Дрожь (СИ) [Саша Марцегора Alexsasha1179] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

«Сегодня, ровно в 22.30, на пульт дежурного одного из полицейских участков поступил звонок. Нашему телеканалу удалось раздобыть эту душераздирающую запись. Прежде, чем мы пустим ее в эфир, предлагаем убрать детей от экрана.

— Помогите-е-е, прошу.

— Успокойтесь! Расскажите, что случилось и где вы сейчас находитесь.

— За мной гонятся. Я где-то в районе лодочной станции.

— Кто за вами гонится? Старайтесь сохранять спокойствие и найдите укромное место.

Я отправил к вам наряд.

— Я н…не…знаю, он огромный. Помогите, прошу…

— Сохраняйте спокойствие, к вам уже едут.

— А-а-а /дикий визг / он здесь!!!

Прибывшие на вызов полицейские обнаружили растерзанный труп молодой девушки.

Судя по той жестокости, с которой убийца расправился с жертвой, можно предположить, что орудовал психически нездоровый человек, или же это настоящий зверь. У девушки не было части лица, шеи, полностью отсутствовала грудь. Следователи проверяют каждую деталь, найденную на месте преступления. Это уже пятый случай подобного нападения, и до сих пор убийце удается скрываться, путая след. Мы настоятельно рекомендуем не выходить на улицу с наступлением темноты, запирать двери на все замки и быть очень внимательными. Никому не известно, когда это

чудовище в следующий раз решит дать о себе знать.»

— Лухан, ну хватит смотреть эти новости. Уже поздно, пошли спать. Если мы завтра опоздаем в колледж, этот полоумный Эредия заставит нас расставлять книги по алфавиту, — выключая телевизор, заканючила Марисса, распластавшись на огромном кожаном диване в гостиной.

— Неужели тебе не страшно? — прищурившись, Лухан уставилась на невысокую девушку с огненно-красными волосами.

— Я тебя умоляю, Лухан. Посмотри на меня. Мной ведь и поживиться нельзя. Кожа да кости. Даже грудь и то маленькая, а этот явно падок на обладательниц пышных форм, — не сдержала смех девушка, однако встала и проверила замки. Не то чтобы она испугалась, просто по-другому подругу было не успокоить.

Ночевать в огромном доме вдвоем с Лухан им приходилось не в первый раз. Мама Мариссы по совместительству была также довольно известной аргентинской танцовщицей, из-за чего ее нахождение в этом доме было крайне редким — гастроли отнимали все время. Но Мариссу этот факт нисколько не смущал, ведь свобода, даруемая её мамочкой, была бесценна.

Поднявшись в просторную комнату на втором этаже, немного трусливая Лухан первым делом направилась к большому окну напротив кровати, чтобы его закрыть.

— Лухи, пусть хотя бы окно останется открытым, иначе мы здесь задохнемся, — расстилая кровать, Марисса посмотрела умоляющим взглядом на подругу. Прядь красных волос упала ей на очки.

— Хорошо, — недовольно отозвалась Лухан, стоявшая у окна. Краем глаза ей удалось уловить какое-то движение возле дома. Она жестом подозвала Мариссу.

— Нет там никого, не накручивай себя, — поправив волосы и вернув себе возможность видеть, девушка выглянула в окно, чтобы в этом точно убедиться, — тебе просто показалось.

— Наверное…

— Все, все, все, спать. Самый главный убийца ждет нас завтра в колледже. Убийца моих нервов, — недовольно произнесла Марисса, схватив Лухан за спину, а затем подталкивая ее к кровати.

— Да-а-а. Послал же Бог старосту, — ответила Лухан, плюхнувшись рядом с подругой. Девушка закрыла глаза, и уже через десять минут сладкую тишину комнаты наполнило легкое сопение подруг.

Утро наступило чересчур быстро, а время на часах прибавило еще больше темпа в жизнь Мариссы и Лухан. Они опаздывали, чего и следовало ожидать.

Влетев в колледж, растрепанные девушки, конечно же, наткнулись на вездесущего старосту — Бласа Эредия.

— Я, кажется, предупреждал вас. А ну, повторите, во сколько вы должны были вернуться в колледж? — тяжелый взгляд голубых глаз мужчины был направлен исключительно на Лухан. Он изучал эту девушку: русые волосы, светлые глаза, угловатая фигура. Для него она была как тряпка, раздражающая быка. Никто не мог понять истинные причины ненависти, списывая это на ее уличное прошлое.

— Мы опоздали всего лишь на час! — театрально возмутилась Марисса.

— Андраде, будь добра, не ищи отговорки. Я от них жутко устал, — устало произнёс мужчина, неопределённо махнув рукой.

— Ничего я не ищу. Это вы постоянно ищите повод придраться к нам.

— Я не вижу смысла продолжать этот бестолковый разговор. Андраде, марш в свою комнату. А вас, Линарес, я жду через пятнадцать минут в учительской, — строго произнёс мужчина. Блас не давал даже шанса девушкам на то, чтобы провести свой выходной в хорошем расположении духа. Ну вот такой он: заносчивый, грубый и весьма неприятный тип, свалившийся на их головы пару лет назад. — И, да, в связи с последними событиями, сеньор Дунофф запретил всем ученикам покидать колледж без сопровождения взрослых.

— Что еще можно ожидать от Гитлера? — насупилась Марисса. Директора колледжа она не выносила не меньше старосты, и на это были свои причины: заносчивый старикашка, который все делал в угоду богатым родителям, наплевав на детей и их комфорт.

— Что он хочет от меня? — спросила Лухан, когда Эредия оставил их и куда-то удалился.

— Не знаю. Давай я пойду с тобой, вдруг он приставать начнет?

— Не надо, Марисса, иди в комнату. Я скоро подойду, — настойчиво ответила Лухан, отправив подругу на верх. Вздохнув, девушка обреченной походкой направилась в учительскую.

Доковыляв до места, она постучала в полуоткрытую дверь. Обнаружив, что Блас еще не пришел, девушка смело прошагала в просторное помещение, захламленное кучей папок, книг и различных наград, добытых учениками колледжа. Присев на стул, Лухан решила его подождать, наблюдая за тем, что происходило за окном. А происходило там страшное: непогода разыгралась не на шутку. Сильный ветер то и дело срывал ветки с деревьев, а в оконное стекло колотили крупные капли дождя. Девушка любила такую погоду, какое-то легкое таинство в ней было, а в пасмурное время особенно хотелось уюта и тепла. Того тепла, которое она не получала в полной мере. Лухан — полная сирота, попавшая в колледж для детей богатеньких родителей лишь из-за того, что какой-то мужчина, пожелавший так и остаться неизвестным, взял над ней шефство.

— Линарес! — громкий голос заставил девушку переключить свое внимание на черноволосого мужчину, голубые глаза которого буквально прожигали все ее нутро. — О чем задумалась?

— Ни о чем. Для чего ты вызвал меня? — с показной отстраненностью спросила девушка. Вечные придирки старосты ей порядком поднадоели и сейчас она не ожидала ничего хорошего.

— Мне звонил твой опекун, — сказав это, мужчина сделал паузу, чтобы посмотреть реакцию девушки на его слова, — он просил передать, что запрещает тебе покидать стены колледжа.

— Ну как?! — щеки девушки запылали от гнева. Еще бы! У нее было столько планов на эти длинные каникулы, связанные с праздничными днями и выборами нового президента. А тут опять этот невидимый опекун со своим уставом, навязанным Лухан. За три года он ни разу не соизволил навестить свою подопечную, лишь редкие его письма доходили до девушки.

— Он беспокоится о тебе, — равнодушно ответил староста, изучая какие-то документы, и нарочито не смотря на нее.

— Пусть засунет свое беспокойство куда подальше! Трус! — от негодования раскрасневшаяся Лухан даже споткнулась о ножку стула, когда собиралась покинуть это помещение, но сильные руки Эредии успели поймать хрупкое тельце, приведя его в вертикальное положение.

— Осторожнее, Линарес. Твой опекун волнуется за то, что с тобой может что-то случиться на улице, но он даже не в курсе, какая ты неуклюжая. Обычный стул может причинить тебе вреда больше, чем какой-то преступник.

— Не забудь ему об этом сказать, пусть закроет меня в комнате с мягкими стенами. От него не убудет, — насупившись и не скрывая своего раздражения, девушка покинула учительскую.

***

— Ты не обижаешься на меня? — спросила Марисса, упаковывая свои вещи во внушительного размера рюкзак. Сегодня они вместе с Пабло, молодым человеком Мариссы, а по совместительству с сыном мэра, и Соней должны были поехать отдохнуть на небольшое озеро, но, так как опекун Лухан решил иначе, она была вынуждена остаться без отдыха.

— Нет, конечно, — улыбнулась девушка, стараясь всем своим видом скрыть, что данный факт её очень расстроил. Остаться на все каникулы в пустом колледже — не лучшее времяпровождение. Да и практически все её однокурсники разъехались с родителями, за исключением Вико и Рокко, парочки рокеров. Но это и понятно, ведь им абсолютно ничего не нужно, когда они вдвоём.

— Слушай, может стоит поговорить с твоим опекуном? Я не хочу оставлять тебя здесь одну, — всерьёз забеспокоилась Марисса.

— Дохлый номер. Я писала ему, а он не отвечает. За меня не беспокойся, я найду себе занятие. Не найду, так Эредия подкинет. А вот вам с Пабло нужно многое обсудить, и, может быть, вы, наконец, придете к общему знаменателю и забудете все свои прошлые обиды.

— Спасибо тебе, Лухан, — обняла подругу Марисса. Ей и вправду было о чем поговорить с Пабло. Их общее недопонимание чуть не привело к очередному расставанию. Слишком упертыми были оба, что не могло не отразиться на их странных взаимоотношениях.

— Марисса, ты готова? — постучавшись в дверь, спросил Пабло Бустаманте.

— Да, иду, — взяв небольшую сумку с вещами, девушка посмотрела на подругу. — Не скучай, Лухан, мы скоро вернёмся.

***

Оставшись одна, Лухан походила по своей комнате в поисках развлечений, которых не было совсем, оно-то и понятно, ведь цель колледжа — обучить. Для развлечений есть другие учреждения. Найдя в кармане мелочь, она не спеша пошла к автомату на первом этаже. Ходить по пустым коридорам действительно не доставляло ей никакого удовольствия. Слишком тихо, слишком непривычно, и потому немного жутко.

Через минуту, стоя у небольшого автомата с едой, девушка выбирала между пачкой печенья и шоколадкой. Выбрав первое, она с нетерпением стала ждать, когда же эта машина поделится с ней своим содержимым.

— Тебе разве не говорили, что есть на ночь вредно? — от неожиданности она выронила только что взятое в руки печенье, и оно отлетело в сторону.

— Тебе разве не говорили, что людей пугать нельзя?! — пытаясь привести своё учащенное дыхание в норму, Лухан со злостью посмотрела на вездесущего Бласа, который уже взял за правило появляться внезапно и всегда не вовремя.

— Дайте-ка я угадаю, наша бедная сиротка осталась одна на все каникулы. Её наверняка распирает зависть к более удачливым друзьям? — поглаживая свою бородку, с нескрываемым удовольствием спросил Блас. Его глаза ехидно сверкнули.

— Нет, не одна, — Лухан подняла печенье с пола.

— Ты думаешь, что Пас и Эчагуа есть до тебя какое-то дело? Они слишком заняты.

— Я рада за них! — попыталась уйти от разговора Лухан, дернувшись в сторону лестницы.

— Линарес, если не захочешь поглощать печенье в сухомятку, можешь спуститься в комнату отдыха старост, я дам тебе кипятка.

— Обойдусь, — не оборачиваясь, крикнула ему девушка и уверенно направилась в свою комнату.

Полная луна била светом в окно, чем очень мешала девушке, которая никак не могла заснуть. Какие-то навязчивые мысли, что за окном кто-то есть, то и дело лезли в её голову. Ворочаясь с бока на бок, она пыталась думать о чем-то хорошем, но природная мнительность взяла верх. Не выдержав, встала проверить свои опасения. На цыпочках подойдя к окну, девушка пыталась разглядеть темноту, но все тщетно — полная тишина, лишь звук падающих листьев от небольшого ветерка. Только вот её это никак не успокоило, а после того, как в голове всплыли недавно просмотренные новости, какой-то страх закрался в её душу. Недолго думая, она накинула футболку, схватила пачку с оставшимся печеньем и спустилась вниз. Помявшись возле двери, она аккуратно постучалась в дверь отдыха учителей и старост. Не дождавшись ответа, девушка несмело вошла. Блас сидел в дальнем углу и, удобно расположившись на потрепанном диване, изучал в тусклом свете кипу бумаг.

— Мне кажется, или в это время ты должна спать? — не отрывая взгляда от белых листов, спросил староста.

— Я вот пришла чай попить, — на носочках, высчитывая каждых шаг, прошла в комнату девушка.

— А я думаю, Линарес, вы боитесь.

— Да чего мне бояться? Просто в горле пересохло, — остановилась Лухан, боясь сделать еще хоть один шаг.

— Ну, проходи.

Пройдя глубже в комнату, слабо освещенную лишь одним небольшим светильником, Лухан подошла к кулеру, наполненному водой. Нажав на красную кнопку, она стала ждать, когда кипяток с громким урчанием наполнит ее большую полулитровую кружку. Мельком взглянув на старосту, девушка наблюдала всю ту же картину, как и в тот момент, когда только заглянула в комнату — Блас непрерывно изучал документы. Удивительная статичность. Боковым зрением она вновь заметила какое-то шевеление за окном.

Замерев, девушка все же не перестала коситься в ту сторону. Определенно, там кто-то был, и она его заметила: два ярко-желтых глаза смотрели на нее сквозь стекло, прожигая все нутро и выковыривая душу. Дрожь проскакала галопом по худенькому тельцу. Светлые глаза девушки увеличились до неприличных размеров, а в районе солнечного сплетения дико заныло. От сковавшего ее ужаса, Лухан не заметила, как кипяток уже во всю выливался из кружки через край.

— Линарес? Ты хочешь нас затопить? — мужской голос вырвал ее из оцепенения. Опомнившись, она убрала руку от кулера.

— Там… кто-то есть… — Лухан дрожащей рукой указала на окно.

— У тебя слишком бурная фантазия, — не смотря на неё, изрёк Блас, — в твоем возрасте это неудивительно.

— Нет же! — девушка кинулась к окну. Она слишком чётко видела очертания живого нечто, что смотрело на неё диким прожигающим взглядом.

— Так! Все! Хватит! — поднявшись, мужчина отодвинул Лухан и опустил оконную раму. — Тебе пора спать.

— А ты? — неожиданно Лухан с окна перевела взгляд на старосту, стараясь оттянуть момент возвращения в комнату. — Почему ты в колледже? Разве у тебя не выходной?

Сделав круговое движение головой, Блас размял шею, от чего та издала неприятный хруст, и не спеша последовал к двери.

— Нет, у меня не выходной! А теперь иди! — открыв дверь, он жестом указал девушке на выход. — И не забудь свой чай!

Через минуту Лухан оказалась в тёмном коридоре, через который ей предстояло пройти, прежде чем она доберётся до своей комнаты. Огромные окна здания сыграли с ней очень злую шутку: ей повсюду, с каждого уголка, мерещился этот взгляд. Тени от деревьев на стенах еще сильнее натягивали ее нервы. Стараясь не вглядываться в окна, она прижала горячую кружку к себе и, вымеряя каждый шаг, направилась к своей комнате. Обжигающее тепло керамики немного приводило ее в чувства. Кое-как, с замиранием сердца, она все-таки дошла и до кровати. Быстро переодевшись в пижаму, девушка забралась под спасительное одеяло. В комнате было жарко, но вылезти из-под него она не решалась. Прокручивая в голове детские страшилки, в которых чудовище так и жаждало ее вытащенную ножку из-под одеяла, что бы пренепременно схватить Лухан за неё и утащить в своё царство тьмы, она постепенно отдалась сну.

Утро сменило ночь, и все кошмарные страхи остались где-то там, в темноте.

Утренний звонок от Мариссы с рассказом о том, как они замечательно проводят время, благодаря чему они ещё немного задержатся, слегка расстроил Лухан. Но счастье подруги ведь гораздо важнее, а ей совсем нечего бояться, не считая своих надуманных мыслей о чудовище, которое следит за ней. Да кому она нужна?

Спустившись к завтраку, она лоб в лоб столкнулась с Вико и Рокко, увлеченно обсуждавшими предстоящую поездку к отцу девушки, который до недавнего времени беспробудно пил и не слишком жаловал дочь. Но все изменилось, и семья вновь стала приобретать веру в любовь.

— Погодите, — прервала их рассуждения Лухан, — вы тоже уезжаете?

— Да! Оказывается, отец Вико неплохо разбирается в музыке, и он нас пригласил погостить у него, — прижимая к себе подругу, бодрым голосом отчеканил Рокко.

— Молодцы. Рада за вас! — нехотя натянув улыбку, Лухан прошла в пустынную столовую.

В их корпусе совсем не осталось учеников, поэтому еду им приносили из корпуса неподалеку, где учились дети младших курсов, которых в колледже осталось гораздо больше. Взяв тарелку с яичницей, девушка села за единственный стол с опущенными стульями, где до этого, судя по всему, сидели Вико и Рокко. Аппетит в такой обстановке был совсем не к черту. Ее расстраивало абсолютно все: и задержка Мариссы, и отъезд Вико, но кусочек за кусочком, она все-таки впихнула в себя всю порцию.

Покончив с не очень вкусной пищей, девушка отправилась на поиски старосты. По очереди зайдя во все комнаты колледжа, она убедилась, что его просто здесь не было.

«Замечательно, вот только этого не хватало», — подумала про себя Лухан. Меньше всего ей сейчас хотелось остаться в этом здании одной, да и не по-людски это в конце концов! Почему о ней никто не думает? Беспокоятся о ее безопасности, закрывая в огромном пустом здании? Кажется, это было не лучшим решением.

Весь оставшийся день прошёл словно в тумане — тягучем и мучительном тумане. Время шло неимоверно долго, а все занятия, которыми она пыталась себя загрузить, очень быстро ей надоедали. Когда на город опустилась темнота, она лично прошлась по всем помещениям колледжа и включила свет. Осознание того, что в этом здании нет ни души, просто сковывало девушку в невидимые кандалы.

— Кто тебе разрешал включать везде свет? — настиг её в библиотеке знакомый голос, когда она, развалившись на пуфике, пыталась вникнуть в смысл взятой наобум книги и хоть как-то отвлечь себя от гнетущей пустоты.

Бесспорно, это был растрепанный Блас, от которого слабо веяло алкоголем.

— А мне кто-то может запретить? Я здесь одна, и всем плевать на меня! — Лухан была рада ему, хоть показать это и не осмелилась, лишь громко выдохнула.

— Ну кто же виноват, что у всех семьи, а ты — никому не нужная сиротка? — негромко засмеялся Эредия. Казалось, что цеплять ее стало смыслом жизни этого мужчины.

— Знаешь что? Да пошёл ты! — бросив книгу в сторону старосты, Лухан вскочила на ноги и отправилась в свою комнату. Она ненавидела его всем сердцем, искренне желая раздавить самосвалом. Он день ото дня с особой щепетильностью измывался над ней, показывая всю свою неприязнь и брезгливость.

Не зная, чем себя занять, Лухан залезла под одеяло и попыталась уснуть. Всю ночь ей снилось, что кто-то звал ее мягким и нежным голосом. Еще не отойдя ото сна, она подошла к запотевшему окну, через который едва пробивался свет тусклого фонаря. Широкая улыбка засияла на её девичьем лице так, будто она там увидела того, кого любила больше жизни, а ждала еще дольше.

— Вы вернулись? Я так счастлива! — умиротворенным голосом она перебила тишину, приложив свою ладошку к оконному стеклу, которое тут же одарило ее кисть покалыванием от легкой прохлады. Вся нежность миров была собрана в этом касании. Немного постояв у окна, гладя стекло, девушка аккуратно, едва дыша, вышла из комнаты. Плавно, будто в танце, спустившись вниз, она босиком подошла к массивной дубовой двери и попробовала её открыть. К слову, та без какого-либо сопротивления поддалась. Оказавшись на улице, девушка с улыбкой углубилась в темноту. Нарушая ночную тишину негромким шелестом травы под ногами.

— Я слышу, слышу. Сейчас я помогу, — негромко произнесла она. Ветер трепал ее волосы, мягким свистом проносясь сквозь ухо.

— Линарес?! — крик Бласа разрезал ночную тишину. Картина перед ним открылась весьма странная: босая девушка в пижаме медленно брела в сторону леса неподалёку. Её взгляд был устремлён вперёд, а на лице застыла странная улыбка.

— Очнись! — подбежав, он потряс девушку за плечи. Затуманенный взгляд которой через секунду стал полностью осознанным.

— Что? Что я здесь делаю? — широко открытые глаза излучали неподдельное удивление и легкий ужас. Частое моргание девушки говорило о том, что она совсем не понимает, что происходит.

— Да так, ничего, решила свежим воздухом в лесу подышать, — грубо взяв её под локоть, без особых церемоний, он повёл Лухан в здание колледжа. — У тебя есть десять минут, чтобы собрать свои вещи.

— Зачем? — казалось, девушка ещё не совсем пришла в себя.

— Опекун сказал забрать тебя из колледжа и позаботиться. А, впрочем, слишком много вопросов, Линарес. Выполняйте то, что я сказал.

Проследив за тем, как ошарашенная Лухан собрала вещи, он взял её сумку и усадил на заднее сидение своей машины.

— А куда мы едем? — еще слегка подтормаживая, спросила девушка, теребя рукава своей пижамы, которую она так и не переодела. Случись это днем, девушка без зазрения совести отвесила бы ему пару ласковых слов, но сейчас ей казалось, что часть разума просто парализовало, лишив ее возможности мыслить трезво.

— Поживешь у меня, пока все не вернутся в колледж, — не отрываясь от дороги, ответил Блас.

— Но я не хочу! — мигом пришла в себя от неожиданной новости Лухан. Ее как будто обухом по голове огрели. Жизнь с этим тираном для нее была равносильна страшному сну.

— А я и не спрашивал!

— Ну да, меня же не принято спрашивать! Мой опекун совместно с тобой очень хорошо устроился, играя со мной, как с куклой! — крик девушки уже не был похож на тот шепот, который она издавала несколькими минутами раннее.

— Не прекратишь орать — высажу тебя прямо здесь. Ты же любишь по ночам бродить. Вот, прогуляешься.

— Ты серьезно думаешь, что можешь меня этим напугать? — искренне удивилась Лухан. — Эредия, я росла на улице, она — мой второй дом.

— Хорошо, ты дома. Выходи, — ехидно произнёс Блас, остановив машину.

— И выйду! — открыв дверь, девушка сделала шаг, глотая свежий ночной воздух.

Не успела машина тронуться, как девушка всем весом свалилась на капот и начала стучать по нему руками. Мимолетная гордость в миг улетучилась, когда в ее памяти всплыли последние сводки новостей. Открыв дверь, она плюхнулась на сидение машины, ощущая себя в безопасности.

— Так-то лучше, — Блас одарил её одобряющим взглядом и нажал на педаль газа.

========== Часть 2 ==========

— Блас, что это было? — спросила мужчину озадаченная Лухан, глядя в запотевшее окно машины.

— Ты про что?

— Ну про то, что случилось… Как я оказалась на улице? Я ничего не помню.

— Вероятнее всего, ты — сомнамбула.

— Кто? — удивлённо уставилась на его затылок девушка.

— Сомнамбула, — равнодушно вторил ей Блас.

— Я услышала! Что это значит? — уточнила свой вопрос Лухан, испугавшись, что это слово имеет какое-то страшное значение, или является названием какой-либо тяжелой болезни. Неизвестность пугала ее еще больше.

— Это значит, что ты ходишь во сне, — также безучастно ответил мужчина.

— Но я раньше никогда этого не делала! — камень упал с души девушки, однако факт ночных прогулок её совсем не обрадовал.

— Все когда-то бывает в первый раз, — выкручивая руль в сторону дома, констатировал Блас, — выходи, приехали.

Двухъярусная квартира старосты на втором этаже оказалась типичным жильем холостяка, в котором прослеживалось абсолютное отсутствие женской руки: скромный интерьер, гора немытой посуды, разбросанные вещи. Проводив девушку на второй этаж, он показал ей комнату, обставленную скромно, но со вкусом.

— Ложись спать, скоро утро, — мужчина прошёл следом за девушкой в комнату, чтобы крепче закрыть и занавесить окно. Как только за старостой закрылась дверь, Лухан рухнула на небольшую кровать и закрыла глаза. Оказаться в доме этого деспота, что может быть хуже? Лишь мысль о его связи с опекуном немного грела душу. Лухан все еще питала надежды, что узнает имя того, кто пару лет назад взял над ней опеку. В этих размышлениях она и уснула, забывшись в тяжелом небытие, навеянном не слишком приятным сном, где за ней гонится кто-то с невероятно яркими, но в то же время такими опасными голубыми глазами.

Проснувшись ближе к полудню, она с трудом оторвала тяжелую голову от подушки. Осмотрев все вокруг себя, девушка не сразу поняла, где она очутилась. Но, впрочем, память к ней вернулась достаточно быстро, что отразилось на ее скривленном лице. Встав с кровати все в той же пижаме, в которой ложилась спать еще в колледже, Лухан спустилась вниз, где Блас разогревал непонятного происхождения полуфабрикаты. Запах горелого окутал весь первый этаж.

— Я думала, это мне приснилось, — выдавила она из себя, садясь за небольшой стеклянный стол.

— Не желаешь переодеться? — мужчина, мельком взглянув на неё, продолжил готовку завтрака. — Твоя пижама мне уже все глаза замозолила.

— Только не стони, ради бога, — нехотя, Лухан встала из-за стола и, шаркая ногами, поплелась обратно в комнату, бубня под нос проклятия.

— Линарес, поднимай ноги! И не забудь умыться! — прокричали ей вслед.

Через двадцать минут, выполнив все указания кроме одного, девушка, все также шаркая ногами, спустилась на кухню.

— Теперь ты мне объяснишь, почему я здесь? — разламывая вилкой что-то похожее на сильно подгоревшую котлету, спросила Лухан.

— Я тебе все объяснил ещё вчера. Просто выполняю просьбу твоего опекуна.

— Откуда ты его знаешь? — все также ковыряясь в приготовленном мужчиной завтраке, девушка вопросительно посмотрела на старосту.

— Не твоё дело, Линарес!

— Я теперь понимаю, почему ты такой злой. Ни один человек не будет счастлив, употребляя это в пищу, — скривилась девушка.

— Кухня в твоём распоряжении. Можешь готовить что-то более вкусное, если умеешь, конечно. А если не умеешь, то придётся научиться — я не собираюсь работать твоим поваром, — наливая в кружку молоко, Блас немного пролил мимо. Тихо выругавшись, он отправился к раковине за губкой, чтобы устранить молочный потоп на столе.

— Да-а-а… — протянула Лухан, наблюдая за происходящим на кухне. Нелепое зрелище.

— А теперь слушай меня! — тон мужчины резко изменился, как и поворот его туловища в сторону Лухан. Наклонившись над девушкой, он облокотился рукой на стол.

— Пребывая в моём доме, запомни несколько правил! — скрестив руки на груди, мужчина продолжил: — Правило первое: ты не покидаешь его без меня. Ни при каких условиях. Правило второе: окно разрешаю открывать для проветривания помещения исключительно до трёх часов дня. После трёх все окна должны быть закрыты и плотно завешены шторами. Правило третье: ты не лезешь в мои дела и не задаешь мне лишних вопросов.

— Я попала в тюрьму… — обречённо вздохнула Лухан. — Ладно, я понимаю, нельзя выходить на улицу, но окна зачем завешивать днём?

— Правило третье, Линарес! Не забывай, — отойдя от девушки, Блас одним глотком допил остатки молока, — и уберись здесь, что ли.

Позавтракав, мужчина надел строгий отутюженный костюм и, ничего не сказав, отправился из дома, предварительно заперев Лухан снаружи на три замка, чтобы быть уверенным, что она не сбежит. Девушке ничего не оставалось, как приняться за уборку. Нет, конечно, подрабатывать его прислугой она не горела желанием, но время, отведенное на уборку, шло достаточно быстро, это гораздо лучше, чем просто лежать, смотря в потолок. Да и повсеместный бардак привносил легкий дискомфорт в ее невольное пребывание здесь.

Включив один из музыкальных каналов на стареньком, покрытом толстым слоем пыли телевизоре, она принялась в такт музыке складывать валявшиеся вещи. Работы было действительно много. Одних пустых бутылок и различных упаковок от быстрого питания насобиралось почти два мешка, вследствие чего девушка совсем потеряла счет времени. Домывая пол на кухне, она услышала, как, скрипнув, хлопнула входная дверь, а уже через секунду сильные мужские руки припечатали её к стене, обхватив тонкую шею и оставляя на ней отметины.

— Я что тебе говорил?! — прошипел ей на ухо Блас, а затем, отпустив девушку, с грохотом закрыл окно и запахнул шторы.

— Я… Я совсем забыла… — заикаясь, проговорила Лухан, от страха хватая воздух. Её взгляд упал на настенные часы, висевшие над газовой плитой, стрелка на которых предательски указывала, что три часа назад, согласно нелепым правилам старосты, она должна была проделать необходимые манипуляции с окнами.

— Это в первый и последний раз, Линарес! — ледяным тоном сказал Блас, отправляясь закрывать оставшиеся окна.

«Чего он боится? Он сошёл с ума», — подумала про себя девушка, однако вслух предпочла этого не произносить. Странное поведение Эредия уж слишком выбивалось из её привычных рамок представления о нем.

Закончив, наконец, с полами, девушка смогла приступить к готовке ужина. Слишком много энергии она сегодня потратила, подкрепившись только парой утренних сгоревших котлет.

Открыв морозильную камеру в поисках пригодных продуктов, её весьма удивило количество замороженного мяса, которое заполнило огромный морозильный отдел под завязку. Решив, что копание в имеющихся замороженных продуктах она оставит на завтра, девушка в быстром темпе почистила картошку и не нашла ничего лучше, чем просто поджарить её на раскаленной сковороде.

— Да, Линарес… Кулинарным талантом ты явно не блещешь, — появившись за спиной девушки, мужчина направил свой изучающий взгляд прямиком в самые недра сковороды, где жареная картошка уже умоляла снять её с плиты, будучи на грани обгорелого обморока.

— Прости, но я пока не разобралась, как пользоваться плитой, — попыталась оправдаться Лухан.

— Оказывается, моя квартира выглядит совсем неплохо, — засмеялся Блас, осматривая гостиную.

— Её просто надо было вымыть… Но я не твоя слуга, запомни это! Убралась я только потому, что волей судьбы мне приходится здесь торчать, а жить среди вещевого апокалипсиса совсем не в удовольствие. И готовлю я для того, чтобы поесть сама! — накладывая картошку на тарелку старосты, Лухан старалась не смотреть на мужчину, но спиной чувствовала его пронизывающий взгляд.

— Хорошо, хорошо. Я понял, — всем своим видом Блас демонстрировал неплохое расположение духа, что в рамках их отношений было крайне редким явлением, — только в следующий раз, когда решишь готовить для себя, приготовь что-нибудь из мяса, да побольше.

После ужина мужчина заперся в своём кабинете. Лухан, убрав со стола посуду, отправилась прямиком в душ, дабы смыть весь пот, накопившийся за день. Горячие струйки воды обжигали молодое тело девушки, но у той даже в мыслях не было увеличить напор холодной воды. Прохладный душ достаточно бодрит, а это явно не то, что сейчас было нужно Лухан. Тёплые пары воздуха слишком расслабили молодой организм, и девушку невероятно сильно клонило в сон, но выйти из-под нежащих её струй воды она была не в силах. Стоя с закрытыми глазами, Лухан все больше погружалась куда-то вглубь своего сознания.

— Пойдём с нами, с нами пойдём… пойдём… пойдём… — скрипящий голос заставил её прийти в себя, резко открыв глаза. Встряхнув головой, она постаралась отогнать услышанное от себя, подумав, что, скорее всего, от усталости у нее начались галлюцинации. Наспех помыв голову, девушка выключила воду, решив на этом закончить водные процедуры, и шагнула вниз на резиновый коврик. Встав перед запотевшим зеркалом, Лухан принялась вытирать полотенцем своё мокрое тело. Неожиданно, сквозь мутное стекло, она заметила какое-то едва уловимое движение рядом с собой.

Подумав пару секунд, девушка протерла зеркало полотенцем. В нем, как и ожидалось, не было ничего, кроме её уставшего отражения. Переведя взгляд на своё плечо, она вновь краешком глаза заметила что-то мелькнувшее, такое яркое, желтое. Резко посмотрев в зеркало, она увидела два огромных желтых глаза, смотрящих на неё из темноты зазеркалья.Два огонька ненависти и жажды, пропитанные злобой и похотью.

