. Цепь каким-то чудом завернула, совсем чуть-чуть не хватило до меня.

– Я знаю твой секрет. Я знаю, что ты теперь не можешь умереть.

Принцесса ничего не ответила, а атаки прекратились. Мои слова задели ее, это факт, значит, нужно продолжать в том же духе и все получиться. Простояв еще минуту за стеной, я решил проверить обстановку в коридоре. Медленно высунувшись, я одним глазком посмотрел вдаль. Две красных точки исчезли, нужно продолжать идти вперед, да побыстрее, чтобы нагнать ее.

Она слабее меня, хоть и ее атаки достаточно сильны. Я просто не хочу вступать с ней в бой, это недоразумение нужно завершить словами, а не кровью. Тем более, когда речь идет о ребенке, обиженным собственным отцом. Не то чтобы я испытывал какую-то особую любовь к детям, это точно не мое, но у меня не так мало совести, чтобы применять силу к ней.

Я дошел до конца коридора и снова прислонился к стене. Затошнило, и в глазах помутнело… видимо, зелье оказалось не самого высокого качества. Больше никогда не буду покупать у непроверенных продавцов на рынке.

Или же… это приступ? Чертов приступ из-за того, что я один?

– Я знаю, что ты чувствуешь, принцесса! Я знаю эту боль! Остановись, и мы сможем поговорить об этом!

– Откуда ты знаешь? Ты тоже превратился в… чудовище?

Я решил, что это такой знак доверия и открылся. Зря. Кровавая цепь прошла сквозь плечо с такой силой, что меня аж откинуло назад, смачно ударив об стену. У меня достаточно высокий болевой порог, но ощущения не из приятных: будто меня подожгли изнутри, а потом еще и поковыряли ножом.

– Ты не чудовище, принцесса… – стиснув зубы, продолжил я. – Все еще нет.

– Ради своего же блага – уходи, незнакомец! Оставь меня в покое!

По голове будто ударили булавой, глаза закрыла кровавая пелена. И это не из-за раны, оставшейся после магических атак, а из-за того, что я начинаю медленно терять рассудок, ибо тело жаждет битвы. Но хоть тело и жаждет чего-то там, разум все еще кричит, что драка с обиженной девочкой не прибавит мне чести. Надо заканчивать с этим, да побыстрее, пока я совсем не слетел с катушек.

Я побежал в следующую комнату и кинул вперед себя магическую сферу, активирующую все остальные сферы, некогда освещающие помещения. Повергнув тьму, как бы это пафосно ни звучало, у меня появилась возможность разглядеть окружение и своего потенциального врага. К сожалению, времени у меня нет, а потому я снова побежал вперед, не обращая ни на что внимания.

Завернув направо, я добежал до длинного, весьма просторного коридора, в конце которого перед последней дверью меня и ждала цель. Девочка в белоснежном платье, лет семи-девяти. Она бы сливалась с белыми стенами вокруг, если бы не кровавые пятна на одежде, выбивающиеся из картины. Лица отсюда особо не разглядишь.

Я попытался использовать магию, чтобы облегчить свою участь, но она не сработала. А это значит, что безумие все больше и больше берет надо мной верх, и мое тело попросту перестает слушаться меня самого.

Девочка взмахнула рукой, отправляя в меня с десяток тонких, длинных кровавых иголок. Хоть коридор и просторный, но увернуться от такого будет очень сложно, поэтому я просто побежал вперед, прикрываясь руками.

Как и ожидалось, атака оставила во мне несколько дырок, но этого слишком мало, чтобы меня остановить. Принцесса резко посерьезнела, осознав, что я не свалился с ног, а потому атаковала меня хоть и не десятком, но одним толстым, длинным копьем, опять же, сотканным из крови. Из ее собственной крови.

Я превзошел сам себя и пробежался по стене, уворачиваясь от летящего копья, как настоящий ниндзя с востока… ну или почти, потому что после такого трюка я чуть не навернулся. Теперь нас разделяло всего ничего, парочка метров. Она попыталась использовать еще какую-то атаку, но оказалось слишком поздно!

Мы влетели в дверь впереди, и в итоге с грохотом рухнули на пол. Я навис над принцессой, схватил ее за плечи и прижал к полу, словно стражник, поймавший воришку. Худое, будто бы неживое кукольное лицо; длинные белые волосы, раскинувшиеся по полу; фарфорово-белая кожа, чуть ли не сливающаяся с волосами; и ярко-красные глаза, схожесть с чем-либо которых так сложно описать. Разве что с ярко-красной луной.

Все признаки проклятия бессмертия на лицо, так сказать.

– Попалась. – Уверенно сказал я, самодовольно ухмыльнувшись.

– Нет, это ты попался… – у моего живота оказался почерневший, покрывшийся белыми трещинами меч. Хоть он и одноручным, принцесса удерживает его обеими руками. Она ведь ребенок, для нее такие габариты все еще слишком велики. Помимо всего прочего, по лезвию меча проходит странная, отдающая кровавым оттенком аура – усиление магией.

На ее лице можно увидеть только ненависть, но никак не страх, вопреки моим ожиданиям. Она не боится меня и совершенно серьезна. Меч уперся прямо в ту часть, где у меня чешуя, а не латы, из-за чего сейчас я очень сильно уязвим.

– Еще мгновение – и ты до конца жизни будешь сожалеть, что прикончила человека, желающего тебепомочь.

– Вся моя жизнь – одно большое сожаление…

Резким движением вперед, принцесса вонзила меч в меня. Я не ожидал. Я надеялся на то, что она в итоге остановится, но она по-настоящему хочет меня прикончить. Это все усложняет.

Она прикрыла глаза, когда моя кровь хлестнула изо рта и раны прямо на нее. Ее руки задрожали, дергая меч туда-сюда, тем самым раскочегарив мою рану еще сильнее. Боль более-менее вернула меня в реальность и теперь, кажется, я снова могу пользоваться магией. Очень вовремя.

– Это она! Хватайте ее! – услышал я позади себя.

Стражники. Они ждали удобного момента, чтобы схватить ее.

– Н-нет! – глаза принцессы округлились, отражая в себе все отчаяние, которое она сейчас испытывала.

Легким щелчком пальцем я заставил стражников остановиться. Все вокруг стало серым, неживым, будто бы время остановилось. Хотя… почему будто бы? Оно действительно остановилось. По крайней мере, для нас двоих.

Принцесса закрыла глаза, смирившись со своей участью, но она все еще удерживала меч. Стоит ли говорить, что ее руки затряслись еще сильнее после выходки стражников? Мне ведь больно, между прочим.

– Прекрати, иначе ты меня действительно угробишь.

Я понимаю, что ее намерения серьезны. И как раз поэтому ей нужна помощь. Стоит оставить ее на произвол – и завтра она прикончит всех, кто был и есть в этом замке, без разбору и пощады. Ну, это в худшем случае.

– А?.. – она приоткрыла один глаз и осмотрелась по сторонам. – Что случилось?..

– Будь добра, отпусти меч. – Отбросив эмоции, твердо сказал я.

Принцесса машинально показала мне ладони, как бы намекая, что теперь я свободен.

– Спасибо.

Мы оба отползли к стене, прислонившись к ней спиной. Принцесса молча уткнулась носом в колени, спрятав от меня взгляд, а я всмотрелся в застывших солдат, пытаясь вытащить меч из живота. Видимо, у нас временное перемирие.

Я крепко ухватился за рукоятку меча, и, резким движением вперед, выдернул его из себя, подкинув вверх, после чего он рухнул мне прямо на колено, вмазав по коленной чашечке. Как хорошо, что он упал мне на колено наконечником вверх, а не вниз.

– Ну? И как? – спросил я, тяжело вздыхая.

– Что? – ненавистно, но в то же самое время непонимающе спросила она.

– Как тебе запах крови? Не тошнит?

– Тошнит. Очень сильно.

– Понимаю. Меня тоже тошнило в первый раз.

Я измазал указательный палец в крови и начертил небольшой магический круг на ладони. По-хорошему надо начертить большой, чтобы не тратить много магической энергии, но у меня нет сил встать.

Время и пространство вокруг меня исказилось: все раны исчезли, а доспех восстановился, будто меня никто и не протыкал. Взамен я почти полностью истощил себя, а потому лучше воздержаться от сильной магии в ближайшее время.

Милая комнатка. По правую сторону я заметил кровать, манящую своим видом, а по левую множество игрушек на пушистом ковре. Подавляющее большинство игрушек, кажется, это рыцари. В глазах немного мутит, тяжело разобрать.

– «Вся моя жизнь – одно большое сожаление…» – процитировал я ее.

– Хочешь зачитать мне лекцию о том, насколько прекрасна жизнь?

– Нет. Просто не понимаю, как такая малявка смогла сказать что-то настолько правдивое и взрослое.

Принцесса подняла голову и посмотрела на застывших солдат.

– Что ты с ними сделал? Я тоже так хочу. – Совершенно безразличным тоном заговорила она.

– Ну, я остановил время, как ты могла заметить

– Ты шутишь. Ничто не может остановить время, даже магия.

– Может, если это секрет какого-то сомнительного мужика, пришедшего к тебе на помощь.

– Мужика? – посмеиваясь, спросила принцесса. – Да ты на парня-то еле тянешь, перестань набивать себе цену.

А она хороша.

– Во всяком случае, теперь мы знаем секреты друг друга. Ты не можешь умереть, а я умею останавливать время. Неплохо для начала знакомства, не так ли?

Следовало бы поговорить о более насущных проблемах, но мне совсем не хочется. Впрочем, для начала сойдет и беззаботный разговор, потому что мы оба вымотались. Надо дать ей время передохнуть.

– Постарайся ты чуть лучше, и я бы поддалась твоему обманчивому дружескому настрою. – Принцесса посмотрела в потолок, и, вдохнув и выдохнув, продолжила: – Почему ты здесь? Ты можешь сделать меня прежней?

– Нет. К сожалению, этот процесс необратим. Моих сил недостаточно чтобы перебить эту магию, и вряд ли в мире найдется человек, способный сделать это.

Как я и говорил, заклинание бессмертие очень редкое и непомерно сильное, не оставляющее за собой шанса на излечение. На данный момент я даже не могу в голове вообразить силу того, кто создал столь ужасное явление. Скорее всего, создатель бессмертия и не человек вовсе, настолько уж все плохо.

– Ясно. Значит, ты пришел меня просто прикончить. Я не против, только вот как?

– Он, – я взял ее меч в руку и подергал туда-сюда. – Стоит его сломать, и ты умрешь.

Принцесса обреченно посмотрела на меч, через мгновение отведя взгляд.

– Так сломай его. Покончи со мной. Ты победил.

Игнорируя ее слова, я использовал заклинание хранилища и спрятал меч туда.

Заклинание хранилища – это часть магии измерений, очень легкое и практичное заклинание, позволяющее спрятать что угодно в другом измерении, созданном твоими собственными руками. Чем сильнее заклинание – тем больше вещей ты можешь спрятать.

– Он побудет у меня до тех пор, пока ты не образумишься.

– Отдай! – она подползла ко мне и схватила за плечи, уставившись в меня укоризненным взглядом. – Он не твой! Хочешь меня помучить, перед тем как прикончить, да? Хочешь, чтобы все королевство посмеялось надо мной?!

– Посмеялось? Над чем?

– Посмотри на меня! Я ужасная! Люди никогда не примут такую, как я! Если уж меня презирает родной отец, то что будет с теми, кто меня даже не знает?!

– Ты очень миленькая. Я не смеюсь над тобой и не презираю.

Она отпустила меня и осталась на коленях, опустив взгляд вниз, подальше от моего.

– Я не знаю, как вести себя. Не знаю, что нужно делать… все, что я могу – это выплакаться незнакомцу, пришедшему непонятно зачем. Недоразумение.

Вообще-то, я тоже не знаю, как нужно вести себя в таких случаях. Стоит ли ей об этом знать? Как по мне – больше нет, чем да.

Я использовал заклинание перемещения, исказив пространство вокруг нас. Мы переместились на заснеженную гору, на ее выступ, если быть точнее, неподалеку от столицы, с которой открывался прекрасный вид на город и окружающие его сооружения. Вокруг все было заполнено белоснежным снегом, что вместе с такой высотой создавало впечатление, будто бы мы стоим на облаках, наблюдая за всеми с высока.

Здесь предельно холодно, если рассматривать условия для обычного человека. Я создал прозрачный магический купол, чтобы нас не замело снегом в момент. Он полностью прозрачный, а потому никаким образом не мешает обзору.

Принцесса удивленно заворочалась по сторонам, внимательно рассматривая все, что попадалось ей на глаза. Сразу видно, что путешествия ей незнакомы.

– Я никогда не выбиралась за пределы столицы. Этот вид такой…

– …удивительный, да? – продолжил я за нее.

– Это… столица?.. – она указала пальцем в сторону города с королевским замком. Отсюда еще хорошо видно знаменитую магическую часовую башню, стоящую в самом центре. Башня сильно выделяется высотой, по сравнению с остальными зданиями. – Столица такая большая внутри, но отсюда…

– Она ничтожна, если рассматривать ее в таком масштабе. Верно?

– Да, ты прав, грустный парень, – принцесса повернулась в мою сторону. – Ничтожна.

– Грустный парень?.. Это ты про меня так?

– Ты видишь здесь еще одного дылду с кислой миной, подобно твоей?

Я действительно достаточно высокий, около ста девяноста сантиметров, но это ведь не повод называть меня дылдой при первом удобном случае!

– Это даже немного обидно, если тебе интересно.

– Правда? – она снова посмотрела в сторону столицы. – Ну и? Ты решил прикончить меня с красивым пейзажем на фоне? Зачем мы здесь?

– Я хотел показать тебе, что мир не ограничивается человеческим обществом и стенами столицы. Многие не примут тебя, это правда, но жизнь на этом не заканчивается.

Принцесса застыла на месте, сложив руки за спиной и задумавшись о моих словах.

– Это произошло так внезапно… появился страшный темный портал в никуда, он прошел буквально сквозь меня, и… вот я стала такой, ничего больше не помню. Когда пришел отец, все и вовсе пошло наперекосяк: его ненавистный взгляд ранил меня до глубины души. Я не хочу быть обузой для семьи, понимаешь, парень?

– Может отец и ненавидит, но мать ведь все еще любит, правда?

– Мать… я ранила ее, когда она попыталась успокоить меня. Не знаю, как я теперь смогу посмотреть ей в глаза.

– Она связалась со мной с помощью телепатии, когда я отправлялся на твои поиски. Ей наверняка очень хочется увидеть тебя снова.

Принцесса присела на сугроб, не отрывая взгляд от вида, открывающегося на столицу. Я специально создал магический купол, чтобы ей не было холодно в таком тряпочном платье, а она просто берет и садится на сугроб?.. Ну и ну.

Я повторил за ней.

– После проклятия во мне открылась способность управлять кровью и видеть души ушедших из этого мира. Это ведь магия, да? Что мне делать, грустный парень?

– Встать и пойти вперед, Элеонора. Теперь ты никогда не сможешь обрести покой, пока я не отдам тебе меч. Так что тебе больше ничего и не остается.

– Не называй меня Элеонорой, парень. Я ненавижу это имя.

– Правда? Небось из-за того, что его дал тебе отец?

– Нет, его дала мне мать. Оно просто слишком напыщенное, понимаешь?

– Ну… тогда будем считать, что принцесса Элеонора умерла от проклятия.

– Да, точно так. Наконец-то я избавлюсь от этого дурацкого имени.

Оно и вправду ей не нравится.

– И как же мне звать тебя? Элеонора номер два?

– Без понятия. Придумай мне имя, грустный парень.

– Придумать тебе имя? А не многовато-ли мне чести будет?

– Я хочу, чтобы именно ты придумал мне имя. Точка.

Сказать честное, это немного ввело меня в ступор. Пришлось подумать несколько минут, чтобы выдать хоть что-нибудь вменяемое.

– Элли. Что насчет Элли? Похоже на твое прошлое, но не такое напыщенное, как тебе и хотелось.

– Элли?.. Хорошо звучит. Мне нравится, грустный парень.

– Тогда решено, Элли?

– Решено. – Принцесса встала передо мной и закружилась на месте. – Принцесса Элеонора умерла, но вместо нее появилась Элли, девочка с белыми волосами и красными глазами, словно из страшилки для детей. – Она остановилась и снова присела рядом со мной. – Хорошая сказка ведь получится, а, парень?

– У тебя совсем недетское мышление. Это меня пугает.

– Ну, я ведь из королевской семьи, меня сильно потрепали с образованием. Ты даже представить себе не можешь, сколько времени мне приходилось тратить на учебу.

Трудно поспорить насчет того, что у нее достаточно высокий уровень образования для ребенка, особенно по сравнению с простолюдинами. Но дело еще и в том, что она сама по себе имеет не самый низкий интеллект.

– Тогда ты лучше всех должна понимать, что сейчас надо вернуться в замок, смириться с выходками твоего отца и как минимум поговорить с матерью. Она искренне волнуется за тебя, я уверен.

Семейные драмы – это одна большая головная боль.

– Мне немного страшно. – Замотав головой, пробормотала Элли. – Не хочется возвращаться в замок.

– Это ради твоего же блага. Ты всегда сможешь уйти, если тебе будет плохо. С бессмертием у тебя есть много времени подумать, чем тебе хотелось бы заняться вне замка. – Я сделал паузу в разговоре. – О, придумал: я отдам тебе меч сразу после того, как ты начнешь ценить свою жизнь и найдешь цель.

Это определенно пойдет ей на пользу. Когда ты буквально лишаешься практически всего в своей душе, поиск цели и обдумывание собственного бытия будет лучшим началом нового пути.

– Ты настоящий варвар, грустный парень. Может ведь случится так, что я никогда не начну ценить свою жизнь, не говоря уже о цели.

– Тогда этот меч навсегда останется у меня, понятно? И перестань называть меня грустным парнем, это странно.

– Имя. Скажи мне свое имя, и я перестану.

– Винтер. Меня зовут Винтер.

– Винтер, значит, – Элли подсела поближе ко мне и поводила ладонью по щеке, словно проверяя, есть ли во мне тепло. – Это имя, несомненно, подходит тебе.

У меня достаточно холодная кожа, неудивительно, что она пришла к такому выводу.

– Ч-что ты делаешь? Я не по маленьким девочка, знаешь ли!

– Ну, тогда не стоило называть меня миленькой.

Она оставила мою щеку в покое и посмотрела на меня. У нее красивые кроваво-красные глаза, становящиеся то яркими, словно магические сферы, то блеклыми, словно луна во время новолуния. Тот, кто создал проклятие бессмертия, явно имеет неплохой вкус.

Интересно, какого цвета они у нее были до проклятия?

– Винтер означает «зима», если переводить с древнего. Ты такой же холодный, как зима, – она широко улыбнулась. – И такой же прекрасный.

Прекрасный. За ближайшие сто, а может даже и всю тысячу лет никто не делал мне такого приятного комплимента. Это тронуло меня до глубины души.

– Сразу видно, что ты человек не из этих времен, Винтер.

– Почему тебе так кажется?

– Мне не кажется, потому что я вижу человеческие души. – На ее щечках появился легкий румянец. – И я уверена, что не осталось никого, кто имел бы хотя бы в половину такую же добрую душу, как у тебя. И такую странную.

Я и подумать не мог, что этот разговор выльется в такое. Тем более… с ребенком. Боже, чем ты занимаешься, а, Винтер? Ты пришел сюда не за этим! А если не за этим, так зачем я вообще сюда пришел?.. Никто не заставлял меня отвечать на приглашение короля, я мог бы просто свалить куда подальше.

Как все сложно. Я в замешательстве.

– Ты первая, кто сказал мне что-то подобное за долгое время.

– Лучше поздно, чем никогда, не так ли?

– Возможно, – на мне появилась еле заметная улыбка. – Возможно и нет.

Я поднялся на ноги и начертил большой магический круг, диаметром примерно в два-три метра, не выходящий за пределы купола. Теперь мне не придется тратить много магической энергии, так что все пройдет как по маслу.

– Магические круги. – Внимательно осматривая чертеж, проговорила Элли. – Я так много слышала о них, но мне никогда не разрешали попробовать.

– Спроси у себя для начала, хочешь ли ты развить открывшееся в себе способности.

– Конечно хочу. Они помогут мне выжить во внешнем мире так, как ничто другое. Владеть холодным оружием мне тоже не помешало бы.

– Здраво мыслишь, прин… Элли. Думаю, у вас при дворе найдутся подходящие учителя, вопрос лишь в том, разрешает ли тебе.

– Мне не придется просить разрешения, если моим учителем будешь ты. – Она намеренно наклонилась, влезая в мое поле зрения, пока я чертил круг. – Как тебе такая идея? – Ее улыбка стала еще шире.

Я громко засмеялся от такого предложения, а на ее лице появились явные признаки недовольства от моей выходки. Какой учитель получится из человека, постоянно действующего в одиночку? Об этом и речи быть не может.

Не то чтобы у меня не было опыта общения с людьми… просто постоянные провалы в памяти и все вытекающие из этого последствия, вроде приступов агрессии или наоборот, полной отрешенности от мира – ставят крест на моем полноценном проживании в обществе. Странно, что сейчас я веду себя вполне себе нормально – не агрессивно и не отрешенно.

– Почему ты смеешься?! Не смей смеяться над этим! – обиженно бросила она, отвернувшись и скрестив руки на груди. – Что, не хочешь тратить время на какую-то проклятую малявку? – она закрыла один глаз, вглядываясь в меня другим.

– Нет, вовсе нет, просто ты еще не понимаешь, на что подписываешься.

– А что? Ты маньяк-насильник, проводящий охоту на беззащитных девочек?

– Я бы постеснялся называть тебя беззащитной… – я перевел дыхание. – У меня имеются проблемы, о которых тебе лучше не знать. Мне не хочется, чтобы… – Элли прервала меня, подойдя ко мне вплотную и протянув обе руки. Я приподнял голову и вопросительно посмотрел на нее.

– Я уверена, что в твой приказ не входила просьба о том, показать мне хоть и малую, но все же часть мира. И я точно так же уверена, что тебе не приказывали воодушевить меня и убедить не терять надежду о будущем. Можно сказать, ты ослушался приказа ради того, чтобы помочь мне.

– Это не совсем так, как ты…

– Ты позволил мне высказаться, и даже более того… – она снова не дала мне договорить. – Ты выслушал меня и воспринял всерьез. Позволь же и мне выслушать тебя, Винтер.

Ее слова вызывают во мне сильнейший диссонанс. Я не понимаю, как к ней относится. Иногда внешность… бывает обманчива. Даже слишком обманчива.

– Позволь мне разделить твою боль, раз уж ты разделил мою.

Не знаю, чего она добивается, но ее слова звучат искренне. Это успокаивает. И даже если так, как она может проявлять доверие к человеку, которого видит от силы час? Почему она уверена в том, что я и дальше ей в самом деле помогу, а не возьму и воспользуюсь положением ради собственной наживы?

– Ты слишком доверчива.

– Но ты ведь не воспользуешься этим, верно, холодный парень?

Холодный парень. Ну и ну. Не грустный, так холодный.

– Кто знает? – Щелкнув пальцами, я задал, очевидно, риторический вопрос.

Магический круг под нами засветился ярко-белым светом, перемещая нас в совершенно другое место. В последний момент она зачем-то взяла меня за руки, видимо, рефлекторно, от страха – ибо заклинание перемещения не из приятных. Надеюсь, Эндрю не очень обидится, если я ненадолго задержусь.

Я не позволю миру погубить тебя, маленькая принцесса.

Акт 1 — Глава 2 — Восстание луны

«Боишься меня?»

Этот вопрос не подразумевал желание унизить меня или оскорбить, как можно подумать поначалу. Его когда-то очень давно задала мне Элли, глядя прямо мне в глаза, со всей искренностью. Мы оба прекрасно знали, что этот вопрос под собой подразумевает. Более того, Элли изначально знала, какой ответ ее ждет.

«Я боюсь тебя из-за силы, который ты владеешь…»

Бессмертие застало ее в раннем возрасте, оно изменило Элли еще до того, как она успела сформироваться как полноценная личность. И я стал одним из тех, кто помог ей с этим справиться. Самое печальное — это осознавать, что бессмертие лишь дополняет ее, а не портит. Она сама мне так неоднократно говорила, я не делаю выводов с пустого места. В отличие от других бессмертных, у нее не снесло крышу, или напротив, она не хотела избавляться от своего «дара».

Трудно сказать, какой Элли могла вырасти, если бы ее не поразило проклятием. Как сильно изменился бы ее характер? Смогли бы мы найти общий язык при таких обстоятельствах? Эти вопросы навсегда останутся для меня безответными, как минимуму потому, что без появления бессмертия у нас не было бы причин встречаться, а значит, ничего бы этого не было в помине.

Примерно до четырнадцати лет я тренировал ее в обращении с магией и мечом. У меня за плечами многолетний опыт, а потому чему-то, да научить я ее мог. Схватывая все на лету, она быстро достигла своего предела и наверняка сравнилась бы со мной в силе еще тогда, позволь ей подростковое тело. Но уже тогда ей захотелось большего, и с этим ничего нельзя было сделать.

Один раз я застал ее за тренировкой, в которой она повышала болевой порог. Проклятые бессмертием могут выдержать любой удар — даже если выкинуть их в лаву, совокупность заклинаний вернет их обратно, оставляя их целыми и невредимыми. Однако… они все равно чувствую боль. Такую же боль, как и все остальные — вообще никакой разницы. Только вот в случае с обычными людьми боль может быть прекращена путем смерти, а вот у бессмертных боль не закончится до тех пор, пока не сработает заклинание. А его срабатывание… спорно. Непостоянно.

Способ повышения она выбрала самый грубый и очевидный — нанесение увечий самой себе. На заднем дворе замка была отличная площадка, где мы всегда и тренировались. Помимо площадки там было и множество оружия, которое мы и использовали в свободное время — копья, алебарды, секиры, даже кнуты и боевые косы присутствовали. Я прекрасно понимал, что ничто из этого не сможет убить ее, но видеть, как каждый раз ее слезы сменяются кровью после того, как она использует на себе все выше перечисленное вооружение — невыносимо. Элли прекрасно знала, что я буду против, поэтому делала все в тайне.

В конце концов, я решил вмешаться.

— Прекрати! — рыкнул на нее я, покачав головой и сложив руки на груди. — Ты действительно думаешь, что оно того стоит?

В ее руках была катана, примерно сто пятьдесят сантиметров в длину. Такая ни за что не пробьет доспех, если на ней нет никакого магического зачарования. Но ни на мне, ни на Элли не было доспеха — она тренировалась в мужской рубашке и свободных брюках, не стесняющих движений.

Проигнорировав мои слова, Элли вонзила себе в живот катану до самой рукояти, от и до омыв клинок в крови. После, резким движением, она выдернула ею из себя, омывая зеленую траву под ногами кровью. Вокруг клинка появилась странная кровавая аура, не виданная мною ранее.

— Это — мое новое заклинание, — сжав рукоять в двуручном хвате, начала она. — Не окажешь мне честь?

Я схватил первый попавшийся под руку стальной щит и двинулся вперед. Элли рванула мне навстречу, не сомневаясь ни секунды. Я знал, что щиты — большая слабость катан, но в то же самое время я понимал, что у Элли на лице неспроста застыла такая зловещая, хитрая ухмылка. Кровь — ее специализация магии, в крови ей нет равных.

Катана разрезала щит словно нож масло, и остановилась прямо перед моей рукой. Ни магических барьеров, ни брони, ни еще каких-либо тузов в кармане — я оказался в полном ступоре. Даже с магическим зачарованием я не ожидал, что катана сможет разрезать щит в мгновение ока. Кровавое зачарование на катане словно воплощало в себе огонь, прожигающий все, до чего дотянется.

Выбив меня из защиты, Элли оставила меня уязвимым. И по ее безумным глазам я понимал, что на этом она останавливаться не собирается. В тот момент я по-настоящему испугался, потому что до этого никто не подбирался ко мне настолько близко. Во время битв я начинаю мыслить более трезво, рассудительно, а в случае с Элли… все наоборот. Ее охватывает безумие.

Я стал единственным рычагом, который мог бы ее остановить.

Повалив меня с ноги, Элли запрыгнула на меня и замахнулась. Закрывшись руками, надеясь, что каким-то чудом они остановят катану, я замер. В тот же момент клинок катаны вошел в мою грудь, остановившись в легком. Недостаток воздуха в тот же момент дал о себе знать комом, подступившему к горлу. В тот момент Элли осознала, какую ошибку только что совершила.

— О нет… — прикрыв рот руками, она окинула меня ошеломленным взглядом. — Нет!

Она собиралась вытащить из меня катану, но это сделало бы мне только хуже. Понадобилась миллисекунда реакция, чтобы схватить ее за руку и помотать головой, как бы говоря, чтобы она остановилась. Еще быстрее мне пришлось сообразить, что самое время использовать магию, чтобы не умереть идиотской смертью. К счастью, я успел вовремя и мое тело благополучно восстановилось.

— Прости меня… — отползая назад, пробормотала Элли. — Прости меня, Винтер!

Элли вскочила на ноги и побежала прочь, желая скрыться от меня. Хоть это и было опрометчиво, и даже больше, но ссориться с ней — последнее, что мне хотелось в тот момент. Я использовал магию, чтобы остановить время и оказаться прямо перед ней. Правда в тот момент я понятия не имел, что ей стоит сказать, когда время пойдет вперед вновь.

— Постой! — Схватив ее за плечи, неуверенно начал я. Она не сразу поняла, что произошло, но через секунды уже активно пыталась вырваться. — Я не злюсь на тебя, ясно? Не надо от меня убегать.

— Я тебя чуть не прикончила… — опустив взгляд, заговорила она. — Как ты можешь на меня не злиться?

Элли оказалась первым человеком, который так сильно приблизил меня к смерти. Не дракон, не вражеская армия, а она… это и есть самое страшное. Если бы магии не существовало, и мы остались бы с Элли один на один, как враги — она бы победила меня. Понимание этого по-настоящему пугало и пугает меня по сей день. И вдохновляет, конечно же.

— Не прикончила же, — погладив ее по голове, продолжил я. — Нечего волноваться.

— Прости меня, Винтер… — обняв меня и уткнувшись носом мне в грудь, повторила Элли. — Умоляю тебя, прости… я совершила огромную ошибку…

— Ну, тебе придется поработать над самообладанием, ха-ха… а так… все в порядке. Не скрывай от меня такое, ладно?

— Ты говорил, что против такого. Поэтому я и не стала говорить.

— Я действительно против, но раз уж тебе так хочется — ничего не поделаешь.

В тот раз все обошлось. И мы, к тому же, стали немного ближе.

Помимо болевого порога, было еще кое-что, с чем она хотела бы справиться — с бессмертием. Поначалу это казалось нам обоим чем-то невероятным, но со временем Элли начала делать успехи, благодаря которым могла не позволять проклятию сработать, или же наоборот, сработать досрочно. Однако… все оказалось не так просто: такие тренировки имели последствия.

Проклятие могло срабатывать слишком часто, как и наоборот, слишком редко. Был случай, когда Элли заехала по себе шипастым кнутом, буквально разорвав себе кожный покров на спине и грудной клетке. Бессмертие не сработало, и ей ничего не оставалось, кроме как применить стандартные медицинские способы.

Тогда на помощь и пришел я, как всегда. Я нашел ее в темной каморке на заднем дворе, служащей как склад оружия. Каким образом? Ну, все очень просто: она вылила на себя пару литров спирта, обеззараживая рану, а потом ушла перевязываться. Найти ее по резкому запаху не составило труда.

Когда я обнаружил ее сидящей на стуле с голым торсом, в неуклюжем положении с кучей бинтов повсюду, ко мне пришло осознание того, что до применения первой помощи ей еще далеко. По крайней мере, у нее было много времени чтобы научиться.

— Ну и ну, ты не умеешь перевязываться, принцесса?.. — незаметно подобравшись сзади, спросил я.

Я ожидал реакции, в которой она бы резко подскочила и начала искать чем бы прикрыться, но этого не произошло. Хотя, в той каморке и света толком не было, кроме тусклых лучей солнца из наполовину забитых досками окон…

В ответ на мою выходку последовал легкий смешок вперемешку со вздохом.

— Я умею неплохо перевязывать других, но себя… не очень.

— Не желаешь принять руку помощи? Я сделаю все быстро и безболезненно.

— Валяй, — похлопав себя по груди, кинула она. — Если тебя не смущает мое скудное тельце, конечно.

Подойдя поближе, я получше оценил всю трагедию с раной. Она проходила по спине и гармонично переходила на грудь через левый бок. С кнутами мы практиковались меньше всего, и, видимо, Элли сначала лязгнула себя по спине, а за этим кнут последовал по боку и до груди. Удивительно, как она только так смогла извернуться, чтобы добиться такого «впечатляющего» результата.

Удар был достаточно сильным, она чудом не задела жизненно важные органы. Легкие, сердце, спинной мозг… Элли могла повредить все что угодно, сделав себе больно. С другой стороны, быть может, оно было бы для нее лучшим решением, нежели нелетальное ранение: ведь проклятие может все залечить.

— Проклятие снова не сработало? Сколько литров ты на себя вылила? И чего именно?

— Не сработало, как видишь. Что до литров… один-два. Может три. Спирт. Этиловый. По крайней мере, так было написано на флаконе.

— Ты могла бы сделать себе еще хуже, ты знаешь?

— Знаю. Я остановилась, потому что рана сильно защипала.

Такой медициной и убить можно. Я собрал бинты, еще раз ужаснулся от раны и начал аккуратно наматывать их вокруг ее тела, стараясь не касаться груди. Мне казалось, что ей будет неприятно, хоть того и требовал процесс.

— Да ладно, Винтер, — она схватила меня за руки и прислонила к себе. — У меня здесь даже трогать нечего, видишь? Можешь не дергаться.

При касании меня обеспокоила не столько ее грудь, сколько ранение, раскинувшееся по ней. Я прямо-таки осязал участки, где ее шелковая кожа прерывается и начинаются маленькие углубления с порванными мышцами.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно. Не заставляй себя.

— Я не заставляю. Ты все равно будешь единственным мужчиной, кто потрогает меня там.

— Брось. Вот вырастешь, найдешь себе принца на белом коне и никогда обо мне не вспомнишь.

— Могу хоть сейчас, ха-ха, правда придется ехать на южный континент… да и условия там не по мне.

В южных странах разрешены браки с девушками, находящихся в подростковых, и иногда даже в детском возрасте, то есть не достигших приличного возраста. Под приличным возрастом я понимаю восемнадцать-двадцать лет. Кроме того, там разрешено многоженство, практикуется рабство, и ежедневно происходят похищения таких вот несчастных дев. Как бы оно там ни было, это совсем другая история, и до южного континента нам совсем уж далеко. К счастью.

— Да, только там будет принц не на коне, а на каком-нибудь верблюде. Да еще и натянет на тебя кандалы, отправив в свой замечательный гарем.

— Не продолжай… я в курсе, что за безобразие у них там твориться. Я ненавижу юг и все что с ним связано — там слишком жарко и мерзко.

— Это я тебя заразил нелюбовью к жаре, не так ли?

— Ты меня много чем заразил, дяденька, — запрокинув голову, прояснила она. — Надеюсь, ты готов принять ответственность за свои деяния? — Элли хитро улыбнулась и продолжила: — А тебе сколько самому? Выглядишь весьма бодро.

— Мне? Я не считал, но ближусь к тридцатнику. А что?

— М-м-м… приличная разница, законы моего королевства не позволяют. Не мог бы ты скинуть половину от своего тридцатника и стать моим кавалером?

— Мог бы, но не буду. Потому что ты прекрасно знаешь, сколько мне на самом деле.

— Видишь, Винтер, ты сам оставляешь меня без потенциального жениха. Ну, тогда ты подождешь, пока мне стукнет двадцать один? Хоть меня и лишили права на трон, я все еще принцесса, так что тебе достанется часть королевства и, возможно, мы даже сможем выбить для тебя право претендовать на место короля!

— Двадцать один? Я знакомился с вашими законами, и там было указано, что брак разрешен с восемнадцати.

— С восемнадцати можно, если получено согласие с обеих сторон. Ты правда надеешься выбить что-то из моего папашки?

— А… ну в таком случае тебе проще поискать кого-нибудь, на кого у Германа нет аллергии, ха-ха-ха!

— У него нет аллергии только на знать. И я с уверенностью могу сказать тебе, что все знатные люди в Фростлайте — знатные говнюки.

— Какая лирика. Во всяком случае, тебе не стоит расстраиваться, это точно. Я уверен, что ты найдешь себе подходящего претендента.

Элли еще раз натянуто улыбнулась и опустила голову. Тогда я не заметил, что за обычными шутками, присущими нам при каждом разговоре, в ее словах проскочили нотки серьезности, в которых она действительно рассматривала меня как одного-единственного принца, хоть и не на белом коне.

Помимо этого, за разговором я и не заметил, как закончил с перевязкой. Оставалось только хорошенько затянуть, чтобы рана не давала о себе знать.

— Так нормально? — спросил я, аккуратно затянув бинты.

— Больше. Затяни сильнее.

Я последовал ее словам и затянул сильнее.

— Достаточно?

— Больше. Не жалей меня.

Хорошо затянуть — это замечательно. Но и перебарщивать нельзя. А она явно перебарщивает, находя в этом еще один способ причинить себе боль. Все ради идеального болевого порога, как она мне говорила.

— Я сейчас кое о чем задумалась, Винтер. Меня не на шутку волнует эта мысль.

— Да? И что же могло так сильно взволновать тебя?

— Не проще бы было… просто убить меня? Нанести мне смертельное ранение, чтобы проклятие залечило раны?

— Возможно. А у тебя хватило бы смелости убить саму себя? Ты ведь еще не пробовала, не так ли?

— Не знаю. Я и вправду не пробовала.

Это звучит дико, но, возможно, такой способ действительно принес бы ей меньше боли. Так уж устроено проклятие.

— Что насчет тебя? Ты убьешь меня, если я попрошу?

Непростой вопрос.

— Совру, если скажу, что не убью. Негоже врать такой прелестной даме, ты знаешь.

— Вот поэтому ты мне и нравишься, — поднявшись со стула и развернувшись ко мне лицом, сказала она. — Ви-н-тер.

— Хоть кому-то я нравлюсь…

Повертевшись на месте, Элли размяла мышцы и похрустела костяшками в руках, позволяя мне осмотреть ее. Я хорошо наложил бинты, хоть, по-моему, и переборщил с количеством. Ну, пока потребитель не жалуется — все в порядке.

— Как думаешь, к двадцатке у меня вырастет грудь, если я буду пить много молока?

— Это всего лишь миф, она не станет больше от молока.

— Ну-у-у… а от чего тогда? Что насчет магии?

— Даже не пытайся. К тому же, она будет только мешаться в бою, так что на твоем месте я бы молился об обратном.

Элли скорчила недовольное лицо и помотала головой вправо-влево.

— Может дойками я и не вышла, но сзади у меня все достаточно неплохо, — Элли шлепнула себя по бедру сквозь брюки. — Во всяком случае, мне так кажется.

— Я буду молиться, чтобы ты в следующий раз не лязгнула себе кнутом по заднице.

— Рано или поздно это произойдет, и тогда я вновь позову тебя на помощь, мой верный медик! — тыкнув в меня пальцем, воскликнула она.

— А потом попросишь оценить твою филейную часть по десятибалльной шкале? Ну уж нет.

Мой ответ вызвал лишь ухмылку на ее лице.

Элли накинула на себя порванную рубашку, даже не удосужившись застегнуть, после чего подошла ко мне и чмокнула в щечку. Заслуженная награда, что уж тут.

— Спасибо, без тебя я бы не управилась.

— Снимай в следующий раз одежду, прежде чем бить себя шипованным кнутом.

— Ла-а-адно, — протянула она, направляясь к выходу. — Там еще остался спирт, не хочешь хорошо провести время с дамой?

— Его не стоит пить. По крайней мере, не разбавленным, — я направился за ней. — С тебя хватит и чая, юная леди. И рубашку заодно смени.

— Да-да… если уж спирт мне нельзя, тогда хоть шоколада к чаю купи.

— Куплю, если поделишься.

— Поделюсь-поделюсь, могу даже изо рта в рот.

Не желая слушать эту похабщину, я испарился, телепортировавшись в ближайшую кондитерскую.

Со временем проклятие Элли заработало как надо, и рана исчезла. Она продолжила совершенствовать свое мастерство, и, совсем скоро достигла желаемого результата. Не сказать, что у нее получилось это за пару часов — напротив, понадобилось много лет. Много лет болезненного и упорного труда.

Убить себя таким образом все же было невозможно — проклятие срабатывало в любом случае, даже если бы ей очень захотелось оставить смертельную рану. Но если речь идет не о летальном исходе — Элли стала подвластна возможность сдерживать проклятие, а потому у нее появилась возможность эффективно черпать кровь для исполнения своей магии. Она и с чужой кровью неплохо справляется, но с ее собственной она может творить невероятные вещи, как в случае с зачарованием оружия.

В общей сложности понадобилось ей понадобилось семь лет, чтобы овладеть основами магии и в совершенстве обучиться техникам полуторным и парных мечей. Она тренировалась и с другим оружием, конечно же, но именно мечи пришлись ей по вкусу больше всего. Это одна из немногих вещей, которую она не перенимала у меня — я предпочитаю алебарды и их разновидности.

Все остальные семь лет, вплоть до двадцати одного года, Элли путешествовала со мной. Как результат, ее от и до поглотило желание изучать магию. И речь идет о самом происхождении магии, о причинах и следствии, а не о силе. Помимо магии, она переняла от меня любовь к холоду и звездам. Вообще, можно долго перечислять, что ей от меня досталось, но это займет целую вечность. Элли росла на моих глазах, мы провели вместе долгие, и в то же самое время самые короткие для меня четырнадцать лет. Короткие, потому что они были такими насыщенными, что я и не понимал, как быстро летит время.

Даже с учетом того, что я давным-давно потерял его счет.

Акт 1 — Глава 3 — Величайшая ложь

Кровь. Фонтаны крови заслонили мои глаза, в прямом и переносном смысле. Боевой клич рыцарей соседнего королевства, окруживших меня, прерывается либо исчезновением головы с их плеч, либо хриплыми вздохами после того, как их горло оказывается перерезано. Они сделали выбор с самого начала, с того момента, как решили напасть на нас — теперь для них нет дороги назад. По крайней мере, я им точно не позволю отступить.

Я потерял чувство реальности, потерял понимание того, что происходит. Понятия не имею, где мы находимся и что конкретно сейчас происходит, но оно и не важно, потому что меня с головой поглотила битва. Сейчас меня интересует только количество поверженных мною рыцарей, ничего более.

— А-ха-ха! Да! Да, черт возьми! Это тот Винтер, которого я так ждала! Это тот Винтер, которого вы заслужили! Ваш мессия!

Все внимание врагов заостренно на мне, у них даже нет времени на то, чтобы напасть на беззаботную Элли, идущей позади меня и наслаждающейся видом крови, что извергается из тел несчастных. Она расставила руки так, словно эти несчастные кровавые капли — золотые монеты, падающие с неба, и она пытается их поймать, кружась на месте, словно юла.

Как можно быть беззаботной в разгар самой битвы? Ну, даже если бы она пыталась убить кого-нибудь — у нее бы не получилось. Потому что я сделал бы это раньше, как бы она ни старалась опередить меня. Телепорт за телепортом, взмах за взмахом, рыцари откровенно не понимают, что со мной происходит и как я вообще сражаюсь. Магия времени-пространства уникальна, нет ни одного томика, в котором бы описывалось хотя бы примерное ее действие.

Они боятся. Сражаются, но боятся. Потому что знают, что умрут.

— Будь ты проклята, ведьма! — один из них накинулся на Элли позади, пытаясь задеть ее копьем, но наконечник просто отскочил от ее латного доспеха, выбивая рыцаря из равновесия.

Элли отскочила в сторону и создала круглую пилу из крови врагов, что еще оставалась в их телах. Взмахнув рукой, она отправила ее в полет, прямо на рыцаря с копьем. Тот выронил копье, развернулся и побежал назад, пытаясь скрыться, но для него все было кончено, потому что на поле попросту негде укрыться, а бегать от магии — затея та еще, если честно. Можно попытаться увернуться, но у Элли достаточно силы, чтобы повторить заклинание вновь.

Пила прошлая насквозь, через живот, а потом вернулась, словно бумеранг, отрезав беглецу голову. Он, скорее всего, даже не успел понять, что с ним только что произошло. Весьма гуманная смерть.

— К твоему несчастью, безголовый рыцарь, я уже проклята! Ха-ха-ха!

Эта женщина настоящий демон, не иначе. Прекрасный, изящный демон в сером латном доспехе, с длинными белоснежными волосами и пылающими красными глазами, способными сжечь целое королевство одним своим видом. Один только лишь ее взгляд дает понять, как сильно она злорадствует над трупами поверженных врагов, получая от этого искреннее удовольствие.

Мы экспериментировали с заточкой оружия в столице и вышли на свежий воздух, чтобы проверить наш результат. Обычно мечи стараются не особо сильно точить, чтобы они не прорезали ножны и не убили ненароком владельца из-за неправильного движения, но в этот раз мы конкретно обнаглели и заточили несчастный полуторник до бритвенной остроты. Помимо этого, мы наложили зачарование, благодаря которому у нас появилась возможность моментально прорезать толстую плоть, к примеру, как у огров. Как оказалось, не только плоть, но и доспехи, вопреки нашим ожиданиям.

Желающих опробовать наш меч монстров не нашлось, зато нашелся отряд рыцарей-разведчиков из другого королевства, разбивших лагеря неподалеку от места своего патрулирования. Поначалу мы посчитали их за типичных странствующих воинов, но, когда нас окликнули, предъявив претензии по поводу нашего нежелательно присутствия и символа в виде снежинки на доспехе Элли, стало ясно, что дело пахнет жареным и искатели приключений здесь ни при чем.

Изначально мы все равно хотели пройти мимо, но они бросились за нами, не оставляя нам выбора. А теперь… это поле рядом с их лагерем станет их же могилой, хотят они того или нет. На звуки битвы сбежались, кажется, абсолютно все вражеские лагеря в округе.

С еще одной срубленной головой в небе разразился гром, а за ним пошел дождь, через пару минут переросший в самый настоящий ливень. Как раз кстати, не придется смывать кровь вручную.

Остался последний рыцарь. Дрожащими руками он удерживает алебарду, дергающеюся туда-сюда из-за того, что он нервничает. Позади доспеха красуется белый плащ. Доспех тоже белый, стальной, слегка отдает серебристым оттенком. Красиво, ничего не скажешь. Кюбельхельм на его голове не особо показывает эмоции, но я уверен, что этот парень мысленно смирился с тем, что он уже труп.

— Неужели… магия зашла так далеко?.. — проронил он, рухнув передо мной на колени. — Мы ведь…

Не давая ему договорить, я сделал резкий взмах мечом, моментально отрубив ему голову. Все-таки у нас получился невероятный меч.

Неожиданно для самого себя, я посмотрел вверх, на небо. Отвлекся на солнце, прорывающееся сквозь тучи.

— Ты так хорош, Винтер! — Элли вышла вперед, взмахивая руками в стороны, тем самым имитируя присутствие меча в них. — Левый, правый! Первый, второй, третий! Всем головы отрубил, и даже бровью не дернул! Боже мой, я, кажется, даже возбудилась от этого факта! А-ха-ха!

— Сколько мы заплатили за этот меч? — перекидывая полуторник из одной руки в другую, спросил я. — Пятнадцать? Десять?

— Семь золотых, всего лишь семь золотых! — она остановилась и снова раскинула руки в стороны. — И посмотри, что из этого получилось!

На этом поле лежит не меньше трех дюжин трупов, каждый из них либо с перерезанным горлом, либо вовсе с отрубленной головой. Все они пали от нашей руки, в основном от моей. От чертового меча за семь золотых!

— Это можно считать самым настоящим оскорблением — целый отряд вражеской армии положить дешевым мечом, ты ведь понимаешь? — ухмыльнувшись, сказаля.

— Война неизбежна. Может через год, может через два, а может и вовсе через пять-шесть лет, но она точно произойдет. Так что без разницы… — Элли присела возле одного из трупов и потыкала в него пальцем. — Тем более, это можно расценивать как самое настоящее вторжение.

Пожав плечами, я вонзил полуторник в землю и пошел осматриваться вокруг. Элли медленно поплелась за мной. Почти что все лагеря вражеской разведки находились в лесу, судя по карте, которую мне удалось найти у одного из них, но один из них находится в поле, что располагалось противоположно нашему, стоило только лишь пройти через лес. Туда мы и направились.

Прибыв на место, мы обнаружили аккуратно собранные палатки, как со спальными мешками, так и со снаряжением. В лагере так же нашлась пара-тройка больших и не очень костров, некоторые с котелками для готовки… которые, к сожалению, затухли от дождя, так что мы ничего тут не приготовим. Помимо всего прочего, есть и отдельные стойки с оружием, но все они пустые. Хороший они тут лагерь разбили, я бы жаловаться не стал. Теперь это никому не принадлежит, так что все богатства наши.

— Э-э-эй! Винте-е-ер! — Элли высунулась из палатки с кожаным мешком в руках. — Смотри, что я нашла!

Мы уселись под тканевым навесом со снаряжением и приступили к рассмотрению содержимого. Большей частью из всего этого оказался самый настоящий мусор и максимально дешевое пойло, кое и оказалось в том самом мешочке, что Элли показала мне.

Единственное, что удосужилось нашего внимания — это еще один небольшой мешочек с зельями, к каждому из которых прилагалось не только название, но и короткая инструкция с описанием эффекта. Это, по крайней мере, поинтереснее мусора.

— Хо-хо-хо, наши рыцари что, ограбили странствующего торговца? — ухмыльнулась Элли, подергивая склянкой в руках.

— И… что же такое ты держишь в руках? Приворотное зелье?

— Почти… яд паралича. Временный.

По тошнотворно-зеленому цвету стоило догадаться.

Недовольно вздохнув, Элли кинула склянку в сторону и достала другую.

— Так… а это, кажется, позволяет не пьянеть от алкоголя… — внимательно присмотревшись, проговорила она. — Интересует? Тут как раз есть чудо-дешевое винишко.

— Не хочу травиться, доставай следующее.

— Э-э-эх… скучный ты. — Разочаровано протянула она.

Элли достала две треугольные склянки с серым содержимым. Помимо всего прочего, можно было заметить, как оно пузыриться. Интересно.

— «Если вы хотите сделать что-то безумное в течение пяти минут, а потом все забыть — это зелье для вас…» — зачитала Элли вслух.

— Хм… это зелье заставляет забыть все, что ты делал в течение пяти минут после его принятия? Интересно, я такого не видел раньше.

Без лишних слов и всяких раздумий, Элли раскрыла склянку, выдула ее до дна и протянула мне вторую.

— На вкус как вода, только с приятным, сладким послевкусием. — Поводив пальцем по губам, а после невозмутимо повернувшись в мою сторону, она сказала: — Пей.

— Э-э-э… зачем?.. — искренне непонимающе спросил я.

— Пей, я сказала! — угрожающе указала она.

Ну, сомневаюсь, что это выльется во что-то плохое. Смирившись со своей участью, я выпил склянку до дна и кинул пустышку в сторону. Как она и говорила — обычная вода, только со сладким послевкусием.

— Смотри! Тут есть выжившие! Взять их! — услышали мы со стороны.

Проблема подкралась внезапно.

— Упс, кажется, это солдаты моего папашки… — приглушенным голосом прокомментировала Элли.

Не хватало только оправдываться перед армией Фростлайта.

— Пора сваливать!

Я схватил ее за руку и использовал телепорт. Нас перенесло в противоположную часть поля, в место, где была предельно высокая трава, аж до шеи. Дождь все еще идет, да такой, что вкупе с травой нагоняет особый антураж, будто мы попали в совершенно другой мир.

— Ого… ничего подобного не видела раньше… — проведя рукой по траве, сказала Элли. — Выглядит здорово.

— Итак… самое время объяснить, зачем ты заставила меня выпить то зелье?..

— А у тебя нет ничего такого, Винтер? — посмотрев мне в глаза, спросила она. — Нет слов, которые ты хотел бы сказать мне, но не можешь? — Ее непрозрачный намек дает точно понять, что она хотела этим сказать.

Впрочем, это может быть ее очередным подколом.

— Какая разница, если я все равно в итоге забуду?

— Понять, какого это, — Элли взяла меня за плечи и нагнула меня так, что мы встали лицом к лицу. — Почувствовать на себе. Хотя бы так…

Она поцеловала меня. Поцеловала и поставила подножку, повалив на землю. Элли впилась в мои губы так, словно вервольф, жаждущий разорвать свою жертву на куски. Я не стал сопротивляться. Не увидел в этом смысла.

Мое тело задрожало, а в груди появилось что-то вроде огненного шара, медленно уходящего вниз, к пяткам. Не задумываясь, я положил руки к ней на спину, медленно опустив их до ее бедер. Хотелось бы и мне почувствовать дрожь ее тела, но на нас обоих надет доспех.

Протянув ниточку слюны, Элли приподнялась и вытерла губы, самодовольно усевшись на мне.

— Я же сказала, что твой безэмоциональный вид возбуждает меня… вот тебе и результат.

— Твой отец убьет меня. — Отвернувшись в сторону, произнес я. — Да и мне следует убить себя за это…

— Да ладно, Винтер, я не побегу рассказывать об этом своему отцу. Я и сама забуду это через пару минут, ты ведь знаешь.

— А что, если не забудешь? Что, если зелье на самом деле не подействовало?

— Не знаю… — Совершенно спокойно ответила она. — Весь мой упор сделан на то, что оно подействовало.

Элли подвигали бедрами вперед-назад, потершись об меня. Она прекрасно знала, что сквозь доспех я ничего не почувствую, но все равно сделала это. Просто ради того, чтобы подразнить меня. Любит же она провоцировать.

— Видишь? Пока мы под действием зелья, я могу позволить себе сделать вот так.

Это вызывает… смешанные чувства во мне. Чувства, которые я не могу объяснить самому себе, хоть они и на самом деле просты до безумия.

— Мне всегда казалось, что ты шутишь… — медленно повернув голову в ее сторону, сказал я. — Казалось, что ты говоришь обо всем этом несерьезно…

Элли слезла с меня и прилегла рядом. По моему лицу начали биться капли дождя, давая понять, что ливень и не собирается заканчиваться. Было бы намного лучше, если бы она осталась на мне, если честно…

— Тебе не казалось, все так, как ты и сказал. Но у всего есть скрытый подтекст, Винтер.

Скрытый подтекст, ха-ха… кажется, меня только что морально поимели. Подтексты в любовных вопросах — это точно не мой конек.

— Насколько мне известно, в Фростлайте нет закона об изнасиловании мужчины, да еще и несовершеннолетней девушкой. Следовательно, посадят меня, а не тебя… просто идеально для твоего случая.

— Семнадцатилетняя девушка подарила тебе свой первый поцелуй, мне кажется, ты наоборот должен радоваться.

Внезапно, дождь прекратился, сменяясь густым снегом. Вместо резких капель, падающих нам на лицо, мы получили пушистые снежинки, медленно, неторопливо падающих на землю, сразу после этого растворяясь во влагу. Видимо, это тот самый момент, когда заканчивается осень, и начинается зима. Один из самых лучших моментов годовых циклов. Символично.

— Это ведь ненормально. Я тебе всю жизнь испортил своим присутствием, не так ли? Я не тот, кто должен быть твоим возлюбленным.

— Я хочу, чтобы ты был моим возлюбленным. Даже если ты в какой-то момент решишь уйти, оставив меня одну, я буду счастлива, что мое сердце принадлежит тебе. А не кому-то другому.

К такому жизнь меня не готовила.

— Я люблю тебя, Винтер, от макушки до пяток. До самых глубин души люблю.

Я не смог ей ничего ответить. То ли из-за того, что у меня не хватило силы воли и самообладания для такого, как оно обычно и бывает, то ли из-за того, что мне показалось, что я опоздал с признанием, хоть ее слова и прозвучали считанные секунды назад. Как я и сказал ранее, вопросы человеческих чувств никогда не было моей сильной стороной.

В глазах появился ослепительный блеск, а рот заполнился горьким привкусом — такой эффект получился не только от ее слов в мою сторону, но и из-за того, что действие зелья закончилось в такой неподходящий момент.

— Снег… — Элли протянула руку вверх, сжав падающую снежинку в ладони. — Оно закончилось, не так ли?

— Да… — я поднял руку, подобно ей, и положил ее поверх руки Элли. — Похоже на то.

— Я ничего не помню… — расплывшись в улыбке, сказала она. — А ты? Хоть что-нибудь помнишь?

— Нет. — Надкусив нижнюю губу, ответил я. — Ничегошеньки не помню, как и ты.

— Понятно… — задумавшись, Элли опустила руку и засмотрелась на падающий снег. — У этого зелья неплохое послевкусие. Сладкое. — Элли повернулась в мою сторону, посмотрев на меня пустыми, словно сама пустота, глазами. — Так почему же мне так горько, Винтер? Почему мне так… солено?..

Неожиданно для нее самой, по ее щеке скатилось вниз несколько слезинок, которые она сразу же поспешила убрать, чтобы я не смог обратить на них внимания. Словно она не хотела показывать слабость именно мне.

— На этот вопрос у меня нет ответа. — Отвернувшись от нее, я выдохнул, словно знаменуя разочарование в самом себе. — Прости.

Это была величайшая ложь, которую только можно вообразить… Потому что зелье на самом деле не подействовало на меня. И черт его знает, что заставило меня в этот момент так сильно солгать ей. Видимо, моя убогая трусость.

— Ничего, тебе не за что извиняться… — Элли повернула меня на бок, и, вместе с этим, попутно повернулась сама, крепко обняв меня вокруг шеи. — Все в порядке. — Последние слова прозвучали особо слащаво.

Этот момент заставил меня растаять. «Все в порядке» — самое банальное, что она только могла сказать. И все же этого оказалось для меня достаточно.

Акт 1 — Глава 4 — Темное солнце

Есть такое место, куда ведут все дороги. Место, где время постоянно поворачивается вспять и обратно, место, где зашкаливает магическая энергия… в конце концов, место, где не существует понятия времени и пространства вовсе. Именно в нем я и оказался — в «Конце Времен».

Черное солнце с кровавым контуром, отдающее красным оттенком. Невероятное количество оружия, вонзенного в землю: мечи, топоры, копья, все, что только можно представить. Столь же невероятное количество бесхозных доспехов, разбросанных повсюду. Латные, кожаные, кольчужные — нет смысла перечислять, как и в случае с оружием. Невозможно не упомянуть, возможно, самое главное в этом пейзаже — бесчисленное количество замков, деформированных в следствии наложения друг на друга в буквальном смысле. Наверняка там есть что-то и кроме замков: форты, жилые здания, крепости, но сильнее всего на их фоне выделяются именно величественные замки.

Все эти выглядит по-разному. Непохоже на друг друга, так сказать, но все оно сломлено под давлением этого невероятного места. А еще здесь самый чистый воздух, какой только можно представить. Неожиданно для такого места, да? Здесь погибло все, что могло погибнуть, и все, что осталось — это бездушные руины и кучка предметов, лишенные своих некогда живых хозяев.

Конец Времен по-своему красив, но я не могу ему симпатизировать, потому что, симпатизируя ему… я потеряю самого себя. Это неправильно, ведь все, что окружает меня — это воплощение загубленного будущего. Да… именно так. Есть только один способ попасть в Конец Времен — переместится в далекое будущее. Настолько далекое, что даже вообразить сложно. Только я могу переместиться в настолько далекое будущее. Только я.

И он.

Мое альтер-эго воплоти, отражение, вырвавшееся из зеркала, или же просто озлобленная версия меня самого — мой двойник. Двойник, появившейся в результате неудачного заклинания перемещения во времени. Сейчас я уже и не припомню, сколько веков мы бесконечно сражались, гоняясь друг за другом сквозь время и пространство. Ради схватки с ним я бросил всех, кого знал и откинул все свои принципы — но так и не смог победить его. В конце концов мы просто разошлись с ничьей, осознав, что нам не победить друг друга.

Но для нас было слишком поздно оборачиваться назад. Бесконечные путешествия во времени вымотали нас, лишили рассудка, и это привело нас сюда. Мой двойник продолжил быть тем, кем он стал — безумцем, буквально не способным контролировать себя, а я попытался ограничить себя и свои воспоминания, дабы справиться со всем этим. Ну, не совсем я.

Эндрю из Холодной Столицы — такого его полное имя. Мой старый друг, которого мой двойник прикончил несколько минут назад. Эндрю специализировался на магии, воздействующей на сознание человека. Он — преступник, пытавшийся подчинить целый город. Точнее не пытавшийся, а подчинивший. Король тех времен приказал казнить всю его семью из-за того, что в его доме нашли листовку пропагандирующею группу заговорщиков. Казнили жену и дочь, ему же удалось сбежать.

Если бы я его не остановил, то, без преувеличений, мир сейчас мог бы быть другим. В его распоряжении были тысячи людей, целая армия, беспрекословно выполняющая приказы. Армия, которая ничего не боится и сделает все, что ты только захочешь.

Я ранил Эндрю и заточил его в Конце Времен, где у него было достаточно времени, чтобы задуматься о своих поступках. До сих пор не знаю, что тогда заставило меня не убивать его. Но он образумился. Мы стали хорошими друзьями и начали вместе изучать Конец Времен. Но я видел, как он страдал. Не из-за заточения здесь, а из-за того, что его семью было уже не вернуть.

В один прекрасный момент меня переклинило, из-за чего я нарушил обещание данное самому себе — никогда и никому не менять чужую жизнь. Я дал ему второй шанс, вернул в прошлое, когда его семья была еще жива. Он прожил счастливую жизнь вместе со своей семьей, а после они состарились и умерли. Все, кроме него. Я предлагал ему продлить их жизнь, но он отказался, назвав это самым худшим проклятием. Он был бы рад уйти с ними в мир иной, но… Эндрю возжелал жить вечно ровно до того момента, пока его кто-нибудь не прикончит. Такое наказание он себе придумал — буквально жить вечно, осознавая, что все твои родные давным-давно уже мертвы. В тот момент он открыл мне глаза, я понял, что бессмертие — это не всегда хорошо.

Есть множеств вещей, способных свести человека с ума: смерть, издевательства, потеря смысла жизни. Каждый чего-то боится, это нормально. Не боится только сумасшедший. Десятки раз я видел, как погибают дорогие мне люди. Я мог вернуть время назад и попытаться их спасти, но они все равно погибли бы позднее.

Каждый раз пытаться изменить мир ради спасения близких людей оказалось невыносимо долго, и этот процесс мог длиться до бесконечности. Единственный выход оказался в том, чтобы попросту не заводить знакомств. Но время уже оставило на мне отпечаток, этого было не изменить. Я отчаялся.

Была и причина, по которой я потерял смысл жизни. Конец Времен — это не просто красивое название. Это действительно место, где заканчивается время. Я был в замешательстве, увидев то, что мой мир превратится в… такое. И как бы я ни пытался все исправить… я не смог до сих пор. Я могу управлять временем и пространством, но не могу спасти весь мир, просто потому что не знал каким образом. Что бы я ни делал — исход один. И он передо мной.

Отчаявшись и потеряв смысл жизни как таковой, я попросту съехал с катушек. Мой внутренний механизм сломался. Все это оказалось под соусом того, что из-за путешествий во времени воспоминания начали накладываться друг на друга.

Эндрю спас меня. Все предельно просто: он просто подтер мои воспоминания до определенного момента. Я забыл все. Даже людей, по которым скучал больше всего. Взамен же я смог трезво мыслить. Но цена оказалась слишком высока. И вот, собравшись с силами, я все же попросил его вернуть мои воспоминания… потому что без них я точно не смогу остановить Конец Времен.

«Я не верю в судьбу, но если бы она и была, то только ты мог бы ее изменить, никто другой…» — это слова Эндрю. В свое время они очень сильно зацепили меня и дали необходимый толчок, чтобы я мог идти вперед. Но теперь Эндрю нет. Он больше никогда мне такого не скажет, потому что он мертв.

По факту, убит мной же. Возможно, мой двойник сделал это из жалости, ведь смерть — именно то, что Эндрю желал. Но действительно ли он хотел этого сейчас, спустя столько времени, которое мы вместе потратили на исследование Конца Времен? Я не могу дать точного ответа. И мой двойник не сможет.

Отступившись назад, он уперся в огромный булыжник позади, при этом упорно прикрывая рану в районе живота ладонью. Его рука покрылась кровью, а через пару секунд из его раны и вовсе капнуло несколько капель крови на землю. Издав легкий смешок и приподняв голову, встретившись со мной глазами, на его лице застыла зловещая ухмылка, будто он именно это и планировал.

— Почему именно сюда? — начал я. — Не придумал другого места? Тебе же хуже.

Под «тебе же хуже» я подразумевал тот факт, что такое перемещение во времени требует невероятных усилий и огромного количества энергии. Если что-то не так рассчитать… исход может оказаться фатальным. И хоть мы оба являемся магическими существами, наш запас тоже весьма ограничен, хоть и превосходит стандарты обычных людей. А учитывая, что он переместил нас сюда с ранением, прямо по среди боя… странно, что мы еще живы вообще.

Я не оговорился. Мы оба, и вообще, все Винтеры, которые каким-либо существуют, если помимо нас есть кто-то еще — нелюди. Я — искусственный человек, созданный магом по имени Мартин и драконом Сином. Я — самое последнее заклинание, которое произнес Мартин, и, возможно, то самое заклинание, которое лишило его жизни, потому что при пробуждении я обнаружил своего создателя уже мертвым. Остался только Син.

От Сина я узнал, что Мартин изучал магию жизни. Ему понадобилось много лет кропотливого труда, чтобы он в буквальном смысле научился создавать жизнь: животные, рыбы, насекомые… каждое из существ было по-своему сложно, но Мартин мог воссоздать, например, волка, тем самым породив живое существо, ничем не отличающегося от своих собратьев. Только вот, по своей сути созданный им волк все же являлся бы магическим существом, а не просто животным, сотканным лишь из плоти и крови.

Но было и то, что оставалось неподвластно Мартину до самого конца — люди. Люди намного сложнее других существ, их душа намного более сложна, чем душа всех остальных существ вместе взятых. А тело человека — это не просто плоть и кровь… оно имеет родство с магией, вернее даже будет сказать, что тело человека совмещено с магией. Люди сами по себе не являются магическими существами, но в то же самое время они и не лишены магии вовсе. Эта информация оказалась слишком сложной для исследования.

И лишь с помощью Сина, что притащил ему некий магический катализатор, который буквально свалился с неба, Мартину удалось посмертно создать меня — искусственного человека, состоящего из плоти и крови, но в то же самое время созданного магией и только магией. Больше и сказать нечего.

По сей день я задаюсь вопросом, кто я вообще такой и кем являюсь на самом деле. На этот вопрос не знает ответа и сам Син, который так сильно поспособствовал моему творцу. Моему отцу, раз уж на то пошло.

— Только здесь… — медленно сползая вниз, оставляя за собой кровавый след на булыжники, заговорил он. — Мы можем поговорить наедине. По-настоящему наедине. Не так ли, Винтер? — мое имя он произнес с особой издевкой.

Ранее он смотрел на меня как на ничтожество, как на фальшивку, точно так же, как и я в свою очередь смотрел на него. Но теперь его взгляд изменился. Он смотрит на меня как на… старого врага, настолько старого и знакомого, что в каком-то смысле можно сказать, что он смотрит на меня как на друга.

Но для меня он таковым не является.

— Нам не о чем говорить. — Агрессивно отрезал я. — Ты, со своим экспериментом «бессмертия», зашел слишком далеко, поставив под сомнение будущее мира как таковое. Я сам оказался поражен бессмертием!

Он все еще моя точная копия, но в данный момент нас можно легко различить: хоть и не полностью, но я оказался подвержен бессмертию, из-за этого у меня появились явные симптомы, но не такие ярко выраженные, как у той же Элли. Да и само действие бессмертия в моем случае под сомнением, потому что проклятие бессмертия действует, прежде всего, на настоящих людей, коим я не являюсь, как я и сказал ранее. Это вообще не должно было произойти.

— Ну, по крайней мере, у тебя теперь есть хоть какое-то преимущество передо мной… — колко заметил он. — А что до того, что ты назвал «экспериментом», — его взгляд вновь наполнился ненавистью, хоть и не такой сильно, как раньше. — Я хотя бы попытался изменить будущее, пытаясь избежать этого, — взмахнув рукой, он как бы указал на все, что окружало нас. Очевидно, что он имеет в виду сам Конец Времен. — Это нас различает: ты бездействуешь, а я нет.

— Породив бессмертие, ты заставил многих людей страдать и подвергнул мир опасности уничтожения, если не Концом Времен, то самим фактом существования бессмертных людей! — тыкнув в него пальцем, осуждающего крикнул я.

— Правда? А у тебя что, есть идеи получше? Бессмертие было лучшим вариантом… было. Пока я не понял, что из-за бессмертных, люди уничтожат самих себя, и никакого Конца Времен для этого будет не нужно.

Тяжело это признавать, но я примерно понимаю, о чем он говорит. Конец Времен забирает все живое, и проклятие бессмертия, которое, по сути, убивает все живое в человеке могло бы дать ему шанс в выживании после конца, каким бы ужасным он ни был. Но в итоге все получилось совсем не так.

Некоторые бессмертные начали убивать, некоторые просто отделились от общества, а некоторые просто разрушили свой катализатор, дабы покончить с мучениями, которые обрушились на них впоследствии. Заклинание вышло из-под контроля, и нам пришлось чуть ли не пожертвовать своими жизнями, чтобы остановить его. К тому же, бессмертие состоит из нескольких типов магии… такое заклинание само по себе имеет низкий шанс быть «стабильным».

Пространство, время, кровь и души. Такого заклинание бессмертия.

Пространство переносит человека туда, где ничто не сможет помешать его превращению и напротив, поспособствует. Ранее таким «пространством» служило измерение, созданное специально моим двойником для этого заклинания, но оно вышло из-под контроля, собственно, как и заклинания, что и породило беспощадно большое порождение бессмертия, которое мой двойник уже не мог остановить, потому что оно оказалось не в его власти.

Время. Именно магия времени делает человека бессмертным, каждый раз возвращая тело в нормальное состояние при ранениях, не давая окончательно умереть. Да и если умрешь, то ничего страшного — заклинание быстро вернет тебя в состояние, где на тебе нет ни царапинки. Очень удобно и эффективно.

Кровь. Магия крови изменяет структуру тела так, что человек и живет, и не живет одновременно, делая из него скорее магическое существо, нежели человека в привычном нам понимании. В этой части заклинания жертва теряет нормальный цвет кожи, волос и глаз. Возможно, есть еще какие-то изменения внутри тела, но выяснить это нет возможности, разве что вскрыть тело.

Душа для источника. Не совсем понимаю, как именно здесь работает магия душ, но, кажется, она изменяет сущность человека и привязывает к предмету, к катализатору, при уничтожении которого существование проклятого становится невозможным. Именно катализатор позволяет использовать магию времени даже без наличия предрасположенности к данному виду у жертв.

Но откуда он… так хорошо знает заклинания крови и душ?..

— Ох, наконец-то, — использовав заклинание времени-пространства, мой двойник вернул себя в нормальное состояние. — Судя по-твоему лицу, ты добрался до насущного вопроса, который интересует не только лишь тебя.

— Простите? — вытащив глефу, я встал в боевую стойку, но мой двойник спокойно встал на ноги, игнорируя мое действие. — Какого еще насущного вопроса? Невзначай мысли научился читать?

— Я — это ты, а ты — это я. Как бы мы ни старались скрыться друг от друга… у нас ничего не получится. Так вот… — сделав небольшую паузу, он продолжил. — Давай, спрашивай. Спрашивай то, что так сильно терзает тебя сейчас.

Кровь и души — это те типы магии, которые использует Элли. Очень сложные и редкие типы, настолько сложные, что даже я не смог их до конца освоить, и такие редкие, что такое совпадение кажется и вовсе невозможным. Но меня беспокоит не это: Элли не могла взаимодействовать с моим двойником. Она знает, что он существует, но она никогда не общалась с ним, лишь со мной.

Так как…

— Кровь и души так и остались неподвластными мне, — прервав мои размышления, заговорил мне. — И чтобы создать нечто, похожее на массовое проклятие бессмертия, нужно было больше чем просто «неплохое» заклинание.

— Ты не мог. Просто не мог. — Заговорил я отрезками. — Но оно существует, и этого я отрицать не могу. Тогда как? Как ты это сделал?

— Космос — удивительное явление. Наверняка где-то есть другой Винтер и другая Элеонора, которые собрались с силами и создали бессмертие, дабы уберечь мир от ужасного Конца Времен. Звучит романтично, правда? Даже если у тебя все идет бесконечно плохо, ты можешь успокоить себя тем, что, возможно, где-то есть другой вариант развития событий, где все хорошо.

Теория тысячи измерений гласит, что за пределами космоса находится не пустота вовсе, а бесконечное количество вариаций этого самого космоса, вариаций, где ты, например, встал утром не в восемь часов, а в девять.

Нетрудно догадаться, что такое количество возможных вариантов событий бесконечно огромно и просто, как, например, те же самые числа — возможно, где-то там и есть конец, но для нас нет возможности его увидеть. Потому-то и существует понятие «бесконечности» — числа могут продолжаться бесконечно долго, как и возможные варианты реальности за пределами космоса.

— Может оно и так, но у нас, как видишь, идет все не слишком хорошо, и мне плевать, что там в другой реальности происходит. Мы не способны путешествовать через возможные реальности… ни ты, ни я.

Издав легкий смешок, будто бы я сказал какую-то смешную шутку, он продолжил: — Ты… — запнувшись, он помотал головой. — Нет, мы всегда считали себя уникальными. Исключительными. Но мы просто слишком высокого о себе мнения, и не более. Мы с тобой оба… фальшивки. Нелюди. Этот факт не делает нас с тобой сильнее, напротив, он делает нас слабее.

— Никто, кроме нас не способен использовать магию времени-пространства. Быть может, мы и не сильнее других в остальных аспектах, но в этом мы действительно неповторимы, как бы это высокомерно ни звучало.

— А что, если ты ошибаешься? Что, если есть другой путешественник во времени? — его вопрос казался больше риторическим.

— Невозможно. — И все же я ответил на него.

— Путешественник во времени, которому подвластно не подвластное нам с тобой — перемещение через возможные реальности.

Я не знаю, что ответить. У меня просто кончились слова. Это звучит как утверждение, утверждение, которому тяжело что-либо противопоставить. Но это невозможно, потому что я за всю свою жизнь не видел никого, кому могла бы быть подвластна магия времени. Неужели он сделал то, чего не смог я?

Вернее, нашел того, кого не смог найти я. Другого путешественника.

— Как сейчас помню: прекрасная и могущественная, колеблющаяся среди нашего мира и своего, словно призрак, которого забирает божество.

«Нет. Этого не может быть…» — сказал я сам себе.

— С кроваво-красными, светящимися глазами, переливающиеся черно-белым свечением и шрамами под левым глазом и щекой, так сильно бросающихся в глаза… — увлеченно, с неповторимым восхищением говорил он. — С таким потерянным выражением лица, будто бы она и сама не знает, куда попала…

— Ты врешь. — Сказал я уже вслух. — Этого не может быть.

