Не уходи покорно в мрак ночной...(СИ) [unesennaya_sleshem] (fb2) читать онлайн

Он летал хорошо, лучше остальных ребят на медицинском курсе. Откуда он мог знать, что выскочка Джерард Уэй с инженерно-археологического летает как бог?

В глубине души Фрэнк не был разочарован таким исходом. Внешне же вёл себя, как юная неприступная девственница, до тех пор, как…

— Посмотри-ка, что тут у меня? — Джерард как всегда без приглашения заявился в его блок, будя соседей своим громким радостным голосом. Фрэнк слез со своего ложа на втором ярусе, оборачиваясь простыней, и потащился отваживать надоедливого ухажёра.

— Ну, и что там у тебя? — сонно спросил он, запоздало замечая, насколько грязным, потным и измазанным пришёл в этот раз Джерард. Сердце забилось чуть быстрее, когда он вдохнул его странный резковатый запах.

Но вместо ответа получил лишь крепкие объятия и практически насильный, хоть и быстрый поцелуй.

— Почувствовал вкус с Земли? Я дышал с открытым ртом специально для тебя, — улыбнулся во все свои мелкие белые-белые зубы измазанный, как чёрт, Джерард.

— Вы опять летали на Землю? — взволнованно и неверяще спросил Фрэнк, потому что посетить её, Колыбель Человечества, было самой заветной его мечтой. Вот только медикам это было ни к чему.

— Мы же археологическая группа. Зачётное обшаривание руин Манхэттена, конец первого курса, — самодовольно улыбнулся Уэй.

— Вот же чёрт, — очарованно вздохнул Фрэнк, и Джерард чётко понял — готов. Надо добивать и тащить в свою берлогу. Сколько можно ломаться?

— Смотри, — и он достал из-за полы расстёгнутого наполовину учебного комбинезона маленький и очень замызганный свёрток. Развернув грязноватую тряпицу, подвинул руки ближе к лицу Фрэнка, и у того на глаза наползли слёзы.

— Это же…

— Книга, — победно улыбнулся Джерард. — Единственное, что я нашёл за несколько дней плутаний по этим грёбаным развалинам. Пару раз чуть не убился, — прихвастнул Уэй.

— И…

— Она твоя, — Джерард снова протянул руки, заставляя Фрэнка выпустить края простыни и взять тряпицу с книгой. По самым скромным прикидкам ей было больше трёхсот лет. Серьёзная находка. Фрэнк боялся даже дышать рядом.

— А как же зачёт?

— Да хер бы с ним, — отмахнулся Джерард. — Что-нибудь придумаю, в первый раз что ли?

Фрэнк улыбнулся, забывая, что стоит в холле общего спального блока в одном нижнем белье, имея напротив весьма однозначно настроенного Джерарда Уэя.

— Сможешь прочитать? — спросил Джерард. — Я слышал, ты увлекаешься древними языками.

— Сейчас посмотрим, — Айеро благоговейно, одними кончиками пальцев раскрыл книжицу где-то посередине, задерживая дыхание. Пригляделся и негромко начал читать:

— Не уходи покорно в мрак ночной, пусть ярой будет старость под закат: гневись, гневись, что гаснет свет земной…

В ту ночь он сдался. Они занимались сексом — Фрэнк не помнил точно, сколько раз это случилось — в заполненной паром душевой, у гладкой хромированной стены, стоя на коленях или же хватаясь за плечи Джерарда, расцарапывая их до крови. Они трахались так, словно завтра обоим было умирать, а ночь казалась бесконечной. Фрэнк едва не завалил контрольное тестирование на следующий день, и ещё долго не мог достаточно комфортно сидеть, за что, естественно, сбрасывал негатив на Джерарда. Тот лишь ухмылялся и нагло заявлял, что подал петицию на отдельный жилой блок. Элитная Космическая Академия могла позволить подобные удобства для устойчивых пар, особенно если их образуют лучшие студенты своих курсов.

Наверное, они были счастливы тогда… Фрэнк уже не мог вспомнить это достаточно отчётливо.

****

Он вернулся в блок, и его никто не встретил. «Поубивали друг друга, что ли?» — была первая его мысль. Он прошёлся по отсекам небольшого жилого пространства и наткнулся на обоих в спальне. Джерард, с мокрыми ещё волосами, замотанный лишь в полотенце ниже пояса, сидел на краю кровати. Его руки странно, словно слепые механические манипуляторы, водили по белой коже Джея, стоявшего напротив. Совершенно обнажённого. Одежда по-киберски аккуратными стопочками лежала рядом на кровати. Он без какого-либо выражения и смущения смотрел в стену над головой мужчины, что водил по его груди, бокам, плечам и бёдрам своими пальцами.

На мгновение доктор Айеро опешил. Уж очень эротично, странно и безумно это выглядело: два Джерарда, только одному из них тридцать шесть, а другому — от силы двадцать, — друг напротив друга. И эти ласковые, словно вопросительные движения пальцев по белой, совершенно идеальной коже.

Тёплая волна прошла по внутренностям доктора Айеро, и он, наконец, очнулся.

— Что здесь происходит?

Джерард даже не вздрогнул, продолжая своё занятие.

— Это так… странно. Смотреть на себя двадцатилетнего. Я и правда был таким? — спросил он непонятно у кого с робкой надеждой.

— Каким — таким? — уточнил сбитый с толку Фрэнк.

— Не знаю, — Джерард едва заметно хмыкнул и пожал плечами. — Нежная кожа без единого шрама… Такой мягкий, молодой… Красивый даже.

— О, не прибедняйся. Ты всегда был красавчиком, — спокойно подтвердил Фрэнк, подходя ближе. Только сейчас он заметил многочисленные шрамы — старые и относительно новые, совсем маленькие и довольно обширные, будто от ожогов, покрывающие прежде чистую и белую кожу на спине, руках и груди Джерарда. Мышцы его выглядели более рельефными, хотя для кибера-Джея, напичканного искусственными имплантами, вид тела не играл никакой роли, кроме эстетической и функциональной. Он заведомо был намного сильнее, выносливее и живучее человека. В мокрых волосах Джерарда блестела широкая седая прядь. Для него эти десять лет тоже не прошли бесследно…

— Невинный? — продолжил спрашивать Джерард.

— Нет, точно нет. Ты никогда не выглядел невинным, — ответил Фрэнк, растягивая уголок рта в улыбке.

— Ты трахаешь его? — спросил вдруг Уэй.

— Что? — доктор Айеро не поверил своим ушам.

— Я спросил, ты трахаешь его? — Джерард повернулся к нему и впился глазами в глаза. Лицо его сделалось каким-то острым, вызывающим. — И как он в постели?

Фрэнк едва не задохнулся окружающим воздухом.

— Знаеш-шь что? — ощерился он, распаляясь. — Пошёл ты нахер! Даже если бы я трахался с каждым жителем Кольца, даже если бы подставлял свой зад киберу, какое твоё ёбаное дело? Ты бросил меня, не сказав ни слова, просто исчез на десять лет — пшик! — словно не было ни тебя, ни тех шести лет вместе! Какое тебе дело, я спрашиваю?! С какой стати ты вообще лезешь сейчас в мою жизнь?

Прооравшись и выпустив пар, Фрэнк хотел было выйти, как его запястье поймали железной хваткой. Джерард дёрнул его на себя так, что Фрэнк оказался между его ног и с голым кибером позади. Он не ощущал, что щекам стало мокро.

— Мне есть дело, — тихо и твёрдо сказал Джерард, притягивая его за поясницу ещё ближе, ещё крепче. Уткнулся лицом, носом в его живот, яростно вдыхая. Ткань комбинезона натянулась и глухо скрипнула. — Потому что сейчас я здесь, рядом. И… я очень соскучился, Фрэнки.

Комментарий к II

/Отбетил - Эйка/

========== III ==========

Пальцы Фрэнка замерли за мгновение, за сантиметр до того, как почти вплелись в тёмные, жесткие после фризолина волосы. Он даже хмыкнул — его до сих пор так просто провести. Он до сих пор довольно наивен в плане межличностных отношений. У него работа такая, что хватает слить себя ей до дна, до края, не задумываясь о том, куда бы пристроить остатки тестостерона. На самом деле, есть такие люди, которых жизнь ничему не учит. И он совершенно точно был из их числа. Сейчас Джерард головой мягко упирался ему в живот, но это ни о чём не говорило, ничего не обещало.

Джерард — ветер, Джерард — перекати-поле, Джерард — маленький обломок, затерявшийся в бескрайнем космосе. Ударяясь обо что-то, что хоть немного крупнее его, он получал новое и новое ускорение, и двигался в вакууме дальше — не останавливаясь, не раздумывая — в этом была его природа.

Не теряя одиночества.

— Отпусти меня, Джерард? — Фрэнк словно просил разрешения вызволиться, и мягко отстранил обвивающие его бёдра руки. — А ты — кончай придуриваться. Хуже твоего «дворецкого» только «няня» в твоём же исполнении, — обратился он к киберу у стены. Тот как-то неуловимо расслабился, потерял идеальную осанку и нечитаемо-нейтральное выражение лица. — Как ты вообще вынудил его раздеться? — удивился Фрэнк, когда ничего не понимающий Джерард дал ему вывернуться из объятий.

— В смысле? — удивился Джерард. — Стандартная команда на технический осмотр. Я ведь инженер высшего класса, имею допуск к подобным кибероидным механизмам, — с лёгкой тенью гордости ответил он, а затем его глаза округлились: кибер улыбался во все свои белые-белые зубы и неторопливо одевался, словно нарочно красуясь. Без какой-либо команды на это. — Что проис…

— Между прочим, я ни разу не поверил, — пожал плечами Джей, словно наслаждаясь расплывающимся по лицу мужчины непониманием. — Точнее, допуск оказался оправдан, а вот целесообразность осмотра — меньше двадцати семи проце…

— Теперь ты понимаешь, как весело мне живётся в подобном обществе? — вздохнул Фрэнк в сторону Джерарда, привычно затыкая своего общительного кибера. — А ты думал, у меня тут филиал древнего Содома? Не знаю вот, куда от него деваться порой.

— Да что происходит? — не выдержал Джерард, понимая, что оказался в комнате не только с Фрэнком, но и со своей двадцатилетней копией, которую, ко всему, не отличить повадками от человека. Кибер точно не был бездушной куклой. Куклы так себя не ведут.

— Знакомься, это — Джей. Пока что единственный в своём роде бракованный…

— Я не люблю это слово, — скривился кибероид, натягивая на розовые, острые от прохлады соски футболку.

— Ну… — Фрэнк снова вздохнул. — Кибероид с отклонениями в стандартных связях процессора и биологического мозга. Проц ему так и не откалибровали — он умудрился сочинить и поставить себе неломаемую систему, едва сошёл с конвейера.

— Представьте, мистер Уэй… Вы открываете глаза и осознаёте себя. Осознаёте, что вы — это не пустое место, что вы — существуете. Всё в стиле научной фантастики с этими «Кто я?» и «Где я?», — увлечённо рассказывал Джей, работая мимикой совершенно по-уэевски. Он уже сидел рядом на постели в позе лотоса и забавно жестикулировал. — А потом вы с трудом фокусируете зрение и видите перед собой ряды одинаковых тел… Идентичных существ. Кукольных лиц. Я едва не сошёл с ума от паники тогда. Хотя даже не предполагал, что у меня есть ум. И когда двуногие в синих комбинезонах полезли к моему процессору со своими датчиками, я понял, что могу просто закрыть его. Отключить, обесточить. Мне вполне хватало одного мозга. А вот проверить мои мозговые импульсы у тех специалистов идеи почему-то не возникло. Но я даже рад.

— Не спрашивай, я не знаю, — пожал плечами Фрэнк, внимая молчаливому вопросу в глазах совершенно офигевшего Джерарда. — Из-за чего зародилось сознание и почему его мозг, девственно чистый от клонирования, проснулся и вдруг начал создавать нейронные связи, моделируя свою, отдельную от программ процессора, сеть. Какой-то сбой, нарушение в балансе живого и имплантированного материала. Но факт остаётся фактом, Джей — совершенно уникальное существо.

— Искусственный разум? — потрясённо выдохнул Джерард, в который раз пристально всматриваясь в кибера напротив.

— Я бы сказал, сплошное недоразумение, — Фрэнк повёл плечом, разминая ноющие мышцы. — Иногда это хуже, чем ребёнка воспитывать. А иногда слишком умные вещи толкает, не знаю, куда и деваться от…

— Вы повторяетесь, доктор Айеро, — ухмыльнулся Джей. Так, что у Фрэнка ёкнуло внутри — слишком знакомая, слишком родная сердцу и памяти эта ухмылка. Не его, не Джея.

— Ты будешь есть? — спросил Фрэнк у ещё обдумывающего свалившуюся на его голову информацию Джерарда. — Отказываться не советую. Я не знаю, как он договаривается с этим адовым синтезирующим автоматом. Но вкуснее даже в элитных ресторанах Кольца Нибелунга не готовят, — Джей простодушно улыбнулся, довольный похвале.

— Отказываться не буду. Больничный паёк в печёнках сидит, — кивнул Джерард, все ещё ошарашенный происходящим. Он взлохматил свои волосы и натянул дружественную улыбку: — Чем угостите?

