Без права на ошибку (СИ) [Pauline Brunet] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Утро в небольшом городе было необычно тёплым для этого времени года, но, несмотря ни на что, красивым. Небо синей чашей висело над едва проснувшимися людьми, предвещая им солнечную и безветренную погоду на целый день. Ни одного облачка на горизонте не было видно, благодаря этому воздух и земля достаточно быстро прогревались. Маленькие почти незаметные глазу капельки росы высыхали ещё до того, как их смог кто-либо увидеть. В кусте одичавшей розы, растущей вдоль изгороди одного из домов, самозабвенно щебетали два чижа, абсолютно не замечая соседского кота, охотящегося за ними. Именно такую атмосферу застала юная Орабель, которая любила просыпаться рано, вместе с солнцем начиная свой день. Лениво потянувшись на кровати, она достала из-под подушки мобильник и первым делом стала проверять соцсети на наличие новых сообщений. Их было всего несколько, да и те в основном являлись всяким спамом, присылаемым её лучшей подругой, а по совместительству и одногруппницей. Отправив быстрые ответы и проверив новостную ленту, студентка поднялась с постели и направилась в ванную, чтобы смыть с себя последние остатки сна. Сегодня у неё в доме запланирован важный день — генеральная уборка всего двухэтажного коттеджа, который Белль делила со своими родителями и младшей несносной сестрёнкой. Последняя естественно успела найти подходящую отговорку, чтобы не участвовать в задумке старших, и сбежала на ночь к подруге, якобы подготовить школьный проект.

— Орабель, поторопись у нас на сегодня запланировано много дел! — когда девушка уже сушила волосы феном, прикрикнул её отец по другую сторону двери, предварительно громко постучав. — Раньше начнём — раньше закончим.

— Да выхожу я уже! — воскликнула она, недовольно закатив глаза, и шумно выдохнула. — Лучше бы я тоже куда-нибудь свалила вместо того, чтобы копаться в мусоре на чердаке, — последнее она сказала гораздо тише.

Закончив сушку волос, Белль аккуратно повесила мокрое полотенце на специальную вешалку и, запахнув плотнее халат, направилась в свою комнату. Там Дюваль переоделась в спортивный костюм, который ей было не жалко испачкать в пыли, грязи и прочем, что было в изобилии в таком неприятном месте, как чердак старого коттеджа. «Неужели родители не могли вызвать клининговую компанию для этого? — бурчала девушка, завязывая шнурки на стареньких, видавших виды кроссовках. — Нет же, нужно обязательно повесить эту нудную работу на меня». Однако делать было нечего, поэтому, собравшись с духом, Орабель собрала свои длинные светлые волосы в гульку и направилась на первый этаж. Её мать и отец уже сидели за столом, обсуждая за завтраком план уборки. Девушка налила себе в чашку свежий кофе и, заняв своё место, с аппетитом принялась за яичницу. Также чуть позже в дело пошли тосты с джемом и пара круассанов на десерт. Ведь неизвестно насколько затянется процесс наведения порядка на самом верхнем этаже, и ждёт ли их сегодня обед по расписанию. Было правильнее заранее запастись силами, чтобы суметь дотерпеть до ужина.

Когда приём пищи был закончен, Белль поручили собрать все разбросанные по чердаку книги, безделушки и старые документы в отдельную коробку, а попадающийся мусор в другую. Её вечером глава семейства собирался отвезти на свалку, так как в мусорный бак у дома это бы не влезло. Этим Дюваль и занялась, не забыв сунуть в уши наушники и включить на телефоне любимые песни. Ни для кого не секрет, что под музыку уборка проходит гораздо быстрее. Благодаря этому лайфхаку, дело и правда стало восприниматься юной особой легче. Мимоходом листая заинтересовавшие её бумажки, Орабель практически не обращала внимания на то, что делали в это время мать и отец. Уборка, на удивление, полностью погрузила её в себя, что она и забыла про утреннее недовольство.

— А это ещё что такое? — Орабель вытащила из полки своего старого рабочего стола странный камень с какими-то засечками на нём. — Интересно, чьё это?

Белль оглянулась, надеясь спросить об этом у родителей, но тех рядом не оказалось. Решив на время отложить этот булыжник, девушка сунула его обратно в полку стола и продолжила порученное ей дело. Когда все ненужные документы были собраны в одной коробке, напечатанные ещё в прошлом веке книги в другой, а мусор в остальных, Орабель присела отдохнуть на древнее кресло-качалку и сама не заметила, как уснула. Ей удалось проспать около часа, и за окном уже приближался вечер. К этому времени все коробки уже были унесены, а на том самом столе лежала записка, написанная рукой её матери: «Мы уехали отвозить всё на блошиный рынок в соседний город. Скоро вернёмся». Прочитав это, Дюваль лишь пожала плечами и, положив бумажку в карман, спустилась вниз, чтобы переодеться.

— Теперь этими тряпками можно только полы мыть, — недовольно оглядев испачканную спортивную форму, произнесла вслух она и бросила одежду в корзину с грязным бельём.

Надев чистые вещи, Орабель направилась на кухню, чтобы приготовить себе порцию попкорна. Когда всё было готово, она вместе с тарелкой еды пошла в гостиную и, включив телевизор, развалилась на диване. Всё было тихо и спокойно, как вдруг входная дверь распахнулась, и в дом вошли трое неизвестных. Они были одеты во всё тёмное и тут же принялись оглядываться, будто искали кого-то особенного. Данное действие испугало Белль, и ей в голову не пришло ничего лучше, кроме как спрятаться за плотными шторами. «Быть может, грабители заберут то, что им нужно и уйдут?» — надеялась она, крепко обхватив себя за плечи, чтобы успокоиться. Встречаться лицом к лицу с незнакомцами, Дюваль попросту испугалась, ведь те могли быть вооружены. Если они найдут её, то могут убить или ещё хуже…

— Девчонка точно живёт в этом доме? — расслышала она низкий мужской голос, доносящийся из кухни.

— Я в этом уверен, — ответил ему второй гость, и его шаги стали всё громче и громче. — В гостиной полно её фотографий с предками и сестрой.

— Хватит болтать! — вклинился в разговор третий голос, но на этот раз он принадлежал женщине. — Наш босс сказал как можно скорее притащить девчонку к нему. Или вы хотите ощутить на себе его гнев?

— Нет! — синхронно ответили незнакомке её напарники.

— Я пойду на второй этаж, а вы ищите здесь, — продолжила раздавать команды начальница. — Нельзя терять ни минуты.

После этого разговоры стихли, но Орабель легче не стало. Неужели они пришли за ней? Но зачем она им была нужна? У неё нет ничего, что кому-либо могло понадобиться. Она обычная студентка, живущая ничем не примечательной жизнью в небольшом городе. Или они говорят о её сестре? Нет, такого быть не может. Да, Кейт растёт проблемным ребёнком и часто сбегает из дома, чтобы повеселиться со своими друзьями, но и это не может стать причиной того, чтобы её собирались похитить. Пока Белль была занята своими размышлениями, то не заметила, как одна из теней приблизилась к тому самому окну и резко отодвинула штору.

— Нашёл! — прикрикнул темноволосый парень, грубо хватая девушку и таща её к коридору.

— Пусти меня! — Дюваль пыталась вырваться, но сил у неё было явно недостаточно. — Заберите, что хотите, но, пожалуйста, не трогайте меня!

— Нам нужна ты, — ответил второй мужчина и бросил короткий взгляд на лестницу, откуда как раз спускалась третья похитительница.

— Чем меньше ты будешь сопротивляться, — начала она, усмехнувшись, — тем целее будешь.

— Я никому про вас не скажу! Обещаю! Только отпустите меня! Прошу!

— На вашем месте я бы сделал то, что она просит, — внезапно на пороге появились ещё двое незнакомцев, но они уже были одеты в строгие серые костюмы.

В этот момент двое свободных людей в тёмном вышли чуть вперёд, встречая своих противников. После непродолжительной переглядки началась драка. У светлой команды из рукавов выпали странного вида клинки, которыми те и стали обороняться от нападающих. Не прошло и десяти секунд, как похитители были повержены из-за рук, приложенных к их лбам. Раздалось два душераздирающих крика, и тела рухнули к ногам победителя.

— Отпусти девушку, если не хочешь той же участи, — снова обратился глава выигравшей команды к единственному оставшемуся в живых противнику.

Взгляд того быстро переходил с одного собеседника на другого, пока он пытался принять правильное решение. В конечном итоге парень запрокинул голову, и из его горла вырвался столб чёрного дыма, который тут же быстро скрылся через выбитую дверь на улицу. В тот же момент хватка на руке Орабель ослабла, и девушка смогла отбежать на безопасное расстояние. Её похититель к тому времени также лежал на полу рядом со своими напарниками. «Неужели они все мертвы?» — мелькнула мысль в светлой голове Белль, когда та с ужасом посмотрела на всё это.

— Нам нужно, чтобы ты пошла с нами, — из некоего транса её вывел голос одного из спасителей, который сделал к ней шаг вперёд.

— Что? — она уставилась на него непонимающим взглядом.

— У тебя есть особый дар, — дополнил его слова второй. — Нужно, чтобы ты использовала его во благо.

— У меня нет никакого дара, — медленно пятясь назад, пробормотала Дюваль. — Я простая девушка.

— Ты не просто девушка. Ты пророк Господа. Ты можешь помочь Небесам одержать верх над Адом.

— Вы спятили.

— Всё будет хорошо, если ты добровольно согласишься пойти с нами и отдашь нам скрижаль, — вновь заговорил первый незнакомец, продолжая наступать на свою собеседницу. Пока она этого не видела, второй в то же время обходил её с другой стороны, загоняя беднягу в ловушку.

— О какой скрижали вы говорите? — пытаясь побороть свой страх, задала вопрос Орабель. — Я не знаю, что это такое.

— Это особый камень с письменами, — пояснил ей мужчина. — В нём записаны слова нашего Создателя. Он должен был оказаться у тебя совсем недавно.

— Камень? — переспросила Белль. — Я не видела никакого камня… Погодите-ка… — внезапно её осенило. — Был только какой-то булыжник с царапинами. Я нашла его у нас на чердаке в столе. Если он вам так нужен, я отдам его.

— Нам нужны вы оба. Ты единственная, кто в силах прочитать, что там написано.

Вместо того, чтобы дать ответ, девушка незаметно вынула из кармана джинсовых шорт маленький флакончик французских духов, которыми она пользовалась в дороге, и брызнула ими в глаза сначала одного, а потом и второго мужчины. На её удивление те двое абсолютно никак не отреагировали — парфюм не принёс им боли, а только наполнил воздух нежным ароматом фрезий, жасмина и ландышей.

— Раз ты не хочешь идти с нами по своей воле, — наконец подал голос и второй человек, — мы доставим тебя архистратигу сами. Эммануэль, не забудь про скрижаль.

На этих словах один из незнакомцев положил руку ей на плечо, и девушка почувствовала, что теряет землю под ногами. Уже в следующую секунду она оказалась совершенно в другой комнате, явно не похожей на гостиную её дома.

Комментарий к Пролог

Подробная и ещё более сильная эмоциональная реакция ОЖП на похищение в след. главе)

Спасибо вам, дорогие читатели, за терпение! Вы дождались нашего нового творения XD Линочка, спасибо!

Главы будут выходить стабильно каждую пятницу. И скорее всего будет автопубликация.

========== Глава 1. Михаил ==========

Это была золотая комната — пышная, элегантная и величественная. Такая, какую Орабель видела только в исторических фильмах, с сюжетом про европейских монархов и их быт: дворцовые интриги, любовь к фрейлинам, измена венценосным правителям и тому подобное. На белых, украшенных позолоченным орнаментом стенах, повсюду красовались картины в золотых рамках — разные, начиная от изображений с растительным орнаментом и заканчивая «Архистратигом Михаилом» — Рафаэля Санти. Художник изобразил архангела в образе юного решительного полководца с весами в руках, одну чашу которых пытается перевесить Дьявол. По середине виднелся широкий массивный стол с дорогими стульями, чуть поодаль — мягкий диван. Колонны, также позолоченные, украшали помещение по всему периметру, декоративные цветы в рифлёных горшках, часы и статуэтки придавали ему уют. Под одной из картин находился коричневый камин с подсвечниками на нём. Освещалась комната за счет многочисленных бра и хрустальной люстры.

— Мадемуазель здесь, — один из незнакомцев наконец-то отпустил перепуганную, не понимающую, что вообще происходит Орабель, и та попятилась назад. Даже фешенебельное, богато украшенное помещение не вызывало у неё никакого интереса.

— Хорошо, свободны, — приказал стоящий у окна мужчина.

Его голос звучал меланхолично и успокаивающе. Ни намёка на гнев или злость.

Подчинённые традиционно отвесили пару церемониальных поклонов и, положив скрижаль на стол, быстро покинули комнату.

Незнакомец развернулся и глубоким, пронзительным взглядом посмотрел на девушку. Зелёные глаза и чёрные волосы — самое яркое в его внешности, что смогла рассмотреть Дюваль.

— Что тебе нужно от меня? — решилась заговорить она, хватая первый попавшийся канделябр. Инстинкт самосохранения сработал безупречно, и в случае нападения она приготовилась обороняться. — Я ничего не знаю! Я простая студентка, в дом которой ворвались непонятные люди! Тот камень не мой! Каким боком он попал ко мне, я не могу сказать!

— Не просто камень, — покачав головой, ответил мужчина, — а Слово Божье. Я тебе всё сейчас объясню. Мы должны поговорить.

— Я тебе ничего не должна! Если посмеешь притронуться ко мне, оглушу вот этой штукой! А вообще оревуар, — с этими словами Орабель, откинув подсвечник, бросилась к двери.

Она судорожно надавливала на позолоченную ручку, пытаясь открыть её. Но, понятное дело, что у неё ничего не получилось.

— Не сбежишь, — еле заметно усмехнулся незнакомец.

Орабель, услышав его предупреждение, перестала пытаться открыть злополучную дверь и сдалась. Она осознала, что он не оставит её в покое, пока не расставит все точки над «i» и не выяснит у неё что-то очень важное. Тем более те спасители-похитители уже ей объяснили про «необычный дар и пророка Господа». В придачу сами забрали скрижаль.

— Да кто ты вообще? Ты знаешь, что за похищение человека срок дают! У моего папы большие связи, и он найдёт меня, рано или поздно, но найдёт. Не могут оставаться незамеченными пропажа девушки средь бела дня и дом с выбитой входной дверью.

— Даже если и захочет найти тебя отец — у него ничего не получится, — мужчина сделал пару шагов и остановился около трясущейся от переизбытка негативных эмоций девушки. — А всё потому, что ты не на Земле. Это Небеса, и время здесь течёт по-другому. Полиция не сможет разыскать тебя, оставив дело не раскрытым.

— Небеса? — Дюваль нервно рассмеялась, всё ещё не желая верить в то, что происходит. Она — обычная американка, живущая жизнью студента. С утра — лекции, днём — подготовка к семинарам и практическим занятиям, а вечером воспитание младшей сестры, если, конечно, та вернётся домой и оставит попытку подросткового бунта хотя бы на день. — Ты псих.

— Нет, — он отрицательно помотал головой, при этом оставаясь непоколебимым и до жути спокойным. Он контролировал ситуацию, и это было очевидным. — Я — архангел Михаил, а те мужчины, которые тебя привели ко мне — ангелы, мои подчинённые, — он пронаблюдал за тем, как вытянулось лицо его «гостьи». — Тебе уже говорили, что ты — пророк Господа, я напомню. Это корни рода.

— Корни рода?

— Дар пророка у тебя с рождения. В крови твоей матери, бабушки и всей семьи. Настоящей, не приёмной.

Как только Михаил заговорил о родной матери, лицо Орабель побледнело, а на щеках вспыхнули пятна нездорового румянца. Откуда он знал правду? Он видел её насквозь, и это пугало. Тем более совсем недавно Джессика скончалась от алкогольной зависимости. Новость об этом совершенно не тронула девушку, ведь обида на мать была неимоверно сильной. Орабель так и не простила ту, которая оставила её на пороге детского дома.

— Чего ты хочешь?

Архангел, слабо улыбнувшись, твёрдо и уверенно ответил:

— Я хочу, чтобы ты поняла, Орабель, что мы с тобой должны сделать.

— Я всего лишь человек.

— Если тебе полегчает, то ты — человек, но наделённый особым даром, благодаря которому служишь гласом Божьим на Земле. Сколько мне одно и то же повторять? На каждого пророка возложена своя роль, которую он непосредственно обязан исполнять, и ты не исключение. У каждого из вас есть свой архангел-хранитель, который, если угрожает опасность, обязательно вмешивается. Твоим хранителем был мой младший брат — Гавриил. Так случилось, что он погиб, как раз от рук моего ещё одного брата — Люцифера, — Михаил отвернулся от девушки и, опустив глаза, ещё более тихо продолжил: — Люцифер объявил войну Небесам, и чтобы выиграть её, мне нужно понять, что написано на скрижали. Говорили, что ещё до создания людей мой Отец — Бог, и его сестра — Тьма, вместе создали могущественный артефакт, вложив туда свою объединённую мощь. Помимо этого, на скрижали должно быть описано, где артефакт может находиться. Поэтому я хочу подробно узнать, что же это за вещица, её название если есть, как ней пользоваться, то есть как она действует, и сможет ли она помочь мне одержать победу в войне с Адом.

— То есть, — Орабель ловила взглядом таких же зелёных глаз каждое движение архангела, — мне нужно помочь тебе раскрыть тайну древнего божественного орудия? А потом смотреть, как ты ликующе поднимаешь меч над головой поверженного… Брата?

Михаил отошёл от девушки и принялся медленными шагами мерить комнату, задумчиво объясняя:

— Мой брат… Я практически вырастил его. Я заботился о нём так, как не понять большинству людей и я люблю его, но, — он резко остановился и, вскинув голову, словно могучий лев, сосредоточился на Дюваль, — я выиграю сражение, — заявил он, — а потом убью Люцифера. Потому что я должен сделать это. Так предначертано судьбой.

— Выиграть ценой смерти родного существа? Поверь, ведь это… Дорога в тупик.

— Ты думаешь, что знаешь лучше меня? Один ничтожный человечек? Почему ты уверена, что у тебя есть выбор?

Голос Орабель, на её собственное удивление, зазвучал решительно и стойко.

— Я должна верить, — процедила она чуть ли не по буквам, а всё для того, чтобы Михаил её услышал, — что могу самостоятельно выбирать, что мне делать с моей жалкой, ничтожной жизнью.

На бесстрастном лице Михаила не дёрнулся ни один нерв. Он продолжал вести себя спокойно, уравновешенно и непоколебимо. Казалось, что он уверен в каждом своём действии, в каждом слове и в собственном безоговорочном триумфе. Хотя, почему казалось? Так оно и было.

— Ошибаешься. И сказать, откуда я знаю? Подумай о миллионе случайностей, которые привели к тому, что отца твоего настоящего посадили за решётку, мать тебя бросила, стала злоупотреблять алкоголем, а потом и вовсе умерла, передав скрижаль. Она к тебе попала не случайно. Подумай о миллионе выборов, которые ты делаешь, и каждый из них приближает тебя к твоей судьбе. И знаешь почему? Потому что это не случайность, не шанс. Это план, который реализуется идеально, — архистратиг расцвёл в загадочной улыбке, — свободная воля иллюзия, Орабель, вот поэтому ты переведёшь скрижаль. Смотри веселее, ведь могло быть и хуже.

— Почему ты сам не можешь разобрать то, что написано на камне?

— Потому что я не Бог, Белль, и некоторые вещи мне не подвластны. Твой ответ?

— Я не буду тебе подчиняться, — заявила Дюваль, стараясь не обращать внимания на то, как из груди выпрыгивало сердце. Уверенность, присущая, буквально, несколько минут назад, испарилась, словно дым от кальяна, и на смену ей пришёл страх.

— Отказ осознанный? — уточнил Михаил.

— Да, — паника сковывала Орабель по рукам и ногам, но она упорно стояла на своём, не собираясь сдавать позиции.

— Но ты всё равно переведёшь скрижаль, ведь права выбора нет. Твоя жизнь в моих руках.

— Это мы ещё посмотрим.

Архангел томно выдохнул, наперёд зная, что девушка подчинится. Не сегодня, так завтра. Она для него как открытая книга. Он добьется поставленной цели и выполнит то, что задумал любой ценой.

— Уриил, — произнёс Михаил, и тотчас же в комнате появился темнокожий мужчина в сопровождении ещё двух ангелов, — уведите её… Даже не знаю… Например, в темницу. Пускай подумает, хочет ли она помогать Раю или нет. Она расшифрует мне послание Отца в любом случае, и мы узнаем, что это за вещь, могущество которой не знает границ. Заберите Слово Божье.

Девушка даже толком и сообразить ничего не успела. Двое ангелов быстро схватили её и потащили на выход, а Уриил, взяв скрижаль, прижал ту к себе. Оказывать сопротивление или отбиваться у Орабель не было ни сил, ни желания, ведь она не самоубийца — в любом случае проиграет, и кто знает, как тогда поведёт себя Михаил. Поэтому она смирилась с тем, куда её повели.

***

Просторная арочная темница из камня; широкие, серые коридоры; узкие, высокие окна с орнаментом; камеры-одиночки с бетонными лавочками, тоже арочные и полукруглые — примерное описание Небесной тюрьмы [1]. Обширное здание, построенное Отцом для не подчиняющихся и провинившихся ангелов, испокон-веков служило печальным местом заточения. Никто не мог сказать, сколько веков существовала темница. Говорили, что как только Господь создал Эдем, так роковое строение и появилось. И по мере того, как менялись эпохи — менялся и фасад здания. Каждая историческая эпоха — будь-то Классицизм или Барокко, вносила свои изменения в декор, и Ромаэль — ангел, отвечающий за архитектуру небесных сооружений, старался преобразовать тюрьму, следуя векам.

Ангелы-стражники также не стали с ней церемониться. Притащив практически не сопротивляющуюся девушку к нужной камере, один из них отворил арочную решётчатую дверь, а второй, буквально, силком втолкнул Орабель внутрь. За всю дорогу никто из них не проронил ни слова. Также молча они заперли дверь камеры и удалились на свои посты. Видя это, Дюваль на несколько секунд прильнула к решётке, провожая их взглядом, а как только перестала их видеть, стала медленно оседать на пол. Во что превратилась её жизнь за эти короткие минуты?

«Быть может, это всё дурацкий сон, и я совсем скоро проснусь в своей любимой тёплой постельке»? — мелькнула мысль в её голове, и она, не удержавшись, ущипнула себя за предплечье.

— Ау! — воскликнула Белль, тут же приложив к месту щипка ладонь. — Больно!

«Выходит, это не сон… Я и правда в плену у каких-то психов, которые считают себя ангелами, а меня пророком. Это же бред сумасшедшего»!

Девушка решила перебраться с холодного каменного пола на не менее холодную лавочку. Забравшись туда с ногами, она подвинула их ближе к груди и обхватила руками. Ей неосознанно хотелось сжаться в комок и стать как можно незаметнее.

«Всё когда-нибудь закончится. Папа найдёт меня, он сможет, я верю в него», — словно мантра вертелось у неё в мыслях. Лишь это не давало ей впасть в полное отчаяние из-за сложившегося положения.

