Кровь, Молоко и Шоколад. Часть вторая (ЛП) [Кэмерон Джейс] (fb2) читать онлайн

Кэмерон Джейс

Кровь, Молоко и Шоколад. Часть вторая

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: BLOOD, MILK & CHOCOLATE. Part 2

Автор: Кэмерон Джейс/ Cameron Jace

Серии: Дневники Братьев Гримм #4/ Grimm Diaries #4

Переводчик/Редактор: NDobshikoVa

Пролог. Часть 1

Сахарный Домик

Фейбл открыла глаза. Удастся ли ей проснуться в Королевстве Скорби, как и планировалось. К сожалению, перед ее глазами снова предстал потолок Сахарного Домика. Ее попытки снова вернуться к роли Охотника за Сновидениями обратились в ничто.

У нее ничего не вышло. Фейбл поднялась, не в силах мириться со своим разочарованием. Ей необходимо вернуться и узнать о своем загадочном прошлом. А как на счет невероятно шокирующей истории Шу и Локи? Ей до смерти хотелось разузнать о них побольше. Что это: История Настоящей Любви или просто обмен сердцами?

Присев на ближайший стул, она издала долгий вдох. Еще столько предстоит сделать, или в противном случае, жизням Семерых Потерянных будет грозить опасность.

Что же ей делать?

Ответ пришел быстрее, чем она ожидала.

Внезапно, в комнате засиял свет, исходящий из Храма Сна, который она начертила ранее, в надежде попытаться снова войти в Мир Сновидений.

Фейбл смотрела на этот свет, открыв рот, поправляя очки, чтобы убедиться, что ей не привиделось. Что она натворила?

Света становилось все больше и больше, поднимаясь до самого потолка.

Очень медленно.

Ей показалось, что она видит сквозь него, будто бы какие-то образы.

Не смотря на то, что все ее попытки вернуться назад — провалились, кажется, ей удалось открыть ворота света в Мир Сновидений. Все мыслимые и немыслимые страхи захлестнули ее. Это не предвещало ничего хорошего. Что же она все-таки натворила?

Пролог. Часть 2

Шлосс

Люси и Аксель по-прежнему были в шоке. Все то, что они прочли о Королеве Скорби, никак не вязалось с ее прежним образом. Каждая прочитанная ими страница ее дневника все больше и больше вводила их в глубокое замешательство.

Если Королева была такой хорошей в прошлом, что заставило ее превратиться в жестокую мамашу? Как это случилось?

Аксель предложил прекратить чтение дневника. Он возмутился, что им, быть может, и не стоило читать его. Некоторые секреты должны остаться секретами навечно.

Но Люси было плевать. Она уже была в огромной опасности, ведь она нарушила свое обещание Королеве Скорби не читать дневник. Злобная королева запретила ей делать это, предупреждая ее о последствиях.

И раз уж дневник оказался Песочной Книгой, стало быть, Люси и Аксель просто обязаны узнать о его содержании, иначе это можно будет сделать лишь через сотню лет.

Ничего другого не оставалось, кроме как прочесть дневник, а с последствиями разбираться уже после.

В конце концов, кто-нибудь все равно раскроет всю правду. Кто-нибудь все равно прочитает самую захватывающую и нерассказанную историю всех времен и народов.

Кто-нибудь рано или поздно узнает о том, как Кармилла и Ангел нашли Башню Сказок в Семи Морях и повстречались с Леди Шалот.

Кто-нибудь все равно узнает о том, кто такая Королева Скорби на самом деле.

Люси начала читать снова…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ЛУННАЯ ДОРОЖКА

Глава 1

Дневник Королевы

Жизнь в Семи Морях не обещала быть безоблачной для нас с Ангелом. Мы плыли на крошечной лодчонке, даже не знаю, что было хуже: дни или ночи.

Дни были мрачными. Клочья тумана окружали нашу лодку, и мы едва видели горизонт. Ангелу нравилось называть его край моря, словно на самом краю моря был воображаемый водопад, куда все корабли падали в небытие. Я влюбилась в продавца яблок с довольно жутким воображением.

Ночи в Семи Морях были невыносимо страшными. Страх перед неведомым, поскольку мы даже не видели, что сокрыто перед нами. Надежда найти Башню Сказок и встретить Леди Шалот, чтоб та помогла нам сбежать от Ночной Скорби, таяла день ото дня. Семь Морей были медленной смертью. Со временем, я поняла, что мы, должно быть, обманывали сами себя, думая, что мы и вправду сможем сбежать и найти место, которое однажды сможем назвать своим домом.

И даже больше.

Днем мы порой видели, как и другие корабли проплывают мимо нас в тумане, который словно занавес был перед нашими глазами все это время. Туман не давал нам увидеть направление. И все те вещи, которые мы иногда видели, попросту могли оказаться всего лишь иллюзией, вместо реальности.

— Ты это видел, Ангел? — спросила я.

— Видел что?

— Корабли в тумане. Силуэты моряков. Их красные глаза.

— Ничего я не видел, Кармилла. Ты выдумываешь. Это все проделки моря.

Я повернулась к нему. Он стоял на корме лодки, пытаясь поймать хоть немного рыбы. Он стал таким с тех самых пор, как я продала свою душу Судьбе. Ничто, кроме еды, больше не волновало его.

Половину времени, что мы провели вместе, Ангел посвятил ловле огромного количества рыбы. Меня рыба спасала от голода. Но Ангелу рыба была нужна лишь из-за крови.

Я видела, как он вгрызался в большую рыбину зубами и сосал ее окровавленные внутренности с неутомимой жаждой. Ему приходилось пить быстро, прежде чем кровь свернется. Одну за одной. Иногда, когда он не мог выловить ни одной, он прыгал прямо в воду, часами пропадая и потом уже возвращаясь с большой рыбиной между зубами.

— Ты умеешь дышать под водой? — помню, спросила я тогда.

— Полагаю, да. — Его мало волновало то, что его вампирская сила начала расти. — У меня получается лишь тогда, когда я испытываю дикий голод.

Мы сидели рядом. Я ела мясо, он пил кровь. Остальную часть дня мы спали, уставшие от поисков пищи. Не о такой истории любви я мечтала, когда повстречала его впервые.

Но я была не удивлена. Я, Кармилла Карнштейн, была связана с Капитаном Крюком, Судьбой Семи Морей. А Ангел рисковал обратиться в настоящего вампира, как и его отец.

Однажды ночью, что мы двое выживших, которые способны любить друг друга, вот только больше не хотят. Выживание отнимало слишком много времени, и связь между нами становилась все тоньше с каждой волной, что билась о борт нашей лодки. Семь Морей потихоньку высасывали из нас жизнь.

Той ночью, я впервые задумалась о том, чтобы завести ребенка. Нам с Ангелом нужен кто-то, о ком мы оба будем заботиться, и это укрепит нашу с ним связь. То была довольно странная мысль, но в глубине душа я знала, что у меня будет не один ребенок, а два.

Что-то подсказывало мне, что у меня будет две девочки. Близнецы.

Глава 2

Дневник Королевы

Но затем, я выкинула эту мысль из головы. Как можно заводить ребенка в подобных условиях?

Порой, когда Ангелу не везло в ловле рыбы, я забивалась в дальний угол лодки, боясь, что он не сможет противиться зову природы и выпьет мою кровь. Какая ирония, что моя кровь была эквивалентом рыбы в море. Вот только эта мысль вызывала не улыбку, а грусть.

Меня все больше озадачивало то, что мне не хотелось с ним разлучаться. Даже не смотря на то, что он мог убить меня, я хотела быть рядом с ним. Я предпочитала спать в его объятиях. Я даже не возражала умереть от его поцелуев….смерти. В конце концов, я ведь продала за него свою душу Судьбе.

Так что каждую ночь, я приходила к нему и засыпала в его объятиях.

В те ночи, когда он был сыт, я ощущала себя настоящей красавицей. Его руки ласкали мое тело. Его дыхание убаюкивало мои страхи. Я знала, что он мой единственный. Любовь всей моей жизни. Но после, сирены начинали свои песнопения. Русалки Семи Морей зазывали его.

Мы с Ангелом зажмуривали глаза. Я прижимала голову к его груди и слушала, как неистово бьется его сердце. Мы ничего не могли с этим поделать, пока русалки не уплывали восвояси.

Потом я снова увидела те корабли в тумане.

— Я не выдумываю, Ангел, — настаивала я. — Я уверена, что вижу в тумане корабли. Вопрос в том, почему они не связываются с нами?

— Не вижу я никаких кораблей.

— Думаешь, они нас не видят? — я пропустила его упрямство мимо ушей. Быть может, он боялся признать их существование. — Они что, нас бояться?

— С какой стати им нас бояться? — Настроение Ангела испортилось. — Мы две заблудшие души в бездонном море. Мы никогда отсюда не выберемся.

— Не говори так. Мы отыщем Башню Сказок.

— Почему ты так уверена в этом?

— Так мне сказала Лунная Девушка.

Ангел молчаливо отодвинулся к краю лодки. Я знала, что он не верил в ее существование.

— Не поступай так со мной, Ангел.

— Как поступать?

— Не сдавайся.

— Я не сдаюсь, Кармилла. Обещаю, я за тебя умру, но я пытаюсь смотреть правде в глаза.

— Какой еще правде?

— Мы слишком ничтожны для этого моря. Оно проглотит нас живьем. Капитан Ахав был прав по поводу Семи Морей.

— Я душу продала, чтоб мы только остались вместе. Не заставляй меня пожалеть об этом.

— Ты не понимаешь, Кармилла, — сказал Ангел. — Ты продала свою душу ради скорби. Наше будущее обречено.

В этот самый момент я услышала, как вдали сирены вновь зовут его. Ангел закрыл уши руками и бросился в другой конец лодки, стыдясь своей слабости перед их звуками. Тогда я поняла, как далека наша дорога. Оставаться в лодке и надеяться, что по воле судьбы мы выплывем к Башне Сказок, было полнейшей глупостью.

Скорбь шел за нами, и мне нужно было быть готовой к этому. Мне нужен был план.

Глава 3

Дневник Королевы

Каждую ночь, я вставала на колени и начинала молиться. Я вздымала руки к темным небесам и звала Луну. Разве Лунная Девушка не обещала помочь мне? Тогда почему она не отвечает?

Лодка раскачивалась на сердитых волнах, а ветер становился все холодней каждую ночь. Ангел погряз в депрессии и молчании. Порой, мне приходилось прикладывать голову к его груди, чтобы удостовериться, что он еще дышит, и только тогда я снова возвращалась к своим молитвам, пытаясь подобрать слова мудрости и благоразумия. Быть может, с Богом нужно говорить особыми словами, чтобы он отвечал на наши молитвы. Быть можем, мы просто не слышим. И, быть может, мы с Ангелом уже умерли и даже не догадываемся об этом.

В самый трудный час, я тонула в мыслях, неужто за эту скорбь я продала саму себя. Если так, тогда это просто за гранью моего понимания. Я думала, что моя скорбь обернется зверем, с которым нужно будет сразиться, или же трудными обстоятельствами, с которыми мне предстоит справиться. Но я не была готова к жизни посреди моря. Не удивительно, что Ангел потерял всякую надежду.

— Мы умрем, Ангел?

Он даже мне не ответил. Наверное, он заснул.

— Мы не умрем, — сказала я самой себе, глядя на мешок с семью артефактами. — Лунная Девушка сказала мне, что мне нужно доставить эти артефакты Леди Шалот. Серена с острова Мурано сказала мне тоже самое. Капитан Ахав сохранил мне жизнь. Быть не можем, чтобы все было зазря. Мы заслужили еще один шанс. Я не верю в такой конец.

— Раньше мой отец рассказывал мне об этом человеке, — наконец заговорил Ангел, не смотря на то, что голос его был тих и безжизнен. — Человеке, который потерялся в семи морях на семь лет, семь дней и семь ночей.

Я склонилась над ним, мне всегда нравилось слушать его рассказы.

— И что же с ним стало?

— Он оказался на лодке, вроде нашей, вместе с семерыми товарищами, все в добром здравии, — продолжил Ангел. — Один за другим они умирали, а он наблюдал за этим. Мой отец рассказывал, что они умирали в панике.

— Значит, этот человек был самый спокойный из всех? Это и помогло ему выжить?

— Нет, он тоже паниковал, как и все прочие, вот только, был у него один секрет.

— Какой секрет, Ангел?

Внезапно, Ангел вскочил, оглядываясь.

— Что там? — я повернулась и уставилась в темноту.

— Корабль.

— Ты его видишь?

— Вижу, Кармилла.

— Он в тумане, да?

— Так и есть, — Ангел выпрямился по струнке. — Я узнаю этот корабль.

— Правда? — Я встала рядом с ним, обратив внимание, что волны забили сильнее о дно лодки.

— Деметр. Он принадлежит моему отцу, Ночной Скорби.

Я приложила ладонь ко рту, боясь вымолвить хоть слово.

— Он нашел нас, — сказал Ангел. — А я-то боялся, что мы умрем здесь, в море.

— Как он нашел нас?

— Я ведь говорил тебе, что Ночная Скорбь — охотник. Всегда был им. Он дал обещание, что выследит нас.

— Он нас убьет?

— Я не уверен на счет его планов, но он хочет разлучить нас.

— Тогда почему он не напал на нас раньше?

— Думаю, он не видит нас сквозь туман, Кармилла, — Ангел взмахнул рукой, пытаясь развеять туман. Тот лишь обернулся вокруг его руки, словно дружелюбное приведение. — Я думаю, что туман здесь не затем, чтобы затуманивать обзор.

— Ты в это веришь?

— Думаю, он защищает нас, — Ангел посмотрел на меня. Мы оба были благодарны, но в тоже время озадачены. Быть может, Господь услышал наши молитвы. Быть может, Господь всех слышит, но не всегда может отвечать словами. — Это означает, что надежда все еще есть, Кармилла. — Он обнял меня, а я растаяла в его объятиях, улыбаясь луне в вышине.

— Послушай, — сказал Ангел. — Я поплыву туда.

— К кораблю? Нет, Ангел! Не делай этого.

— Я должен. Быть может, этот корабль даст ответ на наши вопросы, как попасть в Башню Сказок. Кто знает? Быть может, я убью всех, кто на борту и захвачу корабль. Такой корабль сможет доставить нас куда угодно.

— Но ты можешь погибнуть.

Ангел стиснул меня в своих объятиях.

— Помнишь историю о человеке, который заплутал в семи морях с остальными людьми?

— Да. А что такое?

— Я никогда не говорил тебе, почему он выжил.

— Почему, Ангел? Почему?

— Потому что он единственный не сдавался.

Глава 4

Дневник Королевы

Я не могла бросить Ангела одного и не могла позволить ему оставить меня в одиночестве, поэтому я поплыла, цепляясь за его спину к Деметру, смело плавая в воде, которой так долго боялась, крепко зажмурив глаза, чтобы не было соблазна нарушить проклятие, которое падет на мою голову на всю мою оставшуюся жизнь.

По пути Ангел рассказал мне, что Деметр был построен для перевозки вампиров королевских кровей, потомков Крысолова, из Трансильвании в другие земли. На корабль было наложено заклятие, оберегать всех потомков Скорби. На нем находились особые гробы, в которых вампиры могли спать днем, не прерывая свое путешествие.

— Как долго они могут жить в этих гробах? — спросила я, крепко держась за его спину, пока он сражался с волнами.

— Гробы наполнены субстанцией, которая сохраняет тела вампиров в течение тридцати лет.

— Субстанцией? — переспросила я. — Что за субстанция? — я слышала, что душам вампиров требуется особая жидкость, чтобы выжить.

— Это всего лишь слух, — Ангел потянулся к днищу Деметра. — Правда совсем иная.

— Что ты имеешь виду? — Я вытерла воду с лица, и покрепче уцепилась за его плечи, когда она стал карабкаться на корабль.

— Вампиры, которые слишком долго спят в гробу, лежат в смеси из крови, молока и шоколада, — объяснил он. — Только так можно сохранить их души.

— Я думала, у вампиров нет души, — сказала я.

— У меня есть душа, Кармилла, — обиженно ответил он.

— Ты вампир лишь наполовину.

— Даже те, кто полностью обращен, имеют некое подобие души. Некоторые называют ее Чантой, — ответил он. — Эти гробы и защищают эти души.

— А почему твой отец хотел утопить меня в этом? — спросила я. — Ведь я не вампир.

— Давай не будем об этом, Кармилла, — сказал Ангел. Я не видела, что за секреты таились в этих прекрасных глазах, ведь я закрыла свои. Я лишь опиралась на то, что слышала. — Все, что тебе нужно знать, люди умирают, если опустить их в специальную смесь из гроба.

— Нет, Ангел, я хочу знать. Зачем Ночная Скорбь хотел опустить меня в смесь из крови, молока и шоколада, если я…, - Внезапно, я закрыла рот ладошкой. Слова, что он только что сказал, мысленно встали перед глазами. Люди погибают в этой смеси. — Значит, Ночная Скорбь хотел убить меня?

Ангел ничего не ответил.

Тишина была короткой, но мне хватило, что в голову пришла еще одна мысль.

— Или он хотел убедиться, что я не вампир?

— Давай потом, Кармилла, — он начала карабкаться на корабль.

Я должна узнать. Почему твой отец подумал, что я — вампир? Я уже была готова закричать на него, только чтобы получить ответ, когда пол на корабле заскрипел. Деметр был необычным кораблем. Чувство беды охватило мою душу, когда я полезла вслед за Ангелом. Что произойдет на этом корабле?

— Ни слова, — шепнул Ангел. Он почти вскарабкался. Корабль был необычайно тих, словно на нем не было ни единой души.

Мы стали пробираться на цыпочках, чтобы никто нас не схватил. Корабль освещался лишь лунным сиянием. Тумана вокруг было, в отличие от нашей лодки. Семь Морей были ладони, лишь тяжелые грозовые облака висели на горизонте.

В глубине корабля, я удивилась тому, что волны за кормой стихли. Это было удивительней всего.

— Я же говорил тебе, это необычный корабль, — сказал Ангел.

— Не думаю, что прийти сюда, было хорошей идеей.

— Нам нужно узнать, где мой отец, — Ангел стиснул мою руку. — Что если им известно, как добраться до Башни Сказок?

Я хотела возразить, но Ангел уже затащил меня в комнаты на нижней палубе. Мы тихонько пробирались, по-прежнему дивясь оглушительной тишине. Куда бы мы ни пошли, я чувствовала, как за нами кто-то наблюдает.

— Где все? — прошептала я.

— В своих гробах, — Ангел выглядел сосредоточенным. — Спят в крови, молоке и шоколаде. — Он указал на те каюты, что были впереди. — Должно быть, гробы вон там.

- Зачем нам приближаться к гробам, Ангел?

— Потому что я должен кое-что сделать.

— Что? — Я выдернула у него свою руку. — Это безумие. Я не понимаю, зачем нам ходить в логово льва.

— Ты одна из первых должна не оставаться такой равнодушной к этому, Кармилла, — сказал он, открывая дверь. — Разве ты не видишь, Кармилла? — Он указал на ряды гробов, стоящих вдоль комнаты. Слава Богу, все они были закрыты. Мне не хотелось видеть людей Ночной Скорби. — Они все спят. Это возможность.

— Какая еще возможность? — остановилась я, готовая в любой момент убежать.

Даже во тьме глаза Ангела блеснули. Он повернулся ко мне и произнес:

— Чтобы убить моего отца во сне.

Глава 5

Дневник Королевы

Я была совсем не в восторге от этой идеи. Мне не хотелось быть девушкой, которая подначивает своего любимого на убийство родителей. Быть может, тогда я была совсем юной и наивной. Со всем тем, что произошло со мной так давно, я не понимала всей жестокости и злобы Сорроу.

— Поэтому я хотел, чтобы ты не ходила со мной, — сказал Ангел. — Мне не хотелось вмешивать тебя во все это.

— Должен быть другой способ, Ангел.

— Поверь мне, ты его совсем не знаешь. Я должен убить его.

Замолчав, я подумала, почему же Ночная Скорбь хотел утопить меня в крови, молоке и шоколаде. Неужели я и вправду одна из них? Я знала, что сейчас Ангел ничего мне не расскажет. Его упрямство и жажда отомстить ослепили его.

Парализованная, я стояла и смотрела, как он один за другим открывает гробы. В каждом из них вампиры выглядели совсем как люди, покоясь в непонятной жидкости. Порой жижа была настолько вязкой, что их нельзя было разглядеть. И, конечно же, они не дышали, ни единого намека на жизнь.

Те, чьи лица выплывали из жидкости, выглядели живыми и здоровыми. Лишь, как и говорил Ангел, они были погружены в глубокий сон.

— Где же он? — терял терпение Ангел, сдвигая крышку за крышкой.

Мне было любопытно, как же он планировал убить своего отца, но пришла к заключению, что он опустошит гроб от жидкости, а после запрет его снова, пока тот не иссохнет и не умрет. Впрочем, я не была в этом так уж уверена.

— Ты не дождешься, чтобы я обратился в вампира, — проговорил Ангел неизвестно кому. — Я говорил тебе, что не хочу быть одним из вас.

Часть меня хотела помочь Ангелу, но его гнев испугал меня. Он и правда собирался убить Ночную Скорбь, как только отыщет его.

Но у меня на языке все вертелся один вопрос.

— Кто заботиться о корабле, пока все покоятся в гробах, Ангел?

— Что? — Он совершенно озадаченный повернулся ко мне.

— Я беспокоюсь, что кто-нибудь может войти сюда, пока ты идешь своего отца, вот и все.

— Это горбун, — ответил он, продолжая поиски отцовского тела.

— Горбун?

— Какой-то уродец, коротышка из Нотр Дама в Париже, — ответил Ангел, не глядя на меня. — Это чудовище полюбило красавицу. Парижане посмеялись над ним, поэтому он решил отомстить и стал вампирским прислужнем. Обычно, они оставляют его, когда ложатся в спячку.

— И он знает, как управлять кораблем?

— Деметру не нужен капитан. Он плывет сам по себе, Кармилла. Проклятье, где же мой отец?

Внезапно Ангел остановился. Я знала почему. Мы услышали шаги на палубе.

— Он там не один, Ангел, — произнесла я.

— Знаю, и это странно. Зачем им нужна команда, когда корабль плывет самостоятельно?

Мой взгляд был прикован к потолку, мне отчаянно хотелось видеть сквозь него. Я следила за звуками шагов. Они приближались.

— Не двигайся, — прошипел Ангел и вынул кол, который он смастерил из деревянной палки, которую нашел, охотясь на рыбу. Он медленно вынул спящего вампира из гроба и уложил его на пол.

— Он не проснется?

— Чтобы проснуться, ему понадобиться три дня, — ответил он. — Вот почему моего отца легче всего убить в гробу. — Он поднял кол, готовый пронзить вампира. — Если моряки войдут в комнату, я стану угрожать им. Я заколю одного из них, и если это не сработает, мне придется драться с ними.

— Довольно крови, Ангел.

— Послушай, Кармилла, — он указал на гробы, наполненные кровью, молоком и шоколадом. — Все это чья-то кровь.

Я была удивлена, когда моряки так и не вошли в нашу комнату. Ангел и я обменялись взглядами, заметив, как моряки вошли в комнату рядом с нашей.

Ангел склонил голову набок. Мы оба были озадачены.

— Похоже, они несут что-то тяжелое, — прошептала я.

Ангел приблизился к закрытой двери, которая отделяла нашу комнату от ближайшей.

— Ангел, — прошептала я. — Только не вздумай открывать ту дверь.

И вновь, он отмахнулся от моей мольбы и встал на колени, чтобы посмотреть через замочную скважину.

Я ждала, что он расскажет мне, что он там видит, но немного погодя мне все же пришлось спросить его снова.

— Что ты видишь? — прошептала я.

— Они внесли гроб, — сказал Ангел. — Он гораздо больше остальных. Тяжелее. Его несут восемь мужчин, среди них горбун.

— Они все горбуны?

— Нет, — ответил Ангел. — Они охотники.

— Охотники?

— Они охотятся для моего отца. Они прячутся под темными плащами, и никто никогда не видел их лиц, потому что они умрут, если покажут его хоть кому-нибудь.

— Ого, — произнесла я, никогда прежде мне еще не доводилось слышать об охотниках. — Почему этот гроб в отельной комнате?

Но ответ был слишком очевиден. Ночная Скорбь позаботился, чтобы его гроб хранили отдельно от всех прочих, чтоб его же родной сын не попытался убить его.

Глава 6

Дневник Королевы

— Тогда нам и вправду нужно уходить, Ангел. — Я осторожно тронула его за плечо.

— Уходи, Кармилла, — он снова сжал мою руку, тем самым давая мне понять, что гнев его не отдалил нас друг от друга. — Я должен сделать это.

Но я просто не смогла оставить его одного. Да и куда идти? В заброшенную лодчонку, окутанную туманом посреди моря? Да и как? Я не могу плавать или просто смотреть на воду без страха.

— Есть в этом гробу нечто странное, — сказал Ангел, по-прежнему вглядываясь в замочную скважину.

— Что же?

— Не могу объяснить. У меня какое-то странное предчувствие. Это похоже на…

Внезапно, мы услышали, как моряки приближаются к той самой двери, за которой мы прятались.

— Ангел! — взмолилась я, едва ли не шепотом.

— Тебе нужно спрятаться в гробу, — он поднялся и толкнул меня к одному, что пустовал. — Я спрячу тело, которое вытащил, так что тебя не найдут. Мне еще нужно закрыть остальные гробы.

— Что? — я была шокирована его предложением. — Ты же сказал, что сможешь с ними сразиться!

— С вампирами — да, но не с охотниками. У них темные души и они сущее зло. — Ангел подталкивал меня к открытому гробу с жидкостью, которой я боялась еще больше, чем воды.

— Что это значит?

— Их создал сам Крысолов. По правде говоря, их создали, чтобы защищать вампиров и чтобы работать на них, но их плащи создал Человек с Флейтой.

У меня не было времени спорить, пока Ангел толкал меня к гробу с кровью, молоком и шоколадом. По правде говоря, часть меня хотела выяснить, смогу ли я выжить.

Конечно же, ты выживешь, Кармилла. Ангел не желает твоей смерти.

Я легла в гроб, погружаясь в жидкость.

— Это всего на несколько минут, пока они не уйдут. Я же спрячусь в другом. — Ангел закрыл крышку, а я осталась к тесной темноте. По сути, это ничем не отличалось от смерти, я сразу же вспомнила, как Судьба пообещал мне горести, куда бы я ни отправилась.

Сквозь тьму, я услышала, как Ангел закрыл прочие гробы. Секундой позже, я услышала, как охотники входят в комнату. Из их приглушенных голосов, я поняла, что они заподозрили, что некто пробрался на корабль. Один из них упомянул про мокрые следы на палубе.

Охотники осмотрели всю комнату. Я слышала, как они проходили даже мимо гроба, в котором была я.

Потом один из них предложил открыть гробы. Что они и сделали.

Я поняла, что план Ангела провалился. Они скоро найдут нас.

В темной жидкости, что я плавала, забрезжил свет. Один из них открыл мой гроб и теперь смотрел прямо на меня.

Всех ли вампиров на корабле знаю охотники? Что если я смогу сойти за одну из них?

Но после я поняла, что охотнику не разглядеть меня сквозь густую смесь крови, молока и шоколада.

— Нам не велено вынимать их из гробов, — я услышала голос одного из них. — Кроме того, лишь вампиры могут плавать в подобной жиже. Мы сгорим, если хотя бы дотронемся до нее.

В моей голове возник миллион вопросов, но желание выжить вытеснило их все.

Гробы снова закрыли, и я услышала, как охотники уходят. Как только дверь захлопнулась, я поняла, что могу дышать в этой жидкости. Мне хотелось завопить от страха. Я ощутила себя преданной. Я ощутила себя запятнанной злом и мне, увы, не смыть его с себя. Что все это значило? Как так получилось, что я одна из них? Вампир?

Глава 7

Дневник Королевы

То, что по заверениям Ангела должно было продлиться три минуты, обернулось тремя днями, теперь, уже спустя много лет нашего брака, я должна признаться, что уже привыкла к его невыполненным обещаниям.

Все эти три дня были наполнены страхом внутри гроба. Даже если мое дыхание было своего рода некой магией, мне все равно нужно было выбираться. Я была рождена не для того, чтобы спать в гробу. Я — Кармилла Карнштейн. Земли моего отца наполнились цветущими яблонями, в день когда я родилась.

Мне не с первого раза удалось сдвинуть крышку. По какой-то причине внутри они не запирались. И, пропитавшись насквозь смесью красного, белого и черного и выбралась из ящика смерти. Комната была темной, как и прежде, и ни один из гробов не был открыт. Теперь, когда охотники ушли, я задумалась, в каком из этих гробов Ангел.

- Ангел? — прошептала я. — Выходи. Нам нужно уходить.

Но мне никто не ответил. Я потеряла терпение. Мне нужно уйти отсюда. Нужно выбраться и спрыгнуть в воду, чтобы смыть с себя эту ужасную жижу, в которой я плавала, даже если это разрушит заклятие, страшнее, чем сейчас уже не будет.

Но Ангел не отвечал.

Как такое возможно? Если уж я смогла дышать внутри гроба, то он и подавно. В конец концов, он был наполовину вампиром. По — крайней мере, этого я от него ожидала. Кроме того, он растратил всю свою силу, пока плавал под водой, когда был голоден и охотился на рыбу.

— Ангел, — прошептала я снова.

Меня охватила паника. Все виды мыслей возникли в голове. Темные и печальные мысли.

Словно сумасшедшая, я снова начала открывать гробы. Я вытягивала за голову каждого вампира, проверить: не Ангел ли это. Я не видела, как он залазил в гроб. Неужели он нашел другое место, чтобы спрятаться, вот я и не знала?

Неужели он бросил меня здесь?

Я сердцем чувствовала, что он не может так со мной поступить. Не знаю, почему я так сильно ему доверяла.

Гроб за гробом, я искала своего возлюбленного — не самое романтичное, что только можно сказать.

Потом, я, наконец, нашла его.

— Ангел! — я затрясла его обездвиженное тело. — Поговори со мной. Что происходит?

Изо всех сил, мне удалось вытянуть его на деревянный пол, стараясь не издать при этом ни звука. Охотники могли быть где-то поблизости.

На мгновение, я подумала, будто Ангел умер, не в силах дышать в этой жидкости. Я надавила ему на грудь, и вдохнула ему в рот. Помолилась. Но Ангел был недвижим.

Потом я поняла. Он ведь говорил мне, что вампиру требуется три дня, чтобы проснуться после сочетания крови, молока и шоколада, что находятся в гробу.

Я издала отчаянный вздох, глядя на дверь, что вела наружу.

Я даже представить себе не могла, как смогу прожить здесь три дня в ловушке. Да и как мне вынести мужчину, чей вес вдвое превышает мой собственный? Даже если мне и удастся это, как я смогу переправить его на нашу лодку, затерянную в тумане? Плавать я не умела, и все мои попытки обратились в ничто. Неужели это часть моих горестей? Разрушить проклятие самым наихудшим способом, искупаться в мерзкой жиже, не смотря на все мои страхи?

Скорбь, Кармилла. Помнишь? Слова Судьбы зазвенели в моих ушах. И у меня возникло ощущение, что горести мои лишь начинаются.

Затащив Ангела в самый темный угол комнаты, я села, привалившись спиной к стене. Я положила голову возлюбленного к себе на колени и стала гладить его по волосам, мурлыкая песенку.

Расслабившись, я задумалась, если вампирам требовалось по три дня, чтобы пробудиться после крови, молока и шоколада, а все прочие сгорали от одного прикосновения к этой жидкости, что же тогда случилось со мной?

Ведь я — Кармилла Карнштейн, кто же я тогда на самом деле?

Глава 8

Дневник Королевы

Ангелу не нужно было питаться, пока он спал. Полагаю то время, что он провел в той жидкости, достаточно напитало его тело, поскольку мы два дня провели в той темной комнате. Я устала, хотела есть, и была напугана всеми теми чудовищами, что окружали нас в гробах. Черт подери, мы с Ангелом были на корабле его отца, человека, который обнаружив нас, убьет, не сомневаясь ни секунды. Зная, что у меня не будет шанса выйти и поискать еды, я отдалась во власть сна.

В своих снах я видела лебедей. Белых. Они плавали в озере. Лебедином озере, где играла еще одна мелодия, которую я тоже не могла вспомнить. Мне было плевать на мелодию. Один лишь взгляд на лебедей наполнил мое сердце радостью. Волна восхищения вперемешку с любовью. Белые лебеди окружили меня. Они подплыли ближе, выглядя волшебно. Я поняла, что по собственной воле захожу в озеро, вода достигает мне до талии. Это было не просто лебединое озеро, оно было похоже на рай, доселе неизведанный никем.

Одна из белых лебедей приблизилась еще ближе, опустив голову на мое плечо, словно она знал меня. Я ощутила то же самое, и обняла ее в ответ. Ее глаза засияли. Каким-то образом, я знала, что это — девушка. Я ощутила в животе невообразимое тепло. Тепло, которое было невозможно объяснить.

Но затем мир над нами начал меркнуть. Облако, подумала я. Черное облако. Тысяча черных облаков обещала дождь и молнию. Я прижала к себе белого лебедя. Остальные лебеди закричали от страха, подняв головы кверху. А после я поняла, что совсем не черные облака закрывают небо. И даже вовсе не облака. То были тысячи черных лебедей, летающих над нами и хлопающих крыльями, напуская на мир тьму.

Я закричала, как и белый лебедь в моих руках. А во мраке вспыхнули, уставившись на меня, два алых глаза. У меня возникла мысль, что они принадлежат черному лебедю.

Ударившись головой, я проснулась. Вся взмокшая и напуганная. Ангел по-прежнему спал на моих коленях. Дыхание было тяжелым, а белки закатились. Что если ему снился тот же сон, что и мне?

Снова убрав в лица волосы, я не могла даже представить себе, как еще два дня провести на этом корабле. Отсюда должен быть другой выход. Но вместо поисков выхода, я прислушалась к разговору охотников в комнате, что была рядом с нами. Очень медленно, я подползла к замочной скважине, любопытствуя узнать, что происходит. Они снова все собрались вокруг гроба Ночной Скорби. Их возглавлял уродливый горбун. Они спорили о том, что этот гроб был особенным. Что-то вроде главного гроба. О том, куда направляется корабль, не было и речи. Они все время повторяли слово «остров».

На мгновение у меня промелькнула мысль, что корабль и вправду преследует нас, как и сказал Ангел. Потому что из того, что я услышала далее, следовало, что весь корабль был посвящен всецело тому, чтобы переправить гроб Ночной Скорби на остров. Никто из них даже не упомянул нас с Ангелом. Но потом, посреди разговора, я поняла, что ситуация гораздо сложнее, чем я подумала. Фактически, я смогла понять это по всем видам вводящей в заблуждение информации. Потому что внезапно в комнату вошел Ночная Скорбь, и заговорил со своими охотниками.

Глава 9

Дневник Королевы

Увидев, что Ночная Скорбь не в гробу, я смутилась, и все перевернулось с ног на голову. Если в гробу не он, тогда кто? Кто был настолько важен для Сорроу, что для его (или ее) перевозки наняли целый корабль.

— Все ли в порядке с гробом? — спросил Ночь у своих людей.

— Мы решали, стоит ли нам открыть его, чтобы проверить то, что внутри. — Начал горбун.

— В этом нет необходимости, — ответил Ночь. — Гроб должен оставаться в этой комнате, пока мы не отыщем остров.

— Но мы боимся, что это сломалось, — ответил горбун. — Я имею в виду, то, что внутри гроба.

Ночь издал резкий смешок, смерив прихвостня взглядом.

— Ты ведь и понятия не имеешь, что находится в этом гробу, уродец, так? Просто делай, как было велено, — он повернулся к своим охотникам. — Есть новости об острове?

— Мы потерялись в море, — ответил один из охотников. — Его, действительно, трудно обнаружить.

— Как на счет Ангела и Кармиллы?

— Их мы тоже не в силах найти. Море будто поглотило их.

— Что если они уже мертвы, — предположил другой охотник. — То есть, как уцелеть маленькой лодчонке среди бушующего моря. Как в ней выжить?

— Судьба предрек Кармилле скорбь, а не смерть, — молвил Ночь. — Море не хочет убивать их. Вселенная хочет помочь им.

— Мы не понимаем.

— А вам и не нужно, — ответил Ночь. — Многое вам понять просто не под силу. Я уверен, что все это из-за тумана, который висит над волнами, должно быть, он защищает их.

— Ну и как же нам найти их? — спросил горбун.

— Мы подождем, пока они не допустят ошибку, — сказал Ночь. — Мой сын вот-вот обратиться в вампира. Кармилла не сможет сдерживать его целую вечность. Они дрогнут под давлением, и тогда мы найдем их.

— Неужели так необходимо найти их? — спросил горбун. — Я думал, нашей первостепенной задачей является доставка гроба.

— Откуда нам знать, куда везти гроб, если мы сперва не отыщем Ангела и Кармиллу? — Казалось, Ночь был недоволен горбуном.

— А потом, когда мы найдем их, убьем? — спросил один из охотников.

До того момента, я думала, что ответ будет «да», но когда я увидела сомнения на лице Ночи, я сама снова озадачилась этим вопросом

— Это зависит от Кармиллы, — ответил Ночь и вышел из комнаты.

Недоумевая над этой неопределенностью, я сила обратно рядом с Ангелом, пытаясь понять суть всей ситуации. Почему так многое зависело от меня? И почему Ночь не в гробу? Кто же тогда в том гробу?

Мои мысли внезапно прервал еще один сюрприз. Я поняла, что в комнате стоит чужак.

Глава 10

Дневник Королевы

Загадочный человек стоял молчаливо, но у меня сложилось впечатление, что он смотрел именно в мою сторону. Я могла бы запросто принять его за призрака, или тень, но в его присутствии заключалась необъяснимая сила.

Я прищурилась и увидела, что у него в руке был меч. Поза воина. Я начала бояться, что он один из охотников. Но затем он вышел из тьмы под тонкий лучик света, который просачивался из трещины на деревянной палубе. На нем не было плаща, и я смогла разглядеть его лицо. Он не был один из них.

Кто он такой?

Его молчаливая манера поведения была неловкой и пугающей. Мне были не видны его глаза. Медленно, я ощутила надежду. Быть может, этот человек здесь, чтобы помочь. Человек, который тайно пробрался на корабль. Помощник, посланный невидимыми силами, как и туман на море, чтобы защитить меня.

Потом я увидела, как он складывает меч обратно в ножны и направляет на меня острую блестящую стрелу. Вот теперь, я увидела его глаза. Они были полны не только ненавистью и местью, но и такой злобой, что нельзя было себе представить. Этот человек страдал. У него отняли нечто дорогое его сердцу, и теперь он собирался отомстить.

— Прошу, не надо, — взмолилась я. — Не убивай меня.

— Я целюсь не в тебя, — ответил мужчина. — Я целюсь в него. — Он указал луком на Ангела.

Я тихо вскрикнула, не желая, чтобы люди в соседней комнате меня услышали, и закрыла тело Ангела руками.

— Ты не захочешь его пробуждения, Кармилла, — сказал мужчина. — Он убьет тебя, меня и всех вокруг.

— Нет, не убьет, — прошипела я, сквозь стиснутые зубы.

— Рано или поздно, Ангел станет одним из них.

— Кто ты такой?

— Отодвинься, Кармилла, — сказал мужчина. — Я знаю о твоих горестях. Я не хочу ранить тебя.

— Нет. — Возразила я. — Кто ты такой? — снова спросила я.

Мужчина вздохнул, склонив голову.

— Я — величайший охотник на всем белом свете.

— Что? — поморщилась я, смущенная тщеславным заявлением мужчины. — Ты не похож на охотника. Кроме того, они работают на вампиров.

— Если только не найдут в себе силы восстать против них, — ответил человек. — Особенно, если те обидят их.

— Так ты охотник на вампиров? — В те времена, охотники на вампиров были не более, чем миф. Выдумки матери, чтобы успокоить испуганное слухами о вампирах дитя.

— Единственный и неповторимый, — снова сказал он.

— Охотники на вампиров всего лишь миф.

— Правда? — спросил он. — Ты когда-нибудь слышала об Избранной? Некой Карнштейн, которая избавит мир ото всех вампиров?

Я пожала плечами, неуверенная, зачем он упомянул об этом. Еще в Штирии, в далеком детстве я слышала об этом. Рассказывали, будто юной девушке, из Карнштейнов, суждено убить Сорроу, всех до единого. Но даже я считала все это выдумкой.

— Откуда тебе известно об Избранной? Ты из Карнштейнов? Тебя послал мой отец, чтобы помочь мне?

— Тебе нет нужды знать обо мне так много, — сказал он.

— Я лишь спрашиваю твое имя, — сказала я, пытаясьзвучать, по-возможности, сочувственно.

— Мое имя Ван Хельсинг.

Глава 11

Дневник Королевы

Сейчас, в ретроспективе, думаю, будет преуменьшением сказать, что Ван Хельсинг изменил мою жизнь, но это произошло позже. Я смотрела на него в течение нескольких секунд, в моей голове рождались новые вопросы. Один из них был: почему он только что не убил Ангела и остальных вампиров в гробах? Почему терял время на разговоры со мной?

Я начала с вопроса, который волновал меня больше всего.

— Откуда тебе известно мое имя?

— Все знают, как тебя зовут, Кармилла, — ответил Ван Хельсинг. — Спорю, что Капитан Ахав сохранил тебе жизнь после того, что произошло на его корабле.

- Правда. Ты знаешь почему?

— Позволь мне продолжить, — сказал он. — Для половины мира ты — благословение, для другой — проклятие. Обе половины хотят узнать, кто же ты на самом деле.

— Я предостаточно наслушалась об этом. Мне нужны серьезные ответы.

— Ответы вроде тех, почему ты можешь спать в смеси крови, молока и шоколада, если ты не вампир?

Я страстно кивнула. Я была готова выслушать что угодно, только бы добраться и до этой части.

— Полагаю, Ангел не рассказал тебе, — произнес Ван Хельсинг, не дожидаясь моего ответа. — Что это именно ты упомянута в пророчестве, Кармилла.

- Я знаю, — сказала я. — Я — девушка, которая разрушила семилетнее проклятие засухи. Меня прокляла ведьма.

— Я слыхал об этом, но пророчество не о том.

— Тогда о чем же? — я склонила голову набок.

— Ты сознаешь приближение войны между Сорроу и Карнштейнами?

— Да.

— Вы с Ангелом последняя на земле пара, которую бы добрили обе ваших семьи.

— Это для меня не новость.

— Знаю, — кивнул он. — Чего ты не знаешь, так это то, что по пророчеству девушка из семьи Карнштейнов выйдет замуж за парня из семьи Сорроу, и у них появится ребенок.