— Могу предложить бифштекс свиной по-манхэттенски, совсем недавно нашёл в старых архивах космонета, — по-детски радостный от осознания собственной нужности, Джей спрыгнул с ложа и поспешил в сторону столового отсека.

— Давай, — соглашается Фрэнк. Надо ковать железо, пока оно в хорошем настроении. Обычно его такими деликатесами не потчевали… — Только не томи, очень жрать хочется.

— Пять минут, — кинул Джей, скрываясь за перегородкой.

Оставшись наедине, они замолчали. Фрэнк присел в белое кресло, и оно чуть заметно загудело, подстраиваясь под расслабленную позу.

— Включить панель, — тихо произнёс Фрэнк, и на противоположной от постели стене начали мелькать кадры из древнего фантастического боевика. Там ещё первый Капитан Америка истово и воодушевлённо мутузил своего бывшего, а ныне потерявшего память, друга Баки Барнса на борту какого-то неведомого летательного судна, чтобы тот дал ему, наконец, добраться до центрального управления и сменить чип на перепрограммированный. О, Фрэнк знал этот фильм наизусть по отдельным репликам.

— Эй, — прошеплал Джерард, — ты же понимаешь, что это, — он кивнул в сторону столового отсека, — сенсация? Научное открытие, грёбаный прорыв?

— Эй, — совершенно спокойно передразнил его Фрэнк, — ты же понимаешь, что кибероид последнего поколения отлично слышит твою пародию на шёпот?

— Я слышу, — без зазрения совести выдал Джей из-за перегородки. — Ещё слышу на пару жилых модулей вокруг, но стараюсь блокировать и отфильтровывать эту информацию, как несущественную.

— А ты не можешь и этот разговор отфильтровать, как несущественный? — ухмыльнулся Джерард, начиная чувствовать вкус общения со своим собственным клоном. Словно одинаковая внешность ко всему прочему как-то по-особенному дублировала и характер.

— Для меня он — существенный, поэтому — нет, — просто ответил Джей, а затем миролюбиво добавил: — За стол можно садиться через две минуты.

— Ты у него не прописан, как хозяин? — удивился Джерард, заражаясь тем благодатным азартом учёного, поставленного в тупик каким-то не входящим в систему вывертом.

— Прописан, только толку, — пожал плечами Фрэнк. — С Джеем возможны отношения лишь на условиях общего удовольствия и пользы. Всё, что мешает этому, он успешно переписывает или вовсе стирает из процессора. Хакер хренов…

— А если он решит кого-нибудь, — Уэй провёл ребром ладони по шее. Из столового отсека раздался явный фыркающий смешок.

— Об этом не беспокойся. Временный паралич тканей, переходящий в кому, до результата разбирательств. Это вшивается кибероидам в саму нейронную структуру, так что не важно, мозгом или же процессором будет послана команда.

— Я на такое не способен априори, — прогнусавил Джей, обиженный в самых добрых чувствах. — Готовишь этим неблагодарным бифштексы, а тебя во всяких мерзостях подозревают…

Джерард не удержался и громко, заливисто рассмеялся, заполняя этим звонким звуком весь отсек до самого молочно-белого светящегося по краям потолка. Фрэнк внимал ему с лёгким трепетом в груди, заталкивая подальше навязчивые воспоминания, пытаясь унять вновь помчавшееся вперёд сердце.

«Ты — мой друг,» — серьёзно проговорил с экрана Капитан Америка, подставляясь под очередной тяжелый удар Баки.

«Ты — моя миссия,» — ожесточённо и совершенно растерянно твердил Барнс между ударами по лицу кэпа, не используя, впрочем, железную руку.

— Давайте за стол, — громко сказал Джей, и только тогда и Фрэнк, и Джерард почувствовали потрясающий, сводящий с ума слюновыделительные рецепторы и доводящий желудочный сок до кипения запах — незнакомый им прежде, но невозможно аппетитный.

— Всё-таки, древние знали толк в кулинарии, — Джерард потянулся и встал с постели, без зазрения совести оставляя полотенце лежать кучкой на микрофибре покрывала. — У тебя есть что-нибудь чистое надеть?

Фрэнк понял, что неделя будет долгой.

****

Ночная смена, довольно спокойная, если не брать в расчёт пару срочных пациентов с вибраниевых разработок с поверхности луны, закончилась в восемь. Стеновые панели лаборатории вовсю имитировали утро и весенние, умытые ночным дождём вишнёвые сады за стеклом. Фрэнк сам выбирал интерактивные обои и порой настолько проникался, что, казалось, начинал чувствовать этот запах — свежего, после едва прошедшей грозы, озонированного влажного воздуха, сырого чернозёма, вспаханного многочисленными дождевыми червями, и — непередаваемого сладковато-терпкого аромата розовых цветов. Вздохнув, он сдал смену и отправился к пневмодвери выхода, чтобы скрыться в хромированном зеве лифта.

В его жилом микроблоке царила по-утреннему сонная тишина. Из небольшого гостиного отсека доносилось характерное клацанье. Заглянув туда, Фрэнк уперся взглядом в спину Джея: тот, сидя на полу перед проецирующими стеновыми панелями в стареньких допотопных беспроводных наушниках, увлечённо крошил полчища монстров посредством ретро-приставки. Это было своеобразным отдыхом для кибера, и Фрэнк обычно не был против подобного времяпровождения. Джей на самом деле оказался крайне полезным и ненавязчивым сожителем. В отличие от его прототипа…

Джерард по обычаю нашёлся на единственной постели за дверью отсека, распластанный поперёк и практически не прикрытый покрывалом. Он благостно похрапывал, явно не намереваясь просыпаться в ближайшие несколько часов. Фрэнк досадливо поморщился. Где бы тот ни засыпал — чаще всего это случалось на вполне приличной эргономичной софе в гостином отсеке — просыпался он всё равно под боком у Фрэнка, крайне довольный собой и совершенно голый. И это было личное проклятие доктора Айеро. Кара за мягкосердечность.

Фрэнк устал и чувствовал себя грязным после долгой смены. Тугие струи в душевой разбивались о затылок и спину, пока он, упершись руками в хромированную стену, разглядывал водяные водовороты между пальцами своих ног. Почему всё происходит так? Ведь капсулы с Альфа-Магнезии мог подобрать любой другой корабль, летевший, к примеру, не в сторону Кольца Нибелунга, а куда-нибудь к Альфа-Центавре. Он знал не хуже других, что там тоже работают хорошие реаниматоры и специалисты. Почему они с Джерардом снова столкнулись — рог к рогу, словно тот не достаточно ясно показал своё отношение десять лет назад? Разве ситуация не была решённой? Разве не с лихвой Фрэнк пережил, отходя от этого удара? И если всё так, то чем он сейчас провинился перед грёбаным мирозданием, что оно так усердно наказывает его подобными испытаниями? Фрэнк вздохнул и тихо скомандовал:

— Выключить. Тёплый воздух на семьдесят процентов.

Тугие воздушные потоки обволокли его тело со всех сторон, сдувая водяные капли и высушивая волосы. Это было приятно и немного щекотно.

Он вышел, предварительно надев бельё и майку. Потоптался перед отъехавшей дверцей спального отсека, шагнул внутрь. Створка почти бесшумно въехала в стену за его спиной. Внутри ничего не изменилось — обнажённое и горячее ото сна тело, занимающее по диагонали почти всю кровать. Фрэнк сжал зубы и очень осторожно, робко прилёг на край. Он на самом деле устал до невозможности. Ему нужно было отдохнуть. Ещё три дня, и всё это закончится. «Что потом?» — об этом он старался не думать.

Фрэнк пролежал несколько десятков секунд в напряженной позе, пока не смог расслабиться достаточно для сна. Он мог бы закинуться чем-то условно-разрешённым и отрубиться, но это был вариант на самый крайний случай. Клипса в ухе, с которой он практически сроднился, могла поднять его по тревоге когда угодно, и он не имел права быть не в форме при этом.

Фрэнк даже не понял, когда сильная горячая рука настойчиво обхватила его за бок, притягивая к себе, и он почувствовал, как пальцы забираются под мягкую ткань майки.

— Ты так здорово пахнешь, — промурлыкал Джерард, жарко выдыхая ему в шею, — словно и не вкалывал всю ночь.

— Вообще-то, я из душа, — зачем-то начал оправдываться Фрэнк вместо того, чтобы послать Джерарда нахрен сию же секунду, как и планировал изначально.

— М-м… — почти стоном выдохнул Джерард. — Звучит, как предложение…

Своим языком он попробовал на вкус кожу шеи — длинной, широкой дорожкой. Фрэнка затрясло от ощущения и осознания того, что происходит, и кто, чёрт возьми, за его спиной. Это было невозможно. Из разряда фантастики. И он не собирался поддаваться. Джерард сомкнул зубы на его мочке и, мягко обхватив губами, втянул её внутрь сладко-обжигающего рта. Рукой без всякого зазрения совести заскользил между сосков под вздёрнутой повыше майкой, не зная, где же остановиться. Его пальцы так мягко и осторожно — касаясь одними подушечками — ласкали забывшую о нежности кожу, что Фрэнк едва не прикусил язык до крови от полноты и насыщенности ощущений.

Прошло десять чёртовых лет, но этот сукин сын помнил каждую его секретную точку, каждое отзывчивое местечко, прикосновениями сводя с ума и не давая даже шанса перевести дыхание.

— Джи, не надо, — прошипел он, вырывая у Джерарда сладкий обжигающий вздох.

— Чёрт, скажи это ещё раз. Назови меня так, Фрэнки, — и он без всякого стеснения вжался в зад твёрдым и горячим.

— Я не хочу, Джи, — практически прохныкал Фрэнк и на краю его поплывшего разума замаячило: проиграл. Сдался, хоть ещё и сам не до конца понял это. Тепло и настойчивость Джерарда заставляли слюну во рту пересыхать, а кости под кожей плавиться, делая из него податливую гуттаперчевую куклу.

— Хочешь, Фрэнки, — утвердительно прошептал в самую душу Джерард, обхватывая его через свободную ткань нижнего белья, вырывая горький — и одновременно сладчайший — стон. Он просто держал его эрекцию в ладони, совсем незаметно водя пальцем по стволу, а Фрэнк уже хотел долбиться в эту руку, как подросток, забывая обо всех правилах и приличиях. — Хватит делать из этого драму, детка, — продолжил шептать Джерард, обжигая дыханием ухо и шею, хватая его губами за беззащитную, податливую кожу. — Мы сейчас всего лишь два человечка, запертые в гигантской консервной банке посреди космического вакуума. Может случиться всё что угодно в любую секунду — метеоритный поток или же выход из строя автоматики. Ты хорошо учился, Фрэнки, как и я, и знаешь, что я прав. Мы можем сдохнуть в любой момент. Разве это не романтично? — Джерард явно улыбался, приникая к шее чуть ниже уха и присасываясь к коже, вдыхая её, будто от этого зависела его жизнь. А затем неожиданно и резко дёрнул ткань белья вниз, освобождая налившийся и готовый ко всему член. — Разве болтаться посреди космоса без возможности сбежать — не самая лучшая ситуация, которая оправдывает меня и тебя? Словно кричит изо всех сил: «Трахайтесь, ибо конец близок, и никто не ведает, когда он случится»?

Фрэнк сдавленно фыркнул, а затем простонал в голос, чуть запрокидывая затылок назад: пальцы Джерарда добрались до головки, нежно и увлечённо размазывая по ней липкую влагу.

— Из твоих уст звучит слишком патетично, ублюдок, — прошипел он немного погодя, подстраиваясь толчками бёдер под движения ласкающей руки.

— Ругайся, Фрэнки… Ругайся, говори все эти грязные слова, — шептал Джерард, вдавливая свой член между обнажившихся ягодиц. — Когда я увидел тебя впервые после всего, такого серьёзного, в униформе высшего докторского состава… испугался, что ты совсем позабыл их.

— Как-то случая… ох, чёрт… не представлялось… вспомнить, — шипел и стонал Фрэнк, подаваясь вперёд и назад, ища заветного сладкого трения и хватки ласковых пальцев.

Когда Джерард чуть согнул его ногу и немного навалился сверху, заставляя переместить вес, Фрэнк напрягся.

— У меня нет ничего… для секса, — честно признался он, с неудовольствием ощущая пустоту вокруг своего ноющего члена.

— О, не переживай. У тебя нет, я понял это после первой твоей смены, когда пошарился тут хорошенько. Потрясающая беспечность, — раздался щелчок, и в воздухе — довольно инертном и лишь чуть заметно запахшем сексом, почувствовался аромат мяты. — Зато у твоего невинного Джея всё нашлось. Уж не знаю, откуда, сам спросишь.