Неизвестно сколько Дюваль провела в этих застенках, но за это время к ней так никто и не пришёл. Ни стражники, ни этот странный Михаил, который вызывал в ней чувство страха. Абсолютно никого не было. Первое время Орабель старалась считать минуты, проведённые за решёткой, но на какой-то из них она сбилась, и ей было лень начинать счёт заново. Видимо, сидит Белль не так уж давно, как ей кажется. Ведь как ни странно сон к ней так и не шёл, не было также и голода, жажды, даже нужды в туалет не возникало. Это заставило девушку начать потихоньку переживать. Из высокого, узкого окна её камеры постоянно лил солнечный свет. Он ни на секунду не прерывался на тень от облаков и не сменялся лунным свечением. Всё вокруг было до жути однообразно. Спустя время пленнице стало казаться, что она сходит с ума.

— Выпустите меня! — снова ухватившись пальцами за железные прутья, крикнула девушка. — У меня началась клаустрофобия! Помогите! Я не могу сидеть в четырёх стенах!

— Они тебе не ответят, — неожиданно этот отчаянный вопль прервал новый мужской голос, который мгновенно заставил Дюваль остановиться и прислушаться. Неужели у неё уже начались галлюцинации? Или ей это не показалось?

— Тут кто-то есть? — водя взглядом из стороны в сторону, решила уточнить она, пытаясь понять, откуда шёл звук. — Я тут не одна?

— Нас тут двое, — вновь послышался тот самый голос.

— А можно узнать, кто ты? — переборов первое волнение, задала вопрос Белль. — Как тебя зовут?

— Гадриэль, — признался мужчина, тяжело вздохнув. — А тебя?

— Орабель.

— Приятно познакомиться, Орабель.

— Взаимно. Ты давно здесь? Я думала, что эти психи похитили только меня.

— Мне неизвестна точная дата, но я тут очень давно. Практически с тех пор, как было построено это место.

— А за что тебя заперли? Им нужны были деньги? Или они и тебя заставляли разбирать каракули на камне? — отчего-то Дюваль непроизвольно хотелось довериться новому знакомому. Как минимум одна схожая черта у них была: их двоих заточили в тюрьме. А это уже чем-то незримо связывало их.

— Деньги? — переспросил он, ненадолго замолчав. — Нет, я здесь за то, что допустил глупейшую ошибку, и из-за этого свершилось великое зло. А про какой камень ты говоришь?

— Да это чушь какая-то, — девушка снова забралась на лавочку, к счастью ей и оттуда был слышен голос Гадриэля. — Какой-то странный чувак, назвавшийся Михаилом, требует, чтобы я прочла старинные надписи на булыжнике, — она откинулась спиной к стене и сделала глубокий вдох. — Говорит, такова моя судьба, но лично я считаю, что он и его дружки спятили. Тебе так не кажется?

— Видимо, Михаилу, действительно, нужно что-то от тебя, раз тебя перенесли с Земли на Небеса, — хмыкнув, ответил ей мужчина. — Без его разрешения людям сюда не попасть.

— Что значит «перенесли»? — Орабель снова начал окутывать страх. — Как такое возможно?

— Ангелы могут перемещаться куда угодно, — пояснил Гадриэль. — Для этого и нужны крылья.

— Ты хочешь сказать, ангелы реальны? Это же бред сумасшедшего! Ничего сверхъестественного не существует! Иначе уже по всем СМИ трубили бы этом.

— Что такое СМИ? — переспросил второй пленник с нескрываемым интересом.

— Средства массовой информации, что же ещё, — недовольно фыркнула Белль. — Ты с какой планеты? Я имею ввиду телевизоры, радио, газеты, соцсети… Кто-нибудь уже бы снял сюжет на эту тему, если бы это было правдой. Не, по телеку, конечно, вертят всякие передачи про НЛО, лохнесское чудовище и экстрасенсов, но я ни во что такое не верю. Они все шарлатаны, которые хотят заработать денег на наивных идиотах. Вот и всё.

— Насколько я знаю, некоторым людям дарована возможность общаться с потусторонним миром. Они рождены медиумами. Такова их судьба.

— Вот и ты о судьбе заладил, прямо как Михаил, — внутри Орабель начало расти недовольство. Может зря она доверилась этому странному человеку, которого ей даже не увидеть? — Он сказал, что я пророк и поэтому обязана исполнить своё предназначение.

— Да, все пророки на подсознательном уровне знают енохианский язык. Ведь именно на нём написаны скрижали, — продолжил свой рассказ Гадриэль.

— Енохианский? Впервые о таком слышу.

— На таком языке разговаривают ангелы. Лишь избранные могут его распознать. Ты одна из них.

— Но ведь ангелов не существует! — снова повторила Орабель, чувствуя себя уже спятившей. — Как и Рая, Ада и прочего.

— Ты не права, — исправил её собеседник. — Всё это есть. Мы с тобой как раз спрятаны в самой дальней части Небес. Иначе ведь не объяснить почему ты за всё это время не испытываешь никаких потребностей. Ты об этом не думала?

После этих слов Дюваль резко замолчала, погрузившись глубоко в себя. Если все сказанные Михаилом и Гадриэлем слова являются правдой, выходит она неизвестно сколько уже находится в этом месте. Что же тогда о её исчезновении думают родители и сестрёнка? Друзья? Остальные знакомые? Они вообще в курсе, что она пропала? Они знают, что Белль похитили ангелы и держат в заточении на настоящих Небесах?

Комментарий к Глава 1. Михаил

[1] — 9 сезон 23 серия. Описание тюрьмы взято оттуда.

========== Глава 2. Сокамерник ==========

Сколько времени прошло в заключении Орабель не знала. Она видела, как камера всё освещалась солнечным светом, и от этого становилось ещё противнее. Ни намёка на ночь. Неужто на Небесах её совсем не бывает? Хотя, может это было к лучшему. Она не смогла уснуть, даже если бы захотела. Постоянные мысли о том, что ожидает её дальше, о семье, о друзьях не давали покоя. Она также пыталась до сих пор обдумать, осознать информацию, которую получила от Михаила и Гадриэля относительно ангелов, крыльев и особого дара.

Неужели она и вправду пророк, который находится в заточении в Небесной тюрьме, и от которого требуют перевести древнее послание Бога, способное помочь архистратигу выиграть войну? Существуют архангел Михаил, ангелы, Люцифер? Сознание и рассудок отказывались воспринимать столь странную реальность, а верить в судьбу не хотелось ей самой.

Ещё вчера Орабель жила обычной студенческой жизнью, никого не трогала… А сегодня… Она в Раю, и Михаил требует у неё исполнения своих прямых обязанностей. Во что она ввязалась? Зачем мать поставила клеймо на всей её размеренной жизни, которая плыла по течению — медленно и спокойно? Она не подписывалась на это!

Гадриэль с ней разговаривал, когда она сама того хотела. Он стал для неё единственным собеседником в этих стенах. Хоть и не видела его Орабель, но чувствовала поддержку. Какая-никакая, да компания.

Скрипнула дверь на повороте к камерам, и в сером, просторном коридоре темницы показались силуэты ангелов-стражей. Они быстрыми шагами направлялись именно к Орабель, и от этого девушке стало страшно.

— Отдых закончился, — без особых эмоций проговорил первый стражник, когда окончательно дошёл до камеры Дюваль и остановился возле неё.

Орабель, заметив их, поднялась с лавочки и приблизилась к решётке.

Его напарник, невысокого роста блондин, с завязанными в хвост волосами, протянул сквозь прутья решётки скрижаль, которую Орабель непроизвольно взяла, а также чистую тетрадь и две ручки — синюю и чёрную, при этом молвив:

— Ты должна переводить Слово Божье. Оно особое и очень ценное. Это твоя работа, поэтому выполняй её. И не вздумай отлынивать, понятно? Архистратиг не любит, когда с ним играют в игры. За халтуру, как говорят люди, будешь отвечать. У Михаила фантазия работает на «ура», и на наказания он очень креативен.

— А в пытках ему вообще нет равных, — подхватил второй. — Начинай.

Не давая Орабель возразить, стражники развернулись и быстро удалились, оставляя узницу одну. Изумлённая девушка, прижав к себе скрижаль, от безысходности опустилась на пол и тихо шмыгнула носом.

— Ты в порядке, Орабель? — тревожно поинтересовался Гадриэль, вслушиваясь в тишину. — Хочешь, поговорим?

— Спасибо, — еле выдавила из себя Дюваль, краем футболки вытирая одинокую слезу, скатившуюся по раскрасневшейся щеке, — за слова поддержки.

***

В освещаемом сотнями свечей тронном зале, свесив ноги на подлокотники престола, вальяжно сидел Люцифер. Архангел, время от времени потирая глаза, с нетерпением ожидал известий от своих подчинённых, которых отправлял на поимку пророка со скрижалью. Прошло уже достаточно времени, но новости никто не приносил, и это Люцифера злило. Михаил мог в любой момент напасть, и нужно было быть к этому готовыми — сохранять бдительность и боевую готовность.

Неподалёку от архангела рыцарь Ада Абаддон развлекалась со своим соперником, которого ненавидела всеми фибрами души и мечтала уничтожить — демоном Кроули, бывшим королём Ада. Он, скованный цепями, с массивным железным ошейником на шее выносил её пытки. Абаддон с большим удовольствием и наслаждением всаживала под ногти демона длинные иглы, проводила раскалённым кинжалом по его телу, мастерски вырисовывая геометрические фигуры, и поливала раны от него святой водой. Она упивалась стонами экс-короля, считая, что это лучшие дни экзекуций в её жизни.

— Подруга, ты давай нарисуй на его животе сердечко и напиши «С любовью, Абаддон», — наблюдая за действиями рыцаря, произнесла стоящая у трона Дагон — желтоглазая княгиня Ада, сосудом которой стала черноволосая девушка азиатской внешности.

— Идея! — с энтузиазмом взвизгнула Абаддон, клацая пальцами и добавляя: — Ты гениальна, моя сестра по службе.

Люцифер никак не отреагировал на действия и разговоры дам, а Кроули поморщился, ожидая порцию очередных кровавых развлечений.

— Почему Михаил не даёт бой? — вдруг спросила Дагон, обхватывая руками плечи Дьявола и начиная их массажировать.

— Наверное, продумывает стратегию нападения и выбирает наиболее подходящие варианты, — на минуту прикрывая глаза и расслабляясь от её прикосновений, протянул архангел. — Братишка какашка ещё та. Мышцу свело, давай выше.

Княгиня усмехнулась, но ответить не успела. Двери тронного зала распахнулись, и туда вошёл демон. Именно его и посылал Люцифер за пророком, который помог бы ему победить.

— О, шестёрочка, — скорчив забавную гримасу, пропел он. — Давай, дитятко, глаголь, где переводчик цацек папульки-жопопульки? Ты ведь хочешь жить-поживать да добра наживать?

— Повелитель, — из-за страха перед создателем, черноглазый упал на колени и принялся чуть ли не целовать его ботинки, — девчонку ангелы забрали, — сообщил он.

— Девица? — Люцифер, скинув руки Дагон с плеч, поднялся с трона. Наклонившись к подчинённому, он схватил его за волосы и заставил смотреть прямо в небесно-голубые глаза. — Твой ум затмить способен свет торшера. И я ещё вас создал… Какой кошмар.

— Простите, повелитель, — пискнул демонёнок.

— Как вы могли упустить её? Теперь Михуйлище на шаг впереди. Из-за вашей безграничной тупости я остался и без камня, и без пророка, и без той штуки, которую создали вместе «любимый» папанька и «обожаемая» тётушка, — Дьявол отпустил горе-подданного, и тот попятился назад.

— Мы…

— Засохни, гербарий, — с этими словами архангел щелкнул пальцами, и демон разлетелся на молекулы. — Абаддон, Дагон, ничего не хотите дополнить? — повернувшись к демонессам, спросил он.

— Поделом ему! — лучезарно улыбаясь, изрекла рыцарь и, снова вернувшись к своему занятию, обратилась к Кроули: — Продолжим? Королева знает, что такое по-настоящему императорские экзекуции.

***

— Да пошёл этот Михаил куда подальше! — со злостью отшвырнув от себя скрижаль, воскликнула Белль и смахнула с лавки ручки и тетрадь. — Не буду больше ничего ему переводить!

Забравшись на лавочку с ногами, она снова обхватила колени руками и принялась хмуро сверлить взглядом стену напротив. Если бы у неё были какие-нибудь сверхспособности, как у героев всяких там комиксов, каменное изваяние уже через секунду бы взорвалось под этим напором. Однако, так как Дюваль была всего лишь обычным человеком, пускай и с определённым даром, стена так и продолжала стоять на месте. Она будто насмехалась над запертой пленницей, лишний раз доказывая, что сбежать из Небесной темницы ещё никому не удавалось. Да и не удастся. Гадриэль тому явное подтверждение. Если побег хотя бы теоретически был возможен, ангел давно использовал бы этот шанс. Но нет. Выпустить из заточения его может либо сам нынешний правитель Эдема, по своему желанию, либо Бог. Только вот Создатель совсем пропал с любых радаров, оставив всех своих детей, буквально, на произвол судьбы.

— Что-то случилось, Орабель? — вновь раздался голос сокамерника, на что девушка лишь громко вздохнула. — Я слышал какой-то грохот.

— Я отказываюсь дальше расшифровывать эту чёртову скрижаль, — объявила она, откинувшись к прохладной стене и прикрыв глаза. — Пусть Михаил делает со мной, что хочет. Это невыносимо!

— Поверь мне, ты не захочешь, чтобы твои слова становились былью, — ответил ангел, глядя в потолок. — Архистратиг готов пойти на что угодно, лишь бы ты перевела письмена. Не сомневаюсь, что при необходимости он может даже перейти к пыткам или чистке сознания. Я по своему опыту знаю, что уж лучше согласиться на его условия, иначе придётся испытать ужасные боли. Как физические, так и моральные.

— Этот придурок мучил так тебя, да? — подобные слова вмиг остудили вспышку недовольства Дюваль. Ей не хотелось и думать, что единственному товарищу, который может её поддержать, пришлось проходить через пытки.

— За свою долгую жизнь я уже многое испытал, поэтому не повторяй моих ошибок, — он сделал глубокий вдох. — Выполни его поручение, быть может, тогда Михаил смилостивится и освободит тебя.

— Что-то в это слабо верится, — хмыкнув, пробормотала узница. — Я не знаю, как долго тут нахожусь, поэтому уже и не надеюсь когда-нибудь увидеть свободу.

— А почему ты не хочешь переводить скрижаль? На это есть какие-то причины?

— Моя голова, кажется, сейчас лопнет от напряжения, — устало потирая виски указательными пальцами с обеих сторон, объяснила Орабель. — К тому же мои глаза, я уверена, уже стали красными. Хотя ты и не можешь это увидеть, но и мои руки тоже стали дёргаться, как у запойной алкашки.

— А кто такая «запойная алкашка»? — чуть склонив голову вбок, поинтересовался Гадриэль.

«Моя родная мать», — едва не вырвалось у девушки, но ей удалось вовремя остановиться. Подобной фразой она лишь запутает своего собеседника. К тому же новоявленному пророку не хотелось вспоминать ту, что бросила своего родного ребёнка и так ни разу и не поинтересовалась её жизнью.

— Если по-простому: это та, кто ежедневно пьёт алкоголь, — не зная, какими ещё словами охарактеризовать подобных индивидуумов, произнесла Дюваль. — Не суть важно. Я устала заниматься переводом этого дурацкого камня, вот и всё. Мой организм не выдерживает такого. К тому же, я даже не имею элементарной возможности прогуляться на свежем воздухе. Вот у нас, на Земле, у заключённых есть возможность размяться на прогулке, пообщаться с такими же преступниками. А у меня нет и этого минимума.

— Хотел бы я помочь тебе чем-нибудь… — начиная сочувствовать сокамернице, сказал ангел.

— Ты разговариваешь со мной, — девушка выдавила из себя улыбку. — Для меня уже и это хорошо. Иначе я бы совсем сошла тут с ума. А так мы стали товарищами по несчастью.

— Приятно знать, что у меня теперь есть друг.

— Кто знает, может, когда-нибудь мы даже сможем увидеться лицом к лицу, — размечталась Белль, пытаясь мысленно представить Гадриэля.

На несколько минут между этими двумя повисло молчание, но никого из них оно не раздражало. Наоборот, это дало шанс каждому осмыслить то, что они услышали совсем недавно, да и подумать о собственной жизни вместе с тем. Их судьбы были такими разными, но в итоге всё это свелось к Небесным застенкам. Кто бы мог подумать, что ангел и человек могут стать друзьями в таком странном месте? В конечном итоге Дюваль решила всё же смириться со своим призванием хотя бы на время. Она подняла скинутые ранее вещи и продолжила разбирать текст. Как и до этого через какое-то время у неё снова зарябило в глазах, а виски, то и дело, словно разряд тока, пронизывала острая боль. Лоб девушки почти беспрерывно украшали морщины из-за сведённых бровей, когда ей приходилось щуриться, чтобы распознать высеченное на камне. Периодически Орабель давала себе отдохнуть, чтобы избежать очередного срыва. В такие моменты Гадриэль рассказывал ей всякие истории про уклад Небес, а сама она посвящала его в людскую жизнь. Это было познавательно для обеих сторон, что ещё больше начинало сближать их друг с другом.

========== Глава 3. Сказка ==========

Потянулись одинокие и однообразные серые дни. Постоянно находясь в заключении, в маленькой камере, освещённой таким надоевшим солнечным светом, Орабель чувствовала, как ей эмоционально тяжело и физически больно. Расшифровка Слова Божьего требовала не только энергии, но и сил, и чтобы иметь их, ей нужен был свежий воздух. Может быть именно на воздухе и прошли бы её ежедневные головные боли, краснота глазных яблок, и она ожила бы. Да, Орабель ощущала себя цветком, который, чтобы выживать, нуждался в воде и воздухе, а не получая их увядал.

Ещё, что очень удивляло Дюваль — объем переведённого текста. Она целыми днями этим занималась, но написанного было чертовски мало. Интерпретация непонятных слов с енохианского, которые сложить хотя бы в единое словосочетание, о предложении речь не шла, оказалась весьма проблематичным и неблагодарным занятием. Она не понимала, о чём переводила, и это вводило в уныние.

Гадриэль своими разговорами пытался поддерживать девушку и помогать ей переносить заточение. С ним она хотя бы на несколько минут забывала о постоянных страданиях — обратной стороне её «удивительного дара» и старалась не думать о семье и друзьях. Искал ли её отец? Переживала ли мать? Стояла ли на ушах полиция их небольшого городка? Именно от этих вопросов и отвлекал её Гадриэль, образ которого она рисовала в мыслях ивоображении.

Ни стража, ни Михаил за всё это время так к ней и не приходили.

Люцифер, озадаченный тем, что Михаил не предпринимал атак и не давал сражений, сам решил напомнить о себе, и в один из дней Орабель и Гадриэль услышали звуки артиллерийской канонады. Залпы и взрывы доносились даже до стен темницы. Но они стихли так же внезапно, как и появились. Гарнизон Захарии, который занимал оборонительные позиции и нёс караул у границ Эдема, с легкостью отбил атаку, разгромив войско демонов. Даже земельное укрепление в виде массивной, очень высокой крепости, протяженностью тысячи километров, которое приказал построить Михаил, чтобы обезопасить Врата Рая и саму столицу — город Эмпирей [1], не пострадало.

Услышав взрывы, Орабель, словно загнанный котёнок, забилась в угол камеры, начав дрожать. Но Гадриэлю своим голосом, в котором слышалась поддержка, удалось её успокоить. Так и закончилось нападение демонов на границы Рая — безоговорочной победой архистратига.

И вот в один из дней снова скрипнула центральная дверь. Орабель насторожилась — переведённых слов с енохианского была всего страница и если бы пришёл Михаил, ему бы это очень не понравилось. Но, к её счастью, на повороте к камерам показался силуэт другого мужчины. Светловолосый ангел, одетый в серую футболку с глубоким вырезом, поверх которой красовался чёрный пиджак и в такие же чёрные штаны, прошёл по коридору и, остановившись напротив камеры Орабель, молвил:

— Меня зовут Бальтазар, — он поудобнее облокотился о стену около узкого окна с рифлёным орнаментом, наблюдая, как девушка поднималась с лавочки, — а тебя Орабель. Я знаю, чего от тебя хочет биг босс и, поэтому, сочувствую.

Меньше всего Дюваль хотела привлекать внимание стражи и уж тем более беседовать с ними. Но этот ангел, благодаря своей необычной энергетике, не вызвал у неё отвращения или злости при первой встрече. В нём присутствовала какая-то особая, притягательная искорка, шарм. Он мог к себе расположить, и она ощутила его харизму. Женская интуиция не могла подвести.

— Значит, Бальтазар, — девичьи пальцы цепко обхватили прутья решётки. — Чего тебе нужно от меня, Бальтазар? Обычно твои собратья не горят желанием сюда приходить и общаться со мной. Я — пленница архангела Михаила, и моя свобода ограничена арочной камерой, а ты… Страж, который имеет право делать всё, что захочет.

— Зачем так философски, милочка? Занудой быть плохо, — весело ответил Бальтазар, поправляя пиджак и складывая руки у груди. — Мои намерения самые дружелюбные. Я позитив тебе хочу подарить! Я не виноват, что заступил сюда на дежурство, поэтому не относись так враждебно. Я вообще самый милый ангел, — он засиял в улыбке.

— Знаешь, если бы ты посидел здесь чёрт знает сколько и порасшифровывал послание Бога, от которого лопаются сосуды, я бы посмотрела на тебя. Меня даже на прогулку не выводят, а я в ней очень нуждаюсь.

— Я отсюда тоже не вылазил. Когда ещё дружил с архангелом Гавриилом, то часто влипал в неприятности и становился головной болью Михаила. Ну и он, чтобы как-то повлиять на нас и показать, кто хозяин в доме, сажал нас сюда. Архистратиг наивно полагал, что сможет нас двоих перевоспитать. Он так никогда не ошибался. А когда-то, — ангел, стараясь подарить хоть какое-то настроение Орабель, заливисто рассмеялся, — вообще приказал нас выпороть.

— Выпороть? — задорный и искренний смех, его непринужденность, лёгкость и ребяческое поведение непроизвольно передались Орабель, и она сама не заметила, как заулыбалась. Впервые.

— С нас, значит, сняли туники, ну, все ангелы в обязательном порядке раньше их носили, и выпороли крапивой, смоченной в святом масле. Понятное дело, никакого эффекта это не произвело, и на следующий день нас застукали в компании красивых ангелесс с ножками стройными, как у берёзки. Гавриил как раз лапал попку очаровашки Эннаэль, а я лежал прям на упругих сиськах Ноёль. Ох, как же они, большие, словно баскетбольные мячики, выделялись из-под тканей туниечек. И за что я любил это одеяние, что от него можно было избавиться за секунду — развязал тонкий пояс, и вы уже обнажённые на зелёной травке в Эдемском саду. Нужно предложить архистратигу снова восстановить такой дресс-код, не смотря на современность и развитие технологий.

— Поразительно. Ты рассказываешь об этом с таким наслаждением… Плотские утехи… им предавались ангелы?

— Редкие экземпляры. Очень редкие. Исключения. Я и Гавриил.

— Я под впечатлением от твоего ангельского прошлого, — даже сквозь прутья Дюваль удалось рассмотреть его выразительные голубые глаза. — Знаешь, ты отличаешься от других, Бальтазар. Я не верю, что говорю об этом, но… с тобой не напряжно. Цвет твоих глаз он такой, как небо, а акцент…

— Французский, — прервав её, закончил Бальтазар. — Сосуд у меня прямиком из Парижа. Каждому ангелу нужен вессель, чтобы находиться в мире людей.

