2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
за дюймом, поворачивал ее на узкой дороге. Маленькая рука инспектора вцепилась в ветровое стекло, и концы его усов развевались на горячем ветру.
— Поторопись, сынок,— спокойно проговорил инспектор. Он снова взглянул на молчаливый темный склон Эрроу-Маунтина.— Я думаю...
— Да,— облегченно вздохнул Эллери, заканчивая последний этап разворота.
— Я думаю, пожар взбирается и по дороге позади нас.
— О Боже, отец! Не может быть!
Эллери яростно нажал на педаль. У него появилось желание рассмеяться, все было слишком глупо. Огненная ловушка... Инспектор сидел, нагнувшись вперед, напряженно и тихо, как мышка. Тогда Эллери вскрикнул и изо всей силы нажал каблуком на акселератор. Машина прыгнула вперед. Склон горы под ними пылал. Мантия была разрезана на тысячи кусков, и маленькие оранжевые зубцы и длинные оранжевые языки жадно и злобно лизали склоны горы, освещая это жуткое зрелище. Все внизу было охвачено пламенем. В тот момент, когда они кинулись назад по сумасшедшей дороге, они поняли, что случилось. Был поздний июль, один из самых жарких и сухих за многие годы. Кругом — почти девственный лес, густой ковер деревьев и кустарников, иссушенных солнцем. Он так и манил к себе пламя. Небрежно потушенный костер какого-нибудь туриста, забытая сигарета, а может быть, просто две сухие ветки, которые терлись друг о друга, могли вызвать пожар.
«Дьюзенберг» замедлил ход, поколебался, опять рванул вперед и остановился, завизжав тормозами.
— Мы попались,— закричал Эллери, приподнявшись за рулем.— Огонь и впереди, и сзади.— Затем, опустившись на сиденье, он достал сигарету и рассмеялся тихим, неестественным смехом.— Смешно, не правда ли, инспектор? Средневековое испытание огнем. Какие же грехи совершил ты, отец?
— Не валяй дурака,— строго сказал инспектор. Он приподнялся, быстро осматриваясь по сторонам. Нижние края дороги пожирало пламя.
— И самое ужасное,— сказал Эллери, затягиваясь сигаретой,— то, что именно я затащил тебя сюда. Кажется, это будет моей последней глупостью... Нет, не стоит озираться по сторонам, отец. Никакого выхода нет, разве только кинуться вниз прямо в пекло. Дорога узкая, а пожар уже покусывает кустарники и деревья позади. Видимость плохая, дорога извивается и крутится. Причем шансы равны: если нас не настигнет огонь, мы слетим с дороги, как ракета.
Инспектор молча смотрел по сторонам.
— Все это чертовски мелодраматично,— продолжал Эллери, с усилием поглядывая на Долину.— Совсем не в моем вкусе так умирать. Это какое-то шарлатанство.
Он закашлялся и с гримасой отбросил сигарету.
— Ну, что же мы решим? Останемся здесь и поджаримся? Или попробуем вскарабкаться на склон над нами? Только быстро, потому что наш хозяин нетерпелив.
— Возьми себя в руки,— сказал инспектор.— Взобраться в лес мы всегда успеем. Продолжай ехать.
— Слушаюсь, сэр,— пробормотал Эллери. У него вдруг защипало глаза, но не дым был тому причиной.
«Дьюзенберг» двинулся.
— Действительно, нет никакого смысла разглядывать дорогу. Выхода нет. Никаких боковых дорог нет. Отец, не вставай больше, завяжи платком рот и нос.
— А я тебе говорю, чтобы ты двигался,— взволнованно закричал старый джентльмен. Его глаза покраснели и слезились.
«Дьюзенберг» продвигался вперед, как пьяный. Свет трех мощных фар помогал только яснее видеть желтобелые змеи дыма, свивающегося кольцами вокруг машины. Эллери вел машину скорее инстинктом, чем разумом. Он пытался вспомнить все повороты этой сумасшедшей дороги.
— Здесь должен быть зигзаг.
Они непрерывно кашляли. Глаза Эллери, хотя и защищенные очками, начали слезиться. Появился новый неприятный запах — жженой резины. Шины...
Одежда покрылась носящимся в воздухе пеплом.
Откуда-то издалека, снизу, перекрывая треск и шум вокруг них, послышался слабый, настойчивый вой сирены.
«Сигнал тревоги,— подумал мрачно Эллери.— Из Эскуэвы. Они увидели пожар и начали собирать народ. Скоро тут будет масса маленьких человечков с ведрами и другими сосудами и самодельными орудиями борьбы с огнем. Все они ворвутся в горящий лес. Эти люди привыкли бороться с пожарами. Конечно, они его победят — или сами, или ниспосланный богами дождь погасит пожар. Но одно несомненно,— продолжал размышлять Эллери, вглядываясь в дым и спазматически кашляя,— два джентльмена по имени Квин найдут свою судьбу на опаленной дороге вдоль одинокой горы, за много миль от Центральной улицы Нью-Йорка и Верхнего Бродвея. И никто не увидит, как они уйдут из этого мира, который внезапно стал для них таким милым и дорогим».
— Там! — вдруг завизжал инспектор, подпрыгивая.— Там, Эл, я знал это, я знал это! — И он затанцевал на сиденье, указывая налево. В его голосе звучала дикая смесь слез, облегчения и удовлетворения.— Мне казалось, что я заметил где-то тут боковую дорогу. Останови машину.
С дико бьющимся сердцем Эллери нажал на
Последние комментарии
55 минут 49 секунд назад
1 день 17 минут назад
1 день 35 минут назад
1 день 44 минут назад
1 день 45 минут назад
1 день 48 минут назад