Хочешь быть счастливым - будь им! (СИ) [Zaraza takaja] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

Комментарий к Глава 1

Ну вот и новая идея. К старым вернуться пока не получается - подустала я от них. Так что не обессудьте…

Алье Дансар

Я всегда знал, что мне уготована роль младшего супруга. И меня всё устраивало в моей жизни. Всё, за исключением старшего брата. Как же так: отец позволил своему младшему супругу иметь собственного ребёнка?! Да ещё и мага! Позор на всю нашу семью!

Хотя, на самом деле, никакого позора не было. Просто дети — это дорогое удовольствие. Каждый ребёнок обходится столько же, как и хороший конь с полной сбруей, но это для простецов. А аристократия всегда заботилась, чтобы в их семьях присутствовал магический дар. Вот только женщин, владеющих магией, в сотню раз меньше. И ребёнок от них стоит в сотню раз дороже.

Оплачивая лоно женщины, семья забирала её из монастыря к себе в дом. Содержала всю беременность, и если рождался здоровый мальчик, то половина денег выплачивалась монастырю, а половина — самой носящей. Если рождался больной и ущербный ребёнок, то семья получала право на второго за полцены. А если, в совсем редком случае, рождалась девочка, то она оставалась с матерью, а семья получала ещё одного ребёнка бесплатно. Поэтому дети чаще всего бывают только от старшего супруга.

Но у нас в семье была немного другая ситуация. Отец по-настоящему любил своего мужа. И через три года после рождения наследника он оплатил ребёнка и для моего папы. Для рождения Георга отец нашел носящую с огненным даром, как у него самого. И Георг оказался сильным боевиком. А для папы отец выбрал владеющую стихией воздуха. Вот только мне «воздух» не достался. Я, как и папа, бытовик.

Растили нас одинаково: я получал то же образование, что и Георг, такие же подарки и столько же внимания. Вот только с братом мои отношения с каждым годом всё ухудшались и ухудшались.

Георг невзлюбил меня с самого детства. Наверное, потому, что я был младшим, и родители возились со мной больше в то время, как с него уже требовали соответствовать статусу. Мне прощалось то, что не прощалось ему. Но я не видел в этом проблемы. Георг был наследником, и ему предстояло стать старшим супругом. Он должен уметь вести дела, считать доход, знать что, где и как.

А я? Я мог себе позволить отлынивать от дел, сбегая на приёмы и развлекаясь, в то время, когда Георг пытался свести доходы и расходы главной книги. Но ещё сильнее брат бесился, когда я возвращался с очередной гулянки и за час выдавал отцу верный результат, над которым он бился целый день.

Родители замечали нашу вражду, но относились к этому снисходительно. Ведь в скором времени мне предстояло найти супруга и уйти из семьи. Так что они лишь одёргивали Георга, напоминая, что он наследник и именно ему достанется титул и состояние старшего отца. А вот я наследовал своему папе, и в качестве приданного мне доставалась совсем не маленькая сумма денег.

Да, наша семья объединила в себе две древние фамилии. Старший отец, герцог Дансар, владел обширными плодородными землями на юге страны и входил в число людей, приближённых к Императору. А мой папа, виконт Самани, был из побочной ветви правящей династии. Так что женихом я был не только состоятельным, но и родовитым.

К своим двадцати годам я находился в активном поиске будущего супруга. Очень активном: побывал в постели у всех, на кого падал мой заинтересованный взгляд. Никто не отказывался, и брачных предложений я получал немало. Но у меня в планах было ещё погулять лет пять, а уж потом осесть в каком-нибудь родовом гнезде.

Пока молодой человек свободен, его похождения не порицались обществом. А как иначе выбрать того, с кем проживёшь остаток жизни? А вот после свадьбы за измену могли и из дома выгнать без копейки денег. Таким дорога только в приживалы или бордели. Увы, мои жизненные планы оказались нарушены самым печальным образом.

Родители погибли. Несчастный случай на охоте, свидетелями которого были десятки человек. Во время загона бешеная мантикора бросилась в сторону папы. Отец пытался закрыть собой супруга, но пока подоспели остальные охотники, эта тварь умудрилась задрать отца насмерть и поломать позвоночник папе.

Папу могли бы спасти маги жизни, но он сам не захотел. Когда узнал, что его возлюбленный супруг мёртв, а он сам до конца жизни будет прикован к кровати, не имея возможности даже поесть самостоятельно, он решил уйти за отцом.

Я помню погребальный костёр. Отца несли завёрнутого в саван, а папу — одетого в его свадебный костюм. Их положили вместе. Я прощался с ними последним, и только Георг нетерпеливо топтался рядом.

— Алье, прости, милый, что оставляю тебя, — тихо прошептал папа плохо слушающимися губами.

— Не надо, не извиняйся. Я понимаю твой выбор. Я уйду в другую семью, и заботиться о тебе будет некому. Не думаю, что Георг будет тратить на это время, а тем более деньги, — вздохнул я и недобро прищурился на брата.

— Солнышко наше, мы с Рэйдо всегда любили тебя. Знаешь, однажды он мне сказал… Неважно. Ты всегда был талантливым. Помнишь, как легко ты разобрался с бумагами по руднику? И забери себе мои глиняные поделки. Никому их не дари. Обещай!

— Обещаю, папочка. Я буду их хранить.

— Наклонись, я поцелую тебя, — прошептал папа, а как только я склонился, он быстро зашептал: — Алье, я их тебе на удачу делал. Если совсем плохо будет — разбей. Понял?

Я только кивнул, а через минуту подошедший некромант тихо оборвал его жизнь. Георг поджёг погребальный костёр. Я смотрел на языки магического пламени, что забирали с собой тела родителей, желая им и в новой жизни встретить друг друга. Они ушли вместе, как и жили…

***

— Георг, я принимаю предложение графа Тарэ, — заявил я на следующий день, после похорон.

— Нет, я не одобрю этот брак! — оскалился Георг.

— С чего это? Вот уж не думал, что ты захочешь меня видеть в своём доме дольше необходимого.

— Хочешь сбежать от меня просто так? Нет, Алье, тебе придётся хорошо постараться, чтобы я позволил тебе заключить брак по твоему выбору!

Георг нехорошо усмехнулся и, грубо схватив меня за предплечье, подтащил к себе. Я и глазом моргнуть не успел, как оказался прижатым к столу мощным телом своего брата. Георг был раза в два меня больше, и вырваться из его рук было непросто. Эта скотина умудрилась облапать меня и обслюнявить, пока я наконец не приклеил ему подошвы сапог к полу.

Огненный маг — это, конечно, сила, но и бытовик много что может. Пока он покачивался, как болванчик, пытаясь вытащить ноги из сапог, я уже активировал амулет «последней воли». Некромантское изобретение оказалось как нельзя кстати. Этот амулет после смерти переносил душу умершего к тому мастеру, кто его изготавливал. Но вовсе не для дальнейшего служения. Это амулет последней истины, последней инстанции. Возможность отплатить обидчику даже после смерти.

— Не советую, Георг! — рявкнул я, когда братцу удалось выбраться из приклеенных сапог. — Ты же не настолько плохо учил законы? Попытаешься взять меня силой — и я отсужу у тебя титул! А если попробуешь избавиться от меня… — я продемонстрировал активный браслет. — Для нашей семьи «последнюю волю» изготавливал магистр ордена, главный некромант государства. Если я умру — моя душа будет допрошена, и тогда тебе простая казнь счастьем покажется!

— Ты ещё пожалеешь об этом, Алье! — прошипел Георг. — Я же по-хорошему тебе предлагал. Повалялся бы годик в моей постели и мужа бы хорошего имел. Тебя же всё равно половина имперского двора перетрахала!

— Но эта была та половина, которую я выбирал сам, Георг! А с тобой мне противно даже в одной комнате находиться, не то что в постели. Я уже не говорю про то, что я твой брат!

— Противно, говоришь? — оскалился Георг. — Прекрасно, я тебе такого мужа найду, что ты пожалеешь о своих словах!

— У тебя не выйдет сбагрить меня какому-нибудь торговцу! Я аристократ и могу обжаловать твое решение!

— Я позабочусь, чтобы у тебя ничего не вышло! А теперь марш к себе! Из своих комнат ты выйдешь только к будущему мужу!

***

— Скотина, вот же тварь, а! — бесился я, пиная мебель. — Да пепел родителей ещё не остыл!

Сейчас, немного успокоившись, я ещё раз прокрутил в голове всё с самого начала. Теперь, зная, чего именно хотел от меня братец, я ругал себя за то, что был так слеп. Я, который с одного взгляда определял степень заинтересованности моей персоной в любой компании, проморгал всё то же самое у себя под носом. Да как он мог!

Инцест в империи никогда не поощрялся, хотя скандалы подобного толка выплывали иногда на свет. Вот только такая слава — это клеймо на всю жизнь. Нет, даже с учётом угроз Георга, я предпочту любого супруга его мерзкому шантажу. Он ведь не отстанет от меня. Начнёт шантажировать и угрожать. И принуждать снова. Хватит, я лучше с мерзким стариком бароном Иллу спать буду, но избавлюсь от братца в моей жизни раз и навсегда.

Расстраиваться долго я никогда не умел. Придя к мысли, что поступил правильно, я велел слуге принести мне ужин и вина. Мне следовало подумать.

Георг действовать силой не будет. Он не хуже меня знает, что за такое я отберу у него и титул, и деньги. Придётся тогда братцу в наёмники идти, да ещё и с чёрным клеймом. Насилия над аристократами император никогда не прощает. И убить он меня не может. Хоть «последняя воля» и жрёт магические силы, но пока я не выйду из этого дома — я артефакт не погашу. Пусть я лучше истощение заработаю!

Но если не силой, то морально давить на меня он будет обязательно. Уже начал — запер в комнатах. Ну и пусть. Мужа он должен будет мне найти до летнего праздника солнцестояния, потому что иначе он будет обязан вытащить меня во дворец на бал. А там я найду кому пожаловаться. Но до этого времени ещё два месяца… вздохнув, я устроился на террасе и принялся перебирать высший свет империи, гадая, кому в мужья меня предложит Георг.

========== Глава 2 ==========

Алье Дансар

После месяца моего домашнего ареста я возненавидел Георга ещё сильнее, хотя казалось, что больше уже некуда. Мало того, что эта мразь наведывалась ко мне каждый день, узнать, не передумал ли я, так он ещё и приказал еду мне приносить из котла для слуг. Так что о деликатесах пришлось забыть.

Теперь моими ежедневным завтраком, обедом и ужином была каша грубого помола с кусками сала и жилами. Но под слоем малоаппетитной массы иногда находилось что-нибудь съедобное: куриная ножка или кусок говяжьей вырезки. Узнаю, кто из слуг так рискует, не боясь нарваться на гнев господина, обязательно отблагодарю.

Выделенные мне четыре комнаты и терраса осточертели до зубовного скрежета. Я уже мысленно поторапливал треклятого братца с выбором, чтобы было хоть чем-то заняться. Книг у меня в комнате было всего пять, и те завалялись случайно. Три трактата по магии, дневник из путешествия моего деда и рукописный сборник стихов, что мне когда-то подарил один из поклонников. Я их уже все наизусть знал, а другие книги из библиотеки мне не приносили. Георг запретил. Из всех развлечений мне только и оставалось наблюдать с террасы за жизнью дома, поскольку даже личного слугу у меня отобрали.

— Могу тебя поздравить, Алье! Твой будущий супруг согласился на брак! — услышал я голос Георга.

Братец стоял в коридоре, напротив дверного проёма, который уже давно превратился в выжженную арку. Это мы с ним снова не поладили. Мне не понравилось, что Георг может зайти в мои покои в любой момент и я как следует запечатал их магией, отключив на время артефакт «последней воли». Я после этого сутки ползал, как черепаха, но свою вязь в защиту дома вплёл.

А Георгу не понравилось, что я закрыл ему доступ, и он сжёг дверь, заявив, что теперь будет наблюдать за мной в любое время. Но хоть двери больше не было, магический барьер остался. Сломать его Георг мог только вместе с основной защитой дома. А этого делать он не рискнул. Вот так и разговаривали теперь мы с ним по разные стороны завесы.

— Хочешь почитать контракт? — ухмыльнулся Георг и, не имея возможности зайти в комнату, швырнул мне свиток через завесу. — Я надеюсь, что ты будешь ждать своего жениха с нетерпением!

Демонстративно отвернувшись от братца, я поднял свиток и ушел читать его в кабинет. Пусть стоит, если хочет. Ему с двери только дальний угол видно, а я расположился в кресле у окна. Текст брачного контракта волновал меня во вторую очередь, а сначала имя.

— Чтоб ты в мужья демону инферно достался! — тихо простонал я, стараясь чтобы слова не долетели до двери. — Граф Шерда…

Свиток с тихим шорохом выпал у меня из рук. А вот про этого старого извращенца я и забыл уже. Лет пять, наверное, он не появлялся при дворе, но мне и первого выхода в свет хватило. Я закрыл глаза и как наяву увидел его мерзкую физиономию. Синюшно-бледное лицо, покрытое неприятной даже на вид щетиной; чёрные неопрятные волосы и длинный крючковатый нос. Но даже это пережить можно было. Граф Шерда слыл заядлым игроком и любителем грубого секса. У него уже четверо супругов было, и ни один не дожил до тридцати.

С последней искоркой надежды я поднял свиток и в этот раз внимательно вчитался в текст. Разумеется, мой «любимый» братец не оставил мне лазейки! Указал всё наследство: и деньги, и серебряный рудник, который мне достался от папиного приданого, личные вещи, украшения, ничего не забыл, тварь. Разумеется, нищий, вечно нуждающийся в деньгах игрок поспешил заверить контракт графской печаткой. Когда тебе нехилую сумму просто так дарят, да ещё бесправную постельную игрушку в придачу! Но, что самое обидное, опротестовать этот брак я не смогу. Георг, мразь такая, сделал всё — не подкопаться.

От бессилия и злости по щекам потекли слёзы. Очень скоро эти запертые комнаты и удушающую скуку я буду вспоминать, как райскую жизнь. Отец, родной, ну почему ты не настоял, чтобы я раньше выбрал себе мужа?!

Мысль о родителях принесла в сердце тепло. Они любили меня и делали всё, чтобы я был счастлив. И то, что сейчас происходит, — не их вина. Внезапно вспомнились последние слова папы. Утерев слёзы и придав своему лицу легкомысленное выражение, я рискнул проскочить через гостиную в спальню. Вот только Георга у дверей уже не было. Ну и славно.

Небольшие глиняные статуэтки папа лепил для себя. Я никогда не видел, чтобы он их расставлял в доме где-то ещё, кроме личной спальни. Я успел забрать их тогда, в первый день, до того, как сцепился с Георгом. И вот теперь гладил пальцами забавные фигурки. Единорог, сфинкс, дракон, кракен… Два десятка любовно выполненных маленький копий животных, способных к магии. Он сказал: «Разбей на удачу». Ох, как мне сейчас удача нужна!

Выбрав кракена, я со всей силы швырнул его на пол, прося родительского благословения и помощи. Вот только ничего не случилось. Фигурка просто разлетелась на десяток осколков и никакого выброса магии, как при срабатывании оберега. Но почему? Папа же говорил: «на удачу»?

Постояв несколько минут в нерешительности, я вынужден был признать, что неправильно его понял. Кракена стало жалко, как памятную вещь, которой касались руки дорогого мне человека. Но делать нечего, надо убирать осколки. С некоторых пор слуг мне не полагается.

Встав на колени, я начал собирать остатки кракена в руку, когда на одном из разломов что-то блеснуло. А через минуту я, как сумасшедший, чуть ли не вылизывал пол, в поисках закатившихся кусочков. Основанием серебряного подсвечника я разбил осколки в пыль и с трудом сдерживал себя, чтобы расхохотаться, как блаженный. Десять первородных необработанных кристаллов целена. Да это же маленькое состояние! Подняв голову, я ещё раз взглянул на полочку с поделками и усмехнулся. Нет, не маленькое — огромное состояние!

Завалившись на кровать, я раскинул руки и счастливо улыбнулся. Ну и пусть Георг считает, что сломал мою жизнь и загнал в могилу. Подумаешь, побуду недельку-другую послушным мальчиком, а потом сбегу к демонам! Ведь не будет меня супруг караулить днём и ночью. А меня родители не только танцам учили. Я и из лука неплохо стреляю, и в седле день продержусь, а не только час на прогулке. Воином мне не быть — комплекция не та, а вот торговцем или управляющим стать вполне могу. Не зря же учился учётные книги вести. А самое главное — у меня теперь есть деньги, о которых не знает ни братец, ни будущий муженёк!

Вот только о происхождении придётся забыть. Да и в большие города соваться будет опасно. Меня многие в лицо знают — могут настучать Георгу или брошенному муженьку. Вот тогда меня точно на цепь посадят до самой смерти. Риск — это плохо, но лучше, чем смерть от побоев и жестоких игр. Я стянул с шеи и раскрыл медальон. С двух половинок на меня смотрели родители.

— Спасибо, — тихо произнёс я, целуя по очереди два портрета. — Тебе отец спасибо, что не пожалел для меня учителей и показал, что жизнь бывает не только в родовом гнезде. А тебе, папа, спасибо за заботу. А особенно за «удачу».

А на следующий день Георг меня обрадовал, что мой супруг прибудет через две недели. Поэтому с завтрашнего дня слуги начнут паковать мои вещи. Визита графа Шерда я ждал с мрачной решимостью. Поделки папы бережно переложены тканью и собраны в отдельную сумку, а на всё остальное мне плевать — всё равно мне не достанется.

— Алье, собирайся, к ужину прибудет твой супруг, — крикнул мне из коридора Георг и расхохотался. — Постарайся ему понравиться, тогда, может, проживёшь ещё пару лет!

Злись не злись, но в одном Георг прав. Надо привести себя в порядок. А то в вынужденной изоляции я совсем себя запустил.

— Слугу мне пришли! — заявил я. — Если не хочешь, чтобы к столу я вышел, как конюх из стойла!

Ну вот, хоть какое-то разнообразие. Принять ванну, убрать все волосы, что успели нарасти в других местах, кроме головы, немного масла на кожу, привести в порядок руки, выбрать одежду. Три часа усилий, и я критически оглядел себя в зеркало. Ну хорош же! Пусть ростом и не вышел, но на мордашку просто сказка, весь в папу: пепельные волосы вьются крупными кольцами, аккуратный носик и серые глаза. Плечи не широкие, сразу видно — не мечник. Зато длинные сильные пальцы легко удержат тугую тетиву. Лёгкий в кости и лёгкий по жизни.

К шести вечера Георг прислал за мной двух стражников, что под конвоем проводили в столовую. В половину седьмого раздражённый Георг приказал подавать ужин. Похоже, мой муженёк не самый пунктуальный человек. А чего ещё от игрока и пьяницы ждать можно? Хотя странно, что он не спешит за дармовыми деньгами.

Ужинал я с удовольствием. Георг не посмел предложить мне за столом мой обычный рацион, поэтому я просто наслаждался ароматным супом, нежным жарким, запечённой птицей и всеми остальными блюдами, по которым сильно скучал последние два месяца. Когда слуги уже убрали основные блюда и подали сладкое, в столовую с докладом явился слуга.

— Господин, там граф Шерда со свитой прибыли, — скривившись заявил он.

О как? Это что же такое надо было выкинуть, чтобы наш меланхоличный Тай так пренебрежительно высказывался об аристократах?

— Проси, — милостиво разрешил Георг и, откинувшись на спинку, с торжеством посмотрел на меня.

В холле раздались уверенные гулкие шаги, слуга распахнул дверь, и в столовую вошли пять человек. Глядя на них, я понял Тая. Уж на кого, а на аристократов они совсем не тянули. Трое здоровых мужиков походили на разбойников или наёмников, что в большинстве своём одно и то же. Суетливый долговязый тип — этот точно счетовод, и молоденький мальчишка в явно великоватом ему плаще. Ну и где мой муженёк?

— Добрый вечер, господа, — удивлённо вскинул брови Георг. — Пусть благословенен будет ваш путь.

— Благословенен будет ваш очаг, герцог Дансар, — подал голос мальчишка. — Я — Намар Шерда, граф Шерда. Я пришел забрать то, что принадлежит мне по праву!

Подтверждая свои слова, мальчишка достал второй экземпляр контракта, развернул его и приложил руку. Графская печать вспыхнула на пальце и точно такая же засветилась в конце свитка.

У меня чуть кусок в горле не застрял. Быстрый взгляд на Георга убедил меня в том, что для братца это такая же новость, как и для меня. Граф Шерда — да только не тот!

— Неожиданно, — попытался взять себя в руки Георг. — Мне помнится, я оговаривал условия контракта не с вами…

— Всё верно. Но пока отец ждал ваш контракт, то помер. А я — подписал, поскольку в контракте указан именно «граф Шерда», кем на данный момент я и являюсь!

Что, мразь, не ожидал такого поворота? Думал меня старому садисту сплавить, а не вышло! Сам заказал магический экземпляр, чтобы нельзя разорвать было! Сам потребовал подтверждение графской печатки, а она привязана к титулу, не к человеку! Вот и получай, что захотел!

Отложив в сторону приборы, я поднялся из-за стола, нацепил свою саму обворожительную улыбку и, подойдя к гостям, низко поклонился:

— Позвольте представиться, граф, Алье Дансар, виконт Самани, ваш супруг.

Мальчишка только зыркнул на меня пронзительными чёрными глазами и кивнул.

— Я желаю забрать не только супруга, герцог Дансар, но и его приданное.

— Разумеется, — фыркнул Георг.

Пока слуги грузили мои вещи в обычную крестьянскую телегу, я осторожно наблюдал за супругом, прижимая к себе сумку со статуэтками. Одежда латаная, грязная и явно с чужого плеча — это плохо. Но вот бывалые вояки, что явились вместе с ним, слушаются не то что слова — кивка. И это интересно. А то, что мальчишку гораздо больше интересует моё приданое, чем я сам, — предсказуемо, но обидно. Ладно, ближайшие дни покажут, что мой муж из себя представляет.

— Зор! — рыкнул я на появившегося в поле зрения конюха. — Почему моя Мечта ещё не сёдлана?