Спонтанно Бальтазар замолчал, потому что услышал, как с ним связывался юный Самандриил — его напарник, сообщая, что пора на пост. От этой новости Бальтазар погрустнел, но делать было нечего — против жёстких и строгих порядков Рая не попрешь.

— Придётся мне покинуть тебя, дорогуша. Один Сёмка, тот ещё студент, сказал, что нужно моё присутствие в охране сего места. Типо, вдруг архистратиг с проверкой нагрянет, решит обход устроить. Нам запрещено покидать посты, если нет на то уважительной причины. Это строго наказывается, поэтому мне пора. Не печалься, Орабель. Я обязательно забегу ещё. От меня, как от блох, не избавиться просто так. Excuse-moi, ma chère [2].

— Ничего, понимаю, — Белль хоть и не очень увлекалась французским языком, но догадалась, что означала фраза.

Тяжело выдохнув, она снова вернулась на свою лавочку. Присела, обхватив колени руками.

— Je pars, mais je reviendrai [3], — пообещал ангел, лукаво подмигивая.

— Merci.

Бальтазар, всё с той же задорной, детской улыбкой, развернулся и быстрыми шагами отправился на охранный пост. Орабель, когда перестала видеть его силуэт, приложила голову к стене и закрыла глаза, пытаясь расслабиться. Сколько ещё она должна здесь томиться? Месяц? Год или день?..

***

Орабель отложила на лавочку скрижаль и, обхватив голову руками, начала стонать. Чем больше она занималась интерпретацией, тем ужаснее себя чувствовала. Голова раскалывалась, и создавалось впечатление, что там марширует батальон солдат, стуча армейскими сапогами. Буквы не хотели складываться в слова и словно испытывали на прочность её здоровье, которое за эти дни заметно ухудшилось.

— Орабель, давай я тебя отвлеку? — чтобы морально поддержать ту, образ которой не видел, даже находясь с ней в одной тюрьме, предложил Гадриэль. — Расскажу одну очень любопытную историю? Обещаю, что ты не пожалеешь. Благодаря ей ты сможешь хоть на немного расслабиться.

— Давай, — еле выдавила из себя Белль, глубже зарываясь руками в пряди и с силой их сжимая.

Наверняка, она выдрала у себя целый клок белых волос.

Гадриэль, поняв, начал повествование.

— А Михаил нас точно не накажет за это? — поинтересовался Гадриэль, настороженно оглядывая небольшую группку малышей около себя.

— Не дрейфь, — уже предвкушая реакцию юнцов на приключение, постарался успокоить его Гавриил. — Братишка ничего и не узнает. Я договорился о том, чтобы Люцифер прикрыл нас.

— А если Отец вернётся в Дом и заметит, что нас нет? — продолжал задавать уточняющие вопросы, ангел. — Его гнева стоит страшиться больше, чем гнева Михаила.

— Папа занят своими новыми творениями, — закончив пересчёт своей группы, отмахнулся архангел. — Он возлагает на них какие-то особенные надежды. Рафаил говорил, что именно они скоро будут жить на Земле. Так что я собираюсь показать вам эту планету до того, как её населят эти неизвестные создания. Если ты так боишься Его гнева, оставайся, — следующая фраза была обращена к младшим членам семьи, — а мы будем исследовать Землю, да, малышня?

— Да! — хором отозвались они. Кто-то из них запрыгал от предвкушения новых игр, а кто-то ограничился хлопаньем в ладоши.

— Так что, ты с нами или будешь ждать здесь?

— С вами, — тут же закивал Гадриэль, не желая оставаться в стороне от веселья.

К тому же ему не прельщала мысль находиться неизвестно сколько в полном одиночестве.

— Вот так бы сразу! — Гейб хлопнул того по плечу и с улыбкой взглянул на остальных. — Все помнят, чему вас учили на уроках полёта?

— Раскрыть крылья, почувствовать ветер в перьях и сосредоточиться на нужном месте, — бодро ответил Бальтазар, нервно переступая с ноги на ногу.

— Только перед приземлением не забудьте подогнуть ноги, — напомнил им Гавриил прежде чем первым отправиться на Землю.

Сама планета в то время была практически полностью покрыта зелёным покрывалом, на котором то тут, то там прорывались разнообразные цветы, поражающие своим окрасом. Благодаря этому воздух был здесь очень чистым и свежим, что положительно сказывалось на живности, которая лишь несколько миллионов лет назад выбралась из воды. Теперь эти существа уже обзавелись лапами, а кое-кто даже крыльями, которые помогали им перемещаться с места на место в достаточно короткие сроки. Ещё через какое-то время почти все из них, благодаря тёплому климату, станут расти и превратятся в огромных динозавров — хозяев этой территории на не один десяток миллионов. Но до этого недавно созданной планете ещё нужно дожить. Пока что самыми разумными её посетителями стали самый младший из архангелов и небольшая группа из его подопечных, приземлившихся на одном из пляжей единственного тогда континента — Пангеи.

— Ну вот мы и на месте! — провозгласил Гейб, уперевшись руками в бока, и разглядывая окрестности. — Местные животные ещё слишком малы, чтобы вам как-либо навредить, так что бояться нечего. Главное далеко не разбегайтесь, чтобы мы все могли через какое-то время вернуться на Небеса.

Экскурсия по местности продолжалась пару часов, за время которых ангелочки познакомились с разными видами небольших животных и растений. Самые рискованные даже отведали кое-что из фруктов и ягод, дико выросших неподалёку. Однако постепенно бесцельное брождение по джунглям в жару стало для всех чересчур утомительным, и малыши уговорили наставника вернуться к пляжу. Там, возле воды, можно было ощутить прохладный бриз не только своей кожей, но и крыльями, которые некоторые из детишек сделали видимыми.

— А можно нам пойти купаться? — когда ему надоело валяться на раскалённом песке, поинтересовался Бальтазар. — А то мне уже слишком жарко.

— Хорошо, но пусть Гадриэль, как самый старший из вас, идёт с вами, — порекомендовал Гейб, ненадолго оторвавшись от стройки песчаного замка с Самандриэлем и Ханной. — Только недолго. Нам скоро возвращаться. Иначе Михаил может что-то заподозрить.

— Ура! — воскликнул ангел, первым рванув в сторону океана. — Эй, Касси, не отставай там!

Уставший Кастиэль, буквально, плёлся позади друга, едва переставляя ноги. Ему уже не терпелось вернуться Домой, туда, где всё знакомо. Новизна Земли заставляла его нервничать и переживать. Тем более их вылазка сюда была ни с кем не согласована. Он как и Гадриэль переживал за последствия этого своеволия. Ему не хотелось расстраивать Отца, который и так стал частенько пропадать надолго, занимаясь лишь своими новыми созданиями.

— Кто последний, тот трус! — находясь примерно метрах в двадцати от заветной воды, крикнул напоследок Бальт и немного ускорился.

— Я не хочу в это играть, — недовольно проворчал Кас и, поняв, что его никто всё равно не услышал, всё же отправился следом.

Когда малец добрался до водоёма, его товарищ, а также несколько братьев и сестёр уже вовсю плескались там. Гадриэль занимался тем же, но периодически проверял все ли детишки на месте. Если хоть один из них исчезнет, всех их ждёт большое наказание. Всё было нормально до тех пор, пока при очередном пересчёте стало не хватать пары голов. Ангел даже несколько раз принимался за счёт, но это была правда: двое младших братьев исчезли из виду. Но ведь они не могли исчезнуть бесследно, верно? Раз их нет на земле и на воде, значит есть лишь один вариант — они где-то под водой. Поручив следить за остальными плавающую рядом с ним Эннаэль, сам Гадриэль, набрав воздуха, нырнул как можно глубже. Неизвестно сколько он плавал между рифов среди разнообразных рыбок и моллюсков, пока вдруг его глаза не заметили какое-то движение в глубине одной из пещер. Собравшись с силами, ангел направился прямиком туда и, буквально, чуть не столкнулся с теми, кто выплывал оттуда в тот момент. Жестом указав им наверх, старший погнал их к поверхности.

— Вы где были? — вынырнув, тут же задал вопрос Гадриэль, глядя на двух бывших потеряшек.

— Мы исследовали подводные пещеры, — довольным тоном сообщил Бальтазар, стряхивая со своей головы лишнюю влагу. — Там столько интересного!

— Я и не знал, что в такой темноте водятся рыбы! — также воодушевлённо продолжил Кастиэль. — Они все такие странные, но грустные.

— Рыбы не могут испытывать эмоций! — парировал ему Бальт, хмуро глядя на него.

— Нет могут! Та, у который был собственный светлячок перед ней, выглядела такой одинокой. Кажется, с ней никто не хочет дружить из её сородичей.

— Ну да, конечно. Ты ещё скажи, что эти рыбы когда-нибудь научаться говорить.

— Может быть, вдруг Отец их научит этому. Я бы хотел многое у них узнать: каково это дышать через жабры, легко ли управлять хвостом, каков на вкус планктон?..

— Ладно, мы поняли, что ты у нас чересчур любопытный, — пробормотал Бальтазар, закатив глаза.

— Почему бы тебе не спросить об этом у Гавриила? — устав слушать перепалку братьев, предложил Гадриэль. — Может он знает ответы на эти вопросы, ведь Отец общался с ним и другими архангелами больше, чем с нами.

— А это идея! — тут же недовольство Бальта сошло на нет. — Поплыли к нему, Касси? Вдруг он расскажет нам что-то про ту самую рыбу?

После этого неразлучная парочка наперегонки направилась к берегу, чтобы докучать вопросами своему наставнику.

— Надеюсь, у Бога появится какое-нибудь важное поручение для меня, чтобы мне больше не пришлось спускаться сюда, — едва слышно сказал оставшийся в одиночестве ангел, подняв взгляд к кристально-чистому небосводу. — Я соглашусь на любую работу, только бы не следить за этими непоседами.

— А рыбы так и не научились говорить, — прокомментировала Орабель, когда удивительная сказка закончилась.

Она лежала на лавочке, смотря в потолок. Из-за неудобств и холодного бетона спина девушки разболелась.

— Много всего дивного произошло в те времена, когда мы были маленькими ангелами, — вздохнув, сказал Гадриэль. — Я могу поведать тебе сотни историй.

— Здорово. Я хотела бы… — но её речь внезапно оборвалась, потому что в темницу пожаловал гость.

Комментарий к Глава 3. Сказка

[1] — В “Божественной комедии” Данте Эмпирей — бесконечная область, населённая блаженными, созерцающими Бога и архангелов — последняя сфера, дающая жизнь всему сущему. Здесь, в фанфике, представляет собой столицу Рая.

[2] — Excuse-moi, ma chère — Прости меня, моя дорогая. (фр.)

[3] —Je pars, mais je reviendrai — Я ухожу, но я вернусь. (фр.)

========== Глава 4. Решение ==========

— Михаил? — уточнила скорее для самой себя, нежели для Гадриэля, Орабель, принимая сидячее положение.

— Вижу, ты по чуть-чуть осознаешь своё предназначение, судьбу. Ты немного смирилась с тем, что пророк, и что играешь ключевую роль в этой военной драме. Покажи мне, что успела перевести?

— Я… — она боялась признаться, что расшифровала очень мало.

— Покажи, — настаивал Михаил, и Орабель пришлось повиноваться, ведь злить архангела и усугублять и так плачевное состояние Дюваль не хотела.

Михаил приблизился к решётке. Одной рукой он обхватил железные прутья, а другую просунул через них. Орабель встала с лавочки и, взяв тетрадь, отдала её архангелу. Она закрыла глаза, готовясь выслушивать его гнев, а Михаил решительно открыл записи.

— Раз… Сто лет… — прищуриваясь, чтобы разобрать не очень понятный почерк пророка, зачитал он. — Что это за буква? Ах, «G». Слеза… Тьма… Лазурь… Янтарь… Лилия… Остров… Мертвец, — на этом написанное оборвалось. Михаил перевернул страницу, чтобы убедиться, нет ли там ещё текста. Хотя ответ он знал. — Конец.

Услышав, что голос архангела остался таким же глубоким, спокойным и довольно тихим, но при этом с нотками печали, Орабель открыла глаза. Он не злился, скорее, отчаялся. Она закивала головой.

— Не густо. Мне эта информация не дала пока ничего. Какая лазурная, янтарная лилия у мертвеца? Почему ты ещё не перевела ничего о местонахождении вещицы?

— Ты меня торопишь, — воспротивилась Орабель, добавив: — и я не Google переводчик.

— К счастью, не Google.

— Вообще, мне для выполнения задания нужен воздух, иначе я умру. Разреши мне прогулки, хотя бы под надзором стражи. Я не сбегу, ведь у меня нет этих… Крыльев.

— А мне нужно, чтобы ты поскорее выполнила его, — в тон ей ответил Михаил, возвращая тетрадь. Он как будто пропустил мимо ушей её просьбу о прогулке на свежем воздухе, вполне естественную для человека.

— Почему для тебя это так важно? — спонтанно спросила она, теребя в руках записи. — Я сама. Из-за войны. Ты ведь говорил, что хочешь одержать победу над братом…

— Прозвучало, как утверждение или риторический вопрос. Знаешь, — архангел на секунду отвернулся от своей узницы, словно решил поизучать орнамент на узком окне, а потом добавил: — я расскажу тебе ту историю. Только пообещай слушать внимательно, не перебивать и вникать в слова.

Она во второй раз кивнула, тогда Михаил принялся рассказывать.

— Люцифер, сегодня мы собрались здесь, чтобы вынести тебе приговор за самое тягчайшее деяние, которое только может совершить ангел, — угрожающе прозвучал голос Творца. Бог был огорчен, даже разочарован в происходящем, так как знал, какой страшный грех совершил сын его. Наверное, нет на свете ничего больнее предательства ребёнка, ибо когда ты возлагаешь на своё дитя большие надежды, так хочется верить, что он оправдает их. А если не оправдывает… Тогда всё. — Ты догадываешься, о чём идёт речь.

— Но в чём я провинился? В любви к Тебе? — Люцифер не мог осознать, за что в данную минуту стоял здесь. Что он такого ужасного натворил, что предстал пред Божьим Судом. — Или к людям? Отец… я… Не могу говорить на эту тему. Ты не хуже меня знаешь, что люди — всего лишь жалкая куча… Они — порочны, алчны, эгоистичны, аморальны. Для них нет ничего святого. Они отравляют всё вокруг себя, и да, они хуже нас — ангелов.

— Нет, Люцифер, — взмахом руки Всевышний отменил всё, что хотел донести до него любимый сын, — ты испортил их. Безусловно, люди — совершенны. Они были Моим идеальным творением. Так продолжалось до тех пор, пока в сердце твоём не поселилась зависть. Она погубила тебя, и поэтому ты сейчас стоишь здесь — на Божьем Суде.

— Прошу, — взмолился он, обращаясь к своим братьям, — хоть кто-то…

Но в ответ ему была тишина. Угнетающее молчание, повисшее в тронном зале, ещё больше пугало обвиняемого и приносило ему нестерпимую боль.

— Гавриил, Рафаил! — оба брата словно воды в рот набрали. Они изучали сандалии, а также пол под ногами, не смея поднимать глаза.

— Брат, — апатичность, присущая Михаилу, заставила Люцифера удивиться непоколебимости и стойкости духа будущего архистратига. На глазах у него сейчас изгоняли брата, с которым он был рядом с самого рождения, а Михаил ничего не делал. Не показывал даже эмоции, будь-то сожаление или скорбь, — на всё воля Отца, нравится тебе это или нет.

Только в тот момент, когда семья отвернулась, архангел осознал собственную беспомощность. В этой ситуации он был бессилен, поэтому ему довелось смириться со своей горькой участью и принять происходящее.

— Сын мой, — прозвучало величественное обращение Бога, — ты виновен в порочности людей. Совратив их, ты заставил первых живых существ из плоти и крови пойти против заветов Моих. По этой причине Я приговариваю тебя к заточению в клетке в Аду, — с этими словами Господь посмотрел на Михаила и подал знак, который означал, что именно тот должен исполнить приговор.

— Да, Отец, — пусть речь Михаила и звучала спокойно, но зелёные глаза все-таки выдавали ту горечь, которую он испытывал.

Предать младшего брата и запереть его в темнице, в самых недрах преисподней — выше его сил. Это самое худшее, что мог ему поручить Создатель. Но архангел старался быть хорошим сыном Его и беспрекословно подчиняться.

Будущий архистратиг бросил мимолетный взгляд на Бога, который наблюдал за его действиями, ожидая повиновения, и склонился. Он до сих пор не мог поверить в то, что сейчас ему придётся совершить низвержение, и низвержение не просто рядового ангела, а собственного брата, с которым он рос на глазах у Создателя.

Пока Михаил подходил к Люциферу, в его памяти вспыхивали тёплые и памятные события из их дружного детства — такого счастливого и быстротечного. Архангел теперь уже с сожалением смотрел на мятежника, и переживания сковывали по рукам и ногам. Он слышал стоны и крики собственной души и ощущал, как она рыдала.

— Михаил! — раздался позади грозный голос Господа, который и привёл его в чувства. Воспоминания вмиг пропали…

— Вердикт будет приведён в исполнение, — холодно отчеканил будущий архистратиг, решая для себя всё в эту самую секунду — он покорится. А если нет, тогда последует за Люцифером. — Свершится это.

Создав из воздуха копьё, архангел ударил им по полу тронного зала.

Сразу же вокруг Люцифера возникло яркое бело-серебряное свечение, которое, спустя секунду, и открыло воронку в клетку. Он обречённо взглянул вниз, а Михаил, не колеблясь, подтолкнул его в портал, помог ему сделать это. На глазах у членов Святого воинства младший архангел полетел вниз, туда, где полыхало адское пламя.

Всё закончилось. Михаил свершил изгнание и выполнил Его приказ, потому что он — покорный судьбе.

— Прости и прощай, мой дорогой брат.

Никто на тот момент не мог подумать, какие страдания испытывал будущий правитель Рая. Душу не хуже дикого зверя разрывало на куски, и Михаил осознавал, что вместе с потерей брата он утратил себя. Из груди вырвали сердце и бросили туда, в адскую темницу, к изгнанному Люциферу, который в один миг лишился всего: Отчего Дома, семьи и Небес.

Когда повествование закончилось, Орабель содрогнулась, приходя в себя. До этого она стояла, словно соляная статуя, посреди камеры, и наблюдала за Михаилом. Её щёки покрылись румянцем, а в глазах застыла одинокая слеза. Только сейчас Орабель показала себя настоящую. Его откровение произвело на неё ошеломляющий эффект, и она… Где-то в глубине души прониклась судьбой молодого архистратига, ведь знала не понаслышке, что такое сестринские или братские отношения. С её сестрой происходило почти тоже самое — Кейт также восстала против родителей, а сама Орабель старалась слушать и отца, и мать. Хотя это и не всегда получалось.

Михаил, пока делился со своей пленницей воспоминанием, то ходил взад-вперед перед камерой, изучая каменный пол под ногами, то останавливался у широкой арочной двери и бездумно проводил пальцами по прутьям решётки. Рассказывать об одном из самых ужасных дней ему было катастрофически сложно. Ведь пришлось неосознанно снова пережить все те эмоции, которые он испытывал тогда: боль от разочарования и упёртости младшего брата, а также чувство пустоты, поселившееся в его груди после низвержения. Архангел старался убедить самого себя, что сделал всё правильно — так, как велел ему Отец, ведь Он ошибаться не может. Правда же?

— Я понимаю твои чувства, — не в силах взглянуть на собеседника, пробормотала Орабель, перебирая кончиками пальцев края своей футболки. — Это похоже на…

Однако закончить предложение ей была не судьба. Неожиданно по каменным стенам Небесной темницы прошлась лёгкая дрожь, заставившая их обоих встрепенуться. Михаил тут же прогнал от себя тяжёлые воспоминания, хмуро оглядываясь по сторонам. Он был готов в любой момент вынуть свой клинок при необходимости.

— Командующий! — уже спустя несколько секунд, в сопровождении эха от топота ног, в помещение, словно ураган, ворвался Уриил. — Там демоны во главе с одним из принцев Ада… — стараясь восстановить дыхание после долгой пробежки, прерывисто начал он, — эти черноглазые атакуют нас. Они хотят взять штурмом оборонительную крепость, которую вы приказали построить, и вторгнуться в Эмпирей. Их много, и нападают они одновременно с разных позиций.

— Как они посмели?! — грозно смотря на подчинённого, воскликнул архистратиг. — Немедленно усилить охрану и созвать совет из командиров гарнизонов. Мы должны дать им бой. Демонам не место в Раю. Если члены совета не соберутся сейчас же — всех казнить прикажу, ясно?

— Будет сделано, — кивнув, ответил ангел и мельком глянул на испуганную девушку за решёткой. — Ещё что-нибудь желаете?

— Да, — проследив за его взглядом, задумчиво сказал Михаил, — пришли ко мне Бальтазара и как можно скорее. У меня для него особое поручение. Можешь идти.

Услышав указания, Уриил поспешил исполнить их, понимая всю серьёзность ситуации. Если демоны, во главе с Азазелем, ставшим-таки генералом войска, возьмут столицу и покорят Небеса, это место будет проклято также, как и все души, извращённые в Аду. Подобного допустить было ни в коем случае нельзя. Нужно направить все силы, чтобы отбить натиск врагов, сохраняя тем самым покой этих мест.

— Эта новость была очень плохой, верно? — подойдя ближе к решётке, осторожно решила уточнить Орабель.

Однако архангел не собирался отвечать на её вопрос, поэтому, хмуро сведя брови, направился к выходу из темницы. Ему некогда объяснять всю ситуацию какому-то там человеку, даже несмотря на то, что она является пророком. Это не её битва, а его. Сейчас главное быстро скоординировать действия всех отрядов ангелов, чтобы минимальными потерями остановить врагов. Встретив на пути к своему кабинету торопившегося Бальтазара, он дал ему ценные указания того, что следует сделать именно ангелу.

***

— Что-то мне становится страшновато, — нервно вертя пальцами ручку, девушка обратилась к своему товарищу по несчастью. — Как думаешь, эти демоны могут добраться до темницы?

— Тебе нечего бояться, — поспешил успокоить её Гадриэль, прислонившись затылком к стене и подняв глаза к потолку. — У них ничего не выйдет. Ангелы изначально гораздо сильнее демонов. С таким главнокомандующим, как Михаил, им не справиться.

— Я надеюсь на это, — вздохнула Дюваль, всё же решив повременить с переводом очередного отрывка. Она присела на пол и устало вздохнула, продолжив: — Я уже сталкивалась с ними, когда они собирались похитить меня из моего дома. Это была очень неприятная встреча. Не хочу, чтобы это повторялось.

— Для этого меня и прислал сюда наш архистратиг, — внезапно появившийся Бальтазар встрял в разговор. — Поднимайся, ma belle, нас ждёт небольшое путешествие.

— Путешествие? — удивлённо округлив брови, поинтересовалась она, поднимаясь на ноги. — Как? Я же тут под круглосуточным наблюдением стражи. Ты что решил похитить меня?

— За подобное Михаил самолично прибьёт меня, — усмехнулся ангел, доставая из кармана один единственный ключ. — Ты ведь знаешь про нападение на Эмпирей? — Девушка лишь молча кивнула, глядя, как Бальтазар открывает дверь камеры и одновременно с этим объясняет дальше: — Так вот для всех будет лучше, если ты будешь спрятана где-нибудь в более безопасном месте. Как ни странно этим безопасным местом в данный момент является Земля. Не отправлять же нам тебя с этим драгоценным камушком в Чистилище, верно?

