Список запретов (СИ) [Efen] (fb2) читать онлайн

========== Список запретов ==========

Пальцы легко бегают по клавишам, нежными прикосновениями дотрагиваясь до нужных, которые в тотчас откликались и издавали нежный звук. Завораживающая мелодия рекой лилась из инструмента, заполняя собою всё пространство в комнате. Словно приятный аромат он кружился над головой, цепляя своим звучанием каждую душу.

Тонкие пальцы на миг остановились над белой клавишей, и мелодия прекратилась, но лишь на пару секунд, которые показались пропастью перед новым прыжком. Длинные чёрные ресницы слегка подрагивали, прежде чем распахнуться. На бледную щёку падали из окна лучи солнца. Из приоткрытого окна вырывался слабый ветерок, который играючи развивал тюль.

В самой комнате царила гармония, и казалось, будто сама природа подпевала мелодии. Закрыв глаза, можно было представить себя ветром, что срывал собою листья с ветвей деревьев и проносил их над полем, усыпанным разноцветными цветами. Лепестки срывались и уносились прочь от родного дома, кружась над землёй в завораживающем танце, который, не переставая, превращался в другой. Они стремились ввысь, проносясь над травой, пока осторожно не опускались на спокойную водную гладь.

Слушая звучание нот, непроизвольно закрывались глаза. Сердце затихало, боясь потревожить своими громкими ударами мелодию души.

Это была мелодия души, которую раскрывал человек, садясь за пианино. Пальцы сами порхали по клавишам. Душа сама пела.

Ресницы дрогнули и глаза открылись, устремив свой взор на абсолютно пустую стену. Лучи солнца скользнули по лицу, очертив полноватые розовые губы и нежно-голубые глаза, которые стали ещё светлее, стоило солнцу коснуться своими лучами.

Пальцы могли часами дотрагиваться до клавиш. Они будто были созданы для этого. Созданы для творения мелодии, которая завораживала своим звучанием душу.

- Эмили.

Прекрасная мелодия прервалась. Пальцы так и застыли над клавишами. Медленно, словно ото сна, взгляд прояснился, и теперь я видела перед собой не сказочную картину, а всего лишь пустую бежевую стенку в своей комнате.

- Эмили, - чётче произнесли моё имя, и я даже различила в голосе своей матери строгие нотки.

Я напрягла спину, помня о том, как мама печётся о ровной осанке, и положила руки на колени.

- Мне только что звонила миссис Деннис и сказала, что ты пропустила сегодняшний утренний урок французского языка.

Мурашки пробежали по рукам, и я скривила губы, благо мама была за спиной и не видела моего выражения лица. Я ненавидела французский ещё с того момента, когда три года назад меня привели к сварливой пышногрудой даме, которой, как по мне, не хватало для вида кожаной указки или плётки. Любовь к французскому мне не привили, и хоть я и выучила этот язык и разговаривала на нём почти в совершенстве, родители до сих пор заставляли ходить на занятия к миссис Деннис. Как они говорили, это для того, чтобы я не забыла язык. Мне же всё это казалось пустой тратой времени и если честно, то во Францию я не собиралась, а зачем мне понадобиться французский в родном городе я не представляла.

- Я была на занятиях вчера вечером, и мы просидели дольше обычного. Я посчитала, что на этой недели хватить.

- Меня не волнует то, что посчитала ты, - сурово проговорила мать. – И будь любезна повернуться лицом к собеседнику, когда с тобой разговаривают.

Без лишних слов я развернулась на стуле и посмотрела матери в лицо. Я унаследовала от неё голубые глаза и светло-русые волосы, которые в отличие от меня она коротко обрезала и собирала в пучок. С возрастом на её лице появились морщинки, а зрение стало падать, из-за чего она почти всегда носила прямоугольные очки. В молодости она была красавицей, и в её ангельскую улыбку влюблялись все мальчишки со двора. Сейчас же, смотря на тонкие губы, которые вечно были или опущены вниз, или сведены в тонкую линию, нельзя поверить, что когда-то с этих губ не сползала улыбка.

- Про твою выходку мы поговорим позже. Ты уже собралась? Тебе через полчаса выходить и отправляться на репетицию.

- Я знаю. Я уже одета.

Мама прищурила глаза и пристально осмотрела меня с ног до головы. По её резкому «хм» можно было догадаться, что она не вполне удовлетворена тем, в чём я была одета.

- Сними эти проклятые джинсы и надень платье. Только не слишком короткое, а то будешь выглядеть, как вульгарная девица.

Мой взгляд не опустился вниз, чтобы взглянуть на синие джинсы, которые слишком сильно обтягивали мои ноги, как говорила мама. Она считала, что таким способом я излишне привлекаю внимание старых извращенцев к своей обтянутой попе и ногам.

Я смотрела матери прямо в глаза, прекрасно понимая и помня, как её бесит это. Она с самого детства приучила, что к взрослым надо относиться с уважением, и запрещено смотреть им пристально в глаза. Нужно избегать взгляда, смотреть вниз, потупив взор, тем самым не встревая и показывая свою покорность.

Временами бунтарь внутри меня хотел выйти наружу и перечеркнуть все правила, которые возвела мать в нашей семье за все эти годы. Но хватало лишь её одного злого взгляда, чтобы ураган внутри улёгся, и я покорно принимала свою учесть.

- Могла бы и не бренчать на своём пианино дома. Ты ведь знаешь, как отец устаёт на работе и хочет в тишине отдохнуть дома. Имей хоть каплю уважения.

Мать ещё раз одарила меня злым строгим взглядом, но не получив ничего в ответ, развернулась и прошла к двери.

- Что это?

Я перевела свой взгляд на то, что так заинтересовало мать, и еле сдержала вздоха.

Из-под кровати торчал кусочек глянцевого журнала, который я спрятала под кровать часом раньше. Мне казалось, что я закинула его поглубже, так, чтобы никто его не нашёл. Но как оказалось мама может заметить даже самую крохотную деталь.

Она наклонилась и вытащила журнал, и стоило ей взглянуть на обложку, как её глаза распахнулись, и она резко обернулась ко мне.

- Где ты это купила?!

Крик был настолько резким и неожиданным, что я подскочила и непроизвольно закрыла глаза.

- Я спрашиваю у тебя! Отвечай, когда тебе задают вопрос.

- В магазине рядом с квартирой миссис Деннис.

- Ты потратила деньги на эту чушь? – тонкие губы сжались и с презрением скривились. – «Инъекция ботекса»? «Идеальный мужчина – как его найти?», «Как сказать родителям, что беременна»?! Ты серьёзно? Зачем ты читаешь это!

Я вздохнула и отвела взгляд, когда мама прочитала все названия статей на обложке и распахнула журнал на середине, где у меня была положена закладка с пометками.

Её глаза быстро бегали по строчкам, и с каждой секундой её лицо становилось всё темнее и темнее.

- Зачем ты это подчёркиваешь? Я что, тиран какой-то? По-твоему, я тебя использую, как золушку? Да я в своё время так отпахала, что тебе даже не снилось. Чем ещё ты не довольна? Что я тебя не пускаю с друзьями гулять? Да потому что напьются эти свиньи, и загреметь в полицию, а там недалеко и наркомания, и проституция. Не такое будущие я планировала своей дочери.

- В том то и дело, что ты всё планируешь за меня. Я будто живу по твоему сценарию, ни шагу влево.

Глянцевый журнал скомкался в руках матери. Её суровый взгляд я знала не понаслышке и теперь могла им «насладиться».

- У тебя полчаса, - сказала она и, сжав журнал, вышла из комнаты.

Дверь за ней закрылась, и я опустила спину, сгорбившись и опустив плечи. Откинув волосы назад, я обернулась к окну и подставила лицо лучам солнца. За окном во всю грело солнышко и птицы перелетали с ветви на ветвь, напевая свою мелодию. Я слышала, как соседские дети бегают во дворе, смеясь и развлекаясь. Слышала хохот и весёлые голоса друзей, которые приехали на отдых.

Я бы всё отдала, чтобы вот так же выйти во двор и посмеяться от души. Побыть обычным человеком, которого ничего не заботит и который сам выбирает свой путь.

Долго смотреть в окно я не стала, решив по-быстрому переодеться и отправиться на репетицию. Я хотела пораньше выйти из дома и прогуляться немножко, насладиться тёплой погодой и свежим воздухом.

Переодевшись и спустившись вниз, я застала маму в холе, одетую в красный тонкий свитер. В её руках была маленькая чёрная сумочка, в которой она видимо искала свои ключи.

Я сбежала по лестнице и остановилась в коридоре. Услышав мои шаги, она подняла голову и взглянула на меня.

- Я решила тебя подвезти. Только вот ключи найти не могу, - произнесла она, копаясь в сумке.

- Я не поеду на автобусе? Ещё много времени, я успею, тебе незачем меня подвозить.

- Так будет безопасней, - произнесла она фразу, которой пользовалась всю жизнь по отношению ко мне. – Мало ли что с тобой может произойти. В автобусах часто ездят алкаши, а на остановках спят бомжи. А сколько опасностей вечером! Я заеду за тобой часа через три, когда ты закончишь.