— Так… Не велено было… — растерялся тот.

— Что?! Мечта — моя собственность! Подарок отца! А ну живо веди кобылу!

Родовое гнездо Дансар мы покинули уже на закате. Правда, далеко не уехали. Едва только добрались до окраины города, что раскинулся недалеко от имения, и тут же свернули в дешевую таверну, где нас ждали ещё двадцать человек отряда и несколько слуг. За всё время с момента знакомства, мой супруг изволил сказать мне лишь пару слов. Вот и сейчас молча привёл в комнату, велел ложиться и захлопнул дверь… Снаружи.

Комментарий к Глава 2

Алье Дансар

https://www.pngkey.com/png/full/198-1988780_beautiful-artwork-beautiful-men-.png

Намар Шерда (некоторые могут узнать прототип)

http://i73.beon.ru/73/1/1970173/87/90244887/0_70aac_db9f4720_XL.jpeg

========== Глава 3 ==========

Комментарий к Глава 3

Просьба: пьяную речь не исправлять.

Намар Шерда

Может, когда-то наша жизнь и была другой, но, сколько я себя помню, самым страшным для всех обитателей поместья было попасться отцу на глаза. Всегда в плохом настроении, всегда недовольный, он обязательно находил причину для гнева. Вот только невозможно жить в одном доме и не встречаться. Тем более, когда о твоём существовании иногда вспоминают.

Я с детства не знал ни родительской любви, ни ласки. Своего первого супруга мой отец любил, а тот этим пользовался. Тратил деньги, гулял и при этом всегда умудрялся выходить сухим из воды. Отцу пытались открыть глаза, но он был слеп в своём обожании. В итоге тот сбежал с каким-то послом, прихватив с собой всё, до чего мог дотянуться, ещё до моего рождения. И только тогда отец прозрел и запил.

Эту историю у нас в поместье только глухонемой не знает. Каждый раз, после первого кувшина вина, отец принимался её рассказывать. То ли жалуясь, то ли оправдываясь. А дальше — место разочарования занимала злость, которую он срывал на всех, кто попадётся под руку.

Второй супруг отца сгинул, когда мне было года три. Лучше всех я помню третьего. Он был сыном какого-то торговца, который согласился дать в приданое своему сыну неплохую сумму денег лишь для того, чтобы тот стал супругом графа и аристократом. Оддо единственный, кто уделял мне внимание. Научил счёту, письму, рассказывал про жизнь в других городах, утешал, когда отец срывался на мне.

В глазах отца я был сплошным разочарованием. Он не раз попрекал меня моим рождением. Как же, он столько денег заплатил за меня, выродка, а я не желаю быть магом! Поначалу я расстраивался и честно пытался найти в себе стихию, пока Оддо однажды не сказал мне правду. Отец пожадничал денег на «одарённую» носящую и заплатил «простецке». Так что шанс пробуждения у меня дара был пятьдесят на пятьдесят. Но если внешностью я пошел в отца, то магии мне не досталось.

И тем не менее, сильно избивать меня отец не решался. Наверное, понимал, что денег на второго ребёнка он просто не соберёт. А его ещё вырастить надо. Зато доставалось Оддо. Однажды отец избил его особенно сильно и бросил в конюшне. В такое время все слуги разбегались кто куда, поэтому Оддо нашли только утром. Мёртвого.

А дальше я уже не обращал внимания, кто селится в нашем поместье. Я вообще в доме старался не появляться и прижился в казарме. К тому времени в дружине остались только самые стойкие да те, кому податься больше некуда. Как однорукий Адэр. Он и стал моим вторым наставником после Оддо. Только учил уже не грамоте, а военному делу.

Последний год в графстве Шерда выдался особенно тяжёлым. В начале весны селевой поток сошел не там, где обычно, и сильно повредил плантации ройса на горных склонах. А летняя засуха выжгла пшеницу в долине. К весне амбары опустели настолько, что зерна хватило лишь засадить половину полей. А ройса нам вообще не видать. Молодые кусты только поднялись и плодоносить лишь на следующий год будут.

Но отца по-прежнему ничего не волновало, кроме выпивки, дружков и игр. В казне денег совсем нет, зато закладных и долговых расписок полный сундук. Мы с голоду до сих пор не померли только благодаря крестьянскому налогу. Только этой осенью собирать будет нечего.

Отец редко вспоминал о моём существовании, и не скажу, что меня это расстраивало. Но в конце июня он позвал меня к себе. Отец, как всегда, был пьян, вот только не злой, как обычно, а подозрительно довольный. Усадил меня за стол «как полагаетссы в арст… астро…тьфу, блгародной семье», налил вина и даже милостиво подвинул миску с бараньей похлёбкой.

— Зпомни, Намар! Имя Шерда много значит в империи! Наш род восходит к… да демоны, збыл, неважно. Вот! — потряс он передо мной дорогим пергаментом. — Сам герцог считает честью проднится с нами! Так что у нас скоро много денег будет. Очнь много! Я уже написал ему, что сыгласен!

Он ещё много что болтал в тот вечер, а я улыбался, кивал и говорил, какой он умный и дальновидный. Ага, попробовал бы я ему сказать что-то другое! А когда отец уснул, я осторожно вытащил из-под руки пергамент и начал читать.

Это была деловая переписка с герцогом Дансаром. Но самое удивительное было то, что один из богатейших и влиятельных аристократов империи действительно предлагал отцу в супруги своего брата да еще с огромным приданым. В тот момент я не думал о том, зачем герцогу это надо. Я думал, как убедить отца выдать из этих денег хоть часть жалованья дружине за прошлый год да закупить продовольствия.

Только мои планы начали рушиться, ещё до конца не сформировавшись. Под будущее приданое жениха отец снова нахватал долгов и принялся пить уже не домашний самогон, а привозное вино. А в очередной вечер откровений, напившийся до пришествия демонов и явно попутавший меня с кем-то, заявил, что на эти деньги он себе второго ребёнка заведёт, в этот раз мага. А старшего, урода бездарного, в бордель продаст, чтобы не смел претендовать на титул, ибо нечего позорить род Шерда отсутствием магии. И вот тут я испугался по-настоящему.

Два дня я не высовывался из казармы, пытаясь найти решение, но оно нашло меня само. Вечером третьего дня, пытаясь найти хоть кого-нибудь, на ком можно сорвать пьяную злость, отец завалился на скотный двор, который затяжная гроза уже неделю как превратила в вонючее болото. Поскользнулся и съехал в яму, куда конюхи сбрасывали навоз для перегноя.

Дворовый пацан, который видел это через щель в заборе, прибежал к нам в казарму. Я, Адэр и ещё два дружинника были на месте уже через пять минут. Я смотрел на захлёбывающегося в навозной жиже отца и испытывал только презрение. Адэр уже было дёрнулся спуститься, когда я остановил его.

— Не надо, к чему спешка, не видишь, мы опоздали, — тихо произнёс я.

Адэр опустил голову, посмотрел на мою ладонь, упирающуюся ему в грудь и велел:

— Райд, тащите с Гертом доски, тело достать надо. Только те, что у забора, не трожьте, неча портить хороший лес. В деревню сбегайте, там у старого кузнеца сарай недавно сгорел. Попросите, чего даст.

Дружинники вернулись через час. Всё это время мы с Адэром простояли на самом краю. Тело отца достали как раз к закату. Мерзкое было зрелище. Навозная жижа пропитала всё, и только графская печатка на среднем пальце правой руки сияла первозданной чистотой. Магическая вещь, всё-таки.

Осторожно, стараясь не касаться грязной одежды, я стащил её с мокрого пальца. Обтёр о штанину и с опаской надел на палец. Зря я боялся, что магическая печать меня не примет. Герб вспыхнул, и кольцо сжалось, плотно садясь на место. Теперь снять его можно будет только после моей смерти.

Брачный контракт в зачарованной шкатулке для писем появился через три дня. Триста тысяч золотом! Серебряный рудник! Одних только украшений ещё на сотню тысяч и целый список магических артефактов! То, что ко всему этому богатству прилагается брат герцога Дансара, я посчитал несущественным. Приложенная печатка уверенно полыхнула магической подписью, и через полчаса в зачарованную шкатулку легло письмо, с уведомлением, что через две недели я приеду за своей собственностью.

В поместье герцога Дансара я взял с собой только Адэра, Райда с Гертом да нашего писаря. На тёплый приём я не рассчитывал — мне лишь бы своё забрать. Поэтому, как только слуги загрузили вещи в телегу, а герцог передал мне сундук с золотом и документы на рудник, мы немедленно покинули его дом. На постоялом дворе задерживаться я тоже не планировал. Не хотелось бы лишиться денег вместе с головой.

— Кэйл, где казначей? — спросил я, появляясь в общей комнате.

— Внизу ждёт. Звать?

— Зови живо!

Государственный казначей, он же сборщик налогов, он же местный городской управляющий был мужчиной в годах с хитрым прищуренным взглядом, одетый в дорогой костюм и с неизменным сундучком в руках.

— Мне сообщили, что граф Шерда желает погасить долговые расписки, — внимательно вгляделся он в каждого находящегося в комнате.

— Всё верно. Принимайте! — заявил я и вывалил перед ним целую охапку закладных.

— Всё гасить будете? Мой один процент от суммы, — тут же уточнил казначей.

— Я знаю, — кивнул я.

Устроившись за грубым столом, казначей поставил на него свой небольшой сундучок и взял первый свиток. Приложив его печатью к крышке сундучка он озвучил:

— Закладная на поместье, сумма для полного погашения — триста золотых.

Адэр таскал монеты из приданого, я пересчитывал, а казначей складывал в свой сундучок. Как только в него попало триста монет, закладной свиток вспыхнул и осыпался пеплом. А на втором экземпляре, что находился у кредитора, появилась отметка о погашении. И теперь он может получить нужную сумму у любого ближайшего казначея, разумеется тоже за один процент.

Наш же казначей закрыл сундучок, взял второй свиток и вновь приложил его к крышке.

— Заёмный лист на пятьсот монет, — заявил он и открыл уже снова пустой сундучок.

Со всеми долгами мы разделались уже под утро. Казначей уехал вместе со своим сопровождением, а я бессильно уронил голову на сложенные на столе руки. Долгов оказалось больше, чем я предполагал. Одно радовало: графство Шерда больше никому ничего не должно. Даже налоги за прошлый год все выплачены.

— Ну и сколько у нас осталось, Адэр?

— Мало, господин, — тихо ответил однорукий и пнул почти пустой сундук, на дне которого остались лишь жалкие горстки монет.

Пришлось вставать и перекладывать все, что осталось, в кошели по сто монет, чтобы не путаться.

— Тысяча триста двадцать шесть золотых. Да на что их хватит?! Всю скотину в прошлую зиму порезали, да и зерна не будет! Про ройс я вообще молчу. Жалование вам второй год не плачено.

— Подождём… — положил мне руку на плечо Адэр. — А вот отара овец нужна, хоть одна. Корм они себе сами найдут. Вот чего-чего, а травы полно. И зерно надо. То, что соберём, только на следующий посев и хватит. Может… — замялся Адэр. — У супруга-то вашего ещё украшения имеются…

— Адэр, а он тебе не кажется каким-то странным? Уж больно подозрительно-спокойно воспринял он свою судьбу. Вот не верю я, что он не знал о репутации отца.

— Герцог Дансар — точно знал. Потому что сам с ним переговоры вёл. А супруг ваш… Похоже, под заклятием он. Его родители на строптивых сыновей накладывают, чтобы, значится, до свадьбы имя не позорили. А дальше пусть супруг мучается! Видел я такое. Сопровождал, будучи по молодости наёмником, одного строптивого до супруга, — фыркнул Адэр. — Раз до сих пор из комнаты воплей не слышно, то, значит, настроено заклятие не на поместье Дансаров, а на всё герцогство. Вот пересечем границу — ещё послушаете криков.

***

Алье Шерда

Новое утро принесло новые проблемы и новые страхи. Я совсем не выспался на тощем продавленном матрасе, да ещё и спать пришлось в одежде. Не рискнул я ложиться на это грязное тряпьё раздетым. Слуги нет, но спасибо братцу, за последние два месяца я уже привык. А вот то, что нет воды для умывания, — это плохо. И одежда сменная в тюках в телеге осталась. И что теперь? Так идти, или рискнуть супруга попросить?

Тот ещё выбор! Будь на месте мальчишки его отец, я бы даже глаз поднять не посмел, не то что голос подать. Ага, до тех пор, пока не сбежал бы. А этот? Кто его знает! С одной стороны совсем молоденький ещё, но возраст на характер не сильно влияет. Вдруг он ещё хуже старого графа окажется? Вон у него сопровождение — одни морды разбойничьи. Отец с такими рожами даже на порог поместья не пускал. Ладно, я же всё-таки маг, тем более бытовик!

Амулет «последней воли» я отключил ещё вчера. Георг же меня почти рабом отдал, так что он теперь бесполезен. Только зря магию жрать будет. После двух месяцев непрерывного ношения амулета, я был выжат почти досуха. Теперь до полного резерва мне неделю восстанавливаться надо. Но кое-какие крохи я набрал. Почистил и разгладил одежду, уложил волосы и ещё раз проверил сумку с папиными поделками. Из комнаты выходить не рискнул и просить завтрак — тоже. И снова спасибо братцу — привык!

От философских размышлений о смысле жизни меня отвлёк скрип открывшейся двери. Сегодня мой драгоценнейший супруг выглядел ещё хуже, чем вчера, и сейчас как никогда был похож на своего отца. Тот же синюшно-бледный цвет лица, да ещё усугублённый глубокими тенями под глазами. Такой же длинный нос и чёрные неопрятные патлы, которые и волосами не назовёшь.

Намар замер сбоку от двери, чуть нахохлившись и кутаясь в тот же самый плащ, разумеется, чёрного цвета. И как ему не жарко? Середина лета на дворе. Почему-то, глядя на него, мне пришло в голову сравнение с мокрым воронёнком, вывалившимся из гнезда. В этот момент в дверь бочком протиснулся один из воинов и бухнул на стол сундучок с моими драгоценностями.

— Выбери несколько вещей, с которыми тебе не хочется расставаться, — неожиданно красивым голосом сказал Намар.

«Неужто деньги уже кончились? И когда успел только? Несколько вещей… «Несколько» — это сколько? Три, пять, десять? А, да ладно, — мысленно вздохнул я, но вслух предпочёл промолчать. Мне дали выбор — значит, надо его использовать. Тем более что там есть кое-что от папы.

Отложив в сторону несколько особо ценных комплектов, я демонстративно захлопнул крышку сундучка. Намар только кивнул, и наёмник тут же вынес его из комнаты.

— Через час мы покидаем постоялый двор, — тихо сказал Намар и, уже выходя, добавил: — Я принесу завтрак.

Что? Принесёт? Сам? А ведь и правда — сам принёс. Аккуратно поставил на стол разнос с тарелкой холодного мяса, вареными овощами, куском свежего сыра и большим кувшином.

— Советую не отказываться от еды. В следующий раз ужинать будем только в столице, — так же тихо произнёс он и, зыркнув из-под капюшона чёрными провалами глаз, оставил меня одного.

От еды я точно отказываться не собирался. Мне магического истощения хватит, чтобы ещё и физическое получить. «Ужинать в столице…» — значит, порталом пойдём. По времени так и выходит, с учётом их разваливающихся телег. Часа два точно будем добираться отсюда до грузового перехода и чуть больше — от столичного до самого города. Надеюсь, хоть там в нормальную гостиницу заселимся: с водой и прочими удобствами. Хотелось бы перед постелью муженька хоть пару раз помыть!

========== Глава 4 ==========

Алье Шерда

Высокие зубчатые стены столицы, подсвеченные через равные промежутки охранным магическим огнём, всколыхнули в душе ностальгию. Сколько всего было в этом городе! И роскошные приёмы, и балы, и страстные любовники… Вот только сейчас мне никого из знакомых видеть не хотелось, а хотелось добраться до кровати и уснуть.

Путешествие с обозом — это настоящая мука. Моя Мечта привыкла лететь галопом, выбивая копытами дробный стук из мощёной камнем дороги. А пришлось тащиться со скоростью больного осла. За пять часов в дороге я устал так, как будто несколько суток из седла не вставал.

Увы, моя мечта о достойной гостинице тоже не сбылась: Намар привёл обоз на торговый двор. Хотя комната была неплоха. Большая кровать, чистые простыни, даже ковёр на полу. Правда старый и потёртый, но всё же не солома. В этот раз я поступил умнее и сразу забрал с собой сменную одежду и некоторые личные вещи.

Кухонные работники оперативно натащили горячей воды в деревянную кадку, а одного из них я даже оставил в качестве слуги. За проживание платит супруг, и за слугу ему тоже выставят счёт. Вот и узнаю границы дозволенного: будет ругать за лишние траты или нет. Себя я приводил в порядок долго и тщательно. Намар совсем молод, и не думаю, что у него большой опыт. Так что обо всём следует подумать самому.

После того, как унесли бадью, мой слуга принёс ужин. Запечённая птица, свежие овощи, хрустящая хлебная лепёшка и ягодный морс. Вот только для «романтического ужина на двоих» как-то маловато. Тут бы одному наесться после дня в дороге. Притрагиваться к еде я не стал, как и ложиться. Отослал слугу и принялся ждать.

Первые полчаса прохаживался по комнате, потом начал перебирать вещи, чтобы хоть чем-то себя занять. А когда совсем стемнело — уселся на подоконник и принялся наблюдать за жизнью постоялого двора. Наверное, задремал, потому что очнулся от ноющей боли в затёкшей шее.

На дворе глубокая ночь, а я в комнате по-прежнему один. На столе нетронутый ужин, а на кровати холодная подушка. Выругавшись сквозь зубы, я сполз с подоконника, размял шею и раздражённо принялся за еду. Птица уже давно остыла, как и лепёшка, но это не испортило их вкус. А может, я был настолько голоден, что мне оказалось всё равно. Сладкий морс примирил меня с действительностью, на сытый желудок потянуло в сон. Поэтому, свалившись на кровать, я потянул на себя одеяло и отрубился.

Утро я, ожидаемо, проспал. Разлепил глаза, только когда солнце заглянуло в окно. Остатков вчерашнего ужина не наблюдалось, зато на том же самом месте стоял завтрак. Ну что ж, раз меня до сих пор никто не разбудил, значит, сегодняшний день мы проведём в столице. Ну это ладно, а муженёк-то мой где?

Наскоро проглотив завтрак, я выбрал подходящий для столицы наряд и решил спуститься в общий зал. Но стоило мне только открыть дверь, как я наткнулся на одного из наших мордоворотов, привалившегося к стене. За вчерашний день я успел запомнить их лица, хотя по именам знал только старшего — Адэра.

— Потрясающе! — фыркнул я. — И что, мне теперь из комнаты выходить запрещено?

— Почему, господин Алье? — удивлённо взглянул на меня верзила, отрываясь от полировки меча. — Господин Намар только велел не оставлять вас одного. На дворе три обоза стоят с охраной, мало ли, что наёмникам в голову взбредет.

— А сам господин Намар где? — прищурился я.

— Дык, в комнате они.

— Веди, — велел я.

Идти пришлось недалеко. Охранник распахнул дверь в конце коридора, и я оказался в большой общей комнате, которую торговцы обычно снимают для слуг или охраны. Два десятка деревянных лежанок — вот и вся обстановка. На одной из таких сидел Намар и что-то втолковывал однорукому Адэру. При виде меня он замолчал и сразу нахохлился.

— Алье? Что ты хотел?

А действительно, чего я хотел? Поговорить? Узнать степень своей свободы? Но не при всей же дружине заводить такой разговор!

— Узнать, сколько времени мы проведём в столице? — в итоге ответил я.

— Сегодня перед закрытием ворот выйдем. В Гарай порталом только отсюда попасть можно. Там задержимся на несколько дней, а дальше обозом в Шерда.

— А порталом в Шерда мы сразу попасть не можем? — удивился я.

Намар прищурился и окатил меня каким-то странным взглядом, откоторого сразу нехорошо засосало под ложечкой. Когда я уже решил, что он мне не ответит, Намар тихо произнёс.

— Грузовой портал Шерда накрыло селем лет двадцать назад. Есть только пеший.

Спрашивать, почему до сих пор его не очистили и не починили, я не стал. Мне одного нехорошего взгляда хватило. А провоцировать лишний раз Намара я не хотел. Вместо этого спросил другое:

— Раз мы выйдем только к закату, я могу до этого времени посетить Верхний город?

— Иди, — кивнул Намар. — Барта с собой возьми.

Хмыкнув, я развернулся и уверенно направился в конюшню, и охранник молча последовал за мной. Моя Мечта стояла в отдельном стойле. Разнузданная, вычищенная и довольная жизнью. Погладил кобылу и скормил ей сорванное с дерева зеленоватое яблоко. Конюхов было не видно, так что пришлось седлать её самому.

Столицу я знал хорошо, поэтому уже через полчаса въехал в Верхний город. Охранник не отставал, но и не лез, лишь следуя за мной молчаливой тенью. Я не спеша ехал по знакомым улицам и думал.

«Вот не понимаю я своего мужа. Он что, решил просто-напросто игнорировать моё существование? Нет, я ничего не имею против, но как-то обидно, что ли! Ведь не какой-нибудь там урод! Да за мной половина императорского двора бегала! А этот…»

Сам того не замечая, я свернул на очередную улицу, и через десять минут Мечта остановилась у знакомого забора. Наш столичный особняк. Нет, больше не наш, а Георга. Светлый фасад и тенистые лужайки. А уж чего я творил там! Тупая боль сжала сердце, заставив развернуться и бросить Мечту в галоп. Не будет больше званых вечеров в янтарном зале, не будет императорских приёмов, ничего больше не будет!

«А может, сейчас сбежать, — подумал я, переходя на рысь. — Вырубить охранника я смогу, а потом продать те десять кристаллов целена, что сейчас лежат внутри медальона с портретами родителей и… А что дальше? Бежать из империи? Потому что здесь меня любой может сдать если не мужу, то Георгу. И неизвестно, что из этого хуже. Супруг — величина неизвестная, а вот братец… Попадись я ему в руки, Георг запрёт меня в подвале и сможет творить со мной всё, что захочет. Он ведь официально выдал меня замуж, а значит, теперь за моё благополучие отвечает Намар. А условия брачного контракта таковы, что он меня хоть в бордель сдать может, не то что брату в наложники. А если Георг ему ещё и приплатит… Нет, даже думать не хочу!