— А что и оно тоже существует?

— Наш Папочка сотворил кучу миров перед тем, как свалить, — снова убирая ключ в карман, объяснил ей Бальт. — Мне кажется, Он и сам не знает точного их количества.

— А куда именно мы отправимся? — пока не рискуя выходить за порог ставшей ей такой родной камеры, спросила Орабель.

— Nous visiterons France [1], — вновь решив блеснуть знанием родного языка, ответил Бальтазар. — А большего пока тебе знать не требуется. Да, кстати, не забудь захватить свои вещички. Возвращаться сюда в ближайшее время мы не планируем.

Услышав слова о долгожданной свободе и переселении из Небесной тюрьмы на Землю, Дюваль тут же оживилась. Ей мгновенно стали приходить идеи, чем можно заняться во Франции. Раньше она могла лишь мечтать о том, чтобы побывать в этой далёкой стране, а теперь её ждёт бесплатное и, что-то ей подсказывало, незабываемое приключение в одной из самых романтичных стран в мире. Жаль только, что простодушная и доверчивая Белль, мечтающая любой ценой получить желанную волю, не знала, что её грёзам и той романтичной картинке, которую рисовало воображение, не суждено сбыться. Реальность, ожидающая её, оказалась другой…

Но, как бы там ни было, Белль схватила лежащие на лавочке скрижаль, ручку и тетрадку, взяла ангела за руку, и в тот же миг они оба исчезли под шелест крыльев. Никто из них так и не услышал тихий вздох Гадриэля, вновь оставшегося в одиночестве в этом мрачном месте.

Комментарий к Глава 4. Решение

[1] — Nous visiterons France (фр).— мы посетим Францию.

========== Глава 5. Франция ==========

Недалеко от Парижа осталось совсем мало настоящих сельских поселений. Имеющиеся в большей степени представляли собой дачи и коттеджные посёлки, куда на выходные могла выехать семья из шумного города. Лишь изредка можно было натолкнуться на деревню, мирно живущую в тени мегаполисов. Но только там встречались пасущиеся на лугах коровы, лошади, ослики, суетящиеся во дворах домашние птицы и цветущие сады и огороды. В лесах неподалёку была вероятность встретить оленей и косуль, а также живность поменьше — лисы, кроликов, белок. Кто-то поговаривал, что во французских чащобах живут даже кабаны. Но эти животные достаточно пугливые, и увидеть их своими глазами сложно. Возле многих поселений протекали неглубокие речушки, но поток воды в них быстрый. Можно было сказать, что эти места являлись настоящим экологическим раем. А добавьте ещё к этому спутниковое телевидение и беспроводной Интернет — так вообще не отличить от условий жизни в любом типичном городе Европы, но с несколькими неоспоримыми преимуществами. Вот примерно в такое место и прибыли Бальтазар и Орабель, покинув стены надоевшей Небесной темницы. Никаких личных вещей у них с собой не было, если не считать скрижали, тетрадки и обыкновенной синей ручки, зажатых в руках у девушки.

— Ну и хоромы, — оглядывая немаленький домик, весь передний фасад которого был выложен серыми гранитными камнями, хмыкнула Дюваль. — Это всё твоё?

— Если бы, — доставая из-под горшка с цветком запасной ключ от дома, ответил ангел и принялся отпирать замок. — Дамы вперёд, — он услужливо пропустил её внутрь и потом вошёл сам, добавив: — Этот дом принадлежит Михаилу.

— А зачем ему дом на Земле, если у него в распоряжении целый Рай? — поинтересовалась пророк, даже не обратив внимания на то, что в это время Бальт снова запер входную дверь на ключ и убрал его себе в карман.

— Я не спрашивал, — пожав плечами, признался он и, сделав глубокий вдох, осмотрелся по сторонам. — Видимо, на крайний случай приберёг для себя уютное местечко вдали от чужих глаз.

— И судя по всему сейчас один из таких крайних случаев, — пробормотала себе под нос Белль.

— О, кстати, о Михаиле, — неожиданно спохватился Бальтазар, доставая из стоящего рядом с ним старинного деревянного комода какую-то шкатулку. — Наш архистратиг просил передать тебе это, — ангел вынул оттуда позолоченный широкий браслет со странными символами на нём.

— Что это?

— Скажем так, страховка на случай вторжения ненужных гостей, — воспользовавшись замешательством собеседницы, ангел быстро надел на её руку украшение, которое на несколько секунд засияло бело-голубым свечением. — Оно поможет скрыть тебя от Люцифера и его демонов.

— Хочешь сказать, Дьявол может явиться сюда за мной?

— Всё возможно. Сама же слышала, милочка, у нас война в самом разгаре. Неизвестно, когда противник нанесёт удар, — пожав плечами, ответил Бальтазар.

— А что мы будем делать здесь? Тут же, наверное, есть какие-то интересные места для прогулки, не так ли? — ненадолго выглянув в ближайшее окно, задала вопрос Орабель. — Я имею ввиду какой-то музей или хотя бы небольшой кинотеатр…

— Кто знает? Может это всё и есть, но, боюсь, ты этого не увидишь.

— В каком смысле?

— Мы здесь не для отдыха, — наконец сознался Бальт, оперевшись об арочный проём ведущий в гостиную. — Если ты не забыла, дорогуша, Михаил требует от тебя расшифровки этого камушка. Чем раньше ты всё сделаешь, тем скорее твоя жизнь вернётся на круги своя. Насколько это возможно, конечно.

— То есть на прогулки даже по саду я могу и не рассчитывать, верно? — грустно вздохнув, уточнила она, неотрывно наблюдая за летающими в небе птицами и в глубине души завидуя их свободе.

В ответ ангел лишь отрицательно покачал головой, молвив:

— В твоих же интересах поскорее разобраться со скрижалью и передать всю информацию архистратигу. А что делать дальше, он скажет нам потом. Сейчас тебе нужно сконцентрироваться на работе. Я буду здесь, чтобы защитить тебя при необходимости. Надеюсь, всё же делать этого нам не придётся.

«Стопэ… Я слишком серьёзен и строг к ней. Орабель столько провела в заточении в тюрьме, ещё и сюда Михаил, по сути, её снова заключил. Нам нужно как можно скорее довести начатое до конца и выиграть войну, но… Если выделить часик на прогулку, ничего ведь не случится? Она же человек и нуждается в простых человеческих потребностях. В темнице всё было по-другому, там магия, но это Земля уже. Круглосуточно переводить всё равно не выйдет — она либо сойдёт с ума, либо умрёт от ежедневных болей. Свежий воздух избавит эту милашку хоть немного от физических страданий, поэтому я сделаю ей такой маленький подарок, — подумал про себя Бальтазар, на минуту прикрывая глаза. — От часа хуже не будет. Да, мы здесь не для отдыха, как я уже упоминал, но… Так тоже немного можно. И благодаря той безделушке она никуда не сбежит».

— Ладно, так и быть, — не выдержав печального вида Дюваль, ангел решил всё же предложить ей договор. Бальтазар был мастером сделок и знал в этом искусстве толк. — Каждый денёк мы будем хотя бы часок гулять с тобой по этой деревушке. Мы ведь не хотим, чтобы ты извела себя? Да и я не бессердечное существо, чтобы держать тебя на привязи круглые сутки. Короче, атмосферу Франции ты ощутишь, это я обещаю, но… У меня одно условие: без меня ты не выйдешь за порог этого дома, окаюшки?

— А как же твоё начальство? — удивилась подобной щедрости Белль, с опаской уточнив: — Разве Михаил разрешит нам это? Вдруг из-за этих прогулок он снова запрёт меня в темнице? Я больше не хочу туда возвращаться.

— Поверь, дорогая, нарушать правила Небес мне не впервой, — подмигнул ей Бальт, усмехнувшись одному из своих воспоминаний. — Как-нибудь я расскажу тебе о них, но сейчас давай приступим к работе, чтобы не вызывать подозрения Михаила. Для всех будет лучше, если ему не придётся отвлекаться от военных действий из-за нашей беспечности. В общем, ты поняла, один час отдыха…

…— На десять часов работы до сна, — закончила за него Орабель. Она подошла к комоду, откуда ангел достал браслет, и взяла лежащую наверху скрижаль с тетрадью. — Я хочу расшифровывать этот булыжник в спальне, ты не против?

«Неужели боится общества мужчины? — промелькнула мысль в его голове. — Да ладно! Я же красавчик! Первый парень на селе! Ни одна мадам мне не отказывала. Ах, какие очаровательные барышни в моём окружении».

— Бальтазар, — повторила Орабель, смотря на улыбающегося ангела, который вспоминал образ Вивьен — самой обаятельной и привлекательной девушки во всём Париже.

Вместо ответа вздрогнувший Бальт кивнул, и Белль, не теряя времени, по изящной крученой лестнице с рифлёными перилами, направилась на второй этаж в новую комнату.

Небесная тюрьма сменилась золотой клеткой — есть живописный сад с цветами, кустами жасмина и фруктовыми деревьями, фонтаны и беседка, украшенная орхидеями и нежными фрезиями, а также… Кованый высокий забор, ажурная ковка которого создавала красивейшие узоры.

Бальтазар, в свою очередь, пошёл на кухню, чтобы полакомиться выдержанным виски, который, наверняка, был у архистратига.

Жизнь на французской земле обещала быть непростой для них двоих…

***

Над невысоким зданием лазарета висело стойкое облако из пыли, пороховой гари и дыма пожарищ. Демоны не давали покоя ангелам и их командирам, атакуя оборонительное земельное укрепление с разных позиций. Мощные пушки безостановочно били по стенам крепости, стараясь прорвать оборону Михаила. Азазель ставил перед собой задачу взять столицу и бросить её к ногам Люцифера. Немалая часть героически сражающихся ангелов проклинала Дьявола и его приближённых за потери и разрушения. Но Эмпирей — сердце Рая, который олицетворял его величие и славу, должен был держаться до последнего.

Михаил распахнул зелёные глаза и первое, что увидел, просторную светлую комнату, выполненную в стиле «ничего лишнего». Не очень удобная кровать, около неё маленький пушистый ковёр, прикроватная тумбочка с лампой, широкое окно, украшенное шёлковой гардиной, и декоративные бра на стенах — доминировал минимализм. Правда, фреска на потолке с изображением играющих на арфе ангелов вносила в помещение небольшой уют.

Внезапно дверь в комнату открылась, и на пороге показался Эфраим — Рит Зиен и хороший, а главное преданный Михаилу друг. Именно на этого ангела и возлагалась одна из самых ответственных задач — вытаскивать и спасать с поля боя тех, кого ещё можно спасти. Сейчас, когда в самом разгаре шла война, жизнь каждого воина была на счету.

— Здравствуй, Михаил, — Эфраим прошёл на середину комнаты и, поставив на тумбочку деревянную пиалу с бурлящим зелёным отваром, от которого исходил пар, придвинул к кровати стул. — Рад, что вы в себя пришли, милорд. Знаете, — он присел, продолжив: — вы герой, хоть и пропустили половину сражения.

— Продолжай, — сев в позу лотоса, приказал архангел.

— Любыми способами защищайте столицу. Нам уже не важно выиграть, главное — выжить. Запомните: падёт Эмпирей — падут Небеса, — спонтанно промелькнуло перед глазами архистратига воспоминание. Его команда Кастиэлю и Уриилу, которые стояли впереди своих гарнизонов и ждали приказа или об атаке, или об обороне.

— Есть, — отдавая честь, отчеканил Уриил. — Слушаемся, командующий.

— Так вот, рана глубокой была, и мне пришлось постараться, чтобы спасти и помочь вам. Из вас в буквальном смысле вытекала благодать.

— Благодать? Я не ощущаю её потерю, — Михаил закатил бесформенную серую футболку, одинаковое для всех пациентов лазаретовское одеяние, и сразу же увидел след от увечий. — Бедный Джон.

— Вы очень могущественны, и она восстановилась за полдня, но… Это было страшно, — Эфраим встал со стула и медленно подошёл к окну. Отодвинув гардину, он увидел где-то вдалеке густой дым от масштабного пожара. Это демоны двадцать гектаров леса, опоясывающего территорию, при отступлении подожгли. — Давайте, повелитель, называть это «не победой», а «не поражением».

— А Азазель и его адово войско? Что случилось дальше?

— Проиграли. Штурм был долгим и кровавым, а сражение не на жизнь, а на смерть. Очень много погибло как демонов, так и ангелов. Люцифер понёс колоссальные потери, такие же… — Рит Зиен осёкся, но Михаил догадался, что тот хотел сказать.

— Как я, — закончил он.

— Местность в самом финале искупалась в крови наших воинов, — продолжал рассказ лекарь. — Можете пойти убедиться. Ваши генералы… Им нужно отдать должное. Они проявили себя талантливыми полководцами после того, как вы сюда попали, в особенности Кастиэль. Он со своими странностями, но командир отменный. Они не только не сдали столицу, а наоборот защитили её, и Эмпирей не пал. Разумеется, яростные атаки противники наносили по крепости: масштабный камнепад, канонады из пушек, как наших, так и вражеских, гранаты, наполненные святым маслом, коктейли Молотова… К слову, устроили Ад.

Архангел печально склонил голову, давая понять, насколько он сожалел о смерти каждого своего солдата, будь-то старший ангел или новобранец.

— Так не может дальше продолжаться, — глубоким голосом, в котором слышалась печаль, произнёс он.

— Согласен. Но, неужели вы… — Эфраим развернулся и незаметно для начальника взял с тумбочки пиалу с отваром.

— Капитуляция? Нет, Эфраим, я не об этом. Капитулировать, означает сдаться. А если я сдамся, то мои подданные мне не простят. Я никогда не проигрывал, и признавать поражение сейчас… Тысячи ангелов жизни свои отдали не за позорный проигрыш. Я — главнокомандующий Святым воинством и именно на мне ответственностьза всю армию.

— Выпейте этот отвар, повелитель, — дослушав архистратига, ангел протянул ему пиалу. — Он ещё быстрее поможет ране затянуться. Чтобы даже шрам исчез. Сосуд менять нельзя, ведь другой, не Винчестер, не выдержит вашей силы.

Михаил недоверчиво посмотрел на варево, но воспротивиться не захотел. Раз он в лазарете, значит нужно выполнять его правила. Ведь архистратиг — пример для всех своих подчинённых, как нужно повиноваться.

— Есть ещё Дин. Поскорее нужно допереводить скрижаль, — сделав глоток и поморщившись от неприятного послевкусия, молвил он, — и положить этому конец.

— Вы правитель — вам виднее, — Рит Зиен, заметив, что Михаил намеревался уже отставить лекарство в сторону, строго сказал: — До конца.

— Какое оно отвратительное…

— Да, не клубничный сок, — ухмыльнулся ангел, и когда архангел через «не хочу» выпил до дна, забрал у него посудину. — Мне пора. Я ещё зайду к вам вечером и принесу новое лекарство. Если захотите уйти — переодевайтесь и идите. Не смею задерживать. Но я бы рекомендовал ещё остаться. Отдохните, Михаил. Залпы стихли, демоны в ближайшие дни не осмелятся напасть, поэтому немного времени есть.

— Хорошо, свободен, — Эфраим, не желая гневить начальника, поклонился и покинул комнату.

Только за лекарем закрылась дверь, Михаил встал с кровати и, пройдя к двери, открыл её. Легкий ветер, который дул из открытых окон коридора, одарил его приятной прохладой и, буквально, вдохнул в него жизнь. Шумно выдохнув, архангел уверенной, быстрой, но в то же время величественной, походкой пошёл по коридору. Немногочисленные ангелы, попадающиеся ему на пути, склоняли головы в учтивых поклонах. На эти жесты он отвечал сдержанным кивком и еле заметной улыбкой. Завернув за угол, Михаил увидел крутые каменные ступени, ведущие куда-то в подземелья лазарета. Не мешкая, он спустился по ним вниз и очутился в сыром каменном помещении, очень напоминающем темницы или пыточные камеры. Сняв со стены факел, он прошёл вглубь и уткнулся в сплошную, ровную стену. Казалось, что дальше дороги нет.

«Пришло твоё время», — подумал архангел, с силой нажимая на один из кирпичей.

Сразу же стена начала сама по себе вращаться и спустя минуту открыла ему вход. Пригнувшись, Михаил зашёл внутрь, и триумфальная улыбка появилась на губах. Сияние, которое издавала золотая чаша, стоящая на украшенном драгоценными камнями пьедестале, ослепляла красотой и величием.

— Святой Грааль, Сердце Христа, — прошептал Михаил, аккуратно беря в руки чашу. — Здесь он в безопасности. Ни сражения, ни боевые действия его не коснутся. Он единственный, кто даёт мне шанс связаться с Тобой, ведь молитвы… В них нет смысла. Потому я берегу его, как зеницу ока, и скрываю здесь. Папа, что мне делать? — присев на землю, он на секунду смолк, однако потом продолжил: — Прошу, дай мне знак. Подскажи, как поступить? Я теряюсь. Какая боль у меня доминирует: физическая или душевная. Тяжело делать вид, что я впорядке. Это не так. Сражаться с Люцифером, опять, выше моих сил, но… Брат сам захотел этой кровавой резни, и мне ничего не остаётся, как исполнить его желание. Братоубийственная война намного страшнее войны обычной, ведь оба соперника связаны кровно. Я лично воспитал Люцифера, подарил ему дорогу в жизнь, и от этого ещё отвратительнее. Отец, я — хороший сын Твой. Сын, который сейчас горит в адском пламени. Где бы Ты не был, пошли ответ…

Но, разумеется, его слова никто не услышал, а Святой Грааль так и продолжал окутывать Михаила божественным свечением.

========== Глава 6. Радость ==========

Уже несколько дней Орабель была занята переводом скрижали большую часть своего времени, которое она находилась в доме Михаила. Ей уже порядком надоела эта деятельность, которая, кстати говоря, отрицательно сказывалась на её здоровье и внешнем виде. От перенапряжения девушку частенько мучили головные боли, а зрение постепенно стало портиться, не выдерживая нагрузки. Пару раз Дюваль казалось, что она вот-вот сойдёт с ума, будучи почти безвылазно заточённой в доме, словно Рапунцель в башне. Только у неё вместо гиперзаботливой в корыстных целях матушки Готель имелся под рукой Бальтазар.

В особо сложные моменты он был готов сжалиться над «небесной пленницей», развлекая её какими-нибудь рассказами или гуляя вместе с ней по окрестностям деревушки. Только чаще всего эти прогулки проходили во время или ближе к сумеркам, чтобы у них была возможность уберечься от любопытных глаз соседей, любящих совать свои длинные носы в чужие дела. Чтобы не порождать в поселении лишние поводы для сплетен на главной площади, пророк и ангел бродили по улицам и находившемуся неподалёку лесу во время заката. Так у них появлялась возможность посмотреть прекрасное и, главное, бесплатное шоу, которое устраивала им сама природа практически ежедневно. Лишь иногда планы мог нарушить внезапный ливень, мгновенно портивший своим появлением настроение Белль.

— Внимание, жители деревни! — в один из дней по обычно тихим улицам раздались звуки какого-то зазывалы. — Только на три дня! К вам в гости приехала знаменитая ярмарка «Une fleur rebelle»!

— Что там такое?! — отбросив на покрывало уже наполовину исписанную ручку, пробормотала Орабель, поднимаясь с постели и приближаясь к окну. Она отодвинула в сторону узорчатый белоснежный тюль и пригляделась вдаль. Как раз в этот момент мимо их дома неспешно проезжал нарядно украшенный пикап, на багажнике которого стояла большая колонка, распространяющая новость округе. Весь кузов машины был оклеен цветными плакатами, лентами и воздушными шарами — пёстро выделявшимися на фоне типовой застройки посёлка.

— Приглашаем всех жителей и гостей этого чудесного места на нашу ярмарку! — всё также громко продолжал вещать мужской голос из колонки. — Там вы сможете приобрести уникальные для ваших мест товары, а также покататься на наших каруселях и окунуться в море развлечений при помощи других забав! Всё это всего лишь три дня в вашем полном распоряжении! Будем ждать вас в эти выходные прямо главной площади! Не упустите возможность раскрасить свою жизнь новыми красками!

Остальное Орабель слышала плохо, так как украшенный автомобиль уехал слишком далеко от их поместья. Внезапно её светлую голову осенила мысль, которой девушка поспешила поделиться с приставленным к ней охранником. Нацепив на босые ноги домашние тапочки, она поспешила вниз по лестнице, даже на время забыв о пульсирующей боли в висках, которая стала её вечной спутницей. Ей просто пришлось свыкнуться с ней за все эти дни, ведь Дюваль являлась пророком Господа.

— Бальтазар! — уже находясь на полпути к гостиной, воскликнула Белль. — Мне нужно с тобой срочно поговорить!

— Что?! — вздрогнув от неожиданности, переспросил ангел. Он схватил со столика пульт и переключил телевизор с канала «для взрослых» на первый попавшийся новостной.

— Я придумала, как нам разнообразить наши вечерние прогулки, — едва ли не сияя от предвкушения, сообщила Орабель.

— Даже боюсь представить, что могло прийти тебе в голову, — по-дружески усмехнулся Бальт, — но я всё же готов выслушать твоё предложение.

— Сейчас мимо нашего дома проезжала украшенная машина с громкоговорителями, — устроившись рядом с ним на диване, продолжила девушка. — Где-то здесь, неподалёку, открывается ярмарка. Там обещают какие-то интересные развлечения. Может, и мы сходим туда, а?

— Белль…

— Ну, пожа-алуйста…

— Намного лучше если мы будем придерживаться нашего старого плана и не станем светиться у всех на виду, — будто чего-то опасаясь, ответил Бальтазар, мгновенно замечая изменение в лице своей собеседницы.

— Я думала, что тебе самому понравится разбавить однообразные дни, — недовольно поджав в конце нижнюю губу, пробормотала она. — Я столько слушала рассказов о твоих похождениях, но когда у нас выдаётся шанс хоть ненадолго отвлечься от всего, ты пасуешь.

— Если бы не военное время и не приказ Михаила, ты узнала бы и эту мою сторону, но пока что, — с тяжким вздохом произнёс ангел. — Если архистратиг неожиданно решит нас навестить и не застанет в доме, знаешь, что он с нами обоими сделает?

— Люди — коллективные создания. Мы нуждаемся в общении и желательно разнообразном. — Ангел оставил эту реплику без комментария. — То есть твой ответ «нет», я правильно понимаю? — уже без всякого задора уточнила Дюваль, вставая с места.

— В нашем случае безопасность важнее всего.

Отвечать ему девушка ничего не стала и быстрым шагом направилась в комнату. Часть её хотела поскорее разобраться со скрижалью, чтобы вернуть себе свободу, а другая планировала выкинуть куда-нибудь этот камень и сбежать. Только вот она не знала, что вручённый ей в первый день пребывания её во Франции браслет не позволит сделать и шагу за территорию без разрешения главы Небесного воинства. Сумев подчинить себе бушующие эмоции, Орабель всё же вернулась к расшифровке священных писаний. Для всех будет лучше, если перевод как можно раньше появится на столе у Михаила. А что её ждёт дальше? Время покажет.