Я поджала губы, но ничего не ответила. Спорить с матерью бесполезно, а переубедить её просто невозможно. В свои девятнадцать лет я толком и не ездила на автобусах, потому что мама считала их опасными. Всё, что считалось опасным, отгораживали от меня. Стоило ли говорить, что у меня и друзей то не было, потому что мать считала, что они могут плохо повлиять на меня?

Я ненавидела свою жизнь. Ненавидела мамины «правильно/неправильно».

- Хорошо, - покорно произнесла и закинула сумку на плечо.

Мама нашла ключи от машины, и мы вышли на улицу. Я нырнула на переднее сиденье, за что получила недовольный взгляд, но никаких запретов и слов я не услышала, поэтому можно было считать, что место на переднем сиденье я сегодня отвоевала. Я положила сумку к себе на колени и пристегнула ремень безопасности.

Мы выезжали задом с нашей территории, когда прямо за нами пронёсся мотоцикл. К нашим домам не был проложен асфальт, лишь была насыпана местами щебёнка, поэтому было загадкой, как этот мотоциклист не побоялся ездить по такой дороге на такой скорости.

От неожиданности мама резко ударила по тормозам, и мы дёрнулись. Проклятия вырвались из её рта, и она зло откинула прядь волос, что упала ей на лоб. Когда мы вырулили и выехали за ворота, я заметила, что этот мотоцикл припарковался у соседского забора.

Мотоцикл был явно спортивный, яркого красного кричащего цвета. Мужчина, что сидел на нём, был полностью облачён в чёрный костюм. Он заглушил мотор и встал на ноги, снимая чёрный шлем с головы.

Под шлемом оказались тёмные волосы, которые сделались ещё беспорядочней из-за небольшого ветра. Лицо его было мужественным, побритым и ухоженным. На его загорелом лице появилась улыбка, когда калитка открылась, и к нему вышел наш сосед Люк.

Люк был одет в чёрные джинсы и белую обтягивающую майку. Чёрные кучерявые волосы были в полном беспорядке, и можно было подумать, что он имел такой помятый вид из-за того, что он спал, если бы он не выглядел таким понятым всё время.

В отличие от своего друга, который улыбался, Люк выглядел хмурым. Наш сосед был всегда хмурым и скрытным, сколько я себя помню. Казалось бы, что за свои двадцать пять лет он ни разу в жизни не улыбнулся.

- Смертник, - выплюнула мама, посмотрев на красный мотоцикл. – Только дураки покупают двухколёсного зверя. Никогда бы в жизни не разрешила своему ребёнку садиться на мотоцикл, - она пристально посмотрела на меня. – Поняла? Никогда не садись на него!

- Поняла, - покорно кивнула я, смотря на мощного зверя, который завораживал и в то же время пугал своим видом.

Прежде чем мы отъехали, я заметила, что парень слез со своего мотоцикла, а Люк открыл дверь калитки, пропуская своего гостя. Мотоциклист что-то спросил у Люка, после чего тот посмотрел на нашу машину и ответил другу. Оба парня посмотрели в нашу сторону, и я могла поклясться, что когда мы отъезжали, наши взгляды встретились и кареглазый мне подмигнул.

Сердце ухнуло в пятки, и я вжалась в кресло, прижав к животу свою сумку. Уши тут же загорели, и я могла поклясться, что чувствовала, как покраснели мои щёки. На мою удачу мы быстро отъехали и выехали из посёлка, но я по-прежнему чувствовала себя неуютно.

Мама скосила глаза на мои пальцы, которые вцепились в сумку, и нахмурила брови.

- Что-то случилось? Ты нормально себя чувствуешь?

- Всё хорошо, - быстро ответила я и отвернулась к окну, дабы она не заметила мои розовые щёки.

Господи, мне впервые жизни подмигнули!

Вернулись домой мы поздно вечером, когда солнце уже давно село, и на небе появилась луна с кучей ярких звёзд. Мы подъезжали к дому, когда услышали громкую музыку. Мама нахмурилась и опустила стекло, и в тот же миг салон автомобиля заполнился громкой ритмичной музыкой.

- Что за омерзительная мелодия, - скривила лицо мама.

Чем ближе мы подъезжали к дому, тем больше открывалось нашему взору. У Люка была самая настоящая вечеринка. Вся дорога перед его участком была забита машинами, и наверняка во дворе тоже поместилось пару машин. Полураздетые тела девушек и парней были повсюду. На балконе второго этаже стояли три девушки в купальнике и один накаченный парень в плавках. Он поцеловал одну девушку, и пока она цеплялась руками за его шею, он стянул с неё верх купальника и оттолкнул от себя. Девушка даже не успела ничего понять, как перевалила через перила и полетела вниз.

Моё сердце пропустила удар, испугавшись, что только что видела нелепую смерть девушки. Огромные брызги воды полетели в разные стороны, и парень с оставшимися девушками на балконе захохотали во весь голос.

Я и забыла, что у Люка был бассейн.

- Какой срам, - выплюнула мама, останавливаясь у наших ворот. – Ты посмотри на них. Дикари и только.

Парочка стояла у наших ворот и так были увлечены друг другом, что даже не заметили, что на них светит яркий свет фар. Мама сжала губы и посигналила. Парень оторвался от девушки и зло глянул на нас, затем взял под руку свою девушку и повёл за машины. По неровной походке девушки и глупой улыбке на её лице, можно было с лёгкостью сказать, что она была не трезва.

- Они развлекаются, выселяться, - произнесла я, смотря на то, как открывается калитка и к Люку заходят новые ребята.

В небольшой щели я успела разглядеть море танцующих тел и счастливых лиц, пока калитку не закрыли. Легкая тоска поселилась у меня в груди, и я поспешно отвернулась от окна.

- И это веселье? Веселье?! Они подобно зверям, одна похоть. А алкоголь? Они уничтожают свой организм, причём делают это добровольно. Это – не веселье, Эмили. Это самоубийство и дегенерация.

Мама кинула на меня хмурый взгляд, и я медленно кивнула, смотря на свои колени. Машина заехала во двор и ворота за нами закрылись.

- Я думала, что Люк хороший мальчик, а не из «этих», - произнесла мама, выделяя интонацией последнее слово.

Я поскорее выскочила из машины, намереваясь убежать к себе в комнату и не выходить оттуда до завтрашнего утра. Но стоило мне сделать пару шагов к дому, как мама открыла багажник и окликнула меня.

- Куда? А кто будет разгружать машину? Ты ведь знаешь, что у меня болят суставы, и я не могу поднимать тяжести. Отнеси кульки на кухню.

Мама развернулась и пошла домой, а я так и осталась стоять на месте. За весь день я была вымотана и выжата как лимон, сил просто не было. После занятий мы заехали в магазин, и мне пришлось тащить все кульки до машины, а теперь придётся их и выгружать. А они не пушинки!

- А как же папа? Пускай он отнесёт.

Мама остановилась и оглянулась на меня через плечо.

- Твой отец трудится в поте лица и устаёт после работы. Ему требуется отдых.

А мне не требуется? Я смотрела, как мама исчезает в доме. Развернувшись, я забрала кульки из багажника и понесла их на кухню. К слову, дверь мне никто не оставил открытой. Мне пришлось открывать её локтём, из-за чего я была уверена, что заработала синяк. Когда я с шумом положила кульки на кухонный стол, мама с укором кинула на меня взгляд и скрылась в гостиной. Проходя мимо гостиной, я увидела, что отец сидел на диване и смотрел телевизор. Хоть у него и было не такое уж плохое зрение, но смотрел телевизор он исключительно в очках. Полосатая рубашка была закатана на локтях, а брюки со стрелкой, которые мама гладила каждый день, были по-прежнему на нём. Видимо, как он пришёл с работы, так и завалился на диван.

Телевизор находился с той стороны, где была дверь, поэтому отец мог видеть, что я хожу по коридору. И хоть он был в очках, он сделал вид, что меня вовсе не заметил и не поздоровался.

Не сильно опечалена этим фактом, я направилась обратно к машине. Из багажника на сей раз пришлось вытаскивать огромный арбуз, который тянул своим весом к земле. Я удобней перехватила его и попыталась закрыть багажник, но как бы я не старалась его захлопнуть, сил дотянуться у меня не было.

Было крайне неудобно пытаться одновременно удержать арбуз, и закрыть багажник.

- Эй, золушка.

Арбуз выскользнул из рук и с треском упал на землю, расколовшись на части. Проклятье вырвалось с губ, и я медленно опустилась перед арбузом, смотря на то, что от него осталось.

Я обернулась и посмотрела на того, кто произнёс эти слова, которые несколько испугали меня от неожиданности.

Оперившись руками на забор, из соседского участка выглядывал тот самый брюнет, которого мы видели ещё днём. Выровнявшись, я посмотрела на его лицо, предполагая, какого же он роста, если забор ему по грудь. Этот забор был мне по макушку, и если я хотела бы посмотреть что за ним, то мне пришлось бы прыгать или становится на цыпочки. У этого парня не было же никаких с этим проблем.

Чуть взъерошенные волосы были сейчас не в таком безумном беспорядке, как днём. Видимо он привёл их немного в порядок. На нём вместо кожаной куртки была белая майка, которая облегала плечи и бицепсы подобно второй кожи. В карих глазах играли смешинки и внимательно смотрели на меня, будто ожидая что-то.

- Я?