Я прекрасно понимаю, о ком он говорит, но не могу этого принять.

— Она не говорила со мной, потому что не могла — заклинание сработало не полностью, неправильно. Но она понимала, чего я хочу — и она помогла мне. Даже части ее могущества хватило, чтобы помочь мне воплотить заклинание бессмертия в реальность. Великолепное, многоступенчатое заклинание.

Другой я сделал несколько шагов вперед, подойдя ближе ко мне.

— Но все это оказалось напрасно. Проклятые бессмертные не решили проблему с Концом Времен, напротив, они лишь стали приближать его появление, а заклинание само по себе вышло из-под контроля. Именно поэтому я стремлюсь прикончить всех бессмертных, будь это ты или даже сама Элеонора.

— Ты сам создал это заклинание, сам обрек всех ныне бессмертных на это, а теперь ты еще и собираешься их всех прикончить? Не слишком ли это? — Запротестовал я. — Ты использовал ее силу для того, чтобы сделать мир еще хуже… если ты говоришь правду у другом путешественнике во времени, то…

— Я бы с радостью прикончил себя, за то, что я натворил, — в его руки появился длинный эсток, отполированный настолько, что он, казалось бы, покрыт серебром. — Но тогда будет некому остановить бессмертных, потому что у тебя кишка тонка. А другого способа попросту нет, ибо бессмертие нельзя обратить. — За этими словами последовала длительная пауза, в течении которой он оценивающе осматривал меня. — Нет, конечно, такой способ есть, но ни у тебя, ни у меня, ни у нас вместе взятых не хватит сил даже для того, чтобы отменить одно бессмертие, не говоря уже о других. Только она может. Но ее больше нет.

— Она не может существовать! Не могла! — замахнувшись глефой, я попытался ударить его, но он заблокировал удар своим эстоком. И хоть эсток сам по себе очень тонкий, мой двойник даже не пошатнулся под моим давлением. — Если это она помогла создать тебе бессмертие, то ее самой изначально и не могло быть! Элли получила предрасположенность к магии именно после того, как получила бессмертие, ни раньше! Даже если это была другая Элли, она никак не могла помочь тебе! Ты лжешь! Блефуешь!

— У меня нет сил, чтобы создать массовое заклинание бессмертия в одиночку, потому что магия крови и душ слишком сложна для меня, — замахнувшись в ответ, он нанес по мне режущий удар, но я так же успешно заблокировал его своей глефой, благо, стальная рукоять позволяла. — Но на одного человека меня вполне себе хватит, хоть и с натяжкой. И даже если не здесь, в другой реальности…

— Нет… — Я отступился назад, опустив глефу и ошеломленно взглянув ему в глаза. — Нет, я бы никогда… не поступил так. Я бы никогда не поступил так с Элли…

— Я создал заклинание бессмертие не затем, чтобы позабавить себя, но затем, чтобы попытаться пережить Конец Времен. Но если бы у меня была возможность сделать лишь несколько людей бессмертными, или одного вовсе, то я бы, вне всяких сомнений, выбрал ее… Мы бы выбрали именно ее.

Он отвернулся от меня, переведя взгляд сначала на темное солнце, а после на огромную кровавую луну, которая, казалось бы, находится так близко к этому самому солнцу, но на деле находится очень далеко. Даже слишком далеко.

— Потому что я люблю ее. — Спокойно сказал он, вновь переведя взгляд на меня. — И я больше всего хочу, чтобы жила именно она, даже если это будет стоить мне всего мира. Или даже большего, если понадобится.

Возможно, не здесь, не в нашей реальности, но где-то там, далеко за звездами, Элли стала первой бессмертной во всем мире. Возможно даже первой и последней. И в ее бессмертии виновато не загадочное измерение, забирающее всех без разбору, а никто иной как я сам. Я сам сделал ее бессмертной.

Другой я.

— Это печально, но такова реальность. — Мой двойник выставил руку вперед, направляя эсток на меня, как бы вызывая меня на дуэль. Сразу после этого, весь доспех на нем испарился, и осталась только лишь черная накидка, такая же, какая есть у меня — мы носим ее еще с самых давних времен. — Давай покончим с этим, бессмертный Винтер. Ты, я и никакой магии.

Дуэль без магии, значит. Прекрасно, это лучший способ разрешить ситуацию.

Чувствую подвох.

— Ты готов так легко убить того, кого ты, по своим словам, любишь? — спросил я у него, прежде чем побежать вперед, направив глефу как копье, которым я собирался пробить защиту. Учитывая, что у него нет щита, проблем возникнуть не должно.

— Я действительно люблю ее. — Вопреки моим ожиданиям, мой двойник с бриллиантовой точностью метнул эсток как дротик, и он угодил прямо мне в плечо, что вынудило меня остановить атаку. — Именно поэтому она и должна умереть от моей руки, а не от кого-нибудь другого. — Побежав подобно мне вперед, он без тени сомнения замахнулся на меня кулаком. — И ты не помешаешь мне. Даже с бессмертием.

Казалось бы — вот оно, абсолютное преимущество: он абсолютно беззащитный и безоружный прямо передо мной, осталось сделать одну лишь атаку и победа за мной… но что-то щелкнуло в моей голове. Щелкнуло и заставило меня не атаковать, а напротив — защищаться. Видимо, интуиция сработала.

И интуиция не подвела меня. Даже стальная рукоять глефу не уберегла меня от его магической атаки, которой он и зарядил свой кулак. Обманул меня, чего и следовало ожидать, потому что я бы сделал точно так же. Моя любимая глефа, прошедшая со мной сквозь огонь и лед моментально треснула и разлетелась на маленькие кусочки, словно ее изрезали сотни, если не тысячи лезвий.

Воспользовавшись моментом, мой двойник решил прикончить меня моим же оружием — магией времени и пространства. К его атаке присоединилась и левая рука, в одно мгновение заискрившаяся черным и белым, цветами магии пространства-времени. Не желая сдаваться, я поступил точно так же — наши ладони столкнулись, и время в мире будто бы остановилось специально для нас.

У него было неоспоримое преимущество и абсолютная уверенность — ни одна мышца на его лице не дрогнула, и все, что я видел перед собой — это его ненавистные глаза, всем своим видом говорящие о том, что он максимально сильно хочет меня прикончить. Я же оказался в менее завидном положении: его атака выбила меня из равновесия, и, скрепя зубами, я поддался его напору и наклонился назад, оказавшись на грани с тем, чтобы рухнуть на спину.

Осознав, в каком положении нахожусь я, и в каком положении находится мой двойник, нам ничего не оставалось кроме как не просто использовать сильное заклинание друг на друге, а в буквальном смысле вложить всю силу и душу в наше заклинание, в наше желание победить друг друга.

Но наши заклинания не сработали, силы оказались равны. Ни он, ни я не смогли остановить время, и в итоге его кулак все-таки достиг моего лица, что окончательно выбило нас обоих из равновесия: я просто упал на спину, а он пошатнулся вперед… и еще бы немного, и он бы оказался рядом со мной, в таком же нелепом положении, потому что не рассчитал с собственной силой.

Мы оба запыхались. Один-единственный удар отнял у нас все силы, и наша схватка моментально прекратилась. Разница была только в том, что мой двойник все-таки смотрел на меня сверху-вниз, потому что у меня не оказалось сил полноценно встать, лишь приподняться и поднять голову, чтобы не выглядеть совсем уж жалко перед ним.

— Что это? — не обращая внимания на меня, мой двойник выставил свою левую руку перед лицом, осматривая ладонь. Искры, что витали вокруг нее при атаке не прекратились, напротив, они стали более интенсивными и намного более ярко выраженными. — Что это такое?.. — То же самое произошло и с его правой рукой, а за ней и со всем телом.

И то же самое произошло со мной, просто я заметил не сразу. Наши тела окружили искры, имеющие черные и белые оттенки, преимущественно черные.

Появилось странное ощущение того, что мое тело более не принадлежит мне вовсе, будто я теряю связь с реальностью, а искры с каждой секундой становились все интенсивнее и интенсивнее, словно я готовлю какое-то заклинание. Но никакого заклинания нет, я полностью истощен.

Ранее такого со мной не происходило. Никогда.

— Что-то… не так… — произнес я, переведя взгляд на солнце, что подозрительно быстро оказалось близко к закату, создавая впечатление, что оно находится прямо у моего двойника за спиной, а не в тысячах метрах от нас.

— Не так… — обернувшись, мой двойник тоже взглянул на солнце. Судя по всему, он разделяет мои чувства к происходящему.

Я будто должен смотреть на солнце. Мы должны смотреть на солнце. Нет, даже не на солнце… на темную сферу, что закрывает собой это самое солнце.

Сферу. Как я раньше не догадался?..

— Я понял… — проговорил себе под нос мой двойник, не отрывая взгляд от неба. — Наконец-то я понял.

— Темное солн… — я собирался рассказать ему свои мысли, но он не дал мне даже начать.

— Нет. — Прервав меня, двойник обернулся в мою сторону. — Причина, по которой появляется Конец Времен, это… это… магия. Моя магия.

— Что? — непонимающе спросил я. — О чем ты…

Я вновь не успел договорить, но в этот раз прервал не он, а огромный луч, протянувшийся от солнца прямиком к нам. Огромный луч, переливающейся черными и белыми цветами, такими же, какими переливались искры вокруг нас. А это может значить лишь одно — это магия времени и пространства. Либо очень странное совпадение, шанс чего близится к нулю.

Причина, по которой появляется Конец Времен — это его магия? Магия времени и пространства? Магия, с помощью которой я и обнаружил Конец Времен? Но это же бессмыслица… каким образом магия времени и пространства может повлиять на появление Конца Времен, если принцип ее действия заключается в совсем другом? И эта темная сфера… Как все это может быть взаимосвязано?

Мир вокруг меня исчез, не осталось ничего. Если попытаться судить рационально, что проблематично в данный момент… мы, смею предположить, спровоцировали магический катаклизм невероятной мощности. Каждая магия разная, и когда я говорю каждая, я не говорю о расплывчатых границах — нет такой магии, которая точь-в-точь повторяет магию другого человека. Каждый создает заклинания по-разному, своим особенным способом с особенными условиями. Даже если ты во всем будешь следовать советам своего наставника, или же советам, что написаны в магических томах, то ты все равно выработаешь свою особенную магию, не похожую ни на одну другую. Она может быть похожа по оболочке, по внешнему виду и эффекту, но по принципу действия она будет другой, не такой, как у других.

В нашем же случае столкнулись две аналогичных магических заклинания, да еще и непростых, а невиданной ранее мощи. Не важно, кто из нас копия другого, важен факт того, что наш принцип действия одинаков, и наша магия времени-пространства сама по себе уникальная и очень могущественна по своей сущности. Совокупность этих фактов и породила магический катаклизм.

Но что представляет из себя этот самый магический катаклизм?

Внезапно, мои глаза открылись. Я почувствовал одновременно и невероятный прилив сил, и такое же невероятное истощение. Мое дыхание участилось, и, тяжело вздыхая, я встал на ноги, стараясь сфокусироваться, дабы осмотреться вокруг.

По началу показалось, что ничего не изменилось, но через мгновение я заметил, что окружение стало другим: вокруг прибавилось построек и других элементов, вроде доспехов, оружия и всего-всего, что человек создал за время своего существования. Доспехи и оружия валялись так, будто совсем недавно они были на своих законных владельцах, и вот, их совершенно внезапно выдернули из своего облачения. Скорее всего, так и было.

Конец Времен и не на такое способен.

Но это все не так важно. Передо мной валялся мой двойник лицом вниз, не подающий никаких признаков жизни. Перевернув его, я, сказать честно, ужаснулся. Его тело оказалось… деформировано. Он все еще выглядел как человек, но потерял исконно человеческий облик: лицо съехало в сторону, одна рука была просто меньше другой, а другая оказалось невероятно длинной, но в то же самое время невероятно тонкой. Схожая деформация произошла и со всеми остальными частями тела. Более того, некоторые части выглядели более старыми, по сравнению с другими. Особенно сильно в глаза бросались седые локоны на его голове, таких у него точно не было.

Это очень сильно похоже на отдачу, отдачу магии, которая происходит, если человек переходит допустимый порог и использует магию выше своего предела. Например, отдача магии огня можешь сжечь тебя заживо, если переборщить, а это… это явные признаки отдачи времени-пространства, в особенности пространства, если не брать во внимание частичное старение.

Наша схватка окончилась неожиданно — тот огромный луч буквально уничтожил моего двойника, оставив от него лишь пустую оболочку, которую с трудом можно назвать человеческим телом. Мне определенно повезло, что подобное не произошло и со мной, но я остался один. Один, наедине с собственными мыслями и темным солнцем, презренно наблюдающем за мной. Только вот теперь я сомневаюсь, стоит ли называть этот «объект» в небе просто темным солнцем, раз уж он способен на такое.

Мне нужно время, чтобы осознать произошедшее. Если моя магия, магия времени и пространства, действительно является причиной появления Конца Времен, то мне нужно приложить все усилия, чтобы собрать доказательства этой теории. Потому что я собираюсь действовать максимально радикально в этом вопросе, чтобы не осталось никаких шансов на появление подобного будущего.

…

И куда, черт подери, подевался эсток из моего плеча?..

Акт 1 — Глава 5 — Пустотный трон

Меня окружает большой тронный зал, подозрительно сильно похожий на тот, что был в королевском замке Фростлайта, в котором я впервые встретился с Элли… и в котором же я расстался с ней на долгие века.

Зал практический не тронут, даже огромный стол в центре оказался на месте, но окружение более… мрачное, если сравнивать с тем, что отложилось у меня в голове. Присмотревшись, можно заметить уйму бездыханных тел в доспехах, принадлежавших как армии Фростлайта, так и армии вражеского континента. Все вокруг кажется таким… серым, неживым. Ненастоящим. Мертвым.

Я попытался двинуться с места, но не смог даже рукой шевельнуть. Лишь спустя минуту я осознал, что нахожусь на королевском троне, а мое рука упирается в полуторный бастард, который некогда принадлежал Элли. От тел падших солдат, к лезвию этого меча протягивается красно-синий дымок, будто бы приливающий энергию в этот клинок. Стоило обратить на это внимание, как лезвие меча разрушилось, но вместо него появилось его магическое воплощение. Двусторонний магический клинок магии крови и душ.

Внезапно, ко мне подошла темная фигура в виде тумана, или же тени, форма которой напоминала девушку в доспехах. Силуэт максимально сильно оказался похож на Элли в ее поздние года, и единственнаяотличительная черта этого «нечто» — пылающие глаза уникального оттенка в виде переливающегося черного и белого цвета. В остальном же… оно было абсолютно темным.

Призрак.

— Элли?.. — заставил я спросить себя, все еще не имея возможности сдвинуться с места.

— Элли? — ответил мне риторическим вопросом призрак, неестественно наклонив голову вбок. — Возможно. — Глаза призрака запылали ярко-красным, а на его лице появилась рваная демоническая улыбка.

Я не бесстрашен, но и не пугаюсь от всего подряд, так что могу назвать себя как минимум весьма стойким на психику. Но эта штука… удивила меня. Голос этого «нечто» нельзя было назвать ни мужским, ни женским. Для него это понятие будто бы находилось за пределами.

Не на шутку испугавшись от увиденного, я моментально нашел в себе сил вскочить с трона в сторону, при этом прихватив с собой меч, который к этому времени уже полноценно заполнился энергией, переданной ему от тел падших воинов. Поскользнувшись на пороге, я рухнул на спину и стремительно отполз в левую сторону от трона, попутно пытаясь встать на ноги.

— Если ты того хочешь, я могу стать для тебя тем, кого ты называешь «Элли», — поднимаясь по ступенькам в сторону трона, призрак не отводил взгляда от меня. — Не молчи, Путешественник во Времени.

— Кто ты? — спросил я, крепко сжав меч двумя руками. — Что ты такое?

— Кто-то, или что-то, что выглядит в точности, как Элли, полагаю.

— Нет. — Коротко и уверенно отрезал я. — Ты лишь выглядишь похоже, не более. Какой в этом смысл? Ты пытаешься сыграть на моих чувствах?

— Смысл? Разве в человеческом обличие есть смысл? — призрак создал паузу в разговоре, и лишь через пару секунд продолжил говорить: — Мне известны лишь трое… этого недостаточно, чтобы создать уникальный облик.

— Какие еще трое? Что ты вообще несешь?

— Не понимаешь? — озадаченно спросил призрак. — Печально. Так же печально, как и судьба людей, чьи души и плоть ты обратил в этот меч.

— О чем ты?.. — непонимающе спросил я. — Они ведь… — осмотревшись вокруг еще раз, ко мне начало приходить понимание. — Мертвы…

И ведь действительно… я сам видел, как энергия крови и душ перешла из тел в меч, наполнив его силой и заставив воспылать его так, как никогда раньше.

— Ты не позволил им жить, и не позволил им умереть, — направив руку вправо, призрак как бы вынудил меня посмотреть на то сборище трупов. — И все ради одного человека, который дорог лишь тебе самому. Эгоист.

Я сделал это ради Элли. Переступив черту дозволенного, когда-то давно я подчинил себе целую армию, напавшую на королевство… да и не только напавшую, но и защищавшею, если быть откровенным. Я сокрушил их всех, и магией заключил их жизненную силу вместе с душами внутри меча, который я прямо сейчас держу в руках. Я заключил их внутрь фамильного меча, который Элли всегда носила с собой. Потому он так силен.

И… я обратил этих людей не только в силу меча, но и в заклинание. В огромное количество магической энергии, позволившей мне разорвать связь бессмертия с предыдущим катализатором — с тем самым мечом, из-за повреждений которого Элли оказалась так близко к гибели в тот момент. Позже от этого меча осталась лишь часть, и избыток магической энергии породил его рукоять как новый магический катализатор — мощнейший магический клинок, содержащий в себе тысячи жизней как бесчисленно большой поток магический энергии.

Бессмертные невероятно сильны по своей сущности, но как только целостность катализатора ставится под сомнение — все их силы и возможности сходят на нет. Именно поэтому я обязан был изменить ее судьбу, даже такой высокой и неравной по соотношению ценой. По сути, их жизни для меня ничто, и я вовсе не скрываю этого. Жизнь Элли для меня намного важнее. Это мое решение.

— И что? Собираешься отчитывать меня? — собравшись с мыслями, я взял меч в одноручный хват и направил его в сторону призрака. — Я не злодей. Но я никогда и не был героем, чтобы кто-либо имел право осуждать меня.

— О, ты не злодей, Путешественник во Времени… — шагнув вперед, призрак обрел полноценное обличие Элли, но только лишь на момент, когда он делал этот самый шаг. — Ведь ты это свершил даже не ради самого себя, а лишь для дорого тебе человека, не так ли?

— Не смей принимать ее обличие в моем присутствии! — обозлившись, я прыгнул вперед, попытавшись задеть призрака магическим клинком. Тщетно, мы просто поменялись местами. По крайней мере, теперь я стою выше, и у меня есть какое-никакое преимущество перед ним. — Люди — это не просто куча деталей! От того, что ты принимаешь ее обличие, ты не становишься ею!

— Но ведь ты сам являешься гремучей смесью из магии, человеческого нутра и демонической сущности… — его силуэт изменился на мужской, в точности повторяющий мой. Вместе с силуэтом поменялся и цвет глаз, с красного на светло-ледяной, почти не отличимый от белого. — Почему же ты пытаешься быть похожим на человека, таковым не являясь?

Он… нет, оно знает, кем я являюсь на самом деле. Никто в мире, кроме меня самого не знает, что я такое на самом деле. Значит, я столкнулся с чем-то, что могло бы считаться богом, если бы такой существовал в действительности.

— Озадаченное лицо — это твой ответ? — опечалено, и, с определенной ноткой ненависти в голосе сказал призрак. — Каждый раз ты разочаровываешь меня все больше и больше. Но, стоит отдать должное, без тебя мое воплощение в таком виде никогда бы не увидело свет.

— Хватит говорить загадками, будто ты действительно какое-то высшее существо, которое мне не суждено понять! — взмахнув рукой, я заполонил весь тронный зал льдом, попытавшись создать для себя условия, в которых у меня появилось еще большее преимущество. — Никто не смеет говорить со мной в таком тоне!

Замахнувшись мечом, я попытался остановить время, чтобы нанести призраку сокрушительный удар и завершить это раз и навсегда. Но ничего не вышло.

Заклинание банально не сработало.

— Я могу существовать и без тебя, Винтер. Но ты без меня ничто. — Прямо перед ударом его форма изменилась, превратившись в огромного дракона-циклопа, с пылающим голубым глазом посреди всей его длинной морды. — Я не укрываю от тебя какую-либо тайну, глупец. Просто есть вещи, которые ты должен осознать сам. Или же не осознать вовсе. Никогда.

— Син?.. — я запнулся, увидев новую форму призрака, но тут же одернулся, взмыв прямо к его огромной морде, создавая под собой огромную глыбу изо льда. — Моя рука не дрогнет, даже если ты пытаешься принять облик моего друга!

— Син… так ты его называешь, да? — не обращая внимания на мои потуги, призрак в виде дракона поставил свои лапы крестом и «раскрыл» их, создав мощнейший магический выброс, уничтоживший не только мою завесу изо льда, но и тронный зал в целом, оставив за собой только лишь тьму. — Син был силен, возможно, он самый сильный из всего драконьего рода. Но этого мало, чтобы управиться со мной. — Не позволяя мне упасть, призрак схватил мое тело лапой, прямо в воздухе, и приставил меня буквально лицом к лицу. — Ты сильнее его, но и ты не смог обуздать меня… иначе бы не оказался здесь, в месте, что ты называешь «пустотой». Не в таком жалком виде.

Ко мне пришло осознание, что это не какое-то воспоминание, которое я проматываю у себя в голове — это происходит на самом деле, прямо сейчас. Последствие слова этого существа стали финальным аккордом для осознания этого.

Форма призрака вновь сменилась на уже знакомую девушку в доспехах, удерживающую меня за глотку перед собой. Я попытался схватить его за руку, чтобы вырваться, но он будто не имел физической формы для исключительно для меня — руки прошли насквозь, не позволяя мне сделать что-либо.

— Ты не смог раскрыть мой потенциал. Видимо, тебе нужно слишком много времени для этого, а я не могу искушать себя еще дольше. Но она… — глаза призрака полыхнули еще сильнее, всем своим видом заставляя меня взглянуть на его «лицо» с кривой натянутой улыбкой. — Она сможет. Ты так не считаешь?

— Она?.. — прохрипел я, все еще пытаясь вырваться из его хватки. — Только не говори мне, что ты говоришь о…

— Да! — прервал он меня, сжав мою глотку еще сильнее, но не от злобы, а будто бы от восторга, переполняющего его внутри. — О ней. Ты всего лишь магическое существо вперемешку с демоном, тебе и без меня проблем хватает, но она… она сильнее тебя. Ты знаешь это и без меня, не так ли?

Его слова пробудили во мне целую тонну информации. Мою голову заполнил поток мыслей, которые просто не способны ужиться вместе одновременно. И как бы мне не хотелось разобраться в них, узнать правду, сопоставив факты, я просто не могу собраться с мыслями. В этот самый момент я достиг собственной точки кипения, в которой я обязал себя выбросить все из головы и сосредоточиться на собственном выживании.

Магия состоит из множества типов, использующих ресурсы и магическую энергию. Неизвестно, из чего именно поступает магическая энергия, но известно на все сто, откуда можно взять ресурсы — в случае с магией воды, это, очевидно, будет вода. А в случае с магией времени-пространства — пустота, потому что именно пустота является ресурсом этого типа. Магическая энергия позволяет подковать заклинание, а в особо критических случаях и взять необходимый ресурс из «ничего», пожертвовав собой.

Но есть и еще один способ использования магической энергии.

Люди от других существ отличаются тем, что они не состоят полностью из плоти или полностью из магической энергии. Люди, человечество — это нечто среднее, высшая ступень эволюции, имеющая безграничную, вечную душу. Я неполноценный человек, это правда. Я фальшивка, созданная человеком —всего лишь подобие. Но это не значит, что я не достоин существования.

Мой создатель создавал меня с любовью. Именно поэтому я могу позволить поставить себя выше людей, по подобию которых я и был создан. Это «нечто», изменяющее форму на право и на лево, использовало на мне выброс магической энергии — необычную магическую атаку. Такой прием недоступен обычным людям, потому что он подразумевает не только полное истощение магического потенциала, но и смерть. Да и не найдется человека, способного создать достойный магический всплеск, подобный тому, что создало это существо.

Но я не человек.

— Достаточно! — Крикнул я изо всех сил, сжимая кулаки.

Я высвободил всю магическую энергию, что оставалась во мне. На несколько секунд вокруг меня появилась огромная магическая сфера, разросшаяся до невероятных масштабов, заставляя пошатнуться саму тьму вокруг, не говоря уже о том самом существе в виде призрака, которого разорвало в одно мгновение.

Я оказался полностью истощен. Использовав такой прием, я рискнул умереть в одно мгновение, но это единственное, что пришло мне в голову. Не знаю, можно ли назвать высвобождение магической энергии заклинанием, но я определенно заставил то существо если не умереть, то отступить.

Пошатнувшись, я чуть ли не упал на пол, не выдерживая истощения, что обрушилось на меня после настолько мощного высвобождения энергии. А здесь, в пустоте, даже подержаться не за что… только на себя и остается надеяться. Здесь так темно, что непонятно вовсе, можно ли здесь стоять. И неизвестно, применимо ли тут вообще такое понятие как «пол».

Настоящая бездна.

— Таков твой ответ, значит. — Послышался голос со всем сторон, принадлежавший тому призраку. — Ты победил.

— Победил?.. — проговорил я себе под нос. — Что-то я не чувствую вкуса победы… это что, какое-то испытание было, а?.. Ради чего?

Я чувствую только бесконечную боль в голове, не дающую мне задуматься о чем-либо. Возможно, это такой защитный механизм, сработавший во мне. Механизм, не позволяющий моему сознание погрязнуть в тонне вопросов.

— Ты так и не смог овладеть мной, от своих слов я не отказываюсь. — Сделав громадную паузу, голос продолжил говорить: — Но ты определенно тот… человек, которому я могу позволить владеть собой.

Акт 1 — Глава 6 — Апофеоз

Вопреки всему, путешествия во времени не сделали меня счастливым. В этом плане я чувствую себя как папенькин сынок из царской семьи — я уже родился таким, потому не знаю «цены» такой роскоши. Я определенно чувствую себя могущественным, намного более могущественным, чем большинство людей, но никак не счастливым. Тем не менее, у меня нет мысли в духе «лучше бы у меня не было этой силы» — если бы не магия времени-пространства, я бы не был самим собой. Какой же это Путешественник во Времени без путешествий во времени? Просто… иногда хочется понять, какого это… не быть мной?..

Осознание того, что мне придется отказать от «друзей» как таковых пришло ко мне не сразу. И моя первая потеря… была самой болезненной. Время-пространство позволяет жить вечно мне самому, но не другим людям. Только лишь при помощи моего вмешательства близкие мне люди могли прожить дольше, но далее становилось ясно, что это совсем не выход. Потому что в последствии, они сами просили себя убить.

Возможно, это какое-то пагубное влияние магии, но все, кому я хотел продлить жизнь, через пару-тройку сотен лет просили меня закончить все это. Первый раз был самым болезненным потому что я пытался переубедить их, и они возненавидели не только мир, от вида которого они устали, но и меня самого.

Бывали и случаи, когда человек становился слишком могущественным по сравнению с другими, и убить его становилось необходимостью. Для магии, время — это самый ценный ресурс, ведь именно благодаря времени человек имеет возможность изучить как можно больше заклинаний. Мироздание ограничивает людей, делая их тела со временем слабыми, старыми, тем самым не позволяя мудрым, но старым людям творить заклинания немереной силы… но я, своим вмешательством, нарушал это ограничение. И это приводило к ужасным последствиям, которые мне совсем не хочется вспоминать.

Сейчас я уже и не вспомню ни имен тех людей, ни их лиц, ни чего-либо еще. Остался лишь ужасающий осадок, который и заставил меня дать самому себе клятву никогда не продлевать никому жизнь и никого не воскрешать из мертвых. Впрочем, не воскрешать из мертвых я решил еще до этого — с того момента, как некогда выстроилась целая тысячная очередь из желающих.

И несмотря на то, что с тех пор я не один раз нарушал свою клятву, теперь я делаю все лишь по своему желанию, и обычно во зло, а не желая помочь.

Теперь я могу вспомнить только лишь канувшего в бездну Эндрю, выбравшего для себя вечную жизнь как наказание, и Элли, проклятую бессмертием. Только эти двое запомнились мне как люди, которые решили остаться со мной по той или иной причине, при этом не возненавидев меня и то что я с ними сделал.

«Ты определенно тот… человек, которому я могу позволить владеть собой…» — буду считать это как комплимент, снизошедший ко мне с небес от самого бога.

Позволить мне владеть им, значит? Если это не пустые слова, а нечто, что несет в себе какой-то подтекст, то я определенно начинаю догадываться о том, кем этот призрак являлся и является на самом деле.

Я оказался там же, где и раньше — на краю пустоты, перед аномальным солнцем, то и дело меняющим свой цвет и форму. Мой разум вновь затуманился перед таким видом, и, казалось бы, даже те воспоминания, которые я перематывал в своей голове совсем недавно, начинают пропадать.

Протянув руку вперед, к солнцу, я будто бы попытался поймать его. Но вместо ожидаемого «ничего» передо мной произошло нечто — солнце сменилось на огромную сферу, переливающеюся черно-белыми оттенками, а звезды вокруг меня исчезли, будто бы их никогда и не было вовсе. Исчезли вместе с опорой под ногами, и, как итог, я оказался в невесомости. Появилось ощущение, что я медленно падаю в пропасть спиной вниз, и ничего не могу с этим сделать.

Несмотря на то, что меня окружала сплошная тьма, я заметил, что время и пространство передо мной будто бы исказилось, подобно тому, как оно искажается, когда я использую заклинания. Я почувствовал, как моих плеч коснулось нечто, определенно похожее на руки, а приподняв голову я увидел, что возле меня появился тот самый призрак в форме девушки в доспехах.

С красными, пылающими глазами и кривой, статичной улыбкой.

— Потерялся, грустный парень? — силуэт приобрел очертания Элли, подобно тому, как это было раньше, но в этот раз он остался таким навсегда. — Или, вернее будет сказать, запутался? Разве не так, Винтер?

Мои глаза округлились, а в горле появился огромный ком, не позволяющий мне сказать ни слова. Прямо передо мной вдруг появилась Элли во всем своем величие, и единственное, что отличалось в ее внешности от моих воспоминаний — это ее глаза, переливающиеся не только кровавыми, но и черно-белыми оттенками, подобно той темной сфере, что сменила собой солнце.

— Я все ждала, когда в моей жизни наступит по-настоящему ответственный момент, в который тебе будет необходима моя помощь. Момент, в котором я стану для тебя не просто обузой, которую тебе придется все время оберегать, а кем-то действительно полезным, способным вытащить тебя из самой бездны. — Элли замолчала на момент, осматриваясь вокруг, будто бы пытаясь удостовериться, что тут кроме нас никакого нет. — И, кажется, этот момент наконец-то настал, Винтер!

Элли отпустила меня, и мы зависли перед друг другом, не говоря друг другу ни слова. Несмотря на всю запутанность ситуации, ее счастливое выражение лица говорило мне о том, что все идет будто бы по ее идеальному плану, который она придумала заранее. Хотя изначально понятно, что это совсем не так.

— Несчастная принцесса ждет своего принца, Винтер. — Элли дотронулась ладонью до моей груди. — Ей одиноко и по-настоящему страшно.

— Но ты ведь… здесь… — непонимающе произнес я.

— Я — эгоистичная самозванка, а настоящая принцесса ждет тебя. — Голос Элли задрожал, и, закусив губу, она продолжила: — Ты нужен ей, Винтер. Нужен, как никогда раньше… а я лишь должна попытаться помочь тебе.

Внезапным, резким толчком, Элли отдалилась от меня, оставаясь парить в невесомости передо мной. Она продолжила держать руку так, будто тянется ко мне, несмотря на то, что она сама нас и разделила несколько секунд назад.

— Взвой, как волк, и космос обязательно услышит тебя! Выкрикни имя самого дорого тебе человека, и он обязательно явится перед тобой! Ведь ты силен!

— Постой… — очнувшись от «прострации», я протянул руку в ее сторону и заговорил: — Подожди, Элли! Куда ты? Почему ты уходишь?!

— К сожалению, здесь есть место только для одного Путешественника, и только для одной Принцессы… — Элли медленно опустила руку, отдаляясь от меня, а ее взгляд наполнился пустотой, будто тот самый кровавый оттенок «сдался» перед черно-белым. — По всем канонам драматичных историей — я должна идти, иначе случится непоправимое. Прощай, мой милый Винтер. Мой принц.

— Нет! Стой! — я попытался двинуться вперед, но невесомость, окружающая меня, не позволяла мне приблизиться даже на сантиметр к Элли, а магия в таких условиях попросту не работала, словно я потерял всю предрасположенность. — Не уходи, Элли!.. Только не ты…

Силуэт Элли медленно и неторопливо начал испаряться, словно разлетаясь на частицы магической энергии, а после она и вовсе полностью исчезла в один момент, оставив меня наедине с пустотой. Отчаявшись, я сделал так, как она просила меня, вложив в этот «крик души» всю силу, что оставалась во мне: — Элли! — Изо всех сил протянув руку вперед, я крикнул еще раз, надеясь, что мой голос прорвется сквозь пустоту: — Элеонора!

С громким, неестественным шлепком, который разлетелся, казалось бы, повсюду, мою руку схватил не кто-то там, а сама Элли, появившаяся передо мной. Это была та самая Элли, которую я помнил, без каких-либо изменений во внешности, как у прошлой. Глаза — это одна из самых важных деталей, и я точно помню, что они были именно такими, какими я вижу их сейчас перед собой. Только сейчас они… не такие яркие, как раньше. Будто заклинание бессмертия не действует.

— Сколько раз я говорила тебе не называть меня так, тупой Винтер! — крепко сжав мою руку, Элли притянула меня к себе, поставив нас лицом к лицу. — Наконец-то я нашла тебя. На момент мне показалось, что я тебя больше никогда не увижу, и от осознания этого мне стало невыносимо горько.

Я окончательно перестал понимать происходящее. Я и до этого был не особо уверен в том, что происходит, но сейчас уж совсем кажется, что я просто взял и в какой-то момент съехал с катушек. По крайней мере, теперь у меня есть целая Элли. Возможно, с таким раскладом мы сможем что-нибудь изменить.

— Я ничего не понимаю, Элли… — отстраненно от мира всего проговорил я. — Не могу вспомнить ничего конкретного. Ничего, что могло бы помочь нам выбраться отсюда. Из этой… тьмы. Пустоты. Не уверен, как это стоит называть.

— Ты не помнишь? — удивленно спросила Элли. — Совсем ничего? Даже того, как мы здесь оказались?

— Нет… — помотав головой, ответил я. — А ты помнишь?

— Ох… — напряженно вздохнув, она продолжила: — Тогда, думаю, нам стоит начать с самого начала…

Акт 1 — Глава 7 — Девушка и Демон

Все началось с момента, когда мы разделились с Камелотом и Юки, переместившись в будущее, в точку в пространстве-времени, где мир наиболее близко находился к Концу Времен. Мы хотели своими глазами увидеть, что приводит мир к погибели, чтобы в будущем предотвратить это.

По прибытию в будущее, мы незамедлительно ввязались в передрягу, и так уж получилось, что нас спасли люди Центра — и в качестве любезности, и, конечно же, в виду собственной выгоды, мы стали паладинами Центра. Все это время мы терпеливо ожидали, когда солнце, или что-либо еще даст знак.

Проблемы начались с момента, когда нам предложили работу.

Нас с Винтером посадили в тесной, темной комнате, находившейся в «Бастионе» — громадной крепости, которая находилась позади города, или же спереди, смотря с какой стороны посмотреть. Стоит сказать, что крепость эта была потрясающей — она могла послужить и как убежище для гражданских в случай войны, и как место, где могла располагаться буквально вся армия Центра. Собственно, здесь она и располагалась.

Да, действительно вся… сейчас, когда Конец Времен был близок, как никогда раньше, людей осталось не так уж и много — тому поспособствовали как и разломы во времени-пространстве, так и некая «скверна», с которой упорно пытаются бороться, но безуспешно. Скверна — это что-то вроде чумы, только намного хуже и источник ее магический, а не физический.

Забавно то, что нас как раз предупредили о том, что наша следующая работа будет связана как раз со скверной — и раз уж позвали меня с Винтером, значит, нашлось что-то действительно стоящее.

Пока мы собирались с ним заснуть, в комнату зашло сразу три человека — Вальтер, главный советник Центра и знакомый Винтера по совместительству, Судья Тит — старикан, что принял нас в качестве паладинов в армию, и Мирра — главный библиотекарь, собственно, в библиотеке Центра. Или же в «хранилище», как его еще называют… но я предпочитаю первый вариант.

Закрыв дверь за собой, чтобы тут совсем ничего не было видно, все трое расселись вокруг круглого стола, после чего Вальтер грозно стукнул папкой, тем самым привлекая к себе внимание всех присутствующих. Интересно, он хоть что-нибудь видит в этой папке, или он принес ее для вида?..

Забавно, что Тит и Вальтер были одеты в военные кители, в то время как Мирра так же таскалась в своей мантии, как она всегда и делает. Не совсем понятно, как она вообще оказалась вместе с ними, но на это, по всей видимости, есть весомая причина, и мы были совсем не против ее присутствия.

— Перейдем к самому главному, резко и без прелюдий. — Заявил вдруг Вальтер. — Мы нашли источник скверны, и мы хотим, чтобы именно вы с ним разобрались — потому что вы, к счастью или сожалению, лучшие бойцы, каких только я могу представить в наше нынешнее время.

— Источник скверны — дракон, как предполагается. — Продолжила за него Мирра. — И это будет совсем непросто.

— Дракон? — в голосе Винтера не было сильного удивления, и все же он не ожидал услышать подобное. — Зачем дракону делать подобное?

— Я не знаю, Винтер, но люди нервничают, когда видят в небе черного дракона, с которого течет черная жижа! — стукнув кулаком по столу, взбесился Вальтер. — Мы наконец-то смогли найти виновного во всем этом, и его мотивация — это последнее, что должно нас волновать в принципе!

— Я считаю, что это один из драконов-грешников. — Добавил Тит. — Какой-то из тех, что не сгинул за столь продолжительное время.

— И что мы должны сделать с ним? — спросила я. — Убить его?

— Что угодно, лишь бы распространение скверны наконец-то прекратилось… — к счастью, голос Вальтера стал более спокойным. — Иначе оно доберется и до нас, и тогда всему Центру придет конец. Мы и так сейчас на грани…

— Все сейчас на грани. — Подметил Винтер. — Вы находитесь в самом выгодном положение на континенте.

— Хорошо, Винтер… — Вальтер толкнул папку по столу, и она угодила прямо в руки к Винтеру. — Там описаны все детали, которые известны нам в данный момент. Прошу вас приступить немедленно, каждая секунда важна.

Когда я увидела в первый раз Центр — мне здесь понравилось. И, сказать по правде, мне он нравиться до сих пор, чего только стоят невероятные улицы, которые совсем не похожи на другие города… здесь они как будто вырваны из будущего, везде магия, декорации словно из другой вселенной… прелесть, одним словом. Но вот приказы Вальтера — это уже другое.

Они начинали мне нравиться все меньше и меньше, и вместе с этим мне хотелось все больше покинуть Центр. Он определенно имел к нам уважение, но с каждым разговором я понимала, что он становится все более высокомерным, как будто он в чем-то злиться на нас, или же на Винтера. Возможно, он остался на него в обиде за то, что как-то он отказался стать советником Центра, оставив их одних. Но прошло столько времени…

Странно, если его обида только закалилась.

Прежде, чем покинуть Центр и отправиться в долгое путешествие за драконом, мы решили пройтись по местам в городе, где мы еще не были… а таких было очень даже много — мы не были даже на центральной площади.

Нам не пришлось долго искать, куда заглянуть: мы увидели неподалёку интересный магазинчик с вывеской «Ведьмин котелок», что, очевидно, является его название. Но не столько привлёк нас магазин, сколько личность, сидящая в одиночестве за деревянным столиком, находящимся рядом с магазином. Милая девушка в изящном, пышном платье из бело-синей ткани с элементами чёрного. Я и сама была бы не прочь такое примерить. Никаких разрезов в районе груди, как это обычно бывает, а рукава целиком закрывают руки, как и полагается. Чудесно.

Меня привлекла не столько её одежда, сколько волосы. Они были практический такие же, как у меня — белые, только лишь немного потемнее. Кажется, такой цвет называют серебристым. Возможно, это еще одна жертва проклятия бессмертия… хотя не сказать, что она похожа на бессмертную.

— Здравствуй… — помахав рукой, поздоровалась я. — Это твой магазин?

— Приветствую тебя, бессмертная девушка. — Окинув меня взглядом и недобро улыбнувшись, она мастерски перетасовала появившееся у неё в руках карты. — Так ли важно, чей это магазин?

У неё предельно детское, кукольное лицо. В каком-то смысле она даже напоминает мне саму себя несколько лет назад. Только вот я выглядела… более взрослой, что ли. Глаза у неё обычные, не красные — по крайней мере, именно такими они казались за очками с толстой, черной оправой. И кожа недостаточно бледная, чтобы приписывать к ней клеймо бессмертной.

Ее внешний вид определенно был знаком мне.

— Звучит так, будто ты хотела оскорбить её этим. — Холодно подчеркнул Винтер.

— Не подумай ничего такого, парень… я пожалею, если оскорблю твою пассию.

Хоть она это и сказала, улыбка с её лица не исчезла. Даже более того, она вовсе не изменилась, оставляя впечатления, будто эта девушка замышляет что-то недоброе, или же просто играется с нами. С другой стороны, в её словах нет чего-то угрожающего.

Перекинувшись со мной взглядом, Винтер недовольно прищурился на неё.

— Не смотри на меня так, парень, а то умру раньше времени, — она усмехнулась и перевела взгляд на меня. — Твой взгляд мне нравится больше. Редко кто смотрит на меня, как на старого друга.

Так мне не показалось? Мы всё-таки знакомы?

— Знаю ли я вас? Знаете ли вы меня? — этим вопросом не требовался ответ, она просто желала подогреть мой интерес. — Хочешь знать, не так?

Девушка провела рукой по столу, разложив карту в длинный ряд.

Карты Таро.

— Я — таролог, говорит это вам о чём-то или нет я не знаю, да и это не важно в данный момент, — девушка вновь посмотрела на Винтера. — Могу ли я узнать, как вас зовут? Быть может, мы и вправду знакомы.

— Мне хотелось бы узнать твое имя первым. — Винтер перехватил инициативу в разговоре, поставив ее в неудобное положение.

— Не важно. — Игнорируя его просьбу и свое собственное желание, она вытащила карту из колоды, так, чтобы нам была видна только рубашка карты, и через мгновение разложила её сразу на две карты, прямо в своей руке, будто бы не совершая телодвижений вовсе. — Таков мой ответ, король и королева.

Одна из карт прилетела ко мне в руки, а вторая к Винтеру. На моей карте оказалась я сама, стоящая спиной по левую сторону. То же самое было и у Винтера, только с ним самим и он стоял с правой стороны карты. Карты подписаны внизу как «Король» и «Королева» соответственно, нетрудно догадаться, у кого из нас какая карта. Интересно.

Со временем, вокруг нас на карте появились множество руин замков, хаотично разбросанных повсюду. Замки в буквальном смысле накладываются друг на друга, выстраиваются стеной вокруг нас. Такое же я видела в Конце Времён — и назвать такой совпадением было тяжело.

Затем, на моей карте появилась ярко-кровавая луна на фоне тёмного неба, а у Винтера тёмное солнце с кровавым контуром, будто плачущее кровью на фоне и без того красного неба. Завершающим штрихом стало по пять мечей, вонзённых в землю, так же присутствующих как у меня, так и у Винтера.

— Это особые карты, зачарованные мной самолично. Сложите их вместе.

Обе карты соединились в одну, образуя новую. Имя карты — «Погибель».

Луна оказалась справа, а солнце, потерявшее тьму и ставшее полностью красным, оказалось слева. Между ними появилась огромная тёмная сфера, искривляющее пространство только лишь своим присутствием. Мы же стояли рядом друг с другом в центре, будто бы намеренно наблюдая за тем, как сфера поглощает небо. Меня в каком-то смысле испугало наше бездействие.

Но еще больше меня испугало нынешнее расположение мечей — если раньше они были вонзены в землю, то сейчас они располагались прямиком в наших спинах, поровну по пять в каждом из нас. Я не знаю, что это должно значить, но я уверена, что ничего хорошего уж точно.

— Что, если я тебе скажу, что у меня есть намного более эффективный способ спасти людей от погибели, не используя твое бессмертие? — Обратилась она к Винтеру. Удивительно, что она знала о бессмертие.

Никто, кроме нас и не знал этого секрета в принципе.

Винтера карты не так уж сильно и интересовали — куда больше он был увлечен глазами девушки, ни на секунду не уводя своего взгляда от нее. В какой-то момент, это стало напрягать не только меня, но и ее саму, несмотря на все ее попытки быть невозмутимой. И когда напряжение достигло своего пика, Винтер все же решил заговорить, прервав молчание первым.

Его высказывание было коротко и понятно.

— Демон. — Холодно сказал Винтер.

— Демон видит демона издалека. — Колко подметил он в ответ. — Не подумай ничего плохого, я просто хочу вам помочь.

— Демоны никогда не делают что-то, чтобы просто «помочь».

— Исполнять желания — это мое призвание, а ваше желание остановить Конец Времен сильно, как ничто иное в этом несчастном мире.

— Кажется, демоны, помимо всего, любят играть в игры. — Подметила я.

— Да, любят. — Согласился он. — И когда вы будете на пределе своих возможностей, сражаясь против мира всего… я приду, чтобы сыграть с вами.

— Надеюсь, это будут не карты… — недовольно проговорил Винтер.

— Нет, достаточно карт. — Успокоил его демон. — Это будет вопрос… один-единственный вопрос, на который вам нужно будет ответить. И если вы выиграете… я сделаю все, чтобы помочь вам справиться с Концом Времен.

— А если мы проиграем?.. — Насторожившись таким условием, спросила я.

— Если вы проиграете… вас будет ждать Конец Времен во плоти. Даже не знаю, какое наказание может быть еще хуже этого. Пустота.

Прямо на наших глазах, тело девушки, или же демона, медленно рассыпалось в магический серый пепел и исчезло без следа. Мы с Винтером не остались равнодушными к произошедшему: сейчас мы были взволнованы больше, чем когда-либо. Пускай это и был демон, не человек, он каким-то образом узнал слишком многое, чтобы мы могли закрыть на это глаза.

Он даже назвал самого Винтера демоном — вероятно, не случайно, и это наводило меня на некоторые мысли. Я хотела задать Винтеру вопрос, но по его встревоженному виду я понимала, что он совсем не хочет услышать это.

— Я ничего не скрываю от тебя. — Не поворачиваясь, обратился ко мне Винтер. — Пожалуйста, Элли, ты ведь знаешь, что я никакой не демон.

— Я верю тебе. — Успокоила я его. — Я знаю тебя достаточно долго, чтобы не сомневаться в твоих словах. Сейчас — это совсем неважно.

Винтер с облегчением выдохнул и тепло улыбнулся.

— Спасибо.

Итак, мы отправились искать дракона…

Акт 2 — Глава 8 — Дорога на север

Акт 2 — «Затмение»

— Я думаю, нам стоит остановиться, прежде чем вы войдем на территорию столицы. — Милый, но уверенный голосок послышался как раз стороны девушки, шедшей впереди всех, уперев знамя в своих плечи и свесив руки на нем же. — Кто знает, что или даже кто сейчас нас может ждать внутри.

— Так точно, командир Розмари. — Расслабленно ответила ей Элли, шедшая позади.

Розмари — такого ее имя. Миловидная девушка, в какой-то степени даже похожая на Элли, но не имеющая такой «дворянской» внешности. Если утрировать, можно сказать, что она менее изящна в сравнении с Элли, но не менее красива, ну, по-своему красива. Перепутать их нельзя, потому что Элли, к примеру, сильно выделяется своим цветом исключительно белым цветом волос, Розмари же, в свою очередь, имеет весьма типичный ярко-пшеничный оттенок. Лишь ее карие глаза ярче, чем у остальных, из-за чего кажутся в какой-то степени даже желтыми, а не карими вовсе. Нетипично.

Изначально ее звали Роза — ровно до того момента, как в нее не вселился дух, назвавшейся как Мари, вытащивший ее из ужасной ситуации, из-за чего она как минимум осталась «должна» этой самой Мари. Так и получилось ее новое имя — Розмари, и так она и живет с духом в своем теле вот уже не один год.

Знамя служит ей не только символом погибшего отряда, которым она командовала совсем недавно, но и как оружие, время от времени превращаясь в смертоносную косу, контролируемую магией Розы и Мари — магией льда и гравитации. Гравитация искажает знамя, придавая ему совершенно иную форму, а лед укрепляет его, превращая его в смертоносное оружие. Да и само по себе оно изначально имеет форму копья, что делает из него не менее смертоносное оружие и без участия какой-либо магии.

Коса абсолютно неэффективна по сравнению с другим оружием, исключая возможность достать противника из обороны под щитом, но… на то была причина. Такой вид вооружения был выбран ею неспроста, ведь именно с косой Роза прошла свой нелегкий путь от сенокосца в небольшом городке северного континента, до члена маленькой и ничтожной по своей сути, но уверенной в себе армии, что ополчилась против самого бессмертного короля — короля северной столицы. Короля той самой столицы, в которую они направлялись.

— Я бы с радостью избавилась от своих доспехов хотя бы на пару часов, — продолжила Элли, резко остановившись на месте. — Они немного тяжелее, нежели мои прошлые. Да и меня потихоньку в сон рубит… — сладко зевнув, она прикрыла рот ладонью. — Я давно потеряла счет времени, но по ощущения, я, наверное, уже неделю не спала, или около того.

По прибытию в Центр — огромный город сохранившейся спустя века, Винтера и Элли насильно заставили сменить их уничтоженные в хлам доспехи, ибо они напрашивались на это самим видом. Доспех — это не только защита, что спасет тебя от очередного удара в спину и меткой стрелы в колено, но и украшение, лицо воина, по которому тебя будут оценивать, как союзники, так и противники.

Дешевый и неаккуратный доспех вызовет смех и сделает из тебя легкую мишень, которую пробьют первым же ударом. Ты умрешь, и тебе уже будет не важно, сколько дней и денег ты потратил на создание своего доспеха.

Дорогой и аккуратный доспех, на который кузнец потратил время и вложил душу в создание, вызовет страх у твоих врагов, из-за чего им не захочется сражаться с тобой. Ты потратишь много времени и ресурсов на создание такого доспеха, но ты будешь знать, что у тебя есть надежная защита.

Так же не стоит недооценивать значимость внешности. Каждый доспех может иметь индивидуальный стиль: граф захочет украсить свой доспех золотом, чтобы показать свой статус; командующий захочет отличаться от остальных сильнее всего, чтобы все знали, кто главный на поле боя; охотник захочет украсить доспех костями своей добычи, чтобы все знали, кто он такой. В случае с Винтером и Элли все это отпадало, а потому пришлось импровизировать.

Черный с темно-красным — достаточно агрессивные и устрашающие цвета, поэтому их выбор пал на них. Черный символизирует тьму, которую обычные люди так сильно боятся… и в которой так легко потеряться, или же, вернее будет сказать, скрыться, что только сыграет им на руку. Темно-красный символизирует собой кровь, и выбран он исключительно по инициативе Элли, дабы, по ее словам, вселять в людей страх. По крайней мере, он хорошо сочетается с черным, тут уж сложно поспорить.

Тяжелый латный доспех, полностью закрывающий поддоспешник, тем самым защищая от любого холодного и дальнобойного оружия, исключая, очевидно, бронебойного, такого как булавы. Несмотря на то, что он считается тяжелым, его перековали из максимально легких материалов, благодаря чему он не сковывает движения, в отличие от остальных тяжелых доспехов из той же оперы. Такой доспех достался Элли, оказавшись максимально похожим на ее старый. Из нового появились только перчатки с острыми наконечниками. На самом деле, порезаться о них не так уж и просто, лезвием бритвы не назовешь, но разорвать кому-нибудь лицо ей теперь намного легче, нежели раньше.

Средний латно-чешуйчатый доспех, сделанный из того же сплава что и прошлый. Несмотря на то, что он именуется средним, он стоит на краю рядом с тяжелым типом доспехов. От тяжелого его отличает то, что латные пластины закрывают не все тело, под ними находится чешуя, благодаря которой движения ограничиваются не так значительно. Винтер любит помахать очень непростым оружием, ему жизненно необходимо, чтобы руки и ноги ничего не сковывало. Но и защита для него важна не меньше, из-за чего основа из лат и чешуи стали идеальным решением. В доспехе так же присутствуют элементы с тканью, которая свисает с пояса и закрывает ноги чуть ли не до самых пят.

Кузнец создавал доспех Элли по образу «Миланских», исключая наплечники. От наплечников он отказался из-за того, что в оригинальных миланских доспехах они несимметричны, что не на шутку его взбесило.

Доспех Винтера, напротив, создавался полностью индивидуально, из-за чего его нельзя сравнить с каким-либо шаблоном. Тем не менее, схожесть с доспехом Элли отрицать сложно, и из-за этого создается впечатление единой команды, в купе с черно-красной расцветкой. По крайней мере, создавалось до того момента, как их не потрепало во время битвы с драконом Обжорства.

— Неделю? — усмехнувшись, спросил Винтер позади нее. — А какой у тебя рекорд? Впрочем, без разницы, ведь ты все равно не сможешь побить мой… — скорчив самодовольное лицо, Винтер издевательски пожал плечами.

Очевидно, что он намеренно отсек свой же вопрос, дабы задеть ее.

— Это нечестно, — недовольно рыкнув и скорчив недовольную рожу в ответ, Элли обернулась и сверкнула глазами, глядя на Винтера. — Ты, по факту, не человек, так что это не считается.

— Но спать-то я все равно хочу. — Сделав секундную паузу в разговоре, Винтер продолжил: — А значит…

— Нет, нет, нет и еще раз нет! — прервала она его. — У тебя и магия дурацкая, которая дает тебе преимущество.

— Ты без бессмертия тоже не смогла бы держаться так долго, — Подметил Винтер, все так же издевательски пожимая плечами. — Так что… все твои результаты тоже аннулируются, бессмертная принцесса.

За столь беззаботным разговором скрывалась некая доля горькой правды, ведь и вправду, никого из присутствующих нельзя по-настоящему назвать человеком. Винтер по своей сущности искусственное магическое существо, способное перемещаться во времени; Элли поражена бессмертием, которое состоит из нескольких магических школ, включающих в себя время-пространство, что уже не позволяет называть ее обычным человеком; а Розмари, в свою очередь, является сосудом для сразу двух людей, временами чередующихся между собой и чудом уживающихся в одном теле.

Какое-то сборище фриков получается, а не отряд. Впрочем, во времена, когда мир оказался на грани уничтожения от неизвестного, что зовется Концом Времен, или же проклятием Темного Солнца, трудно найти настоящего человека. Человека, изначально не измененного магией в нечто другое. А если такие и есть, то их с каждым днем становится все меньше и меньше.

Собственно, как становится меньше и их шансов на выживание. Как вида.

— Давайте здесь остановимся, — приметив поваленное дерево, на котором можно было бы удобно устроиться, Розмари остановилась и развернулась к тем двоим позади себя, что были так сильно увлечены разговором.

Перед северной столицей протягивался огромный, густой лес, через который они, собственно, сейчас и пробирались. Время года близилось к зиме, а потому деревья вокруг давным-давно уже потеряли листву и были абсолютно оголены, а некоторые из них и вовсе засохли по непонятным причинам. Вполне возможно, что это произошло из-за аномального темного солнца.

На самом деле, если не брать во внимание погибшие деревья, то это был самый что ни на есть простой лес, выглядевший обманчиво мирно в своих реалиях. По крайней мере, когда-то в нем определенно водились дикие звери. Глядя на все это, здесь очень легко забыться. И только лишь красное небо не дает Винтеру и Элли забыть о том, где они находятся и что им предстоит сделать.

—Смотрите, тут есть ручей… — обратил внимание Винтер, приблизившись к дереву, которое приметила Розмари. — Не слишком большой, но все же ручей.

— Можем пойти дальше, по ручью, — заговорила за ним Элли. — Где ручей, там и озеро, не так ли?

— Думаю, ручья для нас будет достаточно… — отстегнув ремешки, Розмари положила знамя на землю и села на ствол дерева, медленно и неторопливо избавляя себя от доспеха.

Ее доспех отличался от тех, что носили Винтер и Элли. Он имел некоторые латные элементы, но в основном это была темная кожа со стальными застежками и поясами, к которым прибавлялся белоснежный мех на плечах и неширокий, но весьма длинный плащ позади, изрядно потрепанный после столь долгих путешествий по миру. И даже так, доспех выглядит не только очень легким, но и очень надежным, как раз кстати для их путешествия.

Под обмундированием у Розмари оказалась самая простая серая рубашка и брюки. Нет, даже не «просто» рубашка — одежда оказалась подозрительно простецкой, такой, какую носят, к примеру, работники в поле, что весьма необычно, ведь Розмари занимает должность офицера в Центре.

С Винтером все оказалось намного проще: натренированный временем, он мог позволить себе в один момент скинуть с себя весь доспех с помощью магии, моментально оставшись в одной лишь своей непримечательной одежде и темной накидке с серебристой вышивкой, которая остается с ним с самого того момента, как Эндрю сшил ее для него. Даже в тот день, когда он впервые встретился с Элли, Винтер был в этой самой накидке.

— Я вам завидую… — обиженным голосом протянула Элли, осматривая тех двоих. — У меня не получится так просто избавиться от своего облачения.

— Ну же, у тебя всегда хорошо получалось расправляться с тяжелыми доспехами, какими бы они ни были. — Язвительно «подбодрил» ее Винтер.

— Я еще не привыкла к ним… — разочаровано продолжила она, отстегивая перчатку. — Может, все-таки поможете мне немного? Только над моим идиотским поддоспешником не смейтесь.

Под «идиотским поддоспешником» она подразумевала магический костюм, который она таскает как Винтер свою накидку — с самого того момента, как ее специально сделали для нее. Все дело в том, что Элли начала носить доспехи еще в подростковом возрасте, когда ее тело еще только формировалось, несмотря на уже присутствующее бессмертие. Из-за этого у нее возникали проблемы, так как постоянно приходилось делать доспехи специально для нее, а через некоторое время повторять этот процесс.

По итогу, с течением времени все в буквальном смысле уперлось в ее женское достоинство. Девушки в виде латных воинов — нечастое явление, именно поэтому большинство доспехов подходит исключительно для мужчин, особенно если женщина не лишена своих половых признаков в верхней части туловища и не только. И именно поэтому для Элли сделали этот замечательный магический костюм, который позволял деформировать ее тело так, чтобы оно без каких-либо проблем подходило под доспех, который она надевает.

Только вот, оставался один «незначительный» минус… внешний вид. Он просто ужасен. По своему виду его можно описать так, будто Элли облили смолой, которая в последствии засохла. Костюм полностью облегает ее тело, и когда доспеха на ней нет, он выделяет как недостатки телосложения, так и достоинства, каждый раз заставляя Элли вгонять саму себя в краску.

Впрочем, в каком-то смысла она смирилась со своей участью.

— Не будем. — В один голос сказал Винтер вместе с Розмари.

Тяжко вздохнув, Элли выпрямила спину и расставила руки в стороны, застыв на месте словно манекен, а те двое приступили к снятию доспеха. Сам по себе доспех оказался не очень тяжелым, скорее просто непривычным, так что вдвоем они справились даже меньше чем за пару минут. В процессе работы Винтер и Розмари напоминали собой оруженосцев, заботливо снимающих доспех с своего хозяина.

Как и ожидалось, Поддоспешник Элли действительно выглядел как черная масса, плотно облегавшая ее тело. На нем не было ни швов, ни каких-либо застежек. Но на самом деле он состоял из нескольких частей, и лишь с помощью простейших магических заклинаний соединялся в единое целое.

Далее начался долгий, скучный и муторный процесс отчистки снаряжения. Самым целым доспехом из всех троих казался доспех Розмари, несмотря на его плачевное состояние. В сравнении с доспехами Винтера и Элли он был почти как новый — их доспехом досталось больше всего. Даже после длительной очистки, они выглядели как нечто, что совсем скоро развалится. Такой эффект появился после атаки драконов, которая сочетала в себе скверну и драконье пламя. Даже самый крепкий доспех сломился бы под таким натиском.

За доспехами последовало и оружие — полуторный меч Винтера, пустая рукоятка меча Элли и знамя Розмари. До этого у них еще были арбалеты и запасные мечи, но все, кроме одного-единственного арбалета, остававшегося у Элли, было успешно потеряно по дороге.

Изначально меч Винтера был одноручным и оставался таким долгое время. Однако, по прибытию в Центр его меч был перекован, превратившись в длинный полуторник, напоминавший своим видом клеймор, но имеющий гарду в виде символа бесконечности. На вершине же рукояти красовался еще один символ бесконечности, который было очень тяжело заметить из-за его размеров. Да и сам по себе он представлял не отдельный элемент, а руну, впившуюся в металл этого меча. Несмотря на странную форму рукояти, держать его очень даже удобно. Так же стоит заметить, что меч был сделан из необычного темного металла, и хоть его нельзя назвать полностью черным, он заметно отличался от подобных себе металлических братьев.

Про рукоять Элли можно рассказать не так много, но менее интересной она от этого не становится: когда-то это был полноценный полуторный меч-бастард, да и не какой-то там, а королевский, фамильный, принадлежавший самой семье Элли, некогда правевшей ныне сгинувшем королевством Фростлайт. Но теперь это всего лишь рукоять сломанного меча, в который не осталось даже лезвия. В руках любого другого человека оно останется бесполезной безделушкой, но для Элли эта рукоять является бесценным магическим катализатором, через которой она может проявить сущностью своей души в виде двустороннего красно-синего клинка с темным стержнем в центре.

Красный символизирует магию крови, синий символизирует магию душ, а темный стержень, появившейся совсем недавно и занимающий меньше всего места в лезвии, символизирует магию пустоты, или же нечто, что имеет с ней непосредственную связь. Впрочем, Элли не владеет магией, которая могла бы использовать энергию пустоты, исключая редкие потуги в магию пространства, а потому происхождение этого элемента остается под большим вопросом.

— Итак, мы скоро прибудем в северную столицу… — решила поддержать разговор Розмари. — Как думаете, что может нас там ждать?

— Это ты нам расскажи. — Ответила ей Элли. — Ты ведь сражалась с армией «бессмертного» короля, не так ли?

Лицо Розмари сменилось на менее беззаботное, а ее взгляд устремился в небо, на солнце, прорывающееся сквозь голые ветки огромных деревьев. Мысли о столице вызывают у нее на самые приятные воспоминания, поэтому это можно считать за попытку принудительного, или даже насильственного успокоения.

— Я помню этот лес. В последний раз, когда я тут была, он был более… зеленым. Живым. Сейчас все выглядит иначе.

— Не так, как ты ожидала? — Уточнил Винтер.

— Да. — Переведя свой взгляд на Винтера, ответила Розмари. — Не так, как я ожидала.

Иногда глаза Розмари меняются с ярко-желтых на пылающие фиолетовые, а миловидное выражение лица меняется на лицемерную и, в каком-то смысле, зловещую гримасу — это значит, что контроль над ее телом принимает Мари, некогда вселившаяся в нее. Желтые глаза — Роза, фиолетовые — Мари. Звучит предельно просто, но объяснить это обычным людям не так уж и легко, можно испугать. Поэтому Розмари оставила это как секрет, известный лишь немногим.

— В столице нас встретили бессмертные воины армии — темные духи, представляющие из себя бестелесную массу, похожую на туман.

— Нас? — уточнила Элли.

— Меня, моего отца, и всех тех, кто решился пойти с нами до самого конца. Я уж собиралась умереть, но тут из ниоткуда появился дух Мари.

В тот день все, кто зашел за ворота столицы перестали быть собой — они стали частью армии бессмертного короля, такими же бесформенными темными духами, лишь отдаленного напоминающими своим видом людей. И если бы не Мари, явившаяся буквально из ниоткуда, Роза тоже стала бы таковой.

«Позволишь мне ненадолго позаимствовать твое тело?» — таков был вопрос Мари. И хоть она могла насильно вселиться в Розу, она все равно спросила.

— Обычное оружие бессильно против духов, а коса, которую я тогда прихватила с поля — тем более. Но Мари все изменила.

Духов нельзя победить обычным оружием, оно не наносит им никаких повреждений вовсе. Но в тот момент Роза перестала быть человеком, и, став духом, хоть и всего лишь наполовину, ей удалось вырваться из столицы и сбежать, прорвавшись сквозь армию бессмертного короля.

Да, лишь сбежать. Но она, по крайней мере, не стала в итоге жертвой собственной храбрости. Или глупости. Она и сама не знает, что тогда ею двигало на самом деле. Она пошла в столицу заведомо зная, что у нее нет шансов выстоять против бессмертной армии — глупость ведь. Но с другой стороны, если бы Роза так не поступила — она бы жалела до самого конца.

И не встретила бы Мари.

— Первое, что я сделала, встав на ноги — прикончила собственного отца. — Переведя дыхание, Роза продолжила свой рассказ, при этом издав нервный, в каком-то смысле даже «сумасшедший». — Это был всего лишь дух, он уже не был человеком, который совсем недавно сражался со мной плечом к плечу. Но я знала, что это был именно он, а не кто-то другой. Я это чувствовала.

Во всем лесу наступила истинная тишина, даже ветер приутих. Винтер и Элли слушали историю Розмари, притаив дыхание, словно двое мальцов, ожидающих свою сказку перед сном. Во всяком случае, именно такая ассоциация возникла в голове Розы, когда она обратила на это внимание.

Несмотря на общее напряжение, которое она испытывала при своем рассказе о событиях того дня, такой интерес со стороны вызвал улыбку на ее лице.

— Извините, дальше уже не очень интересно. — Усмехнувшись, она продолжила: — Я просто сбежала из столицы, прихватив с собой парочку духов. Я стала… — ее глаза на момент запылали фиолетовым. — …совсем другим человеком. — Сразу после этого, ее состояние вернулось в норму.

Такое происходит с ней постоянно, и такова цена их союза. Впрочем, Винтер и Элли уже не первый день путешествуют вместе с ней, а потому такие «выходки» их совсем не удивляют. В каком-то смысле, они даже стали обыденностью для них. С таким раскладом в отряде Розмари может чувствовать себя комфортно, полностью открываясь им при общении.

— Значит, в столице нас ждет целая куча злых духов, подчиненных бессмертному королю. — Прищурившись в предполагаемую сторону столицы, Винтер продолжил разговор. — И, собственно, сам бессмертные король.

— Так ты все-таки знаешь его? — наклонив голову, спросила Роза. — Для меня он всего лишь чудовище. Но ты, быть можешь, сможешь рассказать мне о нем что-то иное. Что-то с тех времен, когда он еще не был охвачен безумием.

— Это… довольно длинная история. — Вздохнув, ответила за Винтера Элли, упершись взглядом в землю, при этом мысленно перебирая события, связанные с королем северной столицы. Еще с тех времен, когда он не был бессмертным.

— Время есть. — Потирая доспех, Роза мило улыбнулась. — По крайней мере, я могу чистить снаряжение помедленнее. Ну… — ее щечки покрылись ярким румянцем от осознания того, что все закончили с чисткой снаряжения, кроме нее. — Еще медленнее, да. Простите… это не так уж и просто.

— Что ж… — кашлянув в кулак, Винтер перевел внимание на себя: — Расскажем же историю.

Акт 2 — Глава 9 — Расправа над королем

Представьте, что в вас летит два огненных шара: черный и оранжевый. Какой вы будете бояться больше? Черный? Оранжевый? И тот, и другой? Вне зависимости от выбора, остается один простой факт — вы будете бояться огненного шара, не важно, какого он цвета. Сейчас для нас важно лишь это.

Вы можете разжечь костер и приготовить еду, а можете поджечь лес и уничтожить все живое в нем; Вы можете дать воду нуждающемся, тем самым спасая жизни, а можете устроить потом, устроив всеобщую трагедию; Вы можете закрепить ваши заклинания тьмой, чтобы получить преимущество для защиты родных и близких, но в то же самое время вы можете использовать это преимущество для хладнокровных убийств. Это человеческий фактор, все ваши действия зависят от вас, и только от вас, а не от оттенка магической энергии.

Это цитата короля Вилмарка, взятая из его речи, произнесенной в северном королевстве южного континента. Дело в том, что в первый раз он произнес эту речь еще тогда, когда ему было всего лишь семнадцать лет… он еще даже не был связан с королевской семьей и престолом в целом. После этого его поймали и бросили в темницу на месяц, якобы за угрозу обществу. В тот раз никто не обратил внимания на мальца, желающего мира и развития темной магии. А если кто-то и обращал внимание, то все равно не верил.

Никто.

Никто, кроме девушки в той самой темнице — надзирательницы. Девушка выслушала его, они смогли найти общий язык и общую цель. В итоге, их мнения целиком и полностью совпали, им захотелось сделать хоть что-нибудь, что поможет решить проблему с темной магией. Но что они в самом деле могли сделать? Вилмарк всего лишь узник, а она надзиратель, только и способный наблюдать за преступниками, такими, как он. В ее полномочия не входил призыв к пониманию темной магии, как бы ей этого ни хотелось.

По крайней мере, так было ровно до тех пор, пока не обнаружилось, что у Вилмарка королевские корни. В последствии гражданской войны получилось так, что он оказался единственным претендентом на трон. И вот тогда уже люди услышали настоящего Вилмарка, не смазливого мальчика на площади, а короля, открыто заявляющего, что с ненавистью к темной магии пора покончить.

Он никогда не желал власти, в его голове даже не проскакивала подобная мысль. Но он понял, что с помощью власти мир можно сделать лучше, если очень хорошо постараться. И Вилмарк старался, старался так, что создал одно из сильнейших королевств, существующих в свое время. Кто-то презирал его, кто-то наоборот, поддерживал, но факт оставался фактом — Вилмарку удалось создать королевство, в котором не ненавидят темную магию, а наоборот, используют ее в свое же благо. Именно благодаря темной магии жители северного королевства стали сильнее остальных.

Но каждый человек в королевстве знал, что это заслуга не только Вилмарка: та самая девушка из темницы правила вместе с ним. Или, по крайней мере, оказывала большое влияние на принятие решений. И это вовсе не было плохо, нет, наоборот! Они вдвоем оказались прекрасными правителями, что вели северное королевство в светлое будущее.

В последствии, девушка погибла. Ее разрубило надвое темной сферой, появившейся из ниоткуда — так называемым временным разломом, как позже оказалось. Тогда Вилмарк даже не понимал, насколько сильно она дорога для него и как сильно ее смерть может подкосить его. Он даже не задумывался, что с ней могло что-то случиться. Не было причин предполагать.

Вилмарк скрыл истинную причину смерти и похоронил свою возлюбленную в одиночестве, на одном из склонов возле северной столицы, не на кладбище. Под одиноким деревом на поле. Тогда он и познакомился с Винтером. Винтер видел, как умерла та девушка. По крайней мере, самые последние моменты.

— Больно на это смотреть, не так ли? — Спросил Винтер, подобравшись за спину к Вилмарку, который был упорно занят ямой.

Он на момент перестал копать, но через секунду продолжил, словно игнорируя слова Винтера.

— Да. Я хороню в закрытом гробу единственного человека, который понимал меня. Это больно.

— Убита в своем же замке неведомой силой. Печально.

Дернувшись, Вилмарк заговорил вновь: — Как только закончу с могилой — ты окажешься на ее месте, но уже не в этом местечке, а где-нибудь в канаве.

— Мне нужно было встретиться с тобой, но вместо этого я застал ее смерть.

— Правда? Пробрался в королевский замок, минуя всех стражников? — издевательски и с долей злобы спрослил он у Витера. — Ну, раз уж ты там был, может расскажешь, кто или что сотворило с ней это?

— Я не успел разглядеть кто или что, я видел только последствия.

Закончив с раскопкой земли, Вилмарк попытался поднять гроб в одиночку, дабы положить его в яму, но Винтер тут же подоспел с другой стороны и помог.

— Мне хотелось сделать это одному. Но я не против, раз уж ты так наставиваешь.

Винтер еле заметно кивнул в ответ.

Погрузив гроб в яму, Вилмарк принялся закапывать его. Он пришел сюда еще днем, но сейчас время уже подходило ближе к вечеру, и с такого ракурса в огромном поле прекрасно было видно, как солнце медленно уползает за горизонт. Словно сам мир захотел побыть символичным специально для него.

— Я могу предотвратить ее смерть. — Сказал Винтер, глядя на гроб, уходящий под землю. — Хочешь?

— Да ну? И что возьмешь взамен? Полцарства? Мою душу? Ты что, демон какой-то?

— Ничего.

— Ничего? За ничего воскресишь человека? Неплохое предложение. Каким образом ты собрался ее воскрешать? Некромантия?

— Путешествие во времени. Я не позволю ей оказаться в том месте и в то время.

— Путешествия во времени? У тебя дерьмовое чувство юмора, незнакомец.

— А если я не шучу?

Вилмарк задумался на минуту. А что, если он и вправду не шутит? Что, если этот человек может повернуть время вспять и вернуть его возлюбленную? Он продолжал закапывать ее, задумываясь, что все это можно изменить.

По телу короля прошла дрожь, а за ней выступил и холодный пот. Ему хотелось остановиться и сказать «да», но по какой-то неведомой причине он продолжал копать. Оставалось совсем немного земли, и гроб будет полностью закопан. Вилмарк вытащил два золотых кольца из кармана, через одно из которых посмотрел на солнце.

— Сегодня, я хотел сделать ей предложение. Мы так давно вместе, но я все никак не мог взять себя в руки. Просто вдруг захотелось чего-то… официального. У тебя есть любимый человек, незнакомец?

— Я не знаю. Иногда мне кажется, что есть. Только не рядом, а где-то далеко.

— Настолько далеко, что аж не в этом времени?

После этих слов у Винтера будто ком в горле застрял. Ведь так и есть.

— Таковы проблемы путешественника во времени, да? Возможно, тебе даже тяжелее, чем мне, но ты ведь все равно живешь.

Пару раз Вилмарк подкинул оба кольца в воздух, прямо над могилой. Оба раза он поймал их с ювелирной точностью, а на третий просто не стал их ловить. Оба кольца упали в не зарытую часть ямы. Не терзая самого себя ожиданиями, он вырвал несколько кусков земли с помощью магии гравитации и плотно зарыл гроб, неестественно сплющив землю, прикладывая к этому заклинанию самые сильные свои отрицательные эмоции. Закончив, он застыл на месте, сжимая кулаки и дыша так, словно он волк, упустивший добычу после долгого преследования.

— Есть в твоих глазах что-то чужое, нечеловеческое. — Взглянув в глаза Винтера, сознание Вилмарка медленно начало возвращаться в реальность. — Быть может, ты и вправду путешественник во времени.

— Я и сам не знаю, кто я на самом деле, но выгляжу вроде как человек.