***

Всё это время в Небесной темнице её единственный заключённый продолжал коротать дни своего, вероятнее всего, бесконечного заточения. Ему снова пришлось привыкать к тишине в коридорах и за стеной. Теперь никто из охраны не захочет подходить к решёткам, да и соседка тоже пропала и никогда не вернётся сюда. Да и зачем ей это? Однако Гадриэль всё ещё не терял надежды когда-нибудь встретиться с той девушкой, с которой его свела будто сама судьба. Много эпох он томился в одиночестве, а тут внезапно у него появился товарищ по несчастью, разделяющий его судьбу узника. В какой-то момент ангел даже стал считать Орабель подругой, хотя ни разу так и не видел её лица. Для него внешность была не особо важна, главнее то, что в душе, а она ему казалась отчего-то прекрасной. Может, его дружеские чувства являются и не совсем дружескими? Может за ними прячется что-то более возвышенное? К тому же ведь не зря говорят, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует. Только вот Гадриэль обо всём этом не знал, так как не имел достаточного опыта общения с человечеством. Ему лишь оставалось надеяться и молча просить Отца дать возможность хотя бы ещё раз пообщаться с Белль.

***

— Чего ты развалилась, милочка? — неожиданно тишину комнаты Дюваль нарушил голос Бальтазара, который решил погостить в девичьей спальне.

— Я не настроена сегодня на прогулку, — даже не поднимая на него глаз, проворчала пророк. — Если хочешь, иди гуляй один. Я посижу здесь.

— Ну ладно, — как можно беспечнее произнёс ангел, сделав вид, что уходит. — Я думал, ты будешь рада развлечься немного вне стен такого надоевшего тебе дома…

— Что ты сказал? — эта фраза мгновенно заставила Орабель оторваться от вырисовывания бессмысленных узоров на полях тетрадки.

— Я говорю, что раз уж ты не хочешь больше идти на ту самую ярмарку…

— Кто сказал, что я не хочу? Ещё как хочу! Я думала, ты против этой идеи, — припомнила их утренний разговор девушка, подозрительно сощурившись. — Что тебя заставило сменить гнев на милость?

— Ты была права, дорогуша, — едва заметно кивнув, пояснил Бальт свою точку зрения. — Я нарассказывал тебе много историй, а в ответственный момент сам отказался от развлечений. Я понял свою ошибку и решил её исправить. Если ты ещё не передумала, я буду ждать тебя внизу.

— Спасибо! — воскликнула она, не сдержавшись и поднявшись с кровати, обняла Бальтазара. — Для меня это очень важно.

— Ладно-ладно, — удивлённый подобному поступку, пробормотал ангел и неловко похлопал Белль по спине. — Чем скорее мы выйдем, тем скорее окажемся на месте.

— Хорошо, — с довольной улыбкой заявила Дюваль. — Я сейчас сбегаю в ванную и через пару минут спущусь, идёт?

— Oui, mademoiselle.

Эти двое оказались далеко не единственными, кто в тот вечер решил выбрать в качестве места для отдыха сегодняшнюю ярмарку. На главной площади, что удивительно, собралось много народу. Казалось, будто там присутствовали не только местные жители, но и примерно столько же приезжих. Возле тележек, где продавались сахарная вата и попкорн, было не протолкнуться. Детишки нетерпеливо протягивали продавцам купюры, ожидая получить сладость и быстрее съесть её. Учитывая приближающиеся сумерки, хозяева аттракционов предусмотрительно включили иллюминацию, что лишь больше привлекало к себе всяких зевак. Чтобы не терять времени зря, Орабель решила первым делом попробовать себя в меткости. Попросив у Бальтазара денег на пульки, она с энтузиазмом для начала решила найти себе первую цель. Ею стала алюминиевая сова с красно-белой мишенью на пузе. Прицелившись, девушка прислонила винтовку к своему плечу и сделала первый выстрел.

— А у вас, мадемуазель, глаз намётан, — глядя на то, как подстреленная птичка тут же спряталась в специальной нише, прокомментировал результат владелец тира.

— Я и не знал, что ты так хорошо умеешь стрелять, — присвистнув, поддакнул ему Бальт.

— Это один из моих скрытых талантов, — усмехнулась Белль, вставляя в винтовку второй патрон. — Мы с отцом в детстве любили ходить на охоту. Точнее охотился он, а мне было позволено лишь дырявить консервные банки из нашего старого семейного ружья.

— Охота, воистину, королевское развлечение, — вставил своё слово владелец.

Спустя ещё несколько таких же удачных выстрелов Дюваль смогла набрать достаточно очков, чтобы получить свой заслуженный приз: небольшого плюшевого медвежонка тёмно-шоколадного цвета. Поблагодарив хозяина тира, двое товарищей продолжили свою прогулку по заполненным рядам ярмарки. На прилавках продавалась всякая бижутерия из якобы натуральных камней. Хотя любой мог бы понять, что настоящие камни не могут стоить полтора десятка евро. Их цена в разы дороже. Но под влиянием праздничной обстановки и льстивых речей продавцов некоторые были готовы выложить свои сбережения, лишь бы купить себе что-то на память. Поиграв вместе на нескольких игровых автоматах, Бальтазар и Орабель совсем забыли о времени. Смешиваясь с толпой, они развлекались среди обычных людей и даже рискнули зайти в зеркальный лабиринт, едва не заблудившись там. Лишь когда ангел и пророк оказались в фотобудке, до них дошло, что, в отличие от других посетителей, их дома ждала важная работа. Точнее, она ожидала только Белль, а самому Бальту велели приглядывать за девушкой и защищать её в случае нападения демонов. К счастью, никто из черноглазых пока не узнал об их местонахождении. Однако никто не мог гарантировать, что подобное продлится достаточно долго, чтобы у Дюваль была возможность закончить расшифровку скрижали.

Несмотря на то, что весёлости на ярмарке слишком быстро подошли к концу, Орабель благодарила Бальтазара за то, что он пошёл ей на уступки и согласился провести незабываемо время. Он подарил Белль такую недолгую, но очень желанную свободу и наполнил её сердце радостью.

***

Дело близилось к глубокому вечеру. На голубое небо, по которому днём проплывали белоснежные облака, взошёл молодой месяц. Звёзды, казавшиеся такими далёкими и недосягаемыми, всё сильнее усыпали небосвод, даря таинственное сияние и заставляя всех, без исключения, жителей деревушки верить в сказку и волшебство. Воздух наполнился сладкими, порой даже слишком приторными, ароматами ночных цветов: фиалок, гладиолусов и ночных роз. Их аромат был настолько сильным, что даже заставил голову Орабель кружиться, и поэтому ей пришлось закрыть окно в гостиной.

Бальтазар, не желая смотреть «омерзительный» «Титаник», на который переключила девушка, ненадолго вышел в сад, чтобы там, в окружении журчащих фонтанов, полакомиться ставшим ему таким любимым «The Macallan in Lalique» [1]. Сочетая виски и шоколадные конфеты «Вишня с коньяком», запас которых на кухне у него был неисчерпаемым, ангел наслаждался лёгким вечерним ветерком и приятной прохладой. При этом он не забыл запереть входную дверь, чтобы «обезопасить подопечную». Для полного счастья ему не хватало только какой-то очаровательной барышни из «Булонского леса» [2]. Но это было бы перебором.

— Всегда плачу над концовкой этого фильма, — хмыкнула Орабель, нажимая на кнопку пульта и делая финальную песню тише.

— Классика, правда? — появление Михаила прямо около неё заставило Дюваль подскочить и выронить из рук пульт.

— Ты всегда это делаешь? — она повернула голову в сторону архангела и испуганно уставилась на него.

— Нет, я просто хотел создать эффект неожиданности, — Михаил расцвёл в лёгкой улыбке. Его выразительные зелёные глаза выжидающе смотрели на неё. И от этого глубокого взгляда Орабель стало не по себе. — Перевела мне скрижаль? Хотя бы половину.

— Да, ты просто так не приходишь, — она вздохнула и, поднявшись с дивана, подошла к тумбочке, на которой лежала тетрадь. — Не понимаю, что там написано… И я не полностью расшифровала послание Бога.

— Давай посмотрим.

Орабель выдохнула и, протянув Михаилу написанное, принялась ожидать вердикта. Она осознавала, что если что-то ему не понравится, архистратиг разозлится, и тогда ей будет не сладко. Получить от него наказание в её планы явно не входило. Хотя и в гневе Орабель ещё не видела этого архангела.

Михаил тем временем пробежал глазами по написанному, а потом призадумался. Новых сведений было больше, чем тогда, в темнице, но и они не давали подробной и понятной информации.

— Остров Мертвеца? — это самое главное, что чётко разобрал Михаил. — Исчезать… Сто лет, — архангел бросил мимолетный взгляд на девушку, которая чувствовала, как от страха сердце уходит в пятки, и продолжил: — Лазурная лилия… Янтарь. То есть артефакт это какой-то цветок? Или янтарь? Лилия из янтаря?

— Предполагаю, что это магический янтарный цветок лазурного цвета, — тихо ответила Дюваль, на что Михаил усмехнулся. Она не понимала, что с ней происходило в его присутствии.

— Ты до сих пор меня боишься?

— Просто…

— А когда тебя только привели ко мне мои подчинённые, в Залёную залу, ты хотела казаться дерзкой, канделябр схватила, чтобы защититься, осмелилась отказать в переводе, помнишь?

— Мной управляла паника… И страх перед происходящим. Не каждый день тебя похищают и переносят на… Небеса некие ангелы, в которых ты не верила.

— Я не убью тебя, Орабель, — пообещал архангел, снова опуская глаза на записи. — Повторю то, что говорил ранее. Ты мне живой нужна. Расшифровала ты маловато, поэтому поторопись. Самое главное узнать маршрут, который сможет привести меня к артефакту. Я положу конец этой бессмысленной войне.

Только Белль хотела ответить, как часы в гостиной пробили девять. Орабель почувствовала усталость и ощутила, что требовал организм отдыха. Сегодняшний день выдался насыщенным и эмоциональным. Бальтазар создал для неё праздник, который она будет долго вспоминать, но всё хорошее рано или поздно заканчивается.

Покрасневшие зрачки Дюваль, а также серые мешки под глазами не укрылись от архангела. Утаивать болезненное состояние оказалось делом неблагодарным и бессмысленным — он в любом случае всё заметил.

— Иди спать, — приказал Михаил, при этом добавив: — Завтра продолжим наш разговор и расшифровку скрижали.

— Ты будешь здесь? В особняке?

— Верно. Бальтазар сейчас вернётся, и у нас тоже состоится разговор.

Орабель содрогнулась, надеясь, что ангел не выдаст их совместное времяпровождение по ту сторону забора.

— Ясно. Что же… Спокойной ночи. Мне и вправду не помешает сон, — молвила она и, не желая задерживаться, направилась к себе, оставляя архистратига одного в гостиной.

— Спокойной ночи, Орабель, — еле слышно и, скорее самому себе, произнёс он.

Комментарий к Глава 6. Радость

[1] — «The Macallan in Lalique» — шотландский бренд виски региона Хайленд.

[2] — Булонский лес — самый старый бордель Парижа.

========== Глава 7. Потепление ==========

Наступило утро следующего дня. Низкие свинцовые тучи стремительно неслись по небу, не давая ни единого шанса даже самому тоненькому солнечному лучику пробиться сквозь густую пелену облаков. Казалось, вот-вот польёт июньский, но далеко не тёплый и приятный дождь.

Орабель проснулась с непонятной тяжестью во всём теле. Ноги девушки как будто были ватными, а голова раскалывалась так, что казалось, что сейчас лопнут её глазные яблоки. Подниматься и что-либо делать не было сил.

Она помнила эту ночь. В три часа она, с мокрым от слёз лицом, вскочила с кровати. Сновидение — спонтанное и такое трогательное явилось к ней. Белль снился родительский дом — уютный и самый любимый. Она, словно наяву, видела маму в её забавном фартуке с красными сердечками, а также отца, профессионально охотившегося на уток, глухарей и куропаток. Орабель ощущала запах свежей выпечки — фирменных мишек, приготовленных по рецепту прабабушки, и ароматного чая с корицей. Атмосфера, царящая в доме, ещё раз доказывала, что её в этой семье любили. Её — приёмную дочь.

После неожиданного сновидения она подошла к окну и стала обречённо в него смотреть, думая о родителях. Как изменилась их жизнь после её исчезновения? Пережила ли это событие мама? А папа? Подросла ли несмышлёная сестра? Быть может, несмотря на их натянутые отношения, Кейт тоже скучала по ней и оплакивала её пропажу? Сколько прошло времени с того момента?

«Мамочка, папа, хотя бы одним глазком взглянуть хочу, как вы живёте без меня. Мне так одиноко. Вы ведь даже не знаете, где я, и что со мной. Не догадываетесь, как неожиданно я потеряла самое дорогое для человека — свободу. Никому не нравится плен, а именно в нём я сейчас нахожусь», — размышляла в ту ночь Орабель, стоя у окна.

Она созерцала пустой сад, освещаемый лишь уличными рифлёными фонарями, стоящими вдоль забора; фонтаны с разноцветной подсветкой и беседку, утопающую в голубых, фиолетовых и бордовых орхидеях.

— Я должна их проведать! Чего бы мне это не стоило, — молвила Орабель, поднимаясь с постели.

Несмотря на то, что чувствовала себя она отвратительно, ещё и кожу под браслетом резко жечь стало, от идеи отказываться не собиралась. Но самостоятельно осуществить задуманное у неё не получилось бы, побег совершить тоже — всё равно поймают, поэтому последняя надежда была просто поговорить с Михаилом и понадеяться, что он смилостивится над ней.

Накинув на себя бежевое платье с цветочным орнаментом, любезно принесённое Бальтазаром, и подвязав его красной шёлковой лентой, девушка направилась на выход из спальни. Она хотела найти Михаила, ведь знала, что он находился в доме. И не ошиблась.

Архангел, в отличие от Бальтазара, который смотрел «эротика-ТВ» в гостиной и думал о мадам Женевьеве — владелице одного из любимых борделей, заседал в своём кабинете и уже с утра работал. Разбирал райские документы, а также изучал отчёты серафимов, которые письменно докладывали, сколько ангелов погибло в сражении под Эмпиреем, и какие последствия имела битва. Также насколько ухудшилась экономика Рая. Ещё бы — архистратиг все ресурсы на войну потратил, а некоторые поляны в Эдеме демоны уничтожили.

— Всё печально, — устало вздохнув, Михаил отбросил в сторону очередной доклад о потерях в его войсках. — Почему тебе спокойно не жилось, мой брат? Ты же и проиграешь…

Он откинулся на спинку кресла и на секунду прикрыл глаза. Но внезапный стук в дверь прервал его расслабление и заставил переключиться на посетителя. Михаил догадывался, что это либо Бальтазар, либо Орабель — третьего гостя быть не могло.

— Да, — молвил он, и сразу же в кабинет вошла Белль. Девушка улыбнулась и, пройдя к мягкому дивану, присела на него. Михаил неторопливо пронаблюдал за её действиями. — Что-то случилось?

— Я… Хочу попросить тебя об одной услуге, — аккуратно начала она.

— Ты хочешь на волю, не так ли? Золотая клетка не для тебя, но… У нас общее дело с выгодой для меня. Можешь называть это бизнес-контрактом.

— И это тоже, но… — Орабель потупила взгляд, на одном дыхании выдав: — Я хочу проведать родителей. Хотя бы взглянуть на их жизнь со стороны. Подари мне эти минут десять, не больше, — она подняла глаза и стала умоляюще смотреть на него. — А я обещаю, что по возвращении сразу возьмусь за скрижаль. Я постараюсь расшифровать маршрут и как можно скорее передать тебе информацию.

От такой просьбы Михаил, подавившись воздухом, закашлялся.

— Но это невозможно, — справившись с кашлем, сказал он.

— Почему? — Орабель чуть не заплакала, теребя светлые кончики прядей.

В тот момент, наконец-то, дождь полил за окном сплошной стеной, потом по крыше и подоконникам застучали горошины градин. Молния на миг оплела небо ртутной паутиной, раскат грома сотряс особняк.

— Потому что. А вообще, как ты себе это представляешь? Время на Небесах течёт по-другому. День за месяц, а месяц за год. От Земли отличается.

— Я не буду встречаться с ними лицом к лицу. Только из-за деревьев немного посмотрю. Умоляю, Михаил. А я потом весь день работать буду.

Орабель сделала такие «щенячьи глазки», что как бы не противился ей архангел, устоять не смог.

— Хорошо, мы перенесёмся к твоим родителям. Но это первый и последний раз, — строго предупредил он.

— Да, конечно, как пожелаешь! — счастливо взвизгнула Дюваль. — Спасибо. Ты знаешь куда?

— Я — архангел, — усмехнулся Михаил, поднимаясь с кресла и выходя из-за стола, — поэтому знаю всё на свете.

Он протянул ей руку, и в тот же миг они оба исчезли под шелест его величественных крыльев.

***

Появившись у дома Орабель, Михаил отпустил руку девушки, и она, стараясь не привлекать лишнего внимания, аккуратно спряталась за ближайшее широкое дерево. Из-за дуба открывался для неё прекрасный обзор, и она могла видеть всё, что происходило в окне.

Орабель несказанно повезло. Её семья как раз в это время находилась дома. Миссис Дюваль, с нацепленными на волосы бигуди, гладила мужу элегантные брюки, а мистер Дюваль сидел в кресле и читал новостную газету. Кейт с ними не было.

«Наверняка, гулёна опять ушла из дома, — подумала Орабель, улыбаясь собственным мыслям. Её сестра так и не научилась уму-разуму. — Была бы я рядышком — уже поругала. Нет, сначала обняла её, а потом выпорола бы».

— А обо мне, возможно, никто и не вспоминает, — грустно произнесла она, и её улыбка мгновенно исчезла. Разговором она привлекла внимание Михаила, который до этого скучающе изучал свои ногти.

— Судьба у тебя такая, — спокойно ответил он, срывая какой-то жёлтый цветок под ногами. — Ничего не поделаешь. Предначертано это тебе, и ты не сможешь избежать того, что ею дано. Ты должна была лишиться семьи. Теперь у тебя иная роль, новая жизнь и другая страна, — он протянул ей этот самый цветочек. — От судьбы не уйдёшь. Что предначертано, то и станется. Сценарий давно написан, Белль, и мой Отец его менять не собирается. Кстати, твои десять минут закончились.

Белль смахнула непрошеную слезу, снова почувствовав, как зудит под браслетом кожа.

— Расскажешь потом, что это? Бальтазар сказал, что украшение скрывает меня от демонов Люцифера и его самого.

— Бальтазар прав. Пока ты его носишь, мой брат тебя не чувствует. Браслет создает защитное поле, которое вижу только я. Но он многофункциональный, — хитро сверкнув глазами, объяснил архистратиг, решая умолчать о том, что помимо всего умное украшение служит ещё и контроллером. — Остальные его возможности я оставлю в секрете. А теперь пора возвращаться.

Не дав ей ничего ответить, Михаил переместил их обратно в особняк, не спрашивая её мнения и желания. Орабель, как и обещала, следующие несколько часов провела за закрытыми дверьми своей спальни, где практически неотрывно была занята переводом скрижали. Ей не хотелось гневить архистратига, так как она боялась, что он может вернуть её обратно в Небесную темницу, лишая пускай и ограниченной, но всё же свободы. Здесь, на Земле, девушке было гораздо спокойнее. Тут Дюваль снова могла ощутить себя полноценным человеком, у которого имеются определённые потребности, но главное погода за окном была изменчивой. То несколько дней в этой небольшой деревушке ярко светило солнце, прогревая грунт на километр вглубь. А бывали моменты, когда некогда голубое небо оказывалось под пеленой густых серых облаков, тяжёлым грузом вися над крышами домов. Ещё немного и всю округу зальёт дождь, даря порой так необходимую всему живому влагу. Однако, подобные стихийные явления всё же были редкостью, и чаще всего погода радовала местных жителей теплом и лёгким ветерком. Исключением стало только сегодняшнее утро.

— Михаил, а ты не видел Орабель? — пройдя сквозь открытые двери кабинета, поинтересовался Бальтазар. — Что-то с твоего появления я стал редко видеть её внизу. Ты ведь не отправил её обратно на Небеса?

— Если бы я это сделал, ты узнал бы об этом первым, — поставив на последнем документе свою печать, ответил ему архангел. — Ведь ты приставлен к ней как охранник.

— Раз Белль в доме, то почему до сих пор не спускалась в гостиную? — задал риторический вопрос Бальт, остановившись у рабочего стола.

— Видимо, она соблюдает условия нашей с ней сделки, — так и не поднимая головы, сказал архистратиг.

— Сделки?

— Орабель попросила меня позволить ей увидеться с родителями, а взамен обещала как можно скорее закончить перевод. Я выполнил свою часть договора, теперь очередь за ней.

Это заставило ангела ненадолго задуматься. Видимо, именно такое обещание и держит Михаила в доме. Так он сможет первым увидеть всё содержание скрижали и обеспечит наивысший уровень защиты для самого пророка. Пока рядом с ней находится старший архангел, ей абсолютно ничего не угрожает на Земле. Ведь даже Люцифер не рискнёт нападать, понимая всю опасность ситуации.

— А как же еда и сон? — неожиданно воскликнул Бальтазар, мгновенно заставляя собеседника взглянуть на него.

— Что еда и сон?

— Орабель же человек, а им нужно хоть иногда питаться и спать. Иначе они могут умереть. Может в награду за её труды стоит дать девушке хоть немного отдыха? К примеру, можно прогуляться с ней где-нибудь, чтобы она набралась сил для оставшейся части текста, — как бы невзначай предложил ангел, но тут же встретился с хмурым выражением лица Михаила.

— И часто у вас происходили такие прогулки? — поинтересовался он, отложив в сторону очередной доклад от Захарии. — Я вас посылал сюда не для этого, а чтобы она работала над скрижалью.

— Так Белль и работала… — тщательно взвешивая каждое следующее слово, начал оправдываться Бальт. — А потом…

— Потом…

— А вечерами мы иногда выходили погулять, но только на часок. Не больше. Нас никто из посторонних не видел. Практически.

Подобное признание заставило архистратига недовольно закатить глаза и сделать глубокий вдох для успокоения. Ведь подсказывало ему внутреннее чутьё не возлагать на такого, как Бальтазар, подобную миссию. Так или иначе он сможет нарушить установленные строгие правила. Это будто уже изначально заложено в нём Отцом. Уж лучше было поручить присматривать за пророком кому-нибудь другому, например Уриилу или тому же Захарии. Они бы выполнили приказ беспрекословно. Только весьма вероятно психологическое и физическое состояние вверенного им человека было бы сейчас ужасным.

— И что ты хочешь, чтобы я вывел её на свежий воздух? — уточнил Михаил, всё же решив простить непокорному солдату подобные вольности.

— В каком-то смысле да, — мысленно выдохнув, согласился Бальт. — Иначе подобное затворничество отразится на её здоровье. Тогда она уже будет не в состоянии выполнить свою часть уговора. Лучше поднимись наверх и спроси у Орабель не хочет ли она немного проветриться. Можешь даже составить ей компанию.

— Естественно, — хмыкнул архангел, отклонившись на спинку своего стула. — Не стану же я отпускать её куда-либо одну. По крайней мере не в такое опасное время, когда за любым углом могут быть шпионы Люцифера.

— Мне кажется, Белль будет рада твоему приглашению, — напоследок сказал ангел. — А я пока за домом присмотрю в ваше отсутствие.

