Школьная жизнь близняшек (СИ) [Galaktuka] (fb2) читать онлайн

Глава 1

На окраине Москвы рядом с длинными переулочками и небольшим парком, в котором с утра до вечера тусовались подростки, попивая алкогольные напитки и слушая музыку на колонке, находился дом, покрашенный в бежевый тон. Цены на квартиры в этом доме были запредельные, но некоторые все же могли себе позволить купить её и жить там всей семьёй.

За железной дверью, обившей красной тканью, происходили самые настоящие споры между двумя представительницами слабого пола.

— И что теперь делать? — девушка посмотрела в сторону ванной комнаты, крича сестре, которая никогда не парилась из-за таких мелочей, как разбитая ваза мамы, купленная на аукционе за несколько сотен зелёных купюр, расцененных даже не по российским меркам. Доллары или евро — им не известно, но то, что влетит обеим, они знают наверняка.

Высокая темноволосая девушка вышла из ванной комнаты, закрывая одновременно ногой дверь, а рукой выключая свет. Подойдя к старшей сестре, которая неотрывно следила за ней, она посмотрела на лежащие у их ног осколки.

— Ну для начала поменьше тупых вопросов задавать, — ответила девушка, подбирая с пола осколки какой-то супер накрученной вазы, историю которой они слышали от мамы раз сто, не меньше, — Прикинь, за сколько люди купят осколки такой вазы, — прикинула в уме Агнесса, подсчитывая, что бы смогла приобрести на эти деньги.

Девушка, стоявшая рядом с сестрой, стукнула ту по голове, не заботясь о силе удара. Агнесса скривилась и выкинула осколок на пол, продолжая потирать рукой макушку.

— Ага, сейчас бы только об этом и думать! — на повышенном тоне выговорила Лина, смотря по сторонам, — Надо убрать это до прихода Валентины, а то она тут же расскажет все маме.

Валентина — пожилая женщина, работающая на отца с самого его рождения. Сначала она была нянькой, потом воспитательницей, а теперь и вовсе домработницей. Эта женщина была очень добра и воспитана, поэтому Воскресенские её уважали и ценили. Таких честных и удивительных людей — единицы.

Агнесса потрясла плечами и отступила в сторону, предоставляя сестре место для осуществления плана. Лина, стоявшая все это время рядом с сестрой, покачала головой и протянула ей веник.

— Смеёшься? — прощебетала девушка, поднимая руки и отходя назад, — Давай я лучше узнаю, что можем сделать с этой штуковиной, — указала на бывшую вазу (а теперь уже осколки) и судорожно начала стучать пальцами по экрану своего нового телефона.

Лина закусила губу и начала подметать пол.

— Вот скот, главное — прочитал, но не отвечает, — рыкнула Агнесса, продолжая что-то строчить в телефоне.

Лину же больше волновало, что скажет мама и сколько денег они потратят на новую вазу.

— Кому пишешь то?

— Илюхе.

Девушки притихли, продолжая заниматься своими делами.

— Короче, я как-то заходила в фикс прайс и видела похожую вазу, — выговорила Агнесса, замечая, как от её слов, Лина застыла на месте.

— Где? — спросила девушка, приподнимая одну бровь и поворачиваясь лицом к сестре.

— Оглохла что ли? В фикс прайсе.

Лина отложила веник в сторону и провела ладонью по своему лицу. Рука замерла у губ, а пальцы непроизвольно сжались в кулак, пряча небольшой оскал. Тонкие брови подрагивали от переизбытка чувств. Между ними появились небольшие морщинки, которые тут же разгладились, когда Лина убрала руку от лица и глянула на сестру.

— Фикс прайс, значит. А ничего, что эта ваза стоит миллионы? Почему мама сразу не могла купить ее в фикс прайсе? Зачем так париться? — чуть ли не прокричала Лина.

— Вот и я о том же. Рада, что ты меня понимаешь, — наигранно ответила Агнесса, показывая свои белые и ровные зубки. — Но выхода нет. Купим её там, а потом как-нибудь ей расскажем.

Лина покачала головой, сразу понимая, что это самая дурацкая идея.

Одним из увлечений матери — является сбор всех старинных ваз. За этими вазами она ездит по всему миру, лишь бы обогнать какого-нибудь местного олигарха и забрать дорогущую вещь в свою домашнюю коллекцию.

— Она раскроет нас за секунду, — прошептала Лина, смотря на бегающую Агнессу, которая уже натягивала на ноги кроссовки.

— Ну тогда свалим всю вину на кота. Он старый — его не жалко, — выговорила девушка, на что получила слабый удар в плечо, — Да хватит меня бить, каратистка хренова. Не хочешь винить кота, тогда свалим всю вину на тебя. Мама тебя любит — поэтому быстро простит.

Агнесса быстро выбежала из квартиры, уворачиваясь от кулаков сестры.

Агнесса

Выходя из подъезда, натыкаюсь на пожилую женщину, которая тянула за собой небольшую тележку, заполненную до краев продуктами. Не дожидаясь, пока она дойдёт до двери, я отхожу в сторону, и дверь закрывается прямо перед её носом. Старушка остановилась и глянула на меня щенячьими глазками. Я же тем временем достаю из карманов наушники и тут же втыкаю их в уши и подключаю к телефону.

— Деточка, помоги пожалуйста, — просит она, указывая на железную дверь. Выдыхаю, но все же открываю ей дверь, закатывая при этом глаза, — Спасибо тебе Линочка, ты настоящая умничка, не то что твоя сестрица. Не понимаю, как так вышло, что ты такой ангелок, а она сущий демон.

Театрально улыбаюсь, закусывая нижнюю губу. Убираю руку, и дверь моментально захлопывается. Старушка в недоумении оборачивается в мою сторону и сглатывает. Косынка на её голове слегка сползла, из-за чего я могла увидеть её седые и небрежно вылезающие волосики. Распахнутая курточка, заляпанная краской. Длинная юбка и непонятные сандали, покрытые слоем грязи.

«Как такое чучело позволило себе квартиру в этом доме?»

— А знаете, пусть ваша Линочка вам дверь и держит, а я же полечу творить свои гнусные дела.

Бабуля приоткрыла губы, но тут же прикрыла и похлопала ресничками.

— Агнесса, прости меня, девочка, — спохватилась старушка и до коснулась маленькой ладошкой до моей руки.

— Простите, Сатана не велит прощать вас. — заканчиваю разговор и ухожу в другую сторону, сжимая кулаки.

Ладно, да, хорошо. Пусть нас путают на разных фестивалях, где мы обе похожи на напудренных Барби, но не сейчас, где я даже не похожа на свою гнусную сестренку. Как можно нас так безалаберно путать? Мои вечно растрепанные волосы никогда не будут похожи на её накрученные локоны, спадающие чуть ниже плеч. Я никогда не добьюсь такой формы бровей, как у сестры. Хорошо, предположим, что старуха ослепла, но она же может распознать нас по запаху. От Лины дорогущими духами несёт за километр, что иногда приходится зажимать нос и молиться всем Богам, чтобы не находиться с ней дольше, чем нужно.

А одежда? Моя сестренка даже под дулом пистолета не натянет на свой зад разорванные джинсы или безвкусный свитер. Если джинсы и свитер, то только от известного дизайнера, не меньше. На ногах носит либо лодочки, либо туфли. Иногда я даже удивляюсь, как весь день можно простоять на таких каблуках. Я же не изменяю своим принципам — ношу кеды постоянно.

Лина

Выбегаю из дома, ища сестру, которой уже и след простыл.

— Чтоб тебя..

— Лина, солнышко, помоги глупой старухе, — слышу голос в стороне и разворачиваюсь. На деревянной лавочке сидит старушка, держащая одной рукой рядом стоящую тележку.

Вздыхаю, ещё раз осматриваясь по сторонам.

— Конечно помогу, — выговариваю я, понимая, что сестру мне уже точно не догнать.

Как можно было додуматься до такого? Вот как вазу за несколько миллионов можно заменить вазой за семьдесят рублей?

— Что с твоей сестрой произошло? Она так груба, пуще прежнего, — спрашивает наша соседка, которая поднимается по ступеням вслед за мной.

— Не обращайте внимания. Она всегда такая. Уже успела вам нагрубить?

— Ой, да ты что, это я сама — дуреха, — машет старушка, нажимая на кнопочку и останавливаясь возле лифта, — Назвала её твоим именем, так она рассвирепела и убежала сломя голову.

Качаю головой, представляя, как её ровные брови сомкнулись, а на губах появился оскал. Крылышки на носу раздулись. Вена на шее вздулась. Кулаки сжались. Страшное зрелище.

— Не обращайте внимания, Антонина Семёновна, — ответила я, не скрывая улыбки, — Она просто терпеть не может, когда кто-то называет ее моим именем.

Старушка ещё долгое время пытается извиниться передо мной и перед Агнессой, которая уже давно забила на все произошедшее. С трудом уйдя от неё и от её предложений вкусно покушать, я спустилась вниз и столкнулась нос к носу с лучшим другом.

Илья Каратаев стоял у лестницы в длинной футболке, доходивший чуть ли не до самых колен, и в чёрных джинсах с огромными карманами по бокам. На ногах у парня красовались белые кеды, что никак не могло сочетаться с его чёрными штанами и футболкой. Волосы парня разбросаны по всей голове, что не сразу понятно — с бодуна ли он или просто на стиле. Некоторые русые волосики спадают на его глаза, из-за чего он их постоянно откидывает назад. Высокий лоб, который почти полностью спрятан под волосами, а под глазами виднелись большие синяки, из-за сильного недосыпа. В карих глазах плясали огоньки, падающие с навесных лампочек. Парень опрокидывает голову в сторону, открывая вид на его одинокую сережку в правом ухе.

— Ты как? — спрашиваю я, касаясь его плеча. Парень вздрагивает и с трудом распахивает глаза. Это даётся ему крайне сложно, но он все-таки раскрывает глаза шире и натянуто улыбается, — Несса заставила?

Илья коротко кивает и выходит на улицу. Я следую за ним.

— Что у вас стряслось? Она мне все утро трезвонила.

— Сколько ты спал? — усмехнулась я, присаживаясь на скамейку. Илья, не долго думая, сел рядом и облокотился на спинку, вытягивая ноги и опрокидывая голову назад.

— Неважно. Что с Агнессой?

С трудом разобрав его слова, я качаю головой. Как же ты такое допустила, сестренка? Парень всю ночь развлекался с друзьями, а ты заставила его подняться, ни свет ни заря, и придти сюда. Сейчас мне искренне было жаль друга, но я ничего с этим не могла поделать. Илья срывался к сестре сломя голову. Хотя всегда между ними была просто дружба.

— Готовитесь к последнему звонку? — спросила парня, касаясь рукой его волос, которые выбились из общей массы. Парень резко перехватывает мою руку и открывает глаза.

— Готовимся.

Испуганно слежу за ним и убираю руку, когда его хватка слабеет.

— Прости, рефлекс.

— Да, ничего.

На этом диалог заканчивается и несколько секунд мы сидим в напряженном молчание.

Агнесса появляется так же неожиданно, как и исчезла. Девушка, замечая нас, останавливается и улыбается, когда её зелено-серые глаза останавливаются на лучшем друге, который от нашей скучной беседы решил напрочь завалиться спать. Его голова попрежнему была запрокинута, а ноги вытянуты.

— Он сдох? — вдруг выпаливает сестра, протягивая мне какой-то здоровый пакет.

Не успеваю его открыть, как она начинает щёлкать у его лица пальцами.

— И не надейся, демон, — отвечает Илья и слабо ударяет по руке Нессу. Та задорно смеётся, что Илья успевает только подхватить её смех.

Я же подозрительно начинаю рассматривать вазу, которая находилась в этом злополучном пакете. Чем-то она напоминала разбитую, но мелкие детали все равно бросались в глаза. Переворачиваю вазу и замечаю на стертой подставке цену. Нам точно конец.

— И ради чего ты мне звонила пятнадцать раз? — спрашивает Илья, кидая странные взгляды на вазу.

— Да скучно было, — спокойно отвечает Несса и тут же оказывается зажата к стене подъезда спиной. Илья крепко сжал её шею одной рукой, а вторую положил на её талию.

Отворачиваюсь в сторону и делаю вид, что меня крайне заинтересовали посаженные цветы, что я аж взгляд отвести не могу.

«С ума сойти, какой красивый цветочек.»

—.. ты просто бесхребетная креветка, Каратаев! — слышу шипение сестры и улыбаюсь.

— Да неужели. Это называется — помочь подруге, Воскресенская.

Агнесса ударяет парня по сгибу локтя и вырывается из хватки парня.

— Я ненавижу тебя!

— Ничего, привыкнешь! — язвит Илья и, уходя, кивает в мою сторону.

Поворачиваюсь к сестре, замечая, как та продолжает следить за парнем.

Эти двое поедают мозг друг друга несколько лет, но никак не поймут, что их связывает уже давно не дружба. Как только сестра начала встречаться с его одноклассником, так Илья места себе не находил. То же касалось и сестры, но нет, их всегда что-то сдерживало и продолжает сдерживать.

***

— Ты совсем что ли? Как смеешь такие слухи про меня распускать, а? — темноволосая девушка с длинными накрученными локонами и в обтягивающем платье скрестила на груди руки. Рядом с ней встали подруги, одна из которых держала телефон, с направленной камерой в сторону обидчицы, — Давно лицо не охлаждалось в туалете? Я легко могу это исправить! — девушка нарочито говорила громко и отчетливо, чтобы даже глухой и слепой почувствовал запах нарастающего конфликта.

Так и случилось — люди отбросили дела в сторону: кто-то перестал кушать, кто-то развернулся и достал телефон, лишь бы заснять такое событие.

Девушка, стоявшая напротив шатенки, задрожала всем телом. Руками она полезла в портфель, чтобы что-то достать, но её новая знакомая оттолкнула руки и сняла портфель сама, кидая на пол со всей силы.

— И что же ты ищешь? — шатенка схватила портфель и резко вытряхнула все школьные принадлежности. Когда на пол упал ингалятор, Лина, сидящая у окна с учебником в руках приподнялась, — Вау, ингалятор. Так вот что ты искала, — похоже не только Лина заметила эту белую штуковину, — У тебя девочка астма, да…

Лина толкнула плечом сестру, которая снова сидела в телефоне, и указала головой на школьный спектакль. Агнесса посмотрела на виновницу, а потом на сестру.

— Надо им помочь, Агнесса. Женя не оставит ее в покое, а девочка уже с трудом дышит.

— Ну и что? Влетит за это учителям, которых нет на посту, а не нам!

Лина снова замерла и повернулась к сестре лицом, выхватывая телефон.

— Ты серьёзно?

— Да, серьёзно! — крикнула девушка, что если бы не другая шумиха в столовой, то все бы сразу обратили внимания ни них, — Эта первая ссора в которой не участвую я, так что нет. Тебе надо, ты и иди!

Лина театрально улыбнулась и резким движением забрала свой телефон у сестры.

— Упс, я, кажется, раздавила эту белую штуковину, — услышали девчонки издалека и снова испуганно посмотрели друг на друга.

Высокая шатенка и вправду «случайно» наступила на ингалятор, из-за чего Настя, которой сейчас хуже некуда, может свалиться на пол и умереть. Люди, как дикие животные, стали звонко смеяться, прибавляя Жене больше сил. Две девочки по бокам начали хлопать, за ними повторили и другие.

Настя же упала на пол и рукой попыталась собрать свой ингалятор, но было уже поздно. Другой же она вцепилась в шею и начала протяжно кричать.

«Почему они не остановят это?»

Лина переглянулась с сестрой и обе, не сговариваясь, кинулись вперёд. Лина побежала через проход, где меньше столов и детей, наблюдавших за произошедшем. Агнесса же рванула напрямик, толкая всех, а в конце до пущего эффекта запрыгнула на стол и пробежала по нему, спрыгивая прямо у лица Евгении.

— Совсем свехнулась, да? — крикнула Несса, толкая Женю в плечо. Люди вокруг смолкли и неприятно заулыбались.

Сейчас их улыбки похожи на оскалы, из-за чего Агнесса хотела врезать не только Жене, но и всем вокруг. Почему люди ведут себя как стая козлов?

— Срочно, у кого есть ингалятор? — крикнула Лина, опускаясь у тела Анастасии.

Другой ингалятор подала девочка из младших классов. В ее длинные косички вплетены длинные розовые полосочки ткани, а на теле висело серое платьице с белыми полосками.

Лина поднесла ингалятор к губам девушки, дёргающейся на полу, и сделала пару вспрысков. Русоволосая девушка с неудачной прической схватила руку одной из сестёр и только потом постаралась вдохнуть воздуха. Лина держала её крепко, как будто боялась, что девушка снова может упасть и начать странно подрагивать руками. Большие круглые очки уже давно упали на пол и были прижаты собственным телом Насти. Ее зрачки бегали по лицу Лины, ища хоть малейшие искажения. Она идеальна. Похожа на ангела.

«Такая красивая. Мне бы быть такой,»— мечтала Анастасия, боясь повернуть голову.

Все сняли её припадок на камеру. Теперь она снова будет кушать в туалете из специального контейнера. Будет прятаться и скрываться. В спину ей будут кричать новые клички, например: «чокнутая», «обгашенная»; или придумают ещё хуже. Наверное, и видео разлетится по Ютубу и всем про неё будет известно в других школах.

На глазах наворачивались слезы и она их прикрыла и ещё больше прижалась к тёплой кофточке Лины, от которой так приятно пахло лавандой. Лина же в свою очередь поглаживала сухие волосы Насти и прижимала её лицо к груди, как маленькое дитя.

Агнесса не понимала, как можно довести себя до такого состояния, но единственное, что она понимала, так это то, что от девчонки так просто не отстанут.

Высокая темноволосая девушка смотрела на Настю и улыбалась, даже не пытаясь это скрыть. Вторая же пускала сопли на кофту Лины, которая с отсутствующим видом гладила её волосы.

— Довольна?! — выплюнула Несса в лицо темноволосой.

Женя кивнула и замерла, когда Агнесса дала одному из учеников, стоящему рядом свой телефон, и попросила снимать происходящее. Воскресенская младшая медленно подошла к девушке, которая уже успела пожалеть о её выходке, и кулаком ударила в верхнюю часть губы. Женя схватилась за голову и упала на пол, прячась за руками. По рукам стекала кровь и капала на желтоватый кафель. Затем Несса взяла у одной толстушки, которая ни разу не посмотрела на спектакль, а все это время кушала тёплый рыбный суп, приготовленный её мамой, тарелку с супом и нарочито медленно вылила на лежащую темноволосую девушку.

— Теперь и я довольна, — прошептала Несса, опускаясь к подавленной бестии, — Знала бы ты, какую аверсию* я сейчас испытываю к тебе. Сама бы ужаснулась.

Через несколько минут все в столовой пошли на урок, а две сестры, Настя и Женя ждали директрису, которая неслась в их школу, сломя голову.

Татьяна Александровна — директор гимназии, в которой учились выходцы богатых родителей. Для неё не было шоком, когда имена известных на районе учеников, долетели и до неё. Никакого удивления. Это уже не впервые.

И вот она стоит напротив девушек, смотря на их лица. Евгения держала в руках салфетки и вытирала кровь с разбитой губы. Настя, девочка с излишним весом, пряталась за одной из сестёр. Лина же держала руку Насти и шептала на ушко нежные слова, чтобы успокоить её. Агнесса же стояла с разбитыми костяшками и с улыбкой на лице.

— Как ты умудряешься так портить мне жизнь, Агнесса? — выпалила директриса, даже не стараясь вникнуть в происходящее. Настя не в состояние говорить, Женя пострадала и помимо крови истекает рыбным супом. Лина же всегда будет защищать сестру.

Вывод один — виновата Агнесса Воскресенская.

— Воскресенские, родителей в школу. — выплюнула директриса и скрылась за поворотом.

Глава 2

Видео, снятое на экраны телефонов, где Евгения издевается над Анастасией, разлетелось по всей школе. Кто-то стал насмехаться над девочкой, а кто-то желать. Никто не ожидал, что за какой-то гнусный урок это видео посмотрит каждый ученик этой и соседней школы.

Лина, сидевшая на подоконнике, трясла ногой, не понимая, что творится с людьми. Настя оставшийся же день ходила, как тень, как бы Лина не пыталась её утешить. Агнесса же отнеслась ко всему с пофигизмом, поэтому не замечала толстую девочку, которая вечно терлась с ними.

— Давай, я тебе шоколадку куплю? — вдруг спросила Лина, когда окончательно убедилась, что слова не помогут вывести из депрессии пострадавшую. Та качает головой и упирается, когде Лина тянет её в сторону столовой, — Ну давай, — просит девушка, но останавливается, когда Настя со всей дури тянет её в свою сторону. Сестра шатается как тряпичная кукла, но позже ловит равновесие.

К Нессе подошли две девушки из класса и странно посмотрели в сторону Анастасии.

Агнесса

Настя вот уже целый час строит из себя пострадавшую: ходит за ручку с сестрой, как будто та вечно сможет её оберегать. И когда Лина хочет купить ей шоколадку, то я готова взорваться и сама посмеяться над неуклюжестью Анастасии. На девушке одеты тёмные джинсы, облипающие ляжки. С каждым шагом я замечаю белые полоски между ног, означающие, что там скоро образуется дыра. Её ремень так впивается в бедра, что сверху отчетливо виднеется слой кожи, выпирающий из под серой кофты. Она похожа на неуклюжий шар, который цепляется за тростинку.

Мне не жаль её, правда.

Я считаю, что она сама довела себя до такого состояния. Если бы она не позволяла так с собой обращаться, то никто бы и и слова против неё не сказал бы. Да, ей страшно. Она боится казаться нелепой, но он и так нелепа, как масло, катающееся по раскалённой сковороде.

Я не имею ничего против людей, имеющих лишний вес. Сама когда-то любила хорошо покушать, но надо уметь постоять за себя. Если бы она хоть раз ударила обидчицу, то сразу бы получила некую известность и уважение.

— Агнесса, привет, — слышу голоса подруг и спокойно выдыхаю, когда понимаю, что Настя будет теперь виснуть на шее сестры, а не на моей, — У тебя случайно нет анальгезии*? А то ты давно бы уже откинула копытца.

— Случайно нет, а что? Переживаешь за меня, Рюмкина?

Девушка обнимает меня за плечи и улыбается.

На ней красуются новые джинсы и тёплый кардиган.

— Круто ты вмазала Женьке, подруга, — кивает другая и я уже не скрываю улыбки. Да, это было лучшее за день.

Настя с Линой стояли неподалёку и о чем-то беседовали. Перевожу взгляд обратно и качаю головой. Сама готова втоптать Настю в землю, лишь бы она отвяла от сестры, по лицу которой видно, что она сама сейчас взорвется.

— Ревнуешь? — спрашивает Рюмкина, следя за моим взглядом.

«Ага, делать нечего,»— мысленно отвечаю я, а сама закатываю глаза, показывая, что подруга сморозила настоящую глупость.

Ревновать? Сестру? Ещё чего.

Когда к девчонкам подходит Евгения, я закипаю. Девушка выглядит иначе: теперь на ней красуется бежевый плащ с большим воротничком и сделанный из лёгкой ткани и белые кроссовки.

Чувствую, как сестра напрягается. Руками она прячет Настю, которая остаётся заметна и так, как бы сестра не старалась. Русоволосая с дурацкой прической опускает голову, чем выбешивает меня ещё сильней.

«Тупая, не отпускай голову. Так ты покажешь всем, что уже проиграла!» — хочется крикнуть, но я молчу.

— Уходи, Женя! — просит Лина, смотря на свою одноклассницу, которая, кажется, не поняла её слов.

— Что прости? — Евгения никогда не ставила Лину выше себя. Она боялась моей агрессии, но она никогда не боялась моей сестры.

— Вали отсюда, что непонятного? — подошла к Лине и гаркнула на Женю. Та недовольно покосилась на меня и все-таки сделала шаг назад. Губы сжались. Не надо с ней церемониться.

— Вы заплатите за это, Воскресенские! — выплюнула она и ушла в столовую.

Настя расслабилась, а Лина кивнула мне одними глазами.

Рюмкина уже скрылась, поэтому я снова осталась с сестрой и её новой подругой.

— Выложи видео, где бьешь эту мымру в лицо, Агнесса, — просит Лина и уходит в сторону кабинетов. Непонимающе смотрю на неё, а потом на Настю, которая задрожала, увидя мой взгляд.

Стоя у столовой, я ничего не понимаю. Лина никогда не позволила бы мне выложить видео и открыто насмехаться над Евгенией, но сейчас она просит это сама. Разве ангелы так поступают?

— Спасибо, Агнесса, — шепчет девушка, выводя меня из раздумий. Руки она вытирает о кофту и снова засовывает в карманы, — Я в долгу не останусь, обещаю.

Качаю головой и подхожу к Насте вплотную:

— Мне не нужны обещания, Настенька. Отойди от моей сестры. Она тебе такого не скажет, но ты её безумно раздражаешь.

Настя испуганно подняла на меня свои глазёнки и я увидела, как её пухлые щёчки задрожали.

— Но..

— Понимаешь, она очень добрая и воспитанная, поэтому любит пригревать на своей шее брошенных и избитых животных, Настюша, — девушка задрожала сильнее, всхлипывая, — Да, ты избитое животное. Разберись со своими проблемами сама и отлипни от моей сестры!

Слушая мои слова, девушка с каждым словом вздрагивает. Из глаз текут слезы, которые она так и не смогла сдержать. И когда она разворачивается и убегает, я смеюсь ей вслед, замечая, как жир неприятно трясётся от каждого движения.

— Похудей для начала, а потом сразу увидишь, как люди от тебя отстанут, — кричу вдогонку и замолкаю, когда слышу за спиной неприятные хлопки в ладоши.

Я знаю уже кто это. Знаю.

Евгения стоит в гордом одиночестве, облокотившись на перила, идущие на второй этаж, где находится спортивный зал.

— Как же мы похожи, подруга, — заявляет девушка, отталкиваясь от перил, — Только я люблю это делать публично, а ты отводишь жертвуя в сторонку и сворачиваешь им шеи, в то время как я, всего-лишь безобидно пинаю их, — девушка кладёт ладонь на моё плечо, — И почему Лина не видит бревно в твоём глазу, зато в моем замечает соринку, а?

Ударяю девушку по руке и молча ухожу от неё, заставляя себя идти прямо, а не вернуться и врезать по ее побитому личику.

***

К вечеру, когда все ученики разбежались по домам, а учителя заперлись в кабинетах и проверяли контрольные, две близняшки сидели на скамье, стоящей напротив кабинета директрисы. Женщина уже битый час о чем-то спорит с мамой девочек.

И только через несколько протяжных минут Татьяна Александровна просит девочек зайти внутрь.

Директриса стояла возле окна, наблюдая за родителями одинаковых, но таких не похожих сестёр. Агнесса сидела за столом, закинув на него ноги. Чёрная штанина приподнялась, оголяя тонкую лодыжку десятиклассницы. Лина же сидела так закрепощено, что не могла и слова лишнего сказать. Ноги девушки были вместе, а руки покоились на коленях.

— Татьяна Александровна, вы же должны понять, что остался ровно год, — высокая девушка с темными глазами и короткими волосами попыталась столкнуть ноги дочери, когда увидела как директриса на них смотрит. Агнесса сопротивлялась, но когда отец ударил ее по лодыжке, скинула на пол.

— Александра, я прекрасно это понимаю, но ваша дочь переходит все границы. Понимаете, то что она не даёт нормально вести урок это одно, но ее хамское поведение со всем окружающим миром делает ее просто неуправляемой, — директриса откатила стул в сторону за спинку, присаживаясь на него, но тут же замолкла, когда почувствовала на что села. — Твою ж мать…

***

— Несса, ты серьезно?! — вышла из кабинета Александра, заправляя и так короткие волосы за уши; некоторые прядки все равно падали на лицо, — Торт на стул? Это детский сад, штаны на лямках. О чем ты думала только?

— Да? Если это детский сад, то тогда почему папа смеялся? — указала на мужчину, который закрывал руками губы.

Александра посмотрела на мужа и тот сразу же перестал улыбаться.

— Я не смеялся, это все она, — указал невысокий мужчина с небольшим переизбытком веса на дочь. Несса раскрыла глаза и начала сопротивляться.

—..Так. Все. Хватит, — поставила точку Александра, — Несса, дорогая моя, я понимаю, что ты пытаешься сделать эту унылую, безвкусную жизнь более яркой, но делай это так, чтобы твоё окружение не страдало, — мама обняла дочку и поцеловала в макушку, — Пообещай мне, что прекратишь так издеваться над учителями. — Несса подняла взгляд на девушку. — Нет, Несса, обещай.

— Ты считаешь это издевательством? — указала на дверь Лина, обнимая в это время папу. — Она один раз оторвала на уроке биологии хвост ящеру и бегала с ним за нашей классной руководительницей, которая держала крест и молилась, чтобы моя сестра испарилась с этим хвостом, — улыбнулась Лина, вспоминая эту историю, которая ходила по школе дней шесть.

— Несса? — Александра отодвинула дочку, которая закусив губу, перевела взгляд на пол.

— Ну что, мам? Она учитель биологии и боится хвоста ящерицы, ты бы видела, как он классно дергается, — оправдывалась девушка, вспоминая этот случай. Учитель биологии не должен боятся таких мелочей, иначе быть не должно. — Чтобы побороть свой страх, надо встретиться с ним лицом к лицу, — Несса показала маме видео, на котором было видно, как девушка подаёт учительнице хвост, а она берет крест и бежит от них(Агнессы и хвоста) и орет, чтобы Несса исчезла обратно в ад. В классе ходил рокот смеха.

— Да, только потом у нас не стало классного руководителя. Она бежала от позора, — улыбнулась Лина, поглядывая на видео.

— Виктор, скажи что-нибудь! — мама схватилась за голову, смотря на видео.

— Как жаль, Агнесса, что я не видел это в живую, — отец всегда радовался тому, что жизнь детей насыщена веселыми моментами и против ничего не имел.

— Виктор!

— Саш, ну хватит, — мужчина обнял жену, целуя в щечку, — Мы должны гордиться, что нашему будущему зятю не будет скучно с Агнессой, — девушка поморщилась, а Александра улыбнулась.

— Да скорее он даже не сможет ее вытерпеть, — задумалась мама, представляя как Агнесса закинет кота на холодильник и будет ходить кругами и лаять.

— А это уже его проблемы, — улыбнулся Виктор, представляя как его будущий зять попробует завтрак, приготовленный его младшей дочерью. Разговор протекал в таком спокойном тоне, что все уже забыли про разбитую губу одной из учениц.

— Эй, родители, я ещё здесь! — помахала руками Несса, указывая на себя. Лина заулыбалась и обняла родителей.

Вот такая идиллия творилась в семье Воскресенских.

***

В тот же вечер девочки собрались в комнате Лины, обсуждая, что делать с видео, в котором Несса ударяет ученицу десятого «А» класса. Старшая сестра уже остыла и просит удалить видео, а Агнесса же уверена, что это будет лучшим уроком для Евгении.

— Ну давай. Её надо проучить! — бубнила Агнесса, закидывая ноги на стену, где висели маленькие фотографии.

— Ты и так ей врезала! — защищала Лина свою одноклассницу.

Агнесса поправила темно-русые волосы и снова глянула на сестру зелено-серыми глазами. Девушка даже не удосужилась переодеться после разговора с директрисой. На ней все так же сидели чёрные джинсы, красный топ и спортивная куртка.

Спор длился целый час.

Младшая сестра все же сдалась и сделала вид, что удалила это чертово видео с телефона, а чуть позже из удаленных. Лина искренне заулыбалась:

— Ну вот.

— Компот те в рот! — съязвила Агнесса и вышла из комнаты, тут же сворачивая в сторону и заходя в свою.

Через несколько минут на её странице в «Вк» и в «Instagram» было выложено видео, рассылка которого была сделана всем подписчикам и друзьям. Уж если друзей у Агнессы было мало, то подписчиков чуть ли не миллион.

***

Вот и наступил долгожданный последний звонок у одиннадцатиклассников. Ребята показывали спектакль и танцевали флешмоб, заставляя каждого учащего улыбаться во все тридцать два, что конечно же не касалось физрука, у которого с трудом можно было насчитать двенадцать зубов.

Бывший хоккеист, как никак.

Сестры сидели в разных частях зала. Десятый «А» во главе с Евгенией сидели в правой части зала. А десятый «Б» во главе с какой-то девушкой сидели в противоположной стороне. Несса стояла у выхода, действуя как разумный человек, а ни как ее сестра. Ведь когда все попрут на выход, то Лина затеряется в толпе, а Несса уже будет на свободе радоваться новому этапу жизни. Вот так надо жить.

Ладно, это была ерунда. Девушка стояла у выхода и ждала парня, который принесёт ей коробку жуков.

Татьяна Александровна вышла на сцену, получив слово от одной из учениц выпускного класса.

— Мои дорогие, родители и выпускники, — женщина спустилась вниз, держа в руке микрофон, — Наши дети выходят во взрослый мир, где неоднократно будут сталкиваться с проблемами, которые надо будет решать…

Несса увидела нужного человека и помахала рукой. Тот, увидя ее, заулыбался и подошёл ближе.

— Это точно так необходимо? — парень просунул коробку и получил одну розовую купюру.

«На это и денег не жалко.»

— Ну если ты будешь навещать меня в тюрьме, то я готова на все, — саркастично ответила девушка, заглядывая внутрь.

— Я буду носить тебе пирожки с травкой, — также весело ответил он, — А теперь серьёзно, зачем тебе они?

— Вырастишь, узнаешь! — девушка зашла в зал, закрывая прямо перед носом высокого парня дверь. Тот пожал плечами и спустился на первый этаж. Самое главное, что за эту странную просьбу он получил пятёрку (5000 рублей).

— … спасибо вам, мои дорогие, за все. — директриса только закончила речь, а Несса уже на всех порах неслась в гримерку за сценой. Лина проследила за сестрой взглядом и покачала головой. Что-то плохое надвигается.

Илья Каратаев и Даниил Рассказов следили за девушкой и довольно сильно напряглись. Парни закончили одиннадцатый класс и вступают во взрослую жизнь. Несколько лет назад многие школы соединились и стали выступать под одним номером. Последний звонок тоже проходил в одной из школ, где собрались три одиннадцатых класса. Как назло, им посчастливилось выступать в школе, где учились известные всему району близняшки.

Татьяна Александровна пошла обнимать каждого выпускника, сделав такой непредвиденный подарок Агнессе. Девушка уже стояла возле нескольких своих одноклассников и помогала им выкинуть все эти паршивые лепестки роз в чёрный мусорный пакет.

— Давайте же.

— Запихивайте, — слышались голоса за кулисой.

Когда дело было сделано, Несса дала всем пятюню и вышла в зал. Лина по-прежнему следила за сестрой, как и ее бывший парень — Даня, и лучший друг — Илья.

— Эти лепестки в вашу честь,—

похлопала она руками и кивнула нужному человеку. Агнесса облокотилась на стенку, пристально наблюдая за выпускниками, и достала камеру. Илья бросился вперёд, так как уже понял, что в данную секунду произойдёт, но опоздал….

Выпускники завизжали и рванули в рассыпную, махая руками в разные сторону. Началась суматоха.

Одна девушка и вовсе упала со сцены, показывая всем своё нижнее белью. Несса подняла бровь кверху и слабо улыбнулась. Лина рванула к сцене, останавливая кипиш, а директриса искала глазами виновницу этого подарочка. Сомнений не было — это Агнесса.

Даня и Илья переглянулись и рванули вперёд — помогать своим одноклассникам, которые вместе с ними вступали во взрослую жизнь.

Агнесса быстро скрылась, загрузив видео в Инстаграмм, которое за несколько минут набрало больше сотни просмотров и столько же сохранений.

***

Когда все было убрано и все успокоились, концерт решили продолжить на улице. Парни из выпускного класса начали поздравлять девочек, а они их.

Группы учеников создали большой круг и дали место выпускникам. Родители стояли позади, пытаясь найти своё дитя и сделать фотографию, чтобы потом выставить в социальную сеть и любоваться своим чадом.

— Дамы и господа, минуточку внимания. Ученики десятых классов также хотят поздравить наших ребят, — Татьяна Александровна улыбнулась, и заиграла мелодия. Одна выпускница чуть не упала в обморок, когда объявили нашествие десятых классов.

Десятый «А» начали показывать смешную сценку, но получалось так себе. Выпускники даже не смотрели; они пытались до сих пор отойти от наступления жуков. Когда класс перешёл к танцам, все вроде уже успели успокоиться.

— Десятый «А» как обычно постарались на славу. Теперь встречаем десятый «Б», — раздались аплодисменты.

Ученики тоже придумали сценку, но более короткую. Перейдя к танцам, они успели разогреть весь круг, состоящий из родителей и выпускников.

Несса не участвовала, так как готовилась к своему номеру.

Сестры уже стояли в кругу, смотря в разные стороны. Лина приготовила танец и пригласила станцевать и близняшку, та согласилась, надеясь отмазаться от общего позора с классом.

Девушки танцевали хип-хоп, переходящий в локинг. Всем без преувеличений нравилось. Даже выпускники забыли про тараканов и аплодировали, кроме нескольких парней, которые безумно хотели повеселиться.

Александра и Виктор снимали все на камеру и жадно впитывали каждое движение сестёр. Лина танцевала более скованно, но делала все четко, а Несса выплывала из-за сильных эмоций и резких движений. Вместе они создали идеальную картину.

Когда сестры закончили, раздались аплодисменты. Парни, которые даже не смотрели на танец встали по бокам от девушек, которые тяжело дышав, делали поклон.

Несса увидела все на несколько секунд раньше и сделала два шага вперёд.

Прямо на Лину и, слегка задев Агнессу, вылилось ведро грязной воды. Лина замерла. По её губам и скулам стекала вода, а в глазах сверкало непонимание. Несса же, остававшись почти чистой, подошла к одному из парней и прошептала прямо на ухо, задев языком мочку: «Наслаждайся этим праздником, ведь когда я тебя увижу, то начнутся кошмары.».

Несса забрала сестру и пошла переодеваться. Выпускники продолжили веселье. А директриса с трудом стояла на ногах. Что за балаган?

Илья подошёл к Дане, который неотрывно следил за бывшей девушкой.

На парнях красовались дорогие костюмы.

— Не жестко ты с ними?

Даня повернулся к другу и отрицательно покачал головой:

— Жалко только, что попало на Лину.

Глава 3

Лина стояла возле окна, пытаясь как можно лучше избавить футболку от воды. Ее любимая вещь, которую мама выставляла на продажу на аукцион, была полностью испорчена. Грязь никак не слезала с футболки, а запах был крайне неприятен.

Агнессa стояла около шкафчиков, вырисовывая второе яичко чёрным маркером. Ее футболка была почти сухой, и она не стала ее менять, но отдала сестре красный топ с неприличной надписью, а поверх Лина натянула свой вязаный кардиган, который мама подарила на ее пятнадцатый день рождения.

Несса высунула язык и вырисовывала второй ровный круг, похожий на первый кружок.

Лина завыла, когда увидела ещё одно пятно на спине.

— Ну как тебе? — спросила Несса, любуясь своим творением, которое рисовала минут десять, не меньше.

Покрутив головой, она посмотрела на Лину, которая была крайне расстроена, но попытки сестры развеселить ее увенчались маленьким успехом. Особенно когда одно яйцо было настолько кривым, что Лина не смогла сдержать улыбки.

— И как ты рисуешь круги на геометрии? — усмехнулась девушка, забирая свой маркер.

— Я не хожу на неё, — пожала плечами девушка, наблюдая за своим творением. Ее все устраивало. Не все же должно быть идеальным. Даже яйца не идеальны.

На телефон Агнессы пришло сообщение.

Bo$$:

Как Лина? Все закончилось, помоги ей и выходите.

Прочитав короткое сообщение мамы, Несса взяла портфель и спустилась вниз. Лина последовала за ней, прощаясь со своей футболкой.

Из-за угла вышла высокая темноволосая девушка с дерзкой ухмылкой, которую портил небольшой пластырь. Евгения шла ровно, иногда перекидываясь словами с учителем физкультуры, который пускал слюни по ее груди.

— И что ты тут делаешь? — спросила Агнесса, останавливая девушку за руку.

Евгения смерила одну из сестёр злым взглядом и чуть ли не прорычала:

— Выложила видео, да? Стало лучше?

Лина, следящая за происходящим, покачала головой и прошла дальше, проходя мимо первоклассников. Она предупреждала сестру, что выкладывать видео — подло, но девушка не послушала.

— Ты даже не представляешь насколько, — чуть слышно прорычала Агнесса, прислонившись всем телом к девушке, которая только сжала губы, — Так что же ты тут делаешь?

— Представляешь, я хожу в ту же школу что и ты. Мы с тобой даже учимся в параллельных классах. Можешь себе это представить? — язвила девушка, задержав за собой целую толпу детей.

Агнесса сжала кулаки и отступила. Евгения коснулась рукой её волос, заправляя их за уши:

— Обидно, что Даня не попал грязной водой на тебя. А Лину жалко, — подмигнула темноволосая и пошла дальше.

Евгения скрылась в зале, а дети разбежались по классам, собирая свои вещи. Время уроков прошло.

Сестры вышли на улицу, обходя мимо провода от колонок. Татьяна Александровна попросила их задержаться на секунду.

— Лина, ты как? — директриса была в чёрном платье, облегающее по ее не идеальной фигуре. Платье доставало до самых колен, на ногах чёрные туфли на квадратном каблуке.

— Все хорошо, только вот футболка окончательно испорчена, — заскулила девушка, на что получила жалобный взгляд от директрисы. Пока они обсуждали поступок старшеклассников, а уже выпускников, Несса заметила того самого «смертного». Удачно исчезнув, темноволосая подошла к кучке парней, которые курили сигареты возле ворот школы.

— Даниил, — протянула девушка, забирая у высокого брюнета сигарету. Парень сладко улыбнулся и посмотрел на свою бывшую девушку.

Парни заулыбались, так как были знакомы с этой пацанкой. На близняшке была белая футболка и рваные чёрные джинсы, с трудом удерживающиеся на ее бёдрах. На ногах чёрные кроссовки на высокой подошве.

— Агнесса, — кивнул парень в знак приветствия, — Красивый был подарок в лице салюта из тараканов, — парень потёр подбородок своей рукой, показывая свои маленькие татуировки по всей руке.

— Тараканы? Пф, слишком мелочно, — похвалилась девушка, — Это были жуки, — один из парней закашлял и потушил сигарету о забор. Другие с интересом следили за своим одноклассником и его бывшей девушкой, — А вот ты с водой не оплошал, — похвалила парня девушка и выдохнула дым прямо в его рот. Даня втянул воздух вместе с дымом и выдохнул в противоположную сторону. — Но есть одно но…

— И что это за но? — выделил слово и тут же получил пощечину. Голова повернулась в сторону.

— Ууу. — послышалось от парней.