А в чужой стране кому я нужен? Там я буду не аристократом из древнего рода, а простым магом-бытовиком. Ну куплю я дом, открою лавку и что? Кланяться в ноги любому заказчику и молить богов, чтобы на меня не положил глаз какой-нибудь родовитый извращенец, типа старого графа Шерда? В любом случае мне нужно будет искать покровителя из местной знати. Большим талантом я не обладаю, а с учётом моей внешности я буду его защиту в постели отрабатывать. Неужели лучше будет?»

На торговый двор я вернулся через два часа. Влетел к себе в комнату и со злости ударил кулаком по столу. Звякнула посуда, и только сейчас я обратил внимание на приготовленный для меня ужин.

***

Намар Шерда

Стоило нам только выйти из портала возле столицы, как я начал присматриваться к Алье. Я ждал истерики, которую после снятия заклятия обещал Адэр или других неприятностей. Но нет, на первый взгляд, ничего не изменилось. Алье спокойно ехал в голове обоза и даже не капризничал.

«Кобыла у него красивая, и имя подходящее — Мечта. Серебристая «ахалтенка» с изящной шеей, стройная и высокая. Жалко. Тяжело через перевал пойдёт, как бы ноги не сломала. Надо будет в Гарае Алье другую купить, а эта пусть налегке идёт. Шкура на солнце жидким серебром отливает, почти как волосы у Алье.

Красивый… Даже слишком красивый, как магический цветок. Не то что я. Небось, по всему графству любовников иметь будет или сбежит, как первый супруг отца. Такой избалованный вниманием юноша не уживётся в нашей глуши. За что, интересно, герцог Дансар Алье такую судьбу уготовил? Неужели натворил чего в столице, и его специально отцу предложили, чтобы с глаз долой убрать? А если в доме его запереть… Нет, не хочу я в отца превращаться. Мало того, что внешностью пошёл, так ещё и за гулящим супругом убиваться, да злость на всех срывать? Пусть Алье делает, что хочет. Я себе кого-нибудь вроде Оддо найду. Такого, кто не будет всем подряд глазки строить, да которому часть дел поручить можно. Потом, когда в делах графства хоть чуть-чуть порядок будет…»

На торговом дворе мы устроились быстро. Алье я отдельную комнату снял, чтобы истерики его не выслушивать, а мне в казарме привычно. Вокруг все свои, и спать можно спокойно, не боясь удара в спину. Да и рукояти двух аламов всегда под рукой.

С Адэром мы поднялись на рассвете. Сегодня надо успеть драгоценности продать, а то в Гарае закупаться не на что будет. Здесь, в столице, за них хорошую цену дадут, не то что у нас. Велев Барту приглядывать за Алье, я занялся делами. Времени мало, а сделать много что нужно.

В обед Алье на прогулку напросился, только денег я ему не дал. Тут бы, на основное хватило. Продовольствие закупить, живность, да дружине кожу и металл на латы. Не до шелков тут, чем в зиму поместье топить, ещё не знаю. У нас-то лесов не водится, а угольная шахта ещё два года назад обвалилась. Туда теперь только самые отчаянные лезут. Вот, шахту ещё восстановить надо! Понятно, что вернулся Алье злой и расстроенный. Ничего, потерпит.

В Гарай мы прибыли поздно вечером. Хорошо у них: вокруг грузового портала десяток постоялых дворов разбито и скотный торг рядом. Ещё бы, через Гарай основной восточный торговый путь идёт. Тут что угодно найти можно, и цены ниже, чем в том же Дансаре. А главное — за Белым перевалом сразу Шерда.

Это отец практически разорил графство, а ведь долина Шерда не зря зовётся «золотой». Ягоды ройса по цвету золото и напоминают, да и продают их в столице по весу один к одному. Так что желающих прибрать к рукам Золотую долину всегда хватало.

Вот только и перевал не зря зовётся «Белым», под цвет савана. Единственный проходимый путь идёт в седловине двух скал, а над ним нависают шапки Вечных снегов. Там в самый жаркий месяц без меховой накидки замёрзнуть можно, да воздух совсем жидкий. Дышишь им, дышишь, а его как будто и нет.

Не одну армию, желающую захватить Шерда, остановил Белый перевал. На выходе из него крепость стоит, ещё, наверное, тысячу лет назад отстроенная. А в ней всегда гарнизон и обязательно маг-природник. Кто до крепости добирался, на тех лавину спускали, и всё — нет больше захватчиков.

Если выйти из Гарая с самого рассвета, то в той крепости мы на ночь и остановимся. А к следующему вечеру уже в поместье будем. Ага, если Алье переход выдержит! Этот столичный повеса, небось, дальше двух миль от портала не отъезжал.

Алье Шерда

Про графство Гарай я только слышал, а самому быть ни разу не доводилось. Но вот чего я совсем не ожидал, так это того, что, выйдя из портала, мы окажемся чуть ли не в центре громадной ярмарки. Намар, как обычно, проводил меня в комнату, куда через полчаса доставили ужин. В очередной раз, садясь за стол в одиночестве, я вдруг подумал, что ни разу не видел, чтобы Намар ел. Мне всегда приносят еду отдельно. А почему, кстати?

Да и вообще, ведёт он себя как-то подозрительно. Вечно в плащ свой кутается, будто мёрзнет постоянно. И внешний вид, как у покойника — на костёр краше кладут. Почему-то вспомнились детские страшилки про личей — мёртвых колдунов, что заманивали к себе путников, расчленяли их и добавляли себе лишние руки или глаза. Личи как раз и носили безразмерные балахоны, чтобы лишние части тела были сразу не заметны. Б-р-р… Нет, это всего лишь сказки, которыми пугают маленьких детей, чтобы те не думали сбежать из-под надзора родителей. А если…

На улице, совсем рядом, раздался лающий смех шакалов. И тут же захлебнулись лаем псы, что охраняли загоны со скотом. Я передёрнулся и выронил ложку. Тьфу, нервы расшатались! И ведь не подойдёшь к Намару и не спросишь: «Не лич ли вы, мой драгоценный супруг?» Кое-как справившись с разыгравшимся воображением, я снова лёг в пустую кровать.

Мы провели в Гарае четыре дня. Глядя на то, что и в каких количествах закупал Намар, я пришел в ужас. Пусть делами поместья при родителях я занимался абы как, но даже моего опыта хватило, чтобы озадаченно сдвинуть брови. У них что, голод там? Ройс перестал расти, и поля все вытоптали? Шерда всегда была лакомым куском для соседей, а тут продовольственный обоз чуть ли не в милю длиной!

Мой супруг по-прежнему не желал меня замечать. Мне даже стало казаться, что он специально сбегает, чтобы не оставаться наедине. Он, конечно, молодой совсем, но не настолько же, чтобы мужем не интересоваться. Или у него кто-то другой для постели есть?

В день отъезда Намар разбудил меня ещё до рассвета. Дал полчаса для завтрака, велел одеться по-походному и спускаться вниз.

— А где моя Мечта? — нахмурился я, когда охранник подвёл мне приземистую коротконогую кобылу.

— Господин Намар велел её порожней вести. Дорога тяжёлая будет, хоть бы так дошла, а то и сама ноги поломает, и вас, господин Алье, угробит.

— И за что, интересно, господин Намар переживает больше: что я могу шею свернуть, или что кобыла ноги сломает?

— Надень, Алье, — раздался за спиной вкрадчивый голос, а мне на плечи легла тяжёлая меховая накидка. — На перевале ветер, как в трубе, дует. Охрана твои вещи в одну телегу сложила. Если устанешь на лошади ехать — там и для тебя место приготовлено.

А когда я удивлённо обернулся, Намар уже проехал мимо, завёрнутый в свой плащ до такой степени, что из-под капюшона один нос видно было.

========== Глава 5 ==========

Комментарий к Глава 5

Белый перевал

http://img-fotki.yandex.ru/get/9800/42670583.1c/0_d9c61_9a11a023_orig.jpg

Рубежная крепость

https://turproezdka.ru/wp-content/uploads/2019/03/zamok-2.jpg

Долина Шерда

http://3.bp.blogspot.com/-66BfaBnyJ_E/Va-SzqwePvI/AAAAAAAADdM/e6ZtLFd3fOE/s1600/20150719-MARUHA-005.jpg

Алье Шерда

Первые два часа мы ехали по широкой долине между холмами. Коров и овец пастухи гнали по бокам, а телеги быки тащили прямо по каменистому руслу реки. Вода доходила им до колен, но меланхоличные тягачи не обращали на это никакого внимания. Несколько раз в поле зрения мелькала моя Мечта без седла и сбруи. Она прибилась к вьючным лошадям и осторожно ступала следом.

Путешествовал я немного, чаще всего ограничиваясь портальными переходами. Удовольствие, конечно, дорогое, но я мог себе это позволить. А вот почему Намар повёл нас порталами? Не каждый торговец может себе позволить вести обоз через порталы, а тут целых два перехода! А учитывая, как в Гарае Намар торговался за каждую бронзовую монетку, — так и вообще удивительно. Ведь лето на дворе — могли бы и сами добраться, а он так легко выкинул несколько тысяч золотых. И ведь не спросишь. Хотя…

— Барт! — окликнул я знакомого охранника.

— Вы что-то хотели, господин Алье?

— Просто интересно, почему в Гарай мы отправились порталом? Ведь на эти деньги можно было ещё отару купить.

— Дык, август на дворе, — ответил он так, как будто это всё объясняло.

— И?

— Ещё неделя, и в горах дожди пойдут. Река поднимется, и телеги не пройдут. Верховые до октября ездить будут, а потом Белый перевал закроется до весны. Мы же, почитай, в последний момент успеваем. Вода уже мутная.

Я опустил глаза и взглянул на реку. Вода как вода. Скачет резвым потоком, заворачиваясь в буруны вокруг особо крупных камней. И где в ней Барт муть увидел? А может, это я не вижу, а местным жителям очевидно.

Постепенно долина сужалась, а холмы становились выше, превращаясь в самые настоящие горы. Теперь уже и верховые вынуждены были идти по воде. Сама река стала глубже и стремительнее. Вот теперь я понял, для чего у телег так задраны колёса. Быки шли уже по грудь в воде, правда недолго. Уже через полмили река сузилась, и стало возможно выбраться на сухой участок. Обоз растянулся ещё сильнее. Теперь мы шли узкой цепочкой, зажатые между скалой и рекой, соваться в которую больше не хотелось.

К полудню обоз встал. Судя по ругани охраны, впереди что-то произошло. Гонимый любопытством, я завел кобылу в воду и обогнал телеги.

— Не пройдём, — услышал я рядом с собой тихий голос Намара.

Как Намар умудряется двигаться так быстро, тихо и незаметно? Ещё полчаса назад он был в хвосте колонны, и я не замечал, чтобы он обгонял обоз. А теперь он стоял возле старого деревянного моста, перекинутого через мелкий овражек. Для животных и лошадей он не станет преградой, а вот телеги…

— Две опоры совсем сгнили! — выбрался из-под моста Адэр. — Порожнюю телегу ещё перекатим, а вот под гружёной он рухнет.

Выдав заковыристое ругательство, Намар посмотрел вверх, на солнце.

— До ночи только перетащить успеем… Райд! Бери трёх человек и гоните всю скотину в крепость! Быков тоже! Нас не ждать, не останавливаться! За каждую голову мне отвечаешь! Сивый! Разгружай телеги! Алье, продержишься до ночи в седле? — обернулся ко мне Намар.

«Надо же, заметил, что я рядом» — мысленно фыркнул я.

Тут много ума не надо, чтобы сообразить, что Намар меня со скотиной в крепость отправить хочет. Ну уж нет, я пастухом не нанимался. Тропа, конечно, далека от мощёной дороги, но из седла я точно не вывалюсь. Немного поколебавшись, взвешивая все за и против, я решил остаться с обозом.

— Не знаю, не пробовал, — выдал я неопределённый ответ.

— Тогда с нами останешься.

Солнце уже скрылось за вершинами, погружая долину в серые сумерки, когда последнюю из телег перетащили на другую сторону овражка. Охрана оборудовала лагерь, но таким образом, как будто они осаду держать вознамерились. Мешки сложили кучами и накрыли перевёрнутыми телегами, а несколько пустых подпёрли палками так, что под ними можно пролезть внутрь. От всех этих приготовлений у меня по спине пробежал мороз.

— Господин Намар, что происходит? — решил я получить ответы у супруга.

— Здесь ночь пережидать будем, — глухо ответил он.

Он не сказал «ночевать», он сказал «пережидать ночь», так что, видимо, спать не придётся.

— Всё так плохо? Чего ждать надо?

— Пойдём, Алье, — махнул головой Намар и, пригнувшись, легко скользнул в импровизированную хижину.

Достав из сумки тонкую лепёшку, он завернул в неё кусок вареного мяса и протянул мне. Себе Намар свернул такой же рулет.

— Ешь, другой возможности может не быть. Алье, если бы я был уверен, что ты выдержишь переход до крепости, то отправил бы тебя с пастухами. Но так рисковать я побоялся. Райд бы тебя не бросил, а если бы вы не успели укрыться до темноты, то полегли бы все. Что ты знаешь о Белом перевале?

— Немного. Только читал путевые заметки деда, который однажды проходил по нему.

— Знаешь, почему перевал «Белый»? Из-за костяной дороги. Двадцать миль до Рубежной крепости забрали жизнь сотен тысяч людей. Хоть набегов давно уже не было, но на перевале продолжают гибнуть. И не только люди, но и животные. Для местных хищников это настоящее раздолье. А воевали за перевал не только стихией, но и магией. Лет двести назад один мой предок решил обезопасить себя и нанял мага жизни. Тот хорошо поработал над местной разновидностью куниц, и так появились харзы. Те самые, чей угольно-чёрный мех считается одним из самых ценных. Вот только достать его очень трудно. Харзы выползают из нор только по ночам и всегда огромными стаями. Ты можешь себе представить десять тысяч особей с острыми клыками, которые невосприимчивы к магии и с лёгкостью проходят любой барьер? Десять тысяч голодных особей, уничтожающих на пути всё живое. Дерево они сразу не прогрызут, и основная масса нас минует. Но пара сотен обязательно попробует нас на зуб. Так что, если переживём сегодняшнюю ночь — будет тебе харзовый плащ.

Намар нервно усмехнулся, а я задумался. Харз — хищник мелкий, размером с кошку. Видел я их шкурки. Именно невосприимчивостью к магии они и ценны. Плащ из харзы может защитить своего владельца от многих заклятий, в том числе и боевых. Даже странно, что Намар мне его предлагает. Я бы скорее предположил, что он такой себе заберёт. Такие плащи носят мастера-боевики или просто богатые люди, кто опасается магической атаки, кутаясь в них с ног до головы. Они для них, как латы для воина. Стоп, Намар вечно кутается в свою тряпку! Но у него ткань, а не мех…

Тем временем к нам под телегу забрались ещё семеро. Последний выбил опору, и телега плотно легла верхом на землю. Борта были не очень высокие, но сидеть под ними можно было. Намар активировал амулет с магическим светлячком, все сели в круг, спиной друг к другу и лицом к бортам.

— Возьми, Алье, — протянул мне Намар длинный тонкий кинжал. — Тычь им во всё, что попытается проникнуть вовнутрь.

Первый час пошел спокойно, я даже задремал. Разбудил меня дробный звук, как будто по крыше стучат крупные капли дождя. Оказалось, что во сне я привалился головой к плечу Намара, а он накинул на меня полу своего плаща. «Светлячок» горел ровно, а все вокруг сидели напряжённые. В руках большинства такие же тонкие кинжалы, как у меня, а у Намара два алама — средней длины, чуть загнутые и расширяющиеся к острию клинки. Такими и колющий, и рубящий удар нанести можно.

— Рано проснулся, — вздохнул Намар. — Мог бы ещё час поспать. Они только начали драть дерево, проломят где-то через час.

Всё оставшееся время можно было назвать одним словом — ад. Дыры в досках росли прямо на глазах. И стоило в них появиться лапе или морде, как кто-нибудь немедленно всаживал в неё клинок. Количество дыр росло с ужасающей скоростью. Намар бил с двух рук, да и остальные вертелись, как юла. Я выбрал себе участок борта и методично уничтожал всё, что оттуда лезло. За другими местами мне было просто не уследить. Но эти твари всё-таки умудрялись пробираться внутрь. И теперь мы все были покрыты царапинами и укусами. Когда к утру поток стал редеть, я даже не поверил этому. Но вот уже несколько минут я сидел, смотрел на продырявленную до состояния решета стену борта и понимал, что снаружи больше никто не лезет.

— Рассвет, — облегчённо вздохнул Намар. — Можем выбираться. Не хотел бы здесь ещё одну ночь провести.

Да никто не хотел. Из-под телеги мы выбрались все покрытые кровью. И своей, и харзовой. Я оглядел место нашей ночёвки и содрогнулся. Из-под второй показались такие же перемазанные охранники, а вот третья развалилась на части, и под её обломками было видно несколько обглоданных скелетов.

Меня трясло. Я не считал себя неженкой. Мне приходилось драться и убивать, я видел, как умирают другие, но вот такого не ожидал. Попытавшись оттереть от себя кровь, я сунулся в реку и тут же вылетел из неё. Вода была обжигающе ледяной. Мне показалось, что таким холодным даже снег не бывает. Плюнув на воду, я кое-как привёл себя в порядок с помощью магии и откопал в вещах меховую куртку, которую носил прошлой зимой, но всё равно не мог унять дрожь.

Тем временем, пока охрана грузила телеги, Намар прохаживался по месту стоянки и деловито снимал шкурки с относительно целых тушек. Таких было меньше, чем следовало ожидать. Харзы съедали полностью не только добычу, но и своих мёртвых сородичей. И сейчас всё вокруг было усеяно мелкими белыми костями.

— Вот поэтому перевал «Белый», — подошел ко мне Намар.

— Если здесь так опасно, то почему мы остались вчера?

— Потому что, если я не приведу этот обоз в долину, то следующую зиму не переживёт половина жителей, — тихо ответил Намар. — А на плащ тебе хватит.

Райд появился ещё до полудня и привел с собой быков и человек двадцать наемников. Работа закипела, и уже вскоре мы двинулись в путь. Чем выше мы забирались, тем холоднее становилось. Мне казалось, что сумерки наступают слишком быстро и нам вновь придётся ночевать под телегами. Но нет, обоз втянулся в узкую расщелину, и прямо перед нами встроенная в скалы появилась Рубежная крепость.

За прошедшие сутки я много что для себя переосмыслил и переоценил. Я вдруг понял, что одни и те же вещи в разных местах имеют разную ценность. Золото и драгоценности хороши на балу, но совершенно бесполезны на перевале. Ими не согреешься в стужу, не отобьёшься от врагов и не заполнишь пустой желудок. Ещё недавно я трепетно относился к своей внешности, а сейчас, отмываясь в кадке с горячей водой, я равнодушно смотрел на покрывающие тело царапины. Я остался жив — и это было главное.

Крепость была небольшой. Одна единственная башня имела два этажа, небольшой внутренний дворик и совсем не была рассчитана на проживание полусотни человек. Местный гарнизон, как и наша охрана, расположился на первом этаже, приспособив под лежанки деревянные столы. Командирам пришлось потесниться и уступить нам одну из трёх более-менее приличных комнат. Интересно, я сегодня опять буду спать один, или мой супруг соизволит явиться?

— Я велел нагреть тебе воды, — услышал я знакомый голос.

Я резко развернулся от окна и увидел стоящего в дверях Намара. Вот как он так подкрадывается неслышно?

— Благодарю, но я уже сам справился, — ответил я, изучая его взглядом. — Я маг-бытовик.

— Не знал, — хмыкнул Намар.

— А что вы вообще обо мне знаете, господин Намар?

Мальчишка не ответил, но продолжил сверлить меня нечитаемым взглядом.

— Зачем герцог Дансар собирался отдать тебя моему отцу? — наконец спросил он. — Ведь он не мог не знать о… его репутации.

— О, Георг не просто знал — он специально искал для меня подобный вариант. Это его такая изощрённая месть…

Сам от себя не ожидая, я выложил Намару всё. Про свою жизнь, про родителей, про брата. Он задавал наводящие вопросы, а я просто не мог не отвечать или лгать. Его голос… Он был таким красивым, в отличие от внешности. Тихим, завораживающим, будто обволакивающим тебя нежнейшим бархатом. Что-то шевельнулось в голове, и вдруг меня словно ледяной волной окатило…

— Господин Намар, а какая у вас направленность магии?

Намар окатил меня холодным взглядом, но ответил.

— У меня нет дара.

— Не может быть… Спросите меня про поездку в Малер.

— И что там, в Малере? — прищурился он.

Я честно попытался скрыть правду. Я стыдился этого поступка и никогда никому про него не рассказывал. Но сейчас…

— Папе тогда сокола подарили… — начал я, отчаянно кусая губу. — Я тогда очень сильно… хотел эту птицу и всю дорогу уговаривал отца мне её подарить…

«Фух, соврал почти на пределе возможностей. И то только потому, что знал, чего ждать!»

— Это такая важная информация? — чуть усмехнулся Намар.

— Просто захотелось поделиться чем-то личным, — тихо ответил я.

«Дар Серены, только пробуждающийся. Своим голосом Намар может заставлять людей делать всё, что угодно. Ему пока ещё можно соврать, но ненадолго. Этот дар настолько редкий, что в трактатах о магии о нём имеется только упоминание. К нему нет учебных практик, нет заклинаний, потому что это именно ДАР, а не сила».

И вдруг Намар заговорил. Я сам не ожидал, что он начнёт рассказывать о своей жизни, об отце. И это ещё я на Георга жаловался? Я утонул в его рассказе, в его голосе. Я чувствовал с ним, жил с ним, страдал с ним. Я понял, почему он такой замкнутый. Никогда не знавший любви и ласки, он доверял только своей дружине, тем, кто не оставил его в самые тяжёлые времена. Узнав, какая судьба постигла прежних мужей его отца, я благодарил богов, что старый граф умер вовремя. Из глубин переживаний меня выдернул слуга, что принёс бадью тёплой воды.

