Пятьдесят оттенков ярости (СИ) [Смешинка] (fb2) читать постранично, страница - 2

головой. — На первом совместном ужине ты должны быть одна. Пусть мои родители узнают сначала тебя саму. А то отец вместо того, чтобы говорить о том, какая ты у меня замечательная, начнет обсуждать с Рикардо каких-то общих знакомых, а наши мамы начнут обсуждать моду и кулинарные рецепты.

— Да, — усмехнулась Нина. — Чтобы общаться с моими родителями, нужны железобетонные нервы. Ты прав. Лучше мне сначала прийти одной.

После этого, мы попрощались, еще раз признавшись друг другу в любви и обменявшись воздушными поцелуями. Я еще минут двадцать сидел и с глупой улыбкой смотрел в экран своего ноутбука. Боже, как я соскучился по своей девочке! Как я хочу ее увидеть! Увидеть живьем, а не в мутноватом изображении веб-камеры! Хочу обнять ее, вдохнуть знакомый родной запах, почувствовать теплоту тела моей красавицы, ощутить вкус ее губ! С начала учебы прошло чуть больше месяца. Мы с Ниной почти не прерывали общения, каждый вечер созваниваясь по скайпу и постоянно переписываясь в социальных сетях. Но, боже мой, как я хочу прикоснуться к моей девочке, обнять ее, поцеловать! Я скучал по ней. Скучал до ноющей моли в груди. Но тут веб-камера вдруг снова ожила. Взглянув на экран, я невольно улыбнулся. Маттео.

— Привет, брат! — помахал я другу, ответив.

Итальянец сидел у себя в комнате. При виде знакомого интерьера, где мы с ним иногда засиживались допоздна, я испытал некоторую ностальгию. Интересно, с кем он теперь коротает время в этих стенах? Тем не менее, взглянув на выражение лица приятеля, я проклял себя за неуместные мысли. Маттео явно было плохо, и, если он обратился ко мне, значит, я по-прежнему оставался для него лучшим другом.

— Что с тобой? — сразу спросил я, нахмурившись.

Горестно вздохнув, парень произнес одно-еднственное слово:

— Луна.

— Можно было и не спрашивать, — хмыкнул я. — Что у вас теперь произошло?

— Да ничего нового, собственно, — поморщился мой друг. — Она шарахается от меня, как от чумы. Я даже не могу вернуть ей кольцо. А еще эта Эмилия вертится передо мной, словно пчела вокруг бочки с медом. Провоцирует, оказывает знаки внимания, пытается заигрывать.

— А ты?

— А мне эти дешевые трюки кажутся откровенно глупыми. Эмилия может оставить весь подобный бред для дурацких мелодрам. Вот, Луна никогда так себя не вела. Она не хлопала ресницами, как идиотка, Не вертелась передо мной, как девушка легкого поведения. Не пожирала меня глазами, как голодная хищница. Тем не менее, я никого никогда так не любил, как мою Девочку-Доставку.

— Так объясни это Эмилии! Скажи, что, кроме Луны, тебе никто не нужен, и все такое. Ты пойми; с девушками вроде нее нужно сразу расставлять все точки над «i». А если ты будешь продолжать вести себя, как тряпка, она рано или поздно приберет тебя к рукам. И тогда ты потеряешь Луну навсегда.

— Так, а что же мне делать с ней?

Я взорвался:

— Вот именно, что нужно что-то делать! Вместо того, чтобы сидеть перед компьютером и жаловаться на свою тяжелую жизнь, шел бы ты сейчас — и что-то делал! Вот, например, сейчас ты берешь кольцо, покупаешь цветы, идешь к своей Луне и заявляешь, что не уйдешь до тех пор, пока она тебя не выслушает. А потом с цветами как падаешь на колени, да как говоришь, что жить без нее не можешь, как надеваешь ей на пальчик то кольцо! А если она попытается возразить, ты просто поднимись и поцелуй ее так, чтобы у нее колени подогнулись. Она — твоя девушка! Так покажи ей это! Парень ты, в конце концов, или кто?!

Маттео остолбенел. А меня, честно говоря, за последнее время, порядком достала эта заезженная пластинка под названием «Луна Валенте». Эта малышка буквально свела с ума моего друга и превратила некогда решительного молодого человека в какую-то тряпку. Неужели сам Бальсано не понимает, что размяк?! Я, может, и не сказал бы этого другу никогда. Но тут одно наложилось на другое. Тяжелый день в университете, тоска по Нине, предстоящее тестирование по классической литературе, к которому я даже толком не мог подготовиться, да еще и бесконечные жалобы Маттео на недоразумения с Луной. Все, хватит, надоело! Но в глазах приятеля я вдруг увидел прежний огонь, которого не было уже давно. Ну, слава Богу! Мой уверенный в себе друг возвращается!

— Знаешь, ты прав! — заявил он. — Я люблю Луну и не позволю никому забрать ее у меня! Я верну ей кольцо, а потом — верну ее себе! Изначально, она полюбила меня за мою решительность, а, в последнее время, я ее заметно растерял. Луна — моя! Я докажу это!

— Правильно! — обрадовался я. — Главное: не позволяй ей ни на секунду забыть о том, как она для тебя важна. И, пожалуйста, помирись с Симоном. Он тебе не соперник. Если хочешь, чтобы Луна осталась с тобой, научись мириться с их дружбой. Тем более, ты прекрасно видишь, что у этого самого Симона уже нет чувств к твоей Луне. Он теперь бегает