Закричав что есть силы, девушка хотела было выскочить из ванной комнаты, но совсем не вовремя поскользнулась на расплескавшейся воде. В следующее мгновение острая боль пронзила её голову, а сознание уступило место мягко обволакивающему туману. Обмякшее девчачье голое тело лежало на холодном кафеле, по крупицам отдавая ему свое тепло в виде тоненького красного ручейка, растекавшегося красивыми узорами при встрече с все той же расплескавшейся водой.

Придя в себя, первое, что почувствовала девушка — сильнейшая боль в затылке. Лухан немного приподнялась над кроватью, рукой нащупав внушительную шишку на затылке. С трудом вспомнив произошедшее вчера, она заглянула под одеяло и с удивлением обнаружила на себе ту грязную одежду, в которой она проходила весь вечер.

«Неужели Блас одевал меня?!», — прогоняя шальную и довольно постыдную мысль, девушка потрясла головой, что моментально дало о себе знать — острая боль пронзила затылок. Замерев на мгновение, Лухан дождалась, когда боль отпустит, а затем осторожно встала с кровати. Выйдя из комнаты, она спустилась вниз. К её удивлению, в гостиной Блас сидел не один — напротив него восседал странный мужчина лет семидесяти с длинной,

сантиметров в сорок седой бородой, в весьма старомодном одеянии. Его шею и запястья украшали массивные бусы из камней и разных пород деревьев. На многих можно было заметить различные рунические вязи и ещё какие-то незнакомые девушке знаки.

— Вы проснулись, юная леди? — тихим, но очень завораживающим голосом произнёс старик.

— Нам с этим милым сеньором пришлось вчера поколдовать над вашей головушкой, чтобы вы отделались только испугом.

— Я… — замялась Лухан, сгорая от стыда, ведь взрослым мужчинам пришлось лицезреть её нагое тело, — я не очень помню, что вчера произошло.

— Ты уснула на диване, а потом опять начала ходить. Зачем-то забрела в ванную комнату и упала, — совершенно спокойно пояснил Блас.

— Разве?! Я помню совсем другое… Я мылась, потом кто-то страшный смотрел на меня из зеркала и звал за собой.

— Присядь, — старик рукой похлопал по стулу, стоящему рядом с ним. Лухан, посмотрев на Бласа, который всячески отводил от неё глаза, опустилась на мягкое сидение, — меня зовут Джино, и я старик, повидавший очень многое в этой жизни. Доверяйте мне. Я чувствую, тебя что-то тревожит, но поверь, все это абсолютно беспочвенно. Крепкий сон — залог здоровья, особенно в твоем юном возрасте. Если подобное будет повторяться, запомни одну очень важную вещь — не бойся! Не показывай свой страх. Знай, ты сильнее, чем думаешь.

В комнате настала тишина. Блас и седовласец молча общались взглядами, Лухан же теребила кофту, боясь поднять свои глаза. Все стало слишком странным и непонятным для нее в один момент. Вечно закрытые окна, эти видения, старик, сбежавший из сказки, и староста, которого вообще не должно быть рядом с ней, ведь именно он её страх, её враг номер один последние несколько лет… или все-таки нет?

— Ладно, дети мои, мне пора, — тяжело поднявшись, он развернулся к Лухан, погладив её по голове, и все таким же спокойным голосом продолжил: — Ты очень похожа на мою внучку, я тебя с ней обязательно познакомлю. Уверен, вы быстро найдёте общий язык, она такая же неугомонная.

Проводив старика до двери, Блас о чем-то перекинулся с ним парой фраз. И все, что удалось услышать Лухан, было: «Оберегай то, что нашёл, Аркелл».

— Аркелл! Он назвал тебя Аркелл! — вскрикнула девушка, как только за старцем закрылась дверь. — Это твоё новое имя?

— Тебе послышалось, Линарес. Будь добра, не действуй мне на нервы и займись чем-нибудь. Но в первую очередь умойся.

— Не хочу, — девушка череcчур вальяжно плюхнулась на диван.

— Ну тогда скоро можешь на себе посадить клумбу. Уверен, цветы там вырастут, что надо. С таким-то удобрением…

— Обязательно, первые распустившиеся отнесу на могилу твоей самоуверенности и бестактности, Аркелл!

— Ты невыносима, Линарес. Ты девушка, не забывай об этом. Я не должен каждый раз напоминать тебе о гигиене. И не называй меня этим именем, — произнёс Блас и скрылся на кухне.

— Ты вообще ничего мне не должен. Ты не мой опекун! — вполголоса пробубнила Лухан. На самом деле девушка не страдала отсутствием чистоплотности, но заходить в ванную комнату после ночного кошмара побаивалась, именно поэтому она сидела на диване так, как будто приросла к нему корнями.

— Я смотрю, грязной тебе ходить нравится куда больше. Уличное прошлое не отпускает? — небесно-голубые глаза мужчины испепеляли любые попытки девушки огрызнуться. С ней случилось это впервые. Смотря в них, она полностью потеряла над собой контроль. Любая попытка сказать хоть что-то заканчивалась лишь негромкими хрипами вместо слов. Отвернувшись от Лухан, мужчина неторопливо направился на верх, и именно в этот момент девушка наконец смогла набрать нужное количество воздуха в лёгкие.

— Блас, я боюсь… — еле слышно дала знать о своём страхе девушка. Резко обернувшись, староста вновь посмотрел на неё в упор, сведя брови к переносице. Только на этот раз Лухан успела отвести глаза в сторону. Ей казалось, что он пытается её загипнотизировать, завладеть ее разумом. Хотя от подобной мысли ей самой стало где-то внутри себя смешно. Ведь это же Блас. Единственное, что он может — гонять нашкодивших учеников. Взяв себя в руки, она продолжила: — Я боюсь идти в ванную комнату.

— Ты предлагаешь мне пойти с тобой? — скрестил руки на груди мужчина.

— Нет, но…

— Никаких «но», Линарес! Это твой детский страх! Не отвлекай меня по мелочам, — передумав подниматься, Блас подошел к зеркалу и стал расчесывать густую копну темных волос.

— Ты уходишь? — испуганно спросила девушка. Ей меньше всего хотелось сейчас остаться одной.

— Мне нужно решить кое-какие дела, — как-то наигранно безучастно произнёс мужчина.

— Ну и катись! — выпалила Лухан, испугавшись своего тона. Кинув затравленный взгляд на мужчину, она, ожидая реакции на ее слова, все так же не заметила в нем хоть какой-то заинтересованности. Он её попросту не слушал, ковыряясь где-то в своих мыслях, в подкорках памяти. Из её же думок девушку вывел звук закрывающегося замка. К удивлению, Лухан даже не заметила, как он покинул свой дом. Мысленно поругавшись на мужчину, девушка подошла к дверям ванной комнаты. Всеми возможными и невозможными способами, настраивая себя для того, чтобы переступить порог небольшого помещения.

Покачавшись, как маятник, она все-таки дернула на себя ручку ванной. С последнего посещения там не изменилось ничего. Включив воду, девушка наклонилась к зеркалу, но ничего кроме своих синяков она не увидела. Когда Лухан распустила волосы, в нос ударил запах шампуня, который она не могла учуять, пока ее волосы были забраны в конский хвост. Осторожно взяв прядь, она поднесла её к носу. Лухан не могла ничего перепутать, совершенно очевидно — вчера она мыла голову, а это значит, что случившееся накануне — не плод её воображения, а настоящая, что ни на есть, реальность.

Умывшись прохладной водой, девушка выскочила из ванной комнаты.

Её обманули и Блас, и этот странный старик. Но зачем? А может, не обманули, и она сходит с ума?

— Что, чёрт возьми, здесь происходит? — вслух спросила саму себя Лухан. Через минуту она уже носилась по дому, открывая всевозможные ящики, в надежде отыскать что-то, что даст ей хоть какой-нибудь ответ на её многочисленные вопросы. Час поисков не принёс своих плодов. Только в одном ящике, где-то у самой стенки, она нашла небольшой свёрток. Когда она развернула серую ткань, перед ней предстал небольшой железный крест, от которого исходили лучи, схожие с солнечными. Внизу креста находилось изображение волчьей головы с открытой пастью.

«Да… не густо», — подумала девушка, убирая найденную вещь обратно.

Собравшаяся с мыслями, но все также терзаемая вопросами, она отправилась на кухню. Голод уже вовсю напоминал ей об абсолютно пустом желудке.

Отправив в духовку курицу, размороженную еще с вечера, Лухан потянулась к своему телефону. Все, что ей сейчас было нужно — это услышать голос своей подруги.

— Лухи, привет. Я так рада тебя слышать! — оглушил ее веселый крик Мариссы. — Как у тебя дела? Как там колледж? Не сгорел еще?

— Я не знаю… Я не в колледже.

— Как так? Только не говори, что ты сбежала!

— Нет, Марисса. Я у Бласа, — выпалила Лухан, ожидая бурную реакцию подруги.

— Где? Погоди, мне кажется, у меня что-то со связью, — в трубке послышались глухие хлопки и, вероятнее всего, Марисса решила привести свой телефон в чувства, пару раз ударив по нему.

— Я у Бласа дома, — на всякий случай повторила девушка.

— Он тебя похитил? Он пытал тебя, Лухан? Ответь, мы это просто так не оставим! — затараторила девушка, не давая никаких шансов ее прервать. — Ты в порядке?

— Марисса, все хорошо. Я сама к нему пришла. Я осталась в колледже одна, поэтому мой опекун попросил забрать меня, — попыталась объяснить Лухан. А затем ее прорвало, и она без умолку рассказывала все, что с ней произошло.

— Ну дела-а-а, — протянула Марисса, — так, мы завтра же вернемся домой и заберем тебя. Ты не волнуйся, ни одна тварь к тебе не подойдет. Я лично прослежу за этим.

— Вы из-за меня возвращаетесь? Не надо, Марисса. Я здесь в безопасности.

— Я заметила. Эредия, как пить дать, хочет тебя уничтожить. Лухи, он просто издевается над тобой.

— Не говори так, — сама того не ожидая, Лухан встала на защиту Бласа, — я чувствую, что он не желает мне зла. Но я не понимаю, что происходит. Марисса, отдыхайте. В любом случае, я всегда на связи.

— Ты уверена?

— Точно, — почувствовав легкий запах гари, Лухан попрощалась с подругой и побежала к духовке. Еще чуть-чуть, и курица была бы безвозвратно испорчена, но, к счастью, девушка успела почти вовремя. Посмотрев на часы, которые показывали без пятнадцати четыре, Лухан прошлась по квартире, закрыв все окна. В ожидании Бласа она плюхнулась на не очень мягкий диван и включила телевизор. После минутного плавания по каналам, она остановила свой выбор на новостях.

«Шестое жестокое убийство произошло в черте нашего небольшого городка», — звук голоса обеспокоенной телеведущей заполнил все пространство в гостиной. Подумав, что для ее нервной системы это слишком, Лухан переключила канал. Найдя легкую комедию, девушка постаралась полностью погрузиться в нее, чтобы хоть немного отвлечься. Несмотря на то, что сюжет был довольно интересным, Лухан незаметно для себя

погрузилась в сон.

Происходящее далее было тяжело описать словами. Сильные мужские руки подхватили девушку. Тяжелой ношей опустились на ее талию. Грубым толчком ударили стройные ноги под коленями. Приоткрыв глаза, она увидела перед собой Бласа. На его лице застыла маска безразличия. Бездушный камень со слишком яркими голубыми глазами. Взгляд холодных льдин пронизывал до самых костей. Подчинял своей воле. Проникал в глубины сознания, опутывая прочными цепями девичий разум.

Продолжая всматриваться в подернутые пеленой глаза своей ноши, мужчина дошел до кровати. Медленно опустил девушку на мягкие подушки и, довольный своей работой, наконец отвел взгляд. Резко стянув с себя штаны, он проделал то же самое с девушкой, полностью лишая одежды, подавляя волю. Когда с этим было покончено, Блас аккуратно облокотился на полусогнутые руки, нависая над тёплым, юным телом. Происходящее не было актом любви или удовольствия — короткие механические движение и полное отсутствие эмоций. Стеклянные глаза Лухан полностью отражали отрешенный вид мужчины. Ни один мускул не дрогнул на застывшем девичьем лице. Закончив через минут пять, мужчина натянул на себя штаны, а после то же самое проделал с девушкой. Аккуратно взяв легкое безжизненное тело на руки, он отнес Лухан в её комнату. Облокотив голову девушки на мягкую подушку, Блас подушечками пальцев закрыл её стеклянные глаза. И девушка, так и не осознав произошедшего, медленно погрузилась в сон. Вернувшись в свою комнату, он собрал окровавленные простыни и закинул их в стиральную машину.

— Выше нос, мой мальчик!

— Джино, что за привычка заходить без предупреждения? — Блас, спускаясь со второго этажа, всем видом показывал своё недовольство.

— Боги дали понять мне, что ты решился, — скрывая улыбку под густой бородой, произнёс старец, обращаясь к мужчине, наливающему в стакан виски.

— Иди к черту, Рагнвальд, вместе со своими богами!

========== Часть 3 ==========

Разглядывая потолок, Лухан пыталась вспомнить сон. Он не был страшным, как предыдущие, не вызывал приступы дрожи и нехватку кислорода. Нет. Но и в этот раз было то, что ее пугало даже больше. Она видела, она чувствовала всем своим нутром тело Бласа, его тепло. Такие новые, но в то же время удивительные ощущения. Совершенно точно — у них случился контакт. Вряд ли это возможно было с чем-то спутать. Хоть Лухан и была юна, но отличить одно от другого она могла. Эта мысль проедала мозжечок, лишая возможности думать трезво. К внутренней растерянности добавилась физическая боль: все мышцы ломило, будто вчера она пробежала кросс.

Девушку пугало, что в связи с последними событиями она не могла понять, был ли это сон, игры подсознания, или же реальность. Хотя последнее она отгоняла от себя как могла, ведь этот заносчивый староста точно бы на нее не посмотрел, вот только сладостные воспоминания нет-нет, да накатывали волнами, заставляя ощущать приятное напряжение в районе солнечного сплетения вместе с болью в мышцах. Ей просто хотелось полежать, расслабиться, отпустить все плохие мысли.

Прогнав прочь от себя размышления, Лухан взглянула на часы, стрелка которых отбивала неспешный ритм, показывая 22:10. Открыв легонечко дверь своей комнатки, она услышала негромкий спокойный разговор, доносившийся из гостиной. Без труда узнала голос Бласа, и того старца, недавнего гостя по имени Джино.

— Ты сделал все верно, Аркелл, — мягкий голос старика буквально обвивал приятным звучанием уши девушки. — Тебя воспитывали благородным, ты не имеешь право подвести своих предков, сын мой.

«Сын? Блас сын этого старика?», — захороводили мысли в голове Лухан. Дикий интерес заставил ее покинуть комнату и продвинуться ближе к лестнице, чтобы как можно лучше слышать диалог. Только одного не учла девушка: после сна ее мышцы стали ватными и потеряли упругость, превратив ее из грациозной лани в неуклюжего бегемота, который, сделав всего один шаг, умудрился зацепиться одной ногой за другую. С все той же грациозностью бегемота, не удержавшись, она с грохотом рухнула на пол.

— Наша девочка проснулась, — констатировал старик, — отправляйся к ней, но будь начеку. Они всегда рядом.

Уже через пять минут Лухан сидела на диване, прикладывая замороженное мясо к своей многострадальной голове. Блас же был совсем немногословен, закрыт и весьма угрюм. Поинтересовавшись самочувствием девушки больше для приличия, он тихо проследовал на кухню, где вовсю разогревался ужин, приготовленный Лухан еще днем.

— Ты есть собираешься? — гремя посудой крикнул Блас. Впрочем, его крик был лишним. Девушка, словно тень, возникла рядом с ним, рассматривая мужчину пытливым взглядом:

— Собираюсь. Я же для себя готовила, — кивнула она головой.

— Хватит на меня смотреть, Линарес. Я не экспонат на выставке! — отрезав небольшой кусочек от курицы, Блас положил его на тарелку и поставил на стол в том месте, где, по его мнению, должна была сидеть Лухан. Сам же без зазрения совести принялся увлеченно поглощать всю оставшуюся курицу, чем заставил девушку возмутиться где-то внутри себя. Отметив аппетит старосты, Лухан вспомнила совсем о другом.

— Блас… — начала она, опустив взгляд на кусок курицы на тарелке, — Джино… Он твой отец?

— Линарес! Ты забыла о моих правилах? — пришел в легкое смятение Эредия. Впрочем, это не помешало продолжить наслаждаться ужином. — И нет, он не мой отец. Мой отец погиб.

— Прости… Я не знала, — поняв, что сглупила, Лухан на всякий случай засунула в рот лист салата, чтобы не сморозить еще одну глупость. Она это могла.

— Ничего страшного. Завтра я отвезу тебя в колледж. Туда стали возвращаться ученики.

— Но как? — новость не на шутку испугала Лухан. — А если я опять буду ходить во сне?

— Это забота твоего опекуна. При чем здесь я, Линарес? У него обязанности перед тобой, пусть найдет тебе психолога, няньку, телохранителя. Это не моя работа. Его просьбу я выполнил. Этого достаточно, — равнодушно проговорил Блас. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Слишком отстранено вел он себя, чем вызвал приступы злости у девушки. Сжав тонкие губы, она от досады ударила кулаком по столу. По кухне разнесся возмущенный звон посуды.

— Тогда отдай это мне! — вставшая из-за стола Лухан прямо из-под носа мужчины забрала большую тарелку с курицей, вызвав у того нескрываемое удивление и улыбку.

— И что ты будешь с ней делать?

— Есть. Мясо же для того, чтобы его есть, — смотря прямо в глаза старосты, с вызовом сказала Лухан, затем отломала от бедной тушки ножку.

— И ты хочешь сказать, что все это съешь? — в голосе Бласа читался язвительный тон.

— Съем.

— Ну что ж, вперёд. Я верю в тебя, — встав, мужчина отправился к раковине помыть руки, которые он испачкал, как оказалось, зря.

— Спасибо за оказанную честь! — в ход пошла вторая ножка. Потом были два крыла, но уже на грудке девушка поняла, что её начинает тошнить от курицы, а желудок катастрофически переполнен. Сдаваться принципиально не хотелось, поэтому она, давясь, запихивала очередной кусок в рот. Все это происходило под непрерывный суровый взгляд голубых глаз мужчины.

— Линарес, ты отчаянная девушка, но невероятно глупая. Прекрати мучать свой желудочно-кишечный тракт. Я все понял. Ты выиграла, — Блас попытался забрать у Лухан ее добычу.

— Нет! — вцепилась в тарелку девушка.

Он, особо не сопротивляясь, хмыкнул, открыл шкафчик и достал две таблетки. Налив стакан воды, он поставил это все перед девушкой.

— Думаю, тебе пригодится. Я спать, — как только он скрылся на втором этаже, Лухан прищурившись провела взглядом по сторонам и быстро стряхнула содержимое тарелки в мусорное ведро, с жадностью выпив воду из оставленного мужчиной стакана.

Почувствовав, как кровь от головы медленно прильнула к переполненному желудку, Лухан прилегла на диван в гостиной и сама для себя не заметила, как уснула.

На следующее утро с больной головой, ноющими мышцами и сорванным желудком девушка была доставлена в полупустой колледж. Еще через три дня в него вернулась Марисса, и жизнь девушки закипела, как и прежде. Она совсем перестала думать о случившемся с ней.

Страшные сны ее больше не беспокоили, а Марисса, к ее удивлению, не мучила своими расспросами. Бласа Лухан видела не часто, что ее особо и не огорчало. Подростковая жизнь слишком быстротечная и яркая, чтобы ее тратить на всякую ерунду. Тем более, спустя почти месяц, все, произошедшее с ней, девушка стала считать бредом и разыгравшейся фантазией. Да и рядом всегда была Марисса, чьи приключения затмевали все. Одним из таких была массовая драка между девочками и мальчиками со всего курса. Зачинщиками, конечно же, стали Пабло и Марисса, между которыми пробежала черная кошка ревности. Девушки сразу же поддержали подругу, не забыв высказать все претензии своим вторым половинкам. Те же, в свою очередь, обвинили дам в излишнем самолюбовании. Слово за слово, и в парней полетело все, что находилось в видимой досягаемости слабого пола.

Позже было долгое собрание под предводительством Дуноффа, который толкал длинную речь о престиже его учебного заведения и о том, как подобный поступок накладывает тень на его репутацию. Зафиксировав ничего не стоящий по сравнению с личной драмой каждого подростка выговор, он напомнил, что покидать стены колледжа без сопровождения взрослых в это смутное время запрещено. И на минорной ноте удалился, приказав всем расходиться по своим комнатам. Только вот Марисса никак не собиралась успокаиваться.

— Ну что, ты доволен? Все из-за тебя! Если бы ты не был таким упрямым, нам бы не влепили выговор! — с вызовом, вставая из-за стола, сказала девушка.

— Во всем виноваты твои куриные мозги! — под нарастающий шквал из голосов вынес вердикт Пабло. Самодовольный блондин, считающий себя верхом элиты этого колледжа.

— Пабло, пойдем отсюда. Оставим этих, им еще нужно все кости нам перемыть, — взяв за плечо друга, Томас покосился в сторону растрепанных девушек.

— Давайте валите, валите! — крикнула им в след Пилар, дочь директора, а по совместительству девушка Томаса.

— И уйдем, еще мы время на ненормальных не тратили, — ответил Гвидо, выходя из класса последним под гул женских голосов.

— Урод, скотина! Ненавижу! Придушила бы своими руками! — Марисса всю свою злость перенесла из класса в оранжевую комнату девочек.

— Вы завтра помиритесь, и ты опять за ним пойдёшь хоть на край света, — отозвалась с соседней кровати Лухан. Ее спокойный тон убаюкивал всех, но только не подругу.

— Марисса Пиа Андраде такого не прощает! Эта война только начинается, — снимая очки, кулаком ударила воздух девушка.

— Я тебя знаю, ты его любишь, — улыбаясь, проговорила Лухан.

— Мне это абсолютно не помешает начистить ему морду! — все с той же воинственностью парировала Марисса. — Лухи, пойдём поедим. От голода я ещё злее.

— Иди одна. Мне что-то нездоровится, — Лухан перевернулась на спину, обнимая живот.

— Что случилось? — заботливо трогая лоб подруги, спросила Марисса. — Температуры, кажется, нет.

— Меня с утра тошнит. Наверное, что-то не то съела.

— Хорошо. Я скоро приду, только… — не успела договорить девушка, как позеленевшая Лухан пулей выскочила в туалет. Проследовав за ней, Марисса нашла подругу, склонившуюся над унитазом.

— Лухи, может, позовем врача?

— Нет, не надо. Все нормально. Съела что-то не то. Я пойду немного посплю, — смыв содержимое бачка, Лухан, держась за стенку, дошла до многочисленных раковин. Холодная вода хоть немного смогла привести позеленевшую девушку в чувства. Кое-как, еле перебирая ноги, Лухан доползла до комнаты, камнем рухнув в свою кровать.

— Тук, тук. Лаура, пошли поболтаем.

— Маркос! Тише! Лухан спит! В следующий раз носи с собой очки! — рявкнула полушепотом на зашедшего в комнату парня Марисса. Когда-то у Маркоса и Лухан были отношения, но он бросил девушку ради другой. Слишком банально, но от этого не менее болезненно для Лухан.

— Иду! — также тихо отозвалась скромная Лаура, взяв Маркоса за руку, затем они вышли из комнаты, закрыв дверь.

— Да я уже не сплю, — прошептала сонным голосом Лухан. — Марисса, чем так неприятно пахнет?

— Я тебе принесла сэндвичи. Думала, ты проснёшься и захочешь кушать, а столовая будет уже закрыта, — оправдывалась девушка, глядя на закрывающую рот и нос подругу.

— Боже, какой неприятный запах. Может они пропали?

— Да вроде нет, — понюхала бутерброды Марисса, — свежие и хорошо пахнут. Твои любимые, между прочим, с беконом.

Этих слов было достаточно для того, чтобы Лухан снова сорвалась в туалет. После пятнадцатиминутного отсутствия она на полусогнутых ногах вернулась в комнату.

— Слушай, прости за такой вопрос… — Замялась Марисса. — А у вас что-то было?

— Ты думаешь, что я беременна? — не веря своим ушам, спросила Лухан. Для нее, еще почти ребенка, слышать такое было весьма странно. — Нет, у нас ничего не было с Маркосом.

— Я не хочу гадать. Давай проверим, может это первый случай зачатия от воздуха… Ну, после Девы Марии, конечно… — порывшись в своём ящике, Марисса вытащила на свет три упаковки с тестами на беременность.

— Ты подготовленная… Откуда они у тебя? — удивилась Лухан. — Ты и Пабло…? Да ладно?

— Я потом все расскажу, — вручив подруге тесты, Марисса подтолкнула её к выходу.

— Ты пойдёшь со мной?

— Не оставлять же тебя одной.

— Лухан, ну что там? — крикнула Марисса, пристроившись на раковинах в общем туалете.

— Подожди, я ещё инструкцию не прочитала, — раздался голос из ближней кабинки. — Какую сторону мочить надо?

— О боже, Лухи, мне кажется, что этот неподтверждённый ребёнок уже ест твой мозг. Просто сними колпачок.

— Ты скоро? — уже канючила Марисса, по прошествии пятнадцати минут.

В открывшемся проеме кабинки показалось бледное лицо Лухан с округлившимися глазами.

— Я… Я беременна…

— Так, тише, — услышав, что кто-то идет, Марисса схватила Лухан за плечи, прижав её руку с тестами к себе, — а теперь идём в комнату, как будто ничего не случилось. Улыбайся! А то могут подумать, что я тебя умирать веду.

С натянутой до ушей улыбкой, больше походящей на оскал, девушки дошли до комнаты.

— У тебя с кем-то был секс, и ты мне не сказала? — уставилась на подругу Марисса.

— У тебя тоже!

— Речь не обо мне! Я же не беременна! И к тому же, я хотела все рассказать, пока Бустаманте не начал себя вести, словно осел на пастбище. А кто же отец, если не Маркос? Тот черноволосый красавчик Лучано?

— Нет, Марисса… Я не знаю… — пыталась прийти в себя шокированная девушка.

— Лухан, так не бывает! Ты не хочешь мне рассказывать? — насупилась девушка, но все равно аккуратно присела рядом с подругой.

— Да я не знаю, честно! — вскочила как ошпаренная Лухан, заметавшись по комнате. Когда она закрыла глаза, в ее голове появилась картинка из того самого сна месячной давности. — Кажется, это Бласс…

— Блас?! — глаза Мариссы буквально вылетели из орбит при взгляде на обессиленно севшую на кровать девушку. — Лухан! Он изнасилования тебя?!

— Получается, что так… Но не так… Я не знаю… — состояние шока все никак не отпускало девушку. Забеременеть от того, кто её ненавидел, кто издевался над ней и унижал… Как такое могло случиться?

— Не переживай, Лухан. Я позвоню маминому адвокату, мы его засадим за решетку, а ребёнка вырастим все вместе! Соня тебя не бросит! — схватившись за телефон, отчеканила Марисса. Казалось, в голове ее уже созрел целый план по воспитанию этого ребенка вплоть до совершеннолетия.

— Нет, стой! — Лухан буквально коршуном подлетела к подруге и выхватила у неё трубку. — Мне надо самой во всем разобраться. Не нужно, Марисса.

— Ты уверена? Этот гад должен за все ответить!

— Марисса, пообещай, нет, поклянись, что ты никому не расскажешь о случившемся! — взяв руки подруги, Лухан заглянула в её глаза.

— У меня нет выбора, когда ты так смотришь на меня.

— Спасибо тебе большое, — обняв подругу, Лухан хитро прищурила опухшие глаза, — пожалуйста, помоги мне сбежать!

— Что? Ты с ума сошла? Ты собралась к Эредия?

— Мне нужно с ним поговорить, прошу!

— Хорошо. Но знай, я это не одобряю!

Выйдя на улицу, Марисса заметила охранника, скучающего на своём посту.

— Добрый вечер, сеньор Гарузо, — улыбнувшись тучному мужчине, она помахала ему рукой в знак

приветствия.

— Добрый. Что вы здесь делаете в столь поздний час? Вернитесь в колледж!

— Вышла воздухом подышать. Говорят, перед сном полезно. Мой растущий организм требует больше кислорода, — проговорив, Марисса краем глаза заметила, как подруга прошмыгнула за ворота колледжа. — Но, впрочем, вы правы, нужно идти спать. Спокойной ночи, сеньор!

Поймав такси, девушка отправилась в путь, и через полчаса Лухан уже стояла у дома Бласа. Отпустив водителя, она подошла к двери. Набравшись сил, она буквально вдавила звонок в стену. Спустя минуту за дверью послышались шаги и звук открывающегося замка.

— Ты? Кто тебе разрешал сбегать? — весьма заспанное лицо старосты слегка скривилось от удивления.

— Впусти меня! — Лухан постаралась сделать тон голоса как можно строже, но истеричные и визжащие нотки все же смогли просочиться в речь.

— Я не жду гостей. Надеюсь, у тебя что-то важное, иначе тебе придётся постараться, чтобы объяснить свой поступок.

Войдя в дом, в котором был снова беспорядок, Лухан с порога накинулась на Эредия с кулаками.

— Подонок! Как ты мог воспользоваться мной! — покрывая грудь мужчины ударами, кричала девушка.

— Или ты сейчас же объясняешь мне, что случилось, или я вызываю полицию, и никакой опекун тебя не спасёт! — схватив запястья девушки, Бласу удалось блокировать её наступательную агрессию.

— Вызывай! Заодно расскажешь, как меня изнасиловал! — посмотрела она на него. В глазах ее читалась злость, а больше недоумение.

— Линарес! Что сейчас за чушь ты несешь? — освободив запястья, он бросил девушку на диван.

— А это тоже чушь? — достав из кармана джинсовой куртки использованные тесты, она кинула их на столик. — Я думала, что мне это приснилось, а ты воспользовался моим беспомощным состоянием!

— Я тебе сейчас все объясню, — уже более спокойным голосом проговорил мужчина, проведя рукой по своему лицу.

— Что ты мне объяснишь? Ты лучше расскажи, как мне теперь жить? Как заканчивать колледж? Как слушать насмешки в свой адрес? — Лухан, вскочив на ноги, подошла совсем близко к мужчине. — Я не хочу, чтобы у этого ребенка была жизнь как у меня.

— Линарес! Выслушай меня! — тряся девушку за плечи, прокричал Блас, пытаясь хоть на мгновение остановить поток ее слов.

— А зачем мне тебя слушать? Я знаю, что ты скажешь. Ты мне предложишь деньги на аборт. Вы же все так делаете? Ты расслабился, а мне теперь отвечать. Но знаешь, я их возьму. Растить ребёнка от насильника, который не считает меня за человека, я не буду! Я все сказала, Блас Эредия! — выпалив это на максимально близком расстоянии от мужчины, Лухан резко развернулась и пошла к выходу.

— Стой! — приказал Блас, схватив за ее хрупкое плечо.

— И не подумаю. Мне противно это место, и ты мне противен.

Выскочив из дома, Лухан, не оглядываясь, направилась к дороге. Нащупав в кармане телефон, она не смогла найти свой кошелёк, который она, вероятнее всего, забыла в такси.

— Замечательно, — вслух произнесла весьма раздосадованная девушка. Ей не оставалось ничего, как идти пешком вдоль дороги, окруженной лесом. Вариант с возвращением в этот дом она даже не рассматривала, — ну и занесло же тебя, Блас.

Постепенно асфальтированную дорогу сменила обычная тропа. Она хорошо запомнила путь до этого дома, однако сейчас ее внутренний навигатор дал сбой. Поняв, что она заблудилась, девушка впала в панику. Огромные деревья буквально нависали над ней, протягивая свои лапы к ней. Ситуацию осложняло то, что телефон абсолютно не ловил никакую связь, и весь смысл его сейчас заключался в маломальском освещение дороги. Поняв, что она забрела не туда, Лухан попыталась вернуться обратно к дороге, только вместо этого она начала ходить кругами, вновь и вновь возвращаясь в это место.

Лесную тишину то и дело нарушал крик ночных птиц и хруст ломавшихся под ногами у уже довольно обессиленной девушки веток. Леденящий душу страх сковал все ее нутро, по телу поползла навязчивая дрожь. Осознав, что в темноте ей никак не удастся найти выход, Лухан решила найти более или менее мягкое место для ночлега. Абсолютно не имея никаких понятий о выживании в дикой природе, девушка плюхнулась под первый попавшийся пень. Пытаясь отвлечь себя от ужаса, который то и дело подкидывал в её голову страшные картинки с дикими зверями или лесными чудовищами, о которых читала не одну байку, она начала прокручивать все, о чем узнала накануне. Мысль, что сейчас она не одна, и где-то внутри уже бьётся маленькое сердечко, ее успокоила. «Вдвоём не так страшно», — думала она, медленно погружаясь в сон, которому, увы, было не суждено наступить.