- А ты видишь кого-то другого? Я же навряд ли сойду за золушку, - развёл он руками и усмехнулся.

Я нахмурилась и пригляделась к нему, пытаясь понять, что он хочет от меня.

- В следующий раз не пугай так девушек, - произнесла я и печально посмотрела на арбуз. - Из-за тебя я арбуз уронила.

- Арбуз не сердце, новый купишь. Тем более если его помыть, можно даже съесть пару кусков.

Я взяла в руки расколотый арбуз и подумала, что если бы такое сказала бы маме, она брезгливо бы окинула меня взглядом. Теперь ещё предстоит объяснять ей, как я так смогла его уронить.

- Угу, - буркнула я, закрывая багажник.

В расколотом виде нести зелёное чудо было легче. Во всяком случаи он стал легче, потому что половина от него продолжала лежать на земле у машины. Те расколотые куски уже ничем не спасти.

- Относи свой арбуз и приходи к нам. Повеселись.

Это приглашение было подобно удару молнии в ясную погоду. Я остановилась как вкопанная и медленно обернулась к мужчине.

- Я?

Брюнет закатил глаза на моё переспрашивание, но не стал на этот счёт ничего говорить.

- Тут действительно весело. Есть выпивка и еда, а так же музыка и приятная компания.

И затем он так обаятельно улыбнулся, что готова была поспорить, все девчонки сходили с ума от этой улыбки.

- Я не могу. У меня… Ммм, дела.

Брюнет выгнул бровь и пристально посмотрел на меня. Мои щёки тут же заалели, и я поспешно отвернулась и отправилась в дом.

- Заканчивай свои дела и иди к нам. Будет весело, я тебе обещая.

- Я не могу.

- Не можешь веселиться? - усмехнулся он. - Или просто не умеешь.

- Всё я умею, - буркнула я и поднялась на крыльцо.

- Когда твоя мать перестанет тебя эксплуатировать, и ты вырвешься из её хватки, будет уже слишком поздно.

Я резко обернулась, но брюнета уже и след простыл. На соседнем участке музыка сделалась погроме, и все завизжали от радости. Я видела, как через забор перелетел чей-то лифчик, и поджала губы.

Поколотый арбуз я отнесла на кухню, и как только я положила его на стол, на кухню вошла мама. Её взгляд потемнел, и на шеи я увидела набухшую вену.

- Откуда у тебя растут руки? Тебе нельзя доверить даже самого элементарного! Не ребёнок, а гора проблем!

- Я не ребёнок, - скривилась я, вытирая руки об полотенце. - И если бы мне кто-нибудь помог, то этого бы не произошло.

- Не повышай голос на мать! - крикнула она и вскинула руки. - Что за манеры повышать тон на взрослого человека и дерзить. Отправляйся наверх переодеваться и спускайся к ужину!

Кулаки сжались, но ничего ответить я не могла. Если мать заведётся, то это будет минимум на пару дней. Обречённая на держание гнева в себе, я развернулась и пошла наверх к себе в комнату. Захлопнув за собой дверь, я услышала крик матери и завалилась на постель лицом в подушку. Мама ненавидит, когда лежат на кровати в уличной одежде и если бы она сейчас зашла бы в комнату и застала меня, то без ругани дело бы не обошлось.

Пролежав так минут десять, задумавшись о своей скучной жизни, где ничего не дозволено, я с тяжёлым вздохом встала и стала переодеваться.

Хотелось снять с себя всё и лечь в постель, но ужин за столом в нашей семье - это обязательное мероприятие. За стол нельзя садиться в пижаме или в том, в чём был весь день на улице, поэтому каждый раз приходилось переодеваться.

Открыв шкаф, я достала светлые джинсы, которые так ненавидела мама, и белый топ. Я знала, что за свой внешний вид получу выговор, но сегодня это было маленькое моё восстание.

Я спустилась как раз к тому моменту, когда накладывали на стол. Папа тоже сменил рубашку и теперь был в бежевую рубашку с коротким рукавом.

- Добрый вечер, Эмили, - поздоровался отец, едва взглянув на меня.

- Здравствуй, папа.

Тарелка с салатом опустилась по центру стола и за стол села хозяйка дома. В гробовой тишине они стали накладывать еду в тарелку, и лишь грохотали столовые приборы. Я с тоской смотрела в свою тарелку, где кроме тушёной капусты ничего не было. Вилка то и дело перекидывала капусту из одной стороны в другую. Отец, заметив моё удручённое состояние, поинтересовался в чём дело.

- Не вкусно, Эмили?

Мама тут же подняла взгляд и посмотрела из-подо лба. Я отложила вилку и выпрямила спину, встречаясь с родителями взглядами.

- Мне надоела эта еда. Мы всё время едим одну траву.

- Ты же знаешь, как опасен холестерин. Тем более у твоего отца проблемы с желудком, если ты забыла, - посмотрела мама поверх очков.

- Я помню, - буркнула я. - Но это ведь не значит, что и мы должны есть такую пищу. Что за ограничения.

Немного задумавшись, я сощурила глаза и посмотрела на мать.

- Я хочу пиццу!

- Исключено, - холодно ответила она, принявшись дальше жевать.

- Но почему? Это не справедливо!

- Убавьте тон, юная леди! За столом не принято кричать.

Я хмыкнула и отодвинула от себя тарелку. Отец наблюдал за всем этим с видом, будто ничего не происходит.

- Остальные люди едят то, что хотят. Чем мы хуже?

- Остальные люди - это те, что напиваются и падают в бассейн на соседском дворе? - скривила лицо мама.

- Да! Они делают что хотят. Они живут, как хотят. Они вольны сами выбирать свою судьбу. Как в принципе любой нормальный человек.

- Эти отморозки губят себя и ближних. Они не думают ни о будущем, ни о последствиях своих действий. Они - отмороженные имбицилы!

- А лучше жить вот так? - моё терпение заканчивалось. - Жить взаперти, точно по графику, не имея своего собственного мнения?! Это не жизнь! Мы даже не нормальная семья!

- Что ты этим хочешь сказать? – нахмурилась мать.

- Да всё! Все эти твои дурацкие правила и запреты. За ужин в отглаженной рубашке, утром обязательно подъём в семь, даже если выходной. Голос не повышать, никуда ни гулять, ни ходить, ни дружить, ни думать, ни говорить. Я сыта по горло этой жизнью!

Я схватилась рукой за шею и скриви лицо. Маме надоел этот спектакль, и она хлопнула рукой по столу так, что приборы подскочили и упали на скатерть. Увидев жирное пятно на скатерти, она завелась ещё больше и зло уставилась на меня.

- Эмили!

- Девятнадцать лет, как Эмили! Девятнадцать чёртовых лет я не имею даже собственного слова! И это лучшие годы жизни?

- Убирайся из стола!

- Да с превеликим удовольствием, - горько усмехнулась я и кинула на тарелку салфетку, которая до этого лежала на коленях, а затем была стиснута у меня в руках. – Я не могу так больше жить. Я ненавижу каждой клеточкой своего организма этот дом и всё, что в нём происходит!

- Ты наказана! – взревела мать, вскочив на ноги. – Как у тебя язык поворачивается говорить такие гадости?! Да мы всё с твоим отцом делаем ради тебя!

- Вы отбираете у меня мою собственную жизнь! Я и шага не могу сделать. Я словно в клетке. Ты не даёшь мне…

Оглушительный удар и щёку обожгло огнём. Голова резко повернулась и я так и застыла с широко раскрытыми глазами. Рука медленно опустилась на щеку, и я дотронулась до опухшей от удара кожи. Осознание случившегося медленно доходило до моего сознания.

Я повернула лицо и ошарашено уставилась на отца, ища в нём подтверждение того, что мне это не показалось. Или хотя бы поддержку. Но лица отца было бесстрастным, и он даже не смотрел в нашу сторону. Он продолжал спокойной жевать свою капусту и смотреть себе в тарелку, отстранённый от всего мира. От нас. Будто ничего и не произошло.

Опешивши, я посмотрела на мать, которая крепко сжимала кулаки. Её глаза были зло прищурены, а щёки слегка побагровели.

Увидев мой ошарашенный взгляд, она подняла руку и пальцем показала на лестницу.

- Пошла отсюда. Чтоб сегодня я тебя не видела.

Удивление резко сменилось злобой, а затем и гневом. Обида на отца и мать разом навалилась на меня, как кувшин с холодной водой. Развернувшись, я выбежала из дома на улицу. Прохладный ночной ветерок опалил горевшую щёку, и я вскинула голову, подставив лицо звёздному нему. Внутри был ураган чувств, и меня словно разрывало изнутри. Не сдержавшись, я сжала кулаки и замычала. Мычание получилось сдавленным, и тогда я сделала его грубее, устремив в него весь свой гнев. Звук получился громкий и звериный, и то, как это получилось, слегка ошарашило и одновременно удовлетворило меня. Я распахнула глаза и приоткрыла от удивления рот. Это было… легко. Свободно. Легче.

Тогда я набрала в лёгкие воздух, открыла рот и закричала. Мой крик был не так сильно слышан из-за криков и смеха людей с вечеринки, но мне стало намного легче. Улыбаясь, я согнулась и уперлась руками в колени. Улыбка медленно расплывалась по моему лицу.