— У нас с Ангелом будет ребенок?

— Который будет обладать непревзойденной силой.

- Какого рода силой?

— Она будет обладать силой, чтобы положить конец правлению Сорроу, начиная с вампиров в Трансильвании и заканчивая самим Крысоловом. Она станет величайшим охотников на вампиров во всем мире.

Мне потребовалось мгновение, чтобы поверить ему. Теперь мои сны о лебедях начали обретать смысл. Что-то внутри меня екнуло, и слова вырвались сами собой.

— Ты имеешь в виду, что у меня родится Избранная?

Ван Хельсинг не ответил. Нам обоим уже стало это ясно. Мне было на роду написано стать матерью Избранной. Не удивительно, что Ночная Скорбь хотел опробовать на мне смесь из крови, молока и шоколада. Он хотел знать наверняка.

Я повернулась, чтобы взглянуть на спящего на моих коленях Ангела и поняла, что внутри меня зреет самый главный вопрос. Снова посмотрев на Ван Хельсинга, я произнесла:

— Почему Ангел не сказал мне?

Глава 12

Дневник Королевы

Все еще целясь стрелой в Ангела, Ван Хельсинг, казалось, не желал отвечать мне. Мне пришлось повторить свой вопрос.

На этот раз он сказал:

— Потому что Ангел был послан с целью влюбить тебя в себя. Его отец отправил его убедиться, что ты мать — Избранной. Поэтому он хотел погрузить тебя в смесь молока, крови и шоколада. Кроме вампиров, лишь ты одна способна выжить в ней.

- Это послужило ему доказательством?

— Согласно пророчеству, да.

— Так Ангел играл со мной? — Я ощутила, как в горле зарождается рыдание. Мир передо мной пошатнулся.

— Так было, когда он впервые приехал в Штирию, в качестве продавца яблок.

— А потом?

- Он влюбился, стоило ему тебя увидеть, поэтому он исчез и отправился домой, чтобы противостоять отцу.

— Поэтому Ночная Скорбь пытал его и желал полностью обратить его в вампира?

Ван Хельсинг кивнул.

— Остальная часть истории тебе хорошо известна. Ангел бросил вызов отцу, но не смог держаться от тебя подальше. Он заставил тебя позабыть о нем почти на два года, но когда понял, что именно ты значишь для него, снова появился.

- Я помню, как спрашивала его, почему он хотел, чтоб я позабыла его, и он никогда не давал мне ответа.

— План Ангела заключался в том, чтобы вы двое смогли убежать от гнева его отца.

- Зная, что наш ребенок будет Избранным?

— Он не знал, Кармилла, — сказал Ван Хельсинг. — Он просто любил тебя. А еще хотел положить конец правлению Сорроу. Это путешествие помогло вам обоим создать семью.

— И вот где мы оказались, — вздохнула я. — Потерялись в Семи Морях.

— Пока не отыщете Леди Шалот в Башне Сказок. — Ван Хельсинг бросил на меня взгляд.

— Ты и об этом тоже знал?

— Я много чего знаю, — ответил он, склонив голову набок. На лестнице послышались шаги. Мы оба знали, что у нас троих осталось мало времени. Мне нужно было узнать, зачем Ван Хельсинг явился сюда. — Я могу отвести тебя к Леди Шалот, — предложил он.

— Ты имеешь в виду меня и Ангела?

Ван Хельсинг колебался мгновение.

— В обыденной ситуации, я бы убил Ангела, — он пожал плечами. — Я по-прежнему считаю, что я должен его убить. Он вампир, как и все остальные. Я ему не доверяю.

— Но?

— Разговор с тобой навел меня на мысль, — сказал он. — Я оставлю Ангела в живых и покажу вам обоим путь к Башне Сказок при одном условии.

— Каком же?

- Если ты поможешь мне кое с чем.

— Все что угодно. — Полагаю, в конце концов, появилась надежда.

- Сперва, мы разбудим Ангела. — Он кивнул на лежащего в моих руках. — Потому что он один сможет помочь мне.

Я подумала об иронии судьбы: охотнику нужна помощь жертвы. У каждого было по миллиону причин убить другого, и лишь несколько причин, чтобы оставить друг друга в живых.

— Мы не сможем разбудить Ангела, — сказала я. — Нам придется подождать еще два дня, пока он пробудится. Это все из-за той жидкости внутри гроба.

- Это он тебе так сказал? — Ван Хельсинг скептично посмотрел на меня.

- Ты и в этом будешь сомневаться?

- Буду, потому что это лишний раз доказывает, как сильно он тебя любит.

— Что ты имеешь в виду?

- Существует другой способ, чтобы пробудить его раньше трех дней, — сказал Ван Хельсинг.

- Да?

- Если ты уколешь палец и заставишь его выпить своей крови, — практично ответил Ван Хельсинг. — Теперь сделай это. У нас не так уж много времени.

Глава 13

Дневник Королевы

Прокалывая палец острым осколком стекла, что я нашла на полу, я ощутила, как что-то во мне меняется. То есть, даже не смотря на то, что я знала, как сильно Ангел хотел защитить меня, я почувствовала себя обманутой, не зная всей правды о себе. Я наблюдала за тем, как дрогнули веки Ангела на запах крови и думала, отправилась бы я в это путешествие зная все то, что знаю сейчас.

— Не позволяй ему выпить слишком много крови, — сказал Ван Хельсинг, все еще целясь в Ангела. — Лишь необходимое количество, чтобы проснуться.

— Что будет, если он выпьет слишком много крови? — спросила я, глядя на свою кровь, капающую на губы Ангела.

— Не думаешь, что несколько странно спрашивать об Ангеле, а не о том, что будет с тобой, если ты потеряешь слишком много крови? — Ван Хельсинг уставился на меня во все глаза.

— Я люблю его.

— Знаю, но ты должна научиться в первую очередь думать о себе.

Ангел уже просыпался. Его глаза резко распахнулись, а я охваченная страхом, отпрянула от него.

— Полегче, — сказал Ван Хельсинг. — Не позволяй красным глазам испугать тебя.

— Что с ним происходит? — спросила я, стыдясь того, что испугалась любимого человека.

— Просто он тот, кем и является, — Ван Хельсинг потуже натянул тетиву. — Кровопийца.

Я наблюдала за тем, как Ангел пробуждался, похожий на незнакомца. Глаза и стиснутая челюсть делали его похожим на отца. Ангел, поднявшись на четвереньки, зарычал на Ван Хельсинга.

— Стрела на этом луке сделана из остатков флейты Крысолова, — пригрозил Ван Хельсинг Ангелу. — Она убьет тебя в мгновение ока.

— А я-то думала, что ему нужна некая серебряная пуля, — пробормотала я.

— Рад, что ты не из тех, кто считает, будто от него можно защититься крестом, — сухо сказал Ван Хельсинг. — Теперь отойди и успокойся, — он повернулся к Ангелу, который уже начал медленно приходить в себя.

- Ангел, я здесь, — прошептала я, частично все еще боясь его… и за него. — Это — Кармилла. — Ты пробыл в гробу всего час. С тобой все будет хорошо. — Затем я повернулась к Ван Хельсингу. — Опусти лук. Он не причинит тебе вреда.

- Я в этом не уверен, — сказал он. — Откуда ты знаешь, что он обратился в вампира не полностью?

— Потому что я бы уже разорвал тебя на части, — проворчал Ангел.

Ван Хельсинг отступил. Судя по голосу, Ангел был зол. Я, правда, даже не догадывалась о том, что происходило.

— Если я обращусь в вампира, твои стрелы мне ничего не сделают, — объяснил Ангел, привалившись к стене. — Они сработают лишь на полукровке.

— Ты лжешь, — сказал Ван Хелсинг.

— Да что ж ты за охотник на вампиров такой? — Ангел издал болезненный смешок. — Испытай их на вампирах в гробах. Ничего не выйдет.

— Тогда что же сработает? — Ван Хелсинг сделал шаг в нетерпении. — Скажи мне!

— Сработает по-старинке, — ответил Ангел. — Нужно пронзить колом сердце и вырезать печень для полной уверенности, чтобы тварь снова не очнулась.

Ван Хельсинг стиснул зубы, глядя на гробы. Интересно, за что этот человек так сильно ненавидит Сорроу.

— Мне уже лучше, Кармилла, — сказал Ангел. — Скажи этому человеку опустить свой лук.

- Он не станет, пока ты не поможешь ему, любимый, — сказала я, все еще боясь приблизиться к Ангелу.

— Помочь ему с чем?

— Говори со мной, — потребовал Ван Хелсинг.

— Вот он я, перед тобой, — повернул голову Ангел. Не похоже, что эти двое когда-нибудь станут друзьями. — Что ты хочешь в обмен на мою жизнь? Раскаяние?

— Подобные тебе не ведают раскаяния, — сказал Ван Хельсинг. — Рано или поздно, ты станешь Сорроу, как и твой отец, но это уже не моя забота.

— В этом ты прав. Тебя это не касается. — Сказал Ангел. — Ты все сказал? Чего ты хочешь?

В это самое мгновение мука отразилась на лице Ван Хельсинга. Мышцы на его лице дернулись, а во взгляде промелькнула невыносимая боль. Настолько глубокая, что превосходила даже мою.

— Так что же тебе от меня нужно? — нетерпеливо сказал Ангел.

— Я хочу, чтобы ты помог моему сыну.

Глава 14

Дневник Королевы

— Твоему сыну? — вмешалась я. — Зачем? Что с ним случилось?

— Ночная Скорбь убил его. — Ван Хельсинг побледнел, вцепившись в рукоять лука.

— Я не собираюсь расплачиваться за грехи своего отца, — сказал Ангел.

— Ты ошибаешься, — сказал Ван Хельсинг. — Потому что я прямо сейчас заставлю тебя заплатить за это. — Он уже был готов сделать выстрел.

— Давай! — Ангел разорвал на себе рубаху и жилетку, обнажая грудь перед ним. — Убей меня. Чего же ты ждешь?

— Остановитесь! — Я поднялась, взмахнув рукой перед Ван Хельсингом.

Двое мужчин схлестнулись взглядами. В каждом отражалась боль. Один угрожал прикончить другого. Но по правде, оба желали умереть, просто потому, что не могли больше выносить всю эту боль. Довольно странно, но именно я помогла им справиться с этим. Я, та, что связала свою жизнь со скорбью.

— Быть может, ты сможешь помочь ему, Ангел, — сказала я.

— С чем? Мой отец выпьет твою кровь и обратит тебя в вампира или иссушит тебя досуха и тогда наступит смерть.

Я повернулась к Ван Хельсингу за объяснением.

— Мой сын умер, — сказал Ван Хельсинг. — Но мне удалось спасти его душу.

— Да неужели? — огрызнулся Ангел. — Это невозможно.

— Возможно, если жена продала собственную душу в обмен на спасение своего сына, — сказал Ван Хельсинг.

— Что? — выпалили мы с Ангелом одновременно. — Что ты только что сказал?

— Моя жена, ее зовут Бабушка, — начал Ван Хельсинг. — Она продала свою душу темным силам и превратилась в вечного призрака, чтобы спасти душу нашего сына.

— Я никогда не слышал об этом прежде, — сказал Ангел.

— Это возможно, но отныне моя жена проведет всю свою оставшуюся жизнь, прислуживая темным силам. Она проклята.

- И ты спас душу своего сына? — спросил Ангел. — То есть, сейчас твой сын жив?

— Но не проклят укусом Ночной Скорби, но он по-прежнему мертв, — объяснил Ван Хельсинг. — Мне нужно, чтобы ты помог мне воскресить его.

— Извини, вояка, — резко ответил Ангел. — Я не Господь Бог. Ты ошибся адресом.

— Ты можешь спасти его, — настаивал Ван Хельсинг.

- И каким образом? — пришлось задать вопрос мне.

— Все, что нужно моему сыну — это сердце, — сказал Ван Хельсинг.

- Сердце? — переспросила я. — Любое сердце?

— Звучит странно, но да, любое сердце сможет вернуть моего сына к жизни, — сказал Ван Хельсинг. — Я хочу вытащить вас отсюда и показать дорогу к Башне Сказок, если вы поможете мне.

- Почему ты считаешь, что Ангел сможет помочь тебе с твоим сыном? — спросила я.

- Ничего я такого не думаю, — яростно прошептал Ван Хельсинг так тихо, чтобы остальные на корабле не услышали его, но достаточно громко, чтоб я поняла, как он страдает.

— Мне лишь нужно передать тело моего сына тому, кто пообещает мне найти для него сердце. Ночная Скорбь вырвал сердце моему сыну. Я бы убил всех и каждого на этом судне, но это всего лишь слепая ярость. Я хочу, чтобы кто-нибудь помог мне найти сердце для моего сына. Ангелу должно быть об этом что-то известно.

— Нет, — ответил Ангел. — Но если ты покажешь нам дорогу к Леди Шалот, я сделаю все, что в моих силах. Обещаю.

— Я хочу, чтобы и она тоже дала обещание, — указал на меня Ван Хельсинг. — Я хочу, чтобы вы оба помнили, что я спас ваши жизни, дал вам надежду найти дом и сбежать от Ночной Скорби. Понятно?

Мы с Ангелом кивнули.

— Не уверен, что верю вам, — скептично сказал он.

— Что нужно сделать, чтоб ты нам поверил? — предложила я, несмотря на то, что вся сделка была чистейшим безумием. Как нам достать сердце для его сына? Как он вообще может быть так уверен, что его сына еще можно воскресить?

— Не нужно ничего мне предлагать, — в голосе Ван Хельсинга появилась злоба. В этот самый момент я поняла, что он не такой уж он добрый, каким хотел казаться. — Уверен, вы сдержите обещание.

— Уверен? — поморщилась я, сердце пустилось вскачь. Предательство повисло в воздухе.

Ангел стукнул себя ладонью по лбу, когда понял в чем дело.

— Не могу поверить в то, что ты с нами сделал, — сказал он Ван Хельсингу.

— Что происходит, Ангел? — взмолилась я. — Что он сделал?

— Когда ты проколола палец и предложила мне своей крови, чтобы пробудить меня из спящего состояния после крови, молока и шоколада, мы стали…, - Ангел смутился.

— Мы стали что?

— Мы стали связаны, — ответил Ангел. — Если я хочу и впредь оставаться полукровкой, чтобы выжить, я теперь могу полагаться лишь на твою кровь.

Глава 15

Дневник Королевы

Я не знала, как осмыслить все это за несколько мгновений. В голове появился шум и туман. Единственное, что я осознавала, по полу над нашими головами раздались шаги людей Ночной Скорби. Кажется, они поняли, что мы были в этой самой комнате, и они собрались схватить нас.

В тот самый момент, когда я замахнулась на Ван Хельсинга, он снова поднял свой лук на меня и предупредил:

— На это у нас нет времени, — сказал он. — Что сделано, то сделано. Люди Ночной Скорби с минуты на минуту ворвутся в эту комнату, и тогда начнется резня.

— Он прав, Кармилла, — сказал Ангел. — Если бы все дело было во мне, я бы убил этого лживого охотника на вампиров, — он взял меня за руки. — Но и ты тоже в этом замешана. И если это означает, что нам придется найти сердце для его сына, пусть так и будет.

— Это все, что тебя волнует? — я отпрянула. — Разве ты не понимаешь Ангел? Теперь ты вынужден всю жизнь питаться моей кровью!

Ангел вперил взгляд в пол. Похоже, он обиделся. Быть может в мире вампиров для женщины это была настоящая честь быть связанной со своим мужчиной, но не в моем. Я ничего не понимала.

- Мы найдем выход, Кармилла, — пообещал Ангел.

— Когда? Когда ты осушишь меня до смерти? — я повысила голос, люди Ночной Скорби были уже на подходе.

- А ты? — я повернулась и посмотрела на Ван Хельсинга. — Думаешь, ты хороший, убивая вампиров и пытаясь спасти сына?

Ван Хельсинг ничего не ответил, его лук уже был наготове.

— Ты очень плохой человек, — сказала я ему. — Очень жестокий человек, раз так поступаешь с нами.

Ответ вертелся на кончике языка Ван Хельсинга, но видимо он сомневался в нем. Адамово яблоко дернулось, словно он проглотил свои слова и снова ничего не сказал нам.

— Почему ты мне не отвечаешь? — закричала я. — Я скажу тебе почему! Потому что ты и сам знаешь, насколько ты ужасен.

Я вышла вперед.

— И знаешь что? Я никогда не помогу твоему сыну, даже под страхом смерти.

Оглядываясь назад, в свое прошлое, я понимаю, что этот момент стал для меня той самой отправной точкой, когда я стала ненавидеть сына Ван Хельсинга…, и это во многом повлияло на наше с этим мальчиком будущее.

— Отвечай мне! — я приблизилась, понимая, что Ван Хельсинг не осмелится застрелить меня. Сейчас он больше всего нуждался во мне.

- Кармилла, — медленно проговорил Ван Хельсинг. — В самом начале своего жизненного пути, а это будет долгое путешествие, ты должна усвоить всего один урок.

- Какой же?

— Что зло всего лишь точка зрения.

Глава 16

Дневник Королевы

Все, что произошло далее, было уже без меня. Я ненадолго была в отключке. В моей голове не осталось ничего, кроме звуков, напоминающих скрежет вилки по жестяной тарелке. Зло — всего лишь точка зрения. Это стало моим девизом на всю мою оставшуюся жизнь. Ни религия, ни идол для поклонения. Пять слов стали моей библией, и я поклялась следовать им с того самого дня, когда сбежала с Ангелом. Только я тогда еще не догадывалась об этом.

Руки Ангела вырвали меня из забвения. Мы прятались за гробом, пока Ван Хельсинг отстреливался из лука, убив нескольких охотников.

- Останься со мной, — Ангел встряхнул меня. — Не теряй сознание. Ты нужна мне или мы не сможем выбраться с этого проклятого корабля.

— Я запер дверь, — сказал Ван Хельсинг. Остальные уже ломились, и вопили по ту сторону двери. — Единственный выход — через другую комнату.

— Ты имеешь в виду комнату, где они держат гроб? — сказал Ангел.

Ван Хельсинг кивнул.

— Мы должны рискнуть.

— Но они убьют нас, — сказала я.

— Нет, пока я буду целиться стрелами Крысолова в этот гроб, — сказал Ван Хельсинг. — Больше всего на свете им нужен этот вампир живым.

— Кто лежит в гробу? — спросила я.

— Не сейчас, Кармилла, — Ангел взял меня за руку и повел к двери, следуя за Ван Хельсингом.

— Я должна знать, — потребовала я. Меня сводило с ума то, что весь Деметр нанят для перевозки единственного вампира в этом гробу на остров. Так кто же это?

— Легенды гласят, что сам Дракула, — сказал Ван Хельсинг, аккуратно открывая дверь.

— Кто такой Дракула? — прошипела я, охотники пытались открыть дверь в другом конце комнаты.

— Предположительно, прародитель всех вампиров, — сказал Ван Хельсинг.

— Не слушай этого надменного охотника на вампиров, — сказал Ангел. — Это миф. Дракула не более чем слабый вампиришка с большой репутацией. Было написано множество книжек и создан миф только за тем, чтобы отвлечь мир от настоящей истории о Крысолове.

Мы вошли в комнату. Внутри никого не было, поэтому мы сами постарались не издать ни звука. Я продолжала смотреть на гроб, чувствуя, как меня тянет к нему, что если история правдива.

— Так кто же в этом гробу? — спросила я у Ангела, мы ведь говорили о его семье. Ему должно быть что-то известно.

— Я не уверен, — ответил он. — Но я слышал, как моя мать говорила, будто этот гроб стал тюрьмой для первого вампира, которого создал Крысолов. Кто знает, чему стоит верить?

Нам удалось выйти из комнаты, не столкнувшись ни с одним из охотников. Ван Хельсинг показал нам маленькую лодочку, привязанную к корме Деметра.

— Залезайте, — потребовал он. — Она поможет вам добраться до Башни Сказок.

— Эта лодка даже меньше чем та, в которой мы прятались среди тумана, — прошептала я. — Мы утонем.

— Не утонете, — Ван Хельсинг показал на небольшой хрустальный гроб внутри нее. — Это мой сын.

— Теперь мы точно потонем, — возразила я, делая все возможное, только бы не смотреть на его сына.

Странно, но именно Ангелу полюбился тот мальчик в хрустальном гробу. Семилетний мальчик. Как только он завладел вниманием Ангела, я тоже не смогла отвести глаз, настолько он был прекрасен. Но сейчас, я ненавижу его за то, что он напоминает мне обо всех тех бесчисленных жертвах, во имя нашей с Ангелом любви.

Ангел забрался в лодку и опустился на колени подле хрустального гроба. Ночь выдалась чернильно-черной, за исключением луча лунного света, прорезавшего тьму. Странно, подумала я, лунный свет не проникает сквозь воду, как обычно.

— Залезай, Кармилла, — Ангел протянул руку. — Мы должны это сделать.

— Что с тобой произошло? — спросила я. — Кажется, тебе понравился этот мальчик.

— У меня появилось весьма оптимистичное предчувствие по поводу него, — сказал Ангел. — Не могу его объяснить.

— Я залезу в лодку лишь при одном условии, — начала я.

— Такой роскоши, как время, мы себе позволить не можем, — напрягся Ангел.

— Мы также не можем позволить себе НЕ сдержать обещание, — сказала я. — Нам нужно забрать мешок с семью предметами из лодки, спрятанной за туманом.

— Я уже позаботился об этом, — Ван Хельсинг показал на мешок, спрятанный за гробом.

Я прищурилась, силясь получше разглядеть загадочного охотника на вампиров.

— Кто ты такой, Ван Хельсинг? Откуда тебе известно о мешке?

— Я знаю больше, чем ты думаешь, — ответил он. — Но единственное, что имеет значение, я могу помочь вам найти Башню Сказок.

— Я только что хотел спросить, — сказал Ангел, помогая мне забраться в лодку. — Ты не пойдешь с нами, чтобы показать нам дорогу?

— Вот, — Ван Хельсинг передал Ангел сложенный лист бумаги. — Ваши инструкции.

Ангел взял его, чтобы развернуть.

— У вас сейчас нет времени изучать его, — сказал Ван Хельсинг. — Начинайте следовать за лунным лучом.

— Ты серьезно? — спросил Ангел. Но я, наконец, поняла, что Ван Хельсинг был прав. Как я уже сказала, этот лунный луч был редкостью. Он был необычным, тонкая дрожащая линия на поверхности Семи Морей.

— Лунная Девушка сделала это для нас?

Ван Хельсинг кивнул.

- Только на сегодня, — ответил он. — И она рисковала своей жизнью, чтобы спасти вас. Если будете плыть по Лунной Дорожке, вы отыщете Башню Сказок. Теперь уплывайте. — Он оглянулся на приближающихся к нему охотникам. — Мне придется прикончить всех на этом корабле.

— Ты сможешь убить моего отца? — спросил Ангел, отплывая.

— Я убью тех, что лежат в гробах. Потом попытаюсь убить твоего отца. Впрочем, не буду этого обещать. В конце концов, я всего лишь простой смертный

— Ван Хельсинг, — я повысила голос, пытаясь перекричать бушующее море. — Ты — хороший человек. — Сказала я, так и не изменив своего мнения, но решив подбодрить его, прежде чем он вступит в схватку один на один со всеми охотниками на судне. Мы все прекрасно знали, что он погибнет. Это было неизбежно.

- Это не так, — усмехнулся он. — Просто мы все пытаемся дожить до другого дня. Найди моему сыну сердце, Кармилла.

— Так и будет, — сказал Ангел, волны били о борта лодки. — Но ты не сказал нам его имени.

— Локи, — ответил охотник на вампиров. — Локи Ван Хельсинг.

Глава 17

Дневник Королевы

Ангел налег на весла, следуя за Лунной Дорожкой. Оглянувшись, я услышала крики охотников на Деметре. Неужели все это дело рук Ван Хельсинга? Но это было неважно. Мысленно я вела подсчет всем тем, кто погиб на моем пути в Башню Сказок.

Повернувшись, я стала наблюдать за Ангелом, который плыл против течения. Я начала чувствовать себя безопаснее только тогда, когда нам удалось сбежать с корабля. Скоро мы окажемся в Башне Сказок.

Я задумалась, какую же цену Луна потребует с нас за эту дорожку, но скоро мне предстояло это узнать, как только мы заглянем в инструкции, что нам дал Ван Хельсинг. Скоро, кое-что нам станет понятно. Прямо сейчас нам нужно было как можно скорее убраться подальше от Деметра. Но все было не так просто, как мне казалось поначалу.

Внезапно нам преградила дорожку еще одна лодка. Она была такая же, как и наша, но на волнах держалась лучше, чем наша.

— Кто это? — воскликнула я, хватая Ангела за руку.

Ангел понятия не имел, но мы продолжали вглядываться в силуэты троих мужчин на лодке. У одного из них были длинные светлые волосы и темный плащ до пола. Я мгновенно узнала его. Тьма, что он источал, была безошибочна. Ночная Скорбь собственной персоной.

— Отец? — озадаченно произнес Ангел.

— Ты столько лет не называл меня Отцом, — сказал Ночь. — Но, да, это я. Ты же не думал, что я останусь на корабле и буду ждать, пока меня убьет Ван Хельсинг.

— Я советую тебе уйти, — предупредил Ангел. — Или я..

— Или ты убьешь своего собственного отца?

— Ты ведь знаешь, до тех пор, пока я полностью не обращусь в вампира, в мире вампиров ты мне не отец, — возразил Ангел. Оказывается, я так мало знала о его традициях.

Двое охотников по обе стороны от Ночи уже собирались наброситься на Ангела, но его отец остановил их.

— Знаю, — сказал старик. — Но это ничего не меняет.

— Что все это значит? — спросил Ангел, оглядываясь на меня.

— А то и значит, — сказал Ночь. — Ты слишком молод и попался на иллюзию любви.

— Любовь не иллюзия.

— Все — иллюзия, — Ночь оказался более консервативным, чем я помнила. У меня возникло предчувствие, что он больше не собирается убивать нас. — Но ты и сам узнаешь, когда подрастешь. Сейчас, мой долг — защитить этот гроб.

На мгновение, мне показалось, что он говорил о Локи, но он указал на гроб в своей лодке. Тот самый гроб из тайной комнаты на корабле. Мое любопытство возрастало с каждым мгновением.

— Что в нем? — спросил Ангел. — Почему это так важно?

— Я думал, Кармилла знает, — ответил Ночь, глядя на меня.

— Я? — я отрицательно покачала головой. Но даже если это и было правдой, я не могла отрицать связь с этим гробом, которую ощутила, как только впервые увидела его.

— Наша Проклятая Графиня, — сказал Ночь. — Так нам следует называть ее.

— Вы имеете в виду Та, Чье Имя Нельзя Называть? — я прижала ладонь к губам. — Ведьма, что прокляла меня?

На меня нахлынули десятки воспоминаний. Русалки хотят, чтобы я пошла с ними и встретилась с ней. Они всегда предлагали мне вернуться к ней, говоря, что я принадлежу ведьме. Кто же она такая? Почему она прокляла меня?

— Это она, — кивнул Ночь.

— О ком он говорит? — спросил у меня Ангел. Я рассказала ему все, что знала сама, и он повернулся к своему отцу. — Что общего у тебя с этой ведьмой?

— Разве я не говорил тебе, что ты очень мало знаешь, молодой человек? — усмехнулся Ночь над сыном. — Все, что тебе нужно знать, ты можешь сбежать от меня, но не от нее.

— Уходи, Отец, или же я убью тебя, — настаивал Ангел.

— Нет, — я закрыла собой Ангела. — Кто она? — спросила я Ночь, указывая на деревянный гроб в его лодке.

Ночь рассмеялся и приблизился ко мне.

- Она — причина того, почему я не убью вас обоих прямо сейчас.

Затем он рассмеялся еще громче, нас окружили чайки.

— Ты имеешь в виду, что не хочешь убивать нас? — Ангел обнял меня, вглядываясь в лицо старика. — Что передумал?

— Она, Та, Чье Имя Нельзя Произносить, — улыбка Ночи была угрожающей. Его охотники уже начали грести.

Мы с Ангелом замерли в смятении.

— Ты ведь знаешь, что у меня родится Избранная! — закричала я, пытаясь выведать у Ночи его реальные намерения.

— Знаю, — кивнул он.

— Ты не боишься пророчества? — я дерзнула спросить его. — Она ведь станет дочерью Сорроу и Карнштейнов, и ей суждено положить конец вампирам.

— Боюсь, — с улыбкой ответил мне Ночь. — Но мои страхи ничто, по сравнению с твоими. — Он снова рассмеялся, его плащ развевался на ветру.

- Что ты имеешь в виду? — спросил Ангел.

— Это значит, что я знаю чего бояться, — лодка Ночи уже растворилась во тьме. — Но вы, два юных отброса, понятия не имеете, чего вам на самом деле следует опасаться. Затем он скрылся во мраке ночи. И уже из темноты до меня донесся его голос:

— Ты очень хорошо пахнешь, Кармилла. Кровью, молоком и шоколадом!

Глава 18

Дневник Королевы

Ночная Скорбь оставил нас с еще большим количеством вопросов. Но начиная с этого момента, мы по большей части старались избегать его, пытаясь встретиться с Леди Шалот, чтобы та смогла помочь нам создать новый мир, где никто бы нас не нашел. Но теперь, когда он оставил нас в живых, я поняла, что не совсем уверена, от чего мы бежим.

— Он всего лишь играет с нами, — сказал мне Ангел, направляя лодку за лунным лучом. — Не верь ему, когда он говорит, что не хочет убить нас. Конечно же, хочет. Ведь ты рано или поздно родишь Избранную.

Я присела на край лодки, думая над тем, могу ли я доверять Ангелу. Я превратилась в параноика, который был уверен лишь в одном: в будущем его ожидали лишь страдания.

Я прогнала мысли прочь и попыталась сосредоточиться на Лунной Дорожке.

— Что сказано в письме Ван Хельсинга? — спросила я у Ангела, который уже внимательно изучал лист бумаги, что дал ему охотник на вампиров.

— Лунная Дорожка — это необычная дорога, — начал Ангел. — Луна нарисовала ее специально для нас, прямо с неба, чтобы мы смогли отыскать Башню Сказок.

— Продолжай.

— И она рисковала нарушить правила, прописанные Создателями, ведь остальная часть моря сегодня погрузится во мрак, — читал Ангел все это, не выглядя вполне убежденным. — Все ради нас.

Я кивнула. С тех пор, как мне довелось встретиться с Лунной Девушкой, я знала, что она сдержит обещание. Быть может, она и не смогла прийти, когда я звала ее, или когда была в беде, она все равно смогла найти способ помочь нам. Хотя, мне до сих пор не было неизвестно о ее связи с Ван Хельсингом.

— Хоть тропа и идет зигзагом, все же она ведет с Юга на Север, — Ангел продолжил читать.

— Хорошо. Что еще? Есть что-нибудь о том, почему я не вижу на небе саму Лунную Девушку?

— Все потому что дорожка на морской глади сделана из Лунной Пыли, — скептично прочел Ангел. Он поднял голову и посмотрел на меня. — Здесь сказано, что поэтому Лунная Девушка рискует своей жизнью, — он закатил глаза на слове «своей». — Если мы вовремя не доберемся до Башни Сказок, Лунная Пыль утонет в море и Луна погибнет.

Я не могла описать словами, насколько благодарна я была. Я пообещала ей, что передам мешок Леди Шалот. По-крайней мере, эту часть обещания я сдержу.

— Есть еще кое-что, — Ангел выглядел обеспокоенным.

— Что?

— Мы должны добраться до Башни Сказок до рассвета.

— Все правильно, — сказала я. — Как только взойдет солнце, Лунная Пыль станет невидимой.

— Да, — кивнул он. — Здесь также говорится, что Луна потонет на дно океана и погибнет. Эти слова для меня не совсем ясны, но вроде бы Луна каждую ночь тонет в океане. Что она спит там, пока солнце сияет.

- И ты в это не веришь?

Ангел хохотнул, продолжая грести вперед.

— Я ничему из этого не верю.

Я не ответила. Ангел не видел Лунную Девушку собственными глазами. Я не винила его за это. Впрочем, я ожидала, что он поверит в это, ведь история его семьи была куда страньше, чем парочка фактов о луне.

Я отказалась мириться с его скептицизмом, и задала единственный вопрос, который сейчас имел значение.

— Значит, мы в безопасности, пока плывем по Лунной Дорожке?

— Не хочу волновать тебя на этот счет, — Ангел сложил письмо и сунул его обратно в карман. — Так говорится, что мы в безопасности, но очевидно, что море вокруг нас кишит русалками вроде тех, что мы повстречали на лодке и внутри кита.

Я в ужасе начала озираться по сторонам.

— Если мы сойдем с тропы, они до нас доберутся, — сказал Ангел.

— Значит, они не хотят, чтобы мы нашли Башню Сказок? — задала я вопрос. — Но ведь твой отец вовсе не возражал, каким бы гадким ни был его план.

— Мой отец не подсылал русалок, — сказал Ангел. — В письме говорится, что русалок подослал Судьба. Очевидно, Судьба получает от этого истинное удовольствие. Он хочет сдержать свое обещание.

- Заставить меня провести остаток жизни в горестях?

Ангел кивнул. И я улыбнулась, впервые за все время.

- Чему ты улыбаешься, Кармилла? — Ангел запыхался, устав грести.

- Найти Леди Шалот — настоящая радость, а ведь нам так не хватает ее в жизни.

Глава 19

Дневник Королевы

Чем больше мы радовались тому, что вскоре найдем Башню Сказок, тем труднее становилось добраться до нее. Волны яростно били о борта лодки, пока Ангел прилагал массу усилий переплыть их. Одной рукой я уцепилась за край лодки, второй же прижимала к груди мешок. Гробу Локи каким-то чудом не удалось вывалиться с лодки, но с каждым ударом волны, он угрожал придавить меня или Ангела. Я понятия не имела, из какого стекла он был сделан, но оно точно было не из этого мира. Иногда мне казалось, что мальчик вырвется из гроба и убьет нас. Я восхищалась храбростью его отца, но все это время мальчик вызывал у меня страх.

— Держись, Кармилла! — Ангел сплюнул морскую воду. — Я вытащу нас отсюда.

Я кивнула, пытаясь успокоить Ангела, но, похоже, все будет не так просто. Казалось, даже волны на стороне Судьбы. Они продолжали биться о борта лодки и, похоже, не собирались сдаваться в намерении сбить нас с Лунной Дорожки.

Лодка держалась на самом краешке дорожки и во мраке я уловила движение. Нас со всех сторон окружали русалки. Они распевали свои жуткие песни. Иногда, до меня долетали обрывки их криков, они приглашали меня встретиться с ведьмой, но по большей части, они нацеливались на Ангела, зная, что без него я не смогу добраться до пункта нашего назначения в указанный срок.

— Что ты увидела в темноте? — спросил Ангел.

— Ничего, — солгала я. — Кроме темноты.

Мне пришлось солгать, потому что я знала, как сильно он боится русалок и их ужасных песен. Я догадывалась, что они имели над ним власть, поскольку он был одним из потомков Крысолова. Если Крысолов создал вампиров, а Ночная Скорбь был королем всех вампиров, тогда Сорроу каким-то образом связаны с семьей Крысолова.

Отрывочно, я вспомнила все, что рассказывал мне отец. Первый Карнштейн, наш великий предок, был одним из детей Крысолова, которого поймали и отправили в Трансильванию. Теперь все обретало смысл. Это была война между двумя силами: моим предком, первым из Карнштейнов и Крысоловом, отцом всех Сорроу. Но опять же, неужели сам Крысолов был тем самым человеком, который позволил меня сбежать из отцовского замка, когда я была в Штирии? Если так и есть, тогда зачем Ночная Скорбь оставил меня в живых?

Мой внутренний диалог прервала внезапная волна. На самом деле, цепочка многих волн. Они, словно китовый хвост, со всей силы хлестанули по лодке.

— Ангел! — закричала я. — Держись крепче.

Но было уже слишком поздно. Ангел уже успел ослабеть и все пошло кувырком. На долю секунды лодка сбилась с пути, но русалкам этого только и было нужно. Они сразу же принялись петь свою песню. Чтобы потерять контроль, Ангелу хватило и этого.

Глава 20

Дневник Королевы

Ангел закрыл уши ладонями, падая на колени и оставив лодку в угоду непокорных волн. Я ничем не могла помочь Ангелу. Я уже сталкивалась с его слабостью раньше, и все, что теперь имело значение — это лодка. Я не могла позволить дорожке кануть во мраке.

В мгновение ока, я перескочила через хрустальный гроб на другую сторону лодки. Я села и начала грести сама. Не то чтобы мне удалось проделать хоть половину работы Ангела, но я прилагала все свои силы. Вода хлестала мне в лицо, дразня меня и пытаясь сбить лодку с пути. Я покрепче ухватилась за весла и продолжила грести, пытаясь снова вернуться на Лунную Дорожку.

В какой-то момент, мне показалось, что легкие в груди разорвутся. У меня не было силы Ангела, чтобы грести, но зато я обладала силой женщины, которая выторговала себе жизнь с возлюбленным за скорбь. Не знаю, как мне удалось вернуть лодку на прежний курс, скорее всего моя связь с Ангелом придавала мне сил.

— Ненавижу себя, что тебе приходится делать это, Кармилла, — с трудом вымолвил Ангел, едва мы вернулись на Лунную Дорожку, прочь от поющих русалок. — Но думаю, все мои силы на исходе из-за этого происшествия.

— Что ты имеешь в виду? — я выплюнула морскую воду.

— Не думаю, что смогу грести дальше.

— И я тоже не смогу, — закричала я, руки едва удерживали деревянные весла. — Что тогда?

— Есть лишь один способ, который поможет восстановить мне часть моих сил, — сказал он с виноватым видом.

Я поняла в ту же секунду. Это моя судьба. И куда же мне бежать от нее?

— Хочешь, я уколю палец? — беспомощно спросила я.

— Не нужно, — Ангел вонзил клыки в мою руку и выпил немного крови.

На этот раз, его до такой степени мучила жажда, что он даже упал на колени в процессе. Не могу объяснить это чувство, даже сейчас. Словно Смерть с Косой высасывает из тебя жизнь, но потом оставляет малую толику энергии, ровно на то, чтобы подняться, ослабшей и презирающей жизнь. На этот раз, я ухватилась за идею презирать данную мне жизнь. Я наблюдала, как мир постепенно расплывается в ничто, и потеряла сознание рядом с мальчиком в хрустальном гробу.

Глава 21

Дневник Королевы

Когда я очнулась, мир вокруг нас сиял. Так много света, что я перепугалась. Я поднялась, опершись на руку, ища глазами Ангела. Он был одет и во всеоружии, сидя на краю лодки и глядя ядовитым взглядом глядя на солнце в предрассветных сумерках.

— Что случилось? — спросила я.

— Нам не удалось, — вымолвил Ангел. — Клянусь, я видел на горизонте башню, но как бы быстро я не пытался грести, солнце оказалось быстрее. Мне так жаль, Кармилла.

Я простонала и поднялась, несмотря на всю свою усталость. Но я должна была. У меня возникло ощущение, что лишь я одна смогу найти выход. Глядя на восходящее солнце, я ощутила, как смогу догнать его. Если я смогу найти решение, я должна сделать это до того, как его желтые лучи засияют в небе.

- Ты сказал, что видел Башню Сказок до восхода солнца, так? — сказала я Ангелу. — Не можешь показать, где именно?

— Солнце запутало меня, — сказал Ангел. — Я имею в виду, я плыл по Лунной пыли, которая, как ты видишь, теперь исчезла. — Он указал на розовые волны вокруг нас. Ни следа Лунной Дорожки.

- Но ведь и русалок тоже нет, — сказала я.

— Я всегда считал их созданиями ночи, — сказал Ангел.

— Что может оказаться нам на руку, — я приблизилась к Ангелу. — Послушай меня. Думаю, мы все еще можем отыскатьЛунную Дорожку.

— Как это?

— Все будет зависеть от того, насколько ты мне веришь, Ангел. Если ты не будешь скептичным, как обычно.

— Что ты имеешь в виду?

— Луна ведь девушка, Ангел. Я видела ее, — сказала я. — Ван Хельсинг сказал, что Луна тонет, когда солнце всходит.

- Ага, — он закатил глаза. — Она спит на две океана.

— Но что если так и есть на самом деле? — я взяла его за руки. — Я видела, что ты можешь дышать под водой, когда тебя одолевает жажда крови.

Мгновение спустя он понял мой намек, глядя прямо мне в глаза.

— Ты предлагаешь мне нырнуть под воду, и попытаться найти Луну, прежде чем она не ушла глубоко под воду? — сказал он.

— Да, чтобы найти Лунную Девушку, — сказала я. — Что ты потеряешь? Это наша единственная надежда. Верни ее наверх, до полного восхода солнца. Она должна знать, как помочь, если она еще не умерла. — Я понятия не имела, что случится с морем, если Луна погибнет, но я не могла позволить себе такой роскоши, как раздумья.

Ангел кивнул.

— Я сделаю это. Не потому что я верю во все это, а только ради тебя, Кармилла.

— Прошу тебя.

Ангел поцеловал меня, затем прыгнул в воду, а я осталась ждать в лодке рядом с мальчиком в хрустальном гробу.

Глава 22

Дневник Королевы

Те несколько минут, что Ангел провел под водой, превратились для меня в годы. Все это время, я смотрела на солнце, крича на него, словно безумная. Находясь посреди океана, я думала лишь об одном, как остановить восход. Что если есть на свете такое волшебное слово, обладающее силой останавливать восход солнца? По иронии судьбы, на этот раз солнце нужно было остановить ради блага целого мира.

— Она у меня! — Ангел вынырнул из воды, цепляясь рукой за бортик лодки. — Подойди, Кармилла. Помоги мне затащить ее на лодку.

И внезапно, скептик поверил в Лунную Девушку. В розовых предрассветных сумерках, я опустилась на колени и помогла затащить девушку. К сожалению, Лунная Девушка внезапно постарела на тысячу лет. Я поверила Ван Хельсингу, когда он сказал, что она пожертвовала собой, чтобы помочь нам отыскать Башню Сказок. Я ее должник навеки, и я понятия не имела, чем отплатить ей.

— Не могу поверить, — Ангел зачесал свои блинные темные волосы. — Я просто не могу в это поверить. — В его глазах дрожали слезы.

- Я же тебе говорила, — я дотронулась до ее недвижимого тела. — Я видела ее прежде. Она была жива, когда ты нашел ее?

— Нет. В точности, что и сейчас. Она будто спит. Я нашел ее на глубине океана.

— Есть идеи, как разбудить ее?

- Ты уверена, что она не мертва? — спросил Ангел.

