Рябушкин [Владислав Владимирович Артемов] (fb2) читать постранично, страница - 2

мальчика, круглого сироту, «к учению художественному искусству». Весьма возможно, не будь Андрея Харлампиевича Преображенского, замечательный, разносторонне одаренный мальчик так бы и остался деревенским иконописцем. А.Х. Преображенский, в то время студент Московского училища живописи, ваяния и зодчества, бывал наездами в этом селе, знал отца Рябушкина и заставлял мальчика рисовать с оригиналов.

Он принял участие в судьбе сироты, сумел увезти его и пристроить в училище.

О первых школьных годах Рябушкина почти нет свидетельств и воспоминаний. Надо думать, они были мрачны и безрадостны. Материальная обстановка была, конечно, самая плачевная. Впрочем, Московское училище живописи, ваяния и зодчества издавна наполнялось такими же бедняками, и, вероятно, потому товарищи не замечали ничего особенно тяжелого в его положении, тем более что у него все-таки был покровитель. Ведь и Левитан одно время проживал на чердаке училища и уже взрослым учеником ходил в опорках на босу ногу. Словом, Рябушкин в самые юные годы шел по обычной и протоптанной дорожке многих начинающих дарований.

Вспоминая эти тяжелые дни, Рябушкин рассказывал, как ему приходилось иногда «ждать очереди», чтобы выйти на улицу, так как у нескольких товарищей, живших с ним вместе, «было одно приличное платье на всех». А тут примешивалась еще обычная застенчивость Андрея Петровича, нежелание обнаружить нужду.

В то время во главе училища стояли такие художники, как Перов, Прянишников, Евграф Сорокин, почти сразу оценившие способного крестьянского мальчика. Он был освобожден от платы за обучение. Евграф Сорокин «распекал его», что было уделом только одаренных, а Перов звал его ежедневно обедать - тоже привилегия талантов.

Товарищами и современниками Рябушкина по училищу были такие художники, как Архипов, братья Коровины, Левитан, Нестеров...

Рябушкин учился хорошо. Думается, что художественное воспитание Рябушкина по тому времени полностью совпадало с жизненными представлениями крестьянского мальчика. Здесь были заложены и укреплены те устои, которые сделали из Рябушкина столь характерно русского художника. Московское училище живописи, ваяния и зодчества дало ему прочную профессиональную основу живописи. В училище скоро заметили талант Рябушкина, он был переведен в главный класс - натурный, где был любимцем В.Г. Перова, к которому Рябушкин, как и большинство его тогдашних товарищей, питал искреннее уважение и которого признавал как непререкаемый авторитет. Но благоговение перед Перовым не помешало начинающему художнику смотреть своими глазами на жизнь.

Волхвы

Костромской государственный объединенный художественный музей

Ноев ковчег. 1882

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В училище свободно рисовали с натуры. При обязательных вечерних гипсовых классах существовали утренние классы портретной живописи. В натурном классе старались рисовать живых натурщиков, не подогнанных под Аполлонов и Геркулесов, как в тогдашней Академии художеств. Рябушкин делал очень быстрые успехи и, во всяком случае, не зря уже 18-летним юношей очутился в натурном классе, где большинству его товарищей было под 30 и за 30 лет. Тенденции передвижничества были тогда, конечно, незыблемы, и в ученических эскизах на заданные и собственные темы царили жанр и сюжеты из русской истории. И вот на ученических выставках появились обратившие общее внимание на совсем еще молодого художника жанры: сначала Сцена у дьячка, а затем Крестьянская свадьба в Тамбовской губернии.

Крестьянская свадьба в Тамбовской губернии была приобретена Третьяковым, о ней заговорили. Эта картина, при ее традиционном для искусства 1870-х годов сюжете и ученической скованности, в основе своей была уже рябушкинской вещью. Уже здесь проявляется сдержанность и мягкость художника в передаче чувств, наблюдательность в изображении жестов, движений фигур, любовь к праздничности цвета.

После смерти Перова Рябушкин, не окончив училища, отправляется в Петербург, в Академию художеств, где его зачисляют в «академисты» натурного класса. Это произошло в начале октября 1882 года. В Петербурге Андрей Петрович устраивается в так называемом «Московском подворье». Это меблированный дом на Седьмой линии Васильевского острова - излюбленное местопребывание молодых московских художников.

Снятие с креста (Голгофа). 1890

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Тут у него завязываются близкие отношения со многими учениками Академии художеств. Когда же Рябушкин заявил о себе выдающимися работами, ему было предоставлено право жить на «казенной квартире» в стенах самой Академии. Впрочем, это звучит слишком громко, так как «квартира» представляла, в сущности, каморку где-то под крышей. Впрочем, ему было все равно, лишь бы можно