Пятьдесят оттенков ярости (СИ) [Смешинка] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

— Так что? — подытожила разговор Нина. — Через год мы будем учиться в одном университете?

Я улыбнулся. Был приятный октябрьский вечер, и мы с любимой девушкой связались по скайпу. Я как раз сообщил ей потрясающую новость. Сегодня мне звонил отец и сказал, что договорился о поступлении сюда Нины в следующем году. Более того, Рикардо послал бывшую жену подальше и пообещал оказать дочери посильную помощь в этом, не говоря уже об оплате самого обучения. Так что сегодня у меня, действительно, был повод для радости. Да и у Нины тоже.

— Похоже на то, — ответил я. — Если, конечно, ты этого хочешь.

— Конечно, хочу! — воскликнула моя девушка.

— Ну, разумеется! — поддразнил я. — Это же — один из лучших университетов мира!

— Эй, ты прекрасно знаешь, что дело совсем не в этом! — возмутилась Нина.

— Да? — насмешливо протянул я. — А в чем же?

Нет, на самом деле, мне было прекрасно известно, что девушка хочет попасть сюда из-за меня. Но я специально задавал глупые вопросы, чтобы она произнесла это вслух. Обожаю, когда моя Фелисити открыто признается, что скучает по мне. Меня сводит с ума ее покрасневшее личико, взгляд из-под смущенно опущенных ресниц, то, как трогательно она кусает нижнюю губу, произнеся, наконец, это. Вот и сейчас, Нина застенчиво опустила глаза и тихо сказала:

— Я очень скучаю по тебе и хочу быть рядом с тобой.

Эти слова ударным импульсом прошли от моих ушей к самому сердцу, заставив его буквально запеть от счастья. Боже, это так прекрасно!

— Я тоже страшно по тебе скучаю, Нина! — признался я. — До ноющей боли в груди! Правда! Я так тебя люблю!

— И я люблю тебя, Гастон, — так же смущенно ответила моя девушка.

— Все равно я люблю тебя еще сильнее!

— Почему?

— Ты стесняешься произнести слова любви, а я хочу на весь мир крикнуть о том, как ты нужна мне!

— Это вовсе не означает, что я люблю тебя меньше! Просто… мне трудно говорить о чувствах, понимаешь?

— Понимаю. Но, когда ты поступишь и приедешь сюда, я поцелую тебя в присутствии всего университета, чтобы ни один молодой человек даже не посмотрел в твою сторону. Чтобы все сразу поняли: ты — моя!

Мы вместе рассмеялись. Боже, как я люблю смех своей девочки! Он, словно самая прекрасная музыка, пробирается мне под кожу, вызывая приятные мурашки по всему телу и отправляя сердце в полет! Но внезапно перестав смеяться, Нина погрустнела.

— Что с тобой? — испуганно спросил я.

— Просто вдруг поняла, — призналась моя девушка, — что мы увидимся только через одиннадцать месяцев, когда я заселюсь в студенческое общежитие…

— Что значит — через одиннадцать месяцев?! — возмутился я. — А рождественские каникулы?! А лето?!

— Не думаю, что ты поедешь сюда на каникулы, — вздохнула Нина. — Наверняка, у твоих родителей уже есть на тебя определенные планы, и…

— Да плевать я хотел на их планы! Я приеду к тебе сразу после сдачи зимней сессии! Обещаю. Это Рождество мы встретим вместе! Кроме того, поверь: мои родители понимают, что без тебя я не могу, поэтому никаких препятствий с их стороны не будет. Отец даже сделал мне специальное разрешение, чтобы я мотался из Лондона в Буэнос-Айрес и обратно, не проходя всякий раз проверки в аэропорту. А еще он привез сюда свой частный самолет с пилотом, чтобы тот, по первому моему требованию, отвез меня к тебе! А мои родители, кстати, на следующей неделе приезжают в Буэнос-Айрес и хотят встретиться с тобой, чтобы лучше узнать «с кем встречается наш сынок». Это цитата. Я как раз хотел спросить, сможешь ли ты поужинать с ними в следующую пятницу?

— В следующую пятницу?! Господи, и ты только сейчас мне об этом говоришь?! Ужас! А если я им не понравлюсь?! А если…

— Нина, спокойно! Ты не можешь им не понравиться по определению! С твоим обаянием и твоей скромностью, ты прекрасно с ними поладишь! Они будут в восторге!

— От чего? Во мне нет ничего особенного. Мои родители — простые люди среднего класса, а…

— При чем здесь родители, Нина?! Поверь: для моих это — совсем не важно. Мой отец — дипломат, а мать — простая переводчица. Они всегда говорили, что примут любой мой выбор. Кроме того, как выяснилось, наши отцы когда-то вместе проходили стажировку в Германии и неплохо знают друг друга. Мой родитель пришел в восторг, узнав, что ты — его дочь. Так что не волнуйся, любовь моя, все пройдет на высшем уровне!

Мало-помалу, мне все же удалось успокоить девушку, и она даже позволила мне дать ее телефон моему отцу, чтобы тот позвонил ей, и они более точно договорились об ужине.

— Допустим, — согласилась моя девушка. — Но, может, мне стоит взять с собой родителей, чтобы…

— Нет-нет, — покачал я головой. — На первом совместном ужине ты должны быть одна. Пусть мои родители узнают сначала тебя саму. А то отец вместо того, чтобы говорить о том, какая ты у меня замечательная, начнет обсуждать с Рикардо каких-то общих знакомых, а наши мамы начнут обсуждать моду и кулинарные рецепты.

— Да, — усмехнулась Нина. — Чтобы общаться с моими родителями, нужны железобетонные нервы. Ты прав. Лучше мне сначала прийти одной.

После этого, мы попрощались, еще раз признавшись друг другу в любви и обменявшись воздушными поцелуями. Я еще минут двадцать сидел и с глупой улыбкой смотрел в экран своего ноутбука. Боже, как я соскучился по своей девочке! Как я хочу ее увидеть! Увидеть живьем, а не в мутноватом изображении веб-камеры! Хочу обнять ее, вдохнуть знакомый родной запах, почувствовать теплоту тела моей красавицы, ощутить вкус ее губ! С начала учебы прошло чуть больше месяца. Мы с Ниной почти не прерывали общения, каждый вечер созваниваясь по скайпу и постоянно переписываясь в социальных сетях. Но, боже мой, как я хочу прикоснуться к моей девочке, обнять ее, поцеловать! Я скучал по ней. Скучал до ноющей моли в груди. Но тут веб-камера вдруг снова ожила. Взглянув на экран, я невольно улыбнулся. Маттео.

— Привет, брат! — помахал я другу, ответив.

Итальянец сидел у себя в комнате. При виде знакомого интерьера, где мы с ним иногда засиживались допоздна, я испытал некоторую ностальгию. Интересно, с кем он теперь коротает время в этих стенах? Тем не менее, взглянув на выражение лица приятеля, я проклял себя за неуместные мысли. Маттео явно было плохо, и, если он обратился ко мне, значит, я по-прежнему оставался для него лучшим другом.

— Что с тобой? — сразу спросил я, нахмурившись.

Горестно вздохнув, парень произнес одно-еднственное слово:

— Луна.

— Можно было и не спрашивать, — хмыкнул я. — Что у вас теперь произошло?

— Да ничего нового, собственно, — поморщился мой друг. — Она шарахается от меня, как от чумы. Я даже не могу вернуть ей кольцо. А еще эта Эмилия вертится передо мной, словно пчела вокруг бочки с медом. Провоцирует, оказывает знаки внимания, пытается заигрывать.

— А ты?

— А мне эти дешевые трюки кажутся откровенно глупыми. Эмилия может оставить весь подобный бред для дурацких мелодрам. Вот, Луна никогда так себя не вела. Она не хлопала ресницами, как идиотка, Не вертелась передо мной, как девушка легкого поведения. Не пожирала меня глазами, как голодная хищница. Тем не менее, я никого никогда так не любил, как мою Девочку-Доставку.

— Так объясни это Эмилии! Скажи, что, кроме Луны, тебе никто не нужен, и все такое. Ты пойми; с девушками вроде нее нужно сразу расставлять все точки над «i». А если ты будешь продолжать вести себя, как тряпка, она рано или поздно приберет тебя к рукам. И тогда ты потеряешь Луну навсегда.

— Так, а что же мне делать с ней?

Я взорвался:

— Вот именно, что нужно что-то делать! Вместо того, чтобы сидеть перед компьютером и жаловаться на свою тяжелую жизнь, шел бы ты сейчас — и что-то делал! Вот, например, сейчас ты берешь кольцо, покупаешь цветы, идешь к своей Луне и заявляешь, что не уйдешь до тех пор, пока она тебя не выслушает. А потом с цветами как падаешь на колени, да как говоришь, что жить без нее не можешь, как надеваешь ей на пальчик то кольцо! А если она попытается возразить, ты просто поднимись и поцелуй ее так, чтобы у нее колени подогнулись. Она — твоя девушка! Так покажи ей это! Парень ты, в конце концов, или кто?!

Маттео остолбенел. А меня, честно говоря, за последнее время, порядком достала эта заезженная пластинка под названием «Луна Валенте». Эта малышка буквально свела с ума моего друга и превратила некогда решительного молодого человека в какую-то тряпку. Неужели сам Бальсано не понимает, что размяк?! Я, может, и не сказал бы этого другу никогда. Но тут одно наложилось на другое. Тяжелый день в университете, тоска по Нине, предстоящее тестирование по классической литературе, к которому я даже толком не мог подготовиться, да еще и бесконечные жалобы Маттео на недоразумения с Луной. Все, хватит, надоело! Но в глазах приятеля я вдруг увидел прежний огонь, которого не было уже давно. Ну, слава Богу! Мой уверенный в себе друг возвращается!

— Знаешь, ты прав! — заявил он. — Я люблю Луну и не позволю никому забрать ее у меня! Я верну ей кольцо, а потом — верну ее себе! Изначально, она полюбила меня за мою решительность, а, в последнее время, я ее заметно растерял. Луна — моя! Я докажу это!

— Правильно! — обрадовался я. — Главное: не позволяй ей ни на секунду забыть о том, как она для тебя важна. И, пожалуйста, помирись с Симоном. Он тебе не соперник. Если хочешь, чтобы Луна осталась с тобой, научись мириться с их дружбой. Тем более, ты прекрасно видишь, что у этого самого Симона уже нет чувств к твоей Луне. Он теперь бегает за Амбар. И пусть себе дальше бегает. Он тебе жить не мешает.

— Ладно, — сдался Маттео. — Помирюсь. Спасибо тебе, брат. Ты как сам? Держишься?

— Ничего, справлюсь. Конечно, здорово по всем скучаю, но грустить особо некогда. Тяжело учиться. Тем не менее, я получил то, что хотел, и не жалуюсь. Тем более, через год сюда поступит Нина. Отец уже договорился.

— Да ты что?! Здорово! На Рождество, надеюсь, приедешь?

— Конечно! Слушай, если ты помиришься с Луной, может, отпразднуем его вместе? Ты, я, Нина и Луна? Как тебе идея?

— Классно! Надеюсь, и у нас, и у вас, к тому времени, разлада не наступит. Кстати, на твоей девушке лица нет. Она очень по тебе скучает. Это видно невооруженным глазом. Вы сегодня уже говорили?

— Да, только что. И я тоже ужасно без нее скучаю.

— Понимаю. На твоем месте, чувствовал бы себя так же. Но ты не можешь мотаться в Буэнос-Айрес каждые выходные. Просто не можешь. Так что придется привыкать.

— Знаю.

— Ну, все, мне пора. Надеюсь, твой план сработает, и Луна меня выслушает.

— А если откажется, просто целуй до потери сознания — и дело с концом! — заявил я. — Все, пока, брат!

Отключившись, я невольно хмыкнул. Господи, какое счастье, даже через месяц разлуки, — знать, что дома ты по-прежнему кому-то нужен! И вот, теперь можно спокойно готовиться к тестированию!

Комментарий к Глава 1

Вот вам первая глава!))) Читайте и пишите отзывы - это меня очень хорошо мотивирует!))) Продолжение будет в понедельник.))) Люблю вас!)))

========== Глава 2 ==========

Время до Рождества прошло довольно быстро. Маттео все-таки помирился с Луной. Теперь они снова всюду ходили за ручку и даже в комнате у моего друга коротали вечера вместе. Я очень радовался всякий раз, когда мы связывались через веб-камеру, и девушка стояла за креслом, обнимая возлюбленного. А пару раз мексиканка, вообще, сидела прямо на коленях у парня. В общем, теперь разговоры, как правило, проходили коллективно. А с Симоном Маттео заключил что-то вроде сделки. Мексиканец не вмешивается в их отношения, но только до тех пор, пока мой друг не причинит Луне боли. Впрочем, сама девушка пообещала, что будет дружить с Симоном без ущерба для Маттео. А мой друг попросил ее только об одном: не упоминать своего приятеля в разговорах с ним.

— Это меня очень злит, — пояснил итальянец как-то вечером, когда мы, втроем, говорили через веб-камеру. — Ты как будто сравниваешь меня с ним, и я, на его фоне, сильно проигрываю.

— Но я не… — попыталась возразить Луна (то был один из тех дней, когда она сидела у возлюбленного на коленях).

— Знаю, — мягко прервал ее Маттео, — ты воспринимаешь нас по-разному. Но я не могу спокойно смотреть, как вы с приятелем так мило общаетесь.

— Послушай, — устало вздохнула мексиканка. — Симон — часть моей жизни. У нас общее прошлое, и оно всегда будет объединять нас. Мы дружим с детства, и это неизменно.

Так, все. Мне надоело.

— Луна, — решительно вмешался я, — ты не хочешь понять Маттео. А для этого нужно всего лишь поставить себя на его место. Вот, представь: что бы ты чувствовала, дружи твой парень, скажем, с Амбар?

— Эй! — возмутилась я. — Почему именно она?!

— А почему нет? — хмыкнул я.

— Логично. И все равно, тут другая ситуация. Эти двое раньше…

— Вы с Симоном тоже некоторое время состояли в романтических отношениях.

— Это совсем не одно и то же!

— А Маттео ведь от этого не легче.

— Ладно. Допустим. Но ведь Амбар, в свое время, сделала мне много плохого!

— Знаешь, Симон — тоже не ангел с крылышками. Он делал все ради того, чтобы насолить твоему парню. Ты просто этого не видела.

— Видела. Но это казалось просто безобидными выпадами и стремлением меня защитить. Хотя, если подумать, иногда такие выходки могли сильно задевать Маттео.

— И задевали. Симон бил по самому больному — по его отношениям с тобой. А вот почему твой возлюбленный не рассказывал тебе о том, как ему от этого больно — вопрос другого характера.

— Потому что… я бросилась бы защищать Симона.

— Правильно. А теперь представь: Маттео называет Амбар своей подругой, обнимает ее, поддерживает, когда вы с ней соперничаете. Она жмется к нему, уводит от тебя, вмешивается в ваши разговоры и постоянно напоминает, что ты — не единственная девушка, которая важна для твоего парня. А тот злится, когда ты защищаешься, требует, чтобы ты смирилась, а в разговорах с тобой все время повторяет: «Амбар то», «Амбар это». Что бы ты чувствовала, занимай Маттео сторону своей подруги во время ваших с ней конфликтов? Каково было бы тебе, дружи он так близко с подобной девушкой?

Луна помолчала, а затем, смущенно опустила глаза и, наконец, призналась:

— Я бы… выцарапала ей глаза.

— Вот! — воскликнула я. — Так что не жалуйся, когда Маттео захочет набить Симону морду!

— Я поняла. Больше не буду так часто о нем говорить. Да и вообще, ограничу с ним общение.

— А вот этого не нужно, — встрял в диалог сам итальянец. — Ты сама сказала, что Симон — часть твоей жизни. И я не хочу, чтобы ты шла на такие жертвы ради меня.

— Нет, Маттео, — нежно улыбнулась девушка. — Может быть, он — и часть моей жизни, но только часть прошлой жизни. Гастон прав. Мое прошлое не должно мешать настоящему. А настоящее для меня — это ты.

— Но я хочу быть, также, и будущим.

— Ты уже им являешься, глупый! А разве твое будущее со мной не связано?

— О, нет.

Луна возмущенно ахнула и попыталась соскочить с колен Маттео, но тот удержал ее и продолжил:

— Оно не просто связано с тобой! Нет. Ты являешься центром этого самого будущего и центром моей Вселенной! Ты — и есть моя жизнь, Луна Валенте! Или мне лучше называть тебя Соль Бенсон?

— Дурак! — рассмеялась девушка.

Я лишь улыбался. О том, что Луна — и есть та самая пресловутая Соль Бенсон, Нина рассказала мне еще в сентябре. Но мне, откровенно говоря, было все равно. В чужие семейные тайны вмешиваться, пардон, не привык. Несколько мгновений парочка на экране просто смеялась, а затем, мой друг горячо поцеловал в губы свою возлюбленную. А та крепче обхватила его за шею, уверенно отвечая на поцелуй. Я захихикал и уже собирался, было, сказать, чтобы они умерили свой пыл, но тут Маттео освободил одну руку, не отвлекаясь от поцелуя, и одним нажатием кнопки разорвал связь.

— Вот неблагодарные! — беззлобно пробурчал я. — Даже «спасибо» не сказали! А ведь я разрешил почти единственную проблему между ними!

В целом, время до Рождества протекало относительно спокойно, если, конечно, не считать сложную университетскую программу. В Буэнос-Айресе тоже все было хорошо. Как я и предсказывал, мои родители пришли от Нины в полный восторг.

— Она просто очаровательна! — восторженно щебетала мама, когда связалась со мной по скайпу на следующий день после знакомства с девушкой. — Такая обаятельная, милая, добрая, красивая, скромная…

— И совсем не глупая, — добавил отец, усаживаясь рядом с супругой. — С ней есть, о чем поговорить. Мы весь вечер обсуждали экономику разных стран.

Я осуждающе посмотрел на родителя. Наверняка, забил голову моей девушке, которая не знала, куда деваться от его разглагольствований. Честное слово, нашел, о чем говорить с возлюбленной сына при первом знакомстве! Да если Нина, после такого вечера, не захочет иметь ничего общего с моей ненормальной семейкой, ее даже упрекнуть в этом будет нельзя!

— И не надо на меня так смотреть! — отрезал Мартино Перида. — Чтобы ты знал, твоя невеста принимала в разговоре самое активное участие. Для своих лет, она очень умна.

Я ощутил необычайную гордость за Нину. Она у меня такая умница! Честное слово, мне всегда было известно, что она — самая лучшая, но сейчас я убедился в этом окончательно.

— Да, — подытожила моя мама. — Похоже, ты, сынок, знаешь толк в девушках.

— Не то, что твой друг, — рассмеялся папа. — Анхелло говорит, его блондиночка двух слов связать не может, а наглости в ней больше, чем в особе королевской крови.

— Вообще-то Маттео давно расстался с Амбар, — прохладно бросил я. — Сейчас он встречается с другой, совершенно очаровательной девушкой — лучшей подругой Нины.

— А я всегда говорила, что вы с Маттео — одного поля ягоды, улыбнулась Линда Перида.

Да, да, наши семьи давно знакомы. Отцы входят в одну дипломатическую делегацию и все время ездят вместе. Собственно, на этой почве, мы с приятелем и подружились. У обоих родители вечно в разъездах, оба часто переезжаем. Нам всегда было проще держаться вместе. Комфортнее. Споткнешься при входе в очередную новую школу — рядом надежное плечо друга. Но, хотя здесь я один, Маттео все равно как-то умудряется дать мне почувствовать свою поддержку. Может, у нас не одна дорога по жизни, но мама права. Мы — одного поля ягоды. После беседы мы с родителями я поговорил еще и с Ниной. Моя девушка тоже была в восторге от нашей семейки. Также, она призналась, что ее совсем не утомил разговор. Более того, ее, также, интересуют культурные и экономические различия между странами. И вот, тогда я понял, что, действительно, нашел свою судьбу. С этого дня, семьи Перида и Симонетти стали теснее сближаться. Ну, то есть сближались мои родители пока только с самой Ниной и Рикардо. Ана упорно отказывалась отпускать дочь из-под опеки и обижалась на весь мир за то, что та собирается уехать в другую страну.

— Она все время говорит о том, какая бешеная нагрузка в Оксфорде, — призналась Нина как-то вечером. — Твердит, что я ее не потяну.

В этот миг, я был готов проклясть Ану Симонетти за такое недоверие к собственной дочери. Разве не должны родители поддерживать ребенка во всех его начинаниях?! Дикость! Нелепость!

— Нина, ты в разы умнее меня, — тепло улыбнулся я. — И, если уж мне программа Оксфорда поддалась, то ты, тем более, справишься. Я не спорю, учится здесь куда тяжелее, чем в колледже, но ведь жизнь тоже щадить нас не будет. Оксфорд отлично подготовит нас к взрослой жизни. Собственно, именно для этого он и создан. Ане следовало бы радоваться, что ты начинаешь жить самостоятельно. Или она рассчитывает, что всю жизнь будет тебя опекать?

— По-моему, да, — вздохнула моя девушка. — А когда состарится, отдаст замуж за того, кто понравится ей.

Я так и подскочил в кресле. Замуж?! За кого-то другого?! Черта с два! Я сам вызову на дуэль того урода, который только посмеет приблизиться к моей девушке! Ничего у Аны не выйдет! Если Нина когда-нибудь и станет чьей-то женой, то только моей, черт возьми! И тут только я осознал, что, действительно, хочу видеть ее на месте своей будущей супруги. Как-то подсознательно мне уже хотелось назвать Нину своей невестой.

— Ничего подобного! — заявил я. — Любой, кто посмеет претендовать на тебя, будет иметь дело со мной!

Нина опустила глаза, и я понял, что больше эту тему пока лучше не затрагивать. Но мысль о том, что эта девушка однажды станет моей, нравилась мне все больше. Тем временем, в Лондоне выпал снег, и я постоянно показывал его друзьям через инстаграм.

— В следующий раз, мы сами приедем к тебе на Рождество, — уверенно заявил Маттео как-то, сидя рядом с Луной в кафетерии и беседуя со мной по скайпу с планшета.

На эти праздники, в тот момент, у нас уже все было распланировано. Сочельник я, Нина, Луна и Маттео проводили в зимнем доме Бальсано, а на Рождество к обеду нас пригласили мои родители. Таким образом, не без труда сдав последний экзамен зимней сессии, я тут же собрал вещи и, в ночь с двадцатого на двадцать первое декабря, устремился в Буэнос-Айрес, на долгожданную встречу со своей возлюбленной…

Комментарий к Глава 2

Вот такая вот глава!))) Жду отзывов.))) Это меня очень мотивирует.))) Следующая часть будет ближе к концу недели.)))

========== Глава 3 ==========

Нина и родители встретили меня в аэропорту. Увидев свою девушку, я, казалось, лишь тогда понял, как сильно скучал по ней. Эти родные черты лица, эти пленительные глаза, эта милая улыбка! Господи, как я хочу прикоснуться к ней! Впрочем, моя Фелисити сама уже бежала навстречу мне. Какое прекрасное чувство — знать, что она тоже скучала! Я рванул навстречу, несмотря даже на тяжелый рюкзак за спиной. Мгновение — и нас уже не разделить. Нина повисла у меня на шее, а я обхватил ее тонкую талию, оторвал от пола и закружил. Девушка рассмеялась. И этот смех прямым импульсом отозвался прямо в моем сердце. Я рассмеялся в ответ, а потом, чуть отстранив от себя возлюбленную и никого не постеснявшись, крепко поцеловал в губы.

О, как я скучал по этому вкусу! Это было что-то неповторимое. Тогда только мне стало ясно: все это время, каждую минуту в Лондоне, я жил одними воспоминаниями о своей девочке. Об ее глазах, которые, казалось, смотрели мне прямо в душу. О тонких чертах лица, которые помнил безошибочно. О голосе, который для меня звучал, как пение самой прекрасной Сирены. О сладостном запахе волос, который я мог узнать, наверное, среди тысяч других. О тоненьком хрупком тельце, которое, казалось, стало частью меня. Об ударах сердца, которые становились чаще от моих прикосновений. И об этих губах, которые я никогда не устану целовать. Нина была со мной везде. Ее душа словно вошла внутрь меня. А моя — внутрь нее. Мое тело до сих пор хранило следы прикосновений девушки, а на губах оставался наш последний поцелуй.

Но главное не это. Наши сердца сплелись в одно и оставались единым целым даже на расстоянии. Мы справились! Первый этап разлуки позади! После каникул мне, конечно, снова придется уехать. Но сейчас я не хочу об этом думать. У меня есть две недели для того, чтобы свыкнуться с этой мыслью и побыть со своей красавицей. Та моему напору не сопротивлялась, а, напротив, раскрыла губы, обхватив меня за шею крепче. Наши дыхания слились в одно, и мы, казалось, даже взлетели в небеса. Нас не волновало ни то, сколько вокруг людей, ни то, что рядом мои родители — ничто. Мы просто прильнули друг к другу, словно путники, которые долго шли по пустыне и, наконец, достигли долгожданного источника. Все эти месяцы Нина была моим светом в конце тоннеля. Моей прекрасной Сиреной, к которой я всегда буду стремиться. Даже оставив в покое губы возлюбленной, я не мог успокоиться, покрывая нежными поцелуями ее прекрасное лицо, раскрасневшиеся щеки, очаровательный носик и милый подбородок, шепча в перерывах:

— Малышка, господи, как я по тебе скучал!

— Я знаю! — воскликнула Нина, трепеща под моими поцелуями. — Я тоже очень-очень скучала! Но мы в аэропорту, люди смотрят!

— Пусть смотрят! — прижав свой лоб к ее, воскликнул я. — Всем наплевать. Это аэропорт. Здесь и не такие сцены бывают. Никто не обратит внимания на еще одну встретившуюся парочку. Да и не собираюсь я ни от кого прятать самое лучшее, что есть в моей жизни!

Мы посмотрели друг другу в глаза и замерли. Я полностью растворился в этой прекрасной бездне цвета расплавленного шоколада. И все. Больше мне от этой жизни ничего не надо!

— Поставь меня на место! — со смехом попросила Нина. — Ты и так с вещами.

— Ни за что! — улыбнулся я. — Можешь готовиться к тому, что до самого отъезда я тебя из рук не выпущу!

— Это невозможно, — возразила моя девушка.

— Нина Симонетти, — прошептал я. — Ради тебя я готов сделать все возможное и невозможное! Это Рождество — наше!

— Мне нравится ход твоих мыслей, — призналась та.

Мое сердце воспарило. Ей хочется быть со мной в праздники! И так будет. Этот Сочельник я проведу со своей девочкой и нашими лучшими друзьями. Ничто не остановит нас! Тут умиленно улыбаясь, подошли мои родители.

— Нет, ну ты посмотри на них, дорогой! — ткнула супруга в бок мама. — Какая очаровательная картина! Они смотрятся вместе просто великолепно!

— Вылитые мы, в молодости, рассмеялся тот, обхватив жену за талию.

— Вы и сейчас не старые совсем, — фыркнул я, поставив все-таки на землю Нину, чтобы обнять родителей.

Вообще, Линда и Мартино Перида в прошлом году отпраздновали двадцатую годовщину свадьбы, но их нежная любовь до сих пор не угасла. Мой отец — представительный чуть полноватый мужчина сорока шести лет, темноволосый, с маленькими карими глазами, круглым лицом и немного тонкими губами. Он, может, и не был роковым красавцем, но и не стремился к этому. Его внешний вид внушал всем вокруг не симпатию, а уважение. Глядя на него, все понимали: с этим человеком можно иметь дело, если проявлять необходимую корректность и вежливость. Вообще, Мартино Перида был строг со всеми и, главным образом, со мной. Он всегда говорил, что я — сын известного дипломата и должен соответствовать. Обслуживающий персонал ходил перед отцом по струнке, а у самого Мартино Перида была всего одна слабость: моя мама. Только она могла успокоить разгневанного мужа. Только ей позволялось оспаривать его решения. Более того, суровый и решительный Мартино боялся пошевелиться, когда она злилась.

Мои родители познакомились на деловом ужине в Америке. Наши с Маттео отцы прекрасно владеют английским, поэтому в переводчиках не нуждались. А вот у одного высокого престарелого гостя их Бразилии такая переводчица была. Ею и оказалась женщина, впоследствии ставшая моей матерью. Начальник все время пытался залезть своей красивой двадцатитрехлетней переводчице под юбку, и отец при всех дал ему кулаком в нос. Переговоры, конечно, сорвались, за что и мой отец, и Анхелло потом здорово огребли от начальства. Но именно после них Мартина Перида и Линда Делосо начали встречаться. Через год отец сделал ей предложение, а через полтора года после свадьбы родился я.

Мама моя — замечательная женщина. На два года моложе супруга, красивая, стройная, подтянутая, с длинными каштановыми волосами, пухлыми губами, аккуратными чертами лица, голубыми глазами и оливковой кожей. Рядом с отцом она казалась совершенно миниатюрной, но все знали, что именно эта женщина имеет власть над его суровым нравом. Впрочем, по взглядам, которые Мартино Перида бросал на мою девушку, я понял, что и она как-то сумела приручить его. Потому что папа смотрел на Нину с прямо-таки отеческой нежностью. И, обнимая меня, он шепнул:

— У тебя совершенно очаровательная возлюбленная! Я покорен!

На сердце у меня стало как-то очень легко. Нет, я знал, что моя Фелисити прекрасна, великолепна и вообще, само совершенство. Но то, что даже мой строгий и требовательный отец с этим согласился, Значило очень много. После встречи в аэропорту, мы поехали в любимый ресторан мамы, немного перекусить.

— Так какие у тебя планы, сынок? — поинтересовалась она, пока мы ждали заказ. - Вы с Ниной сразу поедете в домик, где будете праздновать Рождество, или хотите побыть несколько дней дома?

— Придется подождать официального окончания школьного семестра, которое будет послезавтра, — пояснил я. — И тем же вечером поедем в этот домик. Там ведь все нужно приготовить, украсить.

Тут принесли наш заказ, и мы принялись за еду. Несколько минут царила тишина, а затем, отец спросил у моей девушки:

— Нина, дорогая, а ты уже придумала, как будешь праздновать День Рождения? Я понимаю, что это — последний день семестра, но ведь ты становишься совершеннолетней, и это нужно как-то отметить.

Я поперхнулся листом салата. День Рождения?! В последний день семестра?! Черт возьми, почему я впервые слышу об этом?! Отец похлопал меня по спине и спросил:

— А ты что, не знал? Послезавтра твоей девушке исполнится восемнадцать.

Я не ответил. Просто в сердцах отбросил свои приборы, сердито посмотрел на возлюбленную и спросил:

— Ну, когда ты собиралась мне сказать?! Или я не вхожу в твои планы на совершеннолетие?!

— Прости, — виновато улыбнулась та. — Я никому не говорила, потому что… не буду праздновать.

— Почему?! — в один голос охнули мы с родителями.

— Мама, — тихо ответила Нина. — Она не разрешает мне праздновать Дни Рождения. Говорит, что поблажки, которые мы себе позволяем, лишают нас ответственности. Когда День Рождения приходится на папины дни, тот всегда тайком устраивает для меня праздники. Хотя бы просто покупает торт. Но совершеннолетие мне придется провести с мамой.

— Так вот, почему Рикардо сказал мне о твоем Дне Рождения с таким лицом, будто это — большой секрет! — воскликнул мой отец. — А я-то думал, он готовит для тебя какой-нибудь сюрприз.

— Нет-нет, — покачала головой моя девушка. — Просто он привык так говорить, чтобы мама не догадалась. Ведь для нее этот день — такой же, как и все, что она мне постоянно доказывает. Ни о каком празднике не может быть и речи.

— А вот и нет! — возмутился я, схватив Нину за руку. — У тебя будет праздник. Я обещаю. И ты проведешь его не с Аной и не с Рикардо, а со мной.

— С нами, — добавила моя мама.

Отец кивнул в знак согласия и посмотрел на меня с плохо скрываемой гордостью. Впервые в жизни он на самом деле гордился мною! Нина смущенно улыбнулась и попыталась возразить:

— Но мне совсем не хочется доставлять вам лишние хлопоты…

— Нет, любовь моя, возражения не принимаются! — заявил я. — Ты заслужила самый лучший праздник!

— Но мама не позволит…

— А кто будет ее спрашивать?! Если понадобится, я сам похищу тебя из дома под покровом ночи!

— Стоп, стоп! — осадил меня отец. — Никого похищать не нужно. Ану попытаемся обработать мы с Рикардо. А ты, Гастон, пожалуйста, сделай так, чтобы твоя девушка на этом празднике светилась от счастья.

Ну, об этом, пожалуй, он мог бы меня и не просить. У моей прекрасной и любимой Фелисити будет самый лучший на свете праздник, или я — не Гастон Перида!

Комментарий к Глава 3

Вот так.))) Жду отзывов.))) Здесь, как вы можете видеть, уже совсем нет Луттео.))) Следующая глава будет в воскресенье.))) Люблю вас!)))

========== Глава 4 ==========

Так толком и не отдохнув после перелета, последующие два дня я посвятил приготовлениям. Мне хотелось, чтобы все прошло на высшем уровне. Чтобы очаровательные глазки моей девочки светились счастьем. Чтобы подруги искренне за нее радовались. Чтобы все, кто ее не любит, позеленели от зависти. Чтобы каждый человек в колледже мог сказать, какая же Нина счастливая. Таким образом, утром двадцать третьего декабря я намеренно следил за домом Симонетти, наблюдая, как Ана вела дочь в школу. По лицу ее невозможно было понять, помнит ли она в принципе про совершеннолетие своего ребенка. О том, что с этой женщиной пытаться договориться бесполезно, я узнал от Рикардо. Они потому и разошлись. Праздник для Нины я приготовил, заручившись не только его поддержкой, но и всех наших друзей с роллердрома, так что каждый из нас твердо знал свою задачу. Когда Ана отвезла дочь в школу и вернулась домой, Рамиро подкрался к машине и что-то с ней сделал, дабы та не завелась.

— Готово, — передал он мне информацию по телефону. — Транспорт в минусе.

— Я надеюсь, ты ничего серьезного не сделал? — напрягся я.

Еще не хватало, чтобы в следующем семестре моя девушка вынуждена была ходить по городу пешком! Мало ли, какие опасности могут ее подстерегать!

— Нет-нет, — успокоил меня приятель. — Просто перетянул ниткой шланг подачи топлива из бензобака. Любой автомеханик в два счета разберется. А я, в любой момент, могу подобраться к машине и убрать эту самую нитку.

— Хорошо. Если до начала следующего семестра Ана не вызовет механика, верни все так, как было. Пусть побудет без колес на Рождество — ей полезно. Будет знать, как тиранить родную дочь.

После разговора с Рамиро я позвонил Дельфи. Теперь, когда Амбар ушла, они с Жасмин больше времени начали проводить с ребятами и как-то изменились. Стали дружить с Луной, Ниной, Хим, Ям и прочими, даже не вспоминая о блондинке. Моя бывшая поняла меня с полуслова, и они с подругой устремились в дом. Пока Жасмин стучала и, вроде как, брала интервью у «матери члена команды», Дельфи через черный ход пробралась в комнату Нины и забрала сумку с вещами, которые та вчера собрала по моей просьбе. Ясное дело, Ана ни за что не отпустила бы дочь на все каникулы в компании «неизвестно кого». Пришлось буквально похищать мою возлюбленную, поскольку Рикардо тоже не удалось уговорить бывшую жену позволить ей провести праздники с ним.

— Она твердит, что мы все эти дни будет играть в видеоигры и есть вредную еду, — сокрушенно качал головой мужчина. — А еще, заявила, что я «поощряю всякие глупые затеи вроде Оксфорда и позволяю нашей девочке общаться с какими-то сомнительными молодыми людьми». Это цитата. Я пытался убедить ее, что ты искренне любишь Нину, Гастон. А она рассердилась и заявила, что ей «в принципе рано общаться с мальчиками».

— Интересно, — фыркнул я. — Во сколько же сама Ана начала встречаться с парнями?

— Не позже Нины, можешь мне поверить, — отмахнулся Рикардо. — Ей было восемнадцать, когда мы познакомились. А до меня у нее была уже целая куча поклонников. О чем говорить, если она и девственницей-то уже не была?!

— Кем не была? — опешил я.

Тут Рикардо, похоже, понял, что сболтнул лишнего и поспешно прикусил язык, отказавшись отвечать на дальнейшие вопросы. Кто такие девственницы, мне позже объяснил отец, и я чуть не умер от стыда. А Ана — просто лицемерка. Сама раздвинула перед кем-то ноги еще до совершеннолетия, а из дочери старую деву решила сделать! Да и не планировал я ничего такого. Только если сама Нина захочет. И потом, для нас обоих это будет в первый раз (по крайней мере, я надеялся, что у моей девушки тоже никого не было). Все должно произойти идеально. А без согласия своей малышки я и не дотронусь до нее.

Но пока самое главное — сделать Нину самой счастливой в День ее Рождения. Поэтому теперь я ждал окончания занятий в полной готовности, пока Маттео, Симон и Нико украшали домик Бальсано. Именно там нам предстояло отпраздновать как День Рождения Нины, так и Сочельник. Дельфи, Жасмин и Рамиро тоже отправились туда, чтобы помочь накрыть на стол, а Педро, в своем пикапе, ждал девочек с занятий. Этот автомобиль он купил всего пару месяцев назад и, с легкой руки Симона, темно-синий пикап получил название «Роллер-бэнд Кар». Когда подходил к концу последний урок, Луна прислала мне сообщение с номером кабинета. Я хорошо помнил здание «Блейка», поэтому с легкостью вычислил окно и передал эту информацию Рикардо. Тот, в свою очередь, решительно сел за руль взятой в аренду подъемной башни, а я забрался в корзину, доверху нагруженную алыми розами.

За десять минут до конца урока, цветочный сюрприз начал движение к цели. Рикардо намеренно вел корзину по всем окнам колледжа. Пусть все увидят, как нужно любить свою девушку. Я стоял ровно, не дергаясь и ни за что не держась, а бутоны цветов доходили мне до пояса. Урок прекратился сам собой. Разом открылись все окна, откуда высунулись головы ошеломленных студентов, возмущенных педагогов и восхищенного обслуживающего персонала. Увидев меня по пояс в цветах, девушки поняли, что это — сюрприз для кого-то из них, и начали спорить, кто же эта счастливица. Парни смотрели с плохо скрываемой завистью, как бы говоря: «Ну, вот, после такого, что бы мы ни сделали для своих девушек, на фоне этого, все будет выглядеть полной чепухой». А эти самые девушки, забыв о своих молодых людях, посылали мне самые манящие улыбки, воздушные поцелуи, и вообще, всячески пытались привлечь мое внимание. О, нет, малышки. Вы все без сомнения красавицы, но я ищу одну-единственную.

Вот, наконец, и нужное окно. Звонка еще не было, но урок, как и во всех других кабинетах, остановился сам собой. Студенты, вместе с молодым учителем географии, сеньором Велозо, подбежали к окнам и распахнули их. Не присоединились к ним только Луна, Хим и Ям, потому что были в курсе плана. А также, сама Нина, которая, похоже, и не догадывалась, для кого этот сюрприз. О, моя девочка, откуда в тебе столько неуверенности?! Ведь ты — самое прекрасное, самое доброе и самое потрясающее создание, которое есть на свете! Впрочем, я понимал, что это из-за Аны, и был готов придушить ее собственными руками. Что же она делала с родной дочерью, раз так ее забила?! Впрочем, неважно. Я намерен все исправить и превратить эту замученную неуверенную девочку в сильную и смелую девушку. Со мной Нина почувствует себя королевой. Она уже царит в моем сердце, и я собираюсь это показать. Сделаю все ради того, чтобы моя Фелисити почувствовала себя любимой и желанной. С этими мыслями, я, проигнорировав соблазнительные улыбки других девушек, крикнул:

— Нина!

Та повернулась на свое имя и громко ахнула. Я нежно улыбнулся и протянул к ней руки. Моя девушка нерешительно поднялась. Уголки ее губ невольно поползли вверх. Все вокруг замолчали и пораженно уставились на свою тихую одноклассницу. Так-то, ребята! Не судите о людях по первому впечатлению. У самого окна толпа расступилась, а я воскликнул:

— С Днем Рождения, любовь моя!

— Погодите! — охнул сеньор Велозо. — Симонетти, так у Вас сегодня День Рождения?

Нина улыбнулась и смущенно кивнула. Я знал, что она не привыкла быть в центре всеобщего внимания. Но сегодня — ее день, и моя красавица заслужила это.

— Ребята, что же вы молчите? — засуетился учитель. — Давайте поздравим нашу Нину! Все вместе!

Он первым захлопал в ладоши. Долю секунды спустя, к нему присоединились Луна, Хим и Ям, а еще через пару мгновений аплодировал весь класс. И, под руководством географа, все закричали:

— Поздравляем! Поздравляем! Поздравляем!

Нина вспыхнула до корней волос, но продолжала улыбаться. А я с благодарностью посмотрел на сеньора Велозо. Он был совсем молод — не старше тридцати лет — но предмет свой знал исключительно хорошо. Я всегда уважил его за честность и справедливость, а теперь, а теперь хотел пожать руку, что и сделаю, если тот согласится оказать мне еще одну услугу.

— Сеньор Велозо, — обратился я к учителю, кода гвалт стих, — я понимаю, что срываю Вам урок, но…

— Вы уже его сорвали, Перида, — рассмеялся тот. — Вряд ли, после Вашей прогулки по окнам, кто-то из учителей помнит, что у нас урок. Забирайте свою возлюбленную и позвольте мне уже спокойно дать остальным последнее напутствие на каникулы.

— Позвольте пожать Вам руку в знак уважения, — улыбнулся я и протянул ему ладонь.

Пока сеньор Велозо тряс ее в своей, Луна подошла и отдала Нине ее рюкзак. А затем, я подхватил взвизгнувшую девушку и одним махом поставил рядом с собой. Теперь мы оба были окружены цветами.

— Гастон, ты сумасшедший! — со смехом заявила моя девушка, обхватив меня за шею.

— Знаю, — ответил я. — Но это — еще не все.

Нина счастливо улыбалась, но по щекам ее почему-то текли слезы. Это меня встревожило. Что такое? Я что-то не так сделал? Боги, неужели я расстроил свою девочку?! Если так, никогда себе этого не прощу! Нет. Сегодня моя Фелисити будет только улыбаться!

— Что с тобой, любимая? — встревожено спросил я, стирая ладонями соленые капли со щек девушки. — Ты плачешь?

— Не обращай внимания, — отмахнулась Нина. — Это от счастья. Ты сделал меня такой счастливой, что даже плакать хочется!

— Не знаю, радоваться этому или нет, — покачал головой я. — Мне хотелось тебя порадовать, но я не люблю, когда ты плачешь.

— Поцелуй меня! — попросила моя девушка. — Тогда я, вообще, с ума сойду!

Свести свою возлюбленную с ума поцелуем? Заманчивая мысль. И, никого не постеснявшись, я накрыл манящие сладкие губы Нины своими. О, это было прекрасно! Как будто исчезло все на свете. Стихли все крики, все аплодисменты. Осталась только моя любимая девочка. Моя красавица, мое счастье, смыслмоей жизни! Ради нее и ради таких вот поцелуев в поднебесье, я готов перевернуть целый мир!

Комментарий к Глава 4

Вот вам и новая глава.))) Не упадите в обморок от мимимишности.))) Люблю вас!))) Жду обратной связи!))) Продолжение будет в среду.)))

========== Глава 5 ==========

Зимняя резиденция Бальсано, куда нас привез Рикардо, представляла собой трехэтажный уютный коттедж из камня, выкрашенного под дерево. Он был отстроен в стиле «домика в деревне», хоть и располагался совсем рядом с чертой города. Моя девушка строение оценила по достоинству, потому что восхищенно ахнула. Я обнял ее, и мы прошли внутрь. Там уже дом был отделан натуральным деревом, поэтому приятно пахло смолой, хотя сейчас к этому запаху примешивалась еще и пыльца — при украшении дома я не экономил на цветах. В гостиной царила суматоха, изредка прерываемая общим смехом. Очевидно, праздник был еще не готов. Тут с лестницы на нас буквально скатилась Жасмин. Крепко обняв Нину, она запищала:

— С Днем Рождения!

— Э-э, — растерялась девушка. — Спасибо.

Но главная модница роллердрома на этом не остановилась. Она схватила мою девушку за руку и потащила наверх со словами:

— Идем скорее! Тебе нужно привести себя в порядок. Я помогу выбрать подходящую одежду, сделаю прическу и макияж. Ты же не хочешь праздновать свое совершеннолетие в школьной форме, правда?

Нина растерянно обернулась, и я ободряюще кивнул. А что еще оставалось? И кто только додумался выбрать для помощи моей девушке именно Жасмин?! Да она же сейчас сделает из нее разукрашенное чучело, коим сама и является! С моей точки зрения, самым лучшим макияжем является тот, который незаметен. Моя красавица всегда выглядит безупречно именно потому, что не красится, как индеец на тропе войны. А еще, я терпеть не могу «есть помаду» во время поцелуев, как это было с Дельфи. Бр! Даже вспоминать не хочу! Все, что было до Нины — это ужасно. И только моя Фелисити стала особенной среди этих пафосных куриц. Конечно, я скажу, что она прекрасна, даже если Жасмин разукрасит ей все лицо и побреет на лысо. Но, по-моему, моя девушка настолько красива, что вся эта штукатурка ей ни к чему. А если наша модница сделает что-то раскованное, типа короткой стрижки, я, конечно, сделаю своей красавице кучу комплиментов, но, затем, лично отвезу Жасмин в аэропорт и посажу на первый самолет до Гренландии. Пусть там Санта-Клаусу стиль меняет, а к нормальным людям не лезет. Прияв такое решение, я прошел в гостиную. Там кипела работа. Симон и Рамиро надували воздушные шары, а Нико с Маттео, стоя на стремянках, тщетно пытаясь ровно повесить над камином ленту с надписью-поздравлением.

— А я тебе говорю — криво! — настаивал мой друг.

— А я говорю — нет! — возражал блондин.

— А я говорю — подними свою сторону!

— Вот, тогда будет криво! А сейчас все нормально! Крепим!

— Нет, не крепете! — вмешался я, оценив ситуацию со стороны. — Маттео, потяни ленту немного на себя. Все, стоп. А теперь ты, Нико, чуть приподними свою сторону. Стоп. Прекрасно. Теперь крепите.

— Вернулся наш большой босс, — поддразнил Симон, связывая вместе три шарика.

— Ты, давай, надувай и помалкивай! — напустился на него Маттео, спрыгнув со стремянки. — Чуть все не испортил!

Да, здесь мой друг был абсолютно прав. Симон забыл заказать торт, о чем мы узнали только вчера. Я, Маттео и Луна срочно поехали в эту самую кондитерскую, но молодая администраторша сказала, что так скоро они заказы не исполняют. И вот, когда дело стало принимать совсем уж скверный оборот, я заметил, что этой девушке явно понравился мой друг. Отведя своих спутников в сторону, я с трудом объяснил взбесившейся Луне, что это — наш единственный шанс. Маттео, к его чести, тоже не хотел лезть в подобную грязь, но у нас не было другого выхода. Ему пришлось пару раз улыбнуться администраторше, сделать несколько комплиментов — и девушка растаяла. В общем, торт немедленно запустили в работу, а мой приятель был вынужден взять номер телефона Мары (так звали администраторшу). Но, едва мы вышли из кондитерской, тот, на глазах у Луны порвал его на мелкие кусочки. Короче говоря, в тот вечер на Симона успели наорать все, включая его лучшую подругу. Хотя последнюю привела в ярость не забывчивость мексиканца, а то, что из-за него «Маттео был вынужден флиртовать с какой-то разукрашенной девицей». Впрочем, позже на улице я увидел, как эта самая Луна целует своего парня, и понял, что поссорить Луттео Симону не удалось.

— А где Педро с девочками? — поинтересовался Нико, подходя ко мне.

— Думаю, они будут чуть позже, — отмахнулся я. — Мы с Ниной выехали минут за пять до них.

Да, именно затем бармен «Джем энд Роллер» остался возле «Блейка». Он должен был привезти Хим, Ям и Луну. Правда, мне было трудно представить, как три девушки, не говоря уже о самом водителе, поместятся в кабину пикапа. Но мексиканка заверила, что все будет в порядке, и я доверился ей. А вот Маттео, от таких слов, заметно напрягся.

— Хочешь сказать, Луна все-таки села в эту «Ловушку Смерти»?! — грозно спросил он.

Именно так мой приятель окрестил машину Педро, заявив, что на этой развалюхе проще разбиться, чем добраться до цели. Откровенно говоря, я его понимал. Педро признался, что его транспорт пережил троих хозяев и бесчисленное множество раз побывал в ДТП.

— А ты что, не знал? — опешил я.

— Вчера я запретил ей туда лезть, когда узнал, что у нее за план, — воскликнул Маттео.

— А что она собиралась делать?

— Сесть в кузов этого пикапа! В кузов! Я бы ее и к кабине подпустил не без внутренней дрожи. Так там хотя бы есть ремни безопасности! В общем, вчера Луна пообещала, что попросит своего водителя привезти сюда их с девочками. Я думал, она позвонит тебе — скажет, что план меняется.

— Может, забыла? Не переживай, сейчас я позвоню Педро и все выясню.

Набрав номер нашего друга, я включил громкую связь. Парень ответил уже после второго гудка и, надо сказать, его голос уже показался мне взволнованным, когда он сказал:

— Алло?

— Педро, где ты? — немедленно спросил я.

— Мы уже подъезжаем, — отвечал тот. — Прости. Попали в небольшое ДТП.

— ЧТО?!!! — одновременно закричали и мы с Маттео, и Нико, и подошедшие Рамиро с Симоном.

— Да, простите, — вздохнул Педро. — Похоже, я — не настолько уж хороший водитель.

— Ну, а где девочки?! — вскричал бледный, как смерть, Маттео.

— Все три со мной. С ними все в порядке. Никто не пострадал. Только Хим поранилась, когда ударилась о боковое стекло. А Луна порезала ногу. Она ехала в кузове и не успела ни за что ухватиться.

— Это называется — «никто не пострадал»?! — взревел Маттео. — Да ты…

— Тихо, — осадил его я и снова обратился к Педро. — Вы еще далеко?

— Нет-нет, уже за чертой города, — отвечал тот.

— Отключайся, — угрюмо заявил мой лучший друг. — Еще не хватало ему за рулем этой «Ловушки Смерти» по телефону говорить! Так и во вторую аварию попасть недолго.

После окончания разговора, мы осторожно обо всем сообщили Дельфи, которая на кухне продумывала сервировку стола. Та была в ужасе.

— И никто не додумался спросить, цел ли сам Педро?! — охнула она.

Нину и Жасмин мы решили в известность пока не ставить. Я хочу, чтобы сегодня у моей девочки были только положительные эмоции! Так что на крыльцо встречать путников выскочили я, Маттео, Нико, Симон, Рамиро и Дельфи. Пикап заехал во двор уже через несколько минут, и мы тут же окружили его. Мой лучший друг немедленно запрыгнул в кузов и вытащил оттуда свою дрожащую возлюбленную. На ноге у нее, чуть ниже колена, красовалась длинная кровоточащая рана. Мы с Симоном прыгали вокруг, а Дельфи, Нико и Рамиро помогали всем остальным выбраться из кабины.

— Как ты? — заботливо спрашивал Маттео у своей второй половинки. — Сильно болит? Вызвать врача?

— Нет-нет, все хорошо, царапина неглубокая, — отказалась та. — Нужно было сделать так, как ты сказал…

— Это уже неважно, любовь моя! — отвечал итальянец. — Главное, что ты жива. Боже, как я за тебя испугался!

— Мы все испугались! — добавил Симон.

Луна, сидя на руках возлюбленного, неожиданно посмотрела на своего приятеля очень сурово и заявила:

— А с тобой я, вообще, не разговариваю! Это ты вчера убедил меня не слушать Маттео!

— Что?! — в один голос вскричали мы с моим лучшим другом.

Симон виновато потупился и пробурчал:

— Ну, я же не знал, что так получится.

Больше всего на свете мне, в тот момент, хотелось броситься на этого идиота с кулаками. Не знал он, видите ли! Позволил своей лучшей подруге рисковать шеей — и ради чего?! Конечно, у меня самого нет к Луне романтических чувств — боже упаси. Но эта девочка нравится мне, как человек. Да, если даже я хочу разорвать Симона голыми руками, мне представить страшно, что сейчас творится в голове Маттео. Но тот, к его чести, окинул паренька испепеляющим взглядом, а потом заявил:

— Так. Давайте сначала окажем помощь Луне, а после этого будем разбираться, кто прав, кто виноват!

Комментарий к Глава 5

Вот вам и продолжение, мои зайки!))) Жду обратной связи!))) Следующая будет, скорее всего в начале следующей недели.))) Точнее сказать не могу из-за предновогодней суеты.))) Люблю вас!)))

========== Глава 6 ==========

Занеся свою девушку в дом, Маттео сразу поднял тревогу среди персонала. В этой резиденции работали две прислуги: Элена (кухарка) и Католина (горничная). Элена была миниатюрной синеглазой брюнеткой лет сорока пяти, а Католина — темноволосой смуглой статной гибкой девушкой не старше двадцати лет, с большими карими глазами. К слову, последняя явно строила глазки моему лучшему другу, и я молил бога, чтобы Луна этого не увидела. А иначе, скандала не избежать. Но тогда было не до того. Раной девушки занялась Элена (она была более опытной в этом вопросе), а Католина выполняла функцию «подай-принеси». Маттео не отходил от своей девушки ни на шаг — гладил ее по волосам, говорил самые ласковые слова и держал за руку. Я же ненадолго отошел и выволок за собой Симона.

— Куда ты меня тащишь?! — протестовал тот, пока я за шиворот тащил его на улицу.

В ушах у меня звенела чистая ярость, глаза застилала кровавая пелена, а ноздри раздувались. Я знал, что выгляжу сейчас, как бык на Родео, но ничего не мог с собой поделать. Этот недоумок разбудил-таки во мне зверя, чего, по-моему, добивался с самого начала. Мало того, что он едва не сорвал праздник (какой же День Рождения без торта?!), так еще и чуть-чуть не угробил Педро с девочками! А среди них была та, которую Нина считает своей лучшей подругой! Если с Луной что-нибудь случится, это убьет не только Маттео, но и мою девушку. Да и меня самого, если по правде. Нет, нужно все выяснить. Бить Симона я не собирался. В смысле, пока не собирался. Думаю, будет правильнее предоставить эту честь Маттео. А вот я, в День Рождения возлюбленной, махать кулаками не собирался. Да и разобраться было нужно.

— Ты знал?! — буквально рыча от ярости, спросил я у мексиканца, когда мы отошли подальше от дома. — Знал, что Луна собирается сесть в кузов?! Отвечай!

Парень покачал головой, но при этом изучал землю у себя под ногами, так что ложь я распознал сразу, поэтому схватил его за грудки и заявил:

— В глаза мне смотри!

Симон послушно поднял взгляд и произнес всего одно слово:

— Да.

Я с трудом заставил себя успокоиться и не колотить этого кретина прямо здесь. Но меня трясло от ярости, когда я спрашивал:

— И зачем ты отговорил ее слушаться своего парня?!

Симон как-то по-детски насупился:

— А чего он давит на Луну?

— Ты совсем идиот, Альварес?! — заорал я. — Никто на твою подругу не давит! Маттео просто пытался уберечь ее! И, как видишь, не без оснований! К вашей «Ловушке Смерти» людей подпускать нельзя! Ты понимаешь, что, будь удар чуть сильнее, твоя Луна могла насмерть разбиться?! Ведь в кузове нет ни ремней безопасности, ни того, что смягчило бы ей падение! Да ты почти собственными руками отправил ее на верную смерть, недоумок!

Мексиканец виновато потупился и выдохнул:

— Прости.

— Ты не у меня должен просить прощения, — возразил я, — а у Луны и Маттео. К тому же, тебе следует рассказать о своих мотивах. У меня есть сильное подозрения, что ты и мне сказал не все. Говори правду!

Уж не знаю, что подействовало на Симона в большей степени: уничтожающий взгляд, сжатые кулаки на вороте его рубашки или то, что последние слова вырвались у меня в потоке утробного рыка. Не знаю. А только через мгновение парень, не сводя с меня испуганных глаз, чуть слышно прошептал:

— Я… хотел, чтобы Луна и Маттео поссорились.

Почему меня это не удивляет?

— Вот, как? — процедил я сквозь зубы. — И зачем тебе это было нужно?

Симон нервно облизал губы и начал рассказ. Чем дольше он говорил, тем сильнее становился мой гнев. Эти слова выглядели настолько дикими с моей точки зрения, что я просто возненавидел стоящего передо мной человека. В один момент, я понял, что сейчас ударю мексиканца, и с трудом себя сдержал. Нет. Только не сейчас. Не в День Рождения Нины. Кроме того, в этой ситуации должен разбираться не я, а Маттео с Луной. Нет. Я предоставлю другу честь первым ударить этого морального урода, эту эгоистичную свинью. А уж после могу со спокойной душой присоединиться. Но, если Симон скажет еще хоть слово, клянусь богом, у меня не выдержат нервы. Поэтому я поднял одну руку и твердо заявил:

— Так. Стоп. Я не собираюсь слушать этот бред дальше. Ты сейчас пойдешь со мной в дом и все расскажешь тем, кому нужно знать правду: Луне и Маттео.

Глаза мексиканца расширились от ужаса. То ли он не хотел представать перед подругой в столь невыгодном свете, то ли боялся гнева ее парня, то ли все вместе. Не знаю. Я совсем разучился его понимать. Мы вернулись в дом. Точнее, это я притащил за шиворот упирающегося Симона. Луна и Маттео все еще находились в гостиной, но Элена уже закончила перевязывать рану девушки. Теперь влюбленные сидели на диване, обнявшись, и о чем-то шептались. Я втолкнул Симона и закрыл за нами дверь. Они отпрянули друг от друга, хотя Маттео все же взял Луну за руку. Оба, с непривычной враждебностью, уставились на мексиканца. Я подошел, схватил парня за грудки и прорычал ему в лицо:

— Рассказывай, подонок! Все то, что рассказал мне! Слово в слово!

Затем, я оттолкнул парня от себя и скрестил руки на груди. Тот опустил взгляд в пол и тихо начал:

— Да, это я убедил Луну не слушать Маттео, хотя прекрасно знал, что она собирается сесть в кузов пикапа. Я понимал, что это опасно, однако видел некую… перспективу. После того, как Луттео снова сошлись, Луна отдалилась от меня, проводя все больше времени со своим парнем. А мне нужно было, чтобы она была рядом и слушала меня одного. Я привык к этому. У меня уже нет романтических чувств к Луне, но я всегда был единственным парнем, которому она доверяла. Что бы так не было и дальше, я должен поссорить их с Маттео. Моя подруга — наивная дурочка. Она не поймет подвоха, даже если я напрямую брошу между ними яблоко раздора. Луна никогда не поверит, что я способен на подобное. Вчера вечером мы с ней говорили по телефону. Точнее, это я позвонил, чтобы узнать, злится ли она еще за торт. Ну, и слово за слово. Короче, Луна рассказала, что собиралась сесть в кузов «Роллер-бэнд Кар», но Маттео запретил ей. Я увидел здесь отличную возможность рассорить нашу парочку. Если моя подруга все же сядет в кузов пикапа, ее парень придет в ярость, и они поссорятся. Права, Луна, рассказывая о беспокойстве своего возлюбленного, была счастлива и говорила, как ей нравится, когда тот проявляет такую заботу. Впрочем, это для меня проблемы не представляло. Я всегда умел манипулировать Луной, поэтому быстро внушил ей, что Маттео не волнуется, а давит. Ну, а дальше уязвленная гордость моей подруги доделала за меня всю работу. Но я, честное слово, не думал, что произойдет нечто подобное. Мне казалось, что никакой угрозы нет. Хотя, я об этом и не думал.

— Конечно, не думал, — буквально прорычал Маттео. — Ведь важнее всего для тебя было рассорить нас!

Тут поднялась сама Луна. И, взглянув на девушку, я понял, что, пожалуй, в этой комнате мечтали ударить Симона не только мы с другом. Девушка буквально дрожала от гнева, а в глазах ее была лишь чистая ненависть. Мексиканец в ужасе отшатнулся.

— Скажи еще кое-что, — прогремела Валенте. — Ты ведь понимал, что, разрушая мои отношения с Маттео, причиняешь боль нам обоим?!

— Разумеется, понимал, — удивленно отвечал паренек.

— Ну, и?!

— Что? Ты поплачешь — и перестанешь, зато будешь доверять только мне. Да и всякий раз, когда я тебя утешал, ты подпускала меня еще ближе. А на чувства твоего Маттео мне, вообще, плевать.

— Нет, не плевать, — поднялся вслед за возлюбленной Маттео. — Давай уж будем до конца честными, Симон. Тебе не плевать на мои чувства. Нет. Ты постоянно делал все, чтобы их максимально задеть. Но только, в своих бесконечных попытках сделать больно мне, ты затронул и свою лучшую подругу. Да еще как затронул. Из-за какой-то дурацкой возмущенной гордыни, ты подверг ее огромному риску! Я бы Луну и к кабине вашей «Ловушки Смерти» близко не подпустил!

— А ты на нее давления не оказывай! — пробурчал Симон.

— Это — не давление, а всего лишь элементарная забота о безопасности, недоумок! — вмешался я. — И этим вы с Маттео отличаетесь друг от друга. Для него безопасность Луны на первом месте. Он ставит ее интересы куда выше собственных. А что для тебя на первом месте, Симон? Что? Твоя идиотская гордыня?

— А вот и нет! — возмутился тот. — Я всего лишь хотел, чтобы она, как и всегда, доверяла мне одному. Так было бы правильно.

— Ты мне омерзителен, — покачала головой мексиканка. — Я поверить не могу, что столько времени дружила с тобой. Где только были мои глаза?!

Маттео снова взял девушку за руку, словно молчаливо давая понять, что все будет хорошо. А потом обратился к Симону:

— Вот, что. Я не ударю тебя сейчас лишь потому, что Луне, для одного дня, потрясений хватит. Но, мой тебе совет: держись от меня подальше.

— Да, и от меня тоже, — добавил я. — Не хочу портить Нине праздник. И тебе этого сделать не позволю.

— И ко мне больше не приближайся, — добавила его бывшая подруга. — Можешь, вообще, вернуться в Мексику.

— Кстати, Маттео, как думаешь, — поинтересовался я, что на все это скажут Педро и Нико?

— Да, похоже, «Роллер-бэнд» пришел конец, — закатил тот глаза в притворном ужасе.

— Эй, только не вздумайте им рассказывать! — охнул Симон, побелев, словно полотно.

— Что, страшно? — издевательски хмыкнул я. — Правильно боишься. Ты своим поступком здорово подставил Педро.

— А Нико, за разбитый лоб Хим, будет мстить тебе до потери пульса, — добавил Маттео. — Хотя, здесь твоя выходка, возможно, сделала и доброе дело. Может быть, теперь твой приятель перестанет вести себя, как идиот, и помирится с ней. Все, вали отсюда, а то у меня руки чешутся!

Симон оглядел нас, троих, и все-таки без возражений покинул комнату.

Комментарий к Глава 6

Боюсь, эта глава не понравится тем, кто любит Симона. Я его терпеть не могу, поэтому вот вам разборки.))) Люблю вас!))) Жду отзывов!)))

========== Глава 7 ==========

После этой сцены Луна увела Маттео с собой, наверх, чтобы тот, как она выразилась, «помог ей успокоиться». Комната, которую приготовили для девушки, находилась далеко от той, что была предназначена Нине. Поэтому я не беспокоился, что моя возлюбленная может услышать какие-либо тревожные вести. Нужно еще предупредить остальных, чтобы не трепались об аварии. Надеюсь, у Луны хватит ума надеть брюки, чтобы подруга не заметила ее перевязанной ноги. И с синяком Хим тоже нужно что-нибудь придумать. Нельзя, чтобы такой день у Нины оказался омрачен подобными новостями. Я обязательно расскажу ей все. Но только не сегодня. Сейчас нужно придумать, как все скрыть. Поэтому, когда мой лучший друг и его девушка ушли наверх, я торопливо направился к остальным, узнать, как они перенесли ДТП. В столовой Нико, Ям и Рамиро суетились вокруг Хим. А девушка сидела в кресле, позволяя друзьям обрабатывать рану у себя на виске и краснея от каждого взгляда бывшего бойфренда.

— Ох-ох-ох! — причитала Ям, пытаясь дрожащими руками смочить тампон антисептиком. — Хим, сестренка, ты, правда, в порядке? Лучше бы я сама села возле окна! Это просто нечестно! На мне ни царапины, а ты…

— Не говори глупостей! — заявил Рамиро, отбирая у своей девушки антисептик и смачивая тампон самостоятельно. — Еще ты меня до инфаркта доведи, как Хим почти довела Нико!

А тот просто сидел на одном колене и прижимал мокрое полотенце к кровавой ране, украшавшей висок его возлюбленной. Параллельно молодой человек целовал руку девушки и каждый палец в отдельности, шепча:

— Господи, малышка, до чего я испугался за тебя!

— По-моему, мы все здесь здорово перепугались, — заявил я, подходя ближе.

Все присутствующие разом подпрыгнули от неожиданности. А я подошел к Хим, заглянул ей в глаза и почти ласково спросил:

— Ну, как ты?

— Жить буду, — со смехом отозвалась девушка. — По крайней мере, поводов для такой паники нет.

— Дай, рану посмотрю, — с улыбкой попросил я.

Хим сразу доверчиво повернула голову, а вот Нико сердито сдвинул брови и заявил:

— А ты что, врач?! Я сам все сделаю!

— Ревность здесь не к месту, — отмахнулся я. — Успокойся. Я просто хочу убедиться, что не нужно вызывать доктора.

— Правда, Нико, — поддержала меня Хим. — Спокойно. Гастон не причинит мне вреда. И ты прекрасно знаешь, что у него есть Нина.

Я снова улыбнулся и аккуратно отвел руку приятеля от раны Химены. Сердце дрогнуло, когда моему взору предстала вся эта кровь. Много крови. Слишком много. Взяв у Нико мокрое полотенце, я аккуратно протер края ранки и понял, что она состоит из нескольких довольно глубоких порезов.

— Боковое стекло разбилось во время аварии, — ответила Хим на мой недоумевающий взгляд. — Большинство осколков посыпалось на меня.

— Боже, хорошо, хоть в глаза не попали, — пробормотал я. — Как ты себя чувствуешь, Хим? Голова не кружится? Не тошнит?

Девушка отрицательно покачала головой. Ну, слава богу. По крайней мере, сотрясение мозга можно исключить. Однако меня серьезно напрягало то, что кровь не хотела останавливаться, капая на школьную форму. Да и, честно говоря, я беспокоился за Хим. Она очень добрая, светлая, подвижная. Мне будет жутко ее не хватать, если что-то случится. Разумеется, девушка моей жизни — это Нина. Но могу же я просто привязаться к Хим по-человечески?! В нашем с ней общении не было ничего, даже отдаленно напоминавшего флирт. Просто было в этой девочке что-то очень-очень близкое. Как будто она — старинная полузабытая подруга детства. Хотя я точно знаю, что никогда не видел ее прежде, чем мы с родителями переехали в Аргентину. То, что было между мною и Хим, было очень похожим на… зов крови. Однако Нико явно видел во мне соперника, судя по тому, как хмурился. Да уж, лучше вернуть ему полотенце. Не стоит лишать наших Хико шанса на примирение.

— Держи, — сказал я, передав полотенце смотрителю роллердрома. — Не украду я твою девушку, не бойся.

Нико вспыхнул до корней волос, да и сама Хим зарделась.

— Ям, Рамиро, ну, что вы там копаетесь?! — обратился я к паре. — Нужно обработать ранку.

— Да, да, все готово, — отозвался парень, протягивая мне мокрый тампон.

Я взял его, дотронулся до руки Хим и ласково, словно ребенку, сказал:

— Так. Сейчас будет немного жечь. Но придется потерпеть. Мы же не хотим занести тебе в кровь какую-нибудь заразу?

— Я сам все сделаю, — заявил Нико, отбирая у меня тампон. — Ты вроде праздник собирался организовывать.

— Ах, да! — опомнился я, подскочив.

Еще не хватало, чтобы Нина увидела меня, воркующим над Хим! И ведь никому не объяснить, что к этой девушке у меня исключительно братские чувства. Хотя, непонятно, с чем это связано. Нико тем временем осторожно коснулся тампоном раны своей возлюбленной. Та охнула от боли, а молодой человек стал торопливо дуть на то место, которое только что тронул. И это выглядело настолько интимно, что я обратился к Ям и Рамиро:

— Идемте, закончим подготовку праздника. Рамиро, найди Симона и, пожалуйста, закончите развешивать шары. А ты, Ям, не сочти за труд, помоги Дельфи и кухарке.

Мы вышли из комнаты и деликатно прикрыли дверь. Пусть себе голубки воркуют. Они это заслужили. Нико — хороший парень и очень любит Хим. Конечно, у меня нет права одобрять или не одобрять ее ухажеров, но, будь она моей сестрой… Стоп! Что за дурацкие мысли меня посещают, во имя всего святого?! Попытавшись выбросить из головы девчонку, я, молча, направился вместе с Ям на кухню. Там тоже работала первая помощь. На одном из стульев сидел Педро, а бледная Дельфи прижимала мешочек со льдом к его лбу.

— Господи, а с тобой-то что?! — охнул я. — Тоже пострадал в аварии?

— Ты поразительно догадлив, — поморщился молодой человек. — Это я об свою дверь. Повезло, что хоть там стекло не разбилось. Наверное, потому, что сначала нас всех бросило вправо, а уже потом была отдача в сторону моей двери. Кстати, как Хим?

— О ней позаботится Нико, — отвечал я. — Слушайте, может, все-таки вызвать врача? Столько пострадавших…

— Думаю, в этом нет необходимости, — покачал головой Педро. — Если уж Хим и Луна обошлись без помощи врачей, то я — тем более. Подумаешь, маленькая шишка! Ерунда какая!

— Сиди спокойно, — вмешалась Дельфи, повернув голову бойфренда обратно к себе. — Если будешь дергаться, эта «ерунда» у тебя надолго останется.

— Прости, — мгновенно спохватился ее парень.

— А как, вообще, произошла авария? — поинтересовался я. — В тебя кто-то въехал, или ты в кого?

— Я, — вздохнул Педро. — Стукнул дверью грузовик, который шел по соседней полосе.

— Не понял. Как это получилось?

— Ну, я, как неопытный водитель, пока не лезу в левые полосы, — пояснил молодой человек. — Там же выше скоростной режим. А сегодня у меня колесо вильнуло в сторону — вот я и ударил тот грузовик.

— Да уж, Маттео был прав, — пробурчал я. — Твой пикап — просто форменная Ловушка Смерти. На нормальных машинах колеса в сторону не уходят.

— Знаю. Но, в последнее время, они у меня немного шатаются. Прости. Следовало заранее тебе сказать.

— Еще бы! Знай я об этом, уже тогда попросил бы Луну вызвать своего водителя! Вот, что, Педро. Уезжать отсюда на таких колесах я тебе не позволю. Это самоубийство. Сейчас позвоню отцу. Тот пришлет своего друга-автомеханика. Во время праздника он все починит.

— Не нужно! — запротестовал Педро. — Я сам потом…

— Прекрати! — осадила его Дельфи. — Ты что, хочешь, чтобы у меня инфаркт случился?!

Педро смущенно опустил голову, а его девушка обратилась ко мне:

— Спасибо, Гастон!

— Вроде пока не за что, — покачал головой я. — Сейчас я ему позвоню. У вас все готово к празднику.

— Скоро будем накрывать на стол, — отвечала та.

— Тогда вот тебе помощница, — сказал я, махнув головой в сторону Ям. — Позже присоединятся Хим и Луна.

— В этом нет необходимости, — возразила Дельфи. — Они пострадали в аварии, так что пусть отдыхают. Да и целой толпой мы будем только мешать друг другу.

— Она права, — добавила Ям. — Мы вполне справимся вдвоем.

— В крайнем случае, я помогу, — добавила Элена, не отрываясь от помешивания чего-то в кастрюле.

— Хорошо, — отступил я. — Сколько вам нужно времени?

— Думаю, через час можно будет начинать, — ответила Дельфи. — Уже почти все готово, правда, Элена?

Та кивнула. Я вышел из кухни. В гостиной Рамиро и Симон заканчивали развешивать воздушные шары.

— Помощь нужна? — поинтересовался я.

— Да нет, уже почти все, — отмахнулся мой приятель. — Сами закончим.

Я, молча, кивнул и проследовал в столовую, где Нико целовал Хим. Я ухмыльнулся и демонстративно прочистил горло. Ребята быстро прервали поцелуй и, вспыхнув до корней волос, обратили взоры на меня.

— Гастон! — охнул Нико. — А мы тут… это…

— Вот я и вижу, что «это», — хмыкнул я. — Ладно, расслабьтесь. Сделаем вид, что я ничего не видел. А вам лучше перейти отсюда в другое место. Девочки скоро начнут накрывать на стол.

— Пойду, помогу, — засуетилась Хим.

— А вот и нет, — отрезал я. — Ты пойдешь наверх и приведешь себя в порядок. Не хочу, чтобы Нина до смерти перепугалась, увидев твою окровавленную форму.

Казалось, девушка только сейчас заметила, что вся правая сторона этой самой формы в красных пятнах, и застонала:

— О, господи! Мать меня убьет!

— Ничего, отдай ее Католине — здешней горничной, — посоветовал я. — Она разберется. А я потом привезу форму тебе домой. Иди, переоденься. И придумай, что сказать Нине о своей ранке. Мне что-то не хочется говорить об аварии в День ее Рождения.

— Да, ты прав, — согласилась Хим и торопливо убежала.

Накануне она и другие ребята привезли сюда ту одежду, в которой хотели находиться на празднике. Луне, понятное дело, таких вещей потребовалось больше, потому что ей предстояло провести здесь все каникулы.

— Пойду, узнаю, как там Педро, — заявил Нико.

Парню явно было неудобно находиться наедине со мной. Скорее всего, из-за ревности, которое у него вызывало наше с Хим общение. Ну уж нет! Я остановил его и сказал:

— Она мне как сестра. Просто поверь. У меня нет и не было к ней романтических чувств. И у нее ко мне тоже.

Парень кивнул, но все-таки убежал. А я, решив разобраться с ним позже, поднялся на второй этаж и постучал в комнату Нины. Жасмин высунула голову и заявила:

— Мы еще не готовы. Ждите.

— Я не за этим, — покачал я головой. — Хотел сказать, что у тебя еще час.

— Ладно, постараюсь уложиться, — недовольно пробурчала модница. — Но, если у твоей девушки один ноготь будет короче другого, я не виновата.

В общем, Нину мне увидеть так и не дали, поэтому я решил поговорить еще с одной парочкой. Сообщить, что время у них есть.

Комментарий к Глава 7

Извините за задержку - были пролемы с ноутбуком! Поздравлю всех с прошедшим Новым Годом! Люблю вас!

========== Глава 8 ==========

Возле двери комнаты Луны я остановился и прислушался. Та как раз заканчивала свою длинную речь словами:

— …и мне это нужно, Маттео! Нужно, как никогда! Я хочу тебя! Прямо сейчас!

— Луна, боюсь, это — не самый лучший способ отвлечься, — твердил парень. — Во-первых, я не хочу, чтобы ты в постели со мной думала о ком-то другом.

— Но я ни о ком ни не собираюсь думать! — возразила его вторая половинка. — Я знаю, с кем нахожусь и сознаю, что мне нужен ты один! Все, чего я хочу, — это снова вознестись с тобой на вершину мира, увидеть звезды и сгореть в нашем огне! Никто больше не имеет к этому отношения. Мне просто нужно слиться с тобой воедино! Я так тебя хочу, любимый!

Звуки поцелуев.

— Подожди! — воскликнул Маттео, явно вырвавшись. — Твоя нога…

— Мы будем очень осторожны! — умоляла мексиканка. — Я постараюсь не двигать ею! Даже не стану обхватывать тебя ногами. Ну, пожалуйста!

Снова звуки поцелуев.

— Ради всего святого! — охнул доведенный до отчаяния Маттео. — Мы ведь даже не знаем, когда начнется праздник! Нас могут позвать в любой момент!

— А мне все равно! — отмахнулась девушка. — Я хочу исчезнуть с тобой! Пусть подождет весь мир! Неужели ты совсем не хочешь?!

— Ну, что ты говоришь, любовь моя! Конечно, я очень хочу! Но давай не будем забывать о реальности. Мы…

Тут мои нервы не выдержали, и я постучался. Вот, идиот, честное слово! Неужели он не понимает, что Нина просто не захочет праздновать совершеннолетие без своей лучшей подруги?! И даже если Луттео застрянут здесь на два-три часа, моя девушка попросит подождать. Это нормально. То, что у Луны с Маттео была такого рода близость, ничуть меня не удивило. Если уж на то пошло, я давно об этом догадывался. Черт, да достаточно было просто посмотреть на их лица! Они светились, словно две Рождественские елки! Да и меня как-то не интересуют подробности их интимной жизни, хотя мое чувство юмора немедленно начало изобретать разные варианты шуток в эту сторону. Тем более, сейчас девушка демонстрирует столь откровенное желание! Нельзя отказывать любимой в том, что ты мог бы выполнить!

— Войдите! — откликнулся Маттео в ответ на стук.

Вот, кретины! Даже запереться не догадались! Я открыл дверь не без внутренней дрожи, гадая, в какой же позе застану этих голубков. Но все оказалось не так страшно. Просто Луна сидела на коленях моего лучшего друг и упорно пыталась залезть ему под футболку, не стесняясь даже моего присутствия. Маттео удерживал ее, как мог, глядя на меня со смущенной улыбкой. Вот уж нашел, кого стесняться, честное слово!

— Дружище, ну-ка пойдем со мной, — поманил его я.

Маттео вздохнул, после чего снял возлюбленную с колен, посадив на кровать, и направился к двери. Я же сразу схватил приятеля за грудки и выволок в коридор, закрыв за нами дверь.

— Ты чего? — изумился тот.

В глазах его не было ни тени страха. Вот, гаденыш! Знает, что я никогда в жизни ему вреда не причиню, поэтому не боится. Я прижал друга к противоположной стене и почти сурово спросил:

— Ты что творишь?!

— О чем ты?! — не понял Маттео.

— Не включай «дурачка»! огрызнулся я. — У тебя это никогда не получалось! Я слышал ваш разговор!

— Эй, ты же не подслушиваешь!

— Не подслушиваю. Но от того, как Луна откровенно тебя соблазняла, я просто остолбенел!

Мой друг залился краской.

— Ну, да, на нее иногда такое находит, — признался парень. — Она, в этом плане, просто ненасытна. А что тебя так разозлило?! Ей восемнадцать, мне девятнадцать. Мы имеем на это полное право.

— А почему ты ничего мне не рассказал раньше?! — спросил я.

Меня, действительно, волновал этот вопрос. Мы с Маттео — лучшие друзья. Да что там! Мы — братья! У нас никогда не было секретов друг от друга. И вдруг такое. Я надеялся, что разлука не сломает нашей связи. Неужели ошибся?

— Даже не смей думать, что я тебе не доверяю! — словно, прочитав мои мысли, заявил Маттео. — Я… просто не мог тебе рассказать, понимаешь? Ты — мой лучший друг. И я в саму Преисподнюю не побоюсь за тобой пойти. Но как ты себе представляешь подобный разговор?! Это — слишком личная информация даже для тебя. Я не могу обсуждать это с кем-либо.

Мой гнев сразу куда-то испарился. Действительно, что это я разволновался, словно какая-нибудь барышня?! Где это видано, чтобы нормальный парень, который, к тому же, по уши влюблен в свою девушку, рассказывал даже самому лучшему другу о том, что между ними было?! Я бы тоже не рассказал ему, если бы между мной и Ниной что-то такое произошло. Ну, наверное. Хотя, конечно, Маттео бы и сам все понял — на то он и был моим лучшим другом. В конце концов, я ведь догадался про них с Луной.

— Поверь, брат, — продолжал итальянец. — Ты — мой лучший друг до гробовой доски. Но Луна так много для меня значит, что я даже рта не мог раскрыть на эту тему. Особенно, по интернету. А когда ты приехал, мы с тобой и поговорить толком не могли.

Да, здесь он попал в самую десятку. С самого моего приезда у нас не было возможности поговорить наедине. Рядом все время кто-то находился. Хотя бы та же Луна. Кроме того, из-за приготовлений к празднику у меня просто не было времени. И я запоздало сообразил, что за все каникулы мы с приятелем впервые по-настоящему вместе. Болтаем, как раньше, и снова чувствуем нашу неразрывную связь. Ну, что ж, значит, пришло время мне подставить свое братское плечо.

— Ладно. Я понял. Но почему ты сейчас так упорно отказываешь своей возлюбленной?! Даже я, стоя за дверью, почувствовал, как она тебя хочет!

— Поправочка, — вздохнул Маттео. — Она хочет не меня. Ей просто нужно забыть эту ситуацию с Симоном.

— Послушай, если бы она не хотела именно этого, то нашла бы другой способ отвлечься. Но нет. Твоя девушка выбрала именно ваши игры. Значит, они ей, как минимум, нравятся.

— Надеюсь, что это так. Но, брат, я боюсь, что она случайно назовет меня Симоном, думая о нем. Мне этого не вынести.

— Что за бред?! Ведь между ними ничего такого не было, правда?

— Конечно, нет! Иначе, я переломал бы этому уроду все кости!

— Вот и я о том же. Но, Маттео, у тебя нет причин беспокоиться. Луне просто необходимо отвлечься. И для этого ей нужен ты, а не Симон. И потом, я слышал, девушки, в такие моменты, зовут тех, кого любят. Твоя задача — просто заставить ее потерять голову. С этим справишься?

— Еще бы! Но откуда у тебя такие познания?! Или я чего-то не знаю?!

— Спокойно! Это — просто логические умозаключения. Но тебе сейчас следует, напротив, отключить голову и включить другое место.

Маттео густо покраснел.

— У-у! — насмешливо пропел я. — Сдается мне, все твои доводы насчет Симона — банальные отговорки! Скажи лучше честно, что не хочешь побыть со своей девушкой!

Впрочем, на самом деле, мне было прекрасно известно, что это не так. Лихорадочный блеск в глазах моего друга говорил сам за себя. Вообще-то у меня не было привычки высмеивать его, но эта ситуация выглядела откровенно глупо. Нет, ну, вы подумайте! Парень, по уши влюбленный в свою девушку и уже, насколько я понимаю, не раз побывавший с ней в постели, сознательно сдерживает себя из-за каких-то дурацких принципов! Он, видите ли, ревнует! И к чему?! К мыслям! Да не будет Луна думать ни о ком другом! Сейчас она хочет Маттео. И Симон здесь совсем ни при чем. Если бы девушка хотела просто отвлечься от неприятных мыслей, оны бы прижималась к парню и обнимала его, но уж никак не настаивала на сексе. Нет. Здесь дело еще и во взаимной любви нашей парочки. Неужели мой друг этого не понимает?!

— Не говори глупостей! — хмыкнул тот. — Конечно, хочу. Луна знает, как завести меня одним движением.

— Ну, тогда иди к ней, забудь о своих принципах и заставь ее потерять рассудок!

— Я и сам теряю с ней рассудок.

Тем более! Значит, это нужно вам обоим. Так что все дурацкие мысли из головы долой — и вперед.

Мы вернулись в комнату. Сев на кровать, Маттео сразу привлек свою девушку к себе. Правильное начало.

— Я, собственно, для чего пришел, — заявил я, остановившись в дверях. Хотел сказать, что у вас есть еще час до праздника. Со всеми оставшимися приготовлениями мы справимся сами. Так что, дети мои, я вас благословил. Развлекайтесь. Только смотрите, не съешьте друг друга.

— Иди уже! — рассмеялся мой лучший друг.

— Какой нетерпеливый! — поддразнил я.

Пропустив, на сей раз, реплику мимо ушей, Маттео поднял свою возлюбленную и положил на постель.

— Вот так, — заявил он, подложив под перевязанную ногу мексиканки подушку. — Постарайся не шевелить ею.

Та, молча, кивнула, а затем, притянула молодого человека к себе за ворот рубашки и поцеловала в губы. Очевидно, влюбленные забыли о моем присутствии. Но я о них прекрасно помнил, поэтому робко пробормотал:

— Вы бы лучше заперлись, а то вдруг кто зайдет и… Ой!

«Ойкнул» я потому что Луна, не прерывая поцелуя, нащупала рядом с кроватью тапок и швырнула в меня. Я едва успел закрыть дверь, и «снаряд» благополучно ударился об ее обратную сторону.

— Сумасшедшая! — беззлобно пробурчал я. — Вот уж, действительно, представители двух самых горячих рас нашли друг друга! Мама дорогая! Что же у них за дети родятся?! Мексиканский темперамент плюс итальянская страсть. Держись, планета!

Я еще не отошел от комнаты, когда услышал оттуда «охи» и вздохи. Быстро они за дело взялись. Даже дверь на замок не закрыли, идиоты. Что ж, надеюсь, Луна кричит не слишком громко, а то Нина подумает, что здесь какое-то гнездо разврата!

Комментарий к Глава 8

Вот вам глава с некими намеками и легким юморком!))) Люблю вас!))) Жду отзывов!)))

========== Глава 9 ==========

Спустившись, я обнаружил, что парни почти закончили украшать гостиную и собирались переходить в столовую, а девочки уже приступили к сервировке стола. Тут я вспомнил об еще одном важном деле и мысленно обозвал себя последними словами. Едва не оставил свое сокровище без самого главного сюрприза! Недоумок! Да и одному мне с его подготовкой не справиться, так что зря я, наверное, позволил Маттео все оставшееся время «успокаивать» Луну. Но сделанного не воротишь. Ага, кажется, есть идея!

— Эй, Рамиро! — позвал я старого приятеля.

Тот руководил украшением гостиной с видом человека, которому доверили государственную тайну, и в ответ просто посмотрел на меня.

— Ты не против, если я заберу ненадолго Нико? — поинтересовался я.

Рамиропожал плечами, как бы говоря: «без проблем». А вот сам Нико посмотрел на меня с некоторой опаской. Фамильярного обращения с Хим он, очевидно, еще не забыл. Но я потому и выбрал именно этого парня. Мы вместе вышли во двор, и я указал смотрителю роллердрома на большую коробку, объяснив:

— Это фейерверк. Нужно все приготовить к его запуску. Достанем его из коробки и установим напротив крыльца.

Мы приступили к работе. Оборудование было довольно тяжелым, поэтому на разговоры сил не оставалось. Но вот, во время короткой передышки, Нико сам нарушил молчание.

— Почему ты выбрал меня для этой работы? — спросил он, откинув со лба мокрые волосы. — У Педро получилось бы лучше.

— Боюсь, ты меня не так понял сегодня, — ответил я. — Насчет Хим. Ты мог принять наше общение за флирт, но это не так. Поверь мне.

— Послушай, — вздохнул Нико. — Может, для тебя такие жесты ничего и не значат. Но Хим — маленькая девочка. И я не позволю никому пудрить ей мозги.

— Нико, а ты спрашивал у своей девушки, как она сама воспринимает такие жесты с моей стороны?

— Как ты себе это представляешь?!

— Очень просто. Поинтересуйся. Думаю, узнаешь много интересного и перестанешь, наконец, видеть во мне соперника. Хим для меня, как сестра. А я для нее, как брат. Ничего больше. Тем не менее, это побуждает меня предупредить тебя кое о чем.

— И о чем же?

— Если ты снова обидишь мою почти-сестру, я тебя почти-убью.

— Будем считать, что ты меня почти-напугал. Не волнуйся, в мои планы не входит причинять Хим боль. Я люблю ее.

И тогда мы спокойно вернулись к подготовке фейерверков, больше к этой теме не возвращаясь. Тем не менее, этот разговор как-то неуловимо поменял атмосферу. Напряжение между нами исчезло, и общаться стало куда проще. Я понимал, что Нико все еще будет ревновать ко мне свою девушку. Но данный разговор стал первым шагом к избавлению от этого чувства. На установку нужного оборудования ушло минут пятнадцать, после чего мы вернулись в дом. Ребята, к этому времени, уже приступили к украшению столовой. Это дало мне возможность подготовить еще один сюрприз. Достав из нагрудного кармана ранее записанный диск, я поставил его в стереосистему и сделал так, чтобы для запуска потребовалось нажать всего одну кнопку. Затем, я заглянул на кухню, убедился, что там все в порядке, и перешел к столовой. Ребята заканчивали надувать шары. Но почти сразу я заметил, что из команды пропал один человек.

— А где Симон? — немедленно спросил я.

— У нас закончился клей, — ответил Рамиро. — А служанка сказала, что в кладовке на третьем этаже есть целая банка. Я отправил его за ней.

Внутри у меня все так и похолодело. Ведь кладовка находилась буквально в двух шагах от комнаты Луны. И они с Маттео там совсем не украшения клеят! Со скоростью молнии взлетев наверх, я перевел дух. Дверь по-прежнему была закрыта. Но Симон стоял прямо перед ней. А изнутри все еще доносились охи, вздохи, сдавленные стоны и влажные причмокивания. Невольно почувствовав гордость за лучшего друга, который так долго ублажал девушку, я решил успокоить мексиканца. Только скандала в День Рождения Нины и не хватало! Потянув парня за шиворот, я затащил его в саму кладовку. Здесь звуки были куда тише.

— Что. Они. Делают, — пробормотал бледный мексиканец отрывисто.

С моего языка так и просилось саркастическое замечание, типа: «а ты как думаешь?». Но я понимал, что лучше соврать. Иначе, последствия могут быть какими угодно, но только не приятными.

— Успокойся, — замахал я руками. — Скорее всего, Луна просто смотрит телевизор. В ее комнате он есть.

— Да?! — не поверил Симон. — А где тогда Маттео?!

— На улице, проверяет готовность к запуску фейерверка, — соврал я.

Мексиканец недоверчиво фыркнул, но не нашелся, что ответить, и начал искать клей. Я понимал, что придумал не бог весть, какие отмазки, но ничего умнее мне в голову, в тот момент, не пришло. И все же парня нужно было как можно скорее отсюда увести, поэтому я быстро включился в поиски. Вдоль всех стен кладовой были установлены стеллажи. И чего только на них не лежало! Начиная от огромного запаса бумаги для принтера, и заканчивая швейными принадлежностями. Наконец, на полке справа от двери я нашел довольно большую банку с белой субстанцией и кисточку. Мы уже вышли в коридор, чтобы уйти. Но тут из комнаты нашей парочки послышался хриплый возглас Маттео:

— Чего ты хочешь, Девочка-Доставка?

— Я хочу, — простонала та, — чтобы мой Клубничный Мальчик был внутри меня!

Твое желание для меня — закон, любовь моя! — воскликнул Маттео.

Симон остолбенел. По правде говоря, я тоже. Ничего себе! Выходит, мой друг еще даже не внутри своей девушки?! Конечно, будучи новичком в этих делах, я понятия не имел, сколько должна длиться так называемая прелюдия. Но ведь прошло уже, по меньшей мере, минут двадцать! Нужно будет постом спросить у друга, что они с Луной делали так долго. Конечно, подробности его сексуальной жизни волнуют меня в последнюю очередь. Но ведь Нина когда-нибудь тоже попросит меня о чем-то подобном. А кто поможет советом, как не более опытный приятель? Но для начала нужно сделать так, чтобы Симон этого самого друга не убил прямо здесь. Потому что глаза мексиканца постепенно наливались кровью, а тело мелко дрожало от сдерживаемого гнева. Я понял, что еще секунда — и взрыва не избежать. Но тут из комнаты вновь послышался голос моего лучшего друга. Только теперь он звучал немного сурово.

— Луна, положи ногу обратно! Не забывай о своей ране!

— Прости! — воскликнула явно доведенная до исступления девушка. — С тобой я даже свое имя могу забыть! Ну же, войди, иначе, меня разорвет на части! Я так тебя хочу!

— Я тебя тоже, любовь моя! — отвечал Маттео. — Но ты должна поберечь свою ногу. Мы с таким трудом остановили кровь! Я не вынесу, если с тобой что-то случится!

— Я тоже не могу без тебя, Маттео!

После таких слов, даже негромкое «А-а-ах!», изданное Луной, показалось мягче, чем это могло бы звучать. Наверное. Но, похоже, такие нежности избавили моего друга от неминуемой гибели, а праздник — от срыва. Во всяком случае, мне удалось увести обалдевшего Симона вниз по лестнице, хотя Луна уже начала недвусмысленно стонать. Я вытолкал парня на улицу (пусть лучше срывает зло где-нибудь там), вернулся в столовую, передал ребятам клей и тоже вышел, чтобы присмотреть за мексиканцем. Но тот, похоже, еще не пришел в себя. Он стоял возле крыльца, тупо уставившись в пространство перед собой. Я остановился рядом с ним, посчитав, что лучше пока не оставлять парня одного.

— Ты знал? — только и спросил Симон.

Каким-то шестым чувством я сообразил, что сейчас лучше не врать, поэтому сказал:

— Да.

— И… давно это у них? — выдохнул мексиканец.

— Боюсь, что сегодня далеко не первый раз, — ответил я.

Парень судорожно вздохнул. Вид у него был до того несчастный, что я невольно почувствовал жалость, хотя и понимал, что тот сам загнал себя в эту ловушку. Два с лишним года он жил в мире иллюзий, уверенный, что Луна любит его, только пока не понимает этого. Вероятно, юноша рассчитывал и на то, что подруга хранит себя для него. А теперь оказалось, что все далеко не так. Эта самая подруга подарила свою невинность другому парню и, раз они до сих пор вместе, все очень серьезно.

— А я еще, дурак, думал, — нервно хихикнул Симон, — почему это Луна перестала звонить мне по вечерам. Наверное, неудобно говорить со мной и одновременно раздвигать ноги.

Последние слова он буквально выплюнул, и вся жалость мгновенно исчезла. Ничего подобного. Симон сам виноват. Умей он мириться с правдой, не считал бы до сих пор Луну своей собственностью. А теперь страдает из-за собственной ошибки, готовый обвинить кого угодно.

— Почему? — тихо спросил парень. — Почему Маттео?

— Они любят друг друга, — развел я руками. — Это же очевидно.

— Неправда! — вскричал Альварес. — Луна думает, что любит этого урода! А он бросит ее, когда вдоволь наиграется!

Я решил не обращать внимания на выпады в сторону моего лучшего друга. Ведь мексиканец пережил огромное потрясение. Пусть говорит что угодно. Пока, во всяком случае. Я вкрадчиво заметил:

— Симон, ну, ты же слышал, как Маттео заботился о ноге Луны.

— Да, слышал, — неохотно признал тот.

— Вот, — продолжил я. — И неужели, даже после такого, ты до сих пор веришь, что твоя подруга для него — лишь мимолетное увлечение? Кстати, чтобы ты знал, она тоже была у него первой.

Мексиканец удивленно на меня посмотрел, и я этот взгляд с готовностью встретил.

— Твой друг не производит впечатления целомудренного человека, — заметил парень.

— Что ж, видимость порой обманчива, — хмыкнул я. — Мы вместе едва ли не с самого рождения и никогда не хранили друг от друга секретов. Так что можешь мне верить.

— Тогда, тем более, непонятно, как он ее соблазнил!

— Послушай, я знаю Маттео, как облупленного. Он бы даже не дотронулся до Луны, пока она сама этого не захотела. Не знаю, как это было у них в первый раз, но сегодня твоя подруга сама своего парня соблазнила. Я собственными глазами видел, как она лезла ему под рубашку. Да и сейчас явно не думала сопротивляться. У этих двоих все было по обоюдному согласию.

Симон закрыл лицо руками и простонал:

— Я всегда считал Луну идеальной. А она оказалась просто шлю…

Вот тут мое терпение лопнуло. Не дав мексиканцу договорить, я вцепился одной рукой ему в шею, сдавливая особенно болезненные участки. Я знал, как сделать человеку больно одним нажатием. Даже знал, как свернуть кому-нибудь шею. Поэтому сразу дал Симону это понять, после чего произнес ему на ухо:

— Слушай сюда, нытик! Если ты еще раз скажешь о ней хоть одно плохое слово, я все расскажу Маттео! И, поверь, последствия тебе очень сильно не понравятся! Луна. Любит. Другого. Хоть раз в жизни будь мужчиной и прими этот удар судьбы! Все. Идем в дом. А если попробуешь сорвать Нине праздник, я сотру тебя в порошок собственными руками! Уяснил?!

— Ладно, — морщась, пробормотал Симон. — Понял. Осознал. Буду молчать, как рыба. Отпусти. Больно.

Сдавив напоследок шею парня так, чтобы она еще долго болела (это поможет Альваресу лучше запомнить урок), я все же отпустил его и первым зашагал в дом. В груди кипела чистая ярость. Да как этот ублюдок посмел оскорбить Луну?! Я все понимаю: шок, и так далее. Но называть свою подругу девушкой легкого поведения — это ненормально. Нет, честное слово, если такое повторится еще раз, я первым дам ему в глаз! Никто не смеет говорить подобные вещи о лучшей подруге Нины и возлюбленной моего лучшего друга!

Комментарий к Глава 9

Вот вам новая большая глава!))) Симона здесь было жалко даже мне.))) А вам?))) Люблю вас и жду обратной связи!)))

========== Глава 10 ==========

В доме я сразу услышал хохот парней их столовой и пошел туда, чтобы все выяснить. Не прерывая работы (в данный момент, они разворачивали праздничные плакаты) ребята смеялись буквально до колик.

— Что за веселье? — спросил я, подходя ближе.

Рамиро кивком указал на банку клея, которую я принес. Она в закрытом виде стояла на каминной полке.

— Это не клей, — прохихикал он, вытирая глаза ладонью, — а засохшая краска. Католина сказала, что сейчас сама принесет нужную баночку.

О, господи! Еще напасть! Ведь мало, кто знал, что служанка давно была влюблена в Маттео. По крайней мере, исправно строит ему глазки. Конечно, хуже, чем Симон, девушка не отреагирует, если влюбленные еще не закончили. Но такая ситуация ее тоже не обрадует. Я снова рванул на третий этаж и сразу понял, что не прогадал. Католина стояла напротив двери в комнату Луттео, бледная, как смерть, и прижимая ко рту ладони. Я торопливо подошел, из чувства такта стараясь не прислушиваться. Впрочем, там и уши напрягать было не нужно. Из комнаты доносились приглушенные стоны Луны и грохот ламелей на кровати. Мне, конечно, было все равно. Однако уводить оттуда остолбеневшую Католину было не очень-то приятно. И все же, взяв за руку, я увлек ее в кладовку, где заставил посмотреть себе в глаза и произнес:

— Послушай, я знаю, что тебе всегда нравился Маттео. Но ты же понимала, что у вас нет шансов.

Католину, к слову, я знал давно. Раньше мы с другом часто гостили в этой резиденции, а девушка работала здесь на протяжении трех последних лет. Ей едва исполнилось восемнадцать, когда родители погибли в авиакатастрофе. А отец теперешней служанки был личным помощником Анхелло Бальсано. После его смерти тот посчитал себя, в некоторой степени, ответственным за благополучие Католины, поэтому взял ее на работу. И не пожалел об этом. Несмотря на свою молодость, та была на редкость расторопной. Анхелло даже хотел перевести девушку в основной особняк Бальсано, однако вовремя заметил, что она по уши влюбилась в Маттео. Если ее перевести, парню не будет прохода. А тот относился к Католине, как к легкому фильму, который можно посмотреть лишь изредка, от скуки. До знакомства с Луной он иногда даже флиртовал с ней. Но ничего большего у них не было. Черт, да эти двое и не целовались ни разу! Тем не менее, чувства Католины легко можно было понять. Ведь она три года считала Маттео своим героем. И вдруг у него появляется девушка, с которой он, к тому же, занимается любовью.

— Да, конечно, я это понимала, — дрожащим голосом отвечала горничная. — Но все равно надеялась, ждала и верила. Господи, да я готова даже стать для Маттео просто любовницей! Пусть встречается с кем угодно — я ни разу не попрошу с ней расстаться. Пусть женится на любой особе — я ни разу не заикнусь о его уходе из семьи! Все, что угодно, — лишь бы быть с ним. Но неужели я не подхожу даже на эту роль?!

Она разревелась, спрятав лицо в ладонях. Что мне оставалось? Я обнял ее, прижал к себе, стараясь успокоить. В этом объятии не было ничего романтического. Просто Католина плакала мне в плечо, словно в подушку. Я пытался дать ей свою поддержку. Девушка должна была почувствовать, что не одинока. В конце концов, кто виноват, что любовь молодой прислуги оказалась безответной?! Только проклятый Купидон, у которого, похоже, туговато с чувством юмора. Когда слезы Католины немного успокоились, я сказал:

— Ну, что ты такое говоришь?! Наоборот, ты достойна большего! Ты обязательно встретишь своего человека, с которым создашь семью! У тебя будет муж, дети и все остальное! Настанет день — и мы вместе посмеемся над этой ситуацией! Просто нужно подождать. Ты совсем молода, ненамного старше нас с Маттео. У тебя все впереди.

Католина опустила глаза, а потом снова с надеждой на меня посмотрела и спросила:

— А как ты думаешь, есть вероятность, что со временем я… понадоблюсь твоему другу в качестве лю…

— Нет! — строго оборвал ее я. — И советую тебе выбросить из головы подобные мысли. Он по уши влюблен в Луну, и никого, кроме нее, в упор не видит.

Служанка опустила голову и вытерла глаза ладонью.

— Не переживай так, — добавил я. — Если Маттео не ответил на твои чувства, значит, он — просто не твой человек. Поверь, он бы обязательно влюбился в тебя, если бы мог. Но сердцу не прикажешь.

Знаю, — ответила Католина. — Я его не виню. Давай найдем клей, а то испортим твоей девушке праздник.

Я понимал, что она находится в шоковом состоянии, но поделать ничего не мог. Горничная справится со своей потерей лишь тогда, когда влюбится по-настоящему. Надеюсь, это будет взаимно. Католина — очень хороший человек, и я желаю ей добра. Отстранившись от меня, она быстро взяла с полки нужную баночку. Но в коридоре до наших ушей донесся общий крик Луны и Маттео. Очевидно, эти двое все-таки заканчивают развлекаться. Господи, как не вовремя! У Католины задрожали руки, и я едва успел поймать банку, выпавшую из ее ослабевших пальцев. Затем, мне же пришлось ловить саму горничную, которая, похоже, была на грани обморока. Я торопливо повел ее вниз, моля небеса о том, чтобы этой сцены никто не увидел. Ведь потом никому не объяснишь, почему я придерживал эту молодую красивую девушку за талию и куда-то вел. Молитвы, к счастью, были услышаны, и мне удалось посадить Католину на диван в гостиной. После этого я вернулся в столовую и отдал ребятам клей.

— Скоро заканчиваем, — оповестил меня Рамиро. — Где Симон?

— Он… э-э… неважно себя почувствовал и вышел подышать воздухом, — выкрутился я. — Сколько вам еще нужно времени?

— Минут пятнадцать, — ответил мой приятель. — Дельфи просит поторопиться, чтобы горячие блюда не успели остыть.

Поняв намек, я поспешил обратно наверх, чтобы сообщить остальным. В комнате Нины мне снова открыла Жасмин и снова не пустила к возлюбленной.

— Это сюрприз, — заявила она непреклонно, перегораживая собой вход. — Я хочу, чтобы все упали в обморок.

— Если ты ее изуродовала, я тебя придушу собственными руками, — елейным голосом отвечал я. — Лучше мою девушку не сделать, потому что некуда. Она всегда прекрасна.

— Ну, вот я и подчеркиваю ее достоинства, — отмахнулась модница. — Не переживай, ничего экстремального. Сама Нина не позволила бы такого.

— Закругляйся, — сказал я. — Дельфи говорит, начало через пятнадцать минут.

— Как — через пятнадцать?! — охнула Жасмин. — Да я же не успею! Мне нужна помощь! Срочно!

Я с готовностью шагнул вперед, но девушка меня остановила со словами:

— Не твоя помощь, извращенец!

Я остолбенел. Честное слово, так меня еще не называли! Ну, ладно, если Жасмин нужен кто-нибудь другой, найти его не сложно.

— Вот, кто мне поможет! — воскликнула модница, глядя поверх моего плеча.

Обернувшись, я увидел оторопевшую Хим, которая как раз вышла из комнаты. На ней было голубое платье с белым лаковым ремешком, подчеркивающим красивую фигуру. Волосы она распустила, прикрыв ими царапины.

— Э-э, привет, Жасмин, — неуверенно поздоровалась рыжая. — С чем я должна помочь?

— Закончить образ Нины, конечно! — защебетала она. — Я такое придумала! Все просто упадут! Идем, скорее! У нас мало времени!

Не переставая болтать, Жасмин вернулась в комнату. Хим неуверенно шагнула следом, а на входе я успел сказать девочке:

— Прими мои соболезнования!

Рассмеявшись, та закрыла дверь перед моим носом, не позволив мне и краем глаза увидеть свою принцессу. Маленький рыжий чертенок! Невольно улыбаясь, я поднялся на третий этаж, чтобы поторопить наших голубков. Надеюсь, они не начали свои утехи снова. Если верить интернету, людям нужно некоторое время, чтобы прийти в себя после таких игр. И действительно, на этаже не было слышно ни стонов, ни вздохов, ни грохота кровати. Я решительно постучался в нужную дверь.

— Кто там? — послышался изнутри оклик Луны.

— Это я, Гастон, — отозвался я. — Пришел сказать, чтобы вы поторапливались. Мы начинаем через пятнадцать минут. И только попробуйте начать второй раунд! Ты слышал, Маттео?

— Так точно, сеньор Зануда, слышал, — лениво протянул мой друг.

— Назовешь меня так еще раз — я тебя кастрирую, понял?! — возмутился я.

— Ничего подобного! — отвечала за парня Луна. — Эта часть его тела неприкосновенна для всех, кроме меня!

— Ладно, ладно, — рассмеялся я. — Тогда я просто откушу его длинный итальянский нос. Давайте, поднимайте свои задницы. Только не мелькайте друг перед другом обнаженными телами, а то мы вас к ночи не дождемся!

Вот так, посмеиваясь, я спустился вниз. Симон как раз вернулся в дом и остановил меня в прихожей.

— Гастон, прости, — виновато сказал он. — Мне не следовало так говорить о Луне. Если она считает, что Маттео — ее судьба, я готов с этим смириться.

— Очень своевременно, — съязвил я. — Она уже пообещала больше с тобой не общаться. Так что мириться тебе уже не с чем, приятель. Отныне для Луны ты — чужой человек.

— Я никогда не буду для нее чужим, — упорствовал мексиканец. — У нас общее прошлое.

— Вот именно, — отмахнулся я. — Ты — ее прошлое, а Маттео — настоящее и будущее. Вот, с чем тебе следует смириться. Иди, переодевайся, мы скоро начинаем.

Симон недоверчиво хмыкнул, как будто серьезно сомневался в совместном будущем Луттео, но все же поднялся наверх. Через некоторое время туда же отправились и все остальные. Я тоже быстро переоделся, а через десять минут ждал свою принцессу у подножья лестницы…

Комментарий к Глава 10

Вот и новая глава!))) Теперь вопрос к вам, дорогие читатели.))) Как думаете, что же сделает с Ниной наша модница Жасмин?))) Ответы в комментарии.))) Люблю вас!)))

========== Глава 11 ==========

Сначала спустились все остальные гости и так же окружили подступ к лестнице. Но никто из них не стал передо мной, как бы уступая мне право подать руку возлюбленной и помочь ей спуститься. Луна и Маттео появились в числе последних. Как я и ожидал, мексиканка спрятала порезанную ногу под брюками цвета морской волны. Серебристый ремешок, кофточка в тон, а также, серебряные браслеты прекрасно дополняли образ. Маттео все время прижимал девушку к себе за талию, но это было не столько проявлением нежности, сколько ее потребностью в поддержке. Луна опиралась на своего возлюбленного, чтобы не хромать. Симон смотрел на эту парочку со злостью, но подходить не решался. Слава богу. Еще нам только скандала не хватает. В целом, я остался доволен ребятами. Все выглядели соответственно обстановке. Девушки в платьях (кроме Луны по понятным причинам), а парни — в брюках и рубашках. Только я надел костюм и даже повязал галстук, чтобы смотреться представительно рядом со своей красавицей. Когда Хим бегом спустилась вниз, повисло молчание.

— Ох, что вы сейчас увидите! — восторженно пропела она, подходя к Нико. — Она просто великолепна! Очаровательна!

— Дамы и господа! — торжественно провозгласила спустившаяся за ней Жасмин. — Я представляю вам прекрасную Нину Симонетти!

— Ох и ни хрена себе! — севшим голосом выдохнул Рамиро.

Я собирался, было, ткнуть приятеля под ребра, чтобы не употреблял таких слов в присутствии девушек. Но, посмотрев на лестницу, от души с ним согласился. Зрелище было до того ослепительным, что у меня самого закончились цензурные слова. Нина выглядела не просто прекрасно. Нет. Она была великолепной, потрясающей, божественной — все вместе. Бирюзовое платье на бретельках атласным водопадом струилось до самого пола, подчеркивая идеальную фигуру моей девушки и выгодно оттеняя гладкие темные волосы. Белоснежная диадема на голове делала ее похожей на греческую богиню, а безупречный макияж только усиливал это сходство. Я не мог оторвать глаз от своей прекрасной возлюбленной. Мне не верилось, что эта прелестница выбрала своим спутником меня. И внезапно собственный внешний вид начал казаться слишком простым, а сюрприз, устроенный в «Блейк» — вообще, детским лепетом. Я должен был свернуть горы, принести звезду с небосвода, заставить высохнуть океан, открыть новую планету! Всего этого было мало для моей королевы! В ту секунду, мне хотелось пасть к ногам Нины. Я запоздало сообразил, что стою с открытым ртом и быстро захлопнул его. Впрочем, похожая реакция была почти у всех. А именинница, смущенно улыбаясь, стояла и смотрела на наши вытянувшиеся лица. Ради такого случая, девочки даже сменили оправу ее очков на белую, чтобы они лучше сочетались. Кто-то залихватски присвистнул, а Луна выдохнула:

— Она похожа на Венеру!

— Лучше! — севшим голосом прохрипел я. — В тысячу раз лучше!

И действительно, ни одна богиня и рядом с моей возлюбленной не стояла! Она — самое прекрасное создание в этой Вселенной! Я почувствовал, как пересохло у меня во рту, и поклялся себе, что никогда не посмотрю ни на одну девушку, кроме своей любимой. Только Нина всегда будет хозяйкой моего сердца! Я буду на руках ее носить, пылинки с нее сдувать — все вместе. Когда девушка стала осторожно спускаться по лестнице, ее платье пошло рябью, заставляя мое сердце колыхаться в груди. Вовремя спохватившись, я протянул ей руки и едва не умер от восторга, когда нежная ладошка коснулась моих пальцев.

— Как думаешь, — взволнованно спросила Нина так, чтобы слышал только я, — это платье не слишком яркое?

— Ты прекрасна! — прохрипел я.

Девушка смущенно отвела глаза. Она никогда не умела принимать комплименты. Но я собирался это изменить. Моя принцесса будет слышать такие слова настолько часто, насколько возможно. Мы, не разнимая рук, направились в столовую. Попутно каждый из наших друзей сказал Нине что-то приятное.

— Я же говорила, что все будет идеально! — заявила Жасмин.

— Ты — красавица! — добавила Хим.

— Эта диадема так тебе идет! — воскликнула Ям.

— Чудесное платье! — выдохнула Дельфи.

— Ты — само очарование! — согласилась Луна.

— Образ подобран великолепно! — заметил Симон.

— Просто богиня! — сказал Рамиро.

— Будь я художником, написал бы с тебя картину! — вздохнул Маттео.

— Это точно! — согласился Педро.

— Нет, такую красоту нужно запечатлеть на память потомков! — заявил Нико, подняв камеру. — Станьте поближе друг к другу.

— Позволите обнять себя, моя королева? — шепотом спроси я у своей возлюбленной, остановившись.

Нина кивнула, и я притянул ее к себе за талию. Когда фото было сделано, мы продолжили путь к столовой. Ребята над ней хорошенько поработали. Стены украшали плакаты с поздравлениями, везде стояли цветы, а над камином была растянута лента, на которой было написано:

«С Днем Рождения!».

Нина восторженно ахнула. О, любовь моя, ты еще не то увидишь! Я галантно подвинул для нее стул во главе стола, а сам сел рядом так, чтобы мы могли держаться за руки. На правах главного организатора, мне досталась честь открывать праздник. То есть, в первую очередь, мы с Маттео наполнили всем бокалы, а уже после этого я поднялся и провозгласил:

— Итак, сегодня мы собрались здесь для того, чтобы отпраздновать День Рождения особенного человека — нашей дорогой Нины. Нашей Фелисити Фор Нау. Не просто День Рождения, а совершеннолетие. Думаю, что в жизнь каждого из присутствующих эта девушка внесла что-то хорошее. Но об этом мы еще поговорим. А пока скажу за себя. Думаю, ни для кого не секрет, в каких отношениях мы с ней состоим. Нина показала мне гораздо больше, чем я заслуживаю. Она показала мне истинную любовь, научила проявлять уважение к людям и раскрыла мою лучшую сторону. До знакомства с этой уникальной девушкой я считал себя бездарным приземленным человеком. Но она показала мне другую сторону моей личности. Я никогда раньше не думал, что смогу летать от любви и сочинять песни для самого близкого человека. До знакомства с Ниной мне казалось откровенно диким, что некоторые люди поют просто так. Не на концертах, не на «Оупен», не для зрителей, а просто в душе, в транспорте, на улице. И только пообщавшись со своей Фелисити, я понял: люди поют не только тогда, когда выступают или записывают альбомы. Нет. Они поют, когда счастливы. И теперь я тоже пою не только тогда, когда это нужно, а просто так. Нина подарила мне крылья. Одному богу известно, насколько я счастлив с ней. Поэтому сегодня поднимаю этот бокал за свое сокровище, которое никогда никому не отдам! За нашу Фелисити Фор Нау! За Нину!

— За Нину! — хором повторили наши друзья.

Сама девушка смотрела на меня со слезами счастья в глазах. Лицо ее прямо-таки светилось изнутри. И я понял, что речь произвела впечатление на мою возлюбленную. Конечно, каждое слово шло из самого сердца, но я все равно так волновался за реакцию возлюбленной! И вот, в ее глазах счастье. Клянусь, мне и не нужно больше никакой награды! Только этот взгляд и нежная улыбка возлюбленной. Мы стукнулись бокалами и сделали по нескольку глотков. Разумеется, были люди, которые совсем не пили. К примеру, Педро, который был за рулем, и Дельфи, у которой была непереносимость к алкоголю. Я, также, проследил, чтобы все, кто выпивал, были совершеннолетними. Знаю, что эти взгляды несколько старомодны. Однако меня, действительно, волновал нездоровый интерес детей к спиртному. А, поскольку Хим, например восемнадцать исполнится только через месяц, ей я тоже категорически запретил пить шампанское. После первого тоста, мы принялись за еду. Конечно, все проголодались, поэтому минут пятнадцать ха столом царило молчание. Затем, поднялся Рамиро.

— Дорогая Нина! — провозгласил он. — Гастон уже сказал, что ты внесла в его жизнь. Теперь позволь сказать, как, с твоим появлением, изменилась моя жизнь. Мы с тобой раньше не особенно общались. Но это не значит, что ты никак на меня не влияла. Именно ты запустила процесс моего изменения. Точнее, Фелисити Фор Нау. Твои посты заставили меня начать меняться. Не ради Ям, а ради себя самого. Благодаря Фелисити, я понял, в каком направлении должен двигаться. Если бы не ты, я бы, наверное, до сих пор был заносчивым самовлюбленным эгоистом. И уж точно Ям не полюбила бы меня таким. Я обязан тебе, Нина, не только переменами в своем характере, но и тем, что могу быть рядом с любимой девушкой. Поэтому поднимаю бокал за тебя. За твою мудрость и твои неоценимые советы. Спасибо тебе за все! И запомни: что бы ни случилось, я — твой друг!

Мы снова выпили. Моей обязанностью было следить, наполнены ли бокалы у Нины, Хим (которая пила сок), Ям, Рамиро и Жасмин. За дальней стороной стола следил Маттео. Это было обговорено заранее. Не хотелось, конечно, сажать Луну так далеко от подруги, но, кроме меня и моего почти-брата, открывать шампанское никто не умел. Нет, вы не подумайте! Мы с ним тоже почти не употребляем алкоголь. Только на праздниках, и то понемногу. Просто отцы с детства приучали нас к тому, что джентльмен должен уметь все. Поэтому нам с Маттео нужно было обязательно сидеть на разных концах стола. А Луна категорически не хотела даже на шаг отходить от своего возлюбленного. Так что я, заметив опустевший бокал Нины, подлил шампанского, но самой девушке шепнул:

— Не пей так быстро. Можешь с непривычки опьянеть.

— Прости, — ответила девушка. — Я раньше никогда не пила спиртных напитков.

— Не удивлен, — улыбнулся я. — Допьешь этот бокал — и дальше будешь пить сок. Поняла?

Нина послушно кивнула. Я, и вправду, хотел, чтобы этот вечер запомнился ей не алкоголем, а чем-то другим. Всеми поздравлениями и подарками. Красиво украшенным домом. Песней, которую я написал для нее. Фейерверком, в конце концов. Нет, сегодня моя девушка будет в трезвом уме и твердой памяти. Да и мне лучше не налегать на спиртное, а то еще забуду слова песни.

Комментарий к Глава 11

Вот вам и новая милейшая глава.))) И вот вам вопрос.))) Как думаете, кто что подарит Нине?))) Ответы в комментарии.)))

========== Глава 12 ==========

Я в жизни не видел Нину такой счастливой. Она почти не переставала улыбаться, принимая поздравления и приятные слова от друзей. Каждый сказал ей сегодня что-то милое, а самое главное — никто и словом не обмолвился об аварии. Правда, в один момент, мне показалось, что моя девушка вот-вот обо всем догадается. Мы как раз поели и переходили в гостиную на церемонию вручения подарков. Я держал Нину за руку и вел во главе нашей компании. Но тут в дверь позвонили.

— Гастон, открой, — попросил Маттео. — Ты ближе всех.

Я, конечно, сразу понял, что мой друг просто не хочет отходить от Луны. Ведь тогда ее хромота бросится в глаза. Однако, по-моему, он правильно сделал. Нине меньше всего нужны сегодня такие стрессы. Я послушно распахнул дверь и, к собственному ужасу, обнаружил автомеханика своего отца, которого сам же и вызвал.

— Здравствуй, Гастон, — приветствовал он меня.

Вообще, мы с Пабло были знакомы давно. Этот крепкий сорокадвухлетний мужчина с черными, как смоль, волосами, смуглым лицом, волевым подбородком и большими карими глазами был давним другом нашей семьи. Мой отец никогда не признавал межклассовых различий, общаясь не с теми, с кем было положено, а с теми, с кем хотелось.

— Привет, — поздоровался я, пожав ему руку.

Я хотел увести Пабло на улицу, чтобы Нина не услышала лишней информации. Но тот сразу громогласно заявил:

— Я все закончил. Пикап твоего друга снова в идеальном состоянии. Для своих лет, конечно.

Жизнерадостно хохотнув, он посмотрел в мое испуганное лицо. Тут вперед, к моему ужасу, шагнула сама Нина.

— А что с пикапом? — спросила она.

Я замер, не зная, что ответить. Как объяснить возлюбленной ситуацию? Меньше всего мне хотелось ее пугать и портить праздничное настроение. Пабло же стоял в недоумении, сообразив, похоже, что сболтнул лишнего. Но тут всех выручил Педро. Он подошел ко мне и объявил:

— У меня были проблемы с машиной. Гастон позвал знакомого автомеханика, чтобы я мог нормально уехать домой.

— Это — давний друг нашей семьи, — торопливо подхватил я. — Его зовут Пабло.

Педро тем временем пожал ему руку и воскликнул:

— Благодарю Вас! Уже и не знал, что делать с этим колесом! Сколько я Вам должен?

— О, нет-нет! — запротестовал механик. — Это лишнее. Мартино Перида оплатил мои услуги на всю оставшуюся жизнь. А друзья его сына — мои друзья. Лучше возьмите вот это.

Он достал из кармана прямоугольный кусок картона и протянул Педро со словами:

— Мой номер телефона. Если с Вашим… э-э… автомобилем что-то еще случится, звоните. Починю любую поломку.

Я понимал, почему друг моего отца сделал паузу перед словом «автомобиль». Он привык работать с машинами представительского класса. Конечно, в его автомастерской обслуживали транспорт и хуже. Но лично Пабло занимался только вип-клиентами, как хозяин этой самой мастерской. Одним из таких клиентов и являлся мой отец. Хотя познакомились они еще тогда, когда Пабло маялся помощником механика в богом забытой мастерской. Ему было всего восемнадцать. Выходец из неблагополучной пьющей семьи, без денег, без связей, без каких-либо перспектив. А мой тогда еще холостой отец ехал как-то в командировку, и на окраине Буэнос-Айреса его машина дала сбой. Он всегда сидел за рулем самостоятельно, хотя в тот раз, наверное, пожалел об этом.

Короче, папа увидел неподалеку автосервис и с трудом затолкал туда испорченную машину. Но там не принимали безналичную оплату, а наличных при себе у моего отца не было. До ближайшего банкомата — восемь километров пути. Конечно, бесплатно никто из механиков работать не стал. А Пабло проявил понимание. В своей каморке под лестницей того автосервиса он собирал запчасти, которые ему удавалось стащить из-под носа своего злого и сварливого начальника. Поэтому он отвел моего отца в сторону и попросил дождаться его за углом, а там починил машину бесплатно.

Однако отец не привык оставаться в долгу. Понимая, что этот паренек, по сути, спас его, на обратной дороге он вернулся в этот автосервис и забрал оттуда Пабло. Несколько лет тот работал его личным ассистентом. Папа очень к нему привязался, даже называл братом. Поэтому однажды он помог ему открыть собственный автосервис, который сегодня был одним из лучших в Аргентине. Пабло по гроб жизни благодарен Мартино Перида и сам пользуется его полным доверием. Он же, кстати, и приходится мне крестным отцом. Теперь, конечно, и Пабло давно стал примерным семьянином — мужем замечательной женщины Вероники и отцом очень хорошего парня пятнадцати лет по имении Дамиан. Даже несмотря на существенную разницу в возрасте, мы с этим мальчиком прекрасно ладили. Для нас с Маттео он был, как младший брат, которого мы очень любили. Поблагодарив Пабло, я попрощался с ним и снова повел ребят в гостиную.

— Ты на самом деле попросил отца прислать своего друга, чтобы Педро мог нормально уехать? — шепотом спросила моя девушка, когда я снова оказался рядом.

— Конечно, — удивился я. — Он мне еще живым нужен. А с таким колесом и разбиться недолго.

Нина ласково улыбнулась и чмокнула меня в щеку, Да уж, за это стоило побеспокоить лишний раз крестного отца! Мы прошли в гостиную, где я посадил девушку в самое удобное кресло и сам устроился рядом. Напротив нас уселись Луна и Маттео, а все остальные — по диванам. Пришло время дарить подарки. Первой поднялась Жасмин. Будучи девушкой недалекой, она не стала особо распространяться с поздравлениями, а просто протянул Нине коробочку, в которой обнаружились серебряные серьги. Рамиро торжественно вручил большого плюшевого медведя, чем немало нас позабавил.

— Ну, ты нашел, что подарить эрудированной девушке! — веселилась Хим.

— А что еще ей можно было подарить?! — огрызнулся тот. — Книгу, которую она, скорее всего, уже читала?!

— Вопреки твоим заверениям, Нина читала далеко не все книги на свете, — хмыкнула Дельфи. — Прочитать все физически невозможно.

— И тем не менее, был бы конфуз, подари я что-то такое, — пробурчал Рамиро, — что наша Фелисити уже наизусть знает!

— Да что вы набросились на парня? — рассмеялась именинница. — Симпатичный медвежонок. Пусть живет у меня в комнате. Места хватит.

Все захихикали, а сам Рамиро бросил на мою девушку благодарный взгляд. Наступила очередь самой Дельфи. Ее подарком оказался фен для волос с несколькими режимами и очень сложным функционалом.

— Я специально выбрала именно такой, — улыбнулась она. — Ты любишь все сложное, и тебе понадобится время, чтобы разобраться с этой штукой.

Ям презентовала большой набор косметики.

— Это намек на то, что я плохо крашусь? — со смехом поинтересовалась Нина.

Ее подруга испуганно покачала головой. У нее явно не было намерения обидеть именинницу. Поэтому я поспешно перевел все в шутку, обратившись к возлюбленной:

— Только попробуй начать больше пользоваться косметикой! Я приеду из Лондона и сам поставлю тебя под душ, чтобы ты смыла эту гадость со своего лица!

Все рассмеялись, а вспыхнувшая блондинка села на место. Подошла очередь Хим. Еще раз поправив волосы, чтобы не засветить ссадину, девушка поднялась и с поздравлениями вручила маленькую коробочку, в которой оказалась красивая заколка. Камни на ней переливались всеми цветами радуги. И это было до такой степени прекрасно, что никто не нашел остроумных комментариев. Нико презентовал огромный фотоальбом.

— Я подумал, — пояснил он, — что тебе понадобится вместилище для самых лучших фотографий, пока ты не открыла собственную выставку.

В коробке, преподнесенной Педро, оказался профессиональный диктофон.

— Пригодится для твоих исследований, — пояснил парень.

И вот, настал черед Луны. Поднялись они с Маттео вместе, после чего девушка протянула своей подруге коробку, где оказались шикарные наушники.

— Когда ты станешь мегазвездой, они тебе понадобятся, — пояснила Валенте.

Нина рассмеялась и покраснела, но обняла подругу в знак благодарности. Маттео преподнес ей новый фотоаппарат со словами:

— Это — самая лучшая модель. Я узнавал. Куча всяких новых функций, примочек и эффектов, чтобы твои фотографии были еще лучше.

К моему удивлению, Нина и его обняла. Хотя, что в этом странного? Пусть раньше они особо и не общались, но должны были сблизиться — ведь Луна снова с ним. Когда все вернулись на свои места, несколько минут мы просто болтали и смеялись. До тех пор, пока я не заметил, что кое-кого нет. И в самом деле, куда пропал Симон?! Я едва заметно моргнул Маттео. Тот кивнул. Я шепотом сказал Нине:

— Сейчас вернусь.

Моя девушка кивнула и снова углубилась в беседу с Хим. Похожим образом Маттео выпутался из объятий Луны. В прихожей никого не оказалось, и я собрался, было, идти наверх, чтобы поискать там. Но лучший друг тронул меня за плечо и спросил:

— Может, он остался в столовой? Я видел, этот идиот очень много пил сегодня.

Топить беды в алкоголе? Я слышал, это — стандартное решение. И убедился в правоте приятеля, когда мы туда вошли. Симон лежал лицом в своей тарелке. Мы подошли к нему с двух сторон и переглянулись.

— Это сколько же шампанского надо было выпить, чтобы довести себя до такого состояния? — с отвращением поинтересовался Маттео.

— Думаю, нам лучше не знать, — пробормотал я. — Что делать будем?

— Отведем наверх, чтобы не смущал Нину и ребят, — решил мой друг.

— Как мы его отведем? — изогнул бровь я. — Он же на ногах не держится.

— Тогда оттащим, — не отступал Маттео. — Но нельзя оставлять его здесь. Во-первых, ребята увидят. А во-вторых, ночь в такой позе проводить нельзя. К тому же, если он проснется, не до конца отрезвев, то может снова начать пить. А это уже чревато зависимостью. Мы из парня сделаем алкоголика. Не верю, что говорю это, но мне его жаль.

Я смотрел на своего друга, молчаливо восхищаясь. Как же людей меняет любовь! Куда делся тот эгоистичный и наглый Король Катка, которого я знал? Теперь есть только добрый и смелый Маттео. Но эти перемены нисколько не сказывались на нашей дружбе, потому что я сам больше не был тем, кем являлся до знакомства со своей Фелисити. Нина перевернула мою жизнь, а Луна перевернула жизнь Маттео. И, глядя на Симона сейчас, мне тоже стало его жаль. Поэтому я кивнул другу. Теперь предстояло выяснить, как перенести мексиканца наверх. А это — задача не из легких.

Комментарий к Глава 12

Извините за задержку, у меня проблемы. Выложила продолжение только к этой работе, потому что нет времени, а кое-кто уже два дня выносит мне мозг именно по этой работе. Слава богу, она такая одна. Жду обратной связи.))) Люблю вас!)))

========== Глава 13 ==========

Прежде всего нужно было выяснить, в какой именно комнате расположился Симон. Для этого Маттео быстро сбегал в гостиную и привел Нико. Уж он-то должен знать, где вещи его друга. Правда, вместе с ним пришла еще и Луна, вцепившись в своего парня и отказываясь отступать. Увидев, в каком состоянии ее бывший приятель, девушка пробормотала:

— Честное слово, такое с ним впервые!

— А нас это и не волнует, — заметил я. — Главное — увести его отсюда.

— И уложить спать, — добавил Маттео, — чтобы алкоголь вышел из крови. Симон все-таки — гость. И должен отдыхать в нормальных условиях.

Луна восхищенно посмотрела на моего друга. Наверняка, ей тоже приятны те изменения, которые с ним произошли. Помогать своему сопернику — это дорогого стоит. Мы с Маттео вдвоем подняли Симона и постарались поставить. Тот задергался и пьяно что-то промычал. Неплохо. Значит его можно разбудить. Нико подошел, хорошенько тряхнул друга за плечи и позвал:

— Симон! Приятель! Проснись!

— Стой! — охнул мой лучший друг, который, похоже, до чего-то додумался. — Нельзя будить его сейчас!

— Ты спятил? — удивился я. — А как же мы такую тушу по лестнице потащим?

— Нужно найти способ, — упорствовал Маттео. — Потому что, если он будет вот так мычать по ходу подъема, Нина обязательно о чем-то догадается.

Я выругал себя за непонятливость. И действительно, такой шум нам ни к чему. Лучше уж напрячь мускулы. Тем более, нас теперь трое. Мы с Маттео держали мексиканца за руки, а Нико схватил его за ноги. Луна хромала следом. Всю дорогу Симон, к счастью, издавал только тихое сопение. Его физиономия, вымазанная в салате, выражала абсолютное спокойствие. Пыхтя и отдуваясь, мы все же затащили парня на второй этаж.

Где… его… комната? — спросил я, утирая пот со лба.

— Вон там, — выдохнул Нико, показывая нужную дверь. — В самом… в самом конце ко-коридора…

Я запоздало сообразил, что Симону придется спать точно под комнатой Луны и Маттео. Ну и пусть. Во-первых, скорее всего, скорее всего, на сегодня эти двое уже накувыркались. А во-вторых, мексиканец настолько пьян, что просто ничего не услышит.

— Придется… все-таки… его… разбудить, — сказал Нико, когда мы положили парня на кровать.

— За-зачем? — пропыхтел я. — Пусть… так спит…

— Но его… нужно умыть, — возразил Маттео. — Он же весь в са… в салате…

Совместными усилиями нас все же удалось заставить Симона открыть глаза. Только он уже ничего не понимал, бормоча что-то невнятное и беспрерывно икая.

— Да, констатировал Маттео, с отвращением и жалостью глядя на паренька. — Вот, что бывает, когда человек топит свои проблемы в алкоголе. Все, что ты делаешь на самом деле, — медленно себя убиваешь.

— И не говори, — согласилась Луна, приложив голову к груди итальянца. — Мне сейчас так противно смотреть на него…

— Кончайте философствовать! — огрызнулся я, пытаясь поднять мексиканца. — Лучше помогите!

Мы с моим лучшим другом все же довели его до ванной, где склонили его над раковиной и включили ледяную воду. Симон кричал, но я держал его крепко.

— Не слишком ли сурово? — с сомнением поинтересовалась Луна, остановившись в дверях.

— Он нам еще спасибо скажет, — отмахнулся Маттео. — Я читал в интернете, что холодный душ помогает протрезветь.

И действительно, когда мы вытащили парня из-под крана, он хотя бы уже мог говорить более или менее внятно. Правда, все равно нес всякую чушь.

— Луна — ик! — моя — ик! — убью — ик! — Маттео!

— И это — твоя благодарность за то, что я здесь с тобой прыгаю! — пробурчал итальянец.

Мы с ним хотели, было, оттащить Симона в постель, но тот вдруг позеленел, вцепился в раковину обеими руками и прохрипел:

— Я не могу…

— К унитазу его! — сориентировался мой лучший друг. — Быстро!

Мы оторвали пальцы мексиканца от раковины и как раз успели наклонить его над сиденьем прежде, чем парня начало тошнить. Сначала я и Маттео его держали, а потом тот упал на четвереньки, обняв унитаз, как старого друга. Мы вчетвером со смесью отвращения и сочувствия, наблюдали, как Симон извергает все, что сегодня выпил. Именно выпил, потому что выходила только жидкость. Очевидно, недоумок даже ничего не съел. Наверное, поэтому ему стало плохо. Беднягу так выворачивало наизнанку, что он весь дрожал. В одном из таких рвотных спазмов, его тело изогнулось, и из внутреннего кармана пиджака что-то выпало, с грохотом ударившись о кафель. Продолжая страдать над унитазом, Симон ничего не заметил. А вот Маттео сразу поднял эту вещь. Ею оказалась металлическая фляжка. У моего отца была такая. В ней он таскал виски, чтобы «снять напряжение» иногда на работе. Но откуда эта штука взялась у Симона? Маттео открыл ее, понюхал и сморщил нос:

— Не знаю, что там за дрянь, — проворчал он. — Только она куда крепче шампанского.

Фляжка была пуста. Очевидно, Симон еще и смешал два алкогольных напитка. Вот идиот, честное слово! Когда бедолагу, наконец, перестало тошнить, Маттео обратился к Нико:

— Набери в стакан воды похолоднее.

Парень торопливо схватил с комода стакан, налил в него ледяной воды из-под крана и протянул моему лучшему другу. А тот прислонил его к губам Симона и непривычно мягко велел:

— Пей.

Все еще дрожа с головы до ног, мексиканец жадно выпил.

— Давай еще, — торопливо приказал Маттео Нико, возвращая ему стакан.

-Зачем это? — не понял я. — Его же сейчас опять начнет тошнить.

— Я этого и добиваюсь, — отмахнулся мой лучший друг. — Нужно промыть ему желудок, чтобы эта дрянь полностью вышла.

Второй стакан Симон выпил только наполовину, после чего поднял голову и прохрипел:

— Не… не надо… больше…

— Нужно еще попить, — ласково, словно ребенку, объяснил Маттео своему врагу. — Давай, через силу.

Я, Нико и Луна пораженно переглянулись. Слышать подобную интонацию от нашего итальянца было, мягко говоря, странно. Тем более, в отношении конкретно этого человека. А когда тот послушно допил воду, мой лучший друг добавил:

— Вот так, молодец.

Он снова передал стакан Нико, и тот, поняв намек, налил еще воды.

— Не… не могу… — пролепетал Симон, когда ему снова поднесли вышеупомянутую жидкость.

— Давай еще немножко, — ласково уговаривал Маттео. — Глоточек, еще глоточек! Молодец!

И, не успел мексиканец допить стакан, как его снова вывернуло наизнанку. Манипуляции с водой повторялись четыре раза. До тех пор, пока рвотные массы не стали прозрачными. Только тогда мы с Маттео подняли дрожащего парня, а Нико нажал кнопку слива. Только на выходе из ванной, Маттео заметил Луну и ахнул:

— Любовь моя, прости! Тебе пришлось все это увидеть! Я должен был раньше попросить тебя выйти!

— Все в порядке, — покачала головой его девушка. — Чем я могу помочь?

— Просто выйди сейчас за дверь, — попросил мой друг. — Мы поможем Симону раздеться.

Мексиканка послушно кивнула и и вышла из комнаты, а мы, посадив паренька на кровать (спину пришлось придерживать), начали стаскивать с него одежду. Когда остались только трусы, Симон оказался в постели. Он все еще был очень пьян, поэтому, едва голова коснулась подушки, заснул. А Маттео зачем-то перенес графин с водой на прикроватный столик, после чего объявил:

— Пойдемте отсюда.

Луна ждала нас в коридоре и тут же повисла на шее у возлюбленного.

— Надо же было так напиться, — констатировал я, закрывая за нами дверь.

— Да, утром ему останется только посочувствовать, — добавил Нико.

Луна как будто не слышала. Она восхищенно посмотрела на своего парня и воскликнула:

— Ты был так добр с Симоном!

— Кстати, да! — спохватился я. — Почему ты так хорошо обращался с этим ничтожеством? Ведь он — твой соперник!