***

Чтобы исполнить обещанное, Михаилу пришлось на время отложить свои дела. Он поднялся в комнату Дюваль и застал её тщательно переписывающую очередной отрывок из скрижали в тетрадь. Внешний вид девушки был так себе. К покрасневшим от перенапряжения глазам добавились тёмные круги, превратившие её в подобие панды. Волосы на голове находились в беспорядке, как и кровать на которой лежала Белль. Сидеть за столом у неё не было сил, из-за этого появилась боль в пояснице. Лишь мягкий матрац мог ослабить это ноющее чувство в спине. Узнав из своих источников, что Орабель любит лошадей, Михаил предложил ей ненадолго прогуляться в конюшню недалеко от деревушки. Сначала Белль не поверила в свою удачу, решив, что это какая-то шутка. Только когда архангел уже собрался уходить, думая, что Дюваль не нуждается в какой-либо прогулке, она тут же поспешила согласиться на предложение. Михаил, не теряя времени, воплотил в жизнь задуманное.

***

— Какая она красивая, — гладя морду одной из лошадок, пробормотала девушка. — А можно её покормить?

— Конечно, — быстро отозвался владелец конюшни и принёс целое ведро немытой моркови. — Мы с женой специально для этих скакунов высаживаем пару гектаров морковки. Это особый кормовой сорт.

— Хорошая девочка, — похвалила Белль животное, когда-то сделало первый укус прямо из её рук. — Тебе нравится еда?

Лошадь лишь заржала в ответ и принялась доедать морковку, издавая при этом громкий хруст.

— А вы не хотите попробовать покормить своего коня? — видя безразличие в глазах Михаила, предложил мужчина. — Не бойтесь, он вас не укусит.

— Я воздержусь, — даже не взглянув на нового четвероногого друга, ответил архистратиг.

— Вы многое теряете, — пожал плечами хозяин помещения и с улыбкой взглянул на довольную всем Орабель. — Вижу, вам очень нравится общаться с Долли?

— О, да, — закивала девушка, беря из ведра ещё один овощ. — Я с детства люблю этих животных.

— Так может тогда вам устроить романтическую прогулку на лошадях?

— Оу, мы не… — услышав слово «романтическую», Белль тут же смутилась.

— Мы не состоим в отношениях, — отчеканил ответ архангел и не заметил некую тоску, появившуюся в глазах его спутницы.

— Ну, это может быть просто отдых, — исправился мужчина, легонько похлопав одного из скакунов по боку. — У нас здесь совсем рядом красивое озеро. Оно отлично помогает расслабиться.

Спустя недолгое время, когда Дюваль удалось уговорить Михаила на эту авантюру, они вдвоём уже скакали в сторону водоёма. Довольно неплохие навыки скачки девушки удивили архистратига. Она пояснила, что некоторое время посещала конный клуб, пока её сестра не пошла в садик. Погода на улице уже стояла чудесная. Яркое солнце висело очень высоко в небе, даря своё тепло каждому живому существу. Голубой небосвод был абсолютно лишён облаков, лишь несколько длинных слоистых тучек укрывали за собой вид невысоких горных вершин. И тяжело было догадаться, что ещё утром здесь господствовал ливень, молнии и гром сотрясали небо, а свинцовые тучи, нависшие над особняком, устрашали.

— Ты куда собралась? — отвлекшись на проскакавшего вдали зайца, архангел не сразу заметил, что Орабель уже спустилась на землю.

— Я только ненадолго окунусь в воду и тут же вернусь, — сказала она, привязывая вожжи своей лошади к ближайшему дереву. — Я быстро. Обещаю.

Даже не дожидаясь ответа, Дюваль прямо в повседневной одежде полезла в воду. От её прохлады уставшей за все эти дни девушке стало очень хорошо. От наслаждения она даже прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Сейчас её разум будто находился совершенно в другом месте, забывая о каком-то там высшем предназначении. Делая медленные шаги, Белль даже не обращала внимания, насколько далеко от берега теперь находилась. Неизвестно когда ещё ей удастся вырваться на подобную прогулку, поэтому пророк решила насладиться всем по полной. Однако на очередном шаге внезапно дно под её ногами исчезло. Это мгновенно вернуло её в сознание. Она пыталась подплыть к тому месту, где была совсем недавно, но внутри неё стала нарастать паника. Тело будто отказывалось слушаться и само по себе отплывало всё ближе к центру озера.

— Помогите! — воскликнула Дюваль, барахтаясь в воде. Из-за этого всплески случайно стали попадать ей в нос и рот, и она стала захлёбываться. — Пожалуйста! Помогите! Тону!

Ещё несколько секунд брыканий, как вдруг кто-то подхватил её, помогая доплыть. Инстинкт самосохранения подействовал мгновенно, и Орабель, зажмурившись, крепко вцепилась в своего спасителя. То ли из-за большого стресса, то ли из-за количества лишней воды в организме, ближе к берегу она потеряла сознание.

— Ей нужно сделать искусственное дыхание! Рот в рот, — качая головой, порекомендовала одна старушка вместе с мужем отдыхавшая на том же берегу. — Девочка нахлебалась воды.

Услышав эти слова, Михаил удивлённо взглянул на неё, сначала не понимая ничего. Для него самого подобная ситуация стала большой неожиданностью, однако он вовремя успел заметить неладное и первым бросился на помощь. Пользоваться своими способностями архангел не рискнул из-за присутствия посторонних людей рядом, поэтому ему пришлось действовать по-человечески. Только вот некоторых тонкостей ему было не понять.

— Нужно откинуть её голову назад, сделать глубокий вдох и, немного задержав дыхание, выдохнуть всё ей рот, — присоединился к рекомендациям пожилой мужчина, глядя на недоумевающего архистратига. — Как при поцелуе.

— Ну же! — подгоняла его женщина. — Она ещё так молода. Ей рано умирать!

Делать было нечего, тогда Михаил выполнил все требования и, буквально, вдохнул жизнь в Орабель. Уже скоро та зашевелилась и с трепетом открыла глаза. Первое, что она увидела, был глава Небесного воинства, который с волнением глядел на неё. Наверное, это был первый раз, когда она увидела в его глазах настоящие, неподдельные эмоции, которые он обычно скрывал за маской спокойствия и равнодушия.

— Ты спас меня, — скорее как вопрос, чем утверждение пробормотала Дюваль, после того, как прокашлялась и выплюнула всю озёрную воду.

— Нам пора возвращаться, — помогая ей подняться на ноги, сказал архангел. — Думаю, на сегодня впечатлений более чем достаточно.

— Куда же вы, — накидывая на плечи дрожащей недо-утопленницы пушистое большое полотенце, спохватилась незнакомка. — Девочка только что вернулась почти с того света. Дайте ей отдохнуть немного.

Подобное высказывание вызвало недовольство у Михаила, но прежде, чем он успел хоть что-то ответить, заговорила сама Орабель:

— Мы поедем в… больницу, — соврала она, возвращая полотенце его владелице. — Спасибо.

После этого девушка повела своего спутника к оставленным ими лошадям. Садиться верхом у неё не было никакого желания, да и сил, поэтому некоторое время они вчетвером шли молча и пешком. Лишь когда им удалось отойти на достаточное расстояние, чтобы остаться незаметными, архангел щелкнул пальцами, возвращая животных в стойло, а их самих в гостиную их дома.

— Что с вами стряслось? — видя насквозь промокших Белль и Михаила, удивился Бальтазар, который в это время наслаждался очередным бокалом коньяка. — Вы что попали под ливень, или вас накрыло цунами?

— Я пойду в свою комнату, — игнорируя вопросы друга, заявила пророк, обхватив себя руками, чтобы согреться.

Ей до сих пор было немного страшно, но она не хотела никого напрягать своими переживаниями. Стянув с себя насквозь мокрые вещи, Орабель надела махровый халат и обернула волосы в полотенце. Желания возвращаться к переводу скрижали у неё не было никакого. Она решила немного поспать, чтобы дать организму восстановиться самостоятельно. Однако даже во сне у неё перед глазами мелькали события всего дня и… Образ Михаила, который спас ей жизнь. Он открывался для неё по-новому.

Комментарий к Глава 7. Потепление

Курсивом выделен эпизод того, что происходило ночью. Это как бы флэшбек.

========== Глава 8. Правда ==========

Гадриэль, для которого чуждыми были вопросы человечества, и который был далёк от всего людского, не понимал, что с ним происходило. С каждым новым днём, проведённым в Небесной темнице, он чувствовал, как всё больше скучал по той, лица которой ни разу не видел. Эмоции, а тем более человеческие качества, такие как любовь, привязанность или симпатия для него чуждыми были, а что такое отношения — платонические или безответные, как в его случае, он вообще не понятия не имел. Но это не означало, что ангел не страдал из-за разлуки с Белль. Страдал ещё как, но сделать ничего не мог. Сбежать из темницы считалось задачей невыполнимой, а Михаил сам бы его не выпустил и даже слушать бы не стал — преступление Гадриэля слишком тяжёлое для амнистии. Поэтому оставалось переносить муки от расставания и ждать у моря погоды. Может когда-то судьба снова сведёт их, подарив шанс быть вместе? Вероятностьчертовски мала, но капелька надежды ещё есть. В этих стенах ему никто не запрещает надеяться и верить.

***

Спустя три дня.

Орабель, сидя в беседке в саду, медленно выводила на изрисованной зачёркиваниями тетради последние короткие предложения перевода. Сегодня ей Михаил даже разрешил закончить перевод на свежем воздухе, а не за закрытыми дверьми спальни, что очень обрадовало девушку. В целом, за время, проведённое почти в заточении, она свыклась со своей ролью узницы, наделённой «особенным даром», и привыкла к обязанностям. Да, особо расслабляться или тем более лениться ей никто здесь не позволял, а упор делался на работу. Однако продолжало удивлять девушку и количество переведённого текста. Всего полторы страницы из толстой тетради. Одни зачёркивания та и содержала. Хотя, с другой стороны, теперь ей открывалась хоть какая-то, да картинка, и она могла уже знать, что за артефакт ищет Михаил, и поможет ли он ему одержать победу в войне? Где он находился Орабель тоже расписывала.

Что же касалось её здоровья, то здесь дела обстояли хуже. С каждым днём она превращалась в тень самой себя. Интерпретация выжимала из неё все соки и жизненную энергию, не давая уставшей, больной голове и всегда красным глазам с мешками под ними, отдыхать. Она проклинала родную мать за то, что обрекла её на муки и больше всего хотела избавиться от такого подарочка.

Ещё в эту ночь приснился ей Гадриэль. Нет, она не забывала о нём, пускай даже и не упоминала вслух. Чувства, которые испытывал к ней ангел, она не могла разделить, но сострадание к нему ощущала. Ей было его жалко, и она решила в ближайшем будущем всё же выпросить у Михаила частичное помилование для него. Что же касалось самого архистратига, то здесь сложнее обстояли дела. Она видела, что безразлична ему. Максимум на что она могла рассчитывать, как подсказывала женская интуиция, была дружба, которая ни во что не могла превратиться в будущем. Либо он являлся однолюбом, либо просто старался избегать темы любви, заменяя её войной. Он был солдатом, для которого романтика и высокие чувства ничего не значили. А жаль. То, что он её спас из озера, а два дня назад любезно принёс апельсиново-лимонный сок, фрукты на который собственноручно сорвал в саду, она расценила, как знак слабой дружбы с выгодой для него. Не ошиблась.

«А ты, как я посмотрю, знаешь, что такое фрэндзона, — хмыкнув, Дюваль проследила взглядом за Михаилом, который в это время, также находясь в саду, задумчиво проводил пальцами по нежным лепесткам жасмина. Он постоянно о чём-то думал, находясь в своих каких-то грёзах. — Больше всего я боюсь безответной любви к тебе. Но ты особенный, Михаил. Я никогда ещё не встречала такого мужчину. В тебе сплелись воедино ум, привлекательность, особенный мужской шарм, смелость, решительность, но в то же время мудрость и необычное спокойствие, рассудительность. У тебя необычный, глубокий взгляд и очень красивые глаза… Если бы я не знала, сколько тебе вне сосуда лет, то описала бы тебя юным, но уже великим правителем».

— Ну как? — все её восхищения ним прервались, когда Михаил оказался возле неё. Он с любопытством смотрел на Орабель, ожидая ответа. Раньше этот взгляд пугал Дюваль, сейчас же, напротив, разжигал в ней огонь.

— Я закончила, — её голос слегка дрогнул, и она протянула ему записи.

— «Остров Мертвеца, — не теряя драгоценного времени начал читать вслух Михаил. — Появляется раз в сто лет на один день, исчезает на сто лет. Янтарная лилия или по-другому Слеза Тьмы — Бога и Сестры Его совместное творение, приносящее владельцу ценного артефакта могущество в мирах, как этих, так и тех», — он перевернул страницу и слабо улыбнулся. — Вот и путь. Точнее, хоть примерное его описание.

— Кратко. Творец не писал подробно.

— Спасибо, Орабель, — искренне поблагодарил Михаил. Сейчас в его голосе не было слышно ни капли фальша, — ты мне помогла.

— Я… — договорить пророк не смогла. Она неожиданно поморщилась, ведь браслет на руке снова напомнил о себе противным зудом и болью.

— Что-то не так? — тревожно уточнил Михаил. Он видел, что с ней происходило.

— Больно, не могу, — девушка притронулась к украшению, почувствовав, как палец неприятно обожгло.

Михаил притянул плетёное кресло и, присев рядом с Орабель, ответил:

— Странно, что он причиняет тебе дискомфорт. Такого не должно быть.

Он аккуратно провёл своей рукой по её скованному запястью, и от этих прикосновений Орабель содрогнулась. Нет, это было слишком приятно, чтобы стать реальностью.

— Не просто дискомфорт, а боль и зуд.

— Давай я посмотрю, — архангел щёлкнул пальцами, и тот час же в его руках появился этот самый браслет. — Только не сбегай, — усмехнувшись, добавил он.

Орабель ощутила облегчение, при этом увидев на месте браслета не просто покраснение, а целую рану.

— Я сейчас исцелю, — спохватился Михаил, но его желание помочь прервалось появлением Уриила. Темнокожий ангел выглядел перепуганным и уставшим, а в глазах его читалась тревога.

— Командующий! Там, — прерывисто начал он, — там… Демоны Люцифера опять напали. Разведка доложила, что Азазель имеет цель — захватить плацдарм для форсирования реки Эдемы. Если они…

— Я знаю, что такое форсирование, — выставив руку, прервал его архангел. — Как же вы допустили?

— Мы не… Эффект внезапности… Кастиил приказал строить мост, а также разместить батареи пушек, чтобы подавить артиллерию противника и в дальнейшем не дать им наносить по мосту удары.

Михаил, глубоко вздохнув, строго и серьёзно окинул взором ангела, отдав чёткий приказ:

— На передовую! Нельзя терять ни минуты! — на эту фразу Уриил кивнул, сразу повинуясь указанию. Все солдаты и без устава знали, что команды главнокомандующего во время военных действий не подлежали оспариванию и не обсуждались.

— А я? — недоумевающе поинтересовалась Орабель, о которой Михаил и Уриил благополучно забыли.

— Ты? Оставайся здесь. Бальтазар за тобой присмотрит, — коротко бросил архистратиг и, схватив тетрадь с текстом, по щелчку пальцев исчез, оставляя напуганную Белль в саду одну.

— Скрижаль расшифровала, а свободу так и не получила, — обречённо пробурчала она, обидевшись, что её опять заперли за этим высоким ограждением.

Озадаченный происходящим Михаил, который не ожидал таких новостей вот так спонтанно, даже не заметил, как случайно забрал с собой браслет и частично лишил Орабель защиты.

— Ш-ш-ш-ш, — Люцифер остановился у каменной стены, где на прочных цепях висел прикованный грешник. Живот бедолаги, прямо по середине, грызло шестеро крупных, полосатых червей. — Они у меня любят мяско, — скорчив рожицу, продолжил он, — кровью запивать. Это для них, как «Крейг» для Кроули.

Мученик до крови закусил губу и заскулил от боли.

— Малое для него наказание, — поддакнула Дагон, которая воображала себя некоронованной королевой Ада и всегда находилась возле Дьявола. — Для террориста, который расстрелял лично сотню детей, он мало переносит экзекуций.

— Погоди, крошка, — помотал он головой, — это ведь только начало. Эту жертву пьяной акушерки и хирурга-недоучки ожидает ещё куча самых разных пыток, тем более у нас впереди вечность. Ты таких развлечений ещё не видела.

— Фантазия у тебя есть, чего уж тут.

Люцифер резко замолчал, и ухмылка с его лица исчезла. Он стал более серьёзным и уже без намёка на шуточки и сарказм произнёс:

— Пророк. Я её чувствовать стал. Помнишь, кроха, я тебе говорил, что меня что-то скрывало от неё? Проделки Михаила, ведь только у него такая магия и сила, сейчас же это что-то куда-то делось. Исчез барьер, невидимое поле.

— Хочешь сказать, девчонка открыта для нас? — уточнила Дагон, убирая с лица непослушный чёрный локон.

— Беззащитная девчонка, — коварно ухмыльнулся архангел.

— Прикажешь поймать её?

— Какая догадливая принцесса. Да, приведите её ко мне. И помните: если волосок с её головы упадёт, — в руках Люцифера появился меч архангела, который тот воткнул в область сердца грешника, — вас постигнет тоже самое. Я сам с ней буду разбираться и забавляться. Разузнаю у неё о местонахождении папкиной цацки и укорочу Мишке его имперские перья.

Дагон сглотнула, припоминая, как покарал Дьявол свою любимицу — Абаддон только лишь за то, что рыцарь опоздала на военный совет. Если Люцифер и вправду решит поиграть со знаниями и разумом Орабель, пророку можно будет попрощаться с жизнью.

— Понеслась.

Белль всё ещё неспешно прогуливалась по саду, наслаждаясь тёплой погодой и ароматами цветов. Даже отсутствие солнца не мешало магнолиям, розам и камелиям радовать девушку своей красотой и расцветать у неё на глазах.

Но ослепительный белый свет в окне нарушил её уединение и гармонию с природой. Шокированная Орабель, увидев яркое свечение, бросилась в особняк. Чутье подсказывало: с Бальтазаром что-то случилось или пожаловали непрошеные гости… И она не ошиблась. Вбежав в гостиную, Дюваль обомлела и чуть не потеряла сознание от увиденного там. Журнальный столик, на котором стояла бутылка коньяка и пузатый стакан, был перевёрнут; осколки от битого хрусталя и несколько картин валялись на мягком ковре; декоративные вазы с цветами также были перевёрнуты; на стене, прямо на шёлковых венецианских обоях, виднелся символ, нарисованный кровью, такой, которого Дюваль никогда не видела. И только в эту самую минуту она вспомнила, как Михаил, сам того не замечая, унёс с собой защитное украшение.

— Привет, куколка, — проговорил кто-то за спиной, прежде, чем ударить Орабель по голове чем-то керамическим.

— Хватайте её, пока никто ничего не заметил, — скомандовала Дагон, суровым взглядом смотря на пару демонов-шестёрок. Те тут же кивнули и под руки подняли бессознательное тело пророка, переносясь вслед за своей начальницей.

Уже через пару секунд они вчетвером входили в распахнутые двери тронного зала. В тот момент Люцифер со скучающим выражением лица слушал доклад очередного своего разведчика, который рассказывал ему новости с поля боя недалеко от Эмпирея. Однако цокот каблуков по гранитному полу и перешёптывания собратьев быстро заставили парня замолчать, уступая место княгине Ада. Она горделиво прошагала почти к самому трону, пока двое её подручных тащили за ней Белль.

— У тебя всё получилось! — увидев перед собой долгожданного человека, воскликнул Дьявол, поднимаясь с места. — Это и есть та самая девчонка, которую так оберегал мой братец?

— Да, — окинув брезгливым взглядом ещё не пришедшую в себя Дюваль, подтвердила демоница. — Я рассчитывала на более серьёзное сопротивление, а в итоге нам пришлось всего лишь избавиться от одного пернатика, чтобы заполучить желаемое.

— Без разницы, — с довольным выражением лица обходя пленницу по кругу, отмахнулся Сатана. — Главное, что козырь теперь у нас. Братишка ещё пожалеет, что не сдался раньше. Теперь я не помилую ни одного из его бестолковых игрушек, — на секунду он сделал вид, что задумался, а потом добавил: — хотя я и так не стал бы этого делать. Они все поплатятся за то, что сражаются на стороне Михаила.

— А что ты собираешься делать с пророком? — решила наконец поинтересоваться Дагон, спрятав руки в карманы куртки.

— Вы достали её тетрадь или бумаги? — игнорируя заданный вопрос, спросил Люцифер. — Она же должна была записывать куда-то расшифровку папкиного кирпича.

— Нет. У нас не было времени осматривать дом. Архистратиг мог вернуться в любой момент, почуяв опасность. Рисковать было бы слишком опасно.

— Так как же я, по-вашему, должен теперь узнать содержимое этого дурацкого камня?! — мгновенно вспылил правитель Ада, но, увидев искренний страх в глазах подчинённых, решил умерить пыл. — Надеюсь, в этой светлой головке, — он двумя пальцами поднял лицо Орабель вверх, — сохранилось всё, что мне необходимо. Уведите её в пыточную. Я сам с ней разберусь.

Двое носильщиков тут же поспешили исполнить требуемое, не желая ещё больше гневить Люцифера. Они понимали, что за любую оплошность падший архангел одним щелчком мог бы распылить их тела и сущности. От них буквально не осталось бы и крупинки, а их должности заняли бы другие черноглазые. Чтобы этого не произошло, оба демона затащили обездвиженную девушку в свободную камеру, усадив её на специальное кресло. Уже через минуту она была прикована кандалами за руки и ноги, а для пущего эффекта в районе талии её туловище удерживал широкий кожаный ремень. На нём были заметны следы замытой крови одной из предыдущих жертв. Их также можно было заметить на холодном бетонном полу и даже частично на стенах. Только палачи Ада и сам Дьявол могли точно рассказать о том, что происходило в этих стенах.

Оставив прикованную Белль одну в пыточной, демоны быстрым шагом скрылись оттуда. Уж лучше им не знать каким именно способом Сатана решил вытащить знания из этой девчонки. Кстати, о ней. Уже примерно через пару минут её тело медленно зашевелилось, а веки, буквально, затрепетали. В первые мгновения ей казалось, что в её глаза будто насыпали песка. Как только она попыталась потереть их, чтобы нормализовать зрение, послышался звон цепей. Это мгновенно заставило Дюваль распахнуть глаза. Судорожно вертя головой, Орабель пыталась понять, где находится. Вокруг неё были холодные каменные стены, наподобие тех, что были в Небесной темнице. Только тут всё было гораздо мрачнее, как в подвале дома маньяка-убийцы. На стенах висели разнообразные инструменты для пыток: ножи, клинки, иглы, а у стены стоял старенький деревянный шкаф. Часть его полок была забита различными баночками и колбочками, о содержимом которых Белль даже боялась подумать.

— Помогите! — что есть сил крикнула она, одновременно пытаясь избавиться от оков. — Кто-нибудь! Прошу вас, помогите!

— Можешь кричать сколько влезет, — неожиданно тяжёлая дверца с небольшим окошком распахнулась, и в комнату вошёл неизвестный для неё мужчина. — Тебе всё равно никто не поможет.

— Кто вы? Что вам от меня надо? У меня ничего нет! Честно! — затараторила Орабель, не прекращая попыток освободиться. — Пожалуйста, отпустите меня! Я вас умоляю!

— Конечно, дорогуша, — закивал Люцифер, явно наслаждавшийся разворачивающимся перед ним спектаклем. — Я отпущу тебя, но при одном условии.