— Только выглядишь. И от этого ты становишься еще убедительнее.

Винтер переместил целый булыжник к себе, затем, с помощью магии, соткал из него надгробие, на верхушке которого красовалась каменная корона, подобно той, что была у Вилмарка на голове — большая, круглой формы, с длинными зубчиками.

— Хорошо… — оценивающе посмотрев на его работу, Вилмарк кивнул. — Только оставь надгробие безымянным, ибо она сама этого желала.

Винтер послушался короля, так и поставив надгробие, не высекая на нем ни единого слова. О принадлежности захороненного внутри человека намекала лишь каменная корона, ничего более.

— Мое предложение все еще в деле. Я могу вернуть время вспять, и…

— Нет, — прервал его Вилмарк. — Спасибо, но… не надо.

— Так ты все-таки не веришь?

— Нет. Дело в другом.

Винтер обещал самому себе не менять судьбы людей, но раз за разом он осмысленно нарушал это обещание, просто потому что он не мог проходить мимо. Такой уж он человек. Этот раз не стал для него исключение, потому что Вилмарк служил ему предметом восхищения. Его можно было назвать образцовым королем, таким, каким, возможно, Винтер хотел бы стать.

— Однажды вернувшись в прошлое, герой из «Драконьей крепости» нашел дракона, для защиты которого и была создана та самая крепость — и убил его. Вернувшись в будущее, он обнаружил, что его любимой крепости больше нет, а мир безвозвратно изменился. Не хотелось, чтобы подобное случилось и с нами

Выслушав его историю и издав легкий смешок, Винтер хлопнул его по плечу протянул несколько темных клочков ткани. Эти кусочки — часть плаща Винтера, что красовался у него за спиной. Он создал из них катализаторы, с помощью которых Вилмарк сможет призвать его на помощь.

— Ты поступаешь правильно, если смотреть со стороны этики… но ты лишаешь себя важной части себя, хоть и ради сохранности мира. Стоит задуматься.

— И я задумаюсь, не сомневайся, — сделав паузу, через некоторое время он продолжил: — Меня зовут Вилмарк. Ты наверняка знал об этом, но представиться все же стоит. А как зовут тебя?

— Винтер. Меня зовут Винтер.

Так и началась дружба между путешественником во времени и королем севера.

Время шло, и, несмотря ни на что, северное королевство процветало. Был заключен союз с недавно образовавшимся Центром, что дало огромную прибавку в ресурсах и доступных технологиях, а это, в свою очередь, дало значительное преимущество перед другими королевствами на южном континенте. Тем не менее, Вилмарк не стремился к войнам, он больше был обеспокоен обеспечением уже имеющихся земель, и потому северное королевство лишь изредка отбивалось, не нападало.

Большое количество ресурсов, передовые технологии, лучшие люди со всего света — казалось бы, что еще нужно для процветания королевства? Все пошло наперекосяк во время инцидента с выбросом бессмертия. Король Вилмарк был проклят, а путешественник во времени Винтер не ответил на его зов. Со временем в короле поселилось сомнение, сомнение о том, а стоит ли вообще сдерживаться, раз уж у него появилась такая сила, как бессмертие?

Так и появилась армия бессмертного короля. Собрав лучших воинов со всего мира, Вилмарк прошелся как торнадо по всему южному континенту. Даже если он проигрывал бои, ограничения во времени не было — набрать новых бойцов было лишь вопросом времени, к тому же, он и сам мог всех перекромсать при желании.

Проще говоря, факт бессмертия заслонил Вилмарку глаза. Он перестал видеть даже самого себя, человека, который остался на престоле лишь ради того, чтобы сделать мир лучше, а не приносить в него страдания. Единственное королевство, не сломавшееся под натиском армии бессмертного короля — западное. И то из-за того, что произошло нечто, способное остановить даже бессмертного — скверна.

Она хлынула с западного континента, из-за чего южный оказался поглощен эпидемией, которая поразила около семидесяти процентов населения со всего континента, если не больше. Западный континент оказался поглощен полностью, и никто не смог ничего с этим сделать. Потому что никто и не знал, как с этим бороться. Среди жертв оказался и Вилмарк, король северного королевства и главнокомандующий бессмертной армии по совместительству.

Скверну нельзя излечить, можно только отсрочить полное поглощение. Вилмарк был вынужден прекратить наступление. И вот уже долгие годы, король вместе со своей бессмертной армии просиживается в северном королевстве, от которого осталась лишь блеклая тень былого величия. Все, что из себя сейчас представляет северное королевство — это огромная, серая стена, за которой находятся руины некогда великой столицы, по которой бродит бессмертная армия призраков, подчиняющихся вообще непонятно кому. С момента заражения скверной, никто и никогда более не видел бессмертного короля. Отсюда и вывод о том, что призраки и вовсе могут не подчиняться ему.

Винтеру, Элли и Розмари, идущим по развалинам столицы, стало уже очевидно, что за всем этим стоит дракон Глаттони. Он контролирует бессмертную армию, и, вероятнее всего, контролирует Вилмарка. Вопрос лишь в том, что именно дракон делает с королем и какую проблему он может составить для них. Обжора является источник скверны, даже более того, он сам является скверной, а потому именно он повинен во всем происходящем.

Элли увидела группу из трех призраков и сразу же набросилась на них. Темные, со стекающей на землю жижей, с белыми глазами… такова участь пораженных скверной. Обычные клинки с трудом могут навредить призракам, а вот магический, как у Элли, особо опасен для них. Подобную проблему с обычным оружием может решить наложение какого-либо заклинания на лезвие, ибо, как уже можно было догадаться, призраки уязвимы к магии.

Призраки не успели даже отреагировать, как их уже разорвало на части магическим клинком. Понадобилось всего два удара — первый прикончил сразу двух, а второй добил оставшегося. Элли по привычке стряхнула меч, хоть в этом и не было необходимости, а после повернулась к остальным.

— Мы уже совсем близко к замку, не так ли? — подметила она, глядя вперед.

— Так и есть. — Сказал Винтер, глядя туда же, куда смотрела Элли. Наверх.

В отличие от всего остального, королевский замок выглядел таким же величественным, как и раньше, лишь немного пострадав от времени. Без лишнего пафоса: длинная лестница, разбитые ворота и самый обычный замок, без каких-либо золотых стен или чего-то в этом духе. Вилмарк явно не любил показывать свой статус. Единственное, что бросается в глаза при виде столь огромного сооружения — это громадные двери и высокие шпили у башен.

— Призраков становится все меньше и меньше ближе к замку, — Розмари разжала косу, смотря по сторонам. — Что это значит?

— Это значит, что Вилмарк совсем не беспокоится о своей охране.

— А потому нам нужно быть готовыми ко всему! — Похрустев костяшками, воскликнула Элли.

Первым на порог ступил Винтер, а за ним Элли и Роза. Лестница оказалась достаточно велика, что как бы символизировало долгий путь, в конце которого тебя ждет награда. Только вот вся награда, которая нужна этим троим — всего лишь руна, содержащая в себе силу, блокирующею магию времен. Она была бы бесполезна, если бы магия времен не была уникальной в своем роде. Все, что раскрывает ее секреты за пределами определенного круга людей, а именно компании Винтера — потенциально опасно не только для всего мира, но и для всей вселенной. Ведь если особо сильно постараться и сообразить, что к чему, магию времени и самого Винтера можно обернуть против всего мира.

Двери замка открылись, и все трое зашли во внутрь.

Их встретил огромный зал с яркими сферами, отдающих легким голубоваты свечением. На самом верху висела своеобразная люстра, центром которой послужила гигантская сфера. Пол и стены покрыты белым фарфором и отполированы до блеска. По левую и правую руку можно заметить множество колонн, за которыми скрываются несколько гигантских дверей, прямо как на входе, стоящих параллельно друг другу. Зал настолько огромный, что даже при учете гигантских дверей и колонн наверху нашлось место для второго этажа с высокими ограждениями, отделяющих его от первого этажа. Судя по всему, двери как раз и ведут туда.

В самом конце зала находится большой, черный трон, над которым висит картина, некогда сделанная группой Винтера долгое время назад Авелиной, в этом же королевстве. Самурай Юки, рыцарь Камелот, Эндрю, Винтер и Элли — все, как и было. Ничего не изменилось. Да и должно ли оно было?

Помимо картины в зале висит множество колющего оружия самых разны типов и видов, от копий до мечей. Никаких столов и стульев, просто отполированный, пустой зал, если не брать во внимание мечи и одну единственную картину.

Гигантские двери позади закрылись, а с трона кто-то встал. Закономерно.

— Вилмарк! — голос Винтера распространился эхом по залу, после того как он пробежал вперед. — Я знаю, это ты! Мы пришли поговорить!

— Назовись, — спокойным тоном начал тот. — Человек.

— Винтер из Неизвестности, помнишь меня?

Расстояние между ними оставалось всего ничего — метров десять. Обстановка накалилась. Все замерли, сконцентрировав внимание на происходящем.

— Нет, не помню.

Вилмарк говорил так, будто он под гипнозом — ноль эмоций в голосе. Его одеяние за столь долгое время совсем не изменилось, оставаясь таким же темным, как и раньше, но внешность изменилась в корне — помимо признаков бессмертия, казалось, что он постарел, но на деле в этом была виновата скверна. По всего его лицу распространились черные, острые отметины, напоминающие своим видом жидкость, которая вот-вот упадет с его лица.

— Тогда почему у тебя висит это, король? — Элли сделала шаг вперед и указала на картину. — Ты наверняка оставил ее, чтобы не забыть.

Приподняв голову, не убирая руки с подбородка, он ответил: — Здравствуй, девушка-альбинос. — Доброжелательно поприветствовал ее он, сменившись в голосе. — Так много времени прошло.

— А я, Вилмарк? Ты помнишь меня? — повторил Винтер.

— Ты называешь меня Вилмарк. Я давно не слышал этого имени.

— Кто ты, если не он?

После небольшой паузы король продолжил: — Я не знаю. Но я точно знаю, что Вилмарка здесь больше нет. — Встав с трона, он поправил плащ и похрустел шеей, разминая ее. — Полагаю, вопрос исчерпан… — король вновь посмотрел на картину. — Скажите, зачем вы здесь на самом деле?

— Просто отдай нам руну, которую тебе дал Глаттони.

— Руну? — Король покопался в кармане и достал черный камешек. — Не знаю, кто и зачем мне ее дал, но она у меня есть, да.

— Мы можем забрать ее, Вилм… король?

— Можете. Она не нуж… а-а-а!

Король прервался, упав на колени и схватившись за голову. Винтер побежал к нему, надеясь помочь, но его тут же откинуло волной, появившейся в результате поглощения тела короля темной аурой, появившейся непонятно откуда. Элли и Мари моментально оттащили Винтера назад, подняв на ноги.

Бессмертный король взлетел в воздух, а темная аура переросла в самый настоящий темный огонь, облегающий все его тело. Глаза запылали ярким красным цветом, после чего за королем со всех стен замка в воздух поднялись десятки мечей.

— Ты не получишь эту руну, Винтер! — направив на него меч, вынутый из нужен, прокричал король.

— Глаттони! — зашипел Винтер.

— Не совсем… — послышалась где-то со второго этажа.

Прямо над троном, еще выше картины, появился силуэтом мужчины, в котором вскоре Винтеру и Элли удалось опознать Камелота, или же Глаттони, дракона, ныне управляющего его телом как своим собственным. Телом огромного, двухметрового рыцаря в темном доспехе, из которого время от времени просачивалась скверна в виде темной, вязкой жидкости.

— Старичок Вилмарк под моим контролем, но в его тело я не вселяюсь. Такова моя слабость, да, могу находиться только в одном теле.

— Король на тебе, Винтер, — шепнула Розмари, глаза которой сменились на фиолетовые, намекая на то, что сейчас здесь находится именно Мари.

Мари схватила Элли за руку и потащила в сторону дверей, ведущих на второй этаж. Не сказать, что она оказалась шибко против. Как и нельзя сказать, что сам Глаттони или бессмертный король были против. Недовольно рыкнув, Глаттони развернулся и ушел, чтобы встретить гостей, а Винтер и бессмертный король, тем временем, остались наедине.

— Я всегда знал, что с тобой что-то не так, Винтер! Даже через столько лет ты достаешь меня!

— О, теперь ты, значит, разговариваешь как человек, а не как больной идиот?

Винтер вынул меч из ножен и встал в боевую стойку.

— Забудь об этом, — махнул Вилмарк рукой. — Позволь мне представится заново! Я — Вилмарк, бессмертный король, главнокомандующий бессмертной армии. Приятно увидеть тебя вновь!

— Давай кое-что проясним: во-первых, ты не тот Вилмарк, которого я когда-то знал, — Винтер начал метаться из стороны в сторону. — Во-вторых, если ты не отдашь мне руну по-хорошему — будет по-плохому. Ясно?

— Я в любом случае не отпущу тебя отсюда, Винтер, — Вилмарк щелкнул пальцами. — Даже если отдам руну по-хорошему.

Со всех сторон в Винтера полетели мечи, однако он заранее приготовился к этому. Хоть магия времени сейчас ему и не поможет, потому что скверна не позволяет ею полноценно пользоваться, помимо нее он владеет множеством других видов магии, с не меньшим количеством полезных заклинаний. Одним из таких заклинаний оказался барьер, огородивший его от целой кучи мечей. Хоть ему и не удалось долго удерживать его из-за нагрузки, ни одна из атак не достигла цели.

Проблема в том, что сейчас ничего не помешает Вилмарку поднять мечи вверх и запустить их в Винтера вновь. Винтер взлетел в воздух до самой люстры с гигантской сферой, затем, мощным взмахом он срубил крепления, и сфера упала вниз. Прямо перед тем, как Вилмарк вновь запустил в него десятками мечей, он скопировал заклинание гравитации Розмари и использовал его на сфере, тем самым использовав ее как мощный катализатор, что будет постоянно поддерживать заклинание.

Сама суть заклинания заключается в том, что теперь сфера служит мощным магнитом, из-за чего все мечи прикрепились к ней. Проблема была еще в том, что поначалу и самого Винтера прикрепило к сфере из-за доспеха, но он быстро все исправил. Вилмарк, по сути, остался безоружен. И все же бессмертному королю удалось вытянуть один из клинков с помощью телекинеза, хоть и не сразу.

— Ты разгромил мой замок, Винтер! Здесь как минимум будет огромная вмятина.

— Тебя это действительно волнует? Оглядись вокруг! Твоего королевства нет!

— Нет? Я все еще здесь. А еще у меня есть целая армия призраков, готовая в любой момент выполнить мой приказ! Чего еще я должен хотеть, Винтер?

— Это тебя скверна до такого довела, или ты сам стал таким мудаком?

Не желая выслушивать оскорбления, Вилмарк сошелся с Винтером мечом к мечу. Первый его удар оказался настолько сильным, что от мечей отлетели искры во все стороны! Последующие удары так же отличались немалой силой, такой, какая и следует за яростью, что поглотила Вилмарка и Винтера.

— Ответь мне! Я хочу услышать ответ! — надавив на Вилмарка, Винтер заставил его уйти в оборону. — Как ты опустился до такого?! Это не то, чего ты хотел на самом деле!

— Ты не можешь и не мог знать, чего мне хотелось на самом деле… и сейчас ты не узнаешь! — Вилмарк пнул его ногой в живот, но Винтер тут же вернулся на место.

— Я завидовал тебе, Вилмарк! Завидовал тому, какой ты человек! И вот сейчас, спустя сотни лет, я узнаю, что ты сошел с ума из-за бессмертия и заключил контракт с изгнанным драконом, Глаттони! Почему? Тебе стало мало целого королевства?

— Я не заключал с ним контракт, то есть, я… дракон у меня не спрашивал, хочу я заразиться скверной или нет! А насчет бессмертия… это совершенно другая история, ты ничего не знаешь.

— Зато я знаю, кто виноват в том, что столько человек были прокляты бессмертием в одно мгновение!

— Да ну?! И кто же? Хотелось бы мне взглянуть тому в лицо и поблагодарить!

— Я! — Винтер нанес тяжелый удар, выбив меч из рук Вилмарка и вынуждая его отступить к трону. Он в недоумении споткнулся, пока шел задом наперед. — Я виноват! Это я разрушил твое королевство, Вилмарк! Ведь если бы из-за меня не случился выброс бессмертия, ты бы не превратился в такого… отброса!

— Ты? — Вытерев кровь с разбитой губы, Вилмарк плюнул на пол. — Причем здесь вообще ты и бессмертие?

— Ты видел во мне что-то чужое, нечеловеческое, и все равно не поверил, что я в самом деле могу управлять временем!

— Потому что это чушь, никто и ничто не может повернуть время вспять.

— А ты верил в бессмертие, пока сам его не увидел?

Вилмарк достал нож из сапога и бросил точно в голову Винтера. Лезвие пронзило лоб, из-за чего Винтер отступил на несколько шагов назад. Время исказилось, нож упал на землю, а раны на лбу Винтера будто и не было.

— Я сам стал бессмертным, хоть это и менее заметно по сравнению с вами.

У Винтера внешность изменилась не до конца, в отличие от остальных, хоть и изменения все равно были заметны. Но суть этого заклинания вовсе не во внешности, внешность — лишь последствие, превратившееся в признак, по которому и определяют бессмертных. Пепельные волосы и глаза, переливающеюся ледяным голубым, его изначальным цветом, и кроваво-красным свидетельствовали о том, что Винтер все же поражен бессмертием.

— Так ты смог совладать с такой силой…

Вилмарк встал на ноги, принял боевую стойку с кулаками и попытался напасть на Винтера. Тот, в свою очередь, спрятал меч в ножны и ответил ему тем же.

— Тебе необязательно было это делать. — Пробормотал Вилмарк, остановившись перед ним.

— У меня все еще осталась капелька чести для тебя… друг.

Вилмарк колебнулся на момент. Но только на момент.

— Я не твой друг, не смей меня так называть! — Набросившись на Винтера, прокричал Вилмарк. Он бил сильно, но все удары проходили мимо. С Винтером оказалось все наоборот: он бил без каких-либо усилий, а удары попадали точно в цель.

— Неужели ты поддался искушению и встал на такую дорогу только из-за того, что у тебя появилось бессмертие?! — Винтер ударил его по носу, из-за чего у Вилмарка потекла кровь.

— Люди возненавидели меня, Винтер! Я надеялся, что все будет в порядке, но ничего не было в порядке! Все отвернулись от меня, и со временем я решил, что проще просто собрать армию и крушить всех вокруг, нежели пытаться сделать идеальное общество, даже такое маленькое! Понимаешь разницу? Захватить множество королевств оказалось проще, чем создать собственное!

— И ты остался счастлив? Ты стал счастливым после того, как получил в распоряжение кучу земель? Стал счастлив после того, как ты забыл все, что когда-то обещал себе?!

С каждой секундой Вилмарк наносил все меньше и меньше ударов. Его терзали сомнения. Винтер ударил его под дых, вызывая острую боль и кашель.

— Вини меня сколько хочешь, Винтер, но прошлое не вернуть!

— Мне плевать, можно повернуть время вспять или нет, я просто хочу знать, сожалеешь ли ты о содеянном? Сожалеешь о том, что ты все это оставил, или от настоящего Вилмарка и вправду ничего не осталось?

— Сожалею! — Вилмарк собрал все силы в кулаки и провел целую серию ударов, но опять ни один из них не достиг цели. — Я виноват, и ни… а-а-а!

Вилмарк закричал. Точно так же, как и когда его охватила темная аура на троне. Винтер схватил его за плечи и прочитал необычное заклинание, отменяющее эффект, привязанный к телу бессмертного короля.

Не сработало.

— Помоги мне, Винт-тер!.. Прошу тебя, помоги!

Винтер хлопнул в ладоши и произнес: — Прерыватель!

Прерыватель — заклинание, которому научил Винтера рыцарь Камелот. Изначально заклинание звучало как «Брейкер», но Винтер переделал его под себя. Суть заклинания заключается в том, что оно при удачном исполнении прерывает любой магический процесс, на который было направлено заклинание. В данном случае Винтер таким образом хотел облегчить страдания короля, и у него получилось — Вилмарк упал рядом с троном, облегченно вздохнув.

— Стало слишком поздно, когда до меня дошло, что я вытворяю… — Вытирая пот, говорил он. — Я пытался призвать тебя, но ты не приходил. Никто, кроме тебя не мог мне помочь, и я потерял самого себя.

Вилмарк подскочил и вновь попытался ударить Винтера, но тот вовремя ушел в сторону и ударил его по спине, попутно поставив подножку, после чего он снова упал на пол, только на этот раз на живот.

— Когда ты становишься бессмертным, время будто меняется для тебя. Тебя становится все равно на то, что ты делаешь — добро или зло. Я опомнился только тогда, когда оказался заражен скверной. Всего за несколько недель она свалила меня с ног, после чего пришел Глаттони и предложил мне сделку.

— Какую сделку?

— Заразить скверной всех жителей королевства, включая армию, но взамен он избавит от скверны меня.

— Ты согласился. — Презренно сказал Винтер.

— Нет, черт возьми, я не согласился! — яростно рыкнул он в ответ. — Только вот мне никто не сказал, что Глаттони и скверна напрямую связаны!

— Я догадываюсь, что произошло дальше.

— Он обманул меня. Я сразился с ним, но проиграл, и в итоге заражение всего королевства стало лишь вопросом времени. Он превращал всех моих людей в бессмертную армию, а я только мог смотреть, ибо в конце концов скверна пропитала меня от и до… я потерял свою личность, Винтер.

— Если ты потерял свою личность, как ты сейчас говоришь со мной в своем уме?

— Это все Глаттони. Я не знаю, что он делает, но иногда его заклинания приводят меня в чувство. Проблема лишь в том, что меня одолевает невозможная жажда смерти! Жажда заражения других скверной!

Вилмарк вновь встал на ноги и замахнулся, но в этот раз ему хватило духу не наносить удар. Стало уже очевидно, что все эти удары — не его воля.

— Но благодаря тебе, благодаря твоему заклинанию… я могу пару минут поговорить с тобой как человек, а не как животное, жаждущее крови.

Вилмарк вынул руну из кармана и протянул вперед.

— Вот, возьми… она твоя.

Винтер принял подарок и спрятал ее в магическое хранилище. Сжав кулаки, он спросил: — Что я могу сделать, Вилмарк? Как тебе помочь? Может, вернуть твое тело во времени, и…

— Хватит. Даже если ты и вправду можешь такое, ты не должен! Это неправильно, раз человек погиб — такова судьба, и не тебе ее менять!

Это всего лишь оправдания. На самом деле он не верит в судьбу.

И Винтер это прекрасно понимал.

— По этой же причине ты отказался тогда, когда закапывал ее гроб?

— Это все неправильно, Винтер! Этого… — Вилмарк запнулся. — Ее? Кого я закапывал? Когда? О ком ты…

Глаза Вилмарка округлились, а сам он будто попал под паралич.

— Как же я… как же я мог забыть?.. — Вилмарк упал на колени, упершись взглядом в потолок. — Виолетта… я все еще помню имя. Ничего конкретного, только имя.

— При второй нашей встрече ты сказал, что принял мое предложение, но с одним условием: я верну ее в этот мир только тогда, когда он станет идеальным.

— И я сам принялся за создание идеального королевства. Ясно…

— Но ты так и не смог. И никто бы не смог.

Винтер присел рядом с ним и потрепал за плечо.

— У нас мало време…

— Убей меня, Винтер, — прервалего тот. — Я хочу увидеться с ней. Ты знаешь, что происходит после смерти? Я смогу с ней увидится?

— Не знаю. И никто не знает, что на самом деле происходит после смерти.

— Тогда без разницы… убей меня, пока Глаттони опять не стал мной манипулировать.

— Мы убьем его и освободим тебя от скверны. А после ты пойдешь с нами делать мир лучше, как ты и хотел, понятно?

Вилмарк упал на спину, не отводя взгляд от потолка.

— За картиной стоит щит, черный, с белыми трещинами. Катализатор бессмертия, проще говоря. Запусти в него что-нибудь такое, что сразу разрушит его.

— Вилмарк! — Винтер наступил ему на грудь и протянул руку. — Ты идешь со мной, отказы не принимаются! Хватит валяться в уныние!

В ответ он лишь отвернулся в сторону и сказал: — Ты справишься и без меня. Я человек, уничтоживший целый континент… однозначно не мне делать этот мир лучше.

— После смерти твоя душа уйдет к Глаттони, и он станет еще сильнее! Почему ты просто не можешь довериться мне и пойти вперед? Тебя все еще глушит случай с той девушкой?

Вилмарк никогда не верил Винтеру с его байками о путешествии во времени, но в то же самое время он видел в нем нечто чужое, нечеловеческое, что наводило его определенные мысли. Прошло много лет с момента их знакомства, и он до сих пор не понимает, что есть правда, а что есть ложь. Может, именно по этой причине он и отказался от предложения Винтера воскресить Виолетту сразу же.

А может он и вправду держится за своим убеждения о том, что Виолетта не заслужила жизни в таком отвратительном мире. Вилмарк собирался сделать его лучше, сделать мир таким, каким он и Виолетта хотели его видеть, и только потом воскресить ее с помощью магии Винтера, если такое и вправду было возможно.

Собственноручно уничтожив свою же мечту, Вилмарк отчаялся и пришел к тому, что он имеет сейчас — к развалинам северного королевства и бессмертной армией призраков на пороге. А учитывая то, что происходит вокруг — ни о каком идеальном мире и речи быть не может.

Но, может, все еще есть шанс?.. Хоть и небольшой?..

— Меня уже ничего не глушит, и это самое печальное. Но если моя смерть сделает Глаттони сильнее… так тому и быть.

Он принял руку Винтера, как тут же со второго этажа вылетел Глаттони, повисший в воздухе с двумя копьями. Такая позиция давала ему большое преимущество, хоть и делала его самого легкой мишенью.

— Ты был силен, Вилмарк, даже после заражения скверной, и именно поэтому я уважал тебя, как человека, — Глаттони замахнулся копьем. — И именно поэтому ты оставался той еще занозой в заднице.

Глаттони метнул копье прямо в картину с такой силой, что никто и ничто не могло его остановить. Полотно порвалось, и копье пробило щит, стоявший прямо за ней. Хочешь хорошо спрятать — спрячь на самом видном месте, или как-то так. Жаль, что в этот раз подобный способ не сработал.

— Ты всегда был таким сухим и холодным… — шепотом заговорил Вилмарк, переведя взгляд на Винтера. — А сейчас из тебя эмоции рекой, ей богу. — Вилмарк отпустил руку Винтера и тяжело вздохнул. — Ты изменился, Винтер. Как я изменился, когда попал в ту темницу.

Вилмарк не помнил, что именно с ним тогда произошло — он просто знал, что его что-то изменило. Скверна слишком сильно повредила его воспоминания о тех временах, чтобы говорить что-то конкретное. Но этого было достаточно.

— И здесь, в этом замке, спустя столько лет… наши пути расходятся, Путешественник во Времени.

Вилмарк перестал подавать какие-либо признаки жизни, а из его тела вылетело сразу две темные души, отправившееся сразу к Глаттони.

— Теперь я здесь король. — Сжав кулак перед своим лицом, сказал Глаттони.

Винтер даже не успел ничего ответить Вилмарку, у него не было слов и уж тем более не было времени, которое позволило бы ему подобрать нужные слова. Он потрепал старого друга за плечи и пошлепал по щекам, но все без толку.

Вот так и умирают бессмертные.

— Мари, подсоби!

Элли все еще находилась на втором этаже, а Глаттони все еще представлял легкую мишень, что сыграло ей на руку. Она повторила тот же трюк, что когда-то сделала с двойником Винтера — метнула меч прямо в противника, только на этот раз это был не чужой меч, а ее, магический. Глаттони не ожидал такой комбинации, из-за чего меч попал точно в цель.

— Ну и что это, женщина? Ты думаешь, что твой меч остановит дра… а… что это?!

Сила Глаттони заключается в том, что с помощью скверны он собрал тысячи, если не сотни тысяч человеческих душ, и заточил их в самом себе, используя как неиссякаемый ресурс. Но кто сказал, что никто не может у него отнять эти самые души?

Меч Элли создан из тел и душ тысячи людей, что соответствует ее основной магии — магии крови и душ. Используя это преимущество, Элли создала заклинание поглощения душ и буквально приказала мечу поглотить души, находившиеся внутри Глаттони.

И хоть он успел вынуть из себя меч, до того, как весь запас его душ иссякнул, минимум половина ушла от него. Глаттони не смог поддерживать заклинание и рухнул на землю, стремительно отползая в сторону выхода.

Элли спрыгнула вниз вместе с Мари, которая, в свою очередь поймала меч и устроила им безопасное падение с помощью все той же магии гравитации.

— Что это за дрянь?.. — схватившись за голову, спросил Глаттони. — Что ты сделала, женщина?!

— Всего лишь сделала свой меч немного сильнее, а что?

Элли взяла свой меч и повертела в руках. Он и вправду начал светиться еще ярче, нежели раньше, а синяя половина меча начала отдавать заметным фиолетовым оттенком. Это значило, что в мече собралось немыслимое количество человеческих душ.

— Человеческие духи — это хорошо, но я бы не отказалось пополнить свою коллекцию душой дракона. Что скажешь, ящерка?

— Ты никогда не получишь мою душу, человек! Ты не достойна!

Глаттони завертел головой в недоумении, пытаясь найти хоть что-нибудь полезное. Но что можно найти полезного в пустом зале королевского замка? Разве что магическую сферу, впечатанную в пол, и кучу мечей рядом с ней как дополнение. Не слишком полезно.

— Энви! — подняв руку вверх, крикнул Глаттони.

Огромный черный дракон моментально прилетел на его зов и пробил стену замка, скрывая своего хозяина под толщей пыли. Глаттони ухватился за Энви и улетел, прощаясь с троицей ненавистным взглядом.

— На земле иль на небе, в аду иль в раю, я приказываю тебе, искатель, сопровождая цель до самого конца! — воскликнул Винтер и взмахнул мечом словно какой-то волшебной палочкой.

Они улетели, разгромив замок, но теперь на них, по крайней мере, наложено заклинание обнаружения, избавиться от которого они смогу еще нескоро. Элли, Розмари и Винтер прекрасно понимали, что сейчас у них нет ни шанса, а потому они облегченно вздохнули, позволив себе минутку отдыха.

— Нам нужна карта. — Присев рядом с телом Вилмарка, Винтер провел ладонью по лицу, пытаясь привести себя в чувство.

— Мы найдем их и напихаем этому дракоше заклинаний по самые гланды.

— А они есть у драконов? — усмехнулась Мари.

— Я не уверена.

Элли перевела дыхание, осмотрелась по сторонам и присела рядом с Винтером, который медленно закрывал погибшему Вилмарку глаза. У нее сложилось хорошее впечатление об этом человеке, хоть они виделись не очень-то и долго. Подобный вид… вызывает у несостоявшейся королевы печаль. Она сняла корону с Вилмарка и положила ее на трон, сделав низкий поклон.

— Я видел, как из него вылетело сразу две души. Что это может значит, Элли?

— То, что в нем было сразу две души, очевидно.

— Как в случае с Розмари? Я никогда не замечал, чтобы у него менялась личность.

— Все не так однозначно, нахождение душ в одном теле — это очень сложный случай. Может, вторая душа просто не хотела давать о себе знать. Или напротив, она необязательно должна была именно вселиться в него.

— Понятно. Ну, по крайней мере, он погиб не в одиночестве. Во всех смыслах.

— Так это, значит, и есть бессмертный король?.. — спокойным голосом сказала Розмари, потирая косу. — Выглядит ужасно. — Ее глаза сменились на желтые, а значит, что в данный момент с ними говорит именно Роза, у которой к этому королю были личные счеты.

— Тебя наверняка очень расстраивает тот факт, что между нами все закончилось настолько… мирно. — Приметил Винтер.

— Я желала ему ужасной и долгой смерти, это правда. Но мир, как видишь, наказал его приговором похуже моих фантазий. Единственное, о чем я сожалею — это о том, что мне не довелось самой прикончить его. — Сквозь недолгую паузу, Роза посмотрела Винтеру в глаза, обращая на себя внимание. — Ты можешь возненавидеть меня за эту ненависть, но это мое решение.

Это была чистая ненависть. И это было очень необычно для Розы.

— Обжора надеялся заманить нас в ловушку и победить одним ударом, но нас недооценили… он ослаб, и преимущество теперь в наших руках, — повертев мечом в руках, оповестила Элли, попутно пытаясь разрядить обстановку.

— Хоть он и ослаб, мы все еще не знаем, как именно с ним биться, — засомневался Винтер.

— Закрой меня в одном помещении с ним, и я его прикончу, поверь. Благодаря душам, которые мне удалось захватить из его тела, у меня теперь получится сразу несколько драконов завалить без особого желания.

— Ну, там как раз два дракона. Расправишься сразу с двумя, драконоборец?

— Ничто не остановит меня, особенно если мне еще раз удастся вонзить меч в этого засранца.

— Ты собираешься высосать из него все оставшиеся души?

— Да. А последней душой я заберу его собственную.

— Справедливо.

— Мы получим последнюю руну и отправимся в Центр? — Присев рядом с Винтером, Роза как бы ознаменовала, что их небольшой конфликт разрешился сам собой.

— Да. Прикончим Глаттони и Энви по возможности, заберем руну и отправимся в Центр, узнавать, виноват я в приближении конца света или нет.

Вздохнув, Роза посидела так еще пару минут и встала на ноги, после направившись в сторону выхода. Позади нее лежал самый ненавистный и ужасный в ее понятии человек в мире, и теперь она совсем не знала, что нужно делать со всеми увядающими чувствами в ее груди.

Тем временем, затушив клинок и спрятав рукоятку в ножны, Элли похлопала Винтера по плечу, позвав его в сторону выхода, дабы нагнать Розмари.

— Не будете хоронить короля? — удивилась Роза, увидев их рядом с собой.

— Нет лучшей могилы для короля, чем его тронный зал.

Винтер оказался чертовский прав. Если где и хотел умереть Вилмарк, так это в собственном замке, рядом с троном. И только лишь заросшая, забытая богом могила на одном из склонов рядом со столицей своим видом говорила о том, что для Вилмарка есть еще одно местечко: местечко, где Виолетта и Вилмарк когда-то приняли решение править вместе.

Если им удастся победить Глаттони, еще не один раз на том склоне появятся призрак парня, когда-то желавшего добиться людского признания темной магии и магии в целом. И, конечно же, призрак девушки, что последовала за ним в самое пекло ненависти и несправедливости, имея точно такое же желание в глубине души. Вторая душа — не случайность, в этом есть смысл. Ее желание оказалось настолько сильным, что после смерти она отправилась к Вилмарку, а не в мир иной. Иногда случается так, что желания все-таки исполняются.

Это один из таких случаев.

Акт 2 — Глава 10 — Теория черных дыр

Заклинание обнаружения не сработало должным образом, а вместе с устаревшей картой и вовсе оказалось далеким от точного результата. Единственное, что удалось выяснить — это то, что Глаттони находится на западном континенте, от и до заполненного скверной.

Примерная метка от заклинания привела Винтера и его напарниц к башне, построенной на руинах того самого замка, где прошла битва между его группой и остатками красного креста, планирующего распространить свое влияние с помощью «Трибунала» и людей, скрещенными с генами драконов. Только не естественным образом, как в случае с Камелотом, а искусственным.

Башня оказалось достаточно большой: длинная и широкая, с пятью этажами, самый верхний из которых представлял собой помещение прямо внутри широкого шпиля на вершине. Сделана она из тех же камней, что были в замке красного креста. Возможно, эта башня и вовсе является эдаким призраком прошлого, тем, что осталось от того самого злосчастного замка.

Попасть в нее оказалось не так уж и просто, ибо на двери была наложена мощная магическая печать, справится с которой мог только самый искусный маг. Винтеру, конечно же, подходил на эту роль.

Не обнаружив никакого Глаттони внутри, вся группа расположилась там же, ибо дело уже подходило к ночи. Розмари занялась поиском всякой всячины, Элли ушла за едой, ну, на охоту, проще говоря, а Винтер расположился на самом последнем этаже, в комнате мага, которому эта башня когда-то и принадлежала.

Выяснилось, что башня принадлежала некому Мерлину, что совпадала с именем человека, которого некогда упоминала Мирра. Это подтверждалось еще и тем, что среди записей, найденных Винтером, упоминается работа в библиотеке Центра и сама Мирра.

Мерлин исследовал «Блэк Хоул» — черные дыры и все, что с ними связано. По крайней мере, большинство записей, не относящихся к его повседневной жизни, повествуют об этой теме. Другая малая часть рассказывает об остальных процессах в космосе, тоже косвенно связанных с черными дырами. Хоть Винтер и пытается всячески отрицать происходящее, но все это подозрительно сильно напоминает ту самую темную сферу из разлома.

Информация о черных дырах существует еще с тех времен, когда широко использовался древний язык в терминологии. Никто так и не смог выдвинуть чего-то конкретного, большинство из предоставленной информации представляло собой сумасшедший теории, которые точно уж не могли оказаться правдой. Однако, среди всего этого бреда, Мерлину удалось выцепить и правдоподобную информацию, благодаря которой ему удалось составить более-менее правдивую картину о черных дырах.

Благодаря этим записям, Винтеру удалось понять кое-что очень важное: возможно, они все ошибались по поводу того, что на самом деле вызывает появление разломов во времени и пространстве. Мерлин выдвинул теорию о том, что разломы — это часть активности черной дыры, приближающейся к нашему миру. Сказано, что в какой-то момент разломы заполнят весь мир, будь то измерения, планеты или космос в общем плане, после чего огромная темная сфера загородит собой солнце, ознаменовав конец всего мира. Кое-что напоминает, не так ли?

Конец Времен. Измерение, в котором не существует понятия прошлого, настоящего и будущего; измерение, собравшее в себе все возможные цивилизации за все возможные промежутки времени; измерение, в котором нет начала и нет конца. В нем можно увидеть красное солнце, закрытое темной сферой. Отсюда и вытекает объяснение на скепсис о невозможности присутствия солнечного затмения и луны одновременно.

Проблема лишь в том, что в записях Мерлина указано, что большую часть своих исследований он оставил в центральной библиотеке рядом с устройством, считывающим разломы во времени и пространстве. Из записей, имеющихся в башне, нельзя понять, что представляет из себя черная дыра изнутри и как она вообще работает. Вместе с этим нельзя понять, что именно вызывает ее приближение.

По крайней мере, теория о том, что разломы являются частью черной дыры, звучит весьма правдоподобно, отталкиваясь от подробностей, известных Винтеру. Как и правдоподобно то, что мир в итоге попросту будет поглощен этой самой черной дырой.

Возможно ли то, что двойник Винтера в своей теории о том, что магия времени-пространства вызывает приближение Конца Времен? Или все это каким-то образом между собой взаимосвязано? Как магия Винтера может приближать черную дыру к их миру? Связан ли с этим расход пустоты как ресурса, или же дело в чем-то совершенно ином, о чем даже никто не догадывается?

Появилась еще одна причина, по которой стоит наведаться в центральную библиотеку. Чем скорее они заберут руну у Глаттони — тем скорее они узнают правду, от которой уже и нужно будет отталкиваться в дальнейшем. Это наилучший выход.

Ну, кто-то изучает черные дыры, кто-то убирается в башне, а у кого-то проблемы посерьезнее…

Элли соорудила отличный лук из подручных средств, благодаря которому ей удалось подстрелить несколько пухленьких фазанов. Но, к сожалению, этого лука оказалось недостаточно, чтобы остановить шестиметровое, волкоподобное чудовище с пылающими глазами. Оборотень-переросток, если обобщать.

— Я знала, что с этим лесом что-то не так, но чтоб настолько! — прокричала она, неуклюже перепрыгивая через бревна и то и дело оборачиваясь, убегая в сторону башни.

Резко развернувшись, Элли подкинула мешки с тушками вверх и выстрелила из лука, после чего ловко поймала мешки обратно и развернулась вновь. Стрела угодила прямо в левой глаз чудовищу, что разозлило его еще сильнее. Учитывая тот факт, что сейчас уже поздний вечер — сделать такой выстрел дорогого стоит.

Еще через двадцать метров Элли подкинула всего один мешочек вверх, затем достала одноручный арбалет и выстрелила последним болтом чудовищу во второй глаз. Оно ослепло, но все равно продолжало бежать на шум. На шум, помимо чудовища, прибежала Роза из башни. Для нее не составило труда прикончить косой ослепшее чудовище, и в итоге эта шестиметровая дрянь с грохотом рухнула на землю.

Элли с облегчением вздохнула и отдышалась.

— Ты в порядке? — Роза похлопала Элли по плечу и взяла один из мешков на себя.

— Да, все нормально, просто пришлось немного побегать.

— Трудно поверить, что он оказался тебе не по зубам.

— Мне просто не хотелось бросать мешки! Вдруг какой-нибудь волчара утащил бы их, а потом гоняйся я за ним по всему лесу?..

— Ну, этому волчаре не удалось утащить нашу еду, ха-ха-ха!

Роза всмотрелась в содержимое мешка.

— М-м-м, молодой кабанчик? А я-то думаю, что ты такое тяжелое поймала.

— Ага, и несколько фазанов. С болтами на арбалете совсем туго, так что пришлось соорудить лук из чего что было.

— А не проще было просто наделать арбалетных болтов?

— Для меня проще просто сделать лук и стрелы к нему, поверь мне.

Розе только и оставалось развести руками в недоумении.

— Неподалеку есть неплохая речка. Ты видела?

— Да, заметила, пока моталась по лесу. Там можно будет набрать воды и даже искупнуться, никаких признаков заражения чем-либо я не заметила.

— Вряд ли скверне интересна вода, хоть ее и называют источником жизни.

— Что есть, то есть, — Элли осмотрелась вокруг. — Разведем костер возле башни?

— Я разведу костер и наберу воды, а ты иди попинай Винтера, а то он совсем застрял на последнем этаже.

— Думаю, у него есть хорошая для этого причина.

— Я бы не отказалась остаться с тобой наедине, но получится не очень хорошо, не так ли?

— Еще немного, и я и вправду подумаю, что у тебя ко мне какие-то теплые чувства, ха-ха!

Покраснев, Роза сдала ход и ответила: — А что, если и так?

— Ну… — не оборачиваясь, продолжила Элли. — Тогда у Винтера проблемы.

Роза тяжело вздохнула, разочаровавшись в том, что она не восприняла ее слова всерьез. Впрочем, они и вправду звучали как шутка, так что ничего удивительного в этом нет.

— Оставь тушки мне, не заваливаться же тебе вместе с ними к Винтеру.

— Я вырезала филе у кабанчика, но фазанов не обдирала. Ты справишься?

— Да… надо еще воды вскипятить, так что можешь не торопиться.

— Вместе мы справимся быстрее, — Элли улыбнулась и оставила мешочки с будущей едой рядом с дверью башни. — Ладно, подожди совсем немного.

Роза одобрительно кивнула, после чего они разошлись. Забежав в башню, Элли торопливо забралась по спиральной лестнице на самый верхний этаж, не обращая ни на что внимания. Винтер оказался настолько сильно занят, что даже не заметил, как в комнату кто-то вошел. Куча раскиданных бумаг по столу и комнате в общем свидетельствовали о том, что у кого-то тут намечается бурная ночка.

— Мистер Винте-е-ер, вы заняты? — сложив руки за спиной спросила Элли.

Подскочив на месте, Винтер ответил, не оборачиваясь: — Не пугай меня так. Я занят, но для тебя у меня всегда есть время.

Элли обняла его со спины, не поднимая со стула.

— Хочется проводить с тобой побольше времени как… сейчас.

— Не как братья по оружию, а как обычные люди, да?

— Брат и сестра по оружию, раз уж на то пошло, хе-хе.

Улыбнувшись, Винтер расслабился и закрыл глаза.

— Здесь, в этой башне, я нашел сферу Эндрю из его перчатки. А еще выяснилось, что руна, которую мы взяли у Вилмарка, ранее принадлежала Юки. Выяснилось это самым незаурядным способом — на руне было выцарапано ее имя.

— Было бы здорово увидеть их вновь… — невесело проговорила Элли.

— Есть способ. В библиотеке Центра мне довелось прочитать книгу, в которой предполагалась возможность призыва человека в виде призрака, или… правильнее будет сказать фантома. Рассказ был ненастоящий, но я вдохновился и создал подобное заклинание.

— Правда? Как оно работает?

— Оно использует время, пространство и души. Катализатором служит предмет, некогда принадлежащий человеку, которого ты хочешь призвать. Практики у меня не было, к сожалению, но подобный способ должен сработать.

— И до какого момента будет призван этот самый… фантом? Мы можем призвать их прямо сейчас?

— Фантом исчезнет либо по истечению времени, либо по выполнению условий заклинателя. Предмет будет уничтожен сразу после того, как завершится призыв.

— Ясно. Тогда не стоит бездумно использовать подобное заклинание.

— У тебя есть идеи, в каком случае мы можем реализовать потенциал этого заклинания?

— Глаттони владеет телом Камелота, а значит, в теории, Камелот все еще жив. Если во время битвы с ним мы призовем Юки, возможно, ей удастся ослабить связь между обжорой и нашим другом.

— Хочешь сказать, появление близкого человека может повлиять на дракона, засевшего в твоем теле?

— Да, такова сущность человеческих душ. Одним своим видом Юки напомнит ему о том, кого он потерял много лет назад. И если между ними действительно были близкие отношения, оно должно пошатнуть его сознание, пробудить ото сна, так сказать.

— Отлично, значит, призовем Юки во время битвы с Глаттони. Что насчет Эндрю?

Элли пришлось подумать, прежде чем она дала ответ. Эндрю силен, в тот раз он бы и не погиб тогда, если бы его противником не оказался двойник Винтера. Стоило бы призвать его на самую сложную битву, то есть на битву с тем же Глаттони, если ничего не получится с Юки. Либо оставить его до того момента, как они вернуться в Центр, ибо кто знает, что их может поджидать.

Был еще и третий вариант, который она и выбрала.

— Когда мы прикончим всех плохих парней и спасем мир, я бы хотела поговорить с дядей Эндрю еще раз. Хотя бы минуточку.

— Я тоже.

Винтер постукал пальцем по столу, затем продолжил:

— Ты когда-нибудь слышала о «Блэк Хоул», черной дыре?

— Слышала. Помнится, даже ты как-то говорил о ней, не помню только когда именно.

В библиотеке Винтер действительно упоминал черную дыру. Но то была всего лишь… шутка. Он и подумать не мог, что события развернуться вот так. Шутка превратилась в реальность.

— У меня есть важная информация насчет Конца Времен, как раз связанная с черными дырами.

— Правда? Думаю, Розмари тоже не помешает услышать. Хоть это и в каком-то смысле личное.

— Все в порядке, она и вправду заслуживает доверия.

Сложив стопку бумаг вместе, Винтер встал со стула и потянулся.

— Ну-с, ты ведь не просто меня обнять пришла, верно? Куда идти?

— Это одна из основных причин. Мне правда не хватает тебя.

— У нас целая ночь вперед, не волнуйся, буду обнимать тебя до смерти.

Элли засмеялась, а после повернулась в сторону выхода.

— Сегодня у нас в меня фазаны и кабанчик, я поймала все сама.

— Я слышал какие-то крики снаружи… это ты так кабана ловила?

— Черт, ну нет, это совсем другая история.

— Ну-ну, — Винтер похлопал ее по плечу. — Пойду оценю, что у нас там за фазаны и кабанчик.

Через минуту Винтер и Элли вышла на улицу.

К этому времени Роза уже успела развести костер, разделать тушки и набрать воды в склянки, найденные все в той же башне среди кучи хлама. Оставался вопрос только о шпажках, на которых и надо жарить мясо.

— У вас есть хоть малейшая идея о том, где нам можно достать шпажки? Мне не очень хочется мясцо с пеплом есть… — почесав подбородок, спросила Роза.

Винтер невзначай взглянул на ее косу. Она ведь сделана из жидкого металла, а значит ее можно превратить в шпажки. В теории, по крайней мере.

— Да ладно, Винтер, при высокой температуре оно все равно начнет плавиться.

— Ну-у-у, тогда…

Винтер повертел своим полуторным мечом в руках.

— А если еще подумать?.. Что насчет арбалетных болтов?

— У меня кончились, — пожала плечами Элли.

— Осталось всего два, но они оба стальные.

Элли взяла филе кабана и насадила на свой запасной меч.

— А мне и так нормально будет, да.

Расположившись вокруг костра, они приступили к прожарке мяса.

Только почему-то никто не подумал, что это займет долгое время.

— Да-а-а, у меня рука быстрее отвалиться, чем я прожарю этот кусман… — прокомментировала Элли.

Винтеру тоже не понравилась идея о том, что им придется целую вечность ждать чертову еду. Ко всему прочему, арбалетный болт не такой уж и длинный, до меча точно не дотягивает, так что в его случае еще и придется руку совать в огонь. Не желая мириться с такой несправедливостью, Винтер решил использовать магию огня.

— Эй, не стоит, ты ведь все спалишь! — возмутилась Роза.

— Знаешь, какой-нибудь недо-маг и вправду все бы спалил, только вот я не такой.

Самодовольно улыбнувшись, Винтер в мгновение прожарил мясо с помощью магии.

— А еще я вот так умею…

Дотронувшись до склянки, он превратил ее содержимое в белое вино.

— Не богохульствуй, любовь моя… — ухмыльнувшись, сказала Элли.

— Что, боишься божьей кары?

— Я? Нет. А вот тебя стоило бы.

Элли засмеялась и приступила к поглощению несчастного кабанчика.

— Невероятно… — с отвисшей челюстью проговорила Роза. — Все попытки прожарить еду магии, которые мне доводилось видеть до этого, заканчивались неудачей. А тут даже и костер не нужен был!

— Костер нужен для уюта, — повертев грудкой фазана перед ее лицом, все так же самодовольно сказал Винтер. — Спасибо, что ты все сделала за нас.

— Это самое меньшее, что я могу сделать для вас в благодарность.

— В благодарность?

— Понимаешь, Винтер, как бы тебе сказать… — замешкавшись, начала она. — Если бы не вы, я бы в худшем случае была мертва. А в лучшем торчала бы в Центре, патрулируя местность до конца своих дней.

— Как по мне, так лучше патрулировать местность, чем влетать вместе с нами во всякую дрянь.

— Это же такой дух приключений. Мы повлияли на исчезновение Инквизиции, победили бессмертного короля, дали леща дракону! Еще и выяснилось, что ты — возможная причина разломов! Разве это не здорово?

— Тебе известно, что я являюсь возможной причиной гибели мира. И ты все равно делишься со мной тем, что у тебя на душе? Это странно.

— Хочешь сказать… лучше бы я так себя не вела?..

— Хочу сказать, что ты отличаешься от остальных. Любой другой человек давно бы уже сбежал, поджав хвост.

— Рядом с вами я чувствую, что вершу великие дела. Я за неделю с вами увидела и сделала больше, чем за всю свою жизнь! Где бы мне подвернулась возможность полетать на драконе, вот скажи?

— Не знаю. Всякое бывает, разве нет?

— Не суть важна. Я всего лишь хочу сказать, что с вами очень весело. Мы знакомы не так уж и давно, но я чувствую, что будто нашла свое место в мире! А такое чувство дорогого стоит. Ты, наверное, и сам понимаешь.

Откусив кусочек от грудки, Винтер продолжил: — Понимаю, потому что у меня никогда не было подобного чувства. И вряд ли появится, учитывая тот факт, что у меня есть способность перемещения во времени.

— Все может измениться, не загадывай на будущее, — Роза улыбнулась. — Из тебя получился бы замечательный король, ты умеешь вести людей за собой.

Винтер аж подавился, да так, что не мог долго откашляться.

— Божечки! Я что-то не так сказала?

— Просто Винтер уже был королем, вот ты и вызвала у него такую «бурную» реакцию.

— Уже… был? Как? Когда?

— Слишком давно, чтобы об этом рассказывать, — прокашлявшись, сказал Винтер.

— Это не шутка? Как долго ты правил? Может, можно найти какое-нибудь упоминание?

— Тысячу лет, или около того, смотря по какому календарю смотреть. Никаких упоминаний ты не найдешь, не зря я подчеркнул, что это было слишком давно.

— Целую тысячу лет?! Это… с помощью магии времени, да?

— Ага, куда уж без нее. Я не дракон, чтобы больше тысячи лет жить без вмешательства магии.

— Тысяча лет и без упоминания? Это просто невозможно! Может, тебя просто называли по-другому?

— Я не знаю. Очень тяжело вспомнить что-то конкретное.

Хоть Син и вернул Винтеру память в виде «прочитанной книги», он все еще не может вспоминать что-то конкретное без сторонней помощи. Даже если книга была интересная, человек в конце концов забудет ее содержимое, по крайней мере, определенные моменты. Учитывая тот факт, что эта самая «книга» прочитала бесчисленное количество лет назад — ситуация Винтера усложняется еще сильнее.

Однако, если подтолкнуть читателя, например, показать персонажа из книги, или описать определенное событие — он обязательно вспомнит о прочитанном. То же самое и с Винтером. Он знает, что это было, но не помнит подробностей. Ему нужен толчок.

— Я даже не могу вспомнить людей, что были рядом со мной в то время. О чем тут говорить?..

— Тебе, наверное, очень тяжело со всем этим мириться.

— Нет смысла ворошить прошлое, когда у тебя на пороге такое бурное будущее, — Винтер перевел взгляд на Розу. — Ты сегодня особо добрая, что случилось?

— Ты не представляешь, как много значит для меня то, что мы разобрались с бессмертным королем. А сейчас мы преследуем Глаттони, того, кто и заварил всю эту кашу со скверной!

— Мы его обязательно найдем и дадим хорошего пинка, — добавила Элли.

— Вот именно! Сейчас идеальный момент чтобы стать подобрее, Винтер. Хотя бы на один день.

— Мы действительно так много для тебя значим? Я и Элли?

— Как и было сказано: если бы не вы, я бы так и осталась патрулировать местность до конца своих дней. Вы вытащили меня на самую вершину! Как вы можете для меня ничего не значить?

— Просто… я никогда и не задумывался об этом, если честно.

Элли покончила со своим куском мяса, и, завалившись на спину, сказала:

— Винтер тупой, поэтому воспринимает это как должное.

— Это неправильно. То, что вы делаете… особенно важно для всех нас.

— То, что мы делаем, — подчеркнул Винтер, указав на нее пальцем. — Ты тоже идешь бок о бок с людьми, которые либо уничтожат этот мир, либо спасут.

— Тебе уже не отвертеться от нас, Роза. Да и совсем немного осталось.

— У меня будут места в первом ряду, да? — закрыв глаза, Роза покачала головой. — С меня самая крутая выпивка, сразу после того, как мы со всем этим покончим!

— Думаю, это будет достойная награда для короля, ха-ха-ха! — засмеялся Винтер.

У всех слишком хорошее настроение, чтобы его портить. Винтер решил, что разговоры о черных дырах могут подождать и до завтра. Возможно, ему стоит больше ценить моменты, когда вот так можно собраться с компанией у костра и поболтать о чем-то приятном. Не о драконах, что желают тебя прикончить; не о твоей магии, что приближает конец мира; не о черной дыре, что с каждой секундой все ближе и ближе. О простых вещах, связанных с его жизнью, а не со вселенскими проблемами.

— Кажется, дождь собирается… — Элли протянула руку вверх, к кровавой луне, виднеющейся за облаками.

— Совсем маленький, — Роза повторила за ней. — На речку я все равно схожу, а то мне не очень хочется вонять всю дорогу до Глаттони.

«Неужели мне и вправду не хватает подобного? Не хватает… друзей?..» — именно такой вопрос Винтер задал самому себе. Впервые за тысячи лет, прожитые им.

Ответ лежит на дне склянки с вином.

Акт 1 — Глава 11 — Авелина

Загадочный самурай в темнейших доспехах, какие только можно было представить, с двумя катанами наперевес — его внешний вид не сильно выделялся по сравнению с другими людьми, облаченных в доспехи, но сам факт присутствия человека в восточных доспехах был очень необычен. Самураи сами по себе далеки от шиноби и ниндзя, но этот самурай сделал все возможное, чтобы его присутствие было минимально — доспех не издавал ни звука, что было достигнуто благодаря магии.

Хмурый, грозный рыцарь, облаченный в не менее темный, чем у самурая по левую руку от него, тяжелый доспех. На его голове красовался добротный топхельм с огромным красным крестом поверх, который сильно выделял его среди других рыцарей. За его спиной красовалось аж два двуручных меча: один белый цвайхандер, а другой черный фламберг— редко увидишь человека аж сразу с двумя двуручниками. Впрочем, по своим мощным, в какой-то мере даже нечеловеческим габаритам, он как раз мог размахивать ими как одноручными, так что ничего странного в этом для него не было.

Искусный маг, облаченный в темную магию с длинным капюшоном — его лица совсем не было видно, только лишь часть подбородка, но по всей мантии можно было отчетливо увидеть серебристые узоры, складывающиеся в магический круг. В нем не было ничего примечательного — только лишь его перчатки выделились из всего его одеяния тем, что внутри их были расположены магические сферы, концентрирующие в себе поток магии.

Девушка в обугленном доспехе, с длинными, прекрасными белыми волосами и кроваво-красными глазами, светящихся от избытка магии. На ее поясе висела только лишь рукоятка меча, и ничего более из оружия у нее не имелось. По первому взгляду можно было бы перепутать ее с куклой, которая никогда не покажет на своем лице искренних эмоций, но сейчас она выглядела весьма и весьма довольной. Хотя, если бы ей об этом сказали — улыбка тут же испарилась бы с ее лица.

И наконец, какой-то прекрасный парень в таком же обуглившемся доспехе, на пару с разорванным в клочья плащом за спиной. С его любимой глефой, что висела сразу за плащом, и простеньким мечом с знаком бесконечности, покачивающимся у него на поясе в ножнах. Словно в противовес девушке рядом с ним, его глаза были не кроваво-красными, а напротив — ледяными.

Да-да, это был я.

Юки, Камелот, Эндрю, Элли, и, наконец, я — Винтер. Мы были прекрасны в тот вечер. Так же прекрасны, как северная столица короля Вилмарка, в которой мы сейчас находились. Дело шло к ночи, когда людей на улицах оставалось не так уж и много, но мы не спешили расходиться. Возможно, потому что в тот раз мы слишком устали, чтобы куда-то спешить.

К примеру, можно было насладиться фонтаном почти что в самом центре города — жилые дома стояли вокруг него кругом, что было весьма необычно. Несмотря на то, что в этих краях бывает очень холодно, и вода может с легкостью замерзнуть, фонтан прямо сейчас все же работал. Хорошо это или плохо, но людей сейчас на улице почти не было из-за того, что совсем недавно возле стен города происходила самая настоящая бойня.

— Эй, паренек. — Обратился ко мне некто. — Лапши не хочешь?

Услышать такое предложение посреди пустой улицы было весьма… пугающе. Но все более-менее встало на свои места, когда я увидел еле заметную лавку недалеко от нас. Оттуда весьма вкусно пахло, а слова принадлежали старичку с густыми усами и круглыми очками. Кажется, я где-то его видел…

Да и сам старик смотрел на меня так, будто из всей толпы специально выбрал меня, чтобы обратить на себя внимание. Это настораживало еще сильнее, но сомневаюсь, что какой-то торговец лапшой мог представлять для меня настоящую угрозу. Хотя, от этого мира можно ожидать чего угодно.

— Нет, спасибо. — Отказался я. — Сейчас что-то есть не тянет…

— А я вот не откажусь. — Заявил Эндрю. — У вас есть что-нибудь из выпечки?

Лапши, Эндрю, конечно, себе не купил, но вот от пирожка с мясом он устоять не смог. Отсыпав немного бронзовых монет старику, мы попрощались взглядом и продолжили путь вперед, идя еще более неторопливо чем ранее. Но прежде, чем мы померли от скуки…

Мы встретили самого короля Севера у себя на пути — Вилмарка. Мы были знакомы весьма давно, и хоть он меня и недолюбливал из-за того, что я скрывал от него некоторые секреты — я согласился помочь ему с обороной столицы. По итогу, мы все равно вместе оказались в плюсе.

В каком-то смысле он был даже похож на нас, и совсем не был похож на короля, на нем не было той же самой короны — только лишь кожаная броня с белым мехом и шелковистый плащ за спиной. Сам же он был далеко не в самом соку… сейчас ему было где-то лет под сорок, может немного меньше, или же наоборот, немного больше. По правде говоря, я никогда не спрашивал…

— Приветствую вас, убийственный отряд. — Саркастично поприветствовал их король. — Думаю, мне стоит еще раз поблагодарить вас за помощь.

— Это была наша обязанность. — Заговорил Камелот. — Восточное королевство выступало агрессором, а вы, в свою очередь, никогда не подавали признаков агрессии в их сторону. Вы не были агрессивны в принципе, чего уж тут говорить. — Камелот «по-рыцарски» поклонился королю. — Примите мое уважение.

— Какой ты милашка, Крест. — Наигранно умилилась Юки.

Тогда мы еще не знали ни имени, ни половой принадлежности Юки. О втором мы могли только догадываться, а с первым мы обходились проще — называли ее просто «Самураем». В ответ она поступала так же, но только лишь с Камелотом, тем самым выводя его из себя каждый раз.

На самом деле, Камелот уважал Юки как товарища, но они познакомились с таким образом, что он просто не мог позволить себе вести себя иначе — все-таки она стащила его записную книжку, пока тот путешествовал по миру. Не стоит ее ругать из-за этого, ведь без этой кражи мы бы никогда и не встретились с Камелотом. А если бы я не встретился с Камелотом, я бы никогда не научился заклинанию «Брейкер», которое прерывало другие, и не научился бы делать потрясные руны, какие умел делать только он.

— Назови меня «Крестом» еще раз — и я вызову тебя на дуэль по-настоящему. — Разозлился он. — Я не шучу.

— Ты ведь знаешь, что я никогда не играю по-честному. — Стукнув себя пальцем по шлему, Юки застыла в нелепой позе. Если бы на ней сейчас не было шлема, то можно было бы увидеть, как она смеется над Камелотом. Она всегда любила поиздеваться над его излишней серьезностью.

Осознав свое словесное поражение, Камелот невольно вздохнул и тихо ответил: — И именно поэтому ты меня раздражаешь…

— Ха-ха-ха! — засмеялся Вилмарк, глядя на них. — С такой командой не грех и горы свернуть, Винтер. — За этими словами, он довольно улыбнулся и протянул мне руку для рукопожатия: — Спасибо еще раз, Путешественник.

Для меня это было неожиданно. Вилмарк никогда не признавал моей способности путешествия во времени, потому что попросту не верил в нее, но сейчас он назвал меня «Путешественником», что противоречило его понятиям. После такого знака уважения, я просто не мог ему отказать.

Каждый из нас крепко пожал руку Вилмарку, после чего он просто ушел в сторону королевского замка, видимо, заниматься своими королевскими делами. Вилмарк так же позаботился о Элли, когда она нуждалась в этом, и за это я был благодарен ему вдвойне. Он так же очень хотел, чтобы мы остались жить в его королевстве, но все же пришлось ему отказать.

Потому что у нас есть цель поважнее.

— Кто это? — Камелот указал на девочку в платье, сидящую рядом с холстом и красками неподалёку от нас.

Все ее внешние признаки кричали о том, что она — бессмертная. Но все же, если присмотреться, она несколько отличалась от проклятых — ее волосы были скорее серебристыми, нежели белыми, а глаза хоть и были красными, но не светились от перенасыщение магией, как это обычно бывает у проклятых. Сравнивая с бессмертными, ее можно было назвать… незавершенной.

Мы решили все вместе подойти поближе, чтобы понять, что такая малышка делает в столь позднее время, но она оказалась так увлечена процессом, что вовсе не заметила весь наш отряд, подобравшейся к ней со стороны. Прямо сейчас, она рисовала картину площади — точнее, сидела уже перед нарисованной. Удивляло то, что это был совсем недетский рисунок: картина настолько соответствовала реальности, что аж тяжело было поверить в реальность этого рисунка, тем более, когда он принадлежал ребенку.

— Рисуешь в такое позднее время? — спросил Эндрю, взглянув на холст.

— О-ой, здравствуйте, — от неожиданности, девочка аж отскочила в сторону. — А я не рисую, я… запечатлею… с помощью чудес!

— Здорово-о-о, никогда такого не видел, — Юки подошла с другой стороны, и, сложив руки за спиной, спросила: — А с нами сможешь такое сделать?

— Конечно! — Восторженно ответила та. — А вы… заплатите?.. — Торговец из нее был так себе, но искренности в этой девчонке хоть отбавляй, что не могло не радовать. — Я много не попрошу…

— Вот, возьми, — Самурай протянул большую платиновую монету. — Этого хватит?

— К-к-конечно, я за такую могу даже несколько сделать! Сколько захотите! Правда, сейчас освещения подходящего нет…

— Не проблема — Создать пару-тройку источников света для Эндрю не было проблемой, что он и сделал, отправив в свободное странствие парочку магических шариков неподалеку от нас. — Вот так сойдёт?

— Да, отлично! — Захлопав в ладоши, ответила девчонка. — Вы тоже умеете творить чудеса, дядя?

То, что она назвала магию чудесами, показалось мне забавным, но после ее слов Камелот так напрягся, что это было видно даже через его доспех. По всей видимости, определение «чудес» имело для него несколько иное значение, чем для нас. Тогда я еще не понимал, почему это его насторожило. И хоть я раньше и слышал о неких чудесах, которые отличались по своей сущности от магии, я никогда не имел с ними дела.

Чудеса, как мне казалось, это всего лишь миф. Сказка для детей, или же нечто, что давало людям надежду в трудные моменты. Лишь позже я узнал, что чудеса присутствуют в нашем мире в намного более ощутимой форме, нежели просто в виде «сказки».

— Мой папа тоже умел, он такие штуки вытворял! — После этих слов, улыбка хоть и не исчезла с ее лица, но настроение у нее явно подпортилось. — Жалко, что он больше не приходит… — И это все объясняло.

— Не приходит? — вежливо спросил Камелот. — Твой отец пропал?

— Ага, ушёл из дома и не вернулся, оставил меня с мамочкой. — Нахмурив губки, она продолжила говорить: — Поначалу было трудно, но чудеса сильно помогают мне, люди часто покупают картины.

— А кем был твой отец? Рыцарем? —Вопрос Камелота хоть и был вежливым, но в то же самое время стал весьма навязчивым, что явно говорило о его заинтересованности в рассказе. — У него был доспех, как у меня?

— Да! У него вот тоже был крест на шлеме, только не красный, а белый. Папа говорил, что люди с красным крестом плохие… — девочка склонила набок, как бы пытаясь лучше рассмотреть Камелота. — Ты тоже плохой?

Камелоту понадобилось время, чтобы ответить: — Нет. Я не плохой, не волнуйся. Я не такой, как другие люди с красными крестами.

— Это хорошо, не люблю плохих людей. Папа говорил, что людям просто не хватает доброты для того, чтобы жить в мире и продвигаться вперёд.

— Видимо, твой отец был очень умен. Скучаешь по нему?

Можно ожидать таких вопросов от кого угодно, но никак не от Камелота. Он не выглядит человеком, способным проявлять хоть какое-то сочувствие. Не то чтобы я хотел оскорбить рыцарей и ордены в целом, просто… внешность действительно порой бывает обманчива. Я ещё раз в этом убедился.

— Очень. Мама говорит, что он скоро вернётся, но он никогда не возвращается.

В голову прокладывались мысли о том, что этот самый «рыцарь» мог просто бросить свою семью, как во многих других случаях и происходит, но, кажется, сейчас это была совсем не та ситуация. Тем более, что у самого Камелота складывались определенные подозрения насчет этого.

— Отец говорил тебе что-нибудь, перед тем как уйти?

— Я пыталась подслушать его разговор с мамой, но услышала только то, что он уходит на западный континент. Это было давно, года два назад

В тот момент, западный континент был от и до заполнен монстрами и разрушенными городами, что заставляло усомниться в интеллекте ее отца. Проще говоря, отправиться на западный континент равноценно суициду. Но я смирился с этим, и раз уж он отправился туда, на то была веская причина.

— Понятно. А тебе он что-нибудь говорил?

— Он сказал, чтобы я всегда верила в чудеса, даже когда будет очень больно и плохо. И что-то ещё, что-то про бога…

— «Боги не спасут нас, но спасут чудеса…» — процитировал Камелот.

— Да! Ты знаешь моего папочку?

— Нет, но я постараюсь найти его.

— Правда?! Ты знаешь, где он может быть?

— Я не уверен, но, если найду, обязательно приведу его обратно, к тебе.

— Спасибо, дядя-рыцарь! А теперь я сделаю для вас картину, как и обещала. — Девочка села обратно на стул рядом с холстом. — Позируйте как хотите, могу сделать даже несколько, если не понравится.

Мы позировали как могли, чтобы выглядеть предельно пафосно, и через несколько минут всё-таки подали сигнал, что, мол, пора. Рука девочки ярко засветилась, она тихо прошептала заклинание, и нас успешно перенесли на холст.

Если смотреть слева на право, получилось так: Юки, нелепо строящая рога Камелоту, сам Камелот, упёршийся мечом в землю, Эндрю, воспаривший в воздухе, попутно положив руки на моё плечо и плечо Камелота. Собственно, следующим иду я, ничего не делающий, и Элли, держащая меня за руку.

Я считаю прекрасным тот факт, что нам не нужно было держаться в таких нелепых позах на протяжении долгого времени, как это бывает с обычными картинами. Сейчас это было почти что мгновенно — сразу после вспышки магии мы моментально оказались на холсте.

— Я называю это «фотографиями». — Девочка взяла холст, и повернула его в нашу сторону. — Ну как, нравиться?

— Нравиться. — я подошел поближе и нагнулся, чтобы получше рассмотреть так называемую «фотографию». — Отличная работа.

Мы сошлись на том, что эти четверо донесут картину в дом, а я помогу девчонке собрать мольберт, потому что время становилось совсем уж позднее. Мне хотелось расспросить ее о магии чудес, но я понятия не имел, как мне нужно было начать разговор. Самое логичное, что я придумал — это расспросить ее о родителях, в частности, о ее матери.

— Могу ли я встретиться с твоей матерью, малышка? Она могла бы помочь нам в поисках твоего отца.

— Конечно! Она в доме, что позади меня… можешь зайти, а я пока соберу мольберт.

Миленький двухэтажный кирпичный домик с треугольной крышей, сероватого оттенка. Свет горит только на первом этаже, на втором полностью пусто. Ничем не отличается от других домишек, находящихся на площади, из-за чего на него даже не сразу обращаешь на него внимание.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Я приоткрыл дверь, осмотрелся, и зашёл внутрь. Меня встретил холодный, узкий и тёмный коридор, вопреки ожидаемому свету, который я видел снаружи. Видимо, в прихожей магическую энергию, или свечи, экономят, так что будем довольствоваться тем, что есть. Завернув налево, я увидел небольшой прямой коридор, ведущий в комнату со столом и стульями.

Как только моя нога вступила в комнату, к моей шее подобрался кончик длинной, острой шпаги, вынуждая меня вздёрнуть голову и поднять руки вверх. Приветствуют прямо как в замке восточного королевства, с армией которого совсем недавно мне пришлось сражаться. Отличие лишь в том, что тут на меня направили оружие слишком уж близко.

— Ещё немного — и ты совершишь самую большую ошибку за всю жизнь… — предупредил я.

— Да? — подался взрослый, грубый женский голос. — Потому что за тебя придут мстить твои дружки?

— Мама! — недовольно буркнула девочка позади меня, выбегая вперёд. — Это наш покупатель, ну опять ты начинаешь?

— Авелина, сколько раз я тебя просила…

— Он хочет помочь найти папочку! — прервала её девочка.

Женщина замолкла, и, спустя пару секунд, убрала от меня шпагу, спрятав ее в ножны на поясе. Теперь, после столь теплого приема, я наконец-то мог спокойно выдохнуть и разглядеть ее более подробно.

Необычно, но она была одета в военный китель с золотыми вставками, лишённый каких-либо инициалов. Ее лицо было весьма строгим, но не лишенным красоты — она была похожа на Элли, и, в частности, на свою дочь. Однако, на Элли она была похожа не только лицом, но и своими короткими, серебристые волосами — поначалу мне даже показалось, что и у нее глаза красные, но это оказалось не так. Более того, один глаз закрыт чёрной повязкой — и вряд ли эта повязка висит на ней для красоты.

Спросить всё равно стоит.

— Ты бессмертная? — прямо спросил я.

— Бессмертная? К моему несчастью — нет. А очень хотелось бы.

— Редко увидишь серебряные волосы. Что это?

Женщина посмотрела на девочку и покивала в сторону другой комнаты.

— Ла-а-адно, я пойду отнесу мольберт на второй этаж… — протянула девочка и скрылась в дверях.

— Так и быть… проходи, — женщина предложила мне присесть на стул перед столом, от чего было глупо отказываться. — Чай, кофе? Что-то более неординарное?

— Чая будет достаточно. Спасибо.

Женщина ушла в другую комнату, оставив меня одного. В ожидании, я сложил руки на столе, вздохнул и принялся пристально осматривать окружение. Подобным образом меня приветствуют нечасто — и я, если честно, оказался в небольшом шоке. Она ведь действительно могла убить меня. Каким же все-таки невнимательным я порой бываю…

Несмотря на горячее приветствие, внутри оказалось очень миленько. Эту комнату будто и не трогают никогда, не хватает разве что блеска. Хоть снаружи дом и сделан из кирпича, внутри он отделан светлым деревом, что только добавляет теплоты к окружению. Комната была освещена люстрой, магические сферы которой внешне сделаны так, чтобы быть похожими на обычные свечки. Изначально мне показалось, что мы находимся на кухне, но ничего кроме стола, стульев и пару-тройки картин на стенах в ней не было.

Это однозначно гостиная.

— Надеюсь, ты умеешь ждать, мистер я-люблю-помогать-незнакомцам… — женщина вышла из другой комнаты с двумя чашками чая в руках.

— Больше, чем кто-либо.

Хмыкнув себе под нос, она поставила чашки на стол и уселась напротив меня.

— Тебя интересует цвет моих волос. Я слышала о случае с бессмертной девушкой, но для меня это осталось всего лишь слухами.

— Могу я узнать, почему они у вас такие?

— С «ты» переходишь на «вы»? Уважительно. — усмехнулась она. — В моем случае — я просто поседела от жизни «хорошей», а в случае Авелины это болезнь. Очень редкая, и не то, чтобы приятная болезнь, по правде говоря…

— Болезнь?

— Да. Мне постоянно говорят разные названия, но суть всегда одна — такая болезнь бывает только у альбиносов, коей моя дочь и является, и помимо этого у больного могут возникнуть серьезные проблемы с психикой… это больше магическое явление, нежели болезнь, на самом деле. Шанс один на миллион, что-то вроде этого. Таких как она я больше нигде не видела.

— Интересно. Ранее, я никогда ничего подобного не слышал… «чудеса» как-то связаны со всем этим, или это всего лишь совпадение?

— Чудеса… я не владею чудесами. Только мой муж, Альберт, и Авелина владеют ими. Если ты найдешь его, то получишь желаемые ответы.