Сильный озноб заставил её резко открыть глаза. Слуховые рецепторы, работающие на пределе своих возможностей, уловили движение рядом с собой. Взяв телефон, Лухан судорожно начала освещать все вокруг себя.

— Кто здесь? — крикнула она в пустоту, прекрасно понимая, что вряд ли ей кто-нибудь ответит. Руки дрожали, а сердце, ускорив свой ритм до максимума, так и норовило выскочить из груди.

Перекладывая телефон из одной руки в другую, девушка начала паниковать.

Ощущая чьё то присутствие, она то и дело прокручивала в своей голове всевозможные варианты того, кто это мог быть: маньяк, дикие звери, привидения?

Испарины пота выступили на лбу у Лухан, а сердце все также отбивало бешеный ритм. Она нутром чувствовала приближающуюся опасность, и интуиция ее не подвела: два желтых глаза смотрели на неё из темноты. Изучающе, сверляще, пугающе. Почти не чувствуя рук, Лухан направила телефон на них, надеясь хоть что-то разглядеть при таком скудном освещении. Перед её взором предстал огромный, чуть меньше человеческого роста, волк. Резкий запах псины ударил в нос. Огромное существо медленно, отмеряя своими могучими лапами шаг за шагом, приближалось к ней. Белоснежные клыки, как маятники, сверкнули в темноте.

Сделав глубокий вдох, девушка резко развернулась и рванула с места. Не пробежав и двух метров, она наткнулась на такое же зловонное препятствие, которое, зарычав, с силой отбросило её в сторону.

Несколько волков теперь не сводили с неё свой прожигающе-огненный взгляд, предвкушая сытный ужин.

Дикий ужас сковал ослабленное тело Лухан, ведь молить о пощаде тех, кто её никогда не поймёт, было совершенно бессмысленно. Да она и не могла. Дрожь, сильная, парализующая не позволила бы и одному слову сорваться с пересохших губ. Между тем, кольцо вокруг неё сужалось с каждой минутой. Звери водили хоровод вокруг девушки, то и дело издавая звуки, похожие на какое-то остервенелое, злобное и слегка довольное рычание. Она оказалась в западне, в которую привела ее же глупость. Чувство безысходности сменило страх, слёзы невольно подступили к глазам, которые обреченно наблюдали за плотным кругом из огромных серых волков.

Подойдя максимально близко к своей жертве, они начали заигрывать с ней, ведь просто так убить всегда скучно, куда приятнее ощущать страх у затравленной добычи. Один из хищников приблизился настолько близко, что Лухан на своей шее почувствовала его горячее дыхание. В панике отскочив от одного, она приблизилась к другому, выхода не было.

— Если хотите убить меня — убейте. Только не мучайте хотя бы, — прохрипела Лухан, обреченно посмотрев в глаза своей смерти: в жёлтые, насмешливые глаза.

Решив, что с них хватит игр, они, демонстрируя оскал, всем своим видом показали, что закончилась пора прелюдий и пришло время приступать к очередному действу. Рухнув перед ними на колени, Лухан истошно закричала, чем, судя по всему, немного смутила зверей, а затем и ещё больше раззадорила. Цепляя со всех сторон одежду девушки, они пытались разорвать её, показывая свою власть над ней.

Мечась как в клетке, девушка не сразу заметила, как из темноты наперекор её мучителям выскочил превосходящий их в разы зверь. Такой же волк, только тело покрывала густая белая шерсть, а размер был в два раза больше его соперников.

Закрыв собой девушку, он издал громкий, наполненный яростью рык, заставивший первых немного отступить.

Лухан, застыв, как вкопанная, не отводила взгляд, наблюдая за этим красивым и могучим животным, абсолютно не веря в реальность происходящего. Да и где это видано, чтобы дикий зверь защищал человека от сородичей? Да и защищал ли? Может он тоже видел в ней лакомый кусочек? От этих мыслей девушка попятилась назад, но, заметив, что за её спиной стоит другой не менее красивый волк, Лухан совсем растерялась. Так много зверей, и каждый для неё опасен. Кровь стыла в жилах, а глаза бегали от одного существа к другому.

В следующее мгновение белый, предупреждающе зарычав, кинулся на одного из тех, кто несколькими минутами ранее пытался ею отобедать. С режущим ухо визгом он отскочил и кинулся в бега, его сородичи кинулись следом.

Оставшись наедине с двумя больше похожими на огромных ездовых собак северной породы волками, девушка не знала, что ей делать. Ступор накинул на ее разум тяжелые кандалы. Бежать или ждать, когда они уйдут? Отпустят ли они её или сами вкусят тёплой плоти человека? А может это очередной сон, и она сейчас бродит по коридорам колледжа, сама об этом не догадываясь, чем пугает своих однокурсников? Впрочем, в этот вечер узнать ответы на свои вопросы ей было не суждено. Ноги в секунду стали ватными, а перед глазами все поплыло. Последнее, что увидела падающая в обморок девушка — голубые глаза волка, направленные на нее.

========== Часть 4 ==========

— Как же вы нас перепугали! — протягивая прозрачный стакан с довольно мутной жидкостью, бархатным голосом сказал старик девушке, только что открывшей глаза.

— Где я? — схватившись за голову из-за боли, которая отзывалась прострелами в висках, поинтересовалась Лухан. Оглядевшись, она поняла, что задала слишком очевидный вопрос. Перед ней предстал уже знакомый вид гостиной старосты. Голова налилась свинцом, а в глазах заблестели яркие звездочки.

— Выпейте, вам станет полегче, — старик осторожно поднес к губам девушки, которая была на грани нового обморока, стакан. Сделав глоток, она слегка поморщилась. Вязкая горечь медленно разливалась по горлу, со жжением опускаясь в пустой желудок.

— Что это?

— Не бойся, это настой лечебных трав. Моя жена сама собирала, — тепло улыбнулся он. Такой душевный, чувствительный и мягкий образ, ассоциировавшийся с добрым волшебником из детских сказок. Он совсем не вызывал никаких подозрений, этот человек внушал доверие с первого взгляда.

— Линарес, позвони своей подруге, она уже несколько часов обрывает твой телефон, — как гром среди ясного неба появился хмурый Эредия, все так же не изменивший свой мрачный образ. Казалось, он настолько вжился в роль плохого старосты, что не выходил из нее, даже находясь наедине с самим собой.

Осторожно взяв телефон из рук старосты, Лухан набрала знакомые цифры. Слишком много вопросов накопилось, однако главный нужно было решить прямо сейчас — успокоить Мариссу, пока она не наделала глупостей. Уж подруга-то могла это сделать: раздувать из мухи слона она умела отлично.

— Лухан, где тебя черти носят? — на том конце провода послышался возмущенный, но весьма обеспокоенный тонкий голос.

— Мне стало плохо, и я заснула, — соврала подруге девушка. — Не беспокойся, со мной все в порядке. Надеюсь, ты никому ничего не сказала?

— Ещё немного, и я бы позвонила в полицию. Ты, наверное, забыла, что по городу бродит маньяк? Жду тебя в колледже.

— Скоро буду!

Отключив телефон, Лухан посмотрела на пару, восседавшую перед ней с невозмутимыми лицами, взглядом, который говорил сам за себя. Но они усердно делали вид, что не понимают, почему девушка так на них уставилась.

— Вы ничего не хотите мне рассказать? Как я оказалась здесь?

— Этот молодой человек нашёл вас без сознания в лесу и попросил меня прийти, — абсолютно спокойно ответил старец. Смотря на нее мягким взглядом, он наивно хлопал глазами. Что ни говори, он умел располагать людей к себе.

— Замечательно. Со мной все в порядке. Отвези меня в колледж, — девушка метнула свой взгляд в сторону Бласа. — Если, конечно, не сложно.

— Я вам приготовил небольшой подарок, — с трудом поднявшись с кресла, старик достал из мешковатой сумки, висящей у него на шее, деревянные бусы, нанизанные на кожаный ремешок, с небольшим кулоном, на котором были изображены старинные руны. Надев их на шею замершей от удивления девушке, он продолжил: — Для меня честь, если вы будете носить их, не снимая.

Нагнув голову, она пыталась их разглядеть, что, к сожалению, не особо выходило.

— Но зачем они мне?

— Они будут защищать и охранять ваш сон. Я специально сделал их для вас, уж больно в душу вы мне запали, — по-доброму улыбнулся старец.

— Ты готова ехать? — недовольно перебил его Блас, что, впрочем, было в его стиле. Накинув кожаную куртку, он раздраженно побрякивал ключами от машины.

— Да, готова! — не слишком ласково ответила Лухан, после переведя взгляд на старца. — Спасибо большое, мне очень приятно. Я обязательно буду их носить.

***

— Вот скажи мне, Блас. У тебя дорогая машина, причем не одна, одет ты довольно со вкусом, да и сам, стоит признать, немного симпатичный, — садясь в машину, Лухан хмуро оглядела мужчину. — У тебя были красивые девушки, Мия или Мария-Хесус, да и вообще, ты можешь найти любую… Почему я? Почему именно мне, невзрачной сиротке, ты решил поломать жизнь?

— Я не поломал тебе жизнь. Настанет день, Линарес, и ты это поймешь, — устало вздохнул Блас, выкручивая руль. Его брови опустились к переносице, делая взгляд мужчины серьёзным.

— Ты думаешь, аборт сделает меня счастливой? Или материнство в шестнадцать лет? Хорошо, я могу понять, когда мои ровесницы становятся мамами, но только если у них есть муж, есть дом. У меня нет ничего, кроме моего опекуна, который непременно откажется от меня, узнав, что он станет дедушкой…

— Ты не сделаешь аборт, — невозмутимо сказал мужчина, не поворачивая головы в сторону девушки.

— Ты последний, чье мнение мне интересно! Меня же ты не спрашивал, когда насиловал, — возмущенно сделала акцент на последнем слове Лухан. Внутри девушки зарождалась самая настоящая буря, готовая с минуты на минуту обрушиться на ее собеседника.

— Я тебя не насиловал, — все также кратко ответил он, не переставая следить за дорогой.

— Я не давала своего согласия.

— Я не собираюсь с тобой спорить. Ты родишь этого ребенка, — невозмутимо отрезал мужчина стальным голосом.

— Я не рожу этого ребенка. С твоей помощью или без, но я сделаю то, что задумала, — на одном дыхании произнесла девушка. Сделав громкий выдох, она закрыла глаза, заставляя себя успокоиться, что, собственно, выходило с трудом. Руки заметно тряслись, каждый удар сердца отзывался гулом в ушах.

— Я предлагаю тебе сделку, — резко остановив машину на обочине, Блас развернул свой корпус к раскрасневшейся девушке. Голубые холодные глаза внимательно изучали ее лицо, такое наивное, не обремененное жизненным опытом. — Ты вынашиваешь этого ребенка и отдаешь его мне. Взамен я полностью обеспечу твою жизнь на ближайшие пять лет.

— А если я не соглашусь?

— Вернешься на улицу, — равнодушно ответил он, пожав плечами.

Лухан удивила эта невероятная наглость с его стороны, но вида она не подала.

— А как же колледж, друзья?

— Если ты не захочешь, никто об этом не узнает. Я сделаю так, что тебе еще будут завидовать. А друзья… О каких ты друзьях говоришь? У тебя никого нет кроме Андраде, — мужчина не сводил с нее холодных глаз, прожигая ими насквозь.

— У меня есть опекун, что я ему скажу?

— С опекуном я решу вопрос сам.

— Как у тебя все просто, Блас. Захотел секса — взял. Захотел ребенка — купил мать. Я не инкубатор, и суррогатом не занимаюсь, — девушка, не выдержав этого пытливого взгляда, отвернулась, посмотрев на дорогу. — Если я и решу родить ребенка, то ты к нему не будешь иметь никакого отношения.

— Линарес… — на каком-то полунадрыве прошептал Блас, развернув девушку к себе. Его глаза целенаправленно смотрели на нее, словно видя ее насквозь. Прищурившись и сведя брови к переносице, он замедлил время, пытаясь проникнуть как можно глубже в омут девичьих очей. Но неожиданная резкая боль в глазах заставила его их закрыть.

Почувствовав легкое жжение в области груди, девушка сжала в ладошке кулон, подаренный стариком Джино, и немного непонимающе посмотрела на старосту.

— Сними эту чертову деревяшку! — вышел из себя мужчина, громко ударив рукой об руль.

— Ребёнка роди, деревяшку сними. Нет уж, — открывая дверь машины, прошипела Лухан, она не до конца поняла, что вывело мужчину из себя, но разбираться в причинах его поведения уж точно не хотела. — С меня хватит. Я сама дойду. С тобой что-то не так, и я это вижу.

— Линарес! — Блас вышел следом, громко хлопнув дверью автомобиля. — Не глупи. Вернись в машину!

— Да я бы и рада, Блас, — девушка сделала пару шагов в сторону мужчины, — только я устала. Устала от непонимания! Вчера в лесу меня чуть не съели волки, понимаешь? Огромные такие, с меня ростом. Месяц назад я переспала со своим старостой, который меня ненавидит. А узнала я об этом только вчера! Представь!

Положив горячую ладонь себе на лоб, Лухан сделала небольшую паузу, набирая в легкие побольше воздуха.

— Зачем тебе этот ребенок? С такими условиями, какие ты предложил мне, тебе бы любая родила. Так воспользуйся этим и отстань, наконец, от меня! Я бы оставила его, если бы была нужна тебе хоть немного, но быть использованной я не хочу. Мне шестнадцать лет! Я хочу жить в мире грез, строить планы на будущее, ходить на вечеринки. Я не знаю, в каком мире ты живешь, но он другой. Я это чувствую. И он не мой. Он мне чужд, понимаешь? Отстань от меня!

Договорив, девушка, глотая слезы, развернулась и пошагала прочь, но мужчине не составило труда парой шагов догнать ее.

— Успокойся! — развернув ревущую девушку, он потряс ее за плечи, а потом просто обнял. Спокойно и без лишних эмоций. Так, будто они закадычные друзья много-много лет. — Пойдем в машину. Нам нужно в колледж. Тебя ждет подруга, а меня работа.

Через полчаса молчания они уже были в колледже. Блас поплелся в учительскую, Лухан — в свою комнату.

— Наконец, Лухан. Я так волновалась, — кинулась обнимать девушку Марисса, как только она устало переступила порог. — Как все прошло?

— Я даже не знаю, — промямлила Лухан, снимая с себя джинсовую куртку. Все ее тело гудело и сотрясалось в легком треморе. Голова отказывалась работать и предпринимать хоть какие-то попытки подумать. Все, что нужно было сейчас девушке, это уснуть крепким сном.

— Что Блас сказал? — продолжала допытываться подруга, как будто не замечая состояние Лухан.

— Он запретил мне делать аборт, — в ответ та пожала плечами.

— Аборт? Лухи, ты в своем уме? Ты собралась делать аборт? — недоумевала Марисса, широко раскрыв свои темные глаза.

— А что мне еще остается? Я не хочу ребенку моей судьбы.

— У тебя есть я! А у нас есть Соня! — не успокаивалась девушка, вовремя вспомнившая про свою маму.

— Марисса… — завязав волосы в хвост, начала Лухан. — Ты закончишь колледж, уедешь в столицу учиться, а Соне этот ребенок чужой. Сама посуди, зачем ей лишние проблемы?

— Но она любит тебя! — пыталась спорить Марисса.

— Да, как твою подругу, но ребенок — это уже совсем другое. Это огромные затраты, и у меня нет права вешать их на твою маму.

— И что ты теперь будешь делать? Скажешь опекуну? — скрестив ноги в позе лотоса, Марисса поудобнее расположилась на кровати напротив подруги.

— Я не знаю. Мне нужно подумать обо всем, — промолвила Лухан, с грохотом плюхнувшись на кровать.

— А Блас? Этот урод хоть что-то предпринимать собирается?

— Все, что я поняла — он хочет этого ребенка. И мне показалось очень странным это желание, — Лухан, развернув голову, задумчиво смотрела сквозь подругу, ее мысли были далеко.

— Не вижу ничего странного, — ехидно скривила лицо Марисса. — Ты ему надоела, и теперь он решил вырастить себе новый объект для издевательств.

— Все не так просто, — где-то в глубине души, под толстым слоем обид, девушка была уверена в этом. Ей казалось, что есть какая-то важная причина, серьезная мотивация для его поступка.

— А в чем сложность, я не понимаю… — громко вздохнула Марисса.

— Блас что-то скрывает. На меня вчера напали волки. И это не те волки, которых мы видели в том году в зоопарке, — от воспоминаний Лухан поежилась.

— Лухи… Я не знаю, что сказать. В моей голове не укладывается… Они не причинили тебе вреда? Как это произошло? — всерьез обеспокоилась Марисса, сжав край одеяла до хруста костей.

— Нет. Они были огромными, их было много… Но меня спас другой волк. Или не спас, я не понимаю…

— Лухан, а это тебе не приснилось? — на всякий случай недоверчиво спросила Марисса, помня рассказы подруги про лунатизм. Да и в целом, слова девушки казались легким бредом.

— Абсолютно нет! — обиженно надула губы девушка.

— Ну прости. Просто я не знаю, как реагировать на эту информацию.

— Пойдем в кафе, перекусим, — вдруг вскочила с кровати Лухан. Она прекрасно понимала, что Марисса не восприняла ее слова всерьез.

— Прости, но мне нужно на репетицию. Иди одна, я вернусь, и мы договорим. Обязательно! — Марисса была участницей местной группы элитного колледжа. И огромное количество времени у нее занимали репетиции. Это была давняя мечта, а хорошие вокальные данные лишь помогли в ее осуществлении.

Проводив Мариссу на репетицию, Лухан, ощущая нечеловеческий голод, отправилась в кафетерий на первом этаже. Заказав себе целый поднос еды, она медленно, смакуя каждый кусочек, принялась поглощать, как ей тогда казалось, самую божественную пищу в мире. Голод дал о себе знать, да и горечь от странного напитка до сих пор ощущался на языке.

— Лухан, можно присесть? — вырвал ее из вкусового блаженства Маркос, бывший парень девушки.

— Садись, — кивнула девушка, не понимая, что ему нужно, не забыв одарить его весьма неприветливым взглядом.

— Я хотел извиниться… Я вел себя, как последний идиот, — несмело присев на край стула, начал парень.

— Я не обижаюсь, — наотмашь ответила Лухан, смачно откусывая хот-дог. Уж кто-кто, но этот заносчивый парень ее меньше всего сейчас интересовал.

— Я правда очень сожалею. Ко мне пришло осознание, что лучше тебя у меня никого нет, да и никогда не было, — круглые глаза Маркоса бегали от Лухан к полу. Весь еговнешний вид говорил, что в данный момент он был искренен. Как тогда, полгода назад, когда говорил о прошедшей любви и угасших чувствах.

— Тебя бросила Лаура? — безразлично спросила Лухан, запив хот-дог соком.

— Ну вообще-то, мы вместе решили, что мы слишком разные… — пожал плечами Маркос.

— А от меня ты чего хочешь? Я не обижаюсь на тебя, — вытирая салфеткой губы, произнесла Лухан. Кто бы мог подумать, еще неделю назад она бы скакала до потолка от этой новости, а сегодня у нее уже совсем другие мысли.

— Может, погуляем сегодня?

— Ты забыл? Дунофф запретил нам покидать колледж.

— Да мы во дворе, — улыбнулся парень.

— Жди меня у входа через десять минут. А сейчас, можно я доем? — вопросительно посмотрела на него девушка, намекая, что ему пора. Не понимая, зачем согласилась, она отправилась за новой порцией.

***

— Сегодня отличная погода! — расплывшись в улыбке, Маркос подмигнул подошедшей к нему девушке.

— Лучше некуда, — кутаясь от холода в теплый кардиган, недовольно проворчала Лухан. Небо хмурилось, а ветер пробирал до костей, заставляя в попытках согреться напрягаться все тело.

— Ты не в настроении… Но знаешь, у меня оно замечательное! Мне приятно находиться с тобой, — витая где-то в облаках, Маркос приобнял ее за талию, чему Лухан не стала сопротивляться и, сделав вид, что не обратила на это внимание, она зашагала в такт с парнем.

— Лухи, — остановился Маркос, пристально глядя в глаза девушки, — я хочу быть с тобой. Дай мне еще один шанс, прошу.

— Маркос… Я… Я… — замялась Лухан. Подобного она никак не ожидала. Знала бы, точно подготовилась.

— Мне кажется, или у вас, сеньор Агилар, есть работа? — из-за дерева вышел мужчина, скрестив руки на груди. — Если я не ошибаюсь, Вы должны готовиться к Олимпиаде. Почему вы еще здесь? Вы забыли, что представляете честь нашего колледжа?

— У меня же должно быть свободное время? — Появление Бласа было как гром среди ясного неба. Впрочем, Лухан это немного обрадовало, не придется продолжать этот странный разговор.

— Считайте, что оно только что закончилось! А теперь марш в библиотеку! Я беру вас под свой контроль, — вплотную приблизился к парню мужчина.

— Но так нельзя! Я тоже имею право на свое личное пространство! — от досады Маркос пнул небольшой камешек.

— Иди, Маркос, потом поговорим, — нарочито ласково произнесла Лухан, положив руку на плечо парня, и, ухмыльнувшись, посмотрела на Бласа.

— Хорошо, милая, — сперва опешив, он посмотрел крайне выразительно на девушку. Но, взяв себя в руки, чмокнул ее в щеку и, под сжигающий взгляд мужчины, скрылся в здании колледжа, весело присвистывая под нос.

— Линарес, я бы на твоем месте после того, что он сделал, к нему ни на шаг не подошел, — переведя взгляд с двери колледжа, за которой исчез Маркос, сказал мужчина, погладив подбородок.

— Радуйся, что ты не на моем месте.

— Прекрати, Линарес. Сколько можно себя жалеть? Тебе дано больше, чем всем этим избалованным детям богатеньких родителей, — изрек Блас, медленно обойдя девушку и пряча руки в карманах брюк.

— Нежелательный приплод от деспота старосты, это мне дано? — с нескрываемым раздражением прошипела Лухан, чем вызвала легкое подобие улыбки на его лице. Ироничной, самодовольной улыбки хозяина ситуации.

Не дожидаясь ответа, девушка развернулась на сто восемьдесят градусов и отправилась в колледж в надежде, что репетиция Мариссы закончилась.

На улице заметно темнело, блуждающие ученики разошлись по своим комнатам. И только Мариссу где-то носило. Не сумев дождаться подругу, Лухан проследовала в игровой зал. К ее счастью, два единственных компьютера были свободны, и, выбрав тот, что, по ее опыту, быстрее загружается, она нажала кнопку, и он загудел, наполняя комнату звуками работающего процессора. После того, как система еле-еле смогла загрузиться, девушка ввела в строку поиска «волки с человеческий рост с ярко желтыми и голубыми глазами».

Спустя несколько часов внимательного изучения вопроса, опустив голову на компьютерный стол, она незаметно для себя задремала. Усталость дала о себе знать, полностью вырубив организм. Мягкий и нежный сон окутал изрядно болезненное и воспаленное подсознание девушки.

Полевые цветы мягким ковром расстилались под ее босыми ногами. Под тонкое и ласкающее уши пение птиц она кружилась в немыслимом танце, полностью отдавшись ему. Легкость в теле отрывала ее от земли, заставляя и душу, и тело парить над землей. И, казалось, эти мгновения счастья продлятся вечно, но что-то необозримое заставило тучи закрыть прозрачно-голубое небо, погрузив все вокруг во тьму. Ледяной ветер подул со всех сторон.

— Кто здесь? Я вас не боюсь!

— А нас и не нужно бояться, — отозвался скрипучий голос. Из темноты на нее смотрели два ярко-желтых глаза, пытливых, настойчивых. — Пойдем с нами, Улла.

Этот голос манил девушку, словно магнит. Она не могла ему сопротивляться. Каждый шаг давался ей с большим трудом, ноги, налитые свинцом, не хотели слушаться, но она не отступала.

— Ну же, смелее, — подначивал ее голос.

Когда осталось всего несколько шагов, резкая боль пронзила девичью грудь. Схватившись за сердце, девушка опустилась на колени. Дрожь пробежалась по всему телу, завоевывая все новые и новые территории.

Устав ждать, обладатель этих глаз сам вышел из тьмы. Абсолютно нагой, но сказочно красивый и очень высокий мужчина с хорошо развитой мускулатурой смотрел на нее своими черными как смоль, глазами. Длинные каштановые волосы развивались на ветру. Каждый его шаг к девушке отзывался все новой порцией пульсирующей боли в ее голове.

— Не бойся меня, я не обижу. Я вижу, как ты устала, и я могу помочь тебе, — остановившись в паре метров от девушки, он посмотрел на нее сверху вниз, протягивая руку. — Ты должна сама сделать оставшиеся шаги. Ну что, готова?

Терзаемая невероятной болью, девушка безмолвно попыталась подняться с земли, но встать на ноги ей удалось с большим трудом и далеко не с первой попытки. Все тело вмиг отяжелело и тянуло ее к земле. На полусогнутых ногах она, все-таки, смогла дойти до мужчины. Завороженная им, она боялась отвести от него свой взгляд. Аккуратно, затаив дыхание, Лухан протянула трясущуюся руку.

Как только ее ладонь коснулась его, сильный толчок отбросил девушку на десяток метров назад. Дышать стало тяжело. Невыносимо. Все ее нутро было охвачено пожаром. Грудь жгло. Приподняв голову от холодной земли, она снова увидела два прожигающих желтых глаза. Обнаженный мужчина, сев на корточки, обхватил свои острые колени. В следующее мгновение он стал стремительно обрастать шерстью, увеличиваться в размерах и терять человеческий облик. Еще несколько секунд, и напротив нее стоял огромный волк, тот самый, которого она видела в лесу. Взяв небольшую паузу для изучения, зверь с остервенением бросился на девушку. Закрыв глаза, Лухан ждала самого страшного, но лишь услышала жалкий собачий визг. Открыв их, она увидела, как волк поднимается на ноги. Одно мгновение, и он снова летит на девушку, и снова оглушающий визг. Какая-то невидимая сила заключила ее в кокон, любое прикосновение к которому заканчивалось огненным ударом для нападающего.

Странно, но это заставило девушку слегка улыбнуться и полностью лечь на землю, набирая полные легкие воздуха. Картинка перед глазами медленно расплывалась.

— Лухан, Лухан, проснись, — аккуратно трясла Марисса подругу за плечо.

— Ох, это был сон… — с полуоткрытыми глазами первым делом прошептала девушка.

— Лаура сказала, что ты здесь. Пойдем в комнату.

— Мне столько нужно тебе рассказать… Но я это сделаю завтра, а сейчас спать, — зевая, еле слышно промолвила Лухан.

Сон девушки, к ее удивлению, был спокойным. Ей снилось бескрайнее море, легкая музыка, переполненный пляж. Открыв глаза, она увидела сидящую перед собой Мариссу.

— Ну, наконец, ты проснулась. Медведи и то меньше спят.

— Давно ты тут сидишь? — потерев глаза и пытаясь подавить зевок, спросила удивленная Лухан.

— Ну, Лаура ушла готовиться с Маркосом к Олимпиаде около десяти минут назад… — протянула Марисса, смотря на свои наручные часы. — Да! Определенно — я сижу здесь десять минут. Я жду, когда ты мне расскажешь, что хотела сказать вчера.

— Подожди, я есть хочу, — привстала на кровати Лухан.

— Я позаботилась об этом. Вы, беременные, такие предсказуемые, — бодро вскочив с кровати, Марисса подошла к своему столу, откуда взяла поднос с несколькими бутербродами.

— Спаси-и-ибо, — схватив жадно один из них, Лухан со счастливым выражением лица откусила сразу половину.

— Теперь она слишком счастлива для того, чтобы рассказать, — недовольно закатила наверх глаза девушка, — надо было сначала выпытать все, а потом кормить!

— Хорошо, слушай, — отложив поднос, Лухан скрестила ноги. — Вчера, когда ты ушла на репетицию, я залезла в интернет и нашла довольно интересную информацию. Помнишь, я тебе говорила, что на меня напали огромные волки. И знаешь, это были не волки, — Лухан немного замялась, подбирая слова, чтобы не выглядеть в глазах подруги сумасшедшей.

— И кто это был, Лухи? — поторопила ее Марисса.

— Оборотни. Именно так в скандинавских легендах описывались оборотни. Полулюди — полуволки.

— Хм… Скандинавия… Это же черт знает где. Да и вообще, разве они существуют? — засомневалась Марисса, взглянув на подругу.

Лухан встала с кровати, подошла к стулу и открыла лежащий на нем рюкзак. Вытащив из него несколько помятых листков, она снова вернулась на свое место.

— Вот, смотри, последние зафиксированные случаи появления оборотней были в 1947 году, — ткнув пальцем в бумагу, шепотом заговорила Лухан, — целая деревня страдала от набегов этих полузверей. Тогда девять человек были найдены убитыми с перегрызенным горлом, и несколько десятков считаются пропавшими без вести.

— То есть… — внимательно изучая текст на бумаге, произнесла девушка, — ты хочешь сказать, что наш город терроризируют тоже они?

— Бинго! Но сейчас самое главное, — Лухан от эмоций вскочила со своей кровати. — Мне кажется, что Блас тоже относится к ним!

Выпученные от удивления глаза Мариссы говорили сами за себя. Девушка знала, что их староста самый натуральный леший, но, все-таки, подруга, произнося это, выглядела весьма странно.

— Ты в этом уверена? Есть какие-то основания так думать?

— У меня нет прямых доказательств, но мне изначально казалось очень странным его поведение. Этот старик Джино… Он словно из сказки. А еще… Еще, когда на меня напали те волки, там были и другие, которые меня защитили! — от эмоций у девушки перехватывало дыхание, и все слова сбились в одну огромную кучу.

— Лухан, я конечно, извиняюсь, но это весьма сомнительная доказательная база, — протянула девушка, пытаясь не обидеть подругу.

— Марисса, здесь что-то не так! Помнишь, я тебе говорила, что старик называет Бласа странным именем Аркелл? Так вот, это странное имя — скандинавское, — эмоции девушки бурлили как жерло вулкана. Вытащив из-под пижамы бусы с амулетом, Лухан буквально впечатала их в лицо подруги. — А это мне подарил старик Джино, и на нем скандинавские руны!

— Может, это просто совпадение? — в очередной раз Марисса старалась включить голос разума.

— Он работает! Амулет работает! — присела на краешек своей кровати Лухан. — Блас умеет гипнотизировать одним взглядом! Когда он переспал со мной, я была под его воздействием! И когда он хотел применить его снова, я почувствовала, как зажгло у меня там, где амулет соприкасался с кожей!

— Все очень странно… Если Блас волк… Да ну не-е-ет.

— Он или волк… Или связан как-то с этим. Я уверена!

— Подожди, Лухан, — проснувшийся в Мариссе сыщик, судя по всему, взял след, — Блас переспал с тобой, введя тебя в гипноз. Но при этом, он тебя ненавидит, не позаботился о предохранении и запрещает делать аборт. Улавливаешь связь?

— Да что-то не особо… — почесала голову девушка, притупленным взглядом посмотрев на подругу.

— Блас специально сделал так, чтобы ты забеременела! — сказала Марисса, пытаясь проговорить каждое слово.

— Да с чего ты это взяла?! — удивленно выпучила глаза девушка.

— С таким подходом, как у него к предохранению, и, судя по количеству его девушек, у него должен бегать целый детский сад. Не верю я, что взрослый человек, неглупый… Да! Именно таким я считаю Эредия! Просто так будет вводить шестнадцатилетнего подростка в состояние транса, иметь неподвижное тело, да еще и не позаботившись о том, чтобы вовремя вытащить.

— Я тоже об этом думала, но мне показалось, что он просто захотел испортить мне жизнь, — пожала плечами Лухан.

— Лухи, дорогая, включи голову! — взяв за плечи подругу, Марисса ее слегка потрясла. — Он и так делал тебе ее невыносимой и без этого ребенка. Это не та ситуация, чтобы поступать подобным образом.

— Тогда для чего он это сделал? — совсем запуталась Лухан.

— А вот это мы узнаем у него, одевайся! Пойдем допрашивать этого полукровку, — скомандовала Марисса.

— Подожди… Может, я одна? — девушка заметно замялась.

— Ну уж нет, подруга. Ты как-то решила сходить одна, и теперь вас двое, — подруга нежно погладила Лухан по животу. — Я не знаю, по каким законам живут ему подобные, но с нами он живет по законам нашего государства, вот пусть и несет ответственность. Я жду тебя, Лухан.

========== Часть 5 ==========

— Что вам нужно? — Глория, верная секретарша сеньора Дуноффа, перевела свой недовольный взгляд от жуткого завала бумаг на двух раскрасневшихся девушек, чьи макушки выглядывали из-за двери.