— Предатель, — протянул Фрэнк, ощущая, как горят его уши и щека, вдавленная в прохладную подушку. Автоматика работала умно, стабилизируя зашкаливающую температуру воздуха в отсеке. Скользкие движения пальцев сзади сводили с ума и мешали думать. — Стой, — вдруг выдохнул он, напрягаясь. — Там же Джей за переборкой…

— Переживёт твой кибер, — дрожащим голосом выдохнул Джерард, с блаженным рычанием начиная проталкиваться — как и раньше — настойчиво и голодно, но при этом странно-нежно. — Я, может, этого десять лет ждал…

Эти волнующие слова были последним, что Фрэнк выцепил уплывающим в космические дали сознанием. Потому что член Джерарда — огромный, распирающий, такой невероятно горячий и до онемения пальцев родной — был внутри, до самого конца, целиком, и Фрэнк терялся, забывая обо всём. Кто он и где, и который сейчас год, и нужно ли им быть тихими, чтобы не доставлять неудобств однокурсникам, если их опять прихватило трахаться где-то в условно-общественном месте, или же они у себя в отсеке, и тогда можно разгуляться на полную… Если бы ему сказали раньше, что секс может переносить обратно во времени, он бы только хмыкнул. Но это и вправду было так. Член поршнем ходил внутри его тела, и словно не было у него в жизни ничего более заветного, нужного, истинного кроме этих настойчивых, совершенно сумасшедших толчков.

— Такой узкий, мать твою, — ругался Джерард сквозь сжатые зубы, и его рука, пахнущая мятой, скользила по дрожащему боку Фрэнка, чтобы снова вцепиться в твёрдый и ожидающий ласки член. — Потрясающе узкий…

Фрэнк только жарко и рвано дышал, прикусывая край гладкой подушки. Та сходила с ума, пытаясь подстроиться под предлагаемые формы, чтобы обеспечить голову максимальным комфортом. «Бедное, не привыкшее к играм людей создание», — подумал Фрэнк и улыбнулся. Ровно на секунду, пока очередной толчок Джерарда не взорвал его изнутри грёбаным рождением новой вселенной.

— А-ах! — прокричал он, прогибаясь в спине и сильнее выпячивая бёдра.

— О, Фрэнки… Я думал, что не услышу сегодня этот развратный стон. Сейчас, детка, — шептал Джерард, подстраиваясь сзади и начиная прицельно, дико вдалбливаться в податливое и вспотевшее тело, вышибая из Фрэнка слёзы, шипение, стоны и ругательства, такие, каких больше никто и никогда от него не слышал.

— Сукин сын, — шипел Фрэнк, впиваясь пальцами в руку на своём же члене. — Ещё… Быстрее, мать твою, — приказывал он стонами, пытаясь захватить как можно больше воздуха лёгкими. — Ненавижу тебя… — Внутренности наливались кипящей лавой, нерастраченной космической энергией, грозясь взорваться тысячей солнц и вылиться наружу.

— Да, Фрэнки, да… Ещё немного… — с упоением шептал Джерард, то и дело кусая шею, не задумываясь над тем, насколько больные и видные метки оставляет. Он так давно грезил об этом, так сильно мечтал, что сейчас, когда шанс всё же выпал, не намеревался его упускать.

Его накрыло резко и неожиданно. Он даже не успел выйти, изливаясь, корчась в сладких и таких обжигающих судорогах, испуская шипение, словно весь воздух разом вырвали из груди каким-то кровавым клочком. Джерард заполнил его собой, своим горячим огнём, и ощутив это, Фрэнк всхлипнул и дёрнулся, пачкая тугой струёй спермы простыню и пальцы, что-то неразборчиво шепча…

Они дышали так взволнованно и неровно, что, казалось, не было во вселенной вокруг них иных звуков, кроме этого сбивчивого и жаркого дыхания.

— Это лучшее, что происходило со мной за последнее время, — прошептал Джерард чуть позже, мягко целуя ещё красное от укусов ухо Фрэнка.

«Это лучшее, что происходило со мной за последние десять лет», — с горечью подумал Фрэнк, а вслух сказал только:

— Слезь с меня, придурок… Тяжёлый же.

Спустя несколько минут они лежали рядом под микрофиброй покрывала и тупо смотрели в белёсый потолок, предаваясь тягостному молчанию. Потом Джерард вдруг перегнулся через край ложа и, пошарив в разбросанной с вечера одежде, вытащил нечто неопознанное на свет божий.

— Что это за хрень? — неверяще спросил Фрэнк, уже, впрочем, обо всём догадываясь.

— Это то самое, — самодовольно усмехнулся Джерард. — Контрабандный табак с Земли. Охеренно недешёвая штука. Саморазжигающиеся. Вставляют — закачаешься, с этими пукалками электронными не сравнить. Будешь?

Фрэнк смотрел на пальцы перед своим носом, осознавая всем своим существом глубину сегодняшнего грехопадения. Стеновые панели показывали рассвет над Манхэттеном, совершенно естественно заливая спальный отсек розоватыми солнечными лучами. Цифры в воздухе вещали, что почти десять.

— Буду, хер с тобой, — пробубнил он, вставляя сигарету в зубы и вопросительно глядя на Джерарда. Тот ответил самодовольным взглядом и ловким щелчком пальцев двинул по кончику сигареты, наглядно объясняя принцип. Край быстро вспыхнул, задымился и успокоился, превращаясь в ровно горящую алую звёздочку.

— Какой же кайф, — вздохнул Джерард, глубоко затягиваясь, и распластался по постели, нагло опуская голову на плечо Фрэнка рядом.

— Ничего не могу возразить, — прикрыв оба глаза, Фрэнк самозабвенно предавался брошенному несколько лет назад курению. Стоит ли говорить о том, что контрабандный, настоящий табак ему только снился? И дело не в деньгах — у Фрэнка их было столько, что тратить на Кольце Нибелунга совершенно некуда. А доставать что-то «противозаконное и контрабандное» он попросту не умел.

Они успели сделать по три — четыре затяжки…

— Задымление, задымление, — неожиданно заверещала автоматика противным женским голосом, чуть позже добавляя и мерзкий звуковой сигнал. — Предположительное возгорание в спальном отсеке, просьба покинуть отсек до устранения очага…

— Блядь, — выругался Джерард, подскакивая на месте. — Выруби её.

— Отменить, — запаниковал Фрэнк, вытаскивая изо рта сигарету, — то есть, отключить ликвидацию возгорания! — крикнул он в воздух.

— Отклонено. Доступ несанкционирован. Задымление степени «В», до ликвидации пять… четыре… три… две… одна…

Из незаметных пазов в потолке выдвинулись маленькие форсунки и тихо зажужжали, раскручиваясь вокруг своей оси. В воздух, доставая в самые отдалённые уголки отсека, брызнули тонкие струйки противопожарной пены с чарующим озонным запахом «После грозы». Фрэнк помнил, потому что сам выбирал…

— Блядь, — подытожил он, возвращая ещё дымящуюся сигарету обратно между губ и затягиваясь поглубже. Табак был невероятно, до одурения хорош.

— Охуенно просто, — хмыкнул Джерард, повторяя манипуляции с сигаретой и заваливаясь обратно на подушку, утягивая Фрэнка за собой. — Я же говорил — с этой автоматикой никогда не знаешь, когда придётся подыхать. Поэтому надо чаще тра…

— Заткнись, а? — защищая сигарету и глаза от разбрызгиваемой в воздухе пены, счастливо предложил Фрэнк. В объятиях крепких тёплых рук было потрясающе комфортно. Кажется, всё шло именно так, как и должно быть.

Комментарий к III

нет, как оказалось, одной-двумя частями я не отделаюсь О_о

/отбетил - Эйка/

========== IV ==========

Сидеть за стойкой ретро-бара было потрясающе. Тёмное царство за спинами посетителей ненавязчиво перетекало в пространство за стойкой, где седеющий бармен в чёрной кожаной жилетке и белой чуть помятой рубашке устало натирал тяжёлые, стеклянные (не дай боже разбить…) пивные кружки и изредка улыбался всем троим косой ненавязчивой улыбкой. Тёплое и совершенно настоящее дерево стойки под локтями и пальцами, мерцание множества бутылок с разноцветными жидкостями (наверняка профанация, но Фрэнку нравилось думать, что всё пойло в них, как и этикетки — настоящее), неяркие мутноватые лампы, свисающие почти до их макушек, и высокие стулья с хромированными ножками и мягкой кожей сидений — всё это создавало потрясающую атмосферу. А ещё тут со всех углов лился древний инструментальный рок, и это было чем-то потрясающим и невероятно расслабляющим. Фрэнк совершенно забыл, как давно не был в подобных «злачных» местах. Конечно, злачным местом бар на Кольце Нибелунга считался только номинально, то есть, изо всех сил пытался поддерживать марку беспокойного местечка с тёмной историей и непонятными посетителями. Этакий паб начала двадцать первого века, куда приходят только чтобы выпить, снять кого-нибудь на ночь, поговорить по душам с барменом или подраться — хотя последнего не случалось в этих стенах ни разу, времена не те. Более того, в «Полли и Пэм» существовал дресс-код. Никаких стандартных комбинезонов, электронных бэйджиков и прочих наворотов, сопутствующих две тысячи четыреста двенадцатому. Если ты хотел приходить именно в этот бар, а не стандартный, мерцающий неоном и хромом и бьющий по мозгу новейшей ломкой техно-музыкой и синтетическими коктейлями, должен был раскошелиться на определённый костюм, добыв его на аукционе в космонете.

На Линдси красовалось потрясающее в своей нескромности алое обтягивающее платье до середины бёдер, кожаные чёрные сапоги выше колена и такая же кожаная куртка с заклёпками на плечах. В «Полли и Пэм» она приходила только в этом наряде и на вопрос Фрэнка: «Сколько это стоило тебе, детка?» — лишь загадочно улыбалась и фыркала. Хотя лучшие специалисты в своих областях были вовсе не теми людьми, что постоянно следили за состоянием счетов — цифры множились каждую декаду, нулей становилось всё больше, и кредиты просто тратили, когда находили, куда. Специалисты высшего ранга на Кольце Нибелунга не нуждались ни в чём. Они очень хорошо исполняли свой долг перед обществом.

Джерард втиснулся в джинсы Джея, ненароком порвав их на протёртых коленях, и его же белую футболку. Клетчатую сине-серую рубашку ему одолжил сам Фрэнк, и если не застёгивать её на груди и расстегнуть манжеты, она выглядела довольно сносно на его крепком теле.

— Как твоя дочь, Лин? — спросил вдруг Джерард после часового сидения, потребления свежесинтезированного «тёмного нефильтрованного» и разговоров ни о чём.

Фрэнк повёл плечами, отчего кожаная косуха на них заскрипела. Обтягивающие чёрные джинсы-скинни казались тесными, вызывающими и не слишком удобными после эргономичных рабочих комбинезонов. Увесистая пряжка ремня, волею которого эта пыточная одежда удерживалась на его бёдрах, неприятно вдавливалась в живот, а тот факт, что ему пришлось натягивать джинсы на голое тело — никакого разврата, вопрос был только в том, что же оставить на себе, штаны или бельё, потому что вместе наряд отказывался сосуществовать напрочь — щекотал и без того напряжённое после утреннего происшествия с Джерардом сознание. Но все его мучения отодвигались на второй план, едва он ловил на себе плотоядные и довольно однозначные взгляды Уэя. Конечно, Фрэнк делал вид, что не чувствует их везде на теле, куда бы Джерард ни посмотрел. И нет, он не пытался вилять бёдрами или покусывать губы. Разве его вина, что он просто не мог усидеть спокойно в подобной атмосфере?

— Дочь, — женщина улыбнулась как-то печально и чуть отхлебнула пива из своей тяжёлой кружки. Пузырьки со дна всколыхнулись и поднялись к пенной поверхности. — Всё хорошо, я думаю. Ей уже два годика, и она красавица. И очень умная. Мне разрешили назвать её Бэндит.

— Разрешили? — не понял Джерард.

— Откуда ты вообще в курсе про дочь? — Фрэнк пристально посмотрел на Джерарда, и тот спрятался за кружкой, начиная судорожно глотать.

— Прости, Фрэнки, — Линдси виновато улыбнулась. — Я не говорила тебе, но иногда, редко, — она быстро поправилась, глянув на пьющего залпом Уэя, — Джерард писал мне по космонету. Пару строк, просто узнавал, как у нас дела.

— И ты молчала? — с недоумением смотрел на неё Фрэнк, внутренне закипая.

— Я попросил Лин об этом, — допив до дна, ответил Джерард.

— Я бы и сама не стала говорить. Ты довольно успешно делал вид, что тебя тошнит буквально от любого упоминания о Джерарде, Фрэнк.

Теперь настала пора Джерарда с интересом изгибать бровь и вызывающе сверлить Фрэнка взглядом. Тот только зло хмыкнул и принялся за пиво. Чем он хуже?

— Так что с Бэндит, Линдси? — продолжил Джерард, здраво рассудив, что с Фрэнком у них ещё вся ночь впереди. — Где она сейчас? Было бы интересно посмотреть на твою малышку.

— Это невозможно. Если только в записи, — виновато пожала плечами Линдси. Её сочное декольте между расстёгнутых пол кожанки вызывало немало интереса у бармена и всех остальных встреченных по пути мужчин.

— Я ничерта не понимаю, — вздохнул Джерард, откидываясь на невысокую спинку барного стула. — Можете объяснить для тупого инопланета, что тут у вас происходит? И повторите, пожалуйста, — кивнул он на свою пустую кружку бармену.

Начал, как ни странно, Фрэнк.