— Знаешь, — улыбнулся мой друг, прижимая Луну к себе, — в последнее время, я все отчетливее понимаю, что, в отношении моей девушки, соперник у меня всего один: я сам. Мои собственные демоны, страхи и комплексы. Это во-первых. А во-вторых, Симон сейчас беззащитен, как ребенок. Обидеть его — все равно, что обидеть младенца, и…

Луна не дала ему договорить, резко притянув за галстук к себе и жадно поцеловав в самые губы. Это был короткий, но очень горячий поцелуй. А когда он прервался, мексиканка прошептала:

— Ты у меня самый лучший!

— Все только ради тебя, любовь моя! — ответил ее парень.

Мы вместе направились к лестнице.

— Кстати, Маттео, — спохватился я. — Зачем нужно было проводить все эти жуткие манипуляции с водой?

— Теперь у Симона чистый желудок, — пояснил мой лучший друг. — И мы можем быть уверенными, что во сне он не захлебнется собственной рвотой.

— А откуда у тебя такие познания в области передозировок алкоголем? — изогнул бровь Нико. — Неужели собственный опыт есть?

— Не говори глупостей, — отмахнулся Маттео. — Я вообще не вижу в спиртном ничего привлекательного. Просто перед приездом сюда прочитал все, что нашел в интернете по этому поводу. Как чувствовал. Там, кстати, написано и про методы борьбы с похмельным синдромом.

— С каким синдромом? — не понял я. — Что это?

— Вот, проснется утром Симон — мы у него и спросим! — захихикал Маттео.

Комментарий к Глава 13

Простите за задержку! У меня на работе нет сменщицы, поэтому я оттуда почти не вылезаю! Сейчас график должен отладится, но началось лето, огороды и все такое. Так что ничего по срокам обещать не буду. Но фанфик я не забрасывала и не собираюсь. У меня в тетрадке написано уже 38 глав. Буду стараться потихоньку выкидывать их сюда. Спасибо ха терпение!

========== Глава 14 ==========

В гостиной мы сразу всем пояснили: Симон очень устал сегодня и пошел спать, потому что прошлой ночью его терзала бессонница.

— Совесть его терзала, — проворчала Хим. — Это же надо было — забыть про торт!

— Да ладно, оставим в покое дырявую голову бедняги, — отмахнулся я, выключая свет. — Зато мы сумели спасти праздник.

Воцарившаяся темнота стала сигналом для Элены, которая тут же вкатила в гостиную тележку с тортом. Восемнадцать горящих свечей осветили улыбающиеся лица ребят и восторженно замершую именинницу.

— Загадай желание, принцесса! — воскликнул я и сделал знак друзьям.

Мы все начали петь «С Днем Рожденья тебя». Я видел, как Нина зажмурилась, придумывая желание, а потом подула на торт. Свечи погасли сразу, а Маттео включил свет обратно.

— Надеюсь, в твоем желании я фигурировал? — поинтересовался я, усаживаясь рядом с возлюбленной.

— Надейся, — улыбнулась она, глядя, как Элена режет торт.

Мы неплохо повеселились, поедая вышеупомянутый десерт. Хим случайно испачкала нос, а Нико осторожно стер пальцем капельку крема с носа девушки и облизал его.

— А слабо вот так? — поинтересовался заметивший милую сценку Рамиро.

Он специально окунул палец в крем, провел им по носу Ям, потом сам же это пятнышко стер и палец сунул в рот девушке. Улыбаясь глазами, та слизала с него все, что было.

— Давайте устроим соревнования! — воодушевилась Жасмин.

— Наша очередь! — заявила Дельфи.

Она сама испачкала свой нос, а Педро слизал крем прямо языком.

— Теперь мы, — улыбнулся я возлюбленной.

Та весело улыбнулась и размазала крем себе по губе. Вот уж не ожидал от своей скромной девочки! Но не то, чтобы мне это не нравилось. Поняв намек, я накрыл ее губы своими. Ох! Даже сквозь крем чувствуется вкус губ моей прекрасной возлюбленной! Только у нее они такие сладкие, неповторимые, мягкие и податливые! Только от поцелуев с Ниной я полностью теряю голову, растворяясь в тех волшебных эмоциях, которые могут дать лишь они! Я чувствую нашу взаимную любовь всем телом: бабочками в животе, огнем в груди, мурашками. Мы целовались куда дольше, чем необходимо, но все отнеслись к этому с пониманием. Мне казалось, что никто нас уже не переплюнет. Однако Луна вдруг заявила:

— Неплохо. А теперь смотрите сюда!

Она лизнула свой кусок торта и поднесла высунутый язык к губам Маттео.

— Моя маленькая развратница! — со смехом воскликнул он прежде, чем выполнить немую просьбу девушки.

Такого откровенного поцелуя мы еще не видели. Языки Луттео тесно переплелись, что было заметно даже, несмотря на их склеенные губы. И так же бросалось в глаза, как влюбленные наслаждаются процессом. Они обхватили друг друга, словно боясь, что их разорвут. Луна зарылась пальцами в кудри молодого человека, а тот одной рукой прижимал девушку к себе, а второй — гладил ее бедро.

— Ладно вам! — рассмеялся Рамиро. — Сегодня в центре внимания должна быть именинница!

Луттео все же оторвались друг от друга.

— Простите, — выдохнул Маттео.

— Мы иногда увлекаемся, — добавила его суженая.

Оба раскраснелись и немного сбили дыхание. Интересно, что это за поцелуй такой был? Не знаю. Я свой язык ни в чей рот никогда не совал. Да и у моего лучшего друга до Луны ничего такого не было, насколько я знал. Хотя подружек он сменил немало (только без передачи его теперешней возлюбленной).

— Не стоит извиняться, — отвечала Нина. — Можно подумать, вы впервые в нашем присутствии вот так увлекаетесь!

Все рассмеялись. Минут через пятнадцать я поднялся и провозгласил:

— В завершение вечера, приглашаю всех на улицу, где мы увидим салют, посвященный нашей имениннице!

Нина посмотрела на меня с восторгом и благодарностью. Я знал, что она любит фейерверки, поэтому заказал самые лучшие. У моей девочки всегда все должно быть лучшим! Мы вышли на улицу и сгрудились около крыльца. Было прохладно, поэтому я тут же снял пиджак и накинул его на плечи возлюбленной. А Маттео, будучи в одной рубашке, заранее захватил из прихожей свою куртку и накинул ее на плечи Луны. Остальные просто прижали девушек к себе. Жасмин, не имеющую парня, свободной рукой приобнял Педро. Ненадолго отступив от Нины, я зажег спичку и воскликнул:

— Итак, фейерверк в честь нашей любимой именинницы!

Я поджег фитиль и торопливо подбежал обратно, к девушке. Таким образом, при первом залпе мы с ней снова стояли в обнимку. Представитель компании, в которой мы с Маттео заказывали пиротехнику, не лгал. Фейерверк, действительно, получился шикарным. Мы около двадцати минут стояли, любуясь им. Один залп был красивее другого. В этом фейерверке присутствовали все цвета радуги, и наши лица окрашивались в них же. На шум из окон повыглядывали соседи и тоже залюбовались. Впрочем, пусть смотрят. Нам не жалко. А когда отгремел последний залп, я первым закричал:

— С Днем Рождения, Нина!

Остальные подхватили, а уже через мгновение половина улицы знала, в честь кого был этот сказочный фейерверк. Затем, мы с радостным смехом вернулись в дом. После официального завершения праздника гости начали расходиться. Для этой цели Рамиро заранее вызвал такси, которое подъехало почти сразу после фейерверка. Дельфи и Жасмин должен был отвезти Педро, а всех остальных — вышеупомянутое такси.

— Ребята, а может, останетесь? — предложил друзьям Маттео. — Места всем хватит. А завтра поедете засветло.

— Шутишь? — рассмеялась Дельфи. — Да из нас родители фарш сделают!

— Кроме меня, — заметила Хим. — Я, хоть и несовершеннолетняя, а уже пользуюсь полной свободой.

— Это как? — напрягся я.

— А вот так, — пожала девочка плечами. — Моей матери, вообще, все равно, где я и с кем. Она уже сказала, что после совершеннолетия видеть меня не желает. Даже квартиру мне купила подальше от нашего дома.

— Ничего себе! — возмутился Нико. — Почему это?!

— Год назад она вышла замуж, а недавно родила двух мальчиков-близнецов, — пояснила Хим. — Так что внебрачная дочь ей не нужна.

— А отец разве не может забрать тебя к себе? — спросила Нина.

— Шутишь? — хмыкнула наша подруга. — Да я его и не видела никогда! Спросила у матери однажды, кто он, — такое было! Скандал похлеще Апокалипсиса! В общем, как отец нас бросил, — так больше и не появлялся.

— Короче, так, — объявил Маттео. — Оставайся-ка здесь. Утром все обсудим. Я хочу знать подробности.

— Он прав, — подхватил я. — Возвращаться ночью в такую обстановку — это глупо.

— Тогда и я тоже останусь, — вызвался Нико.

— Может, лучше я? — предложила Ям.

— Ты ведь сама говорила, что отец тебя на месяц дома запрет, если придешь после полуночи, — возразил Рамиро. — А что будет, если совсем не придешь?

— Ой, верно, — спохватилась та.

Минут через двадцать мы все же всех проводили. Остались я, Нина, Луна, Маттео, Нико и Хим.

— Ребята, мне так неудобно! — протестовала последняя. — Я ведь и пижамы с собой не взяла!

— Я тебе дам что-нибудь из своего, — отмахнулась Нина.

— Ты сейчас будешь получать подарок от Гастона, — осадила подругу Луна. — Я сама дам ей футболку.

Наконец, обе парочки скрылись на лестнице. Мы с возлюбленной остались наедине. Вот и пришло время дарить свой подарок. Но пока мы просто стояли и смотрели друг другу в глаза. И это был не просто зрительный контакт. Нет. Мы как будто навсегда сливались друг с другом, растворяясь в нашей любви. И теперь я был абсолютно уверен: частичка моей Нины теперь будет со мной вечно. А с ней — частичка меня. Мы словно носили парные метки. Невидимые глазу, но осязаемые душой и сердцем.

— Думала, что получила подарки ото всех? — хрипло спросил я. — У меня тоже кое-что есть.

— Гастон, ты уже подарил мне самый лучший день в жизни! — улыбнулась Нина. — Что еще можно сделать?

— Кое-что можно, — заявил я. — Сейчас узнаешь. Идем.

Я взял ее за руку и повел в гостиную, попутно проверяя, на месте ли нужный предмет. Да, коробочка по-прежнему лежала в кармане брюк. Я посадил возлюбленную на диван, включил стереосистему и тихо сказал:

— Это — музыкальная часть подарка. Я написал тебе песню, любовь моя!

Комментарий к Глава 14

Вот вам глава, мои дорогие! Только не спрашивайте, когда будет следующая! У меня сейчас такой режим, что я сама не знаю! Как только будут новости, я сообщу! Люблю вас!

========== Глава 15 ==========

Нина не сводила с меня влюбленного взгляда на протяжении всей песни. Я пел не голосом, а сердцем. В каждую нотку была вложена частичка моей любви, а каждый слог нес колоссальный смысл. Эту песню, конечно, мог понять далеко не каждый. Только тот, чье сердце уже пробила стрела проказника-Амура. Я пел обо всем. О том, как безоглядно полюбил свою Фелисити Фор Нау, даже не зная, кто она в реальной жизни. О том, как мое сердце потянулось к Нине еще до разоблачения Фелисити. О том, что я почувствовал, когда она сняла парик на сцене. О том, сколько мне потребовалось времени, чтобы сложить два этих образа. О том, как я понял, что был просто космическим идиотом. О том, как сильно я полюбил свою девочку. О том, как переживал, когда мы ссорились. О том, как не хотелось мне оставлять ее в Буэнос-Айресе. О том, как я пытался отдалиться от нее, но ничего не вышло. О том, как я решил бороться за свою любовь. О том, как сильно мне не хватало моей девочки все это время. В эту песню я вложил все свои чувства, все мысли и переживания. Пытался выплеснуть всю любовь, но для этого не хватило бы и целого альбома. Я так сильно люблю Нину, что это невозможно выразить никакими словами и никакой музыкой. Но излить душу в песне я все же сумел. Потому что, когда последние аккорды отзвучали, моя возлюбленная плакала. Улыбалась и одновременно плакала. Я подошел к ней, осторожно стер пальцами соленые капли и спросил:

— Что такое, милая? Тебя расстроила песня?

Нина покачала головой и едва слышно прошептала:

— Конечно, нет. Просто… Гастон, я… для меня еще никто никогда такого не делал…

— Знаю, — кивнул я. — И очень этому рад.

— Почему? — не поняла моя девушка.

— Потому что, — со смехом пояснил я, — если бы до меня какой-то недоумок писал тебе песни и признавался в любви, ты была бы с ним. И мне пришлось бы драться за тебя на дуэли. Впрочем, я бы это сделал.

— А если бы этот человек, на момент нашего с тобой знакомства, уже ушел от меня? — поинтересовалась Нина.

— От тебя? — хмыкнул я. — Это невозможно. Ты настолько потрясающая, что тот, кто тебя бросит, будет полным идиотом. Ни один человек, узнав, какая ты, не проживет без тебя больше ни одного дня.

— Ты не все обо мне знаешь.

— Заинтриговала. Чего же именно я не знаю.

— В седьмом классе я влюбилась в мальчика, а он меня отверг.

Я тут же занервничал. У нее кто-то был! Какой-то идиот обнимался с моей девочкой и, может быть, даже целовался! Ну, а что? Это теперь считается нормальным, хоть я и в корне не одобряю такого поведения. А тех, кто одобряет, готов расстрелять собственноручно. Но ведь моя возлюбленная не может быть из этого числа, правда?

— Вы с ним, — срывающимся голосом заговорил я. — У вас с ним были… отношения?

— Разумеется, нет, — опешила моя возлюбленная. — Я же говорю, что он меня отверг. Я бегала за ним три месяца и, в конце концов, открыто призналась, как полная дура. А он посмотрел на меня, как на противную склизкую жабу и сказал, что я слишком уродлива для него.

— Что?! — возмущенно ахнул я.

Меня буквально трясло от злости. Ну, вы подумайте, а?! Какой-то козел оскорбил мою девочку! Да сам он — урод! Господи, если бы я знал Нину раньше, тут же перегрыз бы этому недоумку горло! Так вот, откуда у этой красавицы такое количество комплексов! Оказывается, здесь виновата не только Ана. Честное слово, лучше бы этот придурок просто погулял с Ниной, а потом бросил — последствия не были бы столь катастрофичны. Он же просто уничтожил девочку! Ну, ничего! Я найду это ничтожество и заставлю пожалеть о каждом слове! Сначала сломаю ему руки, потом сломаю ноги, а потом — оторву голову! Причем, в буквальном смысле этого слова.

— Кто эта сволочь?! — буквально прорычал я. — И где он сейчас?!

— Какая разница? — вздохнула Нина. — Его уже нет в Аргентине — это точно. И где он, я не знаю. Да и знать не хочу. Это ведь мне тогда казалось, что я любила его. А теперь понимаю, что никакой любви не было. Просто он был таким красавцем! За ним все девчонки бегали, и я исключением не стала. Но парни вроде него никогда не посмотрят на девушку вроде меня. Просто тогда я этого не понимала.

— На девушку вроде тебя? — подавив возмущение, тихо переспросил я. — Ты права, этот ублюдок волоса из твоей головы не достоин.

Я не случайно решил изобразить дурака. Нина должна понять, что больше никто никогда не сочтет ее некрасивой. А если сочтет, то я сам сделаю его уродливее Чупокабры. По крайней мере, теперь у моей девочки есть верный рыцарь и надежный защитник, для которого она всегда будет самой красивой, самой любимой, самой желанной и самой замечательной.

— Издеваешься, — фыркнула моя Фелисити.

Я, молча, привлек ее к себе и начал покрывать нежными поцелуями прекрасное личико, шепча в перерывах:

— Нина, любовь моя, ну, что ты такое говоришь?! Я бы никогда не стал над тобой издеваться! Даже под угрозой смерти! Ты — самое лучшее, что есть в моей жизни! И я, скорее, сам умру, чем позволю еще кому-то тебя оскорбить! Ты — самая прекрасная из тех девушек, которых я знал! Это правда!

Казалось, моя красавица мне так и не поверила, но, когда я остановился поцелуями на ее губах, откликнулась и обхватила за шею. Мы замерли, слившись в этом невероятно горячем и сладком поцелуе. В груди у меня горел такой огонь, что само Адское Пламя, наверное, показалось бы костерком рядом с ним. Руки дрожали, а голова кружилась. Каким-то шестым чувством я понял: сегодня Нина не отпустит меня от себя. Да и мне совсем не хотелось никуда уходить. Мы перейдем черту. Вместе. Только вместе. Это так правильно — именно сейчас, именно сегодня. Но сначала нужно завершить свое поздравление. В голове звякнул непрошенный колокольчик, и я отстранился, заявив:

— У меня есть еще один подарок.

— Ты что, шутишь? — рассмеялась Нина. — Благодаря тебе, я сегодня чувствую себя какой-то королевой!

— А ты — и есть королева, — заметил я. — Бессменная правительница моего сердца.

— Льстец! — поддакнула моя Фелисити.

— Только не с тобой! — воскликнул я, доставая из кармана коробочку. — Я бы никогда не стал тебе льстить, любовь моя!

Нина мягко улыбнулась, а я протянул ей коробочку и раскрыл ее. Девушка восхищенно ахнула. Внутри лежал красивый кулон в форме сердца, инкрустированный сверкающими камнями, которые переливались всеми цветами радуги. И это при искусственном освещении. А на солнце это смотрелось бы совершенно ослепительно.

— Как тебе? — спросил я не без внутренней дрожи.

— Ох, Гастон! — едва слышно выдохнула моя возлюбленная. — Он просто великолепен!

— Позволишь? — спросил я, вытянув украшение из коробочки.

Поняв меня без слов, Нина повернулась ко мне спиной. Я застегнул цепочку на ее стройной шее, а девушка выправила волосы. Кулон идеально подходил к любой одежде, поэтому мой выбор в магазине пал на него. Не сумев удержаться, я поцеловал свою Фелисити в тонкий изгиб шеи — туда, где бился пульс. Ее тихий стон, казалось, отправился мне прямо в пах. Мгновение — и мне стало тесно в брюках. Нет, моя любимая достойна большего!

— Когда-нибудь такого же цвета будет и кольцо, — произнес я решительно, обращаясь, скорее, к самому себе.

— О чем ты? — не поняла девушка, прерывисто дыша под моими ласками.

Я провел дорожку поцелуев от нежного плечика до мочки уха возлюбленной. Та снова застонала и выгнула шею мне навстречу. Приласкав губами ушко Нины, я прошептал:

— Однажды, я подарю тебе кольцо, став, как полагается, на колено и попросив твоей руки!

— Ты…

— Да, любовь моя. Я хочу, чтобы когда-нибудь ты стала моей женой. Но давай пока не будем об этом. Нам еще нужно отучиться и стать на ноги. А прямо сейчас я хочу проводить тебя до комнаты. День выдался насыщенным. Ты, наверное, устала.

— А я хочу, чтобы ты остался там со мной!

Моя девушка явно уже не соображала, что говорит. Но, клянусь богом, мне это нравилось. Шепот возлюбленной заставил все внизу живота напрячься. Еще немного — и я сам потеряю над собой контроль. Нет, нельзя выходить за рамки! Я сделаю это, только если сама Нина попросит! И то, лишь убедившись, что она уверена в своем решении. Я люблю свою девочку всем сердцем и, если ей нужно время, буду ждать столько, сколько потребуется. Однако, похоже, я задел на шее любимой какую-то сверхчувствительную точку. Поэтому, когда моя скромница вдруг повернулась лицом, в ее глазах горел огонь. И я понял, что эту ночь нам суждено провести вместе.

— Поцелуй меня! — хрипло произнесла Нина.

Ну, разве мог я противиться? У меня никогда не хватило бы сил для того, чтобы отказать своей девочке. Разумеется, наши губы тут же встретились. Но это был не просто поцелуй. Нет. Моя Фелисити просила большего. Что стало для меня полной неожиданностью — так это ее напор. Девушка сама несмело и неумело провела язычком мо моим губам. О, это было что-то невероятное! Никогда раньше я не чувствовал такого сладостного напряжения внутри! Никогда прежде мое тело не сотрясали неведомые доселе импульсы! И вот, наши языки переплелись в танце, по сравнению с которым аргентинское танго — безобидная полька. Я не предполагал, что поцелуй с языком мог приносить такие волшебные ощущения. Мы едва успевали делать судорожные рваные вдохи прежде, чем снова утопать в этих самых поцелуях.

— Пойдем наверх! — буквально простонала моя девушка, когда мы остановились, чтобы перевести дух. — Останься со мной, пожалуйста!

— Ты уверена? — спросил я, не узнав собственный голос.

— Да, уверена! — воскликнула Нина. — Я хочу подарить тебе кое-что. И, надеюсь, ты примешь этот подарок!

Мне почему-то сразу стало понятно, что моя возлюбленная говорит о своей невинности. Маттео тоже рассказывал о ней, как о бесценном подарке, который ему сделала его девушка. И как же мне хотелось просто подхватить свою Фелисити на руки, а затем, запереться с ней в комнате. Но нет. Я должен предостеречь возлюбленную. Вдруг она еще не готова к такому повороту событий и потом пожалеет? Страх потерять ее был гораздо сильнее желания. Поэтому я прошептал:

— Ты ничем мне не обязана, любовь моя! Я даже не дотронусь до тебя без твоего разрешения!

— Знаю, — отмахнулась Нина. — И сегодня я хочу, чтобы ты трогал меня! Везде! Всеми частями тела! Хочу принадлежать тебе! Полностью! Без остатка!

Ну, и как, после таких слов, я мог не поддаться искушению?

Комментарий к Глава 15

Извините за задержкку, мои дорогие. Я заключила договор с группой своих друзей, но они попросили, чтобы я не публиковала новую главу до тех пор, пока они не выложат все предыдущие главы.)))

========== Глава 16 ==========

Мы с трудом добрались до комнаты, целуясь чуть ли не на каждой ступеньке. Честное слово, еще пара таких поцелуев — и я взял бы свою девочку прямо там. А она этой грязи не заслуживает. Нет. Моя принцесса заслуживает всего самого лучшего. Волшебной ночи в теплой постели с любимым человеком. И мысль о том, что таким человеком стал я, просто окрыляла.

Мы заперлись в ее комнате и снова слились в огненном поцелуе. Неведомое доселе чувство захватило нас, как волна захватывает серферов. Фонтан эмоций, бурлящая в жилах кровь, огонь во всем теле. Наверное, это и называлось страстью. Но даже охваченные ею, мы не забывали о своей взаимной любви, поглаживая и лаская друг друга. Чего я не ожидал, так это того, что Нина сама начнет бороться с моей одеждой. Но она начала.

Уже спустя мгновение мой пиджак полетел на пол. От неожиданности я чуть отстранился. Однако моя возлюбленная смотрела на меня потемневшими глазами без тени сомнения. Она, действительно, хотела отдать мне свою невинность. И это казалось таким правильным! Именно сейчас, именно в эту ночь. А моя девочка этим не ограничилась. Она решительно потянула меня к себе за галстук и поцеловала.

У меня сорвало крышу. Я крепко прижал свою Фелисити к себе и начал искать застежку на ее платье. Только тогда, когда мой галстук полетел в сторону, я нашел бегунок и потянул его вниз. Нина постепенно начала расстегивать пуговицы у меня на рубашке. Я вспомнил о манжетах и расстегнул их сам, чтобы не путать свою малышку. Губы мои опустились вниз, к шее Нины, проводя дорожку поцелуев к плечу. Девушка застонала. И этот звук отдался сладкой судорогой у меня в паху.

Я, не прерывая поцелуев, избавился от своей обуви и аккуратно опустил одну из бретелек платья возлюбленной. Она охнула, выправила мою рубашку, и скоро эта деталь одежды тоже благополучно полетела на пол. Я же перешел ко второму плечику Нины, опустил вторую бретельку и сделал полшага назад, позволяя платью шелковым водопадом упасть к ногам девушки. Мой взгляд скользнул по ее точеной фигурке, по великолепным плечикам, по высокой груди, по тонкой талии, по белым трусикам и по длинным стройным ножкам, все еще обутыми в босоножки на шпильках. Боже, она так прекрасна! Я в жизни не видел ничего более потрясающего!

— Нина, ты такая красивая! — хрипло произнес я.

Моя девушка смущенно опустила глаза. Щеки ее заалели, а руками она попыталась прикрыть грудь.

— Не надо! — прошептал я, убирая ее ладони. — Тебе нечего стесняться, любовь моя! Ты — самое прекрасное, что я видел в жизни! Поверь!

И она поверила. Во всяком случае, перестала загораживаться, а просто снова припала к моим губам, вовлекая меня в головокружительный поцелуй. Я понимал, что мне еще не один год придется бороться с комплексами своей девушки. Но это стало первым шагом в борьбе. Господи, что я почувствовал, когда обнаженное горячее тело Нины прижалось к моему!

Но хотелось большего. Хотелось ощутить его полностью, каждой клеточкой своего существа. Хотелось слиться в унисон с моей прекрасной девочкой, сделать ее своей окончательно. Мои руки скользнули по ее восхитительному телу. Она идеальна! Господи, я молиться готов на нее! Моя богиня! Моя королева! Да, точно, королева! Потому что второй рукой я зарылся в ее прекрасные волосы и вдруг нащупал диадему. А мы про нее и забыли. Да и про очки тоже — ведь они до сих пор на носу у Нины. Я неохотно отстранился и снял с девушки вышеупомянутый аксессуар.

— Сейчас они тебе ни к чему, — хрипло пробормотал я, положив очки на прикроватный столик.

Но что это? На этом самом столике, также, лежало несколько пакетиков с презервативами. По крайней мере, именно так выглядели эти штуки в нераскрытом виде, когда мы учились их надевать на уроках полового воспитания. В «Блейк» такие уроки проводили периодически, отдельно — для девушек, отдельно — для парней. Но откуда презервативы здесь? Я не планировал заканчивать вечер именно так, а Нина — тем более. Но тут мне на глаза попался листок бумаги, поверх которого эти самые презервативы лежали, и все стало на свои места. Рукой моего лучшего друга там было выведено одно-единственное слово:

«Пригодится!»

Господи, да Маттео — просто гений! Он подумал о том, о чем я элементарно забыл. Нет, конечно, я был на двести процентов уверен в Нине. Знал, что никакой заразы от нее не подцеплю (о том, зачем нужным презервативы, нам тоже рассказывали), да и сам ничем не заражу возлюбленную. А вот незапланированный ребенок нам нужен в последнюю очередь. В конце концов, нам еще учиться, поэтому осмотрительность не помешает. Утром нужно будет поблагодарить приятеля.

Но утром. А сейчас передо мной стоит практически обнаженная Нина с потемневшими глазами. Она уже не пытается прикрыть свою наготу, и это радует. Я подошел к ней и снова поцеловал столь любимые губы. Ручки моей девушки тут же скользнули к ширинке брюк. Похоже, ей уже не терпится. Я позволил ей расстегнуть и спустить эти самые брюки, поглаживая тем временем все изгибы тела своей Фелисити. С губ ее сорвался стон, который заставил меня еще больше возбудиться.

Все. Это был финиш. Я больше не мог сдерживаться. Эта девочка нужна мне. Сейчас же. Я хочу ощутить ее полностью, проникнуть внутрь и сделать своей! Когда мои брюки поползли вниз, я избавился от них сам. Нина тем временем сняла босоножки и снова потянула меня к себе. Я с удовольствием скользнул в любимые объятия и начал осторожно клонить девушку к кровати. Как бы ни было велико мое желание, нельзя забывать о том, что это — наш первый раз. Он должен быть пропитан нежностью и романтикой.

Не знаю, как я ухитрился взять под контроль странный первобытный зов, но мне это удалось. Несколько мгновений — и я навис над своей девочкой. Она чуть заметно дрожала. Наверное, боялась того, что должно было произойти. Нет, так не пойдет. Я должен успокоить ее. Повинуясь какому-то подсознательному импульсу, я провел по шее возлюбленной дорожку нежных поцелуев, постепенно опускаясь еще ниже.

Нина скоро успокоилась. Теперь с ее губ срывались тихие стоны удовольствия и судорожные вдохи. Не сумев удержаться, я накрыл рукой грудь своей девушки. Удивительно, но она оказалась идеального размера для моей ладони. Мы так сочетаемся! Мы просто созданы друг для друга! Я почувствовал, как под моими пальцами темный сосок обратился в твердую бусину, а сама Нина охнула и выгнулась навстречу прикосновению. Очевидно, соски — еще одно особо чувствительное место на теле моей возлюбленной. Чтобы сделать ей еще приятнее, я погладил второй сосок большим пальцем другой руки.

— Ах! — воскликнула моя Фелисити, изогнувшись дугой.

Я решился на небольшой эксперимент, поэтому нежно поцеловал один из сосков, обводя его языком. Нина вскрикнула от удовольствия и прижала мою голову ближе к собственной груди. Похоже, ей нравится. Мои губы сомкнулись вокруг темной бусины, играя с ней, посасывая и даже ласково покусывая. Господи, какая же моя девочка чувствительная! Второй рукой я провел по ребрам и плоскому животику своей красавицы, остановившись на кромке ее трусиков. Сейчас это было единственным, что отделяло от меня восхитительное тело девушки.

Оставив в покое грудь Нины, я избавил ее и от этого предмета гардероба. Но вот, она сама потянулась к моим боксерам. Мгновение — и наши обнаженные тела крепко прижались друг к другу. О, как это прекрасно — ощущать свою возлюбленную каждой клеточкой собственного тела! Так, чтобы нас не разделяло ни единого клочка ткани! Не сумев удержаться, я накрыл рукой средоточие женственности Нины. Девушка смущенно сжимала ноги, и я мог только нежно погладить холмик волос меж ее бедер, но уже от этого моя Фелисити начала постепенно расслабляться. Ее руки гладили мою спину, а из горла вырывалось тяжелое рваное дыхание.

Продолжая гладить промежность Нины, я снова начал целовать буквально каждую клеточку любимого тельца. Она такая сладкая, такая робкая, такая непорочная! Чуть успокоившись, моя девушка немного раздвинула ножки, давая мне возможность проникнуть рукой дальше, изучая неизведанную ранее часть тела. Две кожные складки были покрыты курчавыми волосами, но они разошлись, когда я надавил на их стык. Пальцы мои нащупали маленький бугорок, что-то вроде бусинки. Но едва я ее коснулся, Нина вскрикнула от удовольствия. Я нежно надавил на эту точку. Девушка заметалась по кровати и раздвинула ноги чуть шире. Погладив обнаруженный бугорок, я получил новые стоны и понял: пора. Но прежде нужно еще раз предостеречь возлюбленную. Вдруг она не готова к такому повороту событий, и потом пожалеет о том, что произошло? Я снова наклонился к ее лицу и шепнул:

— Открой глаза!

Нина послушно приподняла веки и посмотрела на меня горящим взглядом. Я понимал, что она тоже возбуждена. Знал, что огонь желания действовал и на нее. Все знал. Но не мог не предупредить любимую, поэтому сказал:

— Если ты еще не готова, мы не бу…

Однако моя Фелисити не дала мне закончить. Ее пальчики накрыли мои губы, а сама девушка с улыбкой ответила:

— Все хорошо!

Внутри меня словно что-то запело. Не знаю, что делал бы, попроси моя возлюбленная еще подождать. И вот, настал, наверное, самый главный момент в нашей жизни. Я потянулся к столику за презервативом. Нельзя забывать о некоторых мерах безопасности. Их не зря придумали. Руки мои дрожали: сами понимаете, опыта у меня не больше, чем у самой девушки. Когда мне все же удалось натянуть резиновую штуку, Нина снова притянула мое лицо к себе и выдохнула:

— Я люблю тебя!

Мое сердце воспарило. Сейчас между нами происходит не просто секс. Нет. Это — священный обряд. Наш дар поклонения друг другу. Отражение взаимной любви.

— Я тоже люблю тебя! — прошептал я, наклонившись к губам своей девушки. — Больше собственной жизни! Одну тебя! Навсегда!

Через долю секунды наши губы и языки снова встретились, а руки начали путешествовать по телам друг друга. Нина водила по моей спине пальчиками, а я гладил ее талию и бедра. Моя девушка снова слегка дрожала, но все же раздвинула ноги, чтобы я мог проникнуть внутрь.

И вот, мой член уже между кожных складок, упирается в маленькое отверстие, которое на уроках полового воспитание называли влагалищем. Ну, что ж, сейчас или никогда. Собрав всю волю, я дернулся вперед. Но, наверное, слишком резко, потому что Нина вскрикнула, а из ее глаз брызнули слезы. Я замер, боясь даже выйти. Господи, что происходит?! Ей больно?! Из-за меня?! Я принялся целовать лицо своей любимой, стирая каждую слезинку. Какой ужас! Да, мой член окутало приятным жаром. Да, это было чертовски круто. Но что, во имя всего святого, происходит с моей девочкой?!

— Прости! Прости меня! — выдохнул я. — Тебе больно?

Я вспомнил, что что-то почувствовал при самом вторжении. Это была какая-то преграда. И она словно преломилась, пропуская меня. О, боже! Неужели я что-то повредил внутри своей Фелисити?! Никогда себе этого не прощу!

— Все в порядке, — прошептала она. — Нам рассказывали. Это нормально. Замри на секунду. Дай мне привыкнуть.

Я даже дышать перестал, чтобы не причинить своей девочки новой боли. Прошло несколько томительных мгновений прежде, чем она сказала:

— Все. Продолжай. Я уже привыкла.

— Ты уверена? — тихо спросил я.

Нина решительно кивнула. Однако теперь я дал себе слово действовать очень осторожно. Мягко вытянув из девушки член, я снова двинулся вперед. Но уж плавно, нежно, с величайшей осторожностью, параллельно целуя шею возлюбленной. Она больше не кричала. Во всяком случае, от боли. И, когда моя красавица начала толкать бедра навстречу, я понял, что это больше не причиняет ей неудобств.

С губ Нины теперь срывались стоны удовольствия, да и мне самому было хорошо. В теле как будто что-то нарастало, и внутри все горело огнем. Мы поймали общий ритм изадвигались в унисон. Время остановилось. Казалось, вся Вселенная замерла, давая нам возможность овладеть друг другом до конца. Я больше не мог себя контролировать и не остановился, наверное, даже если бы произошел Апокалипсис. Пусть подождет все на свете. Я просто хочу раствориться в своей любимой девушке. В своем сокровище. В самом ценном, что у меня есть.

Толчки стали быстрее и глубже. Но теперь Нина все принимала и двигалась в такт. Мы словно поднимались в небо, выше и выше. А в одно мгновение вместе задрожали, после чего нас обоих накрыло мощной волной чистого удовольствия. Я словно вышел за пределы своего тела, все физические чувства словно притупились, уступив места вот этому потоку наслаждения. Мы одновременно закричали. Ногти Нины царапали мне спину, но это — ерунда. Глубоко внутри девушки я почувствовал, как что-то горячее наполняет презерватив.

Волна острого наслаждения спала, и мы вместе остановились, тяжело дыша. Меня переполнила такая эйфория, что хотелось петь. Это было чистое счастье. Счастье от того, что теперь моя девушка принадлежит мне. Только мне. Я окончательно доказал, что она моя. Мое счастье, моя любовь, моя жизнь, моя Вселенная! Никого в этом мире нет для меня дороже!

— Я люблю тебя! — выдохнул я. — Я так сильно тебя люблю!

— Я тоже очень люблю тебя, Гастон! — прошептала Нина в ответ.

Отныне и навсегда я принадлежу только этой девушке. А она — мне. До конца.

Комментарий к Глава 16

Простите, что публикую вторую главу подряд именно к этой работе.))) Об остальных я помню, просто к этому фанфику продолжение требуют постоянно.))) Итак, вот вам первая постельная сцена, которые я жутко не умею описывать.))) Простите!))) Люблю вас!))) Жду отзывов!)))

========== Глава 17 ==========

В ту ночь у нас больше не было сил на разговоры. Мы просто заснули, переплетясь руками и ногами. А утром я проснулся от того, что тело возлюбленной шевельнулось в моих объятиях. Открыв глаза, я тут же встретился взглядами с Ниной. Она лежала и просто на меня смотрела, как будто желая запечатлеть в памяти каждую черточку лица. Я невольно занервничал: а что, если моя девушка сожалеет о том, что вчера между нами произошло? Боже, мне этого не вынести! Ведь вернуть уже ничего нельзя. Что случилось, то случилось.

Да и, откровенно говоря, мне бы и не хотелось ни о чем забывать. Эта ночь — самое прекрасное из того, что было в моей жизни. Несмотря на все возможные последствия, лично я ни о чем не жалею. За исключением того факта, что случайно сделал больно своей возлюбленной, когда впервые попал внутрь нее. Но что, если теперь она не захочет иметь со мной ничего общего? Страх поселился глубоко в груди, выбил из легких воздух и мучительно сдавил горло. Я не мог произнести даже слова. Да и что тут можно сказать в принципе? Банальное «привет» выглядит глупо. Технически мы даже не прощались. «Как спалось?» — еще глупее. Можно подумать, это не она сладко сопела мне в шею. А что еще сказать, я не знаю — хоть убейте. Ну, ведь не спрашивать же у любимой открытым текстом, жалеет ли она о произошедшем! Это, в конце концов, просто бестактно! Поэтому я молчал, лишь взволнованно глядя на девушку. Она тоже не говорила ни слова, как будто слегка растерявшись.

Тут до нас дошел весь комизм этой ситуации. Нет, ну, вы подумайте! Вчера полночи испытывали кровать на прочность, а теперь смущаемся, как двенадцатилетки после первого несмелого и неумелого поцелуя! Мгновение — и я увидел, как губы моей любимой растягиваются в улыбке. О, это было прекрасно! Облегчение огромной силы накрыло мою душу, и я просто не мог не улыбнуться в ответ. Так мы лежали минут пять, улыбаясь, как идиоты. Я понимал, что Нина вовсе не жалеет о вчерашней ночи. Понимал. И все равно не знал, что сказать. Однако возлюбленная избавила меня от такой необходимости, потому что сама нарушила молчание словами:

— Мне понравилось засыпать и просыпаться рядом с тобой.

— Мне тоже, — честно признался я.

— И ночь была просто… небесной, — смущенно прибавила моя Фелисити.

— Не вздумай только покраснеть, — поспешно заявил я, заметив алые пятна на ее щеках. — А то я подумаю, что ты лжешь.

— Нет, все, действительно, было потрясающе, — заверила меня моя девушка. — Просто я не привыкла говорить о… таких вещах.

— Вы с родителями никогда не…

— Разумеется, нет. Папа умер бы от стыда, заведя подобный разговор, А мама… она просто считает, что я еще слишком мала.

Тут только я осознал всю глупость своего незаконченного вопроса, который Нина поняла мгновенно. Рикардо в жизни бы не решился заговорить с дочерью о сексе. Я даже представить эту сцену затруднялся, честное слово! А что касается Аны… наверное, эта особа просто была слишком занята, принижая самооценку Нины еще и еще.

— Об этом я говорила только с Луной, — продолжала моя возлюбленная. — После того, как они с Маттео… ну, ты понимаешь.

Больше всего мне, в тот момент хотелось прикинуться дураком, чтобы услышать такого рода слова из уст самой девушки. Но не стоило пытаться изменить ее так быстро. Вчера ночь. Она несколько раз переступала через свою застенчивость, прекратив смущаться своей наготы и подарив мне девственность. Однако самым сложным для нее будет научиться произносить слово «секс», не заливаясь краской. Пока таких испытаний лучше избегать. Поэтому я просто улыбнулся и кивнул.

— Но теперь мне понятно, — добавил Нина, — почему мою подругу так трудно вытащить погулять на выходных, в последнее время.

Я расхохотался.

— А давно это с ней?

— Началось в конце октября, — ответила моя возлюбленная. — Тогда у них с Маттео и было…

Я снова кивнул, позволяя ей благополучно проглотить неприличное слово.

— После этого Луна стала почти все свободное время проводить в доме Бальсано, — заключила та.

Меня не удивило, что такие эскапады происходили именно там. Заниматься любовью с девушкой прямо под носом у ее родителей — это все равно, что собственноручно рыть себе могилу. Другое дело — в доме Анхелло. Тот никогда не контролировал поведение сына. Была бы жива мать Маттео, — она еще могла вмешаться. Но нет. Альбертина умерла от рака, едва моему другу исполнился годик. Он и не помнит ее толком.

— И теперь ты понимаешь, почему твоей подруге не хочется оттуда уходить? — со смехом спросило я у Нины.

— Понимаю, — призналась та. — Особенно, если ей хотя бы наполовину так же хорошо, как мне было вчера.

Я улыбнулся, как Чеширский Кот. Но тут вспомнился один момент.

— Слушай, — нервно и уже без улыбки спросил я. — А что с тобой случилось, когда я впервые… ну, попал внутрь? Ты заплакала и закричала.

— Не переживай, — успокоила меня девушка. — Это нормально. Луна говорит, в первый раз всегда больно. Не буду посвящать тебя в подробности. В общем, так девушки расстаются с невинностью. Больше этого со мной не будет. И спасибо тебе, что позволил привыкнуть.

— Я так испугался! — вздохнул я.

Нина захихикала.

— Ты чего? — не понял я.

— Я тебе скажу, — со смехом пояснила моя девушка, — ты еще нормально отреагировал! Луна рассказывала, Маттео вообще, сначала хотел бежать за врачами!

Я тоже захохотал. Да уж, мой друг мог и «неотложку» вызвать, — с него станется. Когда дело касается Луны, он становится не в меру заботливым. Впрочем, этот парень сам по себе такой. Скорее, сам умрет, чем поставит под удар жизнь тех, кто ему дорог. А важнее мексиканки для него нет никого. Даже родной отец в списке приоритетов занимает лишь вторую позицию. А уж как далеко отошел я — вообще, промолчу. Но в моем списке эта противная итальянская физиономия давно и прочно стоит на одной позиции с мамой и папой. То есть — чуть ниже моей Фелисити. Я доверяю своему брату, как самому себе, и пойду за ним без колебаний даже в саму Преисподнюю. Разница лишь в том, что, если опасность будет угрожать и ему, и Нине, первой я все равно спасу возлюбленную. Она — весь мой мир и моя судьба. Без нее и я проживу недолго. Именно вчера я это очень остро осознал. И больше всего на свете хочу сейчас сказать ей об этом. Впрочем, есть ли смысл сдерживаться? Особенно, после всего, что между нами произошло? Нет. Поэтому, когда смех стих, я на выдохе произнес:

— Ты — вся моя жизнь и моя Вселенная!

— А ты — мой мир! — воскликнула моя девушка, ласково улыбнувшись. — Я люблю тебя больше всех на свете!

— И я тебя!

Через долю секунды мы слились в нежном поцелуе. Не в таком, как накануне. Нет. В более скромном, но и менее продолжительном. Сейчас нам не хотелось целоваться долго. Мы просто валялись, наслаждаясь не телесной, а уже духовной любовью. Она окутала нас пузырем, за которым ничего не было. Да и чему там быть? Наверняка все еще спят. Который час, я не знал. Настенных часов в этой комнате не было, а за сотовым телефоном нужно было лезть в карман брюк. Не говоря уж о том, чтобы эти самые брюки еще найти среди той одежды, которую мы вчера бесцеремонно швыряли на пол. А о чем речь, если я даже тельце Нины из своих рук боюсь выпустить? Боюсь, что наш пузырь счастья лопнет, не выдержав прерывания физического контакта.

— Я хочу, чтобы это утро не заканчивалось, — призналась Нина, положив голову мне на плечо.

— Да, — согласился я. — Что может быть прекраснее, чем лежать здесь, прижимая тебя к себе? Ничего.

— Я никогда не чувствовала себя лучше! — выдохнула моя возлюбленная.

Мы замолчали. Но слова нам были и не нужны. Все было ясно и без них. Однако вскоре наша идиллия оказалась самым наглым образом прервана. На лестнице послышался такой грохот, что мы подпрыгнули от неожиданности. А потом — оглушительный топот. Кто-то опрометью несся на первый этаж. Не понимая, что происходит, я вскочил в кровати и начал торопливо одеваться. Все вещи остались в моей комнате, поэтому я быстро влез в брюки, но с рубашкой решил не заморачиваться — не до того. Сверху доносился грохот, шум и крики. В том числе, испуганные девичьи визги.

— Это Луна! — вскричала Нина, бросаясь к своей одежде. — Ее голос!

— Может быть, — согласился я, обуваясь. — Но ты пока не поднимайся. Я сам тебя позову. Мало ли, что там у них происходит.

— Ты думаешь…

— Вот уж вряд ли, — поняв возлюбленную с полуслова, ответил я. — При всей моей неопытности, вряд ли Луна так кричит во время секса. Да и Маттео — не извращенец какой-нибудь. Нет, там что-то посерьезнее. Потому я и прошу тебя остаться пока здесь. Вдруг какая опасность. Не хватало еще тобой рисковать.

— Гастон! — испуганно крикнула девушка мне вслед.

Но я уже выскочил в коридор. На лестнице мне пришлось перепрыгнуть через брошенный металлический поднос, осколки посуды, куски омлета, лужи кофе и столовые приборы. Очевидно, кто-то пытался кому-то отнести завтрак в постель, но уронил поднос. Ага, вот на одной из ступенек валяется цветок. Значит, это дело рук Маттео. Кроме них с Луной на третьем этаже больше никого не было. И возгласы, которые доносились оттуда, только подтверждали мою догадку. Я отчетливо разобрал в этой какофонии голос лучшего друга и бросился наверх.

— Я убью тебя! — орал он. — Убью! Ты, мексиканская сволочь!

Через мгновение моему взору предстала такая картина: Симон в ужасе отползает от разъяренного Маттео, который явно порывается его задушить. Я оторопел. Честное слово, моей изначальной целью было вытащить из беды приятеля. А теперь даже непонятно, кого спасать.

— Что здесь происходит? — спросил подошедший Нико.

На нем тоже были только джинсы. Да и Маттео бегал с голым торсом. Очевидно, футболок не было под рукой ни у кого из нас. Полностью одетым оказался только Симон, который сейчас пытался укрыться за большой кадкой с цветком. Но не тут-то было. Ударом ноги разнеся кадку и усыпав землей половину коридора, итальянец схватил паренька за горло, прислонил к стене и поднял на уровень своих глаз. Когда Симон начал хрипеть, я сообразил, что пора вмешаться. Очевидно, Маттео все же придется спасать. От ареста, который ему светит за убийство этого ничтожества.

Комментарий к Глава 17

Простите, что опять выкладываю главу к этой работе.))) Про остальные я не забыла.))) Просто непосредственно этот фанфик я, также, публикую в группе ВК, население которой очень сильно давит на меня с новыми главами.))) Не поверите, но сегодня пришлось брать ноутбук с собой на работу, потому что сроки поджимали. В среду (мой ближайший выходной) выложу проду к “До бесконечности и дальше” обещаю.))) Простите еще раз!))) Люблю вас!)))

========== Глава 18 ==========

Мы с Нико, не сговариваясь, подбежали и схватили Маттео с двух сторон за плечи, но тот так и рвался задушить своего врага. Глаза у него налились кровью, как и все лицо. Дыхание было шумным, как у взбесившегося быка на Родео. Честное слово, никогда его таким не видел! А тут еще Симон вдруг осмелел, поднялся на ноги и сказал:

— Я просто хотел взять то, что должно было принадлежать мне!

Маттео рванулся в два, а то и в три раза сильнее. Нам с Нико удалось удержать его с огромным трудом.

— Пустите меня! — орал мой лучший друг. — Я его сейчас просто растерзаю!

— Вот от этого я и пытаюсь тебя уберечь! — пропыхтел я. — Не стоит он того!

— Отвяжись, Гастон! — рявкнул итальянец. — Ты не знаешь, что этот урод пытался сде…

— От урода слышу, понял?! — возмутился паренек, утирая со лба капельки пота (очевидно, он испугался сильнее, чем показывал).

— Симон, ты-то хоть замолчи! — огрызнулся Нико. — Тебе что, жить надоело?!

— Действительно, — добавил я. — Беги отсюда. Я никогда не видел Маттео в таком бешенстве, поэтому официально заявляю: он сейчас способен на все.

— А я его не боюсь! — отрезал Симон. — Ничего он со мной не сделает. Правда на моей стороне, и…

— Ах, правда?! — заорал мой лучший друг. — А вот я сейчас расскажу ребятам всю правду, и они вместо того, чтобы удерживать, помогут мне разделать тебя на органы!

— Как страшно! — парировал Симон, хотя и начал осторожно боком пробираться к лестнице.

— Да может кто-нибудь толком объяснить, какого черта здесь творится?! — взорвался я.

Мой крик немного привел Маттео в чувство. Он перестал вырываться, обернулся к нам, сжав кулаки и все еще дрожа от ярости, а затем, буквально прорычал:

— Хотите знать правду?! Хорошо. Я собирался принести Луне завтрак в постель. Спустился на кухню, а, когда возвращался, услышал ее сдавленный крик. Естественно, я все бросил и метнулся в комнату. И что вы думаете?! Этот тип зажал моей девушке рот и пытался ее лапать!

Надо сказать, после таких слов, первым моим порывом было отпустить Маттео, позволить ему размозжить Симону череп, да еще и самому подключиться. Вот бы показать этому ничтожеству, как лезть к чужим девушкам! Я ему за Луну сейчас оторву то, с чем мужчины рождаются на свет! Однако, спустя мгновение, мне удалось вернуть здравый рассудок. Я сделал несколько глубоких вдохов. Спокойно, Гастон, спокойно! В конце концов, драка — это не то, о чем мечтала Нина после нашей первой ночи. Конечно, поступок мексиканца тоже нельзя оставлять безнаказанным. Но ведь не убивать же его за это. А Маттео сейчас оставлять врага в живых явно не настроен. И мне жаль, в данном случае, не Симона. Нет. Я понимал, что на месте итальянца отреагировал бы точно так же. Но подпустить его к Альваресу не мог. Меньше всего мне хотелось, чтобы из-за этой сволочи мой лучший друг становился убийцей. А у того, похоже, пропали остатки инстинкта самосохранения, потому что в ответ на рассказ Маттео, он заявил:

— А если бы ты прибежал чуть позже, застал бы меня уже внутри нее!

Мой друг зарычал и бросился на мексиканца с новыми силами. Нам с Нико пришлось здорово поднапрячься, чтобы его удержать. Нет, так не пойдет. Этих двоих нужно держать на максимальном расстоянии друг от друга. И я знаю, куда отправить Маттео. Тот все порывался вцепиться обидчику в горло и явно не был способен воспринимать доводы разума. Поэтому первым делом я влепил ему пощечину. В мои планы не входило калечить приятеля или оставлять на нем следы. Удар был слабым, только для привлечения внимания. И этот прием сработал. Итальянец замер и удивленно на меня уставился.

— Маттео, послушай меня! — выдохнул я. — Твои эмоции понятны. Ты защищаешь свою девушку, и это нормально. Я знаю, тебе хочется убить Симона прямо здесь и развеять его прах по ветру. Знаю и разделяю твое желание. Но ты забыл еще об одной участнице произошедшего эпизода. Наверняка, Луна жутко перепугана и нуждается в тебе. Ты должен сейчас быть рядом с ней, а не марать руки об эту гниду. Не переживай, я сам с ним разберусь — он свои косточки будет по крупинкам собирать. А ты беги, успокой свое сокровище. Все будет хорошо.

Судя по выражению лица, Маттео не хотелось отступать. Но та безграничная любовь, которую он испытывал к Луне, заставила его изменить решение. Еще раз зло посмотрев на мексиканца, он бросился обратно в комнату. Вот так. Пусть проявит нежную заботу по отношению к возлюбленной. Это и его гнев усмирит. А вот я должен преподать урок Симону. Возьму с собой Нико, от греха подальше. Еще не хватало случайно прикончить этого психа.

— Идемте вниз, — велел я ребятам. — Там поговорим. А ты, Симон, готовься. Удар у меня поставлен ничуть не хуже, чем у Маттео. Да и жалеть я тебя не собираюсь.

Мексиканец пошел впереди, а мы с Нико — за ним.

— Не отходи от меня, — шепнул я смотрителю роллердрома.

— Ты думаешь, он попытается…

— Не он. Я. Твоя задача — сделать так, чтобы наш приятель вышел живым из этого дома.

В чем-чем, а в сообразительности Нико не откажешь. Он мгновенно все понял и согласно кивнул. Мы спустились в гостиную, где я схватил Симона за шею сзади и посадил в ближайшее кресло, а сам стал напротив, сложив руки за спиной. Нико принял ту же позу рядом со мной. Должно быть, выглядело это внушительно, поскольку Симон как-то весь сжался.

— Итак, — сурово подытожил я. — То, что сказал Маттео, — правда? Ты, действительно, покушался на Луну?!

— Конечно, нет! — пробурчал паренек. Я бы в жизни не сделал того, что могло бы угрожать ее жизни.

Ну, точно издевается, мексиканец проклятый!

— Но ты только что сказал Маттео… — неуверенно вмешался Нико.

— Я сказал, что хотел поиметь девчонку, — оборвал его Симон. — А «покушаться», в моем понимании, означает немного другое.

— Разумеется, другое, — желчно заметил я. — Вот только оба этих пункта, знаешь ли, записаны в одной замечательно книжке. И — вот, беда! — за каждое полагается определенный срок в темном и холодном местечке под названием «тюрьма».

К моему удивлению, парень ухмыльнулся.

— Пугать пытаешься? — поинтересовался он. — Зря. Я-то знаю, что Луна не станет поднимать шумиху вокруг этой истории. Ведь тогда ее родители узнают, где их милая доченька проводит каникулы на самом деле, и чем она там занимается со свои парнем.

— Не понял, — опешил я. — Родители Луны не в курсе того, что мы здесь?

— Конечно, нет, — пробурчал Симон. — Сам-то я их давно не видел, не знаю. Но Луна говорит, что придумала какие-то «Рождественские соревнования роллеров». А Нина и своей матушке скормила ту же информацию. Мало ли, где они могут случайно столкнуться.

Я хмыкнул, живо представив, что будет, если Моника и Мигель узнают правду. Апокалипсис отдыхает. Во всяком случае, принудительная кастрация Маттео обеспечена. Но Симону об этом лучше не знать, а то еще сам все растрезвонит.

— Ничего, думаю, Луна сможет убедить родителей, что у них с возлюбленным все по взаимному согласию, — отмахнулся я. — А вот выгораживать тебя за твой скотский поступок не станет никто.

— Даже я тебя в этом поддерживать не собираюсь, — согласился Нико. — Хоть ты мне и друг, сейчас мне хочется тебя ударить.

— А уж мне как этого хочется! — пробурчал я. — Но не ударю. Не стану из-за такой сволочи руки марать. Много чести.

— Скажи лучше правду! — заявил мексиканец. — Кишка тонка!

— Провоцируешь? — изогнул бровь я. — Вот уж напрасно. Выдержка у меня в разы крепче, чем у моего друга, а бью я ничуть не менее больно. Ты свои ребра будешь собирать, как мозаику.

— О, боже мой! — огрызнулся парень. — А вот я сейчас пойду — и все расскажу Монике и Мигелю. Пусть знают, что их дорогая доченька живет во грехе. И кому она отдалась.

Вот, стервец! Нашел-таки, чем прикрыться! Ничего, сейчас я его обломаю!

— Конечно, расскажешь, — насмешливо хмыкнул я. — Только не забудь упомянуть и о своей выходке. А если забудешь, мы сами расскажем, не сомневайся. И тогда посмотрим, кому больше влетит: Маттео, которому Луна отдалась сама, по любви; или тебе, который пытался взять ее силой. Угадай-ка, за кого из вас вступятся все, включая саму твою подругу?!

Симон смотрел исподлобья, но молчал. Похоже, мне удалось усмирить его гонор. Что ж, хорошо. По крайней мере, он больше не станет угрожать.

— Итак, — подытожил Нико. — Объясни, наконец, чего ради ты полез к Луне?! Чего-чего, а этого я от тебя никак не ожидал!

— Хотите знать, правду?! — зарычал Симон. — Что ж, слушайте. Я просто желал эту девчонку. Кроме того, нужно было восстановить справедливость. Луна с самого начала должна была принадлежать мне! Этот итальянский ублюдок ее не достоин! Он только причиняет ей боль!

Мне потребовалась вся сила воли для того, чтобы не набить парню морду. Тихо, тихо! Сейчас я могу хоть до полусмерти колотить это ничтожество — толку не будет. Все равно тот продолжит считать себя правым. Вначале нужно ему кое-что прояснить.

— Ты мне омерзителен, — с отвращением сказал я. — Справедливость он, видите ли, восстанавливал! Да знаешь ли ты, безмозглый мексиканец, что Маттео Луну обожает! Знаешь ли ты, что она для него?! Черт, ведь ты даже не знаешь, что ради своей любимой он был готов смириться с вашей дружбой! Это уже сама Луна решила ограничить с тобой общение, чтобы не огорчать его! И тебе не известно, что вчера, когда ты надрался, как свинья, именно Маттео пожалел твою никчемную шкуру и помог тебе! То, что ты проснулся в своей постели, а не за столом мордой в салате, — его заслуга! Неужели не помнишь, как мы тебя укладывали! Как мой друг, словно ребенка, уговаривал тебя попить воды, и…

— А потом меня тошнило! — огрызнулся мексиканец. — Этот урод просто хотел понаблюдать за моими страданиями и выставить перед Луной на посмешище!

— Он пытался помочь тебе, дубина ты стоеросовая! — в сердцах закричал я. — Почитай в интернете об отравлениях алкоголем! Уложи мы тебя, не прочистив твой желудок, ты бы во сне захлебнулся собственной рвотой!

Симон остолбенел. И тут с лестницы до меня донесся тихий знакомый голос:

— Что тут у вас происходит?!

Комментарий к Глава 18

Теперь главы будут выходить по понедельникам.))) Так будет удобно, правда?)))

========== Глава 19 ==========

На ступеньках стояли Нина и Хим. Судя по выражениям лиц, они услышали достаточную часть разговора для того, чтобы засыпать нас вопросами. В первые секунды, я растерялся. Как бы то ни было, посвящать возлюбленную в подробности выходки Симона не хотелось. Однако, мы с Нико, переглянувшись, быстро сообразили, что других вариантов у нас нет. Да и, ради всего святого, почему мы должны прикрывать этого недоумка?! Он вчера напился, как свинья, и едва не сорвал праздник, а сегодня, вообще, мог надругаться над Луной! Пусть сам отвечает за свои поступки.

— Так что произошло? — твердо повторила вопрос Нина. — Почему вы так кричите на Симона. И при чем здесь алкогольное отравление?

— Вопрос не по адресу, — отмахнулся Нико. — Пусть сам виновник все расскажет.

Обе девушки перевели вопрошающие взгляды на мексиканца. Что ему оставалось? Парень потупился и произнес:

— Я… я вчера немного перебрал с шампанским, и мне стало плохо.

— Ты нам сказок не рассказывай, — пробурчал я. — Видели мы ту фляжку, что выпала из твоего кармана. Не знаю, что в ней была за дрянь, но только она куда крепче шампанского, это точно.

— Я не понимаю, — покачал головой Нико. — Неужели родители никогда не рассказывали тебе, что нельзя смешивать разные спиртные напитки, да еще и в таких количествах?!

— Они не пьющие, — пояснил Симон.

— Тогда в кого ты такой?! — фыркнул я.

Парень пожал плечами.

— Так вот, почему вчера, когда мне дарили подарки, тебя не было? — воскликнула Нина.

— Да, именно поэтому, — ответил я за мексиканца. — Прости, любовь моя. Не хотел портить тебе праздник.

— Темните, парни, — подала голос Хим. — Я вас знаю. Вы бы не стали так кричать на Симона, если бы он просто перепил. Тем более, обошлось без последствий.

— Ты права, — согласился Нико. — Его преступление куда серьезнее. Слышала утром грохот на лестнице?

— Он меня и разбудил, — кивнула девушка.

— Это Маттео выронил поднос с завтраком для Луны, когда услышал ее крики. А в это время Симон пытался изнасиловать вашу подругу.

— ЧТО?! — в один голос охнули девушки.

— Да, все именно так, — подтвердил я. — Вы же понимаете, мы не можем оставить этот поступок безнаказанным.

— Боже! — вскричала Нина. — А что с Луной? Она в порядке?

— Да, Маттео вовремя вмешался и сейчас утешает свою девушку, — торопливо заверил ее я. — Правда, сначала нам пришлось оттащить его от Симона, которого тот собирался убить.

— Хотя это было нормальной реакцией любящего парня, — заметил Нико. — Окажись я на месте нашего итальянского друга, перегрыз бы обидчику Хим глотку.

Девушка послала возлюбленному нежную улыбку. Ну, теперь у них определенно все должно наладиться. А после обе дамы, как и следовало ожидать, набросились на Симона с упреками.

— Ты что натворил, стервец?! — вскричала Хим.

— Как теперь Луна оправится после такого потрясения?! — подхватила Нина.

— Да что на тебя нашло?! Вы ведь с ней были друзьями!

— Она предала нашу дружбу, — пробурчал Симон, — когда раздвинула ножки перед этим итальянским идиотом!

— Так вот, в чем все дело?! — охнула моя девушка. — В том, что Луна отдала свою невинность Маттео, а не тебе?!

— Она легла под него, чтобы отомстить мне!

— Глупости. За что ей тебе мстить? Луна любит Маттео и, кстати, сама часто выступает инициатором. Ее решение лечь с ним в постель было продиктовано исключительно этой самой любовью и желанием связать себя с Маттео всеми возможными способами.

— Погоди секунду. Так ты что, все знала?!

— Конечно, знала.

— А почему мне не рассказала?!

— Во-первых, это — не моя тайна. А во-вторых, зачем? Ты бы только сильнее возненавидел ее парня. Вы без того постоянно грызетесь.

— Не тебе это решать, понятно?! Ты…

— Не кричи на нее! — вмешался я. — Успокойся, а то я за себя не ручаюсь!

— Как страшно! — огрызнулся мексиканец. — Вы с приятелем оба — пустозвоны! Дела нет — одна болтовня!

С губ моих сорвалось рычание. Клянусь, не будь рядом девушек, разорвал бы этого клоуна! Но нет. Моей возлюбленной такой стресс не нужен. Да и Хим пугать не хочется. Вместо того, чтобы ударить, я процедил сквозь зубы:

— Смотри, чтобы Маттео этих слов не услышал. Он-то с удовольствием докажет тебе обратное.

— А ты можешь только им прикрываться?! Хотя, судя по вашим с Ниной лицам, этой ночью и у вас что-то бы…

— Тебя такие подробности не касаются! — оборвал его я, пока моя возлюбленная краснела и опускала голову.

— Все ясно, хмыкнул мексиканец. — Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Гастон решил последовать примеру своего дружка, а Нина — пойти вслед за подругой-шлюхой.

И вот тут у меня не выдержали нервы. Это ничтожество как будто намеренно нарывается. Но мне уже плевать. Никто не смеет оскорблять мою девушку! В глазах у меня потемнело, а дальнейших своих действий я не контролировал. Внутри как будто проснулся дикий зверь, который прорычал:

— Нина, Хим, выйдете!

Вот так. Даже этот зверь, в первую очередь, заботился о душевном состоянии возлюбленной и почти-сестры. Поразительно. А девушки, похоже, поняли, что меня сейчас бесполезно останавливать, поэтому поспешно удалились наверх, испепелив напоследок Симона взглядами. Я дождался, пока они исчезнут из поля зрения, и тут же съездил парню по морде. Тот ойкнул и откинулся на спинку кресла, схватившись за глаз. Клянусь, меня только обрадует, если там останется синяк!

— Ну, что?! — сурово спросил я. — Теперь поверил?! Держи язык за зубами, если жить хочешь!

— Ты больной! — вскричал Симон. — Псих ненормальный! Тебя в клетке держать надо!

— Мы еще посмотрим, кого из нас быстрее в клетку посадят! — огрызнулся я. — Того, кто всего лишь вступается за свою девушку, или того, кто пытается изнасиловать подругу, руководствуясь какими-то дурацкими иллюзиями! В последний раз предупреждаю: следи за словами, а то ребер не досчитаешься! Теперь понял?!

— Понял, понял, — простонал мексиканец, потирая место удара. — Извиняюсь.

— Ты не передо мной должен извиняться, — покачал я головой.

— А перед кем?! — снова вскипел Симон. — Перед Маттео?! Я не собираюсь извиняться перед человеком, который соблазнил мою подругу и взял то, что должно было достаться мне!

— Так, — вздохнул я. — Во-первых, насколько я понимаю, еще неизвестно, кто кого соблазнил. Во-вторых, не льсти себе. Луна никогда не легла бы с тобой в постель, потому что для нее это сродни инцесту. Она считает тебя братом и другом, но и только. А в-третьих, речь вовсе не о Маттео. В первую очередь, ты должен извиниться перед Ниной, которую оскорбил без причины. И перед Луной, которой нанес, возможно, самую глубокую психологическую травму в жизни. Впрочем, я не думаю, что даже после твоих извинений она захочет иметь с тобой что-то общее. Наверное, будет лучше, если ты, вообще, вернешься в Мексику. Подальше от нее.

— А это не тебе решать, понял?!

— Знаю. Но почему-то я уверен, что Луна скажет тебе то же самое.

— Вот, если скажет, тогда и посмотрим.

— Слушай, Гастон, — вмешался Нико. — Что мы с ним церемонимся?! Он все равно не понимает того, в чем его пытаются уверить. Давай определим ему наказание за выходку — и дело с концом.

— Да, ты прав, — согласился я. — Такой поступок не может остаться безнаказанным.

— И что вы сделаете? — спросил Симон с некоторым страхом.

Похоже, парень, наконец, понял, что мы не шутим. Уже хорошо.

— Пока сами не знаем, — пригрозил я. — Однако на милость не рассчитывай.

Может, пусть месяц выполняет всю грязную работу в «Джем энд Роллер»? — предложил Нико. — Ну, там мытье полов, посуды и все такое прочее.

— Слишком гуманно, — покачал головой я. — И потом, а что, если Луна скажет, что больше не хочет его здесь видеть? Он уедет в Мексику, а наказание — коту под хвост.

— Так может, и отправить его туда в качестве наказания? — спросил парень Хим.

Однако я снова отказался и заявил:

-Такое решение лучше принимать в присутствии самой Луны. Может, она еще простит Симона. Во всяком случае, согласится смириться с его присутствием. Ведь наша Соль понимает, что отъезд этого ничтожества убьет «Роллер-бэнд».

— Если ты думаешь, что группа нам дороже подруги…

— Знаю, это не так. Но ведь и у Луны собственные интересы на первом месте не стоят. Посмотрим, что она скажет. Нет, Нико, мы должны придумать наказание, которое напугает Симона, причинит ему боль, заставит страдать. Нужно что-нибудь, от чего наш мексиканец испытает хоть сотую часть того, что причинил своей подруге. Нужно нечто изощренное, жестокое и необычное.

— Слушай, а что мы мучаемся? — изогнул бровь парень. — Может, просто поколотим его хорошенько — и дело с концом?

— У тебя поднимется рука против своего приятеля? — изогнул бровь Симон. — Вот уж вряд ли.

— Ты–то хоть помолчи! — огрызнулся Нико непривычно сурово. — Между прочим, хорошо, ударил тебя Гастон. Задержись он на секунду — я бы его опередил.

— И это ты еще не знаешь, что Симон, вдобавок, косвенно виноват во вчерашней аварии, — добавил я.

— Что-о-о-о?! — возопил блондин.

Я поведал другу об обещании, которое Луна дала Маттео, и о том, как бесцеремонно в дело влез мексиканец. Нико все больше злился, а под конец повествования весь трясся от гнева, с трудом выдавливая:

— Так. То есть, если бы Симон не влез со своей идиотской ревностью, Луна изначально бы попросила своего водителя, привезти сюда ее, Хим и Ям?!

— Верно, — кивнул я.

— И не было бы никакой аварии?!

— Скорее всего.

— И Луна не поранилась бы?!

— Правильно.

— И Хим не истекала бы кровью?!

— Точно!

В следующее мгновение, мне показалось, что парень сейчас кинется на Симона с кулаками. Однако он быстро взял себя в руки, сделал несколько глубоких вдохов, и вдруг заявил:

— Я придумал наказание! Это будет нечто!

Комментарий к Глава 19

Итак, как выдумаете, что придумал Нико?))) Ответы в комменты.)))

========== Глава 20 ==========

— Нет! — почти рыдал Симон, растеряв весь свой гонор. — Нет, ребята, пожалуйста! Придумайте другое наказание! Я согласен на что угодно, кроме этого!

Никогда не думал, что скажу подобное, но мне отчасти понятна такая реакция мексиканца. Признаться, услышав, что придумал Нико, я сначала подумал, что он извращенец. Нет, серьезно! Такого не придумал бы даже автор пресловутых «Пятидесяти оттенков серого». Я, конечно, не читал таких вещей, но слышал, что это — форменная порнография. А вот смотритель роллердрома, похоже, читал и кое-что похлеще, раз предложил такое наказание для своего бывшего друга. Однако, поразмыслив немного, я сообразил, что только так мы сможем проучить парня. И я не жалел его. Раньше надо было думать.

— Ничего подобного, — непреклонно заявил Нико. — Ты будешь смотреть, как Луна и Маттео занимаются сексом.

— И так, чтобы у тебя не было возможности вмешаться, — добавил я.

— Да как такое, вообще, возможно?! — вскричал Симон. — Даже если вы будете держать меня вдвоем, я все равно найду способ отпихнуть этого урода от своей подруги. Она должна была изначально принадлежать мне! Да и сами Луттео вряд ли согласятся, чтобы за их утехами наблюдал целый кинотеатр!

— Снова завел свою шарманку, — устало вздохнул я. — Да никто никому не должен был принадлежать! Все так, как оно есть! И не волнуйся, мы просто снимем развлечения нашей парочки на видео и заставим тебя смотреть запись.

О том, что это самое видео, скорее всего, придется снимать тайком, я решил промолчать. Ведь тогда Симон просто расскажет все Луттео, а те уж точно назовут нас с Нико ненормальными извращенцами и откажутся участвовать в наказании. А так, я тихонько установлю камеру, покажу запись мексиканцу, а потом так же тихо ее уничтожу. И никто ничего не узнает.

— А эти двое давно говорили, что хотят поэкспериментировать, — добавил парень Хим, переглянувшись со мной.

Я сразу понял: он говорит это ради того, чтобы его бывший приятель точно не сорвал свое наказание. Вряд ли Маттео или Луна стали бы откровенничать с ним по этому поводу. Однако Симон поверил и как-то сразу сник. Плечи его содрогались от беззвучных рыданий. На жалость давит. Зря. Мне по определению не может быть жаль человека, который едва не изнасиловал девушку моего лучшего друга. Ему следовало думать головой прежде, чем распускать руки. Нет, мексиканец получит то, что заслужил. И, судя по выражению лица Нико, тот был от души со мной согласен.

— Впрочем, — ядовито заметил я, — не думаю, что, после твоего поступка, Луттео так быстро смогут снова начать свои игры. Но ради тебя я сегодня же поставлю камеру и буду включать каждый вечер. А ты можешь только надеяться, что любовью они занимаются под одеялом.

— Нет, прошу вас! — рыдая, умолял Симон. — Пожалуйста, не надо так со мной!

— А с Луной, значит, надо? — безжалостно хмыкнул я. — Ты сам во всем виноват и знаешь это.

Тут мне на телефон пришло сообщение. Открыв его, я прочитал:

Маттео: “Можешь попросить кого-нибудь принести нам завтрак сюда? Я боюсь отойти от Луны”.

Да, похоже, девушке еще хуже, чем я думал. Вряд ли она в ближайшее время сможет вернуться к полноценной жизни. Вот, кого следует пожалеть! Я сразу метнулся на кухню, где суетились Элена и Католина. Узнав о том, что сделал Симон, обе прямо-таки остолбенели, а пожилая кухарка немедленно бросилась собирать завтрак. И, хотя Католина слегка замешкалась, получив поднос, в итоге доброта пересилила ревность. Во всяком случае, тогда я именно так и подумал.

Но, как выяснилось, зря. После ухода горничной с подносом не прошло и двадцати минут, когда с третьего этажа снова донесся громкий шум. Я выскочил в гостиную, где все еще находились Симон с Нико. Мы с парнями коротко переглянулись. Что происходит? Мне сначала показалось, что этот горе-насильник решил предпринять еще одну попытку. Но, раз он здесь, то что же случилось там? Шум продолжался, и мы с Нико бросились наверх, предусмотрительно приказав мексиканцу ждать. Не стоило лишний раз вынуждать их с Маттео встречаться, а то они убьют друг друга. Впрочем, картина, которую я застал наверху, вынудила меня забыть о Симоне. Это было чем-то, почти неотличимым от утренней сцены. Вот только теперь героями выступали разъяренная Луна и перепуганная Католина. Подноса у горничной в руках уже не было. Зато у нашей подруги был увесистый стеклянный кувшин, которым она явно собиралась запустить в прислугу.

— Ах ты, фурия! — кричала девушка. — Думаешь, коротенькое платьице и кружевной фартучек дают тебе право откровенно флиртовать с чужими парнями?!

— Что здесь опять происходит?! — спросила подбежавшая Нина.

— Понятия не имею, любимая, — покачал я головой. — Но, похоже, теперь вам с Хим пора оттаскивать свою подругу.

— Да, ты прав, — согласилась нагнавшая нас Медина. — Нужно увести Луну, пока она не прикончила служанку.

Однако прежде, чем кто-либо успел тронуться с места, из комнаты выскочил Маттео и, обхватив свою девушку за талию, потянул назад. При этом действовал он одновременно и ласково, и твердо. Валенте неохотно подчинилась, продолжая испепелять Католину взглядом. А мой лучший друг, притянув суженную к себе, начал шептать ей что-то на ушко. Я так подозреваю, слова любви и заверения в отсутствии чувств к горничной. Тут только мне бросилось в глаза, что Луна одета лишь в одеяло, обернутое вокруг груди и всего, что ниже. Эта картина показалась мне до того интимной, что я решил уйти отсюда поскорее.

Соприкасаясь лбами и носами, Луттео шагнули обратно в комнату. Я подождал, пока за ними закроется дверь, и только тогда подошел к остолбеневшей Католине. Бедняжка вся дрожала. Я придержал ее за локоть (лучше не трогать талию в присутствии возлюбленной) и повел вниз. Остальные в шоке последовали за нами. Я хотел сам спросить, в чем дело, но горничная меня опередила, воскликнув:

— Господи! И ты, Гастон, говорил, что у твоего друга милая и адекватная девушка?! Да она — форменная стерва! Ее в клетке держать надо! Рвалась выцарапать мне глаза лишь за то, что я улыбнулась Маттео.

— Успокойся, — отрезал я. — Ты знаешь, что Луна только что пережила огромное потрясение. Поэтому нет ничего удивительного, что на некоторые события она реагирует острее, чем необходимо. Эта девушка и так ревнива до жути. А после того, как ее пытались изнасиловать…

— Да и нельзя сказать, что упреки моей подруги не были справедливыми, — заметила Нина, окинув горничную недовольным взглядом. — Платье у тебя, и впрямь, чуточку слишком короткое.

Мой взгляд машинально опустился к ногам Католины. Да уж, будь я проклят, если вчера юбка не была длиннее! И что это должно значить? Кого прислуга пытается этим впечатлить? Тут мне вспомнился вчерашний разговор с ней, и все стало на свои места. Что ж, похоже, придется провести еще одну воспитательную беседу. Ну, что это такое, в самом деле?! Сначала Симон, теперь Католина — все как будто так и норовят помешать нашим Луттео. Причем, самыми неожиданными способами — то насилуют, то откровенно соблазняют. Честное слово, еще одна подобная выходка со стороны кого бы то ни было — и я озверею!

— А ведь правда, — согласилась с Ниной Хим. — Вчера платье было до колен, а сегодня едва прикрывает бедра. Что за удивительная метаморфоза?

— Я тебе скажу, — покачал головой Нико. — Эта особа влюблена в Маттео. Поэтому поступок Луны мне лично вполне понятен.

— Так, — решил я. — Ну-ка, пойдемте, поговорим в гостиной.

Мы все спустились и одновременно жестами потребовали, чтобы Католина села. Симон все еще был здесь и смотрел на нас с недоумением. Конечно, можно было попросить парня выйти, но я решил, что это лишнее. Ему будет полезно послушать, как его подруга любит итальянца. Нина и Хим стали за мной, а я сам — напротив горничной, вперив в нее суровый взгляд. Чуть в стороне остановился Нико и скрестил руки на груди.

— Да что вы все на меня таксмотрите?! — удивленно спросила прислуга. — В чем я провинилась?!

Еще и издевается, паразитка в фартуке!

— А ты не понимаешь?! — иронически фыркнул я. — С чего бы начать? Ты специально надела вызывающее платье и пыталась заигрывать с Маттео почти перед самым носом у его перепуганной девушки!

— Да нет же! — охнула Католина. — У меня и в мыслях не было ничего такого! Я просто…

— В мыслях было, — сердито оборвал ее я. — И еще как. Напомнить, как вчера ты спрашивала, понадобишься ли ему в качестве любовницы. И ведь я довольно однозначно ответил, что нет. Но ты, похоже, не сдаешься.

— Не собиралась я никого соблазнять, — упорствовала Католина. — Подумаешь — оделась по-другому. Какая разница, в чем я хожу?! В этом доме никогда не контролировали длину платьев.

— Погоди секунду! — вдруг вскричала Хим. — Ты не надевала другое платье! Ты укоротила это! Цвет тот же самый. И вчера я обратила внимание, что на левом плече маленькое пятнышко.

С этими словами, она подошла и указала на крошечную кляксу возле ворота. Невольно я почувствовал гордость за наблюдательность этой малышки. Это было чувством поистине братским. Хоть Хим и не связана со мной кровными узами, я люблю ее, как родную, и радуюсь удачам вместе с ней.

— Ты намеренно собиралась крутиться перед носом у Маттео, — добавил Нико. — Хотела соблазнить его или добивалась их ссоры с Луной — не суть важно. Мы все уже поняли: ты сделала это специально и с четким расчетом.

— Луна и Маттео поссорились из-за этой служанки? — с надеждой спросил Симон.

— Закатай губу, — отрезал я. — Никто ни с кем не ссорился. Луна сейчас успокаивается в объятиях своего парня.

Мексиканец разочарованно сел на место. Я же снова перевел взгляд на Католину и сурово заявил:

— Ты намеренно сверкала обнаженными ногами перед носом у Маттео. Будешь еще отрицать это?!

Горничная, молча, опустила голову. Что ж, похоже, мы ее все-таки дожали. Она готова признаться.

— Ну, и зачем ты это сделала?! — поинтересовалась Нина.

— Вам не понять, — вздохнула Католина. — Вы не знаете, каково это: на протяжении трех лет страдать от безответной любви к человеку, который никогда не будет твоим. Я смирилась с мыслью, что Маттео никогда не почувствует ко мне того же, и довольствовалась его мимолетными улыбками. Но теперь, когда он привел эту девицу, да еще и без стеснения занимается с ней любовью среди бела дня…

— Ты забываешься, Католина, — отрезал я. — Помни, что этот дом принадлежит семье Бальсано, и хозяин здесь — Маттео. А значит, он имеет полное право водить сюда всех, кого пожелает, и заниматься с ними всем, чем пожелает. Твоя проблема в том, что ты подсознательно считаешь моего друга своим возлюбленным. А этого не будет. Он любит Луну.

На последних словах Симон недоверчиво хмыкнул.

— Да, любит, — уничтожающе бросил я. — А если отдельные личности слишком глупы, чтобы понять всю глубину его чувств, это — только их проблема.

Парень скрестил руки на груди, выражая всем своим видом ослиное упрямство. Идиот! Хорошо, хоть спорить не решился.

— Ладно, — отмахнулся Нико. — Симон слушать ничего не желает. Придется с этим смириться. Но что мы будем делать с Католиной? Нельзя ведь оставлять все так, как есть. Луна же убьет ее.

— Ну, а что здесь можно сделать? — изогнула бровь Нина. — Заставить ее разлюбить Маттео, увы, не в нашей власти.

— Ты права, любовь моя, — согласился я. — И поэтому мне известен всего один выход: избавиться от проблемы.

Комментарий к Глава 20

И как вы думаете, что же ребята сделают с Католиной?))) Ответы в комменты.)))

========== Глава 21 ==========

Коротко посоветовавшись, мы пришли к выводу, что иного пути нет. Католину, правда, это, мягко говоря, не обрадовало. Она буквально валялась у нас в ногах, умоляя простить и заверяя, что подобного больше не повторится. Нина даже готова была поверить. Моя наивная девочка даже не могла представить, что служанка лжет. Но я отчетливо видел эту фальшь. Может быть, из-за того, что не первый год знаю Католину. А может, просто из-за того, что лучше знаю жизнь. Ведь, если подумать, что видела Нина? Она понятия не имеет, насколько некоторые люди могут быть коварны. Честно говоря, я и не хочу, чтобы моя красавица лезла во всю эту грязь. Тем не менее, Хим и Нико тоже остались равнодушны к мольбам Католины. Именно они поддержали меня, когда я все же решил поговорить с Маттео по поводу этой прислуги.

— Мы не можем так рисковать, — уговаривал я Нину. — Ты ведь не хочешь, чтобы в один прекрасный день Луттео поссорились из-за этой глупой влюбленной девчонки?

— Конечно, не хочу, — удивилась моя возлюбленная. — Луна счастлива с Маттео. Он — тот, кто ей нужен.

Симон при этом недоверчиво хмыкнул, но никто не обратил на это внимания. Мы все знали, как он относится к итальянцу, поэтому не стали никак реагировать. Все равно это бесполезно. Таким образом, мне все же удалось убедить Нину в том, что, осуществляя задуманное, я не ломаю молодой прислуге жизнь. Хотя Католина кричала, что уволится.

— Прекрасно, — заявил я в ответ на угрозу. — Мне же будет меньше головной боли. Работу ты себе найдешь, не безрукая. Зато будешь держать свои коварные лапки подальше от моего друга.

Поняв, что фокус не прошел, Католина замолчала — остаться без работы совсем ей явно не улыбалось. Таким образом, минут через пятнадцать я деликатно стучал в дверь комнаты Луттео. За дверью было тихо, но после моего стука послышалась невнятная возня. Спустя минуту, ручка повернулась, и в щелку выглянула голова Маттео. Но будь я проклят, если утром он был так же всклокочен! А еще этот пот на лице, раскрасневшиеся щеки, не до конца выровненное дыхание. Какого черта?! Это он так Луну успокаивает?!

— Ах ты, извращенец! — вскричал я, проталкиваясь внутрь. — Маньяк чертов! Твою девушку чуть не изнасиловали, а ты снова ее в постель тащишь?! Да я тебя…

Дальше запас цензурных слов у меня иссяк, а ругаться при девушке было бы нехорошо, поэтому я зарычал и начал наступать на лучшего друга. Он был уже в одних боксерах, а шею украшала пара свежих засосов. Луна тем временем прикрылась одеялом. Из-под него виднелся только ее пунцовый лоб.

— Тише, тише, Гастон! — осадил меня итальянец. — Ты что, первый день меня знаешь?! Да я бы и не дотронулся до Луны, не попроси она сама!

— Это правда, — смущенно подтвердила девушка, чуть приоткрыв лицо. — После недвусмысленного флирта той служанки мне нужно было убедиться, что мы в порядке. А ее выходка до того меня разозлила, что я и думать забыла о Симоне. И то, что было сейчас, успокоило меня окончательно. Маттео не виноват. Это я. Он раз пять спрашивал, все ли со мной в порядке. Но я знала, чего хотела.

Моему изумлению не было предела. Пережить попытку изнасилования от лучшего друга, и через пару часов уже кувыркаться с возлюбленным — это же не нормально. Хотя у этих двоих всегда все так.

— Да, — пробурчал я, выдохнув. — Нашли друг друга два уникума. Вы действительно, предназначены судьбой, ребята.

— Надеемся на это, — заметил Маттео, присаживаясь на кровать к девушке. — Впрочем, оставим церемонии. Ты ведь не просто так пришел.

Вот, жук! Знает меня, как облупленного!

— Да, ты прав, — согласился я. — Мы тут придумали, как решить проблему с Католиной.

— По-моему, никакой проблемы нет, — пожал плечами Маттео. — Луна просто приревновала от стресса. Эта горничная работает у нас не первый год и ни разу не…

— Ох, брат! — вздохнул я. — Иногда ты совершенно, как ребенок!

— Почему это?! — возмутился тот.

— Потому что уже даже я, бывая здесь куда реже, чем ты, знаю, что она в тебя влюблена!

— С ума сошел? — опешил Маттео. — Да быть такого не может! Черт, да я ее еще девчонкой помню! Отец Католины работал у нас, когда я пешком под стол ходил!

— Вот это ей в тебе, видимо, и понравилось, — вмешалась Луна. — Гастон прав. Поверь мне. Я за милю чувствую фурию, которая хочет отнять тебя у меня.

Мой друг ласково улыбнулся, посмотрел девушке в глаза и сказал:

— Никто никогда не сможет этого сделать, любовь моя! Ни за что тебя не оставлю! И, поверь, Католина тебе ничем не угрожает! Она давно меня знает, вот и привязалась, как к брату. Но не более.

Вот идиот! Похоже, он, действительно, ничего не понимает!

— Ладно, — согласилась с ним Луна. — Это — твое дело. Я знаю, ты не предашь меня. Только, пожалуйста, не подпускай ко мне эту служанку. У меня от ее взгляда мурашки.

— Она тебя пугает? — занервничал Маттео.

— Немного, — призналась Валенте. — Но, конечно, Католина — служанка вашей семьи. И, если она тебе настолько важна, я…

— Не говори глупостей! — заявил ее парень.- У меня нет никого дороже тебя. Да, Католина работает в нашей семье. Но я хочу, чтобы и ты в этой самой семье ощущала себя комфортно. И, если эта прислуга тебе не нравится, я ее немедленно уволю.

— Притормози, — осадил я друга. — Уволить Католину ты всегда успеешь. Но вспомни, почему твой отец изначально взял ее на работу?

— Потому что, после смерти помощника, почувствовал себя ответственным за его дочь, — признался тот.

— Правильно, — согласился я. — И ты думаешь, что он позволит тебе в одночасье выкинуть на улицу почти свою подопечную? Что-то я очень сильно в этом сомневаюсь.

— Да, ты прав, — вздохнул Маттео. — Но ведь как-то мы должны убрать отсюда Католину. Я не хочу, чтобы Луна чувствовала себя здесь некомфортно.

— Вот это и есть — наш с ребятами план, — улыбнулся я. — Предлагаем отправить эту служанку в какой-нибудь из отдаленных домов, где ты появляешься раз в несколько лет. Пусть построит там остальных. Вроде как, повышение.

Да, именно это мы придумали. Отослать Католину подальше, чтобы не путалась под ногами и не лезла в отношения Луттео. И действительно, какие здесь еще могут быть варианты? Если оставить все, как есть, она продолжит ставить ребятам палки в колеса и однажды добьется своего. Мой лучший друг снова потеряет любимую и будет страдать. И Нине придется утешать Луну. Как бы еще нам с ней из-за этого не поссориться. Нет, Католину нельзя оставлять в этом доме. А совсем выкинуть ее на улицу Анхелло не согласится. Во-первых, эта девушка — его подопечная, к которой он привязан по-отечески. А во-вторых, что ни говори, она — прекрасная служанка. Увольнять ее элементарно не за что. А мы с ребятами нашли компромисс, чтобы избежать радикальных мер. Вот только как к этому отнесется Маттео? А тот подумал немного и сказал:

— Слушай, отличная идея! Как насчет дома в Барселоне? Отец заезжал туда, в лучшем случае, дважды со дня приобретения. И то без меня. Терпеть не могу этот город.

Да уж, Испанию и, особенно, Барселону мой друг просто не переваривал. И даже сам не мог толком объяснить, почему чувствует себя там неуютно. Анхелло же чувства сына уважал и с собой силой не тащил. Да, это — идеальный вариант. И хозяин сможет видеться с любимицей, и эта самая любимица не будет лезть к Луттео. Так что я показал другу большой палец, и тот потянулся к столику, за телефоном. Луна не могла скрыть улыбки, глядя, как решительно ее парень набирает номер отца.

— Привет, пап, — заговорил он через минуту. — Да, все хорошо, мы уже давно проснулись. Нет, не голодны. Ты серьезно думаешь, что Элена это допустит. Да, с Католиной все в порядке. Даже более того. Я, собственно, поэтому тебе и звоню. Помнишь, ты говорил, что в Барселоне прислуга совершенно обленилась? Так вот, я подумал: а что, если отправить туда твою протеже, как старшую? Она их там быстро поставит по стойке смирно. Нет-нет, пап, Католина меня устраивает. Я просто подумал, что так будет лучше. Да и для нее откроются большие перспективы. Мне кажется, девушка уже засиделась в простых горничных. А при чем здесь Луна? Господи, и ты туда же! Не влюблена в меня твоя подопечная! Это просто сестринская привязанность! Ну, мы же выросли вместе! Папа, все в порядке! Так что ты думаешь по поводу моего предложения? О, хорошо! Тогда я сейчас пойду, обрадую Католину. Сюда? Ну, думаю, пока Элена со всем справится, а потом мы кого-нибудь найдем. Да, пап, я уверен. Наши гости, в большинстве своем, простые люди, которые не привыкли к полному дому прислуги. Понял. Да, хорошо, передам. Ну, я думаю, она ответит тебе тем же. Угу. Давай, пока.

Отключившись, мой друг поцеловал Луну в висок и сказал:

— Ты очаровала моего отца, Девочка-Доставка. Он просил передать тебе привет и поцеловать от его имени.

Девушка улыбнулась. А Маттео радостно добавил:

— А еще, Католина уезжает в Барселону. Сегодня, вечерним рейсом. Отец решил не затягивать с повышением своей любимицы.

— Ура! — завопила Валенте, прямо-таки подпрыгивая на кровати. — Минус еще одна фурия, которая пытается тебя отбить!

— Даже если и пытается, все эти попытки заранее обречены на провал, — успокоил Маттео свою возлюбленную. — Я уже говорил тебе, что никто никогда теперь нас не разлучит, Девочка-Доставка!

Луна положила голову ему на плечо, а тот посмотрел на свою суженную с таким обожанием, что я понял: пора уходить, поэтому заявил:

— Что ж, тогда я пойду, все скажу ребятам и самой Католине. Если честно, мне страшно даже представить реакцию этой девицы.

— Может, тогда скажем ей вместе? — занервничал Маттео.

Я в ответ не сумел сдержать улыбки. В этом он весь. Даже тот многообещающий взгляд, которым смотрела на него Луна, не мог помешать ее парню переживать за меня. Маттео — друг. Друг до мозга костей. Он никогда не поставит под удар дорогого своему сердцу человека, и всегда будет стремиться принять все на себя. Но сейчас тревога итальянца неуместна. С одной смазливой девчонкой я и сам справлюсь. Если что, подключу ребят.

— Не нужно, — отмахнулся я. — Во-первых, Католина меня знает и послушает. А во-вторых, тебе следует избегать общения с ней. По крайней мере, до ее отъезда.

Луна вздохнула, не скрывая облегчения. Да, именно к ее покою я и стремился. Пусть не волнуется. Я лично прослежу за тем, чтобы ни одна особа вроде Католины даже ногтем не коснулась моего друга. По понятным причинам, их отношения для меня так же важны, как собственные. Нет, я не позволю Луттео расстаться!

Комментарий к Глава 21

Ну, что, зайчики?))) Катя обещала - Катя сделала!))) Люблю вас!))) Жду отзывов!)))

========== Глава 22 ==========

Католина впала в истерику, узнав о своем отъезде. Рыдая, она причитала, что, дескать, Маттео не мог с ней так поступить, что это все из-за Луны, что она вынудила парня.

— Помолчи, — осадил я горничную. — Девушка здесь ни при чем. Я собственными глазами видел, как твой Маттео принял это решение. И далось ему очень легко. Мой друг не отвечает тебе взаимностью, Католина. Смирись.

Но та и не думала ни с чем мириться. Костеря нас всех последними словами, она продолжала плакать. Даже схватила свой телефон и позвонила самому Анхелло. Но тот лишь сказал, что его сын просто хочет лучшей жизни для нее, поэтому отправляет на повышение. Впрочем, других слов я от дипломата и не ожидал. Он — не дурак, и прекрасно видел, что молодая горничная по уши влюблена в Маттео. Странно, что сам парень так этого и не понял. Но, раз Луна очаровала Анхелло, вполне понятно, что и он тоже не хочет заставлять ее нервничать. И, сколько бы сын не заверял его в непричастности своей возлюбленной к этому решению, старого дипломата не проведешь. Как бы тепло он ни относился к Католине, счастье Маттео для него все равно первично. А счастлив он может быть только с Луной. Поэтому горничной ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Она со слезами ушла наверх, собирать вещи, а мы с Ниной, Хим и Нико разместились в гостиной, отправив Симона домой на такси.

— Знаете, а мне жаль Католину, — заметила моя возлюбленная.

Эти слова меня нисколько не удивили. Я знал, что Нина — сущий ангел и пожалеет, наверное, даже Симона. Моя добрая девочка!

— Но ты ведь понимаешь, что иначе нельзя, — мягко возразил я, взяв ее за руку. — Если эта служанка останется здесь…

— Да, Луна будет ревновать, — согласилась моя возлюбленная. — А это может привести к ее расставанию с Маттео. И она опять будет плакать, чего я совсем не хочу.

— А я не хочу потом утешать своего друга, — кивнул я. — Поэтому мы должны сделать все, от нас зависящее, чтобы эти двое не поссорились, правда?

Нина кивнула. Я осторожно взял ее за подбородок, повернул голову к себе, посмотрел в глаза и сказал:

— Конечно, ты будешь жалеть всех — такова твоя суть. Может быть, за это я тебя так люблю. Но, пойми, невозможно сделать счастливыми всех. Счастье одних почти всегда делает несчастными других. Возьми нас с тобой. Мы счастливы, а твоя мама в ярости. У всех есть завистники. А у Луны и Маттео их, вообще, хоть отбавляй. И тут все сводится к тому, чье душевное состояние наиболее значимо для нас: близких друзей, которые до безумия любят друг друга, или девчонки, которую мы почти не знаем.

Моя возлюбленная ласково улыбнулась, поцеловала меня в нос и заявила:

— Конечно, друзей. Я поняла. Мы все делаем правильно.

От этого легкого поцелуя сердце мое сделало сальто, а внутри все так и дрогнуло, напоминая о том, что произошло этой ночью. Да, теперь эта девочка — моя. Полностью, без остатка. Больше никому ее не отдам! Ни один тип не коснется этого неземного сокровища, или я собственными руками оторву ему голову!

— Тем более, — подхватил Нико, — ты не можешь отрицать того, что Католина все это заслужила. Нужно было меньше вертеть хвостом перед хозяйским сыном.

— Действительно, — добавила Хим. — Неужели она, в самом деле, считала, что может завоевать Маттео, стать его девушкой, и все в таком духе?! Разве непонятно, что сеньор Бальсано — дипломат, человек из высшего общества — не допустит связи своего сына с простой служанкой?! Что за нелепая самонадеянность?!

— Не все меряется обычной меркой, Хим, — возразил я, оторвавшись от Нины. — Я прекрасно знаю Анхелло Бальсано. Этот человек — положительный до мозга костей. Наши с Маттео отцы не только служат в одной дипломатической делегации, но и являются друзьями еще с университетских времен. И, поверь, Анхелло примет любой выбор сына, если только тот представит эту девушку по всем правилам. Вот, Луну он принял прекрасно, потому что видит, как они с Маттео любят друг друга. Мой отец, по этой же причине, хорошо принял Нину. Так что не нужно грести всех богатых людей под одну гребенку.

Хим смутилась:

— Я поняла. Прости.

— Все в порядке, — мягко улыбнулся я. — Ты ведь не знала. Наверняка, в твоей жизни были только надменные хлыщи вроде Шерон Бенсон? Чем занимается твоя мать?

— Кстати, да, — спохватился Нико. Вчера ты обещала подробнее рассказать о ситуации в своей семье.

— Ну, собственно, там и рассказывать особо нечего, — пожала плечами Хим. — Мама родила меня еще в университете от какого-то случайного парня.

— Что значит — от случайного? — опешила Нина.

— То и значит, — вздохнула рыжая. — История, конечно, довольно мерзкая. Целомудрием моя мама никогда не отличалась, и долгое время просто вела беспорядочные половые связи. Проще говоря, спала со всеми подряд.

— Ужас какой! — поморщился я.

— Форменный кошмар, — согласилась девушка. — Вот, таких людей я просто не понимаю. Если ты еще не нашла свою любовь, то зачем ложиться под каждого встречного-поперечного?! А если нашла, будь с ним и не смотри на других!

При этих словах, Нико посмотрел на свою девушку с немым восхищением. Да и я, воспринимая Хим, как сестру, почувствовал что-то, похожее на гордость. А мое уважение к Медине резко возросло.

— В общем, так я и появилась на свет, — продолжала Хим. — Неизвестно, от кого и неизвестно, зачем. Уж поверьте, будь у моей мамы такая возможность, она бы обязательно сделала аборт. Но, увы, о беременности ей стало известно уже тогда, когда для него было уже поздно. А сейчас вы, наверное, вообразили, что после моего рождения мама резко меня полюбила. Вот и нет. Она просто спихнула меня бабушке и продолжила веселье. Я надеялась, что мама вернется за мной, когда закончит учебу, работу и квартиру. Но время шло, а она даже звонила раз в несколько месяцев. Нет, я не жалуюсь. Бабуля меня очень любила, и мне было с ней хорошо. Но, сами понимаете, мама — есть мама. В конце концов, когда мне исполнилось четыре, а она даже не позвонила и не поздравила, я окончательно смирилась с тем, что не нужна ей, и перестала чего-то ждать. А потом…

Голос Хим дрогнул, а глаза заволокла мутная пелена, как будто бедняжка вспомнила о чем-то страшном. Нико ласково погладил любимую по волосам и мягко спросил:

— Что было потом, малышка?

— Когда мне было шесть, бабушка умерла, — резко продолжила девушка. — И маме пришлось меня забрать. К тому времени, она уже руководила фирмой по продаже ювелирных украшений, но вела все такой же легкомысленный образ жизни. Я долгое время не подпускала ее к себе — боялась. Впрочем, она особо и не стремилась мною заниматься. Я была предоставлена сама себе, но мне уже было все равно. Конечно, в деньгах мать меня не ограничивала. Я получала все, чего хотела. Все, кроме ее любви, которой, собственно, уже не ждала тогда и, тем более, не жду сейчас. В общем, год назад мама вышла-таки замуж за адвоката и остепенилась. Я уже подумала, что теперь все наладится, и мы станем семьей. Но нет. Отчим откровенно меня третирует, называя ошибкой маминой молодости, а та утешает его и говорит, что, как только мне исполнится восемнадцать, отправит куда подальше.

Мы еще с минуту молчали, будучи не в силах переварить эту скверную историю. Сердце мое разрывалось от боли за эту малышку, которая были лишена и материнской любви, и отцовской. А еще, я искренне презирал сеньору Медину. Да как эта женщина, вообще, может называть себя матерью?! Уму непостижимо! Но, также, меня не оставляло ощущение, что Хим чего-то недоговаривает. Но давить на нее сейчас — значит довести бедняжку до истерики. Вон, какая он бледная. Ничего, потом пробью по своим каналам. От самой девушки мне нужно только одно.

— А как зовут твою мать? — спросил я как бы, между прочим. — Вдруг мой отец ее знает.

— Хулия, — пожала плечами рыжая. — Хулия Медина. А теперь — Хулия Феральдо.

Ага. Ну, что ж, Рауль разберется. Он — старый знакомый отца и может раскопать что угодно со своим детективным агентством. Главное, чтобы папе не рассказал. Не знаю, почему, но мне очень важна эта информация. Я хочу знать об этой девочке все. Как бы то ни было, у Нико такого желания явно не было. Он просто притянул возлюбленную к себе и выдохнул:

— Все хорошо, любовь моя! Все будет хорошо! Не выгонит же мать тебя на улицу, правда?

— Не выгонит, — согласилась та. — Более того, она уже купила квартиру, где я буду жить.

— Ну, вот, видишь? — ласково спросил парень. — Значит, все не так плохо. Да, конечно, тебе хочется материнской любви. Но, по-моему, эта женщина попросту на нее не способна. Не переживая, моя красавица! У тебя есть Ям, Рамиро, да и я тоже. И все наши друзья. Мы всегда будем на твоей стороне!

Хим в ответ просто вздохнула и прижалась к нему. А тот махнул мне рукой, как бы говоря: «идите, я сам разберусь». Что ж, надеюсь, я не ошибся в своем доверии. Если он обидит мою почти-сестру, ему не поздоровится. Но все же я увел Нину в столовую и попросил Элену подать нам туда завтрак.

— Тебе не показалось, что Хим чего-то недоговаривает? — напрямик спросила моя возлюбленная, когда мы сели друг напротив друга.

О, моя умная девочка! Она всегда все замечает, все видит, все чувствует. И как я мог думать иначе?! Ведь мне досталась прямо-таки Сеньоритта Наблюдательность.

— Еще как, показалось, — согласился я. — Более того, я почти уверен, что она умолчала о значительной части своей биографии.

— Да. Причем, намеренно.

— Вопрос в том, зачем. Ведь мы — ее друзья. Нам можно доверять, и Хим это знает.

— Может, она сама сделала что-то плохое?

— Плохое? Наша Хим? Ты сама в это веришь, любовь моя? Да у нее золотое сердце! Впрочем, как и у тебя.

Нина залилась краской и опустила глаза. Ну, вот, опять! А я так надеялся, что мы избавились от ее комплексов вчера ночью! После всех неподдельных стонов, криков и просьб о большем, мне казалось, что мы благополучно миновали этап стеснительности. Но нет. Я взял свою девушку за подбородок, нежно поднял ее голову, заставляя посмотреть себе в глаза, и тихо произнес:

— Нина, ты должна научиться принимать комплименты. Я намерен говорить их тебе постоянно. Ты — лучшее, что есть в моей жизни, и мне хочется, чтобы об этом знали все.

Нина порозовела еще сильнее, но робко улыбнулась и спросила:

— Ты ведь знаешь, как я люблю тебя, правда?

— Я знаю только то, как сам тебя люблю, — выдохнул я, очертив пальцами контур губ девушки.

Она охнула и прерывисто задышала. Да и я сам почувствовал, как кровь, словно вспенилась в жилах, а по телу прошла волна жара. Похоже, мне снова тесно в джинсах. Но, увы, уединиться с любимой я смогу не скоро, так что лучше взять себя в руки.

— И все-таки, возвращаясь к теме Хим, — продолжал я, торопливо отстранившись. — Неужели ты, и в самом деле, думаешь, что она способна на зло?

— Если честно, в это верится с трудом, — призналась Нина слегка охрипшим голосом. — Но как еще объяснить ее нежелание говорить на эту тему?

— Пока не знаю, — вздохнул я, доставая из кармана телефон. — Но скоро выясню.

— Что ты делаешь? — опешила моя возлюбленная.

Но я уже набрал номер и слушал длинные гудки, поэтому просто приложил палец к губам. Наконец, с другого конца провода донесся отклик:

— Алло?

— Привет, Рауль, — поздоровался я. — Это Гастон.

Называть фамилию необходимости не было. Из всех живущих на свете людей обращаться к двадцатисемилетнему владельцу лучшего детективного агентства в городе по имени могли только представители семьи Перида. Поэтому серьезный голос опытного сыщика тут же сменился на голос верного друга.

— Ба, кого я слышу! — насмешливо пропел Рауль. — Сам потомственный дипломат звонит! И зачем же тебе понадобился простой смертный, вроде меня?

— Не волнуйся, я тебя не просто так от работы отвлекаю, — заявил я. — Мне нужна кое-какая помощь.

— А ты разве не в Оксфорде сейчас должен быть? — хмыкнул сыщик. — Помощь ему нужна…

— На календарь посмотри, дубина, — беззлобно фыркнул я. — У нас каникулы.

— Ладно, ладно, оставим оскорбления. Что тебе нужно.

— Так-то лучше. Записывай. Мне нужна вся информация о некой Хулии Медине, которая год назад стала Хулией Ферральдо. И в том числе, от ее внебрачной дочери, Химене…

Комментарий к Глава 22

Вот так.))) Как вы думаете, что же накопает Рауль?))) Продолжение ровно через неделю.)))

========== Глава 23 ==========

Рауль обещал раздобыть информацию в течение нескольких дней. А пока мы с ребятами начали готовиться к Рождеству. Даже Луттео, закончив развлекаться, все-таки вышли из комнаты и присоединились.

— Ребята, а оставайтесь на Сочельник с нами, — вдруг предложил Маттео Хим и Нико за обедом.

Они с Луной как раз только что спустились и сели к нам за стол. Ясное дело, любовные игры, наверное, отнимают много сил. Меня так и подмывало поддеть лучшего друга и его возлюбленную, но я сдержался. В конце концов, именно Маттео вчера положил на прикроватный столик презервативы и даже словом об этом не обмолвился. Отвечу-ка я ему тем же.

— Действительно, — поддержала своего парня Луна. — Вшестером веселее. Тем более, раз у тебя дома все так печально…

— И не говорите, — согласилась Медина. — Моя мама, вообще, говорит, что мечтает избавиться от меня на Рождество. Мол, это будет означать мой скорый переезд от нее.

— Тогда тем более оставайся, — заявил я. — Дай ей понять, что сама не горишь желанием быть с ними. Ведь не горишь, правда?

— Конечно, нет, — удивилась Хим. — Если честно, я бесчисленное множество раз давала матери шанс. Но она всегда игнорировала мою протянутую руку. А теперь я просто устала и уже не жду ничего.

— Поэтому, думаю, нам стоит принять предложение, — поддержал ее Нико. — Мне кажется, здесь тебя ждет куда более приятное Рождество, чем в обществе матери и отчима.

При упоминании последнего девушка почти неуловимо передернула плечами. Ее возлюбленный ничего не заметил, А вот я сделал в уме еще одну зарубку: попросить Рауля накопать побольше информации об этом подозрительном типе.

— Да, пожалуй, ты прав, — кивнула тем временем Хим. — Но если только мы здесь никому…

— Никому вы не помешаете, — отмахнулся Маттео. — Этот дом частенько пустует. Ему нужна компания.

На том и порешили. После обеда мы, трое парней, отправились за елью, а девушки начали доставать украшения, которые Элена принесла из кладовки.

— Почему вы каждый год покупаете живое дерево? — поинтересовался Нико по дороге. — Разве не проще купить одно искусственное и ставить его постоянно?

— Безусловно, проще, — кивнул Маттео. — Вот только души в таком дереве нет. Как нет и того потрясающего хвойного аромата. А без этого и дух Рождества пропадает.

Затем, он улыбнулся и как-то отстраненно пробормотал:

— Мама очень любила живые ели.

Я молчал, потому что, в отличие от Нико, прекрасно понимал друга. Мне было доподлинно известно, с чем у него было связано такое желание каждый год ставить именно настоящее дерево. Мало, кто знает, что Маттео в раннем возрасте потерял мать. Сеньора Бальсано умерла от болезни сердца, не дожив двух недель до второго Дня Рождения сына. Мой лучший друг ее почти не помнит, но никогда не забудет, как весело она смеялась, наряжая ель к Рождеству, и с каким удовольствием вдыхала аромат. Он помнит, как мама наклонила одну из веток к его личику, как иголки смешно кололи ему носик. Помнит и сам аромат. А через несколько месяцев сеньора Бальсано умерла. С тех пор для Маттео архиважно наличие именно живой ели. Так он как будто вновь чувствовал связь с матерью. Анхелло к желанию сына относился с пониманием, поэтому запретил прислуге даже упоминать об искусственных деревьях. Интересно, а Луна знает об этом аспекте биографии своего возлюбленного? Он, вообще, не любит говорить о матери, но, как я успел убедиться, ради своей девушки готов стерпеть и не такое. С другой стороны, рассказать любимой о детской травме для него означает — продемонстрировать ей свою слабость. А на это мой лучший друг не пойдет даже под пыткой.

— Любила? — удивился неосведомленный Нико. — А что случилось?

— Она давно умерла, — коротко ответил Маттео.

— Прости, — смутился парень.

— Все в порядке, — отмахнулся мой лучший друг. — Просто не нужно задавать мне такие вопросы. Идем.

Через улицу от этого дома располагалась палатка, которая начинала работать перед Рождеством. Именно там можно было купить ель на любой вкус. Хозяин этой палатки — лесник, который может привозить деревья в неограниченных количествах. Маттео давно знал старика и даже неплохо общался с его старшим сыном, поэтому нет ничего удивительного в том, что он повел нас именно туда. Лесник как раз складывал новые ели в своей палатке. Очевидно, он еще не давал рекламы, потому что вокруг никого не было. Обычно, здесь в канун Рождества не протолкнуться.

— Эгей, Россарио! — позвал его Маттео.

Тот дернулся, поспешно обернулся и воскликнул:

— А, Маттео! Здравствуй. А я все думал: когда же ты придешь за свежей елью? Как раз вовремя — только что привез.

Раньше мне уже доводилось общаться с Россарио — ведь моя семья и семья Бальсано часто проводит праздники вместе. Это был высокий худощавый пожилой мужчина с черной кудлатой бородой, которая доходила до ворота простой хлопчатобумажной рубашки. Волосы на его голове были скрыты широкой панамой, лицо покрывала сеточка морщин, но карие глаза блестели, как черные жуки. Это был добрейший старичок, которого все любили. Вот и сейчас мы с Маттео не смогли сдержать улыбок при виде Россарио. Да и он тепло нас приветствовал.

— А это, как я понимаю, еще один ваш друг, ребята? — поинтересовался лесник, окидывая любопытным взглядом Нико.

Когда все познакомились, старик поспешил показать нам ели. Как и всегда, у меня разбежались глаза. Россарио свое дело знал. Здесь были деревья на любой вкус: огромные и небольшие — пушистые и тонкие. Каждое было великолепно по-своему. А запах! Боже мой, как замечательно все это пахло! Я бы, наверное, мог вдыхать этот божественный аромат вечно! Несколько минут мы втроем просто дышали полной грудью, чувствуя, как легкие наполняет запах хвои и древесной смолы. Но вот, Маттео шевельнулся и начал осматривать деревья. Мы с Нико присоединились к нему через минуту.

— Как думаете, — привлек мой друг наше внимание, остановившись у изящной высокой ели, — понравится Луне? Это — наше первое Рождество вместе, и я хочу, чтобы все прошло идеально.

Я внимательно осмотрел дерево. Почему-то оно сразу вызвало у меня ассоциацию с нашими девушками. Такое милое, красивое, изящное. И неординарное. Серьезно! Во всем этом изобилии я больше не видел ни одной похожей ели! Ни одной! Поэтому тут же кивнул и сказал:

— Кажется, то, что надо.

— Да, — ответил Маттео. — Обычно, я покупаю более разлапистые деревья, но не сейчас. Теперь я нашел любовь всей своей жизни и хочу доказать Луне, что теперь ничего не будет по-прежнему. Она перевернула всю мою жизнь, включая и взгляды на ели.

Вот уж, какой романтики я от своего друга не ожидал! Он в принципе никогда не относился к разряду сентиментальных людей, а услышать такое, да еще и без присутствия девушки было чем-то из ряда вон выходящим. Ведь это означало, что он не просто готов часто говорить Луне о своих чувствах, а испытывал их на самом деле, не боясь признаться друзьям. Будь здесь его возлюбленная, непременно поцеловала бы парня за такие слова. Кстати, может, имеет смысл рассказать ей? Пусть у Маттео будет еще одно развлечение в постели? Хотя нет. Лучше сделать это перед сном — тогда успею спрятать в их комнате камеру. Это, конечно, чудовищно. Однако я хочу как лучше. Симон точно поймет, что Луна ему не принадлежит, когда увидит запись. Надеюсь, Маттео ни о чем не догадается, потому что убьет меня, какие бы благие цели я ни преследовал.

— Необычный выбор, — заметил Россарио, когда мы указали ему на эту ель.

— Рождество у меня в этом году тоже необычное, — заявил мой лучший друг. — Да и у всех нас.

Заплатив за дерево, мы втроем понесли его домой.

— Спорим, девочки будут в восторге, — предположил Нико. — Эта ель прекрасно подходит нашим изящным очаровательным красавицам. И при этом на нем можно разместить все украшения, какие они только пожелают.

— Надеюсь, — кивнул я. — Кстати, кто что подарит на Рождество своей второй половинке?

— Я — ноутбук, — отвечал Маттео.

— Так у Луны он вроде есть, — опешил я.

— Был, — вздохнул мой лучший друг. — Но несколько недель назад мы с Луной решили снять наши игры на камеру, и…

— Какие еще игры? — опешил Нико.

Но Маттео посмотрел на него так, что парень быстро все понял и кивнул. Понятное дело, не станет же нормальный человек произносить слово «секс» посреди улицы.

— Так вот, — продолжил он. — Вышло все замечательно. Мы искренне наслаждались этим видео. До тех пор, пока Моника не погрузилась в один сериал, и Мигелю не пришлось проверять почту через ноутбук Луны. Вот только взял он его без разрешения и не знал, что эта вкладка открыта.

— Ничего себе! — охнул я. — Как только ты остался жив после этого?

— А я и не остался бы, — покачал головой Маттео. — Но Луна сумела объяснить отцу, что ей восемнадцать. Она имеет право встречаться с кем угодно и заниматься с ними чем угодно. Родители, конечно, были в ярости, но не нашлись, чем на это ответить. А вот ноутбук пал первой жертвой этого скандала. Мигель так рассвирепел, что ударил его об пол сразу, как только увидел часть записи.

Тут только я подумал: ведь по сути мы с Нико собираемся сделать то, что Луттео уже делали. Может, удастся избежать плачевных последствий? Главное, подать это под правильным соусом…

— Так значит, запись была потеряна? — участливо поинтересовался я.

— Увы и ах, — развел руками мой лучший друг. — А вышла просто шикарной. Вот это обидно.

— Еще как обидно. А может, вам следует снять новое видео?

— Знаешь, мы об этом думали, но пришли к выводу, что Монику и Мигеля хватят удары, если они еще раз увидят нечто подобное.

— Ну, а вы спрячьте запись подальше. Если вам она так нравилась…

— Конечно, нравилась! Мы как видели ее, так и заводились! Луна говорит, что скучает по нашим вплетенным телам на экране.

— Тем более, — настаивал я. — Пусть это будет бонусом к твоему подарку. А кто, кстати, снимал видео в прошлый раз?

Друг посмотрел на меня, как на психа, и насмешливо хмыкнул:

— Ты что, шутишь? Думаешь, я позволил бы кому-то увидеть мою девушку обнаженной?! Мы снимали это видео только для самих себя. Я просто поставил камеру на прикроватный столик, и…

— Но ракурс, наверное, получился не очень? — опешил Нико.

— Возможно, — кивнул Маттео. — Только нас это не волнует. Повторяю: это видео предназначалось только для наших глаз.

— А Луне очень нравилось смотреть его? — поинтересовался я.

— О, да! Я не успевал нажать на кнопку воспроизведения, как ее ручки уже были у меня под футболкой.

— Тогда ты просто обязан снять новое видео, — заявил я. — Представь, как это обрадует твою возлюбленную. Если хочешь, я даже готов быть оператором. Не волнуйся, прелести Луны мне не интересны.

Приятель окинул меня удивленным взглядом и как будто задумался, а потом заявил:

— Я не могу принять такое решение в одиночку. Мне нужно с ней посоветоваться. Но, думаю, ты прав насчет видео. Мы его снимем.

Комментарий к Глава 23

А вот и новая глава!))) Как думаете, что на предложение Гастона ответит Луна?))) Пишите в комментарии!))) Люблю вас!)))

========== Глава 24 ==========

Проблема была решена довольно быстро. Луна с энтузиазмом согласилась на новое видео и даже позволила их снимать.

— Мне никогда не нравился ракурс на старой записи, — призналась она. — Иногда камера должна была отдаляться или приближаться.

— А тебя не будет смущать присутствие Гастона? — занервничал Маттео.

— Смеешься? — хмыкнула его возлюбленная. — Он — единственный человек, кроме тебя, которого я совсем не стесняюсь. С тобой смущение отступает по понятным причинам, а нашего общего друга я просто не воспринимаю, как молодого человека. Только, ребята, давайте не будем ни о чем рассказывать Нине. А то она упадет в обморок или назовет нас извращенцами.

Представив реакцию возлюбленной, я невольно поежился. Да уж, он явно в восторг не придет. Терпеть не могу ей врать, но придется. Симона необходимо наказать. А это — самое жестокое, что мы смогли придумать. Так что вечером я сказал любимой:

— Мне нужно поговорить с Луной и Маттео. Скоро вернусь.

Нина кивнула, чмокнула меня в губы и заявила:

— Жду тебя в комнате.

Уточнять, в какой именно, необходимости не было. Конечно, речь шла о той спальне, где у нас прошлой ночью все случилось. У меня даже было сильное подозрение, что в своей комнате я не проведу ни одной ночи за эти каникулы. По крайней мере, буду на это надеяться. Мы с Луттео поднялись наверх и заперлись в их комнате.

— Не обращайте на меня внимания, — приободрил я друзей, готовя камеру. — Делайте все так, как делаете всегда. Дайте знак, когда запись можно будет включать.

Влюбленные сначала немного стеснялись, что, в общем-то, логично. Мало, кто спокойно будет заниматься любовью в присутствии постороннего человека, даже если это — их лучший друг. Но, когда Маттео все же притянул девушку к себе и впился ей в губы, оба тут же перестали обращать на меня внимание. Мой друг, не прерывая поцелуя, махнул рукой. Поняв намек, я включил камеру. Вот тут дало о себе знать мое собственное смущение. Не то, чтобы мне было противно смотреть, как языки Луттео сплетаются, а тела приникают друг к другу. Нет. Просто слегка… неуютно что ли. Как будто подсматриваю за чем-то нехорошим. Впрочем, по сути, так оно и было. И тот факт, что съемка разрешена участниками, нисколько этой неловкости не облегчал. Надо сказать, я никогда не увлекался просмотром эротических роликов в интернете. Но, наверное, именно так чувствуют себя люди, которые случайно на это натыкаются. Тем не менее, я понимал, что так нужно. Ради потенциального покоя Луттео. Мы можем избавить Луну от притязаний Симона, лишь продемонстрировав мексиканцу, как эти двое счастливы вместе.

— Чего ты хочешь, Девочка-Доставка? — прошептал Маттео, проводя дорожку поцелуев от уха возлюбленной, вниз, к шее.

— Раздень меня, Клубничный Мальчик! — простонала та, тяжело дыша и запрокинув голову, предоставляя парню еще больше места для поцелуев.

Руки ее при этом уже боролись с пуговицами на рубашке Маттео.

— Твое желание — закон, любовь моя! — воскликнул тот и потянул вверх футболку девушки.

К тому времени, как эта деталь одежды оказалась на полу, мексиканка уже стягивала с него рубашку. Тот отставил назад руки, позволив ей упасть куда-то еще. Когда мой друг снял со своей любимой белый кружевной бюстгальтер, я невольно прикрыл глаза и постарался не обращать внимания на то, что у девушки, несомненно, красивая фигура. Хотя, что тоже несомненно, Нина еще лучше. Во всех смыслах. А Луттео продолжали бороться с одеждой друг друга. На пол полетели джинсы Маттео, а парень уже снимал джинсы с самой Луны.

К собственному стыду, я вынужден признать, что и сам почувствовал определенное возбуждение, хотя никогда никому бы в этом не признался. Но, наверное, правильно говорят: от физиологии не убежать. Через пару минут мой лучший друг перестал целовать шею Луны и опустился вниз, к плечам и груди. Когда он втянул в рот коричневый сосок девушки, она вскрикнула от удовольствия. Колени у нее подогнулись, и она буквально повисла в руках возлюбленного. А тот, казалось, вовсе и не был против. Подхватив суженную, он положил ее на кровать и продолжил осторожно снимать с нее джинсы. Стянув их, молодой человек снял, также, и носки, укусив любимую за большой палец ноги. Та застонала. Тогда Маттео взял подушку и подложил под все еще перевязанную ногу возлюбленной.

— Не вздумай ею шевелить, а то я остановлюсь, — пригрозил он.

— О, боже, обещаю! — хрипло закричала Валенте. — Прикоснись ко мне! Пожалуйста!

— С удовольствием, любимая! — заявил парень и лег сверху, обхватив губами сосок Луны.

— А-а! — закричала та, выгнувшись навстречу. — Еще!

Мнут десять мой лучший друг играл с грудью своей возлюбленной. Он покусывал, посасывал, и ласкал языком каждый из ее сосков, а та стонала и извивалась, умоляя продолжать. Порезанная нога ее начала подрагивать, а бедра — подниматься, как бы приглашая войти. Маттео, однако, не спешил, двигаясь поцелуями еще ниже. Наконец, он стянул с возлюбленной белые кружевные трусики, отбросил их в сторону, а сам ввинтил язык в ее пупок.

— А-ах! — воскликнула Валенте. — Боже! Не останавливайся!

— Ты ведь знаешь, что я собираюсь сделать, — прохрипел парень, нависнув над промежностью возлюбленной. — Не возражаешь?

— Давай! — простонала та. — Делай со мной все, что хочешь!

Я со смесью удивления, ужаса и невольного возбуждения наблюдал, как мой лучший друг, сын известного дипломата, припадает ртом к промежности своей девушки. Он без намека на брезгливость посасывал, вбирал в рот, лизал эту часть тела мексиканки. Та кричала, изгибалась и руками прижимала голову парня сильнее. Луна металась по кровати и выкрикивала имя любимого, но ни разу не убрала ноги с подушки — похоже, тот ее к этому приучил.

Забавно. Маттео не устает заботиться о своей суженной и следить за ее безопасностью, даже находясь в состоянии возбуждения. Вот это любовь! А еще меня удивляло то, как он мог столь порочно ласкать промежность возлюбленной. Разве это не должно быть противно? Однако, судя по всему, Луттео искренне таким действом наслаждались. Девушка кричала все громче, изгибалась сильнее и умоляла не прекращать ласки. А парень с удовольствием кружил языком по промежности любимой, смакуя, похоже, каждое мгновение. Что интересно, у Нины между бедер был холмик волос, а у Луны его не было. Может, она сама его как-то удалила? Впрочем, я старался не смотреть на тело девушки. Только на лицо, глядя, как она кричит, морщит нос в удовольствии, и как ее лоб покрывается испариной. Наконец, девушка задрожала и забилась в агонии головокружительного удовольствия. Только тогда, когда это закончилось, Маттео поднял голову и ласково спросил:

— Устала?

— Ни капли! — прохрипела мексиканка. — Я хочу тебя! Ну же!

— Погоди, любовь моя, — заявил Маттео. — Еще рано.

Я с трудом подавил нервный смешок. — Рано? Да они уже минут тридцать кувыркаются! Что же для них тогда норма? Тут мой лучший друг улегся рядом с девушкой и снова начал играть с ее сосками, которые быстро набухли. Луна снова застонала и тут же вскрикнула, потому что парень накрыл рукой ее промежность. Как бы неловко мне ни было, обязанностей оператора никто не отменял, поэтому я поднес камеру ближе. Оказалось, что Маттео засунул средний палец внутрь своей возлюбленной и двигал им там. Девушка снова заметалась, хотя нога не двигалась. Я перемещал кадр то на соски девушки и язык друга, то на палец парня внутри нее. Затем, к среднему присоединился безымянный. И вот, тогда Луна вновь забилась, крича от наслаждения. Это было чистым экстазом. Когда девушка обмякла, Маттео провел дорожку поцелуев от ее шеи к уху и выдохнул:

— Немного отдохнешь?

— Ни за что! — заявила мексиканка. — Жду тебя внутри! Начинай, а то я с ума сойду!

Ее парень улыбнулся и все же устроился между раздвинутых ног любимой. Луна тем временем взяла с прикроватного столика презерватив, вскрыла упаковку и помогла надеть. Через мгновение итальянец был уже в ней. Они быстро поймали общий ритм, двигаясь вместе, как единое целое. Честное слово, эти двое созданы друг для друга! Скоро девушка вновь задрожала и забилась в экстазе. А вот Маттео даже не думал заканчивать. Ничего себе! Я видел, как трудно ему это дается, но тот продолжал держаться. В итоге, Луна испытала это цунами еще два раза прежде, чем на третьем они с парнем забились вместе. Ну, наконец-то! Не выключая камеры, я наблюдал, как мой лучший друг обмякает и бормочет в шею своей девушке:

— Я люблю тебя, Луна! Я так сильно тебя люблю!

— И я люблю тебя, Маттео! — выдохнула та. — До небес!

Еще раз нежно поцеловав Луну, итальянец скатился с нее, чтобы не раздавить, и лег рядом, прижав к себе. Что ж, думаю, хватит. Я выключил камеру и пробурчал:

— Думал, вы не остановитесь.

Луттео, похоже, напрочь забыли обо мне, потому что разом подпрыгнули от неожиданности. Потом только до них дошло, почему я здесь, и парочка расслабилась. Хотя, Маттео тут же накрыл их одеялом. Ха! Очень своевременно.

— Это я такая ненасытная, — призналась Луна.

— А я готов на все, чтобы сделать ей максимально хорошо, — добавил мой лучший друг, снимая под одеялом презерватив. — Ну, что, получилось?

— Получилось, получилось, — отмахнулся я. — Но посмотрите завтра. Я сброшу на диск, а потом сотру с камеры. Лишний раз пересматривать ваши игры у меня нет никакого желания. Я вам не извращенец какой-нибудь.

Конечно, у меня была своя цель, поэтому я сделал акцент на собственной реакции, а не на диске. Ведь не говорить же, что я намерен сделать копию и показать Симону! Что ж, надеюсь, этого мексиканцу будет достаточно для того, чтобы оставить свои навязчивые идеи. Если окажется, что я зря здесь краснел и невольно возбуждался — тогда мне останется, наверное, только убить этого идиота!

Комментарий к Глава 24

Простите за такое извращенство! Автора пробило на странный секс! Держите психику, чтобы в обморок не упала!

========== Глава 25 ==========

Когда я пришел к Нине, то застал ее в кресле, с книгой в руках. Она внимательно читала, прикусив нижнюю губу, но подскочила, когда за мной закрылась дверь. Я посмотрел на свою милую красивую девочку. Она смыла макияж, расчесала волосы, но переодеваться не стала. Только сняла белые носочки, чтобы забраться в кресло с ногами. При этом выглядела Нина до того мило, что мне стало стыдно. Стыдно за то, что я всего минуту назад созерцал тело ее лучшей подруги и даже находил его привлекательным. Только теперь я понимаю, что для меня это совсем ничего не значит. Я почувствовал некоторое возбуждение, чего никогда себе не прощу. Но при этом у меня не возникло ни малейшего желания дотронуться до Луны. И дело было совсем не в том, что Маттео убил бы меня за это на месте. Нет. Просто мне как будто что-то не позволяет так поступить со своей возлюбленной.

Нина — единственная, до кого я на самом деле хочу дотрагиваться. С кем хочу разделить не только постель, но и всю жизнь. Сейчас я не могу рассказать любимой о том, что делал с Луттео, и, тем более, что чувствовал во время этого процесса. Это просто шокирует Нину и оттолкнет ее от меня. Но, надеюсь, когда-нибудь моя девушка станет более раскрепощенной, и я смогу поделиться с ней таким вещами без страха потерять. А сегодня я просто хочу показать, как много она значит для меня. Моя Фелисити улыбнулась, отложила книгу, стала на ноги и позволила мне подойти вплотную. Боже милостивый, до чего она прекрасна! Просто не верится, что эта очаровательная сеньорита выбрала меня. Я готов ей поклоняться. И она — моя. Полностью. Без остатка. Вчера ночью я доказал это. И сегодня намерен закрепить результат.

— Прости, что заставил ждать, — мягко улыбнулся я, погладив Нину по щеке.

— Ничего, я нашла себе развлечение, — тихо кивнула та. — Итак, ты здесь. Чем же намерен заняться?

В голосе моей возлюбленной при этом явно прозвучало желание. И будь я проклят, если глаза ее не потемнели! Вот это номер! Неожиданное явление. Но я совру, если скажу, что мне это не нравится. Поэтому в ответ я наклонился к уху Нины и волнующе спросил:

— А чего хочет моя Фелисити?

— Ты знаешь, — смущенно отвечала та, обхватив меня за шею.

— Нет, скажи мне, — настаивал я.

Но тут моя девушка вконец смутилась и просто меня поцеловала. Рядом с этим поцелуем померкло все: сцена, которую я снимал, прелести Луны, мое чувство вины. Осталась только моя любимая, ее губы и тело. Клянусь, Нина — все, что мне нужно от этой жизни. Она — мое счастье и моя любовь. Навсегда. Этот поцелуй стал началом всего, что происходило дальше. Ответив на него, я переплел свой язык с языком возлюбленной и неторопливо начал задирать ей футболку. Впрочем, та и не была против. Ее проворные пальчики уже прошлись по вороту моей рубашки и начали расстегивать пуговицы. Мы ненадолго прервали поцелуй, чтобы я снял с нее очки, а затем, — и футболку. Сейчас нас не волновало, куда это все полетело. Мы горели в огне, мечтая лишь об освобождении, но и наслаждаясь каждой секундой. Я опустился губами вниз и начал целовать шею возлюбленной, покусывая и посасывая ее нежную кожу. Ее стон, казалось, проник от моих ушей прямо в пах, сделав возбуждение невыносимым.

— О, боже, еще! — в восторге воскликнула Нина, выгибая шею и давая мне больше пространства.

Я послушно провел дорожку поцелуев от ее ключицы к чувствительной коже под ухом. Девушка затрепетала. Сейчас она забыла о стеснении, о своих комплексах, о зажатости — обо всем. Точно так же весь мой мир сузился вокруг нее. Когда в сторону полетела моя рубашка, я начал бороться с неподатливыми крючками на спине девушки. Это просто наказание какое-то! Нельзя так издеваться над парнем, который всего лишь хочет приласкать грудь своей девушки, чтобы сильнее ее возбудить! После четвертой попытки я протестующе зарычал, а Нина вдруг захихикала. Не понял. Что смешного? А моя девушка одним движением расстегнув эти самые крючки, ловко сбросила бюстгальтер, заявив:

— Надо же, оказывается, есть кое-что, чего даже Гастон Перида делать не умеет.

— Нечестно, — улыбнулся я, притянув к себе возлюбленную. — Я делал это впервые в жизни, а вы, девушки, расстегиваете и застегиваете эти крючки ежедневно. И потом, есть, также, кое-что, чему я научился со вчерашней ночи.

С этими словами, я опрокинул девушку на постель и навалился сверху, опершись на локти, чтобы не раздавить хрупкое тельце. Нина взвизгнула и рассмеялась. О, как мне нравится видеть ее такой — веселой, беззаботной, с сияющими глазами! Хочу, чтобы он всегда оставалось в этом настроении. Впрочем, я прекрасно знаю, что, как только моя возлюбленная вернется к матери после каникул, вся беззаботность исчезнет. Тем драгоценнее для меня сейчас каждый миг.

Я снова улыбнулся и начал целовать шею Нины, опускаясь ниже, к груди. Когда мои губы обхватили твердую бусину соска, девушка застонала. И этот стон натянул джинсы у меня на бедрах еще сильнее. Моя возлюбленная позабыла о своей зажатости и выгибалась мне навстречу, постанывая, пока я втягивал в рот коричневую бусину и играл с ними языком. Каждый вскрик, каждый стон девушки горячей волной проходил по моему телу, сосредотачиваясь в паху. И когда я все же отстранился, то быстро сбросил с Нины джинсы. Она тем временем нежными поглаживаниями пробиралась к моей ширинке. Ну, давай, чего ты медлишь?!

И вот, джинсы мои тоже полетели в сторону вместе с боксерами. О, как мне хотелось тут же сорвать с возлюбленной трусики и сразу овладеть ею! Но нет. Я не могу позволить первобытным инстинктам управлять собой. Сначала мне нужно убедиться, готова ли Нина принять меня внутри. Как там сказал Маттео сегодня днем? Если промежность девушки мокрая и горячая, то можно действовать. Но поласкать ее не мешает. Думаю, ни я, ни моя робкая принцесса еще не готовы к тому, что творят Луттео. Однако кое-что, наверное, сделать можно. Поэтому я проник рукой под трусики девушки и накрыл холмик волос. Очевидно, Нина уже была возбуждена, потому что пальцы коснулись влаги и жара. Но все же вдруг я смогу распалить ее еще больше? Чем черт не шутит?

Я осторожно раздвинул складки кожи и нашел ту бусину, прикосновения к которой так сводили вчера с ума мою красавицу. Вот и сейчас, едва мои пальцы чуть тронули эту бусину, девушка застонала и выгнулась навстречу ласке. Я начал играть с чувствительной плотью, двигая ее, зажимая между пальцев поглаживая и надавливая. Нина стала метаться подо мной, умоляя не останавливаться. И я послушно продолжал, убрав руку лишь тогда, когда уже сам не смог сдерживаться. Мои пальцы были влажными, так что, наверное, возлюбленная готова меня принять. Когда я прекратил свои ласки, она протестующе заскулила, требуя довести ее до кульминации наслаждения. Но я не уверен, что смогу это сделать на данном этапе своего опыта. Поэтому сбросил с возлюбленной трусики, взял со столика презерватив и, надевая его, шепнул:

— Я сделаю все ради того, чтобы тебе было хорошо, любовь моя! Ты готова?

Нина снова обхватила меня ногами за бедра, открывая себя, и воскликнула:

— Скорее, любимый! Я жду тебя!

От такого обращения сердце мое воспарило, и я без малейших сомнений начал осторожно входить внутрь своей девушки. Вначале она была немного напряжена, явно ожидая боли, которая заставила ее плакать накануне, но потом как будто расслабилась. С губ моей возлюбленной сорвался стон удовольствия. Я начал осторожно двигаться, больше всего на свете боясь сделать своей девочке больно. Однако, когда она стала подмахивать мне, толкаясь бедрами навстречу, я понял, что можно ускориться. Спустя некоторое время, мы поймали общий ритм, двигаясь вместе, как единое целое.

Нина тихонько стонала от наслаждения, позволяя мне входить все глубже и глубже. А я покрывал поцелуями ее шею, плечи, ключицы. Моя сладкая девочка! Моя любимая! Лучшее, что есть в моей жизни! И вот, мы одновременно задрожали, а потом нас накрыло волной сокрушительного удовольствия. Это было сродни полноценному урагану. Я взорвался глубоко внутри девушки, думая о том, что никого никогда не любил так сильно, как ее. И не полюблю. Нина — все, что мне нужно. Мы принадлежим друг другу навсегда. Она — моя! Серьезно! Если какой-нибудь идиот приблизится к моей красавице, я его собственными руками закопаю! Но сейчас здесь только мы. В воздухе царит любовь, эйфория и… гармония. Мы с возлюбленной, уставшие и пересыщенные, одновременно упали и вздохнули. Мы созданы друг для друга!

— Я люблю тебя, Нина! — прошептал я. — Господи, как же сильно я тебя люблю!

— Я тоже люблю тебя, Гастон! — воскликнула моя девушка. — Больше собственной жизни!

Чтобы не раздавить свою девочку, я скатился с нее, снял презерватив, завязал узлом и бросил рядом с кроватью. Интересно, а кто выбрасывал вчерашнюю резинку? Католина или уже Элена? Хотя какая разница? Мы с Ниной — взрослые люди и имеем право делать все, чего хотим. А вчера мы оба хотели именно этого. Да и сегодня тоже. Я видел ответное желание возлюбленной и даже пальцем не пошевелил без ее согласия.

— Как думаешь, — решила моя девушка завести разговор, — Католине понравится в новом доме? Она будет счастлива?

— Надеюсь, — вздохнул я. — Конечно, сейчас ей не до радости. Ведь у нее отобрали все шансы забраться в постель к хозяйскому сыну. Но, может быть, потому она смирится и даже поймет, что на одном Маттео свет клином не сошелся.

— А давно Католина в него влюблена?

— Ну, бегает она за ним около трех лет. А вот когда влюбилась, точно не скажу. Возможно, даже с первого взгляда. Но, по-моему, влюбилась — это слишком громко сказано. Маттео просто нравится ей, вот и все. Тот, кто любит, никогда не поступит так, как поступила она. Да, наверное, ты прав. Глядя на сегодняшние выходки Католины и Симона, поневоле начинаешь задумываться, а умеют ли эти люди любить в принципе.

— Амбар и Эмилия наводят меня на те же мысли.

— Странные люди.