— Глория, а где сеньор Эредия? — первой в кабинет женщины ввалилась Марисса.

— Откуда я знаю! — буркнула секретарша. — Идите, не мешайте мне работать!

— Странно, мы весь колледж обошли, но его не нашли, — Лухан повисла на ручке входной двери, всем своим видом показывая, что они не намерены просто так сдаваться.

Не слушая девушек, женщина перебирала документы:

— Так, это отчет об оплате…

— Ну Гло-о-ория… — протянула Марисса, присевшая на краешек ее стола. Она знала, как найти подход к этой суровой женщине. — Ты же такая умная, красивая. Я вот до сих пор не понимаю, что ты забыла в этом террариуме. С твоими данными тебе нужно работать секретаршей у какого-нибудь миллионера.

— Ты правда так думаешь? — раскраснелась Глория, оторвавшись от работы. Эти слова зажгли огонек в ее, потускневших от офисной пыли, глазах. Кокетливо поправив свой и без того прилизанный пучок, она продемонстрировала что-то, напоминающее улыбку.

— Конечно, ты посмотри на меня, разве я умею врать? — натянуто улыбнулась девушка. — Ну так что, ты поможешь нам?

— Погодите, он сегодня приносил документ на подпись директору, — достав папку, Глория лихо отлистала до нужной бумаги. Быстро пробежавшись по ее содержимому, она продолжила: — сеньор Эредия с сегодняшнего дня в отпуске.

— Как?! — в унисон воскликнули девушки.

— Я вот тоже думаю, как? Все отдыхают, а я одна должна работать, — устало выдохнула женщина, взглянув на бумажный фронт работы, который ей подкинул директор.

— Потому что ты у нас незаменимая! — чмокнув секретаршу в щеку, Марисса взяла за руку Лухан и потащила ее из кабинета.

— Погодите, а зачем вам Эредия? — опомнившись, спросила Глория, только девушек уже и след простыл.

***

— И что теперь делать? — пробубнила поникшая Лухан, теребя тоненькими пальчиками край формы, выданной ей колледжем.

— Поехали к нему домой! Ты же знаешь, где он живет.

— Может, не надо, Марисса?

Идея подруги казалось Лухан не лучшим решением на данный момент. Впрочем, других решений у девушки тоже не было.

— А когда надо? Когда у тебя живот больше, чем у Фелиситас будет? — от эмоций девушка вскрикнула, слегка поморщившись, вспоминая толстушку Фели, учившуюся с ними вместе.

— Тише! — зашипела Лухан, испугавшись, что их кто-то услышит. — Как мы выберемся из колледжа?

— У меня есть идея. Пошли, — бойко направилась к лестнице Марисса.

— Какая? — то, что в ее голове созреет план, Лухан даже не сомневалась. Казалось, Марисса могла найти выход из любой сложившейся ситуации.

— Пабло сегодня должен поехать кататься на лошадях. Мы напросимся с ним, и нам выпишут разрешение. Мэру же никто не будет перечить, — Марисса буквально тащила подругу по лестнице наверх.

— Но ты же с ним в ссоре?

— Лухан, пока ты спишь, в мире происходят удивительные вещи. В общем, да, мы помирились! — остановилась Марисса, переводя взор на подругу. — Пабло на машине, да и нам спокойней будет, он все-таки мужчина.

— И как мы ему это объясним? — сомневалась Лухан. Ей меньше всего хотелось, чтобы кто-то узнал о ее маленькой тайне.

— Ему не надо ничего объяснять. Он все знает, — Марисса опустила глаза, в ожидании целого представления от подруги.

— Ты рассказала ему? — не верила своим ушам Лухан. — Вы завтра с ним опять поссоритесь, и моя беременность станет достоянием колледжа!

— Пабло сколько угодно невыносимый человек, зануда и сноб, но предателем он не был никогда. Лухан, ты в непростом положении, и мы хотим тебе помочь, — взяв руку подруги, Марисса заглянула в ее глаза, сделав как можно более жалостливый взгляд. Закатив глаза, Лухан поспешила наверх. Перспектива ехать к старосте ну совсем никак ее не радовала. Да и сказать ей было абсолютно нечего.

— Марисса, это плохая идея. И ничем хорошим она не кончится, — зайдя в комнату, девушка плюхнулась на все еще не заправленную кровать.

— Окей, Лухи. Что ты предлагаешь делать? Давай сядем и будем сидеть. Но как долго? — Марисса потеряла всякое терпение. — Тебе нужно к врачу, а когда ты пойдешь к нему, твоя тайна вскроется.

— Я понимаю…

— Нужно давить Бласа, пока он тепленький и никуда не сбежал.

— Может… Может, мне одной съездить? — Лухан все еще надеялась, что подруга отступит. Хотя, зная характер Мариссы, на многое рассчитывать не приходилось.

— Нет. Как хочешь, но мы едем все вместе! — Марисса, как обычно, не дала никакого выбора. — Да где этот чертов Пабло?

Только эхо от возмущения девушки пронеслось по небольшой комнате, как телефон Мариссы неистово запищал. Поговорив с неимоверно важным видом не больше минуты, девушка скомандовала подруге собираться.

Весь путь от колледжа до дома Бласа проходил под бурное обсуждение предстоящих выступлений группы «Мятежный дух». Хоть группа и существовала всего два года, перерывов в ее деятельности было больше, чем выступлений. Но это и неудивительно, когда два солиста, Пабло и Марисса, ссорились ежедневно. Поэтому каждый концерт был для ребят как последний. Сверстники любили их группу, а концерты Мятежного духа всегда собирали полные клубы. Но признание их музыки молодежью шло в разрез с реакцией их родителей. И если Соня, мама Мариссы, относилась весьма спокойно к увлечению дочери, то отец Пабло был категорически против. Будущее сына он видел в кабинетах, как минимум своим заместителем.

По большей части Лухан молчала всю дорогу, не то чтобы ей это было не интересно, просто от жуткого волнения то и дело к горлу подбирался ком, из-за которого пришлось сделать несколько остановок.

— С ней точно все в порядке? Может, ее лучше в больницу отвезти? — шепотом спросил Пабло, лениво облокотившись на машину, пока чуть поодаль Лухан давала волю своим рвотным позывам.

— Она беременная, а не больная! — поправила его Марисса, а за одно воротник рубашки у парня.

Когда девушка закончила, она, слегка шатаясь, подошла к ребятам, внимательно изучающим карту, разложенную на капоте. Лухан чувствовала некую вину, но с организмом спорить не могла.

— Его дом стоит на самой окраине, — Пабло ткнул длинным пальцем в небольшую точку на карте. — По моим расчетам, если нам не приспичит еще раз остановиться, через пятнадцать минут мы будем на месте.

— Замечательно! Лухи, готова ехать? — Марисса открыла дверцу машины, приглашая Лухан в нее присесть. Та, лишь слегка кивнув, покорно забралась на заднее сидение.

Все оставшееся время они провели в тишине, где каждый думал о своем. Чем ближе был дом Бласа, тем сильнее начинала дрожать Лухан, прокручивая в голове десятки картинок предстоящей встречи. И ни одна из них не была позитивной. Тоненькие пальчики ощущали легкое покалывание, а сердце ускоряло темп. Она боялась Бласа, где-то в подкорках подсознания. И как же она желала вернуть то время, когда он был всего лишь надоедливым старостой, деспотом и тираном. Их перебранки сейчас уже не кажутся такими глобальными. Проблемы настоящего времени куда глубже и опаснее.

— Мы на месте! Тысяча песо, пожалуйста, — подмигнув, улыбнулся Пабло, обнажая ряд ровных белоснежных зубов.

— Святая Дева Мария… — протянула Марисса. — Когда вы говорили, что дом Бласа на отшибе, я не думала, что на отшибе леса! Какой нормальный человек здесь будет жить?

— Посидите в машине, я схожу одна! — игнорируя причитания подруги, Лухан открыла дверцу.

— Ну уж нет! Ты рядом с ним теряешь всякую волю на то, чтобы размазать этого тараканишку по стене. Уж я-то точно ее не потеряю! — следом за подругой Марисса открыла дверь, и проворно выскочила из машины. — Я с тобой! Пабло, подожди нас здесь.

Подойдя к трехэтажному дому, девушки по кованной лестнице поднялись на второй этаж. Встав у старенькой двери, ведущей в жилище старосты, они молча переглянулась, затем Марисса нажала на звонок. Но ни в этот раз, ни через десять звонков, дверь никто не открыл. Не помогли и удары кулаками в дверь.

— Открывай, трус! Я чувствую, ты там! — прокричала Марисса в небольшую щелку между дверью и стеной.

— Я думаю, что его нет. Давай обойдем и спросим у консьержа.

— Консьерж? Здесь есть еще консьерж? Неужели тут кроме этого Дракулы кто-то еще живет? — аккуратно спускаясь с лестницы, спросила Марисса, скривив лицо.

Обойдя дом, девушки все-таки попали внутрь помещения, очутившись в небольшом светлом холле, они увидели седого мужчину лет сорока, который слишком увлеченно читал газету.

— Простите, — попыталась привлечь внимание консьержа Марисса, пару раз стукнув ладошкой об стойку, за которой сидел мужчина, только это не вызвало никакой ответной реакции, — простите! Вы слышите меня?

Поведя от испуга плечами, мужчина все-таки поднял свои слегка слезящиеся глаза на двух девушек.

— Ох, милые дамы, приветствую вас, я немного задремал.

— С открытыми глазами? — на всякий случай уточнила Марисса.

— Да, — улыбнулся он, — вы кого-то ищите?

— Нам нужен Блас Эредия. Вы знаете, где он? — засунув руки в задние карманы джинсов, смущенно спросила Лухан. Хоть поведение консьержа ее немного смутило, но придавать этому особого значения она не стала.

— Да Бог с тобой, девочка! Жильцы дома мне ничего не докладывают. Но последний раз я его видел несколько часов назад.

— Не густо… — заметила Лухан.

— Он был с отцом. И, судя по чемодану, он собрался в поездку. Это все, что я могу сказать.

— Спасибо. Хорошего дня, — поблагодарив мужчину, девушки вернулись в машину.

— Что за отец, Лухи? Ты слышала о нем что-то? — поинтересовалась Марисса, плюхнувшись на мягкое переднее кресло старенького опеля.

— Мне кажется, это был Джино.

— Я так и знала, что он трус! Где живет этот Джино? Он, наверное, у него прячется!

— Я не знаю. Думаю, что где-то недалеко. Потому что он никогда не приезжал к нам на машине.

— Так, уже что-то, — сказала Марисса, затем обратила свое внимание на заметно скучающего Пабло: — Пабло! Где карта?

— Что ты хочешь посмотреть? — заинтересовалась Лухан, смотря на то, как ловко подруга разворачивает карту.

Проигнорировав вопрос подруги, Марисса полностью погрузилась в свои размышления:

— Пабло, покажи, где мы?

Несколько минут изучая местность в уменьшенном масштабе, она, наконец, поделилась своими мыслями:

— Смотри, этот старик живет рядом. Ты говорила, что он одет весьма странно, значит, он точно не городской житель, — ткнув пальцем в карту, она продолжила.— В пяти километрах отсюда есть деревушка, судя по всему, довольно маленькая. За деревушкой, в трех километрах, город. Это значит, что он, скорее всего, живет в ней. Если сейчас отправимся туда, я думаю, мы сможем найти его, а вместе с ним и нашего беглеца.

— Это все хорошо, — встрял в монолог Мариссы светловолосый парень. — Но мы до нее просто не доедем. Здесь одна дорога — через лес!

— Значит, пойдем пешком! — констатировала Марисса абсолютно спокойным голосом.

— Я думаю, это не лучшая идея, там эти огромные существа! — замысел подруги совсем не понравился Лухан. Но уж если Марисса запустила маховик, вряд ли кто-то или что-то мог его остановить.

— Сейчас день, и нас никто не тронет! Вы со мной? Или струсили? — обвела изучающим взглядом своих попутчиков девушка. Ей же, конечно, двигало желание помочь подруге, но и очередная авантюра на горизонте будоражила девичью кровь не меньше. Это казалось куда более интересным, чем просиживание в скучном колледже с его не менее скучными обитателями.

— Я… Да… С тобой, — вздохнула Лухан.

— Это не лучшая идея, Марисса! — Пабло явно не горел желанием отправляться в это путешествие.

— Тогда ты можешь подождать нас здесь. Пойдем, Лухан! — сказала Марисса, вылезая из машины. — Пабло, не бойся, запри все двери, вдруг к тебе придет чудовище, у-у-у-у-у-у.

— Хватит! Я иду с вами! Неужели ты думала, что я отпущу тебя одну? — поставив старенькую машину на сигнализацию, парень приобнял Мариссу и вместе с двумя девушками углубился в лес.

Тонкая тропинка заводила их все глубже и глубже. Дневное пение птиц ласкало уши ребят. Воздух в лесу был удивительно свежим, не идя ни в какое сравнение с загазованным и шумным городом. Лухан начала понимать старосту, выбравшего дом именно здесь: прекрасная природа и чудная атмосфера заметно успокаивали нервы.

— Я устала… — схватившись за бок, Лухан присела на повалившееся дерево прямо посередине тропинки. Колющая боль отдавалась в подреберье, а в горле жутко пересохло.

— Мы же идем-то всего ничего, — удивился Пабло, после чего сразу же от Мариссы получил легкий толчок локтем в худощавый бок.

— Если Лухан нужно отдохнуть, пусть отдыхает, — отрезала она.

— А я что, я ничего!

— Вот и молчи!

— Тише! — крикнула Лухан в попытке остановить зарождающуюся перебранку ребят, где-то совсем рядом послышался хруст ломающихся веток. — Вы слышите? Здесь кто-то есть…

— Лухан, тебе показалось, — заулыбалась Марисса в попытках успокоить подругу, но осеклась, услышав за спиной треск.

Воздух загустел, сдавливая легкие. Ощущение опасности сдавливало грудь стальными силками. Обернувшись на звук, они увидели двух волков, которые аккуратно, негромко рыча, подбирались, внимательно рассматривая ребят.

— А я говорил… — прижимая к себе Мариссу, прошептал Пабло. На высоком лбу выступила испарина.

Повисла гробовая тишина. Звери, остановившись, насквозь прожигали скованных страхом ребят взглядом.

— Какие есть мысли? — сказал Пабло, выдвинувшись чуть вперёд, чтобы прикрыть девушек. Впрочем, защитник из него был никудышный: худой, не сильно жалующий спорт парень, вряд ли он смог бы противостоять хищникам.

— Нас трое, их двое… — как-то не очень уверенно заметила Марисса.

— Они нас в три счёта догонят. Если что, бейте им в глаза, — прошептал Пабло, но, заметив удивленный взгляд девушек, добавил: — Меня в детстве собака покусала, отец научил, как нужно действовать в этом случае.

Переговоры ребят нарушили все те же волки, которые, хищно оголив челюсти с мощными клыками, приближались все ближе. Холодок пробежался по телу молодых людей. Прижавшись друг к другу, они в любую секунду готовы были к нападению зверей.

Противостояние характеров нарушил тонкий женский голос:

— Сера, Лир, ком тил мер! — волки с нескрываемой досадой посмотрели на свою несостоявшуюся пищу и покорно подошли к юной девушке лет семнадцати, которая появилась совсем неожиданно рядом с парнем и двумя подругами.

Невероятной красоты зеленые глаза, обрамленные в черные как смоль, длинные ресницы, с приветствием смотрели на испуганных людей. Её длинные черные волосы были заплетены в две толстых косы. Плечи девушки покрывая меховая жилетка, которая была надета поверх нежно-коричневого хлопкового длинного платья, а у ног покорно сидели те, кто буквально пять минут назад был готов разорвать человеческую плоть.

— Не бойтесь, они просто не любят чужаков. Это Сера, — девушка указала сначала на одного, а потом на другого волка, — это Лир. А я Анна.

— Очень приятно познакомиться. Я Пабло, — вытерев об штанину изрядно вспотевшую ладонь, первым девушке протянул руку парень, за что тут же словил уничтожающий взгляд Мариссы, решив исправиться, он пробубнил: — а это моя девушка Марисса, и ее подруга Лухан.

Девочки одновременно кивнули.

— Вы простите, что вас так напугали. Вы, вероятнее всего, заблудились? — захлопала большими глазами Анна.

— Нет, мы ищем одного старика, — отодвинув Пабло от девушки, начала Марисса. — Он где-то здесь живет. Мы думаем, что в соседней деревне.

— Простите, но здесь нет деревень.

— Как нет? Мы же видели на карте, — Лухан надув губы, глубоко вздохнула. Очередная авантюра подруги закончилась ожидаемым провалом.

— У вас старая карта, ее давно снесли. Так кого вы ищите? — девушка одарила всех своей открытой улыбкой.

— Джино, — вымолвила Лухан. — Он живет где-то здесь. Не уверена, что вы с ним знакомы.

— Ох, вы ищите моего дедушку, — немного удивилась Анна.

— Ну мы не конкретно его ищем, а нашего друга — Бласа Эредия. Нам сказали, что он ушел с ним, — Марисса не сводила пристального взгляда с новой знакомой.

— Я такого не знаю, — совершенно искренне ответила она, — но я могу проводить вас к дедушке. Он очень любит гостей.

— Замечательно! Мы будем вам признательны! — не растерялся Пабло.

— Тогда держитесь за мной, — пропела девушка, попутно дав волкам команду идти вперед.

— Еще раз ты на нее так посмотришь, я из твоих глаз сделаю себе бусы! — чуть придержав Пабло, прошипела ему на ухо Марисса.

Идти пришлось совсем немного. Через десять минут пути по чаще леса без единой тропинки, ребята во главе с Анной пришли к небольшому поселению, состоявшему из нескольких деревянных домов, больше напоминающих хижины. Каждый дом был огорожен небольшим забором. Во дворе спокойно бегали куры. Чуть поодаль можно было заметить двух коров. То и дело мимо пробегала многочисленная детвора. Женщины занимались совсем разными делами: кто-то прял, кто-то разделывал тушу крупного рогатого зверя. Жизнь кипела в этом забытом временем месте.

Неожиданные гости привлекли немало взглядов. Бегающие дети вмиг остановились, затем и вовсе спрятались в своих хижинах. Анна, любезно попросив немного подождать, скрылась в одной из них.

— Мне кажется, или мы прыгнули во временное окно и оказались где-то несколькими столетиями в прошлом? — ловя на себе все те же испуганные взгляды детворы, нарушила молчание Марисса.

— Есть такое, — согласилась Лухан.

— Они милые, — не смог промолчать Пабло, — просто немного странные.

— Так и скажи, что она тебе понравилась! — Мариссу нескрываемо задело повышенное внимание Пабло к Анне. Впрочем, Мариссу задевало внимание Пабло ко всему, кроме нее.

— Прошу тебя, не начинай!

— Ты думаешь, я слепая?!

Перебранка набирала обороты, когда из дверей хижины показался старик.

— Джино! — помахала ему рукой, Лухан, позвав за собой насупившихся Мариссу и Пабло. Расплывшись в улыбке, она пошла навстречу старику.

— Я рад вас видеть! — Джино по-отечески обнял девушку.

— Знакомьтесь, это моя подруга Марисса, а это Пабло, — Лухан представила поздоровавшихся ребят старцу. Те же, в свою очередь, без стеснения разглядывали нового знакомого. Людей в таких нарядах они точно никогда не встречали.

— Мне очень приятно! — улыбнулся Джино. — Пойдёмте, я вас накормлю. Вы наверняка проголодались.

— Я очень! — искренне заулыбалась Лухан.

— Я бы тоже не отказалась, — вторила ей Марисса. — Мы сегодня еще ничего не ели.

Старик жестом указал ребятам идти за ним, и уже через несколько секунд они стояли возле небольшого деревянного стола, находящегося прямо на улице. Стол был окружен невысокими лавочками, а сверху от дождя его прикрывал тент. Удобно усевшись за столом, ребята переглянулись, боясь нарушить тишину. К счастью, она длилась недолго, из небольшой пристройки к дому, с грохотом тарелок, показалась Анна, за ней шла невысокая худосочная женщина с большим подносом в руках. Разложив каждому по тарелке и комплекту кухонных приборов, Анна вновь скрылась в кухонной пристройке.

— Садись, покушай вместе с молодыми людьми, — обратился старик к вернувшийся с графином воды девушке.

— Спасибо, но я совсем не голодная. Изволь мне пойти почитать? — тоненьким голосом пропела Анна.

— Да, конечно, ступай.

— Очень вкусно! — протянула от удовольствия Лухан, поглощая кусок нежнейшего мяса. Такой голодной она не ощущала себя давно, и это несмотря на то, что час назад ей было совсем плохо.

— Скажите, а что это за мясо? Надо папе сказать, чтобы включил его в меню на банкеты, тогда будет значительно удобнее договариваться о сделках, — засмеялся парень. Пабло не скрывал, что ему безумно нравится то, чем его угостили в этой необычной деревеньке.

— Это мясо молодого оленя, — улыбнулся Джино. — Но, все же, не советую твоему отцу его включать в меню. Олени хорошие животные. Мы их едим для того, чтобы выжить, а у городских выбор куда больше.

— Понял, — кивнул Пабло.

— И все же, — Марисса была меньше всех голодная, поэтому решила начать разговор, — вы можете нам позвать Бласа?

— Эх, если бы я знал где он, — погладил свою длинную бороду старец. — У него возникли какие-то проблемы с фирмой, и он срочно вылетел их решать.

— С какой фирмой? — три пары удивлённых взгляда устремились на Джино.

— Я сболтнул чего-то лишнего? Эх, старый я совсем стал.

— О какой фирме вы говорите? — заинтересовалась Лухан. Все знали, что Блас Эредия обычный староста колледжа. Будь у него свой бизнес, стал бы он возиться с неугомонными подростками?

— Ох… — поняв, что молчать уже нет смысла, старик продолжил: — мальчик является главой крупнейшей фирмы. Но я вам этого не говорил! Не хочется столкнуться с его гневом.

— Хорошо, но, Джино, скажите, а кем он вам приходится? — решила не терять времени Лухан и разузнать как можно больше интересующей ее информации. — Он ваш сын?

— Не совсем… Когда его родители погибли, я взял над ним шефство, — наливая себе воды из графина, спокойно ответил Джино. Весь его вид источал умиротворение, даже выданный секрет Бласа никак не смутил старца.

— Жаль, что он совсем на вас не похож… А ведь у него был шанс стать человеком… — вздохнула Марисса.

— Он и сейчас человек, — улыбнулся старик.

— Он деспот и тиран! Он издевается над Лухан! — не сдержалась Марисса, за что тут же получила упрекающий взгляд подруги.

— Ох… — вздохнул старец. — Он прекрасный человек и лучший сын. Просто он живет по законам времени, а я живу там, где время неподвластно.

За столом наступила полная тишина. Ребятам требовалось время для переваривания информации. Всем, кроме Пабло. Парень уплетал вторую порцию мяса с картофелем, приготовленным на костре. Да и в целом, староста не сильно его волновал, ведь тот не осмеливался цеплять сына мэра.

— А вы, моя дорогая, — нарушил тишину Джино, обращаясь к Лухан, — еще слишком молоды, но поверьте моему опыту… Очень часто люди проявление заботы, принимают за что-то ужасное. Будьте уверены, он не хочет вам ничего плохого.

— Именно поэтому он сделал ей ребенка и сбежал, — слова непроизвольно вырвались из Мариссы. Она честно хотела сдержать себя.

— Марисса! — Лухан в эту же секунду залилась краской.

— Поверьте моим годам, — на лице старика была еле заметная улыбка. — Этот малыш сделает вашу жизнь невероятно счастливой. Это дар. Вы носите особенного ребенка. Придет время, и вы все осознаете.

— Я, конечно, извиняюсь, но для всех родителей дети самые лучшие. Мы его знаем совсем с другой стороны! — снова влезла со своими пятью копейками Марисса.

— Просто верьте мне, юные леди, — стальной голос Джино не оставил ни единого шанса для дальнейших споров.

Разговор продолжился, но уже на совсем отвлеченные темы. Вскоре к ним присоединилась Анна, а Марисса с Пабло наперебой рассказывали своим новым знакомым о группе, гастролях, учебе в колледже. Время текло незаметно, пока на мобильный Пабло не поступил звонок. Извинившись, он отошел в сторону. Пару раз переспрашивая, он что-то кричал в трубку. Связь в этом месте практически отсутствовала. Уже через минуту парень вновь стоял у стола, только бледность его кожи и ошарашенный взгляд прозрачно-голубых глаз говорили о том, что произошло страшное.

— Пабло, что случилось? — улыбка Мариссы вмиг переросла в озабоченность.

— Там… — парень не мог скрыть своего волнения, перекладывая телефон из одной руки в другую, — там Маркос…

— Что с Маркосом, Пабло? — сердце Лухан замерло предчувствуя что-то нехорошее. Пусть они и расстались весьма неприятно, и больно он ей сделал не один раз, все же, она его когда-то любила.

— Его нашли… Он мертв… — проговорив это, парень с грохотом сел на скамейку, от чего та издала затяжной треск.

— Как? Это какая-то шутка? — не верила своим ушам Марисса.

— Мне только что позвонил Мануэль… Похоже, он стал жертвой орудующего у нас маньяка.

— О Боже! — вскрикнула Лухан. Воздух в легких стремительно заканчивался, под кожу пролез холод. В глазах заплясали огоньки, прежде чем она потеряла сознание.

Успев подхватить медленно падающую девушку, Пабло попытался уложить ее на лавке.

— Несите ее в дом! — скомандовал Джино.

Уже через секунду вокруг девушки образовался пчелиный рой. Марисса не выпускала ее руки, Пабло обеспокоенно ходил вокруг кровати, Джино, присев на небольшой табурет возле девушки, массировал ее голову, а женщина, по совместительству жена старика, бегала из кухни в дом, принося то мокрое полотенце, то какую-то жидкость в стакане. Когда Лухан пришла в себя, Джино ей тут же поднес стакан и заставил выпить.

— Лухан, как ты нас испугала, — долго подбирая тон, произнесла как можно мягче и спокойнее Марисса, несмотря на то, что внутри все бурлило.

— Со мной все в порядке… Что? Что с Маркосом? — тщетно пыталась встать Лухан, не по возрасту сильные руки старика, уложили ее обратно.

— Вам нельзя сейчас вставать. Лежите, — скомандовал он.

— Нам нужно возвращаться. Дунофф приказал всем вернуться в колледж, — тихо произнес Пабло.

— Вы поезжайте! Девочка останется здесь, — голос Джино не давал даже права на то, чтобы ему перечили. Только Мариссу этот факт мало волновал.

— Это еще почему? — возмутилась девушка. — Она поедет с нами. Я не оставлю ее одну в лесу!

— Она остается не одна. На данный момент здесь ей будет лучше, — обтирая полотенцем лоб девушки, ответил старец.

— Ей будет лучше в кругу своих друзей!

— Там сейчас гнетущая атмосфера. Мы не можем допустить, чтобы она потеряла ребенка! Ее нужно изолировать от лишних потрясений!

— Вы считаете, что нахождение здесь, в чертовой глуши, это не потрясение для нее? Ей к врачу надо! А чем вы ей поможете? Травками? — пошла в наступление Марисса.

— Я не собираюсь с вами это обсуждать, юная леди, — голос старика был абсолютно непоколебим.

— Марисса, посмотри на это с другой стороны, — совсем тихо встрял Пабло. — В колледже сейчас все будет напоминать ей о Маркосе. А тут как-никак дедушка ее ребенка.

— Ты за кого играешь? — возмутилась девушка, но потом смягчив голос, сказала: — Если она не вернется в колледж, ее начнут искать.

— За это не беспокойтесь. Мой мальчик обо всем договорится.

— Ваш драгоценный мальчик не имеет права ни о чем договариваться. Юридически он ей никто! — скривила лицо Марисса.

— Хватит! — отрезал старик.

— Пойдем, Пабло! — девушка схватила парня за рукав. — Через десятьминут мы вернемся сюда с полицией! Похищение человека!

— Ну что за вздор? — губы Джино растянулись в знакомой всем саркастической улыбке. — Не теряйте времени, юная леди. Нельзя забрать ее у того, кто ее опекает.

— Что? Вы скрывающийся миллионер? — выпучила глаза девушка. — А может у вас нелады с законом, и поэтому вы прячетесь в лесу? Откуда у вас деньги?

— Марисса, хватит! — чуть слышно подала голос Лухан, чем сильно удивила, совсем забывших о ее присутствие, собеседников. — Я останусь здесь. Судя по всему, мне много чего предстоит узнать…

— Лухи, ты уверена? — присела перед ней на колени Марисса.

— Более чем. Все хорошо, — соврала Лухан. На душе у нее висел камень, а физическое состояние оставляло желать лучшего. Но слова об опекуне сработали слишком отрезвляюще. Так долго она его искала, а подобралась к нему совсем неожиданно.

— Марисса, нам нужно идти. Уже темнеет, — посмотрев на часы, произнес Пабло.

Согласившись, девушка подошла к лежащей подруге, прошептала ей пару фраз и с обещанием вернуться покинула хижину вслед за Пабло и Джино.

— Боюсь, дорогу до машины вы не найдете, поэтому Анна вас проводит, — сказал Джино и медленно отправился обратно в хижины. Но на полпути резко остановился, развернулся и достал из сумки подобие бараньего рога. Протянув его Мариссе, дружелюбным тоном он дал наказ: — Если вы захотите навестить девочку, то зайдя в лес, пару раз дуньте в него, затем немного подождите, вас встретят и отведут. Одним в этих лесах ходить нельзя.

— И здесь мы оставляем свою подругу… — вздохнула девушка и взяла из рук старика рог.

— Не бойтесь, она под надежной защитой.

Как только Джино договорил, возле него выросла Анна с все теми же двумя волками: с Серой и Лиром. Попрощавшись, ребята скрылись в темноте леса.

========== Часть 6 ==========

Прошла неделя с того момента, как Лухан оказалась в этом небольшом лесном поселении. Ей было совсем нелегко привыкнуть к жизни без благ цивилизаций, без электричества, без привычного душа. Но, с другой стороны, казалось, что здесь происходила та самая настоящая жизнь. Дети с утра и до самого вечера играли в самые различные игры, которых было лишено современное поколение в условиях появления интернета и игровых консолей. Молодые девушки являлись представительницами той самой чистой красоты: без косметики и модных нарядов. Скромные, трудолюбивые, они с почтением относились к возрасту, уважали мужчин поселения и с удовольствием выполняли работу, именуемую женской: стирка, готовка, уборка. Их не тяготил быт.

Молодые юноши не ленились заниматься хозяйственными делами, отчего все были прекрасно сложены. Но в то же время в поселении был оборудован небольшой спортивный зал. Несмотря на аскетичный образ жизни, отсутствие какого-либо образования, все они были развиты не по годам. В поселении находилась внушительная библиотека, а чтению книг было отведено два часа времени днем. Все, от мала до велика, садились за книгу. У каждого возраста был свой набор литературы, включающий в себя как и развлекательные произведения, так и научные работы. Местные ребята легко могли разговаривать одинаково как о политике, так и о строении сухожилий или квантовой физике.

Анна с удовольствием поделилась с Лухан своими странными, но весьма приятными на ощупь нарядами, ввела в распорядок дня общины и рассказала о всех правилах, одно из которых было не выходить ночью на улицу, даже в туалет. Запрещалось также лишний раз, без веского повода, обращаться к старейшинам, одним из которых был Джино.

Но, конечно же, Лухан не могла просто так оставить все свои накопившиеся вопросы без ответов, поэтому то и дело она пыталась нарушить одно из главных правил.

— Можно с вами поговорить? — девушка несмело вошла в небольшую пристройку к дому, где старик, насвистывая под нос, плел рыбацкую сеть.

— Ну заходи, коли пришла. Я слушаю, — не отрываясь от своего занятия, сказал он.

— Вы избегаете меня, но я имею право знать, кто мой опекун, и что вообще происходит? — еле слышно, боясь саму себя, прошептала Лухан. В сарае было достаточно темно, несмотря на то, что был день, а на небе вовсю правило солнце. Но старика это не смущало, казалось, орудовать крючком он мог и с закрытыми глазами.

— Прости, что я к тебе на ты… — Джино ощутимо замялся. Отложив крючок в сторону, он внимательно посмотрел на светловолосую девушку, которой так шло новое, хлопковое платье, цвета топленого молока. — Ты часть нашей семьи. Тебя приняли все.

— Это большая честь для меня! — на одном дыхании выпалила девушка, на щеках которой заиграл легкий румянец.

— Не торопись, дочь моя. Придет время, и ты все узнаешь. И узнаешь это не от меня, потому что это не моя тайна.

— От Бласа? — спросила Лухан и пристально посмотрела на старика.

— От Аркелла, — поправил ее Джино.

— Когда я смогу вернуться в колледж?

— Ты больше не вернешься туда! — привычная мягкость в голосе сменилась резким, не терпящим споров, тоном.