— Я тебя просила не попадаться мне на глаза, но ты не понял намёка и сейчас стоишь прямо здесь, — Даниил потёр покрасневшую щеку и закусил нижнюю губу, прожигая взглядом девушку.

Каратаев, который все это время следил за парочкой, помахал другу рукой и вместе с другими ушёл на территорию школы.

— Я хотел вылить на тебя, но ты отошла, — Несса сделала вид, что расстроилась.

— Автор никогда не бывает доволен своей работой, — Даня нахмурился, — Я хотела положить в тот ящик ещё змей, но не успелипринести, — Даниил закатил глаза и ухмыльнулся.

— Да, подруга, обидно.

Даниил устало потёр переносицу и снова посмотрел на девушку, которая смерила его недружелюбным взглядом. В любое другое время парень бы сразу же поддержал её игру, но не сегодня. Этот день выжег все, что только мог. Выпускники не спали всю ночь, так как готовились к последнему звонку. А Даня и вовсе репетировал вальс с девушкой, которая волновалась настолько, что заставила его повторять дурацкие движения сначала под музыку, потом под счёт, а потом и вовсе в тишине. Движения настолько выработались, что наутро парень все забыл, за что получил по темной божке от напарницы.

Сейчас же Агнесса хотела устроить войну, которая требовала много сил. А их сейчас, к сожалению, не было.

Ресницы слипались, а в глазах при каждом шаге мутнело. И вот сейчас Даня старается выжить из себя последние силы, лишь бы не упасть в глазах бывшей девушки.

— До скорого, девочка моя, — именно из-за плохо самочувствия парень попрощался с девушкой и ушёл к друзьям, которые хотели устроить вечеринку по такому случаю.

Лина закончила говорить с директрисой и подошла к сестре, которая затушив сигарету, пнула пустой ящик.

— Настроения нет? — спросила девушка, затягивая тугой хвостик. Несса завыла и пошла к родителям, которые стояли дальше и не могли видеть курящую девушку.

— Не хочешь им отомстить? — Агнесс обняла сестру за плечи и сладко улыбнулась.

— Как?

— Оп, сестрёнка, мне нравится твой настрой, — не унималась Несса, — Даня завтра приедет в школу на последний дополнительный урок по математике на своей машинке, — темноволосая сделала удар на последнее слово. Лина тут же сообразила что к чему. —Он трясётся над ней, как курица над яйцами. Когда я попросила порулить во дворе, парень чуть в обморок не шлепнулся. Я потом над ним долго угорала.

— А это не жёстко?

— Что? Угорать? Нет.

— Я про машину, — Лина занервничала.

— Нет, он этого достоин. Могу нарисовать на лобовом стекле рисунок, который красуется на ящичке возле окна, — похвалила себя Агнесса и помахала рукой родителям.

— Этот ужас?! — возмутилась девушка, — Там же одно яйцо на… на яйцо не похоже.

— Сама ты ужас. Такое иногда и в жизни бывает.

— А он не узнает, что это мы? — Лина поправила кардиган, закрывая топ от родителей.

— Знаем только ты, я и Бог! — указала на белые облака. — А Бог, уж поверь мне, не сплетничает, — Несса обняла папу с мамой. Родители улыбнулись и потрепали Лину за волосы.

— Ну ты как? — задал вопрос глава семейства. А именно, Александра, которой не терпелось узнать, что случилось в зале и перед школой.

Несса посмотрела на отца. Тот показал большой палец и потрепал дочь по волосам:

— Умница моя. Тараканы — огонь, — Агнесса закатила глаза.

— Это жуки. — тихо поправила отца и зашла в подъезд.

На следущий день девушкам пришлось проснуться раньше обычного, так как был у них не большой, но очень опасный план. Несса, сходив в душ, натянула на себя чёрную майку и такого же цвета джинсы с протертыми коленками. На ноги были обуты кроссовки «Адидас».

Лина же оделась чуть более светлее, а точнее полной противоположностью сестры. Футболка, кардиган, джинсы и «Найки», и все в бело-серых тонах.

Столкнувшись в коридоре, Несса осмотрела сестру и традиционно закатила глаза.

— Серьезно?

***

Машина стояла у ворот школы. Чёрный "BMW" с русскими номерами.

Лина постоянно оглядывалась по сторонам, а ее же сестра смотрела только вперёд, поэтому спокойно перешагнула собачьи отходы, а вот Лина угодила прямо в это дарование.

— Фууу, — заныла она, отряхивая подарок. Несса ударила себя по лбу и затянула платок на губы, пытаясь скрыть улыбку. Так ещё в фильмах иногда делают, чтобы не спалиться, но ноющая сестра рядом все равно все испортит. Достав из портфеля баллончик с краской, она его потрясла.

Лина искала палочку.

На лобовом стекле девушка нарисовала, что так хотела, а на бампере написала белой краской надпись, которую неоднократно любила повторять, когда теряла то, что действительно ей было дорого: «Всегда трудно говорить «прощай»».

Лина, не найдя палочку, подошла к тротуару и начала проводить по его краешку ногой. Собачьи прелести начали потихоньку слезать.

Несса долго могла красоваться своей работой, но из-за угла показалась старуха с маленькой собачкой и палкой.

— Эй, вы, паразитки, что делаете-то? — бабуля ускорила темп и направилась прямо к сёстрам. Лина заскулила, когда увидела бабулю и какашки на новых кроссовках. Несса улыбнулась и пошла в школу, размеренным шагом.

— Поднимемся на второй? Мне надо помыть это…, — указала на ногу Лина и пошла наверх.

Несса осталось ждать своего экс-бойфренда.

«Зачем пакостить, если потом не наблюдать за реакцией?» — так говорила бабушка сестёр, которая в школьном возрасте могла делать то, что ей захочется. И как она вырастила такую прелестную дочь?

Даня вышел из кабинета алгебры с побитым выражением лица. Возможно, Агнесс будет так же выглядеть, когда увидит задания по математике. Но сейчас ей настолько хорошо, что думать о будущем не хочется. Девушка быстро сняла платок с лица и завернула за угол, столкнувшись носом с директрисой.

— Твою ж мать.

— Не трогай мою мать, Воскресенская.

Родителей девушек подняли с мягкой кровати и пригласили прямиком в кабинки директора. Несса села на кожаный диван, тяжело дыша. Было волнительно, но не более.

Даня тут же вернулся в школу и застал Нессу у директора. Все сложилось на круги своя и вот теперь ждём родителей.

Даня сидел на стуле, зло смотря на девушку. Лина так и не появилась. Хотя бы ей повезло, что она такая лоушка.

— Что вы скажите? — Татьяна Александровна указала на Агнессу, которая положила ноги на диван. — Только закончили учиться, как она снова в школе и ебт мой мозг! — когда Таня бесится, то из ее уст можно услышать ещё и не такое. — Почему она сейчас не дома? — спросила у Александры.

Виктор не смог прийти из-за плотного графика. Саша облокотилась на руки и поняла, как трудно было ее прабабушке, которая воспитывала ее маму. Теперь этот ген у ее дочери.

— Сколько? — спросила Александра, поправляя влажные волосы. Даня замотал головой.

— Не нужно денег. Мне отец вчера подарил новую машину, а эту я хотел отдать другу, но все так сложилось, что я почти не злюсь. — на «почти» он сделал ударение.

Несса вздохнула спокойно.

— Разбираться будем? — спросила Татьяна Александровна, смотря на татуированного парня.

Даня покачал головой, поправляя свои темные волосы. Сегодня он выглядел немного лучше.

Темные пышные брови аккуратно расчесаны. Над одной из них даже видна татуировка в виде перевёрнутого креста. На скулах с двух стороны красуются буквы «Н» и «У». Дальше по шее идёт дракон, прибираясь под футболку парня. На костяшках и пальцах вырисованы символы и какие-то цифры. Все остальное скрыто одеждой, но Агнесса помнит, как касалась кончиком языка каждой татуировки.

Сглотнув, девушка посмотрела на Даню.

— Нет, не стоит. У Каратаева отец мент — он без шума с этим разберётся.

Когда ситуацию замяли, Даня покинул кабинет, показывая Нессе язык. Та же сжала кулак и наигранно улыбнулась.

— Вот! — Татьяна Александровна кинула бумаги на стол.

— Что это? — спросила Александра, смотря на документы дочерей.

— Документы. Ваши дочки больше не будут обучаться в этой гимназии!

— Но..

— Понимаю, что Лина этого не заслужила, но если она останется, то я буду видеть ещё и Агнессу. Я не смогу, я сижу на таблетках. До пенсии дожить не смогу. Переведите их в другую школу. Прошу вас. Избавьте меня от мучения провести с ней, — указала на Агнессу, — Ещё один год. Пощадите меня, у меня дети, муж, они же без меня не выживут, — умоляла она со слезами на глазах.

Александра поправила волосы и начала судорожно уговорить директрису, чтобы та разрешила перевестись в другое учебное заведение, которым управляла тоже Татьяна Александровна. Женщина долго отнекивалась, но все же девушки получили согласие на учение в другой школе с тем же директором.

Глава 4

Александра выбежала из школы, кидая в дочь документы. Несса зажмурилась и прикрыла лицо руками.

— Молодец, дочь, молодец. Тебе что, делать было нечего? Зачем ты пошла сюда? — девушка поправила короткие волосы и помотала головой. — Я не понимаю, что не так? Что. Я мать твою. Делаю не так. — поставленный голос матери звучал угрожающе. — Почему в… — Александра посмотрела на экран телефона, который находился в ее руке, — В семь ноль две ты не можешь просто спать? Спать, Несса, спать. Так сложно хоть раз в жизни побыть в этой долбаой тишине? Умиротворение — это не твоё? Почему твоя сестра спит, а ты здесь? — Несса посмотрела на маму, молясь о том, чтобы ее сестра сейчас смывала отходы собаки и не смела выходить.

Но все всегда происходит так, как не хочет Агнесс.

— Кажется, я все отмыла. Только вонь слегка есть, но я дома побрызгаю средством, — Лина спустилась по ступенькам и, завидя маму, замерла. Тут же перевела взгляд на сестру, но Агнесса только и могла, что мотать головой.

— Ха, капец, — Александра потёрла глаза и вернула взгляд на Нессу, — Обе, быстро домой, — девушка рванула вперёд, оставив дочерей позади себя.

— Ам, что случилось-то? — спросила Лина, наблюдая за уходом мамы.

— Две новости: одна плохая, другая хорошая. С какой начать? — смотря вслед уходящей матери, прошептала младшая Воскресенская.

— Соедини, — зеленоглазая закатила глаза и уставилась на Лину.

— За машину платить не надо, но с сентября мы будем учиться в новой школе, — резко выпалила Несса, не обращая внимания на шок сестры, — И да, директриса хочет жить. — добавила Несса и направилась обратно в школу.

Лина долго смотрела на удаляющийся силуэт сестры и пыталась понять, что же здесь случилось без её ведома. Когда в голову полезли неординарные мысли, которые не могут произойти в реале, Лина пошла в сторону дома, решив, что лучше спросить у мамы, чем строить догадки.

Агнесса же ступила на ступеньки и тут же замерла, когда из железной двери вышел темноволосый парень с татуировками на лице.

Даниил.

— Рад, что в моей школе будет учиться такая сучка, как ты. Только вот грустно, что это заведение умрет со скуки без твоих выходок, — Агнесса звонко засмеялась, распуская хвостик из темно-русых волос.

Даниил коснулся большим пальцем щеки девушки, смахивая невидимую пылинку.

— Не могла не портить мою машину? Или хотя бы сделать это более незаметней, что ли.

Агнесс пожала плечами, усмехаясь.

— Так получилось.

— После сдачи экзаменов, мы с родителями поедем в Питер. У отца там работа, а я поступлю в институт, — парень очертил скулу девушки и поддался ближе, — Я хочу, чтобы ты знала. Я провёл с тобой замечательных два года. Видел то, что никогда не видел. Гулял там, где нельзя; ты мой свет в ночи, Агнесса. Просто мы с тобой такие одинаковые, что не можем переносить друг друга. Только противоположности притягиваются, — девушка закусила губу и попыталась не расплакаться, — Но знай, я уезжаю, но остаюсь твоим другом, а ты моим. Пиши в социальных сетях, звони. Я буду ждать. Ведь друзьям и расстояние не помеха, — одинокая слеза покатилась по щеке. Даня словил ее большим пальцем и поцеловал девушку в уголок губ, — Не надо было портить мне машину.

Агнесса улыбнулась.

— Прости, — выдавила она сквозь слезы.

Парень отстранился.

— Ты извинилась? — искренне удивился и обнял девушку.

— Я не искренне, так что можно считать, что нет, — Несса прислонилась к груди бывшего парня, вслушиваясь в его ровное дыхание.

— Я люблю тебя, демон.

— И я тебя, придурок.

Минуты три ребята стояли молча, вспоминая счастливые моменты прожитые вместе. Агнесса тогда была в восьмом классе, а он в девятом. Молодая пара встречалась всего два года. И то, больше ссорились, чем встречались.

Разошлись они мирно, без всяких огласок и истерик. Это было желание обоих.

— Ладно, давай вали отсюда, харе сопли жевать, — Несса отстранилась от парня, вытирая слезы.

— Последнее слово всегда за тобой.

Даня вышел за забор и помахал девушке, которая была готова снова разреветься. Ехать брюнету недалеко, поэтому позориться в этой машине он будет не долго.

— До скорого, — крикнул, врубая музыку. Последнее слово бывшей девушки он не услышал.

— Прощай… — помахала она и направилась на верную смерть.

***

Александра переодела спортивный костюм и ждала, когда ее младшая дочь, имеющая завышенную самооценку, заявится домой. Успев выпить кофе и заправить кровать, Саша увидела, как девушка вернулась домой с покрасневшими глазами. Александра приоткрыта рот и невольно удивилась. Несса плачет из-за того, что ее выгнали? Немыслимо.

Лина кивнула Нессе и уставилась на руки, которые растянулись на столе.

Александра, оглядев дочерей нервным взглядом, сделала пару глотков кофе и готова была начать разговор, пока не посмотрела на девчонок под другим углом. Несса сидела почти разбитая и вымотанная. Лина же была спокойна и то, что ее выгнали из-за сестры совсем не колышет.

— Скажи мне одно, Агнесса, это того стоило? — единственное, что могла спросить девушка. Ругать своих дочерей, она даже не думала. Когда-то ее мама успела поменять пять школ из-за своего поведения, а здесь все случилось случайно и впервые.

— Да! Оно того стоило, — резко ответила Несса и вскочила из-за стола. Александра вернула ее на место и разговор продолжился, — Помнишь Даню? — спросила маму, — Мы с ним поговорили и я, кажется, нашла себе друга.

— А слезы-то почему? — Александра всегда знала, что за жизнь ведут ее дочери. С Даней она была знакома лично и даже его дерзкие татуировки на руках и скулах не заставили относиться к парню хуже.

— Я, кажется, только что нашла друга и моментально потеряла. Он уезжает в Питер после экзаменов. — на этом разговор окончен. Несса сбежала в комнату.

Лина

Спрашивать маму о школе я не собиралась, если так случилось, то так должно было быть. Как говорится: «Что не делается, все к лучшему». Несса, постукивая кедами, убежала в комнату.

— Они же с Даней расстались, — усмехнулась мама, любуясь пенкой в кофе.

— Ой, мам, как будто ты не чувствовала, что между ними больше химии, чем между Сидом и Нэнси, — ответила, вспоминая, как ребята над друг другом издевались и не хотели отступать. Мои губы дрогнули в улыбке, — Что по-поводу школы? — это было не важно, но спросить стоило.

— Ничего. Теперь будете учиться, где раньше учился Каратев. Вот план на лето, — протянула листок, — покажи его сестре, пусть будет в курсе.

Почти каждый день в нашем графике были фотосессии у папы и у других фирм. Несколько раз вообще придётся ездить по всей Европе. Обреченно вздохнув, я направилась к сестре, которая кидала в потолок теннисный мячик.

— Эй, ну ты как? — Несса не задумавшись кинула мячик в меня, на что я с трудом успела его поймать и не выронить из рук. Сестра была не просто расстроена, она была разбита. Зелено-серые глаза утратили былую яркость, а светились только из-за постоянных слез. Губы, имеющие черту, постоянно улыбаться, теперь поникли. Уголки опустились. Несса, Несса.

— Я как замороженный стейк, который бросают в кипящее масло: ничего не чувствую, но все равно плохо. — проскулила близняшка и завернулась в хлопковое одеяло, которое так и норовило вылезти из пододеяльника.

Спрятавшись от меня и всего мира, Несса притихла. Уснула.

Оставив список работы на лето, я закрыла чёрную дверь комнаты и вернулась в свою.

Глава 5

Агнесса

Мой сон, впервые за долгое время, был беспокойным. Я просыпалась от каждого шороха и завывания ветра за окном. Листок, упавший на мягкую траву, создавал звук похлеще рокерского концерта. Сестра, читая книги, шумно облизывала палец, дабы перелистнуть страницу. Слабые всхлипы иногда доносились из соседней комнаты. Она читает роман.

Отец пришёл домой поздно и его тело моментально обрушилось на мягкую кровать, которая протяжно скрипнула. Могу поспорить, что даже лежащая рядом мама это не столько заметила, как я.

Спрятавшись под оделяло, я долгое время пыталась уснуть. Но дурацкая заставка на моем телефоне не давала провалиться в долгожданный сон.

На фотографии мы с Даней стояли у светофора и по-детски так, непринуждённо, дурачились. Даня — человек, имеющий своё внутреннее «Я». Парень никогда не могу послушать другого и не сделать по-своему. Когда мне было лет четырнадцать, я встретилась с ним впервые в школьном коридоре. Мы не почувствовали никакую там искру, имеющую быть в реальном мира, но что-то между нами пробежало, что начала страдать вся школа. Позже он, конечно, перешёл в другую школу, но от этого наши отношения хуже не стали.

Даня уже тогда был подростком с татуировками и своими загонами. Парень не стыдился говорить правду, не пытался лизать жпы другим. Если ему что-то не нравилось, он так и говорил, прямо.

У нас не было с ним никакой там бешеной и беспамятной любви. Мы просто плыли по течению. Ссорились, мирились, ссорились.

Начали друг друга обзывать и устраивать подстебы.

Уже когда парень был в одиннадцатом классе, мы окончательно и бесповоротно разошлись. Даня часто кидал в социальные сети конспекты, а я умудрялась быстро скатывать. Никогда не делала домашнюю работу сама. Или сестра, или Даня.

А сейчас его нет. Теперь я не смогу подставлять его, не смогу радоваться его присутствию в школе, когда он случайно придёт к нам, поведать подругу; не смогу делать вид, что он меня раздражает, но в душе молиться, чтобы парень только бы подошёл и прошептал что-то на ушко. Все это… исчезнет. Если уже не исчезло.

Разошлись мы только из-за характеров. Как он любил говорить: «Таких одинаково-разных характеров».

Из-за того, что наши пятые точки не могли жить без приключений, а из-за школы мы не могли в них отправиться, мы устраивали приключения в школе.

Больше всего мне понравилось, когда на уроке биологии белыми красками, он нарисовал мужской орган на пол-доски и добавил обычным мелом детали кота. Когда биологичка стёрла мел, осталась краска. Как говорил Даня, что это была лучшая идея из лучших.

Подкладывание тортов на стул тоже не проходило незаметным. Впервые в него села химичка, потом математичка и русичка. Другие же были подготовлены и всегда смотрели на стул, прежде чем хорошенько приземлится. Пришлось придумывать что-то новое. Когда учителя успокоились, настрой «не сесть в торт» закончился.

Как сейчас помню, был урок истории. И на замену пришла сама директриса, которая любила ее, как своё дитя и это ещё не считая того, что она преподаёт иностранный язык. Была тема про капитализм, но она заговорилась, что не заметив торт, так и плюхнулась в него. Надо было видеть ее лицо, надо было видеть их лица. Такой вроде детский розыгрыш приносит немало улыбок и смеха.

Сейчас про эти прикольчики можно забыть. Новая школа, новые ребята будут ждать меня через три месяца.

Перевернувшись на другой, не затёкший бок, я прикрыла глаза и снова попыталась уйти в тягостный сон. Тут же услышав шкрябанье в комнате сестры, я не громко так завыла. Мои натянутые нервы разорвались, а ноги так и помчали в соседнюю комнату, украшенную паршивыми цветочками и сердечками. Распахнув дверь, на меня тут же налетела серая кошка. Разомкнув пошире глаза, перевела их на Лину. Девушка крепко посапывала на кровати, завернувшись в своё пушистое одеяло. Почувствовав слегка спертый воздух, открыла пошире окно и вышла в коридор.

Ударив себя по голове ладонью, я пробралась в комнату и легла на уже прохладную кроватку. Подушки заволокли меня своей мягкость, что через минуты три я крепко дрыхла без задних ног.

Как же сильно, я хотела спать…

***

Лина

— Хорошо, меня зовут Дмитрий Владимирович и в ближайший год я ваш новый классный руководитель, — мужчина с небольшой проседью в волосах и козлиной бородкой подошёл ближе к доске, дабы написать своё имя, — Через неделю уже первый учебный день, а это значит…

— Значит, что пора заболеть? — перебил беспардонно учителя парень с последних парт. Лина решила не оборачиваться из-за сильной головной боли и звона в ушах. Все лето девушка провела в разъездах и лето прошло так же быстро, как ночь.

— Нет, Мельников, не угадал, — улыбнулся преподаватель, показывая свои чёрные зубы с небольшой дыркой между ними, — Пора начинать готовиться к ЕГЭ. Не успеете оглянуться, как вы не сдадите экзамены и вместо того, чтобы пойти в институт пойдёте в платный колледж, который кроме радикулита ничего не даст! — мужчина повысил голос и непринужденно махнул рукой из стороны в сторону.

Не себя ли он имеет ввиду?

Девушка, сидящая справа от меня заулыбалась и помахала ребятам на последней парте. Те снимали мужчину на телефон. Кажется, девчонку зовут Рината.

— Сейчас раздам учебники по фамилиям, — мужчину постоянно перебивали и поэтому начал читать фамилии только минут через тридцать, — Антонова?

— Присутствует, — девушка с последней парты подняла лениво руку, кладя длинные ноги на парту. Её сосед вцепился в её лодыжку зубами и начал что-то кричать. Дмитрий Владимирович рванул к ним. Я нервно постукивала ногами по линолеуму и материла всеми словами Нессу, которая «серьезно» заболела. Ей бы здесь понравилось. Зная её, могу предположить, что вместе с той акулой, она бы вцепилась в лодыжку девушки.

Но нет же. Она заболела. Чихнула, значит больна.

Классный руководитель поправил свой пиджак и сел на стул.

— Баранов?

— Что надо? — парень оторвался от телефона и глянул на учителя так, что тот съежился и продолжил читать фамилии дальше.

— Воскресенская? — не успев ответить, меня перебили.

— Дмитрий Владимирович, если вы не отпустите меня домой я покончу жизнь самоубийством прямо на этом столе, — парень засунул в нос карандаши и уверял, что ударится о парту, если сейчас же не покинет учебное заведение. Завыв, я упала на парту. Агнесса оценит такой класс.

— Эй, — соседка по парте неприятно заехала локтем по руке, — Ты чего? — я только прикрыла глаза от усталости, — Да ладно, это же весело. Кайфуй.

Кайфовать? Да у меня такой цирк каждый день в соседней комнате проходит. Да и шутки уже устаревшие. Агнесса так пугала преподавателей ещё в пятом классе, а этот, вроде, 11.

— А ты экзамены сдавать не будешь? — подняла голову и уставилась в карие глаза Ринаты.

— Так ты ботаник? Ну, нам не по пути, — взяв свои вещи, девушка покинула мою парту.

— Воскресенская, это тебе не отель, спать будешь дома. Почему я должен пять раз называть твою фамилию? — ударил учитель по столу, я вздрогнула.

— Простите.

— Ты Агнесса или Лина?

— Лина.

— А где твоя сестра, ек-макарек? — мужчина крайне негодовал.

— Плохо себя чувствует.

— Здесь все себя плохо чувствуют, но все пришли. Передай ей, чтобы первого сентября была в школе к восьми, надо будет забрать учебники.

— Я могу за неё взять, — в первый и в последний раз.

— Ещё чего, а если не донесёшь? Не могу на тебя расчитывать. — ну да, мы же так далеко живем, прямо в соседних комнатах.

Глава 6

Первое сентября уже стучало в окна сестёр, которые неотрывно следили за бегущим под окном щенком. Лина дорисовывала эскиз своего будущего маникюра, а Агнесса же снова замкнулась в себе и наблюдала за этим бестолковым созданием, который пытался укусить себя за тонкий длинный хвостик.

Несса облокотилась на стекло, покрытое каплями мелкого дождика. Дыхание девушки было слабым, слегка слышным. Лина глупо улыбнулась и дорисовала ушко щенка.

— Как тебе? — Лина бросила взгляд на сестру. На Нессе красовался серый бесформенный свитер и чёрные порванные лосины, на ногах тапочки с мордой льва. Лина же сидела в бело-кружевной ночнушке. На ногах длинные носки, достающие до самых колен, — Ну ты опять за своё? — поднялась с подоконника старшая сестра и бросила на Нессу угрожающий взгляд, — Вот бесишь, честно.

— Некомфортно… что-то некомфортно, — бубнила себе под нос девушка.

— Да ты просто…! — Лина запрыгнула на диван и начала вопить о том, что пора жить дальше и успокоиться.

— И что?! — рявкнула Несса, протирая запотевшее от дыхания окно, — А мне все ещё некомфортно… Ну конечно. Слишком много людей вокруг. — Несса была не просто рассержена. Она была в ярости.

Напоминания о Дане давались ей с большим трудом. Александра и Виктор пытались развеселить дочь разными подарками и поездками по Европе. Но единственное, чему она искренне порадовалась — это голубю, которого переехала машина. Его кишки она сняла на камеру и развесила по всей квартире. Улыбка пару дней не сходила с ее лица. Так что Воскресенским пришлось терпеть этого голубя долго.

Девушка стала заметно худеть. В прошлом она была с округлёнными, утонченными формами. Сейчас же все было угловатым и необычно странным. Кожа стала трескаться. Волосы стали суше. Множество масок делают только хуже. В добавок к постоянным депрессиям и крикам, девушка ещё усерднее стала заниматься танцами. Если раньше это было по пару часов в день, то сейчас пять часов без выходных. Несса продолжает морально насиловать свое и так ослабевшее тело.

Лина постоянно напоминает сестре, что они с Даней уже долгое время не были парой, что он уехал и жизнь на этом не заканчивается. Но единственное, что она слышит взамен — это всхлипы и вздохи. Иногда прилетают разбивающие предметы в дверь.

Однажды, одна из чашек попала прямо в вазу, стоящую на стеллаже. Тогда же Александра впервые подняла руку на дочь, заметив не только одну разбитую вазу, а и другую, купленную в дешевом магазине. Тогда сестры получили по полной.

Чуть позже Александра взбесилась и влепила дочери пощечину. Истерики поубавились. Все ушло в танцы. Если раньше это хип-хоп и локинг совместно со сестрой, то сейчас только вог, крамп, дэнсхолл подальше от сестры.

Лина, закатив глаза, покинула гостиную. Завтра первое сентября и она уверена, что Несса будет отсутствовать.

***

Уже как одиннадцать лет каждое первое сентября в одной из квартир поднимаются две одинаковые, но такие разные девушки. В одной из комнат звенит будильник и пробуждает спящую Лину, которая вскакивает с кровати и идёт делать зарядку. В соседней комнате, будильник летит в дверь и оставляет насколько царапин. Будильник затихает.

Сделав зарядку, Лина умывается и прихорашивается. Одежда готова со вчерашнего дня. Все идеально, как и должно быть. Длинные гольфы, высокий каблук и небесного цвета платье. Волосы закручены, локоны спадают до самых рёбер.

Девушка вышла из комнаты и побрела на кухню, где прихорашивалась Александра и готовил завтрак Виктор.

— Доброе утро, солнышко, — папа потрепал дочурку за волосы и чмокнул в щеку. Лина улыбнулась и принялась помогать отцу, сняв каблуки.

На кухню вальяжной походкой завалилась Несса в спортивных штанах и серой кофте, в которой спала. На ногах все те же тапочки со львом.

— Доброе утро, динозавр, — Виктор улыбнулся. И вправду, его младшая дочь ввалилась в кухню, что все непроизвольно пошло ходуном. Лина пискнула и перевернула оладушек. Несса сделала подобие улыбки и, когда родители отвернулись, показала любимой сестрёнке средний палец. Папа потрепал Нессу за волосы и поцеловал в щёчку. Русоволосая остскочила от него как от чумы.

— Па, ты что, с этой меня путаешь, — указала на Лину, вытирая мокрую щеку.

— Не с этой, а с твоей сестрой. Несса, имей уважение, — оторвалась от косметики Александра и посмотрела на дочь. Несса завыла и с грохотом упала на стул. Помощь родителям? Не, не слышали.

Лина достала три тарелки и расставила на стол. Чашки с вилками достал Виктор. Александра навела красоту и приготовила себе американо, ведь от оладий она отказалась, а идти на работу с голодным желудком не хорошо.

— Приятного аппетита… Несса? — Виктор смотрел на дочь, как на умалишенную. Девушка уже ела третий оладушек руками, забыв про этикет и… и про вилку. Лина же только клала платок на колени, чтобы не испачкать новое платьице. Несса подняла взгляд на отца, вытирая сгущенку, стекающую по подбородку.

— Чего?

Виктор промолчал и все принялись за трапезу.

— Готовы к этому дню? — спросила Александра, забрав у Виктора один оладушек. Хотя обещала, что не будет таскать его еду.

— Ни к этому дню, ни к недели, ни к месяцу, ни к году, я не готова, — пробормотала Лина, вытирая губы салфеткой. Несса допивала свой чай с лимоном, забив на липкие руки, которые потом смело может вытереть о длинные темные шторы в гостиной.

— Новая школа — это всегда страшно, — Виктор забрал у жены оладушек, — Хотя школа та же, просто место другое. Ты же видела ребят? Какие впечатления?

Лина закатила глаза. Это был самый ужасный день в ее жизни. После раздачи учебников выяснилось, что у них отсутствуют учителя по математики и химии. А химию девушка и вовсе собралась сдавать.

— Очень…, — ужасные, — хорошие. — Все вроде такие, — придурки, — добрые.

Несса выплюнула чай в чашку и уставилась на сестру. Лина, придя домой, сразу же рассказала про нового деда и класс.

— Да что ты гонишь? Сама сказала, что там одни идиоты и дол… — запнулась девушка и сменила тему. — Нынче погода тепленькая, вам так не кажется?

Виктор закатил глаза, а Александра промолчала.

***

— Агнесса, ты точно плохо себя чувствуешь? — спросила Александра, смотря на дочь, которая пыталась достать из шкафа тёплый плед.

— Да, мам, мне плохо, в школу не пойду. — сделала ещё более хриплый голосок и подошла к кожаному дивану. Лина покачала головой. Ничего нового. Эта депрессия у ее сестры будет ещё долгое время. А пока ее ждут новые приключения в одиночестве.

Глава 7

Выйдя из дома, Лина сняла туфли и пошла босиком по мокрому асфальту. Ночной ливень неплохо постарался создать огромные лужи. Александра уехала на работу, а Виктор отправился на выставку фотографий из разных стран.

Лина думала о сестре и ее поведении. Сама же девушка никогда не любила так сильно, что могла реветь все лето в подушку. Стены тонкие, коридоры узкие, слышимость хорошая. У неё была любовь, да. Но такого ни разу не было. А сейчас задумываешься, была ли это любовь?

Лина

Так как учебники я успела забрать до первого сентября, то надобности нести с собой рюкзак не было, поэтому на моем плече красовалась бежевая сумочка.

Дойдя до школы, я сразу же примкнула к ученикам с табличкой 11 «А». Хорошо, что школа находилась не так далеко от нашей и я могла навещать своих друзей. Ребята поприветствовали меня — кто-то дружелюбно, а кто-то не очень, вроде Ринаты. Кареглазая девушка ясно дала понять, что ко мне относится плохо и ботаников не любит. Но есть проблема, я не ботаник.

Если человек читает книги и делает всю домашнюю работу, а средний балл по всем предметам 4.70 это не значит, что он ботаник и странный тип. Есть люди, которым учеба даётся слишком легко и просто, что было бы нереально получить по понятным тебе темам четыре или того хуже — три.

Если сравнивать меня с Нессой, то мы существенно отличаемся тем, что предметы мне даются намного легче, но выбрать конкретный предмет в изучении я не могу. Так как, когда начинаю углубляться, понимаю, что не все так просто как кажется.

Сестра же моя выбрала себе два-три предмета и идёт с ними по жизни. Химия, русский и физкультура. Если учесть, что ЕГЭ по физкультуре нет, а ГТО особо не помогает, можно убрать ее. Русский же сдаёт каждый и каждый обязан его знать, как свои пять пальцев. А вот химия, химия это святое. Понять химию — это что-то настолько сверхъественное, что тебя уже заносят в Красную книгу. Насколько бы хорошо сестра не знала химию, она не упустит возможности ее прогулять. Поэтому химичка часто ее недолюбливала и пыталась выставить в четверти тройку, но Агнесс приходила и с лёгкостью доказывала то, что сама химичка не знала.

Десятый класс я закончила на отлично, а вот Нессе пришлось попотеть.

Итоговые оценки показали нам многое.

Мои самые низкие баллы являются самыми высокими у Агнесс.

Сказать, что Агнесс тупая будет самой главной и нелепой ошибкой, из-за которой многие привлекательные лица оказывались не в привлекательном туалете. Только из-за своей лени и прогулов сестра получает плохие оценки и учителя ее недолюбливают. Вот как вы будете любить ученика, если он положит на ваш стол живую змею? Вот и они так же. Не сомневаюсь, что если бы Несса хотя бы посещала уроки, ее оценки были бы не ниже четверки.

— Слыхали новость? — парень пробежал мимо меня, задев толстым портфелем. Я чертыхнулась и последовала за ним, — … дед покинул нас.

— Вовка, да ты дурак, что-ли? — ударила его девушка в круглых очках.

— Нет, Мельникова. Не трогай меня, иначе я заражусь СПИДом, — парень начал вытирать руку, куда до коснулась эта русоволосая, корча противную мину.

— Не переживай, Мельникова, если бы Баранов только знал, как люди заражаются СПИДом, он бы не боялся до тебя дотрагиваться, — Рината притронулась к русоволосой и, тут же отдернув руку, начала вытирать салфеткой.

Ученики глухо засмеялись, а девушка со слезами на глазах побежала в школу. Ребята ещё больше захохотали.

Я готова была последовать за ней, но послушать информацию о деде хотелось больше.

— Так что там с Дмитрием Владимировичем? — спросила высокая девушка.

— Да, покинул он наш класс. Сказал, что мы говнюки и он не готов брать ответственность за то, что Антонова к концу одиннадцатого класса останется девственницей, — светло-русый парень приподнял короткую юбку девушки, которая сидела за последней партой, когда мы забирали учебники. Рыжеволосая стукнула парня по руке, закусив губу. Баранов глухо застонал и продолжил говорить, кладя руку на ягодицу Антоновой. — А ещё он заверил меня, что Мельникова навсегда останется девственницей, — некоторые заржали, а адекватные просто отошли дальше.

Баранов, по-видимому, их местный клоун. В тот раз он сидел в телефоне и был спокойным, сейчас же весь такой… такой идиот.

— Он уволился, но почему? — спросил парень в чёрном свитере и длинными волосами.

— Ну я же сказал, что Мельникова и Антонова…

Не выдержав, я схватила парня за руку и оторвала от ягодиц Антоновой. Рыжеволосая фыркнула.

— Что не так с дедом? Ты можешь высунуть свои мозги из задницы и сказать, что ты знаешь такого, чего не знаем мы?

Баранов прикусил нижнюю губу, а я непроизвольно вздохнула. Нижняя губа парня оказалась проколотой с левой стороны. На правой брови так же имелись проколы и маленькие гвоздики.

— Мои родители не занимались сексом уже два месяца, а папка изменяет ей с моей теткой, а…, — выносить этого я просто не могла. Мои уши вяли от всего услышанного. Хоть я не сущий ангел, но это все… это все стезя Агнессы. Отпустив руку, я хорошенько вмазала ему по носу. Парень всхлипнул и резко наклонился, сплевывая кровь на асфальт. Антонова подбежала к нему и попыталась успокоить.

Все уставились на меня. Кто-то осуждающе, а кто-то как на божье существо.

— Дед слёг в больницу и не сможет в ближайший год вообще работать, — поднял голову Баранов, вытирая кровь с губы и носа салфеткой, — Кать, пойдём в школу зайдём? — попросил Антонову. Девушка показала ему средний палец и пригрозила, что разбитая губа не поможет ему засадить ей. Баранов усмехнулся.

— Больно надо! Не сейчас, так потом мы это сделаем, — крикнул ей вслед. Родители учеников младших классов отошли как можно дальше от их класса, точнее от моего класса.

— А кто будет нашим классным руководителем? — спросила у Баранова, так как парень стоял ближе всех ко мне. Русоволосый вопросительно на меня взглянул.

— А ты вобще, кто такая? — здрасьте, приехали.

— Твоя совесть, дорогой мой. — потрепала его по плечу и пошла ближе к классу. Спиной четко чувствовала, как парень прожигает меня взглядом. Ох, будет весело же.

***

— Всем привет. Меня зовут Анастасия Викторовна и я ваш новый классный руководитель. Мой предмет русский и литература, — учительница в синий кофточке и чёрной юбке подошла к одной из парт и положила руку на плечо Баранова. Класс заулыбался, — А тебе, сынок мой, будет очень плохо, если ещё раз достанешь своё «яблоко» на моем уроке, уяснил? — продвинутая леди забрала айфон Вовы и сунула себе в сумку, — Дмитрий Владимирович слёг в больницу и заставил меня взять таких оболтусов как вы. Если я правильно понимаю, то он у вас был с пятого класса?

Некоторые ребята закивали.

— Ну вот он и слёг, — прошептала женщина и потёрла виски, — Я знаю про вашу репутацию и хочу предупредить. Вы не тревожите меня, я не трогаю вас. Единственное, что скажу, так это то, что к своим урокам отношусь очень трепетно. Зачеты, сочинения, изложения, — Антонова подняла руку, — Да, изложения не будет на экзамене, но мне глубоко плевать, — и это значит, что она не будет нас тревожить? — Вы должны уметь его писать и все. Так как вы были в том году не у меня, но могли быть наслышаны, что я очень строгий учитель, — Антонова почти подпрыгнула с места, но Анастасия Викторовна продолжила, показав Кате сидеть смирно, — Хочу вас заверить, что вас обманули, — некоторые ученики воодушевленно вздохнули, — Я самый злой, самый требовательный, самый безжалостный учитель. Мне глубоко наплевать на все ваши проблемы, мне все равно, что у вас в семье. Русский и литература это база, которую должны знать все. Вы..

— Можно выйти? — не выдержала Катя.

— Да, — Антонова улыбнулась и пошла к двери, — заодно зайди в тринадцатый кабинет и забери документы из школы, — Катя вернулась на место.

— И на чем я остановилась? — женщина нахмурилась и начала судорожно вспоминать.

— Вы втирали нам то, что русский и литература это база и мы тип, должны ее знать, — Баранов помог женщине, на что получил смачный подзатыльник.

— Я так понимаю, за острый язычок тебе тип и вмазали? — усмехнулась, когда увидела ссадину на губе парня. Я тихо прыснула в кулак, молясь, чтобы меня не застукали. — В общем, не будет уважения к моим предметам, я уже не говорю про себя, то не будет уважения к вам. Я вас, мелкие сосунки, так завалю, что вы у меня утонете в своих оценках. Я все сказала. Вопросы?

Тишина.

Отвечаю, даже в армии не так все строго.

А она в обще имеет права называть нас сосунками?

— Лес рук?! Браво, чтобы больше такого не было. На мои вопросы должны отвечать все, ясно?

— Да, — хором ответил класс и услышали заветный звонок. Класс начал собираться, но строгая леди ударила указкой по столу.

— Я вас не отпускала.

Все приземлились обратно, кинув портфели на пол. Женщина оглядела класс и только потом прошептала:

— Все свободны.

Это дурдом. Начало дня так вымотало меня, что домой я поехала на автобусе.

Одну, мать его, остановку.

Агнесса

Сидя на кровати, пытаюсь вырезать паршивое лицо Дани со всех фотографий, которые у меня имелись. Бумажки, оборванные лица, валялись по всей кровати. Беру фотографию и несколько секунд кручу её в руках. На ней мы с Даней сидим на кровати и руками пытаемся скрыться от настигнувшей камеры. Рядом валяются пустые бутылки из под алкоголя и кем-то забытые сигареты. Позади весит гирлянда, а на нас одеты глупые парные свитера, которые по шутке подарила моя сестрёнка.

— Чертов козел! — беру ножницы и отрезаю ту часть, на которой изображён Рассказов.

Теперь на фотографии изображена я, закрывающаяся рукой от камеры, а рядом видневшаяся рука с татуировкой.

Слышу в дали звук открывающейся двери, но стараюсь ничего не замечать — ещё много работы. Беру охапку фоток и снова рассматриваю одну из них. На ней мы вчетвером: Я, Лина, Каратаев и Рассказов, стоим на крыше, поднимая вверх руки.

— Козел, не мог встать слева, а не в центре?! — всегда нравилась эта фотография.

Если вырезать Даню, то я моментально удалю с фотки и сестру.

— Мудак, даже сейчас жизнь портишь! — аккуратно вожу ножницами, пытаясь отрезать его злосчастную голову, — В Питер он уехал…, — откидываю оторванную голову в сторону и беру новую фотографию, — Тварь.

— Вау, и тебе привет, демон! — в комнату врывается друг, из-за чего фотка выпадает из рук и падает в кучу голов Рассказова, — Что делаешь?

— Куклу Вуду! — шепчу я, отрезая конечности бывшему парню.

— Чего? Не мне, надеюсь!? — улыбается русоволосый, на что получает подушкой по голове.

— Уж лучше бы тебе..

Каратаев поднимает с пола обрезанную фотографию, на которой остался один Рассказов. Его карие глаза пробегают по общему беспорядку, а затем я вижу некое понимание.

— Что, катушка поехала? — понимание? Нет, я ошиблась.

— Зачем приперся? — рычу я, выхватывая из его рук фото и кидая её снова на пол, где ей и самое место.

— Ты сама доброта.

Друг качает головой и присаживается рядом, вытягивая ноги и сминая некоторые фотографии. Пару даже закатились под его гигантскую жопу.

— Ты раздавил своей жопой мою сестру, осел! — пихаю его в бок и вытягиваю фото.

— Почему не в школе? — интересуется друг, из-за чего начинает бесить ещё больше.

— Кто открыл тебе дверь?

— Валентина.

— Кто? — переспрашиваю я, не врубаясь в суть дела.

— Ваша домработница, Несси, — поясняет он, подавая мне фотографию, где Даня держит меня за руку, что-то шепча на ухо.