- У нее есть пульс, — сказала я. — Но она слаба.

Ангел оглянулся на восходящее солнце.

— Как думаешь, что она сделает, если мы разбудим ее?

— Не знаю, но уверена, она сделает все возможное. Она не может умереть напрасно, Ангел.

— Ну, может моя кровь поможет. — Он села рядом с ней и порезал ладонь. Я задумалась, сколько в его крови было моей? С каждым мгновением, я начинала понимать, насколько крепка наша связь. Ангел приоткрыл ей рот и влил в него немного своей наполовину вампирской крови. Солнце почти поднялось, ослепляя мир своим бесконечным светом.

— Она просыпается! — воскликнул Ангел.

Лунная Девушка едва могла говорить, выплевывая кровь Ангела. Мне пришлось склониться к ней, чтобы услышать то, что она говорит, но мне не удалось ничего разобрать.

— Только скажи мне, что мне сделать, чтобы спасти тебя? — прошептала я ей.

— Меня уже не спасти, — кашляя, сказала она. — Если вы хотите найти Башню Сказок, я должна показать вам дорогу.

— Ты сможешь это сделать? — спросил Ангел.

— Если вы дадите мне тарелку, — сказала она.

— Какую тарелку? — спросил Ангел.

— Ты имеешь ту самую из мешка? — спросила я.

Лунная Девушка кивнула.

- Но я ведь должна отнести мешок Леди Шалот, — сказала я. — Я обещала.

— Или это, или вам никогда не найти ее, — сказала Лунная Девушка. — Вам двоим давно бы уже пора понять, что у всего есть своя цена. Взросление это не просто страсть и восторг. Вам нужно научиться расставлять приоритеты.

— Отдай ей тарелку, Кармилла, — потребовал Ангел. — Это наш единственный шанс.

- И что я скажу Леди Шалот? — возразила я, ощущая себя полной дурой отвергая предложенное мне. — Я пообещала Серене с острова Мурано.

Ангел не стал меня дожидаться. Он поднялся и пошел за мешком. Я парализованная стояла и смотрела, как он роется в нем, а затем вытаскивает тарелку. Он вернулся и отдал ее Лунной Девушке. Мы оба воззрились на нее.

— Сейчас я произнесу заклинание, — сказала она. — Как только я сделаю это, я умру. На эту тарелку я положу свою душу. Затем бросите ее в воду. Это обманет солнце, оно подумает, что это всего лишь тарелка и тогда вам снова покажется дорожка. Но это продлиться всего лишь несколько минут, прежде чем солнце решит спалить вас обоих.

— Ты говоришь так, будто солнце не на нашей стороне, — сказал Ангел.

— Так и есть, — сказала Лунная Девушка, собираясь произнести заклинание. — Но я произнесу заклинание лишь при одном условии.

— Все, что пожелаешь, — сказала я.

— Ты моя должница, — сказала Лунная Девушка.

— Конечно, — ответила я. — Но что именно ты хочешь, чтоб я сделала?

— Мармеладка, — закашлялась Лунная Девушка. — Моя дочь.

— Ее зовут Мармеладка? — Я пребывала в замешательстве. — Что с ней?

— Ты должна спасти ее.

— Как? — спросила я. — Где она?

— Не могу сказать больше, — сказала Лунная Девушка. — Она луна, как и я. Но как только ты столкнешься с ней, ты сразу же ее узнаешь и спасешь.

— От кого спасти? — спросил Ангел, солнце поднималось все выше.

— От Крысолова, — ответила Лунная Девушка. — Как и Ван Хельсинг, мы все потомки Семи Потерянных, которым удалось скрыться от Крысолова в 1284.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: БАШНЯ СКАЗОК

Глава 23

Дневник Королевы

Я не совсем поняла, как мне спасти ее дочь, Мармеладку, в не столь отдаленном будущем, но я долго оплакивала Луну, когда она умерла у меня на руках. Она умерла не напрасно. Чтобы мы с Ангелом нашли Башню Сказок. И внезапно, на мое путешествие легла ответственность. Нужно было спасти не только наши с возлюбленным жизни, но также сына охотника на вампиров и дочь Луны. Должна признаться, все это было нереально. Словно бесконечный сон, в котором стало возможно все.

Я смотрела, как Ангел бросает тарелку в воду, которая внезапно превратилась в лунную пыль, рисуя на воде путь к Башне Сказок. Я лишь мгновение переживала из-за того, что потерян один из семи артефактов, которые нужно передать Леди Шалот, уже после я стала переживать из-за солнца.

— Почему внезапно стало так жарко? — забеспокоился Ангел, начиная грести к высокой башне, показавшейся вдали.

— Это все солнце, — показала я. — Лунная Девушка сказала, что оно наш враг.

— Я не позволю ему одержать верх, — Ангел начал грести быстрее.

Я погладила его по плечу, подбадривая его. Больше чем когда либо, я была счастлива потому, что он поверил в невозможное, а порой и ужасное волшебство Семи Морей.

— Чем мы ближе, тем тусклее оно становится, Кармилла, — Ангел кивнул на светило в небе.

Он был прав. Поднимаясь все выше, солнце пыталось сжечь нас. Башня была сокрыта под сенью мрака. То была не зловещая тьма. Она была не черной, а темно-синей, наполненной сверкающими звездами.

— Скорее, — сказала я Ангелу. — Кажется, мы приближаемся к иному измерению.

Ангел прибавил ходу. А в следующее мгновение, мы распрощались с ненавистным палящим солнцем и проплыли сквозь невидимые ворота в эту волшебную часть моря. И я не вру, называя ее волшебной. Как только мы попали в синеватую тьму со сверкающими звездами, начали происходить прекрасные чудеса. Звезды падали с неба. Я имею в виду настоящие звезды, словно небесные мармеладки. Серебряные, размером с ладонь. Вдали расцвела радуга, и солнце позади нас совсем скрылось.

— Кармилла, — Ангел показал на воду, останавливаясь.

— Что это?

— Посмотри на воду. Волны.

И я, наконец, заметила. Волны не были похожи на воду, а больше на некую волшебную ткань. Будто волны бесконечного голубого платья. Я потерла глаза, чтобы убедиться, что это не сон. Я не знала, что же это такое. Неужели кто-то утонул?

Но необычное море закончилось, как только мы приблизились к острову, на котором была башня. Она была похожа на огромный плавающий камень посреди бесконечно — голубого моря. Ангел заметил, что она похожа на маленький остров, который корнями врос глубоко в океан. Он сказал, что мать рассказывала ему, будто остров в Семи Морях был похож на высокие деревья, чьи длинные корни уходят в глубину океана. Но при близком рассмотрении, остров оказался огромной скалой, мирно качающейся на волнах океана, сделанного из волшебной ткани.

Внезапно, океан стал обычным и высокие волны с шумом разбились о скалы, окружающие остров. Теперь мне стал виден белый песок и пальмовые деревья. Подплывая все ближе и ближе, был виден плавающий на волнах знак. Знак гласил:

Добро пожаловать на Потерянную Милю.

Глава 24

Дневник Королевы

Ангел прекратил грести, когда лодка ударилась о берег острова. Неподалеку возвышался остов башни. Остальная часть была скрыта за кронами деревьев, которые кольцом окружили ее и терялись в облаках. Деревья будто защищали ее, но вскоре нам и самим предстояло это выяснить. Увидеть, насколько высока башня.

— Идем, Ангел, — сказала я, выбираясь из лодки.

За моей спиной Ангел втащил лодку на песок, и теперь разглядывал хрустальный гроб.

— А что с Локи? — спросил он.

— Сомневаюсь, что ты сможешь отнести его туда. — Я показала на неимоверно высокую башню. — Думаю, нужно спрятать гроб в безопасное место.

— Легко тебе говорить, — сказал Ангел. — У тебя при себе только мешок.

— Не то чтобы, у меня все так прекрасно складывается, — сказала я, не в силах понять тягу Ангела к этому мальчику. — Мы потеряли тарелку, и я не уверена, что Леди Шалот этому обрадуется.

Ангел вздохнул и, вытащив гроб, спрятал его под пальмами. Остров был небольшой и казался необитаемым. Оттуда, где мы стояли лицом к башне, нам был виден весь остров. Берег был виден как на ладони. Странно, что Башня Сказок стояла на таком крошечном островке. Но что я понимала в этом сумасшедшем мире?

Ангел заметил, что на острове много пальм. С одной стороны виднелось множество яблок на песке. Хотя мы так и не увидели ни одной яблони.

— Взгляни на эти ящики, — сказала я. — Вот откуда яблоки.

— Это ведь красные яблоки, — в Ангеле снова проснулся торговец. — Это плохо.

— Что ты имеешь в виду?

— Кто-то побывал здесь до нас, — он поднял голову, разглядывая башню. — Яблоки были на корабле.

— Корабль Ахава затонул, этого не может быть.

— Да, но ведь сам Ахав жив. Тем не менее, я узнаю метки на ящиках, — он указал на буквы ДДС. — Долговязый Джон Сильвер.

— Кто это?

— Капитан Ахав, — ответил Ангел. — Я слышал, как кто-то из моряков звал его так, когда мы были на корабле.

- Он раздобыл другой корабль? — спросила я. — Так быстро?

— Должно быть, он высадился где-то неподалеку, — предположил Ангел. — Я слышал, как он искал сокровища.

— Я в замешательстве, Ангел. Хочешь сказать, что неподалеку от Башни Сказок ошивается Капитан Ахав?

Ангел, не отрываясь, смотрел на нее.

— Да, но не думаю, что он смог бы на нее взобраться.

— Ты так говоришь потому, что возле берега не видно никаких других кораблей?

— Он махнул рукой на башню, оставил яблоки и отчалил.

Мы с Ангелом обменялись взглядами. Зачем Ахав так сильно хотел найти Башню Сказок? Затем ко мне пришла мысль.

— Думаешь, это тоже часть плана Ночной Скорби?

— Что ты имеешь в виду?

- Он не убил нас, Ангел, что само по себе невероятно. Быть может, он хочет, чтобы мы отыскали башню и вошли в нее.

Глаза Ангела неярко сверкнули. Во взгляде промелькнул страх.

— Остров, — он стукнул себя по лбу. — Они ведь говорили, что хотят доставить гроб на остров.

— Думаешь, речь шла именно об этом острове? — я начала разделять его страхи. — Нас надули. Твоя семья хочет рождения Избранной не меньше, чем отыскать Башню Сказок.

Ангел пожал плечами, затем приблизился ко мне и обнял. Он огляделся, надеясь увидеть кого-нибудь. Но в поле зрения никого не было видно.

— Быть может, мы просто напуганы и устали, Кармилла, — сказал Ангел. — И все это мы выдумываем.

Я взглянула на него.

— Или, быть может, за нами уже наблюдают. Им не терпится увидеть, как мы забираемся в башню. Каковы бы ни были их причины.

В этот самый момент, до нас донеслось пение женщины.

Глава 25

Дневник Королевы

Это была не мелодия русалок. Она была подобна небесам: успокаивающая и прекрасная. Ее голос был так похож на серену, что мы с Ангелом поспешили ей навстречу, кем бы она ни была. Все наши тревоги по поводу Ночной Скорби обратились в ничто. Мы запрокинули головы, глядя на башню, из которой доносился женский голос.

Мелодия без слов, которую я не смогла запомнить, как бы сильно ни старалась, как и все прочие песни, что я слышала на Семи Морях; позднее, эта песня станет поэмой, под названием Леди Шалот Лорда Альфреда Теннисона. В ней описывалась романтическая версия той, кем она являлась на самом деле. Но говорить об этом пока что рано.

— Это единственная дверь в башню, — сказал Ангел, осмотревшись.

— Ее можно открыть?

— Нет, — ответил Ангел. — Дверь стальная.

— Что ты хочешь этим сказать? Нам придется карабкаться по башне?

— Открыть дверь может только одно, — Ангел снова разволновался. На этот раз он указал на мешок с шестью артефактами. — И это находится внутри мешка.

Прошло немало времени, прежде чем я смогла понять. Ключ от башни внутри мешка?

— Не думаю, что внутри мешка мне попадался ключ, Ангел.

— Знаю. Потому что дверь простым ключом не открыть.

- Чем же тогда?

— Взгляни, — он указал на три замочных скважины, расположенных совсем рядом, на месте дверной ручки. — Это отверстия для ключа. Вот только не совсем обычного.

— Это я вижу, — я покрепче прижала к себе мешок, ощущая потребность защитить свое обещание. — И я тебе уже говорила, в мешке ключа нет.

— Вообще-то, есть, Кармилла, — вздохнул Ангел. — Как я уже сказал, ключ необычный.

— Ключ, который подойдет сразу к трем замочным скважинам?

— Да, — ответил Ангел, потянувшись к мешку.

— Не трогай его, — я отпрянула. — Я должна отнести его Леди Шалот.

— Это единственный способ войти. Будь благоразумной, Кармилла. Во всем этом должен быть смысл.

— И весь смысл заключается в том, чтобы растерять все артефакты, которые мы должны доставить?

— Не знаю, — Ангел начать терять терпение. Наши приключения измучили нас, да и я проявляла упрямство, но ведь мне так не хотелось нарушать обещания.

— Смотри. — Я повернула голову туда, куда показывал Ангел. Море вокруг островка завихрилось.

— Что происходит? — спросила я.

— Думаю, это знак, — нашу лодку терзали волны. — Море хочет сказать, что у нас нет иного выбора, кроме как воспользоваться ключом из твоего мешка.

Волны взмывали до самых небес, обрызгивая нас с головы до ног. Все было настолько нереально и бессмысленно. Но все так и было.

— Не упрямься, Кармилла, — волосы Ангела раздувал сильный ветер, голос женщины стал затихать.

— Ладно, — поверженно вздохнула я. — Какой из артефактов является ключом?

— Вилка, — сказал Ангел, уже ища ее в мешке. — Она подойдет ко всем трем отверстиям.

Глава 26

Дневник Королевы

Пока вода льется на нас со всех сторон, Ангел засовывает вилку в дверь. Как он и сказал, она подходит идеально, и дверь открывается сама собой, тихо скрипнув. Мы заходим, и я решаюсь забрать ключ обратно, но Ангел говорит, что тот застрял.

— Попытайся еще раз, Ангел, — прошу я.

— Если я попытаюсь, вода нас затопит, — он закрывает за нами дверь, и мы слышим, как волны крушат все снаружи.

Ангел обнял меня и убрал пряди волос с моего лица.

— Все хорошо, — сказал он. — Леди Шалот все поймет.

— Откуда ты знаешь? — я едва не плачу. — Мы уже потеряли два артефакта. А ведь я давала обещание.

— Не все обещания нужно сдерживать, — возразил Ангел. — Это путешествие многому нас научило.

Я не ответила. Мы оба уставились на винтовую лестницу, которая устремилась в бесконечную высь.

— Пора бы уже подняться на башню, — сказал Ангел. — И встретиться с женщиной, которая поможет нам обрести дом.

— Как думаешь, сколько времени у нас уйдет на это? — я показала на лестницу.

— Даже если на то уйдут годы, Кармилла, мы должны сделать это. По-крайней мере, мы узнаем, куда она ведет.

Он был прав. Цель нашего путешествия была прямо перед нами. Все, что нам нужно было сделать — это подняться наверх. Как бы мне хотелось, чтобы в жизни все было так же просто.

Ангел и я начали взбираться, но когда он сказал, что это может занять несколько лет, он слегка преувеличивал. Потому что мы поднимались на Башню Сказок целых семь дней.

Глава 27

Дневник Королевы

Оглядываясь назад, это кажется невероятным, даже не смотря на то, что мои воспоминания подернуты дымкой. Неужели нам действительно потребовалось семь дней или это всего лишь ощущение? Не могу утверждать точно. Знаю лишь, что это самый странный подъем за всю мою жизнь. Никто из нас точно не знал, сколько это продлится. Первая догадка появилась когда мы оба проголодались, тогда-то мы и поняли, что день почти прошел. У Ангела были с собой яблоки, поэтому голодать нам не пришлось. Он научил меня откусывать маленькие кусочки, чтобы быстрее утолить голод и растянуть само яблоко на подольше. Было нелегко, но я делала так, как он сказал.

Мне трудно вспомнить, что продолжало поддерживать в нас надежду, но, как я уже говорила, песня женщины гипнотизировала; прекрасная и чарующая одновременно. Мы с Ангелом вели себя как дети, шли на запах свежеиспеченного печенья в домик ведьмы. Нас вела лишь песня Леди Шалот; лишь благодаря ей мы продолжали свое восхождение.

Вид из окон башни нам загораживало огромное дерево. Мы не видели ни намека на море и то, что там творилось.

— Как думаешь, зачем здесь это дерево? — спросила я, следуя за Ангелом.

— Не знаю, — судя по голосу, он устал не меньше меня. — Может, чтобы защищать башню.

— Ты когда-нибудь видел дерево такой высоты?

— Нет, но я никогда прежде не видел такой высокой башни.

— Далеко до вершины? — спросила я.

— Я вижу лишь бесконечную спираль, — ответил Ангел. — Ни малейшего намека на конец.

— Тогда почему же мы слышим пение? — говорю я. — Должно быть, она поблизости.

— Я так не думаю. Мне ее пение напоминает эхо, отражаемое стенами, которое повторяется снова и снова.

— Странное предположение.

— Это не предположение, Кармилла. Просто в этой башне я все ощущаю иначе, никаких предположений.

Я не ответила, лишь произнесла потом:

— Мы здесь умрем.

— Почему ты так говоришь?

— Что если эта башня бесконечна?

— А вот это предположение необоснованно.

— Быть может, твой отец и хотел, чтобы мы взобрались сюда и умерли в этой бесконечной башне?

— Успокойся, — ответил Ангел. — Мы просто устали. Мы здесь по указке Серены и Амалии. Мы доверяем им. Какова бы ни была причина, по которой отец сохранил нам жизнь, мы выясним это позже.

— Я должна присесть, — я остановилась и села прямо на ступени. — Знаю, это звучит по-детски, но я и вправду устала.

— Мы могли бы поспать на ступеньках, — остановился Ангел. — Уже ночь. Мы идем уже начиная со вчерашнего дня. Мы провели в этой башне уже ночь и целый день.

Ангел сел на ступени и позволил мне заснуть в его объятиях. Безопасно я себя не чувствовала, но мне было просто хорошо. Из всего того, что произошло, мне хотелось верить, что между нами теперь не было секретов. Мне нравилось верить в то, что мы найдем дом и заведем ребенка. Будем жить долго и счастливо подальше от этого ужасного мира.

— Ангел, — произнесла я, уже засыпая. — Думаю, я захочу пить, когда проснусь.

— Не похоже, чтобы здесь была вода, — он погладил меня по голове, и последнее, что я услышала перед тем как заснуть, было:

— Нам придется рассчитывать на сок из яблок, вместо воды. Сладких снов, Кармилла.

Глава 28

Дневник Королевы

Весь следующий день мы провели, сражаясь с жаждой. Мы съели все яблоки, что у Ангела были с собой, и наше выживание становилось все призрачней. Лестница была безопасной. В ней не было ничего пугающего или же опасного, но мы были похожи на глупцов, которым пообещали рай, которого могло и вовсе не существовать.

Мы с Ангелом не разговаривали. Безопасней было беречь каждый вздох. Голова гудела от мыслей. Я не знала о чем думать или, наоборот, не думать вообще. Я так устала, что даже не соображала, почему до сих пор продолжаю подниматься дальше.

С приближением ночи, мы заметили разбросанные по ступеням бобы и хлебные крошки. Ангел начал рассовывать их по карманам. Я не стала спрашивать зачем, но лучше уж бобы и хлебные крошки, чем ничего.

— Зачем здесь все эти бобы и хлебные крошки? — спросила я у Ангела. — Не похоже, что нам суждено здесь потеряться.

— Люди постоянно теряются, — ответил мне Ангел. — Даже когда тропинка неподалеку от дороги.

Я не знала, что значат слова Ангела. Он казался все мрачнее, по мере того, как мы поднимались.

— Здесь нет никакой дороги, Ангел, — сказала я. — Мы лишь можем спуститься вниз. Я даже не слышу больше шума моря.

— Мы пообещали самим себе, что сможем обрести дом, Кармилла, — рассеянно произнес он. — И так и будет. Все заслуживают обрести дом, даже такие как мы.

С каждым шагом, я понимала, что мы вот-вот потеряем сознание от жажды.

- Нужно что-нибудь придумать с водой, Ангел. — Он не ответил и продолжил подниматься. — Это серьезно. Мы должны найти воду. Ответь мне.

Но Ангел не ответил.

— Ангел! — воскликнула я, теряя на этот крик уйму сил. — Ответь же мне.

Ангел обернулся.

— Тебя мучит жажда, Кармилла?

— Да, — ответила я, думая, зачем он интересуется столь очевидными вещами?

— И ты хочешь пить?

На этот раз я не ответила. Он, что, сошел с ума?

— Я знаю один способ, который поможет тебе утолить жажду, — сказал он. — Вот только согласишься ли ты?

— Какой разговор? Конечно. Я хочу пить. Здесь, что, где-то поблизости есть вода?

— Вода прямо в твоих руках, — ответил Ангел, его голос сочился скептицизмом.

— В руках? — пропищала я, думая, кто из нас свихнулся больше.

Ангел не ответил, дожидаясь, пока я пойму. И меня осенило в тот самый момент, когда я поняла, что вообще не смогу сдержать своего обещания.

— В мешке? — произнесла я.

— Внутри есть чаша, — объяснил Ангел. — Урна, если быть точным. В ней жидкость. Должно быть, вода, хотя больше похоже на молоко. Я не уверен, но думаю, нам нужно воспользоваться ею.

Я поискала в мешке и вынула ту самую урну, о которой он говорил. На ней была крышка. Прозрачная. Внутри была жидкость, похожая на молоко.

— Откуда тебе известно все это о мешке?

— Я выучил все содержимое наизусть, пока ты спала в лодке.

Я открыла крышку и сделала глоток. Всего лишь маленький глоточек. И жажды как не бывало.

— Святые чудеса мира, — произнесла я. — Я сделала всего лишь глоток и больше не чувствую жажды.

Ангел улыбнулся. Вяло. Иронично. Потерянный в волшебной дымке мгновения, который мы только что пережили.

- Не хочешь пить? — предложила я.

— Хочу, но, сперва, я должен сделать еще несколько шагов, — сказал он. — Думаю, этот глоток не утолил твоей жажды навсегда. На полдня, не более. Не пролей молоко из урны, Кармилла. Или мы умрем.

Я смотрела, как он отворачивается, словно завороженный и делает шаг вперед.

— Ангел, — позвала я его. — Мы ведь не донесем мешок Леди Шалот, да?

— Я так не думаю, — ответил он, вцепившись руками в перила.

— Но что все это значит? — спросила я. — Почему вселенная не помогает мне сдержать обещание?

— Я больше не считаю, что все дело было в одном лишь только обещании, — сказал Ангел. — Думаю, Серена дала тебе этот мешок по совершенно другой причине.

— Какой еще причине? — А потом я поняла, насколько глуп мой вопрос. Мне через силу удалось вымолвить, — Серена и Лунная Девушка дали нам мешок, чтоб спасти наши жизни.

— Очевидно, чтобы помочь выжить нам в Башне Сказок, — согласился Ангел. — Что осталось внутри?

- Нож, — посмотрела я. — Деревяшка, хлебные крошки и бобы.

— Не упускай их из виду, — Ангел снова начал восхождение. — Я верю, что очень скоро все это сможет нам понадобиться.

Глава 29

Дневник Королевы

Каждый день, когда ночь укрывала нас своим покрывалом, мы засыпали на ступенях, и продолжали наше восхождение, когда солнце будило нас легкими лучами, словно поцелуями. Очень невесомыми, ведь деревья надежно защищали башню. Знаю, что говорила о семи днях, но теперь, когда я вспоминаю все заново, вынуждена признаться, что не помню, сколько их было на самом деле. Отчетливо помню тот день, когда мы уперлись в тупик.

— Ну и как же нам подниматься дальше? — задыхаясь, спросила я у Ангела.

— Сама посмотри, — сказал он. — Здесь есть потолок.

— Как я и говорила, это была ловушка, — я села на ступень. — Нас послали сюда умирать.

— Это странно, — произнес Ангел.

— Ничего странного. Нас одурачили.

— Я имею в виду, вот это странно, — Ангел показал на окно рядом с нами. — Это окно гораздо больше, нежели все предыдущие.

— И? — Это была правда, вот только смысла я не видела. Должно быть, всему виной было отвратительное настроение. И это только мешало.

— Не знаю. Я просто заметил, вот и все, — ответил он. — А еще деревья за окном, заканчиваются на этот этаже.

— Ну, естественно, Ангел. Это конец башни.

— Башни не заканчиваются потолком, Кармилла. Остроконечной башенкой или комнатой на самой вершине.

Я остановилась, как вкопанная.

— Значит, это препятствие, а не тупик.

— Мне нравится твой оптимизм, — хохотнул он.

Я хихикнула в ответ, понимая иронию всей ситуации.

— Так как нам прорваться сквозь препятствие? Я ума не приложу.

— А нам и не придется, — он показал на рисунок на стене. — Здесь мы найдем объяснение.

Мы оба изучили рисунок, в котором говорилось, как пройти сквозь препятствие.

— Это единственный выход, — он показал на окно. — Поэтому оно шире, чем остальные.

— Нам придется взобраться на верхушку дерева? Но ведь оно дальше не растет.

— Нам очень пригодятся бобы.

— Бобы из моего мешка?

— На рисунке, мальчишка в зеленом убегает от великана, — Ангел прищурился. — Затем, он сажает что-то в землю и вырастает дерево. Мальчишка взбирается на дерево и убегает от великана.

— Ты уверен, что это бобы?

- Не уверен, как в нашем случае посадить бобы на верхушке дерева, но мы должны попробовать.

Так и сделали. Ангел бросил на верхушку дерева несколько бобов, которые тотчас выросли прямо у нас на глазах. Он забрался на подоконник, а я последовала за ним.

— Напомни мне, рассказать нашему Избранному Ребенку обо всех наших приключениях, которые нам только довелось пережить, — сказал он.

Я вспыхнула, понимая, что у нас еще не было близости с Ангелом. Но я была благодарна за то, с какой легкостью ему удавалось найти выход из положения.

Мы взобрались на дерево, стараясь не смотреть вниз и вперив взгляд в ближайшее окно на башне. Добравшись до желанного окна, нам пришлось разрезать веревку, которой был опутан засов на окне. Конечно же, не говоря ни слова, я сунула руку в мешок и вынула нож. Ангел воспользовался им и, открыв окно, запрыгнул в башню. Внутри были точно такие же ступени и…. они снова вели в никуда.

— Знаешь что? — произнес Ангел. — Я очень хорошо себя чувствую.

— Почему? — удивилась я.

- Потому что в твоем мешке осталось всего два предмета. А это значит, что Леди Шалот близко.

Глава 30

Дневник Королевы

И восхождение продолжилось. На этот раз я придумывала множество способов для применения двух оставшихся артефактов: деревяшке и хлебным крошкам.

— Уже прошло немало времени, а они нам так и не понадобились, Ангел.

— Знаю, — сказал он. — Мне интересно, мы когда-нибудь дойдем до вершины башни.

Но прошло лишь несколько часов и перед нами возникло новое препятствие. Оно началось с вопроса Ангела.

— Кармилла, — рассеянно произнес он. — Ты, случайно, не помнишь, куда мы идем?

Я слишком устала, чтобы ответить, но все же вымолвила:

— Что ты имеешь в виду?

— Я понял, что не… — он колебался и остановился. — Я не знаю, куда мы идем.

— Да что с тобой такое? — спросила я. — Конечно же, знаешь. Мы… — И вот тогда я поняла, что произошло. Никто из нас не помнил.

— Ответ вертится на языке, но я не могу сказать, — сказал Ангел. — Не могу вспомнить, зачем мы взбираемся на эту башню.

Также как и я.

Запаниковав, мы сели на ступени. Это было необъяснимое чувство. Даже сейчас, я едва могу выразить это словами. Мы два путешественника, отправившиеся в длительное путешествие и позабывшие зачем.

- Ангел, мне страшно.

— Как ты можешь бояться того, чего не помнишь?

— Неизвестность пугает, — ответила я. — Я боюсь того, кто я такая. Кто ты такой? Почему мы не помним того зачем забрались на эту башню?

— С чего ты взяла, что мы взбираемся на нее? Быть можем, мы спускаемся.

- Думаю, ты прав, — я села на ступеньки, снова запутавшись. — А этот мешок. Ты знаешь, на кой черт я его несу?

- Не знаю, я умираю от жажды.

— Это плохо. Кажется, у нас нет воды. Что нам делать?

— Поискать воду, конечно же, — ответил он. — Вся беда в том, где нам искать воду. Я имею в виду, мы же поднимаемся на… где мы? Это башня?

- Похоже на то, — ответила я, благодарная за следующую мысль. — По — крайней мере, мы здесь с тобой вдвоем, Ангел.

— Ты права, но это странно. Почему мы помним свои имена, отношения между нами, но не помним, где мы?

— Как думаешь, сколько мы здесь уже? — спросила я.

- Не могу сказать.

— Ты хоть помнишь, где мы?

— Я помню все до того момента, как ты продала свою душу Судьбе.

— Я тоже, — вздохнула я. — А дальше ничего. Что нам делать?

— Я ничего не буду делать, пока не утолю, сперва, свою жажду. Почему здесь нет воды? — спросил он. — И что за тихий звук, напоминающий женское пение?

— Думаю, он исходит сверху. Как думаешь, нам стоит пойти на голос?

И так мы провели половину дня, застряв посреди башни, пытаясь вспомнить. Перед закатом ко мне вернулись воспоминания. Я рассказала Ангелу о причине, по которой мы взбираемся на башню. Ангел не вспомнил, но поверил мне на слово. Затем, когда мы снова начали подниматься, он спросил:

— Что если ты опять забудешь, Кармилла?

— Не знаю, — ответила я. — Тогда ты напомни мне обо всем, что я тебе рассказала.

- Что если мы оба забудем?

Я попыталась придумать решение. Ангел вынул хлебные крошки, которые ранее подобрал на ступенях.

— Зачем у меня в кармане хлебные крошки?

Я рассказала ему о том, что он сам положил их туда.

- У меня в мешке тоже есть хлебные крошки.

— Если верить твоим словам, что все в этом мешке для того, чтобы помочь нам, тогда и эти крошки могут быть полезны, — сказал он.

— Что ты предлагаешь? — спросила я. — Разбросать их по ступеням, чтобы потом найти обратную дорогу?

— Думаю, хлебные крошки не предназначены для того, чтобы их просто разбросали по ступеням. Ты неверно все истолковываешь, — сказал он. — Думаю, их нужно использовать несколько иначе.

— Я слушаю.

— Я считаю, нам нужно написать ими послание самим себе прямо на ступенях, — объяснил он. — Через каждые сто ступеней «Иди дальше. К Леди Шалот».

— Согласна, — ответила я.

Так хлебные крошки помогли нам вспомнить причину нашего долгого путешествия.

И в самом деле, мы оба снова и снова забывали об этом, на протяжении нескольких дней. Мы забывали обо всем, и лишь послание на ступенях напоминало нам о главном. У нас остался последний артефакт: и не прошло много времени, прежде чем он нам понадобился. Через пару дней мы добрались до вершины башни.

Глава 31

Дневник Королевы

Как Ангел и предполагал прежде, на вершине башни оказалась комната. Мы оба едва стояли на ногах от усталости, но подняться и взглянуть на комнату стоило каждой потраченной частицы энергии. Комната оказалась пустой. Лишь одинокое окно открывало вид на мир пред нами. Мы увидели границы Семи Морей, тянувшиеся до бесконечности, на их просторах не было ни единого корабля. Солнце одаривало мир своими жаркими лучиками, а я задумалась, какого же будет ночью на море без луны. Внизу мы разглядели макушку дерева. Бобы лишь сделали его выше, но до крыши ему все равно было далеко. Ангел удивился, почему не было видно облаков. Я тоже, но этот мир не имел ничего общего с тем, из которого мы пришли. Я поняла, что у него свои правила и законы.

— Что, и все? — Я повернулась и оглядела пустую комнату.

— Все, чем мы располагаем, это тот сломанный стул, — Ангел указал на стул посреди комнаты. — Не может быть.

- Думаю, стул — некого рода подсказка, — предположила я. — Этого просто не может быть.

— Не знаю, Кармилла, — сказал Ангел. — Мне кажется, мы должны проломить стену. Слышишь пение женщины?

Он был прав. Женский голос раздавался из-за стены. Кажется, за ней была еще одна комната, где запросто могла быть Леди Шалот. Но я не видела, чем вообще можно сломать стену башни. Поэтому я порылась в мешке и достала последний артефакт. Длинную деревяшку.

— Эта штуковина должна помочь нам, — сказала я.

— Знаю, — ответил Ангел. — Но как? Как воспользоваться этой бесполезной палкой?

— Может, нам нужно постучать этим по стене?

Ангел наблюдал за моими манипуляциями. Ничего не произошло. Тогда я позвала Леди Шалот. Но снова, ничего не произошло.

— Не уверен, что она ответит, — сказал Ангел. — Все было спланировано. Словно кусочки пазла, которые оставили детям. Пока мы не догадаемся, как воспользоваться палкой, мы никогда не увидим Леди Шалот.

Я постучала концом палки по ладони, думая.

— С чего ты решил, что в мешке для нас были подсказки? — спросила я.

— Не знаю. Мне интересно, почему ты спрашиваешь об этом сейчас.

— Потому что Серена тогда бы просто объяснила, как пригодится нам каждая из вещей в нашем путешествии.

- Я понял, — Ангел потянулся за стулом, пытаясь решить последнюю часть загадки. — Мне кажется, мы сами должны были решить эти загадки, отправляясь в путешествие. Тебе пришлось продать свою душу в обмен на скорбь, а мне стать зависимым от твоей крови.

— Ты хочешь сказать, что все это было спланировано?

— Все это часть загадочного плана вселенной, — Ангел снова прозвучал слишком уж скептично, по-прежнему изучая стул.

— Я думала, ты поменял свои скептичные взгляды с тех пор, как увидел Лунную Девушку своими глазами.

- Так и есть, поверь мне, я повидал немало зла в своей жизни. Так много, что чудеса для меня ничего не значат, — он остановился и посмотрел на меня. — Самое чудесное, что только может случиться: мы с тобой обретем дом.

— И дочь, — подмигнула я, внезапно захотев пофлиртовать.

Ангел хохотнул, затем моргнул, ощущая облегчение. После был этот взгляд, что мне не забыть и вовек. В этом взгляде была вся его любовь ко мне. Больше никаких сомнений. В то самое мгновение он больше не был сыном короля вампиров или добряком, которого я полюбила. Он просто был самим собой. А потом я услышала его слова.

— Думаю, сейчас самое время заняться дочерью.

Попятившись, я ударилась спиной об подоконник. Но Ангел медленно приблизился ко мне. С каждым шагом я все сильнее ощущала аромат его тела.

— Ангел? — я склонила голову набок.

- Кармилла? — сладко усмехнулся он.

- Ты же не думаешь, что…

— Мы попытаемся зачать нашу Избранную дочурку на вершине самой высокой башни в мире? — сказал он. — Именно так и думаю.

Я задрожала под его прикосновениями. Но этого было недостаточно. Он легонько дотронулся до моего лица. А потом я увидела его глаза. Его взгляд был настолько пронзителен, что у меня перехватило дыхание. Не то чтобы я не любила его всем сердцем. И не то чтобы у меня и в мыслях не было заняться этим самым в самой высокой башне мира. Я, правда, собиралась сделать это. Если только прямо сейчас не выясню, зачем нужна эта деревяшка.

Глава 32

Дневник Королевы

— Ты серьезно? — Ангел смотрел, как я выскальзываю из его объятий.

Я подошла поближе к стулу посреди комнаты. Тому самому сломанному стулу. Опустившись на колени, я подняла деревяшку и приложила ее к стулу.

— Присмотрись получше, что ты видишь?

— Деревяшку, которую ты, кажется, любишь больше, чем меня, — вздохнул он.

— Нет. Приглядись. Правда.

Ангел прищурился.

— Погоди минуту!

— Видишь? — я указала на стул.

- Это не просто деревяшка, — Ангел сел на колени рядом со мной. — Это ножка стула.

— Отсутствующая ножка стула, — сказала я.

Ангел забрал у меня ножку и вставил его в пустую втулку на стуле. Мы оба поднялись и посмотрели на него.

— Ну, довольно неплохо, — он взлохматил волосы. — Но теперь-то что?

Опять же, он был прав. Мы только что починили стул. Больше ничего не произошло.

— Раз уж это стул, — я сделала шаг вперед и села. — Тогда я, пожалуй, присяду.

— Ее Величество на своем троне, — пошутил Ангел, напоминая, о моем наследии и о том, что я родилась, разрушив проклятие наших земель.

— Троне, что на вершине мире..

Не прошло много времени, как я поняла, что стул не так прост, как кажется на первый взгляд. Подо мной что-то щелкнуло. Потом я услышала скрип. И вот оно. Стена комнаты Леди Шалот сдвинулась.

Ни Ангел, ни я не смогли вымолвить ни слова. Ангел будто снова оказался под гипнозом. На этот раз он оставил меня и вошел в ту комнату, словно нечто тянуло его туда. Я медленно последовала за Ангелом в комнату, из которой доносилась мелодия. Внутри была леди. Женщина, которая пела и, скорее всего, вела нас последние семь дней по Башне Сказок. Леди Шалот собственной персоной.

Глава 33

Дневник Королевы

Леди Шалот стояла к нам спиной, глядясь в огромное зеркало. Длинные черные волосы струились по спине. Они сияли и пахли морем. Она ни повернулась к нам, ни поприветствовала нас. Она полностью увлеклась зеркалом перед собой.

Вначале это и в самом деле казалось зеркалом. Мы с Ангелом даже разглядели в нем свое отражение. Но подойдя чуть ближе на носочках, мы заметили,что это не зеркало, а окно. Окно в мир, отличный от нашего.

На мгновение у меня промелькнула мысль, как много там миров. То есть, мы ведь оставили нормальный мир, как только отплыли с Острова Мурано. Семь Морей совершенно иная реальность. Когда же мы ступили на Лунную Дорожку, мы вошли в еще один мир. Третий по счету. А теперь, сквозь зеркало Леди Шалот мы подглядывали в четвертый мир. Что если жизнь — это миры, заключенные в мирах, где каждый имеет возможность увидеть нечто иное.

Ангел и я уважили личное пространство женщины и на стали звать ее. Мы лишь приблизились ближе, прислушиваясь к ее мурлыканью той самой, плохо запоминаемой песни. Мы даже не уверены, что она нас заметила. Зато мы заметили, что Леди Шалот смотрит на этот новый мир, словно богиня.

Затем, приблизившись, мы увидели, что новый мир в зеркале казался множеством миров. Большинство из них были незнакомыми, мне никогда не доводилось в них бывать. Но один из них я узнала. Наш собственный. Мы с Ангелом обменялись взглядами. Разуму было слишком трудно переварить это зрелище. Как можно смотреть на нечто, находящееся у нас за спиной?

Вместо этого, я сосредоточилась на зеркале. Его рама была сделана из золота, украшенная искусными завитушками и неизвестной каллиграфией. Единственное, что слишком выделялось — яблоки в уголках. Я узнала лишь одно слово и то только потому, что оно было на нашем языке: Алеф.

За объяснением я повернулась к Ангелу. Он сказал мне, что когда отец заточил его в замке, он много читал. Для этого путешествия, он накопил множество знаний.

— Алеф — это точка в пространстве, которая заключает в себе все прочие точки, — прошептал Ангел, не желая тревожить женщину. — Любой, кто посмотрит сквозь нее, сможет увидеть все с любого ракурса, без путаницы.

— Что? — нахмурилась я. — Что это вообще значит?

— Поверь мне, я в таком же замешательстве, что и ты. Я прочел множество книг, но до сих пор весьма незначительно просвещен по этому поводу, — сказал Ангел. — Но думаю, это означает, что Алеф — это правда, под каким углом на нее не глянь, что звучит немного нереально даже для меня.

— Неужто, выходит, что зеркало, в которое смотрит Леди — это Алеф? — удивилась я.

Ангел лишь пожал плечами. Но это имело смысл. Мы пришли сюда затем, чтобы найти свой собственный мир. Безопасный, подальше от Сорроу и Карнштейнов. Кажется, у Леди Шалот не было с этим никаких проблем. У ней был Алеф.

Мое любопытство достигло предела, и я сосредоточилась на молчаливой женщине, смотрящей в зеркало миров. Я наблюдала, как кончики ее пальцев скользят по поверхности зеркала и картинка меняется. Она меняла мир одним мановением руки. Зеркало попросту было картой живого мира. Но удивительней всего было то, что все выглядело таким реальным. Словно я смотрела на все это из окна.

- Может, нам кашлянуть? — шепнула я Ангелу. — Быть может, она не знает, что мы в комнате.

— Ни в коем случае, — ответил Ангел. — Разве ты не видишь, что она занята? — Он показал на нее.

На этот раз я заметила, что главной заботой леди было вовсе не зеркало. Даже не плывущие по зеркалу изображения. То был ткацкий станок, которым она искусно управляла. Я говорю «станок», поскольку не могу словами описать лучше. Это было похоже на волшебный ковер, нити которого были в руках леди, но не было им, ни начала, ни конца. Она вплетала нити в зеркало, и там появлялись земли и горы. Она вплела еще одну нить и вот уже появилась река. Я стояла, разинув рот, не в силах поверить в то, что вижу.

Затем я сделала шаг назад, чтобы осмотреться. Тогда я понятия не имела, на что я смотрю. Но сейчас я знаю. Поэтому могу объяснить. Вокруг зеркала и самой Леди Шалот был начертал круг, который, как позднее я узнала, называется Храм Сна, священно место, объединяющее сны и иные миры. Храм Сна, в котором Создатель, в нашем случае она, создавала миры. Храм Сна объединял Миры Сновидений и Реальные Миры сквозь невидимые двери. Лишь Охотники за Сновидениями, особая раса людей, обладала способностями путешествовать по ним. А Леди Шалот могла заглянуть во все эти миры. Мы, скорее всего, оказались на вершине Башни Сказок с Богиней, творящей наши судьбы.

Глава 34

Дневник Королевы

Теперь Леди Богяня размахивала тем, что по внешнему виду было похоже на бесконечный клубок красных нитей. Оттуда тянулись два конца других нитей. Только ими она не пользовалась. Одна из них была черной. Другая — белой. Мы долго стояли там и наблюдали за ней. Я поняла, что могу годами смотреть на то, как она работает. Затем, по какой-то причине, Леди решила поговорить с нами.