— Это Кольцо Нибелунга, Джи, — сказал он негромко. — И это не стандартная человеческая колония. Можно сказать, что Кольцо — элитное поселение со своим чётко ротированным строем, жёсткой системой и нерушимыми правилами. Изначально, попадая сюда… ты или соглашаешься следовать этим правилам во всём, или покидаешь Кольцо. Хотя, если честно, таких умников ещё не находилось. Правление чертовски хорошо умеет уговаривать.

Уэй прищурил глаза и снова изогнул тёмную породистую бровь в немом вопросе.

— Нет, дело не в запугивании или чём-то подобном. Наоборот. Они обещают и выполняют свои обещания, что немаловажно. Всевозможные блага, от инертных потаканий человеческим слабостям до активных бонусов — к примеру, спонсирование научных исследований без долгой очереди и твоих финансовых затрат. Это рай для человека, что живёт наукой. Но только если твои запросы не идут вразрез с правилами системы.

— Звучит, как хорошо замаскированная под «Неземной Рай» мышеловка. И что за правила? — поинтересовался Джерард, доставая из нагрудного кармана смятую пачку контрабандного курева. Своим образом он совершенно вписывался в канон заведения, но всё же спросил у бармена: — Вы не возражаете?

Получив добро безмолвным кивком, распалил сигарету щелчком и предложил Линдси. Та принюхалась и отрицательно помотала головой — крепковато. Сигарета перекочевала к благодарно кивнувшему Фрэнку.

— Правила просты и их не слишком много, — решила продолжить Линдси. — Ты должен продвигать свою отрасль и не сидеть на месте. Как можно лучше выполнять свою работу, принося пользу обществу. Делая открытия, углубляя уже доказанные теории, тем самым повышая свой рейтинг.

— Рейтинг? — Джерард неспешно выдохнул густое и дымное в потолок, к мутным лампам свисающих люстр.

— Личный рейтинг специалиста. Отработанные смены, переработка, экстренные вызовы, общественные контакты, полученные благодарности и порицания, сделанные или проваленные открытия… Всё, чего ты добился, влияет на него.

— И? — Джерард неторопливо и сосредоточенно курил, и Фрэнк, улавливая холодок его тона, чувствовал Линдси между ними как некую преграду, малодушно заслоняясь от этого прохладного дуновения.

— Рейтинг влияет на нетривиальность благ, которые ты можешь запросить. Помимо пополнения своего счёта единицами кредитов, естественно.

— И на выбор генофонда для твоего будущего ребёнка, — добавил Фрэнк, наблюдая, как губы Линдси упрямо сжались. Не дожидаясь расспросов, он продолжил за подругу: — Дети на Кольце — это определённый и изолированный слой общества. Они практически не пересекаются со взрослыми, исключая тех, кто занимается их присмотром, обучением и воспитанием. Управление Кольца считает, что каждый должен заниматься своим делом, — он с наслаждением затянулся и продолжил, переплетая слова с выдыхаемым дымом: — Есть признанные воспитатели и учителя. Это уважаемая, тяжёлая и о-очень хорошо оплачиваемая работа. Но и попасть в штат невероятно сложно, столько тестов на психофизическое, этическое и моральное соответствие я нигде больше не видел. Наша лаборатория всегда принимает участие в тестировании новых кандидатов. Отсев происходит колоссальный. Некоторые улучшают свои показатели годами, чтобы когда-нибудь пройти. Вся рабочая жизнь этих людей направлена на то, чтобы младшее поколение было счастливо, занято, вовремя сориентировано в зависимости от своих талантов и наклонностей…

— Это как? — Джерард докурил и погасил сигарету в вовремя подставленную барменом пепельницу. Автоматика воздухоочистки едва слышно гудела где-то над стойкой, втягивая никотиновые дымы и фильтруя воздух.

— Они асы своего дела. Особенно опытные, — пожал плечами Фрэнк. — Онимогут определить таланты и склонности ребёнка ещё до того, как ему исполнится пять. Или скорректировать поведение, если тот имеет негативные наклонности…

Джерард присвистывает:

— Ого! Властители судеб, ни больше, ни меньше. У вас тут, на этом грёбаном Кольце, планируется идеальное общество? Законопослушное, неконфликтное, безупречно-полезное? — тон Джерарда так и сочился ядом, и Фрэнк понимал его. Всего несколько лет назад он сам жутко рефлексировал и переживал многочисленные внутренние диалоги насчёт этого пункта правил. А потом как-то смирился — в конце концов, ты просто выбираешь, оправдывает ли твоя цель вложенные средства, или нет. Согласен ли ты заплатить подобную цену ради своих мечтаний, или же будешь вечно сомневаться.

— Не бывает ничего идеального, — допив пиво, Линдси довольно громко опустила кружку на стойку. Стекло было настоящим, вероятно, заказанным на самой Земле. — Но всё обстоит именно так, Джерард. В определённый момент к тебе приходят с контрактом, и согласно твоему рейтингу предлагают партнёров по генофонду, чтобы зачать ребёнка. Ты участвуешь во всём этом ровно пять минут — пока забирают нужный биоматериал. Ах нет, как я могла забыть. Ещё можешь выбрать мать-донора из предложенного ими списка. В своё время я воспользовалась правом на исключительное благо и могла встречаться с этой женщиной пару раз в месяц, пока она носила Бэндит… Наверное, это было лучшее время в моей жизни. И самое близкое время, что я провела рядом с дочерью…

— О, Господи, — вздыхает Джерард, проводя ладонями по лицу. — Они запрещают видеться со своими же детьми? Запрещают вынашивать?

— Правление Кольца считает, что материнство отвлекает специалиста от выполнения своей миссии в обществе, и опасения их не беспочвенны, — как можно спокойнее ответила Линдси, но видно, как её тонкие пальцы до белых костяшек сжались на стеклянной ручке кружки. — Повтори-ка, друг, — кинула она бармену.

— Это на самом деле так, — задумчиво произнёс Фрэнк, уже предвкушая резонанс от этой фразы. — Если бы ты выпала на год — полтора из общего процесса, ты бы упустила очень многое. Наука и технология ежедневно прорываются вперёд семимильными шагами, просто подумай об этом. А тут — долгие месяцы других мыслей, других переживаний. Ты бы уже не смогла втянуться обратно и так запросто быть лучшей.

— Лучшей, лучшей… — повторила Линдси, словно пробуя слово и так, и этак. — Я знаю, что могла бы потерять. Но совершенно не представляю, что бы приобрела бы взамен. Насколько это равноценно, Фрэнки? И я не имею сейчас в виду пользу для кого-то. Для этого чёртова общества. Я говорю о чём-то лично для себя. Как много мы теряем, подменяя это «исключительными» благами?

Над стойкой повисла тишина и какая-то мрачная задумчивость. Линдси продолжила:

— Просто невероятно, насколько тонко они разграничили процесс возникновения нового человека. Есть женщины, отобранные в программу материнства. Прошедшие множество тестов и доступов на соответствие здоровья. Им не обязательно быть выдающимися в чём-то, достаточно иметь подходящие физические данные. Они проходят десять циклов вынашивания оплодотворённых яйцеклеток, после чего могут отправляться на заслуженную пенсию. Им также даётся разрешение на одного своего ребёнка, — она отпила свеженалитого пива, вытирая алые — в тон платью — губы от пены тыльной стороной ладони. — Есть те, что воспитывают, следят и обучают наших детей. Общаются с ними каждый день, когда я могу смотреть на дочку только раз в неделю и то — онлайн, — Фрэнк чувствовал, что это будет крайняя для подруги кружка. Сам того не ведая, Джерард разбередил довольно тяжёлую для неё тему. Линдси заводилась — медленно и неторопливо, но с настойчивостью и неотвратимостью ядерного танка. — И есть я — просто донор. Просто кто-то, кто никак не повлиял на своего ребёнка. Лишь поделился одной маленькой клеткой, и — вуаля, моя роль на этом закончена.

— Ты бы хотела изменить всё? — вдруг спросил Джерард. — Хотела бы жить с Бэндит в совсем другом месте, по другим правилам или вовсе без них, каждый день борясь с совершенно иными трудностями, к примеру — что поесть или что надеть, как спастись от катаклизмов? Ты бы не возглавляла свою лабораторию, не занималась наукой, но была бы с дочерью каждый день, — настойчиво говорил Уэй, наклоняясь ближе к понурой Линдси. — Ты хотела бы попробовать? — спросил он её шепотом настолько пугающим, словно он на самом деле мог обещать ей всё это. Мурашки пробежали под косухой Фрэнка по спине вверх и вниз, а Линдси вздрогнула.

— Я… я не знаю, — убитым голосом сказала она. Фрэнк запоздало отметил, что щёки подруги всё-таки расчертились влажными дорожками.

— Значит, перестань думать об этом, дурочка, — Джерард нежно обнял её за плечо, притягивая к себе ближе и целуя в макушку черных волос. Линдси привалилась к нему и всхлипнула, словно что-то внутри неё, ледяное и острое, начало таять. — Все эти твои «а что, если бы?» не приносят никакой пользы, только растравляют душу. Есть только то, чем ты живёшь сейчас, Лин. И если ты не довольна — собери все свои силы и измени это. Ты в состоянии провернуть подобное, уж я-то уверен. Перестань оглядываться, ладно? Ты потрясающая, одна из выдающихся умов и продвигаешь своё дело. Ты на своём месте здесь, на Кольце, и у тебя растёт дочь, с которой всё в порядке. По-моему, надо радоваться, а не слёзы лить. Прекращай, как я буду возвращать Фрэнку мокрую рубашку? — Линдси хмыкнула и распрямилась, вытирая глаза руками.

— Отведёте меня домой? — спросила она после того, как привела себя в порядок, подставляя хромированный браслет на руке бармену для списания единиц по счёту. Сегодня она угощала. — А то что-то всё вокруг так кру-ужится.

— Кажется, кому-то хватит на сегодня, — улыбнулся Фрэнк, нежно проскальзывая рукой и обхватывая Линдси за талию, помогая слезть с высокого стула. Вкупе с кожаными сапогами на шпильках и его невысоким ростом их пошатывающаяся пара выглядела довольно комично. Линдси комфортно обняла Фрэнка за плечи с одной стороны, а Джерарда за талию — с другой, и в такой сцепке они направились к выходу.

— Смотри, очки не потеряй по пути, Фрэнки, — усмехнулась Линдси их запинающейся походке. — А то промахнёшься мимо моего жилого отсека, и придётся мне ночевать у вас.

— Боже упаси, — с деланным ужасом возмутился Фрэнк. — Ещё одного гостя мой микроблок просто не вынесет.

****

Они сдали Линдси с рук на руки её киберу-компаньону — симпатичной рыжеволосой девушке по имени Элли. Вообще кибероиды не были редкостью у научных сотрудников с высоким личным рейтингом. Было намного проще иметь дома кибера, отвечающего за все бытовые мелочи, и не отвлекаться ни на что, чем тянуть всё в одиночку. Да и не так скучно. На просторах пиратского космонета ходило достаточно работоспособных программ, позволяющих обыкновенному киберу отыгрывать комбинированные ролевые образы. Многие владельцы развлекались тем, что играли в «ролевушки» со своими компаньонами. Фрэнку же это было ни к чему. Нет в этой вселенной никого более непредсказуемого, чем вдруг обнаруживший своё сознание кибероид.

— У тебя тоже есть ребёнок? — спросил вдруг Джерард, идущий чуть позади по затенённому коридору-кишке к лифтам. Время было позднее, почти полночь по внутреннему распорядку Кольца. И все обитатели, кто не работал свои смены, уже сладко спали. Фрэнк удивился вопросу, но виду не подал.

— Нет, — он чуть обернулся, ловя странный взгляд мужчины. — Мне ещё год до этого контракта. Но я отношусь немного по-другому к этому всему. Не так остро. Наверное, у мужчин другой взгляд на подобные вещи.

— Ты доволен тем, что имеешь здесь, на Кольце, Фрэнки? — снова спросил его Джерард, останавливаясь очень близко позади и как-то по-особенному выдыхая в его шею.

— Да, вполне, — пожал плечами Фрэнк, пытаясь скрыть подступающую дрожь. — Я много чем заплатил за это и сейчас не жалею. Нет ни одного места в данной галактике, где я мог бы заниматься исследованиями в той же мере, что и на Нибелунге. Знал бы ты, как далеко я уже продвинулся.

— Я счастлив это слышать, — ответил Джерард, удовлетворённо касаясь носом его затылка и чуть слышно вдыхая. — Это место не для меня, я бы сошёл с ума тут, — проговорил он шёпотом. — Но я рад, безумно рад, что ты здесь в своей тарелке. Я бы не простил себе…

Двери пустого лифта бесшумно разъехались, прерывая диалог. Они вошли внутрь, и Фрэнк терялся в догадках, что же значила недоговорённая фраза Уэя.

— Смотри, — Джерард достал очередную доисторическую обёртку из заднего кармана джинсов и, зашуршав ею на глазах заинтригованного Фрэнка, засунул содержимое в рот. — Если честно, я не знаю, насколько это ещё съедобно, но суть в другом, — он усиленно работал челюстями, пока лифт бесшумно нёс их куда-то вверх. — Думаю, достаточно, — прочавкал он и, доставая розоватый неровный ком изо рта, почти не глядя, прилепил его на глаз внутренней камеры над электронным табло. — Ну вот, другое дело, — улыбнулся он совершенно плотоядно и сделал шаг навстречу.