Она определенно хотела попросить меня о том, чтобы я нашел его, но у нее не хватало уверенности, чтобы просто попросить меня об этом. С другой стороны, найти ее мужа сейчас для меня было в моих же интересах, так что ей и не нужно было этого делать

— Он ушел на запад, в разрушенный замок своего ордена. Он сказал, что это очень важно, но просил не следовать за ним… мне тяжело осознавать, что человек, который вытащил меня из пучины войн в армии Центра, теперь может оказаться мертвым из-за причины, которой я даже не знаю.

— Армия Центра? Так вы из Центра? Давненько там не был.

— Центр не так долго существует, чтобы давненько там не быть… да, я оттуда. Хорошее место, но здесь намного спокойнее. Живём в основном на пособия, которые мне отправляют за заслуги и инвалидности.

Центр — это самое новое государство, существующее на карте нашего мира, и, в свою очередь, самое развитое на всем континенте — все из-за того, что в Центре находится «Хранилище», которое нашли нынешние советники. В последствии, с помощью знаний, укрытых там, они нашли и сам город.

Если бы я не подоспел вовремя, Центром и Хранилищем завладели бы другие государства — но с моей помощью, теперь те приключенцы являются полноправными правителями Центра, и, вместе с этим, так называемыми «советниками». Мне тоже предлагали место в совете, но я отказался.

— Инвалидность? Это вы про свой глаз?

— Ага, подарочек от верфольфа, которого я некогда встретила в патруле. Всю жизнь напоминает мне о том, кем я была. Надеюсь, что Авелина никогда не потеряет свой жизненный путь, подобно мне. Да, Авелина?

Дверь открылась, и оттуда вышла та самая девочка с виноватым взглядом. Кажется, нас кое-то все это время подслушивал, но не то, чтобы это что-то сильно меняло — в конце концов, ни о чем секретном мы не говорили.

— Ну ма-а-ам, могла бы и позволить… он ведь не бандит, видишь, а ты сразу в него своей шпагой тыкать начала!

— Зато в прошлый раз все, кто сюда заходил, оказывались бандитами! Без исключений.

— Значит, я не первый у вас такой гость?

— А ты думал я просто так тебя чуть не прирезала? Тут было много желающий воспользоваться доверием маленькой девочки и беззащитностью матери-одиночки.

— И всех их ждал большой провал, когда они узнавали, что мать-одиночка — военная из Центра?

— Ты очень проницательный, грустный паренёк.

Грустный паренёк… ха-ха, видимо, это прозвище будет преследовать меня до конца жизни.

— Меня зовут Винтер. Приятного познакомиться.

— А меня Августа. Надеюсь на твою помощь, Винтер.

Представившись, я выпил кружку с чаем залпом, если не ради удовольствия, то ради приличия. На самом деле, мне уже стоило уходить, потому что я засиделся. Я не получил какой-то исчерпывающей информации, но теперь, по крайней мере, я знаю об этом мире несколько больше, чем раньше.

Мы пожали друг другу руки в честь нашего знакомства, после чего я размял шею и собрался уходить. Мой пафосный отряд наверняка меня уже заждался.

— Мне пора. Спасибо, что выслушали.

— Уже уходишь? — жалостливо спросила девочка.

— Не волнуйся, Авелина. — Я аккуратно погладил ее по голове, после чего двинулся в коридор, к выходу. — Мы ещё увидимся. Спасибо за чай.

Но на самом деле, я и предположить не мог, что мы действительно увидимся.

— До скорой встречи, Винтер. — Грустно проводила меня Авелина, помахав рукой вслед.

Акт 2 — Глава 12 — Влияние крови

Момент, в который солонце приобрело красный оттенок, ознаменовал собой потерю надежды для людей во всем мире. Багровое небо навсегда зависло над головами мирных и не очень жителей, с каждым днем убивая надежду на то, что оно когда-нибудь уйдет. Но в случае с кровавой луной все оказалось иначе — люди не захотели давать ей должное внимание, либо после случая с солнцем они не смогли его дать. Почему? Ну… такая смена попросту не удивила их.

Луна всегда была обделена вниманием. Ну а что? Большинство людей ложится спать ночью, куда им там на луну глядеть — им и солнца хватает! Но если красное солнце вызывает угнетение, то кровавая луна в буквальном смысле может убить тебя, всем своим видом вселив такой страх, какой ты не получишь от встречи со стаей волков в лесу.

Леса, поля, даже города — все они охвачены красно-кровавым свечением ночью, что создает далеко не жуткую, а самую что ни на есть ужасную атмосферу, будто сам конец света не стесняясь дышит тебе в затылок. Вот и сейчас луна полностью охватывает воду в реке, отдавая в ней своим легким красно-кровавым свечением. Из-за этого складывается впечатление, что река состоит не из воды вовсе — из крови!

Но нет. В ней все еще вода.

Впрочем, Винтер, Элли и Розмари не слишком сильно смущены фактом кровавой воды, они больше озабочены друг другом: Винтер согласился искупнуться в речке вместе, но никто не ожидал, что он разделит саму реку надвое, поставив непрозрачную черную стену. Во всяком случае, Розмари, или, если быть точнее, Мари, только что перехватившая контроль над телом Розы, оказалось очень недовольна таким фактом, желая поиздеваться над Винтером. Элли, сидящая рядом с ней в воде, не слишком поддерживала такую инициативу, но идея о издевке над Винтером ей пришлась по душе.

— И?.. Ты просто хочешь взять и… заявиться к нему голой? Как сейчас? Без всего? — приподняв одну бровь, спросила Элли, потирая руку.

— Нет, но… да! В смысле… можно что-нибудь придумать на месте, не знаю, да он наверняка просто возьмет и сбежит сразу, ты сама подумай!

— Роза убьет тебя… — вздохнув, продолжила Элли. — Не-Святая Мария.

— Убьет меня? Ха! Ей придется убить себя, ты знаешь? Она не станет.

— Во всяком случае… — Элли встала на ноги, прикрывая грудь рукой. — На ее месте я бы выгнала тебя из тела.

— Как жестоко, — Мари повторила за ней, только грудь прикрывать не стала. — Ну так что? Пойдем?

— А то нет… как тут не пойти.

И они пошли, как ни странно. Первой до Винтера решила докопаться Мари, ловко обойдя противную черную стену, через которую чудом проходила вода. Винтер сидел с закрытыми глазами, прислонившись к этой самой стене и не обращая ни на кого внимания. До тех пор, пока его не заставили.

— Как тебя водичка, Винтер? — задала Мари не многозначный вопрос. — Нравится?

— Ничего такая была. До тех пор, пока ты сюда не пришла… — лениво поворачивая голову в ее сторону и приоткрывая глаза, буркнул он. — И? Мы договаривались, что такого не будет, нет?

— Ты договаривался с Розой, — хитро ухмыльнувшись, продолжила Мари. — А сейчас ты говоришь не с ней.

— Правда?.. Ну и что дальше? Будешь меня тут насиловать?

— Ты ведь знаешь, о чем я сейчас заговорю. Что насчет… плотских утех вчетвером, а, Винтер? Сделаем бутерброд!

— Ха-ха-ха! — наигранно засмеялся Винтер. — Бл… ой, простите! Бутерброд, говоришь? Забавно… — глаза Винтера заполонила самая настоящая ненависть. — Катись к черту, Мари.

И он исправился. Вместе с черной стеной, которую и создавал. В башне неподалеку, которую они заняли, на самом последнем этаже загорелся свет, как бы намекая. Элли осталась, так сказать, с разбитым корытом и округленными глазами. Да, когда у тебя из-под руки в буквальном смысле пропадает стена — это достаточно странно.

— Сбежал… — пожав плечами, оповестила Мари. — Прости, ты даже не успела ничего и сказать-то. Он не очень меня любит…

— Это печально, — взмахнув рукой, Элли призвала на себя свой доспех, только «какой-то не такой». — Иногда Винтер просто не расслабляется, когда ему и в самом деле стоило бы.

— О? Что это? Какие-то ваши с Винтером штучки? Призванный доспех?

— Если бы… всего лишь иллюзия. Самая простая.

— Я и такое не смогу. Зато… — Мари вышла на траву, к своей одежде. — Могу вот так!

Взмахнув обеими руками, Мари заставила одежду воспарить в воздухе и «надеться» на нее без какого-либо труда. Белая рубашка, белые штаны и черный кожаный пояс без проблем налетели на Мари, а вот с черными сапогами возникала проблема — один из них все же пришлось надевать вручную.

— Заклинание гравитации! Круто, правда? Как по мне — очень эффектно.

— Так у Розы все же были вещи получше… — глядя на нее глазами дохлой рыбы, проговорила Элли.

— Да ладно тебе, Роза желала лучшего. Те шмотки ведь пошли тебя на пользу? Нет?

— Пользу? — склонив голову набок, спросила Элли. — Какую еще пользу?

— Ну… ты так прекрасно выглядела в той одежке! Винтер наверняка тебя, ну, отжарил, нет?..

— Отжарил?.. — с искренним непониманием в голосе застыла она.

К счастью или сожалению, осознание слов Мари вскоре все же пришло к Элли. Вместе с этим к ее щекам прилила кровь, вызывая яркий, хорошо заметный румянец даже с ее белоснежной кожей и фактом присутствия кровавой луны.

— О-хо-хо, нет-нет-нет, — мотая пальцем и закусывая губу от возникшего смущения, запротестовала Элли. — Давай кое-что проясним, Мари: это я жарю Винтера, а не он меня! И никак иначе!

— Что, он настолько пассивный? — усмехнувшись себе под нос, спросила Мари. — И как? Сколько раз ты его… жарила, простите?

— Один… — прекратив мотать пальцем, Элли смущенно отвела взгляд.

— Один? Н-да… а я-то думала, что у вас все серьезно… — закинув плащ себе за спину, Мари прошлая рядом с Элли, направляясь в сторону башни. — Самое время исправить это. Я оденусь и уйду, надолго, так что можете хоть башню в дребезги разнести — мне все равно.

Элли не стала ничего говорить, вместо этого она дождалась, пока Мари уйдет, глядя в одну точку — кровавую луну, так назойливо застывшую в небе. Когда Мари окончательно скрылась во тьме, Элли помотала головой, осматриваясь вокруг, и, вновь обратив внимание на луну, закрыла глаза и обреченно вздохнула, легонько сжимая кулачки.

— Иногда… очень тяжело строить из себя крутую… эх…

* * *

После на удивление приятной, прохладной водички из речки, Винтера ждала целая долгая ночь наедине с бумагами Мерлина, оставшимися в его башне. Комната на последнем этаже была не так уж и велика, но в ней находилось все необходимое: книжные полки над письменным столом с множеством тумбочек с самым необходимым, комфортный стул, по левую руку от которого находится большой шкаф с различными записями и запасами алхимических прибамбасов. Что же до правой стороны… ну, там находится приятная, мягкая односпальная кровать со встроенными ящиками, над которой красуется небольшое окно, в котором хоть целую вечность можно любоваться кровавой луной.

Мерлин, судя по всему, не любил большое пространство, напротив, ему хотелось, чтобы все было под рукой, и он того добился. Комната на удивление была маленькой, но чистой, хоть Винтер и успел тут раскидать бумаги по сторонам. Велика вероятность, что куча метелок на лестнице башни зачарованы, и никак иначе, потому что в ином случае невозможно было бы поддерживать целую башню в таком идеальном состоянии долгое время. Тут не то что крыс не было — ни единой пылинки не сосчитаешь!

Избавить Винтера от мучений в виде бесконечных поисках информации решилась Элли, появившееся из воздуха прямо над кроватью, с шумом рухнув на нее лицом вниз. На ней на момент возникла улыбка, как бы намекая, что кровать оказалась весьма и весьма неплохой, но всего на момент — в ту же секунду на ее лице застыло само безразличие во плоти.

— Что это у нас тут? Заклинание перемещения практикуешь? — подметил Винтер, поворачивая голову в ее сторону.

Перевернувшись на бок, попутно подставляя ладонь себе под голову, Элли ответила: — А ты против? Мне нравится эта магия, она очень помогает. Хорошо, что мне хоть как-то удалось обуздать ее основы.

— Кому как не мне знать, насколько она полезна, а? — Винтер постукал несколько раз по магической сфере на подставке, похожей на свечу, то включая, то выключая ее. Она служила в комнате одним из немногих источников света, но одной ее вдоволь хватало, чтобы осветить всю комнату. — Хочешь, покажу небольшой фокус?

— Валяй, фокусник. — Усмехнувшись себе под нос, Элли застыла в ожидании.

Винтер опять постукал по магической сфере, то включая, то выключая ее, но на этот раз с каждым включением-выключением ее цвет менялся. Он устроил эдакое шоу, и так продолжалось до тех пор, пока цвет вновь не остановился на белом, каким он изначально и был. Только в этот раз он оказался… более тусклым, что ли. Перестал резать глаза, так сказать.

— Мило, правда? Магические сферы очень простые, даже без особой тяги к магии с ними можно научиться вытворять такие штуки, что даже самый опытный фокусник позавидует.

— Я восхищаюсь тобой, Винтер… — Элли легла на спину, прислонившись головой к подушке. — То, как ты много знаешь о магии… невероятно здорово. Не занимаясь всей этой дурью со спасением мира, ты был бы чертовский богат, без всяких сомнений.

— Ты знаешь, я, по сути, и сейчас чертовский богат, потому и занимаюсь таким идиотизмом как «спасение мира»… — Винтер повернулся вместе со стулом лицом к ней, сложив руки на груди. — У тебя возникло резкое желание отнять у меня хоть и не совсем законное, но все же место в кровати и испортить простыню не самым чистым доспехом?

— Это ведь иллюзия, ты знаешь, — Элли потыкала пальцем в доспех и поводила рукой по подушке, обращая внимание Винтера на то, как доспех в буквальном смысле проходит сквозь ткань. — Сомневаюсь, что ты не заметил, ибо я дилетант в магии иллюзий.

— Не заметил, потому что вообще не ожидал, что ты будешь ее использовать. И… что на тебе надето на самом деле, принцесса?

— Тебе лучше не знать… — Элли лениво сняла корону со своей головы, отложив ее на стол. — Наверное.

— Ты ничего не надела, я так полагаю? Кроме короны, конечно, куда тут без короны.

— Не совсем… — Элли взмахнула рукой, снимая с себя иллюзию. По-настоящему на ней были надеты только штаны от поддоспешнкика и черное, монотонное нижнее белье. — Не волнуйся, штаны у меня чистые. Даже в самых худших условиях я стараюсь следить за своей гигиеной и поддоспешником, такой уж он засранец, требующий ухода. Хоть он и зачарован…

— Поддоспешником? То есть… эти штаны от него, не так ли?

— Ага. Будто ты не знаешь, что он у меня на части делится. Да и по виду мог бы догадаться, где ты еще такие обтягивающие штанишки найдешь?..

— Ну… да, пожалуй, ты права. А что насчет нижнего белья? Оно тоже в комплект входит?

— Черт возьми, Винтер… — одновременно посмеиваясь и возмущаясь, Элли вздохнула. — Ты так ради меня притворяешься тупым, да? Нет, несчастное нижнее белье в комплект не входит. Оно мое, прости уж. Ну, поддоспешник тоже мой, просто… а, не важно.

Винтер громко засмеялся, глядя на наигранное недовольство Элли, одновременно переплетающееся с ее улыбкой. Осознав, что кровать ему уже не достанется, он встал со стула и осмотрелся, преимущественно направляя взгляд в сторону выхода.

Под тусклым светом лампы можно было рассмотреть темные вены на пару с темными «ранами», по своей форме напоминающих кучу маленьких лезвий. Они проходи по всему телу из тех же вен, останавливаясь лишь в районе шеи. Их можно сравнить с ранениями от лезвия меча, потому что от них остается точно такое же впечатление, в том смысле, что будто бы еще немного, и оттуда начнет капать какая-нибудь темная жидкость, подобно крови. Но этого, к счастью, не происходит.

Подобное явление на теле было и у Винтера, и оно имело не менее ярко выраженный вид, как у самой Элли. Вместе с бледной кожей это вызывало огромный контраст, на который не обращать внимание просто невозможно.

— Так… а на этажах ниже есть что-нибудь вроде кровати? Хоть что-нибудь более-менее мягкое?

— На первом этаже есть миленький диван, но я на все сто уверена, что он будет занят Розмари. Что же до других этажей… кроме стульев я там ничего не видела.

— Тогда мне придется довольствоваться стулом. Он не такой уж и плохой, в самом деле, а если я что-нибудь и на стол подстелю… ты ведь не против, что я рядом с тобой тут развалюсь?

— Да ладно тебе, мистер «я люблю оправдывать свое имя», — Элли похлопала себя обеими руками по груди, приманивая Винтера. — Мы уже спали вместе, не надо пытаться избегать меня.

— Ну, дома у Розмари, по крайней мере, была двуспальная кровать, а тут… мы попросту не поместимся. И самое последнее, что мне хочется — это отнимать у тебя место, хоть ты и сама бессовестно отобрала его у меня. Поэтому я… — не успел Винтер толком дернуться, как его движения сковала неведанная сила. Эта же самая сила вынудила его сесть на стул обратно.

— Но-но-но… человеческое тело состоит примерно на семьдесят процентов из воды, ты знаешь? И это значит… что оно в основном состоит из крови. — Руку Элли охватила кровавая аура, напоминающая скопление тумана, после чего она слегка приподняла ее, направляя в сторону Винтера. — И тот факт, что ты искусственный человек — не спасет тебя.

— Что ты… ты контролируешь мое тело… с помощью чертовой крови в нем же?.. — прерываясь, говорил Винтер. — Даже для меня это… слишком странно.

— Извини, если я причина тебе боль. Я не использовала это заклинание в таких… безобидных целях.

— Нет, это не больно, не подумай. Просто… это действительно странно.

— Да ну? — Элли зловеще ухмыльнулась, глядя на то, как Винтер безуспешно пытается вернуть контроль над своим телом. — А знаешь, что еще странно? Тебе известно, что румянец на лице — это результат прилива крови? Так вот… есть еще кое-что такое. Более интересное.

В районе паха Винтера, несмотря на всю плотность его брюк, появился хорошо заметный бугорок, продолжающий расти до тех пор, пока тот не уперся в свой же так называемый… предел. Подобная картина вызвала у Элли усмешку, а у Винтера ничто иное как смущение, отражающееся в виде румянца, который появился уже не в следствии действия магии.

— Не могла бы ты… остановить мой член в покое, пожалуйста?.. — натянув на себя улыбку, Винтер недовольно посмотрел на нее, похлопывая глазами. И все же переборов заклинание, он прикрыл обеими руками свою «горку».

— Я не позволю тебе спать на каком-то драном стуле, — Элли сжала руку в кулак, применяя на Винтере заклинание и тем самым перехватив контроль над его телом, вынуждая его сесть на нее сверху. — Особенно когда рядом есть я и очень даже неплохая кровать, хоть и одноместная.

Все коварство мира отразилось в ее красно-кровавых глазах. Неаккуратными движениями Элли скинула с Винтера рубашку, попутно выдрав пару-тройку пуговиц с нее. Через секунду она оказалась на столе, нелепо свисая вниз и накрывая рукавом корону. Пред ликом Элли открылся так желанный ею тощий, вытянутый торс Винтера. И хоть он ничем не выделялся от слова совсем, он все же был желанным, как и было сказано ранее. И этот факт пошатнул ее самоуверенность в себе.

— Когда ты делаешь подобное не под целой тонной алкоголя, забивающего твою голову от и до, это начинает… немного смущать, если честно… — сразу после этих слов Элли положила свои руки по бокам Винтера, проводя ладонями вдоль и медленно переходя на его грудную клетку. — Но этого все еще недостаточно, чтобы остановить меня. — Шумно выдохнув, она закусила губу.

— Послушай… сними заклинание хотя бы, ну… оттуда!.. Не потому что я хочу, чтобы все это прекратилось, а хотя бы потому, что оно весьма и весьма сильно… болит, знаешь ли.

Слова о том, что брюки Винтера весьма плотные — не пустышка. Подобный «напор» снизу… доставлял ему нехилый дискомфорт, заставляя его изрядно пострадать от происходящего. Подобный расклад попросту не позволял ему сосредоточиться, но у Элли был свой «взгляд» и свои планы на этот момент.

— Лучше я сниму с тебя кое-что другое, сделав приятно нам обоим… — схватив обеими руками пряжку на брюках Винтера, Элли приподняла его тело и буквально распотрошила ремень, отправляя его в последствии в дальний полет по комнате. Осознавая свои действия, на ее лице возник более яркий румянец, хорошо отображающий собой все то смущение, которое она сейчас испытывала. — Ох… какой завораживающий вид, неправда ли?..

— Прости, не могу оценить… у меня нет возможности даже головой поворочать, — через силу глядя вниз, говорил Винтер. — Потому что ты до сих пор не сняла с меня чары!

— Та-дам! — Элли резко дернула руками вниз, приспуская его брюки. — Чары… э-э-э… сняты?.. — ее руки остановились на бедрах Винтера. — А я все гадала, какое у тебя нижнее белье… черное!

— Тебе необязательно было это озвучивать, — Винтер закусил губу чуть ли не до крови. — Серьезно…

Элли схватила достоинство Винтера обеими руками сквозь ткань и поводила им то на себя, то в противоположную сторону. Это окончательно залило ее краской и вынудило закинуть голову назад, вжимаясь плечами в подушку: — Ох-хо-ха-ха! Эта штука… это вообще нормально чувство, когда его трогаешь?.. Мне нужно что-нибудь выпить, иначе я взорвусь прямо здесь, немедля!

— Если это так сильно доставляет тебе проблемы… просто не делай это, в чем чертова проблема?.. — сквозь силу говорил Винтер.

— Проблема в том… в том… что я хочу это сделать… — Элли подняла обе руки вверх, приказывая заклинанием Винтеру снять с нее штаны. Не в силах отказать, его руки неторопливо приступили к исполнению приказа. Пальцы Винтера попутно касались ее кожи, вынуждая Элли пару раз тихо простонать себе под нос. — А теперь… выкини их, прочь-прочь!..

Ее штаны от поддоспешника отправились туда же, куда и полетел ремень — в неизвестность, на которую никто из этих двоих не обращал внимания.

Воспользовавшись силой заклинания, Элли вынудила Винтера опустить голову вниз. Пред его лицом раскинулась фигура Элли с пышными формами как снизу, так и сверху. В виде замечательного бонуса добавлялось ее краснющее лицо с капельками пота и бело-фарфоровая кожа без единого изъяна, своим видом и не только напоминающая самый настоящий шелк. Кажется, если она снимет с него заклинание — в нижней части его тела ничего не изменится, при всем его желании сказать самому себе обратное.

— Итак, теперь ты тоже видишь мое нижнее белье… ну, ты и до этого видел, но только лифчик, а теперь… теперь это неплохое начало, правда?

— Да… очень миленькое… — спародировал ее он, тихо усмехнувшись.

— Итак-итак… ну и как тебе? Как тебе… видеть меня «такой» не под тонной алкоголя? Смущает, не так ли? Меня это тоже смущает… даже больше, чем я себе изначально представляла… я бы сказала, что… намного больше, да.

— Если бы я не сидел на тебе в буквальном смысле на тебе, и если бы ты сняла с меня это чертово заклинание, не вынуждая меня «стоять над тобой» со своим достоинством наперевес… возможно, мы бы сейчас не были так смущены, не находишь?

— Да… может, ты и прав… тогда…

Элли сняла эффект заклинания, но не успел Винтер опомниться, как она схватила его за плечи и со скрипом кровати перевернула под себя, буквально ложась на него и зажимая его «проблему» внизу меж своих ягодиц, попутно до самого конца стягивая его брюки вниз правой ногой и страстно вцепившись в его губы, не давая Винтеру и секунды на то, чтобы передохнуть. Обычном поцелуем дело не ограничилось и Элли пустила в дело язык, забираясь к нему в рот и разбавляя это неторопливыми движениями бедер влево-вправо и вверх-вниз.

Несмотря на то, что заклинание исчерпало себя, Винтер оказался не очень-то против, и все, что последовало от него — это твердый хват его рук, вжимающихся пальцами прямиком в спину Элли.

— Это все невероятно сильно смущает, однако… меня уже не остановить… — отстранившись, Элли приподнялась и положила руки к нему на грудь, вжимаясь промежностью в его пах и легонько двигаясь вперед-назад, со временем нарастая темп. — Скажи мне, Винтер… тогда… это было по-настоящему? У нас ведь все серьезно, я правильно понимаю? Не ошибаюсь?

— Ты еще и сомневаться смеешь?.. — отведя взгляд, пробормотал он.

— Я совершенно серьезно, так что… смотри мне в глаза, пожалуйста.

Пересилив самого себя, Винтер выполнил ее просьбу. Никто не знает, что Элли хотела увидеть в его глазах — но желаемое она получила, так или иначе.

— Может мы тогда и были не очень трезвые, но сейчас я позволил тебе зайти достаточно далеко, чтобы ты поверила в мою искренность, разве нет?

Элли самодовольно улыбнулась и запрокинула его руки ему же за шею, при этом создав ярко-кровавую толстую леску, сковывающую все возможные движения кистями рук. Эдакая веревка, чтобы жертва не дергалась.

— Отлично… теперь я в твоем рабстве. Снова.

— Докажи, что все это взаправду, — вернув руки ему на грудь, Элли продолжила движения бедрами. — Сделай что-нибудь такое со мной, за что тебе отрубили бы голову в моем королевстве. Или позволь мне подобное сделать с тобой… я хорошо запомнила твое лицо, когда ты делал свои грязные делишки в меня в тот раз… и я хочу увидеть его снова, в качестве доказательства.

— Если ты так и продолжишь об меня… вот так… тереться… — сквозь зубы говорил он, стараясь сдерживаться. — Я сделаю свои «грязные делишки» раньше времени, и тогда ты не получишь желаемого… или… я не знаю…

— Хо?.. — Элли на момент посмотрела под себя, а после остановилась и принялась расстегивать лямки лифчика, вынуждая Винтера на все это смотреть.

Освободив себя от «ноши», Элли покрасовалась грудью перед Винтером, ворочаясь туда-сюда, попутно подняв руки вверх вместе с лифчиком.

— У тебя такая бледная… белая кожа… а соски все равно розовые, ха-ха-ха…

Несмотря на повисшую в воздухе обстановку, эти слова заставили Элли на момент остановиться. И осознание того, что Винтер вот так подловил ее словами… вызвало у нее еще более широкую и счастливую улыбку на лице.

— Тебе… необязательно было это озвучивать… — сменив улыбку на ухмылку, она спародировала Винтера его же словами и кинула лифчик прямо ему на глаза, намеренно закрывая весь обзор. — Так-то…

— Отлично, теперь это будет театр слепых… или что-то в этом духе.

— О, поверь, тебе лучше не видеть того, что я собираюсь сделать…

Через мгновение Винтер почувствовал, как Элли сменила позицию и его несчастное нижнее белье начало неторопливо сползать вниз.

— Э-эй… тебе лучше не делать этого, я ведь… — его слова прервались языком Элли, который он сполна ощутил в нижней части своего тела. Такой дерзкий ход с ее стороны полностью перекрыл ему дыхание на момент, окончательно сбивая его с толку. Как минимум потому, что он ожидал нечто… другое. — Что ты…

— Как долго ты не кончал, Винтер? — прервала она его внезапным вопросом. — Неделю? Месяц? Я уже не помню, сколько мы плыли на том корабле в замок Креста. Да еще и после прошло много времени… думаю, в тебе накопилось достаточно, чтобы я более не смела терзать тебя ожиданиями.

Он попытался что-то выкрикнуть, желая запротестовать ее действиям, но на его губах появилась красно-кровавая полоска, полностью закрывающая рот, тем самым не позволяя ему не то что слово сказать, но и вздохнуть спокойно.

За языком он почувствовал и ее губы, неторопливо обхватывающие его внизу. Обхватив его обеими руками, Элли высунула язык наружу и стала водить ртом вверх-вниз, добавляя к этому легкие движение рук в том же направлении. Не в силах терпеть, Винтер дернулся вперед, упираясь лицом туда, куда не стоило бы.

— Ах-х… не торопи события, Винтер, у нас целая ночь впереди… — прерывая причмокивающие звуки, сказала Элли. — Просто угомонись и наслаждайся уже моментом, как и задумывалось изначально… м-м-м…

Вновь обхватив его губами, Элли резко нарастила темп, окончательно сковав все его возможные движения без какого-либо внешнего вмешательства в виде еще одной лески. Винтеру только и оставалось шумно стонать в самого себя до тех пор, пока по его телу не прошлая дрожь, за которой последовал неумолимый жар, остановившейся внизу.

Это чувство оказалось настолько сильным, что кровавая леска на его руках попросту порвалась от давления, которое оказал на нее Винтер ради того, чтобы сжаться руками в подушку. Когда все закончилось, он разжал несчастную подушку и снял с себя кровавую пелену, остававшеюся на губах, при этом не открывая глаза и продолжая прерывисто дышать.

— Так-так… у меня очень маленький рот, так что это было немного… проблематично, — вновь повернувшись лицом к нему и усевшись на паху, Элли не многозначно вытерла губы. — Я слышала твои жалкие стоны, но все еще не видела того самого лица, так что… тебя ведь хватит сделать это еще раз, правда?

— Скажи мне, принцесса… — схватив ее обеими руками за грудь, Винтер открыл глаза и вынудил Элли на мгновение потерять самоуверенность в себе. — В твоем королевстве было наказание похуже гильотины и палачей?

— М-м… для самых ужасных преступников у нас была… железная дева. Одна из самых жестоких возможных пыток, какие только были созданы.

— Ясно… я так подозреваю, будь все это в то время… меня бы ждала именно она, правда?

— Ха-ха-ха!.. Да… — Элли потерла себя за щечки обеими руками, желая убрать румянец на лице прочь. — Ты сейчас так… спокоен. Смел. Не то что я.

— Я просто представил, что это на самом деле мой самый сокровенный сон, который останется при мне и только при мне после всего, и никак иначе.

— Это не сон, и ты это прекрасно знаешь, мой милый Винтер… поэтому смущайся вместе со мной. Смущайся так сильно, как это сейчас делаю я.

— Ты меня угробишь. Я не могу…

На мгновение в воздухе повисло неловкое молчание.

— Черт… они мне еле в ладонь помещаются… а руки у меня большие, говоря без лести, — отпустив одну руку, сжимающую грудь, сказал Винтер. — Раньше они определенно были меньше.

— Все для тебя… — Элли приподнялась вверх, сдвинув нижнее белье в сторону и вновь схватив Винтера за его самое сокровенное место. — До сих пор твердый как камень, хоть я и сняла заклятие… смею предположить, что ты хорош.

— Да, возможно… спасибо за комплимент… ты тоже очень даже…

— Позволь и мне выпустить пар, грустный парень… или, вернее будет сказать, «выплеснуть» пар?..

— Прекрати уже дразнить меня словами, мань… а-ах!..

Сделав резкое движение вниз, Элли буквально села на Винтера. Закинув голову назад и синхронно выдохнув вместе с ним. После она провела руками по его груди, стремительно подбираясь к шее. Когда Элли добралась, она безжалостно сжала ее, да так, словно действительно маньяк душит жертву.

— У тебя такая гладкая кожа… — неспеша проводя руками по ее телу, прохрипел Винтер. — Словно… словно шелк, честно… и ты… такая горячая… и милая…

Неловко улыбнувшись на его слова, Элли убрала руки с шеи, оставив их на своей груди: — Ради тебя… ради тебя Герман придумает что-нибудь похуже железной девы… поверь мне, Винтер… так что… насладись этим моментом сполна… — почти что каждое ее слово прерывалось вздохом.

— Страшнее тебя наказания уже не придумаешь… — Винтер запрокинул голову назад и закрыл глаза, попутно сжав ее бюст в свое удовольствие.

— Ха-ха… это твоя награда, король… и моя… за искренность.

— Да… определенно… — Винтер схватил Элли за бедра и вынудил ее наклониться вперед, прижимая к себе и оставив друг друга лицом к лицу. — Поцелуй меня ещ…

Не позволяя ему договорить, Элли грубо закрыла его рот рукой и жутковато ухмыльнулась. Ее глаза перекрыла кровавая пелена, вместе с этим перекрывшая и весь здравый смысл в ее сознании. Румянец на ее лице хоть и не исчез, но заметно ослаб, заместо него ярко запылали ее красно-кровавые глаза, говорившие сами за себя. Когда глаза принцессы вот так пылают — ничто и никто не в силах остановить ее.

— Сейчас я тут королева… я твоя королева, Винтер… — она подвигала бедрами влево-вправо, не растягивая дистанцию меж их глазами. — Мне не нужно твое разрешение, жалкий Путешественник во Времени!

Смирившись со своей участью, Винтер закрыл глаза и оставил руки на ее спине. Даже если бы ему не очень нравилось то, что Элли сейчас с ним делает — ничего бы не изменилось, потому что даже он не в силах остановить Кровавую Принцессу, возжелавшую любой ценой получить свое. Она может себе это позволить, особенно когда дело касается исключительно их двоих. Винтеру оставалось только лишь пожать плечами, если бы он мог.

— Так-то лучше…

«…»

В ту ночь Розмари так и не вернулась в башню. Ну или, по крайней мере, она забыла проведать тех двоих на последнем этаже. Или просто не захотела…

Скорее всего последнее. Оно и к лучшему.

Акт 2 — Глава 13 — Святая чаша скверны

Драконы — исключительно магические существа, обладающие способностями к магическому искусству с самого рождения. Большая часть человечества ошибочно полагает, что драконы обязаны быть размером в скалу и дышать пламенем, но, если копнуть глубже, становится ясно, что это и близко не так.

Ранее драконы существовали по всему миру, но впоследствии исчезли, и почему — никто не знает. Самая логичная версия гласит о том, что людей стало слишком много, и драконы попросту ушли в другое измерение, дабы не жить в бесконечной войне, что привело бы к уничтожению человеческой расы. Существуют и другие версии, например, о том, что драконы попросту вымерли в последствии катаклизмов, или же начали маскироваться под людей с помощью магии… но это неправда. Или правда лишь отчасти.

Однажды, когда драконов уже не существовало как таковых, одна девушка ушла в паломничество, в горы, далекие от цивилизации. Начался шторм, и девушку накрыло лавиной. Очнувшись в пещере, она увидела перед собой человека с крыльями и рогами. Дракона, который попросту не успел вовремя замаскироваться под человеческую особь. Девушка хотела сразиться с чудовищем, но у нее не было сил, из-за чего оставалось лишь принять свою участь.

Вопреки ее ожиданиям о ужасной кончине, дракон ухаживал за ней до тех пор, пока ей не стало лучше. Когда девушка пришла в себя, по всем канонам подобных легенд она задала лишь один вопрос: «Почему?» на что тот ответил: «А тебе нужна причина?».

После этих слов девушка поняла, что драконы не такие уж и страшные, как о них говорят, и рассмеялась. Дракон не понимал, что смешного он сказал, но это не помешало ей продолжать смеяться во весь голос.

Девушка стала приходить к дракону в пещеру раз за разом, хоть он и просил ее забыть об этом месте. Каждый раз она спрашивала у него, почему он не пытается замаскироваться под человека и влиться в человеческое общество. Дракон отвечал: «Потому что люди в конце концов поймут, кто я такой». Она задавала этот вопрос раз за разом, и раз за разом следовал один и тот же ответ, только в разных интерпретациях. Смысл всегда был один и тот же…

Шли недели, месяцы, а девушка так и ходила каждый день говорить с драконом. Он даже подумывал сменить свое место жительства, но общение не прошло бесследно, и между ними возникла связь, и дракон осознал, что ему совсем не хочется избавлять себя от такой компании. В один прекрасный момент девушка сказала, что хочет выяснить раз и навсегда, кто сильнее: человек или дракон? Она вызвала его на смертельный бой, с условием, что первый, кто заберет сердце соперника — победил. Дракон согласился.

Не прошла и минута сражения, как девушка победила его — перехитрила одними лишь словами. Дракон всерьез собирался рвать и метать, но он оказался полностью уничтожен одними лишь словами. Стоит только догадываться, что в тот раз сказала девушка, но сердце дракона к концу поединка принадлежало ей.

«Я отдам тебе сердце, но взамен ты пойдешь со мной, притворившись человеком до самой моей смерти…» — вот что сказала девушка после битвы. И дракон согласился на такие условия. Сложно сказать, из-за «чести» он это сделал из-за собственного желания, но впоследствии похитительница сердец так и не вернула дракону то, что принадлежало ему по праву — его сердце.

Впрочем, к тому моменту он уже не был против.

Они поселились в отдаленной деревне и жили мирной жизнью, отбросив желание сражаться в сторону. От такого союза между драконом и человеком появился получеловек-полудракон — мальчик по имени Камелот. Он не был полностью драконом, но и человеком по своей сущности не являлся. Камелот обладал силой и разумом, подобно дракону, но выглядел в точности как человек. Только при вспышках гнева у мальчика появлялись части дракона: крылья, когти, рога, глаза и чешуя. Отец-дракон пытался научить мальчика контролировать эту силу… безрезультатно.

Камелот интересовался магией, которой обладал отец, но тот говорил, что мир еще не готов к таким открытиям; говорил, что Камелоту придется подождать. Один раз отец все же согласился, и обучил мальчика заклинанию, которое не могло нарушить баланс в мире, и все же являлось магией — «Брейкер». Заклинание, прерывающее другие. Камелот был вне себя от счастья, когда у него получилось прервать заклинание своего же отца, но ничему другому его так и не научили. Только прерывать чужие заклинания. Которых в то время и не было толком, ведь практический никто не пользовался магией в том отдаленном местечке.

Кажется, что полудракон просто обязан быть сильным и смелым, не так ли? Но на самом деле, Камелот был очень трусливым мальчишкой, которого постоянно пугали историями о монстрах его же сверстники. И хоть мальчик знал, что отец с матерью его защитят, он все равно боялся.

Однажды, когда он уже перестал быть просто «мальчиком» и превратился в настоящего юношу, Камелот встретился лицом к лицу с самыми ужасными монстрами, которых только можно было представить. Возвращаясь с колодца, он увидел трех рыцарей с красными крестами возле своего дома. Они вывели его мать и отца на улицу, кричали на них. Один из рыцарей, с зубчатым шлемом, что так сильно бросился мальчику в глаза, достал меч и вонзил его прямо в грудь матери.

И тогда Камелот понял, что его семью предали. Односельчане сдали их, увидев, что мальчик практикуется с отцом магическому искусству. Сразу после убийства матери, рыцари усыпили отца и забрали с собой. Мальчик бежал со всех ног за повозкой, желая спасти отца, но так и не смог догнать.

Его поглотил гнев. Он понял, что стоило бояться людей, а не монстров. Вернувшись в деревню, Камелот сравнял ее с землей, оставив за собой только лишь море крови. Он решил придумать план, с помощью которого он смог бы отомстить рыцарям и отыскать отца. И он придумал. Ему понадобилось несколько лет на то, чтобы пробиться в ряды ордена кровавого креста. Камелота взяли в основном из желания изучить его удивительное заклинание, что по иронии судьбы досталось ему от его отца.

Шли годы, и Камелот становился все выше и выше в звании ордена, пока не достиг практический самых высот — он стал самым элитным рыцарем, каким только можно было стать. Но он не мог начать свою месть не зная, где находится отец, и как бы он ни пытался узнать — у него не получалось. Из-за этого Камелот ушел во второе отделение ордена — в чудесный крест, в надежде хотя бы там что-нибудь узнать.

Он так и не узнал ничего об отце, но понял, что не все люди такие уж и плохие. В белом кресте он обучился особой магии — магии чудес, а обучали его люди, которые как раз и смогли доказать ему, что мир не состоит целиком из зла. Камелот сильно привязался к своим учителям и товарищам в белом кресте, из-за чего так и оставался там до конца.

В итоге получился идеальный, сильнейший рыцарь ордена — Камелот фон Шварц, владеющей оскверненной магией красного креста и чудесной магией белого креста. Но это совсем не то, чего он добивался. Он всего лишь хотел найти отца и отомстить. Людские дела слишком сильно затянули его.

Вскоре произошел конфликт между кровавым и чудесным крестом, в результате которого победил первый. Так и не узнав ничего об отце, Камелот предал орден и ушел, громко хлопнув дверью и оставляя за собой дорожку из крови. Орден креста перестал для него существовать. А вскоре и не только для него.

Его месть так и не свершилась, а судьба отца осталась в секрете. Все, ради чего он так старался оказалось недостижимым. Разочаровавшись в мире и в самом себе, Камелот отправился скитаться по миру, в поисках ответов на возникшие у него вопросы. Лишь с помощью Винтера, Путешественника во Времени, и его товарищей, которых он встретил спустя много лет, ему удалось найти своего отца и прикончить останки ордена красного креста, все это время проводившего опыты с совмещением человеческих и драконьих тел.

После исчезновения отряда Винтера, Камелот направился на примерное местоположение останков своей деревни, чтобы отомстить еще раз. За что на этот раз? Может за обиду, затаившеюся в его душе после потери отца? Или просто из-за жажды крови, что затаилась в нем за все это время? А может… за все и сразу?

Он и сам не знал. И так и не узнал, ведь вернувшись, он обнаружил целый город, жители которого оказались заражены скверной. Многие из них тоже потеряли родных и близких, как и он. Отцов, матерей, детей, просто близких людей, с которыми они хотели провести остаток жизни. И некоторые из них, как и он, испытывали если не жажду крови, то желание отомстить тому, кто все это сотворил. Тогда Камелот понял, что не только он по-настоящему несчастен в этом мире.

Его запомнили, как храброго рыцаря-крестоносца, принявшего скверну в себя. Никто не знал, кто он на самом деле, но это и не было особого важно для людей. Для них было важно то, что наконец-то появился могучий, неравнодушный человек, способный разобраться с тьмой, поселившейся в святой чаше храма. Но приняв скверну в себя, Камелот лишь отсрочил гибель всего континента. Сразу после того, как в его честь возвели статую, скверна пробудилась вновь, только на этот раз обретя могучее тело полудракона.

Камелот не знал, что за всем этим стоит другой дракон — Глаттони, грех обжорства, изгнанный в мир людей. Разрушив родные края вновь, охваченный безумием Камелот прошелся по всему континенту, распространив скверну еще сильнее, чем в прошлый раз. На его пути встал Энви, грех Зависти, но даже другой дракон не смог ему ничего противопоставить — Обжора оказался слишком силен. И Энви пал, и, поддавшись скверне, стал слугой.

Глаттони получил свой грех за то, что поглотил слишком много человеческих и драконьих в душ, в результате чего он превратился в нечто, что нельзя назвать ни человеком, ни драконом — в скверну, ересь. По крайней мере, так гласит давно забытая легенда. Забытая даже среди драконов, стоит заметить. Немногие знают, что на самом деле у Глаттони есть тело. Оно по сей день находится в храме города Креста.

Тот самый город, в котором стоит статуя рыцаря-крестоносца. Оттуда и название. Впервые за много лет в городе Креста появилось аж три человека… информация от старой знакомой, личный опыт Розы и капелька удачи привели их сюда — Винтера, Элли и Розмари. Они следуют к самому сердцу скверны — святой чаше, с которой и началось первоначальное заражение.

— Эй, Винтер, очнись! — Роза поводила рукой туда-сюда перед его глазами.

— А? Что? — помотав головой, ответил тот.

— Ты как будто в трансе, хоть и идешь вперед. С тобой точно все в порядке?

— Я… да, со мной все в порядке, не обращай внимания.

Роза прищурилась и замычала.

— Ну-ну.

Винтер никак не может выбросить из головы вопрос, возникший у него еще со вчерашнего дня, после разговора у костра. Он знает, что сейчас не время и что подобное может помешать ему в бою, но ничего поделать с собой он тоже не может.

— Мы приближаемся к храму, не расслабляйтесь, — приметила Элли.

— Сейчас не время расслабляться. — Согласился Винтер и достал меч.

Город Креста сильно напоминал сам по себе северную столицу в уменьшенном виде, только вместо призраков, здесь повсюду веская, темная жидкость — скверна. Помимо скверны, повсюду валяются скелеты людей, некогда проживающих здесь: кучами, группами, по одиночке. Из-за этого создается жутковатая атмосфера, ведь никаких признаков боя нет. Людям даже не дали возможности сразиться, отстоять свою жизнь. В этом городе нет ничего, что можно было бы назвать живым.

Лишь обильный дождь, не прекращающейся еще со вчерашнего дня напоминает этим троим, что время до сих пор движется по закономерности. Они шли вперед до тех пор, пока не подобрались к относительно небольшому храму, встречающего их чудом уцелевшим витражом с красным крестом над входом.

Огромная люстра с неактивными магическими сферами; давно потухшие свечи, расставленные по всему залу; гравировки и иконы божеств на стенах; множество скамеек, ведущих к пустому аналою, за которым находится алтарь с огромной серебряной чашей. Над алтарем можно заметить такой же витраж, как и на всех остальных окнах — красный крест.

Но главной деталью, конечно же, был Глаттони, сидящий на самой дальней скамейке, рядом с алтарем. В руках он держал книгу, которую, видимо, с аналоя как раз и взял.

— «Город Креста назван в честь рыцаря, освободившего город от скверны. Только лишь благодаря его храбрости и невероятной силе, мы можем спать спокойно, не боясь того, что на следующее утро проснемся безумными, или не проснемся вовсе…» — процитировал Глаттони. — Какая же ирония, а, друзья?

Троица отошла друг от друга на метр, после чего каждый из них встал в боевую стойку.

— Ты сильно насолила мне, женщина, но в этот раз ничего не получится. — Глаттони захлопнул книгу и встал со скамьи, повернувшись в их сторону.

— Опять сбежишь с помощью Энви, если что-то пойдет не так?! — рыкнул Винтер.

— Энви далеко, — Глаттони посмотрел в одно из окон, намекая, что другого дракона тут действительно нет. — Предполагаю, что это наша последняя встреча, так или иначе.

— В таком случае это трое на одного, у тебя нет шансов.

— Шансы есть всегда, Вин-те-р… — Глаттони вытянул правую руку и сжал ее в кулак. Элли и Винтер зашипели, почувствовав сильную боль по всему телу. — Вы заражены мной, и не один день. Так что я бы не стал говорить, что это три на одного.

— Я все еще здесь, — Роза разорвала воздух косой. — Обжора.

— Тьфу, — Глаттони плюнул на пол, в ответ на ее выходку. — Ты не слишком-то и большая проблема.

— Я не ожидал, что оно будет жечь так сильно… — прошептал Винтер.

— Мне просто… нужно подобраться к нему, пронзить его мечом и дело в шляпе, еще раз такой трюк он не выдержит.

— Не стоит недооценивать меня, женщина, — Глаттони взлетел в воздух и достал два двуручных арбалета. Арбалеты, которые были у него еще в те времена, когда он путешествовал с отрядом. — Твоя удача кончается здесь, Винтер.

Глаттони пустил множество арбалетных болтов, закружившись на месте, но каждый из них был остановлен Розой. Но хоть она и сильна, со всей мощью ей не справится. Роза попыталась развернуть болты обратно, запустить их в Глаттони, но вместо этого они просто полетели в нее. Однако, ни один из них не достиг цели. На ней надета кожаная броня, не стесняющая движения, что дает ей большое преимущество, когда она пытается уклоняться от атак. Пересилив боль, те двое тоже собрались и вступили в бой.

— Прерыватель! — крикнул Винтер, возвращая Глаттони на пол.

Тот зарычал и выпустил несколько арбалетных болтов навскидку, но Элли вовремя расширила свой меч с помощью избыточного количества душ и использовала его как щит. Лишь на момент, но весь храм заполнила избыточная, ярая магическая энергия, которая и послужила щитом.

— Нам не стоит рисковать, Винтер, оно может плохо кончится для нас с тобой.

— Я понимаю…

Винтер осмотрелся по сторонам, выискивая место, куда можно было бы спрятаться хотя бы на полминуты.

— Выиграй мне тридцать секунд, пожалуйста. Ты ведь сможешь?

— Тридцать секунд? Да я могу его год тут удерживать, спрашиваешь еще! — Даже не поворачиваясь в сторону Винтера, Элли рванула вперед, прямо навстречу к Глаттони.

Винтер переглянулся с Розой и спрятался за одной из множества скамеек. Вытащив мелок, он начал в ускоренном темпе чертить магический круг, попутно положив в его центр ту самую руну, на которой было выцарапано Юки, девушки в доспехах самурая, которая путешествовала с ними много лет назад и значила для Камелота больше, чем кто-либо. Для Элли и вправду не составило труда выиграть тридцать секунд, а с учетом того, что к битве присоединилась и Роза — Винтер может хоть целую вечность разбираться с магическим кругом.

И хоть Глаттони это не особо понравилось, перестать сражаться он не может — стоит проигнорировать тех двоих и направиться к Винтеру, так сразу ему в спину прилетит либо меч, либо коса. Либо и то и другие, если ему особо сильно повезет.

— Сквозь время и пространство, я призываю тебя, Самурай! Ответь на мой зов и помоги мне победить Камелота!

Круг засветился темным, фиолетовым светом, а руна в центре треснула, рассыпаясь в светящеюся пыль. Произошел выброс энергии, в результате которого Винтера откинуло назад. Над магическим кругом появился фиолетовый сгусток энергии, который через пару секунд обрел четкие очертания самурая с двумя катаными. Фигура напоминала порабощенные души людей из северной столицы, что были обращены в призраков, только в отличие от них, эта фигура имеет более явные очертания своего владельца и иной цвет.

Самурай похрустел костяшками и посмотрел на Винтера, валяющегося перед ним. Тот же, в свою очередь, забегал глазами, стараясь внимательно рассмотреть пришедшего на помощь призрака. Все сомнения отпали в момент, когда Винтер заострил внимание на доспехе — ни у кого не было столь изящного одеяния, кроме как у нее.

— Не думала, что мы еще когда-нибудь встретимся. — Спокойным голосом, будто ничего не произошло вовсе, заговорила она. — Я тебе даже прощальное письмо написала.

— Ну и как там в загробном мире? Оно стоит того?

— Нет. Но ни в ад, ни в рай я не попала, если тебе интересно.

Самурай подошел к Винтеру и протянул ему руку.

— Я скучала по тебе, друг. Мое сердце не выдерживает твоего присутствия, ты знаешь?

— Так ты все-таки перестала говорить о себе в мужском роде? Невероятно. — Винтер принял руку помощи и отряхнулся.

— Займемся делом, зануда, — Юки не стала терять времени и взяла по катане в каждую из рук. — Я прибыла сюда не только ради тебя. Где он?

Винтер молча указал влево, туда, где бились те трое. Сила, с которой рыцарь уничтожал несчастные скамейки, попадавшие под его удар, не позволила Юки даже чуточку засомневаться в том, что это действительно Камелот, а не какой-то безымянный рыцарь, присвоивший себе его доспех. Впрочем, сомнения вызывал тот факт, что Винтеру пришлось призвать ее ради того, чтобы прикончить его, а не поболтать о приятном.

— Что с ним случилось? — непонимающе, и, с отчаянием в голосе спросила она. — Что вообще происходит?..

— В его теле поселился дракон, так называемый Глаттони. Если Камелот увидит тебя… ну, он сможет прийти в себя и выгнать его из своего тела. По крайней мере, мы так думаем.

— Дракон в полудраконе, замечательно, — Юки покрепче сжала катаны. — Решили надавить на чувства? Умно. Только сомневаюсь, что меня хватит.

— Почему? Вы ведь, кажется, были очень близки.

— Недостаточно близки, Винтер. При всем уважении, это не сработает.

— Просто попробуй. Да и вчетвером у нас больше шансов победить полудракона, нежели втроем, разве нет?

— Так, значит та «смерть с косой» — союзник? Хорошо.

Юки не стала терять времени и сразу же рванула в бой. Винтер последовал ее примеру, наложив на лезвие своего меча заклинание, покрывшее его холодной аурой.

Глаттони не наносил ни одного удара, но в то же самое время не пропускал ни одного по себе. Он силен, но силы в конце концов кончатся у всех, даже у дракона, а без оружия он загоняет самого себя в тупик.

— Ты думаешь, какой-то там призванный самурай сможет остановить дракона?!

— У него даже голос такой же. Не может быть… — растерявшись, проговорила Юки себе под нос. Но это никак не повлияло на ее замах, что вскоре перерос в удар, прошедший по доспеху Камелота. Наоборот, такие обстоятельства прибавили ей повода для злобы, а вместе с этим и силы.

Глаттони собрался с силами и использовал заклинание, выбросившее всех присутствующих в храме во двор, включая себя, проломив тушками всей компании главный вход. Снаружи к дождю прибавился гром, что только усугубило и без того отвратительную атмосферу.

— Оставьте нас, Винтер, — пробормотала Юки, вставая на ноги. — Я попытаюсь.

Винтер кивнул и отступил вместе с Элли и Розой, оставляя Юки и Глаттони один на один. Юки спрятала катаны в ножны и встала в боевую стойку с кулаками.

— Ты теряешь последнее преимущество, призрак.

Не давая сказать ему и слова, Юки ударила его апперкодом, тем самым выбив шлем с головы. Серое, покрытое черными полосами лицо Камелота заставило ее дрогнуть, но она тут собралась с силами, понимая, что слабость дает Глаттони шанс для атаки.

— Может быть. Может нет. Откуда тебе знать? Может я мастер кулачных боев, а?

Не желая мириться с таким унижением, Глаттони попытался сбить с нее шлем в ответ, но все удары прошли мимо.

— Смотри, Камелот…

Юки сделала сальто назад и создала позади себя иллюзию, проецирующею статую дракона, на котором сидят рыцарь с самураем.

— Это мы. Для кого-то эта статуя стала символом мира между людьми и драконами, представляешь? А кто-то посчитал ее за символ примирения между рыцарями и самураям. Самое прекрасное в том, что только мы знаем правду о ней…

На самом деле, статуя не символизирует ни то, ни другое. Им просто повезло оказаться в том времени и в том месте. Но человечество нашло в этом символ.

Полудракон остановился, опустил руки и ответил: — Камелот мертв. Меня зовут Глаттони, и я совершенно не вижу смысла в том, что ты мне показываешь. Хоть и понимаю, что на статуе изображены вы.

— Ты не изменился. Как был чертовым сухарем, так и остался!

Юки убрала иллюзию и ударила его в грудь. И удар оказался настолько сильным, что даже через доспех она заставила его отступить еще дальше, попутно сплевывая черную кровь. Даже с успешной атакой, Глаттони удалось подловить ее, нанеся точно такой же удар. Роза попыталась вмешаться, но Винтер остановил ее, приставив палец ко рту, как бы намекая, что в этот бой вмешиваться не стоит. Элли лишь молча покивала головой, поддерживая Винтера, после чего продолжила наблюдать.

— На самом деле, ты никогда не считал меня за человека, с которым можно разделить жизнь, не так ли? Ты считал меня обузой, которая тащит тебя вниз!

Глаттони снова попытался ударить ее, но Юки продолжала наступать, искусно уворачиваясь от ударов и вынуждая отступить его еще дальше, обратно в храм.

— Я знаю твои удары наизусть, Камелот. Я знаю, как сделать тебе больно!

Юки тыкнула ему сразу двумя пальцами в глаза, и, воспользовавшись моментом, сняла оба арбалета с пояса, полностью обезоружив его.

— Кха-а-а! — захрипел Глаттони от боли.

— Глаза сами по себе чувствительные, но у тебя они чувствительные вдвойне.

Каждый раз, когда Глаттони пытался ударить Юки, ей удавалось избегать всех его ударов. Складывалось впечатление, будто она неуязвима, недосягаема для него.

— Что если я скажу тебе, что никакой болезни не было, Камелот? Ты сильно удивишься, узнав, что я просто совершила самоубийство, а?!

— Нет никакого Камелота! Сражайся со мной, человек!

— Я совершила самоубийство только ради того, чтобы сбежать от тебя! Потому что ты чудовище, не способное испытывать людские чувства!

Полудракон пошатнулся на момент, но тут же вернулся в прежнюю стойку. Она отбивает все его удары, ему ничего и не остается, кроме как слушать. Хоть он и говорил обратное, Глаттони знает, что сейчас может произойти — Камелот может вернуться. И самое отвратное для Обжоры в том, что у него ничего не получается с этим сделать.

В сторону Юки выплеснуло несколько темных сфер из его тела, от которых ей тоже удалось увернуться, но они оказались всего лишь приманкой. На самом деле они не имели никакого физического эффекта, и все, что требовалось от этих сфер — это подарить Обжоре считанные секунды.

— Вы, люди, всегда думаете о себе слишком много, это вас и губит!

Глаттони расставил руки, создавая в ладонях темную, вязкую массу, что подразумевало под собой заклинание с участием скверны, но Юки быстро среагировала, и, резким движением вонзила катаны в обе его ладони, не давая ему закончить. Заклинание оказалось прервано, полудракон вновь отступил назад. Только на этот раз ему помешал отступить аналой, стоявший позади.

Отступать некуда.

— Это невозможно! Так… не должно быть! — обиженно прокричал Глаттони.

Все, что он делает — бесполезно. Глаттони перенял не только тело, но и стиль Камелота, и именно поэтому Юки сражается с ним так, будто заранее знает, куда и как он будет наносить удары. Да даже не будто… она действительно видит его насквозь. Все, что ему оставалось — это встретиться с укоризненным взглядом самурая.

— Почему ты не атакуешь меня? Почему ты смотришь на меня? Что ты вообще делаешь, человек?! Как дошло до такого…

Он поработил тысячи душ, овладел такой силой, что смог создать скверну, заразившую целых два континента, а в итоге на него хватило одного единственной девушки, призванной из другого времени. Жизнь — жестокая тетка, явно любящая посмеяться и поиздеваться. Даже с жизнью дракона.

— Ты не заслуживаешь даже моего пальца. Ты никто. Слышишь меня, Камелот?! Ты — ничтожество, не способное ни на что!

Его лицо искривилось, а глаза заполнились пустотой.

— Я обрела счастье, прикончив себя, скрывшись от тебя! А ты никогда не станешь счастливым, потому что не достоин!

— Почему… ты так говоришь… чело… век…

Глаттони начал медленно сползать вниз, не отрывая взгляд от нее.

— Сейчас, Винтер!

Элли переместилась за спину к Глаттони, к другой стороне аналоя, а затем вонзила свой магический меч прямо в его спину, сквозь доски. За считанные секунды все души, когда-либо захваченные, навсегда покинули Глаттони и перешли в меч, из-за чего тот начала сверкать так ярко, как никогда раньше. Закончив с передачей душ, Элли переместилась обратно к Винтеру и Розе.

Скинув в себя шлем, Юки схватила тело Камелота за плечи и посмотрела ему в глаза. В пустые, словно бездна, но все же его глаза, а не глаза Глаттони.

— Чрез злость и печаль, сквозь страх и обиду… — начала Юки.

— …мы встретимся вновь, не сбежать тебе из виду. — продолжил Камелот.

Юки прижала Камелота к себе и помоталась влево-вправо вместе с ним.

— Я солгала.

Она не ошиблась с выбором слов о самоубийстве, о том, что Камелот был для нее чудовищем, не способным испытывать людские чувства. Такие слова смогли задеть его так сильно, как не смогли бы другие.

— Ты ушла так резко… это было просто невыносимо… — хриплым голосом протянул Камелот.

Улыбнувшись, она прислонила его спиной к аналою, вместе с этим незаметно вытащив обе катаны.

— За все тридцать лет ты так меня и не поцеловал. Самое время.

Юки взяла его за подбородок и поцеловала его так нежно, как только могла в форме призрака. Но помимо поцелуя, ее разум был сосредоточен на двух катанах, которые она все еще удерживала в своих руках — катанах, что оказались прямо у спины Камелота. Его жизнь оказалась в руках Юки.

— Я забираю тебя с собой, дракон.

Резким, уверенным движением Юки вонзила обе катаны в Камелота, которые, в свою очередь, прошли насквозь и достали до нее самой. Катаны не способны пробивать доспехи, но являясь призраком, катаны Юки были полностью сотканы из магии, что и позволило им так легко пройти насквозь.

Камелот не издал ни звука. Да что уж там, он даже не изменился в лице, застыв в дурацкой улыбке. Только черная кровь изо рта свидетельствовала о том, что ее удар все-таки достиг цели. Возможно, у него не было сил, а возможно он заранее знал, что это произойдет и приготовился. Ну или он настолько силен, что даже две катаны в спину не способны выдавить из него хоть какие-то эмоции. Или же… такого было его желание? Умереть?

— Забираю тебя навсегда, чтобы никогда больше не расставаться.

Они не видели лиц друг друга, но знали, что печали на них нет.

— Этого достаточно, чтобы остановить дракона… — счастливым, но увядающим голосом проговорил Камелот. — Достаточно… — Камелот с грохотом рухнул на пол, лязгая доспеха, а Юки растворилась в воздухе, словно пепел на ветру.

Как в итоге оказалось, чтобы остановить дракона нужно всего лишь растопить его чувства, и ничего более. Проверено уже дважды. Победа досталась им ни мечом, ни магией: она досталась словами, что пробудили того самого Камелота ото сна. Камелота, о котором со временем он забыл. Но не забыли другие.

История рыцаря с красным крестом и проклятого самурая, обреченного искать бессмертие, к счастью или сожалению, подошла к концу. Хоть и с задержкой.

* * *

— Бла-бла-бла, даже не попрощались с нами, — Элли присела рядом с Камелотом, и, перевернув его лицом к себе, прикрыла ему глаза. — Меня сейчас стошнит от количества соплей, честное слово. Да и посмотри, с каким счастливым лицом подох!

— Прекрати издеваться над трупом нашего старого друга.

— Зная Камелота, он не был бы против, — высунув язык, ответила она. — Не знаю, можно ли это считать за счастливый конец?..

— Тебя действительно это волнует?

— Немного. Я странно себя чувствую после всего произошедшего, так что пытаюсь перебить свое ужасное настроение всякой чушью.

Винтер тщательно обыскал труп Камелота, но так и не нашел руну.

— Странно, руны нет…

— Эй, ребята! — крикнула Роза, стоя рядом с чашей на алтаре, что была прямо позади аналоя. — Тут что-то странное!

Роза обратила внимание на святую чашу, полную скверны. Среди темной жижи можно было разглядеть непонятный силуэт, виднеющийся внутри. Элли вгляделась, недовольно фыркнула и пнула чашу. Скверна разлилась по полу, а вместе с ней вывалилось нечто, отдаленно напоминающее дракона, только уменьшенного в несколько раз. Его размер составлял примерно половину человеческого тела, не больше.

— Что это за дрянь… — возмутилась Роза. — Это что, дракон?

Винтер выхватил меч и направил на потенциального противника.

— Не просто дракон, а «дрейк». — Сделав паузу, Винтер внимательно рассмотрел то нечто, что вывалилось из чаши. — И это не просто дрейк, это целый Глаттони, мать его!

— Нет! — задергавшись, закричал тот. — Остановитесь! Вы все испортили, а теперь еще и хотите меня прикончить?

— Я не собираюсь играть с тобой в игры, мелюзга, так что говори: где ты спрятал руну?

Глаттони неуклюже вскочил на лапки и плюнул во всех троих скверной, отводя от себя внимание. Пока те трое отряхивались от мерзкой темной жидкости, он воспользовался моментом и открыл перед собой портал, ведущий туда, где явно не было никаких тропиков и умеренной погоды: по ту сторону не было видно ничего, кроме снега, из-за чего опознать местность было невозможным.

— Нет! — выкрикнув это, глаза Винтера заполнились такой ненавистью, какой у него никогда не было ранее. — Я не позволю тебе продолжать разрушать все то, к чему я так долго шел! — Вытянув руку вперед, к ладони Винтера будто бы прицепились края портала, а его самого начало утягивать в сторону Обжоры.

— Постой! — крикнула Элли, хватаясь за другую руку Винтера. — Без меня ты не уйдешь!

— И без нас тоже! — Схватив Элли за руку, Розмари попыталась утянуть их назад, но сила магии, притягивающая их из магии портала, была несравнима с потугами Розмари остановить их. Даже приложив все свои усилия, эти трое осознали, что просто оставаться на своих двоих они долго не смогут.

— Тогда держитесь за руки покрепче, потому что нас сейчас унесет!

Подпрыгнув на месте, Винтер оторвался от земли, направив обе ноги вперед, в сторону убегающего Обжоры. Как только он это сделал, стало ясно, что потуги Элли и Розмари вовсе не имели смысла, ибо только лишь магический потенциал самого Винтера удерживал притягивающую силу портала, которую он сам же и спровоцировал.

Перед тем, как войти в портал, Глаттони обернулся на момент и увидел лишь стальные ботинки, через мгновение впялившиеся в его морду. За долю секунды до того, как Винтер оказался бы на другой стороне, он остановил время, не прекращая контакт с порталом. Поменяв себя местами с Розмари, получилось так, что он оказался сзади, и, вернув время в нормальное состояние, Винтер буквально затолкал всех в портал своим же телом.

Сразу после того, как Винтер оказался на другой стороне, портал полностью испарился, словно его там и не было вовсе, что является неестественным для такого процесса. Все дело в том, что только сила Винтера удерживала портал в таком состоянии, и, когда его влияние исчезло — исчез и портал.

И, стоит сказать, нужно обладать невероятным магическим потенциалом, чтобы вмешаться в чужое заклинание магического портала и мало того, что продлить его до нужного момента, так еще и заставить портал притянуть тебя в него же.

Нечеловеческим потенциалом.

Акт 2 — Глава 14 — Гордыня дракона

Драконов часто путают с вивернами из-за внешнего вида, но, в отличие от драконов, виверны безбожно тупы. Их можно сопоставить как человека и животное — виверны не обладают достаточным разумом, ими правят инстинкты… а потому они и рядом не стоят с драконами. Впрочем, люди сами по себе те еще животные, раз уж на то пошло… может, с драконами это тоже работает?

Мало кто знает, что рядом с истинными драконами и вивернами затесался еще один подвид — дрейки, малые драконы. Их уровень умственного развития ничуть не уступает истинным драконам, а вот с физической формой дела обстоят более плачевно. Малые драконы все еще являются высшими существами, подобно и истинным драконам, и людям, но такие различия не могли остаться в обществе драконов незамеченными.

И вот однажды родился малый дракон, ничем не отличающейся от других. Он был умен, но слаб, и практический не имел способностей к магии. Пока он искал свое место в мире, истинные драконы оставили на нем отпечаток — отпечаток ненависти, преследующий его всю жизнь. Так продолжалось до тех пор, пока малый дракон не попал в компанию тех, кто поддержал его, а не осудил.

Однако, травля со стороны других оказалось слишком сильной, и малого дракона преследовала паранойя, из-за которой он не верил, что с ним могут нормально обращаться. Ему захотелось обрести такую же силу, как и у всех остальных. Тогда он и решил: раз ему не была дарована сила, то он просто возьмет и заберет ее собственными руками. Ну или лапами, как вам удобнее.

Его желание стать истинным драконом оказалось настолько велико, что он начал поглощать души других, убивая самыми коварными способами и оставаясь незамеченным продолжительное время. Тем не менее, «продолжительное время» — это не вечность, и в конце концов его деяния были замечены, а сам малый дракон подвергся суду, где и получил свое имя — Глаттони, что означало «обжорство».

После присвоения статуса виновного, в качестве наказания Глаттони был изгнан в мир людей. Тогда это считалось одним из самых жестоких наказаний. Некоторые из драконов говорили, что это намного хуже смерти — оказаться среди тех, кто некогда заполонил мир, в котором они раньше жили.

С драконов Глаттони перебрался на людей, как нетрудно догадаться. На протяжении тысячелетий он копил силу, которая в итоге позволила ему обрести форму, стоящую в цепочке даже выше истинного дракона — форму скверны. Глаттони несколько раз пытался тотально расширить свое влияние, но получилось у него не сразу. Последней и удачной попыткой оказалось его вторжение в город «Креста», когда он забрался в святую чашу, тем самым заразив ее скверной. Если скверна каким-то образом попадет в организм живого существа — можно считать, что его дни сочтены, а душа уйдет в «копилку» Глаттони, делая его еще сильнее.

Так продолжалось до тех пор, пока Глаттони не зазнался до такой степени, что не посчитал за угрозу Винтера и его напарников, в особенности Элли, которая и забрала его силу. И вот сейчас, когда у него ничего не осталось, а его истинное обличие оказалось раскрыто — ему только и оставалось бежать куда подальше, например, на ледник, где некогда Винтер встретился с Сином. Но помимо воспоминаний о сгинувшем Сине, здесь есть еще кое-что, или, вернее будет сказать, кое-кто: шипастый черный дракон Энви, поглощенный скверной, наблюдающий за тем, как перед ним извивается Глаттони.

— Почему ты не подчиняешься мне, Энви? Что случилось?!

Силу потерял, а высокомерие осталось.

— Скверна более не подвластна тебе. А вместе с ней и не подвластен я.

— Ты понимаешь, что они сейчас придут и убьют нас обоих, если ты мне не поможешь? Понимаешь?!

Он еще не знал, что «они» наблюдают за ними, скрываясь за покровом метели.

— Твоя зараза поглотила меня, Глаттони… — Энви выпустил еле заметное пламя из пасти. — Это все, на что я способен. Мое тело более не слушается меня.

— Ты же истинный дракон! Ты не можешь просто взять и свалиться от этого!

— Знаешь, я буду только рад, если придет Винтер и избавит меня от необходимости слушать твой треп…

Глаттони зарычал ему в ответ, ничего не говоря.

— Я был запасным планом Сина, который должен был помочь Винтеру в случае его исчезновения. А в итоге появился ты и все испортил.

— Я всегда все портил, да?! Вы всегда ставили себя выше меня!

— Заткнись, обжора. Если бы ты не ныл и не сходил с ума — уже сейчас мог бы стоять наравне с остальными драконами. А еще наш мир не оказался бы под угрозой уничтожения, не заражай ты меня.

— Да что ты можешь знать об этом? Ни ты, ни Винтер, ни я ничего не можем сделать с этим! Ты сам виноват, что поддался скверне, вот и получай!

— Ты прав… я сам виноват, что поддался скверне, и теперь получаю по заслугам за это. Если в тебе осталась хоть капля милосердия — прикончи меня.

— Ты будешь страдать до тех пор, пока не поможешь мне расправиться с Винтером!

— Достаточно! — разразился злобный голос в небе, словно гром.

Черный дракон, с пылающими красными глазами, летел прямо на Глаттони, поднимая за собой вверх целую толщу снега. Прайд. Еще один дракон-грешник, на протяжении долгого времени, наблюдающего за Винтером под обликом седого старикашки. Он был первым драконом, которого Винтер встретил в этом времени… как раз в облике человека. Судьи Тита, служившего под началом Вальтера, одного из советников Центра. Именно Прайд дал Винтеру и Элли звание паладина. И именно он лишил их этого же звания.

Не успел Глаттони и шага ступить, как Прайд схватил его двумя лапами, взлетел в небо и моментально разорвал его на две части, выбросив разорванную тушку без каких-либо колебаний. Он сделал это с такой легкостью, словно Глаттони и вправду не был драконом, а лишь пародией на это слово, и не более. Части его тушки разлетелись в разные стороны, в последствии скрываясь под толщей снега от бесконечной метели.

Тот факт, что отряду Винтера приходилось безуспешно гоняться за Глаттони по всему свету, чтобы в конце просто пришел Прайд и прикончил его… ну… это вызывало некоторых «гнев» у всех троих. Ведь он сделал это даже не напрягаясь, в то время как они совместными усилиями несколько раз потерпели крах.

— Как же гармонично то, что вы двое сдохните в одном и том же месте… — самодовольно сказал Прайд, опустившись на землю и переведя взгляд на умирающего Энви.

Энви молча посмотрел на него и закрыл глаза, смирившись со своей участью.

— Не так быстро, старикан!

Элли вышла вперед, из метели, заряжая магический меч на полную. Количество душ, поглощенных у Глаттони позволило ей создать гигантский… нет, даже великий меч, в длину еще больше чем Энви и Прайд вместе взятые! Огромное, переливающееся красно-фиолетовым цветом лезвие с черным стержнем в центре создавало впечатление того, что этим оружием воистину можно сразить самого настоящего бога!

Взмахнув мечом, Элли выпустила сгусток энергии с размером в целую скалу. Даже если бы Прайд очень хотел избежать этого удара — он бы не смог. Пройдя насквозь, сгусток забрал всю магическую и жизненную энергию Прайда, вынуждая того обессиленно упасть на бок, подобно Энви рядом с ним.

Удар не оставил ни единой царапины на нем, но тело и дух оказались полностью истощены, из-за чего продолжать бой оказалось невозможным. Сломавшись, но не растерявшись, Прайд из последних сил открыл под собой портал в неизвестное измерение и сбежал. На закрытие портала сил у него не хватило.

— Ты ведь не враждебен?.. Энви? — спросила Элли, попутно направляя на него меч.

— Даже если бы мне очень хотелось вас покромсать, я бы не смог.

Услышав его ответ, она затушила меч. Удостоверившись, что опасности нет, все трое подошли к дракону. На фоне бесконечной метели Энви выглядел все так же величественно, как и подобает дракону, но и не менее жалко, потому что с каждой секундой силы покидали его из-за бурлящей внутри него скверны. Все, что он мог делать в данный момент — это бездвижно застыть на месте.

— Прайд открыл портал в измерение драконом. Значит, ему дозволено там находиться… — Энви всеми силами изобразил нечто, что очень сильно напоминало собой человеческий смешок. — А мне вот до сих пор нет, хотя я тоже избавился от своего греха еще много лет назад.

Энви опустил голову, внимательно осматривая каждого из присутствующих перед ним людей: переполненную энтузиазмом Элли, тело которой держалось лишь за счет того, что бессмертие не давало ей умереть от скверны, уставшую, но настороженную Розмари, не верящей в происходящее настолько, что для нее все кажется странным сном, и, наконец, Винтера, нутро и мысли которого не было подвластно понять даже такому могущественному существу как дракон.

— Задолго до всего, до того, как Глаттони поработил меня, Син говорил, что однажды я должен буду помочь тебе, Винтер, если у него самого не получится. Но я не до самого конца не верил, что ты предстанешь передо мной даже после того, как сам Син безвозвратно пропал… будто бы он знал, что именно это и произойдет в будущем. Этот момент непонятен мне.

— Син переместил нас сюда, в будущее, к моменту, когда мир оказался наиболее близким к своему концу. — Пояснил Винтер. — Возможно, он воспользовался возможность путешествия во времени-пространстве и предупредил тебя. Скорее всего, так и было на самом деле.

— Вот оно как. — Дракон сделал небольшую паузу. — Прайд так сильно хотел прикончить Сина, и когда он узнал, что тот исчез… он был в ярости. Я видел, как сама ярость поглощает его нутро, и он в итоге превратился в то, что вы видели перед собой пару мгновений назад. Невероятно, правда? Его так сильно обессилил тот факт, что он не смог убить его собственноручно, что его сознание вспыхнуло с новым пламенем ненависти.

— Почему Прайд так сильно хотел убить Сина? — спросила Элли. — Какой в этом смысл — убивать дракона-грешника? Вы ведь все в одной тарелке.

— Ты подразумеваешь, что мы все находимся в одинаковом положении, человек? — ответил ей вопросом на вопрос Энви. — Это правда, но драконы по своей сущности ничуть не лучше вас, и вместо того, чтобы скооперироваться, некоторые из нас начали портить жизнь нам всем еще больше… так произошло с Глаттони, и, так произошло с Прайдом. Хотя, стоит признать, что до этого я не видел Прайда очень давно, и уж тем более не видел его таким яростным с самого того момента, как ему вынесли приговор. Наверное, Прайд хотел прикончить Сина как раз из-за его… греха. Вы ведь знаете, не так ли?