— Как?! — воскликнула девушка, пошатнувшись. — Там все мои друзья! Я не просила вас меня забирать!

— Юная леди, тебе не стоит мне грубить, — смягчившись, Джино взял крючок и продолжил плести рыболовную сеть. — Ты особенная, ты больше не принадлежишь тому миру. А теперь, будь добра, оставь меня, Улла!

— Улла?! — переспросила девушка. Электрический разряд проскользнул от макушки до пяток. Она уже слышала это имя. Однажды.

— Да, дорогая. Отныне тебя зовут именно так! А теперь, будь добра, мне нужно заниматься делами.

Поняв, что старик Джино уж слишком крепкий орех, и расколоть его не представляется возможным, Лухан, нехотя, удалилась из хижины. Попутно замечая, как чуть поодаль мужчины, громко, с песнями и плясками, притащили огромного мертвого оленя. За ними, с победными криками, бежали измазанные грязью мальчики, для которых эта охота стала первой. Девушка всячески старалась избегать подобных мероприятий. Она прекрасно понимала, что охота и рыбалка это то, что позволяло выжить местному народу. Но они впитывали это с молоком матери, а она нет. Да и местные всё понимали, потому никаким образом не привлекали Лухан ни к празднованию получения добычи, ни к ее разделыванию. Берегли психику городского жителя.

Зайдя в местную библиотеку, больше похожую на сарай, девушка взяла первую попавшуюся книгу, как оказалось, она была учебником по высшей математике. Передернувшись, Лухан поставила ее на место. Побродив среди полок, набитых вздувшимися от влажности книгами, Лухан вышла на свежий воздух и присела на небольшую и довольно неустойчивую скамейку. У нее, наконец, появилось время подумать и разложить по полочкам хоровод своих мыслей. Их было так много, что выделить одну не представлялось возможным, зато чувство тоски разъедало ее душу. Болезненная тоска по когда-то надоевшему колледжу, по взбалмошной Мариссе, Мии с ее вечными глупостями, Лауре, которая хоть и увела у нее Маркоса, но все же не была такой плохой. Маркос… Мысли о нем заставили сердце застонать. Каким бы он не был, он был достоин жить…

Если бы тогда Лухан знала в какой круговорот ее занесет жизнь, она десять раз подумала бы, прежде чем связаться со старостой колледжа, который, к его счастью, таинственно исчез. Появись он сейчас, девушка пренепременно бы расцарапала ему лицо.

Вспоминая самые гадкие моменты с ним, Лухан неожиданно для самой себя отметила, что этот мужчина каким-то странным образом волновал ее, и воспоминания о нем будили в ней весьма странные чувства. Она так сильно его ненавидела, что не заметила, как привыкла. Два года он преследовал ее. Два года вечных придирок, уборок, отработок. Всегда казалось, что он ненавидел Лухан за ее происхождение, за то, что она не имела богатую семью, и учится в колледже только по чьей-то милости. А сейчас его нет, он пропал, это ровно то, о чем она мечтала. Только радости это не принесло. Нарастающая тоска заполняла душу.

От глубоких размышлений девушку отвлек протяжный звук горна где-то вдалеке. Пропорхнувшая мимо Анна, широко улыбнулась, сказав, что к ним пришли гости. Подозвав при помощи негромкого свиста к себе своих волков, она отправилась на звук, оставив Лухан томиться в ожидании.

Вернувшись минут через тридцать, девушка привела с собой изрядно потрепанного Пабло и чересчур бодрую Мариссу. Увидев до боли родные лица, Лухан бросилась их обнимать.

— Как же я рада вас видеть! — воскликнула Лухан и сгребла в охапку ребят.

— Осторожнее, ты нас сейчас задушишь! — сказала Марисса и попыталась ослабить хватку подруги.

— Я смотрю ты здесь стала модницей, — Пабло, улыбнувшись, осмотрел девушку с ног до головы. Такой ценитель стиля, как он, не смог не заметить новый наряд девушки, который ей действительно очень шел.

— Да… Все мои вещи остались в колледже, — засмущалась Лухан. — Я так рада вас видеть!

— Ну, чем нас развлекать будешь? — косясь в сторону беззаботно играющей с волками Анны, спросил Пабло. — Ведь не зря мы сюда столько времени добирались.

— Вы голодны? — девушка отвлеклась от волков, жестом приглашая гостей на летнюю кухню.

— Нет, спасибо. Пабло на заправке съел бургер и его всю дорогу тошнило, — скривилась Марисса в попытке вызвать отвращение у Анны к Пабло.

— Может, тебе заварить травяной чай? Он от всех болезней, — девушка не унималась. Распущенные черные волосы, переливаясь на солнце, оттеняли и без того бледную кожу.

— Нет, не нужно! — ответила за парня Марисса.

— Ну, хорошо. Тогда я пойду поиграю с малышами. Если что, зовите, — пожав плечами, Анна удалилась в одну из многочисленных построек.

— Она всегда такая приторная? — Марисса даже не пыталась скрыть своего отношения к этой девушке.

— Нет. Она хорошая, — перебила ее Лухан. — Пойдемте в дом, поболтаем.

— Мне здесь не нравится, — Марисса оглядела взглядом местность и поморщила нос. — Может, отойдем куда-нибудь? А то мне кажется, что здесь даже у лавочек есть уши.

— Но мне запрещено покидать территорию.

— Ой, мы недалеко. Я видела там небольшое срубленное дерево, до него идти несколько минут.

— Давайте, только аккуратно, чтобы нас не заметили, — заговорщически прошептала Лухан и, пригнувшись, пошагала за ребятами.

Марисса не обманула, и уже через пять минут они удобно уместились на стволе поваленного дерева.

— Как дела в колледже? Меня не ищут? — начала разговор Лухан.

— Все также, скучно, серо, неинтересно, — смотря вдаль, произнесла Марисса. — Твой опекун написал заявление, согласно которому ты больше не учишься в колледже. Мне это не нравится, Лухи!

— Мне тоже, — ответила Лухан и опустила голову. — А Блас? Он появился?

— Один раз. Он уволился!

— Как?! — вопрос девушки, казалось, раскинулся на километры вокруг, отозвавшись гулким эхом.

— Он трус. Я сразу сказала. Кинул тебя беременную в каком-то диком племени, а сам поди уже другую осеменяет, — сказала Марисса, а затем неприятно поморщилась.

Неаккуратно брошенные слова заметно ранили Лухан. В глубине ее души теплился маленький огонек. Он гад, скотина, сволочь, и если бы ей дано было выбирать, кому отдать свое сердце, староста стоял бы на самом последнем месте, но увы. Она слишком часто стала ловить себя на мысли, что ее манило таинство вокруг мужчины. Его жизнь для нее была сильнейшей загадкой, которую она все никак не могла разгадать. Его поведение оставляло столько вопросов, на которые не было ни одного ответа. И это неимоверно цепляло.

Ребята болтали долго, активно жестикулируя, приправляя все смехом. Лухан отметила про себя, что Пабло не такой уж заносчивый сыночек мэра, каким она его всегда считала, раз согласился на авантюры Мариссы, значит, действительно ее любит. Сама же Марисса не менялась, все та же взбалмошная, шумная девушка, умеющая перевернуть все с ног на голову.

— Лухан, у нас скоро выступление, придешь к нам?

— Я не знаю. Но мне очень хочется. Правда.

— Лухи, ну не всегда же тебе здесь сидеть. И вообще, может, я хочу, чтобы ты ко мне в гости приехала! Ты же ведь не их заложница, в конце концов.

— Я постараюсь отпроситься… — начала Лухан, но закончить ей было не суждено.

Невидимый, но ощутимый страх парализовал ее. Воздух плотным кольцом сжимался вокруг ребят. Дышать становилось нечем. Пение птиц над головой жутким скрипом разрывало ушные перепонки.

Первым они услышали рык, горячий, жадный рык дикого зверя. За ним показались два огромных янтарных глаза, огнем прожигая все нутро застывших людей. Не было никаких сомнений, что это не Сэра и Лир, это что-то гораздо большего размера. Специфический запах ударил в нос.

Лухан вспомнила свой сон, вспомнила эти глаза. От нахлынувшей паники она забыла дышать, делать такие необходимые глотки воздуха. Перед глазами все поплыло.

— Так-так, подруга, не лучшее время для валяний, — подхватила ее Марисса, озирающаяся по сторонам. Но уже буквально через секунду, руки девушки от страха непроизвольно разомкнулись, и Лухан с грохотом повалилась на землю. Из кустов к ним вышел зверь. Это не был волк, это не был человек.

Его длинные руки, с хорошо развитой мускулатурой, и мощная грудь были единственными частями тела не покрытыми густой шерстью. Голова его была не человеческая — волчья. Вытянутая пасть с длинными белоснежными клыками, заостренные уши, круглые желтые глаза.

Лухан с трудом смогла подняться. Прижавшись спина к спине, ребята с обреченностью наблюдали, как из зарослей появлялись все новые твари. Бежать было некуда, они оказались окружены. Дыхание сперло, а сердца их стучали в унисон, ускоряя темп. Жуткий, леденящий душу страх сковал их тела так, что вместо слов из их ртов выходило жалкое мычание. Первым опомнился Пабло:

— Ну что вы, ребята, в самом деле, не собираетесь же вы нас сожрать, — проговорил он, вытянув трясущиеся руки вперёд, как бы готовясь к отражению атаки, которая не заставила себя долго ждать. Одна секунда, и тварь кинулась на молодого человека. Ловко, сам того не ожидая, он успел увернуться от лязгнувшей над ухом челюсти. Поймав момент, он схватил Мариссу за руку и приказал бежать. Лухан, подбирая подол платья, тут же последовала за ними. Затея эта изначально была провальной, убежать им удалось не более, чем на пятьдесят метров.

Пабло, чуть отставший для того, чтобы подогнать Лухан, почувствовал неимоверную жгучую боль в икроножной мышце. Звук разрывающейся плоти разрезал воздух. Машинально схватив себя за ногу, он ощутил на пальцах липкую, теплую субстанцию. Не сумев встать, он рухнул как подкошенный, гримаса дикой боли отразилась на его юношеском лице. Тут же над ним нависла одна из тварей, которая уже почувствовала металлический вкус крови молодого человека, и готовая вкусить новую порцию.

— Отстань от него! — Марисса, не найдя ничего лучше, запустила в зверя булыжник. Ответом ее акту отчаяния послужил яростный рев. Преодолев за

несколько шагов метров пять, зверь замахнулся и отвесил ей своей огромной рукой пощечину, сила которой отбросила хрупкое тельце назад, впечатав в дерево. Лухан все это время сидевшая сжавшись в комок, предприняла попытку к бегству, которая моментально закончилась неудачей — зацепившись подолом платья за сук, она с грохотом рухнула на землю.

Кучка раззадоренных зверей в предвкушении легкой добычи бродила вокруг изрядно ослабевших ребят на своих полусогнутых лапах, больше похожих на человеческие ноги — большие, шерстяные ноги. Казалось, они никак не могли решить, кого из них отведать первым. Внюхивались, скалились.

Затравленные взгляды молодых людей были устремлены на своих палачей и у каждого в голове была мольба убить сразу, не мучить, не причинить много боли.

Одна из диких тварей отделилась от хоровода своих «товарищей» и, громко дыша, направилась к смертельно напуганной Лухан. Приблизившись, зверь протянул жилистую руку к подбородку Лухан, длинные когти врезались в нежную девичью кожу. Девушка узнала его — он когда-то ей снился, он хотел ее забрать с собой, но тогда в дело вмешался амулет. Вот только сейчас, висящий на тонкой шее, он предательски молчал. Юное тело содрогала дрожь.

Подняв трясущуюся девушку за плечи и поставив на землю, зверь осторожно поведя мокрым носом, начал принюхиваться к ней. Немая сцена. Все, включая истекающего кровью Пабло и ослабевшую Мариссу, следили за происходящим.

Зверь по-прежнему внимательно изучал Лухан, его прищуренный взгляд прожигал все ее нутро, проникая куда-то глубже, в самые потаенные уголки души. Аккуратно, насколько это было возможно, положил свою огромную руку на ее живот и замер. Затем, взяв прядь длинных волос, он поднес их к носу. Казалось, что ее запах доставляет ему наслаждение. Он замер, вдыхая аромат волос. Окаменевшая Лухан смотрела на него широко открытыми глазами. Дыхание предательски сбивалось. Картинка в глазах наполнялась белыми мушками, а голова тяжелела с каждой секундой. Сколько бы это продолжалось, и чем закончилось — неизвестно, если бы не грозное рычание за спиной у девушки. Зверь моментально среагировал, сгребая одной рукой в охапку Лухан. Его сородичи тут же оказались рядом. Шерсть на холке встала дыбом, а глаза засветились зловещим янтарным светом.

Через мгновение, из тьмы, словно из тумана, вышел волк, огромный, белоснежный, а за ним еще с десяток таких же. Его вид всеми фибрами излучал воинственность. Готовность атаковать, сражаться, убивать. Наступила полная тишина. Было очевидно, что звери беззвучно между собой общались, готовясь вгрызться в глотки друг другу.

Наблюдая со стороны за двумя похожими, но в то же время разными существами, складывалось впечатление, что они молча вели торги, цель которых, была Лухан.

В какой-то миг все пошло не так, их диалог, судя по всему, не привел ни к чему хорошему. Тот зверь, закрывавший собой Лухан, принял обличье волка. Затем одним резким прыжком набросился на белошерстного соперника. Два невиданных существа, плотно покрытых шерстью, то отскакивали друг от друга, издавая свирепый рев, то снова сходились в поединке. Остальные же просто стояли посторонними наблюдателями, не смея вмешиваться в битву вожаков. Когда в очередной раз они взяли брейк, многочисленные волки со стороны пришедших, стеной, скаля зубы, медленно пошли в наступление, вынуждая соперника отступить. Бросив долгий и какой-то, наполненный болью, взгляд на Лухан, зверь скрылся в темноте. Остальные же его сородичи последовали за ним.

Оставшиеся волки переглянулись, внимательно изучая троих, находящихся в глубоком шоке, ребят; медленно обошли каждого. Пабло лежал на земле в полусознательном состоянии. Потеря крови дала о себе знать. Марисса так и сидела, облокотившись о дерево, в которое совсем недавно влетела, из ее головы сочилась кровь, стекая обжигающей струйкой по щеке. Лухан повезло гораздо больше — она единственная осталась невредимой.

— Оставьте нас, прошу, — взмолилась Лухан. — Мы не сделали ничего плохого!

Марисса же в это время, собрав остатки силы и полностью наплевав на окружающую ее стаю, подползла к лежащему без каких-либо признаков жизни Пабло. Осмотрев его, пощупав пульс, она истерично, потеряв всякий страх, закричала:

— Пожалуйста! Он умирает! Нам нужна помощь! — глаза девушки наполнились слезами.

Волки же, казалось, были в полной растерянности. Они совсем не излучали никакой агрессии, лишь в смятении ходили вокруг ребят, то и дело переглядываясь друг с другом в поисках дальнейших действий. Остановить это хаотичное движение смог только крик Лухан, живот которой пронзила дикая, режущая боль. Согнувшись, она медленно опустилась на землю. Глотая воздух, девушка потерялась в пространстве. Жгучая боль на надрыве обжигала все ее нутро.

Это выступило сигналом. Вожак стаи начал уменьшаться в размерах и приобретать облик человека, за ним последовали и все остальные. Одно мгновение, и перед ними оказались жители того самого поселения, а во главе стоял тот самый, ненавистный ребятам, Блас.

— Блас?! — не сговариваясь, в унисон прохрипели девушки.

Мужчина молча взял Лухан на руки, остальные подняли Пабло и Мариссу. Всю дорогу до поселения никто не издал ни единого звука. Лухан же всматривалась в лицо мужчины, которое казалось максимально отстраненным, и думала о том, что это всего лишь сон. Скоро она проснется, умоется, пойдет на занятия. Все будет, как всегда. Но острая боль в животе настойчиво напоминала о реальности происходящего.

Через несколько минут ребята оказались в одном из ветхих домов. В небольшой комнатке то и дело суетились люди, кто-то приводил Пабло в сознание, попутно зашивая рану на его ноге, кто-то проводил различные манипуляции с Мариссой, получившей сильное рассечение и сотрясение. Лухан в очередной раз заставили выпить целебный отвар, от которого боль в животе сошла на нет.

Когда болевой синдром полностью отступил, девушка направилась в сторону туалета, который находился на улице. Выйдя из дома, она услышала знакомые голоса, доносившиеся с веранды за углом. Определенно, собеседниками были Блас и Джино.

Прокравшись чуть поближе, Лухан присела за куст с розами и насколько смогла, напрягла слух. Стараясь не дышать, она пыталась уловить суть не самого приятного разговора двух мужчин.

— Ты хоть отдаешь отчет тому, какие последствия могут после этого быть?

— Но…

— Не перебивай! — голос старика был предельно серьезен. — Если до мэра дойдет информация от чего пострадал его сын, будет война. Он не оставит это просто так. Ты представляешь, что будет, когда в наш лес придут его войска? А они придут, Аркелл.

— Отец…

— Нам придется защищаться! Несколько веков мы держим нейтралитет к людям. Мы живем поодаль от них, и нам придется встать! Всем! Будет война.

Повисла тишина, Блас молчал.

— Если бы ты делал все по уму, да разуму, ничего бы этого не было! Прости, сын мой. У меня есть только один выход… — ты должен покинуть поселение, вместе с сыном мэра.

— Ты меня прогоняешь? — голос Бласа был крайне раздосадован.

— Аркелл, ты лучший из сынов, а это твой народ, и любой из них умрет за тебя. Но ты должен понимать, какая ответственность за них лежит на тебе. Ты вернешься, ты обязан вернуться, но для начала реши ту проблему, которую ты создал нам, вовремя не сумев позаботиться о сохранности нашей тайны. И реши ее так, чтобы мы не встали на путь войны с человеком.

— Хорошо. Я сегодня же уеду.

— И не забывай, что через двое суток, мальчонка начнет обращение. Звериная слюна попала в его кровь… Я не знаю, как ты выкрутишься, но я верю в тебя, сын мой!

— Все будет хорошо! Я не подведу. Скажи Линарес, чтобы собирала вещи, и пусть подготовят необходимые средства для раненых.

— Оставь девушку здесь. Ты не сможешь позаботиться о ней в должной мере!

— Рагнар, — голос Бласа звучал уверенно. — Она человек, и о ней прекрасно позаботится врач.

— За ней охотится Северин. И мой амулет бессилен.

— Как так? Ты же говорил, что он защитит ее от любого нападения?!

— Он не желает ей зла, Аркелл. Тут совсем иное…

— Я не понимаю тебя…

— Лухан! — голос Анны заставил подскочить девушку на месте. — Я всюду тебя ищу!

— Я… Я вышла свежим воздухом подышать. У меня кружится голова, — девушка старалась придать себе как можно более спокойный вид. Получилось это с трудом. Широко раскрытые глаза выдавали ее с потрохами. Сама она была глубоко раздосадована тем, что не услышала продолжение диалога. Но та информация, что она получила, дала ей немало пищи для размышлений.

— Пабло начал приходить в себя. Пойдем. Он немного бредит, — Анна деликатно сделала вид, что ничего не заметила, и слегка приобняла Лухан.

Зайдя в комнату, девушка увидела поистине удручающее зрелище — на небольшой кушетке лежал безумно бледный парень, его лоб был покрыт испариной, а тело то и дело сотрясала дрожь. Рядом, прямо на полу, сидела Марисса, взгляд которой был слегка затуманен, а цвет лица ничем не отличался от отштукатуренной стены.

— Марисса, ты как? — виновато спросила Лухан. Она мысленно съедала себя за то, что втянула друзей в эту опасную авантюру.

— Бывало и хуже… — в своей манере, но как-то очень тихо, ответила девушка. Дождавшись, когда Анна покинет комнату, она продолжила: — Что за чертовщина здесь происходит? Скажи, ты видела там, в лесу…? Или я сошла с ума?

— К сожалению, я тоже это видела… Я сама не понимаю, Марисса… Тебе надо к врачу.

— Я в порядке, а вот Пабло нужно! Мы сейчас же забираем его и возвращаемся домой. И ты тоже! Я тут одну тебя не оставлю! — девушка пыталась было встать, но тяжесть каменного тела припечатала ее к полу.

— Нам нельзя… Слишком опасно, — ответила Лухан и ринулась помочь подруге.

— Я позвоню Соне, она нас заберет! — Марисса ничуть не сбавила в решительности встать, ухватившись за руку подруги.

— Я прошу тебя, не надо! Я слышала разговор… Бласа и Джино… — девушка заметно замялась и продолжила совсем шепотом: — Они боятся огласки, они боятся войны…

— Лухан, очнись! Мы находимся в каком-то лесу, вокруг нас люди-волки, Пабло в тяжелом состоянии, а ты думаешь о том, чего боятся они? — возмущению Мариссы не было предела. — Ты должна думать о нас, о том, как нам выбраться отсюда!

— Тише… Блас нас увезет скоро. Его выгнали из поселения, — как-то неожиданно печально произнесла Лухан.

— Так ему и надо! Это он втянул нас во все! — не с первой попытки, но девушка все же смогла встать. — Когда мы приедем домой, им займется полиция!

— Хватит! — неожиданно и очень резко среагировала Лухан. Она не привыкла перечить Мариссе, ведь в этом не было никакого толку. Но только не сейчас. — Эти люди, какими бы они не были, и кем бы не были, заботились обо мне тогда, когда я даже своей матери была

не нужна. И Блас тоже заботился обо мне, всегда! Просто он другой!

— Ну да, подумаешь, он, когда злится, в чудовище превращается, что тут такого, ведь он просто другой.

— Хватит! Если ты заявишь в полицию, знай, я буду все отрицать!

— Лухан, что с тобой? Это беременность сожрала твой мозг? Не превращайся в Мию, прошу! Они не люди! И сегодня нас могли сожрать! Ты защищаешь тех, кто, возможно, убил Маркоса! Одумайся! — Марисса решила зайти с козырей, ведь обычно поддерживающую ее во всем подругу, просто как подменили.

— Я жила с ними! И я прекрасно знаю, что они не такие! Они едят мясо зверей, они охотятся на зверей! Они такие, как мы! И, в конце концов, они спасли нас! — Лухан, казалось, уже перешла на крик.

— Ладно, остынь… — сказала ей подруга, затем взяв минутную паузу, продолжила: — Прости, я, наверное, не права. Но я переживаю за Пабло.

— С ним все будет хорошо! Но… — сказав это, девушка отвела взгляд в сторону.

— Что, но?

— Он… Марисса, ты только не волнуйся.

— Говори, Лухан!

— Я не знаю. Может, я не так поняла, — замялась девушка.

— Ну же!

— Я слышала как они говорили, что Пабло теперь тоже такой, как они. Там слюна попала в кровь или что-то в этом роде, — на одном дыхании проверещала Лухан.

— Ущипни меня! — вытаращив глаза Выпалила Марисса, затем, не замечая боли в голове, заметалась по комнате, размахивая руками и громко причитая. — Я ведь могла сейчас думать о группе, терроризировать Дуноффа, считать извилины Мии. Скажи мне, я в бреду, а может, это сон? Что происходит, Лухан?!

— Ты можешь так не орать? — послышался тихий голос окончательно пришедшего в себя Пабло. К счастью девушек, в его голове стоял дикий гул, от чего фразы, сказанные ими, доносились обрывками.

— Родной, с тобой все в порядке? — кинулась к нему Марисса.

— Нога болит. Это все, что я сейчас понимаю, — Пабло аккуратно привстал, рассматривая перебинтованную ногу. Но данное занятие прервал Джино, появившийся на пороге комнаты.

— Ох, ты пришел в себя, молодой человек. Это замечательно. Сейчас Анна принесет тебе отвар из коры дерева лапами, он поможет тебе в восстановлении потерянной крови. Рана не глубокая, заживать будет недолго.

— Это все хорошо! Но, может, вы нам поведаете, что все-таки произошло, и кто вы, черт возьми?! — Марисса пошла напролом.

— Ох, молодость! Я тоже когда-то был таким горячим, — улыбнулся старик, присаживаясь на небольшое потрепанное кресло.

— А какими нам еще быть, когда мы чуть закуской не стали? Вы кто, оборотни? Или как вас называть? — девушка всем своим видом показывала решительность выяснить все здесь и сейчас.

— Милая леди, я не открою вам секрет, если скажу, что все люди немного оборотни. Все люди так или иначе меняют форму и свое обличье. Вот вам простые примеры — милая девушка вступает в брак и превращается в вечно недовольную, грызущую своего мужа жену. Или заботливый и внимательный парень после свадьбы превращается в злого деспота и тирана. Маленький, милейший ребенок превращается в злостного убийцу, когда вырастает. Мы отличаемся лишь тем, что наше содержание остается тем же, только мы периодически меняем свою форму, из человеческого облика в звериный.

— Допустим, тогда скажите, убийства, происходящие в нашем городе в последнее время, это ваших рук дело?

— Как вы могли сегодня заметить, мы не одни такие. Но, справедливости ради, я могу вас заверить, что те жертвы были достойны смерти.

— В каком смысле? — перебила старца Лухан.

— Если вы думаете, что человеческое мясо это деликатес, и каждый волк мечтает его отведать, вы глубоко ошибаетесь. Мясо лесного зверя куда вкуснее. Волки — санитары, и обостренное чувство справедливости у них в крови. Все те, кто погиб от их рук были не лучшими людьми: воры, наркоторговцы, убийцы. Пути нашего рода давно разделились, но я знаю, что причинить вред хорошему человеку они не смогут. Им нельзя. Волк,

совершивший это, изгоняется из стаи навсегда, — Джино говорил тихо, но очень завораживающее. Атмосфера легкого таинства повисла в хижине.

— Но сегодня они на нас напали! И чуть не убили!

— Вы слишком пропахли нами, я могу предположить, что они не сразу поняли, что вы люди. Такое бывает.

— А Маркос? Он никому ничего плохого не сделал… — тяжело вздохнула Лухан.

— Я не знал этого парня и не могу знать причастны ли они к его смерти. Но если причастны, то я уверен, что мальчишка где-то сильно провинился. Поверьте мне, я доживаю свой век, и я многое успел узнать и понять. Они хищники, но не насильники.

— Вы же родственники все, из-за чего вы воюете? — казалось, Мариссу заинтересовал этот разговор, и она смогла сменить гнев на милость.

— Ох, это долгая история. Если быть кратким, то, несмотря на то, что большая часть нашей сущности всё-таки волчья, людское в нас тоже есть, и мы, как люди, развиваемся со временем. Но не всем это нужно. Если говорить вашим языком — мы более продвинутые, и людское в нас преобладает. Они же стараются подавлять в себе начало человека. Может быть когда-нибудь я вам расскажу еще больше, но сейчас вам нужно ехать в город. Ваше место среди людей. Я прикажу жене и внучке собрать вам лекарственных трав.

— Линарес, Андраде, Бустаманте! — взявшийся из ниоткуда Блас, заставил вздрогнуть ребят. — Через пятнадцать минут жду вас на улице! И прошу, не опаздывать.

Три пары глаз смотрели на своего бывшего старосту, а в них легко читалось недоумение, смятение и даже доля почтения. Он по-прежнему для них оставался тем самым деспотом и тираном, только сейчас его образ принял еще и форму. Совершенно ясную и четкую форму.

========== Часть 7 ==========

Через десять минут Пабло принесли что-то похожее на костыли, и слегка пошатывающаяся компания скрылась в лесу. Дорога проходила в полном молчании, и каждый боялся его нарушить. Лишь Пабло иногда кряхтел от боли, хоть и старался это делать как можно тише. Марисса то и дело пыталась помочь ему, но сама шла с трудом, поэтому основная ее помощь заключалась в подбадривании его взглядом.

Блас повел ребят совсем другой дорогой, не той, которой они добирались сюда и не к которой они успели уже привыкнуть. Добравшись до его внедорожника, мужчина разблокировал автомобиль и помог сесть парню.

— А как же моя машина? — спросил Пабло, с трудом умещая свою ногу в салоне.

— Дашь мне ключи, я пригоню ее куда нужно, — сухо ответил Блас. Никто не рискнул перечить.

Отъехав на несколько километров, он остановил автомобиль, развернувшись, осмотрел ребят.

— Решил нас тут выкинуть? — ехидно спросила Марисса, наглаживая ногу своего молодого человека, в глупой надежде на то, что от ее действий его боль утихнет. Но, гонимая заботой, делала только больнее, хоть Пабло героически старался этого не показывать.

— Если не замолчишь, я так и сделаю, — не остался в долгу Блас. — А теперь слушаем все меня. И не смейте задавать глупых вопросов! Раз произошла такая ситуация, и вы оказались в нее замешаны, потому что суете свой нос куда не нужно, то стоит выходить из нее без лишнего шума.

— Почему? Я хотела праздник закатить по этому поводу, не каждый раз ведь в таком карнавале участвую, — Марисса театрально взмахнула руками. Пабло облегченно вздохнул. Боль от прикосновений девушки испарилась, но ненадолго. Теплая рука вскоре снова вернулась на его ногу.

— Ты, — проигнорировав выпад девушки, Блас голубыми глазами стрельнул в сторону Пабло. — Отцу скажешь, что тебя укусила собака, а ты, Андраде, матери скажешь, что хотела ее отогнать, споткнулась и упала.

— А если мы всю правду скажем? Нехорошо родителям врать, — девушка поморщилась.

— Если вы расскажете правду, то у вас два варианта. Либо вам не поверят и заподозрят в употреблении наркотиков, либо вы станете причиной кровопролитной войны между оборотнями и людьми. Повторюсь, если бы вы не сунули свой нос куда не надо, не пошли что-то выяснять, все было бы хорошо. Но сейчас вы подставляете под угрозу все поселение, ни один житель которого не причинил вреда человеку, — спокойно, ровным тоном сказал Блас, чем заставил Мариссу немного остепениться и вжаться в кресло. На самом деле такого Эредия они никогда не видели. Без напыщенной самодовольности, неуместной строгости. Перед ними сидел другой человек, которого хотелось слушать:

— Теперь ты, Бустаманте. Я сожалею, но случилось то, что случилось. Мы очень не любим подобное. В твою кровь попала слюна вервольф, и…

— Что и? — пауза в речи старосты слишком напрягла светловолосого юношу.

— И поздравляю, ты один из нас! — на выдохе произнес Блас.

— В каком смысле? — на лице Пабло читалось полное недоумение. Стальные тиски сковали его легкие. Стало трудно дышать. Округлившиеся глаза и приоткрытый рот говорили о том, что парень точно не ожидал подобного поворота. Такая информация не могла сразу уложиться в голове. Нужно было время для ее осмысления, пока же все это звучало бредом.

— Через два дня ты начнешь обращение. Не бойся, на твою жизнь это особо не повлияет. Переходный период будет трудноват, поэтому я вас сейчас покажу своему врачу, а затем отвезу в колледж. У тебя будет день, чтобы решить, как отпроситься у отца и вернуться ко мне.

— А что будет, если он его не отпустит? Серхио не даст просто так прогуливать колледж, — как-то тихо и неуверенно попыталась встрять Лухан, сидевшая молча все это время.

— Он начнет обращение, чем напугает всех. Так как он не будет знать, как пользоваться своей силой, и животным началом, он разгромит все вокруг, и очень повезет, если никто из людей не попадется ему на пути. Потом его заберут службы, и будут долго изучать, он попытается сбежать и его пристрелят, — как-то невзначай ответил Эредия, но заметив испуганный глаза ребят добавил. — Просто был подобный прецедент. Моя задача состоит в том, чтобы научить тебя жить в облике человека, владеть своей внутренней силой и управлять эмоциями. Позже, когда все уляжется и

успокоится, я введу тебя в нашу общину. Ты сможешь спокойно продолжить обучение, просто ты будешь немного отличаться от сверстников, но они об этом даже не догадаются.

— Хватит пугать нас страшилками! Мы сами можем кого угодно запугать, — подала голос Марисса, что казалось совсем неуместным. Хоть она и ловила каждое его слово, ее злил этот новый Блас: спокойный и рассудительный. Даже больше, чем старый.

— Я могу не помогать. Или вы думаете мне это надо?

— Хорошо. Я понял тебя. Я решу вопрос с отцом. Сколько на все это уйдет время? — Пабло, закатив от нахлынувшей боли глаза, произнес на одном дыхании.

— Я не знаю. Но недолго. Только запомни: завтра вечером ты должен быть у меня. Если ты начнешь обращение среди людей, это будет катастрофа. — Блас развернулся и завел мотор. — А теперь едем к врачу. Нужно вас всех внимательно обследовать.

Визит к врачу не показал каких-либо серьезных отклонений. Рваная рана Пабло не была глубокой, сотрясение у Мариссы серьезным, а ребенку Лухан ничего не угрожало.

