Песочные часы (СИ) [Роман Струков] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
На улице, за окном, гомонила толпа. В стекло несколько раз попадал камень, и оно жалобно дребезжало - "не в силах устоять перед праведным народным гневом", - косо усмехнулся он. Но это было хорошее американское стекло, стоящее затраченных на него денег, и оно устояло.
Сильверадо Хосе Маурицио откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
На душе было легко и покойно - он завершил все свои земные дела и не планировал новых; и сейчас маялся откровенным бездельем, словно готовясь сдать дела преемнику.
Он выдвинул ящик письменного стола и поставил на стол массивные песочные часы. Рядом положил старый револьвер с выщербленной рукоятью, и отдался воспоминаниям.
- Пора пощипать этих жирных котов! - Альварес в русской комиссарской фуражке и воткнутой за ухо алой розой был смешон, но сказать ему об этом никто не удосужился. За стеной склада тарахтел мотор, но мастерские Сан-Хуана словно и не ведали, что происходит за их стенами, и поэтому Альваресу приходилось кричать.
Альваресу это не нравилось, и от этого он морщился.
- Нужно убить Алонцо Мартина, - сказал он. - Иначе он уйдёт от карающего меча революции!
- Стоит ли руки марать? - Возразил Чико, - Семья у него и без того на Севере, вместе с деньгами, да и сам он не тиран. Не тот, против кого мы восставали.
- Его продажная пресса достаточно долго поливала нас грязью. К тому же он - верный пёс Президента Лемьера. Президент сейчас собирает контрреволюционные отряды в Уоше. Его следует напугать!
- Вряд ли Лемьера напугает убийство, - сказал ещё кто-то, из задних рядов. - У него руки в крови не по локоть - по плечи.
- Таково решение партии, - упрямо сказал Альварес и замолчал.
Стоявший у стены Сильверадо поднял голову и оглядел склад. Тридцать членов партии, пламенных борцов за свободу чувствовали себя не в своей тарелке.
Конечно, решение ЦК не обсуждают. Выбирают лишь лучший вариант его исполнения. Похоже было, что Альварес намеревается отправить человек пять. А револьвер - старый морской кольт, повидавший за полвека самые разные ситуации и самых разных людей - был лишь один.
- Я это сделаю, - сказал Сильверадо.
Тридцать голов повернулись в его сторону как одна.
- Тихоня? - в голосе Альвареса слышалось облегчение пополам с удивлением. - Ты действительно это сделаешь?
Сильверадо кивнул.
- Хорошо! - голос Альвареса окреп. - Я сделаю это сам. Сильверадо мне поможет. Принято единогласно.
На лицах революционеров явственно читалось облегчение.
Столица встретила Сильверадо буйством красок. Какая-то девушка, увидев на рукаве революционера трёхцветную повязку, жарко поцеловала его. Где-то в стороне слышались визгливые голоса дуделок. Уличный оркестрик то наигрывал зажигательную румбу, то сменял её чёткими ритмами скверно выученной "Варшавянки".
"Карнавал", - подумал Сильверадо. - "Мы воспринимаем революцию как карнавал. Рабы поменялись одеждой с господами, только и всего. Да и были ли господа? Если бы Лемьер и его приспешники были бы господами, у них бы не было нужды каждый день доказывать это... замешивать власть на крови политических противников..."
- Чего грустишь, камрад? - Сильверадо открыл глаза. Какой-то рослый мужчина радостно хлопнул его по плечу. - Революция, компадре! Новое время! Наше время!
"Это я и без тебя знаю", - подумал Сильверадо. Потом сорвал с рукава повязку и бросил её мужчине.
- Повяжи себе, если тебя это развеселит, - сказал он и зашагал к зданию городского совета.
Мужчина посмотрел вслед странному типу - уж точно провокатору, но фигура Сильверадо скрылась за углом раньше, чем он успел произнести эту фразу вслух. Мужчина сплюнул и повязал трёхцветный кусочек ткани себе на руку.
Альварес уже ждал его. Площадь 17 сентября была пуста - лишь пара трёхюймовок сиротливо уставивших стволы в небо напоминали о сбежавшей Национальной гвардии.
- Я проверил, здание никто не охраняет, - сказал Альварес.