— Добро пожаловать, — произнесла она. Полагаю, она увидела нас в зеркале, и я была несколько поражена тем, что она не выказала никакого удивления, увидев нас. Позднее, я поняла, что она днями наблюдала за нами из башни. — Простите, что не поворачиваюсь к вам лицом, — продолжила она. — Мне остался последний кусочек.

Никто из нас ничего не сказал. Мы послушно склонили головы, надеясь, что она видит нас в зеркале. Ее присутствие излучало величие. Кто мы такие, чтоб отвечать ей?

Леди Шалот осторожно шила красной нитью, словно заботливая бабушка. Она делала это с аккуратностью и любовью. Так случилось, что я, наконец, поняла, что она не просто создавала горы, реки и города. Она создавала жизни. Но я заметила еще кое-что, она особенно обожала звезды, луну и солнце. Она наслаждалась, создавая их. Она обожала их. И я задумалась, что если именно она дала жизнь Лунной Девушке, которая отдала за нас жизнь. Ангел словно вошел в состояние гипноза, наблюдая, как леди создавала в зеркале целый мир.

— Прошу, садитесь, — предложила она. — Я почти закончила. — Она смочила конец нити языком и продолжила творить свой шедевр.

В комнате было не на что сесть, разве что две черепахи, чьи панцири были похожи на табуреты. Ангел незамедлительно присел на одну. Я ждала, что черепаха начнет пищать и кричать от боли. Но этого не произошло. Она лишь втянула голову, чтобы Ангелу было куда поставить ноги. Подражая ему, я присела на другой табурет…, то есть черепаху.

— В этом и заключен смысл. Всем мирам нужны солнце и луна, — Леди Шалот говорила в основном сама с собой, гордясь своим созданием в зеркале. Как бы мне хотелось обладать подобной силой. Я бы дни напролет создавала миры, наблюдая за ними в зеркале. — Нужно подождать, пока солнце и луна появятся на свет, и увидеть, подойдут ли они этому миру, — пробормотала она и обернулась.

Солнце и луна появятся на свет? Я думала, что она создаст их. Теперь же я понимаю, что она лишь делает несколько штрихов, для появления новых звезд.

Я из любопытства склонила голову набок, пытаясь со всех сторон разглядеть ее лицо. Мне хотелось узнать о ней больше. Я почти влюбилась в нее. У нее было интересное лицо. Она выглядела безмятежной, не красавицей, конечно, но она так и лучилась духовностью. У меня навернулись слезы при мысли, что я ожидала совсем иного: леди, которая живет так высоко должно быть одержима красотой. Вместо этого, она выглядела обыденно, как простая смертная. Ее можно было принять за чью-либо бабушку. Глаза сияли заботой, а от улыбки хотелось свернуться клубочком у нее на коленях. Если бы меня попросили снова пройти через все те испытания, что выпали на нашу долю, чтобы снова встретиться с ней, я бы согласилась, не раздумывая.

— Разве не загадка, как люди в реальности отличаются от своего отражения в зеркале? — Леди Шалот, наконец, обернулась, разглядывая наши лица.

— Что Вы имеете в виду? — с нетерпением спросил Ангел.

— Никогда не замечали, что левое в зеркале становится правым, а правое — левым? — спросила она.

Ангел ничего не ответил. Не знаю почему. Быть может, потому что в те времена лишь немногие обладали зеркалами. Те зеркала, что мы застали, были сделаны из латуни и обсидиана, и отражали не так уж много. Стеклянные зеркала…, или серебряные, как некоторые их называли, изобрели лишь годы спустя. Тогда они стали наиболее ценной вещью на земле; дороже золота, вот только годы спустя я поплатилась за ужасающие эксперименты с ними.

— Мне не нравятся зеркала, — ответил Ангел. Он поморщился, я же не видела причины портить столь волшебный момент.

Но я поняла. Будучи полукровкой…, потомком одного из ужаснейших вампиров в мире, он избегал зеркал. Вопреки распространенному мифу о том, что вампиры не отражаются в зеркалах, они показывали их темную сторону, сокрытую в них. В зеркале отражалась все безобразие и уродство вампира.

— На самом деле, это твое право — избегать зеркал, но это значит, что ты никогда не увидишь себя со стороны, — ответила Леди, отметая комментарии Ангела. — Невозможно увидеть кто мы такие на самом деле.

— Лишь другие смогут сказать тебе, как ты выглядишь на самом деле, — пробормотала я, соглашаясь и вспоминая все то, через что мне пришлось пройти, чтобы добраться сюда. — Лишь другие способны увидеть тебя настоящего.

- В сказанном тобою заключена великая мудрость, — она снова начала шить, не оглядываясь. — Но никому не под силу определить, что в зеркале правое и левое, верх и низ.

Медленно, Ангел начал понимать, что означал ее парадоксально провокационный вопрос. Мы не спросили, откуда ей известны наши имена. Это было бы бессмысленно. Должно быть, она узнала наши имена от крыс, птиц и прочих крошечных созданий, которых сама же создала.

— Если зеркало отражает правым — левое, откуда нам знать, что верх не есть низ? Или еще лучше, — продолжила она, казалось, заинтересованная этой темой. Мне стало интересно, есть ли в этом хоть какой-то смысл, но затем она озвучила мои мысли. — Что если зло в зеркале покажется добром? Что если нам так никогда и не удастся разглядеть собственное зло, или это под силу лишь тем, кто нас окружает?

Глава 35

Дневник Королевы

Ангел пожал плечами, а я схватила его за руку. Эта леди видела нас насквозь. К этому времени, мы уже поняли, что она обладает достаточной силой, чтобы создать нам новый дом. И, казалось, она проверяет нас на прочность. Полагаю, ее больше интересовало на чьей стороне Ангел.

— Вы не против, рассказать нам, что это за место? — вмешалась я, пытаясь снять напряжение в комнатушке на вершине мира.

— Это остров, — она пожала плечами, все еще разглядывая Ангела. — Он существует и вместе с тем, его нет, — она медленно повернула лицо ко мне. — Зависит от того, кто интересуется.

— А как на счет тех, кому это не интересно? — вынуждена спросить я, думая о Ночной Скорби, который всю дорогу сидел у нас на хвосте, и о Капитане Ахаве, чей корабль был неподалеку.

— Им никогда не посчастливится увидеть его, — ответила она. — Если вас такой ответ устраивает, тогда мы продолжим наш разговор.

Меня этот разговор не устраивал, но с богами не спорят, не в этой жизни. Поэтому я послушно кивнула. Ангел даже не дрогнул. Казалось, он до сих пор размышляет над тем, плохой он или хороший.

— Хорошо, — сказала она. — Меня зовут Леди Шалот. Некоторые зовут меня Феей Света. Впрочем, ни одно из этих имен не является настоящим, конечно же, поскольку в зеркалах имя не отражается.

Мы не собирались спорить. Мы были рады остаться в живых, а потому решились выслушать ее, быть может, она сможет помочь нам.

— У людей существует потребность давать вещам имена, даже когда значение этих вещей уже заключено в них самих и им не нужны ярлыки. Если бы вы не знали, что яблоко называют «яблоком», вы бы раздумали пробовать его?

— Могу ли я задать вопрос, — нерешительным голосом произнес Ангел. — Чем Вы конкретно занимаетесь, Леди Шалот?

- Какой неприличный вопрос, — рассмеялась она. Смех вышел добродушным. Она не оскорбилась вопрос Ангела, казалось, он даже понравился ей. — Вы бы стали расспрашивать бога о том, чем он занят?

— Так, вы — богиня? — спросил Ангел.

Она улыбнулась.

- Вы бы стали спрашивать бога: бог он или нет?

Ангел был зачарован ее мудреными словами. С другой стороны, я не могла не заметить, с каким интересом она общалась именно с ним.

- Я не божество, — ответила она. — И уже тем более не Господь Бог.

— Тогда что Вы такое.

— Я ткачиха. Пусть остальные думают что хотят. Я сплетаю новые миры, — сказала она, потянувшись вперед, она достала из зеркала еще одну нить. — Как я уже сказала, нужны еще солнце и луна. Солнце и луну ткать труднее всего. — Она обернулась и, наконец, посмотрела на нас с Ангелом. — Но ведь на самом деле вы не об этом хотели меня спросить. Так?

— Это правда, — кивнул Ангел. — Нас послали к Вам. Я думал, Вы знаете.

— Люди всегда посылают ко мне других людей, — сказала она. — Я создаю миры и жизни. А большинство людей, не откажется от новой жизни.

— Нам нужно добраться до настоящего берега, — сказал Ангел. — Нам сказали, вы сможете найти нам пристанище, где я и моя жена сможем начать новую жизнь и позабыть о прошлом.

— Понимаю, — ответила она. — Но, к сожалению, для вас ничего нет, — прямо сказала Леди Шалот, по-прежнему сосредоточенно плетя что-то из нити.

- Что вы хотите этим сказать? — нахмурился Ангел. — Не останемся же мы в океане на всю свою оставшуюся жизнь. Мы через многое прошли. Неужели все было напрасно.

— Не говорите мне о справедливости, — сказала Леди Шалот. — Можете обсудить это с Крестной Матерью Юстиной. Она, кстати, живет в этом же океане. Если хотите добраться до нее, нужно пожелать этого всем сердцем, а потом проплыть по океану пару дней. Кроме того, как по мне, справедливость в книгах слишком переоценили. Ее не существует, это миф.

— Что же тогда?

— Если хотите достичь чего-либо в этом мире, придется за это заплатить. — Ее слова суровы, но произнесла она их несколько иначе. Опять же, она была скорее похожа на бабушку, которая учит внуков жизни.

— Хотите сказать, нам нужно заплатить свою цену, в обмен на вашу помощь?

Она молчаливо кивнула.

- Мы через многое прошли, — ответила я. — Я даже продала душу Судьбе. Разве это не та цена?

— Определенно, — сказала она. — Но ты не заплатила эту цену мне.

— Тогда назовите цену. — Напрягся Ангел.

- Если я не ошибаюсь, вам был дан мешок с семью предметами, — сказала Леди Шалот. — Он довольно ценный.

Я уже было собиралась рассказать ей об артефактах, но Ангел остановил меня.

— И этих предметов было бы достаточно?

— Вполне, — ответила Леди Шалот.

— Что бы мы получили за эти артефакты?

— Дом, — ответила Леди Шалот. — Безопасность от тех, кто преследует вас. Место, где можно начать все с начала. Вообще-то, я планировала подарить вам королевство, а вас сделать королем и королевой. Королевство Скорби станет подходящим названием.

В этот самый момент, я едва не расплакалась. Все, о чем она рассказала, не суждено было сбыться.

— Мы истратили все артефакты из мешка, Леди Шалот, — сказала я. — Они были нужны нам, чтобы спасти свои жизни. Нам очень жаль.

У Леди Шалот это не вызвало никакого сочувствия. Она отбросила нить в сторону.

— Все?

Я кинула.

- Тогда не будет вам обоим никакого дома, — без обиняков заявила она. — И это не все, теперь вы оба у меня в долгу. Давайте посмотрим, чем вы сможете его оплатить.

Глава 36

Дневник Королевы

— Но это несправедливо, — сказала я. — Вы с Сереной, должно быть, знали, что мы используем все артефакты на пути сюда.

— Знали. — Ответ Леди Шалот удивил нас. — И теперь, вы у меня в долгу.

- Такого я от Вас не ожидала, — сказала я. — Мы считали вас доброй и отзывчивой. Это зло, чистой воды.

Леди Шалот одарила меня таким взглядом, который напомнил мне о словах Ван Хельсинга, что зло — всего лишь точка зрения. Она, буквально, сказала мне тоже самое.

— Все пытаются сказать нам нечто такое, чего я не понимаю.

— Все просто, — сказала она. — Мы лишь делаем то, что должны. И ничто из этого нельзя отнести ни к плохому, ни к хорошему.

- А зачем тогда вы одурачили нас с семью артефактами? — спросил Ангел. — Зачем подстраивать так, чтоб мы оказались у вас в долгу?

— Чтоб вы смогли заплатить цену за Королевство Скорби, — ответила Леди Шалот. — Видите ли, не так — то просто сплести мир, в котором вы будете жить. Я с самого начала хотела помочь вам, когда Серена рассказала мне про вас, но мне нужно было, чтоб вы оказались у меня в долгу, дабы я была уверена, что вы пойдете на любые жертвы ради Королевства Скорби.

— Похоже на скрытое оправдание, вроде того, когда Ван Хельсинг рассказал нам о своем сыне, — сказал Ангел. — Он связал нас кровью, чтобы мы никогда не позабыли о его мертвом сыне.

- Как я уже сказала, мы делаем то, что должно, — сказала Леди Шалот. — И вам следовало взять Локи с собой, но об этом чуть позже.

- Чего вы ждете от нас в счет уплаты долга? — спросила я.

— А не хотите сперва узнать, кому вам придется заплатить? — ответила она.

— Я думала, что вам, — сказала я.

— Мне не нужна плата, — сказала Леди Шалот. — Все что мне понадобиться, я смогу создать сама.

- Тогда кому нам возвращать долг?

— Сперва позвольте рассказать историю, — сказала она. — Это не отнимет много времени. Поверьте, большую часть вы уже знаете.

Мы приготовились слушать.

- Сотни лет назад, человек по прозвищу Крылосов, спас всех горожан городка Гаммельн, от нашествия крыс, — начала она. — У этого Крысолова была волшебная флейта, которая могла, как помочь миру, так и уничтожить его; впрочем, никто не ведал, где он отыскал ее или что отдал за нее.

— Я уже слышал эту историю прежде, — сказал Ангел.

- Позвольте мне закончить, — Леди Шалот не понравилось, что ее перебили. — Крысолов заиграл на своей загадочной флейте и сумел изгнать крыс из города, в некоторых сказаниях, крысы считаются первой разновидностью вампиров, — она посмотрела на Ангела, который лишь пожал плечами. — Но в Гаммельне жили, пожалуй, самые скупые и неблагодарные люди на всем белом свете, они не заплатили ему, а музыку его обозвали дьявольской.

— Поэтому Крысолов вернулся и увел всех их детей, околдовав их музыкой, — снова осмелился перебить ее Ангел. История о его предках раздражала его. — Он забрал их из Гаммельна в 1284 году. Всего сто тридцать детей.

— И…? — Леди Шалот решил проверить, знает ли он продолжение.

- Он переправил детей в Трансильванию и каким-то образом создал первых вампиров. Так появилась моя семья, Сорроу.

— Не только в Трансильванию, но и в Восточную Европу, — сказала Леди Шалот.

— А есть разница?

— О, есть, — ответила она. — Но это уже совсем другая история. Ты упустил самую важную часть истории. Часть, о которой ты знаешь совсем немного.

— Просветите же меня, — отношение Ангела меня напугало. Я могла понять ненависть к его семье, но он воспринял все слишком близко к сердцу.

— До Восточной Европы дошли не сто тридцать детей, — сказала Леди Шалот. — Некоторым удалось сбежать.

— Семеро сбежали, — сказала я. Часть истории я узнала от Лунной Девушки и от отца.

— Верно, — ответила Леди Шалот. — Их называют Семеро Потерянных.

— Что общего между ними и нашим долгом? — заинтересовался Ангел.

— Семеро Потерянных те, кому удалось сбежать, ни смотря на годы, Крысолов по-прежнему разыскивает их, без них месть Гаммельну считается незавершенной.

— И?

— Крысолов так и не поймал их, — Леди Шалот, казалось, была очень заинтересована в этом. — Год за годом, им удавалось избегать его гнева, обзаводясь потомством и продолжая скрываться от сущего зла в лице Крысолова.

- Их так и не поймали? — удивился Ангел.

— Ни одного! — С гордостью ответила Леди Шалот. — Но это было не просто. Каждому из Семерых Потерянных пришлось заплатить за это немалую цену. И теперь, спустя все эти годы, их внуки похожи на вас с Кармиллой.

- Им нужен дом, — произнесла я, наконец, расставив все точки над i.

Леди Шалот улыбнулась и посмотрела на меня. Казалось, она поначалу недооценивала меня, а теперь восхитилась моим догадкам. — Но им нужен не просто дом.

— Что еще им нужно?

- Поскольку это поколение Семерых Потерянных уже состарилось, им, и их последующим поколениям, понадобиться защита.

- Хотите сказать, что нам нужно защитить их? — догадалась я.

— Я имею в виду, что вы и защитите их, — сказала Леди Шалот, настолько уверенно, что мы с Ангелом испугались. А после возник очень простой вопрос.

— У нас самих проблем выше крыши, — сказала я. — Откуда такая уверенность, что мы сможем защитить их?

— Потому что все ваше путешествие сюда заключалось в этом, — сказала Леди Шалот. — Семеро артефактов в мешке. Они принадлежали Семерым Потерянным. Они спасли ваши жизни, и теперь, согласно правилам вселенной, которых вам никак не избежать, вы двое…

Ей не пришлось договаривать. Мы с Ангелом одновременно произнесли:

— Навсегда в долгу у Семерых Потерянных.

Глава 37

Дневник Королевы

Даже несмотря на то, что мы с Ангелом чувствовали себя преданными, мы не волновались о защите Семерых Потерянных, поскольку это означало то, что Леди Шалот наверняка создаст дня нас дом. Опять же, нам все еще предстояло узнать, каким именно образом нам нужно будет защитить их.

— Я пришлю их, или их отцов и матерей в ваше королевство, — объяснила Леди Шалот. — Но прошу вас не вмешиваться в их жизни. Они особенные, и у каждого та или иная причина существовать.

— Мы согласны, — сказала я, толкнув локтем в бок Ангела, чтоб тот кивнул. Кажется, он и вовсе не хотел этим заниматься, но выбора не было.

— В какой-то момент, я свяжусь с вами и расскажу, что делать дальше, — объяснила она. — Даже если у каждого из них будут свои занятия в жизни, там и тут им все же потребуется некая поддержка.

— Я сделаю все, что вы нам скажете, — сказала я. — Нам все равно понадобятся жители в королевстве. Я позабочусь о них и с радостью помогу.

— Значит, наш новый дом станет землей обетованной, — Ангел будто бы размышлял вслух. — На ней будет жить разное отребье и все те, кто пытается скрыться от зла.

- Не зла, — напомнила нам Леди Шалот. — А лишь разных точек зрения.

Мне не хотелось спорить и говорить ей, что Ночная Скорбь не казался добрым, с какой стороны на него ни глянь. В моей сказке он и все Сорроу — сущее зло. Но когда я вспоминаю, что Крысолов, с которого и началось все это, был предан жителями Гаммельна. День за днем я начала понимать концепцию «зло — всего лишь точка зрения» и мало-помалу жить по ней.

— Тогда назовем это опасностями, — сказал Ангел. — Моей точкой зрения является то, что наш новый дом станет безопасным убежищем для тех, кто скрывается от преследователей. Нас в том числе.

- Видишь ли, Ангел, вам двоим, вовек не скрыться от того, чего вы пытаетесь убежать.

— Почему? — разозлившись, спросил Ангел.

— Потому что ты бежишь от своей же крови. — Леди Шалот наклонилась, но недостаточно, чтобы пересечь круг. Словно она была заточена внутри Храма Сна. Мне стало любопытно, что случится, если она его покинет. — Твой отец отыщет тебя, где бы ты ни был.

- Что вы хотите этим сказать? — Ангел, задрожав, снова разозлился. — Я не прошу многого. Нам с Кармиллой хватит места и на берегу.

— Берег — последнее место, куда вам стоит податься, — сказала Леди Шалот, — потому что Ночная Скорбь, — она ткнула пальцем в Ангела, — и ведьма, — она указала на меня, — будут там вас поджидать. На самом деле, океан гораздо безопасней, но вы не сможете скитаться по нему вечность, а потому я сотку для вас мир, который придется вам по нраву.

- Сделайте его хотя бы неизвестным, — предложила я.

— Он все равно найдет вас, хотя я все же попытаюсь.

— Спасибо, — я склонила голову. — Дайте нам хотя бы время вырастить дочь.

— Шестнадцать лет, — сказала она. — Именно столько понадобится вашей дочери, чтобы обрести необходимые силы.

Этого я не знала, но и спорить не стала. Шестнадцать, так шестнадцать.

— Я сотку горы, леса, реки, звезды и все, что вам понадобится. Это станет моим вам подарком за мужество и отвагу, что вы показали, скрываясь от зла и пересекая океаны целого мира, — сказала она.

— Поверьте, я восхищаюсь вами обоими, но долг должен быть оплачен. Вселенная, — она указала пальцем на потолок, — требует подобных вещей. Баланс.

— Королевство Скорби, — Ангел посмотрел мне прямо в глаза. За столько дней я ни разу не видела его таким счастливым, впрочем, должно быть, он позабыл, сколько боли причиняет мне это слово.

- Только не «Скорби», Ангел, — сказала я. — Давай подберем другое название.

С какой стати кому-то называть свое королевство «Скорбью»?

— Это моя фамилия, дорогая, — ответил он. — С этим я ничего не могу поделать. Мы докажем миру, что имя вовсе не делает тебя сущим злом.

- Стало быть, Королевство Скорби, — сказала Леди Шалот. — Не могли бы вы передать мне новый клубок ниток из корзины за вашей спиной? — Она указала на нее и Ангел взял один. — Нет, ни черный и не белый. Возьми красный.

Ангел поднял красный клубок, но затем сразу вы отбросил, поскольку несколько нитей превратились в тонких змеек.

— Не бойся, такое случается, — заверила она. — Некоторые нити, что яблоки, попадаются червивыми. Такие миры выходят плохими. Продолжай и попытай удачу еще разок.

- Уж лучше пускай выбирает Кармилла, — сказал он, оглядываясь на меня. По его глазам стало понятно, что он ощутил отчаяние, исходящее от Сорроу. Я же была Карнштейном, потомком знатных Австрийских семей, первых охотников на вампиров в мире. Именно я выберу клубок, из которого будет соткано наше королевство. У меня ушло семь попыток, поскольку я шесть раз вытаскивала клубки черного цвета.

Глава 38

Дневник Королевы

Пока мы наблюдали за тем, как Леди Шалот работает с нитью, в голове у меня возникла куча вопросов; вопросов, на которые, как я знала, она не станет отвечать. Мне хотелось узнать, кто она такая на самом деле, почему использовала красную нить, а не другие, как возможно сплести мир этими нитями, и, насколько нам было известно, она сплела остальную часть мира. Но у меня не было такой роскоши, как рисковать и, задавая вопросы, рассердить ее.

— Теперь пришло время для одной весьма неудобной части, — сказала Леди Шалот. — Вы оба, протяните руки.

Мы подчинились, будто под гипнозом. Воспользовавшись своей иглой, Леди Шалот уколола нам пальцы, и выдавила из каждого понемногу крови. Она прижала наши пальцы друг к другу, смешивая кровь, затем смазала иглу ею. Прежде чем завершить процесс, Ангел не смог сдержать свою жажду крови. У него появились клыки.

— Попридержи свою тьму, юноша, — потребовала Леди Шалот. — Иначе это будет вплетено в судьбу твоего королевства.

Со слезами на глазах, Ангел подчинился. Я погладила его по руке. Я еще никогда не видела, чтоб кто-нибудь чувствовал себя таким виноватым за все свои грехи. Леди Шалот воспользовалась окровавленной иглой и клубком красных ниток, и начала плести Королевство Скорби. Ей потребовалось еще шесть дней, чтобы сделать это. К слову сказать, я до сих пор не могу объяснить, как именно протекает время там, на вершине мира. Но для меня оно воплотилось в шесть дней. Меня могли ввести в заблуждение, но именно так я чувствовала.

Мы с Ангелом пили сок и ели яблоки, предложенные Леди Шалот, сама она лишь пила, но никогда не ела. Мы каждый день наблюдали за ней, как она творчески создавала наш новый мир. Мы видели, как она сплела Черный Лес, болота и реки, холмы и землю. Ангел попросил сплести ее имитацию Шлосса, знаменитого замка его малой родины — Лора, в качестве эпитафии.

— Мне жаль, но я не в силах сплести его, — ответила Леди Шалот. — И не спрашивайте меня почему.

— Но этот замок прекрасен, я хочу подарить его своей жене, — объяснил он.

— Не беспокойся, — сказала Леди Шалот. — Замок будет там, даже не смотря на то, что я не буду плести его. Шлосс — часть твоего существования, и он последует за тобой в твое королевство…, даже не проси меня объяснить.

Шесть дней спустя, мы увидели наше королевство в зеркале, которое она называла Окно в Мир. Мы смотрели на Королевство Скорби; сплетенное из тонких нитей Леди Шалот, которая использовала не только красную нить, а еще добавила белую и черную.

— Должен спросить о цветах, которые Вы использовали для того, чтобы сплести наше королевство, — сказал Ангел. Я увидела это в его глазах. Он недоумевал, почему она выбрала эти цвета, которыми он был так знаменит. Мы оба уже были по горло сыты этими цветами, которые преследовали нас повсюду.

— Красную нить не увидишь в горах вашего королевства, — сказала Леди Шалот. — Как вы сами видите, горы зеленые, земля желтая, небо голубое и тому подобное, — сказала Леди Шалот. — Но, возвращаясь к вашему вопросу, вселенная требует равновесия…или, скорее, намекает на него. Когда я создаю мир, в нем должно присутствовать три цвета. Белый для добра и чистоты, — она подняла белый клубок, я даже не стала упоминать, что «зло — всего лишь точка зрения». Я просто стала слушать дальше. — Вспомните об ангелах, снеге, чистом листе бумаги, который готов к очередному шедевру писателя и его воображению. Изначально я думаю о белом лебеде мира.

— А черный? — с нетерпением спросил Ангел.

— Черный — это тьма. Это известно нам всем. Разве нет? — Казалось, Леди Шалот неудобно говорить об этом. — Считайте его черным лебедем.

— А красный? — спросила я.

— Красный, ох, красный. — Леди Шалот взяла в руки красный клубок и посмотрела на него, словно он был младенцем. — Красный — цвет крови, что бежит по нашим венам. Все мы — книги крови. Стоит раскрыть ее хоть немного, и наружу вытечет наша истинная сущность. Представьте, как черный лебедь преследует белого, рано или поздно прольется красная кровь.

— И что? — нахмурился Ангел, делая все возможное, чтобы контролировать клыки.

— Это дает нам возможность выбора между черным и белым, несмотря на то, что всем нам не дано быть лишь одного цвета. В нас есть и тот и другой, — сказала Леди Шалот. — А красный ваше проклятие и спасение. Вы знали, что ангелы сотканы из красных нитей, в противовес белым крыльям и черным сердцам? — спросила она, и не стала дожидаться ответа.

Она посмотрела в наши глаза, зная, что нам плевать на историю с ангелами. Мы хотели узнать, что на самом деле означал красный цвет, потому сказала:

- Когда настанет время битвы между темным и светлым, красный поставит финальную точку во всем этом.

Это озадачило нас еще больше.

Но на чтобы ни намекала Леди Шалот, мы решили не спрашивать ее. От нашего нового дома в зеркале захватывало дух. Мы смотрели на Королевство Скорби. Оно было большим и прекрасным, залитое лиловым туманом. Цвет был ненатуральным, поскольку она еще не сплела свет. Лиловый был временной заменой, чтобы мы смогли рассмотреть наше королевство. Вдобавок, Леди Шалот сделала золотые яблоки, которые свешивались с деревьев и сияли, словно свечи, освещая путь во мраке. В воздухе также повисли золотые светлячки в форме фонариков, освещая золотистым светом все королевство.

— Золотые яблоки особенные, — сказала Леди Шалот. — Они освещают путь лишь тем, у кого доброе сердце.

Широко улыбнувшись, я стиснула руку Ангела. Некоторым дарят на свадьбу дом. Нам же досталось целое королевство, в котором Ночная Скорбь не сможет до нас добраться.

— Но где же наше королевство? — спросила я. — Я вижу его лишь в зеркале. Как нам попасть туда?

— Я бы с радостью отвела вас туда, — сказала она, — но мне нельзя покидать это место.

Глава 39

Дневник Королевы

Леди Шалот рассказала нам о своем проклятии. Проклятии ткача. Оказалось, что ткачихи привязаны к зеркалам на всю жизнь. Из-за силы сплетать миры, ей не было позволено уходить или сплетать мир для самой себя. Когда Ангел спросил ее, почему Создатели так с ней поступили, она сказала именно то, что я ожидала услышать.

— Вселенная требует равновесия. Сила вроде моей должна быть уравновешена моим постоянством.

- А если Вам бы захотелось уйти? — спросил Ангел.

— Тогда таких, как мы ждет смерть, — сказала она, — но со мной все произошло по-другому.

— Не могли бы Вы рассказать нам? — спросила я. — Если Вы не против.

— Однажды в зеркале, в мире, котором я сама же создала, я увидела мужчину, — сказала она. — Какая ирония, я сама создала себе мужчину.

— И что произошло потом?

— Я влюбилась в него и не могла больше оставаться здесь. Я решила пойти и встретиться с ним. Это был глупый ход.

— Но Вы не умерли, — заметила я. — Судя по всему.

- Опять же, по иронии судьбы один из Создателей тоже был в меня влюблен, — вспыхнула Леди Шалот. — Поэтому он сохранил мне жизнь. Я повстречалась с тем мужчиной в его мире, и у нас появился ребенок.

— Ребенок ткача? — переспросил Ангел.

— Единственная в своем роде, моя прелестная дочурка, — гордо сказала она. — Затем обо мне узнал другой Создатель, и тот, кто был влюблен в меня, больше не мог меня защищать.

— Но Вас ведь не убили, — сказала я.

— Я расплатилась по счетам и мне позволили вернуться на свое место пред зеркалом, — сказала она. — Но что за цену мне пришлось заплатить.

— Позвольте догадаться, — сказала я. — Вселенная требует баланса, поэтому вас разлучили с собственной дочерью.

— Ты станешь умной королевой, Кармилла, — сказала она мне. — Да, и не только это. Моя дочь не знает, кто я такая. Ей даже не было позволено воспользоваться силой, что перешла ей от меня в наследство.

— Она может сплетать миры?

— Нет, только сны, — ответила Леди Шалот.

— Звучит невероятно.

— Ей под силу сплести сон на веретене. Стоит лишь дать ей свой локон, и она сможет сплести для вас прекрасный сон.

— Она знает, кто ее мать? — спросила я.

— Я отдала ее на удочерение, Румпельштейнам, — сказала она. — Она позаботятся о ней. Она считает себя обычной, но это не так.

— Они хорошо к ней относятся?

— Очень хорошо. Приемный отец ее просто обожает, — сказала она. — Тем не менее, он озадачен тем, что ее волосы растут слишком быстро и они слишком длинные.

— Почему ее волосы быстро растут?

— Ее волосы могут сойти за солому. Ее дар — плести из них сны.

В это самое мгновение, мне на ум пришла мысль. Я ощутила себя в долгу перед Леди Шалот и захотела предложить ей свою помощь.

— Быть может, Вы бы не отказались послать ее в Королевство Скорби?

Леди Шалот просияла. Она не ожидала ничего подобного.

— Вы бы согласились на это ради меня?

- С радостью, — сказал Ангел. — Сколько ей лет?

— Четырнадцать, — ответила Леди Шалот. — Но если мне удастся переправить ее в Королевство Скорби, она очутится во чреве матери. На вашей земле она родится снова.

- Родится снова? — переспросила я. — Не понимаю.

— Видишь ли, моя дорогая Кармилла, она — необычное дитя. Она перерождается, путешествуя из одного мира в другой. Она никогда не умирает на самом деле, как и ее мать.

- Вы имеете в виду, все ткачи такие?

Она кивнула.

— Мою дочь зовут Рапунцель. Позаботьтесь о ней. Она особенная.

Мы с Ангелом не возражали. Мы понимали, что не просто строим королевство: мы собираемся позаботиться о детях потерянных детей, которые заслужили новую жизнь. Внезапно, наша цель — обрести новый дом, обернулась созданием нового мира, где жизнь может стать лучше.

Глава 40

Дневник Королевы

Несмотря на то, что она никуда не могла уехать, Леди Шалот показала нам карту с дорогами к острову. Она начиналась с заклинания, чтобы покинуть башню за несколько минут, а не дней. Перед нами раскинулся берег. Большую часть разговора я упустила, но она рассказала Ангелу все детали.

— Чего же мы ждем, Ангел?

— Увидишь, — ответил он. — Не хочу ничего испортить. Думаю, он будет волшебным.

Я ждала, пока внезапно остров не сотрясся. Океан вздыбился, словно в его недрах пряталось нечто огромное. Я даже подумала, что мы утонем.

— Что происходит? — спросила я.

— Держись. Все будет в порядке.

Чем дольше земля содрогалась, тем труднее было удержаться на ногах. На нас обрушилась огромная волна, и мы оба упали на землю, Ангел закрыл меня своим телом.

— Погоди еще немного.

Я подчинилась.

Когда дрожь прекратилась, Ангел взял меня за руку и мы пошли посмотреть на то, что поднялось из недр. Именно тогда я поняла, на что смотрю, но не совсем поняла, какое отношение это имеет к Королевству Скорби.

— Вот это настоящие чудеса, — сказал Ангел, глядя на гигантское существо перед нами.

— Но зачем нам это?

— Это наш дом, Кармилла. Все что нам нужно — забраться на него, он отвезет нас в безопасное место, где наш отец не сможет отыскать нас на протяжении шестнадцати лет.

Я не понимала. Потому что я смотрела на громадного кита, который поднялся из глубин океана на поверхность. На его спине распростерлась прекрасная страна с густыми лесами.

— Чтобы защитить наше королевство, Леди Шалот создала его в виде острова, который расположен на спине кита, который целую вечность плавает по океану, — пытаясь перекричать шум, который создавал кит, объяснил Ангел. Он был похож на плач ребенка. — Королевство Скорби — остров, на спине кита.

— Я не верю своим глазам, — сказала я. — А это, правда, безопасно жить на его спине?

— Леди Шалот заверила меня, что так и есть. Еще она сказала, что у кита есть имя. — Глаза Ангела сияли. — Моби Дик.

— Это же тот самый кит, который отнял ногу у Ахава, — сказала я.

— Не это ли залог нашей безопасности? — возразил Ангел. — Кит на нашей стороне. Он поможет нам ускользнуть от врагов.

Мы наблюдали, как кит покачивается на волнах. Все, что нам нужно было сделать — ступить на него. С одного острова на другой. Все что от нас требовалось — сказать ему, какое место в море кажется нам наиболее безопасным, и тогда он остановится там и останется неподвижным. Я не могла поверить, что мы, наконец, обрели дом. Нам удалось.

Как только мы взошли на свой остров, там нас поджидал старик. У него были длинные седые волосы и трость. Он выглядел добродушным, и он сразу же мне понравился. Он сказал:

— Добро пожаловать на остров, который изменит ход истории. Добро пожаловать в Скорбь.

Глава 41

Дневник Королевы

Мужчина поначалу не сказал нам своего имени, но зато сам он знал гораздо больше нас. Ангел не отнесся к нему скептично. Мужчина был очаровательным. Он показал нам громадное королевство и дал несколько советов, которые нет нужны вспоминать сейчас. После он предложил замечательное местоположение острова, неподалеку от Потерянной Мили.

— Почему она называется Потерянной Милей? — спросила я.

— Потому что Потерянная Миля в Семи Морях, — подмигнул он. — На нее можно попасть только через портал.

— Вроде Лунной Тропы? — спросила я.

— Это если вы в море, в Ином Мире, но если вы на земле или в Реальном Мире, на нее можно попасть только через несколько разбросанных городков, под общим названием Ад.

— Почему такое жуткое? — спросил Ангел.

— Это трюк, — снова подмигнул мужчина. — Чтоб отпугивать врагов. Кому придет в голову искать вас в местечке под названием Ад?

Когда с островом все уладилось, он произнес заклинание из книги. Он назвал ее Книгой Прекрасной Лжи. Заклинание обездвижило кита.

— Ты можешь ручаться, что он не двинется? — спросила я.

— Конечно, если только более сильное заклинание на приведет его в движение, но я не знаю книги сильней, чем та, что у меня в руках, — гордо ответил он. — Это единственная книга, которая обладает силой привести его в движение или обездвижить.

— Что если наши враги отыщут книгу? — спросила я.

— Книгу? — он подбросил ее высоко в воздух, и внезапно она превратилась в птицу, улетающую высоко в поднебесье. — Какую книгу? — Он снова подмигнул, а затем вытащил трубку и принялся ее раскуривать.

Мы с Ангелом заволновались, и он заметил.

— Не волнуйтесь, детишки, — сказал мужчина. — Это не флейта Крысолова. Это просто трубка старика. И, кстати, вы кое-что забыли. — Он кивнул на гроб Локки. Каким-то образом ему удалось принести его.

— Спасибо, — Ангел снова расчувствовался из-за мальчика в гробу. Он опустился на колени, чтобы осмотреть его, словно тот был жив. После он поднял голову к старику. — Ты, случайно, не знаешь, как достать ему сердце?

— Ангел, — сказала я, — не нужно нагружать этого хорошего человека нашими проблемами.

— Все в порядке, — ответил мужчина. — о ваших проблемах мне известно все. Я все знаю про Локи Ван Хельсинга.

— Так ты знаешь, как достать ему сердце? — снова спросил Ангел. — Возможно ли раздобыть ему такое сердце, которому будет под силу воскресить его?

— Это возможно, — сказал мужчина. — Но вы не захотите отдавать ему сердце.

— Почему? Я пообещал его отцу, — возразил Ангел.

— Знамо, что пообещал, и я знаю, что его отец и мать пожертвовали жизнями, чтоб только мальчик был жив. Мальчик, которого укусил твой отец.

— Тогда с чего ты взял, что мы не отдадим ему сердце? — спросила я.

Мужчина сделал затяжку из трубки и вздохнул.

— Ну, во-первых, называйте меня Глиммер. Чармвилль Глиммер.

— Это честь, познакомиться с тобой, Чармвилль, — сказала я. — Какое у тебя чудное имя. Но ты не ответил на наш вопрос. С чего ты взял, что ты не подарим мальчику сердце?

— По многим причинам. И самая безобиднейшая из них, мальчика можно воскресить и без сердца.

Ангел состроил скептичную гримасу.

— Обряд прост, кто угодно подтвердит, — сказал Чармвилль.

— Я верю тебе, — сказала я ему. — А что на счет самой главной причины?

Чармвиль улыбнулся мальчику в гробу, сделал еще одну затяжку, а затем повернулся обратно к нам.

— Потому что уж лучше хранителю вашей дочери быть бессердечным охотником.

Глава 42

Дневник Королевы

Ангел заерзал при упоминании об охотниках, поэтому Чармвилль услужливо разъяснил нам все. Наши охотники будут отличаться от охотников Ночной Скорби. Наши будут лучше, сказал он. А Локи станет Охотником за Сновидениями, воином о, котором Леди Шалот нам рассказывала.

— С какой стати нашей дочери понадобится хранитель? — спросил Ангел.

— Об этом пока рано говорить, — ответил Чармвилль. — Ведь у вас пока еще даже нет дочери.

— Значит, ты воскресишь его прямо сейчас? — спросила я.

— Не сейчас. Лучше подождать, пока вашей дочери не исполниться семь лет, — он посмотрел на нас обоих. — Это будет важный этап в ее жизни. Так что не будем тратить время на будущее. Давайте разберемся с настоящим. Поздравляю с островом. Вам предстоит много работы.

— Ты поможешь нам? — спросила я.

— Поначалу, потом мне нужно будет совершить несколько путешествий, главным образом для того, чтобы защитить Книгу Прекрасной Лжи. Еще есть вопросы?

Я рассмеялась.

— У меня много вопросов, но большинство из-за тех детей, что нас просили спасти. Теперь, пока Локи не нужно Сердце, а дочь Леди Шалот возродится на острове, я полагаю, Семеро Потерянных прибудут один за одним. Еще Лунная Девушка просила меня спасти ее дочь. Тебе известно об этом что-нибудь, Чармвилль?

— Лунная Девушка, — улыбнулся он. — Она всегда была готова пожертвовать собой, лишь бы пойти против воли Крысолова. Интересно, что творилось бы в Семи Морях без такой луны. Но неужто она и вправду просила позаботиться вас о своей дочери?

— Да. Ее имя Мармеладка.

— Мармеладка? Интересное имя. Вам ведь известно, что она — потомок Семи Потерянных?

— Она рассказала мне, и я едва ее поняла. Как это произошло?

— Это долгая история, — сказал он. — Все, что вам нужно знать, так это то, что Лунная Девушка однажды была русалкой.

— Русалкой?

— Давным — давно на этом острове.

Вот теперь я была просто ошарашена.

— Я думала остров новый. Я думала, он только что поднялся из недр морских.

— Этот остров был землей русалок, давным-давно, еще до того, как некоторые из них обратились в сирен, — объяснил Чармвилль. — Это было целую жизнь назад. Русалки — существа, красивей которых было не сыскать в целом мире, обладали изумительными голосами. Им были известны мелодии, которых никто в мире не знал.

Я подумала, что для острова истории прекрасней не найти. Я лишь еще сильней полюбила его. Я продолжила слушать.

— Но какое отношение это имеет к Крысолову?

— Чтобы объяснить вам это, придется напомнить о вечной вражде между Карнштейнами и Сорроу.

— Об этом мы уже знаем, — сказал Ангел. — Сорроу — потомки Крысолова, а Карнштейны…

Ангел понял, что никогда не знал, кем были потомки Карнштейнов. Я помню, как отец рассказывал мне о нашем деде, первом из Канштейнов. Тому, кто первым вырвался из лап Крысолова. Впрочем, он не был одним из Семерых Потерянных.

— Видишь? Не все тебе известно, молодой человек, — подмигнул Чармвилль. — Но, чтоб не затягивать историю, я — потомок Карнштейнов.

Глава 43

Дневник Королевы

— Это Вы? — произнесла я, сердце пустилось в галоп. Это означало, что Чармвилль — мой предок. Быть может, поэтому я так быстро нашла с ним общий язык. Я не знала, следует ли мне обнять его, поэтому я неподвижно стояла, не зная, что ответить.

— Видишь ли, моя дорогая Кармилла, ты наихрабрейшая из всех моих родных, — сказал он. — По многим причинам, ты совершила большое путешествие, чтобы повстречаться со мной, и…., очевидно, покончить с Ночной Скорбью и наследием Крысолова.

— Погодите минуту, — вмешался Ангел. — Мы ведь говорили о русалке, которая превратилась в луну. Что у Вас с ней общего?

— На этот раз Вы правы, молодой человек, — ответил Чармвилль. — В стародавней схватке с Крысоловом, нам обоим хотелось заполучить один артефакт.

— Какого рода артефакт?

— Тот, который может гарантированно разрушить семью другого навечно. О таком вы слышали лишь в сказках, но это правда. Артефакт, коим обладаешь и используешь верно, может уничтожить целый мир.