Я закрыла глаза, вобрала в себя ещё больше воздуха и закричала из-за всех сил. Я кричала до хрипотцы, пока мой голос не пропал. Моему крику вторил крик толпы, и я расхохоталась.

Согнувшись, я держалась за живот и смеялась. Даже саднящее горло меня не волновало. Я кричала. Я могла показывать свои чувства и делать, что хочу.

- Выпускаешь пар?

Я обернулась и увидела у решётчатой калитки того самого брюнета. Руки он сложил на груди, зажав между рукой и телом кожаную куртку. Кривая улыбка растягивалась на его лице.

- Покричи ещё, это помогает, - понимающе кивнул он, продолжая стоять на месте.

Я выпрямилась и откинула прядь со лба.

- Да, - выдохнула я, тяжело дыша. – Становится…

- Легче? – выгнул он бровь.

- Да, - ошарашено ответила я. – Откуда…

- Я знаю? О, мне это знакомо. Иногда сам люблю выйти и покричать среди леса. Или магазина. А может иногда и кому-то в ухо. Расслабляет, - пожал мужчина плечами.

Я нахмурилась и сверила его хмурым взглядом.

- Меня бесит, что ты заканчиваешь фразу. И перестань надомной издеваться.

Он ухмыльнулся, и, увидев эту улыбку, я поняла, как невежливо с ним обошлась. Губы сразу вытянулись в «о», но поймав его смешки в глазах, я тут же закрыла рот и нахмурила брови.

- Проблемы? – он кивнул на дом за моей спиной, и на краткий миг я обернулась.

На кухне продолжал гореть свет, но никто не последовал за мной.

Я пожала плечами и повернула голову.

- Я хочу уехать отсюда, - уверенно произнесла я, испытывая нужду в этом.

- Окей, - произнёс мужчина и отошёл от калитки.

Он пропал с поля моего зрения, и я удивлённо уставила на место, где он стоял секунду назад. Я подошла ближе из чистого любопытства, куда он пропал, и остановилась у калитки. Прямо за нашими воротами, в метре от калитки стоял красный спортивный мотоцикл. Брюнет уже сидел на своём звере и натягивал на себя кожаную куртку. Увидев мой взгляд, он вскинул голову и поманил рукой.

- Ну и долго тебя ждать? То ты говоришь, что едешь, то теперь тормозишь.

- Я… Я не это имела в виду, - ошарашено произнесла я, вцепившись руками в железные прутья.

- Ты сказала, что хочешь уехать, - он улыбнулся и развёл руки в стороны. – Я к вашим услугам, мисс. Прокачу с ветерком, да и без оплаты. Разве это не рай?

Я с недоверием покосилась на мотоцикл и шлем, который держал в руках брюнет. Мама запрещала ездить на мотоциклах. И на машинах с одноклассниками. И на автобусах. Она всё запрещала.

Нахмурившись, я обдумывала, стоит ли вообще это начинать. Я до сих пор находилась за решёткой, даже в буквальном смысле. Стоило мне отварить калитку, и я буду на воле. На свободе. Где ничто меня не держит и где нет гарантий ни на что. Я находилась ещё по ту сторону от мира и была в безопасности. В мире, где всё схвачено, продумано и обговорено.

Лампа на крыльце зажглась за моей спиной, и это сработало для меня наподобие толчка. Распахнув калитку, я подбежала к брюнету и встала у красного мотоцикла. Я ещё никогда не видела его так близко, и теперь он казался мне ещё больше и ещё опасней. И понимание этого тёплым комочком затаилось у меня в животе.

- Решилась? – усмехнулся мужчина и передал мне свой шлем. – Одевай.

- А как же ты?

Я опустила взгляд на шлем в руках, а затем посмотрела в глаза брюнета. В его глазах горели живые искры, которых так не хватало в моих. Он будто сам лучился светом. Не прерывая контакта, он дотронулся до моих ладоней и поднял шлем. Его тёплые ладони были намного больше моих, грубее, сильнее.

Брюнет натянул на мою голову шлем и застегнул на застёжку.

- Если мы разобьёмся, то лучше,если выживешь ты, - его слова заставили замереть меня и уставится на него во все глаза.

Прежде чем я отошла от шока и поняла, во что ввязалась, он подтолкнул меня к краю мотоцикла.

- Давай, перекидывай ногу и садись.

Я послушно закинула ногу и уселась на узкое сиденье. Глаза тут же стали искать за что ухватиться.

- Берись за меня и ни за что не отпускай, - произнёс он, беря мои ладони и опуская их к себе на талию. - Держись так, будто я ключ к твоей свободе.

Ногой он снял ножку, из-за чего мотоцикл слегка покачнулся, а затем сдернул ногой, и на всю улицу разнеслось рычание. Сзади послышался крик, но сквозь рычание мотоцикла я не могла понять ни слова. Я обернулась, и в тот же миг мотоцикл сорвался с места, и мы быстро поехали. Мой дом быстро начал отдаляться, но я видела, как на дорогу выскочил папа и начал махать. Или же это был не папа.

В тот момент меня мало интересовало, кто это был, потому что из-за резкого старта я чуть не упала, так как не крепко держалась. Когда же мы выехали на нормальную дорогу и скорость начала возрастать с каждой секундой, я мёртвой хваткой вцепилась в мужчину и прильнула к его спине.

Рычавший звук казалось бы навек останется в голове. При поворотах он становился ещё громче, и к нему прибавлялся писк шин, которые стирались об асфальт. Их виляло из стороны в сторону и складывалось ощущение, что в любой момент они могут вылететь с мотоцикла и разбиться насмерть, пролетев по асфальту добрых метров двадцать или влетев в столб.

Странные ощущения поселились внутри под сердцем, останавливаясь внизу живота. Страх заставлял сильнее прижиматься к мужчине, который казалось бы ничего не боялся в этом мире.

Я уткнулась шлемом ему в спину и сидела так, напрягшись до невозможности. Глаза мои были закрыты. Сердце будто ухнуло в пятки и больше не возвращалось.

Было безумно страшно. На каждом повороте внутренности будто сжимались и водили внутри ходуном, а стоило им подпрыгнуть на кочке или на лежачем полицейском, как всё пропадало и казалось, будто жизнь замирала на секунду.

Всё было… невесомо. Никакой тяжести. Одна лёгкость.

В следующий раз я уже ждала кочку. Сердце ухнуло и замерло, и на смену тревоги пришла эйфория. Я задохнулась от этого чувства и сильнее сжала ноги вокруг брюнета. В ту же секунду он крутанул рычаг, и мы с ещё большим визгом устремились по дороге. Тогда я и открыла глаза.

Я ахнула от удивления.

Огни ночного города были повсюду. Они пролетали мимо нас с бешеной скоростью, оставляя за собой лишь размазанные жёлтые пятна. Мы словно летели на самолёте, рассекая воздух и облака. Нам было всё подвластно.

Мотоцикл проносился между машин, рассекая воздух на бешеной скорости. Мышцы сжимались и дрожали от того, как сильно я прижималась к крепкому телу. Ещё никогда в жизни я не испытывала столь сильные чувства. Экстаз. Свобода.

Мы пронеслись через перекрёсток, на котором решил перейти ночной пешеход. Услышав шум, он отпрыгнул назад от дороги, и в ту же секунду мимо него пронеслись мы. Я захохотала, когда увидела, как от ветра его шляпа поднялась в воздух и закружила над кварталом.

Пустой город и скорость.

Всё тело было напряжено до невозможности и испытывало от этого боль, но эта боль была сладкой. Желанной. Мне она нравилась.

Я смотрела на ночной город, испытывая эйфорию от скорости, и наслаждалась происходящим. Я не знала, сколько часов мы катались по городу, а может быть и минут. Я потеряла счёт времени. Очнулась от этого чувства только тогда, когда мы начали сбавлять скорость. Мы ехали всё медленней и медленней, уже сворачивая по улицам, проезжая мимо многоэтажных домов и офисных зданий.

Мотоцикл остановился рядом с один из домов, и только тогда я поняла, как сильно была напряжена. Отпустив брюнета, я расстегнула ремешок и стянула с головы шлем. Волосы тут же заметались в беспорядке по плечам. Мужчина, освободившись от моих оков, поставил мотоцикл на ножку и слез с него. Лицо он тут же начал растирать ладонями, а затем прошёлся по волосам.

Тогда и я почувствовала, как замёрзли плечи и оголённые руки. Они были точно, как ледышки. Но что меня поразило, так это то, что когда мы ехали, я не чувствовала этого холода.

Дрожащими пальцами я протянула шлем мотоциклисту и начала растирать свои плечи руками. Увидев моё движение, он расстегнул свою куртку, стянул с плеч и накинул её на меня. Мои щёки тут же покраснели, и я попыталась скрыть стеснительную улыбку.

- Пора и познакомится, - усмехнулся мужчина и размял спину. – Как тебя зовут?

- Эмили.

- Красивое имя, - брюнет почесал затылок и повернулся боком, рассматривая дома, у которых они остановились. – А я Дилан.

- Приятно познакомится, - усмехнулась я, спрятав улыбку в кулак.

Брюнет же мою усмешку заметил и улыбнулся в ответ.

- Ты здесь живёшь? – догадалась я, когда он в очередной раз окинул дом взглядом.