Остановив машину чуть поодаль от колледжа, он высадил ребят, в очередной раз напомнив им о необходимости явиться в срок. Затем переведя взгляд от удаляющейся парочки, слегка небрежно обратился к Лухан:

— Предлагаю заехать в кафе, поужинать. У меня дома нет ничего, — но беглый взгляд по девушке дал понять, что это было не самым лучшим вариантом. Прическа Лухан напоминала больше гнездо из спутанных волос, а на тело было надето всё то же хлопковое платье, которое ей одолжила Анна, только уже весьма порванное и грязное. — Хотя нет, с таким твоим внешним видом нас не пустят в цивилизацию, поехали домой. Я заеду в магазин.

— Что ты за человек, Блас? — как-то обессилено, облокачивая голову на холодное стекло машины, спросила Лухан. Ей было невыносимо душно. Хотелось убежать, спрятаться.

— Я не человек.

— Теперь ты можешь открыть мне, почему я? Почему именно я должна родить этого ребенка? — решив, что сейчас самое лучшее время, девушка начала тяжелый во всех смыслах разговор. Зная Бласа, она не ожидала от него откровений, но хоть какие-то пояснения ей были необходимы. Девушка заметно устала от жизни в полном непонимании происходящего.

— Потому что так решил совет старейшин, — не глядя на нее, ответил мужчина.

— То есть, ты просто исполнил их желание? — треск разломанных надежд отозвался в голове у девушки. Где-то в глубине души в ней еще теплилась глупая девичья мысль, что она ему не совсем безразлична. А иначе зачем это всё?

— Линарес, ты серьезно думаешь, что я добровольно переспал бы с тобой? — ухмылка скользнула по лицу мужчины.

— Ну да, я же сирота, серая мышь. Я забыла, — с горечью отозвалась Лухан. Кажется, она потеряла контроль над собой. — А знаешь? Я понимаю тебя. Я далека до идеала красоты. На фоне той же Мии я невзрачные комок недоразумения. И как я могла подумать, что…

Не договорив, Лухан осеклась на полуслове, понимая, что чуть не сказала лишнего.

— Могла подумать что? Ну же, договаривай, Линарес? Ты подумала, что я влюблен в тебя? Что за глупости приходят в твою голову?

— Нет, сеньор Эредия, я даже в страшном сне не могла себе пожелать таких мыслей, — отрезала девушка и, насупившись, отвернулась к окну. Что-то похожее на внутренний крик заструилось по ее венам, разгоняя кровь и заставляя сердце учащенно биться. Мысленно она ругала себя и тут же жалела.

— На самом деле я не хотел сказать то, что ты там про себя надумала. Дело не во внешности. Просто это была не моя воля, — не отрываясь от дороги, вымолвил Блас. Спокойный, казалось, что в нем нет никаких эмоций.

— Почему они выбрали меня? Зачем им вообще этот ребенок? — выждав паузу, продолжила девушка. Она корила себя за минутную слабость, за то, что показала ее Бласу.

— Наш род слишком мал и нам нужно периодически разбавлять кровь для продолжения его существования. Увы, Линарес, но твоя участь была решена еще десять лет назад. Ты когда-то спасла Рагнара, с тех пор он следил за твоей жизнью.

— Ты сказал, что я спасла его, но я не помню такого…

— Я плохо знаю ту историю. Знаю только, что он убегал от полиции, и ты его спрятала, — выруливая к дому, сказал наотмашь Блас. — Он особо не посвящает меня в свои тайны.

Тяжелый внедорожник остановился возле небольшого здания на окраине леса, только вот люди, находящиеся в нем, не спешили выходить.

— Линарес, ну что ты смотришь на меня так? — устало спросил Блас, заметив как девушка испепеляет его своим взглядом. Мужчина обладал особым чутьем, подобающему волку. Только это чутье было гораздо тоньше, чем у простого лесного зверя — он чувствовал все на ментальном уровне, любую эмоцию, любое сомнение, и сейчас он прекрасно ощущал вибрации боли, исходящие от Лухан. Внутри ее закоулков души было что-то, что она старательно скрывала.

В ответ лишь было тяжелое молчание. Ей стало совершенно очевидно, что у него нет никаких чувств к ней, им движет только какое-то непонятное чувство долга. Маленькая толика надежды, живущая в ней, растаяла как дым. Выйдя из машины, она нарочитогромко хлопнула дверью и отправилась ко входу в дом, попутно вытирая накапливающуюся влагу у глаз.

Блас, поставив машину на сигнализацию, так же неспешно зашагал к железной лестнице, ведущей на второй этаж, где уже стояла Лухан. Стараясь не встречаться с ней взглядом, он быстро отпер дверь и первой в дом пустил девушку. Обстановка с ее прошлого посещения ничуть не изменилась, только вещей разбросанных стало больше. Молча поднявшись на второй ярус квартиры, она вошла в комнату, в которой ей уже приходилось недолго жить, и в которой до сих пор лежали ее вещи, забытые в прошлый раз. Не долго думая, она сбросила с себя грязное платье и надела, уже казалось ей такую странную, домашнюю одежду. Посмотрев впервые за неделю на себя в зеркало, она с ужасом отметила, что достаточно поправилась. Щеки выросли, грудь увеличилась, а бедра стали гораздо круглее. От прошлой, подростковой, угловатый фигуры не осталось ничего.

— И как я так быстро набрала вес? — вслух подумала девушка, ущипнув себя за щеку.

Стук в дверь отвлек ее от чересчур придирчивой оценки своего внешнего вида.

— Чего тебе? — крикнула девушка, тоном показывая, что не желает никого сейчас видеть.

— Я пожарил яичницу, спускайся! — послышался из-за двери стальной голос Бласа.

— Ты серьезно? — Лухан приоткрыла дверь и заглянула в небольшую щелочку. — Посмотри на меня! Я жирная! Я больше не буду есть! Никогда!

— Линарес, что за вздор? — Блас буквально силой открыл до конца дверь, рассматривая перед ним стоящую девушку. Справедливости ради, после того, как она сняла свое мешковатое платье, он тоже заметил разительные изменения в ее фигуре. — Спускайся, или я тебя силой спущу.

— Я сказала — нет! Уйди, — твердо и довольно уверенно отрезала Лухан, пытаясь закрыть перед мужчиной дверь. Но эта попытка оказалась бессмысленной, сильные мужские руки схватили ее за талию, оторвали от земли и понесли прочь из комнаты. Не успев опомниться, девушка уже сидела за столом, а перед ней стояла тарелка с вкусно пахнущей яичницей и парой сэндвичей.

— Я сказала, что не буду есть, — демонстративно отвернулась Лухан.

— Прекрати свои капризы. Ты носишь ребенка! Тебе нужно есть! Да и к тому же эта полнота тебе идет, — как бы невзначай произнес Блас. Только нужные слова долетели ровно туда, куда он метил. Успокоив девушку, мужчина вышел в гостиную, где принялся разводить камин.

Спустившись, Лухан долго сидела гипнотизируя тарелку, не обращая внимание на протестующее урчание желудка. Который начинал немного побаливать от жуткого голода. Не выдержав, тонкие пальчики схватили вилку, и уже через пять минут девушка недоуменно смотрела на пустую тарелку. Лухан было абсолютно понятно, что она совсем не прочь съесть еще немного, но какая-то внутренняя гордость и проснувшийся самоконтроль, запретили ей это сделать.

Вымыв посуду, она аккуратно, на носочках прошагала в гостиную. Блас сидел на стареньком диване, умиротворенно попивающий коньяк и очень внимательно следящий за огнем в камине. Атмосфера легкого таинства опустилась на эту небольшую комнату.

— Можно рядом присесть? — как-то неуверенно спросила она. Ее переполняли самые разные чувства, голову буквально давило от мыслей. Но сердце девушки хотело покоя, который сейчас исходил от мужчины, расслабленно сидящего напротив нее.

— Садись, — кивнул он, не отводя взгляда от огня.

— Красиво. Я люблю огонь, — Лухан мягко опустилась на примятый диван и последовала его примеру, переключив свое внимание на изящные языки пламени, которые танцевали свое огненное танго под аккомпанемент треска свежих полений.

— Это удивительное природное явление, противоречивое: может осветить путь, согреть, а может и обжечь, — стакан с коньяком в руках мужчины потихоньку осушался.

— Блас, расскажи о себе, — Лухан закрыла ноги пледом, на улице стемнело, а это значит дневное тепло сменилось ночной прохладой, легким ветерком сквозившей из открытой форточки. Девушка отметила про себя, что в этот раз шторы не занавешены. Но спрашивать об этом не рискнула, чтобы не испортить момент.

— Ты разве обо мне мало знаешь, Линарес?

— Мой опекун это ты? — как-то для самой себя неожиданно спросила Лухан. — Вряд ли Рагнар мог стать моим опекуном, сомневаюсь, что у него есть хоть какие-то документы.

— Ты проницательна, Линарес, — Блас ушел от ответа, что не помешало Лухан все понять. Где-то в глубинах души она догадывалась об этом, но признавать не хотела. Это порождало слишком много вопросов

— Именно поэтому ты издевался надо мной столько времени? — тоненькие пальчики девушки сжались в кулак. Невольно скользнули воспоминания, как он, будучи ее старостой, заставлял отрабатывать общественными работами любые провинности. Он, жесткий и властный, не упускал даже самой призрачной возможности для того, чтобы лишний раз напомнить ей, что она всего лишь никому не нужная сиротка.

— А вот тут твоя проницательность закончилась. Я просто делал тебя сильнее. Общество богатых детей со свойственной им вседозволенностью сильно расслабляет. А тебе нельзя, ты должна быть сильной, — сказав это, он сделал глоток обжигающей жидкости, отчего непроизвольно поморщился.

Лухан услышала его слова и впервые уловила тон с несвойственным теплом. Решив закрыть эту тему на довольно приятной для нее ноте, она поспешила открыть другую:

— Рагнар не твой отец ведь, расскажи мне о своем детстве, о своих настоящих родителях. Кто они? — заметив, что под действием алкоголя Блас слегка захмелел и расслабился, она аккуратно продолжила расспрос.

— Не думаю, что тебе это нужно.

— Ты отец моего ребенка и мне хочется знать все. Между нами больше не может быть тайн.

— Моя мать была обычной женщиной. Отец — обычный волк, который запылал чувствами к человеку, — сказал Блас абсолютно спокойным голосом, как будто в этом нет ничего сверхъестественного.

— Разве такое может быть?

— Мое рождение, это второй случай в истории существования вервольфов. Первый случай стал причиной появления нашего рода — рода Оборотней.

— Это очень интересно, — Лухан наблюдала как отблески пламени отражалось на красивом и мужественном лице мужчины. Его глаза блестели, а взгляд, с легким прищуром, был погружен вглубь огня. — А где сейчас твои родители?

— Мать, будучи беременной на большом сроке, сбежала в лес, а когда жители близлежащих деревень узнали о причине ее побега, устроили на нее охоту. В лесу они встретили группу кочевников, которые тогда блуждали в поисках пропитания. Они ей помогли родить. Позже их пути разошлись. Я не знаю, что достоверно с ней случилось, то ли ее поймали, то ли ее убили на месте. Знаю только, что волк, мой отец, держа в пасти сверток с младенцем, нашел тех кочевников. В эту же ночь он умер, так как все его тело покрывали глубокие раны.

— Этими кочевниками был Рагнар и его семья… — догадалась Лухан.

— Да, только на то время страна страдала от засухи, эпидемий и голода. Звери в лесах гибли от нехватки пропитания. Вервольфы кочевали по лесам, в поисках хоть какой-нибудь пищи. Из-за клятвы данной когда-то предками, они не имели права нападать на человека. Рагнар боялся, что не сможет прокормить младенца, именно поэтому в одну из ночей он подкинул меня в приют… До шестнадцати лет я рос обычным человеком. Окончил школу, пошел учиться дальше, пока однажды не встретил странного мужчину, который и показал мне мои возможности. Все эти шестнадцать лет он следил за мной. Собственно, это все.

— Но ты отличаешься от них, — заметила Лухан. — Ты образован, ты живешь в цивилизации…

— Так уж получилось, что мне комфортнее в городе, заниматься людскими делами.

— А что будет с Пабло? — девушка поднялась, чтобы налить себе немного воды из прозрачного кувшина, стоящего на журнальном столике. От сильного волнения в горле пересохло, стало больно глотать.

— Если он вернется в срок, с ним все будет… — не успел мужчина договорить, как его прервал пронзительный визг девушки, а в следующее мгновение кувшин с дребезгом разбился об пол. Подскочив к ней, Блас сгреб ее в охапку и отвел подальше от разбитого стекла.

— Что случилось? — не совсем понял он.

— Там… Там… — палец девушки указывал на образовавшуюся лужу на полу.

— Что там? — мужчина наконец разжал руки, которыми держал Лухан.

— Я увидела в отражении того, кто напал на нас… — побледневшая Лухан присела на диван.

— Ложись спать, Линарес. Ты устала. Слишком много впечатлений, вот тебе и видится всякая ерунда, — лаконично ответил Блас, скрывая истинные эмоции.

— Ты прав. Я сейчас все уберу, — Лухан подскочила на месте, понимая, что по ее вине весь пол в стекле и воде.

— Оставь, я сам.

— Да мне не сложно.

— Я сказал, я сам! — голос Бласа был резким, громким, грубым, привычным. Сейчас он не принимал никакие возражения. Увидев округлившиеся глаза девушки, в которых читалось смятение, он немного сбавил тон.

— Ложись. Тебе нужно отдохнуть. И ты, и ребенок вымотались за день. Я все уберу сам.

— Хорошо. Ну тогда, спокойной ночи! — не став продолжать спор, девушка улыбнулась и зашагала на второй этаж, где спряталась в своей комнате.

Наспех приняв ванну и от души порадовавшись благами цивилизации, девушка в одних трусиках плюхнулась на кровать, отметив в своей голове, что завтра стоит прикупить пижаму. Увиденные в отражение прожигающие желтые глаза, она с легкостью списала на усталость. Прокрутив в памяти диалог с Бласом, она медленно и сладко уснула.

***

— Что тебе здесь нужно? — выйдя на задний двор, мужчина нервно сжимал кулаки.

— Аркелл, ты сам все знаешь. Отдай то, что принадлежит мне.

========== Часть 8 ==========

Утро не спешило радовать девушку: капли дождя с невероятной силой барабанили по стеклу, а утренняя прохлада заставила Лухан лишь сильнее закутаться в одеяло. Поморщившись довольно помятым лицом, она по крупицам собрала силы для того, чтобы заставить себя встать с кровати. И неизвестно как надолго затянулось сие действие, если бы не звонкий голос Мариссы, доносящийся снизу. Привстав, Лухан ногами нащупала тапочки. Накинув на себя одежду, шаркая ногами по полу, она поплелась к выходу из комнаты. Внизу происходили довольно жаркие, в отличие от погоды на улице, дебаты. О теме, в принципе, было не так трудно догадаться.

— Сколько спать можно?! — воскликнула Марисса, когда заметила вялое движение на лестнице. — Наконец-то в этой комнате будет еще один человек, помимо меня!

— Доброе утро, — плюхнувшись на диван, Лухан опустила голову на спинку, сдаваясь сну, который вроде как и ушел, но еще не совсем.

— Подруга, просыпайся! — потрясла ее за плечи бодрая Марисса.

— Все, все, не сплю. А есть что покушать? — как-то по-детски наивно посмотрела Лухан на присутствующих в комнате, запустив руку в спутанные волосы.

— Да, завтрак на плите, — взглянув на девушку, Блас задержал на несколько секунд свой взгляд. Встряхнув головой, он вернулся к беседе с Пабло.

— Пойдем, я тоже проголодалась, — взяв за руку подругу, Марисса потащила ее в кухню.

Не спеша подойдя к плите, Лухан обнаружила яичницу с сосисками, а, повернув голову, — Мариссу, которая уже наполовину залезла в холодильник.

— Ну и бардак здесь, — понюхав содержимое одной из тарелок, она скривилась.

— Как Пабло? Бустаманте так легко его отпустил? — протягивая присевшей за стол подруге тарелку с яичницей, спросила Лухан, с грохотом усаживаясь на стул, железные ножки которого издали скрипящий звук, заставив девушку покрыться мурашками.

— Пабло, если надо, кого угодно вокруг пальца обведет, а уж вечно занятого папочку тем более… Ну, а сам он, как видишь, не покрылся шерстью, значит, пока все нормально. Но я до сих пор не могу поверить, что мой парень — оборотень.

— У тебя хотя бы он есть… — вздохнула Лухан, протыкая вилкой сосиску.

— Лухи, получается твой ребенок тоже из этих?

— Получается, да…

***

Весь оставшийся день Блас провел с Пабло, объясняя все тонкости перевоплощения. А Лухан с Мариссой болтали без умолку, вспоминая колледж. Марисса рассказала ей, как Мануэль изменил Мии с какой-то девицей, Лаура ходит в трауре по Маркусу. Рассказала также, что весь курс снова ополчился на Пилар, за очередной ее донос на них Гитлеру, их директору. Впрочем, в колледже кипели привычные уже страсти, которые были слишком далеки от Лухан и ее новой, взрослой жизни.

После ужина, наспех приготовленного Лухан, у Пабло поднялась температура, его кожные покровы покраснели, а сам он то и дело бегал в туалет, так как весь желудочно-кишечный тракт дал слабину.

— Лухи, мне кажется, или он отравился твоей стряпней? — прикладывая холодную тряпку ко лбу юноши, изрекла Марисса.

— Я… я.

— Нет. Это норма. Его организм перестраивается, — перебив Лухан, с чувством знания дела, сказал Блас. Та лишь одарила его благодарным взглядом.

Немного помолчав, мужчина обратился к Мариссе:

— Андраде, вам не пора в колледж?

— Не пора! — отрезала она. — Во-первых, у нас выходной. Во-вторых, у меня разрешение. В третьих, я с тобой их наедине не оставлю, что-то вы, сеньор Эредия, на них плохо влияете.

— Как ты ее терпишь, Бустаманте? — нахмурив лоб, спросил Блас, но заметив, как по телу парня начали синеть и вздуваться вены, он резким тоном обратился к девушкам: — Поднимайтесь в комнату!

— Но почему? — удивилась Лухан

— Живо! — Блас перешел на крик.

— Я останусь здесь и не сдвинусь с этого места! — очередной раз воспротивилась Марисса, вцепившись в руку Пабло.

— Если ты хочешь быть растерзанной своим любимым, оставайся! — в голосе мужчины звучали стальные нотки.

— Пойдем, Марисса, нам и вправду сейчас лучше не мешать, — взяв подругу за руку, девушка силой повела ее к лестнице. Но дикий крик Пабло, проникший прямо под кожу, заставил их остановиться и оглянуться.

— Уходите! — Блас буквально толкнул девушек вперед, сам же кинулся к парню, лицо которого приобрело бордовый оттенок. Недолго думая, мужчина в ящике нашел веревку и стал привязывать руки Пабло к заранее заготовленным стальным крючкам, торчащим из дивана. — Погоди, Андраде, привяжи ноги ему!

Через пять минут парень лежал плотно зафиксированным. Его глаза стали полностью черные, зловещие, а челюсть деформировалась. От увиденного девушки потеряли дар речи.

— А теперь запритесь в комнате и не выходите, пока я вам не разрешу, — обменявшись взглядом, они резво побежали наверх, так как зрелище это было действительно устрашающим.

— Я сплю, я сплю… — метаясь из угла в угол комнаты, повторяла Марисса, громко вдыхая и выдыхая. — Лухан, ну скажи, что это сон!

— Это не сон… хотя я сама бы рада проснуться и забыть все это… — мягко приземлившись на кровать, еле слышно проговорила девушка, закрыв глаза.

— Как думаешь, что они там делают? — подсаживаясь к подруге, довольно опечаленным голосом спросила Марисса.

— Наверное, Пабло обращается, я не знаю. Но я знаю одно: все будет хорошо, — Лухан заключила весьма расстроенную девушку в свои объятия.

— Знаешь, Лухи, я боюсь потерять Пабло. Мы с ним такие разные, но я люблю его…..

— Я знаю… Но, Марисса, посмотри на это с другой стороны: теперь у тебя особенный парень, и я точно знаю, что он тоже тебя любит, — погладив подругу по голове, Лухан прилегла на спину. Марисса тут же последовала следом и поместила свою голову на ее плечо.

— Я знаю, что он любит. Но как нам все продолжать, если мы раньше были разными, то теперь-то совсем…

— Мы с Бласом тоже разные, но это не мешает мне вынашивать от него ребенка.

— Ты думаешь, у него к тебе есть чувства? — немного приподняв голову, Марисса заглянула в глаза подруги, чем весьма ее озадачила. Вопрос чувств надоедливого старосты никогда раньше не поднимались. Мужчину рассматривали лишь со стороны ненависти, неприязни.

— Нет, точно нет. Он этого и не скрывает.

— А мне кажется, что есть. Лухи, вспомни, нам на литературе рассказывали, что волки и лебеди выбирают себе пару один раз и навсегда. А ты беременна от него, получается, ты его пара, — что-что, а логика Мариссе поддавалась отлично.

— Нет, ты не знаешь… — привстав на кровати, Лухан вздохнула. — Его заставили зачать со мной ребенка. Это не его выбор…

Марисса привычно нахмурила брови, ее круглые темные глаза сверкнули недобрым блеском. Девушка не умела скрывать эмоции, которые у нее менялись крайне быстро.

— Я думала у нас в колледже Гитлер, а тут все серьезнее. Да как они смеют решать чужие судьбы? — взяв подругу за руку, девушка, выждав паузу, аккуратно спросила: — Лухи, а ты любишь Бласа?

— Я люблю… — слова подруги прозвучали как гром среди ясного неба. Лухан же, покраснев от внезапного признания, кротко продолжила: — Только какой в этом толк?

— И в правду… — пожала плечами Марисса и постаралась как можно быстрее перевести тему: — Лухан, может, спустимся?

— Не думаю, что это хорошая идея. Все таки все очень серьезно, неужели ты не понимаешь? — вездесущность подруги уже порядком одолела Лухан, и все, что ей сейчас хотелось, это просто отдохнуть.

— Наверное, ты права.

Между тем в гостиной два волкоподобных существа при помощи зрительного контакта что-то долго выясняли между собой.

— Превращайся обратно! — приказал Блас после того, как принял человеческий облик. — Только не спеши, контролируй свое тело. Вдох. Выдох. Давай, как я тебя учил.

В глазах зверя, стоявшего напротив мужчины, читалась паника и непонимание. Неуклюже повернувшись, хвостом он снес все, что стояло на журнальном столике.

— Так, Бустаманте! Спокойнее! — мужчина выставил перед собой руки. — Помни, не сила управляет тобой, а ты силой! Закрой глаза и сконцентрируйся на своем человеческом обличье!

Услышав мужчину, зверь как-то по-детски зажмурился, и уже через минуты перед Бласом стоял человек, который в ту же секунду рухнул на диван.

— Тяжело… — мокрое от пота лицо подтверждало вывод Пабло.

— По началу — да. Но на самом деле, перевоплощение проходит легко. Когда ты хочешь стать вольфом, ты всю свою мозговую активность направляешь на концентрацию образа. Именно это заставляет включить процесс обращения. Гораздо сложнее управлять той силой, что рождается в тебе, когда ты меняешь свой облик, — жестикуляцией Блас помогал доносить до парня смысл сказанных им слов. Взяв паузу и налив в стакан виски, Блас парой глотков осушил его. — Для того, чтобы владеть собой в форме зверя, ты прежде всего должен научиться владеть собой в форме человека.

Сказав это, мужчина закрыл глаза, и уже через пару секунд перед Пабло стоял огромный волк. Затем он снова закрыл глаза и приобрёл форму полуволка, получеловека — огромного существа под два метра ростом, с частично покрытыми шерстью руками, ногами и торсом. Он как ни в чем не бывало подошел к столу и налил себе еще немного виски. Подняв стакан, он вылил его содержимое впасть. Закрыв в очередной раз глаза, он предстал перед удивленным парнем снова человеком.

— Видишь, я в любом состоянии могу контролировать себя. Будь я волком, вервольфом или человеком, я всегда знаю, что мне нужно. Никакой инстинкт внутренней силы не властен надо мной, потому что я стою во главе этой цепочки, — присев рядом с парнем, он продолжил: — Тебе предстоит работа над собой, над своим характером. Не вздумай перевоплощаться сейчас без веской причины. В форме зверя ты опасен, а мне ничего не стоит перегрызть тебе глотку, потому что внутренняя сила без разума ничто.

— Я все понял. Спасибо, что возишься со мной, — до Пабло только что дошло, какой же на самом деле его староста. Когда все маски сброшены, стало совсем очевидно, что он куда более глубокий человек, чем обычный ворчливый работник колледжа.

— Сходи в комнату к девочкам. Они наверняка волнуются. И не затягивай со сном, тебе нужно восстановить силы.

***

— Пабло! — Марисса кинулась на шею вошедшему в комнату парню. — Почему ты ходишь? Тебе нужно лежать!

— Все в порядке, не волнуйся за меня. Я пришел пожелать вам спокойной ночи, — Пабло хотел что-то добавить, но влажные губы Мариссы не позволили это сделать.

— Эй, потише! Вы не одни в комнате, — решила дать знать о себе Лухан, с минуту наблюдавшая за страстным поцелуем влюбленных. — Пабло, а где Блас?

— Он уже ушел спать. Я тоже пойду, наверное.

Выходные промчались совершенно незаметно и виной тому был Пабло. Все разговоры, все действия сводились к нему и его новой сущности. Когда Блас посчитал, что юноша уже готов к самостоятельному существованию с ней, дав указания, он отвез влюбленную парочку в колледж. Сам же никак не спешил возвращаться домой, ведь там ждала его она. Она и ее назойливые вопросы. Его коробило от мысли, что девчонка влюблена в него, и уж в этом он нисколько не сомневался. Его страшило это чувство. Любовь… Какими же слабыми она делает людей, уязвимыми, зависимыми. Ему-то не знать, одинокий волк, хищник, вожак своей стаи, пусть и временно в изгнании. Самый сильный, храбрый. Как же легко он мог лавировать среди людей и зверей. Везде он был свой. Но выбора у него не было, поэтому педаль газа дала отсчет минутам до дома.

***

— Кто ты?

========== Часть 9 ==========

— Кто ты? — спросила Лухан, стараясь хоть что-то рассмотреть в окружающем её мраке.

Острая боль пронзила голову, отозвавшись пульсацией в висках. Все, что помнила она, — это сон, в который погрузилась, когда проводила подругу.

Сейчас же девушка лежала на мокрой листве, а по всему телу бегали мурашки, то ли от страха, то ли от холода и сырости.

— Ну же, Улла, вспоминай меня, — раздался голос, а затем прямо перед девушкой возник совершенно нагой мужчина. Его длинные волосы струились по массивным плечам. — Я Северин.

— Тебе не холодно? — как-то неожиданно для самой себя спросила Лухан, чем заставила улыбнуться мужчину. Прищурившись, она постаралась разглядеть похитителя. Казалось, что перед ней стоял сам Аполлон, мужчина был красив и складно сложен. Каждое его движение отзывалось невероятной игрой мускул.

— Тебя только это интересует? — ухмылка не сходила с его лица.

— Нет… Где я? — спросила Лухан и попыталась приподняться с холодной земли. Еще не совсем осознавая, что это не сон, и что она на пороге новой опасности.

— Пойдем со мной, — сказав это для вида, мужчина, не церемонясь, взял девушку на руки и стремительно скрылся в темноте.

Лухан было пыталась вырваться, но тепло мужчины расслабило ее окоченевшее тело, и все, что она смогла, это сильнее прижаться к нему. Сил на сопротивление не осталось, как и желания.

Почувствовав, как ее опускают на землю, девушка тут же отпрянула от

незнакомца, попутно осмотрев место, в которое он ее принес. Там не было ничего интересного: маленькая лежанка, костровище и мрак.

— Что тебе от меня нужно? Почему я здесь? — собрав силы, прошипела пришедшая в себя девушка. Легкая пелена спала с ее сознания, а запах опасности ударил в нос, пустив адреналин по венам.

— Накинь на себя, — сказал мужчина. Равнодушно достав из-под лежанки меховой комок, он кинул его обезумевшей от страха девушке. — Тебе нужно утеплиться. Сейчас я разведу костер, ты согреешься и мы поговорим. Я не причиню тебе зла, будь уверена.

— А ты не хочешь одеться? — вновь спросила Лухан, мельком взглянув на обнаженного мужчину.

Девушка живо развернула комок, который оказался огромным куском кожи с шерстью, неумело сшитым то ли в платье, то ли в шубу. Запах от него шел не самый приятный, отчего Лухан слегка замутило, но холод все же был сильнее. Накинув на себя этот предмет лесного гардероба, она внимательно посмотрела на голого товарища, стоявшего перед ней.

— Ох, извини, — сказал мужчина, а затем через секунду перед девушкой уже стоял вервольф, ростом под два метра. Зрелище перевоплощения было не самое приятное, отчего по телу пошла уже знакомая дрожь.

— А просто надеть одежду не вариант? — недовольно буркнула Лухан.

— Мы не носим одежду, — сказал мужчина, вернее то, что от него осталось. Огромными лапами он разводил костер, чирикая когтем об коготь в попытке высечь искру.

— Если вы не носите, тогда, что это? — задала вопрос девушка и указала на бесформенное шерстяное нечто, надетое на нее.

— Это я для тебя сделал.

— Ты, я смотрю, подготовился. Но если ты думаешь, что я тебя боюсь, то ты ошибаешься! — дрожащим голосом проговорила Лухан, всем своим видом стараясь дать понять, что в ее голове нет места страху. Хотя, тот самый страх был слишком ярко нарисован на ее лице. — Я столько повидала за последнее время, что какая разница, какой волк передо мной стоит?

— Я знаю, что ты храбрая. Но ты человек, сядь к костру, замерзнешь, — большое,

двухметровое тело плюхнулось на землю. После нескольких неудачных попыток, ему все же удалось добыть огонь.

— Скажи, зачем я тебе? — осторожно спросила Лухан. Присев у разгоравшегося костра, девушка вытянула ноги и задала вопрос, который ее интересовал.

— Ты моя пара, — пожал плечами Северин.

— Я… я не поняла, — абсолютно искренне ответила девушка. Удивительно, но Лухан в один миг перестала его бояться. Изумление и интерес сменили страх.

— Ну вот, — как-то по-детски пробасил Северин.

— Погоди, ты хочешь сказать, что ты тоже выбрал меня в свою пару? Но почему?! Ты же хотел меня убить!!! — воскликнула девушка, невольно вздрогнув, его слова привели в полное недоумение.

— Не тоже. Я тебя выбрал первый, Аркелл украл тебя… — Северин говорил так спокойно, что казалось, он обсуждает погоду, а не жизненно важные вещи. - Я не хотел тебя пугать, и тем более убивать. Просто… Мне не хватает опыта общения с людьми.

— А меня никто спрашивать не собирался! — Лухан гневно стрельнула глазами. Хотя где-то в подсознании ей было это немного приятно. Неприметная ученица в колледже, бедная сиротка стала яблоком раздора весьма могущественных существ. — Итак, почему я? Ты любишь меня? И тебя не смущает, что я немного беременная?

— Хах… — вырвался легкий смешок из его уст. — Как много вопросов. У вас, у людей, всегда так все сложно. Нет, меня не смущает твоя беременность, для нас не бывает чужих детей, тем более, когда твой ребенок особенный.

— Почему особенный? — перебила его девушка.

— Он носит особый ген, думаю, ты знаешь, — как-то совершенно искренне он ответил невзначай. — Поэтому мне было велено выбрать тебя парой. И нет, я не люблю тебя. Это сложно объяснить твоим языком, а я его не слишком хорошо знаю.

— И кем же было велено? — поинтересовалась девушка и вскочила на ноги и начала активно

жестикулировать. — Погоди, погоди, дайка я угадаю… Наверное, это были старейшина. Вы такие предсказуемые.

Сжав губы, она осветила злобным блеском глаз все, на расстоянии нескольких километров. Отойдя на пару метров от костра, Лухан продолжила:

— Я не вещь, чтобы вы меня делили! Вы посмотрите на себя! Вам же все равно на то, что чувствую я! И падать жертвой каких-то решений каких-то старейшин я не хочу! Всего доброго! — она развернулась, чтобы уйти, но кромешная темнота впереди оказалась весьма отрезвляющей. Остановившись, она замерла, спиной чувствуя прожигающее тепло двух желтых глаз.

— Возвращайся, — как можно мягче произнес Северин. — Мне самому это не нравится. Но мы подневольные, мы живем ради своего рода. И это честь, что старейшины выбрали для меня тебя.

— Почему честь? — скукожившись от холода, Лухан все-таки развернулась и сделала движение по направлению к костру.

— Ты особенная. Тот, кого ты носишь в себе — это знак, ты как миссия! — Северин настолько театрально заходил вокруг девушки, что невольно вызвал у той улыбку.