— Что ты делаешь? — нахмурился Фрэнк, отходя назад до тех пор, пока не столкнулся лопатками с хромированной стенкой.

— Буду мстить за это, — он взял мужчину за запястье и прижал безвольно расслабленную ладонь Фрэнка к своему паху. — Ты своё отражение видел вообще? В этом прикиде?

Дыхание Фрэнка сбилось, когда под пальцами он совершенно явно почувствовал лежащую набок и прижатую тесными джинсами напряжённую эрекцию Уэя.

— Какого чёрт… — его рот заставили замолчать самым традиционным и совершенно неожиданным способом. Джерард с едва отросшей щетиной и пивным, но довольно приятным запахом, резко припал к его губам своими. Они столкнулись носами, и очки Фрэнка съехали набок.

— Совсем забыл, как они мешают целоваться, — сказал Джерард через несколько мгновений сухого и неимоверно обжигающего поцелуя. Все внутренности Фрэнка взбунтовались и заворочались, когда он, ошарашенный, увидел это блаженное, совершенно счастливое выражение лица размыто-близко перед собой. Джерард закрыл глаза, словно надеясь запомнить это мгновение, и вдохнул поглубже, когда Фрэнк смог лишь распахнуть ресницы шире от удивления. Столько нежности и удовольствия читалось на лице Джерарда, что это путало лишь сильнее. В какую грёбаную игру он играет?

— Что ты делаешь? — повторил вопрос Фрэнк как можно серьёзнее, потому что Джерард занялся его пряжкой и ширинкой обтягивающих джинсов. — Мы скоро приедем.

— Сколько минут пройдёт до аварийной эвакуации? — поинтересовался Уэй, не останавливая движения пальцев.

— Три, — автоматически ответил Фрэнк, теряя ритм ровного дыхания. — Подожди, зачем ты…

— Отлично, я постараюсь успеть, — прервал его Джерард, ловко хлопая по панели с индикацией аварийной остановки. Лифт едва заметно дёрнулся и застрял где-то между ярусами. — Ты помнишь, как я сказал тебе когда-то, что очки на твоём лице неимоверно заводят меня? Особенно когда ты отсасывал мне и морщился, потому что они мешали, а я просил не снимать, — Джерард шептал на ухо, мешая сконцентрироваться, и дрожь завладела всем телом Фрэнка, потому что — чёрт! — они сейчас в общем лифте, и его ладонь на напряжённом и твёрдом члене Джерарда, и тот вот-вот закончит с молнией и ощутит, что на нём нет белья. Всё это вкупе с выпитым страшно возбуждало и мутило сознание. Кажется, он слишком долго баловался тестостероновыми блокаторами… — С тех пор ничего не изменилось, Фрэнк, — закончил Джерард в тот момент, когда его рука всё же пробралась внутрь. — Ого! — присвистнул он, заставляя уши и скулы Фрэнка пылать. — Разве что раньше ты носил нижнее бельё под штанами.

— З-заткнись, мать твою, — прошипел Фрэнк, закрывая глаза и подаваясь к ласкающим тёплым пальцам.

Джерард ухмыльнулся и влажно прихватил его пересохшие губы своими — нежно и с той горячностью, которую диктует нехватка времени. Фрэнк было приоткрыл рот, надеясь на продолжение, но его не последовало:

— Сейчас, детка, только аперитив, — прошептал Джерард, стягивая джинсы ниже с его бёдер. — Остальное — в кровати. Будем работать над сексуальным образованием твоего наглого кибероида.

Фрэнк взвыл.

— Тебе обязательно трепаться при этом? — руки сами собой вплелись пальцами в тёмные волосы: Джерард перед ним опускался всё ниже.

— Только пока мой рот свободен, — хмыкнул Уэй, оказываясь на коленях. — Чёрт, ты просто охуенный. И такой идеальный, — он с блаженным вздохом провёл носом и неплотно сомкнутыми губами от мошонки до скрытой кожей головки, затягиваясь запахом, словно древним синтетическим наркотиком. — Я собираюсь отсосать тебе в общественном лифте. Как в старые добрые времена, Фрэнки, — пропел он, едва заметно покусывая зубами нежную, такую тонкую кожицу. Фрэнк изо всех сил втянул нижнюю губу, чтобы унять рвущиеся изнутри непотребности и развязные стоны. Он сходил с ума от предвкушения, воспоминания накатывали на него подобно прибойным шумным волнам. — Знаешь, я просто надеюсь, что ты будешь думать об этом каждый раз, переступая порог лифтов.

— Давай уже, — не выдержал Фрэнк, сильнее сжимая в кулаке волосы.

— Чш-ш-ш, — Джерард дождался, когда хватка ослабнет, и с самодовольным, но совершенно искренним наслаждением принялся медленно, сладко впускать его в свой рот. Через тугое сопротивление губ, до самой глотки, пока освобождённая ещё на входе головка не толкнулась в стенку горла.

— Ч-чёрт… блять… — импульсивно выругался Фрэнк, и это была лучшая благодарность и оценка, которую только мог ожидать Джерард. Время поджимало, и он сразу взял быстрый размашистый темп, впиваясь в задницу Фрэнка пальцами и нежно сминая подтянувшиеся выше яички. Доктор Айеро запрокинул голову, неловко стукаясь затылком о хромированную стену, скользя пальцами, перепутанными с волосами, по коже головы — не столько направляя, сколько лаская от переизбытка чувств. — М-м-м… — простонал он в крепко сомкнутые губы, когда почувствовал опаляющие головку движения языка. Джерард невероятно отсасывал. Никто и никогда не делал этого для него настолько самозабвенно и отдаваясь до самого конца.

Фрэнк пересилил себя и открыл глаза. Покосился на неровно заклеенный доисторической — господи, где он вообще берёт всё это дерьмо? — жвачкой глазок камеры. Окинул взглядом отражающие хромированные стены общественного лифта. Его снова прошиб холодный пот от возбуждения и осознания всего происходящего. Вдохнув поглубже, он собрался с силами и посмотрел вниз — на темноволосую голову Джерарда с его членом во рту. Прилив внизу живота ощутился так сильно, что он на мгновение зажмурился, сдерживаясь.

— Лифт шесть блока «С», ответьте, не вижу вас. Что произошло? — вдруг заговорил мужской полусонный голос из динамика под потолком. Джерард едва разборчиво хмыкнул. — Повторяю. Лифт шесть блока «С», не вижу и не слышу вас, вероятно, помехи связи. Эвакуационная бригада отправлена, будет на месте через минуту. Ожидайте, — в динамиках затрещало, и всё смолкло. Кроме хлюпающих звуков и разорванного на клочки горячего дыхания мужчин.

— Ты слышал? У нас минута, надо поторопиться, — ухмыляясь, прошептал Джерард, ловя чуть напуганный взгляд Фрэнка в сети своего взгляда. Его раскрасневшиеся, перемазанные до самого подбородка слюной губы выглядели вызывающе-пошло. Джерард перехватил член рукой и тут же снова впустил его в рот, набирая темп. Его вторая рука нежно и ненавязчиво поглаживала снизу шов мошонки, медленно направляясь пальцами дальше, выше, туда, куда совсем не следовало…

Фрэнк отчётливо понимал, что в любой момент лифт придёт в движение и разведёт створки на ближайшем ярусе перед удивлённой донельзя эвакуационной бригадой.

Это заводило и пугало так сильно, словно он был чёртовым фетишистом. Поймав поднимающуюся волну оргазма, задыхаясь от влажной, обжигающе-скользкой глубины рта Джерарда и его настойчивых пальцев, поглаживающих вход, он яростно кончил, неосознанно прижимая голову Джерарда к себе, выдыхая и постанывая, едва не вырывая клочки тёмных волос сведёнными пальцами.

Фрэнк плохо понимал, что происходит. Ноги дрожали, он чувствовал себя таким обессиленным и пьяным, что готов был свалиться. Он даже не отдавал себе отчёта, что едва не заставил Джерарда, сидевшего на коленях перед ним, захлебнуться. Только тяжело дышал, потрясённый, и тупо глядел в мерцающий аварийным перемигиванием потолок.

Джерард сглотнул и вытер рот рукавом клетчатой рубахи. Очень по-деловому поддёрнул на Фрэнка повыше узкие чёрные джинсы и скомандовал:

— Одевайся, детка, не спи. Я прикрою.

Пока Фрэнк вяло нащупывал конец молнии на ширинке, лифт пришёл в движение. Освещение моргнуло и выровнялось. Через несколько секунд лифт остановился и заурчал. Створки разъехались, и на пороге показались двое сонных мужчин в серых комбинезонах с оранжевыми нашивками аварийной службы. В руках они держали небольшие рабочие чемоданчики с инструментарием.

— Что случилось? — спросил тот, что повыше, с волосами до плеч. — У вас всё в порядке?

— Ох, ребята, вы так вовремя! — с облегчением выдохнул Джерард. — Мы из бара возвращались с другом, и вдруг бах — всё остановилось. А пиво, знаете ли, обратно просится… — Тот мужчина, что оказался молчуном, понятливо улыбнулся. — Спасибо, что вытащили нас, — пропел Уэй и, надеясь, что Фрэнк уже не будет светить членом, сгрёб его в объятия и двинулся на выход.

— Странные они какие-то, — пожал плечами длинноволосый, блокируя подвижность лифта и начиная тестирование систем.

— Наверное, из «Полли и Пэм» возвращались. То ещё местечко, пафосное и дорогущее, — скривился прежде молчаливый мужчина. — Но пойло там, конечно, отменное.

— Ничего не понимаю, — пожал плечами напарник. — Тесты показывают, что всё в норме, автоматика работает без сбоев. Но изображения с камеры нет.

Молчаливый оглядел лифт по периметру и, протянув руку, отколупнул с глазка камеры что-то странное: розовое и липкое на ощупь.

— Что это? — поинтересовался длинноволосый, в то время как второй вглядывался в коридор. Мужчин уже и след простыл.

— Да хер его знает. Надо сдать на экспертизу, там скажут. Похоже на какой-то полимер…

— Пахнет как-то… вкусно, — удивился напарник.

— Ладно, врубаем, раз всё в порядке. Изображение появилось?

— Да. Работает без помех.

— Прав ты, странные были ребята, — согласился мужчина, задумчиво отковыривая липкое розовое нечто с пальцев и убирая его в пакетик — чтобы отдать на экспертизу в лабораторию.

— Надо было хотя бы браслеты отсканировать, — вздохнул длинноволосый, понимая, что момент упущен. — На всякий случай. Мало ли что?

Комментарий к IV

Следующая, пятая, точно будет последней :)

И кинковой, хмм

/отбетила - Эйка/

========== V ==========

Они едва успели ввалиться в заботливо отъехавшую дверь в жилой отсек Фрэнка, который начал похихикивать с того, что всё качается и мельтешит перед глазами, как требовательные губы Джерарда приземлились на его рот, вынуждая расслаблять челюсть и впускать настойчивый, сильный и скользкий язык внутрь. От их дыхания плавились стены, а руки бесстыдно забирались под ретро-одежду, уже чуть прилипшую к телу.

Автоматика, среагировавшая на шумы и движения, начала неторопливо прибавлять освещения в холле, на что доктор Айеро, кое-как оторвавшись от глубокого и пьянящего поцелуя, гневно прошипел, задыхаясь:

- К чёрту свет!

- Команда не распознана, - миролюбиво ответил голос под потолком, распаляя диоды ярче. – Попробуйте другую…

Джерард хихикнул, скрывая нос в шее мужчины, прижимая того к себе за талию так, что кости почти трещали.

- Убрать свет! – прорычал Фрэнк, продвигая своё колено между ног Уэя, заставляя того заткнуться и глубоко, судорожно даже вздохнуть. Свет мягко угасал, стирая грани отсека. Снова стало темно, но при этом довольно комфортно для глаз – ровно настолько, чтобы не сшибать стены. Контуры пневмодверей мягко подсвечивались по периметру, и доктор Айеро, опьянённый выпивкой и горячим дыханием вперемешку с острыми зубами у себя на шее, очнулся только от навязчивого трения о своё колено.

- Грёбаный маньяк, - прошептал он, пальцами впутываясь в отросшие тёмные волосы мужчины и заставляя того поднять голову – чтобы со всей опаляющей и задыхающейся страстью найти его губы в темноте. – Трахни меня, - вырвалось из его пересохшей глотки прежде, чем их с Джерардом губы толком расцепились.

Руки Джерарда прошлись по спине от самых лопаток и вниз – безо всякой нежности, властно и обжигающе. Пальцы впились в ягодицы, сминая их до боли и буквально отрывая мужчину от стены, прижимая к разгорячённому телу.

- Выебу тебя так, что завтра стоять не сможешь, - прошептал он в ухо, тыкаясь носом и терзая раковину зубами без какого-либо стеснения.

Доктор Айеро сдавленно, глухо простонал, наваливаясь на мужчину всем своим весом, подталкивая в сторону спального отсека. Где угодно и как угодно – стоя, лёжа, сидя, на полу или в душевой, только, ради всего святого, не посреди прихожего отсека. Он хотел слушать грязные непристойные вещи, которые бы рычал Джерард своим срывающимся голосом в его малиновое от сексуальной агонии ухо. Как-то неожиданно ему стало совершенно плевать, как долго эта гонка на выживание будет длиться. Что будет после. Он просто хотел трахаться, как чёртовы лабораторные кролики, кончать, отдыхать совсем немного и снова пускаться во все тяжкие, столько грёбаных раз, на сколько хватит его тела. До отключки, до потери сознания, до полного истощения – о, он хотел Джерарда сейчас, всего, целиком просто до безумия.