Син получил свое имя не просто так. Осуждение Сина началось самым первым, и закончилось самым последним, а все дело в том, что его грех трудно назвать грехом по своей сущности: его осудили за то, что он упорно хотел выйти на контакт с людьми, и даже более того, Син хотел подружиться с ними ради общего блага. По сути, Син согрешил тем, что возжелал дружбы, из-за чего процесс вынесения приговора в его сторону затянулся на долгие века.

Ведь, по сути, это не грех вовсе. Потому его так и прозвали — Сином.

Грехом.

— Вы можете сами спросить у Прайда все, что захотите… но у вас мало времени, потому что портал в наше измерение не будет существовать вечно. Ко всему прочему, я должен многое вам рассказать, но мне осталось совсем немного, и, если вы покинете меня сейчас… я уже не смогу поведать вам всего.

— Значит, нам придется делать выбор… — сомневаясь, утвердил Винтер.

Либо они выслушают Энви, но упустят Прайда, позволив ему скрыться в измерении драконом, либо же они сами отправятся в измерение драконом за Прайдом, дабы узнать, почему он так желал прикончить Сина на самом деле, но взамен на эту информацию они навсегда потеряют возможность выслушать то, что собирался рассказать им Энви. Непростой выбор.

— Идите, — Розмари… нет, Мари встала перед Элли и Винтером. — Я останусь здесь и выслушаю дракона, а вы идите.

— Не побоишься остаться наедине с драконом? — усмехнулся Винтер.

— Не побоюсь. Как вернетесь — я все расскажу, если наш шипастый дружок откинет копыта.

— Но у нас нет копыт… — приглушенно проговорил Энви.

— Это старая поговорка людей, не обращай внимания, мой шипастый дружок.

—Ох…

Винтер и Элли отошли в сторону, в сторону портала, расположившегося горизонтально над землей. В нем открывался вид на прекрасные, шпилеобразные горы на фоне багрового неба. Помимо гор, если хорошенько присмотреться можно было заметить драконов и виверн, летающих вокруг них. В глаза сразу бросалось и то, что в измерении драконов не было ни единого облачка, словно такого явления там попросту не существует.

— Ты когда-нибудь была в другом измерении? — наклонившись, спросил Винтер.

— Нет. — Уперев руками в бока и наклонившись, подобно Винтеру, ответила Элли. — А ты?

— Был, у демонов. И не только. Мне понравилось, очень необычные ощущения.

— Круто. — Не отрываясь от вида перед своими глазами, невозмутимо сказала Элли. — Расскажешь мне об этом, если мы не разобьемся в лепешку.

— Думаешь, портал выходит в воздух?

— А то ты не видишь. — За этими словами последовала долгая пауза, которая включала в себя внимательное рассмотрение портала со всех сторон, словно они опасались его. Так продолжалось до тех пор, пока он не начал меняться в своей форме, — Смотри, Винтер, — Дернув Винтера за руку, обратила на себя внимание Элли. — Портал сужается!

Недолго думая, Винтер схватил Элли за руку и прыгнул в портал. Как и ожидалось, он выкинул их прямо в воздух, прямо посреди тех самых шпилеобразных гор, которые было видно еще до попадания в измерение. Оказавшись в свободном падении, Элли поймала Винтера за обе руки, тем самым подарив ему шанс использовать заклинание перемещения.

Приглядев первую попавшеюся вершину скалы, на которую можно было более-менее приземлиться, Винтер переместился туда. За это он поплатился кровавым кашлем и сильнейшим ударом об булыжник, из-за чего он так и не смог подняться на ноги, оставшись лежаться на спине. Элли взяла колбу с пояса и залила все содержимое ему в рот, затем добавила еще и склянку с лечащим зельем. Первая колба содержала в себе лекарство от скверны, доставшееся ей от старой знакомой незадолго до того, как они попали в столицу.

— Спасибо, мне немного легче… — Винтер перестал тяжело дышать и повернул голову в ее сторону. — Черт, мы забыли забрать руну у Энви, мне точно нельзя умирать.

— Спасем мир и умрем вместе, идет? — присев рядом с ним, спросила Элли.

— Мне уже никого спасать не хочется, столько проблем… можно просто умереть?

— А ради меня? Ради эпичного поцелуя в конце?

— Тогда можно попробовать.

Дернувшись вперед, Винтер резко поднялся на ноги. Осмотревшись вокруг, они заметили огромную сферу в небе, подобно луне, только эта была с тусклым красно-коричневатым оттенком и не светилась, в отличие от той же самой луны. Помимо сферы присутствовала еще и такая деталь, что здесь настолько длинные горы, что внизу аж не было видно ничего, кроме бесконечной пропасти. Но это, конечно же, не так интересно, как неизвестная сфера в небе.

— Что-то я такого не припоминаю у нас… — пробормотал Элли.

— Это Марс, — послышался голос откуда-то сверху.

Развернувшись, они увидели позади себя белого, одноглазого дракона-циклопа. Но, в отличие от Сина, у этого глаз был белого оттенка, а голос… более женственный, если так вообще можно сказать по отношению к драконам. Да, у них и вправду есть женские особи, но кто знает, чем именно они различаются от мужчин? Впрочем, о том, что это именно женская особь говорило еще и строение этого дракона — она была заметно тоньше, нежели другие особи, повстречавшиеся им по пути в это дивное место.

Впрочем, может этот дракон просто кушал поменьше?..

Дракон сел рядом с ними и начал говорить: — Меня зовут Ласт. Я почувствовала присутствие множества драконов здесь, но в итоге нашла вас.

Множество драконов — это души внутри меча Элли.

— Ласт… — Винтер вышел вперед, ближе к дракону. — Ты один из некогда изгнанных драконов?

— Одна, прошу заметить, — поправила его Ласт. — Да, я последний признанный судом драконом грех, если не брать во внимание случай с Сином.

— Как ты… смогла вернуться в измерение? И как Прайд смог вернуться в это измерение? Вас ведь изгоняют навсегда. Безвозвратно.

— Драконий род пришел в упадок, они были вынуждены простить меня и позволить вернуться. С Прайдом произошла ровно такая же ситуация. И раз уж вы заговорили о нем, причина вашего появления в этом месте становится более очевидной. Но прежде чем мы продолжим, я желаю узнать ваши имена.

Элли вышла вперед и заговорила заместо Винтера: — Меня зовут Элли, а его — Винтер. Как ты и предположила, мы пришли за Прайдом, драконом, что недавно прибыл сюда.

— Винтер. — Зрачок глаза Ласт остановился ровно на физиономии Винтера. — Я знаю, кто ты такой. Син рассказывал о тебе.

— Ты знаешь мое имя и знаешь Сина? Впрочем, оно неудивительно, ведь у тебя…

— Такой же глаз, как и у него, да? Ты не самый глупый человек, раз догадался, что у нас есть общее родство.

— Подозреваю, что ты его сестра.

— Да, человек. А теперь объясни, зачем вам понадобился Прайд.

— Потому что Прайд возжелал прикончить Сина, и мне интересно почему. И он бы прикончил, если бы космос не сделал это за него раньше.

Винтер попытался сыграть на ее чувствах, как нетрудно догадаться. У драконов ведь они тоже есть, хоть и многие утверждают об обратном. Просто их отношение к этому отличается от человеческого, но в границах разумного.

— Значит… Син канул в пустоту, не так ли? — на всей ее морде можно было проследить возникшее отчаяние, поглощающее ее сознание. — Моя последняя надежда о его возвращении домой оказалась разрушена в считанные секунды…

— И именно поэтому я пришел сюда, чтобы узнать мотивы Прайда. Ведь Син был не только могущественным драконом, но и моим другом. И я хочу знать, почему обстоятельства сложились именно таким образом, что Прайд мог бы прикончить его собственноручно, не угробь он себя сам. Быть может, он знал что-то такое, чего не знали мы? Быть может, его мотивация оправдана?

— Твоя верность моему брату… заслуживает восхищения, человек. Ты мог бы не обращать внимания на эти события, но ты все же пришел сюда лишь ради того, чтобы узнать, почему Прайд мог бы убить моего брата. — Ласт начала чертить в воздухе нечто, напоминающую руну, или же магическое заклинание в виде руны. — Сказать по правде, Прайд здесь всего лишь беглец, и я теперь тоже не в восторге от мысли, что здесь находится тот, кто пытался убить Сина. Я исполню твое желание и призову его прямо сюда.

Вдохнув изо всех сил, Ласт произнесла: — Цепная клеть!

Раз уж дракону пришлось проговорить заклинание вслух, значит, оно воистину велико. Не менее дюжины белых, светящихся цепей схватили объявившегося перед ними Прайда, не давая ему даже лапой пошевелить. Когда он осознал, что только что произошло — ему только и оставалось обреченно вздохнуть.

— Хорошо, Винтер, я проиграл. — Невозмутимо ответил Прайд. — Теперь что?

— «Теперь что?» — ненавистно ответил Винтер. — Это все, что ты хочешь сказать? Мне даже на момент показалось, что мы друзья.

— Судья Тит — всего лишь образ старичка, который позволял мне оставаться в обществе людей. И то, что я позволил вам покататься на себе — это лишь мимолетное событие, которое было в моих же интересах. Стоит признать, что если бы не вы, то мне вряд ли удалось бы нагнать Глаттони и Энви.

— И Сина, которого ты так же ненавидел… возможно даже сильнее, чем всех остальных драконов-грешников вместе взятых. — Винтер подобрался к главному вопросу, ради которого они здесь и оказались, как бы провоцируя Прайда на ответ. — Действительно ли ты считаешь, что Тит — лишь образ, а не часть тебя, вросшаяся в твое нутро с годами?

— Этот образ используется мной многие века, это правда, но все это время — ничто для дракона. Это тебе, недочеловеку, не понять вовсе, какого это.

— Я могу говорить с тобой на равных как раз из-за того, что я, как ты сказал, «недочеловек», и мой временной цикл жизни давно уже превышает сотню лет.

— Говорить с тобой на равных? Ты не забыл, за что меня изгнали, Винтер? Имея чрезмерную гордыню среди драконов, я точно не буду говорить на равных с тобой, и уж тем более с твоими союзниками.

— Ты всего лишь пытаешься уйти от вопроса. — Утвердила Элли, настояв на их позиции в разговоре. — Вопроса не только том, что значит для тебя твой образ человека, но и вопроса о Сине, погибель которого ты возжелал так сильно.

— Так тому и быть. — Прайд всего на секунду оглянулся в сторону Ласт, но в тот же момент вернул свое внимание на Винтера и Элли. — Для меня, мой образ человека — всего лишь инструмент достижения цели, который появился уже после того, как Син совершил фатальную ошибку, вступив в близкий контакт с другим человеком. Возможно, время действительно связало меня с этим образом больше, чем просто с «инструментом», но изначально это было так.

— Значит, ты действительно возжелал смерти Сина только лишь из-за того, что его представление о мире отличалось от твоего? Из-за того, что он желал контакта с человечеством, а не только лишь с драконами? — спросил Винтер.

— Я ненавидел Сина за то, что он пытался связаться с вами, людьми, это правда. Но его смерти я возжелал лишь после того, как узнал, что он помог другому человеку сотворить нечто, способное привести мир к погибели. — Взгляд Прайда полностью остановился на Винтере. — Он помог сотворить тебя.

Мартин много лет безуспешно пытался создать человека, и только лишь когда Син принес ему нечто, упавшее с небес, ему удалось создать Винтера. Этим «нечто» оказался магический камень, который послужил Винтеру как… сердце. Как источник энергии, без которого тело Винтера не смогло бы ожить вовсе.

Но даже такого могущественного источника энергии не хватило, и, перейдя собственный предел, Мартин погиб, но смог воплотить свою мечту в жизнь — создать другого человека, хоть и посмертно. После этого только лишь Син наблюдал за действиями Винтера, изредка помогая ему и наблюдая из тени.

— Син был против моего создания, если тебе интересно… — добавил Винтер. — Это была целиком и полностью инициатива Мартина, не Сина.

— И все же только с его помощью ты появился на свет, Винтер. Я следил за тобой с самого того момента, как ты пошел по пути короля. И наблюдая за тобой, я осознавал все больше и больше, что мне с тобой не справится.

— Ты предал нас, стоило тебе только узнать, что я, возможно, являюсь причиной конца мира — причиной Конца Времен. И хоть этому до сих пор нет существенных подтверждений, ты все равно решил пойти против нас.

— Сейчас ты наиболее слаб, и это казалось лучшим моментом. Пойми, Винтер, я не испытываю чувств к миру в целом, но, если придет Конец Времен, погибнут не только люди — погибнут драконы, демоны, боги, все, кто существуют в нашей реальности. А если и не погибнут, то изменятся навсегда.

— Несмотря на все это, я надеялся, что ты останешься моим союзником даже после того как узнаешь, что я, возможно, представляю опасность… мне не хочется уничтожить мир своим существованием. Но в то же самое время я хочу знать наверняка, что это происходит именно из-за меня и моей магии, а не из-за чего-то другого. Потому что, если причина иная… никто, кроме меня не сможет предотвратить возможные последствия, как бы это печально ни было.

— Я предал тебя не потому, что узнал о возможной опасности с твоей стороны из твоих же уст. Я изначально знал, что ты представляешь опасность. Не буду отрицать, что мне нужно было подтверждение, но, если бы до этого появилась возможность прикончить тебя — я бы это сделал. Если бы я не потерял тебя из виду из-за твоих способностей путешествия во времени… возможно, я бы так и поступил в какой-то момент. Только вот теперь… мои слова бессмысленны.

Утверждать, что убийство Винтера решит все проблемы, позволив зажить всем счастливо — это как минимум по-варварски, и Ласт это прекрасно понимала. Тем более, когда эта теория не имеет под собой нормальной почвы, а только лишь предположения и теории. Да что уж там говорить, даже Прайд осознает, что его действия действительно в каком-то смысле ошибочны. И все же…

— Если бы не вы, люди, драконы так и продолжали бы жить на той земле. А теперь вы хотите еще и отнять наше измерение, уничтожив нас?! — гневно взревел Прайд, словно выпуская наружу всю ненависть, что скопилась в нем.

Чаша терпения Элли лопнула: — Винтер не хочет отнять ваше измерение, он в той же ситуации что и ты, дракон: он хочет помочь! И если не окажется другого выхода… если подтвердиться то, что все беды из-за его способности перемещаться во времени — он не пощадит ни меня, ни себя, ни кого-либо еще, и все ради того, чтобы спасти мир, мир не только людей, но и ваш мир, ваше измерение!

— Винтеру понадобились тысячи лет, чтобы осознать лишь тот факт, что, возможно стоит обратить внимание на свою дивную способность и соотнести ее с фактом того, что при каждом ее использовании мир подбирается к гибели! Так почему я вообще должен был давать ему шанс продолжать, если проще и эффективнее все сделать самому? Почему я должен уступать ему?

— За время твоего отсутствия мы составили более правдоподобную теорию, теорию о том, что к Концу Времен может быть причастно такое явление как «Черная Дыра». Все, что нам нужно — это пробраться в библиотеку Центра и проверить достоверность наших знаний! Но из-за тебя мы объявлены как государственные преступники, что ставит на всех наших планах крест!

Прайд — дракон, ему не нужно объяснять по два раза. У него хватило интеллекта чтобы понять, что Элли действительно права. Своими действиями он больше помешал и приблизил Конец Времен, нежели помог и отдалил его. Возможно раньше его действия могли иметь под собой основания, но сейчас это больше похоже на то, что ему просто не хочется признавать факт поражения.

Сейчас он и Винтер знают друг друга так, как никогда раньше, так что сейчас самый подходящий момент для того, что выйти на контакт друг с другом, а не пытаться прикончить друг друга наиболее изощренным образом. Действительно, за тысячи лет Винтеру так и не удалось найти ответа, но, быть может, вместе у них действительно получится избежать неизбежного.

— Если ты убьешь его и окажется так, что Винтер на самом деле невиновен — миру точно придет конец без его способности возвращения во времени. — Добавила Элли, сжимая кулаки и склонив голову. — Я прошу тебя задуматься не как человек, которого ты так ненавидишь, но как часть всей этой истории. Ведь я тоже желаю остановить Конец Времен не меньше, чем ты сам.

Возможно, ему стоит усмирить свою ненависть к Винтеру. Хотя бы на время.

— Помоги нам, дракон! — воскликнула Элли, протягивая руку в сторону Прайда. — Помоги нам добраться до Центра, и тогда у нас будет шанс все изменить!

Помочь. Как много в этом слове для него.

Хватит ли у него сил, чтобы преодолеть свою гордость?

— Я совершил ошибку, когда передал информацию Вальтеру… теперь весь Центр на иголках, вам не дадут просто зайти в библиотеку, как вы и заметили. А учитывая состояние Винтера, просто всех обойти у вас тоже не получится. — Прайд посмотрел в сторону летающих вокруг гор виверн. — Но, если произойдет что-то из ряда вон выходящее… все может измениться.

— Что ты предлагаешь? — спросил Винтер.

Элли и Прайд переглянулись, после чего последний спросил: — Ты ведь владеешь магией душ, паладин?

— Владею. — Мгновенно ответила Элли, замерев на месте.

— Тебе известно, что душа дракона исчезает после смерти, если ее не запечатать, как в твоем мече? В отличие от вечных человеческих душ…

— Известно.

— Если ты откроешь драконам секрет, скрытый в человеческой душе, секрет, благодаря которому наши души тоже смогут не исчезать… я смогу уговорить некоторых драконов вернуться в ваш мир и побороться за вас.

— Это очень заманчиво, но мне неизвестны подобные секреты, как бы мне ни хотелось их узнать. Этот момент… слишком сложный. Мне жаль, но это так.

— Хватит и того, что ты хотя бы приблизишь нас к понимаю вашей души. Просто выплесни свои знания в магический сгусток, и поделись им с нами.

Элли выставила руку вперед, создав в нем фиолетовый сгусток энергии. Как и предложил Прайд, она выплеснула в эту энергию все свои знания о магии душ, знания, которые могут помочь драконам приблизиться к пониманию строению душ, как никогда. Парадокс, но являясь высшими существами, драконы так и не смогли понять строение души, в отличие от той же Элли, которая являлась некогда простым смертным человеком, лишь в последствии обретя бессмертие.

— Это все, что мне известно. Все мои знания в области душ.

Ласт забрала сгусток и сжал у себя в лапе, тем самым поглотив его.

— Полагаю, это можно считать равноценным обменом. Особенно учитывая факт, что на кону стоят наши жизни. — Добавил Винтер.

Ласт освободила Прайда от цепей и сказала: — Я передам эту информацию старшим драконам. Они наверняка будут удовлетворены столь щедрыми знаниями, и обязательно согласятся помочь вам.

Проводив Прайда взглядом, Ласт улетела прочь, потерявшись из виду среди бесчисленных гор. Начало разговора оказалось не очень радужным, зато закончилось все достаточно неплохо. Теперь их можно считать союзниками.

— И каков же твой план? — спросил Винтер.

— Ласт пошла уговаривать старших драконов призвать других к штурму родной земли, создав ложную угрозу войны между драконами и людьми. Это достаточно важное событие, чтобы Центр бросил все свои силы на борьбу со столь сильным врагом. Жертв будет много, возможно, даже среди нас.

— Но дело того стоит, так ведь? — сказала Элли, пытаясь разбавить его слова о том, что многим драконам и людям придется погибнуть.

— Стоит, полагаю. — Подтвердив ее слова, Прайд глянув в бесконечное небо над своей головой. — Я доставлю вас в Центр. Прямо сейчас.

— А тебе точно гордыня позволит? — усмехнувшись, спросил Винтер.

— Я делаю это не ради людей, и, возможно, даже не ради драконов…

— Ты делаешь это ради самого себя, дракоша. Ради своей задницы. И в этом нет ничего постыдного.

Так ненавистный им Винтер оказался первым, кто сказал ему подобное. Быть может… эти самые «люди» оказались не такими уж и плохими?

— Да, я согласен с тобой, — Прайд создал большой портал, ведущий обратно на ледник. — Никогда не понимал тех, кто считает сражение за самого себя постыдным.

— Такова наша сущность.

Прайд следовал по пятам за Винтером долгие года. Ему приходилось долго ждать, когда Винтер перемещался во времени, но это ничуть не сбило его с курса и в итоге он всегда находил его. Он видел его становление, как короля, и видел его падение, спровоцированное его сражением со своим двойником. Он второй дракон, который знает о Винтере больше, чем кто-либо. После Сина.

Теперь Сина нет, и он стал единственным. Настал его черед помочь Винтеру.

Гордость должна быть у всех. Гордость позволят нам чувствовать свой вес в мире, не позволяя другим издеваться над нами и нашей сущностью. Но у этого дракона было чересчур много гордости… так много, что его гордость признали его же грехом, из-за чего его нахождение в обществе дракона стало неоправданным. Прайду понадобилось много лет, чтобы от его имени действительно осталось только лишь его имя, а не клеймо греха, которое он нес с собой все это время. Сегодня, прямо сейчас от истинной гордости Прайда, греха гордыни, не осталось ничего, кроме самого названия. И это прекрасно.

— Паладин Элли, паладин Винтер… наше время на исходе. Пора действовать.

Акт 2 — Глава 15 — Право на геройство

Холодный, темный, сырой подвал с исключительно серыми, кирпичными стенами, в котором нет ничего, кроме прогнившего стола с двумя не менее прогнившими стульями и керосиновой лампы, что болтается на веревке вперед-назад над этим самым столом. Хоть вешайся.

На одним из стульев, постукивая пальцами по столу, сидит парень, укутанный в плотную черную мантию с капюшоном и порванными концами, что дают знать об износе этого одеяния. Его лицо закрыто небрежной, устрашающей железной маской, напоминающей своим видом череп, а удары по столу раздаются по подвалу эхом, да таким, словно его руки тоже сделаны из железа.

Его зовут Феликс.

Позади него стоит весьма… милая девушка в кожаных доспехах с белым мехом, сильно напоминающие те, что носит на себе офицер Розмари. Только вот в случае с офицером цвет доспеха черный, и лишь мех был белый, а у нее — исключительно белое все, включая длинный плащ за спиной. Серебряные волосы, прикрытые капюшоном, и бледно-фарфоровая кожа напоминают о бессмертии, которого эта девушка, как ни странно, не имеет. А яркие зеленые глаза, полные ненависти, дают понять, что вся ее милость и улыбка на лице — всего лишь фальшь.

Ее зовут Маргарет.

Феликс погружен в глубокие размышления о грядущем исполнении их плана, а Маргарет перебирает два «Пистоля» — однозарядных пистолета с капсюльным замком, найденных в единичных экземплярах. Она открывает и закрывает то отсек для зарядки патрона, то полку, куда заряжается порох, подыгрывая в такт Феликсу, до сих пор стучащему пальцами по столу.

— Сталь того меча способна отразить все что угодно, даже пулю… и именно этим ты собираешься воспользоваться против Вальтера. Я правильно поняла тебя? — Спросила Маргарет, не прекращая мучить пистоли.

— Да. Ты в это время нацелишься на его катализатор, на тот случай, если у меня ничего не получится. Это в разы повысит наши шансы.

Голос Феликса… кажется весьма необычным, нечеловеческим. То ли из-за присутствия маски, то ли из-за чего-то еще, чего с первого раза не увидишь.

— Феликс. Не забывай, что его катализатор — это шестизарядный пистолет, которому наши два и в подметки не годятся. Вальтер может прикончить нас в одно мгновение, если что-то пойдет не так.

— Со мной все будет в порядке, Марго. Меня больше волнуешь ты…

— Ох, Фели, — Маргарет спрятала оба пистолета в кобуру на поясе и обняла Феликса со спины, не поднимая со стула. — Так мило, что ты…

— Прекрати! — резко вскочив со стула, Феликс отмахнулся от нее, разведя руками воздух. — Здесь нет Вальтера, которого ты могла бы взбесить этим!

Маргарет начала медленно уходить назад, сложив руки за спиной и нагнувшись вперед, не отрывая взгляда от Феликса. На ее лице застыла ехидная улыбка, находившееся на ней до самого того момента, как она не уперлась спиной в стену, и, прислонившись к ней, не сложила руки на груди.

— К черту Вальтера. Почему ты не веришь, что я люблю тебя, Фели? Мои чувства кажутся тебе неискренними?

— Потому что это не так, и ты это прекрасно знаешь! — сжав кулаки, прорычал Феликс. — Меня волнует не твое здоровье, а факт того, что ты можешь слететь с катушек!

Разлом во времени и пространстве оставил на ней отпечаток. Седые волосы у нее не с рождения — это результат стресса, шока, что она получила в результате такого неожиданного путешествия во времени. Ну и, конечно, подобный случай не мог сказаться только лишь на внешности.

— Я? Слететь с катушек? Пф-ф-ф… — фыркнула Маргарет, прикрыв один глаз и недовольно повернув голову вбок. — Нам это будет только на руку.

— Этот план… я согласился убить Вальтера, но ты предлагаешь убить еще и Винтера со всеми, кто будет рядом с ним! Это полное… безумие!

— Успокойся, Фели. Винтер — злодей, желающий уничтожить наш мир и пекущийся только о собственной заднице. А мы — герои. Ты ведь знаешь, что герои должны побеждать злодеев, не так ли?

— Да, просто… Винтер ведь был нашим другом, да и он… он в одиночку может нас раскидать, а тут он еще и в окружении соратников. Это ведь…

— Не бойся, Фели, — Маргарет подошла к Феликсу и вновь приобняла его, он в этот раз не стал сопротивляться. — Винтер ослаблен, и у нас есть невероятный план с множеством отходных путей, все пройдет замечательно. А что до дружбы… — Маргарет отстранилась и провела пальцем по маске Феликса, в районе губ. — Зачем тебе дружба с этими гнусными предателями, если у тебя есть я? Чем я хуже?

— Ты… ты не… не хуже, Марго. — Смирившись, он вздохнул. — Ты не хуже.

— Видишь? Все в порядке, — Маргарет положила руку ему на плечо, и, ухмыльнувшись, прошептала ему на ухо: — Ты ведь не забыл, что следует сделать, если все пойдет не по плану?

— Не забыл. Не волнуйся, я не забуду.

— Я и не волнуюсь, просто удостоверилась. Ты сделаешь все правильно, малыш Феликс, главное… не сомневайся. Сомнения непозволительны.

— Ведь мы — герои… — откинув сомнения в голосе, уверенно сказал он.

— …а они — злодеи. — Продолжила за него Маргарет.

Акт 2 — Глава 16 — Его величество

— Назови мне хоть одну причину, по которой я должен идти по шахтам, а не просто переместить туда с помощью магии?

Винтер шел вперед по темному тоннелю, изредка переламывая пополам руны времени-пространства, за которыми они так упорно охотились все это время. К данному моменту все они уже были собраны, и теперь Винтер мог быть уверен в том, что никто не сможет помешать его магии или, что еще хуже, завладеть его силой и обратить ее против него же. Поэтому он и ломал их — они ему больше незачем, а лишний блокиратор его собственной магии ему ни к чему.

И уж тем более ни к чему она кому-нибудь другому. По его мнению.

Причина, по которой Винтер находился в шахте вместе со всеми своими спутниками предельно проста: Центр в свое время был открыт в процессе шахтерских раскопок, что привели людей в библиотеку. Изначально Центр был скрыт магической завесой мастерского исполнения, но с помощью знаний в библиотеке завесу удалось снять, и после этого уже началась история Винтера и пяти советников, которые после и стали править этим самым Центром. Впрочем, не оно важно, а важен тот факт, что из шахт можно незаметно попасть в библиотеку, обойдя защиту Центра целиком и полностью.

Помимо дракона-грешника, служащего Центру в обличие человека, у Винтера был еще один знакомый, желающий помочь в их деле, или, вернее будет сказать, знакомая — Мирра, главная библиотекарша и агент Центра по совместительству. Изначально Мирра должна была разоблачить Винтера вместе с Прайдом, тем самым подтвердив его опасность, но осознав ситуацию о грядущем конце всего она приняла сторону Винтера и возжелала ему помочь в исполнении его плана. Прайд же, в свою очередь, остался верен Вальтеру. Ненадолго.

Именно Мирра вспомнила о шахте, тем самым подарив возможность Винтеру и его отряду проникнуть в библиотеку, где находится устройство, считывающее разломы во времени и пространстве. Устройство, считывающее разломы во времени — древнее сооружение, существующее еще с тех времен, когда Центр был закрыт магической завесой. Как нетрудно догадаться, оно считывает активность разломов во времени-пространстве, позволяя людям предугадать повышение активности в тот или иной временной промежуток. Работает все это не на честном слове, а на магической схеме, секрет которой разгадать не удалось до сих пор. Как не удалось и узнать о авторе этой чудесной вещи…

Впрочем, он наверняка уже давным-давно мертв.

План прост: Винтер просто использует свою силу прямо перед устройством, и если результат будет положительным, то теория о опасности Винтера окончательно подтвердиться, и, в последствии, им придется принять меры, радикальные или не очень, как уж получится. А если результат будет отрицательным, то им придется искать новое решение, новую причину, по которой разломы во времени и пространстве могут появляться. Но прежде, Винтер желал отправиться в прошлое, за записями Мерлина, которые могли бы им помочь с разгадкой тайны о «Черных дырах» и их причастности к разломам.

Осталось только найти то самое место среди бесконечных проходов.

Прайд принял форму человека, судьи Тита, именно так его называют при Центре, и решил помочь Мирре искать замурованный проход в нижней части горы. Если бы не его магия обнаружения, которой он как раз кстати обладал, поиски заняли бы намного больше времени, так что решение Винтера помириться с ним оказалось однозначно правильным решением.

— Я могу назвать тебе целых две причины. — Ответила Мирра, продолжая ощупывать стены. — Во-первых, над Центром изменили купол, из-за чего пользоваться магией могут только те, у кого есть соответствующая персональная руна, а она есть только у меня и Тита…

Изначально купол Центра служил ему защитой, не позволяющий вмешиваться в магическое пространство извне, но в последствии его использовали не только как защиту, но и возможность увидеть «старое» небо — ведь с приходом темного солнца небо изменилось навсегда, приобретя кроваво-закатный оттенок. Как в итоге оказалось, магической купол может служить и блокиратором магии, даже такой могущественной, как у Винтера.

— А во-вторых, тебе нужно приберечь свои силы для путешествия в прошлое. Этого достаточно?

— Достаточно. Я все еще не уверен, что у меня получится переместиться…

— Не волнуйся, — Элли положила руку на плечо к Винтеру. — Я поделюсь с тобой силой.

— Хочешь переместиться назад за счет душ в мече? Можно попробовать.

— Я поделюсь и своей собственной магической энергией, если оно тебе поможет.

Передача собственной магической энергии другому человеку крайне опасна, особенно если у передающего не было хоть какой-нибудь практики. Если неосторожно распределить силы, можно отдать столько энергии, что в итоге передающий не сможет восстановиться, и в лучшем случае потеряет способность к магии. В худшем же он просто умрет.

Более того, были слухи о случаях, когда пострадал не только передающий, но и получающий энергию человек. Получается, что такой попыткой передачи можно угробить сразу обоих, из-за чего данная способность используется крайне неохотно в мире. Впрочем, такая возможность есть, и отрицать ее существование не получится.

— Ох, это так мило, — Винтер сломал последнюю руну и развернулся к Элли лицом, продолжая идти вперед. — Побереги силы до самого конца, без тебя ничего не получится.

— Меня сейчас стошнит… — возмутилась Мари, сложив руки на груди.

— Нашли! — радостно воскликнула Мирра, захлопав в ладоши, а после похлопав Тита по спине. — Ай да молодец, наш милый судья!

— П-прекрати… — смущенно проговорил себе под нос Прайд, или же Тит.

В человеческой форме Прайд выглядит как мужчина в возрасте, или, проще говоря, как старикашка, одетый в китель синего оттенка. Особо сильно из его внешности бросается шрам, проходящий через левый глаз зигзагом и густые, серые усы. Ну и очки, конечно же, которые он никогда не снимает.

Несмотря на то, что они оба служат Центру, Мирра была одета совсем иначе: на ней была совсем не выделяющаяся серая мантия с длинным капюшоном, что так упорно скрывал ее внешность от остальных. Именно таким и должен был агент, разоблачающий врагов сильнейшего места на всей планете: абсолютно непримечательным и безликим.

Магическая печать появилась на подозрительно ровной части горы, а Тит со всей силы ударил по ней, после чего она исчезла, будто ее там никогда и не было. Не в том смысле, что он выбил ее с потрохами… то просто была иллюзия. Образовался идеальный прямоугольный проход, уходящий вниз.

— Где-то я уже такое видел, но не могу сказать где… — почесав подбородок, проговорил Винтер.

— Только попробуй сказать, что ты про иллюзорные стены из «Светлых душ». — возмутился Тит. — В этом случае я сполна почувствовал всю мощь этой горы, поверь мне.

Тит приложил ладонь к голове и посмотрел на потолок шахты, после чего сказал: — Они близко.

— Кто? Драконы? — уточнил Винтер.

— Да, нам нужно поспешить. Мирра, ты точно знаешь, что делаешь?

— Ну, у меня тут есть карта, и, если судить по ней, через эту шахту можно прямиком попасть в библиотеку. Ты ведь сломаешь еще парочку стен ради общего блага, да?

— Ох… конечно.

— Давайте проще и короче, — вмешалась Мари. — Мирра… чего нам ожидать от этой шахты? Зомби-шахтеры? Призраки? Невероятно хрупкие конструкции?

— Ничего из этого, там никого нет уже много лет. С конструкциями все в порядке. Единственное, нам понадобиться освещение, но с этим у нас проблем не возникнет, верно?

— Тогда чего мы ждем? — ободряюще продолжила Мари. — Как сказал старикашка — драконы вот-вот придут, так что в путь!

* * *

Мирра не соврала — кроме темных, бесчисленных туннелей в шахте ничего и не оказалось. Все ресурсы и археологические находки давным-давно уже собрали, по дороге встречались только обесточенные магические рельсы с вагонетками. Выломав несколько стен, подобно тем, которые были при входе, они все-таки добрались до библиотеки — последняя стена с магической печатью оказалась как раз перед стулом, похожим на королевский трон, стулом главного библиотекаря. Сейчас этот титул принадлежал Мирре, а до этого он принадлежал Мерлину. Соответственно, прямо рядом с ними оказался стол главного библиотекаря и устройство, считывающее разломы во времени-пространстве прямо над ним. Оно представляло из себя огромную магическую плиту из меди, подвешенную на стену. Сильнее всего в глаза бросались магические печати, которыми от и до эта самая плита была расписана. Видимо, как раз они провоцировали светящеюся магической аурой диаграмму, отображающую возможную активность в данный момент.

На выходе, возле запечатанной магической стены, их никто не поджидал, как они и предполагали… все давным-давно забыли о существовании той шахты, даже сам Вальтер. Последнею магическую печать снял Винтер, после чего все пятеро вышли наружу. Их встретил вид величественной по своим масштабам, но покинутой библиотеки Центра, в которой не оказалось ни души. Значит, драконы уже добрались до Центра и вызвали панику, вызвав комендантский час по городу. Либо, что еще лучше — массовую эвакуацию.

Винтеру угрожает опасность в виде скверны, не отступившей даже после смерти Глаттони. Использование магии перемещения в измерении драконов навредило его самочувствию до такой степени, что ему пришлось откашляться кровью. Что же будет теперь, когда ему придется вернуться в прошлое? Такое сложное заклинание и рядом не стояло с простым перемещением, они словно небо и земля, и раз уж простое заклинание перемещения было способно его добить… вывод напрашивается сам собой. Но ничего другого не остается, это — их последняя надежда. Все, или ничего, как говориться. Возможно, есть другой выход, но у них совсем не остается времени, чтобы его искать.

Либо они найдут нужные записи о черных дырах, которые потенциально должны им помочь разобраться в происходящем, либо единственное, что останется Винтеру — это убить самого себя, дабы оградить мир от его разрушительной силы, вызывающей разломы во времени-пространстве и приближающей Конец Времен во плоти. Впрочем, есть и еще один вариант…

Просто дать миру умереть.

— Прежде чем я использую магию времени-пространства, и мы наконец-таки узнаем, виновен я или нет, мне хотелось бы попробовать убить двух зайцев… — Винтер вышел вперед, обращая на себя внимание. — Мирра, мне известно, что твой друг Мерлин, о котором ты рассказывала ранее, хранил у себя записи о черных дырах. Одну часть мы нашли в башне, далеко отсюда, и там упоминалось что остальная часть исследований будет храниться здесь, в Центре. И тут назревает главный вопрос: где?..

— Записи о черных дырах? — склонив голову набок, спросила Мирра. — Да, я помню что-то такое, но все записи Мерлина сгинули вместе с ним, когда появился разлом во времени-пространстве и забрал его в пустоту. Кажется, в ту ночь он как раз ими и занимался, хотя я не могу быть в этом уверена.

— Что ж… — уперев кулаки в бока, Винтер поворочался по сторонам и задал еще один вопрос: — А где они хоть лежали? Хотя бы примерно?

— Здесь, — Мирра указала в пустое место на главном библиотекарском столе, прямо перед которым находился «трон» библиотекаря.

— Ясно… — Винтер задумчиво почесал бородку, пытаясь собраться с мыслями о предстоящем путешествии. — Я собираюсь отправиться в прошлое, за записями Мерлина. Кто-нибудь хочет со мной? А то мне будет немного одиноко, знаете. Да и если я там застряну навсегда… вместе будет куда веселее умирать.

— За… — начала Мирра, запинаясь на месте. — За записями Мерлина? То есть… — неуверенно проговорила она, продолжая свою мысль. Было видно, что все ее нутро восполняет восторг от такой возможности, но вместе с этим приходит и неуверенность. Мерлин был очень дорог Мирре, и возможность увидеться с ним еще раз расценивается для нее как нечто невероятное. — Это… было бы замечательно, да. Я буду рада составить тебе компанию.

— Тогда решено.

Винтер приступил к черчению магического круга, а остальные принялись ждать, внимательно наблюдая за устройством, считывающим разломы во времени. Если шкала на устройстве дернется во время использования заклинания перемещения во времени — станет точно ясно, виноват Винтер в происходящем или нет. Далее они собираются действовать по обстоятельствам.

Стоит убивать Винтера в случае вины или нет — весьма животрепещущий вопрос, но сейчас не время для его обсуждения, потому что магический круг был закончен, и оставалось только лишь использовать его, чтобы переместиться во времени-пространстве. Винтер и Мирра вместе встали в него напротив друг друга, и, сложив руки на груди, переглянулись друг с другом.

— Помнишь, когда мы перемещались в прошлое, чтобы помочь Элли? Мы перемещались в виде фантомов, призраков. В этот раз будет так же. Это ради нашего же блага, а то мы действительно можем остаться там навсегда.

— Ясно. Думаю, нам будет достаточно и часа времени, если не меньше, чтобы закончить со всеми делами, поэтому сделай так, чтобы заклинание само вернуло нас в случае непредвиденных обстоятельств через такой промежуток времени. — Стукнув в ладонь кулачком, Мирра гордо выпрямила спину и посмотрела Винтеру в глаза. — Я готова, можно отправляться.

Теперь для нее это не только вопрос спасения мира во имя общего блага, но и личное дело. Есть целое множество вещей, которые ей хотелось бы сказать Мерлину лицом к лицу, потому что в настоящем времени она не успела… разлом во времени и пространстве настиг его раньше, чем Мирра смогла.

— Три года, пять месяцев и пятнадцать дней назад. — Глаза Мирры загорелись огнем энтузиазма, а голос преисполнился уверенностью, будто таким образом она хотела избавиться от сомнений для самой себя. — Постарайся, Винтер.

Мирра почувствовала себя так, будто бы всего на секунду моргнула и оказалась в совершенно другом мире. Собственно, как и в прошлый раз, только это путешествие во времени получилось для нее более волнующее. Впрочем, процесс для нее не в новинку, да и библиотеку, что ничуть не изменилась, даже вернувшись на три года назад, она знала если не наизусть, то как минимум лучше всех. Видимо, со временем привыкаешь к таким резким скачкам.

Сейчас в библиотеке оказалось темнее, чем обычно. Главным источником света для послужила керосиновая лампа на столе главного библиотекаря. Магические сферы были либо обесточены, либо отключены, что более логично в их ситуации, потому что никаких катастроф в то время не предвиделось. Ну, исключая сам случай появления разлома в библиотеке…

— Так, — Винтер открыл глаза и осмотрелся по сторонам. — Я все еще жив, а значит, что у нас получилось.

— Магические сферы отключены, библиотека на профилактике. Это точно тот день, когда случился разлом… — проговорила Мирра, с любопытством рассматривая все вокруг.

Не желая терять ни секунды, Винтер собрался с мыслями и подошел к столу библиотекаря, к книгам, находившимся на месте, куда указала Мирра. Именно здесь должны быть записи Мерлина — ключ к загадке Конца Времен. Мирра осталась одна, осматриваясь по сторонам. Глаза не обманывали ее — это действительно оно. Но даже осознание происходящего не погасило в ней пламя — желание найти Мерлина, которого, пока что, разлом еще забрал.

— Мирра? Это ты?

Знакомый голос заставил Мирру вздрогнуть, а Винтера перестать копаться в чужих вещах. Из-за книжных полок вышел седой мужчина с кружкой, одетый в синюю, шелковую мантию, украшенную серебристыми узорами в виде полумесяцев. Помимо мантии еще и выделялась смешная, конусообразная шляпа, которую обычно называют магической. Она тоже была украшена такими же серебристыми полумесяцами.

— Что ты делаешь здесь в такое позднее время? Да еще и с другим читателем… у нас сегодня профилактика, знаешь ли, тебе нужно отдыхать.

— Это… это по-настоящему, Винтер? Точно по-настоящему? — ошарашенно спросила она. Ей не помешал факт путешествия во времени, но стоило ей увидеть старого друга, ради которого она сюда и пошла — всю ее уверенность в себе будто бы моментально сдуло ветром, которого здесь и в помине не было.

— До его исчезновения остался час. Устраивать временной парадокс или нет — дело сугубо твое, но ты должна осознавать возможные последствия. — Сказав это, Винтер вновь развернулся и продолжил поиски.

— Хорошо, я поняла… — сделав пару шагов в сторону Винтера, как бы закрывая его собой, при этом не отрывая взгляда от Мерлина, Мирра остановилась на месте, не переставая осматривать старого знакомого.

Но буквально одна деталь все изменила. Когда Мирра увидела кружку в руке Мерлина — ее буквально переполнила злоба и ненависть, ненависть, которая вынудила ее угрожающе выйти вперед и перегородить Мерлину дорогу. Подобравшись к нему вплотную, она заставила Мерлина отступить, но Мирра тут же продолжила свое «преследование» и встала так, что их лица оказались предельно близко друг к другу. Теперь уже Мерлин осознал, что отступать некуда.

— Ты! — воскликнула она, поскрипывая зубами. — Ты опять пьешь кофе зная о том, что у тебя слабое сердце?! — Она знала, что Мерлин на самом деле был тем еще соней, а раз он упомянул «позднее время», значит, здесь точно не обошлось без кофеина. Так что не стоило ходить в лес за ответом о содержимом кружке.

— Ну же, Мир, ты ведь знаешь, что я не смогу без этого работать… — Мерлин нервно улыбнулся, оттягивая голову назад, после чего взгляд остановился на Винтере, что находился позади угрожающего лица Мирры. — Может ты все-таки объяснишь мне, что здесь происходит? Кто этот парень?

— Этот парень ищет информацию, от которой, возможно, зависит судьба всего мира. Дело из ряда вон выходящее, так что извини, что мы так вторглись.

То ли облегченно, то ли разочарованно вздохнув, Мирра все же отступила назад и сняла капюшон, хорошенько встряхнув головой. Из-за недостатка освещения рассмотреть ее внешность в деталях не представлялось возможным, но уже сейчас можно было заметить длинную косу, болтающуюся позади. Для своих лет Мирра выглядела весьма молодо, но возраст все же давал о себе знать в некоторых моментах: например, об этом говорили мелкие морщинки.

— Ну, даже если ты врешь — мне все равно,просто было интересно. Ты не будешь пинать меня за то, что я пью кофе, а я не буду никому рассказывать о том, что ты во время профилактики провела в библиотеку постороннего.

— Мистер… Мерлин, — Винтер посмотрел на него через плечо. Нулевые результаты поисков все же вынудили его о просьбе. — Мне нужны ваши записи о черных дырах. Или, по крайней мере, объясните мне теорию самолично.

— О, мои записи о черных дырах… — Мерлин задумчиво подняв взгляд, дотронувшись до подбородка. После, он опустил голову и продолжил: — Точно! Я их сжег.

Сказать, что у Винтера отвисла челюсть — ничего не сказать. Такого исхода он точно не ожидал. Не было ни единого намека на то, что Мерлин мог уничтожить свою работу. Такой поворот ставит планы, связанные с черными дырами на «нет». А вместе с этим ставится на «нет» и возможность понять Конец Времен.

— Они оказались бесполезны, так что вам не стоит расстраиваться.

— Бесполезными? — удивился Винтер. — Почему?

Мерлин подошел к столу, поставил свои вещи и открыл полку и достал оттуда потрепанную книгу, на которой в буквальном смысле и живого места не осталось. Обложку будто собака пожевала, страницы желтые, а в некоторых местах и черные, что как бы намекает.

— Когда-то в этой книге была исчерпывающая информация о черных дырах, о том, как они работают. Но теперь, как видишь… это всего лишь мусор, из которого невозможно разобрать и слова.

— Как это произошло? — спросил Винтер, взяв книгу в руки.

— Книга была написана вручную, и написана не самыми качественными чернилами, в результате чего все попросту размылось, записи были безвозвратно испорчены. Самое обидное в этой ситуации то, что подобное произошло только с этой книгой, именно с той, какая мне и была нужна.

— То есть… вам так не удалось узнать суть черных дыр?

— Нет, не удалось. Я пытался провести наблюдения самостоятельно, но у меня не получилось. Видимо, я слишком туп для загадок вселенной.

Винтер до конца не хотел поднимать эту тему, но видимо придется.

— Возможно, это прозвучит для вас дико, но я был в вашей башне и знаю, что ваши записи были далеко не бесполезны, так почему вы решили прекратить?

— Потому что без хоть какой-то теории о черных дырах со стороны эксперта продолжать было невозможно. Мне так и осталось известно лишь то, что черные дыры каким-то образом связаны с разломами во времени, но на этом все. — Мерлин сделал небольшую паузу. — И я даже знать не хочу, что ты делал в моей башне. — Недовольно добавил он.

— Точно ничего больше не было? Хотя бы что-нибудь?

— Скажу так… если бы мы могли переместиться в прошлое и задать автору несколько вопросов — мы совершили бы замечательные открытия в области исследования космоса.

Мерлин достал записную книжку из кармана и кинул в руки к Винтеру.

— Тут в общих чертах описаны мои теории, не знаю, может оно тебе поможет.

Легким щелчком пальцем, Мерлин зажег сферы освещения поблизости для большего удобства, из-за чего Мирра сразу же привлекла внимание. Ранее у нее были светлые, русые волосы, именно такими Мерлин их запомнил, но с течением времени Мирра поседела, что его и удивило. Возможно, ей не стоило снимать капюшон, если она сама не хотела этого.

— Ты поседела?! Как?

Взгляд Винтера как бы говорил Мирре — «Решайся». Это самый лучший момент рассказать Мерлину о происходящем и предотвратить печальных исход, что так сильно терзает ее на протяжении многих лет. Самое время сказать то, что она не успела. Винтер и сам мог бы повернуть разговор в такое русло, но он решил предоставить такую возможность именно ей, ведь как раз ради этого она и собралась сюда.

Но Мирра не смогла.

— Не знаю… — неуверенно сказала она. — Точнее… я их изменила. С помощью магии… мне просто так больше нравится.

— М-м-м… — недовольно промычав, как бы показывая своя недоверие, Мерлин все же смирился и решил на этом закончить. — Ладно.

Мерлин прошел вперед и сел за стол. Ей так хотелось сделать что-нибудь, сказать что-нибудь такое, что спасет Мерлина от смерти, но она не смогла, потому что осознание возможного изменения будущего оказалось намного сильнее. Мирра застыла на месте, стоя с опущенным взглядом. Так продолжалось до тех пор, пока к ней не подошел Винтер.

— Скажи мне, Винтер… ты можешь оставить меня здесь навсегда?

— Навсегда? Зачем? Хочешь предотвратить его смерть и жить счастливо?

— Хочу умереть вместе с ним. Понимаешь?

— Понимаю.

Сделав длинную паузу, Винтер продолжил: — Это создаст ужасные последствия, в результате которых будущее необратимо изменится, а мы никогда не встретимся. Не хочется это признавать, но то же самое может произойти, если ты спасешь его. Возможно, где-то в другой реальности все будет иначе, но для нас, скорее всего, исход будет самым печальным…

— Ты веришь в теорию тысячи измерений? Мне казалось, ты более радикален в этих вопросах и придерживаешься мнения, что исход всегда один.

— Я не… ох, ну да… — Винтер так и не смог ей ответить, потому что ее слова застали его врасплох. Ведь он действительно не верит в подобное.

Мирра улыбнулась и продолжила: — Это работает не так. Слова о том, что мы переместились в прошлое — формальность. На самом деле это и есть наше будущее.

— Это будущее, в котором мы переместились в прошлое…

— Да, именно. Так что не верь больше во всякую чушь, ладно? Ты ведь путешественник во времени, не мне тебя поправлять.

— Ты права, я просто… забылся?..

— Думаю, для такого как ты нормально забываться. Я бы и сама запуталась.

Для Винтера нет никакого прошлого — есть только настоящее и будущее. Он может увидеть убийство, вернуться в прошлое и предотвратить его, но факт того, что он видел убийство останется неизменным. То есть, убийство все же произошло, но было предотвращено. Такова суть перемещений во времени.

— Да и здесь есть другая Мирра, с которой вы потом встретитесь. Просто не путешествуй с ней в будущее, и все будет в порядке.

— Одно дело, когда я путешествую один, и совсем другое, когда я путешествую с кем-то еще… боже, здесь столько факторов, из-за которых будущее может измениться до неузнаваемости…

— Ладно-ладно, — замахала она руками. — Я все поняла.

Мирра полна загадок. В отличие от остальных соратников Винтера, она никак не раскрывала себя. Ну, после общения с ней, конечно, можно было бы сделать некоторые выводы, но понять, что на самом деле она чувствует в глубине души — невозможно. И сейчас для нее… настал если не переломный, то очень важный момент ее жизни.

Не нужно быть героем, чтобы от твоего решения зависело будущее мира. Мирра просто оказалась в нужном месте и времени, что и привело ее сюда. Либо она наплюет на возможные последствия и исполнит свои сокровенные желания, оставшись в прошлом, либо ей придется смириться с произошедшим и оставить себя ни с чем, но взамен она позволит Винтеру завершить начатое без возможной угрозы временного парадокса. С одной стороны, сложный выбор…

Но ответ для нее все же оказался очевидным.

— Было бы здорово, будь у нас возможность попробовать тот или иной вариант, а потом вернуться в прошлое и попробовать другой, если что-то пойдет не так… — усмехнувшись, проговорила она.

— Это… слишком опасно. Из-за скверны в моем теле… даже сейчас мы рискуем остаться здесь навсегда. Прости меня, пожалуйста.

— О чем ты говоришь, Винтер? — ткнув его в плечо, сказала Мирра. — Я не смею тебя о чем-либо просить. Особенно о таком.

Мирра решила найти золотую середину, самый рациональный вариант: и Винтер извлечет пользу, и она не останется ни с чем. Собравшись с силами, она подошла к Мерлину и крепко обняла его, уткнувшись носом в его плечо.

— Бог ты мой… мы виделись пару часов назад, что с тобой…

— Я люблю тебя, Мерли… — перебила она его, поскрипывая зубами от осознания собственной беспомощности. — Даже больше, чем черный шоколад.

Не сомневаясь ни секунды, Мирра взяла его за плечи и поцеловала. Вскоре ей придется расстаться с Мерлином, потому что нравы Мирры не позволяет ей поставить под угрозу целый мир из-за своих желаний. И все, что останется от любимого ею человека — призрачное ощущение объятий и этого самого поцелуя, первого и последнего. Но даже этого хватит для нее… чтобы хоть немного притупить боль. Или же напротив, разжечь эту боль с новой силой.

Вытерев слезы, Мирра оттолкнула Мерлина от себя, вынудив его плюхнуться на стул, и рванула назад, в сторону Винтера, который за это время уже успел все подготовить для следующего перемещения. Это совсем не то, чего ей хотелось, но она знала, что поступает правильно. Именно этого и возжелал бы Мерлин.

Если бы знал.

— Давай, выноси нас отсюда!

— Постой, Мирра! — крикнул Мерлин, поднимаясь со стула.

Она успела создать невидимую преграду между ним и магическим кругом.

— Ты ведь не Мирра, да? Не та Мирра, которую я знал?

— Есть вопросы, на которые лучше не узнавать ответы, Мерли.

Мерлин молча отошел от невидимой преграды и вздохнул.

— Я… я тоже люблю тебя, Мир. Даже больше, чем кофе.

Сердце Мирры затрещало по швам, выдавливая из нее слезы. Только сама она и несуществующий всевышний знает, как сильно ей хочется остаться здесь… как сильно ей хочется спасти Мерлина от кошмара, что ждет его буквально через несколько часов, если не минут. Но она не может, потому что это будет подло и эгоистично. Иногда мир… бывает несправедлив.

Воистину несправедлив.

— Винтер… — потрепав его за руку, сказала Мирра. — Покончи с этим.

— Ты уверена? Это ведь…

— Винтер! — заскрипев зубами, прошипела она, безжалостно сжимая его руку и еле сдерживая слезы. — Пожалуйста! Прошу тебя!

Хлопнув в ладоши, Винтер переместил их во тьму. Последнее, что им удалось увидеть — это то, как позади Мерлина появляется темная словно бездна сфера, поглощающая в себя предметы интерьера. Нетрудно догадаться, что потом она перебралась не только на вещи.

Еще бы немного, и произошла бы катастрофа — Винтер и Мирра тоже могли стать жертвами разлома во времени-пространстве. К счастью, этого не произошло, и теперь они могут облегченно вздохнуть.

— Спасибо. Еще бы немного и мне пришел бы конец, правда. Не думала, что это будет настолько… невыносимо.

— Ты пожертвовала счастьем, которого так сильно желала. Я ценю это, правда.

— Ну, если бы я это не сделала… кто знает, что с нами могло произойти, верно? Я ведь не путешественник во времени, чтобы однозначно об этом говорить.

— Я тоже не уверен. Я просто благодарен тебе за то, что ты не стала рисковать нашим настоящим.

— Если мы все исправим… если в будущем не будет никаких разломов, забирающих людей… это будет оправданной жертвой.

— Спасибо. — Поблагодарил ее Винтер. — Сейчас мы находимся в измерении пустоты, измерении, которое я когда-то создал сам. Здесь нет привычного понятия о времени-пространстве, так что отсюда можно путешествовать во времени с особым удобством. Или просто можно сбежать сюда, когда ты не знаешь, что стоит сделать в той или иной ситуации.

— Трудно это признавать, зная, как это бьет по твоему состоянию, но нам нужно еще одно путешествие во времени, Винтер. — Мирра взяла его за руку, обращая на себя внимание. — Нам нужна та книга, о которой говорил Мерли.

— Да, нужна. И мы ее найдем.

Винтер перенес их в еще более далекое прошлое.

Теперь библиотека выглядела совершенно иначе: она имела не такие теплые оттенки, как ранее, а более холодные. Такое получилось из-за того, что магические сферы светились голубоватым оттенком. Книжных полок стало заметно меньше, как и самих книг, но их все еще чертовский много, хоть свободного пространства вокруг и вправду хорошенько так прибавилось. Ну, свободного весьма относительно — вместо книжных полок в некоторых местах расположились большие читательские столы со всеми удобствами. И, самой важной деталью стала девушка в черной мантии с шляпой, подобно той, какая была у Мерлина. Прямо возле стола главного библиотекаря.

— Э-э-э… извините, вы заведуете библиотекой?.. — неуверенно спросил Винтер.

Девушка резко развернулась и осмотрела незваных гостей с ног до головы. Длинные, рыжие волосы на пару с изумрудными глазами делали ее по-настоящему восхитительной, и ко всему этому прибавлялись аккуратные, в какой-то мере детские черты лица и кукольная фигура, в каком-то смысле даже неестественно кукольная, но по неестественному внешнему виду до Элли ей далеко. На вид девушке было лет шестнадцать, не больше.

— Заведую ли я этой библиотекой? У вас сегодня хорошее настроение, король?

Король. Всего одно слово перевернуло с ног на голову весь разговор.

— Ты… назвала меня королем?.. — удивился Винтер.

— Король севера, Винтер. Тысяча сто лет правления, рост около ста девяносто восьми сантиметров, вес около шестидесяти килограмм. Единственное, что не совпадает — цвет волос и глаз, но кто знает, что вам могло взбрести в голову. — усмехнувшись, она прикрыла глаза и пожала плечами.

Винтер застыл в недоумении. Он не мог поверить услышанному.

Или не хотел верить.

— Вы сегодня явно не в себе, король. Хотите чаю?

Отступившись назад, он споткнулся на книге, что так подло оказалась у него под ногами. Рухнув на пол, Винтер плюхнулся на пятую точку и вновь застыл на месте, словно он увидел самого страшного призрака прямо перед собой и ничего не мог с ним сделать. Призрака, которого он совсем не ожидал увидеть. Мирра присела рядом с ним, обеспокоенно потрепав за плечи. Безрезультатно.

— Это не может быть правдой. Не может… — бормотал он себе под нос.

Глаза Винтера опустели в одно мгновение, стоило ему только задуматься о происходящем. Он отправился в прошлое ради информации о черных дырах, а вместо этого нашел нечто совершенно иное, то, о чем он некогда позабыл и не смог вспомнить. О чем он даже и думать не мог в нынешней ситуации.

О его королевстве.

Акт 2 — Глава 17 — Девять душ

— Значит, вы прибыли сюда из далекого будущего за записями о черных дырах?..

Чтобы прийти в себя, Винтеру нужно было хотя бы немного передохнуть. Присев за уютный столик и выпив пару кружочек чая с успокоительным зельем, он все-таки смог рассказать библиотекарше что здесь происходит на самом деле. И его рассказ ничуть не удивил ее, напротив, она восприняла это так, будто знала заранее. Видимо, для них король, путешествующий во времени — не такая уж и редкость. Такого уж этого королевство.

К тому же, наверху, где-то в столице, находится еще один Винтер, который даже не подозревает о том, что ему придется пережить в будущем. Интересно, как бы могли измениться события, если бы Винтер из будущего сейчас поднялся бы к Винтеру из прошлого и попытался бы предупредить его обо всем? Возможно, в таком случае, двойник Винтера никогда бы и не появился вовсе, и вся цепочка событий, связанная с Концом Времен, оказалась бы оборвана. Впрочем, рисковать всем миром ради интереса не хочется никому.

— Эх, ну вы даете, король! Забыли о собственном королевстве спустя столько лет, как так можно? — в шутку сказала библиотекарша. — Впрочем, я бы наверняка тоже забыла. Вам пришлось многое пережить, чтобы попасть сюда, не так ли?

— Извини… — не оценив сарказма девушки, Винтер всерьез извинился перед ней. — Я начинаю понемногу вспоминать. К счастью…

— А что насчет книги, которая нам нужна? — спросила Мирра. — Это очень важно!

— М-м-м… мне очень жаль это говорить, но она, судя по всему, еще не появилась в этом времени.

— Ясно… — расстроившись, пробормотал Винтер. — Значит, нам нужно скакнуть еще дальше.

Девушка сделала пару глотков чая и осмотрелась по сторонам, глядя то на Винтера, то на потолок, и так несколько раз, пока ей самой не надоело. Ее в каком-то смысле можно было назвать… гиперактивной. Она делала все так быстро и незатейливо, и говорила с таким детским энтузиазмом, что это поистине выделяло ее среди остальных людей, с которыми Винтер был знаком. И самое главное, несмотря на такие странные качества, она являлась главным библиотекарем, по факту, одним из мудрейших людей в королевстве.

— Получается, сейчас наверху есть еще один Винтер? Тот, который не путешествовал во времени? — восторженно спросила она.

— Да, другой я, из прошлого. Нам нежелательно встречаться, если ты об этом.

— Ясно-ясно… я всегда знала, что вы тот еще чудик, но чтоб настолько, ха-ха!

Мирра похлопала глазами от удивления. В ее представлении такой говор с никем иным как король просто непозволителен, и нулевая реакция Винтера в паре с «наглостью» библиотекарши вызывает у нее… ступор, мягко говоря.

— А это вообще нормально, вот так разговаривать с королем? — покосившись на Винтера, спросила Мирра.

— Наш король не из тех, кто печется о таких мелочах! — девушка мило улыбалась, не отрывая взгляд от Винтера ни на секунду. — Надеюсь, что со временем это осталось неизменным.

— Все в порядке. — Махнув рукой, сказал он в ответ. — У меня не так много гордости, чтобы оно меня задевало.

— А что насчет тебя, девушка в белой мантии? — сложив руки на столе, девушка перевела взгляд на Мирру. — Ты тоже из будущего?

— Да, в будущем я стану одной из заведующих библиотекой.

— Меня так радует мысль о том, что с нашей библиотекой все будет в порядке!

— Кто-то сделает из нее место, которое в будущем назовут «хранилищем», — подметил Винтер. — Благодаря нему и откроют город наверху.

— Город наверху? Столицу? Она тоже уцелеет?! Это невероятно!

— Да, долгие годы она будет скрыта магией, но в итоге ее все же найдут.

— Интересно, кто из нашего королевства способен на такое?.. — задумавшись на момент, она демонстративно положила руку на щечку и похлопала глазами.

— Не знаю. Но спасибо тому, кто это сделает. — Подняв взгляд, Винтер заметил, что устройства считывающего разломы все еще нет. Значит, им точно не место в этом времени… нужен еще один скачок во времени-пространстве. — Нам нужно в будущее. Действие заклинания скоро закончится.

Мирра молча согласилась с ним. Начертив очередной круг, Винтер встал в него вместе с Миррой и приготовился исполнить заклинание.

— Возьми, пожалуйста, — Винтер протянул записи Мерлина девушке. — Думаю, это поможет тебе разобраться получше с вопросом о черных дырах.

— О-о-о, какие интересные записи… — быстренько пролистав, проговорила девушка. — С таким объемом информации я и сама могу написать книгу о черных дырах, ха!

— Та книга о черных дырах… очень важна. — Серьезным тоном приметил Винтер. — Пожалуйста, постарайся ее найти к нашему следующему прибытию. И никому не говори о том, что здесь произошло.

— Я могу считать это заданием королевской важности?

— Можешь.

Девушка улыбнулась еще шире и подняла правую руку вверх, сжав кулак.

— Вся слава Северу! — сказала она, не опуская руку.

Молча кивнув, Винтер вновь перенес их в измерение пустоты.

— Вся слава Северу, значит? Это у вас так честь отдавали? — ухмыльнувшись, спросила Мирра.

— Сейчас не время. Нам нужно найти книгу и вернуться назад. Думаю, двух годов будет достаточно…

При следующем перемещении обстановка в библиотеке оказалась не такая радужная, как в прошлый раз. Библиотека буквально трещала по швам: книжные полки валились одна за другой, а некоторые проходы уже были завалены проломленными стенами и булыжниками, падающими с рассыпающегося потолка. Все вокруг тряслось так, будто началось самое настоящее землетрясение.

Вокруг стола красовался внушительный магической купол, а над самим столом уже появилась устройство, считывающее разломы во времени. Значит, они оказались в нужное время и в нужном месте. Та девушка тоже никуда не делась, но за пару лет она заметно подросла. Помимо библиотекарши возле стола стоял еще один человек — парень. Винтер и Мирра успели услышать лишь отрывок их разговора из-за того, что не успели материализоваться.

— Джоз, активируй заклинание и уходи, ясно?!

— Конечно! Ноги в руки и к вам, сразу после того, как все закончу!

Парень несколько раз нервно покивал, помялся, несколько раз посмотрев на девушку через плечо, и в итоге побежал в сторону еще не заваленного прохода. Как только незнакомец ушел, Винтер и Мирра подошли к девушке.

— Мы пришли, как и обещали!

— Ох… вы все-таки пришли… — развернувшись, сказала она. Ее лицо переполнило удивление, сменяющееся печалью. Для них прошло всего мгновение, а для нее целых два года. — Это немного неожиданно, извините, я…

— Ты должна отдать нам книгу о черных дырах.

— Точно! — стукнув кулачком в ладонь, воскликнула она.

Девушка судорожно открыла одну из полок под столом и достала оттуда книгу с пустой обложкой, после чего протянула ее Винтеру.

— Вот, собственного авторства! Только факты и самые правдоподобные теории!

— Ты… написала ее сама? — спросил Винтер, протягивая руки за книгой. — За два года?

— Да! А еще я создала это, — девушка указала на диаграмму над столом. — И я собираюсь сделать так, чтобы это устройство не сгинуло от бессмысленной войны снаружи!

Книга о черных дырах; Устройство, считывающее разломы во времени; Магический купол, что укроет огромный город от людских глаз; Хранилище, благодаря которому в будущем откроют этот самый город — все это создала всего лишь одна девчонка, заведующая библиотекой. Восхищению Мирры и Винтера не было предела. Никто из них не был бы способен на подобное.

— А еще вы пропали, король… — энтузиазма в ее изумрудных глазах стало еще меньше. — Так странно видеть вас в добром здравии перед собой.

В то время Винтер уже исчез вместе со своим двойником во времени и пространстве, оставив свое королевство на произвол судьбы. Это можно было бы принять как предательство, но в словах библиотекарши не было ненависти — только печаль. И этот факт вызвал у Винтера скорее разочарование в самом себе, нежели удивление от происходящего вокруг него.

Камень с потолка ударился прямо об магической купол, загораживающий главный стол. «Война» снаружи не на шутку разыгралась, раз достается даже подземной библиотеке. Девушка так же приметила это, и, окинув взглядом содрогающейся над ними потолок, сказала: — Но у нас нет времени, чтобы все это обсуждать. Вам нужно уходить.

— А что насчет тебя? Ты уйдешь? — поинтересовалась Мирра.

Девушка посмотрела в сторону прохода, в который убежал парень.

— Мое заклинание обязательно спасет этот город, я обещаю… — дрожащими руками она сбросила все лишнее бумаги на пол и начертила небольшой магический круг в середине стола. — Но взамен я должна остаться здесь, поддерживая заклинание. Если у вас есть вопросы — поторопитесь.

Здесь можно было бы получить множество ответов на животрепещущие вопрос, но время, к сожалению, обернулось против этих двоих, потому что им пришлось растратить энергию Винтера намного быстрее, из-за чего их время на пребывание в прошлом заметно сократилось. Заклинание скоро закончится, а значит им нужно спешить, и спросить только то, что действительно имеет большую важность. Нужно задать вопросы о Конце Времен.

— Послушай… — неуверенно начала Мирра. — В будущем нам удастся запустить твое изобретение, и оно будет показывать какую-то активность, определенно связанную с разломами во времени-пространстве. Ты, наверное, еще не слышала о подобном явлении, но оно и не важно сейчас… — переведя дыхание, Мирра продолжила: — Так вот… что по-настоящему считывает это устройство? Никаких призрачных тезисов, просто ответь нам.

— Это? — девушка указала на диаграмму над головой, на устройство, считывающее активность разломов во времени-пространстве. — Активность черной дыры. Чем выше показатели диаграммы — тем больше активность, как нетрудно догадаться. По крайней мере, магическая печать на плите настроена именно на информацию о черных дырах, а не на разломы, как вы сказали.

Все потихоньку встает на свои места. Теперь трудно отрицать связь черной дыры и разломов во времени и пространстве. Даже более того — оказывается, что они напрямую связаны — ведь неспроста Мирра называет это устройство считывающем разломы во времени-пространстве. Этот факт был обнаружен случайно, как раз в момент, когда Мерлин исчез у нее на глазах. Именно в тот момент активность подскочила так, как никогда ранее, и все стало ясно.

С каждой секундой тела Винтера и Мирры становились все более прозрачными, намекая, что заклинание подходит к концу. И хоть драгоценное время, что вот-вот заберет их обратно, следовало бы потратить на что-нибудь более полезное, Винтер все же не мог отказать себе в этом вопросе: — Как тебя зовут?

— Джозефина. — Поклонившись, сказала девушка. — Но для вас Джоз, король!

— Винтер… просто Винтер. Я не король более.

— Вы ошибаетесь! — запротестовала Джозефина. — Вы были, есть и будете моим королем! Нашим королем! — Она сделала пару шагов назад и подняла правую руку вверх, как и в прошлый раз. — Вся слава нашему милому королю! Слава Винтеру! Слава нашему краю — Северу!

Последнее, что они увидели — то, как еще один огромный кусок от потолка ударяется об купол, отскакивая в сторону. Девушка стояла с поднятой рукой до тех пор, пока Винтер и Мирра окончательно не исчезли, выражая свое уважение до самого конца. Опустив руку, она тяжко вздохнула присела на стул, так сильно напоминающий трон и активировала магический круг.

— А я всегда говорила, что знания спасут мир… — Закрыв глаза, она тяжело вздохнула и откинулась на спинку стула. — Никто мне не верил… никто… — Джозефина посмотрела в потолок, качая головой. — Никто, кроме Винтера.

Купол из библиотеки значительно расширился, полностью накрыв собой целую столицу и вытолкнув оттуда всех живых существ, от насекомых до людей. Улицы опустели, а вместе с этим прекратился и бой. По крайней мере, он прекратился внутри стен.

Отдача магии от столь сильного заклинания оказалась слишком высока, и Джозефина поплатилась жизнью, так и оставшись сидеть на стуле до самого конца. Столица и библиотека оказались скрыты иллюзией на долгие года. Однажды библиотеку найдут, и ее замечательная история продолжится вновь, только под другим названием. Но несмотря на смену названия… суть ведь останется такой же, не правда ли? Это то, чего она и хотела добиться.

Северная столица сгорит, и из ее пепла появиться Центр.

* * *

Возле главного стола собрались девять душ в человеческом обличие. Одно из них содержит в себе сразу две души, трое из них прокляты бессмертием, а третий и вовсе является не человеком — драконом, принявшего человеческое обличие.

Из новых личностей, ранее не появлявшихся на глаза ни Винтеру, ни Элли, было только лишь одна — девушка в белоснежных, кожаных доспехах с капюшоном, под стать ее серебристым волосам с двумя однозарядными пистолетами. Это Маргарет, один из старых советников Центра. Рядом с ней стоял парень в темной, ободранной мантии со стальной маской — Феликс, тоже один из советников Центра, ныне считавшейся мертвым. Элли встречалась с ним всего один раз, и в тот раз они не были врагами… сейчас же все иначе.

Винтер, Элли, Розмари, Мирра и Тит, или же Прайд, стояли вместе и ближе всего ко столу, плотно сплотившись рядом друг с другом и приготовившись принять любой удар, приготовленный им судьбой и не только. Маргарет и Феликс стояли рядом друг с другом, буквально напротив первой группы, всего в паре метров, но их взгляды были направлены на другого человека, последнего в этой компании: молодого парня с длинными, белоснежными волосами и красными, светящимися глазами, одетого в белоснежный китель с золотистыми вставками — их взгляд был направлен на Вальтера. Того самого Вальтера, который по сей день благодаря бессмертию оставался советником Центра еще с давних времен, поддерживая порядок в столице.

Через мгновение, пистолет Вальтера, что был направлен на Винтера, оказался повернут в сторону Маргарет, на что та ответила таким же жестом — дулом в лицо. Орудие Маргарет заметно отличалось от орудия Вальтера: если у него был шестизарядный пистоль, называющейся «револьвером», то у Маргарет была упрощенная версия — однозарядная, более дешевая.

— Почти что полное воссоединение советников Центра, очень мило. — Начала «разговор» Мари, опасливо осматривая оставшихся «советником». Когда-то Мари ведь тоже была советником Центра, разделяя правление вместе с Вальтером, Маргерт, Феликсом и ныне мертвым Себастьяном. Их правление продолжалось до тех пор, пока между ними не назрел конфликт, в процессе разрешения которого появился разлом во времени-пространстве, забрав с собой целиком Маргарет и Феликса, попутно прихватывая душу Мари.

Темная магическая сфера, появившаяся в тот раз, имела эффект схожий с эффектом притягивающего в себя портала, который совсем недавно спровоцировал Винтер во время борьбы с Глаттони. Себастьян изо всех сил пытался спасти Мари, удерживая ее за руку подальше от сферы, но все, что у него получилось — это не дать забрать разлому ее физическую оболочку. После этого инцидента Себастьян совершил самоубийство, не выдержав горя, и Вальтер стал единственным оставшимся советником Центра из старого состава.

— Не хватает только Себастьяна. Он, к сожалению, сдох, — самодовольно сказала Маргарет, пожав лишь одним плечом.

Мари злобно зашипела и направила косу на нее, но в ответ Маргарет направила один из опущенных пистолей на нее, моментально умерив ее пыл.

— У меня шесть пуль, хватит на каждого из вас, — Щелкнув затвором, оповестил Вальтер. — С кого бы мне начать?.. Может с тебя, малыш Феликс?

— Попробуй, трус. У нас тут под боком причина, по которой мир разваливается, а ты хочешь выстрелить в меня?

После возвращение Винтера окончательно подтвердилось, что его способности к перемещению во времени причастны к появлению разломов. Диаграмма просто сошла с ума, все показатели вскочили вверх до невероятных масштабов, каких ранее ни разу не было. Это означает, что Конец Времен как никогда подобрался близко.

Проблема в том, что сразу после возвращения в настоящее, буквально через пару минут на сцене появился Вальтер, желающий прикончить всех разом, а за ним и Маргарет с Феликсом, из-за чего у Винтера не получилось даже открыть книгу о черных дырах, не говоря уже о такой роскоши как прочтение.

«Что мне делать? Напасть на них? Поговорить? Сбежать?» — Именно такими вопросами задавался и задается Винтер. Он не может более пользоваться магией, потому что сейчас вероятность появления отдачи или еще чего похуже крайней велика. Не было бы влияния скверны — не было бы и никак проблем, но все обернулось хуже некуда. И как всегда в самых неподходящий момент.

— Изначально мы шли только за тобой, Вальтер, но тут такое дело… — Маргарет посмотрела на Винтера. — У нас сегодня появилась еще одна цель.

Винтер молча отвел взгляд, не двинувшись с места. Для них он стал всего лишь злодеем, что желает подвергнуть мир опасности только ради того, чтобы сохранить свою жизнь. Их можно было бы переубедить, и даже нужно, но время Винтера подходит к концу, и такая роскошь как разговор по душам ему сейчас непозволительна. Нужно что-то иное.

Нужен план, который позволит им свалить отсюда и найти укромное местечко, где можно было бы прочитать уже чертову книгу и понять, что здесь вообще происходит. И такой план есть у одного из них: не теряя времени, Прайд в обличие Тита использовал магию телепатии на Мари и начал с ней разговор:

— «Винтер должен уйти, иначе нам всем конец. Я могу выкинуть этих троих за борт, а мы с тобой останемся здесь, среди этих психов, задержим их хоть немного, идет?»

