2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
пролетария, так не вовремя и несправедливо попавшего под раздачу гранат.
«Странную какую-то, — думал Пескарёв, — и необъяснимую антипатию проявляет ко мне сегодняшний день и население этого небольшого заштатного городишки. А ведь казалось бы, что ему Гекуба?»
Размышления его были прерваны божьим гласом, пророкотавшим с небес: «Гражданин Генри Гадженсон! Немедленно остановитесь, выйдите из машины и положите руки на капот». С промежутками в несколько секунд, та же самая (наверняка) фраза был произнесена по-английски, по-японски, по-балкарски и на международном вспомогательном языке интерлингва. Пескарёв очень не любил класть руки на капот, но с богом он не стал бы спорить, если бы то на самом деле был бог, а не вертолёт цвета хаки, трещавший над крышей таксомобиля. Впрочем, не обязательно Пескарёв и Генри Гадженсон — одно и то же лицо.
Чтобы уйти от погони с воздуха, Пескарёв-Гадженсон нырнул в тоннель и вынырнул из него у самой объездной. Мысленно он отметил, что стал ещё дальше от клиента, ждущего свой таксомобиль вот уже тринадцатую минуту. Невероятно! Просто невероятно терпеливые живут в этой стране граждане — бесконечно терпеливые, коль скоро они могут в течение тринадцати минут ожидать такси и не позвонить диспетчеру, чтобы излить на него праведный гнев.
Вертолёт трещал где-то на востоке, виднеясь суетливой мухой на фоне заходящего солнца. «Потеряли!» — вздохнул Пескарёв-Гадженсон, высчитывая кратчайший путь до места, где ждал его терпеливый заказчик.
Зря он радовался: никто его не терял. Автоматная очередь прошила заднюю дверь. Из придорожных зарослей выскочил джип, в котором болтались несколько по виду омоновцев, но выражения их лиц наводили на мысль, что они работают под прикрытием, а на самом деле это то ли мафия, то ли гэбэ. Но в принципе, Пескарёва-Гадженсона обложили, кажется, вполне профессионально, так что вряд ли это была мафия.
Зашипела, зашкворчала, как яичница на сковородке, рация.
— Восемнадцать, — позвала она знакомым, нежным, но строгим голоском диспетчера Валеньки. — Восемнадцать, базе.
— Здесь восемнадцать, роджер, — отозвался Пескарёв-Гадженсон, предчувствуя худшее: жалобу клиента, нагоняй, штраф. Ведь восемнадцать — это был его позывной.
— Гарри, дружок, — голос в рации сменился, теперь это был не сладко-задорный девичий, а пожилой, задушевный мужской голос, какой мог бы принадлежать пастору кирхи Святого Якоба в Вальсбурге или заслуженному педагогу на пенсии. — Слышишь меня?
— Слышу, слышу, — усмехнулся Гадженсон, не ожидая от этого голоса ничего хорошего.
— С тобой, Гарри, говорит генерал-майор госбезопасности такой-то, — сказал голос. — И я предлагаю тебе, сынок, вот прямо сейчас прижаться к берегу и сушить вёсла. В смысле, прижаться к обочине, выйти из машины и положить руки на капот.
Генри Гадженсон терпеть не мог класть руки на капот, поэтому он так и сказал генерал-майору:
— Запомни, генерал, Генри Гадженсон терпеть не может класть руки на капот.
— Да я знаю, знаю, — рассмеялся такой-то. — Я о тебе знаю поболе, чем ты сам про себя знаешь, сынок, такие дела. Но ты всё-таки выйди и положи ручки-то. Только не ошпарься смотри. Сегодня наши люди подсадили тебе термита. Неужели ещё не чуешь запаха?
И да, действительно, только теперь Гарри заметил, что в салоне таксомобиля густо пахнет раскалённым металлом и горелой проводкой. Выругавшись на международном вспомогательном языке интерлингва, он прижался к обочине и вышел из машины. Слава богу, руки на капот класть не понадобилось, потому что даже визуально в нём определялась дыра размером с чайное блюдце, с оплавленными краями, из которой густо валил синеватый дымок.
Жизнерадостно горланя, приближались фальшивые омоновцы на джипе.
Гадженсон посмотрел на часы. Он опаздывал к клиенту уже на семнадцать минут с копейками.
— Ну что, резидент фигов? — звала его рация в салоне. — Пощупал? Как? Не горячо?
Генри Гадженсон не стал отвечать. Он быстро сел на своё место и нажал секретную кнопку. Открылся багажник. Из него высунулась многоствольная реактивная установка. Ещё одно нажатие кнопки. Зашипев, устремились к цели два ПТУРСа. Взлетели над объездной дорогой пара-тройка голов, разносторонние руки и ноги; в лучах заходящего солнца траурно-красивыми чёрными хлопьями медленно падали с неба обрывки омоновской униформы.
— Гарри, малыш, — задушевно гудел в рации голос генерал-майора такого-то, — не делай глупостей, сынок, сдайся нашим ребятам — они сейчас подъедут к тебе на джипе…
Генри Гадженсон не слушал эту пургу. Попирая ногами конечности, обрывки, ошмётки и огарки, он вышел на середину дороги и поднял руку. Затормозившая «Ниссан» с рыжим верзилой за рулём была как раз тем, что ему требовалось. Вытряхнув верзилу на асфальт, Гадженсон надолго лишил его сознания умелым атеми по шее, прыгнул за руль и дал газу.
Часы показывали двадцать одну минуту
Последние комментарии
22 часов 14 минут назад
22 часов 32 минут назад
22 часов 41 минут назад
22 часов 42 минут назад
22 часов 45 минут назад
23 часов 3 минут назад