Несколько секунд рассматриваю фото и понимаю, что это слишком больно. Руки сжимаются вместе с фотографией, которая моментально превращается в свернутый кусок бумаги. Кидаю её в круглую тарелку и ищу руками в горе мусора зажигалку. Илья замечает мою истерику и быстро хватает за руки, передвигая к себе.

Не заметно для себя кладу голову на плечо друга и начинаю судорожно хватать ртом воздух. Слезы капают на его худи. Илья нежно гладит меня по голове и пытается как-то утешить. Всхлипы заглушают его слова, но я искренне рада, что он рядом.

Когда потихоньку прихожу в себя, понимаю, что не должна показывать слабость. Каратаев общается с Рассказовым на раз-два, а мне не надо, чтобы бывший думал, что мне хреново без него, что я хочу умереть.

Отталкиваюсь руками о друга и беру зажигалку, которая закатилась за подушку. Подношу её к тарелке, где лежит фотка, и поджигаю.Лица тоже летят туда же. Остальные же фотки я просто не смогла сжечь или выкинуть.

Поднимаюсь с дивана и замечаю плакат, сделанный на заказ, на котором изображены мы с Даней и сестрой. Срываю его двумя руками и откидываю в сторону.

— Агнесса… — шепчет Илья, поднимаясь за мной и начиная обнимать за плечи, — Тебе больно… Я понимаю, но ты должна жить дальше.

— Я-я не… — слова даются с трудом, поэтому я делаю выдох и пытаюсь начать сначала, — Я не могу жить без него.

Илья сильнее сжимает плечи и целует мою макушку. Прислоняюсь к его телу спиной, ища поддержку и опору.

— Но он же может, Несси, — аккуратно выговаривает он, отстраняясь от меня.

Моё сердце замирает. Может? Он кого-то уже себе нашёл? Ну да. Как же без этого?

Оборачиваюсь и сглатываю. Илья нежно проводит пальцем по щеке, вытирая слезы. Замечаю в его взгляде боль и лёгкую обиду. Карие глаза обжигают меня, становясь с каждой секундой все теплее.

— Послушай, Несси, — бью его по рукам и отхожу в сторону.

— Не называй меня так, Каратаев!

Парень стоит на месте, а я стараюсь не смотреть в его глаза, которые, как и мои, наполнились слезами. Парни не плачут? Ложь.

— Прости… Я просто хотел сказать, что на этом твоя жизнь не закончилась, подруга. Ты очень видная девушка и за тобой будут гоняться все парни, обещаю.

Смотрю на затухающее пламя и подхожу к кровати, собирая оставшиеся фотографии, где изображены не только мы с Даней, но и я с Ильёй, я с сестрой и с мамой. Хватаю все и выкидываю в тарелку. Пламя разгорается.

— Мне не нужен никто, Илья, — чуть слышно шепчу я, — Мне нужен был только он, — разворачиваюсь и снова смотрю на друга, который неотрывно следил за пламенем, — Я что, о многом прошу? — бешусь я, касаясь своих волос, — Мне не нужные деньги, машины, поездки по Европе! Я хочу подниматься рано утром и видеть его рожу рядом с собой. Я хочу готовить ему подгоревшую яичницу по утрам. Я хочу всю эту сопливую хуйню!

Каратаев улыбается:

— Не слишком веселая альтернатива, Агнесса.

Качаю головой и падаю на колени у горящих фото. Откидываю волосы за спину и без раздумий засовываю руку в тарелку, чувствуя, как подгорает кожа.

Крик разносится по всей комнате.

Илья падает на меня и резко отводит руку от огня.

— Ты больная идиотка! — кричит он, а я слышу лишь свой заливистый смех, похожий на крик отчаявшегося человека.

В комнату вбегает Валентина и начинает что-то говорить, а я лишь смотрю на Каратаева, который сидит рядом и пытается осмотреть руку.

Боли я не чувствовала. Может, потому что даже не видела руку. Хватаю ртом воздух и поворачиваюсь на бок, кладя ногу на Илью, который пытался потушить домашний костёр. Валентина просит объяснить, что произошло, но я не в силах это сделать из-за глупого смеха, а Каратаев слишком растерян.

Вы думаете, что я слабая? Ничтожная? Глупо из-за парня поджигать руку, да? Может и глупо, а может и нет. Я любила его и, а черт с ним, люблю и сейчас.

Каратаев перекладывает меня на кровать и просит Валентину вызвать скорую. Женщина тут же срывается и бежит за телефоном.

Замолкаю, когда начинаю чувствовать боль на правой конечности.

Глава 8

— Почему вы не вызвали скорую? — Александра ходила по кухне, изредка метая взгляд в сторону Валентины, — Моя дочь может остаться со шрамом на всю жизнь, Валентина, вы это понимаете? — девушка облокотилась на стену и громко замычала.

Короткие чёрные волосы растрепались, а под глазами появились слегка видные морщинки.

— И что мне тогда прикажете делать, а? — девушка и вправду не находила себе место.

После случившегося домой вернулась Лина и, застав сестру у набранной ванны с холодной водой, тут же позвонила маме. Каратаев и Валентина битый час упрашивали настырную девицу вызвать скорую, но та наотрез отказывалась.

— Этот ожог слишком сильный для второй степени, но и слишком слаб до третьей. Так что шрама почти не останется, это я вам гарантирую точно, — Валентина в прошлом увлекалась медициной и пыталась использовать эти знания сейчас.

— Да мне все равно, слышите! — взбесилась Александра, скидывая со стола солонку, которая, упав на пол, разбилась на мелкие кусочки, а соль рассыпалась по всей кухни, — То, что вы подтирали сопли моему мужу не спасёт вас от скорейшего увольнения! — девушка переступила осколки и сломя голову понеслась в комнату младшей дочери.

Женщина грустно глянула на пол и прошептала:

— Угораздило же тебя, Виктор, жениться на такой мымре.

***

Агнесса

Боль в руке прошла, оставив после себя неприятный осадок. Лёжа на кровати спиной к двери, я пыталась не замечать тихие щебетания сестры и Ильи.

Парень вкратце рассказал, что же случилось на самом деле, а Лина глупо вздыхала, прикрывая ладошкой рот.

— Но зачем? — спросила Лина, едва слышно, — Они же расстались уже давно. Я не понимаю.

И вправду, с Рассказовым мы расстались по обоюдному согласию, решив, что так будет лучше, но никто из друзей даже не догадывался, что переодически чувства возобновлялись и мы подолгу с Даней целовались на детской площадке.

— Может и не расставались, — предложил Каратаев, отодвигая стул, — Мы не знаем, что они делали, оставаясь вдвоём. Друг категорически избегал эту тему, а я пытался не допытываться.

Лина коснулась висков и наклонила голову, от чего мне захотелось подняться и крепко обнять сестру.

Но всю идиллию разрушила мама, вбежав в комнату, как угорелая. Сначала она разъярённо накинулась на Илью с кулаками, который пытался прикрыться руками, а потом подбежала ко мне и стала целовать макушку.

— Что ты делаешь, ма? — спросила Лина, смотря то на непонимающего Илью, то на меня, когда я повернулась на спину и пыталась укрыться от поцелуев.

— Почему ты не вызвал скорую, а? — взвыла она, поднимаясь с моей кровати. Сглотнув, опустила одеяло и стала наблюдать за другом, который молча опустил голову и уставился в пол, — Зачем ты слушаешь ее, а? — указала на меня.

— Она попросила…

— А если попросит спрыгнуть с крыши — согласишься?

Поднявшись с кровати, встала напротив мамы, прикрыв спиной Илью.

— Что за детский сад? Со мной все хорошо, правда.

Александра схватилась за мою руку и дернулась вверх толстовку, рукава который поднялись и открылся вид на обожженную руку.

Ладонь с двух сторон была покрыта красными пятнами, а сверху у большого и указательного пальца была обожженная кожа, покрытая засохшим белым пятном. Сложно было шевелить пальцами в этом месте, но то, что я могла шевелить ими — радовало.

Сама ладонь неприятно болела, но я старалась глушить эту боль и строить из себя настоящего бойца.

— Какой ужас. Я вызову скорую! — качнула головой девушка и выбежала из комнаты.

Лина, стоявшая все это время у стола, покачала головой и подошла ко мне, положив руку на правое плечо:

— Я поговорю с ней и попрошу не вызывать скорую, если ты этого так хочешь, ладно?

Благодарна кивнула и дождалась пока сестра оставит нас с Ильёй наедине.

— Почему ты не в институте? — первое, что пришло на ум, спросила я.

— Практика, — услышала ответ и развернулась.

— В сентябре на первом курсе?

Я конечно не спец в институтах, но такого точно нет. Практика начинается летом, вроде как, но никак не на первом курсе в сентябре.

— Всю программу в этом институте я знаю на отлично, а мой отец устроил практику, чтобы в скором времени, я приступил к раскрытию дел.

Вздохнув, я проговорила:

— Все-таки мент?

— Все-таки мент.

Да, старший Каратаев является чуть ли не самым лучшим полицейский нашего города. О его заслугах знали все, поэтому никто не удивился, когда Илья последовал по его стопам. Тем более с ранних лет, он ездил с отцом на разные задания, получая навыки ещё с самого детства.

Кивнув, я поддалась вперёд и обняла друга. Тот сразу же ответил на объятия, положив свой подбородок на мою макушку.

— Спасибо, — шепчу я, чувствуя, как его губы касаются моего лба.

— Не стоит.

Отодвигаюсь слегка назад, продолжая его обнимать, и поднимая голову, натыкаясь на глаза шоколадного оттенка. Он тоже смотрит, не скрывая легкой улыбки.

— Могу ли я попросить, чтобы все произошедшее осталось в этой комнате? — Каратаев несмело кивает и проводит рукой по моей щеке. Льну к его ладони, прикрывая глаза. Его руки кажутся очень нежными, но вместе с тем, я всегда уверена, что он готов ими переломать глотки преступникам, даже не задумываясь.

Рядом с ним я ощущаю некий комфорт и спокойствие. Такое сильное желание обнять его и никогда не отпускать. Наверное, это и есть настоящая дружба.

Открываю глаза и неосознанно замечаю, что его лицо стало чуть ближе к моему. Провожу левой ладонью по слегка заросшему подбородку, натыкаясь на колючки, которые заставляют снова улыбнуться. Касаюсь большим пальцем его верхней губы и неожиданно для себя поддаюсь вперёд.

Илья моментально ловит мои губы на пути к своим и нежно целует их. Впервые я ощущаю такой нежный и спокойный поцелуй, который тут же заполняет меня чем-то прекрасным и воздушным. Кладу правую руку на его волосы и несильно сжимаю, чтобы не причинить боль себе или ему. Каратаев проводит рукой по моей скуле, а второй продолжает держаться за талию.

Отстранившись, он довольно глядит на меня, улыбаясь, как Чеширский кот, я же стараюсь скрыть улыбку и отойти в сторону, когда замечаю довольное лицо сестры, выглядывающее из-за двери.

— Все не так, как ты подумала, — говорю Лине, когда та изображает непристойные движения языком. Илья разворачивается и кивает моей сестре в знак приветствия.

Через мгновение мама берет мою комнату штурмом, приказывая лечь на кровать и дать ей обследовать руку, раз я не желаю ехать в больницу. Тем временем Лина выпроваживает Каратаева, а я лежу на кровати в муках.

***

Два высоких парня, сидя за компьютерном столом, обсуждали ближайшую миссию в одной из школ Москвы. Вот уже несколько лет службы полиции разыскивают двух учителей, продающих запретные препараты своим же ученикам.

— Школа? Серьезно? — черноволосый парень в очках повернул голову в сторону, натыкаясь на раздражённый взгляд брата.

— Знаешь, кем являются выходцы богатых родителей, Матвей? Они мешки с деньгами, которые озолотят нас. Дети готовы скупать наркоту, как старухи гречку со скидкой, понимаешь?

Матвей покачал головой, снимая очки и протирая двумя пальцами переносицу.

— Что-то не так. У меня плохое предчувствие, Стас, — Матвей отложил очки в сторону и посмотрел на экран монитора.

— Не парься. Если все пройдёт успешно, то это будет нашей последней миссией, брат.

Парни переглянулись и кивнули друг другу, продолжая собирать вещи и слушать полицейских на одной из закрытых волн.

***

Лина

Захожу в комнату сестры, которая погружена в молчание и траур. Она уехала. Несса паршиво перенесла уезд бывшего парня и чуть не убила себя, если бы не Каратаев, который находился рядом. Александра же, наша мама, устроила кипиш, но по просьбе дочери отправила её не в больницу, а к бабушке, которая живёт недалеко от центра Москвы. Добираться не долго, но в пробке придётся постоять.

Оглядываюсь и понимаю, что в комнату после того случаю никто больше не заходил, даже Валентина, над которой мама смиловалась и оставила работать дальше. В комнате было душно, но даже так я побоялась открывать окна. Оставшиеся фотографии валялись на кровати, ковре и даже на письменном столе, разрисованным чёрным маркёром.

Присаживаюсь на ковёр и достаю обугленные фотографии из тарелки, замечая подгоревшие лица друзей. Она сожгла все.

Кое-где остались фотографии, до которых сестра не добралась, но заметив на них перечёркнутое красным крестом лицо Рассказова, понимаю, что все фотографии она посмотрела по несколько раз.

Поднимаю голову и натыкаюсь на стену, на которой раньше висел плакат. Теперь же только оставшиеся уголки, приклеенные на скочь, напоминали о плакате.

— Господи, Несса, что же ты с собой натворила?! — шепчу я, притягивая одну из фотографий к груди.

***

Близнецы не долго выбирали школу в которой будут работать. По их данным эта школа точно не знает близнецов, которые занимаются незаконными делами.

Парни переглянулись и без стука ворвались в кабинет директора. Анкету они уже заполнили на официальном сайте школы, а сейчас просто пришли отдать её.

Невысокая женщина с пышными формами копалась в тетрадях, иногда хмурясь и перечеркивая красной ручкой весь текст. Когда она подняла глаза, очки скатились на краешек носа, а губы раскрылись в букву «О».

— Вы близнецы? — Татьяна Александровна замерла, не понимая за что ей досталась такая каторга с близнецами. Лину и Нессу она отправила в соседнее заведение, где бывала крайне редко, но теперь, кажется, чаще она будет обитать там, нежели здесь. Сейчас ещё и эти…

— Вроде, — переглянулись парни, осмотрев друг друга, — Мы заполнили анкету на роль учителя по химии и математике, Татьяна Александровна, — женщина замерла, не припоминая, что называла свое имя и отчество.

«Может на сайте написано…», — задумалась женщина, не обращая на это никакого внимания.

— Уже заполнили? А где вы её взяли? — и этого женщина никак не могла припомнить. На официальном сайте вроде нет анкет. Все делается здесь с глазу на глаз.

— Официальный сайт, — близнецы явно опешили, забыв упомянуть, что взломали почту директрисы и достали анкету там.

Женщина приняла анкету и недолго думая, поставила печать, понимая, что учителя сейчас необходимы.

— Поздравляю, завтра первый рабочий день.

Близнецы кивнули и вышли из кабинета, начиная волноваться.

Какая-то подозрительная дама.

Глава 9

Минут десять стою у школы, дожидаясь Каратаева, который решил проводить меня до дома. Парень не брал трубку и не отвечал на сообщения.

— Эй, прости! — слышу знакомый голос и медленно разворачиваюсь, застёгивая пальто, — Лина, я задержался, сожалею.

Каратаев поправляет чёрную кожаную куртку и неистово весело улыбается. Раздражаюсь ещё сильнее, поэтому проходя мимо, толкаю его в плечо и иду дальше.

— Ну, прости, подруга, — парень догоняет меня и кладёт руку на моё плечо.

— Каратаев, что ты хотел? — злюсь я, понимая, что парень ни в чем не виноват.

Уже пару дней он летает в облаках, рассказывая про поцелуй с сестрой. С каждой повторенной фразой мои мозги закипают и я стараюсь мыслями отправиться на море.

Из-за уезда сестры, он не отстаёт от меня. Каждый раз провожает в школу и забирает.

— Ладно, послушай, — парень останавливается напротив меня, касаясь моих плеч. Замираю и смотрю на Илью с недовольным лицом, — Ты с сестрой созваниваешься?

Киваю и уворачиваюсь от его рук, молясь, чтобы этот разговор как можно скорее закончился.

— Она не спрашивала ничего про меня? — догоняет русоволосый, нажимая на кнопку в светофоре.

Машины проносятся мимо с бешеной скоростью. Слежу за ними, пытаясь отделаться от мыслей про Каратаева и Агнессу.

— А должна была?

— Она не отвечает на мои звонки, подруга, помоги, — просит парень, пиная носком кроссовка камушек под колеса машин.

Когда на светофоре появляется зелёный человечек, я иду быстрее.

— Лина…

Резко останавливаюсь прямо по середине тротуара и разворачиваюсь. Каратаев замирает и с надеждой смотрит на меня. Его русые волосы аккуратно заправлены за уши, а на губах играет легкая улыбка. Под курткой виднелась серая футболка, а на ноги натянуты облегающие джинсы, висящие на ягодицах. Из чёрных кроссовок торчали длинные носки с супер-героями.

— Илья, Агнесса не хочет разговаривать с тобой.

Парень замирает и стирает с лица улыбку. Уголки губ опускаются, а в глазах появляется проблеск боли.

— Ч-что?

— Каратаев, моя сестра рассталась с человеком, которого любила, любит и будет любить. Потом она засунула руку в горящую тарелку, получив ожог второй степени, плавно переходящий в третий. А ты был рядом все это время, вот она и поддалась эмоциям. Ничего нет у вас и не будет, — я вижу, как ему больно от моих слов. Его губы открываются, но снова закрываются, а в глазах я чётко замечаю накопившиеся слезы, которые он тут же прячет за ладонью, — Давай она приедет и вы все обсудите, о'кей?

Илья качает головой:

— Не надо, ты все понятно объяснила, Лина. Удачи в учебе. — выпаливает быстро русоволосый и уходит в сторону откуда мы ушли.

Долго смотрю на его удаляющийся силуэт и понимаю, что зря я это сказала. Из-за испорченного дня я сама не своя. Меня все раздражает и бесит, так ещё и Илья, который говорит только об одном — о моей сестре. Я ничего против не имею и рада, что он добился того, о чем мечтал с пятого класса, но не хочу, чтобы он страдал долго. Агнесса и вправду жалеет о поцелуе и очень переживает за парня, которого уже два дня игнорит во всех социальных сетях.

Захожу в квартиру, снимая пальто и кидая рюкзак на пол.

Валентина здоровается, тут же спрашивая, что с моим настроением. Машу ей в ответ и вбегаю в свою комнату, тут же падая на кровать и открывая белый ноутбук.

Звоню сестре в скайпе, надеясь, что эта идиотка ответит, а не сбросит, как вчера.

— Чего хотела? — слышу приятный голос сестренки с небольшой хрипцой.

— И тебе привет, сестра, — наигранно улыбаюсь, махая рукой в камеру.

— Здоров. Чего надо?

Агнесса хватает рукой монитор и перебирается из кухни в гостиную, отталкивая бабушку в сторону, которая вытанцовывала какие-то движения. Хмурюсь, не решаясь спрашивать. Меньше знаешь, крепче спишь.

На сестре тёмная толстовка с надписью. На голове завязана бандана, которая с трудом сдерживает растрепанные волосы. Правая рука перевязана бинтом. Агнесса заходит в комнату, которую выделила бабушка, и садится на бордовое кресло.

— Позвони Каратаеву, — выпаливаю я, снимая по ходу юбку и белую рубашку.

— Пиздец ты прямо заявила. А что ещё сделать? Список сразу предоставь.

Откидываю юбку в сторону и хмуро гляжу в камеру. Агнесса не видит мои глаза, только ляжки и колени. Наклоняюсь, открывая обзор на чёрный бюстгальтер, и заглядываю в серо-зеленые глаза сестры.

— Ты поцеловала его! Он на седьмом небе от счастья. Потом ты его игнорируешь, и парень начинает доставать меня. Я же не выдерживаю и говорю правду. Теперь он очень расстроен и может поджечь себе не только руке, Несса!

Агнесса замирает от моих слов, из-за чего я начинаю волноваться.

«— Интернет что ли глюканул?»— ну не могла же я лишить сестру дара речи.

— Т-ты все сказала? А он что?

Капец. Почему я посыльный? Почему они не могут сами договориться и все обсудить? Каждому, блять, человеку, который знал сестру и Илью было понятно, что между ними не просто дружба, а есть что-то более глубокое. Только вот сестра этого открыто не замечала.

— А он что? Обрадовался, блять. Сказал, что пиздато, что девчонка, на которую он дрочил с пятого класса, решила, что поцелуй был не чем иным, как эмоцией. Круто, да? — злюсь я, крича в камеру.

Агнесса отстраняется и глубоко сглатывает.

— Что с тобой? Ты знаешь такие слова?

Качаю головой и показываю ей средний палец, скидывая звонок.

Раздраженно захлопываю ноутбук и падаю на кровать.

— Молодец, Лина, ты поссорилась со всеми своими близкими людьми… очень хорошее начало.

Несколькими часами раннее

***

Мысли были заняты далеко не учебой. И даже не новыми красивыми преподавателями, которые, заметив нас расходились в разные стороны. Кручу в руках телефон, каждый раз поглядывая на дисплей.

Пусто.

Агнесса уже как день не звонит и не берет трубку, зато Каратаев голубя ко мне с письмом готов присылать, лишь бы я ответила на его сообщения. Заблокировав его номер, я ещё раз стукаю ногтями по экрану, вбивая знакомый номер.

— Автоответчик, — сбрасываю номер и кидаю телефон на стол, замечая заинтересованные взгляды одноклассников.

Не замечаю даже то, что в класс входит преподаватель, начиная урок.

«— Где же тебя носит, сестрёнка?»— я знаю, что с ней все хорошо, так как вчера бабушка звонила маме, но сестра меня никогда не игнорила.

Беру телефон, но откидываю его в сторону, заламывая пальцы на руках.

— Могу ли я вам помочь? — слышу мужской голос и поднимаю голову.

Высокий мужчина, скорее даже парень, надменно возвышался надо мной, смотря на меня сквозь линзы очков. Чёрные волосы аккуратно уложены назад, а голубые глаза бегали по столу, останавливаясь на телефоне.

— Сейчас урок информатики, да? — мужчина крутит в руках телефон и складывает руки на груди.

— Эм, нет? — выпаливаю первое, что приходит на ум.

— Ну да, это вы сейчас меня спрашиваете? Ну если атомы похожи на адаптер, то да, вы абсолютно правы, мисс…, — мужчина замолкает, ожидая, когда я скажу своё имя.

Смотрю в его глаза и окончательно понимаю, что Несса из-за чего-то на меня обиделась и пытается игнорировать. Может позвонить с другого номера?

Продолжаю пылиться на мужчину, не понимая, почему он с моим телефоном подходит к столу и открывает нижний ящик.

— С мамой придёшь за ним, поняла? — киваю, не задумываясь о его словах.

— Да, простите, а телефон мой можете вернуть? — спрашиваю, и тут же по классу разносится хохот одноклассников.

Уже ко второму уроку пришла мама, злая от того, что ее вызвали в разгар фотосессии. Татьяна Александровна долго ходила вокруг меня, пытаясь что-то понять.

— Вы с сестрой телами поменялись? — качаю головой и искренне извиняюсь перед новым учителем, который незаинтересованно смотрел на всю эту ситуацию, — Лина, что произошло?

Трясу головой, говоря этим, что это совсем не важно и больше такого не повторится.

— Надеюсь. Не хватало ещё тебя на стороне зла, Лина. — улыбается директриса.

Мама же подняла такую шумиху, что готова была вырвать волосы не только мне, но и всем учителям. Бежала она из школы сломя голову.

Поднимаюсь на второй этаж, засовывая телефон, который все-таки вернули, в карман и замечаю Матвея Юрьевича. Мужчина вешает плакаты с математическими формулами в коридоре, изредка отходя назад и проверяя — ровно ли? На нем были одеты синие потертые джинсы и красная футболка с маленькой надписью на правой груди, на ногах чёрные кроссовки.

Когда мужчина успел переодеться, сменив галстук с рубашкой на такой ужас?

— Матвей Юрьевич, мне очень жаль. Я не хотела, простите.

Мужчина оглядывает меня странным взглядом и отмахивается рукой.

— Нет, послушайте, мне правда жалко, что так вышло. Я очень хорошо отношусь к химии, просто моя младшая…

— А вот вы где, Лина! — слышу голос позади себя и замираю.

Напротив меня стоял Матвей Юрьевич в той же рубашке и в том же галстуке. Разворачиваюсь и замечаю, как его… брат подмигивает и заходит в кабинет. Брат? Близнецы?

— А? — указываю рукой на учителя, который только что ушёл, и на Матвея Юрьевича, который улыбается и пожимает плечами.

И только через урок я знакомлюсь с одним из близнецов официально на уроке математике.

***

В помещение зашёл молодой мужчина, держав в руках какие-то тонкие тетрадки.

— Он химию и математику ведёт? — шепотом спрашивает Вова. В глазах парня могла уловить крайнее непонимание.

— Близнецы, похоже, — прошептала так же тихо.

Мужчина поднялся на выступ и кинул тетради на стол. Повернувшись лицом к доске, он начал что-то писать. Только через секунд десять, мы поняли, что это имя.

«Станислав Юрьевич»

— Открыли дневники, — мы с Вовой переглянулись. Уже несколько лет ученикам старших классов дозволено не носить дневники, так как появилась электронная версия. Я решила не выделяться, и тоже его не купила. А про Баранова говорить и нечего, он даже учебник по математике не удосужился взять.

— Но у нас их нет, — послышались голоса с первых парт. Станислав Юрьевич ударил рукой по столу и приказал открыть тетрадки.

— Записали в правом верхнем углу мое имя, — мужчина прошёлся взглядом по классу и громче произнёс, — Ошибётесь, я вас прибью, — хотелось посмеяться, но он даже ухом не повёл.

Серьёзно? Он не шутит? То есть мне ещё крайне повезло, да?

На доске тут же стали появляться тригонометрические формулы.

— Что это? Кто-то знает? — молодой мужчина провёл рукой по темным волосам и поправил футболку.

Класс сидел молча. По моим данным у ребят не было нормальной математики года два из-за постоянных замен и смен учителей.

— Формулы какие-то? — спросила девушка, чьё имя я даже не удосужилась узнать.

— Не какие-то, а тригонометрические! — прорычал он, закатывая глаза. — Вот и повезло же мне! — проворчал мужчина, стирая их с доски, — Кто-то может написать их самостоятельно?

Тишина заполнила класс.

— Допустим, — кивнул молодой преподаватель, — а кто из вас сдаёт профиль? — наши школы ещё в десятом классе умудрились сдать базу.

Я подняла руку и лица одноклассников тут же повернулись к последним партам. Станислав Юрьевич нахмурился.

— Моя сестра будет сдавать математику, — прокомментировала я и увидела удивленные лица одноклассников. Они были до сих пор без понятия, кто такая Агнесса Воскресенская.

— Ну и где эта умалишенная? — я покачала плечами, так как голос из-за страха испарился, а ладошки покрылись влажным слоем, — А вы все пойдёте на врачей? Если да, то я больше никогда не приду в больницу, — некоторые заулыбались, но Стас быстро успокоил смешки и заставил за пятнадцать минут выучить все тригонометрические формулы.

Вова выхватил мой учебник и поставил на стол, чтобы отгородиться от препода. В его руках тут же появился телефон.

— Можно зайти? — дверь открылась, и наполовину высунула голову рыжеволосая. По её глазам сложно было увидеть, что она проплакала несколько протяжных минут.

— Эта твоя сестра? — посмотрел в мою сторону Станислав, и я покачала головой. — Тогда выйди и закрой дверь. Бегом! — Катя Антонова пробубнила что-то себе под нос и выбежала из класса, захлопнув дверь. — Баранов, кто это?

Вова опрокинул учебник и под него кинул телефон.

— Ну тип я тут.

Парня вызвали к доске, где он мягко сказать «наложал» по полной. Станислав громко на него кричал, показывая всем, что придётся начать учиться или прогуливать математику.

Вова вернулся и тихо сел на свой стул.

— Испугался? — тихо прошептала.

— Испугался?! Да я пересрался на всю свою жизнь вперёд, — парень повернулся ко мне лицом, — Да он псих, отвечаю. Я никогда так не боялся выходить к доске.

Я промолчала. Агнесса просто обязана сдать математику, отказы не принимаются.

Глава 10

Илья

Запрокидываю голову и делаю два жадных глотка из бутылки. Облокачиваюсь на матово-красное кресло и делаю затяжку, кладя руку с бутылкой на подлокотник. А позже отталкиваюсь ногами от пола и качусь в сторону балкона, который закрыт лишь тонкой шторой со множествами подкладками. Поднимаюсь и выхожу на балкон, выходящий на детскую площадку.

Деревья нехило закрывают обзор, но я не замечаю этого, когда делаю ещё пару глотков из бутылки. Сигарету тушу о край перегородки и выкидываю с балкона, наблюдая, как она теряется между деревьями.

Русые волосы не причёсаны, а под глазами виднеются синяки из-за недосыпа. Телефон протяжно жужжит в кармане моих джинсов.

Смотрю на опустошенную бутылку вина и прикрываю глаза, сразу же открывая их и разбивая бутылку о стену комнаты моей покойной матери. Осколки разлетаются в сторону, а на бежевых обоях остаётся красный след.

Звук из кармана надоедает, поэтому следующим в стенку летит новенький айфон. Экран разбивается вдребезги, зато теперь мои мысли никто не отвлекает.

Хотя нет…

Мои мысли перегружены её образом. Как она могла такое допустить? Как? Почему она мучает меня? Зачем ей это?

Хаотично скидываю вещи с полок, слыша, как ударяясь об пол, они разбиваются. Высокий стеклянный шкаф стоял напротив маминой кровати, поэтому именно он потерпел крушение.

Хватаюсь за края шкафа и толкая на себя, отходя в сторону. Стекла лежат повсюду. Ногой отталкиваю стеклянного слоника и подхожу к заправленной кровати. Мягкие простыни до сих пор хранят запах маминого тела.

— Мне так не хватает тебя, мамочка, — шепчу я, ложась на тёплые простыни и вдыхая в легкие знакомые духи, которые так обожала мама.

Подушки и вовсе хранят её тепло.

Звонок в дверь заставляет меня подняться и неуклюжей походкой, спотыкаясь о все предметы на полу, дойти до двери.

Руки не слушаются, поэтому только с третьего раза, я поворачиваю замочек и толкаю дверь. Хотя… не я. Злая девушка с растрёпанными волосами толкает дверь на себя, из-за чего я чуть не теряю равновесие.

Твою..

Алена.

Невысокая девушка с тёмными длинными волосами до ягодиц, сердито смотрит на меня, скрестив руки.

— Каратаев, я же не могу ментов на мента вызывать, мать твою! — рычит девушка, заглядывая за мою спину.

— Официально я ещё не мент, так что… вызывай, — шепчу я, толкая дверь на себя. Алена подставляет ногу и беспардонно проходит в квартиру, грубо отталкивая меня в сторону.

Ноги запутываются, поэтому я стараюсь удержать равновесие.

— Что у тебя здесь произошло? — кричит из комнаты соседка, выглядывая из-за угла.

Пожимаю плечами и захожу на кухню, попутно доставая банку пива из холодильника, который стоял в коридоре.

Алена проходит за мной.

— Прости, кроме как пива и вина больше ничего предложить не могу, Алена, — усмехаюсь я, указывая на банку пива и одинокую бутылку с вином.

— Обойдусь. Что случилось? — девушка с самого своего рождения знала мою маму, с которой жила по соседству. Я жил с отцом и с мамой виделся на выходных. Алена часто тусовалась с нами, поэтому и стала частью нашей не большой семьи.

— А что должно было случиться?

— Ну, комната твоей матери разгромлена, а ты в таком состояние можешь только спрыгнуть с балкона, Илья. Поэтому спрошу последний раз: что случилось?

Втягивать девушку в свои проблемы, я не хотел, но увидя её строгий взгляд, направленный на меня, сажусь на стол, облокачиваясь руками на края.

— Девушка одна..

— О, — протягивает Алена, облокачиваясь на столешницу напротив меня, — Не уж то та самая Аг…. Августина?

— Агнесса, — поправляю я, закатывая глаза.

— Кто?

— Конь в трико, Алён. Я влюблён в неё с пятого класса. И только мама точно и наверняка знала мои чувства и всегда помогала, но сейчас и её не стало. Больше не кому выслушивать мои пьяные бредни, — на выдохе произношу я, делая глоток пива.

Девушка медленно подходит ко мне и неожиданно вытягивает руки вперёд. Спускаюсь со стола и обнимаю её в ответ. Мягкие волосы касаются моего подбородка. Запах шампуня приятно успокаивает меня. Иногда кажется, что я чувствую дежавю. Слишком знакомый шампунь…. слишком.

Вдыхаю ее аромат до боли в легких. Агнесса с детства пользовалась лишь одним шампунем, поэтому запах я узнаю сразу. Тёмные длинные волосы лезут в ноздри, поэтому я убираю руки и отхожу чуть в сторону. Даже сейчас, невинно стоя у стола, Алена напоминает мою первую и последнюю любовь.

Что-то в ней изменилось….

Зелено-серые глаза смотрят в мои карие, а на ее губах играет озорная улыбка, говорящая о хорошем настроение. Длинные ногти неприятно скользят по столу, из-за чего мои зубы неприятно жжёт.

— Ты можешь рассказать все мне, Илья, — разрешает девушка, становясь все более и более счастливой. Я не понимаю из-за чего улыбка на ее красивом лице становится шире, но начинаю рассказывать о бывшей девушке своего лучшего друга.

— Ее зовут Агнесса…

Одного ее имени достаточно, чтобы снова потерять голову и смахнуть со стола соломку, которая, полетев в стену, разбилась.

Алена дернулась и сделала шаг ближе к окну, отходя от меня. Сглатываю и поднимаю взгляд на девушку. Сейчас она похожа на напуганную овечку, которая боится подойти ко мне.

Нет, она не похожа на неё. Агнесса бы уже давно пошутила или сама бы разбила вазу в ответ.

Агнесса

Возвращение домой даётся мне неимоверно сложно. Каждая деталь в комнате напоминает о случившемся неделю назад. Валентина, наша домработница, убрала все порванные плакаты, обрезанные фотографии. Теперь эта комната, хоть и похожа на мою «старую» комнату, но она кажется пустой и не моей.

Все то же заляпанное зеркало, по краям которых в позолоченную рамку были вставлены полароидные фотографии. Их нет. Теперь зеркало кажется тусклым и не живым, а гирлянды на нем висят как какие-то страшные обрубки. Кровать аккуратно заправлена, а на ней все так же стоят маленькие подушки в гордом одиночестве. Все игрушки были выкинуты или порваны мной в тот день.

Просто отголоски прошлого…

Качаю головой и падаю на кровать, залазя на неё в тёплых осенних ботинках с серебряными цепями у молнии. Закидываю ноги на стену и засовываю руки под хлопковое одеяло, нащупывая какую-то бумажку.

Глаза смотрят на неё и мысли с новой силой ударяются в голову, говоря мне: "Мы вернулись, тварь".

Это край разорванной фотографии, на которой изображен Даня с сигаретой в руках, а рядом видневшиеся мои локоны темно-русых волос.

— Добро пожаловать домой, сестренка! — с криками вбегает в комнату Лина, прячась за большим чёрным медведем и двумя красными шариками.

Не скрывая улыбки, подбегаю к ней и крепко обнимаю. Девушка немного шокирована, поэтому не сразу отвечает на объятия.

Через час мы сидим за кухонным столом и обсуждаем все, что только можно, избегая лишь две темы — день поджога и Илью.

Лина взахлёб рассказывает о школе, показывая фотографии в Инстаграмм'е, которые я даже не видела. Я киваю, соглашаясь со всеми ее бреднями.

— Ты бы видела какие мужчины там работают, Несс! — говорит она с улыбкой на лице, доедая последний чизкейк. Делаю глоток чая и натягиваю на лицо улыбку.

— Неужели директриса согласилась со мной?

— Что? — переспрашивает Лина, поправляя одной рукой сползший носок с пятки, — Ты что? Нет!

Год назад я сказала, что в нашем лягушатники работают одни старые бабки и деды, которые настолько убого ведут предметы, что легче не придти в школу, чем придти. Тогда директриса вскипела и чуть не вышвырнула меня из школы. Мама тогда была в ярости.

— Вот же женщина, — шепчу я, понимая, что Татьяна Александровна всегда прислушивается к моим советам.

— Знаешь, что главное? — заинтересованно бросает подруга и смотрит на меня без моргания. Чуть отклоняюсь назад и кладу телефон на стол, — Они чертовы близнецы!

Жизнь набирает обороты…

Глава 11

Вот уже битый час я смотрю то в телефон, то на место, где раньше висел плакат, который я сорвала. В левой руке откушанное зеленое яблоко. Подношу его к губам и тут же ударяюсь зубами об него, а лицо встречается с мягкой подушкой.

— Твою мать! — прикладываю руку к болящей губе и смотрю на свою долбанутую сестренку.

Лина стоит передо мной в пижамном костюме с пингвинами и со злой ухмылкой.

— Не трогая мою мать, Агнесса, она у нас, между прочим, общая.

— Правда что ли? А я то думала: Почему мы так похожи?

— Не язви. Возвращайся в школу, — Лина проходит вперёд и садится на кресло на колёсиках. Отталкивается ногами от пола и тут же оказывается возле меня.

— Я там ещё ни разу не была.

— И я об этом же. Уже неделю ты торчишь дома, сестренка, — Лина оглядывается по сторонам и прибирается чуть ближе, двигая для этого ногами по полу, как какой-то паучок. Я слежу за ее действиями, открыв рот. — Ты нужна мне. Есть одна компашка которая делает вид, что является элитой школы. Когда Рассказов и Караваев ушли — эти твари вылезли наружу.

Упоминание о бывшем вводит меня в краску. Чертов улблюдок. Когда я смогу тебя забыть?!

— … Они устраивают вечеринку на выходных. Кстати, там будет Евгения и каким-то образом окажется Настя. Помнишь их? Девчонки из прошлой школы. Мне кажется, они что-то устроят. Я хочу быть там. Улавливаешь мысль?

— Я утратила мысль ещё на словах «уже неделю ты торчишь дома»…

— Агнесса, блин! — Лина бьет кулаком по кровати, заставляя меня вздрогнуть и выронить яблоко прямо на пол. Оно покатилось по ковру и врезалось в шкаф. Зло гляжу на Лину и поднимаюсь с кровати, пока русоволосая снова не сажает меня на кровать. Кажется, кто-то давно не получал. — Мне нужно попасть на вечеринку. Я как бы не приглашена.

— Ну а я тут причем?

— Выпроси билеты у одной шлюшки в нашем классе.

— Я? А ты не можешь? Подходишь и забираешь. Все. Блять. Урок окончен. А теперь я могу забрать яблоко? — гляжу на зелёный фрукт и пытаюсь до него дотянуться, но, кажется, у Линн другие планы.

— Так не получится. Эта девчонка и организовала вечеринку. С ней надо подружиться, а у нас уже плохие отношения с ней.

— Либо я прослушала, либо ты ебанулась, но зачем тебе идти туда?

— Что-то произойдёт на этой вечеринки, я чувствую.

Убираю ее руку со своего плеча и поднимаюсь на ноги, смотря на сонное лицо сестры. Ее губы складываются в полосочку, а глаза бегают по моему лицу, прося помощи.

— Ты не мать Тереза, так что смирись и свали из моей комнаты.

— Но почему ты не можешь помочь?! Сама блять подумай. Настя и Евгения в одном помещении… Настя, которая дрожит от собственной тени, и она пойдёт на вечеринку. Женя, которая в жизни не ходит на пати с такими, как Настя.

Поднимаю яблоко и кладу его на стол. Речь сестры настолько затянулась, что обгрызенный кусок уже покрылся желтоватым оттенком.

— Тебе не пофиг?

— Нет.

Мычу и цепляюсь руками за волосы. Правая рука почти зажила, оставляя после себя небольшой шрамик, но меня это не так волнует, как маму. Даже бабушка сказала, что с ним я стала выглядеть ещё круче.

— Что мне надо сделать?

— Господи. Спасибо тебе большое. С меня шоколадка.

Минут десять слушаю слова благодарности и терплю поцелуи по всему лицу. И только через минут пять я остаюсь одна уже со своими проблемами и мыслями.

Телефон по-прежнему лежит на кровати, поэтому когда я слышу уведомление о новом сообщении, то тут же вздрагиваю.

— Черт. Черт. Черт. — шепчу я, прикусывая нижнюю губу.

Закатываю глаза, когда слышу скрип открывающей двери.

— Кстати, по-поводу тех учителей-близнецов. Они ведут себя очень странно, а..

— Да у тебя все ведут странно, Лина, блять. А теперь покинь мою комнату раз и навсегда.

Сестра выходит.

Похожу вперёд и беру его в руки, боясь все испортить. Два новых Сообщения. Ещё не разблокировав телефон, я замечаю их содержимое.

Мудак:

Привет. Как твоя задница поживает без меня?

Мудак:

Послушай, я не могу уже неделю дозвониться до Каратаева. Что с ним?!

Не хочу отвечать, поэтому тут же удаляю Сообщения и блокирую его номер. Да, так будет лучше.

— И что ты не готовишься? — Лина снова заходит без приглашения, заставляя меня уже раз усомниться в ее здравии.

— К чему? — спрашиваю я, глядя как пальцы стирают Сообщения и блокируют номер.

— К пробнику.

— Сегодня суббота, идиотка.

Мой голос звучит хрипло и не очень по-доброму, но Линн и этого не замечает.

— Завтра пишем пробник по математике.

В воскресенье? Серьезно?

— Ну так пиши. Я тут при чем?

— Во-первых, тебе сдавать ее, а, во-вторых, там будут все, включаю твою новую лучшую подругу.

— Во-первых, в школу я сегодня не пойду. Во-вторых, я не буду лизать ей зад, лишь бы она пригласила тебя на вечеринку.

— Нас.

— Чего?

— Она должна пригласить нас двоих. Одна я не смогу остановить ничего.

— Не сомневаюсь, блять!

Лина обречённо кивнула и вышла из комнаты, захлопывая громко дверь. Корчу рожицу и нажимаю на знакомый номер, который игнорировала довольно долго.

— Давай, возьми трубку, Каратаев.

Длинные гудки выводят из себя, поэтому я пытаюсь набрать снова. Тишина. Черт.

— Где же ты, Каратаев?

***

В воскресенье я вскочила в пять часов из-за звонка под ухом. Тяну руку к телефону, поднося трубку к уху.

— Да? — чуть слышно шепчу я и в ответ получаю взрывной звук.

Открываю глаза и отвожу телефон в сторону. Чертов будильник. Выключаю его и смотрю на время. Без пяти пять.

— Что за..