- Так идём.
- Подожди, не сразу. Я боюсь, как бы нам не подстроили ловушку.
- Все разбежались, - Сильверадо посмотрел на небо. - Скоро дождь. Мы либо идём убивать, либо нет. Думай быстрее.
- Я ведь следил за тобой! - Альварес рассмеялся. - Почему ты бросил повязку?
- Захотелось.
- Почему?! Говори, живо!
Сильверадо внимательно посмотрел на Альвареса. Лидер их ячейки явно нервничал.
- Не стоит превращать революцию в балаган, компадре. Идём?
Альварес выхватил револьвер и направил его на Сильверадо.
- Ты ведь тихоня, Хосе! На собраниях только рассуждать был мастак! Так почему же ты сейчас так спокоен?! Всё знаешь наперёд, да?! А почему, ты, умник, а? Я знаю - ты провокатор! Войдёшь сейчас в дом, и убивать никого не придётся! Ну, говори, сволочь!
Сильверадо не вынимаю рук из карманов смотрел на пляшущее дуло.
- Странно, - сказал он.
- Что странно? - Альварес смотрел на Сильверадо с подозрительностью.
- Что легче убить знакомого человека, чем того, кого ты не знаешь.
- О чём ты?
- Ты боишься убивать Алонцо. Но чтобы не убивать Мартина, ты готов застрелить меня. Потому что меня ты знаешь, а Алонцо - нет. Странно, да?
- Думаешь, я боюсь убивать?! - крикнул Альварес.
Сильверадо вытащил руку из кармана, потёр порезы от бритья на подбородке, и взял дрожащий в руках Альвареса револьвер - не забыв придержать курок вилкой между большим и указательным пальцем.
Тот обескуражено посмотрел на Сильверадо.
- Беги на склад и передай: Алонцо Мартин не доживёт до вечера. - Сильверадо убрал револьвер в карман куртки. Револьвер был длинный, и весь в кармане не поместился, рукоятка нелепо торчала. - И вытащи эту дурацкую розу!
Здание городского совета был пуст, и шаги Сильверадо гулко отдавались по отделанным мрамором коридорам. Дверь в кабинет была приоткрыта. Сильверадо замер на секунду перед ней, размышляя, потом толкнул обшитое бархатом полотно и вошёл.
Алонцо Мартин, казалось, спал. На совершенно чистом столе перед ним было только две вещи - песочные часы и старинный дуэльный пистолет. Почувствовав тень, возникшую в дверном проёме Алонцо приоткрыл глаза.
- Я могу успеть взять пистолет и выстрелить, - сказал он.
- А я не дорожу этим карманом, - возразил Сильверадо.
Алонцо перевернул песочные часы, и кварцевые зёрна струйкой потекли в нижнюю колбу.
- Я не прошу много времени, - сказал он. - Лишь пока сыпется песок. Присядете?
- Глупо быть вежливым в такой ситуации, - сказал Сильверадо. - Вы хотели поговорить?
- Да, - Алонцо снова прикрыл глаза.
Кварцевые зёрна уже выросли в небольшой холмик.
- Ты пришёл убивать меня один?
- Да. Остальные... у них нет оружия.
- И только-то? В моё время мы обошлись бы булыжниками. Думаешь, я действительно виновен в том, в чём меня обвиняют?
Сильверадо, не отрывая взгляд от Алонцо и пистолета отошёл к двери и запер её. Сдвинул стул, чтобы сесть справа от Мартина, чтобы тому было неудобно разворачиваться с пистолетом и сел.
- Вас ни в чём не обвиняют. Просто революции нужны жертвы - иначе она не поверит в себя. Ей нужны павшие герои и получившие воздаяние предатели.
- Так теперь говорят?
- Нет. Но так думают. Вряд ли отдавая себе в этом отчёт. Стаду нужна кровь волка, чтобы поверить в его смерть. Но овцы неспособны на убийство.
- Значит, волк пришёл к волку, - Алонцо хрипло рассмеялся. - Один русский сказал - революцию придумывают романтики, делают фанатики, а плодами её пользуются подлецы.
- В таком случае, я подлец, - сказал Сильверадо, взглянув на часы.