— Странные. И несчастные. Думаю, их можно только пожалеть. Они ведь никогда не будут так же счастливы, как мы с тобой, любимая!

— Абсолютно верно!

Комментарий к Глава 25

Простите за задержку. Я просто - лох. Выложила главу в группу, а сюда прислать - забыла.)))

========== Глава 26 ==========

Утром я проснулся первым и не без удовольствия почувствовал рядом обнаженное тело возлюбленной. Невольно в голове всплыла вчерашняя ночь, и я не смог сдержать счастливой улыбки. Как же мне нравится видеть Нину такой… страстной, раскрепощенной и искушенной! До безумия! Но только со мной. Пусть она высвобождает свою сексуальность только в постели со мной. Потому что я не выдержу, если, пока меня не будет, за моей девочкой начнет бегать какой-нибудь неудачник. И мне все равно, что моя возлюбленная никого, кроме меня, к себе не подпустит. Я доверяю ей, но прилечу и дам потенциальному ухажеру в глаз. Никто больше не дотронется до Нины! Никогда!

Тут я вспомнил, что делал до того, как пришел к любимой, и улыбка пропала. Может, правда, имело смысл все честно рассказать? Нет, сейчас она просто не поймет. Я только зря ее потеряю. Но, клянусь, потом, когда мы преодолеем комплексы моей девочки, она непременно узнает обо всем. И, кроме того, мне самому нужно преодолеть чувство вины, которое меня буквально убивает. Несмотря на всяческие попытки себя оправдать, я не мог отделаться от мысли о том, что, разглядывая фигуру Луны, в каком-то смысле предал Нину. То есть не именно я, а одна, конкретная, честь моего тела, которая, честное слово, начала напрягаться прежде, чем мне удалось что-то понять.

Тем не менее, легче от этого не становилось. Скверно на душе и гадко. Я как будто… морально изменил своей любимой девочке. Да, да, все именно так. И неважно, что меня вовсе не тянет к Луне в этом смысле. Неважно, что я в принципе не мог контролировать свое возбуждение. Главное — другая девушка заставила мой орган напрячься. Нет, я непременно должен все рассказать Нине. Когда-нибудь. Но не сейчас. Хотя чувство вины прямо-таки съедает. Нужно посоветоваться с Маттео. Но стоп! Что я ему скажу? Что почувствовал возбуждение при виде тела его возлюбленной?! Ну, нет, я жить хочу! Итальянец разбираться не станет. Просто убьет меня на месте — и дело с концом.

Ладно, что-нибудь придумаю. А сейчас нужно разобраться с видео. Чем больше времени оно будет храниться на моей камере, тем выше вероятность того, что Нина случайно увидит. Поэтому я осторожно выскользнул из постели, стараясь не разбудить девушку, оделся и тихонько вышел из комнаты. Нужно перенести видео на два диска, а потом стереть его и с камеры, и с ноутбука. Здесь я не лукавил: пересматривать любовные баталии лучший друзей у меня не было никакого желания. И не забыть бы после того, как покажу запись Симону, уничтожить диск. Пусть у Луттео он останется в единственном экземпляре, как и было запланировано. Надеюсь, этот урод будет держать язык за зубами и не расскажет о том, что видел. А иначе — мне конец. Но, думаю, я смогу заставить его молчать.

Итак, включив ноутбук, я подсоединил к нему камеру и скопировал на жесткий диск последнее видео. Ну, вот. Теперь можно и стереть его с камеры, чтобы Луттео не оскверняли ее своими порочными играми. Вот так. Я взял два чистых диска и записал видео на них, после чего удалил его и с ноутбука. На все эти манипуляции у меня ушло около часа, поэтому я начал подозревать, что Нина уже проснулась. Спрятав на всякий случай оба диска подальше, я поспешил к возлюбленной. Та, действительно, открыла глаза, но еще сонно потягивалась в постели. Боже милостивый, до чего она прекрасна! Даже сейчас — сонная, взъерошенная, без косметики. Моя девочка. Мне грело душу, что это именно я не давал ей спать ночью, перебирал эти волосы, ласкал эту нежную кожу, проникал внутрь и возносил любимую к звездам. А эта самая любимая заметила меня, улыбнулась и сказала:

— А я думала, ты сбежал.

— От тебя? — рассмеялся я. — Ни за что на свете!

Нина тоже рассмеялась и протянула руку, как бы намекая, что хочет до меня дотронуться. Я послушно прилег рядом с ней на кровать и переплел наши пальцы.

— Доброе утро, — тихо сказала моя девушка.

— Доброе, — ответил я и крепко поцеловал ее в губы.

Мне было прекрасно известно, что мы оба еще не чистили зубы и не завтракали. Я понимал, что поцелуй будет иметь другой вкус. Возможно, даже не очень приятный. Но то, что это мне понравится, стало для меня полной неожиданностью. У меня не возникло ровным счетом никакого отвращения. Поцелуи Нины нравились мне всегда и везде. Было все равно, что чувствовался определенный привкус, плевать на правила личной гигиены. Я хотел лишь чувствовать, как сердце отбивает бешеные ритмы, голова кружится, а губы горят. Никогда от этого не устану! Моя девочка самая лучшая! В любом виде, в любом месте и в любое время!

— Я люблю тебя! — выдохнула Нина, когда поцелуй прервался.

— Я тоже тебя люблю! — отвечал я, погладив ее по щеке. — И даже не думай, что я смогу от тебя уйти! Никогда в жизни, любовь моя! Никогда в жизни! Ты — моя!

— Твоя, — согласилась девушка. — А ты — мой.

— С этим не поспоришь, — хмыкнул я. — И так будет всегда!

— Куда ты ходил? — поинтересовалась Нина.

Ох! Этого вопроса я и боялся. Что теперь сказать? Лгать своей любимой я не могу просто физически. Да и она, узнав однажды правду, не простит меня. Я должен дать ей почувствовать себя нужной и научить мне доверять, а не оттолкнуть глупым враньем. Но ведь не говорить же, что я записывал на диски видео с играми Луттео! К такой информации моя девочка еще не готова. Это ее шокирует. Может, просто уйти от ответа? Нет, тогда Нина точно решит, что я делал какую-нибудь пакость. Хотя, если подумать, так оно и есть. Но глупые отмазки все равно не прокатят. Ну, что ж, остается только одно.

— Прости, — честно признался я. — Не могу сказать. Когда-нибудь ты обо всем узнаешь. Но не сейчас. Это касается Маттео, поэтому…

— Не продолжай, — с улыбкой прервала меня возлюбленная. — Конечно, ты не можешь никому рассказать то, что тебе доверил твой лучший друг. Я понимаю. Как бы ты ни любил меня, Маттео тоже для тебя очень важен. Ты — друг. Друг до мозга костей. Все, замолкаю. Больше таких вопросов не будет.

Я с восторгом смотрел на свою девочку. Это что-то невероятное! Она так легко меня понимает, словно мои мысли в точности совпадают с ее. Никому не отдам свое сокровище! В очередной раз убедившись, что мы созданы друг для друга, я наклонился и выдохнул ей в губы:

— Спасибо, что понимаешь меня, любимая! Ты — просто ангел, спустившийся ко мне с небес!

Нина хотела, было, что-то возразить, но я не да ей такой возможности, накрыв губы девушки своими в долгом и сладком поцелуе. Вышел он куда горячее предыдущего, и я вдруг понял, что снова хочу раствориться в Нине. Потеряться в море наших взаимных чувств. Сгореть в огне нашей обшей страсти. Каким-то образом я почувствовал, что и моя возлюбленная хочет того же. Что ж, думаю, никто не обидится, если мы пропустим завтрак. В конце концов, что, Луттео можно, а нам нельзя?! Я осторожно сдвинул одеяло, поглаживая плечи и ключицы девушки, а та начала водить руками по моей спине. О, да! Она тоже не против задержаться здесь, в нашем персональном мирке! Оставив в покое губы возлюбленной, я провел дорожку поцелуев от ее уха вниз, к шее и груди.

— Ребята… услышат! — хрипло воскликнула Нина, выгибаясь мне навстречу.

— Ну и что? — поинтересовался я в перерывах между поцелуями. — Никого не волнует, чем мы здесь занимаемся. Это — наша личная жизнь.

— Но… слухи…

— Не будет никаких слухов, любовь моя! В этом доме сейчас только наши близкие друзья. Ты, в самом деле, думаешь, что Луна, Маттео Хим или Нико бросятся трепаться по всему городу о том, что здесь слышали?

Вопрос был риторическим, поэтому Нина отвечать не стала — лишь крепче прижалась ко мне и потянулась к молнии джинсов. Однако расстегнуть их ей не удалось, потому что я как раз добрался поцелуями до соска любимой и обхватил его губами, приласкав языком. Руки моей девушки судорожно вцепились в ремень, тело изогнулось, а из горла вырвался стон. Она тяжело дышала и металась подо мной, позволяя мне играть с обоими сосками поочередно. А эти стоны! Да они прямыми импульсами отправлялись ко мне в пах, заставляя орган все больше напрягаться. Мне стало тесно в джинсах, поэтому, отстранившись от сосков Нины, я помог ей разобраться с ними. Рубашки на мне не было, поэтому скоро между нами не осталось ни одного клочка ткани.

Однако действовать я не спешил, потому что понимал: моя возлюбленная еще недостаточно возбуждена. Рука, словно на автомате, накрыла ее промежность. Она была уже влажной и теплой, но не такой, какой я смог сделать ее ночью. Эта промежность требовала не вторжения, а ласки. Я решил последовать примеру Маттео. Нет, конечно, не лизать это место языком. Думаю, мы пока не готовы к таким экспериментам. А вот кое-что я все же могу почерпнуть у более опытного друга. Хотя бы то, что он делал рукой. Погладив промежность девушки и приласкав чувствительную плоть (Нина закричала от наслаждения), я осторожно ввел внутрь средний палец.

О, как там было горячо! Как мне захотелось немедленно вынуть палец и ввести кое-что побольше! Как сладостно ахнула Нина! Я начал двигать пальцем внутри нее, заставляя громко стонать, выгибаться и толкать бедра навстречу. Как же мне нравится, когда моя девушка такая раскрепощенная! Обожаю, когда ее сексуальность пробивается через толщу скромности, она становится такой искушенной, что мне хочется взять любимую в ту же секунду. Возбуждение достигло высшей точки, и я понял: пора. Осторожно вынув палец, я потянулся за презервативом. Моя возлюбленная дрожала от возбуждения, поэтому поспешно помогла его надеть и обхватила меня ногами, открыв себя.

— Люблю тебя! — прошептал я прежде, чем входить. — До безумия! До небес!

— И я тебя люблю! — выдохнула моя девушка. — Бесконечно!

После этих слов, мы не просто соединились в смысле постели. Нет. Это было выражением силы наших взаимных чувств, эдаким ярким ураганом эмоций. Нас как будто что-то объединило в одно целое. Больше не было Гастона и Нины. Была только наша любовь, которая выше всего на свете, даже выше неба…

========== Глава 27 ==========

Из комнаты мы вышли только ближе к полудню. Впрочем, ребята отнеслись к этому с пониманием. Увидев нас на лестнице, Маттео весело поинтересовался:

— Уже все что ли?

— Заткнись, — беззлобно отмахнулся я.

— Нормально, — расхохотался мой лучший друг. — Я, значит, о них позаботился, оставил целую гору презервативов, а вместо «спасибо» получил вот это!

Он, Луна, Хим и Нико сидели в гостиной и любовались наряженной вчера елью. При этом девушка моего приятеля находилась у него на коленях. Но, впрочем, это и неудивительно. Тем более, после вчерашнего меня, наверное, уже ничем не удивишь.

— Нет, за это тебе, конечно, спасибо, — поспешно добавил я. — А вот подробностями наших с Ниной отношений делиться не в моих правилах.

— Сам знаю, — отмахнулся Маттео. — Что стоите? Усаживайтесь. Посмотрите, какая красота!

Что и говорить, дерево было украшено замечательно. Множество разноцветных огней переливалось на стене подобно северному сиянию, отсвечивая украшения и создавая блики на мишуре. Все это мы видели вчера вечером, когда выключили свет и зажгли эти самые огни. Но и днем картина была не хуже. Большое количество украшений компенсировало недостаток ширины дерева, а мишура делала его более… праздничным что ли.

— Кровать еще не сломали? — со смехом поинтересовалась Луна, когда ее подруга уселась рядом.

В ответ на этот вопрос Нина только залилась краской. Ну, вот, засмущали мою девочку! Извращенцы!

— Отстань от нее, Луна, — вступился я. — Вы с Маттео лучше за своей кроватью следите, кролики проклятые.

— Кто бы говорил, — съязвил мой друг. — Мы-то хоть к завтраку успели.

— Зато вчера полдня из постели не вылезали, — беззлобно фыркнул я.

— Может, хватит? — вмешалась Хим. — Как дети малые, честное слово!

— Только общаетесь совсем не на детские темы, — добавил Нико. — Давайте, закругляйтесь.

— Да ладно, — отмахнулась Луна. — Вы просто завидуете. Вам к этой фазе отношении переходить рано.

— Хотя, если бы Нико поменьше тормозил… — со смехом добавил Маттео.

— И все равно рано! — взвился я. — Хим несовершеннолетняя! И Нико знает, что, если полезет ей под юбку, будет иметь дело со мной!

— Честное слово, Гастон, если бы не знал вас обоих, — фыркнул Маттео, — подумал бы, что ты на самом деле ее брат.

— Может, так оно и есть, — пожала плечами Хим. — Я ведь не знаю, кем был мой отец. Вдруг он как-то связан с родней Гастона.

Мы рассмеялись. Вот уж вряд ли! И все равно я воспринимаю эту девочку, как свою маленькую беззащитную сестренку, о которой должен заботиться, оберегать и защищать ее. Если Нико снова вздумает причинить моей малышке боль, я его зубами загрызу. Честно.

— Ну, что, может, украсим сегодня дом? — подытожил Маттео. — Ну, развесим летающих ангелов…

— И гирлянды! — подхватил Нико.

— И цветы! — согласилась Нина.

— И ленты! — продолжила Хим.

— И мишуру! — кивнул я.

— И чулки для подарков! — мечтательно вздохнул Маттео.

— Чулки для подарков? — изогнула бровь Нина. — Ты же — взрослый мальчик и с девушками общаешься по-взрослому!

— Не с девушками, — возмутился мой лучший друг, обнимая Луну крепче, — а с одной конкретной девушкой, кроме которой мне не нужен больше никто.

Его суженная улыбнулась и нежно поцеловала парня в нос. Ясное дело, ей это было приятно. Да и я знал, что мексиканка стала первой девушкой в постели моего лучшего друга.

— Да и не суть, — отмахнулась Нина. — Я говорю, что ты уже имеешь свои… кхм… взрослые отношения, а до сиз пор веришь Папа Ноэля?

— Не верю, — покачал головой Маттео. — Все гораздо сложнее.

Я быстро понял, что все это значит. Ведь прекрасно знал ситуацию. Друг рассказывал, что смутно помнит смех своей мамы, когда она вязала эти чулки, а потом — развешивала их над камином. Однако ее слова, когда она показывала их сыну, парень пронес через всю жизнь.

«Запомни малыш, — говорила сеньора Бальсано, — если вешать на камин эти чулки, то Папа Ноэль во сне приведет к тебе всех, кого ты любишь.

Эти простые вязаные элементы одежды стали еще одним связующим звеном между матерью и сыном. И женщина тогда сказала Маттео о любимых людях не случайно. В то Рождество она уже знала, что умирает — ведь смерть наступила девятого января. Поэтому каждый год мой друг исправно вешал чулки, хоть они и сводились только к двум: его и Анхелло. Как водится, само вязание было выполнено с учетом имен. Интересная традиция. Однако моя возлюбленная принципов Маттео явно не придерживалась, поэтому со смехом спросила:

— А водить хоровод вокруг дерева мы не будем?

— Отстань от него, Нина, — непривычно строго заявил я. — Просто отстань.

Моя девушка прикусила язык, а друг послал мне благодарный взгляд. Что касается Луны, она явно знала, с чем связаны эмоции ее любимого, поэтому со слезами на глазах прильнула к нему и погладила по волосам, как бы показывая свою поддержку. И он понял, потому что заметно расслабился. А девушке, похоже, пришла в голову идея. Успокоив возлюбленного, она внезапно спрыгнула с его колен и побежала наверх, крикнув:

— Сейчас вернусь!

— Что это она? — опешил я, бросив на Маттео вопросительный взгляд.

Мой друг, однако, только развел руками. Я повернулся к Нине — может, она знает, куда рванула девушка. Но нет, она явно понимала не больше нашего. Что же могло понадобиться Луне наверху, если даже ее лучшая подруга не в курсе? Но долго гадать нам не пришлось. Уже через минуту мексиканка прибежала обратно, сияя загадочной улыбкой. В руках она несла небольшой сверток, содержимое которого явно собиралась продемонстрировать. Раскрывая сверток, девушка ласково посмотрела на своего парня и сказала:

— Думаю, пора заменить Рождественские чулки. И добавить кое-кого еще.

С этими словами, она достала тряпичный вязаный чулок, и продемонстрировала всем нанесенное на него имя «Маттео». При этом на голени его значилась половинка сердечка, словно где-то был парный ему. Хотя ведь Рождественские чулки делают без пары. Странно.

— Это твой, — заявила мексиканка, протягивая парню чулок.

— Невероятно! — воскликнул тот, рассматривая поделку. — Ты сама его связала?

— Ну, конечно, сама, — согласилась Луна. — И пусть это Рождество станет для тебя переходным этапом от прошлого к будущему.

— Только если ты пойдешь в это будущее вместе со мной, любовь моя, — заявил ее парень. — Ты ведь понимаешь, что без тебя мне ничего не нужно?

Счастливо улыбаясь, мексиканка никого не постеснялась и, наклонившись, крепко поцеловала его в губы. Это было всего лишь короткое соприкосновение, но сколько в нем было любви, нежности и неподдельной страсти! Клянусь, даже температура в комнате поднялась на пару десятков градусов!

— Ну, конечно, я пойду с тобой, Клубничный Мальчик, — выдохнула мексиканка, когда поцелуй прервался. — Куда же ты без меня?

— Ловлю на слове, Девочка-Доставка, — тихо отвечал парень. — Спасибо тебе большое!

— Это — еще не весь мой сюрприз, — рассмеялась Луна, выпрямившись и доставая еще один чулок.

Когда я увидел его, то остолбенел. На нем значилось имя девушки, а половинка сердечка, украсившая голень, свидетельствовала об одном: их с Маттео чулки были парными. Если их повесить рядом, сердечко станет целым. Вот уж точно, два неисправимых романтика нашли друг друга! Луна как будто без слов назвала итальянца своей половиной. И нельзя сказать, что мне это не понравилось. Напротив, если счастлив мой лучший друг, счастлив и я. Жаль только, что мне самому не пришло в голову сделать что-то подобное для нас с Ниной, а то она подумает, что я люблю ее меньше, чем Луна — Маттео. Впрочем, как выяснилось, о нас мексиканка тоже подумала, нам с моей девушкой два идентичных чулка с таким же образованным сердечком, только чуть светлее цветом.

— Я решила, что, раз у нас всех одна судьба, то и Рождественские чулки должны совпадать, — пояснила Валенте.

— И что значат эти сердечки? — изогнул бровь Маттео.

Я сразу понял: мой друг и так все знал, но хотел услышать это от своей возлюбленной. Как и мне, ему нравилось, когда девушка говорила ему о своей любви открыто, без стеснения. Вот и сейчас, Луна слегка покраснела, а потом заглянула в глаза своему избраннику и тихо сказала:

— Это значит, что мы с тобой — две половинки целого, Клубничный Мальчик! Ты — моя половинка, а я — твоя!

— Черт, да вы и впрямь нашли друг друга! — рассмеялся Нико. — Романтика сочится из всех пор!

Я хотел, было, сказать, что убью его, если он не будет так же ласков с малышкой-Хим, но не успел, потому что в кармане зазвонил телефон. Увидев на экране имя Рауля, я торопливо извинился перед друзьями и вышел в столовую, где принял вызов и откликнулся:

— Приветствую лучшего детектива города!

— Привет-привет, студент, — отмахнулся мой приятель. — Но мне, если честно, не до шуток. И тебе тоже скоро станет не до них, дружок.

Открылась дверь, и в столовую прошел Маттео, вопросительно глядя на меня. Я торопливо махнул рукой — проходи, мол. Пожалуй, итальянец был единственным человеком, чье присутствие меня не смущало. Особенно, теперь, когда Рауль, похоже, готовился взорвать бомбу. Кто еще сможет подхватить меня, когда я начну падать, как не лучший друг?

— Короче, присядь сейчас поустойчивее, — продолжал сыщик, — послушай меня и постарайся не перебивать…

Комментарий к Глава 27

Вот, теперь глава выложена вовремя.))) Продолжение будет в понедельник!))) Люблю вас!)))

========== Глава 28 ==========

Комментарий к Глава 28

Солнышки мои! Автор настоятельно не рекомендует что-то пить или есть во время чтения этой главы! Можете поперхнуться. Это будет поворотный поворот! Пристегнитесь и читайте! Жду отзывов!

Мы с Маттео послушно уселись за стол, после чего я включил громкую связь и сказал:

— Можешь начинать.

— Короче, у твоей Химены, для ее возраста, очень насыщенная биография. Начнем с того, что некая размытость наблюдается уже при ее рождении.

— Ну, да, вычислить ее отца возможным не представляется в связи с тем образом жизни, который вела Хулия, — заметил я.

— Может быть, — согласился Рауль. — Но за дело взялся я кое-что выяснил. Теперь, дружок, пристегнись, потому что сейчас взорвется бомба.

— Ну, не тяни уже! — воскликнул я.

— Ладно. Итак, Гастон, у меня есть все основания полагать, что Химена приходится тебе двоюродной сестрой.

— ЧТО?! — в один голос вскричали мы с Маттео.

Рауль молчал, давая нам возможность пройти стадию первоначального шока. Невероятно! Хим — моя сестра?! Ущипните меня, кто-нибудь. Нет, конечно, я люблю ее, как родную, но чтобы она, действительно, оказалась связана со мной кровными узами…

— Как это возможно?! — потрясенно спросил Маттео.

— И как ты, вообще, умудрился это выяснить, — воскликнул я.

— Все просто, — гордо заговорил Рауль. — Запрашивая, для начала, данные об этой Химене из базы данных, я обратил внимание, что на ее имя постоянно делается запрос с одного и того же IP-адреса. Мои ребята выяснили, что он принадлежит некому Леону Кастро.

— Дядя Леон?! — охнул я. — С какой стати он будет интересоваться моей знакомой, если даже меня самого в глаза не видел?!

Дядя Леон был родным братом мамы, но виделись они редко. Будучи моложе ее на три года, он вырос донельзя избалованным, привыкшим получать все, что хочет. Поэтому нет ничего удивительного, что, достигнув совершеннолетия, парень пустился во все тяжкие. Пускал на ветер огромные суммы денег, пил до состояния свиньи, курил травку и переимел, наверное, половину Земного Шара. Папа видел дядю Леона всего однажды, на свадьбе, но и этого раза ему хватило. Тот напился до такого состояния, что домой его несли на руках двое приятелей. А до этого — едва не изнасиловал папину коллегу. После свадьбы отец сказал маме, чтобы ноги дяди Леона не было в их доме. Впрочем, и она тоже особо не стремилась выгораживать брата, ибо устала от его фокусов. Так что с тех пор мама и дядя Леон общаются только по скайпу или телефону — и то раз в две-три недели. А меня дядюшка, вообще, видел только на фотографиях. Да и я — его. Но чтобы этот старый извращенец вдруг проявил интерес к Хим… Черт, если он причинит ей вред, я его закопаю!

— Вот и я подумал, зачем ему информация о простой девчонке, — согласился со мной Рауль. — Поэтому провел расследование. В общем, оказалось, что твой дядя жил в том же городе, что и мама этой Химены.

— То есть они с Хулией могли быть знакомы? — наморщил лоб Маттео.

— Не просто знакомы, — хмыкнул детектив. — Нет. Судя по срокам, Леон Кастро вполне может оказаться биологическим отцом вашей Химены.

— Серьезно?! — охнул Маттео. — Ничего себе! Нет, я знал, что мир тесен, но чтобы до такой степени…

— Но откуда такие выводы?! — не поверил я. — С тем образом жизни, который вела тогда Хулия, отцом Хим может оказаться кто угодно.

— Посмотри на то, что я тебе прислал, — и сам все поймешь, дружок, — заявил Рауль.

Не прерывая звонка, я открыл на телефоне почту. Мой приятель, действительно, прислал мне письмо. Там была фотография. Детектив положил рядом фото Хим и моего дядюшки. Господи, да это просто невероятно! Сходство потрясающее! Те же голубые глаза, тот же нос, тот же овал лица. Вот только рыжий цвет волос Хим, судя по всему, унаследовала от матери. Но в общем виде это было одно лицо!

— Невероятно! — в один голос воскликнули мы с Маттео, когда я показал фото ему.

— Вот и я про то же, — согласился Рауль. — Но самые неопровержимые доказательства предоставил сам сеньор Кастро, когда я с ним связался. Он сказал, что познакомился с Хулией в ночном клубе, когда уже был очень пьян. Ну, и, как водится, после гулянок они поехали к нему. Ясное дело, не альбомсемейный смотреть. В общем, после той ночи твой дядя, конечно, с ней больше не виделся. А потом узнал, что она беременна. Приехал, чтобы выяснить, его это ребенок, или нет. Но Хулия, похоже, и сама этого не знала, поэтому они решили не торопить события. В общем, когда Химена родилась, сеньор Кастро, как порядочный человек, предложил Хулии сделать тест ДНК. Он даже готов был взять на себя все расходы. Но у дамочки, похоже, началась послеродовая депрессия, поэтому она заявила, что просто отдала дочь матери, и ей глубоко плевать, кто там ее папаша. Типа, она не собирается нести всю жизнь этот крест и ему не советует. Сеньор Кастро выяснил только имя рожденной девочки. Конечно, твой дядя начал присматривать за ней через знакомого хакера и с каждым годом все острее понимал, что Химена — его дочь. Но ведь не явится же он к ней со словами: «здравствуй, дочка, я — твой папа»!

Живо представив эту картину, мы с Маттео прыснули. А в голове у меня все одним махом стало на свои места. Ну, окажется Хим моей сестрой — и что? Фактически, она уже давно ею для меня и является. Младшей сестричкой, о которой нужно заботиться.

— А вот теперь вам обоим будет не до смеха, — произнес Рауль необычайно серьезно. — Потому что непонятная ситуация с личностью папаши — лишь вершина того айсберга, который я откопал. Скажем так: в свои неполные восемнадцать ваша Химена наглоталась бед по самое не могу.

— Что конкретно с ней случилось? — занервничал я.

— Она говорила, что до шести лет жила с бабушкой? — спросил Рауль.

— Да, говорила, — ответил я. — Вроде как, после смерти этой самой бабушки мать ее забрала.

— И все?

— Ну, да.

— Боюсь, Гастон, ваша Химена кое-что от вас утаила. А именно, некоторые подробности бабушкиной смерти.

— Ты же не хочешь сказать, что это она ее…

— Разумеется, нет. Думай, что говоришь. Как может шестилетний ребенок убить взрослую женщину?! Да и зачем маленькой девочке желать смерти человеку, который воспитывал ее в любви и заботе?! Сеньора Медина умерла своей смертью от банального инсульта, поскольку давно страдала гипертонией. Вот только обнаружили ее тело лишь через двое суток. Мальчик-молочник забил тревогу, когда принес свежее молоко и обнаружил, что никто не забрал с крыльца вчерашнюю бутылку. Он расспросил соседей, и те пояснили, что уже второй день не видят ни саму сеньору Медину, ни ее внучку. А тут следует заметить, что у старушки не было особенных подруг. Вся ее жизнь вращалась вокруг Химены. Молочник начал стучать в окна, и тут в одно из них выглянула девочка. По просьбе паренька, она открыла створку, и в нос ему ударил запах мертвечины. Он спросил, что случилось, а малышка ответила, что ее бабушка почему-то заснула на полу и спит долго-долго, холодная и не дышит. Тогда мальчик вызвал полицию, но саму Химену сразу вытащил из дома через окно. Оказывается, все двое суток она была наедине с трупом, накрывала бабушку одеялом, пыталась разбудить, и просто лежала на полу рядом. В доме было очень холодно — ведь топить камин некому, а на улице зима. Из еды девочка смогла найти только два яблоко и немного неумолимо черствеющего хлеба. Результат: ребенок попал в больницу с переохлаждением и истощением. Не говоря уже о том, что с ней еще три месяца работали психологи. А мамаша даже не навестила дочь ни разу, хотя ей позвонили уже на следующий день после обнаружения тела сеньоры Медины. И забрала та Химену с огромной неохотой. Вот так, собственно, девочка и оказалась в Буэнос-Айресе.

Мы с Маттео ошеломленно переглянулись, будучи не в силах произнести ни слова. Изнутри меня съедал ужас. Сколько же ты перенесла, малышка?! Нет, теперь все будет иначе! Если Хим окажется-таки моей сестрой, она больше никогда не останется одна! Нигде и никогда!

— Только на этом ее испытания не закончились, — продолжал тем временем Рауль.

— Шутишь?! — охнул Маттео. — Что может быть хуже, чем двое суток сидеть возле мертвой бабушки в холодном доме без еды?!

— Может, поверь, вздохнул детектив. — Короче, как вы понимаете, Хулия совсем не обращала на дочь внимания, просто оплачивая учебу и прочие расходы. А год назад она вышла за адвоката, Эннио Феральдо.

— Ну, да, Хим говорила, что у нее плохие отношения с отчимом, — заметил я.

— Это еще мягко сказано. Я не знаю, что там у них происходит на самом деле, только у меня в руках десяток заявлений от соседей, которые собственными глазами видели, как это самый отчим вместе с самой Хулией жестоко избивает падчерицу. Разумеется, дальше стадии жалоб это не доходило — на то сеньор Феральдо и адвокат. Но сегодня утром я лично опросил всех, кто живет рядом, и они твердят, что девочку бьют, тиранят и запугивают. А несколько человек готовы под присягой подтвердить, что этот урод лапает Химену совсем не по-отечески: мнет грудь, задирает юбку, хватает за ягодицы, пытается шарить между ног, стоит только Хулии отвернуться. А один друг семьи клянется, что однажды случайно слышал, как Эннио обещал падчерице взять ее силой, когда той исполнится восемнадцать. Сейчас-то он, понятное дело, за рамки выходить боится — даже его связи не помогут избежать тюрьмы по такой статье. А вот после совершеннолетия Химены…

Я поймал себя на мысли, что рычу. Серьезно. Зубы мои оскалились, а с губ сорвалось низкое утробное рычание. Как у хищника перед атакой. Впервые я ненавидел кого-то с такой силой, что был готов убить. Честное слово, сестра мне Хим или нет — я собственными руками разорву этого жалкого адвокатишку, посмей он еще раз приблизиться к моему рыжему ангелу! Да и вообще, я не позволю никому коснуться этой девочки против ее воли!

— Так, — услышав это рычание, подытожил Рауль. — В общем, я нашел все, что мог. А уж как распорядиться этой информацией, решать уже тебе. Но я бы на твоем месте, в первую очередь, связался с дядей, помирил его со своими родителями. Потом неплохо бы сделать тест ДНК, чтобы убедиться в отцовстве сеньора Кастро окончательно. Но это все, конечно, при условии, что ты готов принять сестру вместе со всеми демонами в ее душе.

— Конечно, готов! — выпалил я.

— Тогда действуй, — заявил Рауль. — Я в тебя верю и знаю, что ты не наделаешь ошибок. Все, бывай, дружище!

— Спасибо! — поблагодарил я приятеля.

— Всегда пожалуйста, — ответил тот и отключился.

Да, вот это бомба! И что же мне теперь с этим делать?!

========== Глава 29 ==========

Посоветовавшись, мы с Маттео решили пока ничего не говорить Хим. Если окажется, что мой дядя все же не ее биологический отец, это очень разочарует девочку. Хотя и пускать все на самотек мы тоже не собирались. Первым делом нужно было связаться с моими родителями и все обсудить. Поэтому скоро мы с лучшим другом вышли из столовой и объявили, что нам нужно в город, по делам.

— Что-то случилось? — занервничала Нина.

— Нет-нет, ничего, — успокоил я возлюбленную. — Просто мы должны… кое-что проверить.

— Что? — допытывалась Луна.

— Увы, пока ничего сказать не можем, — ласково ответил ей Маттео. — Прости. Придет время — и вы все узнаете. Через пару дней.

— Обещаем, — добавил я.

Впрочем, мы оба прекрасно знали, что наши девушки получат всю информацию вечером, в максимально полном объеме. Ну, не могу я ничего скрывать от Нины! И знаю, что мой лучший друг тоже не сможет утаить что-то от Луны. Главное — попросить девушек не болтать об этом. Таким образом, через пятнадцать минут мы с Маттео садились в такси и называли мой адрес.

— Ты бы позвонил родителям, — напомнил мне друг. — А то будет весьма прозаично, если их еще и дома нет.

Спохватившись, я торопливо набрал номер отца. Тот откликнулся уже после второго гудка.

— Да, Гастон, — по обыкновению строго произнес родитель.

— Привет, пап, — поздоровался я.

— Привет. Как вы там?

— Потом расскажу, — отмахнулся я. — Вы с мамой дома?

— Ну, а куда мы денемся накануне Рождества? А ты что, соскучился?

— Некогда объяснять, — ответил я. — Мы с Маттео в пути. Нужно поговорить с вами обоими по поводу дяди Леона.

Отец молчал. Я понимал, что он весь сморщился, как всегда делал, когда речь заходила о непутевом родственнике.

— И не сопротивляйся, — заявил я. — В этот раз поступок дяди можно даже назвать благородным. В общем, ждите.

Я отключился прежде, чем папа успел что-то еще сказать.

— Как отреагировал? — поинтересовался Маттео.

— Как всегда, — возвел я глаза к потолку. — Он до сих пор не простил дяде того случая на свадьбе.

— А ты бы простил? — хмыкнул мой друг. — Ну, подумай сам. Ты женишься, и по идее этот день должен стать самым счастливым в твоей жизни. Но нет. Твой же новоиспеченный родственник устраивает беспорядки и портит все торжество. Поставь себя на место отца.

— Может, ты и прав, — согласился я. — Но, знаешь, за двадцать лет много воды утекло. Вдруг дядя изменился в лучшую сторону?

— Ты что, отца своего не знаешь? — изогнул бровь Маттео. — У него же принцип жизни: «горбатого могила исправит». Он никогда и никому не дает второго шанса.

Я не мог не согласится с другом. Папа часто рассказывал, как в молодости девушки бегали за ним толпами. Естественно, до мамы у него было несколько подружек. Но каждую он бросал, стоило той сделать хоть что-то, неприятное ему: обнять другого парня, перебрать с алкоголем, употребить грубое ругательство. И, сколько бы те не умоляли дать им шанс, отец у меня — человек бескомпромиссный, в принципе не умеющий прощать. На почве этой черты характера он потерял немало друзей. Сейчас рядом с ним остались только самые верные. Те, которые ни разу его не предавали. Пабло, например. Отец Рауля (откуда я и знаю этого сыщика). И, конечно, Анхелло Бальсано, Было еще несколько приятелей, но с ними папа общался не столь близко.

Через полчаса мы с Маттео вышли из такси перед моим домом. Я открыл дверь и окликнул родителей. Они появились со стороны отцовского кабинета. Лидия Перида улыбалась, а ее супруг шел с выражением покорности судьбе. Когда все друг с другом поздоровались и расселись по диванам в гостиной, я заявил:

— Итак, речь пойдет о дяде Леоне. Мам, ты давно не получала от него вестей?

— Мы общались по телефону позавчера, — ответила она. — Только не говори, что мой дорогой братец уже успел за это время что-то натворить!

— Нет-нет, — покачал я головой. — Он сделал это много раньше. Ты знала, что, возможно, у него есть дочь?

— Какая дочь?! — опешила мама. — Он ведь даже не женат!

— А для этого сейчас и не нужно жениться, — заметил Маттео. — Достаточно просто ходить по ночным клубам и не натягивать презерватив, укладывая в постель очередную подвыпившую девицу.

— Вот, идиот! — в сердцах воскликнула мама. — Говорила же ему: безопасность прежде всего! И что, давно он заделал этого ребенка?

— Ой, мама, давно! — вздохнул я. — Аж восемнадцать лет назад.

— Не понял, — вмешался отец. — А почему это всплыло только сейчас?

— Потому что его возможная дочь оказалась в нашей компании, — пояснил я. — Вы знакомы с Хулией Феральдо?

— Не близко, но знакомы, — ответила мама. — Здесь, в Аргентине, я пользуюсь услугами того же мастера маникюра, что и она.

— А я ее знаю только заочно, — добавил папа.

— Так вот, именно с ней у дяди Леона была единоразовая связь, а через девять месяцев она родила очаровательную девочку, Химену.

— Но ведь это не обязательно ребенок твоего дяди, — покачал головой папа. — Если эта Хулия позволяла себе связь на одну ночь…

— Потому мы и пришли, — заявил Маттео. — Нужно провести тест ДНК, чтобы проверить, потому что сходство между Хим и сеньором Кастро поразительно.

— Вот, посмотрите сами, — добавил я, показывая скаченную на телефон фотографию из письма Рауля.

Мартина и Лидия Перида одновременно ахнули.

— Невероятно! — воскликнула мама. — У них даже взгляды одинаковые! Нет, это совершенно точно — моя племянница!

— А чтобы убедиться окончательно, я договорюсь насчет экспертизы, — добавил папа. — Но согласится ли на нее наш непутевый родственник?

— Согласится, будь уверен, — успокоил его я. — Дядя давно подозревает о своем отцовстве и внимательно следит за жизнью Хим. Он даже предлагал Хулии воспитывать ребенка вместе, когда она родила. Но та просто спихнула дочь на бабушку и продолжила веселье.

— Ужас какой! — покачала головой Лидия Перида. — Хороша мамаша!

— Ладно, — подытожил папа. — Я согласен встретиться с этим разгильдяем, дорогая. Вызывай его.

— Спасибо тебе! — улыбнулась мама. — Я знаю, для тебя это тяжело, но вдруг Химена — и впрямь окажется нашей племянницей?

— Лично я уже воспринимаю ее, как сестру, и плевать хотел на результаты экспертизы, — заявил я. — Вы не знаете, через какой ад прошла эта малышка в свои неполные восемнадцать лет. Да, кстати, когда будете договариваться о тесте ДНК, сделайте так, чтобы сама Хулия и, тем более, ее новый муж об этом не узнали. А то нашей Химене придется туго.

— У нее такая строгая мать? — поинтересовался папа.

— Если бы! — отмахнулся я. — Ей, вообще, нет дела до дочери.

— А вот отчим, напротив, проявляет к Хим немалый интерес, — заметил Маттео. — Причем, совсем не отеческий.

Мама побледнела:

— Хотите сказать, он ее…

— Пока нет, — торопливо отвечал я. — Но клянется сделать это, когда ей исполнится восемнадцать.

— Законопослушный, сукин сын! — прорычал папа. — В общем так. Если Химена окажется нашей племянницей, мы заберем ее сюда. Без вопросов. Если же нет, я попробую помочь с квартирой. Но ты, Гастон, можешь смело передать девочке, что никто ее не тронет. Будь она хоть кем, я не допущу, чтобы ребенок подвергался насильственным действиям!

— Я знаю, пап, — кивнул я. — Но мы с Маттео решили ей пока ничего не говорить. Тем более, все это я выяснил без ее согласия, через Рауля.

— А я еще думаю, откуда тебе известны такие подробности! — расхохотался папа. — И Химена что, даже не догадывается, кто ее отец?

— Нет, — покачал головой я. — Да и, если бы я не решил проверить информацию, никто бы никогда, наверное, никогда об этом не узнал.

— А с чего ты, вообще, решил покопаться в биографии своей подруги? — поинтересовалась мама.

— Просто, когда Хим рассказывала о своей семье, мне показалось, что она многого не договаривает. И я был прав. Лгать — она не лгала, но самые жуткие моменты пропустила.

— Это понятно, — кивнул папа. — О таких вещах, вообще, мало, кто решается говорить открыто.

— Я даже не удивлюсь, если Ям знает еще меньше, — согласился Маттео. — А ведь они — лучшие подруги.

— В общем, давайте так, — подытожила мама. — Для начала, я позвоню своему непутевому братцу, а то он, наверное, знать — не знает ни про какую экспертизу.

— Знает, — возразил я. — Рауль общался с ним по телефону, откуда и узнал все подробности. Так что, по-моему, он сам ждет с нетерпением результатов.

— Вот и хорошо, — кивнула мама. — Только нужно будет, чтобы предполагаемый отец и предполагаемый ребенок находились в одном регионе или хотя бы на одном материке…

Она с опаской посмотрела на мужа. Вообще, тема дяди Леона — единственная тема споров моих родителей, в которых папа не был готов идти на компромиссы даже с мамой. Та давно к этому привыкла, поэтому поспешно добавила:

— Нужно будет забронировать для него номер в гостинице.

Папа, однако, вдруг заявил:

— Хорошо. Ладно. Думаю, то, что он готов признать своего ребенка, дает очко в его пользу. Я готов простить его за то, что он учинил на нашей свадьбе. Пусть останавливается здесь.

Мы все удивленно уставились на главу семейства. Честное слово, я надеялся помирить отца и дядю, но не был готов к первому шагу со стороны родителя! А если мама сумеет объяснить братцу, чтобы тот вел себя прилично, возможно, они даже сумеют наладить какие-то отношения. Родственники все-таки.

— Что вы на меня так смотрите? — хмыкнул папа. — Как видите, даже я могу находить компромисс. В конце концов, Леон и впрямь поступил благородно, когда предложил Хулии воспитывать Химену вместе, как одна семья. Может, он все-таки изменился?

Мама улыбнулась и поцеловала мужа в щеку со словами:

— Ты у меня самый лучший!

Комментарий к Глава 29

Как и обещала, вот вам главка!))) Читайте и оставляйте отзывы!)))

========== Глава 30 ==========

— Кем она оказалась?! — охнула Нина.

Дело было уже вечером, в комнате моей девушки. Она расчесывала волосы перед зеркалом, а я сидел на кровати и как раз заканчивал свой рассказ.

— Моей сестрой, — спокойно ответил я на вопрос возлюбленной. — Это, конечно, пока не точно, но достаточно просто сравнить фотографии Хим и моего дядюшки — все сразу становится понятно.

— Ну, мало ли похожих людей, — развела руками Нина. — Это еще ничего не доказывает.

— Это — нет, — согласился я. — Но здесь слишком много совпадений. И с Хулией у него была связь, и сроки совпадают, да еще и это сходство…

— Да. Ну, что ж, посмотрим на результаты экспертизы. Кстати, когда ее будут делать?

— Когда приедет дядя. То есть, скорее всего, завтра-послезавтра.

— А разве в праздники лаборатории работают?

— Вообще-то нет. Но ты не представляешь, чего можно добиться, имея деньги и определенные связи, любовь моя.

— Абсолютно не представляю. А как твои родители? Нормально восприняли новость?

— Лучше, чем я ожидал. Отец даже позволил дяде Леону пожить у нас в доме, хотя еще после свадьбы запретил маме пускать его даже на порог.

— Он настолько беспутный?

— По словам моих родителей — да.

— Может, твой отец потому и запретил ему появляться в вашем доме? Чтобы он плохо на тебя не влиял?

Но мне уже надоело это обсуждать. Когда-нибудь я расскажу любимой всю биографию своей семьи. Вот только сейчас мне меньше всего хочется врываться в подобного рода баталии. На данный момент, у меня одно желание: забыться в объятиях своего ангела. Растворить свои проблемы внутри нее. Поэтому я поднялся, подошел к девушке, обхватил ее сзади и заявил:

— Давай поговорим о моей семье в другой раз. Тебе еще предстоит познакомиться с дядей Леоном и оценить уровень его безалаберности. А сейчас только ты сможешь помочь мне избавиться ото всей этой головной боли.

Я убрал волосы ей на другое плечо и стал покрывать нежными поцелуями стройную шею своей девушки. Она охнула и затрепетала, а потом игриво поинтересовалась:

— Неужели? И как же?

— Иди ко мне! — попросил я, разворачивая Нину к себе лицом.

А та вдруг посмотрела на меня потемневшими глазами и поцеловала. В губы. Смело. Напористо. Вот уж не ожидал, что моя скромница будет проявлять инициативу. Но мне это нравится, черт возьми! Я ответил, переплетая наши языки. Очки моей девушки полетели в сторону, а сама она крепко обхватила меня за шею. Я начал задирать футболку Нины, и та вздрагивала всякий раз, когда мои пальцы касались обнаженной кожи. Это было нечто.

Сейчас между нами было все: нежность, страсть, животный магнетизм, и самое главное — любовь. Огромная, всепоглощающая любовь, а не просто зов плоти. Я никогда не могу смотреть на свою девушку, как на простой объект сексуальных утех. Никогда. В Оксфорде к своим девушкам так относятся многие ребята. Но не я. Подобные взгляды для меня — что-то дикое и ужасное. Я искренне люблю свою Нину и готов свести землю с небом ради одной только ее улыбки. Она — лучшее, что есть в моей жизни.

Чтобы показать всю нежность своей любви, я отстранился от губ девушки, снял с нее футболку и начал покрывать поцелуями шею, плечи, ключицы — все, до чего мог дотянуться. Нина стала часто и шумно дышать, а ее проворные пальчики уже боролись с пуговицами на моей рубашке. Наконец, стянув ее и бросив на пол, моя возлюбленная вдруг прижалась ко мне всем телом, шепча:

— Я люблю тебя! До небес!

Мое сердце воспарило. Ведь это было не просто признание. Нет. В нем прозвучало столько искренности, что я ощутил ее почти физически. И из самой глубины души у меня вырвались ответные слова:

— Я тоже люблю тебя, Нина! До сумасшествия!

Руки мои скользнули по спине девушки и остановились на бедрах, мягко сжав их. А она как-то сразу все поняла и закинула ногу мне на талию. Ничего себе! Еще один сюрприз! Однако я совру, если скажу, что такие перемены в моей скромнице мне не по душе. Только пусть эта новая развратная Нина появляется только со мной. Больше никто не должен видеть, какой она может быть раскованной, искушенной и порочной! Никто, кроме меня! Но сейчас это неважно. Я подхватил Нину, давая ей возможность закинуть на меня обе ноги, а потом понес к кровати. Когда мы упали на нее, я оказался сверху и, не желая раздавить свое сокровище, оперся на руки.

Губы мои снова начали целовать буквально каждую клеточку шеи девушки, от чего та задыхалась и постанывала. Похоже, Нина была уже сильно возбуждена, потому что осторожно потерлась промежностью о мой пах. Ничего себе! Да это было просто потрясающе! Непонятный импульс пронзил меня до самого мозга, заставляя еще больше желать того, что должно произойти. Я толкнул бедра вперед, отвечая на прикосновение возлюбленной, и мы начали тереться друг о друга, возбуждаясь еще сильнее.

Но тут девушка снова меня удивила. Она резко перевернулась, чтобы оседлать меня сверху. Вот это да! Что произошло с той зажатой малышкой, которую я только позавчера лишил невинности?! Нина расстегнула и сбросила свой бюстгальтер, а потом замерла, явно не зная, что делать дальше. Тем не менее, вид обнаженной груди возлюбленной тут же сорвал мне крышу. Я сел и, чуть согнув спину, сомкнул губы вокруг коричневой бусины соска. Моя девушка громко застонала и выгнулась навстречу. Это стало для меня сигналом одобрения, поэтому я продолжил игру, втягивая в рот, облизывая и даже покусывая то одну грудь, то другую.

Нина вскрикивала, прижимая мою голову ближе, чтобы ласки были еще более ощутимыми. Ее бедра все сильнее терлись о выпуклость на моих джинсах, и я понимал, что возбуждение моей возлюбленной почти достигло точки кипения. Наконец, мне стало ясно, что мы оба заведены до максимума. Я отпустил соски девушки, одним движением снова оказался сверху, и тут же отодвинулся, снимая с нее джинсы и трусики. Окинув взглядом это распаленное обнаженное тело, я не удержался и заявил:

— Ты такая красивая! И моя! Вся моя!

— Твоя! — воскликнула Нина. — Конечно, только твоя! Иди ко мне!

Ну, и как можно было не ответить взаимностью на такой откровенный призыв?! Я тут же сам сбросил джинсы и боксеры, а затем, улегся поверх своей девушки, намереваясь надеть презерватив и погрузиться в нее. Однако тут у Нины тоже оказался неожиданный сюрприз для меня. Она резко дернулась и оказалась сверху, выпрямившись, как в седле. Вот это номер! Откуда у моей возлюбленной такая разнузданность?! Нет, мне это нравится, но хотелось бы поговорить с тем, кто научил Нину плохому. Ведь не могла же она сама до такого додуматься!

— Ты не против? — чуть смущенно спросила моя девушка, взяв презерватив. — Луна сказала, так тоже можно. Я хочу попробовать.

Ох, понятно. Луна. Вот, кто во всем виноват. Нужно будет поговорить с Маттео, чтобы тот повлиял на суженную, а то она, чего доброго, расскажет про видео. Но тогда я просто находился не в том состоянии, чтобы отказывать любимой. Если она хочет, я сделаю все.

— Давай поэкспериментируем, — согласился я, забирая из рук девушки презерватив.

Нина помогла его надеть, а через мгновение уже подводила мой член к своей промежности. В ожидании мы оба затаили дыхание. И вот, моя возлюбленная с протяжным стоном удовольствия начала вбирать его в себя, сантиметр за сантиметром. Черт, как же хорошо! Девушка поднималась и опускалась, откинув голову назад и издавая сладкие стоны. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Господи, я так больше не могу! Мне нужно почувствовать и другие части ее прекрасного тела! Чтобы мое дыхание слилось с ее. Чтобы мы были единым целым. Я сел на кровати и обхватил Нину руками, заставляя ее еще глубже вбирать меня. Когда влажный жар окутал мой член полностью, я тоже застонал. Мы начали двигаться вместе, ловя общий ритм. Быстрее. Еще быстрее.

Губы мои целовали изгиб шеи возлюбленной. О, моя девочка! Я никогда не смогу насытиться тобой! Ты — море, в котором я утонул и не собираюсь выбираться! Мы начали ускорять темп. Страсть накрыла меня с головой. Я начал покусывать и посасывать нежную кожу на шее любимой, вызывая у нее новые и новые стоны. А когда мы вместе попали в океан чистого экстаза, то закричали одновременно. У меня в голове словно взорвался фейерверк, убрав оттуда все мысли. И. когда все закончилось, я остался глубоко внутри своей девушки, восстанавливая дыхание и шепча ей слова любви. Наконец, мы оба пришли в себя. Я положил Нину рядом, снял презерватив и бросил его возле кровати.

— Ты отдаешь себе отчет, сколько таких штук Элена уже выбросила? — захихикала Нина.

— Подозреваю, что от Луны и Маттео их в разы больше, — хмыкнул я. — Так что культурного шока она не испытает. В конце концов, взрослая женщина.

— Но мне как-то неловко, — возразила моя девушка.

— Любимая, поверь, Элена работает здесь давно и привыкла не обращать внимания на то, чем занимаются хозяева и их гости. А мы с тобой — не просто гости. Мы — ближайшие друзья хозяев этого дома. Так что, успокойся, малышка. Нам не нужно ни перед кем оправдываться!

Комментарий к Глава 30

Вот, как и обещала. Я сдала сессию, так что возвращаюсь в строй. По крайней мере, настолько, насколько это возможно с моей-то работой. Жду отзывов!

========== Глава 31 ==========

Весь следующий день был полностью посвящен последним приготовлениям к Рождеству. Мы заканчивали украшать дом, помогали Элене готовить праздничное меню и готовили наряды. А ближе к вечеру у меня зазвонил телефон. На экране загорелось имя отца.

— Да, пап? — ответил я.

— Привет, Гастон, — поздоровался тот. — Как вы там? Готовитесь к Рождеству?

— Конечно, — кивнул я.

— А за вашим столом найдется место еще для троих людей? — поинтересовался Мартино Перида.

— Вы будете с нами? — опешил я.

— Похоже, что так. Приехал твой дядя, который не хочет ждать ни минуты. Он говорит, что только посмотрит на Химену в реальности — и поймет сам, его ли это дочь, безо всяких экспертиз.

— А если он ошибется?! Вы что, собрались на бедной девочке эксперименты ставить?! Она и так много перенесла!

— Успокойся. Никто никаких экспериментов ставить не будет. Просто Леон очень хочет увидеть Химену. Он даже не будет говорить, что может оказаться ее отцом. Ему просто нужно на нее посмотреть. А завтра приедут специалисты и возьмут у твоей подруги образец слюны. И, по их словам, уже к концу твоих каникул мы будем знать результаты. Итак, ты позволишь нам встретить это Рождество с вами? Анхелло не против. Теперь слово за тобой, сынок.

Я хотел, было, ответить «нет», но тут подумал о Нине. Ей нравятся мои родители, и этот праздник позволит девушке почувствовать себя членом нашей семьи. Моей невестой. И, если дядя Леон не станет говорить Хим о своем возможном отцовстве, малышка ведь не пострадает. Так чем я рискую?

— Ладно, — решил я. — Приезжайте. Маттео в курсе?

— Да, прямо в эту минуту Анхелло ему звонит.

— Вы что, вместе?

— Да. Вот, сидим в его любимом ресторане, пьем кофе и обсуждаем, как быстро выросли наши сыновья.

— Ну, да, отличная тема для разговоров в Канун Рождества. А где мама?

— Дома, помогает устроиться брату. А твой дядя, кстати, и впрямь, здорово изменился. Я даже поболтал с ним перед тем, как ехать сюда.

— Ну, вот, видишь? Значит, люди все-таки могут меняться.

— Это, скорее, исключение, чем правило, Гастон. Поверь моему жизненному опыту.

— Да, тебя, к примеру, уже не переделать. Ладно, пап, мне пора. Во сколько вас ждать?

— Думаю, чесам к шести будем. Счастливо, сынок!

— До вечера.

Я отключился и оглядел комнату, где, в этот момент, готовил одежду для Рождественского Ужина. Да уж, вот это новости! Теперь придется бежать вниз и сообщать ребятам с Эленой об еще троих гостях. Но прежде, чем я успел сделать шаг к выходу, в комнату ввалился хохотавший до коликов Маттео.

— Ну, что? — выдавил он. — Твой тебя уже обрадовал?

— Да, только что, — озадаченно кивнул я. — Но что здесь смешного?

— Ничего, — хихикал мой друг. — Просто я, когда отец сообщил мне о незапланированных гостях, посоветовался с Луной, не прерывая звонка. А папа сказал, что такими темпами мы поженимся до конца учебного года. Бедняга. Он ведь не знает, что я задумал.

— А что ты задумал? — опешил я.

— Ну, тебе расскажу. Ты ведь в курсе, что месяц назад моя тетя умерла.

— Та старая дева, что оставила тебе огромное наследство? Конечно, знаю. Ты ведь сам мне все рассказывал.

— Правильно. И мне удалось устроить все так, чтобы мой отец о ее смерти даже не узнал — тетка-то была по матери. А иначе он тут же заявил бы, что я еще не дорос до такого состояния. Тетя Росанна владела крупнейшей сетью ресторанов в Аргентине, и сейчас мы с Луной вместе осваиваем этот бизнес.

— Вместе?

— Да, вместе. А еще мы объединили свои наследства в один счет и получили более ста миллиардов песо.

— Сколько?!

— Сами в шоке. Так вот, мы решили расширить сеть. Вывести ее за пределы Аргентины, организовать в ресторанах живую музыку и открыть свою школу роллеров.

— Ничего себе! Геракловские планы! А почему ты не хочешь посвятить в них Анхелло? Это же сотрудничество с иностранцами, выезды за границу — как раз то, чего он для тебя хотел.

— А ты помнишь, в каких отношениях он состоит с маминой семьей? Да они друг друга ненавидят! И потом, я рассказал тебе о планах, связанных с бизнесом. Но есть еще несколько личных. Вот, от них мой родитель умрет на месте. Мы с Луной пока никому не говорили. Нина — и то не в курсе. Так что смотри, не проболтайся.

— Ты что, меня первый день знаешь?!

— Не первый. Поэтому и рассказываю. Итак, мы уже присмотрели дом. Ездили туда, говорили с риэлтором. Луне там очень понравилось, и я решил сделать ей сюрприз. Дом наш. Пара месяцев понадобится для того, чтобы сделать ремонт, а потом мы уже сможем переезжать.

— Ничего себе! Но я все равно не думаю, что Анхелло это так сильно шокирует.

— Может быть. Но сегодня вечером вас всех ждет еще один сюрприз. Вы будете в шоке, но я уверен, что поступаю правильно. Хотя, признаться, очень волнуюсь.

— Что же ты собираешься сделать?

— Терпение, друг мой! Я и так уже слишком много сказал. Все, пойду, сообщу ребятам и Элене об еще троих гостях.

С загадочной улыбкой парень ушел. Вот, жук! Все-таки оставил интригу! Что же он запланировал? Предложение? Да нет, бред какой-то. Для этого нужно встречаться, как минимум, год. А ведь мой друг — итальянец. У них принято встречаться лет по десять, чтобы жениться один раз — и на всю жизнь. Хотя, если по-хорошему, Маттео по уши влюблен в свою девушку уже больше двух лет. Нет, все равно для брака слишком рано. Может, он просто скажет, что хотел бы этого в будущем? Да нет, Анхелло это не удивит. Тот должен был с самого начала понимать, к чему ведут такие отношения его сына. Но тогда у меня снова нет вариантов! Мои размышления прервал осторожный стук в дверь. Мгновенно все поняв, я крикнул:

— Входи, любимая!

— Как ты догадался, что это я? — со смехом поинтересовалась Нина, открыв дверь.

— Очень просто, — отвечал я. — Из всех обитателей этого дома только ты стучишься так нерешительно.

— Слышал про наших незапланированных гостей? — спросила моя девушка, подходя ближе. — Как думаешь, появление твоих родителей не связано со мной?

Господи, ну, почему она становится такой неуверенной за пределами постели?!

— Нет, любовь моя, к тебе это не имеет никакого отношения, — ласково ответил я. — Мои родители любят тебя и одобряют. Просто мой дядюшка примчался и загорелся желанием увидеть Хим. Только не говори ей, что он может оказаться ее отцом. Пока они просто познакомятся, а там посмотрим.

— Хорошо, — кивнула Нина. — Я не скажу. А ты уверен, что твои родители не станут проверять… ну, насколько я хорошая девушка?

— Успокойся! — рассмеялся я. — Никто никого проверять не собирается. Да и как мои родители могут это проверить?

— Ну, например, по внешнему виду своего сына, — пожала плечами моя возлюбленная. — Что, кстати, с твоей рубашкой?

Предмет гардероба, который я держал в руках, и впрямь выглядел изрядно помятым.

— Не знаю, — ответил я. — Видимо, помялась в сумке. Попрошу Элену погладить.

— Давай-ка я сама, — заявила Нина, протягивая руку за рубашкой. — У бедной экономки сейчас без того полно работы. Может, твои родители и не будут проверять меня, но и в грязь лицом перед ними я ударить не хочу. Мой парень не должен ходить в мятой рубашке.

Против таких аргументов я ничего возразить не мог, поэтому, молча, протянул ей предмет гардероба, а потом легко поцеловал в губы со словами:

— Ты же понимаешь, что могла бы этого не делать?

— Понимаю, — с улыбкой ответила она. — Но мне самой хочется сделать что-то для тебя.

Мы еще раз легко поцеловались, после чего Нина вышла. Разобравшись с остальными вещами, я спустился вниз и снова начал помогать ребятам. К слову, мы с Маттео после того, как узнали о прошлом Хим, изо всех сил старались относиться к ней, как раньше, но это не всегда удавалось. Лично я, как представлю, через что пришлось пройти этой малышке в свои неполные восемнадцать, даже содрогаюсь. Хочется освободить свою возможную сестру ото всего — чтобы она просто улыбалась. Поэтому, увидев, как Нико развешивает Рождественские чулки, а его возлюбленная входит в дом с большим и явно тяжелым пакетом, я тут же метнулся к ней и забрал ношу, восклицая:

— Господи, Хим, зачем ты таскаешь такие тяжести?! Ты же девушка! Нико, ну, следить же за ней надо!

— Прости, — смутилась моя возможная сестра. — Элена попросила сходить в магазин, купить кое-какие продукты.

— Могла бы взять с собой меня, Маттео или Нико, а не таскаться в одиночку! — отрезал я.

— Все были заняты, — развела Хим руками.

— Да я бы все дела бросил, чтобы тебе помочь!

— Слушай, что с тобой такое, в последнее время! И ты, и Маттео ведете себя так, словно я из фарфора сделана — не меньше!

— А что, я не могу проявить заботу о своей сестре?!

Эти слова вырвались у меня в запале. До меня даже не сразу дошел их смысл. Лишь тогда, когда Хим и Нико разом подняли брови, я понял, что проговорился. Ну, просто блеск! И что мне теперь с этим делать?!

Комментарий к Глава 31

Всех с наступающим Новым Годом! Желаю встретить его с улыбкой и в кругу дорогих людей, а не на работе, как я.))) Итак, как вы видете, в этой главе Гастон конкретно лоханулся! Как думаете, чем это закончится?

========== Глава 32 ==========

Столкнувшись с прямо-таки инквизиторскими взглядами обоих, я понял, что у меня есть только два пути: позвать Маттео и вместе с ним все честно рассказать, или попытаться сделать это в одиночку. Нет, конечно, можно было солгать или просто увильнуть от разговора. Но в первом случае я сам себе не прощу того, что так начал выстраивать отношения с сестрой. Если Хим ею окажется, я сам себя за это уважать перестану. А во втором надо знать эту девочку — она же так просто не отстанет. И мне все равно придется рассказать правду. Нет, лучше разобраться с этим сейчас. Вот только как? Я могу смело посмотреть в глаза Хим и все выложить, ожидая любой реакции. А могу проявить малодушие и позвать свою поддержку — Маттео. Хотя их с Нико ведь тоже двое. И оба буравят меня взглядами. Пока я думал, Хим заявила:

— А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее! Что значат твои слова?!

Тут я все же решил посмотреть в глаза назревавшей сцене и… на весь дом крикнул:

— Маттео!

Можете считать меня трусом, но я на самом деле боялся этого разговора. Во всяком случае, не мог говорить об этом самостоятельно. Мне нужно было хотя бы чувствовать плечо верного друга рядом. Поэтому, когда они с Луной слетели вниз по лестнице, я сразу почувствовал себя лучше.

— Что случилось? — тут же спросил мой приятель.

— Ты орал так, словно тебя резали, не меньше, — добавила Валенте.

Я хотел, было, все объяснить, но тут компанию Луттео составил Нина, с утюгом в руке. Увидев ношу подруги, Луна захихикала:

— Ты что, так вооружилась, чтобы защищать своего парня?

— Нет, просто гладила ему рубашку, — отмахнулась моя возлюбленная. — А когда он закричал, стало как-то не до утюга.

Что ж, раз все здесь, придется устроить общий сбор.

— Ладно, — обратился я к присутствующим. — Сядьте. Сейчас все объясню. Маттео, поможешь?

Тот кивнул, и мы вместе расселись по диванам.

— Так что с вами происходит, ребята? — спросила Хим. — Вы носитесь со мной, как с маленькой, а Гастон во всеуслышание называет сестрой. И не притворяйтесь, что я все придумала!

— Уж я-то точно не придумывал, — добавил Нико. — А слышал и видел все то же самое. Так что объясняйте, что происходит.

— Происходит то, — заявил Маттео, не дав мне и рта раскрыть, — что Хим вполне может оказаться двоюродной сестрой Гастона.

— ЧТО?! — охнул Нико. — Да как это, вообще, возможно?!

Его девушка тем временем, похоже, зависла, потому что сидела, открывая и закрывая рот.

— Вот, молча! — вмешалась Луна. — Просто возможно — и все.

Ничего себе! Да она, похоже, в курсе всей ситуации! Я переглянулся с Маттео и прочитал утвердительный ответ. Да, его возлюбленная, действительно, знала все. И вот, тогда мне стало стыдно. Эти двое сексом занимаются ничуть не меньше нас с Ниной, но мой друг поделился с девушкой всем, в отличие от меня. А я, как последний извращенец, набросился на нее и отказался даже нормально поговорить. Нет, все-таки мне определенно следует меньше общаться с другими парнями из Оксфорда. Похоже, они дурно влияют на меня. Вот, определенно. Костеря себя последними словами, я все же тихо сказал:

— Да, это правда, Хим. Мой дядя признался, что был одним из тех мужчин, с которым у твоей матери была связь. Сроки совпадают. Да и сходство между вами поразительно.

— Ничего не понимаю! — воскликнула девушка. — Как ты, вообще, мог все это выяснить?!

— Прости, — смутился я. — Пришлось напрячь старого знакомого, и он за сутки узнал о тебе всю подноготную. Да, конечно, это было некрасиво с моей стороны, и…

— Гастон, да это уже паранойя последней стадии! — вскричала моя возможная сестра. — На каком основании ты начал копаться в моей семье и моем прошлом?!

— Я понимаю, что поступил ужасно, — вздохнул я. — Но у меня появилось явное ощущение, что, рассказывая о себе, ты чего-то недоговариваешь, и…

— И ты решил использовать власть своей семьи, чтобы это выяснить, — пробурчал Нико. — То есть без спроса влезть в ее личное пространство. Она бы сама все рассказала со временем!

— Не рассказала бы, — заметила Хим.

— Что?! — опешил ее парень.

— Не рассказала бы, — уже смелее произнесла Медина. — Прости. В моей жизни было много страшного. Я не хочу переживать это еще раз.

— Хим, твои секреты умрут вместе с нами, — ласково обратилась к подруге Луна. — Мы обещаем.

— Очень своевременно, — снова встрял Нико. — Особенно, после того, как вы столь грубо и бесцеремонно вторглись в ее жизнь!

— Это я вторгся, а не они, — поправил я. — Маттео просто присутствовал, когда знакомый озвучивал мне результаты расследования.

— А Луне я все рассказал, потому что она меня пытала, — со смехом заявил мой лучший друг, подмигивая девушке. — И это была страшная пытка, уж поверь!

— Потом расскажешь, что делала, — обратилась к подруге Нина. — Мне бы тоже хотелось научиться таким пыткам, а то кое-кто, похоже, начал таить от меня тайны.

С этими словами, она грозно покосилась на меня.

— Эй, так нечестно! — возмутился я в ответ. — Ты ведь в курсе, что Хим может оказаться моей сестрой, я тебе говорил!

— Да, говорил, — согласилась моя возлюбленная. — Вот только о том, что еще удалось выяснить твоему Раулю, тактично умолчал!

— И правильно сделал, — вмешалась Луна. — Тебе не нужны такие стрессы, поверь. Когда Маттео мне рассказал, я была шокирована.

— Может, вернемся ко мне?! — все еще злилась Хим. — Гастон, ты хоть понимаешь, насколько дико это выглядит?! Неужели ты, действительно, думал, что я скрываю что-то опасное?!

— Прости, — вздохнул я. — Но ведь мы с тобой всегда мало общались. Откуда мне было знать, способна ли ты на подобное? Я просто… решил подстраховаться.

— На самом деле, боюсь, это — моявина, — призналась Нина. — Это я поселила в сердце Гастона сомнение. Изначально он уверял, что ты не способна на плохие поступки.

— Угу, — пробурчала Медина. — А ты, подружка, значит, решила, что способна. Час от часу не легче!

— Я пыталась мыслить логически, — обиделась моя девушка.

— Ну, в конце концов, это я привлек знакомого, — вступился я. — С меня и спрос.

— Короче, — подытожил Нико. — Каждый из вас виноват по-своему. На это прения закончим.

— Да, верно, — согласилась Хим. — И какие же тайны моего прошлого открыл твой знакомый, Гастон?

— Весь жизненный путь, — пожал я плечами. — От зачатия до настоящего момента.

— В частности о том, как ты двое суток находилась в доме наедине с мертвой бабушкой прежде, чем ее обнаружили, — добавил Маттео. — И о том, что мать с отчимом тебя терпеть не могут. И о том, клянется…

— Хватит! — вскричала Хим, заливаясь слезами. — Вы — просто чокнутые психи! Видеть вас не могу!

С этими словами, девочка вскочила и убежала наверх. Со второго этажа до нас донеслись ее рыдания.

— Ты что, идиот?! — напустился я на лучшего друга.

— Я тебе помог, дубина! — возразил тот. — Иди, успокой ее. Тогда она тебя простит.

— Для большей достоверности стань на колени, — добавила его девушка.

Они с Маттео выглядели абсолютно нормально, а вот Нико и Нина сидели, точно громом пораженные. Да это и нормально, после таких-то новостей. Я поднялся к комнате своей возможной сестры и тихо постучал.

— Уйдите все! — донесся изнутри ее заплаканный голосок.

Ну, вот и поговорили. Впрочем, я и не надеялся, что будет легко, поэтому стал перед дверью и заговорил:

— Хим, прошу, выслушай меня. Знаю, я поступил ужасно, и мне нет оправдания. Но постарайся понять. Просьба, с которой я обратился к своему знакомому сыщику, не имела ничего общего с какими-либо подозрениями. Если говорить откровенно, мне с самого начала показалось, что тебя нужно защитить, а не наоборот. Я хотел лишь выяснить, от кого или от чего. Ведь на тот момент ты уже стала мне родной, Хим. Зов крови это, или что-то другое — разберется экспертиза ДНК, на которую ты, надеюсь, согласишься. Но даже если откажешься, ты все равно — моя сестренка, которую я всегда буду оберегать и защищать. На кровные узы я плевать хотел. Поверь, малышка, я не хотел причинить тебе боль. Ни в коем случае. Что бы там ни было, я люблю тебя, как сестру, уже сейчас и буду защищать ото всех напастей! Прошу, открой дверь и поговори со мной, Хим! Умоляю! Твое молчание меня убивает!

Больше всего я, в тот момент, боялся того, что моя возможная сестра пошлет меня подальше и откажется слушать. Но нет. Через минуту до меня донеслись ее шаги, а потом дверь наконец-то открылась. Я посмотрел в глаза девочке. Они были полны слез, и изнутри меня уничтожало то, что причиной этому стал я. Ну, кто меня просил звонить Раулю и выяснять всю биографию Химены и ее матери?! Хотя, признаться, будь у меня возможность повернуть время вспять, я бы все равно это сделал. Звучит эгоистично, но ведь в результате у меня появилось самое настоящее сокровище — моя сестренка, за которую я теперь буду отвечать, и о которой буду заботиться. Однако, судя по ее выражению лица, она пока сама не знала, верить мне или нет. Я решительно упал на колени, обхватил руками ножки своей возможной сестры, уперся лбом в ее животик и почти со слезами принялся умолять:

— Прости меня, родная! Прости! Мне следовало простить тебя, а не лезть во все это! Привязанность к тебе меня ослепила! Очень хотелось защитить тебя от всего плохого в мире! Что мне сделать, чтобы ты поверила и простила?!

Как же я боялся, что Хим оттолкнет меня! Мое сердце просто не выдержало бы такого удара! Но нет. Она воскликнула:

— Гастон, что ты делаешь? Поднимись немедленно!

— Поднимусь, как только ты скажешь, что больше не обижаешься! — упрямо возразил я.

Тут Хим сделала кое-что, совсем уж неожиданное. Она тоже опустилась на колени напротив меня, заглянула в глаза и воскликнула:

— Я больше не обижаюсь, Гастон! Клянусь! Ну, как я могу обижаться на своего… брата?

У меня потеплело в груди. Она назвала меня братом! Конечно, я понимал, что это — лишь ответ на мое обращение. И все-таки до чего прекрасно слышать это слово из ее уст! А когда мы, стоя на коленях, обнялись, я понял, что счастлив, как ребенок. Не знаю, что это объятие значило для Хим, но для меня оно стало долгожданным моментом воссоединения семьи…

Комментарий к Глава 32

От этой сцены многих, наверное, на слезу пробило.))) С Рождеством всех!))) Люблю!)))

========== Глава 33 ==========

Минут пятнадцать спустя, мы сидели на кровати девушки. Мои руки сжимали маленькие ладошки сестрички, а ее голова лежала у меня на плече.

— Прости, что накричала на тебя, — сказала Хим после продолжительной паузы. — Я просто боялась, что темнота из моего прошлого поглотит и твое сердце.

— В твоем прошлом не так темно, как кажется, — тихо ответил я. — Там, где ты, совсем темно быть не может. Твой свет озарит что угодно, малышка!

— Может быть, это у нас наследственное, — со смехом заметила моя возможная сестра.

— Может. Ты согласна на тест ДНК?

— В этом нет смысла, Гастон. Я уже много лет знаю, кто мой отец.

Я остолбенел и охнул:

— Но ты говорила…

— Я говорила, что не видела его, — отмахнулась Медина. — И это правда. Но имя его я знаю. Понимаешь, один из… хм… партнеров мамы забыл в ее квартире расческу, и именно его, судя по срокам, она стала подозревать в отцовстве. А когда я родилась, сделала тест, и все подтвердилось. В тот момент, мама надеялась, что сумеет повесить меня на какого-то мажора, а мой родной отец оказался простым студентом. Поэтому просто спрятала результаты экспертизы в доме бабушки, и, после ее… смерти…

Голос Хим надломился, и я, понимая, как тяжело девочке об этом говорить, поцеловал ее в макушку, давая понять, что в подробности можно не вдаваться.

— После смерти бабули я разбирала ее вещи и нашла этот документ, продолжила Химена уже увереннее. — Правда, понять, что там написано, смогла только через несколько лет. Но там было сказано, что вероятность отцовства — девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента. Увы, Гастон, твой дядя моим отцом не является. У этого человека другая фамилия.

— Вообще-то у моего дяди она тоже не такая, как у меня, — нахмурился я. — Он же — родной брат моей мамы, то есть носит ее девичью фамилию. Его зовут Леон Кастро.

Хим даже подскочила, а потом посмотрела на меня выпученными глазами и хрипло спросила:

— Как-как?!

— Леон Кастро, — повторил я. — Это имя значилось в тесте ДНК, который сделала твоя мать?

Дрожа с головы до ног, девочка кивнула. Я же почувствовал себя самым счастливым человеком на Земле. Она — моя сестра! Она, действительно, моя сестра! Я знал! Я верил! Зов крови свое дело делает! Мы — не просто старые друзья. Нет. Мы — родные люди. У меня есть сестричка! В моем горле образовался ком, а в глазах защипало. Я старательно сдерживал слезы — ведь не показывать же своей слабости девочке, за которую я теперь буду отвечать. Нет, она не должна видеть того, как я счастлив обрести свою малышку. Это сама Химена может плакать, а я — старший брат. Мне не положено. Сама же девочка не стала скрывать эмоций. По щекам ее потекли слезы, а лицо прямо-таки засветилось изнутри.

— Значит, это правда?! — в восторге прошептала она. — Ты… ты, действительно…

— Да, похоже, я, действительно, твой брат, — хрипло отозвался я.

Несколько мгновений мы сидели и просто смотрели друг на друга, не в силах осмыслить ситуацию. А потом бросились обниматься. Хим теперь рыдала от счастья, и, к собственному стыду, я вынужден признать, что тоже вытер слезы, пока малышка прятала лицо у меня на груди.

— Господи, это просто невероятно! — восклицала она. — В мире миллиарды человек, а я уже три года, оказывается, знакома со своим братом! Из всех людей на планете, я встретила в новой школе именно тебя, и у нас даже оказалось общее увлечение — ролики! Нет, ну, ты подумай! До чего же тесен мир!

— Это не мир тесен, сестренка, — выдохнул я. — Это — зов крови. Мы с тобой — родные люди, и нас всегда будет тянуть друг к другу на том уровне, который не поддается ни логике, ни науке! Это — не химия. Это — кровь.

— Невероятно! — рыдала Хим. — У меня есть брат! Я не одна на этом свете!

— Ты часто чувствуешь себя одинокой? У тебя же есть Ям и Рамиро.

— Есть. И я их очень люблю. Но даже с ними иногда чувствую себя, как в детстве, — одинокой, брошенной, никому не нужной. Я словно попадаю в бездну мрака, откуда нет выхода. Мне становится чуть легче только на роликах и с Нико. У Ям же с Рамиро свои разборки, и я в них — третья-лишняя.

О, моя бедная девочка!

— Ты больше никогда не будешь одинокой, малышка! — воскликнул я. — Никогда, слышишь? С тобой буду я, наши друзья, Нико! А мои родители сказали, что, если ты окажешься их племянницей, тоже тебя не оставят!

Тут Хим, похоже, вспомнила о чем-то, потому что отстранилась и в ужасе вскричала:

— Кошмар! Да ведь они сегодня приедут! И это — не просто твои родители, а, как выяснилось, мои дядя и тетя! Когда Маттео нам сказал, я решила, что здесь следует волноваться, скорее, Нине, но теперь понимаю, что они будут праздновать это Рождество с нами из-за меня! Вот, ужас! А если я им не понравлюсь?! А если…

— Эй-эй, тихо! — воскликнул я, схватив сестру за плечи и вынудив посмотреть себе в глаза. — Не нужно так переживать! У меня хорошие родители, и ты им обязательно понравишься! Они тебя полюбят, обещаю!

Хим чуть расслабилась, но тут же снова напряглась, задрожала и сказала:

— Погоди! Маттео еще говорил что-то про твоего дядю. Неужели это…

— Да, с ними будет твой отец, — признался я. — Когда он приехал, то тут же изъявил желание с тобой познакомиться.

Хим тут же вскочила и начала метаться по комнате с криками:

— Ужас! Я должна познакомиться со своим отцом, а у меня даже платья приличного нет! Он же подумает, что я — какая-то оборванка!

— Да не нервничай ты так! — рассмеялся я. — Ничего такого он не подумает! Ты прекрасно выглядишь в любой одежде. И потом, дядя Леон приедет не платье твое разглядывать. Он приедет для того, чтобы заглянуть тебе в глаза и понять, его та ребенок, или нет.

— Но первое впечатление всегда формируется при внешнем обзоре! — не унималась Хим. — Я не хочу ударить перед ним в грязь лицом.

— И не ударишь, — заверил я. — Чтобы ты знала, он постоянно выясняет, как ты живешь, и как твои дела.

— То есть?

Моя сестра от удивления даже перестала копаться в своих вещах.

— Он давно подозревает, что является твоим отцом, — пояснил я. — Но ведь не приходить же ему к тебе со словами: «здравствуй, дочка, я — твой папа»! Вот он и пытается присматривать за тобой, как может.

Хим вздохнула.

— Он всегда меня любил, да?

— Ну, а как же иначе? — спросил я, поднявшись и погладив ее по плечу. — Тебя, вообще, сложно не любить, знаешь?

— Меня не любит родная мать, о чем ты говоришь? — изогнула бровь Химена.

— Думаю, что и она в глубине души желает тебе добра, — возразил я. — А если нет, то и черт с ней. Твою судьбу определяет не происхождение и не то, любит тебя мать, или нет. Твоя жизнь зависит от тебя самой, малышка. И от тех людей, кто идет по ней вместе с тобой! Я люблю тебя сестренка!

— И я люблю тебя, братик!

Комментарий к Глава 33

Вбивала эту главу в почти сонном состоянии, так что простите, если будут опечатки. Люблю вас! Жду отзывов!

========== Глава 34 ==========

Мы не стали ничего объяснять ребятам, решив объявить о наличии между нами кровных уз вечером, когда все соберутся за столом.

— Понимаешь, — объясняла Хим, — мне важно посмотреть, как мой отец отреагирует, когда еще не будет знать, дочь я ему или нет. Ну, и еще, согласись, будет забавно посмотреть на обалдевшие лица наших друзей.

Мы вместе рассмеялись и, действительно, не стали никому ничего говорить, просто с новыми силами взявшись за приготовления к празднику. Вот только сестренка теперь держалась рядом со мной, при любом удобном случае касаясь меня. То обнимет, то схватит за руку, то положит голову на плечо, то взъерошит волосы. Девочка словно желала убедиться, что я, действительно, рядом. И, честно говоря, мне это нравилось. Чуть позже я сам поймал себя на мысли, что стараюсь держаться к ней ближе. Мне нужно было постоянно чувствовать этого родного и близкого человека рядом. И я даже не мог толком объяснить, почему.

Наконец, все приготовления завершились, и мы отправились по комнатам, одеваться. Моя аккуратно выглаженная рубашка висела на спинке стула. Поставив в уме галочку, чтобы поблагодарить Нину, я начал собираться. Просто удивительно, как судьба может измениться за пару дней. Еще вчера утром я видел в своей жизни только Нину, а сегодня добавилась еще и сестренка. Теперь у меня есть целых три главных женщины: возлюбленная, мама и Хим. Интересно, а согласится ли малышка переехать к нам? И как на это отреагирует моя девушка? Может, имело смысл поставить ее в известность заранее? Особенно, если я хочу для нас общего будущего. В то же время Химена — часть моей семьи и, если Нина любит меня, то обязана ее принять.

Ладно, в любом случае, сейчас думать об этом уже поздно. Одевшись и приведя себя в порядок, я спустился в гостиную, где сидел Маттео. При виде меня, он поспешно спрятал что-то во внутренний карман пиджака.

— Не понял! — возмутился я. — Что это у нас за секреты от лучшего друга?!

— Прости, — отвечал итальянец. — Пока это — секрет для всех. Даже не секрет, а сюрприз. Только могу сказать: посоветуй родителям принять успокоительное прежде, чем мы сядем за стол, а то их удар хватит.

«Ну, я думаю, после того, о чем объявим мы с Хим, маму и папу уже ничем нельзя будет шокировать», — хотелось сказать мне.

Но я сдержался, чтобы соблюсти интригу, а вместо этого воскликнул:

— Ты пугаешь меня, брат!

— Тебе как раз бояться нечего, — отмахнулся Маттео. — Я уверен в своем решении и знаю, что поступаю правильно.

— Ну, смотри, — отозвался я, усаживаясь рядом. — Самое главное для меня, — чтобы ты был счастлив.

— Знаю, знаю, — спокойно кивнул мой лучший друг. — И ценю это, поверь. Но сейчас, повторюсь, я абсолютно уверен в своем решении. Это будет воплощением моей самой смелой мечты. Если все получится, я буду, пожалуй, одним из самых счастливых людей на Земле.

— Надеюсь, ты поделишься со мной, если все пройдет, как надо?

— Конечно! Более того, ты разделишь это счастье со мной. Если тебя не будет рядом, я очень сильно обижусь. Мы поделим на двоих сладость победы или горечь поражения, согласен?

— А куда я де…

Но слова мои прервал звонок входной двери.

— Вот и наши гости, — констатировал Маттео, поднимаясь.

Когда он распахнул дверь, на пороге, действительно, стояли мои родители и дядя Леон. Последнего не узнать было невозможно. Хоть живьем я его в глаза не видел, но сходство с мамой и Хим говорило само за себя.

— Где она? — с места в карьер спросил мужчина. — Где Химена? Я хочу ее увидеть!

— Притормози, братец, — осадила его мама. — Ты только приехал. Поздоровайся сначала.

— Хоть бы на племянника посмотрел, отец года. — пробурчал папа. — Ты его живьем ни разу не видел.

— Ты сам запретил приезжать к вам, так что не жалуйся, — парировал дядя Леон.

— А ты мог хотя бы фотографию попросить, — не унимался его родственник. — Из вежливости.

— Зачем, если Лидия мне их и так целыми альбомами присылала? — изогнул бровь тот. — Я видел все — и новорожденного Гастона при первом кормлении, и то, как ты забирал их из роддома, и то, как мой племянник научился держать головку, и его первую улыбку, и первый зубик, и первый шаг, и…

— Да будет Вам, дядя, — отмахнулся я, направляясь к своей семье. — Не позорьте меня при друзьях.

— Можно подумать, ты стесняешься Маттео. — Вы же с ним чуть ли не в одной колыбели спали.

— Мило, — пробурчал я. — тебе непременно следует упомянуть об этом в присутствии наших девушек.

— Да ладно, я не сумасшедшая, — рассмеялась маме. — Нине о таких вещах говорить не стану. Успокойся.

— Надеюсь, — заметил я, но позволил ей чмокнуть себя в щеку, а затем, пожал руки отцу и дяде Леону.

Маттео мои родители тоже приветствовали, как родного сына, к чему я уже давно привык. А вот наш родственник моего лучшего друга раньше не знал, поэтому деловито протянул ему руку и представился.

— Леон Кастро, к Вашим услугам, молодой человек. Вы — друг Гастона.

— Очень приятно, — благовоспитанно ответил рукопожатием тот. — Меня зовут Маттео. Маттео Бальсано. Мой отец — хозяин этого дома.

Дядя Леон с удивлением посмотрел на свояка и пробормотал:

— А я думал владелец — твой друг.

— Так и есть, — пояснил папа. — Анхелло Бальсано — мой давний и верный друг. Потому наши сыновья и подружились. К тому же, они — ровесники. Как говорится, дружить надо так, чтобы потом дружили еще и ваши дети.

— Не знаю, у меня так не получается. — пожал плечами дядя Леон. — Все друзья, которых я знал в молодости, давно спились, и мне, честное слово, уже противно с ними общаться. А у тех, с которыми дружу сейчас, семьи, дети. Мы почти не видимся.

— Потому что ты изменился, братик, — улыбнулась мама. — И это не может не радовать. Тебя ведь больше не прельщает тот образ жизни, который ты вел раньше?

— Тот, в котором я не помнил себя трезвым? Ну уж нет. Скажем так: момент, когда я узнал, что Хулия беременна и, возможно, я буду отцом, разделил мою жизнь на «до» и «после». Я понял, что хочу быть для своего ребенка примером, а не позором.

— Разве вы не испытали облегчения, когда она сказала, что Хим — не Ваша дочь? — удивился я.

— Как ни странно, нет. Конечно, когда я только узнал о беременности Хулии, был шокирован и очень напуган. Думал, все, прощай, молодость. А потом вдруг вспомнил нашего с Лидией отца — твоего дедушку. Вспомнил, как мы вместе смотрели мультфильмы, играли в прятки, гоняли во дворе мяч.

— Да, папа у нас был замечательным, — понимающе улыбнулась мама. — Помнишь, как он говорил: «отцом может стать, кто угодно, а вот папой — далеко не каждый»?

— Конечно, помню, — кивнул дядя. — Собственно, эта фраза и стала для меня Откровением. Я понял, что не могу бросить своего ребенка. Не хочу быть просто отцом — биологическим родителем, который сделал дело — и был таков. Нет. Хочу быть папой. Тем, кто будет просыпаться по ночам, чтобы менять подгузники, держать руку во время первых шагов, катать на плечах, водить в цирк, посещать родительские собрания в школе…

— И наказывать за проделки, — добавил мой отец.

— Бить что ли?! — опешил дядя Леон.

— Зачем бить? — удивился папа. — Я своего сына и пальцем не тронул. Иногда ругал за беспорядок в комнате, оставлял без сладкого за плохие оценки, ставил в угол за непослушание, сажал под домашний арест за поздние возвращения с прогулок. Но чтобы хоть раз поднять на него руку или повысить голос…

— Не знаю, — отмахнулся дядя Леон. — Наш с Лидией папа не делал ничего такого.

— Вот, потому-то ты и пропил свою молодость, — пробурчала мама. — Тебя все баловали и все прощали. Ты получал все, чего хотел, и это тебя сгубило, братец.

— Может, ты и права, Ли, — согласился тот.- Но все же у нас были хорошие родители, правда?

— Не могу не согласиться. Помнишь, как папа нарисовал себе кошачьи усы, и весь вечер мяукал?

— О, да! Еще помню, как мы с ним носились по всему дому, а мама пыталась сердиться, но сама смеялась. Вот такую семью я хотел. Поэтому был очень разочарован, когда Хулия сказала, что отец Химены — не я. И все же решил за ней приглядывать. Так покажите мне ее. Пожалуйста.

— Всему свое время, дядя, — ответил я. — Пока проходите в столовую Сейчас все спустятся.

Проводив взрослых за стол, мы с Маттео вернулись в гостиную.

— Слушай, — поинтересовался я, — а ты рассказал Луне о жизни Хим все в подробностях?

— Пришлось, — развел руками мой приятель. — Говорю же, она меня пытала.

— Как именно, можно узнать? — захихикал я.

— О, брат! — фыркнул Маттео. — Это было равносильно тому, чтобы помахать перед ребенком конфетой и спрятать ее обратно, в карман.

— То есть? — не понял я.

— Она, прости за подробности, ласкала мой член ртом, но не давала кончить, пока я все не рассказал.

— Да уж, — поморщился я. — Можно было обойтись и без таких подробностей. Ладно, неважно. Идем, поторопим остальных.

Комментарий к Глава 34

Автор смертельно устал, но выложил главу! Жду отзывов в режиме Хатико.)))

========== Глава 35 ==========

Минут через двадцать мы всей компанией спустились вниз. Хим и Нина заметно нервничали. Откровенно говоря, я не знал, кого утешать. На всякий случай взял за руки обеих сразу, но понимал, что не могу так войти в столовую, а то мои родители и дядя Леон подумают невесть что. В поисках помощи мой взгляд метнулся к Маттео, и, надо отдать ему должное, он понял меня без слов. Мой лучший друг объявил:

— Ребята, давайте так. Многих из вас родители и дядя Гастона в глаза не видели, поэтому я предлагаю представлять вас постепенно. Первым, на правах хозяйского сына, войду я вместе с Луной. После нас по моему сигналу — Нина. Затем — Нико. А последней Гастон заведет Хим, чтобы представить ее дядюшке.

Никто не нашелся, что возразить, поэтому Луттео, держась за руки, шагнули в столовую. Через минуту кто-то коротко стукнул в дверь. Мы быстро поняли, что это — сигнал. Нина с сожалением отпустила мою руку и тоже вошла. Это дало мне возможность наклониться к сестре и спросить:

— Ты в порядке?

— Очень волнуюсь, — тоже шепотом призналась она. — Мне просто не верится, что там, за дверью, действительно, мой отец.

— Да, он там, Хим. Я его лично видел.

— Знаю. Я…

Но тут в дверь снова стукнули, и вошел Нико.

— Я просто переживаю, понравлюсь ли ему, — продолжила рыжая.

— Он тебя полюбит, — успокоил я сестренку. — Полюбит мгновенно и всей душой. Как любим тебя Ям, Рамиро, Луна, Нина, Маттео и я.

— Почему ты так уверен?

— Потому что тебя, малышка, невозможно не любить, — пояснил я, услышав последний стук. — Идем. Все будет хорошо. Мы вместе прошли в столовую. Все, кроме Луны и Маттео уже сидели. Я обратил внимание, что Нину мой отец посадил рядом с собой, глядя на нее по-отечески. Посмотрим, что будет дальше. Посмотрев на Маттео, я понял: он ждет, когда я сам представлю Хим. Мудрое решение.

— Итак, дядя, — подытожил я. — Представляю Вам Химену.

Но ни один, ни вторая меня уже не слушали. Они смотрели друг на друга, как завороженные, не мигая. Между ними как будто на глазах зарождалась особая связь. Связь, которую уже ничто и никогда не разрушит. Спустя минуту, дядя Леон поднялся, вышел из-за стола и приблизился к девушке. А та выпустила мою руку и неуверенно шагнула навстречу. Отец и дочь замерли в паре десятков сантиметров друг от друга, не глядя ни на кого. И вот, наконец, Леон Кастро тихо сказал:

— Мой ребенок! И никакой тест ДНК мне не нужен, чтобы это знать. Моя дочка!

По лицу Хим текли слезы. Я понимал, почему. Именно такого поведения со стороны отца она и хотела больше всего. Ей было важно, чтобы он узнал в ней свою родную кровь до того, как мы сообщим об экспертизе. И это произошло. А теперь моя сестра могла выдавить только два слова:

— Мой отец!

Но в этих словах было столько смысла и столько любви! Все, кто находился в столовой, почтительно притихли, давая отцу с дочерью еще посмотреть друг на друга. Наконец, Маттео деликатно прочистил горло и заявил:

— Ладно, давайте присядем и обговорим все подробности этой истории.

— Да, да, — словно очнувшись, пробормотал дядя Леон, и протянул Хим руку. Та помедлила секунду, но ухватилась за нее. А через мгновение они вздрогнули, снова уставившись друг на друга. Я только тогда сообразил: это был первый физический контакт отца с дочерью. И, если после такого очевидного зова крови, кто-то еще усомнится в наличии родственной связи, я лично дам этому человеку в лоб. Дядя Леон посадил Хим между собой и Нико, который немедленно взял свою возлюбленную за другую руку. Только после этого расселись мы с Маттео и Луной. Когда я опустился рядом с Ниной, та тоже взяла меня за руку, почувствовав, похоже, что сейчас взорвется бомба.

— Так, — подытожил мой отец, — Леон, может, ты расскажешь, что у тебя была за интрижка с Хулией Мединой?

— Да тебе, собственно, уже все рассказали, — пожал тот плечами. — Познакомились мы в ночном клубе, уже приняв на грудь солидную дозу алкоголя. Потанцевали, поехали к ней. В общем, утром, как водится, все должно было закончится. Я даже думал, что так и произошло. До того, как наша общая знакомая не упомянула мимоходом, что Хулия ждет ребенка. Не скрою, сначала я был шокирован. А потом представил своего малыша или малышку и прямо-таки расцвел. Клянусь, я уже тогда чувствовал, что ребенок мой! Пошел к Хулии. Мы договорились подождать до родов и посмотреть по факту. Все последующие месяцы я кардинально менял свою жизнь. Бросил пить, курить, перестал посещать клубы, налег на учебу. Я хотел для своего ребенка самого лучшего. После родов Хулия заявила, что девочка не моя. Не знаю, почему, но я ей не поверил. Наверное, отцовские инстинкты. Короче, я регулярно следил за перемещениями Химены и все отчетливее понимал, что она — моя плоть и кровь. А на днях мне позвонил какой-то Рауль и попросил все это рассказать. Больше я ничего не знаю.

— Зато мы знаем, дядя, — вмешался я. — Хулия, действительно, проводила экспертизу, но уже решила, что повесит ребенка на мажора, с которым, надо думать, познакомилась так же, как и с Вами.

— Так она, действительно, ее проводила?! — охнул дядя Леон.

— Да, — подала голос Хим. — Видите ли, когда Вы уходили, то забыли свою расческу, и…

— Тьфу ты, я и забыл о ней! — хлопнул ее родитель себя по лбу. — Так что говорится в результатах? Ты — моя дочь, правда?

Все затаили дыхание. Кто-то замер, не донеся вилку до рта, а кто-то — со стаканом в руке. Я бросил на Хим ободряющий взгляд. Ну, давай, малышка, скажи! Ты должна сделать это сама! Вперед, сестричка! Наконец, она подняла глаза на моего дядю и единым духом выпалила:

— Вероятность Вашего отцовства — девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента. Да, Вы — мой отец.

Несколько мгновений за столом царила напряженная тишина. Информация доходила до присутствующих довольно медленно. Пока Нина не выронила вилку.

«Блям!» — со звоном упала она в тарелку.

Этот звук заставил всех выйти из ступора. А дальше началось самое настоящее представление. С торжествующими криками, дядя Леон кинулся обнимать Хим. Луна победно вскинула руки. Нико так подпрыгнул от радости, что вылил весь сок из своего стакана себе на штаны. Нина захлопала в ладоши. Мой отец радостно смеялся, а мама плакала от счастья. Я же просто сидел и довольно улыбался, наблюдая за эффектом. До тех пор, пока все более или менее не угомонились. Затем, Нина бросила взгляд на меня и мгновенно все поняла.

— Эй! — воскликнула моя девушка. — Ты знал!

Теперь все взгляды обратились ко мне, и стало не до улыбок. Что еще оставалось? Я кивнул.

— А почему ничего не сказал?! — рассердилась Нина. — Что мы с тобой обещали друг другу по поводу секретов?!

— Прости, — смутился я. — Но Хим попросила…

— Да, это я попросила Гастона молчать, — вмешалась моя сестра. — Но мне уж очень хотелось посмотреть на ваши лица. И это того стоило, поверь!

— Может, для тебя и стоило, — парировала Нина. — А вот нас с ним еще ждет вечером серьезный разговор!

Я в ужасе сглотнул. Право же, следовало сделать для нее исключение! А то теперь, вообще, не знаешь, чего ожидать. Но, кто не обращал внимания на эту паузу — так это дядя Леон. Продолжая прижимать дочку к себе, он пробормотал:

— Родная моя, прости меня! Я должен был сразу прийти к тебе и стать тем отцом, которого ты заслуживаешь! Доченька! Мы все наверстаем, клянусь! Я землю с небом сведу, но стану тебе не просто биологическим родителем, а настоящим папой! Ах, если бы время можно было повернуть назад…

Комментарий к Глава 35

Жду отзывов! Подолжение в следующий понедельник, как всегда!

========== Глава 36 ==========

Присутствующие довольно долго приходили в себя. Маттео даже шепотом спросил у меня:

— Может, отложить на сегодня то, что я собирался сказать?

— Только попробуй! — возмутился я. — Хочешь, чтобы я умер от любопытства?! Кроме того, сейчас мы с Хим в центре внимания — теперь ты мучайся.

— Вместе с Луной, — хмыкнул итальянец.

В целом, вечер протекал довольно приятно. Когда Хим рассказала о ситуации с матерью и отчимом (избегая, конечно, подробностей об избиениях и угрозах изнасилования), мой отец без обиняков заявил:

— После праздников ты переезжаешь к нам. Возражения не принимаются.

— Эй, вообще-то она — моя дочь! — возмутился дядя Леон. — Если и переезжать, то ко мне!

— В Мадрид? — изогнула бровь мама. — У нее ведь школа, друзья…

— И брат! — добавил я. — Никуда я свою сестренку не отпущу!

— Да и я не хочу уезжать, — вмешалась сама Хим. — При всем уважении, отец, мое место здесь.

— Но я хочу быть рядом с тобой, — попытался возразить дядя Леон. — Нам еще столько нужно сделать, столько обсудить…

— Так перебирайся к нам тоже — какие проблемы? — изогнул бровь Мартино Перида.

Его шурин чуть не свалился со стула. Да и я, если честно, обалдел. Неплохо так у этих двоих отношения переменились за один день! Еще вчера папа и в гости-то дяде Леону разрешил приехать, скрепя сердце. А сегодня уже предлагает жить в нашем доме. Феноменально!

— В каком смысле? — не понял Леон Кастро.

— В прямом, — рассмеялся мой отец. — Места всем хватит. Уволишься с работы, а здесь я тебя пристрою в компанию своего знакомого. Если не ошибаюсь, ты у нас по образованию маркетолог?

Дядя Леон кивнул.

— Ну, вот. И Просперо на днях говорил, что его начальник маркетингового отдела ни с того, ни с сего, заявил, что увольняется. Один звонок — и место твое.

— Ты что, в самом деле, хочешь, чтобы я к вам переехал?! — выпучив глаза, спросил отец Хим.

— С тремя условиями, — заявил его свояк. — Никаких вечеринок, никакого алкоголя, никаких женщин. Согласен?

— Да-да, конечно, — поспешно закивал Леон Кастро. — Только дочка! Говорю тебе: я кардинально изменился!

— Смотри у меня! — беззлобно погрозил ему пальцем мой отец. — Я не хочу краснеть за тебя перед Ниной и ее отцом, которые иногда к нам наведываются!

— Обещаю! — воскликнул его шурин. — Чтоб мне света белого не видеть!

— Э-э, — деликатно вмешалась Хим. — Дядя!

Мой отец улыбнулся, услышав такое обращение, и ласково отозвался:

— Да?

— Я, конечно, с удовольствием переехала бы от матери, куда угодно. Только Вы не боитесь, что отчим может подать на Вас в суд и выиграть дело со своими связями.

— Не боюсь, — покачал головой Мартино Перида. — Связи есть не только у твоего отчима. Завтра я лично отвезу тебя за вещами. А если он или Хулия начнут возмущаться, один звонок Раулю — и показания соседей у нас в руках. Мы не дадим тебе дальше жить с этими людьми, моя дорогая!

— А что такого могли сказать соседи? — изогнула бровь Нина. — Как Хим игнорируют? Конечно, это отвратительно, но маловато для того, чтобы напугать адвоката.

У Нико и дяди Леона были примерно такие же вопросы в глазах. Ну, да, конечно, они ведь не знают подробностей. А если узнают, не сносить Эннио Ферральдо головы. Тем не менее, выбора нет. Придется все рассказать. Если, конечно, Хим позволит. Эта тема настолько деликатна, что я даже рта не рискну открыть без разрешения сестры. В ответ на мой вопросительный взгляд она согласно кивнула. Лишь тогда я заговорил:

— Конечно, отсутствия внимания маловато. Но того, что накопал Рауль, достаточно не только для запугивания, но и для заведения полноценного уголовного дела. Соседи рассказывали, как отчим и мать избивали Хим. Причем, довольно сильно.

— ЧТО?! — вскричал Нико, подрываясь со стула. — ЧТО они делали?!

— Ты верно слышал, — кивнул я. — Хим регулярно подвергалась избиениям.

— Но… как же получилось, что я ничего не знал?! — схватился за голову парень. — У нас не всегда все было хорошо, но я изучил каждую черточку ее лица и заметил бы на нем даже чуть заметный синячок!

— А никаких синячков и не было, — фыркнула Хим. — Мой отчим очень осторожен. Ни он, ни мать никогда не бьют меня по лицу. Зато вот, посмотри.

Она поднялась, повернулась ко всем спиной, выбросила волосы вперед, чуть расстегнула молнию на платье и оттянула ткань с левого плеча. Нашему взору предстал не до конца заживший рубец — явно след от ремня. Он рассекал плечо и уходил на спину — за пределы видимости. Господи, Господи, да я собственными руками готов разорвать того, кто сделал это с моей малышкой! Впрочем, судя по всему, такая же реакция была у Нико, у дяди Леона, у моего отца и даже у Маттео. Женская же часть нашей компании просто пришла в ужас. Луна и Нина ахнули, а моя мама, вскрикнув, прижала ко рту ладони.

— Сеньор Перида, не могли бы Вы взять меня с собой, когда повезете Хим за вещами?! — почти прорычал Нико. — Хочу посмотреть в глаза Эннио Феральдо. А еще лучше — набить ему морду!

— И меня! — добавила мама. — Я возьму на себя Хулию!

— А я подержу их, чтобы не трепыхались, — добавил Маттео.

— А я… — начал, было, дядя Леон.

— Стоп! — прервал всех папа. — Я понимаю, все мы горим желанием отомстить за боль, которую мать и отчим причинили Хим. Но, если уж на то пошло, нам придется ехать туда всей компанией. Нет, ребята я думаю, достаточно будет меня и Леона. И не спорьте. Мы сами прекрасно справимся. Если что, телефон Рауля при мне, и через десять минут показания соседней у меня в руках.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, пап, — заметил я.

— Не волнуйся, дорогой племянник, пробурчал дядя Леон. — Без хорошей взбучки этот Эннио Феральдо не останется. От родительского гнева еще никто не уходил.

— Хим, дорогая, сядь, — мягко обратилась к племяннице моя мама.

Та послушно вернула платье в прежнее состояние, села за стол и потянула за собой Нико, которого все еще трясло от гнева.

— Я все равно потом вычислю этого урода и прибавлю от себя! — заявил он, усаживаясь рядом с возлюбленной. — Лишним не будет!

— Это вы еще не все знаете, — покачал головой я. — Эннио Феральдо, вдобавок ко всему, извращенец. Один друг семьи собственными ушами слышал, как он грозился изнасиловать Хим, когда ей исполнится восемнадцать, и…

— ЧТО?! — в один голос рявкнули Нико и дядя Леон.

— И вы хотите, чтобы я это проигнорировал?! — возмутился молодой человек. — Ну уж нет!

— Этот гнусный адвокатишка свое получит! — прорычал дядя Леон. — Я организую ему травмы высшей степени тяжести!

Нико тем временем ласково взял Хим за подбородок, вынуждая посмотреть себе в глаза, и произнес:

— Скажи, любовь моя: твой отчим хоть раз касался тебя там… кхм… где не следует? Он выходил за рамки угроз?

Девушка молчала и пыталась отвести взгляд, но смотритель роллердрома не давал ей такой возможности.

— Скажи мне, малышка! — настаивал он. — Пожалуйста! Только не лги, прошу! Если попробуешь слукавить, я пойму. Эннио Феральдо трогал тебя?

— Да, — чуть слышно выдохнула Химена.

— Ну, все! — воскликнул Нико. — Пусть читает все молитвы, какие знает!

С этими словами, он поднялся и в гневе выскочил из столовой.

— Нико! — закричала вслед его возлюбленная.

— Что это он? — не понял папа.

— Отправился убивать Эннио, — заявил я. — Пойду, попробую его остановить.

— Я с тобой, — вызвалась Хим. — Еще не хватало, чтобы из-за моего отчима он угодил на электрический стул!

Мы вместе выбежали в гостиную. Нико метался по ней, словно зверь по клетке и быстро набирал чей-то номер.

— Возьми трубку! — пробурчал он, поднеся мобильный к уху. — Да возьми же!

Мы с Хим удивленно переглянулись. Ведь не в такси же звонит наш приятель, честное слово! Однако вскоре все разрешилось. Смотритель роллердрома вдруг зарычал в трубку:

— Ну, здравствуй. Помнишь меня? Отлично. Слушай, я знаю, что никогда не просил тебя о твоих услугах, но сейчас они нужны. Два года назад я помог тебе. Теперь ты помоги мне. Хорошо. Эннио Феральдо. Я хочу, чтобы твои ребята места живого на нем не оставили! О, пусть за это у тебя душа не болит. Редкостная мразь. Понял. Спасибо! Пока.

Положив трубку, парень, казалось, лишь тогда заметил нас с Хим. А мы стояли и не понимали, что происходит. Я лично никогда не видел нашего милого и дружелюбного приятеля в таком состоянии. Он словно с цепи сорвался. Хотя, это и неудивительно. Скажи мне кто-нибудь, что какой-то идиот лапал Нину…

— Пусть этот извращенец не думает, что связи есть только у него, — заявил Нико, убирая телефон.

— Ты что, киллера нанял?! — охнула его возлюбленная.

— Разумеется, нет, — опешил Нико. — Слишком много чести — тратить такие деньги на твоего подонка-отчима. Но зато у меня есть приятель, чьи ребята могут так его отделать, чтобы он мать родную позабыл. Несколько лет назад я помог Джузеппе написать песню для его девушки. Благодаря мне, она к нему вернулась. Теперь он — мой должник.

— А тебе не кажется, что это — перебор? — нахмурился я.

— В самый раз, — пробурчал Нико. — Будет знать, как лапать мою любимую девочку, старый извращенец! Я, может, и произвожу впечатление несколько мягкотелого человека, но за Хим порву любого голыми руками!

Та с нежной улыбкой подошла и, не постеснявшись моего присутствия, поцеловала его в губы. И, когда они отстранились друг от друга, блондин, наконец, улыбнулся.

— Так, ладно, пойдемте, — поторопил я парочку. — Там Маттео вроде собирается объявить о чем-то хорошем. А позитив нам сейчас ох, как нужен.

Когда мы вернулись в гостиную, Элена уже подала десерт.

— Давайте пока забудем о теме Хим, — заявил я, усаживаясь. — Думаю, нам всем нужно время, чтобы переварить новости.

— Вот именно, — поддержал меня отец. — Кстати, Маттео, Анхелло просил передать, что уже нашел замену Католине. Женщине сорок два года, так что Луна может быть спокойной.

— Отлично, — кивнул мой друг. — А то Элена уже не в том возрасте, чтобы работать за двоих. Теперь позвольте, я сделаю объявление.

Он поднялся и, ко всеобщему удивлению, протянул руку Луне. Та, похоже, понимала не больше нашего, но ухватилась за ладонь возлюбленного. Тот вывел ее на середину столовой и, явно нервничая, обратился ко всем:

— Вы знаете, что мы с Луной официально встречаемся не так давно. Если точнее, у нас отношения то разрывались, то обратно срастались. Но только около трех месяцев назад я понял, что не хочу больше бросаться из крайности в крайность. Я люблю эту девушку больше собственной жизни. Она — та, с кем я хочу разделись всю свою жизнь. От своей тети я получил наследство, и вы все знаете, что от своих родных родителей Луна тоже кое-что унаследовала. Мы объединили все в один счет и более не собираемся разделять. Но я, также, хочу связать нас всеми возможными способами.

С этими словами, он вдруг стал на одно колено, достал из внутреннего кармана пиджака бархатную коробочку и обратился теперь уже к самой Луне:

— Любовь моя, мой мир, мое счастье, моя Вселенная! Я знаю, что не всегда поступал правильно. Даже более того. Однако теперь клянусь: что бы ни случилось, какие бы штормы ни ждали наш корабль впереди, я всегда буду любить тебя! Клянусь заботиться о тебе, защищать ото всех напастей даже ценой собственной жизни. Я хочу разделить с тобой свою судьбу, вырастить наших детей и состариться вместе с тобой! Я люблю тебя, Луна! Тебя одну! Навсегда! И потому задаю тебе главный вопрос в своей жизни. Ты станешь моей женой?

Комментарий к Глава 36

Ребят, давайте активнее, я же стараюсь! Как думаете, что ответит Луна? И как отреагируют взрослые? Ответы в комменты. Слудующая глава через неделю! Люблю вас!

========== Глава 37 ==========

В столовой стояла мертвая тишина. Слышно было только наше дыхание. Все были в шоке. Хим и Нико, похоже, с трудом сдерживали истерический смех. Дядя Леон ошеломленно почесывал затылок. У моего отца на языке явно крутилось несколько крепких словечек. Мама сидела с прижатыми ко рту ладонями. Нина, кажется, и вовсе, на время потеряла дар речи. Я же замер, ничего непонимая. Как так-то?! Мой лучший друг все-таки сделал предложение своей девушке?! Да нет, бред! Абсурд! Он ведь — итальянец, черт подери! Этот народ в принципе не спешит связывать себя узами брака, потому что разводы у них не приветствуются! Но вот, мой почти-брат, послав все стереотипы надолго и подальше, стоял на одном колене перед девушкой, с которой встречался всего, в общей сложности, чуть больше года! Честное слово, никогда не думал, что из нас двоих Маттео первым решится на этот шаг! И Луна будет полной дурой, если откажется. Ведь насколько сильно должен любить итальянец, чтобы так скоро надеть кольцо на палец своей второй половинке?! Впрочем, Валенте пока просто стояла со слезами на глазах. Что ж, предложение явно ее растрогало. Хороший знак. Я искренне переживал за друга. Знал, что отказ его убьет. Поэтому не меньше самого парня разволновался, когда девушка, наконец, открыла рот. А потом из ее груди вырвалось лишь одно короткое слово:

— Да!

И непонятно было, чья улыбка после этого стала шире: моя или Маттео. Я буквально кожей ощутил счастье приятеля и с восторгом наблюдал, как тот надевает кольцо на тонкий пальчик Луны и целует его. А затем, девушка тянет его вверх, ее молодой человек стает на ноги, и влюбленные приникают губами друг к другу. Господи, да даже в этом поцелуе невооруженным глазом видно счастье! Оно ореолом окружило парочку — его хоть трогай! Спохватившись, я захлопал в ладоши первым. Немного погодя, ко мне присоединились Хим, Нина и дядя Леон. Мама торопливо промокала глаза салфеткой, а папа все никак не мог прийти в себя, очумело тряся головой. Мои родители смогли очнуться лишь тогда, когда Луттео вернулись за стол, светясь сильнее нашей елки.

— Маттео, — неуверенно заметил Мартино Перида, — ты же понимаешь, что Анхелло хватит удар, когда он узнает?

— Не хватит, — заявил мой друг. — На протяжении последних недель я старательно готовил его к этому, всячески намекая, что хочу видеть Луну в качестве своей жены.

— Но ведь не сейчас! — простонал мой отец, страдальчески закатив глаза. — И потом, вы же — итальянцы! У вас менталитет другой! Твой отец восемь лет встречался с твоей мамой прежде, чем сделать предложение!

— Плевал я на менталитет, — отрезал Маттео. — И на отца вместе с ним. Я уже однажды едва не потерял любовь всей своей жизни, потому что он хотел вести меня по своим стопам. Хватит. Больше таких ошибок не будет. Я прислушиваюсь только к своему сердцу, а оно говорит мне, что я буду счастлив только с Луной.

— Все равно не понимаю, к чему такая спешка, — не унимался Мартино Перида. — Вы встречаетесь всего полгода, не говоря уже о том, что твоя девушка еще учится в «Блейк»! Она случайно не…

— Нет, сеньор, я не беременна, — покачала головой Луна. — Мы — не идиоты и знаем, что такое презервативы!

Тут мой отец буквально схватился за сердце. Он не привык слышать подобные слова на публике, поэтому к простому шоку прибавился еще и шок культурный.

— Хотите сказать, — прохрипел он, хватая ртом воздух, — что у вас уже… было?! Через полгода отношений?!

Луттео многозначительно переглянулись, как бы молчаливо договариваясь не говорить мужчине о том, как давно у них начались близкие отношения. Так что оба просто смущенно кивнули.

— Вот, молодежь сейчас пошла! — простонал Мартино Перида, хватаясь за голову.

— Прекрати, — осадила его моя мама со смехом. — Это в наше время нужно было встречаться, как минимум, год!

— Вообще-то они и встречаются, в общей сложности, около того, — вмешался я. — Просто у них долгое время все было на этапе «сошлись-разошлись».

— И отчасти, поэтому я сделал Луне предложение, — добавил Маттео. — Не хочу снова потерять ее.

— А что скажут в «Блейк»? — не унимался мой отец. — Замужняя студентка! Да их руководство прямо умрет на месте!

— Нет, замужняя студентка — это, действительно, перебор, — покачал головой мой лучший друг. — А вот помолвленная — нет. Мы же не собираемся играть свадьбу прямо сейчас. Никто не будет знать, что это за кольцо на свадьбе у Луны. А то, что сразу после выпускного мы поженимся, — так это уже будет делом не их ума.

— Так зачем вам обручаться именно сейчас?! — все никак не мог взять в толк Мартино Перида.

— Вы ничего не понимаете, — отмахнулся Маттео. — Да, никто не будет об этом знать, кроме самого ближнего круга. Но мы с Луной все равно будем связаны уже не просто романтическими отношениями. Но и определенной клятвой перед лицом небес.

— У помолвленной девушки и восприятие другое, — добавила его суженая. — Вот, я даже сейчас сижу и понимаю, что теперь вижу все в другом свете.

— У вас обоих даже взгляды изменились, — заметила Хим.

— Вот именно, — согласился Маттео. — И это значит, что нас теперь и видеть будут по-другому. Я не хочу, чтобы вокруг моей любимой слонялись всякие кретины!

— Да и мне как-то не хочется, чтобы все те фурии, которые ходят вокруг моего парня, вешались ему на шею, — добавила Луна.

— Вы шутите?! — возмутился мой отец. — Хотите сказать, что все дело в идиотской ревности?!

— Ревность — это всего лишь одна из причин, — возразил Маттео. — Да, мы оба — ревнивые собственники и не скрываем этого. Но предложение я сделал именно сейчас, потому что для Луны у меня есть сюрприз.

— Какой сюрприз? — опешила та. — Предложения разве не достаточно?

— Я сделал это предложение сейчас, потому что хочу, чтобы через пару месяцев мы заселились в новый дом, как жених и невеста, а не просто, как влюбленные, — пояснил мой друг.

— Какой дом? — не поняла Валенте.

— Тот самый, который тебе понравился, — отвечал Маттео. — Сделаем ремонт — и можно будет переезжать.

Луна охнула:

— То есть ты… тот самый дом… значит, ты его…

Наконец, придя в себя, девушка обхватила возлюбленного руками и воскликнула:

— Господи, как я тебя люблю!

— А уж как я тебя люблю, мое счастье! — рассмеялся тот, отвечая взаимностью.

— Это что-то невероятное! — причитал мой отец, спрятав лицо в ладонях. — Собираются вместе жить, да еще и свадьбу планируют! Да вы же — дети совсем!

— Прекрати, — приструнила мужа мама. — Они достаточно взрослые для того, чтобы самостоятельно принимать решения. И ты прекрасно знаешь: если Маттео что-то взбредет в голову, то переубеждать его бесполезно.

— А если он потом пожалеет? — не унимался Мартино Перида.

— Никогда! — воскликнул мой лучший друг. — Никогда я ни о чем не пожалею, слышите?! Луна — та девушка, с которой я хочу разделить жизнь!

— Все, мне надоело! — заявил папа, доставая телефон. — Вот, сейчас я позвоню Анхелло, и ты ему все объяснишь! Может, хоть родной отец сумеет на тебя как-то повлиять, балбес влюбленный!

— Это вряд ли, — возразил Маттео, крепче прижимая к себе свою суженую.

— Да на какие деньги ты, вообще, семью содержать собираешься?! — не унимался Мартино Перида, судорожно набирая номер.

— О, не волнуйтесь, — рассмеялся парень. — Отец к этому никакого отношения не имеет. Вы слышали, что я говорил до того, как стал на колено? В наследство от тетушки по матери мне досталось не только целое состояние, но и ресторанный бизнес. А объединив наследство, мы с Луной получили такую сумму, которая ни Вам, ни моему отцу и не снилась. Теперь мы — самые молодые миллиардеры в мире.

— Ладно, сейчас Анхелло разберется, — пригрозил папа и поднес телефон к уху.

— Дорогой, может, не… — начала, было, мама, но тот просто приложил палец к губам.

— Алло, Анхелло! — воскликнул он, спустя секунд тридцать. — С Рождеством. Да-да. Слушай, ты не представляешь, что сейчас выкинул твой сынок! Что значит — примерно представляешь?! Да, именно! На глазах у всех стал на одно колено, с кольцом — все, как положено. То есть?! Да ведь им всего восемнадцать и девятнадцать лет! Дети! В том-то и дело, что нет! Маттео вдруг получил богатое наследство от какой-то там тетушки по матери, и… Что? Сейчас спрошу.

Он оторвал трубку от уха и обратился к Маттео:

— Твой отец спрашивает, что это за тетка, про которую он, оказывается, ничего не знает?

— Тетя Росанна, старшая сестра мамы, — спокойно пояснил тот.

Мой отец передал эту информацию Анхелло, после чего ненадолго замолчал. А потом вдруг воскликнул:

— Да при чем тут деньги?! Ты меня, вообще, слышишь?! Твой сын собирается жениться! Сразу после того, как Луна закончит «Блейк»! То есть как — слава Богу, что не во время учебы?! А то, что твой сынок уже купил дом, и после ремонта они туда переезжают?! Нет, ну, ты точно с ума сошел! Они же, черт возьми, дети! Ладно, ладно, хорошо. Завтра — так завтра. Давай, пока.

Он убрал телефон с несколько одурелым видом, после чего заявил:

— Представляете, он даже не удивился! Как будто мальчишки в девятнадцать лет женятся на каждом шагу! Обещал завтра все со мной обсудить. Только прежде их с Маттео ждет серьезный разговор на тему, почему он не рассказал ему о наследстве и смерти тетушки. А действительно, почему?

— Вы что, не знаете моего отца? — изогнул бровь Маттео. — Он бы живо заявил, что я слишком молод для таких денег, и стал всем заниматься сам. Но я хотел показать, что тоже чего-то стою. Нам с Луной уже даже есть, чем похвастаться, правда, любимая?

Девушка кивнула.

— А что касается смерти тети Росанны, — продолжал Маттео, — это моего отца, вообще, касаться не должно. Он сам, по собственной воле, после маминой смерти перестал общаться с ее семьей — винил их в том, что с ней произошло. Мол, родители должны были выявить у нее эту болезнь сердца еще на ранней стадии, и все такое.

— Вот это завтра отцу и расскажешь, — заявил Мартино Перида. — А сейчас, жених и невеста, поздравляю вас!

Только после этого все остальные, казалось, получили разрешение ликовать и обнимать друзей. Хлопая друга по спине под общие крики: «ура!», я тихо спросил:

— Значит, вот, что ты от меня скрывал, друг?

— Прости, — так же тихо ответил он. — Просто очень хотелось посмотреть на ваши лица.

Таким образом, весь оставшийся вечер мы наперебой поздравляли Луттео, которые буквально светились от счастья. И я поймал себя на мысли, что радуюсь вместе с ними, счастливый, как никогда…

Комментарий к Глава 37

Итак, зайки, что вы думаете по поводу окончания главы? Как отнесется Анхелло к свадьбе? Ответы в комменты! Люблю вас!

========== Глава 38 ==========

Я от души надеялся, что разговор с Анхелло поможет моему отцу понять, что в ранних браках нет ничего постыдного. Особенно, сейчас, когда девяносто процентов людей женятся лишь по необходимости. Проще говоря, «по залету». Впрочем, примерно, то же самое мне пришлось объяснять Нине, когда я привел ее в комнату после праздника. Моя девушка прямо-таки упала в кресло, откинулась на его спинку и пробормотала:

— Нет, ну, ты видел этих молодоженов?! У обоих еще молоко на губах не обсохло, а тут нате вам — свадьба! Неудивительно, что твоего отца это так шокировало. Только вот реакция самого сеньора Бальсано кажется немного странной.

— А меня, наоборот, больше смутила реакция папы, — возразил я, усаживаясь на кровать. — Он распереживался так, словно это я вдруг объявил о помолвке с тобой.

В глазах Нины отразились паника и смущение. Я понял, что сегодня эту тему лучше не трогать, поэтому поспешно заявил:

— Просто к примеру. Ты еще не спрашивала, как себя чувствует Луна в роли невесты?

— Конечно, спрашивала, — с облегчением перешла на другую тему моя возлюбленная. — Она просто на седьмом небе. Рисует в голове радужные картинки и слышать не хочет о том, что это все — ненадолго.

— Ты пыталась ее разубедить?! — опешил я.

— Не злись, — примирительно улыбнулась Нина. — Просто я согласна с твоим отцом. Они встречаются совсем недавно, и в прошлом то сходились, то расходились. И вдруг — свадьба.

— Но сейчас-то между ними все хорошо, — резонно возразил я. — Насколько мне известно, за весь семестр у этих двоих не было ни одной крупной ссоры.

— Там даже мелкой не было, — согласилась моя девушка. — У них полная идиллия. Но мне кажется, что это ненадолго.

— Почему?

— До свадьбы всегда так. Любовь до гроба, поцелуйчики, цветы. А после все затягивает быт. Начинаются ссоры, крики, скандалы…

— Неужели? И откуда у тебя такие познания? Хотя, постой, ничего не говори, я сам угадаю. Ана поделилась опытом, да?

— Откуда…

— А тут и думать нечего. Как ты не понимаешь, ей удобно, чтобы ты была рядом. Возможно, она планировала оставить тебя старой девой.

— Ну, теперь уже не оставит.

— Не оставит. Но я не понимаю, что ты имеешь против брака.

— По-моему свадьба разрушает отношения. Мама рассказывала, что во время, когда они с папой встречались, все было так же прекрасно. А потом, когда родилась я, началась нервотрепка, под натиском которой любовь угасла. Я боюсь, та же участь постигнет и Луну с Маттео.

— Ну, я тебе скажу, они и в прошлом году без всякой свадьбы скандалили неслабо. Это зависит не от штампа в паспорте, а от этапа взросления.

— Вот! Эти двое — еще очень молоды, так куда им спешить?!

— Этап взросления зависит не от физического возраста, Нина. Можно быть взрослым, но в душе оставаться подростком. Посмотри на своего отца. Может, поэтому они с Аной и разошлись?

— А где гарантия, что у наших Луттео не выйдет того же самого?!

— Послушай, я знаю Маттео. То, что произошло в прошлом году, сильно его изменило. Он больше не тот мальчик, который возмущался, что отношения строятся не так, как тот себе нарисовал в мечтах. Он — взрослый молодой человек, который до одури влюблен в свою девушку и готов землю с небом свести ради того, чтобы быть с ней.

— Может быть. Я просто переживаю за Луну. Не хочу, чтобы она снова страдала.

— Я понимаю. Но могу пообещать, что она будет счастлива. Уверяю тебя, Маттео изменился после их расставания. Он повзрослел.

— Надеюсь, ты знаешь, о чем говоришь.

— Конечно, знаю. Неужели ты не доверяешь моему суждению?!

— Не говори глупостей. Конечно, доверяю. Просто ты — друг Маттео и видишь его в самом лучшем свете.

Я расхохотался. Вот уж стереотипы! Неужели моя возлюбленная сама не видит недостатков Луны?! Что ж, это многое объясняет.

— О, поверь, — выдавил я, — мне прекрасно известно, что Маттео иногда может быть слишком самонадеянным и непонятливым. Но и ты должна понимать, что Луна, в общем-то, тоже не подарок.

— Что значит — не подарок?! — напряглась Нина.

— То и значит, — пожал я плечами. — Она эгоистка. Не хочет понимать Маттео, не может поставить себя на его место. Для нее самое главное в жизни — личное благополучие. Она переступит через кого угодно. Доведется — и через тебя тоже.

— По-моему, ты путаешь ее с Амбар.

— А по-моему, это ты делаешь между ними слишком большие различия. Ведь почему они никак не могли поладить?! Да потому что характеры у них идентичны. Они расходятся только в методах, которыми достигают своих целей. Амбар просто грубо всех расталкивает, а Луна — аккуратно обходит. Да, она — непримиримый боец. Будет биться головой об лед, что бы ни случилось. Но в этом и ее слабость. Она не способна находить компромисс. Во всяком случае, такой твоя подруга была до тех пор, пока я не вправил ей мозги.

— То есть?

— Ну, когда они с Маттео помирились, я говорил с ними обоими по скайпу. Вот и пояснил твоей подруге, что ей нужно сделать, чтобы не ссориться часто с Маттео. Ведь она любит его, но упиралась, как баран, не желая верить в то, что мой друг, ревнуя ее к Симону, был не так уж и неправ.

— А приятель твой тоже не ангел со своей звездной болезнью!

— Я и не делаю из него ангела. В ссоре всегда виноваты оба. Давай просто не будем идеализировать Маттео и Луну. У каждого из них есть свои недостатки, каждый совершал ошибки и сделал глупости. Но теперь они вместе и хотят пожениться. Эти двое изменились, и я уверен, вполне могут самостоятельно принять решение. Мы не имеем права вмешиваться.

— Ладно, хорошо, прости. Еще нам поругаться из-за этого не хватало.

— Вот именно. А насчет слов Аны про брак, не спеши делать выводы, любовь моя. Поверь: твои родители — это, скорее, исключение, чем правило. Посмотри на моих — уже двадцать лет живут душа в душу. И ведь никто не станет отрицать наличия между ними прежней любви. Они до сих пор пойдут друг за другом в огонь и в воду.

— Может, это они исключение. Вон, отец Маттео, по-моему, воспитал его в одиночку.

— Смотри, ему об этом не скажи.

— Почему? Что вы, двое, скрываете?

-Я могу рассказать. Но обещай, что больше никогда не будешь поднимать эту тему в разговорах с кем бы то ни было. Даже с самим Маттео — особенно, с ним.

— Хорошо, обещаю.

— Мать моего лучшего друга умерла, когда ему и двух лет не исполнилось. Болезнь сердца. Почему Анхелло и не общается с ее семьей. Он считает, что этот недуг можно было выявить и вылечить еще на ранней стадии, в детстве. Тогда женщина, которую он любил всем сердцем, до сих пор была бы с ним, а у Маттео была бы любящая мама.

— Какой ужас! Гастон, клянусь, если бы я знала раньше…

— Ничего страшного, любовь моя. Ты ведь была не в курсе. Но это оправдывает часть поступков моего приятеля, верно?

— Может быть.

— Пойми, Нина, он в детстве пережил огромный стресс: потеря матери, отчуждение отца, куча ужасных мачех…

— У него было много мачех?

— Да. Анхелло все время пытался найти женщину, которая сумела бы заменить Маттео маму. Но только получалось, мягко говоря, не очень. В общей сложности, за десять лет он сменил около пятнадцати женщин.

— Ради сына сеньор Бальсано женился пятнадцать раз?!

— Нет, что ты? Он не настолько глуп. Анхелло просто приглашал разных особ жить с ним и помогать воспитывать сына. И все обещали заботиться о нем, как о родном. От каждой у мальчика оставался шрам на теле и в душе. Каждая воспринимала Маттео, как препятствие. Мол, не будь у Анхелло сына, тот бы на ней женился и, после его смерти она получила бы огромное наследство. Так думала каждая. Поэтому десять лет мой лучший друг жил во мраке. Мачехи третировали его, издевались над ним, а многие и пытались убить.

— Как это?

— А вот так. Его пытались утопить в бассейне, пытались отравить, а одна, вообще, наняла профессионала. Последний едва не застрелил Маттео. К счастью, тогда мы с ним были вместе. Я успел вовремя заметить красную точку на груди друга и оттолкнул его. Пуля пробила ему плечо, но хотя бы не лишила жизни.

— О, боже! Да ведь ты сам мог пострадать!

— В тот момент, я об этом не думал. Все мысли сводились к одному имени лучшего друга. Да и, если честно, сейчас я сделал бы то же самое. Я ни за что не оставлю Маттео.

Нина судорожно вздохнула, от чего у меня потеплело в груди. Моя девочка так боится, что со мной что-то произойдет, так переживает! Ну, разве это — не любовь?! Я поднялся, подошел к своей красавице, наклонился, зажал ее лицо меж своих ладоней, вынуждая посмотреть себе в глаза, и сказал:

— Прости, любовь моя, но ты должна понимать, что нас с Маттео не разделить. Мы грудью станем на защиту друг друга, и так будет всегда! И все же это не означает, что ради тебя я не сделаю того же. Как-раз-таки наоборот. За тобой мы с Маттео пойдем вместе. И за Луной тоже. Я, ты и наши Луттео — одно целое. Навсегда!

— И после того, как они поженятся? — нервно поинтересовалась моя возлюбленная.

— Так вот, чего ты боишься! — рассмеялся я. — Что твоя подруга забудет о тебе, когда станет сеньорой Бальсано! Не переживай, сокровище мое, никто ни о ком не забудет! Вашу с Луной связь разорвать не легче, чем нашу с Маттео. Мы всегда будем единой командой. Что бы ни случилось!

Нина улыбнулась, а затем, обхватила меня за шею и горячо поцеловала в губы. Я едва не упал на нее, успев-таки вцепиться в подлокотники кресла. Вот уж не ожидал такого! Моя возлюбленная с каждым днем становится все более искушенной, раскрепощенной и ненасытной!

— Останешься? — выдохнула она мне в губы, когда поцелуй прервался.

— С удовольствием, — ответил я, выпрямляясь и подхватывая свою красавицу на руки.

— Ой! — рассмеялась она. — Надорвешься!

— Кто сказал такую глупость?! — возмутился я и, в знак доказательства, начал кружить ее по комнате.

Та взвизгивала и хохотала. Боже, как я люблю эти звуки! Они просто волшебны! Мой член со мной чертовски согласен! В конце концов, Нина воскликнула:

— Хорошо, хорошо, не надорвешься! Доволен?

— Пока нет, — заявил я, падая вместе с ней на кровать и снимая с девушки очки. — Но буду доволен, когда покажу тебе некоторые радости счастливой семьи!

Глаза моей малышки тут же потемнели. О, как это прекрасно — быть одним целым, понимая друг друга не просто с полуслова, а с полужеста и полувзгляда!

— Неужели? — волнующе поинтересовалась Нина. — И какие же?

— Начнем, пожалуй, вот с этого! — сказал я и накрыл губы девушки своими.

И все. В словах мы больше не нуждались. За нас все скажут тела, души и пылкая страсть…

Комментарий к Глава 38

Вот вам еще одна глава, прянички мои имбирные!))) И вопрос: как думаете, не попыается ли Нина помешать свадьбе Луттео?))) Жду отзывов!))) Люблю!)))

========== Глава 39 ==========

Утром мы с Маттео вознесли богам молчаливую благодарность за то, что мои родители не остались ночевать. Потому что, как со смехом сообщила Хим, когда мы с Ниной спустились, «заснуть под эти стоны было невозможно».

— Что забавно, идентичные звуки доносились с двух сторон, — веселилась она. — Кстати, братец, Маттео, оказывается, куда крепче тебя.

— Почему это? — опешил я.

— Потому что из их комнаты стоны доносились куда дольше.

— Ну, у Маттео больше опыта, — подал я плечами, — так что ничего удивительного. И, между прочим, по логике, ты эти стоны должна была слышать и раньше. Что тебя сейчас так развеселило?

— Раньше все это у вас происходило в разное время, а не с двух сторон, как вчера, — пояснила Хим. — Когда я услышала стоны сверху, то лишь понимающе пожала плечами. В конце концов, имеют же Луттео право отпраздновать таким образом свою помолвку. Но когда к ним и вы присоединились…

— А может, мы за друзей радовались, — не остался в долгу я.

— Извращенцы, — со смехом заявил Нико, спускаясь вслед за нами. — Честное слово, если что-то подобное произойдет между мною и Хим, то только в комнате с шумоизоляцией, а…

— А если ты уложишь мою сестру в постель прежде, чем ей исполнится восемнадцать, тебя никакая шумоизоляция не спасет, — елейным голосом закончил за него я.

И в самом деле, что это он удумал?! Хим — еще крошка! Черт, да я с трудом могу вынести мысль о том, что она скоро может окончательно повзрослеть, подарив невинность парню. Недолго я пробуду со своей малышкой. Хотя, будь моя воля, я бы сказал: «никакого секса, пока Вам не исполнится сорок пять, юная леди»! Но я понимал, что это все равно произойдет, и изменить что-то не в моей власти. Я должен смириться с тем, что и мой рыжий ангел взрослеет.

— О, похоже, у моей девушки появился заботливый старший брат, — насмешливо протянул Нико. — Придется быть предельно осторожным, а то телепортируется из Оксфорда и прикончит.

— Я тебя и оттуда достану, не переживай, — фыркнул я. — Руки у меня длинные.

— Даже знаю, как эти руки зовут, — заметила Хим. — Маттео и Рамиро.

— Не знаю, что насчет Рамиро, а вот я точно в стороне не останусь, — раздался сверху знакомый голос.

Мы обернулись. Но ступеньках стояли Луттео, все еще светясь, как две Рождественские Ели, Луна прижималась к своему жениху и, казалось, никак не могла налюбоваться кольцом, поблескивающим на ее пальчике. Впрочем, все отнеслись к этому с пониманием. У меня на язык просилась куча острот, и я как раз думал, какую применить. Но тут из столовой вышла Элена и провозгласила:

— Завтрак готов. И, сеньор Анхелло с четой Перида ждут вас всех в столовой.

Ничего себе! Рано они! Похоже, предстоящая свадьба Луттео всерьез напугала моего отца, раз он в Рождественское утро вытащил друга из постели чуть свет. Ох, надеюсь, наших разговоров «ниже пояса» эти трое не слышали, а то их удар хватит. Мы чуть не бегом бросились в столовую. Благо, взрослые спокойно беседовали и явно не догадывались о том, на какую тему только что говорили их дети.

— А, вот и вы! — пробурчал папа, заметив нас. — Проснулись, наконец.

— Перестань, — осадила его мама. — Если ты поднял меня в пять утра, это не значит, что все должны проснуться. В конце концов, у ребят каникулы.

— А у нас выходной, — хмуро добавил Анхелло. — И совсем не обязательно было вытаскивать меня из постели в семь. Но, раз уж мы все здесь, покажите свою новоявленную племянницу, и перейдем к теме моего сына.

Мои родители поднялись, обняли в знак приветствия нас с Ниной, а потом шагнули к Хим и повернулись к Анхелло.

— Знакомься, — объявила мама. — Это — дочь моего брата, Химена.

— Очень приятно, — кивнул тот. — Анхелло Бальсано, хозяин дома.

Хим тоже кивнула, а я, не отпуская талии Нины, подвел ее к отцу своего друга, пожал ему руку и заявил:

— Позвольте представить Вам мою девушку, Нину.

Тот поздоровался и пригласил всех сесть. При этом я уселся так, чтобы, в случае чего, быстро кинуться на защиту приятеля. Разумеется, Анхелло не станет вредить родному сыну. Однако кто знает, вдруг нервы не выдержат. Ведь Маттео за его спиной провернул достаточно крупное дело, а непослушания сеньор Бальсано так просто не прощает. Когда Элена подала завтрак, хозяин дома заявил:

— Теперь поговорим о том, ЧТО вчера выкинуло мое чадо.

Луттео светились уже не так ярко. Но по их лицам я видел: никому эту помолвку не разорвать. Даже Анхелло.

— Для начала, сынок, объясни мне, — угрожающе заговорил тот, — почему о смерти нашей родственницы я узнаю последним?!

— Ха! — фыркнул Маттео. — Вопрос не только обращен не по адресу, но и неправильно построен. Более верно будет: «почему я отрекся от семьи своей покойной жены» или «зачем я сцепился с тестем прямо возле ее гроба».