Зачем я поставила будильник в такую рань? Вспоминаю вчерашний вечер и ничего не понимаю. Вроде не пила. Не гуляла. Что тогда? Ещё раз гляжу на время и сжимаю вторую руку в кулак. Хорошо, что мне хоть не удаётся подняться с кровати и зайти в соседнюю комнату, так как моя проблема с веселой улыбкой заходит в комнату.

Ее серо-зеленые глаза блестят. Улыбка чуть ли не до ушей. Волосы зачёсаны в небрежений хвостик. На ней все та же пижама с пингвинами, а на ногах тёплые носки.

— Доброе утро, сестренка! — радуется Лина, проходя вглубь комнаты и открывая задвинутые занавески. На улице ещё темно, поэтому я лишь громко вздыхаю и падаю на кровать, закрываясь подушкой. — Пора собираться.

— Тольк пять часов утра.

— Ну да. Зная тебя, то тебе на сборы нужно три часа. Как раз успеем.

— Так это ты поставила будильник?

— Да, я! — гордо говорит она.

Сейчас мне хочется реветь от безысходности. Со своими тупыми идеями она мучает и меня. Ладно бы разбиралась со своим дерьмом сама, так она решила и меня в это впутать. Я, конечно, не демон во плати, как говорит наша соседка, но я не собираюсь подниматься в пять утра из-за каких-то тупых предположений сестры. Почему я не могу забрать билеты в понедельник? Или на неделе в любой другой день? Что за бред?

Сбрасываю одеяло и встаю прямо напротив сестры.

— Пожалуйста. Пощади меня. — прошу я.

— Нет. Собирайся.

Счастливая Лина обнимает меня и идёт к двери.

— Почему Антонина Семёновна считает меня демоном, а не тебя? За такие проделки тебе в аду дадут трон. Ты даже сместишь Люцифера!

В ответ она лишь смеётся и выходит из комнаты. Смотрю ей вслед, потом пихаю ногой стул и сажусь на ковёр. Дерьмо. Пять часов утра. Тянусь за телефоном и замираю, когда вижу свою новую заставку, поставленную сестрой, с надписью «Не советую. Я поменяла пароль, а иначе ты потратишь лишний час на социальные сети!!»

Пытаюсь ввести пароль, но мне постоянно выскакивает «Ошибка».

— Линаааа! — кричу я, откидывая телефон и поднимаясь с пола. Напротив стоят вазы, но я замечаю кое-что другое. На одной из них виситбумажка, прикреплённая на скотч. Отрываю ее и начинаю читать, сразу узнавая почерк сестры.

«Я знаю, ты хочешь меня убить, но не стоит этого делать. Разбудишь маму. Собирайся!»

Скомкав листок и выкинув его за спину, я продолжаю идти в комнату сестры. Лина сидит на кровати и не отрываясь читает книжку. Ее взгляд лишь на секунду останавливается на мне, а потом возвращается к книге.

— Что-то случилось? — ее тон окончательно выводит меня из себя, поэтому я ступаю в комнату, закрывая дверь.

— Ты решила с самого утра выбесить меня? Пароль скажи.

— Я не помню.

— Не ври!

— Не вру. Я попросила бабушку назвать рандомно числа и записать их у себя на листке. Я их ввела и тут же забыла, — пытаюсь вмешаться, но ее палец меня останавливает. — Номер бабушки я тебе не дам, так же как и мама, которая уехала. А ты, к счастью, думаешь только о себе, поэтому так и не выучила их номера. Придётся спрашивать у меня, а я тебе его дам после школы, — Лина подмигивает. — Я просто перестраховываюсь.

Не верю. Моя сестра не может так со мной поступить. Так делаю только я. Я! Не она. Я.

— Я же ещё вчера согласилась на твою тупую идею!

— Да, но тебе никто не мешает отказаться. Ты можешь тупо заявить, что тебе лень и ты не пойдёшь. А тут без вариантов, сестренка. Получишь два билета и пароль твой.

— А если бабушка потеряет листок?! — эта мысль ещё пришла в начале ее речи.

— Не потеряет. Думаю, эти числа что-то означают, но я не в теме.

Фыркаю и выбегаю из ее комнаты.

— Валентина! — кричу я на весь дом. У моей комнаты лежит смятая записка. — Даже про маму ты наврала, предательница.

Домработница появляется через пару минут с тряпкой в руках.

— Что-то случилось?

— У нас же есть книжка со всеми номерами, ведь да?

— Где-то должна быть. Посмотри в коридоре у стеллажа.

— Спасибо! — женщина непонимающе глядит на меня, но тут же улыбается и скрывается на кухне.

Множество книжек стоят на стеллаже, но я пробегаю мимо и гляжу на тумбу. Пусто. Открываю каждый ящик, пытаясь добыть нужную вещь. Все номера есть там. Я уверена. Моя сестра самолично записывала их, так как боялась, что у всех разом выключится телефон, а нам надо будет срочно кому-то позвонить. Слишком правильная и глупая. В последней полке натыкаюсь на какой-то свернутый клочок бумаги. Кажется, я знаю что это. Раскрыв листок и тут же скулю от отчаяния.

«Думаешь, я такая глупая? Агнесса, книжку ты тоже не найдёшь и, предугадывая твои дальнейшие действия, могу сказать, что у Валентины телефон бабушки тоже отсутсвует. Я лично попросила его удалить. Она добродушно согласилась.

Люблю тебя!»

Хочется кричать, но я молчу. Я могу попросить у Валентины номер мамы, чтобы у той спросить номер бабули, но кто заверит меня, что бабушка даст пароль?

Проще уже сходить в школу и все выяснить.

— Стоп!

В голову приходит умная идея и я глупо начинаю улыбаться. Не зря же на Новый год мне подарили ноутбук.

Но в комнате меня так же ждёт облом и новая записка.

«Сорян, сестра!»

— Может убить ее? — ударяюсь головой о стену и громко завываю.

На телефон приходит сообщение, но я продолжаю сидеть на полу и смотреть в окно. Снова знакомый звук будильника разносится по комнате. Беру с кровати телефон и читаю пометку к будильнику: «Уже 5:30 уже точно надо вставать. Следущий будильник повторится через тридцать минут. Будь готова!»

Тут же гляжу на сообщение, которое можно прочитать даже без ввода пароля.

Каратаев:

Жду тебя сейчас на квартире матери. Быстро! Дверь открыта.

Глава 12

Агнесса

Я быстро натягиваю чёрную толстовку вместо футболки и выбегаю из комнаты, чуть не сбивая с ног сестру.

— Куда ты?

— Ад сорвался с цепи, сестренка. Мне надо на пару минут отскочить и разобраться.

Лина сложила руки на груди и нахмурила свои ровные брови.

— На пару минут?

— Ну на часок от силы.

— Агнесса..

— Не начинай, — прохожу в коридор и быстро сую ноги в чёрные ботинки, вместо шнурков у которых золотые цепи. — Сейчас почти шесть. У нас ещё несколько часов. Я приду сразу в школу, — хватаю пальто и быстро выбегаю из дома, попутно натягивая на себя верхнюю одежду и завязывая шарф.

Мама Каратаева умерла несколько месяцев назад. Это был мощный удар для многих. Елена, так звали его маму, была самым добрым и открытым человеком, который всегда помогал и поддерживал. К сожалению, рак не выбирает кого убивать, а кого оставлять. Так получилось, что Елена заболела раком легких. Женщина начала страдать и употреблять алкоголь, который, как она говорила, помогал ей избавиться от боли в шее и в груди. Отец Ильи возил её по всему свету, но и это оказалось напрасным. Елена умерла в итоге от передозировки наркотиками. Её мучения были ужасны и только белый песок мог облегчить её существование. И последняя доза была решающей.

В тот вечер Илья вернулся домой, чтобы помочь ей, но нашёл не улыбающуюся мать, а её труп. Елена сидела на стуле, а голова лежала на столе, на котором виднелись белые нити наркотиков. Так же в руке находилась сторублевая купюра, скрученная в небольшую полосочку. Из носа текла алая кровь.

Чтобы семья Каратаевых не делала, было уже поздно. В ту ночь отец потерял жену, а сын мать.

Илья никогда ни при ком не грустил и не вспоминал тот вечер, но боль, которую он испытал, неописуема. Как я знаю, то у Ильи были очень тёплые и близкие отношения с матерью. Он делился с ней всем, чем только мог. Она же молча выслушивала и понимающе кивала. Елена любила своего сына и делала все возможное, чтобы он был счастлив.

Я очень ценила эту женщину и даже иногда завидовала белой завистью своему другу, так как он спокойно мог с ней поделиться всем. Я же была ограничена такой заботой. Александра, моя мать, готова была сделать для нас с сестрой все, но такой заботы и любви мы так и не получились. Что ж, я её не виню. Зато заботу, которую должна была давать мать, давала бабушка, которая хоть и показывала мне средний палец и угрожала, что продаст цыганям, но это она делала только в воспитательных целях.

Лине это не нравилось, поэтому она была более близка к матери, а я же понимала, что забота бабушки мне важнее и приятнее. Поэтому Лин и выросла на сказках и в розовых очках, я же росла на жизненных историях бабули и видела реальность во всей своей «красе».

Перехожу дорогу и забегаю в открытую дверцу в подъезде. У лифта стоят люди, поэтому я громко цокаю и поднимаюсь по ступенькам через одну. Остановившись у нужной двери, я замираю. Стучать или нет? Он сказал, что дверь открыта. А что если..

Бью себя по голове и чуть ли не с ноги захожу в квартиру. Ещё и буду волноваться! Да прям. Обойдётся.

С Каратаевым мы так и не виделись с того дня, как я, засунув руку в горящую тарелку, получила шрам. А точнее сказать — мы не виделись с нашего первого и сразу же последнего поцелуя.

Рассматриваю старую мебель и ужасные безвкусные обои. Ничего не изменилось. Елена хоть и была прекрасной женщиной, но со вкусом у неё всегда были небольшие проблемки.

На полу валяются разорванные подушки и разные стеклянные украшения. Случайно наступаю на один шарик и тот трескается под моими ботинками. Чуть дальше заворачиваю на кухню и замечаю разбитые тарелки и соломку. На столе так же лежит красная женская футболка.

— Позвал посмотреть порнуху со своим участием? — шепчу я, поднимая футболку двумя пальчиками и выкидывая за спину. — Чертов убюлюдок.

В эту же секунду слышу, как в другой комнате что-то разбивается и громко падает на пол. Быстро без раздумий хватаю нож и иду в комнату.

Что ж я ожидала увидеть именно это.

Да.

Именно это.

В гостиной, где когда-ты лежала мертвая Елена, а точнее сидела, находилась целующая парочка. Каратаев и, если я не ошибаюсь, молоденькая соседка Елены. Имени я её никогда не знала, да и не нужно мне было это.

Их движения были похожи на звериные — жесткие и беспардонные. Тут даже не пахло нежностью и уж подавно — любовью. Это напоминало секс без обязательств. Ну что ж не буду их прерывать.

Тихо прохожу вперёд и сажусь на кресло, кладя ноги на стол, на котором стоят несколько пустых и одна полная бутылка.

— Ох, как удачно зашла, — хмыкаю я, хватаю бутылку и читая название. — Вино, неплохо.

Парочка все так же продолжает исполнять кульбиты и громко завывать. Ну, по крайне мере, девчонка уж точно кайфует. Ее длинные ногти проходят по спине Ильи и царапают кожу, от чего я сглатываю и вздрагиваю. Как же противно и не культурно уже тем более при зрителях.

Снова возвращаюсь к бутылке и пытаюсь разыскать стаканчик. Не найдя его, я делаю несколько глотков прямо из горла. Горький вкус резко обжигает горло, но я этого не замечаю и делаю ещё пару глотков.

На телефон приходит сообщение, которое я тут же читаю.

Сестренка:

Следи за временем!! Прошу. Без опозданий.

Снова делаю глоток и замираю, когда понимаю, что стоны притихли. Поднимаю взгляд и натянуто улыбаюсь. Девчонка прикрывается одеялом, а Илья стоит передо мной совсем не стесняясь. Мои глаза непроизвольно опускаются ниже и я ещё раз сглатываю, когда замечаю на паху татуировку в виде дракона.

— Вау, больно было? — спрашиваю я, продолжая любоваться татуировкой. Девчонка в бешенстве кидает в него второе одеяло и просит закрыться. Илья стоит как громом поражённый. — Я думаю, что да!

— Агнесса? — чуть слышно шепчет он, смотря на меня невидящим взглядом.

— Удивлён, да? Я, если честно, тоже, — хмыкаю я, кивая на его пах. — О-очень удивил, дорогой мой друг.

Илья не замечает моего сарказма и качает головой. Его русые волосы падают на глаза, но он и этого не замечает.

— Как ты тут оказалась?

— Я? Ну..

— Любимый, да какая разница?! Выпроводи ее! Она все нам обломала. — девчонка бесцеремонно перебила меня и начала гладить спину Каратаева, что-то ему нашептывая.

Каратаев вздрогнул и посмотрел на свою девушку, которая изнывала во всю. Я же положила ноги на стол и наблюдала за тем, как мой дружок постепенно попадает под каблук.

— Дорогой, попроси её уйти, — слышу, как она шепчет это ему на ушко.

Илья снова смотрит на меня.

— Уходи!

Я все так же продолжаю на него смотреть и начинаю глупо улыбаться. Хорошо, друг мой. Но прежде чем я поднялась, Каратаев, все так же смотря на меня, повторяет:

— Уходи, Ален!

Так значит Алена. Будем знакомы, солнышко.

— Ч-то? Я правильно поняла, что ты меня выгоняешь? — девушка сильнее сжала на груди одеяло и посмотрела на своего «любимого».

— Да, уйди из моей квартиры, Алена!

Алена быстро вскакивает и ступает на пол босыми ногами.

— Футболку не забудь, солнышко. Она на кухне!

Девушка разворачивается и показывает мне грубый жест. Я лишь на прощанье машу ей рукой и снова смотрю на друга.

Когда дверь захлопывается, я поднимаюсь с кресла и подхожу чуть ближе к виновнику всех этих событий.

— Только шесть утра, а ты уже выглядишь как обдолбыш, Каратаев.

— Что ты забыла тут?! Не думал, что ты вообще помнишь это место.

— Как видишь, помню. И ты сам прислал Смс.

— Я? Мой телефон уже как неделю разбит, Воскресенская.

Илья выхватывает бутылку из моих рук и делает пару жадных глотков.

— Ну значит заработал. Рада, что даже под натиском алкоголя ты ещё помнишь мою фамилию, придурок.

Смахиваю рукой все со стола и иду к выходу, чувствуя, как Илья бежит следом и хватает меня за руку.

— Поговори со мной, Агнесса.

В его голосе я слышу желание быть выслушанным. Илья был моим другом с пятого класса и я не могла из-за какого-то траха с этой мымрой лишиться нашей дружбы. Возможно, дружба ушла окончательно, когда я необдуманно поцеловала его, но я готова все исправить, правда.

— Если у тебя нет чая с шоколадкой, то я уйду немедленно. — парень улыбается и кивает на холодильник.

— Все есть. Я оденусь и выйду. Погоди минуту.

Лина

Сердце безумно бьется в груди. Я настолько возбуждена от предстоящей миссии, что не нахожу себе место. Теперь же ещё и сестренка, которая подсыпала соль на рану, сбежав куда-то ранним утром. Теперь я даже начинаю жалеть, что не дала ей пароль. Уже шесть отправленных мной писем и не единого ответа.

— Логично, ты же сама поставила пароль! — зло огрызаюсь я на себя и падаю на кровать. Черт.

Что со мной происходит? Да, я готова помогать людям и идти ради них на жертвы, но часом раннее я манипулировала сестрой.

Какой ужас! Я поступила так же, как поступает обычно Несса.

Но, глубоко в душе, я уверена, что я делаю все правильно. Агнесса легко бросится с мечом на танк, так ещё и победит. Мне нужны эти билеты, как и нужна помощь сестры. Редко хожу на вечеринки, но я знаю, что когда собираются люди из разных, так сказать, сословий, то в конце становится очень плохо.

Снова в отчаяние смотрю на часы.

— Где же ты?

От Агнессы тишина. Не надо было её отпускать. Или хотя бы надо было дать ей пароль, а то это слишком тяжело. Скидываю с кровати медвежонка и замираю. Под медвежонком лежит небольшая белая бумажка.

— Что…

Перевернув разорванную бумажку, я выдыхаю. На ней изображён Даня, курящий сигарету, а рядом с оборванным краем виднелась копна темно-русых волос.

— Ты не выкинула её.

Это доказывает, что она до сих пор его любит. Однозначно.

***

Ровно в девять я стояла у ворот и ждала свою безмозглую сестрёнку. Я ходила из стороны в сторону, пытаясь успокоить свои нервы. Рука с часами на запястье постоянно то поднималась к глазам, то отпускалась. Черт.

Уже девять ноль две.

Пунктуальностью моя сестренка не обладает, но сейчас мне очень нужна была её помощь. Пытаясь успокоиться, я достаю из сумочки раскладное зеркальце и в пятый раз проверяю помаду. Глаза я лишь слегка выделила тенями и накрасила ресницы тушью, а губы подвела розовым блеском. На мне сидело темное пальто и потертые джинсы в некоторых местах, а так же растянутых в коленках. На ногах темные кроссовки с золотой надписью сбоку: Bitch.

Все эти вещи я сперла из шкафа сестры, надеясь, что она меня не сильно убьёт.

— У ангелочка постираны крылышки, что она вдруг решила взять мои?!

Я готова уже попросить прощения, но оборачиваюсь и смотрю на сестру, разинув рот. Её просто не узнать. Девушка не изменила стиль. Нет. На ней синие порванные в коленях джинсы с огромными карманами на заднице. Как говорит мама: «Что за балахон у тебя между ног?». На ногах все те же ботинки с золотыми цепями, а поверх чёрной кофты Black Star с кросно-белой полоской на руках, одета косуха. На губах ярко-красная помада и лёгкая улыбка.

— Я-я.. — от восхищения я даже теряю дар речи.

— Я прошу прощения. Ты это хотела сказать? — Агнесса наигранно улыбается. — О, да, Лина, я прощаю тебе то, что ты поставила на мой телефон пароль, манипулировала мной, а так же взяла мои любимые джинсы.

Я слегка опускаю голову. Не долго думая, я протягиваю ей кусок бумаги.

— Что это?

— Пароль. Ты можешь идти домой. Ты права. Ты моя сестра и я не имела права так с тобой поступать. Мои проблемы — это только мои проблемы. Я просто переживаю и хочу всем помочь, но, кажется, я снова наложала.

— Да.

Агнесса отвечает чуть ли не самым спокойным тоном и выкидывает бумажку с паролем в мусорку.

— Ты наложала по полной, дорогуша, но ты уже втянула меня в это. Так что, сестренка, пойдём за билетами, а потом защищать твою жируху.

— Настю! — поправила Лина и обняла сестру.

Глава 13

Входить эффектно — это их конёк. Высокие, статные, красивые. Надменная Агнесса и добрая Лина. Походкой от бедра девушки вошли в школу, замечая на себе удивленный взгляд охранника, который чуть не пролил на себя горячий кофе. Его рот от удивления приоткрылся, а глаза неотрывно следи за двумя прекрасными особями женского пола.

Лина с улыбкой кивнула ему и, приложив социальную карточку к специальному турникету, прошла вперёд. Агнесса зашла вслед за сестрой, страстно подмигивая мужчине и забирая из его рук печеньку. Облокотившись о стол, девушка откусила половинку и чуть прикусила нижнюю губу. Охранник с любопытством смотрел на неё.

— А-а?

— Б! — ответила Агнесса, подбегая к турникету и перепрыгивая его, держась за палки с обеих сторон.

Мужчина ещё сильнее приоткрыл рот, наблюдая за этой спортсменкой.

Лина кивнула на лестницу, и сестры прошли дальше. Перепрыгивая через две ступеньки, Агнесса обогнала сестру и поднялась на третий этаж.

Все ей казалось знакомо, и не из-за того, что все школы в районе, да и вообще по всей Москве построены одинаково, а потому что она часто здесь бывала с Даней или с Ильёй.

— Кабинет?

— 313.—Лина кивнула на дверь и посмотрела на сестру, которая без перерыва улыбалась. — Пожалуйста, постарайся подружиться в ней, ладно? Мне нужны эти приглашения.

— Да поняла я. Достать билеты и свалить. Все будет сделано.

— Ты не забыла, что сейчас будешь писать пробник? — что-что, а учебу никто не отменял.

— Умеешь же ты подгадить, сестренка! — Анесса хмыкнула и облокотилась на стену. — Ты первая или я?

Лина громко вздохнула и вошла в класс с высоко поднятой головой. Агнесса осталась в коридоре, ожидая своего триумфального выхода.

Лина

Жизнь с сестрой даёт о себе знать в разных мелочах. Где-то я переманиваю на себя её черты, где-то поступая так же. Но за семнадцать лет я научилась входить так, как будто все моментально становятся рабами, а ты возвышаешься над ними. Эту походку и этот взгляд я использую довольно редко, а вот моя сестра такая по жизни.

Профиль у нас пишут единицы, но новый математик заставил придти всех и проверить свои знания, которых у нас не так уж и много.

Не скажу, что люблю математику и она мне легко даётся, но я очень стараюсь.

Станислав Юрьевич что-то записывает на доске и, услышав, как открылась дверь, развернулся. На нем сидел чёрный свитер и синие джинсы с большим ремнём. В классе было довольного много народу, но некоторых все-таки недоставало.

— Воскресенская, что за опоздания? — рядом с братом стоит Матвей Юрьевич, учитель по химии. До этого момента он молча сидел и заполнял тетради, но сейчас непонимающе уставился на меня, а потом перевёл взгляд за мою спину и замер.

По классу прошёл удивленный всхлип. Я же так и продолжала смотреть на учителей и их реакцию. Станислав Юрьевич выронил мел и приоткрыл рот, а его брат снял очки и замер.

— Мы были заняты и только сейчас освободились. — Агнесса надменно улыбнулась, даже не обращая внимания на преподавателей. Её взгляд бегал по классу и кого-то выискивал. Она же не собирается… — И где эта надменная сука?! — я тут же сжимаюсь и прикрываю глаза, вспоминая свои слова: «Несса, сделай все незаметно и спокойно». Да, смешно. План тут же раскрылся.

— Стоит прямо передо мной, Агнесса! — высокий парень, сидевший на первой парте и вытянув ноги вперёд, ухмыльнулся. Угловатые черты лица вызвали отвращения, что было очень странным. Длинные ресницы, слегка узкие глаза, длинный нос, зауженный и острый подбородок. На сестру он смотрел высокомерно и расслаблено, но во взгляде читалось узнавание и немного восхищение.

— Мельников, а твой язык по-прежнему слишком острый. Иногда стоит научиться затыкаться! — Агнесса хлопает его по вытянутой ладони и тут же подмигивает ему.

Так значит они знакомы.

— А ты все такая же высокомерная шлюха, да?

— Ты так считаешь?

Но прежде чем он успевает что-то вякнуть, я вмешиваюсь в их разговор:

— Подумай хорошенько, дружок. Если ты знаком с моей сестрой, то слышал о том, как часто лица обидевших её окунаются в школьный унитаз, да?

Мельников противно улыбается и затыкается, начиная что-то писать на белом листе.

— Так значит вы та самая Агнесса Воскресенская?

Матвей Юрьевич снова натягивает на нос очки, продолжая смотреть на Нессу. Та неохотно разворачивается и кивает.

— Да, именно.

— И где вы были целых три недели? — это уже спрашивает Станислав Юрьевич.

Я не слушаю сестру и подхожу к последней парте и сажусь рядом с Барановым, который неотрывно глядит то на меня, то на сестру.

— Вам все подробно рассказать? — Несса складывает руки в замок на груди и с вызовом смотрит на учителя, тот отвечает взаимностью. В классе находится абсолютная тишина, что немного пугает.

— Постарайтесь. Что же заставило вас пропустить уже три контрольные работы по математике?

Агнесса смахнула с толстовки невидимые пылинки и поправила капюшон, спрятав в него темные волосы.

— Я болела.

— Рассказовым? — слышу писк Мельникова и сжимаю руку в кулак.

Если из-за него моя сестра снова впадёт в депрессию, я лично втолкаю его морду в женский унитаз.

— Ну не тобой же, Мельников.

Через минуту Агнесса с грохотом упала на стул и склонила голову над партой, прикрывая глаза. Через десять минут на партах появились листы с вариантами работ. Увидев знакомые задания, я тут же приступила к выполнению.

— У вас на все про все два часа. Сделали раньше — свалили из класса и не мешаем.

Агнесса как-то хитро наблюдала за учителями, которые о чем-то шептались.

— Увижу телефон — сразу два без права пересдачи.

Слышу шуршание справа от себя и снова замираю. Моя неугомонная сестрёнка молча встаёт с листами и подходит к учителям, которые не замечая её, продолжают шептаться.

— До приличия можно было минут десять ещё посидеть, тупая. — шепчу я под нос, записывая синус угла. Баранов, сидящий рядом, хмурится, но ничего не говорит.

— Вот, держите. — Агнесса спокойно кидает на стол листы и идёт к выходу.

— Стоп. Тебя никто не отпускал.

— А я и не спрашивала разрешения, — девушка все же останавливается и разворачивается, — папочка. — в её тоне слышан весь сарказм мира.

Станислав взял листок и молча обвёл его взглядом.

— Блестяще, — прошептал он.

— Что?

— Говорю, что ты блестяще изображаешь из себя идиотку, Агнесса.

Агнесса

Лина уже как минуту стоит в кабинете. Сейчас мои мысли заняты не предстоящей работой или планом по спасению жирдяев, а Ильёй, который в последнее время стал себя не очень хорошо чувствовать. Отталкиваюсь от стены и разворачиваюсь, когда замечаю приближающую фурию.

— Твою мать..

Татьяна Александровна — наша директриса, у которой в попечение сразу несколько соединённых школ. Так вышло, что летом, после последнего звонка, я сильно накосячила, когда испортила машину Рассказова, своего бывшего парня. Тогда это стало последней каплей. Но из уважения к родителям и моей ангельской сестренке, Танюша перевела меня в другую школу, который тоже управляла она.

Теперь же она стоит почти напротив меня и что-то пишет в своём доисторическом телефоне, поэтому, не ждав ни минутки, я забегаю в кабинет математике и закрываю дверь.

***

— Не переживай, папочка, я сама разберусь со своей головой. А пока я пойду поищу мамочку, чтоб окончательно не сойти с ума! — рычу я, открывая дверь и тут же замирая.

— Доча, не стоит меня искать, я уже тут. Где пропадала, дорогая? — Татьяна Александровна вздернула пухлый подбородок и обвела меня взглядом. — Что с внешним видом, а?

Черт.

— Я не..

— Где была эти три недели? — директриса чуть ли не поедает меня взглядом.

— Лечилась.

— От чего?

Сглатывая и смотрю на сестру, которая вертит ручкой у щеки и неотрывно глядит на меня. Прикусываю губу и качаю головой, мол неважно.

— А что с внешним видом? Болезнь настолько пагубно повлияла на мозг, что ты забыла, какой внешний вид должен быть в школе?

— Сегодня воскресенье. Законный выходной. Скажите спасибо, что я хоть пришла.

Женщина наигранно схватилась за грудь и привстала на мысочки.

— О, Боги. Какая радость. Агнесса пришла в школу, даже не в будний день, а в законный выходной. С ума сойти. Предлагаю этот день выделить красным и отмечать каждый год. Как идея?

— Превосходная. Лучшая идея за всю вашу карьеру.

Татьяна Александровна все-таки заставляет меня вернуться на место и продолжить решать задание. Первые три задания я решаю чуть ли не со скоростью света, а потом начинаю жутко тупить. Постоянно возвращаюсь к Илье, который остался в квартире матери. Беру в руки телефон и громко вздыхаю.

Чертова сучка…

Пароль.

Лина сидит слева от меня, поэтому без особых усилий зову её и заставляю сказать пароль.

— Ну, блять, дай номер бабули.

Лина хмурится, продолжая исписывать второй лист и не смотря на меня.

— Зачем?

— Спрошу, блять, про погоду и поговорим про политику! — чуть ли не кричу я. — Спрошу пароль.

— А, — Лина поворачивается ко мне и тихо говорит, — Она не знает пароль. Я соврала.

— Зачем? — повторяю ее вопрос, начиная хмуриться. Парень между нами пытается заткнуть уши и решить задачку.

— Чтобы помучить тебя и заодно убедиться в том, что я очень умна и проницательна. Все твои дальнейшие шаги разгадала.

Сжимаю в руке листок и быстро откидываю его в сторону, перепрыгивая через стул и подходя к парте сестры. Татуированный парень поднимается и тут же останавливает меня, хватая за плечо.

— Ты совсем больная? — спрашивает он, шевеля своей сережкой в губе.

— Тот же вопрос, Лина! — смотрю только на сестру. Девушка тоже поднимается и кладёт руку на плечо новому дружку. — Что ты устроила?

— Я хотела, чтобы ты мне помогла!

— Ты бы могла просто попросить, а не играть в Шерлока.

— Ты бы не согласилась. Когда ты последний раз делала что-то безвозмездно? А это должно было развеять тебя.

Я отпихиваю руку парня в сторону и подхожу к девчонке, которая неотрывно следила за мной и сестрой, иногда глупо улыбаясь.

Рината.

Пару раз видела эту малышку в компании Рассказова, но не часто. Уж слишком она незаметна.

— Солнышко моё, пригласи нас с сестрой на вечеринку.

Девушка как-то странно смотрит на нас с сестрой, но все же протягивает два разукрашенных билета с названием клуба и со всеми координатами.

— Без опозданий.

Смотрю на неё и молча киваю.

— Вот! Забирай свои билеты! А теперь скажи пароль.

Протягиваю билеты сестре и жду.

— Начало ваших отношений с Даней.

Несколько раз непонимающе хлопаю глазами и вытаскиваю телефон.

А. Черт.

— Да мы так странно встречались, что я хз, когда это дерьмо началось! — оправдываюсь я, пытаясь вспомнить дату.

— Не сомневаюсь. Я, Каратаев и даже мама знают эту дату, а ты «хз»? Сестра, да ты та ещё сучка.

— Нам с Рассказовым было не до этих дебильных праздников. Скажи цифры.

Лина все-таки называет их и садится делать дальше работу. Только вот, кажется, у меня проблемы в лице нового математика, который уж очень прихерел, когда его урок так подло прервали.

— Простите? — скорее спрашиваю я, смотря на его озлобленное лицо.

— Останешься до конца и будешь рассказывать мне всю тригонометрию.

Глава 14

Агнесса

— Ты совсем долбанулась?! — Александра толкнула рукой стул и откинула в сторону журналы с глянцевой обложкой.

Виктор стянул с глаз очки и сложил руки на столе.

— Что не так ма? — я откинула в сторону шарф и стянула солнечные очки с глаз.

После математики я сразу отправилась домой, чтобы переодеться и поехать к Каратаеву, но у парня поднялась высокая температура, из-за чего мне пришлось остаться с ночевкой у него.

— Что не так? — девушка вышла из-за стола и встала напротив меня, сложив руки на груди. — С кем опять шпехалась? — её глаза метали молнии.

— Что? — непонимающе спрашиваю я, стягивая ботинки. — Совсем что ли чокнулась? Я была у Каратаева. Лину просила передать.

Отец поднялся за мамой и встал за спиной, давая ей немую поддержку.

— А Лина теперь посыльный? В первую очередь ты должна была позвонить мне или отцу. Это я ещё не говорю про фотосессию, которую ты пропустила. Сам Масатс приезжал — известный фотограф из Испании. Знаешь, как долго я его уламывала заехать сначала к нам, а потом к этой слащавой балерине? Сколько денег вложила, чтобы он тебя с сестрой сфоткал.

Я молча смакую каждое её слово. Но когда девушка кидает в меня деньги, я взрываюсь.

— Мне это не надо! Я ненавижу сниматься в платьях и делать напускные фотографии! Это все мечта моей долбанутой сестренки и твоя, но не моя. Все это, — махнула руками в сторону, — мне нафиг не сдалось. Слыша нашу фамилию, люди чуть не покланяються нам.

— Как ты смеешь?! — мама ударяет меня по лицу, свирепо глядя прямо в мои глаза. Наклоняю голову и сжимаю кулаки. Щеку жжёт. — В нашей крови течёт царская кровь. Люди с такой фамилией были богаты и известны. Их уважали. Ты позоришь не только семью, но и весь наш род.

Отец хлопает глазами и слушает речь своей жены, которая во-второй раз подняла на меня руку. В первый раз она ударила меня, когда я сходила с ума по Рассказову, а второй — сейчас.

— Да что ты заладила с этой фамилией? Древом? Я ненавижу это твоей клеймо и тупые россказни о королевской семье, о богатстве, деньгах, славе. Я не просила Бога рождаться с этой фамилией. С ней только одни проблемы! — кричу я, снова натягивая ботинки и завязывая шарф.

— Девочки, успокойтесь. — начал отец, по тут же был одернут матерью.

— Правда, что ли?! Так можешь идти. Тебя никто здесь не держит. Тебе дают все, а ты это просто выкидываешь в окошко, даже не помахав ручкой. Настолько избалованных детей я не видела! Попробуй хоть день прожить без денег Валевских!

Толкаю дверь и быстро выбегаю из квартиры. Стены начинают давить, а в глазах появляются слезы. Смахиваю их и бегу вниз, встречая по пути соседку, которой постоянно все не нравится. Открыв дверь, сталкиваюсь с бушующим ветром и капельками небольшого дождика. Оглядываюсь назад и поднимаю голову. Шторы приоткрыты, а из окна торчит голова отца.

— Агнесса, вернись домой. Хватит показывать характер. Надо поговорить! — на его крики в соседних квартирах включаются лампы. Где-то открылись створки окон и повылазили люди с сонными лицами.

— Нет, отец. Я больше туда ни нагой. Успокой эту стерву сначала! — я ошибалась, очень сильно. Я никак не могла так оскорбить собственную мать и я это прекрасно понимала, но демон внутри меня хотел крови. Его месть будет величавой.

— Да как ты смеешь?! — выглянула мама из окна, держа кончики волос, которые намеревались облепить ей все милое личико. — Чтобы ни ногой здесь не появлялась. Попроси у меня хоть копейку, дочь моя. Ничего не получишь. Поняла меня?! Может тогда начнёшь беречь то, что для тебя делают.

— Анесса, не глупи. Хватит нести чушь. Она твоя мать, в конце концов. — говорит отец, не замечая слов своей жены.

Да пошли вы все.

Некоторые люди останавливались и поднимали головы, забавно наблюдая за моей чокнутой семейкой. Кто-то даже достал телефон.

— Эй, блин, телефон убрала! — рычу я, вышибая у какой-то малолетки новенький Самсунг.

— Что ты творишь? — пищит она и поднимает телефон в асфальта. — Ты его разбила. Сумасшедшая.

Она тут же глядит в окно, а потом молча уходит.

— Вот что делает твоя фамилия, мамочка! Люди над нами смеются. — рычу я и иду дальше, слушая в свою сторону свирепые крики и грустные слова отца о семье и мире.

— Куда ты пойдёшь, дрянь?! Тебя никто не примет. Твоя корона видна из космоса, дорогая моя. Можешь вернуться, как только одумаешься и приготовишь речь для извинений, Агнесса! — мама все кричала и кричала, пока ее крик не пропал в голосе Коржа.

Музыка грохотала в наушниках на полную мощность.

Мне не нужно её разрешение и благословение. Я смогу выжить и без их денег. Без их любви. Выживала же до этого и сейчас выживу.

Кидаю телефон в карман и иду по ночным дорогам, освещенным лишь редкими столбами с фонарями. Идти мне и вправду некуда. Точнее есть куда, но я не могу так сильно унижаться и оставаться в долгах.

— Чертовы холода! — рычу я, впопыхах застёгивая пальто и надевая тёплый капюшон любимой толстовки. — И приспичило меня уйти осенью, а не летом.

Руки моментально превратились в холодные ледышки. Тёплый воздух, который выходил изо рта, не спасал даже длинные и тонкие пальчики, не говоря уже о ладонях. Телефон беззвучно щебетал в кармане, намекая на пропущенные вызовы и сообщения.

Несколько голосовых сообщений. Пропущенные звонки от сестры. Обычные сообщения. Разные уведомления из социальных сетей и всякая другая ересь.

Ледяными пальцами вбиваю пароль и захожу в вк, открывая список друзей, где сразу выскакивают важные. Странно, но именно в эту секунду, когда жизнь повернулась ко мне жопой, я поняла, что из важных только один человек может меня приютить и спасти от обморожения.

Впереди идёт ряд супермаркетов. Холод настолько пробрал меня, что спрятаться в магазине — это единственный выход. Забегаю в первый попавшийся ларёк и шумно выдыхаю холодный, занесшийся со мной воздух. Продавщица, сидя у прилавка и жуя жевачка, поднимает на меня уставшие глаза и качает головой, надеясь, что я как можно быстрее свалю или куплю что-то дорогое, оставив ей неимоверную сдачу.

Дышу в ладошки, сложив их специально у губ, и постукиваю каблучками ботинок об пол.

— Что-то надо? — монотонным голосом спрашивает эта леди, опуская ноги со стула и отрываясь от журнала.

Подхожу к стеллажам, пытаясь найти что-то, что поможет мне успокоиться и придти в норму.

— На алкоголь не смотри. Время уже не то, — говорит она, наблюдая за моими взглядами в сторону напитков.

— Так десять ещё.

— Так это не важно! У нас после десяти нельзя.

— Что за..?!

Решаюсь с ней не спорить и прошу круассан с клубникой размером с мою ладошку.

— Шестьдесят.

— Но..?

— Что тебя не устраивает, милочка? — снова затыкаю себе рот и просовываю руку в карманы, доставая целый кулак монет.

Её глаза наливаются свинцом, а губы сжимаются. Помучайся сучка. Не пересчитывая, я забираю булку и выхожу на улицу. Девушка что-то орет вдогонку, но я уже несусь на скорости света в соседний магазин, где можно будет укрыться от этой безбашенной и спокойно походить, не думая о странных продавщицах.

Телефон снова вибрирует в кармане. Откусываю кусок круассана и достаю айфон, смотря на номер.

Что же сегодня за день?

— Да, бабуль, что случилось?

В ухо резко врезаются крики и оры. Отодвигаю телефон от уха и жду, когда она замолкнет.

— Ты хоть понимаешь, что твоя мать сейчас вся на нервах ходит? А этим она бесит меня, не говоря уже о моем сыне, который по глупости женился на этой модели! Отца не жалеешь, так хоть меня пощади. Она проест мне всю плешь, прикинь. Умру я у тебя. Иди домой, внучка. Живо. Я сказала. Отца пощади. Сестру. Они же таких пиздюлей от неё получат, пока ты не вернёшься…

— Ну так пусть получат. Узнают, как я жила все это время! — перебиваю её я, прячась в отделе с алкоголем и доедая булку.

— Так ты разговариваешь! Рада. А теперь высунь божку из задницы и выслушай меня! Твои закидоны мне нафиг не сдались. Я тоже уходила из дома, стараясь жить самостоятельной жизнью. И до чего меня это все довело?! — бабуля замолкает и даёт мне время подумать. — Я залетела от твоего деда, Агнесса. Думаешь, об этом я мечтала в свои двадцать лет? Залететь? А все потому, что я хотела самостоятельную жизнь. И чего я получила? Сына и мужа. И о какой самостоятельной жизни идёт речь? Да, я получила ее, но немного не ту.

— А я то тут при чем?! Во-первых, я не собираюсь чпокаться с каким-то левым парнем, во-вторых, у нас презервативы надежнее, чем были в твоём веке, в-третьих, при чем здесь вообще эта история? Перекантуюсь где-нибудь, найду работу, продолжу учебу. В планах нет заводить личинку и воспитывать её. — шепчу я, прислоняясь к стенке с алкоголем и наблюдая за охранниками, которые как-то странно оглядываются и переговариваются по рациям.

— Думаешь, я хотела завести лечинку? Да вот да. Не-е-ет, дорогая моя. Судьба мне показала кукиш с маслом. Я хочу, чтобы ты вернулась домой и подумала о последствиях.

Резко сбрасываю трубку и кидаю телефон в карман, выбегая из-за стены. Охрана, завидя меня, кидается следом.

— Черт! Не прошло и часа, а ты уже попала.

Бегу по прямой, иногда отталкивая одиноких покупателей в стороны, которые только к вечеру умудрились вылезти по магазинам. Двое мужчин бегут за мной, а один чуть праве через ряд стеллажей с продуктами.

Расстегиваю пальто для большего удобства и бегу быстрее, отпихивая молодого парня с тележкой в сторону. Тот спотыкается и падает на пол, ударяясь головой. Один охранник оббегает его, а второй останавливается и что-то говорит по рации, поднимая его за голову, из которой сочилась кровь.

Бегу вперёд, замечая пустую тележку на проходе. Прыгаю, хватаясь одной рукой за край, а вторую поднимаю в воздух, сжимая ноги, и приземляюсь на пол, отталкивая телегу в охранника. Тот что-то шепчет под нос и убирает её в сторону в то время, когда я сворачиваю вправо и резко падаю на пол, скользя по нему. Мужчина, бежавший за мной за стеллажами, что-то кричит и пытается мне схватить. Уворачиваюсь от его огромных лап и выбегаю на улицу.

Оглядываться некогда, поэтому я бегу в единственное место, где мне помогут без лишних вопросов. Телефон снова вибрируют, но мне некогда. Мужчины выбегают за мной, продолжая бежать.

— Какие же вы надоедливые! — пытаюсь ускориться, но легкие начинают дрожать и биться в конвульсиях.

Мужчины намного старше меня, поэтому через дом они уже замедляются, а потом и вовсе останавливаются. Бежать дальше смысла не было, но я продолжала, боясь, что кто-то за мной все равно бежит. Ноги горели, а сердце готово было вылезти через глотку. Когда показался знакомый дом, я слегка выдыхаю и замедляю бег.

Поднимаю голову и понимаю, что свет до сих пор горит в одной из комнат.

Забегаю в подъезд, в котором провела достаточно много времени и стучу в знакомую дверь. За ней слышатся одинокие и вялые шаги. Кто-то бормочет себе что-то под нос, но все-таки открывает мне дверь.

— Каратева, кажется, за мной погоня.

Русоволосый раскрывает глаза и запихивает меня внутрь, оглядывая коридор, а потом заходит следом, закрывая дверь. На нем одеты лишь старые потёртые шорты и футболка с логотипом какой-то команды. Волосы лезут на глаза. На шее и лбе виднеются капли холодного пота, скатывающихся ниже.

— От кого бежишь?

— Родители устроили слежку. Как ты? — будничным тоном произношу я, как будто это в пределах нормы.

Каратаев качает головой и проходит в гостиную, где недавно отжигал со своей новой соседкой.

— Мне стоит это знать? — его голос слегка дрожит, но он этого усердно не замечает. Его руки помогают стянуть с меня пальто.

— А почему бы и нет. Я поссорилась с мамой и ушла.

— Надолго?