— Какой же артефакт обладает подобной силой? — удивился Ангел.

— Флейта, — прямо ответил Чармвилль. — Флейта, созданная на заре времен.

— На заре времен? Когда это? — Скептично поморщился Ангел.

- Точно неизвестно, но флейте суждено играть две песни, — сказал Чармвилль. — Одна дарует жизнь, другая обращает в ничто. Песня, которая перекликается с новой силой и жизнь разгорается с новой силой.

— А вторая песня?

— Она зовется Лебединой. Когда лебеди погибают, они исполняют нечто подобное. В нашем случае, эта песня положит конец миру вокруг нас.

— А не этой ли флейтой воспользовался Крысолов в Гамельне? — спросил Ангел.

— Нет, — покачал головой Чармвилль. — Это могла быть лишь часть ее или нечто похожее, но Крысолов так и не нашел настоящую флейту.

— В противном случае, мы бы сейчас не разговаривали, — вставила я.

— Верно, — сказал Чармвилль. — Но на самом деле Крысолов нашел флейту. Лишь однажды. На несколько секунд.

— Правда? — Я вскинула бровь. — И что произошло тогда?

— Если отбросить детали, ее украли у него русалки.

— Русалки с острова? — я лишь подтверждала факты.

— Да, — кивнул он. — Она забрали ее, и, как Лунная Девушка, пожертвовали своими жизнями, чтобы противостоять Крысолову.

— Что они сделали? — спросил Ангел.

— Они потопили свой остров вместе с флейтой на дне Семи Морей, чтобы никто ее не нашел.

— Боже мой, — произнесла я. — И поэтому Луна каждую ночь тонет?

— Да, моя дорогая Кармилла.

— Так что же произошло с русалками? Как они превратились в луны?

- Русалки охотились на Крысолова, который замучил их своей дьявольской мелодией, той самой, которую они поют в море, и которая так сильно воздействует на Ангела. Именно эта мелодия обратила большинство из них в злобных сирен.

— И их всех обратили?

— Не всех. Но те русалки, что выжили, оказались в огромной опасности. Леди Шалот пришлось защитить их, и единственный способ сделать это, превратить их в нечто совершенно иное.

— Луны, — догадалась я. — Чтобы Крысолов не узнал их.

— А Лунная Девушка, которую вы повстречали была не просто русалкой, а потомком одного из Семерых Потерянных. Впрочем, я даже понятия не имею где сейчас ее дочь.

— Полагаю, ее тоже обратили в луну, — сказал Ангел.

— Может быть, — кивнул Чармвилль. — Но в какую луну. И где?

Между ними в воздухе завихрилась сила. У места, которое мы собирались назвать своим домом, была просто невероятная история. Уже из-за этого я почувствовала себя героиней. Я возгордилась своей страной.

— Зачем же тогда использовать этот же самый остров в качестве нашего дома?

— Леди Шалот хотела оказать вам честь, — сказал Чармвилль. — Она пожелала, чтоб вы с Ангелом были такими же храбрыми, как русалки.

— Но я думала, что кит, то есть остров, называется Моби Дик.

— Леди Шалот нравится рассказывать эту историю об острове, чтобы Крысолов им не заинтересовался, — ответил Чармвилль.

Я прижала руки в губам.

— Боже ты мой. Хотите сказать флейта до сих пор где-то на этом острове?

— Может быть.

Мы с Ангелом обнялись. Это было слишком. Под нашими ногами, быть может, лежала судьба целого мира. Мы оба были польщены и вместе с тем напуганы.

— Последний вопрос, — Ангел обратился к Чармвиллю.

— Я здесь, чтобы ответить на все ваши вопросы.

— Какое настоящее название острова?

— Разве вы еще не узнали? — Чармвилль широко улыбнулся, словно мы уже знали ответ.

— Понятия не имею, — ответил Ангел. — Оно известно?

- В книгах по истории, да, — кивнул Чармвилль. И тогда-то я и узнала, его название. Я знала, что мировая история не такая, как кажется на первый взгляд. Я широко улыбнулась, услышав, как Чармвилль ему сказал: — В целом мире этот остров считается мифом. Он называется Атлантида.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: КОРОЛЕВСТВО СКОРБИ

Глава 44

Дневник Королевы

Так началась наша новая жизнь.

Чармвилль уехал, а мы с Ангелом, напоминая легендарных Адама и Еву, начали исследовать остров, подобно детям, что исследуют новые места. Это стало нашим новым приключением. Новой возможностью и бременем. Не только построить королевство, которое мы сможем назвать своим домом, но и восстановить Атлантиду и приготовиться к битве Титанов с Крылосовом в необозримом будущем. Если верить Леди Шалот, у нас было всего шестнадцать лет, если Ночная Скорбь не отыщет нас раньше.

И пока мы исследовали земли, холмы, горы и реки, в голове у меня возникло еще больше вопросов. Я не могла чувствовать себя в безопасности, когда у меня было так много вопросов о наших врагах. Вроде тех, почему Крысолов и Ночная Скорбь оставили нас в живых? И что за ведьма прокляла меня? У меня возникло предчувствие, что неким образом все это связано, но я боялась, что обнаружу связь слишком поздно.

С другой стороны, Ангел был просто очарован островом, в военном и тактическом смысле. Он воспроизвел точную карту острова. Он запланировал возвести стены неподалеку от берегов, чтобы защитить его. Но на самом деле, ему даже не пришлось этого делать. Позднее остров сам сможет защитить себя. На нем выросла своя собственная стена из ветвей деревьев, которая позволяла проходить лишь своим. Если чужак пытался пройти, стена играла мелодию флейты, и чужак начинал танцевать, точно безумец, раня себя о ветви. Неподалёку от стены, мы обнаружили нечто под название Поле Сновидений. На то, что произошло там уйдет немало страниц, а я хочу сосредоточиться лишь на нашей истории. На самом деле, будет проще, если я обобщу последующие события, до тех пор, пока не перейду к главному…

Мы стали Королем и Королевой в тот самый день, когда обнаружили Шлосс, огромнейший замок, в котором мы жили и правили позднее на острове. Не было объяснений тому, каким образом он переместился из Лора, в Германии, на наш остров. Я спорила, что он был лишь имитацией оригинала, но Ангел считал иначе. Он был уверен, что это был тот же самый замок, и тому не было объяснений.

В первые два года Леди Шалот отправляла нам людей через Потерянную Милю. Множество людей, Ангелу было достаточно, чтобы создать скромную армию, и для меня, чтобы управлять людьми. Люди, как правило, прибывали в компании Чармвилля Глиммера. Островитяне полюбили наше королевство. У каждого была своя история, свой секрет, от которого они бежали. Здесь они были в безопасности. Они признали нас Королем и Королевой и были благосклонны к нашему новому королевству, хотя название им пришлось не по нраву — «Скорбь»; впрочем, как и мне.

Армия Ангела росла. Она помогала ему охранять границы и готовится к войне. Последние дни лишь она занимала мысли Ангела. Это, и гроб Локки, который хранился в подвале Шлосса. Что касается меня, за обустройством земель я не замечала, как быстро пролетает время. Я помогала фермерам сажать урожай, а женщинам рожать детей. Я даже готовила еду для новоприбывших, которые не сразу признавали во мне Королеву.

Именно Ангел научил меня, как королеве подобает себя вести. Именно он посоветовал соблюдать дистанцию между подданными. Сам же Ангел был просто одержим своими военными маневрами и политикой. Он просто обожал иерархию, а потому он добился того, что его идеи возымели влияние и на меня. Поначалу мне это не понравилось, но из-за ощущения, которое я испытывала сидя на троне, и то, как люди восхищались мною, я передумала. Как — будто у тебя слишком много денег и ты тратишь их покупая то, что тебе не нужно. Но Ангел сказал, что мы Король и Королева, а потому следует вести себя подобающе.

Следовало бы сказать, что наш первый раз с Ангелом был особенным. Поэтому это вырезали из сказки, вместе с незабываемыми воспоминаниями, сияющими звездами в небе и ощущениями эйфории. Хотелось бы сказать, что это было настолько прекрасно, что слезы на глаза наворачиваются. Но не буду.

Было неплохо.

Все дело в том, что из-за всех тех дел, которыми была обременена наша жизнь, занятия любовью превратились в каждодневную рутину. Невозможно выразить словами, какое разочарование я испытала по этому поводу. Несмотря на то, что наша с Ангелом связь стала мощнее, сильной она не была. Нашу связь ослабило и то, что наши занятия любовью порой были похожи на обязанность, долг, чтобы на свет появилась Избранная. Сказать по правде, я ненавидела это чувство. Презирала всем сердцем. Потом, через три года, когда королевство начало процветать, я поняла, что не могу забеременеть. Тогда я заволновалась.

- Что если я не смогу иметь детей? — спросила я у него.

— Это невозможно. Мы с тобой предназначены для этого, — ответил он, пожав плечами. — Я ничего не имел в виду такого, но ты же поняла, да?

— Нет, не поняла. Разве вселенная не уготовила нам роль родителей? Чтобы Избранная появилась на свет?

— Это честь, Кармилла. Кроме того, наша роль не закончится, когда она родится. Нам все же нужно будет вырастить ее и заботиться на протяжении шестнадцати лет. Это будет изумительное приключение.

Как тут поспоришь, но счастливей от этого я не стала. А как же я? Как на счет того, чего хочу я? Неужели мне запрещено иметь свои мечты?

— Как думаешь, я по-прежнему проклята Судьбой? Мне так и жить в скорби?

Ангелу на глаза навернулись слезы. Он приблизился и поцеловал меня в лоб.

— Нет, пока я рядом. Потерпи. Скоро все наладится.

А потом он растворился на весь остаток дня, тренируя свою армию. Вот только прежде он высосал несколько капель крови из моего пальца.

Глава 45

Дневник Королевы

Проходили дни, годы, а мы жили в своем королевстве, надеясь на долгую и счастливую жизнь…

Несмотря на то, что Семеро Потерянных, Дети из Гаммельна, не появлялись, я хорошо играла свою роль. Я подобающе обращалась со всеми. Я подбадривала и помогала своим людям создавать семьи, трудиться и чувствовать себя как дома. Каждый раз, когда я помогала с рождением ребенка, я все чаще думала, когда же появится мой собственный. Я старалась изо всех сил, чтобы подружится с каждой семьей, которые присылала Леди Шалот. Число новых жителей росло с каждым днем. Но несмотря на весь тот чудный мир, что мы создали, Ангел по-прежнему боялся, что его отец отыщет нас. Столько ночей он просыпался от криков, с именем отца на устах.

— Расслабься, Ангел, — сказала я, наблюдая за тем, как он денно и нощно учит сражаться юношей с вампирами, вместо того, чтобы наслаждаться преимуществами короля. — Леди Шалот подарила нам прекрасное королевство. Давай же наслаждаться его благами.

— Она соткала для нас целое королевство, вот только сомневаюсь, что ее нити коснулись наших судеб, — ответил Ангел, уходя из замка на тренировку своих воинов.

Несмотря на то, что я презирала его в те самые моменты, что он уходил от меня, я знала, он был прав. За свою короткую жизнь я научилась тому, что мир и счастье — это прекрасно, вот только все это временно. Ничто в этом мире не вечно. И не потому что мы все испортили, а по заверениям Леди Шалот, что Вселенная неким загадочным образом требует баланса. И когда у одного баланс, у другого все совсем наоборот. И однажды мы потеряли тот самый баланс в Королевстве Скорби.

Наутро нашли мертвеца. Он был убит, но не укушен. Впрочем, разницы не было. Раз зло сумело проникнуть в королевство, ему ничего не стоило поселиться в сердцах людей. После расследования. мы выяснили, что люди жаловались на нехватку света в королевстве. Это была правда, у людей были сияющие яблоки и светлячки, но по их словам, этого было недостаточно, чтоб защитить человека от тех существ, что таятся во мраке ночи.

— Нам нужно поговорить с Леди Шалот, — сказала я Ангелу.

— По поводу?

— Света, — сказала я. — Помнишь, она сказала, она рассказывала, что ей под силу сплести солнце и луну? Нам нужно солнце, которое бы разгоняло мрак королевства.

— Я согласен, — вздохнул Ангел и уехал из замка.

Что произошло с Ангелом после, осталось для меня загадкой. Я знала историю лишь обрывками. Я знала, что он нырнул в океан и долго плавал, чтобы снова отыскать скалистый остров Леди Шалот. Не знаю что случилось после того, как он нашел ее, впрочем, следовало бы догадаться когда он вернулся в замок с ребенком на руках семь дней спустя.

— Кто это? — спросила я, не понимая девочка это или мальчик. — Такой маленький. Он что, только что родился?

— Всего три дня. — Ангел бережно держал его, не давая мне рассмотреть дитя как следует. — Извини, — сказал он. — Леди Шалот сказала, что только я должен держать его.

— Почему? — Я любила детей, а этот был мне очень любопытен. Клянусь, я видела лишь оранжевое сияние в руках Ангела. Красивейшее сияние. Оно дрожало на его лице, словно он держал мерцающую свечу.

— Понятия не имею, — неохотно сказал он. Уже тогда я поняла, что он что-то от меня скрывает. — Таковы ее правила. Ты хотела свет. Я принес тебе свет.

— Что ты имеешь в виду?

- Этот ребенок, он…., - колебался он.

— Он, что?

— Наше солнце, — ответил Ангел, как только его лучи осветили его лицо. — Солнце Королевства Скорби, — улыбнулся Ангел.

- Ребенок — солнце?

— Леди Шалот сказала, что каждому нужно солнце, и что существуют дети с особыми силами, — объяснил Ангел. — И этот — наше солнце. — Он произнес «солнце» так, будто это был наш сын.

— Нам нужно лишь кормить и заботиться о нем пару дней, а потом совершу небольшой ритуал, которому Леди Шалот научила меня…, желательно, один… чтобы оно нашло путь на небо.

— Меня несколько настораживает этот ритуал в одиночку, — сказала я, хотя была всем довольна. Я была зачарована лучами, которые освещали замок. Ангел держал в своих руках солнечный свет. Нельзя ли оставить его в замке себе? Я не стала спрашивать.

— Это всего лишь ритуал, — Ангел укачивал ребенка, золотистый свет проникал сквозь пальцы. — У нас будет свое солнце, которое через пару дней будет сиять для людей, давая отпор злу и тьме. В Скорби больше не будет убийств.

Я кивнула. Это не поддавалось объяснению, даже сейчас, почему я ощущала ревность к солнцу, которое мой муж держал в своих руках. Мальчик это или же девочка, или у солнца нет пола? Почему он не хочет, чтобы я знала?

— Кто будет его кормить? — спросила я.

— Я, — он прижал его к себе крепче. — Это часть ритуала. Еще три дня и у нас будет солнце.

Это обещание он сдержал. Три дня спустя, мы с подданными праздновали появление солнца в Скорби, собравшись в Шлоссе. Мы отмечали сияние солнца в небе Скорби. Событие было торжественным и запоминающимся.

Поначалу, у всех нас были проблемы: глаза не могли привыкнуть к слепящему свету, или было непривычно ходить под мягкими теплыми лучами. Мы все уже привыкли к полумраку, пользуясь лишь сияющими яблоками и светлячками. Некоторые изобрели собственную защиту: повязывали глаза платком, пока не привыкали к свету. У меня проблем не возникало, я могла смотреть на свет часами, зная, что где-то там было дитя, быть может в золотой колыбели, смешно сгибая ручки и ножки, как и мой будущий ребенок в своей королевской колыбели однажды. Мысль была прекрасная. Мне было любопытно узнать о нем побольше. Как он вырастет, останется ли ребенком навсегда? Ангел просил меня не спрашивать.

Солнце доказало, что ему под силу защитить людей своим светом. Под солнцем убийства прекратились, как и прочие преступления. По слухам, воры и грабители боялись солнца. Им казалось, что это Божественное Око взирает на них с небес. Оно оказалось крайне полезным для семян и посевов, птиц и прочих зверей. Но иногда, я относилась к нему со скепсисом, а быть может и ревностью, не уверена.

— Ангел, — сказала я. — Что если этот свет привлечет к нем ненужное внимание?

— Я не уверен, что ты имеешь в виду? — сказал он.

— Я хочу сказать, что и-за этого света нам не спрятаться. Раньше нас остров был скрыт среди темных морей, — Ангел рассказал, что семь морей погрузились во мрак после смерти Лунной Девушки. — А теперь нас далеко видно из-за солнца.

— Согласен, — сказал Ангел. — Но мы не можем жить во мраке вечно. Поэтому я создал армию.

— Понятно, — кивнула я, не вполне убежденно.

— Подумай обо всем этом с другой стороны, в Королевстве Скорби больше не будет убийств. Солнце будет светить каждый день, зло не сможет найти способа творить свои деяния, а ночью все будут спать.

Но Ангел ошибся.

Случилось то, что тьму в людских сердцах сковало солнце, но она все равно находила способ творить зло по ночам. Тьма всегда находит способ, поверьте, уж я — то знаю, так происходит и со светом. Еще одно уникальное равновесие. Но как только солнце тонуло в волнах, находя покой в своей кровати, люди убивали вновь, грабили и вызывали демонических существ, которые быстро населили Скорбь.

— Стало быть, зло не просто точка зрения, как все пытаются нас убедить, — сказала я, глядя на кладбище, которое нам пришлось построить тем, кто был убит воплощениями тьмы под покровом ночи.

— У меня нет слов, — сказал Ангел. — Неужели мы правим не по справедливости? Что мы сделали не так, раз люди продолжают убивать и грабить друг друга?

Я безмолвно обняла Ангела. Управлять королевством было необъяснимо трудно. Я бы с радостью стала обычной крестьянкой и жила себе без забот. Тогда я спросила Ангела, а нельзя ли, чтобы солнце светило и днем и ночью. Он лишь ответил, что ему, как и нам, нужен отдых. Конечно же, в конце концов все мы люди.

— Думаю, тогда настало время попросить у Леди Шалот луну, — сказала я, обнимая своего мужчину, по которому я так сильно скучала.

— Лунная Девушка умерла, Кармилла. Думаешь, Леди Шалот найдет способ найти нам луну?

— Откуда мне знать? — спросила я. — Ты ведь никогда не рассказывал мне, как тебе удалось заполучить солнце.

— Хорошо. Я поплыву к Леди Шалот завтра, — уверенно заявил Ангел. У меня возникло ощущение, что он точно знал, как заполучить луну. — Ты останешься здесь, любимая. У темных морях мне понадобится семь дней.

Глава 46

Дневник Королевы

В этот раз, после исцеления водой от проклятия, я решила последовать за Ангелом. Мной двигало не чувство предательства, а неутолимое любопытство, хотя я чувствовала, что он, наверное, пытается защитить меня от чего-то. Я плыла за ним на заколдованной лодке, которая не могла утонуть в океане. Как бы мне хотелось, чтобы она была у нас, когда мы провели семь дней у Семи Морей, пытаясь найти Башню Сказок. У меня появилась одна только потому, что иммигранты из Королевства Скорби научили меня колдовству, и я была довольно хороша.

Продолжая следовать за Ангелом, в середине океана я взобралась по башне, чтобы встретиться с Леди Шаллот. Это было не так уж и трудно, потому что башня стала обычной. Вот только Ангел был намного сильнее и быстрее меня, что нечестно, ведь он подпитывался именно моей кровью. В конце концов, я добралась слишком поздно и спряталась за дверью, ведущей в комнату Леди Шаллот. Они уже всё обсудили, и я лишь увидела, как она отдаёт ему охапку цветов. Цветы? Что здесь произошло?

До меня доносился приятный аромат. Я никогда ранее не встречала подобных цветов. Позднее я поняла, что это Цветы Рапунцель, но знала ли я об их назначении тогда? Мои мысли были заняты отношениями, которые завязывались между Ангелом и ткачихой. Я отступила в тёмный угол, когда он выходил из комнаты, и спустилась следом за ним. Пришлось подождать, пока Ангел не покинет башню, и только тогда я села в лодку, думая, заметил ли он меня.

Пытаясь следовать за ним, я поняла, что океан становится всё яростнее, а его волны набегают на меня, стараясь перевернуть. Мне казалось, я набралась достаточно опыта с того раза, когда мы следовали за Лунной Дорожкой, чтобы править лодкой; но в этих тёмных водах всё было совершенно иначе. Я не была настолько сильной в плавании, как Ангел, поэтому потеряла его след.

Позже, плавая в мрачной, как ночь, воде, я прибилась к небольшому острову. Я высадилась и исследовала его, насколько могла. Здесь толком ничего не было видн из-за темноты. Хотя вдалеке сиял небольшой желтоватый луч. Ещё одна башня. Только намного меньше. Мой внутренний ориентир подсказал, что там можно найти Ангела, поэтому я отправилась в путь.

Ангел уже был внутри. Он стоял рядом с женщиной, спящей в заполненном наполовину водой гробу. Мне было не видно, мертва ли она, или жива. Была ли его любовницей? Был ли он не до конца верен мне? Почему Леди Шаллот послала Ангела сюда? Мне было ненавистно ревновать и чувствовать себя неуверенно. Понимала ли я ещё маленькой, что это и есть часть скорби, которую предрек мне Судьба.

Я где-то хорошенько спряталась, так что Ангел не заметил бы меня. Женщина, спящая в гробу, скорей всего была мертва или по меньшей мере, без сознания. Она лежала на спине, волосы плавали на воде, словно закруглённые щупальца осьминога. Мне всё не удавалось разглядеть её лицо.

Несколько мужчин в масках, а может, женщин, зашли в комнату, где стоял Ангел. Держа свечи, они начали воспевать что-то гимна. Я увидела, как Ангел опустился на колени, чтобы поговорить с кем-то, стоящим у гроба. Они начали спорить. Казалось, это было непростым делом — получить лунного ребёнка.

Появилось несколько маленьких детей, которые встали позади женщин в мантиях. Я не смогла услышать всего разговора, но поняла, что женщина спит уже сто лет. Тогда женщина в воде стала кричать. Кричать от боли. Крик поражённого, переполненный желанием и страданием. Женщины в мантиях не переставали скандировать. Некоторые из них подошли к той, что лежала в гробу и крепко сжали её руки. Потом двое из них раздвинули ей ноги. Тогда я поняла, что эта женщина рожает.

Спустя мгновение подошли две девочки и помогли держать новорожденного. Я не видела лицо ребёнка, но не из-за плохого угла зрения, а потому что он сиял белым светом, который отражался на лицах державших его девочек. Они обернулись к Ангелу с улыбками на лицах и медленно передали ему ребёнка. Он держал его так же осторожно, как до этого — Солнечное Дитя. Сияющий белый свет отразился на щетине Ангела и на секунду он стал выглядеть как… ну… как ангел. Я только что стала свидетелем рождения нового лунного ребенка. Луны Королевства Скорби.

— Она ваша, — старушка появилась и заговорила с Ангелом. Как и говорил Чармвилль, у нее была аура добра. — Позаботьтесь о ней.

— Обязательно, — сказал Ангел. — Спасибо. Камилла будет просто счастлива.

— Она должна, — сказала старушка. — В конце концов, она сдержала своё обещание перед Лунной Девушкой.

— Как бы я хотел рассказать ей. Не понимаю, почему Леди Шаллот запретила рассказывать, — добавил он.

— Это не имело бы для неё никакого значения, — ответила старая женщина. — Но возможно, потом. Сейчас Кармилла не может узнать, что спасла дочь Лунной Девушки обрядом возрождения, который ты только что осуществил. Спасибо.

Ангел нежно прикоснулся ко лбу новой Лунной Девушки.

— Кажется, нет никакого смысла давать ей новое имя.

— Нет, — рассмеялась старушка. — Мать выбрала ей это имя ещё до её рождения.

На одном дыхании Ангел, старая женщина и я произнесли её имя:

— Мармелад.

Но только мне пришлось прошептать это, и слеза покатилась из глаза. Мы выполнили обещание, данное Лунной Девушке, которая умерла ради нас. И даже если я не понимала, почему не должна знать об этом, мне всё равно. Я была рада, что мы с Ангелом отдали должное миру и распрощались с нашим первым долгом.

Глава 47

Дневник Королевы

Слёзы всё ещё катились по щекам, и я не хотела уходить. Я уже полюбила нашу луну и знала, что сделаю ради неё всё, что в моих силах. После того, как её мать пожертвовала собой ради нашего спасения, я бы ни за что не оставила луну одну. Мне удалось подслушать дальнейший разговор Ангела с пожилой женщиной.

— Что насчёт её матери? — спросил Ангел, указывая на женщину в коме, которая покачиваласьна воде. — Она мертва, — ответила женщина. — Родить луну — благородное дело. Девушка, которая добровольно вызвалась его выполнить, должна спать на протяжение ста лет в определённом состоянии, вроде Поля Чудес в вашем королевстве. Затем родит солнце и луну, и навсегда останется в наших сердцах как благородная женщина.

— Но Мармеладка ведь дочь Лунной Девушки, — Ангел выглядел сбитым с толку.

— Так и есть. Рожающая девушка — это сосуд, помогающий умершей Лунной Девушке после смерти получить обещанного ребёнка, — сказала старая женщина. — Это тяжело понять, я знаю, но луны и русалки живут по своим правилам в этом сумасшедшем мире.

— Точно, сумасшедшем, — согласился Ангел, всё ещё держа ребёнка.

— Время вернуть Мармеладку, — сказала женщина.

— Обратно в Атлантиду, — иронично улыбнулся Ангел. — Где однажды прокляли её предков.

Женщина кивнула.

— Ей окажут честь быть луной над Атлантидой, известной сегодня как Королевство Скорби, — она закатила глаза. — Мармеладка пойдёт по стопам своей матери.

— То есть?

— Она будет не только освещать ваше королевство в ночное время, она воплотиться в виде девушки и будет спасать тех, кому нужна защита ночью, поэтому ваше королевство сможет процветать и искоренять зло всеми возможными способами.

— Но ведь она всего лишь ребёнок.

— Как только ей исполнится шестнадцать, и даже раньше, — ответила женщина. — Она сможет исполнять предназначенное, — она колебалась мгновение. 0 Она она будет очень одинока. Такова цена, которую ей придется заплатить за силу против Крысолова.

— Навсегда? — спросил Ангел. — Неужели у нее не будет друзей? Не будет любви?

— Кто полюбит ночь? — спросила женщина, потирая подбородок и думая над своими словами. — Впрочем, в пророчестве сказано, что она влюбится в вора.

— Вора? — нахмурился Ангел.

— Хорошего вора, — широко улыбнулась женщина, так же, как и Чармвилль. Интересно, откуда они знакомы. Кажется он много значит для нее. — Пророчества не всегда правдивы.

Ангел покрепче прижал к себе дитя, сочувствуя ее будущему горю.

— И последнее, — спросил он у старухи. — Неужели ничего нельзя рассказать Кармилле? Она через столькое прошла, и это укрепит ее дух.

Милое и сияющее лицо женщины помрачнело.

— Нет, — строго сказала она. — Если ты расскажешь ей, цена, которую нам придется заплатить, станет непомерно высока. Это не высечено на камне, но нельзя рисковать, чтобы Кармилла узнала о существовании Мармеладки.

— Почему? — взмолился Ангел. — Лунная Девушка сама просила Кармиллу спасти ее дитя. Бессмыслица какая-то.

Старуха шагнула к Ангелу. Она была гораздо ниже его, поэтому ей пришлось поднять голову, чтобы взглянуть на него, на ее шее показались вены.

— Доверься решениям Вселенной. Вселенная пытается помочь нам победить Крысолова.

— Но все это бессмысленно.

— Послушай, молодой человек, твоя жена — настоящая загадка, противоречивая женщина, которая может поднять мир до Небес или похоронить его в глубинах Ада.

— Кармилла? — Ангел недоверчиво рассмеялся. — Конечно же, нет. У меня такое чувство, будто ты говоришь обо мне. Это у меня есть склонности к темной стороне.

— Это лишь ты так думаешь, — ответила старуха. — Как думаешь, почему Ночная Скорбь до сих пор не убил ее? В твоей жене сокрыто так много зла, о котором ты даже и не подозреваешь?

— Довольно, — произнес он, отпрянув от нее.

— Даже она сама не знает, как много зла в ней сокрыто. — Старуха шла следом, запугивая его. — Если все это зло одержит верх, она убьет Мармеладку, чего бы это ни стоило.

Ангел не мог поверить своим ушам, держа в руках лунное дитя. Честно говоря, и я сама не могла поверить в то, что старуха говорит обо мне. Серьезно, я? Я настрадалась как никто в этой жизни. Почему она так плохо обо мне думает?

— Я ухожу, — Ангел отвел глаза. — Спасибо за лунное дитя. Обещаю, что никогда не расскажу Кармилле.

Старуха напряженно наблюдала за тем, как уходит Ангел. Но это был не злобный взгляд. То был опасливый взгляд женщины, которая знала слишком много, и это пугало меня лишь сильнее. Кем же я была на самом деле? Ангел ушел из башни, но я задержалась. Не слишком надолго. Лишь для того, чтобы узнать имя той женщины. Но опять же, имя мне ни о чем не сказало. Лишь годы спустя, пока она сама не стала жительницей Королевства Скорби. Ту женщину в плаще звали Бабуля Мэдли.

Глава 48

Дневник Королевы

Пока я тайно следовала за Ангелом до самого Королева Скорби, в голове роилось множество вопросов. Я хотела знать, как появились на свет эти дети? Кто та женщина, что пожертвовала собой, лишь бы дать отпор Крысолову? Неужели ей и вправду сто лет? И, конечно же, я желала узнать, что за дитя станет солнцем.

Уже в замке, я притворилась, будто ничего не знаю. Я не хотела тревожить Ангела своими открытиями. Он уже приложил достаточно усилий, чтобы я ничего не узнала. Это я уважала… по-крайней мере, так я пыталась себя обмануть. Он показал мне ребенка, а я притворилась, будто не знаю ее имени. Я подыграла и полюбила ее в мгновение ока. Она оставалась с нами в замке на протяжении трех дней, и у меня едва не разбилось сердце, когда мы отпраздновали день рождения нашей маленькой луны в Скорби, потому что нам предстояла долгая разлука вдали друг от друга. Пока люди радовались луне, я думала о солнце: девочка это или же мальчик? Неужели я никогда не узнаю об этом? Это озадачивало.

Среди всей этой неразберихи, я поняла, что когда увидела Ангела с младенцем на руке, то захотела собственного ребенка еще сильнее. Желание стать матерью снедало мою душу. Я желала этого всем сердцем, я была рождена стать матерью, а образ Ангела с ребенком лишь усилил мою агонию. Настало время зачать ребенка, родить Избранную, и я молилась Господу, чтобы она была прекрасной, как луна. Но беременность так и не наступала, я продолжала пить отвар, что приносил мне Ангел каждую ночь, чтобы успокоить меня. Напиток и вправду успокаивал, этот рецепт Ангел раздобыл у одного из жителей острова — Джорджи Порджи.

— Думаешь, нам нужна помощь? — спросила я у Ангела. — Почему я не могу забеременеть?

— Все дело во времени, — неохотно ответил Ангел. — Всему свое время, Кармилла, — он снова поцеловал ее в лоб. — Скоро у нас появится Избранная.

Я было хотела возразить, что прошло уже три года на острове. Что Леди Шалот пророчила нам лишь шестнадцать лет безопасности. Но после я поняла, что не вполне уверена, про какие шестнадцать лет она говорила. Начиная со дня рождения дочери, или со дня нашего прибытия на остров? Почему Леди Шалот всегда так загадочна касательно всего?

Вопрос не давал мне покоя всю ночь. Я надела королевскую мантию и вышла на балкон, полюбоваться красивой луной, сияющей над королевством. И в это самое мгновение я поняла, что Леди Шалот была таинственной лишь касательно меня. Очевидно ведь, что Ангелу она рассказала куда больше, чем мне. А что если она тоже считала меня сосредоточием зла, как и Бабуля Мэдли.

— Лицемерная ткачиха, — пробубнила я. — Как можно рассуждать, что зло — это лишь точка зрения и в тоже самое время считать меня сущим злом?

Почему, черт подери, я не могла забеременеть?

Вдалеке я увидела, как на Потерянную Милю приплыл Корабль — Дракон. Очередная партия людей, которых прислала Леди Шалот. А значит, на корабле был Чармвилль. Поэтому я покинула замок и села в свою карету, чтобы встретиться с ним. Каретой правил молчаливый лохматый человек, по имени Манагарм. Ангел выбрал его для меня. Молчаливый возничий, который потакал всем моим прихотям. Единственной его странностью была одержимость луной…, иногда не в очень хорошем смысле.

Уже на берегу я нашла Чармвилля Глиммера, который приветствовал и напутствовал прибывших. Попугай по имени Пиквик, также известный, как Красивая Книга Лжи, восседал у него на плече, Чармвилль всегда защищал его.

— Чем я могу помочь Вам, моя обожаемая Королева? — Чармвилль одарил меня своей очаровательной улыбкой. Она сразу же напомнила мне Бабулю Мэдли, но я перешла у делу.

— Прошу, не зовите меня Королевой, — рассмеялась я. — Уж Вам-то виднее.

— Но ведь ты — Королева Скорби, — сказал он. — Быть может, я и показал дорогу к острову, но остров твой, а не мой.

— Как скажете, Чармвилль, — улыбнулась я в ответ. — У Вас найдется лишняя минутка? Мне нужно спросить у Вас кое-что.

— Одно твое слово и я подчинюсь, моя Королева, — он показал мне на холм, подальше от посторонних глаз. — О чем ты желаешь спросить меня?

Я опасливо взглянула на Пиквика, боясь, что он подслушает.

— Не тревожься, он немой. — Сказал Чармвилль.

— Я — Пиквик и я немой. — Проскрипел попугай.

— Это обнадеживает. — Я закатила глаза.

— Не бойся Пиквика, — заверил меня Чармвилль. — Так чем я могу помочь?

— Стесняюсь спросить, но больше мне узнать не у кого, — начала я. — Мы с Ангелом пытаемся завести ребенка, Избранную. Но этого не происходит. Я никак не могу забеременеть.

— Понятно. — Чармвилль пригладил бороду.

— Вы знаете гораздо больше, чем мы. В пророчестве не сказано о времени, когда я смогу родить ее?

— Ну, конечно, — ответил Чармвилль. — Она уже должна была появиться на свет.

Его ответ поверг меня в шок, впрочем, он сам не выглядел сердитым или взволнованным.

— Так почему же этого не произошло?

— Пророчества — лишь ориентиры, ничтожные штрихи на палитре жизни, — ответил он. — Они не всегда происходят в установленные сроки. И могут случаться, когда им будет угодно.

— Но мне кажется это неправильным. Думаю, Ангел что-то скрывает от меня. Он постоянно говорит с Леди Шалот, но ничего мне не рассказывает.

Чармвилль немного встревожился, не слишком, но я тут же поняла, что ему известно о том, что происходит.

— Вы позволите мне высказаться свободно, моя Королева?

— Ну, конечно. Прошу.

— Есть некая причина, почему у вас нет ребенка.

— И Вам она известна?

— На Вас наложено заклинание, моя Королева.

— Заклинание? Хотитесказать, это колдовство?

Он кивнул. Пиквик тоже кивнул.

— Думаете, это сделал один из крестьян? — спросила я. — Так и знала, что не нужно было углубляться в изучение этого ремесла. Знала ведь, что это навредит мне. Я лишь хотела убить время, проводя большую часть времени в одиночестве в замке.

Чармвилль и Пиквик обменялись взглядами. Затем Чармвилль сказал.

— Дело не в крестьянах.

— Тогда в ком? Скажите же! Кто хочет, чтобы я не имела детей? Ночная Скорбь?

— Не он. — Ответил Чармвилль. — Это тот, кто подливает настой из цветка Рапунцель к Вам в питье каждый вечер.

Сперва, я не поверила. Сказать по правде, не хотела верить.

— Напиток Джорджи Порджи. Ничего не напоминает? — спросил он.

— Вы уверены, Чармвилль? Неужели это…

— Уверен, — ответил он. — Ангел фон Сорроу не хочет детей.

Глава 49

Дневник Королевы

Было довольно противоречиво наблюдать за тем, как нежно Ангел любил детей солнце и луну, и отказывался заводить собственного. Неужели он не хотел, чтобы Избранная появилась на свет? У меня не хватало смелости открыто поговорить с ним. Потому что множество ночей я переживала из-за того, что сплю с Сорроу. Что если Ангел обманывал меня, играя на стороне своего отца? Он уже сделал это, когда ему было шестнадцать, когда его отец отправил его в Лор шпионить за мной. Почему бы не сделать это снова? Но я была озадачена, с какой стати ему делать нечто подобное. Какой смысл дурачить меня? Меня попросту могли убить.

Чем больше дней проходило, тем сложнее мне было заставлять себя заниматься любовью с Ангелом. Я чувствовала себя отстраненной. иногда напуганной. Каждую ночь я позволяла ему брать мою кровь, а после проводила остаток ночи без сна, не доверяя ему. Я чувствовала себя такой одинокой на острове.

Каждый день я просыпалась с улыбкой на лице, приветствуя солнце, желая, чтобы оно хоть подмигнуло в ответ, давая понять, что она. или он… знает меня. Но ничего не происходило. То же происходило и с луной, которая поздней ночью должна была перевоплощаться в человека и сражаться с ночными существами, посягнувшими на людей Скорби. Иногда я просыпалась посреди ночи, а луны не был на месте. После я пару раз видела в саду замка красивую девушку в плаще. Из-под ее плаща виднелось сияние. Однажды она даже помахала мне рукой… или мне показалось. Но я не смогла взмахнуть рукой в ответ. Не могла сказать ей, что знаю о ней. Меня охватывал страх, что я сущее зло.

Прошло много дней, жизнь текла своим чередом. В одну из ночей нас нашел Ночная Скорбь. Мне было все равно, как он сделал это, но оказалось, что он нашел в Реальном Мире несколько городков, под названием Ад, откуда он мог добираться до нашего острова. Внезапно завязалась война, мы пытались убить любого, в ком подозревали приспешника Армии Ночи. Ситуация длилась многие месяцы, и мои ведьмовские навыки очень нам пригодились. Я взяла в ученицы женщину по имени Леди Готель, и она смогла зачаровать границы нашего королевства, двери в Ад, чтобы чужаки не смогли попасть к нам. Леди Готель оказалась очень загадочной женщиной, и об этом я узнала уже позднее. Она вышли замуж за мужчину по имени Джеппетто, а после у нее родилось двое детей, которых она назвала Гензель и Греттель. Леди Готель помогла мне усилить мои заклинания. Настолько, что я смогла воздвигнуть вокруг нашего королевства волшебные кусты, которые отличали местных жителей от чужаков, а тех резали до крови. Я назвала их Терновой Стеной. Она на время остановила вторжение. А еще позволило еще раз наведаться на Поле Сновидений. На этот раз до меня дошли крестьянские слухи. Поговаривали, что мертвую девушку можно было воскресить, если она проспит там сотню лет. И тогда я задумалась, а можно ли это сделать с той женщиной, что родила солнце и луну.

Этот инцидент едва не положил конец моим с Ангелом отношениям. Вторжение едва не свело его с ума, война стала для него главным приоритетом. То была бесконечная война, она не отпускала Ангела ко мне, и это сводило меня с ума, меня все сильнее одолевали мысли о том, почему он не хочет, чтобы Избранная появилась на свет, ведь у нее одной будут силы помочь нам в этой войне.

В одну из ночей, я поехала на лошади к самой границе и столкнулась с Ангелом. У меня ушло несколько часов, чтобы убедить его рассказать мне правду. В конце концов, он сказал мне:

— Думаю, ты должна нанести визит Леди Шалот.

— Зачем? — спросила я.

— Если ты хочешь ребенка, Кармилла, выслушай сначала Леди Шалот, если после этого ты все еще будешь хотеть ребенка, тогда я буду с тобой до самого конца.

Глава 50

Дневник Королевы

В конце концов, мне пришлось отправиться на каноэ, чтобы встретиться с Леди Шалот. И с каждым взмахом весла по Семи Морям, желание завести ребенка лишь усиливалось.

— Приятно видеть тебя, Королева Скорби, — сказала Леди Шалот, глядя на меня в зеркало, не переставая прясть.

— Для меня честь увидеться с Вами, Леди Шалот, — сказала я, присаживаясь.

— Думаю, ты самая юная королева, для которой мне приходилось создавать мир. — Она повернулась ко мне с той же невозмутимой улыбкой на лице. Она была похожа на создательницу всего сущего. В отличие от прежних наших встреч, я испытала к ней любовь, несмотря на то, что заметила, будто она увидела во мне то, что явно ей не понравилось. Настало время правды.

— Надеюсь, я этого достойна, — ответила я. — Нелегко быть королевой в моем возрасте. Вот поэтому я хочу быть не только королевой, но и..

— Матерью, — кивнула она, прикрыв глаза. — Это видно по твоим глазам, такое сильное желание иметь ребенка.

— По глазам? Правда? — Вспыхнула я, у нее ведь глаза закрыты.

— Это прекрасное сияние, — сказала она. — И нет ничего плохого в том, чтобы желать ребенка.

— Избранную, — поправила я, начиная гордиться этим.

— Избранную, — кивнула она, открывая глаза.

— Что Вы имеете против меня и моего ребенка?

— С какой стати? Судить — не моя работа.

— Тогда почему Ангел поил меня напитком из цветов Рапунцель, которые дали ему Вы?

Она не отреагировала.

— Я знаю, что ты следила за ним. Я знаю, ты видела, как я давала ему эти растения, но тогда тебе следует знать, что идея была не моя. Как я уже сказала, судить я не собираюсь.

— Это была идея Ангела?

— Ну, идея его, но честно говоря, она возникли лишь после нескольких предостережений, что я высказала ему о тебе.

— Вы ведь сказали, что не будете судить.

— Я нет, зато Вселенная иногда да.

Обиженная, я подскочила на ноги.

— Я сыта по горло вашими россказнями про вселенную и баланс. Вы сами-то знакомы с этой самой Вселенной? Где познакомились?

— Опять же, не моя забота судить, включая непреодолимую веру в то, что вселенная существует. Она невидима и далека, но она существует. Я верю в это всем сердцем.

— Не хочу ничего слышать, — сказала я. — Все, чего я хочу — иметь ребенка и чтобы меня никто не останавливал.

— Но вся правда в том, что ты не можешь иметь детей.

— Кто это сказал?

— Вселенная.

На этот раз я сделала это. Повернулась, чтобы уйти.

— Думаешь, своим уходом тебе удастся забеременеть? — Спросила Леди Шалот, и я остановилась.

— Вы это говорите специально, чтобы остановить меня?

— Непростительно с твоей стороны, — сказала она. — Ты и твой муж в долгу перед ней, а ведь вы еще не отплатили ей.