— Откуда ты, черт подери, знаешь?! — опешил Анхелло.- Я же запретил тебе общаться с мамиными родственниками!

— Плевал я на твои запреты, — отмахнулся Маттео. — Никто не смеет решать, с кем мне общаться, а с кем — нет. Никто. Даже ты. Дедушка и бабушка нашли меня еще лет десять назад, и я быстро понял, что они — замечательные люди. Поэтому с тех пор не разрывал с ними контактов.

— Ты общаешься с ними уже десять лет?! — охнул его отец. — Как же получилось, что я ничего не знал?!

— Меньше надо по командировкам разъезжать, — парировал мой друг. — Ты бы хоть иногда интересовался, чем я занимаюсь, пока тебя нет!

— Слушай, я ведь не на курорты мотался! — возмутился Анхелло. — Это — моя работа, черт возьми!

— А в свободное время ты на меня много внимания обращал, да?! — изогнул бровь парень. — Какое у меня любимое блюдо? Любимый исполнитель? Любимый фильм? Любимая книга? Нормальный отец все это знает. Спроси у своего друга.

Анхелло переглянулся с моим отцом, и тот коротко кивнул. Да, Мартино Перида неплохо меня знал. Он был в курсе, что мое любимое блюдо — равиолли с грибами, любимый исполнитель — Майкл Джексон, а любимая книга — «Двадцать тысяч лье под водой». Он, может быть, тоже не отец года, но знает хотя бы, чем живет его сын.

— Ладно, давай не будем о прошлом, — сник Анхелло. — Я понимаю. Ты общался с родственниками матери, потому что находил у них то внимание и ту заботу, которых был лишен дома. Об этом мы поговорим потом. Но почему ты не сказал, что твоя тетушка умерла и оставила завещание на твое имя? У нее разве не нашлось более взрослых наследников?

— Может, и нашлось бы, — согласился Маттео. — Но именно со мной она общалась больше, чем с кем-либо, кроме бабушки с дедушкой. А они слишком стары, чтобы управлять ее бизнесом. В конце концов, именно я держал ее за руку в момент смерти. Да и до того бегал к ней, водил по врачам, помогал с бизнесом, и все такое прочее. Вот, Луна не даст соврать.

— Да сеньор Анхелло, все так и было, — подтвердила его суженная. Я сама ему помогала ухаживать за тетушкой.

К нашему удивлению, Бальсано-старший расхохотался.

— Нарочно к ней подлизался, да? — выдавил он. — Из-за наследства?

Меня накрыло волной ярости. Да как можно так говорить о моем лучшем друге?! Я с ним давно дружу и знаю, как он любил свою тетю! Да видел бы Анхелло глаза сына, когда она умерла! Я тогда благодарил небо за то, что теперь у него есть Луна, которая целую неделю боялась отойти от своего парня. А иначе, сел бы на самолет и прилетел, чтобы помочь приятелю. И тут родной отец говорит ему в лицо такие вещи! Неслыханно! Поэтому я был вполне готов поддержать Луну, когда она, взвизгнув, словно дикая кошка, потянула руки через стол, к лицу Анхелло, вопя:

— Дайте, я ему глаза выцарапаю!

Маттео с трудом поймал свою девушку, усадил обратно и обхватил руками, удерживая от глупостей. Но та рассердилась не на шутку. Возмущенная до глубины души, она кричала:

— Да как можно было такое сказать?! Маттео любил свою тетушку, понятно Вам?! Она была прекрасной женщиной и заботилась о нем, как о родном сыне! А когда болезнь ее свалила, я сама помогала ему за ней ухаживать! Вы ни разу не видели слез родного сына, а я утешала его на похоронах! Он искренне любил тетю Росанну! Да и я успела ее полюбить! Мы оба до сих пор не пришли в себя после ее смерти! А Вы обвиняете Маттео в охоте за наследством?! Да Вы… видеть Вас не могу!

С этими словами, Луна выпуталась из рук жениха, вскочила и выбежала из столовой. Испепелив отца взглядом, тот бросился за ней.

— Что ж, браво, Анхелло, — напустился я на дипломата.

— А что я такого сказал? — недоумевал тот. — Мне казалось, что все, кто ухаживают за умирающими людьми, — не более, чем охотники за наследством.

— По себе судите, надо полагать?! — огрызнулся я.

— Гастон! — осуждающе воскликнул папа.

— Что — Гастон?! — вскинулся я. — Ты не видишь, что твой друг больно задел двух замечательных людей?! Луна теперь из-за него плачет, А что пережил Маттео?! Вы — глупый жадный приземленный человек, Анхелло!

— А ну-ка, что за тон?! — вскричал отец. — Да, он не прав, я согласен. Но никто не давал тебе права его оскорблять! Извинись сейчас же!

— После того, как он извинится перед Луной и Маттео! — парировал я. — А то ему, видите ли, можно оскорблять их, а мне его — нельзя!

— Послушай, Гастон, — вздохнул Анхелло. — Я признаю, что немного перегнул палку. Но, пожалуйста, объясни мне спокойно, что все-таки связывало Маттео с сестрой его матери. Потому что из истерики Луны я мало, что понял.

У меня все внутри клокотало, и, чтобы успокоиться, я посмотрел на Нину. Только любимое лицо смогло заставить меня выдохнуть, а рука, сжавшая под столом колено, подействовала не хуже дозы валерьянки.

— Ладно, — произнес я уже спокойнее. — Прошу прощения. Я тоже перегнул палку. Что Вы хотите знать, Анхелло?

— Давно Маттео тайком от меня общается с тетей?

— Познакомился он с ней тогда же, когда начал общаться с бабушкой и дедушкой.

— Но как это возможно?! После всех разъездов…

— Да они следуют за вами уже около десяти лет. Не хотят терять связь с единственным внуком. А когда вы осели здесь, сеньорита Росанна открыла свою сеть ресторанов. Она поднимала этот бизнес с нуля. Маттео очень любил ее и во всем старался помогать. Подменял заболевших барменов, официантов и охранников, возил почту, помогал разгружать фуры с продуктами, и все такое. Тогда сеньорита Росанна была абсолютно здорова. Последствия инсульта убили ее за три месяца. Она слегла. Маттео каким-то образом успевал и следить за ресторанами, и работать в «Джем энд Роллер», и подменять бабушку у постели тети, да еще и страдать по Луне. А когда они помирились, тот познакомил ее сначала даже не с Вами, а с этой частью семьи. Луна стала помогать ему и тоже привязалась к сеньорите Росанне. А вечером двадцать восьмого ноября сестра Вашей жены в последний раз вздохнула, сжала руки Луны и Маттео, улыбнулась и так умерла. Я никогда не видел Вашего сына таким убитым, как в день ее смерти и после похорон. Завещание, обнаруженное через три дня, ничего для него не значило. И, знаете, Анхелло, я тогда благодарил небо за то, что у Маттео теперь есть Луна, которая разделила с ним его горе. Потому что в противном случае, бросил бы все и примчался первым же рейсом. Ведь, по сути, во всем мире Ваш сын доверяет только мне. А вот почему он не доверился тогда Вам? Почему не обратился за помощью к родному отцу? Почему этот самый отец сам не заметил боли своего ребенка? Почему назвал сына охотником за наследством? Все эти вопросы Вам теперь можно задать только самому себе, Анхелло. Делайте выводы.

С этими словами, я тоже поднялся и вышел на улицу. Луна и Маттео стояли возле крыльца, обнявшись так тесно, словно хотели соединиться в одно тело. Лиц их видно не было, но в этих объятиях я отчетливо услышал всхлипы. Кто-то из них плакал. Разумеется, я не мог этого так оставить, поэтому решительно шагнул к друзьям.

Комментарий к Глава 39

Вот так, зайки! Что думаете об Анхелло? Хотите его убить? Ответы в комменты. Люблю вас!

========== Глава 40 ==========

Подойдя ближе к паре, я сумел расслышать тихий дрожащий голос Луны:

— Как только мог Анхелло подумать такое о своем родном сыне?! Да ты до последнего вздоха не отходил от тети Росанны!

— Любовь моя, он просто не понимает, — так же тихо отвечал Маттео. — К сожалению, моего родителя можно только пожалеть. Вся его жизнь вращается вокруг корыстных и расчетливых людей. Он просто не знает, что бывает по-другому. Для него чувства — это лишь слова.

— Но ведь тебя отец любит. Я это вижу.

— Не знаю, что насчет меня, а вот ты, любимая, его совершенно точно очаровала.

— Тогда почему он так говорит?!

— Луна, это было камнем в мой, а не в твой огород. Отец подозревает в корыстных мотивах только меня. К тебе это не имеет никакого отношения.

— Имеет. Все, что связано с тобой, связано и со мной! Твоему отцу придется смириться с тем, что мы — одно целое.

— Он смирится. Просто дай ему время.

Луна вздохнула и крепче прижалась к парню. Тут только я различил, что он тоже всхлипнул, но тут же прошептал:

— Извини. Прости. Терпеть не могу, когда ты видишь мои слезы.

— Ш-ш! — ласково отозвалась его невеста. — Тебе не нужно извиняться. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Со всеми твоими недостатками, со всеми страданиями. В конце концов, я выхожу замуж за человека, а не за робота.

Они чуть отстранили свои мокрые лица и легко поцеловались. Я как будто сердцем почувствовал, что мой лучший друг улыбается. Сквозь слезы, но улыбается. Мне не нужно подходить ближе, чтобы это знать. Вот и все. Необходимости во мне нет. Луна сама излечила душу своему жениху. И не то, чтобы я был от этого в восторге. В те мгновения, наверное, на свете не было человека более несчастного, чем я. Самое страшное в этой жизни — ощущать себя лишним и ненужным. Теперь у Маттео есть Луна, и необходимость во мне, как в близком друге, отпала. С этими мыслями, я бесшумно вернулся обратно в дом. Присоединяться ко всем за столом не хотелось, но разве у меня был выбор? Ведь там Нина. Я не могу оставить ее со всеми этими людьми. Еще напугаю свою девочку. Справившись с собой, я все же вернулся ко всем остальным, сообщив:

— Думаю, Луна и Маттео скоро придут. Во всяком случае, сын не очень злится на Вас, Анхелло. А вот Луну Вы серьезно задели.

— Ну, вот, — опечалился дипломат. — Как всегда, мое недовольство ударило не туда, куда нужно. Целился в Маттео, а обидел его девушку.

— Во-первых, уже не девушку, а невесту, — заметил я. — А во-вторых, Вы, насколько я понимаю, вовсе никого не хотели обидеть.

— Абсолютно никого, — поспешно заверил Анхелло. — Просто… вопрос-то я задавал сыну, а обиделась Луна.

— Она обиделась за Маттео. Вы оскорбили лучшие чувства сына, а значит — и любовь его невесты. Они с ней — одно целое, как только что заметила сама девушка. И Вам придется с этим смириться.

— Да тут и мириться особо не с чем, — пожал плечами Анхелло. — Раве только с предстоящей свадьбой. И то, если честно, я давно догадывался, что к этому все идет. То, как мой сын смотрит на свою возлюбленную… Я, в свое время, так же смотрел на его мать. А она всегда будет любовью всей моей жизни. Единственной.

— Знаю, знаю, кивнул Мартино Перида. — И то, что Маттео смотрит на Луну до одури влюбленными глазами, тоже знаю. Но все равно не понимаю, зачем жениться так рано!

— Ты и не поймешь, — отмахнулся Бальсано-старший. — Я восемь лет встречался с его мамой прежде, чем сделать ей предложение, соблюдая итальянские традиции. А в браке мы не прожили и трех лет. И теперь я часто думаю: может, сделай я предложение раньше, у нас было бы больше времени? Ребенок был бы с родной мамой чуть дольше, да и у меня растянулось бы время, когда я чувствовал себя самым женатым и самым счастливым человеком на свете. Так что, возможно, Маттео перенял часть моих переживаний. Повторяю: у меня нет возражений против этого брака.

— Дело твое, — подал плечами мой отец. — Но как ты потом будешь смотреть в глаза согражданам, если дети надумают разводиться? У вас же…

— Не дождетесь! — оборвал его сердитый голос Луны. — Мы будем жить долго и счастливо! Чтобы потом никто не сказал, что ранние браки плохо сказываются на семье. На семье плохо сказывается хамство, несдержанность и грубость, а не то, когда был заключен брак.

На входе в столовую стояли наши Луттео. Глаза у обоих все еще были красными, но, если не приглядываться, то совсем не заметно. Анхелло тут же воскликнул:

— Простите меня, оба! — Я не хотел никого обидеть. Честно. Не знаю, почему сказал эту ерунду! Конечно, Маттео не гнался за наследством! Я просто… не мог поверить, что ты так похож на свою мать, сынок. Между тем, мне давно стало понятно, что характер у тебя уж точно не мой. И я благодарю за это Бога ежедневно. И ты, Луна, прости меня, пожалуйста! Я знаю, тебе обидно за жениха. Но я, правда, никого не хотел оскорбить. Особенно, свою будущую невестку. Мир?

Он вышел из-за стола, подошел к Луне с Маттео и протянул к ним руки, надеясь на объятие. Стоит ли говорить, что все закончилось общим примирением? Тем более, по лицу Бальсано-старшего было заметно, что он, действительно, сожалеет о своих словах. Так что оба простили его с удовольствием. А слова, которые сказал после этого дипломат, и вовсе, стерли все остатки обиды.

— Теперь я вижу, что ты, действительно, повзрослел, сынок, — объявил он, когда все вернулись за стол. — Ведь что такое взросление? Взрослый человек — это не тот, кто посылает родителей куда подальше и делает, что заблагорассудится. Нет. Взрослый человек знает, чего хочет от жизни, а всем, кто не согласен, вежливо дает понять, что это — не их ума дело. Взрослый человек признает свои ошибки и делает все для того, чтобы их исправить. А самое главное, взрослый человек умеет прощать. Маттео, ты никому не позволил разубедить себя в стремлении жениться на Луне. Ты исправил не свою, но мою ошибку, начав общаться с тетей, что еще более благородно, ибо дети не отвечают за грехи родителей. А сейчас ты великодушно простил своему старику необдуманные и очень обидные слова. Теперь я вижу тебя по-настоящему взрослым, Маттео. И горжусь тобой.

— Пап… — только и смог вымолвить тот, будучи в полном шоке.

Само собой, мальчик, который за девятнадцать лет ни разу и доброго слова от отца не слышал, воспринял такое количество комплиментов с удивлением. А тот продолжал:

— И еще я понял, что ты готов завести свою семью и жить без меня. Я верю, что ты не опозоришь нашу фамилию. Будешь для Луны хорошим мужем, защитником, надеждой и опорой. А…

— Будет тебе, Анхелло! — со смехом вмешался мой отец. — Оставь хоть пару слов для свадебной речи!

— Кстати, да, — спохватился тот. — Когда, вы говорите, свадьба?

— Думаю, в конце июля — самое время, да, любовь моя? — обратился Маттео к своей невесте.

— Да, ты прав, — кивнула та. Как раз я смогу спокойно сдать выпускные экзамены, не уходя с головой в предсвадебные хлопоты. Да и все к тому времени должны освободиться от учебы.

— И Гастон как раз успеет приехать, купить костюм, а также, выучить свою роль, — добавил Маттео. — Так что…

— Погоди! — опешил я. — Какую роль?

— Ну, не может ведь мой шафер быть неподготовленным, — заявил парень. — Я хочу, чтобы все было идеально. А кто мне в этом поможет, как не ты?

— Я буду шафером? — охнул я.

— Мне казалось, что это само собой разумеется, — удивился Маттео. — Ты — мой лучший друг. Мы с детства были вместе, и, конечно, будетправильным, если ум алтаря ты будешь рядом со мной. В конце концов, кому еще я смогу доверить наши с Луной обручальные кольца?

Я молчал, не зная, что сказать. И как только я мог подумать, что не нужен своему лучшему другу?! Мы всегда, с самого детства, старались держаться вместе, и так просто нашу связь не разорвать. Никакая женитьба не отнимет у меня моего некровного брата. Нас можно убить, но не разъединить. В горле стал ком. Я понял, что не смогу сказать ничего внятного, поэтому просто положил руку на плечо приятелю и с улыбкой кивнул. Больше ни в каких словах мы не нуждались, потому, как за столько лет научились понимать друг друга не просто с полуслова, а с полужеста и полувзгляда.

— Ну, значит, в конце июля? — подытожил Анхелло. — Прекрасно, я как раз возьму на это время отпуск. А после свадьбы, может, съездим куда-нибудь вместе? Как насчет Канарских островов или…

— Пап, без обид, но у нас будет медовый месяц, — рассмеялся Маттео. — И мы хотим провести его вдвоем. Правда, милая?

— Да, — согласилась Луна. — Мы сами выберем место и поедем туда одни, сеньор Анхелло.

— Называй меня просто Анхелло, дорогая, — тепло улыбнулся ей дипломат. — Без всяких «сеньоров». В конце концов, через каких-нибудь полгода я стану тебе свекром.

— Вообще, свекров принято называть «папа», — со смехом заметил мой отец.

— А я и не против, — отмахнулся его друг. — Да только, боюсь, Моника и Мигель от этого в восторг не придут. Они, кстати, еще не знают о помолвке?

— Пока нет, — смущенно улыбнулась Луна. — Мы собираемся сообщить им после каникул.

— Стоп! — опешил я. — Хотите сказать, что уже распланировали все, включая шафера, но родители невесты еще ничего не знают?! Да и разрешат ли они, вообще, эту свадьбу?!

— А кто их будет спрашивать? — непривычно холодно хмыкнула девушка. — Это я выхожу замуж, а не они. Юридически указывать мне уже никто не может, поэтому мои родители будут просто поставлены перед фактом.

— Не понял, — охнул я. — Между вами что, что-то произошло? Они ведь раньше были для тебя чуть ли не главными авторитетами в жизни.

— Были, — согласилась Луна. — До тех пор, пока отец не бросился на Маттео с ножом, а мама не ударила меня по щеке, назвав девушкой легкого поведения.

Я быстро понял, о чем идет речь. Тот день, когда Мигель Валенте пытался проверить почту с ноутбука дочери, а случайно узнал, что эта самая дочь не только занимается любовью со своим парнем, но и позволяет снимать это на видеокамеру. Что ж, я и сам предполагал, что без знатного скандала тогда не обошлось. Но чтобы настолько…

— Ничего себе! — присвистнул Нико, впервые открыв рот за столом. — За что это они вас так?

Я кашлянул и выразительно посмотрел на парня, как бы напоминая о недавнем разговоре, в ходе которого Маттео рассказал о кратких предпосылках этой сцены. И смотритель роллердрома меня понял, потому что покраснел и сказал:

— Молчу, молчу.

Впрочем, остальные мой взгляд тоже поймали, потому что через мгновение все разразились хохотом. Даже сами Луттео захихикали.

— Сейчас мы, конечно, вспоминаем тот день со смехом, — веселился мой лучший друг. — Но тогда нам было совсем не до него, поверьте. Попробуй пошутить, когда на тебя с ножом бросается довольно крупный мужчина, вопя: «извращенец», «убью» и «в тюрьму сядешь за изнасилование». А в это же время женщина бьет твою девушку, обзывая ее последними словами. Это мне теперь смешно, а тогда хотелось придушить обоих. Честно.

— Да уж понятно, — веселился я. — На твоем месте, у меня, наверное, была бы такая же реакция. Но, по-моему, обвинять тебя в изнасиловании было глупо.

— Я потом сказала отцу то же самое, — пожала плечами Луна. — Но тот вбил себе в голову, что я не могла по собственной воле раздвинуть ноги.

— Ты не поверишь, но они потом еще и в полицию обращались, — добавил Маттео. — Нас вызвали на допрос и, не обнаружив состава преступления, посоветовали Луне убегать подальше от этих сумасшедших.

— Тогда я пригрозила им, что, если они еще раз влезут в мою личную жизнь, то полетят первым же рейсом обратно в Канкун, в бессрочную командировку. Ведь по факту их работодательницей теперь являюсь я.

— Ну, ничего себе! — воскликнул я. — Луна, без обид, но твоим родителям нужен психиатр! Они уже принимают желаемое за действительное!

— Вот и я про то же, — согласилась девушка. — Но пока за ними присматривает дедушка. Ведут себя вроде тихо.

— И ты по-прежнему ешь то, что готовит твоя мать?! — охнул я. — Да ведь ей ничего не будет стоить подсыпать тебе цианистого калия, или что-то в этом роде! Психически неуравновешенные люди — они такие!

— А он прав, — подхватил Анхелло. — Знаешь, Луна, пока в вашем новом доме идет ремонт, тебе лучше пожить у нас. Я не допущу, чтобы моя будущая невестка подвергалась опасности! Подумай об этом, хорошо?

— И еще, вам обоим, действительно, следует решить, под каким соусом все это преподнести чете Валенте, — добавил мой отец. — Если, конечно, после их выходок, Луна захочет пригласить их на свадьбу.

— А как их можно не приглашать? — удивилась Нина. — Они же все-таки родители. В конце концов, кто-то должен будет вести невесту к алтарю.

— Не собираюсь я их приглашать! — возмутилась эта самая невеста. — Боюсь представить, что они могут там учудить! Нет уж! А к алтарю меня прекрасно проведет и дедушка!

Что ж, может, это и жестоко, но явно не лишено здравого смысла. Если Моника и Мигель приняли секс по согласию за изнасилование, то им ничего не стоит принять свадьбу за собрание наркобаронов. Ха! Могу себе представить лица этих двоих, когда они узнают сначала о том, что их дочь сразу после школы выходит замуж за своего «насильника», а потом еще получат дополнительный удар в виде новости о том, что не приглашены на свадьбу. Вот уж, кому я не завидую!

Комментарий к Глава 40

Итак, ваши впечатления от этой главы? Посмеялись над выходкой Валенте? Я ржала, как конь, пока это писала. Жду отзывов! Люблю вас!

========== Глава 41 ==========

Рождественские каникулы, на мой взгляд, закончились слишком рано. Мы с Ниной только начали позволять себе больше вольностей в постели. Моя девочка только начала раскрепощаться. Она уже не стеснялась своей наготы и, в один из последних вечеров, даже станцевала для меня стриптиз. О, это было прекрасно! А накануне отъезда, я, предварительно почитав информацию в интернете, ласкал возлюбленную ртом. Глядя на то, как она сладко стонет, извивается и мечется по кровати, я сам едва не сошел с ума. И вот, на следующий день мы уже собирали вещи. Пора было мне возвращаться в Оксфорд, а всем остальным — по домам. Мой самолет вылетал в одиннадцать часов утра, поэтому мы с Ниной (она собиралась меня проводить) были готовы уже в девять. За нами заехали мои родители, а все остальные сгрудились вокруг машины. Пока папа грузил вещи в багажник, я прощался с друзьями и сестрой.

— Запомни, малышка, — прошептал я, обнимая последнюю. — Ты больше никогда не будешь одна!

— Хорошо, — тихо отвечала Хим. — Я люблю тебя, братик!

— И я тебя люблю, сестричка! Если будет грустно, звони мне. И если весело — тоже звони.

Поцеловав девочку в лоб, я отошел и обнял Нико, ухитрившись, при этом, незаметно передать ему диск, заявив:

— Покажи это Симону и проследи, чтобы он все увидел. Я ведь могу на тебя положиться, правда?

— Ну, конечно, — успокоил меня парень. — Все сделаю в лучшем виде, не переживай. Я позвоню тебе потом и опишу его реакцию.

— Буду очень рад, — кивнул я. — Не обижай Хим, а то я приеду и поколочу тебя.

— И в мыслях не было, — поспешно заверил смотритель катка. — Маттео, кстати, уже пообещал спустить с меня за это шкуру.

Я рассмеялся. Да, мой лучший друг может! Он знает, что мне будет не очень сподручно мотаться из Оксфорда по каждой мелочи, поэтому, как всегда, подставляет мне плечо, чтобы я мог спокойно учиться. Обнимая Луну, я сказал ей:

— Обещай, что больше не станешь слушать Симона!

— Обещаю! Он мне больше не друг! И никогда не вернет моего доверия.

— Вот и умница. Держись рядом с Маттео — за ним ты будешь, как за каменной стеной.

— Знаю. Спасибо тебе!

— А если он будет выделываться, скажи мне. Я приеду и поставлю ему мозги на место.

— Договорились.

И вот, настала очередь самого Маттео. Обняв друга и похлопав его по спине, я сказал:

— Присматривай за Ниной и Хим, только не забывай о Луне, хорошо?

— Мог бы не просить, — рассмеялся мой лучший друг. — Уже сам понял. Не переживай.

Да, теперь я, действительно, могу вернуться к учебе, зная, что благополучие моих сестры и девушки находятся в надежных руках. В руках, проверенных временем. В руках, которым я доверяю больше, чем своим собственным.

Всю дорогу мы с Ниной просто обнимались. Нам не нужны были слова. Я и так знал, что любимая будет по мне скучать. А уж как будет не хватать ее мне…

— Мы ведь продолжим созваниваться, правда? — спросила девушка уже в аэропорту, у выхода.

— А как же иначе, любовь моя? Я не смогу не общаться с тобой до самых Пасхальных каникул!

— Я люблю тебя! — прошептала Нина.

— И я тебя люблю! — выдохнул я в ответ.

Когда меня по очереди обняли родители, они деликатно отвернулись, давая возможность нам с Ниной нормально попрощаться. И тогда я, никого не постеснявшись, поцеловал свою девочку в губы со всей горячностью, на какую был способен. И в этот раз она ответила мне куда более смело, чем тогда, когда меня встречала. Она становится более искушенной, и мне это нравится. На шее у нее остался засос от вчерашней ночи, а она даже шарфик не стала повязывать. Мой прекрасный шаловливый чертенок! Усевшись в самолет, я моментально отключился — дала о себе знать ночь прощания с любимой. И мне приснился странный сон. Я как будто со стороны наблюдал за происходящим, словно был бесплотным фантомом. Дом Симонетти, гостиная. Ана сидит на диване и читает книгу. Открывается входная дверь. Это Нина.

— Привет, мам, — слышу я голос возлюбленной.

Женщина тут же бросает все и подходит ближе к дочери. Но при этом она не улыбается и вообще, ведет себя как-то странно.

— Где была? — сурово спросила мать.

— На роллердроме, — ответила Нина. — Я ведь всегда там бываю после уроков.

— Я уже не знаю, где ты бываешь всегда, потому что раньше ты жила дома, — заявила Ана Симонетти, — а не пропадала на все каникулы со своим сомнительным ухажером и…

— Мам! — возвела ее дочь глаза к потолку. — Ну, мы ведь это уже обсуждали раз двадцать пять! Во-первых, Гастон — не сомнительный. Я его люблю, и тебе придется смириться с этим. А во-вторых, помимо него, там еще было довольно много народу. Так что все в полном порядке.

— Хочешь сказать, что не…

Однако, прежде, чем женщина успела закончить фразу, меня осторожно разбудила подошедшая стюардесса и мягко сказала:

— Пожалуйста, пристегните ремень, самолет идет на посадку.

Я кивнул и послушно застегнул пряжку спереди. Через несколько минут самолет хорошенько тряхнуло, а уже скоро он остановился. В аэропорту меня встретил представитель университета. «Оксфорд» всегда следил за тем, чтобы его студенты безопасно добирались. Было уже три часа ночи, и я прикинул, что в Буэнос-Айресе тоже все спят, потому что там одиннадцать вечера. Нина точно спала, потому что у Аны был строгий Комендантский час. А так хотелось под разговоры с любимой узнать, что у нее спрашивала мать, не ругалась ли, и все такое. Если честно, сон меня очень испугал. Ведь фактически Нина была похищена прямо из ее цепких пальчиков, и та могла за каникулы наточить здоровенный зуб. Хоть Рикардо и объяснил ей, что произошло с дочерью, мы все знаем, насколько Ана не доверяет бывшему мужу. Тем не менее, решив отложить разговор на завтра, я просто отправил матери, Нине, Маттео и Хим сообщения с одним и тем же текстом:

«Долетел, все нормально!»

Эти четверо сами просили меня об этом — волновались. Но уж чего я точно не ожидал — так это ответа. Во всяком случае, не от этого человека. Я мог ожидать, что мне напишет мама, которая часто засиживается за книгой. Мог ожидать этого от Маттео, который после помолвки часто не дает Луне спать. И не думаю, что в доме Бальсано это прекратилось — ведь там прекрасная шумоизоляция, о чем мой лучший друг знает. Я бы даже не удивился, если бы мне ответила Хим — за ней ведь нет такого надзора. Но нет. Спустя минуты две, мне пришло сообщение от Нины:

«Хорошо, счастливой учебы! : -*»

Поцелуйчик в конце меня очень тронул. О, моя девочка, как бы я хотел оказаться рядом и поцеловать твои сладкие губы по-настоящему! Только вот почему она до сих пор не спит? Я торопливо написал:

«Еще не спишь?»

Нина поняла меня с полуслова, потому что ответила:

«Нет, звони!»

Я быстро набрал номер возлюбленной. Ответила она уже после первого гудка и вполголоса сказала:

— Привет, любимый!

— Привет, любимая! — воскликнул я. — И почему это мы не спим в такое время?!

— Кое-кто отучил меня засыпать раньше полуночи, — поддразнила моя девушка.

Ах, так!

— Ну, не помню, чтобы ты сопротивлялась, — волнующе заметил я.

— А ты научи меня тебе сопротивляться! — рассмеялась Нина.

— И все-таки, почему ты не спишь, любовь моя?

— Не знаю. Просто… волновалась, как ты долетел.

О, сокровище мое! Она переживала за меня, поэтому до сих пор не спит! Боже, как мне дороги эти слова! Ведь они означают, что девушка меня, действительно, любит! Тем не менее, она должна отдыхать. Насколько я помню, занятия в «Блейк» начинаются завтра, поэтому я мягко сказал:

— Я понимаю. Но ты должна отдыхать. Тебе завтра на занятия.

— Знаю. Но я просто не могла заснуть, не узнав, как ты долетел. Перелет был долгим?

— Если честно, я его проспал. А как ты? Твоя мама нормально отреагировала, когда ты пришла домой?

— Вроде нормально. Конечно, поворчала немного, но в целом, гораздо лучше, чем я ожидала.

Однако мне почему-то не понравилась интонация возлюбленной. Кажется, она чего-то недоговаривает. Но чего, и в какой области? Да и как это выяснить? Ладно, посоветуюсь потом с Рикардо. Он лучше знает, что его бывшая жена могла сказать Нине. Вот, поэтому я и не хотел отпускать свою девушку домой. Знаю, Ана — ее мать, и от этого никуда не денешься. Но ведь эта женщина убивает без того низкую самооценку дочери, делая ее еще более неуверенной в себе, чем она есть. Честное слово, если эта особа еще раз обидит мою красавицу, я приеду, заберу ее и отвезу к Рикардо! Или, вообще, к своим родителям — как получится. Но там Нина больше не останется!

— Только не говори, что у тебя тоже занятия начинаются завтра, — пробормотала моя девушка, когда не услышала ответа.

— Нет, любовь моя, не завтра, — покачал я головой. Уже сегодня. В Оксфорде почти четыре утра.

— Что?! — ахнула та. — Да ты же устал, наверное, так, что сообразить ничего не сможешь! Надо было тебе раньше уезжать!

— Я тебе надоел?

— Не говори глупостей! Конечно, нет! Просто тебе тоже нужно высыпаться перед занятиями. А ты с самолет почти сразу на лекции…

— Ничего страшного, — отмахнулся я. — Зато мы дольше побыли вместе. И прошлая ночь…

— Да, эта ночь была потрясающей.

— Правда? И какой же момент больше всего тебе понравился?

Ну, давай, детка, удиви меня! Скажи, что заставляло тебя сильнее всего сходить с ума от наслаждения! Тогда я смогу принять это к сведению и делать так почаще.

— Если честно, мне нравится все, что ты делаешь, — тихо призналась Нина. — Я не могу выделить что-то конкретное. Мне так с тобой хорошо!

— И мне с тобой, любимая! Хочешь, чтобы я снова сделал так, как прошлой ночью?

— О, да! Это было… волшебно!

Угу. Значит, моей девочке, как и Луне, нравится, когда ее ласкают языком. Нужно будет запомнить. Она такая сладкая, такая манящая, такая соблазнительная, такая жаркая внутри! О, черт! Лишь представив свою красавицу, я возбудился. Мой член дернулся, натянув джинсы. Благо, в машине было темно, и водитель ничего не заметил. Но дыхание мое стало прерывистым. И тут до меня с другого конца провода донесся тихий стон возлюбленной. Не понял! Что это она там делает?! И с кем?!

— Нина! — недоумевающе позвал я девушку.

— Прости, — отозвалась она. — Я вспомнила вчерашнюю ночь и не сумела себя сдержать. Я… Гастон, я очень хочу, чтобы ты был рядом!

— И что? — хитро улыбнулся я. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Ну, давай, малышка, скажи!

— Ты знаешь, — смущенно ответила та.

— Понятия не имею.

— Какой ты вредный! Нарочно делаешь так, чтобы я смущалась!

— И в мыслях не было!

— В мыслях — не знаю, а на языке — точно. Вообще, мне пора отдыхать, как ты сам только что сказал.

Хитрюга! Чтобы не говорить на такие темы, бьет меня моим же оружием! Ничего, любимая! Однажды ты мне скажешь: «займись со мной любовью», «войди в меня», «поиграй со мной языком», и все такое. Скажешь, никуда не денешься!

— Ладно, — мягко сказал я. — Ложись. Люблю тебя!

— И я тебя! — отвечала моя девушка. — Ты тоже ложись, поспи хоть немного.

— Меня еще везут с аэропорта, — пояснил я. — В общежитии буду только через полчаса.

— Тогда подремли хотя бы в машине, — уговаривала Нина. — Ты, наверняка, устал после перелета.

Что ж, здесь она попала в цель. Хоть я и поспал в самолете, глаза все равно слипались. Однако я решил не сдаваться и настоять на своем, поэтому сказал:

— Я подремлю. Но с условием.

— С каким?

— Я хочу, чтобы ты сказала мне, чего сейчас хочешь.

— Тебе, правда, это так нужно?

— Очень! Нина, я хочу, чтобы ты перестала смущаться со мной. Мне нравится, когда ты говоришь о чувствах, желаниях, и о сексе тоже! Со мной — открыто, без стеснения, хорошо?

— Хорошо. Только с тобой!

— Конечно, только со мной!

Меня даже передернуло при мысли о том, что моя девочка будет говорить о таких вещах с другими парнями. Да я этих уродов в порошок сотру быстрее, чем они успеют закричать «мама!».

— Так скажи, — поторопил я девушку. — Чего ты хочешь прямо сейчас? Спать не считается.

— Вот, как раз сейчас я больше всего хочу НЕ спать. С тобой.

— Да? И что ты хочешь, чтобы я с тобой делал?

— Все, что захочешь!

— Я сделаю только то, что захочешь ты, любовь моя! Без твоего разрешения я до тебя даже не дотронусь. Так скажи, чего ты хочешь? Чего желает моя королева? Смелее!

— Хочу, чтобы ты поцеловал меня.

— Хорошее начало.

— Чтобы ты… раздел меня. А я — тебя.

— Отлично!

Господи, да у меня сейчас джинсы порвутся! Но я не хочу останавливать мою девочку, которая только-только начинает раскрываться. Хорошо, что водитель, который меня везет, сидит в наушниках и, судя по всему, не слышит ни слова. К тому же, я сел на заднее сидение, то есть моих натянувшихся джинсов он тоже не видит. Слава Богу. А Нина продолжала:

— Еще я хочу, чтобы ты начал целовать каждую клеточку моего тела, а, остановившись на груди, поиграл бы языком с обоими сосками по очереди.

— Прекрасно! Что дальше?

— Ради всего святого, Гастон! Мы ведь не можем сейчас заниматься сексом по телефону!

Ни фига себе! Да у нее, оказывается, познаний больше, чем у меня!

— Чем-чем? — не понял я.

Надо признать, мне было неловко выдавать свою неосведомленность. Но с другой стороны, Нина знает, что была у меня первой, во всех смыслах. Пусть и она меня просветит.

— Секс по телефону, — осторожно пояснила та. — Ну, это, когда влюбленные не могут увидеться, но очень хотят друг дуга. Тогда они говорят, что хотели бы сделать и… ласкают себя.

Вот это да! Век живи — век учись. Стоп!

— Только не говори, что ты с кем-то…

— Конечно, нет! Думай, что говоришь! Просто Луна и Маттео иногда этим занимались, а моя подруга рассказывала.

Я расхохотался.

— Слушай, когда эти двое все успели попробовать? Тем более, секс по телефону. Они же все время вместе!

— Ну, они ведь не могли каждый вечер запираться в комнате Луны или уходить к Бальсано. Иногда приходилось идти по домам. Но моя подруга стала какой-то зависимой после первого раза, и уже не могла без этого. Поэтому они начали…

— А ты что думаешь по поводу этого секса по телефону?

— Не знаю. Мне как-то стыдно. Но интересно.

— Забавное сочетание. Хочешь попробовать?

Нина молчала. Ха! Спорим, сейчас она красная, как томат!

— Любимая, я же просил…

— Да, хотела бы попробовать, — выпалила та.

И голову даю на отсечение, что она зажмурилась!

— Тогда мы попробуем, — заявил я.

— Но ведь не сейчас! Ты в дороге!

— Конечно, не сейчас! Потом, когда каждый из нас будет один. А теперь вместе закрываем глазки и засыпаем, думая друг о друге. Я люблю тебя!

— И я люблю тебя!

— Спокойной ночи, любимая!

— Спокойной ночи, любимый!

Комментарий к Глава 41

Вот вам большая прода, зайки! Как вам? Делитесь мнениями в комментариях! Люблю вас!

========== Глава 42 ==========

Как и предсказывала Нина, с утра на занятиях я был, как сонная муха. Одногруппник Джеймс, который все время крутился рядом со мной, периодически тыкал меня в бок, когда я начинал слишком уж явно клевать носом. Преподаватели вроде ничего не заметили. К слову, этот парень мне нравился. Бледный светловолосый англичанин, ростом на пару сантиметров ниже меня. Его ярко-голубые глаза смотрели ясно, уверенно, и в них вечно плясали веселые искорки. В нашей группе он был одним из тех счастливчиков, кому не нужно было общежитие. Квартира его матери располагалась всего через две улицы. Джеймс был добрым и общительным, но только с теми, кто проявлял к нему уважение.

Кроме того, он оказался едва ли не единственным англичанином в университете, который не презирал иностранцев. Остальные оказались теми еще подонками, которые считали нас грязью у себя на ботинках. Всего в нашей группе был тридцать человек. Из них двадцать шесть — представители Великобритании. Двадцать пять держалось особняком, шпыняя за спинами преподавателей немку Амалию и близнецов-американцев — Алекса и Филиппа. Они сначала и до меня докопались, но, когда я после первой же лекции дал по морде их предводителю Дэвиду, поспешно оставили меня в покое и просто стали игнорировать. Я уже смирился с тем, что пять лет проведу в качестве невидимки. Но в конце прошлого семестра к нам присоединился Джеймс. Я отлично помню этот день. Наш куратор — сорокатрехлетний профессор Бернхард — вошел в аудиторию вместе с ним и объявил:

— Доброе утро, студенты. У вас новый товарищ. Его зо…

— Англичанин? — оборвал преподавателя Дэвид.

Тот смерил его сердитым взглядом. Одним из достоинств профессора Бернхарда была толерантность. Он с уважением относился ко всем студентам, независимо от того, из каких стран те приехали.

— Думаю, это не имеет значения, мистер Флаэртон, — заявил мужчина. — И, если хотите сдать мой экзамен без проблем, Вам лучше воздержаться от подобных высказываний. Для расистов поясняю: да, мистер Элингер — англичанин.

Все эти высокомерные хлыщи радостно зашептались, и я, честно говоря, сразу подумал, что новичок сейчас к ним присоединится.

— Тишина в аудитории! — громогласно объявил профессор Бернхард. — Итак, надеюсь, вы все радушно примете нового товарища. Присаживайтесь, мистер Элингер.

Новенький поправил на плече рюкзак и шагнул вперед. Впрочем, особого выбора с местом у него не было. Единственное свободное было рядом со мной. Англичане бросили на него сочувственные взгляды, но тот не заметил, сразу обратившись ко мне.

— Привет. Я — Джеймс. А ты?

Я молчал, опасаясь выдать свой акцент. Тогда ведь новичок вскочит и убежит, а потом будет обходить меня за километр.

— Эй, ты что, глухонемой? — улыбнулся парень.

Я снова не ответил, хотя уголок моего рта невольно приподнялся. Джеймс осмотрел меня с интересом, после чего, изрек:

— А, понял, ты — иностранец. Не знаешь английского?

— Как ты догадался? — опешил я, забыв о своем страхе.

— Ох, неужели ты все-таки умеешь говорить? — захихикал Джеймс. — У тебя из рюкзака торчит словарь, потому я и понял, что ты не отсюда. А, судя по акценту, либо Испания, либо Латинская Америка. Я прав?

— Да, я из Аргентины, — кивнул я. — Но почему ты…

— Почему я не шарахаюсь от тебя, как от чумы? — изогнул бровь паренек. — Да, до меня доходили слухи, что в Оксфорде иногда травят иностранцев. Только это вовсе не означает, что все — такие же уроды. Лично я нормально отношусь ко всем, вне зависимости от происхождения. Итак, начнем сначала. Я — Джеймс. А ты?

— Гастон, — уже без страха представился я и от души пожал протянутую руку.

— Ты здесь — единственный иностранец? — поинтересовался Джеймс, пока профессор Бернхард включал обучающий фильм.

— Нет, есть еще трое, — ответил я. — Вон те два близнеца — американцы. Те, на задней парте, сжались и боятся пошевелиться. А вон та девушка, через проход от нас — немка.

— А с ней кто сидит? Тоже иностранец?

— Да нет, он англичанин. Только не воображай, что он с ней из-за большой любви сидит. Этого парня зовут Ричард, и он — не меньший расист, чем все остальные. Но занесло его сюда исключительно стараниями отца-министра, то есть по знаниям он не тянет. А вот Амалия, напротив, получила свое место заслуженно. Ричард и заключил с ней соглашение: она дает ему списывать, а он защищает ее от расистов.

— Ужас какой! — поморщился Джеймс. — Может, нам стоит попробовать защитить девочку? Если он будет общаться со мной, я не дам ее в обиду и ничего взамен не попрошу.

— Бесполезно, — покачал я головой. — Я уже предлагал и ей, и близнецам объединиться против этих уродов. Но Филипп и Алекс — запуганные ботаники, которые вздохнуть не спеют без их разрешения. А Амалия не хочет уходить от Ричарда. Видишь ли, она еще и влюбиться в этого козла умудрилась.

— Батюшки!

— Да. И теперь он не только у нее списывает, но и берет ее, когда захочет.

— Весело у вас. А тебя эти расисты тоже достают?

— Пытались. До тех пор, пока не врезал вон тому парню кулаком в нос.

Джеймс захихикал.

— А ты мне нравишься! — выдавил он. — Будем дружить?

— Если не боишься Дэвида и его компании, — пожал я плечами.

— Еще посмотрим, кто кого больше испугается, — желчно заметил Джеймс.

Уже после этой лекции я понял, что у моего нового приятеля имелись основания для таких заявлений. Едва профессор Бернхард покинул аудиторию, Дэвид встал и подошел к нашему столу.

— Привет, новичок, — поздоровался он, подчеркнуто игнорируя меня.

— Здравствуй, — настороженно кивнул парень.

— Я — Дэвид, — представился главный расист группы. — Дэвид Флаэртон.

— А я — Джеймс, — благовоспитанно кивнул мой сосед. — Джеймс Элингер.

— Отлично, Джим, — небрежно хмыкнул Дэвид. — Ты из Лондона или из провинции?

Джеймс поморщился — фривольное обращение одногруппника ему явно не понравилось — и прохладно спросил:

— А это имеет значение?

— Ну, конечно, для нас, британцев, город неважен, — поспешно заверил его Дэвид. — Вот, я, например, из Манчестера. А ты?

— Из Оксфорда, — ответил Джеймс.

— Эх, жаль, что ты не будешь жить с нами, в общежитии, — вздохнул Флаэртон. — Мы иногда там собираемся, бывает весело. Заходи в гости, не пожалеешь. Мы, англичане, должны держаться вместе.

— Благодарю, но вряд ли, — покачал головой новичок. — Ненавижу шумные компании.

— Как знаешь, — пожал плечами Дэвид. — Ты, кстати, прости, что тебе пришлось сесть сюда, к ЭТОМУ.

На последних словах он многозначительно кивнул в мою сторону, сделав страшные глаза.

— А этот парень что, заразный? — изогнул бровь Джеймс.

Дэвид и его свора отвратительно заржали.

— Почти что, — выдавил главарь. — В любом случае, ты скоро поймешь, что в нашем универе полно таких, как этот. И тебе лучше общаться с крутыми ребятами вроде нас.

— А чем вы отличаетесь от него? — изобразил удивление Джеймс. — Вроде у всех по две руки, по две ноги…

— Ах, да, конечно, ты не знаешь, — спохватился Дэвид. — Ну, в общем, он не из наших, не из британцев. Чужестранец, который, как и сотни других, решил с помощью нашей Королевы пробиться в элиту. Словом, Джим, тебе совершенно ни к чему якшаться с кем попало. Я помогу тебе найти правильных друзей.

Он протянул моему соседу руку, но тот ее проигнорировал и холодно заявил:

— Знаешь, во времена Второй Мировой войны фашисты, вроде тебя, убили моего прадеда.

Дэвид позеленел от злости, а я подавил смешок. Нет, этот Джеймс мне определенно нравился!

— Хочешь общаться с типчиками, вроде этого? — бросил на меня уничтожающий взгляд главный расист. — Отлично. Только имей в виду: кто не с нами, тот против нас!

— А я и не скрываю, что против вас, — хмыкнул мой новый приятель. — Рад, что мы друг друга поняли, Дэвид. И не смей сокращать мое имя — это позволено только друзьям. А теперь иди, сядь на место, у меня от твоего парфюма с души воротит.

Я рассмеялся, да и несколько дружков Дэвида хихикнули в кулачки. Мало, кто из группы позволял себе говорить с этим парнем в таком тоне. Хотя с парфюмом он, действительно, перебарщивал — что правда, то правда.

— Легче на поворотах, ты, любитель чужестранцев, — прорычал Флаэртон. — Кулаков у нас на всех хватит!

— Кулаков, может, и хватит, — спокойно согласился Джеймс. — А вот власти, чтобы не получить наказания, — вряд ли. Мой дядя — ректор нашего университета. И, если вы не хотите вылететь отсюда, как пробки из бутылок с шампанским, не подходите ни ко мне, ни к тем, кто будет дружить со мной.

Сказать, что Дэвид и его шайка были впечатлены, — это не сказать ничего. И после этого нас с Джеймсом, действительно, оставили в покое. Мы с этим парнем отлично поладили, и нам никогда не было скучно. В отличие от других наших одногруппников, мы никогда не боролись за лидерство, а просто всюду ходили вместе. Не прошло и недели, как я познакомился с семьей нового друга — дядей (который, и впрямь, оказался нашим ректором), матерью, младшим братом и отчимом. Родители самого Джеймса развелись, и отец обосновался в Ливерпуле, где, в основном, и жил мой приятель.

— Нет, я в неплохих отношениях с мамой и отчимом, не говоря уже о брате, — пояснил он мне. — Но всегда комфортнее себя чувствовал с папой. Мы очень близки. Кроме того, его новая жена, Оливия, почти заменила мне маму. Я ее мамой и называю. Только не говори моей родной матери. А еще малышка-Лили…

— Кто? — не понял я.

— Общая дочь папы и Оливии, — пояснил Джеймс. — Я в ней души не чаю.

— Ты поэтому присоединился к нам только сейчас? — поинтересовался я. — Не хотел от них уезжать?

— Нет-нет, — покачал головой Джеймс. — Во всем виновато мое «везение». Представляешь, сломал ключицу в самом конце лета. Упал с мопеда. Почти весь семестр находился на домашнем обучении.

— Дядя поспособствовал? — поддразнил я.

— Ага, — кивнул мой друг. — Вот это и обидно — поступил сам, а дядю все равно пришлось напрягать.

Да, как ни странно, будучи племянником ректора, Джеймс поступил в Оксфорд собственными силами. Конечно, дядя мог ему и здесь помочь, но для парня было важно проверить свои знания. Показать, что он поступил не благодаря связям, а своим умом. Некоторые ребята говорили: «у нас больше общего, чем ты думаешь», «меня сюда тоже пристроили». Но мой друг просто давал каждому понять, что не хочет иметь с ними ничего общего. А мы все сближались. Скоро Джеймс стал для меня просто Джимом, и мы легко оставались друг у друга ночевать (кроватей в моей комнате было две, а у Джеймса меня укладывали в гостевой). Конечно, этот друг никогда не смог бы заменить Маттео. Но одиночество он прекрасно скрашивал. Я рассказал ему о Нине, а он мне — о своей девушке, Габриэлле. Она осталась в Ливерпуле, но тоже собиралась поступать сюда на следующий год. Мы решили как-нибудь познакомить своих вторых половинок. Надо сказать, я очень боялся, что после каникул Джеймс больше не захочет со мной общаться. Но нет. В первый день он, как всегда, хлопнул меня по плечу, а потом весь день спасал от гнева преподавателей.

— Что с тобой сегодня? — спросил мой приятель, когда в получасовой перерыв мы вышли попить кофе.

— Не спрашивай, — поморщился я. — Ты не поверишь, какой это был долгий перелет. Я еще толком и не спал.

— А я тебе говорил: надо было брать билет на пятницу, а не на воскресенье, — хмыкнул Джеймс. — Так нет же, ты боялся, что твоя девушка заскучает!

— Мы уже скучаем друг по другу, — признался я.

— Понимаю, — кивнул Джеймс. — Ты не поверишь, но у нас с Габриэллой уже утром виртуальный секс был.

Я поперхнулся кофе. Вот уж не ожидал такого от чинных и скромных британцев!

— Что? — рассмеялся Джеймс. — Между прочим, это был не первый подобный случай. Неужели ты со своей не…

— Да я, вообще, думал, что вы с Габриэллой еще не спали! — воскликнул я, оглядевшись украдкой.

— Я тебя умоляю! — рассмеялся мой друг. — Мы ведь уже почти два года вместе! Скажи еще, что ты со своей не спал!

— Вообще-то только на этих каникулах, — насупился я.

— Да ладно?! — охнул Джеймс. — Ты переспал с ней только на Рождество?!

— Почти, — улыбнулся я. — За три дня до Сочельника Нине исполнилось восемнадцать. Ну, мы и…

Я развел руками, показывая, что дальнейшие объяснения не нужны.

— Слушай, ну, ты сделал ей незабываемый подарок! — рассмеялся Джеймс. — Она у тебя тоже была первой?

— Конечно!

— Ну, и как? Не облажался?

— А как я мог облажаться?

— Не заморачивайся. Ей хоть понравилось?

— Еще как! Она все каникулы не давала мне спать по ночам! Вообще, знаешь, было очень приятно наблюдать, как день за днем моя скромница все больше раскрепощается. А сегодня, вообще, упомянула про секс по телефону.

— Ни фига себе! Это откуда у нее такие познания?!

— От более опытной подруги, — пояснил я.- Как оказалось, Луна и Маттео, за этот семестр, успели попробовать буквально все!

О том, кто это такие, мой новый друг, конечно, тоже знал.

— Вот это у них отношения развиваются! — присвистнул он.

— Я тебе сейчас еще одну новость расскажу, — улыбнулся я. — Только ты сначала к стулу пристегнись.

Джеймс наигранно щелкнул невидимым ремнем. Я не мог сдержать смеха, но продолжил:

— Маттео сделал Луне предложение!

Однако, той реакции, на которую я рассчитывал, не произошло. Мой новый друг просто приподнял брови, почесал затылок и спросил:

— Какое предложение?

— А ты знаешь другие? — рассмеялся я. — Замуж он ее позвал! Свадьба в середине лета!

— Елки! — вскричал Джеймс. — Серьезно?! Вот, идиоты! Неужели не умеют предохраняться?!

— От чего предохраняться? — не понял я.

— Ну, они ведь не просто так женятся, — рассмеялся мой друг. — Луна, наверняка, беременна. Ведь нужно с презервативами, или там, не знаю, с таблетками. А эти…

— В том-то и дело, что не беременна Луна! — воскликнул я. — Они ПРОСТО решили пожениться!

— Да ладно?! — охнул Джеймс. — Ну, тогда я в шоке! Просто…

Но тут прозвенел звонок, и мы заторопились на лекцию.

— Погоди, — добавил я. — После занятий я тебе еще кое-что расскажу — ни в одной «Санта Барбаре» не увидишь!

Ведь, действительно, я еще не поведал приятелю о Хим…

Комментарий к Глава 42

Итак, зайки! Что думаете? Как отреагирует Джеймс на новость?

========== Глава 43 ==========

Как я и думал, Джеймс прямо-таки обалдел, когда вечером, в комнате общежития, я все же рассказал ему о новообретенной сестре. Он так и ушел домой в шоковом состоянии. Проводив приятеля, я позвонил по скайпу родителям. Хотя, признаться, в первую очередь, хотелось связаться с Ниной. Но ведь разговор с любимой мог затянуться, поэтому сначала нужно разобраться с обязательной программой, чтобы ничего не тянуло за душу. Так что сначала родители, потом Хим, Маттео, а уже после этого — моя красавица. Впрочем, сестру из списка потенциальных звонков пришлось вычеркнуть, когда я созвонился с родителями. На экране меня приветствовали не только они, но и дядя Леон, вместе с новообретенной дочерью.

— Ого, как вас много! — присвистнул я.

— Не ожидал? — рассмеялась мама. — Если честно, я сама до сих пор в шоке. Все произошло так быстро!

— Это точно, — согласился я. — Вы что, уже окончательно забрали Хим.

— Выбора не было, — пробурчал дядя Леон. — Моя бывшая, если ее можно так назвать, со своим муженьком прямо-таки озверели, когда мы с Мартино явились. Этот моральный урод Ферассо ударил Хим по щеке!

Он мягко взял дочь за подбородок и повернул ее головку так, что стал заметен наливавшийся синяк на скуле. Я сжал кулаки. Во мне, словно раскаленная лава, вскипела злость. Мою малышку ударили! Какая-то сволочь подняла руку на этого рыжего ангела! Черт, да я просто в ярости! Ну, попадись мне этот Эннио…

— Да я с него, с живого не слезу! — выпалил я, поднимаясь из-за стола.

Все мое существо требовало немедленно вызвать самолет, который папа так предусмотрительно оставил в аэродроме Оксфорда, арендовав для него место и даже взлетную полосу. Так было удобнее мотаться домой. Но, конечно, я не мог делать это так часто. Однако сейчас мне больше всего хотелось позвонить папиному пилоту, вызвать такси, доехать до аэропорта, сесть в самолет, прилететь в Буэнос-Айрес, снова вызвать такси, приехать к матери и отчиму Хим, разнести там все к чертям и раздавить этих двоих, словно букашек. А после этого поехать прямо к Нине, положить ее на ближайшую горизонтальную поверхность, вдохнуть знакомый любимый запах, поцеловать желанные губы, опускаясь поцелуями ниже. И, в конце концов, любить свою девочку до потери пульса, забыться в ней, сжечь проблемы в огне нашей страсти! Ох! Мой член недвусмысленно дернулся, полностью поддерживая мои желания. Особенно, вторую часть. Как бы мне выдержать долгий перелет и разборки с семьей Хим…

— Эй, сынок, успокойся! — поспешно воскликнул отец. — Не хватало еще, чтобы ты с него, с мертвого слезал!

Я даже не улыбнулся, а прорычал:

— Это не смешно! Мою сестру ударило какое-то ничтожество! Да я его…

— Тихо! — осадил меня дядя Леон. — Послушай, я подумал так же, поэтому сразу с размаху и впечатал его физиономией в стену!

— А я еще сломал ему пару ребер ударом ноги! — добавил папа. — Ну, неужели ты думаешь, что только ты можешь защищать Хим?! Конечно же, теперь никто из нас не позволит ее и пальцем тронуть!

— Правда, сынок, — поддержала их мама. — Поверь, с этим мы вполне способны разобраться и без твоего участия! Тебе не нужно мотаться сюда по каждой мелочи! Учись спокойно!

Не до конца убежденный, я перевел взгляд на Хим и ласково спросил:

— Ты в порядке, малышка?

— Да, в полном, — поспешно заверила меня сестра. — Не переживай, все хорошо. Почти не болит.

— Но ты, наверное, очень испугалась? — мягко поинтересовался я.

— Да не особенно, — призналась Хим. — Они меня так часто избивали, что я просто привыкла, поэтому…

— ПРИВЫКЛА?! — взревел я, ударив кулаком по столу. — Я не желаю, чтобы моя сестра привыкала к подобному обращению!

— Ну, что ты! — поспешно затараторила моя мама, поняв, что я снова в шаге от срочного вылета. — Конечно, мы сделаем все ради того, чтобы она снова от этого отвыкла! Обещаю! Это же — наша племянница!

— И моя дочь! — добавил дядя Леон. — Раз она жила в таких чудовищных условиях, я всерьез настроен баловать ее, как только могу! Моя девочка почувствует себя самой лучшей, самой красивой и самой любимой!

— Клянусь, сынок, я собственноручно сломаю шею первому, кто только дотронется до твоей сестры, — добавил папа. — Ты молодец, что так рвешься на ее защиту. Только в этом нет необходимости!

— Они правы, Гастон, — вмешалась Хим. — Учись спокойно, мы здесь сами все решим. Спасибо, что ты обо мне заботишься, но я уже большая девочка и способна сама решить проблемы. Честно.

— Вижу я, как ты решаешь свои проблемы! — проворчал я, опускаясь все же обратно, на стул. — Привыкая к избиениям, ничего не решишь, Хим!

— Знаю, прости, — понурилась моя сестренка. — Мне не следовало говорить тебе об этом.Я…

— Малышка! — воскликнул я, схватившись за голову. — Ну, что за глупости?! Конечно, ты можешь говорить со мной обо всем, что есть у тебя в голове и на душе. Я всегда тебя пойму, выслушаю, успокою — вне зависимости от того, какое расстояние будет нас разделять. Но, пожалуйста, не мирись больше с плохим обращением! В конце концов, твоя мать и отчим остались позади. Теперь ты очутилась в том месте, где тебя будут любить, где о тебе будут заботиться. Ты больше никогда не почувствуешь себя несчастной, родная! Обещаю!

С молчаливой благодарностью в глазах Хим кивнула, а я перевел взгляд на взрослых, мгновенно посуровев, и заявил:

— А вы, трое, слушайте меня внимательно. Если я узнаю, что моей сестре с вами плохо, то приеду немедленно. Если вы ее обидите или допустите, чтобы это сделал кто-то другой…

— Гастон, ну, о чем ты?! — возмутился папа. — Никто здесь не собирается ее обижать! Да я сам порву на кусочки того, кто это посмеет сделать!

— Мы порвем, — добавил дядя Леон. — Тебе не о чем беспокоиться, дорогой племянник. Моя дочь больше никогда не будет страдать.

— Надеюсь на вас, — подытожил я. — Это — все новости на сегодня?

Отец кивнул.

— Ну, тогда мне пора, — заявил я. — Нужно еще позвонить Маттео, а потом — Нине.

— И почитать лекции! — погрозила мне пальцем мама. — А то мы тебя знаем!

— Да, да, — вздохнул я, пропустив реплику мимо ушей, — Все. Люблю вас! Пока!

Никто и ахнуть не успел, как я отключился и начал налаживать связь с Маттео. Тот знал, что я позвоню сегодня, поэтому почти сразу на экране возникли эти двое. Луна, как я и ожидал, сидела у жениха на коленях, а ее проворные пальчики гладили те участки его груди, которые не были скрыты рубашкой.

— Привет, без пяти минут молодожены! — весело поздоровался я.

— И тебе привет, — улыбнулся мой лучший друг. — На самом деле, не без пяти. Нам до свадьбы еще, к сожалению, далеко. Целая вечность.

— Не терпится стать женатым человеком? — подмигнул я. — Между прочим, Джеймс поперхнулся чаем, когда я рассказал ему о вашей помолвке.

— Кстати, о твоем друге, — спохватился Маттео. — Мы тут с Луной посоветовались и решили пригласить его на Пасхальные каникулы.

— Вряд ли он поедет без Габриэллы, — пожал я плечами.

— Тогда пусть приезжает с ней, в чем проблема? — пожала плечами Луна. — Мы, к тому времени, уже должны будем перебраться в наш дом, а там места хватит всем, правда, любимый?

— Конечно, — с обожанием согласился тот.

— Ну, хорошо, я скажу Джиму, — кивнул я. — Теперь я жду подробностей о разговоре с родителями Луны. Он ведь состоялся, правда?

Парочка дружно расхохоталась.

— Состоялся, — выдавил Маттео. — Правда, я боюсь, что после него Монике и Мигелю еще долго будут кошмары сниться!

— Это точно, — согласилась Луна. — Для начала, мы ввели их в состояние шока, сообщив о моем переезде. А пока они не опомнились, сказали о свадьбе.

— И как реакция? — допытывался я. — Мне хочется знать все в подробностях!

— О, это было что-то! — веселилась Луна. — Папа, как стоял, так и сел, а мама выронила нож.

— Но это — еще не все, — добавил Маттео. — Затем, мы объявили, что на свадьбу они не приглашены. При этих словах, у Моники пропал дар речи, а Мигель смог только проблеять что-то про Алтарь.

— Полагаю, у него возник тот же вопрос, что и у Нины, — хмыкнула молодая невеста. — Кто поведет меня к Алтарю. И тут, откуда ни возьмись, появляется дедушка и сообщает, что обязанности отца на свадьбе исполнит сам.

— Благо, его мы о своем приходе, предупредили, — вставил Маттео.

— Если к маме тогда еще не вернулся дар речи, — продолжала Валенте, — то папа утратил его после этих слов. И дальнейший наш разговор уже отдельно с дедушкой слушали, разинув рты.

— В общем, мы ввели Монику и Мигеля в состояние глубокого шока. И я не думаю, что они скоро из него выйдут.

Да уж, давно я так не смеялся, как во время этой истории! Ну, зато справедливость восторжествовала, и люди, напавшие на моих друзей, получили по заслугам. Мы с Маттео еще немного поболтали насчет Джеймса, но Луна быстро заскучала, и начала медленно расстегивать рубашку моего жениха, целуя все новые и новые островки кожи. А моего лучшего друга так волновали прикосновения невесты, что он уже не мог говорить и позволять ей намекать на интимную близость. Хрипло попрощавшись со мной, он прервал связь. Ну, ничего, пусть развлекаются. Я ведь тоже сейчас скучать не собирался, поэтому тут же выключил ноутбук, набрав номер Нины. Что ж, пришло время для самого приятного времяпровождения за этот вечер. Ого! Мой член со мной от души согласился! Я улегся на кровать как раз тогда, когда Нина взяла трубку.

— Да, любимый? — услышал я ее нежный голос.

Сразу стало понятно, что моя девушка улыбается. Но было в этом голоске и какое-то странное и едва уловимое грустное звучание. Словно Нина пыталась сделать вид, что все хорошо, хотя было не совсем гладко. Или у меня от тоски по своей красавице разыгралась паранойя.

— Привет, моя девочка, — с улыбкой заявил я. — Как твои дела?

— Все хорошо, — тихо отвечала она. — Только я очень-очень по тебе скучаю!

О, мое сокровище! Вот, с чем связана ее грусть! Она хочет меня увидеть! А уж как я этого хочу, боже мой!

— А ты там как? — спросил Нина. — Отдохнул после перелета?

— Пока нет, — признался я. — Но, общаясь с тобой, я отдыхаю, любовь моя! За исключением того, что скучаю по тебе еще больше!

— Нет, я больше! — рассмеялась Нина.

— Нет, я!

— Нет, я!

— Нет, я!

Посмеявшись, мы все же сошлись на том, что каждый скучает по-своему. У нас обоих теперь было отличное настроение. Игривое. По словам Джеймса, то, что нужно для виртуального секса. Друг перед уходом устроил мне мастер-класс по этому вопросу. Вот только захочет ли Нина? Может, она просто думает, что мне это понравится, и хочет угодить любым способом? Но я не позволю своей любимой идти против собственных желаний. Сделаю только то, чего она сама хочет. Поэтому через секунду я поинтересовался:

— Чем занимается моя малышка?

— Лежу в постели, и на мне ничего нет, кроме футболки и трусиков, — внезапно перешла на томный шепот моя девушка. — Не думай, что я забыла о вчерашнем разговоре!

Ни фига себе! В ответ на эти слова мой член весьма красноречиво метнулся вверх, натянув ткань джинсов. Клянусь, ничего в жизни мне не хотелось больше, чем забыть обо всем и принять вызов. Но ведь я — не какой-нибудь эгоист! Никогда не сделаю ничего из того, что не понравится любимой!

— Нина, если ты все это делаешь ради меня, — заявил я, — то не нужно идти на такие жертвы. Ты всегда была очень скромной, и я не хочу менять твою сущность. Я люблю тебя в любой ипостаси — тихой или раскованной, грустной или веселой. И мне никто не нужен, кроме тебя.

— Знаю, — сказала моя любимая. — И, поверь, я делаю это не только ради тебя. Сегодня я поняла, что хочу быть с тобой пошлой и даже развратной. Мне это нужно!

О, боже! Я просто таю! Моя девочка сказала, что хочет меня! Хочет не меньше, чем я ее! Клянусь, окажись она вдруг рядом, я обхватил бы это тельце и закружил! Счастье мое! Любовь моя! Мой маленький чертенок!

— Если не хочешь, мы не будем, — неправильно истолковав мое молчание, неуверенно добавила Нина.

Ну уж нет! Она больше не станет скромницей!

— Еще как, хочу, любимая! — поспешно воскликнул я. — Просто твои слова меня слегка… обескуражили. Но мне нравится пошлая Нина Симонетти! Знаешь, я советовался с другом о том, что мы хотим попробовать. Он кое-что объяснил.

— Я тоже советовалась с Луной, — призналась моя девушка. — Она говорит, нужно ласкать себя в тех местах, на которые тебе укажет партнер, представляя, что это — он.

— Мой друг сказал то же самое. Хочешь попробовать? Если не понравится, мы тут же прекратим.

— Да, хочу! Что бы ты сделал, если увидев меня, и зная, что на мне лишь футболка да трусики?

Эта картина представилась мне до того ярко, что я еще больше возбудился. О, господи! Мои джинсы сейчас порвутся! Но сначала я должен возбудить Нину! Обязан! Поэтому томно прошептал:

— Я… вошел к тебе в комнату, сел рядом с тобой и провел пальцами от губ к шее.

— Ах! Я притянула тебя к себе за ворот рубашки и поцеловала!

О, боже! Клянусь, я буквально физически почувствовал жар этого поцелуя!

— Я… ответил и приласкал языком твой ротик!

— М-м! Мои пальцы расстегивают твою рубашку!

Я начал расстегивать пуговицу за пуговицей, томительно медленно, а сам произнес:

— Я опустился поцелуями вниз, к твоей прекрасной шее!

— О! Я провела рукой по твоей груди, прессу и вдоль кромки ремня!

Моя рука следовала указаниям автоматически. Только она не была моей. Это были тоненькие пальчики Нины. Я представлял ее перед собой — такую возбужденную, развратную и готовую к любым играм. О, это самое прекрасное видение в моей жизни!

— Гррр! — сорвалось с моих губ. — Я посадил тебя верхом себе на колени и потянул вверх твою футболку!

— Ох! Я сняла с тебя рубашку, а потом подняла руки, чтобы ты мог меня раздеть!

— Твоя футболка летит в сторону вместе с моей рубашкой! — воскликнул я, сбрасывая вышеупомянутую деталь одежды.

— Я… потерлась промежностью об твою ширинку!

Проведя рукой там, где Нина должна была потереться, я уже не помнил, как прошептал:

— Ласкаю твой сосок!

— А-ах! Двигаю бедрами сильнее!

Надавливаю на ширинку крепче.

— Перехожу к другому соску!

— О-о! Целую твою шею!

— Опрокидываю тебя на постель и ложусь сверху!

— Расстегиваю твои джинсы!

Подчинившись, я, наконец, выпустил член из плена плотной джинсовой ткани, и тот теперь натягивал только боксеры.

— Мое возбуждение так велико, что упирается тебе в бедро!

— Я обхватываю тебя ногами, а руками снимаю джинсы!

Эта деталь одежды тоже оказалась на полу.

— Я выпутался из твоих ног, лег рядом, а моя рука проникла под твои трусики!

— А-ах!

— Тише, ты же не хочешь, чтобы нас кто-то услышал. Итак, мои пальца находят самое чувствительное место и гладят его.

— О, боже! Я так тебя хочу!

— И я тебя, любимая! Теперь я сбрасываю с тебя трусики.

— Я тоже стаскиваю с тебя последнюю деталь одежды! Ну же, войди в меня! Я уже обхватила тебя ногами!

Наконец, я избавил свой член от последней преграды и коснулся головки. Горячий и влажный.

— Я лег между твоих раздвинутых ножек. Ты готова?

— Да! Я вся мокрая!

— Так встречай меня, любимая!

— А-а!

— О-ох!

Мы одновременно застонали, потому что Нина, как я понял, ввела в себя пальчик, а я начал водить рукой по стволу своего члена вверх-вниз.

— Быстрее! — простонал я.

— Глубже! — вторила мне моя девушка.

Наши стоны звучали в одно время, дыхание прерывалось в унисон. Каким-то невероятным образом мы словно чувствовали друг друга на расстоянии. Мне не нужно было вслушиваться в стоны возлюбленной, чтобы знать, когда она будет близка к разрядке. Я просто… знал. Как будто на самом деле был в постели со своей девочкой и занимался с ней любовью. Одновременно и синхронно мы закричали. Из головки моего члена брызнула белая вязкая жидкость — сперма, как нам говорили на уроках полового воспитания в школе. А через мгновение, с последним криком, перестала биться в экстазе Нина. Мы не могли найти слов, чувствуя эту связь на расстоянии. Она была почти телесной — ее хоть трогай. Господи, если это — не любовь, то я уж не знаю!

— О, боже! — выдохнула моя девушка. — Это было… потрясающе!

Сердце радостно подпрыгнуло.

— Тебе понравилось? — с улыбкой спросил я.

— Больше, чем понравилось! Я словами описать не могу! Мы как будто на самом деле были вместе!

— Я тоже это почувствовал, любовь моя! Господи, как мне повезло, что у меня есть ты! Я так тебя люблю!

— И я тебя очень-очень люблю, Гастон! Эта связь между нами… как будто мы…

— Созданы друг для друга?

— Да, именно так!

— Никогда никому тебя не отдам!

— А я — тебя!

Сумасшествие того, чем мы сейчас занимались, смешивалось с нежностью и бесконечной любовью. И, черт возьми, это было волшебно! Моя девочка, мой ангел! Она согласилась на такой разврат, и меня грела мысль, что ей это тоже понравилось!

Комментарий к Глава 43

Вот вам вам большая глава, мои зайки! Люблю! Жду отзывов!

========== Глава 44 ==========

Начиная с этого вечера, виртуальный секс стал для нас с Ниной вполне нормальным явлением. Мы все меньше стеснялись, говоря друг другу разные пошлости, пыхтя и испуская стоны прямо в трубку. Но всего этого мне было мало. Я понимал, что ничто не заменит мне хрупкого тельца любимой рядом, Ничто не заменит ее глаз, смотрящих прямо в душу. Ничто не заменит запаха волос, от которых я не в силах оторваться. Впрочем, и моя девочка тоже по мне скучала. С каждым днем в ее прекрасном голосе звучало все больше грусти. Я уже не спрашивал, в чем дело, потому что понимал: она тоскует не меньше меня.

В остальном все было по-старому. Мы с Джеймсом оставались невидимками, что нас вполне устраивало. Я каждый вечер связывался по скайпу с родителями и Хим. Им вроде бы удалось решить проблему с Хулианой. Во всяком случае, тогда мне так казалось. И теперь моя сестренка чувствовала себя любимой. Мама, пап и дядя Леон, по ее словам, буквально пылинки с нее сдували, за что я был очень им благодарен. Хим заслуживает семьи, где ее будут любить, холить и лелеять. Еще я раз в несколько дней общался с Маттео и Луной, которые погрузились в ремонт своего нового дома с головой. Насколько я мог судить, протекал он согласно графика, да и нанятые рабочие не подвели. Когда друг прислал мне фотографии, я обалдел. Это был не дом, а просто замок какой-то. Серьезно! Там даже были две башенки с окнами по всем сторонам. Само строение располагалось почти на берегу океана, что делало вид из окон волшебным. Именно поэтому мои друзья сделали на третьем этаже панорамное окно. Персонал уже был нанят (здесь Луттео тоже все делали вместе) и готовился приступить к своим обязанностям с шестнадцатого февраля — именно тогда подрядчики обещали все закончить. Кроме того, один из лучших модельеров Аргентины уже снял мерки с Луны, и они вместе разрабатывали дизайн свадебного платья. Парочке уже не терпелось произнести брачные клятвы и надеть друг на друга обручальные кольца. А что касается Пасхальных каникул, Джеймс посоветовался с Клэр, и они согласились. Но только при условии, что как-нибудь на выходных я приеду в Ливерпуль, познакомиться с семьей, где рос мой новый друг.

Однако в университете профессора не желали облегчать нам жизнь. Почти постоянно они занимали выходные семинарами, экскурсиями и прочим. За всей этой суматохой я не заметил, как прошел почти месяц. Месяц вдали от Нины. Месяц без ее тела рядом, месяц без ее запаха, месяц без поцелуев, месяц без прикосновений. Господи, как же я хочу к ней! В начале февраля, наконец, выдались свободные выходные, но мы с Джеймсом до такой степени устали, что сил куда-то ехать просто не было. Так что этот уик-энд мы решили провести в Оксфорде, отсыпаясь. Но не тут-то было. В пятницу вечером я, как обычно, связался с родителями, дядей Леоном и Хим. Те ответили довольно быстро, как всегда. Однако от моего внимания не укрылось то, что все четверо были чем-то озабочены, а моя сестренка, и вовсе, явно старалась спрятать что-то за волосами, постоянно поправляя их так, чтобы падали на лицо.

— В чем дело? — спросил я после традиционного приветствия.

— Ничего страшного, мы сами все уладим, — поспешно заявил папа. — Учись и не думай об этом.

Мой отец никогда не умел врать, поэтому я отчетливо распознал попытку ввести меня в заблуждение. Голос моего родителя едва заметно дрожал, с лица еще не схлынула краска гнева, а глаза сверкали. Я пропустил мимо ушей откровенную ложь Мартино Перида и обратился к Хим:

— Малышка, убери волосы с лица, пожалуйста.

Сестренка, молча, покачала головой и набросила на личико еще больше рыжих прядей.

— Родная, прошу! — воскликнул я. — Мне очень важно знать, что с тобой случилось!

— Отчим подкараулил ее возле «Блейк» — вот, что случилось, — мрачно вмешался дядя Леон. — Вот, попадись мне этот мерзавец…

Я не слушал. Перед глазами стала красная пелена, а в ушах зашумело. Мою сестричку тронул какой-то ублюдок, а эта компания сидит и рассуждает, что БЫ сделала с ним при встрече! «Бы» у них, видите ли! Значит, Эннио Ферассо до сих пор не щеголяет разбитым лицом, не ползает по полу в крови, не просит пощады?! Нет уж, я такого не допущу! Но сначала нужно увидеть, что конкретно сделал этот гад.

— Химена, — прорычал я, не узнав собственный голос. — Убери. С лица. Волосы. Немедленно.

— Лучше подчинись, Хим, — предупредил ее мой отец. — Когда Гастон говорит с такой интонацией, это означает: «если-не-послушаешь-я-все-здесь-разнесу-к-чертям». Как бы нам не пришлось платить за разрушенное общежитие.

Моя сестра тут же отбросила волосы назад и, рыдая, посмотрела в монитор компьютера. Я ахнул. Все личико Хим было разукрашено свежими синяками и ссадинами, нос заткнули ватными тампонами, но кровь из ее рассеченной губы все еще сочилась. Кроме того, голову даю на отсечение, что на шее малышки виднелись пятна от пальцев. Ее душили! Ну, все! Пусть этот Эннио молится! Не произнеся больше ни слова, я разорвал связь, захлопнул ноутбук, схватил телефон и заметался по комнате, бросая в рюкзак кое-какие вещи. Попутно я набрал номер того пилота, которого оставил здесь папа. Тот ответил уже после второго гудка.

— Алло?

— Через час самолет должен быть на взлетной полосе! — прорычал я. — Или я собственноручно засуну Вашу голову в двигатель! И даже не думайте звонить отцу! А если он позвонит сам, скажете ему, что тогда я забронирую билет на первый же самолет до Буэнос-Айреса, и тогда точно не успею вернуться к понедельнику! Пусть думает, что хуже! Я абсолютно серьезно!

— Будет сделано, сеньор! — воскликнул перепуганный летчик. — Я немедленно звоню в диспетчерскую и заправляю самолет. — Жду Вас в аэропорту на входе.

— Хорошо, — кивнул я и отключился.

Отец тут же позвонил, но я отклонил вызов, схватил рюкзак, вызвал такси сразу в сам город, а не к кампусу, и бегом помчался к дому нового друга. Джеймс прямо-таки остолбенел, когда через десять минут я, пыхтя и отдуваясь, очутился на пороге.

— Ты чего? — удивленно спросил он. — Пожар что ли?

— Хуже! — выдохнул я, опершись руками в колени. — Долго объяснять! Я пришел… сказать, что… что завтра мы… не сможем по-пойти гулять.

— Это я, как ни странно, и сам уже понял, — заявил Джеймс. — Давай-ка, проходи и…

— Некогда! — выдохнул я. — Сейчас приедет такси, и я… поеду в Бу…

— О, Господи! — охнул Джеймс. — Дома что случилось?

— Можно… и так сказать, — кивнул я. — Еду, чтобы… набить морду одному психу, ко-который избил Хим!

— Так! — воскликнул мой новый друг. — Ну-ка, пройди, сядь, подожди меня. Две минуты ничего не изменят — такси-то еще не приехало. А я тем временем соберусь.

— Куда? — опешил я.

— Ну, ты же не думал, что я позволю тебе лезть в драку одному, — развел руками Джеймс. — В конце концов, два кулака — хорошо, а четыре — лучше. Подержу хотя бы этого урода, чтобы не трепыхался.

На том и порешили. Нам потребовалась минута, чтобы обо всем сообщить матери Джеймса. Увидев панику на наших лицах, она не стала возражать, взяв только обещание с сына держать ее в курсе. Через пять минут же мой друг был готов. Телефон вибрировал беспрерывно. Плевать. Сяду в такси — отключу. Наконец, в перерывах между звонками отца, мамы и дяди Леона, на экране высветился незнакомый номер. Я схватил трубку:

— Алло?

— Сеньор, Вы заказывали такси, — отчеканил мужской голос. — Оно подъехало.

— Выходим, спасибо, — кивнул я и отключился.

— Все, поехали, — торопливо кивнул Джеймс, схватив свой рюкзак.

— Джим, ты точно хочешь со мной? — на всякий случай спросил я.

— Точно, — отмахнулся тот. — Пойдем.

Возле дома, как и договаривались, стояло такси. Мы с Джеймсом вместе сели назад, и я обратился к таксисту:

— Сколько времени займет дорога до аэропорта?

— Часа два, поскольку пробок немного, — отвечал тот, выруливая на дорогу.

— А по деньгам? — спросил я.

— Пятьдесят фунтов, сэр

— Плачу сто, если мы будем там через час.

— Будет сделано, сэр! Домчу вовремя! И, наверное, Вам следует пристегнуться.

Мы с Джеймсом поспешно щелкнули ремнями, а таксист вдавил педаль газа. Я отключил телефон, а по дороге вкратце обрисовал другу произошедшее. Тот предсказуемо возмутился и пообещал оказать мне максимальное содействие в этом благородном деле.

— Джим, может, тебе не стоит ехать со мной? — поинтересовался я. — Это…

— Заткнись, — посоветовал мой друг.

Я не смог сдержать улыбки. Ведь именно это, на месте Джеймса, сказал бы Маттео. Что ж, значит, мне повезло с друзьями. Но тут я вспомнил про Хим, и глаза мои снова налились кровью. Все, пусть этот Эннио читает все молитвы, какие знает! К нему едут мстители, жаждущие крови. Я так поколочу это ничтожество, что он потом месяц подняться не сможет, а уж на людях показаться — тем паче. Я навсегда отучу его поднимать руку на девочек! Я выбью из него эту мерзкую привычку и сделаю так, чтобы впредь он десять раз думал прежде, чем распускать кулаки! Никто не смеет трогать мою малышку! Она и так в жизни много натерпелась и заслуживает теперь находиться в семье, где ее любят! Моя сестренка будет окружена заботой и больше никогда не почувствует себя одиноко!

— Так, — подытожил Джеймс, прервав мои размышления. — Сейчас восемь вечера. Если верить таксисту, мы должны быть в аэропорту в девять. Правда, во сколько рейс…

— Во столько, во сколько я приказал, — пробурчал я. — Отец специально оставил честный самолет и пилота, чтобы я мог мотаться в Аргентину без вреда для учебы. Я уже позвонил этому пилоту. Через час он будет ждать нас у входа в аэропорт.

— Ну, хорошо. Здорово, наверное, быть сыном дипломата!

— Не жалуюсь.

— Итак, если в девять мы взлетим, то в Буэнос-Айресе будем около одиннадцати утра.

— Ты забыл о часовых поясах. Сейчас в Аргентине четыре часа дня, поэтому прилетим мы туда около семи утра, а не одиннадцати.

— Устроим отчиму твоей сестренки незабываемый выходной? Разбудим субботним утром, да еще и поколотим?

— О, да! Научим этого урода манерам!

Водитель такси не подвел. Мы прибыли в аэропорт даже на десять минут раньше назначенного времени. Несмотря на то, что оно еще не наступило, летчик уже стоял на крыльце аэропорта. Это был высокий молодой мужчина лет тридцати пяти, прекрасно сложенный, розовощекий, с открытым лицом. Он был одет в черную форму пилота, но без фуражки, что позволяло увидеть его коротко стриженные темные волосы. Узнав меня, он махнул и подвел нас с Джеймсом к стойке регистрации.

— Ваш отец звонил, сеньор, — с опаской сказал он мне. — Боюсь, как бы после этого рейса мне не пришлось искать новую работу.

— Не бойтесь, — отмахнулся я, протягивая свой паспорт регистратору. — Он злится на меня, а не на Вас. В крайнем случае, я с ним поговорю. Объясню, что это я виноват во всем.

— Кстати, так оно и есть, — пробурчал Джеймс, проходя контроль вместе мо мной.

— Я тебя сюда не тащил, — напомнил я.

— Я-то сам пошел, — согласился мой друг. — А вот бедного летчика ты, наверное, с постели поднял.

— Все в порядке, — поспешно заверил тот. — Я отдыхал много месяцев, и сеньор Гастон имеет право требовать от меня присутствия в любое время.

— Как Вас зовут? — поинтересовался я.

— Энрико, — представился пилот. — Энрико Девильо.

— Очень приятно, — кивнул я. — Меня Вы знаете, а это — мой друг, Джеймс. Он полетит с нами.

— Как угодно, сеньор, — кивнул летчик. — Ваш отец, конечно, хотел запретить мне выводить самолет на полосу. Но я озвучил угрозу, которую Вы просили озвучить, и он быстро отступил. Сказал, мол, слушать Ваших указаний, а он потом разберется.

— Вот и пусть разбирается, — отмахнулся я. — А мне важнее защитить сестру. Идемте в самолет.

Через металлоискатель все прошли нормально, в самолет загрузились спокойно и взлетели без приключений. Начался долгий перелет. Сидя отдельно от кабины пилота, мы с Джеймсом решили использовать это время, чтобы отдохнуть. Уже засыпая, я вспомнил, что так и не позвонил Нине. А здесь связь не работала. Хотя, ведь я обязательно заскочу к ней после того, как разберусь с Эннио. Надеюсь, моя девочка все поймет. А может, ей позвонит папа или Хим. Но в тот момент я был слишком зол для того, чтобы думать о своей любимой, и даже тринадцатичасовой сон не помог. Мне все время снилось, как я убиваю незнакомого мужчину в костюме (ведь Эннио я в глаза не видел) разными способами. То изобью до смерти, то зарежу, то застрелю, то задушу, то отравлю, то брошу в Атлантический океан на съедение акулам. В общем, во сне я был самым настоящим садистом. Да и наяву я выходил из самолета, желая разорвать этого никчемного адвокатишку на кусочки. Когда из динамика в салоне раздался голос Энрико, оповещающего о том, что мы скоро приземляемся, я по-прежнему был исполнен решимости навсегда выбить дурь из отчима Хим. А потом — прямым ходом к Нине. Она мне сейчас нужнее, чем кто бы то ни было. Только с ней я смогу забыться, успокоиться и утонуть в океане наших чувств. Хочу потеряться в ней, отвлечься, заменить ненависть любовью…

— Слушай, Гастон, — прервал Джеймс мои похотливые мысли, — ты не думаешь, что твои родители могут тебя в аэропорту перехватить? Наверняка, Энрико отчитывается хозяину о каждом шаге.

— Пусть попробуют, — заявил я. — Бегаем мы быстро. Главное, чтобы у них не хватило мозгов притащить Нину — тогда я точно никуда не смогу бежать.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — вздохнул Джеймс.

Впрочем, как выяснилось, Энрико был очень понимающим человеком. Он не сообщил моему отцу ни того, во сколько мы вылетели, ни того, во сколько приземлились. А в самолете у него, конечно, тоже не работала связь. Так что в эропорту нас никто не ждал. Мы сразу поймали такси и поехали прямо к дому, где раньше жила Хим. Адрес я знал, потому что приятель-детектив присылал мне фото досье на сестру. Таким образом, уже через полчаса после приземления мы с Джеймсом со всей дури стучались в дверь лома, где когда-то издевались над Хим. Все, сейчас полетят клочки по закоулочкам! Непонятно только, почему папа и дядя Леон не помчались сюда сразу, как увидели побои на лице девушки. Я бы колебаться не сал. Ладно, потом спрошу. Короче, пусть Эннио Ферассо готовит себе гроб, потому что оставлять его в живых я не настроен!

Комментарий к Глава 44

Итак, зайки, что вы думаете? Сможет ли Гастон поколотить его? А какова будет роль Джеймса? Как вам кажется?

========== Глава 45 ==========

Как следовало ожидать, и Хулиана, и ее супруг, были, мягко говоря, удивлены, когда у них на пороге, в столь ранний час, появилось двое разъяренных молодых людей с рюкзаками за спинами. Дверь открыл сам Эннио, за спиной которого маячила жена. Оба еще были в халатах, накинутых поверх пижам. Хулия держала в руках маленькую кофемолку. Она, может, и не имела с дочерью особых внешних сходств, но что-то в ее лице невольно напоминало Хим. Или всему виной то, что я знаю об их кровном родстве. Хотя, наверное, если поставить мою сестру рядом с этой женщиной, в жизни нельзя будет догадаться, что они — мать и дочь.

Темно-каштановые волосы Хулии еще совеем не были тронуты сединой, но строгое лицо уже украсили первые морщинки — на лбу и переносице. Это говорило о том, что она чаще хмурилась, чем улыбалась. Серые глаза смотрели ясно и пронзительно, словно пытаясь прожечь нас насквозь. Тонкие губы плотно сжаты, а овальное лицо казалось еще длиннее из-за распущенных волос, которые ниспадали ей почти до пояса. Женщина была очень худой и держалась с поистине царским достоинством. Именно это, наверное, придавало ей некоторого очарования. Конечно, годы оставили на внешности Хулии свой след, но даже сейчас я понял, почему в молодости она не страдала от недостатка мужского внимания.

Эннио Ферассо же представлял собой классический пример блюстителя закона и порядка. Его темные волосы аккуратно лежали на круглой голове, а густые брови были сведены на переносице. Карие глаза строго взирали на мир из-за прямоугольных очков, а усы щеточкой делали его похожим на Адольфа Гитлера. Он был чуть крупнее жены, но явно тоже не страдал от избыточного веса.

-Чем могу быть полезен, молодые люди? — спросил он довольно грубым голосом, окинув нас с Джеймсом недоумевающим взглядом.

Я не стал тянуть кота за хвост и прямо с порога ударил его в челюсть. От неожиданности мужчина не устоял на ногах и упал, случайно задев и потянув за собой жену. Хулия закричала, но Джеймс проворно зажал ей рот ладонью со словами:

— Все хорошо, сеньора. Если будете вести себя тихо, Вас не тронут.

Это позволило мне пнуть Эннио по ребрам, а потом наклониться, схватить его за грудки и прорычать в лицо:

— Вам понятно, за что я Вас ударил, сеньор?!

— Кто вы такие?! — бормотал тот, морщась от боли. — Если грабители, то мы не храним в доме наличных!

— Нет, я не грабитель, — отрезал я. — И не убийца, опережая Ваш следующий вопрос. Хотя, если Вы, сеньор, не оставите в покое мою сестру, я могу и стать убийцей. Вам ясно?

— Какую сестру?! — охнул Эннио. — Вы что, брат Стеллы?! Да это же был просто невинный флирт!

— О своих похождениях будете рассказывать супруге, — отмахнулся я. — А сейчас речь пойдет о Вашей падчерице, Хим.

— Что?! — вскричал адвокат. — Да откуда у нее еще брат взялся?! Сначала папаша объявился, потом дядька с теткой! Что дальше?! Прабабушка верхом на динозавре приедет?!

— Может, и приедет, — парировал я. — Только Вы этого уже не увидите, потому что сейчас умрете!

Размахнувшись, я нанес мужчине еще один тяжелый удар в лицо. Тот взвыл. Очки давно слетели с его носа, что позволило мне поставить ему синяк под глазом.

— Я подам на Вас в суд! — орал Эннио Ферассо.

— Да ну? — изогнул бровь я. — Подавайте сколько угодно. Вот только Хим тоже легко может это сделать. Достаточно просто снять побои, которые Вы нанесли ей вчера.

— Снимайте, — воскликнул адвокат. — Нужно еще доказать, что это я!

— А здесь и доказывать ничего не требуется, — отрезал я. — Показания Ваших друзей и соседей по-прежнему на руках у детектива. Те показания, в которых говорится об избиениях и угрозах, которым вы подвергали мою сестру. И я не поленюсь их обнародовать. А теперь представьте жирность того креста, который эти показания поставят на Вашей адвокатской карьере.

Судя по всему, потерять работу Эннио Ферассо боялся всерьез, поэтому быстро успокоился и спросил:

— Сколько Вы хотите?

— Сколько — чего? — не понял я.

— Денег, чего же еще! — огрызнулся мужчина. — Я спрашиваю, сколько стоит Ваше молчание и уничтожение всех показаний?

Я снова рассердился. Ах, он думает, что я сюда пришел его шантажировать! Ну, знаете ли!

— Вы мне омерзительны! — крикнул я, снова ударив его. — Думаете, что все в жизни меряется деньгами?! Так вот, деньги Ваши мне не нужны! Я просто хочу, чтобы Вы оставили Хим в покое! Ее у Вас уже забрали, так что дайте девочке жить спокойно! Жить там, где ее окружат любовью и заботой, чего она, за восемнадцать лет жизни, не видела ни от матери, ни, тем более, от Вас! Итак, давайте еще раз. Вы помните, кто такая Химена Медина?

При этом я недвусмысленно занес кулак, молчаливо давая понять, какого ответа жду. И Эннио Ферассо меня понял, потому что поспешно заюлил:

— Химена Медина? Никогда о такой не слышал. А ты, дорогая?

Джеймс убрал руку со рта Хулии, но прежде, чем она успела что-то сказать, я, отступив от ее мужа, заявил:

— С Вами, сеньора, у меня будет отдельный разговор. Точнее, даже не разговор. Мне просто нужно посмотреть Вам в глаза и спросить: чем заслужила Ваша дочь подобное обращение? Вы бросили ее, когда она только родилась, за все детство ни разу не навестили, а уж как относились к ней, когда она жила с Вами — вообще, отдельная история.

— Между прочим, моя дочь никогда ни в чем не нуждалась, молодой человек, — высокомерно заявила женщина. — Так что не нужно говорить о плохом отношении.

— И Вы туда же! — фыркнул я. — Знаете, вы, двое, наверное, и впрямь, два сапога — пара. Все у вас всегда в деньги упирается. А ведь счастье совсем не в них. Особенно, если речь идет о детском счастье. Для ребенка счастье — это не коробка игрушек и не ящик сладостей. Счастье — это мама рядом. Это мамины объятия, поцелуи, слова «я тебя люблю»… Сеньора, а Вы любите Химену? Хоть немного?

Женщина молчала.

— Ах, да! — изогнул бровь я. — Совсем забыл, что Вы ее воспринимали, как ошибку молодости, не более. Так вот, если эта самая «ошибка» для Вас хоть что-нибудь значит, отпустите ее и дайте спокойно жить с теми, кто, действительно, относится к ней со всей любовью. Если же Химена для Вас — пустое место, то я сам больше ее к Вам на пушечный выстрел не подпущу.

— Вы не посмеете, — холодно заметила эта неприятная особа. — Я — ее мать.

— Не смейте называть себя матерью! — рявкнул я. — Вы — демон в женском обличии! Даже крысы заботятся о своем потомстве, а не бросают его на произвол судьбы!

— Но я вовсе не бросала ее на произвол судьбы, — возразила Хулия. — Я отдала Химену матери, потому что, на тот момент, так было лучше для самой девочки.

— Ах, Вы еще имеете наглость прикрываться интересами ребенка?! — возмутился я. — Ну, знаете ли! Я думал, что Вы — просто эгоистка. Но нет. Вы намного хуже. Химена росла у своей бабушки, потому что так было удобно Вам, а не кому-то другому. Говорите, что поступили так для блага дочери?! И поэтому ни разу за шесть лет ее не навестили?! Поэтому допустили, чтобы она двое суток провела наедине с мертвой бабушкой?! Поэтому забрали с такой неохотой?! И, может быть, ради ее блага вы вдвоем избивали мою сестру все то время, что она жила с Вами?! В общем, так. Ни Вы, ни Ваш супруг не должны более подходить к Химене ближе, чем на три километра. Иначе, будет совсем другой разговор. А я сегодня же куплю ей новую сим-карту, с другим номером телефона. Забудьте, что у вас была дочь и падчерица, иначе, я вам организую принудительную амнезию. Усекли?

Оба энергично закивали. Тогда только мы с Джеймсом вышли из дома. После этой разборки злость моя улеглась, но теперь мне требовалась доза любви и ласки, которую я мог получить только от Нины. Мне дико хотелось забыться в ней. Но что делать с другом? Вести его домой прямо сейчас — значит, остаться там и увидеть любимую куда позже. Нет, это исключено. Я взорвусь, если не окажусь рядом с ней через десять минут.

— Слушай, — обратился я к Джеймсу. — Давай сейчас пойдем в то место, где я катался на роликах. Ты пока побудешь там. Мне нужно зайти за Ниной.

Мой приятель понимающе улыбнулся и заявил:

— Не теряй времени. Я прогуляюсь пока по городу. А вы, когда закончите «заходить друг за другом», позвоните мне.

— Спасибо, друг! — воскликнул я и рванулся, было, в сторону дома любимой, но Джеймс поймал меня за шкирку.

— Слушай, а как вы ребенка назовете?

— Какого ребенка? — опешил я.

— Ну, не знаю там, мальчик или девочка у вас родится. Или близнецы.

— Так нам как бы рано пока об этом думать…

— А если не забежишь по дороге в аптеку и не купишь презервативы, будет самое время задуматься.

Лишь тогда до меня дошло, что я, и впрямь, был без «резинок». Тут же воображение нарисовало десятки картинок с тем, что было бы, не напомни мне Джеймс про защиту. Вот, после моего отъезда Нина звонит и сообщает, что беременна. Вот, я бросаю «Оксфорд» и возвращаюсь, чтобы работать и содержать семью. Вот, мы с Рикардо не позволяем Ане отвести дочь на аборт. Вот, эта самая Ана порывается меня кастрировать. Вот, Рикардо орет на меня за непредусмотрительность. А вот, я получаю нагоняй от родителей. И что дальше? Без образования я не смогу устроиться на нормальную работу, да и сама Нина загубит свое будущее. С ее талантом, по ней плачет Академия Наук, а я перечеркну жизнь девушки собственными руками (или не совсем руками). Да уж, умеет мой новый друг организовывать встряски! Теперь контрацепция станет для меня одним из первых пунктов в жизни!

— Ох, да! — спохватился я. — Обязательно! Спасибо тебе еще раз!

С этими словами, я все же рванул к дому Нины, высматривая по пути аптеку. На полдороге удача мне улыбнулась. Аптека была и даже уже открылась. Не переводя дух, я влетел туда и, остановившись возле кассы, выпалил:

— Две пачки презервативов, пожалуйста!

Фармацевт тут же положил передо мной нужные коробочки. Расплатившись, я схватил их и был таков. Конечно, в обычный день, мне вряд ли удалось бы купить подобные вещи из-за банального стеснения. Но сегодня просто было не до этого. Я так соскучился по своей девочке, что ни одно стеснение не могло остановить меня на пути к ней.

Вот и дом Симонетти. Впрочем, мне тут же пришлось нырнуть за ближайший угол, потому что оттуда вышла Ана во всеоружии своей красоты. Я выглянул из-за дома, за который спрятался, и увидел, как женщина садится в свою машину и уезжает. Интересно, куда это она в субботу, с утра пораньше? А, неважно, ее отъезд нам с Ниной сейчас на руку. Можно будет не сдерживать стонов. Да и лезть в окно вместо того, чтобы, как нормальный жених, войти через дверь, мне тоже совсем не улыбалось.

Едва автомобиль Аны скрылся из вида, я подбежал ко входу в дом и нажал кнопку звонка. Надеюсь, моя девушка уже проснулась. Но вот, дверь открылась, и я наконец-то встретился взглядом со своей возлюбленной. Моя душа тотчас стала на место. Я рядом с ней! Я дома, черт возьми! Но что это? Почему Нина плачет? Почему по ее бледному лицу проходят мокрые дорожки слез? Я снова разозлился. Кто расстроил мою девочку?! Кому жить надоело?! Вот, сейчас я выясню имя этого урода, — и полетят клочки по закоулочкам!

— Что с тобой, любовь моя? — немедленно спросил я.

Нина вместо ответа бросилась мне на шею с криком:

— Гастон! Ты здесь!

— Ну, конечно, здесь, любимая! — воскликнул я, обняв ее в ответ. — Как же иначе? Приехал в Буэнос-Айрес, поговорил с одним человеком и, прямо не заходя домой, сразу побежал к тебе! Ну, скажи, солнце мое, кто тебя так расстроил? Почему ты плачешь?

И снова девушка не ответила на мой вопрос. Она вдруг сама как-то взволнованно спросила:

— Гастон, ты ведь по-прежнему любишь меня, правда?

— Господи! Ну, конечно, люблю! Больше всего на свете! Малышка, что же с тобой произошло, если ты начала сомневаться в моей любви?!

— Ты… ты не позвонил мне вчера. И я подумала, что надоела тебе.

— Что?!

Я был так возмущен, что забыл обо всем. После того, что мы творили на каникулах и в течение всего последнего месяца, после всех моих клятв, слов любви и обещаний — она до сих пор не верит мне! Проклятье, что я должен сделать, чтобы доказать свою искренность, верность и бесконечную любовь?! Но тут гнев сменило чувство вины. А ведь я, действительно, не подумал о Нине, когда не позвонил ей вчера. Идиот! Бедняжка, наверное, всю ночь с ума сходила — вон, какая бледная! И что еще она должна была подумать?! Господи, никогда себе этого не прощу!

— О боже, любовь моя, извини! — взмолился я. — Ну, конечно ты — весь мой мир! Я просто не подумал о твоих чувствах! Знаю, это было ужасно с моей стороны. Сразу после разговора с родителями и Хим я помчался сюда, и возможности поговорить с тобой у меня просто не было! Прости, малышка! Я вел себя эгоистично и глупо! Мне нет оправдания! Конечно, я люблю тебя больше собственной жизни и клянусь, что больше никогда не пропущу разговор с тобой! Даже если буду в пустыне Сахара! Ничто не помешает мне сказать, как сильно я тебя люблю! Никогда больше ты не будешь сомневаться во мне! А почему, кстати, ты не позвонила моим родителям? Они бы объяснили тебе, что я мчусь в Буэнос-Айрес.

— Не знаю, — вздохнула Нина. — Просто… боялась.

— Чего боялась, любовь моя?

— Боялась того, что они могут сказать. Понимаешь, у меня было две версии того, почему ты не позвонил. Первую я уже озвучила. Но еще страшнее.

— Еще страшнее? Что же это за версия такая?

— Я… я боялась, что с тобой что-то случилось! Боялась потерять тебя навсегда!

Она снова расплакалась и уткнулась мне в плечо. О, моя девочка! Она так любит меня, так волнуется! А я заставил ее еще больше переживать! Идиот!

— Ну, что ты, любимая! —воскликнул я. — Со мной все в порядке! Я здесь, рядом! Ты можешь прикоснуться ко мне, если захочешь!

— Я вроде уже прикасаюсь, — хмыкнула моя девушка.

— Нет, не так, — покачал головой я. — Мне хочется почувствовать твои губы. Можно?

Нина не ответила — лишь отстранила голову и подставила мне лицо для поцелуя. Вот оно — мое маленькое счастье!

Комментарий к Глава 45

Итак, ребята, что вы думаете? Оставят ли теперь Хим в покое? А как вам встреча влюбленных? Как всегда, жду отзывов! Люблю вас!)))

========== Глава 46 ==========

Прямо на пороге мы долго и самозабвенно целовались. Внутри меня все ликовало. Наконец-то! Наконец-то моя девочка рядом! Наконец-то наши губы встретились! Наконец-то языки кружат в едином вальсе! Крепче прижимая к себе любимую, я почувствовал, что все равно ее хочу. Одного поцелуя мне мало. И, судя по тому, как горячо Нина мне отвечала, с ней было то же самое. Я оставил в покое губы возлюбленной и начал покрывать поцелуями ее прекрасное лицо, стирая оставшиеся слезы.

— Ненавижу, когда ты плачешь! — выдохнул я в перерывах.

— Прости! — воскликнула моя девушка. — Господи, как я по тебе скучала!

— Я тоже скучал, любимая! — пылко отвечал я. — Ты даже не представляешь, как!

Мои губы скользнули по тонкому изгибу ее шеи, проводя дорожку нежных поцелуев. Нина застонала, и этот стон, казалось, отправился прямо ко мне в пах. Член мгновенно затвердел, натянув ткань джинсов. Почувствовав это, моя возлюбленная выдохнула:

— Идем наверх!

Я не заставил просить себя дважды. Просто подхватил свою девочку на руки и понес на второй этаж. При этом она прижималась ко мне и сладко целовала шею, вызывая дрожь в позвоночнике и мурашки по всему телу. Когда мы очутились наверху, Нина кивком указала на нужную дверь. Честное слово, я даже не обратил внимания на обстановку — лишь нашел взглядом кровать у правой стены. Другие предметы мебели нас сейчас не волновали. Я поставил девушку на ноги, и она тут же сбросила с постели покрывало.

— Иди ко мне! — хрипло воскликнул я, едва оно полетело в сторону.

Мгновение — и мы тесно переплелись, исступленно целуясь. Прижав любимую к стене, я начал расстегивать ее кофточку. Яростно отвечая на каждое мое движение, девушка быстро задрала и стянула мою футболку. В этот раз, бюстгальтер дался мне легко — я набил руку во время каникул. Секунда — и мои губы сомкнулись вокруг соска Нины. Та громко застонала и запрокинула голову, вцепившись мне в волосы. Поиграв с одним соском, я принялся за второй.

— А-ах! — простонала моя девушка, выгибаясь. — Я так хочу тебя, Гастон!

О, как же приятно слышать такие звуки от своей скромницы и понимать, что они направлены на меня, и больше ни на кого! Что я — единственный парень, вокруг которого сосредоточены все интимные желания этой неземной красавицы! Да, мне нравится, что я был у нее первым, но сделаю все для того, чтобы стать, также, и последним. Эта мысль заставила меня укусить Нину вниз живота, куда я постепенно опускался поцелуями, став на колени. Моя девушка охнула.

— Прости! — воскликнул я, поспешно лизнув место укуса. — Но я должен был поставить на твоем теле свою метку! Теперь мы с тобой связаны навеки! Я так хочу тебя, любимая!

— Ах! Поцелуй меня! — простонала Нина.

Я сразу понял, что она не про губы — слишком много неприкрытой мольбы и эротического голода было в ее взгляде при этих словах. Но меня даже уговаривать не нужно. Торопливо освободив любимую от джинсов и обуви, я накрыл рукой ее промокшие трусики. Мне нравилось, что она носила простое закрытое белье, без каких-либо кружев, ниточек и тому подобного (Джеймс рассказывал о том, что такое иногда носят). Это означало, что девушка не планировала ни с кем вступать в сексуальные отношения, пока я не приеду. Для многих такое белье непривлекательно, а для меня оно — лучший показатель верности. Но тут я заметил, что что-то не так. Погладив промежность Нины поверх трусиков, моя рука чего-то не нащупала. Нет, физиологически все было в порядке. Непривычно стало именно коже. Как будто чего-то не хватало.

— У меня… сюрприз для тебя, — задыхаясь от возбуждения, сказала моя девушка. — Сними их!

Я торопливо стянул с возлюбленной трусики и ахнул. Ее промежность выглядела совсем иначе. С нее исчезли все волоски — вот, чего я не почувствовал под трусиками. Мне стало интересно, как моя скромница решилась на такой эксперимент. И почему она сделал это именно сейчас, когда я в Оксфорде. А, ладно, потом спрошу. Сейчас мое внимание сосредоточено на том, как бы потрогать эту самую промежность. Интересно, а на вкус она все такая же? Боже милостивый, я просто залюбовался этими кожными складками!

— Тебе не нравится? — занервничала вдруг Нина.

О, боже! Опять эта патологическая неуверенность в себе! Нужно срочно дать ей понять, что мне очень нравится. И, кажется, я знаю, как. Нежно и мягко я начал покрывать поцелуями непривычно безволосый лобок девушки. Впрочем, привыкнуть к этому мне особого труда не составит. Тем более, волосы мне всегда мешали. Дыхание моей малышки стало прерывистым, и она зарылась пальчиками мне в волосы. Я поцеловал каждую клеточку кожных складок, не раздвигая их, но чувствуя, как промежность девушки все намокает и намокает.

— Мне очень нравится, любимая! — воскликнул я. — Это прекрасно! Чего ты хочешь?

— Тебя! — выдохнула Нина.

— Я и так твой! Целиком и полностью! Что мне нужно сделать? Я пальцем не пошевелю без твоего повеления! Итак, чего ты хочешь?

— Я хочу… твой рот!

— Где?

Вспыхнув до корней волос, девушка пальчиком показала на свою промежность.

— Вот, как? — облизнулся я. — Хочешь поиграть? Что ж, с удовольствием!

Я уже собирался подняться и отнести девушку на кровать, но тут мне в голову пришла шальная мысль. Ведь нигде не написано, что куннилингус (как это называется, мне рассказал Маттео) нужно обязательно делать лежа. А в сексе важны эксперименты. Поэтому я поднял голову и обратился к Нине:

— Я хочу попробовать прямо здесь. Ты не против?

Девушка улыбнулась и покачала головой.

— Прислонись спиной к стене и раздвинь ножки, любовь моя!

Та подчинилась. О, боже! Да она и здесь красива! Проведя носом по внутренней стороне ее бедра и вдохнув прекрасный аромат возбуждения, я все же коснулся языком клитора (о том, что это такое, и как его лучше ласкать, я тоже знал от Маттео) и начал медленно его лизать. Застонав, Нина вцепилась луками мне в плечи, потому что колени у нее подогнулись. Я продолжал, кончиком языка кружа вокруг клитора и подводя свою девушку к самому краю. Чтобы усилить ее удовольствие, я даже ввел в нее один палец. И вот, тогда Нина взмолилась:

— Идем в постель! Прошу! Я не могу больше!

— Кто я такой, чтобы отказывать тебе? — хрипло пробормотал я.

Промежность девушки была оставлена в покое, после чего я взял ее на руки и перенес на кровать. Почти тут же она расстегнула мои джинсы и вместе с боксерами потянула их вниз. Когда мой член вырвался на свободу, красный от напряжения, я достал из кармана пачку с презервативами, и только после этого снял последнюю деталь одежды. Затем, я показал коробку Нине, заявив:

— Смотри. Она не открыта. Я купил ее только по дороге сюда. И это — не просто презервативы, любовь моя. Нет. Это — доказательство моей верности. Ты поняла, что я не изменял тебе и не собираюсь?

— Да, поняла! — воскликнула Нина. — И я тоже всегда буду принадлежать только тебе одному! Так возьми скорее то, что давно уже твое!

Ну, и как можно было не выполнить такую просьбу?! Поспешно вскрыв упаковку, я достал один презерватив, бросил остальные на столик, открыл пакетик и, наконец, раскатал резинку по своему члену. Моя девушка обхватила меня ногами, открыв себя, и шепнула:

— Я жду тебя, любимый! Давай!

И вот, я начал осторожно погружаться во влажные глубины своей девочки. Она издала что-то среднее между вздохом и стоном, а потом крепче ко мне прижалась. Я продолжал двигаться медленно, давая возможность тесному влагалищу расшириться достаточно для того, чтобы принять меня полностью. Скоро Нина стала приподнимать бедра мне навстречу, и мы задвигались вместе, ловя общий ритм. Моя девушка громко стонала, не сдерживаясь, — знала, что, кроме нас, здесь больше никого нет.

Ах! Ее стоны отдавались в моем паху сладкой судорогой, заставляя возбуждаться еще сильнее. Я уже входил в свою малышку целиком, наполняя ее до краев и чувствуя, как приближается экстаз. Ноготки Нины царапали мне спину, и это заставляло меня двигаться еще чаще, вновь и вновь скользя по мокрому проходу туда-обратно. И вот, мы вместе закричали и забились в сокрушительном удовольствии. Девушка выкрикнула мое имя, а я со стоном излился в презерватив глубоко внутри. Мы еще минут пять лежали, не двигаясь. Я по-прежнему оставался внутри, тяжело дыша в шею своей любимой.

— Боже, как я по тебе скучала! — выдохнула Нина.

— Я тоже скучал, любовь моя! — пропыхтел я. — Безумно скучал!

Наконец, когда дыхание вернулось в норму, а тело перестало потряхивать после оргазма, я вышел из девушки (она, при этом, издала стон) и скатился с нее. Теперь мы просто лежали рядом, переплетясь руками и ногами, словно не в силах насытиться друг другом.

— Ну, а теперь говори, — заявила вдруг моя вторая половинка, положив голову мне на грудь.

— Что? — не понял я.

— Почему ты здесь?

Я вздохнул. Чего мне точно не хотелось — так это оповещать Нину о причине своего внезапного приезда. Но ведь не лгать же ей в открытую! Тем более, для меня это физически невозможно. А даже если я и сделаю над собой усилие, Нина не простит меня, если узнает правду. Поэтому я, решив применить единственное возможное оружие, начал целовать ее прекрасное лицо.

— Как это — почему?

Поцелуй в лоб.

— Потому что я…

Поцелуй в висок.

— Дико…

Поцелуй в щеку.

— Дико…

Поцелуй в нос.

— Дико…

Поцелуй в другую щеку.

— Соскучился по тебе!

Поцелуй в губы. Может быть, это было неправильно — соблазнять девушку, чтобы избежать расспросов. Но, честное слово, мне меньше всего хотелось портить этот прекрасный момент послевкусия рассказом об отвратительном поступке отчима Хим. Да и не нужно моему прелестному ангелу знать эту темную сторону жизни. Кроме того, наверняка, ей будет неприятно — ведь прежде, чем бежать сюда, я вступил в драку. Мои руки сначала избивали Эннио Ферассо, а потом — ласкали тело любимой девушки. Мои губы изгибались в саркастической ухмылке, а потом целовали кожу Нины. Мой язык произносил угрозы и ругательства, а потом играл с промежность. Этой красавицы. Нет, нельзя, чтобы она знала! Во всяком случае, я дожжен сделать для этого все возможное.

— Подожди! — воскликнула моя возлюбленная прежде, чем я успел углубить поцелуй.

— Не хочу ждать! — воскликнул я, проведя носом по ее шее. — Я ждал целый месяц, и…

— И вполне можешь подождать еще десять минут! — заявила Нина, хотя голос ее звучал уже немного хрипло. — Когда ответишь на мои вопросы, можешь делать со мной все, что хочешь!

— Все, что хотим мы оба, прошу заметить! — возразил я. — Без твоего согласия я до тебя даже не дотронусь.

— В таком случае, — сказала моя девушка, я запрещаю тебе ко мне приставать до тех пор, пока ты не объяснишь, зачем приехал!

Я немедленно отстранился. Ну, да, мой номер не прошел. Но ведь попробовать стоило, правда?

— Почему ты здесь? — уже тверже спросила Нина. — Только не вешай мне лапшу на уши по поводу того, что соскучился!

— Лапшу?! — возмутился я. — Бог с тобой! Я скучал до ужаса, это правда!

— Я не о том. Ты ведь приехал посреди семестра не только ради того, чтобы снова сунуть мне лицо между ног!

— Ну, почему? Не только лицо, но и…

— Не переводи тему! Гастон, скажи правду!

— Правду? Хорошо. Я люблю тебя. Я скучал по тебе. Ты — лучшее, что есть в моей жизни. Вот, что для меня, на данный момент, правда! Я…

— Все, хватит! — закричала моя девушка. — Мне это надоело!

Она вдруг поднялась, схватила с пола покрывало и завернулась в него. А я остался на постели, в шоке. Вот уж не ожидал такой резкости от своего ангела! Что ее так рассердило? Я сказал, что люблю, и еще кучу всяких нежностей наговорил. Разве не должна девушка от этого млеть. Впрочем, мне давно следовало понять, что Нина не похожа на других. И именно это является в ней самым ценным качеством. Мне пора смириться с тем, что подобные фокусы с ней не пройдут.

— Что с тобой? — спросил я, глядя, как Нина отходит.

А та вдруг приблизилась к окну, отвернулась и странно тонким голосом произнесла всего одно слово:

— Уходи.

— Да, одно слово. Но сколько же боли оно мне причинило! Из моей груди словно вырвали сердце. Нет, не может быть! Моя малышка, моя Фелисити, моя вторая половинка — хочет, чтобы я ушел?! Нет, не верю! Это — какой-то розыгрыш! Она меня любит! Но вот же — стоит, вытянувшись в струнку, и даже не смотрит мне в глаза.

— Что… что ты сказала? — ошеломленно спросил я, сев на кровати.

Тут Нина все же повернулась ко мне. К моему ужасу, ее прекрасное лицо было в слезах, а глаза выражали только бесконечную боль.

— Ты все слышал, — дрожащим голосом произнесла моя возлюбленная. Уходи и не возвращайся! Очевидно, у нас с тобой разные взгляды на отношения.

— Что? В каком смысле? — ничего не понимал я.

— В прямом, — продолжала Нина. Любовь — это не просто громкие речи и секс! Это — Сотни маленьких или больших поступков. В частности, влюбленные должны доверять друг другу. А ты сейчас вполне ясно дал понять, что не доверяешь. И, знаешь, что? Я не собираюсь с этим мириться! Насколько бы низкой ни была моя самооценка, Чувство собственного достоинства у меня тоже есть. Я себя не на помойке нашла. И не позволю относиться к себе, как к подстилке, с которой можно развлекаться, но не делиться своими проблемами. Если хочешь секса без обязательств, вызови себе «ночную бабочку».

Я был в шоке. Неужели все это из-за того, что я ушел от ответа?! Да ведь это было ради ее же блага! Нет, нужно немедленно все прояснить!

— Нина, послушай… — начал, было, я.

— Нет, это ты послушай! — заявила девушка. — Для меня любовь — это, в первую очередь, равноправные отношения. А если ты считаешь, что меня можно трахать, чтобы не задавала вопросов, то я вынуждена тебя разочаровать. Либо ты сейчас же объясняешь, что привело тебя в Буэнос-Айрес посреди семестра, либо между нами все кончено. Выбирай.

Комментарий к Глава 46

Как вам ссора? Как думате, что будет делать Гастон? Ответы в комментарии! Люблю вас!

========== Глава 47 ==========

Я очень боялся, что правда напугает Нину, заставит ее считать меня монстром. Но еще больше меня пугала перспектива потерять любимого человека навсегда. Поэтому выбора у меня не было. В конце концов, вдруг моя красавица сможет понять, почему я избил Эннио Ферассо? А если я не расскажу ей об этом, то потеряю без шанса на возвращение. Что ж, из двух зол выбирают меньшее. Я решительно поднялся и, оставаясь полностью обнаженным, упал на колени перед Ниной, воскликнув:

— Нет-нет, любимая, прошу! Дай мне объяснить! Я все расскажу, только не оставляй меня во мраке!

Последние слова, кстати, не были метафорой. Нет. Без Нины в моей жизни, действительно, была только бескрайняя и безграничная темнота. Моя девушка, словно путеводная звездочка, вела меня к свету, притягивая своей красотой, яркостью и мягким ласковым сиянием. Без своей малышки я медленно умирал. Потерять ее было для меня равносильно смерти. Даже хуже.

— Так рассказывай, — поторопила меня та.

— Я приехал из-за Хим, — начал пояснять я. — Ты ведь не в курсе, что отчим подкараулил ее возле «Блейк» и ударил по лицу?

— Что?! — охнула моя девушка.

— Да, все именно так, — продолжил я. — И вот, представь себе мою реакцию, когда, связавшись с ней и своей семьей по скайпу, я увидел разбитое лицо сестры. А еще больше меня разозлило то, что никто ничего не стал предпринимать — ни мой отец, ни дядя Леон. И я решил сам во всем разобраться, поскольку эти двое, оказывается, ни на что не способны. Поэтому прилетел на частном самолете отца, который он мне оставил на случай форс-мажорных обстоятельств. Ну, и, конечно, объяснив сеньору Ферассо, что нельзя обижать падчерицу, я просто не мог не заехать к тебе, любовь моя. Прости, что сразу не рассказал — не хотел тебя пугать подробностями встречи с матерью и отчимом Хим. Я хотел, чтобы ты держалась подальше от всего плохого в мире. Мой ангел! Моя малышка! Ты простишь меня?

Я смотрел в глаза девушки, как верный щенок, но при этом не чувствовал себя униженным. Нет. Кто-кто, а Нина заслуживает такого отношения. Все должны стоять перед ней на коленях. Более того, она сейчас имеет полное право отказаться меня прощать — ведь я, и впрямь, очень ее обидел. Господи, надеюсь, любовь окажется сильнее этой обиды! Сердце мое замерло, когда моя королева открыла рот. И наконец…

— Да, любимый! Я тебя прощаю! Поднимись, пожалуйста. И обними меня.

Все внутри ликовало. Она меня простила! Все хорошо! Мое сокровище до сих пор со мной! Господи, какое счастье! Да уж, на этот раз, все закончилось благополучно. А вот скрывать что-либо от Нины я больше не буду. Клянусь. Это стало для меня уроком. Выпрямившись, я послушно притянул хрупкое тельце к себе и зарылся лицом в сладостно пахнущие волосы. Девушка обняла меня в ответ, а потом выдохнула:

— Больше никаких секретов между нами! Договорились!

— Конечно! — тихо ответил я. — Разумеется, кроме тех, что мне рассказывает Маттео, а тебе — Луна.

— Ну, это естественно, — улыбнулась Нина. — Лично мне совсем не интересно, сколько раз твой лучший друг пристает к моей подруге, а сколько раз она вешается ему на шею.

Я со смехом чуть отстранил голову и нежно поцеловал свою возлюбленную в губы. Впрочем, этот поцелуй тут же перешел в более страстный. Я почувствовал, что снова возбуждаюсь. Господи, сможет ли когда-нибудь мое тело спокойно реагировать на тело Нины? Вот уж вряд ли! Мы начали медленно двигаться к кровати и, когда наши губы на мгновение разделились, я шепнул:

— Ты готова ко второму раунду, любовь моя?

— О, да! — простонала моя девушка. — А ты?

Я прижался к ней, красноречиво демонстрируя свою готовность. Захихикав, Нина сбросила простынь, и мы вместе упали на кровать. Чтобы не раздавить девушку, я оперся на согнутые руки и навис сверху, проводя дорожку поцелуев от ее челюсти к плечам. Дыхание Нины стало прерывистым, что заставило меня еще больше возбудиться. Теперь нам не нужно было бороться с одеждой друг друга, но это не означало, что на предварительных ласках можно экономить время. Спустя пару минут, я достиг груди своей малышки и втянул в рот ее сосок, который стремительно твердел под моим языком. Девушка застонала. О, боже! Я мог бы вечно слушать эти волшебные звуки! Они лучше самой крутой музыки. Ведь это я довожу свою любимую до такого состояния — что она вот так стонет и выгибается навстречу ласкам. Губами я играл с сосками Нины, а одной рукой опустился вниз, к самой промежности. Ох, да она уже готова! Чтобы убедиться, я ввел один палец. Горячо. И мокро. А моя девочка только уверила меня в своем крайнем возбуждении, простонав:

— О, боже! Возьми меня!

И тут мне пришли в голову слова Джеймса. Он как-то сказал: «Счастливые существа — женщины, они могут кончать по нескольку раз, и им не требуется никакой передышки». А еще мой друг говорил, что, чем больше оргазмов испытывает девушка, тем она счастливее. Да и Маттео, помнится, доводил Луну до судорог и языком, и рукой. Интересно, а я смогу? Так. Что делал мой лучший друг? Я начал двигать пальцем внутри Нины, и она тут же застонала. Ее бедра приподнялись, давая мне возможность проникать глубже. О, это прекрасно! Позабыв о своей скромности, моя вторая половинка начала сама насаживаться на палец и только стонала от удовольствия. Ну, давай же, детка! И вот, внутри нее сжались все мышцы, а из груди вырвался громкий крик. Она забилась в экстазе. Лишь тогда, когда тоненькое тельце обмякло, я вынул палец и с нежным поцелуем спросил у девушки:

— Хочешь отдохнуть?

Как я и надеялся, Нина сама взяла с прикроватного столика презерватив и протянула мне со словами:

— Ты нужен мне, Гастон! Весь! Просто войди в меня!

— С удовольствием, моя королева! — заявил я, вскрывая упаковку и надевая резинку.

Моя девушка обхватила меня ногами за талию и даже сама повращала бедрами, отыскивая мой член. Но разве мог я сдержаться?! Конечно, нет! Мгновение — и мы уже соединились. Осторожно войдя внутрь в первый раз, я медленно вышел, позволяя своей малышке расшириться. Второй, третий…

— А-а! — воскликнула девушка. — Быстрее!

Я послушно стал наращивать темп, отметив про себя, что в следующий раз можно будет попробовать довести ее до оргазма языком. Скоро мы поймали общий ритм, двигаясь в унисон. Я сходил с ума от сладких стонов Нины. А уж когда она стала выкрикивать мое имя, — тем более. Скоро мы вместе забились в новом экстазе. Ах, как же это великолепно — когда мы одновременно дрожим, выгибаемся и вскрикиваем! Ногти Нины вонзились мне в спину и, наверняка, оставили кровавые борозды. А, неважно. Я взорвался, а моя сперма наполнила презерватив. Мы с возлюбленной замерли, пытаясь перевести дух.

— Я люблю тебя! — сорвалось с моих губ. — Я так сильно тебя люблю!

— И я очень люблю тебя, Гастон! — выдохнула моя вторая половинка. Больше всего свете, ты же знаешь!

Более или менее нормализовав дыхание, я скатился с девушки, прижав ее к себе. Она положила голову мне на плечо и начала водить пальчиками по груди, вычерчивая на ней какие-то узоры. Я надеялся, что к теме моего приезда мы больше не вернемся. Ага, как бы ни так!

— Что же ты все-таки сделал с отчимом Хим? — спросила Нина таким тоном, словно никакой приступ секса нас не прерывал.

Ах, моя упрямая малышка!

— Ничего особенного, — поспешно заверил я ее. — Просто стукнул пару раз и пригрозил пустить в ход сведения, которые принес Марио, если они с супругой снова приблизятся к моей сестре.

Тут Нина чуть приподняла голову, заглянула мне в глаза и негромко спросила:

— А он тебе ничего не сделал?

Вот это да! Я больше всего на свете боялся, что, узнав о драке, моя девушка не захочет иметь со мной ничего общего. Но, оказывается, ее волновало только мое здоровье. Я даже словами не могу описать, как мне от этого тепло!

— Нет-нет, ничего, — заверил я любимую. — Это, скорее, я поставил ему пару синяков. В конце концов, ведь мне помогали.

— Маттео? — поинтересовалась Нина.

— Нет, он даже не в курсе, что я здесь.

— А кто же тогда?

— Ну, помнишь, я как-то рассказывал про Джеймса, друга из Оксфорда?

— Только не говори, что…

— Да, любовь моя. Он прилетел со мной. Сейчас гуляет по городу, чтобы дать нам…

— Но почему мы все еще валяемся?! Нужно поприветствовать его, показать здесь все, и…

Она, действительно, собиралась, было, выпрыгнуть из кровати, но я удержал ее и воскликнул:

— Эй, тихо, детка! Джеймс все прекрасно понимает и специально решил походить по городу! В конце концов, он здесь никогда не был и хочет посмотреть. Заблудиться он — не заблудится, у него есть GPS. К тому же, мой друг сам сказал, что мы можем не торопиться. А я тобой еще не насытился, любовь моя!

— Но это же просто невежливо! — не унималась девушка. Что твой Джеймс о нас подумает?!

— Я тебя умоляю! — рассмеялся я. — Мы с ним общались на такие темы, что можем думать о чем угодно! В конце концов, Джеймс однажды показывал мне переписку со своей девушкой, а там, поверь, каждая буква так и кричала: «я тебя хочу!». Но я же не думал о своем новом друге ничего плохого. Вот и он не подумает.

— Ты уверен, что у нас есть время?

— Конечно, есть. Джеймс — парень неглупый. Он, наверняка, нашел сейчас какое-то кафе и завтракает.

При мысли о еде мой желудок заурчал. Ужин, пропущенный накануне, давал о себе знать. Нина, похоже, это заметила, потому что вдруг вскочила, накинула халат и запричитала:

— О, господи, какая же я дура! Набросилась на тебя с порога! А ведь ты, наверное, голодный!

— Все в порядке, любимая! — улыбнулся я, поднимаясь. — Ты все сделала своевременно. По дороге сюда я был сосредоточен на голоде совсем иного рода, который мы только что утолили. Причем, дважды. Хотя, теперь да, я бы, действительно, чего-нибудь съел.

— Тогда пойдем на кухню, — заявила Нина. — Я приготовлю завтрак, а ты пока можешь сходить в душ.

— В этом нет смысла, — отмахнулся я, натягивая боксеры и джинсы. Поев, я непременно опять утащу тебя в постель, любовь моя. Ты ведь не против еще одного-двух раундов?

— Будь моя воля, я бы не выпустила тебя из этой комнаты до самого вечера! Но ты проголодался, так что идем вниз, а после завтрака продолжим.

Мы спустились на кухню, где я тут же предложил своей девушке помочь. Но она превзошла все ожидания. Не прошло и пятнадцати минут, как на сковороде весело зашкворчали блинчики, и кухня наполнилась приятным сладким ароматом. Мне оставалось только не мешать. Я присел за кухонную стойку и поинтересовался:

— А куда это Ана помчалась ранним утром, в субботу?

— У фирмы, где она работает, возникли какие-то проблемы, — пояснила моя девушка. — Подробностей не знаю, но, насколько могу судить, ее участие сегодня обязательно.

— Значит, я скрашу твое одиночество, — с улыбкой заметил я.

Каким это образом? — поддразнила Нина, ловко переворачивая блинчики. — Имей в виду, мы не можем весь день прокувыркаться. Кроме того, меня ждет друг.

— И этот друг хочет с тобой познакомится. Позже мы пойдем к нему вместе. И Луну с Маттео тоже возьмем с собой. Если нам удастся вытащить их из постели.

Рассмеявшись, моя возлюбленная поставила передо мной чашку с кофе, который умудрилась сварить, не отвлекаясь от готовки.

— Спасибо, — поблагодарил я. — И как ты все успеваешь?

— Ну, я же — девушка, — пошутила она. — Это у меня в крови.

— Смотри, не скажи этого при моей маме, — хмыкнул я. — Она, вообще, не умеет готовить. Хорошо, что у нас есть повар.

— Надеюсь, мои кулинарные способности ты тоже оценишь по достоинству, любимый.

— Уже оценил. Кофе прекрасен!

И это было абсолютной правдой. Отхлебнув вышеупомянутого напитка, я понял, что это — самый лучший кофе, который мне доводилось пробовать в жизни. Ароматный, но не очень крепкий. Впрочем, когда моя возлюбленная поставила передо мной тарелку блинчиков с кленовым сиропом, это блюдо оказалось не хуже. Кусочки буквально таяли во рту. Я сам не заметил, как расправился со своей порцией, а потом воскликнул.

— Теперь я еще больше хочу на тебе жениться!

Нина поперхнулась кофе и сдавленно спросила:

— Из-за моей готовки?

— Нет, что ты, — улыбнулся я. — Из-за любви, конечно. Но то, как ты прекрасно готовишь, только укрепляет мою уверенность в правильности выбора. Все-таки заявление о том, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, имеет под собой определенную почву.

Моя девушка вдруг рассмеялась:

— То-то я смотрю, Луна, в последнее время, прямо-таки увлеклась кулинарией! Видимо, тоже где-то прочитала это выражение.

— Возможно, — согласился я, потянувшись к губам возлюбленной. — Знаешь, я с удовольствием поболтал бы о наших друзьях, но прямо сейчас я снова тебя хочу, любимая! Идем наверх!

Комментарий к Глава 47

Автор умер, пока это публиковал! Итак, ребята, как думаете, познакомится ли Джеймс с Ниной и поладят ли они? Ответы в комментарии. Люблю вас!

========== Глава 48 ==========

— Ну, что, совсем я тебя замучил? — мягко поинтересовался я.

После третьего раунда мы, обессиленные, лежали в постели, переплетясь всеми конечностями. У Нины все еще дрожали ножки после двух оргазмов подряд. Мне удалось дважды заставить ее забиться в экстазе прежде, чем кончить самому. Я прямо-таки гордился собой.

— Мне нравятся такие мучения, — улыбнулась моя возлюбленная. — Я готова к ним двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю!

— Готова? — со смехом поинтересовался я. — Ну, смотри, любовь моя: за язык тебя никто не тянул! Хотя, о твоей готовности мне стало известно сразу.

— Это как же? — игриво поинтересовалась Нина.

— Судя вот по этому, — невинно заявил я и коснулся рукой ее обнаженной промежности.

Моя девушка издала судорожный вздох, а глаза ее вновь затуманились возбуждением.

Мне понравился твой сюрприз, — ласково произнес я, поглаживая промежность любимой. — Но почему ты вдруг решила это сделать?

— Луна посоветовала, — призналась моя девушка хрипло. — Она говорит, что Маттео буквально в восторг пришел. Да и у нас в этом местечке повышается чувствии… Ах!

Она не закончила фразу, потому что я раздвинул кожные складочки и потеребил кончиком пальца клитор. Нина изогнулась и застонала, невольно раздвигая ножки шире. А до меня вдруг кое-что дошло. Я немедленно убрал руку. Моя возлюбленная протестующе захныкала, но я, не обратив на это внимания, строго спросил:

— А почему это ты убрала отсюда волосы именно сейчас, когда я в Оксфорде?! Кому еще ты собиралась показывать эту часть тела?!

— Что?! — возмущенно воскликнула та, приподняв голову. — Да ты в своем уме?! Разумеется, этот сюрприз предназначался тебе одному. Просто Луна посоветовала начать делать эпиляцию регулярно уже сейчас. Так и у меня было время привыкнуть, и ты, приехав, не столкнулся бы с раздраженной кожей. Ты что, мне не доверяешь?!

Я облегченно вздохнул и тут же принялся костерить себя, на чем свет стоит. Вот, идиот! Усомнился в своей девушке на пустом месте! Ну, как я мог только подумать о ней такое?! Нет, нужно срочно загладить свою вину! Поспешно обхватив крепче хрупкое тельце, я горячо поцеловал свою малышку в губы, а, прервав поцелуй, воскликнул:

— Прости, любимая! Мне не следовало в тебе сомневаться! Конечно же, я тебе доверяю! Прости! Что мне сделать, чтобы ты не обижалась?

— Все в порядке, — мягко улыбнулась Нина. — Особенно, если ты…

Но в этот раз ее прервал звонок моего телефона (я включил его по дороге к девушке), который так и остался в моих джинсах. А вышеупомянутая деталь одежды валялась на полу. Чтобы ее поднять, мне нужно было выпустить свою девушку из объятий, чего делать решительно не хотелось. Я попытался проигнорировать звонок и тут же начал покрывать лицо возлюбленной нежными поцелуями.

— У тебя телефон, — заметила она.

— Знаю, — выдохнул я.

— Так возьми трубку.

— Не возьму.

— Почему?

— В данный момент, для меня нет ничего и никого важнее, чем ты, любовь моя! Все остальное подождет!

— А вдруг это твои родители? Может, они тебя уже ищут.

— Сами виноваты. Если бы они заботились о Хим должным образом, мне не пришлось бы мотаться через половину Земного Шара. Пусть понервничают. Им полезно.

— А если это сама Хим?

— С ней я поговорю позже и не по телефону.

— А если из университета?

— Там выходной, так что до понедельника никто меня искать не станет.

Телефон разрывался.

— Ну, ответь! — рассмеялась Нина. — Может, это что-то срочное. Вдруг твой приятель куда-то забрел и не знает, как выйти.

Откровенно говоря, я сильно в этом сомневался. Джеймс отлично ориентировался в пространстве. Он точно не забредет в неподходящее место. Но телефон продолжал трезвонить, и игнорировать это становилось все сложнее.

— Ладно, — сдался я. — Возьму трубку, если согласишься потом выполнить любое мое желание. Договорились?

— Хорошо, — кивнула моя девушка. — Только в пределах разумного.

— Само собой, — пожал я плечами.

Тем не менее, выпутаться из объятий любимой духу все равно не хватило. Вместо этого, я перегнулся через нее и сумел достать неумолкающий гаджет. К моему удивлению. На экране высветилось имя Маттео.

— Не понял, — констатировал я.

Нет, звонок лучшего друга вовсе не казался мне странным. Но чего ради он так настойчиво трезвонит именно сейчас? Мы собирались поговорить через веб-камеру только сегодня вечером. Да, похоже, Нина права, и у него что-то срочное. Поэтому я поспешно взял трубку и отозвался:

— Алло?

— Ох, ну, надо же! — буквально возопил Маттео. — Неужели твоя величественная задница, наконец, соизволила ответить?!

— И тебе привет, — удивленно пробормотал я. — Думаю, спрашивать, как дела, бессмысленно?

— Молодец, сообразительный, — заявил мой лучший друг звенящим от гнева голосом.

— Ну, тогда у меня другой логичный вопрос, — сказал я. — Что случилось?

— А ты не догадываешься?!

— Понятия не имею. Маттео, в чем дело? Почему ты так себя ведешь?

— А как я должен себя вести, если мой почти-брат приехал в Аргентину и даже не соизволил сообщить?! — заорал тот.

— Что?! — опешил я. — Откуда ты зна… Ой!

Только услышав на другом конце провода знакомое низкое утробное рычание, я понял, что говорю не то, и поспешно захлопнул рот. Однако слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. Маттео и так злился, а своим вопросом я поверг его в ярость. И, собственно, было, чем.

— Значит, — медленно и по слогам произнес он, — ты считаешь нормальным тот факт, что твой лучший друг узнает о твоем приезде не от тебя, а от твоего, черт подери, отца, когда случайно сталкивается с ним на улице!