— Я выполню требуемое, правда, — испуганно глядя на своего надзирателя, согласилась девушка, опасаясь за свою жизнь. — Что вам нужно?

— Чтобы ты рассказала мне всё, что узнала из скрижали, которую тебе вручил мой братец.

— Что? — в первые секунды все мысли в голове Дюваль были больше похожи на кашу. — Откуда вам известно про неё?

— Не твоё дело, девчонка, — грозно сверкнув ледяными глазами на пленницу, заявил Дьявол. — Выкладывай, что ты там расшифровывала для Михаила?

— Н-н-е помню, — всё ещё не имея возможности собрать воедино свой разум, который был в шоке от происходящего, пролепетала она. — Только какие-то обрывки, честно.

— Ты уверена? — беря один из небольших кинжалов, уточнил архангел, наслаждаясь блеском стали в свете факелов. — А что если подумать получше?

— Я не лгу! — воскликнула Орабель. — Вам лучше позвать Михаила и выяснить об этом у него самого.

— Я сам разберусь, каким способом мне добывать информацию, — аккуратно проведя по острию клинка указательным пальцем, проворчал Люцифер. — Спрашиваю последний раз: о чём была та скрижаль?

— Там было что-то про какой-то цветок и остров! — трясясь от страха, быстро ответила девушка, рефлекторно вжимаясь в жёсткую спинку кресла. — Подробностей я не знаю!

— Или ты просто не хочешь их мне рассказывать, — как бы невзначай пробормотал Дьявол. — Хорошо, что у меня есть отличные способы разговорить таких, как ты. Надеюсь, у тебя высокий болевой порог. Ведь наша игра только начинается.

С этими словами он медленно провёл кинжалом от одной ключицы Дюваль до другой. От этого она закричала, что лишь раззадоривало её палача, который уже раздумывал о новом оружии. Сделав ещё несколько надрезов на теле жертвы, Люцифер повторил свой вопрос, но получил в ответ лишь неразборчивое мычание вперемешку со всхлипываниями. Чтобы заставить Белль заткнуться, Дьявол приставил к её горлу окровавленное острие клинка.

— Хватит мямлить! — свободной рукой вцепившись ей в плечо, чтобы удержать тело на месте, рявкнул он. — Живо отвечай, что задумал братюня?

— Понятия не имею! — едва ли не завопила Орабель. — Он никогда не рассказывал мне о своих планах!

— Выкладывай, что ты ему перевела из этого грёбанного булыжника?! В тысячный раз повторяю!

— Я уже рассказала правду!

— Как говорил Станиславский: «Не верю»! — после этой фразы на шее Дюваль появился очередной кровоточащий шрам. — Если тебе дорога жизнь, признавайся во всём. Иначе предыдущие несколько минут покажутся тебе детской шалостью.

— Пусти меня! — зрение девушки заволокли горькие слёзы, а нынешнее положение казалось ей абсолютно безвыходным. — Мне нечего больше добавить.

— Так, по-хорошему ты не хочешь, — убирая клинок, пробормотал Люцифер, доставая очередное оружие. — Значит, будем действовать по-плохому.

И начался второй раунд пыток, от которого у Белль волосы на голове встали дыбом. Её сердце билось в груди, как сумасшедшее, просясь вырваться наружу. От крика голос стал немного хрипеть, уставший от постоянного напряжения. Головная боль, которая чувствовалась у Орабель ещё с момента её прихода в сознание, лишь усилилась. Она мысленно молила Бога, чтобы ей кто-нибудь помог, но ответа, естественно, не последовало. Казалось, всё это происходит уже нестерпимо долго. В какой-то момент Белль даже стала чувствовать, что теряет сознание, но пощёчина быстро вернула её обратно в реальность.

— Ты не оставляешь мне выбора, дорогуша, — отложив очередное оказавшееся бесполезным оружие, хмыкнул Люцифер. — Так или иначе я выбью из тебя нужную мне информацию.

Отвечать у Белль не было никаких сил. Надежды на спасение или помилование также не было. Ей оставалось лишь смириться со своей участью пленницы, ведь даже умереть у неё не вышло бы. Понимая, что жертва уже едва дышит, Дьявол немного исцелил её, но не по доброте душевной. Если девчонка испустит здесь свой дух, то её душа тут же отправится в Рай, как мученическая. При таком исходе ему никогда не узнать спрятанную в её голове тайну Слова Божьего. Поняв, что физическими пытками ничего не добиться, Люцифер решился на то, чем уже давненько не пользовался.

Он обошёл кресло с девушкой и остановился прямо за ней. Размяв затёкшую шею, архангел резко обхватил ладонями голову Дюваль, заставив её запрокинуться назад. Секунда, и его глаза загорелись красным, а Орабель закричала с новой силой. Все прежние мучения вмиг забылись, уступая место новой волне боли, несравнимой ни с чем на свете. Казалось, её мозг препарируют изнутри прямо в данный момент. Этот новый вид пыток длился секунд десять, за которые перед жертвой пронеслась вся её недолгая жизнь. Однако внезапно боль прекратилась, оставляя её тело безвольным мешком лежать в кресле.

— Ну вот так бы сразу! — хлопнув в ладоши, довольно воскликнул Дьявол. — Теперь уж моему дорогому братишке не остановить меня! Я доберусь до острова раньше и заполучу Слезу Тьмы в свои руки! А после этого одержу славную победу!..

Комментарий к Глава 8. Правда

Сюжетные линии одновременны, как во Франции, так и в Аду.

Мы подходим к финалу. Осталось всего две главы. Бухла всем 😆😆😆

========== Глава 9. Сокровище ==========

— Ты на меня злишься, не так ли? — поинтересовался Бальтазар, переложив громадную лопату с одного плеча на другое. Они шли по густым зарослям джунглей. Архистратиг своим мечом срубывал широкие и тяжёлые листья экзотических растений, расчищая себе дорогу.

Остров Мертвеца представлял собой небольшой участок суши посреди океана, защитой которого служили причудливые растения гигантской формы, ядовитые цветы с мерзкой фиолетовой, коричневой и синей окраской, ягоды размером с футбольный мяч, а также многочисленные черепа и старинные кости, оставшиеся от людей и зверей. На берегу океана можно было видеть обломки затонувших кораблей. Особенностью острова считалось то, что он исчезал и появлялся раз в сто лет, а также блокировал любую магию. На нём нельзя было применить хоть маленькие способности, и касалось это как ангелов с архангелами, так и демонов, вампиров и прочей нечисти.

Услышав вопрос, Михаил резко остановился, из-за чего Бальтазар врезался в его спину.

— Если я на кого-то злюсь, — архангел обернулся, и в его бездонном взгляде ангел увидел неподдельные разочарование и грусть, — то только на себя. Я не должен был допускать ошибки, понимаешь?

Изгоняющий ангелов символ переместил Бальтазара к устью реки Эдемы, где Кастиил и его воины возводили дополнительные мосты, отражали атаки, устраивали засады и ловушки, а Эфраим со своими помощниками спасали раненых крылатых, тех, которым ещё можно было помочь.

Михаил, заметив появившегося неожиданно Бальтазара, удивлённо изогнул бровь, а потом, отдав пару фронтовых команд подчинённым, быстрыми шагами подошёл к нему.

— Что ты здесь делаешь? Ты оставил её одну в особняке? Я приказал глаз с Орабель не спускать, или мои приказы мы игнорируем?

— Демоны нас нашли. Михаил, я даже среагировать не успел… Вошёл в гостиную, а здесь одна шоха [1] черноглазая на кровавый символ нажала. Меня изгнали, а что случилось с нашей куклой… Могу только предполагать.

— Немыслимо. Там же защита. Могущественный, скрывающий Орабель от Люцифера, — Михаил непроизвольно засунул руку в карман джинсов и, вытащив оттуда украшение, задумчиво добавил: — браслет. Уриил новостью об очередной атаке застал меня врасплох, и я неосознанно его с собой забрал. Война заставляет думать только о выживании, сражениях и потерях. А ещё о проблемах в экономике и пустой казне.

К слову, Михаил, будучи далеко не дураком, после рассказа Бальтазара догадался, что, вероятнее всего, произошло дальше. Похищение, пытки Люцифера с целью узнать информацию или даже убийство… При одной мысли о муках Белль в сердце архистратига заползал противный липкий страх. Но он постарался умело замаскировать его и скрыть от подчинённого.

— Ты главнокомандующий огромной армией и не можешь думать обо всём на свете, быть и здесь, и там, в Раю, на Земле и в Аду одновременно, — глубоко вздохнув, ответил Бальтазар и, желая подбодрить начальника, уже бодрее добавил: — Причём блестящий командующий. Ловко ты им дал отпор, отразив нападение. Демоны бежали, словно крысы с корабля. Азазель тебе не простит этого.

— Кому война, а кому мать родная. Но совсем скоро всё закончится, — архангел, достав тетрадь, на минуту заглянул в записи и направился дальше, вглубь зарослей. Широкие листья разнообразных пальм мешали передвижению, закрывая обзор впереди, а высокая трава хлестала по лицу. — Судя по тому, что расшифровала Орабель, мы идём в правильном направлении.

— Стрёмные заросли, — хмыкнул Бальтазар, следуя за Михаилом и на ходу рубая растения, правда теперь лопатой. — О, и олеандр здесь. Причём гигантский. Я не видел ещё такого.

— Не трогай его, — предупредил Михаил. — Цветок отравлен. На этом острове все они, похожи, ядовиты.

Ангел согласно кивнул, и путешествие продолжилось.

Следующие полтора часа они молча добирались к цели, думая каждый о своём. Михаилу не давали покоя мысли про Орабель. Хоть она и пророк, но всё же человек и вряд ли выдержит жестокие экзекуции или издевательства, как моральные, так и физические, его инфантильного братика. Хоть бы он оставил её в живых. Ещё Михаил размышлял об их отношениях.

Спонтанно его размышления прервались, когда он вышел из лабиринта джунглей к песчаному пляжу и увидел… Себя самого. Копия сидела на корточках на берегу и бездумно играла цветными камнями.

— Бальтазар, ты это видишь? — стараясь сохранять присущие ему спокойствие и безэмоциональность, спросил Михаил.

— Вижу что? — ангел что есть силы воткнул лопату в землю, добавив: — Пускай пока стоит. Я уже малость подустал её тащить за собой. Как будто я твой пленник. Кандалов на ноги только не хватает. Мне копать траншею велено, я копаю, словно раб, те за Черчилля, за Гитлера, я за всех парижских баб, — промурлыкал он.

— Могу обеспечить. Кандалов у меня хватает, — ответил архангел, однако потом приказав: — Отставить шутки и песни. Смотри в сторону воды. Видишь меня?

Бальтазар выгнул бровь, но всё же посмотрел туда, куда велел Михаил. Но, как и полагается, ничего и никого не увидел.

— Там же нет никого, — озвучил он мысли. — Что с тобой? Ты меня пугаешь, Михаил.

Тем временем к его копии подошла никто иная, как ангелесса Наоми.

— Сколько ты будешь здесь обитать? — присаживаясь на корточки рядом, поинтересовалась серафим. — Ещё чуть-чуть и Рай лишится первого наследника и будущего архистратига. Понимаю твои эмоции, ведь не каждый день выполняешь столь… Жестокий приказ Бога и свергаешь родного брата в Ад. Но… Ты хороший сын и выполнил Его волю сполна.

Как будто со стеной разговаривала Наоми. Архангел никак не отреагировал на её обращение и речь, так и продолжив перебирать цветные камешки. Боль от потери брата, будто голодный и разъяренный тигр, разрывала душу на куски. И о каком троне могла идти речь? Самые большие страдания способна причинить боль предательства, особенно тогда, когда предает человек, которого ты безмерно любишь. И Михаил испытал это на себе.

— Ясно, что снова придётся играть роль оратора, — наигранно зевая, молвила Наоми. — Послушай, Михаил. Заканчивай здесь страдать. Никому от этого легче не станет. Пойми, после побега Бога и Гавриила власть переходит в твои руки, прими этот факт. Ты должен будешь надеть корону и занять престол. Рафаил поможет тебе. Помни: полки стоят. Они готовы в любую минуту присягнуть тебе на верность или же начать бунт. Мы не должны допустить бунта в Раю.

Архангел поднял взгляд на серафима, и только сейчас она заметила, какие… Слёзы застыли в этих пустых, зелёных глазах.

Через боль заставил горло проглотить колючий комок, глубоко вздохнул.

— Я всю жизнь слышу: присяга или бунт, бунт или присяга.

— Я должна была бы сказать, что ты не готов к такой ответственности, но… Не скажу. Михаил, ты наша последняя надежда. Это сложно, но именно на тебя возложена задача поднять Небеса и повести всех нас за собой. Побори внутренние терзания, заглуши боль потери и начни действовать.

— Не уверен, что твои наставления сработают…

— Это был один из самых переломных моментов в жизни, — сказал Михаил, сжимая в руке бордовый лепесток какого-то ядовитого цветка.

— Тише, — Бальтазар аккуратно забрал у него этот самый лепесток и вытер капли яда с кожи. — Чтобы ты там не увидел помни, что это всего лишь игры острова с твоим разумом. Это препятствие, которое мешает тебе добраться к артефакту и всячески задерживает. Из записей Белль мы знаем, что пройдёт несколько часов, и остров исчезнет, а вместе с ним и мы. Нужно скорее добраться до… Точки на карте, где цветёт каштан. Так поётся в песне?

Михаил замотал головой, а потом, запустив руки в густые чёрные волосы, взъерошил их.

— Уходим отсюда! — скомандовал он и, стараясь не обращать внимания на противный звон в ушах, стоны и непонятный плач, сорвался с места.

— Вперёд к финишу, — Бальтазар, схватив лопату, бросился вдогонку. — Спасибо, Белль, за помощь.

***

— Ты уверен, что готов отправиться на этот проклятый, в прямом смысле, остров совершенно один? — наблюдая за тем, как Люцифер перебирает оружие, поинтересовалась Дагон. — Может, будет лучше, если одна из нас будет сопровождать тебя в этом походе?

Она кинула хмурый взгляд на молчавшую уже несколько минут Абаддон, которая подпирала стену, сложив руки на груди.

— Ты что сомневаешься, что мне под силу одолеть моего венценосного братишку? — отбросив в сторону копьё, которое глухим стуком упало в метре от архангела, недовольно взвизгнул Дьявол.

— Ни в коем случае, милорд, — тут же ретировалась принцесса Ада, однако всё же решила настаивать на своём. — Я просто беспокоюсь, что Михаил может заявиться туда с целым отрядом своих пернатиков. Если я или эта рыжая пойдём с вами на остров, то мы сможем отвлечь этих крылатых на себя. Это даст шанс расправиться с архистратигом один на один прямо на глазах у его верных солдатиков.

— Я без труда превращу всех его безвольных кукол в пыль, — перекладывая меч из руки в руку, ответил ей Падший. — Они мне не угроза. Так что я в ваших услугах не нуждаюсь, ясно вам? Останетесь здесь и будете присматривать за этим местом в моё отсутствие.

— А что нам делать с той девчонкой? — неожиданно заговорила рыцарь Ада, сделав несколько шагов вперёд. — Убить её?

— Только посмейте! — резко воскликнул Люцифер, наконец-то определившись с тем, чем нанесёт роковой удар, и стал переводить взгляд с одной подчинённой на другую. — Лишь благодаря этой Орабель у нас есть отличный шанс положить конец царствованию Михаила. Нельзя позволять такой ценной игрушке погибать так быстро. Я уверен, мы обязательно найдём применение её удивительным способностям. Я точно знаю, что папаня создал несколько скрижалей. Нужно все их найти и заставить пророка их расшифровывать. А если она откажется… — он задумчиво остановился, приложив указательный палец к подбородку. — Она не откажется. Если, конечно, не хочет снова пройти через пытки.

— То есть нам оставить её в пыточной до твоего возвращения? — продолжила допрос Абаддон, глядя вслед собравшемуся уходить Дьяволу.

— Нет, конечно, — архангел остановился у порога и снова взглянул на своих собеседниц. — Бросьте её в одну из темниц. Пусть ждёт меня там. Не гоже пыточной простаивать без дела. У нас в Аду слишком много грешников.

С этими словами Падший покинул оружейную и через несколько шагов переместился на берег острова Мертвеца. Над ним высоко светило яркое солнце, слепившее любого, кто рискнёт взглянуть на него. «Прямо адское пекло», — сощурившись, чтобы рассмотреть горизонт, подумал Люцифер.

Его взгляду с одной стороны открывался вид на голубую гладь океана, едва колыхавшегося от порывов лёгкого бриза. Где-то в небе кричали чайки, абсолютно игнорирующие происходящее под ними. С другой же стороны находились практически первобытные джунгли, из которых то и дело доносились разнообразные шумы.

— Хорошо, что мой выбор пал на меч, — замахнувшись, чтобы срубить ветку перед собой, пробормотал Дьявол. — Тут он отлично справится с этой бесполезной зеленью.

Так постепенно расчищая себе путь всё глубже и глубже в лесные дебри, архангел пробирался к заветной цели. Всё же было хорошо, что его карта находилась в голове, и ему не нужно было сверяться с бумажкой, которую легко испортить или даже потерять. Неизвестно сколько Люцифер бродил по окрестностям острова, надеясь как можно скорее отыскать то место, где зарыт сундук с артефактом-цветком.

— Ау! — внезапно воскликнул Светоносный, тут же схватившись за плечо. Тогда-то ему под руку попало что-то живое, которое он отцепил от себя и поднёс к лицу, чтобы лучше разглядеть это. Нарушителем покоя оказался небольшой чёрный паучок с красным пятном на тельце. Маленькие ножки насекомого непрерывно шевелились, будто тот собирался вот-вот сбежать. Однако ему теперь была уготована другая судьба. — Ты не на того напала, малявка, — аккуратно держа существо двумя пальцами, молвил Люцифер. — Теперь тебе не жить.

В ту же секунду переложив паука себе на другую ладонь, архангел хлопнул в ладоши, раздавив при этом своего молчаливого собеседника. Вытерев останки насекомого о лист цветущей магнолии, Дьявол решил продолжить свой путь. Только вот всё оставшееся время место укуса саднило и постепенно стало чесаться. Порой казалось, что в плечо кто-то периодически втыкает острые иголки. «Да когда же это, чёрт возьми, кончится?» — остановившись, чтобы избавиться от неприятного ощущения, подумал Падший, как вдруг на поляне перед ним появились двое детей. Одному из них было на вид лет двенадцать, а второму восемь-десять. Они будто не замечали наблюдавшего за ними взрослого и были заняты своим делом.

— Ну же! Сконцентрируйся! — вскричал старший из мальчиков, взмахнув своим деревянным мечом. — Чему я тебя учил на прошлой тренировке?

— Я стараюсь! — недовольно ответил ему младший, едва успев отразить удар.

— Старайся лучше, Люцифер, — давая брату несколько секунд на передышку, настаивал Михаил. — Помни, на поле боя никто не будет делать тебе поблажки.

— А Отец не говорил, от кого нам придётся защищать Небеса? — вытерев свободной рукой выступившие капельки пота со лба, поинтересовался Светоносный. — Разве кто-то может угрожать самому Богу? Он ведь могущественнее всех на свете!

— Я не знаю, — признался будущий архистратиг, сделав глубокий вдох. — А спрашивать об этом у Отца было бы неправильно. Он лучше нас всех знает этот мир. Его приказ был чётким: научить тебя фехтованию. Этим я и собираюсь заниматься. Защищайся!

Сделав финт рукой, будто собирается ударить соперника в правое плечо, старший архангел вынудил младшего открыться для удара слева. Именно туда пришёлся достаточно болючий укол деревянного меча, от которого Люцифер пошатнулся, но всё же устоял на ногах. Поняв, что его пытались обмануть, мальчик сузил глаза и решил рискнуть. Он понимал, что у его брата есть преимущества в росте и длине рук, не считая ещё и опыта, однако это может превратиться в недостатки, если бой перейдёт из дальней дистанции в ближнюю. Благодаря нескольким резким ударам, Светоносный сократил расстояние и вынудил Михаила защищаться.

— Молодец, братишка! — видя успехи своего ученика, обрадовался Михаил. — Теперь я вижу твой прогресс.

Подобная похвала вызвала непроизвольную улыбку на лице ребёнка, который был доволен произведённым эффектом. Однако радоваться долго ему не удалось. Заметив, что его противник расслабился после удачи, будущий архистратиг поспешил воспользоваться сложившейся ситуацией. Подгадав момент, он нанёс несильный, но довольно ощутимый удар в кисть руки брата. От этого его рука рефлекторно разжалась, и меч выпал из рук Люцифера, который тут же схватился за больную часть тела.

— Я же говорил тебе: не забывай про концентрацию, — легонько ткнув того своим оружием в плечо, заявил Михаил, чтобы подтвердить свою победу. — Твой враг — твоя излишняя самоуверенность. Во время схватки не расслабляйся не на секунду. Даже если кажется, что ты вот-вот одержишь верх над соперником, он может нанести удар исподтишка. Тогда всем твоим успехам будет грош цена, ясно?

— Да, — недовольно проворчал младший архангел, поднимая с травы выпавший меч и убирая его за пояс. — В следующий раз я так просто тебе не сдамся.

— Очень на это надеюсь, — довольный проведённым уроком, сказал будущий архистратиг. — А теперь идём, проведаем наших младших братьев. Совсем скоро ты будешь помогать мне обучать их азам фехтования и борьбе.

— Скорее бы. Вот тогда-то я покажу себя во всей красе.

Когда оба мальчика исчезли с поляны, Дьявол, наконец, смог отвести от них свой взгляд. Он быстро вспомнил тот день, когда Михаил учил его сражаться на мечах. Уже через пару-тройку занятий у малыша Люцифера получилось выбить из рук старшего брата оружие, тем самым одержав над ним первую победу. После этого по мере их взросления периодически пальма первенства в этом занятии переходила от одного к другому. Никто из них не собирался уступать.

Особенно заметно это было в момент шуточного соревнования, которое было устроено Чаком, чтобы проверить боевую готовность его первенцев. Первыми на импровизированное поле боя вышли Гавриил и Рафаил, сражение которых также было в большей степени равным. Однако в конечном итоге самому младшему из архангелов удалось одержать победу, которой он ещё долгое время гордился. Второй по счёту, но не по значимости, была схватка между двумя его старшими братьями. Они некоторое время ходили по кругу и лишь изредка проводили выпады в стороны друг друга, выжидая удобной позиции, чтобы нанести мощный удар. Этот бой был гораздо продолжительнее первого, но так и не выявил победителя. Чак решил объявить ничью, чтобы не усугублять начавшую накаляться атмосферу между Люцифером и Михаилом.

— Если бы Отец нас не остановил, я бы выбил из тебя весь дух! — шепнул будущему архистратигу Светоносный, убирая свой меч в ножны.

— Не льсти себе, дорогой брат, — невозмутимо ответил ему тот, также пряча своё оружие. — Не забывай: это именно я обучил тебя этому мастерству. Тебе меня не одолеть.

— Это мы ещё посмотрим, — недовольно буркнул Люцифер и решил удалиться в свои покои, чтобы успокоиться и привести себя в порядок.

Неожиданно где-то за его спиной раздался странный шум, заставивший Дьявола тут же обернуться. Ему навстречу бежало около десятка оживших скелетов, которые были вооружены острыми саблями.

— Вот такого я не ожидал, — пробормотал он, поворачиваясь лицом к врагам. — Чего вам на том свете спокойно не сиделось?