- Угу, - кивнул он и повернулся ко мне.

Он сделал пару шагов и оказался совсем близко. Это несколько насторожило меня, и я слегка отодвинулась, насколько это было возможно. Его рука легла на край сиденья за моей спиной, и он наклонился надо мной.

- Как насчёт продолжения?

Лицо тут же вспыхнуло, и я уставилась на него во все глаза.

- Я не такая! – задохнулась я, выставив перед собой руки, пытаясь держать его на расстояния.

Его рука легла на мою талию, пальцы пробрались ниже и… он что-то достал из кармана своей куртки.

- Не такая она, - фыркнул Дилан, доставая из кармана ключи, и, нажав на кнопку, рядом с нами начал открываться гараж. – Как на мотоцикл прыгать к незнакомцу, так она такая, а как сесть в машину, так сразу не такая.

- Что? – нахмурилась я, опустив руки.

Дилан поднял бровь и кивнул на открывшийся гараж, где стояла чёрная иномарка.

- А ты что подумала, м?

- Что… Что ты в постель пытаешься меня затащить, - густо покраснела я.

- Нет, я конечно не против, - улыбнулся брюнет, но поймав мой испуганный взгляд, добавил с усмешкой. – Но у меня нет привычки заставлять девушек делать то, чего они не хотят.

Брюнет отвернулся и прошёл к своей машине. Не зная, что делать дальше, я потопталась на месте и нерешительно взглянула на мужскую спину.

Только сейчас до меня стало доходить то, что произошло. Я сбежала из дома, прыгнула на мотоцикл к незнакомцу и приехала ночью к нему домой. Господи, это было просто невозможно.

По телу прошла дрожь, и я медленно стала оборачиваться, пытаясь понять в каком районе нахожусь. Эти улицы города мне были совсем не знакомы, и даже если бы я решила сейчас пуститься в бега, я бы не нашла путь домой. Скорее всего я бы потерялась, наткнулась бы на бомжей, а может и на насильников, а местные проститутки могли бы подумать, что я решила посягнуть на их земли.

Что же я наделала. Сбежала из дома. Ночью, да ещё с непонятно кем, а к тому же без денег. Мама меня и правда убьёт.

- Эй, у тебя такой вид, будто тебя запихнули в клетку с тигром.

Я сжалась в куртке и обернулась к брюнету, который открывал свой багажник. С тихим писком багажник открылся, и оттуда достали большую спортивную сумку. С глухим звуком её закинули себе на плечо.

- Я сейчас вернусь, схожу только за кое-чем, - произнёс он и открыл дверь, которая, судя по всему, шла на верхний этаж прилегающей квартиры.

Мужчина ушёл, оставив за собой открытую дверь. Немного постояв на месте, я всё же решилась подойти поближе и осмотреться. В отличие от нашего гаража, здесь было всё чисто и аккуратно сделано. Всего лишь пару полочек в углу, на которых лежали некоторые вещи. Мама же в наш гараж сносила все ненужные вещи, которые стоило бы выкинуть, да было жалко. Стены были выкрашены в белый цвет, и это мало чем напоминало наш бежевый гараж, который сколько бы я не красила, он получался с пятнами, а не ровным тонном. По центру стояла чёрная машина, настолько отполированная, что я видела своё отражение. И лучше бы я его не видела, потому что с отражения на меня смотрела бледная девушка с растрёпанными волосами как у метёлки.

Я подошла ближе и, наклонившись над машиной, начала расчёсывать волосы пальцами в надежде, что они снова станут прямыми.

- Приводишь себя в порядок?

Я обернулась и увидела, что кареглазый закрывает за собой дверь. На мой застывший вид он подмигнул и обошёл машину, дабы открыть водительскую дверь.

- Ну, чего замерла, как кролик жертва перед змеёй? Садись.

Дилан скользнул внутрь и захлопнул за собой дверь. Когда же я не последовала за ним, он всунул ключ в зажигание и опустил стекло с моей стороны.

- Давай же. Это то, что тебе сейчас нужно.

- Откуда ты знаешь, что именно это.

- Если нет, то я могу отвести тебя обратно домой, - пожал плечами мужчина. – Дело за тобой, тебе решать.

Мой взгляд опустился на ручку дверцы. Голос внутри меня говорил, чтобы я не садилась в машину. Нудный голос жужжал внутри о том, как это неправильно и о том, что об этом могут подумать знакомые. Пойдут слухи о том, что Эмили стала развратной девкой, которую ночью забирают и привозят после на машине. Мама всегда обсуждала таких со своими подругами, ссылаясь на неправильное воспитание и ущербность родителей.

Мама. Всегда мама.

Если я вернусь домой, то ничего не измениться. Всё будет так же, как и прежде, все эти нравоучения, наказания, порядки и правила. Она продолжит держать меня взаперти словно в клетке, распоряжаясь моей судьбой. Не позволяя ничего, как и было прежде.

Карие глаза внимательно смотрели на меня, не моргая, а я в ответ. Мой взгляд медленно опустился на щёку, выбритый мужественный подбородок, на шею, а затем на плечи и руки, которые были опущены на руль. Мой взгляд там и остановился.

Я открыла дверь и залезла внутрь. Рука автоматически потянулась за ремнём, и я пристегнулась. Словно каменная я сидела напряжённая в кресле, смотря вперёд. Когда же мы не сдвинулись с места, я повернула голову и снова встретилась взглядом с брюнетом.

Он легко улыбался, и эта улыбка больше походила на небольшую усмешку.

- Что? – спросила я, и затем почувствовала, как начали гореть уши.

- Ничего, - усмехнулся мужчина и завёл машину. – Куда, золушка?

Он уже называл меня золушкой. Тогда, когда в первый раз окликнул меня. Когда я тащила этот дурацкий арбуз, потому что всю работу как всегда скинули на меня.

- Я не знаю, - качнула я головой. – Но… Я не хочу домой.

- Значит, ты полагаешься на мойвыбор?

Взгляд прошёлся по нему, и я неуверенно кивнула.

- Ты уверена?

- Мм… Да.

- Хорошо, - кивнул он и переключил передачу. – Тогда запомни этот момент, когда ты согласилась, потому что теперь я не отвезу тебя домой, как бы ты не просила.

Эти слова должны были насторожить меня или даже испугать, но почему-то внутри меня было всё спокойно. Я откинулась на сиденье и расслабилась, когда машина выехала из гаража, он закрылся, и мы поехали по ночному городу. Не зная куда. Не зная зачем.

Не так, как во снах, да и пусть так,

Просто чувствуй, брось страх.

Музыка лилась по салону автомобиля, заглушая звук мотора и ветра, что бился в лобовое стекло. Огни ночного города уже давно сменились тусклым светом придорожных фонарей. По длинной дороге мало кто ездил, лишь пару тройку машин встречались у нас на пути. За окном виднелись поля, которые сменялись тёмными лесами и деревьями. Только иногда мы проезжали мимо небольших городов, где было по пути два или три магазина и заправка, а остальное – это лишь пустые улицы и жилые дома, в которых все давно уже спали.

Брось страх.

Я сидела, опрокинув голову на плечо, и смотрела в окно. В голове крутилось «что же я делаю?», но эту мысль заглушали песни, которые сменялись одна за другой.

Пора, освободи себя от оков,

Если душа – река, то из берегов

Есть всего один шанс, он весь твой,

Живи сейчас, будь собой.

Музыка окутала весь салон, слова бились и застревали туманом в голове. Я повторяла их про себя, даже не зная чего хочу добиться. Поверить в это? Заставить себя расслабиться и плыть по волнам, не контролируя каждый свой шаг? Просто наконец-то зажить, не о чём не думая, дать волю себе и своим мыслям.

Музыку слегка приглушили, и я знала, что это сделал Дилан, но оборачиваться не стала. Я всё так же продолжала смотреть в окно на тёмные силуэты.

- Раньше у меня был друг, славный такой парень. Но иногда я его не понимал. Он всю жизнь, сколько я его помню, пытался что-то доказать своим родителям. Он хорошо учился в школе. Был любимчиком всех учителей, и настолько любил похвалу, что многих его одноклассников это раздражало. Он был готов поставить свои интересы выше других, а всё для того, чтобы его родители похвалили его и заметили своего сына. Он и правда был умным, получал хорошие оценки, но его это стремление многих раздражало. Многим мальчикам доставалось от учителей, потому что этот парень сдавал их. И порой за это его били.

На краткий миг Дилан замолчал. Я обернулась и посмотрела на него. Он внимательно следил за дорогой, свет от приборной доски тусклым лучом освещал половину его лица. Я положила голову на плечо и замерла так, смотря на мужчину.

- Это ты решил так меня разговорить?

- Получилось, да?

Я прыснула и сложила руки на колени.

- А ты хорошо учился?

- Нет, - усмехнулся он и на мгновение повернул голову, чтобы подарить мне улыбку. – Я был тем мальчиком, который его бил.

Я хмыкнула, но сказать что-либо мне не представилась возможность, так как брюнет снова заговорил.

- Когда он окончил школу, он пошёл учиться в тот университет, который выбрали его родители. Но там он уже не мог быть самым умным. Тогда его родители стали разочаровываться в нём и это его угнетало. Он стал ломаться, как тонкий прутик. Чтобы он не делал, он не мог добиться того, чего желали родители. И тогда он ушёл из института.