Ох, мама дорогая! Похоже, я разбудил монстра! Мало, кто знал, что Маттео Бальсано в гневе — это страшная сила. Чтобы довести его до такого состояния, нужно сильно постараться. Но, если довел — держись. Лично я видел друга в таком состоянии два раза в жизни. Первый был еще в детстве, когда мачеха номер шесть плохо отозвалась о его матери. А второй — сравнительно недавно, два года назад, когда парень узнал о романтических отношениях Луны и Симона. Только, если в первом случае ярость Маттео была направлена на мачеху, то во втором — на себя самого, свою собственную нерешительность. А теперь мне не повезло навлечь такую ярость на собственную голову. Да, похоже, пришло время надевать каску. Я прямо-таки увидел, как глаза моего друга налились кровью, свободная рука сжалась в кулак, ноздри затрепетали, а тело затрясло, поэтому торопливо начал объяснять:

— Брат, я не…

— Не смей называть меня братом! — рявкнул тот. — С братьями, знаешь ли, так не поступают! Ты не только не сказал мне о своем приезде, но и не позвонил, когда потребовалось кое-кому накостылять! Да-да, Мартино рассказал мне о причине твоего приезда! И вот, я не понимаю твоей логики! Неужели ты думал, что я не брошусь тебе на помощь без малейших колебаний?! Неужели считал неспособным дать по морде отчиму Хим?! Нет! Вместо того, чтобы, как нормальный здравомыслящий человек, обратиться за помощью к лучшему другу, ты, псих проклятый, решил показать свою чертову гордость и пойти туда в одиночку! А тебе не приходило в голову, что этот Эннио, вообще-то и защищаться может?! Но все это я бы еще мог простить. Вот только теперь ты показал, что собирался и дальше скрывать от меня свой приезд! И я в шоке! Неужели ты настолько мне не доверяешь?! Или Оксфорд последние мозги отшиб?! Честное слово, будь ты сейчас в пределах моей досягаемости, я бы тебя собственными руками придушил!

Слушая крики друга, я скатился с Нины и просто лег рядом с ней. По опыту мне было известно, что злого Маттео лучше не перебивать. Пусть прокричится, а там посмотрим. Но изнутри меня сжигало чувство вины. Я и не задумывался до этой минуты, как сильно мог обидеть лучшего друга. А ведь он такого не заслуживает. Нет. Мы вместе с пеленок, и этот парень всегда был для меня надеждой, опорой, жилеткой, верным спутником — всем, чем только мог. У нас никогда не было друг от друга секретов. И что теперь? Нет, нужно срочно все объяснить! Когда голос моего лучшего друга поутих, я спросил:

— Все, проорался?

— Могу еще покричать, если мало! — огрызнулся тот.

— Не надо, — заверил я его. — Слушай, у меня и в мыслях не было тебя обжать! Чтобы ты знал, с Эннио Ферассо я тоже разбирался не один. Джеймс приехал вместе со мной, мы…

— Ах, еще и Джеймс! — пуще прежнего заорал Маттео. — Значит, парню, с которым знаком полгода, ты доверяешь безоговорочно, а мне, своему лучшему другу на протяжении всей жизни — уже нет?! Ах, ну, конечно! Я же не пошел в Оксфорд, как некоторые гении! Поэтому уже не достоин с тобой общаться! Конечно, какое тебе теперь дело до простого смертного?! Знаешь, что?! Вот и дружи со своим Джеймсом дальше! Пусть теперь он тебя защищает, поддерживает! Теперь ему звони в два часа ночи и рассказывай, как тебе плохо! И называй братом его! Все, аривидерчи!

— Маттео! — крикнул я, но тот уже бросил трубку.

Он. Прервал. Разговор. Сам. Со злом. Со скандалом. Мы поссорились. Впервые за всю жизнь. Господи, что я наделал?! Почему все мои слова звучали невпопад! И самое главное, что теперь делать?! Я не могу потерять своего лучшего друга! Он очень много для меня значит, и это никогда не изменится. Черт, да мы на самом деле братья! Не в кровном смысле, но в эмоциональном. Нужно срочно помириться с другом. Вот только как?! Я ведь даже не знаю, где он сейчас! Хотя, стоп! Знаю! И мне нужно туда. Немедленно.

— Проклятье! — выругался я, торопливо вскакивая и хватая одежду.

— Эй, что случилось? — занервничала Нина, тоже поднявшись.

Меньше всего мне хотелось рассказывать любимой об истерике друга. Но, наученный горьким опытом истории с Эннио Ферассо, я понимал, что выбор невелик. Не могу потерять свою девочку.

— Это Маттео, — пояснил я. — Устроил мне форменную истерику, наорал и сказал, что я ему больше не друг.

— Ничего себе! — охнула моя Фелисити. — С чего бы это?

— Столкнулся на улице с моим отцом. Тот ему и рассказал о том, что я экстренно примчался. Пояснил даже, с какой целью. А теперь мой друг в ярости. То ли из-за того, что я привез с собой Джеймса, то ли из-за того, что сразу ему ничего об этой ситуации не рассказал. Если честно, я так и не понял.

— И что ты теперь собираешься делать?

— Мириться — что же еще? Нужно найти этого психа и объяснить, что у меня и в мыслях не было его обижать.

— А ты знаешь, где он?

— Знаю. Точнее, предполагаю. Когда он в такой ярости, то идет в одно определенное место.

— И ты уверен, что в таком состоянии его можно трогать?

— Ну, думаю, к тому времени, как я туда доберусь, он уже перебесится. Надеюсь, во всяком случае.

Нина встала, завернувшись в одеяло, и заявила:

— Значит, так. Маттео в ярости, и ему нужно время, чтобы немного успокоиться. И я не думаю, что спешка может этому поспособствовать. Как бы то ни было, полчасика ничего не изменит. Я иду в душ. А ты пока, если не сложно, спустись и убери посуду в мойку. А потом сходишь в душ сам, и мы вместе потом пойдем. Договорились?

Я задумался. Разумеется, логика в словах моей девушки была. Лишних полчаса могут помочь Маттео успокоиться. Кроме того, душ мне, и впрямь, не помешает. Три половых акта заставили сильно вспотеть. Да и кто знает — может, мой друг при Нине будет весть себя спокойнее. Поэтому кивнул и сказал:

— Хорошо, любимая. Ты права. Иди. Я пока все уберу.

Та улыбнулась, накинула халатик и скрылась за дверью в ванную комнату. А я застелил перевернутую постель, убрал неиспользованные презервативы в карман джинсов (надеюсь, они нам сегодня еще понадобятся), а использованные собрал в пакетик, чтобы выбросить по дороге (не дай Бог, Ана увидит). После этого спустился вниз, поставил грязные тарелки в мойку и решил сразу их помыть. Я чувствовал себя довольно странно. Как будто был молодоженом, помогающим супруге по хозяйству. Впрочем, нельзя сказать, что мне это не нравилось. Нет, напротив, я надеялся, что когда-нибудь все так и будет. После окончания университета мы поженимся и заведем детей! Это я сказал!

Комментарий к Глава 48

Итак, ребята, как думаете, получится ли у Гастона помириться с Маттео? Или обида итальчнца окажется сильнее многолетней дружбы? Пишите ответы в комментарии! Люблю вас!)))

========== Глава 49 ==========

— Так где, по-твоему, может находиться Маттео? — поинтересовалась по пути моя девушка.

Мы шли по тротуару, держась за руки, но довольно быстро, а не так, как часто ходят влюбленные парочки.

— Когда злится, он всегда идет в городской спортзал, где выплескивает негативную энергию в бокс, — пояснил я.

— Бальсано занимается боксом? — опешила Нина.

— Не профессионально. Просто на уровне хобби. Начал где-то с шести лет, когда одна из мачех совсем уж достала. Мой друг никогда не ударит женщину, хотя иногда эти особы вели себя так, чтопросто руки чесались. Потому он и начал лупить боксерскую грушу, представляя на ее месте очередную мачеху. А после знакомства с Луной неоднократно представлял Симона или Себастьяна. Вот только меня пугает, что впервые на месте груши парень видит мою физиономию. Так что пойдем скорее.

— Не беспокойся. Я уверена, что Маттео простит тебя, как только ты ему все объяснишь.

— Надеюсь. Мы дружим чуть ли не с рождения и, за все это время, ни разу не ссорились так серьезно. Во всяком случае, я не доводил его до состояния, которое называю монстрическим.

— Монстрическим? Интересная игра слов.

— И это определение очень точно передает состояние Маттео, когда он в такой ярости. Как правило, мой друг, если злится, то все равно сохраняет определенное здравомыслие. Монстра в нем разбудить довольно сложно. Но, если тебе это удалось, беги со всех ног. Причем, вместе со всеми, кто находится в поле его зрения. Потому что взрывом по имени Маттео Бальсано накроет всех. Ну, кроме меня.

— Почему кроме тебя?

— Не знаю. Но факт в том, что только я всегда умел успокаивать того монстра, которого в нем будили. В этом состоянии Маттео подпускал к себе только меня. Хотя, на моей памяти, подобные случаи бывали всего дважды.

— И оба раза ты находил слова для того, чтобы загнать монстра в клетку?

— Не совсем. Тогда ему нужны были вовсе не слова, а поддержка. Я был для него чем-то вроде умиротворяющего талисмана. Стоял рядом, смотрел, как он мутузит боксерскую грушу, с выражением вселенской скорби на лице и так помогал приятелю успокоиться. Под моим взглядом он быстро терял свой запал. Но сейчас я право не знаю, что делать. Вряд ли, в моем случае, молчание прокатит. Но и оставить Маттео я тоже не могу. Нужно все ему объяснить, поговорить с ним…

— А ты уверен, что сейчас следует показываться другу на глаза?

— Я не брошу его на растерзание собственных демонов! В одиночку он себя уничтожит!

— Ладно. Хорошо. Если ты знаешь, на что идешь, я могу сказать одно: удачи.

— И что, даже ничего не посоветуешь?

— А что здесь можно посоветовать? Гастон, ты знаешь Маттео куда лучше, чем я. И ты такие приступы видел.

— Знаю. Но совершенно не представляю, как сделать так, чтобы он меня выслушал.

— А тебе, действительно, это так необходимо?

— В смысле?

— Ну, думаю, лучше не оправдываться. Вот, оправданий, Маттео, действительно, слушать не станет. Насколько я его знаю. Он их в принципе не слушает, а в гневе, тем более.

— Но что же мне делать?

— Знаешь, иногда бывает достаточно элементарного слова: «прости». Только произнести его ты должен со всей искренностью, на какую способен. Вспомни, в чем состояла твоя ошибка. Поставь себя на место друга.

Поставить себя на место Маттео? Да уж, до этого я как-то не додумался. Моя гениальная девушка, в очередной раз, мне помогла. Действительно, сначала нужно разобраться, что именно разозлило моего друга в первую очередь. И, представив себя им, я вдруг понял, до чего ужасно поступил. Мой приятель скучал по мне, а я даже не позвонил и не сообщил о своем приезде. Всю сознательную жизнь называя его братом, теперь я открыто продемонстрировал свое пренебрежение. Разумеется, никакого пренебрежения и в помине не было, но со стороны Маттео мой поступок выглядел так. О том, что я приехал, он узнал абсолютно случайно, как будто был мне не лучшим другом, а каким-нибудь навязчивым знакомым, с которым я не очень-то хотел общаться. Конечно, это тоже было далеко не так. Я собирался позвонить Маттео и пригласить их с Луной прогуляться в нашей компании. Мне очень хотелось увидеть своего почти-брата, обнять, хлопнуть по спине и поговорить с ним. Но он-то всего этого не знает. А я еще пошел разбираться с Эннио Ферассо, взяв не лучшего друга, а Джеймса. И тем самым как будто продемонстрировал ему свое недоверие. Я словно предпочел нового приятеля. А между тем все обстоит совсем иначе. Конечно, Джеймс — хороший парень, но ему никогда не заменить моего почти-брата. Да и тот не стремится к этому. Маттео сам все поймет, когда я их познакомлю. Хотя так далеко вперед лучше не забегать. Для начала, мне нужно помириться с лучшим другом, а это, судя по моим прегрешениям, будет непросто.

— Ты справишься, — сказала Нина, когда мы уже подходили к городскому спортзалу. — Маттео любит тебя, как родного брата. Вы помиритесь.

— Спасибо, любимая, — поблагодарил я. — Думаю, тебе лучше не заходить в спортзал со мной до тех пор, пока я не проверю, насколько зол Маттео. Вреда он тебе, конечно, не причинит — у него принцип: не бить женщин. А вот напугать может здорово. Останься пока в вестибюле, а я крикну, когда можно будет войти. Мне нужно быть уверенным в том, что ты в безопасности.

Нина кивнула и послушно осталась возле двери здания, в которое мы вошли. Вообще, это был главный спортивный комплекс Буэнос-Айреса. Ходили сюда и дети, и взрослые, и худеющие женщины. Здание было трехэтажным, оборудованным по последнему слову техники. Да и выглядело оно эффектно. Салатовые стены бросались в глаза, а пластиковые окна, выкрашенные в разные цвета, добавляли яркости и стиля. Крыша была плоской и скрывалась от посторонних глаз. Внутри здание тоже радовало глаз. Холл был организован с учетом всех пожеланий клиентов. Ресепшн, где принималась оплата, и выдавались абонементы, находился прямо перед двойными дверьми, которые вели в сам тренажерный зал, а чуть поодаль находилась лестница. Она вела на второй этаж, где был фитнес-зал, и третий, где занимались дети. Стены были выкрашены в приятный мраморный цвет, а разноцветные диванчики оживляли помещение. За стойкой, как всегда, сидел парень лет двадцати двух, которого я прекрасно знал, поэтому сразу поздоровался:

— Привет, Дамиан!

Получилось несколько громче нужного. Разбиравший бумаги парень подпрыгнул от неожиданности, а, узнав меня, воскликнул:

— Гастон, мать твою! Ты меня напугал!

— Прости, — смутился я.

— Погоди! — наморщил лоб Дамиан. — А ты разве не в Оксфорде должен быть?

— Вообще-то должен, — согласился я. — Но сейчас был вынужден приехать. В общем, долгая история. Ты лучше скажи: Маттео здесь?

— Здесь, здесь. Примчался минут так сорок назад, весь взмыленный, глаза кровью налиты, от злости трясется. Я его таким давно не видел. С тех пор, носу из спортзала не высовывает.

Я кое-что прикинул в уме и пришел к выводу, что мой лучший друг уже мог начать успокаиваться. Но только Нину я к нему все равно пока не подпущу.

— Пойду к нему, — заявил я, протянув Дамиану абонемент. — Можно моя девушка тоже зайдет попозже?

С этими словами, я протянул парню деньги за разовое посещение тренажерного зала.

— Вы собираетесь втроем заниматься? — изумился тот. — Не советую, когда твой друг в таком состоянии.

— Заниматься не планирую, — отмахнулся я. — И Нина тоже. Нам просто нужно поговорить с Маттео.

— Ну, тогда зачем это все? — улыбнулся Дамиан, возвращая мне деньги и абонемент. — Я тебе доверяю. Только пригнитесь, когда будете входить, а то начальство, вон, датчики установило.

По бокам от дверей в спортзал, действительно, стояли какие-то приборы.

— Дурость, я знаю, — словно прочитав мои мысли, сказал администратор спорткомплекса. — Но управляющий наш — редкий параноик. Хорошо, хоть камер не натыкал. Людям бы не понравилось, что их, потных и растрепанных, снимают.

— Хорошо, спасибо тебе, — кивнул я.

— Мне подождать? — уточнила моя девушка.

— Да, любимая, постой пока здесь, — ответил я. — Мы позовем тебя.

— Чай, кофе, сок, сеньорита? — поинтересовался у нее Дамиан.

— Просто Нина, — смутилась та. — Ничего не надо, спасибо.

— Вон там, на столике журналы, — добавил мой знакомый. — Чтобы не было скучно, можете полистать. Присаживайтесь.

Моя девушка уселась на диванчик, а я, пригнувшись, шагнул в спортзал. Это было довольно большое помещение, оборудованное множеством самых разных тренажеров и боксерской грушей посредине. Вот эту самую грушу яростно лупил мой лучший друг. Больше здесь не было ни души — очевидно, ярость Маттео спугнула всех. Да, похоже, я был неправ. Он еще даже близко не успокоился. Здорово же его разозлили мои ошибки. И что делать? Он ведь сейчас меня убьет. Но выбора нет. Придется действовать.

— Маттео! — неуверенно произнес я. — Дружище!

Тот резко повернулся ко мне с выражением самой настоящей ярости на лице. Меня как будто окатило ледяным душем. За всю нашу сознательную жизнь, Бальсано ни разу так на меня не смотрел. Никогда прежде в его глазах не было такой обиды пополам со страшной болью. И, казалось, только тогда я по-настоящему прочувствовал то, как сильно ранил друга своим пренебрежением. Маттео всегда доверял мне больше, чем самому себе. Он делал все для того, чтобы я мог на него положиться. Да и я могу, если уж на то пошло. Мне прекрасно известно, что Маттео не предаст и не подставит меня. Но то, как я поступил, заставило его усомниться в моем доверии. Господи, какой же я идиот! Лишь теперь мне стало ясно: у моего лучшего друга есть все основания на меня злиться. Однако даже сейчас я не видел в его глазах настоящей злобы. Обида, боль, гнев — все, что угодно, кроме злобы. Уже легче.

— С ума сойти! — язвительно произнес парень. — Твое Величество все же снизошло до моей скромной персоны! А что же твой новый лучший друг?! Не справляется с обязанностями?!

— Мне понятна твоя ирония, — виновато заметил я, опустив голову. — И ты вполне имеешь право злиться. Я даже не удивлюсь, если возненавидишь.

Что?! — опешил Маттео. — С какого это перепуга я должен возненавидеть того, кого всю сознательную жизнь считал братом?!

Я подавил облегченный вздох. Он все еще привязан ко мне, и его братская любовь никуда не делась. Есть шанс, что я смогу вернуть наши прежние отношения.

— Хочешь сказать, что не испытываешь ко мне ненависти? — вырвалось у меня.

— Разумеется, нет, — сердито пробурчал мой лучший друг. — Думай, что говоришь. Как можно возненавидеть одного из самых важных людей в своей жизни?

Я невольно улыбнулся, а мой друг посуровел и заявил:

— Но все это не означает, что я не злюсь! Еще как, злюсь!

С этими словами, он снова принялся яростно лупить боксерскую грушу, выкрикивая обвинения при каждом ударе:

— Ты пренебрег нашей дружбой! Показал свое недоверие! Предпочел мне парня, которого знаешь без году неделю! Да это…

— Все не так! — воскликнул я. — То есть, с твоей стороны, все так и выглядит, но… дай же мне объяснить!

— Ну, попробуй! — крикнул Маттео. — Попробуй объяснить, почему твой, как ты говорил, лучший друг и почти брат узнал о твоем же приезде совершенно случайно! После всего, что мы вместе пережили, ты не удосужился позвонить и сообщить о том, что прилетел в Аргентину! А если бы я не столкнулся с твоим отцом на улице, то узнал бы об этом уже после твоего отъезда?!

— Да нет же! Я собирался позвать тебя погулять с нами, но просто не успел! Ты же понимаешь, после разборки с Эннио Ферассо, я сразу пошел к Нине, и…

— А, кстати, об этой разборке! — Попробуй заодно объяснить, когда перестал мне доверять! Помнится, ты всегда говорил, что я — твой надежный союзник! А теперь, не моргнув глазом, отдал это место едва знакомому парню! Он у тебя что, чемпион мира по боксу или сын Брюса Ли?!

Так. Мне это надоело. Я вдруг понял, что сейчас мне и не надо ничего объяснять. Я должен вернуть ему то, что забрал: свое доверие. А изначально мы с ним начали доверять друг другу не из-за громких слов и клятв. Нет. Доверие возникало из поступков, которые мы совершали ради друг друга. Из тайн, которые сохраняли от кого бы то ни было, кроме друг друга. И сейчас я должен не клясться в своем безграничном доверии, а продемонстрировать его. Кроме того, некоторые мои поступки, и впрямь, заслуживали пары хороших ударов. Поэтому я решительно стал между грушей и Маттео, после чего воскликнул:

— Знаешь, что?! Хватит бить бедную ткань! Врежь лучше прямо мне — вдруг полегчает!

Маттео замер и севшим голосом спросил:

— Ты что сдурел?!

— Может быть. Но, если я могу доказать тебе свое доверие, подставив под удар самого себя, мне придется это сделать! Бей. Я сдачи не дам, потому что понимаю: этот удар за дело. Мне, действительно, следовало позвонить тебе сразу. Но, чего я точно не признаю, — так это того, что променял тебя на Джеймса. Нет, он, конечно, веселый и без предрассудков, но твоей дружбы мне никто никогда не заменит! Я не позвал тебя на разборку с Эннио только потому, что Джеймс увязался за мной с самого начала, и я подумал, что мы вдвоем без труда справимся. Кстати, оказался прав. Но сейчас не об этом. Я понимаю, что лоханулся, и хороший удар поставит мне мозги на место. Давай, бей!

Мой друг так и застыл с поднятыми кулаками в синих боксерских перчатках. А я прикрыл глаза, готовясь к вспышке боли и понимая, что сам во всем виноват. Повел себя, как идиот, — вот и получу сейчас по морде от лучшего друга. Но удара в результате так и не последовало. Вместо него послышался странный шорох. Я открыл глаза и увидел, что Маттео снимает перчатки. Отбросив их в сторону, он подступил ко мне на шаг, внимательно посмотрел в глаза и тихо спросил:

— Ты, действительно, думал, что я тебя ударю?

— Ну, я ведь заслужил, — удивился я. — Да и ты был в таком бешенстве…

— Совсем крыша поехала?! — возмутился Маттео. — Иди сюда!

С этими словами, он сгреб меня в охапку и обнял так крепко, что затрещали ребра.

— Ой! — воскликнул я. — Задушишь!

— Никогда, слышишь?! — выдохнул мой лучший друг. — Никогда, в какой бы ярости я ни был, у меня не поднимется рука против тебя, брат! Никогда!

И вот, тогда я понял, что все в порядке. Маттео Бальсано и Гастон Перида — снова лучшие друзья до гробовой доски!

Комментарий к Глава 49

Как вам милая сцена? Вы же не думали, что я, действительно, испорчу, дружбу, которую люблю даже больше, чем дружбу Нины и Луны!))) Люблю вас!)))

========== Глава 50 ==========

Мы решили не продолжать разговор в спортзале, поэтому сразу вышли. Но в холле я наткнулся на странную сцену. Дамиана за стойкой уже не было. Вместо этого он сидел рядом с Ниной и показывал ей что-то на телефоне. На мгновение меня охватила волна обжигающей ревности. Да как этот идиот посмел приблизиться к моей девочке?! Она — моя! Но, подойдя ближе, я услышал слова парня:

— А вот здесь мы с ней на ужине у моих родителей. Ох, они в восторге от Инес! Мы уже планируем свадьбу!

При этом в глазах его светился такой восторг, что вся моя ревность мгновенно улетучилась. Ну, конечно! Как я мог забыть?! Ведь у Дамиана есть любимая девушка, с которой он встречается уже почти три года, и которую боготворит. Впрочем, Инес отвечает ему взаимностью. Она несколько раз забегала к возлюбленному на работу, поэтому я ее знаю. Эти двое настолько любят друг друга, что ревновать мою девушку к Дамиану просто глупо. Он, с тех пор, как познакомился с Инес, ни на кого больше не смотрит. Поэтому я подошел и со смехом поинтересовался:

— Опять хвастаешься?

Оба подпрыгнули от неожиданности, а у Дамиана чуть не выпал из рук телефон.

— Ну, что ты! — торопливо заверил он, поднимаясь. — Просто показывал твоей девушки фотки Инес.

— Ты вроде не имеешь привычки откровенничать с малознакомыми людьми, — заметил я.

— Не имею, — согласился Дамиан. — Но твоя Нина — просто само обаяние.

Я кивнул, прекрасно это зная, и протянул возлюбленной руку. Та ухватилась за нее, а через минутку, попрощавшись с администратором спорткомплекса, мы втроем вышли на улицу.

— Ну, что, вы помирились? — спросила Нина, глядя на нас с Маттео.

— А иначе и быть не могло, — со смехом отвечал я.

— Мы — братья, Нина, — заметил Маттео.

— Братьям, кончено, свойственно иногда ссориться, — заметил я.

— Но они были и остаются братьями, — заключил мой лучший друг.

— Да! — рассмеялась Нина. — Вы — точно братья! Даже говорите в унисон. Как близнецы, только непохожие друг на друга. Разнояйцовые.

— Если честно, в детстве нас за близнецов и принимали, — пояснил я. — Мы ведь всегда были вместе, да и забирали нас из школ на одной машине. Наши родители ведь дружат, поэтому просто нанимали общего водителя в каждом городе, где мы жили, а тот развозил нас по домам.

— Строго говоря, не по домам, а домой к кому-нибудь одному, — поправил Маттео. — Мы же все время друг у друга сидели, а расходились только поздно вечером.

— И то не всегда, — вспомнил я. — Ночевали друг у друга постоянно.

— Кстати, да, — спохватился Маттео. — И ты, брат, после всего этого, поверил, что я могу всерьез на тебя разозлиться?!

— Ты бы видел себя со стороны, — парировал я. — Бедная боксерская груша под твоими ударами чуть не расплющилась. Да и я давно усвоил, что в таком состоянии ты способен на все.

— Слушай, Нина, — со смехом обратился тот к моей девушке. — Будь другом, вставь этому идиоту мозги на место!

— А что он сделал? — не поняла моя Фелисити.

— Представляешь, стал перед грушей и предложил ударить его, чтобы, мол, полегчало! — наябедничал Маттео.

— Ничего себе! — возмутилась Нина. — Действительно, идиот! Ты ведь был в таком состоянии, что мог и убить его!

— Не мог, — уверенно заявил мой лучший друг. — Я даже под наркозом не смог бы причинить ему вреда. Только не после того, что мы вместе пережили.

— Именно поэтому я сразу бросился с тобой мириться, — пожал я плечами. — Мы ведь даже в детстве никогда не ссорились, если ты помнишь.

— Было один раз, — покачал головой Маттео. — Кажется, в третьем классе. Не помню, из-за чего, но мы целых четыре дня не общались.

— Ой, не напоминай! — поморщился я. — Это были самые жуткие дни в моей жизни!

— И в моей, — ответил мой друг. — Причем, наших отцов как раз отправили по разным городам, так что…

— То есть как — по разным?! — опешила Нина. — Я думала, они в одной делегации.

— В одной, — кивнул я. — Только это совсем не означает, что их должны всегда отправлять в одно место.

— То есть, как правило, они путешествовали вместе, — пояснил Маттео. — Но была и пара случаев, когда мы были далеко друг от друга.

— И наша единственная ссора пришлась как раз на один из таких случаев, — продолжал я.

— Ты даже не представляешь, каково это, — вздохнул Маттео, — быть вдали от лучшего друга, и при этом думать, что он все еще на тебя злится…

— А мы, как оказалось, уже через час перестали дуться, — добавил я. — Просто ни один не желал уступать. Оба уперлись, как бараны, — и все тут.

— Ну, и кто из вас первым не выдержал? — поинтересовалась Нина.

— Наши родители, — со смехом ответил я. — Им надоело смотреть, как нам обоим плохо, и они договорились между собой. На первых же выходных меня привезли к ним в гости, где мы и помирились.

— Да у нас тогда и конфликта, как такового, не было, — добавил Маттео. — Мы просто обиделись друг на друга из-за какой-то ерунды — и все.

— Ну, я думаю, в детстве у всех случались такие ссоры, — заметила Нина. — Хорошо, что вы все же помирились.

— И хорошо, что больше таких ситуаций не было, — согласился я.

— Но ведь вы ругались в прошлом году, — возразила моя девушка, — когда Маттео пропустил важную тренировку, ты на него рассердился.

— Ну, что ты, — рассмеялся я. — Это был даже не конфликт, а просто небольшое недопонимание. Мы почти тут же и помирились.

— Вообще, строго говоря, только сегодняшняя ситуация представляла для нашей дружбы серьезную угрозу, — сказал мой лучший друг. — Точнее, представляла бы, не поведи ты себя так, как повел. Ведь, пока ты не пришел, у меня в голове столько страшных мыслей крутилось! Я думал, что ты перестал мне доверять, не хочешь больше со мной общаться…

— Идиот, — парировал я. — Ну, как ты мог, вообще, обо мне такое подумать?!

— Сам знаю, что идиот, — пробурчал Маттео. — Закатил сцену ревности, как барышня какая-нибудь, обиделся, бросил трубку. Прости, брат!

— Да и ты меня тоже прости, — вздохнул я. — Мои ошибки чуть не привели к тому, что я мог потерять своего самого лучшего и самого близкого друга! Я, может, и видел тебя раньше в ярости, но впервые оказался ее виновником. Повторюсь: с Джеймсом, конечно, весело, и все такое. Но я никогда не смогу доверять ему так, как доверяю тебе, брат!

— Знаешь, я хочу познакомиться с этим Джеймсом, — заявил Маттео. — Может быть, тогда перестану думать, что когда-нибудь ты отдашь ему мое место в своей жизни.

— Ну, и кто из нас после этого другу не доверяет? — изогнул бровь я. — Твое место в моей жизни — навсегда твое. С рождения и до гроба. Конечно, я собирался вас сегодня познакомить, раз уж представилась такая возможность. Только, пожалуйста, не проявляй к нему враждебности, хорошо?

— Ладно, ладно, не буду, — улыбнулся тот. — Но мы можем подождать со знакомством, пока я не заеду за Луной, домой? Мне кажется, моя невеста должна быть со мной.

— Да, конечно, — кивнул я. — Мне тоже нужно заскочить домой и хотя бы показаться там. Заодно и Хим захвачу — пусть погуляет с нами.

Я набрал номер приятеля. Тот взял трубку уже после первого гудка и со смехом воскликнул:

— Ого, какие люди! А я думал, вы, после бурного приветствия, заснули там!

— Да нет, — улыбнулся я. — Просто возникло срочное дело. Ты где?

— Да вот, заглянул в ресторанчик на проспекте Сан-Мартин, — ответил Джеймс. — Называется «Росанна Мария».

Ничего себе! Да ведь это — один из ресторанов, доставшихся Маттео! Надо же, как тесен мир!

— Оставайся там, — решил я. — Мы с Ниной подойдем через часок.

— Хорошо, жду, — ответил парень. Возьму себе пока еще кофе. Он здесь на удивление ароматный.

— Ну, ясное дело, — прокомментировал я, нажав кнопку отбоя. — Мой лучший друг людей всякой гадостью поить не станет.

— Что значит — «лучший друг»? — испугался Маттео.

— Да успокойся ты! — рассмеялся я. — Про тебя и речь. Джеймс набрел на один из твоих ресторанчиков, и…

— Наших с Луной ресторанчиков, — поправил мой почти-брат.

— Хорошо-хорошо, — уступил я. — В общем, он сидит в одном из ваших ресторанчиков и очень доволен тамошним кофе. Можешь передать его комплименты бармену.

— Баристе, — хмыкнул Маттео. — Так твой Джеймс, значит, в нашем ресторане? В каком именно?

— Говорит, что на проспекте Сан-Мартин.

— Отлично, я как раз хотел туда заскочить, проверить, как дела. Давайте, я завезу вас к тебе домой, заеду за Луной, а потом заберу вас, и мы вместе двинем туда.

— О, так ты на машине? — удивилась Нина.

— Да, на машине, — подтвердил Маттео.

Ну, конечно, куда же хозяину крупной сети ресторанов без личного транспорта? С той баснословной суммой, которую он унаследовал, наверняка, у Луны тоже есть собственная машина. И тут до меня кое-что дошло…

— Стоп! — воскликнул я. — Так ты, будучи в такой ярости, еще и за руль сел?! Совсем крышу снесло?!

— Да ладно тебе! — отмахнулся молодой ресторатор. — Ничего ведь не случилось.

— А если бы случилось?! — не унимался я. — Ты понимаешь, что в таком состоянии в аварию попасть легче легкого?!

— Понимаю, — согласился Маттео. — Поэтому прежде, чем сесть за руль, сделал несколько глубоких вдохов и абстрагировался от всего, кроме Луны. Мысли о ней всегда дают мне желание вернуться домой целым и невредимым. Понимая, что она очень испугается, если я попаду в ДТП, был очень осторожен. Так едем, или нет?

Мы вышли на парковку. Мой друг подвел нас к синему «Мерседесу» и щелкнул сигнализацией. Я галантно открыл на заднюю дверь, а сам сел рядом с водителем.

— Слушай, — спохватился я, пока Маттео выезжал с парковки, — а как ты встретился с моим отцом, если вы оба на машинах?

— Ну, мы же не все время за рулем, — отвечал тот. — У меня была назначена встреча с поставщиком, которая проходила неподалеку от вашего дома. После переговоров я шел к своей машине, а Мартино, видимо, вышел подышать свежим воздухом, и заметил меня. Он окликнул, я подошел. Вот, тогда-то твой отец и спросил, не выходил ли ты со мной на связь после того, как прилетел. Я тебе скажу, это был шок.

— Ну, прости, брат! — виновато улыбнулся я. — Мне, действительно, следовало…

— Ладно, уже все забыли, — отмахнулся мой друг. — Просто в следующий раз помни, что за тебя здесь не только Нина и родители переживают.

— Я об этом и не забывал. Говорю же: мы планировали тебе позвонить, пригласить вас с Луной гулять. Но ты прав. В следующий раз, позвоню еще перед вылетом.

— Вот, правильно, — кивнул Маттео. — И тебе не придется бегать через весь город. Ведь сейчас вы могли бы еще кувыркаться…

— Помолчи! — буркнула Нина с заднего сидения.

Я обернулся и увидел, что моя девушка густо покраснела. Ничего удивительного. Она и со мной на такие темы начала свободно общаться всего несколько недель назад, а уж с остальными ребятами…

— Да ладно, здесь все свои! — поддразнил мой лучший друг. — Я тоже не вчера родился. Мы все — вполне взрослые люди, и имеем право на любовь и секс. Думаешь, я не понимаю, почему Гастон сразу к тебе рванул? Наверняка, соскучился по вашим играм.

— Допустим, — съязвила вдруг Нина. — А ты думаешь, я не понимаю, что на днях вы с Луной сексом в машине занимались?

Маттео чуть не врезался в автомобиль, который ехал впереди, успев затормозить лишь в последний момент. Да и я, честно говоря, был несколько потрясен. Нет, меня не удивляла осведомленность возлюбленной. Вероятно, Луна делится с ней даже самыми интимными подробностями. Но то, что моя скромница вот так открыто об этом говорит, поневоле обескураживает. Неужели это — та самая девушка, которая еще месяц назад боялась произнести слово «секс»? Да уж, превращение маленькой запуганной девочки в уверенную в себе молодую женщину проходит успешно! А Маттео, похоже, удивила именно осведомленность Нины, потому что, выровняв машину, он сердито пробурчал:

— Все-то ты знаешь! Вот, откуда?! Секс в машине у нас был вчера, поздним вечером. До утра вы с Луной не созванивались — я это точно знаю, потому что все время был с ней. А сегодня утром тебе, насколько я могу судить, и самой было не до разговоров.

Он весело подмигнул моей девушке, но та, нимало не смутившись, заявила:

— Возможно. Но от бурного утра зрение у меня, знаешь ли, не ухудшилось.

— Не понял, — опешил Маттео. — Мы же вчера все убрали!

— Кроме отпечатка ступни на боковом стекле и обертки от презерватива у меня под ногами.

Тут уж настала очередь моего друга заливаться краской. Я же не мог сдержать смеха. Вот это она его заткнула! Молодец, малышка!

— Не обращай внимания, — посоветовал мне Маттео. — В последнее время, мы с твоей девушкой часто друг друга подкалываем.

— И мне иногда даже удается выигрывать в таких поединках остроумия, — добавила она. — Вот, как сейчас. Просто признай это, дружок.

— Хорошо, хорошо, один — ноль в твою пользу, Нина, — рассмеялся тот.

Затем, мой лучший друг тихо проворчал:

— Чем бы дитя ни тешилось…

— Я все слышала, — заявила моя возлюбленная.

Маттео фыркнул и вдруг мягко улыбнулся. Вот уж, что стало для меня полной неожиданностью. После такой перепалки, мне казалось, что эти двое сейчас вцепятся друг другу в глотки. Но нет. Глаза итальянца были полны теплой привязанности и, обернувшись к Нине, я увидел, что она тоже смотрит на моего друга с поистине сестринской любовью. Все стало на места.

— Вы подружились! — потрясенно воскликнул я.

Это был не вопрос, а утверждение.

— Ну, да, — несколько недоумевающе ответил мой друг. — Строго говоря, у нас и вражды никогда не было.

— Дело не в том, — отмахнулся я. — Вы действительно, подружились!

— Ну, а ты разве не этого хотел? — удивилась Нина. — В конце концов, я дружу с Луной, а Маттео не отходит от нее ни на шаг. Ты ведь не против?

— Нет-нет, — поспешно заверил ее я. — Просто… все так неожиданно. Ведь еще на Рождество ты была против их свадьбы, любимая!

— Была, — призналась моя девушка. — Но, пообщавшись с твоим лучшим другом, поняла, что он не такой уж противный.

— А ты не такая уж зануда, — милостиво поддакнул тот.

Оба расхохотались. И в этом смехе звучало очень много слов. Нина и Маттео как будто… общались на языке насмешек, а свою привязанность выражали через смех. Это было не тем, к чему мне следовало ревновать. И я совершенно точно знал, что никогда не буду переживать из-за общения друга с возлюбленной, потому что доверяю итальянцу, как себе. Кроме того, эти двое были, привязаны друг к другу лишь по-братски — не более.

Комментарий к Глава 50

Итак, зайки! Как вам новая глава? Что думаете? Понравились пошлости от Нины?))) Нравится ее дружба с Маттео?))) Пишите комментарии, они меня мотивируют!))) И пожелайте мне удачи на сесии, которая начинается сегодня!))) Люблю вас!)))

========== Глава 51 ==========

Маттео высадил нас с Ниной возле моего дома. Я вышел из машины первым и галантно открыл дверь для девушки, протянув ей руку. Со смехом она приняла помощь, и мы вместе направились к входной двери. От моего внимания, при этом, не укрылось, то, как напряжена моя возлюбленная.

— Волнуешься? — удивился я. — Ты ведь уже знакома со всеми членами моей семьи и была здесь.

— Была, — согласилась Нина. — Только без тебя. А сейчас все выглядит так, словно ты впервые привел меня для официального представления. К тому же, после всего, что между нами было, мне как-то… неловко перед твоими родителями.

— То есть? — не понял я. — Ты ведь абсолютно спокойно отреагировала на них в Сочельник. А мы тогда уже…

— Да, но после этого наши интимные отношения очень продвинулись вперед, — возразила моя девушка. — Я стала более… развратной что ли!

— Только со мной, любовь моя! — рассмеялся я. — Только со мной!

— Конечно, только с тобой, — заверила Нина. — Всегда только с тобой. Но мои мысли…

Я остановился, порывисто обнял возлюбленную за талию, прижал к себе и прошептал прямо в ушко:

— Детка, никто не запрещает тебе думать о том, о чем ты хочешь! Я — так и вовсе, обеими руками за воплощение твоих мыслей в жизнь! А мои родители — вовсе не телепаты, поэтому никто не осудит тебя за мысли подобного рода! Просто не подавай виду — и они даже не поймут, о чем ты думаешь! Я понимаю, тебе стыдно думать о таких вещах в присутствии моих родителей. Но ты просто не заморачивайся по этому поводу — и все будет хорошо! Думай, о чем хочешь — никто все равно ничего не узнает, если ты не скажешь этого вслух. Кроме, может быть, меня. И то лишь потому, что я думаю о том же. В конце концов, мы молоды, и секс для нас играет важную роль в жизни. Тебе нечего стыдиться, любимая! Это совершенно нормально!

Вздохнув, Нина все же расслабилась, и мы пошли дальше. Я собирался, было, позвонить в звонок, но дверь распахнулась прежде, чем мои пальцы дотронулись до кнопки. На пороге стояла Хим, которая тут же повисла у меня на шее, крича:

— Гастон! Братик!

У меня потеплело в груди от такого приветствия. Осознание того факта, что моя сестренка скучала по мне так же, как я — по ней, согревало сердце. Я обнял свою малышку в ответ и со смехом воскликнул:

— Привет, Хим! Смотри, не задуши меня!

— Я тебя сейчас не только задушу, но и на органы разделаю! — пригрозила мне сестра, внезапно отстранившись и посмотрев почти сурово.

Почти, но не совсем. Хим без сомнения здорово сердилась, но, также, в ее глазах были и любовь, и тревога, и забота. Моя малышка определенно была рада видеть меня, но одновременно хотела убить. И, после разговора с Маттео, я понимал, почему.

— Прости, сестренка, — сразу извинился я. — Мне следовало сообщить тебе о том, что я прилетел. Обещаю впредь…

— О том, что ты долетел нормально, мы и так знали, — отмахнулась девушка, все еще хмуря брови. Нам сообщил тот пилот, которого дядя Мартино тебе оставил. Но, во имя всего святого, почему мы узнали об этом не от тебя, а от постороннего человека?! И где тебя носило полдня?!

— Вас послушать — так я должен был передать информацию о своем приезде по телевидению, в прямом эфире, — пробурчал я. — Маттео сообщи, Нине сообщи, вам всем сообщи…

— Дурак! — воскликнула Хим. — Ведь мы любим тебя и переживаем!

— Знаю, знаю, сестренка, — вздохнул я, снова ее обнимая. — Прости! Я должен был сказать!

— Должен был, — согласилась она. — Чтобы ты знал, я всю ночь глаз не сомкнула. И твои родители тоже.

— А, кстати, где они? — спохватился я.

— Идем, — заявила Хим, выпутываясь из моих объятий.

Она потащила меня в дом. Я взял Нину за руку и повел за собой. А моя сестра, казалось, только что ее заметила, потому что торопливо сказала:

— О, привет, подруга. Мне следовало догадаться, что Гастон, в первую очередь, побежит к тебе.

Моя девушка смущенно улыбнулась. Мы прошли в столовую, где застали маму, папу и дядю Леона за едой. Впрочем, они тут же все побросали и кинулись меня обнимать. Честное слово, я как будто на год пропал! Да уж, лучше, наверное, и впрямь, держать родителей в курсе своих передвижений. Впрочем, те, в отличие от Хим, сразу заметили Нину и переключили часть внимания на нее. Таким образом, спустя минут десять, нас посадили за стол, а горничная, Айлин, принесла еще две порции обеда. Когда же тарелки опустели, папа взглянул на меня и заявил:

— Так. А теперь объясни, что принесло тебя в Буэнос-Айрес! Та вчера был в такой ярости…

— А ты был бы не в ярости, ударь твою сестру какое-то ничтожество?! — парировал я.

— То есть все дело в Хим? — опешил Мартино Перида. — Только не говори, что примчался через половину Земного Шара, чтобы ударить Эннио Ферассо в ответ!

— А если так? — изогнул бровь я. — Вы же, вдвоем, этого не сделали.

— Потому что не успели, — развел руками папа. — Мы с Леоном собирались сегодня идти к ним, разбираться.

— Правда, Гастон, — подхватил его родственник. — Ну, неужели ты думаешь, что я позволю какому-то моральному уроду безнаказанно бить мою дочь?!

— Так или иначе, вы опоздали — заявил я. — Едва сойдя с самолета, мы с Джеймсом…

— Стоп! — охнул отец. — Твой друг прилетел с тобой?

— Да, он отказался слушать какие-либо возражения, — кивнул я. — Так вот, мы…

— А где же Джеймс сейчас? — спохватилась моя мама. — Ты что, не пригласил его войти?!

— Он сам решил погулять по городу, — отмахнулся я. — Вы же не думали, что к Нине я пойду вместе с ним?

Хим понимающе улыбнулась, а вот мои родители явно были удивлены. В их возрасте бывает сложно понять, почему влюбленные все время хотят остаться наедине.

— Тогда пригласи своего друга к нам вечером, — велел Мартино Перида. — Я хочу с ним познакомиться.

— А где Джеймс, кстати, будет ночевать? — спросила мама. — Или вы уже сегодня собираетесь улететь?

Я посмотрел на свою девушку и поймал ее испуганный взгляд. Ну, уж нет, мы не упустим возможности провести вместе еще одну ночь. Я лучше в понедельник приду на занятия в полусонном состоянии, зато счастливым. Надо бы только запастись презервативами, а то от той пачки, которую я купил утром, осталось всего несколько штук. Черт, мне, наверное, на каждый приезд, нужно по целому ящику этих резинок. Может, следует выяснить, есть ли другие способы предотвращения нежелательной беременности, чтобы не бегать каждый раз в аптеку? В конце концов, мы ведь не боимся никаких инфекций, потому что не имеем других половых партнеров.

— Нет-нет, подождем до завтра, — отмахнулся я. — А Джеймс сам потом скажет, где будет ночевать.

— Может, не стоит ждать? — заботливо поинтересовалась Нина. — В прошлый раз ты полетел накануне начала семестра, а потом пришел на занятия, так толком и не отдохнув.

Я понимал, что моя возлюбленная говорит это только из чистой заботы. По ее глазам я видел: она хочет провести со мной эту ночь. Просто не может позволить прийти в понедельник на лекцию уставшим.

— Не переживай, любимая, — успокоил я девушку. — Частный самолет достигает места назначения быстрее общественного. Если вылететь завтра, пораньше утром, то в Оксфорд мы с Джеймсом попадем уже вечером, а не ночью.

— Так что же ты сделал с Эннио Ферассо? — подал голос дядя Леон. — Надеюсь, не убил? Нет, его мне не жаль. Просто… как потом отмазывать тебя от тюрьмы? Ведь даже за таких гадов принято сажать!

— Все в порядке, — успокоил его я. — Ваш Эннио жив-здоров, только здорово напуган.

— Ты летел через океан для того, чтобы просто запугать этого урода?! — рассмеялся папа.

— Ну, вообще-то изначально я планировал вырвать ему гланды без наркоза, — хмыкнул я. — А потом заживо разорвать этого урода на кусочки и скормить злым львам в зоопарке. Как тебе такой вариант?

— Остроумно, — хмыкнул дядя Леон. — Но неужели ты даже не попытался врезать Эннио Ферассо? Ни за что не поверю!

— И правильно сделаете, дядя, — пробурчал я. — Пару хороших ударов он, конечно, получил. Но это было все равно, что извивать младенца. Ваш Эннио мне даже нормально противостоять не смог. Поэтому я скоро перестал махать кулаками и уже на человеческом языке пригрозил обоим, что, если они продолжат портить жизнь моей сестре, то горько пожалеют. Заодно лично поговорил с Хулией. Не женщина, а чудовище.

— Да, ты прав, — согласился дядя Леон. — Я подумал о том же самом, когда мы забирали Хим. Она тогда проявила поразительное хладнокровие, словно судьба нашей дочери ее нисколько не волнует.

— В сущности, так оно и есть, — пожала плечами сама Хим. — Она ведь и забрала меня лишь по необходимости. Если честно, мне на нее тоже как-то плевать. Я перестала верить матери еще лет в шесть.

Мое сердце наполнилось сочувствием пополам со стремлением показать своей сестренке настоящую семью. Я хотел, чтобы эта девочка была окружена заботой и вниманием. Хочу, чтобы ее избаловали. Хочу, чтобы она всегда чувствовала себя под надежной защитой и понимала, что мы никогда ее не оставим.

— Все будет хорошо, Хим, — улыбнулся я сестре. — Больше они тебя не потревожат, если, конечно, у них нет суицидальных наклонностей. А если кто-нибудь из них — мать ли отчим, наберут твой номер или приблизятся к тебе, говори мне сразу. Поняла? Я и ему, и ей глотки перегрызу. Ты больше никогда не будешь одна!

— Я знаю, — мягко улыбнулся мой рыжеволосый ангел.

— А теперь, сестричка, собирайся. Мы идем гулять. Я, ты, Нина, Луна, Маттео и Джеймс. Ты не против такой компании?

Химена просияла.

Комментарий к Глава 51

Вот эта встреча! Согласны, зайки?))) Как вам главушка? Интересно вам, подружатся ли Маттео и Джеймс?))) Жду отзывов!))) Люблю вас!)))

========== Глава 52 ==========

Минут через двадцать мне позвонил Маттео. Они с Луной уже направлялись к нашему дому, чтобы поехать в ресторан всей компанией. Хим, к тому времени, уже почти собралась, поэтому я пообещал другу выйти через десять минут. Тем временем мы с Ниной пришли в мою спальню, чтобы не мешать моей сестре одеваться. Когда я закончил разговор с Маттео, Нина мягко спросила:

— Так значит, ты хочешь, чтобы ночью мы еще побыли вместе?

— Если только того же хочешь и ты, — улыбнулся я, прекрасно зная, какой услышу ответ.

— Хочу, — призналась моя девушка. — Очень хочу. Но давай подумаем о том, где, собственно, будем: у тебя или у меня?

— Ну, я думаю, твой дом не очень подходит, — отвечал я. — Если твоя мама и позволит мне остаться у вас, то кастрирует на месте, услышав звуки, которые мы издаем.

— А если мы попробуем уговорить ее отпустить меня к тебе, она точно не согласится, — возразила Нина.

— Да, ты права, — кивнул я. — Ну, тогда других вариантов нет. Придется врать.

— Терпеть этого не могу, — поморщилась моя девушка. — Но хочу побыть с тобой еще, поэтому согласна.

На моем лице невольно появилась улыбка. Я знал, что Нина не любит лгать ни матери, ни кому-либо еще. И то, что ради меня она согласилась переступить через это, окрыляло мое сердце. Но имел ли я право требовать от своей девочки таких жертв? Нет, нужно постараться, если не избежать лжи совсем, то, по крайней мере, свести ее к минимуму.

— Есть идея, — заявил я. — Чтобы не слишком завираться, можно просто держать Ану в неведении.

— Ну, и как мы скроем от нее тот факт, что в доме будет кто-то ночевать? — хмыкнула моя возлюбленная.

— Все очень даже просто, детка, — широко улыбнулся я. — Твоя комната далеко от ее?

— Да, — кивнула Нина. — Мама спит на первом этаже, совершенно в другом конце дома.

— Вот! — воскликнул я. — Значит, она ничего не услышит. Мой план таков: ты приходишь домой одна, открываешьокно, а, когда Ана уходит к себе, звонишь мне.

— И что же ты сделаешь?

— Заберусь к тебе в комнату через окно и…

— Ты что, с ума сошел?! — возмутилась Нина. — Второй этаж! Хочешь ноги переломать?!

— Не хочу, — возразил я. — Но ведь с риском все станет еще интереснее. Адреналин, и так далее.

— По-моему, заниматься сексом почти под самым носом у моей матушки — уже достаточный риск. Выброс адреналина в кровь будет обеспечен нам обоим. Совсем не обязательно ради этого лезть на второй этаж.

— Я лезу туда не за адреналином, любовь моя. Мне нужно кое-что другое. И нужна ты. А ради тебя я заберусь даже на сам Эверест.

— Не нужно ради меня никуда забираться. Давай сделаем проще. Я скажу маме, что мы с Луной решили устроить пижамную вечеринку, и приду к тебе. Если, конечно, твои родители нормально на это отреагируют.

— С ними я поговорю. Но, детка, ты уверена, что сможешь солгать своей матери? Я ведь знаю, что ты этого не любишь.

— Все будет хорошо, Гастон. Мне гораздо проще ей солгать, чем переживать, когда ты будешь лезть в окно. Нужно только предупредить Луну, а то моя мать и позвонить ей может — с нее станется.

— Погоди. А что, Ана не в курсе переезда твоей подруги?

— Разумеется, нет. Как бы я ей это все сказала? «Слушай, мам, мы с Луной идем выбирать обои для дома, в котором она собирается жить со своим будущим мужем, Маттео»? Ну, ты сам подумай, как она отреагирует.

Я со смехом живо представил выражение лица этой женщины. Хотя, наверное, никакого выражения не было бы, потому что она просто упала бы в обморок.

— Интересно, — выдавил я. — А на свадьбу к Луттео ты ее тоже с собой брать не будешь?

— Не буду, — покачала головой Нина. — Я уже попросила ребят не делать для нее приглашения, а то она сорвет весь праздник.

— Но ведь однажды твоя мама обо всем узнает, — резонно возразил я.

— Узнает, — согласилась моя возлюбленная. — Только тогда уже будет слишком поздно. Луна будет счастлива в браке, а ее родители благополучно отправятся в Мексику.

— В Мексику?

— А что, Маттео тебе не говорил? Моника и Мигель активно строят козни против свадьбы. Они ходили, общались с отцом Маттео, но, конечно, ничего не добились. Ну, и еще сделали кучу гадостей. Отец Луны позвонил своему знакомому, и тот несколько дней следил за ее женихом с фотокамерой, пытаясь поймать его на измене. Впрочем, как ты сам понимаешь, тот довольно быстро признал свое поражение, поскольку эти двое постоянно вместе. А в отсутствие своей невесты, наш друг и близко не подходит ни к одной женщине. Конечно, ему пытались приписать роман с некоторыми официантками, но ведь Луна их всех знает и в курсе, что Маттео общается с ними исключительно по деловым вопросам. А Моника с Мигелем на этом не успокоились. Они связались с Амбар, чтобы та снова начала виться вокруг бывшего парня. Так достали бедняжку, что вчера она позвонила Луне и попросила уволить этих двоих. Цитирую: «я сама найду нового повара и новую управляющую, только отправь своих ненормальных родителей обратно, в Мексику, или еще подальше».

— Ничего себе! — присвистнул я. — это до какой же степени Амбар нужно было достать, чтобы она сама позвонила Луне и сама же взялась за поиски новых сотрудников!

— Вот, и я о том же! А еще Моника с Мигелем постоянно промывают мозг Альфредо, чтобы тот воспротивился этой свадьбе.

— И как? Успешно?

— Нет. Дедушка нашей подруги оказался не так-то прост. Он упрямый, как осел. Если сказал, что поведет внучку к алтарю, значит, поведет. Говорит, что, когда встречаешь любовь, сердце не может обмануть.

— Мудро. Обязательно пожму ему руку при встрече.

— Да. У Альфредо, возможно, иногда довольно странное мировоззрение, но, что забавно, именно его точка зрения в результате оказывается верной, чаще всего. А…

Но тут у меня в кармане снова зазвонил телефон. Это оказался Маттео.

— Да? — ответил я.

— Мы подъехали, — проинформировал мой лучший друг. — Давайте, выходите, а то твой Джеймс там, наверное, уже превратился в кофейного наркомана.

— Он знает, когда остановиться, пошутил я. — И вообще, за день наркоманом не стать Максимум, что ему грозит, — передозировка кофеином.

— В любом случае, поехали, — заявил Маттео. — Я не хочу, чтобы из нашего ресторана кого-то увозили на «скорой» даже с этим.

— Хорошо, хорошо, идем, — рассмеялся я и положил трубку.

Нина сама все поняла, поэтому тут же направилась к двери. Взявшись за руки, мы зашли за Хим, которая была уже готова, и спустились вниз. Машина Маттео была припаркована у подъездной дорожки, а жених с невестой, прислонившись к переднему капоту и обнявшись, что-то обсуждали. Когда мы подошли, они нас не заметили, и я успел различить слова Луны:

— Нет, любимый, мне кажется, это будет чересчур.

— Как скажешь, дорогая, — поспешно заверил ее мой друг. — Я просто предложил.

— Не нужно так сильно заставлять все пространство мебелью, — мягко добавила девушка. — А то получится…

— … настоящий лабиринт, — закончил за нее Маттео. — Я так и сказал Аврелии, просто решил, на всякий случай обсудить это с то…

— Привет, ребята! — прервала их диалог Хим. — Все еще не можете определиться с расстановкой?

— О, привет — спохватился Маттео. — Да нет, просто у нашего дизайнера оказалась слишком богатая фантазия. Мы-то уже знаем, чего хотим, а вот она продолжает сыпать безумными идеями.

— По-моему, эта фурия просто тратит время, — недовольно заметила Луна. — И хочет моего жениха.

— Мало ли, чего она хочет, — возразил тот. — Я ведь не давал ей повода.

— Не давал, — согласилась Валенте. — Но тебе это и не нужно. Ты у меня такой красавчик, что, при виде тебя, все девушки текут.

— Поехали уже — привлек я внимание парочки. — Сами только что нас торопили.

Со смехом мы расселись по автомобилю. Впрочем, Луна и Маттео продолжили беседу еще по дороге, потому что оба сидели впереди: парень был за рулем, а его невеста — рядом.

— И все-таки я не доверяю этой Аврелии, — добавила она, едва машина тронулась.

— Любимая я тебе уже говорил, — вздохнул Маттео. — Если тебе не нравится этот дизайнер, мы можем найти другого, только скажи.

— Нет, нет, милый, все в порядке, — возразила его невеста. — Аврелию посоветовал твой отец. Он расстроится, если мы ее уволим. Да и не такой уж Аврелия — плохой дизайнер. Хотя, эта ее идея с зеркальным потолком в гостиной была так себе. Но в остальном она неплохо справляется. Просто, наверное, во мне говорит… ревность.

Широко улыбнувшись, Маттео взял руку невесты и положил себе на бедро. И только после этого мягко заговорил:

— Я понимаю твою ревность, любимая, — сам такой, ты же знаешь. Но, поверь, Аврелия меня совершенно не интересует. То есть, возможно, и заинтересовала бы. Но судьба распорядилась иначе.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Луна, напрягшись.

Маттео в ответ нежно улыбнулся и сказал:

— Я имею в виду одну прекрасную девушку, которая однажды буквально сбила меня с ног в Канкуне. И эта девушка стала для меня всем. Луна, я без тебя даже дышать спокойно не могу — не то, что на кого-то заглядываться. Ты скоро станешь моей женой, и я абсолютно счастлив. Даже если Аврелия забежит ко мне голой, я отправлю ее одеваться, потому что мне никто не нужен, кроме моей Девочки-Доставки!

Луна, судя по расслабившейся позе, поверила. Лица ее я не видел, но она погладила бедро возлюбленного и мягко сказала:

— Я люблю тебя, Клубничный Мальчик!

— А я тебя еще больше! — ответил мой друг.

— Нет, я больше!

— Нет, я!

— Нет, я!

— Нет, я!

— Ну, вы еще поругайтесь из-за этого! — со смехом вмешался я. — И ваша ссора попадет в Книгу Рекордов Гиннеса, как самая нелепая! Поссориться из-за того, кто кого сильнее любит — что может быть глупее?!

— Не обращай внимания, — шепнула мне на ухо Нина. — В последнее время, они так часто делают. Даже смешно, правда?

— Очень забавно, — согласился я тоже шепотом. — Надеюсь, из-за этого они никогда всерьез не поссорятся.

Дальнейшая поездка прошла в молчании, и минут через пять Маттео припарковался возле одного из ресторанов «Росанна Мария». Это название. Как нетрудно догадаться, Луттео дали сети после смерти их владелицы. Первая часть его была памятью о ней, а вторая — о матери Маттео. Внутри все было обставлено в современном стиле, а основную аудиторию составляли люди от шестнадцати до тридцати пяти лет. Что было хорошо в этой сети, — она являлась универсальной. Сюда могли приходить и влюбленные парочки, и деловые люди для переговоров, и представители высшего общества, и туристы, желающие попробовать аргентинскую кухню. Здесь находили подход к каждому. Именно поэтому рестораны сети «Росанна Мария» считались лучшими и единственными, в своем роде. А Луна с Маттео намеревались еще поднять его престиж. Итак, Джеймс, как и ожидалось, сидел за столиком, со скучающим видом ковыряя остатки мороженного в вазочке, но, увидев нас, вскочил.

— Ну, наконец-то! — воскликнул он, когда мы подошли ближе. — Я тут, наверное. Уже на целое состояние посидел!

— Сейчас все решим, — отмахнулся Маттео и протянул ему руку. — Привет, Джеймс. Знаешь, кто я?

— Я всех вас знаю, — кивнул тот, пожимая его ладонь. — Гастон показывал мне фотографии. Вот, ты — Маттео. Его лучший друг и почти брат. А также, чертов герой, который решил жениться, едва окончив школу. Знаешь, с удовольствием посмотрел бы на этот подвиг.

Маттео расхохотался.

— А в тебе что-то есть! Если не будешь заглядываться на мою невесту, мы поладим.

— Не буду, — заверил его мой приятель. — Луна не в моем вкусе, да и у меня есть девушка, которую я люблю.

— Тогда ты мне нравишься! — заключил Маттео.

Он хлопнул парня по плечу и вдруг крикнул:

— Эй, Лаура!

Подбежала официантка — миниатюрная блондинка с мелкими кудряшками, большими карими глазами и тонкими чертами лица.

— Сеньор Маттео, сеньорита Луна — учтиво приветствовала она хозяев. — Чем могу быть полезна?

Тот указал на Джеймса и заявил:

— Этого парня обслуживаем за счет заведения, ты меня поняла?

— Да, сеньор, — кивнула девушка. — Конечно.

— Тогда принеси, пожалуйста, нам всем мороженного с фруктами и позови Фабио.

— Да, сеньор, — ответила официантка и унеслась выполнять поручение.

Джеймс в шоке смотрел на молодую пару, и я решил внести ясность, заявив:

— Маттео и Луна — хозяева этой сети, — Она досталась моему другу в наследство от тетушки.

— Да, — согласился он. — Так что не волнуйся, на целое состояние ты не посидел.

— До чего же тесен мир! — рассмеялся англичанин. — Ну, что ж, давайте тогда, познакомимся поближе.

— С удовольствием, — ответил мой лучший друг, усаживаясь за столик.

Комментарий к Глава 52

Итак, ребятки! Заранее прошу прощения, если глава вышла не вовремя! В отложку я ее поставила ночью, это все технические работы! Простите! Итак, что думаете? Не будет ли у Джеймса конфликтов с Маттео?))) Подружится ли он с Луной?))) Ответы в комменты!))) Люблю вас!)))

========== Глава 53 ==========

Двое моих приятелей довольно быстро поладили, что не могло не радовать. Правда, Луну жених по-прежнему держал на расстоянии от Джеймса. Ревнивец чертов. Когда мой приятель попытался сделать будущей сеньоре Бальсано комплимент, мне с трудом удалось предотвратить скандал. Джеймс и Луна тогда заспорили, в каком фильме лучше сыграл какой-то актер, и тут англичанин заметил:

— Удивлен, что такая очаровательная девушка смотрит такие филь…

Он осекся, поймав ледяной взгляд Маттео. Но слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. Бомба уже была брошена, а чека — выдернута. Я нутром почувствовал, что еще немного — и наш итальянец разнесет собственный ресторан по камешку. Луна, впрочем, тоже почувствовала опасность, поэтому поспешно схватила жениха за руку и увела к дальней стене. Пожалуй, она была единственным человеком на Земле, кто мог контролировать его, не имея даже физической силы. Маттео никогда не смог бы причинить ей вред и был готов ради нее на все. Это давало девушке необычайную власть над ним. Откровенно говоря, я даже переживал за друга: ведь его невеста могла со временем научиться этой самой властью злоупотреблять. Однако сейчас у меня была другая проблема. Схватив за шкирку Джеймса, я вывел его на улицу и там сурово спросил:

— Так, это что еще за новости?!

— О чем ты? — не понял мой приятель.

— О твоем диалоге с Луной! — рявкнул я. — Тебе что, жить надоело?! Или хочешь, чтобы я все рассказал твоей Габлиэлле?!

— Да что происходит?! — возмущался Джеймс. — Что я такого сказал, черт возьми?! И не трогай Габриэллу!

Вид у моего английского друга был такой, словно он, действительно, не увидел в своих словах ничего предосудительного. Возможно, другой парень за безобидный комплимент, и вправду, ничего бы ему не сделал. Но мне казалось, что мой приятель уже должен был понять, что Маттео — особенно ревнивый экземпляр. За это время, он уже прожег однажды англичанина глазами. Когда они с Луной обнаружили, что им нравится одна и та же литература, и ударили друг друга по ладоням, мой лучший друг уже за это наградил Джеймса испепеляющим взглядом. А этот комплимент стал для его терпения последней каплей. Нет, нужно объяснить моему английскому приятелю, что именно он сделал неправильно.

— Джим послушай, — устало вздохнул я. — Ты же видел, насколько Маттео ревнив. Он уже однажды буквально испепелил тебя глазами. А ты еще и его невестой восхищаешься.

— Я восхищался вовсе не ей! — вскипел парень. — Да и, кроме того, ревновать к банальному комплименту — просто глупо! Я ведь не упал перед Луной на колени и не начал целовать ручки.

— Ты не поймешь, — пробурчал я. — Для этого нужно знать всю историю Луттео, со всеми их непонятками, взаимной неконтролируемой ревностью, Симоном…

— Кем? — опешил Джеймс.

— Неважно, — отмахнулся я. — Просто запомни: не делай Луне комплиментов и вообще, не приближайся к ней на расстояние вытянутой руки. Может быть, со временем, когда Маттео начнет больше тебе доверять. Но не сейчас. Ты меня понял?

— Понял, понял, — поспешно заверил меня мой приятель. — Не дурак. Слушай, если твой Маттео до такой степени доверяет своей невесте, зачем он, вообще, на ней женится?

— Не говори глупостей, — отрезал я. — Луне он доверяет, как самому себе. Просто знает ее привычку дружить с парнями.

— В смысле?

— Поговорим об этом в другой раз. Сейчас тебе нужно реабилитироваться в глазах Маттео. И мой тебе совет: не говори с его невестой еще хотя бы полчаса. Дай парню остыть.

— Просто удивительно. Если твой друг — такой жуткий ревнивец, как Луна согласилась выйти за него замуж? Надеется, что он изменится после свадьбы, или так сильно любит?

— Скорее всего, второе. Она боготворит жениха и готова принять все его недостатки. Да и ревность друг к другу у них взаимная, можешь мне поверить.

— Вот уж не верю! Вряд ли Луна впадет в ярость, если какая-нибудь девушка сделает Маттео комплимент!

Я расхохотался, живо вспомнив весь этот цирк с Фернандой, и выдал:

— О, ты плохо ее знаешь!

— А спорим, что ничего твоя Луна не сделает? — воодушевился Джеймс.

— Ну, и как ты собрался это проверять?

— Да очень просто. Когда пойдем гулять, попрошу любую девушку подойти и заговорить с Маттео. Если Луна впадет в ярость или хотя бы испепелит ее взглядом, я выполню любое твое желание. А если нет, ты выполнишь мое. Идет?

Он протянул мне руку. Я задумался. Чего мне совершенно точно не хотелось, — так это ставить опыты на своих близких друзьях. С другой стороны, это поможет поставить Джеймса на место и дать ему мотивацию для того, чтобы и впредь держаться подальше от Луны. Хотя спорить на желание немного страшно. Ведь теоретически Джеймс может придумать все, что угодно. А, ладно, ничего, прорвемся. Зато мой новый друг увидит, на что способна Луна в гневе. Мне просто интересно посмотреть на его реакцию, когда эта девочка бросится к той фурии, с намерением вцепиться ей в волосы. Черт, да достаточно вспомнить их с Маттео спор по поводу дизайнера! Эх, была — не была!

— Согласен, — кивнул я, пожав руку приятелю.

Через минуту мы вернулись в ресторан. Маттео, судя по всему, уже остыл, потому что спокойно сидел за столиком и миловался с невестой. Хим с Ниной тем временем о чем-то беседовали. Мы усаживаться не стали. Джеймс просто подошел к Луттео и заявил:

— Простите меня за это нелепое замечание. Не подумал.

Мой лучший друг бросил на меня пронизывающий взгляд. Ну, конечно. Ему ничего не стоило понять, кто вправил мозги гостю из Оксфорда. Тем не менее, он извинения принял, после чего поднялся и объявил:

— Ребят, мы с Луной тут подумали, что пора показать новому другу место, где родились наши мечты!

Это он про роллердром, — сразу понял я и очень обрадовался. Если меня что-то и тянуло домой, кроме Нины и семьи, то только «Джем энд Роллер». Конечно, я знал, что теперь там всем заправляют «Красные акулы», но менее потрясающим для меня это место, наверное, никогда не станет. Там я научился верить в себя. Там нашел увлечение, которое всегда будет со мной. Нашел друзей, которые занимают особое место в моем сердце. А самое главное — именно с роллердромом у меня связаны лучше воспоминания о нас с Ниной. Именно там я начал обращать на нее внимание. Именно там читал посты Фелисити Фор Нау, еще не зная, кто она. Именно там, во время «Оупен» произошло ее разоблачение. И все наши самые милые моменты были в пределах здания «Джем энд Роллер». Это место навсегда останется в моем сердце. Так что, доев мороженное, мы сразу направились к автомобилю Маттео. Но тут возникла проблема: вчетвером нам было не уместиться на заднем сидении.

— Давайте я пройдусь пешком, — предложила Хим.

— Или я, — добавила Нина.

— Мы, — поправил я возлюбленную. — Ты от меня сегодня и на шаг не отойдешь.

— Ну, давайте, тогда уж я прогуляюсь что ли? — вздохнул Джеймс. — Мне как-то неудобно. Ведь это из-за меня вам теперь разместиться негде.

— Ты стой на месте, — заявил я. — В гостях все-таки. Да и ты сегодня уже нагулялся.

— Может, тогда я? — подала голос Луна.

— Ничего подобного! — возмутился Маттео. — Где это видано, чтобы моя невеста пешком на такие расстояния ходила?!

— Короче, — воскликнул я, озаренный мыслью. — Никто пешком не пойдет. Я просто посажу Нину себе на колени, и мы все поместимся.

Действительно, как все элементарно! А уж держать в объятиях свою девочку я не устану никогда. Но та, похоже, думала иначе, потому что нахмурилась и спросила:

— А я не слишком тяжелая, чтобы держать меня всю дорогу?

— Ну, во-первых, на машине мы будем в «Джем энд Роллер» довольно быстро, — возразил я. — А во-вторых, любовь моя, у тебя прекрасная фигура, поэтому я никогда не устану держать тебя на руках!

— Ладно, — вмешался Маттео. — Давайте так. Проблему с дорожными инспекторами я решу.

Так мы и сделали. Нина уселась мне на колени, и мы смогли разместиться на заднем сидении автомобиля. Поскольку я всю дорогу держал свою девушку за талию, это позволяло мне ее ласково щекотать, заставляя ерзать и хихикать. Но особенно мне нравилось, когда она крутила бедрами, желая остановить меня. О, это было нечто! Ведь сидела она почти на моем паху, и от таких телодвижений мне снова стало тесно в джинсах. Почувствовав мою эрекцию, Нина замерла и чуть слышно охнула. И, когда мы вышли из машины, я заметил, как потемнели глаза моей девушки. Прекрасно! Она тоже хочет меня! Дьявол, только бы дожить до ночи! В «Джем энд Роллер», конечно, все теперь было иначе, но от этого я был не менее рад снова сюда попасть. Нико и Педро стиснули меня в медвежьих объятиях, даже Симон коротко пожал руку. Правда, последний тут же убежал вглубь кафетерия, явно избегая смотреть на Луттео. О, кстати, я ведь забыл кое-что спросить! Когда все друг друга поприветствовали и познакомились с Джеймсом, мы разместились за столиком. Я, впрочем, специально сел рядом с Нико и спросил так, чтобы слышал только он:

— Ты показал Симону видео, которое я записал?

— Да, конечно, — тоже шепотом ответил он. — Сделал это сразу после твоего отъезда. На следующий день.

— Ну, и как он это проглотил? — поинтересовался я.

— О, жаль, что ты этого не видел! — захихикал парень моей сестры. — Мне его даже жаль стало! То есть стало бы, не соверши он столь мерзкого поступка.

— Ну, парень рассудка хотя бы не лишился?

— Как видишь, нет. Но это видео он смотрел, будучи похожим на светофор.

— В смысле?

— В смысле, становился то красным от стыда, то зеленым от отвращения. Его даже пару раз тошнило. Он, видимо, надеялся пропустить часть записи, извергая содержимое желудка, но не тут-то было. Пока наш друг бегал блевать, я ставил видео на паузу и включал тогда, когда он возвращался. За свои поступки надо отвечать. А я еще и добил его после завершения ролика — рассказал про свадьбу.

— Ну, ты даешь! И что он на это сказал?

— А что парень мог сказать, если в обморок упал?

Нико снова захихикал, после чего все же пообещал все рассказать позже. Вот уж, жду — не дождусь!

Комментарий к Глава 53

Итак, новая порция ревнивого Маттео и творческого Нико вам, мои зайки!))) Понравилось? Ответы в комментарии!))) Люблю вас!)))

========== Глава 54 ==========

Я решил, что пора уже рассказать Луттео про видео. Мой лучший друг, конечно, меня убьет, но даже в том случае я не готов хранить от него секреты. Ни за что. Вот только Джеймс здесь явно будет лишним. Во-первых, рассказывать ему обо всех аспектах отношений Луттео с Симоном — слишком долго и хлопотно. А во-вторых, я не уверен, что доверяю ему в достаточной степени. То есть доверяю, конечно. Но должны же быть вещи, известные только нам с Маттео. В конце концов, дружба с Джеймсом никогда не будет для меня так же важна, как мой почти-брат. Я доверяю ему гораздо больше, чем кому бы то ни было. И, хотя мой лучший друг, узнав о том, что запись их с Луной игр видел Симон, может запросто поколотить меня, я знаю, что должен рассказать ему правду. Ради сохранения нашей дружбы между нами не должно быть секретов. Джеймс тем временем отлично поладил со всей компанией. Даже Маттео, в конце концов, перестал ежесекундно проверять, не пялится ли тот на его невесту. Успокоился. Вот только, как выяснилось, мой одногруппник вовсе не шутил, когда спорил со мной. В один момент он заявил:

— Я на минутку. Извиняюсь. Кажется, выпил слишком много кофе.

— Будь добр, избавь нас от подробностей! — рассмеялся я.

Улыбаясь, англичанин отошел.

— Ну, и как он вам? — спросил я у друзей.

— Парень, как парень, — прокомментировала Луна, покосившись на Маттео. — Обычный.

— Я согласен общаться с ним до тех пор, пока он не начнет клеиться к моей невесте, — добавил тот.

Надо сказать, никого не стесняясь, девушка сидела у него на коленях. А все вокруг смотрели на них так, словно это было обычным явлением. Скорее всего, впрочем, так оно и есть.

— Довольно милый, — охарактеризовала моего приятеля Дельфи.

— Он хороший, — согласился с ней Жасмин.

— Очень веселый парень, — добавил Педро.

— И совсем не глупый, — подхватил Нико.

— Ну, ясное дело, раз в Оксфорде учится! — рассмеялась Хим.

— Нина? — позвал я свою девушку.

Мне очень нужно было услышать, что она думает о Джеймсе. Вот, чье мнение было для меня, действительно, важно. Если мой приятель ей не понравился, я должен знать, что больше его сюда привозить не следует. Я не стану требовать от своей любимой общаться с неприятными для нее людьми. Ни за что. Впрочем, девушка улыбнулась и заявила:

— Джеймс — интересный, добрый и общительный молодой человек. Не думаю, что когда-нибудь смогу подружиться с ним так же, как с Маттео, но мы сможем неплохо общаться. В конце концов, Гастон, я доверяю твоим суждениям. Ты бы не стал водиться, с кем попало. Подтверждение сидит рядом со мной.

Поняв, что речь идет о моем лучшем друге, который, и впрямь, сидел рядом, я посмотрел на него. Тот улыбался, как Чеширский Кот. А Луна, которая все еще сидела на коленях жениха, ткнула мою девушку в плечо и со смехом воскликнула:

— Эй, полегче, а то я начну ревновать!

Впрочем, это вызвало только всеобщий взрыв хохота. Все мы давно знали, что уж к кому-кому, а к своей лучшей подруге мексиканка жениха ревновать, совершенно точно не станет. Она знает, что Нина не станет флиртовать с Маттео даже под пытками. Он для нее — не более чем друг. Тут вернулся Джеймс и, усаживаясь на свое место, поинтересовался:

— По какому поводу веселье?

Все еще хихикая, Дельфи пересказала ему короткий диалог подруг. Мой приятель, конечно, тоже рассмеялся, но бросил на меня несколько встревоженный взгляд. А потом к нашему столику вдруг подошла незнакомая девушка. Миниатюрная брюнетка с круглым лицом и стройной фигуркой. У нее были пухлые губы, большие голубые глаза и тонкая шея. Прямые распущенные волосы рассыпались по плечам, но сама их длина едва достигала середины лопаток. К тому же, девушка была одета… нет, не вызывающе. Скорее… пошло. Короткая юбка открывала обзор на стройные ноги. Это впечатление еще усиливалось от босоножек на шпильках, которые носила девушка. Сама же юбка обтягивала крутые бедра. Кофточка, хоть и не открывала животика, была с очень низким вырезом, обнажая солидную часть груди. Одно плечо, также, оставалось открытым. Девушка обвела взглядом всю нашу компанию, задержавшись на Джеймсе и, наконец, остановившись на счастливых влюбленных.

— Привет, Маттео, — зардевшись, поздоровалась она.

Луна тут же напряглась, а я посмотрел на приятеля и понял, в чем дело. Судя по его довольной улыбке, тот все же попросил кого-то из девушек попытаться вызвать ревность Луны. Вот, дурак, честное слово! Ну, все. Пусть эта бедняжка читает молитвы. Маттео, впрочем, сам удивился и спросил:

— А разве мы знакомы?

— Нет, но я всегда хотела познакомиться с тобой, — выпалила девушка. — Ты интересный, симпатичный и…

Луна не дала брюнетке договорить. Вскочив с колен жениха, она стала перед ним, шипя, точно дикая кошка. Храбрая хищница защищала свою территорию. Это было… забавно. И все-таки, наверное, мне следовало вмешаться. А то, не ровен час, произойдет убийство. Но прежде, чем я успел пошевелиться, Луна буквально зарычала, обращаясь к девушке:

— Послушай, красотка! Ты, видимо, не заметила, что он занят! Или ты просто слишком глупа, чтобы это понимать! Лапы прочь от моего жениха, курица безмозглая!

— Ты чего? — опешила девочка. — Я ведь просто по-дружески пообщаться — все та…

— Знаем мы ваше дружеское общение! — рявкнула Валенте. — Очень хорошо знаем! А ты вот это видела, дамочка?!

С этими словами, она продемонстрировала незадачливой сопернице руку, на безымянном пальце которой блеснуло кольцо.

— Знаешь, что это значит?! — не унималась Луна. — Мы с Маттео — не просто пара! Мы собираемся пожениться! И я не подпущу к своему жениху всяких развратно одетых фурий, вроде тебя, красотуля! Ты меня поняла?!

Испуганная девушка торопливо извинилась и убралась восвояси. Луна так и осталась стоять, дрожа от гнева. Маттео тут же поднялся и притянул невесту к себе. Та обхватила его руками и лишь тогда начала успокаиваться. Вот это малышка! Не хотел бы я стать у нее на пути. Но, когда мой лучший друг снова посадил девушку себе на колени, та вдруг из дикой тигрицы превратилась в ручного пушистого котенка, свернувшись в его объятиях и как будто даже замурлыкав. Ее жених окинул нас извиняющимся взглядом и смущенно сказал:

— Простите. Она у меня иногда не в меру ревнивая.

Джеймс расхохотался и выдавил:

— Да уж, Гастон был прав! Нашли друг друга два ревнивых собственника!

— А мы этого и не отрицаем, — улыбнулся Маттео, крепче прижимая невесту е себе. — Я бы с удовольствием перегрыз глотку ее другу детства, который упорно пытается нас разлучить.

— Ну, вообще-то, если ты помнишь, — вмешалась сама Луна, прислонив лицо к лицу моего лучшего друга, — Симон уже месяц шарахается от нас, как от чумы. Не знаю, что на него нашло, только меня это вполне устраивает. После его последней выходки, я не буду против, если ты выбьешь из него дурь.

— Это ранит тебя, любимая, — покачал головой Маттео. — А я никогда не сделаю того, что причинит боль самому важному человеку в моей жизни!

— Да-а? — игриво поинтересовалась его невеста. — И кто же этот человек?

— Ну, конечно, ты! — рассмеялся мой лучший друг. — Во всяком случае, пока это только ты!

— Что значит — пока?! — возмутилась Луна, тут же напрягшись и в мгновение ока, вернув облик тигрицы.

— То и значит, — продолжал улыбаться Маттео. — Думаю, через пару лет у нас появится еще один человек, не менее ценный для меня, чем ты. А если захочешь, то и не один. Этот человек будет жить с нами, а мы станем о нем заботиться, баловать, катать на каруселях, водить гулять и целовать на ночь. Этот человек будет прижиматься к нам, называя мамой и папой!

Ничего себе! Мне показалось, или Маттео сейчас, действительно, намекнул, что хочет детей? Но, судя по остолбеневшим ребятам, не показалось. Да уж, это необычно — строить планы подобного рода, не вступив даже в официальные супружеские отношения! Честное слово, как они еще имя ребенка не обсуждают! Прямо-таки удивительно!

— Так, вопросы будущего потомства вам лучше обсуждать наедине! — прервал милую сцену Педро. — Лично у меня нет никакого желания выслушивать ваши мечты о пеленках, распашонках и грязных подгузниках! А уж тем более, я не хочу слышать о способах, которыми вы собираетесь создавать это потомство!

Луттео не обратили на его реплику никакого внимания, продолжая смотреть друг другу в глаза с таким обожанием, что воздух, казалось, потеплел на несколько градусов. Интересно, неужели мы с Ниной выглядим так же?! Надеюсь, что нет, потому что от этого зрелища многим людям, наверное, захотелось бы блевать радугой. И все же меня беспокоила скорость, с которой развивались отношения Луттео. Сначала предложение руки и сердца, потом совместный дом, а теперь достаточно серьезные мысли о детях. Ради всего святого, девушка моего лучшего друга еще даже «Блейк» не закончила! А эти двое такими темпами скоро перестанут использовать презервативы, если захотят ребенка прямо сейчас! И что тогда подумают люди?! Я согласен, что будущая чета Бальсано руководит сетью процветающих ресторанов, так что вопросов будущего не возникнет в принципе. В чем-чем, а уж в деньгах семья ограничена не будет. Но такая спешка еще никого ни к чему хорошему не приводила. Кстати, забыл поинтересоваться:

— Эй, Луна, а после свадьбы ты оставишь свою фамилию, или станешь Луной Бальсано?

— Ну, конечно, я возьму фамилию мужа, — ответила девушка. — Меня уже и в ресторанах некоторые девочки называют сеньора Бальсано. На самом деле, это здорово. Они сразу понимают, что их новый хозяин скоро женится и перестают тянуть коготки.

Мы все снова рассмеялись. Нет, поистине, взаимная ревность Луттео безгранична! Однако смех мой резко оборвался, когда я увидел реакцию Маттео. Нежно улыбнувшись, он произнес достаточно громко:

— Знаешь, ты такая сексуальная, когда ревнуешь, Девочка-Доставка!

— Неужели? — тут же вернулась в игривый настрой Луна. — А помнится, сегодня утром ты говорил, что я сексуальная всегда!

— Всегда, — согласился мой лучший друг. — Но, когда ревнуешь, — особенно! Мой маленький тигренок! Р-р!

— Ты поэтому, после разговора с Аврелией, всю ночь мне спать не давал? — захихикала его невеста.

— Ну, ты не очень-то и сопротивлялась, — возразил Маттео. — Или тебе напомнить, кто был сверху большую часть ночи?

— Не надо, — рассмеялась Луна. — Я же…

— Да заткнитесь вы! — не выдержала Нина. — Вам же сказали: мы не желаем выслушивать подробности вашей интимной жизни! Это, в конце концов, просто неприлично обсуждать на людях!

— Но ведь вы — наши друзья, — невинно возразил Маттео, когда они с Луной все же оторвались друг от друга. — И потом, мы ведь не рассказываем, в каких позах мы с Луной, обычно, занимаемся любовью!

— Да и я не козыряю размером члена жениха, — подхватила та. — И не говорю, сколько раз в день мы…

— Помолчите, оба! — крикнул я. — Просто уймитесь — и все!

Что они, издеваются что ли?! Мне скоро нужно будет рассказать Луттео про видео, а они тут развели, понимаешь, мелодраму! Да уж, держите меня!

Комментарий к Глава 54

Ну, и как вам бешенство Луны? А хватит ли у Гастона храбрости все рассказать Луттео? Ответы в комметарии! Люблю вас!)))

========== Глава 55 ==========

— Ты, действительно, не обиделся? — в десятый раз спрашивал я Джеймса, когда тот садился в такси.

— Да, не обиделся, — в десятый раз отмахнулся он, забравшись в автомобиль и высунувшись в окно. — Все понимаю. У тебя с этими ребятами есть много таких тем для разговоров, которые мне просто не понять. Твои друзья нужны тебе, Гастон. Я вижу, как ты привязан к ним, и как они привязаны к тебе. Вам необходимо поговорить особым, узким кругом. И, кстати, в него, как я успел заметить, входят даже не все ребята, с которыми мы сейчас общались. Луна, Маттео, твоя новообретенная сестра и тот парень, Нико — вот и все, кто тебе на самом деле нужен. Я прав?

— Совершенно верно, — согласился я. — Мы встречали Рождество вместе, и есть вещи, которые нам сейчас нужно обсудить. Ты сейчас куда?

— В гостиницу, — зевнул Джеймс. — Приму душ — и спать. Это путешествие меня здорово измотало.

— Понимаю, — кивнул я. — А может, поедешь ко мне? Мои родители тебя приглашали.

— Без тебя? — хмыкнул парень. — Нет, это будет как-то невеж…

— Эй, Джим! — окликнул кто-то моего приятеля.

Я обернулся. К нам бежал Рамиро, за которым едва поспевали Ям, Педро, Дельфи и Жасмин. Мой школьный друг заглянул в такси и спросил:

— Джим, а ты видел ночной Буэнос-Айрес?

— Нет, — удивился он. — Я ведь здесь впервые.

— Отлично, — улыбнулся Рамиро. — Тогда мы тебя никуда не отпустим. Давай с нами, в клуб, а потом — гулять по городу. Красота необыкновенная, отвечаю! Ты…

— Ребята, имейте совесть! — возмутился я. — Джеймс хочет спать. Он после перелета еще не…

— А что, отличная идея! — вдруг завелся мой приятель. — Тем более, когда еще я сюда попаду?

— Эй, тебя же Луна и Маттео пригласили на свадьбу! — вмешался я.

— Свадьба — это свадьба, — возразил Джеймс. — Будет такая суматоха, что я и вздохнуть не смогу.

— Поэтому мы тебя и приглашаем, — не унимался Рамиро.

— И правда, пойдем, — добавила Ям.

— Потанцуем! — воодушевилась Жасмин.

— Повеселимся! — кивнула Дельфи.

— Мы тебе такие места покажем — закачаешься! — заключил Педро.

Мне эта затея решительно не нравилась. Клубы — развлечение весьма сомнительное. К тому же, нам завтра лететь в Оксфорд, и мой университетский друг может просто не проснуться вовремя. И потом, что такое клуб? Это место, где люди пьют и трутся друг о друга. Из-за этого вечера у Джеймса могут быть серьезные проблемы с Габриэллой. Она обязательно приревнует.

— Джим, — воззвал я к здравому смыслу приятеля. — Ты ведь только что говорил, что устал и тебе надо в душ!

— Вот, в клубе и отдохнет, — гнула свое Дельфи.

— А в душ может сходить у меня, — добавил Рамиро. — Мои все равно уехали отдыхать на Канарские острова. Кстати, Джим, если хочешь, у меня и заночуешь. Мы ненадолго.

— Пойдем, Джим! — настаивал Педро. — С меня «баккарди».

Я не знал, что это за ерунда, только название мне сильно не понравилось. Кажется, это имеет определенное отношение к алкоголю. Как бы мой приятель еще «под градусом» глупостей не наделал. Тогда Габриэлла его точно бросит.

— Эх, ладно, — решился Джеймс. — Пойдемте.

— Джим, не надо! — вскричал я. — Серьезно, не надо! Вспомни о Габриэлле!

— А ты думаешь, она не гуляет по клубам, пока я грызу гранит науки? — хмыкнул тот. — Мне что-то слабо в это верится. И потом, имею я право один раз в месяц нормально отдохнуть?

Поняв, что друга не переубедить, я применил другую тактику. Пока Дельфи, Жасмин и Педро, с радостными криками, плясали вокруг такси, а сам Джеймс выходил из автомобиля, торопливо извиняясь перед водителем, мы с Рамиро отошли в сторону. Точнее, это я схватил его за шкирку и оттащил, а потом строго заявил:

— Усвой несколько правил, приятель. Во-первых, не спаивай мне друга. Нам завтра еще полдня предстоит провести в самолете. Похмелье ему совсем незачем. Во-вторых, не гуляйте долго, иначе, завтра утром мне самому придется заявиться к тебе домой и самому разбудить вас обоих при помощи бейсбольной биты. И, в-третьих, у Джеймса есть девушка, которую он любит до безумия. Поэтому дам, которые начнут к нему липнуть, гони в шею, даже если сам парень не будет против их внимания. Ты понял?

— Мне это все понятно, Гастон, — вздохнул Рамиро. — Во-первых, от одного «баккарди» никто еще не спился. Ты бы и сам это знал, не будь таким занудой, а…

— Я не зануда, ясно?! — возмутился я.

— Да неужели?! — изогнул бровь мой школьный друг. — Но сейчас ты ведешь себя именно так. Не говоря уже о том, что встречаешься с самой правильной девушкой всех времен и народов!

Я не сдержал смеха. Нина — правильная? Вот уж нет! Главное, что я о ней узнал, — это то, что она просто ненасытна в плане секса. Как и я, впрочем. Именно поэтому нам было так хорошо вместе. Моя девочка не боялась пробовать что-то новое и уже перестала меня стесняться. Нет, с недавних пор, правильной ее уже нельзя было назвать. Рамиро просто не в курсе, что мы с ней творили во время каникул, что — сегодня, в ее комнате, а что еще будем сегодня творить у меня. Впрочем, парню знать все это было совсем не обязательно. Поэтому я заявил:

— Думай себе, что хочешь. Но скажу так: по клубам отказываются ходить не только зануды. Мне, например, они просто не нравятся. Слишком громкая музыка, слишком крепкие напитки, слишком странное освещение.

— Потому мы и не звали с нами всех остальных. Знаем, что вы не питаете особой симпатии к подобным заведениям. Но каждому свое, верно?

Да, пожалуй, на это мне возразить было нечего.

— Итак, продолжил Рамиро. — Во-вторых, тебя, с бейсбольной битой наперевес, я опасаюсь всерьез, поэтому обещаю, что мы не будем гулять долго. Вернемся, самое позднее, в час, хорошо?

Я кивнул.

— А вот третьего твоего правила я не понял, — снова заявил мой школьный друг. — Почему я должен мешать Джеймсу знакомиться с девушками? Если он сам этого захочет, значит, не так уж и любит свою…

— Ты не понимаешь всей ситуации, — возразил я. — Он до одури любит Габриэллу, а она — его. Эти двое — прекрасная пара. Я всего лишь подстраховываю прочность их отношений. Кто знает, как на Джеймса подействует алкоголь, обилие полуголых девиц, да и вся эта клубная обстановка. Если он подцепит какую-нибудь местную «ночную бабочку»…

— … то никто никогда об этом не узнает, — со смехом закончил за меня Рамиро. — В конце концов, эта его Габриэлла — англичанка, правильно?

— Да, — согласился я. — Но это не значит, что об измене ей известно не станет. Кроме того, речь вовсе…

— Не узнает ни о чем его подружка! — беззаботно махнул рукой Понсе. — Она там, в Англии, а Джеймс — здесь, в Аргентине. Потом твой дружок вернется, как ни в чем ни бывало. Случайный секс — дело конфиденциальное. Ты, между прочим, тоже мог бы не терпеть месяцами, а сходить в своем Оксфорде пару раз в клуб — и все, сексуальный голод утолен.

При мысли об интимных отношениях с другой девушкой, меня затошнило. Господи, что это за незнакомец стоит передо мной?! Неужели это его я долгое время считал другом?! Честное слово, мне даже одним воздухом с этим развратником дышать противно!

— Ты мне омерзителен, — медленно и холодно произнес я. — Думаешь, дело все в том, узнает Габриэлла об измене Джеймса, или нет?! А ты не думал, что некоторые люди могут еще и терзаться угрызениями совести?! Ведь главное — не то, узнала о чем-то твоя вторая половинка, или нет. Главное — сам факт измены. А зная Джеймса, могу смело предположить, что совесть его просто заживо съест.

— Какие все вокруг правильные, — закатил глаза Рамиро. — Ничего, я разъясню твоему новому другу, что в клубах действует несколько иная политика. Иная степень секретности.

Ну, точно издевается, идиот кудрявый! Все! Мое терпение лопнуло!

— Слушай, а Ям в курсе этой политики?! — хмыкнул я. — И знает ли она о твоем отношении к клубныминтрижкам?! А к случайному сексу?!

Впервые на лице парня отразился неподдельный страх. Клянусь, я даже видел, как перед глазами у него появилась картинка разъяренной возлюбленной, со сковородой в руке! Справившись с собой, мой приятель выдавил:

— Ты не посмеешь…

— Еще как, посмею! — заявил я. — Думаю, нужно предостеречь девушку. Ты ведь можешь от одной из своих случайных знакомых подхватить какую-нибудь заразу, а потом передать ей. Вам нужно более тщательно предохраняться.

Рамиро весь затрясся, а в глазах паренька я увидел отчаяние. Ну, что ж, значит, не все еще потеряно. Хоть он явно и не брезговал случайными связями, законную девушку свою по-прежнему любил. Ну, а, раз так, пусть пеняет на себя.

— Что, страшно? — хмыкнул я. — Так вот, слушай сюда, половой агрессор. Лично мне глубоко плевать, с кем ты в клубах развлекаешься. Но, если одна из подобных особ окажется рядом с Джеймсом, я не моргну глазом и все расскажу Ям. Ты понял?

Наш с Маттео друг рассердился. Зыркнув на меня злобным взглядом, он процедил сквозь стиснутые зубы:

— Это шантаж!

— Это — пока только предупреждение, — возразил я.

— Неужели?! — прорычал Понсе. — А ты не боишься, что я тоже могу что-нибудь рассказать Нине?! Что-нибудь, чего она не знает?!

— Да? — хмыкнул я. — Ну, валяй. И что же ты ей расскажешь?! Что в Оксфорде я даже не заговорил ни с одной девушкой?! Что думал о ней каждую минуту?! Что ты расскажешь, Рамиро?! Мне, в отличие от тебя, нечего скрывать!

Несколько секунд парень что-то неразборчиво булькал, явно не находя слов. Это продолжалось до тех пор, пока Ям не надоело ждать. Она крикнула:

— Эй, вы там скоро?

— Ладно, — заявил Рамиро. — В этот раз, ты нашел мое слабое место. Я не подпущу к твоему приятелю девушек из клуба, даже если он сам будет не против знакомства с ними. Но запомни: я буду мстить. Один твой неверный шаг — и Нина тут же обо всем узнает.

Я иронически хмыкнул. Грести всех под одну гребенку — как это в духе моего школьного друга! Мне нечего скрывать от своей девушки, и это не изменится.

— Строишь из себя непогрешимого?! — изогнул бровь злой, как сто чертей, Рамиро. — Строй сколько угодно, только не забывай, что непогрешимых людей в принципе не существует! Рано или поздно я найду способ отмстить тебе за этот испорченный вечер! И мне почему-то кажется, что Джеймс от такой заботы тоже в восторг не придет!

С этими словами, он повернулся на каблуках и ушел к ребятам.

Комментарий к Глава 55

Как вам сцена с Рамиро, зайки?))) Думаете, он будет мстить?))) Ответы в комментарии.)))

========== Глава 56 ==========

После этого разговора я вернулся к своей компании и объявил:

— Поехали отсюда. Нам нужно поговорить. Я очень виноват перед некоторыми из вас. Пора извиняться.

— Ну, тогда поехали к нам, — предложил Маттео. Заодно покажем вам новый дом.

На том и порешили. Все загрузились в машину Маттео (я снова взял возлюбленную на колени), и уже через полчаса оказались на месте. Новый дом Луттео находился на самом побережье — до бухты рукой подать. Роскошное строение и белоснежного камня с красной черепичной крышей и окнами того же цвета. Дверь тоже была красной и, когда мы ехали по подъездной дорожке, сразу бросилась в глаза.

— Часть наших вещей уже перевезли, — ответил Маттео на мой невысказанный вопрос, останавливая машину возле входа. — Еще не все закончено, хотя западное крыло уже пригодно для жилья. Через несколько дней будет готово и восточное.

— Ничего себе! — восхищенно воскликнула Хим. — Да это же — настоявший дворец!

Да, здесь моя сестра попала в точку. Дом был не просто огромным. Он, действительно, наводил на мысль о средневековых дворцах с башенками и бойницами. Основным его качеством было то, что он не имел острых углов. Совсем. Все линии были закруглены и заканчивались подобиями смотровых площадок под крышей. В общем виде, насчитывалось около шести таких башенок. И на всех, насколько я мог судить, крыша была куполообразной.

— Ну, мы ведь не всегда будем жить вдвоем, — улыбнулся Маттео. Я вообще-то детей хочу.

Я удивленно уставился на лучшего друга. Честное слово, мне всегда казалось откровенно диким представлять его в качестве примерного семьянина, с детьми. Впрочем, раньше я и вообразить не мог, что этот шалопай добровольно согласится на ком-то жениться. Так что чему удивляться? Маттео здорово изменился. Того легкомысленного паренька, который боялся серьезных отношений, как огня, и встречался с Амбар только потому, что это ни к чему не обязывало, — его больше нет. И уже довольно давно. Теперь есть серьезный преданный Маттео Бальсано, готовый к созданию семьи и влюбленный в свою невесту до безумия. Он всей душой желает заботиться о Луне, быть ей опорой и надежным защитником, холить и лелеять ее. Так что нет ничего удивительного в том, что мой друг всерьез задумался и о детях. В конце концов, им с Луной нужен наследник, чтобы было, кому передать бизнес в старости.

— Да, я тоже, — согласилась с ним невеста. — Как минимум, двоих.

— При таких страстных отношениях, вы к тридцати годам целую футбольную команду нарожаете, — со смехом заметил я.

Мы вышли из машины и проследовали в дом. Да, Маттео был прав: ремонт почти завершился. В воздухе еще ощущалась штукатурка, но ее почти перебивал запах новой мебели — свежего дерева, текстиля и кожи. Для начала Луттео организовали нам экскурсию по своему жилищу, и очень скоро я убедился, что у моих друзей прекрасный вкус. Со стороны дом казался слишком классическим, наводящим на мысли о церкви. Но внутри было уютно, светло и вполне в ногу со временем. Большое количество ламп, цветные элементы декора и прочее делали дом по-настоящему прекрасным. Несмотря на то, что хозяева, собственно, еще не заселились, они быстро приготовили все необходимое для чаепития.

— Так о чем ты хотел поговорить, Гастон? — спросил Маттео, когда мы разместились в столовой.

— Кстати, да, — спохватилась его невеста, разливая чай. — Ты вроде собирался за что-то извиняться…

— Я подожду, пока ты отставишь чайник, — поспешно заявил я. — А то ошпаришься с непривычки.

Со смехом Луна поставила на стол печенье, села рядом с женихом и взглядом велела мне говорить. Сделав глубокий вдох, я спросил:

— Помнишь, как Симон к тебе полез?

Луна заметно напряглась. Маттео взял ее за руку и мягко обратился ко мне:

— Тебе обязательно вспоминать тот инцидент?

— Прости, но он имеет непосредственное отношение к тому, за что я собираюсь извиниться, поэтому…

— Если только это не ты прислал тогда Симона, не хочу ничего слышать, — оборвал меня друг. — А ты этого не делал. Так что в произошедшем твоей вины нет, понял?!

— Дело не в том, — возразил я. — Разумеется, этот придурок пришел сам. Но позже я совершил нечто, гораздо более страшное.

— Ну, строго говоря, это была моя идея, — вмешался Нико. — Первым делом вы должны понять: Симону необходимо было поставить мозги на место. Внушить, что вы, двое, счастливы, и он там не нужно. Поэтому мы… то есть я — решил дать парню возможность увидеть, как вы… сексом занимаетесь.

— Что?! — возмутился Маттео под громкий вскрик Луны.

— Простите, ребята! — вздохнул я. — Здесь виноват именно я. В конце концов, снимал вас на камеру я. И переносил на диск тоже я.

— Зато я показывал видео Симону, — добавил Никою — Моя вина больше, и…

— Стоп! — рявкнул мой лучший друг, вскочив и расплескав свой чай. — Вам лучше объяснить мне все по порядку, пока я не придушил обоих на месте! Симон видел ту запись, которую сделал Гастон?!

— Какую запись?! — подала голос Нина. — Я, вообще, ничего не понимаю!

— Помолчи пока, — обратилась к подруге Луна. — Дай нам сначала самим разобраться.

— Так видел Симон мою невесту обнаженной, или нет?! — продолжал закипать Маттео.

Нико опустил глаза и смущенно ответил:

— Да.

Мой друг издал яростный вопль, после чего, по-звериному оскалившись, произнес всего одно слово:

— Убью!

Никто и глазом моргнуть не успел, а он уже подскочил к парню моей сестры, схватил его за грудки и заставил подняться. Долю секунды спустя, я ринулся оттаскивать друга, восклицая:

— Тихо, тихо, Маттео! Успокойся, хорошо?! Нико виноват в еще меньшей степени, чем я.

— Ты свое еще получишь! — орал тот. — Как только я прикончу твоего сообщника! В конце концов, это он показал Симону мою обнаженную невесту! Да я его…

— Так, притормози! — что было сил, завопил я, встряхнув Бальсано. — Во-первых, там не только Луна была без одежды, а…

— Да мне плевать! Видел этот идиот меня голым, или нет — неважно! Главное — он видел мою невесту! А это никому не сойдет с рук!

— Маттео, послушай! Да, Симон видел ее тело. Но я думаю, то, что ты на этой записи с ним делал, напрягло парня куда сильнее!

— Вот уж вряд ли! Я знаю, этот недоумок пялился на нее, изучал каждый изгиб тела, каждую родинку и…

— Да не пялился он! — вмешался Нико, пытаясь вырваться из хватки моего друга. — Я сам все видел, и…

— Ты тоже смотрел это видео?! — пуще прежнего взбеленился итальянец. — Видел обнаженную Луну?! Пялился на нее?!

Мгновение спустя, он уже держал Нико за горло. В попытке успокоить моего друга, смотритель роллердрома ненароком разбудил в нем зверя. Причем, такого, которого не смогу успокоить даже я. И не уверен, что хоть кто-то сможет. Все, кажется, парню крышка. А потом — и мне. Но тут, без всякого предупреждения, Луна вскочила с места и подошла к жениху. Она что, с ума сошла?! Да он сейчас в таком состоянии, что может и на ней сорваться! Поэтому я попытался увести девушку в сторону со словами:

— Не надо. Ты ничего не сможешь сделать.

— Пусти! — огрызнулась та. — Я знаю, что ему нужно!

— Луна, он ведь может в приступе ярости…

— Ты хочешь, чтобы он Нико стер с лица Земли?! — огрызнулась Валенте. — Я знаю, что делаю! Кроме того, ни один приступ ярости не заставит Маттео причинить мне вред!

— Луна…

— Пусти, я сказала! — рявкнула невеста моего друга.

От неожиданности я подчинился. Вот уж не думал, что эта малышка может так кричать! А она воспользовалась моим секундным замешательством, мягко положила руку на плечо Маттео и едва слышно сказала:

— Любимый! Не надо! Я же знаю, ты не такой!

Я уже собирался броситься на помощь. Хотя бы даже принять удар на себя. Ведь мой друг не переживет, если причинит вред своей невесте — девушке, которую обожает и боготворит. Но тут — о, чудо! — он вдруг расслабился, отпустил посиневшего Нико, крепко притянул к себе Луну и зарылся лицом в ее волосы. Поразительно! Невеста успокоила его одним прикосновением! И, не успел никто рта раскрыть, как девушка отстранилась, схватила жениха за руку и почти бегом увела из столовой. Мы услышали, как эти двое поднимаются по лестнице, заходят в какую-то комнату — и все. Тишина.

— Ох, боже мой! — констатировал я через минуту. — Вот это он разошелся! Впрочем, чего еще я ожидал?

-Нико! — позвала Хим, бросившись к парню, который мешком валялся на полу, хрипя и кашляя. — Нико, любимый, с тобой все в порядке?

— Какое там — в порядке? — констатировал я, склоняясь над другом. — Его только что едва не задушили! Наверное, вся жизнь перед глазами пронеслась!

Мы с сестрой помогли Нико сесть, после чего Нина дала ему холодной воды. Наконец, через пару минут, он выдавил:

— Я в порядке, спасибо.

— Прекрасно, — подала голос Нина. — А теперь пусть кто-нибудь из вас объяснит мне, что здесь, во имя всего святого, произошло?! Я Маттео таким не видела никогда! Что вы, двое, натворили?!

— Да и я тоже ничего не знаю! — спохватилась Хим, протягивая своему парню мокрое полотенце, чтобы тот вытер шею.

Мы с ним переглянулись и без слов сошлись на том, что можем им доверять. Поэтому обо всем рассказали без утайки. Я молился всем богам, чтобы Нина меня поняла. Ведь я поступил так лишь ради блага Луттео и даже ничего не почувствовал, когда видел эту сцену. То легкое возбуждение обусловлено только моей молодостью и никак не относится к романтике. Что ж, мои молитвы были услышаны. Когда мы закончили рассказ, девушка задала мне всего один вопрос:

— Не слишком ли суровое наказание?

О, моя добрая девочка! Но здесь эта доброта, прямо скажем, неуместна.

— Послушай, — мягко обратился я к возлюбленной, — Ты ведь и сама понимаешь, что так просто Симон не оставил бы в покое Луттео. Нужно было показать ему, что он не нужен своей подруге. И посмотри, это сработало: он этих двоих теперь за километр обходит.

— А я считаю, что ребята правильно поступили! — вмешалась Хим. — Наказание должно быть жестче или хотя бы не мягче совершенного преступления. Симон пытался изнасиловать Луну, а Нико и Гастон смогли придумать идеальное наказание. Я на вашей стороне, парни!

Мы с Нико просияли.

Комментарий к Глава 56

Ну, и как вам реакция Маттео, зайки? Как думаете, что он теперь сделает м Гастоном? Люблю вас!)))

========== Глава 57 ==========

Луна и Маттео пропадали наверху больше часа. Я знал, чем они там занимаются, и был благодарен невесте друга за то, что помогает ему снять напряжение. Хотя, скорее всего, этот способ для нее так же приятен, как и для самого парня. Впрочем, подробности интимной жизни друзей волновали меня в последнюю очередь. Зато теперь Маттео, возможно, не станет так размахивать кулаками, кричать и ругаться. Главное — найти правильные слова, чтобы все ему объяснить. Поэтому мы с Нико договорились, что теперь общаться с другом буду я.

— Ты уже повисел в воздухе, — подвела черту Хим. — Теперь очередь Гастона.

— Вот уж не думаю, что у Маттео поднимется против него рука, — возразила Нина. — Они ведь дружат, чуть ли не с рождения. Как близнецы.

— Так-то оно так, — согласился я. — Но в этот раз мой поступок перешагнул все возможные границы. Я понимаю это, но не сожалею ни о чем. В конце концов, победителей не судят. А ведь мы, действительно, добились своего. Симон больше на пушечный выстрел к Луттео не подходит.

— Я понимаю твои причины, — мягко согласилась Нина. — Думаю, твой лучший друг тоже их поймет. Мне непонятно только одно: почему ты даже от меня держал это в секрете. Боялся, что я тебя не поддержу или все расскажу Луне?

— Нет, что ты, любовь моя! — быстро воскликнул я. — Конечно, ты бы не стала ничего ей рассказывать. Я знаю это и доверяю тебе, как самому себе. Но подобная грязь… тогда она привела бы тебя в ужас. Я не хотел, чтобы ты знала, с какой низостью мне пришлось столкнуться.

— Послушай, — вздохнула моя девушка. — Честное слово, я ценю твою заботу обо мне. Но, поверь, моя психика гораздо крепче, чем ты думаешь. Давай договоримся раз и навсегда: отныне у нас не должно быть друг от друга секретов, хорошо?

— Ты права, любовь моя, — признался я. — Прости. Я не должен был скрывать это от тебя. Обещаю, что больше такого не повториться.

Я не лгал. В моих планах, действительно, было сдержать обещание. Отныне и навсегда моя девочка будет в курсе всего, что со мной происходит. Со всеми подробностями. В конце концов, она ведь смогла смириться сейчас с самым низким поступком в моей жизни. Это очень меня впечатлило, поэтому я больше ничего не собираюсь от нее скрывать. Ни за что.

— Кстати, — спохватилась Нина. — Тебе ведь не понравилось разглядывать обнаженную Луну, правда?

Глаза моей девушки полыхнули ревностью. Похоже, это заразно. Правда, я даже не знаю, от кого она подцепила вирус ревности: от подруги или от Маттео. Но, клянусь, мне это даже нравилось. Ведь я и сам порву на части любого недоумка, который только посмеет приблизиться к Нине. Она только моя! Плевать, если я выгляжу параноиком, но никто никогда не покусится на мое сокровище.

— Разумеется, нет! — поспешно объяснил я. — Если честно, снимать это мне было очень неуютно. Да и не разглядывал я Луну — мне это не нужно. То есть, конечно, я видел ее обнаженной. Вот только «смотреть» и «видеть» — это разные вещи. Я видел, но думал о тебе, любовь моя! Наблюдать за их играми было все равно, что случайно наткнуться на эротический ролик в интернете. Это раздражало и смущало.

— Но признайся: это и невольно возбуждало, — поддразнил Нико. — Даже… ой!

Он не договорил, потому что Хим довольно сильно шлепнула его по руке и заявила:

— Пожалуйста, не подкалывай моего брата. Только мы с Маттео можем это делать.

— Хорошо, любимая, — ласково кивнул ее бойфренд. — Как скажешь. Прости.

Тем не менее, моя девушка за этот вопрос ухватилась, поэтому тут же спросила:

— И все же, Гастон, скажи честно: тебя это возбудило? Ну, то, что ты видел?

Да, вот, теперь я начал жалеть о том, что пообещал больше не таить от нее секретов. Кое о чем ей определенно знать не нужно. Однако уже поздно, а обещания я нарушать не собираюсь.

— Если честно, да, — признался я в ответ.

Глаза Нины вспыхнули.

— Совсем чуть-чуть! — стал торопливо оправдываться я. — И то это было всего лишь реакцией моего тела, а не моей. Реакцией вполне естественной для здорового парня. Но, когда я почувствовал возбуждение, мне стало очень стыдно. Почему? Потому что для меня это, вообще, ничего не значит! Никто никогда не сможет возбудить меня, затронув душу, пробравшись в самые отдаленные ее уголки. Только ты, любимая!

Нина все же успокоилась и взяла меня за руку. Нико смотрел на нас извиняющимся взглядом, а его девушка — спокойно понимающим. Мы вчетвером еще немного поболтали, а потом смотритель роллердрома хлопнул себя ладонью по лбу:

— Совсем забыл про видео реакции Симона на это шоу Луттео. Оно у меня с собой, на ноутбуке.

Парень достал свой гаджет, но я остановил его:

— Постой. Не гони коней. Подождем, пока вернутся Луна и Маттео, а то они, чего доброго, решат, что мы пересматриваем их видео.

-Да, ты прав, — согласился Нико. — Конечно, здесь не видно, что именно я показывал Симону, а вот звуки слышно прекрасно.

— Вот, поэтому я и прошу тебя подождать до их возвращения, — кивнул я. — Тогда, если Луне удастся убедить Маттео сбавить обороты, мы посмотрим на реакцию Симона все вместе.

— Слушайте, а кто еще в курсе вашего блестящего наказания? — поинтересовалась Хим.

— Никто, — покачал я головой. — Только мы, двое. Если твой парень не разболтал ничего Педро.

— Ну, разумеется, не разболтал, — нахмурился тот. — Вопреки тому, что ты обо мне думаешь, я делюсь с ним далеко не всем. Объяснил только, что Симон пытался причинить вред Луне, поэтому я с ним теперь не разговариваю. А во время демонстрации видео я специально сделал так, чтобы Педро не было дома. Но, кстати, друг меня поддержал. Сказал, что я имею полное право на Симона злиться. Да и он сам перестал с ним разговаривать.

— А что с «Роллер-бэнд»? — спросил я. — Группа ведь из-за этого не распалась?

Говоря откровенно, мне было бы очень жаль, перестань ребята играть вместе. Они, втроем, за два года очень много пережили, сплотились, привыкли друг к другу. И, если из-за наших разборок «Роллер-бэнд придет конец, я никогда себе этого не прощу. Наших разборок, да. Разборки Луттео с Симоном — это и мои разборки. Так было, есть и будет всегда. Проблема моего лучшего друга — это и моя проблема тоже.

— Нет, — покачал головой в ответ Нико. — Но на репетициях и выступлениях мы уже не общаемся. Да и в принципе Симон теперь нас боится, как и всех остальных.

— Кроме Жасмин, — ехидно ввернула Нина.

— А при чем здесь она? — опешил я.

— Ну, из всех наших, только Жасмин проявляла в Симону наибольшее дружелюбие. Теперь эти двое очень сблизились. Ты заметил, что ее не было с нами сейчас?

— Да, и это странно, — кивнул я. — Обычно, она всюду следует за Дельфи, как привязанная.

— Уже нет, — покачала головой Хим. — Теперь наша модница все свободное время проводит с Симоном.

— А с остальными что, рассорилась?! — опешил я.

Признаться, такая информация совсем не укладывалась у меня в голове. Нет, я знал, что Жасмин, чего греха таить, умом не блещет. Но, чтобы рассориться с друзьями из-за ничтожества вроде Симона…

— Нет-нет, со всеми нами она общается, — ответила мне Хим. Просто… ты знаешь, что в прошлом наша модница бегала за Симоном?

Я хмыкнул:

— Как это — не знаю? Весь роллердром знает.

— Ну, вот, — подытожила Нина. — А теперь наш приятель, похоже, все-таки ответил на ее чувства взаимностью.

— Ничего себе, — опешил я. — Так эти двое, выходит, теперь встречаются?!

— Жасмин говорит, что еще нет, — покачала головой Хим. — Но симпатизируют друг другу слишком явно. Причем, что любопытно, Симон выглядит так, как будто наша модница ему, действительно, нравится. Видел бы ты их вместе…

— Жасмин говорит, что пытается улучшить характер парня, — добавил Нико. — И, кажется, ей это удается. После просмотра ролика он на всех срывался и вел себя, как самый настоящий псих. А теперь просто боится даже смотреть в нашу сторону. Большой прогресс.

— Видимо, парень уже осознал свою вину, — заключила Хим. — Но извиниться пока не хочет или не может.

— Жасмин и это сделать заставит, не сомневайся, — рассмеялся парень.

Тут к нам, наконец, спустились уставшие, но довольные Луттео. Вот, с таким лучшим другом мне больше нравилось общаться. Он сразу подошел к Нико и протянул ему руку со словами:

— Прости, дружище. Я не должен был срываться. Конечно, ты не стал бы пялиться на мою обнаженную невесту. А если и пялился, то твоей вины в этом нет. Она у меня такая красивая, что любой нормальный парень пожирал бы ее взглядом. Другой вопрос, что я тебе доверяю и знаю: ты не отберешь ее у меня. Мир?

Они пожали друг другу руки, после чего Маттео повернулся ко мне. Взгляд его, при этом, моментально ожесточился, а в голосе прозвучал металл, когда он заявил:

— А ты, дружок, назови хоть одну причину, почему я не должен выбивать из тебя дух прямо сейчас!

Мне ужасно захотелось пошутить по поводу отсутствия у моего друга физических сил, ввиду недавнего секса. Но по его выражению лица я понял: подобные шутки выйдут мне боком. Поэтому уверенно сказал:

— Я хотел, как лучше.

— Лучше?! — приподнял брови Маттео.- Лучше для кого, Гастон?! Для Симона или для тебя?!

— Для вас с Луной! — воскликнул я. — Ты же понимаешь, этот урод не оставил бы вас в покое до тех пор, пока мы не внушили бы ему, что своей подруге он не нужен! Я хотел показать ему, как ей хорошо с тобой и как ты ее бережешь.

— Бред какой-то, — покачал головой Маттео. — Тем более, что до этого Симон, вообще, не знал о подробностях наших отношений. В том числе, и об их сексуальной составляющей.

— На самом деле, ему стало известно об этом еще в День Рождения Нины, — пояснил я. — Пока вы, двое, кувыркались наверху, Симона послали на тот же этаж, за клеем. А вы, кстати, очень шумные.

— Не понял, — опешил Маттео. — Да если бы он нас услышал…

— Да, конечно, парень ворвался бы в комнату и начал орать, — согласился я, поняв друга с полуслова. — Поверь: именно это он и собирался сделать. Тем более, приятель, у тебя даже не хватило мозгов запереть дверь. Но я не позволил Симону вас прервать. Увел его на улицу и ждал, пока тот прокричится.

— Допустим, — кивнул Маттео. — И что дальше? Почему вы с Нико придумали именно такое наказание?

— Строго говоря, придумал его он. Я просто поддержал. Почему? Да потому что понимал: это будет единственным надежным способом отвадить от вас Симона. Он бы не успокоился, пока не рассорил вас. Я видел это по его лицу.

— Ты поэтому предложил заснять наши игры? — поинтересовалась Луна, прильнувшая к левому боку жениха.

— Если честно, это было одной из причин, — признался я. — Но мне, действительно, хотелось помочь тебя порадовать, и…

— У тебя получилось, — кивнула невеста моего лучшего друга. — Поначалу. До тех пор, пока я не узнала, что ты показал эту запись Симону.

— Даже если опустить то, что твой поступок в принципе противоречит всем законам дружбы, — добавил Маттео, — это называется правонарушением. Распространение интимных подробностей жизни других людей.

— Ты только что придумал этот закон, — отмахнулся я. — Правонарушением считалось бы, снимай я вас без разрешения с целью выложить это видео в интернет. Но вы сами разрешили съемку — вроде как, Луну это возбуждало. И ни одного фрагмента этой записи не оказалось в сети.

— Спасибо и на том, — огрызнулся мой друг. — Но суть от этого не меняется: ты предал нас.

— Послушай, — устало вздохнул я. — Ни о каком предательстве речи здесь нет. Мне бы и в голову не пришло тебя или Луну предавать. То, что было сделано, являлось моей попыткой защитить вас от притязаний Симона. И вы не можете отрицать того, что это сработало.

— Сработала, — согласилась Валенте. — Но ты мог хотя бы нас спросить?!

— Ну, и как ты себе это представляешь? — изогнул бровь я.

Луттео переглянулись и, похоже, с трудом сдержали улыбки. Уже неплохо.

— Послушайте, ребята, — тихо продолжал я. — Конечно, вы имеете полное право меня презирать. Я понимаю, что здорово перед вами виноват. Но подумайте вот, о чем. Я всегда защищал тех, кто мне дорог. Вы — одни из таких людей. И я не могу защитить вас от Симона, потому что почти постоянно нахожусь в Оксфорде. Но смотреть сквозь пальцы на его попытки рассорить вас тоже не могу. Поймите, дружба с вами для меня очень важна. Но еще важнее ваша безопасность. Я должен был удержать Симона подальше от вас и принял единственно-правильное, на тот момент, решение. Только не подумайте, что меня не грызла совесть, — очень даже грызла. Но ради вас я готов стерпеть и не такие муки. Вы можете злиться на меня, ненавидеть и презирать. Но, если бы время можно было повернуть назад, я поступил бы так снова. Ради вашей безопасности.

Луна и Маттео стояли и просто озадаченно смотрели на меня. Внутри что-то оборвалось. Друг не подошел, не положил руку на плечо, не потрепал по макушке. Нет. Он просто стоял рядом с невестой. Черт, да я бы обрадовался, наверное, даже получив от него по морде! Но такое безразличие убивало.

— Понимаю, — вздохнул я. — За такое простить очень сложно. Да что там — невозможно! И, раз вам больше не нужна моя дружба, я уйду. Только знайте: вы оба очень дороги мне. Я всегда защищал дорогих людей. И даже теперь не перестану вас оберегать. Прощайте.

С этими словами, я направился к выходу. Никакого блефа здесь не было. Я, действительно, собирался уйти. То, что лучший друг проявил такое равнодушие, прожгло в моей душе сквозную кровоточащую рану, и я не мог справиться с болью. Но уже у двери кто-то схватил меня за плечо. Обернувшись, я увидел Маттео. Друг посмотрел на меня со страхом в глазах и осторожно произнес:

— Эй! Помнишь, что мы говорили насчет некровных братьев? Эти узы не так-то легко разрушить. Ты всегда нужен мне! Иди сюда!

Мы одновременно шагнули друг к другу и обнялись. У меня отлегло от сердца.

Комментарий к Глава 57

Итак, зайки,как вам глава? Рады, что Матео простил Гастона? Люблю вас!

========== Глава 58 ==========

Самым интересным в нашей дружбе с Маттео было то, что, если мы спорили, то не доходили до ссор, а тут же начинали смеяться над самими собой. Так получилось и в этот раз. Нам не помешало даже наличие гостей. Едва объятие распалось, мы покатились от смеха. Нина, Хим и Нико смотрели на нас, как на психов. А вот Луна явно хорошо изучила жениха, поэтому рассмеялась вместе с нами.

— Нет, ну, вы видели этого обиженного? — веселился Маттео. — Уходить он собирался!

— И не говори! — подхватила его невеста. — Гастон, ты не ту профессию выбрал! Тебе на актера надо было идти. Все драматические театры передрались бы.

— А твой благоверный тоже хорош! — не остался в долгу я. — «Дух вышибу», «предал»…

— Погодите! — вмешалась Хим. — Так вы что, спектакль здесь разыграли?!

— Нет-нет, — быстро пояснил я. — Никто из нас не блефовал. И Маттео бы на меня обиделся, и я ушел. Другой вопрос, что мы оба догадывались, чем все это дело закончится. Знали, что не можем долго быть в ссоре.

— То есть можем, но ничего хорошего из этого не выйдет, — добавил Маттео с ехидной улыбкой. — Хотя, если честно, я все еще злюсь за это видео.

— Знаю, — виновато кивнул я. — Но мы должны были…

— Да это все понятно, — оборвал меня лучший друг. — Нападки со стороны Симона — бла-бла-бла. Все я знаю. Но ты мог хотя бы откровенно сказать, для чего тебе снимать нас на видео!

— И как ты себе это представляешь? — хохотал я. — Мне нужно было подойти к вам и сказать: «слушайте, ребята, мы тут с Нико решили проучить Симона, только нам нужно будет снять на камеру то, как вы сексом занимаетесь»?

— Да хотя бы и так! — не унималась Луна. — Я ведь там похожа на чучело, а ты эту запись постороннему человеку показываешь!

— Не говори глупостей, любовь моя, — возразил Маттео. — Ты у меня самая красивая! И здесь, и там! Всегда, везде и во всем!

— К тому же, — ехидно добавил я, — это ведь Симон. Он в каком только состоянии тебя не видел. Да и так ли тебе важно, что этот недоумок о твоей внешности подумает?!

— Да мне плевать, — отмахнулась Валенте. — Просто я привыкла, что в таком состоянии — распаленную, обнаженную и возбужденную — меня видит только Маттео. И как-то неудобно теперь.

— Здрасьте, приехали! — фыркнул я. — Меня-то ты не стеснялась, когда я снимал вас.

— Ну, ты — особая статья, — отмахнулась Луна. — Я тебя не стесняюсь.

— А вот это ненормально, — заметила Хим. — Вы такими темпами скоро групповой секс практиковать начнете!

Теперь вместе с нами рассмеялась и Нина.

— Вот уж нет! — выдавила она. — Моя тонкая душевная организация к такому эмоциональному потрясению еще не готова!

— Какая ты пошлая, Хим! — добавила ее лучшая подруга. — А ведь из нас ты — единственная девственница!

— Кстати, да! — спохватился я, мгновенно посерьезнев. — Откуда это у моей несовершеннолетней сестренки такие познания, а?! Нико, извращенец ты эдакий, я к тебе обращаюсь!

Наверное, взгляд мой был до того устрашающим, что парень отступил и торопливо заверил:

— Я ни при чем! Клянусь! Мы даже не говорили ни разу на подобные темы! Мне, вот, самому интересно, с кем это моя девушка такие вещи обсуждала!

Моя сестра вспыхнула до корней волос. Шутка обернулась против нее же самой. Теперь девушке придется оправдываться и передо мной, и перед своим парнем.

— Химена! — предостерегающе воскликнул я. — Мы ждем ответа!

— Да расслабьтесь вы! — отмахнулась Хим. Интернет, как говорится, знает все.

— Я извиняюсь! — возмутился Нико. — Это же какие сайты надо было посещать, чтобы наткнуться на такую информацию!

— Ну, вот, люблю я читать эротические романы. — Развела руками моя сестренка. — Ничего не могу с собой поделать!

— Эротические? — изогнул бровь я. — По-моему, групповой секс — это уже не эротика, а форменная порнография.

— Ах, ну, да, братец, ты же у нас — специалист! — поддразнила Медина. — Мопассан отдыхает!

— Кто? — не понял я.

— Писатель, — вмешалась Нина. — И тебе лучше не знать, что он писал.

— Понял, — хмыкнул я. — А ты что, тоже такое читаешь?

Забавно. То, что подобные вещи нравятся моей сестре, меня злит. Ради всего святого, она ведь еще совсем девочка! Но если то же самое отнести к Нине, то это даже… возбуждает. Знаю, знаю, я извращенец. Моя девушка в ответ покраснела и опустила глаза. Все остальные тут же заржали и начали отпускать остроты в сторону «мнимой скромности» Нины. А я подумал, что нет в мире ничего более прекрасного, чем невинный румянец, прикрывающий совсем не невинные мысли. Поэтому подошел к возлюбленной, приобнял за талию и прошептал ей на ушко:

— Все хорошо, детка! Это — всего лишь литературные вкусы. Я люблю тебя со всеми нюансами!

Нина с благодарностью прильнула ко мне. Я же повернулся к остальным и прикрикнул на них:

— А вы у нас, я смотрю, все святые, да?! Одна говорит такие вещи, о которых, в ее возрасте, и знать не полагается, другие сексом перед камерой занимаются!

— Перед твоей камерой, прошу заметить, — поддразнил Маттео.

— Которую я прямо-таки против воли на вас навел! — иронически парировал я. — И вообще, позволю себе напомнить, как родители Луны узнали о ваших постельных играх! Вы и до моего вмешательства прекрасно умели под объективом кувыркаться!

Луттео все же заткнулись.

— И вообще, мы вроде собирались посмотреть на реакцию Симона от ваших развлечений, — добавил я. — Нико все заснял.

— Серьезно? — удивилась Луна. — Как интересно!

— Сейчас покажу, — засуетился смотритель роллердрома, включая свой ноутбук.

Через несколько минут мы собрались вокруг него, рассевшись по диванам. Быстро отыскав нужную запись, парень включил ее. На экране возникла удивленная и раздраженная физиономия Симона.

— Чего ты от меня хочешь?! — восклицал он. — Я ведь уже все объяснил! Луна должна была быть моей, а этот наглый итальянец все испортил! И убери камеру!

— Не уберу, — послышался спокойный голос Нико. — А насчет Луны, сейчас ты увидишь, насколько она твоя, а насколько — его. Внимание на экран.

Раздались звуки поцелуев. То, что показывал телевизор, в кадр не попадало, но я припомнил, что прежде, чем приступить к своим непосредственным игрищам, Луттео долго и страстно целовались. Уже этого было достаточно для того, чтобы Симон сморщил нос и воскликнул:

— Фу! Он что, язык ей в рот засунул?! Какая гадость!

— Ты можешь думать все, что угодно, — вмешался голос Нико. — А вот Луне это явно доставляет удовольствие. Посмотри, как она на этот поцелуй отвечает.

— Потому что этот недоумок ее зажал! У нее просто нет выбора!

Тут к влажным причмокиваниям добавился шепот и шорох. Затем, Нико насмешливо пропел:

— Да ты что? И снять с себя футболку тоже он заставил?

Симон не ответил. Его ошалевший взгляд был прикован к экрану. Глаза все расширялись и расширялись.

— Ты же не хочешь сказать, — медленно произнес он через пару мгновений, — что они сейчас…

Но тут с экрана донесся громкий стон Луны — очевидно, Маттео втянул в рот ее сосок. Симон завопил:

— Нет-нет-нет! Я не хочу на это смотреть! Выключи!

— Ничего подобного, — отрезал Нико. — Ты все досмотришь до конца и увидишь, насколько они счастливы вместе!

— Да никогда Луна не будет с ним счастлива! — выплюнул мексиканец. — Только я люблю ее по-настоящему! А этому нужно просто присунуть куда-нибудь свой чле… Ох, боже ты мой!

Последнее восклицание вырвалось у него, потому что с экрана донеслись стоны и шумное дыхание Луны. Очевидно, Маттео как раз начал лизать ей промежность. Симон позеленел.

— Фу! — прохрипел он. — Это же… Ой фу!

Став окончательно салатовым, мексиканец зажал рот рукой и бросился бежать. В кадре возникла рука Нико с пультом, и звук прервался.

— У некоторых такие слабые нервы! — послышался его веселый голос. — И он еще мне заливал, что спокойно смотрит самые жуткие фильмы ужасов!

Парень перенес камеру через комнату, к двери, из-за которой были отчетливо слышны потуги и шум рвоты, стекающей в унитаз.

— Слабак! — добавил голос Нико. — Интересно, а сколько раз его стошнит прежде, чем видео закончится? Ладно, возьму ему приспособление.

Его рука снова возникла в кадре и взяла пластмассовое ведро, которое стояло рядом с той же дверью. Парень отнес его к дивану и как раз успел вернуться, когда Симон вывалился из туалетной комнаты. Он был бледен, как мертвец, а по лбу стекали капельки пота.

— Полегчало? — язвительно спросил голос Нико. — Идем, фильм еще не досмотрен.

Мексиканец в ужасе забормотал:

— Нет! Нет! Не пойду! Не хочу! Нет!

Снова в кадре возникла рука смотрителя роллердрома. Она схватила Симона за ворот рубашки, а голос парня буквально прорычал:

— А мне плевать на твои желания! Ты досмотришь видео до конца! Может, мозги на место станут! Идем, кому сказал!

Оттащив Симона туда, куда нужно, Нико бросил его на диван и взял пульт. Комнату снова заполнили стоны, охи и вздохи. Когда Луна закричала и забилась в экстазе, выражение лица мексиканца говорила о том, что он хочет разорвать Маттео. Когда же снова раздались влажные причмокивания, парень опять позеленел, но Нико успел вовремя сунуть ему в руки ведро. А пока этого идиота обильно тошнило, смотритель роллердрома нажал на паузу, чтобы зритель ничего не пропустил.

— Нет! Нет! Пощади! — орал Симон.

Но все было тщетно. Стоило парню перестать блевать, Нико снова включал видео — до следующего приступа рвоты. В общей сложности, Симона тошнило еще раза три. Ведро было почти полным, когда Луттео вместе закричали, и ролик завершился. Смотритель роллердрома все выключил, подошел к мексиканцу, брезгливо забрал у него ведро и спросил:

— Теперь понимаешь?! Ты пытался взять Луну силой! Будешь еще так делать?!

— Нет! Нет! — рыдал обессилевший паренек. — Не буду! Клянусь! Отпусти меня! Пожалуйста!

— Еще одно, — добавил Нико. — Ты все время повторял, что Маттео не любит Луну по-настоящему. Да будет тебе известно, на Рождество он сделал твоей бывшей подруге предложение. Очень и очень романтичное предложение.

Симон от удивления даже перестал рыдать. Замерев, он хрипло спросил:

— Ч-что? Но… но она ведь… она отказалась, верно?

— Ты упрямый идиот! — вскричал Нико. — Разумеется, Луна согласилась! Она любит его, Симон! Так что предупреждаю: даже не смотри в их с Маттео сторону! Они обручены и счастливы!

— Лу… Луна выйдет… за… — попытался произнести Симон.

Но, не закончив фразу, парень как-то икнул и обмяк, хлопнувшись в глубокий обморок.

Комментарий к Глава 58

Итак, как вам реакция Симона? Как думаете, всем это видео понравится, или кто-то невольно посочувствует Симону? Ответы в комментарии. Люблю вас!

========== Глава 59 ==========

Нико от души хохотал, а вот мы пока не знали, как относиться к просмотренному видео. Луна, к примеру, явно запуталась. С одной стороны, девушка все еще не до конца пришла в себя после выходки Симона и того, что узнала о нем на Дне Рождения Нины. А с другой чисто по-человечески парня было жаль. Маттео сжимал руку своей невесты. Он понимал, что ей до сих пор неприятно видеть человека, который пытался ее изнасиловать. Тем не менее, мой лучший друг определенно сочувствовал мексиканцу. А уж на лицах Нины и Хим это самое сочувствие, и вовсе, угадывалось без труда.

— Эй, — удивленно позвал нас Нико, перестав смеяться, — вы чего такие кислые? Ведь здорово все получилось. Я этого идиота на всю оставшуюся жизнь шокировал. Он к Луне больше на пушечный выстрел не подойдет.

— Это, конечно, хорошо, — подал голос я, — но не слишком ли круто ты с ним обошелся?

— Ну, так я же его не бил, — возразил смотритель роллердрома. — И вообще, что этот идиот говорил перед тем, как упасть в обморок?! Он до сих пор уверен в том, что Луна должна была отказаться выходить за Маттео! Уверен, что они не любят друг друга!

— Да пусть будет уверен хоть в том, что Земля плоская и держится на трех китах! — вскипел Маттео. — Главное, чтобы больше к нам не цеплялся! А он был готов оставить нас в покое уже тогда, когда его стошнило во второй раз. Можно было остановиться.

— Но я хотел, как лучше! — возмутился Нико.

— У тебя получилось, — заявил мой лучший друг. — Твои благие намерения привели к тому, что человек получил психологическую травму на всю оставшуюся жизнь.

— А тебе не кажется, что ты проявляешь слишком много сочувствия по отношению к тому, кто пытался изнасиловать твою невесту?! — рассердился Наварро.

— Не смей так с ним говорить! — вступилась Луна за своего суженного. — Сочувствия и сострадания достоин каждый человек без исключения. Он понимает это лучше тебя!

— Бедный Симон! — пропустив перепалку мимо ушей, выдохнула Нина. — Я понимаю, что он сделал много плохого, но, может, не надо было так уж его терзать?

— Вот и мы про то же, — кивнул Маттео. — Вины с него никто снимать не собирается, но, честнее слово, было бы гуманнее позволить мне проломить ему череп еще тогда, когда я оттащил этого урода от Луны!

— Нет уж, — возразила его невеста. — Здесь ребята поступили правильно. Не хватало еще тебе из-за таких идотов руки марать!

— Но с таким наказанием тоже получился явный перебор, — негромко добавила Хим. — Прости, Нико, но это, действительно, было совсем не смешно.

Разочарованный тем, что никто не оценил его изобретательности,Нико убрал ноутбук с таким выражением на лице, что я решил подбодрить приятеля, и добавил:

— Хотя, по-моему, сообщить Симону о свадьбе было хорошей идеей. Может, теперь он поймет, что Луна ему больше не принадлежит.

— Как будто я ему раньше принадлежала! — возмутилась девушка.

— Не принадлежала, — согласился я. — Но твой приятель был уверен в обратном. Может, теперь он поймет, что ты добровольно отдала себя другому?

— Я повторю еще раз, — строго заявил Маттео. — Не имеет никакого значения, что Симон думает, и в чем он уверен. Я лишь хочу, чтобы он оставил мою невесту в покое. Хотя, в чем-то вы без сомнения правы. Сообщить ему о нашей помолвке лишним не было. Да и мы, вообще, не делаем из нее сюрприза.

— Я и не собираюсь ничего скрывать, — заявила Валенте. — Весь мир должен знать, что ты — мой.

— А ты — моя, Девочка-Доставка! — улыбнулся ей мой лучший друг.

— Да, это все, конечно, мило, и так далее, — возвела Хим глаза к потолку. — Но вы не боитесь, что руководство «Блейк» узнает?

Тут со смехом вмешалась Нина.

— Ради всего святого! — выдохнула она. — Ты, действительно, думаешь, что Луна — первая студентка, которая выходит замуж сразу после выпуска?

— А что, такие случаи уже были? — опешил Маттео. — Я ни об одном не слышал.

— На самом деле, бывало и похуже, — призналась Нина. — Только, как ты понимаешь, кому попало о них не сообщают. А вот моя бабушка вела математику в «Блейк» на протяжении тридцати лет. Так она такое рассказывала — волосы на голове дыбом становились.

— Что же она рассказывала, интересно? — хмыкнул Нико.

— Ну, например, историю, после которой руководство «Блейк» приказало проводить уроки полового воспитания среди студентов. Дело было уже лет пятнадцать назад. Словом, ведет как-то моя бабушка занятия у второкурсников, вызывает к доске обычную, среднестатистическую студентку и просит решить уравнение. Ну, девочка начинает решать — и вдруг падает. Все, конечно, переполошились, немедленно вызвали «неотложку». Девочку забрали в больницу, на обследование. Бабушку даже хотели уволить с работы — мол, это она довела ребенка. И все такое. А на следующий день позвонили из больницы. Оказалось, что девочка на десятой неделе беременности! Стали выяснять, что да как. В общем, эта студентка полгода назад переехала из Пакистана по обмену — а ведь там половое воспитание, вообще, не проводится ни в каком виде. Особо она здесь ни с кем не общалась и о сексе понятия не имела, не говоря уже о контрацепции. Она приехала и поселилась в ломе, который ей предложили. Хозяйка была вдовой и воспитывала сына, ровесника самой девушки. Вот, этот самый сын и оказался отцом ребенка.