— Вниз отнеси, я спущусь, — сказал Намар.

— Пусть здесь оставит, — решился я. — И ещё холодной принесёт — я сам нагрею.

Намар снова промолчал. Похоже, он вообще редко разговаривает. Может, поэтому его дар проснулся так поздно? Скинув свой излюбленный плащ, Намар стянул и остальные тряпки. Да, именно так — одеждой это не назовёшь. Какой же он худой! Впалый живот, рёбра глазами пересчитать можно. Белая кожа вся сплошь покрыта мелкими шрамами. Я забрался в сумку и достал мыльный крем. А волосы у него мягкие, хоть и тяжёлые.

Натянув чистые, но заношенные до дыр нижние штаны и рубаху, Намар замотался в одеяло и уснул. А ко мне сон так и не шёл. Я лежал в темноте и при свете бледной луны вглядывался в его лицо. Некрасивый, но какой-то особенный. Сейчас во сне разгладились черты лица, и Намар стал выглядел совсем по-детски. Я лежал, смотрел и думал.

Чего я хочу от жизни? Свой дом и хороший доход. Семью: супруга и детей, пусть даже от мужа. И, разумеется, счастья. А что мне мешает? Вот он, супруг, имеется. И до сих пор ничего плохого мне не сделал. Так почему бы не попробовать? С таким даром Намар чего угодно добиться может. Стать ему опорой, поддержкой, тем, кого он будет уважать не только за красивое тело.

Я поднял руку и легко убрал прядь волос, что падала на лицо. А через секунду даже мявкнуть не успел, как оказался на спине, прижатый жилистым телом и заломленной рукой. А у моего горла опасно подрагивал алам.

— Не делай так больше, — выдохнул Намар. — Я сейчас убить тебя мог.

========== Глава 6 ==========

Комментарий к Глава 6

Сорри, глава небольшая. Завтра будет ещё.

Намар Шерда

За прошедший день Алье меня удивил. И не только на перевале, но и после. Я действительно не спешил узнавать своего супруга. Зачем? Я был уверен, что мы останемся чужими друг другу людьми, живущими под одной крышей. Я всю свою сознательную жизнь прожил в страхе, поэтому дальше собирался жить спокойно, а не воюя со строптивым мужем или переживая по поводу его отсутствия. Я был благодарен Алье за деньги, позволившие мне сохранить графство, но вот говорить ему об этом не спешил. А то ещё на шею сядет и решит, что моя благодарность позволит ему трепать мне нервы.

Я не раз удивлялся поступку герцога Дансара отдать своего брата отцу, и рассказ Алье объяснил многое и заставил присмотреться к нему внимательно. Я всегда чутко реагировал на любое изменение ситуации, на любую смену настроения отца, а по-другому было никак. По-другому я бы просто не выжил. И вот сейчас, глядя на Алье, я видел в нем спокойствие и какую-то толику обиженности. Но он не смотрел на меня брезгливо, и в глазах не было ненависти.

Вопрос Алье о направленности магического дара ударил меня по больному. Среди аристократии империи простецов нет, даже захудалые приграничные бароны стремятся дать своим детям магию. Только я остался ни с чем, и это заставляло чувствовать себя ущербным.

— У меня нет дара, — буквально выдавил я из себя эти слова.

— Не может быть…

Удивление Алье было таким очевидным, что я сразу заподозрил неладное. А следующий вопрос о поездке в Малер лишь усилил подозрения. Зачем такой глупый и неуместный вопрос? Поэтому я больше молчал, запоминал и анализировал. Но сейчас для верных выводов слишком мало информации. И я решился рассказать ему о себе.

Алье страдал. Мне показалось, что он пропустил мою боль через себя, и она на секунду сблизила нас. По-другому я не могу объяснить того, что Алье вызвался мне помогать с мытьём.

«Ну раз мыл и не кривился, то и в постели меня потерпит», — решил я.

Спускаться вниз и теснить дружину не хотелось. Жизнь с отцом научила меня спать, как шуша — одним ухом и одним глазом. Даже во сне ощущать взгляд или присутствие и просыпаться до того, как тебе в живот прилетит удар тяжёлого сапога. За прошедшие сутки я вымотался, как вол — только этим я могу объяснить то, что выпал из реальности и очнулся лишь тогда, когда остриё моего алама упёрлось в горло Алье.

— Не делай так больше. Я сейчас убить тебя мог, — выдохнул я, пытаясь прийти в себя от резкого пробуждения.

Алье замер подо мной и вдруг обмяк. Безнадёжно выдохнул и коснулся моих губ поцелуем. Сам! Я ни к чему его не принуждал! И в этот момент я сдался. Не нужно думать, что если я только месяц назад перешагнул черту первого совершеннолетия, то я совсем ничего не знаю. Я с двенадцати лет жил в казарме, а среди дружины немало сложившихся пар. Да, они ради приличия занимали дальнюю койку, когда хотели близости, но и только.

Я не только имел возможность видеть. Находились желающие помочь и научить. Так что совсем бездарем я не был, а податливое тело подо мной было совсем не против. И это «не против» я ощущал своим бедром. От одежды я супруга избавил быстро, а свою рубаху просто стянул через голову.

Всё происходило как-то быстро, сумбурно. Но когда я не смог с первого раза протолкнуться внутрь, Алье резко перекатился и сел на меня верхом.

— Я сам, — выдохнул он.

Спустившись ниже, Алье провёл губами по члену, чуть посасывая и обильно смачивая слюной. Затем поднялся, заведя руку за спину, закусил губу и начал медленно опускаться на мой член. Чуть качнулся на пробу, а затем упёрся ладонями в колени и с тихим стоном насадился до конца. Сразу видно, что опыта у него больше, чем у меня. Ну и прекрасно — не придётся завтра выслушивать нытьё.

Для меня всё кончилось неожиданно быстро. Судя по всхлипам, Алье только вошел во вкус, а меня уже скрутило сладкой судорогой. Упершись пятками в кровать, я схватил Алье за бёдра, несколько раз с силой насадил на себя и кончил, стараясь не застонать слишком громко. Ещё одна казарменная привычка — не мешать соседям. Алье этого оказалось мало, но он лишь скатился на кровать и продолжил себя ласкать.

Для меня всё это оказалось необычным. Раньше меня не волновало, что чувствует партнёр. Да и те дружинники, кто брался мне помочь, лишь выполняли свою задачу. И вот так близко видеть отдавшегося своей страсти молодого человека мне тоже не приходилось. Почему-то непреодолимо захотелось прикоснуться к нему.

Протянув руку, я провёл пальцами по поджарому животу, скользнул по внутренней стороне широко разведённых бёдер и протолкнул два пальца в покрасневшую дырочку, обильно смазанную моим семенем. Резкий толчок — и Алье всхлипнул, насаживаясь на пальцы ещё сильнее и при этом продолжая ласкать себя. Это было красиво и чувственно.

Я снова и снова всаживал в него пальцы, наслаждаясь его стонами. Но вот Алье сжался, выгнулся на лопатках и забрызгал свой живот семенем. Он распахнул глаза и внимательно пробежал взглядом по моему телу. И тут мне стало неловко. Сам знаю, что далеко не красавец. Полуголодная жизнь не дала нарастить мышц, а бледная кожа, сразу краснеющая на солнце, то ещё жалкое зрелище. Я резко поднялся с кровати, натянул рубаху и улёгся с краю, натянув на себя одеяло. Не хочу слушать его глупые мысли о своём внешнем виде.

***

Алье Шерда.

Вот почему так, а? Закон подлости, что ли? Я же каждую ночь ждал появления Намара в моей комнате. Каждую, кроме сегодняшней! Хотя мог бы и сообразить. Но меня сбило с толку, что мой супруг сразу завалился спать. Вот я и не стал готовиться. Кто ж знал, что оно так обернётся?! Хорошо ещё прихватил из дома лечебные мази, иначе бы завтра не выдержал целый день в седле.

Похвалив себя за то, что предусмотрительно оставил чистой воды на утро, я быстро привёл себя в порядок. А мальчик совсем не опытный, но это мелочи — научу. И ведь понравилось ему, я же видел, какими глазами он на меня смотрел. Так почему же Намар сразу закрылся от меня? Завернулся в своё одеяло, как в опостылевший плащ? Я тихо пристроился рядом, а Намар сделал вид, что не заметил. Точно «сделал вид», потому что с такими рефлексами, как у него, он должен крыс в амбаре слышать. Я прикрыл глаза, желая подумать над произошедшим, но уставший организм решил за меня.

Утром Намар поднял меня с рассветом, как обычно, закутанный в свой плащ. И снова на столе завтрак «на одного», как будто и не случилось ничего прошлой ночью. Только в этот раз я не стал ждать, пока Намар пришлёт за мной Барта. Оделся, быстро перекусил и уверенно спустился вниз.

Наша охрана ещё завтракала, и Намар вместе с ними. Значит, мне он принёс оладьи с мёдом и горячий отвар зёрен ройса, а сам ест вместе со всеми походную похлёбку? Интересно… Это каждый раз было так? Мне — отдельная комната, отдельная еда, а он сам наравне с дружиной?

Из Рубежной крепости мы вышли, когда солнце уже поднялось. Если до этого дорога шла постоянно вверх, то сейчас мы спускались в долину. Теперь не быки тащили телеги, а повозки подгоняли быков. Наверное, поэтому мы шли быстрее. Уже к полудню холодные скалы остались позади, и теперь внизу можно было рассмотреть цель нашего путешествия — золотую долину Шерда.

Вот горы, вроде, те же, а местность совсем другая. В защищённой от ветров долине климат теплее и мягче, чем даже в Гарае. Скалистые склоны чаши долины сплошь покрыты мелким колючим кустарником — ройсом. Сейчас уже август, и ягод уже нет. А вот в путевых заметках деда написано, что в середине июня склоны гор кажутся золотыми.

Ройс — ягода мелкая, размером с половину ногтя, и собирать её непросто. Сочная, плотно сидящая на ветке, она мгновенно лопается в руках неумелых сборщиков. Повреждённая или раздавленная ягода теряет свои свойства в течение суток. Поэтому целые ягоды ройса ценятся почти на вес золота. Опытные маги хранят их в специальной зачарованной шкатулке, предотвращающей порчу. Одной такой хватает, чтобы восстановить полностью потраченный резерв буквально за час. Но достать их непросто — слишком быстро они портятся.

Гораздо чаще вместо ягод используют косточку. Больше всего ценится нежно-розовая с перламутровым отливом. Такой косточка бывает, если извлечь её из золотой ягоды. Её толкут и продают в порошке по весу серебра. Одна щепотка на чашку с кипятком позволяет магу восстановиться за ночь.

Только «золотой» ягода ройса бывает всего неделю. Та, которую не успели собрать, переспевает и становится цвета меди, а косточка — цвета красного золота. Именно такую чаще всего и можно купить у торговцев. Из неё получается прекрасный тонизирующий напиток и не только для магов. А к сентябрю «золотом» покрывается сама долина. Но уже не от ройса, а от спеющей в полях пшеницы.

Глядя сверху вниз на долину, я недоумевал, как можно было разорить такой благодатный край? Но нет: факт есть факт. Вот прямо передо мной спина графа Шерда — тощего долговязого мальчишки, одетого в настоящие обноски и рискующего собственной жизнью за продовольственный обоз.

В поместье Шерда мы прибыли на закате. В отличие от землевладельцев центральной части империи, графам Шерда не нужно было строить укреплённый замок, чтобы защищаться от набегов. Им вполне хватало Белого перевала и Рубежной крепости. А здесь, в самой долине, врагов у них нет. Поэтому сейчас я смотрел на огромный, когда-то роскошный особняк, с громадными окнами, широкими балконами и крытыми галереями.

Только сейчас он был тёмен, обшарпан и запущен. Большинство витражей верхнего этажа было разбито, а окна заколочены досками. Бывшая пристройка для слуг превращена в курятник и хлев. Фруктовый сад старый и неухоженный, а вместо аллей и цветников перед фасадом разбит крестьянский огород.

Скотину пастухи сразу погнали на задний двор, а я последовал за Намаром внутрь. И здесь всё то же самое: прежняя роскошь испохаблена нищетой. Пол из драгоценного долийского мрамора погребён под слоем грязи и соломы. Искусная лепнина потолка загажена копотью и плесенью. Тончайшая резьба деревянных перил уничтожена сколами, а где-то и вовсе выломана. Магические светильники не работают и, по видимости, уже очень давно.

Комната, которую мне выделил Намар, когда-то была частью хозяйских апартаментов. Но сейчас внутренние двери были заколочены, оставляя мне только спальню и купальню. Мебель разномастная и явно притащенная из разных мест. Роскошная широкая кровать на подиуме и простые стулья из половины для слуг; гардеробная комната пуста и вместо манекенов заставлена складскими сундуками; вычурное трюмо явно принадлежало когда-то самовлюблённому снобу и совсем не сочетается со строгим, но дорогим рабочим секретером.

Намар показал мне мои комнаты и снова пропал. Если раньше я хоть видел его каждый день, то теперь мы и вовсе не пересекались. Я уже неделю жил в поместье и никак не мог понять, в качестве кого? Выделенный мне слуга регулярно приносил завтраки-обеды-ужины, таскал воду для купальни и стирал одежду. Меня никто не ограничивал в перемещении… Да что там! Вообще никто не интересовался, что я делаю, куда иду и чем занимаюсь! Особенно Намар. Вот это и бесило: как будто и не супруг я ему вовсе!

— Нет, так дело не пойдёт! — вслух сказал я, в очередной раз готовясь лечь в пустую кровать. — В конце концов, теперь это мой дом и мой муж! Да, пусть навязанный, пусть не первый красавец империи, но… я буду счастливым! Раз счастье само не желает меня находить — значит, надо показать ему дорогу!

========== Глава 7 ==========

Алье Шерда

На следующее утро я проснулся полный здоровой злости и решимости поменять свою жизнь. И начну я, пожалуй, с комфорта и супруга. Первым делом я прошёлся по особняку, прикидывая фронт работы. Плохо, всё очень плохо. На верхних этажах давно никто не бывает, о чём свидетельствуют кучи мусора, прошлогодних листьев и гнёзда дольчанок. Большинство комнат заколочены, да и мебели тут тоже нормальной не осталось, а то, что есть — основательно подпорчено сыростью и холодом.

Несколько интересных экземпляров я всё же обнаружил. В одной из комнат мной запримечен был старинный сервант, который после реставрации послужит прекрасным украшением гостиной. В бывшей гостевой спальне сохранились две оттоманки, в простенке лестничного пролёта под грудой тряпья я нашёл неизвестно кем аккуратно убранные кресла, да и ещё взял на заметку кое-что по мелочи. Если над всем этим поработать магией, то можно неплохо обставить жилой минимум: гостиную-столовую-спальню.

А ещё я случайно наткнулся на библиотеку. От полного уничтожения книги спасло лишь то, что изначально они хранились в специальном зачарованном шкафу. Охранная магия давно выветрилась, но качественно сделанный стеллаж защитил своё содержимое и без неё. Так сказать, ценой собственной жизни. Само книгохранилище восстановлению не подлежит, зато за некоторые редкие экземпляры трактатов, обнаруженные мной здесь, гильдия магов особняк восстановит и ещё приплатит золотом. Но это планы на будущее, а пока в приоритете супруг.

Неспешно поглощая обед, я разговорил своего слугу и узнал, что господин Намар днём почти никогда не бывает дома, а вечера проводит в хозяйском кабинете за ворохом свитков. В делах пытается разобраться? Это хорошо, хоть и не просто. Я ещё помню, как с ужасом разглядывал старую амбарную книгу, которую мне отец отдал для обучения. Там всего-то и требовалось: посчитать, сколько денег было заработано на продаже шерсти и сколько ожидать в будущем году. Вот только, кроме шерсти, там ещё было много всего другого. Я пока разобрался, что к чему, возненавидел овец, которые плодятся, как им вздумается, мешая моим расчётам! Не думаю, что Намару будет легче.

«Учитывая замкнутость Намара, не думаю, что он обрадуется, если я сам по себе полезу в дела, — подумал я. — А значит, надо сделать так, чтобы он сам предложил мне помочь ему».

До вечера я занимался библиотекой, точнее, сам лично перетаскивал книги с третьего этажа к себе в комнату, не решившись доверить такое слугам. Простые крестьяне могут не понять, что какой-то ветхий свиток с плохо различимым текстом может стоить больше, чем табун лошадей. А лишаться таких редкостей по чьей-то безалаберности совсем не хотелось. Никто мне не мешал, никто не останавливал.

После очередного одинокого ужина я прихватил одну из книг и направился в кабинет Намара. Мой супруг сидел за широким рабочим столом и пытался разобрать груду бумаг, которыми без всякой системы был забит огромный сундук. Когда я зашёл, Намар оторвал взгляд от очередного свитка, глянул на меня и, так и не произнеся ни слова, вернулся к чтению.

Ну и ладно. Так же молча я уселся на жесткий диванчик у окна, открыл принесённую книгу и принялся читать. Где-то через час, когда комната погрузилась в вечерние сумерки, я подвесил в воздух два светлячка. Один — над столом Намара, второй — возле себя. Ещё через час мой супруг соизволил оторваться от бумаг, потёр глаза и уставился на меня в упор своим пронзительным немигающим взглядом.

— Алье, ну и что ты тут делаешь столько времени?

— Жду, господин Намар.

— Чего?

— Когда вы закончите работать, и я смогу проводить вас в покои. Слуги уже должны были принести воды. Я велел её не греть, сам справлюсь. Тем более что мне нужно с вами кое-что обсудить.

— Например? — вскинул бровь Намар.

— До холодов нужно будет закрыть завесой большую часть дома, чтобы не расходовать тепло напрасно. Мне нужно знать, какие комнаты вы желаете оставить. В окнах такие щели, что проще натопить улицу, чем дом. Также мне нужны заготовки для амулетов, и я обнаружил в библиотеке два очень редких, считающихся утерянными, свитка по некромантии. За обладание ими гильдия магов нам выделит в бесплатное пользование на год хоть «земельника», хоть «природника», хоть мага жизни, поскольку сами некроманты нам пока не нужны. И я не только маг-бытовик, господин Намар. Я ещё и сын герцога, которого с детства учили вести дела. Если хотите, могу помочь разобраться во всём этом, — кивнул я на набитый бумагами сундук.

Целую минуту Намар сверлил менявзглядом, а потом сказал:

— Покажи свитки.

Поднявшись с дивана, я погасил светлячки.

— Библиотеку я перенёс к себе. Третий этаж в слишком плохом состоянии, чтобы оставлять всё на месте. Не возражаете, господин Намар?

Приведя супруга к себе, я открыл крышки у трёх сундуков, что стояли в гардеробной.

— В первом — занимательное чтиво: походные заметки, философские размышления и исторические хроники. Терять не стоит, но и большой ценности книги не имеют. Во втором — книги по магии, учебные пособия, свод законов и судебных решений и прочий практический материал. А вот здесь — наиболее ценные экземпляры, — я присел рядом с сундуком и достал тонкую потрёпанную книжицу в кожаном переплёте. — «Часослов», когда-то принадлежавший супругу Теодора Первопроходца. Если захотите сделать подарок императорской семье, то по значимости вот эта тетрадка будет равна редчайшему украшению. Рукописный бестиарий химер с подробным описанием. В настоящий момент известно лишь пять пособий по выведению химер. Этот шестой, неизвестный. Расставаться с таким не стоит — самим пригодится. А вот те два свитка, о которых я говорил. Для нас бесполезны, потому что прочесть их могут только некроманты.

— Но ты уверен в их ценности, Алье? Почему?

— Печать гильдии. Такую ставили только на особо ценные экземпляры.

С моими находками мы разбирались почти час. Я рассказывал — Намар молчал, слушал и иногда задавал вопросы. На улице совсем стемнело, когда я проводил его в купальню. Здесь была совсем не деревянная бадья, как на постоялых дворах, а небольшой бассейн. Я его в первый же день привёл в порядок, так что он больше не напоминал сколотое корыто.

Опустив руки в воду, я выпустил магию. Несколько раз взболтал воду, чтобы перемешалась, и взглянул на Намара. Он так и стоял в дверях, думая о чём-то своём.

— Почему? — вдруг спросил он.

Что, «почему»? Почему я рассказал о найденных ценностях, которые они за таковые не считали? Или почему я взялся помогать ему с делами? А может, почему я пытаюсь преодолеть его отчуждённость?

— Потому что теперь это и мой дом, — просто ответил я.

***

Намар Шерда

Выделив Алье комнату в поместье, я занялся собственными делами, дав распоряжения слугам и дружине не препятствовать супругу ни в чём, лишь бы в долги не лез и жить не мешал. Целый день я мотался по поместью, пытаясь хоть как-то наладить быт. Впереди зима, а топить нечем. Скотину мы привезли, но нужен корм, иначе зимой всю опять резать придётся. Неожиданно нагрянули два торговца, которым отец уже продал ещё несобранный урожай пшеницы. Одни проблемы и бардак!

Казначея в графстве нет уже давно, а писарь только руками разводил. Не вёл отец никакого учёта: кому, сколько, когда. У них на руках только купчая на двести мешков зерна, и непонятно, оплаченная или нет? Вот и гадай: действительно ли отец собрал с них деньги, или они решили воспользоваться ситуацией? Выставлю за дверь — и обиженные торговцы взвинтят цены, чтобы покрыть свой убыток. А к нам теперь до весны караваны приходить не будут. Отдам зерно — самим сеять по весне будет нечего, да ещё и славу простака заработаю.

В один из дней, когда я пытался найти хоть что-то в бумагах отца, в кабинет нагрянул Алье. Молча сел у окна и принялся читать книгу. Ну и ладно, пусть сидит, лишь бы не отвлекал разговорами. Внезапно вспыхнувший над головой светлячок стал приятной неожиданностью. Я поднял голову. Алье по-прежнему сидел у окна с книгой, и над ним светил второй такой же.

«Ну вот что ему надо?»