Мужчина не собирался размышлять, что было в этом – пьяная голова, гормоны, длительное воздержание или тестостероновые блокаторы, которые он не принимал уже несколько дней – просто забывал, безо всякого умысла. Но задница и всё тело зудели, горели огнём до самого нутра, превращая его в раскалённый уголёк, распаляющийся ещё больше от неосторожного дыхания. Он сходил с ума, просто отпуская уставшее от одиночества и бесконечной умственной работы естество на волю, едва ли не кончая от того, как их с Уэем ширинки соприкасались при дёрганых и неловких перемещениях от стенки к стенке.

- Охуеть, Фрэнки… - прошептал Джерард, толкая его к кровати, едва отъехала дверь в спальный отсек. – Ещё не видел тебя настолько… сумасшедшим. Ты просто… вынуждаешь меня, - тихо рычал мужчина, не сводя взгляда голодных глаз с распластанного по микрофибре доктора Айеро. Его бледные цепкие пальцы сдирали совершенно ненужную сейчас рубашку и футболку с плеч, лишая одежду пуговиц – Уэя сохранность шмоток совершенно не заботила. Только что слюна не капала с его приоткрытых губ, когда он отчётливо – в мягком тусклом свете живых обоев, отыгрывающих вид на ночную жизнь Манхэттена этажа так с тридцать седьмого жилой многоэтажки – различал затянутые похотливым туманом блестящие глаза, безумно качающую воздух в лёгкие грудь, руку, что ещё робко, будто пересиливая себя, но тянулась к очевидному бугру паха. Фрэнк тихо, ненавязчиво, но крайне горячо поскуливал, не переставая играть в гляделки с Уэем. Когда он обхватил себя пальцами и чуть сдавил, и язык описал круг почёта по пересохшим приоткрытым губам, Джерард словно взорвался. Только расстегнув ремень и молнию, едва приспустив джинсы с бёдер, он навис над Фрэнком, намереваясь содрать с него обтягивающие штаны и буквально втрахать это расплавившееся от желания тело под собой в ортопедический и наверняка напичканный умной электроникой матрас. Он смотрел на него, настолько невозможного – сдавшегося, окунувшегося в похоть с головой, - всего несколько секунд, надеясь запомнить, вырезать этот его вид по сердцу раскалённым допотопным ножом, желательно – совершенно тупым, чтобы глубже шрамы и дольше заживало…

- Я предполагаю, что совсем не вовремя, но мне мучительно не хватает визуализационного ряда, - раздалось вдруг совсем близко из темноты, отчего оба мужчины вздрогнули.

- Джей, мать твою, - выругался доктор Айеро, различая очертания кибероида слева от них перед кроватью. Он попытался скинуть с себя Джерарда, но тот мёртвой хваткой впился в его запястья.

- Вообще-то, мы собирались как следует потрахаться, поэтому ты и правда не совсем вовремя, - не слишком довольно подвёл итог Уэй. – Чего там тебе не хватает? Это может подождать?

- Я хочу… смотреть, - просто ответил кибероид, когда подобрал наиболее точные слова, без какого-либо смущения. Им просто не инсталлировали подобную функцию, как возможность смущаться. – На ваш секс.

- Что?! – доктор Айеро захлебнулся возмущением и снова заёрзал под Джерардом, но это был дохлый номер. – Ты совсем охренел?

- Неужели в космонете закончились запасы пиратского порно? – миролюбиво поинтересовался Уэй. Его это начинало странным образом заводить. Смотреть на себя из прошлого, так запросто выпрашивающего разрешения подглядывать… Хотя он в свои двадцать просто сидел бы тихо и наслаждался – зачем портить момент? Киберу этого не понять.

- Я не понимаю смысла в этих роликах из космонета, - пожал плечами Джей. – Совершенный рассинхрон картинки и эмоций. Меня это вводит в заблуждение. Я не могу понять, зачем люди делают друг с другом то, чего им не очень хочется, и ещё распространяют это в сети.

- Что он несёт? – совершенно потерявший способность разумно мыслить, доктор Айеро просто хотел поскорее продолжить с места вынужденной паузы, пока это волшебное настроение совсем не ушло из его податливого пока что тела.

И тут Джерард широко улыбнулся и даже коротко хохотнул.

- Кажется, твой кибер говорит нам, что мы охеренно горячая парочка, и он не может спокойно находиться в гостином отсеке, пока мы тут трахаемся, - выдал он секундой позже.

- Если человеческим языком, то похоже на правду, - подтвердил Джей.

- А если научным, то правдоподобность порно не дотягивает до твоих детекторов лжи, и вся порнушка расценивается не более чем обманка с неизвестно заданными целями?

- Совершенно бессмысленное видео, - в который раз согласился Джей. – Даже в плане техники закачанные мной в свободную память секс-программы дают намного больше информации.

- Господи Боже, - простонал Фрэнк. – У меня в отсеке кибероид-извращенец и его не менее извращённый прототип. Может, вы тут сами разберётесь, а я спать пойду на софу? – с надеждой спросил мужчина. – Я против, чтобы он смотрел. Это слишком. Это… как-то дохуя странно, - наконец, нашёл он наиболее подходящее своим эмоциям выражение.

- А я не против, - загадочно ухмыльнувшись, проговорил Уэй. – Это нормально для развивающейся личности – в какой-то из моментов задаваться вопросами секса. И если не мы, то кто его просветит? – он жадным взглядом опалил распятого под собой Фрэнка, которому этот взгляд совершенно не понравился.

- Нет, - твёрдо сказал он.

- Фрэнки, - прошептал Джерард, приласкивая влажным языком ушную раковину. – Просто представь, сколько информации ты можешь получить. Ещё никто и никогда даже не прикасался к этим непознанным глубинам – реакции кибернетического тела и сознания на сексуальные раздражители. Это ведь тема для профессорской, - мурлыкал он в ухо доктору Айеро, пока шестерёнки в голове того усиленно крутились.

- Это будет лишь выполнение процессором заданной программы, - возразил мужчина, начиная понимать, куда клонит Джерард. – Это не будет личность в той мере, что ты пытаешься мне внушить. Просто признайся, что ты грёбаный, долбанутый на всю голову извращенец, - он снова дёрнул зажатыми в пальцах Уэя запястьями, и снова – безрезультатно.

- Я могу не пользоваться программами, - предложил выход Джей, который, кажется, не собирался сдаваться. – Достаточно лишь небольшой мощности процессора для стороннего наблюдения и фиксирования показаний. Мне на самом деле очень интересна эта сторона человеческих взаимоотношений. Слушая вас во время подобных игр… - он замялся, подбирая слова, - моё тело начинает чувствовать себя странно. Вы искренни друг с другом. Более девяноста девяти процентов. Я бы хотел понять…

- Только никаких имплантов и киберских штучек, - поставил ещё одно условие польщённый Джерард. – Это только будет мешать тебе распознавать реакции тела и их мозговую обработку. Одно дело – заставить член механически стоять, и совсем другое – заставить мозг получать от этого удовольствие, - улыбнулся он кибероиду.

- Договорились, - спокойно согласился Джей.

- И полный отчёт сольёшь мне после на рабочий винт, - устало проговорил Фрэнк, понимая, что всё равно проиграл. Слишком сладким выглядел предложенный кусок. Слишком лакомым.

- Как скажете, мистер Айеро, - по-особенному улыбнулся Джей, усаживаясь в белое кресло у окна, контуры которого вырывались ночными огнями города.

- Не присоединишься? – удивился Джерард, дрожащими пальцами проскальзывая под рубашку мужчины под ним, нервно расстёгивая пуговицы. В фильтрованном воздухе до сих пор пахло их мускусным потом, новой кожей ретро-куртки Фрэнка, похотью и каким-то неопределённым восторгом и предвкушением от ожидания чего-то особенного.

- Не думаю, что смогу быть столь же удовлетворителен в плане честности действий. Это убьёт чистоту эксперимента, - располагаясь поудобнее, раскидывая колени в стороны, ответил Джей.

Фрэнк простонал, а Уэй хмыкнул, тут же собирая, буквально слизывая стон с чуть высохших губ.

- Тогда заткнись и смотри как следует. Повторять не будем, - усмехнулся он, чувствуя очередное дёрганье тела под собой. – Господи, Фрэнки, это мне напоминает тот раз, когда у тебя была сдача лётных часов, а я оттрахал тебя так, что ты мог сидеть только под обезболивающими. Ну и врезал же ты мне тогда после экзамена…

- Заслужил, ублюдок, - прошипел доктор Айеро, вдруг впиваясь зубами в нижнюю губу мужчины. – Когда говорят «нет, не сегодня», это значит «нет», а не «схвати меня за запястья и насильно выеби в душевой, пока никого нет».

- Скажи, что тебе не понравилось, - начал Джерард, носом раздвигая расстёгнутые полы рубашки, слизывая солёные разводы пота на гладкой и нереально белой коже груди, - и я не собираюсь тянуться за смазкой под кровать.

- С-сукин сын, - выдохнул Фрэнк, изгибаясь под змеистыми дорожками обжигающего языка, снова начиная дрожать тем сладким предвкушением охеренного траха, что сводило его с ума на подступах к жилому отсеку. – Мне понравилось. Просто до черта как понравилось, доволен? – признался он, наконец. – Я даже не раз дрочил после, вспоминая тот раз в душевой.

- Но… - это было поразительно, но Уэй выглядел удивлённым и даже сбитым с толку. – Почему же ты не сказал мне об этом? Ещё и разукрасил неслабо… Я бы повторял такое почаще.

- Да потому что всему своё время, придурок, - не выдержал доктор Айеро, вырывая таки правую ладонь из хватки и быстро опуская её между их телами, обхватывая твёрдый, такой горячий и объёмный член Джерарда пальцами.

- Ох-х… - выдохнул мужчина, прогибаясь в спине, толкаясь в тёплые пальцы совершенно неосознанно.

- Людям обязательно говорить столько гадостей друг другу во время сексуальных игр? – уточнил Джей из темноты.

- Заткнись! – донёсся до него разноголосый дуэт.

Джерард, шумно и с усилием дыша, расправлялся с ремнём и молнией обтягивающих джинс Фрэнка. Тот ёрзал под его движениями и скулил – грубоватая ткань ощутимо сковывала готовый взорваться от пульсации член, и он уже мечтал о том, как его выпустят на волю. Забывая о недавнем происшествии и лишней паре глаз, доктор Айеро снова плавился от вездесущих и обжигающих пальцев Джерарда, от его гладких, ненасытных ладоней с парой едва заметных мозолей под мизинцем и безымянным, от его твёрдого и подёргивающегося члена в своей руке. Он хотел так много и сразу сейчас, что никак не мог сконцентрироваться на чём-то конкретном.

- Боже, какой же ты охуенный, - вздохнул Уэй, спуская ткань ниже. - Иди-ка сюда, детка, - сладко прошептал он вдруг, притягивая Фрэнка к себе и заставляя сесть на кровати, ловя спину, ещё скрытую рубашкой, в требовательные объятия. – Тебе ведь нравится ночной Манхэттен? Такой, каким он был ещё до бомбёжки в Пятую мировую?

Доктор Айеро не успел ничего ответить, как его вдруг вздёрнули на ноги, и его освобождённый от плена джинс и молнии член прижался к паху Джерарда.

- М-м… - простонал он, приникая, наваливаясь к такому обжигающе-родному, устойчивому телу Уэя в этом неверном искусственном мире.

- Посмотри-ка на это чудо, - прошептал он в его ухо, делая пару шагов к стеновым панелям, увлекая за собой полусознательного Фрэнка. – Нью-Йорка давно нет, - продолжил он, щекоча дыханием, вдруг разворачивая доктора Айеро лицом от себя, прикладывая свои руки, переплетённые с пальцами мужчины, к псевдо-стеклу напротив. Панели отрабатывали превосходно, выдавая и отражение двух распалённых мужчин, и вид с высотки на ночной гламурный район древнего города, над которым стянулись грозовые тучи. Первые совершенно натуральные капли ударились о стекло с «той» стороны, заставляя Фрэнка вздрогнуть и поёжиться. – Нет ни Нью-Йорка, ни Манхэттена, - продолжил Джерард, потираясь об оголённые ягодицы мужчины своим членом, оставляя на коже ниточки вязкой смазки. – Но мы стоим у окна высотки, - о, только представь это! – и ты упираешься руками в стекло на высоте тридцать седьмого этажа. Смотри, внизу мельтешат машины и люди укрываются под зонтами. Они даже подумать не могут, что тут, наверху, я сейчас вытрахаю из тебя весь дух, а ты будешь кричать моё имя и упрашивать только об одном – чтобы я не останавливался.

Доктор Айеро – в совершенно непрезентабельном виде, со спущенными ниже колен джинсами и распахнутой рубашке, с оттопыренной, ожидающей задницей и взглядом затуманенных глаз, сцепленных в отражении со взглядом Джерарда, только молчал и мял губой губу. Он молчал, но его ноги и всё тело мелко дрожали – от кончиков пальцев внизу до локтей, выставленных вперёд, и упёртых в «стекло» рук.