— Погоди, — опешил Маттео. — Я понимаю, что девочка из Пакистана могла не знать о таких вещах. Но мальчик…

— Мальчик знал не больше девочки, — отмахнулась Нина. — Он рос без отца, и о сексе ему просто было не с кем поговорить.

— А мать? — не унимался мой лучший друг. — А ребята с улицы?

— Мать у него — исключительно странная особа, — отвечала моя возлюбленная. — Она постоянно держала сына дома и даже в школу водила за руку. Мальчику было запрещено смотреть телевизор, а доступ в интернет позволял посещать только сайты для учебы. Она и девочку по обмену согласилась принять только потому, что она была из Пакистана, где о сексе даже разговоров не ведется. Но эта женщина не учла одного момента: перед приездом дочери в аргентину отец настроил ей на ноутбуке интернет без ограничений. Естественно, любопытные подростки тут же начали лазать по всем сайтам. Естественно, наткнулись на порно. Из любознательности стали повторять. Ну, и… получилось.

— С ума сойти! — воскликнула Хим. — Я думала, так не бывает! А что сейчас с этой девочкой?

— Без понятия, — ответила Нина. — Бабушка говорит, что родители тут же забрали ее обратно, в Пакистан. Больше о ней никто ничего не слышал. И о мальчике тоже. Руководство «Блейк» сочло это историю позором для школы. Они уничтожили все документы с именем этой девочки и запретили даже упоминать о ней в стенах заведения. Но со следующего года в программу были введены уроки полового воспитания, где упор до сих пор делается на контрацепцию. Только даже этого, к сожалению, не всегда оказывалось достаточно.

— Были еще подобные случаи? — опешил я.

— Да, бывало, — пожала плечами моя девушка. — Бабушка говорит, после той истории и пяти лет не прошло, как забеременела еще одна студентка. Но там все было проще. Она, видимо, плохо слышала слова преподавателя насчет того, что забеременеть можно и от предсеменной жидкости, вот и вступала в интимные отношения со своим парнем без презерватива, потому что у того была аллергия на латекс.

— Прерванный половой акт? — догадалась Луна. — Да ведь нам на уроках полового воспитания тысячу раз говорили, что он не является надежным способом контрацепции.

— Вот, после того случая, преподаватели и стали повторять данный факт почти на каждом уроке. Раньше особого внимания ему не уделялось. Кстати, ты знаешь, почему теперь нас, также, учат надевать презерватив?

— С этим тоже была какая-то темная история? — догадался Маттео.

— Именно, — кивнула Нина. — Как-то, после первого же урока полового воспитания, двое первокурсников захотели попробовать. Ну, мальчик, похоже, неправильно надел презерватив. В итоге, пришлось делать аборт. Сами понимаете, им по шестнадцать лет. Какой там ребенок, если они сами еще — дети?

— И что, всех этих студенток выгоняли из «Блейк»? — спросила Хим.

— Нет-нет, — покачала головой моя девушка. — Выгнали только первокурсницу, потому что в шестнадцать лет — это, действительно, перебор. А та, у парня которой была аллергия на латекс, забеременела уже на третьем курсе. Этой позволили закончить учебу, да и парень ее поступил благородно, сразу сделав возлюбленной предложение. Руководство «Блейк» даже позволило им пожениться до выпускного, чтобы не было видно живота. Правда, с условием, что проходить по документам девушка будет под своей девичьей фамилией. Так что в июле отгремел выпускной, а уже в сентябре она стала мамой. Правда, через год ее мужу предложили работу в Испании, и семья уехала. Живут ли они вместе до сих пор, я не знаю.

— А что стало с той, шестнадцатилетней? — поинтересовалась Луна.

— Тоже без понятия, — отвечала ее подруга. — Их семья почти сразу уехала куда-то, подальше от расспросов, и чтобы на дочь никто не показывал пальцем. А еще был случай, когда одна девушка забеременела уже перед самым выпуском. Она встречалась со своим парнем два года и принимала противозачаточные таблетки, а они возьми — и перестань действовать. Организм элементарно привык. Эта девушка подошла к моей бабушке и все ей честно рассказала. Они решили, что руководству «Блейк» знать об этом не обязательно. А то, что сразу после выпускного они с парнем поженились, — так это их уже не касалось. Семья, кстати, живет недалеко от нас, и все у них замечательно. Воспитывают сынишку, а несколько месяцев назад у них еще дочка родилась. Это, кстати, был последний выпуск моей бабушки. После него она ушла на пенсию. Может, подобные случаи еще и были, но про них она уже не знает.

— Замечательные истории, — согласилась Луна. — Это, получается, если у нас с Маттео, допустим, порвется презерватив, и я забеременею, то мы не будем первыми?

— И последними, по-моему, тоже не будете, — хмыкнул Нико.

— Погоди! — возмутился я. — Ты что, собираешься прямо сейчас забеременеть?! С ума сошла?!

— Да расслабься! — рассмеялась невеста моего лучшего друга. — Я просто так спросила, из любопытства! Кроме того, мы с Маттео еще не готовы становиться родителями! В ближайший год — точно!

— Верно, — согласился тот. — Нет, мы хотим детей, но не сейчас. Вот, поживем годик для себя — тогда можно будет и готовиться к первенцу!

— К первенцу? — изогнул бровь Нико. — А сколько же вы, детей хотите?

— Уж по крайней мере, не меньше двоих, — отвечала Луна. — А там — как получится.

— С вашей страстью, вы к тридцати годам целой командой обзаведетесь, — съязвил я.

— Так значит, не ждать, что вы перестанете использовать презервативы? — захихикала Нина.

— Ну, вообще-то, в ближайшее время, мы планируем перейти к таблеткам, — заявила ее лучшая подруга. — На следующей неделе я иду к врачу, чтобы поговорить на эту тему.

— А не боишься, что они перестанут действовать, как у той девочки? — нахмурился я.

— Эта девочка, видимо, глотала дешевую гадость, которую могла себе позволить втайне от родителей, — отмахнулся Маттео. — А мы экономить не собираемся,

— Но, чего вам точно не стоит ожидать, — добавила та, — так это того, что я забеременею до свадьбы. Дедушку тогда инфаркт стукнет, о чем вы?

Все рассмеялись.

Комментарий к Глава 59

Итак, ребята, что думаете? Как вам рассказики Нины? И что за вопросы задавала Луна, как вам кажется? Ответы в отзывы.))) Люблю вас!)))

========== Глава 60 ==========

Мы немного засиделись, поэтому Луттео предложили остаться у них. Что ж, для нас с Ниной это было идеальным вариантом: не придется ни от кого скрывать стоны. Наши друзья прекрасно понимали, чем мы будем заниматься. Все сразу позвонили родителям и предупредили, что останутся у друзей. Правда, моей девушке пришлось сказать только про Луну. Ведь Ана не знала ни о помолвке Луттео, ни о том, что они живут вместе. Так что, поужинав, мы разошлись по комнатам. Хим и Нико наши друзья поселили аж на разных концах коридора, что, конечно, вызвало их недоумение.

— Извини, друг, — заявил я. — Но так будет даже лучше. Сам понимаешь: доверяй, но проверяй. Моя сестра все еще несовершеннолетняя, поэтому нужно проявлять осторожность.

— Да я пальцем до нее не дотронусь, пока она не будет готова! — возмутился Нико.

— Знаю, — кивнул я. — Тогда чего ты так возмущаешься? Пойти к ней — ты, в любом случае, не пойдешь. А значит — тебе должно быть все равно, где спать.

Смотритель роллердрома поморщился и отвел глаза. Ах ты, извращенец!

— Иди к себе! — строго приказал я. — Мы за тобой следим! И думать забудь о том, как пробраться в комнату Хим, понял?!

Насупившись, парень ушел, а я перевел взгляд на сестру. Она выглядела даже… испуганной. Проклятье! Неужели это я ее своим поведением напугал?! Но тут она вдруг вздохнула и тихо сказала:

— Спасибо, Гастон. А то я уж думала, мне опять придется объяснять ему, что… что я не готова.

— Он что, к тебе приставал?! — возмутился я.

Да какого черта?! Я сейчас пойду — и устрою ему принудительную кастрацию! Хим — еще малышка! Я не позволю каким-то недоумкам лезть ей под юбку!

— Нет, — смущенно пояснила девочка. — Скорее… намекал на это. Но я пока не уверена, что готова к такому повороту событий, понимаешь?

— Каким образом он намекает? — поинтересовался я.

— Ну, просто говорит, что нам уже пора, что сейчас многие и раньше девственность теряют, что восемнадцать мне исполнится уже в апреле. А вот после совершеннолетия, мне, похоже, придется уступить. Если честно, я очень боюсь.

Придется?! Ну, уж нет! Никто никогда не будет ни к чему принуждать мою сестру! Никто не станет на нее давить или что-то внушать ей! Мое сердце сжималось при одной мысли о том, что она поступится самой собой ради нетерпеливого парня!

— Извините, ребята, — обратился я к друзьям. — Можем мы с Хим поговорить наедине?

— Да, конечно, — кивнул Маттео и торопливо повел наверх Луну с Ниной.

Я хотел, было, взглядом извиниться перед возлюбленной, но та лишь понимающе мне улыбнулась. О, моя умная девочка! Она понимала, что я не могу выбирать между нею и своей семьей. Понимала и не ревновала меня к новообретенной сестре. Итак, Хим привела меня в комнату, на которую ей указали Луттео. Надо сказать, здесь было уютно. Прямо напротив двери из светлого дерева установлено окно. Справа от него располагались просторная кровать и столик с лампой. У изножья этой самой кровати стоял комод, а рядом — большой шкаф. У противоположной стены находились красивый диван и резной стол. Вся мебель была выдержана в светлых тонах. А именно — в различных оттенках белого, бежевого, светло-розового, нежно-сиреневого и прочих. Кроме того, вокруг были разбросаны подушки тех же цветов. Ха! Спорим, дизайн делали с участием Луны! Мы с сестрой сели на диван, и я спросил:

— Нико точно просто намекал тебе? Руки не распускал?

— Нет-нет, — ответила Хим. — Просто делал намеки, хотя и весьма прозрачные.

— Только словами?

— Да, только словами.

Я облегченно вздохнул. Ну, хорошо, хоть так. И все же с Нико нужно серьезно поговорить. Ради всего святого, я ведь перед Рождеством предупреждал его, что не потерплю подобного отношения к своей сестре! Похоже, пришло время напомнить, что ему за это будет.

— Знаю, — добавила Хим, — я тоже иногда могу дать повод так на меня смотреть. Отпускаю пошлые шутки, цитирую эротические романы. Только это вовсе не означает, что я сразу готова раздвинуть ноги, понимаешь? Я даже не уверена, что буду готова к своему совершеннолетию. Только, по-моему, мне все равно придется это сделать…

Я обнял сестру, прижал к себе и тихо заговорил:

— Ну, что ты, малышка? Никто не заставит тебя ни с кем спать, если ты не готова! А если кто-то попробует настоять, я собственными руками вышибу из него дух! Ты никогда больше не будешь делать ничего из того, что тебе не по душе!

— Но Нико говорит, что это должно произойти после моего совершеннолетия. Сразу. Я боюсь, Гастон!

— Чего боишься, родная?

Девушка, однако, не ответила. Она сидела и, молча, плакала, поливая слезами мою рубашку. И вот тут я все понял. Да уж, неплохо мне удалось изучить сестру! Я приподнял ее подбородок, заглянул в глаза и ласково спросил:

— Признавайся, опять всякой ерунды в интернете начиталась?

Хим смущенно опустила глаза.

— Так и думал, — хмыкнул я. — Ну, и что тебе написали?

— Ничего конкретного, в том и проблема, — ответила девочка. — Кто-то пишет, что в первый раз очень больно, и это портит все впечатление. Кто-то — что немного больно, а потом хорошо. А еще многие пишут, что их парни были с ними грубы и сильно торопились. Я боюсь не боли, Гастон. Я боюсь неизвестности, понимаешь?

— Да, понимаю, маленькая моя, конечно, понимаю! — воскликнул я, крепко прижав ее к своей груди. — Это нормально. Но ты преувеличиваешь. Скажи, Нико ведь никогда не грубил тебе? Не толкал? Не оскорблял?

— Разумеется, нет. Даже тогда, когда мы ругались, он всегда был ко мне предельно добр.

— Ну, тогда к чему все эти страхи? — улыбнулся я. — Разве может человек, который всегда был к тебе добр, вдруг проявить грубость? Посмотри на Маттео. Он всегда очень нежен и заботлив по отношению к Луне. И, поверь, в постели так и остается. Я не говорю, что тебе нужно сразу соглашаться на уговоры Нико. Если ты не готова, следует послать его надолго и подальше. Завтра я сам с ним поговорю — объясню, что нельзя давить на мою младшую сестренку. Если твой парень тебя любит, то будет ждать столько, сколько ты скажешь. Но и так панически бояться первого раза тоже не стоит. Ты любишь Нико, и он всегда был нежен с тобой. Я уверен, что так оно и будет. А насчет боли… думаю, тебе лучше поговорить об этом с Луной или Ниной. Им лучше знать. Они решились на этот шаг. Помогут решиться и тебе. Они же помогут понять, когда ты будешь готова. Но не позволяй Нико давить на тебя. Это — твое тело. Только тебе решать, кому и когда его следует отдать. Поняла?

— Но я уже пообещала Нико, что это произойдет в ночь после моего совершеннолетия. Он так долго меня уговаривал, что мне элементарно стало стыдно мучить его дальше.

— Малышка, завтра я поговорю с ним, и обещаю, что он не дотронется до тебя, пока ты сам его об этом не попросишь! Если твой парень тебя, действительно, любит, он будет ждать столько, сколько потребуется, А если не будет, ты можешь смело послать его куда подальше.

Хим крепче прижалась ко мне и шепотом воскликнула:

— Не знаю, как раньше жила без тебя, братик!

— Теперь все будет иначе, сестренка! — выдохнул я. — Мы всегда есть друг у друга! В любой ситуации! Даже если меня нет рядом, тебе достаточно просто позвонить! Я всегда и во всем буду на твоей стороне, обещаю!

— Мы теперь друг за друга горой, правда? — тихо спросила моя сестра. — И всегда будем рядом в нужных ситуациях?

— Конечно, — мягко ответил я. — Всегда и во всем! Я так тебя люблю, сестренка!

— Я тоже люблю тебя, братик!

Мы еще немного посидели вот так, в обнимку, а затем, я поцеловал Хим в лоб, пожелал спокойной ночи и вышел. Впрочем, мне даже не удалось подойти к лестнице, потому что из своей комнаты выглянул Нико и позвал:

— Эй, Гастон! Зайди, пожалуйста! Есть разговор.

Ах, вот и виновник торжества объявился! Что ж, я хотел подождать с эти разговором до завтра, но, раз он настаивает…

— Ладно, идем, — кивнул я и прошел вслед за ним в его комнату.

Обстановка здесь была почти такой же, как у Хим, только как будто в зеркальном отражении, с другим, темно фиолетовым цветом обоев в контрасте с белым ковролином. Мы сели на диван цвета слоновой кости, только уже на разные его стороны. Я повернул корпус к Нико и скрестил руки на груди.

— Я знаю, что ты обо мне думаешь, — неуверенно заговорил тот.

— Для начала, как ты узнал, что я в коридоре? — спросил я.

— Услышал, что ты останешься поговорить с Хим и дождался, пока хлопнет ее дверь, — пожал плечами смотритель роллердрома. — Я представляю, какого ты сейчас обо мне мнения, но это…

— Интересно, — скептически изогнул бровь я, — а как ты предлагаешь относиться к человеку, который давит на твою младшую сестру, требуя переспать с ним! Притом, что человек этот прекрасно знает о приставаниях ее отчима!

— Да нет же, Гастон! — воскликнул Нико. — Все совсем не так!

— Неужели? Ну, так давай, назови мне хоть одну причину не разбивать тебе физиономию прямо сейчас!

— Послушай, может быть, это звучит смешно, только дело все именно в приставаниях этого урода. Ты не до конца понимаешь, что он сделал с Хим.

— Примерно, то же самое, что делаешь ты, как я понимаю! Вы оба пытаетесь склонить ее к тому, к чему она пока не готова! Вы напугали ее!

— Я говорю сейчас не о себе. Но в целом ты прав. Да, отчим напугал ее. И теперь Хим боится мужских прикосновений. В том смысле, что она пугается, когда ее трогают, как девушку, понимаешь? Я даже не могу обнять ее за талию, когда мы идем куда-то или целуемся. Она тут же отпрыгивает на несколько шагов. Некоторые части тела служат ей напоминанием об этой мрази. Все прикосновения к ним, которые Хим знала прежде, были связаны с грубостью, унижением, а то и с болью.

— Теперь я, вообще, не понимаю, почему ты настаиваешь на физической близости! — вскипел я. — Если ей страшно, тем более, нужно подождать!

— Это не поможет, — покачал головой Нико. — Проблема в том, что она мне даже дотронуться до себя в этих участках тела не позволяет. Здесь время не поможет. Смотри, что я придумал. Если твоя сестра согласиться… ты понял, на что, мне будет нужно до нее дотрагиваться. Везде, понимаешь? И я смогу показать, как это бывает без грязи, боли и угроз. Я покажу Хим настоящую нежность, сотру воспоминания об отчиме, помогу избавиться от страхов. Но при этом я не лишу ее невинности до тех пор, пока она сама не попросит меня об этом.

Я вздохнул. Не нравилась мне эта затея. Не было ровным счетом никаких гарантий того, что это сработает. Да и тот факт, что мою сестренку обманывают, тоже не способствовал делу. Хотя, если подумать, зачем, собственно, ее обманывать?

— Значит, так, — решил я, в итоге. — Мне твоя идея не по душе, и все же она имеет право на существование. Только вот маленькая поправка: Хим обманывать не нужно. Поверь: сейчас она больше всего боится, что ты будешь с ней груб или сделаешь больно. Уже всякой ерунды в интернете начиталась.

Нико возвел глаза к потолку.

— Да, да, как всегда, — согласился я, поняв приятеля без слов. — Но именно поэтому ты сейчас пойдешь к Хим, упадешь перед ней на колени и объяснишь все так, как есть. Это будет лучше. Я серьезно говорю тебе.

— Ты думаешь? — удивился Нико.

— Знаю. Ложь еще никого ни к чему хорошему не приводила. Иди. А если попытаешься выйти за пределы дозволенного или, еще хуже, дотронуться до моей сестры против ее воли, я тебя кастрирую, понял?

— И в мыслях не было! — поспешно заверил меня парень. — Так я… могу идти к Хим?

— Иди уже, жених! — рассмеялся я.

Нико просиял и стремглав выбежал из комнаты. Когда я вышел следом и направился к лестнице, парень уже упал на колени перед дверью своей девушки и робко стучал со словами:

— Любимая! Открой, пожалуйста! Я не буду ни на что намекать, не буду тебя трогать! Мы просто поговорим, хорошо? Я вел себя… отвратительно. Прости! Я люблю тебя и хочу, чтобы ты понимала, почему все так было. Гастон сам разрешил мне с тобой поговорить, а ты ведь знаешь своего брата — он не подпустит к тебе человека с недобрыми намерениями! Ну, открой же, любовь моя, прошу!

Да уж, смотритель роллердрома умел говорить! Эта речь тронула даже меня. Я остановился у подножья лестницы — стало интересно, выйдет Хим, или нет. Но вот, дверь открылась, и вышла моя сестра, уже в пижаме (Луна всем выдала необходимые вещи). Она бросила ошеломленный взгляд на Нико и посмотрела на меня. Я улыбнулся и кивнул сестре, а затем, позвал парня:

— Нико!

Тот повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как я изобразил пальцами ножницы, давая понять,что ему отрежу, если выйдет за рамки. Хим тоже это заметила и рассмеялась, а ее молодой человек сглотнул. И тогда я спокойно поднялся наверх, чтобы побыть, наконец, со своей возлюбленной.

Комментарий к Глава 60

Набирала эту главу буквально из последних сил так что жду отзывов, котятки! Что думаете? Хико - идиоты, или нет? Люблю вас!

========== Глава 61 ==========

У меня было сильное подозрение, что Нина уже заснула. Тут винить ее было бы не в чем. Прошлая ночь была для нее тревожной, а отсутствовал я довольно долго. Пожалуй, мне, напротив, следовало бы попенять своей девочке за то, что она рискует снова не выспаться. Но как я мог предъявлять претензии, когда вошел и увидел ее вполне бодрствующей?! Она ждала меня. Ей хотелось спать, но моя девочка меня ждала. О, моя красавица! Она нуждалась во мне так же сильно, как и я — в ней. Без дальнейших ненужных предисловий, мы набросились друг на друга. Все слилось вместе — наше дыхание, разгоряченные тела, страстные поцелуи, предварительные ласки — и, наконец, вторжения. Мы едва не забыли про презерватив. Хорошо, что мне вовремя попались под руку мои джинсы. Какой же я идиот! Ну, главное, что мы успели надеть резинку прежде, чем возбуждение накрыло нас с головой. В этот раз, сверху была сама Нина, и я просто поражался ее развратности. Которая открылась, наверное, с момента нашей первой ночи. Моя девушка не стеснялась полностью вбирать меня в себя, выгибаться и громко стонать. Мы не боялись разбудить хозяев — Луттео знали, чего от нас ждать, поэтому выделили нам комнату с хорошей звукоизоляцией. Собственно, как объяснил мне лучший друг, этим чудом техники оснащена почти каждая комната в доме. Когда все закончилось, мы упали на кровать, пытаясь перевести дух, но тут же тесно обнявшись.

— Сеньорита Симонетти, Вы меня удивляете! — со смехом воскликнул я, снимая презерватив и бросая его рядом с кроватью (завтра уберем). — В хорошем смысле.

— А Вы меня возбуждаете, сеньор Перида! — тоже рассмеялась Нина. — В самом плохом и порочном смысле!

При этом моя девушка невольно покраснела и спрятала лицо у меня на груди. Я поцеловал ее в макушку и сказал:

— Знаешь, твоя застенчивость, вкупе с неожиданной развязностью, просто очаровывает! Ты — самое прекрасное, что есть в моей жизни, детка! Я так люблю тебя!

— Я тоже тебя люблю! — выдохнула моя девушка. — Очень-очень!

Мы теснее прижались друг к другу и немного помолчали. Я уже подумал, что Нина заснула, но нет. Она спросила через несколько минут:

— О чем ты говорил с Хим? У нее был такой вид, как будто она прямо-таки испугалась Нико. Да и ведет себя с ним твоя сестра, в последнее меня, странно.

— Что значит — странно?! — не понял я.

— Ну, она как будто… избегает своего парня.

Я хмыкнул. Да уж, вовремя мне удалось остановить смотрителя роллердрома, а то довел бы бедняжку до истерики своими идиотскими намеками.

— Оно и понятно, — ответил я девушке. — Мы с ней об этом и говорили. Думаю, завтра у этих двоих все наладится. Ведь я не только побеседовал с Хим, но и поставил Нико мозги на место.

— Поссорились что ли?

— Нет, просто наш друг — идиот.

— Почему?

Я со смехом поведал ей суть обоих разговоров и, затем, добавил:

— Так что сейчас они, наверное, уже помирились и разошлись по комнатам.

— Или наш друг показывает твоей сестре нежность уже сейчас, — захихикала Нина.

— Вот уж вряд ли! — фыркнул я. — Он знает, что, если перейдет черту, уже может считать себя евнухом.

— Какой ты жестокий! — смеялась моя девушка.

— Просто не хочу, чтобы мою сестру обижал какой-то идиот, — ответил я. — Она и так многое пережила…

Мы мгновенно перестали веселиться, вспомнив рассказа Хим и то, что я узнал от Рауля. Да уж, девочка прошла все семь кругов Ада в столь юном возрасте. Нико будет просто моральным уродом, если нанесет ей еще одну психологическую травму, склонив к интимной близости раньше времени.

— Думаешь, я правильно сделал, позволив Нико пойти к Хим сейчас? — внезапно засомневался я. - Да и вообще, может, не нужно было давать ему добро на осуществление его плана? Может, просто записать сестру к хорошему психологу? Я уже ни в чем не уверен…

— Нет-нет, любимый, ты все сделал правильно, — поспешно заверила меня моя Фелисити, приподнявшись на локте. — Во-первых, твоей сестре было бы страшно находиться рядом с Нико. Во-вторых, ты не давал ему добро. Ты заменил его дурацкий план вполне подходящим. Теперь Хим, по крайней мере, не будет чувствовать, что на нее давят. И в-третьих, психолог, во многих ситуациях, бессилен. Девочка нуждается в том, чтобы ей показали нежность, а не рассказали о ней. И еще, я думаю, будет здорово, если я или Луна объясним ей, что таких прикосновений бояться не стоит. На собственном примере.

— Наверное, ты права, любимая, — согласился я. — Буду очень тебе благодарен, если ты с ней поговоришь. Все-таки я — парень, и не все могу понять, правда?

— Конечно, — кивнула Нина. — Завтра я поговорю с ней. Обещаю.

— Спасибо тебе, детка! — поблагодарил я. — Только, ради всего святого, скажи ей, чтобы она не раздвигала ноги до тех пор, пока не будет готова к такому повороту событий.

— Мог бы и не предупреждать, — захихикала моя девушка. — Это нужно объяснить в первую очередь. В смысле, как ей понять, что она готова.

— Да, Хим заслуживает того, чтобы ее первый раз был самым лучшим и самым романтичным. Впрочем, Нико, вероятно, и сам это понимает.

— Конечно, понимает. Он же не дурак.

— Любимая слушай, а когда мы с тобой в первый раз занимались любовью, ты была готова?

Нина расхохоталась.

— Гастон! — воскликнула она. — А ты помнишь, по чьей инициативе этот первый раз произошел? Пока ты говорил мне о любви и свадьбе, я уже знала, чего хочу этой ночью!

— Я просто переживаю, детка, — признался я. — Это не было… не знаю… способом благодарности за подарок, или чем-то вроде того?

— Разумеется, нет! — возмутилась моя возлюбленная. — Приличная девушка ради благодарности ноги не раздвигает!

— Знаю, знаю, любовь моя! — воскликнул я. — Прости! Мне не следовало так думать! Конечно, ты всегда знала, чего хочешь! И в тот раз тоже знала! Извини!

С этими словами, я перевернулся так, чтобы Нина оказалась подо мной, и принялся целовать лицо своей девочки, проклиная себя за свою глупость. Ну, вот, обидел любимую девочку! Она подарила мне всю себя, а я решил, что это было актом благодарности! Хотя, если уж на то пошло, мне всегда казалось, что у нас все было по взаимной любви. И, черт возьми, так оно и есть! Моя, девушка, впрочем, похоже, и не обиделась, потому что сразу подстроилась под мое движение и никак не протестовала.

— Ты не обижаешься, а? — допытывался я, продолжая целовать ее. — Не обижаешься? Точно?

— Точно, точно! — со смехом запротестовала Нина. — Я не обижаюсь, и не собиралась! Правда!

Я мог бы сразу прекратить свои поцелуи, но просто не сумел. У меня не хватило духу так разочаровать свою любимую девочку. Поэтому я просто взял — и остановился на ее губах, запечатлев там крепкий горячий поцелуй. Затем, мы с Ниной перекатились на бок и еще несколько минут молчали, переплетясь руками и ногами. Это молчание, собственно, не тяготило нас. Чтобы чувствовать связь, слова нам были не нужны. Эта связь была настолько ощутимой — ее хоть трогай. Если это — не любовь, то я уж не знаю.

— Твоя мама не нашла ничего подозрительного? — поинтересовался после продолжительной паузы. — Она тебе не говорила?

— Ты имеешь в виду, не находила ли она следы наших игр, догадалась моя девушка. — Нет, не нашла. А если и нашла, то приберегла это для личного разговора.

— А как, кстати, она отреагировала, когда ты вернулась домой после Рождественских каникул? — спохватился я. — По телефону мне все время казалось, что ты чего-то недоговариваешь?

— Ну, да, сначала она, вроде как, догадалась, что я была с тобой, и начала ругаться, — поморщилась Нина. — Грозилась отвести меня к врачу, чтобы проверить, девственница я или нет. Но тут, к счастью, вмешался папа. Он объяснил, что я все каникулы провела у него, и принял весь удар маминого гнева на себя.

— Да, Рикардо — молодец. Обязательно пожму ему руку при встрече. И что же Ана? Сильно эти двое поссорились?

— Еще как! Мама даже хотела запретить мне видеться с папой, но мы ее урезонили. Я теперь — совершеннолетняя и решать за меня никто не может. Прошли те времена, когда можно было через суд ограничить мое общение с папой.

— Но твоя мама поверила, что ты была у Рикардо?

— Как тебе сказать. Может, она и поверила, только не совсем. К врачу меня не повели, но на следующий день была прочитана длинная лекция на тему того, что мне рано начинать половую жизнь. И, честное слово, после того, что я узнала о ней от папы, мне очень хотелось обвинить мать в лицемерии.

— Не говори, — согласился я. — Ну, неужели она не понимала, что Рикардо все тебе расскажет?! Или думала, что он ничего не помнит?

— Вот и я про то же. Но нет. Она весь вечер разглагольствовала о том, что парни — это зло, и так далее. В общем, завела свою шарманку.

— А ты бы спросила, во сколько лет она сама начала половую жизнь. Правды, она, конечно, не скажет, зато интересно будет посмотреть на ее лицо.

— Так я спросила. А она мне заявляет, что только с папой, в первую брачную ночь.

— Да, вот, теперь точно — лицемерка.

— И лгунья, к тому же.

— Ты говорила об этом с Рикардо?

— Да, конечно. Папа тоже посмеялся и сказал, чтобы я ее не слушала. И все-таки я склонна ему верить. А ты?

— Согласен с тобой, любимая. У Рикардо нет причин лгать. Да и он с самого начал проявлял большую честность, нежели Ана. Кстати, а твоя мама в курсе, что мы до сих пор вместе?

— Да, и это ее здорово беспокоит. Она мне уже весь мозг вынесла, уверяя, что мы скоро разойдемся, потому что очень тяжело поддерживать отношения на расстоянии.

— Именно поэтому отец и оставил в Оксфорде самолет с пилотом. Он тоже это понимает.

— Ну, я просто не стала пока говорить маме об этом самолете. А то она, вообще, будет бояться оставить меня дома одну, потому что ты в любой момент можешь прилететь и сделать со мной что-нибудь непристойное.

Я расхохотался. Да уж, каждый думает в меру своей распущенности! Поистине, паранойя Аны родилась раньше, чем она сама! Хотя, минутку!

— Стоп! — воскликнул я, — внезапно озаренный. — А ведь действительно, ты находишься целиком в моей власти! Я могу прилететь в любую минуту, и…

— … и делать именно то, чего хотим мы оба, — закончила за меня любимая. — Перестань, я прекрасно знаю, что ты никогда не дотронешься до меня против моей воли.

— Справедливо, — согласился я. — Никогда. Ну, а ты не боишься, что я примчусь вдруг, как гром среди ясного неба, и…

— Скорее уж, как солнышко среди очень долгой грозы, — призналась Нина. — Твои приезды для меня всегда — приятные сюрпризы, поэтому я их не боюсь, а жду. Ты можешь желать со мной все, что угодно, — мне все равно понравиться. Можешь приезжать, когда угодно — я все равно буду рада. Потому что я тебя люблю!

Мое сердце воспарило. Вот она — та девушка, которая нужна мне по жизни. Вот та, которую я люблю всей душой и сердцем. Вот она — моя прекрасная принцесса. Говорят, что сказку нельзя сделать былью. Можно. При большом желании, реальностью станет все.

— Я тоже люблю тебя, моя красавица! — выдохнул я и нежно поцеловал девушку в губы.

Впрочем, этот поцелуй довольно быстро перешел в более страстный. Ритмы дыхания слились воедино, тела сильнее приникли друг к другу, а языки встретились. Это уже был не просто поцелуй. Нет. Это было прелюдией к чему-то большему. Что ж, конечно, будь моя воля, я занимался бы любовью с Ниной постоянно. Вот только есть ли у меня при себе достаточное количество презервативов? Поэтому, не позволив поцелую увести меня дальше, я отстранился от губ возлюбленной и проверил карманы джинсов.

Черт!

— Знаешь, что я понял, детка? — выдохнул я.

— Что? — хрипло поинтересовалась девушка.

— Для того, чтобы должным образом провести с тобой уик-энд, двух пачек презервативов явно не достаточно, — со смехом заявил я. — Нужно пять. Минимум. Прости, любимая, придется воздержаться. Запасы иссякли.

Комментарий к Глава 61

Итак, зайки, как вам глава? Обидно, что презервативов не хватило, но как вы думаете, Гастина на этом остановится? Люблю вас!

========== Глава 62 ==========

Разочарованные, мы легли спать, а ровно в пять утра у меня зазвонил будильник. Я быстро его выключил, но Нина все равно проснулась. Она мило потерла глаза, надела очки и, приподнявшись, спросила:

— Тебе пора?

— Да, прости, любимая, — ответил я, влезая в джинсы. — Мне еще нужно будет разбудить Маттео, чтобы он меня отвез, и заехать по пути за Джеймсом.

— И позавтракать, — заботливо добавила Нина. — Тебе лететь много часов.

— Хорошо, хорошо, я позавтракаю, — ответил я. — Не сердись.

— Это называется заботой о своем парне, отмахнулась моя Фелисити и тоже начала одеваться.

При этом она спряталась под одеялом с головой. Говоря откровенно, это меня удивило. Я думал, девушка уже избавилась от комплексов и не стыдится своей наготы. Неужели ошибся?

— Зачем ты от меня закрываешься? — недовольно спросил я. — Что в тебе есть такого, чего я еще не видел?

— Потому и закрываюсь, — пробурчала Нина, вынырнув из-под одеяла. — Ты уже все видел и знаешь, что тебя это возбуждает. А я не хочу, чтобы ты летел в Оксфорд в таком состоянии. Еще оторвешься там на какой-нибудь фурии!

Оп-па! Похоже, кто-то заразился от Луны! Но, боже мой, до чего это милая ревность! Я наклонился к возлюбленной и выдохнул ей в губы:

— Поверь мне, ты — единственная, на ком я хочу всегда отрываться!

Мы легко поцеловались и продолжили сборы, сожалея о том, что нельзя уединиться подольше.

— Ты бы поспала еще, — возразил я. — Тебе тоже завтра на занятия. Не отдохнешь толком.

— Во-первых, я могу спокойно подремать в течение дня, — покачала головой Нина. — А во-вторых, должна же я, как образцовая возлюбленная, проводить тебя на самолет, правда?

С этими словами, она поднялась и начала расчесывать свои прекрасные волосы.

— Хочешь сказать, что поедешь в аэропорт с нами? — удивился я.

— Разумеется, — ответила Нина. Мой парень снова надолго уезжает. Я должна побыть рядом.

Меня накрыла волна благодарности. Она хочет поехать со мной! Хочет проводить и поцеловать на прощание, как подобает девушке или даже невесте. Кстати, об этом. Я все чаще ловлю себя на мысли, что Нина для меня — не просто возлюбленная. Нет. Она — та девушка, с которой мне хочется разделить жизнь. Та, с которой у меня должна быть семья. Та, которая станет матерью наших детей и бабушкой наших внуков. Та, с которой мы вместе встретим старость.

— Что ты так смотришь? — смущенно поинтересовалась Нина.

Оказалось, что я все это время стоял и разглядывал возлюбленную с идиотской улыбкой на губах. Я подошел к ней, мягко поцеловал в висок и пояснил:

— Ничего. Просто ты у меня самая лучшая!

И тут моя девушка снова меня удивила. Повернувшись лицом, она обхватила мою шею, прижалась всем телом и крепко поцеловала меня в губы. О, это было волшебно! Я ответил на поцелуй, проведя рукой по сладостно пахнущим волосам, по тонкому изгибу талии, и по великолепным бедрам. Ох, проклятье! Придется ехать в аэропорт со стояком! Господи, как моя возлюбленная это делает?! Как ей удается так легко меня возбуждать?! При том количестве опыта, которое у нас есть…

— Осторожнее, любимая, — выдохнул я, когда поцелуй прервался. — А то ведь я могу сходить к Луттео и попросить еще презервативов…

— О, ты напугаешь меня до глубины души! — рассмеялась Нина. — К тому же, у нас все равно нет времени. Если ты не вылетишь часа через три, то завтра опять явишься на занятия в виде зомби.

— По-моему, лучше прийти на занятия сонным, но счастливым, — возразил я. — А поспать можно в самолете. Тем более, в частном легче.

Тут в глазах Нины вспыхнул странный лукавый огонек. Она была бы похожа на свою подругу, не покрой ее щеки в ту же секунду милый румянец. Эта порочность, прикрытая стеснительностью, меня просто зачаровывала.

— А ведь действительно, — улыбнулась она. — Луна как-то сказала, что парня нужно провожать из дома, предварительно накормив и удовлетворив. Иначе, он пойдет налево.

— Не пойду я ни на какое лево! — испугался я. — И направо тоже не пойду! Все мои пути ведут к одной тебе, любимая! Ни за что не предам то чувство, которое есть между нами. Я люблю тебя!

— Знаю, знаю, — согласилась моя девушка. — Я тоже тебя люблю! Но позволь мне сейчас… немного покомандовать, хорошо? Луна рассказала мне об одной штуке, для которой презервативы не нужны. Позволишь попробовать?

При этом в глазах девушки была такая мольба, что я понял: она сама этого хочет. Что ж, с ней можно пробовать все, что угодно.

— Если ты, действительно, этого хочешь, я весь твой! — ответил я.

Радостно улыбнувшись, Нина вдруг снова меня поцеловала и начала толкать к кровати. Да что же она такое задумала? Снедаемый любопытством, я послушно улегся на простыни. Возлюбленная забралась сверху и снова начала целовать, усевшись бедрами на пах. Я застонал. А уж когда девушка начала покачивать бедрами, меня как будто унесло в поднебесье. Моя девушка опустилась поцелуями вниз, к шее, предоставив мне наслаждаться своими движениями. Господи, как тесно в джинсах! У меня не хватило духу остановить Нину до тех пор, пока она сама не прервала поцелуи.

— Что… что ты собираешься сделать? — запротестовал я.

Но та лишь с озорной улыбкой уселась рядом и расстегнула мои джинсы.

— Любовь моя, ты же не собираешься… — начал, было, я, но тут же охнул.

Девушка освободила мой возбужденный член и сжала его в руке. О, господи, как хорошо! Но неужели Нина собирается сделать то, о чем я подумал?! Моя скромница?! Да быть такого не может! Хотя, я был бы не против…

— Если будет неприятно, скажи, — предупредила Нина.

— С тобой, любимая, мне не может быть неприятно! — выдохнул я.

На лице моей Фелисити вновь появилась лукавая улыбка (ну, точно от Луны заразилась!), и она игриво спросила:

— Готов немного поиграть, любимый?

— Всегда готов! — ответил я.

И тогда моя девушка это сделала. В мгновение ока, мой член оказался глубоко у нее во рту. Ни фига себе! Вот вам и скромница! Но, боже мой, как же хорошо! Я как будто улетел в рай. Горячий ротик Нины вбирал мое достоинство до самой глотки. А то, что не удавалось туда протолкнуть, она ласкала рукой. Господи, где моя малышка этому научилась?! Это что, новая тема на уроках полового воспитания в «Блейк»?! А, неважно, потом спрошу. Сейчас я постанывал от удовольствия и выкрикивал имя любимой, когда она ласкала головку члена языком. Боже! Великолепно! Девушка быстро довела меня до края. Чувствуя приближение оргазма, я выкрикнул:

— Нина! Нина! Я сейчас…

Поняв меня с полуслова, она сунула мой член в самую глотку, позволив кончить прямо туда. А затем, моя скромница все это проглотила. Вот так просто взяла — ипроглотила. Более того, подняв взгляд на мое лицо, она еще и облизнулась, как будто ей, действительно, понравилось. А я, если честно, не знал, как реагировать. С одной стороны, мне тоже понравилось то, что происходило. Я, действительно, был рад тому, что моя тиха стеснительная девочка потихоньку становится более раскрепощенной и не боится пробовать что-то новое. А с другой, это было несколько неожиданно. Я не думал, что она готова к подобным экспериментам. И та искушенность, с которой она все это проделывала, навела меня на важную мысль:

— Признавайся, ты уже делала это раньше! — воскликнул я, отдышавшись после оргазма.

Нина, закончив свои дела, улеглась рядом со мной, опершись на локоть.

— Что делала? — невинно спросила она.

Щеки ее снова залил потрясающий румянец, который так меня опьянял. Она прекрасна!

— Да вот это! — недвусмысленно указав на свою ширинку, ответил я. — Кого до меня ты брала ртом?

— Что значит — кого? — рассмеялась моя девушка. — Ты же знаешь, что был у меня первым, правда? Именно ты раскрыл для меня. В том числе, и тот, который я тебе сейчас продемонстрировала. У меня никого не было ни до, ни, тем более, после тебя.

— Невероятно! — воскликнул я со смесью удивления и восхищения. — У вас, девушек, что, это в ДНК вживлено с рождения?! Или в «Блейк» теперь, помимо уроков полового воспитания, проводят уроки орального секса?!

— Это значит, тебе понравилось? — спросила Нина с надеждой.

— Ради всего святого! — воскликнул я. — Мне очень понравилось! Но хотелось бы знать, откуда у моей девушки появились такие глубокие познания в области, в которую мы еще не заходили!

— Мы не заходили, — согласилась Нина. — Зато Луна с Маттео еще как заходили. Вот подруга и поделилась со мной опытом. Она рассказала обо всем в подробностях, а уж применить это на практике оказалось делом нехитрым.

Ах, ну, да, конечно! Маттео ведь еще на Рождество рассказывал, как девушка пытала его с помощью орального секса: брала член возлюбленного в рот, подводила к краю оргазма, но не давала кончить, пока тот с ней не соглашался. Господи, только бы Нина и этому у своей подруги не научилась!

— Прости, любовь моя! — улыбнулся я, нежно погладив щеку своей Фелисити. — Мне не следовало в тебе сомневаться! Извини! Ну, и каков я на вкус?

— Могу показать, — со смехом воскликнула та, вдруг навалившись на меня и потянувшись с поцелуем.

— О, нет-нет-нет! — запротестовал я. — Это же мерзко!

— Некоторые сам оральный секс считают мерзостью, — не унималась моя девушка. — Но это оказалось довольно приятным занятием, как я сейчас заметила.

— Неужели? — хмыкнул я, не дав все же любимой себя поцеловать.

Наконец, девушке надоел этот цирк. Она вдруг поднялась, соскочила с кровати и обиженно заявила:

— Странные, вы, парни, существа. Когда ты лизал мне там, я позволяла себя потом целовать, а тебе, видите ли, мерзко! Ну, и ладно!

С этими словами, она снова начала расчесывать волосы. Было ясно, что между нами все в порядке, но девушка на меня обиделась. И, можете считать это глупостью, я вдруг сам почувствовал себя виноватым. Ведь действительно, еще накануне любимая спокойно целовалась со мной после того, как я доставлял ей удовольствие ртом. И что же? Эгоист — что еще теперь можно обо мне сказать? Нет, я непременно должен все исправить! Если моя Фелисити хочет поцелуя, она должна его получить. Ради нее можно стерпеть даже вкус собственного члена. Да и только ли в поцелуе дело? Ох, точно! Ведь моя девушка довела до оргазма меня одного, а сама осталась неудовлетворенной! Господи, ерунда какая! Доставить ей наслаждение без презерватива я тоже могу. В конце концов, накануне у меня неплохо получалось. С этими мыслями, я быстро заправил член обратно в боксеры, застегнул джинсы, рывком поднялся с кровати и уже через мгновение был возле Нины.

— Что? — удивленно спросила она, когда я забрал у нее расческу и отложил на столик.

— Прости меня, любимая! — выдохнул я. — Прости! Это было ужасно эгоистично с моей стороны! Позволишь искупить свою вину?

— Искупить? — не поняла девушка. — Каким образом?

— Начнем вот с этого, — улыбнулся я и решительно накрыл ее губы своими.

Хм. А это не противно вовсе. Да, вкус был несколько солоноватым, но привычного и знакомого язычка Нины это не ухудшало. Просто поразительно! С ней мне ничто не кажется диким. Не прерывая поцелуя, я провел рукой по бедру возлюбленной и пробрался под юбку. Когда пальцы мои задрали эту самую юбку и проникли под кромку новеньких трусиков (запасные комплекты белья в особняке имелись, на случай внезапных гостей, вроде нас). Лишь тогда я отстранился и прошептал:

— Позволь мне тоже доставить тебе удовольствие! Я очень хочу тебя порадовать? Позволишь?

Не дожидаясь ответа, я скользнул рукой под трусики. Бог мой, какая она мокрая! Ну, конечно! Девушка возбудилась, а я даже поцеловать ее отказался! Конечно, здесь было, на что обижаться!

— О, да! — застонала Нина. — Делай со мной все, что хочешь, любимый!

Ах, все! Ну, держись, детка!

Комментарий к Глава 62

Итак, зайки, что думаете? Нина раскрепощается согласны? Люблю вас!

========== Глава 63 ==========

Когда мы спустились вниз, Маттео ждал в столовой и мирно пил кофе.

— Ну, наконец-то, — насмешливо пропел он, увидев нас. — А вы не торопитесь. Никак не могли окончательно попрощаться?

Вспомнив то, что происходило с нами наверху, мы оба залились краской. Впрочем, мой лучший друг быстро понял, что эта тема нам неприятна, и просто кивнул на большую тарелку с бутербродами, заявив:

— Присоединяйтесь. Я на все сделал. Сейчас налью кофе.

— А где же твоя благоверная? — поинтересовалась Нина. — Вроде в вашей будущей семье за готовку отвечает она.

— У нас никто в одиночку ни за что не отвечает, — возразил парень, отходя к кухонной зоне (она отделялась от столовой лишь низкой перегородкой). — И вообще, такое разделение обязанностей несколько старомодно. Сегодня я решил дать Луне выспаться. С завтраком мне самостоятельно справиться — не проблема. А ей завтра на занятия.

— Какой заботливый жених! — захихикал я.

— Надеюсь, что однажды смогу стать таким же заботливым мужем и отцом, — развел руками Маттео. — Как думаешь, получится из меня полноценный глава семьи?

Я сразу перестал смеяться. Опять он за свое! Честное слово, я был уверен, что его комплексы отступили, за последние месяцы! Да, да, у моего друга тоже были комплексы. Просто не такие, как у большинства наших сверстников. Он не думал ни о прыщах, ни о гормональных изменениях. Нет. Из-за, мягко говоря, не самого счастливого детства он ненавидел самого себя и считал странным тот факт, что его можно полюбить. После возобновления отношений с Луной он перестал поднимать тему своей ничтожности. Я думал, мой друг, наконец, смирился с тем, что вовсе не является плохим человеком, и принял любовь своей теперь уже невесты, как факт. Но нет. Видимо, детские травмы не так просто залечить, как мне казалось. Поэтому я подождал, пока друг поставит перед нами по чашке кофе и усядется, а затем, подался вперед со словами:

— Ты станешь самым верным мужем для Луны, самым лучшим папой для ваших детей и самым образцовым главой семьи. Я понимаю, в твоей жизни не было никаких примеров, чтобы показать тебе семейные ценности. Но ты посмотри на своего отца и сделай все в точности до наоборот.

— Это можно было и не объяснять, отмахнулся Маттео. Я никогда не стану таким, как он! Ни в чем!

— Именно, — подхватил я. — Твое нежелание быть похожим на Анхелло воспитало в тебе потенциального примерного семьянина, брат. Поэтому у меня нет сомнений в том, что вы будете очень счастливой семьей. И вбей уже в свою упрямую голову, что ты — совсем не плохой человек. Эти мегеры — твои мачехи — тебя сломали, знаю. Но посмотри на всех, кто рядом с тобой сейчас. Мы все любим тебя таким, какой ты есть, понимаешь? А разве, например, Луна смогла бы полюбить плохого человека? Тем более, ты рассказал ей о своем прошлом, верно?

Маттео кивнул.

— Вот, — продолжил я, — а твоя невеста все равно от тебя не отвернулась. Потому что она обожает тебя и готова пройти с тобой даже все семь кругов Ада. И вот, только попробуй сейчас сказать что-то про жалость — в лоб получишь!

Я не случайно добавил последние слова. Дело в том, что после первого расставания с Луной этот идиот вбил себе в голову, что девушка была с ним только из жалости к его никчемности. Что его скверный характер все разрушил. Я несколько месяцев убеждал друга в обратном — бесполезно. И сейчас я уже по лицу друга понял: он собирается снова завести эту шарманку, поэтому сразу остановил его.

— Про какую еще жалость?! — возмущенно вмешалась Нина. — Ты что, считаешь, что моя подруга с тобой из жалости?! Совсем крыша поехала?! Погоди, все твоей невесте расскажу!

— Кстати, да, — спохватился я. — Может, действительно, рассказать о твоих комплексах Луне?! Может, она сумеет убедить тебя в том, что ее чувства никак не связаны с жалостью?!

— Вот-вот, — подхватила моя девушка. — ради всего святого, неужели ты думаешь, что она из жалости помогала тебе ухаживать за тетей?! Из жалости разделив с тобой твою боль после ее смерти?! Из жалости отдала тебе свою девственность?! Из жалости согласилась стать твоей женой?! Тогда ты либо совсем ее не знаешь, либо просто идиот!

— Ладно, ладно, — сдался Маттео. — Успокойтесь. Я понял. Луна со мной не из жалости. Она меня любит. Ну, что, поехали? Гастон, ты позвонил своему летчику?

Я хлопнул себя ладонью по лбу. Вот, осел! Еще ведь и родителям нужно позвонить. Они обещали приехать утром в аэропорт и проводить меня. Когда я достал телефон, в столовую прибежала Хим, уже полностью одетая и собранная. Чмокнув меня в щеку, моя сестра уселась рядом, взяла с тарелки бутерброд и поинтересовалась:

— Ну, что, когда едем?

— Ты тоже с нами? — удивился я, пока Маттео побежал налить кофе и ей.

— Разумеется, — пожала плечами моя сестра. — Я что, не могу проводить своего брата?

— Можешь, конечно, — поспешно отозвался я. — Просто… поместимся ли мы все в машину? Там ведь еще и Джеймс подсядет…

— Ой, прекрати! — отмахнулся Маттео, возвращаясь с еще одной чашкой кофе. — Вчера семь человек влезло, а сегодня пять не влезет?

Я смущенно улыбнулся. Черт, совсем забыл об этом!

— Давай, звони, — напомнил мне лучший друг, указав на телефон, который все еще был у меня в руке.

— Таким образом, вылет был назначен на девять утра. Как раз должно было хватить времени, чтобы заехать за Джеймсом (если он еще в состоянии куда-то лететь). Поэтому ровно в семь мы загрузились в машину Маттео и тронулись.

— Слушайте, — обратился к нам мой лучший друг, выезжая со двора, — а что это за шум вчера был на втором этаже? Кто-то бегал из комнаты в комнату, ходил по лестнице. Вам что, не спалось?

Мы с Хим переглянулись (я сидел рядом с водителем, а девушки — сзади) и молчаливо приняли решение. А затем, дополняя друг друга, рассказали Маттео все, что было ночью.

— В общем, эти двое все же смогли поговорить, — заключила Нина.

— А кстати, — спохватился я, повернувшись к сестре. — Как прошел ваш разговор? Может, мне стоило дать Нико по морде прежде, чем уезжать?

— Нет-нет, все хорошо, — успокоила меня Хим. — Мы поговорили и решили, что продвигаться вперед нужно постепенно. Вчера я позволила ему обнять себя за талию. И он был мо мной так ласков! Мне понравилось. Не думала, что когда-нибудь смогу реагировать так на прикосновения к этой части тела!

— Родная, ты уверена? — осторожно поинтересовался я. — Если тебе будет неприятно, просто скажи об этом Нико или мне. Мы найдем для тебя лучшего психолога, чтобы избавиться от страхов. Ведь они у тебя подсознательные. Я прав?

— Да, верно, — кивнула девочка. — Насчет психолога мой парень тоже вчера говорил. А потом я решила дать ему шанс попробовать самостоятельно стереть эти страхи. И все прошло замечательно. Мы решили не торопить события, бороться с демонами в моей душе постепенно. Кстати, Нико просил тебя не волновался. Он сам найдет мне психолога, если будет нужно. Сказал: учись спокойно.

За такими разговорами, мы довольно быстро въехали в черту города и направились к дому Рамиро.

— Мне, вот, сейчас интересно, удастся ли нам растолкать эту парочку, — насмешливо заметил я после небольшой паузы.

— И насколько сильным будет их похмелье, — добавила Нина.

— О, да! — захихикал Маттео. — Клубы — это такие места, где алкоголь и распутство прямо-таки главенствуют.

— Ты говоришь с таким знанием дела, что это наводит на определенные мысли, — заметила Хим. — Наверное, не раз приходилось бывать, да?

— Боже упаси, что я там забыл?! — рассмеялся мой лучший друг. — У меня есть любимая невеста, скоро мы поженимся. И что? Я буду мараться о всякие сомнительные заведения?! Нет уж, увольте!

— Ну, так у Джеймса тоже есть Габриэлла, а у Рамиро — Ям, — возразила Нина. — Им это не мешает ходить по клубам.

-Кто на что горазд, — пожал плечами мой друг, не отрываясь от дороги. — Кто-то считает это нормальным. Но не я.

— И не я, — добавил я.

— И не я, — подхватила Нина.

— И не я тоже, — заключила Хим.

— Слушайте, а что мы будем делать, если не сможем разбудить Джеймса? — поинтересовалась моя возлюбленная через пару минут.

— Применим дедовский способ, — пошутил Маттео. — Уложим это тело в багажник и транспортируем в качестве груза.

Мы дружно расхохотались и не успокаивались до самого дома Рамиро. — Это был небольшой коттедж, выстроенный по последнему писку моды (родители парня были архитекторами) с большим количеством панорамных окон. И, похоже, все обитатели дома еще спали, потому что эти самые окна были задернуты.

— Посигналь, — попросил я Маттео.

Утреннюю тишину разорвал громкий пронзительный звук. Никакого ответа.

— Попробуем постучать? — предложила Хим. — Может, у них есть прислуга, которая в это время уже не спит?

Мы вышли из машины и приблизились к парадной двери. Маттео шел первым, поэтому смело нажал на кнопку звонка. Разделась приятная мелодия.

— Если не откроют, можно постучать в окна, пройтись вокруг дома, — заметила Нина.

Однако необходимости лазать по газону не возникла. Дверь довольно быстро открылась. На пороге стояла полная приземистая женщина лет пятидесяти пяти, одетая в форму прислуги. Лицо у нее было сварливым, глаза — сердитыми, а брови — сведенными.

— Здравствуйте, — первым обратился к ней я. — Рамиро и его приятель еще спят?

— После того, как явились около пяти утра в почти неадекватном состоянии и, прощу прощения, заблевали всю гостиную?! — изогнула бровь прислуга. — Разумеется, спят!

Во сколько эти двое явились?! Около пяти?! Ну, идиоты! Я же просил Рамиро: ненадолго! И как теперь будить приятеля?! Только бы не пришлось везти его, и впрямь, в багажнике — он мне за это спасибо не скажет!

— А можем мы войти и разбудить друга Рамиро? — встрял Маттео. — У него самолет через час.

— Да, пожалуйста, — развела руками женщина. — Мне же меньше убирать. Проходите, только закройте носы — запашок стоит тот еще.

— Да уж, едва переступив порог гостиной, я сморщился — так сильно вокруг воняло. Перегар плюс рвотные массы — это нечто. Никогда не буду употреблять алкоголь в таких количествах! Это же сколько нужно было выпить, чтобы создать такую обстановку за пару часов!

— Фу! — воскликнула Хим. — Ну и вонь!

— Доплясались парни, — констатировал Маттео.

— Господи! — вскричала Нина, зажимая нос.

Рамиро с Джеймсом лежали тут же, в гостиной. Видимо наверх они доползти не смогли. Оба парня валялись на диванах, и рядом с каждым были лужи рвоты. Борясь с отвращением, я подошел к приятелю и потеребил его за плечо, но тот лишь что-то пробормотал.

— Видите, о чем я? — недовольно бурчала горничная. — А как потом объяснить это сеньоре и сеньору Понсе?!

Мы с Маттео переглянулись и, как всегда, поняли друг друга без слов. А затем, я спросил у прислуги:

— Где у вас здесь ванная?

Комментарий к Глава 63

Ну, ребята, что думаете? Как вам состояние парней? И что задумали наши Маттео с Гастоном? Люблю вас!

========== Глава 64 ==========

В общем, с Джеймсом пришлось делать то же самое, что мы делали с Симоном на День Рождения Нины — сначала голову под кран с ледяной водой, а, когда парень проснулся, промывание желудка. Джеймс возмущался и сопротивлялся, но мы были неумолимы.

— Зачем… зачем вы это делаете? — - прохрипел он, во второй раз извергнув содержимое желудка.

— Чтобы ты не облевал нам весь самолет, — отрезал я. — В девять нам нужно вылетать, знаешь ли. Ты должен быть в надлежащей форме.

— Да и мне везти машину в химчистку лишний раз не улыбается, — подхватил Маттео, протягивая моему приятелю очередной стакан воды. — На, пей еще.

— Ребята, хватит! — застонал Джеймс. — Вы же издеваетесь!

— Пить надо меньше, — заявил я. — Особенно, если тебе рано утром вставать!

— Гастон, хватит, — осадил меня Маттео. — Не видишь, человеку плохо?!

И мой лучший друг, как в случае с Симоном, начал мягко уговаривать англичанина. Вот, как у него это получалось? Уже минут через пятнадцать тот полностью проблевался и был даже вполне готов лететь. Вот только жаловался на головную боль.

— Ну, что, пришел в чувства? — спросила Хим, когда он, все еще пошатываясь, вышел из дома (мы заранее отправили девушек на улицу — им ни к чему такие зрелища).

— Ай! — схватился Джеймс за висок. — Не говори громко! Голова болит!

— Да уж, — вздохнул я. — А что будет, когда мы полетим?

— Боюсь даже подумать об этом! — поморщился Джеймс.

— Когда сядете в самолет, сразу постарайся заснуть, — подсказал Маттео. — Тогда шум двигателя будет не так ездить по ушам.

А если не сможешь заснуть, — пробурчал я, — значит, сам виноват. Я тебе говорил: нечего делать в это клубе. Танцор недоделанный!

— Нельзя его от меня изолировать? — спросил мой приятель у ребят.

— Не получится, — ответил за них я, ткнув парня локтем под ребра, — Как ни крути, лететь нам вместе!

Англичанин застонал.

— Полная безответственность! — ворчал я. — И железная логика: прилететь на обратную сторону Земного Шара для того, чтобы напиться до неадекватного состояния! Как будто в Англии подобных мест не хватает! Вот, погоди, расскажу я твоей матери, чем сынок ее по ночам занимается. И какой пример ты брату с сестрой подаешь?!

— Слушай, Гастон, ты не ту профессию выбрал! — взорвался Джеймс, усаживаясь в машину рядом с Хим и Ниной. — Тебе в гувернеры нужно было податься. С таким занудством, имел бы большой успех!

— Кстати, да, — неожиданно согласился Маттео, заводя машину. — Правда, брат, перестань! Ворчишь, как старый пень. Смотри, в аэропорт мы успеваем. Так в чем проблема?

Я насупился, но рот закрыл. То, что лучший друг стал на сторону англичанина, здорово меня остудило. И правда, что со мной такое? Веду себя, как мамаша-паникерша, которая забрала непутевого сыночка из полиции! И все же один момент нужно уточнить.

— Паспорт хоть не потерял, тусовщик? — хмуро спросил я через минуту.

— Да что я — совсем идиот что ли? — хмыкнул Джеймс.

— А что, похож, — хмыкнул я, — судя по тому, в каком состоянии вчера из клуба вернулся…

— Нина, — обратился к моей девушке англичанин. — Это ты его так качественно удовлетворила, или твоему парню просто нравится над людьми издеваться?!

Я хотел, было, вступиться за возлюбленную. — Могу представить, как ее смутил этот пошлый намек! Но та, не дав мне и рта раскрыть, заявила:

— Ну, Гастон, по крайней мере, чувствует себя нормально. Решай, что лучше делать по ночам: сексом заниматься или пить всякую дрянь! И не дыши на меня, а то мама подумает, что я напилась!

Мы все дружно расхохотались. Ай да Нина! Должно быть, моя девочка, и впрямь, раскрепощается. Ее застенчивость сходит на нет, что не может не радовать. К тому моменту, как Маттео подъехал к аэропорту, мои родители уже были там.

— Не торопитесь, — неодобрительно заметил отец, пока мы выходили из машины.

Они, похоже, все это время не отходили от входа.

— Простите, — ответил я. — Возникли затруднения по дороге.

При этом, взгляд мой автоматически метнулся к Джеймсу, обратив тем самым внимание родителей на него. И мама, и папа растерялись, заметив бледное опухшее лицо парня. Хорошо, хоть ветер дул в противоположном направлении, и запаха перегара никто из них вроде не должен был почувствовать. Но у моего английского друга все на лице было написано. Да уж, представляю, что подумала моя семейка!

— Э-э, — неуверенно произнес папа, протянув руку парню. — Мартино Перида, отец Гастона.

— Джеймс Элингер, — ответил паренек, пожимая ладонь дипломата своей трясущейся от похмелья рукой. — Университетский друг. Очень приятно с Вами познакомиться.

— Взаимно, — выдавил отец, хотя по лицу его было ясно, что это не так.

Мама неуверенно представилась и дала моему приятелю поцеловать тыльную сторону своей ладони, но при этом поморщилась. Закончив процедуру знакомства, оба родителя бросили на меня строгие взгляды, как бы сообщая, что по поводу Джеймса у нас еще будет серьезный разговор. Только после этого они поприветствовали Нину и Маттео.

— Идемте, — засуетился папа. — Пилот с минуты на минуту получит разрешение взлетать.

Мы поспешили внутрь. Я держал Нину за руку до самой стойки регистрации. Мой паспорт прошел без проблем, а вот Джеймса молодая регистраторша окинула насмешливым взглядом. Надо сказать, девушка была нашей ровесницей или всего на пару лет старше. Стройная шатенка с большими фиалковыми глазами, аккуратными чертами лица и пухлыми губами. Она словно сошла со страницы модного журнала. Волосы аккуратными волнами ниспадали до лопаток, макияж был безупречен, а ярко-красная помада представляла собой эдакую «вишенку на торте». Одета девушка была по форме — в белую блузку и черную юбку-карандаш. Но верхняя пуговица этой самой блузки оставалась расстегнутой, обнажая немного больше, чем следовало. А вот тут я решительно отвел взгляд. Нина все равно самая красивая, и ни одна подобная пафосная девица рядом ней не упала! Моя девушка самая лучшая. Во всем. А молодая регистраторша улыбнулась Джеймсу и по-английски спросила высоким мелодичным голосом.

— Была тяжелая ночь?

— Простите? — опешил тот.

— Судя по Вашему состоянию, этой ночью вы исследовали аргентинский алкоголь, мистер Элингер, — заметила девушка.

— Э-э, — замялся Джеймс, густо покраснев. Я… я просто…

— Он немного боится летать, поэтому такой бледный, — пришел я на помощь другу.

— Ах, бедняжка! — сочувственно закивала администратор. — Но не пугайтесь, мистер Элингер. Вы летите в частном самолете, а они гораздо надежнее общих. У вас есть бортпроводницы?

Мы оба отрицательно покачали головами.

— Жаль, — вздохнула девушка. — Многие из них, за дополнительную плату, предлагают пассажирам отвлечься.

Она недвусмысленно подмигнула, как бы объясняя, какие методы используют эти бортпроводницы.

— Не надо, у меня девушка есть! — испуганно отшатнулся я.

— Да и у меня тоже, — подхватил мой приятель. — Поставьте печать, и мы полетели.

Пожал плечами, регистраторша подчинилась, но, передавая документы парню, добавила к ним прямоугольный кусок бумаги.

— Когда в следующий раз пожелаете посетить Аргентину, мистер Элингер, позвоните мне, — заявила она, положив все это перед ошарашенным парнем. — Я помогу Вам оценить не только крепость наших напитков, но и таланты наших девушек.

Еще раз проказливо подмигнув, дерзкая девчонка снова напустила на себя исключительно деловой вид.

— Э-э, спасибо, — растерянно ответил англичанин, забирая документы.

Когда мы возвращались к нашим, парень решительно выбросил номер телефона администратора в ближайшую урну.

— Не понравилась? — поддразнил я приятеля.

— Не говори глупостей, — отмахнулся Джеймс. — Я и не разглядывал ее особо. У меня есть Габриэлла. Больше мне никто не нужен.

— Это была единственная умная вещь, которую ты произнес за последние сутки, — фыркнул я. — Только что же ты вчера эти слова забыл, когда шел в ночной клуб?

— Ты не видишь разницы, — заявил парень. — Просто пойти с друзьями, развеяться и выпить — это одно. А вот заглядываться на других девушек — это совсем другое. Я люблю Габриэллу, и изменять ей не собираюсь.

Я пожал плечами. Как по мне — так первое довольно быстро может перейти во второе. Если часто выходить вот на такие мероприятия с алкоголем, до измены путь недолгий. Что ж, надеюсь, я ошибаюсь, и моих друзей такая участь не постигнет. Чего-чего, а зла своему университетскому приятелю я точно не желаю. Мы подошли к людям, которые нас провожали. Наступила пора прощаться. Родители обняли меня, приказав написать сообщение, как только прилечу.

— Обязательно, — наказывала мама. — Сколько бы не было времени.

— И мне тоже, — подхватила Хим. — Я, хоть и живу с вами, не думаю, что твои родители побегут глубокой ночью ко мне, докладывать о твоем приезде.

— Да мы бы доложили, — со смехом заметил Мартино Перида. — Вот только вряд ли твоему отцу понравится, что мы разбудили его драгоценную доченьку.

Хим обняла меня, чмокнула в щеку и добавила:

— Больше не срывайся с учебы по таким пустякам, хорошо?

— Для меня это — не пустяк, малышка, — возразил я, щелкнув сестру по носу. — И никогда не будет пустяком. Запомнила?

— Я люблю тебя! — улыбнулась она.

— И я тебя люблю! — отозвалась я.

Затем настала очередь Маттео. Мы по-братски крепко обнялись и похлопали друг друга по спинам. Слова нам были не нужны. Я и так знал, как он будет скучать. Знал, что тоже должен написать ему, когда прилечу. Знал, что не получив от меня известий вовремя, мой друг не сможет заснуть. И все-таки я счел необходимым добавить:

— Прости меня, брат!

— За что? — опешил Маттео.

— За видео, — пояснил я. — Мне, действительно, не следовало…

— Да успокойся! — со смехом оборвал меня друг, крепче обнимая. — Посмеялись и забыли! Вообще, это ты прости. Я сорвался, накричал…

— Я заслужил. Ты среагировал совершенно нормально.

— Нет, брат. Я назвал тебя предателем, а за это мне язык надо вырвать с корнем!

— Расслабься. Я же знаю, что ничего такого ты не имел в виду! В общем, ты прав. Забыли.

Мы чуть отстранились друг от друга, но Маттео напоследок хлопнул меня по плечу и произнес:

— С рождения до гробовой доски…

Это были первые слова клятвы, которую мы принесли в детстве. Поэтому я тут же добавил:

— …навеки лучшие друзья.

— Эй, парни! — со смехом окликнул нас Джеймс. — Если вам надо уединиться, так и скажите!

Вся наша компания посмеялась, а затем, я подошел к Нине. Моя девушка меня обняла и воскликнула:

— Если не напишешь и мне тоже, я сама к тебе прилечу!

— Напишу, любовь моя, обещаю! — ответил я. — Люблю тебя!

— И я тебя люблю! — сказала она.

Чуть отстранив голову, я, никого не постеснявшись, крепко поцеловал свою девочку в губы. О, моя красавица! Нет, Нина Симонетти — определенно уже не та забитая скромница. И мне это нравится, черт возьми!

Комментарий к Глава 64

Так, кексики! Как думаете, что же заставит Гастона прилететь в следующий раз? Люблю!

========== Глава 65 ==========

Следующие недели слились для меня в сплошной поток ожидания. Ожидания новой встречи с Ниной — моей прекрасной Фелисити. Я очень скучал по возлюбленной, о чем не уставал говорить ей при каждом разговоре. И она отвечала тем же, что заставляло мое сердце летать. В Оксфорд пришла весна, и снег начал таять. Но меня это не особенно трогало. Моя единственная весна находилась за океаном, на обратной стороне Земного Шара. Да и сама весна в Англии мне не понравилась. Снег — это, конечно, красиво. Но не тогда, когда он грязный и мокрый, слежавшийся по обочинам дорог. Это зрелище быстро надоедало.

— Друг, не ворчи! — со смехом сказал мне как-то Джеймс, когда, во время прогулки после занятий, я поскользнулся, рухнул пятой точкой в лужу и выругался. — В конце концов, скоро снег полностью растает, слякоть высохнет, и наступит лето. Зато у вас, в Аргентине, сейчас, наоборот, холодает.

— Может, у нас и холодает, — пробурчал я, поднимаясь с его помощью, — но мы даже зимой обходимся безо льда и снега.

— Не представляю, — захихикал парень. — Какая может быть зима без снега? Да и Рождество летом — дикость какая-то.

— Это для вас, британцев, дикость, — ответил я, — а для стран Южного Полушария — вполне себе нормальное явление.

— Зато у нас школьники и студенты отдыхают летом, а не зимой, как у вас. Вон, у Луны с Маттео свадьба в самый разгар вашей зимы!

— На самом деле, в аргентинской системе образования иные порядки. Учебный год там длится с марта по декабрь.

— Это зачем?

— Затем, зачем и вам. Чтобы все отдыхали в самые теплые месяцы года — они же не изверги.

— Тогда что не так с колледжем, в котором учатся Нина и Луна?

— В «Блейк часто присылают студентов по программе обмена. Туда приезжают ребята с обоих полушарий, но главным образом — из Европы. Соответственно, учебный год должен соответствовать европейским стандартам. И на самом деле, это даже хорошо. В противном случае, нам с Ниной было бы сложнее видеться.

Джеймс расхохотался.

— Да уж, в гуманности вашим министрам образования не откажешь! И летние каникулы прямо на Рождество — идеально! Но мне все же больше нравится здесь. Снег — это здорово.

— А мне это уже надоело, — отмахнулся я. — Холодно, как в морозильнике, мокро, скользко и противно! Я хочу домой!

— Что-то ты без настроения, — пожал плечами мой университетский друг. — Слушай, давай взбодримся и на выходных вместе рванем в Ливерпуль. Я тебя познакомлю, наконец, с отцом, сестренкой и Габриэллой.

При упоминании своей девушки, он расплылся в мечтательной улыбке и добавил:

— Как она, наверное, по мне скучает! Почти так же, как я скучаю по ней!

К слову, после злополучного похода в клуб, британец прямо-таки остепенился. Нет, он по-прежнему оставался улыбчивым и веселым парнем. Но теперь стал более серьезно относиться к своим отношениям с Габриэллой, да и вообще, к самой жизни. Мой друг задумался о том, куда идти работать после университета, а однажды начал вполне осмысленно планировать, когда лучше сделать своей возлюбленной предложение. Он даже решил посоветоваться со мной. Мы тогда сидели в моей комнате, в общежитии, и пили чай, которым я, в ответ на вопрос приятеля, тут же поперхнулся.

— Эй! — откашлявшись, выдавил я. — Джим, ты… это… хорошо себя чувствуешь? Нигде не падал? Головой не ударялся?

— А что я такого сказал? — изогнул бровь мой приятель. — Мы с твоим Маттео — ровесники. Тем не менее, то, что он женится, ты считаешь нормальным. А то, что я всего лишь думаю об этом — не нормально?!

— Так вот именно! — воскликнул я, отставив чашку. — Ты сильнее всего удивился, когда я рассказала тебе о помолвке Луттео! А теперь что изменилось?!

— Я изменился, — пожал плечами Джеймс. — Понимаешь, там, в клубе, где мы были с Рамиро, находилось много девушек. Очень красивых, надо признать. Но мой взгляд не задерживался ни на одной из них. А почему? Потому что я все время думал о Габриэлле. Сомневался, правильно ли поступил, явившись туда.

— Ну, думаю, алкоголь быстро заставил тебя забыть о ней, — съязвил я.

— Напротив, — возразил Джеймс. — Чем больше я пил, тем сильнее становилось чувство вины перед Габриэллой. Придя в тот клуб, я как будто… морально изменил ей.

— А почему ты тогда сразу оттуда не ушел? — спросил я.

— Ну, сначала Рамиро сказал, что, дескать, если еще выпить, станет легче. А потом, когда я понял, что это не поможет, мне просто стало стыдно?

— Стыдно? Перед кем?

— Перед тобой и твоими друзьями. Я, видишь ли, в тот момент, уже порядочно выпил и с трудом держался на ногах. Ну, не мог же я прийти в таком состоянии!

— А когда утром мы с Маттео промывали тебе желудок, ты не стеснялся.

— Ой, не напоминай! Я стеснялся, и еще как. Мне никогда в жизни не было так стыдно. Просто, в тот момент, я был физически не в том состоянии, чтобы это демонстрировать. А потом еще ты со своими приколами…

— Извини, друг, но я ведь не знал, что тебя совесть убивает!

— Уже неважно. Важно только то, что я понял. Какой урок извлек из всего этого.

— И какой же?

— Я однолюб. Девушка моей жизни — Габриэлла. При личной встрече, я обязательно расскажу ей о своем походе в клуб. Обо всем, включая тошноту. Не хочу, чтобы между нами были секреты. И, если она меня простит, то после окончания университета я на ней женюсь.

Я вздохнул. Что ж, отговаривать приятеля мне не хотелось. Габриэлла — добрая, порядочная и ответственная девушка. Кроме того, я сам подумывал о том, чтобы после университета жениться на Нине. Так что кто бы говорил.

Тем временем, дома все было спокойно. Луттео готовились к свадьбе, а Луна — еще и к выпускным экзаменам. Хим с Нико помирились и продолжали постепенно привыкать друг к другу. Отчим и мать больше мою сестру не беспокоили — наверное, испугались моих угроз. Рамиро, насколько я знал, за испорченный ковролин, заставили устроиться на работу. Теперь парень трудился в местной пиццерии кассиром. Ну, а мы с Ниной продолжали скучать друг по другу и заниматься сексом по телефону почти каждый вечер.

Спустя две недели после нашего возвращения в Оксфорд, мы с Джеймсом все же съездили на выходные в Ливерпуль, где я познакомился с добрейшим и душевнейшим мужчиной — отцом моего приятеля. Мачеха его тоже оказалась милой женщиной, которая, как ни удивительно, любила пасынка и родную дочь одинаково. Младшая же сестренка Джеймса была совершенно очаровательным созданием. Уже через час после знакомства она забралась мне на колени и с удовольствием рассказала, какая вредная у них в школе учительница — задает много домашней работы и строго спрашивает. Что касается Габриэллы, мы с ней довольно мило поболтали и нашли общий язык. Девушка прямо-таки светилась добротой и жизнелюбием. Ясное дело, она простила возлюбленному поход в клуб, но только с условием, что это был первый и последний раз. Мой приятель упал перед ней на колени и поклялся своим здоровьем. Мы с Джеймсом решили обязательно познакомить наших девушек между собой.

— Мне почему-то кажется, что Габриэлла с Ниной станут неплохими подругами, — заметил парень. — Может быть, нам даже удастся снять вчетвером квартиру, чтобы жить всем вместе.

— А я думал, Габриэлла будет жить у твоей мамы, — опешил я.

— Разумеется, нет, — хмыкнул Джеймс. — Я же не могу привести ее к себе в комнату и сказать, что буду жить с ней. Маму инфаркт на месте хватит!

Мы рассмеялись, но с девушками решили пока своими планами не делиться. Ведь они еще даже не были знакомы. Как-то в марте у нас отменили занятия пятницы. Университет отмечал юбилей, поэтому нам дали на отдых целых три дня. Вечером в четверг мы с Ниной говорили по телефону, смеялись, обсуждали моих противных (за исключением Джеймса) одногруппников. Любимая, также, поделилась со мной новостью о том, что три дня назад на роллердром взяли еще одного смотрителя — парня по имени Эрик. Правда, она не ответила, когда я спросил, что этот новичок за фрукт. Я не придавал этому значения до тех пор, пока утром в пятницу не проснулся от сигнала телефона. Пришло сообщение от Маттео с приложенным видеофайлом:

«Слушай, этот новый смотритель роллердрома либо глупый, либо бессмертный!»

С удивлением я включил видео и тут же зарычал от ярости. Незнакомый юноша лет двадцати двух с похотливой улыбкой приближался к Нине. Моя девушка, разумеется, упорно пыталась увеличить между ними расстояние. Дело было на катке, поэтому она приближалась спиной к бортику. Вид у моей возлюбленной, при этом, был, как у загнанного зверя. Когда этот придурок загнал ее в угол и поставил руки по обеим сторонам от талии, мои нервы сдали. Без промедлений и даже не взглянув на время, я позвонил летчику.

— Да? — отозвался на другом конце провода его сонный голос.

— У вас есть два часа на то, чтобы собраться, приехать в аэропорт и получить разрешение взлетать! — прорычал я в трубку. — А иначе, я за себя не ручаюсь!

— Понял, сеньор Гастон! — мигом проснувшись, воскликнул пилот. Считайте, что я уже в пути! Выпрыгнув из постели, я начал метаться по комнате, пытаясь одновременно собрать рюкзак и почистить зубы. Хорошо, что в душ сходил еще накануне. Каким-то образом успев все это сделать за полчала, я схватил со стола документы и метнулся вниз. Как и в прошлый раз, мой маршрут лежал сначала к дому Джеймса. На бегу я решительно вызвал такси, хотя, признаться, был в такой ярости, что, наверное, мог и бегом до аэропорта добежать. Уже через несколько минут я влетел в калитку дома матери друга. Хотел, было, сразу позвонить в дверь, но услышал крик:

— Эй, Гастон!

Испуганный, я круто обернулся и, у своему удивлению, увидел за своей спиной не только Джеймса, но и Габриэллу.

— Что ты здесь делаешь? — озадаченно спросил мой приятель. — Мы же договаривались встретиться только вечером.

— Привет, Гастон, — ввернула Габриэлла.

— Привет, привет, — ответил я, приводя в норму дыхание после бега. — У меня тут проблемка.

Тут только я вспомнил, что девушка, действительно, собиралась приехать к своему парню. Просто так удачно все совпало. У них в школе объявили внеплановый выходной, в связи с аварией в канализации, а мать и брат Джеймса как раз уехали отдыхать. Днем мой друг собирался побыть с возлюбленной, а вечером в гости должен был прийти я.

— Что случилось, мгновенно напрягся мой приятель.

Я, молча, протянул молодой паре телефон, включив нужное видео. Оба одновременно уставились на экран. Джеймс тут же зацокал языком, а Габриэлла поинтересовалась:

— Это и есть твоя девушка, да, Гастон? Ты ведь показывал фотки.

— Она самая, — пробурчал я. — И посмотри: какой-то идиот к ней клеится! Я должен показать ему, что так делать нельзя!

Мои друзья переглянулись и, кажется, одновременно приняли такое решение. Чем эти двое мне нравились, они понимали друг друга без слов. Поэтому через минуту Джеймс обратился к девушке:

— Мы, кажется, давно собирались слетать куда-нибудь вместе, да, любовь моя?

— Да, — утвердительно кивнула она. — И мне не терпится познакомиться с Ниной.

— В смысле, — опешил я. — Что вы…

— Мы летим с тобой, — отрезал Джеймс. — Возражения не принимаются. Не могу же я позволить тебе лупить того парня в одиночку — убьешь еще ненароком. Поехали!

Комментарий к Глава 65

Итак, котятки, что думаете? Имеет ли смысл Эрику молиться?))) Как думаете, что с ним сделает разъяренный Гастон?)))

========== Глава 66 ==========

Мы довольно быстро доехали до аэропорта, но я всю дорогу упорно пытался выяснить, чего ради друзья тащатся со мной на обратную сторону Земного Шара. Ведь это же просто глупо!

— Но послушайте, зачем вам со мной лететь? Вы же, наверняка, хотите побыть вместе! Я — взрослый человек, все понимаю!

— Гастон, это не обсуждается, — упрямо заявил Джеймс. — Я не хочу, чтобы мой друг бил кого-то без меня. Должен ведь кто-то держать тебя, если ты совсем разойдешься!

— Но со мной, наверняка, будет Маттео, — возразил я. — Ради всего святого, ты ведь не думаешь, что он может меня бросить?!

— Твой Маттео сам здорово злится на того парня, — отмахнулся англичанин. — Он, скорее, поможет тебе спрятать тело, если ты его убьешь.

Я не нашелся, что на это ответить. В сущности, Джеймс был прав. Маттео сам, насколько было видно из сообщения, готов был на месте растерзать этого Эрика. Ах, да, он же вроде еще что-то писал! Я открыл последнее сообщение от лучшего друга и прочитал:

«Только не вздумай лететь в Аргентину, брат, а то я тебя знаю! Не переживай, Эрик у меня уже по физиономии получил. Нину мы успокоили. Ситуация под контролем. Я специально выслал тебе это видео ночью, чтобы за день на занятиях ты успокоился. Подумал, что тебе следует это знать. Но, пожалуйста, не рыпайся с занятий! Ты меня понял?»

Ну, конечно! Я ведь забыл сказать лучшему другу о том, что у меня нет сегодня занятий, вот он и подумал, что я не стану срываться с занятий, а за день успокоюсь. Надо сказать, правильно подумал. Во-первых, у нас очень строгийкуратор. Пропустил одну лекцию — пиши объяснительную на имя ректора. А во-вторых, Нина бы меня сама по стенке размазала, вздумай я сбежать с занятий. Но мне повезло, поэтому я написал Маттео в ответ:

«У нас нет сегодня занятий. Будь в аэропорту около шести вечера. Я позвоню, как приземлюсь.»

Маттео не ответил. Ну, конечно, ведь по аргентинскому времени еще и пяти не было. Скорее всего, мой лучший друг еще спал. Мы без приключений прошли регистрацию и сели в самолет моего отца. А когда он взлетел, Габриэлла моментально отключилась, уронив голову на плечо Джеймсу.

— Бедняжка, — вздохнул тот. — Она еще не оправилась от поездки из Ливерпуля в Оксфорд, а ее уже в самолет привели.

— Так может, зря ты ее сюда…

— С ума сошел?! Как бы я оставил свою девушку одну, в чужом городе?!

— Я не о том. Может, вам обоим все-таки следовало бы остаться?

— Ой, только не начинай снова! Мы уже все решили! Я не могу тебя бросить, а Габриэлла не может бросить меня. К тому же, мы давно хотели познакомить наших девушек, а тут такая возможность!

— Ну, да, — пробурчал я. — Мои нервы испортили Вам прекрасные выходные. Прости!

— Да перестань! Я тебе друг, или кто?! В конце концов, это не ты виноват, а тот идиот, который полез к Нине. Твоя же реакция была абсолютно нормальной. Я не знаю, Что бы сам сделал в такой ситуации.

— Джим, ты ведь…

— Заткнись. Все уже сделано.

Некоторое время царило молчание. Мой университетский друг откинулся на спинку кресла и, похоже, задремал, прижимая к себе возлюбленную. Я посмотрел на девушку. Стройная подтянутая блондинка с молочной кожей и голубыми, как небо, глазами (которые сейчас, конечно, были плотно закрыты). Габриэлла походила на ангела, такого, какими они изображены на старых полотнах. Тонкие миниатюрные черты лица и милые кудряшки, обрамлявшие аккуратное лицо, только усиливали это впечатление. Да и по характеру, насколько я успел узнать, она была схожа с этим мифологическим персонажем, так что уверен, с моим ангелом она поладит.

— Красавица, правда? — поинтересовался вдруг Джеймс, открыв глаза.

Я подпрыгнул от неожиданности, смутился и пробормотал:

— Извини. Я… я не в том смысле на нее смотрел. Я…

— Да расслабься, — захихикал мой приятель. — Можешь мне поверить, не все — такие патологические ревнивцы, как, например, Маттео. Этот, если дать ему волю, Луну и к тебе приревнует. Но я не такой. В конце концов, когда встречаешься с самой красивой девушкой Ливерпуля, поневоле отучиваешься ревновать. Я прекрасно знаю, что от Габриэллы глаз нельзя отвести, и понимаю всех, кто ее разглядывает.

Я с ужасом почувствовал, как уши мои покраснели. Попасть в такую ситуацию было само по себе неприятно. А уж если учесть то, что у меня и в мыслях ничего подобного не было…

— Нет, ты не понял, — возразил я уже увереннее. — Твоя девушка не интересует меня в этом смысле. Если честно, я сейчас просто гадал, подружатся ли они с Ниной.

— Уверен, что подружатся, да еще как, — успокоил меня Джеймс. — Я, вообще, не знаю человека, с которым Габриэлла не смогла бы найти общего языка. А твоя Нина тоже — очень милая девушка. В чисто-человеческом смысле.

Мы еще немного помолчали, но теперь я знал, что мой друг не спит. Он сидел с открытыми глазами и просто смотрел на возлюбленную. Наконец, парень перевел взгляд на меня и пояснил:

— Мы встречаемся уже почти два с половиной года, а я до сих пор не могу на нее налюбоваться. Не могу поверить в то, что эта красавица — моя.

— У меня с Ниной так же, — понимающе кивнул я. — Расскажи мне, как вы познакомились. Ты сразу обратил на нее внимание, или чувство возникало постепенно?

— Вообще, сразу, как у большинства молодых людей, которые ее видят. Мы познакомились перед школьным мероприятием, три года назад. У нас было совместное выступление.

— Вы пели? — опешил я. — Ты ведь сам говорил, что тебе по уху медведь потоптался!

— И по горлу тоже, — отмахнулся мой приятель. — Поэтому никакого пения там не было. Это был школьный театр. Нашему руководителю взбрело в голову поставить «Ромео и Джульетту», и на главные роли он взял нас, двоих. Решил, что мы очень хорошо смотримся.

— Кстати, так оно и есть, — ввернул я.

— Может быть, — кивнул Джеймс. — Так вот, надо тебе сказать, что моя партнерша очаровала меня сразу. Собственно, как и всех парней из нашего спектакля. За пределами сцены вокруг нее постоянно вилась толпа восторженных воздыхателей. Мне даже приблизиться к ней не давали. Ноя-то видел, что никто из этих ребят е не интересен. Более того, она поглядывала на меня, но подойти стеснялась. И вот, тогда я решил, что ради любви нужно совершить настоящий поступок. Подбил своего одноклассника на сумасшедшую авантюру. В конце нашего выступления перед школой, когда Ромео и Джульетта умерли, я вдруг поднялся, поставил Габриэллу на ноги, стал перед ней на колени, на всю школу признался в чувствах к ней и спросил, будет ли она моей девушкой. А в это время Дилан за кулисами направлял на нас софит.

— Ничего себе! Да ты герой, дружище! И что, она сразу согласилась?

— Ну, ее очень растрогала моя выходка. Она расплакалась, поэтому ничего связного сказать не смогла. Но вечером, когда я пошел ее провожать, призналась, что с самого начала думала обо мне, и что ей еще ни один парень не делал таких сюрпризов. В общем, с того дня, мы встречаемся.

— И что, ни разу не ругались?

— Почему? Ругались, конечно. Да и нет, наверное, ни одной пары, которая ни разу не ссорилась. Другой вопрос, что ни одну ссору мы не воспринимали, как повод расстаться. Ведь, несмотря на все разногласия, я знаю, что Габриэлла меня любит. И она знает, что я ее люблю. А что, у вас с Ниной не так?

Я смутился и опустил глаза.

— Знаешь, что нужно делать, если твоя девушка на тебя злится? — мягко добавил Джеймс, поняв, что мне не хочется об этом говорить. — Нужно дать ей прокричаться, пропуская все обидные слова мимо ушей. А потом, пока она будет придумывать, что еще добавить, ты просто подойди и поцелуй ее. Работает безотказно — сам не один и не два раза применял.

— Думаю, с нами это не прокатит, — хмыкнул я. — Истерики, как это ни забавно, закатывает не она.

Джеймс расхохотался.

— Да уж, — прохихикал он. — Мне уже следовало понять, что к разряду истеричек твоя девушка совершенно точно не относится.

— А твоя относится? — изогнул бровь я, кивнув на Габриэллу. — Она ведь даже со стороны похожа на ангелочка. Вот уж, не представляю, как такая милая добродушная девушка может кричать и скандалить!

— Это ты ее еще в гневе не видел! Вот, где саблезубый тигр убежит, поджав хвост!

— Не очень-то вежливо.

— Она сама о себе так говорит, когда перестает злиться, — развел руками мой университетский друг.

— И по каким же поводам она скандалит, если не секрет?

— Да по разным. Главным образом, мы ругаемся из-за того, что Габриэлла, в отличие от меня, ревнивая до чертиков, а моя вежливость родилась раньше меня. Вот, допустим, я как-то помог своей однокласснице подготовиться к контрольной — так что было! Апокалипсис отдыхает! Признаться, раньше я думал, что более ревнивого человека быть не может. Но это было до того, как ты познакомил меня с Луной и Маттео. Вот, кстати, Габриэлла сейчас посмотрит на твоего друга и признает, что я у нее — сущий ангел.

Я фыркнул и откинулся на спинку своего кресла.

— А твоя Нина не ревнует? — поинтересовался Джеймс через минуту.

— Разница в том, что я не давал ей поводов, — пожал я плечами. — Среди подруг у меня только Луна, с которой она давно на короткой ноге, и Хим, которая моя сестра. Есть еще друзья из нашей компании, но всем им Нина доверяет.

— Нет, ну, к своим подружкам Габриэлла меня тоже не ревнует. Хотя, если уж на то пошло, у нее их не так много.

— Почему? Ты ведь сказал, что она у тебя легко сходится с людьми.

— Да легко. Но близких подруг завести не может. Ей вечно завидуют, понимаешь?

Я покачал головой.

— Ну, смотри. Во-первых, она у меня красавица, но при этом совсем не стремится хорошо выглядеть. Ты же видишь, на ее лице почти нет косметики. Она, также, не сидит вечно на диетах, чтобы следить за фигурой. Более того, ее любимое блюдо — бургер с беконом. Все, что нужно, дано ей природой. Вот другие девушки и злятся.

— Но ведь Габриэлла в этом не виновата.

— Объясни это тем девочкам, которые боятся ходить с ней по улице, потому что выглядят некрасивыми.

— Не может быть!

— Может. Я сам видел. Итак, во-вторых, Габриэлла совсем не глупая. Она круглая отличница, да и читает очень много. В школе ее не любят еще и потому, что она всегда и во всем лучшая. Ну, а в-третьих, у нее есть я.

— Вот, последнего сейчас не понял, — нахмурился я. — Ты-то здесь при чем?

— Девушки, которые окружают Габриэллу, бесятся, потому что у нее есть любящий парень. Их злит то, как я отношусь к своей возлюбленной. Для меня обыденность — подарить ей цветы без повода, устроить романтический ужин, перенести на руках через лужу. А другие злятся.

Я вздохнул. Да уж, с Ниной может произойти аналогичная ситуация. Она и красавица без стремления к этому, и умница, и я пылинки с нее сдуваю. Особенно, если вспомнить завистливые взгляды одноклассниц, когда я сделал ей сюрприз на День Рождения. Нужно будет обязательно поинтересоваться, нет ли у нее ни с кем конфликтов. Но это позже. А сейчас главное — долететь и надавать по морде тому недоумку, который вздумал подбивать клинья к моей девочке…

Комментарий к Глава 66

Вот так, котятки! Как вам история Габриэллы? А ее отношения со сверстницами? Люблю вас!

========== Глава 67 ==========

Как я и просил, Маттео встретил нас в аэропорту. И не один, а с Луной. Он хлопнул меня по плечу и заявил:

— Ну, ты и псих, брат! Больше никаких новостей тебе присылать не буду, чтобы ты не метался туда-сюда, как ненормальный!

— Ой, прекрати! — осадила его невеста, приближаясь. — Можно подумать, ты сам, на месте Гастона, поступил бы по-другому!

Маттео не ответил, лишь обхватив ее за талию. Тут подошли Джеймс и Габриэлла. Девушка, к слову, не выглядела отдохнувшей, да и мы с Джеймсом, хоть и подремали в самолете, здорово вымотались.

О, привет, Джеймс, — поздоровался с моим приятелем Маттео, пожав ему руку. — Ты и в этот раз решил сопровождать Гастона? Благородный жест. А это, как я понимаю, и есть твоя девушка?

— Да, это Габриэлла, — пояснил британец. — Гэб, познакомься, это Маттео и его невеста, Луна.

— А, так это вы собираетесь пожениться, — улыбнулась блондинка. — Очень приятно.

Когда все перезнакомились и перездоровались, мы поспешили к выходу и уселись в машину Маттео.

— Ну, что, сразу в «Джем энд Роллер»? — поинтересовался он, заняв водительское место.

— Конечно, — кивнул я. — Ваш Эрик ведь еще там?

— По крайней мере, был, когда мы уезжали, — ответил мой друг. — А про то, будет ли он там через час, я не спрашивал. Мне это не интересно.

— Можно подумать, он бы тебе ответил, — поддразнила жениха Луна, которая сидела рядом с ним. — Особенно, после того, как эффектно ты вчера разбил ему нос.

Я расхохотался. Да уж, следовало ожидать, что мой лучший друг выкинет нечто подобное! В своих сообщениях он недвусмысленно намекал, что этому парню крышка. Только как бы сильно тот его ни побил, я не мог остаться в стороне. Просто не мог. Мы быстро доехали до роллердрома и уже на входе в здание столкнулись с Дельфи.

— Ого, какие люди! — со смехом воскликнула она. — Гастон! Джеймс! А это…

— Моя девушка, Габриэлла, — представил возлюбленную тот. — Гэб, это Дельфи, бывшая подружка Гастона.

— Ничего себе! — восхитилась англичанка, глядя на то, как сердечно мы приветствуем друг друга. — Нечасто увидишь такую ситуацию, когда люди, ранее состоявшие в отношениях, хорошо общаются!

Я расхохотался и заявил:

— Да мы и встречались сто лет назад. Были идиотами. Сейчас у каждого свой любимый человек и своя дорога.

— К тому же, мы довольно долгое время катались в паре, — добавила Дельфи. — Там поневоле наладишь отношения, поверь.

Мы вместе вошли в кафетерий. Ни Эрика, ни моей девушки нигде не было видно. Зато Нико меня тут же заметил и помахал из-за барной стойки. Сказав друзьям, что сейчас вернусь, я отошел к другу, пожал ему руку и сказал:

— Привет, парень! Как поживаешь?

— Какие гости прилетели в наши скромные края! — рассмеялся смотритель роллердрома. — К кому прилетел на этот раз: к сестре или к девушке?

— А разве у Хим что-то случилось? — напрягся я.

— Нет-нет, у нее все хорошо, потому я и удивился, — покачал головой Наваро. — Она в порядке, сейчас катается.

— Я прилетел из-за вашего новенького, Эрика, — пояснил я. — Не знаешь, где можно найти эту наглую рожу, которая смеет приставать к Нине?

— А, вот оно что! — фыркнул парень. — Я ему говорил, что эта девушка под охраной. Так нет же! «Я ее добьюсь», и все такое прочее. Маттео ему вчера уже дал кулаком в нос, только нашему новому помощнику, похоже, мало. Он упорно продолжает бегать за Ниной и прямо сейчас потащился за ней в раздевалку. Вроде как, подкрутить ролики. Хочешь, я подержу его, чтобы не трепыхался?

Пропустив предложение мимо ушей, я стремглав рванул туда, куда указал Нико. Черт возьми, ведь в раздевалке девушку легче легкого загнать в угол и на что-то уговорить! Все, сейчас полетят клочки по закоулочкам. Я влетел в раздевалку, замер на пороге и прислушался. За первым рядом шкафчиков незнакомый мужской голос как раз заканчивал свою, судя по всему, длинную речь словами:

-… и я не понимаю, почему ты ко мне так убийственно равнодушна! Почему не дашь мне шанса?

— Господи, Эрик! — раздался оттуда же усталый вздох Нины. — Я тебе уже сотни раз объясняла, почему! Ты меня, вообще, слышишь?!

— Знаю, знаю. И ты, и другие ребята — все говорят мне, что у тебя есть парень. Только я все равно не верю.

— Даже после того, как вся команда «Джем энд Роллер» это подтвердила? Тяжелый случай.

— Ты могла их подговорить, чтобы не встречаться со мной. Вся эта команда — твои друзья.

— Тогда спроси у Хулианы или даже у Амбар. Они знают про нас с Гастоном, но не являются моими друзьями. А почему ты, кстати, не веришь, что у меня может быть парень? Я настолько безобразна?

— Конечно, нет! Ты очень красивая, Нина! Почему я не верю? У тебя в социальных сетях нет ни одной фотографии с парнем. Так не бывает. Девушки всегда стараются всем показать, что этот парень занят.

Моя возлюбленная откровенно расхохоталась.

— Ради всего святого! Ты, действительно, думаешь, что все афишируют свою личную жизнь в соцсетях?! А тебе не приходило в голову, что есть ряд непубличных людей?! По-моему, личная жизнь — на то и личная, чтобы оставаться между мною и моим парнем.

— Тогда ты никак не сможешь доказать, что занята, верно? — спросил Эрик.

— Ну, почему? — хмыкнула Нина. — Я бы с удовольствием устроила вам очную ставку. Вот только, боюсь, после этого ты долго не сможешь выкладывать фотографии в свои социальные сети. То, что Маттео вчера дал тебе кулаком в нос, — всего лишь демо-версия того, что сделал бы с тобой Гастон. Хотелось бы мне это увидеть!

— Твое желание — закон, любимая! — заявил я, выходя из укрытия.

Нина стояла и дальней стены, скрестив на груди руки. Эрик преграждал ей единственный путь к отступлению. Но в ответ на мои слова оба подпрыгнули от неожиданности. Моя возлюбленная громко ахнула, а ее навязчивый поклонник крутанулся на месте так, что с трудом удержал равновесие. Впрочем, это было уже неважно. Долю секунды спустя, я схватил этого идиота за грудки, ударил спиной о шкафчики и буквально зарычал ему в лицо:

— Так, значит, меня не существует, да?!

Эрик оказался довольно щуплым парнем с заостренным лицом и смешной прической. Эту физиономию я уже наблюдал на видео, и она мне решительно не нравилась. Было в этом человеке что-то лисье. Вроде свиду святая простота, но я бы не стал поворачиваться к нему спиной. И дело совсем не в ревности. Впрочем, сейчас мне хотелось задушить наглеца именно из-за нее. А испуганный Эрик вскричал:

— Ой! Ты откуда взялся?! И вообще, ты кто такой?!

— Твой самый жуткий кошмар, парень, — отрезал я, не без удовольствия отметив, что ростом тот едва доставал мне до мочки уха. — Молодой человек Нины. Я состою в отношениях с девушкой, к которой ты подбиваешь клинья. Догадываешься, что с тобой сейчас за это будет?!

Эрик нервно сглотнул, поняв, похоже, что вляпался по самое не могу. Я без предисловий отшвырнул его к стене. Тот рухнул на задницу и жалобно заскулил:

— Нет! Нет! Не бей меня! Пожалуйста!

Я, пропустив мольбы мимо ушей, поднял парня за шкирку и спросил у Нины:

— Он тебя трогал?

Девушка стояла, как статуя, глядя на меня вытаращенными глазами, но в ответ на мой вопрос весьма красноречиво опустила взгляд. В моей груди, словно лава, вскипела ярость. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы ласково обратиться к возлюбленной:

— Что конкретно он делал, детка? Скажи мне.

— На днях он… полез целоваться, — тихо призналась она. — Я его оттолкнула.

Я чуть не захлебнулся от собственного гнева. Какой-то недоумок пытался прикоснуться к губам моей девочки! Хуже того — он ее напугал! Я решительно схватил Эрика за правое запястье и сказал:

— Ну, выбирай, парень, какой палец тебе сломать первым!

— А-а можно, вообще, обойтись без переломов? — прохныкал тот.

— В качестве альтернативы, могу вырвать тебе язык с корнем, — отрезал я. — Как тебе такой вариант?!

— Нет! Нет! — рыдал парень. — Пожалуйста, не трогай меня! Прошу!

Для острастки я загнул ему мизинец, нарочно причиняя боль и грозно спросил:

— Будешь еще лезть к Нине?! Отвечай!

— Нет, не буду, клянусь! Больно мне нужна какая-то шлю… А-а!

Он не договорил, потому что ярость моя усилилась десятикратно. Этот урод смеет еще и оскорблять мою девочку! Да я его сейчас на органы разделаю! Поэтому прежде, чем Эрик успел договорить, он оказался впечатанным физиономией в шкафчики и с заломленной рукой. Парень заверещал от боли.

— Закончи свою мысль — и тут же отправишься к праотцам! — рявкнул я.

— Не надо, пожалуйста! — вопил Эрик. — Я больше не буду! Клянусь!

— Значит, так! — заявил я. — С этой минуты, Нина для тебя — просто посетитель «Джем энд Роллер», не более! Ты не подходишь к ней ближе расстояния, необходимого для того, чтобы дать ролики или принять их! Но при этом ты вежлив с ней! Усек? Только на этих условиях я готов сохранить тебе жизнь, сволочь! Запомнил?

— Понял-понял, — всхлипывал парень. — Могу даже называть ее сеньоритой Ниной, только отпусти!

— Так-то лучше, — удовлетворенно кивнул я, не разжимая, тем не менее, хватки. — И запомни, хоть я здесь почти не бываю, у меня повсюду глаза и уши. Так что соблюдай условия — кости целее будут.

С этими словами, я резко оттолкнул от себя Эрика. Тот упал на четвереньки, продолжая реветь, словно барышня, — того и гляди, упадет в обморок.

— А теперь иди отсюда! — рявкнул я. — И на глаза мне не попадайся, понял?!

Насмерть перепуганный парень поспешно ретировался, прямо не поднимаясь с пола. Честное слово, никогда не видел, чтобы люди так быстро ползали! Но на выходе из раздевалки Эрик столкнулся с кроссовками, медленно поднял голову, икнул от страха и замер. В дверях, скрестив руки на груди, стоял Маттео и смотрел на парня, как на дохлого таракана.

— Итак, прорычал он. — Вчера я, кажется, показал тебе, что нельзя приставать к чужим девушкам, но ты, видимо, не понял. Что ж, объясню еще раз.

С этими словами, он занес ногу, чтобы пнуть Эрика в лицо, но тот упал навзничь и завизжал:

— Не надо! Прошу! Я все понял! Умоляю, отпустите!

Маттео подумал долю секунды, а затем, брезгливо сморщился и сказал:

— Ты мне отвратителен. Честно — тебя даже бить противно, Эрик. Ты, как младенец, никакого сопротивления не можешь оказать. Ползи отсюда, пока цел!

Он посторонился. То же самое сделали и те, кто стоял за спиной у моего лучшего друга: Луна, Джеймс и Габриэлла.

— Слабак, — заметил Бальсано, проводив Эрика неодобрительным взглядом. — Вчера, когда я дал ему в нос, он визжал примерно так же.

— Гастон! — позвала меня Нина. — Ради всего святого, что ты здесь…

Я не дал возлюбленной закончить. Просто подошел, рванул ее к себе и впился в губы. И какое же счастье накрыло меня, когда она откликнулась! Между нами все хорошо! Гастина все еще жива! Да и я сделаю все, чтобы она никогда не умерла! Поэтому, отстранившись, я достал телефон и заявил:

— Исправим одно недоразумение, детка! У нас должны быть совместные фотографии. И пусть только кто-нибудь еще скажет, что мы не вместе!

Комментарий к Глава 67

Итак, зайки, как вам это избиение младенца?))) Не слишком мягко?))) Люблю вас!)))

========== Глава 68 ==========

Минут через пятнадцать мы всей компанией разместились в кафетерии. К нам, также, присоединились Хим, Дельфи, Ям, Жасмин и Рамиро. Нико и Педро тоже крутились неподалеку, но присесть с нами не могли из-за служебных обязанностей. Нина была именно там, где я хотел ее видеть — у меня на коленях, крепко обхватив за шею. Мы с Маттео и Джеймсом вместе рассказали остальным, что произошло, и зачем я прилетел, после чего моя возлюбленная впечатленно заметила:

— Поверить не могу, что ты преодолел полмира только для того, чтобы дать по физиономии какому-то недоумку!

— Ну, любовь моя, — рассмеялся я, — если ты не заметила, я этого самого недоумка вовсе не бил.

— Тем более, — возразила Нина. — Ты прилетел через полмира, чтобы просто пригрозить Эрику!

— Не только, — покачал я головой. — Еще и затем, чтобы побыть со своей девушкой. Раз у нас есть больше суток, почему бы этим не воспользоваться, а, детка?

Очаровательный румянец покрыл щеки моей Фелисити, но она тут же тихо сказала:

— Знаешь, ты, как нельзя, вовремя приехал. Моя мама сегодня утром умчалась на какую-то конференцию в Бразилию. Так что до вторника дом полностью в моем распоряжении.

Эти слова, казалось, отправились прямо мне в пах. Джинсы тут же натянулись на бедрах, а с губ сорвался судорожный вздох. Больше суток, наедине, в пустом доме! Мы ведь можем делать все, что угодно! Черт, я даже могу взять свою девушку не в постели, а где-то еще! Занимались же Луна и Маттео сексом в машине. И как мне захотелось вдруг просто уйти с Ниной! Но, увы, сначала нужно было позаботиться о друзьях, которые прилетели со мной.

— Эй, Джим, — обратился я к приятелю. — Вы где думаете остановиться? Может, мне позвонить родителям?

Вот этого мне делать совсем не хотелось. Пока, во всяком случае. Мама и папа точно затащат меня в дом, и мы с Ниной еще долго не останемся наедине. Впрочем, и сам Джеймс отрицательно покачал головой, заявив:

— Не нужно. Это будет неудобно, ты же и сам понимаешь. При знакомстве с твоими родителями, я был в таком состоянии, что вряд ли им понравился. А тут явлюсь ночевать, да еще и с девушкой. Нехорошо.

— Вот именно, — поддакнула Габриэлла. — Сначала тебе самому нужно реабилитироваться в глазах людей, тусовщик.

— Ну, любовь моя, ведь я уже извинился! — застонал Джеймс. — Ты сказала, что все будет в порядке, если такого больше не повториться. И с тех пор, я не был в подобных местах. Перестань.

Он нежно поцеловал свою девушку в нос, и та вроде успокоилась. Но тут Рамиро со смехом заявил:

— Так вот, чем для тебя закончился наш визит в клуб! Знаешь, тебе еще повезло. Мне пришлось куда хуже. Мало того, что Ям со мной три дня не разговаривала, так я еще вынужден теперь вкалывать в этой идиотской пиццерии!

— Сам виноват, — осадил его я. — Нечего было напиваться до беспамятства и других спаивать.

— Да твоего приятеля, пожалуй, споишь! — рассмеялся Понсе. — Я ему стакан — он опять про свою девушку. И на тех, что были рядом — ноль внимания!

— Зато ты там за двоих глаза напрягал! — недовольно пробурчала Ям. — Видела я, как ты пускал слюни по той грудастой брюнетке в кожаной мини-юбке!

— Любимая, тебе показалось, — возвел глаза к потолку ее парень. — Я тебе уже объяснял, что смотрел не на нее, а на парня рядом с ней. Он был очень похож на моего одноклассника — вот я и пытался угадать, он или нет.

— Не вешай мне лапшу на уши, — отрезала Санчес. — Тому парню было лет тридцать — как он мог быть твоим одноклассником?!

Рамиро начал, было, что-то лепетать насчет плохого освещения и всего прочего, но вдруг воскликнул:

— Стоп! А ты каким образом возраст его определила?! Тоже пялилась?! Рога мне наставить решила?!

Ям, похоже, сообразив, что сболтнула лишнего, выскочила из-за столика и отбежала подальше. Ее возлюбленный, однако, сдаваться не собирался. Он тоже поднялся и принялся наступать на девушку со словами:

— Знаешь, даже если я и смотрел на ту брюнетку, хотя я этого не делал, то уж точно не запоминал ее внешность! А то, что ты, спустя месяц, помнишь, как выглядел ее парень, — это ни черта не нормально!

-Неужели?! — взвилась Санчес. — Да я…

— Эй, тихо! — вмешался Маттео, став между спорщиками. — Спокойно, ребята! Вам не кажется, что такие вещи лучше обсуждать наедине?

Ям и Рамиро с двух сторон посмотрели на моего лучшего друга, после чего девушка заявила:

— А он прав. Идем. Дома поговорим.

И, не переставая браниться, парочка удалилась.

— Дома? — удивленно поинтересовался я. — Они что, живут вместе?

— Да, родители Рамиро передали во владение этих двоих одну из своих квартир, — ответила Хим. — Надеялись, что самостоятельная жизнь сможет сделать их непутевого сыночка более ответственным.

— Не заметно, чтобы это помогало, — заметила Габриэлла.

— Ну, прошла всего неделя, так что итоги подводить еще рано, — пожала плечами Дельфи. — Нам с Педро совместная жизнь помогла понять очень многое, поэтому я…

— Погоди! — опешил я. — Вы тоже…

— Ну, да — пожала плечами девушка. — Моя мама повторно вышла замуж, и я не смогла поладить с Энрике, моим отчимом. Он безумный педант, и из-за этого у нас все время происходили конфликты. Вот мама и купила мне квартиру. А я и не против. Нам с Педро там хорошо.

— И давно вы съехались? — полюбопытствовал я.

— Ну, переезд состоялся почти месяц назад. Через пару дней после того, как ты приехал в последний раз. Тогда я не стала ничего говорить — вдруг все сорвется. Но ничего не изменилось, и мы спокойно съехались.

— С ума сойти! — заметил я. — Сколько интересного пропускаешь, уезжая! У кого еще какие новости? Может, Жасмин с Симоном тоже сошлись?

Наша модница густо покраснела и призналась:

— Нет, конечно, жить вместе — мы еще не живем, но уже состоим в романтических отношениях. Правда, до секса дело пока не дошло, да мы и не торопимся.

— Поздравляю, — искренне улыбнулся я. — Нет, правда, вы — отличная пара.

— О, да! — фыркнула Хим. — А если учесть еще и то, что на прошлой неделе наш мексиканец забрался на сцену и публично попросил у всех прощения…

— Видимо, пришел в себя после того, что произошло, — ввернул Маттео, подмигнув моей сестре.

Да уж, о памятной видеозаписи лучше не упоминать при таком количестве народу. Хотя, яснее ясного было, что так подействовало на Альвареса.

— Так, хорошо, — вздохнул я. — Что мне еще нужно знать? Может, Луна снова начала дружить с Симоном?

— Вот уж, нет! — рассмеялась Валенте. — Извинился он, или не извинился, а есть вещи, которые простить невозможно. И вообще, я выхожу замуж и жениха своего волновать не собираюсь.

Маттео крепче прижал к себе свою суженную и добавил:

— А я не подпущу невесту к человеку, который причинил нам так много вреда.

— Не говоря уже о том, что Симон меня чуть не изнасиловал, — заключила девушка. — Нет уж, он перешел черту, после которой ничего не может быть, как раньше. И никакие извинения здесь не помогут.

— Ребята, почему вы такие злые? — нахмурилась Жасмин. — Он же извинился. Искренне извинился.

— Тебе же сказали, — рассердилась Дельфи. — Иногда этого недостаточно.

— Вот именно, — добавила Нина. — Мы простили твоего парня и даже перестали его игнорировать. Но в наш круг общения Симон больше не входит. Прости.

Жасмин обреченно вздохнула и довольно быстро ретировалась из-за нашего столика.

— Глупая девчонка, — заметила Дельфи. — Рано или поздно, она поймет, что Симон за фрукт, помяните мое слово.

— А ты не допускаешь мысли, что он мог, действительно, измениться и полюбить Жасмин? — возразил я.

— Допускаю, конечно, — пожала плечами девушка. — Более того, у парня есть даже определенное… желание быть лучше ради моей подруги. Но одно дело — просто хотеть изменится, а совсем другое — действительно, меняться.

— Ты, безусловно, права, — согласился Маттео. — Но мне кажется, Симон уже на пути к переменам. Но хватит ли этого им с Жасмин для счастливого будущего — пока вопрос спорный.

— Ничего, в крайнем случае, у нас найдутся для нее слова утешения, — улыбнулась Хим.

— Главное, чтобы не было уже слишком поздно, — пессимистично вздохнула Дельфи. — Например, если, на тот момент, наша модница будет уже беременна от Симона, вряд ли мы сможет что-то сде…

— Говори за себя, — пробурчал Маттео. — А я, если этот гитарист еще кого-нибудь обидит, лично сверну его пустую голову!

— А я подержу, чтобы он не трепыхался, — добавил я.

— Тем более, если парень обидит Жасмин, — заключил мой лучший друг. — Ведь это — все равно, что отобрать погремушку у младенца!

— Удачное сравнение, — согласилась Дельфи.

— Э, ребята, — неуверенно вмешался подошедший Нико. — Простите, что прерываю, но мы закрываемся.

— Ох, и в самом деле! — спохватилась Хим. — Мне ведь еще нужно забежать домой, переодеться, привести себя в порядок, и…

— Не понял! — возмутился я. — А куда это ты собралась, сестренка?!

— Понимаешь, — ответил за девушку Нико, — вчера ко мне приехала моя мама. Хочу познакомить ее со своей возлюбленной.

Хим выглядела смущенной и даже немного напряженной. Что ж, ее можно понять. Я ободряюще улыбнулся своей сестричке и сказал:

— Уверен, она тебя полюбит, малышка. Да и как тебя можно не полюбить? Ты ведь у нас самая лучшая! Расскажешь потом, как все пройдет?

— Конечно, — ответила Химена.

В порыве вдохновения, я поднялся на ноги вместе с Ниной и сказал сестре:

— Подойди-ка.

Когда девушка подчинилась, я ласково поцеловал ее в лоб и пояснил:

— Это тебе братское благословение. На удачу.

— Спасибо! — благодарно улыбнулась Медина. — Завтра все расскажу, обещаю.

— Завтра? — напрягся я. — Ты что, домой возвращаться не собираешься?!

— Конечно, собираюсь, — рассмеялась Хим. — Но, судя по всему, вечером и ночью тебе будет не до меня, братик!

При этом она хитро посмотрела на Нину, которая тут же залилась краской. Да и я тоже побурел, как свекла. Еще раз проказливо подмигнув нам, Хим убежала. Вслед за ней удалилась и Дельфи, сославшись на то, что им с Педро нужно зайти по дороге в супермаркет. Остались мы с Ниной, Луна, Маттео, Габриэлла и Джеймс.

— Ну, что ж, подытожил последний. — Мы, пожалуй, пойдем, подыщем какой-нибудь отель.

— Зачем отель? — нахмурилась Луна. — Можете остаться у нас. Места более чем достаточно.

— Вот именно, — согласился ее жених. — Тем более, друзья Гастона — мои друзья.

— Правда, ребята, — поддержал их я. — В их доме вам будет комфортнее, чем в отеле.

Джеймс и Габриэлла все же согласились, и все четверо начали собираться. А Маттео даже успел шепнуть мне на ухо:

— Не забудьте забежать за презервативами!

Но мне уже не нужно было об этом напоминать. С прошлого приезда, вопрос контрацепции я решил поставить на первое место. Ни за что не лишу Нину того будущего, которое может у нее быть. Я слишком сильно люблю свою девушку, чтобы позволить ей забеременеть сейчас. Поэтому предохраняться мы будем, в любом случае.

Комментарий к Глава 68

Итак, солнышки, ждите новую пошлую главу!))) А в конце - бомбу!))) Люблю вас!)))

========== Глава 69 ==========

В дальнейшем, мы сами не поняли, как добрались до дома Симонетти, умудрившись еще и забежать в аптеку. Теперь я купил сразу шесть пачек презервативов, чтобы наверняка хватило. Фармацевт на кассе округлила глаза, но товар протянула без вопросов, а я был не в настроении что-то кому-то объяснять. Все, чего мне хотелось, — уединиться со своей возлюбленной. Надолго. Таким образом, добравшись до пустого дома, мы начали неистово целоваться еще на пороге. У нас даже не хватило терпения добраться до спальни девушки. Мы просто упали на диван в гостиной и прямо там занялись любовью. Это было прекрасно! Просто сумасшествие какое-то. Искра, огонь, буря. Закончив, мы замерли, восстанавливая дыхание и произнося признания в любви. Наконец, когда все наладилось, я спросил:

— Тебе понравилось?

— То, что было сейчас? — лениво поинтересовалась Нина. — Конечно, понравилось. А как мне могло не понравиться?

— Я имею в виду не то, что было, а то, где это было, любовь моя, — пояснил я. — Тебя не смутило столь необычное место?

— Нет, — рассмеялась моя девушка. — Более того, с тобой я готова испытать на прочность все горизонтальные поверхности этого дома. Хоть сейчас.

— Боже, откуда такие познания? — веселился я.

— Все из того же незаменимого источника по имени Луна Валенте, будущая Бальсано.

— Ей следует перестать делиться такими интимными подробностями, знаешь ли. Вряд ли Маттео это понравиться. Как бы наши друзья опять не поссорились.

— Луна ведь это все рассказывает не, кому попало, а только мне — своей лучшей подруге. И, чтобы ты понимал, ее жених в курсе всех разговоров на подобные темы.

— И он не против?!

— Нет. Твой лучший друг знает, что все эти вещи я применяю только на тебе. Он даже рад тому, что вы находитесь примерно на одной стадии развития сексуальных навыков.

Я улыбнулся. Ну, конечно. Маттео привык, что мы всегда и во всем наравне. Вместе. Это — наш принцип. Мы не соперничаем, но и не поддаемся друг другу. Нет. Мы всегда идем ноздря в ноздрю. И каждый готов подставить плечо в нужный момент.

— Ну, и сколько поверхностей изучили наши Луттео? — со смехом поинтересовался я.

— О, у них очень богатая география! — рассмеялась в ответ моя девушка. — Особенно, с тех пор, как они стали жить отдельно. И, поверь, у них диван не входит даже в десятку самых необычных мест. Это наша парочка считает банальным.

— Боюсь спросить, что они не считают банальным!

— Ну, например, пол, стол, подоконник, стиральная машина, балкон, лужайка, спальный мешок — это только то, что я запомнила. А после того, как они перестали использовать презервативы, смогли облюбовать еще несколько мест: джакузи, душевую, бассейн и даже озеро, рядом с которым стоит особняк.

— Ничего себе! Действительно, богатый опыт!

— Это я еще не упомянула о том, что иногда они занимаются любовью, стоя, просто прислонившись к стене.

— Извращенцы! Я удивляюсь, как их эскапады никто еще не заметил. Особенно, в таких местах, как подоконник, балкон, лужайка и озеро. Они же хорошо просматриваются!

— Ну, так они потому и купили дом, который находится как бы на отшибе. У них нет соседей.

— А что же прислуга в доме? Они ведь ее уже наняли, да?

— Конечно. Только все эти горничные, шоферы и охранники, при приеме на работу подписывали договоры о неразглашении. А мнение самого персонала наших Луттео интересует в последнюю очередь.

— Может, это и верная позиция. Отчасти. Только я бы, наверное, со стыда сгорел, застань нас с тобой за подобным занятием какая-нибудь горничная.

Нина вдруг приподняла голову, заглянула мне в глаза и лукаво заметила:

— Но ведь у нас нет прислуги. И дом пуст.

Этот прозрачный намек прямым импульсом ударил в мой пах. Мгновение — и возбуждение уже уперлось девушке в бедро. Почувствовав это, она со смехом поддразнила:

— Надо сказать, у тебя отличная реакция, любимый! И да, я снова тебя хочу!

— Хочешь, чтобы мы перешли на какую-то новую поверхность? — хрипло поинтересовался я. — Называй любую, я согласен на все. С тобой — где угодно!

Подумав немного, моя девушка вдруг заявила:

— Вот этот журнальный столик мне кажется прочным, а тебе?

Она указала на вышеупомянутый предмет мебели из красного дерева, который, и впрямь, казался весьма устойчивым. Да и размеры у него были достаточными для того, чтобы мы смогли принять приемлемую позицию.

— Что ж, любовь моя, — подытожил я. — Твое желание — закон. Иди сюда!

С этими словами, я поднялся вместе с возлюбленной и уложил ее на столик так, чтобы ноги свешивались вниз, а сам навис над ней, опершись в дерево ладонями, и поцеловал нежные сладкие губы. Мы слились в этом поцелуе, переплетя языки. Я чувствовал, как мой член все больше возбуждается, но знал, что рано. У меня были несколько иные планы по поводу этого столика. Он не очень удобен для вторжений, зато для кое-чего другого — то, что доктор прописал. Но пока я просто целовал свою девочку и позволял цепляться за себя. Когда мои губы опустились вниз, к тонкой стройной шее возлюбленной, она издала судорожный вздох и начала водить руками по моей спине. Черт, это возбуждало еще сильнее! Хотя, неважно. Моя первоочередная задача — возбудить свою Фелисити. Я опустился еще ниже, зацеловывая ее плечи, ключицы, пока, наконец, не дошел до груди. Губы мои сомкнулись вокруг одного из сосков. Нина застонала. Поиграв языком сначала с одной, а затем, со второй грудью своей возлюбленной, и едва не кончив от ее стонов, я все же отстранил губы и выдохнул:

— Хочу поцеловать тебя… там. Ты не против, детка?

— Целуй! — задыхаясь от возбуждения, выдохнула та. — Я вся твоя, любимый!

Мое сердце воспарило. О, боже, как приятно, когда моя девушка называет меня подобным образом! Это заставляет чувствовать ее любовь каждой клеточкой души, делая нашу связь еще крепче. Я провел дорожку поцелуев от груди до пупка своей девочки, ввинтил язык туда и двинулся еще ниже. Промежность Нины, как и раньше, была гладко выбрита, поэтому мне не составило труда увидеть набухший от возбуждения клитор. Опустившись рядом со столиком на колени, я оторвал руки от столешницы, пошире развел ножки возлюбленной и прильнул ртом к ее влажной промежности. Девушка закричала от острого наслаждения и начала толкать бедра навстречу, давая мне большую свободу. Интересно, а что будет, если кое-что добавить? С этими мыслями, я осторожно ввел один палец в ее влажные глубины. Моя девушка даже взвизгнула от удовольствия.

— Тебе нравится? — спросил я, отстранив на секунду рот.

— Очень! Очень нравится, милый! Простонала Нина. — Прошу, не останавливайся!

Разумеется, я не мог отказать ей, поэтому стал двигать пальцем, параллельно лаская языком клитор. Моя Фелисити стонала, выгибалась и выкрикивала мое имя, а ее промежность становилась все более влажной. И, наконец, в один момент она задрожала, а затем, забилась в экстазе. Вокруг моего пальца прошли спазмы. Даже после того, как волна мощного оргазма отступила, тело Нины все еще подрагивало. Я вынул палец и тихо спросил:

— Не хочешь немного отдохнуть?

— Ни за что! — выпалила девушка. — Войди в меня! Скорее!

Это стало завершающим штрихом на моем возбуждении. Я должен быть в ней! Сейчас же! Главное — не забыть о презервативе. Быстро открыв и надев резинку, я ласково заметил:

— Нам придется перейти на пол. Ты не против, детка?

Нина вместо ответа стала сама сползать со столика прямо на меня. Я обхватил бедра девушки и направил ее точнее. Через мгновение мы, наконец, соединились. Возлюбленная насаживалась на мой член, вбирая его в себя максимально глубоко, и громко стонала, откинув голову назад. Я же крепко прижимал ее к себе, посасывая и покусывая стройную шею. Мы двигались в унисон, как единое целое. И это было до того прекрасно, что меня как будто унесло в небеса. Вместе мы дошли до края оргазма, и я выдохнул:

— Нина! Ох! Нина! Я…

— Я тоже, — выпалила моя девушка, поняв меня с полуслова. — Я тоже!

Движение — и мы одновременно забились в экстазе. О, это великолепно! С возлюбленной я был готов разделить Ад, Рай — все, что угодно. Вместе мы улетали и в страну под названием «оргазм». Господи, какое это блаженство! Наконец, закончив, мы снова слились в поцелуе, но ужев более нежном, сладком и успокаивающем. При этом я продолжал находиться в ней, а моя возлюбленная все еще обхватывала меня всеми конечностями.

— Я люблю тебя! — выдохнул я, когда поцелуй прервался. — Я так сильно тебя люблю!

— И я тебя люблю, Гастон! — отвечала она. — До небес!

Обнявшись, мы не могли заставить себя пошевелиться и даже просто вытащить мой член из ее влагалища. Просто замерли и молчали, тесно переплетясь.

— Минус две поверхности из нашего списка, — захихикала Нина, спустя несколько минут.

— А кто-то уже завел список? — рассмеялся я в ответ. — И сколько же там всего поверхностей?

— Очень много, можешь мне поверить, — выпалила моя девушка. — Я еще не закончила список, так что не знаю точной цифры.

— Извращенка! — отозвался я. — Нет, ты серьезно извращенка!

— С кем поведешься, — не осталась в долгу Нина.

Мы чуть отстранили головы и снова легко поцеловались. После этого голова девушки легла мне на плечо, а я зарылся лицом в ее волосы.

— Думаю, — сорвалось с моих губ минутой позже, — если мы хотим испробовать больше поверхностей, то должны отдохнуть, правда?

Слова предназначались моему члену, который до сих пор не покинул тела Нины. И девушка меня поняла, потому что неожиданно заявила:

— Пусть отдыхает там.

Ни фига себе! Да она с каждым днем становится все более раскованной! Боже, как мне это нравится! Ведь весь путь мы проходили вместе. Лишь со мной моя скромница раскрепощается. Лишь я ей в этом помогаю.

— Мне нравится эта идея, — хмыкнул я в ответ. — Но разве так можно делать?

— Не вижу в этом ничего плохого, — пожала плечами моя Фелисити. — Презерватив ведь все еще на тебе?

— На мне, — согласился я. — Такой опыт тоже был у Луны и Маттео?

— Такого — нет, насколько мне известно. Но должно ведь у нас быть что-то свое, да, любимый?

— Согласен, детка!

— Кроме того, я хочу тебе кое-что показать. Училась такой штуке по одному очень пошлому журналу. Позволишь продемонстрировать?

— Конечно, любовь моя! Ты можешь делать со мной все, что хочешь! Я люблю тебя!

Нина отняла голову от моего плеча, заглянула мне в глаза и выдохнула:

— Я тоже люблю тебя, родной!

Мы еще раз едва заметно соприкоснулись губами, и вдруг я почувствовал, как внутри влагалища моей любимой что-то пошевелилось. Пошевелилось и ласково тронуло мой ослабевший орган. Затем, еще одно шевеление с другой стороны. А дальше пошло что-то вроде волны. Движения вели по кругу влагалища Нины, от чего мой член снова воспрянул духом. А девушка запрокинула голову, издала стон, а затем, вдруг напрягла мышцы и сжала орган тугим кольцом.

От удовольствия и возбуждения я охнул. Зато до меня дошло, что именно делала Нина. Она напрягала свои интимные мышцы, одну за другой, а потом — все сразу. Ничего себе! Нет, она и раньше о время секса сжимала мой член, но я не думал, что эти мышцы можно напрягать по очереди. Просто вообразить не мог. Возбуждение возросло десятикратно, и мы снова начали целоваться. Теперь это был не просто поцелуй. Нет. Нам нужно было большее.

Казалось, ничто в мире не прервет наше счастливое уединение. И тут, стоило мне об этом подумать, по ушам резанул жуткий, нечеловеческий вопль. Мы подпрыгнули от неожиданности, торопливо повернули головы в нужном направлении и замерли от ужаса. В дверях стояла Ана. Стояла и орала, как бензопила.

Комментарий к Глава 69

Итак, зайки, вот вам и глава с сюрпризом! Как думаете, что мама Нины теперь сделает с Гастоном?))) Жду ваших версий!))) Люблю!

========== Глава 70 ==========

Такого цирка дом Симонетти не видел, наверное, со времен своей постройки. Пока мы с Ниной, в ужасе замерев, смотрели на женщину, а та страшно вопила, прошло, наверное, около минуты. Этого времени нам с девушкой хватило для того, чтобы прийти в себя и начать что-то делать. Девушка слезла с моего члена и начала метаться в поисках нашей одежды. Мне же пришлось помедлить, снимая презерватив и завязывая его узлом. Ана тем временем перестала кричать и просто в ужасе отшатнулась к стене. Казалось, женщина навсегда утратила дар речи. Мы с возлюбленной тоже молчали, да и что тут скажешь? Мы и так знали, что влипли по-крупному. Наконец, кое-как одевшись, нам удалось выпрямиться, но смотреть на потрясенную Ану сил не хватало. Наши взгляды были опущены к полу, а пальцы — крепко сплетены.

— Как, — выдавила, наконец, мать Нины, — как это… как…

Девушка хотела, было, что-то сказать, но я сжал ее руку, останавливая. Нет уж, раз попали мы в эту ситуацию вместе, то говорить первым — моя обязанность. В конце концов, мужчина я, или нет?!

— Простите, Ана, — смущенно произнес я. — Вы не должны были это увидеть. Я…

— Ты — проклятый извращенец! — завопила вдруг женщина, побагровев от злости. — Совратил девочку — и рад, да?! А я, значит, не должна была увидеть, как ты суешь свой… орган в мою дочь! Да я тебя сейчас…

Она кинулась, было, на меня с понятными намерениями, но тут передо мной стала Нина, заявив:

— Успокойся, мама! Никто никого не совращал! И вообще, что ты делаешь дома? Разве твой самолет не улетел четыре часа назад?

— Нет, не улетел, — отрезала Ана, скрестив руки на груди. — Нелетная погода в Рио. Мы весь день просидели в аэропорту, а, в итоге, рейс перенесли на завтра. Но, сдается мне, я никуда не полечу. Тебя на минуту одну нельзя оставить.

— Она здесь ни при чем, — вмешался я, снова становясь рядом с девушкой.

— А кто при чем?! — рявкнула женщина. — Ты?! Ну, конечно, что может быть проще, чем соблазнить маленькую девочку!

— Мама! — закричала Нина. — Никто никого не соблазнял, все было по обоюдному согласию! И я уже не маленькая! Мне восемнадцать!

— Всего восемнадцать! — отрезала Ана. — А ты уже скачешь на парнях, как последняя…

— Кто?! — возмутился я. — Ну, говорите, кто?!

Меня даже затрясло от гнева. Вот, значит, как?! Эта дама хочет оскорбить мою девушку! Уже неважно, что она — ее мать. Главное — никто не смеет обзывать мое сокровище! Будь Ана хоть двадцать раз связана с ней кровными узами, я не позволю обижать свою любимую!

— Да уже неважно, — пробурчала женщина, выдохнув. — Господи, куда катится этот мир?! В восемнадцать лет моя девочка уже раздвинула ноги! Рано. Слишком рано.

— Неужели? — изогнула бровь Нина. — А позволь тебе напомнить, мам, что ты делала в восемнадцать лет!

— Что я делала? — не поняла Ана. — Я училась! Получала образование! Да, мы с твоим отцом познакомились в этот же год, но решили хранить себя до свадьбы. Целомудрие — очень важная часть жизни.

— Сказки про целомудрие и прочую белиберду расскажи коллегам по работе, — отрезала Нина. — Мне лапшу на уши вешать не нужно. Я прекрасно знаю, что до папы ты спала с кем попало, да и с ним раздвинула ноги на третий день знакомства!

Ана остолбенела. Несколько секунд дама не могла произнести ни слова, после чего, спросила:

— Мора?

— Холодно, — отмахнулась моя девушка. — Папа. Хочешь сказать, он врет?

Тут ее мать, кажется, растеряла все козыри. Она понимала, что обвинить бывшего мужа во лжи не может, потому что Рикардо элементарно незачем врать. Но признаться ей тоже было тяжело.

— Хорошо, — сдалась она, наконец. — Да, я рано потеряла девственность. Да, я тебе лгала. Но лишь потому, что не хотела для тебя такой судьбы. Мужчины так непостоянны, дочка! Они клянутся в любви, обещают жениться, и все такое прочее. А на деле, как только залезут тебе в трусики, бегут, как крысы с тонущего корабля.

— Но ведь папа на тебе женился, — возразила Нина.

— Твой папа — исключение, дорогая, — мягко заметила ее мать. — Все, кто был у меня до него, убегали сразу после первого секса. И я уверена, что сейчас и твой Гастон сбежит.

Женщина зыркнула на меня злобным взглядом и сурово поинтересовалась:

— Ну, что, получил то, чего хотел?! Обесчестил мою девочку?! Да я тебя засужу!

— За что, интересно? — изогнул бровь я. — Напоминаю Вам, сеньора, что Ваша дочь — совершеннолетняя, да и вместе мы с ней уже почти два года. Что же Вы поставите мне в вину?

— Изнасилование! — отрезала Ана. — Я докажу, что Нина не сама раздвинула перед тобой ноги! Ты заставил мою девочку, угрожал ей! Я найду способ это доказать!

— Знаешь, хотела бы я на это посмотреть, мам, — изогнула бровь моя девушка. — Твоя теория не выдержит ни одной проверки. И я сама, и все, кто нас знает, под присягой подтвердят, что у нас все было по согласию. Да даже наши соседи, наверняка, видели, как чуть больше часа назад мы, целуясь, буквально ввалились сюда. Кроме того, позволь напомнить тебе еще кое о чем: когда ты вошла, сверху была я. Ты не могла этого не заметить. А значит, тебя саму привлекут за дачу ложных показаний.

— Хм, — изогнула брось Ана, окинув дочь удивленным взглядом. — Знаешь, я тебя недооценила. Ты бы могла стать превосходным адвокатом, Нина. Может…

— Ну, уж нет, — покачала головой. — Я не собираюсь зарабатывать, сажая в тюрьму невиновных людей!

Ана задохнулась от возмущения, но быстро взяла себя в руки и заявила:

— Хорошо. Это пока опустим. Но факт остается фактом: ты так рано раздвинула ножки, а ведь я учила тебя совершенно другому!

— Да, да, ты учила меня целомудрию, которое сама не соблюдала, — возразила ее дочь. — Более того, ты лгала мне всю мою жизнь.

— Именно потому и лгала! — воскликнула дама. — Я хотела уберечь тебя! Хотела, чтобы ты не повторяла моих ошибок!

Тут она снова зыркнула на меня и продолжила:

— Но вот, он все испортил! Нина, я с самого начала говорила, что общение с такими, как твой Гастон, до добра не доведет. Вот, он сейчас залез тебе в трусики, а теперь сбежит. Все они сбегают. А если ты потом окажешься беременной?! И, ради всего святого, почему на полу?! Вы что, до постели не смогли добраться?! Потерять невинность на полу — гениально!

— А кто здесь говорил о невинности? — откровенно расхохоталась Нина. — Чтобы ты знала, Гастон уже не раз и не два побывал, как ты выразилась, «у меня в трусиках». И что-то я не заметила, чтобы он куда-то собирался.

В очередной раз Ана потеряла дар речи. Но, затем, вдруг бросилась на Нину с воплем:

— Ах ты, маленькая шлюха!

Я среагировал молниеносно. Прежде, чем женщина успела добежать до Нины, мои руки поймали ее в охапку и усадили в ближайшее кресло.

— Так, спокойно! — заявил я, пресекая попытки взбесившейся дамы подняться. — Не делайте того, о чем потом пожалеете, сеньора!

— Не лезь в это дело! — орала Ана. — Это — моя дочь!

— И моя девушка! — отрезал я. — Поэтому предупреждаю, если с ее головы упадет хоть один волос, я лично отведу Нину к врачу, чтобы зафиксировать нанесение телесных повреждений, а затем, мы обратимся в суд. Посадить Вас, конечно, — не посадят, а вот работы Вы лишитесь в два счета. Кто захочет пользоваться услугами адвоката, у которого, у самого проблемы с законом?

Потерять работу и клиентов Ана, похоже, опасалась всерьез, поэтому быстро притихла, переводя яростные взгляды с меня на Нину и обратно. А моя возлюбленная в ужасе отступила к стене, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на сушу.

— Любимая, — обратился я к девушке, — собирайся. Этой ночь тебе нельзя оставаться дома. Ты же видишь, твоя мама в таком состоянии, что может элементарно задушить тебя во сне подушкой. Я не могу так рисковать. Иди, собери необходимые вещи, а я побуду с Аной.