- И что стало потом? Ему больше не важно было мнение родителей?

- О нет. Ещё как важно. Чтобы доказать им, что он чего-то стоит, он ушёл на войну. Его отец был бывшим полковником, и он решил, что таким поступком сможет завоевать уважения отца.

Мимо нас пролетела машина, ослепив на мгновение светом фар. Я посмотрела на спидометр и увидела, что стрелка находится на отметки сто десять.

- Через год он вернулся.

- Он сумел завоевать уважения отца?

Дилан взглянул на меня краем глаза, прежде чем повернутся обратно к дороге.

- Его тело привезли его сослуживцы. Он был мёртв, - после его слов в салоне настала тишина, и казалось, даже песня перестала играть из динамиков. – Я говорю тебе это, чтобы ты поняла. Надо жить не ради родителей, а ради себя. Это твоя жизнь и ты должна прожить её так, как этого захочешь ты.

Я вздохнула и прикрыла глаза.

- Всю мою жизнь меня контролировала мама. Мне ничего не разрешали. В то время, когда мои одноклассники гуляли и веселились, я сидела дома будто взаперти. У меня даже не было друзей. Многие мои знакомые уже съехали от родителей к своим парням, а мне даже нельзя выйти из дома, чтобы погулять одной вечером. Мне девятнадцать лет, а я не имею права поехать на озеро или море, ты понимаешь? Раньше, летом, пока мои знакомые отдыхали и нежились на пляжах, меня заставляли работать. День и ночь. Сажать, красить, выковыривать плитки из дорожки, таскать доски, переносить мешки с цементом. Порой мне кажется, будто мама и не знает, что я родилась девочкой, а не парнем с горой мускул, - печально выдавила я улыбку. – Всего и не рассказать, что творилось все эти годы в моей жизни. Тебе и не понять. Мою жизнь контролировали, указывали, что делать и ничего не разрешали.

Я покачала головой.

- Тебе не понять.

- Так сделай это сейчас.

- Что?

Я открыла глаза и посмотрела на Дилана. Его карие глаза пристально смотрели на меня. Машина остановилась и я заметила, что мы встали в пробку из-за ремонта дороги.

- Сделай что-то безрассудное. Перестань контролировать себя. Ты уехала от них, сейчас ты можешь позволить себе что угодно.

Я неуверенно посмотрела на него, сжимая ладони в кулаки.

- Сейчас?

- Можешь начать прямо сейчас, - улыбнулся брюнет. – Давай же. Сделай хоть что-то, чего тебе не позволяли раньше.

Мой взгляд скользнул по его лицу, а затем на стекло за его спиной. Мы стояли в пробке, и нам некуда было спешить. За окном было темно, и высокие деревья заслоняли собой весь обзор вдоль дороги.

Непонятное чувство поселилось внутри меня. Ладони похолодели, низ живота сжался, а в голове начало гудеть в такт песни. Сердце начало быстрее набирать удары ещё до того, как я посмотрела на впереди стоящую машину и взялась за ручку двери.

Ручка легко подалась и дверь открылась. Быстрым движением я скинула тяжёлую куртку с плеч и скинула с ног балетки, затем выскочила босиком на асфальт и захлопнула за собой дверь. Прохладный ветер тут же ударил в лицо, растрепав мои длинные волосы. Холодный асфальт под ступнями был чем-то новым для меня, и одновременно столь желанным. Я не могла понять чувства, что бились у меня в груди. Они мне были не знакомы ранее.

Потрясённая, я обошла нашу машину и вышла на центр дороги. Оборачиваясь, я видела свет фар и впереди нас, и за нами. Кругом стояли машины, и нам некуда было деться. И посередине стояла я. Босая.

Все видели меня.

Вскинув голову, я взглянула на ночное небо, усыпанное звёздами. Подавшись необъяснимому порыву, я закружилась, раскинув руки, чувствуя, как через меня проходит прохладный ночной ветер.

Стекло опустилось, и мне стала слышна музыка, которая становилась всё громче и громче. Я остановилась и взглянула на Дилана, который высунул руку наружу и улыбался своей кривой улыбкой.

- Танцуй, - произнёс он сквозь музыку и сделал её ещё громче.

Я неуверенно замерла на месте, но стоило ему махнуть рукой, как я вновь крутанулась на месте, а затем пошла босиком по асфальту, пританцовывая. Люди смотрели на меня как на дикарку, но стоило мне бросить взгляд на Дилана, как меня переставали волновать эти взгляды, и я просто начинала наслаждаться.

Прохладный ветер приятно холодил кожу, и я подставляла лицо и вдыхала полной грудью, будто никогда до этого не дышала. Музыка кружилась в голове, а вместе с ней и я заодно.

Я чувствовала себя настолько свободной. По сути я ничего не делала. Это был пустяком, но это было именно то, чего мне бы никогда не разрешили и осудили. Я делала, что хотела, и ничего не слышала в упрёк.

Когда машины впереди сдвинулись с места из-за вновь открытой дороги, я вернулась к Дилану и залезла обратно в машину. Щёки мои горели, глаза блестели, а грудь поднималась так часто, словно я пробежала марафон. Сидя на водительском сиденье, на меня с одобрением смотрели карие глаза брюнета. На его лице застыла довольная улыбка, и будь я маленьким ребёнком, он наверняка потрепал бы меня по голове.

- Не сложно ведь, правда? – усмехнулся мужчина, и закрыл окно. – А приятно ведь.

Я улыбнулась ему в ответ и потянулась за ремнём безопасности, чтобы пристегнуться.

- Мне понравилось, - произнесла я, устроившись в сиденье. – Я хочу выпить.

Дилан обернулся и посмотрел на меня, приподняв бровь.

- Что? Если веселиться, то пробовать всё.

- Ты когда-нибудь пробовала алкоголь?

- Нет. Поэтому и хочу.

Мужчина хмыкнул и покачал головой, за что я надула губы и прищурила глаза.

- Ты же пил. Все пили. Что в этом плохого.

- Думаю, что после того, как ты выпьешь, ты будешь вытворять всякие глупости, за которые тебе потом будет стыдно.

- Для этого и есть ты, чтобы следить за мной. Помни, теперь за меня отвечаешь ты, ведь это именно ты меня забрал и увёз.

- Ах вот оно как, - приподнял брови брюнет и улыбнулся. – Ну ладно, золушка, да будет так, как этого хочешь ты.

Самодовольная улыбка расплылась на моём лице, и я отвернулась. В кармане джинсов завибрировало, и я удивлённо вытащила из кармана телефон. За всё это время я ничего не почувствовала и вообще забыла, что он у меня есть. Мне казалось, будто я оставила его на кровати, когда спускалась на ужин с родителями.

Посмотрев на экран, я увидела, что мне звонила мама. Бросив быстрый взгляд на Дилана, я заметила, что он так же искоса взглянул на мой телефон. Сей аппарат вибрировал в руке, оповещая о входящем звонке, но спустя пары секунд я нажала на кнопку отбой. На дисплее сразу же высветилось точное количество пропущенных звонков. Восемнадцать от мамы и три от папы.

Прежде чем мне ещё раз позвонили, я полностью выключила телефон и засунула обратно в карман джинс.

- Решила не отвечать на звонок?

- Я его выключила, - пожала я плечами. – Ночь ведь только начинается, не хочу, чтобы мне помешали веселиться и познавать мир.

Усмешка была мне ответом, и машина с ещё большей скоростью помчалась по дороге.

Уже через тридцать минут мы остановились в каком-то городке. Припарковали машину рядом с невысоким зданием, на котором была неоновая вывеска с названием «Битти». Рядом с входом стояли три байкера, которые косо посмотрели на нас, когда мы вышли из машины.

Дилан щёлкнул сигнализацией, и я последовала за ним, когда он направился к входу. Проходя мимо, я заметила на себе прищуренный взгляд одного из байкера, и быстрее последовала за брюнетом, чуть не вцепившись ему в локоть.

Мой сопровождающий взялся за дверную ручку и открыл передо мной дверь, галантно придерживая её, пропуская меня вперёд. Я быстро нырнула внутрь и вжала голову в плечи, опасливо озаряясь по сторонам. Мы очутились в просторном зале, ы котором господствовал полумрак. Деревянные столы стояли по углам, а так же и в центре зала, за которыми разместились толстопузые бородатые мужики. Парочку из них косо взглянули на нас, когда дверь за нами захлопнулась.

Не дав мне и дальше смотреть на мужчин, как пойманный кролик перед удавом, Дилан взял меня за руку и повёл к барной стойке. Там он указал мне на высокий стул, на который я тут же забралась и подмяла под себя руки. Сидя в таком заведении, я теперь не чувствовала себя столь уверенной, как раньше.

- Два жёлтых, - сказал Дилан бармену, усаживаясь на стул рядом.

Бармен кивнул, показывая, что услышал через музыку, которая выливалась из динамика у сцены.

Увидев мой косый взгляд на мужиков за столом, что пили пиво и раскидывали карты, Дилан ободряюще улыбнулся и сжал на краткий момент мою ладонь в своей руке.

- Не волнуйся, они тебя не тронут. Хоть и выглядят суровыми снаружи, в душе они ещё те милашки.