Я попытался вернуться к ненавистным бумагам, но мысли нет-нет и скатывались на Алье. Хотелось, очень хотелось, увидеть его снова таким, как в крепости: открытым, красивым, страстным. Увидеть в его глазах радость, тепло, восхищение. Если бы у меня хоть что-то было, что ему дать! А силой утверждать своё право старшего супруга и каждый раз чувствовать, как его передёргивает от твоих прикосновений? Что каждый вечер он с надеждой будет ждать, что я НЕ приду? Не хочу…

— Алье, ну и что ты тут делаешь, столько времени? — не выдержал я наконец.

Неожиданно! И помощь с домом, и предложение разобрать бумаги, и уж тем более — библиотека. Да, я знал, что она есть в доме, но мне самому не до книг было. А отец, по-видимому, даже не предполагал, что среди них есть хоть что-то, что может стоить, как бутылка вина, иначе давно бы продал. Почему он это делает? Почему не уедет, не оставит этот разрушенный дом и нелюбимого супруга? Ведь до города всего две мили, и Алье уже побывал там. Пеший портал активен, а у Алье несколько комплектов драгоценностей на руках. Я ведь так и не забрал их тогда — они у него остались. Этих денег вполне хватило бы и на оплату перехода до столицы. А там, наверняка, не один любовник имеется. Так…

— Почему?

Теперь Алье днём занимался восстановлением дома, каждый вечер мы с ним садились в кабинете и разгребали бумажные завалы. Алье шипел и ругался сквозь зубы, костеря на все лады жопорукого брюхоглазого лягушачьего выползка, который вёл книгу расходов. Худо-бедно, но к первым заморозкам мы с ним разобрались с доходом прошлого года и принялись переписывать урожай нынешний.

Я уже месяц как перебрался в комнату Алье. Хоть и убеждал себя, что одну спальню отапливать выгоднее, чем две, но сам я знал, что не в этом дело. Я мог бы и дальше в казарме ночевать, но больше не хотел. Мы с Алье изучали друг друга, как две мантикоры: кружили вокруг да около, ограничиваясь общими темами и не затрагивая личное. Я боялся ему поверить, а он боялся мне довериться.

В очередной раз, выбравшись с Адэром к оружейнику в город, я случайно наткнулся в одной лавке на сокола-паленку. Бедолага сидел привязанный к насесту за лапу и уже начал драть пух на брюхе от безысходности. «Паленке» нужно летать, иначе крылья слабеют, и этот навряд ли тут до весны протянет, привязанный. Глядя на сокола, я вспомнил рассказ Алье. Совсем молодой соколёнок, только этой весной вылупился. Если такого выдрессировать, то и охотиться можно будет, вот только повозиться с ним придётся.

Вечером я уже привычно ждал Алье, вдруг поймав себя на мысли, что мне не хватает его общества. Просто побыть рядом, просто помолчать, просто поднять глаза и полюбоваться им. Вдохнуть полной грудью воздух и ощутить чуть терпкий запах парфюма, когда он наклонится над плечом, вчитываясь в книгу на столе, чуть наваливаясь грудью на спину. Фыркнуть на очередную брань или поймать его пальцы на протянутом свитке. А затем он начнёт пересаживаться с места на место, с дивана на подоконник и обратно. Значит, можно ещё немного сделать вид, что занят, и через несколько минут сдаться, позволив утащить себя в комнату…

— Намар, ты смотрел документы по руднику, который тебе Георг отдал? — сразу с вопросом влетел в кабинет Алье.

— Пробовал, — обречённо выдохнул я. — Это точно не угольная шахта! Туда управляющий хороший нужен, да ещё и расположен он в…

«Паленка», перепуганный резким открытием двери, забил крыльями и возмущённо заклёкотал. Алье резко развернулся и удивлённо уставился на сокола.

— Откуда он? — вдруг выдохнул Алье.

— Купил, — пожал я плечами, глядя, как супруг осторожно подходит к птице. — Нравится?

Алье вдруг закусил губу и, осторожно протянув руку, погладил «паленку».

— Красивый, — тихо сказал он. — Знаешь, Намар, я ведь тогда обманул тебя… когда про Малер рассказывал. Всё ведь совсем не так было. Папе тогда, действительно, сокола подарили, и он мне очень понравился. Днём, пока они в городе были, я к ним в комнату забрался. Я его в руки взять хотел, а он клюнул меня. И я с перепуга его магией ударил. Мне тогда одиннадцать было… Я убил его, случайно, но убил. А потом испугался, что родители ругать меня будут. Оставил клетку открытой, а тушку в какой-то сарай забросил. Папа расстроился тогда сильно. Решил, что это он не запер дверцу после кормёжки. Мне перед ним до последнего дня стыдно было. Я ведь так и не признался ему…

Алье осторожно поглаживал перья притихшего «паленки», а его глаза невидяще смотрели в тёмный проём окна. Я встал из-за стола и подошел к нему со спины, чуть коснувшись пальцами его плеч.

— Ты любил родителей?

— Да. Обоих. Они никогда не делили между собой детей и одинаково относились к нам с Георгом. На лошади меня отец учил сидеть, мне тогда лет пять было. А папа из лука хорошо стрелял, а вот мечи не любил, смеялся, что они портят фигуру. И я не умею обращаться с соколом.

— Я умею. У меня был ловчий. Мне его Оддо подарил на десять лет. Он прекрасно умел их дрессировать и меня научил. А зимой Оддо умер в конюшне от побоев. А следующим летом отец продал моего сокола за три бочки вина.

Алье повернулся в моих руках и взглянул на меня больными глазами. Я увидел в них отражение собственной боли и собственного одиночества. Подняв руку, я пропустил сквозь пальцы его волосы, очертил овал лица, нос, губы и, положив руку на затылок, чуть потянул к себе.

Ещё вчера аккуратно сложенные свитки были сметены нами со стола на пол. В тот вечер мы о них так и не вспомнили.

========== Глава 8 ==========

Намар Шерда

С некоторых пор мы с Алье взяли привычку обедать вместе. Ему раньше приносили еду в комнату, а я просто забегал на кухню. Вот там меня однажды и застал муж. Просверлил взглядом содержание миски, поджал губы и уселся рядом.

— Вот уж не подозревал, что в доме Шерда хозяевам принято есть на кухне. Что же вы, мой драгоценный супруг, столько времени ставили меня в неловкое положение перед слугами? Теперь я тоже буду есть на кухне. Мило, не носи мне больше еду. Просто зови, когда граф Шерда изволит обедать, — заявил он тогда. — Ну, неси мне обед, чего застыл?! — рявкнул Алье.

Удивлённый Мило взглянул на меня, пожал плечами и поставил перед Алье запечённую курицу.

— Это ещё что такое? — разозлился Алье. — Я такой же хозяин в этом доме, как и господин Намар! Вот и неси мне то же самое!

— Алье… — начал я.

— Не нужно, господин Намар, я прекрасно помню своё место в этом доме. Не унижайте меня ещё сильнее, отказывая мне в праве делить с вами еду.

Вот умеет Алье сказать одни слова, да так, что по смыслу выходит совершенно иное. Раньше я не видел разницы, где есть — было бы чем набить желудок. Глядя на то, как Алье буквально заставляет себя глотать отрубную кашу, я бросил ложку и оторвал себе куриную ногу. Следом за мной и Алье явно с облегчением отодвинул от себя миску и тоже потянулся к птице.

И вот теперь я ждал Алье в столовой, которую он организовал в холле, возле лестницы на второй этаж. И нашёл же где-то среди барахла этого дома приличный резной стол и два стула к нему из одного гарнитура. На скатерть пустил одну из парчовых штор. Правда, я помню их в гораздо худшем состоянии, а эта выглядит как новая. Из очередной вылазки в город Алье привёз совсем не дешёвый фарфоровый сервиз и полный набор столового серебра, которого в нашем доме давно уже не водилось.

На эти покупки я ему денег не давал, а он и не просил. Грайд, который сопровождал его тогда, шепнул, что Алье что-то в ювелирной лавке продал. И да, Алье теперь не ездит в город один — всегда берёт с собой сопровождение. Причём выбирает, как специально, из самых преданных мне дружинников.

Сейчас я ждал, когда он спустится на обед, и крутил в руках лист дорогой гербовой бумаги. Это письмо сегодня днём личный курьер доставил порталом прямо из столицы. Я перечитал его, наверное, тысячу раз и теперь знал текст наизусть. Отчаянно пытался понять, где взять денег? Алье легко сбежал вниз по лестнице, как бы невзначай коснулся моего плеча и зацепил взглядом письмо.

— У нас новости из столицы? — спросил он, усаживаясь напротив. — Хорошие?

— Ещё не знаю, — вздохнул я и протянул ему бумагу.

Пока слуги накрывали обед, Алье читал.

— Ну вот и новость о моём замужестве добралась до остальной аристократии, — фыркнул он, отбрасывая бумагу в сторону. — На нас хотят посмотреть. И какой же повод лучше, чем открытие весеннего сезона приёмов в императорском дворце? И ведь приглашение именное, подписанное самим императором, а не простая «напоминалка», как обычно. Не явиться по такому приглашению — значит, нанести оскорбление.

— Не люблю быть посмешищем, но, видимо, придётся.

— Мы не будем посмешищем! — резко вскинулся Алье и уже мягче добавил: — Если, конечно, ты доверишься моему опыту, Намар. Я не раз бывал на приёмах и балах, да и сам порой устраивал.

Алье поднялся из-за стола, обошёл меня со спины и привалился, скользнув ладонями на грудь.

— Пообещай делать, как я говорю, и мы с тобой встряхнём столицу! Заодно и многие другие проблемы решим.

— Наша самая большая проблема — это отсутствие денег.

— Это временно. У нас есть рудник, и он работает до сих пор.

— У демона в заднице, где даже портала нет.

— Отсутствие рядом портала — это мера безопасности, — хмыкнул Алье. — Иначе серебро воровали бы тоннами. Зато рядом имеются ещё три рудника, принадлежащих лорду Самани. Я поговорю с дедом и попрошу найти нам хорошего управляющего. И доставку серебра организовать по их каналам. Дед меня обманывать не станет. А летом ройс поспеет. Я к тому времени постараюсь успеть хотя бы тысячу сборных корзин зачаровать. Конечно, до мастеровитых бытовиков мне далеко, и стазис я лишь на пару месяцев поставлю, а не на десятки лет, как в зачарованных шкатулках, зато можно будет ройс в столице ягодами продавать, а не зёрнами. А ещё…

— Алье… — тихо выдохнул я и прижал его ладони к губам. — Я недостоин такого мужа, как ты.

— Никогда не говори так, Намар. Если бы не ты, кто бы дал мне возможность заниматься делами? Любой другой посадил бы в имении, как красивую куклу, и вывозил бы на балы похвастаться. А я же живой, не игрушка.

Я встал со стула, повернулся и обнял Алье.

— Я сдохну, если ты меня бросишь. Я рассказывал, почему спятил мой отец? Видимо, я похож на него больше, чем хочется.

— Ты не похож на своего отца, — поднял на меня взгляд Алье. — И я не похож на его супруга. И я рад, что он умер вовремя.

— Очень вовремя, — нахмурился я. — Прямо за три дня до получения контракта, под который уже успел набрать долгов.

— Как это случилось?

— Пьяный упал в компостную яму.

— Не сразу заметили? — спросил Алье.

— Почему, сразу. Но пока в деревню за досками сбегали, пока думали, как положить их правильно, он и захлебнулся, — тихо признался я и замер, ожидая реакции мужа.

Алье удивлённо выгнул бровь и вдруг расхохотался. Он смеялся заливисто, чисто и открыто.

— Намар! Пообещай мне, что захлебнутся все наши враги, и мы будем счастливы, Намар!

— Обещаю, — выдохнул я Алье в губы.

Про обед мы благополучно забыли. Я затащил Алье в спальню и уронил на кровать. От одежды мы избавлялись, не отрываясь друг от друга. Отбросив в сторону последнюю преграду в виде штанов, я замер над мужем, опираясь на вытянутые руки. Он был невозможно красив и знал об этом. Некрупного сложения, Алье имел сильные руки, твёрдый накачанный пресс и длинные крепкие ноги. Не худой, но и без лишнего жира. Под гладкой кожей приятно прощупывались литые мышцы. Плечи узкие, но шире бёдер, а сам гибкий, как ласка.

— Намар… — демонстративно выгнулся подо мной Алье. — Когда ты так смотришь на меня, у тебя глаза становятся, как у демона — сплошь чёрные. Это завораживает, почти как твой голос.

— Почти? Но всё же меньше? — вкрадчиво произнёс я, добавляя тот самый тембр, который Алье назвал «даром сирены».

Это была не магия, точнее, не совсем она. Ведь у мага резерв ограничен, а я могу пользоваться своим голосом сколько угодно. Алье вслушался в голос и «поплыл». Глаза затянуло поволокой, а из горла вырвался почти стон.

— Не молчи, Намар, ты же знаешь, как мне нравится!

— Я не просто знаю, — продолжил я. — Я вижу. Вижу перед собой своего прекрасного супруга, которого хочется ласкать, любить и выполнять любые капризы.

— Я не капризный, — демонстративно надул губки Алье. — Я требовательный. И я требую тебя в себе!

Дважды упрашивать меня было не надо. Я знаю, что, как всегда, не выдержу долго, а сейчас мне хотелось, чтобы муж сдался первым. Поэтому, зацеловав укусами его грудь и живот, я развёл его бёдра и по очереди втянул в рот поджатые яички. Алье вскрикнул и выгнулся на лопатках, приподнимая зад.

Отпустив яички, я провёл языком по члену и взял в рот, стараясь сжать головку горлом. Рядом со мной упала серебряная шкатулка, в которой Алье хранил свои мази. Крышка легко отлетела в сторону, и я щедро оторвал кусок твёрдой, как холодный воск, мази. От теплоты рук она немедленно расплавилась, и я тут же вставил скользкие пальцы в удобно подставленную дырочку.

Алье был ещё мягким после безумного утра. Я трахал его пальцами, одновременно лаская ртом до тех пор, пока он протестующе не взвыл:

— Намар!

Резко оторвавшись, я закинул его ноги себе на плечи и одним слитным движением насадил на себя. Через десяток толчков Алье вскрикнул и сжал меня внутри, выплёскивая семя себе на живот и утягивая меня за собой. В отличие от меня, Алье никогда не стеснялся кричать в голос. Особенно на пике, когда выгибался в спине и вцеплялся мне в плечи. У меня половина спины в синяках от его пальцев — у лучника они просто не могут быть слабыми.

Осторожно выйдя из супруга, я свалился рядом. Алье тоже покидать постель не спешил, а лёг на бок, скользя руками по коже.

— Напомни мне вечером спину тебе размять, а то мышцы опять камнем встанут. Раз привык аламами махать, вот ими и маши. Чего вчера за колун схватился, слуг нету, что ли? — ворчливо вздохнул он.

***

Подготовка к столичному балу меня выматывала хуже, чем колка дров. От идеи научить меня танцевать Алье отказался через неделю. Хоть ещё и долго вздыхал: как так, владеющий парными аламами воин, легко отбивающий атаки трёх дружинников, и не может попасть шагом в такт музыки. Поэтому было решено, что я буду делать то, что получается у меня лучше всего: стоять в стороне и взглядом отпугивать всех желающих подойти ближе.

— Намар, поверь, тебе достаточно лишь взглянуть на собеседника, как на мышь амбарную, чтобы у того появилось желание провалиться к демонам в инферно, потому что там дружелюбнее, — рассмеялся тогда Алье.

Хуже всего было с одеждой. Я предложил Алье пятьсот золотых, чтобы пошить костюмы, но он только фыркнул. Заявил, что за столичной модой нам не угнаться и нечего пытаться даже. Появляться во дворце в прошлогоднем наряде и вовсе моветон, поэтому надо выкинуть что-то такое… эдакое. Чтобы всем вокруг с первого взгляда было понятно, что наш наряд не просто «что под руку попалось», а именно для бала приготовленный.

Он сегодня перетряхнул старую одежду, оставшуюся ещё от отцовских супругов, схватил ворох этого тряпья и сорвался с ним в город — видимо, придумал что-то. Оставшись один, я отправился в казарму, где Адэр тут же вывалил на меня ворох проблем: крыша течёт, латы новые ковать надо и мечи, а лучше вообще своего кузнеца в поместье завести, а то надоело каждый раз в город мотаться.

— Господин Намар! — окрикнул меня Герт, влетая в поместье на взмыленном жеребце. — Господин Намар! Там господин Алье Феррана убивает!

— Что?!

Я в одно касание влетел в седло первой попавшейся лошади и рванул с места в галоп.

— Что случилось? — подгоняя лошадь, крикнул я догоняющему Герту.

— Не знаю! Господин Алье сначала в ювелирную лавку пошёл, а оттуда к торговцу Феррану. Наверх нас не пустили, мы внизу ждать остались. А минут через десять шум поднялся. Крики, грохот, Ферран вопит благим матом. Один из слуг торговца за стражей побёг, и тут Монти велел мне за вами скакать!

Две мили до города мы пролетели за считанные минуты. Ещё немного попетляли до дома купца, а там уже стража против моей дружины, ощетинившись, стоит. А со двора визги, будто хряка режут. Я бросил поводья и на ходу спрыгнул на землю. Меня окружила моя дружина, стража посторонилась, опуская оружие, а десятник за нами в дом увязался. А посмотреть тут было на что.

Весь первый этаж разгромлен, как ураган прошёлся. А посреди обломков мебели и битого стекла Алье методично избивал торговца. Руками и ногами, но при этом не доставая оружия. Интересно… Хотел бы Алье убить Феррана — давно бы прирезал. А так — похоже, жизни учит.

Я остановился недалеко от дверей, и моё сопровождение тоже.

— Господин Намар, вы не поможете? — робко спросил десятник.

— Зачем? — холодно ответил я. — Мой супруг пока прекрасно справляется сам.

И тут моё присутствие заметил Алье. Последний раз как следует пнув тушу торговца, он тряхнул волосами и направился ко мне. Ферран, сообразив, что его больше не бьют, открыл глаза, осмотрелся и, подвывая, завопил:

— Господин Намар! За что? Я же честный человек! Я же всегда в положение входил! А ваш супруг… Как же так? Как можно?!

— Что случилось, Алье?

— Этот урод мне угрожать вздумал. Я ему кристалл целена купить предложил, а он согласился. В цене сошлись, он товар забрал, а денег только половину суммы дал. Да ещё и руки распускать принялся, предлагая мне постель с ним делить, угрожая тем, что иначе расскажет тебе про эту сделку.

— Всё не так было, господин Намар! — пополз ко мне на коленях Ферран. — Какой целен? Я отродясь этих кристаллов в руках не держал! Ваш супруг пришел денег у меня занять. Вы же знаете, я всегда вашего отца поддерживал в трудные времена. Всегда нужную сумму в долг давал и никогда процентов не брал! Вот и в этот раз занял. А ваш супруг заявил, что отдать их не сможет, и вместо денег мне себя в постель предлагал. Отработать! А когда я отказался на таких условиях деньги давать, то он всё про целен и придумал!

***

Алье Шерда

— Что?! — взвился я, когда услышал слова торговца. — Да как ты смеешь!

— Тихо! — рыкнул Намар, добавляя Дар в голос. — Я помню, как именно ты вёл дела с моим отцом, Ферран. Я смотрю, пока графом Шерда был мой отец, многие успели позабыть кое-какие законы. Я не только хозяин этих земель, но и главный судья. Именно я принимаю законы и я же имею право их изменить. А ты, Ферран, только что посягнул на то, что принадлежит мне. Ты знаешь, какое наказание в графстве за воровство? Отрубание руки. А за хищение в особо крупном размере — казнь. Ты, Ферран, только что попытался меня ограбить. Если за кристалл целена ты лишился бы руки, то за оскорбительное предложение моему супругу…

Намар вдруг выдернул алам и стремительным движением снёс голову торговца.

— …будет так. Я сказал!

Повернувшись, Намар оглядел равнодушных дружинников, ошарашенную стражу и остановил взгляд на мне.

— Возвращаемся.

В поместье мы ехали молча. Я ругал себя последними словами за то, что сразу не прирезал этого борова. Лучше бы я потерял эти деньги и потом всё Намару объяснил. А ведь это тварь, Ферран, знал куда бить. Наверняка знал, раз тесно общался с прежним графом. Не мог не знать про его гулящего супруга. Вот и ударил в больное для Намара место — выставил меня точно таким же.

Я же только недавно выцарапал Намара из его раковины. А теперь что? Не имеет значения, что вроде как признал мою правоту. Если у него появится хоть зёрнышко сомнения, то Намар меня к себе больше не подпустит. Опять закроется, и мне уже будет не вернуть его доверие. И что делать?

Выход я видел только один. Плохой для меня выход, но иначе будет ещё хуже. В поместье я поднялся к себе в комнату, и Намар последовал за мной. Верно, он не будет выяснять отношения при дружине. Теперь главное действовать быстро, не дав ему заговорить первому.

Как только за нашими спинами закрылась дверь, я резко развернулся, встал на колени и, взяв Намара за руки, начал читать заклинание. «Вечная верность» — теперь я буду испытывать боль всякий раз, когда ко мне будет прикасаться любой человек, кроме Намара. И я, в прямом смысле слова, теперь не смогу без него жить. Умрёт Намар — заклятие убьёт меня.

Внезапно я сбился на полуслове и замычал. Ага, трудно, знаете ли, говорить, когда у тебя во рту хозяйничает чужой язык.

— Не смей, Алье, — прошептал Намар, отстраняясь от меня. — Если я не владею магией, то это не значит, что я не знаю заклятий. Никогда не смей произносить этих жутких слов. Мне нужен муж. Супруг, опора, помощник, но не раб!

========== Глава 9 ==========

Намар Шерда

Торговца Феррана я помнил с детства. Он был частым и желанным гостем у отца. Как же, ведь Ферран никогда не являлся с пустыми руками — всегда приносил в подарок бутылку другую хорошего вина.

«Взгляните, господин, какая редкость. Розовое вино из-за моря. Представляете, они его из цветов делают! А вот это настой на «малахитовом корне»…»

Будто было отцу какое-то дело до привозных редкостей. Ему лишь бы в голову шибало. Если в момент визита отец был пьян — то его гулянка набирала обороты. А если трезв в редкие дни, то этого хватало ему, чтобы снова уйти в запой. А чего мелочиться, когда у Феррана всегда можно было занять, если не хватит.

