Пятьдесят оттенков ярости (СИ) [Смешинка] (fb2) читать постранично, страница - 220

поспешили к выходу. Мое сердце полоснуло болью, когда возлюбленная отказалась принять мою руку. Что ж, она имела на это право. Да и я должен был понести наказание за свою ошибку. Вряд ли бессонной ночи было достаточно. Как и ожидалось, поймать такси труда не составило, и очень скоро мы направлялись в Оксфорд, вдвоем разместившись на заднем сидении, чтобы смотреть друг на друга. В первую очередь, я тихо сказал:

— Прости меня! Нужно было…

— Ты спал с ней? — оборвала меня моя девушка.

— Что?! — возмутился я.

Господи, и она туда же! Что все, с ума посходили?! Ну, помог я одногруппнице — и что?! Сразу изменник?!

— Та девушка, репетитором которой ты согласился быть, — пояснила Нина. — У тебя с ней что-то…

— Господи, нет, конечно! Любимая, как ты могла обо мне такое подумать?! Да я, скорее, застрелюсь, чем изменю тебе! Неужели ты этого не понимаешь?! После того, что между нами было, после всех моих признаний, после всех приездов — ты все еще сомневаешься во мне?! Ради тебя я мотался все эти месяцы туда-обратно, как челнок! Ради тебя поколотил Эрика! Ради тебя рисковал жизнью, в конце концов! И ты все еще не научилась мне доверять?!

Глаза Нины полыхнули гневом.

— А ты мне доверяешь?! — вскричала она. — Как ты мог скрыть это от меня?!

— Да чтобы ты не начала ревновать! — заявил я. — Чтобы не волновалась, и…

— Ах, вот, как! — огрызнулась моя возлюбленная. — Ну, и кто из нас, после этого, кому не доверяет?! Тебе давно следовало понять, что я не так ревнива! В отличие от той же Луны, я тебе полностью доверяю! И, расскажи ты мне об этих уроках истории с самого начала, я бы только похвалила тебя за помощь девушке! Но нет. О том, что ты был с ней весь вечер наедине, я узнала совершенно случайно, от постороннего человека! И что, скажи на милость, я должна была подумать?!

Тут меня как будто обухом по голове ударило. В одно мгновение, я понял, что так возмутило сою девушку. Я поставил себя на ее место и понял, какой сволочью был. Это осознание заставило меня притянуть Нину к себе и горячо заговорить:

— Любовь моя, прости меня, пожалуйста! Я должен был все тебе рассказать! Конечно, ты поняла бы! Умоляю, не сердись! Это убивает меня! Но я клянусь тебе собственной головой, что мое молчание — единственное, в чем я перед тобой виноват! Мне бы и в голову не пришло посмотреть на другую девушку! Никогда! Ты — моя единственная! Я просто помог Амалии повторить исторические даты — и только! Черт, да даже заявись она ко мне с предложением заняться любовью, я послал бы ее надолго и подальше! Мне не нужен никто, кроме тебя, малышка! Пожалуйста, поверь мне! И прости меня! Умоляю!

Нина вздохнула, уткнулась мне в шею и сказала:

— Хорошо, я тебя прощу. Но с условием.

— Конечно! Чего ты хочешь, милая? Только попроси! — воскликнул я.

— Обещание, — ответила моя девушка. — Мне не нужно ничего особенного. Я просто хочу, чтобы ты пообещал: больше между нами не будет никаких секретов. Вообще, никаких.

— Обещаю, малышка! — заявил я. — Нет, даже не обещаю! Клянусь! Клянусь собственной жизнью! Ты прощаешь меня?

Сердце подскочило к самому горлу, пока я ждал ее ответа. И наконец…

— Да, — сказала любовь всей моей жизни. — Я прощаю тебя.

Внутри словно взорвался фейерверк. Она простила! Мы снова можем быть счастливы вместе! Не отдавая отчета в своих действиях, я осыпал поцелуями лицо Нины, остановившись на губах. Хотелось бы, конечно, зацеловать и каждую клеточку тела возлюбленной. Я дал себе слово сделать это, как только мы приедем в общежитие. Я договорюсь с комендантом, чтобы Нина у меня переночевала, а затем, запрусь с ней в комнате, и мы растворимся друг в друге, стирая все следы недавней ссоры! Мы вместе навсегда, и это ничто никогда не изменит!

— Боже, как я за тебя волновался, детка! — выдохнул я, когда поцелуй прервался. — Всю ночь глаз не сомкнул, поставил на уши половину Буэнос-Айреса!

— Знаешь, улыбнулась моя девушка, — в этом самолете я пережила, наверное, все пятьдесят оттенков ярости.

— Неужели? — хмыкнул я. — Ну, теперь ты понимаешь, что я чувствовал всякий раз, когда летел к тебе! Но мы это пережили, малышка! И у нас все хорошо!

Да, это, действительно, было так, и в дальнейшем я сделаю все, чтобы ничего не изменилось. Самое страшное мы уже пережили. А теперь и эта разлука, и эти пятьдесят оттенков ярости — все осталось в прошлом. Ну, разве можно нас еще чем-то испугать?