Ни Роза, ни Мари не владели телекинезом, а потому Мари пришлось легонько покивать головой и прошептать себе под нос, чтобы Тит услышал ответ: — Ты поймешь, когда начать. Очень скоро, будь готов…

— Что ты там бормочешь, Мэри? — возмутившись, рыкнула Маргарет.

— Мое время пришло, Марго, — глаза Розмари засияли ярко-желтым оттенком вместо фиолетового, после чего она развернулась в сторону Элли, схватила ее за шею и, притянув к себе, страстно поцеловала. Это было настолько неожиданно, что Элли не то что глаза прикрыть не успела, не говоря уже о каком-либо сопротивлении — она даже моргнуть не смогла. Оттолкнув Элли от себя в сторону Винтера, Роза вытерла губы и продолжила: — И твое тоже, мертвая советница.

Даже Тит, знающий, что сейчас что-то произойдет, остался неравнодушным к произошедшему, выпучив глаза. Но это не помешало вовремя среагировать и воплотить их созревший план в жизнь. Совместным заклинанием Роза и Тит выкинули Винтера, Элли и Мирру обратно в шахту, через который они и попали в библиотеку. Обрушив мощь своих заклинаний, Тит завалил за ними проход, тем самым отрезав путь назад.

Отвлекающий маневр? Признание перед тем, как умереть? И то и другое? Никто из них никогда не узнает, что на самом деле было у Розы на уме.

Но это сработало.

Первым нарушил тишину Вальтер, выстрелив в Маргарет. Тут же подоспел Феликс, с поразительной скоростью реакции отразив пулю нерушимым клинком катаны, что когда-то принадлежала ложному самураю — Юки, той самой Юки, которая остановила Камелота. Пуля рикошетом отлетела обратно в Вальтера, проломив его шестизарядный пистолет, что служил его магическим катализатором бессмертия.

— Будь вы прокляты, предатели… — схватившись за грудь, проговорил Вальтер. Сразу после этих слов, он невольно выронил сломанный револьвер и обессиленно рухнул на пол лицом вперед, прямо под ноги Титу.

Роза замахнулась косой на «сладкую парочку», но Феликс вновь показал не только нечеловеческую реакцию, но и скорость: увернувшись и оттолкнув Маргарет в сторону, резким и тяжелым взмахом катаны он нанес удар по левой руке Розы, отрезав ее с самого локтя. Выронив косу, Роза громко закричала от боли и отступила назад, попутно пытаясь прикрыть фонтан крови оставшейся рукой, что сочился из ее плеча.

— Давай, Марго! — крикнул Феликс.

Одобрительно кивнув и злорадно улыбнувшись, Маргарет выстрелила в отступившею Розу и проявила сгусток молний в другой руке, за которым последовало множество ударов молнией со стороны, основная часть которых пришлась по Титу. Молнии не только повредили его физически, но и истощили его магической потенциал, из чего следует вывод, что заклинание было специально сделано так, чтобы ограничить их возможность колдовать что-либо.

— Сегодня вы сполна осознаете, как сильно вы зависите от магии! — злорадствуя, воскликнула Маргарет.

Оказалось, что комната с самого начала была заполнена магическими сферами, что послужили клеткой, в которую и попалась вся группа Винтера с того момента, как она пришла сюда. И эти самые магические сферы послужили катализатором, позволившие Маргарет выдать заклинание молний невероятной силы. Заклинание, что так сильно истощило их магический потенциал.

Не имея ни единой возможности что-либо предпринять, Роза и Тит одновременно уперлись в стол позади и медленно сползли на пол, тяжело вздыхая. У Розы даже не осталось сил на то, чтобы кричать от боли.

Они проиграли.

— Роза… офицер Роз… Розмари… — прерываясь, проговорил Тит, найдя в себе силы посмотреть на умирающего соратника.

— Роза? Да я ведь всего лишь жалкий человечишка, разве нет?.. — ответила она, подняв голову вверх. — Беги, Тит. Беги, пока ты еще можешь…

— Заткнись! — Маргарет перезарядила пистоль и попыталась выстрелить еще раз, но его заклинило. — Черт, да что такое…

У них есть минута, прежде чем Маргарет снова выстрелит. Так мало.

— Эй, дракоша… — увечья, нанесенные Розмари, не позволяли ей даже найти в себе сил закрыть рот и повернуть голову в его сторону. Со стороны бы показалось, что она сейчас говорит с потолком. — Вы умеете плакать? Драконы… умеют плакать? Если так вообще можно сказать…

— Сравнение драконов с людьми в этом плане… недопустимо…

— Жаль. Мне бы сейчас хотелось поплакать с тобой, дружище. — Роза повалилась набок, в сторону Тита, упав головой ему на плечо.

Несколько раз перезарядив оба пистоля, Маргарет все же удалось привести их в рабочее состояние. Направив один из них на Розмари, она приготовилась сделать еще один выстрел, последний для нее. Но прежде чем это произошло, Роза все же успела сказать: — Если ты дорожишь нашей дружбой… если моменты, проведенные с нами, хоть немного греют тебя, дракон… беги.

— Я не… — только и выдавил из себя Прайд, прежде чем Роза прервала его, не давая договорить.

— Беги! — Изо всех сил схватив его за ворот кителя. — Умоляю тебя, беги! — Роза кричала и рыдала, осознавая, что ее время и вправду подошло к концу.

Выстрел. И второй. Оба попали прямо в грудь Розмари. Не найдя в себе сил даже прокашляться кровью, что прилегла к ее горлу — она умерла, упав лицом в грудь Тита. Глаза Розмари закатились, а изо рта обильно полилась кровь, стекающая вниз по кителю дракона прямиком на пол. Как только первая капля коснулась пола, Прайд будто бы родился заново, и в его глазах впервые загорелось нечто, что он не мог назвать ни удивлением, ни ненавистью, не чем-либо еще — это было ранее незнакомое ему чувство. Ментальная боль.

Горечь утраты.

Он мог бы остаться здесь и умереть ради друга, которого он только что потерял. Попытаться отомстить этим двоим за то, что они сотворили… но тогда его месть со стопроцентной вероятностью окажется провальной, и все старания будут напрасны. И даже так, познавший вкус истинной дружбы Прайд не смог бы поступить иначе. Ему бы не позволили его чувства на пару с бесконечно большой гордостью, за которую он и был наказан много лет назад. Однако… Розмари сказала, чтобы он бежал, если тот дорожит их дружбой. И он убежит.

— Офицер. — Это все, что сказал Прайд перед тем, как обвить тело Розмари руками и прижать к себе. Жест «объятий» не был для него чем-то сверхъестественным, он и до этого видел, как люди делают нечто подобное, но для него это был первый раз, когда он заключил кого-то в свои объятия. Прайд стал работать в Центре только ради того, чтобы рано или поздно найти Винтера, и образ Тита, вытекающий из этих событий, изначально ничего не значил для него, но со временем это изменилось. И совсем недавно Винтер помог понять ему, что судья Тит из Центра — это не просто образ внутри него.

Это его часть.

Прайд вспомнил день, когда он нарекал Розмари офицером Центра — тогда он даже подозревать не мог о том, как тесно они будут связаны в будущем, хоть и не на слишком большой промежуток времени, а в реалиях дракона и вовсе на совсем крошечный. Но Розмари стала для него дорогим другом, подобно Винтеру и Элли, и осознание того, что свой первый человеческий жест, связанный с чувствами, он подарил не живой Розмари, а лишь ее бездыханному телу… взбесил его так, как ничто иное. Жалкие людишки, стоящие перед ним, лишили его не только возможности дать отпор, но и новорожденного для него чувства. Они лишили его возможности получить от Розмари ответные объятия.

— Вы, люди, поразительно тупы… — поскрипывая зубами от злости, с губ Прайда сорвался легкий смешок, что перевело внимание Маргарет и Феликса на него. — Думаете, что спасли мир? Победили злодеев? Как бы не так… вы всего лишь отняли у меня нечто, что вы, люди, называете счастьем.

Маргарет сделала выстрел по нему, но он оказался заблокирован магическим барьером. Переполненный ненавистью и пылающей гордыней Прайд поймал бывшую советницу взглядом, заставив ее по-настоящему испугаться.

— Я убегаю, поджав хвост, — вокруг Прайда закружилась пыль вперемешку с пустыми страницами книг, что валялись на полу возле стола. — Но я вернусь, и вернувшись заберу ваши души в бездну, обращая тела в пепел.

Прищурившись и оскалив зубы, Маргарет сделала еще пару выстрелов в его стороны, но в этот раз его и вовсе не оказалось на месте. Тело Розмари рухнуло на пол, так и оставшись лежать в луже собственной крови.

Прайду удалось сбежать, и только лишь он знает куда.

— Таково ваше проклятие. — Услышали они его увядающий голос со всех сторон.

Как бы им ни хотелось это отрицать — здесь они в каком-то смысле проиграли. Они испугались дракона, что проклял их перед тем, как уйти прочь. И не зря.

Драконов стоит бояться.

— Пойдем отсюда, Фели. — спрятав пистоли в кобуру, скомандовала Маргарет.

— Д-да, идем…

В их душе поселились сомнения. Но для них нет дороги назад.

Ни для кого нет дороги назад.

«…»

— Все еще дышишь, Вальтер?.. — глаза Розмари запылали тусклым фиолетовым оттенком, знаменуя собой то, что контроль над телом получила Мари.

— Дышу ли я? — перевернувшись на спину, хриплым голосом ответил Вальтер. — Я бы не стал так резко выражаться…

Мари встала на ноги, все еще придерживая место, где у нее отрублена рука, и, дойдя до Вальтера, присела на пол рядом с ним. Их взгляды пересеклись.

— Что, тебя все же не убило этой вашей… пулей? Идти сможешь?

— Мне недолго осталось, Мари… совсем недолго. Она попала прямо в катализатор, мой пистолет, но разрушил его не до конца. Тем не менее…

— Этого все равно оказалось достаточно, да?.. — окинув взглядом пистолет, обреченно сказала Мари. — Ну? И откуда у тебя взялась такая крутая штука? Колись.

Издав легкий смешок, Вальтер еле заметно улыбнулся и начал рассказ: — Еще до того, как меня прокляло бессмертием… из разлома во времени вывалилась коробочка, в которой и лежал этот пистолет. Мне бы так хотелось запустить массовое производство, но его конструкция, даже с имеющимися чертежами… оказалась слишком сложна. Хватило только на патроны.

— Из разлома во времени? Невероятно. Ты скрывал от нас такую крутую штуку! Видимо, это из далекого будущего… — осматривая то, что осталось от пистолета, говорила Мари. — Тот, кто создавал это — настоящий гений, не так ли?

— Чертежи… были подписаны… Август. Так зовут создателя… но это на ничего не дает, не так ли?.. — на лице Вальтера появилась более заметная улыбка. Но вспомнив о происходящем, Вальтер сразу же убрал ее со своего лица. — Прости меня, Мари… я… я так виноват… я ошибся так сильно…

— Мы не можем повернуть время вспять, в отличие от Винтера. Просто прими это.

— Не могу… — на его глазах навернулись слезы. — Я всех предал… всех!.. Тебя, Винтера, всех! Это совсем не то, что я хотел…

Мари приподняла его оставшейся рукой, охваченной фиолетовым свечением, и прижала к себе. Даже после всего произошедшего… даже в другом, чужом теле и с приобретенным бессмертием… они остались теми, кем были с самого начала. Друзьями. Друзьями, способными управлять целой древней столицей.

— Что… что случилось с офицером Роз?.. Это ведь… ее тело…

— Она умерла. Я должна была умереть вместе с ней, но желание отомстить не позволяет мне уйти из этого мира.

— Желание отомстить… малыш Феликс и Марго… они тоже сбились с пути. Их нужно…

— Я знаю, их нужно остановить. И яостановлю.

— Тогда останови их… спаси Винтера… он… все, что осталось от нас…

— Мы — всего лишь капля в море. Не сравнивай его с нами.

— Нет… ты не права… Винтер… Винтер никогда не принижал нас. Он… замечательный.

Винтер всегда был добр к ним во всех отношениях. Он был далек, но, по крайней мере, он старался если не стереть границы между собой и ними, то хотя бы сделать незаметными, чтобы им не было обидно. Такова его сущность.

— В стене, по правую руку от главного стола… есть сейф с трехзначным кодом. Два. Два. Два. Внутри лежит несколько пистолей, такие же, какие были у Марго.

— Ясно, я возьму их. — Переведя дух, она продолжила: — Ну, раз Винтер такой добренький… тогда мне тем более нужно спасти его, не так ли?

— Да… пожалуйста… — Вальтер истратил последние силы, а вместе с этим и потерял возможность управлять собственным телом. — Прости меня, Мари… прости… пожалуйста…

Его кроваво-красные глаза потухли навсегда, вместе с его желаниями. Наступила глубокая тишина, в которой не было ни единого звука. Мари осталась одна, в чужом, погибшем теле, наедине с магическими лампами и телом своего старого друга, совсем недавно враждующего против нее.

Все, что ей оставалось — это смириться и принять. Только лишь это.

— Прощаю. — Мари опустила его к себе на колени, после чего прикрыла его опустошенные глаза. — Я прощаю тебя, трусишка Вальтер.

На самом деле, помимо смирения и принятия… она должна встать. Уцепиться за увядающую возможность, как она однажды и сделала, вселившись в тело Розы и заключив с ней союз… и, если бы не Мари, Роза бы умерла, как и сгинула бы Мари, если бы не нашла умирающую Розу в тот раз. И хоть все сложилось так печально… ей удалось подарить миру офицера «Розмари», без которого все сложилось бы иначе. Хуже или лучше — это уже не важно. Хотя… скорее хуже.

Как и было сказано, сейчас Мари должна вновь восстать и идти вперед.

В последний раз.

Акт 3 — Глава 18 — Последствия

Акт 3 — «Конец всего»

Драконы не нарушили своего обещания — прибыв в Центр, они создали невероятную панику. Практический все гражданские были эвакуированы в крепость «Бастион» на севере, сопровождаясь большими отрядами военных. Другая часть сил была брошена на борьбу с драконами. Как результат — ради проведения военных действий купол над Центром был отключен. К сожалению, жертвы были неизбежны, и город стал напоминать собой самое настоящее чистилище. Помимо трупов, повсюду были расклеены и разбросаны листовки с лицами Винтера и Элли, информация о которых награждалась суммой в виде ста тысяч платиновых монет высшей пробы. Этого хватило бы, чтобы беззаботно жить всю жизнь, и даже больше.

С высоты полета дракона Центр выглядел просто потрясающе. Он напоминал своим видом… прекрасный торт ручной работы, в каком-то смысле. Такое впечатление создавала круглая форма построения зданий и их идентичность, в виде идеальных белоснежных оттенков. Как результат, с высоты Центр выглядел полностью круглым, подобно прекрасному торту, как и было сказано ранее. Только лишь разрушения от военных действий нарушали его красоту.

Передвигаться по городу оказалось довольно проблематично, особенно когда рядом с тобой бегают целые отряды военных, то и дело вступающих в стычки со всеми, кто решил отхапать свой кусок пирога и заняться мародерством. Иногда даже доходило до того, что сами солдаты начинали бой друг с другом по совершенно непонятным причинам. Но не зря ведь Мирру назначили агентом, постоянно работающим из тени — для нее пробраться сквозь целую армию мобилизующихся солдат это самая что ни на есть повседневность… разве что прибавилась обуза в виде Винтера и Элли.

— Вот, мы пришли!

Они оказались перед большой серебристой дверью, в центре которой красовался узор в виде снежинки, переплетенной со знаком бесконечности. Это дверь храма Зимы, что находится в Центре с самого того момента, как с него скинули магическую завесу. Дверь располагается в огромной арке храма, украшенной круглыми декоративными колонами. Над аркой расположилось, так называемое, «окно бесконечности» — круглое окно, украшенное узором в виде четырех переплетенных бесконечностей. Несмотря на свою красоту, по размеру храм уступает себе подобным, и занимает места не более, чем любое другое жилое здания неподалеку. Ну, если брать в расчет не самое маленькое жилое здание, конечно.

Стоит сказать, что выглядит он воистину потрясающе. За все время существования у храма не было ни единой реставрации, и, казалось бы, он уже должен трещать по швам, но нет. Красота ничуть не пожертвовала прочностью, благодаря которой храм по сей день стоит здесь, в Центре, и совсем не собирается двигаться с места.

Скрижаль рядом с главным входом гласит: «Предъявите доказательство».

— Предъявить доказательство? Что это значит? — Помотав головой, спросила Элли.

— Этот храм никто так и не открыл за все время, он защищен сильным магическим барьером… но я знаю, что Винтер сможет его открыть.

— Я? Смогу его открыть? С чего бы? — непонимающе спросил Винтер.

— Потому что это столица твоего королевства, дурак! — возмутилась Мирра. — У тебя осталось что-нибудь с тех времен?

Винтер вытащил некогда перекованный одноручный меч, теперь уже ставший полуторным, и покрасовался им перед Миррой. Лучшие кузнецы Центра перековали этот одноручник в полуторник, не избавляя его от своей красоты — этот меч оставался и остается с Винтером по сей день еще с тех времен, когда он правил, будучи королем. Прекрасный, темный меч с крепкой рукоятью, на которой красовалась гарда в виде бесконечностью. Меч являлся не только символом для него, но с сильным магическим катализатором, в трудную минуту помогающем с исполнением заклинаний времени-пространства и не только.

— Он перекован, но по факту это все тот же меч, что был со мной всегда.

— Тогда попробуй показать его знаку на двери.

После того, как Винтер поднял меч перед знаком снежинки, переплетенной с бесконечностью, она засветилась голубым светом и дверь начала медленно открываться.

— Это невероятно! Никто не мог открыть эту дверь на протяжении столетий, а ты просто взял и…

— Я понял, я понял, — отмахнулся Винтер. — Тяжело это принять.

— Этот знак… снежинка… — восхищенно проговорила Элли. — Она напоминает мне о доме.

Внутри храм Зимы в общих чертах напоминал храм на родине Камелота, особенно сильно бросались в глаза голубые витражи со снежинками и общий холодный антураж, прерывающейся яркими лучами красного солнца, что смешивались с голубым стеклом, выдавая совершенно неописуемую картину. Но в отличие от храма на западе, здесь не было ни скамеек, ни аналоя, только алтарь, находившийся в самом конце.

Магические сферы вокруг отдавали приятным голубым оттенком, прямо как в библиотеке во времена правления Винтера. Вместе с ранее упомянутым смешанным светом из витражей, вид получался еще более невероятным. Хотелось бы сравнить это с тем, что было до того, как солнце навсегда сменило белый оттенок на багровый.

— Идите вперед, я запечатаю дверь, чтобы никто за нами не зашел.

Винтер и Элли молча согласились и направились к алтарю по шелковой, голубой дорожке на полу. Она вела к трехступенчатой лестнице, сразу за которой и находился алтарь. На алтаре прохлаждался длинный, полуторный меч, сверкающих в лучах солнца — серебряный «Клеймор» с белой рукояткой и ярким, красным знаком бесконечности в ней же, в самом конце, на диске. Дужки меча украшены скрещенными знаками бесконечности, вместо привычных для такого типа мечей четырехлистного клевера.

Скрижаль рядом гласит:

Множество людей приходило на северные земли: охотники за сокровищами, желающие богатства, храбрые воины, желающие славы, обычные люди, желающие найти место в этом мире, и многие, многие другие. К сожалению, никто из них не находил здесь ничего, кроме огромной толщи льда и бесконечной метели, что отбивала все желание задерживаться здесь более, чем на пару минут.

Так продолжалось до тех пор, пока на север не пришел неизвестный воин, храбрость и сила воли которого не знали предела. Воин утихомирил метель, победив нечто, что страшило север, и заточил силу зимы в этом клинке, заработав себе имя и перевернув мир с ног на голову.

Это — клинок Зимы, меч Винтера, путешественника во времени, и, по совместительству, короля Севера. Стоит ли говорить, кем был тот неизвестный?

Винтер аккуратно забрал клинок Зимы с алтаря, заменив его своим. Резким взмахом меча, он «зажег» клинок, увеличив его в размерах, подобно тому, как это делала и делает Элли. Он стал неестественно широкими и длинным: больше походит на огромную дубину, нежели на меч. По длине он теперь превосходит даже Винтера во весь рост. Но это всего лишь магия, а не физическая форма, о чем свидетельствовало яркое голубоватое свечение. Меч все еще весит как самый обычный полуторник, даже легче.

Какова его разрушительная сила — другой вопрос.

— Это правда, что ты заточил силу зимы в одном лишь мече?.. — восхищенно спросила Элли.

— Легенды всегда лгут, ты ведь знаешь, — хитро ухмыльнувшись, сказал Винтер, выставив меч вперед. — Эта легенда не стала исключением.

Дотронувшись до меча, Элли почувствовала нечто очень знакомое для нее, но в тоже самое время нечто совершенно чужое: — В этом мече заточен…

— Винтер! — Мирра встала в середине зала и помахала рукой. — Мне не закрыть эту штуку без…

Громкий, оглушающий звук, отдающейся эхом от стен. Выстрел. В груди Мирры появилось красное пятно, становящееся больше с каждой секундой, неконтролируемо распространяясь по серой мантии. Мирра потрогала себя за рану, размазав кровь по руке. Посмотрев непонимающим взглядом на ладонь, она заговорила так, словно ничего и не произошло: — О… это немного больнее, чем я ожидала…

Развернувшись, она из последних сил метнула несколько метательных ножей в неприятеля и оскалила зубы, пытаясь притупить боль. Неприятелями оказались Маргарет, перезаряжавшая пистолет, и Феликс. Все ножи попали точно в Феликса, лишь один прошелся по щеке Марго, оставляя глубокий след, но ранения оказались не смертельными. Этот факт не на шутку расстроил Мирру, намекая на то, что под самый конец она все же растеряла свои боевые навыки.

— Мирра! — ошарашенно крикнули Винтер и Элли, резко подбежав к Мирре и схватив ее за руки, не давая ей рухнуть на пол.

— Король Севера и принцесса Фростлайта не дают мне упасть от ранения… ха-ха… — из ее рта полилась темная, густая кровь. — О других соратниках я и мечтать не могла… правда… как-то слишком быстро это все…Шумно выдохнув, Мирра испустила последний стон, и, расставив руки в стороны, истратила последние силы: — Жаль…

Пуля поразила жизненно важный орган — легкое. При таком раскладе Мирра не могла остаться в живых. Все еще придерживая тело Мирры, Винтер и Элли медленно опустили ее на пол, вместе прикрыв глаза своей подруги.

Два на два, значит.

— Вальтер убил себя своей же пулей, поразив катализатор бессмертия, — Маргарет сделала несколько шагов вперед и направила пистоль на Винтера.

— Старик сражался изо всех сил, но против молниеносных во всех смыслах ловушек не попрешь, — Феликс повторил действия за ней, только вместо пистолета он направил катану, некогда принадлежавшею Юки.

— А что до Мэри… она просто осталась на растерзание страже, следующей точно за нами. Ее останки, точнее. Я ожидала от нее чего-то большего, если честно.

— И теперь пришел твой черед, Винтер.

— И черед твоей подруги.

Их слова чередовались, но говорили эти двое словно один человек.

— Ты собрал нас вместе, и ты же стал причиной, по которой мы разделились. Но самое главное… — продолжила Маргарет.

— Ты — причина, по которой разделяется мир. Не станет тебя — не станет и разломов, никто больше не пострадает.

— Можешь прикончить самого себя, а можешь предоставить это нам. Как пожелаешь.

— Решайся.

Винтер не собирался бежать в страхе или просить пощады у этих двоих, собственно, как и Элли. Он лишь выдал тяжелый вздох, глядя на тело погибшей подруги, после чего ответил: — Ну, вы убили всех моих друзей, которые только были в этом времени… а еще вы не даете мне прочитать чертову книгу, которая могла бы решить все наши проблемы… — Он огородил Элли рукой, как бы попросив ее отступить. — Если вы так хотите убить меня, и что более важно, убить мою любимую — попробуйте, я не против, — взяв новоприобретенный меч в двуручный хват, Винтер приготовился дать отпор. — Только потом не жалуйтесь, когда будете соскребать свое лицо со стен!

Выстрел. Снова. Но не от Марго, а где-то позади.

Пуля прошла сквозь голову Феликса, моментально свалив его лицом вниз.

— Ты!.. — Резко обернувшись, Маргарет увидела Розмари, удерживающую пистолет одной-единственной рукой. Ее тело охватило фиолетовое пламя из-за того, что Мари полностью взяла его под контроль. Сделав еще один выстрел в Мари, Маргарет начала судорожно перезаряжать пистолеты, то и дело роняя порох и патроны. Цокнув себе под нос, Мари взяла косу со спины и превратила ее в длинный, острый кол. Использовав магию гравитации, она метнула в свою старую подругу кол прямо перед тем, как она собиралась выстрелить. Тот прошел насквозь, сковав движения Маргарет.

Воспользовавшись моментом, Винтер переместился к Маргарет за спину и нанес серию абсолютно точных ударов, четвертовав ее тело, попутно разрубив еще и сам кол, что через мгновение превратился в серебристую жижу. Можно быть хоть бесконечно крутым воином, но от удара в спину никто не защищен. А от четвертования мечом, заключающим в себе, по легенде, силу стихии целого континента — тем более.

Словно ингредиенты к салату, тело Маргарет разлетелось на кусочки, в одно мгновение окрашивая шелковую дорожку к алтарю в кроваво-красный. Мари подошла к тому, что от нее осталось и достала оттуда заряженный пистолет.

— Розмари… — неуверенно сказала Элли, глядя на нее.

— Просто Мари. Роза мертва… — не отрывая взгляда от окровавленного пистолета, Мари недовольно вздохнула. — Если честно, я всегда ее недолюбливала. Правда. Ну, не Розу, Розу я наоборот любила… я про Марго.

— Почему вы выкинули нас? Где Вальтер и Прайд? И… как это «Роза мертва»?! — вопросы от Винтера посыпались горой в одно мгновение.

— Потому что вами нельзя было рисковать, это первое, — окинув его недовольным взглядом, начала она. — Вальтер мертв, Прайд без понятия где, это два. А что до последнего… мертва, и все тут. Я просто нагло завладела ее останками.

Их худшие ожидания оправдались. Серая, трупная кожа и давно переставшая идти кровь из отрубленной руки говорит о том, что сказанное Мари является правдой от и до. По крайней мере, именно часть с Розой. Живые люди так не выглядят.

— Я более не могу существовать в этом мире, Винтер. Да мне и самой надоело, с меня хватит. Самое время задать вопросы, если таковые у вас остались… — она перевела свой взгляд на Элли. — Тебя ведь кое-что беспокоит, не так ли, Элли?

— Что… это было? Почему? Зачем она это сделала?..

— Любовь-морковь. Она любила тебя, и ничего не могла с этим поделать. Розе было прекрасно известно, что ее чувства останутся безответными, и что более ужасно — отвергнутыми. Так что она решила оставить это при себе. Но в тот момент она понимала, что ее ждет смерть, и потому ею было решено дать волю чувством. Хотя бы на момент. Ну и, конечно, был фактор неожиданности и привлечения внимания, который был так нужен Прайду в тот момент.

— Это… просто ужасно. В смысле не сам факт поцелуя, а!.. Ну… обстоятельства.

— Поцелуй позволил ей умереть счастливой. Надеюсь, это не вызывает у тебя отвращения.

— Нет… не вызывает. Ни в коем случае… — отведя взгляд и сжав кулачки, проговорила Элли.

— Итак… что же до тебя, Винтер? — переведя взгляд на него, спросила Мари. — Тебе есть что сказать такому ужасному человеку, как я?

— Что будет дальше? Что ты собираешься сделать?

— Ну, как я и сказала ранее, пойду искать Себастьяна на одном из кругов ада… — Мари приподняла пистолет, направив пистолет на Винтера поначалу. — Моя история окончена. — Сделав несколько шагов назад, она приставила пистолет к виску и продолжила: — Не против, если я добавлю драматизма?

— А что до тебя, святая Мария? — проигнорировав ее вопрос, спросил Винтер. — Тебе есть что сказать перед тем, как ты уйдешь?

Стоит ли использовать последний шанс, когда ты можешь выразить свои чувства, подобно Розе? Или же некоторым вещам и вправду лучше навсегда остаться в секрете? — Именно этими вопросами задавалась Мари.

Приоткрыв рот, Мари попыталась что-то сказать, но так и не смогла, потому что у нее не хватило смелости. Этот факт выбил из нее широкую улыбку. При их путешествии сложилось впечатление, будто она намного сильнее Розы в моральном плане, о чем свидетельствовал ее черствый характер и циничный взгляд на жизнь, но в самом конце… она просто взяла и дала слабину.

Она не смогла сделать шаг вперед в момент, когда она могла бы сделать что-нибудь для себя. Она осознала, что по итогу Роза оказалась сильнее, чем она, и осознала то, что она в глубине души все-таки являлась прежде всего ранимой девушкой, а не просто существом, желающим жить и мстить миру за свои обиды… и именно этот факт и вызвал улыбку на ее лице.

— Меня никогда не интересовала любовь, поэтому я была так холодна с Себастьяном. Однако… — она на момент опустила взгляд, но потом снова посмотрела на тех двоих. — Ты крутой, Винтер. Крутой… это слово так сильно подходит тебе, невероятно… — Мари постукала дулом пистоля по виску ровно три раза. — Понимай это как хочешь, Путешественник во Времени.

«…»

— Спасибо, что спросил. Это так приятно…

Громкий, оглушающий звук, отдающий эхом по всему залу — выстрел. За ним последовал глухой звук, который, впрочем, тоже отдавал эхом — удар тела об пол. Розмари упала лицом вперед, ближе к ногам тех двоих. Элли заметила, как из тела Розмари вырывалось нечто, что похоже на духа, а за ним появился и еще один такой же, но эта сущности тут же растворилась в воздухе, словно это все ей все это приводилось. Но она знала, что это были духи Розы и Мари.

История Розмари, офицера и советника Центра… подошла к концу.

Акт 3 — Глава 19 — Армия на двоих

Подводя итог, я хочу сделать краткий вывод по поводу собранной мной информации:

Черная дыра, или же «Блэк Хоул» — темная сфера из космоса, поглощающая абсолютно все существующее в космосе, или же в нашем мире, как вам удобнее. Все, что попадает в черную дыру — никогда не возвращается обратно. Включая людей.

Неизвестно, откуда появилась черная дыра и куда попадают объекты, поглощенные ею. Как и неизвестно то, что именно находится внутри черной дыры. И мы никогда не узнаем, что находится внутри, пока кто-то не попадет во внутрь и не вернется оттуда целым и невредимым.

Я создала уникальное магическое устройство, позволяющее просматривать активность черной дыры в области нашей планеты. Диаграмма подскочит вверх только в том случае, если активность черной дыры будет замечена именно рядом с нашей планетой — Землей.

По окончанию создания произошла некоторая… странность. Дело в том, что диаграмма вообще не должна была двигаться, но на протяжении нескольких месяцев мною было замечено что активность появляется, и даже более того — подскакивает до высоких значений! И с каждым разом значение становится все больше и больше, вызывая у меня недоумение.

В конце концов я заметила, что диаграмма активна всегда, то есть активность черной дыры происходит непосредственно постоянно, а не в какие-то определенные моменты! Лишь иногда оно подскакивает до высоких значений, но быстро опускается до предположительной нормы (На самом деле тот факт, что черная дыра приближается — это вообще ни разу не нормально). Учитывая то, что я вообще не надеялась на какие-либо показатели, это просто невероятный результат!

Это означает, что черная дыра с неопределенной скоростью приближается к нашей планете. Либо это случайность, либо приближается она потому, что кто-то или что-то в нашем мире привлекает ее, что звучит более правдоподобно, нежели обычная случайность. Чем и зачем? Кто знает. Черная дыра не сорока, ее блестящие украшения не интересуют, образно говоря. За всем этим стоит что-то большее. Что-то, способное притянуть черное дыру. И это «большее» вызывает у меня страх, нежели интерес.

Это заключение книги Джозефины о черных дырах. Оно не решает все проблемы Винтера и Элли, свалившиеся им на голову, но хотя бы дает примерное представление о том, с чем они имеют дело.

Еще раз подтвердилось то, что Винтер непосредственно причастен к появлению разломов во времени и пространстве, то есть к приближению черной дыры. Об этом свидетельствует повышение активности на диаграмме при условии того, что Винтер использует магию перемещения во времени. И, казалось бы, вот оно — убей себя и все проблемы разом исчезнут! Но нет. Есть еще кое-что, что ставит крест на таком способе.

Из заключения Джозефины становится ясно: что-то или кто-то притягивает черную дыры постоянно, пассивно, без участия Винтера, ибо он не использует магию времени и пространства постоянно, а лишь изредка. Таким образом возникает логичный вопрос: кто или что притягивает черную дыру, если не сам Винтер с его магией? Каким образом черная дыра вообще связана с Концом Времен? Только безответных вопросов им сейчас не хватало.

А времени все меньше и меньше.

Бегство от армии привело Винтера и Элли к огромному дубу, рядом с которым они появились, когда переместились в это время. С него открывался все такой же прекрасный вид на бесконечное поле, которое они только что пробежали. И на красное солнце, теперь уже заслоненное черной сферой — темное солнце.

— Я… больше не могу бежать, честно… — устало протянул Винтер.

— Я тоже… с меня достаточно…

Сбежать от целой армии — дело непростое, и они наверняка уже на полпути к этим двоим, но без отдыха они просто свалятся с ног, и тогда побег точно будет окончен.

— Как думаешь, Винтер… мы справимся с целой армией? У нас хватит сил?..

— Ну, с одной стороны у нас тут мечи, способные разнести весь мир в клочья, а с другой мы все еще прокляты, что значительно бьет по нашим магическим способностям…

— А что насчет более прямого ответа? Да или нет?

— Не знаю. Не узнаем, пока не… — глаза Винтера округлились, а взгляд приковался прямиком к небу. — …проверим…

Черная дыра стремительно отдалялась от солнца, а с левой стороны, из-за горизонта, не менее стремительно показалась кровавая луна, словно время в мире пошло быстрее в несколько десятков раз, если не больше. Темная сфера остановилась в центре, между красным солнцем по правую руку и кровавой луной по левую.

— Это оно, Элли. — Взяв ее за руку, сказал Винтер.

— Да… — протянула Элли, упершись взглядом в небо. — Это оно.

Вокруг поля собирались сотни солдат, взявшие их в огромный круг благодаря количеству. Приглядевшись, Винтер и Элли поняли, что по их голову пришла не только армия Центра, но и самые обычные люди, вооружившиеся чем попало: вилами, топорами, затупленными самодельными мечами, всем, что только может в голову прийти. Огромная разъяренная толпа, откинувшая в себе все человеческое… они оставили в себе только жажду мести тем, кто принесли им столько бед — Винтеру и Элли.

Никто не узнает, что только лишь благодаря Винтеру появился Центр; никто не узнает, что Элли всегда хотела избавить мир от убийств и несправедливости, но никак не уничтожить его; никто не узнает, что на самом деле Винтер и Элли не хотели этого — они не хотели, чтобы появились разломы во времени и пространстве. Зато люди обязательно будут знать и помнить о том, что причина развала всего мира — это они. Они даже не понимают, что на самом деле происходит, но это не мешает им без тени сомнений идти вперед, за головами своих обидчиков. Такова сущность людей. Всех ли людей?

На этот вопрос трудно дать ответ.

— Посмотри вдаль, совсем скоро они появятся.

— Правда? — Винтер присмотрелся к силуэтам вдали. — А я уж думал нам придется терпеть горесть поражения в одиночку.

Элли достала рукоятку меча и проявила магический клинок.

— Ты еще способен сражаться?

— Не очень. Мне бы сейчас не помешало волшебное зелье.

— У меня есть кое-что получше…

Резким взмахом Элли вонзила меч прямо в спину Винтера.

— Кх-ха! — простонал тот от боли.

Часть магической энергии из меча передалась Винтеру, из-за чего свечение меча самую малость поубавилось. Время исказилось, и рана от меча на теле Винтера исчезла.

— Мы побеждены, это правда, король… но мы не сломлены.

Винтер вытащил клинок Зимы и зажег его, подобно Элли, только в этот раз он не стал превращать его в гигантскую прямоугольную дубину. Видимо, решил оставить тот трюк на самое сладкое, если такое вообще появится.

— Готова к последнему бою, королева? Готова победить тех, кто всем сердцем желает пролить твою королевскую кровь?

— Ненависть порождает ненависть, насилие порождает насилие…

— … и жестокость порождает жестокость… — продолжил за нее Винтер. — Но что поделать, если оно доставляет мне удовольствие?

— Солидарна с тобой, — Элли сжала меч в двуручном хвате. — Я собираюсь от души повеселиться перед тем, как меня прикончит это недоразумение в небе.

— А меня с собой возьмешь? — Винтер злодейски ухмыльнулся.

Элли точно так же ухмыльнулась ему в ответ.

— Свои последние мгновение я хочу провести с тобой, и ни с кем более. — Сказал Винтер, не отводя взгляда от приближающейся толпы.

— Понятно-понятно… — говоря это, Элли постаралась сделать максимально мягкий и кокетливый голос, какой она только могла сделать. — Звучит романтично.

Они встали спиной к спине и синхронно вздохнули. Разъяренный люд и солдаты уже были примерно в пятидесяти метрах от них. Луна, черная дыра и солнце выстроились в ряд, всем своим видом намекая, что конец, так или иначе, пришел. И это конец без счастливого конца — они проиграли миру.

Но это не помешает их триумфу над этим самым миром.

— И да прольется же кровь! — воскликнули они в один голос.

* * *

Никого не волновало, как долго продолжалась битва. Один, два, три дня, может целую неделю — всем было все равно. Людям уже некуда было возвращаться, ибо разломы во времени и пространстве забрали у них все, что было им было дорого. А что до Винтера и Элли… у них просто не было пути назад. Им тоже некуда было возвращаться. У них нет дома, в который они могут вернуться, больше нет друзей, которые будут рады их видеть, нет семей, которые примут их даже в том случае, если они станут причиной чего-то ужасного. У них нет ничего. Никого и ничего, кроме друг друга. Они сами себе семья и дом.

Хоть и до снежного сезона было достаточно далеко, за время битвы успел выпасть снег, и даже более того — он успел полностью заполонить поле. Это была не метель, а самый обычный легкий снежок, что хорошо говорит о том, сколько времени прошло с самого начала этой несчастной битвы с армией на двоих.

Доспехи Винтера и Элли оказались целиком и полностью сломаны, как и все остальное снаряжение. Даже запасной меч Элли валялся где-то там, в поле, сломанный на две части. Остались только два меча, которые просто не имели права их подвести — клинок Зимы и магическая рукоятка, хранящая в себе тысячи душ.

При получении смертельного ранения срабатывает заклинание бессмертия, в котором используется магия времен. А как известно, использование магии времен с каждым разом увеличивает активность черной дыры. То есть с каждым смертельным ранением черная дыра подбиралась все ближе и ближе, и никто, кроме Винтера и Элли не обращал на это внимание. А стоило бы.

Тоже самое случалось и раньше. Когда мир сильно страдал от бесконечной битвы между Винтером и его двойником, в которой не обходилось без активного использования магии времен сугубо ради того, чтобы навредить друг другу, активность черной дыры повышалась до такой степени, что в итоге приводила к гибели целых цивилизаций, откатывая прогресс на несколько веков назад. Разница в том, что в этот раз все намного серьезнее — это конец, финал, в котором черная дыра явилась сама, чтобы полностью поглотить мир, а не по частям, в виде разломов, как это случилось ранее.

Винтер потратил большую часть своей жизни как раз на поиски решения проблемы с разломами и предотвращении появления Конца Времен, но он никак не мог ожидать того, что он сам и является причиной. В каком-то смысле, это сломало его. Но даже зная это, он не переставал идти вперед, и это привело его сюда.

Возвращаться в прошлое бесполезно и бессмысленно. Даже если он и вернется, черная дыра все равно рано или поздно появится. Он не знает, что именно притягивает ее, а потому любые попытки сопротивления лишены смысла. Да и ему уже не хочется спасать мир, который в один момент повернулся к нему спиной, а после и вовсе зажал на одиноком поле с Элли, желая их прикончить.

Лучше дать миру погибнуть сразу, нежели растягивать его гибель на долгие, мучительные века. Винтер не видел смысла в том, чтобы спасать то, что в итоге все равно рано или поздно погибнет. Но где-то в глубине души он все же знал, что мир не делится на черное и белое, а значит где-то есть третий путь, в котором все еще можно избежать беды. Это вызывает в нем глубочайший диссонанс.

Армия, собравшееся, чтобы победить их, была воистину велика. Но даже такая армия бесполезна против двух бессмертных, не желающих сдаваться ни на секунду. Как бы они не старались прикончить их, какие бы страдания они не приносили так ненавистным им губителям мира — они не умирали. Враги Винтера и Элли оказались разбиты в пух и прах, и последним их противником оказались они сами — их безумие.

Кровавая пелена, заслонившая их глаза, ко всему прочему затмила и их разум, вынудив Винтера и Элли напасть друг на друга. И, стоит сказать… такой схватки мир еще не видел: двое воинов, знающих слабости и сильные стороны друг друга наизусть, сражаются посреди заснеженного поля, залитого кровью, что отражает в себе черную дыру, застывшую в багровом небе. Что это, если не картина маслом?

Те, кто выжил после бойни, не пытались нападать на них — они лишь удивленно наблюдали за происходящим, за тем, как два ненавистных ими человека безжалостно втаптывают друг друга в землю, сами того не осознавая. Даже если удары мечом проходили — срабатывало бессмертие, и раненый возвращался в бесконечную схватку. Большинство же ударов приходилось именно в клинок, а не тело, потому что они с идеальной точностью блокировали удары друг друга, не давая и шанса на удачную атаку. Подножки, попытки сломать кость, грязные трюки — ничего не помогало.

Их опустошенные взгляды оказались прикованы друг к другу даже несмотря на то, что между ними происходит битва не на жизнь, а на смерть: искры, что отлетали от доспеха Элли как бы намекали, с какой силой Винтер наносит удары. А она сама точно уж не отстает. Отставать от Винтера для нее было непозволительно как много лет назад, так и сейчас. И это, как нетрудно догадаться, дало свои плоды.

Безумие. Если бы кто-то со стороны попытался бы взглянуть в их глаза, в их душу… этот «кто-то» сказал бы, что сейчас в них нельзя увидеть ничего, кроме безумия. Это не глаза Винтера и Элли, не глаза Путешественника во Времени и Принцессы — это глаза убийц, залитые кровью даже с учетом того, что они изначально имеют кровавый оттенок, как бы это глупо и иронично не звучало бы по отношению к проклятым бессмертием.

— Когда черное солнце и кровавая луна сойдутся вместе, лик бездны, явившейся от их союза, откроется миру и укажет на грешника... — на поле появился еще один воин, человек в темной, ободранной мантии, на лице которого красовалась пробитая насквозь железная маска в виде черепа. — Я не фанат религии, но клеймо грешника, вне всяких сомнений, подходит тебе, Винтер. Да и лик бездны и вправду смотрит на тебя…

Винтер и Элли остановили схватку, повернувшись на голос.

— Феликс. — Одновременно сказали они.

— Ты так не считаешь, нет? — усмехнулся Феликс, вытянув руки в стороны. — Ну и ладно, мне не нужно твое согласие.

Воспарив в воздухе, Феликс создал в руках два черных сгустка энергии. Со всех сторон к нему протянулись черные ниточки от трупов, что притягивали к нему части доспехов погибших воинов, словно к магниту. Всего за пару минут он собрался в огромного, пятиметрового воина, целиком состоявшего из остатков доспехов. Он был похож на огромные неаккуратные доспехи, что будто бы ожили. Финальным штрихом послужили две белые, пылающие точки в районе предполагаемых «глаз», моментально закрывшиеся в тот же момент собранным забралом из тех же самых частей доспехов.

Винтер и Элли отошли на несколько метров назад, оценивая новоиспеченного противника. С этого момента стало ясно, что Феликс давно уже не человек — он дух, оставшийся без тела после выброса из разлома во времени и пространстве, подобно Мари. Парень, которого они встречали до этого — пустая оболочка, доспехи, не имеющие внутри себя никого. Именно поэтому после выстрела не было крови. Стоило обратить на это внимание раньше.

— Я стану последней строкой в вашей истории! — раздался нечеловеческий голос из доспехов прямо перед тем, как в их руках появился двуручный магический меч. — Я — ваша погибель.

Винтер и Элли, вне всяких сомнений, сильны, но они понятия не имеют, как сражаться с такой огромной бандурой. В каком-то смысле у них даже нет шансов против него, хоть и умереть у них все равно не получится.

Однако… все оказалось не так просто.

— «Но я вернусь, и вернувшись заберу ваши души в бездну, обращая тела в пепел…» — процитировал самого себя черный дракон с красными, пылающими глазами, подлетая со стороны. — И я вернулся, чтобы отомстить!

Хоть Феликс, или, по крайней мере, то, во что он превратился, успело направить меч в сторону подлетающего Прайда, это его ничуть не смутило, и, приняв удар на себя, дракон схватил огромного рыцаря мертвой хваткой и взмыл в воздух, улетая в сторону черной дыры. И даже огромный меч, проходящий насквозь через тело этого дракона, не мог остановить его.

— Я хочу услышать ответ на свой вопрос, Винтер! — разрывая своим голосом само пространство, проревел Прайд. — Черный или белый?!

Такой простой вопрос, если смотреть на него поверхностно… и такой сложный, если пытаться дотошно разобрать его. Но дело в том… что он навевает воспоминания. Ведь это был первый вопрос, какой Прайд задал Винтеру. Только речь теперь идет не о шоколаде, а о целом мире, как Винтер и предположил в тот раз.

— Серый… серый! — прокричал Винтер, глядя на улетающего Прайда. — Я выбираю серый! — Глаза Путешественника во Времени вернулись в нормальное состояние.

Серый. Тот цвет, что лежит между черным и белым. Между светом и тьмой.

— Такой дурацкий ответ, но такой замечательный!.. — сказал Прайд ему в ответ более человеческим, нежели драконьим голосом. — Прощай, паладин Винтер! Прощай, паладин Элли! Я буду скучать по вам, жалкие людишки!..

Прайд улетел в черную дыру, позволив ей поглотить себя. Но вместе с собой он забрал и Феликса, разом уничтожив всю возможную угрозу для своих друзей. Это то, что он желал в глубине душе — искупить свои ошибки перед друзьями… даже если бы искупления требовало самопожертвования, как это и произошло.

Подобно Винтеру, глаза Элли вернулись в нормальное состояние, хоть и менее кровавыми они не стали — такова уж ее внешность. Но теперь в них хотя бы проглядывается намек на то, что ее тело контролирует она сама, а не безумие, охватившее ее.

— Они… они все ушли, Винтер… все… — глядя на черную дыру, сказала Элли.

— Но мы все еще здесь. И мы…

«…»

— Внемлите, люди! — в небе, на фоне кровавой луны появилась фигура девушки с демоническими крыльями. — Я, первый вампир Авелина, нарекаю вас бессмертными предвестниками будущего! Запомните этот момент!

Авелина. Это имя знакомо как Винтеру, так и Элли. Именно Авелина, еще будучи ребенком, сделала для них ту самую картину, которая висела в королевском замке Вилмарка. В тот момент Авелина проживала в северном королевстве и пыталась заработать немного денег, создавая такие картины. В последствии, отряд Винтера нашел ее пропавшего отца из ордена «креста», и на этом история в том времени для нее закончилась.

Но после этого, уже в этом времени, Элли и Авелина встретились вновь — только в этот раз Авелина была не ребенком, а девушкой, ну или же подростком, граничащим с девушкой. Разлом во времени и пространстве разделил Авелину со своей семьей, но добрые люди помогли ей найти местечко в одной из деревенек, в которой она и осталась. Элли спасла ее от еретического ордена дезертиров, признавших ее ведьмой, а взамен Авелина дала ей лекарство приостанавливающее развитие скверны и дала наводку на город в Креста, в котором они и нашли чашу с настоящим телом Глаттони.

Авелина всегда была далека от Винтера и Элли как соратник. Она никогда не путешествовала вместе с ними, но она является неотъемлемой частью их истории, появляясь в значимые моменты и вот уже в какой раз переворачивая ход событий. С течением времени и жестоких обстоятельств, маленькая, жизнерадостная девчонка потеряла своих родителей и выросла в того, кто явился перед ними прямо сейчас перед концом всего мира — она выросла в могущественного мага, способного соперничать как с Винтером, так и с Элли.

Она — еще один участник событий, наравне со всеми остальными. В последний раз, когда Авелина виделась с Элли, она пообещала ей найти другое решение в случай провала Винтера. Другой способ спасти человечество от погибели.

«Ибо я по себе знаю, какого это — когда тебя презирают из-за того, что ты немного иначе выглядишь. Ей не повезло намного больше, нежели мне, но она все равно не опустила руки. Понимаешь, почему это меня вдохновляет?»

Серебристые волосы, бледная кожа, кроваво-красные глаза… вот уж что называется вдохновилась так вдохновилась. Авелина полностью переняла признаки внешности тех, кто был проклят бессмертием, хоть и волосы с кожей у нее не являлись чисто белыми. Она не могла повторить бессмертие, значит, это нечто совершенно иное. Нечто, что она называла способом спасения мира в случае неудачи Винтера и Элли — «Вампиризм», такое название было дано ею этому явлению. А еще это значит, что она нашла способ… распространения. Рычаг, что заразит людей вампиризмом, словно чумой.

«Я могу сделать людей сильными. Быстрыми. Выносливыми. Такими, чтобы они могли пережить великий разлом и ужиться в мире, что ждет нас после него…»

Винтер и Элли застыли на месте, ожидая, что Авелина спустится к ним. И она действительно спустилась, да так, будто спускалась по невидимой лестнице.

В глазах тех, кто остался на поле можно было увидеть страх. Страх перед девушкой с серебристыми волосами и красными глазами, что нарекла их на некое «бессмертие». Но кто же им может гарантировать, что это «бессмертие» не обернется тем же самым, что произошло тысячи лет назад? Кто может гарантировать им, что это дар, а не проклятие?

Впрочем, их никто не спрашивает. У них нет выбора. Такова цена прогресса.

— Итак, Винтер, Элли… — опустившись на землю, она сложила руки на груди и оскалила зубы, обратив их внимание на клыки. — Я хочу услышать ответ.

Пышное бело-синее платье и та самая шляпа, которую Элли купила в деревне. Это точно Авелина, которую они встречали совсем недавно. Однако…

Ответ. Ответ на вопрос, который некогда задала им Авелина, будучи одержимой демоном. Никто не знает, как она связалась с демоном, но факт остается факт — в ее нутре присутствует нечто, что называется демоном.

Демоны заманивают людей в ловушку, обещая людям обманчивую силу, и, получая желаемое, демоны либо полностью захватывают контроль над человеческим телом, либо просто забирают их жизнь и душу. Но в случае с Авелиной все получилось иначе — ей удалось обуздать демона.

И кто знает, сколько это будет продолжаться.

— С кем мы говорим? С демоном? — Спросил Винтер, меняя тему.

— Или с Авелиной?.. — неуверенно спросила Элли.

— Так ли оно важно?.. — хитро улыбнувшись, ответила она вопросом на вопрос. — Можете считать, что с тем и с тем одновременно.

— Нет! Это не так! — запротестовала Элли. — У тебя даже манера речи та же! Ты — не Авелина! Ты забрал ее тело!..

— Ты ошибаешься, сис, — ее голос резко приобрел серьезный оттенок. — Может ты не веришь, или не хочешь верить, но я это все еще я, так или иначе.

Поверить в это оказалось непосильным для Элли.

— И все же… — Авелина перевела взгляд на Винтера. — Я здесь, чтобы услышать ответ, Путешественник во Времени.

Не бывает просто «демонов». Существуют демоны огня, льда, земли, демоны ярости, печали, раскаяния… и демон внутри Авелины не является исключением. И именно в этом и заключался вопрос, который некогда был задан Винтеру через обличие Авелины этим самым демоном: Каким демоном он является?

По заявлению демона, в случае провала Винтера он заберет его жизненную энергию и душу, обещая пустить их на более «благое» дело. Но в случае победы Винтеры, он обещал исполнить общее желание Винтера и Элли — остановить, или, по крайней мере, помочь им остановить Конец Времен.

И вопреки ожиданиям демона, Винтер знал ответ.

— Желания… — твердо и коротко бросил Винтер. — Ты — демон Желания.

Глаза Авелины заметно округлились, а сама она оказалась в ступоре. На ее лице застыло искреннее удивление, как у ребенка.

— Кто? — в ее глаза прибавилось ненависти с примесью недоумения. — Кто сказал тебе, Винтер? Как ты узнал?..

— Он, — Винтер взял клинок зимы за рукоятку, опустив наконечник вниз, и выставил его перед собой. — Благодаря ему я вспомнил, только что. Забавно, правда?

Авелина недовольно прищурилась к мечу, пытаясь понять, что имел в виду Винтер. Почувствовав в мече нечто знакомое, она недовольно цокнула.

— Ты угадал, Путешественник во Времени. Победа за тобой… — развернувшись к ним спиной, Авелина сложила руки за головой и продолжила: — Боль? Печаль? Сожаление? Или, быть может, желание смерти? Что Вы чувствуете, оставшись наедине с неизвестностью? С миром, что вот-вот будет опустошен самой бесконечностью? Хотите ли вы, чтобы ваше желание было исполнено? Или же вы позволите ему затеряться во времени и пространстве?

Сначала Авелина посмотрела на них через плечо, а через секунду развернулась обратно, сделав длинную паузу в разговоре, тем самым давая им время на размышления. Такой неоднозначный вопрос требует время на размышления.

Так и не услышав ответа, она продолжила: — Вне всяких сомнений, Выхотите. Твое… нет, ваше желание будет исполнено… но оно слишком сложно, чтобы исполнить его напрямую. Все же я демон, а не волшебная фея.

Нельзя точно сказать, что именно происходит с личностью Авелины. Быть может, ее слова — всего лишь притворство демона, как и предполагает Элли, и от настоящей Авелины уже ничего не осталось. Но, возможно, за всем этим кроется нечто большее, о чем они не смогут понять в данный момент.

— К чему ты клонишь, демон? — нахмурившись, спросил Винтер.

— Я приложу все усилия, чтобы ваше сокровенное желание было исполнено, и не возьму за это никакой платы… как мы и договаривались.

Авелина посмотрела на приближающеюся черную дыру через плечо, слегка приподняв голову. Ранее людям не было известно понятие «вампиризм» — этот момент станет, несомненно, станет историческим, хоть и, возможно, последним в истории. Это переломный момент для всех. И во всех смыслах.

— Послушай… — неуверенно начала Элли, опустив голову. — Если в тебе осталось хоть что-то… хоть капля от Авелины… помоги нам. Авелина бы помогла.

— О чем ты говоришь, сис? — искренне улыбнувшись, она взяла Элли за руки, вынудив ее поднять взгляд. — Я останусь. Ради тебя.

Ее глаза не лгут. Либо лгут слишком правдоподобно.

— Что до твоего… вампиризма? — прервал их Винтер. — Как это работает?

— Не волнуйся, Путешественник во Времени, все живые и не очень на этом поле уже заражены, остальное — дело времени.

— Даже мы?..

— Нет, я не стала вас трогать. У вас и без меня проблем достаточно.

Проклятие бессмертия, влияние скверны… да, проблем у них предостаточно.

— Не знаю, демон ты или нет, но я верю тебе… — приобняв ее, сказала Элли. — Верю, что ты все еще Авелина.

— Спасибо, милая принцесса… — ответив ей тем же, прошептала она. — Я останусь с вами, пока не придет время.

Акт 3 — Глава 20 — Край бесконечности

Винтер открыл в магии времени и пространство сторону, способную разрушать. Но, вне всяких сомнений, есть и сторона, способная творить. Просто эту самую «творящую» сторону не так-то легко найти. Собрав свою волю в кулак, Винтер использовал всю оставшеюся магическую энергию и направил ее на черную дыру. Авелина и Элли застыли на месте, наблюдая и переживая за Винтера. За то, как он отчаянно пытается отправить сферу назад, в космос, из которого она и пришла.

— Если бы не скверна!.. Если бы не это чертово проклятие!

Стало ясно, что силы Винтера в данный момент ни в коем случае не хватит на то, чтобы хотя бы сдвинуть черную дыру с места, не говоря уже о том, чтобы убрать ее обратно. Элли прислонилась к спине Винтера и пронзила его живот магическим мечом насквозь, задевая при этом себя. Она решила использовать меч как связующий предмет, благодаря которому у нее получится перенаправить свою энергию и энергию из меча в Винтера.

— Ты не один, Винтер. Не в этот раз.

— Стой! Остановись… — проговорил он, глянув на нее через плечо, выплевывая кровь, подоспевшую к горлу. — Ты не знаешь, насколько это опасно…

— Не опаснее, чем оказаться внутри черной дыры. Так что помолчи…

С каждым мгновением лезвие меча становилось все более и более тусклым. Так продолжалось до тех пор, пока оно не исчезло вовсе. Все души, находившиеся на тот момент в мече, оказались свободны. По крайней мере, человеческие точно. Что же до душ драконов… они оказались принесены в жертву ради мира. Такова их главная слабость. Но даже этого оказалось недостаточно, чтобы остановить черную дыру.

— К черту все это! — проскрипев зубами, рыкнула Элли. — Крепись, Винтер! Мы не можем… не можем позволить всему закончится так печально…

— Ну же, Путешественник, — к Элли присоединилась Авелина, положившая Винтеру руку на плечо. — Тебя окружают тебя прелестные девушки, постарайся ради них.

— И один демон… — усмехнулся Винтер.

— Твоя правда…

Внезапно, тело Винтера начало моргать, из-за чего Элли и Авелина тут же рухнули на землю, потеряв опору. Подняться им не составило труда, но… Винтера будто что-то выдергивает из этого мира, а потом снова возвращает на место.

— Винтер? Винтер, что с тобой?! — запаниковав, прокричала Элли.

— Каже… тся… я… пере… старался… — слова Винтера стали прерывались из-за того, что он постоянно пропадал.

— Что значит перестарался?! Куда ты пропадаешь?!

— Вот же… — проговорила Авелина, прикрыв рот ладонью.

— Это отдача… отдача магии времени и пространства…

— Винтер! — воскликнула Авелина. — Позволь мне поделиться своей магич…

— Не поможет… — прервал он ее. — По крайней мере… теперь слишком поздно.

Винтер переоценил свои возможности и жестко поплатился за это. Не стоило забывать, что отдача может появиться не только из-за недостатка магической энергии, но и из-за самой попытки воспользоваться заклинанием, чересчур сильно превышает твои возможности. Быть может, у него бы и не было отдачи, имей он возможность использовать заклинания в полную силу, но на него все еще влияет скверна.

— Черт… лучше бы этого камня… никогда и не было… лучше бы меня никогда не существовало… будь проклят Син, не отговоривший Мартина…

— Камень… камень!.. — осенило Элли. Она подгадала момент и пронзила грудь Винтера острыми наконечниками перчатки, выдернув из его сердца черный, прямоугольный кристалл с белыми трещинами, с размером почти что в целую руку. Винтер перестал пропадать, но теперь вместо него теперь пропадает Элли.

Авелина встала на месте, впав в ступор от происходящего. Хоть она и гений, способный создать самые невероятные заклинания, какие только можно вообразить — даже для нее подобное оказалось чересчур. Она и вообразить не могла, какая будет отдача у магии времени и пространства, и уж тем более она не могла вообразить, что Элли сделает такое с Винтером!

— Не может быть… — ошеломленно пробормотал Винтер, глядя на магический камень, к которому тянулись сосуды из его тела. — Предмет, связывающий меня с бессмертием…

— Ну почему… из всех предметов… твое чертово заклинание выбра… его?! — говорила Элли через раз, пропадая из-за влияния кристалла.

— Отдай! Ты же можешь исчезнуть! — крикнул Винтер сквозь боль, которую он испытывал от такого вмешательства в свое тело.

— Ты не понима… этот кам… и есть причина… по котор… черная дыра… …тягивается!

И тут до Винтера дошло. Загадочный камень, или же нечто из космоса, оказалось на самом деле не простой безделушкой с небес, свалившееся на радость Мартину — оно оказалось нечто совершенно иным. Оно подарило миру Винтера, человека, способного путешествовать во времени, но взамен обрекло мир на гибель — гибель от черной дыры, частью которой оно и является. И пока нечто из космоса не вернется в черную дыру… она не остановится.

— Уничтожь его. Уничтожь его, Элли! И все закончится!

Винтер тоже схватил кристалл и начал пропадать, но теперь они, по крайней мере, существуют друг для друга в одинаковой «плоскости». Авелина, тем временем, смирилась с происходящим и обратила внимание на приближающуюся черную дыру. Сейчас она была так близко, как никогда раньше.

— Кажется, мое время пришло… — Авелина отскочила в сторону, медленно отступая назад, при этом не отрывая взгляда от тех двоих. — Теперь судьба мира принадлежит вам.

Авелина сильно сблизилась с Винтером и Элли за все время… но это исключительно их битва, личная, хоть от нее и зависит судьба всего мира. Враг, с которым они столкнулись на своем пути может быть повержен только ими самими. Она лишь помешает Путешественнику во Времени и Принцессе своим присутствием, а потому самое время уйти.

На самом деле, Авелина как не умела рисовать, так и сейчас не умеет — это все магия. Как и было сказано ранее, в детстве она подрабатывала тем, что создала невероятные картины с помощью магии, увековечивая самые разные моменты из жизни людей, какие они только могли пожелать. И теперь, несомненно, Авелина воссоздаст картину с этим моментом, хоть ей за это никто и не заплатит. Просто сейчас это ее долг — сохранить происходящее хотя бы в картины.

— Если я уничтожу его — ты тоже умрешь! — запротестовала Элли.

— Тогда просто отдай его мне! Дай мне исчезнуть вместе с ним!

— Ни за что!

Элли схватила Винтера за плечи и притянула к себе, заковав в объятия. Кристалл затерялся где-то между ними.

— Позволь мне исчезнуть с тобой. Черную дыру все равно уже не остановить.

Это правда. Она так близко, что слишком поздно уже что-то предпринимать.

— Если ты исчезнешь, Винтер… я хочу исчезнуть вместе с тобой.

— А если бы черная дыра была далеко?..

— Я бы все равно исчезла вместе с тобой. Не хочу жить в мире, который я подвела.

До этого Винтер даже подумать не мог, что у него появиться человек, способный заполнить глубокую пустоту, что оставалась в его сознании все это время. Он всегда оставался один в конце своих путешествий, потеряв все — но только не сейчас. Сейчас у него есть как минимум Элли. И этого достаточно. Можно сказать, ей удалось изменить судьбу.

— «В конце концов все умрут, а ты останешься… останешься наедине с темным солнцем и кровавой луной, как я…» — процитировала Элли.

— Это что, слова моего двойника? Ты их запомнила?

— Да.

— Зачем?

— Чтобы поймать момент и напомнить тебе о том, что твое проклятие разрушено.

«Это и есть наше проклятие… твое проклятие…»

— Я хотела, чтобы ты стал счастливым. Чтобы ты понял — ты не один в этом мире. Что у тебя была, есть и буду я… — Элли подняла голову и обвила руки вокруг его шеи, как она обычно и делает. — Я никогда не оставлю тебя одного.

Винтер всегда считал, что одиночество — не его порок. Это была ошибка. Самовнушение.

— Хорошо, что Авелина ушла… — посмотрев по сторонам, сказал Винтер. — Никто кроме нас не увидит столь сопливый и жалкий конец…

Черная дыра беспощадно поглощала все вокруг, оставляя за собой пустоту. Они уже были готовы встретиться со смертью лицом к лицу, или, по крайней мере, исчезнуть вместе с кристаллом из сердца Винтера, но вместо этого кто-то или что-то толкнуло их в сторону, за мощный магический барьер, появившейся в буквальном смысле из ниоткуда.

Видимо, и вправду нет покоя грешникам.

Магический барьер соприкоснулся с черной дырой, но не разрушился. Тем не менее, это не помешало черной дыре забрать Винтера и Элли в пустоту. Если судить по тому, что вокруг них нет ничего, кроме магического барьера и пустоты — Винтер и Элли попали в нутро черной дыры, не иначе.

— Почему… мы все еще живы?.. — через силу сказала Элли, ощущая на себе полное истощение. Она потеряла критический много магической энергии.

— Я не могу двигаться… меня будто парализовало… — добавил Винтер.

Они оба повисли в воздухе, словно их распяли на невидимом кресте. Только вот костра поблизости не наблюдается, так что тут дело явно в чем-то другом. И это «что-то другое» внезапно появилось прямо перед ними — огромный, белый дракон-циклоп с одним-единственным голубым глазом, как и полагается циклопам. Перед ними оказался никто иной, как Син во плоти. Но прежде, чем те двое успели закричать от восторга, по правую руку от Элли вышел седой мужчина в черном кожаном доспехе.

— Я все-таки успел… — сказал он, поправляя прямоугольные очки.

— Мартин?! — ошеломленно крикнул Винтер, не отрывая взгляд от мужчины.

— У меня нет времени ни на приветствие, ни на прощание, так что просто помолчите.

Мартину пришлось пройти через многие испытания, чтобы обрести материальную форму в этом мире и найти Винтера с Элли. У него бы так ничего и не получилось, если бы не неведомая сила, что помогла ему в самом конце — магия Авелины, которая, впрочем, использовала свою силу не без помощи демона.

Демон Желания, как бы это иронично ни звучало, не мог исполнить в один момент столь сложное желание, какое пожелали Винтер и Элли. Но он мог создать условия, или, по крайней мере, попытаться их создать. Условия, в которых желание Винтера и Элли окажется максимально близко к исполнению. И он создал.

Подарив Мартину тело в этом мире, он позволил ему помочь. И хоть это совсем не то, что желали Винтер и Элли — это, несомненно, поможет исполнить их истинное желание. В пустоте черной дыры Мартина и его «заложником» направил Син, застрявший здесь с самого того момента, как переместил Винтера и Элли в будущее, поплатившись за это своим существованием.

— Твоя душа расколота, принцесса… это все… немного осложняет.

Элли оставила части своей души дважды: ведь именно дважды на ней было использовано заклинание бессмертия. Возможно, именно поэтому она так сильно изменилась со временем, хоть и не потеряла собственную индивидуальность. Удивленно наблюдая за действиями Мартина, Элли продолжала молчать несмотря ни на что. Ведь перед ней был создатель Винтера. Человек, создавший другого человека своими руками.

— Что ты делаешь? Как ты вообще здесь оказался? — недовольно кинул Винтер в его сторону. — И что тут делает Син, черт подери?! Как вы тут оказались?

— Помолчи, Винтер, до тебя я еще доберусь. — Сделав паузу, Мартин обернулся в сторону дракона. — Син…

— Да, Мартин? — склонив голову к Мартину, спросил Син.

— Я думаю, что время наконец-таки пришло. Я на тебя надеюсь.

— Да будет так, друг. — Воплощения Сина начало исчезать, но прежде, чем он полностью растворился, он сказал: — Я сделаю все правильно.

Кивнув на слова исчезнувшего Сина, Мартин аккуратно приложил ладонь ко лбу Элли, и, через мгновение, его рука рассыпалась на мелкие частички энергии, словно пепел на ветру. Тело Элли охватило белоснежное сияние, застывшее на несколько секунд. По окончанию заклинания, принцесса обессиленно упала в объятия пустоты, потеряв сознание.

— Хорошо, — Мартин оценивающе посмотрел на ее тело и, невольно выдавив улыбку, довольно покивал самому себе. — А теперь… теперь мы займемся тобой… — сказал он, поворачиваясь в сторону Винтера.

Как и в случае с Элли, он положил ладонь на его лоб, только на этот раз другой рукой, правой, просто потому что левая безвозвратно исчезла от использования заклинания.

— Старик, мы видимся в первый раз, а ты даже не можешь сказать, что здесь происходит! — возмутился Винтер, не в силах сделать и движения. — Что ты сделал с Элли? Что ты пытаешься сделать со мной?! Куда подевался Син, в конце же концов? Ответь хоть на что-нибудь, а?!

— Не бойся, Винтер, я не сделал ей ничего плохого. Принцесса очень устала, она немного вздремнет, и вы вместе продолжите свой путь.

— Путь? Наш путь? Где мы вообще находимся, чтобы ты называл это «нашим путем»?

— Ну… это мне уже у тебя надо спрашивать, ты ведь тут эксперт во времени и пространстве.

Еще раз оценив ситуацию, Винтер сам ответил на свой вопрос: — Это черная дыра, ее нутро… нас от смерти отделяет один лишь магический барьер.

— Видишь? А стоило ведь просто взять себя в руки и пораскинуть мозгами.

В их разговоре возникла неловкая пауза, в которой они вместе взглянули друг другу в глаза, вызывая друг у друга такое смущение, будто они увидели друг друга раздетыми.

— Ну-с… нам стоит продолжить, а то я умру раньше времени от этого странного чувства.

— Мартин. Не смотри на меня так, будто ты мой папаша, ладно?..

— Ни в коем случае, я о таком и подумать не мог… — еще раз окинув его взглядом, Мартин продолжил: — Ну, разве что совсем немного…

— Мартин! — недовольно фыркнул Винтер, оскалив зубы.

— Ладно-ладно! Не кипятись, а то перегреешься!.. — он обратил внимание на щеки Винтера, покрывшиеся легким румянцем. — Бессмертие изменяет циркуляцию крови?..

— С чего ты сделал такой вывод?.. — приподняв одну бровь, спросил Винтер.

— Ну… у тебя румянец выражен менее… ярко, нежели у обычных людей. Просто… вместе с такой бледной кожей, он все равно остается заметным.

Для Винтера их встреча произошла слишком резко. Да и для Мартина тоже… хоть он и его создатель, у него не было возможности поговорить со своим творением — ибо смерть настигла его раньше. И теперь Мартин не знает, как именно ему стоит относиться к Винтеру. Хоть он и отрицает то, что он относится к нему как к сыну… это все же проскальзывает в его манере общения.

— Помолчи, папаша. Я все еще не понимаю, что здесь происходит.

— Прости, Винтер… у нас и вправду нет времени на разговоры.

После этих слов половина тела Мартина рассыпалась точно так же, как и рассыпалась в случае с Элли его рука — на маленькие частички, исчезнувшие в тот же момент. Эти частички знаменовали собой исчезающую магическую энергию, или же, говоря иначе, использованную магическую энергию.

— Ч-черт!.. — сорвался Мартин. — Это действительно больно!

— Остановись! Что ты за заклинание используешь? Почему твое тело исчезает?! Стоп… — осознав происходящее, Винтер продолжил говорить: — Ты что, используешь свое тело и душу как источник магической энергии?!

Мартин собирается использовать грандиозное заклинание невиданной силы, ранее неизвестное миру, но также он собирается заплатить за него самую высокую цену — даже не жизнь, а собственную душу. Хоть душа человека и не может быть окончательно уничтожена, Мартин все же нашел способ использовать ее в качестве ресурса.

— Ха-ха… ну да, вроде того… весьма экстравагантный способ, правда?

— Идиот! Твоя душа уйдет навсегда, если ты используешь ее в качестве ресурса! Остановись!

— Ты волнуешься за меня? — Мартин улыбнулся сквозь боль на его слова. — За человека, из-за которого все это и началось?

— Просто остановись! Не знаю, что ты делаешь, но прекрати тратить свою душу пока не поздно! Никто не имеет права уничтожать человеческую душу, даже ты сам!

— Я ошибся, Винтер. А ошибки надо исправлять. Даже если цена будет высока.

— Тогда прикончи меня! Я — твоя самая большая ошибка!

— Ты — мой шедевр. Наблюдая за тобой, за твоей жизнью… я ни на секунду не пожалел, что создал тебя. Я ошибся… — Мартин засунул руку в рану Винтера и вытащил оттуда черно-белый кристалл. — …когда использовал это. Я испортил тебе всю жизнь этой штукой. Но без нее я никак не мог создать тебя… тогда.

Мартин с концами вырвал кристалл из его груди, подобно тому, как это сделала Элли. И как в прошлый раз, он не мог умереть из-за этого, потому что до сих пор его тело связано с проклятием бессмертия, с этим кристаллом, существующим в его теле с самого начала. С этим… камнем из космоса, который и привел Винтера и весь мир к погибели. И Мартин собирается это исправить.

— Тогда, но не сейчас. — Вновь проговорил Мартин.

— Это… больно… — прохрипел Винтер, глядя на окровавленный кристалл.

— Пожалуйста, прости меня. Тебе придется немного потерпеть.

Выставив кристалл перед собой, Мартин приступил к зачитыванию заклинания:

— Errare humanum est. Ego. Dono. Vita. Et. Dono. Libertas. Ab. Immortalitatis.

— Это… это ведь латынь, не так ли? Откуда ты…

— Paenitet enim dolor. Vale.

Тело Винтера засияло ослепительным светом, точно так же, как и пару минут назад светилось тело Элли. Белые полосы на кристалле потухли, а сам он упал под ноги Винтеру, на колени, сразу после чего тот и сам обессиленно рухнул на пол, избавившись от невидимой силы, удерживающей его в воздухе. Мартин нагнулся и положил кристалл в руки Винтеру перед тем, как его тело окончательно исчезло.

— Винтер… Винтер… какое замечательное имя ты себе выбрал… лучше и придумать нельзя…

— Постой, Мартин… — еле выдавил из себя Винтер, пытаясь приподнять голову, и, не увидев перед собой никого, он спросил: — Мартин?..

Но никто ему не ответил. Мартин ушел, так и не рассказав Винтеру секрет своей магии жизни — он унес его с собой в могилу. Быть может, оно и к лучшему. Ведь первое и последнее рукотворное создание человека привело к тому, что мир оказался на краю погибели от действий этого же человека.

— Черт бы вас всех побрал… в особенности тебя, старик…

Собравшись с силами, Винтер все же приподнял голову до конца и увидел белую сферу вдалеке, словно саму противоположность черной дыре, или же долгожданный свет в конце тоннеля. Ненавистно оскалив зубы, глядя в ее сторону, он поднял руку и использовал заклинание перемещения, перенеся себя и Элли вместе с магическим барьером в место назначения — в единственный выход из этой бездны. Ощутив непреодолимую слабость после использования заклинания, Винтер рухнул лицом вниз.

Перед тем, как отключиться от бессилия, Винтер почувствовал, как что-то, или кто-то охватывает его и тащит вперед. Даже не имея возможности увидеть, кто это на самом деле, он догадался о том, кто такой смелый, решил потаскать его в черной дыре как у себя дома — Син. Никто другой не мог этого сделать.

После использования заклинания, Син не погиб, и не исчез без конца, как они предполагали — его тело и душа, его сущность оказалась привязана к нутру черной дыры, которая и поглотила его в качестве платы за то заклинание.

Теперь он здесь находится как постоянный житель. Пока что.

— Помоги нам, Син… — выдавил из себя Винтер. — Прошу… тебя…

— Это мой долг — помочь тебе, друг. Помочь вам. Не сомневайся во мне. — Ответил ему Син, продолжая нести его вперед в своей громадной лапе.

Так ничего и не ответив, Винтер отключился.