— Навсегда. — шепчу я, касаясь его лба своей холодной ладошкой. Парень сжался, но снова расслабился, когда почувствовал холод на горящем теле. — У тебя температура. Ты в курсе?

Илья пожимает плечами и ложится в кровать, отодвигаясь к стенке. Рядом с ним валяется новый телефон, который я ему подогнала вчера. Старый был разбит, но ещё работал. Наверное, с него он отправил мне сообщение, а потом слетел с катушек и пошёл развлекаться с Аленой.

Экран телефона загорается и я замечаю его аватарку с моим лицом. Эту фотографию сделал он в девятом классе, когда я сходила с ума у светофора и обнимала прохожих. Я даже помню, как он её сделал и долго угорал. В фотке нет ничего смешного, но иногда моменты, связанные с фотографией гораздо важнее. На ней я не смотрю в камеру, но это не важно.

Каратаев замечает мой взгляд и тут же выключает телефон, убирая его под подушку.

— Сегодня останешься здесь?

— Да, но я предупреждаю сразу, что готовить не умею, поэтому романтического завтрака можешь не ждать.

Илья натянуто улыбается и кивает.

— А я не в состояние приготовить тебе омлет, так что — без обид.

Хмыкаю и ложусь рядом, прикрываясь одеялом. Его тело горит. Я же только начинаю согреваться, поэтому засовываю руки между колен и пытаюсь их согреть. Илья снова улыбается и придвигается ближе, пытаясь меня согреть своим теплом. Я же пытаюсь его охладить, просовывая руку под футболку. Его мышца напрягаются, но он продолжает молчать, поэтому делает ход конем и засовывает свою руку под мою толстовку. Ничего большего мы себе не позволяем, поэтому засыпаем в обнимку и наслаждаемся крепким сном.

Глава 15

Видео, которое прислали из участка, проигрывалось пару раз подряд без остановки. Серое длинное пальто, чёрные ботинки с цепями. Кровь, вытекающая из головы молодого парня. Телега, которую она перепрыгнула молниеносно. Три охранника. Выглядывающая из под пальто чёрная кофта с белой маленькой надписью у груди. Лицо девушки прикрывает шарф, но камеры ловят ее взгляд. Серо-зеленые глаза оглядываются назад. Тело парня не двигается, но на этом она не останавливается и проскальзывает мимо ещё одного охранника и выбегает. За ней бегут, но не догоняют.

Видео повторяется снова и снова. Карие глаза снова неотрывно смотрят в экран планшета. Тонкие пальцы касаются видео и нажимают на паузу, чтобы снова вернуть на момент, где неугомонная девушка толкает телегу. Длинные волосы прикрывают ее лицо, но даже это не помогает ей скрыться. Уж мама всегда узнает свою непутевую дочку.

Виктор не выдержал и двух раз просмотра этого видео. Его руки тряслись, а в глазах танцевали слезы. Разочарованно глянув на экран, мужчина сглотнул и отправился в комнату, кивая своей старшей дочке и криво улыбнувшись. Лина сжалась в стенку и молча рыдала, прикрывая вскрики подушкой.

Ее сестра отправила невиновного человека в больничную койку. Парень лишь зашёл в магазин, чтобы купить тортик на юбилей своей мамы, но вместо спокойного праздничного ужина он отправился в больницу с сотрясением мозга.

Боль в сердце никак не могла успокоиться. Агнесса чуть не убила человека! Сама мысль об этом заставляла сжиматься и громко стонать от боли в груди. Темно-русые локоны прядями падали на лицо, прикрывая опухшие от слез глаза.

Все в доме хранили молчание. Лишь звуки с камер наблюдения, как громом, обжигали уши. Лина уже выучила каждый звук, даже не видя видео. Здесь она толкает парня, там перепрыгивает через тележку, стуча своими небольшими каблучками, а там выбегает из магазина, делая подсечку охраннику. Никого не удивляло то, что она с легкостью перепрыгнула тележку или то, что очень умело проскользнула по полу. Всехволновала кровь в магазине и почти мёртвый человек.

Через несколько часов в их дом заявлялись двое полицейских, один из которых был сам Каратаев-старший. Его рассказал сшиб с ног всех в этой квартире. Дело он обещал замять за несколько миллионов рублей. Деньги перевели на лечение этому парню. Тот, в свод очередь, после выписки обещал забрать заявление из полиции.

— О, Господи, что же нам делать? — увидя видео, трещала Александра, касаясь руками своих темных волос.

Мужчина лишь пожелал увидеть Агнессу и указал на чек. Подкупить людей не составило труда. Мать того парня запросила два миллиона. Как-бы полицейский не пытался скинуть цену — не удалось.

— Где ваша дочь? — Каратаев-старший указал ещё раз на видео.

Александра молча покачала головой и обняла Виктора, прячась носиком в его шею. Лина сидела на стуле, молча смотря в одну точку. Ее руки лежали на коленях, ладонями вверх. Всегда ровная спина сложилась в три погибели. Темные волосы заправлены за уши, а сверху надет капюшон безобразной толстовки. На ногах сидели чёрные спортивки.

Слезы, которые она выплакала чуть ли не одно ведро, закончились. Губы пересохли и покрылись беловатой корочкой.

— Я не знаю, правда. Мы с ней поссорились и она покинула… нас. — речь была заглушена. Она по-прежнему касалась носом и губами шеи своего мужчины.

— Есть предположение где её может носить в час ночи? — мужчина присел рядом с Линой и протянул той платок.

Девушка подняла мокрые глаза, но не приняла такой сувенир.

— Без понятия.

Александра со слезами на глазах убежала в комнату. Виктор лишь попросил дать телефон того парня и пошёл за своей женой.

Каратаев-старший продолжал смотреть на пустой проход.

— А как ты думаешь?

Лина подняла взгляд снова и покачала головой. Капюшон ещё сильнее опустился на глаза.

— Лина, тебе нечего бояться. С твоей сестрой все будет хорошо, обещаю. Ее не посадят. Слово полицейского.

— Я не знаю где она!

— Правда что ли? Напомнить тебе, что ты ее родная плоть и кровь? Ты знаешь ее вдоль и поперёк. Не ври мне, девочка.

Голос полицейского повысился на целый тон. Лина вздрогнула и сжала кулаки, оставляя на ладошках маленькие полукруглые ранки от ногтей.

— У моей сестры много знакомых, которые её могут приютить! Если бы я знала, я бы сказала.

Она не врала. Её сестра могла ночевать где угодно. У Лины были свои догадки, но она решила промолчать. Сама все узнает и разберётся. Что-то такое случилось. Агнесса не могла вот так просто без причины чуть не убить человека.

— Знаешь ли ты, чем грозит твоё молчание? Иногда это карается законом больше, нежели преступление твоей сестры.

— Это чистая случайность!

Каратаев-старший кивнул и молча поднялся, подходя к двери, но затем развернулся и чуть слышно прошептал:

— Я не сомневаются, Лина. Но твоей сестре лишь семнадцать, как думаешь, что было бы если она бы его все-таки убила? Знаешь, что так и начинают появляться преступники?!

Мужчина вышел за дверь и выкрикнул последнюю фразу:

— Если что-то узнаешь, мой номер у тебя есть!

Когда хлопнула дверь, Лина тихо прошептала:

— Да я в жизни вам не позвоню и не предам сестру!

***

Она стояла у школы, смотря на белое здание со слезами на глазах, которые никто не видел. Темные очки сестры хорошо скрывали её разбитые глаза.

Вторник.

Всего-лишь ещё один вторник. Надо пережить этот день и пойти к Илье.

Лина ступила вперёд и чуть не споткнулась о бордюр, но чьи-то руки умело её подхватили.

Баранов продолжал держать ее за локоть и смотреть в тёмные очки Воскресенской.

— Что с глазами, принцесса?

— Не твоё дело, придурок! — Лина отдернула руку и пошла дальше, растягивая по пути розовое пальто.

Вова потрепал свои волосы, на которых лежали одинокие снежинки, упавшие секунду назад.

— Рыбка превратилась в акулу? — его шутки сейчас её бесили как никогда раньше. Вова тут же понял это и снова схватил её за рукав, разворачивая в свою сторону. — Что случилось? На тебе лица нет.

— Отвали от меня!

— Нет! — так же грубо ответил он.

— Что из моих слов ты не понял, Баранов? — Лина чуть ли не рычала на своего одноклассника. — Если сейчас же не уберёшь руку, я тебе глаза выколю и засуну в зад, заставив наблюдать за миром оттуда!

Вова убрал руку и махнул рукой, как-будто от чего-то отряхивался. На татуировку упала ещё одна снежинка, но быстро растаяла.

— Аа! — хмыкнул парень, протягивая слова, — Так ты Агнесса, но притворяешься Линой, да?

Воскресенская замерла и прикусила губу.

— Ты сейчас можешь думать головой, а не своим дружком, а?! — Лина зашла в школу, встречаясь с охранником, который узнал девушку и отошёл в сторону.

Баранов шёл за ней.

— Тогда что?

— Ничего! Отвали от меня!

***

Два брата близнеца смотрели на видео, как на какую-то диковинку. Девушка быстро двигалась, делая уверенные выпады и подскоки.

— Ты думаешь — хорошо, что мы послали парней за ней?

Его длинные ноги лежали на столе, а растрёпанные волосы были спрятаны под чёрную шапку.

— Хорошо? Да это отлично. Думаешь, простая девчонка из центра умеет вытворять такое? — восхищался другой парень.

— Стас, ты думаешь, что она как-то связна с ними?

— А ты думаешь иначе? Каждый из их поставщиков проходит базовую подготовку.

Они снова повернулись к экрану, где на повторе стояло видео.

— Так кто же ты такая, Агнесса Воскресенская?!

Глава 16

Русые волосы парня зачёсаны в маленький хвостик на затылке, собиравший далеко не все пряди. Карие глаза неотрывно следили за беконом, жарящимся на сковороде. Агнесса восседала на столе, как маленький ребёнок, болтая ногами из стороны в сторону. На ней была темная рубашка Каратаева, заправленная в джинсы.

— Почему Рассказов не мог до тебя дозвониться?

— Ты говорила с ним? — Илья лишь на мгновенье оторвал взгляд от сковороды и посмотрел на свою подругу и любовь всей его жизни.

Наверное, Каратаев один из немногих, кто влюбляется раз и навечно. С пятого класса он тянулся к этой малышке. Девочка уже тогда обладала лютым нравом.

— Он писал мне. Искал тебя. Волновался, наверное. — Агнесса пожала плечами, делая вид, что ей это совсем неинтересно.

Не раз она всем заявляла, что с Рассказовым их связывают сугубо дружеские отношения. Только вот из-за этих отношения она чуть не лишилась руки.

— Наверное, — Илья пожал плечами и перевернул тонкие стружки бекона.

— Так почему он до тебя не мог дозвониться?

Илья поставил на стол тарелки, сгоняя со стола Агнессу и возвращаясь к плите, ответил:

— Не хотел ни с кем общаться.

Девушка спустилась на пол и подошла к плите, отодвигая бёдрами Илью. Парень молча передал ей лопатку, которой переворачивал бекон и сел на стол, слегка касаясь ногами пола.

— Напомню тебе, что я здесь, а что это значит? — игриво произнесла девушка, спрятав волосы под рубашку.

— Это значит, что ты самолично ворвалась в мою квартиру, даже не предупредив.

Каратаев поставил на стол, уцелевшие от его разгромов, стаканы и налил сок.

— Нет, я не про это. Помнишь, как ты подкупил меня шоколадкой и уговорил остаться?

Агнесса выключила плиту и отошла в сторону, предоставив своему другу место.

— А помнишь как до этого ты ворвалась ко мне домой и застала с Аленой?

Каратаев раскладывает бекон по тарелкам и садится, приглашая и свою подругу. Агнесса присела рядом, попутно доставая из кармана джинсов прозрачный пакетик с белым порошком. Девушка высыпала немного на стол и вытянула ее в длинную полосочку.

— Что ты?.. Агнесса! — Илья спешно отскочил в сторону, смахивая со стола наркотики. — Ты в своём уме? За тобой гонится капитан полиции, а перед тобой опер. Чем ты думаешь?

Агнесса поднялась вслед за парнем, разъяренно глядя в его карие глаза.

— Не твоё дело, Илья!

— Пока ты живешь здесь, все, что происходит с тобой — мое дело, ясно? — рыкнул он, выхватывая пакетик с наркотиками.

Быстрыми шагами он подошёл к раковине и перевернул пакетик, высыпая содержимое. Белый песочек оказался смыт, а пакетик разорван и выброшен в мусорный бак.

— О чем ты только думаешь, когда принимаешь эту дрянь?

Агнесса сжала кулаки и подбежала к раковине, наблюдая за струйкой воды, которая безнадежно смывала ее наркотики.

— Ты хоть понимаешь, что этот пакетик дороже моих фирменных ботинок? А они, дорогой мой, не из дешёвых.

Илья раскрывает глаза от удивления.

— Ты серьёзно? Агнесса! Это. Наркотики.

— Да! Илья! Я знаю, прикинь! — в тон ответила девушка и, оттолкнув парня в сторону, вышла в коридор.

Громкие шаги поспешили за ней. Схватив девушку за рукав, Илья потянул ее на себя. Правая ладошка легла на грудь парня, а левой она обхватила его локоть.

— Ты убиваешь себя, демон! Ты хоть это осознаешь? — голос врывался в ее сознание.

Прикрыв глаза, Агнесса пыталась успокоиться, чтобы к ебеням не лишить этого парня достоинства. Правая рука сжала лёгкую ткань его белой футболки. Даже сквозь неё изломанные ноготки впивались в кожу.

— А может я этого и добиваюсь, Каратаев. Ты глянь на меня, — Агнесса оттолкнула Илью и рукой провела по себе от головы до самых пяток. — Моя собственная мать выгнала из дома. А после решила нанять людей, которые как следуют добьют меня. Чертов Рассказов решил избавиться от меня, свалив в Питер, а в школе вообще край. Гребанная директриса даже шанса на хорошую жизнь не дала. Да я в жизни больше в этот ад не вернусь! — Агнесса бьет стену и снова смотрит в карие глаза лучшего друга. — Ты думаешь, что я слабая, да? Ничтожная? Тупая? Наверное, твои проблемы посерьёзней моих. Твоя мать сдохла от передозировки наркотой, а отец все время проводит на работе и даже не замечает тебя. Ты же, — Агнесса вытерла пальцем одинокую слезу и саркастично улыбнулась, — Глупый мальчик, решил пойти в менты, лишь бы папаня тебя заметил. Помогло, а? Вместо стоящих дел ты скулишь по безответной любви, замещая ее чпоканьем с соседкой. Да! Это истинные проблемы, Каратаев?!

Илья слушает все молча без агрессии, но вены на шее чуть вздулись. Дослушав речь до конца, он хватает свою возлюбленную за шею и резко припечатывает к стене. Базовым приемам его научил отец, когда хотел сделать из сына достойного полицейского. К сожалению, таких моментов было мало и в основном Илья занимался с тренерами.

Агнесса не испугалась. Ее лицо по прежнему было спокойно, а губы чуть приоткрыты. Руки висели вдоль бёдер.

— Даже сопротивляться не будешь?

Она лишь помотала головой и улыбнулась, показывая свои ровные зубы.

— Правда глаза колит, да? Ты тоже не идеален. Так хватит строить из себя ангелочка, мне и одного в лице сестры хватает. Каратаев, наша жизнь, мать его, одна. Расслабься хоть раз в жизни. Поживи для себя. Ты как проклятый трудишься, пытаясь добиться от отца хоть каплю восхищения, а я как ненормальная за минуту успеваю сменить два наряда, лишь бы моя мамочка была довольна и мы не вышли бы из графика. — Агнесса достаёт из кармана маленький блистер и подносит к губам Ильи. — Мы должны жить для себя. Давай расслабимся, Илья. Ты и я. — Она чуть наклоняется, когда чувствует, как рука парня ослабевает, и касается его губ своими. Нежный поцелуй. Неглубокий. Секунда. И таблетка у него во рту. Агнесса следом кладёт под язык свою долю и прикрывает глаза.

Рука покидает шею, что заставляет ее улыбнуться.

— Расслабься и получи истинное удовлетворение, Каратаев.

— Но… — чуть слышно возмущается парень.

Агнесса останавливает его, кладя руки на щёки парня. Тот распахивает глаза и слегка улыбается. Теперь в ловушку попал он.

— Просто почувствуй как эйфория пройдёт по каждому участку твоего тела. Не напрягайся и прикрой глаза, я помогу тебе, — перебивает Илью Агнесса и целует его в губы.

На этот раз ее тонкие губы жадно цепляются за его, проводя кончиком языка по губам. Слабый всплеск и Агнесса оказывается прижита к стене, сцепив ноги на бёдрах парня. Распустив волосы, девушка снова схватилась за спину парня и продолжила настойчиво врываться в его рот. Их языки плясали в едином танце, иногда замирая и делая передышку. Илья одной рукой держал ее за упругие ягодицы, а другой водил по тонкой шее. Он позволял ей управлять поцелуем. Лишь на секунду лучшие друзья отпрянули друг от друга только лишь для того, чтобы снова окунуться в страсть поцелуев.

Губы разбухли до посинения. Илья массировал ее обнаженные ступни, лежащие на его коленях, а Агнесса молча прокручивала каналы по телевизору. Периодически они продолжали жадно целоваться, цепляясь друг за друга.

— Почему так хорошо? — шепчет он, проводя указательным пальчиком по ее длинной ноге. Илья неотрывно следил за рукой и наклонял голову из стороны в сторону.

— Как будто ты сам не знаешь. А ведь ты мент, малыш, — хмыкает Агнесса, глядя на его пальцы, которые уже приблизились к ремню.

— Полицейский.

— А то, что я назвала тебя «малышом», тебя не смущает? — смеётся Агнесса, убирая его руки к ногам, — Цыц, продолжай массировать стопы.

Илья улыбнулся и потянул ее за руку. Девушка тут же оказалась прижатой к его груди.

Их сердца двигались в унисон. Казалось, что только стуки их сердец слышны в полуночной тишине. Весь день они наслаждались друг другом, не переходя границы. Страстные поцелуи сменялись на более спокойные, слегка ощутимые.

Агнесса схватилась за края его футболки и молча потянула вверх. Илья поднял руки и помог ее стянуть.

— Твоё тело…, — Агнесса коснулась его груди своей рукой и втянула носом воздух, — Оно прекрасно.

Нагнувшись, она слегка коснулась губами его шеи, медленно спускаясь все ниже и ниже. Илья дрожал. Его руки цеплялись за ее тело, стараясь как можно сильнее прижать к себе.

И снова бешеные поцелуи и томные стоны, вторящие друг другу. Его губы блуждали по ее шеи, иногда прикусывая кожицу, но тут же зализывая покрасневшие места. Агнесса откинула голову, предоставив ему больше места, и улыбнулась.

Наркотики всегда пагубно влияли на ее организм. Но сегодня они прекрасно притушили мысли о матери и отце, которые не переставали названивать. Лина писала Сообщения, прося перезвонить или же хотя бы написать. Рассказов больше ничего не писал, но и номер она его удалила и заблокировала. Их прошлое. Нечего тянуть то, что уже давно забыто. У него своя жизнь, а у неё своя. Когда-то они могли быть вместе и сходить с ума, но теперь они друг другу никто. Сид и Ненси разошлись. Они расстались. Любовь не оказалась такой уже и вечной, как всем казалось. Он в Питере. Она в Москве. Расстояние никогда не играет сильную роль, но в этот раз судьба сыграла на их чувствах как следует.

Теперь же татуированные руки заменяют более нежные и сильные. Странное сравнение, но это так. Даня не любил нежности, хоть и понимал, что они иногда так же необходимы как воздух. Илья же готов был устраивать для своей любимой романтику хоть каждый божий день. Каратаев посещал спортивные клубы и ходил на разные виды спорта. Его тело — один сплошной мускул. Он не был горой, нет, но мышцы из-за футболки выступали довольно сильно.

Агнесса никогда не замечала в Илье парня. Только друга. Он был всегда рядом. Помогал. Поддерживал. Любил. Отличный друг. Но сегодня она осознала то, что никогда раньше не замечала и не понимала. Илья скрывал в себе свои чувства к ней и она была слепой, но мир НЕТ. Все вокруг знали и видели правду. Он смотрел на неё только как не божественное создание, даже не осознавая этого.

Она видела его взгляды. Замечала. Да, ей часто говорили об этом, но только сейчас она поняла, что люди были правы.

Илья глотал весь день таблетки, лишь бы быть рядом с ней, рядом с Агнессой. Он откинул свои принципы в сторону.

Демонесса захватила ангела в свои сети, чтобы в конце вытереть об него ноги.

Глава 17

Агнесса

Уже битый час смотрю на сообщение, появившееся на моем экране.

Несколько дней я живу с Каратаевым, который уже неплохо выглядит. Болезнь подкосила парня, заставив валяться с температурой в кровати пару дней, но благодаря наркотиком он снова стоит на ногах. Сидя на диване, парень стрижёт ногти на ногах, нахмурив брови. Незаметно фоткаю парня и снова утыкаюсь в телефон.

— Что хмуришься? — усмехаюсь я, пытаясь не думать о сообщение сестры.

— Да заусенец проклятый, — быстро отвечает он, начиная выдергивать заусенец короткими ногтями.

Смеюсь, глядя на парня, но тут же замолкаю, когда вижу его взгляд.

— Нет! Даже не смотри на меня так. Сам подстригай свои когти, Каратаев! — резко бросаю я и закидываю ноги на стол.

— Я и не просил помощи, сумасшедшая!

Перебрасываемся такими фразами ещё пару минут и снова замолкаем. Теперь парень полностью погрузился в важное дело.

А, оказывается, парни тоже выщипывают брови. Глядя на это зрелище, я снова с хохотом делаю пару снимком и сжимаю руки у живота, из-за боли от смеха. Илья хмурится и отмахивается от меня рукой. Напряженный взгляд и натуженное выражение лица.

— Лицо попроще, Илья, — со смехом произношу я. — С таким лицом обычно сидят на толчке.

— Ты когда-нибудь затыкаешься, Воскресенская?

Илья выщипывает один волосок и шипит от боли.

— Ух ты бедный мальчик. Жалко мне тебя.

Попутно открываю сообщение сестры и вздыхаю:

Срочно! Мама сошла с ума и жаждет твоего возвращения. Отец весь день пропадает на работе. Тому парню дали денег и он будет молчать. Вечеринку перенесли на завтра. ЖДУ ТЕБЯ. АДРЕС КИНУЛА НА ПОЧТУ!!

— И что теперь с твои лицом? — кидает ответку Илья, получая взамен мой фирменный пальчик.

— Очередная попытка сестры вернуть меня домой.

Илья чему-то хмурится, но потом встаёт с дивана и подходит к креслу, останавливаясь.

— Что не так?

— Все так, Илья.

Пожимаю плечами и снова перечитываю сообщение. Его проницательный взгляд заставляет меня снова встрепенуться и поднять голову.

— Просто очередная глава семейной саги. Хочешь принять участие? — хмыкаю я.

Илья саркастично закатывает глаза и выходит и гостиной.

На телефон приходит сообщение от бабушки и мамы одновременно.

Бабушка пишет о том, что обязательно свернёт матери шею, если та не успокоится. Так же просит меня вернуться, чтобы не сесть за убийство в тюрьму.

Пиздец! Внучка! Твоя мигера разбушевалась. Мой бедный сынок. Все мозги ему вытрепала. Если ты сейчас же не вернёшься, я убью её, а из-за этого меня посадят. Придётся тебе носить мне травку и напильник.

Мама же требовала, чтобы я взяла трубку и больше не смела сбрасывать.

Через минуту на телефоне раздаётся знакомый рингтон.

— Алло! — рычу я, отвечая на звонок.

— Ху*м по лбу не дало? — слышу в ответ и отодвигаю телефон от уха, смотря на номер телефона. — Узнала?

— Полагаю, я имею несчастье говорить с моей бабушкой? — улыбаюсь, наматывая локон волос на палец. — Убила её и теперь звонишь с ее телефона?

Бабуля что-то говорит другому собеседнику и, бурча, отходит в сторону.

— Ты у своего ментенка?

— У Каратаева? Он ещё не мент.

— Да все равно, веришь?! Агнесса, когда думаешь возвращаться?

— Не думаю. Она дала ясно понять, что я больше там не живу.

Бабушка в ответ матерится.

— И в кого ты такая бессердечная родилась?

— Дай подумать. Может в тебя, бабуль?

— Не язви! — что-то снова шуршит в трубке и потом она быстро проговаривает. — Мне пора, дорогая. Мы тебя все ждём. Приди домой и поговори с ней. Встреться с этой… с Александрой лично. Поговорите. Не беги от проблем.

Бабушка даёт наставление и отключается.

— Ну что там? Новая серия вашего семейного сериала? — улыбается русоволосый, заходя обратно.

Теперь он был более менее похож на человеку. Русые волосы зачёсаны назад. Одет как с иголочки: чёрные штаны и белая рубашка с запонками.

— Куда так вырядился?

— У меня учеба.

— Круто.

— И у тебя, Агнесса, — добавляет Илья и кидает в меня пальто.

То падает мне на голову.

— Чего?

— Учебу никто не отменял.

— Я не пойду!

Ильи пожимает плечами и идёт в сторону двери:

— Тогда приберись здесь!

Когда дверь за ним захлопывается, я в отчаяние бросаю телефон на диван и падаю сверху.

Убираться в этом бардака ещё хуже, чем идти в этот ад. Он прав. Школу никто не отменял, но сама мысль о том, что я должна сорок пять минут сидеть за столом и ещё что-то вдуплять, вводила меня в ужас. Но когда под ванной я нашла грязную половую тряпку, поняла, что школа не так уж и плоха. Я конечно не барби, но касаться этой тряпки, которая повидала много каких отходов, не очень-то хотелось. Ногой достаю ее из тазика и кидаю в ванну.

Из тряпки лениво выползает чёрный усатый таракан. Это моментально выводит меня из себя, а сердце от страха замирает.

— Школа так школа.

Одеваю пальто и выбегаю из квартиры, захлопывая дверь.

Илья стоит у подъезда и ожидающе смотрит вперёд.

— Я знал, что сегодня окна ты мне не помоешь.

— Дождь помоет, Каратаев.

Илья идёт к машине и открывает дверь.

— Я довезу тебя.

— Сама дойду.

— Воскресенская, я не твоя бабуля, чтобы верить каждому твоему слову. Садись в машину.

— Хорошо, что ты не моя бабуля, Каратаев! Двоих таких как она, я бы не вытерпела.

Сажусь в машину и пристёгиваюсь. Илья забирается следом и срывается с места. Ехали мы минут пять.

— Остался один урок, Илья. Бред.

— Знаю, но это лучше, чем сидеть в одиночестве дома. — Каратаев игриво приближается, складывая губки вместе, и пытается меня поцеловать.

Отстраняюсь, показывая ему средний палец и наигранно улыбаюсь.

— Целуйся теперь сам с собой, предатель.

— Не дуйся, демон. Я хочу, чтобы моя будущая жена была образованной и воспитанной! — слышу его сраный голос и хлопаю дверью, прежде чем плюнуть ему в харю.

— Завались!

— Над воспитанностью надо поработать!

Медленно бреду в сторону школы, показывая за спину средний палец.

— Я съезжу в институт и тут же вернусь. Как раз уроки закончатся, — кричит Каратаев, выглядывая из открытого окна, — Встретимся здесь через час.

— В детство к себе съезде. Заодно посмотри, что пошло не так, хорошо?!

За это утро парень меня успел выбесить раз… раз сто. Придурок все не унимался.

Слышу за спиной звук шин. Уехал. Идти в школу я не могла. Даже портфеля нет. И социалки. Все. Никуда не пойду.

— Привет, крошка.

Уже слышу знакомый голос. Хочется натянуть на голову тёплую шапку и оказаться в аду.

— Рад, что ты снова с нами.

Парень, который защищал мою сестру в воскресенье во время экзамена, типа экзамена, стоял прямо передо мной.

— Я Вова Баранов! — парень протягивает руку, полностью украшенную татуировками.

— Агнесса Воскресенская! — цежу в ответ, даже не думая доставать из кармана пальто свои руки. — Не поздно ли идёшь на уроки?

Баранов пожимает плечами и убирает руку, замечая, что пожимать её я не намерена.

— До этого были бесполезные уроки.

Вопросительно гляжу на парня. Тот начинает пояснять.

— Алгебра, физика, химия, биология, геометрия. Вот сейчас физкультура. Самый нормальный предмет, согласна?

Что же ты пытаешь вывести меня на разговор, Баранов?!

— Вообще пофиг, — спокойно отвечаю.

— Эм, да, наверное. Как сестра твоя?

— Ты видишь её рядом со мной? Нет?! Тогда я хрен знаю.

Вова обречённо качает головой.

— Она вчера была сама не своя, — парень тут же смотрит на меня, но тут же отворачивается. — На тебя была похожа. Вся такая стерва.

— Понятно.

— Понятно? Я думал, что вы типо инь и янь. Она вся такая светлая и добрая, а ты… — Вова замолкает, когда я замираю и оборачиваюсь, — Тоже добрая, но строишь из себе стерву.

— Понятно.

— А что-нибудь кроме этого «понятно» знаешь?! — бесится он.

Замираю и громко выдыхаю.

Сегодня весь мир решил взять меня за шкирку и окунуть в лужу с говном, что-то ожидая. Чертова семейка устроила скандал, хотя мы даже лично не виделись. Илья заставил переть в школу, а какой-то урод пытается выскребать остатки самообладания.

— Спокойствие. Только спокойствие.

— Не боишься, что твоя сестра в стервозности обскочит тебя?

— Не боишься оказаться мордой в туалете?! — Вова хмыкает в ответ.

— Я хорошо общался с Рассказовым. Он часто рассказывал о тебе. Говорил, что ты такая крутая, необычная, прекрасная. А на деле ты полная пустышка, строящая из себя невесть что. Твоя сестра другая, Агнесса. Ты уже пуста. Тебя не спасти, а вот в твоей сестре осталась жизнь и радуга. Спаси её. Не превращай её в себя!!

Эти слова он выплевывает чуть ли ни в моё лицо и быстро исчезает.

Хорошо, что его зад исчезает очень быстро, а иначе я бы ему показала кое-что интересное. Парень бы навсегда запомнил этот день, как самый страшный день в его жалкой жизни.

— Агнесса?

Снова слышу своё имя за спиной. Что за день такой?! Сам Бог велит остаться здесь и не идти на последний урок.

Меня догоняет симпатичная девушка с покрашенными локонами в рыжий цвет.

— Катя, — здоровается она, хитро подмигивая.

— Агнесса.

— На физкультуру?

— А я так понимаю, что ты тоже решила, что все уроки перед физкультурой ненужные?

— Нет. Я проспала.

Качаю головой. Чертов ад.

Сестры моей в школе не оказалось, что нехило так меня смутило. На последний урок я так и не пошла, так как просто не имела спортивной формы.

Катя Антонова оказалась не такой уже и спокойной, какой показалась изначально. Жгучая рыжая бестия успела вывести всех парней в классе и поссориться с каким-то преподом на перемене. Это не на шутку меня насторожило. Неужели появился кто-то, кто круче меня?

Так же вместо физкультуру я гуляла по школе и наткнулась на открытый кабинет нашего нового математика. Два брата сидели за столом и о чем-то беседовали. Голоса были чуть слышны, но что-то заставило меня подойти ближе и прислушаться.

—.. вечеринка.

— Да, хорошо. Пусть так будет, Стас.

На этом они оба зашуршали, и мне пришлось ретироваться.

Илья, как и обещал, ждал меня у входа в школу, разговаривая с каким-то парнем. Подойдя ближе, я узнала его. Они с Ильёй и Даней учились в одном классе. Бывшие одноклассники.

Завидя меня, парень улыбнулся, показывая свои неровные зубы. Высокий, с выдвинутой вперёд челюстью, и огромными глазами. Сальные волосы спадали прядями на глаза.

— Агнесса, привет.

Не помню его имени, но все же улыбаюсь.

— Здоров.

Парень воодушевленно кивнул и тут же попрощался с Ильёй, и пошёл в другую сторону.

— Привет, демон.

— Заткнись, придурок!

Глава 18

Агнесса

Выбирать одежду на вечеринку никогда не было для меня тяжелым занятием в отличие от сестры. Джинсы и кофта всегда выручали в сложные минуты. Только когда ты выбираешь одежду в мужском гардеробе, немного пугает. Денег на поход в магазин не было, а у Илья я из принципов не просила.

Была сестра, которая предлагала нужную сумму, но брать у неё — это тоже самое, что брать и у матери. Поэтому я очень дружелюбно отказалась.

Без устали мне продолжает звонить бабушка, вымещая злость на своей снохе. Я же это молча выслушиваю и говорю, что не прогнусь даже после этих слов. Бабуля грозно рычит и обещает, что натравит на меня свою лучшую подругу, а по совместительству и маму Александры.

Бабушки с детства хорошо дружили и вместе запугивали все районы. Две безбашенные девушки, покорявшие районы и кварталы, родили двух малышей. Соседи думали, что на свет родятся создания тьмы, а на деле все оказалось иначе. У таких дьяволиц родились ангелочки. Мальчик и девочка. Ребята с детства были вместе, веселясь на одной детской площадке. Лучшие друзья, как никак. Виктор чуть не женился на одной молодой подружке, а Александра чуть не вышла замуж за какого-то оболтуса. Все примерно было с разницей в год, поэтому молодые люди снова оказались вместе и увидели в лице друг друга не просто друзей, а самых настоящих любовников. Громкая свадьба, потехи, игры. Все было хорошо. Бабушки на районе уже забыли, что у нашей семейки по генам передаётся взрывной характер, и успокоились, пока на свет не появились мы. Я и Лина с самого детства были абсолютными противоположностями. Мама и папа души не чаяли в моей сестре, а бабушки с восхищением смотрели на то, как я бегаю за мальчишками своего возраста и даю им подзатыльники.

Бабушки после свадьбы родителей переехали из этого райончика и стали жить своей жизнью, но не забывая про нас.

— Ох, и позвоню же я Любе, так она тебе все мозги выжмет! — говорит бабушка.

— Бабуль, Люба меня любит сильнее дочери, ты же знаешь.

— Знаю! Но пощади меня…

Бабушка снова начинает свою шарманку и я замолкаю на ближайшие десять минут.

После разговора мои мозги и вправду хотят расплавиться.

Илья все это время сидел рядом и предлагал свои рубашки, которые я смогла бы одеть на вечеринку. Время поджимало, а идей все не было.

— Зачем вообще туда идти?

— Я сестре обещала.

Кидаю телефон на диван и пытаюсь найти что-то нужное. Все рубашки парня доставали мне до самых бёдер, но так я не могла пойти на вечеринку. Даже для меня это было слишком. Джинсы одевать я не хотела, но никто меня не спрашивал.

— Могу пойти с тобой.

— Там по приглашениям, Каратаев.

Ух, и сколько же сил мне требовалось, чтобы достать эти тупые билеты.

— А дресс-код там какой?

Вот тут я хорошенько обложалась. Лина ничего про это не говорила, но и я не спрашивала.

— Нет там ничего такого. Просто запретили впускать таких дебилов, как ты!

— Тогда и ты не пройдёшь туда, Воскресенская, — из моих рук выпала рубашка, — Ну не переживай, посмотрим кинчек.

— Ху*нчик! За речью следи, придурок!

Лина

Вечеринка проходила в одном лофте. Темные тона гармонировали с пожелтевшими креслами, обставленными по моде. Музыка ревела из колонок. Басы были слышны даже на другой стороне улицы.

Огромные окна, уходящие в пол, открывали вид на Москву-реку. Чёрные шторы раздвинуты по бокам и закреплены специальной прищепкой. В центре стояли чёрные штаны с какими-то узорами и длинными ножками. Стулья в точности сочетались со столами.

— Грустишь? — отпив из бокала дорогого шампанского, я улыбнулась.

Такой знакомый и одновременно странный голос.

— Евгения, добрый вечер, — говорю я, смотря на корабль, плывущий мимо.

— Сегодня ты здесь одна?

Девушка встала возле меня, сложив руки на груди. Темные прядки волос аккуратно спускались на её тонкие плечи. Облегающее чёрное платье с вырезом на бёдрах лежало в точности по фигуре. Мягкие изгибы её талии, плавно переходящие в тугой узел. Высокие чёрные ботинки с небольшой позолотой и небрежно завязанными шнурками.

— Как видишь, — пожимаю плечами, поправляя спортивную куртку.

Она обводит меня взглядом и приподнимает одну бровь.

— Жизнь тебя помяла, малышка! — с улыбкой прошептала она, забирая у проходящего мимо официанта бокал.

Что правда, то правда. Не накрашенные глаза показывали всю мою усталость и боль. Синяки вокруг глаз не делали меня идеальной. Волосы, небрежно заправленные в кофту и темные джинсы.

Только вот все мысли последнее время блуждали вокруг моей сестренки. То, что Каратаев её приютил — не сомневался никто. Парень с пятого класса влюблён в неё и готов сделать все ради того, чтобы она хоть раз на него взглянула влюблёнными глазами. К сожалению, его отец не разделяет такой же любви к Агнессе, но врываться в квартиру своей покойной жены, где проживает сейчас Илья, он не думал.

Все проблемы были улажены, только вот на сердце творился ужас. Ураган вихрем пронёсся по нашей семье, уничтожив на своё пути абсолютно все.

Отец за эту неделю сильно исхудал. Александра перестала появляться в модельном агенстве. Только вот две бабушки не теряли надежды и с утра до ночи дозванивались до моей одичалой сестры. Агнесса, как я слышала, всех посылала и отказывалась возвращаться. Сама лично я с ней не разговаривала, но что-то мне подсказывает, что беседа выйдет не из приятных.

Женя все ещё стояла рядом и ждала моего ответа, но кто-то это сделал раньше меня.

— Зато ты в самом рассвете сил, куколка! — знакомый голос с хриплыми нотками разносится за спиной.

Темно-русые волосы аккуратно лежат на её плечах. Большая красная рубашка повязана как топ, оголяя плоский живот с проколотым пупком. Синие джинсы и чёрные ботинки с цепями так и остались на ней. На губах ярко-выраженная красная помада.

— Агнесса! — вскрикнула Евгения, явно не ожидавшая её здесь увидеть.

— Собственной персоной! — ядом выплюнула сестра и, схватив меня под локоть, повела в сторону.

Оглядываясь по сторонам, Агнесса отпустила меня только лишь у женского туалета, находившегося чуть дальше окон. Подростки проходили мимо, даже не обращая внимания на нас.

— Ты пришла! — радостно вскрикнула я, когда полностью осознала всю суть происходящего.

Моя заблудшая сестренка несмотря на свои проблемы оказалась здесь. Я даже не ожидала её здесь увидеть. Да, хотела, но никак не думала, что она сдержит слово.

Срываюсь вперёд и крепко обнимаю ее. Девушка несильно пытается меня оттолкнуть, но я крепко накрепко вцепилась в неё.

— Да, отлипни уже, шибанутая!

Глава 19

Стас и Матвей стояли у бара, попивая шампанское. На парнях красовались сшитые на заказ костюмы, под которыми выглядывали белые рубашки.

Станислав проходил хищным взглядом по всем подростком, пытаясь что-то разыскать.

— Ты все подготовил?

Стас посмотрел на брата, ожидая его ответа. Матвей отпил из стакана и кивнул, забирая из рук официанта пустой графин.

— Осталось добавить в алкоголь и все.

Станислав сделал ещё один глоток и забрал графин, отворачиваясь к бару. Перелив из одного графина в другой, парень добавил туда лёгкие наркотики. Матвей оглядывался, а спиной прикрывал брата.

— Привет! — Стас отпрянул назад, услышав впереди голос и завидя темно-русую девушку.

Агнесса стояла за баром, наливая себе вино, а следом высыпая горстку наркотиков, даже не стесняясь ни учителей, ни других подростков.

Матвей завороженно наблюдал за одной из своих учениц. Его губы приоткрылись, а изо рта вырвался стон.

— Надеюсь, вы это делаете для себя?

Стас быстро убрал пустой пакетик в карман и глянул со злостью на Агнессу.

— О чем ты?

— Не стоит, Станислав… Юрьевич. Давать собственным учением наркотики? Мммм, — девушка простонала, отпивая из своего бокала, — Это дорогого стоит.

Мужчины переглянулись.

— А сама ты лучше?

— Я не даю насильно наркотики людям. Вы же хотите их опоить и забрать куш, когда все поплывут от экстази.

Станислав сунул графин Матвею и, схватив Агнессу за руку, поволок к одной двери.

Большая комната, в которой находилась пара, была абсолютно пуста. Тёмные шторы прикрывали лунный свет, а лампы погашено светили вдоль стен.

— Это ты, да?

Агнесса поправила рубашку и подняла голову, заглядывая в голубые глаза преподавателя.

— Кто?

— Ты правда дура или прикидываешься?

— Вам видней, — девушка стрельнула глазками и прошлась чуть дальше.

Стас сжал кулаки и обернулся.

— Не играй со мной девочка! Это ты — посыльный? Ты доставляешь и перепродаешь наркотики? Ты — гребанный наркоторговец или нет?

Агнесса, услышав эти слова, обернулась и ядовито засмеялась. Красная помада на тонких губах почти смылась, оставив за собой лишь легкий оттенок.

— Я? Ты смешной! — Агнесса продолжала смеяться и открыто потешаться над парнем.

Стас засопел и толкнул девушку прямо у стене, прижимаясь своим телом к ее.

— Я слышал, что ты обученая. Умная. Бесстрашная. Но я думал, что ты чуть старше… Агнесса!

Девушка перестала смеяться и в последний раз посмотрела на своего учителя.

Лина

Агнесса куда-то ушла, оставив меня одну.

Выдохнув, я вышла из угла и начала разглядывать танцующую толпу. Подростки танцевали небольшими кругами, делая иногда друг с другом непристойные движения. Взрослых здесь было по минимуму.

— Скучаешь? — Баранов схватил меня за талию и толкнул вперёд.

Чуть не упав, я схватилась за его руку и потянулась к нему.

Лицом к лицу.

Сережка в его губе чуть подрагивала, а озорные глазки бегали по моему лицу.

— Ты такая красивая, Лина.

Парень провёл большим пальцем по моей щеке и чуть наклонил голову. Мое тело будто парализовало. Глаза заплыли. Сейчас я думала только об его мягких губах со вкусом шоколада. Знаю, что это так. Парень всегда пил шоколадные напитки и пользовался специфическими духами. Все так. Провожу руками по его груди и снова кладу на шею. Татуировка под моими пальцами подрагивает. Наши глаза горят.

Мы соприкасаемся губами.

Поцелуй был нежным и мягким. Его вздорный характер ушёл на второй план. Большие руки обнимали мою талию, нежно переходя к ягодницам. Выдыхаю в его губы и резко обхватываю ногами тело парня. Вова продолжает углублять поцелуй.

— А ты не плохо целуешься, ангелочек! — шепчет он в мои губы, унося нас с танцевально площадки.

— Знаю, дорогой мой, — цыкаю в ответ, спускаясь с его бёдер.