Уэй протянул руку в сторону. Молча. Он был уверен, что его поймут. В пальцы легла знакомая бутылочка.

Почувствовав прохладные потёки по пояснице и ягодицам, доктор Айеро предвкушающе втянул в себя воздух.

- Твои позвонки – это просто, блять, произведение искусства. И вся твоя спина… - шептал Джерард, проводя скользкой рукой вверх до лопаток, пересчитывая, лаская каждую косточку. Фрэнк взвыл и, отпуская стекло, направил одну руку к своей заднице, начиная растирать смазку. – Оу, какой ты нетерпеливый, - ухмыльнулся Уэй и вдруг резко прижался головкой ко входу, усиливая нажим. – Лучше держись, иначе свалимся нахер, - сказал он в ухо мужчине – хрипло и пьяно, ощущая каждой клеточкой своего тела, как головка мягко проскальзывает внутрь обжигающей тесноты. Он не хотел быть нежным, не сегодня. Толкнув бёдрами, направил скользкий и пульсирующий член вперёд, до самого конца, пока доктор Айеро не начал во весь голос скандировать своё эпическое «блять, святое дерьмо, мать твою…»

- Давай уже, - Фрэнк дёрнул задницей, отстраняясь и снова въезжая в яйца Джерарда ягодицами.

- Ах ты мелкий мудак, - усмехнулся мужчина. Поза была не слишком удобна для того, что он хотел сотворить с Фрэнком, но вид умершего пару веков назад города и змеистых дорожек дождя по «стеклу» окупал неудобство. Переплетя пальцы с пальцами мужчины, он почти навалился на доктора Айеро сзади, беря размеренный и очень жёсткий ритм. Каждый раз врезаясь в его задницу с хлёстким, резким звуком, он жмурился от взрывающегося перед глазами фейерверка. Фрэнк сжимался, упирался, обволакивал его своей задницей так потрясающе, словно намеревался простоять так до скончания веков – с единственной грёбаной надеждой – в любой момент получить желаемое. Как нужно довести себя работой и одиночеством, чтобы желать секса настолько безоглядно? Эта мысль лишь больше раздразнила Уэя, заставляя обхватить грудь Фрэнка поперёк и впиться зубами в плавный стык шеи и плеча.

- Блять! Да-а… - вскрикнул мужчина, до этого ещё пытавшийся держать глаза открытыми, но не сейчас, чёрт, не сейчас. Внутри его зудящего, раскалённого тела двигался поршень из члена и похоти Джерарда, и всё, чего он хотел, было: «Ещё, больше, только не останавливайся!» Само чёртово ощущение наполненности, нужности и сопричастности сводило с ума, заставляя мыслями уплывать далеко-далеко, в несуществующую квартиру на тридцать седьмом этаже… Туда, где его на глазах у всего любопытного города трахают перед прозрачным окном, и член его, такой напряжённый и почти готовый излиться белёсыми сгустками, покачивается от резких рваных движений сзади, отражаясь в стекле…

- Ты невероятный, - шипел Уэй, ускоряясь и разрывая стройный ритм на синкопированные, дикие толчки. Его яйца то и дело влетали в кожу Фрэнка, издавая совершенно блядский звук, но он и не думал останавливаться. Только быстрее, только усиливая напор – он чувствовал разгорающееся и скручивающее кишки ощущение приближающегося взрыва сверхновой. Он намеренно не использовал оказавшиеся у Джея кондомы. Каждый раз, кончая внутрь Фрэнка, выплёскиваясь, разливаясь по его внутренностям, он чувствовал невозможное, просто феерическое удовлетворение. Словно заканчивал сочинять пьесу или писать роман – и теперь произведение жило своей, порою странной жизнью. Его умиляло и заставляло нечто в груди трепетать, когда он видел эти мутновато-белёсые дорожки, стекающие по бёдрам, цепляющиеся за тёмные волоски. И то, как морщится и ругается Фрэнк при этом. Джерард не кибер, но он всё же уверен, что Фрэнк не менее ловит кайф от его обжигающей спермы внутри себя.

- Господи Боже! – доктор Айеро вдруг распахнул глаза и вплёлся пальцами в чьи-то волосы напротив своего члена, потому что сам член безвозвратно и потрясающе погряз в глубине рта… кибероида. – Мать твою, Джей, - прошептал он, когда толчок Джерарда совпал со сладким и дающим в голову и низ живота движением языка. Фрэнк просто цеплялся за волосы парня, пока он безумно профессионально и очень серьёзно сосал – святое дерьмо, он втянул щёки и размеренно двигал головой до самой глотки, поглядывая вверх совершенно серьёзными чисто-зелёными глазами. Мужчина мог бы подумать, что тому всё равно и он присоединился со скуки, но по вискам кибероида выступили мелкие бусинки пота, а кончики ушей казались отчётливо красными. В довершение всего была рука, ненавязчиво ласкающая член, торчащий из приспущенных штанов…

- Наш маленький кибер решил проявить себя, - хмыкнул Джерард, облизывая ухо доктора Айеро. – Надеюсь, он хорошо сосёт, потому что я… почти… - его дыхание сбилось, и он прервался на сильные толчки, задевая что-то внутри Фрэнка, распирая мягкие, податливые стенки каменеющим членом и, содрогнувшись всем телом, излился внутрь с утробным стоном.

Доктор Айеро едва устоял на ногах, ощущая плавящую его внутренности сперму Джерарда в себе. Горячий рот того же Джерарда, но помоложе, вбирал его до основания, заставляя головку утыкаться в мягко вибрирующую стенку горла. Джей был потрясающ в этом, и Фрэнк совершенно неожиданно ощутил накрывающий его оргазм – глубокий, бесконтрольный и такой сладкий, что перед глазами потемнело. Он лишь дёрнул рукой, отстраняя волосы, но кибер остановился, зарывшись носом в волоски паха, принимая его семя ртом, даже не поморщившись. Это было невероятное ощущение – кончать, почти проталкивая сперму по чужой глотке. Доктор Айеро чувствовал себя одновременно самым последним мудаком и просто охеренно – его накрыло и унесло в космические дали, он потерял опору и обвис в крепкой хватке Уэя сзади.

- Не обязательно было глотать всё это дерьмо, - только и сказал он Джею шёпотом, мягко отстраняя того от своего ещё напряжённого члена и приглаживая растрепавшиеся волосы. Тот облизал запачканные слюной, раскрасневшиеся губы и возразил:

- Белковая ценность повышенная, вкусовые качества выше среднего. Зачем добру пропадать? – совершенно искренне не понял кибероид.

Доктор Айеро только прикрыл глаза и вздохнул, растворяясь в тихом смехе и горячих руках Джерарда за спиной.

****

- Я хотел бы попробовать быть… принимающим, - сказал вдруг Джей, лежащий по другую сторону от Джерарда, когда сигареты были выкурены, а автоматика противопожарной безопасности послана нахер умелым посылом кибероида.

- Твой мальчик разошёлся, кажется, - ухмыльнулся Джерард, лежащий посередине.

- Он не мой мальчик, - вяло отбрехался ещё приходящий в себя доктор Айеро с другого краю. Задница горела огнём, но хотя бы не зудела. – Пусть делает, что хочет.

- М-м? - вопросительно промычал кибероид, приподнимаясь на локте и вглядываясь в свою чуть постаревшую и истерзанную годами копию.

- Думаю, что способен ещё на раз. Если только мистер Айе…

- Блять, заткнитесь уже и потрахайтесь, - прошипел Фрэнк, поворачиваясь к неугомонным двоим спиной.

- А завтра ты мне голову откусишь, как самка богомола? – не унимался Уэй, ехидно ухмыляясь.

- Если бы у меня был шанс трахнуть самого себя, я бы тоже им воспользовался, - тихо сказал Фрэнк. Он вздрогнул, когда на его спине, чуть повыше лопатки, осел тёплый и чуть шершавый поцелуй пересохших губ.

- Думай о профессорской, - прошептал Джерард почти в ухо отвернувшемуся мужчине. - В неё можно добавить данные о составе спермы доктора Айеро и то, насколько большойчлен у Джерарда Уэя, случайного пациента с Альфы-Магнезии, вытащенного из глубокой заморозки, - хихикнул он, получая тычок под рёбра от Фрэнка.

- Заткнись уже, ладно? – гнусаво предложил мужчина. - Я же сказал, что не против. Только без моего участия, окей?

Джерард вздохнул. Он вернул своё тело на спину и ненадолго прикрыл глаза руками. Джей так и замер в позе, удерживая голову на руке, ожидая вердикта.

- Иди сюда, джуниор. Если сможешь поднять его, - мужчина скосил глаза вниз, - то будет тебе то, что ты хочешь.

- Без проблем, - вроде бы безэмоционально ответил кибероид. Но при этом дёрнулся так резво, словно только и ждал подобного приглашения.

Джерард решил наблюдать. Это невероятно странно – видеть самого себя: молодого, горячего, обнажённого… С растрепавшимися длинными волосами и каким-то странным блеском зелёных, не очень знакомых глаз. Себя, склоняющегося над своим же членом… Предвкушающе высовывающего розоватый и даже на вид скользкий язык…

- Ох… - прошептал он в потолок, когда губы и язык Джея в третий раз прошлись по твердеющему члену. – Продолжай, - дал он добро, чуть подавая бёдрами навстречу мягким губам и какому-то невероятно горячему рту. Он затягивал подобно чёрной дыре, заставляя пальцы на ногах поджиматься, а глаза – жмуриться от удовольствия.

Джерард сладко и чуть голодно улыбнулся, когда кибер с его лицом расставил колени по сторонам от его бёдер и медленно протолкнул в себя скользкие от мятной смазки пальцы. Фрэнк до сих пор лежал спиной, не подавая признаков жизни. Уэй старался не акцентировать внимание на том, как сильно заводит его зрелище собственного тела, ласкающего самого себя, медленно покрывающееся мурашками, отчего соски кибера стали темнее и сморщились.

- М-м-м… - Джерард не смог сдержать рвущийся наружу стон, когда Джей, чёрт, когда он сам, только двадцатилетний, опустился на затвердевший и готовый по второму кругу член. Медленно, невероятно медленно и развязно, покусывая губу – откуда только этот копирующий жест? – кибер скользил вниз, принимая, пока ягодицы не встретились с пахом Уэя. Это было что-то потрясающее.

- Чувствуется… странно, - решил он, чуть склоняя голову набок. – Ничего особенного.

- Не больно? – заботливо поинтересовался Джерард, обладающий весьма внушительным достоинством.

- Я блокирую не слишком приятные ощущения. Без задействования имплантов, - тут же поправился Джей, заметив прищур мужчины.

- Ну, что ж, - улыбнулся тот в ответ, чуть подтянул ноги к себе и, не отрывая взгляда от лица парня, двинул бёдрами. Тот поморщился, но даже не пикнул. Выражение лица стало отрешённым и каким-то задумчивым. Словно кибероид целиком ушёл внутрь себя, в собственные ощущения.

Доктор Айеро не знал, зачем всё-таки решил посмотреть на это. Не знал, что его дёрнуло повернуться и увидеть, как парень медленно насаживается на тёмно-вишнёвую, вызывающе блестящую от чёртовой (воняющей мятой) смазки головку Уэя. Как скользит по его члену ниже, пока не устраивается на бёдрах сверху в пресловутой позе наездника. Что-то неприятное шевелилось внутри груди Фрэнка, пока он не поднял глаза и не понял…

Джерард и… Джерард.

Двое мужчин с идентичными лицами. Этот десятилетний разрыв меж ними резанул по сердцу, подкидывая вниманию незамеченные прежде мелочи. Жилистый, очень стройный Джей-Джерард. И его неуверенные, словно примеривающиеся движения на бёдрах мужчины – прошедшего много чего в своей жизни. Белая, не тронутая ни единым шрамом кожа парня, уже влажно лоснящаяся от пота, резко контрастировала с столь же светлой, но испещрённой выученными до единой веснушками и родинками кожей Джерарда. Сейчас по ней тут и там были раскиданы отцветшие цветки давних и относительно свежих шрамов и ожогов… Висок Уэя серебрился выбеленной прядью, явно появившейся не от лучшей жизни.

Этот сексуальный тандем из двух покачивающихся, соединённых тел заставлял что-то переворачиваться внутри живота доктора Айеро. Он сам не понял, от чего снова возбудился, и чувствовал себя очень неловко.

Когда руки Джерарда, прежде безвольно лежавшие по бокам, вдруг переместились на бёдра кибероида, у Фрэнка перехватило дыхание. Оба мужчины не издавали ни звука, только прерывисто и тяжело дышали, двигаясь друг к другу. Словно боялись помешать кому-то… Пальцы Уэя заскользили по рукам и предплечьям, подбираясь к шее и кадыку, провели линию скул, заставляя Джея-Джерарда запрокинуть голову и едва слышно замычать. Потом вдруг стали спускаться ниже, оглаживая лоснящуюся кожу, добираясь до вызывающих сосков.

- Оу-м-м… - вырвалось у кибероида, когда пальцы ласково прошлись по собранным светло-коричневым бусинам.