- Ты шутишь, да? – покосилась я на мужчину.

Брюнет в ответ лишь усмехнулся и беззаботно пожал плечами.

Перед нами поставили два стакана, и я взглянула на оранжевый напиток. Дилан взял стакан в руку и приподнял его, словно собирался со мной стукнуться стаканами. Увидев его приподнятую бровь, я взялась за свой стакан и чокнулась. Звук был не таким громким и мелодичным, как если бы мы стукнулись хрустальными бокалами, но видимо звук, который у нас получился, весьма удовлетворил Дилана.

- За знакомство! – произнёс он, выдохнул и залпом опрокинул в себя весь стакан.

Нерешительно посмотрев на него, а затем на свой напиток, я стиснула стакан в ладони, резко выдохнула, будто перед смертью, и так же резко хлебнула напитка.

Холодная жидкость опрокинулась в горло и полилась в желудок, обжигая всё на своём пути. В горле сразу защипало, язык ожил, и после двух глотков я оторвалась от стакана и закаляла.

Рука непроизвольно пару раз ударила в грудь, и я во все глаза посмотрела на Дилана, который спокойно сидел и смотрел на меня.

Горло обожгло, но… ничего более я не почувствовала. Лишь вкус апельсинового сока.

- Ты…

- Я.

- Ты дал мне апельсиновый сок?!

- Да.

Я сощурила глаза, выпрямилась и опустила с глухим стуком стакан на барную стойку. Бармен стоял неподалёку, протирая тряпочкой бокалы и смотря на нас.

- Мы вроде бы ведь договорились.

- У меня память короткая, - усмехнулся мужчина.

- Дилан!

Брюнет облокотился об барную стойку и подпёр кулаком щёку.

- Смешная всё же ты. Думала я и правда начну тебя спаивать?

- Разве это проблема? – недовольно взглянула я на него. – Мне казалось, что мужчины только и ждут, когда девушка опьянеет, чтобы воспользоваться этим в своих целях.

- И ты считаешь, что я такой же?

Увидев его холодный взгляд, мой пыл сразу куда-то делся, и я поджала губы.

- Я уже поняла, что ты другой, - тихо буркнула я, но мужчина всё же услышал.

- Ладно. Всё же, живём мы один раз, и кто знает, когда тебе вновь выпадет шанс вырваться из запертой клетки, - брюнет махнул рукой, подзывая бармена, и произнёс. – Шампанское ей и мне апельсинового сока, - а затем, уже обернувшись ко мне. – Только учти, пить надо по какому-то поводу. У тебя он есть?

- Мм, - задумалась я. – Я не праздновала своё девятнадцатилетние.

- А двадцать скоро?

- Через три месяца.

- Тогда отметим твои девятнадцать, - произнёс Дилан и вручил мне шампанское, которое бурлило в бокале.

Подняв свой стакан с соком, он обернулся к залу лицом и крикнул на весь бар:

- За сладкие девятнадцать! За Эмили!

К моему всеобщему удивлению, суровые мужики обернулись на сей выкрик, а затем подняли свои кружки вверх и стали биться ими друг с другом.

- За девятнадцать! – кричали басом они, разливая на стол пиво.

Дилан обернулся обратно ко мне и чокнулся, и тогда я, нервно сжимая пальцами ножку бокала, глотнула шампанского и слегка скривилась. Оно было горьковато, даже слегка противно на вкус, но всё же я выпила его разом до дна. Со стуком я поставила пустой бокал на стойку и наткнулась на одобряющую чарующую улыбку Дилана. И не смогла не улыбнуться ему в ответ.

Незаметно для меня на барной стойке снова появился бокал шампанского, и был произнесён всё тот же тост. После второго выпитого бокала я смогла расслабиться, и начала чувствовать себя довольно комфортно. Я хихикала над тем, как байкеры раз за разом поднимали бокалы, чокаясь друг с другом, и выкрикивали различные тосты в мою сторону, поздравляя меня с моим днём рождения. К слову, прошедшим днём рождения, но они этого факта не знали.

Но по правде говоря, в этот самый момент я чувствовала, будто у меня и правда сегодня день рождения. Смотря на горящие карие глаза брюнета, я ещё больше улыбалась. И возможно сыграл второй бокал шампанского, или же это был просто какой-то порыв, но я слетела со стула и подбежала к сцене, пританцовывая в такт музыки. Словно по указу, музыку сделали громче, и спустя пару минут на сцену залезли ещё двоя мужчин.

Я танцевала, извивалась, но со стороны это, наверное, выглядело скорее комично, чем эротично или же привлекательно. Но в тот момент мне было всё равно. В один из моментов, я заметила сидящего за барной стойкой Дилана. Он оставался сидеть на том же месте, только теперь смотрел на тот, как по сцене бегаю я, извиваясь, называя это «танцем».

Мой палец будто ожил своей жизнью, и я не заметила, как поманила этим же пальцем Дилана к себе. Спустя пару моих попыток, он всё же встал с места и направился ко мне. Радостная этому событию, я направилась к нему, но забыла, что сцена возвышена, и оступилась.

Сильные руки сцепились на моей талии, не давая упасть, и сняли меня с этой самой злосчастной сцены. Некоторые пряди волос упали на лицо, и я даже была благодарна маленькому занавесу, так как это хоть как-то позволяло меня чувствовать в некой безопасности от столь близкого контакта.

Наши лица находились лишь в десяти сантиметрах друг от друга, но мне казалось, что ближе и быть не могло. Я могла чувствовать его дыхание на своих губах, а его глаза смотрели пристально в мои. Неожиданно для себя я обнаружила, что мои руки в цепкой хватке обвились вокруг его шеи, а свои руки он не убрал с моей талии даже после того, как снял меня со сцены.

- Два бокала – это слишком много для тебя.

Его взгляд медленно опустился на мои губы, а затем поднялся обратно к глазам, прежде чем отпустить меня и отойти на шаг назад.

- Наверное, - невнятно пробормотала я, чувствуя себя слегка обескураженной.

- Ты хочешь танцевать?

Я качнула головой, оборачиваясь в сторону сцены, и почти что запуталась в своих же ногах.

- Да, пошли со мной.

- У меня есть идея, - взял он меня за руку, обращая на себя моё внимание. – Я покажу тебе место, где ты сможешь вдоволь натанцеваться.

Мои глаза загорелись, и это сработало сигналом для Дилана. Он потянул меня за собой, выводя из бара, и посадил в машину. Пока он обходил её стороной, я кое-как пристегнулась, а стоило ему завести двигатель и двинутся с места, как я открыла окно и вытянула голову. Прохладный ветер остужал моё разгорячённое лицо.

Я доверяла Дилану. А он смотрел, как бы я не вывались наружу.

Проснуться с головной болью – худшее, что может случиться с человеком утром. Но ещё хуже, когда плюс к головной боли болит всё тело, а во рту будто образовалась целая пустыня.

Противный звонок разнёсся по комнате, стуча по мозгам, словно молот. С тихим стоном я перевернулась и спрятала голову под подушку. Когда я уже была готова открыть глаза и найти сей предмет, что издавал столь противный звук, мелодия неожиданно замолчала. Я тут же начала вновь проваливаться в сон, но тихий голос заставил моё сознание балансировать.

- Нет, Люк…

Чуть хрипловатый ото сна голос прозвучал рядом со мной, и я попыталась вспомнить где я, а главное с кем. Прозвучавшая усмешка была знакомой, но мой мозг наотрез отказывался что-либо вспоминать.

- Я знаю, она отключила телефон, - снова произнёс голос. – Да, можешь им так и сказать.

Я выпустила подушку из рук и похлопала рукой по простыне рядом с собой. Моя ладонь не осталась без внимания и в ту же секунду её сжали в тёплой руке.

- Эй, привет, - нежно обратились, судя по всему, ко мне.

Я высунула голову из-под подушки и раскрыла слипшиеся глаза. Перед глазами всё плыло, но я могла увидеть рядом с собой в постели мужские очертания. Когда зрение полностью вернулось ко мне, я увидела Дилана.

Он сидел на кровати, облокотившись спиной об деревянную спинку кровати. Его торс был обнажён, а на ногах была накинута белая простынь. В руке он держал свой телефон, приложив его к уху.

Увидев, что я открыла глаза и смотрю на него, он подарил мне свою очаровательную улыбку.

- Дилан… - мой голос был до жути хриплым и писклявым, а в горле от слов ещё больше запершило.

- Ладно, я тебе потом перезвоню, - обратился он к своему собеседнику на том конце линии. – Не знаю когда, сказал же потом. Да, с ней всё в порядке. Да, я понимаю, что меня ждёт, - усмехнулся брюнет, покосившись на меня. – Пока, друг.

Телефон пикнул в его руках, и он положил его на тумбочку. Обернувшись ко мне, он положил свою ладонь мне на голову и начал нежно перебирать мои волосы.

На секунду я закрыла глаза и почувствовала, как моё сознание поплыло, намереваясь отправится обратно в сон, но я заставила себя вновь открыть глаза и уставится на голую грудь мужчины.

- Чёрт, - застонала я, закрывая лицо ладонями. – Только не говори мне, что это произошло.

- Что именно? – услышала я смех брюнета.

- Не притворяйся, что не понял о чём я!