Зато Оддо его терпеть не мог. В моменты визита Феррана он старался не выходить из своей комнаты. А после — ругался на чём свет стоит. Я сначала не понимал, в чем дело, так Оддо меня просветил. Пользуясь пьяной невменяемостью отца, тот стал теснить других торговцев по всей долине.

Начиналось всё по мелочи. Сначала он получил разрешение отца торговать «в разнос», в то время, когда все остальные лавочники были строго привязаны к своему месту. Потом стал единственным продавцом магических артефактов. Теперь другие торговцы могли лишь для собственных нужд привозить, а за продажу им полагался большой штраф в казну графа. И если самому отцу было наплевать, кто там что продаёт, то Ферран жёстко отслеживал и сдавал конкурентов, заодно являясь источником поступления денег. Отчего благосклонность к нему только росла.

Для Оддо, сына торговца, все эти махинации были как на ладони. Он даже мне примерно посчитал, что на каждой ссуженной отцу сотне золотых Ферран заработал тысячу. Поэтому и не берёт он с отца проценты и о просрочке напоминает редко. Оддо меня вообще много чему учил и много чего рассказывал. Он же у отца за казначея был, учётные книги вёл и от отца же и получал за отсутствие денег.

А ещё меня удивляло, почему Оддо всегда одежду глухую носил и перчатки, даже в самые жаркие летние месяцы. Я как-то спросил у него. Он долго молчал, а потом рассказал мне о заклятии верности. После побега первого супруга, отец его на всех остальных накладывать стал, чтобы больше не повторялось такое. А в перчатках он ходит, чтобы случайно не коснуться кого-нибудь. Ведь любое прикосновение к коже причиняет ему боль.

Я тогда это хорошо запомнил, а через год после смерти Оддо сам стал свидетелем обряда. Поэтому, когда Алье опустился на колени и принялся читать заклятие, я на несколько секунд растерялся. Нет, я не стану таким, как отец!

— Не смей, Алье! Если я не владею магией, то это не значит, что я не знаю заклятий. Никогда не смей произносить этих жутких слов. Мне нужен муж. Супруг, опора, помощник, но не раб!

Алье долго смотрел мне в глаза, а потом привалился лбом к плечу.

— Я не хотел потерять твоё доверие. Я не хотел, чтобы ты хоть секунду сомневался во мне. Я был готов…

Вдруг Алье достал из-под одежды медальон, раскрыл его, повернул мою руку и высыпал мне в ладонь не меньше десятка продолговатых мутных дымчато-серых кристаллов. Я замер. Это был целен. Первородный, необработанный, ещё не знающий прикосновения магии. Идеальная заготовка под магические накопители. То, что сейчас лежало в моей ладони, тянуло на половину всего приданого Алье.

— Мне их папа перед самой смертью оставил. Георг не знал про них, иначе не выпустил бы из своих рук.

— И один из них ты предложил Феррану…

— Я сначала ювелиру продать хотел. Но тот не взял, к торговцу отправил. Сказал, что только Ферран занимается магическими амулетами и накопителями. Я же всего десять тысяч за него просил. Такие кристаллы в столице в два раза дороже стоят. А он… В самое больное место ударил. Когда он ко мне полез, я сразу Георга вспомнил. Тот тоже предлагал мне постель за возможность самому выбрать супруга.

— А ты отказался, — усмехнулся я. — Иначе герцог Дансар не стал бы присылать контракт моему отцу.

Алье кивнул и замер, положив голову на плечо. Я обнял его, так и продолжая сидеть рядом с ним на полу.

— Почему ты отказался от клятвы? Тогда бы у тебя не было повода сомневаться в будущем, — наконец спросил Алье.

— Я сегодня нашего «паленку» на первый свободный вылет отпустил — он уже достаточно пообвыкся. «Паленок» нельзя на привязи держать — не та порода. Ему свобода нужна, иначе он и года не протянет. Обычно соколята дня два отсутствуют. Если завтра вернётся, то уже точно не улетит больше…

— Это ты меня сейчас с соколом сравнил? — чуть улыбнулся Алье.

— Ферран глупый способ придумал, чтобы оправдаться. Я знал, что у тебя были деньги. На них ты фарфор покупал и столовое серебро. Да и я тебе предлагал на костюмы. Ничего не мешало тебе их взять. Как ничего раньше не мешало уйти и не возвращаться больше, особенно вот с этим, — я покатал кристаллы на ладони. — Я бы не искал.

— Как «паленку»… — вздохнул Алье.

Я поднял с груди Алье раскрытый медальон и вгляделся в два маленьких портрета. С одной половинки на меня смотрел статный воин с холодным взглядом и шрамом во всю щёку, а с другой — улыбчивый мужчина, чем-то напоминающий Алье. Повернув медальон, я ссыпал на одну половину кристаллы целена из ладони и захлопнул крышку.

— Тут их продавать бесполезно. Никто не даст хорошую цену. Разве что в монастырь наведаться. Матроны могут купить для подпитки артефактов.

— Хм, а я про монастырь не подумал. Большой он у вас?

— Пять сотен носящих. И это на всё графство. Магичек всего семеро, да и те уже отказывать местным начали — говорят, родство слишком близкое. Нашему природнику из крепости демон знает откуда носящую привезли. Как только матроны не путаются, кто кому детей рожал?

— Так у них при монастыре целый архив родословных, — хмыкнул Алье. — Когда имущество без прямых наследников остаётся, именно по монастырским архивам наследников ищут. Ближайший родственник по носящей и становится преемником. Года три назад так за титул барона Вирга боролись. Нашли по архивам единоутробного родича погибшего барона. Пока он пытался понять, что к чему — его родной брат убил, чтобы титул получить. А его кольцо не приняло — у него носящая другой оказалась, и пришлось снова архивы поднимать.

Но это ещё что! Отец мне рассказывал, что в южных королевствах носящие до сих пор принадлежат той семье, где родились. И пользуется ими вся семья, без разбора. Там считается престижным иметь жену, а не мужа. Представляешь, там носящие с тринадцати лет «полные» ходят и до самой смерти, пока очередной ребёнок их не убьёт.

— Жуть какая! Как же без супруга-то? С кем они постель делят? — передёрнулся я. — А кто же там архивы ведёт, если матрон нет?

— А никто. Из семьи носящих не отпускают, а только могут обменять на другую. А если менять не на кого, то так она дальше внутри семьи и рожает. Так отец рассказывал, что они все страшные там, как порождение демонов!

— Неужто кто из моих предков с тех краёв был? — вздохнул я.

— Не наговаривай на себя, Намар! Ты не страшный, ты необычный! А я придумал, в чём мы на бал поедем.

— Ты поэтому целен продать хотел?

— Да. Камзолы я уже заказал у портного, а мне к ним ещё три меры дроблёного оникса надо, а он не меньше, чем в три тысячи станет.

***

Алье Шерда

Теперь, оборачиваясь назад, я признавался сам себе, что рад той истории с Ферраном. Наши с Намаром откровения сломали последнюю преграду недосказанности между нами. Я окончательно почувствовал, что долина Шерда стала моим домом, а Намар — моим супругом. Не хозяином, не господином, а именно мужем. Вот поэтому я уже второй месяц почти не покидаю комнату.

Эта идея мне пришла в голову, когда я рассматривал старую одежду. Раз нам не угнаться за современной модой, то надо пойти от обратного. Портной пошил нам с Намаром камзолы старинного кроя, которые носили лет сто назад. Я даже специально принёс ему несколько старых вещей для образца.

Но это была всего лишь одежда, а теперь я превращал её в произведение искусства. Шутка ли, вручную выложить узор на камзоле из мельчайшего ониксового песка, да ещё и закрепить каждый кристаллик магией, чтобы всё это не осыпалось. Потом ещё «облегчение веса» накладывать придётся. Иначе наша одежда как конская сбруя весить будет.

Намар на балу сразу выделяться будет. На таких приемах аристократы стараются перещеголять друг друга в цвете и блеске. А он будет весь в угольно-чёрном. Старинный крой с воротником-стойкой и длинными, до середины бедра, полами подчеркнёт рост. Чёрные брюки, чёрные сапоги и чёрный же ониксовый узор на камзоле сделают его похожим на край ночного неба Сиэры. И пусть наряд пошит скромно, но ручную магическую отделку оценят по достоинству. Маг-бытовик за такую тонкую кропотливую работу не меньше десяти тысяч взял бы.

А себе я заказал фиолетовый приталенный пиджак и серебристые брюки. Фасон взят от дворянской военной формы той же эпохи, лишь цвета изменены. Его я тоже украсил мозаикой из мелких драгоценных камней, но они были крупнее, и возни с ними меньше, но было ярче, чем у Намара. К нему и фамильные драгоценности в тему будут.

Весенний сезон приёмов открывается двадцатого мая — в день рождения отца нынешнего императора. При его правлении аристократы собирались именно на этот праздник. Старый император умер, а традиция осталась, и в этот день императорской семье можно было сделать подарок. Но тот, кто на такое решался, очень сильно рисковал. Откровенно дорогие или вычурные подношения, типа сундука самоцветов или мраморных статуй, нынешний император демонстративно не принимал. А такой неудачник получал не слишком хорошую славу лизоблюда и легко впадал в немилость.

Но и от «простых мелочей» император отказывался. Такому бедолаге светили слава крохобора и брезгливое равнодушие. Так что с выбором подарка надо было быть очень осторожным, и желающих сыграть в судьбу-рулетку находилось лишь два-три человека. И одним из них в этот раз станет Намар. Я был абсолютно уверен, что от нашего подношения император не отмахнётся.

Белый перевал уже открылся, но мы не спешили. Намар отправил Адэра и дружину своим ходом, а мы с ним пойдём порталом. Встретимся уже на месте, в столице. Адэр к нашему появлению должен будет найти приличное жильё и присмотреть оружие и экипировку для дружины. Потому в том, что у них сейчас имеется, наших «бравых вояк» даже в Верхний город не пустят, уж не говоря о том, чтобы они соответствовали гордому имени «сопровождение графа Шерда».

— Волнуешься? — подошёл я и обнял со спины Намара, рассматривающего свой выходной наряд, что сейчас был надет на манекен.

— Ужасаюсь, как у тебя хватило терпения каждую песчинку так положить на место, что создаётся ощущение завершенного узора.

— Я старался… — только и смог ответить я.

Намар повернулся и ласково провёл пальцами по контуру моего лица.

— Обещаю, в следующий раз этим будет заниматься кто угодно, только не ты. Я тебя последнее время только со спины и видел, склонённого над этой тряпкой. Твой зад, конечно, хорош, но мне и лицом супруга иногда хотелось полюбоваться.

========== Глава 10 ==========

Алье Шерда

На первый весенний приём в императорский дворец съезжалась практически вся аристократия. Как раз такое время, когда поля уже засеяны, прибыль-убытки подсчитаны, до урожая ещё далеко, а для охоты — рано. Все дороги открыты и, в отличие от зимы, до столицы можно добраться даже из тех мест, где нет порталов.

По тому, как одеты и как ведут себя приглашённые, можно с уверенностью сказать, из каких они мест. Приграничные бароны выряжаются по прошлогодней моде, обвешивая себя драгоценностями без всякой системы. Лишь бы золота побольше, да камни покрупнее. Серединные лендлорды стараются придерживаться родовых цветов в одежде, лишь меняя фасон. Складывается полное ощущение, что они собственный флаг на наряды пускают.

Но основную моду задают крупные герцогства. У них всех есть особняки в столице, и их молодёжь обитает там чаще, чем в родовых имениях. Ещё в прошлом году одним из таких столичных «законодателей» был и я. Но теперь я принадлежу другой группе: почти автономные графства, где внутренние законы могут сильно отличаться от имперских.

И император не стремится навести там порядок, предпочитая плохой мир хорошей войне. Чаще всего такие графства находятся в тяжело доступных местах: на островах Восточного моря, к фьордам которых можно подойти только с воды. В горных районах, как Шерда, или в болотистой дельте Талаки, где, не зная проходимых проток, можно положить всю армию, так и не добравшись до места.

И ради чего? Ради того, чтобы жалобы рассматривали имперские судьи, а не сам хозяин земли? Или ради того, чтобы купеческая гильдия повесила свой знак над лавками, собирая с торговцев дополнительные взносы? Так что если граф не наглеет и платит в императорскую казну налоги — к нему не лезут.

А раз живут графства автономно, то и мода у них своя, хоть и стараются они не отставать от имперской. Морские графы к любому наряду обязательно надевают головной платок. Высокие, до колен, украшенные золотом и пряжками с камнями сапоги — признак «болотников», но даже среди них мы с Намаром не останемся незамеченными.

Двери императорского дворца открывались для гостей в полдень. К двум часам будет подан обед, а к пяти к гостям выйдет императорская семья и официально откроет бал, который продлится до полуночи. Дневные часы гости используют для общения, налаживания личных и торговых связей, и это больше похоже деловое обсуждение, чем на праздник. Поэтому каждый приезжает тогда, когда ему удобно, главное — не появиться позже императора.

Нам с Намаром обсуждать пока нечего, а единственный человек, с которым я хочу встретиться, появится около пяти. Так что мы тоже не торопились. В сопровождении десяти воинов мы въехали на территорию дворца за час до появления императора. Отослав дружину в специальную казарму, где сейчас толпится вся прочая охрана гостей, мы поднялись по мраморной лестнице, и Намар вручил мажордому приглашение.

— Граф Намар Шерда и младший граф Алье Шерда! — ещё на подходе к основному залу услышал я зычный голос, с лёгкостью перебивший шум толпы.

Объявление о гостях обязательно. На тот случай, если кто-то ожидает конкретного человека. Глубоко вздохнув, я расправил плечи, вскинул голову, нацепил лениво-презрительную улыбку и шагнул в распахнутые двери вслед за Намаром. Не останавливаясь у входа, я чуть тронул супруга за локоть и увёл сразу на внутренний балкон. Это он тут впервые, а я точно знаю, куда идти.

— Здесь, на балконе, обычно занимают места гости почтенного возраста, кто не желает танцевать, но не против посмотреть на молодёжь со стороны. Либо те, кто не хочет общения, — шепнул я Намару. — Основных сплетников ещё нет, как и самых родовитых аристократов.

— Ты собрался весь бал просидеть тут? — хмыкнул Намар.

— Ну уж нет. Через полчаса нам придётся отсюда выползти. Мне нужно с дедом поговорить, да и сплетники такого напридумывают! Я им лучше свою версию подкину.

— Лорд Винсент Гериналь, младший лорд Ирвин Гериналь с сыновьями! — объявил мажордом, когда я заканчивал рассказывать Намару кто есть кто.

— А вот и нужный нам человек. Пойдём, Намар, перед смертью не надышишься.

Мы спустились с балкона, Намар подпёр плечом колонну, а я, радостно улыбаясь, шагнул навстречу своему другу, уже отлипшему от родителей.

— Кирен! Как ты мог заставить меня ждать тебя!

— Алье?! — искренне удивился Кирен. — Неожиданно.

— Да ладно! Неужели новость об именном приглашении графам Шерда прошла мимо тебя?

— Неожиданно хорошо выглядишь, — поправился Кирен и внимательно осмотрелся вокруг. — Я слышал о твоем замужестве…

— А тебя, я смотрю, так никто и не прибрал к рукам? Хочешь познакомлю с мужем?

— Не хочу. Я видел графа Шерда три года назад и больше не горю желанием.

— Глупости! Пойдём!

Схватив за руку Кирена, я уверенно поволок его за собой.

— Намар! Позволь представить тебе моего закадычного друга детства. Кирен Гериналь, младший виконт Гериналь. А это мой муж — Намар Шерда, граф Шерда!

Вот чего у Кира было никогда не отнять, так это дипломатичности и умения держать лицо в любой ситуации. Вот и сейчас он выстоял, даже после того, как Намар заговорил, чуть играя «даром сирены». Пропустив мимо ушей вежливые расшаркивания, сразу после знакомства я утащил Кира в сторону.

— Ну, рассказывай, что тут без меня было? — начал я.

— Алье, демонов ты пасынок! Когда на осеннем балу всплыло имя того, за кого тебя Георг выдал, ядумал, что не увижу тебя больше живым! Ты что, не мог мне хоть пару слов написать?

— Ну да! Чтобы ты растрепал по всей столице и мой тщательно подготовленный план рухнул? Я что, твой длинный язык не знаю!

— Твой план? Ты что сам? А как же контракт, что подписал Георг?

— Вот именно! Георг меня всегда ненавидел, ты же знаешь. Вот я и поступил, как в притче про терновый куст! Да узнай братец правду, и тут же бы побежал опротестовывать контракт. Деда бы подключил и до императора дошел. И что бы смог тогда сделать Намар? А теперь мне бояться нечего. Именным приглашением император сам признал меня младшим графом Шерда и своё решение он менять не будет, — рассмеялся я.

Нет, говорить правду Киру я не собирался. Незачем кому-то знать, какой ценой нам с Намаром далось наше счастье. Я решил рассказать Киру свою версию, которая хорошо укладывалась в предыдущие события. А уж он раздует её до состояния интриги и тайного романа.

— Что за притча? — тут же ухватился Кир. — Я такой не знаю.

— Жил-был Заяц. Жил себе, да только его нора на территории Мантикоры находилась. А той совсем не нравилось, что не одна она хозяйка. И вот однажды выследила Мантикора Зайца и поймала. Несёт она его к себе в логово и приговаривает: «Вот принесу тебя сейчас я, Заяц, и шкуру сдеру, чтобы не ходил по моей земле!»

А Заяц ей в ответ: «Сдирай, Мантикора, твоё право. Только в терновый куст меня не бросай!»

Удивилась Мантикора и продолжает: «А потом раздеру тебя на части и развешу на ветках, чтоб другим неповадно было!»

Только Заяц лишь вздыхает: «Вешай, Мантикора, твоё право. Только в терновый куст меня не бросай!»

Остановилась Мантикора возле тернового куста, а Заяц как увидел его и задрожал весь. Тогда размахнулась Мантикора и зашвырнула его в самую середину: «Вот тебе, Заяц! Чего боялся, то и получи!»

А Заяц высунулся из-под куста, ухмыльнулся и отвечает: «Спасибо тебе, Мантикора, что до дома добросила!» Вот и я поступил, как Заяц, Кирен. Георг меня пугал, что самый отвратительный вариант выберет. Ну я и ляпнул ему: «Кто угодно, только не Шерда!»

— Ну ты даёшь! — восхитился Кирен. — Но он же бедный, как полевая мышь, и страшный.

— На свою рожу глянь! Скоро в зеркало по частям рассматривать её будешь — целиком не влезет! — обиделся я. — И он не бедный. Это его отцу ничего, кроме вина, не надо было. Мы, между прочим, по всем долгам рассчитались. А через пару дней в гильдию магов наведаемся. Я хочу до осени особняк восстановить полностью. Там такая красота, ты бы видел!

С Киреном я болтал до тех пор, пока мажордом не объявил о прибытии герцога Дансара.

— Явился, демонов выкидыш, — выплюнул я. — Всё, я к мужу. Не хочу с Георгом разговаривать. Пусть только попробует к нам подойти. Намар быстро отобьёт у него желание со мной общаться!

Супруга я нашел там, где и оставил. Намар по-прежнему подпирал колонну, сверля всех вокруг убийственным взглядом. Рядом с ним я почувствовал себя в безопасности и, счастливо улыбнувшись, привалился к его плечу. Появление деда я пропустил, болтая с Киром. Ну и ладно, лорд Самани в любом случае найдёт возможность поговорить со мной. Вот уверен, что наше именное приглашение — его рук дело.

Императорский выход — та ещё мутотень. Как только правящая семья заняла свои места, к ним потянулись гости, дабы засвидетельствовать почтение. Начинали самые родовитые и заканчивали приграничные бароны. Младшие члены семьи не участвовали в этом — только непосредственно владеющие титулом. Хорошо, хоть быстро шли: подошел, представился, сказал пару слов императору, его супругу и уступил место другому.

До Намара очередь дошла минут через десять. От волнения я с трудом сдерживал себя, чтобы не мять пальцами полу пиджака. Намар чуть поклонился, развернул шелковый платок и опустил на золотой поднос тонкую потрёпанную тетрадь. Народ вокруг замер.

Подошедший маг провёл над ней рукой, убеждаясь в безопасности, взял поднос и отнёс его императору. Тот удивлённо взял в руки книжицу, и вот он самый ответственный момент: вернёт на поднос — значит, не принял. Положит на столик сбоку — взял.

Мне показалось, что я дышать перестал, когда император открыл тетрадку. Перелистнул страницу, ещё одну, удивлённо выгнул бровь и повернулся к своему супругу.

— Я буду счастлив, если вы, мой дорогой, примете от меня этот дар. Уверяю, каждое слово, написанное на полях, подходит вам идеально.

Я выдохнул.

— И что же такое преподнёс твой супруг императору, что тот немедленно вручил это супругу? Насколько я знаю, к подаркам своему мужу наш император относится гораздо требовательней, чем к подношениям, — услышал я за плечом знакомый с детства голос.

— «Часослов» супруга Теодора Первопроходца с личными пометками на полях рукой самого Теодора, адресованные своему возлюбленному мужу, — улыбнулся я.

— Хм, достойно. А пока твой супруг занят, пойдём-ка поговорим с тобой, внучек.

Лорд Самани цепко ухватил меня за плечо и поволок за собой. Дед привёл меня на тот самый балкон, где ещё недавно мы сидели с Намаром. По одному кивку его сын и двое внуков встали так, чтобы никто не мог к нам с дедом подойти. Несколько минут лорд Самани разглядывал мой внешний вид и наконец заговорил.

— Оригинальный наряд. Неужели только это и сохранилось в поместье Шерда? — ехидно спросил дед.

— Не только. Есть ещё библиотека, старинная мебель и прекрасная отделка, — ответил я ему в тон.