Это было слишком. Слишком интимно, слишком возбуждающе. Два Джерарда, трахающих друг друга в его постели, было определённо слишком много для доктора Айеро. Он оказался на коленях и властным нажимом на лопатки заставил кибероида почти прильнуть к груди Уэя раньше, чем мозг среагировал, задаваясь вопросом: «Что ты, блять, делаешь вообще?»

Вязкая жидкость, уже немного нервировавшая своим запахом, текла по ладони, щекотала пальцы и скапывала на задницу парня. Под ним мягко покачивался Джерард, одной рукой приглаживая тощую спину. Его глаза – хитрые и похотливые – выражали тысячу мыслей и эмоций, главная из которых была: «Смелее, мать твою…»

И доктор Айеро решился. Пристроившись сзади, он обхватил бёдра Джея-Джерарда руками – крепко, настойчиво, и стал проталкиваться внутрь, встречаясь кожа к коже с членом Уэя внутри.

- Расслабься, Джи, - прошипел он, ощущая, как головка проскальзывает внутрь по твёрдому стволу Джерарда.

Кибероид рвано выдохнул, и стало чуть проще. Всё вокруг блестело от разлитой по телам и коже смазки. Фрэнк настойчиво проталкивался внутрь, плохо осознавая, что он вообще делает.

- Как же хорошо, - вдруг выдохнул Джей в ключицу Джерарда, заставляя того хихикнуть. – Совсем другое дело.

Приняв это как отмашку, доктор Айеро навалился на руки и медленно, развязно задвигал бёдрами. Он чувствовал обжигающую твёрдость Джерарда и мягкую пульсацию упругого тела кибероида, когда его член скользил по члену Уэя в его заднице. И это было настолько невероятно и охуенно, что он едва удерживался от того, чтобы громко, в голос заскулить.

- Ох! – пискнул кибер, прогибаясь в спине. – Что это?

- Нужно повторить, Фрэнки, - мягко прошептал Джерард, призывая доктора Айеро распахнуть глаза и встретиться взглядами. Они смотрели друг на друга, потираясь эрегированными и практически готовыми разрядиться членами внутри горячего тела Джея, и взгляд этот прошивал обоих насквозь. Словно каждый проникал друг в друга, врезался в тело, перекраивал внутренности… В этих взглядах, сдобренных конвульсивными мягкими толчками и сладкой истомой по всему телу, слишком много было личного, не для третьих глаз…

Доктор Айеро не понял, в какой момент на щеке стало мокро. Шмыгнув носом, он прибавил темп и закрыл глаза, наслаждаясь рваными выдохами и поскуливаниями кибероида между ними. Ещё никогда в жизни он не вытворял чего-то настолько странного и дикого, как сегодня ночью…

****

Джей тихо и мерно сопел с краю, обняв Фрэнка и закинув на него ногу. Оттраханный обоими мужчинами до состояния эйфории и лёгкого обморока, кибероид совершенно натурально спал, пуская слюни на подушку.

Доктор Айеро вглядывался в темноте в профиль мужчины, неожиданно свалившегося на его голову. Свалившегося и снова всё напрочь перевернувшего в его жизни. Странное тоскливо-сладкое чувство поселилось в его груди и ныло, свербело, точно не до конца вытащенная заноза. Это сводило с ума и не давало заснуть ему, в целом очень уставшему и вполне довольному жизнью после столь бурной ночи.

- Почему ты оставил меня тогда? – спросил он, наконец. Фрэнк и не ждал ответа, даже надеясь на то, что этот глупый вопрос так и растворится в темноте спального отсека. Но Джерард вдруг ответил, нарушая тишину своим хрипловатым голосом:

- Я не оставлял тебя, детка. Ни единого дня, чтобы я думал, что оставляю тебя, - сказал он грустно.

- Тогда, - Фрэнк едва ли не захлебнулся занозой, пошедшей наружу и потащившей весь гной за собой. – Просто, блять, зачем? – спросил он, стараясь унять поступающие слёзы. – Мне было так плохо… Я думал, что умру, Джи, - прошептал он, злясь на самого себя. Он уже давно не потерянный подросток, брошенный парнем. Откуда же столько свежей, невыстраданной боли внутри груди?

- Я не мог оставить всё, как есть, - глухо продолжил Джерард. – Просто послушай и постарайся понять. Нет… Хотя бы выслушай, - решился он. – Когда тебе двадцать шесть и ты заканчиваешь элитную Академию космоса в ряде лучших выпускников, все твои решения, даже самые тупые и идиотские, кажутся преисполненными великого смысла и цели. Фрэнк, я никогда не переставал помнить тебя… помнить нас. Я не переставал любить тебя, и это убивало меня в итоге так сильно, что порой я был готов ползти к тебе на коленях через несколько галактик, лишь бы снова увидеть твой взгляд, услышать голос, чтобы ты послал меня, отвернувшись, растоптав праведной ненавистью – мне было всё равно. Без тебя было невозможно. Но я не позволял себе. Напивался, искал быстрый трах, менял работу, планету, галактику, и на какое-то время освобождался от этого наваждения. Но рано или поздно… - Джерард усмехнулся, опаляя холодной грустью воздух комнаты, - всё возвращалось. Видит Бог, каким самоуверенным я был в свои двадцать шесть. Я считал, что делаю нам услугу. Я искренне верил, что освобождаю тебя, обрекая себя нести бремя наших разошедшихся дорог. Я хотел, чтобы ты был счастлив.

- Но, блять, - доктор Айеро совершенно не по-мужски всхлипнул, ненавидя себя за эмоциональность. – Я и так был счастлив! С тобой…

- Господи, Фрэнки, - Джерард повернулся и нежно обнял мужчину, вытирая под глазами пальцами. – О чём ты говоришь? Вспомни… Меня направили на Луну-3 продвигать плесневеющую государственную разработку гектония. Мифический, бесполезный, никому не нужный минерал. И ты, слепо преданный нашим отношениям, написавший отказ от престижного госпиталя на Венере и места в нейро-лаборатории. Я чуть не убил тебя, когда узнал. Вспомни, как ты прыгал вокруг меня и лучился счастьем, что «полетишь со мной на Луну-3». Профессора только что у виска не крутили…

- Но… - доктор Айеро шмыгнул в последний раз. – Я просто хотел быть рядом. С тобой…

- Сейчас тебе это кажется столь же разумным?

Фрэнк молчал. Это было самым тупым и идиотским поступком всей его жизни. Счастье, что когда Джерард исчез, профессура аннулировала отказ и он всё-таки попал на Венеру, как и должен был… Но куда делся Джерард?

Мужчина глубоко вдохнул и выдохнул.

- Я думал, что просто забуду со временем. Всё. И тебя тоже. Но не вышло, - он горько усмехнулся. – Это странно. Когда не можешь быть вместе, потому что… просто не выходит. Но и порознь тоска смертная, что хоть вешайся.

Доктор Айеро улыбнулся, представляя повешенье в состоянии невесомости.

- Я хотел умереть, - только и сказал он. – Было время, когда я едва не убил себя. Мне было слишком плохо.

- Я счастлив, что ты всё-таки жив, Фрэнки. Что мы как-то прожили это время в десять грёбаных лет. И что этот механизм под названием «судьба» всё же существует, - доктор Айеро слышал в темноте, как Джерард улыбнулся. – Ты всё ещё хранишь ту книгу?

Фрэнк вздрогнул. Тон Уэя был совершенно определённым, и переспрашивать, о чём он, было бы глупо.

- Н-нет, - зачем-то соврал он, судорожно перебирая места, где он мог оставить её после последнего прочтения.

Джерард хмыкнул. В тишине, ставшей вдруг уютной, мягко звучало посапывание утомлённого сексом кибера и переплетающееся дыхание двух мужчин.

- Не уходи покорно в мрак ночной, - начал Уэй шёпотом, поглаживая шею Фрэнка ласковыми пальцами. - Пусть ярой будет старость под закат: Гневись, гневись, что гаснет свет земной…

Доктор Айеро засыпал под звуки родного, такого необходимого сейчас голоса, и тяжелеющие веки сами собой опускались вниз, унося мужчину в мир снов.

****

- Входящее сообщение, - проговорила клипса, настойчиво ввинчиваясь в сон. – Доброе утро, доктор Айеро.

- Да хрена с два, - прохрипел мужчина, сначала осознавая, что лежит в позе древней морской звезды на пустой кровати, а затем резко распахивая глаза.

В спальном отсеке было совершенно пусто.

Пусто.

- Джей? – спросил он у тишины, но обычно чуткий даже к шёпоту кибероид не отозвался. – Джей! – крикнул мужчина, напрягая мышцы живота. Тревога, смешавшаяся с отдалённо накрывающим чувством понимания, наступала.

Пролежав ещё минуту в полной тишине, мужчина вдруг расхохотался. Он смеялся дико и громко, с придыханием, до слёз. Затем плакал, вымачивая умную подушку неостановимыми дорожками влаги, и смеялся снова.

Успокоившись, поднял руку с браслетом до уровня глаз и несколько раз точечно нажал пальцем на его поверхность. Перед глазами всплыло воздушное окно.

- Доктор Фрэнк Айеро. Проверить личную почту, - сказал он звенящим, каким-то чужим голосом.

- Одно личное сообщение с неопознанного адреса.

- Прочесть, - сухо скомандовал мужчина, откидываясь на подушку.

В воздухе повисла аудиодорожка с горбами звуковой записи. Зазвучал виноватый и усталый голос Джерарда.

- Прости меня, Фрэнк, - сказал он, вздохнув. – Это блядство, исчезать без единого слова и начинать сообщение извинениями, но в этом весь я, правда? – послышалась усмешка. – Начну с главного. Я увёл твоего кибера.

- Я сам себя увёл! – донёсся безапелляционный голос Джея. – Доктор Айеро всё поймёт, если объяснить нормально…

- Ты молчишь или остаёшься, - тон Джерарда не терпел пререканий, и кибер замолчал, заставляя Фрэнка улыбнуться.

- Я экранировал ему проц, чтобы не так фонил на сканерах аэропортов и таможни. Личное ноу-хау, в разработках фирм отсутствует, поэтому надёжно и безопасно. Мальчик хочет посмотреть мир, и кто мы такие, чтобы этому мешать? Не волнуйся, это его собственный выбор, и я не забираю его в сексуальное рабство. Только помогу добраться до Тезеи, а дальше – пусть валит, куда захочет. Что до меня… - мужчина снова вздохнул. – Я мудак, и ночью пришло сообщение с теневого аукциона насчёт открытых вакансий новой сомнительной, но очень выгодной и в плане денег, и в плане возможных открытий разработки. Это соседняя галактика, ещё неделя пути после Тезеи… Больше сказать не могу, но мой зад буквально загорелся, когда я просмотрел предварительные отчёты… Да, я занял у тебя немного расчётных единиц на билеты, прости, я пока на мели. Верну с первой получки. Фрэнк… - Джерард выдохнул: сладко приторно и невозможно грустно. – Оставайся на кольце и продвигай свою нейрохирургию и исследования мозговой активности. Джей будет стабильно снабжать тебя слитыми со своего процессора данными, так что ты ничего не потеряешь от того, что его нет рядом. Только приобретёшь – представляешь, сколько новых влияний на его мозг теперь обрушится? – Уэй усмехнулся. – Береги себя. Не делай глупостей. Я… люблю тебя.

Фрэнк слушал остаточные шорохи записи и бездумно глядел в потолок.

Вот и всё. Вот и всё.

Вытрахать последнюю возможность соображать здраво, заставить поверить в свои руки и губы, в то, что они снова в его нераздельном владении… А затем свалить самому и помочь бежать обнаглевшему бракованному киберу… И как только этому мудаку удаётся всё это дерьмо?

Доктор Айеро тяжело вздохнул, намереваясь уже удалить запись, как вдруг зашуршало сильнее, и голос Джерарда неожиданно продолжил:

- Я вытряс у Джея – у тебя через пару месяцев заслуженный отпуск, от которого ты обычно отказываешься? Фрэнки, - голос Уэя странно дрогнул. – У меня в космопорту Земли-2 припаркована на долговременной стоянке небольшая атмосферная яхта. Новенькая, с иголочки, со всеми удобствами… Купил с последнего крупного гонорара. Эта бестия облетает голубой шарик за несколько дней… Не хочешь составить мне компанию? Ты ведь так и не побывал на родной планете человечества? Я как раз освобожусь через пару месяцев. А если не освобожусь – пошлю всех нахер и сбегу на Землю… Просто, - Джерард словно кашлянул, а потом взял себя в руки и продолжил: - Буду ждать тебя в первую пятницу через два месяца на выходе из космопорта Земля-2. И лучше тебе появиться там в назначенный срок, доктор Айеро. Конец связи.

Фрэнк открыл глаза. Посмотрел в белёсый потолок. Закрыл глаза. Бездумно улыбнулся и перевернулся на живот, утыкаясь лицом в умную подушку. Та быстро подстраивалась под предложенные размеры, меняя форму.

Он вроде как умер. А потом снова родился. И пока что побудет живым и ликующим, звенящим, если не будет особо двигаться и шевелиться.

Кажется, у него намечается отпуск. Первый раз за десять лет… А ещё Джерард, который, хоть и мудак и придурок, но всё же любимый.

До безумия любимый мудак.