Житие схиархимандрита Варсонофия [Коллектив авторов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (104) »
Житие схиархимандрита Варсонофия
Предисловие
Один из великих Оптинских старцев схиархимандрит Варсонофий (1845-1913), старчествовал в Скиту Козельской Введенской Оптиной Пустыни в 1907-1912 годах, когда в монастыре и его Скиту подвизались и другие старцы, правда, старчествовавшие в разное время, — некоторые одновременно с о. Варсонофием, как о. Анатолий (Потапов) или заканчивавший тогда свой благодатный старческий путь о. Иосиф, другие позже, как о. о. Нектарий и Феодосий. Именно в эти годы ближайшим учеником отца Варсонофия был один из последних старцев Оптиной о. Никон, подробный дневник которого донес до нас многие дела и слова его учителя. Время перед Первой мировой войной и революционным переворотом было сложное, мир кипел в невиданных ранее страстях, все явственнее ощущалось наступление тьмы. Отцу Варсонофию чуть ли не в самое тяжкое для России время пришлось проехать все ее пространство: он был на русско-японской войне священником при полевом лазарете. Много видел страданий, многих утешил, сам не раз был в смертельной опасности. Он чуткой душой прислушивался к миру, и Господь приоткрывал перед ним завесу, показывая ужасы грядущего. «Все идут против России, вернее сказать, против Церкви Христовой, — говорил он, — ибо русский народ — богоносец, в нем хранится вера Христова». Люди из мира, те, которые жаждали утешения в своих скорбях, потоком направлялись в Оптину, в Скит. Старец Варсонофий, имевший слабое здоровье, но укрепляемый силой Господней, принимал их, беседовал с ними, исповедовал, направлял на единственно верную дорогу. Как и все старцы, он вел обширную переписку. «В тяжелое время мы живем, — говорил он. — Слабы мы и немощны, а приходится ободрять других. Вот и я нахожусь в таком же состоянии, слабый и немощный, сам требую помощи и утешения, а приходится по долгу моего сана утешать обращающихся ко мне. В Оптину приезжают из мира, который уже не стонет, как прежде, а ревет, приезжают, ища утешения и успокоения... По вере своей получают искомое и уезжают умиротворенными». А какие письма получал он, какие вопли были в них: «Батюшка! задыхаюсь! Со всех сторон теснят скорби, нечем дышать...»; «Впадаю в уныние, что-то темное обступает меня...» По кончине святого праведного Иоанна Кронштадтского († 20 декабря 1908 г.), а также старца Варнавы Гефсиманского, отошедшего ко Господу еще в 1906 году (2 марта), богомольцев в Оптиной стало гораздо больше, чем в прежние годы. Старец Иосиф по немощи не принимал почти никого, кроме своих духовных чад, поэтому люди толпились возле дома скитоначальника о. Варсонофия. Никто не уходил без ответа на то, с чем пришел. «Веруйте, что на пользу говорю вам то, что для вас потребно, — говорил о. Варсонофий. — Вот приходят ко мне с верой, и я сам удивляюсь, откуда что берется». Он добивался от каждого полного раскаяния в грехах, — при этом сам напоминал людям забытые ими грехи, несказанно удивляя их такой прозорливостью. Он умел быть настойчивым и властным, но у него была настоящая любовь к людям, поэтому каждый чувствовал не только его искреннюю заботу, но и сердечную нежность. Один Бог знает, сколько о. Варсонофий исправил судеб, сколько добрых зерен посеял в души. Особенно к нему стремились люди интеллигентные, запутавшиеся в сложностях бездуховной культуры «серебряного века», и, с Божией помощью, многим он помог выпутаться. По свидетельствам современников, старец Варсонофий обладал теми же дарами, которыми Господь наделил его предшественников: прозорливостью, чудотворением, способностью изгонять нечистых духов, исцелять болезни. Он сподобился истинно пророческих видений о рае. Ему являлись бесы и даже антихрист. Отца Варсонофия видели на молитве озаренным неземным светом. По смерти своей он несколько раз являлся оптинским инокам. Не будем, однако, предварять здесь, в этом предисловии, того, что предстоит читателю прочесть в самом жизнеописании. Оно же составлено в согласии с тем методом, который изложен в предисловии оптинского воспитанника архимандрита Ювеналия (впоследствии архиепископа Литовского и Виленского) к написанному им «Жизнеописанию настоятеля Козельской Введенской Оптиной Пустыни архимандрита Моисея» (издано в 1882 г.). «Полагаю, — писал он, — что задачу жизнеописателя добродетельного мужа составляет не обязанность только обрисовать в общих чертах прекрасную фигуру его нравственного величия, часто недостижимого для простых смертных, а изобразить, для духовной пользы читающих, его верность в малом1 выражавшуюся в различных случаях жизни, и то, как он, при помощи Божией, чрез этот подвиг в малом, достигал постепенно духовно-великого, — той победы над страстями души и тела, того очищения сердца, которые составляют цель внутренней жизни и деятельности христианина. Имея это в виду, я старался как можно менее пускаться в мои личные рассуждения, а сопоставлять только факты, приводить по возможности более устные или- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (104) »
Последние комментарии
18 часов 12 минут назад
18 часов 28 минут назад
18 часов 41 минут назад
18 часов 46 минут назад
21 часов 18 минут назад
21 часов 22 минут назад