Он завёл нас в довольно просторную комнату, где сидела пожилая женщина со светящимся шаром. Пальцы ее были похожи на сухие веточки, которые по дуновению ветра могут сломаться. Шар под ее пальцами мигал, принимая яркие цвета. Старуха подняла на нас свой взгляд и я чуть не задохнулась, отступив на шаг назад. Вова выступил вперёд тоже озадаченно смотря на пожилую женщину.

— А, это ты, — прошипела старуха голосом змеи, обращаясь ко мне, — Решила узнать о своём будущем?

Отрицательно качаю головой и смотрю на Вову. Парень так же озадаченностей глядит то на меня, то на эту старуху.

— Линара.

Мое сердце продолжает судорожно сжиматься от страха. Я не верю в магические силы, но что-то заставляет меня задыхаться и стоять неподвижно.

— Откуда ты знаешь как меня зовут?

Линара. Мое настоящее имя. Так назвала меня мама, пообещав, что это имя ещё прославит меня. Бабушки, как и папа, были против. Поэтому, успокоив маму, дали имя сокращённое — Лина. Но изредка мама продолжала звать меня Линарой, надеясь, что я приму это имя и буду так себя называть.

— Твоё имя, дочка, — символ надежности. Твоя внутренняя оболочка так же чиста, как и внутренняя. У тебя очень чистая душа, но…, — ее глаза заплыли, а руки затряслись. — Ты угасаешь. Тебя ждёт темнота. Смерть.

Хватаюсь за сердце и отступаю ещё дальше. Тело ноет, а глаза заплывают. Снова. Только уже не от любви. Страх.

Вова продолжает сжимать мою руку и пытаться вывести меня из комнаты. Я стою. Не могу идти.

— Ты будешь терять родных день за днём, но даже после этого будешь верить в чудо. Захочешь найти любовь и быль счастливой, но… нет! — старуха дергается и кидает одну карту на стол. Дама черви. — Любовь. Забудь про неё. Дети. Даже не думай, дочка. Ты будешь страдать, если забеременеешь. Всех твоих детей ждёт смерть. За счастье и малышей придётся бороться. Захочешь впутать в это сестру — не смей. НО..

Горячие слёзы стекают по моим щекам.

— Твоя сестра…, — поднимаю на неё заплывший взгляд и ожидаю слов, — Она не хочет любви. Ей нужен один человек, но он ее предал и они не будут вместе никогда.

Даня. Я знаю его. Агнесса до сих пор влюблена в него. Здесь ведьма не ошиблась. Первая любовь Агнессы реально может оказаться и последней.

— Лина, идём! — Вова тащит меня к выходу, но я вырываюсь и возвращаюсь к женщине.

— Он вернётся, но они не будут больше счастливы. Никогда. Друг ее очень хороший и будет готов терпеть все. Любовь у него к ней будет безответная. Смерть подкосит ее ещё сильнее, Лина! — она снова смотрит на меня, поправляя свои кудрявые белые волосы, — Наркотики. Наркотики погубят ее, если она не будет знать меру. Твою сестру, Лина, будут любить многие, но это будет безответно, пока она что-то не поймёт. Дети будут здоровы, но не любимы. Она не хочет их. Боится, — старуха кидает карту короля на стол, — Тяжелая у неё жизнь. Много работы. Вся в ней. Близнецы будут преследовать ее даже во снах. Но они сядут за все, что совершат.

— Это все ложь! — шепчу я, сглатывая слезы. — Ведьма!

Выбегаю из комнаты, быстро захлопывая дверь. Вова стоит рядом и крепко обнимает меня, предоставляя свою рубашку как платок.

Глава 20

Родительской любви, как таковой, Агнесса никогда не получала. Виктор всегда пытался быть рядом и помогать дочери, но работа занимала много времени. Александра же всегда занималась воспитанием Лины, так как та очень напоминала саму Сашу в детстве. Красота, роскошь, одежда навеки связали маму и дочку воедино. Агнесса ненавидела всю эту блестящую мишуру, поэтому ссоры с мамой были неизбежны.

Любовь бабушек была неописуема, но они не родители.

Тогда Агнесса стояла в коридоре с маленьким мягким медведем, которого ей подарила сестрёнка, в руках. Гладкая шерстка была аккуратно приглажена. Маленькими ручонками девочка гладила медвежонка, смотря только вперёд. Розовое платьице с сердечками доставало ей до самых разодранных колен. Босые ноги были соединены, а у стоп виднелся пластырь, скрывающий ещё одну болячку.

Серо-зеленые глаза должны были налиться слезами от такой картины, но какая-то сущность внутри одинокой малышки заставляла ее смиренно стоять и смотреть. Сущность держала ее как новорождённого щенка и тыкала в неудачи и потери.

На большом кожаном диване сидели Александра и Виктор. Молодая пара громко смеялась и обнимала, сидящую между ними, маленькую малышку в таком же розовом платьице.

Только она была лучше. Более усовершенствованной. Пухлые ножки без единой царапинки. Открытая и добрая улыбка. Даже такие же глаза, как у Агнессы, излучали свет и тепло. Глаза же младшей сестры всегда были наполнены болью и страданиями.

Они сказали, что подождут, пока Агнесса умоется и придёт к ним, чтобы вместе начать смотреть какую-то комедию. Но она тут, а они там. Смотрят все вместе фильм и даже не думают о ней.

Сердце сжалось от боли. Агнесса часто потакала родителям, даже не смотря на свои какие-то приоритеты и удовольствия. Они сказали сделать так — она сделала. Было неудобно, страшно, плохо, ноона все делала. Хотела увидеть ту любовь, с которой они смотрели на Лину, но ничего так и не увидела.

И эта маленькая малышка осознала всю суть этого мира. В тот момент, ей было лет пять, розовые очки упали с ее глаз и показали все в сером, настоящем, цвете.

Сжав мордочку медведя и туловище, Агнесса дернула руками и голова медведя отделилась от тела, а белый пух посыпался на пол.

Больше она никогда не притворялась. Родителям часто все не нравилось, но она лишь качала головой и делала по-своему. Иногда это было плохо, но это были ее ошибки. Она их осознавала и принимала.

Александра и Виктор поняли, что дочь неисправима, поэтому больше ее воспитанием пытались не заниматься.

Да, они любят ее.

Оберегают.

Помогают.

Выслушивают.

Но, она с самого детства не получила истинной любви и заботы, которую должны были дать родители.

И тогда она познакомилась с ней….

Замечательная женщина с постоянной улыбкой на лице, сначала очень бесила Агнессу. Слишком добрая и хорошая. Готова всегда помочь, даже если совсем не знает этого человека. Ее тошнило от этой доброты. Ей вслед смеялись, а она в ответ желала: «А вам всего хорошего. Надеюсь, вы будете счастливы.». Да, ладно бы она это говорила с присуще Агнессе сарказмом. Так нет! Она и вправду желала миру и людям только добра.

От этого Агнессе хотелось выть от непонимания.

— Он же послал вас! — говорила девушка, указывая на уходящего парня.

— Мой муж посадил его отца на восемь лет, Агнесса. Не думала же ты, что он будет за это любить меня? У него горе.

Рассудительно. По доброму. Слова так и лились с ее уст.

— Значит, его отец это заслужил.

Агнесса все не унимались.

Женщина глянула на девушку и чему-то улыбнулась. Волосы заправлены за уши, а в руках она несла большие пакеты с едой.

— Отец — да, а сын — нет. Агнесса, никто не заслужил жить без семьи. У парня начались проблемы. В школе над ним стали издеваться за грехи отца, а мать уволили с работы. Как думаешь, будет ли сейчас этот парень счастлив?

Это был риторический вопрос, но Агнесса все-таки отрицательно покачала головой.

«Никто не заслужил жить без семьи.»

Тогда Несса не придала этим словам никакого смысла, но с каждым днём понимала, что Елена, так звали ту женщину, оказалась права.

Парня и вправду гнобили и ненавидели. Агнесса видела, как старшеклассники над ним надругались и смеялись, снимая на видео непростительные вещи.

Елена Каратаева открыла Агнессе на многое глаза. Девушка перестала ненавидеть свою семью. Стала больше улыбаться и смеяться. Теперь ей не хотелось сделать так, чтобы сестра выплюнула собственную печень на стол. Она даже стала ходить на фотосессии вместе с мамой и Линой. Отец восторженно наблюдал за успехами дочери.

Только вот не все длилось долго..

Елена заболела. Ее болезнь была неизлечима. Илья и его отец все свободное время проводили рядом с ней. А когда их не было, она принимала наркотики для успокоения и расслабления.

Елена жила с наркотиками всю свою сознательную жизнь. Это началось ещё до болезни. Она являлась главой наркокартеля..

Обучила многому Агнессу. Самооборона. Так она говорила. Воскресенская наслаждалась боями и сражениями, поэтому с радостью принимала уроки от Елены и специальных тренеров. А потом она узнала про Елену Каратаеву, которая руководит известным российским наркокартелем.

Весь «бизнес» она передала одному человеку, а Нессу сделала «гонцом». Девушка пробовала наркотики, а иногда сама их и употребляла. Об этом знал только один человек, которого она любила очень сильно. Настолько сильно, что готова была сжешь свою руку полностью.

Рассказов часто помогал Агнессе, но всегда была против этого. Когда-то он мог ее остановить, но с каждым разом все становилось хуже и хуже. Агнесса стала зависима. Может, поэтому он бросил ее. Может — нет. Мы этого не узнаем, пока он сам не скажет.

Агнесса же не смогла отказать от травки. Ее семейные проблемы очень давили на психику. Елене ничего другого не оставалось. Сначала она добивала их в чай, а потом предложила уже выпить кое-что посерьёзней. Девушка сразу же согласилась. С каждым днём дозы увеличивались, а настроение повышалось. Жизнь стала приносить радость.

Лина сразу узнала про наркотики, но продолжала молчать. Ее сестре стало лучше. А значит и ей. Если это единственный выход, то так тому и быть. Виктор и Александр ни о чем и не подозревали. Возможно, догадывались, что их младшая дочь курит, но не знали, что это настолько сильные препараты. Бабушки молчали. Знали они или нет, никто не знает.

Глава 21

Агнесса

Стас смотрит на меня сквозь пелену ярости. Его губы почти касаются моих. Между нами какие-то жалкие миллиметры.

— Давно ты в этом бизнесе?

— Не сказала бы так.

И все. Я поднимаюсь чуть на масочках и провожу языком по его верхней губе. Сдерживать себя больше нет сил. Этот парень очень зол и безбашен, поэтому мое тупое сердце откликается на каждое его слово, на каждое движение.

Я никогда не верила в сильные чувства. Всегда считала, что искренне полюбить можно единожды. А шанс свой я уже профукала, поэтому сейчас мне хотелось просто повеселиться.

— Стас..

Шепчу его имя, проводя руками по его груди. Мышцы под рубашкой вздрагивают, но он продолжает себя сдерживать.

Хмыкаю и расстегиваю его пиджак. Станислав Юрьевич продолжает прижиматься ко мне, но больше ничего не предпринимает. Я же не останавливаюсь. Медленными движениями расстегиваю его рубашку и так же откидываю на пол. Татуировки. Вся грудь покрыта чёрными чернилами, что заставляет меня отойти назад и рассмотреть его целиком.

Такой красивый. Сильный.

***

— Ты сможешь через своих передать нам наркотики?

Парень явно думал о другом, но Агнессу это никак не задело. Ей все равно на этого сильного мужчину, как и ему на неё.

— Если ты спустишь всю оставшуюся одежду и выполнишь одно мое желание, то да.

В ее голосе плясали нитки озорства и потехи.

Станислав отошёл назад и медленно стянул с себя брюки, оставаясь в одних чёрных боксерах с белой резинкой. Закончив с этим, он посмотрел на свою ученицу и поднял правую бровь.

— А боксеры, дорогой мой? — Агнесса открыто забавлялась над ним, хоть и была немного впечатлена.

Станислав повернулся к ней спиной и снял последнюю вещь со своего тела. Агнесса вздохнула. Ей открылся вид на упругие ягодицы с одинокой родинкой. Хотелось коснуться их.

Легкими шагами она подошла к мужчине и провела ноготками по его спине. Тот вздрогнул, но не разворачивался. Казалось, он готов был пойти на все, лишь бы она замолвила за него и брата доброе словечко перед наркоторговцами.

Оставив свой указательный палец на его теле, она обошла мужчину, проводя пальчиком полоску от лопаток до груди. Станислав следил за ней, за каждым движением.

— Такой большой мальчик, а выполняешь все, что я только попрошу. Очень мило.

Стас убрал руки с паха и аккуратно заправил ее волосы за проколотое ушко.

Такая молодая, но в свои семнадцать повидала больше многих зрелых мужчин. Такая страстная, дикая и… опасная.

— Передай своим, что это наше последнее дело, и мы свалим из этого бизнеса.

Агнесса подняла одну бровь, ластясь к его руке.

— Глупости говоришь, дорогой мой. Так просто от них не уйти. Это навсегда.

— Мы закончили! Конец! — Стас чуть повысил голос, но Агнесса тут же зашипела и приказала ему успокоиться.

— Ты закончишь только тогда, когда они этого захотят!

— Что за бред?

Станислав в этом бизнесе крутился довольно давно, но никогда не слышал о том, что на наркоторговцев придётся горбатиться всю жизнь.

— Я достану тебе наркотики, если вы с братом уберетесь из этого района и навсегда забудете, где он находится! А дальше делай, что хочешь!

Агнесса не юлила и говорила правду. Ей не нравилось, что такой хороший район, в котором проживали реально добрые люди, погряз в слизи и гадости. Наркотики — это не то, чего она хотела для здешних людей. Несса ничего не имеет против легких и в малых количествах наркотиках, но ни когда это переходит все границы. Близнецы должны уехать.

— Это последнее дело, Агнесса! — не унимался Стас, стоя перед ней не только с обнаженной душой, но и с обнаженным телом.

Кажется, девчонку это совсем не волновало. Перед ней в нагом виде стоял статный, высокий, сильный мужчина, но ее волновало далеко не это.

— Вот это вот?! — русоволосая покрутила указательным пальцем по комнате.

— Да!

— Суть?

— Напоить подростков и забрать куш.

— Нет!

Стас опешил от такого резкого и властного тона.

— Что «нет»?

— Я повторять дважды не буду, Стас! Сворачивайтесь и валите отсюда.

Станислав нахмурился.

— Да, пошла ты!

Мужчина быстро собрал вещи и начал их натягивать на себя. Агнесса в спешке сделала пару снимков и убрала телефон, пока парень не увидел его.

***

Тёплый ветер окутал ее покрасневшее лицо. Глаза опухли, а руки продолжали трястись.

— Ты же не поверила этой мегере?

Вова искренне старался поддержать свою одноклассницу, но это удавалось крайне сложно.

Лина, не верующая во всю эту чушь, была задета за живое. Ей хотелось оказаться в своей кроватке и обо всем забыть.

Дети, смерть, семья, Агнесса.

Она хотела верить, что все это бредни сумасшедшей старухи, но от ее слов сердце замирало, а тело переставало слушаться. Если это правда, то будущее у неё будет крайне печальное. Смерть будет окружать ее и ее сестру.

— Я-я не знаю чему верить, Вов.

— Ни чему не верь, сестрёнка!

Агнесса вышла на улицу, натягивая на себя темную куртку. За дверью послышались возгласы подростков, но тут же дверь прикрылась.

— Сигарета есть?

Младшая сестра посмотрела на Баранова. Тот покачал головой:

— Не курю!

— Ну и хрен с тобой! — она тут же достала скрученную в трубочку специальную бумажку и слегка подожгла ее, втягивая никотин в легкие.

Лина ещё больше заскулила, вспоминая слова той ведьмы.

«Наркотики..»

— Теперь понимаешь, что это правда? — спросила возмущённо Лина, выхватывая у сестры травку и выкидывая в мусорку.

Агнесса была крайне возмущена и недовольна:

— Совсем крыша поехала, а? Что позволяешь себе..?!

Девушка тут же замолчала и как-то напряжённо обвела своих одноклассников взглядом. Слегка придвинувшись к ним, она их обнюхала. Вова отмахнулся и отошёл в сторону, а Лина старалась скрыть опухшие глаза.

— Вы обгашенные что ли? Вид у вас двоих херовенький.

Лина качнула головой и направилась к дверям. Агнесса тут же схватила ее за локоть и вернула обратно.

— Езжай домой, Лина. Посмотри телевизор, почитай книгу, обсуди с мамулей новую фотосессию.

— Что?

— Ничто! Валите оба домой. Я со всем разберусь. Найду твою жируху, Ринату и весь остальной гадюшник.

— Жируху? — встрял Баранов.

Агнесса недовольно посмотрела на него:

— Да, такая толстая, огромная баба.

— АГНЕССА!

— Что?

— Ладно, ты права. Я не могу здесь больше оставаться. — теперь она посмотрела на Вову, — Едешь?

Тот кивнул и оба пошли к дороге. Агнесса долго за ними наблюдала пока не поняла, что снова осталось одна. Но это лучше. Теперь есть все шансы все разузнать. И сестра не попадёт под влияние наркотиков.

Набрав один знакомый номер, она лишь прошептала:

— Номер двадцать два. Я выбываю.

Глава 22

Агнесса

«Я выбываю»

Слова как мантра повторялись в голове.

Выбываю. Конец. Все. Двадцать два.

Двадцать два — это секретное слово, которое подразумевает под собой «Конец». Конец игры. Я ушла. И это мое последнее задание.

Станислав и Матвей сядут за решетку, чего так боятся, а я окажусь тайным спасителем этого всего дерьма.

И последнее, что оставалось сделать — это понять, что происходит здесь помимо наркотиков и близнецов.

Настя стояла в углу, медленно поедая свой сладкий пончик. Сахарная пудра пятнами оставалась на ее губах и щеках, а крем так и норовил выскользнуть с обратной стороны и капнуть на ее болотное платье.

И вправду, зеленое.

Меня аж передернуло. Эта девчонка никогда не умела подбирать себе нормальные наряды. Платье, цвета болотной жижи, облепляло ее тело. Толстыми складочками оно следовало по ее изгибам. Распущенные волосы собраны на одно плечо, на бретельке котором висел огромный зелёный цветок.

Управившись с пончиком, она повернулась к столу и начала судорожно что-то искать.

Наверное, еду. Логично.

— Ужасное платье, да?

Женя стояла с бокалом в руках и так же следила за Настей.

— Да.

Я не скрывала никогда, что Настя меня бесит.

— Знаешь, у нас дальше будет кое-что интересненькое. Не хочешь с нами?

— И что же это?

— Ты ненавидишь ее, я знаю. Почему-то она тебя раздражает даже больше, чем я. Причина мне неизвестна, но мы хотим над ней поиздеваться. Ты с нами?

С ними ли я? Прошлая Агнесса бы сразу же согласилась, но не сейчас. Лина очень переживает за эту ж… Настю. И я должна помочь сестре, а соотвественно и Насте.

— И что же будет?

Евгения отпила из своего бокала и поставила его на поднос, проходящего мимо официанта.

— Чуть позже, когда многие разойдутся, останемся с ней и кое во что поиграем.

Я подняла одну бровь, понимая, что Евгения не хочет мне этого говорить.

— Да, ладно, Агнесса! Это неважно. Будет весело. Твоей нудной сестрёнки нет и она ничего не узнает. Правда. У Насти кишка тонка, чтобы что-то рассказать ей. Как-то раз я видела, что она часами смотрела на фотографию твоей сестры в вк и побоялась даже добавить ее в друзья.

— А ты, я так понимаю, часами наблюдала за Настей? Сходи к врачу, Женя.

Когда я попыталась уйти, Женя схватила меня за руку.

— Настя трусиха, Агнесса. Не бойся. Расслабься с нами. Рината, я, ты и ещё несколько ребят. Все будет хорошо, правда. Настя не пострадает. Просто слегка поиграем с ней. Снимем кое-какое видео, а потом все вместе посмеёмся и удалим.

— Удалим? — что-то не поверила я.

— Ну да, не удалим, но это неважно. Пусть слегка поволнуется. Авось сбросит пару лишних килограмм.

— Что будет на видео?

Евгения, видя, что я заинтересовалась, отпустила мою руку и озорно улыбнулась. Глаза засверкали.

— Один парень, из наших, конечно же, начнёт с ней заигрывать. А я аж готова поставить сотку, что Настя об этом давно мечтала. Потом уведёт ее в одно местечко, где будем находится мы и все снимать. Она нас видеть не будет, так что все норм. Он разденет ее и сбежит с одеждой. И в эту минуту мы выпрыгиваем. Круто, да?

— Смысл идти мне, если, я могу поставить сотку, ты все равно выложишь видео в сеть и я все увижу?

— АГНЕССА!

Уже дважды за день слышу этот тон. Пора научить их уважению.

— Ты всегда была «за». Сама любила измываться над малышней. Давай. В таких делах мы всегда были едины.

Да, были. Я ненавижу Евгению так же, как и розовый цвет. Но если одежду розового цвета я не одену в жизни, то с Женей мы круто измывались над некоторыми ребятами. Школьные шалости: мертвая крыса в портфеле, испачканный чернилами стул, например, лицо в унитазе, но ничего криминального. Никаких съёмок.

Сейчас же идея с порнушкой с участием Насти, мне не нравилась. Слишком жёстко.

— Не жалко ее?

— Ее? Мне жалко парня, который будет с ней лобзаться!

Она говорила серьёзно. Евгения всегда была жестокой и хотела большего.

— Кстати, тот красавчик, из твоей новой школы. Мельников. Слыхала о таком? Вы вроде дружили давно. Он с Даней общался. С Рассказовым.

— Здрасьте, приехали! Я ненавижу этого придурка.

— Не суть. У него ещё сестра немного сумасшедшая и тоже вроде Настя. На всех Настях лежит проклятье жира.

Качаю головой и приближаюсь к Жене вплотную.

— Во-первых, закрой свой ротик и послушай меня. Ты сейчас пойдёшь к этой своре идиотов и скажешь им, что ничего не будет и все отменяется. Через часик со всеми разойдётесь по домам, поняла?! Во-вторых, ещё раз назовёшь мою сестру «нудной», то старое видео с участием тебя и рыбного супа снова окажется на моей страничке. В-третьих, не беси меня. Мы с тобой не подруги, Женя. Пора бы тебе уже вырасти. В-четвёртых, если я пойму, что ты не выполнила пункт первый, то я сравняю тебя с землёй.

Женя отдергивает руку и начинает жадно хватать ртом воздух.

— Уже поздно что-то менять! Не хочешь быть в первых рядах, так не надо. Жди видео, с*ка! — девушка резко разворачивается и идёт в сторону группы подростков, среди которых я обнаруживаю Ринату и Мельникова.

Настя все также стоит у стола и доедает четвёртый пончик.

Нет! Никто не заслужил такой участи.

Толстый ты тли худой. Страшный или красивый. Все мы люди. Не стоит этого забывать. Настя и никто другой не заслужил такого унижения. У девочки и так сложная жизнь, так незачем добавлять ещё пару проблем. Там и так слишком мне дёгтя, пора добавить капельку мёда.

Чувствую, как несколько пар глаз в упор смотрят на меня. Рината что-то шепчет Мельникову, а тот кивает и хитро улыбается.

Черт, теперь мы с Настей в одной команде. Не хватало ещё и этого добра.

— Почему ты не хочешь быть с нами? — Даня Мельников подходит ко мне, протягивая кусочек белого хлебца.

— Потому что ты меня бесишь!

Цежу я сквозь зубы и смотрю на парня, выбивая их его рук хлеб.

Все те же, как и год назад, длинные тёмные волосы, заострённый подбородок и высокие скулы. Прекрасен, как и всегда.

— Твоя сестра чем-то напоминает эту бедную, Мельников. Тебе не жалко родную сестру? Сейчас она под твоей опекой, но в институте тебя не будет рядом.

— Я буду учиться с ней.

— У вас уровень развития разный, придурок. Тебя даже за деньги не возьмут туда, куда твоя сестрёнка легко поступит на бюджет.

Мельников захлюпал, но позиции так и не сдал.

— Ладно, не участвуй в нашей игре, но только не жалуйся. На нас будут маски и никто не распознает. Настя в страхе даже отличительные черты не разглядит.

— Одежда! — говорю я, массируя виски.

— Мы переоденемся.

Ладно, все. Надеюсь, Лина это оценит. Спасать, так спасать.

— Мельников, не хочешь переспать?

Тот замирает, как громом поражённый. Из моих уст это звучит немного странно, но я не жалею о сказанном.

— С кем?

— Со мной, придурок! Не тупи! Ты кое-что сделаешь ради меня, а я потом доставлю нам двоим большое удовольствие.

— Что надо сделать?!

Парень явно был не глуп. Давно я приметила его косые взгляды и странные ухмылочки в мою сторону.

Подхожу к нему вплотную и поправляю его длинные волосы. Его глаза бегают по моему лицу, пытаясь что-то понять. Нет, не сможешь.

— В ту комнату зайдёт не Настя, а я.

— Ты?

Бью его по голове и рычу.

— Да, я! Ты будешь целоваться со мной. Эти придурки будут снимать, но там будет темно, если я правильно поняла, так как в таких помещениях не так уж и много мебели и только в темноте Настя бы их не заметила.

— А раздеваться будешь?

— А рот закрыть можешь?!

— Могу.

— Ну так, будь добр! Я разденусь до нижнего белья, а ты будешь действовать по плану. То есть вынесешь мои вещи и оставишь меня, типа, голой, — показываю кавычки.

— Она в платье, а ты нет. Ширинка, молния и все дела.

— Заткнись, придурок и все дела, — но тут же замираю и смотрю на него, — Что ты сказал?

— На ее платье нет молнии. Твои джинсы нас выдадут.

— Молодец, хоть что-то умное из тебя выходит.

— Так почему «придурок»?

— Потому что я привыкла, что ты всегда какую-то хрень несёшь.

Мельников закатывает глаза, но потом снова смотрит на меня сверху вниз.

— А когда мы..

— После всего. И если все пройдёт хорошо!

— А если нет?

— То будешь сам себя ублажать.

— Понял! — бросил Даня и вернулся к своим.

Что ж, удачи нам всем.

Глава 23

Агнесса

Тупая идея, тупая.

— Ч-то сделать? — Настя стояла у раковины, озадаченно смотря то на меня, то на Даню.

— Снимай платье! — снова говорю я, понимая, что скоро этот мир выведет меня из себя.

Мельников стоял рядом, скрестив руки на груди.

— Воскресенская, у вас размерчики слегка разные.

Смотрю на Даню и улыбаюсь, когда в голову приходит ещё одна идея.

— Снимай пиджак!

— Зачем?

— Чтобы ты спросил!

— Ну я и спросил! Ответишь?

Умный гад.

— Для Насти.

— Ей мой размерчик будет мал!

Каким бы дебилом он не был, но пиджак все-таки снял и протянул Насти. Та, все так же озадаченно глядела на нас.

— Что? Если другие идеи? Или хочешь пойти самой?

Спрашиваю я у девчонки, которая тут же качает головой и начинает приспускать платье, но тут же замирает и смотрит на Даню, который потирает от усталости глаза.

— Что опять?

— Он не выйдет? — тихо спрашивает девушка. Черт, да в ней настолько слабый стержень, что я одна могу заставить ее выйти в одном нижнем белье в зал, а она мне даже и слова не скажет.

Даня уже собрался покинуть женский туалет, но я его остановила. Не должна же я одна терпеть все это.

— Лучше мы вдвоём, чем весь район, согласна?

Мельников со страхом покачал головой и снова попытался выйти, но я быстро вернула его на место.

— Наслаждайся.

У парня даже лицо перекрасилось. Настя стянула с себя платье, оставаясь в неприметном нижнем белье и огромных трусах, резинка которого прочна впивалась в кожу. Валики на бедрах вываливались за резинку.

Протягиваю ей пиджак, и девушка тут же прикрывается им, хотя это помогает несильно. Черт. Мельников хоть и длинный, скотина, но очень худой.

— Черт.

Снимаю с себя рубашку, завязанную как топ, и отдаю ее Насте, которая принимает ее с радостной улыбкой на лице. Каратаев меня убьёт. Илья по габаритам больше Дани, поэтому и рубашка на пару размеров была больше, нежели его пиджак.

Теперь же перед Даней стояла в бюстгальтере я.

— Вау! — не удержался парень, на что получил удар в лёгкие. — Твою мать!

Парень согнулся и попытался спокойно выдохнуть.

— Что мне делать? — так же шепотом спрашивает Настя, укутываясь в пиджак и в рубашку.

— Вызови такси и езжай домой.

Девушка пулей выбежала из женского туалета, оставив меня с Даней. Тот, не теряя ни секунды, провёл своими длинными пальчиками по моей спине, заставив меня прогнуться и сделать пару шагов вперёд.

— Как ты нацепишь это платье?

— Как-нибудь!

Это меня волновало меньше всего.

Когда все былой же готово, Даня чуть не валялся под скамейкой от смеха. Из его глаз текли слезы.

И из моих. Только у него слезы от величайшего веселье, то у меня было горе. В этом платье я стала похожа на убогую лягушку или испорченный огурец. В это платье вместилась бы ещё моя сестра. Пришлось завязывать его на спине.

— Выглядишь чудесно!

— Пошёл в жопу!

Даня последний раз вытер капельки слез с глаз и глянул на меня.

— Да, понял я. Идём? Пора уже.

— Идём.

— Теперь послушай ты меня. Мы должны будем целоваться, так как по-другому нас могут спалить. Попытайся делать широкие движения, чтобы казалось, что тебя больше. Не смей прыгать на меня. Настю я в жизни не подниму! Издавай стоны.

— Зачем?

— Просто интересно как ты стонешь, — проговорил Даня, подходя к нужной комнате.

— Чего? — не поняла я, но тут же оказалась прижата к стене.

Сильные руки обхватили мою талию и прижали к стене. Издав слабый всхлип, я открыла глаза и оторопела.

Теперь передо мной стоял сильный, красивый, кареглазый парень с русыми волосами, уложенными в небрежную прическу.

На нем был тёплый свитер и тёмные джоггеры. Вид его был слегка потрёпанный, но на нем все это казалось таким… таким красивым.

— И-илья? — заикаясь, выговорила я.

— Собственной персоной. Что опять удумала?

Перевожу взгляд на непонимающего Даню и снова на Илью.

— Помогаю сестре!

— Как? Как ты ей поможешь, переодевшись в это убогое платье. Агнесса, оно и вправду убогое.

— Да, знаю я, знаю. Просто пытаюсь защитить одну девочку.

— Подставив при этом себя!? — Илье явно все это не нравилось.

Он глянул на Даню и хмуро ему кивнул. Тот ответил так же, но продолжал стоять рядом.

— Да лучше уж меня увидят в полуобнажённом виде, чем ту жируху! Тем более у меня весь Инстаграмм состоит из подобных фоток. Ни для кого не секрет, что у меня находится под платьем. Ты же сам знаешь, Илья, что я не стесняюсь. Все нормально. Отпусти меня! — собираюсь оттолкнуть парня, но тот лишь сильнее сцепляет руки на моей талии.

— Ты собралась ещё и раздеваться? О чем вообще думаешь?

— О помощи, Каратаев!! Прикинь. Теперь я стала доброй и хочу кое-кому помочь. Если разденется она, то это может плохо кончится и твоему отцу придётся разбираться не только с моими проблемами, но и с мертвой девушкой, усёк? Мне же ничего не будет. Да они могут все обвесить этими фотками. Мне все равно. Я себе нравлюсь и это главное!

Только сейчас заметила, что говоря эту речь, я совсем не дышала.

Каратаев неотрывно смотрит в мои глаза и чуть отстраняется.

— Это правда?

— Для мента ты немного туповат! — выговариваю я, становясь возле Мельникова.

Даня улыбается и кладёт на плечо Ильи руку:

— Спокойно. Все будет хорошо.

— Да ну?! А ты типо по доброй воли с ней идёшь?

— Конечно! — врет Даня, сжимая мою талию и прислоняя к себе.

Илья звереет и начинает сжимать кулаки. Рукава засучены, поэтому мне открывается вид на вздувшиеся вены. Упс.

— Тогда с тобой пойду я! Это не обсуждается.

— Нет! Что ты вообще здесь делаешь?

Илья смотрит на меня, прекращая скалиться.

— Твоя сестра поумнее тебя будет. Она позвонила мне и сказала адрес.

— Но..

Илья грубо меня перебивает и выхватывает из рук Мельникова.

— Мы зайдём туда вместе. А то твари зашуршали, когда мы ушли.

Даже не зная, что делать, Каратаев зашёл в комнату, притягивая меня за собой.

Закрыв дверь, мы окунулись в темноту. Осмотрев все, я заметила человеческий силуэт, стоящий у окна. Несколько были у стола. Рядом стоял шкаф. Не удивлюсь, если они там.

— Что мне делать? — чуть слышно шепчет парень, прикасаясь к моей макушке своими губами.

— Целовать меня.

Илья не требует повторить. Он молча поворачивает меня и жадно целует.

Поцелуи бывают разные. Сладкие, дерзкие, бойкие, спокойные, долгожданные. Он целовал жадно, боясь оторваться от меня. Его язык соприкоснулся с моим, отчего я сошла с ума. В первый раз, когда мы поцеловались, я чувствовала нежность и спокойствие. Сейчас же нас двоих съедала страсть и похоть. Да, это долгожданный поцелуй.

Илья умеет целоваться. Безусловно. Его губы отрываются от моих и блуждают по лицу, нежно касаясь каждого участка моей кожи. Слегка приподнимаю голову, открывая место на шее. Парень все понял моментально и опустился ниже. Чувствую, как его губы присасываются к коже, оставляя после себя темно-красные следы. Отклоняю голову до боли в шее и кладу руки на его голову, цепляясь за растрепанные волосы. В темноте он быстро находит мои губы и снова начинает их посасывать. Чувствую, как помада окончательно исчезает, а на место ее приходят покрасневшие отёки вокруг губ. Они распухают.

Его тело заставило меня забыть про Евгению, Ринату и другой сброд. Мне даже все равно, что нас снимают. Пусть. Останется на память. Такие моменты не хочется забывать.

Как такие ощущения можно чувствовать, целуясь с другом?! Я же пообещала, в первую очередь себе, что никогда не поступлю так с Ильёй. Но снова поступила. Я целую его с неменьшей страстью. Мы тонем друг в друге, лишь изредка вдыхая закончивший воздух. Илья жадно целует каждый участок моего тела. Пытаюсь скрыть страстный стон, но это выходит плоховато.

Он развязывает мое платье и резкими движениями сдирает, как обёртку на конфете. Совсем не возражаю, понимая, что сейчас начнётся самое веселье. Уж больно хочется увидеть лицо Евгении, когда она осознает, что снимала все это время не Настю, а меня.

В ответ стягиваю свитер своего друга и откидываю к платью. Его шоколадные глаза вспыхивают похотью.

Нам нельзя переходить границы, так как если мы займёмся сексом, то это будет очень херовенько.

— А теперь сделай вид, что уходишь.

Шепчу я на ухо, прикусывая его мочку, в которой поблескивает гвоздик. Каратаев кивает и, подбирая платье и кофту, идёт к двери.

Свет включается.

От слишком яркого света я прикрываю глаза, но тут же встаю в позу победительницы, скрещивая на груди руки.

Евгения разъяренно глядит на меня, а потом на Каратаева, стоящего у двери.

— Т-ты! — она указывает на меня, норовя кинуться в бой. — Я выложу видео! Тебя засмеют.

— Меня? Ты в этом уверена? Что же там? Я целуюсь с красивым парнем, который старше тебя и уже выпустился из школы. На мне красное кружевное белью. Улыбка. Я даже буду благодарна, если ты скинешь это видео мне и я оставлю его на память.

— Н-но..

— То, что вы сделали карается законом, Женя, — выделяет ее имя Каратаев, натягивая на меня свой свитер. — Не хотелось бы мне тревожить отца по этой мелочи, но так тому и быть. Знаешь его? Каратаев? Знакомая фамилия? Но, — он обнимает меня за плечи, а я отдёргиваю себя, когда понимаю, что не хочу, чтобы он ходил в таком виде перед другими. — Из уважения к Агнессе я порошу отдать мне камеру и навсегда забыть, что вы тут увидели. Как вам такая идея, малыши?

***

Евгения отдала камеру, гордо покидая комнату. Ох, и достанется же Мельникову. Все были расстроены, кроме меня и Ильи.

Парень накинул на себя куртку и мы быстро выбежали на улицу, подбегая к его машине. Сажусь вперёд и включаю печку.

— Ко мне?

— Нет! — отвечаю я, — Отвези меня домой. Пора поговорить с семьей.

Глава 24

Агнесса

Ехав в машине, я анализировала сегодняшний день. Вечеринка, как удачно, прошла довольно не плохо.

Станислав и Матвей после разговора убрались восвояси и больше их я не видела. Надеюсь, они додумаются и уйдут из школы. Наркотики, если я правильно поняла, то они так и не раздали школоте, что уже не плохо.

Если что-то пойдёт не так как надо, то фотографии голого близнеца у меня есть. Надеюсь, что хоть это их усмирит.

Настя и ее репутация были спасены, но от этого мне было ни холодно и ни жарко. В душе творилось что-то смешанное. Вроде помогла, но вроде и нет.

Евгения с Ринатой получили по заслугам. Теперь им придётся придумывать что-то новенькое. Но, боюсь, что это далеко не конец. Женя очень умна и образована. В этом плане она может обогнать даже меня.

Договор с Мельниковым был разрушен. Он как бы и не помог мне, поэтому губу широко раскатывать он не стал, но по шее от злой сучки ещё получит. Евгения отгрызёт ему голову, как настоящая самка богомола.

— Все-таки не надо было тебе приезжать, — говорю я, разворачиваясь к Илье.

Парень напряжённо смотрел вперёд, изредка хмурясь. Похоже, что он тоже анализировал все, что с нами приключилась.

— Надо было! С Даней я знаком давно. Тот ещё скользкий змей. И вообще, — он грубо ударил по рулю и посмотрел на меня, — не связывайся с ним никогда, поняла?

— Не поняла! Этот парень, хочешь ты это принимать или нет, помог мне. Раскрыл весь план.

Илья покачал головой и повернул в сторону.

— Анесса, этот парень никогда ничего не делает просто так, понимаешь? Он мог помочь тебе сейчас, а потом предоставить такую цену, с которой ты в жизни не управишься. Мы с Рассказовым даже не связывались с ним. Общались, да. Но он никогда не входил в нашу компашку всецело.

Илья начал четко все разъяснять.

Смешно. А ведь ты даже не знаешь, что цена была. Я ее знала и я согласилась. Не так уж и все ужасно.

— Ты преувеличиваешь!

— Да нет же! — Каратаев явно был на нервах. — Однажды, он нам кое в чем помог, а потом попросил твоего парня украсть у тебя несколько пакетиков с наркотой. Как бы мы не хотели уничтожить твои наркотики, мы не могли поступить так с тобой. Это было низко, хоть и правильно. Но выхода не было — мы согласились. Вы с сестрой устроили вечеринку и пригласили нас. Я должен был пробраться в твою комнату и достать их. И я сделал это! А знаешь, что было у меня на душе? — он смотрит на меня, ожидая каких-то слов или действий, — Я испытывал счастье. Эти наркотики губят тебя. И я с радостью передел их Мельникову, надеясь, что он сдохнет от передозировки.

— Это был ты!?! Я думала, что настолько обдалбалась, что все зах*ярила сама. Вы там совсем офигели?!

Мой голос слегка дрогнул. От кого-от кого, но от них я этого не ожидала.

— Видишь. Я тебе это рассказал. Сам. Он же потом начал нас провоцировать и говорить, что все расскажет. Понимаешь? Мы снова оказались ему обязаны.

— Да чем же он вам помог, что вы как шавки лизали ему зад?!

— Это неважно! Агнесса, послушай, никогда не заключай с ним сделок.

Улыбаюсь и бью его в плечо. Илья закрывается второй рукой и чуть снижает скорость.

— Ты козел. Тварь. Знаешь насколько я попала из-за этой пропавшей травы? Ты — чертов козел.

— Попала?

— Прикинь? — кричу я, снова ударяя его в плечо. — Я ненавижу тебя и твоего лучшего друга. Да чтоб вы… сгорели в аду, идиоты.

Когда я выбегаю из машины, Илья выходит следом.

— Несса?

Я слышу, как он закрывает дверь и бежит за мной. Хочу кричать и орать на него. Козел. Придурок. Это он заставил меня пройти семь кругов ада. Он. Я страдала. Я влезла в долги, чтобы вернуть хоть половину стоимости этой наркоты.

Служила им. Лизала жопы. Делала то, чем недовольно и от чего содрогаюсь до сих пор.

— Прости меня, демон, прости! — Илья встаёт передо мной, тут же падая на колени. — Я виноват, малышка, но не уходи от меня, прошу.

— Исчезни из моей жизни! — чуть ли не кричу я, толкая его в плечи.

Его руки сжимают мои, а потом он обнимает меня за талию. Его голова ложится на мой живот, а изо рта слышны вздохи.

Холодный ветер растрепывает мои волосы, но я просто продолжаю стоять.

— Не бросай меня.

— Каратаев, уйди с дороги.

— Нет! Даже не подумаю. Я буду молить тебя, заставлять вернуться ко мне. Несса. Девочка моя, не уходи. Такого больше не повторится. Обещаю.

Снова пытаюсь выбраться из его хватки, но останавливаюсь, когда руки непроизвольно ложатся на его голову и начинают гладить. Такие мягкие. Нежные. Засовываю пятерню в волосы и сильнее прижимаю голову Ильи к себе.

Такой идеальный. Добрый. Что же мне не хватает?

— Ты простишь меня, демон? — шепчет он, утыкаясь в свою же куртку, которая сейчас висела на мне.

— Конечно. Как же я без тебя жить буду? — смеюсь я, обнимая его ещё сильнее.

Илья улыбается и ещё сильнее зарывается носом в куртку. Его руки пролазят ниже, касаясь оголенных ягодиц.

— Илья!

Парень расстёгивает куртку снизу, так как там была двухсторонняя молния, и забирается под куртку, касаясь холодным носом моего обнаженного живота. Его замёрзшие руки, впиваются в мои ягодицы. Красные подушечки пальцем крепко сжимают меня. Носом он проводит вокруг пупка и опускается чуть ниже, целуя кромку трусиков.

— Илья, тут люди! — шепчу я, пытаясь сжаться и отодвинуться от него.

— Какие люди, Несса? Ты выскочила почти в поле.

Слышу его голос и замираю, цепляясь руками за его плечи. Парень далеко не промах. Пока я болтала, он успел стынуть с меня стринги и откинуть их в сторону.

— Илья! — кричу я, отодвигаясь от него. Парень позволяет мне, но трусики так и не отдаёт. Теперь перед ним я стою в почти расстёгнутой куртке, под которой сидит только бюстгальтер. Тело покрывается мурашками, но это уже неважно.

Машины проезжают мимо и даже не замечают этой сцены.