— Пф! — фыркнул дед и тут же перешёл на деловой тон. — Я слишком поздно узнал о твоём контракте. Когда вы с Георгом не появились на бал летнего солнцестояния, то все восприняли это как траур. Но когда на осенний бал Георг явился один — к нему тут же появились вопросы. А он не стал скрывать: обнародовал не только имя супруга, но и условия брака.

Сам понимаешь, Алье, без помощи Георга я не мог опротестовать твой контракт. Ведь герцог Дансар был в своём праве. Зато я сразу навёл справки и узнал, что кольцо графа неожиданно поменяло владельца. И новый граф Шерда первым делом погасил все долги отца. Это хорошо, потому что хоть я и не могу подать протест, то это не значит, что я совсем ничего не могу. К тебе в графстве уже привыкли, и всего-то осталось послать твоего муженька куда-нибудь с заданием императора. А там, глядишь, и сгинет в дороге.

— Не смей трогать моего мужа! — рыкнул я, вскакивая с кресла.

— Ох ты ж, как мы зашипели-то, а? — снова перешел на ехидный тон лорд Самани. — Я прямо узнаю интонации моего сына, когда он заявил мне, что пойдёт за Дансара. Сядь! Видать, правду мне мои люди донесли, а я-то сразу не поверил. Ты же знаешь, что я Дансара терпел только потому, что он моего сына счастливым делал. Ладно, терпел Дансара — потерплю и Шерда. Но Георгу твой контракт не прощу.

— Я тоже, — согласился я.

— А теперь нормально рассказывай, как дела?

— Давай позже, меня Намар ищет, — кивнул я вниз, где мой муж методично обшаривал взглядом зал приёмов.

— Ладно, я тебя провожу, заодно и на родственничка гляну поближе.

Стоило нам с дедом спуститься с балкона, как Намар немедленно двинулся в нашу сторону.

— Не стоит пытаться просверлить во мне дырку, молодой человек, — усмехнулся дед, когда Намар приблизился. — За шестьдесят лет это ещё никому не удалось.

— Это просто до хорошего яда никто не додумался, — глядя деду в глаза, прошипел Намар, используя «голос сирены» на полную.

— М-м-м, какой редчайший дар! Ты нашёл настоящее сокровище, Алье. А ты, сокровище, береги моего внука.

Лорд Самани взял меня за ладонь и протянул мою руку Намару. Тот принял ладонь и, не отпуская взгляд деда, поднёс к губам.

— Силён! — рассмеялся дед. — Мне уже лет двадцать так открыто в глаза никто не смотрел. Эрмалд Самани, лорд Самани, магистр разума, глава гильдии, представитель верхнего триумвирата магов, дед Алье.

— Намар Шерда, граф Шерда, и мне будет всё равно, кто попытается забрать у меня мужа.

Вдруг дед расхохотался. Ничуть не стесняясь и не пытаясь скрыть своего веселья.

— А ты мне начинаешь нравится, Шерда! Я буду в столице ещё две недели. Зайдите как-нибудь ко мне в гости.

Дед ушёл, оставляя нас одних, а Намар недовольно посмотрел ему в след.

— Вообще-то его все не любят, кроме родни и императора, — пояснил я. — Дед не самый простой человек и характер у него мерзкий. Но для тех, кто ему дорог, он готов на всё. Ты с ним поладишь.

Остаток бала прошел весело. Намар подпирал колонну и не желал покидать это уютное место. Я общался со знакомыми, но каждый раз вставал так, чтобы держать Намара в поле зрения. Несколько раз Намара всё-таки пытались пригласить на танец. Первому я «случайно» вылил вино на брюки, второго просто оттёр плечом, а самому настырному, который посмел улыбнуться моему мужу, приклеил туфли к полу. Бедолага вынужден был разуться и босиком искать бытовика для помощи.

Так что под конец бала на моего супруга облизывалась большая половина незамужних парней. О, кому-кому, а мне прекрасно известна их психология. Раз я так яро отгоняю от него желающих пообщаться, значит, есть, что защищать. А эти молодые пираньи сами собой не будут, если не попробуют откусить. Да ещё и Кир добавит сплетен. Уверен, на следующем балу Намар будет пользоваться бешеной популярностью, и больше никто не назовёт его «страшным», только «загадочным».

Комментарий к Глава 10

Ну вот и подходит к концу история.

Пишите свое мнение и что хотите увидеть в эпилоге, кроме встречи Алье-Георг.

========== Глава 11 ==========

По просьбам читателей эпилог чуть отодвинулся. Но не на десять глав.

Алье Шерда

Визит лорду Самани мы нанесли через два дня. В особняк мы с Намаром явились вдвоём, без сопровождения. Нас встретили как дорогих родственников, а после шикарного ужина разговор коснулся дел. Дед — он такой… какой есть. Я ожидал чего-то подобного, но для Намара действительность оказалась шокирующей.

— После оглашения условий контракта… — начал дед. — Я заинтересовался судьбой приданого Алье. С деньгами всё было ясно — Георг должен был их выплатить в полном объёме. А вот рудник… Этот проходимец и не думал прекращать выработку. Поэтому я выставил собственную охрану на руднике и заменил управляющего. Вот данные по выработке, начиная с октября месяца.

Даже не хочу думать, каким способом дед отвоёвывал рудник у Георга. Тут и дураку понятно, что братец всеми силами пытался заграбастать себе теперь уже не его серебро. А нам некогда было заниматься рудником. Ведь для начала там нужно было появиться и провести ревизию.

Дед шлёпнул перед Намаром здоровенной стопкой бумаг и откинулся в кресле, ожидая реакции. Вот только мой муж ничего не смыслил в рудниках. Поэтому я, наплевав на все правила приличия, пристроился за его плечом. В то время, как он бездумно листал страницы — я вчитывался в текст и цифры.

— Руда, дробилка и переплавка, — комментировал дед на память, глядя на записи.

— Судя по содержанию чистого серебра в руде, слитков должно быть меньше, — нахмурился я.

— Ни в коем разе, Алье! Это просто прежний управляющий строил себе дом, — усмехнулся дед. — За семь месяцев количество выплавки именно такое, как указано в документах. Шестьсот семнадцать мер серебра. За вычетом платы добытчикам, управляющему, охране и переплавке — двести одиннадцать тысяч триста золотых монет номиналом империи. Как желаете получить: серебром или деньгами?

— Деньгами, — поджав губы, сообщил Намар.

— Золотым весом или векселем казначея?

— Золотом, — однозначно заявил Намар.

— Я распоряжусь, — кивнул дед. — Управляющего можете сменить, но я бы посоветовал оставить. Орман хорошо зарекомендовал себя на моих шахтах, но повышение мне ему дать было некуда. И он будет честен, если плату достойную оставите. Знает, демонов пасынок, что я лично с него спрошу. А обмануть магистра разума практически невозможно. Охрану могу взять на себя, но за отдельную плату. Как и доставку, и плавку…

— Мы согласны! — поспешил ответить я и положил руку на плечо Намара, моля богов, чтобы он не отказался.

Намар, как обычно, промолчал. И лишь коснулся руки мимолётным поцелуем.

— Значит, решено! — объявил дед.

***

Намар Шерда

Конечно мне не понравилось, что лорд Самани фактически будет хозяином на нашем руднике, но, поразмыслив, решил, что так будет лучше. По той простой причине, что сами мы ничего другого не придумаем. Да что там не придумаем — не сделаем. Это я понял, когда лорд Самани устроил нам дневную экскурсию.

Оказывается, арка портала на руднике всё-таки имеется. Только расположена она прямо во дворе перед казармами охраны в небольшом поселении, принадлежащем лорду Самани. И открывается она только личной печаткой лорда. Оттуда до «нашего» рудника мы добрались за два часа. Да, «нашего» — именно в кавычках. Потому что если лорд Самани захочет вернуть себе рудник, то мы ничего сделать не сможем ни физически, ни политически. Что, собственно, он и продемонстрировал, вытеснив отсюда людей герцога Дансара.

— Дошло? — усмехнулся Эрмалд Самани, глядя на то, как я осматриваю местность. — Этот рудник я подарил своему младшему сыну — отцу Алье. Даже не сам рудник, а выработку с него. Мне хотелось, чтобы у моего мальчика был собственный доход, независящий от Дансара. Мало ли, зачем ему могли бы понадобиться деньги, без желания ставить в известность мужа. По этой же самой причине… — лорд Самани обвёл рукой местность, — Георг так легко и отдал его в приданое. Потому что понимал — без моего согласия он рудник не удержит. Предпочёл сбагрить эту головную боль на мужа Алье.

Серебряная выработка располагалась на земле Самани. Это были даже не горы, а холмы какие-то. Совсем не такие, как в Шерда или даже в Гарае. Низкие, покрытые густым лесом, они в высоту не превышали двух-трёх миль. И вот в этих горах, как мышиные норы, и были нарыты рудники. «Наш» располагался в центре, между двумя другими, принадлежавшими Самани. Вход в рудник был похож на земляную хижину с деревянными подпорками и дощатым настилом. Да, с такими-то лесами вокруг они могут себе позволить класть доски на пол!

Дальше из земляной хижины шли туннели вниз и в сторону. Они ветвились, как лабиринт, и если не знаешь, куда идти — можно легко заблудиться. На уровень выработки мы опускаться не стали. Мне и этого хватило, а Алье бывал тут раньше вместе с родителями.

— Что вы хотите от меня, лорд Самани? — спросил я, изучая его взглядом. — Ведь не зря же вы мне всё это показали?

— Ты так внимательно смотрел на пол, Шерда, — усмехнулся Самани. — Да, это красный кедр, весьма ценная порода деревьев. Но здесь другое не растёт, вот и пилим его на подпорки шахты. А в Шерда розовым долийским мрамором мостят улицы.

— Так и у нас ничего другого под рукой нет.

— Вот и я про то же. Ты, вроде, поумнее своего отца. Тот даже в свои лучшие времена предпочитал ничего не делать и ждать, пока созреет ройс. Мраморный карьер заброшен, грузовой портал так и не восстановлен. А ведь долина поистине золотая. Я оставлю вам с Алье рудник. Пока. Первое время он будет вам хорошим подспорьем. Лет через пять ты мне его продашь.

— А у меня есть выбор? — скривился я.

— Умный мальчик. Но если к тому времени восстановишь мраморный карьер — я тебе за рудник полную цену дам, но первый мрамор буду закупать я.

Если документы по руднику я полностью доверил вести Алье, то его идея продать свитки гильдии некромантов за услуги двух магов вызвала у меня сомнения. Алье был уверен, что свитки стоящие, а значит, как меня учил Оддо: проси больше и получишь столько, сколько хочешь.

— Я желаю получить трёх магов на годичный контракт за каждый свиток, — заявил я без тени сомнения. — Некроманты нам не нужны, поэтому я прошу природника, бытовика, воздушника, водника, пространственника и земельника.

— Молодой человек, а не слишком ли много вы хотите? — рассмеялся магистр-некромант, сидящий перед нами.

Я почувствовал, как дёрнулся Алье, но уверенно поймал его руку своей ладонью.

— Нет, уважаемый. Я прекрасно знаю, что написано в этих свитках. Поверьте, за деньги многие маги готовы на многое. В том числе и на раскрытие тайн гильдии. И это точно не рецепт тушеной курицы с травами! Эти свитки хранились в моей семье много лет — и полежат ещё. Глядишь, мои внуки и ваши преемники будут куда более сговорчивы. А услуги нужных магов я могу и золотом оплатить. Прощайте!

Я поднялся и уверенно шагнул на выход, увлекая за собой ошарашенного Алье.

— Два мага за свиток! — догнал меня в спину голос магистра. — И это последнее наше предложение! Поверьте, граф Шерда, у нашей гильдии свои принципы. И эти свитки у вашей семьи мы не выкупим дороже даже через сто лет!

— Природник, пространственник, земельник и бытовик, — озвучил я своё решение.

— Согласны!

Нервную дрожь Алье я чувствовал даже на расстоянии. Когда мы наконец поднялись в наши комнаты в гостинице, я просто поймал его в объятия.

— Ну что ты, милый! Чего так разволновался?

— Откуда ты знаешь, что написано в свитках? Намар, ты что и правда заплатил некроманту за раскрытие тайны? Сколько он взял?

— Нет, глупый. Я понятия не имею, что там написано. Но ведь ты сам мне сказал, что информация стоящая.

— Но… Ведь ты сказал магистру…

— Да мало ли, что я ему сказал. Я вообще сказать могу всё, что угодно. Алье! Милый, ты прекрасно разбираешься в настроении высшего света, я доверяю тебе в информации по руднику, но торговля — это не твоё!

В Шерда мы снова вернулись с полным обозом. Только в этот раз закупали не продовольствие, а оружие, металл, ткани и прочие бытовые мелочи. Деньги, полученные с продажи серебра, пришлись как нельзя кстати. А дома нас уже ждали присланные гильдией маги.

Алье сразу забрал себе бытовика и природника для восстановления дома и сада, категорично заявив, что не потерпит перед парадными дверями огород. Земельнику я поручил заваленную угольную шахту, а пространственник занялся порталом.

«Золотая неделя» сбора ройса заставила нас бросить все дела и отправиться в горы. Алье на пару с присланным бытовиком зачаровали почти пять тысяч небольших корзинок для сбора, навесив на них маячок на тот случай, чтобы сборщики их «случайно» не потеряли. Теперь в вёдра собирали только бракованную, то есть давленую ягоду, а всё, что удавалось снять целым — отправлялось в стазис.

Всю «золотую неделю» мы почти не спали, мотаясь от одной плантации до другой. Алье не удержался и сам лично полез в кусты ройса собирать наше золото.

— Господин Намар! — страдальчески взвыл бригадир, глядя на то, как под ногами Алье ломаются кусты и давятся ещё не созревшие зелёные ягоды, совсем пока незаметные в окружении сантиметровых шипов.

— Оставь, — махнул я рукой. — Хочется моему супругу узнать, какой ценой «золото» добывают, так пусть попробует.

Ругаясь на чём свет стоит, Алье выполз из кустов через пять минут, весь покрытый застрявшими в одежде шипами и с расцарапанными до крови руками, бережно держащий на ладони три давленные ягодки.

— Сборщика ройса из тебя тоже не выйдет! — рассмеялся я и, забрав из рук Алье ягоды, щедро намазал их соком все ранки.

— Намар, ты чего? Я же сам собрал!

— Иначе завтра каждый порез воспалится, а потом образуются нарывы. Вот так мы браконьеров и отслеживаем. У всех сборщиков специальные браслеты на руках надеты с магической подписью графской печатки. Да и после двух-трёх сезонов они иммунитет получают. А вот всех тех, кто после «золотой недели» с воспалёнными руками ходит — всех штрафуют. Если денег нет, то на работы в шахту или карьер отправляют.

А в очередное утро золото с кустов пропало. Все несобранные ягоды приобрели цвет красной меди, среди которых лишь изредка мелькала драгоценная капелька. Теперь ройс будут собирать до июля, но уже без спешки и без повышенных мер безопасности. Да и нам тут больше делать нечего.

Добравшись в сумерках до поместья, я невольно замер от открывшейся картины. Пока мы с Алье мотались по ройсовым плантациям, маг-бытовик закончил с уборкой территории и внешним фасадом. С мощёного камнем двора исчезли все постройки: сараи, конюшня, даже казарму снесли. Фасад отбелили, убрав мох и плесень, а окна затянули магическим барьером вместо стёкол, и теперь они мягко светились магией.

Должно быть, я молчал слишком долго, потому что Алье вдруг подъехал ко мне вплотную и положил ладонь на мою руку.

— Намар, ты же не сердишься? Ты же мне сам разрешил.

Да, помню. Когда Алье только затевал ремонт, он спросил, что он имеет право изменить и что трогать не надо. Мне было откровенно всё равно, да и не смыслю я ничего в том, как должен выглядеть достойный, по мнению Алье, дом. Поэтому я ответил, что делать он может всё что угодно, лишь бы ему нравилось. Но вот такого я не ожидал!

— Намар? — тревожно спросил Алье.

— Я ещё не скоро привыкну к пустому двору.

— Зато я почти всю мебель сохранил. И дом топить больше не надо будет. Там всё на магии: и тепло, и свет, и воду в купальню даже носить не надо!

— И сколько кристаллов целена ты потратил на это?

— Все, — тихо признался Алье. — Два мы продали ещё в столице, а остальные я пустил на накопители. Я всегда такой дом хотел…

— У нас теперь не только долина «золотая», но и дом «золотой»! — выдохнул я, а через секунду до меня дошли последние слова Алье.

«Я всегда такой дом хотел…» Значит, он его для себя делал. Не одну комнату, а целый особняк. Алье свою мечту воплотил, душу вложил в этот дом. Свой дом, нет — наш дом. Теперь он действительно наш. От прежнего мрачного особняка не осталось и следа. Это не только «новый дом», но и новая страница нашей жизни. Здесь больше ничего не будет напоминать о пьяных загулах отца, о голоде и побоях…

— Намар… — совсем убитым голосом прошептал Алье. — Если хочешь…

— Я на купальню посмотреть хочу, — наконец отмер я. — И на нашу спальню.

Дом изменился не только снаружи, но и внутри. Алье полностью открыл хозяйские апартаменты, которые занимали почти всю надстройку второго этажа, сразу над центральным входом. Огромная спальня, гостиная, рабочий кабинет, гардеробная и купальня. На втором этаже остались пустыми лишь две гостевых комнаты, детское крыло и библиотека.

Алье завёл меня в обновлённую купальню и приложил ладонь к большому огранённому куску горного хрусталя. Воздух на дне бассейна задрожал, и из ниоткуда он начал заполняться водой. Когда бассейн наполнился, Алье приложил руку к другому кристаллу, и вода стала нагреваться. Добившись нужной температуры, он убрал руку.

— Чтобы пользоваться этим, не нужно быть магом. Всю работу делают вместо нас кристаллы целена, — пояснил он. — Хочешь, помогу тебе?

Алье скользнул вплотную ко мне и потянул с плеч рубашку. Покончив с моей одеждой, он начал раздеваться сам.

В воду мы практически свалились, не переставая целоваться. За прошедший месяц я успел соскучиться по мужу. Сначала я мотался по долине между угольной шахтой и порталом, а затем больше недели мы провели на плантации ройса. Редкие, жадные, короткие минуты близости приносили лишь разрядку, а хотелось большего.

Алье шутливо начал отбиваться, когда я усадил его на борт и потянулся к паху.

— Намар, дай хоть смыть с себя дорожную пыль! — рассмеялся он.

— Сам тебя помою! — хрипло выдохнул я.

Мягкой пенистой губкой я скользил по телу Алье, а вслед за ней ласкал тело рукой. Алье подставлялся мне то боком, то животом, а когда он прогнулся в спине, отставляя зад, я не выдержал. Крем для мытья волос оказался неплохой заменой скользкой мази, и через минуту Алье уже стонал, упершись ладонями в бортик бассейна.

Потом мы мылись снова, но уже лениво и получая удовольствие от тёплой воды и ароматных масел. А добравшись до кровати, просто уснули, не в силах совладать с навалившейся усталостью. Слишком вымотались мы за этот месяц, но это была приятная усталость от хорошо проделанной работы.

Комментарий к Глава 11

Серебряный рудник

http://holidaygid.ru/wp-content/uploads/2012/08/Rammelsberg4.jpg

http://www.pizzatravel.com.ua/uploads/4962.jpg

Особняк Шерда

http://ihouzz.ru/wp-content/uploads/2014/12/110120.jpg

========== Глава 12 ==========

Намар Шерда

Летний бал в императорском дворце мы пропустили — не до того нам было. Но вот от осеннего, как сказал Алье, нам отвертеться не получится. Если мы не появимся, то, в свете недавно преподнесённого дара, император проявит к нам повышенное внимание. А это не всегда есть хорошо. Ну что ж: надо так надо. Я воспринял эту новость с фаталистической отрешенностью, готовясь провести его точно так же, как и первый: стоя в стороне и не принимая участие в творящемся бардаке. Но вот у Алье было совершенно иное мнение. Мой супруг с какого-то перепуга решил всё-таки обучить меня танцам. И вот тут мы поругались.

Да, я помню все наши с Алье скандалы. Все три. И самое неприятное, что все они начинались с какого-то мелкого повода: неловко сказанной фразы или бытовой мелочи. И это при том, что по-настоящему сложные вопросы мы всегда решали быстро и продуктивно. Ни я, ни Алье не стремились доказать друг другу, что наше мнение единственно верное, и мы всегда находили компромисс. Всегда, кроме каких-то мелочей!

Вот и сейчас Алье закусил удила из-за моего нежелания учиться танцам. Ну не видел я в этом большой проблемы, в отличие от моего супруга. И вот что откровенно раздражало меня в Алье в такие моменты, так это его официальное обращение.

— Господин Намар, я посмею вас уверить, что на балу найдётся немало желающих получить ваше внимание. И если вы будете отказывать всем без исключения, то очень быстро наживёте себе немало влиятельных врагов. Но это лишь мое личное мнение. Разумеется, ваш статус «старшего супруга» даёт вам возможность не обращать внимания на ту ерунду, которую городит ваш младший муж!

А ещё в такие моменты Алье всегда ложился в кровать без одежды, специально демонстрируя мне, какой у меня красивый, соблазнительный и абсолютно неприступный супруг. Потому что добиться от него в этот момент взаимности было просто нереально. А опускаться до насилия я был не готов.

Обычно, такой демонстративный разлад длился дня два. А потом отношения восстанавливались, когда мы шли на уступки. В последние два раза шаг назад делал именно Алье. Но, похоже, не в этот раз. После трёх дней этикетного обращения я понял: либо я учусь танцевать, либо буду наведываться в спальню к мужу только по праздникам. Ну и ладно! Мне что, трудно запомнить два десятка шагов?

— Алье! Я не буду расточать комплименты каждому, кто обратит на меня своё внимание! Но если тебе так важно выйти со мной на танец — я готов запомнить, что и как надо делать.

Это был ад! Настоящий ад! Всё время считать шаги, вовремя повернуться, поклониться и отступить назад. Я запоминал это как механическое действие, никак не сумев взять в толк, как от такого можно получать удовольствие? Но Алье был доволен, и это радовало… Хотя бы тем, что я вновь получил мужа, а не говорящую куклу.