Один за другим мертвецы атаковали архангела, заставляя его перейти в глухую защиту.

— Я отдам вас на корм моим адским псам! — воскликнул Падший, оттолкнув ногой одного из своих противников. Тот пошатнулся и через мгновение рухнул грудой костей в нескольких метрах. — Ну что? — видя это, с вызовом обратился к остальным скелетам архангел. — Кто-то из вас хочет повторить судьбу этой будущей собачьей еды?

В ответ на него одновременно кинулись три ходячих трупа, выкрикивая что-то на непонятном языке. Однако больше отступать Люцифер не собирался. Собравшись с силами, он несколькими ударами обезглавил двух из трёх соперников и проткнул грудную клетку последнему. Тот, бормоча себе под нос известные только ему слова, сделал несколько шагов назад и рухнул на землю.

— Есть среди вас ещё смельчаки? — удобнее перехватив свой меч, который блеснул в солнечном свете, спросил архангел.

Оставшиеся на ногах скелеты обменялись молчаливыми взглядами и бросились врассыпную.

— Будете знать, как связываться с самим Дьяволом! — довольный произведённым эффектом, крикнул им вслед Люцифер.

Поняв, что и так потратил достаточно времени на эту прогулку в прошлое и разборки с ходячими мертвецами, он поспешил к тому месту, которое было указано в скрижали. Ему нужно было как можно скорее добраться до туда, пока остров не скрылся на очередную сотню лет. Ещё одного заточения Падший явно не хотел, поэтому ускорил шаг. Не жалея ничего и никого, архангел пробирался к заветному месту, уже предвкушая победу. Однако то, что он увидел на нужной ему поляне, заставило его мгновенно поменять свои планы.

Комментарий к Глава 9. Сокровище

[1] — шоха (жаргон) — шестёрка.

========== Глава 10. Разочарование ==========

Взору Люцифера открылась картина, которую он никак не мог предвидеть. Именно она и заставила поменять его все планы, а также поддаться внезапной ярости. Посередине песчаной поляны, окруженной костями, черепами и другими частями тела давно умерших людей, виднелась глубокая яма, прикрытая листьями какой-то пальмы вперемешку с палками. И без опытных археологов можно было с уверенностью сказать, что совсем недавно здесь велись раскопки.

Около двух часов шли Бальтазар и Михаил по густым зарослям джунглей и в конечном итоге добрались до расшифрованного Орабель места. Тетрадь, которая всё это время находилась с архистратигом, очень ему помогла, а данные вполне совпали.

— Мы на месте, — сказал Михаил, прикрываясь рукой от яркого солнца. — Похоже, это она и есть.

— Что дальше? — облокотившись на лопату, задал вопрос Бальтазар.

— Дальше? — архангел сделал ещё пару шагов в центр и, присев на корточки, ткнул пальцем в песок, приказал: — Копай здесь.

— Есть, Ваше Величество, — кривляясь, Бальтазар сделал шуточный, но довольно красивый мужской поклон. — Чувствую себя капитаном Флинтом из «Чёрных парусов». Он там как раз закапывал сундук сокровищ.

— Работай, Бальтазар, ибо у нас нет времени. Я не хочу стать пленником этого острова, когда тот исчезнет, или попасть в заточение.

Ангел, собравшись с силами, взял лопату и, подойдя к песку, принялся копать яму. С силой нажимая на инструмент, он параллельно вытирал локтем с лица пот. Солнце жарило настолько сильно, что Бальтазару казалось, как будто его окунули в котёл со святым маслом. Когда яма стала достаточно глубокой, он аккуратно спустился вниз, чтобы уже рыть оттуда и немного прятаться от светила.

— Как успехи? — склонившись над ямой, спросил Михаил. Он даже не замечал, как в это время из-за зарослей растений за ним наблюдала тройка скелетов.

— Я скорее докопаю до норы крота, нежели до этого еба… Грёбанного сюрпризишки, — проворчал ангел в ответ.

Он ещё хотел возмутиться и поругаться, как внезапно почувствовал, что лопата ударилась о неизвестный металлический предмет. Наконец-то его мучения в этом Освенциме подошли кконцу.

— Нашёл что-то, — сообщил он.

— Теперь вытаскивай это что-то, — скомандовал Михаил.

Пару раз про себя выругавшись, Бальтазар взялся исполнять веленое. Делать было нечего, ведь архистратига приказы выполнялись беспрекословно. Так уж у ангелов повелось с самого их сотворения — строжайшая дисциплина и слепое повиновение — то, чего требовало командование, и за что, в случае нарушения, жёстко карало. Бальтазар спорил, перечил, нарушая установленные Кодексом Эдема правила и дисциплину в гарнизоне, иногда возмущался, демонстрируя недовольство заданиями Захарии и строгим внутренним распорядком, но ослушиваться не смел. Поэтому и сейчас он пыхтел над работой, избавляя находку от грязи, которая образовалась из-за того, что сундук веками находился в земле, шептал фразы наподобие «Не для того Чак архистратига растил, чтобы тот копал», ударял по сундуку, но в конечном итоге всё же вычистил, вытащил его и выбрался сам.

— Всё, меня нет, я в Ницце, — прошептал ангел, без сил падая на песок и расставляя руки в стороны. — Хоть в темницу брось, хоть выпори при других ангелах, но я хочу отдохнуть.

— В темницу, так в темницу, — вертя в руках сундук, который оказался не таким большим, как представлял себе архистратиг, сказал он. Михаил совершенно не придал значения словам ангела. — Замок магией скован, но… Замечательно, что Орабель и про это упомянула.

На этих словах он зашептал заклинание, и спустя несколько минут замок сам начал вращаться. Подарок Бога медленно открывался.

— Святые яйца Джигурды! — заверещал Бальтазар, когда крышка сама по себе откинулась назад, и из сундука вырвалось лазурное сверкание, исходящее от артефакта. С каждой секундой свечение становилось всё ярче и ярче, а потом и вовсе заставило Бальтазара и Михаила зажмуриться от резкой боли. Когда зрение немного пришло в норму, а вмиг покрасневшие глаза привыкли, архистратиг бережно вытащил магическую вещицу. Ею, действительно, оказалась янтарная лилия приторного лазурно-голубого цвета. — Очешуенно, как говорит старший Винчестер.

— Великая вещь…

— Чёртов братюня, — выругался Люцифер, отшвыривая в сторону пальмовый лист.

— Не это ищешь? — послышался насмешливый голос из-за его спины. — Ты опоздал, Люси. Игра окончена, матч проигран вашей сборной.

Люцифер обернулся. Недалеко от него стоял Михаил и лукаво усмехался. В руках он держал ту самую «игрушку Чака», только теперь лилия не сияла, а просто переливалась на солнце. Рядом с архистратигом, сложив руки у груди, стоял и Бальтазар.

— Радуешься триумфу? — младший архангел встал и сделал несколько шагов к брату. — Отнюдь. Если ты первым нашёл папкину цацку, то это не значит, что ты выиграл войну или одержал первенство. Кстати, смотрю, ты и здесь не обошёлся без своих шох. Таскаешь с собой Наташу, — он окинул призренным взглядом Бальтазара и скривился. Этот ангел никогда ему не нравился — слишком своеволен и хитёр. Прям, как он сам.

— Возможно, — равнодушно ответил Михаил, добавив: — но вот твою судьбу или судьбу этого острова я повторять не хочу. Мне очень жаль, Люцифер, что ты так и не понял основного, что не сделал из предыдущих проигранных сражений никаких выводов. Когда в войне идёт брат на брата это… Ужасно. Знаешь, работа над ошибками всегда нужна, но ты слишком самоуверен и горд, чтобы мыслить рационально и проводить её, признавать ошибки. Надменный нарцисс, не умеющий держать эмоции под контролем.

— Достаточно лирики, Макаренко-недоросток, — прошипел Падший. — Будешь своих ангелков, сидящих на горшках, учить, а меня не нужно. То время, когда ты меня воспитывал и обучал, закончилось, прими это на веру.

— К сожалению. Но ты сам избрал такой путь, — произнёс Михаил. — Да будет так!

— Грядёт махач, — пробубнил Бальтазар.

Чтобы Люцифер не начал атаковать, архистратиг, принимая решение больше не медлить, со всей силы швырнул артефакт на землю. Ударившись о крупный камень, цветок затрещал, а янтарь раскололся на две половины. Тот час же всё вокруг изменилось: голубое небо заволокли чёрные тучи, а гром загремел так, что казалось, дрожали горы. Огромных размеров бордовые молнии озарили небосвод. Водоворот, возникший совершенно из ниоткуда, создал портал и вмиг закрутил в безумном вальсе растительность проклятого острова, черепа, кости и другие останки скелетов, обитающих на нём, а также самих архангелов. Михаилу, сотворившему этот Апокалипсис, на секунду показалось, что его самого окутало сияние, подарившее ему долгожданное могущество. С яркостью молнии он ощутил, почувствовал, что в него вливалась гигантская первозданная сила жизни.

— Только не снова! — последнее, что заорал Люцифер.

Водоворот быстро утаскивал его в бездну.

Из-за обретённой мощи, Михаилу, который должен был вместе с братом вот-вот провалиться в портал, удалось вырваться (и Бальтазара с собой утащить) и переместиться в первое место, чтимое Богом — священный Иерусалим. А Дьявол… Он исчез с любых радаров, закончив войну и перевернув страницу книги по истории.

Остров Мертвеца, у которого оставалось немного времени, также пропал, оставляя после себя прозрачную воду океана.

***

— Уже примеряешь на себя роль королевы Ада? — поинтересовалась Абаддон, глядя на развалившуюся на троне подругу по службе.

— Любому правителю нужна «правая рука», которой он может довериться, — откинувшись на спинку, ответила ей Дагон.

— И с чего ты решила, что Люцифер выберет «правой рукой» именно тебя? — сложив руки на груди, спросила рыжая. — Может ею стану я?

— Хочу тебя напомнить, что я — принцесса Ада, а ты всего лишь какой-то там рыцарь, — с нескрываемым ехидством ответила Дагон. — Таких, как вы, было много, а нас… всего четверо. Мы изначально были избранными, в отличие от вас.

В ответ ей послышался тихий и недовольный рык Абаддон, но времени на словесный отпор обидчице у неё не оказалось. Неожиданно для них обеих где-то в коридорах дворца Люцифера послышались крики и грохот. Это мгновенно заставило Дагон вскочить с трона. Первой мыслью в голове демоницы было, что причина шума — разгневанный Дьявол, у которого что-то пошло не по плану. В такие моменты он мог крушить и ломать всё и всех, что попадётся ему под руку, таким образом выплёскивая свой негатив. Усугублять его состояние самовольными посиделками на троне принцесса не хотела. Иначе Падший тут же превратит её в кучку пепла, не обращая внимания на прежние заслуги.

— Нам всем крышка! — вдруг створки тронного зала распахнулись, и в помещение вбежал запыхавшийся демон. На его лице, буквально, застыл ужас.

— Что ты несёшь? — сделав несколько шагов в его сторону, решила уточнить Абаддон. — Что там творится?

— Там… там… — молодой парнишка, в котором находился один из черноглазых, будто потерял дар речи в тот момент. — Там наш конец!

Большего сказать он не успел. Из его глаз и рта полился яркий оранжевый свет, и с криком боли юноша замертво рухнул на пол. Осознав, что всё это не шутки, обе демоницы достали своё оружие, готовые при необходимости дать отпор. Однако они явно не ожидали увидеть такого гостя в тронном зале. Уже спустя несколько секунд после гибели очередной адской шестёрки, на пороге комнаты появился Михаил.

— Надеюсь, вы двое будете более сговорчивы, чем ваши почившие собратья, — спокойным тоном обратился он к последовательницам идей Люцифера. — Не заставляйте меня повторять дважды. Где пророк?

— А с чего ты решил, что сможешь получить её? — набравшись храбрости, с вызовом поинтересовалась Дагон. — У нас приказ: сторожить девчонку, и мы будем выполнять его до последнего.

— Тогда вы просто не оставляете мне выбора, — на этих словах глаза архистратига сначала засверкали белым светом, который быстро сменился на янтарный. Взмахнув правой рукой, он поднял в воздух обеих демониц. — Я ведь вас предупреждал, — постепенно сжимая ладонь, он начал душить несговорчивых собеседниц. — Куда вы спрятали Орабель? — видя как они обе болтаются почти под потолком, безрезультатно пытаясь освободиться от невидимых оков, снова задал вопрос Михаил.

— Он-на в тю-юрьме, — первой всё же сдалась Абаддон, не выдержав подобной пытки от Михаила. — В тюрьме.

Когда признание наконец-то было получено, рыцарь Ада рухнула с высоты на каменный пол, потирая шею. Дагон же была уготована другая участь. Поняв, что та ему больше не нужна, архистратиг попросту сжал руку в кулак, сжигая изнутри сосуд демоницы и превращая её в горстку пепла. Видя гибель подруги, Абаддон попыталась скрыться из тронного зала, но это заметил Михаил.

— И вас мой брат считал великим воинами? — грубо отшвырнув почти обессиленную Абаддон обратно к центру комнаты, задал риторический вопрос архангел. — Вы ничем не отличаетесь от простых демонов. Вам не сравниться с небесными войсками.

— Что тебе от меня нужно? — вытирая выступившую из носа кровь, спросила рыцарь Ада. — Я ведь уже сказала, где находится та девчонка.

— Ты покажешь мне дорогу, — поднимая поверженную соперницу за локоть на ноги, пояснил архистратиг. — Давай.

Зная, что другого выхода у неё нет, Абаддон повела Михаила в глубины дворца Люцифера. Именно там и находились пыточные и темницы. К тому времени все оставшиеся в живых черноглазые успели сбежать, остальные с выжженными глазами валялись в коридорах. Наконец дойдя до нужной комнаты, архангел при помощи сил без труда открыл запертую дверь. Однако перед тем как войти внутрь, он призвал свой клинок и проткнул Абаддон. Когда её тело рухнуло безжизненным мешком к его ногам, Михаил прошёл за порог темницы.

Там на старенькой деревянной лавочке, едва дыша, лежала Орабель. На её теле виднелись многочисленные порезы и синяки, и даже на лице была заметна разрастающаяся гематома размером с ладонь. Её сердце билось почти неслышно для архангела, и он понимал, что нужно торопиться, иначе девушка может вовсе умереть. Сконцентрировавшись, Михаил поместил свои ладони над самыми серьёзными травмами Белль, и уже через секунду из них полился мягкий белый свет. Прямо на его глазах постепенно все порезы и раны затягивались. Однако сложнее дело обстояло с головой пророка. В процессе добывания информации об острове Люцифер совершенно не заботился о том, что может повредить что-то в организме своей жертвы. Его ослепляло желание одержать победу над венценосным братом, доказав таким образом свою правоту. Теперь все нанесённые им психологические травмы пришлось залечивать архистратигу. Оценить успешность своих действий он сможет только после того, как Орабель придёт в себя. Если Орабель придёт в себя. Понимая, что оставлять её в этой комнате далеко не самая лучшая идея, Михаил поднял всё ещё бессознательное тело девушки на руки и переместился снова в свой дом во Франции.

Осторожно уложив Белль на постель в её комнате, архангел решил связаться с Небесами при помощи ангельского радио. Ему срочно нужно было узнать, как обстоят дела на поле боя, но покидать Дюваль было нельзя. На его удачу ответ из Рая поступил достаточно быстро. Анна доложила о том, что ангелам за время его отсутствия удалось отбить пару атак противников. Жертв со стороны небесных воинов удалось избежать, погибли лишь черноглазые. Во время последнего столкновения армий неожиданно демоны стали отступать, а потом и вовсе пустились в бегство. Никто не понимал причину их действий, но Михаил вкратце объяснил, что ему удалось навсегда покончить с проблемой Люцифера. Видимо, каким-то образом узнав о потере своего главнокомандующего, адское войско решило остановить нападение. Наконец-то на Небесах вновь всё станет спокойно, как и должно быть.

— Я вернусь, как только смогу, — отправив последнее телепатическое сообщение, архистратиг решил прогуляться по саду, ожидая пробуждения спасённой им девушки.

Очнулась она ближе к утру. Сначала ей показалось, что всё окружение лишь часть её сна, но вскоре Белль поняла, что помещение реально. Дюваль даже не удержалась и осторожно провела ладонью по трельяжу, стоявшему в комнате. Деревянные поверхности, охладевшие за ночь, отчётливо ощущались её кожей. Желая узнать, как она здесь оказалась, Орабель пошла исследовать дом, надеясь встретить здесь Бальтазара, как в старые-добрые времена. Однако все до единой комнаты были пусты, будто здесь давно никого не было. Тогда следующим местом поиска хоть кого-нибудь живого для пророка стал сад. Именно там девушка и застала Михаила, который сидел в беседке и задумчиво вертел в руках сорванную им алую розу.

— Выходит, ты снова меня спас? — уперевшись о балку беседки, с улыбкой поинтересовалась Белль. Это мгновенно заставило архангела удивлённо поднять взгляд на гостью его дома. — Всё закончилось?

— Да, — отвечая одновременно на два вопроса, сказал архистратиг. — Как твоё самочувствие?

— Спасибо, хорошо, — она заняла место рядом с собеседником, оставляя между ними очень мало пространства. — Я боялась, что навсегда останусь пленницей того странного места.

— Больше Люцифер не причинит никому вреда, — встречаясь с ней взглядом, признался Михаил. — Основная часть его последователей мертва, и им понадобится много времени, чтобы собрать оставшиеся части под единым командующим. Даже Азазель пока не будет думать об адском троне.

— То есть теперь моей жизни ничего не угрожает?

— Со стороны Ада ничего. Я могу это гарантировать. Раз уж главное сражение уже свершилось, думаю, пришла пора отпустить тебя. К тому же своё предназначение ты исполнила: расшифровала для меня скрижаль. Другого от тебя никто не требовал.

— Неужели я могу вернуться домой? — радостно воскликнула Орабель, не веря своему счастью.

Ещё некоторое время назад она беспокоилась, что её миссия затянется, но теперь всё было кончено.

— Как только ты захочешь, я перенесу тебя снова к порогу твоего дома, — кивнул архангел и опять ненадолго перевёл взгляд на цветок в руке. — Прими эту розу в честь моей личной благодарности, — он передал цветок Белль, который девушка с трепетом в сердце приняла. — Я сделал так, чтобы она не завяла. Это будет тебе напоминанием, что однажды ты помогла спасти Рай.

— Спасибо, — после нескольких секунд зачарованного взгляда на подарок шепнула Дюваль.

Находясь под впечатлением от всего произошедшего с ней за последнее время, Орабель ещё немного подвинулась к Михаилу и оставила едва ощутимый поцелуй на его щеке.

— Что это сейчас было? — удивился такому поступку архистратиг, рефлекторно схватившись за щеку.

— Моя благодарность тебе, — часто хлопая ресницами, пояснила девушка. После этого между ними повисла неловкая пауза, в течение которой каждый был занят своими мыслями, как внезапно Белль первой нарушила тишину. — А что ты скажешь, если я… если я откажусь возвращаться к прежней жизни?

— В каком смысле?

— Я… я не хочу расставаться, — призналась Орабель. В этот момент её сердце замерло ненадолго. — С Небесами, Бальтазаром… С тобой.

Данные слова заставили Михаила нахмуриться. Ему было непонятно поведение пророка. Совсем недавно она сама рвалась домой, угрожала связями родни, а сейчас самовольно отказывалась от дарованной свободы. Это казалось главе ангельского войска иррациональным и не вписывалось ни в одно его правило. Видя его смятение, Дюваль решилась взять собеседника за руку. Лишь в тот момент до Михаила стало постепенно доходить, что именно хочет сказать Белль. В момент осознания происходящего его лоб, наконец, разгладился от морщин, а глаза немного расширились.

— Я скажу, что тебе придётся принять наше расставание, — освобождая свою руку, ответил архангел серьёзным тоном. — Твоя миссия была лишь в том, чтобы ты работала со скрижалью. Ничего больше, — от подобных слов по телу девушки прошлась дрожь, а её саму как будто ледяной водой окатили. — Обычно Небеса не вмешиваются в жизни людей. Ваши души попадают к нам лишь после смерти тела. Твоя ситуация заставила нас искать способы держать тебя в живых в Раю, но теперь в этом нет никакой необходимости.

— А как же… — пытаясь осмыслить всё, пробормотала Орабель, встряхнув головой. — Мне казалось, после всего, между нами…

— Между нами не может быть ничего, — выпрямив спину, объявил Михаил. — Мы помогли друг другу, спасли Небеса и Землю от демонов, но на этом всё. Мне жаль, если ты успела ко всему этому привязаться. Но тебе придётся вернуться обратно. К твоей семье. Не заставляй меня стирать всё случившееся из твоей памяти. Поверь, я делаю это для твоего же блага.

Орабель не смогла смириться с таким ответом. То, чего она боялась, произошло. Она безответно влюбилась. Влюбилась в архистратига Михаила. В Михаила, которого при первой встрече чуть не ударила канделябром. В Михаила, который один управлял целым Святым воинством. В Михаила, который одерживал победы даже в самых тяжёлых сражениях. В Михаила, обладающего глубоким, таинственным взглядом и красивыми глазами, которые завораживали. Это самый обаятельный мужчина, которого она встречала. Но сейчас он не принял её признание, отверг светлые чувства. Разумеется, Орабель было обидно, хотелось заплакать, но показывать слёзы, слабости при нём она не хотела. Может когда-то архистратиг изменит своё мнение, а Орабель… Будет ждать. Сколько нужно.

— Ты прав, — ядовито выдавила она эти горькие слова.

Вот так вот спонтанно, не ожидая от самой себя, Белль передумала возвращаться к семье, хотя двадцать минут назад этого жаждала. Одно слово Михаила и она бы осталась в этом доме — в качестве хозяйки или пленницы — без разницы. Орабель сама не верила в то, что чувствовала и чего хотела. Такая желанная свобода, которую она добивались, в данную минуту ей была не нужна.

— Верное решение, — заключил архистратиг.

***

Дома Орабель встретили с удивлением, но в то же время с теплом. Миссис Дюваль, при виде живой дочери, бросилась в её объятья и заплакала от радости и счастья, а мистер Дюваль просто молча похлопал Орабель по плечу. Даже Кейт, с которой больше всего было проблем, и та проявила своё гостеприимство. Про то, что с ней случилось, и где она пропадала всё это время родители не спрашивали. Они не давили на неё, а просто приняли дочку обратно в семью. Пройдёт время, и Белль сама обо всем расскажет и поделится своей тайной, той, которая кардинально изменила её жизнь. Если, конечно, когда-нибудь решится на это.

Сама же Белль, сидя на подоконнике, вспоминала образ того, кто изменил жизнь и навечно поселился в её сердце.

«Я бы всё отдала, лишь бы снова вернуться во Францию… Я нуждаюсь в тебе, Михаил. Ты мне нужен, как вода этому цветку. Без воды фиалка увядает, также, как и…»

Она надеялась, что архангел слышит её молитву, как молитвы других людей, но ответа не последовало.

Алая роза, подаренная архистратигом, на шёлковой красной ткани лежала на столе. Для Орабель она стала дороже золота и драгоценных камней.

И никогда она не избавится ни от дорогого сердцу подарка, ни от него самого… Архистратига Михаила, Верховного главнокомандующего Святым воинством.

***

«Орабель, прости», — было выложено камнями, с капельками крови Гадриэля, в его камере…

The End