Акт 3 — Глава 21 — Конец Времен

«Черное солнце» солнце Конца Времен обладает кровавым контуром, котороый отдает кровавым свечением. Или, вернее будет сказать, «Темное солнце»? За время своего существования понятие «черное солнце» приобрело больше оккультное значение, нежели научное, в отличие от «темного солнца» — его противоположности. Даже из-за одного понятия мир разделился на две стороны, считающая, что каждая из них права. При этом, обе стороны ненавидели друг друга, ибо ученые и оккультные люди просто не способны ужиться друг с другом.

Кровавая луна, угрожающая всем своим видом. Тут мнения тоже разделились: некоторые люди посчитали, что это та самая кровавая луна, взывающая больных ликантропией к жажде крови и, соответственно к превращению в волкоподобных. Другие же люди посчитали, что это явление напрямую связано с темным солнцем. Они считают, что покраснение луны — это результат влияния тьмы на нее. В данном случае невозможно сказать, кто из них прав, а кто нет. Возможно, оба мнения верны. Или же оба ошибочны.

Тысячи орудий, вонзенных в землю. Одноручные, полуторные, двуручные мечи, кинжалы, изогнутые мечи, катаны, топоры, молоты, копья, пики, алебарды, метательный ножи, рапиры — даже косы имеются. Здесь есть все.

Множество пустых доспехов, разбросанных повсюду. Пустых то ли из-за того, что их такими и оставили, то ли из-за того, что от их хозяев не осталось даже скелета. Некоторых из них разбросаны хаотично, а некоторые напоминают своим образом все еще живых людей. Тяжелые, средние, легкие; латные, кожаные, кольчужные — ситуация с видами и подвидами повторяется, как в случае с холодным оружием.

Бесчисленное количество замков из самых разных эпох, созданных не только мастерами своего дела, но и дилетантами — даже из руин видно, как сильно различаются стили и качество. И не только замков, здесь присутствует все: любые строения и сооружения, которые когда-либо построил человек.

Но самое главное — это самый легкий, чистый воздух, какой только можно представить. Стоит ли говорить, что это место совсем не изменилось? Да и должно ли оно было?

Элли очнулась на одном из разрушенным фортов, наложившегося всем своим колоссальным весом поверх замка. Кажется, это когда-то было вершиной стены, служившей в роли защиты внутренней части форта от вторжений извне… только вот теперь оно больше похоже на месиво из кирпичей, что находятся под весомым наклоном влево, вместе с этим склоняя и тело Элли.

Впрочем, самой Элли, валяющейся посреди этих развалин былого, было все равно кто, где и когда. Для нее сейчас главное — это найти Винтера. Голова сильно кружилась, словно после пары ударов булавой по голове, из-за чего она не сразу заметила человека, валяющегося неподалеку от нее, чуть выше.

— Винтер!.. — Элли вскочила на ноги и побежала к нему, но по дороге споткнулась и упала рядом.

— Ты жива?.. — лениво повернув голову в ее сторону и улыбнувшись, спросил Винтер.

— Винте-е-р! — Элли приподняла его за плечи и прижала к себе. — Я так рада что ты цел! Я так рада!..

— Я тоже рад, что с тобой все в порядке…

Несколько минут понадобилось, чтобы они в конце концов все же отлипли друг от друга и оценили ситуацию. Ну и не только ситуацию — не помешало бы оценить и самих себя…

— Винтер… у тебя… пропала борода? — неуверенно спросила Элли, вопросительно наклонив голову вбок. — А еще волосы опять черные… и черных полос на лице нет!

— Борода? — проведя рукой по подбородку, пробормотал он. — Какого…

— И глаза у тебя голубые! Такие же, какие и должны были быть изначально!

— Об этом я догадываюсь, но борода… причем здесь вообще борода?..

Мартин использовал свою душу в качестве ресурса ради того, чтобы избавить его и Элли от бессмертия и скверны, подарив им новое тело, ничем не пораженное по итогу. Однако… дурацкая борода в это не входила. Его внешней вид должен был потерять признаки проклятия и заражения, но никак не измениться вот так неестественно, без какой-либо на то причины.

Желая разобраться в ситуации и удостовериться в своих предположениях, Винтер протер глаза и внимательно всмотрелся в лицо Элли, аккуратно потрогав ее, вызывая у той искреннее удивление и смущение.

— У тебя все еще белые волосы и красные глаза, но кожа не такая бледная. И лицо… стало более детским, что ли?..

— Детским? — Элли потянула себя за щеку, невольно вызывая прилив крови. — Что ты хочешь сказать?..

— Хм-м-м… румянец на щеках выделяется сильнее обычного…

Винтер создал искусственное полотно воды, которое можно использовать как зеркало. Прислонившись друг к другу, щека к щеке, они в нетерпении посмотрели туда. Все, как они и заметили ранее: признаки скверны исчезли, у Винтера снова голубые глаза и черные волосы, а у Элли теперь хоть и все еще невероятно бледная, но не белоснежная кожа. Как минимум яркий румянец на ее щечках говорит о том, что в ней что-то изменилось, потому что у бессмертных не могут быть так явно выражены приливы крови.

— Сколько… мне лет? — чуть ли не потеряв дар речи спросила Элли, ощупывая свое лицо. — Семнадцать? Пятнадцать? Шестнадцать? Сколько?!

— Не знаю, сколько тебе, но… мой возраст теперь болтается где-то рядом с тобой. Совсем чуть-чуть больше, разве что.

Лица обоих скинули где-то по пять лет, или около того. Если же Винтер хоть как-то с натяжкой походит на состоявшегося рыцаря, хоть и напоминает сам по себе куда больше слащавого принца из сказок, нежели рыцаря, то Элли теперь максимум тянет на воинственного подростка, не более.

— Быть может… — Элли неуклюже скинула с себя сначала наручи, а за ними и зачарованную перчатку, являющеюся частью поддоспешника. Ее рука оказалась абсолютно чиста, словно белый лист, в прямом и переносном смысле. На ней больше не было трещин, проходящий вдоль до самых плеч. — Смотри, Винтер! Ха-ха-ха! — радостно воскликнула Элли. — Этой штуки больше нет! Ни магический трещин от магии крови, ни следов скверны! Наконец-то!

Улыбнувшись на ее слова, Винтер убрал зеркало и поднялся на ноги, осматриваясь вокруг: — Неужели мы…

— … в Конце Времен. — Закончила она за Винтера.

Они застыли на месте, наслаждаясь открывающимся видом.

— Это и есть награда за наше последнее приключение? — не отрывая взгляда от солнца, спросила Элли. — Награда, которую получает рыцарь в конце пути?

— Да, паладин, — взяв ее за руку, ответил Винтер. — Думаю, это оно.

Вид на уничтоженный мир — вот их награда. Не в силах остановить нечто, что зовется «Черной Дырой», Винтер и Элли позволили миру умереть. Даже пожертвовав всем, что у них было, включая их друзей и близких — они все равно не смогли остановить Конец Времен. Они проиграли самому космосу.

Но не погибли.

— После того, как Мартин пожертвовал собой, чтобы буквально переродить наши тело… нас подобрал Син. И Син донес нас до света в конце тоннеля, до белой дыры — пути наружу. — Задумываясь о том, что единственная встреча Винтера со своим создателем сразу же закончилась его погибелью, и факт того, что Син так и остался внутри черной дыры… он невольно вздохнул, осознавая собственную беспомощность. — Знаешь, что это значит?

— Знаю. Не могла ведь черная дыра и в самом деле забрать наш мир в никуда.

— Конец Времен — это параллельный мир, находящийся по ту сторону черной дыры.

Винтер оказывался здесь из-за того, что его заклинания путешествия в будущее настолько повышало активность черной дыры, что она уже поглощала мир к тому моменту, как он оказывался в нужном промежуток времени. Он действительно перемещался во времени исключительно в своем родном мире, но другое дело что этот самый «мир» безвозвратно изменился к этому моменту.

— Главная загадка мира разгадана, не так ли, Винтер?

— Стоит ли говорить, чем нам пришлось пожертвовать ради этой разгадки?

— Не только чем, но и кем.

— Я знаю, Элли. Я знаю…

Элли сняла свою рукоятку меча с пояса, и, крепко взяв ее в свои руки, помахала ей, словно мечом, а после повертела ею в руке, словно безделушкой. Впрочем, почему «словно»? Конкретно сейчас эта рукоятка уже не являлась магическим катализатором или мечом, она действительно была безделушкой.

— Все души, что хранил в себе этот клинок долгие года… оказались свободны. Теперь это бесполезная безделушка, — подставив ладонь возле рукоятки, с помощью магии Элли вытащила черный алмаз, все это время остававшийся внутри под чарами. — Белые полосы исчезли, ну или потухли, а значит… — Элли повернулась к Винтеру. — Я теперь тоже смертная, да?

При проклятии, катализатор бессмертия выбирается абсолютно случайно. Им может быть любая вещь, которая находится в непосредственной близости к человеку, которого избрало заклинание бессмертия в виде своей жертвы. Предмет покрывается тьмой и белыми трещинами, что выделяет его среди «обычных» безделушек и тем самым делает уязвимым владельца.

В случае с Элли это был фамильный меч, который в последствии был на грани с тем, чтобы разрушиться, вместе с этим и прикончив Элли. Но Винтер приложил все усилия, чтобы этого не произошло. Он совершил невозможное, истратив весь свой магический потенциал в тот момент, в королевском зале — он привязал бессмертие Элли к самому крепкому предмету, что был у него.

К алмазу. Винтер обманул не только весь мир, но и саму Элли, создав для нее впечатление, что катализатором ее бессмертия оставался меч, или, вернее будет сказать, рукоятка от него. Но на самом деле катализатором бессмертия стал алмаз, который он запечатал внутри этой самой рукояти. Таким образом Винтер посчитал, что он сможет избавить Элли от уязвимости бессмертия.

И лишь спустя много лет, когда пришло время, Элли наконец узнала правду.

— Ты говорила, что хорошо управляешься с бессмертием. Попробуй разрезать руку и нанести себе ранение, а после убрать его.

Элли повесила рукоятку с алмазом на пояс и позаимствовала у Винтера меч, которым она и резанула себя по ладони. Да резанула не кое-как, а со всей дури, совсем не задумываясь о последствиях, вызвав у Винтера недоумение.

— Воу, воу, полегче, боец! Не надо так глубоко.

Рана защипала и загорелась так сильно, будто весь ее натренированный высокий болевой порог взял разом и исчез.

— Не получается… — зажмурившись, говорила Элли. — Не могу вернуть, не могу… ах… так хорошо… так хорошо почувствовать себя… настоящей?..

Настоящей. Не бессмертной, не проклятой, не ведьмой — настоящей. Да, это слово хорошо описывает чувства, которые она испытывает в данный момент.

Винтер буквально взял все в свои руки и излечил рану традиционными методами — самой простой магией лечения, кой может овладеть каждый при желании. Подобные приемы он не использовал уже очень давно.

— Я немного злилась на тебя, когда узнала, что ты обманул меня с рукояткой… — продолжила Элли, наблюдая за тем, как Винтер излечивает ее рану. Ее слова заставили Винтера немного вздрогнуть, создав впечатление, что она собирается устроить ему очередной выговор за его поступок. — Но со временем я поняла, что ты просто хотел обо мне позаботиться. Позаботится, как никто другой… — Элли взяла Винтера за руку, не позволяя ему закончить заклинание. Ладонь Винтера омылась кровью, вынуждая его прекратить.

— Элли… — неуверенно сказал он, не отрывая взгляда от ее руки. — У тебя может остаться шрам, если я не закончу…

— Ну и пусть. — Вновь улыбнувшись, ответила она. — Спасибо, Винтер. Спасибо, за то, что позаботился обо мне… и не позволил мне умереть.

Отпустив руку Винтера, и, простояв перед ним в ступоре пару секунд, Элли развернулась, чтобы подобрать перчатку и часть доспеха, что она снимала буквально пару минут назад, после чего надела их обратно, вновь собрав полный комплект доспехов на себе. Сейчас их состояние оставляет желать лучшего, так что их и вовсе проще было бы снять, но это все еще ее любимый доспех, и расстаться с ним не так-то просто. Да и одежды у нее другой нет, только поддоспешник, который она ненавидит всем своим сердцем.

Винтер почувствовал, что в ней что-то изменилось. Элли осталась самой собой, но что-то в ней стало… другим, совершенно иным. Это была какая-то маленькая деталь, не поддающаяся объяснению, но она оставляла за собой чувство, что зовется «переменами» в человеческом сознании. В каком-то смысле, она стала взрослее в его понимании. Ее сознание стало более… целостным. По крайней мере, так казалось Винтеру. И это заставило его по-настоящему восхититься.

Взглянув на руки, закованные в перчатки, Элли спросила: — Мартин пере… пересобрал меня? Пересобрал нас?

— Да, такого его сильнейшее заклинание. Иронично, что он всю свою жизнь потратил, чтобы овладеть магией, с помощью которой он смог создать другую жизнь. А все свои секреты унес с собой в могилу.

— Он пожертвовал собой, своей душой, ради нас с тобой. Я никогда его не забуду.

— Я многим ему обязан, хоть у нас и не было возможности поговорить. Как и не было возможности поговорить с Сином… это как-то неправильно.

— Мне тоже жаль, что так получилось. Раз уж мир уничтожен, быть может, ты хотя бы сможешь вновь обратиться к черной дыре, во тьму? Может, мы сможем найти хотя бы Сина… мне так хотелось бы поговорить с ним обо всем.

— Ты имеешь ввиду, что я мог бы… что-нибудь сотворить с помощью своей силы? Создать что-то такое, что поможет нам вытащить Сина?

— Да. Неужели это… невозможно?

Это действительно имеет смысл: раз такая могущественная штука, как нечто из космоса, вкупе с магией времени и пространства может разрушать, значит, должен быть и обратный процесс — оно должно создавать. Но как? Что нужно сделать, чтобы создать пустоту? Что нужно сделать, чтобы получить контроль над черной дырой? Хоть он и владеет камнем из космоса уже не один десяток лет, ответа все равно нет и нет, и не предвидится в ближайшем будущем.

Самый что ни на есть тупик, казалось бы. Однако жизнь научила Винтера тому, что не стоит рассматривать только черное и белое — всегда есть и третий вариант — серый. Даже сейчас, в такой безысходной ситуации. И собравшись с силами, мотивируя себя тем, что здесь нечего делать, кроме как любоваться видами, Винтер молча взял клинок вместе с кристаллом, после чего спрыгнул с платформы форта вниз, на землю. Он собирался начертить магический круг.

— Э-эй, ты куда?.. — растерянно спросила Элли.

Взглянув на нее снизу-вверх, он ответил: — Туда, где все началось. В начало.

Он встал на наименее тронутые временем руины форта и стал чертить массивный магический круг, подразумевающий под собой явно что-то грандиозное. Склонив голову в недоумении, Элли спрыгнула за ним. Из-за того, что она не рассчитала с высотой, приземление получилось весьма и весьма жестким.

— А-ай!.. Больно… — плюхнувшись на задницу, прошипела она. — Вроде не так уж и высоко, а все равно больно.

— Ты потеряла форму, ничего удивительного. — Продолжая чертить круг, сказал Винтер. — Ну… не по собственной воле, конечно.

— Ну, мы все равно больше не собираемся драться с многотысячной армией, так что форма моя не важна… или собираемся? Куда ты собрался? В какое еще «начало»?

— Подожди немного, и ты сама все узнаешь.

— Ла-а-адно.

Съежившись в клубочек возле стены форта, Элли краем глаза посмотрела на кровавую луну и темное солнце, так назойливо висевших в небе.

— Видеть луну и солнце одновременно весьма… необычно. Особенно когда они имеют такой странный цвет.

— Да? А как по мне, так обычное дело, ты просто не обращала внимания.

— Обычную луну плохо видно в дневном небе, а вот красную… да-а-а… хотя, с другой стороны, тут и небо красное… — почесав подбородок, Элли продолжила: — Мне вот интересно, а почему они вообще сменили цвет? И почему черная дыра так сильно прицепилась к солнцу?

— Они сменили цвет от влияния черной дыры, как я могу предположить. А что до дыры и солнца… не знаю, я не совсем уверен насчет того, как оно работает, но, возможно, солнце притягивает дыру своей энергией.

— Ясно… энергией, знанчит… — задумавшись, Элли приставила палец к губам, не отрывая взгляда от неба. — Помнишь, мы в измерении драконов видели… как там его?..

— Марс.

— Да, Марс. Это ведь другая планета?

— Именно. А измерение драконов находится рядом с ней, потому ее и было так хорошо видно.

— А мы видим Марс? Или он слишком далеко?

— Только в виде звезд, подобно тому, как мы видим измерения.

— Измерения… хотелось бы увидеть их со стороны, поближе… как думаешь, кто-нибудь вообще уцелел?

— С нашей планеты — однозначно нет. Сомневаюсь, что даже Авелине удалось уцелеть, если черная дыра действительно поглотила наш мир. А что до других измерений… может быть, но они как минимум очень сильно пострадали. И когда я говорю очень, значит они катастрофический сильно пострадали.

— И все в итоге попадает сюда, в Конец Времен. Невероятно.

— Да… и как раз из-за этого здесь нет ничего живого. Все, что проходит через черную дыру — погибает.

— Кроме нас с тобой.

— Ага, кроме нас с тобой. Можно сказать, что нам неплохо так повезло.

Мелок Винтера сломался прямо перед тем, как он приступил к завершающему штриху.

— Черт… вот почему именно сейчас?..

— Вот, возьми, — Элли взяла свой мелок с пояса и протянула ему. — Он не самого высшего качества, но должно хватить.

— Никогда не видел, чтобы ты пользовалась мелком, — Винтер аккуратно взял мелок из ее рук. — Спасибо.

— Я иногда практикуюсь, когда никого нет. Потому ты и не видел.

— Мелок неэффективен по сравнению с посохами, палочками, мечами, ну, в общем, по сравнению с катализаторами, но для магии, позволяющей путешествовать во времени — самое то.

Закончив с кругом, Винтер гордо выпрямился и упер руки в бока.

— Скажи уже, где ты собрался нас угробить окончательно?

— В триста сорок седьмом году эпохи «Дракона», девятнадцатого числа начала зимы.

— Эпоха «Дракона»? Зачем так давно? И почему именно этот год и число?

Винтер не может заставить себя создавать, ибо не знает каким образом. Но он все еще может разрушать… так почему бы не разрушить корень проблемы?

— Именно в тот день упало нечто, из-за чего вся эта каша и заварилась.

Имея все карты на столе, Винтер решил пойти ва-банк.

— Я не дам какой-то там дырке из космоса победить меня, даже если оно способно поглощать целые миры.

— Ясно-ясно.

Улыбнувшись, Элли встала на ноги, отряхнулась и положила ему руку на плечо.

— Слишком много пафоса. Даже для тебя, Винтер.

— Извини, само получилось.

Она вновь посмотрела по сторонам, стараясь запечатлеть в памяти самые яркие виды, какие только есть в Конце Времен. Это место… параллельный мир, находящийся по ту сторону черной дыры, стал кладбищем для множества эпох, стран и цивилизаций. Этим он ужасен и прекрасен одновременно.

— Хочешь остаться?

Вопрос, который воистину цепляет ее. Местные пейзажи умеют подкупать.

— Хочу, — Элли резко развернулась и посмотрела ему в глаза. — Но пойти с тобой я хочу больше.

Винтер тихо засмеялся себе под нос.

— Я собираюсь совершить полный перенос, дороги назад может и не быть.

— Дороги назад никогда и не было, ты ведь знаешь.

Есть множество сложностей, связанных с путешествием во времени. Кто-то считает, что прошлое, настоящее и будущее предначертаны судьбой, и, как ни пытайся — изменить их не получится, ибо судьба неизменна. Кто-то считает, что прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно, и, если переместиться в прошлое и изменить свои решения, будущее может тотально измениться. А кто-то считает, что прошлое — лишь инструмент для изменения настоящего и будущего, в рамках путешествия во времени. Прошлое нельзя изменить, но с его помощью можно создать новое будущее.

За свое приключение Винтер понял, что путешествие в прошлое — это в каком-то смысле тоже будущее. Ведь ты осознанно идешь назад, чтобы исправить ошибки. Или необязательно ошибки, кто знает, что может захотеть исправить путешественник во времени. В общем… ты идешь в будущее, в котором отправляешься в прошлое.

Винтер не может спасти тех, кого потерял, ведь они все равно погибнут от черной дыры. Но он может вернуться в прошлое и уничтожить причину, по которой приближается черная дыра, тем самым создав новое будущее. Будущее, в котором Мартин не создаст Винтера. Эндрю, Элли, Юки, Камелот, Розмари, Мирра, пятеро советников, Авелина и многие, многие другие — все они могут и не родиться на свет вовсе, но взамен черная дыра никогда не появится, а если и появится, то точно уж не из-за Винтера.

Но.

Действительно ли путешествие в прошлое — это вариант развития будущего? Или же Винтер и Элли исчезнут вместе с событиями, которые они собирается предотвратить? Ведь в будущем, где нечто из космоса будет уничтожено с самого начала — они никогда не встретятся. Винтер должен будет умереть как обычный человек, если вообще сможет появиться на свет, а Элли и вовсе может не родиться, потому что мир выстроиться совершенно иным образом.

Ах, так много вопросов, и так мало ответов… И все же Винтер знает, даже не ответов. Знает, что окончательный, настоящий ответ на все лежит в самом начале. И он собирается присвоить этот ответ себе, вывернув наизнанку саму суть мира, безвозвратно предотвратив появления путешественника во времени.

Сейчас вероятность временного парадокса высока так, как никогда раньше.

Акт 3 — Глава 22 — Северное сияние

Полярное сияние, северное сияние, южное сияние, аврора — у этого явления очень много именований. Столько названий появилось из-за того, что в каждую эпоху называли по-разному, такая вот разница культур. Но мы свами остановимся на северном сиянии.

Переливающееся радужное сияние вызывало и вызывает восторг у тех, кому удалось его увидеть, ведь появление столь невероятного свечения — чистая случайность. Никто не знает, с какой частотой оно появляется и что вообще провоцирует появление северного сияния.

Древние воины, существовавшие много веков назад, считали, что это свечение — блики от мечей валькирий, забирающих их собратьев в Вальхаллу — небесный чертог для павших в бою воинов, подобно раю для храбрых воинов. Для них северное сияние было не только красивым явлением, но и знаком. Свою значимость северное сияние не утратило и с годами, только не с таким положительным настроем, как в случае с Вальхаллой: считалось, что сияние знаменует эпидемии и бесконечные войны, что вынуждены вести воины, погибшие в бою. Также популярна и красива теория о том, что северное сияние — это свет, излучаемый душами умерших на пути к небесам.

На самом деле, все теории о северном сиянии красивы и прекрасны по-своему, но в конце концов все же выяснилось, что души умерших и эпидемии здесь ни при чем: на самом деле, северное сияние является свечением верхних слоев атмосферы, в следствии взаимодействия с частицами солнечного ветра.

Но никто не запрещает людям верить во что-то свое, далекое от заумных теорий ученых. Из года в год мнения менялись, но само северное сияние оставалось неизменным — необычное, редкое и чертовский красивое. Да и в этом времени никто еще не знает о всяких там свечениях атмосферы, так что романтика никуда не делась.

Ночью с восемнадцатого по девятнадцатого числа начала зимы, триста сорок седьмого года эпохи «Дракона», на северных землях упало нечто из космоса, изменившее мир, хоть об этом никто и не знал кроме одного единственного человека и дракона. И именно в этот день в небе красовалось северное сияние.

Посреди зимнего леса стояли двое людей: парень и девушка, целиком закованные в убитые доспехи, годные теперь разве что теперь прохлаждаться дома у какого-нибудь сумасшедшего коллекционера, который купит их за бешеную сумму. Ну или не очень бешеную, тут как повезет.

Сияние проходило по всему небу и уходило за высокие горы, создавая вид еще более прекрасный, чем нужно. Впрочем, есть ли предел совершенству?

— Это… так здорово!.. Я никогда не видела ничего подобного… — не отрывая взгляда от неба, говорила Элли, потихоньку идя вперед и ворочаясь на месте, словно юла.

— Да, очень завораживает. — Подтвердил Винтер, все так же неспешно продолжая идти за Элли, которая никак не нарадуется открывшемуся виду.

Зимний лес возвращал их к истокам. Элли — принцесса Фростлайта, несостоявшаяся королева королевства, которое и дня не знало без хорошенькой метели, что лишь изредка пропадала в самые теплые для тех краев времена. Винтер — король Севера, еще не появившегося, и, в то же самое время, давно забытого края. Север сам по себе ассоциируется с холодом, но те края были особенно холодны. Не зря ведь ими правил человек, имя которого переводится как «Зима». Пейзаж, в котором открывался вид на лес, заполненный нетронутым, почти что идеально ровным снегом, блестящим от света ночной луны… не мог оставить их равнодушными. Вот прямо никак.

Внезапно, что-то мелькнуло в небе, подобно падающей звезде. За падающим «нечто» протянулась белая полоса, тянущаяся вплоть до самой земли.

— Смотри, Винтер! Это что, звезда упала?! — радостно воскликнула она, указав пальцем на небо.

— Нет, это не звезда! — повысив тон, взволнованно сказал Винтер. — Не время загадывать желания!

Он рванул со всех ног в сторону белой линии, до сих пор протягивающейся от неба до земли, а Элли побежала за ним. И, стоит заметить, так быстро они еще никогда не бегали.

— У меня… все еще есть этот дурацкий камень, но я не могу использовать магию перемещения!.. — возмущенно прокричал Винтер, то и дело вздыхая.

Камень, кристалл, нечто из космоса — как только не обозвали эту штуку. Именно она и упала только что с неба, как нетрудно догадаться. Только в данном случае их две. Одна у Винтера, а другая где-то там, совсем неподалеку.

Словив все ветки в лицо, какие только можно было словить, они выбежали на плотно заснеженную холмистую местность, что должно было замедлить их передвижение. Но ни снег, ни бурлящий вулкан, ни дуэт из этих двух явлений — ничто из этого не способно остановить этих двоих, особенно сейчас, когда им важна каждая секунда.

Неуклюже перепрыгивая сугробы и пару раз с грохотом прокатившись с горок, Винтер и Элли все-таки добрались до крутого склона, на который и упало нечто из космоса, судя по еле видной бледной линии, оставшейся с момента падения.

— Смотри, вот же оно! — Элли указала на глубокую линию снега, в конце которой виднеется небольшой бугорок с еле заметным святящимся кристаллом.

— Так чего же мы ждем? Скорее!

Недолго думая, они вместе прыгнули с разбега вниз — слабоумие и отвага. В последствии Элли перевернулась на спину, а Винтер наоборот, на живот.

Осталось только не пролететь этот самый бугорок с камнем, а то конца склона пока что не видно, из чего можно сделать вывод, что забираться обратно они будут достаточно долго, позволяя Сину опередить их и забрать камень раньше. А это, в свою очередь, поставит крест на их планах, потому что у Винтера сейчас нет возможности пользоваться путешествиями во времени по неизвестным причинам.

— Ха-ха-ха, это так круто, Винтер! У меня голова кружится, и, кажется кровь кипит!

— У нас тут вопрос жизни и смерти, а тебе весело?!

— Прости, ничего не могу с собой поделать!

Этим самым «бугорком» оказался не только кристалл, но и булыжник, торчащий из земли. Винтер отбил себе руку, но кристалл все же поймал.

— Поймал, я поймал!

Только вот радость длилась недолго: впереди их ждала целая куча таких же булыжников, которые без особого труда превратят их в отбивную, а если и не превратят, то в конце их ждет еще один сюрприз в виде обрыва в неизвестность.

— Хватайся за руку, или нам конец! — крикнул Винтер, повернувшись назад.

— Ладно-ладно… — говорила Элли, переворачиваясь на живот. — Лови меня, рыцарь!

Шутка обернулась серьезной проблемой, когда они так и не смогли схватить друг друга за руку, а куча булыжников с обрывом в конце была все ближе и ближе.

— Ну почему эта дрянь была обязана упасть здесь, а не на ровном поле!..

— Мы победили многотысячную армию квалифицированных бойцов и не только, но перед булыжниками мы ничто! Ха-ха-ха!

— Черта с два, я не собираюсь здесь подыхать!

Рассчитав траекторию, Винтеру удалось использовать магию перемещения с помощью новоприобретенного кристалла, в результате чего он упал прямо на Элли, тем самым не только замедлив падения, но и установив физический контакт, что было как раз кстати.

— Э-эй, слезай с меня! Я люблю быть сверху, а не наоборот!

— В другой раз!

Вновь использовав магию перемещения, Винтер закинул их в свободное падение над землей, ибо не видел ровной поверхности поблизости. Элли перевернулась лицом к нему и хитро улыбнулась, крепко схватив его за руки.

— Веселишься? — прокричал он сквозь ветер.

— Веселюсь! Как тут не веселиться?!

— Тысячи метров над землей, как тут не веселиться, и вправду!

— А-ха-ха-ха! Это даже лучше расправы над вражеской армией!

— Знаешь ли, падать с такой высоты не очень безопасно для жизни!

— Сражаться с армией — тоже, в особенности, когда у тебя нет бессмертия! Так что все равно! Хотя бы один раз можно!

— Да, в нормальных условиях упасть с такой высоты можно действительно всего один раз в жизни!

— Ну ты же подстрахуешь, правда, мой милый рыцарь?

— Это тебя вкус победы так раздобрил?

— Нет, я просто знаю, что ты собираешься сделать!

Она догадалась, что Винтер собирается уничтожить нечто из космоса. А еще она догадалась, какие последствия все это может за собой повлечь.

— Поэтому я хочу повеселиться от души перед тем, как все закончится! Перед тем, как меня не станет! — говорила она, миленько улыбаясь.

Винтер не понимал, как можно улыбаться, если она обо всем догадывается. Отведя взгляд, он как бы начал искать место, куда можно приземлиться, но на самом деле он сделал это только ради того, чтобы не смотреть ей в глаза. Улыбка сменилась на ухмылку, после чего Элли притянула его к себе и горячо поцеловала, залезая языком в рот и не давая вздохнуть ни на секунду. Хороший способ повысить мораль.

— Согрей меня! Здесь до ужаса красиво и столь же до ужаса холодно!

— Сразу после того, как мы окажемся на твердой земле!

Ровная поверхность под толщей снега при виде сверху была еле различима, а потому Винтер снова переместился на склон, только на этот раз не очень крутой и не очень большой, что однозначно радовало. Прокатившись бочком и плюхнувшись друг на друга, Винтер и Элли все же нашли в себе сил встать на ноги и отряхнуться.

— Ого, куда это нас занесло… — осмотревшись вокруг, проговорил Винтер.

Они попали в необычное углубление в виде круга, окруженное склонами со всех сторон.

— Зато нас никто не увидит, если только сверху не посмотрит, — подметила Элли. — Как думаешь, Син уже прилетел на то место?

— Не знаю, правда не знаю.

Винтер достал оба кристалла, положив их в левую и правую руку соответственно. На обоих оказались трещины после падения, разница только в том, что на черном они так и остались, не изменяясь в виде, а белый, который они только что подобрали, пытается самостоятельно залатать их. Будто он живой, или что-то в этом духе.

— Дай-ка мне черный… — протянув руку, сказала Элли. Винтер послушно положил черный кристалл ей в руку.

Хрумс. Сжав руку в кулак со всей дури, Элли буквально уничтожила кристалл, превратив его в щепотку чего-то, что отдаленно напоминало покрошенное стекло.

— Пустышка. — Выдохнув, прокомментировала она.

— Пустышка-пустышкой, но это все равно было очень опасно…

Они оба перевели взгляд на виновника торжества — белый кристалл.

— Стоит сделать с ним то же самое — и ничего не останется… — шепотом проговорила Элли. — Совсем ничего.

— Не факт, что так произойдет, просто… — неуверенно начал Винтер.

— Просто есть такая вероятность, да? — вновь улыбнувшись, поправила его она.

Винтер взял кристалл в обе ладони, как бы подавая его Элли, а она, в свою очередь, положила свои руки поверх, накрывая кристалл.

— Мы ведь нарушим причинно-следственные связи, не так ли? — нервно говорила Элли, смотря на свечение, что сочится из-под покрова в виде их рук. — Из-за этого будущее, где мы встретимся, станет невозможным.

— Но это уже произошло! Как так может оказаться так, что мы никогда не встретимся? Как может оказаться, что мы никогда не будем жить вовсе?!

— Не отговаривайся. — Твердо, но с ноткой разочарования сказала она. — Ты прекрасно знаешь, как.

У Винтера есть множество теорий о том, как работает путешествие во времени, но ни в одной из них он не уверен по сей день. Такова жестокая правда.

— Я ведь так часто это делал!.. Почему именно сейчас я потерял уверенность?

— Ты никогда не был уверен… и это нормально. В таком попросту нельзя быть уверенным. К тому же, ты никогда не принимал настолько важных решений.

— Это так отвратительно, Элли! Ты не представляешь, как меня бесит то, что я не могу найти этому точное объяснение!

— Ну, это одна из тех вещей, которую пока не попробуешь — не узнаешь.

— Ты и сама знаешь, какова цена этого «попробуешь».

Элли знает эту цену так, как никто другой.

— Во всяком случае, оставь заумные объяснения для таких же заумных неудачников. Я примерно понимаю, в какую игру мы ввязались, и этого достаточно.

Винтер легонько сжал кристалл, не повреждая его.

— Чувствую себя жалким. Таким жалким, как никогда раньше…

— Ты самый умный и самый сильный, не смей называть себя жалким.

— Самый умный и самый сильный не может уничтожить кристалл, чтобы все это наконец-таки закончилось. Да, это даже жалости вызывать не может.

— Не ной, рыцарь, — Элли забрала кристалл к себе в руку. — В конце концов это я виновата, что ты так сильно сомневаешься. — Если бы не Элли, Винтер давно бы уже принял решение. — Ты любишь меня, и твои сомнения — лучшие тому доказательства.

— Я не хочу, чтобы это закончилось вот так!.. Не хочу потерять тебя…

На глазах Винтера навернулись слезы.

— Тебе и не придется, ведь я буду с тобой до самого конца.

То же самое произошло и с Элли, из-за чего ее улыбка искривилась на момент.

— И даже после конца я буду с тобой… что бы ни случилось.

Победив всех врагов, которых только можно было победить, Винтер встретил самого сильного, последнего противника, вставшего у него на пути — самого себя. Свои чувства, если быть точнее. Могучий Путешественник во Времени, король Севера — Винтер, оказался бессилен перед ними.

— Мы все еще можем повернуть назад. Мы можем выкинуть эту штуку, прожить жизнь как нормальные люди, забыв обо всем этом ужасе!

— Это не для нас, — Элли подняла руку с кристаллом вверх. — Не думай о таком, иначе будет слишком больно.

— Мне уже чертовский больно!

— Мне тоже! — сорвавшись на крик, говорила она. — Но кто, если не мы?! — В ее глазах запылал огонь, подобный тому, что загорается у нее во время битвы. — Никто, кроме нас, Винтер! Никто! И прекрати уже распускать сопли, ты король или кто, а?! Так, шут придворный! Неудачник!

— Думаешь, если разжечь ненависть, мне станет легче все закончить?! Думаешь, мне станет проще отказаться от тебя?!..

— Да! Иногда ненависть очень помогает! — стиснув зубы от обиды, говорила Элли. — Но я прекрасно знаю, что это на тебе не сработает… а потому… потому сделаю все сама!

Элли сделала несколько шагов назад и сжала кристалл, но сомнения не давали ей сделать это в полную силу. Несмотря на все ее мотивационные слова, в этой ситуации она была ничуть не лучше Винтера, если не хуже. Ведь Винтер… единственный, или даже единственное, что осталось от всей ее жизни. Если он исчезнет, если исчезнет она — все будет кончено. И ей будет уже все равно, выжил ли весь мир, или же он пал перед ликом неминуемой гибели.

Винтер иногда задумывался о том, зачем он вообще делает это на самом деле — ради спасения мира, потому что так правильно? Или ради чего-то другого? Элли же, вопреки ему, никогда не сомневалась и всегда знала, что она делает это ради себя, ради того, чтобы в конце концов остаться в живых и избавить саму себя от опасности никогда более не увидеть знакомый ей мир. Она не боялась и не боится смерти, но это не значит, что она не боится потерять Винтера. Принцесса потеряла все, следуя по дороге спасения мира. И, как было сказано ранее, Путешественник во Времени последний, кто у нее остался.

Последний, и самый дорогой.

Винтер подошел к ней вплотную и взял за плечи, встав лицом к лицу, после чего сказал: — Я люблю тебя, Элли! Я люблю тебя так сильно!..

Это как раз те слова, которые могут успокоить даже в самый безысходный момент. Даже в тот момент, когда ты держишь в руках штуку, способную изменить целый мир в одно мгновение. Вытерев слезы, Элли обняла Винтера, вжимаясь в его грудь словно маленький котенок, желающий тепла.

— Я люблю тебя больше, плакса. И я буду очень скучать… очень-очень…

— Ты… не обязана этого делать… — пробормотал Винтер потерянным голосом, дыша в воздух. Его взгляд был направлен на бескрайний лес, из которого они совсем недавно вышли, но он не видел перед собой ничего — только лишь пустоту, которой не было конца. — Я… я могу сам… э-это… моя обязанность.

— Не бойся судьбы, Винтер… — спокойно прошептала она. — Возьми ее в свои руки, и заставь ее кричать от страха при твоем виде. У тебя есть все шансы.

Собрав все свои силы в кулак, Элли прищурила глаза, вжимаясь в Винтера от страха, и, в конце концов, сжала нечто из космоса до такой степени, что оно покрылось трещинами и разлетелось на маленькие кусочки в одно мгновение.

Такая могущественная штука канула в небытие за считанные секунды, да и не от какого-то там легендарного меча, а всего лишь от рук отчаянной девушки, желающий встретить уже наконец-таки свой конец. Таково ее желание.

Их желание.

— Ведь ты — мой милый Путешественник во Времени.

Акт 0 — Глава 23 — Сингулярность

Сильнее желания Принцессы увидеть свой долгожданный конец, чтобы прекратить свои собственные терзания и душевные страдания, было лишь желание все исправить. Переписать мир так, чтобы все остались счастливыми. Чтобы все ее близкие ожили вновь и прожили долгие жизни, не зная бед. И в особенности она хотела, чтобы после всего этого Винтер остался в живых. Не тот Винтер, который никогда не узнает ее, посчитав за чужого человека, а именно тот самый король-Винтер, Путешественник во Времени, прошедший с ней сквозь лед и пламя. Винтер, с которым она оставалась до конца всего.

Но как она может это сделать? Даже имея столь огромный магический потенциал, Элли не знала, какое заклинание может воплотить ее желание в жизнь. Да и по правде говоря, нет и не было такого заклинания. А что ей может помочь, кроме как магия? Грубая физическая сила? Как-то не очень подходит. С иными способами, без магического вмешательства… да даже вместе с ним, это желание кажется невыполнимым, невозможным… безнадежным.

Таким же безнадежным, как и ее положение. Элли не знала, что происходит с людьми после смерти — даже владея магией душ, она не могла точно сказать, является ли душа человека в своей сути тем самым человеком, коим он был при жизни. Известно лишь то, что после смерти человеческая душа остается «бродить» по миру, изредка являясь живым людям в виде призраков.

Что же по-настоящему происходит с человеком? Есть ли какой-то отдельный мир для духов, чтобы люди могли упокоиться после смерти? Или же все они обречены бродить по миру живых? Быть может, духи — это всего лишь жалкий остаток от былого человека, и после смерти тебя ждет лишь тьма, и ничего более? Ответа на этот вопрос нет. Но что случится с человеком, если он не просто умрет, а исчезнет из мира?

Пустота?

Тьма?..

«…»

Оказавшись во тьме, Элли увидела перед собой саму себя. Девушку с неестественно белоснежной кожей, белоснежными волосами и таким же неестественным кукольным лицом, так и отдающим фальшью. Но самым выделяющимся элементом ее внешности на фоне белого были ее красно-кровавые глаза, некогда переливающееся ярким магическим свечением. Ее темный стальной доспех, уничтоженный временем, будто бы растворялся во тьме, лишь слегка предавая ее фигуре нужные очертания.

Элли была уверена, что она видит перед собой именно себя. Но было в этом виде что-то… чужое, неправильное. Что-то, что давало ей понять, что перед ней — не она вовсе, а кто-то другой. Но кто? И как такое вообще возможно?

— Что ты такое? — спросила Элли, продолжая смотреть в глаза самой себе.

Ответа не последовало.

Принцесса не ощущала своего присутствия в пространстве, будто она находится в чистой невесомости, но это не помешало ей ступить во тьме и подобраться немного ближе к тому «нечто», что находилось перед ней. Вопреки ее ожиданиям, фигура повторила ее действия, словно перед ней было зеркало, или же очень хорошо играющий актер, повторяющий ее действия.

Элли дотронулась до щеки «другой себя» ладонью, поглаживая ее, и одновременно с этим фигура повторила точно такое же действие. Но Элли почувствовала, словно она потрогала плотный туман. Рука не прошла насквозь, подобно тому, как проходит сквозь призраков, не имеющих физической формы, но и тактильной отдачи никакой не последовала. Ладонь фигуры же напротив, оказалась холодна для нее, словно до нее дотронулся мертвец.

— Что я, спрашиваешь ты? — внезапно, фигура покрылась тьмой, и вместо человеческого лица появилось лишь два пылающих красных глаза и длинная линия в виде улыбки, заменяющая собой человеческие губы. — Что-то, что выглядит точно так же, как и ты, очевидно. Значит ли это, что я — это ты?

Принцесса испугалась так, как никогда раньше. Но сейчас ей уже было нечего терять, а потому страх казался для нее ничем, даже на уровне человеческих инстинктов. Элли убрала руку с лица «призрака», но сам призрак — нет.

— Человек — это не просто внешняя оболочка. — Ответила Элли, не отступая от призрака. — В тебе даже нет человеческого тепла, не говоря уже о другом.

— Вот оно как. — Призрак ухмыльнулся, отступая назад. — Досадно.

Между ними возникло долгое, ненапряженное молчание. В голове Элли не осталось ничего, даже сожаления — лишь смирение. Ее более не волновало ничего, что происходило вокруг нее, поэтому она могла стоять так до самого того момента, как она состарится и умрет по естественным причинам. Даже вопрос о том, что такое перед ней стоит, раз оно способно принимать не только ее внешность, но и говорить ее голосом, не так уж и сильно волновал ее.

— Пустота в твоих глазах прекрасна. — Утвердил призрак. — Как и ты сама.

— «Прекрасна»? У меня не осталось ничего, что можно было бы назвать прекрасным. Ты ведь видишь, что происходит в моем сознании, не так ли?

— Да. Ты лишилась всего, но не сломалась, подобно миллиону других представителей человеческого рода. Ты заполнила свое сознание пустотой, оставшись стоять на ногах даже здесь, в бесконечной пустоте.

— Заполнить свое сознание пустотой — это и есть то, что и называется «сломаться», призрак.

— Разве? Люди, которые сломались — они бы не устояли на ногах в своем собственном мире, не говоря уже о том, чтобы устоять здесь. Но ты, принцесса, как и было сказано ранее, все еще непоколебимо стоишь здесь. Ради чего?

— «Ради чего?» — процитировала его вопрос Элли, задумавшись на момент. — У меня нет ответа на этот вопрос. Возможно, виноваты инстинкты.

— Даже смирившись со своей участью, твое нутро, твоя сущность продолжает сражаться, хоть ты и сама этого не осознаешь. Это и есть то «прекрасное».

— Это полное дерьмо, а не «прекрасное». Если моя сущность действительно продолжает эту бессмысленную борьбу — я хочу, чтобы она была уничтожена.

Призрак ничего не ответил, но его гримаса изменилась. И если судить по этому странному выражению, можно сделать вывод, что он… восхищается? Можно было бы даже предположить, что призрак влюбился в нее. В каком-то смысле. Его взгляд был прикован к Элли долгое время, ровно до тех пор, пока он сам не прервал тишину.

— Я наблюдала за тобой. Наблюдала за тем, как ты помогаешь моему носителю, с которым я разделила силу космоса… но он не был способен полноценно обуздать меня даже с учетом того, что у него было бесконечно много времени. Столько, сколько обычной человеческой особи и не снилось.

«…»

— Он потерпел поражение. Но ты, принцесса Элеонора, или же Элли, как он тебя называл… ты стоишь здесь, передо мной. Несломленная миром даже после того, как все пало на твоих же глазах. Ты восхищаешь меня. Ты достойна.

— Ты вынуждаешь меня повторить вопрос. — В голосе Элли появился хоть какой-то намек на эмоции, отсутствующий с самого начала. — Что ты такое?

«…»

— Я — Сингулярность. Центр пустоты. Я есть то, что вы называете «Черной Дырой».

— Сингулярность… — уточнила Элли. — Неужели ты… центр черной дыры?

Магический камень из космоса был напрямую связан с черной дырой, потому что именно он притягивал ее к Земле, тем самым приближая Конец Времен. Но на самом деле, это не просто «магический камень» — внутри себя он содержал так называемую «Сингулярность», и именно была она истинной причиной появления черной дыры, которая, по итогу, являлась лишь ради того, чтобы забрать свою часть. Тот факт, что при этом мире оказывался на краю гибели — лишь последствие, а не «желание» черной дыры. У нее вовсе нет желаний.

Сломав магический камень, Элли не избавила мир от появления черной дыры и Конца Времен соответственно — более того, она лишь спровоцировала моментальное их появление, что, в последствии, привело к немедленной гибели мира, еще более быстрой, нежели в случае с путешествием во времени-пространстве с помощью этой самой «Сингулярности». Такова правда.

Получается, что появление Конца Времен с самого начало было неизбежным, даже если бы Винтер никогда не появился на свет и магический камень никогда не был бы найден — черная дыра рано или поздно явилась бы за частью самой себя, потому что она не может существовать без своего ядра.

— Я есть сгусток магической энергии, подобно тому, что вы называете «солнцем». Но в отличие от солнца, я имею осознание себя, близко к существам, которых вы называете «драконами» в своем мире. Тем не менее, я не являюсь существом в привычном для вас понимании, и тот факт, что я приобрела форму в виде человека, в виде существа — это лишь ваше влияние.

— Наше… влияние?.. — пытаясь осознать сказанное Сингулярностью, спросила Элли. — О ком конкретно ты говоришь?

— О человеке, что взял в себе имя «Винтер». О драконе, на которого повесили клеймо в виде имени «Син». И о тебе, конечно же, принцесса. Лишь вы трое смогли воспользоваться мной в своих интересах, и никто более.

— То есть… я все-таки… — не найдя в себе сил договорить до конца, Элли осознала, о чем говорит Сингулярность.

— Да, ты смогла использовать меня. Не так активно, как Винтер, но этого оказалось достаточно, чтобы я могла почувствовать, что ты — единственный сосуд в виде человека, способный принять меня и использовать мою силу.

— Как же так? А как же… как же Винтер? Как же Син? Я — ничто, по сравнению с их силой! — уверенно заявила Элли, в то же самое время пропитываясь сомнениями и ступая вперед. — Как я могу подходить лучше, чем они?

— Люди — высшие существа, обладающие вечной душой. И ты единственный человек, который смог обуздать меня, так или иначе. Винтер создан другим человеком, и несмотря на обретенное им могущество, он всего лишь является таким же сгустком энергии, как и дракон Син, хоть и имеет физическую форму. В то время как ты — настоящий человек, появившейся естественным путем. Ты — настоящий обладатель вечной души и бесконечного магического потенциала, как и полагается лучшему представителю человеческого рода. Вот в чем причина.

— Это лишено смысла! — протестуя, воскликнула Элли изо всех сил. — Люди — высшие существа? Что это за бред? Магические существа в несколько раз сильнее людей, пример тому — драконы! Мы живем-то от силы сто лет, так каким образом мы можем быть сильнее тех же самых драконов?!

— Ваша физическая форма есть ваша единственная слабость, но именно она и делает вас людьми. Прими тот факт, что, если бы у тебя было столько же времени, сколько у Винтера — ты бы достигла намного больших успехов, нежели он. Причина могущества магических существ растет из времени, которое отведено им для пребывания в мире в своей изначальной форме. Разве ты не замечала, что «слабые» в твоем понимании люди могут сравниться по магической силе с магическими существами, а в некоторых моментах и вовсе превзойти их? А ведь им дана лишь сотня лет, как ты заметила. Что же будет, если человек перейдет этот порог? Думаю, ты и сама сможешь догадаться.

И действительно, эти слова имеют под собой крепкие основания. Ведь Эндрю из Холодной Столицы, добровольно путешествующий с Винтером, перешел человеческий порог в сотню лет и продолжил изучение магического искусства. В его силе не остается никаких сомнений, наверняка он смог бы уничтожить и целый мир — была бы его воля. Лишь заклинание времени-пространства оказалось способно прикончить его, а Винтер, как и обещал, не стал возвращать его из мертвых.

— Теперь ты понимаешь, почему ты находишься здесь, не так ли? — спросил призрак, продолжая разговор и тем самым требуя от Элли ответа.

— Ты пытаешься сказать, что это я должна носить клеймо «Путешественника во Времени», а не Винтер. Но ты не учитываешь того, что я не желаю вовсе обладать подобной силой. Только Винтер способен нести это бремя.

— Сейчас — это единственный выход. Приняв меня в себя, ты в буквальном смысле сможешь сделать себя бессмертной. Ты сможешь менять мир так, как ты даже не вообразить не можешь. Ты даже сможешь путешествовать среди звезд.

Элли осознала, что Сингулярность пытается «соблазнить» ее таким образом. Возможно когда-то она и действительно была лишь магическим сгустком, извергающую из себя пустоту и ничего более, но сейчас то, что называет себя «Сингулярностью» оказалось покорно людским порокам из-за человеческого влияния. Заимев связь с Винтером, вместе с этим Сингулярность и заимела представление о мире, ранее неведомой ей в таких деталях. Она обрела сознание. То сознание, которое так сильно похоже на человеческое.

А люди, как известно, далеко не одуванчики. И слова Сингулярности — тому подтверждение. В ее представлении люди желают лишь властвования над другими, желают могущества, которое позволит творить им что угодно. Разве не знакомое с пороками существо смогло бы сказать нечто подобное? Нет. Изначально оно и не являлось существом вовсе, как она и говорила, но…

Сейчас все иначе. Сейчас оно не может судить здраво, бескорыстно. Оно желает власти, и Элли — ключ к этой власти, будучи лучшим представителем человеческого рода с сильнейшим магическим потенциалом. Из сгустка энергии Сингулярность превратилась в конкретное магическое существо, сама того не осознавая, и во всем виноват ее тесный контакт с другими существами — с Винтером, Сином и, конечно же, с Элли. И Элли это прекрасно осознавала.

Принцесса неидеальна. В каких-то местах даже намного не идеальнее, нежели другие люди. Тем не менее, она никогда не отрицала, что подвержена человеческим порокам — напротив, Элли наслаждалась этими пороками в свое удовольствие. Но Элли не состоит целиком из всего самого плохого, у нее есть другая сторона. Сторона, которой так сильно сейчас не хватает Сингулярности.

Возможно, люди и вправду высшие существа в нынешней цепочке… но до идеала им далеко. Люди бывают намного более опасными и разрушительными, нежели те же самые демоны или драконы, способные держать весь мир в ужасе. Человеческие пороки — не то, к чему стоит стремиться другим существам, магическим и не очень. Но без пороков люди перестанут быть людьми. И Сингулярность… приобрела человечность в самом плохом смысле.

Даже после погибели всего мира, принцесса не может допустить появление магического существа в теле человека, способного поставить на колени все сущее в пределах знакомого ей мира. Остатки морали не могут ей позволить. Это и есть обратная сторона человека, который нет у Сингулярности. Это и есть то, что по-настоящему делает человека человеком, а не желание могущества.

— Да будет так. — Согласилась Элли, подойдя к Сингулярности вплотную. — Я согласна стать твоим… сосудом? Не знаю, как правильно это назвать.

— Неужели? — ухмыльнувшись, спросила Сингулярность. — Я ошибалась, когда рассуждала о том, что убедить тебя будет сложнее. Ну что же…

Ухватив Элли за руку, Сингулярность положила ее ладонь в район своей груди, после чего сказала: — Давай же, принцесса. Обрети меня.

Вдохнув и выдохнув, Элли приступила к поглощению магической энергии, что содержала в себе Сингулярность, находившаяся прямо перед ней. Со временем принцесса почувствовала, как по ее телу проходит бесконечно большое количество магической энергии, будто ее вовсе не становится меньше.

Несмотря на то, что появившаяся «сущность» Сингулярности утонула в пороках, ее слова были мудры — Элли действительно один из лучших представителей человеческого рода, будучи обладательницей громадного магического потенциала даже в рамках человеческого рода.

И упоминание этого стало ошибкой для «центра пустоты».

— Ты упомянула, что Винтер сам по себе лишь магическое существо с физическое оболочкой, то есть, он не является человеком вовсе, лишь подобием… — сказала Элли, продолжая поглощать энергию.

— Да, так и есть. Именно поэтому он и не может использовать весь мой потенциал, но ты — сможешь. Ведь ты…

— Забавно… — усмехнувшись, прервала ее Элли. — Забавно, что ты набралась столько человеческого дерьма от того, кого ты зовешь недочеловеком!

Тело Элли покрылось бесконечно темной аурой, напоминающей по своей форме горящее пламя, а ее глаза, в свою очередь, запылали той же самой тьмой — Элли использовала накопленную энергию лишь для того, чтобы высвободить ее наружу и заковать обличие Сингулярности в «цепи», из которых она не сможет выбраться. Схватив обличие черной дыры за плечи, Элли приложила все свои усилия, чтобы забрать из Сингулярности так много магической энергии, сколько это вообще было для нее возможным. В какой-то момент принцесса даже подумала, что в определенное мгновение она может потерять контроль над собой, и действительно отдать Сингулярности свое тело. Но по своей сути, Сингулярность, находящаяся перед ней, все еще являлась лишь сгустком магической энергии, хоть и чрезвычайно могущественным и обретшим сознание. Это и стало ее главной слабостью, которой Элли воспользовалась.

— Нет! — послышался искаженный голос принцессы со всех сторон, принадлежавший на самом деле Сингулярности. — Что ты пытаешься сделать?! — призрак Сингулярности «потерял» глаза и губы, а через пару мгновений вместе с этим и вовсе начал терять конкретную форму, превращаясь в туман.

— Ты сказала, что хочешь подарить мне могущество, подразумевая, что я должна на это повестись и без всяких сомнений принять тебя. — Тяжело дыша от напряжения, Элли все же нашла в себе сил ответить. — Но, когда я сказала, что я согласна стать твоим сосудом, воплощением тебя — ты даже не запротестовала. Мне стало ясно изначально, что ты преследуешь лишь свои цели. Ты действительно лишь возжелала получить воплощения себя в виде меня, ни о каком «могуществе для меня» тут и речи не идет.

— Но ведь ты действительно обретешь могущество! Ты станешь моим носителем, способным воскресить мир и всех, кто был в этом мире! Разве не этого ты желаешь на самом деле? Разве не это твое настоящее желание?!

— Это уже буду не я… — разочарованно произнесла Элли, стараясь приложить еще больше усилий к поглощению энергии, переступая чрез свой собственный предел. — Это будет лишь подобие меня, скрещенное с магическим сгустком, подверженным человеческим пороком сильнее, чем любой другой человек!

— И что ты пытаешься этим доказать? Я все равно стану частью тебя!

— Ты даже не отрицаешь моих слов, тупица. Значит, так оно и есть… — глаза Элли воспылали не только черными, но и белыми оттенками, переливаясь друг с другом подобно магической сфере. — Я не позволю тебе овладеть мной.

— Ты не сможешь! Как бы ты ни старалась — моя сила слишком велика для одной лишь тебя! Ты не сможешь управлять ею в одиночку, тебе нужна я!

— Дело не в твоей силе, злосчастный ты шарик… — воплощение Сингулярности исчезло, и действительно, перед руками Элли остался лишь «шарик», магическая сфера, переливающаяся черными и белыми оттенками, подобно ее глазам. — Дело в твоем жалком сознании. Как ты и заметила, я — настоящий человек, с полноценным сознанием. А ты… — Элли ухватила сферу рукой, сжимая ее с такой силой, что она «заискрилась», словно шаровая молния. — Ты — лишь подобие человеческого сознания. Недочеловек. Убожество.

В этот момент принцесса превзошла саму себя. Она пошла против того, кого в ее мире можно было бы с легкостью назвать «богом», ведь Сингулярность способна изменять само время-пространство, что было показано на примере Винтера. И даже более того, по заявлении этой самой Сингулярности — она способна на большее, стоит только найти более подходящий сосуд.

Но этого недостаточно, чтобы остановить принцессу, потерявшую все. Элли возжелала получить силу Сингулярности не ради того, чтобы получить могущество, и даже не ради того, чтобы восстановить погибший мир — она возжелала получить ее ради того, чтобы на свет не появилось нечто ужасное.

И она пойдет до самого конца.

«…»

— Нет… как ты можешь?.. — Магическая сфера исчезла, и Элли почувствовала, что поглощать энергию более негде.

Она осталось одна, посреди бесконечный пустоты, наедине с собственным прерывистым дыханием, никак не прекращающегося после напряжения, которое ей пришлось испытать при поглощении Сингулярности. Выставив перед собой дрожащие руки и сжав их в кулаки, она почувствовала настоящее могущество. Могущество в виде безграничного количества магической энергии, которую можно воплотить в любое заклинание пустоты, какое она только пожелает — включая и заклинание времени-пространства, которое так сильно поражало ее, когда она еще путешествовала вместе с Винтером по миру.

Это была та самая сила, которая способна безвозвратно извратить человека, превратив его в монстра, не знающего ничего, кроме желания преклонить весь мир пред своими ногами. Желания стать единственным и неповторимым. Подобное происходило с проклятыми бессмертием, когда они осознавали, что ничто в этом мире более не способно прикончить их. Только в этом случае все гораздо масштабнее, нежели какое-то там жалкое бессмертие.

Элли оказалась сильнее этого. Ей удалось совладать с Сингулярностью.

Но…

— Это не то, чего я желала… — сжав кулаки, принцесса осознала, в каком положении оказалась. — Не то, что мне было нужно!

Элли стала самым могущественным магом, каким только можно было представить, но использовать свою силу ей было негде — все, кого она когда-либо знала, сгинули в пустоту, а мир, в котором она жила, превратился в безжизненное измерение, представляющее собой кладбище былого мира.

Из этой пустоты не было выхода — Элли обладала невероятной силой, но не знала, как ее использовать. Она оказалась в абсолютном тупике. Все, что она сейчас могла — это бесконечно бродить по пустоте, пытаясь найти выход.

Выход, которого нет.

— Черт бы все это побрал! — закричала Элли от ненависти к самой себе, рожденной из осознания собственной беспомощности. — Будь проклята эта Сингулярность! Будь проклято само время-пространство! Я не хочу… не хочу всего этого!

На глазах Элли появились слезы обиды. Впервые за долгое время, она заплакала от того, что в ее понимании мир был несправедлив к ней. Даже в самые трудные моменты своей жизни, она не давала слабину, но сейчас все оказалось иначе. Все оказалось иначе в момент, когда ничего не осталось.

Совсем ничего.

— Я хочу домой! — вновь закричала она изо всех сил в пустоту. — Хочу, чтобы Винтер взял меня за руку, и мы любовались самым потрясающим видом, какой только можно представить! Хочу снова увидеть моих друзей! Я не хочу быть путешественником во времени! Не хочу! Не хочу… — захлебываясь в собственных слезах, говорила она в пустоту. — Я не хочу этого, Винтер!..

Спустя мгновение, произошел огромный магический выброс — подавленная горем Элли не смогла держать в себе часть магической энергии, из-за чего случился магический всплеск, в результате которого само пространство пустоты исказилось, подобно тому, как оно искажалось при путешествии во времени. Принцессу оттолкнуло назад от места выброса, словно перед ней случился массивный взрыв, и она повисла в невесомости.

Элли рефлекторно протянула руку вперед, будто надеясь, что Винтер поймает ее за руку и тем самым спасет ее, но вместо этого она увидела перед собой еще одну себя, в такой же нелепой позе, в которой она и сама оказалась: повисшее в невесомости тело, отчаянно протягивающее руку вперед. В этот раз не было того поганого чувства, будто бы перед ней не она вовсе, а кто-то другой. Это действительно была Элли, но это было… не ее отражение, это действительно была другая Элли. И они протягивали руку друг другу, смотря друг на друга с искренним непониманием происходящего. Как это понимать? Это что, двойник?

Вдруг, меж их рук появилась небольшая магическая сфера, переливающаяся черными и белыми оттенками — Сингулярность. Но если принцесс было двое, то Сингулярность была всего одна… и, соответственно, ухватить ее может лишь одна принцесса. Только одна принцесса может стать путешественников во времени. И из-за их положения в пустоте, в которой не видно никого и ничего, кроме их самих и сферы, совсем не было понятно, кто из них настоящая принцесса. Не было понятно, кто из них был изначально, а кто появился лишь в последствии. Или, быть может, они обе настоящие?

Но ни одна из них не хотела подобного исхода. И несмотря на это… обе сделали рывок вперед, и обе принцессы сделали это изо всех сил, словно от этого зависит их возможность вернуться в старый мир, где они и дальше будут путешествовать в бесконечных попытках остановить Конец Времен.

По итогу, одна из них… проиграла другой. Не стала путешественником во времени. Магическая сфера исчезла в руках одной из принцесс, а ее глаза стали переливаться черными и белыми оттенками одновременно, знаменуя собой то, что эта принцесса вновь получила силу Сингулярности. Другая же принцесса… осталась ни с чем. Или, вернее будет сказать, избежала участи.

Участи стать путешественником во времени.

— В этой реальности есть место только для одной принцессы, и только лишь для одного путешественника во времени. — Вдруг послышался искаженный голос принцессы, принадлежавшей ни одной из них, но самой Сингулярности.

Тело обоих принцесс намертво парализовало, из-за чего они так и остались висеть в воздухе с протянутой рукой. Внезапно, расстояние между ними резко изменилось, и каждую из них в один момент унесло так далеко, словно их переместили заклинанием пустоты. Скорее всего, это сделала сама Сингулярность. Или, по крайней мере, то что от нее осталось.

Оставшаяся принцесса уж собиралась смириться со своей участью, как вдруг…

— Элли! — Послышался знакомый принцессе голос, прорывающейся сквозь саму пустоту. — Элеонора!

Вне всякий сомнений, это был голос Винтера. Собравшись с силами, Элли вырвалась вперед, будто цепляясь за саму пустоту, попутно пытаясь поймать в ней руку Винтера. И, как ни странно, у нее это получилось, ибо прямо перед ней появился еле заметный силуэт Винтера, протягивающей ей руку. Громко шлепнув его по ладони, она заставила его материализоваться перед ней.

— Сколько раз я говорила тебе не называть меня так, тупой Винтер! — крепко сжав руку Винтера, Элли притянула его к себе и встала с ним лицом к лицу. — Наконец-то я нашла тебя. На момент мне показалось, что я тебя больше никогда не увижу, и от осознания этого мне стало невыносимо горько.

Стоило ей увидеть Винтера, как вся печаль от истории с Сингулярность хоть и слегка, но притупилось, позволяя ей вернуться в нормальное состояние — состояние безжалостной Кровавой Принцессы, а не плаксивой размазни, коей она была всего несколько мгновений назад. На момент ей даже стало стыдно, что у нее в голове проскочила мысль о том, что ей придется навсегдаостаться в одиночестве посреди пустоты, где нет никого, кроме нее самой.

— Я ничего не понимаю, Элли… — отстраненно от мира всего проговорил Винтер. — Не могу вспомнить ничего конкретного. Ничего, что могло бы помочь нам выбраться отсюда. Из этой… тьмы. Пустоты. Не уверен, как это стоит называть.

— Ты не помнишь? — удивленно спросила Элли. — Совсем ничего? Даже того, как мы здесь оказались?

— Нет… — помотав головой, ответил Винтер. — А ты помнишь?

— Ох… — напряженно вздохнув, Элли продолжила: — Тогда, думаю, нам стоит начать с самого начала…

* * *

Винтер вновь оказался на краю обрыва самой пустоты, только на этот раз он держал за руку Элли, которая стояла рядом с ним. Все, что их окружало — это лишь звезды. Те самые звезды, которые можно увидеть по ночам. Только здесь, будто бы специально для них, они казались немного ближе: раскинулись по бесконечному пространству вокруг, будто бы окружая королеву и принцессу. Будто бы желая поглотить их. И как раз кстати, перед ними оказалась самая большая и могущественная звезда — солнце.

Огромное, раскаленное, но на удивление не ослепляющее солнце, окруженное бесконечно большим количеством других звезд, которые будто спешат к нему на помощь. На помощь, чтобы спасти его от них, словно они какие-то злодеи, представшим перед ним во всем своем величии. Но это было совсем не то солнце, что отложилось в их памяти — оно менялось. Лишь общая концепция шарообразного светила оставалась неизменной. Солнце становилось красным, испуская из себя раскаленные лучи, черным, знаменуя собой темноту, или даже темно-синим, будто бы задавая оттенок ночи. И так каждый раз.

Но теперь уже Винтер и Элли знали, что перед ними на самом деле не солнце вовсе — это была черная дыра, огромный сгусток магической энергии. Она принимала различные формы, в том числе и форму солнца, потакая желанию Винтера и Элли увидеть нечто прекрасное, невероятное, чтобы в последний раз насладиться видом, который не увидишь в настоящем мире. Вместе.

Стоит им ступить шаг вперед, и все — они, скорее всего, канут в пустоту. В объятия бесконечных звезд, бесконечного космоса. Сейчас, держась за руку, рассказывая при этом о минувших днях… этот момент стал для них по-настоящему кульминационным. Они потеряли весь мир, позволив ему умереть, но в конце концов, несмотря на все трудности, которые приготовила им Сингулярность, они остались рядом друг с другом, так или иначе.

Они потерпели крах, но этот момент, в целом, стал для них маленькой победой.

— Ясно… — проговорил Винтер, не отрывая взгляда от звезд. — Теперь я понимаю, как мы здесь оказались. Значит, все эти попытки остановить Конец Времен, все эти жертвы, которые мы совершили… они изначально были напрасны? Мы могли лишь отсрочить неизбежное на неопределенный срок?

— Да. Даже если бы ты никогда не появился на свет, черная дыра все равно рано или поздно вернулась бы за своим на Землю — за Сингулярностью. Мы никак не можем предотвратить ее падение, как бы это печально ни было.

— Кажется, я уже встречался с тем, что ты назвала «Сингулярностью». — Винтер невольно сжал руку Элли, вспоминая того «призрака» из тронного зала и их радушную встречу в целом. — И ты перехитрила ее? Ты… смогла стать путешественников во времени, полностью приняв в себя ядро черной дыры?

— Я не «приняла» ее в себя — я лишь воспользовалась моментом и ее желанием могущества, которое она получила от нас с тобой. Сингулярность подразумевала, что я не смогу отказаться от столь щедрого предложения, но я поняла, что она замышляет. И ей не удалось затмить мое здравомыслие.

— Сингулярность знала, что твоего магического потенциала хватит, чтобы целиком поглотить ее, но она и предположить не могла, что ты пойдешь против нее, и из-за этого ее план полностью провалился! — восторженно заявил Винтер. — Тебе удалось обмануть, возможно, одно из самых могущественных существ во вселенной, Элли! Это просто невероятно.

— Возможно, это был один из самых могущественных сгустков энергии, да, но как существо… — Элли задумалась о моменте, когда она назвала Сингулярность лишь «подобием человека». — Как существу ей было далеко до «самого могущественного». В этом плане она была ничем не лучше обычного человека, и даже хуже. Она была воплощением… всего самого плохого от человека.

— Но потом появилась другая Элли, и вы оказалась в неловком положении перед друг другом, верно? Только одна из вас могла взять Сингулярность, и пока кто-то из вас не сделал бы этого… вы бы не избавились от плена пустоты.

— Да. В тот момент я повисла в воздухе, словно меня сковали магией, заставив воспарить в воздухе и лишив возможности делать какие-либо движения. Все, что я могла — это смотреть на другую себя и тянуться вперед.

— И другая ты… схватила Сингулярность первой, правильно?

— Правильно. — Элли повернула голову в сторону Винтера. — А я… я схватила тебя, Винтер. И, сказать по правде, мне намного больше хотелось поймать твою руку, нежели поймать Сингулярность, которая могла бы дать мне возможность стать путешественником во времени, подобно тебе. Спасибо, что нашел меня.

— Для меня наоборот — это ты нашла меня. Но до тебя… я видел другую Элли. Видимо, это была как раз та, которая поймала Сингулярность… и именно она убедила меня выкрикнуть твое имя изо всех сил, и сразу после этого появилась ты, схватив меня за руку. Вот так вот странно получилось, не так ли?

— В этом измерении есть искаженное понятие «пространства», но понятие «времени» привычного для нас, здесь не существует вовсе, а потому… в принципе, подобному раскладу можно и не удивляться — здесь может произойти все что угодно.

— Звучит очень правдоподобно. — Улыбнувшись, Винтер повернул голову к Элли, подобно тому, как это сделала она сама. — Теперь я понимаю, как мы дошли до того, что оказались здесь — в пустоте. Спасибо, принцесса.

— Обращайся. — Выдавив из себя смешок, Элли вновь уставилась на черную дыру перед ними, продолжающую менять свой вид и форму. — Давай просто… остановимся. Хотя бы на момент. На бесконечно долгий момент.

— Что, понравился вид? — спросил Винтер, повторяя за ней. — Выглядит просто потрясающе, правда? Такого в нашем мире не увидишь.

— Я могу любоваться этим видом хоть до самой смерти, Винтер.

— Я тоже.

Сейчас им ничего и не остается — только любоваться этим прекрасным видом. Ни Элли, ни Винтер более не имеют возможности пользоваться Сингулярностью в виду его отсутствия, а значит, никто из них более не может путешествовать во времени-пространстве. И не иначе как чудо позволяет им жить здесь, в пустоте, в компании опустошенной черной дыры и бесконечных звезд.

Если это такое «наказание» для этих двоих, то тот, кто его придумал, большой дурак — потому что они действительно готовы стоять здесь до самой смерти. И вовсе не из-за того, что ничего другого не остается, а потому, что они оба получают от этого искреннее удовольствие и восторг. Ведь увидеть самый невероятный пейзаж перед смертью, встретив конец всего вместе — это и есть их самое сокровенное желание, которое они не могут позволить произнести вслух. Не могут, потому что это было бы неправильно — желать конца мира.

«…»

И все же они должны продолжить. Ведь никто, кроме них, сейчас не сможет. Быть может, где-то там действительно существует реальность, где они остались стоять здесь до самой смерти, любуясь красотами черной дыры и космоса в целом… но явно не сейчас, не в этой реальности. Не в этот момент.

Король и королева должны идти вперед.

Черная дыра приняла вид яркой, пылающей звезды, и на ее фоне появилась фигура человека, а за ней и фигура огромного дракона, затмевающего собой черную дыру. Из-за предельного свечения рассмотреть дракона и человека оказалось невозможным, было видно только лишь их темные фигуры.

— Ну и ну, какой слащавый вид. — Заговорил человек женским голосом, подозрительно сильно похожим на голос Элли. — Веселитесь здесь, значит? К вашему сожалению, я пришла прервать ваше веселье! Из зависти, конечно.

— Кто ты? — спросили они в один голос, пытаясь рассмотреть внешность фигуры. Все, что они смогли заметить — это лишь очертания доспехов и плаща.

— Кто я, спрашиваете вы… — приставив руку к подбородку, демонстративно задумалась фигура. — Боже, как я ждала этого вопроса! Я будто была рождена ради него, ради этого момента! — Пафосно взмахнув плащом, воскликнула она. — Я — та, кого вы зовете «Путешественников во Времени»! Мы уже знакомы.

Вне всяких сомнений, это была другая принцесса, которая схватила Сингулярность и стала путешественников во времени. Но сейчас, к этому моменту, она уже стала иной — по ее словам было понятно, что она полноценно может пользоваться своими силами, в отличие от Элли, которая совсем недавно понятия не имела, как распоряжаться Сингулярностью.

— Я чувствую, что этот мир, эта реальность… делает меня «чужой», — перейдя на более серьезный тон, продолжила говорить путешественница во времени. — Она буквально выталкивает меня, заставляя покинуть вас… но я подумала, что вам тут будет как-то грустно с осознанием того, что весь мир уничтожен, а последний ваш шанс на спасение, в виде путешествий во времени, более невозможен — потому что Сингулярность потеряла свое былое величие благодаря вмешательству принцессы. Я не хочу оставить с носом саму себя, и раз уж я приняла ответственность путешественника во времени — я хочу все исправить. И прежде, чем эта реальность вытолкнет меня… я сделаю это.

Путешественница во времени демонстративно раздвинула руки в стороны, вызывая мощнейший поток магической энергии, направленный прямиком в черную дыру. Что она собирается сделать на самом деле знает только лишь она сама, но можно предположить, что она пытается восстановить черную дыру.

Чтобы Винтер и Элли вновь могли воспользоваться ею.

— Давай же, принцесса! — воскликнула путешественница во времени, протягивая руку в сторону тех двоих. — Прими свой триумф!

Она обращалась именно к Элли, не к Винтеру. Путешественница во времени подразумевала, что именно принцесса должна воспользоваться силой черной дыры, свершив свой победоносный триумф, в котором она победит само время. Она желала, чтобы Элли собственноручно повернула время вспять, либо же сделала что-то такое, что восстановит былой мир, либо создаст новый, воскресив его из пепла, оставшегося на обратной стороне черной дыры.

Из пепла, оставшегося в Конце Времен.

Но Элли не была уверена в самой себе, в отличие от путешественницы во времени, возникшей перед ними. Принцесса не считала себя по-настоящему достойной быть путешественницей во времени… и действительно, подобное клеймо — это совсем не то, чего она желала все это время. Принцесса твердила это, когда осталась наедине с сущностью Сингулярности — и она точно так же твердит так сейчас самой себе. Это то, что осталось в ней неизменной.

— Если ты думаешь, что я не сомневаюсь в себе — это не так. — Заявила путешественница во времени, продолжая отдавать энергию. — Ведь я — это ты, и все твои душевные переживания знакомы мне, как ничто другое. Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь, и отказаться, или же использовать эту силу ради того, чтобы окончательно и безвозвратно добить этот мир — это твое право. Но мне кажется, что тебе хочется совершенно иного, разве нет?

— Я хочу вернуть мой мир обратно… — отпустив руку Винтера, Элли вышла вперед, представ перед путешественницей во времени, а Винтер, в свою очередь, немного отошел назад, давая ей простор. — Хочу, чтобы Конец Времен остался лишь в моей памяти, в виде странной фантазии.

— Так давай же, принцесса! — с восторгом выставив кулак перед собой, воскликнула путешественница во времени. — Мир не будет потакать тебе, только лишь ты сама можешь взять все в свои руки и исполнить свои желания!

— Я… не могу… — опустив голову, заявила принцесса. — Я не справлюсь с этим… если уж Винтер не смог справиться с Сингулярностью, то я и в помине…

— Ну же, маленькая принцесса, — прервал ее Винтер, сложив руки на груди. — Разве это та самая принцесса, способная растопить сердце холодно и грустного Винтера, не способного совладать с собственной силой?

— Винтер… — удивленно проговорила Элли, слегка повернувшись в его сторону. — Ты считаешь, что я смогу свершить нечто подобное?