Осеннее равноденствие приближалось с ужасающей неумолимостью. Будь моя воля, я бы совсем из долины не высовывался. Но перемены настигли меня и здесь. Урожай ройса собран и продан. Дружине выплачен доход за три года сразу, и тут же нашлись желающие завести детей. Их можно понять: в нашем поместье дольше десяти лет ни у кого не было такой возможности. И вот пять семейных пар решились разом.

Подай они заявку в монастырь по отдельности — и матриархи бы не придали этому значения. Но отправить сразу пятёрку носящих в одно место… Их визита нам избежать не удалось. Степенного возраста женщина, налысо бритая, что показывало её статус «опустевшего с возрастом лона», верхом появилась в нашем поместье в самом конце августа.

— Господин Намар, — вежливо она чуть склонила голову, — нашему монастырю поступили сразу несколько заявок из вашего поместья. Прежде, чем дать ответ на них, мне поручено посмотреть, где будут проживать наши носящие ближайший год?

Та самая пристройка, из которой совсем недавно Алье выселил загоняемый на зиму скот, чтобы тот совсем не околел от лютых морозов, сейчас была отремонтирована и приготовлена для проживания слуг. Вот только слуг в таком количестве у нас не было, и её по настоятельным просьбам дружины я и выделил для проживания носящих.

Короткая экскурсия закончилась одобрительным кивком со стороны наблюдательницы и моим заверением, что безопасность носящих я готов гарантировать своим именем. А что мне ещё оставалось? Не дай я гарантий монастырю — и собственных детей мне не видать! Ведь хоть и брали носящих мои дружинники, но хозяин дома именно я. Хотя для нас с Алье с появлением носящих мало что поменялось. Разве что теперь у служебного входа и дверей из пристройки в кухню всегда дежурила пара дружинников, которые готовы были жизнь положить за своих будущих детей.

По какой-то одной Алье известной причине в столицу мы направились в начале октября, хотя до бала было ещё две недели. Наивный! Я думал, нам только один приём вынести придётся, а оказалось, что нанести «визит вежливости» требовалось десятку людей. А когда из разговоров я понял, что на следующий год вся эта толпа обязательно заявится к нам, то чуть не взвыл.

— …помолвка герцога Дансара, — выцепил я в разговоре Алье и Кирена знакомое имя.

— И кто жених? — лениво поинтересовался Алье.

— Виконт Таир Кандарский…

— Да ладно! — потрясённо выдохнул Алье. — Император решил, что его любимый племянник засиделся в женихах?

— Надо будет поздравление отправить. Родственник всё-таки, — скривился я.

После этих слов Алье и Кирен потрясённо замолчали, переглянулись и вдруг расхохотались.

— Намар! — утирая слёзы сказал Алье. — Тут Георга не поздравлять, а сочувствовать ему надо! Виконт Кандарский — самый известный кобель высшего света. Я-то скромником никогда не был, но я себе жениха искал. Понимаешь… я заводил отношение только с возможными кандидатами. А Таир не заморачивается такими мелочами. У него в постели не только весь императорский двор перебывал, но и половина гвардейцев. А ещё Таир предпочитает активную позицию. Но он младший сын брата нашего императора, и быть старшим супругом ему не светит. Разве что ему какого-нибудь баронского сынка отдадут. Но на такой мезальянс император не пойдёт. Он и так позволял Таиру гулять почти до тридцати лет. Но, видимо, всё, отлеталась птичка!

— Всё так плохо? — удивился я. — Неужели герцог Дансар не справится со своим младшим супругом?

— Я смею предположить, что вы, граф Шерда, никогда не видели Таира Кандарского? — улыбнулся Кирен.

— Не пришлось, — кивнул я.

— Намар, ты Дорка, сына городского кузнеца, помнишь? — спросил Алье.

— Того, который на спор подковы разгибал на ярмарке?

— Да, комплекция такая же, только Дорк на рожу посимпатичнее будет.

— А что, герцог Дансар не может отказаться, если ему жених не нравится?

— Отказаться?! От племянника императора?! Да тогда Георг может сразу себе погребальный костёр складывать! Такого унижения правящая семья ему не простит. От подарков императора вообще не принято отказываться. И, кажется, я знаю, кого надо благодарить за эту помолвку. Помнишь, дед говорил, что не простит Георгу моего контракта? А император очень ценит лорда Самани… Намар, обещай, что мы приедем на эту свадьбу, даже если она совпадёт с «золотой неделей». Я очень хочу посмотреть на «счастливое» лицо своего брата!

***

Осенний бал сильно отличался от весеннего. Если в мае, в начале сезона приёмов, аристократы империи собирались, чтобы после долгой зимы возобновить торговые и деловые контакты, то октябрьский приём называли «балом женихов». Урожай собран и посчитан, амбары полны — вот и самое время задуматься о подходящей партии для сыновей.

Даже регламент бала отличался от весеннего. Явиться следовало чётко с трёх до четырёх часов дня, и прибывшие гости сразу попадали в атмосферу праздника. Зал приёмов был украшен вазонами с цветами и серебряными кадками с экзотическими деревьями, привезёнными с самых разных уголков мира. Вечнозелёные, вечноцветущие, они всё лето украшали открытые галереи дворца. Но пережить зиму на улице они не могли, и вот сейчас их все до весны занесли в зал и расставили причудливыми композициями.

Среди этого «зимнего сада» были расставлены многочисленные диванчики, столики с закусками, вином и сладостями. Играла музыка, а по залу прохаживались молодые парни, присматривая себе пару. Алье всё-таки вытащил меня на танец. То ли царящая атмосфера была заразительна, то ли я достаточно хорошо запомнил нужные движения, но мне даже понравилось. Нет, не танцевать, а кружить по залу моего супруга и видеть, как нас провожают заинтересованными взглядами. Да, я прекрасно понимаю, что все они адресованы Алье. Мой супруг действительно красив, и это — мой супруг!

А вот чего я совсем не ожидал, так это того, что едва мы устроимся на диванчике для отдыха, то какой-то смазливый парнишка попытается пригласить на танец меня. Меня?! Видимо, что-то проскользнуло в моём взгляде, потому что бедолага побелел и быстро ретировался.

— Намар, — шепнул мне Алье, прижимаясь совсем близко. — Не стоит мысленно расчленять всех, кто с тобой заговаривает. У тебя твои мысли слишком сильно на лице отражаются. Вот зачем напугал мальчика? Я бы ему и сам причёску подпортил.

После двух часов бала и трёх бокалов вина, у Алье появился румянец и заблестели глаза.

— Пойдём, я тебе ещё кое-что покажу, — вдруг выдал он и потащил меня из зала.

Мы поднялись на внутренний балкон, но Алье не остановился. Он потащил меня дальше и вдруг нырнул в неприметную нишу, закрытую от взглядов со стороны большим раскидистым кустом.

— Поцелуй меня, — прошептал Алье, прижимаясь ко мне всем телом.

Упрашивать дважды меня было не нужно. Слишком хорошо я ощущал жар его тела сквозь тонкий шёлк его одежды. И не только жар. Алье был возбуждён и, тихо постанывая, тёрся пахом о моё бедро. Но не тут же нагибать его!

— Алье, я не желаю, чтобы кто-нибудь увидел моего мужа с голым задом, — попытался я образумить супруга.

— Тогда просто помоги, — простонал он.

Прижав его спиной к стене, я принялся его целовать, запустив руку в его штаны. Стоны Алье становились громче, и только мой язык не давал ему кричать. Нет, я слишком хорошо знаю моего мужа, чтобы освободить ему рот. Жалобно всхлипнув, Алье выгнулся, и тёплое семя потекло мне в руку. Вот только я решил половину проблемы. Пока я «успокаивал» Алье, то возбудился сам.

Быстро приведя себя в порядок магией, Алье хитро на меня глянул и опустился на колени. У меня всё-таки выдержки побольше, поэтому я ограничился шипением и рваными выдохами. Алье отстранился в последний момент, помогая себе рукой. Убрал «следы преступления» и захихикал.

— Всегда хотел это сделать! Хотя раньше в этих нишах я только целовался.

— Алье, милый, надеюсь, мы больше не будем заниматься этим на балах? Я предпочитаю тебя в постели, рядом с купальней, а не в узкой тёмной нише. Чего на тебя нашло?

— Вино. Голубой мускат. Его делают с добавлением специальных трав, и оно обладает возбуждающим эффектом. Сегодня же «бал женихов»!

Из ниши мы вывалились в обнимку и тут же столкнулись лицом к лицу с герцогом Дансаром и ещё каким-то мужиком. Я хоть и худой, но рост у меня высокий. Алье мне и до уха не дотягивает. А на этого верзилу мне пришлось глянуть снизу вверх. Бугристые плечи выдавали в нём мечника. Причем, он точно предпочитает не юркие лёгкие аламы, как я. Тут как минимум полуторник, а может, и тяжёлая пара. Но слишком долго разглядывать и молчать — это неприлично. Поэтому я вежливо склонил голову.

— Герцог Дансар, моё почтение, — и, вспомнив разговор Алье и Кирена, добавил. — Позвольте поздравить вас с помолвкой.

— Благодарю, граф Шерда, — сквозь зубы процедил Дансар. — Надеюсь, мой брат не разочаровал вас в качестве супруга.

Дансар шумно вдохнул, неотрывно глядя на лицо Алье. Демоны! Хоть и следы Алье убрал, но запах семени никуда не делся. Мы же только что… Я повернул голову к Алье и успел заметить, как он вдруг стёр большим пальцем каплю попавшего на лицо семени и демонстративно слизал её языком.

— Виконт Кандарский, позвольте и мне поздравить вас, — слащаво улыбнулся Алье. — Император мудр в своём выборе. Надеюсь, мой брат сможет удовлетворить ваши потребности.

— А куда он денется, — хрипловатым басом выдал верзила и с усмешкой оглядел мелковатого по сравнению с ним Дансара.

Комментарий к Глава 12

Таир Кандарский

https://javasea.ru/uploads/posts/2018-07/1531417018_konan-s-bolshim-toporom.jpg

========== Эпилог ==========

Алье Шерда

— Алье, демонов пасынок! Ты мне говорил, что здесь красиво, но я даже и не предполагал, что настолько! — радостно заявил Кирен, осматриваясь в доме.

— Ну да, если из города выбраться, — фыркнул Рейдан, поджав губы. — Хоть дорога нормальная. Не ожидал такого от разорённого графства.

Ага, вот ты и сдал себя с потрохами. Завидуете, виконт Димарэ! Намар же последовал совету деда и решил восстановить мраморный карьер, пока у дармовых магов не закончился годичный контракт. Вот и загнал туда земельника и бытовика. Они расчистили завалы, обустроили площадки и выгребли огромную гору мраморной крошки. Небольшие, размером с ладонь, осколки не годились совершенно никуда.

Тогда Намар велел замостить ими дорогу от поместья до города. Правда, паре бытовик-земельник пришлось выдать по три ягоды ройса для работы и ещё столько же в качестве премии. И вот у нас в начале мая появилась дорога из розового мрамора. Низиннику Рейду Дамарэ такая роскошь даже во сне привидеться не могла!

На весеннем балу Намар заключил несколько выгодных контрактов на ройс, и теперь к нам нагрянули гости — представители шести влиятельных семей и, разумеется, Кирен. Куда уж без этого сплетника? Понимаю, будущих покупателей одолевало любопытство. Вот они и явились сразу после «золотой недели». А я был просто рад видеть старых знакомых, ну и что, что мне банально хотелось похвастаться!

Только я совсем не ожидал, что Кирен притащит на хвосте наследника Димарэ. Одно время у меня были планы на Рейдана, но мне не понравилось его снисходительное отношение. А вот Кирен, судя по всему, решил попытать счастья. Намар вежливо раскланивался с гостями и даже улыбался. Вот только его выдавали глаза, в которых нет-нет да и проскальзывало желание выставить всех вон.

За прошедший год характер Намара ничуть не поменялся. И я сильно удивлюсь, если изменится в будущем. Он всё такой же нелюдимый, замкнутый и молчаливый, предпочитающий в одежде исключительно тёмные цвета. Это в столице Намар чувствовал себя не в своей тарелке и пытался подстроиться под собеседника. А здесь, в Шерда, явившиеся облапошить молодого парнишку светские акулы, потеряли запал уже через пять минут разговора.

Намар имел неприятную привычку прожигать собеседника немигающим взглядом антрацитово-чёрных глаз, время от времени по-птичьи наклоняя голову набок. Со стороны это было похоже на то, как гриф изучает свою добычу, решая, с какой стороны её лучше начать жрать. Может, это из-за «дара Сирены», но под этим взглядом даже опытные интриганы тушевались и начинали мямлить. Вот и сейчас на заявление лорда Безила о снижении цены Намар чуть склонил голову и ответил:

— Сто золотых за квадратный метр плантации. Это около трёхсот ягод. Собирать сами будете?

Собирать ройс желающих не нашлось, как и менять условия предварительного соглашения. Особенно после того, как Намар с лёгкостью согласился поднять цену. Но вот деловые переговоры подошли к концу, и Намар предложил организовать охоту.

— Алье, что за странная экипировка? — с усмешкой спросил подъехавший ко мне Кирен, кивнув на тяжёлый наплечник и широкий кожаный наруч.

— Сейчас увидишь, — сказал я и переливчато свистнул.

А через полминуты в небе раздался пронзительный крик, и на мою выставленную руку спикировал заметно подросший «паленок».

— Явился, Прохвост, — ворчливо выдал Намар. — Где три дня шлялся?

Дрессировал Прохвоста именно Намар, но приучал ко мне. Он же ему и кличку дал. Не спорю, Прохвост иногда такие финты выкидывал, и специально не подумаешь. Повадился у нас в спальне ночевать, а один раз Намару чуть скальп не снял, попытавшись сесть на голову. За что получил щелбан и был выкинут в окно. На следующий день Прохвост извинился — приволок нам в постель дохлую мышь. За что был окончательно выселен из спальни путём зачаровывания окна, за что явно обиделся на супруга.

Вот и сейчас, покосившись круглым глазом, Прохвост предпочёл перебраться от греха, то есть от Намара, подальше. Ловко перебирая лапами, он поднялся по руке и устроился на наплечнике.

— Граф Шерда, аможет, вы нам устроите охоту на харзов? — предложил Рейдан.

— Все желающие поохотиться на харзов могут подняться до Рубежной крепости и ночью прогуляться по ту сторону, — пристально посмотрел Намар на Рейдана. — А я как гостеприимный хозяин даже спущусь следующим утром и соберу все несъеденные кости для погребального костра.

Из поместья мы выехали, когда солнце уже поднялось, в сопровождении десятка дружинников и нескольких слуг и через два часа добрались до ущелья. С двух сторон над нами нависали высокие отвесные скалы, а по дну ущелья резво прыгала чистейшая горная речушка.

— А где загонщики, граф Шерда? — спросил удивлённый лорд Валлар. — Или мы сами будем выслеживать добычу?

— А чего её выслеживать? Вон они, сарги, на скалах, — обвёл рукой стены ущелья Намар.

Я-то знал, что искать, а вот низинники, привыкшие гнаться за добычей по лесам и полям, застыли в недоумении.

— Это же козлы! — выдал наконец Кирен, который наколдовал воздушную линзу с большим увеличением. — Как они туда забираются?

— Точно! — наконец рассмотрел Рейдан на серых каменных склонах коричневые шкуры саргов. — Кирен, какого ты хочешь?

— Вон того, белого, лохматого, — повернул Кир воздушную линзу. — Я его шкуру перед камином положу.

Взмахом руки Рейдан вытянул из реки водяную плеть и, примерившись, хлестнул ей в указанном направлении. В воздушной линзе Кирена всем было прекрасно видно, как тонкая водяная нить захлестнула шею козла и попросту отрубила ему голову. Медленно, очень медленно туша начала падать с утёса. Намар послал двоих дружинников принести козла, и тут азарт овладел остальными. Огненные вспышки, водяные лезвия, внезапно осыпавшийся под копытами уступ… Наша охрана только и успевала притаскивать и разделывать.

— Граф Шерда, а что же вы не порадуете своего супруга добычей? — спросил Рейдан.

Намар внимательно посмотрел на него, а я передёрнулся.

— Ну уж нет! Мне охоты на харзов хватило в исполнении Намара! — заявил я, демонстративно накидывая на плечи плащ. — Уж какого-то там козла я и сам достану!

Крикнув Маруку принести мой лук, я привычно накинул тетиву.

— Не достанешь, Алье, далеко, — фыркнул Рейдан.

Но я его не слушал. Этому трюку меня папа научил. Положив стрелу, я медленно стал оттягивать тетиву. На наконечник я не смотрел — смотрел на цель. Когда рука почти ушла за ухо, я отпустил тетиву, продолжая в полёте направлять стрелу магией. Резкий отток сил дал понять, что у меня всё получилось. Попадание, и туша сарга повалилась вниз.

— Прямо в глаз, господин Алье! — восхищённо выдал Герт, притащив тушу в лагерь.

— Прекрасный выстрел, — заметил Рейдан. — Но мне больше нравятся нежные пальчики у супруга, не загрубевшие от тетивы.

— А мне больше нравится, когда супруг делает, а не рассуждает, — вернул я шпильку Рейдану.

Намар, как обычно, промолчал. Пока наши гости рассматривали свою добычу, слуги приготовили нам вырезку на углях. Прохвост, выпущенный в свободный полёт, умудрился поймать чёрную лисицу и довольный собой уронил её возле меня. А поощрённый куском свежей печени за час натаскал ещё четырёх. Темнело. Оставив слуг и половину охраны разбираться с добычей, мы налегке отправились в поместье.

Первым вскрикнул Кирен и попытался сбросить вцепившегося в сапог чёрного зверька. А затем взбесились и понесли лошади. Намар буквально выдернул меня из седла, когда моя коротконогая кобыла поднялась на дыбы. А вокруг слышались проклятия и ругательства.

— Что это за дрянь! — вопил лорд Безил, стоя на раскалённом оранжево-красном валуне, под вокруг которого кружили около десяка зверьков.

Он уже понял, что магический огонь не причиняет им вреда, и теперь разогревал своей магией валун. Магу-огневику это вреда не приносило, а вот животные лезть на раскалённый камень не хотели. Вокруг Кирена свистел, кружась, вихрь. Попросту отбрасывая от него настырных тварей. Но больше всех они осаждали Рейдана, который вынужден был непрерывно наращивать вокруг себя ледяную стену, которую зверьки крошили своими когтями. Каждый защищался как мог, и только Намар предпочёл защиту нападению. Легкие аламы свистели в руках, разрубая тварей прямо в прыжке.

— Это харзы! — зло выплюнул он.

В борьбу с харзами вступил лорд Валлар, парящий в двух метрах над землёй, принявшись закидывать их поднятыми воздушным захватом камнями. Всё кончилось неожиданно. Очнувшиеся от первой растерянности маги ударили слаженно. Баретт создал узкую глубокую трещину, куда Валар с Киреном просто смели остатки тварей, а затем земельник просто схлопнул её. Выжившие единицы добивали мечами.

— Харзы просто так не появляются на этой стороне Белого перевала, — рыкнул Намар, добавляя в голос дар. — Кто принёс и активировал артефакт-приманку?

— Я… хотел… поймать… несколько… штук, — хрипло, явно пересиливая себя, произнёс Рейдан.

М-м-м, видимо признаваться он не хотел, но дар Намара просто не дал ему соврать.

— Уничтожьте! Немедленно!

— Это семейная реликвия! — попытался сопротивляться Рейдан.

— Немедленно, я сказал!

Воздух аж задрожал от звенящего напряжения. Рейдан дёрнулся, как марионетка, и снял браслет с руки. Намар выхватил артефакт, подбросил в воздух и на лету разрубил на части. Рейдан подобрался и призвал стихию. Намар уверенно перехватил аламы.

— Я бы вам не советовал, виконт Димарэ, — вклинился между ними лорд Бэзил. — Вы не на своей земле, и если граф Шерда убьёт вас, то будет в своём праве. Это подтвердит любой из нас.

— Виконт Димарэ, может, вы и не отдаёте себе отчёта, но только что ваш артефакт чуть не убил нас всех, — заявил Баретт. — Нам повезло, что это была лишь маленькая стая.

— Это была не стая, — сказал Намар, опуская аламы. — Солнце ещё не село. Это были разведчики. Единицы из тех, кто выполз из нор раньше времени. А теперь попробуйте представить, что было бы, если бы вы привели их приманкой в поместье?

— Это не Рейдан, это я виноват, — вдруг тихо сказал Кирен. — Когда мы собирались в Шерда, я сказал, что хочу такой же харзовый плащ, как у тебя, Алье. И Рейдан пообещал мне достать.

— Знаете, виконт Димарэ, я вам много раз говорил и скажу ещё: ваша голова порой выдаёт весьма забавные идеи. Но прежде чем начать воплощать их в жизнь — научитесь советоваться со знающими людьми, — хмыкнул я.

Пока мы ждали отставшую половину охраны со слугами и нашей добычей — Намар сдирал шкурки с погибших харзов. Никто в это дело не вмешивался, признавая право Намара на добычу. Собрав их все в мешок, Намар положил его рядом со мной.

— Это твоё, Алье. Можешь распоряжаться ими, как пожелаешь.

Я удивлённо посмотрел на супруга: я сейчас правильно понял? Намар пожал плечами и цыкнул, подзывая свою вернувшуюся лошадь.

— Кирен, возьми, — протянул я ему мешок со шкурками. — Я дарю их тебе.

Всё верно. Рейдан у Намара подарок бы не принял. А если бы Намар подарил их Кирену, то дуэли было бы не избежать. А от моего подарка у Кира нет причин отказываться, и Рейдан промолчит.

— Алье…

— Бери, Кир, — кивнул я и, наклонившись, тихо прошептал ему на ухо: — Только не позволяй Рейду осуществлять его «гениальные» идеи в одиночку.

В поместье мы возвращались по два человека на лошади. Я обнял Намара со спины и, положив голову на плечо, из-под опущенных ресниц наблюдал на Киреном и Рейданом. Если эта пара сойдётся, то это будет «артефакт огневика-недоучки». Никогда не угадаешь, в какое время рванёт, с какой силой, зато уверенно можно сказать: тем кто рядом — скучно не будет!