— Я думала, я в долгу у Семерых Потерянных.

— Ты в долгу перед Вселенной, которая воплотилась в Семерых Потерянных. Вселенная спасла тебя, не дала утонуть в океане, показала дорогу к моему острову, чтобы вы смогли обрести свое королевство, а не людей, которых вы повстречали.

Ее слова меня не убедили, но, очевидно, на моем пути стояла некая Высшая Сила.

— Так почему Вселенная против того, чтобы у нас появился ребенок? Почему, когда как Избранная сможет спасти мир?

— Это не совсем так, — ответила Леди Шалот. — Согласно пророчеству, у вас с Ангелом действительно должен быть ребенок. Как ты и сказала, этот ребенок даже мог бы спасти мир.

— Так в чем проклятая проблема?

— Тебе придется выполнить одно условие, чтобы забеременеть.

— Я сделаю все, что угодно, — сказала я.

— Это не так просто, как ты думаешь.

— Я слушаю, — сказала я, зная, что она попросит о чем-то ужасном, чтобы в свою очередь я смогла забеременеть.

— Вселенная, как ты знаешь, требует баланса, — повторила Леди Шалот. Я же стиснула зубы, чтобы не расплакаться от злости. — Баланс зависит от противостояния. Солнце не появиться, если не будет луны. Мужчина не существует без женщины. Дня не бывает без ночи.

— И какого баланса Вселенная требует от меня? — Я перешла сразу к делу.

— Неверный вопрос, — Леди Шалот оставила нить и взглянула на меня. То был пронзительный взгляд. — Ты ведь знаешь о спящей женщине, что дала жизнь твоим солнцу и луне?

— Откуда Вы узнали, что мне о ней известно?

— Я много чего вижу в своем зеркале, но суть не в этом, — ответила она. — Женщина, что ты видела, похожа на тебя. Прежде чем родить луну, ей пришлось родить солнце. Фактически, они родственники. Кто-то даже скажет близнецы, хотя один старше другого. Нет речи о том, что солнце может оказаться злом, а луна — добром. Но в твоем случае, ты дашь жизнь обеим: одной — злой, и второй — доброй.

— Хотите сказать, если Вселенная позволит, у меня будут близнецы? — сказала я.

— В пророчестве сказано, что твое с Ангелом дитя будет особенным, — сказала она. — Вселенная не позволит ему появиться на свет без соблюдения баланса.

— Значит, я должна дать появиться на свет той другой…, - вздрогнула я. — Злой?

— Вселенная считает именно так, — Леди Шалот отпрянула, оставляя меня наедине с болезненным решением.

— Но ведь Вы сами говорили, что зло — всего лишь точка зрения?

— Это правда. И Вселенная видит в этом то, что один из твоих детей будет на стороне добра, а другой на стороне зла. Совсем не обязательно, что ты посчитаешь это неверным, но не нам спорить с решениями Вселенной.

— А если и так, как я смогу воспитывать двоих совсем разных людей? Что мне делать со злобным ребенком?

— Люди состоят из решений, которые принимают в своей жизни, а в этом мире ничего не дается даром. Женщина, которая хочет ребенка, должна пройти через боль его появления на свет. Первое, что делает дитя в этом мире: кричит и плачет. Таков баланс поддержания мира, — сказала она. — Это твой выбор. Либо у тебя не будет ребенка, либо ты производишь на свет сразу двоих.

— И все это потому, что я — Карнштейн, влюбилась в Ангела, потомка Сорроу, — заключила я. — Вам, двоим, не суждено было быть вместе, но раз уж вы встретились, все должно иметь смысл, — сказала Леди Шалот.

— Я готова принять вызов. У меня появится ребенок…дети, — сказала я. — Что я должна сделать?

— Ты должна будешь отправиться на Лебединое Озеро, — сказала Леди Шалот.

Глава 51

Дневник Королевы

— Лебединое Озеро? Я не понимаю.

— Ты все поймешь, как только окажешься там, — ответила Леди Шалот и приказала мне закрыть глаза. Она велела мне сделать глубокий вдох и когда я закрыла глаза, я перенеслась обратно в Скорбь, где и находилось Лебединое Озеро.

Когда я открыла глаза, я была поражена тем, что озеро располагается в нашем королевстве, а я даже не знала об этом прежде. Знал ли об этом Чармвилль, если да, почему не сказал нам? Я понятия не имела, зачем мне нужно было на Лебединое Озеро. Оно находилось где-то в Темном Лесу, который был весьма знаменит в нашем королевстве. Озеро было опустевшим, и мрачней его не видала, на тихой глади отражался лишь лунный свет.

Лебединое озеро было будто разделено пополам: слева белыми лебедями и черными справа. Воды озера были неподвижно, словно оно было мертво. Лебеди без устали плавали с обеих сторон. Вдали показался красный лебедь, он был больше, чем остальные птицы. У него были огромные крылья, и пока он плыл ко мне, лебеди вокруг него склоняли головы.

Как только лебедь подплыл ближе, я увидела, что его длинные перья овевает легкий ветерок, и те словно целовали поверхность озера, оставляя мелкую рябь. Присмотревшись, я поняла, что лебедь идет по воде. У него были ноги. Внезапно, он превратился в женщину с телом лебедя. Это была девушка — лебедь.

— Добро пожаловать, — произнесла она.

Я никак не могла разглядеть ее лицо, на него не падал лунный свет. Словно моя Лунная Девушка избегала сиять на девушку — лебедь.

— Я ожидала тебя, — она остановилась передо мной, и у меня промелькнула мысль о том, что лучше не входить в воду, потому я осталась на краю грязного берега.

— Правда? — удивилась я.

— Однажды Королева Скорби возжелает ребенка и настанет конец света, либо настанет конец всему злу, что есть в этом мире, — сказала она. — Таково пророчество.

Я кивнула:

— Ты ведь знаешь, что сюда меня отправила Леди Шалот, верно?

— Спорный вопрос, — сказала она.

— Что ты имеешь в виду?

— Раз уж ты считаешь, что тебя сюда отправила Леди Шалот, так тому и быть, — сказала она, оставив меня в крайнем замешательстве. — Но на этом можно взглянуть и с другой стороны.

— Как это?

— Ты очень сильно пожелала ребенка и потому отправилась к Леди Шалот за помощью. Потом, по твоему желанию, она отправила тебя ко мне. В этом случае, будет справедливо сказать, она была лишь средством, причиной на пути ко мне. Ты здесь лишь из-за самой себя, милая. Ты пожелала этого.

— Правда, — сказала я, не желая слушать ее философские изыскания. — Значит, ты поможешь мне и моему ребенку?

— Твоим детям, — поправила она, и в этот самый момент мне захотелось увидеть ее лицо.

— Так ты скажешь мне, кто ты такая?

— Меня зовут Бриджит, Королевой Лебедей, — ответила она. — Все эти лебеди мои, — она взмахнула им своими огромными крыльями. Лебеди вновь низко склонили головы, их клювы коснулись воды.

— Но почему ты красная, тогда как остальные лебеди белые и черные?

— Красный, — вздохнула она. — Цвет, который тебе никогда не позабыть. Я цвета той, за кем было последнее слово в решающей схватке между Чармвиллем и Крысоловом много лет назад.

Тогда я еще не могла понятой той связи, впрочем, потом для меня все стало слишком очевидным.

— А какое отношение имеют все эти лебеди к моему желанию завести ребенка?

Вместо того, чтобы ответить мне, она насвистела отрывок мелодии. Это была та самая мелодия, которую я слышала у Леди Шалот. Не могу сказать наверняка, я не запомнила ее. Эта мелодия будто бы была под запретом, и мне было запрещено запоминать ее по некой причине.

— Они прекрасны, не правда ли? — произнесла Бриджит.

Я кивнула, ничего не сказав. Интересно, каких лебедей она имела в виду: черных или белых? Сказать по правде, черные лебеди приводили меня в ужас, несмотря на то, что они были тихи и послушны, в точности, как и белые. В них ощущалось нечто зловещее. Они напоминали о воронах в окне моей спальни.

— Можно задать вопрос? — спросила я. — Что ты делаешь в этом озере в окружении всех этих лебедей? Я хочу сказать, какое это имеет отношение к твоим силам одарить меня ребенком?

Бриджит, пряча лицо в тени, вздохнула.

— Это не просто лебеди, это — дети, — ответила она, когда один из них приблизился к ней и агукнул. Это была правда, они издавали звуки, похожие на детские. — Нерожденные дети, — добавила она, и начала кормить с руки.

— Нерожденные дети? Я не совсем понимаю.

— Ты когда-нибудь задумывалась, где мы обитаем до своего рождения, Королева Скорби? — пробормотала она.

— Вообще-то, нет, — прямолинейно ответила я. Что еще за мысли? Почему меня должно волновать, где я была до своего рождения? Зачем вообще тревожится о таких мыслях? — Хочешь сказать, все мы лебеди?

— Не все из нас, — ответила она. — Но когда Леди Шалот соткала ваш мир, она позаботилась об этом. Все эти лебеди вокруг меня — нерожденные дети, ожидающие перевоплощения в человеческую форму, которые мы так невежественно зовем «младенцами».

Я не собиралась спорить о том, лебеди ли мои близнецы или нет. Я лишь хотела получить желаемое.

— Каждый рожденный из Скорби когда — то был лебедем из моего озера, — сказала она. — В нем очень много лебедей, и ты не увидишь всех их, пока не поплаваешь здесь. Но я не хочу, чтобы ты делала это, поскольку твои близнецы у меня за спиной.

Я была растеряна. Даже голова слегка закружилась. Двое из всех этих лебедей были моими детьми, и я могли увидеть их еще до появления на свет. Внезапно все лебеди показались мне еще прекраснее. Грациозные фигуры; песни, что они пели, которую я никак не могла запомнить… у меня захватило дух.

— Которые из них? — спросила я, бессознательно шагая в мутные воды.

— Стой, где стоишь, — потребовала Бриджит. — Я покажу тебе твоих близнецов, но сцена будет не из приятных. Ты к этому голова?

— Почему сценане из приятных? — удивилась я.

— Ты станешь матерью двум необычным девочкам, — сказала она.

— А что за сцена, о которой ты предупреждала?

— Увидишь, — она дала знак лебедям разделиться. Белые поплыли налево, черные — направо. — Сделай глубокий вдох, Королева Скорби.

Мне было трудно понять то зверство, свидетелем которого я стала, но это ощущалось еще в воздухе. У лебедей выросли крылья острее ножа. Их прекрасные голоса превращаются в зловещий, жуткий гул, обращенный друг против друга. Затем некоторые из них даже обнажают клыки. На озере разворачивается схватка между черными и белыми лебедями. Красивые создания с обеих сторон врезаются друг в друга, взмахивая острыми крыльями, словно ножом разрезая воду, клюв к клюву, голова к голове. Они кричат, точно стая ворон и хлещут друг друга. Черные лебеди вырывают у белых перья вместе с кожей. Белые кричат так сильно, что ушам становится больно. Я вынуждена закрыть уши руками, лишь бы уберечься от их криков.

Мне на лицо попадают брызги крови. Тела белых лебедей, будто камни, падают с плеском в воду. Черные жестоки и убивают безжалостно. Эти три цвета навсегда останутся в моей жизни с этой самой ночи: Черный, Белый и Красный.

Мне хочется закричать, чтобы они остановились, умолять Бриджит остановить их, но скорее всего их уже ничто не остановит и она не властна над их поступками.

Они клюют друг друга, выедая куски плоти, и издают победоносные звуки, словно они и есть корень всего зла. Бриджит подбадривает их, словно цирковой зазывала, подначивая никого не щадить.

Внезапно меня осеняет, что двое из них — мои дочери. Не могу удержаться и иду убитым птицам в воде. Это было безумие. Прошу тебя, Господи, пускай они не окажутся моими двумя нерожденными детьми. Ни одна, ни другая. В конечном счете, когда я добралась до них, в живых осталось лишь двое. Черный и белый. Они рычат друг на друга, даже луна в небе исчезла, по-видимому, напуганная их присутствием.

— Вы убили моих близнецов, — закричала я, несмотря на то, что боялась их обоих, ведь их перья были перепачканы кровью.

— Нет, — возразила Бриджит. — Они и есть твои близнецы.

— Что? — Воскликнула я, несмотря на страх, я протянула руки, чтобы обнять их. Неожиданно, они подплыли и возложили свои головы мне на груди, пали в объятия матери. Как бы безумно это не прозвучало, в глубине сердца я признала в них своих нерожденных дочерей. Я обняла их, глядя на кровь, что размазывалась по нашей коже.

— В следующий раз, когда вы с Ангелом займетесь любовью, они двое обратятся в детей в твоем чреве, — сказала Бриджит, растворившись во мраке. — Ты достигла желаемого.

— Постой, — сказала я. — Но кто из них злая? А кто хорошая? — То был весьма глупый вопрос. Обе мои дочери будут похожи. Как, скажите, на милость, мне отличить одну от другой? Это было невозможно. Они обе окажутся в моем чреве.

— Разве это имеет значение? — ответила Бриджит. Я слышала ее голос, сама она растворилась во мраке.

В мгновении ока, черная лебедь ударил меня в руку. Я закричала от боли и отпустила их обеих. Укус был смертоносным. Я ощутила головокружение, начала терять сознание и упала в воду.

***

Я очнулась в башне Леди Шалот. Все платье и лицо в крови. Леди Шалот посоветовала мне ничего не рассказывать. Очевидно, ей не понравился вид крови.

Она потребовала лишь одно, прежде чем я вернусь обратно в Королевство Скорби. Просьба была странной, но мне пришлось послушаться, или, как она сказала, у меня не будет близнецов. Леди Шалот потребовала, что Ангел ни при каких обстоятельствах не узнал, что я вынашиваю близнецов.

— Но ведь он все равно узнает, когда они родятся, — сказала я.

— Нет, не узнает, — объяснила Леди Шалот. — Потому что один из них, убьет другого еще в утробе.

Глава 52

Дневник Королевы

— Что? — возмутилась я. — Почему?

— Либо хороший убьет плохого, либо наоборот, — ответила она. — Это, правда, они — близнецы, но лишь одному из них есть место в этом мире. Твое чрево само решит, которому из них жить.

— А что на счет всех этих разговоров о балансе во вселенной? — удивилась я.

— Баланс останется неизменным, но кто бы ни выжил, в ней будет заключено добро и зло, — сказала Леди Шалот. — Внутри зла сокрыто добро, да и добро порой несет в себе зло. Лишь мы вправе решить, какую сторону выбрать.

Неделей позже я забеременела. Девять месяцев спустя я родила одну прекрасную дочь. Даже не спрашивайте, каким образом я держала Ангела в неведении относительно близнецов. То была задачка не из легких, но с помощью колдовства мне удалось. И подобно тому, как Леди Шалот едва ли не под присягой заставила его хранить секрет о том, как появились Солнце и Луна, я также скрывала от него то, как мне удалось забеременеть. Я даже и не подозревала о сюрпризах, которые меня поджидали. Наименьшим их них оказался Фредерик Ван Хельсинг, который однажды вошел в мою комнату, в замке.

— Фредерик Ван Хельсинг? — произнесла я.

— Он дядюшка Локи, — объяснил Ангел. — Леди Шалот прислала его в Скорбь пару месяцев назад.

— И что он здесь делает?

— Он врач. Немецкий врач, — объяснил Ангел. — Я послал за ним, чтобы он принял у тебя роды.

Так я сдалась на милость Ван Хельсинга. Он оказался умным врачом. Должна признать, очень дружелюбным. Но ему единственному удалось узнать о близнецах, хотя это было скрыто от людских глаз черной магией. Он пообещал ничего не говорить Ангелу. Мне пришлось жить с мыслью о том, что одна дочь съест другую прямо у меня в животе. Ужасное осознание.

Если взглянуть на все это сейчас, трудно представить что произошло, неужели мое желание завести ребенка — ревность к детям солнца и луны, толкнуло меня пожертвовать одним ребенком.

По сей день, я пишу в Канун Дня всех Святых, я собираюсь принять самое трудное решение в своей жизни, меня все еще снедает вина за то, что я отказалась от одной из дочерей. И прежде чем я начну пересказывать события той ночи, когда на свет появилась Избранная, мне нужно передохнуть. Проветрить голову, прежде чем я начну вспоминать самые темные воспоминания и самые большие сюрпризы. Я не передумаю на счет того, что задумала сегодня вечером. Переосмысливание причин, по которым я пишу этот дневник, не дало мне достаточно оправданий для принятого решения. Быть может, я просто ужасная мать, которая пишет этот дневник в попытке обмануть саму себя…, а ты… что она поступила правильно. Быть может, я и есть само зло, как сказала Бабуля Мэдли.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: ИЗБРАННАЯ

Глава 53

Дневник Королевы

Я закричала от боли, как только коляска доктора Ван Хельсинга остановилась у ворот моего замка. Я лежала в королевской постели, а мой любимый муж, Король Скорби, съежившись, стоял у окна.

Ангел приложил немало усилий, чтобы присутствовать в этот день. Обычно его не было, и он занимался тренировкой своих охотников. По иронии судьбы, оказалось, что он боится детей еще больше меня, а я страдала все девять месяцев. Но Ангел любил меня, несмотря ни на что. Моя боль была его болью, я знала, что ему была невыносима сама мысль о моих страданиях.

Самое лучшее, что он мог сделать, смотреть в окно, дожидаясь приезда врача в нескончаемой вьюге. Мгновение спустя, он обернулся ко мне с улыбкой, зная, что помощь прибыла. Я кивнула, сжимая руку слуги, изо всех сил пытаясь перебороть боль в спине. Кости раскалывались от боли, в то время как окружающие взирали на меня с сочувствующими и обеспокоенными лицами.

Каждый мускул в теле задрожал, стоило мне от боли выгнуть спину. Слуги посоветовали закусить подушку. Что я и сделала, но все было без толку, и в итоге я завопила, что лишь усилило агонию и лишило последних сил. Фредерик Ван Хельсинг посоветовал мне досчитать до четырех и выдохнуть. Я попыталась, но безрезультатно. Проклятые доктора тоже оказались бесполезны. Я не могла дышать из-за боли, что разрывала меня на части. Вместо этого, я дышала словно задыхающаяся собака или умирающая рыба.

Я уловила в зеркале свое отражение, не в силах поверить, что это — я. Я привыкла быть самой красивой женщиной в королевстве, теперь от нее мало что осталось. Я была похожа на сумасшедшую, постаревшую ведьму, истекающую потом насколько, что рубашка прилипла к телу. Но я не могла отвезти глаз от зеркала, потому что видела, какое темное будущее меня ожидает. Оно показало мне мое истинное лицо. Я боялась неизвестности, в особенности дочери, которую мне предстояло родить. Избранную. Ту самую, которая убила собственную сестру, будучи в утробе. То была не просто боль. Я страдала так, как никогда прежде, и, пожалуй, не буду.

Жуткие образы заполонили мои мысли. Я представляла, как она появляется на свет, причем самым варварским образом, разрывая внутренности и мое тело на части, держа в руках лебединую шею. Зловеще улыбаясь сомнительной победе. Что если Злая одержит верх? Как мне узнать? Злая или же нет, я все равно буду любить свою дочь. Я вынашивала в своем чреве и монстра, и исцеление. Я была матерью добра и зла, разрываясь между любовью матери и праведностью войны против Крысолова.

Не стану отрицать. Я хотела их обеих больше всего на свете. Я принесла в жертву все ценное, что у меня было, настолько я была полна решимости стать матерью. Внезапно меня осенило. Что если я смогу противостоять Вселенной? Что если я достаточно сильна, чтобы родить их обеих? Вдруг одна из них не убьет другую, будучи во чреве?

— Держись, Кармилла, — сказал мне муж. — Доктор уже здесь. Он нашел выход из ситуации.

Доктор Ван Хельсинг знал наш секрет. Мне пришлось признаться ему ранее. Он прибыл в Скорбь из Европы, где в те времена свирепствовала «Вампирская Лихорадка». Необъяснимый феномен, при котором люди вставали из могилы в образе кровососущих существ. Поэтому он без труда понял, через что мне пришлось пройти.

Пару минут спустя, в комнату вошел Доктор Ван Хельсинг. Он был низок, широкоплеч и у него был сильный немецкий акцент.

— Мой Бог, — произнес он.

— Прошу, уймите мою боль! — воскликнула я.

— Ну, конечно же, — ответил он.

Фредерик Ван Хельсинг начал осматривать меня, предварительно дав принять настойку из Золотого Яблока, которое сделал по собственному рецепту. Я потеряла сознание на несколько минут, прежде чем он заставил меня принять антидот, вещество голубого цвета, привезенное им из Европы. Он сказал, что это кровь русалки — предположительно из-за цвета океана. Я не стала ни о чем его спрашивать, поскольку в моей жизни происходили куда более безумные вещи, я лишь молила, чтобы он унял мою боль любым доступным способом.

Как только мне удалось сделать передышку после боли, я увидела, как Ангел и Ван Хельсинг о чем-то перешептываются в углу комнаты. Я не знала, что происходит, но Ангел сильно разозлился. Единственное, что мне удалось расслышать «Королева Батори», но я не знала, какое это имело отношение к ситуации.

— Что происходит? — закричала я Ангелу.

— Ничего, — Ангел приблизился ко мне и опустился на колени у моей кровати, взяв меня за руку. — Ван Хельсинг говорит, мы можем спасти тебя, — Ангел пожал плечами. — Только если ты пожертвуешь нашей дочерью.

— Что? — воскликнула я, от боли и разочарования. — Как ты можешь говорить такое, Ангел?

— Знаю. — Он коснулся губами моей ладони. — Я хочу ее рождения больше всего на свете, но я могу потерять вас обеих.

— Я не собираюсь отказываться от своей дочери, — сказала я. — Пусть лучше я умру.

В дверь раздался стук, прерывая нас. Это был один из его охотников.

— Они здесь, мой Король, — взволнованно доложил охранник.

— Кто здесь? — спросила я.

— Должно быть, они следили за мной, — сказал Ван Хельсинг.

— Кто здесь? — закричала я.

— Захватчики, — сказал мне Ангел. — Я не хотел говорить тебе, но, кажется, они нашли брешь в нашей защите. Ночная Скорбь прислал своих людей.

— Что? Зачем?

— Он хочет помешать нам.

— Но ведь это же бессмысленно, — вскрикнула я. — Он сам отпустил нас. Я не думала, что он захочет смерти нашему ребенку. Какая бессмыслица.

Ангел не знал, что сказать. Я думала, он озадачен, как и я сама. Охранник вышел вперед.

— Ночная Скорбь не присылал своих людей, — ответил он. — Он прислал черных пантер.

Глава 54

Дневник Королевы

— Боже мой! — Двое слуг с криками убежали.

— Черные пантеры, моя Королева, — сказал Ван Хельсинг. — Они здесь, чтобы убить Вас и Короля. Полагаю, раз захватчики не смогли пробраться через границы, они и послали своих пантер. Они способны проникнуть куда угодно.

Ангел взглянул на меня.

— Ты уверена, что хочешь оставить ее? — спросил он, сжимая мою ладонь.

— Я не откажусь от своей дочери! — воскликнула я. Сколько еще мне кричать об этом? Я была Королевой! Почему в этой комнате никто меня не слушает? — Мне плевать на черных пантер, я буду сражаться до последнего вздоха.

— Как пожелаешь, — сказал мне Ангел. — За нашу дочь я буду драться вместе с тобой. Это единственный способ помочь ей родиться.

— Но, мой Король, она ведь… — начал Ван Хельсинг.

— Довольно! — отмахнулся от него Ангел. — Мы отвезем ее в Черный Лес. Я знаю одно безопасное место рядом с деревом Авалон. Помона, Богиня Плодородия защитит нас там. — Ангел поднялся и приказал слугам отнести меня в карету, специальную, с решетками на окнах, которая использовалась на войне.

Как только они подняли меня с кровати, боль стала просто невыносимой. По пути я уцепилась за рукав Ван Хельсинга.

— Если хотите быть полезным, скажите, как мне родить ребенка.

— Что вы имеете в виду? — озадаченно спросил он.

— Самое главное, что мне продолжать делать, несмотря ни на что, чтобы со мной не случилось? Если меня ранят, есть ли нечто особенное, что мне следует знать, чтобы дать ей жизнь?

— Дышите, Моя Королева, Дышите. Пока Вы дышите, Вы сможете родить свое дитя.

Ангел помог мне расположиться в карете.

— Здесь ты будешь в безопасности, — сказал он. — Я буду управлять каретой. Двери будут заперты на всякий случай. В нее запряжены мои лучшие лошади. — Он указал на упряжь. — Это единороги, они довезут нас куда угодно.

— Единороги? — Несмотря на сильную боль, я испытала момент благоговения, поскольку никогда раньше не видела единорогов. Я даже не знала, что они существуют. Несмотря на все то волшебство, что нас окружало; все, что я знала о прошлом своего мужа; единороги всегда оставались для меня мифом. Увидев их в первый раз, в упряжи, в карете, которую он специально сконструировал для такого случая, мне даже захотелось выйти и рассмотреть их как следует. Но боль, словно острое копье, вновь вонзилось в спину, а дочь толкнулась изнутри. Я издала ужасный крик.

— Она и впрямь хочет поскорее родиться. — Ошеломленно произнес Ангел, глядя на мой огромный живот. — За нами будут ехать две кареты. Они помогут, — сказал он, очнувшись от мечтаний о нашей дочери. Ангел был бдительным командующим, ничто не могло отвлечь его. — Когда пантеры покажутся, не бойся. Поняла? — Сказал он мне. — Они питаются страхом. Просто дыши, любовь моя. Просто дыши. Об остальном я позабочусь.

Его слова зажгли огонь в моей груди. Я вдохнула и выдохнула, помня о словах Ван Хельсинга. Я протянула Ангелу руку, прежде чем он успел закрыть дверь кареты.

— Будь осторожен, любовь моя.

— Буду. — Он поцеловал меня в лоб. — Я убью каждую пантеру, что была послана за мной. Сегодня наша дочь появится на свет.

Экипаж дернулся, и я упала на пол, не в силах удержать равновесие. Падение лишь усилило мои муки, я начала истерично дышать, услышав звуки приближающихся пантер снаружи. Поднявшись на колени, я оглянулась. Это было ошибкой. Пантеры были быстры, они уже успели убить всех, кто следовал за нами в первом экипаже.

Кровь брызнула на белый снег, алые следы тянулись по белой земле за черными пантерами. Эти три цвета болью отпечатались в моем сердце. Часть напоминала мне о прошлом Ангела. Мы уже прежде видели, как эти три цвета пытались причинить нам боль, и остались худшим нашим кошмаром на всю нашу жизнь. Я презирала их. Красный, белый и черный: кровь, снег и пантеры.

Я закричала, вцепившись руками в прутья. Еще одна ошибка. Пантеры бросились к нашему экипажу, устремив свои алые глаза на меня.

Глава 55

Дневник Королевы

Как только они ринулись за нашей каретой, птицы взлетели с деревьев. Самым важным звуком на свете стало тяжелое дыхание пантер.

Дыши, Королева Скорби. Ты должна дышать. Жизнь твоей дочери зависит от этого.

Я продолжала дышать, вернее, задыхаться, пока пантеры преследовали нас. Ангел мастерски управлял единорогами, а они оказались очень быстрыми и бежали, не сбиваясь с дыхания. Глядя сквозь решетку, мне удалось разглядеть их великолепные тела, и гадала, смогут ли они убить пантер своими рогами… или смогут ли они взмыть к небесам вместе с экипажем.

Пантеры начали прыгать, врезаясь в карету своими телами. Я не знала, что им было нужно: напугать или добраться до меня. Я даже не поняла, чего именно они хотели. Намерения Ночной Скорби все еще оставались под вопросом. Опять же, почему он оставил меня в живых, зная, что я рожу Избранную? И если у него был некий коварный план, о котором я не догадывалась, зачем он отправил за нами своих пантер? Было ли это как-то связано с ведьмой, что прокляла меня? У меня возникло предчувствие, что все это связано, но я не могла догадаться из всей той боли, что я испытывала тогда.

Потом я вспомнила о гробе с Деметра. Неужели все из-за него? Но потом меня осенило.

— Боже мой, — прокричала я. — Ангел!

— Держись крепче, любовь моя, — крикнул он.

— Нет, дело не в этом, — закричала я, выгибаясь, кости ломило от боли. — Кажется, я знаю о каком острове говорили охотники с Деметра.

— Что? — Голос Ангела был едва слышен из-за ветра, но он явно был озадачен. Что-то вроде «О чем это она?»

— На Деметре, они говорили, что они должны отправить гроб на остров, — сказала я. — Мы думали, что они говорили про Остров Сказок.

— Почему сейчас это так важно, Кармилла? — рассерженно спросил Ангел.

— Потому что этот гроб, каковой бы ни была причина, и весь корабль, направлялся к Атлантиде. Гроб должны были направить сюда, в Королевство Скорби.

— Откуда ты знаешь? — прокричал он, когда мы едва не врезались в дерево, но ему удалось удержать единорога.

— Этому есть лишь одно объяснение. Ночная Скорбь оставил нас в живых, потому что хотел найти Атлантиду. Не спрашивай меня зачем! — сказала я. Карета снова подпрыгнула на кочке, и я закричала от боли, не в силах закончить свою теорию.

Мне удалось рассказать Ангелу, что теперь, когда мы нашли Атлантиду, где, по всей вероятности, может находиться флейта Крысолова, Ночная Скорбь решил убить нас. Ангел еще яростнее хлестанул единорогов. Он обдумывал услышанное. Мне же нужно было знать, что он задумал. Я должна была знать, что он верит мне.

— Что скажешь, Ангел? — надавила я на него.

— Думаю, ты права. Нас одурачили, — ответил он. — Мой отец убьет нас, чтобы Избранная не родилась, должно быть, он знал, что Леди Шалот сделает Атлантиду нашим домом. Не знаю как, но он оставил нас в живых, чтобы мы отыскали ее для него. Это объясняет, почему он атаковал нас, как только мы здесь обосновались. Королевство Скорби не просто наш дом. И это не просто лазейка для Семи Потерянных. Это то, чего всегда искал Крысолов. Здесь флейта.

Мне нечего было добавить к словам Ангела, но мы оба знали, что правда пришла к нам слишком поздно. Прямо сейчас, Ночная Скорбь собирался убить мою дочь… наших дочерей.

Вдалеке послышался волчий вой.

— Продолжай дышать, любимая! — закричал Ангел, когда единороги припустили еще быстрее. — Я не позволю убить нашу дочь.

Я услышала, как одна из пантер протяжно завыла и упала на землю. Полагаю, Ангел выстрелил в нее из лука. Сгорая от любопытства, я приблизилась к решетчатому окну, чтобы взглянуть на мужественные усилия своего мужа. Оказалось, что пантеры были не единственными. К ним присоединились свирепые волки. Эти волки выглядели странно, и я никогда таких не видела. Даже при таких ужасных обстоятельствах, я не смогла отвести взгляд. Волки пугали и завораживали меня одновременно. Но почему?

Внезапно, один из волков прыгнул прямо передо мной, он держался лапами за решетки, словно человек, глядя на меня красными глазами. Я упала на спину. Первым делом я схватилась за живот, пытаясь защитить дочерей.

— С вами все будет в порядке, — прошептала я им, желая, чтобы они обе выжили. — Я не позволю ему навредить вам.

Но волк продолжал держаться за прутья решетки, словно какой-то акробат, по — прежнему глядя на меня своими страшными глазами. Все еще лежа на спине, я увидела винтовку в карете. Я дотянулась до нее, прицелилась и выстрелила. Вот тогда-то я увидела, что волк был человеком.

— Я приду за ней, когда она вырастет, — промолвил волк. У него был голос парня. — Запомни это.

Меня парализовало от ужаса, и даже тогда я еще не знала, что это был один из родителей Большого Серого и Страшного Волка, парня, который полюбит саму Смерть (прим. пер. один из приквелов К. Джейса, история о красной шапочке и волке), по самым невообразимым причинам.

Глава 56

Дневник Королевы

Волк и вправду отстал, но это еще не значило, что опасность миновала. И не только потому, что нас преследовала орда черных пантер, произошло нечто иное. Я ощутила, как земля содрогнулась, а после раздался вскрик Ангела. Я поднялась, держась за прутья решетки. К моему удивлению, я увидела Ангела лежащего на снегу. Единороги продолжили гонку, унося прочь карету.

— Ангел! — закричала я, держась за прутья решетки руками, словно пленник, молящий о свободе. — Берегись!

Пантеры приближались к лежащему без сознания Ангелу. Они разорвут его на кусочки.

Я истерично всхлипнула, не в силах мыслить ясно, зная, что моя судьба лишь во власти единорогов, которые, как я надеялась, знали путь к Черному Лесу и Дереву Авалон, где жила Помона, к которой я намеревалась попасть вместе с детьми. Оставались считанные минуты до въезда в Черный Лес, поэтому я предположила, что единорогов хорошо натренировали. Хотя я не знала, смогут ли они пережить нападение пантер.

Дыши, Королева Скорби. Дыши.

Но одного дыхания было не достаточно, единороги начали сбавлять скорость. Они с глухим стуком упали на землю и испустили такой вопль, что весь лес содрогнулся. Я слышала мифы о том, что крик единорога вызовет у вас желание вырвать свое собственное сердце, лишь бы его не слышать. Но с пантерами дело обстояло иначе. Они начали вгрызаться в глотки единорогам, и когда с ними было покончено, они перевернули карету на бок.

Я лежала в опрокинутой карете, глядя на полную луну в небе сквозь прутья решетки.

— Мармеладка, — прошептала я. — Ты меня слышишь? Я знаю, кто ты. Я знала твою мать.

Но луна мне не ответила. Вскоре две пантеры запрыгнули на карету, в попытках добраться до меня. Глядя им в глаза, я продолжала дышать. Я чувствовала, как детишевелятся внутри.

Никогда бы не подумала, что буду рожать одна, в окружении чудовищ. Полагаю, все мои слуги в другой карете, которая ехала за нами, погибли.

— Вам не удастся убить меня, пока я не рожу их! — Закричала я на пантер, а они, будто поняв, о чем я говорю, яростно зарычали на меня.

— Тужься, Королева, тужься, — бормотала я себе под нос, ощущая, как тело разрывается от боли. Силы были на исходе, от боли я едва не теряла сознание, но я приказала себе держаться изо всех сил.

Пантеры отчаянно скребли карету. Глаза ярко сверкали алым. Тело ломило от боли, а слюна одной из пантер попала мне на лицо. Я билась в агонии, но меня убивала лишь мысль о том, что мои дочери появятся не свет и некому будет о них позаботиться. Они выпадут на дно этой злосчастной кареты, купаясь в крови, пока пантеры не доберутся до них.

Внезапно, меня осенило, что я слишком оптимистична, думая, что обе мои дочери появятся на свет. Ведь смерть одной из них была неизбежна, так что надеяться было не на что. И эта мысль была последней, прежде чем мир погрузился во мрак…

Глава 57

Дневник Королевы

Я не знала где я: мертва или жива. Мир вокруг меня погрузился в тишину, а мрак заслонил зрение. И все же, я была уверена, что мои глаза открыты, но я ничего не видела. Неужели это загробная жизнь? Удалось ли мне родить дочь?

Я попыталась пошевелить хотя бы рукой, но ничего не вышло. Мое тело мне не принадлежало. Это был лишь механизм, которым я пользовалась в этом мире, но теперь пришла пора его покинуть. Но нет! Я еще не была готова уйти. Я же Королева Скорби.

Господи, не дай мне умереть плохой матерью. Дай мне сил вернуться, лишь ненадолго. Позволь родить дочерей. Дай им шанс выжить, вырасти, увидеть первый рассвет, сделать первый шаг, сказать «мама» и «папа». Пойти в школу, научиться и открыть в себе какой-нибудь талант, стать юными девушками. Влюбиться, испытать первый поцелуй; узнать, что такое разбитое сердце, боль, отчаяние лишь для того, чтобы восстать из пепла и возродиться вновь.

Во тьме, на пороге смерти, мне, наконец, удалось увидеть кого-то. Это была женщина. На ней был желтый плащ, а в руке коса. Под плащом промелькнул алый цвет, но лица не было видно. Она казалась такой знакомой, но я все равно не могла узнать ее, вот только запах лебедей, исходивший от нее, был безошибочным.

— Ты, правда, хочешь, чтобы она появилась на свет? — спросила женщина.

— Они, — поправила я.

— Ты ведь знаешь, что все это ложь, — ответила женщина. — Ты ведь знаешь, что из них выживет только одна. Ты жертвуешь другой.

— Я до сих пор надеюсь.

— Нельзя надеяться, — сказала она. — Потому что надежда все усложняет. Одна из них одержит верх. Либо светлая — Избранная, либо темная — Сущее Зло.

— Ты не можешь просто помочь мне? — Мне уже наскучили все эти разговоры.

— А ты готова произвести ее на свет, зная, что она убьет тебя? — спросила женщина.

— Да, — кивнула я, ну или мне так показалось. Сейчас ни в чем нельзя было быть уверенной. — Прошу, дай мне шанс.

— У меня тоже есть дочь, — заявила она. — Ей нравится красный цвет.

Я моргнула, не понимая, какое это имеет отношение ко всему.

— Моя девочка отчасти тоже монстр, — произнесла женщина, улыбаясь самой прекрасной улыбкой, какую мне только довелось увидеть. — Но она станет такой же, как и я. Однажды она заменит меня в Королевстве Скорби.

— Заменит тебя? — спросила я. — И что ты такого делаешь в моем королевстве?

— Я — Смерть, — ответила она так, словно только что пожелала доброго утра.

— Ты Смерть? — неохотно повторила я, зная, что, скорее всего, все мои шансы обратятся в пыль. Кого я обманываю? Я просила саму Смерть спасти мне жизнь.

— Я знаю, ты сейчас заберешь мою жизнь, но я прошу тебя дать мне шанс. Дар жизни. Забери мою жизнь, но пусть они живут.

Некоторое время женщина хранила молчание.

— Полагаю, ты слышала о том, что алый имеет право голоса в больше между светом и тьмой, — наконец произнесла она. — А в финальной битве последнее слово окажется за алым.

— Боюсь, я не знаю, что это значит.

— А это означает вот что, — она сняла желтый плащ, и я увидела, что под ним. Это объясняло запах лебедей. Эта женщина оказалась Бриджит с Лебединого Озера. Одежда на ней была алого цвета. Королева Лебедей оказалась Смертью, и по иронии судьбы жила на Лебедином Озере, заботилась о еще нерожденных детях, чьи жизни она вскоре отнимет.

Глава 58

Дневник Королевы

Вот так. Она просто ушла. Несмотря на то, что она оставила меня, я была благодарна. Вряд ли кому — то захочется рожать при помощи Смерти. Я считала вдохи и пыталась прийти в себя.

Очень медленно, ко мне снова вернулись чувства. Я смогла шевелить руками и ногами, а еще слышала рычание пантер. Хоть я побывала в шаге от смерти, я все еще дышала. Тело и душа не сдались без боя, ни на минуту. И даже больше, мне даже удалось родить, вот только всего лишь одну дочь.

При всей той боли, что я испытывала, первый крик моей дочери был также сладок, как и луч света во мраке битвы; словно ты одержал верх над врагами, преодолев все жизненные трудности. Мне удалось произвести на свет одну из своих дочерей. Я прижала ее к себе, словно мир вокруг не разваливался на части. Словно не было вокруг всей той жуткой крови и лишений. Я совсем не чувствовала усталости. Словно пантеры не скреблись в нашу карету.

Одна из пантер дотянулась до моего плаща и, схватив его зубами, вытащила меня на снег. Дрожа, я сжимала дочь в руках. Я не могла поверить в происходящее, даже когда они окружили меня. Я не знала, что мне делать. Я едва дышала от усталости.

Затем произошло нечто неожиданное. Пантеры зарычали и склонили свои головы, словно произнося молитву. Они не сводили глаз с моей дочери, и будто бы выказывали ей почтение. У меня закружилась голова, я была готова упасть в обморок от боли. Неужели они испугались моей дочери, потому что она Избранная или потому что она была такой же злобной, как и они? Какая из моих дочерей одержала верх?

И тогда я потеряла сознание, окруженная пантерами.

Глава 59

Дневник Королевы

Уже после Ангел поведает мне историю об окруживших меня пантерах. О том, что некая пантера с алыми глазами, изгой, который, видимо, не хотел подчиняться правилам и пророчествам, перегрызла пуповину и схватила зубами мою дочь. Он рассказал, что пантера попыталась унести ее, но Ангел не позволил ей. Он поборол пантеру, и, застрелив, отнял мою дочь.

Услышав эту героическую историю, я полюбила его еще больше. Мы много раз рассказывали ее нашей дочери и смеялись над этим. Я назвала дочурку Белоснежкой, истинно веруя в то, что она — Избранная.

А муж солгал мне, и утаил правду о том, что на самом деле происходило со мной, пока я была без сознания среди пантер. Солгал, что я молила о смерти.

***

Ангел снова вернулся к своей войне на границах, против своего отца. Он объявил о том, что им удалось убить всех пантер, и теперь на подходе куда больше войск, атакующих Скорбь. По-прежнему, было неясно предназначался ли тот гроб на корабле для Скорби или же нет, но моя теория об Атлантиде подтвердилась, да и Ночная Скорби пытался убить нашу дочь. Со слов Ангела, когда он ушел обратно к границам страны, все, что нам нужно делать — ждать шестнадцать лет, пока Избранная не вырастет и не убьет их всех.

— Ты уверен, что она — Избранная? — спросила я у Ангела, гадая, знал ли он, что у нее был близнец.

— Она ведь наша дочь, не так ли? — улыбался он в ответ.

— Хочешь сказать, ты ничего не знаешь о том, что мне сказала Леди Шалот, когда я отправилась к ней?

— Нет, — ответил он. — Леди Шалот лишь сказала, что не стоит заводить ребенка, пока она не поговорит с тобой.

— Тебе не любопытно?

— Еще как, но я уважаю законы вселенной.

— Ты же не купишься на это, да?

— Я верю во Вселенную, Кармилла. И, как сказала Леди Шалот, не говорить тебе о происхождении луны и солнца, я уважаю тайну, которую она поведала тебе о рождении ребенка.

Я напомнила себе, что Ангел не знает, что мне уже все известно о луне. Хотя в это же самое время, я ничего не знала о солнце. А он не знает о близнецах. Я стала размышлять, а что если вся эта чушь о Вселенной лишь в нашем подсознании лишь для того, чтобы обманывать самих себя и лгать. Потому что, честно говоря, я не видела, чтобы наши с Ангелом отношения процветали из-за всей этой лжи.