Без возражений, Нина послушно удалилась, но ее матушка явно просто так сдаваться не собиралась, поэтому воскликнула:

— Ничего подобного! Никуда я свою дочь не отпущу! Тем более, с тобой!

— Вы не в том положении, чтобы диктовать условия, — отрезал я. — И не волнуйтесь, я всего лишь отведу Нину к отцу. Думаю, Рикардо в состоянии ее защитить. Вы даже сможете забрать дочь. Правда, только в том случае, если сумеете доказать бывшему мужу, что не опасны для нее. И, если, конечно, она сама захочет к Вам вернуться. Попробуете заставить — пожалеете.

— И что же ты сделаешь?! — изогнула бровь Ана. — Убьешь или поколотишь меня?! Прекрасно, давай. Вряд ли моя дочь пожелает общаться с парнем, который посмел поднять руку на женщину!

Я расхохотался.

— Как это низко — прикрываться половым признаком, словно щитом! Вы мне омерзительны. И нет, я не собираюсь ни применять физическое насилие, ни, тем более, убивать Вас. Нет. Я просто попрошу отца позвонить в адвокатскую фирму, где Вы работаете, и потребовать Вашего увольнения. А мой родитель — очень влиятельный человек. Ему пойдут навстречу.

— Знаешь, почему я тебя не люблю, Гастон? — зло огрызнулась Ана. — Такие, как ты, ничего не могут без папочек. Мажор!

— Не вижу ничего плохого в том, чтобы попросить помощи отца в стремлении защитить человека, которого любишь. Кроме того, мой отец и без просьб рванется в бой, потому что сам привязался к Нине.

С этими словами, я отошел и стал просто мерить шагами гостиную, в ожидании Нины.

— Ваш первый раз ведь был тогда, на Рождество, да? — хмуро спросила ее мать.

— На совершеннолетие Нины, — отмахнулся я.

— Значит, я правильно делала, когда собиралась отвести ее к врачу, — добавила Ана. — Если бы вас не покрывал мой бывший…

— Отец просто понимал дочь гораздо лучше, чем Вы, Ана, — отрезал я. — И он в этом не виноват.

— А кто виноват? Я?

— Откровенно говоря, да. Вам следовало быть более внимательной к чувствам, а не к образованию Нины.

Сеньора Симонетти помолчала с минуту, а затем указала на диван и заявила:

— Хотя бы уберите за собой. Мне совсем не улыбается, стирать ваши… биологические следы.

Понимающе кивнув, я собрал весь мусор, привел диван в прежнее состояние и проверил, не осталось ли нигде капель спермы.

— И на том спасибо, — поблагодарила Ана. — Скажи, а почему все-таки здесь? До спальни не дошли?

— Это тоже, — согласился я. — Мы месяц не виделись, вот нас и накрыло. А еще, Вашей дочери захотелось нового. Вы не поверите, какой она иногда может быть.

Пожав плечами, женщина сердито отвернулась к окну. Нина с сумкой появилась минут через десять, и я быстро ее увел. Мы еще толком не знали, на что подписывались, но понимали, что в этом доме девушке оставаться нельзя. Ох, надеюсь, Рикардо воспримет это дело лучше…

Комментарий к Глава 70

Итак, что думаете, зайки? Поймет ли Рикардо Гастона с Ниной? Жду ваших версий! Люблю вас!

========== Глава 71 ==========

— Куда мы идем? — спросила Нина, когда дом ее матери остался позади.

— Наверное, к твоему отцу, — пожал я плечами. — Объясним ему ситуацию, и…

— Объясним ситуацию? — изогнула бровь моя девушка. — Как ты себе это представляешь? Я должна сказать: «привет, пап, мама застукала меня, прыгающей на члене Гастона, так что я останусь у тебя»? Тогда беги сразу и подальше!

Я задумался. Нет уж, так говорить точно нельзя. Мне еще пожить хочется. Может, самостоятельно поговорить с Рикардо, как мужчина с мужчиной? Он должен понять. Тут я представил, как, краснея, говорю о сексуальных приключениях с его дочерью, и сам отказался от этой затеи. Стеснительности у меня, конечно, не так много, как раньше было у самой Нины, вот только это вовсе не означает, вот только это вовсе не означает, что я готов обсуждать сексуальную составляющую наших отношения с его дочерью с ее же отцом. Это, в конце концов, просто неприлично.

— Да, ты права, детка. Может, тогда пойдем к моим? Тогда сможем остаться там вместе.

С последними словами, я хитро улыбнулся и подмигнул возлюбленной. Возможно, все еще желать ее, после пережитой сцены, было несколько ненормально. Возможно. Только мне плевать. Я еще не насытился своей девочкой. И, если она хочет того же, почему нет?

— Заманчиво, — рассмеялась Нина. — Вот только, если ты своим родителям все расскажешь, как я им потом в глаза буду смотреть?

Вспомнив выражение лица папы, когда он узнал о сексуальных отношениях Луттео, я улыбнулся и ответил:

— Да, думаю, ты права, любимая. У моих родителей будет культурный шок. Особенно, если мы скажем, в какой позе и где нас застукала Ана. Тогда куда пойдем?

Тут мы переглянулись и одновременно воскликнули, пораженные внезапным озарением:

— Луттео!

И верно, уж наши друзья способны все понять. Да и говорить мы с ними можем совершенно на любые темы. Идеальный вариант. Я тут же позвонил Маттео. Тот взял трубку после второго гудка и буквально прорычал:

— Гастон, если ты звонишь из-за какой-то ерунды, я тебя придушу!

Мне сразу стало понятно, что я не вовремя. Наверняка, у наших друзей дело движется к сексу, а я тут со своим звонком. Спорим, мой лучший друг уже собирался входить в свою невесту.

— Прости, брат, — сказал я. — Но мы, действительно, по делу. Ана застукала нас в гостиной…

— И что? — сердито оборвал меня Маттео. — Нельзя было сказать, что приехал в гости?!

— Ты не понял. Она застукала нас во время секса, на полу.

— Чего?! Да ты меня разыгрываешь!

— Хотелось бы. Да вот, это правда. Модем приехать за нами?

Маттео протестующе взвыл.

— Понимаю, понимаю, — быстро ответил я. — Приезжай, как только закончите там, хорошо?

— Спасибо, друг, — произнес парень и отключился.

— Не вовремя? — с улыбкой поинтересовалась Нина.

— Как я понял, да, — отвечал я, убирая телефон в карман. — Идем, посидим пока в каком-нибудь кафе.

В начале улицы как раз обнаружилась вполне приличная кофейня, куда мы и вошли, заказав по чашке чаю и маффины с черникой.

— Итак, — подытожила моя девушка, когда улыбающаяся официантка отошла. — Что думаешь?

— А что я могу думать? — хмыкнул я. — Вляпались мы с тобой, любимая, по самое не могу. Вряд ли твоя матушка так просто успокоится.

— Да ты прав, — вздохнула Нина. — На секунду мне, действительно, показалось, что она меня сейчас ударит.

Я потянулся черед стол, взял свою девушку за руку и произнес:

— Любовь моя, ну, неужели ты думаешь, что я позволю кому-то причинить тебе вред? Да будь Ана хоть сто раз твоей матерью, я все равно не подпустил бы ее к тебе.

Нина улыбнулась, но затем, вдруг виновато опустила головку и добавила:

— Это все — моя вина. Мне следовало заранее уточнить, будет мама дома, или нет. Прости меня, Гастон! Прости!

— Любимая, не говори глупостей! Ты ведь не могла предвидеть того, что самолет Аны отменят. И это ведь не ты вызывала нелетную погоду в Рио-де-Жанейро. Да и вообще, тебе досталось гораздо больше последствий, чем мне. Хотя бы воспитательная беседа с Рикардо. Спорю на что угодно, твой отец ее непременно проведет, как только узнает о произошедшем.

— Думаю, как раз в эту самую минуту мама все ему рассказывает. Причем, не стесняясь в выражениях. Так что скоро начнутся звонки.

— Да, нужно предупредить его, где ты будешь, чтобы он не волновался.

— Он же будет в ярости, разве нет? Уж я-то его знаю.

— Ну, твой отец изначально проявлял ко мне гораздо большую лояльность, чем Ана. Да и он прекрасно знает, что его бывшая женушка за фрукт, поэтому элементарно ей не поверит.

— Зато нам по телефону поверит, да?

Я вздохнул.

— Да, ты права. Ну, что ж, звони ему. Пусть приезжает сюда. Пока Луттео развлекаются, мы поговорим с ним. Лично.

— Ты уверен? — занервничала Нина. — Если папа придет в ярость…

— Не придет, — покачал я головой. — Звони.

По правде говоря, мне и самому в это верилось с трудом, но нужно было надеяться на лучшее. Разговор с Рикардо неизбежен, так что пусть лучше все узнает от нас. Нина быстро набрала номер отца, велела ехать в эту самую кофейню, а, положив трубку, заметила:

— Да, ты был прав, мама ему уже позвонила. Он как раз набирал мой номер. Сейчас приедет.

Сеньор Рикардо, и впрямь, не заставил себя ждать. Он примчался в рекордные сроки и уселся за наш столик с несколько обескураженным видом.

— Так, ребята. Я вам сейчас расскажу то, что мне рассказала Ана, а вы потом поясните, что все-таки произошло. Итак, Нина, твоя мать позвонила мне и устроила скандал. Мол, она пришла домой, а там Гастон насилует тебя прямо на полу, в гостиной.

Мы в унисон возмущенно ахнули.

— Сразу скажу, что я ей не поверил, — поспешно добавил Рикардо, заметив выражения наших лиц. — Во-первых, Гастон никогда бы не дотронулся до тебя, дочка, против воли. А во-вторых, глядя на вашу суперромантичную пару, я понимаю, что, если вы и занимаетесь подобными делами, то по обоюдному согласию.

— Ты совершенно прав, пап, — согласилась Нина. — Хочешь, мы тебе расскажем, как все было на самом деле?

— Уж будьте любезны, — кивнул Рикардо. — А то я совсем ничего не понимаю.

— Послушай, — начала его дочь. — Мама, действительно, пришла домой и застала нас, мягко говоря, в необычных обстоятельствах. Мы занимались любовью. На полу. В гостиной. Но только никто никого не насиловал. О чем, вообще, говорить, если, на момент прихода мамы, я была сверху?! Мы…

— О, пожалуйста, избавь меня от подробностей! — поморщился Рикардо. — Меня меньше всего интересует, кто там и в какой позе был! Главное, Нина, что у твоей мамы культурный шок, а виноват почему-то снова я.

— Глупости, — отмахнулась моя девушка. — Ты ни в чем не виноват, пап. — Мама сама загнала себя в эту ловушку своим нежеланием признавать очевидный факт.

— Какой факт? — не понял мужчина.

— Она выросла, — вмешался я. — Повзрослела. Ваша дочь имеет право сама решать, что ей нужно. Если она хочет заниматься со мной любовью, мы будем заниматься любовью. Если не хочет, не будем. Все очень просто.

— Наш первый раз тоже произошел тогда, когда я хотела, — добавила Нина. — Как ты знаешь, пап, он произошел не сегодня, а гораздо раньше.

— Да уж, понимаю, — пробурчал Рикардо. — На полу в гостиной девственность не теряют. Первый раз ведь был тогда, на Рождественских каникулах?

Мы смущенно кивнули.

— Так и думал, — ответил Рикардо. — Ладно, это все — дело десятое. Если все было по согласию, то я не против. Но ответьте мне на один вопрос: вы предохраняетесь?

— Конечно! — в один голос ответили мы.

— Вот и славно, — ответил отец Нины. — А то, если честно, я пока не готов стать дедушкой.

— Вы не готовы, — согласился я. — А представьте лицо бывшей супруги, если она узнает, что станет бабушкой, — захихикал я.

Мы втроем расхохотались, вообразив эту картину.

— Ладно, ладно, дочка, — заметил сеньор Симонетти, когда смех стих. — По крайней мере, парня ты выбрала достойного. Одобряю. И даже если это у вас не так серьезно, я…

— Почему не серьезно?! — возмутился я. — Вы что, думаете, мы ради смеха почти два года вместе?!

— Нет, я не в этом смысле, — смутился отец моей возлюбленной. — Вы ведь не планируете свадьбу, семью, и все такое?

— Саму свадьбу — нет, — покачал я головой. — Потому что, для начала, нужно сделать предложение. А вот, если Нина согласится, тогда можно будет планировать и саму церемонию. Как говорит мой отец, проблемы нужно решать по мере их поступления.

— Не понял, — опешил Рикардо. — Ты же не хочешь сказать, что…

— Я хочу сказать, что точно не знаю, когда буду готов вступить в брак, — пояснил я. — Но совершенно уверен, что Нина — та девушка, которая станет моей женой. Так понятнее?

Глаза Нины сияли, а ее родитель, казалось, надолго потерял дар речи. Тут как раз у меня зазвонил телефон. Увидев на экране имя Маттео, я извинился, отошел, взял трубку и насмешливо пропел:

— Неужели все? Наши голубки накувыркались?

— Можно подумать, вы на полу в гостиной семейный фотоальбом просматривали, — огрызнулся мой друг. — Скажи лучше, откуда вас забрать. Я уже выезжаю.

Быстро продиктовав ему адрес кофейни, я вернулся к столику, где Нина, видимо, только что сообщила отцу, чем закончился разговор с Аной. Тот предсказуемо возмутился:

— Она пыталась тебя ударить?! Ну, знаешь, это уже — перебор! Я не стану с таким мириться! Ты переезжаешь ко мне, дочка. Немедленно. За твоими вещами приедем завтра. Или можем прямо сейчас…

— Не нужно сейчас, — вмешался я. — Наш друг, Маттео, едет за нами. Эту ночь мы проведем у него, а завтра тогда разберемся.

— Ну, хорошо, давайте так, — пожал плечами Рикардо. — Заодно я успею поговорить с Морой.

— А что с ней не так? — удивилась Нина.

— Да нет, все в порядке, — пояснил сеньор Симонетти. — Просто она ведь, наверняка, займет сторону Аны. Я объясню, кто, на самом деле, прав.

— Значит, Вы нам верите, да? — с надеждой спросил я.

— Слишком хорошо знаю твоего отца, Гастон, — отмахнулся мужчина. — Человек такого благородства и чести не смог бы вырастить насильника. Да, я верю.

Мы просияли.

Комментарий к Глава 71

Ну, что, зайки, как вам?))) Понравилась реакция Рикардо?))) Люблю вас!)))

========== Глава 72 ==========

Пожалуй, самым неловким моментом этого дня для нас был именно разговор с Рикардо. Почему не появление Аны? Потому что тогда мы толком ничего не успели понять, и было не до стыда. А вот к беседе с отцом Нины пришлось готовиться заранее. Это было неловко и для меня, и для моей девушки, и для самого Рикардо. Поэтому, пережив такие фрагменты, мы с возлюбленной были вполне готовы к реакции друзей. А она оказалась достаточно предсказуемой. Для начала, по дороге к дому Луттео, мой лучший друг буквально забросал нас пошлыми шуточками в сторону того, чем мы занимались и где. А затем, когда вся наша компания (я, Нина, Маттео, Луна, Джеймс и Габриэлла) собралась в гостиной этого самого дома, мы до глубокой ночи смеялись над этой историей. И даже я смог оценить ее комичность, вспоминая выражение лица Аны. Это веселье продолжалось до тех пор, пока Луна не начала клевать носом. Ее жених немедленно это заметил и отправил всех спать.

Вопреки ожиданиям, у нас с Ниной еще хватило сил для того, чтобы немного порезвиться в комнате прежде, чем заснуть. А уж о запасе презервативов я позаботился заранее. Утром мы проснулись как-то одновременно. Уже даже сложно было сказать, кто из нас первым открыл глаза. Но, боже милостивый, до чего Нина была прекрасна! С ее сонным взглядом, спутавшимися волосами и очаровательным румянцем, который немедленно залил щеки, девушка меня мгновенно разбудила. Да так разбудила, что кое-какая часть моего тела поднялась раньше всего остального. И, заметив проблеск желания в глазах возлюбленной, я, вместо утреннего приветствия, впился ей в губы. Впрочем, она и не сопротивлялась. Честное слово, мне, наверное, никогда не насытиться своей девочкой! Как же я люблю вот так набрасываться на нее, воспламеняя и распаляя это тело! Неважно, в какое время суток это происходит! В общем, утром нас ждало еще одно маленькое приключение. Ну, или не маленькое — это, как посмотреть. И вот, закончив одновременно, мы замерли, тесно обнявшись. Лишь восстановив дыхание, я смог сказать, наверное, самую глупую, для данной ситуации, фразу в истории человечества:

— Привет.

Нина захихикала и ответила:

— Мне понравилось твое утреннее приветствие.

— Неужели? — улыбнулся я. — Ну, ты тоже здорово отреагировала, любовь моя!

— Конечно. А как я могла не отреагировать, если мое тело само все делает? Мне, вот, интересно, а если мы вдруг поругаемся, оно будет так же рваться к тебе?

— Вообще, не знаю, — фыркнул я. — И у меня что-то нет желания проверять это, любимая. Не хочу с тобой ругаться. Ни за что.

— Я тоже не хочу, милый. Но ведь в любых отношениях ссоры неизбежны. Посмотри на Луттео.

— Они и сейчас ругаются.

— Сейчас — нет. Уже давно. Повзрослели, наверное.

— Нет, они, скорее, научились находить компромиссы.

— Думаешь?

— Знаю. Сам объяснял им, как это делается. И, поскольку мы с тобой такие компромиссы находить уже умеем, риск возможных ссор невольно снижается, согласна?

Нина улыбнулась, коротко чмокнула меня в губы и лениво заметила:

— Пора вставать.

Да, как бы ни хотелось еще поваляться, был уже почти полдень. Поэтому мы поднялись, оделись, привели себя в порядок и спустились вниз. Уже в гостиной нас ждал сюрприз. Там, прихлебывая кофе, сидели мои родители, дядя и Хим.

— Ну, наконец-то! — недовольно воскликнул Маттео. — Что вы так долго спите? Опять до глубокой ночи болтали?

Вспомнив причину своей задержки, мы с Ниной густо покраснели. Но, затем, взяв себя в руки, я заметил:

— Ну, во-первых, ничего не знаю, у меня выходной. А во-вторых, что вы здесь делаете, вообще?!

— Приехали спросить, почему о появлении сына в Буэнос-Айресе мы узнаем последними! — возмущенно заявила мама. — Помнится, у нас уже был разговор на эту тему.

— Я этого пилота уволю к чертям собачьим! — подхватил папа. — Нужно ведь о таких вещах говорить!

— Он здесь ни при чем, — вступился я. — Деметрио говорил, что тебя нужно проинформировать. Я сказал, что сделаю это сам, вот он на меня и положился.

— А ты что, в университете голову забыл?! — пробурчал Мартино Перида. — Почему сам не предупредил нас, если обещал!

— Я собирался, — смущенно ответил я. — Но чуть позже.

— А когда?! — насупилась мама. — Перед отъездом?!

— Да нет, — возразил я. — Просто… мне пришлось прилететь ради Нины и хотелось первые часы провести с ней. А вы бы сразу потащили к себе и…

— Что же ты, сынок, тирана из меня делаешь? — покачал головой папа. — Неужели я тебя не понял? Да мы с твоей мамой в молодости…

Тут он осекся, поймав суровый взгляд жены, помотал головой и добавил:

— В общем, неважно. Я тебя прекрасно понимаю.

— Кстати, здравствуй, Нина, — тепло улыбнулась Лидия Перида моей девушке. — Как дела?

— Здравствуйте, — вежливо отозвалась она. — У меня всех хорошо, спасибо. У вас как?

— Как обычно, — пожал плечами папа. — Ты ведь тоже не знала, что мой наследник не удосужился сообщить нам о своем приезде?

— Простите, — бросив на меня укоряющий взгляд, ответила девушка. — Если честно, мне даже в голову не пришло, что он мог об этом забыть, поэтому я не спрашивала.

— Да и им, по-моему, было немного не до этого, — поддразнил дядя Леон.

Покраснев, я бросил сердитый взгляд на Хим. Что же это, сестренка распространяет подробности моей личной жизни?! Впрочем, девушка тут же этот взгляд поймала и поспешно заверила:

— Я ничего не говорила!

— Да, Гастон, твоя сестра здесь ни при чем, — подхватил дядя Леон. — Как я понял, чем вы с Ниной занимались? Да ваши лица, в общем-то, сами за себя говорят.

— Кстати, да, — вмешался вдруг Маттео, возникнув в дверях столовой. — Ты бы, брат, стер эту улыбку с физиономии, а то все сразу становится понятно.

Я поспешно постарался придать лицу равнодушное выражение, чем вызвал только смех всех присутствующих. Даже Нина захихикала. Правда, затем, она прошептала мне в ухо:

— Ладно тебе. Все уже и так все поняли. Поздно.

— Прости, детка, — тихо ответил я.- Не хотел нас вот так выдавать. Ты же вроде боялась, что наши интимные отношения выплывут наружу. Извини!

— Не говори глупостей, любимый, — хмыкнула Нина. — После того, что произошло вчера, я сильно удивлюсь, если мой папа еще не позвонил твоему и все не выложил.

— Справишься со своим смущением? — заботливо поинтересовался я.

— Да, да, милый, все будет хорошо.

На сама деле, в этом я не сомневался. Если моя девочка смогла нормально перенести сцену с Аной, то уж моих родителей, тем более перенесет. Еще один разговор по типу того, который был с Рикардо. Ничего особенного. Нам просто нужно держаться вместе.

— Так, голубки, — подытожил мой отец. — Хватит шептаться. Есть разговор.

Одновременно вздохнув, мы спустились до конца и заняли места напротив моих родителей. Тут из столовой, вслед за Маттео, вышли и его невеста, и Джеймс, и Габриэлла. Ну, просто блеск! Собрался весь кинотеатр! Хотя, чего стесняться? Последние давно в курсе того, что с нами вчера приключилось. Когда все расселись, Луна крикнула:

— Анхела!

В гостиную вышла новая горничная Луттео, с которой я успел познакомиться накануне. Маленькая пухлая дама лет сорока шести, с добрейшим лицом и румяными щеками. Она и близко не походила на особу, с которой Маттео могло что-то связывать. Собственно, принимая ее на работу, Луна этим и руководствовалась.

— Анхела, кофе на всех, пожалуйста, — распорядилась невеста моего лучшего друга.

Быстро пересчитав присутствующих, горничная кивнула и удалилась.

— Так что за разговор, папа? — подытожил я, решив, что нет необходимости оттягивать неизбежное.

— Да, — спохватился Мартина Перида. — Объясни мне, дорогой сын, что это за новая мода — заниматься любовью на глазах у родителей?!

Хим прыснула, дядя Леон криво ухмыльнулся, мама моя залилась краской. А наши друзья, которые уже слышали эту историю, одновременно подавили смешки. А вот мой отец, напротив, сдвинул брови и сердито посмотрел на меня. Мы с покрасневшей Ниной переглянулись, после чего вместе рассказали о вчерашнем инциденте. По мере повествования, лица моих родителей, сестры и дяди менялись — то белели от изумления, то краснели от стыда, то синели от гнева. Но под конец все давно отбросили церемонии и смеялись во весь голос.

— Не могу поверить! — веселилась Хим. — Нет, не верю, что вы на полу, в гостиной…

— А перед этим еще на диване и на журнальном столике, — добавил Маттео, который знал всю историю.

— Да уж! — выдохнул дядя Леон, промокая глаза салфеткой. — Даже я, в свою самую бурную молодость, такой эксцентрикой не увлекался!

— Сейчас время другое, — фыркнул Маттео. — Для нашего поколения, это — норма.

— А когда, в самый неподходящий момент, вас прерывает чья-нибудь мама, — это тоже норма? — изогнул бровь Джеймс.

— Ну, может, это какая-то супермодная игра, — развел руками мой отец. — Типа, адреналин, и все такое.

Мы рассмеялись еще громче.

— Нет уж, выдавил я. — Нарочно мы эту ситуацию не подстраивали. Честно. Я все еще жив лишь только потому, что чемодан Аны был слишком тяжелым для использования в качестве орудия. А иначе, вам бы сейчас не до веселья было.

Наконец, все более или менее успокоились и притихли, допивая свой кофе.

— Итак, — подытожил мой отец, отставив свою чашку, — ты, Нина, теперь переедешь к отцу?

— Разумеется, переедет, — ответил за девушку я. — Во всяком случае, пока все не устаканится. А то сейчас Ана очень даже способна причинить ей вред. Вчера я это очень хорошо понял, пап.

— Да уж, — подхватила Нина, сжав мое колено. Последнее, чего я от нее ожидала, — так это подобных выходок.

— Ну, во всем, что касалось тебя, твоя мама всегда была немного двинутой, — заметила Луна. — Хотя и не до такой степени.

— Знаешь, увидеть свою дочь в такой ситуации — это не шутка, — хмыкнул дядя Леон. — От такого можно и с ума сойти. Застукай я так Хим, наверное, нашпиговал бы зад Нико свинцом.

Все рассмеялись еще громче, а, когда взрыв хохота немного стих, я обратился к сестре:

— Кстати, малышка, расскажи, как прошло знакомство с матерью твоего парня?

— Лучше, чем я ожидала, — призналась девушка. — Сеньора Наваро оказалась исключительно милой женщиной. Мы очень хорошо провели время, поболтали, посмеялись. Был только один неловкий до ужаса момент.

— Какой? — поинтересовалась Луна.

— Когда она весьма прозрачно намекнула на свадьбу и внуков, — пояснила Медина. — Нико, от такого заявления, уронил кусок торта себе на брюки, а я поперхнулась чаем.

— Чего?! — опешил я. — Какая свадьба?! Какие внуки?! Она, вообще, в курсе, что ты еще учишься?!

— В курсе, конечно, — ответила Хим. — Но сказала, что думать об этом никому не рано и никогда не поздно. Мол, она Нико родила в семнадцать лет — и ничего.

— С ума сойти! — возмутился дядя Леон. — А ты что на это ответила.

— Ничего не успела ответить, — пожала плечами его дочь. — Нико вступился. Вежливо дал матери понять, что это — не ее ума дело. Зато потом, когда мы обсуждали этот эпизод наедине, мой парень сказал, что хочет все сделать по правилам. В смысле, сначала свадьба, а потом — дети.

— Замуж не позвал? — хмыкнул Маттео.

— Позвать — не позвал, — покачала головой Хим. — Но дал понять, что когда-нибудь позовет.

— Ну, это еще ничего не значит, — пробурчал дядя Леон.

— Нико Вам не очень нравится, да, дядя? — догадался я.

— Да нет, парень он неплохой, — возразил тот. — Но пусть только попробует обидеть мою дочь — живьем закопаю!

— С удовольствием помогу, — кивнул я. — Но, думаю, он быстрее сам себя закопает, потому что сгорит от стыда.

— Ладно, давайте решать проблемы по мере их поступления, — подал голос мой отец. — Сейчас первоочередная задача — перевезти Нину к Рикардо. Справитесь сами, или помочь?

— Сами-сами, — быстро заявил я, вспомнив обвинения Аны.

Честное слово, еще мне только вопросов про «изнасилование» не хватало!

Комментарий к Глава 72

Итак, котятки, что думаете? Удастся ли Гастону спокойно перевезти Нину к отцу? Люблю вас!)))

========== Глава 73 ==========

После того, как мои родители и дядя уехали (Хим осталась), Маттео отвез нас с Ниной к дому Симонетти и сам вошел внутрь первым. Это было сделано на тот случай, Если Ана еще настроена агрессивно. Впрочем, как выяснилось, нам повезло — ее даже не было дома. Так что Нина беспрепятственно собрала все свои оставшиеся вещи, и мы погрузили их в машину. Затем, предупредив Рикардо звонком, мы перевезли все в его квартиру.

— Я поговорил утром с Морой, — проинформировал он, помогая заносить вещи в лифт. — Объяснил ей ситуацию. Это оказалось проще, чем я думал. Она прямо-таки пришла в ярость от появления Аны. Добавила еще, что ты, Гастон, с самого начала показался ей честным и добрым. Короче, моя благоверная обещала поговорить с подругой, поставить ей мозги на место.

— Ой, пап, ты же знаешь маму, — отмахнулась Нина. — Она в жизни своей никого не послушает. Тем более, Мору.

— Знаю, — пожал плечами Рикардо. — Но ведь попытаться стоит, верно? Негоже дочери общаться только с отцом, при живой матери.

— Если Вы хотите, чтобы она вернулась к Ане, этого не будет! — возмутился я. — Мы найдем для нее другой дом, раз Вам помешает присутствие дочери! Но моя девушка не вернется к матери, иначе, я с ума от тревоги сойду!

— Успокойся, — примирительно сказал Рикардо. — Я всего лишь имею в виду, что не хочу совсем прерывать общение Аны с дочерью. Уверен, ты этого тоже не хочешь.

— Разумеется, нет. Она ведь — мать. Но, если Ваша бывшая жена хотя бы попытается еще угрожать Нине…

— Знаю, знаю, я сам ее за это по голове не поглажу, будь уверен. Моя дочь к ней больше не вернется, это факт. Но Мора сделает очень доброе дело, если попытается поговорить с подругой.

— Не спорю, — вмешался Маттео. — И все же, Рикардо, Вы уверены, что Нина может жить у Вас? У нее есть выбор.

— Какой выбор? — хмыкнул тот. — Между матерью и мною? Мы ведь уже решили, что с Аной ей оставаться опасно.

— Не только, — возразил я. — Она может жить у меня. Думаю, мои родители против не будут.

— Или у нас, — подхватил Маттео. — Луна только обрадуется.

«И будет учить мою девушку управлять мною с помощью секса!» — чуть, было, не добавил я, но вовремя захлопнул рот, дабы не пришлось потом откачивать Рикардо.

— Да ладно вам, ребята, — отмахнулся тот. — Я ведь просто сказал, что Нина должна общаться с матерью. То, что моя девочка будет жить со мной, меня только обрадует. Клянусь.

Он поцеловал Нину в макушку и добавил, обращаясь ко мне:

— Кстати, Гастон, можешь остаться сегодня здесь. Раз у вас, детки, все так далеко зашло, не вижу причин ставить вам палки в колеса.

Мы втроем покатились со смеху. Ради всего святого, этот мужчина понятия не имеет, на что подписывается! И лучше пусть это останется для него тайной, покрытой мраком.

— Нет, пап, благодарю, но эту ночь мы проведем у Луттео, — заявила Нина.

— Почему? — удивился Рикардо. — Я ведь разрешил…

— Знаю, — мягко оборвала его дочь. — И ценю это, поверь. Но нам все же проще будет быть вместе у Луттео.

— Да чем проще-то?! — насупился ее отец. — Я же все понимаю, поэтому даже не постучу к тебе в комнату, обещаю. А…

— Боже, пап! — потеряла терпение моя девушка. — Мы слишком громкие, понятно?!

— Что значит — громкие? — озадаченно спросил Рикардо, почесав затылок.

Пока мы свозлюбленной возводили глаза к потолку и думали, как помягче все объяснить. Маттео ляпнул прямо в лоб:

— Они имеют в виду, что очень громко занимаются сексом. И, как человек, который это слышал, я Вас уверяю, что так и есть. Пожалейте свои уши. И психику заодно.

Мы с Ниной густо покраснели. Да уж, наш друг — мастер рубить правду-матку. Рикардо же в ответ смутился, пробубнил что-то насчет молодежи и принялся помогать дочке распаковывать вещи. В общем, переезд занял около половины дня, так что к вечеру мы смогли собраться в доме Луттео, теперь уже вместе с Хим и Нико, за ужином. К слову, он был прекрасным. Божественное жаркое, мято из которого прямо таяло во рту, а на десерт — ягодный пирог с ароматным какао.

— Ох! — застонал от удовольствия Нико, откинувшись на спинку стула. — Я объелся! Все так вкусно! Мои комплименты кухарке! Или у вас повар-мужчина?

— У нас повар-Луна, — с гордостью ответил Маттео. — Она сама готовит.

— С его помощью, — добавила та смущенно.

— Тогда поздравляю, Луна, — хмыкнул я. — У тебя исключительные кулинарные способности.

— Ну, все-таки моя приемная мать — повар, — весело улыбнулась девушка. — Должна ведь я была чему-то у нее научиться.

— Кстати, — спохватился я. — Что там с четой Валенте? Присмирели?

— А что им возмущаться, если они уже почти три недели, как отправлены в Канкун? — изогнула бровь Луна.

— Да ладно?! — рассмеялся я. — Неужели ты все-таки пошла на поводу у Амбар?!

— Смит думает, что да, — согласился Маттео. — А на самом деле нам банально стало жаль Альфредо. Эти двое постоянно доставали его претензиями, вынюхивали, как можно сорвать свадьбу. В итоге, у бедного дедушки Луны стало скакать давление, и я уговорил ее отправить приемных родителей подальше.

— Ты говоришь так, как будто я громко против этого возражала, — заметила девушка. — На самом деле я сама об этом подумывала. Твоя поддержка просто ускорила процесс, любимый. Ничто на свете не помешает мне стать твоей женой!

При этом Луна посмотрела на своего суженного с таким обожанием, что мне стало даже смешно. Не сдержавшись, я хихикнул.

— Что? — не поняла она, услышав меня.

— Ничего, — смущенно отозвался я. — Просто со стороны вы выглядите очень забавно. Особенно, с точки зрения человека, который знает всю вашу историю.

— Кстати, да, — согласилась Нина. — Мог ли кто-нибудь вообразить, что, после всех ссор и скандалов, вы придете к такой идиллии?

— Да мы и сами не могли, — пожал плечами Маттео, обняв невесту одной рукой. — Зато я точно знал, что Луна — та девушка, которая нужна мне. Всегда.

— Так значит, вы вернули приемных родителей Луны в Канкун? — подытожил Нико. — В тот дом, который достался теперь ей?

— Да, конечно, — отозвалась та. — Мы же — не изверги, чтобы оставлять их на улице. Хотя, если уж на то пошло, сначала я это и хотела сделать. Маттео был против.

— Разумеется, — подал он плечами. — Какими бы эти двое ни были, они вырастили тебя, Девочка-Доставка. Оставив их на улице, ты бы потом об этом пожалела.

— Знаю, — нежно улыбнулась его невеста. — Спасибо, что не дал мне совершить большую ошибку, родной мой!

Маттео в ответ лишь обхватил невесту и одним махом пересадил себе на колени.

— Мне больше нравится, когда ты здесь? — пояснил он ей.

Впрочем, Луна и не возражала. Руки ее тут же обхватили шею жениха, а голова опустилась ему на плечо.

— Да, ребята, — спохватился я. — Как идут ваши предсвадебные приготовления? На какой стадии?

— С каждым днем, хлопот все больше, — согласился Маттео. — Но будь я проклят, если хоть раз пожалел о том, что надел Луне кольцо на пальчик.

— Не сомневался, — хмыкнул я. — Да и она вряд ли пожалела о том, что согласилась.

— Ни на секунду, — подтвердила мою догадку девушка, теснее обхватив моего лучшего друга.

Наконец, к вечеру мы решили расходиться. Хим и Нико, по настоянию хозяев, также, остались на ночь. Хотя я проследил за тем, чтобы парень не знал, куда положили его возлюбленную. Как говорится, доверяй, но проверяй.

— Ты все еще несовершеннолетняя, — пояснил я удивленной сестре. — Нико — хороший парень, но ведь и ты — очень красивая девушка. — Можно элементарно потерять самообладание. Вам лучше не оставаться наедине, когда никто не может остановить. Кстати, как далеко вы продвинулись, пока меня не было?

— Продвинулись достаточно, — ответила Хим. — Теперь я уже не боюсь ни прикосновений, ни поцелуев. Хотя, за ту черту, о которой ты подумал, мы еще не заходили. Однако я все чаще ловлю себя на мысли, что мне хочется большего. И я…

— Ничего подобного! — заявил я. — Никакого «большего», пока Вам не исполнится восемнадцать, юная леди!

— Хорошо, папочка! — иронически хмыкнула моя сестра. — Иди, ложись спать, у тебя завтра самолет, а вам, двоим, еще попрощаться нужно, как следует.

Недвусмысленно захихикав, моя сестра чмокнула меня в щеку и ушла в комнату. Луттео давно удалились к себе, так что за моей спиной стояла очаровательно покрасневшая Нина, и больше никого. Уже от одного ее взгляда в животе у меня запорхали бабочки, а сердце сбилось с ритма. Не теряя времени даром, я подошел к возлюбленной, обхватил ее за талию и шепотом сказал:

— Любовь моя, понимаешь ли ты, насколько прекрасна?

Результат не заставил себя ждать — щеки моей девушки запылали ярче. Я знал, что так и будет. Она никогда не умела принимать комплименты. Не сумев удержаться, я нежно поцеловал ее в губы и выдохнул:

— Идем наверх! Я покажу, что нравится мне в тебе больше всего!

Моя Фелисити издала нечто, похожее на мяуканье, и позволила обнять себя. Мы направились в комнату.

— Господи, как сильно я тебя люблю! — сорвалось с моих губ уже на пороге. — Меня это даже пугает!

— Почему? — поинтересовалась Нина с мягкой улыбкой.

— Не знаю, — смущенно ответил я. — Просто… даже думать боюсь о том, что потеряю тебя, любимая!

— Не потеряешь, — ласково заверила меня девушка. — Никогда! Я ведь тоже очень тебя люблю, и буду рядом, что бы ни случилось!

Мое сердце воспарило. Честное слово, это стало достойным завершением такого прекрасного дня! Мы почти ввалились в комнату и упали на кровать. Я уже собирался, было, начать целовать свою Фелисити, со всеми вытекающими последствиями, но она вдруг воскликнула:

— Погоди! Запри дверь!

Перспектива того, чтобы наши игры еще кто-нибудь увидел, мне тоже не улыбалась, поэтому я послушно поднялся, запер дверь и обратился к возлюбленной с хитрой улыбкой:

— Теперь ты в моей власти!

— Какой ужас! — рассмеялась Нина. — Что ты собираешься делать?

— О, много чего! — воскликнул я. — Но начнем, пожалуй, вот так.

С этими словами, я улегся рядом с возлюбленной, притянул ее к себе и впился в губы страстным поцелуем. Вот так все и началось. То, что происходило с нами — это был не просто секс. Нет. Это было нечто совершенно невероятное, не поддающееся никаким объяснениям. Искра. Магия. Притяжение. Волшебство!

Комментарий к Глава 73

Вот вам новая романтичная глава! Мило, правда? Люблю вас!

========== Глава 74 ==========

После такой ночи уезжать было вдвойне тяжело. Тем не менее, я справился и даже решил больше не мотаться в Буэнос-Айрес, а хотя бы пытаться решать проблемы удаленно. Конечно, было сложно. Особенно, если учесть то, как сильно я скучал по Нине. И все же хватит летать туда так часто — летчик не железный. Хим даже сумела убедить меня не приезжать к ней на День Рождения.

— Хватит мотаться туда-сюда почти каждые выходные, — заявила она мне, строго глядя в веб-камеру. — Учись спокойно и не забивай себе голову. Кроме того, ты уж меня прости, братик, но этот день я хочу провести с Нико. У нас свидание.

Она так зарделась, что мне довольно быстро стало ясно, к чему это свидание должно было привести. В результате, я был вынужден, после разговора с сестрой, позвонить ее парню и провести с ним воспитательную беседу, чтобы не смел давить на Хим. Она сама ему скажет, когда будет готова. Впрочем, как позже выяснилось, все это было зря. И мои переживания тоже. У Хим с Нико, в тот вечер, все же произошла физическая близость, но по инициативе самой девушки. Она была готова. Я убедился в этом, когда, на следующий день, созвонился с сестрой. Хим светилась от счастья. Теперь они с парнем друг от друга не отходили. Я даже в шутку начал называть Нико зятем. Конечно, за глаза.

В общем-то, все шло своим чередом. Ям с Рамиро помирились и продолжали жить вместе. У Педро с Дельфи тоже все было хорошо. Симон и Жасмин всюду ходили за ручку, из-за чего последняя почти перестала общаться со старой компанией. Дельфи не было скучно без своей подруги. Луна, Хим и Нина приняли ее к себе, занявшись организацией свадьбы Луттео. Я тоже оказывал друзьям ту помощь, которую мог оказывать при своем местоположении. Кстати, что забавно, к девушкам присоединилась, также, Габриэлла. Часто по вечерам они впятером собирались на сеанс видеосвязи, обсуждая то свадебное платье, то маникюр, то прическу, то макияж невесты. Джеймс был в восторге от их общения, как, впрочем, и я. Мы даже намекнули девушкам на то, что в следующем году можно вчетвером снять квартиру. И Нина, и Габриэлла эту затею восприняли с энтузиазмом.

К слову, о моей девушке. Она продолжала жить у Рикардо. Ана пыталась вернуть дочь, но потерпела неудачу. Теперь, будучи обиженной на весь белый свет, женщина даже не звонила никому. Одним словом, все было спокойно. Прошло чуть больше месяца с момента моего последнего приезда в Аргентину. Я даже успокоился. Только рано. Как-то в пятницу, уже поговорив через веб-камеру с родителями и Хим, около восьми вечера, я от нечего делать листал ленту в «Инстаграм». Оп-па! Новый прямой эфир от Рамиро! Из любопытства я подключился. Парень стоял посреди кафетерия роллердрома и болтал о собственной исключительности. Он явно не заметил моего появления и заявил:

— Да любая девушка влюбится в меня, если я захочу! Даже если у нее есть парень!

Сообщение о новом посетителе скрылось с глаз парня довольно быстро, поэтому, взглянув на экран, он прочитал лишь вопрос от кого-то из своих подписчиков, а затем, насмешливо пропел:

— Убедить занятую девушку пойти со мной на свидание? Да легко! Сейчас, только выберу жертву.

Он начал обозревать кафетерий. Вокруг я не увидел ни одного знакомого лица.

— Вот ведь! — выругался Рамиро. — И где все эти занятые девушки, когда они так нужны?! Ох! Я вижу одну, но к ней не подойду. Во-первых, мы хорошо общаемся, и она просто примет меня за психа. А во-вторых, я дружу с ее парнем. Это будет некрасиво, согласны?

Объектив камеры попал на Нину. Моя девушка сидела за столиком и что-то искала в планшете. Больше из наших друзей никого не было. Я невольно хмыкнул, поняв, почему Рамиро не выберет ее своей жертвой. Да уж, очевидно, парню челюсть пока нужна целой! Он знает, что, если дотронется до Нины, я прилечу и переломаю ему к чертям все кости. Но тут подписчики моего друга пошли дальше. Они стали возмущаться в сторону невыполненного обещания, а некоторые открыто назвали парня трусом, раз он испугался своего приятеля. Я уже хотел, было, одернуть этих острословов, написать, что я, вообще-то здесь. Но тут Рамиро вдруг воскликнул:

— Ну, ладно, ладно, уговорили! Итак, сейчас вы увидите обольщение по методу Рамиро Понсе!

Я почти зарычал от ярости. Ах, он собрался заигрывать с моей девушкой! Ну и гад! Вот, пусть подождет у меня до личной встречи! Если честно, я уже тогда едва удержался от того, чтобы позвонить летчику и полететь в Буэнос-Айрес. Но все же мне ужалось убедить себя посмотреть все остальное. Итак, Рамиро подошел к Нине, уселся рядом с ней и довольно-таки фривольно позвал:

— Эй, красотка!

Нина вздрогнула и с удивлением уставилась на Рамиро. Затем, спустя несколько секунд, девушка взяла себя в руки, отодвинулась подальше и пробормотала:

— Привет, Рамиро.

После этого она вернулась к своему планшету.

— Почему так сухо? — игриво поинтересовался тот. — Неужели я настолько безобразен?

Едва взглянув на собеседника, Нина снова занялась своими делами и спокойно спросила:

— Тебе ответить, или сам поймешь? И убери камеру, пожалуйста.

— О, детка, не могу, — проглотив оскорбительный намек, продолжил Рамиро. — Как раз в этой камере все и дело. Мои подписчики, видишь ли, прямо жаждут видеть нас вместе!

— Вряд ли того же самого жаждет и мой парень, — отрезала Нина, не отрываясь, тем не менее, от планшета.

— А мы ему не скажем, — улыбнулся мой теперь уже бывший друг. — В конце концов, он ведь далеко, даже не на этом материке. Что он сделает?

— Как будто для него проблема — примчаться сюда, пылая праведным гневом, — возвела моя девушка глаза к потолку. — Так что, давай, рискни жизнью, попробуй меня тронуть.

Рамиро вдруг повернулся к телефону и сказал:

— Ну, что, видите? Она и сама этого хочет. Первое правило общения с Рамиро Понсе: никогда не бросай ему вызов!

Тут парень (нет, ну, что за позер?!) положил руку на спинку дивана моей возлюбленной и добавил:

— Идем, погуляем вместе!

Нина напряглась под его рукой, но, затем, похоже, восстановила спокойствие, повернулась к собеседнику и с ангельской улыбкой заявила:

— Знаешь, что? Запомни одну простую истину: я не буду с тобой встречаться даже в том случае, даже если ты вдруг окажешься последним парнем на Земле! А уж изменять своему молодому человеку, тем более, не собираюсь!

Пока же моя девушка пыталась вернуть самообладание, я стремительно терял его. Этот недоумок позволил себе говорить с ней так, словно она была его любовницей! Словно все девушки вокруг принадлежали ему! И потом, что случилось с Ям, раз ее возлюбленный так себя ведет?! Может, стоит позвонить блондинке? Я уже, было, собирался это сделать, но тут Рамиро окончательно оборзел. В ответ на гневную отповедь Нины, он ее… поцеловал! Вот так просто взял — и поцеловал! В губы! Моя девушка, разумеется, в ужасе начала отбиваться, но где ей одолеть крепкого и сильного парня, который держал ее голову и целовал грубо?! Все. Больше я ничего не видел. Перед глазами стала красная пелена, в висках застучало, а с губ сорвалось рычание. Не помня себя, я вышел из прямого эфира, набрал номер летчика и, когда тот ответил, заявил:

— Самолет на полосу! Немедленно!

— Слушаю, сеньор Гастон! — мгновенно сориентировался тот, поняв, похоже, что со мной лучше не спорить.

Пылая праведным гневом, я торопливо собрал рюкзак, попутно вызвав такси, и написал Джеймсу сообщение о своем отъезде. Машина подъехала быстро, и уже минут через двадцать я был на пути в аэропорт. Водителю было обещано два счетчика, поэтому скоро мы уже подъехали. Я собирался, было, бежать к администратору для регистрации, но тут знакомый голос окликнул:

— Эй, Гастон!

Я повернулся в нужном направлении и обомлел: возле входа стоял мой приятель, Джеймс. И выглядел он так, как будто ждал меня здесь уже давно.

— Джим! — воскликнул я. — Как… откуда…

— От верблюда, — беззлобно фыркнул парень. — Ты же сам написал мне сообщение, помнишь? Думаешь, мне много времени понадобилось для того, чтобы собраться?

— Но как ты так быстро сюда добрался?! — недоумевал я. — Мне пришлось платить два счетчика. А сколько же ты…

— Нисколько, — отмахнулся Джеймс. — Мне повезло. У нас в гостях как раз был мамин племянник, а у него мопед. Он-то меня и подвез. Ну, ты ведь понимаешь, железный конь куда быстрее автомобиля.

— Да, — согласился я. — Что ж, ты, наверное, хочешь знать, что происхо…

— Стоп! — жестом остановил меня друг. — Ничего я знать не хочу. Давай, полетели, а в самолете у нас будет уйма времени на разговоры.

— Ты шутишь?! — опешил я. — Даже не зная правды, ты все равно полетишь со мной?!

— Конечно, — пожал плечами Джеймс. — Я тебе доверяю и знаю, что просто так в Аргентину ты бы не сорвался. Давай, бежим!

Мы торопливо рванули в здание аэропорта. Пилот ждал возле стойки регистрации. В ответ на наше приветствие, он вежливо кивнул и осведомился:

— Сеньор Гастон, Вы уже сообщили родителям о том, что летите?

— Еще нет, — спохватился я. — Но, если честно, я не в том настроении, чтобы с ними болтать.

— Понимаю. Но Вы не будете против, если я, в таком случае, сам позвоню Вашему отцу? При всем уважении, он меня и в прошлый раз едва не уволил…

— Да, не сочти за труд, сообщи ему сам, — согласился я. — Все равно, когда мы взлетим, он до меня не дозвонится.

Процедура регистрации прошла быстро, и уже через полчаса наш самолет набирал высоту.

— Теперь рассказывай, — подал голос Джеймс, — что на этот раз произошло.

— Спроси у своего клубного собрата, — пробурчал я.

— Рамиро? — удивился англичанин. — Ну, во-первых, он мне вовсе не собрат. Я ведь уже поклялся Габриэлле не ходить в подобные места и намерен сдержать слово. А во-вторых, что конкретно этот идиот сделал?

Я рассказал ему о прямом эфире парня, в красках описал реакцию Нины и закончил словами:

— А потом он ее поцеловал, представляешь?! Поцеловал!

— Да уж, — пробубнил Джеймс. — Знаешь, я для его же блага надеюсь, что это был просто поцелуй в щеку!

— Какое там! — воскликнул я. — Нет. Рамиро поцеловал мою девушку в губы! Против воли!

— Ты уверен, что против?

— Конечно, уверен! Нина не станет мне изменять! Кроме того, по трансляции ее сопротивление было очевидным.

— Понял. Извини, я просто должен был проверить. Конечно, твоя девушка тебя очень любит. И ты совершенно правильно едешь в Аргентину. Рамиро следует преподать урок. Он этого заслуживает. Меня только одно смущает. У него ведь есть девушка, правда? Куда она смотрит?

Я неопределенно пожал плечами и отмахнулся:

-Не знаю. Давай долетим сначала.

— Ты прав, — согласился Джеймс. — Со всем остальным разберемся по ходу дела.

Комментарий к Глава 74

Итак, кексы, что думаете о выходке Рамиро? А насчет Джеймса? Он хороший друг, правда? Люблю вас!

========== Глава 75 ==========

Когда самолет приземлился, и мой телефон снова заработал, на него градом посыпались сообщения: от родителей, от Хим, от Нины и Маттео. Вот, сообщение от лучшего друга меня больше всего и удивило. Ведь вчера мы с ним созваниваться не собирались — Луттео должны были идти на званый ужин в дом Анхелло Бальсано. Откуда он мог знать, что я полечу в Аргентину? Родители и Хим, понятно, узнали от пилота. Нина занервничала, потому что вчера я ей не позвонил. Но что с Маттео? Поручив Джеймсу поймать такси, я набрал его номер, даже не обратив внимания на время. Впрочем, итальянец явно уже проснулся, потому что, взяв трубку уже после второго гудка, крикнул:

— Гастон, так тебя растак, что происходит?! Где ты?! Давно прилетел?!

— И тебе привет, брат, — удивленно отозвался я. — Да, долетел нормально, спасибо, что спросил.

— Не ерничай! — отрезал Маттео. — Я серьезно тебя спрашиваю!

— А я серьезно не понимаю, как ты узнал о моем приезде! — возмутился я.

— Ах, то есть, ты собирался скрыть это от меня?!

— Разумеется, нет! И хватит цепляться к словам! Мы это уже проходили. Я собирался позвонить тебе, как только прилечу. Уж прости, но предупредить перед вылетом я элементарно забыл.

— Не удивлен. Ты даже Нине позвонить забыл. Собственно, от нее я и узнал, что ты вдруг пропал. А там мне уже ничего не стоило сложить два и два. И все же я сейчас тебе нужен, ведь так?

— Да нет, тебе нет необходимости мотаться через весь город, — пожал я плечами. — Мы поймаем такси, и…

— Мы? Понял. Значит, с тобой Джеймс. Или они с Габриэллой?

— Нет, только Джеймс. Занимайся своими делами, брат. Мы поймаем такси, и…

— И куда поедете? Позволь тебе напомнить, что на часах еще даже нет семи утра, «Джем энд Роллер» еще закрыт. С родителями Рамиро больше не живет. А ты не знаешь ни адреса его квартиры, ни места работы.

— Погоди! Откуда ты знаешь, что я хочу поехать к Рамиро?!

— Простая логика. Нина вчера прибежала к нам в слезах и рассказала о выходке парня. Потом, вечером, ты ей позвонил. Запись прямого эфира все еще висит в социальной сети, так что произошедшее очевидно. Так я тебе нужен, или нет?

— Хорошо, хорошо. Раз ты знаешь, где найти Рамиро, можешь нас забрать?

— Так бы сразу. Обернись.

Я автоматически повернул голову назад и остолбенел. Метрах в трех от меня стоял Маттео Бальсано собственной персоной. Шум вокруг стоял невообразимый, поэтому я не услышал его раньше. Но мой лучший друг был здесь. Необходимость в телефонном разговоре, конечно, теперь отпала, поэтому мы единодушно прервали звонок, убрали телефоны и сделали несколько шагов навстречу друг другу.

— Маттео! — воскликнул я. — Как… откуда…

— Я здесь уже два часа кручусь, — пояснил мой лучший друг. — Жду, пока ты прилетишь и соизволишь набрать мой номер. Поехали.

— Вот это предусмотрительность! — рассмеялся я. — А Рамиро ты случайно с собой в багажнике не привез?

— Пытался, — фыркнул Маттео. — Но слишком уж сильно он трепыхается. Давай, зови Джеймса, а я пошел заводить машину. Встречаемся у выхода через пять минут.

Он ушел, а я торопливо начал искать своего университетского приятеля. Впрочем, тот обнаружился довольно быстро. Парень беседовал с одним из таксистов на парковке. Я подошел, тронул Джеймса за плечо и заявил:

— Такси отменяется. Идем.

Мой приятель извинился перед таксистом и все же позволил увести себя к выходу.

— Маттео здесь, — пояснил я, остановившись так, чтобы друг мог быстро нас подобрать. — Он отвезет, куда нужно.

— Почему-то я не удивлен, что он уже примчался, — хмыкнул Джеймс. — У вас с ним какая-то сверхъестественная связь. Вы настроены друг на друга, как приемник с радиоточкой.

— Да нет, Маттео говорит, что это — банальная логика, — возразил я.

— Просто своей связи не понимаете даже вы сами, — развел руками мой приятель.

Тут подъехала знакомая машина. Я сел рядом с водителем, а англичанин — назад.

— Привет, Маттео, — поздоровался он.

— Привет-привет, — улыбнулся он. — Ты и в этот раз не оставил друга?

— Ты тоже, как я вижу, — парировал парень.

Маттео, не удостоив его ответом, выехал на дорогу.

— Далеко живет Рамиро? — поинтересовался я.

— Не особо, — пожал он плечами. — А ты, брат, позвони своей девушке. Она волнуется. И родители тоже.

— Родителям позвоню потом, чтобы не возмущались, почему я сразу не поехал домой, — покачал я головой. — Да и Нине звонить пока рано — наверняка, она еще спит.

— Слушай, не знаю, как насчет твоих родителей, а Нина сегодня глаз не сомкнула! И сейчас продолжает обрывать нам с Луной телефоны. Я пока не говорил ей о том, что ты здесь, потому что, думаю, будет лучше, если она узнает это от тебя.

— То есть моя девушка и сейчас не спит? — опешил я.

— Разумеется, нет, — отмахнулся Маттео. — Можно подумать, на ее месте, ты смог бы заснуть! Она там вся на нервах. Так что позвони ей немедленно, иначе, я сам это сделаю. Луна, из-за всего этого, тоже волнуется, а, пока не успокоится моя невеста, я тоже не успокоюсь!

Что мне оставалось? Естественно, я достал телефон и набрал номер своей возлюбленной. Да уж, мой друг не лгал. Едва прозвучал первый гудок, как Нина завопила:

— Гастон, любимый, я тебе сейчас все объясню!

— Для начала, привет, малышка, — мягко прервал ее я.

— Э-э, — растерялась Нина. — Привет. Ты разве на меня не сердишься?

— Ну, за что мне сердиться, любовь моя? — рассмеялся я. — Если ты про прямой эфир Рамиро, то на нем совершенно четко видно, что ты была против. Уж если кто из нас и должен сердиться — так это ты. Прочти меня, детка! Я заставил тебя волноваться, ничего не сказал, не позвонил…

Меня и в самом деле одолело чувство вины. Господи, какой же я идиот! Мне нужно было позвонить Нине еще из Оксфорда, предупредить, что прилечу! Нужно было с самого начала сказать ей, что я сержусь не на нее, а на Рамиро. Но нет. Я позвонил ей только по принуждению Маттео. Идиот — что еще теперь можно обо мне сказать?

— Нет-нет, любимый, все хорошо, — возразила Нина в ответ. — Я вовсе не сержусь. Твоя реакция была абсолютно нормальной. Ты ведь сейчас уже в Буэнос-Айресе, правда?

— Как ты догадалась? — рассмеялся я. — Да, мы едем к Рамиро, преподать ему кое-какой урок.

— «Мы»?

— Ну, да. Я, Маттео и Джеймс.

— Ах, да, конечно! Мне следовало догадаться, что твой университетский друг тебя не бросит! Только, ради всего святого, будьте осторожны! Вряд ли Рамиро сдастся без сопротивления.

— Все будет хорошо, любимая, — ответил я. — Не бойся за меня. И этот парень больше на пушечный выстрел к тебе не подойдет, я обещаю!

— Не надо на пушечный выстрел, — со смехом возразила Нина. — У нас с ним, вообще-то, вполне мирные, дружеские отношения. Он показывает мне многие элементы на роликах, подсказывает, как нужно повернуться, чтобы не упасть, и много чего еще. Если наш общий друг перестанет лезть ко мне целоваться, я готова сделать вид, что этого эпизода не было.

— Как скажешь, детка, — уступил я. — Ты уверена, что готова его простить?

— Думаю, каждый достоин последнего шанса, — ответила моя Фелисити. — Если такого больше не повторится, то почему бы и не простить Рамиро.

— Хорошо, любовь моя. Если ты хочешь дать ему возможность исправить свою ошибку, так тому и быть. Но пару раз по физиономии этот идиот у меня все равно получит. Думаю, так до него быстрее дойдет.

— Кто бы сомневался. Эрик, после твоей взбучки, прыгает передо мной на задних лапках и проявляет чудеса галантности.

— А если будет вести себя чересчур галантно, получит еще. Так ему и передай. Ладно, любимая, просто знай, что со мной все в порядке. Сейчас, разберусь с Рамиро — и сразу прибегу к тебе, хорошо?

— Не забудь заскочить в аптеку, милый! Я люблю тебя!

— И я тебя!

Когда разговор закончился, Маттео заметил:

— Она сказала, что готова простить Рамиро. Что думаешь?

— Она-то готова, — пробурчал я, убирая телефон. — А вот мне до этого далеко. В любом случае, нужно, на всякий случай, объяснить Рамиро, в чем была его ошибка. И поговорить с Ям о том, куда она смотрела, когда ее парень так себя вел. Терпение Нины может быть поистине безграничным, а вот мое — нет. Я предупреждал Рамиро, что буду молчать о его похождениях до тех пор, пока оно не закончится. Вчера была последняя капля.

Мы подъехали к восьмиэтажному дому и припарковались рядом.

— Какая у него квартира? — нетерпеливо спросил я, выбираясь из машины.

— Не надейся, — отрезал мой лучший друг. — Одного я тебя туда не пушу! Убьешь еще ненароком парня.

Таким образом, мы втроем поднялись на пятый этаж, и только там Бальсано позвонил в дверь с табличкой, на которой значился номер восемьдесят три. Она открылась почти сразу, и на пороге очутился именно тот, кто был нам нужен. Очевидно, Рамиро как раз шел из ванной, когда услышал звонок. Он был только в джинсах, без рубашки и вытирал полотенцем мокрые волосы. Я без предисловий отодвинул друзей и дал парню кулаком в нос. Тот даже сообразить ничего не успел: просто изумленно вскрикнул и упал на спину. Я опустился рядом на одно колено, примериваясь для нового удара, но тут Маттео и Джеймс оттащили меня в сторону.

— Эй, тише, герой! — воскликнул мой лучший друг. — Он нам еще пригодится в трезвом уме и твердой памяти!

На шум из комнаты прибежала Ям в халате.

— Что здесь происходит? — спросила она.

Тут Рамиро поднял голову, заметил меня, и, судя по всему, мгновенно понял причину визита. Парень судорожно вздохнул и робко произнес:

— О, Гастон! Э-э… привет. А я… я как раз хотел тебе все объяснить!

— Да неужели?! — возмутился я, вырываясь из рук друзей. — Ну, давай, объясни! Только объясни заодно и своей девушке, почему целовался с одной из ее близких подруг!

— Что?! — вскричала Ям.

— Ну, зачем ты так?! — возопил Рамиро. — Я ведь ничего тебе не сде…

— Не сделал?! — рявкнул я. — Ты полез к моей девушке! И не надо мне тут прикрываться тем, что, дескать, она сама виновата! Она не виновата! На твоем прямом эфире это видно совершенно отчетливо!

У Рамиро был такой вид, словно он был уже одной ногой на том свете.

— Так! — привлекла Ям всеобщее внимание. — Я ничего не понимаю! Давайте пройдем в квартиру, спокойно сядем и обо всем поговорим. А если Рамиро, действительно, виноват, ты, Гастон, можешь хорошенько его поколотить. Я тебе не помешаю. Но сначала давайте все выясним.

Комментарий к Глава 75

Так, зайки! А вот вам и новая глава!))) Что думаете насчет Рамиро?))) Помирится Гастон с ним, или нет?))) А как отреагирует Ям?))) Люблю вас!)))

========== Глава 76 ==========

Через некоторое время мы сидели за столом. Рамиро надел рубашку, а Ям сменила халат на темно-синюю майку и голубые джинсовые шорты. Квартира молодой пары была достаточно просторной, обои и мебель подобраны с явным вкусом. К тому же, здесь царила чистота. Видимо, девушка оказалась неплохой хозяйкой. Это подтверждалось еще и тем, что, едва мы расселись за стеклянным столом на кухне, как перед всеми оказались чашки ароматного кофе, а на сковороде весело зашкворчал омлет.

— Ребята, по-моему, прямо с самолета, — ответила Ям на изумленный взгляд Рамиро. — Скорее всего, голодные. Верно, парни?

— Ты удивительно догадлива, — согласился я. — В самолете, конечно, всегда есть продукты, но они часто портятся прежде, чем пилот успевает заметить.

— Я, кстати, тоже не завтракал, — добавил Маттео. — Все утро ждал в аэропорту, пока эти двое соизволят появиться.

— Ну, прости, брат, — пожал я плечами. — Не думал, что ты будешь так переживать.

— Ладно, проехали, — кивнул мой лучший друг. — В конце концов, ты был в ярости, когда усаживался в самолет. Давай теперь расскажем, что сподвигло тебя ударить Рамиро.

Я открыл, было, рот, но Ям заявила:

— После завтрака. Как говорила моя бабушка, «голодный мужчина всегда злой». Еще поубиваете все друг друга.

Таким образом, разговор возобновился только тогда, когда тарелки опустели. Это, кстати, произошло очень скоро, потому что Ям, ко всему прочему, оказалась неплохим кулинаром.

— Отдохни, любимая, — подобострастно заявил Рамиро, когда его девушка начала, было, собирать пустые тарелки. — Я сам помою посуду.

Очевидно, таким образом, Понсе пытался умаслить свою вторую половинку. А может, просто боялся, что дорогая сервизная тарелка полетит ему в голову, когда Ям узнает правду. Так или иначе, а сей труд парень взял на себя. И, пока он тер тарелки губкой, я спросил у его возлюбленной:

— Ты не заходила вчера в «Инстаграм»?

— Я, вообще, пока не могу пользоваться социальными сетями, — пояснила она. — Случайно уронила свой телефон в ванную с водой. Сегодня мы с Рамиро как раз собирались идти за новым.

Я переглянулся с Маттео. Во всяком случае, теперь понятно, почему Ям еще не убила своего благоверного. А тот, очевидно, решил воспользоваться отсутствием контроля и повыпендриваться перед подписчиками. Непонятно только, как он планировал потом вылезать из проблем, когда его девушке обо всем доложат — не по телефону, так в «Блейк», после выходных. Ну, ничего, сейчас узнаем.

— Ну, ты все равно не успеешь увидеть то, что должна была, — хмыкнул я. — Во-первых, пройдет больше суток, а во-вторых, твой парень, наверняка, уже все удалил.

— Ты поразительно догадлив, — согласился Джеймс, листая ленту в социальной сети. — Этой трансляции здесь уже давно нет. Наш приятель — не такая уж бестолочь.

— Эй, легче на поворотах! — возмутился Рамиро. — И вообще, нет доказательств — нет обвинения! Не было никакой трансляции, ни с кем я не целовался! Ям, они просто завидуют тому, что мы счастливы!

— Да неужели? — изогнул бровь Маттео. — Ну, ладно, эти двое. А мне чему завидовать? Если ты помнишь, я скоро женюсь на своей любимой девушке и очень счастлив с ней. И вообще, не делай поспешных выводов, дружок. Да, трансляцию ты удалил, причем, довольно оперативно. Я так понимаю, для того, чтобы ее никто из наших друзей не увидел. И рассчитано все было прекрасно. Мы с Луной, Хим, Дельфи и Жасмин катались, а Нико и Педро чинили замок, который, в тот день, сломался. По сути, ты, Рамиро, просчитался лишь в одном. Нина, после всего произошедшего, прибежала ко мне, в поисках защиты. А какова, думаешь, была моя реакция?

Поняв, к чему все идет, Понсе обернулся к нам и нервно сглотнул.

— Заволновался? — удовлетворенно осведомился мой лучший друг. — Что ж, совершенно верно. Я сразу понял, что ты удалишь эфир в кратчайшие сроки, поэтому через специальное приложение записал сцену «обольщения» на свой телефон.

Рамиро остолбенел. Губы его задрожали, а из горла вырвалось:

— Ты… не посмеешь!

— Уже посмел, — отрезал Маттео.

Он нажал на экран своего телефона и поднес к глазам оторопевшей Ям. Пока шло видео, девушка не предпринимала никаких действий — только сидела и смотрела на экран так, словно видела там призрак своей покойной прапрабабушки. Рамиро в это время упал на колени и опустил голову.

— Ну? — подытожил Маттео, когда видео закончилось. — Что ты теперь скажешь, Ям?

Девушка словно онемела. Рот ее беззвучно открывался и закрывался, а руки судорожно цеплялись за столешницу. Но, когда из глаз его возлюбленной потекли слезы, Рамиро сам не выдержал. Как был, на коленях, он подполз к Ямине и уткнулся лицом ей в ноги, умоляя:

— Прости меня! Прости, любимая! Сам не знаю, зачем это сделал! Просто не знаю! Прошу тебя, детка, не руби с плеча! Дай мне последний шанс! Я сделаю для тебя все, что угодно! Буду заботиться, сдувать пылинки! Хочешь, я удалю свои аккаунты из всех социальных сетей? Хочешь, брошу употреблять, вообще, какие-либо алкогольные напитки? Хочешь, месяц буду сам убирать квартиру? Хочешь… придумай наказание мне сама! Только не уходи, прошу! Я… я не могу без тебя!

— Эй, парень! — подал голос Джеймс. — Может, ты расскажешь свою версию произошедшего, а твоя девушка решит, прощать тебя или нет?

— Он прав, — согласилась та, опустив глаза. — Расскажи, зачем это сделал, а там посмотрим. Но попробуешь солгать — тебе же будет хуже!

Рамиро глубоко вздохнул, но все же послушно сел рядом с возлюбленной за стол, устремил взгляд перед собой и начал рассказ:

— Я прекрасно понимаю, что хвастать здесь нечем. И, фактически, мою вину смягчает лишь то, что теперь я раскаиваюсь. Правда. Я не хотел никого обидеть или оскорбить.

— А чего же ты хотел? — поинтересовался я.

— Не знаю, — честно признался мой старый друг. — Наверное, привлечь к себе внимание и… отомстить Ям.

— А мне-то за что?! — возмутилась та.

— Теперь уже понимаю, что ни за что, — ответил Рамиро. — Но тогда думал иначе.

— Можешь выражаться чуть конкретнее?! — начал я терять терпение.

— Ну, вчера после работы я шел домой, чтобы переодеться и идти в «Джем энд Роллер». Смотрю — а посреди дороги стоит Ям и обнимается с каким-то здоровенным парнем. Они явно были хорошо знакомы.

— Погоди! — охнула его возлюбленная. — Так ты все видел?! А почему сразу не подошел?!

— Как ты себе это представляешь? — изогнул бровь Понсе. — В смысле, не мог же я подойти к парню, кулак которого размером с мою голову, и, пылая праведным гневом, потребовать отойти от моей девушки! Я, конечно, идиот, но инстинкт самосохранения, благо, еще работает.

— Ну, да, ведь гораздо проще прибегнуть к идиотской мести, правда?! — съязвил я.

— Знаю, знаю, ты считаешь меня трусом, каких белый свет не видывал, — вздохнул Рамиро. — Но я никогда не был героем, вроде вас с Маттео. Уж вы бы церемониться не стали, это точно. Только я не такой. И, как выяснилось, в данной ситуации, это было даже хорошо.

— Почему? — не понял мой лучший друг.

— Потому что этот «здоровяк» — мой младший брат! — ответила за парня Ям.

— Вот именно! — подхватил этот самый парень. — А теперь представьте мою реакцию, когда, сняв этот прямой эфир, я вернулся домой. Эти двое сидят у нас на кухне, а моя девушка мне говорит: «знакомься, это мой брат»!

— В общем, я поняла, — объявила Ям. — Вся эта ситуация — одно большое недоразумение. Шанди не предупредил меня о своем приезде, Рамиро оказался не в том месте не в то время, да и методы выбрал сомнительные.

— Это значит, что ты на меня не сердишься, любимая? — с надеждой спросил ее парень.

— Это значит, что я даю тебе последний шанс, — отрезала та. — Еще одна подобная выходка — и я собираю вещи!

Рамиро просиял и клятвенно заверил возлюбленную, что больше не возьмет в рот ни капли алкоголя, не посмотрит ни на одну девушку и вообще, станет образцовым женихом.

— А еще ты извинишься перед Ниной, — добавила Ям. — Сегодня же. Если она еще готова твои извинения принять. Спорим, та выходка ее здорово напугала.

— Здесь и спорить не надо, — вмешался я. — Напугала, еще как напугала. Но знаете, ребята, что самое интересное? Несмотря на все это, моя девушка не хочет, чтобы я отрывал Рамиро голову. Более того, она готова сохранить с ним дружбу при условии, что такого больше не повторится. Можете себе представить?

— Я всегда знал, что она у тебя — святая, — заявил Понсе. — В ближайшее время подойду к ней и попрошу прощения.

— Уверен, она тебя простит, — пожал плечами Джеймс. — Хотя, знаешь, чего я не понимаю? Почему, для своей выходки, ты выбрал именно Нину?

— Кстати, хороший вопрос, — согласился Маттео. — Ты ведь знал, что она в отношениях с Гастоном, твоим другом! Тебе не кажется, что это подло?!

— Да я все понимаю, — вздохнул Рамиро. — Сейчас понимаю. Но тогда глаза мне застилала сумасшедшая ревность, а мозг отключился. Нина была единственной девушкой в кафетерии, которую я знал, и которая состоит в отношениях. Ну, поставьте себя на мое место, парни!

— Поставить себя?! — рассмеялся мой лучший друг. — Знаешь, это не поможет, потому что я бы никогда не пал так низко! Я не побоялся бы сразу, напрямую спросить у возлюбленной, что это за крендель с ней!

— Да и я бы никогда не попал в такую ситуацию, — добавил я.

— А меня, вообще, воротит от всех девушек, кроме Габриэллы! — заключил Джеймс. — Ну, ладно, оставим это. У нас троих, видимо, другие характеры. Но лезть к девушке своего друга — это уж как-то…

— Так, ребята, остыньте! — осадил я приятелей. — Проблема здесь в другом. Маттео этого не записал на свой телефон, а вот я совершенно точно помню, что сначала Рамиро не хотел идти к Нине. Его на это уломали подписчики. Вина парня, скорее, в том, что он не смог им противостоять.

— Послушай, — вздохнул Понсе, — я и сам понимаю сейчас, что здорово облажался. Обязательно попрошу прощения у Нины и останусь ей добрым другом, если она простит. Но еще важнее для меня — твое прощение. Знаю, что никогда такого не говорил, но твоя дружба — далеко не последний фактор в моей жизни.

— Ты нашел плохой способ это доказать, — заметил Маттео.

— Знаю, — отозвался кудрявый. — И понимаю, что за все мои поступки я заслуживаю самого сурового наказания. Но, ребята, прошу: лучше побейте меня прямо здесь, только не лишайте своей дружбы!

— Не говори глупостей! — отмахнулся я. — Не собираемся мы тебя бить. Со своей стороны, скажу: ты останешься моим другом, но доверять тебе, как раньше, я не смогу. Прости. Возможно, со временем все вернется на круги своя. Но не сейчас.

— Аналогично, — кивнул Маттео.

— Ну, а со мной ты и подружиться толком не успел, — заключил Джеймс. — Несмотря не это, я тоже пока тебя не прощу. Не сейчас.

Вот так, оставив Рамиро в совершенно пришибленном состоянии, мы уехали. Было ли нам его жаль? Возможно. Только каждый из нас отчетливо понимал: он это заслужил.

Комментарий к Глава 76

Итак, зайки, что думаете? А вы бы простили Рамиро на месте ребят? Или он виноват сам? Люблю вас!

========== Глава 77 ==========

— Ребята, может, мне забрать Нину и спуститься? — предложил я, когда мы остановились возле дома Рикардо. — А то неудобно как-то…

— Иди уже! — отмахнулся Маттео, возведя глаза к потолку. — Тебе хочется побыть с ней наедине, да и вряд ли твоя девушка, после бессонной ночи, вообще, способна куда-то идти.

— Побудь с ней, пока ее отец не придет домой, — посоветовал Джеймс. — А там посмотрим.

Вывод о том, что Рикардо нет, мы сделали на основании того, что его машины не было рядом с домом.

— Насчет своих родителей не переживай, — добавил Маттео. — Мы заедем к ним и объясним, что стобой все в порядке.

— Только пусть они сразу мне трезвонить не начинают, — поморщился я. — Сам им позвоню, когда…

— А ты думаешь, зачем я тебя в аптеку завозил? — хмыкнул мой лучший друг. — Иди, я все всем скажу. Смотрите там, не съешьте друг друга!

Весело рассмеявшись, он хлопнул меня по плечу, и я спокойно вышел из машины. Презервативы у меня теперь, и впрямь, были, поэтому в квартиру Рикардо я звонил с легким сердцем. За дверью послышались шаги, и через несколько секунд передо мной стояла моя девушка. Все. Я пропал. Просто стоял, глядя на нее, и улыбался, как идиот. Боже, до чего моя Фелисити красива! Конечно, бессонная ночь не прошла для нее бесследно. Под глазами девушки залегли тени, лицо осунулось и побледнело. Но даже сейчас для меня она была очаровательна. Потому что это — моя девочка. Моя любимая и родная. Мой мир, моя Вселенная.

— Ты… ты одна? — хрипло спросил, наконец, я, не узнав собственный голос.

Нина вместо ответа вдруг схватила меня за руку, втащила в квартиру, захлопнула дверь и тут же прижала меня к ней, впившись в губы. Я мог бы сказать, что меня снова удивила напористость возлюбленной, но, говоря откровенно, я уже научился этому не удивляться. И мне безумно нравилось. Особенно, если учесть то, что такой… порочной и искушенной моя Фелисити становилась лишь со мной. Поэтому сейчас я с энтузиазмом ответил на поцелуй, переплетя наши языки и обхватив девушку за талию.

— Я так скучала! — выдохнула она, прервав на мгновение поцелуй. — Так скучала!

— Я тоже скучал, любовь моя! — воскликнул я. — Безумно!

Дальше все происходило уже само собой. Я поднял свою Фелисити над полом и провел дорожку поцелуев от подбородка до ворота атласного халатика. Руки потянулись, было, к его поясу, но Нина вдруг воскликнула:

— Подожди!

Я немедленно остановился, заглянул ей в глаза и взволнованно спросил:

— Что такое? Я делаю что-то не так?

— Нет-нет, любимый, ты, как всегда, все делаешь прекрасно. Просто… у меня для тебя сюрприз. Идем в комнату.

Заинтригованный, я позволил увести себя в спальню возлюбленной и сразу понял, что она готовилась к моему приходу. На кровати не было покрывала, но одеяло лежало ровно, как будто ожидая нас. Моя девушка дошла до постели и неуверенно заговорила:

— Я… я подумала, тебе понравится.

С этими словами, она одним движением развязала пояс халатика и слегка повела плечами, позволяя ему упасть на пол. Но, боже мой, что было под этим халатиком! Мой член, уже приподнявшийся и натянувший ткань боксеров, в мгновение ока встал, как каменный. Под халатиком моей Фелисити оказалось черное кружевное белье. Тоненькое кружево бюстгальтера оставляло соски почти открытыми, а трусики представляли собой лишь паутинку бретелей. Кроме того, на девушке были черные чулки с подвязками. О боже, я едва не кончил прямо в штаны! Мое дыхание тут же сбилось, а из горла вырвался тихий стон.

— Что такое? — занервничала Нина. — Слишком откровенно? Я… я боялась…

— Нет-нет, любовь моя, ты прекрасна! — воскликнул я, осторожно приближаясь. — Просто… залюбовался тобой, вот и все! Ты — самое прекрасное из всего, что я видел в жизни! Моя драгоценность, позволь мне к тебе прикоснуться!

— Конечно, милый! Я вся твоя!

Доля секунды — и наши губы встретились. Сейчас нам обоим было не до продолжительных прелюдий — слишком уж мы соскучились друг по другу, поэтому буквально сразу упали на кровать. Нина быстро срывала с меня одежду, а я, поскольку девушка была без того почти обнажена, целовал ее шею, плечи, ключицы, а, сняв бюстгальтер — и грудь. Моя одежда и белье девушки быстро полетели в сторону. Впрочем, чулки с подвязками я снимать с возлюбленной не стал — очень уж возбуждающе они смотрелись на ее стройных ножках.

— Мне нравится твой сюрприз, детка! — выпалил я, срывая с нее трусики. — Правда, нравится! Ты великолепна, любимая! Ты идеальна!

— Боже! — простонала Нина, когда я аккуратно ввел в нее один палец. — Я так тебя люблю! Давай, войди в меня! Прошу! Я хочу тебя всего! Внутри! Она попыталась двинуть бедрами навстречу, но я уклонился и лукаво заметил:

— Терпение!

— Не хочу я терпеть! — выпалила моя Фелисити. — Возьми меня, милый!

Лишь поняв, что девушка доведена до края возбуждения, я надел презерватив и улегся сверху. Однако прежде, чем начать двигаться, я попросил Нину.

— Открой глаза!

Веки девушки чуть приоткрылись, и я увидел бесконечную радость, любовь, нежность — все вместе. Потрясающе!

— Готова, любимая? — на всякий случай спросил я.

— Да! — выпалила она. — О, да, милый! Я жду тебя!

Она обхватила меня ногами за бедра, открывая себя, и я все же двинулся в ее влажные глубины. Первый толчок был мягким и осторожным. Я давал девушке расшириться, чтобы принять меня полностью. И так продолжалось до тех пор, пока она сама не начала толкать бедра мне навстречу, выкрикнув:

— О, боже, Гастон! Еще! Быстрее! Глубже!

Только тогда я начал ускоряться и погружаться глубже, сдерживая себя, чтобы сразу не ворваться полностью. Но вот, и этот этап позади. Мы поймали общий ритм и задвигались в унисон. Боже, какое потрясающее между нами взаимодействие! Мы не подстраивались друг под друга намеренно. Нет. Наши тела все делали сами. Великолепно! Волшебно! Невероятно! Вместе мы пришли к оргазму, забившись одновременно в экстазе. С губ моих сорвалось восклицание:

— Нина! Ох! Нина!

Когда все закончилось, мы улеглись рядом, приводя в норму дыхание, но, при этом, все равно переплетясь руками и ногами. Наконец, когда все немного пришло в норму, Нина спросила:

— Тебе понравилось?

— Что именно, любимая? То, что сейчас было, или твое белье? Впрочем, какая разница? Я и от того, и от другого в восторге!

— Слава Богу, — заметила моя девушка. — А то я все переживала: вдруг это самое белье покажется тебе слишком пошлым, и…

— Нет-нет, любовь моя, все замечательно, — поспешно заверил я. — Просвети меня только в одном: кто тебя надоумил? Опять Луна?

— Ну, ты же понимаешь, что сама бы я в жизни не додумалась такое надеть, — смущенно призналась Нина. — Поэтому да, Луна. Я тебе больше скажу: моя лучшая подруга даже сама отвела меня в специальный магазин, где продаются подобные вещи, и помогла с выбором.

— Помогла? — изогнул бровь я.

— Ну, хорошо, — рассмеялась моя возлюбленная. — Она сама и выбрала это белье. Я там чуть со стыда не сгорела.

— Ты чуть не сгорела от стыда в магазине белья? — опешил я.

Меня это, в самом деле, удивило. Ради всего святого, девушка, которая брала в рот мой член и играла с ним своими интимными мышцами, засмущалась в подобном месте?! Да быть такого не может!

— Нет-нет, это был не просто магазин белья, — возразила Нина. — Нет. Это был… интим-магазин.

— Чего? — не понял я.

— Ну, такой магазин, где продается все для секса, — пояснила моя возлюбленная. — Всякие там наручники, плетки и прочее.

Я расхохотался.

— Господи! Только не говори, что наши Луттео это тоже практикуют!

— Лишь небольшую часть, — ответила моя девушка. — Ну, например, Луна регулярно покупает там красивое белье, костюмы для ролевых игр и прочее. Но Маттео наотрез отказывается связывать ее и, тем более, применять плетки. Говорит, что никогда не причинит ей даже самой малой боли. Хватит, мол, с него того, как долго они друг по другу страдали. Заявил еще, что единственной физической болью, которую он причинил невесте, должна остаться потеря девственности.

— И он совершенно прав, — покачал я головой. — Мне тоже не хочется когда-либо еще причинять тебе боль. Это нормально. Я надеюсь, наши Луттео из-за этого не поссорились?

— Нет, — рассмеялась Нина. — Строго говоря, Луне вся эта затея с плетками и наручниками тоже была не по душе. Она просто начиталась в интернете всякой ерунды, что, мол, парни это любят, им это нужно, и все такое прочее.

— Да уж, интернет — страшная сила! — захихикал я. — Чего только там не найдешь!

— И не говори! А ведь Луна искала всего лишь новые способы ублажить своего жениха!

— А что, старые уже не работают?

— Нет-нет, все у них, в этом плане, отлично. Полная гармония. Только, понимаешь, у моей подруги образовалось что-то вроде навязчивой идеи — ей кажется, что Маттео с ней недостаточно хорошо. Впрочем, теперь твой друг заверил ее, что это не так.

— Слава Богу! Ты у меня, надеюсь, понимаешь, насколько мне с тобой хорошо?

— Понимаю, милый! Конечно, понимаю!

Мы легко поцеловались и несколько минут молчали. Затем, Нина поинтересовалась:

— Что там с Рамиро? Ты его не убил?

— Нет, детка, ты же сама меня об этом просила. Тем более, как выяснилось, наш друг тоже собирался перед тобой извиниться. Ям все знает. Вышло недоразумение, а пострадала ты. Вот такая у нас ненормальная компания.

Мы посмеялись, после чего моя девушка заметила:

— Надеюсь, теперь все разрешилось. Рамиро — хороший друг, когда не задирает нос. Не хочу, чтобы это изменилось.

Снова наступила небольшая пауза, после чего, моя девушка спросила:

— А что с твоими родителями и Хим? Они знают, что ты здесь?

— Конечно, знают, — ответил я. — Свяжусь с ними, когда побуду с тобой, любимая.

Тут девушка неожиданно вскочила и заметалась по комнате, причитая:

— Да ты в своем уме?! Нельзя выбирать между мною и своей семьей! Они же там с ума сходят! Идем к ним! Сейчас же!

Комментарий к Глава 77

Итак, зайки, как думаете, чем закончится визит к родителям Гастона? Люблю вас!

========== Глава 78 ==========

Нина буквально за руку дотащила меня до родительского дома. Я и опомниться не успел, а она уже звонила в дверь. Открыли нам почти сразу. На пороге стояла наша горничная, сорокатрехлетняя дама, Сарита. Кивнув ей, мы прошли в дом.

— Рада Вас видеть, сеньор Гастон, — приветствовала меня прислуга. — Ваши родители, дядя и сестра сейчас в гостиной. Доложить им о Вашем приходе?

— Не стоит, — покачал я головой. — Мы сейчас сами туда пройдем.

С этими словами, я повел Нину в нудном направлении. Мои родители, дядя Леон и Хим, действительно, были там, негромко что-то обсуждая.

— … поэтому я думаю, — заканчивала Хим свой, судя по всему, длинный монолог, — что остается только ждать. Вряд ли Гастон будет нам благодарен, если мы вытащим его из постели Нины.

— Вот именно, — поддакнул дочери дядя Леон. — Тем более, Маттео сказал, что Нина всю ночь не спала. А значит, ваш сын, скорее всего, придет в ярость, если вы еще и девушку его разбудите. Так что прекратите панику.

— Но наш мальчик… — начала, было, мама.

— Ваш мальчик уже давно взрослый, — отрезал ее брат. — Вы так слепы, что не замечаете этого?! Гастон — вполне самостоятельный человек. Он имеет полное право ходить к своей девушке и заниматься с ней чем угодно.

— К тому же, — подхватила Хим, — насколько я знаю Нину, она, узнав, что мы до сих пор не видели Гастона, притащит его сюда за шкирку!

— Ты поразительно догадлива, — сестренка, — вставил я, выходя из укрытия.

Все члены моей семьи прямо-таки подпрыгнули от неожиданности. Ничего удивительного. Вряд ли даже Хим и дядя Леон ожидали увидеть меня, в ближайшую пару часов. Впрочем, они довольно быстро пришли в себя и кинулись меня обнимать. А когда с приветствием было покончено, мы разместились на диванах. При этом, я, никого не постеснявшись, усадил Нину себе на колени. Остальные, как ни удивительно, отреагировали совершенно спокойно.

— Итак, Гастон, — строго заговорил мой отец. — Ты снова не счел нужным проинформировать нас о своем приезде.

— Простите, — вмешалась Нина. — Я была уверена, что он Вам сообщил. Если бы знала, привела его раньше.

— В тебе я не сомневался, дорогая, — ласково заметил папа. — Ты бы никогда не позволила Гастону выбирать между тобой и его семьей.

— Пап, но ведь летчик тебе звонил, правда? — нахмурился я. — К чему эта паника? И Маттео должен был к вам заехать.

— Летчик звонил, — вмешалась мама. — И Маттео буквально только что уехал. Но это вовсе не означает, что можно было нам не показываться. Мы же волнуемся!

— Но послушайте, — возвел я глаза к потолку, — чего вы от меня хотите?! Письменного отчета в трех экземплярах?! Я — взрослый человек, который, к тому же, прилетел, здорово испугавшись за свою девушку. Так что нет ничего удивительного в моем визите к ней. Она же всю ночь не спала — волновалась за меня!

— Она не спала, — пробурчала мама. — А то, что у твоего отца сегодня утром подскочило давление — это ничего, да?!

— Но я же не знал! — охнул я. — Сейчас все нормально?

Мартино Перида лишь коротко кивнул, а Нина добавила:

— Еще раз простите! Я должна была сразу его сюда привести. Совершенно точно должна была!

— Не беспокойся, моя дорогая, — заявил папа. — Уж ты-то, тем более, ничего не знала.

— В общем, ты, братец, опять заставил нас понервничать, — добавила Хим. — Закончим спор на этом.

— Правда в том, что перед вылетом я был зол, как сто чертей, — пояснил я, — поэтому не мог ни с кем говорить физически. Что странно, гнева моего не остудил даже многочасовой перелет. Я успокоился лишь у Нины. Она всегда действует на меня не хуже дозы валерьянки. Поверьте, вы мне еще спасибо скажете за то, что не видели моей разъяренной физиономии.

— А зачем ты, собственно, теперь примчался?! — подал голос дядя Леон.

— Боюсь, дело снова во мне, — смущенно вмешалась Нина. — Один наш друг провел прямую трансляцию в социальной сети, во время которой ко мне приставал. Вот Гастон и взбесился.

— Ай, сынок! — укоризненно обратился ко мне отец. — Неужели ты до такой степени не доверяешь своей девушке?!

— Конечно, доверяю! — воскликнул я. — Думай, что говоришь! Разумеется, я знаю, что Нина не станет мне изменять. Да она даже во время того прямого эфира вела себя так, что у меня не было никаких причин сомневаться в ее верности!

— Тогда зачем же ты приехал? — не поняла мама.

— Затем, что этот идиот своей выходкой здорово напугал мою девушку, — отрезал я. — И уже за одно это я хотел оторвать ему голову с корнем. Увы, Нина слишком добра, поэтому пришлось ограничиться одним уларом в челюсть.

— Я бы ему еще кое-куда врезала, — пробурчала Хим. — Чтобы в следующий раз неповадно было. Как он посмел так поступить с Ям?!

Очевидно, моя сестра тоже успела увидеть прямой эфир Рамиро прежде, чем тот его удалил. И, похоже, от поступка паренька она тоже была, мягко говоря, не в восторге. К слову сказать, выглядела Химена теперь немного иначе. Дело было даже не в том, что она сегодня не делала прическу, а просто собрала хвост и пренебрегла макияжем. Нет. Изменилось что-то едва уловимое. Что-то, что способен заметить только очень близкий человек. Хотя, не знаю. Может, у меня паранойя из-за того, что я знаю правду об отношениях этой малышки с Нико. Как бы то ни было, пока моя сестра счастлива с парнем, я буду молчать.

— Да там, собственно, и твоя подруга тоже по-своему виновата, — пожал я плечами в ответ на слова сестры. — Вот, ты знала, что вчера к ней приехал брат?

— Шанди? — удивилась Хим. — Понятия не имела. Нужно будет обязательно его навестить. Мы хорошо дружили в детстве, пока его не отправили в Мексику с отцом, после развода родителей. Но при чем здесь выходка Рамиро?

— При том, что этот Шанди не предупредил о своем приезде Ям. Как следствие, она не смогла предупредить своего парня. А теперь представь его реакцию, когда тот увидел их объятия.

— Ничего себе! — впечатленно пробормотала Хим. — А если еще учесть то, что Шанди производит впечатление форменного головореза…

— Так вот, на Рамиро он и произвел такое впечатление, — хмыкнул я. Поэтому наш друг и не подошел к ним напрямую, а решил отомстить своей, вроде как, неверной возлюбленной.

— И поэтому полез к Нине?! — охнула Хим. — Вот, идиот, честное слово!

— Мы с ребятами сказали ему то же самое, — согласился я. — Во-первых, твой приятель снова показал свою трусость. На его месте, я бы не обратил внимания на габариты соперника. Просто с ходу дал бы в нос — и конец делу. А во-вторых, приставать к девушке друга — это, как минимум, низко.

— Вот и я про то же, — отвечала моя сестра. — Надеюсь, Ям дала ему в лоб?

— Не знаю. Мы ушли прежде, чем они начали разбираться. Хотя, с точки зрения твоей подруги, все это — большое недоразумение.

— Абсолютное недоразумение, — пробурчала Нина. — Вот только пострадала снова я.

— Да и мы все, — согласился мой отец. — Дуралей ваш Рамиро — вот, что я вам скажу.

— Но мы же его простим, правда? — поинтересовалась Нина, заглянув мне в глаза. Ведь Рамиро не виноват, что не такой храбрый, как ты. И у него мало настоящих друзей, поэтому понятие о солидарности поверхностное. Я не испытываю к нему никаких чувств, кроме дружеских, но мне невольно… жаль парня, понимаешь?

— Понимаю, любимая, — улыбнулся я. — Ты у меня самая добрая и самая лучшая на свете. И я ведь не запрещаю тебе иметь дело с Рамиро. Напротив, ты можешь общаться с ним столько, сколько захочешь. Я в тебе уверен.

— А ты? — поинтересовалась моя девушка. — Я ведь не говорю о тебе и обо мне. Нет. Я говорю о нас. Можем ли мы прийти к общему решению в этом вопросе?

От этих слов мне стало очень тепло внутри. Нина уже воспринимала нас, как единое целое! И, если мы сейчас сможем найти компромисс, то так будет продолжаться и дальше. А я, действительно, хотел, чтобы мы стали одним целым и принимали общие решения. Вот только это — серьезный шаг и делать его нужно без участия чьих-либо родителей. Поэтому я заявил:

— Поговорим об этом у тебя дома, хорошо?

— Погодите! — всполошилась мама. — Вы что, собираетесь туда возвращаться?! Сейчас?!

— В самое ближайшее время, — подтвердил я. — Простите за откровенность, но нам хочется еще побыть наедине.

Все дружно смущенно замолчали, а вот мама добавила:

— Да уж, ты прав, сынок, можно было и без подробностей. Но вы останетесь на завтрак?

Прежде, чем ответить, я посмотрел на свою возлюбленную. И этого взгляда мне вполне хватило для того, чтобы понять: она устала и хотела спать. Д и я, если честно, тоже понимал, что долго не протяну. Глаза прямо-таки закрывались. Поэтому я решительно обратился к матери:

— Мам, ну, ты же видишь, мы совершенно измотаны. Последнее, что нам сейчас нужно, — еда.

— Ну, правда, Лидия, — поддержал меня дядя Леон. — Посмотри на них.

— Может, довезти вас до дома Рикардо на машине? — спросил мой отец. — Так будет быстрее.

— Нет необходимости, пап, спасибо, — отмахнулся я. — Мы сами дойдем. Тем более, это рядом.

Таким образом, через несколько минут я уже увел Нину оттуда, а по дороге сказал ей:

— Я помирюсь с Рамиро.

— Что? — удивилась моя возлюбленная.

— Если мы — одно целое, детка, — решил я, — то я буду общаться с Рамиро. Только не проси меня идти к нему сейчас. Мне нужно хоть немного успокоиться. Но да, я готов попробовать с ним помириться. Договорились?

Нина остановилась прямо посреди тротуара, притянула меня к себе за ворот рубашки и крепко поцеловала в губы. А затем, отстранившись, девушка добавила:

— Спасибо, любимый! Ты даже не представляешь, как это было для меня важно!

Я напрягся и спросил:

— Хочешь сказать, Рамиро тебе так дорог?!

— Не говори глупостей, — отмахнулась Нина. — Для меня важно вовсе не твое разрешение. Главное, что мы смогли найти компромисс, понимаешь?

— Ну, конечно, мы всегда его найдем, детка! — вздохнул я. — А сейчас нужно идти. Ты еле на ногах держишься.

И мы устремились к дому Рикардо. Никто из нас толком не знал, что будет дальше. Черт, да нам даже тяжело было сказать, уляжемся ли мы сразу спать или набросимся друг на друга. Но мы оба знали, что хотим провести этот день вместе! Вдвоем!

Комментарий к Глава 78

Ну, что, зайки, как думаете, чем закончится этот день наедине?))) Понравилось решение Гастона?))) Люблю вас!)))

========== Глава 79 ==========

Вопреки ожиданиям, добравшись до квартиры Рикардо, мы просто упали на кровать и проспали около шести часов, проснувшись только от хлопка входной двери и зычного оклика отца моей девушки:

— Нина, я дома!

Мы лениво зашевелились, протирая глаза. Девушка лежала в моих руках, поэтому отлипнуть было тяжело. Соответственно, нет ничего удивительного в том, что, не дождавшись от дочери ответа, Рикардо заглянул к ней. Благо, лежали мы прямо в одежде, так что культурного шока у мужчины не возникло. Он лишь удивленно посмотрел на меня, но тут же со смехом воскликнул:

— Ого, какие гости!

— Э-э, — робко произнес я, поднимаясь. — Здравствуйте, Рикардо. Вы нас извините, мы тут… это…

— Я вижу, что «это», — хмыкнул тот. — Все в порядке. Давно ты прилетел?

— Рано утром, — ответил я. — Мы здесь заснули…

— Да уж, гениально! — веселился Рикардо. — Прилететь с обратной стороны Земного Шара, чтобы просто поспать!

— Но ведь он и не ради секса прилетает, — вмешалась Нина, надевая очки. — Да и сейчас прилетел поколотить одного охамевшего парня, чтобы не лез ко мне целоваться. Ты не волнуйся, пап, я сейчас тебе что-нибудь приготовлю, и…

— Накорми лучше своего парня, — махнул рукой тот. — А я, вообще, просто зашел переодеться в костюм. У нас с Морой сегодня годовщина, мы идем в ресторан, а потом я останусь у нее. Так что, голубки, до утра квартира в вашем распоряжении.

Посмеиваясь, он вышел из комнаты, а я лишь тогда понял, что жутко проголодался. Нина, казалось, тоже, потому что вдруг засуетилась:

— Ох, прости, любимый! Мне, действительно, Следовало бы тебя сначала накормить! Плохая я хозяйка!

— Любовь моя, спокойно! — воскликнул я, остановив и обхватив девушку за талию. Не накручивай себя! Ты — прекрасная хозяйка, и заснули мы только потому, что вымотались! Но ты только представь: одни, в пустой квартире, всю ночь!

Это, действительно, радовало и наводило на определенного рода мысли…

— У кого что болит, — поддразнила моя возлюбленная. — Ладно, я сейчас схожу в душ, а потом что-нибудь приготовлю. И после еды делай со мной все, что захочешь, милый!

Коротко чмокнув меня в губы, девушка удалилась в ванную, а я решил разделить презервативы по одному, чтобы не делать этого уже в состоянии крайнего возбуждения. А начет того, что мы могли поделать в пустой квартире — мой член твердел при одной мысли об этом. Я еще толком не знал, что мы придумаем, но чувствовал себя готовым к любым приключениям. И тут, стоило мне покончить с последней пачкой, как дверь приоткрылась, и в проем просунулась голова Рикардо. Я поспешно прикрыл образовавшуюся кучу пакетиков одеялом — вряд ли отцу моей возлюбленной это понравится — и повернулся к нему с самым невинным видом.

— Я… это, — засмущался мужчина, проходя. — А где Нина?

— В душе, — отозвался я, с удивлением разглядывая наряд мужчины.

Честное слово, если есть на свете зрелище более смехотворное, чем Рикардо в смокинге, то я — дождевой червяк! Начнем с того, что он криво надел брюки, в результате чего одна штанина казалась короче другой. Рубашка почему-то пузырилась и собиралась у ворота пиджака, а этот самый пиджак был неправильно застегнут. Все это выглядело до того нелепо, что я с трудом сдержал улыбку.

— Что, совсем плохо, да? — занервничал отец Нины, проследив направление моего взгляда. Ненавижу официальные костюмы, но Мора хочет…

— Нет-нет, попытался приободрить его я. — Вы выглядите… неплохо. Для человека, который не привык носить смокинги — очень даже недурно.

Сеньор Симонетти кивнул в знак благодарности, после чего снова смутился и заговорил:

— Я, собственно, чего пришел. Вы… это… если не хватит… презервативов, возьмите у меня в прикроватном столике.

Вот тут я не сдержал смеха. Нет, ну, что это такое, в самом деле?! Взрослый человек, а нормально сказать о методе контрацепции не может! Да сама Нина меньше стесняется! Особенно, если ее предварительно хорошенько возбудить…

— Чего смеешься? — насупился Рикардо. — Я тоже, знаешь ли, чувствую себя до крайности неловко. Но лучше уж я наступлю на горло своей стеснительности, чем допущу, чтобы моя дочь так рано забеременела!

Я просто отмахнулся от него и, не переставая хихикать, откинул одеяло с кучи разобранных «резинок». Рикардо даже икнул от изумления, после чего неуверенно заметил:

— Э-э, что ж… это… хорошо. Но не много ли?

— В самый раз, — пожал я плечами. — Вы не представляете, какой ненасытной, в этом вопросе, бывает Ваша дочь.

— О, пожалуйста, избавь меня от подробностей! — застонал Рикардо.

— Я и не собирался Вас ими грузить, — пожал я плечами. — Просто хочу сказать, что сам не хочу лишать Нину того будущего, которое может у нее быть. Да и нам пока рано думать о детях. Сначала нужно получить образование, чтобы быть примером для них.

— Согласен, — кивнул Рикардо.

Он снова бросил взгляд на кучу презервативов и растерянно подытожил:

— Ну, ладно. Я… в общем… рад, что ты так ответственно относишься к вопросу… э-э… контрацепции. Я пойду.

Спотыкаясь, он буквально выкатился из комнаты, а я, не сдержавшись, снова прыснул. Впрочем, мне как раз удалось успокоиться к тому времени, как вернулась Нина в белом махровом халатике. И мой член недвусмысленно дернулся, когда я вспомнил, что под ним, вероятно, ничего нет.

— Папа ушел? — поинтересовалась моя девушка.

— Должен был, — пожал я плечами. — Но точно сказать не могу — не видел.

— Ладно, иди пока в ванную, а я приготовлю что-нибудь поесть.

Умудрившись на ходу чмокнуть девушку в губы, я послушно прошел, куда было велено, и принял душ. Правда, после него надел только чистые боксеры и джинсы, решив, что в рубашке необходимости нет. Нина явно была со мной согласна, потому что, когда я вышел на кухню и предстал перед девушкой, глаза ее потемнели. И, будь я проклят, если мой член на это не отозвался! Нина уже успела порезать курицу и готовила овощи. Я подошел, притянул ее за талию к себе и шепотом спросил:

— Помочь?

— Лучше надень рубашку, — улыбнулась она. — А то в таком виде ты меня только отвлекаешь.

— М-м, — игриво заметил я, прислоняя девушку спиной к кухонной стойке. — Мне нравится тебя отвлекать!

С этими словами, я провел дорожку поцелуев от мочки ушка возлюбленной, по шее, к плечу. Та застонала и хрипло выдохнула:

— А как же… еда?

— Мой желудок еще не настолько проголодался, — ответил я, переместив руки на ее бедра. — А вот кое-что другое ждать не настроено!

Я прижался к любимой, красноречиво демонстрируя это самое «кое-что». Девушка выгнулась мне навстречу.

— Идем в комнату? — тихо спросил я. — Или можем прямо здесь?

В глазах Нины вспыхнул знакомый лукавый огонек. Кажется, моя девочка готова попробовать что-то новое! И она не разочаровала меня, выдохнув:

— Почему бы и нет? Освоим еще одну поверхность!

Не ответив, я приподнял ее, усадил на стойку и впился в губы. Девушка ответила со всей страстью. Стройные ножки обхватили мои бедра, притягивая меня еще ближе. Господи, мне никогда все это не наскучит?! Сможем ли мы когда-нибудь контролировать свою пылкую страсть? Мне почему-то кажется, что не сможем. Мама дорогая, а когда будут дети, как мы будем держаться?! А, неважно. Все, что меня интересует в данный момент — это Нина. Ее распаленное тело, ее влажные глубины, принимающие мой член полностью. Ее стоны, которые я ловил губами. Пока что весь мир замер, давая нам насладиться друг другом.

Не спорю, может быть, в этот раз, мы не сильно затянули с предварительными ласками, но сейчас нам обоим это было не нужно. Одним движением сорвав с Нины халатик, я начал опускаться поцелуями все ниже. Нина судорожно выдохнула и быстро начала избавлять меня от джинсов. Впрочем, когда мои губы сомкнулись вокруг соска возлюбленной, ей как будто стало не до моей одежды. А уж когда моя рука скользнула к местечку между ее разведенных ножек, тем более. У меня не было сил доводить Нину до края оргазма, поэтому, быстро прервав ласки, я вынул из кармана презерватив, надел его и спросил:

— Готова, детка?

— Всегда готова, любимый! — выпалила девушка. — Давай, войди в меня!

Повинуясь словам своей Фелисити, я начал осторожно погружаться в ее горячие глубины. О. боже, это великолепно! Я почувствовал, как расширяется Нина, пропуская меня. Почувствовал, как она движется мне навстречу. Дьявол, даже в таком положении она умудрялась мне подмахивать! Великолепно! Мы поймали общий ритм и вместе задвигались к оргазму. Толчки стали глубже, а наши тела слились воедино. И, ощутив приближение знакомой волны разрядки, я еще раз крикнул:

— О, господи! Я люблю тебя, детка!

— И я тебя люблю, родной мой! — вторила моя девушка.

Мгновение — и мы забились в сокрушительном оргазме. Вместе, как одно целое, в едином ритме. Черт, это потрясающе! Мы словно созданы были друг для друга! Генетически запрограммированы на эту сумасшедшую любовь! Когда все закончилось, я долго не мог отлипнуть от своей возлюбленной и оставался бы в ней еще дольше, не заяви Нина через минуту:

— Если я сейчас не переверну курицу, ты будешь есть угольки с овощами.

— Главное, что я буду есть вместе с тобой, детка, — пробормотал я, но все же вышел из ее влагалища (девушка издала тихий стон) и отошел.

Моя возлюбленная быстро вернула халатик в прежнее состояние и отошла к плите. Я же снял презерватив, бросил в мусорную корзину и снова оделся.

Нам повезло, — заметила Нина, помешивая курицу в сковороде, — я убавила огонь так, что мясо прожарилось, но не подгорело.

— Любимая, тебе точно не нужна помощь? — осведомился я. — Может, порезать овощи?

— А ты умеешь? — изогнула бровь моя девушка.

— Нет, — признался я. — Но могу попробовать. Честно.

— Не нужно, — улыбнулась Нина. — Тем более, что все уже готово.

С этими словами, она одним движением высыпала овощи в сковороду с разделочной доски. Ради всего святого, когда моя красавица все успевает?!

Комментарий к Глава 79

Итак, как вам новая горячая глава!))) Спойлер: дальше будет трэш!))) Держитесь, зайки!))) Люблю вас!)))

========== Глава 80 ==========

Что и говорить, та ночь в пустой квартире была великолепна. Поэтому, вернувшись в Оксфорд, я часто прокручивал в памяти все то, что мы там творили. Джеймс надо мной только посмеивался, хотя сам постоянно говорил о Габриэлле. Впрочем, скоро нам и секретами делиться стало некогда. В университете объявили о начале летних экзаменов, и все с остервенением принялись за подготовку. Так как лекции никто не отменял, учить новое, и одновременно повторять старое было очень сложно. Мне даже пришлось сократить время разговоров с родными. Маме, папе и Хим я теперь звонил через каждые два дня, а Луне с Маттео — и вовсе, раз в неделю. Единственным человеком, времени общения с которым я бы не уменьшил ни за какие сокровища в мире, разумеется, была и остается Нина. Мы говорили по телефону ежедневно и переписывались в течение дня. Я скучал по своей девочке и знал, что она тоже скучала. Но пока увидеться мы не могли, ведь экзамены приближались и в «Блейк». Поэтому моя Фелисити, по давней своей традиции, зарылась в книги. Я пытался заверить ее в том, что она и так все сдаст, но возлюбленная просто отмахивалась:

— Это мне говорит человек, который сам корпит над книгами весь день. Перестань, любимый, мы ведь с тобой — не двоечники, нам нужны хорошие оценки.

В таком режиме мы сами не заметили, как пролетел еще месяц. И вот, тогда моя ситуация начала улучшаться. Перед первым экзаменом нам дали целую неделю на подготовку. Я даже хотел поехать домой, но Джеймс убедил остаться.

— Брат, это же — линейная алгебра, — напомнил он. — Дисциплина, в которой мы оба плохо ориентируемся. Вот, в истории Англии, которую мы будем сдавать после, ты разбираешься отлично. Тогда и слетаешь.

Я согласился с приятелем и, действительно, не собирался покидать стен общежития. Но судьба распорядилась иначе. В субботу, около восьми вечера, мы с Луттео созвонились. Парочка сидела в гостиной своего дома, обнявшись.

— Привет жениху и невесте, — поздоровался я с веселой улыбкой.

— И тебе привет, профессор, — фыркнул Маттео. — Не сломал еще зубы о свой гранит науки?

— Можно подумать, Луна у тебя в учебники не закопалась по самую макушку, — возразил я.

— Строго говоря, не постоянно, — вмешалась Луна. — По сути, мы с Маттео сейчас мечемся между моими экзаменами, ресторанами и свадьбой.

— Знаю, знаю, дел у вас невпроворот, — согласился я. — Но свободные минутки, вижу, выдаются.

— Ну, должны же мы хоть немного времени уделять друг другу, — пожал плечами Маттео. — Пожалуй, нас отличает именно то, что все свободное время мы стараемся проводить вместе.

— Ну, будь я в Буэнос-Айресе, наверное, тоже не отходил бы от Нины, — отвечал я. — Возможно, скоро так и будет.

— То есть? — опешил мой лучший друг. — У тебя ведь тоже экзамены на носу!

— На носу. Только между этими экзаменами нам дают аж по целой неделе на подготовку, и…

— Ну, так сиди, готовься! Зачем метаться через весь Земной Шар?!

— Но я же не собираюсь лететь туда немедленно, — возразил я. — Да и первый экзамен у меня самый сложный. А вот дисциплину, которую мы будем сдавать второй, я знаю от и до, поэтому…

— …поэтому останешься и будешь повторять! — отрезал Маттео. — В конце концов, на что это похоже?! Твой отец отправил тебя туда, чтобы ты получил образование!

Я расхохотался и с трудом спросил:

— Брат, ты отдаешь себе отчет в том, что похож на престарелого дедушку, который бурчит на внука?! И вообще, кто бы говорил! Ты тоже мог бы быть здесь, вместе со мной. Анхелло хотел этого. Но ты пошел против его воли. Причем, не в первый раз.

Маттео открыл, было, рот, чтобы сказать что-то резкое, но тут в их дом громко и требовательно позвонили. Луттео озадаченно переглянулись.

— Ты кого-нибудь ждешь, любовь моя? — спросил мой друг у невесты.

— Нет, — покачала головой та. — А ты?

— Никого, — ответил он. — Пойду-ка я, сам открою. Если что-то произойдет, не лезь в пекло, позови охрану.

С этими словами, он поднялся и вышел за пределы веб-камеры. Мы с Луной затаили дыхание. Спустя минуту, звонок прервался, а затем, послышался странно знакомый тоненький голосок.

— Фух! — выдохнул я. — Если это — всего лишь девушка, опасаться нечего. По крайней мере, вашим жизням ничто не угрожает.

— Я бы не была так уверена, — вдруг насупилась Луна. — Если это — какая-нибудь любовница Маттео, я убью сначала ее, а потом — его!

— Ты всерьез думаешь, что твой жених мог тебе изменить? — иронически хмыкнул я. — Вот уж нет!

Тут, собственно, подоспело и подтверждение этих слов. Рядом с Луной на диван опустилась Нина, а рядом с ней уже — Маттео. И оба явно были чем-то взволнованы.

— Любовь моя, — опешил я. — В чем дело?

Моя девушка только тогда меня заметила и громко ахнула.

— Ой, прости! — спохватился мой лучший друг, обращаясь к ней. — Я совсем забыл о том, что мы как раз говорили с Гастоном.

— Но я не хочу, чтобы он знал, — возразила Нина. — Будет еще волноваться, переживать. Да и примчаться может, с него станется.

— Любимая, — нахмурился я. — Если ты сейчас же не объяснишь, что случилось, я точно примчусь!

— А если объясню, ты обещаешь не пороть горячку? — спросила моя возлюбленная.

В смысле?! Она в таком состоянии, а я не должен «пороть горячку»?! Ну, уж черта с два!

— Так, — заявил я, доставая телефон. — Звоню пилоту.

— Не надо! — охнула Нина. — Хорошо-хорошо, я все расскажу!

Она сделала глубокий вдох и заговорила:

— Сегодня у моей матери День Рождения, и Мора предложила пойти, навестить ее. Несмотря на то, что и этот день, как и все, мы не праздновали никогда, она решила показать ей наше отличие от нее. И вот, мы пошли. Дверь была открыта, но мамы нигде не было видно. Из ее спальни, однако, донесся шум. Мы подошли и заглянули, а она там с… мужчиной, в постели.

Я остолбенел, невольно представив эту картину. Вот уж не ожидал такого от Аны! Эта дамочка была в жуткой ярости, когда застала нас с Ниной. А теперь дочь поменялась с ней ролями. Луну и Маттео эта новость, однако, не удивила.

— И что? — не поняла девушка. — Нина, не обижайся, но твоя мама — взрослый человек. Она имеет право спать, с кем хочет.

— Я знаю, — отмахнулась Нина. — Дело совсем не в этом. Просто… эти двое нас заметили. Мама завизжала, а ее любовник вскочил с кровати и стал кричать что-то о том, что его жена — политик, которая места живого на нем не оставит. А потом он… выхватил пистолет.

— Что?! — в один голос вскричали Луна и Маттео.

— Он угрожал тебе пистолетом?! — взревел я.

— Не успел, — покачала головой Нина. — Он… сделал нечто гораздо худшее.

— Так что же?! — не унимался я, все же набирая под столом номер пилота.

— Он… выстрелил Море в голову, — тихо выдохнула моя девушка. — Убил ее на моих глазах!

Последние слова она буквально простонала, а затем, спрятала лицо в ладонях и горько зарыдала. Я замер, точно громом пораженный. Мора. Эта милая, суетливая, недалекая женщина менее всех остальных походила на ту, которая могла умереть не своей смертью. Ради всего святого, это же нелепо! Но тут я снова посмотрел на свою возлюбленную и заявил:

— Так. Луна, Маттео, мне плевать, что вы оба думаете. Я немедленно вылетаю.

И, не дав никому рта раскрыть, я разорвал связь, ухитрившись одновременно нажать кнопку вызова на телефоне. Пилот отозвался быстро, и я так же быстро приказал готовить самолет, попутно собирая рюкзак. Завершив этот звонок, я вызвал такси. Зуммер сработал несколько раз — Луттео и Нина, похоже, пытались меня отговорить. Ну, уж дудки! Моей возлюбленной угрожает опасность, и я не собираюсь сидеть, сложа руки! Мелькнула мысль позвать с собой Джеймса, но я быстро отмел ее. Моего университетского приятеля можно было взять на разборку с ровесником или, чтобы просто набить кому-то морду. Но подвергать его жизнь реальной опасности — нет уж, увольте! Тот мужчина вполне явно показал, что способен на убийство. Так что нет. Одно дело — подставлять под удар собственную голову, а совеем другое — жизнь приятеля. Вот только как предупредить Джеймса так, чтобы он не полетел со мной? Опасностями его не запугать. Но ведь и совсем без объяснений пропасть я тоже не мог. Минутку! Знаю! Отклонив очередной звонок Маттео, я покопался в справочнике и быстро нашел нужный номер. Один гудок, второй, и, наконец…

— Алло?

— Привет, Габриэлла! — воскликнул я.

— Ого, какие люди! Привет! Что-то случилось?

— Боюсь, что да. Мне срочно нужно лететь в Аргентину. А тебе я звоню, потому что только ты можешь убедить Джеймса остаться здесь, Гэб.

— Остаться? Но почему? Разве он не сопровождает тебя во всех путешествиях?

— Именно поэтому я прошу тебя помочь. Нина в опасности, я должен лететь на помощь. Здесь замешан очень жестокий человек, для которого убить кого-то ничего не стоит. Я не готов рисковать жизнью Джеймса, понимаешь?

Габриэлла охнула — перспектива потерять своего возлюбленного ее явно не радовала.

— Сообщи ему о том, что я улетел, но постарайся убедить остаться, — добавил я. — Это — все, о чем я прошу.

— Но, Гастон…

— Пообещай, что сделаешь это, Гэб! Ты ведь знаешь, какой у Джеймса характер. Если я скажу ему, что еду рисковать своей головой, он не захочет слушать никаких возражений. Но ты — другое дело. Тебя он послушает.

— Но, если с тобой что-то произойдет, Джеймс не простит мне этого!

— Простит. Он тебя очень любит, Гэб! Или давай так: просто попроси его остаться в городе на ближайшие дни, придумай какое-нибудь суперважное дело. Пригласи его к себе, в конце концов! Он к тебе на крылышках полетит.

— Вот и видно, что ты его плохо знаешь, Гастон. Джеймс мастерски умеет отличать ложь от правды. Или это я так плохо вру. В общем, неважно. Так. Я сейчас, конечно, попробую убедить своего парня не лететь с тобой, на этот раз, но ничего не обещаю. Давай, до связи.

Она отключилась, а я продолжил собираться. Через минуту в мою душу, однако, закралось смутное ощущение, что чего-то не хватает. Вот только чего? И вот, когда я уже закидывал на плечо рюкзак, до меня внезапно дошло. Телефон. Он больше не разрывался от звонков Нины и наших друзей. Возможно, эти трое, наконец, поняли, что уговорами меня не остановить. Возможно. Вот только я очень хорошо знал Маттео.Он не имел привычки так легко сдаваться. Это могло быть совпадением, но грудь мою сдавило нехорошее предчувствие. Поэтому, сев в такси, я первым делом набрал номер лучшего друга и с ужасом услышал голос автоответчика. Что-то было не так. Маттео почти никогда не отключал телефон. С тяжелым сердцем, я позвонил Нине — то же самое. Нервы мои окончательно расшатались, и всю дорогу я просто молил небеса о том, чтобы с моей девушкой, моим лучшим другом и его невестой все было в порядке. Клянусь, больше мне от этой жизни ничего не было нужно…

Комментарий к Глава 80

Вот так, зайки! Теперь я пошла ловить тапки, скорее всего, железные.))) Что дмаете насчет смерти Моры?))) И что, по-вашему, слкчилось с Ниной, Луной, и Маттео? Спойлер: ничего хорошего.))) Люблю вас!)))

========== Глава 81 ==========

Когда я выходил из такси, где-то рядом раздался оглушительный визг тормозов, но удара не последовало. Я не стал оглядываться и просто побежал ко входу, как вдруг меня едва не сбили с ног. Кто-то закинул руку мне на плечи и буквально втащил в здание. Испуганный, я повернулся и, узнав приятеля, ахнул:

— Джим?! Ты зачем здесь?!

— А ты думал, я позволю тебе лезть в пекло одному?! — насупился парень. — Ничего подобного!

— Но я же…

— Знаю, знаю, Габриэлла мне весь мозг вынесла — просила не лезть в это дело. Вот только я друзей в беде не бросаю. Полетели.

— Совсем не обязательно было из-за меня ругаться со своей девушкой. Теперь я еще чувствую себя виноватым в том, что стал виновником вашей ссоры.

Мы добрались до стойки регистрации, и Джеймс, первым протянул девушке-администратору свой паспорт, ответил мне:

— Да я с ней, в общем-то, и не ругался. Просто успокоил. Сказал, что буду звонить, и все такое. Кроме того, Габриэлла, по-моему, сама подсознательно хотела, чтобы я полетел с тобой. Ей, видишь ли, тоже не все равно, что произойдет с тобой, Ниной и остальными.

Облегченно вздохнув, я тоже протянул свой паспорт. Тут подошел Деметрио и объявил, что можно взлетать.

— Ты бы лучше позвонил сначала родителям, — добавил Джеймс. — А то они опять рассердятся.

— Сеньор Мартино мне уже звонил, — отрапортовал Деметрио. — Сказал, чтобы мы поторопились. Похоже, произошло, и впрямь, что-то серьезное. Кстати, сеньор Гастон, Ваш отец просил Вам передать, чтобы Вы сразу ехали домой.

Я вздохнул. Как это в духе моих родителей — считать, что прозе всего закрыться дома и дрожать от страха! Ну, уж дудки, я не собираюсь никому подчиняться! Первым делом нужно выяснить, что произошло с телефонами Нины и Маттео. Автоответчики наводили меня на очень тревожные мысли.

— Разберусь, — отмахнулся я, забирая паспорт. — Ну, летим!

Таким образом, минут через двадцать мы с Джеймсом сидели в салоне, а самолет готовился взлетать.

— Ты еще можешь передумать, — напомнил я приятелю.

Тот демонстративно пристегнул ремень и не удостоил меня ответом. Заговорил парень лишь тогда, когда мы начали набирать высоту.

— Ты ведь не собираешься сразу ехать домой, — это был не вопрос, а утверждение.

— Нет, не собираюсь. Сначала нужно убедиться, что с Ниной, Луной и Маттео все в порядке.

— Понял. Тогда объясни с самого начала, что все-таки произошло. Габриэлла говорила что-то об опасности, но, как я понял, в подробности ты не вдавался?

— Правильно понял, — кивнул я. — Пугать твою девушку в мои планы не входило.

И я рассказал университетскому приятелю обо всем, что произошло. В красках описал перепуганную Нину, рассказал о гибели Моры и добавил, что в этой истории замешан супруг некой дамы, имеющей отношение к политике.

— Ничего себе, — задумчиво почесал голову Джеймс, когда я закончил. — Раз здесь такие люди замешаны, не удивительно, что опасность велика.

— Мы с ребятами это сразу поняли, — отмахнулся я. — Тот мужчина с ходу, не разбираясь, убил Мору. Ясно, что он не шутит.

— Да, — согласился Джеймс. — Судя по всему, тогда Нина успела сбежать, но она все равно лишний свидетель. Наверняка, любовник Аны уже в курсе, кто она такая.

— Вполне очевидно, что это так. Если только у матери Нины не проснулись родительские чувства, и она не решила сохранить это в тайне.

— Вот уж вряд ли. Во-первых, судя по вашим рассказам, эта Мора была ее подругой на протяжении многих лет. Так что, скорее всего, Ана в шоке и просто не может никого защищать. А во-вторых, даже если подруга этой дамы для нее уже ничего не значила, скорее всего, Нина попала в тот же список. Здесь все сводится к тому, осталось ли в душе вашей Аны хоть капля человечности, или нет.

— Без понятия. Иногда мне кажется, что да, а иногда — что нет. Вот и проверим.

— Да. А сейчас давай немного поспим. Сдается мне, еще одна такая возможность представится нам нескоро.

Он прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Я понимал, что приятель прав, но просто не смог заснуть. Стоило закрыть глаза, как воображение начинало рисовать жуткие картины того, что могло произойти с Ниной, Луной и Маттео. Помня о материальности мыслей, я пытался отогнать эти видения и, чтобы убить время, начал воскрешать в памяти всех знакомых женщин-политиков. К сожалению, это было непросто. В Национальном Конгрессе Аргентины триста двадцать девять членов, добрая треть из которых — женщины. И я даже не мог с полной уверенностью сказать, что жена любовника Аны состоит в этом Конгрессе. Вполне возможно, что она пока только пытается туда попасть, или просто работает чьей-то ассистенткой. Политика — понятие растяжимое

Впрочем, тот мужчина отреагировал на появление нежданных гостей, пусть и не адекватно, зато объяснимо. Если его жена имеет какое-то отношение к Национальному Конгрессу Аргентины, то члены этого самого Конгресса, как и их семьи, должны иметь безупречную репутацию. К тому же, не за горами день выборов, поэтому сейчас за политиками наблюдает слишком много глаз. Если уж на то пошло, удивительно, как этот мужчина осмелился в такое время завести роман на стороне. Особенно, если он не был готов к неожиданным последствиям. Да уж, то ли Ана так его очаровала, то ли парень оказался экстрималом. Интересно, знала ли его любовница о том, с кем спит. Вероятно, я все-таки задремал, потому что открыл глаза уже тогда, когда самолет пошел на посадку.

— С добрым утром, — поприветствовал меня Джеймс. — Ты так и не сказал, куда мы двинем, в первую очередь.

— В дом Луттео, разумеется, — отозвался я. — Там должны быть какие-то зацепки, где их искать.

Когда мы сошли с самолета, я заметил бородатого шофера нашей семьи. Не оставалось сомнений в том, кого он здесь ждал. Очевидно, отец решил проконтролировать мою доставку домой. Но способствовать этому я не собирался, поэтому поспешно натянул на глаза капюшон и шепнул Джеймсу на ухо:

— Иди, поймай такси. Осторожно, прячь лицо вон от того парня.

Не знаю, как, но мы все же смогли раствориться в толпе, и уже минут через пятнадцать усаживались в такси.

— Твой отец не уволит шофера за то, что тот тебя упустил? — поинтересовался Джеймс.

— Не думаю, — отмахнулся я. — Он не настолько радикален.

— Может, имеет смысл все же позвонить ему?

— Возможно. Только не сейчас. Наша первоочередная задача — дом Луттео.

Такси довольно быстро домчало нас по нужному адресу и, стоило нам подъехать, я понял: что-то не так. Ворота были нараспашку, а значит — охранная сигнализация тоже выключена. Несколько окон на первом этаже было разбито, а дверь болталась на одной петле. Сердце мое защемило от страха и тревоги.

— Не хочу этого говорить, но, похоже, ты был прав, — хрипло заметил Джеймс. — Боже мой, боже мой…

Мы вышли из машины и нерешительно вошли в прихожую. Там царила полная разруха. Зеркала разбиты так, что отколки усеяли пол, дорогие предметы интерьера снесены с мест, на стенах и мебели безошибочно угадывались следы пуль. Но и это было не самым страшным. Больше всего пугали алые брызги, то тут, то там, окроплявшие некогда бежевый пушистый ковер. В этих брызгах безошибочно угадывалась кровь, а иногда она образовывала целые лужицы. Если все эти повреждения наносились одному человеку, он… не мог остаться в живых. И, ступив в гостиную, я окончательно уверился в том, что где-то должен был быть труп. А может, и не один. Здесь тоже все было разрушено, поломано и разбито. И кровь. Много крови. Слишком много.

— Похоже, наши друзья отчаянно сражались, — заметил Джеймс.

Я не ответил, стараясь не думать о том, что могу увидеть за перевернутым диваном или перевернутым стеллажом.

— Что бы здесь ни происходило, — выдохнул я, наконец, — это было ужасно. И, по моим подсчетам, должна уже быть, как минимум, одна жерт…

— Всех жертв уже вывезли, сеньор Гастон, — раздался вдруг позади нас смутно знакомый голос.

Мы с Джеймсом, как по команде, подпрыгнули от неожиданности и резко развернулись. В дверях гостиной стоял ассистент моего отца, Мариано.

— Вывезли?! — переведя дух, спросил я. — Куда?!

— Кого — куда, — пожал плечами ассистент. — Большинство — в городскую больницу, а кое-кого — в морг.

Для своих лет Мариано отлично сохранился. Я знал, что ему уже тридцать один год, но по внешнему виду мужчине нельзя было дать и двадцати пяти. Он был стройным, подтянутым и без малейших признаков морщин на точеном греческом лице. Карие глаза смотрели ясно и твердо, а коротко стриженные каштановые волосы совсем не тронула седина. Да и голос у мужчины был густым и бархатным. Носил он всегда только костюмы, потому что все время находился рядом с моим отцом.

— Сколько всего было жертв? — севшим голосом спросил я. — Были среди них Маттео, Нина или Луна?

— Мы обо всем поговорим, когда я отвезу Вас домой, сеньор Гастон, — отозвался Мариано. — Вы нужны там.

— Никуда я не поеду! — запротестовал я. — Мой отец хочет запереть меня, чтобы я не лез в пекло?! Не выйдет!

— У Вас неверная информация, сеньор Гастон, — настаивал Мариано. — Уверяю Вас, все обстоит совершенно иначе.

— Я тебе не верю! — выпалил я.

— Что ж, придется поверить, сеньор Гастон, — возразил тот. — Поехали со мной — и Вы увидите много нового. Ну же, едем.

Я переглянулся с Джеймсом, и тот пожал плечами:

— Выбора у нас все равно нет. Здесь мы уже вряд ли что-то найдем.

— Именно, — добавил Мариано. — А сейчас, будьте любезны, идемте со мной. Скоро здесь будет толпа криминалистов, и мы своими следами совсем не облегчаем им работу.

— Криминалисты?! — охнул я. — Мариано, просто скажи, что с моей девушкой и моими друзьями! Только на этих условиях я готов за тобой последовать!

Возможно, при этом, я посмотрел на мужчину так, что он не выдержал. Или просто устал держать все в себе. Так или иначе, ассистент моего отца вздохнул и выпалил единым духом:

— Сеньориты Нина и Луна находятся у Ваших родителей. Обе в порядке. Сеньор Маттео, к сожалению, был захвачен в заложники. Полагаю, для того, чтобы, при помощи пыток, выяснить местонахождение сеньориты Нины.

ЧТО?!!!

Комментарий к Глава 81

Вот так.))) Как думаете, с Маттео все будет в порядке?))) И какое отношение ко всему этому имеют родители Гастона?))) Жду версий.))) Люблю вас!)))

========== Глава 82 ==========

Оглушенный и пришибленный этой новостью, я, сам того не осознавая, позволил увести себя и посадить в машину. Джеймс что-то говорил, но я был в такой глубокой прострации, что ничего не слышал. Маттео. Мой лучший друг. Мой брат. Нет, быть не может! Ведь не может, так?! Он бы никогда не попался ни в какую ловушку. Хотя, с другой стороны, в противном случае, опасности подверглись бы Нина и Луна. А уж за свою невесту парень и голову сложить не побоится, это я знал точно. И, сейчас моего друга, вероятно, уже допрашивают, особо не церемонясь.

В том, что Маттео, скорее, сам умрет, чем выдаст кого-либо, я нисколько не сомневался. Тем более, что он понимает: Луна будет поблизости. Нет, парень, конечно, ничего не скажет, какие бы жуткие пытки к нему ни применяли. Но вот эти самые пытки меня и пугали. Что ни говори, а Маттео был мне очень дорог. Я меньше всего хотел, чтобы он страдал. И потому, когда машина ехала к моему дому, я пытался привести голову в порядок. Загнав шок и ужас в отдаленный уголок мозга, я запретил воображению рисовать страшные картины. Нет, не время было поддаваться панике! Нужно было что-то делать, как-то спасать Маттео! И, когда автомобиль остановился в нашем дворе, мне, действительно, удалось взять себя в руки. Черта с два! Ничего еще не кончено! Я сделаю все для того, чтобы спасти своего друга! Вот, проверю, в порядке ли Нина, — и тут же возьмусь за операцию спасения!

— Сеньор Мартино! — крикнул Мариано, когда мы вошли в прихожую. — Все в порядке, я привез их!

В ту же секунду из гостиной вышел мой отец. Но что-то с ним явно было не так. Пропала обычная опрятность и педантичность. Взлохмаченные волосы, небритое лицо, круги под глазами. Кроме того, он был одет не в костюм, а в голубые джинсы и белый свитер с какими-то коричневыми узорами, похожими на оленей.

— Ну, наконец-то, — облегченно вздохнул Мартино Перида. — Я так и думал, что он сразу помчится туда!

— Очень предусмотрительно, — отрезал я. — Где Нина?

— Я здесь, — отозвалась моя девушка, выходя оттуда же, откуда вышел отец.

Из моих легких разом выбило весь кислород. Уже не контролируя себя, я метнулся к возлюбленной и заключил ее в теплые объятия, стараясь этим простым жестом дать ей то, в чем она нуждалась: любовь, обещание защиты и успокоение! И девушка меня, похоже, поняла, потому что обхватила за шею. Ее тело мелко дрожало, но постепенно она расслаблялась в моих объятиях.

— Все будет хорошо, детка! — прошептал я, целуя волосы любимой. — Никто тебя не тронет! Клянусь!

Наконец, мы перешли в гостиную, где находились мама, Хим, дядя Леон и Анхелло Бальсано. Вид у всех был такой же помятый, как у моего отца. Похоже, они всю ночь не спали. Но самое несчастное лицо я увидел в уголке гостиной. Луна сидела, сжавшись в комок, и тупо смотрела в одну точку перед собой.

— Так это правда? — спросил я у присутствующих. — Маттео, действительно… у них?

Луна разрыдалась, а Анхелло, бросив на меня укоризненный взгляд, быстро подошел к своей будущей невестке, приобнял ее за плечи и протянул носовой платок.

— Прости, Луна, — беспомощно извинился я. — Не хотел тебя расстраивать. Просто пытался выяснить правду.

— Да, он у них, — ответил мне дядя Леон.

Грудь мою словно полоснули ножом. Я содрогнулся, но устоял и сумел быстро взять себя в руки. Мне ничего не удастся сделать, если поддамся панике!

— На самом деле, — продолжала Хим, — мы как раз спорили, имеет ли смысл переходить в более безопасное место. Ведь, если Маттео сдастся…

— Он не сдастся! — отрезал я. — И хватит об этом. Я знаю его лучше, наверное, чем большинство из вас. За исключением, разве что, Луны. Мой друг ничего этим ребятам не скажет. А мы сейчас должны думать совсем о другом. Нам нужно приложить все усилия для того, чтобы установить личность злоумышленника и вытащить из его лап Маттео.

— Я говорил им то же самое, — добавил мой отец. — Думаю, раз ты так доверяешь парню, у тебя есть на то причины.

Тут он повернул голову назад и позвал:

— Мариано!

Его ассистент почти мгновенно возник в дверях.

— Ты сделал то, о чем я тебя просил?

Мужчина с готовностью кивнул и показал папку, которую держал в руках. Он всегда все делал наперед. Я иногда даже шутил, что он читал мысли моего отца.

— Вот фотографии всех мужчин, у которых заключены браки с женщинами-политиками, — пояснил он. — Пока я взял только высшую ступень. Если здесь этого человека не окажется, продолжим.

— Понял, — кивнул Мартино Перида. — Передай папку Нине, пожалуйста.

Моя девушка все еще прижималась ко мне, поэтому я был рядом, когда вышеупомянутая вещь оказалась у нее.

— Дорогая, — мягко обратился к ней мой отец, — я хочу, чтобы ты внимательно посмотрела на все эти фотографии — нет ли там того мужчины, которого ты видела в доме своей мамы.

Мы с возлюбленной уселись на диван, и та начала листать папку. Кого там только не было. И молодые, и старые, и средних лет! Некоторых людей Нина отметала почти сразу, а над некоторыми — задумывалась. И вот, почти в конце альбома она вдруг вскричала:

— Этот! Точно!

На фотографии был изображен представительный мужчина лет сорока трех, Короткие темные волосы его были уже тронуты сединой, а лоб испещряли морщины. Очевидно, он много и часто хмурился. Круглое лицо этого человека наводило на мысль о мячах, а большие глаза были совершенно черными и холодными. Это даже пугало. Непонятно было, что могло привлечь Ану. Хотя, какое мне до этого дело? Главное — защитить Нину и вытащить из беды Маттео.

— Мариано, — приказал отец ассистенту. — Пробей этого человека. Выясни о нем все, вплоть до настоящего местоположения.

Тот кивнул, забрал папку и вышел из гостиной.

— А теперь объясните мне, — заявил я, — что произошло в доме Луттео, ради всего святого?!

— Ну, после того, как ты отключился и, насколько мы поняли, побежали собираться, — ответила Нина, — охрана сообщила о приближении неизвестного фургона. Маттео сразу понял, что к чему, поэтому тут же позвал шофера и велел увезти нас. То есть не только меня и Луну, а весь персонал. Он собирался задержать этих людей в одиночку. Впрочем, охранники ему не позволили. Шофер увез женщин, а все мужчины остались встречать врага. Дальше я ничего не знаю.

— Зато я знаю, — вмешался мой отец. — Когда, по указанию Маттео, водитель привез девочек сюда, я немедленно отправил на место своих людей. Резню преступники, конечно, устроили знатную. Будь я проклят, если тот парень, которого видела Нина, не связан с головорезами! Четыре охранника мертвы, садовник тяжело ранен, второй шофер умер по дороге в больницу. В общем, из всех, кто оставался в доме, говорить могли только еще два охранника и разнорабочий. Они-то и сообщили, что, несмотря на все старания, хозяина дома утащили с собой. Парни оказались неглупыми. Они понимали, что Маттео, вероятнее всего, знает, куда увезли Нину.

— Да, — всхлипывая, заключила со своего дивана Луна. — А теперь его будут пы-пытать! Господи, бедный мой мальчик!

Она снова разрыдалась, уткнувшись в грудь Анхелло.

— Мы найдем его, — приободрил я невесту своего друга. — Главное — не впадать в панику. Имя злоумышленника и все остальное скоро будут у нас, а это станет огромным шагом вперед. Я тебя прекрасно понимаю, Луна. Мне тоже страшно за Маттео. Но все эмоции сейчас нужно загнать в отдаленный угол души, иначе, будет только хуже.

— Он прав, — согласился мой отец. — Луна, мы все понимаем твое состояние, но ты ничем не поможешь Маттео, если будешь паниковать.

— Так, — подытожил Анхелло Бальсано. — Думаю, сейчас тебе лучше просто умыться и выпить горячего чаю. Идем, дорогая.

С этими словами, он увел будущую невестку в сторону кухни.

— Слушайте, — спохватился я. — А никто не пробовал выйти на связь с Аной? Если этот мужчина, не моргнув глазом, всадил Море пулю в лоб, он и для нее представляет опасность.

— Ты за идиотов нас держишь? — осведомился мой отец. — Разумеется, мы первым делом попытались ее найти. Но в доме Симонетти никого уже не было. Тело той бедной женщины, Моры, оказалось наспех закопано в саду, а пятно крови в доме замыто, но не очень умело. И еще, соседка видела, как мать Нины уезжала с каким-то мужчиной. Причем, совершенно добровольно. Так что, не хочу вас пугать, но, похоже, она на стороне своего любовника.

