На исходе дня (СИ) [Гайя-А] (fb2) читать постранично

========== Часть 1 ==========

Продается уютный даунхаус в самом центре одесских катакомб. Удобный подъезд, охраняемая парковка, круглосуточная охрана. Ближайшее хранилище в трех километрах, за отдельную плату перерегистрация охот. угодий (10 гектар). Две спальни, оранжерея, хороший загон для доноров, отопление электрическое, защищенный канал связи (nightpeople-telecom). Дружелюбные непрожорливые соседи. Возможна беспроцентная рассрочка платежа на тридцать лет. Звоните с 20.00 до 3.00 по номеру…

Горящие туры! Только до конца месяца вы можете посетить уголок нетронутой природы, насладиться лицензионной охотой в племенах Народа каруба на девственно чистых островах Полинезии, Амазонии и Новой Гвинеи всего лишь за 2400 евро на одну персону! Проживание по желанию клиента в бунгало (4 звезды), или аутентичном Гнезде. Молодоженам и Новообращенным скидки.

В добрые руки отдам послушного мальчика тридцати пяти лет. Группа первая, резус положительный. Расцветка смуглая, порода ассирийская. В еде неприхотлив. Знает английский, немного читает на гемма-лингве. Привит, обучен, очень ласковый. Причина отдачи: у жены аллергия.

Венеция. АВ-

- Перезвони мне, Валенсио. Перезвони, это срочно

Богуслав положил трубку, удовлетворенно полюбовался антикварным телефонным аппаратом, и с хрустом размял пальцы. Когти соприкоснулись со звуком, какой обычно издают японские флейты, подвешенные в оконных проемах «на счастье».

Богуслав, иерарх Бескидский несмотря на почтенный возраст, любил играть с собственными когтями.

Эту правда он скрывал ото всех, кроме Семьи, конечно, и еще одной личности; с недавних пор (шесть-семь лет для вампира – это именно «недавно, буквально на днях») он завел себе секретаршу-полукровку, исполняющую скорее роль ближайшей помощницы, ассистентки. От такой привычек не скрыть, да и не надо. В конце концов, ее обязанность – им потакать. Предыдущие секретари долго продержаться у капризного вампира не могли: уж слишком скверным характером Богуслав отличался, а после трехсотлетней спячки терпимее он не стал.

Богуслав полюбовался видом и окна, приветственно поднял бокал, услышав звон колоколов собора Святой Магдалины. Голуби, белоснежные, рыжие, черные, пестрые и сизые, с шумом хлопая крыльями, роняя перья в каналы, разлетались в разные стороны.

Венеция. Нет, нет, только лучший богемский хрусталь и только четвертая, отрицательная, ради такого случая.

Венеция.

…

Между третьей и шестой авеню тринадцать кафе и с десяток бистро; однако и на уличных развалах уже продавали кебаб и пахлаву. Рассыпчатые пирожные по-венски – сливки, сахар, много крема и цукатов; блестящая празднично натуральная глазурь, карамель и тягучая нуга – все это наполняло весенний воздух сладким ароматом, предвестником будоражащих знакомств, легкого флирта, необременительных романов.

В некоторых случаях – обильной добровольной добычи.

Конечно, никто из охотников не носит черных плащей и очков. И вряд ли на лице будет сиять жажда, скорее распугивающая, чем привлекающая.

Но Ангелина в это раннее утро не охотилась. В подвале резервуар с кровью, в мансарде – дорогие светоотражающие панели, с функцией «псевдозакат», а ровный загар гарантирован инфракрасным солярием, изготовленным на заказ где-то в Корее. Семеня в узкой юбке и проклиная дресс-код, введенный иерархом Бескидским, Ангелина, тем не менее, дышала воздухом Венеции с удовольствием Пусть даже истина оказалась далека от лубочных картинок с рекламных проспектов, это был чудный, чудный город. На часах восемь вечера (если бы Ангелина была человеком), и девушка проснулась чуть раньше, чем обычно, чтобы начать свою рабочую ночь с упоительной прогулки пешком.

Если бы не требовательный визг телефона, ей бы в голову не пришло прервать любование вечерней Венецией.

- Анжи! – приветственно возопил Валенсио, - Шеф хотел видеть нас пораньше. Где ты? Я заскочу.

- Если только вплавь.

- Гондолу возьму напрокат, - не растерялся Валенсио, коренной корсиканец, - скажи только адрес, примчусь пулей.

- Я почти пришла, не спеши.

- Понял. Встречаемся в холле.

«Прощай, очарование Венеции», - с легкой грустью подумала Ангелина, и повернула к отелю, распрямляя плечи – иногда приходилось себе об этом напоминать. Увы, прошлая жизнь накладывает отпечаток на всех.

Карточка на входе пискнула, секьюрити уступили дорогу, почтительно (однако на ее обтянутый юбкой зад пялились вполне себе алчно), и лифт с надменным швейцаром поплыл плавно вверх. В полированном трудолюбивыми филлипинками стекле Ангелина видела свое бледное лицо, и оттенок этот выступал даже под слоями искусственного загара.

Вечер