Но Ангел все равно ушел, а я воспитывала Избранную по большей части сама. Шли дни, я поняла, что Ангел не просто ушел, оставив меня наедине с растущим ребенком, но и чувством вины, что я позволила другому умереть. Днями я кормила Белоснежку грудью и гадала, каково ей было убить собственную сестру еще во чреве. Неужели это милое дитя с лицом ангела и нежной белоснежной кожей убило свою сестру, чтобы восстать в войне со злом? Это сводило с ума.

Неужели добро вынуждено совершать такие зверства, чтобы выиграть войну со злом? Чем тогда хорошие отличаются от плохих? Или зло — всего лишь точка зрения? Избранная никогда бы не подумала об убийстве родной сестры, даже злой, поскольку для этого были куда более веские причины. Вопросы, подобные этим, день за днем погружали меня в яму безумия и одиночества. День за днем, наблюдая, как взрослеет Белоснежка, я тосковала по ее безымянной сестре. Тоска была настолько сильной, что я уже не ощущала былой радости по поводу Избранной.

Однажды в один из таких дней, Белоснежка, будучи еще младенцем, агукающим на моих руках. Она так много хихикала, что заснула от усталости. По непонятной причине, я неотрывно смотрела на нее, после чего задала вопрос:

— Ты, правда, убила свою сестру?

Вопрос был полнейшей чепухой. Смесь безумия и одиночества — пытаться говорить с младенцем, который не умеет говорить. Чудачество. Но случилось нечто необычное. Белоснежка открыла глазки. Пальчик приблизился к губам, и она издала звук:

— Шшш.

Я растерялась в самый безумнейший момент в моей жизни. Неужели она велела мне помалкивать и больше не упоминать о сестре, или я все выдумала?

— Ты только что шыкнула на меня? — Спросила я ребенка, который не умел разговаривать.

Белоснежка все еще держала пальчик у губ, но теперь она слегка сузила глазки, ее смешок растворился, прежде чем заснуть, она снова произнесла:

— Шшшшшшу.

Затем она, как ни в чем ни бывало, снова заснула у меня на руках, а я испугалась. Испугалась очень сильно. Я поверила, что она и впрямь велела мне помалкивать, а, быть может, она задремала и ее «шшш», превратился в «шшшуу».

С того дня я начала звать ее Шу. С той ночи начались все мои кошмары.

Глава 60

Дневник Королевы

В ту ночь мне снилась моя другая дочь, черный лебедь на Лебедином Озере, что клялась отомстить мне за то, что я отказалась от нее. В том сне она была страшной. Я испугалась ее даже больше Шу, которую я стала бояться несколькими годами позднее.

— Ты позволила ей убить меня, — произнесла моя дочь-лебедь. — Ты заплатишь за это.

— Я не хотела этого, — возразила я. — Я не знала, что она, вправду, убьет тебя. Я хотела, чтобы ты выжила. Поверь мне.

Черная лебедь ничего не ответила. Она лишь усмехнулась, говоря:

— Ох, мамочка, ты заплатишь за это. Ты и понятия не имеешь, сколько боли я тебе причиню.

Обливаясь потом в собственной кровати, я проснулась и схватила стакан с водой, который блеснул в свете луны за окном. Наша драгоценная Мармеладка, которая так и не ответила мне, но по-крайней мере, она не была такой жуткой, как наша другая дочь.

Затем я выронила стакан, который разбился об пол на мелкие кусочки. За окном кто-то был, глядя на меня сквозь развивающиеся занавески. Это был лебедь. Черный. На его крыльях в свете луны сияла кровь, глаза сверкали алым. Я была уверена, что это — моя другая дочь, которая внезапно бросила взгляд на спящую в кроватке Белоснежку. Я понятия не имела, как это было возможно. Быть может, то была реинкарнация моей другой нерожденной дочери. А, быть может, у меня были галлюцинации, и я до сих пор спала.

Растерянная, я не знала, что мне делать. Я ущипнула себя, пытаясь убедиться, что не сплю, и мне стало больно. Я подумала о том, чтобы прикоснуться к черному лебедю. Быть может, материнская любовь облегчит ее боль, но я замерла от страха.

Затем, мое злое дитя, черный лебедь, начал петь. Мелодия отличалась от той, что напевала Леди Шалот, и не была похожа на лебединую песню. Мелодия была совершенно другая. Печальная, мелодия, которую я слышала когда-то, но не могла вспомнить. Только на этот раз, я увидела, как лебедь засыпает, напевая ее. Или, она загипнотизировала себя песней. В этот самый момент, я призвала все свое мужество и подошла к ней. Когда я потянулась к ней, я увидела, что она не спит вовсе. Она умирала… во второй раз.

Затем она заговорила:

— Я причиню тебе боль такими способами, что ты себе и вообразить не сможешь.

Она пела Лебединую песню, прощаясь с этим миром. Она пела песнь Атлантиды, песнь, что сотни тысяч лет назад пели лишь русалки. В этот самый момент, я отвернулась и взглянула на луну. В ту ночь было полнолуние. И, впервые за все время, Мармеладка выглядела печальной. Я все поняла. Она тоже меня ненавидела. Она верила, что мне суждено нести лишь зло. А теперь, когда она узнала о моей дочери, она словно хотела отомстить.

— Ты сама по себе, Королева Скорби, — наконец произнесла Мармеладка. — Я могу спасти любого из лап тьмы, но не тебя. Тебя никогда. Тебе суждено навеки пасть в объятия ночи.

Темное облако закрыло луну, и я взяла черного лебедя на руки, безутешно рыдая из-за того, что я не понимала, что происходит.

— К черту законы вселенной, — всхлипнула я. Неужели моя дочь пришла на собственные похороны, которым никогда не суждено случится? Неужели она хотела напомнить мне о том, что я в некотором роде была повинна в ее смерти, и отдала предпочтение ее сестре? Что, несмотря на все мои усилия, сложно было понять, кто из них добро, а кто — зло?

Ее тело обратилось в прах, и ветер унес останки к луне. Моя боль была слишком сильна… я не могла дышать. Незнание стало самым страшным наказанием за осознание того, что мой выбор был неправильным. Все последующие годы мне пришлось жить с этой болью, пока я не поняла, что произошло на самом деле. Я лишь знала, что все ответы связаны между собой. Моя другая дочь, Ночная Скорбь, ведьма и гроб на Деметре — были звеньями одной цепи, которая вела к итогу. Если бы я только поняла это раньше.

Глава 61

Дневник Королевы

Чтобы подвести некий итого дня после того инцидента, просто представьте следующие события в последовательных вспышках:

… я укачиваю Шу, свою обожаемую дочурку. …

…..Я ощущаю себя настолько одинокой, что начинаю практиковать колдовство, чтобы убить время…

…………….Я кричу на служанок, сходя с ума от злости….

……………….Я дни напролет жду Ангела……..

………………… Ангел возвращается без сил. Мы не занимаемся любовью. Он играет с Шу и, улыбается ей так, как мне никогда раньше…

………………Я ревную к Шу…..

……..Я думаю, что схожу с ума………

…….. Я люблю Шу…..

……………. Я почти ненавижу ее…….

………………. Почти ненавижу Ангела……

………………….Почти ненавижу свою жизнь…….

…..Я не могу уснуть из-за кошмаров. Я не могу спать из-за лебедя, который каждую ночь убивает себя на пороге моей спальни. Меня преследуют призраки…..

………..Депрессия……..

……………. Я счастлива. Улыбаюсь птичкам. ……..

…………..……Снег завил замок, не могу даже выйти…..

…………………..Я вспоминаю свое детство…….

…………………………Я читаю книги. Тысячи книг. Я ищу много информации в книгах, но ничего обнадеживающего……

………Я проклинаю тот день, когда я встретила Ангела…….

……………. Я проклинаю вселенную…..

Я потерялась в Королевстве Скорби, но все еще притворяюсь сильной Королевой Скорби, каждый день, помогая строить королевство. И что важнее всего, я каждый день кормлю дитя, а каждую ночь Ангел возвращается и кормится несколькими каплями моей крови. В эти дни я хотела, чтобы он уже, наконец, обратился в вампира, и оставил меня в покое. Иногда я хотела, чтобы он нас обоих обратил в вампиров, если бы это только помогло нам сблизиться.

Так продолжалось до тех пор, пока я не поняла, что не жертвую собой ради великой цели, а просто старею и увядаю. То был особенный день, когда я заглянула в зеркало, которое привез из Германии один моряк. Как я уже говорила, зеркала в то время не походили на те, что у нас сейчас, они были сделаны из золота и стоили целое состояние. Но увидя то зеркало, очень скоро я поняла, что пристрастилась в зеркалам. Быть может все потому, что я была проклята никогда не видеть собственное отражение, будучи юной девушкой, свежей, с невинной улыбкой, которую не страшило ужасное бремя старения и встречи с ужасной реальностью жизни. А, быть может, я просто пристрастилась к зеркалам. Такой вот период в моей жизни. Кто знает?

Но именно в тот день я поняла, что быстро постарела. Словно за день я повзрослела на десять лет. Я коснулась лица кончиками пальцев, недоумевая, что же произошло с моей прекрасной кожей. Прежде она была нежной, словно кожа младенца, а теперь на ней было множество морщиной, словно они писали историю моей жизни на коже.

Что со мной случилось? Неужели я заболела?

Избегая неизбежного приступа паники, я воспользовалась своей Королевской властью и приказала слугам скупать зеркала со всего света.

— Но ведь нам не дозволено пересекать границы нашего Королевства, моя Королева, — сказала Табула Раза, моя приближенная. И она была права. Нам было дозволено лишь принимать корабли, кои посылала на наш остров Леди Шалот.

— Понятно, — ответила я, и вышла, чтобы снова встретиться с Чармвиллем Глиммером. Мне пришлось прождать его не один день, пока он не приплыл со следующим кораблем иммигрантов.

— Что я могу сделать для Вас на этот раз, моя Королева? — спросил он, Пиквик восседал на его плече.

— Мне нужно привезти несколько зеркал, — сказала я.

— Вы ведь знаете, что Вам нельзя покидать остров или посылать своих людей во внешний мир. Такова сделка, или Атлантида будет найдена.

— Мне плевать, — бросила я. — Мне нужны зеркала. Кроме того, я — Королева Скорби. Я получаю все, что пожелаю.

Чармвилль замолк, затем произнес:

— Могу я спросить, зачем Вам зеркала?

— Мне не нравится то, что стоит у меня в замке.

— Оно лучшее в мире, создано немецким джентльменом, мастером своего дела.

— Мне оно не нравится, — занервничала я. — Оно мутное и я в нем выгляжу старше.

То был один из немногих моментов, когда лицо Чармвилля помрачнело. Он посерьезнел.

— Не могу допустить, чтобы это случилось, моя Королева. Прошу, возвращайтесь в замок. У вас благородная миссия. Воспитывайте дочь и, прошу… держитесь подальше от зеркал.

В тот день я не поняла, что это было начало конца.

Глава 62

Дневник Королевы

Конечно же, я не сдалась.

Я начала изучать зеркала и их историю, по глупости, при помощи пиратов Семи Морей, с которыми мне удалось установить связь через пару неудачников королевства; незваных гостей, которым удалось обмануть Леди Шалот, прикинувшись жертвами, которым нужны кров и пища. Они не были такими злодеями, как Сорроу, лишь мошенниками и ворами, которые тайком пробрались через границу королевства.

В те времена зеркала делали из меди и обсидиана. Рефлексивные свойства, которыми зеркала обладают сегодня, еще не были изобретены. Я неустанно отправляла гонцов — пиратов в Европу, чтобы скупить последние изобретения у самых именитых ученых.

Отчасти я осознавала парадокс происходящего. Я начала интересоваться зеркалами, стоило первому зеркало, в которое я взглянула, показать мою старость. Я претенциозно полагала, что во всем виновато зеркало. Я не выглядела настолько старой. Но в глубине души, после десятков зеркал, в которые я заглядывала во все последующие годы, я знала, что все эти зеркала были неправильными, но мое высокомерие и страх заставляли меня верить, что существует только одно зеркало, которое не разочарует меня и покажет всю мою красоту. Существовало лишь одно зеркало, которое компенсировало все, через что мне пришлось пройти.

Конечно же, мне все пришлось делать тайком от Ангела, который просто презирал зеркала. Поэтому все зеркала начали собираться в одной из потайных комнат замка, я заболела и ощущала чудовищную усталость. Тело болело так, словно в нем были сломаны все кости. Я постоянно теряла сознание и надеялась лишь на заботу слуг, словно я была старушкой, а не юной и прекрасной королевой.

И вот, наконец, Ангелу пришлось прекратить войну на границе и вернуться домой, когда он услышал о моем недуге. Он отправил за докторами в саму Европу, нарушив тем самым нашу сделку на моих условиях, чтобы исследовать мою внезапную болезнь и попытаться исцелить меня. После бесконечных проб и ошибок врачи все же оказались бесполезны. Даже Леди Шалот не догадывалась, что со мной происходит. Только цыгане и гадалки смогли объяснить мою дилемму. Их объяснение повергло меня в глубокую и темную пучину отчаяния, и потому, темной ночью и веду этот дневник. В Канун Ночи Всех Святых, когда Белоснежке минуло семь.

Глава 63

Дневник Королевы

Цыгане позвали Матушку Готель, которая, как оказалось, многое знала обо мне и Ангеле. Я не стала спорить или спрашивать, поскольку знала, ее прислала Леди Шалот, она была неотъемлемой частью острова. Она попросила Ангела выйти из комнаты, чтобы говорить не опасаясь. Ангел согласился весьма неохотно.

— Что со мной? — спросила я у нее.

— Сперва, я думала все это из-за того, что Король Ангел фон Сорроу кормится твоей кровью каждую ночь, — сказала она.

— Откуда Вы узнали? — я едва не выпрыгнула с постели, несмотря на усталость.

— Не будем вдаваться в подробности, у Леди Шалот есть глаза и уши на острове. Я в том числе, давай продолжим осмотр.

Я не смогла произнести «да», лишь молчаливо кивнула.

— Кровь, которую берет у тебя Ангел, должна также укреплять тебя, — начала она. — Значит, это не так.

— Тогда в чем дело? Я и вправду старею?

— На самом деле, слишком быстро, — сказала она. — И это имеет отношение к твоей дочери Белоснежке.

— Причем здесь она?

— Помимо всего прочего в пророчестве сказано о том, что так кто родит Дампира, другими словами, Избранную, отдаст ей свои жизненные силы.

— Жизненные силы?

— Жизнь, — выпалила она. — Чтобы твоя дочь смогла завершить трансформацию, ты стареешь гораздо быстрее и умрешь еще до того, как ей исполнится шестнадцать.

Опять же, я не смогла вымолвить ни слова.

— Избранная будет кормиться на красоте и энергии своей матери, пока ей не станет шестнадцать, — повторила Матушка Готель.

— Лишь тогда ее сила расцветет, и лишь тогда она сможет покончить с правлением вампиров. А тогда ее человеческая мать умрет, потому что остаться в живых из них может лишь одна.

— Королю многое об этом известно, — туманно объяснила она. — Но прошу, не нужно делать меня частью ваших распрей.

— Нет, я хочу знать, что именно ему известно.

— Верь мне, он разрывается между женой и дочерью.

— Ничего не говоря мне об этом? — сказала я. — По — крайней мере, я заслужила узнать.

— Это не значит, что он не станет страдать, если ты умрешь, — сказала Матушка Готель. — Подумай о его судьбе, когда ты больше не сможешь давать ему кровь.

Я поняла, что подобное даже не приходило мне в голову.

— Он тоже погибнет, или обратится в вампира, жаждущего крови людей.

— Боже мой, — я закрыла лицо руками. — Есть ли способ спасти нас: меня и Ангела?

— Боюсь, что ни одного не знаю, — ответила Матушка Готель.

Голова шла кругом от мыслей об Избранной, которая убила не только свою сестру, но и собиралась убить своих родителей. Меня раздирала боль противоречий. Я больше не знала, что делать. Все что я сделала — отпустила Матушку Готель и погрузилась в еще большую бездну отчаяния. Знаю, вам бы хотелось, чтобы у меня нашлась для вас история получше, но это не так. Последующие несколько лет я провела, наблюдая за тем, как Белоснежка растет, пока я большую часть времени провожу в постели.

В тех редких случаях, когда было необходимо наше с Ангелом присутствие, мы долго готовились, включая заклинания, которые делали меня моложе в глазах подданных. И поскольку все имеет свою цену, заклинание ускорило мое старение. Но как мать, я не сдавалась. День и ночь, я изо всех сил пыталась встать с постели и воспитывать свое дитя, которое меж тем высасывало из меня жизнь.

Ангел же, наоборот, погрузился в омут вины с головой. Он вел безжалостные бои на границах, пытаясь остановить людей своего отца, и ощущал дикий стыд, вкушая мою кровь, зная, что этим самым приближает мою гибель. Поэтому он предпочел отгородиться от всего. Я перестала его видеть, но мне передали, что он стал небритым и растрепанным, едва походя на себя прежнего. Кто-то видел его в пещере у костра с цыганами и колдунами, пытаясь найти лекарство для нас с ним. Но он ничего не нашел. Другие поговаривали, что его отец отправил ему дюжину посланий, подначивая его открыть ворота границы и дать случиться тому, что предначертано. Ангел отверг все его попытки, отказываясь даже от моей крови.

Весь этот ад напомнил мне о многом, в том числе и о Судьбе. Я продала ему свою душу, чтобы спасти Ангела. Я даже не могла представить в каком горе я стану жить. Мало — помалу я скатилась в бездну безумия. Но мое безумие таилось не в депрессии или чем-то подобном. Мое безумие таилось в зеркалах.

Глава 64

Дневник Королевы

Каждый день я скупала все больше и больше зеркал, стояла перед сотнями из них. Молилась и умоляла их посочувствовать мне и показать юную Кармиллу. Я даже разговаривала с этими зеркалами, просила их солгать мне, в конце концов, я разбивала их вдребезги и возвращалась в постель со слезами на глазах. Наконец, когда я поняла, что зеркала не станут мне лгать и показывать прекрасную королеву, я отказалась в них смотреться. Скорбь моя усилилась, а моя вера во вселенную, которая итак была слаба, исчезла.

Зеркала, которые я еще не успела разбить, были отправлены в комнату моей дочери. Той самой, которая медленно, но верно, становилась моим врагом. Не из-за моей скорби, а из-за вампирских сил, что начали в ней появляться. Белоснежка полюбила вид крови. Я могу перечислять без конца. Но в итоге, она даже пила мою кровь, когда я по-случайности резала палец. Потом она начала пить кровь крестьян в поле. Мне пришлось запереть ее в собственной комнате, поскольку я была не в силах объяснять ее склонности. Ангел еще не вернулся, поэтому я никому не могла доверить свой секрет. Впрочем, какое мне до этого дело? Надежда покинула меня. Смерть была ближе, чем я думала.

Так продолжалось до тех пор, пока в королевство не прибыл еще один корабль. Точнее — контрабанда. Пираты, с которыми я вступила в сговор, привезли лакомые товары. И это отличалось от всего того, что они поставляли ранее. На корабле была посылка. В частности, гроб. Тот самый, появление которого я предсказывала с тех самых пор, как родилась моя дочь.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ: ГРОБ СКОРБИ

Глава 65

Дневник Королевы

Прибытие гроба было похоже на тайну за семью замками, причем для всего королевства. Оказалось, что пираты организовали нелегальный рынок, доставляя всевозможные товары на остров и все за спиной короля и королевы. Интересно, что бы почувствовали Чармвилль и Леди Шалот, узнай они обо всем этом. С другой стороны, я могла приказать схватить пиратов, но я не могла рисковать потерей гроба.

Посланники были разосланы по всему острову, выспрашивая и разведывая. Гроб определенной модели был доставлен пиратским кораблем. По слухам, в этом гробу содержится страшный секрет. Цена его была непомерно высока, и болтать о нем не полагалось. Крестьяне болтали, что гроб многие годы плавал по Семи Морям. Поговаривали, он принадлежит Скорби. Что он был собственностью Ночной Скорби. И ему было суждено однажды попасть на остров. Суждено быть открытым в Королевстве Скорби. Опять же, никто не мог его найти.

Я хотела, чтобы Ангел был рядом, но он уже многие месяцы не возвращался, и никто, даже его охотники, не имел ни малейшего понятия о его местонахождении. В конце концов, я все же я воспользовалась его охотниками в поисках гроба. Я сходила с ума, желая найти его. Болезнь не облегчала мне жизнь. А Белоснежка была по-прежнему заперта в своей комнате по моему приказу со множеством зеркал… я настояла, чтобы зеркала ставили к ней в комнату, чтобы узнать проявятся ли ее способности Избранной, или она становится обычным вампиром. Если она станет вампиром, она не сможет выносить зеркал. Но оказалось, что они ей нравятся. В особенности одно из них. Красивое зеркало по разработке Юстуса вон Либлига, немецкого ученого, который изобрел первое в мире серебряное зеркало.

Но вернемся обратно к моим поискам, которые оказались вовсе не бесплодными. Охотники начали запугивать крестьян, на случай, если те где-то прячут гроб.

— Но ведь это же бессмысленно, — нахмурилась я, слушая охотника. — Если гроб на острове, к чему крестьянам его прятать?

— Мы не знаем, — ответил охотник, раздраженный моими приказами. Ангел ему нравился больше. — Но все боятся говорить об этом.

— Почему? Быть может, они боятся того, что внутри?

— Хотелось бы нам знать, но по слухам, это страшнейший из всех секретов.

— И что это должно значить? В худшем случае, там может быть труп, который был важен для Ночной Скорби. Который многие годы работал на него, быть может.

— Хотите сказать, труп вампира? — Обеспокоенно спросил охотник.

— Возможно.

— А вампира можно воскресить?

— Откуда мне знать? — Рыкнула я, больше от боли и разочарования.

Но в мыслях, я уже начала строить догадки о том, кто был внутри гроба? Кого Ночная Скорбь хотел переправить на остров, чтобы прикончить нас? Может, Дракула, о котором нам рассказывали? Или что-то совсем иное? А, быть может, это сам Крысолов, но отчего ему понадобилось спать в гробу? На мгновение у меня даже промелькнула мысль, что это моя дочь, которой уже минуло семь лет.

Я пошла к ней в комнату, но прежде чем войти, я услышала голоса. Я ворвалась к ней в комнату.

— С кем ты разговаривала, Шу?

Шу объявила, что говорила с зеркалами, и некто отвечал ей. И она говорила о своем новом друге с такой нежностью, что я рассердилась еще больше. Я зло рассмеялась и пригрозила разбить зеркала, если она не скажет с кем говорила, но она твердила, что с зеркалами. В конце концов, у меня было не так уж много времени, чтобы разбираться еще и с этим, поскольку охотники сообщили, что напали на след гроба. Я снова заперла Шу и отправилась на поиски гроба.

Глава 66

Дневник Королевы

К несчастью, мы в итоге так и не нашли гроб. Похоже, этот гроб стал неким мистическим артефактом, который не существует на самом деле, а лишь ускользает в тени. Но я знала, что он есть. Я видела его и слышала разговор Ночной Скорби.

— Как это возможно? — кричала я на охотников. — Почему я не могу отыскать его в собственном королевстве?

— Быть может, его не привозили, — предположил один из охотников. Я видела в их взглядах тревогу, словно мне приснился этот гроб, и теперь я хотела, чтобы он существовал наяву. — Мы считаем, что Вам следует отдохнуть, Ваше Величество.

Я всегда подозревала, что охотники не верят мне. Было непонятно, почему, но, быть может, они просто верили, что я обернусь сущим злом, если верить пророчеству. Мне пришлось отпустить их и самой искать решения. Я испытывала дичайший стресс. Мое старение и боль, загадочная дочь, а теперь еще и гроб, я была уверена, что смогу сложить все частички пазла на место. Цыгане посоветовали носить алое, якобы это поможет мне исцелиться. Так я и поступила. Я испробовала все, желая вылечится.

Затем, в последний раз я обратилась к Чармвиллю Глиммеру. Я встретила его, как обычно, на берегу.

— Думаешь, я схожу с ума? — спросила я его. — Я слышала о болезни в Европе. Слышала о людях, которые теряют рассудок. Что их запирают в клетки, поскольку они опасны для общества. Думаешь, со мной происходит то же самое?

— Ты не сумасшедшая, дорогая моя Королева, — ответил Чармвилль. — Ты лишь нарушила правила, сломав границы. Кто знает, каковы теперь будут последствия?

— Последствия таковы, что гроб провезли в королевство. Тот самый, что я видела на Деметре.

— Ты знаешь, что в том гробу?

— Почему все спрашивают меня об этом? — воскликнула я. — Я не знаю, но гроб был так важен для Ночной Скорби. Ему было необходимо доставить его на остров.

Чармвилль попросил рассказать ему об этом, и я пересказала все, что знала, включая мою теорию.

— Я бы сказал, что знаю немало, — сказал он, — но я понятия не имею, что там в нем.

— Но ведь ты согласен, что со стороны Ночной Скорби было бессмысленно оставлять нас в живых, верно?

— Верно. Это ставит в тупик нас обоих. Но ты сама сказала, он хотел найти Атлантиду, и отыскать на ней флейту Крысолова.

— Все не так просто, — сказала я. — Поверь мне, я чувствую это. Вот-вот произойдет что-то ужасное. У меня предчувствие.

— На твоем месте, я бы успокоился, моя Королева. Если гроб на острове, он будет найден.

Я не знала, что ответить на это. Больше действий, меньше рассуждений. Я выплеснула весь свой гнев на Чармвилля.

— Я не понимаю тебя, старик. Тебя заботят лишь корабли и новоприбывшие.

— Такова моя работа.

— Что это за работа? И почему ты этим занимаешься? Я думала, мы должны принять Семерых Потерянных на этом острове, а ты все приводишь сюда корабли и еще больше разного отребья.

— Кто сказал, что среди них не было Семерых Потерянных?

— И что это должно значить? — Я взмахнула ослабевшей рукой. — Из всех Семерых Потерянных я слышала лишь о Мармеладке, луне, которая не отвечает на мои молитвы и не помогает в ночи.

Чармвилль медленно приблизился ко мне.

— Я здесь уже десять лет, с тех самых пор как ты впервые ступила на этот остров, моя Королева. Твоей дочери уже семь, и ты все еще не поняла?

— Не поняла, чего?

— Семеро Потерянных уже на этом острове, — сказал Чармвилль. — Он прибыли сюда в самый первый год.

Я нахмурилась, не в силах принять то, что он только что сказал.

— Это правда?

— Так и есть.

— Тогда почему ты ничего мне не сказал?

— Потому что ни тебе, ни Ангелу не положено о них знать. Семеро Потерянных под защитой королевства, поскольку ты защищаешь этот остров. Но они охраняются и от тебя самой, поскольку ты не знаешь, кто они.

— Зачем их защищать от нас? — спросила я. — Думаешь, мы бы причинили вред Семерым Потерянным?

Чармвилль колебался.

— Из-за пророчества.

— Причем тут это чертово пророчество?

— Потому что ты будешь преследовать их, моя Королева. Мне даль говорить это, но так сказано в пророчестве.

Глава 67

Дневник Королевы

Чармвилль так и не объяснил, что он имел в виду. Он ушел обратно на корабль, а я разочарованная вернулась в замок. Я чувствовала себя такой одинокой и нелюбимой, что подумала поговорить со своей дочерью. Быть может, она поймет и утешит меня. К моему удивлению, она была в саду с Талубой Разой.

Я же оказалась в ее комнате, полной зеркал, которые манили и притягивали меня все эти годы. Зеркала в комнате моей дочери были выстроены в линию кругом. Я стояла перед ними в алом элегантном платье, в косы фальшивых волос была уложена корона… мои настоящие волосы начали выпадать, и поэтому мне пришлось наложить заклинание. Фальшивые золотистые локоны покоились на плечах. Отражение в зеркалах улыбалось. Мне удалось обмануть зеркало заклинанием, чтобы выглядеть красавицей.

Я сделала глубокий вдох, перед тем как выйти в центр комнаты. Из всех зеркал там было одно, которое Белоснежка любила больше всех. То самое, которое говорило с ней. Не могу объяснить, но оно манило меня, тянуло невидимыми веревками. Я пристально всмотрелась в серебряную поверхность, у меня перехватило дыхание, а дверь за спиной захлопнулась сама по себе. Я не могла отвести глаз от зеркала. А когда оно заговорило со мной, я едва не потеряла сознание.

— Вам не нужно использовать чары красоты, чтобы заглянуть в меня, — произнесло зеркало, голос шел изнутри. Голос юной девушки. Милый и нежный, но в тоже время коварный, с ноткой безумия.

Я не намеревалась отвечать ему. Но неведение убивало. Говорящее зеркало, подумать только.

— Прошу, Моя Королева, — сказало зеркало. — Отриньте заклинание, и я обещаю вам настоящую красоту, без колдовства и лжи.

Теперь я уже не смогла промолчать, потому что отчаянно ждала этих слов все эти годы.

— Обещаешь?

— Так и есть, — ответила она. — Я покажу вашу настоящую красоту, несмотря на тлен плоти. Я покажу вашу внутреннюю красоту, Ваше Величество.

Я подчинилась. Убрала все чары. И пару мгновений спустя я снова была старая и уродливая Кармилла, которую время состарило слишком быстро. Но к моему удивлению, зеркало показало мне иной облик. В зеркале была юная Кармилла. Еще до рождения Белоснежки. Кармилла до встречи с Ангелом. Счастливая, полная жизни девушка, которой завидовали люди, ведь она принесла урожай своей стране. Щечки, словно румяные яблочки, волосы вились золотом, голову венчает корона, кожа бела, что снег. Я была прежней, какой была в родной Стирии.

— Это настоящее? — спросила я, касаясь своего лица.

— Это важно?

— Надеюсь, что настоящее.

— Так Вы заслуживаете выглядеть, а не так, как заставляет Вас мир.

— Мне нравится, — сказала я. — Я могла бы любоваться своей красотой часами.

— Это компенсация за все те годы юности, что Вам не позволялось смотреть в зеркала, Ваше Величество.

— Ты права. Я много страдала.

— Время награды.

— Надеюсь, что во имя Господа, ты не играешь моими чувствами, я не вынесу еще одного предательства.

— Вовсе нет, Ваше Величество. Я люблю Вас. Я оберегаю Вас. И я желаю Вам лишь всего самого наилучшего, — сказала она. Я сразу поверила ей. — Я могу доказать.

— Как?

— Спросите меня.

— О чем спросить?

— Спросите у зеркала, — произнесла она. — Кто прекрасней всех на свете?

И вот опять, эти незабываемые слова.

— Зеркало, Зеркало на стене, — медленно произнесла я. Мой взгляд скользил по зеркалу, словно оно было живое. Надеюсь, мне это не померещилось.

— Да, моя дорогая Королева? — ответила невидимая девушка в зеркале.

— Зеркало, Зеркало на стене, — повторила я, желая удостовериться, что зеркало и в самом деле говорит со мной.

— Я к Вашим услугам, Королева Скорби, — ответила девушка в зеркале.

Меня впервые назвали Королевой Скорби подобным образом. Девчонка произнесла это так, что мое имя зазвучало властно и элегантно, а не слабо и позорно. Я всегда считала скорбь слабостью, но теперь она звучала могущественно. Она произнесла это так, что сейчас Судьба наверняка бы мне позавидовал.

— Спросите, и я отвечу, — продолжала девушка. — Ваша воля — мое исполнение.

— Зеркало, Зеркало на стене, — снова повторила я. — Кто прекрасней в этой стране? — Я приблизилась к зеркалу, выпрямляясь, выпятив грудь вперед, источая голосом силу.

— Вы, Королева Скорби, — ответила девушка в зеркале. — Вы прекрасней всех на свете.

Я сузила глаза, взволнованная из-за того, что зеркало разговаривает. Но тут я увидела свое отражение, и оно ослепило меня.

— Хочу, чтобы ты всегда было рядом, — сказала я зеркалу. — Кажется, теперь я не смогу без тебя жить.

— Скоро, Ваше Величество, — молвило зеркало. — Очень скоро, все будут видеть Вас только такой, как в зеркале.Вам лишь нужно набраться терпения.

Я ненавидела ожидание. Я ненавидела подчиняться приказам зеркала. Поэтому у меня возникли вопросы. Я должна была удостовериться, что она меня не подведет.

— Кто ты? — спросила я. — Как твое имя?

— Я — Мэри, Ваше Высочество, — ответила она. — Всего лишь девушка. Я к вашим услугам.

— Мэри? Ты зеркало или заключена внутри?

— Я расскажу, Ваше Величество, но не сейчас. Белоснежка идет. Она не должна знать о нас.

Глава 68

Дневник Королевы

Итак, зеркало стало моей новой зависимостью. Я проводила мучительные дни, выглядя старой и слушая, как служанки шепчутся о моей скорой смерти. А после, когда это было возможно, я находила предлоги, чтобы войти в комнату Шу, и поговорить со своей новой подругой Мэри. Девушка в зеркале не очень много рассказывала о себе. Иногда она вообще со мной не разговаривала, но она всегда показывала мне мою красоту. И я не возражала. Это помогало мне держаться. Желание отомстить целому миру, пока зеркало не пообещало мне: заставить остальных видеть меня так, как отражает его поверхность.

Однажды меня охватило внезапное непреодолимое чувство. Оно было сильным и бессмысленным, из глубин моей души произросло материнство. Я словно пробудилась от гипнотических чар Кровавой Мэри. Я поняла, что всё это происки зла.

— Нет, не я самая прекрасная на свете. — Возразила я Кровавой Мэри. — А если так и есть, тогда все зеркала должны показывать мою красоту, а не только это, — я взяла канделябр и отошла от зеркала.

— Это неправильно, — сказала я. — Ты — злое зеркало, и тебя нужно уничтожить. — Я замахнулась канделябром на зеркало.

Но прежде чем я успела разбить его, поверхность зеркала пошла рябью и на нем появились изображения женщин — вампиров, которые также как и я страдали от старения, и никто из них не был матерью Избранного ребенка. И все они старели после родов. Вот только у женщин вампиров не было проблем со старостью, поскольку они нашли своё решение этой проблемы. Они кормились кровью юных девушек и поглощали их молодость, поэтому старость была им не страшна. Отдав свою юность, девушки превращались в безобразных старух, в то время как вампирши молодели и становились прекрасней. Женщины в зеркале красовались перед зеркалами, наслаждаясь своей красотой. Они расчесывали пышные кудри, касались нежнейшей кожи, делали макияж и красили алые губы, касались кисточками ресниц, пощипывали щечки, чтоб придать им румянец.

— Что хорошего в красоте, если ее никто не видит? — спросила у меня Мэри, надавив тем самым на мое больное место. — Ты не сделала ничего плохого, чтобы стать чудовищем. Ты заслуживаешь гораздо большего. Ты принесла в жертву свою молодость, любовь и отдала себя всю без остатка своей дочери.

Мне нечему было возразить, кроме той части о чудовище. Я всего лишь старела и чахла.

— Я не чудовище. — Сказала я.

— Правда? — Усмехнулась девушка в зеркале. Она впервые показалась мне, являя мне свою зловещую красоту.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Приглядись, — снова усмехнулась она.

И я увидела. К своему самому глубочайшему ужасу и страху, мое лицо переменилось. Я увидела нечто такое, чего не видела до сих пор. Мои зубы. Вместо них вырастали клыки. Нужно было догадаться еще тогда, на Деметре, что я — вампир. Я всегда была одним из них. Одной из Сорроу, под маской Карнштейн.

Глава 69

Дневник Королевы

Я упала на колени и начала плакать.

— Нужно было раньше догадаться, — зарыдала я. — Я одна из них. Поэтому Чармвилль считает, что я причиню лишь вред Семерым Потерянным. Поэтому другие видят во мне лишь зло.

— Но Вы не одна из них — Ваше Величество, — сказала Мэри. — Встаньте и успокойтесь. Вы гораздо сильнее.

— Тогда почему у меня во рту клыки?

— Это последствия того, что Ангел многие годы кусал Вас, — говорит она. — Вы не одна из них, но медленно превращаетесь в одну их них. Конечно же, ваша дочь лишь часть всего этого.

— Что с моей дочерью?

Но Мэри не ответила, она предпочла, чтобы образы в зеркале сказали все за нее. Там отражалась семилетняя Белоснежка, которая выглядела очень мило.

— Оценит ли Ваша дочь хоть когда-нибудь, чем именно Вы пожертвовали ради нее? — произнесла Мэри. — Вся эта красота, что она высосала из Вас, растрачена зазря, — продолжила Мэри. — Вашу боль никто и никогда не оценит. Вы могли умереть юной и красивой, не рождая ее.

Гладкая поверхность зеркала пошла рябью, и показала другое изображение Белоснежки в будущем, в белоснежном платье, босую, гуляющую по саду лиловых и желтых маков. Мужчины всех возрастов провожали ее восторженными взглядами: рыцари, охотники и принцы; а один из слуг возложил корону на голову Белоснежки. Корону королевы.

— Рано или поздно, — сказала Мэри. — Белоснежка станет самой прекрасной, вскормленная на Вашей боли.

Теперь зеркало явило образ Белоснежки, которая шла по кладбищу, в военных доспехах с окровавленным мечом, а у ее ног сотни убитых вампиров. Она ступила на заброшенную могилу, поросшую бурьяном. Белоснежка опустилась на колени и коснулась надгробья. На нем было выгравировано мое имя. Датой смерти значился 1812 год. Мне осталось лишь несколько лет. Белоснежка рассмеялась так, как не смеялась в реальной жизни. Это был злобный смех.

Я закрыла лицо руками, отвернувшись от зеркала.

— Она бы так не поступила.

— Почему это? — удивилась Мэри. — Она — Избранная, и она медленно превращается в вампира.

К этому моменту я уже выронила канделябр, но снова взяла его в руки и замахнулась на отвратительное зеркало.

— Не разбивайте меня, Ваше Величество, — взмолилось зеркало. — Я дам Вам все, что захотите, Ваше Величество. У Вас будет все. Если хотите оставаться красивой до конца дней своей жизни. или даже жить вечно, я помогу Вам.

Признаюсь, нужно было давно разбить это зеркало, но опять же, все мои чувства пришли в замешательство. Должно быть, мой недуг подействовал и на психическое состояние, поскольку я прислушалась к предложениям Мэри, отчаянно желая ощутить что-то кроме постоянной боли, в которой я пребывала уже долгое время.

Мэри показала мне то, что стало моим самым большим грехом за всю мою жизнь. Она показала, как женщина принимает ванну из крови, молока и шоколада — своеобразное лекарство для вампира против старения. Оказалось, что эта смесь доказывает не только, что я — мать Избранной, но она замедляла процесс старения.

Одержимая желанием вновь стать молодой и красивой, я полностью отдалась во власть Мэри. Все что мне было необходимо — отдать приказ пиратам доставить определенный вид молока из Европы и дорогой шоколад из Англии. Мне осталось добыть лишь кровь, и идею мне подкинула сама Мэри. Уверена, что вы уже обо всем догадались. Я убивала молодых служанок и купалась в их крови.

Но тогда упоминание об убийстве служанок словно пробудило меня ото сна. В тот самый момент я решила уничтожить зеркало и девушку в нем навеки вечные. Довольно малодушия. Я могла легко поддаться искушениям. Я ведь хотела снова стать молодой и красивой, я хотела исцелиться, но мне не хотелось убивать молодых служанок и плавать в их крови.

Время пришло.

Я схватила канделябр и ударила им по зеркалу, наблюдая, как оно раскалывается на миллион кусочков.

Глава 70

Дневник Королевы

— Вы знаете девушку по имени Мэри, заточенную в зеркале? — Спросила я у Матушки Готель.

— Зачем, Королева? — Ее лицо побледнело.

— Мне необходимо узнать о ней все. Что вам о ней известно?

Матушка Готель замялась.

— Я знаю мифы о ней.

— Мифы? — Она ведь настоящая. Какие могут быть мифы?

— Не следует нам говорить о ней, Моя Королева. Она — сущее зло.

— Мне нужно знать. Зло? Почему Вы боитесь говорить о ней?

— Ее зовут Мэри.

— Поподробнее.

— Люди зовут ее Кровавой Мэри, — сказала она. — Она живет в зеркалах.

Я пожала плечами, понимая, что именно мне она и встретилась.

— Она питается людьми, которые позволяют разрушить невидимые стены между миром зеркал и реальным миром. Она ужасна.

— Кто она такая на самом деле? Какова ее история?

Матушка Готель рассказала мне историю Мэри, что когда-то она была внебрачной дочерью Графини по имени Елизавета Батори, о которой я и сама слышала, когда была помоложе. Батори не признала Мэри своей дочерью, а об отце она никогда не знала. Она попыталась убить свою собственную дочь, чтобы избавиться от нее раз и навсегда. В ходе длинной череды событий, говорят, что Мэри каким-то образом воскресла и отомстила своей матери. Она убила ее.

— Убила? — повторила я.

— Поверьте, вам не захочется узнать подробности об этой семейке.

— Тогда почему она в зеркале?

— Каким-то образом ее матери удалось заточить ее, я точно не знаю. Об этом ходит столько легенд.

— Расскажите мне, что знаете, — потребовала я.

— Одна из версий, которые я слышала, что зеркало, в котором заточили Кровавую Мэри, использовал сам дьявол, чтобы ослепить им мир. Это старая легенда о зеркале, которое дьявол якобы нашел в Аду, и пока он изучал его, оно упало на землю и разбилось на тысячи осколков, а те, вонзившись в людей, обращая их в зло.

— Какая-то неубедительная легенда. — На самом деле я поверила в нее, поскольку мне самой довелось повстречаться с дьяволом, и мне была известна его история о сделке с Крысоловом. Но теперь все мои мысли занимала Кровавая Мэри, поэтому я продолжила свое расследование. — Расскажите мне больше о ЕлизаветеБатори, ее матери.

— Она была одной из самых жестоких Графинь в Восточной Европе.

— Была?

— Она мертва. Жестоко убита. Это случилось..

— Нет, сначала расскажите мне о ее жизни, до ее ссоры с дочерью.

— Возможно, Батори была сумасшедшей. Сложно сейчас сказать. Она любила кровь, убивала юных девушек и купалась в их крови.

— Ох, — я ощутила, что подбираюсь все ближе к сути. — Правда?

— Она постоянно принимала кровавые ванны, чтобы сохранить свою красоту.

— Это была просто кровь, или какая-то смесь из крови и других веществ? — Спросила я.

— Насколько я знаю, в мифах говорится о крови, но ходили слухи, что помимо крови, она еще добавляла молоко и шоколад, — ответила Матушка Готель. — Известно, что молоко и шоколад обладают полезными свойствами для кожи, и для красоты.

— С другой стороны, сложно представить, чтобы кровь была полезна для кожи, — сказала я.

— Кровь течет по нашим венам, должно быть, она полезна при неких ритуалах.