Я нахмурился. Откровенно говоря, меня это не удивило. После того, как Ана застала нас с Ниной, она, по-моему, окончательно превратилась в бесчувственного робота, раз так и не навестила дочь. И все же, когда человека (особенно, того, которого ты знаешь) убивают на твоих глазах, это должно пробудить в тебе хоть какие-то эмоции. Ну, что ж, наверное, я ошибался.

— Тогда нужно увезти из дома Рикардо, — подал голос Джеймс. — Наверняка, Ана уже рассказала любовнику, где жила Нина.

— Все уже сделано, — отмахнулась моя мама. — Вот только отцу Нины сейчас нужна помощь, поэтому он не с нами.

— Вы рассказали ему о смерти Моры? — догадался я.

— Да, — вздохнул дядя Леон. — И бедняга воспринял все не очень хорошо. Одним словом, сейчас Рикардо занимаются психиатры. Нервный срыв.

Комментарий к Глава 82

Итак, зайки, как думаете, удастся ли ребятам спасти Маттео? Или хотя бы напасть на след? Люблю вас!

========== Глава 83 ==========

Было ли мне жаль отца Нины? Да, безусловно. Он — хороший человек и не заслужил таких испытаний. Кроме того, я переживал за саму девушку. Как душевное помешательство родителя отразится на ней? Бедная моя красавица! Однако сейчас у меня было много других тем для размышлений, поэтому я лишь пожелал Рикардо скорейшего выздоровления и вернулся к обсуждению насущных проблем:

— А что с домами Бальсано и Бенсон? Если жена этого человека — политик, то ему будет несложно выяснить старые адреса Луны и Маттео, чтобы использовать их семьи в качестве гарантии послушания.

— Да, разумеется, всех уже вывезли, — кивнул дядя Леон. — Персонал размещен в гостиницах, пока все не устаканится. Теперь…

Но тут он захлопнул рот, потому что в гостиную вернулся Мариано. И, судя по довольному лицу, парень накопал много информации.

— Ну, что там? — тут же спросил мой отец.

— Значит, так, — заявил ассистент. — Этого человека зовут Матиас Карелли, уроженец Португалии, но уже много лет является гражданином Аргентины. Ему сорок шесть лет. Женат на Марисе Карелли в течение двадцати двух последних лет. Пара имеет сына, которому двадцать один год.

— Карелли, Карелли, — задумался мой отец. — Что-то знакомое.

— Неудивительно, сеньор Мартино, — кивнул Мариано. — Пару лет назад вокруг этой семьи был грандиозный скандал. Сын этой пары, Алехандро, встретился с журналистами и рассказал много интересного.

— С чего это он? — опешил Джеймс. — Я думал, в таких семьях вырастают только мажоры.

— Ну, да, ты на нас с Маттео посмотри, — фыркнул я. — Мы ведь тоже не из бедных семей.

— Может быть, — согласился мой университетский приятель. — Но я не думал, что у политика может быть нормальный сын.

— Вероятнее всего, Алехандро был мажором раньше, — пожал плечами Мариано. — А потом в корне изменился.

— Он объяснил, зачем рассказал о своей семье журналистам? — поинтересовалась Хим.

— Конечно, объяснил, — ответил ассистент моего отца. — Ради этого и старался. Он влюбился в девушку… не то, чтобы из бедной, но и не из богатой семьи. В общем, ее отец — хирург, а мать — учительница. Естественно, родители Алехандро были против, поэтому делали все для того, чтобы отвадить от сына нежелательную спутницу. И, в один момент, парню это надоело. В отместку он и рассказал журналистам о том, что родители давно изменяют друг другу направо и налево, злоупотребляют своей властью, с пренебрежением отзываются о более бедных слоях общества и считают себя прямо-таки королевскими особами.

— Ничего себе! — присвистнул дядя Леон. — И каковы же были последствия? Или ты этого не знаешь?

— Почему? Знаю. Последствия были почти полной катастрофой для этой семьи. У Матиаса до откровений сына были все шансы возглавить Департамент Здравоохранения Аргентины. Но, после статьи о том, что он считает дочь врача неподходящей партией для наследника, на это место поставили другого человека. А Марису, вообще, хотели убрать из Конгресса. Впрочем, они сумели все быстро замять. А супружеская чета еще долго убеждала журналистов в том, что Алехандро неправ.

— Боюсь спросить, что же они сделали с самим парнем, — заметил мой отец.

— Несомненно, они бы отомстили, — отвечал Мариано. — Вот только сын не дал им такой возможности. Он поговорил с Журналистами за три часа до того, как улететь вместе со своей возлюбленной и ее семьей в Испанию. Туда, где у его родителей нет власти.

-А Матиас и Мариса пытались найти сына? — поинтересовался я.

— Конечно, пытались. Его мать даже просила отправить в Испанию специальный запрос, чтобы им выдали Алехандро, как политического преступника. Но над ней только посмеялись, ведь ничего политического в откровениях парня не было.

— И все же я пока не услышала ничего, что указывало бы на виновность вашего Матиаса, — заявила моя мама.

— Нина его узнала, — прорычал я. — Это для тебя — не доказательство?!

— Нет, не доказательство, — покачал головой дядя Леон. — Она могла ошибиться, и…

— Черт, вы же все видели, с каким вниманием она вглядывалась…

— Спокойно, Гастон, — махнул рукой дядя. — Я верю твоей девушке. Но только на суде это не является достаточным доказательством.

— А что считается? — не унимался я.

— Очная ставка, — отвечал мамин брат. — Нина должна опознать Матиаса не по фотографии, а лично.

— Есть одна маленькая деталь, приятель, — вмешался мой отец. — Мы понятия не имеем, где его искать.

— Значит, это нам и нужно будет выяснить, в первую очередь, — развел руками дядя Леон.

— В первую очередь, нужно вытащить из его лап Маттео! — возмутился я. — Мариано, ты не нашел ничего, что могло бы дать зацепку?

Ассистент отца покачал головой.

— Поэтому нам и нужно помнить о презумпции невиновности, — добавила моя мама. — В конце концов, я пока не услышала главного: способен ли этот Матиас на убийство.

— Просто Вы еще не все услышали, сеньора, — вмешался Мариано. — Позволите продолжить?

Мы замолчали. Ассистент отца снова уткнулся в свою папку и заговорил:

— Я только что изложил вам, как выглядит общественный аспект жизни Матиаса. Но на самом деле все гораздо мрачнее. Мне удалось влезть в его телефон, получив ключи доступа ко всем его аккаунтам, перепискам и прочему.

— Ничего себе! — восхитился Джеймс. — Как Вы могли это сделать за такой короткий промежуток времени?!

Мы с отцом переглянулись. Вряд ли кому-то из присутствующих нужно было знать, кто Мариано такой и как он стал ассистентом папы. Если уж на то пошло, Этого не знала даже моя мама. Дело в том, что около шести лет назад с компьютера Мартино Перида выкрали кучу важной информации. Притом, этот самый компьютер был защищен кучей всяких сложных схем, паролей и прочего. А молодому хакеру по имени Мариано удалось это все взломать за каких-нибудь полчаса. С помощью меня и Маттео, папе удалось вычислить злоумышленника. Мы втроем выловили тогда Мариано и хорошенько допросили.

Тот сдал своих заказчиков с потрохами и объяснил, что ему — вчерашнему студенту — почти невозможно было устроиться на работу, вот и приходилось браться за все, что подворачивалось под руку. Вот и тогда он согласился украсть дипломатические отчеты для группы международных преступников. Отец, конечно, решил с ними вопрос и хотел самого Мариано тоже отправить за решетку. Но, признаться, нас с Маттео талант парня впечатлил. Он сумел сломать защиту, которую больше суток устанавливала целая бригада программистов. Поэтому мы и убедили Мартино Перида предоставить молодому специалисту шанс на исправление. Собственно, тот оказанное доверие оправдал, и свой талант с тех пор применял только для благих целей. Он, также, оказался идеальным помощником, и мой отец часто говорил, что ни за что на свете не хотел бы потерять Мариано. О произошедшем знали только мы с Маттео, папа и сам ассистент.

— Ты не удивляйся, — хмыкнул я, обращаясь к Джеймсу. — Наш Мариано может все.

Ассистент отца смущенно покраснел, опустил взгляд и продолжал:

— Так вот, я обнаружил просто море мерзостей. Не буду занимать ваше время и вдаваться в подробности. Скажу только, что от своей жены Матиас прятал не только любовниц. Он уже много лет подпольно занимается наркобизнесом.

— Что?! — охнул я.

— Именно, — подтвердил Мариано. — Более того, ему не раз и не два доводилось… э-э… устранять свидетелей. Он в переписке с партнером не раз об этом упоминал. Потому, наверное, и застрелил эту женщину, Мору.

— А есть какие-то конкретные упоминания о том, что произошло вчера? — поинтересовался мой отец.

— Да, разумеется, — отвечал его ассистент. — Вчера он отправил все тому же партнеру голосовое сообщение. Включать его здесь я не буду — с нами присутствуют дамы. В общем, опуская все заковыристые ругательства, оскорбления чьей-то матери, и бесчисленные нецензурные междометия, рассказ сеньориты Нины подтвердился полностью. А саму девушку Матиас приказал найти и убить вместе со всеми, кто станет на ее защиту. А еще, похоже, сеньора Ана дала ему фотографию дочери.

— Что?! — охнула моя мама. — Да как она только посмела?! Что за мать такая?!

— Любовь зла, — насмешливо хмыкнул дядя Леон.

— Это не любовь, — возразила мама. — Любовь к мужчине никогда не пойдет ни в какое сравнение с любовью к своим детям. А здесь мы видим полное противоречие всем законам природы.

— В точности, как и со мной, — добавила Хим. Помнится, Вы, тетя, и про мою мать говорили примерно то же самое.

— Да, — вздохнул я. — Как ни грустно это признавать, в современном мире, подобные вещи происходят все регулярнее. И это страшно. Но не будем углубляться в философию — не до того. Мариано, ты закончил свой рассказ?

— Почти, — сеньор Гастон, — отозвался ассистент моего отца. — Во-первых, я бы хотел предложить выйти на Марису. Вероятно, она имеет определенное влияние на мужа.

— Откуда такая уверенность? — не понял я.

— У них заключен брачный контракт, — пояснил Мариано. — Если причиной развода станет факт супружеской измены со стороны Матиаса, тот не сможет претендовать ни на что. Он останется буквально без штанов.

— Ничего себе! — присвистнул дядя Леон. — А эта ваша Мариса — дама с сюрпризами!

— Женщина-политик не может обойтись без сюрпризов, — пожала плечами Хим.

— Что ж, Мариано, — подытожил мой отец. — Думаю, ты прав. Постарайся наладить контакт с этой сеньорой.

Его ассистент кивнул и добавил:

— А во-вторых, сеньор Мартино, я обнаружил еще одну любопытную переписку, как я понял, с одним из соучастников преступления.

— Отлично, — улыбнулся тот. — Сможешь его вычислить?

— Уже вычислил, — покачал головой Мариано. — Это некий эмигрант из Мексики по имени Симон Альварес.

— ЧТО?! — одновременно вырвалось у меня, Хим и Нины.

Вот это номер!

Комментарий к Глава 83

Зайки, вот вам и прода! Как думаете, какое отношение имеет к этой истории Симон? Что свело его с Матиасом! Жду ваших версий! И всех с наступающим Новым Годом!))) Люблю вас!)))

========== Глава 84 ==========

— Думаешь, он, действительно, все еще там? — в сотый раз спрашивал у меня Джеймс. — Ведь Нико должен был что-то заметить. И Хим тоже, раз все время там крутится.

— Не знаю я, там он еще, или нет, — отрезал я. — Но других мест, где искать это ничтожество, мне не известно.

— Даже если его там нет, — пробурчала с заднего сидения Луна, — мы все равно должны осмотреть комнату — вдруг найдем какие-то зацепки.

Мы втроем на отцовской машине направлялись к дому, где жили Нико, Педро и Симон. Я за рулем, рядом — Джеймс, а позади — Луна. И да, девушка, наконец, перестала паниковать. Собственно, стоило нам сказать, кто был в сговоре с Матиасом, Валенте преобразилась мгновенно. Плечи ее расправились, спина выпрямилась, слезы высохли, а в глазах появилась форменная кровавая ярость. В общем, посмотрев на нее, я подумал, что Симону остается лишь посочувствовать. Именно поэтому я согласился взять невесту Маттео с собой. И вот, когда мы подъехали, Луна, не дожидаясь проявлений галантности от меня или Джеймса, первой выскочила из машины и заторопилась к дому. Нам пришлось догонять ее бегом.

— Только не машите сразу кулаками, — предупредил нас Джеймс. — Парень должен нормально соображать, когда будет рассказывать нам, где Маттео.

— Думаешь, он знает? — нахмурился я.

— По-моему, вопрос стоит перефразировать, — заметила Луна. — Уверены ли вы, ребята, что этот гад все скажет добровольно?

На это ей никто не ответил. То, что Симон помогал Матиасу, было очевидно из их переписки. Вот только мотивы его были по-прежнему не ясны. В переписках все время говорилось о какой-то плате. Неужели Симон на него работает? Когда мы позвонили в квартиру «Роллер-бэнд», дверь открыл Нико.

— Ого! — радостно воскликнул он. — Какие гости! Привет, ребята! Эй, Гастон, а ты что, уже сдал экзамены?

— Нет, — покачал я головой. — Мы здесь по срочному делу, Нико.

— Где Симон? — тут же спросила из-за моего плеча Луна.

— Наверное, у себя, — удивленно отозвался парень. — Пришел только утром и, видимо, спит. А что случилось?

Мы с друзьями обменялись многозначительными взглядами и, отодвинув парня, ринулись к двери, на которую он указал. Я постучал — никакой реакции. Постучал громче — ничего.

— Не время разводить церемонии, — заявила Луна. — Ломай — и дело с концом!

— Замок сломан, — вмешался Нико, догоняя нас. — Он не запирается. Просто откройте.

Я послушно повернул ручку. Дверь и впрямь поддалась. В небольшой комнате царил беспорядок — вполне в духе Альвареса. Сам же парень лежал на кровати, но что-то с ним было не так. Он дышал, но совершенно не двигался, тупо уставившись в пространство. Из приоткрытого рта стекала слюна. Я подошел, пощелкал пальцами перед лицом Симона и позвал:

— Эй, парень! Ты как?

Никакой реакции. Я присмотрелся. Зрачки глаз мексиканца были расширены так, что почти закрывали радужку, а белки, напротив, были испещрены красными прожилками. Лоб покрылся холодной испариной. Узнав симптомы, я в тревоге огляделся вокруг. Ага, вот и оно. На полу рядом с кроватью валялся уже пустой шприц. Что ж, дело ясное.

— Это наркотики, — пояснил я друзьям. — Он под дозой.

— И, судя по всему, под сильной, — добавил Джеймс, заглянув мне через плечо. — Я бы сказал, что это героин, или вроде того.

— Плевать я хотела на то, что это! — вскричала Луна. — Когда он сможет говорить?!

— Трудно сказать, — пожал я плечами. — Зависит от дозы, которую он себе вколол. Не кричи. Отвезем его к нам домой, свяжем, а, когда придет в себя, допросим.

— Теперь поехали отсюда, — подхватил Джеймс. — Здесь оставаться не безопасно. Люди Матиаса могут знать, где живет Симон.

— Думаешь, они станут искать этого идиота? — спросила Валенте, с отвращением глядя на бывшего друга. — Да зачем он им? Тем более, в таком состоянии.

— Не знаю, кого они там будут искать, — отмахнулся я, — но у меня нехорошее предчувствие. Поехали отсюда.

— Да что происходит, вы мне можете толком объяснить?! — не выдержал Нико. — Хим в безопасности?

Я посмотрел на приятеля. Тот был совершенно растерян и, казалось, не удился бы, войди сюда прямо сейчас сам Граф Дракула. Что ж, парень заслуживал объяснений.

— Поедешь с нами, — решил я. — На месте все и поймешь.

Таким образом, минут через пятнадцать мы сели в машину, посадив Симона между Луной и Нико, чтобы те ловили его, когда начнет падать. Надо сказать, это оказалось хорошей идеей, потому что паренек скатывался при каждом повороте то в одну, то в другую сторону. По пути мы вкратце рассказали Нико, что произошло. Тот предсказуемо встревожился и выразил желание немедленно присоединиться к операции.

— Нина — и моя подруга тоже, — заявил он. — Маттео мне, и вовсе, как брат. Я не останусь в стороне.

Дома все переполошились. Хим бросилась в объятия Нико, мои родители задали сотню вопросов, а дядя Леон и Анхелло Бальсано просто озадаченно чесали головы. Только Мариано, едва взглянув на бесчувственное тело Симона, коротко спросил:

— Наркотики?

— Они самые, — согласился я и передал ему шприц, который предусмотрительно положил в полиэтиленовый пакет. — Проверь вот это. Думаю, он вколол себе героин и вырубился.

— Может, вызвать «неотложку»? — слабым голосом спросила моя мама.

— Чтобы его записали в наркоманы? — возразил дядя Леон. — А если парню насильно вкололи эту дрянь?!

— Судя по перепискам, я бы так не сказал, — вмешался Мариано. — Из нее следует, что Симон «на игле» уже несколько месяцев.

— Серьезно?! — опешил Нико, выпутавшись из объятий возлюбленной. — Как же никто ничего не заметил?! Мы с ним живем в одной квартире, а его девушка, Жасмин, постоянно рядом. И ни я, ни она…

— О, боже! — вдруг вскричала Хим. — Именно!

С этим восклицанием, она опрометью бросилась наверх. Мы все озадаченно посмотрели девушке вслед, но только пожали плечами, и занялись Симоном.

— «Неотложку» вызывать пока нельзя, — пояснил я матери, пока мы укладывали парня на диван в гостиной. — Сначала нужно его допросить и выяснить, где Маттео.

— Как, в таком состоянии, ты предлагаешь его допрашивать? — опешил мой отец, указав на безучастного мексиканца. — Я даже не уверен, что он нас слышит!

— Правильно, — согласился дядя Леон. — Поэтому сначала мы приведем его в чувства. Положитесь на меня, я с таким сталкивался. Нико, не сочти за труд, попроси кухарку приготовить чашек двадцать зеленого чаю.

— Ты что, чай с ним распивать собрался?! — вскипел мой отец. — Да еще в таких количествах — он же лопнет!

— Не лопнет, — отрезал дядя. — Это нужно для того, чтобы привести его в чувство. Короче, принесите чай и оставьте нас на часок. Когда вы вернетесь, парень будет готов к допросу.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — развела руками мама.

Мы все же оставили дядю Леона с мексиканцем и разбрелись в разные стороны. Одни отправились в столовую, другие — по спальням. Я же отвел Нину в свою комнату, уложил на кровать и велел:

— Ты должна отдохнуть, любимая. И сейчас я принесу тебе что-нибудь пожевать.

— Не нужно, — запротестовала моя девушка. — Пока вы ездили к Симону, твоя мама заставила нас поесть.

— Ладно, детка. Но ты поспишь?

— Побудь со мной, пока не засну, хорошо?

Я поспешно прилег рядом, обняв возлюбленную за талию.

— Не верится, что все это и впрямь происходит, — заметила та. — Мама меня окончательно предала, Мора мертва, папа, скорее всего, никогда не оправится. Все так быстро изменилось…

Я нежно поцеловал девушку в изгиб шеи и заговорил:

— Детка, не накручивай себя! Я уверен, что все еще образуется! В конце концов, посмотри, сколько людей с нами! И все мы — большая дружная семья. А это куда более ценно, чем все деньги мира. Самое главное, любовь моя, что ты потеряла не всех тех, кто тебе дорог.

— У меня остался ты, — сонно пробормотала Нина. — И это — самое важное!

— Ну, мне казалось, мое присутствие — само собой разумеющееся явление, малышка. Я люблю тебя!

— И я тебя люблю, родной мой! Ты же знаешь.

— Знаю. Но все равно хочу слышать от тебя. А сейчас спи, моя единственная! Спи! Я никому не дам тебя в обиду!

Через несколько минут Нина все же погрузилась в сон. А во мне, если честно, бурлило столько энергии, что я, наверное, не смог заснуть, даже если бы захотел. И на подсознательном уровне я понимал, что, пока не спасу Маттео, спать не смогу. Кроме того, о каком сне могла идти речь, когда, стоило мне закрыть глаза, как мое воображение услужливо рисовало самые страшные пытки, которыми прямо в эту секунду могли подвергать моего лучшего друга. Поэтому я решительно поднялся, заботливо накрыл Нину одеялом, нежно поцеловал в щеку и вышел из комнаты. В гостиной дядя Леон все еще колдовал над Симоном, и даже уже добился определенного успеха. Мексиканец начал шевелиться. Правда, очень заторможено. Решив не мешать, я прошел в толовую, где обнаружил Хим и Луну. Девушки о чем-то встревожено шептались, и моя интуиция подсказывала мне, что дело не только в происходящем. Я сел рядом с ними и поинтересовался:

— Все в порядке?

Сестра повернула ко мне испуганные глаза и ответила:

— Симон Жасмин тоже утащил за собой. Она теперь тоже употребляет наркотики. Тоже колется!

Комментарий к Глава 84

А как вы скушаете вот такой поворот сюжета? Думаете, Симон сам сделал себе укол? И что случилось с Жасмин? Люблю вас!

========== Глава 85 ==========

— Нет, ну, я не понимаю! — взвыл я в бессильной ярости. — Как можно было это допустить?! Вот, как?!

Это было уже минут через двадцать, когда на кухне были уже не только Луна и Хим. Я специально вызвал всех наших друзей, и теперь за столом, виновато потупившись, сидели, также, Дельфи, Педро, Ям и Рамиро. Джеймс с Нико тоже решили присоединиться. Нашего семейного водителя я немедленно отправил за Жасмин. Тот еще не приехал, и у меня было время отчитать друзей за невнимательность.

— Но ведь мы не знали, что онаввязалась в это! — возмутился Педро в ответ на мое восклицание.

— Не знали?! — взвился я. — Да вы и не хотели знать, черт вас задери! У этой дряни куча симптомов, которые легко заметить даже невооруженным глазом! А теперь скажите правду: как давно вы видели Жасмин?!

Этот вопрос мною был задан не случайно. Ребята не могли не обратить внимания на перемены в нашей моднице, которые непременно должны были произойти, когда она стала употреблять наркотики. Не могли, какими бы слепыми ни были. Значит, скорее всего, мои друзья не виделись с Горхеси очень давно. А мне ведь вешали на уши лапшу, как у них с Симоном все замечательно! Ну, сейчас полетят клочки по закоулочкам!

— Она… она перестала появляться в «Джем энд Роллер» три месяца назад, — призналась Ям. — Но Симон говорил, что все в порядке.

— И вы верили, да?! — изогнул бровь я. — Да даже идиоты поняли бы, что Альваресу без трех свидетелей верить нельзя!

Будучи не в силах сидеть на месте, я стал в ярости метаться по комнате. Сказать честно, мне и самому было непонятно, почему я столь ревностно взялся за это дело. Казалось бы, первой задачей должно было стать спасение Маттео. Вот только пока Симона не привели в чувство, нам оставалось лишь ждать. А я от безделья начинал сходить с ума. Мне нужно было что-то сделать, потому что иначе я просто свихнусь.

— Я всех могу понять, — продолжил я, сделав круг по кухне. — Хим, Ям и Луна не были для Жасмин близкими подругами. Но ты, Дельфи…

— А что мне нужно было делать?! — возмутилась та. — По пятам за нею ходить что ли?!

— Но ты могла хоть изредка звонить своей подруге, а в идеале — и навещать ее! — отрезал я. — Вот, скажи, ты что-нибудь из этого делала?!

Дельфина снова потупила взгляд.

— Вот именно, — подытожил я. — Ты была слишком занята налаживанием совместной жизни с Педро! А твоя лучшая подруга все это время убивала себя изнутри! И, между прочим, не все наркозависимые возвращаются потом к нормальной жизни! Далеко не все!

— Не кричи на нее! — вступился за возлюбленную Педро.

— А ты, вообще, помалкивай! — отрезал я. — Вы с Нико тоже хороши! Три месяца постоянно контактировать с наркоманом и ничего странного не заметить — это уметь надо!

— Я, вообще, с ними уже давно вместе не живу, — пробурчал Педро.

— Но на репетициях и в «Джем энд Роллер» вы сталкивались! — не унимался я. — Так что мешало посмотреть внима…

— Э-э, Гастон! — деликатно окликнула меня Хим. — Тут такое дело… Симон ушел из «Джем энд Роллер» еще до исчезновения Жасмин. И из «Роллер-бэнд», соответственно, тоже.

— Что?! — опешил я. — Но как?! Значит, группы больше нет?!

— Почему нет? — хмыкнул Нико. — Очень даже есть. Мы просто нашли нового гитариста — и все. Как выяснилось, незаменимых людей все-таки нет. Малек прекрасно с нами сыгрался. Не хуже чем Симон. А поет даже лучше.

— Ну, что ж, ладно. Тогда почему Симон все еще живет с вами?

— Потому что Малеку жилье не нужно, он приехал сюда с матерью. А Симону, сам знаешь, жить негде. Вот мы из милосердия и разрешили ему остаться.

— И вас не смутило, что он остался в Аргентине с неизвестно, какими целями?! — вскричал я.

— Ну, так мы тоже с ним не общаемся, — пожал плечами Педро. — Вот нам и не было интересно, какие ли он преследовал. О том, что с Жасмин все в порядке, и они вместе он рассказывал нам сам. Поэтому все…

Тут я жестом остановил парня, потому что у меня зазвонил телефон. На экране высветилось имя того шофера, которого я отправил за Жасмин. Это не к добру.

— Да? — отозвался я, взяв трубку.

— Сеньор Гастон! — воскликнул мужчина. — Здесь такое дело. Девушка, за которой Вы меня послали… она мертва.

— Что?! — в ужасе вскричал я.

— Да, боюсь, что так, сеньор. Она лежит на кровати, холодная, как лед, пульса нет. Рядом валяется пустой шприц, а вокруг все залито рвотой. По симптомам, похоже, передозировка.

Я вздохнул. О, господи, Жасмин! Наша милая недалекая модница! Ее живая непосредственность всегда всех нас сплачивала и разряжала атмосферу в нужные моменты. А теперь этого теплого яркого солнышка больше нет! Все из-за Симона!

— Так, — решил я. — Вызови «неотложку» и полицию. Я сейчас приеду.

— Хорошо, — отозвался шофер и отключился.

Я убрал телефон, развел руками и воскликнул:

— Ну, приплыли!

— Что случилось? — просила Хим.

— Маттео?! — испугалась Луна.

Я покачал головой и заявил без всяких предисловий:

— Жасмин мертва.

Все присутствующие одновременно ахнули.

— Жасмин?! — в ужасе вскричал Нико. — Быть не может!

Да ведь мы с Педро забегали к ней около двух часов назад, — подхватила Дельфи. — Она была жива.

— Да, это я попросила их пойти и взглянуть на нее, — добавила Хим. — Подумала: вдруг Симон с ней что-то сделал.

— Ну, мы пришли, — кивнул Дельфи, — а у нее ломка. Я эту дрянь с ходу узнала — мой дядя одно время здорово сидел на героине. Мы заперли ее в квартире, чтобы не побежала за очередной дозой.

— Тогда, видимо, у нее было припрятано, — пожал я плечами. — Потому что водитель нашел ее мертвой со шприцем.

— Нет-нет-нет! — заплакала моя бывшая девушка. — Я не верю! Гастон, ты ведь поедешь сейчас туда, правда? Можно с тобой?

— Я против, — возразил я. — Не хочу, чтобы ты это видела, понимаешь? Мертвое тело твоей лучшей подруги — страшное зрелище, не правда ли?

— Но я гораздо сильнее, чем ты думаешь! — воскликнула Дельфина. — Ты ведь…

— Любимая, послушай-ка его и не лезь, — вмешался Педро.- Я тоже хочу оградить тебя от такого зрелища. Давай поступим так: с Гастоном поеду я. Ты ведь мне доверяешь, так?

Его возлюбленная кивнула.

— Расскажу все в подробностях, обещаю, малышка! — добавил барабанщик.

Влюбленные нежно обнялись, а затем, мы с Педро поспешили к автомобилю. На ходу, впрочем, я успел обернуться и сказать своей сестре:

Хим, объяснишь моим родителям, куда я поехал, хорошо? И не вздумайте допрашивать Симона без меня. Вытаскивать Маттео предстоит мне, и я должен слышать информацию лично. Через минуту мы с Педро сели в машину и тронулись в путь.

— Гастон, — обратился ко мне приятель по дороге, — а вот чисто-теоретически ваш водитель мог ошибиться? Вдруг Жасмин еще жива?

— Теоретически, ошибиться, конечно, может каждый, — вздохнул я. — Но практически надежды мало. Неро — бывший военный. Уж он смог бы отличить живого человека от мертвого.

Педро опустил глаза и пробормотал:

— Бедная девочка!

— Ты очень тепло относился к Жасмин, правда? — поинтересовался я.

— Это было логично, разве нет? — хмыкнул работник роллердрома. — Я живу с ее лучшей подругой, и друзья Дельфи — мои друзья.

— Она так же думает насчет Нико? — удивился я.

— Конечно.

— Извини. Просто между этими двумя нет того взаимодействия, которое было у тебя с Жасмин.

— А его и не должно быть. Понимаешь, у Нико есть Хим. Она поддержит его и обнимет в трудную минуту. Она выслушает и даст ему совет, когда это будет необходимо. А кто был у Жасмин? Ей некому было пожаловаться и поплакаться. Раньше эти обязанности исполняла Дельфи, но, начав со мной встречаться, она стала меньше времени проводить наедине с подругой. Чаще мы были втроем. И, честно говоря, это пробудило во мне определенное… братское чувство к Жасмин. И, если она мертва…

Он осекся, красноречиво покачав головой. Я понимал, что смерть Горхеси станет огромной потерей для всех нас. Вне зависимости от того, кто с ней насколько близко общался, каждый будет по ней скучать. В этой девушке скрывалось столько света и чистой наивной энергии, сколько нет ни в ком из нас. Мир опустеет без нее, и ничто никогда этого не заполнит. Когда мы подъехали к нужному дому, во дворе уже стояла полицейская машина. Сжав волю в кулак, я первым вышел из машины и направился к дверям этого многоквартирного строения.

— Нам на четвертый этаж, — пояснил Педро, не отставая.

Таким образом, не прошло и пятнадцати минут, как я уже звонил в дверь квартиры под номером пятнадцать. Она открылась почти сразу. На пороге стоял высокий худой офицер полиции лет тридцати двух.

— Чем могу быть полезен, молодые люди, — спросил он низким бархатным голосом.

— Понимаете, — осторожно начал я. — Мы — друзья девушки, которая живет… жила здесь. Ее… тело обнаружил водитель нашей семьи.

— Ах, да, — отвечал полицейский. — Он предупредил, что Вы приедете? Сеньор Гастон, верно?

— Просто Гастон. А это — мой друг, Педро, который, также, дружит… дружил с Жасмин.

Мне с трудом удавалось говорить о девушке в прошедшем времени. И, если уж на то пошло, я вовсе не был уверен, что когда-нибудь к этому привыкну.

— Вы были знакомы с этой сеньоритой лично? — спросил полицейский.

Мы с Педро кивнули.

— Вот и отлично, — кивнул мужчина. — А то мы никак не можем связаться с ее родителями.

— И не сможете, — пояснил Педро. — Они у нее — ученые-биологи, и уже месяцев пять лазают по дебрям Южной Африки — ищут каких-то там редких львов. Жасмин говорила, они должны вернуться домой не раньше Рождества. Понятно, что ни о какой связи и ни о каком интернете там и речи быть не может. Идемте на опознание.

Комментарий к Глава 85

Ну, как вам такие новости? Печально, правда? Жалеете Жасмин? Я очень…

========== Глава 86 ==========

Квартира Горхеси представляла собой воплощение роскоши и уюта. Приятные тона обоев на стенах, шикарная мебель, дорогие ковры на паркетном полу, шикарная бытовая техника и куча ценных безделушек — все это наводило на мысли о том, что в деньгах хозяева не нуждались.

— Странно, — шепнул я на ухо Педро. — Обычно, если человек употребляет наркотики, из дома пропадают вещи. А здесь…

— Ничего странного, — отмахнулся парень. — Родители Жасмин снабжали ее деньгами без каких-либо ограничений. Это они так откупались от дочки, чтобы та не хныкала насчет отсутствия родительского внимания. Так зачем таскать вещи из дома, если достаточно позвонить бухгалтеру отца, и деньги переведут ей на карту?

Мы подошли к закрытой двери, за которой, судя по звукам, кипела бурная деятельность. Офицер распахнул ее, и мы невольно сморщили носы. Черт, как же воняет рвотой! У меня даже глаза заслезились.

— Проклятье! — выругался полицейский, который нас привел. Я же просил не трогать ковер!

— Простите, шеф, — смутился еще один полицейский, который стоял у входа. Мне пришлось его свернуть. Наши эксперты позвонили, сказали, что уже выезжают.

На вид ему было лет двадцать пять. Худой, долговязый, нескладный и прыщавый — он производил впечатление школьника-переростка. Но ярко-синие глаза смотрели осмысленно и выдавали острый ум. На шее у него висела большая фотокамера.

— Открой окно, — приказал подчиненному офицер. — И отойди. Сейчас эти ребята постараются опознать девушку.

Нас с Педро подпустили к кровати, и я тут же почувствовал, как хрупкие надежды рассыпались в прах.

— Да, это она, — тихо произнес я. — Жасмин Горхеси.

А через секунду мы с Педро упали на колени возле тела подруги. С нашей последней встречи она похудела, осунулась, перестала за собой следить, и все равно я узнал нашу модницу без особого труда. Она лежала на кровати, выгнувшись под неестественным углом. Не чесанные грязные волосы, утратив весь свой блеск, разметались по подушке. Неухоженное не накрашенное лицо застыло. Пальцы с обломанными и облезшими ногтями впились в покрывало. Она была одета в простые джинсы и зеленую майку в белый горошек. Голова Жасмин была повернута в сторону, а на подушке тоже подсыхали рвотные массы.

— Бедняжка, — заметил я, погладив мертвую подругу по голове. — Наверное, она умерла во время очередного приступа рвоты.

Вдруг, сквозь муть собственного ужаса и всхлипов Педро за спиной, я услышал, как в моем кармане зазвонил телефон. Невнятно пробормотав полицейским какое-то извинение, я взял трубку.

— Алло?

— Гастон, это дядя Леон, — раздался из динамика знакомый голос. — Слушай-ка, тот парень пришел в себя окончательно и рвется сказать тебе что-то прямо сейчас.

— Скажите ему, что сейчас не очень подходящее время, — отрезал я. — Мы тут разбираемся с последствиями его ошибок. Кстати, можете передать этому идиоту, что Жасмин мертва.

Дядя передал информацию. На фоне послышались отчаянные вопли, а потом брат моей мамы заявил:

— Он говорит, что Жасмин это и касается. Мол, если поспешишь, то можешь ее спасти.

— У него что, крыша от горя поехала?! — опешил я. — Или еще не вся наркота вышла из организма?! Говорю же, девушка мертва! Пульса нет, сердце остановилось, холодная, как лед. К тому же, здесь полиция. Уж они-то могут определить, мертв человек или нет.

— Он говорит что-то про какой-то новый препарат, который они с Жасмин испытывали, про какой-то антидот. И нет, парень полностью пришел в себя. Он рвется за этим антидотом с такой энергией, что Нико и еще один твой друг едва вдвоем его удерживают.

— Ладно, — обреченно вздохнул я. — Дайте мне его к телефону. Попробую объяснить более доходчиво.

Дядя подчинился, и через мгновение Симон крикнул в трубку:

— Гастон!

— Парень, послушай, — начал, было, я. — Жасмин мертва, и…

— Нет, это ты меня послушай! — вдруг непривычно твердо заявил Альварес. — Я знаю, что со стороны ее состояние сейчас выглядит, как смерть от передозировки, и могут появиться даже трупные пятна. Только это — вовсе не смерть, в полном смысле слова.

— Слушай, я понимаю, это тяжело принять, но…

— Я говорю правду! Хоть раз сделай, как тебе говорят! Я знаю, как ее спасти, но мне нужна твоя помощь. Сам я просто не успею все сделать вовремя, да и твой дядя меня не выпустит отсюда. Поэтому я прошу тебя это сделать.

— Да что сделать-то?! Объясни толком!

— У меня дома под кроватью есть тайник. Там, где изголовье, если проведешь рукой по полу, обнаружишь старую отошедшую паркетину. Подними ее — и увидишь нишу. В это нише лежат ампула и шприц, перевязанные резинкой между собой. Нужно, чтобы это вкололи Жасмин в вену.

— А что потом?

— Потом — сам увидишь. Она начнет просыпаться. Тогда сразу клади ее в машину и вези сюда.

— Симон, — вздохнул я. — Ты же понимаешь, насколько безумно это все выглядит, верно?

— Конечно, понимаю. Но так нужно.

— Назови хоть одну причину слушать это бред и выполнять твои инструкции.

— Гастон, посмотри на Жасмин. Хуже ты ей уже не сделаешь по определению. А я тебе предлагаю шанс ее спасти. Да, бредовый, странный, но все-таки шанс. Подумай: готов ли ты послать свой скептицизм подальше, когда на кону стоит человеческая жизнь? Ты ничего не теряешь, если не сработает.

Я вздохнул. Что ж, доводы Симон привел весьма здравые. Ладно, в конце концов, попытка — не пытка.

— Хорошо, — сдался я. — Сделаю. Только как же я попаду в вашу квартиру, если ключи у вас?

— Спроси у Педро, при нем ли его комплект. Насколько я помню, он еще не заносил его.

— Да, верно, — спохватился парень, который слышал диалог. Никак не соберусь завезти.

Он достал из кармана связку ключей, отстегнул нужный и протянул мне.

— Хорошо, — добавил я, обращаясь к Симону. — Я сделаю, как ты сказал. Но потом жду объяснений всей этой чертовщине!

— Само собой, — заверил меня тот. — Все расскажу в подробностях. Ты, главное, сделай это, и как можно скорее. Умоляю!

— Если обманешь, поколочу до полусмерти, — пригрозил я напоследок и отключился.

Динамик на моем телефоне был достаточно громким для того, чтобы полицейские, как и Педро, прекрасно все услышали.

— Офицер, — обратился я к старшему. — Вы можете задержать вывоз тела минут на двадцать? Не уверен, что все пройдет, как надо, но…

— Но Ваш друг в чем-то прав, — согласился тот. — Нужно использовать все шансы. В конце концов, мы с Вами — не медики. Может, врачи уже изобрели чудо-укол, способный вернуть мертвого человека к жизни. Хорошо, я все сделаю.

Благодарно кивнув, я повернулся к Педро. Парень был бледен, как мел, но в глазах его появилась робкая надежда. Подозреваю, что у меня было то же самое.

— Ты со мной? — спросил я у друга.

Тот храбро кивнул, и мы поспешили покинуть квартиру. Ехали, молча, боясь разбить ту хрупкую надежду, которая возникла перед нами. Я старался торопиться, но не гнать. Если влипнем в дорожную аварию, потеряем драгоценное время. Квартира, в которой жили Нико и Симон, находилась недалеко, и уже минут через пять мы поднимались наверх. Я отпер дверь, и Педро тут же метнулся в комнату мексиканца. К тому времени, как туда вошел я, парень уже поднимал нужную паркетину под кроватью. Я затаил дыхание.

— Ага! — торжествующе воскликнул Педро через мгновение, победно вскинув руку. — Нашел!

В его ладони, действительно, оказались ампула и шприц, связанные резинкой.

— Отлично, — заявил я. — Молодец. Теперь главное — не опоздать. Поехали, скорее!

Мы опрометью выскочили из квартиры, заперли дверь и добежали до машины. Теперь уже оба были слишком взволнованы, чтобы разговаривать. Если честно, мне с трудом верилось в происходящее. Неужели Симон говорил правду? Неужели эта штука могла помочь Жасмин? Неужели мы еще увидим ее живой? В таком напряжении мы быстро добрались до нужного дома, поднялись в квартиру Горхеси и скоро снова стояли перед телом подруги. Не теряя времени, Педро начал, было, возиться с ампулой, но у него так дрожали руки, что я выхватил ее со словами:

— Позволь мне.

Тот подчинился. Я быстро наполнил шприц, выпустил из него лишний воздух и склонился над Жасмин. Теперь оставалось самое трудное: попасть в вену. Мне удалось найти на бледной руке девушки синюю линию, и я начал примериваться. Педро и оба полицейских сгрудились за моей спиной. Это сбивало с толку, поэтому я обернулся и заявил:

— Вы не могли бы разойтись? Мешаете.

Все поспешно разбежались по углам. Я выдохнул, постарался припомнить уроки анатомии, сконцентрировался и сделал укол.

— Что ж, надеюсь, все правильно, — подытожил Педро, когда я выпрямился. — Наверное, нужно подождать немного.

Он подошел к Жасмин и погладил ее по руке.

— А пока давайте подумаем, что будем делать, если все пройдет, как надо, и девушка останется в живых, — заявил главный полицейский.

— Я уже решил эту проблему, — заявил шофер нашей семьи из своего угла. — Пока молодые люди ездили за антидотом, я позвонил сеньору Мартино, а тот связался с вашим шефом. Если девушка выживет, все будет устроено так, что вы, вообще, не выезжали из участка.

— Что ж, хорошо, — кивнул офицер. — Тогда…

— Ой! — вдруг оборвал всех Педро. — Поверить не могу!

Мы все поспешно метнулись к Жасмин. Девушка по-прежнему не дышала, но мне показалось, что ее кожа переставала быть такой бледной. Однако Педро явно интересовало другое. Он рыдал от радости, сжимая запястье Жасмин обеими руками.

— Что? — не понял я.

— Пульс, — едва дыша, выдавил парень сквозь слезы. — У нее появился пульс!

Комментарий к Глава 86

Вот такая удивительная глава. Как думаете, Жасмин, действительно, может выжить? Люблю вас!)))

========== Глава 87 ==========

Когда мы привезли Жасмин к нам домой, она уже начала дышать самостоятельно. Ее возвращение к жизни становилось все более очевидным. Я занес девушку в гостиную. Унести ее в какую-либо спальню помешал Симон, с порога бросившийся к возлюбленной с криком:

— Жасмин!

— Да, она приходит в себя, — ответил я. — Не знаю, что за штуку ты велел ей вколоть, но она сработала. Нужно унести твою девушку в какую-нибудь комнату.

— Положи прямо сюда, — попросил Симон, указав на длинный диван. — Мне спокойнее, когда она рядом.

Я пожал плечами, но подчинился. Симон сел так, чтобы его колени служили девушке подушкой, и начал нежно гладить ее волосы.

— Она уже совсем теплая, — проинформировал он присутствующих. — Скоро очнется.

— Это хорошо, — заявил я, усаживаясь напротив. — А теперь мы ждем обещанного рассказа, Симон. Что все это значит? Как вы с Жасмин умудрились вляпаться в такую историю? Зачем ты помогал Матиасу? Зачем вы увезли Маттео? И главное: где он?

— Да, конечно, я все расскажу, — кивнул Симон. — Более того, окажу посильную помощь в освобождении парня.

— С чего бы это? — нахмурился мой отец. — То ты помогаешь его похитить, то помогаешь освободить. Ты на чьей стороне, вообще?!

— В том-то и дело, что ни на чьей, — пожал Симон плечами. — Я — просто запутавшийся человек. Мы с Жасмин сами загнали себя в эту ловушку и теперь попытались из нее выбраться. Вы лучше присядьте. Разговор, боюсь, получится долгим.

Все присутствующие заняли диваны, кресла и стулья. Симон прочистил горло и заговорил, ни на кого в особенности не глядя:

— Сам я вляпался в эту авантюру уже давно. Сразу после того, как Нико показал мне то злополучное видео. Ну, представьте: иду я, пришибленный, по улице, а тут наркоторговец предлагает расслабиться. Кто бы из вас отказался. В общем, очень быстро я подсел. Сначала травка, потом кокаин. Я потратил на это все свои сбережения, а, когда они закончились, попросил у торговца разрешения как-то отработать дозу. Он меня свел со своим хозяином. Так я и оказался с сеньором Матиасом.

— А Жасмин на эту дрянь зачем подсадил? — хмуро поинтересовалась Дельфи.

— Ну, у сеньора Матиаса работа была не пыльная. Что-то для кого-то разузнать, побыть штурманом при доставке товара, кого-то найти, и все такое. Но платил он хорошо. Давал кокаин, да еще сверху доплачивал, чтобы было, на что жить. Мне все это понравилось, и, когда понял, что влюбился в Жасмин, я… дал ей попробовать.

— Что?! — в один голос вскричали Дельфи и Педро.

— Сам знаю, что это было глупо и ужасно, — отвечал Симон. — Теперь знаю. Но тогда я находился под кайфом и просто не понимал, как с ней поступаю. Короче, после этого мы втянулись вместе. Я продолжал работать на Матиаса. Он на удивление нормально воспринял новость о том, что моя девушка тоже подсела, и удвоил дозы, которые мне давал. Я думал, что лучше жизни быть не может. А потом одним махом прозрел и понял, что не только вляпался по самое не хочу, но и Жасмин втянул.

— Вот, просто одним махом понял? — нахмурился дядя Леон. — Так не бывает.

— Наркоманы в один момент не прозревают, — согласилась Хим. — Нужна серьезная причина.

— Так у меня и была причина, — пожал плечами Симон. — Еще какая. Понимаете, мы с Жасмин, когда были под кайфом, часто пренебрегали… презервативами. И так продолжалось до тех пор, пока тест на беременность не показал положительный результат.

— Что?! — охнул я. — Она беременна?!

— Сейчас — уже нет, — вздохнул мексиканец.

— Ты что, гад, аборт ее заставил сделать?! — взвилась Дельфи.

А Педро не стал ничего говорить. Он просто рванулся к парню с понятными намерениями. Нико с трудом его удержал, а Симон поспешно заверил:

— Нет-нет-нет, ребята, что вы! Никаких абортов! Конечно, эта беременность стала для меня неожиданностью. Но неожиданностью счастливой. Я почему-то вдруг понял, что хочу этого ребенка. Действительно, хочу. У меня как будто свет в голове зажегся. Я понял, каким идиотом был все это время, и решил, что пора с этим завязывать. Но, увы, счастье долго не продлилось. Неделю назад произошел выкидыш.

— О, господи! — охнула моя мама.

— Мы сами были в шоке, — продолжал Симон. — Я понимал, что успел полюбить своего нерожденного ребенка. И еще понял, что хочу провести всю жизнь рядом с Жасмин. Но провести ее не так, как сейчас. Хочу, чтобы мы поженились, купили собственное жилье, завели собаку, родили и вырастили здоровых детей и состарились, нянча внуков. Наркотики во всю эту картину не вписывались. Мы с Жасмин посоветовались и решили уйти от Матиаса. А для верности — уехать в другую страну. Я нашел в Мексике хорошую клинику для наркоманов — мы ведь понимали, что сами с нее не слезем. А моя мама согласилась принять нас на первое время. Все начало налаживаться. Но, когда вчера я объявил сеньору Матиасу, что ухожу, он рассердился.

— Ну, а чего ты ждал? — хмыкнул я. — Ему ведь нужен был мальчик на посылках.

— Да, наверное, — согласился мексиканец. — Но, пошептавшись со своим помощником, он смягчился и сказал, что отпустит меня, если я выполню последнее задание. Но только с условием, что Жасмин тоже кое-что сделает.

— И ты это допустил?! — взвилась Хим.

— Я был против, — покачал головой Симон. — Просил отдать мне оба занятия, ссылался на последствия выкидыша у своей девушки, на коленях умолял не втягивать ее. Но сеньор Матиас был непреклонен. Да и сама Жасмин, в конце концов, согласилась. Сказала, что, если такова цена нашей свободы, она готова рискнуть.

— Так что же твоя возлюбленная должна была сделать? — подытожил Нико.

— Все очень просто, — развел руками Альварес. — Она должна была умереть.

— Что?! — дружно ахнули мы в один голос.

— Спокойно, — остановил нас Симон. — Я имею в виду, умереть понарошку. Проще говоря, она должна испытать на себе новый препарат. Он был создан для тех, кому, чтобы не сесть за решетку, нужно свалить. Ну, знаете, очень удобная штука. Скажем, убил ты человека и не сумел нормально замести следы. Вот, договариваешься с родными, вкалываешь себе яд и вроде как умираешь. Дело закрывают, сославшись на то, что обвиняемый покончил с собой. А тебя в это время вывозят куда-нибудь, вкалывают антидот — и вуаля! Ты живой. А уж сделать себе фальшивые документы и улететь в теплые края, — вообще, дело техники.

— А как это все, вообще, действует?! — опешил мой отец.

— Ну, сеньор Матиас, конечно, объяснил, — отвечал Симон. — Только я мало, что понял.

— И ты позволил своей девушке вколоть себе в вену какую-то дрянь, не зная о ней ничего?! — возмутился Педро.

— Дело в том, что этот препарат на людях уже тестировали, — пожал плечами мексиканец. — И я своими глазами видел всю процедуру. Сеньор Матиас просто хотел убедиться, что на людей с наркозависимостью яд и антидот действуют так же, как на остальных.

— Допустим, — подытожил я. — а какую же работу должен был выполнить ты, Симон?

— Гораздо более сложную, — покачал тот головой. — Оказалось, что люди сеньора Матиаса следили за мной все время. Он был в курсе, что я знаком с Ниной, поэтому сначала потребовал информации. Мол, куда она могла пойти в таком состоянии.

— И ты, значит, все выложил, да? — нахмурилась Дельфи.

— У меня не было выбора, — пояснил Симон. — Сеньор Матиас угрожал, что не даст Жасмин антидот, если я откажусь от своей части работы. Затем, меня отправили с ребятами в дом Луттео. И вот, то, что я там видел, меня здорово испугало. Я понял, что уйти от сеньора Матиаса не так легко. Вряд ли он бы нас с Жасмин отпустил.

— Но ведь ты должен был понимать, зачем тебя везут к Луттео, — возразил Нико. — Если человек способен убить юную девушку лишь за то, что та оказалась не в том месте не в то время…

— Я не знал, что сеньор Матиас способен на убийство, в этом проблема, — ответил Симон. — Он уверял, что хочет просто поговорить с Ниной, оказать ей помощь. Кроме того, рядом стояла Ана, и не похоже было, что ее принудили.

— Да, так и должно было быть, — согласился мой отец. — Ана предала свою дочь и помогает Матиасу найти ее. Но теперь-то ты понимаешь, что намерения у них не совсем благие?

— Ну, еще бы! — хмыкнул Симон. — После той резни, которые ребята учинили в доме Луны и Маттео…

— А, кстати! — взвилась Валенте. — Как они узнали, где находится этот дом?! Ты ведь даже не был у нас ни разу!

Симон опустил глаза и смущенно произнес:

— Когда вы только заселились туда, я… последовал как-то за вами от роллердрома. — Хотел подойти ближе и написать на стене что-нибудь обидное, но охрана меня вытурила.

— А, так это про тебя нам тогда доложили! — кивнула его бывшая подруга. — Значит, мы правильно сделали, когда установили во дворе камеры месяц назад.

— Ну, вот, — продолжал Симон. — Поскольку точного адреса я не знал, мне пришлось ехать с ними и быть штурманом. Я был в шоке от того, что там произошло. Честно. Так много стрельбы, так много крови! Мне эти события, наверняка, до конца дней моих будут являться в кошмарах. И я понял, что не могу больше доверять ни сеньору Матиасу, ни его союзникам. Поэтому, вернувшись домой, я первым делом спрятал антидот и начал искать свою спортивную сумку, чтобы собрать вещи и ехать за Жасмин. Попутно по интернету забронировал два билета на ближайший рейс до Мексики.

— Да, бронь была, — вмешался Мариано, который сидел между моими родителями с ноутбуком на коленях. — Только Вы ее почему-то не подтвердили, молодой человек.

— Что, ломка не позволила?! — презрительно хмыкнул Педро. — Решил сначала уколоться?

— Разумеется, нет, — опешил Альварес. — Я никогда бы не подверг Жасмин такому риску! Но люди сеньора Матиаса, видимо, уже поняли, что мне нельзя доверять. В общем, прежде, чем я успел подтвердить бронь, меня скрутили, уложили на кровать и сделали тот злополучный укол. Я сам не понял, кто это был. Честно.

Комментарий к Глава 87

Ну, что, котятки! Нравится вам такой расклад?))) И все же в этой истории еще много вопросов, правда?))) Продолжение через нелелю!))) Люблю вас!)))

========== Глава 88 ==========

После этих слов среди присутствующих началось активное гадание на тему того, кто и зачем вколол Симону эту дрянь. В итоге, мне это надоело. Я поднялся и рявкнул:

— Хватит! Замолчали все!

— Вот именно! — неожиданно поддержала меня Луна, тоже вскочив с дивана. — У нас слишком много других проблем, чтобы еще с этой заморачиваться.

В гостиной воцарилась тишина. Все с интересом уставились на нас двоих, как будто ожидая, что мы все решим мановением волшебной палочки.

— У задачи, которую вы уже минут пять пытаетесь разгадать, очень простой ответ, — заявил я. — Как божий день, ясно, что этот укол Симону сделал кто-то из людей Матиаса. А учитывая, что доза не была смертельной, убивать его не планировали. Скорее всего, парня пытались просто вывести из строя на несколько часов, чтобы он не успел вколоть Жасмин антидот.

— Конечно, — согласилась Луна. — Матиасу нужен был мальчик на посылках, который держал бы язык за зубами и не требовал большой платы. Избавившись от Жасмин, он убивал сразу двух зайцев: устранял лишнюю свидетельницу и оставлял Симона при себе.

— Ну, да, так бы я у него и остался, сделай он что-нибудь с ней! — отрезал мексиканец.

— Ты ведь не видел, кто сделал тебе укол, — пожала плечами Луна. — Подозреваю, что это не было случайностью. Тебе потом навешали бы лапши на уши — и остался бы ты, как миленький.

— А вот чего я не могу понять, — спохватилась Хим, обращаясь почему-то к своему парню, — так это того, как злоумышленник мог пробраться в комнату Симона, куда невозможно попасть, минуя твою спальню, Нико. Ты же говорил, что все утро был дома.

Тот вдруг стушевался и заерзал на диване, избегая смотреть кому-либо в глаза. Так! Похоже, пахнет жареным!

— А я… — сбивчиво пробормотал смотритель роллердрома, — я… был на кухне, в наушниках.

— Ты же мне вчера, когда мы закрывали роллердром, сетовал на то, что потерял их, — напомнил ему Педро.

Бросив на приятеля разъяренный взгляд, Нико снова опустил глаза и принялся оправдываться:

— Ну, правильно. Я… э-э… стал пораньше и… сходил за новыми наушниками. Вот и слушал их потом, на кухне… проверял.

— А вот сейчас ты врешь, — возразил Симон. — Придя домой, я обошел все комнаты — хотел отдать ключи и сообщить, что съезжаю. Тебя там не было.

Нико покраснел и пробормотал:

— Видимо, тогда я и пошел за наушниками.

— Снова врете, молодой человек, — вмешался Мариано, не отрывая глаз от ноутбука. — Насколько мне известно, наушники можно купить только в магазине бытовой техники. Билеты на самолет сеньор Симон заказал в семь тридцать, а значит, в это время Вас уже не было дома. Теперь назовите мне хоть один магазин бытовой техники, который в это время открыт.

Нико совсем растерялся, а у Хим задрожали губы. Ну уж нет! Моя сестра не будет плакать из-за всяких идиотов! Я решительно схватил Наваро за ворот рубашки, поднял на ноги и прорычал ему в лицо:

— Слушай сюда, красавец! У меня сейчас два варианта: либо ты каким-то образом причастен к тому, что случилось с Симоном, либо ты изменил моей сестре! И ради твоего же блага я надеюсь, что сбылся всего лишь первый варрант!

— Эй-эй, тихо! — вскричал Нико. — Не надо меня бить! Я все скажу! Только пусти!

Я разжал руки, а смотритель роллердрома отряхнулся и пояснил:

— Да, магазины бытовой техники закрыты, как минимум, до девяти. Но рядом с нашим домом находится круглосуточная аптека. Я стеснялся говорить при всех, но, раз меня уже в измене начали подозревать… короче, вот.

С этими словами, он достал из кармана и положил на журнальный столик розовую коробочку. И, прочитав название, я ахнул:

— Тест на беременность?!

— Что?! — охнула моя сестра. — Зачем он тебе понадобился?! Какая из твоих любовниц забеременела?!

— Бог с тобой, Хим! — воскликнул парень. — У меня нет любовниц и, тем более, беременных! Вообще-то я купил его для тебя. Ведь…

— Что ты сказал?! — взревел я, кидаясь к нему с кулаками. — Ах ты, кролик! Размножаться потянуло?! Да я тебе сейчас…

Нико убежал на другой конец комнаты, от греха подальше. Но меня тоже не так-то легко было смутить. Гоняясь за парнем по всей гостиной, я орал:

— Нет, ну, как так можно, вообще?! Ты гораздо старше Хим и должен понимать, что от этого дети как бы получаются! Презервативы для кого выпускают?!

— Нет-нет, — оправдывался Наваро, убегая от меня и прячась за всем, что попадалось на пути. — Ты не так понял, Гастон! Мы всегда предохранялись! Я сам не понимаю, как так вышло, и… Ой!

Тут он попал под руку дяде Леону. Через мгновение тот поднялся, схватил его за шкирку и, пылая праведным гневом, спросил:

— Ну, зятек?! Что делать будем?!

Нико молчал.

— А он сам не знает, — хмыкнул мой отец. — Присунул девочке, а с последствиями теперь нам разбираться!

— Да погодите вы! — умолял смотритель роллердрома. — Ведь еще неизвестно, беременна Хим, или нет! Говорю же, мы всегда…

— А с чего ты, вообще, решил, что я беременна! — взвилась та. — По каким таким признакам?!

— Ну, ты же сама вчера говорила кому-то по телефону про задержку, — опешил Нико. — Я случайно слышал в «Джем энд Роллер».

— Идиот! — вздохнула его девушка. — Нет у меня никакой задержки! Вообще никакой. А если я что-то и говорила в эту сторону, то…

— Но вчера днем ты с кем-то это обсуждала, — не унимался Нико. — Или это мне следует беспокоиться?! Может, это у тебя есть любовник, от которого ты забеременела, а?!

— Ты точно идиот, — хмыкнула его возлюбленная. — Еще и глухой.

— Почему это?! — возмутился Наваро.

— Потому что говорила она со мной, и речь шла о том, что это у меня задержка! — заорала вдруг Ям, вскочив. — Уши надо чистить иногда!

— Ну, да, так и было, — растерянно подтвердила Хим. — У Ям задержка, вот мы по телефону этот вопрос и обсуждали. Я, вообще, не понимаю, с чего Нико мог сделать такие вы…

— Стоп! — внезапно оборвал ее Рамиро, во все глаза уставившись на свою вторую половинку. — У тебя задержка?! А почему я о ней узнаю последним?!

— Потому что я решила сначала все узнать точно, — пожала та плечами. — Сегодня утром сделала тест. Он отрицательный, так что расслабься.

Затем, произошло довольно странное событие. Рамиро постарался улыбнуться, но, будь я проклят, если в его глазах не мелькнуло сожаление! Да и улыбка получилась какой-то вымученной. Что это значит, Впрочем, похоже, никто, кроме меня, ничего не заметил, потому что Луна воскликнула:

— Мы так и будем обсуждать чью-то беременность?! Напоминаю: Маттео много часов находится у этих людей. И его пытают.

— Ох, да! — опомнился я. — Извини, Луна! Не думай, что я за него не беспокоюсь. Просто речь ведь зашла о моей сестре, сама понимаешь.

— Я-то все понимаю, — отмахнулась Валенте. — Но мы до сих пор не знаем, куда увезли моего жениха.

— Кстати, да, — кивнул я, снова обратив взгляд на Симона. — Ты увиливаешь от главного вопроса, парень. Где Маттео? Куда его увезли?

— Я не увиливаю, — отмахнулся мексиканец, — и не собираюсь. Если моя информация не устарела, он в логове Матиаса. И, с вероятностью девяносто девять процентов, там его и будут держать.

— У твоего босса только одно логово? — хмыкнул Нико, вернувшись на свое место. — Забавно. В фильмах у подобных криминальных авторитетов их штук по пять.

— Ну, во-первых, он — уже не мой босс, — возразил Симон. — Технически мы с Жасмин его условия выполнили, так что можем считаться свободными. А во-вторых, жизнь — это не кино. Сеньор Матиас всегда говорил, что куда надежнее иметь одно логово с лучшей защитой, чем десяток таких, куда попадет даже ребенок.

— Значит, у его логова хорошая защита, — нахмурился я. — Ничего, мы тоже не лыком шиты. Где находится это логово и как именно оно защищено?

— Адреса я не знаю, — отвечал Симон. — Это место за городом. Я могу дать пароли; нарисовать схему; рассказать, где у камер «слепые зоны»; объяснить, как избежать датчиков движения. Правда, могу сделать все. Но сам я туда не пойду. Мне страшно. Да и от Жасмин страшно отойти. Хочу, чтобы это все закончилось. К тому же, у меня скоро начнется ломка, а в этом состоянии сложно себя контролировать.

Я с невольным сочувствием посмотрел на мексиканца. Ну, кто виноват, что он родился трусом?! И кто виноват, что эмоциональное расстройство привязало его к наркотикам? Хотя, в последнем виноваты, скорее, мы с Нико — нечего было показывать ему видео с эротическими приключениями Луттео. Впрочем, суть от этого не меняется — а произошедшем виноват не только Симон. И имели ли мы право тащить его с собой?

— Хорошо, — кивнул я. — Если ты все подробно расскажешь, то тебе там делать нечего. Но обманешь — пожалеешь.

— Бог с тобой! — испугался тот. — Сам подумай: зачем мне вас обманывать. Матиас чуть не убил Жасмин. Да он для меня теперь — такой же враг, как для всех вас! Я останусь здесь до тех пор, пока вы не вытащите Маттео, и ты, Гастон, в случае неудачи, получишь возможность набить мне морду. Правда.

— Хорошо, — кивнул я. — А после освобождения моего друга вы с Жасмин тоже будете свободны.

— Погодите, — вмешался мой отец. — У меня есть предложение. Если Матиас будет арестован, вы, двое, можете не уезжать, так?

— Можем, — согласился мексиканец. — Но ведь здесь на нас все будут показывать пальцами при приеме на работу и всем прочем. Мол, наркоманы, и все такое. В Мексике с этим не так строго.

— Здесь ты прав, — согласился отец. — Но кое-какие ограничения накладываются и там. Вот, что я предлагаю. У моего знакомого своя клиника. Я договорюсь, и он возьмет вас под вымышленными именами. А после реабилитации вы с Жасмин сможете вновь жить без ограничений и летать между странами, сколько угодно.

Симон с благодарностью кивнул и заявил:

— Что ж, теперь у меня есть мотивация не лгать. Дайте мне ручку и бумагу. Я все подробно изображу.

Комментарий к Глава 88

Ну, что, зайки, как думаете, не обманет Симон? Люблю вас!)))

========== Глава 89 ==========

Жасмин очнулась, когда Симон заканчивал чертить схемы и объяснять детали. Затем, мы стали свидетелями очень милой сцены. Мексиканец со слезами просил у возлюбленной прощения за то, что втянул ее в эту историю. Он объяснил, что произошло, и поклялся отныне больше никогда не подвергать ее опасности. И то, с какой любовью эти двое смотрели друг на друга, окончательно уверило меня в искренности Симона. Если он так нежно любил Жасмин, понятно, что он желал отомстить Матиасу. В итоге, когда парень полез целоваться, а девушка начала вяло возражать, потому что «изо рта, наверняка, воняет рвотой», я заявил:

— Так, ладно. Пусть они поговорят спокойно, а мы пойдем в столовую.

Все согласились, что так, и впрямь, будет лучше. Заодно и схемы можно будет разложить на столе, чтобы всем было видно. Когда все сгрудились вокруг этого самого стола, я снова взял слово и предупредил:

— Первым делом хочу сказать, что пойдут не все. Толпой нам там делать нечего.

— Без проблем, — хмыкнула моя мама. — Нет, конечно, я люблю и Нину, и Маттео. Но, боюсь, мое присутствие будет вас только тормозить. Я ведь даже драться не умею. Никак.

— Мы с тобой, Леон и Анхеллодолжны остаться, — ответил жене мой отец. — Это — дело молодежи. Они сильнее, здоровее, подвижнее и ловчее.

— Ты меня-то с вами, стариками, на один уровень не ставь! — отмахнулся дядя Леон. — Я еще ого-го!

— Именно поэтому ты должен остаться, братик, — отрезала мама. — Во-первых, тебе все же не восемнадцать. А во-вторых, нам, старикам, тоже понадобиться сильный человек.

Дядя Леон пожал плечами, как бы говоря, что согласен, и вздохнул. Тут Рамиро неуверенно прочистил горло, посмотрел мне в глаза и сказал:

— Прости меня, Гастон, но я тоже останусь. Маттео — и мой друг, но умирать за него я не хочу. Ты же знаешь, нет во мне той героической жилки, которую вы, двое, впитали, похоже, с молоком матери.

— А вот я пойду, — вмешался Нико. — Ради наших друзей и ради Хим в частности. Она будет счастливее, если ее брат вернется живым и невредимым. Я должен об этом позаботиться.

— И я пойду, — подхватил Педро. — Ради всего святого, не могу же я бросить Нико!

— Я, тем более, пойду, — добавил Джеймс. — Не для того через полмира летел, чтобы отсиживаться.

— Я тоже пойду, — заявила вдруг Луна. — Мой жених…

— Так, ты, Хим, Ям и Дельфи, вообще, помалкивайте! — отрезал я. — Ваше участие я даже обсуждать не стану! Ни одна из вас с места не двинется!

— Но это нечестно! — взвилась Валенте. — Я не оставлю там своего жениха!

— Знаю, — успокаивающе заговорил я, взяв подругу за руку и посмотрев ей в лицо. Я тоже, скорее, сам умру, ты же понимаешь. Но давай рассуждать логически. Ты…

— Не могу я рассуждать логически! — не унималась Луна. — Я нужна Маттео! Он, скорее всего, очень напуган и встревожен! Мы с тобой должны быть рядом!

— Луна, послушай! — вскричал я. — Пожалуйста! Прежде, чем мы найдем Маттео, нам почти наверняка придется драться с людьми Матиаса. В этом ты нам ничем помочь не сможешь. Более того, тебя могут убить. Теперь представь, что тогда будет с твоим женихом!

Девушка замолчала и уставилась на меня с ужасом. Очевидно, эта мысль ей в голову не приходила, поэтому я покрепче сжал ее руку и мягко добавил:

— Луна, я обещаю, что не позволю ничему плохому произойти с Маттео. Ты же понимаешь, я без колебаний рискну ради него всем. Мы вытащим его из этой переделки и привезем в больницу. А там ты сможешь сидеть с ним хоть все двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Обещаю тебе! Но сама ты туда не пойдешь. Даже если уцелеешь в схватке, Маттео сам меня потом по стенке размажет за то, что я подверг опасности его обожаемую невесту.

— В какую больницу ты его привезешь? — тут же спросила Валенте. — Я буду ждать там.

Мысленно переведя дух, я задумался, прикидывая, какая больница ближе к логову Матиаса, и, наконец, ответил:

— Я позвоню, когда мы тронемся в обратный путь, и все скажу, договорились?

Девушка кивнула.

— А ты, сестренка, — обратился я к Хим, которая открыла, было, рот, чтобы что-то сказать, — даже не заикайся в эту сторону! Я не позволю тебе идти с нами! Точка!

— Вот именно, — подхватил Нико. — Чтобы я тебя возле этого здания в радиусе десяти километров не видел!

— Но это нечестно! Мой парень и брат будут рисковать жизнями, а я…

— А ты будешь присматривать за Симоном и Жасмин, — решил я. — Это тоже важно. Во-первых, следи, чтобы они ни с кем не созванивались. Во-вторых, у них сейчас начнется ломка, и тебе нужно будет держать их под контролем!

— Мы поможем, — вызвалась Ям. — Все равно, как я понимаю, нам с Дельфи проситься с вами бесполезно.

— Правильно понимаешь, — заявил я. — Не хватало еще за вас там волноваться. А сейчас простите, но вам придется выйти. Мы с парнями должны обсудить план действий внутри здания. Мы вам, безусловно, доверяем, но будет лучше, если подробностей никто не узнает.

Все отнеслись к этому с пониманием и оставили нас одних. Все, кроме Мариано. Тот подошел ко мне и спросил:

— Вам ведь нужна и моя помощь, сеньор Гастон.

— Ты поразительно догадлив, — улыбнулся я. — Да и твои хакерские способности лишними не будут.

По взгляду ассистента отца я определил, что он сам все понял, поэтому уселся перед своим ноутбуком и хлопнул в ладоши со словами:

— Эх, вспомним молодость!

— В каком смысле? — опешил Нико. — Ты вроде и так не старый.

Мы с Мариано переглянулись и одновременно хмыкнули.

— Так что вы собираетесь сделать? — нахмурился Педро.

— Скажем так, — вздохнул я. — Мы немного упростим нашу задачу. Если, конечно, получится.

Больше мы ничего пояснять пока не стали. Вдруг ничего не выйдет, а ребята зря обрадуются. Таким образом, пока Мариано стучал по клавишам, мы вчетвером составляли план, распределяя обязанности. Действовать, конечно, придется по ситуации, но лучше быть предельно собранными. Убедившись, что каждый знает свои обязанности, я внезапно кое о чем вспомнил и воскликнул:

— Мариано! Прости, что отвлекаю, но ты пробовал связаться с женой Матиаса?

— Обижаете, сеньор Гастон! — улыбнулся тот. — Мы с Вашим отцом звонили ей, пока вы ездили за девушкой. Дамочка уверяет, что ничего не знала о двойной жизни мужа, хотя и догадывалась об изменах. Особенно, после откровений сына. В общем, она просит не подключать полицию, а позвонить ей, когда вытащим Маттео. Она подключит более серьезных людей, а потом возместит ущерб нашей стороне.

— Вряд ли эта сеньора сможет его возместить, если кого-то ранят и, тем более, убьют, — пессимистично заметил Педро.

— Эй, ты же сам вызвался идти с нами, — возразил я.

— Дело не в этом, — покачал головой парень. — Я вообще-то Маттео имел в виду.

Меня пробрал холод. Да уж, навсегда потерять лучшего друга — удовольствие ниже среднего. Это, мягко говоря. Маттео — единственный человек на свете, от которого у меня совсем нет секретов. Джеймс — это, скорее, приятель, соратник и просто надежный человек. Но Маттео — это совсем другое. Не являясь кровными родственниками, мы чувствуем нашу связь гораздо глубже. Если я его потеряю, в моем сердце воцарится вечный сумрак, разогнать который не сумеет даже Нина. Устрашившись собственных мыслей, я заявил:

— Без паники. Ничего ни с кем не произойдет, если мы будем держаться плана. А как только наш друг будет в безопасности, позвоним этой… как ее?

— Марисе, — подсказал Мариано.

— Именно, — кивнул я. — Позвоним ей, и пусть сама разбирается со своим благоверным. Только вот как быть с Аной?

— А что с ней? — не понял Джеймс. — Она сама выбрала свой путь. Будет либо разбираться с Марисой, либо отвечать перед законом за соучастие в преступлении и сокрытие следов.

— Бога ради, ты, действительно, думаешь, что Мариса позволит судить своего мужа? — хмыкнул Педро. — Да она сделает все ради того, чтобы замять дело. Ведь эта грязь бросит тень на ее репутацию. А раз нет основного обвиняемого, нет и соучастницы.

— Ты не забывай, что Ана спала с мужем Марисы, — возразил Нико. — Уж будьте уверены, ничем хорошим для нее эта история не закончится. В лучшем случае, она потеряет работу, а в худшем — ее просто убьют.

— Вот это меня и пугает, — заметил я. — В любом случае, Ана была и остается матерью Нины. Конечно, она должна получить по заслугам, и все такое. Но моя девушка уже потеряла отца. Вряд ли Рикардо выйдет из психиатрической больницы. И я не хочу, чтобы ее мать отправилась в тюрьму или, вообще, к праотцам.

— И что ты предлагаешь? — нахмурился Педро.

— Вывести оттуда Ану, а уже потом позвонить Марисе, — пояснил я.

— А потянем? — занервничал Джеймс. — Одно дело — просто увести оттуда Маттео, отвлекая охранников. А другое — забрать любовницу из-под самого носа Матиаса. И это притом, что мать Нины вряд ли проявит желание уйти.

Прежде, чем ответить, я переглянулся с Мариано, и тот, мгновенно все поняв, отчитался:

— Я получил ключ доступа к их системе безопасности. Но отключить ее лучше не сейчас, а тогда, когда вы уже будете там, — меньше вероятности, что нас засекут. Я смогу полностью отключить камеры, датчики движения, сигнализацию и остальное. Но не больше, чем на тридцать минут.

Наконец, подумав немного, я заявил:

— Мы сможем вытащить оттуда Ану. Необходимо лишь чуть-чуть доработать наш план…

Комментарий к Глава 89

Так, зайчата, вот и настал час-пик! Как думаете, удастся ли Гастону и ребятам спасти Маттео? Или уже поздно? Люблю вас!

========== Глава 90 ==========

Провожали нас, как на войну, — всем скопом. Нина, к тому времени, уже проснувшаяся, вышла и подарила мне мягкий поцелуй в губы, попросив быть осторожным.

— Все будет хорошо, — приободрил я присутствующих. — Мы знаем, что делаем.

— Уверен, что знаете, — согласился мой отец. — Просто не рискуйте головами без необходимости.

— Это понятно, — отмахнулся я. — Мы сами, знаете ли, на тот свет не сильно торопимся. Все, ребята, идем. Долгие проводы — лишние слезы.

Я просто не мог находиться дома дольше, в окружении стольких людей. На меня сразу начинало накатывать чувство вины перед Маттео. Ничего удивительно. Мой лучший друг там мучается под пытками, а я тяну резину. Нельзя так долго раскачиваться, пора переходить к действию. Мы и так потеряли много времени из-за всей этой нервотрепки с Симоном и Жасмин. До нужного места нас довез шофер. То есть, конечно, не до самого дома, а до подлеска метров в пятидесяти от него. Сам я за руль садиться не рискнул. Во-первых, если нам нужно будет быстро сматываться, наличие шофера сэкономит время. А во-вторых, кто повезет ребят обратно, если со мной что-нибудь случится? Лучше предусмотреть все варианты.

— Жди нас, — велел я Неро. — Что бы ни произошло, кто-нибудь обязательно должен вернуться. И лучше разверни машину. Нам же будет проще, если сможем смотаться без лишних маневров.

— Хорошо, сеньор Гастон, — кивнул мужчина.

— Ребята, у всех есть наушники? — обратился я к спутникам. — Надеваем.

Мы одновременно приладили к ушам гарнитуры, которые выдал Мариано. Именно с их помощью мы должны будем осуществлять связь и между собой, и с ним. Поэтому я сразу позвал:

— Эй, Мариано! Слышишь?

— Да, сеньор Гастон, — раздался в моем ухе его отчетливый голос. — Вы уже на месте?

— Почти, — ответил я. — Сейчас выходим из машины.

— Оружие наготове? — спросил ассистент моего отца.

Я достал из кармана небольшой, но мощный электрошокер. Да-да, именно на них, в конечном итоге, пал наш выбор. Отец предлагал зять настоящие травматические пистолеты, но мне, если честно, претило убивать кого бы то ни было. Даже преступников. Тем более, руки марать — много чести. Конечно, электрошокеры этим ребятам тоже здоровья не прибавят, но хотя бы не травмируют так сильно, как огнестрельное оружие. С их помощью, мы могли оглушить охранников Матиаса часа на четыре. Времени должно было хватить. Я обернулся на ребят и увидел, что они тоже достали электрошокеры, и только после этого ответил Мариано:

— Да, наготове.

— Тогда вперед, — сказал тот. — Сообщите, как будете на месте.

Я снова обернулся к парням и заявил:

— Ну, вперед. Готовы?

Все трое храбро кивнули. Мы вышли из машины и побежали. За спинами у нас мотор чуть слышно взревел, а колеса зашуршали по грунту. Значит, Неро уже разворачивал машину. Мы остановились у самой граница подлеска, перед шикарным трехэтажным коттеджем, окруженном высоким забором. Перед калиткой, как и говорил Симон, стоял охранник. Пока все подтверждалось.

— Мариано, мы здесь, — проинформировал я ассистента отца через гарнитуру. — Действуй.

— Понял, — отозвался мужчина. — Удачи, ребята!

Мгновение — и все фонари, закрепленные на заборе, разом погасли. В ту же секунду мы вчетвером рванули вперед. Нельзя было допустить, чтобы охранник вызвал по рации помощь. Но парень, похоже, не отличался расторопностью. Когда мы подобрались к нему, он только что перестал сыпать заковыристыми ругательствами и, судя по всему, полез за рацией. Я тут же ударил его электрошокером. Не успев даже вскрикнуть, страж упал, как подкошенный.

— Неплохо, — оценил Джеймс. — Один есть.

Не удостоив приятеля ответом, я заявил в гарнитуру:

— Все, Мариано, можешь включать свет.

Лампы тут же загорелись, и мы обнаружили кодовый замок. Надеясь, что его не меняли, а Симон ничего не напутал, я ввел шестизначный код. Калитка бесшумно открылась. Мы ступили на широкий двор. Его патрулировал еще один охранник, но он как раз шел в обратную сторону. Это позволило нам неслышно, как тени, проскользнуть на крыльцо.

— Мариано, ты отключил сканеры сетчатки глаз? — шепотом спросил я через гарнитуру.

— Конечно, — ответил тот. — На это случай там предусмотрена защита кодом, который я, также, взломал.

— Говори, — велел я, обнаружив небольшой экран на стане у двери.

— Вводи, — отвечал Мариано. — Восемь, шесть, один, девять, семь, ноль.

Эта дверь тоже поддалась, и мы прошмыгнули внутрь. Здесь, по словам Симона, было куда меньше охраны. Похоже, кодовые замки и сканеры сетчатки глаза позволял Матиасу чувствовать себя в полной безопасности. А зря. Вот, теперь настал черед исполнить ту часть плана, которая вызвала у нас больше всего споров.

— Держимся плана, — предупредил я. — Вперед.

— Может, мне все-таки пойти с тобой? — занервничал Джеймс. — Одному как-то…

— Я сказал, держимся плана! — отрезал я. — Все, вперед!

Тяжело вздохнув, мои друзья поспешили наверх, а я, передвигаясь из тени в тень, словно заправский ниндзя, пошел по коридору. Дом был мрачным и навевал на мысли о привидениях. Здесь не было ни ковров, ни обоев, ни, тем более, картин. Похоже, Матиас считал украшение лишним. Что ж, это его дело. Я преодолел коридор и свернул за угол. Там находилась тяжелая железная дверь. Именно за ней, по словам Симона, держали всех, кем Матиас хотел заняться позже. Обычно, эта дверь охранялась еще и лазерами, которые должны будут порезать на кусочки любого, кто вздумает подойти без разрешения. Впрочем, Мариано сумел их отключить. Для того же, чтобы открыть дверь, требовалась магнитная карта. Благо, у Симона она имелась, потому что иногда парня посылали туда, чтобы привести пленника в комнату допросов. Так что карта у меня была. Я уже начал доставать ее из кармана, как вдруг мне в затылок что-то уперлось, а за спиной кто-то воскликнул:

— Не двигаться!

Я замер, крепче сжав в руке элкектрошокер. Только этого не хватало! Не зря мне с самого начала казалось, что все шло чересчур легко. Вот, пожалуйста!

— Повернись лицом! — приказал голос.

— Я бы повернулся, — ответил я. — Да вот, мне в затылок упирается дуло пистолета.

Это было сказано не просто так. Вы ведь не думали, что в нашем плане не было предусмотрено подобной ситуации? Мариано мгновенно сориентировался, услышав мои слова, и спросил:

— Засада?

— Хороший денек, а, приятель? — поинтересовался я.

Со стороны могло показаться, что я обращаюсь к охраннику, а на самом деле это была кодовая фраза, которая давала нам понять, что нужно переходить к запасному плану.

— Ты мне зубы не заговаривай, — отрезал охранник. — Лицом повернись, я сказал!

Но тут послышался странный посторонний шум, похожий на завывание, и дуло пистолета немедленно исчезло. Я обернулся и увидел, что перепуганный охранник стоял спиной ко мне, направив пистолет на нечто вроде призрака. Это было похоже на женщину в длинном белом платье. Впрочем, я особенно ее не разглядывал, потому что понимал: второго шанса не будет. Удар электрошокера в спину — и охранник упал.

— Готов, — отрапортовал я Мариано. — Спасибо тебе!

Голограмма тут же исчезла, и звуки прекратились. Я снова приблизился к двери, когда из наушника раздался голос Педро:

— Порядок. Ана у нас. Мы перехватили ее в коридоре. Пришлось, правда, применить электрошокер, чтобы она не подняла шум.

— Маттео там не было, — быстро добавил Джеймс. — Я заглядывал и в зал допросов, и в кабинет Матиаса. Скорее всего, он в камере. Гастон, я к тебе сейчас прибегу.

— Не вздумай, — отрезал я. — Вы, трое, вынесите отсюда Ану, чтобы вас не обнаружили. Держимся плана до последнего!

— Мы выйдем и вдвоем, — возразил Нико. — А вот как ты будешь выбираться, если наш друг не сможет идти сам?

— Ничего, он не настолько тяжелый, чтобы я не смог его донести, — сказал я.

— Да?! — взвился Джеймс. — А если на вас нападут?!

— Сеньор Гастон, — вмешался Мариано через наушник. — Вы бы приняли помощь своего приятеля. Он дело говорит. Вам, одному, с раненным другом выбираться из дома злоумышленников — чистое самоубийство. Вы что, хотите, чтобы у Ваших родных инфаркт случился?!

Я задумался. Да, действительно, если со мной что-то случится, это ударит, в первую очередь, даже не по мне, а по людям, которым я дорог. Мама, папа, Хим и Нина — имел ли я право подвергать их такому испытанию? Конечно, не имел. С одной стороны, это так. Но с другой — я ведь сам просил Габриэллу не пускать сюда Джеймса, а теперь сам же подвергаю его опасности. А ведь у него тоже есть семья и любимая девушка. Время шло. Надо было на что-то решаться.

— Так, — подытожил я. — Давайте, я сейчас посмотрю, что с Маттео, и сможет ли он идти, — а потом посмотрим, возвращаться за нами или не нужно.

— Хорошо, — согласился Джеймс. — Но возле того подлеска я тебя, в любом случае, подожду. Возражения не принимаются.

Поняв, что спорить бесполезно, я, молча, прислонил карту Симона к пропускному датчику на двери. Красный индикатор сменился зеленым, и дверь поддалась, когда я ее потянул. За ней, действительно, оказалось нечто вроде камеры. Не было никакой мебели, кроме жесткой софы прямо напротив входа, а все освещение сводилось к тусклой лампе под потолком. Само помещение размерами едва достигало восьми квадратных метров. Впрочем, я особенно обстановку и не разглядывал. Все мое внимание тут же поглотила софа. Там, действительно, лежал Маттео — сомнений не было. Но что с ним стало! Рубашку с парня, похоже, сняли. Вся верхняя часть тела была в синяках и кровоподтеках, на груди зияла открытая рана, лицо испещряли порезы — похоже, от ножа. И самое страшное — мой лучший друг признаков жизни не подавал.

— Маттео! — вскрикнул я, падая на колени рядом с его головой.

Моя рука дрожала, когда я осторожно проверял пульс. Господи, пусть мой почти-брат будет жив! Просто пусть выживет, а потом ему помогут! Боже, пощади его!

Комментарий к Глава 90

Итак, зайки, вот,пропажа и нашлась! Но жив ли Маттео? Как думаете?

========== Глава 91 ==========

— Джим! — дрожащим голосом позвал я. — Ты меня слышишь?

— Да, слышу, — отозвался в наушнике голос моего университетского приятеля.

— Боюсь, мне все же понадобится твоя помощь, — выдавил я сквозь ком в горле.

— Не вопрос, — мгновенно ответил тот. — Жди возле этой каморки.

— Сеньор Гастон, что случилось?! — встрял в диалог голос Мариано. — Ваш друг жив?

— В том-то и дело, что я не знаю! — воскликнул я. — У меня руки дрожат, я не могу даже пульс нащупать!

— Успокойтесь, — ответил ассистент моего отца. — Это нормально, ведь сеньор Маттео Вам, как брат. И все же постарайтесь понять: он хотя бы дышит?

— Не знаю! — отмахнулся я. — Не понимаю уже ничего!

— Ладно, ладно, — сдался Мариано. — Просто вынесите его за пределы камеры. Справитесь?

Я кивнул, но потом, сообразив, что тот меня не видит, ответил:

— Да, справлюсь.

Несмотря на дрожь, я подхватил бесчувственное тело друга и потащил к выходу. Под тяжестью сводило руки, но я и не думал жаловаться. Что там говорил Мариано? Что Маттео мне «как брат»? Да нет. Только сейчас я понял, что мы с ним — и есть братья. Плевать на кровь — родство основано вовсе не на ней. Оно не в крови, а в душе. Наконец, мы с Маттео очутились в коридоре. Тут как раз подоспел Джеймс.

— Возьми его за ноги, — велел я приятелю. — Поможешь донести.

Пока англичанин исполнял поручение, до моих ушей донесся шум наверху.

— Надо спешить, — заметил я. — Похоже, охрана зашевелилась.

— Наверное, обнаружили бесчувственного Матиаса, — охнул Джеймс. — Сейчас будет жарко.

— Вы его вырубили? — опешил я.

— Ну, у нас вроде как не было выбора, — пояснил Джеймс. — Этот чудик застукал нас, когда мы уносили Ану. Бежим. Надо торопиться.

— Да, теперь точно надо, — пробурчал я, и мы почти бегом устремились к выходу.

Нести Маттео в принципе было довольно тяжело, а уж быстро — тем более. Джеймсу тоже приходилось непросто — скользкие глянцевые кроссовки парня все время норовили выпасть у него из рук. Но вот, когда мы уже почти добрались до прихожей, я заметил на лестнице какое-то движение и, словно по наитию, крикнул приятелю:

— Пригнись!

Джеймс припал на колено как раз вовремя — один из охранников выстрелил с лестницы, и пуля пролетела там, где всего долю секунды назад была его голова. В то же мгновение на верхних этажах послышался топот.

— Бежим! — заорал Джеймс, поднимаясь.

Охранник с лестницы выстрелил снова, но мы уже во все лопатки неслись к выходу. Одна из пуль по касательной задела мое плечо. Руку обожгло болью, но я даже не остановился. Главное — вынести отсюда Маттео, с остальным разберусь позже. Каким-то образом нам все же удалось выскочить на улицу. Поверженный охранник у входной двери еще не очухался. Только это вовсе не означало, что мы теперь были в безопасности. Охранники толпой ломанулись за нами, и мы, виляя, чтобы избежать пуль, с трудом добрались до леса, а там уже закопались в деревья.

— Сеньор Гастон! Сеньор Джеймс! — расслышал, наконец, я крики Мариано из наушника. — Вы меня слышите?!

— Слышу, — отозвался я, пока мы торопливо несли Маттео к машине. — С нами все в порядке, мы уже почти едем в больницу. Вы тоже выдвигайтесь. Уточни у шофера, куда он нас отвезет — мне не до этого.

Разговор с ассистентом отца прервался. Мы Джеймсом добрались-таки до машины, посадили Маттео на заднее сидение, а сами сели от него по бокам. Нико опустился рядом со мной, а Педро — на переднее сидение.

— Где Ана? — спохватился я.

— Сеньорита Луна прислала своего водителя, и тот уже увез ее в больницу. В психиатрическую, от греха подальше, — отозвался наш шофер.

— Да, похоже, Нине здорово не повезло, — подхватил Педро. — Спорим, теперь обоих родителей лечить придется долго и упорно. А поправятся они окончательно, или нет — вопрос сложный, и на ответ никак не повлияешь.

Когда машина тронулась, я засуетился:

— Нужно позвонить этой Марите.

— Я ей уже позвонил, — вмешался Нико. — Она едет со своими людьми.

— Ты не предложил остаться и помочь? — нахмурился я. — Понимаю, что никому из нас этого делать не хочется, но банальную вежливость никто не отменял.

— Конечно, предложил, — отмахнулся парень моей сестры. — Она говорит, что не нужно.

Так как они с Педро уже сняли гарнитуры, я и Джеймс последовали их примеру, сложив эти штуки в коробку между сиденьями.

— Гастон, ты ранен! — вдруг воскликнул мой университетский приятель, указав на мое левое плечо.

Рука, и вправду, здорово болела, но я не обращал на это внимания, просто зажимая рану здоровой рукой. И все же ответил ему:

— Ничего, царапина неглубокая. Пуля прошла навылет. За меня не волнуйтесь, ребята.

— И все равно нужно показаться врачу, — возразил Педро. — Пусть твою царапину хотя бы обработают и перевяжут.

— Самое главное — спасти Маттео, — упорствовал я. — С остальным разберемся позже.

— Когда — позже?! — взорвался Нико. — Когда ты истечешь кровью?! Ради всего святого, если не жалеешь самого себя, пожалей хотя бы тех, кому ты дорог! Каково придется Хим?! Она только что обрела тебя и не перенесет, если с тобой что-то случиться! А твои родители?! Ты же — их единственный сын, надежда и опора. А что будет с Ниной, — я, вообще, молчу! У нее и так оба родителя в психушке, а ты предлагаешь еще и любимого человека лишить бедняжку?!

Представив боль своей девушки, я содрогнулся и заявил:

— Хорошо, хорошо, ладно. Я схожу к врачу. Но только после того, как мы узнаем, что с Маттео.

— Само собой, так и будет, — согласился Нико. — Иначе, ты с ума сойдешь. Да и мы тоже.

Затем, все замолчали до тех пор, пока машина не остановилась возле большого белого здания, с клумбами по периметру.

— Больница «Мануэль Бельграно», — объявил шофер. — Самая ближняя.

Мы быстро вытащили Маттео из машины и понесли ко входу, уже вчетвером. В холле оказалось достаточно оживленно, что, впрочем, не помешало дежурной медсестре мгновенно сориентироваться, схватит микрофон и объявив на всю клинику:

— У нас тяжелораненый. Просьба свободным хирургам срочно явиться в холл!

Медсестрой оказалась вполне приятная девушка, светловолосая, голубоглазая, с милыми кудряшками и веснушками. На виде ей было лет двадцать пять, хотя лицо покрывал слой косметики, достаточный для того, чтобы добавит еще года три-четыре. Впрочем, я особо не разглядывал сотрудницу клиники — не до того было.

— Куда положить парня? — спросил у нее Педро.

Девушка, молча, поднялась и заглянула за синюю ширму, которая стояла рядом с ее столом. И, по ее приказу, оттуда вышел прыщавый нескладный паренек лет семнадцати, толкая перед собой каталку. Подкатив ее к нам, он жестом велел положить на нее Маттео. Поручив ребятам самим укладывать парня, я прошел к столу медсестры, за который она уже снова села, достал из кармана медицинскую страховку лучшего друга (мне ее дал Анхелло, когда мы уезжали из нашего дома) и протянул ей со словами:

— Вам ведь нужна страховка парня, да?

Девушка взяла документ, окинула меня оценивающим взглядом и добавила:

— Ваша тоже, сеньор. У Вас кровь.

— Ерунда, — отмахнулся я. — Просто царапина. И, тем более, я хочу сначала узнать, что с моим другом.

— Вас не подпустят к нему в таком состоянии, — возразила медсестра. Прежде нужно будет обработать и перевязать рану. Так с собой у Вас Ваша страховка?

Я со вздохом достал бумажник и протянул девушке нужный документ. После внесения нас с Маттео в базу данных, медсестра вернула мне обе страховки и сказала:

— Подождите минуту, сейчас подойдет врач.

Впрочем, ждать долго не пришлось. Не прошло и минуты, как в холл спустился крепкий мужчина лет тридцати шести и худая высокая женщина на пару лет моложе. Даже не спрашивая ничего у медсестры, они все мгновенно поняли. Мужчина склонился над Маттео, а женщина повела меня по коридору.

— Я хочу знать, что с ним! — запротестовал я, указав на каталку.

— Скоро узнаете, — настаивала женщина. — Но сначала вам нужно оказать помощь.

— Он хотя бы жив?! — крикнул я тому врачу, который осматривал Маттео.

Медик не ответил, продолжая ощупывать его повреждения.

— Это бесполезно, сеньор, — ответила женщина. — Когда он занят пациентом, его ничем не отвлечь. Но, поверьте, будь Ваш спутник мертв, доктор бы уже это понял. Как Вас зовут?

— Гастон, — отозвался я, автоматически шагая по коридору. — Гастон Перида.

— Очень хорошо, — кивнула врач. — А я — Линда Мерочи. Можно просто доктор Линда. Идемте. Я быстро обработаю и перевяжу Вашу рану, а потом Вы сможете пойти к тому молодому человеку. Судя по всему, он много для Вас значит?

— Да, — признался я. — Очень много. Это мой… брат.

И тогда только я вдруг понял, что не солгал. Чувство было аналогичным тому, которое охватило меня, когда все узнали, что Хим — моя сестра. Я ощутил, что нашел своего брата. С этого дня и до скончания веков я больше никогда не назову Маттео другом. И вовсе не потому, что друг из него плохой. Нет. Потому что он, вообще, не друг. Он — брат. Мой названный братишка. Не знаю, почему лишь теперь ощутил это с такой силой, но точно знаю, что никогда этого не забуду. Никогда в жизни.

Комментарий к Глава 91

Итак, зайки, как думаете, Маттео поправится? И что теперь будет с Матиасом? Люблю вас!

========== Глава 92 ==========

Когда меня с перевязанным плечом выпустили из процедурного кабинета, я тут же выяснил у медсестры в холле, куда увезли Маттео, и поспешил в указанное место. Это была одиночная палата. Впрочем, прежде, чем я успел войти туда, меня едва не сбили с ног. К счастью, это оказалась Нина, которая бросилась в мои объятия. А вокруг кровати собрались Луна, Анхелло, мои родители, Хим, Нико, Педро, Джеймс, Ям, Рамиро и Мариано. Проще говоря, в палате яблоку было негде упасть, хоть она и представляла собой довольно-таки просторное помещение — метров восемнадцать квадратных, не меньше. Но рассмотреть все остальное мне помешали рыдания возлюбленной, буквально разъедающие мне сердце.

— Эй! — в ужасе воскликнул я, притягивая девушку к себе. — Детка, что с тобой? Все ведь уже закончилось, мы в безопасности! Тише, тише! Все теперь будет хорошо!

— Я думала… — выдавила Нина сквозь слезы, — я так боялась… я…

— Сеньорита Нина очень испугалась, когда не увидела Вас здесь, — перевел Мариано. — Она думала, с Вами что-то серьезное.

— Ну, что ты, малышка! — прошептал я в ушко возлюбленной. — Видишь, со мной все в порядке, просто слегка содрало кожу! Ничего не случилось! Идем, тебе нужно успокоиться.

С этими словами, я увел девушку из палаты к стоявшему рядом кофейному автомату, купил нам по горячему ароматному напитку, сел на диванчик и усадил Нину себе на колени. Руки ее дрожали, а по щекам катились слезы. Я уткнулся лицом ей в плечо и ласково заметил:

— Детка, если ты будешь впадать в такую истерику всякий раз, когда меня будут забирать врачи, у тебя не хватит нервов.

— Знаю, — вяло согласилась она. — И все равно ничего не могу с собой поделать. Тебя не оказалось рядом, когда мы приехали. Перепуганные ребята сказали, что ты у врача. Что еще я должна была подумать?

— Прости, любимая! — вздохнул я. — Мне следовало позвонить и предупредить, что со мной! Это всего лишь царапина, пуля задела мое плечо по касательной, Врач говорит, что даже мышца не задета. И со мной, в любом случае, все гораздо лучше, чем с Маттео. Как он, кстати?

— Лучше, чем можно было ожидать, — ответила Нина. — То есть его, конечно, здорово избили, сломали несколько ребер. Еще и открытая рана на груди. Но все это смертельным не является.

— Тогда почему он без сознания? — занервничал я. — Маттео не мог лишиться чувств из-за таких травм, я его знаю.

— Вот, ответ на этот вопрос нам с минуты на минуту должен принести доктор, — отвечала моя девушка. — Он обнаружил на руках нашего друга следы инъекций и срочно проверяет кровь, пытаясь выяснить, что же ему кололи.

— Даже могу предположить, что, — содрогнулся я. — Далеко не витамины.

— По меньшей мере, сильное снотворное, — подтвердила Нина.

Тут из другого конца коридора к палате Маттео подошел тот врач, который встретил нас в холле. Теперь только я рассмотрел, что это был высокий статный мужчина лет тридцати шести. Он обладал копной густых каштановых волос, прямым носом, карими большими глазами, волевым подбородком и тонкими губами. Не глядя на нас с Ниной, мужчина вошел в палату. Мы поспешили подняться и последовать за ним.

— Значит, так, — объявил он, завладев всеобщим вниманием. — Парню здорово повезло. Среди телесных повреждений смертельных не обнаружено. Три сломанных ребра, сотрясение мозга, неглубокая ножевая рана и множество синяков. Все это заживет довольно быстро. Вот только эти порезы на лице мы убрать не сможем. Боюсь, они останутся на всю жизнь.

— Плевать мы хотели на эти порезы! — отмахнулась Луна. — Скажите лучше, что за дрянь вводили в кровь моему жениху!

— Особый вид транквилизатора, который снижает болевой порог человека, — пояснил доктор. — Думаю, это было сделано для того, чтобы он начал сходить от боли с ум и выдал свою тайну. При этом необходимую дозировку здорово превысили, поэтому я даже боюсь предположить, как парню было больно. Подозреваю, что сознание он потерял именно от боли.

— Но ведь вы ему поможете, правда? — с надеждой спросила Валенте. — Прекратите это?

— Разумеется, — кивнул врач. — Скоро придет медсестра и поставит ему капельницу с сильным анальгетиком, так что думаю, в ближайшее время сеньор Бальсано очнется.

— А побочные эффекты? — нахмурился Анхелло.

— Возможна легкая заторможенность рефлексов, — ответил доктор. — Но это пройдет через несколько часов.

— А сколько ему нужно здесь лежать? — поинтересовалась Луна.

— Недолго, — пояснил врач. — Через пару дней мы его отпустим. Как только убедимся, что он идет на поправку. Сейчас самое главное, чтобы Ваш молодой человек пришел в себя.

— Очень хорошо, — кивнула Валенте — Только одно уточнение. Не «молодой человек», а «жених». Мы помолвлены, через месяц свадьба.

Смутившийся доктор пробормотал какие-то извинения и поспешно покинул палату. Все присутствующие с удивлением уставились на Луну. То есть все, кроме меня. Я-то с самого начала знал, что девушка не отменит свадьбу. Она любит моего брата и не оставит его даже в том случае, если ему оторвут обе ноги. Сама же будущая сеньора Бальсано такой реакции на свой выпал не оценила. Скрестив руки на груди, она окинула всех возмущенным взглядом и проворчала:

— Что вы все на меня так смотрите?! Разумеется, когда Маттео проснется, мы посоветуемся и решим, переносить ли свадьбу. Пока же никаких заявлений я делать не буду.

— Но я думал, из-за произошедшего ты ее совсем отменишь, — опешил Анхелло.

— Не вижу никакой связи между всеми этими событиями и нашей свадьбой, — отмахнулась Луна. — Почему я должна ее отменять?!

— Связи нет, — согласился отец Маттео. — Просто… его лицо…

Глаза Луны яростно сверкнули.

— Что — «его лицо»? — чересчур ровным голосом спросила она.

Возможно, дело было в том, что Анхелло уже не смотрел на будущую невестку и не видел, как ее трясло от гнева. Так или иначе, он ничего не заметил и заявил:

— Ну, ты же понимаешь, что он уже не будет таким красавцем, и…

— Минуточку! — вскричала Валенте. — То есть Вы считаете, что я люблю Вашего сына только за внешность?! Да это… это… да я сейчас…

— Луна, Луна, спокойно! — примирительно поднял руки Анхелло, заметив, наконец, ее реакцию. — Ты не так поняла! Я имел в виду, что Маттео никогда уже не будет прежним! Подумай. Готова ли ты до конца своих дней смотреть на его обезображенное лицо? Готова ли просыпаться вместе с ним от ночных кошмаров? Готова ли избавлять его от ужасных воспоминаний и, возможно, даже посещать психолога? Готова ли смириться с тем, что твой супруг, возможно, никогда уже не будет относиться к боли так, как раньше? Луна, ты уверена, что… справишься со всем этим?

У Валенте был такой вид, словно она хотела, не сходя с места, дать Анхелло чем-нибудь тяжелым по голове. От немедленной расправы мужчину спасло только появление медсестры с капельницей. Пока же эта пожилая полная дама устанавливала иглу, спорщики отошли к дальней стене. А Луна, похоже, рассердилась не на шутку. Дрожа от гнева и яростно сверкая глазами, она заговорила голосом, который мог бы вызвать снегопад:

— Значит, так! Слушайте меня внимательно, потому что второй раз я повторять не стану! Во-первых, соглашаясь стать женой Маттео, я прекрасно понимала, на что иду. Знала, что нас предстоит пройти через многое, но и понимала. Что вместе мы справимся. Я люблю Вашего сына, Анхелло, и готова пойти за ним, куда угодно. Неужели Вы думаете, что я откажусь от своего любимого из-за пары шрамов на лице?! Не знаю, как по Вам, а мне он в таком виде кажется очаровательным! Не из-за лица и даже не из-за глаз, а просто потому, что он — мой! Мой родной, близкий и единственный человек никогда не покажется мне отталкивающим. Во-вторых, я сама понимаю, что вылечить душу Маттео будет куда сложнее, чем тело. Понимаю и готова пройти с ним этот путь от начала до конца! Если потребуется, мы будем ходить к психологу — да хоть к экстрасенсу! — но избавим его от этих воспоминаний! Я защищу Маттео от них своей любовью. Ему это сейчас нужно.

Отец ее жениха, судя по всему, растерялся, задергался и сник. Все остальные смотрели на девушку с возрастающим уважением. А лично я в сотый раз поздравил себя с тем, что помог им с Маттео сойтись. Хотя, думаю, со временем они сами справились бы. И все же мне было приятно думать, что предстоящей свадьбой Луттео были обязаны мне. Но вот, самой Луне эта тирада явно далась нелегко. Когда медсестра вышла, она вернулась к жениху, взяла его за свободную руку и залилась слезами, восклицая:

— Отменить свадьбу! Да ни за что!

Анхелло совсем смутился. Он хотел, было, подойти и утешить будущую невестку, но девушка, похоже, это предвидела. Не оборачиваясь, она крикнула:

— Отойдите от меня! Вы никогда даже элементарной заботы о сыне не проявляли, а теперь еще вздумали нас учить! Да я…

— Луна, я не хотел! — принялся оправдываться Анхелло. — Мне меньше всего на свете хотелось себя обидеть! Пожалуйста, не плачь! Я…

Но тут все на него зашикали, потому что с кровать донесся тихий стон. Мы всей толпой приблизились, и через мгновение мой брат открыл глаза…

Комментарий к Глава 92

Итак, зайчата, как думаете, что скажет Маттео? Так ли трудно ему будет пережить произошедшее? А сможет ли Луна ему помочь? Люблю вас!)))

========== Глава 93 ==========

Я одним из первых бросился к кровати, опередив даже Анхелло. Следом подбежали Нина, Хим и Джеймс. Но Луна переплюнула нам всех. Не успел Маттео сфокусировать на ней взгляд, как она наклонилась к жениху и крепко поцеловала в губы. Впрочем, это длилось всего пару мгновений. Когда же девушка отстранилась, парень вдруг слабо улыбнулся и заметил:

— Узнаю свою девочку!

— Боже! — выдохнула та. — Родной мой, я думала, что потеряла тебя!

— Ну, что ты, детка! — ласково отозвался он. — Никто никогда не заберет меня у тебя! Впрочем, я вижу, что ты плакала. В чем дело? Кто посмел обидеть мое сокровище?

Луна замялась. Рассказывать жениху о ссоре с будущим свекром явно не входило в ее планы. И я это понимал. У Маттео отношения с отцом были без того напряженными. Если мой брат узнает о предложении родителя отменить свадьбу, начнется форменный кошмар. Луна с Анхелло переглянулись и, видимо, этим себя выдали, потому что Маттео все понял. Глаза его гневно сверкнули, а, когда он заговорил, в голосе послышался металл.

— Отец, подойди ближе, — приказал парень.

Анхелло послушно сделал шаг вперед.

— Значит, так, — заявил его сын. — Мне все равно, что вы там не поделил, но, если я еще раз узнаю, что моя невеста плачет из-за тебя, видеть ты нас с ней будешь только в «светской хронике», если мы туда, конечно, попадем. Понял?

— Эй, так нечестно! — воскликнул дипломат. — Кто, вообще, тебе сказал, что это я виноват?! Луна сейчас на меня так орала…

— Значит, у нее были причины, — отрезал Маттео. — Кто мне сказал? Да никто. Просто я знаю тебя и знаю ее.

— Милый, милый, успокойся! — вмешалась девушка, погладив моего брата по щеке. — Мы с Анхелло уже все решили. Он больше так не будет.

— Да я всего лишь предложил отменить свадьбу, — возразил тот. — Это ведь не означало, что…

Но тут он осекся, потому что его сын подскочил на кровати и тут же сморщился от боли.

— Тише, милый мой, тише! — поспешно принялась успокаивать его Луна. — Тебе больно? Позвать доктора?

— Не то, чтобы очень, — признался парень. — Все в порядке. Я думал, будет хуже.

— Это анальгетики, — пояснил Анхелло, указав на капельницу. — Сейчас лекарство подействует полностью, и ты, вообще, перестанешь чувствовать боль.

— Очень было бы кстати, — согласился Маттео, помрачнев еще больше. — После всех пыток…

Луна, однако, быстро положила пальцы ему на губы и прошептала:

— Я знаю. Тебе не нужно ничего объяснять. Ты еще не готов к подобным разговорам.

Словами невозможно было описать то, с каким восхищением, восторгом и обожанием мой брат посмотрел на свою невесту. Да и в моих глазах эта девушка заметно выросла. То, как легко она поняла Маттео, внушало надежду на то, что он, и впрямь, находился в надежных руках. Я вдруг понял, что спокойно могу вернуться в Оксфорд, зная, что Луна справится.

— Сынок, послушай, — подал голос Анхелло.

Но тот, едва взглянув на родителя, снова оскалился и сердито оборвал его, заявив:

— Нет, это ты послушай! Мы с Луной понимаем, на что идем, но уверены, что хотим этого! Это ты редко бываешь в чем-то уверен, вот и живешь через пень-колоду! Еще и других учить пытаешься! Я…

— Да?! — взревел доведенный до бешенства Анхелло. — А ты посмотри на себя сейчас в зеркало— и поймешь, почему я предложил отменить свадьбу!

С этими словами, он достал свой смартфон и продемонстрировал сыну его отражение на экране. Парень охнул.

— А я Вам еще раз говорю, что шрамы на лице для меня — не проблема! — взвилась Луна. — Я люблю Маттео таким, какой он есть! Со всеми недостатками, шрамами и демонами в душе!

Сам парень энтузиазма невесты, однако, не разделял. С ужасом изучая свое отражение, он заметил:

— Да уж, с таким лицом мне самое место в фильмах про Джека Потрошителя! Луна, ты уверена, что…

— Ой, вот, только ты еще не начинай! — возвела его невеста глаза к потолку. — Так и знала, что услышу нечто подобное. Да, я уверена, что меня это не волнует. Да, я все еще люблю тебя. И да, все еще хочу выйти за тебя замуж! А ты? Ты меня любишь? Хочешь на мне жениться?

— Конечно, детка! — воскликнул Маттео. — Я люблю тебя больше собственной жизни! И очень хочу назвать тебя своей женой!

— Вот и все, — нежно улыбнулась жениху Луна. — Это должно быть для нас первостепенно, понимаешь? Кроме того, теперь у меня появился повод еще больше гордиться своим будущим мужем, который, перенеся такое, не предал дорогих ему людей. Да и вообще, все эти шрамы, по-моему, делают тебя еще привлекательнее, милый. Правда. По крайней мере, для меня это так, а чье еще мнение тебя интересует?

Мой брат улыбнулся.

— Ничье, — ответил он. — Абсолютно ничье. Свою судьбу я уже встретил, а больше мне от этой жизни ничего не нужно.

— Но, Маттео, тебе ведь, наверняка, теперь станут сниться кошмары, — возразил Анхелло. — Ты не можешь отрицать того, что получил огромную психологическую травму.

В эти мгновения, я, действительно, презирал Анхелло Бальсано. Что, ради всего святого, он нес?! Разве можно было вот так бестактно внушать сыну то, как он должен был реагировать на произошедшее?! В глазах Маттео невольно замаячили страшные воспоминания, а руки его задрожали. Луна это заметила и поспешно осыпала лицо жениха поцелуями, заявив:

— Ну, и хорошо! Значит, у меня появится лишний предлог не давать тебе спать!

Маттео выдохнул, расслабился и даже поддразнил невесту:

— Предлог? Можно подумать, он тебе нужен!

Хихикнув, Луна, однако, тут же посерьезнела, посмотрела в глаза жениху и пообещала:

— Я серьезно, любимый! Мы справимся! Вместе!

Влюбленные нежно поцеловались, и я понял, что состояние моего брата не столь катастрофично. Немного отдыха и забота невесты вернут его жизнь на круги своя.

— Могли бы вы обсуждать свои интимные приключения наедине?! — поморщился Анхелло.

— Мог бы ты не вмешиваться?! — огрызнулся его сын, оторвавшись от губ Луны.

— Сынок, я ведь беспокоюсь за тебя! — воскликнул тот. — Твоя девушка не сможет…

— Так! — сердито оборвал его мой брат. — Я вижу, по-хорошему ты не понимаешь. Что ж, будем объяснять по-плохому. Во-первых, Луна — не просто моя девушка. Она — моя будущая жена, и я требую с этим считаться. А во-вторых, с меня довольно. Уходи.

— Хорошо-хорошо, — сдался Анхелло. — Я понял, ты сейчас не в том настроении. Я зайду потом, и мы…

— Отец, ты не понял, — возразил Маттео. — Я хочу, чтобы ты ушел. Совсем. Исчезни из нашей жизни.

Дипломат остолбенел, но тут на подмогу другу пришел Мартино Перида.

— Не дури, парень, — сказал он. — Это же — твой отец. Ты не можешь просто так взять — и устранить его из своей жизни. В конце концов, этот человек тебя вырастил.

— Вырастил? — изогнул бровь Маттео. — Смешно. Вырастили меня те няньки, которых он с рождения ко мне приставлял, а сам даже на руки взять боялся!

— А ты, пап, не вмешивайся, — вступился я за брата. — Я-то вижу, что слова Анхелло лишь вредят Маттео. И это происходит не только сейчас, но и на протяжении всей его жизни.

— Уходи, отец, — не унимался парень. — В конце концов, технически я к тебе уже никак не отношусь. Через месяц у нас с Луной будет своя семья, а в перспективе замаячат дети. Но ты уже этого не увидишь, раз не поверил в мою невесту.

— Маттео ты не можешь поступить так со мной лишь за то, что я проявил заботу о тебе!

— Впервые, с момента его рождения, — вмешалась Луна. — И хвастать здесь нечем.

— Любимая, — обратился к ней мой брат, — ты ведь еще не искала новых охранников?

— Разумеется, нет, — удивилась я. — Да и как ты себе это представляешь? Мой жених в заложниках, а я…

Маттео понимающе кивнул и погладил девушку по волосам, успокаивая. Затем, он устремил взгляд на меня и попросил:

— Будь другом, уведи его.

Я кивнул, поманил за собой Джеймса и приблизился к Анхелло. Тот повернулся ко мне и с вызовом посмотрел в глаза.

— Анхелло, — предупреждающе заметил я. — Мне не хочется применять к Вам силу. Идемте по-хорошему.

— Он прав, — внезапно поддержала меня моя мама. — Лучше уйди сейчас — хуже будет.

Наконец, Анхелло сдался и все же вышел из палаты. Правда, при этом он обернулся и сказал сыну:

— Я ухожу только сейчас. Но мы с тобой еще поговорим.

Когда мужчина, наконец, вышел в коридор, Джеймс вызвался:

— Провожу его до дверей больницы.

— Да уж, пожалуйста, — кивнул Маттео. — И скажи там, на посту, чтобы его больше не пускали. Во всяком случае, пока я здесь.

Джеймс кивнул и тоже вышел.

— Не чересчур? — нахмурился Нико.

— Да нет, — отмахнулся парень. — Пожалуй, я, наоборот, был слишком мягким.

— Послушай, Маттео, — вмешался мой отец. — Я все понимаю, всегда отношения были, мягко говоря, далеки от идеала. И все же постарайся проявить большую лояльность. Поговори с ним. Ведь вы же не чужие люди, ради всего святого!

— При всем уважении, Мартино, — возразил парень. — Нет. Я не стану с ним говорить, и вообще, не желаю больше иметь с этим человеком ничего общего.

— Анхелло получил то, что заслужил, — поддержал я брата, подойдя и положив руку ему на плечо. — Он давно должен был смириться с этой свадьбой.

— Все, закрыли тему, — заключил Маттео. — Не хочу больше это обсуждать.

Никто не произнес ни звука, даже Луна. Все ждали, пока заговорю я. Впрочем, как выяснилось, слова мне были вовсе не нужны. По дороге в больницу и в перевязочной я десять раз прокручивал в голове самые пламенные и самые сентиментальные речи. Но оказалось, что нам достаточно было посмотреть друг другу в глаза для полного взаимопонимания. И все, что оставалось, — это наша клятва, данная в детстве, на крови. Сейчас мы крепко пожали друг другу руки и произнесли:

— Я всегда буду на твоей стороне, порву за тебя любого и отдам свою жизнь за твою. Ты — мой брат с рождения и до гробовой доски!

А вот после этого слова были абсолютно излишними. Все сказала наша с Маттео связь. Та самая сверхъестественная связь, которую по сей день никто не мог понять. Связь, которую мы сами порой не понимаем. Впрочем, какая разница, из чего эта самая связь состоит?! Главное, что мы друг друга поняли, правда?

Комментарий к Глава 93

Итак, зайчата, вот вам и новая глава!))) Работа движется к завершению!))) Как считаете Маттео правильно поступил, отдалившись от отца, или ему следовало дать ему шанс?))) Чего ждете от конца истории? Люблю вас!)))

========== Глава 94 ==========

На следующий день состоялись похороны Моры. Мой отец настоял на этом, и все с ним согласились. Такая милая и добрая женщина должна была быть сопровождена в последний путь со всеми почестями. Пока священник читал молитву, я обнимал Нину, позволяя ей поливать слезами свою рубашку. По другую сторону от девушки стоял Рикардо и всхлипывал после каждого слова. Кстати говоря, его нервный срыв оказался кратковременным и быстро сменился депрессией. Но это было уже не по части психиатров, поэтому они, убедившись, что мужчина больше не опасен для окружающих, передали его в руки опытного психолога.

А вот Ану врачи, напротив, сочли опасной. Когда Нина попыталась с ней поговорить, женщина рванулась к дочери с криками «убью». Психиатры диагностировали достаточно тяжелую форму расстройства и поместили даму в клинику. А что касается ее любовника, жена придумала ему самое суровое наказание. Проще говоря, его тихо убили, представив все. Как несчастный случай. А всех людей, которые ему помогали, разослали кого куда. Одних — в клинику для наркозависимых, других — в психлечебницу. Впрочем, для меня самым важным было то, что никто из них больше не будет угрожать Нине.

Моя девушка перенесла все сравнительно неплохо. Помогло возвращение отца. От матери она уже не ждала ничего хорошего, но была мне очень благодарна за то, что я не оставил ее на растерзание людей Марисы. Мы с возлюбленной провели вместе еще один день, после чего я уехал в Оксфорд. Нина настояла.

— Тебе нужно готовиться к экзаменам, — аргументировала она свою позицию. — Да и мне тоже. А мы друг другу только мешаем.

— Знаешь, детка, ты уникальна, — рассмеялся я в ответ. — Пережить такое приключение и продолжать думать об учебе — так можешь только ты!

Все же я улетел и наблюдал за друзьями уже через интернет. Луттео решили не переносить свадьбу, потому что парень быстро шел на поправку и скоро вполне мог передвигаться самостоятельно. Что касается его душевного состояния, оно было не столь катастрофичным, как ожидалось. Я боялся, что его усугубит еще ссора с Анхелло, но она оказала прямо противоположный эффект. Исчезло эмоциональное давление родителя — и у парня сразу все наладилось. Может быть, поэтому они с Луной даже на свадьбу Анхелло велели не пускать. А через три недели после памятных событий в «Блейк наступил выпускной вечер. Нина, Луна, Хим и Ям все же успешно сдали экзамены и получали дипломы. Я хотел приехать, но в тот день у меня был предпоследний экзамен, и мне было бы просто не успеть. А жаль, потому что после этого самого выпускного произошло еще одно радостное событие — Рамиро сделал Ям предложение. Вот уж, что стало для всех полной неожиданностью! То есть для всех, кроме меня.

— Этого следовало ожидать, — заметил я, обсуждая все это с Ниной по скайпу на следующий день.

— Ты знал? — опешила моя девушка.

— Не знал, — покачал я головой. — Догадывался. Хим говорила, у Ям были опасения, что она беременна. Впрочем, догадка не подтвердилась, но, по-моему, это здорово расстроило парня. Да и вообще, рядом с твоей подругой Рамиро становится другим человеком, согласись.

О том, при каких обстоятельствах мне стало известно о возможной беременности Ям, я говорить не стал. Мы с Ниной в принципе избегали этой темы, не имея желания все это обсуждать.

— Конечно, — кивнула моя возлюбленная. Они, действительно, любят друг друга. Это здорово.

— Эх, жаль, я не могу приехать и лично поздравить наших друзей с помолвкой! — вздохнул я.

— Последний экзамен такой сложный? — сочувственно улыбнулась Нина.

Я улыбнулся, но от ответа уклонился, переведя разговор на другую тему. Почему? Да мне просто не хотелось лгать возлюбленной, а правда ей, скорее всего, не понравится. Честное слово, будь моя воля, я бы сразу после вчерашнего экзамена сел в самолет и сразу прилетел! Но именно вчера ко мне вдруг подошла немка из нашей группы, Амалия. Она попросила помочь подготовиться к последнему экзамену — всемирной истории.

— У меня плохо с датами, — призналась девушка. — Я все время их путаю. Может, ты знаешь, как запомнить?

— А Дэвид? — удивился я, вспомнив об ее романе с главарем расистов.

— С ним уже все кончено, — пояснила Амалия.

— Давно? — опешил я.

— С тех пор, как застала его в постели с третьекурсницей, — отмахнулась немка. — Так что, позанимаешься со мной?

Я согласился просто потому, что, возможно, тогда мне удастся убедить Амалию не пытаться найти себе место среди расистов и держаться поближе к нам. Как раз через полчаса девушка должна была ко мне зайти, поэтому я быстро закруглил диалог с возлюбленной, разложил на столе учебники, поставил чайник и достал пирожные (не заниматься же голодными). Первое занятие прошло неплохо. Вот только Амалия все время придвигалась ко мне ближе. Проблемы со слухом? Впрочем, мне это было не очень интересно. Пробежавшись несколько раз по датам, мы обнаружили, что уже почти восемь. В это время коменданты, обычно, проходили по блокам, выгоняя девушек из мужских комнат, а парней — из женских.

— Спасибо тебе! — улыбнулась Амалия, собирая свои тетради. — Завтра в это же время?

Я кивнул, улыбнувшись из вежливости в ответ. Уходя, немка зачем-то поцеловала меня в щеку. Вот тут я совсем ничего не понял. В Германии вроде так не принято, да и в Англии тоже. Что это значит? Нет уж, на всякий случай, завтра придется объяснить, что у меня есть любимая девушка. Нет, Амалия, пожалуй, могла бы мне понравиться. Она была симпатичной. Темные волосы всегда собраны в узел на затылке, открывая овальное лицо. Полные губы большие карие глаза и густые ресницы тоже не портили девушку. Да, возможно, я бы мог с ней общаться и более близко, не будь на свете Нины. Кроме моей девочки, мне больше никто не был нужен. Так что, проводив сокурсницу, я решил ложиться спать. Впрочем, мне не удалось даже разобрать постель, когда мой ноутбук заиграл, возвещая о видеозвонке. С удивлением обнаружив на экране имя Маттео, я нажал кнопку и воскликнул:

— Привет, брат! Мы же вроде не собирались сегод…

— Помолчи! — рявкнул Маттео.

Да, это был он, мой некровный брат. Но только глаза его метали молнии, брови были сведены на переносице, а тело трясло от ярости.

— Эй, ты чего? — опешил я.

— А ничего! — огрызнулся Маттео. — Позвонил спросить, как прошло твое занятие, репетитор ты наш доморощенный!

Я остолбенел и охнул:

— Откуда…

— Мы только что говорили по скайпу с Габриэллой, — вмешалась такая же злая Луна, подойдя к жениху — А ей, судя по всему, рассказал Джеймс.

Мысленно пообещав себе разбить приятелю нос, я принялся объяснять:

— Ребята, это не о, что вы подумали! Мы просто…

— А нам все равно, что это! — отрезал Маттео. — Мы тебе не родители, чтобы ты перед нами оправдывался. Важно совсем другое.

— Ты злишься на то, что я тебе не рассказал? — предположил я. — Брат, да там и рассказывать было нечего. Мы…

— Заткнись и позвони лучше своей девушке, — вмешалась Луна. — Ей все это объясняй, а не нам.

— Не понял, — опешил я, ощутив, как екнуло сердце. — Она что…

— Да, Нина только что была с нами, — заявил Маттео. — А когда Габриэлла рассказала о твоей немке, выбежала отсюда в слезах. Так что звони ей и объясняй.

Из моей груди словно выбило весь воздух. Нина. Моя девочка думает, что я ей изменил. Да никогда в жизни! Как она, вообще, могла такое подумать?! Разумеется, я бы никогда и не посмотрел на другую девушку, будь передо мной хоть сама Афродита! Нет на свете никого, кроме моей Нины! Не прощаясь с друзьями, я выхватил телефон и торопливо начал набирать номер любимой девушки.

— А постель разобрана, — заметила тем временем Луна, глядя поверх моего плеча. — Безгрешный ты наш.

— Да я просто уже собирался спать, — оправдывался я. — Честное слово, с Амалией мы просто учили историю! Ничего больше!

— Значит, так, — подытожил Маттео. — Подробности твоей жизни меня не интересуют. Главное, чтобы Нина не плакала по твоей вине. А из этой ситуации выкручивайся сам. Я готов поддержать тебя во всем, кроме измен и рукоприкладства.

— Но я же не…

— Звони! — одновременно вскричали жених и невеста.

Я набрал номер любимой, и сердце мое упало.

— Абонент недоступен, — хрипло произнес я.

— Что ж, поздравляю, — холодно заметил Маттео. — Знаешь, у меня к тебе один вопрос: если ты не изменял Нине, то почему не сказал ей о своих дополнительных занятиях?

— Я… я думал, что она будет злиться, — признался я.

Луттео переглянулись между собой, после чего мой брат заявил мне:

— Хорошо, ладно, я покатаюсь по городу — вдруг найду твою девушку. А ты позвони родителям — пусть Мариано мониторит, на всякий случай, все авиарейсы.

— Думаешь, она полетит сюда? — опешил я. — Да нет, Нина не способна на это.

— Твоя девушка в таком состоянии способна на все, — возразила Луна.

— Так что не вздумай лететь сюда, — добавил Маттео. — вдруг она все же примчится.

На том и порешили. Я нервничал жутко и всю ночь провел без сна. Вместе со мной, кстати, не спали ни Мариано, ни Джеймс с Габриэллой. Последние, кстати, оказались, ни в чем не виноваты. Они были уверены, что моя возлюбленная была в курсе того, где я и с кем. Да уж, мне, действительно, следовало сказать. Повел себя, как мальчишка, вот и страдаю теперь, не зная, увижу ли возлюбленную снова. Муки мои продолжились и на следующий день. Я оборвал всем телефоны, но тщетно. К поискам в Аргентине подключился весь роллердром — бесполезно. И вот, уже около одиннадцати часов утра, мне позвонил Мариано и сообщил:

— Пять часов назад вылетел самолет Буэнос-Айрес — Лондон. На его борту находится, также, и Нина Симонетти.

— Проклятье! — вскричал я. — Почему ты сообщаешь мне об этом только сейчас?!

— Билет был куплен через частную авиакомпанию, которая редко обновляет базу данных, — пояснил Мариано.

— Ладно, — вздохнул я. — Хорошо. Спасибо тебе. Самолет приземляется в Лондоне?

Мариано даже сумел назвать номер выхода, у которого мне следовало ждать свою девушку. Таким образом, уже минут через двадцать я сидел в такси, моля небо том, чтобы любимая выслушала меня, поговорила со мной, поверила мне…

Комментарий к Глава 94

А вот вам и предпоследняя глава моего нового фанфика! Итак, зайчата, как думаете, выслушает ли Нина Гастона? И для чего она в принципе летит в Англию? Люблю вас!)))

========== Глава 95 ==========

По дороге я обзвонил всех друзей, которые вели поиски в Буэнос-Айресе, чтобы они успокоились. У Маттео, к счастью, немного спал гнев, и он даже пожелал мне удачи. Затем, мне предстоял нелегкий разговор с Рикардо. Я набрал его номер не без внутренней дрожи. Тот ответил довольно быстро, бесцветным голосом:

— Да?

— Добрый день, Рикардо, — позвал я.

— Привет, Гастон, — занервничал тот. — Что-то случилось? Проблемы с Ниной?

— Нет-нет, — быстро покачал я головой. — Просто… Вы не знаете, где она?

Я решил проявить разумную осторожность и для начала прощупать почву. Не хотелось подставлять Нину — ведь она могла и солгать отцу, сказав, например, что останется у Луны с Маттео. Но отец моей девушки воскликнул:

— Погоди! Ты тоже не знаешь, где?! Я думал, ты приехал, и вы вместе! Нина не выходит на связь и не ночевала дома! Гастон, я начинаю переживать!

— Тихо, Рикардо, спокойно! — заявил я. — Потому-то я Вам и звоню. С Ниной все в порядке, она на пути в Лондон. Видимо… э-э… соскучилась.

— И поэтому даже родному отцу ничего не сказала?! — опешил Рикардо. — Темнишь ты, парень! Что у вас произошло?

— Ну, хорошо, — сдался я. — Мы… не то, чтобы поссорились. Нет. Скорее, просто друг друга не поняли. В общем, я кое-что утаил от Нины, а та об этом узнала. И теперь, скорее всего, летит сюда, чтобы потребовать объяснений.

— Так! — рассердился Рикардо. — Ну, и что ты натворил?! Имей в виду: если ты изменил моей дочери, расстояние между нами в тысячи километров тебя не спасет!

— Да вы что все, сговорились что ли?! — воскликнул я. — Почему сразу изменил-то?! Да я бы никогда не подставил под удар то чувство, которое есть между нами! Нина для меня — единственная в мире! Черт возьми, я просто помог одногруппнице помочь подготовиться к экзамену по всемирной истории! Это что, преступление?!

— Преступление — это то, что ты не сказал об этом Нине, — огрызнулся сеньор Симонетти. — Вот, объясни мне: почему?!

— Да чтобы и ей не пришлось объяснять то, что я теперь вынужден объяснять Вам и нашим друзьям! — воскликнул я. — Мне казалось, так будет проще. Да, здесь я ошибся, признаю. Нужно было с самого начала все честно рассказать Нине и избежать тем самым всей этой котовасии. Но, если я в чем-то и виноват, то только в том, что не сказал! Измены — это не по моей части!

— В общем, так, — решил Рикардо. — Делай, что хочешь, но успокой Нину и помирись с ней! Я не хочу потом утирать своей дочери слезы, а она тебя, дурака, любит!

— Вот, за этим я и еду сейчас в аэропорт, чтобы ее встретить! — заверил его я. — Можете быть уверены, мне тоже будет плохо, если мы не помиримся!

— Цветы, надеюсь, купил? — хмыкнул отец моей девушки.

Тут только до меня дошло, что именно это я должен был сделать. Вот, кретин! А ведь, вызывая такси, чувствовал, что о чем-то забыл! Ну, какие же извинения без цветов?!

— Ой! — выдохнул я.

— Да кто бы сомневался! — съязвил Рикардо. — Как будешь выкручиваться?

Вместо ответа я показал таксисту двадцатифунтовую банкноту и спросил:

— Можете остановиться у ближайшего цветочного магазина и подождать десять минут?

Мужчина взял деньги и кивнул.

— Что ж, молодец, соображаешь, — прокомментировал отец моей девушки. — Вот, теперь посмотрим, простит ли тебя, такого сообразительного, Нина. Ты на колени стать не забудь, для пущего эффекта. Давай, удачи!

Я отключился и хмыкнул. Нет, все-таки в этой ерунде был, по крайней мере, один плюс: Рикардо немного оживился и даже начал шутить. А то мы с Ниной уже начали волноваться, что эта апатия его убьет. Как я и прочил, таксист остановился возле цветочного магазина. Я купил букет и уже собирался, было, вернуться к машине, когда мой взгляд скользнул к аптеке. Жестом попросив таксиста подождать еще минуту, я забежал туда и купил еще несколько пачек презервативов. Не то, чтобы я надеялся на секс, но лучше быть готовым ко всему, правда?

— Спасибо, — поблагодарил я водителя, усаживаясь обратно в машину.

Тот, молча, кивнул, и мы тронулись в путь. Дальнейшая дорога до аэропорта прошла без приключений. Если верить расписанию, на месте мы оказались как раз вовремя. Я расплатился с таксистом, быстро нашел нужный выход и стал перед ним с цветами наизготовку. Двери открылись буквально через минуту, а Нина вышла в числе первых. Из моих легких вырвался облегченный вздох. Все-таки одно дело — знать, что с ней все в порядке со слов людей, а совсем другое — видеть это своими глазами. Я так боялся, так переживал — вдруг она попала в неприятности! Не помня себя от облегчения, я побежал к возлюбленной, притянул ее к себе и оторвал от пола, воскликнув:

— Нина! Слава Богу!

На душе потеплело, когда моя девушка бессознательно обняла меня в ответ. Значит, она по-прежнему любит меня. Значит, у нас не все потеряно. Значит, мне есть, ради чего жить…

— Нет-нет, Гастон, отпусти меня! — воскликнула моя девочка, прижимаясь, тем не менее, еще крепче. — Отпусти! На нас люди смотрят, и я все еще на тебя злюсь!

— Знаю, детка, знаю! — выпалил я. — Прости меня! Прости! Я отпущу тебя, если пообещаешь меня выслушать, хорошо?

— Хорошо, выслушаю, — отвечала Нина. — Затем и прилетела.

Я поставил девушку на пол, заглянул ей в глаза и с удовольствием прочитал в них любовь пополам с надеждой. Моя возлюбленная надеялась, что все это окажется ошибкой. Она даже готова была сама передо мной извиниться за то, что усомнилась. Ради всего святого, неужели она тоже думала, что я изменил ей?!

— Прежде всего, — выдохнул я, протягивая цветы, — это тебе.

Нина приняла букет без улыбки и заявила:

— Спасибо. Значит, мне будет, чем тебя ударить, если твой ответ меня не устроит.

Я невольно улыбнулся, мысленно возблагодарив небеса за то, что в том магазине не осталось роз с шипами, и добавил:

— Давай сейчас поймаем такси, а по дороге поговорим. Не хочется выяснять отношения посреди аэропорта.

Нина согласно кивнула, и мы вместе поспешили к выходу. Мое сердце полоснуло болью, когда возлюбленная отказалась принять мою руку. Что ж, она имела на это право. Да и я должен был понести наказание за свою ошибку. Вряд ли бессонной ночи было достаточно. Как и ожидалось, поймать такси труда не составило, и очень скоро мы направлялись в Оксфорд, вдвоем разместившись на заднем сидении, чтобы смотреть друг на друга. В первую очередь, я тихо сказал:

— Прости меня! Нужно было…

— Ты спал с ней? — оборвала меня моя девушка.

— Что?! — возмутился я.

Господи, и она туда же! Что все, с ума посходили?! Ну, помог я одногруппнице — и что?! Сразу изменник?!

— Та девушка, репетитором которой ты согласился быть, — пояснила Нина. — У тебя с ней что-то…

— Господи, нет, конечно! Любимая, как ты могла обо мне такое подумать?! Да я, скорее, застрелюсь, чем изменю тебе! Неужели ты этого не понимаешь?! После того, что между нами было, после всех моих признаний, после всех приездов — ты все еще сомневаешься во мне?! Ради тебя я мотался все эти месяцы туда-обратно, как челнок! Ради тебя поколотил Эрика! Ради тебя рисковал жизнью, в конце концов! И ты все еще не научилась мне доверять?!

Глаза Нины полыхнули гневом.

— А ты мне доверяешь?! — вскричала она. — Как ты мог скрыть это от меня?!

— Да чтобы ты не начала ревновать! — заявил я. — Чтобы не волновалась, и…

— Ах, вот, как! — огрызнулась моя возлюбленная. — Ну, и кто из нас, после этого, кому не доверяет?! Тебе давно следовало понять, что я не так ревнива! В отличие от той же Луны, я тебе полностью доверяю! И, расскажи ты мне об этих уроках истории с самого начала, я бы только похвалила тебя за помощь девушке! Но нет. О том, что ты был с ней весь вечер наедине, я узнала совершенно случайно, от постороннего человека! И что, скажи на милость, я должна была подумать?!

Тут меня как будто обухом по голове ударило. В одно мгновение, я понял, что так возмутило сою девушку. Я поставил себя на ее место и понял, какой сволочью был. Это осознание заставило меня притянуть Нину к себе и горячо заговорить:

— Любовь моя, прости меня, пожалуйста! Я должен был все тебе рассказать! Конечно, ты поняла бы! Умоляю, не сердись! Это убивает меня! Но я клянусь тебе собственной головой, что мое молчание — единственное, в чем я перед тобой виноват! Мне бы и в голову не пришло посмотреть на другую девушку! Никогда! Ты — моя единственная! Я просто помог Амалии повторить исторические даты — и только! Черт, да даже заявись она ко мне с предложением заняться любовью, я послал бы ее надолго и подальше! Мне не нужен никто, кроме тебя, малышка! Пожалуйста, поверь мне! И прости меня! Умоляю!

Нина вздохнула, уткнулась мне в шею и сказала:

— Хорошо, я тебя прощу. Но с условием.

— Конечно! Чего ты хочешь, милая? Только попроси! — воскликнул я.

— Обещание, — ответила моя девушка. — Мне не нужно ничего особенного. Я просто хочу, чтобы ты пообещал: больше между нами не будет никаких секретов. Вообще, никаких.

— Обещаю, малышка! — заявил я. — Нет, даже не обещаю! Клянусь! Клянусь собственной жизнью! Ты прощаешь меня?

Сердце подскочило к самому горлу, пока я ждал ее ответа. И наконец…

— Да, — сказала любовь всей моей жизни. — Я прощаю тебя.

Внутри словно взорвался фейерверк. Она простила! Мы снова можем быть счастливы вместе! Не отдавая отчета в своих действиях, я осыпал поцелуями лицо Нины, остановившись на губах. Хотелось бы, конечно, зацеловать и каждую клеточку тела возлюбленной. Я дал себе слово сделать это, как только мы приедем в общежитие. Я договорюсь с комендантом, чтобы Нина у меня переночевала, а затем, запрусь с ней в комнате, и мы растворимся друг в друге, стирая все следы недавней ссоры! Мы вместе навсегда, и это ничто никогда не изменит!

— Боже, как я за тебя волновался, детка! — выдохнул я, когда поцелуй прервался. — Всю ночь глаз не сомкнул, поставил на уши половину Буэнос-Айреса!

— Знаешь, улыбнулась моя девушка, — в этом самолете я пережила, наверное, все пятьдесят оттенков ярости.

— Неужели? — хмыкнул я. — Ну, теперь ты понимаешь, что я чувствовал всякий раз, когда летел к тебе! Но мы это пережили, малышка! И у нас все хорошо!

Да, это, действительно, было так, и в дальнейшем я сделаю все, чтобы ничего не изменилось. Самое страшное мы уже пережили. А теперь и эта разлука, и эти пятьдесят оттенков ярости — все осталось в прошлом. Ну, разве можно нас еще чем-то испугать?