- Не терпится? - усмехнулся Алонцо, перехватив взгляд Сильверадо. Тт покачал головой.- Приятно говорить с человеком, знающим свою сущность. Он не прячется за трескучими фразами, - Мартин закашлялся. - Надеюсь, ты не думаешь, что я остался из героизма? Когда началась заваруха, я выполз из под капельницы дома, оделся и приполз сюда. Так что я... тоже подлец.
- Мне всё равно, - Сильверадо пожал плечами.
- Раз так... как подлец подлецу, не кривя душой, - можешь мне рассказать, зачем ты влез в это дело? Ты ведь презираешь толпу, верно?
Сильверадо левой рукой вытащил из кармана спичку. Сунул в рот, пожевал, выплюнул.
- Я презираю вас, - наконец сказал он. - Революционеров. Нет, не за слова - я сам мастер слов. Не оратор, нет. Я писал речи для партии. И я буду писать их дальше - из вашего кресла.
Сильверадо нахмурился, подбирая слова. Они ускользали от мысли, но постепенно низались в ожерелье речи.
- Мне двадцать пять. Пятнадцать лет назад, сеньор, вы сделали революцию и опрокинули нашу страну вверх тормашками - вот как эти песочные часы. Оказались наверху. Перестроили общество, стали строить свой долбаный капитализм - понимаете, сеньор? - слово сеньор было налито сарказмом, что чугунная гиря. -
Вы - это интеллектуалы. Я вами восхищался, сеньор. Какие мудрые слова вы говорили!
Но вы разрушили общество, сеньор. Вы создали в нём место для себя, со своими красивыми идеями. Потом идеи стали общими фразами, и перестали привлекать и вас, и народ. Но вы, по крайней мере, нашли своё место в этой жизни. Редакторы газет и журналов, торговцы, политики, - верно?
Вы забыли о нас. Да, сеньор, каждый за себя, каждый умирает и побеждает в одиночку и всего достигает сам - я восхищался вашей философией. Человек представляет собой лишь то, что он сам может из себя вылепить. Так, сеньор?
Я вырос, я стал учителем. Мне платят четыреста песо в месяц. На эти деньги нельзя выжить, я был обузой на шее у родителей. В мою сторону не смотрела ни одна девушка, понимаете? Я не умею торговать, сеньор, и не хочу грузить ящики в лавке колониальных товаров. Я не для этого учился, верно, сеньор?
И я сказал себе - мне не нравится тот мир, который вы мне нарисовали. Я не умею торговать - но я умею учить. И я начал рисовать другой мир людям. Мир, в котором сеньоры они - и я. Я создал себе другой мир - и вам в нём места нет. Просто не предусмотрено.
Сиьверадо оборвал свои слова. Песок пересыпался весь.
- Для чего я вам это говорил, сеньор? Вы и сами это знаете. Вы тоже рисовали свой мир. Вы только не предусмотрели там места для меня. И я это очень хорошо почувствовал на своей шкуре.
Выстрел хлопнул, как открытая бутылка шампанского.
Из коридора слышался топот ног.
"Интересно, чего хотят эти?" - подумал Сильверадо Хосе Маурицио. - "В моё время так не торопились".
Он и сам уже не помнил, когда состоялся этот разговор. Двадцать... Тридцать лет назад? Он старался учесть все ошибки предшественников и крепко держал за глотку Президента Альвареса. Но всему приходит конец, и люди, которых не устраивает окружающая их реальность неизбежно появятся. И всё, на что он надеялся - это на честный разговор в самом конце. С точкой из свинца в мельхиоровой оболочке.
Надеждам его сбыться было не суждено. Сначала в помещение, отчаянно дымя пороховым запалом влетела граната, и лишь затем, когда туго скрученная смерть разжалась смертоносной пружиной, в помещение ворвался человек, заливший пространство очередями из автомата.
Прогресс тактики уничтожения себе подобных не оставил времени для разговоров. Да и нашлось ли бы хоть что-то общее?
Сильверадо этого никогда не узнал.
Последние комментарии
19 часов 55 минут назад
20 часов 30 минут назад
21 часов 23 минут назад
21 часов 28 минут назад
21 часов 39 минут назад
21 часов 52 минут назад