— Сказать по правде, я не знаю, что ты по-настоящему хочешь свершить, Элли… — пожимая плечами, продолжил Винтер. — Быть может, ты и вправду хочешь угробить весь мир, безвозвратно добив его существование. Быть может, ты хочешь вернуть все назад, при этом избавив мир от Конца Времен… а быть может, ты хочешь чего-то такого, чего я даже вообразить себе не могу. Но есть кое-что, в чем я уверен на все сто процентов… — Винтер подошел поближе к ней, и, положив руку на плечо, продолжил: — Только ты сейчас можешь по-настоящему овладеть пустотой, воплотив свои желания в жизнь. Никто из всех ныне существующих, включая меня самого… именно ты, и никто другой.

Элли посмотрела на другую принцессу, путешественницу во времени, и та одобрительно покивала в ее сторону, как бы одобряя слова Винтера.

— Так иди же, и возьми… как и должна делать Элли, которую я так люблю. — Винтер отпустил ее плечо, сделав несколько шагов назад. — Давай.

Ничего не говоря, Элли еще несколько секунд смотрела на Винтера, пытаясь осознать его слова… и, отвернувшись, она подошла к самому краю, глядя на фигуру путешественницы во времени и дракона, что находился под ней.

— Да будет так.

Сняв с себя свою драгоценную корону, покореженную пустотой и временем, Элли вспомнила о своем доме, Фростлайте… даже в таком ужасном виде, потеряв свое былое величие и целую кучу драгоценных камней, эта корона своим видом способна вызвать у нее глубокие чувства, пробирающие до костей. Корона стала единственным напоминанием о былых деньках, не дающей ей забыть о своей семье и королевстве, которое она потеряла.

Элли прошла невероятно длинную дорогу, и несмотря ни на что, этот символ ее семьи оставался с принцессой до самого конца, даже когда она оказалась здесь, в бесконечной пустоте. И, как и было сказано, даже потеряв свое былое величие, подобно королевству, которому принадлежал этот символ… Элли, сама того не понимая, превратила корону в сильнейший катализатор магии.

В катализатор пустоты.

— Я не хочу становиться путешественником во времени, в этом мое мнение не изменилось… — подняв корону над своей головой, Элли как бы представила ее черной дыре, восстановленной силой другой путешественницы во времени. — Но, если это необходимо, чтобы наши жертвы по-настоящему не были напрасны… я сделаю еще одну жертву, последнею, которая поставит точку в истории Конца Времен. Я сделаю жертву, которая позволит избежать конца.

— Я исказила не только время-пространство, но и саму реальность, чтобы вернуть черной дыре былое величие. — Приметила путешественница во времени, наблюдая за действиями Элли. — Но, кажется, мое время пришло, и я более не могу оставаться в этой реальности. Пришло твое время принять решение.

— Я решила, что не стану путешественником во времени, подобно тебе… — сказала Элли, спровоцировав поток магический энергии из черной дыры прямо в корону, что она держала над своей головой. — Но я увидела конец всего, я увидела, как свершается Конец Времен… и если я должна пожертвовать всем, даже своими принципами ради того, чтобы избежать столь ужасного исхода — я сделаю это! Я пожертвую всем ради этого, даже своей жизнью и душой!

— По крайней мере, ты разделишь свою участь не в одиночестве, в отличие от меня самой… — сказала путешественница во времени, усмехаясь над самой собой. — Как я и сказала… мое время пришло, по-настоящему пришло. — Время и пространство вокруг путешественница во времени начало искажаться, буквально вырывая ее из этой реальности обратно, туда, откуда она пришла. — Прощайте, король и королева. И да будем славным ваше правление.

Путешественница исчезла, и остался лишь огромный дракон, закрывающий собой черную дыру. Вслед за путешественницей во времени, начала исчезать и сама черная дыра, что знаменовала собой то, что ее магическая энергия подходит к концу. Вскоре, среди остатков магической энергии стало видно сферу, переливающеюся черными и белыми оттенками — Сингулярность.

Осознав, что дороги назад уже нет, Элли выкрикнула в пустоту свое желание, да так громко, чтобы сам космос услышал ее… но ее слова не прозвучали. Все звуки вокруг в один момент прекратили существования, не позволяя принцессе услышать даже саму себя. Но… ее слова определенно достигли космоса.

Вслед за этим, Сингулярность в виде сферы притянулась к ее короне и заняла место потерянного бриллианта в центре, став чем-то вроде украшения. Сразу после того, как Сингулярность буквально оказалась у Элли в руках, звезды исчезли, оставив за собой лишь пустоту, как и исчезла опора у нее под ногами. Принцесса оказалась в полной невесомости, в объятиях тьмы. Во тьме, так сильно похожую на ту, в которой она оказалась после битвы за корону.

— Винтер… — съежившись в клубок, словно ежик, желающий защититься от опасности извне, принцесса только и смогла что прижать к себе собственную корону, испугавшись, что она теперь уж точно никого и никогда более не увидит. Сейчас ее моральное состояние оставляло желать лучшего.

Вдруг, она почувствовала легкий ветерок, что было определенно неестественным для бесконечной пустоты вокруг. И, открыв глаза, она увидела, как в ее сторону на всех скоростях мчится белоснежный дракон-циклоп, который, судя по всему, и закрывал своей физиономией черную дыру.

— Син! — воскликнула принцесса, потянувшись в его сторону.

Помимо дракона, в момент, когда он оказался предельно близко к Элли, она заметила еще и человека, сидевшего прямо на голове у дракона, удерживаясь за его рога, напоминающие собой крепко примерзшие льдины.

— Не бойся, принцесса. — Хватая лапой Элли, произнес Син. — Я не позволю вам остаться здесь, в пустоте.

Крепко ухватив принцессу, дракон продолжил лететь вперед с новой скоростью, не виданной ранее. Но лететь было некуда — вокруг не было ничего, кроме кромешной тьмы, или, вернее будет сказать, пустоты. В прошлый раз, когда они встретились внутри черной дыры, была хотя бы возможность попасть на обратную сторону, в Конец Времен, а сейчас… ничего этого не было.

Дракон продолжил лететь вперед, даже несмотря на то, что выхода вокруг не было и в помине. И он летел до самого того момента, как пространство вокруг них не исказилось, создавая эффект, схожий с тем, какой происходит при использовании заклинания времени-пространства. В последствии, дракон исчез, а вместе с ним исчезли и остальные. Все кончилось.

Не осталась ни времени, ни звуков, ни даже пространства, в котором можно было бы разместить что-нибудь, или кого-нибудь. Не осталось даже пустоты. Ничего, что можно было бы отнести к привычному миру. Эта реальность… прекратила свое существование, потеряв свою изначальную форму.

Превратившись в ничто.

Акт 3 — Глава 24 — Король и королева

1337 год по календарю раскола, центральный континент, провинция Аврора.

Только что закончился весенний сезон, и, стоит сказать, выдался он чересчур холодным: температура временами падала до минус сорока, безжалостно уничтожая весь урожай несчастных фермеров. И это весной-то! Тогда, когда птички должны петь и деревья распускаться во всю! Но нет, что-то пошло не так. Впрочем, именно этим центральный континент отличается ото всех остальных: иногда весной хоть и бывает чересчур холодно, но зато никогда не бывает чересчур жарко. А уж что лучше, жара или холод — пусть каждый сам решает для себя.

Вся провинция наконец-то расцвела в новых, летних красках, по которым так сильно соскучился местный люд. Да и не только местный, с других континентов тоже приезжают, приплывают и иногда даже прилетают люди ради того, чтобы насладиться летним воздухом здешних краев. И пейзажами, конечно же.

Не суть важна.

На северном краю провинции расположился городок с не выговариваемым названием, взятым с латиницы — Амоэниссимус, официальным сокращением которого является Амон. Но люди, почему-то, называют этот город «Авалоном». Не самый маленький, но и не самый большой городок, средненький, чего не скажешь о его архитектуре — она восхитительна, другого слова не подобрать.

Что до причин и следствия такого названия… ну, поговаривают, как-то раз в город пришла странная девушка в пышном бело-синем платье, с ведьмовской шляпой, серебристыми волосами и красными глазами. Она сказала, что это в этом месте покоится великий, но в то же самое время неизвестный король, а потому назвать город Авалоном, местом, где по легенде спит вечным сном легендарный король Артур, было бы очень символично. Люди, конечно, не поверили в какого-то там великого короля, потому что та девушка не назвала даже имени, но название в итоге действительно прижилось.

Быть может, это так вампирские чары повлияли — ведь люди не сразу осознали, что та девушка подозрительно сильно была похожа на первозданного демона-вампира Авелину — вампира, что по легенде породила проклятие «вампиризма» как таковое. А когда они все-таки осознали это, было уже слишком поздно, потому что все, что осталось от нее — это темная фигура с демоническими крыльями в ночи, на фоне заливающейся кровью луны. Впрочем, далеко не факт, что это была именно Авелина — слишком уж часто легенды врут. Да и сама она назвалась иначе, что только добавляло сомнений в сердца народа.

Ну да ладно, от внешней оболочки в виде названия стоит перейти к содержанию: все здания в Авалоне выдержаны в дивной смеси минималистического и классического стиля, оформленного исключительно белыми и оранжевыми тонами. Здания расположены так, что создают непередаваемое ощущение абсолютной симметрии, которая радуют глаз даже тех, кто живет в этом городе не один десяток лет. В общем, самая настоящая сказка!.. На самом деле, хорошо все выглядит только снаружи. Ну, не то чтобы внутри зданий все было бесконечно плохо, просто… это уже отдельная история. Да и кого это будет волновать, пока на вид все отлично?..

В городе как раз кстати началась летняя музейная выставка. Чем отличается летняя выставка от всех остальных? Она происходит непосредственно на улице, во дворе перед музеем, а не в музее, как во все остальные сезоны. Зачем? В связи с тем, что выставка бесплатная — больше людей собирается, что привлекает людей в будущем и на платные выставки. Есть длинная трибуна, на которой расположены экспонаты, и есть рассказчик, который непосредственно представляет экспонаты. Так и проходит выставка.

Собралась большая, взволнованная толпа, с интересом относящаяся к каждому представленному экспонату, ведь показывают не какие-то там кости ящеров, а самые настоящие древние и не очень артефакты: разнообразные магические катализаторы, редкое снаряжение, принадлежащее легендарным личностям, и, конечно же, украшения невиданной красоты — куда уж без них. Блесточки всегда привлекали людей.

Впрочем, часть экспонаты не совсем настоящие — некоторые являются копией. Скажем так: никто не рискнет притащить магический шар легендарного некроманта на открытую выставку. Просто потому, что кому-нибудь взбредет в голову украсть его и что еще хуже — использовать на местном кладбище. Организаторы стараются не озвучивать то, что большинство предоставленных экспонатов копии, но бывают и исключения, дабы не возникло недопонимания. Как сейчас.

— Это точная копия меча, оставшегося после «сияющего инцидента»! Меч предположительно принадлежал неизвестному, которому не повезло оказаться в самом эпицентре событий. Лишь спустя много лет, по чистой случайности, меч был найден в толщах льда, после чего был доставлен в императорскую столицу… — представил рассказчик один из экспонатов.

Длинный, полуторный меч на подставке — «Клеймор» с белой рукояткой, украшенный дисковым эфесом. Кончики дужки у гарды стилизованы под две скрещенные бесконечности, вместо стандартного клевера. Красивой, хоть и в некоторых местах далекий от оригинала, но абсолютно неработоспособный меч — у него сточено даже острие, не говоря уже о самом лезвии.

— Почему копия? И что за «Сияющий Инцидент»? — подняв руку, спросил старик из толпы.

— Вы не знаете? «Сияющие Инцидент» — это давнее событие, во время которого произошло особое полярное сияние, которому до сих пор не могут найти объяснения.

— А причем тут меч? И вы так и не сказали, почему только копия?!

— Чтобы понять, причем тут меч, проще будет просто прочитать об этом инциденте. Что до копии… к сожалению, настоящий меч был украден.

— Раз уж зашел разговор о «Сияющем Инциденте», хотелось бы узнать, почему вы не показываете корону? — приметила женщина из все той же толпы, глядя на пустой стенд рядом с мечом.

— Корону?.. — удивился рассказчик, похлопав глазами.

— Пу-сто-ты. Корону Пустоты.

— А… — его глаза забегали из стороны в сторону. — Ну… я не владею такой информацией, а если бы и владел, то все равно бы не мог рассказать. Прошу прощения, мне очень жаль, что мы не смогли доставить корону Пустоты.

На самом деле, почти все экспонаты на выставке липовые. Особенно это касается того, чем можно кого-нибудь прикончить. Сегодня должно было произойти исключение.

Корону Пустоты, известную своим невероятным магическим потенциалом и возможному причастию к проклятию «темного солнца» доставлял целый эскорт обученных солдат с профессиональными навыками. И хоть она была отреставрированной не один десяток раз — она являлась настоящей, подлинной, сохранившейся с давних времен.

К сожалению, за день до начала выставки пришлось отменить столь громкое объявление о том, что будет представлена настоящая корона. У организаторов не осталось времени даже для того, чтобы создать хоть какую-то копию, из-за чего стенд попросту остался пустым. Естественно, о краже никто не должен был узнать. Однако…

— Ее же украли, верно? — ехидно спросила женщина. — Настоящую корону украли! Украли, как и меч Путешественника во Времени!

— Простите, но вам не стоит упоминать это им…

— Да-а-а! Поделом императору, убийце на троне! — заликовала толпа, прерывая слова рассказчика.

— Э-э-э, пожалуй, нам пора перейти к следующему экспонату…

Парень, стоящий позади всех, ухмыльнулся наблюдая за ликование толпы и ушел сразу после того, как показали оставшиеся экспонаты, предположительно связанных с «Сияющим Инцидентом». Ростом под два метра, худой, темные волосы, яркие голубые глаза, бледная кожа, сигарета в зубах. Уже не подросток, но еще и не мужчина.

Черная накидка с белой вышивкой, черная не заправленная рубашка, черные брюки, черные сапоги… даже перчатки черные! На фоне остальных людей, одетых в яркие наряды, можно невзначай подумать, что этот парень по профессии палач, а сам он идет на похороны. Но нет, к счастью, сегодня из дорогих ему людей еще никто не умер.

Как ни странно, пока он шел по длинной улице, покуривая сигарету, в которой и свернуть-то никуда нельзя, потому что здания стоят в ряд — никто не посмел даже криво посмотреть в его сторону. На удивление, здесь проживали по-настоящему толерантные люди, относящиеся ко всем и всему с пониманием. Даже когда это касается того, как ты ужасно и безвкусно одеваешься.

— Раньше за слишком яркую одежду тебя могли и побить… — пробормотал парень себе под нос, оглядываясь на проходящих мимо людей.

— Могу побить тебя, если тебе так хочется. — Окликнул его звонкий женский голосок.

Позади, наклонившись назад и закинув руки за шею, стояла девушка. Высокая брюнетка с длинными волосами и стальными глазами, тоже в черных брюках и черной рубашке, с чуть менее бледной кожей нежели у парня и небольшой родинкой под правым глазом. Из всего еще выделялся большой серебряный крест на груди с рубиновыми вставками. Если приглядеться, можно заметить, что корни ее волос имеют седину. Эти двое, парень и девушка, похожи по внешнему виду настолько, что можно подумать о родственной связи.

— Привет, Госпожа, — развернувшись, проговорил парень и помахал рукой. — Какими судьбами?

— Мы пришли пригласить тебя накачаться алкоголем по самое не могу! Вечером, конечно же.

— Ты сказала «мы»?

Из-за спины девушки представилась еще одна, выглядывая через плечо и легонько помахивая рукой. А вот они уже две противоположности — небольшого роста, со слегка кругловатым лицом, с яркими бело-золотистые волосами, желтыми глазами, изначально карими глазами, легким румянцем на щечках и крошечными, розоватыми губками, с такой же слегка розоватой кожей. Хотя, скорее всего, она такая розовая больше такая от смущения.

Одета она в белую блузку с коротким рукавом, оранжевую клетчатую юбку на ремне и черными чулками, дополняющихся крошечными белыми туфельками.

— О, и ты здесь, — почесывая щеку, проговорил парень.

— Рада тебя видеть в добром здравии… — застенчиво начала блондинка.

— Мы вчера ведь виделись, что со мной могло случиться?

— Ну… мало ли…

Брюнетка вытащила блондинку из-за спины и крепко обняла, уткнувшись в грудь.

— А-а-а!.. М-м-а-р… Ма-ма-ма-р-ри! Что ты делаешь?! — пытаясь оттолкнуть ее, бормотала блондинка.

— М-м-м… да, вот это я понимаю… не то что у меня…

Разница в бюсте у этих двоих действительно колоссальная.

— Я смотрю, ты нашла себе предмет воздыхания? — усмехнулся парень.

— Да… я нашла то, чего у меня никогда не будет, и насколько же это хорошо, м-м-м… — на момент она все же нашла время высунуться из ее бюста: — Хотя, если так подумать, есть заклинания, с помощью которых я смогу сделать такие же, и даже больше… — после этого она вновь «занырнула» в бюст своей подруги.

Действительно есть заклинания, увеличивающие грудь. Легально! Но…

— Без катализатора ты сможешь лишь временно поддерживать подобное заклинание.

— Да-да, до тех пор, пока у меня не кончится магическая энергия, а в противном случае меня ждет отдача… кстати… — вновь высунувшись из груди, задумалась брюнетка. — Какая отдача будет у такого заклинания? У меня грудь начнет расти во внутрь?

— Нет, тебя скорее всего просто искорежит, ибо это изменения тела.

— Ж-жуть! Не делай так, ладно? — заволновалась блондинка.

— Ничего, я знаю, когда нужно остановиться. А что насчет тебя? — ухмыльнувшись, брюнетка посмотрела на парня. — Сможешь использовать подобное заклинание?

— Думаю, я достаточно хорош, чтобы не использовать на себе подобные заклинания.

— Я бы не сказала, что ты хорош, особенно глядя на твои костлявые руки… Но на самом деле я имела в виду другое: сможешь ли ты на мне использовать подобное заклинание? Знаешь, как такое провернуть?

— Знаю, но не стану, даже не старайся.

— А после двух-трех стаканчиков?

— Я почти что уверен, что она знает. — Сказав это, парень тыкнул на блондинку.

Блондинка сердито сжала губки.

— Ну-у-у… вот зачем ты сказал, мне теперь покоя не будет…

— Ничего, я и сама как-нибудь выучу. — Самодовольно оповестила брюнетка. — Так насчет нашей изначальной цели…

— Вы придете?.. — неуверенно продолжила за нее блондинка.

— Как всегда, вечером в «Вальхалле»?

«Вальхалла» — это одно из недавно открывшихся заведений в Авалоне, туда можно отправиться и без смерти в бою. Это так, к слову.

— Да. Нам всем там очень нравится, а мне в особенности, потому что там делают прекрасные пирожные.

— А еще там делают скидки! Специально для нас! — добавила брюнетка. — Не зря ведь наша «гордость» заправляет всем.

— Ничего не имею против. Мы придем.

— Тогда договорились!

Девушки помахали руками на прощание, развернулись и ушли в противоположную сторону, что-то тихо обсуждая между собой.

Оставшись в гордом одиночестве, парень продолжил свой путь по улицам города. Его целью был небольшой магазинчик боевого снаряжения с неоднозначным названием «Цвайтана». Почему неоднозначным? Ну… «Цвай» — переводится как два, а «Тана» — это часть от слова «катана», в итоге получается «Двуручная Катана», но учитывая то, что основная часть катан как раз и является двуручным оружием, «Две Катаны» звучит намного уместнее. Или вообще черт знает, как правильно понимать это название.

Владельцы и сами не знают.

Сам магазин находился посреди обычных жилых зданий, собственно, он и похож на самый обычный двухэтажный, прямоугольный жилой дом, его отличает только наличие различных магических вывесок снаружи, чтобы люди хоть как-то могли понять, что здесь продают снаряжение. Внутри же все выглядело совершенно иначе, с жилым домом точно не перепутаешь.

Множество стоек с оружием и доспехами, каждый предмет подписан и имеет цену. То же самое и с побочным снаряжением, в духе метательный ножей и дымовых шашек, только в случае с ними разновидностей так много, что приходится выкладывать их по одному экземпляру на полочки. При этом указывая, что здесь что и чем друг от друга отличается. Чего стоят только разноцветные дымовые шашки…

Парень докурил сигарету, выкинул бычок и открыл дверь с колокольчиком.

— Приветствуем вас, потенциальный покупатель! — с порога поприветствовала его продавщица за стойкой. — А, это ты!

Улыбающаяся рыжеволосая девушка с зелеными глазами и еле заметными веснушками, одетая в белую рубашку и кузнечный фартук.

— Да, это я, — парень посмотрел на второго продавца за стойкой. — А с ним что не так? У нас война началась?

Второй продавец — мужчина, закованный в темные, тяжелые латные доспехи с топхельмом, украшенный красно-кровавым крестом.

— Очень смешно, — недовольно буркнул тот.

— Ну не ругайся на меня, Артур.

— Я не Артур!

— Да-да, ты его замок…

Мужчина в доспехе злобно зарычал, на что вторая продавщица выдала легкий смешок, прикрывая рот рукой и глядя на своего брата по обязанностям таким снисходительным взглядом, будто он лицом в лужу угодил.

— Понимаешь, во время выполнения твоей просьбы возникли некоторые… трудности, — девушка обреченно вздохнула. — Возможно, его заметили, поэтому он решил пока что походить в доспехах.

— Тебе не кажется, что это вызовет еще больше подозрений?

— А что поделать? Его трудно уговорить надеть обычный плащ с капюшоном!

— Да уж… и, как я понял… вы не справились с моей просьбой?..

— Да ты за кого меня держишь?!

Девушка вытащила зеркальную коробку из-за стойки.

— Самая подлинная и самая каноничная! Это точно она.

— О-о-о, значит, ты все еще самая лучшая воровка, несмотря ни на что.

— Конечно, только на улице об этом не кричи, а то у меня будут проблемы.

— И у меня тоже! — подметил мужик в доспехе.

Парень забрал зеркальную коробочку и повертел ею в руках.

— Не будешь открывать? — уточнила девушка.

— Я тебе верю. Вам, точнее. Оставлю как сюрприз.

— А-а-а! Как это мило! За такое можешь даже и не платить!

— Да я и не собирался… — отведя взгляд и смущенно почесав голову, вздыхая себе под нос, проговорил парень.

— Знаю, знаю! Обязательно портить момент?..

Парень намеренно скорчил непонимающую гримасу и пожал плечами.

Возле выхода, рядом друг с другом стоят на стенде два доспеха, явно очень сильно потрепанных жизнью. Оба сделаны из темного сплава и имеют похожие элементы, вроде еще не до конца выцветших красных контуров и одинаковых узоров в виде гравировки.

Один из них полностью тяжелый, латный, сделанный в миланском стиле. Будучи в целом состоянии, скорее всего, не было ни одного уязвимого места в таком шедевре. Тем не менее, сплав сам по себе на удивление легок, что не исключает возможности быстрого передвижения в подобном доспехе.

Второй же более легкий, можно сказать средний доспех, тоже в основном латный, только с чешуйчатыми элементами в некоторых местах и небольшим количеством оборванной ткани в области ног и спины, давно потерявшей свою истинную форму. Видимо, владелец не хотел жертвовать мобильностью, но и без защиты оставаться не решился.

Половина элементов буквально уничтожена, а другая половина и вовсе отсутствует. И тем не менее, даже в таком состоянии видно, что в эти доспехи вложено неимоверное количество труда, благодаря которому они были как минимум лучшими друзьями своих владельцев. Жаль, что теперь они и вправду пригодны разве что стоять в уголке магазина снаряжения, напоминая посетителям о своем былом величии.

— Если очень постараться, их все еще можно отреставрировать, — упершись в стойку, девушка мечтательно осматривала доспехи вместе с парнем. — Было бы неплохо, правда?

— Их время вышло… прошлое должно оставаться прошлым.

— Но ваше еще не вышло. А это главное.

Парень открыл рот, пытаясь что-то сказать, но так и не смог из себя выдавить подходящих слов. Это вырвало из него легкий смешок.

— Тоже самое могу сказать и тебе, ложный самурай.

— Хе-хе-хе… я подумаю над этим.

Парень вместе с коробочкой направился к выходу, тихо посвистывая по дороге.

— Эй! — окликнул его мужик в доспехах.

— Д-а-а-а? — протянул тот ему в ответ, оглядываясь назад.

— Две милые дамы пригласили вечером выпить вместе. Ты тоже приходи, ладно?

— Уже приглашен, так что не волнуйся.

— Хорошо. Не нарывайся на неприятности.

Помахав рукой на прощание, он покинул магазин. Следующая остановка — городские ворота. Хоть Авалон и не огражден стеной, лишь небольшим каменным забором, все же принято входить и выходить из города через ворота, дабы стража могла вести точный подсчет людей. Во имя безопасности, конечно. Проверочный пункт представляет собой широкий каменный мост над речкой, протекающей прямо внутри города. По правую и левую сторону от моста находятся одинокие будки, в которых и сидят проверяющие.

— Привет, здоровяк! — поприветствовала парня дежурная возле входа на мост.

Худая женщина с седыми волосами, одетая в белую мантию с черным узором, капюшон которой укрывает большую часть лица. На поясе висит аж два серпа.

— Здоровяк? Я?

— Здоровяк ввысь, — женщина осмотрела коробочку в его руках. — Так-так-так, что это тут у нас? Контрабанду небось выносим?

— Хочешь вынудить меня прорываться с боем?

— Шутка. Мы ведь договаривались.

Женщина достала планшет с бумагами и сделала несколько записей пером.

— Так и быть, пропущу тебя. Будь аккуратнее, кто знает, какая летом дрянь из нор может вылезти.

— Конечно, мам, спасибо за предупреждение.

— Не мамкай, у меня нет никакого желания потом соскребать тебя с деревьев.

— Ла-а-адно.

Кинув пачку сигарет в знак благодарности, парень ушел прочь.

Ему пришлось пройти около километра ради того, чтобы добраться до одного-единственного неухоженного холмистого поля в округе. Если быть точнее — до одинокого дерева в этом самом поле. Дуб, если судить по толщине и размеру в общем.

Поле совсем нетронуто людьми и отдано на попечение матушки природы. Скорее всего из-за холмистой местности, что вызывает некоторые проблемы с использованием этой земли в сельскохозяйственных целях. Но этим оно и прекрасно — своей дикой отстраненностью от других полей. Чего только стоит трава до самых колен.

Возле дуба стоит девушка, сложившая руки за спиной. Средняя ростом, с худенькой фигурой, бледной фарфорово-белой кожей и длинными белыми волосами до бедер, как раз под стать белоснежному, летнему платью с широкополой шляпой на голове.

— Наслаждаешься видом, альбинос? — спросил парень, подобравшись сбоку.

— Наслаждаюсь, грустный парень, — повернув голову, ответила она. — Здесь хорошо, не так ли? Посмотри, какое замечательное, и, немаловажно, голубое небо…

Кукольное лицо с крошечным носом и такими же крошечными, бледноватыми губами. Еле заметный румянец на щечках, невыразительные белые брови и самое невероятное, что у нее есть — яркие красно-кровавые глаза. Они будто гипнотизируют. На вид ей нельзя дать больше пятнадцати-семнадцати лет.

— Здесь обычно. И я не грустный, а вполне себе веселый.

— Да? А по твоему виду и не скажешь.

— Все вы так говорите, — парень задумчиво посмотрел вдаль, подойдя к ней поближе. — Ты сегодня надела легкое платье? Неужели?

— Лето ведь, почему бы и не попробовать.

— Твоя нарастающая женственность пугает меня все больше и больше.

— Не волнуйся, внутри я все еще жестока и холодна, как и раньше.

— Самоубеждение — это хорошо, но ты никогда такой не была, — парень поводил коробочкой перед ее лицом. — Открой, что-то вроде подарка.

Девушка приняла зеркальную коробочку и сняла с нее магической печать. Она превратилась в зеркальную подставку, на которой оказалась темная зубчатая корона с бриллиантами, по форме больше напоминающую диадему, нежели канонич… а, вы и так все знаете, незачем повторять по несколько раз.

— Ты все-таки нашел ее, — широко улыбнувшись, проговорила девушка. — Наконец-то.

Прикоснувшись к короне, парень с помощью магии вытащил из нее небольшую сферу, переливающейся черными и белыми оттенками цветами. Если быть точнее, внутренняя часть сферы казалось черной, а внешняя наоборот — белой. Нельзя сказать точно. Сфера не поддавалась законам физики и левитировала в воздухе, если ее не двигать.

— Ты даже не догадываешься, что я сейчас чувствую… — неровно дыша, говорил парень.

— Догадываюсь, и еще как, — девушка нагнулась вперед, внимательно осматривая шарик. — Ну, и какого это — держать в руках черную дыру?

— Потрогай. Все будет нормально.

Молча кивнув, девушка прищурилась, отворачиваясь в сторону от страха, и дотронулась до сферы, ожидая чего-то ужасного. Ожидания не оправдались.

— Это… очень странно… я будто трогаю пустоту…

— Да, так и есть… — взгляд парня ни на секунду не уходил со сферы. — Я бы предпочел называть эту штуку… «Сингулярностью».

— «Сингулярностью?..» — задумчиво произнесла девушка. — Неповторимое, единое событие… или же… центр пустоты, верно?

«Однажды, вернувшись в прошлое, герой из «Драконьей крепости» нашел дракона, для защиты от которого и была создана та самая крепость — и убил его. Вернувшись в будущее, он обнаружил, что его любимой крепости больше нет. Она исчезла, вместе со всеми, кто был ему дорог, а мир безвозвратно изменился…» — таково значение эффекта дракона. И хоть оно подразумевает нечто противоречивое… в то же самое время этот эффект показывает, как сильно события сами по себе взаимосвязаны.

Он показывает, как сильно история о путешествии этих двоих подходит под определение «Сингулярность» — ведь изменись хоть малейшая деталь, и они бы в итоге могли не оказаться здесь, на этом поле, оставив позади проблемы и переживания. И тогда бы никакой «Сингулярности» и не было бы вовсе.

Да и не только их история при делах. Весь мирподходит под это определение.

— Очень символично, не так ли? — спросил парень. — Если бы не эта сфера… мы бы никогда не познакомились. Не только мы с тобой, но и все остальные.

— Она объединила нас. Связала все события и положила начало нашему путешествию. Хоть она и вызвала ужасные последствия… я благодарна ей, в каком-то смысле. Благодарна ей за то, что она спровоцировала появление Конца Времен, ведь без него бы мы и вправду могли никогда не встретиться.

— Думаю мы, как первооткрыватели, имеем право дать ей название, не так ли?

— Да, имеем. Лучшего названия для нее и не придумаешь.

«Сингулярность» — ядро черной дыры, или же центр пустоты.

Таково ее название.

Повернув левую руку ладонью к лицу, парень достал небольшую стеклянную сферу и совместил ее с Сингулярностью, тем самым запечатав силу черной дыры в предмете, некогда принадлежавшего его близкому другу. После совмещения, он поместил сферу в отсек перчатки, в центр ладони, к которому подводили множество серебристых линий, вышитые с помощью магического вмешательства.

— Хоть мы и хотели использовать ее по иному назначению, думаю, черной дыре самое место рядом со мной, и эта магическая сфера поможет нам в этом.

— Дядя был бы рад, узнав, что ты использовал эту сферу столь замечательным способом. Сохрани ее до лучших времен, может, когда-нибудь настанет такой момент, когда мы совсем не сможем обойтись без его совета.

— Вне всякий сомнений, он узнал и сейчас, наблюдая за нами.

Парень выставил руку вперед и повертел ею то влево, то вправо.

— Ну как? Перчатки от него не осталось, из-за чего мне пришлось делать все вручную… хоть немного походит на оригинал?

— Даже больше, чем походит, — девушка провела пальцем по сфере. — Ты молодец.

На тыльной стороне перчатки, в центре красовался знак бесконечности, сшитый из серебристых линий, точно таких же, какие были на ладони. Это необычные нитки — по сравнению со стандартными, этот материал необычайно тяжел. И серебристые они не просто так, не для фальшивого вида — это настоящее серебро. Вообще, серебристый узор устроен так, будто изображает собой контур костей руки, находящихся под кожным покровом парня. Выглядит весьма недурно и солидно.

— Мне дали второй шанс, а я опять наступаю на те же грабли… — шумно выдохнув, сказал парень.

— Ты все еще можешь отказаться. Кроме тебя никто не сможет ею воспользоваться. Ну и… кроме меня… совсем немного. — Неуверенно добавила девушка под конец, почесывая щечку от той же неуверенности.

— Отказаться? Запечатать Сингулярность навсегда, построить дом, посадить дерево, сделать ребенка, состариться и умереть в кресле-качалке?

— Ну, если ты того хочешь… почему бы и нет? Правда, тогда я останусь одна…

— Шутишь? — приподняв одну бровь, спросил парень. — Ни за что в жизни.

Девушка рассмеялась и покружилась вокруг него, вновь сложив руки за спиной. И, вскоре остановилась прямо перед ним, тепло улыбаясь и слегка наклоняясь назад. Парень взял «Корону Пустоты» обеими руками, выставил ее перед собой и подразнил девушку, переводя взгляд то на нее саму, то на так манящую корону в его руках. Потенциальная принцесса сняла шляпу и метнула ее, желая отправить далеко-далеко, позволив парню заменить ее короной, по которой она так сильно соскучилась. Но прежде чем шляпу смело ветром, парень успел поймать ее.

— Корона тебе к лицу, принцесса. Но шляпа тоже неплоха.

В ответ она молча улыбнулась, прикрыв глаза.

Воистину, корона ей к лицу.

— Что теперь, король? Вернемся в мою лачугу на краю света и окончательно отпразднуем наш триумф? Или исчезнем навсегда, избавив мир от нашего присутствия?

— Можно и сгинуть в никуда, но нас уже пригласили в одно местечко, так что придется отложить, королева… — парень взял шляпу в левую руку и повернул ее так, что она своим размером закрыла их лица от взора со стороны. — Надеюсь, ты не против?..

— Конечно я не против, теперь мы не ограничены во времени, — девушка обвила шею парня руками, притянув его лицом к себе. — Благодаря тебе, конечно… Винтер.

— Ты мне льстишь, — приобняв ее другой рукой, начал Винтер. — Без тебя бы ничего не вышло… Элли.

— Конечно бы не вышло, — Элли выгнулась назад так, что они еле устояли на ногах. — Куда ж ты без меня, грустный парень?

Сейчас их взгляды были чисты и близки друг к другу так, как никогда раньше.

— Скажи мне, Винтер… — не отрывая взгляда от него, начала Элли. — Что означает знак бесконечности, который ты так часто используешь?

— Неизвестность. — Сосредоточенно ответил Винтер. — Он знаменует собой… неизвестность.

— Я так и знала… — не прекращая улыбаться, прошептала она себе под нос, уводя глаза в сторону на момент.

Все-таки не удержавшись на ногах, они упали. Элли намерено отпустила его шею, хитро улыбаясь и акцентируя все внимания Винтера на своих красно-кровавых глазах. Даже сейчас, когда все закончилось — кровожадность всего мира никуда не делась из них, хочет она того или нет. Впрочем, Кровавой Принцессе эти глаза подходят так, как никому другому — это точно. Они гипнотизируют людей, заставляя утопать в них.

Даже Винтера, только его они совсем не пугают. Хотя бы потому, что у него не менее устрашающие, хоть и не имеющие более кровавого оттенка глаза. Его ледяной взгляд вкупе с еле заметной улыбкой оставляет эффект страха ничуть не хуже, чем у Элли. Другой разговор, когда дело доходит до ее улыбки — даже самая добрая гримаса принцессы может показаться зловещей, и тут уж даже Винтер не в силах противиться ее навыкам устрашения. Впрочем, она того совсем не желает — просто оно само получается.

Прямо перед тем, как удариться об землю, Винтера и Элли остановила магическая аура, переливающаяся черным и белым — цветами сингулярности, цветами черной дыры. Такая же аура окутала их тело в тот момент, когда они раскололи кристалл сингулярности, вынуждая черную дыру явиться в их мир, протянув с неба до земли огромный луч, провоцирующий появление черной дыры. Тому событию было дано название… сияющий инцидент. Но никто, кроме этих двоих не знает, что в тот момент мир оказался поглощен черной дырой.

Буквально на мгновение зависнув в воздухе, словно единая статуя — они исчезли, не оставляя за собой ничего, будто бы их здесь никогда и не было. Все, что осталось от Путешественника во Времени и Кровавой Принцессы — белоснежная шляпа, медленно мотающаяся из стороны в сторону от порывов ветра на фоне лучей солнца, не только освещающих ее, но и затмевающих тенью, что отбрасывает дерево. В конце концов, шляпа опустилась прямо под дубом, непосредственно возле основания дерева, рядом с которым они и стояли.

Разрушив причинно-следственные связи, Винтер и Элли заставили старую реальность столкнуться с новой, появившейся от их действий. Их столкновения вызвало события, которые никакое чудо не могло остановить. Что же до самой сути последствий… слишком долго объяснять. Старого мира, в котором все живое сгинуло вместе с появлением Конца Времен, больше нет. Но и нет нового, в котором Конец Времен так и не произошел — есть что-то среднее. На тот момент, когда Винтер и Элли уничтожили кристалл сингулярности, что в итоге оказался в короне Фростлайта, подарив ей заурядное имя, время потеряло возможность идти вперед, или же поворачиваться вспять — оно просто застыло на месте, ожидая знака, который мог бы указать ей путь. А пространство… пространство перестало существовать из-за такой остановки, потому что одно без другого не имеет значения.

Да, время не может существовать без пространства, как и наоборот — пространство не может существовать без времени. Тьма тоже не может существовать без света, а свет — без тьмы. Миру всегда нужна золотая середина, то, что находится между черным и белым — серая неизвестность, затаившаяся вдалеке. И все живые и неживые существа: призраки, люди, драконы, все-все-все — все они, непременно, будут стремиться узнать, что находится там, далеко-далеко, в неизвестности, не имеющей пределов — бесконечности. Если не из любопытства, то хотя бы потому, что она ждет их.

И только лишь Путешественник во Времени с Кровавой Принцессой знают, что скрывает за собой бесконечная неизвестность мира сего — «Сингулярность», некогда получившая человеческое сознание под влияние Винтера, пользующегося его силой. Невообразимый сгусток пустоты, магической энергии, поплатившейся за то, что утоп в людских пороках и превратился в воплощение всего самого плохого, возжелав власти. То, что является всем и ничем одновременно, существуя везде и нигде — вне времени и пространства.

Неизвестно скрывает… саму пустоту во плоти.

Акт 3 — Эпилог — За пределами

— Слышала, что в одной из кондитерских императорской столицы пекли замечательные шоколадные тортики, но из-за какого-то там инцидента они просто взяли и закрылись… может, ты подсобишь мне с этим? Очень уж хочется попробовать.

— Ты хочешь использовать силу черной дыры только ради того, чтобы вернуться в прошлое и попробовать тортики?.. Серьезно?

— Да! А почему нет? Ты имеешь что-то против тортиков? Ты и сам наверняка вытворял что-то подобное, пока меня не было!

— Ты ведь специально косишь под дурочку, да? Чтобы поиздеваться надо мной?.. И не дави лыбу так, будто ты меня только что унизила! Она меня пугает!

— О великий Путешественник во Времени, именем бога нашего, спустись с небес на землю и подари мне возможность попробовать тортик! Ха-ха-ха!

— Ты ведь это… специально, да… я уже говорил… ох… ладно. Пусть будет так.

— Твое имя теперь не в почете, ты знаешь? Так что будь уж добр, исполни желание единственного представителя своей церкви.

— Над твоим тоже нимб теперь не вертится… да и не вертелся никогда, раз уж на то пошло. И никакой церкви у меня нет, не выдумывай!.. Но… хорошо.

— Ура! Вперед, в императорскую столицу! Ради чести и славы! И тортиков, конечно.

— И добавить-то нечего. Тогда и я возьму себя что-нибудь… там пекут бублики?

— Бублики? Конечно, их где только не пекут. С чем? С шоколадом? Если да, то какой возьмешь? Черный или белый?

«…»

Внезапно, Винтер услышал тот самый вопрос, который вгоняет его в глубочайший ступор. Он замер на месте, словно только что слепленная статуя… взгляд улетучился куда-то вдаль, вынуждая его потерять связь с реальностью. И только лишь после длительной паузы, он смог дать один-единственный ответ, который у него был:

— Серый. Я выбираю… серый. — Проговорил он потерянным голосом.

— Серый? Интересно… не можешь выбрать между черным и белым, да? — спросил у него до жути знакомый голос под боком. — Или просто не хочешь выбирать?

Не хочет или не может? Хороший вопрос. Он и сам не знает.

— А, я знаю! — перед его глазами появился силуэт девушки с пустым лицом, перекрывающий его путь, и единственное, что можно было разобрать в нем — это красно-кровавые глаза, до сих пор отдающие ярким свечением, словно луна. — Ты не желаешь что-либо выбирать… ты просто хочешь получить все и сразу, не так ли? Ясно-ясно, — силуэт девушки подошел поближе к нему, сложив руки за спиной. — Я тоже хочу все и сразу, Винтер.

— Что?.. — удивленно проговорил Винтер, возвращаясь в реальность. Силуэтом девушки перед его глазами, как нетрудно догадаться, оказалась Элли. Да и никто другой и не мог быть на этом месте. — Ты… понимаешь меня?.. — Глаза Витера округлились, он ошеломленно посмотрел на Элли перед собой. — Понимаешь, о чем я говорю?

— Очевидно, что не о шоколаде, — хихикнув себе под нос, проговорила она. — Ты всегда был странным, Винтер, хоть и стараешься это всячески скрывать. Не от мира всего, я бы сказала. Да ты и не должен быть от мира всего, а, искусственный человек?

— Элли… я… — она загнала его в угол. Винтер сжал кулаки, разозлившись на самого себя — он попросту не знает, что ответить. — Я не…

Так и не найдя ответа, он смиренно разжал кулаки, закрывая глаза и опуская голову.

— Думаешь, это ненормально — желать всего и сразу? — Элли взяла его за руку, вынуждая обратить на себя внимания. — Ненормально желать не выбирать между добром и злом, пытаясь найти что-то среднее? Или же вовсе найти то, что находится за гранью? — за одной рукой последовала и вторая. — Ну, тогда я тоже ненормальная. Не то чтобы я это когда-нибудь скрывала… — вздыхая и отводя в сторону взгляд, добавила она.

— Элли… Элеонора… — прервал ее Винтер, переводя внимания на себя. — Спасибо тебе… я и мечтать не мог о том, что… — Не давая ему договорить, Элли не выдержала и крепко-крепко обняла его, обхватив Винтера обеими руками вокруг спины и прижимая к себе.

— Я же просила тебя… просила не называть меня так, Тупица из Неизвестности. А ты все не слушаешь и не слушаешь… — упираясь носом в его шею и широко улыбаясь, говорила она. — Принцесса Элеонора умерла много лет назад, оказавшись пораженной проклятием… но королева Элли все еще здесь, перед тобой. Это ведь ты стал причиной ее появления, не забыл?

Винтер еле заметно покивал в ответ.

— Ты подарил мне имя, а вместе с именем и смысл жизни… я оказалась влюблена в тебя с самого начала, сама того не понимая. И моя любовь к тебе… твоя любовь ко мне… привела нас сюда — к финалу. Даже потерявшись во времени… мы остались верны друг другу, несмотря ни на что. Осознание этого… делает меня счастливой.

Элли сделала несколько шагов назад, на этот раз не убирая руки за спину.

— Ты поняла меня, приняла таким, какой я есть… — неуверенно продолжил Винтер. — Ты поняла, что тот вопрос имеет для меня совершенно иное значение… это…

— Тебе не нужно объяснять мне, Винтер, потому что я такая же, как и ты, — прервала она его. — Между черным и белым… затаилось серое, мне это известно. «Но это лишь вершина айсберга…» — Элли протянула ему руку, приманивая к себе. — Поможешь мне найти то, что лежит за пределами черного и белого? Тебя и самого мучает этот вопрос, разве нет?

— Да! — радостно воскликнул Винтер, крепко хватая ее за руку. — Ответ на этот вопрос не по зубам обычным людям, но мы должны попробовать! Вместе мы… — Винтер расплылся в широкой улыбке, словно младенец. — Вместе… вместе мы сможем!

— Вот это дух! — усмехнулась Элли, вставая рядом с ним, при этом не отпуская его руку. — Я больше никогда не позволю тебе потеряться в самом себе, Винтер.

— А я не позволю тебе грустить, маленькая принцесса! — Винтер рванул вперед, утаскивая Элли за собой. — А если и будешь грустить, то только вместе со мной!

— Э-эй! — чуть не споткнувшись, недовольно добавила Элли. — Куда это ты меня потащил так внезапно?! Только что в ступоре стоял!

— Без понятия! Но мир большой, верно? Куда-нибудь да придем!

Элли приоткрыла рот, пытаясь что-то сказать, но так и не смогла ничего. То ли у нее не получилось найти подходящих слов, то ли она просто не смогла найти смелости в себе. Она, как и всегда, надеялась побыть инициатором в ситуации, но в этот раз Винтер преуспел, заняв позицию лидера вместо нее. Такого развития событий… нет, вернее будет сказать, появление такой стороны Винтера она не могла никак ожидать… и такой случай просто не мог оставить ее без счастливой улыбки на лице!

— Дай мне хоть доспехи забрать, ты, глупый Винтер! Я слишком сильно растеряла форму, чтобы валить неугодных кулаками, да еще и в платье!

— Не волнуйся! — в спешке говорил он, не останавливаясь ни на секунду. — Я обязательно спасу тебя, если с тобой что-то случится! Любой ценой!

Спасет ее, да… Винтер всегда так делает, и это говорит о многом.

Только вот…

— Ты не успеешь, потому что я спасу тебя раньше!

Тьма вокруг Винтера развеялась, и они вновь оказались на том поле, вернувшись из пустоты. Элли побежала вперед, смеясь от всей души, а Винтер старался не отставать, преследуя ее ровно до того момента, как они не скрылись за очередным холмом. Никто не знает, что произошло с ними далее.

История «Сингулярности» не закончилась, и она не закончится до тех пор, пока черная дыра сама по себе не исчезнет из этой реальности, так или иначе. А это, по примерным подсчетам… произойдет очень нескоро, если вообще произойдет. Ну, так ли оно важно, в самом-то деле? Главное, что закончилась история «Конца Времен» — ужасного события, превращающего весь мир бесконечно большое измерение, представляющее из себя кладбище эпох.

Люди навсегда запомнили Путешественника во Времени и Кровавую принцессу как тиранов, преследующих лишь собственные цели, желая обратить весь мир во тьму, призвав в него темное солнце и разломы во времени-пространстве. В определенном смысле, человечество нашло для себя козлов отпущения, на которых можно было свалить все беды, которые происходили с ними.

Оно и к лучшему, наверное. Лучше уж так, чем винить кого попало.

Винтер и Элли забыли о том, что произошло в черной дыре — то ли от шока, преследующего их после столь ярких событий, то ли от какого-то невероятного влияние извне, возможно, даже от влияния со стороны Сингулярности. Быть может, они просто не могли бы продолжать существованием в этом мире, если бы не забыли, что им пришлось пережить в тот раз, изменив мир навсегда.

И только лишь белоснежный дракон, прозванный Сином, грехом, наблюдающий за ними прямиком из пустоты, знал, что на самом деле произошло в тот раз. Знал, чем Путешественнику и Принцессе пришлось пожертвовать ради того, чтобы остановить Конец Времен и спасти тем самым мир, такой ужасный, но такой прекрасный одновременно. Мир, который ненавидит их всеми силами.

Они пожертвовали всем, что у них было, и даже больше.

Ну не глупцы ли?..

Дополнение — Демон-Вампир

Первозданный демон-вампир Авелина. Именно такое клеймо она поставила себе в день, когда человечество оказалось поражено болезнью, или же, проклятием вампиризма, тут уж как вам удобнее — никто точно не скажет. Иногда часть «демона» теряется, иногда теряется «первозданность», но всегда остается факт вампиризма и ее имя, ныне окрещенное проклятым — Авелина.

Люди ненавидят Авелину, даже не зная ее истинных мотивов. Для них она была и осталась всего лишь злодеем, поразившим мир проклятием навсегда. В глазах людей она с этого получала и получает выгоду, ну или либо она просто чокнутая, возомнившая себя божком, способным изменить людей навсегда, как когда-то людей изменило проклятие темного солнца, положившее им на плечи бессмертие.

Что, вы не слышали? Бессмертных больше не осталось, но осталось сказание о них, история… и в истории теперь сказано, что появление бессмертия оказалось связано с темным солнцем и кровавым луной, зависшими в небе, которые, в свою очередь, еще и вызывали разломы во времени и пространстве! Именно в такие времена появлялись бессмертные, или, как их сейчас называют, вестники темного солнца — во времена, когда в небе висело гнетущее темное солнце. И в последствии, люди нашли истинную причину для себя.

Собрав хоть и отчаявшеюся, но все же многотысячную и храбрую в душе армию со всего континента, люди выступили против Путешественника во Времени и Кровавой Принцессы — тех, кого они так сильно ненавидели и ненавидят по сей день. За что? Ну, хотя бы за то, что они и оказались главными вестниками темного солнца, теми, кто распространял беды, болезни и бедствия на протяжении многих лет. Прямо у всех под носом, представляете?! Узнав об этом, люди просто не могли остановить подобное безнаказанным! Так вот…

По легенде, людям удалось заставить Путешественника во Времени и Кровавую Принцессу отступить, зажав их, как говорится, у стенки, но к ним на помощь пришла Авелина, обрекшая людей на еще одно проклятие — проклятие вампиризма. Путешественник, Принцесса и Авелина оказались связаны общей короной вины — короной вины за проклятие темного солнца. За бессмертие, разломы во времени-пространстве и вампиризм.

Обрушив гнев небес на Путешественника, Принцессу и Авелину, огромную темную сферу из неба, храбрым людям из тех веков удалось победить зло, навсегда остановив проклятие и избавив мир от дальнейших страданий. Авелине удалось сбежать, но в одиночку она более не могла вредить миру в таких масштабах, в каких они делали это втроем. Все, что ненавистный вампир смог сделать — это распространить вампиризм, который стал как бы напоминанием всем живым существам о том ужасном дне, когда мир чуть ли не был уничтожен тремя вестниками темного солнца. О дне, когда проклятие темного солнца оказалось побеждено доблестью и храбростью людей, собравшихся вместе.

Ни злорадные драконы, ни неведомая сила, ни проклятия не помогли тем троим одержать победу над миром — как и должно было произойти, добро победило зло, а не наоборот. Со временем образ Путешественника и Принцессы оказался утрачен, но с Авелиной оказалось все иначе: по сей день люди упоминают девушку с демоническими крыльями за спиной, силуэт которой появляется на фоне луны в каждую «кровавую ночь», окидывая мир презренным взглядом в поисках жертвы, которую Авелина истерзает, испив крови, а потом и вовсе поразит вампиризмом, как когда-то она поразила тысячи людей в тот роковой день.

К счастью, легенды не всегда правдивы.

Ночь. Помимо луны в это время можно разглядеть красивые звезды, спрятавшиеся в темном-темном небе… но только не сегодня. Сегодня небо заполнено густыми тучами, из которых льется обильный проливной дождь. На пару с сильным ветром подобное явление и вовсе превращается в ураган, куда уж сейчас до всяких там звезд — тут домой бежать надо, прятаться!

Но у Авелины были другие планы на этот счет. За время ее последней встречи с Винтером и Элли она совсем не изменилась, разве что вместо кукольных туфелек на ней теперь достаточно длинные кожаные сапоги. В остальном же это все то же пышное платье, та самая шляпка ведьмы с рынка, и все та же детская фигура, никак не сопоставимая с ее реальным возрастом.

Нелегкая дорога привела ее к скалистой местности, на краю одной из которых открывался вид на завораживающую тропинку, выстроенную лесами по правую и левую руку. Ну, тропинкой это можно назвать только лишь образно — или должен появиться кто-то очень большой, чтобы получить право называть это тропинкой. Под покровом ночи и дождя не слишком сильно получится насладится таким видом… но что-то такое в этом определенно есть.

Осень подходит к концу. Совсем скоро заместо дождя выпадет снег, и местность на долгое время превратится в холодную долину, совсем непохожую на ту, какой она является сейчас. Но что зимой, что осенью, с этой скалы ночью… будет видно свет. Холодный, голубой свет в самом конце. Такой завораживающий, и такой… загадочный? Загадочный хотя бы потому, что отсюда не понять, от чего конкретно он исходит. Даже если забраться еще выше, чем забралась Авелина, все равно ничего не увидишь — слишком уж далекое расстояние.

На самом деле, это огни императорской столицы. Магических сфер в ней, если быть точнее. Ну, справедливости ради стоит сказать, что четверть от всего света — это заслуга не только магии, но и технического прогресса, шагнувшего далеко вперед по сравнению с другими эпохами. Только вот дальше столицы такие дивные эксперименты с освещением, к сожалению, не зашли.

Авелину тянуло и тянет туда, в столицу. Она сама не знает почему, ей просто хочется. Но неуверенность в самой себе не дает ей даже попробовать прийти туда, не говоря уже о том, чтобы всерьез заселиться. В чем именно заключается ее неуверенность? Сложно сказать, но, вероятнее всего, это связанно с присутствием вампиризма в ней. Ее нежелание навредить людям сильнее, чем желание попасть к ним самим.

Ветер усилился. Усилился настолько, что Авелина не смогла удержаться на ногах, стоя на краю. Закрутившись на месте, она споткнулась, в одно мгновение полетев со скалы головой вниз. Не растерявшись, она прямо в воздухе приняла положение, в котором могла бы проявить свои демонические крылья, но… она не стала. Холодные огни столицы заставили ее задуматься, задуматься о том, стоит ли ей вообще что-то сейчас делать? Будучи окрещенной ужасным демоном-вампиром, порождающего бедствия, не лучше ли будет ей тихо умереть подальше от людей? Не лучше ли будет остаться легендой, какой люди и сделали Авелину в последствии ее деяний?

Она глубоко вдохнула, закрыла глаза и с каменным лицом приняла собственную смерть, хоть и с легкостью могла ее избежать. Столкнувшись с землей, Авелина не попала в обещанный рай то ли потому, что его нет, то ли потому, что она заслужила лишь попасть в чистилище или ад. Однако… если чистилище или ад — это глубокая пустота, тьма, в которой не видно даже самой себя — ее ожидания определенно оказались более чем неоправданными. Авелина была верующей больше, чем кто-либо, но она в корне не согласна со священными писаниями нынешних времен. И вот такой холодный прием, без хлеба и соли, в очередной раз дает ей повод посмеяться над остальными. В последний раз.

Или нет?..

На зло самой себе, она очнулась. И хоть очнулась она во все той же тьме, но что-то определенно стало другим. Вампиры хорошо видят в темноте, значит, здесь не просто завесили шторы и убрали все возможные источники света. Для нее видны какие-то слабые очертания, по которым можно ориентироваться, но этого недостаточно, чтобы понять, где ей вообще удосужилось очутиться.

Поднявшись с чего-то, что очень сильно по ощущениям напоминало ей мягкую кровать, Авелина двинулась вперед, пытаясь ориентироваться по слабым контурам, которые как бы направляли ее вперед. Эти контуры… кажутся ей мелком, знаком, какой путешественники оставляют в темных пещерах, чтобы не заблудиться на обратном пути. Дорога привела ее двери, которая, в отличие от всего остального, была четко выстроена контурами, не оставляя сомнений о своем «дверном» назначении.

Авелина пожалела в тот же момент, когда открыла эту самую дверь. Вопреки распространенному мнению, вампиры не боятся света, хоть в этом моменте и есть свои тонкости, но в этот раз свет буквально ослепил Авелину — яркий, обильный, и… такой холодный, прямо как тот свет ночью.

Свет вынудил Авелину оступиться, но дверь позади нее закрылась, а перед ней самой в тот же момент появилась девушка с пылающими, красными глазами, приставившая клинок к горлу Авелины. Сложившиеся обстоятельства и факт беспомощности заставили ее взвизгнуть, а глаза заполнились до краев искренним страхом, какой нельзя замаскировать даже при очень сильном желании.

Продержав клинок у горла Авелины еще пару секунд, девушка отступила, сложив меч словно складной ножик, и, скрестила руки на груди, ожидая, когда Авелина наконец-таки придет в себя после столь необычного приветствия.

Мир вокруг окончательно приобрел серые тона. Почти что увядшие деревья, трава, даже солнце… свет солнца стал холодным, а не теплым, каким он обычно бывает. Оттенок кожи девушки перед ней в буквальном смысле сливается с окружением, и только лишь черная рубашка с такими же черными брюками говорят Авелине о том, что перед ней стоит человек, а не кукла.

— Ты… вампир?.. — протерев глаза одной рукой, Авелина обратила внимание на белоснежные волосы девушки. Даже более белоснежные, чем у нее самой.

— Если я вампир, то ты явно не девчушка, принявшая в себя демона желания и облившая себя соусом в виде вампиризма. — Девушка демонстративно похлопала себя по плечам, и только после этого убрала «крест».

Из всех людей, которых знала Авелина, только у одного могли так ярко переливаться кровью глаза при том факте, что он не является вампиром. И хоть осознание этого пришло к ней не сразу, а через пару секунд, ей все же удалось вспомнить это, даже несмотря на время, которое ей пришлось преодолеть перед столь неожиданной встречей. В ответ на удивленный взгляд Авелины, девушка не многозначно улыбнулась и расставила руки в сторону, как бы призывая ее обняться.

— Элли! — Авелина побежала вперед, буквально влетев в девушку перед собой, попутно зависая у нее на шее. Ни секунды не сомневаясь, Элли обняла ее в ответ и закружилась на месте. — Не может быть! Это не ты!..

— Так кто, если не я? — остановившись, Элли самодовольно засмеялась и посмотрела ей в глаза. — Так много времени прошло, а ты совсем не подросла… такое чувство, будто ты и вовсе растешь вниз.

— Ты… ты тоже! Выглядишь… не такой суровой, как раньше… — на лице Авелины застыла счастливая улыбка до ушей. — Я думала… думала, что вы погибли! Спасли меня, спасли всех нас и… и погибли!.. Или Винтер?..

— Нет, нет, — моментально опровергла ее Элли, покачав головой. — С Винтером все в порядке, даже больше чем нужно. Со мной тоже.

Авелина отлипла от нее на момент, отошла в сторону, и, развернувшись спиной, сделала несколько шагов назад, внимательно осматривая большой двухэтажный дом, раскинувшейся позади. У него не было ни толкового двора, ни забора, а сам он целиком и полностью состоял из белого кирпича, среди которого иногда проскакивал оранжевый оттенок, вставленный красоты ради. Как и красивые, симметричные узоры, наложенные поверх дома и сделанные из сверкающей стали. Из большой трубы над треугольной крышей шел еле заметный белый дымок, растворяющейся на фоне серого неба и облаков.

— Это… это твой дом? Такой широкий, такой большой…

— Когда мы появились в этом времени… нам помог одинокий старичок, этот дом принадлежал ему. Как ни странно, по завещанию дом оставался мне. Ну и теперь, как нетрудно догадаться, этот дом действительно принадлежит мне.

— Появились? — Авелина повернулась в сторону Элли, вопросительно склонив голову.

Элли глубоко вдохнула и шумно выдохнула, после чего продолжила: — В тот день, когда мы расстались… мы с Винтером ушли в самое начало, чтобы разрушить причинно-следственные связи нашего мира, изменив его навсегда.

— Изменить мир… — задумавшись, проговорила Авелина. — В тот день я видела, как вас поглотила черная дыра… как весь мир поглотила черная дыра… но время исказилось, поворачиваясь если не вспять, то в саму неизвестность.

— Расскажи мне. Я до сих пор не знаю, что произошло с вами в тот день.

— Мне… я… я не знаю, что можно рассказать, потому что… потому что это странно, понимаешь? Это было очень-очень давно, многое я забыла. В тот день… все остановилось. Мир просто взял и остановился, словно его парализовало. На момент мне показалось, что меня поглотила черная дыра… или я просто умерла?.. Просто взяла и умерла. Возможно, мои слова кажутся тебе сумбурными, но…

— Продолжай. — Твердо сказала Элли, внимательно вслушиваясь в ее слова.

— Шелест травы, вой ветра, голоса людей… ничего этого не было. Ничего, все просто замерло! Я не только не могла шевелить конечностями, но и взгляд направить в другую сторону!.. И это… было странно. И страшно. Очень страшно.

Воспоминания о том дне вызвали у Авелины смешанные чувства, из-за которых она и начала так сильно запинаться. Возможно, об этом и вовсе не стоило поднимать тему. Потому что такое… сильно бьет по сознанию.

— Но потом все прошло. Просто взяло в один момент и кончилось, будто ничего и не было. В тот момент… я снова почувствовала себя живой. Черная дыра исчезла, небо вновь стало голубым, и мир… мир изменился.

— Изменился? Что-то конкретное?

— Я не знаю. Было такое чувство… будто мне память подменили, хоть этого и точно не произошло.

— Ясно, — Элли достала складной меч из кармана и развернула его, использовав его блестящее лезвие как небольшое зеркало. — Я не буду нагружать тебя подробностями, но скажу одно: после того как мы стерли причинно-следственные связи, черная дыра моментально явилась в мир и поглотила нас. И в кромешной тьме, в пустоте, она… заговорила со мной.

— Заговорила? С тобой?! Что… что она сказала? Или, вернее будет сказать, оно?..

— Ничего. Черные дыры не говорят, ты знаешь, просто… я не знаю, как это перефразировать. У меня было чувство… будто она меня понимает. Будто она что-то хочет от меня.

— И что было дальше? — Авелина положила руку на плечо Элли, застыв в ожидании. — Что с вами произошло?

Медленно переведя взгляд на нее, Элли ответила: — Она… признала меня и исполнила мою волю. Мое желание.

— Желание? Какое желание?

— Я… я не знаю. Желание увидеть конец? Вернуть все на свои места? Чтоб все было хорошо? Я правда не знаю. Может, это и вовсе твой демон мне мозги запудрил?

— Мой демон? Виш? Нет… он исполнил другое желание. Такой масштаб… ему не подвластен, хоть он и демон.

— Виш, значит? Так его зовут, да? — усмехнувшись, спросила Элли. — Мир пал, это факт. И я не знаю, действительно ли мы всех спасли… или это всего лишь чья-то злая шутка. Мое наказание, за все плохое, что я когда-либо делала.

— Что ты имеешь ввиду? Я… уловила мысль, но не до конца понимаю.

Элли поморгала пару раза, вновь вздохнула и посмотрела на солнце: — Вдруг мы просто попали в чистилище, и никакого мира на самом деле нет? Ты ведь знаешь, как исполняются желания… все всегда через задницу.

— Виш… Виш хоть и может перевернуть желание с ног на голову, но он всегда его исполняет. И, опять же, поместить вас в чистилище… не в его силах. Не знаю, веришь ты мне или нет, но я могу тебе это гарантировать.

— Я верю, просто… мне хочется знать правду, даже самую горькую и противную. Если я сдохла, и этот мир — всего лишь фантазия, которая происходит в моей пустой башке перед окончательной смертью… я хочу это знать. Это отнимет у меня все и заставит быть несчастной, но это будет правильно.

— Лучше горькая правда, нежели сладкая ложь, не так ли?

Легонько покивав, Элли замолкла на минуту, задумавшись, но затем она продолжила: — Винтер всегда искал правду где-то в середине, между черным и белым. Но мне кажется… мне кажется, что правда лежит за пределами нашего понимания. За пределами черного и белого. Я хочу узнать, что там… даже если мне придется умереть ради этого знания.

— И Винтер пойдет за тобой, даже если ему тоже придется умереть, — Авелина аккуратно сложила ее меч в более компактную и безопасную форму. — Так ведь?

— Ага, — вновь улыбнувшись, ответила Элли. — Я не собираюсь его заставлять, но чую, что так он и поступит.

— Мы не в чистилище, Элли, — Авелина положила ей руку на щеку. — Я прожила в этом мире так долго… и все это… просто не может быть нереальным.

— Не волнуйся, я не собираюсь сейчас нестись черт пойми куда. Для начала…

Внезапно, Авелина отошла назад, схватившись одной рукой за голову, закрывая один глаз. Элли насторожилась, и, прищурившись в ее сторону, спросила: — Авелина?.. Что с тобой?

— Приступ… — открытый глаз Авелины от и до залился кровью, не только радужка, как оно обычно бывает. — Приступ крови… мне нужна… кровь…

Судорожно мотая дрожащей рукой в районе пояса, Авелина пыталась найти колбу с человеческой кровью, но все они до единого оказались разбиты вдребезги. Это произошло в результате падения со скалы.

— Кровь?.. — заволновавшись, спросила Элли. — Человеческая? Тебе нужна человеческая кровь, да?

— Любая… подойдет любая с… магической энергией… а-а-ах!..

Из глаз Авелины хлынула рекой кровь, словно заменяя слезы, а за ее спиной проявились демонические крылья, разорвавшие заднюю часть платья. Заревев нечеловеческим голосом, она взлетела вверх, к небу, раскинув руки в стороны.

— Тогда… — закатав рукав, Элли выставила руку внешней стороной. — Выпей моей, если она подходит!

Нацелившись на Элли, Авелина без тени сомнений рванула вперед, через мгновение вцепившись в ее руку мертвой хваткой и повалив на землю. Элли стиснула зубы от боли и принялась ждать до тех пор, пока крылья на ее спине не исчезли сами по себе. Только после этого Авелина отпустила Элли, неровно дыша ей в руку.

— Твое платье… оно настоящее, крылья разорвали его, — подметила Элли, похлопав ее по спине. — Все-таки последовала моему совету?

— Я сама его сшила… — приглушенно сказала Авелина, вытирая губы. — А насчет крыльев… с ними намного сложнее, чем ты думаешь.

Встав на ноги, Авелина помогла подняться Элли и использовала заклинание лечения на их обоих. На Элли для того, чтобы заживить проделанные своими клыками дыры, а на себе для того, чтобы убрать следы крови из глаз.

— Как видишь, спасение людей пошло не совсем по моему плану… — Авелина виновата увела взгляд. — И на мне самой заклинание вампиризма сработало одновременно и лучше, и хуже всего. Я все испортила. Виш все испортил.

— Виш? — почесав исчезнувший укус, спросила Элли. — Демон обманул тебя?

— Это так сложно, Элли… — сжав кулаки, Авелина зашипела себе под нос. — Так сложно и ужасно, что я просто не хочу об этом говорить. Прости.

— Не вини в себя во всех бедах мира, я уже слышала о легенде, — Элли потопала ногой пару раз. — Если бы не мы — у тебя бы не было столько проблем.

Еле заметно улыбнувшись, Авелина продолжила: — Люди поставили нас в один ряд, хоть и не в самом светлом свете… эта мысль грела и греет мою душу на протяжении многих лет так, как ничто другое.

— Не веди себя как ребенок, демон-вампир, — Элли взяла ее за руки и помотала ими влево-вправо, вынуждая Авелину обратить на нее внимание. — И не стоит больше скидывать себя со скалы из-за неразделенной любви, хорошо?

— Я не… — Авелина отошла назад, резко покрывшись румянцем. — Не шути так! Я не прыгала никуда, просто… так получилось.

— Когда я тебя нашла, ты была похожа на мокрый фарш. У вас, вампиров, удивительная регенерация, но если бы Винтер не использовал на тебе магию лечения — тебе бы точно была крышка.

— Такая регенерация есть только у меня, но… да, если бы ты, точнее, вы не нашли меня… я бы была уже мертва. Не знаю, как мне…

Элли подошла к Авелине и поправила шляпу у нее на голове, намеренно прерывая ее слова: — Забудь. Оставим прошлое в прошлом, у нас есть настоящее. Что ты теперь будешь делать?

— Я хочу… хочу отправиться в императорскую столицу. Очень хочу. Может, вы отправитесь со мной?..

— В императорскую столицу, значит?.. — Элли посмотрела вдаль, туда, где солнце медленно-медленно подбиралось к горизонту. — Мне и вправду кое-что нужно из императорской столицы, но я не рискну туда соваться. Пусть этим занимается Винтер.

— Тебе что-то нужно из столицы? Может, я смогу помочь?

— О, нет-нет-нет, забудь, это не продуктов купить. Здесь все намного сложнее, чем мне и самой хотелось бы.

— Прямо как в моем случае, да?.. — Авелина широко улыбнулась, обратив внимание на складной клинок у нее в руке. — Эту штуку тоже принес Винтер из императорской столицы, не так ли?

— Ты знаешь, что это? — Элли вытянула клинок вперед, в недоумении почесав голову.

— Это клинок императорского защитника, — Авелина взяла его в свою руку и развернула одним лишь легким взмахом. — Бывшего императорского защитника, если быть точнее. После смерти императора… он исчез.

— Как по мне — абсолютно бесполезная штука. Слишком легкий и слишком короткий, даже не размахнуться особо.

— А мне кажется, что это замечательный клинок… — Авелина посмотрела на себя через отполированное лезвие. — Такой легкий, но одновременно такой прочный… и чрезвычайно смертоносный. Настоящий шедевр.

— Тебе нравится? Забирай себе, мне он совсем не понравился.

— Что? — Авелина удивленно похлопала глазами. — Ты хоть знаешь, сколько за него могут отдать коллекционеры? Этого хватит, чтобы купить замечательную усадьбу на третьем, а то и на втором уровне императорской столицы!

— К черту всякие там усадьбы, и к черту эту безделушку. Если уж что себе покупать, так это добротный стальной полуторник и императорский трон!

— Императорский трон просто так не купишь… — хихикнув себе под нос, приметила Авелина.

— Но его можно узурпировать! — Элли зловеще улыбнулась и сжала кулаки, выставив их перед своими глазами. — И я это сделаю, как только получу желаемое.

— Желаемое… — Авелина посмотрела на макушку ее головы. — Ты говоришь о своей короне, не так ли?

— От тебя сложно что-то утаить, — пожав плечами, ответила Элли. — В моей короне сокрыто нечто, что поможет нам рвать и метать в полную силу. А пока что, пока короны у меня нет… мне и тут нравится, здесь очень мило.

— Да, у тебя здесь очень тихо, по сравнению с другими местами, — Авелина искусно сложила меч и повесила его на пояс. — Ты уверена, что отдашь такую дорогую вещь мне?

— Если эта штука действительно кажется тебе оружием, которому ты можешь доверить свою жизнь — пожалуйста. Ему самое место у тебя на поясе.

— Хорошо, что ты начала ценить жизнь, — Авелина зашагала вперед, в сторону заходящего солнца. — Надеюсь, мне не придется использовать этот клинок по назначению.

Вдруг, с неба посыпался маленький, еле заметный снег. Прямо сейчас закончилась холодная осень, и началась еще более холодная зима. Элли будто бы в трансе выставила руки, пытаясь поймать снежинки, что выдавило из ее самой же широкую, детскую улыбку до самых ушей.

Авелина же, в свою очередь, проявила крылья, которые в этот раз чудесным образом не повлияли на целостность ее платья, после чего она взлетела вверх, развернувшись лицом к Элли и зависнув на фоне белого солнца. Как только взгляд Элли остановился на ней, на лице Авелины появилась злорадная ухмылка.

— Тебе нравится это время года, да, бессмертная принцесса?

— Время между августом и декабрем — самое прекрасное. Ты ведь согласен со мной, Виш?

Стремительно захлопав в ладоши, Авелина засмеялась и продолжила: — Да, это прекрасное время, а ты собираешься провести его здесь, в какой-то глуши! Это какое-то неуважение к самой себе, не находишь?

И хоть демон попытался продолжить разговор в более дружелюбном ключе, у Элли были совсем другие планы на их беседу: — Ты нарушил свое слово, Виш. Мы договаривались, что ты не навредишь ей, помнишь? Так вот… — Элли недовольно прищурилась в сторону Авелины.

— Ты ничего не знаешь, бессмертная принцесса, — тон Авелины резко сменился на серьезный, более холодный. — Но, если ты считаешь себя правой в этом деле — не смею мешать. Только сначала тебе придется поймать меня.

— Я не рискну залупаться на демона просто потому что мне так захотелось, без обид. Но то что у тебя проблемы — это я точно могу тебе сказать.

— Ты казалась мне более безумной, — сменив ухмылку на улыбку, сказал демон. — Я буду ждать, принцесса, — демон в теле Авелины повернулся спиной к Элли и посмотрел на нее через плечо. — И не только тебя, но и Винтера.

Элли совсем не поддержала его инициативу о том, что он сейчас просто возьмет и уйдет, не дав ни единого ответа: — Что ты сделал с Авелиной, демон?! — сжав кулаки, злобно выкрикнула она.

Спустя целую минуту молчания и игры в «гляделки», демон перестал смотреть на нее через плечо и все же ответил: — Лучше спроси, что она со мной сделала. Вот это уже будет хороший вопрос…

После чего демон, или же уже Авелина, начала молча улетать прочь.

Прежде чем она скрылась из виду, Элли вновь прокричала ей вслед: —Позаботься о том, чтобы она не ввязывалась в неприятности! И о том, чтобы она больше не падала со скал! Понятно?!

Остановившись на мгновение, Виш ответил: — Понятно. Я постараюсь, принцесса. — И хоть говорил он тихо, голос Авелины все же дошел до Элли, будто бы она была не далеко в воздухе, а стояла рядом с ней.

Вдохнув и выдохнув, Элли проводила их взглядом, вместе с уходящим за горизонт солнцем, сменяющегося бледно-кровавой луной. Ах да, сегодня ведь ночь кровавой луны!.. Ночь, когда люди зараженными ликантропией окончательно теряют над собой контроль и выходят на охоту, превращаясь в вервольфов. В такое время лучше быть дома и одной рукой попивать чаек, сидя за столом, а другой удерживать добротный меч наготове. Потому что никто не застрахован от внезапно смерти, ворвавшейся к тебе в дом.

Ни вампиры, ни люди, ни кто-либо еще. Никто.

Оглавление

Акт 0 — Пролог — Искажение мира

Акт 1 — Глава 1 — Проклятие принцессы

Акт 1 — Глава 2 — Восстание луны

Акт 1 — Глава 3 — Величайшая ложь

Акт 1 — Глава 4 — Темное солнце

Акт 1 — Глава 5 — Пустотный трон

Акт 1 — Глава 6 — Апофеоз

Акт 1 — Глава 7 — Девушка и Демон

Акт 2 — Глава 8 — Дорога на север

Акт 2 — Глава 9 — Расправа над королем

Акт 2 — Глава 10 — Теория черных дыр

Акт 1 — Глава 11 — Авелина

Акт 2 — Глава 12 — Влияние крови

Акт 2 — Глава 13 — Святая чаша скверны

Акт 2 — Глава 14 — Гордыня дракона

Акт 2 — Глава 15 — Право на геройство

Акт 2 — Глава 16 — Его величество

Акт 2 — Глава 17 — Девять душ

Акт 3 — Глава 18 — Последствия

Акт 3 — Глава 19 — Армия на двоих

Акт 3 — Глава 20 — Край бесконечности

Акт 3 — Глава 21 — Конец Времен

Акт 3 — Глава 22 — Северное сияние

Акт 0 — Глава 23 — Сингулярность

Акт 3 — Глава 24 — Король и королева

Акт 3 — Эпилог — За пределами

Дополнение — Демон-Вампир