— Хватит издеваться надо мной. Я жертва случайности, которая попала в капкан родовых разборок непонятных существ.

— Ты ничего не знаешь… — вздохнул вервольф. — Твой отец — волк из северного леса, твоя мать — девка легкого поведения. Я не знаю, как

так получилось. Но ты дитя зверя и человека.

— Ерунда! Я не обрастаю шерстью и даже не рычу. Я человек! — слова Вервольфа казались ей кромешным бредом.

— Мы вели тебя с того момента, когда мать бросила тебя, оставила на смерть на окраине леса. Ты человек, несущий сильнейший ген. Просто так получилось, что ты всего лишь носитель гена, а не полноправный его обладатель. Но спящим в тебе, он полностью

возродиться в твоих детях.

— Господи, даже здесь мне не повезло. — вздохнула девушка и измененным голосом передразнила Северина: — «Ты всего лишь носитель…»

— Но мы опоздали, Рагнар решил вопрос быстрее, послав своего такого же особенного пасынка, зная, что дите двух особей, обладающих этим геном, будет править в нашем мире. Ты носишь короля, — ласково и как-то совершенно по-доброму произнёс Северин, а затем аккуратно погладил девушку по животу. — У тебя будет мальчик… и…

— Что такое? — Лухан испугалась внезапной паузе, возникшей у полумужчины.

— И девочка!

— В каком смысле?

— У тебя два плода.

Почувствовал себя не совсем хорошо, Лухан аккуратно оперлась на пень, стоявший чуть поодаль от нее.

— Так глупо получается… Я жду двоих детей. Отец которых меня ненавидит. Моя мать проститутка, отец волк. А дети мои несут в себе неведомую силу. Бред какой-то, — девушка пожала плечами. Хоровод мыслей в голове отозвался легкой болью в висках. — Ты хочешь провести жизнь со мной, не любя?

— Не хочу! — несмотря на устрашающий вид, Северин был просто большим мальчишкой. — Но пойми, мы избегаем чувств, мы не такие как те, очеловеченные. Мы живем инстинктами. Мы звери.

Северин заметно погрустнел, его огромные плечи сжались, а звериная голова опустилась вниз. Перед девушкой оказался не могущественный страж этого леса, а понурый, сгорбленный человек, в шкуре волка. Он был опечален. И эта очевидная печаль тронула сердце девушки.

— Тебя что-то тревожит? — подвинувшись ближе к зверю, спросила она.

— Нам нельзя любить, — ответил он. Взявшись своими огромными, покрытыми густой шерстью руками тоненькую веточку, мужчина стал бесцельно выковыривать из костра горящие угли.

— А ты хочешь этого?

— Я уже…

— Это же прекрасно! — откровения этого опасного зверя, который без проблем мог разорвать ее в любой момент, дали какой-то странный прилив сил. — А она тебя любит?

— Любит.

— Так почему же вы не вместе?

— Нельзя. Это запретная любовь.

— Она человек?

— Нет.

— Тогда я ничего не понимаю.

— И не нужно, — вставая, Северин протянул руку девушке. — Пойдем, я познакомлю тебя с остальными.

— С остальными? — протянутая девичья рука резко вернулась обратно и прижалась к груди.

— Да. Для начала я хотел познакомить тебя с собой, чтобы ты перестала бояться. Проснись ты там, успокоить тебя было бы сложнее. Будь уверена, они не причинят тебе зла.

***

Стремительное опустошение бутылки с виски предвещало откупоривание новой. Боль в висках усиливалась. Откинувшись на спинке кресла, он закрыл глаза, проведя рукой по лицу. В голове творился бардак, ровно такой же, как и в его доме.

Поняв, что на этот раз он проиграл, мужчина, не задумываясь, выпустил зверя наружу, уничтожая все, что видит: стол был разбит в щепки, в экране телевизора зияла дыра от запущенного в него графина. И сейчас, сидя среди созданного им хаоса и осушая очередную бутылку, он признался сам себе в своей несостоятельности. Все, что так скоропалительно строил Рагнар, развалилось в одночасье. Он вожак, пример для многих, обделался, как человеческий щенок. Людишки, они такие слабые, такие немощные. И он. Он стал слишком человечным. Но не только это его тревожило. Он перестал чувствовать рядом клокочущую жизнь его наследников. Он привык к ней, она подпитывала его волчью сущность.

За спиной не было его стаи, племени, преданных ему людей. И бой предстояло принять в одиночку.

С каждой новой порцией алкоголя он поглощал новую порцию боли, жжением разлившуюся внутри и отозвавшуюся горечью во рту, которую хотелось сплюнуть. Сплюнуть вместе с разочарованием в себе.

Лухан Линарес… Она всегда была в зоне видимости, всегда где-то рядом, всегда была его.

========== Часть 10 ==========

Поселение Северина разительно отличалось от того, что она видела раннее. Тут не было тех домиков, какие были у Рагнара. Не было обустроенного быта, снующих туда сюда детей. Тут не было ничего. Абсолютная тишина. Приторно мерзкий запах тухлого мяса ударил в нос девушке, отчего ее затошнило. Встав за огромную спину Северина, она с трудом сдерживала рвотный позывы. Десяток пар огненных глаз молча смотрели на нее. Смотрели с настороженностью, с недоверием. Из-за этого пристального внимания дрожь охватила юное тело Лухан. Ей жутко захотелось домой, домой к Бласу, там она не была настолько беспомощной.

— Не бойся, идем, — взяв в свою огромную лапу тонкое запястье девушки, полуволк потянул ее за собой. Группа из нескольких особей выдвинулась им навстречу. Поравнявшись с девушкой, они активно стали ее обнюхивать. Закончив эту процедуру, один из них кивком дал добро, после чего Северин отвел девушку в единственную хижину, возле которой кто-то активно разжигал костер. Было понятно, что к приходу гостьи тут готовились заранее.

Следующие несколько дней для девушки тянулись тягучим киселем. Она ощущала себя не в своей тарелке. Еда, которую готовили специально для нее, была пресной и не отличалась разнообразием. Мясо дикого зверя подавалось ей и на завтрак, и на обед, и на ужин. По ночам к ней в хижину, в которой не было ничего, кроме лежанки, приходили два огромных волка, и укладывались по бокам, для того, чтобы гостья не замерзала холодными ночами. И это было весьма действенно, и если в первую ночь ей было совсем неуютно и непривычно, то в другие тепло звериных тел, позволяло ей полностью расслабиться и погружаться в крепкий сон.

Днем с ней мало кто разговаривал, человеческую речь она слышала от Северина и от тех, кто старался сделать ее жизнь в таких условиях как можно комфортнее. И чаще всего их общение ограничивалось дежурными фразами. Да и Лухан не лезла ни к кому с распросами, приняв позицию выжидания.

Она часто думала о Мариссе, беспокоясь о том, что та наверняка волнуется из-за пропажи подруги. Думала она и о Бласе, чувство тоски сменилось неким злорадством. Где-то в глубине души девушка понимала, что не такой уж он и могущественный. Да и обида от того, что он ее использовал, все еще сильно разъедала душу. Были у нее и мысли о побеге, но понимая то, как пристально за ней следят, все это больше походило больше на утопию. Она не знала, что ждет ее дальше, от этого Лухан часто охватывала паника, которую сразу же улавливали ее невольные соседи. Их шерсть становилась дыбом, а из пасти вырывался, леденящий кровь, вой. Они не терпели проявление каких-либо человеческих чувств. Для девушки не было поблажек. Ей было тяжело, дурно и очень тоскливо, и где-то в глубине своей души, она надеялась на спасение из этого звериного плена.

***

Он знал, что выбора у него нет. Он не мог обратиться за помощью к отцу. Сделав это, он признался бы в своей беспомощности. Не мог он привлечь и Пабло, тот был слишком не сформирован, отчего погиб бы в первом бою.

Блас всю свою сознательную жизнь прожил в какой-то иллюзорной видимости его величия, в котором не было его заслуги, он лишь заложник обстоятельств. Заложник связи обычной женщины и волка. И единственной, кто ощутил на себе в полной мере это чувство всевластия, стала сиротка Лухан. Он никогда не признавался в этом, но эта хрупкая девушка всегда вызывала в нем восхищение граничащее с ненавистью. Он ненавидел ее за то, что ему навязали ее, не оставили выбора. Ненавидел за то, что она такая же, как он. Но так было раньше, а сейчас он один.

***

Ночью, сидя у костра, Лухан пальцами пыталась прочесать свои изрядно запутавшиеся волосы. Мечтая о теплом душе, о ванной с благоухающей пенной, она невольно гладила свой увеличившийся живот. Самочувствие с каждым днем стремительно ухудшалось, что не могло не тревожить девушку.

— Тебе грустно тут? — услышала она за спиной голос Северина. От неожиданности вздрогнув, тут же обернулась. — Не бойся, это все еще я, и я все еще тебе не сделаю ничего плохого.

Несмотря на то, что он предстал перед ней в виде оборотня и вместо лица у него была волчья голова, Лухан заметила, что он улыбается, из-за чего его устрашающая морда на секунду стала похожа на щенячью, беззаботную, еще не успевшую вкусить все тягости мира.

Ей нравился этот зверь, ее подкупало его отношение к ней. Он был честен, не играл с ней в непонятные игры. Где-то внутри себя она думала, что они могли бы стать хорошими друзьями, если бы не одно «но» — ситуация, в которую она попала. Лухан до сих пор не поняла, почему Северин так долго ее пугал, почему не сказал ей все сразу, при первой их встрече? Но мучить вопросами его ей не хотелось, поэтому, кивнув головой, она пригласила его присесть рядом.

Они долго болтали. Он ей рассказывал об их устоях, правилах существования в общине или же стае, так ему было привычнее называть их большую семью. Рассказал он и то, что старейшина, нашедший ее для него, погиб от рук браконьеров. Глупо и нелепо. Северин видел, как они долго фотографировались на фоне поверженной добычи невероятных размеров. Хотел вцепиться им в глотки, но ему не дало это сделать принятое его предками соглашение о запрете нападения на людей. Она в свою очередь делилась воспоминаниями из колледжа. Невольно, где-то в подкорках сознания, девушка сравнивала Северина и Бласа, отмечая про себя насколько же они разные. Северин, он как большой ребенок, удивлялся рассказам Лухан о ее жизни. Для него все это было в диковинку. Блас же не был таким: грубый, высокомерный, заносчивый. Он был хоть и невыносимым, но все-таки отцом их будущих детей. В очередной раз подумав о своем бывшем старосте, на лице девушки скользнула мимолетная грусть. Сердце предательски пропустило удар.

Когда темы для разговора были закончены, Лухан попрощалась с Северином и прошла на свое спальное место, где ее уже ждали два огромных волка. Протиснувшись между ними, и поудобнее разместившись на мягком лежать, она удивительно быстро погрузилась в мир сновидений, которые яркими картинками сменяли друг друга. Вот она видит Дуноффа, отчитывающего весь курс за очередную шалость. Вот они провожают Луну и Нико во взрослую жизнь. Вот она успокаивает Мариссу после очередной ссоры с Пабло, а вот Блас, отчаянно ругающий ее за неопрятный внешний вид. Сам же он одет с иголочки: брюки, накрахмаленная рубашка, вычищенные до блеска туфли.

Сладко сопя, она не заметила, как наступило утро, ознаменовавшееся привычной трелью птиц. В нос ударил запах жареного мяса, но есть не хотелось совершенно. Казалось, что ночные сновидения высосали из нее все силы, заставив проснуться весьма уставшей.

С осторожностью поднявшись, она отодвинуть кусок деревянного сруба, что служил дверью в хижине, и вышла на улицу, глотая свежий воздух. Ей было дурно, по телу бегала многотысячная армия мурашек, а кости ломило так, будто их выкручивают. Волосы на затылке были мокрыми от пота, от чего становилось еще холоднее. Сев на поваленное дерево возле костра, она пыталась безрезультатно согреться. Люди в волчьем обличии то и дело сновали туда сюда. Северин, заметив, что девушка проснулась, снял жареное мясо с камня, что служил сковородой, и аккуратно уложив его на кусок коры дерева, отправился к ней.

— Мясо молодого оленя готово, — протянул он импровизированную тарелку Лухан.

— Спасибо, я не голодна, — ответила она, поморщив нос, но оказалось, что ее уже никто не слышит. Северин замер. Его торс, не покрытый шерстью напрягся, играя мускулами. Лухан заметила, что сейчас он где-то не с ней, как и заметила суетливость волков, находящихся неподалеку. От сложившегося напряжения предательски больно кольнуло под ребром. Лухан последовала примеру Северина и тоже замерла. В следующую секунду волки как по команде, громко рыча, окружили девушку. Что-то надвигалось, это почувствовала и она. Встав на трясущиеся ноги, девушка стала вглядываться вглубь леса.

Впрочем, это «что-то» долго ждать не пришлось. Из-за большого цветущего кустарника показался нарушитель спокойствия, увидя которого, Лухан почувствовала нехватку воздуха. Перед ними стоял сам Блас, один, в человеческой форме и в весьма помятом одеянии. Волосы на голове были непривычно запутаны, мешки под глазами выдавали бессонные ночи. Северин, заметивший его, незамедлительно обернулся в волка, блеснув янтарными глазами; шерсть, вставшая дыбом, сделала его еще крупнее.

— Спокойно, — вытянул вперед руки глухопроизнес Блас. Всем своим видом стараясь показать, что его такой прием нисколько не удивил. — Я не собираюсь драться. Ну же, Северин, ты же видишь, кто я сейчас.

— Уходи, — прошипел тот в ответ, оголив пасть, из которой текла слюна, ознаменовавшая высшую степень ярости.

— Один я не уйду, и ты это знаешь.

— Тогда прими смерть достойно, — приблизившись к нему, Северин принял позу готового напасть хищника. Блас же даже не попытался обратиться, лишь взглядом голубых глаз сверлил то Лухан, то волка перед ним.

— Северин, хватит! — резко подскочив к волку, Лухан провела рукой по его холке, чувствуя, как тот напряжен. Впрочем, трепетное прикосновение заставило чуть снизить градус накаленности.

— Уходи! — повторил он, послушно спрятав клыки.

— Уходи, Блас! Уходи! — выдавила из себя Лухан. Она не понимала, что сейчас в ней больше говорит обида на него или же страх за него. — Прошу тебя, уходи!

Тот лишь отрицательно покачал головой. Стоя перед ними в форме человека, он стоял обнаженным. Северину достаточно было одного прыжка, чтобы вцепиться в горло врага. Обратиться тот бы не успел. Это понимали все. Молчаливая пауза повышала напряжение. Волки, стоявшие за спиной Северина, застыли живыми статуями, но готовыми к атаке в любую секунду.

— Нам нужен диалог, — эти слова давались Бласу крайне тяжело. Он привык решать все силой, властью. Но не сейчас. — Не ради меня или тебя. А ради нее.

— ты слышал, она сделала свой выбор!

— Северин, не надо, — в невидимой борьбе взглядов они не заметили, как за спиной Бласа выросла Анна. Взгляд хищника молниеносно потух. Он заметно осунулся.

— Что ты тут делаешь? — с дрожью в голосе проговорил Северин.

— Я бы тоже хотел это знать? — добавил удивленный Блас.

— Я пришла, чтобы помочь, — подойдя ближе, проговорила девушка. Ее пухлые губы были крепко сжаты, косы разлохмачены. Атласная лента, расшитая различными узорами, соскользнула с головы на землю. Подойдя ближе к Северину, она села перед ним на колени, ухватив своими миниатюрными ручками огромную волчью голову. Заглядывая ему в глаза тихо произнесла: — Ради меня, не надо.

Не выдержав взгляда зеленых глаз, Северин тряхнул головой и отошел в сторону, оставив растерянную девушку дальше сидеть на коленях. Фыркнув в сторону своей стаи, он приказал им отойти назад, те покорно повиновались.

Лухан, стоявшая все это время без движений, вдруг осознала, про какую любовь говорил Северин. В память вернулась их первая встреча и его грустный взгляд, когда он отступил. Тогда она подумала, что так он смотрел на нее. А сейчас девушка отчетливо поняла, что этот полный тоски взгляд дикого зверя был обращен не ей, а Анне, которая стояла за его спиной. Разыгравшаяся перед ней драма позволила на некоторое время забыть о своем недомогании. Полностью окунувшись в атмосферу, Лухан продолжила внимательно наблюдать за происходящим

— Хорошо, — на выдохе со свистом произнес Северин. — Аркелл, я слушаю тебя.

Блас же, стоявший в легком шоке от слов и действий Анны, не сразу расслышал слова соперника. Как только к нему пришла возможность говорить, он вопросительно посмотрел на собравшихся рядом. Те в свою очередь так же смотрели на него, ожидая ответа.

— Ну же, я жду. Расскажи, зачем пришел.

— За ней, — пожал плечами Блас.

— Ты знаешь, что она принадлежит нам. Ты украл ее у нас. Ты не даешь нам права на свободную жизнь. Вы вечно ищите причины нас подавить. А мы… — начал вскипать Северин. От прежнего милого существа, с которым была знакома Лухан, не осталось и следа. Перед всеми стоял жесткий, не терпящий компромиссов, зверь. — Мы одной крови с вами. Вы сами выбрали свой путь. Вы ушли от нас. Вы когда-то покинули стаю, решили быть ближе к человеку. Так будьте!

В воздухе витал запах опасности, готовый вот-вот перерасти в агрессию. Лухан молча стояла и слушала, как ее делят будто вещь. Чувство обиды переполняло ее, но решиться выразить возмущение она не могла.

— Хоть она полное подобие человека, — Северин махнул головой в сторону Лухан, — в ней течет волчья кровь. А ты, Аркелл, знаешь законы наших предков. И я знаю. Мой выбор пал на нее, так почему ты снова встреваешь? Хочешь получить суперсолдат в лице твоих отпрысков? Чтобы в конец стереть нас с лица Земли? Не получится, так и передай Рагнару. Наш старейшина мертв, теперь за свою семью отвечаю я.

— Северин, — мягко произнесла Анна. — Она умрет у вас.

Слова юной девушки обухом ударили по голове Лухан, которая перестала вообще что-либо понимать. Говорящий огромный волк, глубь леса, староста, стоявших неподалеку. Ей стало казаться, что все это дурацкий сон, игра воображения. Она хотела было задать уточняющий вопрос, но перед глазами все поплыло, земля маятником закачалась под ногами. Поняв, что теряет равновесие, девушка вскрикнула, прежде чем рухнуть на землю. Подбежавшая Анна уложила голову Лухан на колени, хлесткими ударами по щекам пытаясь привести девушку в чувства.

Блас, мельком взглянув на лежащую без сознания девушку, достал из кармана кожаной куртки небольшой складной нож. Прищурив глаза, он вплотную приблизился к Северину.

— Я предлагаю перемирие, — раскрыв нож, он провел лезвием по своей ладони. Холодная сталь оставила на коже глубокий порез. Алая кровь струйкой стекла на землю. Протянув руку Северину, он посмотрел в его глаза: — Кровное.

========== Часть 11 ==========

Открыв глаза, Лухан уперлась взглядом в потолок, непроизвольно став ощупывать рукой то, на чем она лежала. И это было кроватью; мягкой, теплой и невероятно уютной кроватью. Чуть приподняв голову и осмотрев помещение, она поняла, что находится у Бласа. На минуту в сердце затеплилась надежда, что это приключение ей приснилось, что произошедшее всего лишь сон. Попытавшись подняться, Лухан ощутила тяжесть во всем теле, будто ее конечности превышали собственный вес в десятки раз. Терпкий запах костра, идущий от волос, дал понять, что все, что с ней произошло, было абсолютной реальностью. Но как она оказалась тут, девушка не помнила совсем. Последнее, что запечатлела ее память были Северин и Блас, с ненавистью смотрящие на друг друга.

Приподнявшись, сжав от боли во всем теле губы, она аккуратно встала с кровати. Резкая боль смешалась с дикой слабостью. Ее шатало, казалось, тело ей больше не принадлежит. Но поднимая налитые свинцом ноги, она медленно, шаг за шагом, направилась к выходу из комнаты, рукой опираясь об стену. Аккуратно открыв дверь и преодолев небольшой коридор, Лухан оказалась у лестницы. Боковым зрением уловив Анну на первом этаже, она притаилась.

— И зачем было все громить тут? Ты абсолютно не умеешь держать себя в руках, — складывая разбросанные Бласом пару дней назад вещи, причитала девушка

— Ты тоже. Раз связалась с этим, — послышался голос мужчины. Он был строг. Впрочем, как всегда.

— Не хочу это обсуждать!

— Отец будет зол.

— Я не буду это-о-о обсуждать, — пропела Анна, окунув тряпку в ведро.

— Ты когда собираешься сказать Лухан? — убрав прядь волос, внимательно посмотрела на него девушка.

— Я не хочу это обсуждать, — передразнил ее Блас.

Услышав это, Лухан было пыталась сделать шаг с лестницы, но тело, как назло, отказалось ее слушать, потеряв равновесие. Успев в последний момент ухватиться за перила, она повисла на них. Заметивший это Блас, тут же в несколько прыжков преодолел десяток ступеней, и подхватил девушку, помогая ей спуститься.

— Линарес, тебе никто нет разрешал покидать комнату, — по-привычному отстраненно отметил мужчина, опуская Лухан на диван. От его холодных прикосновений девушку зазнобило.

— Мне никто и не запрещал, — справедливо заметила Лухан, удобнее располагаясь на диване. Было больно говорить, еще больнее было делать глубокие вдохи. Легкие горели.

— Лухан, я приготовила покушать, —погладив девушку по голове, мягко сказала Анна, та лишь отрицательно покачала головой. — Тебе нужно есть.

— Я поем только тогда… — медленно, с хрипом произносили Лухан. — Когда вы мне расскажите то, что хотели. Я все слышала.

— Ну, дядя, твой выход, — похлопав Бласа по плечу, Анна, бубня что-то себе под нос, скрылась на кухне.

Воцарившую паузу разрезала хлесткая фраза:

— Ты умираешь, — без какой-либо подготовки выпалил Блас. Жилка на его шее заметно вспухла и запульсировала. Он был напряжен и, встав у окна, старался не смотреть в сторону Лухан.

— Что? — от его слов в горле Лухан запершило. Наступивший приступ кашля мешал как можно быстрее узнать информацию. Принесенный Анной стакан воды чуть исправил ситуацию, смягчил горло.

— Ты слаба, Линарес. Я всегда говорил тебе, что ты слабая, — резко обращенный к ней взгляд небесно-голубых глаз прожигал бледную девушку.

— Я… Я…

— Твое человеческое тело оказалось не готовым. Оно не сможет выносить и родить то, что находится внутри тебя без последствий.

— Что… Что??? — услышанное пощечиной ударило по и без того обессиленной девушке. — Скажи, Блас, ты знал это? Тогда, когда намеренно спал со мной? Ты знал?

— Я предполагал, — спокойно ответил мужчина, усаживаясь в кресле.

— И ты сознательно пошел на это? — слезы хлынули из глаз девушки, скатываясь по впалым щекам. Сердце задрожало как мышиный хвост. Болезненное нутро и без этого предательски сжималось, изводя девушку. — Да что я сделала тебе, Блас? За что ты меня так ненавидишь?

— Линарес, не будь слабой, — его слова звучали слишком хлестко, слишком жестко. Смотря на него полными от слез глазами, она не могла найти никакого объяснения его ответам. Обида, жалость к себе, чувство несправедливости взяли вверх над физическим недомоганием. Поднявшись с дивана и закусив губу, она направилась к выходу. Вышедшая из кухни Анна окликнула ее, но Лухан осталась безучастна к этому. Босиком и в ночной сорочке она спустилась по железной лестнице вниз. Холод от металла обжигал ноги, но ей было все равно. Убежать, скрыться. Подальше от него.

Как только нога коснулась последней ступеньки, цепкая рука схватила ее за локоть, оставляя на бледном плече красные отметины.

— Не глупи.

— Отпусти, — одернув руку, она все-таки преодолела последнюю ступеньку и уверенно зашагала в сторону леса.

— Убегаешь к ним? — послышалось совсем близко за ее спиной.

— Да, к ним. Они хотя бы мне не врут, — не оборачиваясь, ответила она, не сбавляя темпа.

— И что ты этим добьешься? — голос сзади все так же близко раздавался за ее спиной. Резко остановившись, она замерла, глубоко вдыхая воздух. Чувство жжения в легких усиливалось.

— Вы так хотели быть ближе к людям, жить как люди, что не заметили как стали людьми. С их слабостями, пороками и подлостью. Скажи, Блас, этого ли вы хотели? — медленно, делая паузы, проговорила Лухан.

Повернувшись, она посмотрела в его глаза. Снова знакомая боль в сердце, будто от каждого его удара по всему телу появлялись маленькие трещинки. Еще чуть-чуть, и она бы взорвалась, разлетаясь на тысячи маленьких осколков: — Они звери, да. Они не открывают фирм, как ты. Они не работают, не носят галстуков. Но знаешь, что их отличает от вас? Честь, Блас, которую ты растерял. Мне не страшно умирать. С меня довольно. Прости.

Ветки под ногами больно кололи босые ноги, но не оставив себе время для раздумий, Лухан попыталась побежать. Преодолев метров десять, сильная одышка заставила ее остановиться. Облокотившись рукой о дерево, девушка старалась прийти в себя. Где-то мысленно внутри призывая собраться, взять себя в руки Перед глазами все плыло. В горле пересохло. Очередной глубокий вдох спровоцировал новый приступ кашля, который усиливался с каждым вздохом. Отхаркивая кровью, она все еще пыталась держать равновесие. Любое дуновение ветра заставляло ее качаться из стороны в сторону, подыгрывая природному явлению. Но почувствовав, как сильные руки подхватили ее, Лухан позволила себе расслабиться, на минуту дав передышку своему измотанному организму. Дальше словно во сне ее уложили на диван. Сквозь мутную пелену она видела Анну, которая насильно что-то вливала ей в рот, попутно вытирая кровь на ее посиневших губах. И уже через несколько мгновений ее забрал к себе сон. Крепкий, сладкий и такой нужный.

***

— Она уснула, — спускаясь по лестнице, тихим голосом произнесла Анна. Заметив с какой скоростью Блас поглощает виски, она вырвала из его рук бутылку. — Остановись. Сейчас не лучшее время.

Блас молчал. Сидел застывшей статуей, олицетворяющей тревожность. Всем своим видом показывал, что готов взорваться в любой момент. Комок нервов, в связке с авторитарностью, он съедал сам себя. Легкое похлопывание по плечу заставило его встрепенуться, будто через него прошел разряд тока.

— Э-э-эй. Это я, — убрав руку с его плеча, отскочила на безопасное расстояние Анна. — Она долго не протянет. Но хочу сказать, ты был груб с ней.

— Я знаю, — с непривычной дрожью в голосе вместе с выдохом произнес Блас, не уточнив на какое из утверждений он ответил.

— Нужно спасать детей.

— Что ты предлагаешь?

— У тебя же есть связи, — аккуратно начала Анна. Ей самой было неприятно это говорить. — Пока не поздно ее можно подключить к аппарату искусственного жизнеобеспечения. До того момента, пока два плода внутри нее не сформируются.

Сказав это, она опустила глаза. Но чувство, будто ее поджигают взглядом, молоточком било по голове. Он смотрел, не отводя глаз, но Анна не видела этого затравленного взгляда, как и опустошения в нем.

— Да, я все понимаю, Аркелл. Но наш род тысячелетие ждал этих детей.

— Иди к Северину, — оборвав ее, выдавил из себя Блас.

— Что? — большие зеленые глаза стали еще больше. Она не ожидала такой резкой смены темы.

— Иди к Северину, — повторил он. — Я отпускаю. Вы любите друг друга.

Поднявшись, Блас подошел к окну. В его мыслях все уже было решено.

— А девушка. Что ты хочешь?

— Аборт, — повернувшись к ней, он прищурил глаза. — Ей сделают аборт.

— Но как?! Ты идешь против своего рода?

— Ты тоже, — пожав плечами, произнес Блас.

— Дедушка рассердится.

— Ты тоже его слегка расстроишь, — Блас не хотел сейчас думать о Рагнаре, о своем племени, за которое он был в ответе. Он знал, что старейшина уже в курсе происходящего, и был готов взять всю ответственность на себя.

— Непутевые мы наследники, — грустно улыбнувшись, констатировала Анна. — Как только она проснется, ее нужно покормить. Не захочет сама, войди в ее разум, как ты умеешь.

— Я разберусь.

— И еще, Аркелл… — Анна взяла паузу. — Решай быстрее. Время уходит. И когда оно закончится, мы можем потерять и твоих наследников, и ее.

— Передавай привет Северину.

***

Первым, что увидела Лухан, открыв глаза, была раскрасневшаяся, слегка опухшая Марисса, которая невероятно шумно и громко обрадовалась пробуждению подруги. Обняв весьма высохшее тело, она без умолку тараторила, рассказывая ей о всех последних новостях из колледжа. Умолчав лишь о том, как среди ночи раздался звонок Бласа, уставший голос просил придти и поддержать подругу. Блас не стал скрывать от нее последние новости, за что получил колкую фразу, говорящую о том, какой же Эредия низкоморальный павлин.

— И вот представь, Пабло стоит с этой официанткой в буфете, мило беседует. Я хотела удавить его своими же бусами, но потому подумала, вдруг он станет этим… большим и волосатым, разнесет все кафе. Но идея неплохая, зато лохматой ветрехвостки было бы негде работать.

Лухан слушала рассказы подруги сквозь слезы. Ее такой родной голос буквально ласкал слух девушки. Сердце наконец вспомнило что-то такое теплое, казалось, утраченное навсегда.

— Марисса, как же я рада тебя видеть.

Вошедший в комнату Пабло тихо подозвал к себе Мариссу.

— Я скоро вернусь. Не бойся, я теперь всегда буду с тобой, — нехотя отпустив руку подруги, девушка скрылась за дверью. Как только послышался характерный для закрывающейся двери щелчок, тоненькие ручейки слез полились из глаз Лухан, скатываясь вниз и щекотя уши. Она вспоминала то беззаботное время в колледже, с их юношеским максимализмом, бесполезными протестами, с первой любовью. Как же быстро она повзрослела.

От нахлынувших воспоминаний ее отвлекли сильные руки, которые с легкостью подхватили девичье тело. Уложив ее на заднее кресло своего внедорожника, Блас сел за руль и тронулся следом. Лухан, так и не проронившая и слова, смотрела через окно, как Марисса и Пабло сели в свою машину и выехали за ней следом. Всю дорогу она молчала, молчал и он. Остановившись у двухэтажного здания, Блас все так же аккуратно вытащил девушку из машины. Прикосновение его рук даже через ночную сорочку жгло ее нежную кожу.

Далее была каталка, длинный коридор и палата интенсивной терапии. Капельницы, уколы, маска для подачи кислорода. К девушке подключили все, что только можно. Марисса, просидев несколько часов у палаты, была вынуждена вопреки данному обещанию, ненадолго покинуть больницу из-за дурацкого приказа Дунофа.

— Не спишь? — тихо постучав, в палату вошла Анна. — А здесь не так уж плохо.

— Самый раз для того чтобы умереть, — себе под нос еле слышно сказала Лухан.

— Будь сильной. Борись.

— Разве у меня есть шансы? Ты же видишь, что никаких.

— Аркелл решил, что есть.

— Он ненавидит меня.

— Ты ошибаешься, — мягко взяв руку Лухан, прошептала Анна. — Дядя, он сложный, но он хороший.

— А вот и он! — оповестила Анна о зашедшем в палату Бласе. Лухан поежилась, вжав голову в мягкую подушку. Зафиксированная специальными аппаратами она не могла отвернуться для того, чтобы не видеть его и не ощущать присутствие человека, который сделал ей очень больно. Только вот приподнятая кровать как на зло давала полный обзор палаты, и волей неволей, взгляд упирался в мужчину. Зажмурив глаза, Лухан слышала, как Анна покинула палату, а Блас вымерял её шагами.

***

Прищурив глаза, он смотрел на прибор, измеряющий показатели девушки. Цифра частоты сердечного ритма превышала 140 ударов. Её организм работал на максимальных скоростях. Повисшая трагическая тишина давила на виски. Нужно было что-то сказать. К счастью мужчины, она начала первой.

— Зачем ты пришёл?

Простой вопрос ввёл в ступор. Руки онемели. Её распахнувшиеся пытливые глаза смотрели в упор.

— Ну же, не молчи.

— Пришёл пожелать удачи, — перебирая в голове десятки вариантов ответа, он, пожалуй, выбрал не самый лучший.

— Удача на том свете не нужна, — её обречённый голос ножом по стеклу проскрипел в голове мужчины.

— Тебе нужно отдыхать. Впереди тебя ждёт ещё одно испытание.

— Ещё одно? Тебе все мало? — говорили только её губы. Говорили тихим, с лёгкой хрипотцой голосом. Он старался не смотреть на неё, устремив взгляд куда-то мимо, на белую стену.