Дилан ничего не ответил мне, и тогда мне пришлось убрать ладони с лица и серьёзно взглянуть на него. Моего злого взгляда надолго не хватило, и стыд полностью захватил меня. Щёки загорелись красным под его пристальным и довольным взглядом, и я, пискнув, спряталась по самый нос под одеяло.

- Хочешь ли ты спросить, не было ли у нас с тобой…

- Да!

- Что да? Было? – рассмеялся мужчина.

- Ты не выносим! – пропыхтела я, стискивая одеяло в руках.

- А вчера ты говорила другое.

Новый писк вырвался из меня, и я полностью нырнула под одеяло, чтобы удостовериться в том, что я была абсолютно голой. Стон разочарования вырвался из меня, и я выползла обратно наружу. Я легла на спину, руки сомкнула на груди, а взгляд упёрла в потолок. И за всем этим наблюдал довольный брюнет, который во всём этом находил повод для веселья.

- Если ты так убиваешься насчёт того, переспали мы с тобой или нет, то да. У нас была бурная ночь.

Я повернула голову и посмотрела на него долгим взглядом. Его глаза горели огнём, но видя мой пристальный взгляд, улыбка на его лице становилась всё меньше и меньше.

- Ты не рада?

На пару минут в комнате воцарилась тишина. Долгие три минуты мысли носились в моей голове, как сумасшедшие. А затем я начала вспоминать всё то, что произошло со мной вчера. Вспомнила, как меня Дилан увёз от всей той суеты из прошлой жизни. Как он появился, словно спасательный круг для утопающего. Вся ночь проносилась перед глазами. Его улыбки. Его руки на моём теле.

Я повернулась к нему, перевернувшись на бок, и положила сомкнутые руки под щёку.

- На самом деле, наверное, я даже рада. Но мне жаль, что я не запомнила свой первый раз. Ты мне и правда нравишься. И если я не помню ничего о сегодняшней ночи, - я приподнялась на локтях и потянулась к нему. – То я сделаю то, о чём мечтала, как только тебя увидела.

Наши губы встретились, и я прильнула к Дилану всем телом, обнимая рукой его за шею. В первые секунды он лежал, не двигаясь, а затем перехватил инициативу и углубил поцелуй. Его руки прошлись по моему телу, поглаживая талию, а затем замерли на бёдрах и подтянули ближе к себе.

Страсть вспыхнула словно спичка, а я таяла в его руках, погружаясь в неведанные чувства.

Дилан в последний раз обхватил мои губы, а затем разорвал поцелуй и откинул голову назад. Его затуманенный взгляд прошёлся по моему лицу.

- Эмили.

- Да? – хрипло спросила я, облизывая опухшую нижнюю губу.

- У нас не было ничего, - прошептал он, задыхаясь, будто с марафона. – Мы не переспали.

Теперь настала моя очередь удивляться. Я могла поклясться, что в этот момент моё лицо вытянулось. Я замерла на месте, не понимая пока сказанных слов.

- Что?

- Между нами ничего не было, золушка. Ты вырубилась на полпути к этому. Я решил, что если ты действительно хочешь свой первый раз со мной, то ты предпочтёшь делать это на трезвую голову.

- Ах ты гавнюк! – вскрикнула я и ударила его подушкой. – Ты обманул меня!

- Эй! Эй, ну перестань! – молил он, прикрывая лицо рукой. – Эмили. Малышка, ну хватит.

Я стояла на коленках и избивала его подушкой, а он терпеливо ждал, когда моя злость сойдёт на нет, и лишь закрывал лицо руками. Когда сил больше не осталось, я опустила подушку и гневно взглянула на него. Его взгляд тем временем прошёлся заинтересованно по моему телу, а когда я в недоумении посмотрела на себя, то заметила, что одеяло упало, и теперь я находилась перед ним полностью голая.

Новый крик вырвался с моего горла, и порция ударов подушкой вновь посыпалась на Дилана.

***

- Ты составила список?

- Мм, сейчас, - протянула я, зачёркивая предпоследний пункт на листе. – Надо написать заглавие. «Список запретов». Так, всё. Теперь я готова.

Я отложила карандаш в сторону и взглянула на Дилана. Прошло три месяца, как я не появлялась дома, и наконец-то настал момент, чтобы вернуться.

- Последний пункт остался?

- Да, мы почти всё выполнили, - с улыбкой произнесла я, заглядывая в лист в своих руках.

После той самой ночи, Дилан предложил отправиться вместе в путешествие по штатам, чтобы насладится, так сказать, жизнью. Ну и им тоже, чего греха таить. В тот же самый день, как только началось наше путешествие, Дилан предложил мне составить список всего того, что мне запрещали в прошлой жизни. Список получился довольно внушительным, и мы резво начали выполнять каждый из пунктов.

Воспоминания об проведённых с ним трёх месяцев заставили меня тепло улыбнуться. Кто знал, что всё может так обернуться?

Дилан рассказал о той самой ночи, которая была стёрта из моей памяти. Чем больше он говорил, тем больше я краснела. Сначала, после того, как он вывел меня из бара-байкеров, мы отправились прямиком в клуб, где я вдоволь натанцевалась. Ну как сказать. Я прыгала по всему залу, вешаясь и заваливаясь на посетителей, а затем увидела подиум для танцовщиц и шест. Оттуда Дилану пришлось снимать меня, а затем я начала свой «эротический» танец на нём, представляя, что он и есть тот самый шест.

На этом месте рассказала я взялась за голову и пыталась не смотреть на него, но затем он поведал о том, что же случилось после. Оказывается, он выманил меня из клуба и заставил сесть в машину, проклиная тот день, когда позволил мне выпить. По дороге домой, я начала к нему приставать, затем попыталась открыть дверь и выпрыгнуть на ходу, из-за чего он отвлёкся на меня, и машина слетела с дороги. Так мы оказались почти что в канаве, а если бы нам повезло, то вообще могли бы очутится в озере. В это же озеро я затащила Дилана поплавать голышом, и там же в озере чуть его не изнасиловала. На этом моменте рассказа я подозрительно посмотрела на него. Но тогда он показал мне засос на шеи, и весь последующий рассказ я пыталась не смотреть ему в глаза. Стыдно было.

Весь его рассказ про озеро был настолько пикантным, что я удивлялась, как там же не лишилась девственности. Дилан говорил, что на самом ответственном моменте, когда мы вылезли из воды, к трассе подъехала фура, которая нас и подкинула до номера в отеле. Разгорячённые, мы сидели. как на иголках, и лишь кидали друг на друга пылкие взгляды. Когда же мы доехали до мотеля, Дилан снял номер, и мы очутились на кровати, страстно целуясь, я отключилась, когда он оторвался от меня, чтобы расстегнуть штаны.

В этот момент рассказа у него был такой печальный вид, что я просто не могла сдержать смех.

На утро, как оказалось, позвонил Люк, так как родители вывели ему все нервы. Они были уверены, что меня похитил один из его дружков с вечеринки, поэтому все удары посыпались на Люка. Свой телефон я к тому моменту уже где-то потеряла, а Дилан ответил Люку, что со мной всё в порядке, но он не знает, когда вернёт меня обратно домой.

И вот. Прошло три месяца, и мы сидим в машине, которая стоит у ворот родительского дома.

- Через два дня, - произнёс Дилан, заглушая мотор.

- Я знаю, - я попыталась скрыть улыбку в кулаке, но это плохо получилось.

- Что ты хочешь на день рождение?

- Ты знаешь, чего я хочу.

Дилан улыбнулся и погладил меня по щеке.

- Через пять часов у нас самолёт в Лас-Вегас. Мы должны успеть.

- Мне будет двадцать, Дилан.

- Совсем большая.

- Правда? – улыбнулась я, пододвигаясь к нему.

- Я никогда не вру, золушка, - улыбнулся он в ответ и наклонился, чтобы поцеловать меня в губы.

- Ты тот ещё врун, - ударила я его в плечо, когда он отодвинулся от меня.

Дилан подмигнул мне и вылез из машины, чтобы обойти её и открыть дверь с моей стороны. Я приняла его протянутую руку и устроилась у него под боком, когда мы отправились к калитке.

Стоило нам очутиться во дворе, как входная дверь отварилась и на пороге появилась мама. За эти месяцы она ещё больше состарилась, но в этот момент она выглядела настолько счастливой. Столь открытой улыбки я не видела никогда за все эти годы.

- Доченька! – крикнула мама, раскинув руки и бросившись ко мне на встречу.

- Мама! – улыбнулась я и обняла её в ответ, когда её руки обвились вокруг меня.

Мы стояли так минуты две, мама меня обнимала, а я успокаивающе гладила её по спине. Когда она оторвалась от меня, она погладила меня по щеке и поцеловала в лоб. В её глазах стояли слёзы счастья.

Я отступила назад и обняла Дилана за руку, обращая мамино внимание на него.

- Мам, это Дилан. Мой парень и твой без пяти минут зять.

Улыбка появилась на моём лице, и я получила нежный поцелуй в макушку от Дилана, а мамины глаза становились всё больше и больше с каждой секундой.

А на пассажирском сиденье остался лежать листок бумаги, где последним пунктом в списке было написано:

«27) Выйти замуж в 19 лет (Лас-Вегас)».