Опускаю глаза вниз и тут же прикрываю края куртки, пытаясь ее судорожно застегнуть. Илья хватает меня за руки и прислоняет к машине. Хорошо, что ушли хоть недалеко.

— Ну черт, Илья!

— Агнесса, чего ты боишься?

Он открывает заднюю дверь и заставляет меня залезть внутрь. Я снова хочу забрать трусики, но он запрещает, качая головой.

Забираюсь внутрь, тут же скрывая себя от его взгляда. Теперь хочется завернуться в эту куртку и исчезнуть. Илья садится рядом и кладёт руку на мое колено.

— Ты же не думаешь, что мы..

Я замолкаю, когда его рука начинает подниматься все выше и выше.

Нам нельзя! Нельзя. Я должна все остановить. Должна. Обязана.

— Илья, хватит!

Он снова не слышит и продолжает подниматься выше и выше.

— Стоп!

И тогда он замирает, резко отдергивая свою руку. Илья смотрит сначала на мои разведённые в стороны колени, а потом на свои руки.

— О, Господи, прости меня.

И снова он начинает извиняться, проклиная себя на чем свет стоит.

И тогда я решаю действовать по плану Х: быстрым движением забираюсь на Илью, кладя руки на его плечи.

Шоколадными глазами он обводится сначала мое тело, а потом смотрит прямо в глаза.

— Во-первых, прекращай извиняться. Во-вторых, Илья, я очень хочу заняться с тобой плотскими утехами, но не сейчас. Пойми меня. Я тебя не люблю…

Илья замирает и опускает голову, но я хватаюсь за его подбородок и заставляю снова посмотреть на себя.

— Я люблю тебя как лучшего друга и парня, над которым можно поиздеваться. Но я думаю, что если мы чуть поднажмем, то у нас может все получиться. Ты готов попробовать?

И тогда он просто целует меня. Это и есть ответ на мой вопрос.

***

Захожу в коридор собственного дома и громко вздыхаю. На мой звук выходит Валентина, которая с улыбкой на лице, целует меня в щечку и говорит, что рада моему возвращению.

Лина же с разбегу запрыгивает на меня, толкая к стене. Сжимаю руки под ее коленями, стараясь удержать эту обезьянку.

— Спасибо тебе… спасибо за все.

Она шепчет это очень тихо, почти неслышно, но я киваю и ставлю ее на пол. Она светится от счастья. Я знаю. Мы с сестрой очень близки, хоть часто и невыносим друг друга. Я могу обижаться на весь свет, но никак не на неё, ведь она ни в чем не виновата.

— Настя мне написала, — шепчет она со слезами на глазах, — Она на седьмом небе от счастья. Говорит, что теперь по гроб жизни обязана тебе.

— Фу, не стоит, — говорю я, хмуря бровки.

Перед тем как приехать домой, мы с Ильей забежали к нему домой. Парень дал мне свои старые джинсы и рубашку, ведь свою одежду я посеяла на вечеринке. Так же забежали в магазин и купили кое-какие напитки.

— Ты умничка, правда.

После ее слов выходит мама, заправляя короткие волосы за уши. За эти несколько дней она заметно осунулась. На лице появились морщинки, а под глазами огромные синяки. Волосы плохо уложены.

— Ты приехала..

Она готова бросить ко мне, но ее перебивает знакомый голос.

— Надеюсь, у тебя есть в пакете, что бухнуть или ты совсем тупая? — бабушка толкает маму в плечо и выхватывает чёрный пакет.

— Не переживай, бабуль. Все есть.

Старушка кивает и молча уходит на кухню открывать бутылки.

Мама ярко улыбается и крепко обнимает меня. Лина бросается следом. И все мы втроём стоит со слезами на глазах.

Что бы ни было в прошлом, наступило настоящее. Живите здесь и сейчас.

— Хватит сопли пускать, а то соседей затопите. Где у вас открывашка? — кричит бабуля из кухни.

— В тумбочке, — отвечаю я, так как другие вряд ли это знают.

— Так иди и достань!

Я дома.

Глава 25

Лина

Впятером мы сидели за столом, поедая заказанную пиццу и попивая пиво. Горький вкус был неприятен, но я старалась этого не замечать. Моя семья снова вместе.

Агнесса часто смеялась и рассказывала интересные истории. Мама, сама того не подозревая, с интересном облокотилась на стол локтями и заинтересованно впитывала в себя каждое слово дочери. Кажется, за все семнадцать лет, проведённые с Агнессой, она решила исправиться.

Папа сидел рядом со мной, запихивая в себя пятый кусок пиццы. Казалось, что все случившееся его не очень волновало, но это было не так. Он долго и сильно переживал за свою дочь и случившееся в магазине. Никто не винил ее. Больше никто.

Так же из уважения мы просто не заговаривали на эту тему. Все было мирно и спокойно.

Когда мы наконец-то с сестрой остались одни, я схватила ее за руку и повела в свою комнату. Та сильно не сопротивлялась.

— Ну как все прошло? Настя сказала, что ты ее спасла, но подробности рассказывать не стала.

Агнесса села на мою кровать, кладя ноги на стул.

— Ну?

— Лина, главное, что я спасла ее, хорошо?! И ты была права. Рината и Евгения готовы были ее уничтожить. Да ещё и близнецы не просто близнецы, а настоящие психи.

— Да?! Ну я же говорила! — я искренне заулыбалась, когда поняла, что Агнесса все снова вытащила на себе.

— Поздравляю! Но теперь Настя мне пишет каждые пять минут. Благодарит. Говорит, что чувствует себя обязанной.

Агнесса спускается на ковёр и начинает выпрямлять ноги.

— Предлагаю самим поиздеваться над ней, чтобы она от меня отстала.

— Что за глупости?!

— Не глупости. Я не хочу, чтобы она мне писала, подходила ко мне и даже переводилась в нашу школу.

— Чего?

— Да-да, ты все правильно услышала. Да я же ее закопаю. Убью. Уничтожу.

Когда в дверь раздаётся стук, мы дергаемся. Валентина отправилась домой, а родители поехали купаться в ночной бассейн. Бабушка снова уехала к себе, когда поняла, что все снова живут дружно и счастливо.

Мы с сестрой переглядываемся и медленно выходим из комнаты. Вот и живи после этого в большом доме.

Я иду спереди, а Несса плетётся за мной. Тихонько прислоняюсь к двери и смотрю в глазок.

— Привет, можно поговорить с Агнессой?

Перед нами стоит Настя, держа в руке небольшой букет из ромашек. На ней одета тёплая розовая куртка и красная шапка. Девушка выглядит ещё полнее, но я лишь киваю и оборачиваюсь.

Сестра как сумасшедшая выпрыгивает из-за угла, держа в руке настольную лампу. Ее дикий взгляд пробегает сначала по мне, а потом по Насти. Та дергается и отступаете назад. Ее тёплые штаны неприятно шуршат, чем сильно выбешивают Агнессу.

— А Агнессы нет дома. Не заходи больше никогда!

— Н-но..

Настя очень боится приступов моей сестры, но после такого спасения чувствует себя обязанной ей.

— А, мы тройняшки. Я — Аврора. Неприятно познакомить и пока, а лучше — прощай.

Она собирается закрыть перед ее носом дверь, но Настя запрыгивает вперёд и чуть не сбивает сестру с ног.

Агнесса отступает назад, а потом и вовсе спотыкается о провод и падает на пятую точку. Ее глаза метают молнии, но Настя все равно не уходит.

Беги, глупенькая.

— Они близняшки. Пожалуйста, можно я поговорю с тобой, прошу.

Девушка либо сильно отчаялась и готова пойти на танк с копьем, или настолько тупа и глупа.

— Я потерянная сестра, девушка. Уйдите пожалуйста. Агнессы нет дома!

— Просто прими букет, Агнесса.

Она протягивает дохленький букет сестре.

— Ненавижу ромашки. От них посет хуже, чем от скунсов!

Настя хмурится и прячет цветы за спину. Повинуется.

— Послушай, Насть, давай встретимся в школе и все обсудим, хорошо? Сейчас моя сестра хочет отдохнуть после вечеринки. Договорились?

— Да!

— НЕТ!! — орет Несса, перекрикивая девушку. — Не смей переходить в нашу школу и даже не думай подходить ко мне, усекла?! Если ты появишься там, то я проломлю тебе голову и заставлю ходить голышом по всем этажам, поняла?

Конда Настя отошла назад, Агнесса тут же закрыла за ней дверь и громко выдохнула. Неприлично.

Я не стала в это вмешиваться так как считаю, что это сугубо личное. Ей решать, не мне.

Когда в дверь снова звонят, я замираю от страха. Такой сестру я уже давно не видела. Злая, бешеная, безжалостная.

Она снова берет лампу и, открывая дверь, замахивается.

Лампа нехило так бьет прибывшего по плечу, заставляя его упасть. Парень дергается и опускает пышный букет на пол.

Каратаев поднимает свои карие глаза и смотрит на взбесившуюся Агнессу. За Ильей стоит Настя, слегка опешив от произошедшего.

— Илья! — Несса бросает лампу и подбегает к нему, падая на колени и осматривая его рану.

— Ты совсем что ли?! — шепчет он, опираясь лбом об ее руку.

Агнесса заводит Илью в квартиру, а за ними пробирается Настя, со страхом смотря на меня.

Эти двое уходят в гостиную, а я остаюсь с Настей.

— Ты видела, что она может с тобой сделать?

— Д-да? — чуть слышно шепчет она, почти спрашивая у меня.

— Послушай, если это очень важно и ты готова это все пережить, то проходи, но если нет, то лучше подумай и убегай.

— Мне надо с ней поговорить, — шепчет она и идёт следом, снимая ботинки.

— Бог с тобой, Анастасия.

Помолилась я за девушку и пошла за ними.

Агнесса

Снимаю с Ильи куртку и рубашку, накладывая на ушиб холодную тряпку. Этот участок сильно посинел, но парень, кажется, не замечал боли. Лина зашла в комнату, ставя букет из белых и красных роз в вазу.

— Ты хотела убить ту девчонку?

— Она меня выбесила. Ты как? Плечо болит?

— Нормально все. Как с мамой поговорила?

— Неплохо. Но что ты делаешь в такой поздний час здесь?

Илья со всхлипом встаёт с кровати и проводит по моим губам большим пальцем.

— Агнесса…

Черт. Слышу ее голос за спиной и хватаю близстоящую мамину вазу. Илья же перехватывает мою руку и ловит вазу.

Настя стоит рядом с Линой, пытаясь за неё скрыться.

— Сколько тебе говорить, что ты не скроешься за ней? Твои булки видны из космоса.

Лина осуждающе качает головой, но все же отходит в сторону.

— Я хотела поблагодарить тебя и, — она смотрит на Илью, но я встаю перед ним, пытаясь загородить парня. Со своими заморочками я даже не замечаю, как Лина и Илья переглядываются и улыбаются. — И тебя, Илья. Для вас это пустяк, но не для меня. Это могло стать последней каплей..

— Да лучше бы стала…

Когда я это говорю, сестра и Илья в один голос произносят:

— АГНЕССА!

— ЧТО? Зачем она меня благодарит? ЗАЧЕМ? — теперь я смотрю на неё, — Что ты хочешь услышать? Рада я, что помогла тебе? НЕТ! Если бы был выбор, я бы поступила так ещё раз? НЕТ! Настя, нет. Нет. И. Ещё раз. Нет. Я больше никогда не буду ловить за тебя пули, ясно?! Я сделала это ради сестры, которой пообещала разобраться в этом дерьме, но не ради тебя!! А теперь просто исчезни из этой квартиры, из этого дома, из этого района. Мы не друзья! И никогда ими не станем!

— АГНЕССА!

Илья толкает меня за руку в сторону дивана. Лина расстроенно качает головой, глядя на Настю, которая чуть ли не ревет.

— Что же я опять сделала? Вы видите, все видите, что я ненавижу это все дерьмо! Но вы даже не остановили ее. А она бросается на амбразуру. Совсем чиканутая!

Настя кивает из последних сил и быстро выбегает из гостиной. Лина следует за ней, кидая в меня тряпку. Хочу пойти следом, но Илья останавливает меня, жестко кидая на диван.

— Успокойся, демон!

— Иди ты! — реву я, кидая тряпку в него. Илья ловит ее и кладёт на стеллаж.

Лина возвращается минут через пять, держа в руке какую-то флэшку.

— Она просила тебе это передать, Агнесса.

Я долго смотрю на неё, а потом на флэшку.

Глава 26

Лина заваривает ребятам чай, попутно доставая чайные ложки и тарелочки для вкусняшек. Тёмные волосы девушки были заправлены за шиворот большой толстовки. Чёрные шаровары низко сидели на бёдрах, а на ногах красовались тёплые тапочки с помпоном.

Илья, как и думалось, остался ночевать, решив, что без заботы своей девушки не выдержит. Агнесса постелила полотенце на холодном полу и подняла брови.

— Велком, дорогой мой, паренёк! — она кивнула на тряпочку, растягивая губы в улыбке.

Лина же, увидя лицо парня, засмеялась.

— Не переживай, дружок. Она тебе хоть полотенце постелила. Даня вообще спал некоторое время на холодном полу.

— Радует, — промолвил Илья, глядя на сестёр.

Их лица светились от счастья, поэтому он никак не мог понять — шутка это или мир сошёл с ума.

— Ты только сильно не дрыгайся на полу, а то наша кошка любит писать на этом месте.

Не шутка.

Агнесса собралась было уйти, но тут же обернулась и ещё раз улыбнулась, показывая свои ровные зубки:

— Если увидишь возле себя лужу, то собой вытри!

Наутро сестры встали чуть позже положенного. Школу никто не отменял, поэтому пришлось переводить будильник на тридцать минут.

Лина пошла готовить завтрак, а Агнесса направилась в гостиную проведать своего нового пострадавшего.

Илья все-таки лежал на диване и мирно посапывал, укутавшись в полотенце. Ей даже не хотелось будить спящего паренька. Но эта мысль быстро ушла из головы, когда, взяв стакан с холодной водой, она вылила его прямо на голову парня. Тот, ошпарено, спрыгнул с кровати, вытирая лицо влажной ладошкой.

— Ты совсем что ли?! — когда Илья осознал, что с ним сделала Агнесса, то сжал губы в тонкую полосочку, глядя только на неё.

— Ты спал на диване!

— Да, на твёрдом и неудобном диване, пока ты спала на мягкой кроватке, зайка.

Агнесса чуть не подавилась слюной, услышав то, как он ее назвал, но сделала вид, что ничего не заметила.

— Лёг бы на пол, то было бы все иначе.

Илья понял, что спорить с ней бессмысленно, поэтому быстрым движением подошёл к ней ближе и впился своими губами в ее. Агнесса стояла как камень, не смев пошевелиться, но Илья не заметил этого и молча ушёл в душ.

— Несса, еда! — крикнула Лина с кухни, сбивая с мысли младшую сестру.

Несса потрогала свои губы, нежно касаясь их своими подушечками пальцев. Странный осадок остался на груди. Что-то не так. Все иначе. Вчера такие поцелуи она желала и была готова пойти на все, лишь бы он коснулся ее своими мягкими губами, но сейчас ей хотелось спрятаться от всего. Уйти, исчезнуть.

Когда Агнесса с отрешенным выражением лица вошла на кухню, то громко хмыкнула, пугая этим свою, рядом шедшую, кошку. Та от страха подпрыгнула и сбежала в другую комнату.

— Что это?

— Еда.

— Чай и… — Агнесса заглянула под руку сестры и закатила глаза, — пирожки? Мы что, завтракаем при министре или президенте? Если стесняешься кушать при Каратаеве, так я быстро с ним разберусь. Делай давай сырники.

Лина поставила на стол чашки и налила в них кипячённую воду.

— Да, сейчас. Уже бегу. Мы выбрали сон вместо готовки, забыла?

— Это я выбрала сон, а ты могла позаботиться о своей любимой младшей сестрёнке.

— Ешь!

Илья зашёл на кухню, снова чмокая Агнессу в губы и присаживаясь за стол. Лина ухмыльнулась, ставлю на стол пирожки.

— Котёнок, подай мне сахарку.

Агнесса сжала кулаки и, схватив сахарницу, бросила ее к ногам Ильи. Тот отпрянул, врезавшись больным плечом в стену. Осколки разлетелись по всей кухни.

— Заканчивай с этим..!

— С чем?! — возмущённо спросил Илья, вытаскивая из стопы торчащее стекло.

— Со своим зверинцем! Котёнок, зайка и другой зоопарк.

Лина достала веник и молча начала подметать пол.

— Ты обиделась?

— Нет, бл*ть, просто решила избавиться от сахарницы, осел!

Илья потирал своё ушибленное плечо и приложил тряпку к сочащейся ране. Кровь окрасила его стопы, пачкая ещё и пол.

— Насмотрелась? Теперь помоги ему.

Агнесса непонимающе глянула на сестру. Та, подметая пол, совсем не заметила ее взгляда.

— Не переживай, Лина, я САМ смогу! — каждое слово выговорил парень, кладя ногу на стул.

Агнесса

Я стояла и смотрела, как красная жидкость стекает по его ноге, капая на пол. Не думала, что такое сильное ранение.

Илья молча поднял ногу и вытащил осколок, кидая его на пол.

Лина, убрав стекла в сторону, села перед парнем на колени, начиная протирать рану ватой. Илья хмурился, но болезненных звуков не издавал. Я же ловила каждое его движение, каждый жест.

Ну давай же! Давай! ДАВАЙ!

Нет. Пусто. Я не чувствую стыда или жалости, нет. Все абсолютно пусто.

Сердце не дрожит от боли за него.

Руки не трясутся.

Не хочется броситься вперёд и вытащить его из лап моей сестры.

Совсем все равно.

Пустота.

Лина сидит перед ним, забинтовывая ногу. Касается его. Улыбается. Говорит, что все пройдёт.

Я равнодушна.

Разве я не должна чувствовать боль? Ревность? Волнение за своего парня?

Наверное, должна.

Должно же быть хоть что-то, ведь да?

Так вот что произошло в гостиной, когда он меня поцеловал. Пустота. Само тело больше не хочет отвечать на его жаркие поцелуи. Не хочет слышать ласковых слов. Ничего.

Глупое сердце видит этого парня только как друга.

Илья что-то чувствует и поднимает на меня взгляд своих шоколадных глаз. Такие красивые. Он как будто что-то понимает и слегка приподнимается. Моей сердце глухо стучит, отдавая в ушах. Как будто я замерла. Ниточка, которая чуть появилась между нами, оборвалась. Ее нет.

Я не люблю тебя, Илья! НЕ ЛЮБЛЮ!

Хочу сказать ему это, но не могу. Не могу. Этот парень готов пройти сквозь слезы и боль, лишь бы мне было хорошо. Он утешает меня, когда я страдаю. Жалеет. Успокаивает. А я убиваю его. Ангела. Я медленно выщипываю его крылья. Одно за другим.

Демонесса губит ангела. Убивает. Затягивает в свои сети, чтобы потом бросить, как израненного животного.

Каратаев все видит в моих глазах. Все видит. Чувствует отблески моих к нему чувств.

Он старается встать, отталкивая мою сестру, но я уже этого не вижу. Забегаю в комнату и поверх футболки натягиваю свитер, хватая одновременно телефон.

Лина кричит, пытаясь остановить друга, но он не слышит. Идёт за мной. Ко мне. По стеклу. Его ноги режутся, но он не останавливается.

Хочется реветь и бить себя за такую тупость и бездушие. Был бы это кто-то другой, то я бы на все наплевала и спокойной смотрела, как бы он мучился, но это не «кто-то», а мой лучший друг.

Я мразь, тварь, с*ка! Да!

Илья забегает в комнату, пачкая ступнями паркет в комнате. Ноги кровоточат ещё сильнее, а руки дрожат. Он цепляется за стену, но падает на пол, вытягивая руки ко мне.

— Агнесса, не уходи. Прошу тебя.

Он старается ползти, но я отскакиваю в сторону и перешагиваю его тело. Илья протяжно кричит, но я не останавливаюсь. Лина стоит у моей двери, тряся губами от плача. Глаза покраснели.

— Вызови ему скорую, Лина.

— Но?

Она хочет что-то сказать, но я уже натягиваю на себя куртку.

— Агнесса, зачем ты так? Он рванул к тебе прямо по осколкам. Это же должно что-то значить.

— Это значит, что он придурок, раз не мог их обойти!

Лина ошарашено качает головой, не веря в мои слова.

— Агнесса, очнись! Там лежит твой лучший друг, который пришёл после вечеринки по одному твоей звонку, когда тебе нужна была новая ваза. Он даже ничего не спрашивал! Просто приехал! А помнишь, когда ты хотела сжечь руку?! Помнишь? Кто был рядом и спас тебя? КТО?! Илья! Он был рядом. Ты ушла из дома и пошла к кому? Кто тебя принял, ни о чем не спрашивая? Потому что ему неважно. Он любит тебя в любом случае. Знаешь, когда я ему позвонила и попросила приехать на вечеринку, что он сказал? Сказал, чтобы я быстро прислала адрес и, что он уже выезжает! А у него были дела. Я уверена. Вчера тебе принёс очаровательный букет. Что тебе ещё надо? — она лишь на секунду замолчала, протяжно выдохнув, — Теперь, когда ему нужна помощь, твоё тепло, забота, в конце концов, ты просто снова сбегаешь. Агнесса прекрати бежать от проблем, сестрёнка. Умоляю. Подумай ещё раз.

Я отрешено смотрю на неё, на ее губы, глаза.

— Так помоги ему ты! Лина, заставь его разлюбить меня. Хватит давать парню лучик надежды. Ты же знаешь, что я никогда не полюблю его. Знаешь! Но ты все равно просишь его придти, поговорить, все выяснить. Не надо! Я. Не. Люблю. Его. Точка.

Что-то скрипит за моей спиной. Половицы.

Он стоит прямо за мной. Его глаза наполнены слезами. Илья глядит только на меня. Он все слышал. Все. Я знаю. И Лина знает.

— Илья… — шепчет сестра, прикрывая ладошкой рот.

— Ничего не говори, Лина. Все хорошо, правда, — он врет, — Агнесса, я все понял. Как скажешь. Я больше тебя не побеспокою. Обещаю. Только не уходи. Не бросай сестру и свою семью. Уйду я.

Он проходит мимо, надевая свою куртку. Его ступни обливаются кровью, но он не замечает этого. Обувается, пачкая свою обувь, и уходит.

Глава 27

Агнесса

Он ушёл. Навсегда.

Раньше я чувствовала и знала, что всегда могу ему позвонить, встретится, поговорить, но сейчас я не чувствую всего этого.

Илья слышал каждое мое слово, сказанное тогда. Каждое.

«Я больше тебя не побеспокою..»

Я больше не увижу его кривоватой улыбки. Шоколадных глаз, смотрящих на меня с заботой и любовью. Теперь он не будет рядом со мной, когда я решу поджечь себе руку. Его не будет рядом.

Мы ещё встретимся, я уверена, но прежних отношений не будет. Мы перестали быть не только любовниками, но и друзьями. Все перечеркнулось, как будто никогда и не было.

Бью кулаком о стол, откидывая голову на кресло.

Лина ушла в школу, до конца убрав все стекла. А я снова дома. И снова одна.

Люди уходят. Все. Всегда. Я отдаляюсь от этого мира. Мой корабль снова и снова терпит крушение. Но я пытаюсь построить новый и идти вперёд. Сквозь штормы и ветер. Только с каждым разом пробоин все больше и больше. Боюсь, что когда-нибудь я устану выживать и просто разрушусь о скалы.

Миру станет намного лучше:

Каратаев перестанет видеть во мне свою школьную любовь и найдёт себе настоящее счастье, которое заслужил.

Лина перестанет трястись надо мной.

Мама и папа наконец-то перестанут тратить на меня миллионы, чтобы подкупить людей.

Только вот бабушки.

Хотя ладно, найдут другой кораблик.

От переполняющих эмоций, я даже не замечаю приход бабушки.

Она стоит у двери, опираясь об костяк и смотря на меня с тревогой.

— Совсем катушка слетела? — ну да, что ещё ожидать от моей любимой бабули. Не слова же утешения.

— Я бросила Илью Каратаева. Теперь мы даже не друзья..

Я говорю чуть слышно, даже не думая, что она меня услышит.

— Знаешь, как я познакомилась с дедом?

— Слыхала об этом, бабуль. Разбойница и тихоня. Слишком примитивно. И скучно.

— Даже не хочешь послушать?

— Не особо. Я уже все знаю, бабуль, — шепчу я, поднося ручку к губам.

Она подошла ближе и присела на кровать.

— Это только часть истории.

Я разворачиваюсь и непонимающе гляжу на неё, кидая ручку на стол.

— Да, я не говорила всей правды. Мы с твоим дедом дружили ещё до школы. Он был добрым и заботливым, а я совсем такой не являлась. Твой дед готов был душу продать, лишь бы я улыбалась. Но мне этого было мало. Я любила только моральных уродов, думающих только о себе. Они притягивали. Твой дед всегда был рядом. Всегда, Агнесса. Когда я снова рассталась с одним из ухажеров, мой будущий муж снова решил попытать счастье. Я пригляделась к нему, но так ничего и не увидела. Не было той искры, что ли. Только дружба. Но через несколько месяцев мы начали встречаться. Просто попробовать. Он витал в облаках, а я тонула в страхе и боязни потерять ещё и друга, если брошу его. Но я не бросила. Мы прожили в браке очень долго, внучка. И я счастлива, что выбрала именно его, а не того мажора на Бэнтли.

Бабушка кивает на меня и уже тише добавляет:

— Этот момент надо пережить. Все будет лучше. Со временем.

— И сколько у тебя ушло времени, чтобы полюбить его?

Бабушка грустно улыбается.

— Восемь лет.

Вот тут я чуть не падаю со стула.

— Сколько?! — хрипло переспрашиваю, — Так долго?!

— Любовь — это прекрасное чувство. Ради него можно страдать и убиваться. В этом нет ничего криминального.

— Но не восемь же лет!

Эта цифра даже в голове не умещалась. Жить в нелюбви, но в браке, восемь гребаных лет.

— А дед не чувствовал разве твоей отстранённости?

— Конечно, чувствовал. Все он чувствовал. Старый пёс. Но все равно был рядом и был верен.

— А ты? Была верна ему в этот период?

Восемь, с*ка, лет.

— Морально-да, физически-нет.

— И что это значит?

— Я дала ему шанс. Но не могла я же заниматься сексом с мужчиной, которого не люблю на протяжении восьми лет.

— Но других же ты не любила! И все-таки занималась с ними сексом.

Я не понимала логики бабушки.

— Но я не жила с ними под одной крышей восемь лет! Не тупи, Агнесса.

— Дед знал?

— Догадывался.

— Разве эти мучения того стояли?

— Да! Ещё как! Я родила прекрасного сына. У меня есть лучшие в мире внучки. Я счастлива. Теперь и сдохнуть смогу спокойно.

— Бабушка!

— Шучу! Ещё правнуков своих переживу. И ты от меня так просто не отделаешься.

— А я-то думала…

— Не груби, бабушке!! — цыкнула она, покидая мою комнату.

Лина

О никакой школе речи и не шло. Сломя голову, я рванула за другом. Идти не далеко, но что-то продолжало меня останавливаться и оглядываться по сторонам. Утро. Школьники, тепло одетые, расстроено шли в школу. Дети постарше доходили до школы и, после ухода родителей, разворачивались и шли в обратную сторону.

Илья сидел возле подъезда, куря сигарету. После каждого вздоха кончик сигареты воспламенялся и ярко подсвечивался красным огоньком. Дрогнув кадыком, Илья выдохнул дым.

— Привет..

Глупо. Кто начинает диалог с «привет»?

— Салют! — улыбнулся парень, лишь на секунду глянув на меня. Вытащив один беспроводной наушник из уха, он указал на место рядом с собой, — Составишь компанию?

Киваю и присаживаюсь рядом. Каратаев протягивает мне наушник, но я качаю головой и опускаю голову, смотря на мысы тёплых кед.

— Что-то случилось?

— Как ноги? — почти одновременно спросили мы и улыбнулись.

— Болят. Зайду домой и гляну.

Илья говорил крайне спокойно и рассудительно, как будто не его только что послали.

— Я хотела извиниться…

— Не надо! Ты не виновата. Агнесса тоже. Я давно должен был что-то придумать со своей влюбленностью. Например, вырезать сердце.

Улыбаюсь его грустной шутке и вытягиваю ноги. Снежинки падают на белые джинсы и тут же испаряются.

— Сейчас это сделаешь?

— Нет, не думаю. Агнесса сама не знает чего хочет! Она очень тупая и глупая.

— Я бы не стала так говорить.

Защищаю сестру. Агнесса далеко не глупа. Моя сестра не стала мучить ни себя, ни парня, что уже заслуживает уважения.

— Ну да, я не про это. Твоя сестра пытается строить из себя одинокую суку, которой никто не нужен. Но это не так.

— Не понимаю: почему ты не можешь ее послать и реально найти себе другую девушку? Влюбиться?

Я никогда не влюблялась так сильно, как Илья в Нессу и Агнесса в Даню. Чертов треугольник. Они ради друг друга готовы пойти на многое.

— Люблю я твою сестру. Даже после этого. Думал, что — конец, но нет. Сейчас я сижу на мокрой скамье с окровавленными ногами, но мое сердце все равно бешено бьется, когда я думаю о ней. Лина, — Илья разворачивается ко мне и берет за руку, — Я люблю ее. Помоги мне ещё кое в чем. Прошу.

Его тёплые ладони приятно сжимают мои, поэтому я не сдерживаю улыбки, бросаясь к нему с объятиями.

— Я помогу тебе, Илья. Тогда пророчество не сбудется.

— Какое пророчество? — парень отстраняется и непонимающе глядит на меня.

Отмахиваюсь и радостно хмыкаю. Та бабушка говорила про Даню, которого она будет любить всегда, но что если это не так? Агнесса влюбится в Илью и будет с ним счастлива. А Илья уж заставил Агнессу полюбить своих детей.

— Что надо делать?

— Какая из тебя актриса, Линара?

Улыбаюсь. Да, нас ждёт что-то необычное.

Глава 28

Агнесса

Жуткий маскарад. Цирк. Глупости.

Я сидела по правую руку от отца, закинув ногу на ногу. Рука лежит на спинке стула, а вторая держит бокал вина. Отец мирно ест мясо, испачкав подбородок в мясном соке. По его толстым пальцам стекает жидкость, капая прямо на салфетку, постеленную на коленях. Александра, как хозяюшка сего дома, накрывает на стол, раскладывая приборы для десерта.

— И ты понял, что Лина твоя любовь? — бабушка Люба, мама Александры, качает головой, продолжая восхищаться, одновременно забирая у дочери тарелки и расставляя их сама.

Линара сидела напротив меня, держа за руку своего нового ухажёра. На девушке сидело вечернее красное платье, обтягивающее ее гибкие изгибы. Ее серо-зеленые глаза пристально следили за мной и моей реакцией. На губах играет слащавая улыбка, которую она посылает единственному «любимому» человеку.

Парень одет подстать ей: ухоженный, как с иголочки. Русые волосы зачёсаны назад, слегка поблёскивая лаком. Чёрный костюм, под которым сидит белая рубаха, идеально выглажен. Ни одного тоненького волоска или пуха. Из грудного кармашка торчит красный платок, подстать платью моей сестры.

Ненароком, моя сестрёнка с «новым» ухажёром забежали к нам после похода в театр. Пара должна была переночевать в отели, но подумали заглянуть к нам.

И как эта идея пришла к ним? Невероятно.

— Трахал*сь уже небось? Или так глубоко не входил в роль, а? — смотрю на Каратаева, допивая залпом вино.

Отец давится мясом, а мама быстро подбегает к нему и бьет по спине. Бабуля роняет пустую чашку, которая сразу же разбивается.

Красная жидкость неприятно обжигает горло.

— АГНЕССА! Уважение. Сдержанность.

Бабуля быстро защебетала, пиная своей ногой мою.

— Люб, погоди, мне интересно! — нагло улыбаюсь и провожу языком по сухим губам. — Как он, сестрёнка? По десятибалльной школе. Один — это совсем зашквар, а десять, — прикусываю подушечку указательного пальца и чуть тихо выговариваю, — Пусть будет дикий секс. Ну?

Лина сдержанно терпит мои выходки, не отводя взгляда.

Илья дергается и пытается что-то сказать, но сестрёнка его грубо прерывает:

— Двенадцать! Такого в твоей жизни не было даже с Даней!

Бабушка охает и хватается за сердце. Ее руки трясутся.

Александра теперь бежит к матери и трясёт ту за руку. Бабушка слабо качается и с грохотом падает со стула.

Мое сердце замирает, когда у моих ног лежит пожилая женщина с просидевшими волосами и сжатыми у груди руками. Слышатся всхлипы.

Отец быстро бежит за телефоном, попутно повторяя номер скорой, а мама садится на пол и навзрыд рыдает. Сглатываю, отодвигая стул и хватаясь за рот. Губы приоткрыты. Весь ужин норовит вернуться на свет божий. Подбегаю к раковине и извергаю содержимое, пытаясь не испачкать растрёпанный волосы. Живот неприятно сжимается, но мой организм продолжает выплевывать все наружу. На глазах наворачиваются слезы, поэтому я тут же включая воду, пытаясь смыть с себя все ощущения.

Чьи-то руки помогают поддержать волосы, попутно собирая их с потевшего лба и скул. Когда с ужином окончательно покончено, я набирая в рот холодной воды и полощу горло.

В ушах глухо, но даже так я слышу всхлипы мамы и сестры, которые держат побелевшую бабушку. Ее тело перестало изнывать в конвульсиях.

Отворачиваюсь, когда понимаю, что мой организм ещё не закончил. Илья нежно гладит меня по спине, из-за чего я пытаюсь его оттолкнуть, продолжая выплёскивать в раковину ужин.

— Тсс, — шипит он, возвращаясь ко мне и продолжая держать мой хвост.

Бью рукой по раковине, мечтая, чтобы это скорее закончилось, но нет, мой организм считает иначе.

***

Синие стены с ужасными царапинами и чёрными пятнами окружали меня. Запах медикаментов теперь будет не только снится по ночам, но и быть со мной всю сознательную жизнь.

Мимо проходит медсестра, неся в руках какие-то папки.

Повсюду слышны шорохи и крики, но больше меня тревожит совсем другое.

Она умерла.

Частичка моей души окончательно исчезла, оставив после себя кровавый след.

— Скажите, у вашей матери были проблемы с сердцем? — врач, слегка лениво, спрашивает у матери, разглядывая новую карточку пациента.

Александра судорожно качает головой, пытаясь вспомнить:

— Н-нет, — чуть слышно шепчет она, убирая прилипшие ко лбу волосы, — Нет!

— У вашей матери, как нам кажется, были проблемы с желудочками, но из-за того, что она не числилась в нашей клинике, сказать трудно. Сердце на справилось с нагрузкой.

Мама падает на колени, начиная судорожно хвататься за волосы и бить пол. Лина пытается ее поднять, но руки не слушаются. Девушка плачет, стирая тушь и помаду.

— Она не говорила ничего! Почему?!

Мама всхлипывает ещё раз, поднимаясь с пола с помощью отца.

— Она билась в конвульсиях. Разве при фибрилляции желудочков такое бывает? — спрашиваю я, смотря на врача. Мужчина переводит взгляд на меня, явно не ожидав от меня таких умных слов.

— Все возможно, милочка, но тут я соглашусь. У меня нет точных данных, но можем сделать вскрытие и выяснить причину остановки сердца, а иначе спишем все на возраст, чтобы было меньше бумаг.

От безысходности качаю головой.

— Себе вскрытие сделай! Хоть об отсутствии мозгов узнаешь! — рычу я напоследок, бредя куда-то назад.

Вот и все. Близкие люди уходят. Ненадолго. Навсегда. Неважно. Слезы скатываются по щекам, но я даже не думаю их вытираясь. Выгляжу ли я слабой? Нет. Я стала сильнее. Закаленней. Сцепляю зубы вместе, стараясь не разреветься, и выхожу из больницы.

Снежок нежно падает, обволакивая весь мир в белый цвет. Такой притягательный.

— Бабуль, я пойду за тобой следом.

Произношу это совсем тихо, чтобы никто не услышал, но тут что-то прилетает мне в спину. Снежок.

Сжимаю руки в кулак и оборачиваюсь. Никого. Снова смотрю по сторонам, но вижу лишь врачей и пожилых старух.

— Ладно, — так же шепчу я, — не буду за тобой идти. Останусь тут.

Теперь никто уже не кидается в мою спину снежком, что радует.

***

Лина

Все разошлись по своим комнатам. Илья хоть и хотел остаться с Агнессой, но та ему не позволила. Девушка закрылась в комнате и никого не пускала, как и мама. Александра закрылась изнутри, не пуская даже отца, который, как и Каратаев, сидел под дверью своей любви. Мужчины долго обменивались грустными взглядами, но Илье все-таки пришлось уйти для его же блага.

— Ты как? — папа смотрит на меня, сжимая пальцы на ногах. Клетчатые пижамные штаны очень смешно на нем смотрятся, но я ничего не говорю по этому поводу.

— Все хорошо, ты как?

Мужчина кивает, облокачиваясь на дверь.

— Я больше переживаю за них, — он качает головой, показывая на дверь, об которую опирается и на дверь сестры. — Они были близки с бабушкой.

Согласно киваю.

Агнесса с детства была привязана к бабушкам, как и они к ней. Эти чувства было сложно объяснить, но они имели место быть. Три демона соединились. А Александра просто потеряла мать. Эту боль сложно пережить. Даже не хочу знать какого ей сейчас.

— Успокоишь сестру? — спрашивает отец, слыша за стеной удары и крики своей жены.

— Она меня не пускает без чая с ядом.

— Чего? — не понимает папа, пытаясь подняться с пола.

— Говорит, что если я войду, то могу сразу же выпить чай с ядом, потому что эффект будет один и тот же: что я войду, что выпью яд.

Папа грустно улыбается, сглатывая.

— Но все же…

— Папуль, все будет хорошо. Им надо остыть. Завтра у нас школа и я с силой поведу туда сестру. Ей надо развеяться.

— Она даже в обычные дни туда не ходит, думаешь, резонно отправлять ее сейчас? Она же убьёт там всех.

Киваю и поднимаюсь с пола.

— Но это лучше, чем она будет убивать себя!

Через несколько минут я оказываюсь прижата к кровати тёплым одеялком. Сон долго не шёл, но когда это случилось, я с ужасом проснулась, стряхивая одеяло и вспоминая слова той старухи: «Ты угасаешь. Тебя ждёт темнота. Смерть. Ты будешь терять родных день за днём, но даже после этого будешь верить в чудо…»

В темноте разносится крик. Мой крик.

Глава 29

Лина

Мокрые пряди темных волос прилипли ко лбу и скулам. Одеяло спутанно лежало на полу. Простыня съехала в сторону, оголив белый матрас.

Сжимаю руки на груди, продолжая ошарашено качаться из стороны в сторону. Глаза распухли от слез и постоянного трения рук. Окровавленные губы неприятно щиплет.

Делаю вдох, но тут же оказываюсь прижата к краю кровати, извергаясь на пол. Волосы свисают вниз, как какие-то сплетенные в узел тросы. Пытаюсь убрать их, но руки перестают слушаться.

— Н-нет, нет. Такого не может быть. Совпадение. Чисто теория вероятности.

Шепчу я под нос, снова ложась на кровать. Горло щиплет от произошедшего. Руками хватаюсь за щеки и тяну их вниз, корчась от страха. Страха за семью. Сестру. Себя. Нас всех ждёт горе. Всех.

Резкие лучи от света падают на мое лицо, заставляя зажмуриться и громко застонать. Пальцы на ногах сжались до боли.

— Эй, сестрёнка, как ты? — Агнесса залетает в комнату, обходя рвоту стороной.

Приоткрываю один глаза и пытаюсь улыбнуться.

Сейчас она выглядет не лучше. Такие же опухшие от слез глаза, припухшие губы и исцарапанные щеки. Волосы растрепанно лежат на одном плече, спадая кудрями. Синяя толстовка висит на ней мешком, прикрывая тело почти до самых ягодиц.

Агнесса смотрит на все с отрешенностью, как будто мир окончательно утратил разноцветные цвета. Прикрыв дверь, Агнесса развернулась, открывая вид на ее профиль. Прямые, ухоженные брови, небольшой носик и тонкие, искусанные до крови губы. В ухе виднелись сережки. Две в мочке, а одна на самом хряще.

— Сон плохой, — вру я, кладя руку на лоб.

— Ты не умеешь врать.

Несса садится рядом, морщась от резкого запаха.

И тогда я рассказываю все. Рассказываю про Баранова, про Ринату, про предсказание. Иногда мне даже казалось, что я переставала дышать. Моя речь лилась так быстро, что сестра даже немного отпрянула и сморщила нос (а может это из-за неприятного парящего запаха вокруг). Агнесса стала прикусывать внутреннюю часть десны и кивать, слушая каждое моё слово.

—.. не думала, что её слова станут пророчеством.

— Совпадение?

Качаю головой, слушая доводы сестры. Агнесса открытый скептик. Она в жизни не поверит какой-то бабули и каким-то недоказанным фактам, но то, что бабушки больше с нами нет — говорит об обратном. Рассказав эту историю раньше, я бы получила в ответ хмыканье и закатывание глаз. Сейчас же, из последних сил, но она полностью меня выслушала, даже не перебив.

— Послушай, я понимаю, что все это выглядят странно: какая-то бабка называет твоё имя, вещает о прошлом, чем тебя очень пугает. — Агнесса, сидя в позе лотоса, пыталась разумно рассуждать, махая перед собой руками. — Все вроде нормально, но смерть бабушки заставляет тебя ей поверить, да?

— Агнесса, если бы это было все… — шепчу я, расскрывая окна нараспашку. — Она говорила про наркотики, про твою ненависть к детям. Вот когда ты в последний раз улыбалась ребёнку? — Агнесса закатила глаза и легла на мою подушку, подвинув меня в сторону.

— На рынке, когда мама заставила нас искать мандарины без единой чёрной точки.

— Правда что ли? А что ты тогда сказала тому бедному малышу, когда улыбнулась ему?

— Чтоб ты выплюнул почку…? — прошептала она.

— И я о том же. Да ты когда их видишь, стараешься обойти за километр, а если не получается, то орешь на весь двор и просишь убрать эту личинку с дороги.

Агнесса и вправду с детьми никогда не ладила. Может, они с ней и ладили, но не она. Её ненависть к ним была с рождения. Пессимистичный настрой заставлял её только ненавидеть малышей. Для неё дети — создания тьмы. Ходя по магазинам и замечая детские вещи, Агнесса замирала и под нос себе бубнила, что даже её новая куртка не стоит так дорого, как, например, эти подгузники. Когда речь заходила о еде, то это был вообще другой разговор. «Печеньки детские за пятьсот рублей? С ума сойти!». Потом она долго читала мне лекции о том, что ребёнок — создание тьмы, дабы обокрасть честной народ. «Зачем они вообще нужны? Они же даже пользы не приносят?» — говорила она. И её не успокаивали доводы о том, что она была тоже ребёнком.