— Блас, оставь меня в покое. Я не глупая, я все понимаю. Я чувствую свое тело. Да, я наконец его ощущаю. Оно изнеможденное. Это конец.

Блас молчал. Сжав челюсть, он прошёл мимо кровати к единственному небольшому окну, за которым кипела жизнь: люди в белых халатах сновали туда-сюда, посетители, удобно разместившись на скамейках, ждали своих близких.

— Знаешь, Блас… — раздавшийся за спиной голос заставил напрячь все мышцы тела. Он предпочёл промолчать, дать возможность Лухан все сказать. — А я любила тебя, Блас Эредия. И сейчас люблю. Помнишь, каким важным ты зашёл в наш колледж? Как ты хотел меня растоптать? Я любила. Скрывала. Не признавалась даже самой себе. Мне было стыдно от одной мысли, что можно испытывать высокие чувства к такому человеку, как ты. Ты не достоин их. Ты не умеешь чувствовать. Мне больше нечего терять. Считай, что это исповедь слабой сиротки. Несколько лет мы воевали. Так возрадуйся! Я проиграла. Видишь эту палату, считай, что это мой белый флаг. Уходи.

Он смотрел в окно, делая вид, будто его что-то увлекло где-то там на улице. Эмоциональный тупик. Своими словами она оголила его нервы, заставила кипеть кровь, ядом разливавшуюся по телу. На секунду застыв, он провел по лицу рукой, в которой ощущал лёгкий тремор, задержав её у рта. Щетина колола загрубевшую кожу ладони. Покачавшись как маятник, то взад, то вперёд, он отправился к выходу. И лишь у самой двери остановился. Тяжесть. Она везде, в голове, в груди, в сердце. Обернувшись, он столкнулся с её потухшим взглядом. Он был не прав.

— Отдыхай.

========== Часть 12 ==========

Внутренние ресурсы были полностью исчерпаны. Опустошение граничило с накатившим равнодушием. Она высказала все, что так давно в ней хранилось, все, что порождало душевные конфликты. И сейчас, разглядывая идеально ровный потолок, Лухан не думала ни о чем.

— Тук-тук, неспящим, — нежные нотки голоса Анны заставили девушку выдавить улыбку. — Я пришла поболтать, можно?

— Да, проходи, — она была рада гостье. Одиночество давало слишком много времени для размышлений и делало их ещё болезненнее.

Закрыв за собой дверь и углубившись в палату, Анна нашла взглядом стул. Аккуратно сев возле Лухан, она с небывалой осторожностью взяла руку девушки в свою, чувствуя, как та дрожит. К её огромному удивлению, в ответ Лухан до побелевших косточек сжала ее ладонь. Было немного больно, но Анна не подала вида.

— Я хотела у тебя узнать, — медленно, глотая воздух, начала Лухан. Подобие свиста вырывалось вместе со словами. — Как ты познакомилась с Северином?

— Ох, это долгая история. Как-то я очень сильно поругалась с дедушкой. Ты же помнишь моих волков, Сэру и Лир? — Лухан утвердительно кивнула. — Так вот Сэра стала себя плохо чувствовать, отказывалась от пищи, пряталась от меня. Я тогда очень испугалась за её жизнь, и хотела отвести их к доктору, ну к тому, что лечит животных.

— Ветеринару, — дополнила Лухан.

— Да, а дедушка был против. Мы очень сильно повздорили, я взяла Сэру и ушла с поселения. Несмотря на запрет деда, я все же намеревалась показать волка доктору. По пути я наткнулась на Северина, я не знаю, что он делал на нашей территории, он не сказал. И он помог мне, забрал Сэру себе, а через пару дней она счастливая прибежала ко мне. Он её вылечил. Так и завязалось наше общение.

— А как вы виделись?

— Мне приходилось иногда незаметно ускользать из поселения. К счастью, нам удавалось это скрывать… до недавнего времени.

— И что же теперь будет? — рассказ Анны заволновал Лухан. И несмотря на то, что с ней они до этого момента общались не часто, переживание за их отношения с Северином взяло верх над недавней апатией, что позволило делать чуть более глубокие вдохи, насыщая организм столь необходимым кислородом.

— Я не знаю. Да и это пока не важно. Для нас важнее всего ты.

— Вернее то, что внутри меня.

— Нет, Лухан, ты.

— Я бы хотела в это верить. Но все так сложно. Блас ненавидит меня, и я не понимаю почему.

— Он хочет, что бы тебе сделали аборт, — непроизвольно сорвавшиеся с уст Анны слова, заставили округлиться глаза Лухан.

— Я не очень понимаю.

— Между своими наследниками, несущими в себе безграничную силу и твоей жизнью, он выбрал второе.

Ещё не до конца осознав сказанное Анной, Лухан захлопала глазами. Разум абсолютно не хотел воспринимать информацию, понимать её и анализировать. Заметив, что Лухан находится в смятении, девушка решила объяснить ей, рассказать все как есть. Скрывать уже было ни к чему.

— Понимаешь, он пошёл против рода, против племени, против законов предков. Этих детей ждало не одно поколение вервольфов, и когда появилась ты, мы восприняли это как подарок богов. Мы жили этими неродившимися детьми. Но Аркелл решил иначе, и я не вправе его осуждать. Им проделана большая работа, чтобы тебя спасти, и я знаю, он сделает это, и пусть цена этого слишком велика. Он выкупил целое крыло больницы, ему пришлось посвятить врача в наши дела, раскрыть тайну, которую мы храним много лет. Последний тесный контакт с людьми был больше тысячи лет назад, тогда и было заключено перемирие, в котором говорилось, что мы никогда не будем мешать друг другу. Сказания о нас передавались из поколения в поколение, и мы стали для нынешних людей не больше чем легендами.

Слова Анны по крупицам добирались до сознания Лухан. От чего-то ей стало больно. Невыносимо. Душа зазвенела словно тысячи колокольчиков.

— Если он идёт ради меня на такие жертвы, то почему все это время Блас был так груб со мной?

— Я не знаю, Лухан, мне кажется, что я совсем его не знаю. Его никто не знает.

Последние слова Лухан уже не слышала. Сквозь мутную пелену видела, как трясёт её Анна, как открывается её рот, вероятнее всего, что она что-то кричала, но кто-то выключил громкость. Девичьи веки сомкнулись.

***

— Её организм слишком устал. Мы были вынуждены ввести её в искусственную кому. Нужно дать отдохнуть ему, распределить часть сил. То, что находится внутри неё… Я впервые встречаюсь с подобным.

— И что вы хотите сказать?

— Если хотите правды, сеньор Эредия, я не знаю что сказать. Но её состояние сейчас пограничное. Одно лишнее движение, и девушка умрёт. В этом случае аборт равен смерти. Медицина тут бессильна, — невысокий мужчина с профессорским выражением лица смотрел на Бласа. На его лбу, покрытому глубокими складками, образовалась лёгкая испарина, которая выдавала страх и напряжённость.

— И ещё. Я размышлял над вашей формой жизни. И постарался подойти к этому со стороны логики. Смотрите, если два плода, развивающиеся в ней, так активно черпают её силы, то где гарантия, что они вот просто так захотят покидать физическое тело, которое кормил их на протяжении четырёх месяцев?

— Я понял вас.

Покинув кабинет доктора, Блас направился в небольшой сад возле больницы. Было пасмурно, редкие капли дождя долетали до земли. Застегнувши кожаную куртку, он присел на лавочку. Тело непривычно кололо, будто сотни маленьких иголок вонзались в его плоть. От напряжения сводило скулы. Хотелось обратиться, разнести тут все к чертям, разогнать этих беззаботных людей. Прикусив губу, поморщившись и сплюнув накопившуюся слюну, он закрыл лицо руками. Не видеть бы и не слышать это все. Как же ему не хватало лесной тишины.

— Обещали грозу… — глухой голос отвлек от размышлений.

— Не боишься, что тебя примут за городского сумасшедшего в таком одеянии? — прищурившись произнёс Блас. Его голос звучал непривычно тихо, безжизненно. Появление Рагнара его удивило, но сил проявить удивление не осталось.

— Выпей, — протянув Бласу небольшую фляжку с настойкой из неизвестных трав, Рагнар присел рядом. — Это позволит немного очистить твой разум.

Не говоря ни слова, Блас принял флягу из рук старейшины. В горле пересохло.

— Пора признавать свои ошибки, Сын мой, — глядя в даль, мягко, по отечески произнёс Рагнар. — И я признаю. Я совершил ошибку. Не просчитал последствия.

— По-другому быть и не могло, ты знал, что она человек.

— Я не о ней. Я о тебе.

— Прости отец, я снова тебя подвёл.

— Нет, Аркелл, не ты. А оно, — глухо протянув, Рагнар приложил трясущийся кулак к сердцу. — Оно подвело.

Блас не ответил.

— Мы можем её спасти. Как и неродившихся детей.

Чуть выпрямив затекшую спину, Блас позволил себе посмотреть на старейшину в упор:

— Что ты предлагаешь?

— Предлагаю дать возможность решить её судьбу силам леса. Стоит провести обряд.

— Ты думаешь это сработает? — Блас смутно понимая о каком обряде говорит Рагнар, затаил дыхание. Он слышал о нем, но только в качестве легенды.

— Откуда же мне знать, как они поведут себя? — старейшина взял паузу. — Твою мать они не спасли.

— Что?! — от услышанного Блас вскочил на ноги. В темечке невыносимо запульсировало.

— Я хотел спасти твою мать. Мы нашли её тогда, искали и нашли. Я призвал всех. Но они отказались принять её. Аркелл, у нас нет другого выхода.

***

Огромная дубовая дверь привычно проскрипела, впуская мужчину в просторный холл колледжа. Ему нужны были соратники, именно поэтому он оказался здесь. Добровольно. Занятия закончились, из-за чего холл кипел от жизни, которую создавали ученики элитного колледжа. Заметив бывшего старосту, хмурое лицо которого не предвещало ничего хорошего, они перешептываясь друг с другом, невольно постарались прижаться к стене или же спрятаться за огромными колоннами, которые украшали просторный коридор здания. Они все помнили, и по своему, по юношески боялись этого мужчину, который когда-то к ним был несправедливо строг.

— Сеньор Эредия, я рад вас здесь видеть, — расплывшись в фальшивой улыбке на встречу к мужчине раскинув руки в сторону важно прошагал Дунофф. — Что привело вас сюда?

— Хочу забрать на выходные у вас Бустаманте и Андраде. Их родители в разъездах, а я обещал им, что свожу их детей на озеро за городом, — ни один мускул не дрогнул на лице Бласа.

— Да? Меня никто не предупреждал, — засомневался Дуноф.

— Ну так позвоните им, — прищурив свои голубые глаза, Блас не сводил взгляда с директора. Он прекрасно знал, что тот слишком боится лишний раз беспокоить чересчур обеспеченных родителей.

— Блас, ну наконец, — послышался звонкий голос Мариссы. — Я же говорила Глории, что мамочка меня отпускает.

— Хорошо, но чтобы после выходных вы были здесь!

— Не волнуйтесь, я их привезу.

Подойдя к джипу Бласа, припаркованному аккурат возле стен колледжа, Марисса прыгнула на переднее сидение, Пабло, чувствовавший себя не столь хорошо, вяло уместился на заднем.

— Поехали быстрее, — Мариссе не терпелось оказаться возле подруги.

— Позволь мне самому решать, что мне делать, — неспешно завод мотор, прошипел Блас. Не то чтобы ему не было куда спешить, просто не хотелось лишний раз играть по правилам этих вездесущих подростков, которым он и так слишком много позволил.

— Спасибо, что освободил нас от Гитлера. У него поехала крыша от им же придуманных правил, — девушка поправила выбившуюся ярко-красную прядь волос.

— Мне нужен один Бустаманте. Но раз ты тут, веди себя тихо, и не дави мне на голову, — слукавил мужчина.

— Я Пабло с тобой одного никуда не отпущу.

— Вот поэтому ты и здесь. Я знаю, что взяв бы только его, тебе бы пришлось бежать за нами. Ты же приставучая, Спиритто. Считай, что я оказал тебе услугу, — вывернув руль, машина выехала с территории колледжа.

— Андраде! — поправила его Марисса. — Давай я поведу это корыто, а ты в это время можешь вылезти в окно, высунуть язык и повиливать хвостиком.

— Я вервольф, а не спаниель!

— Хорошо, хорошо, — чуть притихнув, произнесла Марисса. — Блас, то, куда ты нас везешь, как-то поможет Лухан?

— Я не знаю.

— Ты уверен, что я могу быть полезным? — послышался с заднего сидения робкий голос Пабло. Который абсолютно не понимал происходящего.

— Уверен.

— Ну так может ты нас просветишь? Расскажешь нам, в чем мы должны участвовать?

Блас не ответил, лишь внимательно следил за дорогой.

— Ну же, Блас, я уверена что ты хороший парень, просто нацепил на себя маску грубияна.

— Это обряд, — слова Мариссы вызвали в мужчине лёгкое раздражение. И чтобы не дать ему перерасти во что-то серьёзное, он тщательно подбирая слова продолжил: — Для его осуществления нужна сила всех хранителей земли.

— Всех?! — удивился Пабло. — Кроме вас… нас есть ещё кто-то?

— Конечно, — впервые за долгое время на лице мужчины появилось что-то очень напоминающее улыбку. — Всё, чем вас в детстве запугивали взрослые, все о чем вы читали в сборниках мифов и легенд, все это не выдумки.

— А драконы? — Марисса внимательно посмотрела на Бласа, заметив как-то удивлённо поднял брови, они уточнила: — Драконы тоже реальны?

— Драконов не существует, — лёгкая тень искреннего непонимания скользнула по лицу мужчины. — Это же все выдумки.

Добравшись до места, Блас на всякий случай отвёл Пабло к доктору проверить его состояние. Убедившись, что показатели его организма в норме, он отправил их с Мариссой и Рагнаром в поселение. Сам же остался в больнице дожидаться, когда Лухан вернут сознание. Сунув врачу небольшую пачку стодолларовых купюр, он договорился, что карета неотложной помощи доставит девушку прямиком к лесу. Сделано это было для того, чтобы Лухан как можно меньше времени находилась без необходимого жизнеобеспечения.

***

Необычайная теплота разливалась по изнеможенному телу девушки. Ей хотелось громко смеяться. Боль отпустила. На смену пришла лёгкость. Лухан парила, наслаждаясь долгожданным покоем и умиротворением. Заметно отросшие волосы приятно щекотали голые плечи. Оставив все мирские заботы она кружила в воздушном танце, моля про себя, что бы это не заканчивалось никогда.

Хищник. Он снова рядом. Сердце Лухан неприятно замерло. Как же она не желала вмешательства, не желала чтобы кто-то нарушил её гармонию. Но это случилось. Два небесно голубых глаза обжигали её холодным взглядом. Молчаливый взор манил. Лухан сопротивлялась.

— Уходи, прошу, — слова непривычно тонким голосом эхом окутали девушку.

— Ты нужна нам, — такой строгий и родной голос ножом разрезал её душу. Тянул к себе сильнее самого сладкого искушения.

— Я не хочу, — было сложно сопротивляться, но те новые ощущения свободы были веским аргументом.

— Нужно, Лухан, ради меня.

***

Прибор наблюдения издал пронзительный писк, оповещая о том, что девушка вышла из комы. Убрав свою ладонь с её лба, мужчина молчаливо посмотрел на растерянный медицинский персонал. Ещё три минуты назад они не могли привести девушку в чувства, и готовы были уже сдаться.

Не дожидаясь, пока Лухан откроет глаза, Блас спешно вышел из палаты интенсивной терапии. Рука горела, глаза окутала пелена, но все это было ерундой по сравнению с той горечью, которая жгла его сердце.

========== Часть 13 ==========

Этой ночью лес был освещен десятками огней. Таинство происходящего захватывало дух у Мариссы, крепко держащей руку Пабло. По спине набегами пробегали мурашки. Десятки различных тварей сновали мимо неё туда-обратно. Все они будто вышли из детских сказок, которые ей так любила читать перед сном мама. Впрочем, на неё никто не обращал внимание, каждый был занят своим делом. Завидев Бласа, девушка, ни на секунду не задумываясь, бросилась к нему.

— Что происходит? — перепрыгнув через поваленное дерево и приземлившись аккурат возле мужчины, она схватила его за рукав.

— Подготовка к обряду.

— А кто все эти существа? — спросив это, Марисса взглядом обвела всех присутствующих. Кто-то с головой змеи и телом человека устанавливал по кругу огромные факела, помогала ему в этом ужасающе страшная пожилая женщина, лицо которой было покрыто огромными бородавками. Маленький толстый зелёный человек с густой белой бородой бегал вокруг и раздавал советы. А невероятной красоты девушки с очень длинными волосами заботливо украшали цветами огромный камень, находившийся в центре круга, вокруг которого устанавливались факела.

— Я же говорит, Андраде, все, чем вас пугали в детстве, это реальность. Всё вместе это хранители стихий, проводники сил предков, — в глазах мужчины, освещенных огнём, сверкнул демонический огонёк. Марисса невольно съежилась.

— А какая моя роль в этом спектакле?

— Большая, Андраде, большая. Ты человек, а для привлечения многоликого нам нужна сила каждого рода.

— Многоликого?

— Верховный суд по вашему. Духи леса имеют право решать судьбы его хранителей, — повернув голову на происходящее действо, Блас аккуратно толкнул девушку в плечо. — Пора начинать.

Уже через минуту, прекрасная дева с длинными волосами, в которой Марисса признала русалку, заботливо взяла руку девушки и отвела её к кругу, по радиусу которого стояли десять высоких палок, с огнём на конце. Поставив между двумя палками девушку, она встала между двумя другими. Таким образом, факела чередовались с каждым представителем своего вида, создавая круг. От вервольфов таким был Северин. Далее старец Рагнар вынес внушительного размера позолоченную чашу, опустив её на камень чуть в стороне от круга. Достав кинжал, он приложил его острое лезвие к своей ладони, заключив холодную сталь в кулак. Затем резко выдернув нож из кулака, он, что-то нашептывая, вознес свою ладонь над чашей. Струйка алой крови аккуратно стекла в самый её центр. Перед чашей выстроилась очередь из разношерстных многочисленных существ не попавших в круг. Передавая из рук в руки кинжал они проделали тоже самое, наполнив до середины чашу кровью разных цветов: алой, зелёной, фиолетовой. После того, как это сделал последний участник очереди — Блас, Рагнар передал чашу Анне, они не спеша вошли в круг. И то же самое проделали те, кто стоял по его радиусу.

— А это точно поможет Лухан? — спросила дрожащим голосом Марисса, когда до неё дошла очередь. Анна кивнула в ответ. — Ну, тогда режьте.

— Ты должна сама, — глухо ответил старец, передавая ей кинжал, лезвие которого было окроплено различными цветами. Марисса было хотела его вытереть об одежду, но ладонь Рагнара жестом показала, что этого делать не стоит. Сжав до боли губы, Марисса трясущимися руками провела лезвием по руке. Обжигающая боль заставила её зажмуриться. Сделав глубокий вдох, она поднесла ладонь к чаще и сжала кулак. Человеческая кровь смешалась с кровью обитателей леса.

— Молодец, — похлопал по плечу Рагнар и отправился дальше.

Когда ритуал был закончен, старец забрал из рук Анны чашу и медленно отнес её к каменному алтарю, красиво украшенному русалками. Заглядевшись на это действие, Марисса не сразу заметила, как Блас на руках внёс Лухан, которая уже успела потерять сознание. Обтянутое кожей бедное тело было одето в красивое лёгкое белое платье, которое полностью закрывал её ноги. На голову был надеть венок. Аккуратно уложив её на алтаре так, чтобы чаша была у головы девушки, Блас вышел из круга. Начался обряд.

Что-то пришептывая себе под нос, Рагнар ходил вокруг алтаря, посыпая его какой-то травой. Как не пыталась Марисса разобрать, что он говорит, до неё доносились лишь обрывки фраз: «Силы леса», «вкусите кровь», «мы готовы». Человеческая речь сменялась фразами, понятными только Рагнару.

Резко остановившись, Рагнар замер. Поднялся ветер, от которого пламя на факелах разгоралось ещё больше. Стало невыносимо жарко. Пот градом стекал по вискам Мариссы.

— Мы, ваши сыны, призываем вас, — прокричал Рагнар. Марисса почувствовала нехватку воздуха, будто кто-то взял её в невидимый кулак и сильно сжал. Это почувствовали и все остальные, создававшие круг. Пабло было хотел подбежать к Мариссе, но сильная рука Бласа остановила его:

— Всё нормально, — прошептал он. — Круг замкнулся. Они здесь.

Впрочем, физические ощущения их появления никак не проявились визуально. Слышать их мог только Рагнар, который вновь нашептывал что-то себе под нос. Всем было понятно, что в этот момент решалась судьба Лухан и её неродившихся детей.

— Высшие силы готовы дать жизнь девушке, — наконец что-то внятное сказал Рагнар, по толпе собравшихся пронёсся одобрительный гул. — Но они требуют взамен душу стражника, готовую стать многоликим.

— Есть тут те, кто готов променять земную форму существования на служение высшим силам? — уже гораздо тише произнёс Рагнар, понимая, что сегодня этот обряд закончится потерей. На толпу за кругом обрушилась тяжёлая тишина. Вступить в ряды высших сил было большой честью, но всех собравшихся на обряд на земле держал долг предкам, и страх, обычный страх перед смертью.

В круг ступил лишь один. Несмелой походкой он прошёл к алтарю. Взяв из-за пояса Рагнара кинжал, он провел им по ещё свежему порезу. Затем окропив кровью девушку, он посмотрел на старца. Взгляд его был прямым и уверенным.

— Позволь мне сделать это в последний раз.

Старец лишь кивнул обозначая свое согласие. Закрыв глаза, наполняющиеся слезами, Рагнар замер, не в силах помешать. Мужчина медленно подошёл в девушке, опустив свою ладонь ей на лоб. Струйки его крови медленно стекали с него, окрашивая светлые девичьи волосы в алый цвет.

***

— Лухан, — такой знакомый голос вновь вырвал её из неги сладкого сна. Открыв глаза, она невольно засмотрелась на дивные цветы, росшие под ее ногами. — Лухан.

Повернув голову на столь милый сердцу голос, она заметила его, в непривычно белой одежде, босого. Он был так же красив, как и в момент их первой встречи.

— Блас? Где мы? — шагнула она навстречу мужчине.

— Всё будет хорошо, — взяв руку девушки в свои ладони, он аккуратно поднёс её к носу, вдыхая аромат кожи. Наслаждаясь им. Запоминая его. Лёгкая щетина на лице мужчины приятнозащекотала нежную кожу девушки, отчего на её лице появилась еле заметная улыбка. Его поведение было для неё непривычным, пугающим.

— Блас, ты… Что происходит? — щеки залил алый румянец.

— Прости меня, — отпустив её руку, ладонью он провел по её лицу. Поглаживая большим пальцем щеку девушки, он смотрел на неё сожалеющим взглядом. Впервые в этих голубых глазах не было холода.

— Мне не за что тебя прощать.

— Я был самым худшим опекуном, — не убирая руки с её лица, глядя прямо в глаза, проговорил он с особой нежностью, уголки губ слегка приподнялись.

— Почему ты так думаешь? Блас ты дал мне очень много. Ты дал мне их, — проговорив это, она посмотрела в сторону, где из кустарника с распустившимися белыми розами выбежали два малыша: светловолосая девочка и темненький мальчик. Ни минуты не раздумывая, они бросились к мужчине, раскинув свои маленькие ручки в сторону.

— Папа, папа, — присевший на одно колено мужчина заключил их в свои объятия. В нос ударил запах. Его запах в перемешку с нежным запахом Лухан. Это были его дети. Которых он так хотел, и которых чуть не погубил.

Поднявшись на ноги, он не мог оторвать от них взгляда. Сердце приятно сжималось от осознания того, как они похожи на своих родителей.

— Нам тут хорошо, Блас, — потрепав по кучерявой голове мальчишку, прошептала Лухан. Глаза девушки блестели от слез, от чувств и от такого долгого ожидания. Ожидания его.

— Вы должны вернуться, — привычная маска серьёзности была вновь надета на лицо Бласа. С грустью он посмотрел на дверь за спиной девушки.

— А ты?

— Я останусь здесь.

— Но как? — сердце Лухан заныло. Вцепившись руками в его рубашку, она умоляюще посмотрела в глаз мужчине.

— Я люблю тебя, — заметив, что его слова оглушили девушку, он аккуратно приблизился к ней. Сильные руки обвили девичью талию. Запрокинув ей голову и прижав к своему плечу, он поцеловал её. Нежно, как казалось ему, он не умеет. Она ответила. С трудом оторвав свои губы, он проговорил, обжигая её своим дыханием: — Я люблю тебя, Лухан Линарес. Я полюбил тебя ещё до нашего знакомства и с каждой долей секунды любил ещё больше. Я впитывал эту любовь с каждым твоим словом, с каждым твоим укором в мою сторону.

Оторвав руки от её талии, он перенёс их на голову девушки. Нежно обхватив её с двух сторон, запустил свои ладони в шёлковые волосы Лухан. Поднёся губы к её лбу, он поцеловал его, поцеловал нос, и лишь у алых губ остановился.

— Прости меня. Я не мог, я старался быть другим, свободным, независимым. Обижал тебя, потому что любил, потому что не умел по-другому, потому что боялся тебя потерять. Боялся стать слабым. Я хотел защитить тебя, — проговорив это ей в губы на максимально близком расстоянии, он вновь к ним прильнул в поцелуе. Его сердце металось между восторгом и страхом. Но он сделал выбор. Оторвавшись от губ, о которых мечтал так долго, он аккуратно взял её за руку, и подвёл к двери, за ними побежали и детишки.

— Малыши, вам пора, — поцеловав каждого в маленький лобик, он не сильно толкнул их в открывшуюся дверь. Те лишь, помахав ему ручкой, с удовольствием перешагнули через порог.

— Тебе нужно идти.

— Но я… Я не хочу, — неожиданное признание Бласа выбило её из колеи. Как же она об этом мечтала, но сейчас, сейчас он снова гнал её.

— Тебе нужно. Они не смогут родиться без тебя, ты это знаешь. Я всегда буду рядом. Иди.

Аргумент прозвучал довольно убедительно. Посмотрев на Бласа взглядом полным любви и сожаления, она аккуратно поцеловала его ладонь и шагнула вслед за детьми.

***

Все, создававшие круг, неожиданно рухнули без сил, вместе с ними и Блас, державший руку на лбу у девушки.

Невольные зрители замерли, лишь Пабло кинулся к Мариссе. Тряся её за плечи, он умоляюще просил её очнуться. Неизвестно что больше повлияло, его мольбы или же окончание действия присутствия духов леса, но девушка довольно живо распахнула глаза. Хотела было что-то съязвить, но кашель за её спиной заставил переключить на себя внимание.

— Лухан, Лухан, ты жива! — резво поднявшись с земли и легонько оттолкнув Пабло, Марисса бросилась к алтарю, на котором лежала ничего не понимающая девушка.

— Марисса? Где Блас? — еле слышно спросила Лухан.

— Тут такая неразбериха. Я не знаю, — краем глаза заметив, как Рагнар, сидя на траве, уложил голову Бласа себе на колени и качался из стороны в сторону, в слезах целуя руки мужчины, Марисса постаралась своим телом закрыть обзор на эту картину для Лухан. Но та, будто и не было комы, легко поднялась с алтаря, и в кошачьем прыжке кинулась к лежащему мужчине. Рагнар, подняв голову, посмотрел на неё. В его взгляде читалось все. Лухан оцепенела, зрачки ее расширились. Она смотрела куда-то сквозь Рагнара. Безмолвно качая головой, приложила руку к губам, для того, чтобы не закричать. Слезы непроизвольно сорвались с пушистых длинных ресниц. Упав на колени, в скорби склонила голову к земле. Удары кулаками по ней от бессилия заглушали боль. Марисса пыталась её поднять на ноги, привести в чувства, но только не сейчас. Сейчас она горела от боли и горя.

Анна, метавшаяся между Рагнаром и Лухан, подозвала пришедшего в себя Северина. Немного посовещавшись с ней, он оторвал несопротивляющуюся Лухан от земли и, аккуратно неся её на руках, отправился в сторону поселения тех, с кем ещё недавно бушевала вражда. Вечер судьбоносных перемен был закончен.

***

Анна с матерью взяли полное шефство над Лухан. По несколько раз на дню её поили сильнейшими лечебными травами. Только так они могли поддержать её психо-эмоциональный фон в стабильном состоянии. Каждый раз она покорно вкушала горький напиток, после которого проваливалась в небытие в надежде на то, что там она встретится с ним. Там он её поцелует, прижмет к себе и никогда не отпустит. Но он не приходил. Он оставил её.

Марисса вернулась в колледж совсем другим человеком. Некогда озорной и беспечный огонёк в её глазах навсегда сменила глубина, осознанность. Так произошло её взросление.

Рагнар запретил хоронить сына. Не ел и не пил. Он замуровал себя с ним в небольшом погребе. Его нашли утром следующего дня. Обеспокоенная супруга попросила бравых мужчин племени выломать дверь в погреб. Он сидел, опустив голову на грудь сына, рука его так и осталась лежать на лбу Аркелла. Он ушёл в вечность.

Лёгкое колыхание груди под старцем заставило всех присутствующих отступить чуть назад. Последовал кашель от нехватки воздуха. Глаза открылись, небесно-голубые глаза с лёгкой поволокой. Рагнар совершил ещё одну сделку. Это было в его власти. Наглость, граничащая с отчаянием. Он посмел просить у высших обмена, и те пошли на встречу, даровав ему вечную жизнь рядом с ними. Закономерный итог пути воина, впитавшего в себя вековую мудрость. О чем свидетельствовала улыбка, навечно застывшая на его лице.

Провожали старца громко, со всеми звериными почестями. Всё знали, что теперь у вервольфов есть свой дух, который навечно с ними.

Бласа же, решив не рисковать, при помощи Пабло доставили в больницу, где пару дней назад пребывала Лухан. Сама девушка, заметно прибавившая в весе, ни на секунду не отходила от мужчины, боясь вновь потерять.

***

— Никогда не думал, что тут так красиво, — накидывая на плечи Мариссы джинсовую куртку протянул Пабло.

— Ты здесь никогда и не был, — заметил Блас, глядя с высоты обрыва на открывающийся вид города. Того города, который однажды свёл их всех вместе.

— Это что ж получается, среди вас я один человек? Меня нужно беречь, — так же устремив взор вдаль, улыбнулась Марисса.

— Ну я бы не был так уверен, Андраде, — повернув голову, Блас подмигнул Мариссе.

— Что ты имеешь в виду?

— Я думаю, он шутит, — сильнее прижалась к мужчине Лухан. Купаясь в его тепле, она впервые в жизни чувствовала себя по-настоящему счастливой.

— Ну как, ты же во время обряда смешала свою кровь с кровью десятка других существ. Так что, Бустаманте, я б на твоём месте был начеку. Кто знает, какая из ипостасей в ней пробудится. Вот так заснешь с милой девушкой, а проснёшься утром с чудищем болотным.

Марисса было хотела что-то колкое ответить, но смогла лишь поддержать звонкий смех, эхом разнесшийся по округе.

— Какие у нас планы на будущее? — гладя весьма округлившийся живот, спросила Лухан.

— Для начала наша свадьба, — державшиеся за руку Северин с Анной подошли весьма неожиданно.

— Всё-таки думаю, мы будем первыми, — загадочно улыбнувшись, Блас чмокнул Лухан в макушку.

— Мы бы поспорили, — Марисса локтем толкнула Пабло в живот, отчего тот поморщился. Заметив суровый взгляд девушки, парень тут же, соглашаясь, кивнул головой.

Атмосфера любви и праздника увлекла молодых людей, которые, громко перебивая друг друга, обсуждали предстоящие торжества.

— Нам пора возвращаться в колледж, — грустно произнесла Марисса. Это мгновение ей хотелось продлить как можно дольше, но Дунофу же не объяснишь, что в мире зверей им стало гораздо интереснее, нежели на скучных занятиях в колледже.

Быстро собравшись, компания направилась к тонкой тропинке, ведущей в самую глубь тёмного леса. Лишь один он остался стоять на краю обрыва.

— Блас, ты идёшь? — окликнула его Лухан. Тот не обернулся, задумчиво глядя вдаль. Неожиданно полнявшийся ветер одобряюще коснулся его щеки, потрепал волосы. В этом было что-то очень родное.

— Он всегда рядом, — подошедшая к нему Лухан, с трепетом взяла мужскую руку.

— Я знаю, — приобняв девушку за плечи, он развернулся и нарочито громко произнес: — Я тут вот что думаю, а не вернуться ли мне в колледж?

— О не-е-ет, сеньор Эредия, — протяжно прокричал впереди идущая Марисса. — Я слишком много о вас знаю, мы не уживемся.

— А придётся.