— Так Батори становилась моложе?

— Сложно сказать. Вскоре ее семья узнала о ее преступлениях и заперла ее в башне в Восточной Европе.

— Башне? А как она называлась?

— Не знаю точно, Моя Королева, — ответила она. — Но я слышала, что у Батори была куда более ужасная причина купаться в девичьей крови.

— Какая же?

Матушка Готель колебалась, встретившись со мной взглядом. Он был настолько пронзительным, что я не знала, что и думать.

— Поговаривали, что Батори была вампиром.

— Вампиром?

— Так что кровь, скорее всего, была не только для красоты. Это был ее способ добывать кровь себе на пропитание.

— Неужели все так и было?

— Никто не знает наверняка. Зато я слышала, что ее закололи, — она опустила голову и прошептала. — Тысяча человек.

— Тысяча человек? Тысячью колами?

— Да. И знаете что? Даже это ее не убило.

— Тогда что же?

— Кровавая Мэри, ее собственная дочь. Лишь она одна знала о слабости своей матери.

Я увидела сходство между этой историей и своей собственной. Конечно, все было не так ужасно, но мы обе по своему были в опасности.

— Но могу я задать вопрос, Моя Королева, — произнесла Матушка Готель. — К чему все эти расспросы?

— Потому что я встретила Кровавую Мэри в одном из зеркал своей дочери.

Матушка Готель задрожала всем телом. Она отпрянула и посмотрела по сторонам.

— Боже мой.

— И я говорила с ней, — призналась я.

— И что она сказала?

— Она показала мне мою красоту, а потом предложила искупаться в девичьей крови.

Женщина обомлела. Она сузила глаза.

— Что Вы наделали?

— Я разбила зеркало на мелкие кусочки, — ответила я, приближаясь к самой важной части разговора.

— Полагаю, это не убило ее, — Матушка Готель казалась расстроенной. Она знала, какой вопрос я хотела ей задать.

— Нет.

— Видимо, поэтому она пожелала, чтобы Белоснежка расставила зеркала по кругу. Я видела.

— Что Вам известно об этом?

— Зеркальный круг дает силу зеркалам и соединяет их, — ответила она. — Теперь Кровавая Мэри способна жить в любом из тех зеркал в комнате, потому что из-за круга одно зеркало отражается в другом.

— Она сказала мне об этом, — ответила я. — Но мне было все равно, я хотела разбить все зеркала в комнате, но…

— Вы не смогли.

— Ты знаешь, почему я не смогла?

Она стыдливо кивнула.

— Потому что девочка, которая создала зеркальный круг — умрет, если вы перебьете все остальные зеркала.

— Стало быть, это правда. Моя дочь умрет, если я разобью зеркала.

— К сожалению, теперь души Кровавой Мэри и Белоснежки связаны. Вы не сможете убить девушку из зеркала, покуда Избранная не будет мертва.

Глава 71

Дневник Королевы

В ту ночь я приказала Манагарму везти меня в лес. Я устала, была озадачена, мне было больно. Стены словно смыкались вокруг меня, и я решила найти Ангела. Только он мог мне помочь. Конечно же, я попросила помощи у луны, которая будто нарочно спряталась за тучу, чтобы все мои поиски были впустую. Она сдержала свое обещание — никогда не освещать мне путь поздней ночь, и мне было интересно почему.

— Вперед! — Приказала я ему. — Не бойся темноты.

Куда бы я ни ехала, я звала Ангела по имени. Мы ехали по холмам и горам, где он тренировал своих людей. Достигли самой границы, но я не дозвалась его и там. Я даже искала его на Полях Сновидений. Но Ангела нигде не было.

Я продолжила поиски, попросив о помощи каждого крестьянина, что попался на моем пути. Потом я поехала прямо к дереву Авалон, где жила Помона. Я спросила и ее, но и она ничего не знала.

В конце концов, я даже звала Смерть в лесу, но она не ответила мне. Я нарочно надела алое платье, что было пол строжайшим запретом, нарушив правила и тем самым пытаясь привлечь внимание Смерти, но ей было наплевать. Казалось, все бросили меня.

— Ангел! — Закричала я в ночи. — Ответь мне. Твоя дочь в большой опасности.

Но Ангел не ответил.

— Нужно возвращаться домой, — предложил Манагарм. — Становится все темнее.

— Я должна найти его. Он должен помочь мне спасти Шу. Я никуда не уйду.

— Но мы везде искали, — возразил он.

— Не везде, — поняла я. — Есть одно место, куда мы не заглядывали.

— Где же оно, Ваше Величество?

— Лебединое Озеро.

Манагарм рассмеялся.

— С какой стати королю быть на Лебедином Озере? Это место он любит меньше всего. Он даже не любит лебедей.

Но я должна была попытаться. В полной тьме мы добрались до озера, оно сияло от света белых лебедей. Я выбралась из колесницы, намереваясь расспросить лебедей, но нужды в этом не было. Ангел был там, стоя на коленях у озера, поникший и грустный, таким я его никогда не видела.

— Ангел, — я приблизилась к нему. — Что ты здесь делаешь?

Он посмотрел на меня, как на незнакомку.

— Неужели все эти месяцы ты прятался здесь, бросив свой народ? — Спрашиваю я. — Почему?

— Потому что я худший отец в мире. — Заплакал он в моих объятиях. Мне пришлось отпустить Манагарма, я не хотела, чтобы он видел слезы своего короля.

— Говори же, Ангел, — сказала я. — Что ты имеешь в виду?

— Я отказался от нашей дочери, — сказал он. — Теперь они обидят ее.

Я удивилась, откуда он узнал о Шу. Должно быть, он знал давным-давно.

— Не уверена, что происходит, — произнесла я. — Но нам нужно найти способ спасти ее.

— Ее нельзя спасти, — Ангел поднял голову. Его глаза нашли мои. — Мне нет прощения.

— О чем ты говоришь? — Я коснулась его лица. — Ты не виноват. Это моя вина. Я одна..

— Ты через многое прошла. Это моя вина, Кармилла.

— Как, Ангел? — Я была озадачена. — Как?

— Я отдал ее. Только так она смогла бы выжить.

— Ты отдал ее? — Повторила я. — Кому?

— Человеку, которого должен был убить еще давным-давно.

— Ты несешь какую-то ерунду, Ангел, — сказала я. — Шу все еще с нами. Только теперь она связана с Мэри. Пока зеркало будет цело, она будет жива, но мы должна найти способ разорвать эту связь.

— Шу? — Ангел прищурился и отстранился.

— Да, Шу. Наша дочь. — Я выдавила улыбку, ощущая, что я единственная не понимаю, что здесь происходит.

— Я говорю не о Шу, — ответил Ангел.

— Тогда о ком ты говоришь?

— О нашей дочери.

— Теперь ты несешь какую-то бессмыслицу.

— О другой нашей дочери.

А затем меня словно молния ударила. Я быстро сложила дважды два. Моя другая дочь, черный лебедь, осталась в живых. И Ангел знал об этом. Но как это возможно? Что же произошло? Я отпрянула от Ангела, мгновенно возненавидев.

— Наша другая дочь жива?

— Ее зовут Гвендолин.

— Ты даже дал ей имя? — Мне захотелось убить его. — Что же ты за отец такой? Где она…, - Я закричала, в груди все сжалось. — Но погоди. Я ведь родила лишь одну нашу дочь.

— Две, — ответил Ангел, со слезами на глазах. — Вторая появилась, словно нежеланный червь, из твоего чрева.

Несмотря на эту отвратительную метафору, у меня закрались подозрения, что он все это выдумал.

— Я уверена, что родила лишь одну дочь. Я ясно помню ту ночь. В ту ночь я встретила Смерть. В ту ночь я увидела человека-волка. В ту ночь я видела черных пантер. В ту ночь… — Затем меня осенило. — Боже мой, — произнесла я, трепеща всем телом. — Я ведь потеряла сознание. Я не помнила, что произошло. Ты сказал, что пантеры забрали Шу, а ты сражался и отбил ее.

— Если опустить детали, — отвечает Ангел, пытаясь собраться, — в ту ночь ты родила и другую. Черного Лебедя. Ту, которая должна была быть съедена Избранной.

— Что ты сделал?

— Я хотел спасти свою другую дочь, ту, за которую изначально выбрали сторону Зла, — сказал Ангел.

— Но она должна была быть мёртвой.

— Мертвой и легкой, словно пёрышко, — произнес Ангел. — Единственный способ воскресить ее был вернуться сюда, на Лебединое Озеро.

— Зачем? Каким образом озеро смогло воскресить ее?

— Помнишь, нам говорили, что Смерть, красного цвета, заставит сделать финальный выбор между белым и черным?

— Да?

— Бриджит предложила воскресить Гвендолин. Болтала какую-то чушь про равновесиевселенной, — сказал он. — Как было сказано в пророчестве, в битве лишь за Смертью и ее потомками будет оставаться последнее слово. И Смерть сказала, что Черного Лебедя можно вернуть.

— Вот так просто?

— Конечно же, нет, — сказал он. — За все нужно платить, помнишь?

Я подбежала и, сжав кулаки, ударила его по груди. Он даже не шелохнулся. Мы оба ужасные родители. Мы оба обречены испытывать ужасную боль.

— Какова цена, Ангел? Что ты сделал с Гвендолин?

— Я звал ее Венди, — ответил он, не двигаясь, позволив мне бить и кусать его. — Она могла бы выжить только в том случае, если бы я отдал ее.

— Кому ты ее отдал? — Произнесла я. — Она принадлежит нам, Ангел.

Ангел, наконец, схватил меня за руки и заглянул в мои глаза.

— Хочешь знать, почему я не хотел заводить детей?

— Что? Собрался рассказать мне? Сейчас? Спустя многие годы? — Я ощутила, что наступает время ужасных откровений. Я знала, что это убьет меня.

— Хочешь знать, почему Ночная Скорбь не убил нас?

— Я знаю это. Потому что он хотел, чтобы мы нашли Атлантиду. Я уже миллион раз говорила тебе об этом.

— Это был его план, — сказал Ангел, — его часть.

— Тебе было известно, почему он не убил нас? — Я широко распахнула глаза. — И ты молчал?

— Ночная Скорбь не убил нас по той же самой причине, по которой я не хотел заводить детей, — ответил Ангел. — Потому что он знал, что у нас будут близнецы.

— Что? — Слова сорвались с губ, но после паук начал плести свою сеть, сплетая слова истины в историю. — Хочешь сказать, твой отец позволил нам жить лишь потому..

— Да, Кармилла, — сказал Ангел. — Потому что несмотря на то, что Сорроу так страшатся Избранной — Белого Лебедя, не меньше они хотят заполучить на свою сторону Черного Лебедя.

Я выскользнула из объятий Ангела и упала на землю, гадая, почему я не состарилась и не умерла, дожив до этого самого дня.

— Он хотел заполучить ту, что станет Избранной. Мою другую дочь. Венди. Вампира. Чтобы она стала одной из них.

— Так и есть, Кармилла, — подтвердил Ангел. — Проклятая Вселенная с ее равновесием. И нам придется заплатить эту цену.

— Ангел, — произнесла я между рыданиями, пытаясь быть по-возможности, нежной, потому что несмотря на все эти горести, я не теряла надежды. Я хотела, чтобы он ответил на мой вопрос и унял эту боль.

— Да?

— Что ты сделал с Венди?

— Это был единственный способ для нее выжить, иначе она погибла в тот же день, когда родилась ее сестра.

— Проклятье, Ангел. Ты так и не ответил мне. Что ты сделал с Венди?

— Я подарил ей жизнь. — Воскликнул Ангел. — Я не мог вынести, что у моего ребенка не будет шанса вырасти и жить в этом мире.

— Клянусь, я убью тебя, Ангел. Просто ответь мне. Что ты сделал с Венди?

— Бриджит сказала, что Венди выживет, если я отдам ее обратно ему.

— Обратно кому, Ангел?

— Обратно Ночной Скорби.

И с этими словами я испустила такой жуткий вопль, какой не слышала за всю свою жизнь. Мне было так больно, что лебеди взмыли в небо, а деревья склонились от стыда, даже луна спряталась за тучу, сочувствуя мне.

Глава 72

Дневник Королевы

Разразился жуткий ливень с громом и молнией. В королевстве происходило нечто странное. А я не знала, что именно.

Я была настолько поглощена своей виной из-за Венди, не в силах даже представить, что она была лебедем, который погибал у окна моей спальни каждую ночь. Но я все равно не могла понять, почему все вокруг считали меня сущим злом. Быть может, все считали меня злом из-за того, что я не защитила свою дочь, ту самую, которую считала мертвой. Противоречивые чувства, которые охватили меня в тот момент, совсем не помогали. Я была не в силах спасти свою дочь, но зато могла спасти другую — Белоснежку. Единственное, что пришло мне на ум — жуткая Кровавая Мэри пытается обидеть ее. Не знаю как, но мне необходимо было вернуться в замок, чем скорее, тем лучше.

Я оставила Ангела упиваться собственной жалостью на Лебедином Озере, а сама запрыгнула в колесницу. Как только Манагарм покатил вперед, я не смогла понять, зачем Ангел остался на Лебедином Озере. Неужели он пытался каким-то образом вернуть Венди? Неужели у него есть и другие секреты со Смертью, как и те, что он долгие годы хранил от меня?

Моя карета мчалась сквозь ночь, прямо к замку, что стоял вдали. Я молилась всем создателям вселенной — спасти мое дитя. Не может все закончится вот так вот. Должна же быть причина, по которой все это произошло. Я не могла не думать ни о чем другом, кроме выживания Избранной. Только так, а не иначе. Ангел и я столько вынесли, не может же все быть напрасно.

Неожиданно колесница заскользила по грязи и врезалась в дерево. Я ударилась головой, но мне удалось не потерять сознание. Поспешив, я выбралась в своем алом платье, снова рискуя навлечь на себя гнев Смерти. Я позвала Манагарма, но он потерял сознание. Я не смогла привести его в чувство, да и не стала тратить на это время.

Я зубами порвала платье и побежала по грязи и дождю по холму к замку. Куски грязи под ногами скользили, не давая мне пройти. Я спотыкалась и падала, ударяясь головой. Но вставала вновь, несмотря на боль и усталость. Странно, но даже моя старость уже не имела никакого значения. Я хотела спасти свою дочь несмотря ни на что. Но идти по грязи в темноте становилось все труднее. Я начала ползти на четвереньках, памятуя о волках и пантерах, что преследовали меня когда-то. Они были ничем не лучше меня. Значит, и я смогу. Я ползла, словно дикое животное в ночи.

Но на этом мои злоключения не закончились. Молнии сверкали, одна за одной, попадая прямо в грязь неподалеку от меня, грозя сжечь меня в любой момент. Что если вселенная решила убить мою дочь в замке. Почему все это происходит? Но молния лишь оказала мне услугу. Она неплохо освещала мне путь. Если я сгорю заживо, мне плевать. Меня не остановить. Я доберусь до замка.

И вот уже я стучусь в главные ворота. Охотники впустили меня, сразу не признав, думая, что я сама Смерть. Но когда они узнали меня, мне сообщили, что Матушка Готель настаивает на встрече. Я попросила перенести ее, и убраться с дороги, со всех ног мчась по ступеням в комнату с зеркалами. Комнату своей дочери.

На вершине ступеней я была удивлена, увидев, что меня поджидает Матушка Готель.

Глава 73

Дневник Королевы

— С дороги, — закричала я. Но Матушка Готель перегородила мне путь при помощи двух охотников, удерживая меня против моего желания.

— Что, по-вашему, Вы вытворяете? — рявкнула я.

— Вам нельзя туда, Ваше Величество, — ответила она, прижимаясь спиной к двери, раскинув руки в стороны. — Ради любви к своей дочери, не входите туда.

— Думаете, что сможете мне приказывать? — Я попыталась вырваться их хватки охотников.

— Вовсе нет. Я умоляю Вас, — сказала она.

— Прочь с дороги. Дайте мне пройти. — Я повернула голову к охотникам. — Я — Королева Скорби. Вы заплатите за это, как только вернется король.

— С радостью, Ваше Величество, — ответил один из них. — Мы защищаем Вас.

— От чего?

— От этого. — Матушка Готель указала на книгу в своей руке.

— Что, черт подери, это такое?

— Пророчество, — ответила Матушка Готель, пожав плечами.

— Что с того? — Я и не знала, что это пророчество написано в книге.

— В нем описаны детали, которые случатся этой ночью.

— Как это? Пророчество ничто иное, как свод указаний.

— Это не совсем так, — ответила Матушка Готель. — Я нашла это в комнате вашей дочери.

— В ее комнате? — Нахмурилась я.

— Кто знает, как оно попало туда, — сказала Матушка Готель. Гром и молнии снаружи становились все чаще. Над нашими головами закачался канделябр. — Важно то, что в пророчестве сказано, как Вы попытаетесь спасти Белоснежке от Кровавой Мэри, после того, как их связь укрепится.

— Правда? — Сердце забилось сильнее, при одном только взгляде на книгу. — Что там еще сказано?

— Все плохо, Ваше Величество, — сказала Матушка Готель. — Прошу, не входите туда.

На этот раз я не стала спорить, лишь пнула одного охранника, и вырвалась из лап другого. Затем обернулась, и, уворачиваясь, бросилась к двери.

— С дороги! — Закричала я на Матушку Готель. Но я зря тратила время на угрозы, охранники вновь схватили меня, и на этот раз оттаскивали от двери на коленях.

— Поверить не могу, что со мной так поступают, — закричала я.

— Это ради Вашего блага. Смотрите, — Матушка Готель показала на книгу. — в ней сказано, что в ночь Всех Святых произойдет нечто плохое, на десятый год правления Короля Ангела фон Сорроу, в 1804 году до нашей эры, в Реальном Мире, за день до Затмения, произойдет некий ритуал.

— Какой еще ритуал?

— Не важно. Разве Вы не видите, что дата сегодняшняя? — Спросила она. — Гром и молнии за окном — это лишь предзнаменование затмения. Цыгане предсказывали этот день.

— И это все, что там написано? — Я кивнула на пророчество.

— Так и есть, Ваше Величество.

— А что за ужасные события?

— Вы не захотите знать, — ответила Матушка Готель. — Оставьте все, как есть.

— Этому не бывать. Моя дочь в опасности. Она- Избранная.

— Вы ничего не сможете с этим поделать, — сказала Матушка Готель. — Ночная Скорбь, Крысолов и все злобные монстры гораздо умнее вас с Ангелом.

— Что Вы хотите сказать?

— Вы может и думаете, что вам удавалось преодолевать одно препятствие за другим на пути к королевству, но с самого начала это и был их план.

— Говорите, Матушка Готель. Я ни черта не понимаю.

— Ночная Скорбь не убил вас, потому что хотел, чтобы вы нашли это место. Но это не все.

— Я знаю, — сказала я. — Он хотел найти Венди. Мою дочь. Черного Лебедя.

— Не только. Его планы гораздо обширнее, он полагался на эту самую ночь из пророчества.

— Он знал об этом?

— Все сводится к этой самой ночи, — сказала Матушка Готель, и раздался еще один раскат грома. — Помните тот гроб, что Вы видели на Деметре?

— Да, тот, что я никак не могла найти.

— Вообще-то, нашли, Ваше Величество, только сами не знали этого.

— Вы несете чушь. Я не находила гроб.

— Но Вы отыскали то, что в нем было. Даже говорили с ним.

— Нет же. Вы что-то путаете. Сами не знаете, о чем говорите.

— Знаю, Ваше Величество. Помните о проделке дьявола, когда он выдавал себя за другого?

— Причем здесь это?

— Суть в том, что Ночная Скорбь заставил Вас думать, что в гробу лежит труп.

Я ахнула, пока кусочки пазла вставали на место. Я была не в силах принять это.

— В гробу был не труп?

— Нет, и никогда не было, — сказала она. — Этому гробу было суждено попасть в Королевство Скорби. И в нем было нечто пострашнее обычного трупа.

— Говорите же! — Потребовала я в третий раз. — Что было в гробу?

— Зеркало, Ваше Величество, — произнесла она, и канделябр над нашими головами снова закачался. — Кровавая Мэри в зеркале была подослана Ночной Скорбью в точности согласно его плану.

Глава 74

Дневник Королевы

— Какой план? — спросила я, когда замок задрожал. Снаружи как будто вулкан извергался, сотрясая все вокруг.

— Провести Кровавую Мэри в Скорбь, — ответила Матушка Готель.

Ей больше не было нужды объяснять. Теперь все стало понятно. Великий замысел Сорроу. Они оставили меня в живых, чтобы я нашла для них Атлантиду. Это поможет Крысолову найти свою флейту и уничтожить весь мир. А я тем временем произведу на свет Шу и Венди. Ночная Скорбь выжидал, пока ему не удастся обхитрить своего сына, чтобы тот отдал ему Черного Лебедя. Он использовал вину и слабость Ангела против него самого. Затем последняя часть плана. Убить Избранную, спрятав Кровавую Мэри в зеркале. Та, в свою очередь, подружится с Белоснежкой и между ними возникнет связь. Связь, через которую Кровавая Мэри сможет контролировать Избранную и прикончить ее в любое время. Не говоря уже о том, что им скорее всего уже известно о Семи Потерянных все.

Должно быть, это самый коварнейший план за всю историю. План, который написан по пророчеству. Но я отказывалась верить, что наши жизни высечены на камне и предсказаны на бумаге и чернилах.

— Позвольте мне войти, — взмолилась я. — Мне все равно. Я сделаю что угодно, чтобы спасти свое дитя.

— Вы не понимаете, — попыталась объяснить Матушка Готель, но мой гнев предал мне силы. Я выхватила меч у одного из охотников к полному его удивлению и ударила его в живот.

Другой был просто в ужасе, поэтому ему я перерезала горло. Если зло — это лишь точка зрения, пусть так и будет. Я собиралась призвать все зло на свете, лишь бы спасти свою дочь.

Матушка Готель напряглась и посмотрела мне в глаза. Я увидела, что она в полнейшем шоке, но все же желает испытать мою волю в последний раз.

— Прошу, Ваше Величество, — взмолилась она. — Позвольте, я прочту вам пророчество до конца. Вы и понятия не имеете, что..

Но я лишь оттолкнула ее. Старушка упала навзничь, а я сделала глубокий вдох, прежде чем отворить двери комнаты моей дочери. Я оказалась не готова к тому, что увидела там.

Никогда.

Меньше всего на свете я ожидала увидеть того, кто оказался передо мной. Ирония заключалась в том, что я уже видела ее прежде, но не в возрасте семилетней девочки.

Но я узнала ее.

Потому что это была моя…

— Мама? — Произнесла она. Я смотрела на другую свою дочь, Венди. Черного Лебедя.

Глава 75

Дневник Королевы

— Венди? — Я была готова упасть на колени и умолять ее о прощении.

— Что происходит, мама? — Невинно спросила она. Я не понимала что происходит, но Венди стояла в центре зеркального круга, и ее окружали лучи света. Эти самые лучи исходили от зеркал.

— Уходи оттуда, Кенди. — Я потянулась к ней.

— Не могу, — сказала она. — Этот свет удерживает меня в круге. Если я пошевелюсь, он разорвет меня на кусочки.

Я прижала ладонь ко рту, понимая, что хочет сделать Кровавая Мэри. Я хотела спросить, как Венди попала сюда, но потом я увидела Белоснежку, ее сестру, котоаря без чувств лежала в круге рядом с ней. Сердце забилось, когда различные виды сценариев возникли к голове.

— Как Вы предпочитаете потерять своих обеих дочурок, Ваше Величество? — Кровавая Мэри появилась в одном из зеркал, насмехаясь надо мной. Она больше не строила из себя добрую и невинную. Ее уродливое лицо возникло в зеркале. Она была так ужасна, что я отпрянула.

— Оставь моих дочерей в покое, — я замахнулась на нее мечом.

— С чего бы? — спросила она. — Я не упущу случая прикончить Избранную и вернуться вместе с Черным Лебедем.

— Вернуться куда?

— Во тьму, где ей и место, — сказала Кровавая Мэри.

— О чем она говорит, мама? — Закричала Венди.

Я не могла поверить в той, какой наивной она была. Что с ней случилось? Разве Ангел не отдал ее Ночной Скорби, или это никак не повлияло на нее? Быть может, Венди такая же добрая, как и ее сестра?

Но Кровавая Мэри разбила все мои мечты.

— Она так невинна, не так ли? — произнесла девушка в зеркале, показывая на Венди. — Что если она не Злобная? Что если Избранная она, а не ее сестра?

— Прекрати, — я стиснула зубы. — Хватит играть с моими чувствами.

— Но ведь и правда, откуда ты знаешь? — Хмыкнула Мэри. — Думаешь, Шу Избранная лишь потому, что она бела, как снег? Ты отвратительна.

— Заткнись. Отпусти моих дочерей.

— Ты знаешь правила, Ваше Величество. За все нужно платить, — сказала она. — Чем ты заплатишь за безопасность своих бесценных дочурок.

— Всем, что попросишь, — ответила я.

— Я не стану предлагать. Сделай мне предложение сама, от которого я не смогу отказаться.

— Не знаю. Ты сама должна сказать, чего ты хочешь.

— Мне сложно сделать выбор, — она саркастично потерла подбородок. — Выбрать одну из них, и отдать тебе другую. Знакомый выбор, да? Ты ведь уже делала это прежде.

— Делала что? — Венди, умоляя, посмотрела на меня.

— Ничего, милая, — сказала я. — Не слушай ее.

— Нет Венди. Слушай меня, — потребовала Мэри. — Твоя матушка позволила твоей сестренке убить тебя во чреве. Она отказалась от тебя. Не будь к ней так добра. Она ужасная мать.

— Мама, это правда?

Я вошла в круг, желая обнять ее. Как мне объяснить ей все это? Я разрывалась на кусочки.

— Не прикасайся ко мне, — закричала Венди. — Как ты могла?

— Прошу, Венди. — Я вошла в круг, пытаясь обнять ее. Она отпрянула. — Прошу, мне так жаль. Я все объясню. Сейчас нам нужно быть вместе, как одна семья. Я так люблю тебя.

— Любишь? — Венди перестала отталкивать меня, и позволила обнять себя. — Правда?

— Люблю, милая моя. — Я обняла ее. Стало так хорошо. Необъяснимо хорошо. Все, через что я прошла, стало таким незначительным. — Позволь я все объясню.

— Конечно, мама, — сказала она, обнимая меня в ответ. А затем я ощутила, как тело ударило мне в шею. Мне было сложно сопротивляться. Я не могла совладать с ситуацией. Но потом я поняла, что у меня течет кровь из шеи. Моя дочь укусила меня.

Я озадаченно посмотрела на ее клыки. И вдруг я поняла, что моя дочь лишь игралась со мной. Все обрело смысл. Как она могла воскреснуть у Ночной Скорби и остаться невинной и наивной?

— Я же говорила, мама, — сказала она. — Что я причиню тебе боль самыми невообразимыми способами.

Воспользовавшись моей слабостью, она схватила меня за руку и ударила о зеркало, в котором Кровавая Мэри смеялась надо мной.

Глава 76

Дневник Королевы

То, что произошло потом, настолько больно, что я просто хочу подвести итог, чтобы не переживать эту боль снова.

Вместо того, чтобы оказаться возле зеркала, я очнулась внутри него. Сложно объяснить какую легкость я ощутила, погружаясь в зыбкую водную гладь, похожую на зеркало. Кровавая Мэри ударила меня тыльной стороной ладони, и я была слишком слаба, чтобы дать отпор. Ослабленная предательством дочери. Я упала наземь и потеряла сознание.

***

Когда я очнулась, Венди ушла, но зато проснулась Белоснежка и она с кем — то говорила. Я не видела с кем, и когда попыталась выйти из зеркала, я поняла, что заперта внутри него. Неважно сколь громко я кричала и стучала по стеклу, никто меня не услышал. Я была попросту невидима для них.

Я поняла, что это и было сказано в пророчестве. Поэтому Матушка Готель не хотела пускать меня в комнату, потому что знала, что я в ней погибну. План Ночной Скорби оказался еще коварней, чем я ожидала. Наряду со всем случившимся, он замыслил заточить меня в зеркале.

Зачем? Я пока не ведала.

Я снова начала стучать по зеркальным стенам, зовя Шу. Лишь она может помочь мне. Она должна была знать, что ее мать во всех смыслах пожертвовала собой ради нее. Она должна знать, что ей суждено вырасти и убить всех Сорроу в этом мире.

Шу не услышала меня, но затем я увидела, с кем она говорит. Тогда-то все мои надежды исчезли. Для меня это был конец. Я увидела, что Шу говорит с женщиной. И эта женщина выглядит в точности, как я. Шу попросту думала, что говорит со мной, а значит, искать меня она не станет, потому что, она не узнает, что меня нет.

Я скользнула вниз по зеркальной стене, рыдая, увидев, что Кровавая Мэри приняла мой облик, и вела себя так, будто была мной. Таким и был великий замысел Ночной Скорби. Не убить Избранную, но взять ее под контроль фальшивой матерью, до тех пор, пока не отыщет Семерых Потерянных и флейту Крысолова.

Вскоре Кровавая Мэри, выдавая меня за себя, станет убивать юных служанок в Скорби и купаться в их крови, чтобы сохранить молодость и красоту. Вскоре она станет принимать ванны из крови, молока и шоколада.

Глава 77

Дневник Королевы

Конечно, вы удивитесь, как я написала целый дневник, сидя в зеркале. Ну, это долгая история. Все, что вам нужно знать, в зеркале есть свой целый мир. Я научилась, как выживать в нем. Я научилась делать карандаши и бумагу из листьев, оборачивать их и скреплять в целую книгу. Здесь такие книги зовутся Песочными. Их можно прочесть лишь раз в сто лет.

Я уже не помню, как долго я заточена здесь, но если вы отыщите мое зеркало, прошу, спасите меня. Спасите моих дочерей. Спасите Атлантиду от Крысолова, если он еще не нашел флейту. Поверьте, я пыталась изо всех сил выбраться отсюда, но мои попытки терпели неудачу снова и снова. Лучшее, что мне удалось сделать, это создать связь при помощи колдовства. Связь, которая иногда позволяет мне снова завладевать своим телом. Поэтому вы иногда видите, как Кровавая Мэри плачет, потомучто это — я, пытаюсь добраться до своего тела, того самого, которое она коварно украла. Но эта связь слишком слаба, ее не хватает, чтобы вернуть мне мое тело обратно.

Мне больше нечего сказать, я слишком ослабела за все эти годы, спасите меня. Если я буду мертва, когда вы меня найдете, значит отыщите Семерых Потерянных. Лишь они смогут справиться с Крысоловом. Поэтому Чармвилль отправил их в Скорбь, ожидая, когда они подрастут. Только Семерым Потерянным под силу сразиться с Крысоловом и не дать сыграть ему мелодию, которая уничтожит весь мир.

Все, что я могу вам теперь сказать, что теперь мне известно, что такое самая величайшая проделка дьявола — заставить мир считать тебя кем-то иным.

Эпилог. Часть Первая.

Шлосс

Люси и Аксель смотрели, как последняя страница превращается в песок. Теперь, когда они закончили чтение дневника, книга исчезла, оставив после себя лишь кучку золотистой пыли на полу.

— Не могу поверить в то, что я только то прочла, — произнесла Люси.

Аксель широко распахнул глаза. Он выглядел более удивленным и напуганным.

— Значит, Кармилла — не Кармилла? — Заикаясь, сказал он. — Она Кровавая Мэри?

— Крысолов и Ночная Скорбь все это спланировали, — сказала Люси. — Они тщательно и методично использовали Кармиллу и Ангела, словно пешки на шахматной доске.

— Должен признать, что план и впрямь гениальный, — произнес Аксель. — Они нашли Атлантиду, вероятно, очень скоро отыщут и флейту Крысолова. У них есть Венди, а еще они контролируют бедную Шу, и заставили весь мир поверить, что Кровавая Мэри — это Кармилла.

— Величайшая проделка дьявола… — процитировала Люси, будто под гипнозом.

-..убедить весь мир, что это не Кровавая Мэри, а Кармилла во всем виновата, — сказал Аксель, держась за перила лестницы замка. — Мне хочется промыть собственные мозги, чтобы забыть все то, что я только что прочел.

— Хватит ныть, — сказала Люси. — Мы так ничего и не узнали.

— Что тут узнавать? — огрызнулся Аксель. — Кровавая Мэри прикончит нас всех. Ты разве не слышала о ней, когда была маленькой? Она сущее зло.

— Я на это не куплюсь, — сказала Люси. — У меня ощущение, что мы что-то упустили.

— Прошу, Люси. Перестань во всем этом копаться. Ты предала доверие Кровавой Мэри, и теперь она придет и убьет нас. Поверить не могу, во что я ввязался.

Люси пропустила мимо ушей нытье Акселя. Она медленно прошлась по залу, над чем-то думая.

— Если Кровавая Мэри завладела телом Кармиллы, тогда зачем она продолжила убивать девушке и купаться в их крови.

— Ты прочла то же, что и я? — Спросил Аксель. — Чтобы замедлить процесс старения Кармиллы.

— Знаю, — отмахнулась Люси. — Но разве не подозрительно, что мать Кровавой Мэри, Елизавета Батори, тоже купалась в девичьей крови?

— Что тут странного?

— Не знаю. Тут слишком много совпадений. У меня возникло предчувствие, что Кровавая Мэри сделала все это для.. — Люси замолчала посреди предложения.

Свет за окном потускнел, и пару раз ударила молния. Дверь замка распахнулась. Аксель упал, а Люси осталась стоять, как ни в чем не бывало, они оба смотрели на Королеву Скорби у дверей. Аксель очень громко сглотнул. Они смотрели, как Королева Скорби грациозно входит в замок, Люси никогда бы не подумала, что ей будет это под силу, именно по этой причине она отправила ее за дневником.

— Спасибо, что прочла дневник, Люси, хотя я просила этого не делать, — сказала Королева. — Я знала, что твое любопытство одержит верх. Поэтому я отправила именно тебя.

— Правда? — Люси все еще не могла сложить пазл воедино, но она явно смотрела на кого-то другого. Ни на Кармиллу, ни на Кровавую Мэри. — Кто вы?

— Разве не очевидно? — рассмеялась Королева. — Вы ведь обо всем уже догадались.

— Так значит, Вы — не Кровавая Мэри?

— Мэри внесла большой вклад. Она сделала свое дело, но я — не она.

— Тогда кто? — Взмолился Аксель. Его разум уже дымился от всевозможных вариантов.

— Я ведьма, — ответила Королева. — Которая прокляла Кармиллу. Та, которая хотела, чтобы Кармилла встретилась с русалками.

Люси вскрикнула. Все обрело смысл. Если все было спланировано с самого начала, тогда за всем этим стояла ведьма.

— Но зачем? — Спросила Люси. — Чем вы связаны с Сорроу? Для чего планировать столь огромное приключение, чтобы, в конце концов, завладеть телом Кармиллы?

— Потому что согласно потерянному пророчеству, Кармилла, девушка снявшая заклятие, ставшая матерью Избранной, единственная в мире, кто будет обладать такой силой.

— Какой такой силой?

— Силой воскресить меня из мертвых.

— Вы были… того? — спросил Аксель.

— Больше нет, — снова рассмеялась Королева.

Именно Люси осмелилась приблизиться к Королеве. Не то чтобы она была смелой, но ей было так любопытно, что она подошла поближе, чтобы задать свой вопрос.

— Почему было так важно воскресить вас? Какая от этого выгода Ночной Скорби и Крысолову?

— Потому что я — прародительница всех вампиров, — ответила она. — Нас создал Крысолов, но в войне против рыскающего повсюду в поисках флейты Чармвилля, ему понадобилась я. Нет и не было на свете вампира, кто был бы более жесток, чем я.

— Кто же, черт подери, Вы такая? — Взмолился Аксель из глубины зала, его ноги были приклеены к полу, хотя он пытался убежать.

Королева ничего не сказала, пристально глядя на Люси. Снаружи прогремел еще один раскат грома.

— Я знаю, кто вы, — произнесла Люси, делая шаг назад. — Вы злобная, жуткая Графиня.

— Все верно, моя дорогая, — ответила Королева. — Я — Элизабет Батори.

— Это невозможно, — произнес Аксель.

— Еще как возможно, — объяснила Люси, медленно отступая. — Она — мать всех вампиров. И какова бы ни была причина, она понадобилась Сорроу. Они не могли воскресить ее, потому что в отличие от других вампиров, Батори убила собственная дочь, Кровавая Мэри. Поэтому не было никакого способа воскресить ее, кроме как особого ритуала, — она бросила взгляд на Королеву в поисках подтверждения. Королева кивнула, восхищенная догадками Люси. — И тело — носитель для Батори должно было быть таким же особенным, как Кармилла. Полагаю, что этот процесс сделал Кармиллу достаточно уязвимой, чтобы впустить вас в свое тело, поэтому на это ушло так много времени.

— Твои предположения верны, — сказала Батори. — Сказать по правде, Кармилла — боец. Пророчество гласило, что Кармилла станет подходящим телом для воскрешения, но сперва, ее нужно было сломить. Ей пришлось страдать, чтобы она ослабла, и я овладела ею. Понадобились многие годы, чтобы проделать бреши в ее душе, и сделать ее уязвимой и слабой. Путешествие по Семи Морям, продажа души Судьбе, Ангел кормился ею, а затем ее внезапное старение. Все это ослабило ее, чтобы моя дочь, Кровавая Мэри затянула ее в зеркало и заточила там.

— Но твоя дочь ненавидела тебя, — возразил Аксель. — Однажды она даже убила тебя.

— Семейный конфликт, не более. Мы ужасно всепрощающая злобная семейка, — Батори пожала плечами. — В конце концов, она на темной стороне, как и я.

— Так почему сердце Шу было так важно? — спросила Люси.

— Теперь ты задаешь слишком много вопросов, — сказала Королева. — Ты и понятия не имеешь что произошло в последующие годы, как я завладела телом Кармиллы. Но это уже другая история.

— Полагаю, тогда началась ваша борьба с Семерыми Потерянными, — сказал Аксель.

— Сейчас это уже не имеет значения, — вмешалась Люси. — Нам нужно знать, почему Королева отправила именно меня прочесть дневник.

— Ах, — вздохнула Королева. — Умная Люси Румпельштейн, ты восхищаешь меня своим острым умом.

— Просто скажите это, — бросила ей Люси. Каким-то образом, все ее восхищение Королевой сошло на нет, как только она узнала, что та — Елизавета Батори, печально известный первый вампир в истории человечества. Люси заботила настоящая Кармилла, запертая в недрах зеркала. — Просто скажите, что Вы задумали.

Королева усмехнулась, раскинув руки в стороны, за ее спиной ударила молния. От тела Королевы исходило сияние.

— Это часть ритуала, — сказала она. — Чтобы кто-то, кроме меня, прочел дневник до последней станицы. Как только последняя страница обратиться в золотую пыль, врата откроются на последующие сто лет.

— Врата? — Люси и Аксель выпалили одновременно.

— Крошечная калитка, если быть точной, которую я пыталась открыть, как только попала в этот жалкий мир.

— И куда же откроются эти самые врата? — потребовала Люси.

Королева снова рассмеялась, вся комната заполнилась светом. Люси и Аксель осознали, что свет не только ослепил их. Он притягивал их к Королеве.

Эпилог. Часть Вторая.

Сахарный Домик

Фейбл по-прежнему, не отрываясь, смотрела на свет на потолке. Он уже поглотил почти всю комнату, включая ее, похожий на туман вокруг нее. Свет не только окутал все вокруг, но еще и открыл проход в полу. Проход, который она уже видела прежде.

Фейбл прищурилась. То, что она увидела, было нереально. Она поняла, что видит Мир Сновидений. Само Королевство Скорби. Перед ней появилась девушка, вся окутанная светом. Фейбл не смогла разглядеть ее лица, зато увидела, как та протягивает ей руку.

— Идем со мной, Фейбл, — зазвучал голос юной девушки. — Пришло время последней битвы.

— Кто ты? Какая еще битва?

— Отыскать Семерых Потерянных и флейту Крысолова.

— Какую еще флейту? О чем ты говоришь?

— Флейта, которой под силу сыграть Лебединую Песню, — ответила девушка. — Мелодия, которой все заканчивается и с которой все начинается.

— Не понимаю, — сказала Фейбл. — Я хотела вернуться лишь для того, чтобы узнать о прошлом Локи, Шу и своем.

— Ты узнаешь и об этом. Но сейчас, никто из нас не останется в Обычном Мире. Мы вернемся обратно в Скорбь.

— Хочешь сказать, у меня нет выбора?

— Ни у кого его нет, — сказала девушка. — Королеве Скорби удалось открыть врата, пока Люси читала дневник.

— Какой дневник? Причем здесь Люси?

— Однажды ты найдешь ответы на свои вопросы. Ты прочтешь их в Дневниках Крысолова.

— Дневниках Крысолова?

— Идем, — настаивала девушка, ее голос стал зловещим. — Пора уходить.

Домик задрожал, и Фейбл подала девушке руку, следуя за ней к воротам. Она задала последний свой вопрос.

— Кто ты?

— Я? — Девушка рассмеялась. — Я — Избранная.

— Но ведь Шу — Избранная, — возразила Фейбл.

— Она-то? — Усмехнулась девушка, ее лицо появилось в свете. — Это мы еще посмотрим. Зови меня Черный Лебедь.

Благодарности автора

Спасибо.

Я рад, что мы совершили такое долгое путешествие в книгах. То была долгая и порой очень непростая дорога, но это того стоило. Надеюсь, эта часть серии завершила сюжет, который теперь прокладывает новый маршрут для более захватывающих приключений с персонажами, которых мы любим и ненавидим — к Дневникам Крысолова. И, конечно же, возникает куча вопросов, на которые мне предстоит ответить чуть позже.

Причин, по которым не будет пятой книги из серии Дневники Братьев Гримм и начнутся Дневники Крысолова, в основном, две: 1) Лэдл, Джек, Венди, Питер и Мармеладка довольно красочные персонажи, которым нужно как следует засиять. Излишне говорить, что остальные персонажи никуда не денутся, но их будет уже не так много. 2) Я хотел начать настоящее приключение в Королевстве Скорби, без современных событий и городского вмешательства. Чистая сказка, воображение и история о том, как найти потерянную флейту Крысолова, которая сможет погубить наши жизни. Плюс, я хотел, чтобы Дневники Крысолова стали доступны для тех, кто никогда не читал серию. Но книги станут не меньшим весельем для тех, кто уже ранее читал серию Дневников Братьев Гримм.

И к вашему сведению, добро все же восторжествует над злом. Все будет не так мрачно, как в этой серии, но цена победы добра будет стоит нескольких жизней.

Надеюсь, вам понравится.

Еще раз спасибо.