Папа с мамой давно уже решили, что внуков будут ждать только от меня, так как с таким настроем Агнесса никогда не родит.

— Я часто улыбаюсь детям! — выпалила Агнесса.

Хмыкаю, продолжая глазеть на её правую руку, увечную небольшим шрамом.

— Когда? — ещё раз спросила я, пытаясь припомнить хоть один момент.

— Когда они не плачут, не кричат, не писают и, в конце концов, не бесят меня! — Агнесса загибает тонкие пальцы, продолжая перечислять все.

— То есть — никогда. Агнесса, дети всегда плачут, орут, писают и постоянно тебя бесят. Смирись.

И только после этих слов она соглашается и понимает, что та ведьма была в чем-то права. Но вот я не думаю, что Агнесса не будет любить своих детей. Когда-нибудь её ледяное сердце растает, как льдина, и заполнится любовью. Я в это верю.

— Ну, хорошо! Они меня бесят. Но я не буду рожать! Есть много методов и способов, чтобы это избежать, Лина! В конце концов, тот же самый аборт. Я сделаю его, чтобы ребёнок не рос со мной. Я ничего ему не смогу дать.

От её слов я замираю. Это дело Агнессы, но сделать аборт… это страшно. Убить маленькую и хрупкую жизнь.

Наша фамилия известна многим. У нас огромные счёта и нули на картах. Агнесса с легкость может обеспечить хоть всем своим многомиллионным детям беззаботную жизнь. Дорогие тачки, девушки, обучение — все это они могут получить по щелчку пальцев, но Агнесса категорически против.

— У тебя есть средства, чтобы обеспечить им беззаботную жизнь, Несса, — говорю я, предполагая, какая реакция будет у моей сестрёнки.

— Это не наши деньги, Лина! Они передавались из поколения в поколение. Но мы с тобой не цента туда не вложили и тратить их тоже не имеем права.

Я была согласна с ней. Если мы туда что-то и вложили, то это были какие-то крупицы, капли.

— И что будем дальше? — спрашиваю я.

Агнесса поднимается с кровати, хрустя своими пальцами. Содрогаюсь от этого звука, но продолжаю молчать и ждать ответа.

— Завтра пойдём в школу. Узнаем, что делают близнецы, а потом ещё раз все обдумаем.

— Агнесса, если эта старуха права, то мы будем гореть в огне.

Несса кивает, но тут же качает головой, мягко улыбаясь.

— Эта старуха ошиблась и в огне будет гореть она.

***

Агнесса

Две прекрасные мазды, созданные под копирку друг другу, стояли по бокам от меня. Красный яркий цвет вычурно выделялся на фон синих и чёрных машин. Сквозь темные окна виднелись кожаные сиденья и светлое покрытие руля. Мягкая кожа так просила к себе прикоснуться, но голос сестренки заставил меня вздрогнуть и бросить свою мечту в одиночестве.

— Ты же только что не собиралась разбить стекло, нет?

Лина стояла справа от Мазды, смотря с некой опасливостью на меня. Её розовое пальто было раскрыто, а подол постоянно разлетался в стороны из-за жуткого зимнего ветра.

— Я?

Выкидываю бычок под ноги, туша его окончательно тёплыми угами. Снег мирно потопил в себе сигарету, пряча ее от сего мира.

— Ну не я же, Агнесса!

— Они здесь, сестра моя! Надо их проучить. Я просила их убраться, а они не услышали меня. Придётся действовать более масштабно.

Моя улыбка уже не нравится сестре, поэтому она судорожно приближается ко мне. Я же молча достаю из кармана серого пальто цветную фотографию, сделанную на днях на телефон. Лина, видя моё счастливое лицо, смотрит вниз и тут же отводит глазки.

— Не возбуждает?!

Видимо голый Станислав Юрьевич её не вдохновлял.

Я долго пыталась уберечь эту фотографию, но Стас не понял меня, кажется.

— Откуда у тебя…? — она смотрит на фотку, но тут же отмахивается, как от назойливой мухи, — Хотя неважно. Но ты же не собираешь..?

— Ещё как собираюсь.

— Агнесса, взрослые мужчины не обязаны тебя слушаться. Пойми это.

Я тупо качаю головой и кладу фотографию на лобовое стекло, прикрепляя её липким снегом.

Лина открывает от возмущения рот, но все-таки затыкается, когда я качаю головой.

— Лучше сфоткай меня, дорогуша.

Даю ей телефон и сажусь на капот машины, прислоняясь к фотографии своим лицом. Чтобы было лучше видно, я указываю на фоточку пальцем, ярко улыбаясь.

— Мы попадём в ад. — шепчет сестренка, возвращая мне телефон.

— Я слышала, что в это время ад особенно прекрасен.

Все мои язвительные шуточки она пропускает мимо себя. По ее лицу замечаю, что дома будет разбор полетов, но а я же готова снова поиграть.

Выбираю нужный контакт и отправляю ему фотографию с небольшим сообщением:

Не уберетесь из школы, я выложу фоточку в сеть. Целую.

***

Станислав Юрьевич тянет галстук, громко выдыхая накопившийся воздух. Раздутые крылышки носа злобно подрагивали, а сопение становилось все громче и громче.

Вот уже несколько минут он смотрит в экран телефона, то приближая, то отдаляя фотографию. Хотя ему это и не требовалось. Он и так знал, что находится там. Довольная Агнесса с широкой улыбкой сидит своей задницей на машине и показывает на фотографию оголенного мужчины.

Он как сейчас помнит тот момент. Тогда ему все казалось интересным и заманчивым. Ученица, чья жизнь переплетена с нароктикам, и учитель, который подсыпает детям наркотики, заставляя их подсаживаться и покупать эту дурь снова и снова. Но все пошло не по плану. Ему нужна была информация от Агнессы, а девушке нужно было поиздеваться.

Станислав грубо сжимает мел и выкидывает его в сторону доски. Кусочки мела распадаются, а на доске появляется белое пятно.

— Стас, фотографии там не было, — Матвей говорит это, попутно стягивая с себя шапку и шарф. Темные волосы растрепались и упали на его лоб, закрывая чуть правый глаз.

Стас запустил пятерню в волосы и покачал головой. Умная сука, но одно он знал точно, что сегодня он отыграется на ней.

— Как ты мог такое допустить? — негодовал Матвей, подходя с веником к покрошенному мелу. Белые пятная так и остались на паркете, а вот сами куски Матвей смел в кучу. — Как какая-то выскочка смогла тебя так надурить?

— Она не выскочка, Матвей. Эта девчонка умнее, чем кажется.

Глава 30

Разбитая доска лежала на полу. На некоторых участках так и остались формулы. Стулья и парты первых рядов сдвинуты и перевёрнуты. Горшки цветов разбиты. Земля кучками лежит рядом с мертвыми зелёными листьями. Сбоку от двери лежит использованный шприц. Мел был разбросан по всему классу.

Илья прошёл дальше, оглядываясь назад. На двери, у ручки, виднелись следы ногтей. Каратаев провёл своими длинными пальцами по царапинкам и сглотнул.

На выступе, где стоял учительский стол, был бардак. Земля и доска ещё не так привлекали парня, как, например, разбитый вдребезги ноутбук и разбросанные ручки с карандашами. Илья садится на корточки, подтягивая на коленях джинсы. Его щиколотки ещё сильнее оголяются, открывая вид на небольшие кудрявые волосики на ногах.

Взяв один карандаш в пальцы, парень сглотнул. Его карие глаза заметили кое-что по-настоящему страшное. У ножки огромного кресла лежал острый карандаш, на грифеле которого поблескивали капли красной краски. Ещё сильнее наклонившись, Илья сглотнул. Под столом этих капель было гораздо больше, а где-то даже были опечатки пальцев на внутренней стороне стола.

Как будущий полицейский Илья знал и понимал, что не имеет права касаться руками улик, но что-то тянуло его взять окровавленный карандаш в руки. Крови, как и думалось, оказалось больше. Вся нижняя часть карандаша была испачкана в красном цвете. Проведя пальчиком крови Илья прикинул сколько часов уже находится здесь кровь. Она и вправду была слегка засохшей, но нажав на неё, пятно четко отразилось на его пальцах.

Отбросив карандаш назад, Илья схватился за угол стола и помог себе подняться. Протерев вспотевшие виски, Илья отпрянул. Его левая рука все ещё лежала на столе, окружённая лужей крови. Казалось, что кто-то просто стукнулся головой о край стола, разбив себе лоб или затылок, а может даже и висок. От этой странной мысли его передернуло.

— Что же здесь произошло..? — что-то настораживало Илью. Сердце в груди билось в бешеном темпе.

Илья не раз был на месте преступления. Там было даже хуже: где-то лежал труп, где-то был труп без головы, а где-то крови было столько, что казалось, что после потери такого количества, человек просто умрет.

Но даже после этого его сердце не издавало таких кульбитов.

Илья достал из заднего кармана джинсов телефон и тут же набрал знакомый номер. Его шоколадные глаза наткнулись на какую-то смятую бумажку, лежащую у края парты. Илья спустился с выступа, держа телефон у уха, и поднял бумажку. Распечатанная фотография. Голый мужчина в спешке натягивает на себя одежду, при этом даже не смотря на камеру. Эта фотография для него стала неожиданностью.

Громкий звонок раздался прямо в центре кабинета. Илья прошёл вглубь и поднял знакомый телефон. На дисплее высветилось его имя с фотографией.

— Агнесса!

Это было последнее, что он сказал, выбежав из кабинета.

Несколькимичасами раннее

Агнесса

Сестра уже дорешивала последний пример, не глядя в учебник.

Я же, как истинный гуманитарий, впервые в жизни открыла учебник, страницы которого жалобно скрипнули, как будто я сделала что-то невозможное. Хотя, погодите, я открыла учебник по алгебре. Это и есть что-то нереальное и странное.

Спрашивать сестру на какой теме они остановились, я не решалась.

После открытия учебника, я приступила к поиску похожего примера. В глазах рябило от чисел, но я не сдавалась и старалась найти все самостоятельно. Кто-то уже подходил к Станиславу Юрьевичу, чтобы сдать готовый тест.

Закатываю глаза, замечая, как он грубо перечеркивает все примеры и возвращает листок. Его мысли явно заняты не тем, чему нужно. И как же приятно знать, чем именно.

Лина толкает меня в плечо, продолжая записывать что-то в своему листке.

— Не знаешь, как решать вот здесь? — она тыкает своим длинным ногтем в какую-то точку, вокруг которой были зигзаги, напоминавшие змей, и цифры снизу и сверху.

Я в недоумении открываю и рот и смотрю на неё. Лина замирает и только сейчас поднимает на меня свои глазёнки.

— Ну да, чего это я..!

Она снова погружается в свою работу, оставляя пустое место. Я качаю головой и возвращаю взгляд на свой чистый листок.

Снова беру листок с примерами и ищу что-то знакомое. Дискриминант какой-нибудь. Что здесь можно через него решить?

— Ещё десять минут! — говорит Станислав Юрьевич, уставившись прямо на меня. От этого взгляда я вздрагиваю и сглатываю.

Все будет хорошо. Ну да, все будет хорошо, если ты не я. А если ты я, то нам п*здец.

Ещё и гребаный нерешённый тест.

Наклоняюсь к сестре, пытаясь прорешать свои примеры по её. Но это оказывается чуть сложнее. Все разбросано, поэтому найти что-то похожее я не могу. То есть могу, но Лина, как отличница, решает все в уме, выводя на листке только ответы. Я же никак не пойму, что сделала она для того, чтобы получить, например, эту двойку. Хотя нет, как получить двойку я очень хорошо знаю, а вот с тройкой будет чуть сложнее.

Вывожу на листке цифру «один» и снова смотрю на время. Пять минут. Переписываю пример и пытаясь что-то посчитать, но через минуту забиваю на это… и рву листок пополам.

Баранов, сидящий рядом, хмыкает, но тут же утыкается носом в листок, когда ловит мой взгляд.

— Сдаём листочки! — голос Станислав Юрьевича снова заставляет меня вздрогнуть.

— А можно завтра принести? — Антонова, сидящая с Вовой, спрашивает.

— Можешь тогда сразу больше не приходить, Антонова!

Девушка хмурится, но тут же откидывает свои рыжие волосы и улыбается.

— Как скажите! — она так же, как и я, ловит озверевший взгляд Стаса.

Лина смотрит на мой листок, а потом на меня.

— Ты ничего не решила?

— В уме решила. Просто было лень записывать.

— Ну да, я так и подумала. — Лина передала свой листок вперёд.

Единственное радует, что это последний урок, после которого я снова окажусь дома. Конечно, это не то место, где я хотела бы сейчас быть, но поделать с этим ничего не могу.

Сегодня к нам приедет вторая бабушка, которая совсем недавно вернулась из Тайланда. Она знала, что случилось с её лучшей подругой, но пожелала вернуться на родину и все выслушать с глазу на глаз.

— Ты как? — Лина снова толкает меня в руку. — Твоё лицо… оно выглядит глупо.

Бью сестру в плечо, на что она тихо посмеивается, записывая какую-то тему с доски. Стас быстро начал надиктовывать какие-то формулы. Лина так же быстро начала записывать их в тетрадь, а я… а я даже не завела тетрадь по алгебре.

Родители уже, наверное, поехали забирать её из аэропорта.

Дождавшись звонка, все радуются, как какой-нибудь победе.

Поднимаюсь вместе с сестрой и прохожу мимо стола Станислава Юрьевича.

— А тебя, Агнесса Воскресенская, я бы попросил остаться.

Его голос уже не сулит ничего хорошего. Лина с грустью смотрит на меня и желает удачи, говоря, что пойдёт домой. Сестренка поняла, что я здесь надолго.

— Да? — спрашиваю я у учителя, когда дверь за Линой со скрипом закрывается.

Станислав встаёт со стула и подходит чуть ближе. Сглатываю, но не перестаю улыбаться. Его хищная походка заставляет сжиматься от страха.

Только смотреть в глаза. Всегда надо хищникам смотреть в глаза и не показывать своего страха.

Да, сука, я смотрю на тебя.

И вправду, мои глаза неотрывно следят за его. Лёд против болотной жижи. Сестра же считает, что наши глаза похожи на весну: яркие зеленые листья с крупицей серебра.

— Красивая фотография..

— Да, я тоже насладилась.

Станислав хватает меня за шею и подводит к стене. Стукаюсь об угол парты ногой и чуть взвываю. Теперь будет синяк или какая-нибудь царапина.

— Если я попрошу удалить, то это не факт, что у тебя не останется ее на каком-нибудь жёстком диске, да?

— Да.

Его рука сжимается сильнее. Он не убьёт меня. Я знаю.

Он снова смотрит в мои глаза, что-то там выискивая.

— Сейчас ты будешь решать свой тест ещё раз!

От этих слов я хмурюсь. Решать тест? Да я в жизни этого не сделаю.

После своих слов парень берет листок и кладёт на первую парту, указывая на стул.

— Уроки закончились, — шепчу я, понимая, что это его не остановит.

— Но не для тебя!

Сажусь за парту и снова гляжу на непонятные цифры и символы. Дискриминанта снова не нахожу.

***

Ближе к вечеру, когда из меня математика выпила все соки, я сдала работу Станислава Юрьевичу. Он целых три часа учил меня заново решать примеры. Все темы изъяснял простым языком, умудряясь повторять снова и снова. На него это было крайне не похоже, но это меня мало волновало. Стас указывал на формулы, прося меня повторить, если я что-то забывала, то мы снова шли по кругу.

Про фотографию он больше не говорил, хотя его проницательные глазёнки все время были направлены на мой телефон, лежащий на парте.

— Скоро мы прекратим эти мучения? — фыркаю я, дописывая последний пример.

— Минутку, — Стас махнул рукой, печатая второй что-то в телефоне. Его брови нахмурены, а глаза быстро пробегают по строкам.

Через пару минут слышу какой-то взрыв и класс погружается в темноту. Зимой темнеет раньше, поэтому окна были так же не нужны, как песок на экзамене. Слышу скрипы у стола Станислава и напрягаюсь. Сердце кричит: «БЕГИ». Что-то ужасное надвигается, а точне кто-то.

Сильные руки парня хватают меня за ворот и переносят через парту, кидая в стол. Спотыкаюсь об выступ и падаю на колени, пытаясь ухватиться за стол. За спиной слышны сопения и грозные слова. Станислав ударяет ногой парту, заставляя меня вздрогнуть и схватиться за лежащий на тетради карандаш. Глаза по-тихонько привыкают к темноте, поэтому я начинаю различать силуэт учителя.

Страх эхом прошёлся по моему телу, когда в его руке я увидела раскладной ножик.

— Теперь ты в моей власти, сука! — кричит он, горой надвигаясь на меня. Станислав не был горой мышц, но сейчас я была в том положение, что даже тростинка была похожа на скалу.

Отталкиваюсь от стола и кубарем падаю на пол, тут же поднимаясь. Бросаю взгляд за спину и замечаю телефон, лежащий на краю парты. Добежать-то я к нему успею, но позвонить — нет.

Хватаю карандаш удобней и бреду к двери. Станислав, не теряя ни минуты, цепляется за мою руку и тянет на себя. Вскрикиваю, втыкая карандаш в его мышцы на руках.

— Сука! — взревел он, выпуская меня из своих лап.

Посылаю сигнал в ноги и ускоряюсь из-за всех сил. Мышцы на ногах стали каменными, а сердце глухо застучало, готовясь выскочить из груди. В коридорах было так же темно, как и в классе. Свет был отключён везде. Вздыхаю и бегу вниз. К выходу. В ноге отдаёт болью, поэтому чуть снижаю скорость, продолжая прислушиваться к шагам за спиной. Тишина.

Школа как-будто опустела. Пытаюсь крикнуть, но тут же затыкаюсь, когда замечаю впереди знакомую фигуру. Брат Станислава оглядывается по сторонам. Ждёт.

Слезы наворачиваются на мои глаза. Сил драться нет. Разворачиваюсь и бегу на второй этаж.

Все напоминает неудачную страшилку. Открытые классы в оглашающей тишине. Такого в школе никогда не было. Куда делся охранник? Учителя? Не могли же все уйти в одно время?!

За спиной слышу чьи-то шаги, потому заставляю себя ускорить и снова подняться на третий этаж. Глупо конечно, но спрятаться в другому кабинете я не успела.

Забегаю в кабинет математика и забираюсь под стол. Секунда. Две. Минута.

Руку жжёт. Сквозь темноту замечаю небольшую царапину на ладони. Откуда она? Все чувства сбились в один натянутый комок нервов. Мозг даже не хочет соображать. Только сейчас я понимаю, что могла спрятаться на втором этаже или взять хотя бы телефон. Телефон.

Выглядываю из-за стола и тут же замираю. В класс возвращается Станислав. Его глаза горят пламенем. Кулаки сжаты. Парень разбивает цветок, стоящий на стеллаже. Мои ноги сильнее сжимаются, а голова склоняется к коленям. Слезы так и норовят выскользнуть. Он ломает все на своём пути. Переворачивает стулья, столы. Но когда он подходит к столу, я перестаю дышать. Удары сердца отдаются в ушах.

Удар.

Ноутбук затихает, переставая издавать противное шипение. Ручки летят на пол. Затем Стас выходит вперёд и снимает доску, кидая ее на пол. Огромная трещина идёт прямо по центру. Формулы раздроблены на две части.

Прикрываю ладошкой рот, пачкая губы красной жидкостью. Во рту остаётся неприятный вкус.

И снова тишина. Его ноги, обтянутые в джинсы, надвигаются на меня. Если он нагнется… не дай бог.

Сейчас и наступил тот страшный момент, когда в доме кто-то есть, а ты лежишь под кроватью и смотришь в щель, а в эту же секунду его лицо оказывается возле тебя. Страх детства начал меня съедать в семнадцатилетнем возрасте.

Он идёт. Надвигается на меня. Резкий выпад вниз и я оказываюсь прижата к его сильному телу. Мой крик разносится по всей школе, но он прикрывает большой ладонью мой рот и шипит:

— Заткнись!

Боль я почувствовала только тогда, когда тёмная жидкость начала вливаться под мою кожу. Матвей держит в руках шприц и улыбается.

— Расслабься!

Теперь их двое и сил убежать нет.

Повинуюсь ему и отбрасываю голову назад. Чьи-то другие руки перехватывают меня и кладут на стол. Матвей. Ложусь на стол, натыкаясь спиной на острые карандаши и ручки. Разум затуманивается, но даже так я пытаюсь вскочить и слезть со стола. Один толчок и я оказываясь прижата к полу с рассеченным об стол виском. Кровь текла по волосам, глазам и даже ушам.

Только наркотик, распространившийся по венам, заставил меня расслабиться и уснуть.

Глава 31

Лина

Мысли были далеко от приготовления салата. Сейчас меня вместо ровно порезанных огурчиков волновала младшая сестра. На часах почти пять вечера, а она до сих пор где-то в школе с тем учителем. Я не думаю, что случится что-то ужасное, но все это крайне странно.

Попутно думая о сестре, я высыпаю порезанные овощи в миску для салата. Достаю помидор и отрезаю попку.

Родители ещё как час назад уехали в аэропорт за бабушкой. Папина мама изъявила желание вернуться в Москву и похоронить со всеми свою лучшую подругу. Мама долго ее уговаривала остаться в Тайланде и насладиться жизнью, но бабушку это не сильно волновало.

— Черт! — смотрю на палец и замечаю небольшую царапинку на подушечке пальца. Кровь медленно, почти лениво, вытекает и капает в помидорную сердцевину.

Подхожу к воде и промываю ранку, начиная хмуриться.

Звонок в дверь снова вырывает меня из размышлений.

Кого ещё принесло? Маме с папой ещё рано, а Агнесса может и сама дверь открыть.

Открываю дверь и тут же замираю. Бабушка с выпученными глазами смотрит прямо на меня. Поверх её волос одета большая панама, почти скрывающая ее темные глаза.

— Бабушка?

Бабуля закатывает глаза, отдавая мне свою шляпу. Молча вешаю ее на крючок и смотрю за спину.

— Где родители?

— И я хотела тебя спросить? Я тридцать минут ждала их. — она проходит вперёд, закрывая за собой дверь. — Сейчас они у меня попляшут.

Она врывается в комнату родителей с криками, но тут же замирает. В комнате, как и везде, творился настоящий хаос: разбросанные вещи, порванные книги, разбитые часы. И такое творилось почти везде.

— Не кажется, что пора поменять вашу домработницу? Валентина, конечно, очень хороша, но это уже ни в какие ворота не лезет.

Я качаю головой, попутно поправляя одеяло.

— Мама дала Валентине отпуск. Не хочет, чтобы кто-то ходил здесь. Мы все делаем сами сейчас.

Бабушка качает головой и ставит на стол разбитую рамку.

— Оно и видно, — на фото изображена мама с бабушкой Любой. Молча склоняю голову и жду, когда бабушка придёт в себя. Минуты две она смотрит на рамку и улыбается. Из её морщинистых глаз текут тёплые слезы, которые она тут же скрывает за натянутой улыбкой.

— Ну так где они? — спрашивает она, выходя из комнаты и проходя мимо стеллажа с вазами и комнаты Агнессы.

— Я тебя хотела спросить, бабуль. Они поехали в аэропорт. Уже как час их нет дома.

— Может, мой сынок снова перепутал аэропорты?

— Домодедово?

Бабушка кивает и как-то странно глядит на меня.

Мы молча переглядываемся и вздрагиваем, когда мой телефон начинает разрываться на части от звонка. На дисплее высвечивается незнакомый номер, а сердце начинает глухо стонать. Что-то сейчас будет.

Бабушка так же смотрит на номер потом на меня. В её взгляде я не вижу страха, зато раздражения и презрения достаточно.

Она за секунду выхватывает у меня телефон и прислоняет к уху:

— Ещё раз позвонишь сюда, тебя больше в живых не будет, ясно?!

Потом она замолкает и слушает собеседника. Лицо моментально вытягивается. Морщинки от улыбки сглаживаются. Никогда ещё не видела бабушку такой серьезной.

Она кивает и что-то говорит, продолжая смотреть на меня. Вздрагиваю, но не от холода. Сейчас мне страшно.

Через пару минут бабушка убирает телефон от уха и вздыхает, сворачивая губы в трубочку.

— Лина… — она молчит, хлопая ресницами. Мне кажется или на уголке её глаз появились небольшие слезинки. — Саша и Виктор попали в аварию по пути в аэропорт. Их машину вынесло на встречку. Виктор не справился с управлением на льду и их занесло..(она сглатывает, поднимая голову к потолку). Столкновение лоб в лоб. Запредельная скорость у обоих машин (на глазах бабушки выступают слезы) Виктор погиб на месте, а твоя мать, Лина, умерла в машине скорой. Оставалось пару минут до больницы, но она не справилась.

Сглатываю, ещё раз прокручивая слова. Папа погиб. И мама… Неотрывно слежу за бабушкой. Она больше не улыбается. Подходит ко мне и крепко обнимает за плечи. Утыкаюсь в её плечо и взрываюсь.

Мои родители погибли.

Я не знаю сколько проплакала, сидя на диване в гостиной. Бабушка сидела рядом, подавая мне салфетки и попивая из горла вино.

— Я не верю..

Вчера бабушка Люба. Сегодня родители. Кто будет дальше? Кого мы ещё потеряем?

Когда телефон сново подпрыгивает, я быстро отвечаю.

— Вы ошиблись, да?

— Кто? Лин, все хорошо? Агнесса с тобой? — Илья спрашивает быстро и чётко.

Отрицательно качаю головой, но понимаю, что парень не может меня увидеть.

— Нет, она не дома..

— Тогда у нас проблема. Агнессу похитили!

***

— К-как похитили? — шепчу я, натягивая на себя шапку. — Она должна была остаться с…

И в этот момент моя жизнь делится на «до» и «после». Моя чертова сестра открыто насмехалась над учителем, делая обнаженные фотографии и угрожая выставить их в сеть. Станислав дождался вечера, когда все учителя разойдутся, а ученики уже будут дома. Он заставил ее сидеть там в одиночестве, а потом…

Об этом даже думать было страшно. Моя сестра хранит за душой секреты, о которых вообще лучше не знать. И я так и поступила. Я никогда не спрашивала ее о странных звонках, когда девушка бросала все и убегала в комнату лишь бы поговорить без лишних ушей. Откуда у неё такое большое количество наркотиков? И где она их берет? Никто не спрашивал.

Вот и настало время, когда хочется перемотать все назад и расспросить у дорогого человека обо всем.

Я не позволю никому забрать у меня ещё и сестру. Забрали бабушку. Забрали родителей. Но за сестру я буду бороться до победного.

Выбегаю на улицу, встречая на пути соседку. Антонина Семёновна снова стоит у подъезда и ищет в своей коляске ключи.

— Оу, Линочка, помоги бабули.

Смотрю на неё, а потом на подъезжающую машину Ильи.

— Не могу, простите.

Пробегаю мимо и забираюсь в машину. Антонина Семёновна что-то говорит, но я уже ее не слышу.

Илья сидит рядом со мной, сильно вдавливая педаль в пол. Его руки крепко цепляются за руль, из-за чего костяшки побелели. Кадык постоянно подпрыгивает.

— Ты точно уверен в том, что ее похитили? Агнесса любит гостить у парней.

Каратаев хмурится от моих слов. Ему, как и мне тяжело, но я не собираюсь играть неженку сейчас.

— Вот, — он протягивает мне телефон и открывает фотографии, — я сделал пару снимков, когда был там.

Моё сердце замирает. Знакомый кабинет математики превратился в место преступления. Доска, с который я несколько часов назад переписывала формулы, была раздроблена на две части. Цветы перевёрнуты. На следущей фотографии я вижу лужу крови под партой.

— Мой отец уже там и пытается все разузнать, но я успел пробить по базе данных вашего Стаса, — его имя он почти шипит, выплёвывая с большим отвращением.

— Во-первых, он не наш, а, во-вторых, как ты узнал про него?

Станислав Юрьевич ещё не работал, когда Каратаев учился в школе.

Теперь уже он протягивает мне какой-то свернутый листок. Уже представляю, что увижу там, поэтому не удивляюсь, когда вижу обнаженного мужчину.

— Ты не удивлена! — говорит он, стреляя в меня злым взглядом.

Не отвечаю. Мне нечего ему сказать. Я так и не узнала у сестру откуда у неё эта фотографии, но предполагаю, что добыта она была крайне тяжело.

— Откуда эта фотка? — Илья завернул на какую-то улицу и уставился вперёд, ожидая ответа.

— Агнесса сделала её на той вечеринке.

— Хм, — парень кивнул и затормозил. — В этом доме живёт ваш педофил. Я пойду туда один, а ты оставайся здесь и следи за подъездом. Если что, сразу же звони мне.

— Я не останусь здесь!

— Останешься! — бросил Илья, доставая с заднего сиденья пистолет. — Если увидишь его, то тут же звони мне. И позвони копам, если я не вернусь минут через тридцать, хорошо?

— Илья, нет! Я не могу здесь остаться. Разреши мне пойти с тобой.

Илья ударяет рукой по рулю и поворачивается ко мне лицом.

— И что ты сделаешь, если он будет там? Закричишь? — его глаза вспыхивают яростью и страхом, — Я не могу рисковать ещё и тобой, подруга, поняла?! Если с тобой что-то случится я не прощу себе никогда.

— Её бы ты взял, да? — не знаю, что со мной происходит, но мне хочется врезать ему, а потом себе.

Зачем я тяну время?

— Твоя сестра с детства ходит на разные боевые курсы! — Илья кивает на второй пистолет, который каким-то образом оказался у меня в руках, — На всякий случай.

Он выхолит из машины, пряча пистолет за резинкой джинсов. На нем осталась только лёгкая спортивка и под ней футболка. Куртка так и осталась лежать на заднем сиденье.

Кидаю пистолет назад и выхожу из машины.

Я не брошу сестру.

Глава 32

Она лежала на порванном в некоторых местах матрасе, из которого торчали одинокие пружинки. Разорванная рубашка была приоткрыта, открывая вид на упругую грудь, спрятанную в бюстгальтере. В ногах валялся тёплый плед, который раньше бережно согревал двигатель. Из под пледа открывался вид на обнаженную длинную ногу.

Волосы лежали на шеи, обходя её мягким обручем. Небольшие реснички подрагивали от малейшего шороха или движения за этим гаражом.

К её тонким запястьям были пристегнуты наручники, который в свою очередь пристегивались к каким-то комодам. Руки распластаны в разные стороны. Голова повёрнута в сторону так, что маленький носик упирается в плечо.

Помимо наручников к правой руке была прицелена иголка, находящаяся у самых вен. Белый бинт обмотан вокруг локтя, а в центре торчит иголка с тонким проводком, по которому шла какая-то жидкость. Провод цеплялся с прозрачным пакетом, лежавшим на стеллаже рядом с банками помидоров.

Когда реснички снова задрожали, Агнесса открыла глаза. Серо-зеленые глаза чуть поблескивали, а зрачки были расширены до неузнаваемых размеров.

Агнесса медленно покрутила головой, пытаясь понять, где находится.

Огромные стеллажи, обставленные разными банками. Запах бензина и машинного масла витал в воздухе, из-за чего Несса решила, что ее привели в гараж.

— Твою… — она дёрнула рукой, тут же почувствовав боль в руке и голове. Наручники не позволяли ей шевелиться, а жидкость, перекачиваемая в её руку, расслабляла и наводила тошноту.

Агнесса проследила взглядом за проводком и хмыкнула.

— Ублюдок! — Агнесса без труда узнала пакет, а точнее его содержимое.

Такие пакеты очень известны в кругах наркоторговцев. В них небольшая доза наркотиков с легким успокаивающим средством. Одного такого прозрачного пакетика может захватить на неделю, а иначе может настать передозировка.

Сейчас в пакете не было одной трети. Агнесса чувствовала, как голова начинала тяжелеть. Если этот пакет полностью зальётся в неё, то смерть наступит мгновенно.

Первая стадия уже накрыла её с головой. Во-первых, её конечности потяжелели, а голова перестала нормально работать. Во-вторых, она чувствовала, что вторая стадия не за горами. Бред. В этой стадии многие люди сходят с ума. Видят призраков, попадают под машины и падают с высоток, думая, что они птицы. К последним двум стадиям относится онемение конечностей, а дальше — смерть.

Потянув левую руку на себя, Агнесса чертыхнулась. Наручник крепко держал ее руку. Если потянуть сильнее, то есть шанс, что гиря, стоящая на верхней полке, просто грохнется ей на голову и пробьёт череп.

— Проснулась, красотуля? — от этого голоса Агнесса вся сжалась.

Станислав зашёл в гараж, пропуская за собой полнейшую темноту. Только одинокая лампочка освещала это забытое место.

— Вторая стадия началась? Или ты только на первой?

— Отпусти меня, козел! — Агнесса снова попыталась вырваться, сжав при этом кулаки.

— Ух, не бесись, дорогая.

Стас подошёл к девушке и поставил напротив штатив с камерой. Агнесса снова сжалась, поджимая под себя ноги.

— Эта камера..

— Умён не по годам!

— Не язви. Каждое твоё слово может стоит жизни, Агнесса Воскресенская. — Стаса сейчас мало волновали ее придирки и обидные слова. Сегодня всем руководит он. — Мне нужны все фотографии, сделанные на той вечеринке.

— Иди ты!

Стас только лишь улыбнулся и включил камеру. Агнесса перестала улыбаться, когда увидел загоревшийся огонёк.

— Подумай ещё раз. Ведь мне не составляет труда стянуть с тебя плед или, например, бюстгальтер.

— Ты больной!

— Неверный ответ!

Стас подходит к стеллажу и натягивает на свое лицо маску осла. Теперь его лицо полностью скрыто от камеры.

Он подходит к ней и проводит рукой по ее длинной ноге. Агнесса пытается отпрянуть, но тело начинает переставать слушаться и сильно болеть. Его рука ложится на переднюю часть бёдер, аккуратно отодвигая плед.

— Ты все ещё уверена? — спрашивает он, поднимая уголок пледа.

— Да будут тебе фотки. Все!

Станислав улыбается и убирает руку.

— Мне нужен список всех имён русских наркоторговец, про которых ты знаешь, а лучше — твоих боссов.

— Я уже не работаю на них! А имён никогда не знала.

— Ты врешь! — он берет в руки ножницы и придвигается к ее лицу. Агнесса дергается и качает головой.

— Не вру! После смерти она передала своё дело другим людям. Я без понятия кто они.

— Кто она?

Агнесса качает головой и сглатывает слюни. Мир начинает кружиться. Маска осла пропадает в темноте, а на её место приходит русалка. Высокая женщина с рыбьем хвостом нависает над ней, что-то говоря.

Красные пухлые губы мягко произносят каждое слово. Большие глаза искрятся и подмигивают ей. Агнесса неосознанно улыбается и тут же ее щеку пронзает резкая боль.

Русалка пропадает, а на её место возвращается Станислав Юрьевич.

— Вторая стадия, да?

Он улыбается. Она в этом уверена. Маска скрывает каждую эмоцию, но его глаза. Его глаза искрятся счастьем.

— Агнесса, уже половина влита в тебя. Ты близка к смерти как никогда раньше. Назови мне имя! Имя!

Воскресенская качает головой, откидывая её в сторону. Она никогда этого не скажет. В ее тело вливают наркотики, а мозг продолжает работать. Она верна тому человеку. Верна. Ее имя не узнает никто. Никто. Она готова умереть, лишь бы никто не узнал её имя.

— Ну раз не хочешь по хорошему..!

Стас резким движением отодвигает в стороны края рубашки и чуть приспускает лямочки на бюстгальтере, ожидая от Агнессы хоть какую-то реакцию.

Тогда Станислав не стесняясь отрезает лямки и расстегивает бюстгальтер.

Она слишком слаба, чтобы чувствовать страх или стеснение. Нет.

Стас отступает на шаг, показывая все на камеру. Упругая грудь вздымает равномерно дыханию.

— Агнесса, подумай о родителях, о себе. Они умрут от стыда.

Он снова нависает над ней, поворачивая за подбородок голову в свою сторону. Агнесса приоткрывает глаза и громко вздыхает. Взгляд затуманен. Сейчас она ничего не скажет, так как просто не сможет.

Стас чему-то улыбается, проводя лезвием ножа, взятого со стола, по её ключицам. Маленькие капельки крови открашивают ее шею, стекая ободком.

— Агнесса. Имя.

— Руки вверх, мудак! — двери гаража резко открываются.

Илья влетает внутрь, как ошпаренный, осматривая гараж. Его карие глаза натыкаются на обнаженную девушку лежащую под Станиславом.

— Привет, ментенок! — Стас бросает в его строну нож и поднимается на ноги. Илья отбегает в сторону, но тут же получает по голове небольшой канистрой бензина.

Кровь стучит в ушах, но страх за Агнессу освобождает разум и он набрасывается на своего врага.

Они мотаются по гаражу, разбрасывая вещи и разбивая банки. Их руки танцуют в умелом танце. Оба сильны, как никогда раньше. Удар. Удар. Илья сжимает его шею ногами и делает кувырок назад, роняя молодого учителя. Стас хватается за его ноги и пытается вздохнуть.

Ещё один удар кулаком по лицу и Стас вырубается, теряя сознание.

Илья, собирая свои последние силы бежит к Агнессе, по пути снимая спортивку. Он накрывает её тело, пряча от посторонних глаз и вынимает иглу.

Агнесса лишь на секунду открывает глаза и тихо произносит:

— Илья…

***

Скорая помощь приехала быстро. Уже через тридцать минут Агнессу осматривали лучшие врачи этой клиники. Старший Каратаев остался разбираться с братьями, а Илья сидел у палаты Агнессы. Лина ходила рядом, продолжая проливать слезы.

Они вдвоём забрались в квартиру, где встретили брата Станислава — Матвея. Парень в быстром темпе собирал вещи и наркотики, где и был пойман с поличным. Затем Илья все разузнал о любимой и побежал в названное место.

Кровь на шее Агнессы выбила всю почву из под ног. Эти порезы были очень тоненькими и опасности не представляли. Зато наркотики чуть не отправили ее на тот свет, вслед за родителями.

Лина успела рассказать Илье о маме с папой. Теперь она боится за сестру и ее здоровье. Врачи говорят, что это не критический случай и все будет хорошо, но стрессы и волнения критически противопоказаны.

И как Агнессе рассказать всю правду?

Эпилог

Пару дней он сидел возле её кровати, держа за руку. Слабое, равномерное дыхание показывало, что она ещё жива. Илья положил голову на кровать, сидя на стуле, и вздохнул.

Он все так же был в той же футболке и потертых джинсах.

— Илья…, — услышав хриплый голосок, Илья открыл глаза и улыбнулся. Потрескавшиеся капилляры, тёмные синяки под глазами и все та же ухмылка на его губах.

— Демон, привет.

Она улыбнулась, но тут же осеклась. Висок побаливал, а тело все ещё было тяжелым.

— Ч-что случилось?

— Близнецов посадили.

— Т-ты…

Илья грубо и немного резко перебил ее:

— Да, я тебя спас!

— Ты придурок, Илья! Они выйдут тут же. Выиграют суд или, максимум, получат условку.

Он покачал головой, запуская пятерню в свои сальные волосы.

— Нет. Я прослежу за этим.

— Поверь мне, друг мой, они скоро выйдут.

В ту же секунду в палату влетает Лина, несясь на всех парах к сестре.

— Ты как? Голова не болит? Если болит, то врачи сказали, что это легкие последствия. Возможно, тебе будет пару дней сложно ходить, но все это скоро пройдёт. Как ты себя чувствуешь? — Лина осеклась и потрясла головой, — Блин, кажется, я уже это спрашивала.

— Во-первых, меня тошнит от такого количества вопросов, сестренка, во-вторых, все хорошо, в-третьих, где родители?

Комната, в которой лежала Агнесса, погрузилась в тишину. Казалось, что даже слышны проезжающие мимо больницы машины.

Лина сжала губы и посмотрела на Илью, а тот опустил руку Агнессы, которую все время держал.

Они оба не знали, как сказать правду. Сейчас Агнессе противопоказано переживать или волноваться.

— Вы чего застыли-то, а?

Она смотрела на них без понимания, с улыбкой на лице. К ее руке был присоединён шприц, позволяющий придти в норму. На ней красовался голубой халат без задний части.

— Ну что, шибанутая, и день без меня прожить не можешь?

Агнесса чуть ли не подскочила с кровати. Высокий, темноволосый парень вошёл в палату вальяжной походкой. На его лице все так же красовались татуировки. Волосы зачёсаны назад.

— Даня..

— И тебе привет! — Рассказов подошёл к кушетке и крепко обнял свою малышку. — Рад тебя видеть.

Агнесса подалась вперёд и легла на его плечо, чуть всхлипывая. Он держал ее за спину, касаясь обнаженной спины. Илья чуть отодвинулся, пытаясь перестать смотреть на влюблённую пару. Лина, видя его страх, положила руку на его плечо и вздохнула. Ее глаза говорили, что все так и должно быть. Сейчас он ей нужнее, чем мы. Илья кивнул и снова сделал шаг назад.

Он спас её. Помог. Волновался. Два дня не выходил из палаты, а все почести достались человеку, который даже возвращаться не хотел.

Лина рассказала ему все: о бабушке, близнецах, о родителях и о том, что случилось с Агнессой. И только потом он соизволил вернуться.

Даня отстранился от неё и посмотрел в серо-зеленые глаза. Она плакала. Его девочка плакала. Даня вытер большим пальцем её слезы и нежно коснулся ее губ своими.

Он сидела рядом с ней, на кровати. Обнимал. Целовал.

Агнесса тихо вздохнула и улыбнулась, когда Даня коснулся ее правой руки, где виднелся шрам от огня. Она тихо рассказывала ему все то, что произошло.

Илья стоял у окна, прислушиваясь к её рассказам. Лина сидела на стуле, продолжая листать страницы какого-то глянцевого журнала.

— Может телевизор включим?

Агнесса нажала на кнопочку и улыбнулась. Ей было хорошо. Даня вернулся, а близнецов, хоть и не надолго, но запекли за решетку.

— Новости: Виктор Александрович и его жена Александра Анатольевна погибли в автокатастрофе. Их машина на скорости сто километров в час столкнулась с внедорожникам, чья скорость была такой же. Машины столкнулись лоб в лоб. Виктор Воскресенский, известный фотограф в России, и отец двух дочерей, погиб на месте, а Александра, востребованная модель, умерла в машине скорой помощи. Водитель внедорожника умер на месте….

Комната снова погрузилась в молчание. Илья закрыл глаза, готовясь ко взрыву, а Лина прикрыла губы.

— Не может быть…

Агнесса молча поднялась с кровати, открывая всем вид на свой зад, и вышла из комнаты. Люди проходили мимо и даже не обращали на неё никакого внимания.

Она слышала, как за ней шли парни и сестра, но это её не волновало. Упав на колени, она протяжно закричала…

Конец первой части…

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Эпилог